Уральские рабочие-монархисты в 1900 - 1919 гг.: механизмы эволюции политических взглядов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Богомолов, Алексей Иванович

• Богомолов, Алексей Иванович
• кандидат исторических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Богомолов, Алексей Иванович

Введение. 3.

Глава 1. Формы организации правого рабочего движения. 69.

1. Уральские рабочие: особенности состава, статуса, профессиональной самоидентификации. 69.

2. Монархисты и неполитические рабочие организации благотворительные, религиозные, трезвеннические). 96.

3. Политические партии: участие рабочих-монархистов. 117.

Глава 2. Политическая идентичность рабочего-праворадикала.

1. Политический выбор рабочего-праворадикала: мотивация и механизмы. 153.

2. «Раскол рабочих» и маргинализация правого движения: причины, формы, последствия.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Уральские рабочие-монархисты в 1900 - 1919 гг.: механизмы эволюции политических взглядов»

Рабочее движение в России конца XIX - начала XX вв. традиционно рассматривается как опора и как объект воздействия идеологии левых партий. При этом, как правило, упускается из виду значительный сегмент рабочего движения, связанный с правыми. В диссертационном исследовании рассматривается участие уральских рабочих в правомонархическом движении начала XX века1 - в контексте, учитывающем региональные особенности горнозаводской зоны Урала как своеобразного «заповедника» культурных, л экономических и социальных отношений, присущих традиционному обществу . Консервативные настроения, присущие носителям такого сознания, проявились

1 Здесь необходимо уточнить содержание некоторых используемых в диссертации понятий. В историографии по-разному трактуются базовые определения: «политическая партия», «общественное движение», нет и едимого подхода к классификации политических партий (См.:История политических партий России. М., 1994. С. 5-10.). В строгом понимании к правомонархическим (консервативно-монархическим) организациям принято относить организации, отстаивающие самодержавный принцип правления в России. Главным и основным лозунгом этих политических объединений была известная триада: «Православие, Самодержавие, Народность». Это отличало их от либерально-монархических партий (Конституционно-демократическая партия, Союз 17 Октября), добивавшихся ограничения самодержавия и проведения буржуазно-демократических реформ. Поскольку в изучаемой социальной группе (рабочие Урала) отсутствовали сторонники либерально-монархических партий, термин «монархисты» используется в данном исследовании в основном как синоним терминов «правые монархисты», «консервативные монархисты» и «черносотенцы». В исследовании используются и другие термины. В зависимости от контекста, под «союзниками» понимаются члены Союза русского народа (СРН), Всероссийского Дубровинского союза русского народа (ВДСРН), Русского народного союза имени Михаила Архангела (РНСМА). К членам ВДСРН и «обновленческого» СРН под руководством Н.Е.Маркова применяются, соответственно термины «дубровинцы» и «обновленцы», «марковцы». Монархическое движение рассматривается как более широкое понятие, чем монархические политические партии. Оно включало в себя и некоторые сословные («Объединенное дворянство», «Кружок дворян, верных присяге»), профессионально-корпоративные, религиозные («Братство Воскресения Христова»), культурно-просветительские («Восточно-русское культурно-просветительское общество в г. Уфе») и благотворительные организации, которые в строгом смысле слова не являлись партиями, но выступали в поддержку самодержавной формы правления.

2 Понятие «традиционное общество» используется в рамках концепции многоукладности, возникшей в ходе изучения проблем переходного состояния пореформенной России от доиндустриалыюго (традиционного, «феодального») к индустриальному (капиталистическому) обществу. Концепция предполагает сохранение в России конца XIX - начала XX вв. элементов традиционного общества, ценности которого усваиваются обыденным сознанием, и традиционного уклада жизни, проявлявшегося не только в экономической сфере, но и в повседневной практике, культуре, экономике, политике. Сторонники концепции многоукладности обосновали предположение о влиянии консервативных социально-экономических и социокультурных условий Урала на на социальное положение и на политическое сознание горнозаводского населения Урала. См.: Адамов В.В. Об оригинальном строе Урала (содержание термина, историография) // Научная сессия, посвященная проблемам многоукладности российской экономики в период империализма. М., 1969. С. 116; Гефтер М.Я. Многоукладное^ - характеристика целого // Вопросы истории капиталистической России. Проблема многоукладности. Свердловск, 1972. С.83, 86. в участии горнозаводского населения в политических организациях консервативной направленности. На территории горнозаводского Урала такие организации возникли одновременно с общероссийскими и продолжали существовать до Февральской революции, оказавшись более устойчивыми, чем правые союзы в других регионах империи.

Возобновление в России конца XX в. общественного интереса к идеологии консерватизма и национально-патриотической проблематике обусловило внимание к истории консервативно-монархического движения в России начала XX в. Ряд характеристик правомонархического движения остается под влиянием многолетних предубеждений. Деятельность монархистов в рабочей среде, культурная и экономическая работа правых лишь начинают изучаться. Рассмотрение этой темы затруднено отчасти из-за ее политизированности (черносотенцы начала XX века воспринимаются как предшественники фашизма3), отчасти - из-за недостатка информации (до 1980-х гг. тема de facto находилась под запретом). Современные исследователи выясняют время возникновения правых организаций, состав их участников, анализируют программы правых партий (этап, давно пройденный исследователями истории «освободительного движения»), - словом, восполняют пробелы, связанные с многолетним перерывом в изучении темы. Уточнить представления об облике правых начала XX века возможно только при развитии локальных исследований конкретных организаций. Такие исследования помогут выявить региональную специфику в действиях правых монархистов, использовать полученные данные для корректировки общего представления о правом движении в России.

Объектом данного исследования являются монархические союзы и общества на заводах и в мастерских горнозаводского Урала. Предмет исследования - деятельность уральских рабочих в монархических организациях на предприятиях.

В постсоветской России оживлеиие научного интереса к теме сопровождается политизированной дискуссией в обществе. См., например: Кожинов В. «Черносотенцы» и Революция. М., 1995; Он же. «Черносотенцы» и Революция. Загадочные страницы истории России начала XX века. Изд. 2-е, дополненное. М., 1998; Лакёр У. Чёрная сотня. Истоки русского фашизма. Washington, 1994. (на русском языке); Острецов В. «Чёрная сотня» и «красная сотня». М., 1994; Он же. «Чернуха» на белом // Москва. 2001. № 10.С. 14-32.

В поисках историографических предшественников в изучении проблемы участия рабочих в консервативно-монархических организациях приходится сосредоточиться на работах, посвященных истории правых партий и союзов начала XX века. Указанный сюжет находится на периферии этих исследований. * Влияние социально-экономических и социокультурных особенностей рабочих на их политические настроения в ходе революций 1905 и 1917 гг. было также рассмотрено исследователями рабочего класса Урала. Объяснение этого влияния на материалах Урала было предложено В.В. Адамовым и его учениками в 1960-е гг. в рамках концепции «многоукладное™». Их работы органично вошли в т.н. «новое направление» советской исторической науки4. Сторонники последнего, впрочем, не касались политических сюжетов, ограничиваясь социально-экономической проблематикой5. Появившаяся в конце 1960-х годов т перспектива пересечения между собою двух историографических направлений, изучение условий формирования и региональных особенностей рабочего класса на Урале, с одной стороны, и исследование участия рабочих этого же региона в монархическом движении начала XX века, с другой, - в то время не была использована.

В изучении истории правых партий можно выделить несколько этапов. К первому, «донаучному» этапу освещения темы можно отнести работы, написанные в первые три десятилетия XX века современниками и участниками

4 Более подробно об историках и о концепции «нового направления» см.: Дружинин Н.М. Еще раз к вопросу о «новом направлении» // Вопросы истории. 1990. № 6; Поликарпов В.В. «Новое направление» 50-70-х гг.: последняя дискуссия советских историков // Советская историография. Под ред. Ю.Н.Лфанасьева. М., 1996. С.349 - 400; Проблемы истории России: От традиционного к индустриальному обществу. Сб. научных трудов. Екатеринбург, 1996; Тарновский К.Н. Социально-экономическая история России. Начало XX в. Советская историография сер.50-х - 60-х годов. М., 1990.

5 Это представляется тем более странным, что, как отмечает современный исследователь Н.Н.Алеврас, «именно разработка общих проблем революции 1905 - 1907 гг. в уральском регионе положила начало спорным вопросам темы [особенности формирования уральского пролетариата -А.Б.]» (Алеврас Н.Н. Аграрная политика правительства на горнозаводском Урале в начале XX века. Челябинск, 1996. С. 15. К выводу о наличии в крупной промышленности России в k.XIX - начале XX вв., и, в частности, на заводах военного ведомства и на горных заводах Урала, «массированного остатка феодализма» пришел в своем исследовании «Государство и монополии» К.Ф.Шацилло. См.: Шацилло К.Ф. Выступление // Россия. 1917 год: выбор исторического пути («круглый стол» историков Октября 22 - 23 октября 1988 г.): М., 1989. С. 139 - 140.). По его мнению, изучение указанной проблематики в начале 1970-х гг. было «свернуто» по обстоятельствам идеологическим: «усложнение» социально-экономических условий в России начала XX в. грозило поставить под сомнение тезис о неизбежности и социалистическом характере революции 1917 г. революций 1905 и 1917 гг. - в дореволюционный (до февраля 1917 г.) и раннесоветский (до конца 1920-х гг.) периоды. Равным образом их можно рассматривать и как историографические, и как источники для изучения монархического движения. В 1930-е - 1950-е гг. публикации исчерпываются * лаконично-оценочными статьями в энциклопедических словарях. Лишь с конца

1960-х гг. возобновляется рассмотрение истории правых партий - с обязательной опорой на работы Ленина. Поздне- и постсоветский период (1980-е - 2000-е гг.) - время открытия доступа к неопубликованным источникам, создания ряда фундаментальных исследований.

Западные историки уделяли этой теме значительно меньше внимания. Можно предположить ряд причин такого «невнимания», в первую очередь -нехватку источников. Авторы отечественных историографических обзоров щ склонны объяснять это, помимо прочего, традиционной ориентацией западных исследователей на изучение радикального (революционного) и либерального движений6.

До 1917 г. публикации о правых партиях были немногочисленны. В основном это политические документы, содержавшие анализ партийных группировок в условиях выборов в Думу7. Эмоциональная публицистичная терминология и оценки политических противников, возникшие в период «активной идейной и практической борьбы между различными силами»8 в публикациях социал-демократов, широко использовались в научной литературе более позднего времени.

В статье «Опыт классификации русских политических партий»(1906) В.И. Ленин впервые предложил считать основным критерием оценки политической партии то, интересы какого класса она выражает9. Ответ на этот вопрос

6 Канищева Н.И., Леонов М.И., Павлов Д.Б., Степанов С.А., Шелохаев В.В. Политические партии России в 1905 - 1907 гг. (Обзор новейшей немарксистской историографии) // История 9 СССР. 1989. № 6. С. 120; Кирьянов Ю.И. Обзор литературы по истории правых партий и организаций в 1905-1907 гг. // Правые партии. Документы и материалы. Т. 2. 1911 - 1917. М., 1998. С.745.

7Следует отметить единственное в этом роде исключение, имевшее не только публицистическую, но и научную ценность - многотомное издание «Общественное движение в России в начале XX века». СПб., 1911-1914.

8 См.: Иерусалимский Ю.Ю. , Кокорииа Е.А. Историография черносотенного монархического движения в 1905-1907 гг.//Вестник МГУ. Серия 8 (История). М., 1994. №3. С. 114.

9 Ленин В.И. Опыт классификации русских политических партий // Поли. собр. соч. Т.14. С.21-27. следовало искать не в содержании партийной программы, а в действиях лидеров партии. Проблема социального состава партий при таком подходе являлась второстепенной, определяемой критерием «классовых интересов». Наличие рабочих в монархических и либеральных партиях не являлось существенным критерием для определения классовой позиции означенных организаций. Напротив, это вносило путаницу в четкую классификацию, и значит, не заслуживало пристального внимания в политических памфлетах. По мысли Ленина, в России выражала интересы рабочих, и, следовательно, была пролетарской, только одна партия - РСДРП. Только за нее должны были отдавать свои голоса на выборах в Государственную Думу рабочие, только в ее организации вступать. Руководствуясь названными соображениями, в 1906 г. Ленин характеризовал черносотенные партии как «классовые организации крепостников-помещиков»10. В статье «Политические партии в России»(1912)

Ленин вновь затронул вопрос о социальном составе правых партий: «Правые -партия крепостников-помещиков, Совета объединенного дворянства»; однако, и ои вынужден был признать: «Конечно, прямо говорить о защите интересов помещиков нельзя. Говорится о сохранении старины вообще. Привилегии дворян, чиновников и помещиков стараются прикрыть речами об "угнетении" русских инородцами»11. Рабочие, не понимавшие этого, не могли считаться сознательными представителями своего класса, но лишь досадным примером неграмотности, отсутствия политического чутья, - что могло быть исправлено путем большевистского «политического воспитания масс». Эта точка зрения доминирует в немногочисленных исследованиях советского времени, посвященных рабочим-монархистам12.

Меньшевики характеризовали социальную базу правых более реалистично. В частности, В.Левицкий писал о том, что долгое время

10 Ленин В.И. Т.15.С.4 -5. «Оии хотят, - писал Ленин, - не "конституции 17-го октября", как гг.

Гучковы, а сохранения и формального восстановления самодержавия. В их интересах - вся та грязь, темнота и продажность, которые процветают при всевластии обожаемого монарха. Их сплачивает бешеная борьба за привилегии камарильи, за возможность по-прежнему грабить, насильничать и затыкать рот всей России. Защита во что бы то ни стало теперешнего царского правительства сплачивает их сплошь да рядом с октябристами.» (Ленин В.И. Опыт классификации политических партий в России. // Поли. собр. соч. Т. 14. С. 26.).

11 Ленин В.И. Политические партии в России. // Поли. собр. соч. Т.21. С.278.

12 См., например: Пронкин С.В. Разоблачение В.И. Лениным, партией большевиков реакционного характера черносотенных партий и организаций в период нового революционного подъема (1910-1914). Автореферат дисс. канд. ист. наук. М., 1979. 7

Путиловский завод в Петербурге и Брянский завод в Екатеринославе, известные своими массовыми социал-демократическими организациями, считались в то же самое время «опорными пунктами черносотенной агитации»13. Он же привел и первые в историографии количественные данные о правых рабочих организациях, в том числе об уфимской организации рабочих-черносотенцев14. Левицкий попытался выяснить причины симпатий некоторых групп рабочих к правым организациям. «В рабочем классе в 1905 - 1907 гг. были, как есть и теперь, - писал он в 1914 г., - отсталые слои, только еще вышедшие из деревни или уездного города, с психологией их обывателей. Революция разбудила их, подобно мещанству и крестьянству, от полного индифферентизма, но причин своего тяжелого положения они понять не могли, так как до классового самосознания еще не доросли. Черносотенные агитаторы указывали им на евреев, интеллигенцию и социалистов как на виновников забастовок, разоряющих промышленность, порождающих безработицу и ухудшающих их положение. Эта агитация встречала отклик в этих слоях рабочих, которые записывались в правые организации, где при помощи связей им доставляли места на заводах»15.

Причины интереса правых к рабочему вопросу меньшевики склонны были объяснять политическими соображениями, - необходимостью выбить почву из-под ног левого рабочего движения: «в арсенале использовавшихся ими [правыми монархистами - А.Б.] средств было многое, что могло служить воспитанию рабочих в "желтом духе" - от касс взаимопомощи до производительных коопераций, различные виды страхования, начиная с обеспечения инвалидов и до общественных работ для безработных»16. Ключевую роль в деятельности черносотенного рабочего движения играли, по мнению социал-демократических

13 Левицкий В. Правые партии // Общественное движение в России в начале XX века. Т.З. Вып.5 СПб., 1914. С.354.

14 Так, по сведениям Левицкого, «на сентябрь 1906 г. в Тамбове насчитывалось 400 рабочих-черносотенцев, в Костроме - 4 тысячи, в Уфе - 1,2 тысячи, в г.Славянске (Харьковской губ.) - 2 тысячи. Сотни петербургских рабочих состояли в 1905-1906 годах в СРН, причем самый крупный отдел движения был создан на знаменитом Путиловском заводе. В Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Екатеринославе, Одессе, Тифлисе черносотенцы имели опору на крупных промышленных предприятиях» (Левицкий В. Указ.соч. С. 141.).

Там же. С.454-455.

16 Оленев М. Рабочий вопрос у правых // Современный мир. (СПб). 1908 г. Январь. Отдел II ("Наука и жизнь"). С. 67. авторов, не столько сами рабочие, сколько партийные организаторы правых17.

Меньшевики подчеркивали основное, на их взгляд, отличие монархической программы решения рабочего вопроса: «правые считают, что права рабочего класса следует расширять исключительно в экономической сфере; можно обещать всё, . но реформа не должна коснуться политических рамок

18 существующего строя» .

Статью, посвященную правомонархическим организациям, опубликовал в 1906 г. народный социалист Б.Алтайский. Он отметил, что черносотенные партии «в своей первой части, конечно, . порождение Охранного отделения Департамента полиции, . жандармерия в разнообразнейшем статском платье. Постоянные кадры помогают ловить "политических", а в торжественные дни шляются по улицам с портретом, поют гимн, служат молебны и режут людей -из патриотизма; потом взламывают еврейские лавки и воруют.»'9. «Приливающая к черносотенникам масса», которую агитаторы энесов стремились привлечь на свою сторону, состояла, по его заключению, «из лиц междуклассового, неопределенного в социальном отношении типа, часто меняющего свое положение: строительных рабочих, плотников, печников, землекопов, возчиков, рабочих старой, еще очень жизненной у нас "мануфактурной" складки, занятых в кузнях и т.п. глухих провинциальных норах. Жена такого, часто поденного рабочего, могла содержать мелочную торговлю. Слой этот преобладал в городском населении». Алтайский с неудовольствием замечал, что, хотя потенциально эти слои входили в сферу влияния левых партий, революционная агитация среди них натыкалась на неожиданные препятствия: «Психология таких людей путанна, и к ним не подойдешь с платформы работы левых в крестьянстве или пролетариате. Эти люди мечтали об уничтожении "канцелярского крапивного семени", господ и студентов и "пузанов-богатеев"». Уничтожение средостения между царем и

17 См.: Белоконский И.П. Черносотенное "движение" или тайны российской контрреволюции // Образование. (СПб). 1906 г. № 1. Ч. 1.; Кольцов Д. Рабочие в 1905 - 1907 гг. // Общественное движение в России в начале XX века. Т. 2. Вып. 1. СПб, 1910; Меч В. [Мачинский В.Д.]. Силы реакции. // Борьба общественных сил в русской революции. Вып. 1. М., 1907, 8 Оленев М. Указ. соч. С. 77.

19 Алтайский Б. Кое-что о черной сотне // Народный труд. Народно-социалистическое обозрение. (СПб). 1906 г. Вып. 2. С. 36. народом должно было, по их мнению, сделать жизнь "черному народу" лучше20. Характеризуя политическое мировоззрение этого слоя, Б.Алтайский приводил записанную агитаторами в Томске фразу: «Народная свобода - подписуемся и что крестьянину земли надо - принимаем. Но чтоб Россию разделить - не позволим, и чтоб бунтовал [так в тексте - А.Б.] - прекратить.»21.

Перу либералов принадлежат публицистические произведения, обличавшие центральную и местную власть, полицию в попустительстве или организации погромов 1905 г. Либеральные авторы не изучали причины и цели организации черных сотен, социальный состав этих организаций. Они ограничивались упоминаниями о «темных элементах», «подонках» или «отребьях общества», «босяках», «хулиганах и громилах». В.П. Обнинский так характеризует организации СРН: «Тщетно было бы искать корней Союза [русского народа - А.Б.] в крестьянской массе. Как сорная трава, он мог корениться лишь на городских задворках, там, где ютятся обычно пострадавшие по суду лихоимцы, разный тёмный, оголодавший сброд»22. Либеральные публицисты употребляли и более резкие выражения23. По их мнению, черносотенные объединения не представляли собой самостоятельной политической силы, а были организованы правительством24. Либеральная и

20 Алтайский Б. Указ. соч. С. 39-40.

21 Там же. С. 45.

22 Обиинский В.П. Новый строй. 4.1. С.268, 276. См. также: Обминский В.П. Полгода русской революции: Сборник материалов к истории русской революции. М., 1906; Он же. Новый строй. М., 1909. Ч. 1; М., 1913. Ч. 2; Он же. Последний самодержец. Очерк жизни и царствования императора России Николая П. Берлин, 1912.

23 Ср., например: "Из темных нор повыползали . гады, отбросы общества и с ожесточением набросились на всех, стремившихся к свету" (Чёрная партия // Южный Урал. 1906 г. 19 декабря.).

24 На это недвусмысленно намекал В.Обнинский: «.вопрос о влиянии справа и доселе не потерял своей остроты и таинственности. Дело в том, что в дни 18-30 октября [1905 г. - А.Б.] не существовало партий правее к.-д., и будущие кадры так называемых "монархических" организаций находились еще в распыленном состоянии; техника же патриотических манифестаций была повсюду настолько однообразна, стройна по плану и выполнению, что мысль о наличности организованного руководства напрашивалась сама собой. Организованы же в то время были только правительство и оппозиция. Совершенно, поэтому, определенно было выдвинуто в известной части печати, а затем и в запросе Гос.Думы, обвинение в контрреволюционной пропаганде и даже самой организации выступлений - чинов правительства и администрации. Правительство отрицало какое-либо воздействие свое на невежественные массы и ручалось за то, что ни одно административное место или лицо не получало от пего ни санкции, ни указаний. Таким образом как бы выяснялось существование третьей, самой сильной группы.» (Обнинский В. Новый строй. 4.1. Манифест 17 октября 1905 г. - 8 июля 1906 г. М., 1909. С.8-9.) революционная печать сумела создать правым не самую лучшую репутацию в общественном мнении.

В стане крайне правых также появлялись аналитические работы . В целом, однако, постоянная партийная борьба обусловливала появление главным образом публицистических сочинений, по которым также можно проследить позицию правых. Монархист Н.Кривский, в частности, вопреки своим оппонентам называл СРН «наиболее обширною по своим провинциальным разветвлениям и основною по соответствию с издавна установившимися взглядами народа» партией . Как подчеркивали черносотенцы, СРН «не видит в проведении в Государственную Думу своих кандидатов единственную цель существования, как это поставили себе политические партии, даже образовавшиеся па время только выборов, но ставит себя ядром для беспрестанного поддержания в чистоте тех начал, на которых выросла мощь России» . Рабочие, по мнению Н.Кривского, также могли входить в состав СРН, однако он сомневался в их политизированности: «будет большой ошибкой, -полагал Кривский, - относить во множестве появившиеся среди рабочего класса организации к политическим партиям. Рабочие массы с политикою не имеют ничего общего. У них одна политика: голодное брюхо. На этом брюхе основано всё тяготение их к тем или другим политическим партиям»28. При всей «ненасытности» экономических требований рабочих, по его мнению, «политические идеалы фабричного населения те же: Вера, Царь и Родина» .

Февральская революция 1917 г. подвела итог существованию «старого режима» и партий, которые его поддерживали. «Реакционные» партии были

25 Владимир (Богоявленский), митрополит. О рабочем вопросе. М., 1907; Он же. Работа в свете материализма и христианства // Экономика русской цивилизации. М., 1995; Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М., 1905; Он же. Рабочий вопрос (практические способы его решения). М., 1909; Он же. Рабочие и государство. СПб., 1908; Он же. Рабочий вопрос и русские идеалы. М., 1902; Шсчков Г.А. Сущность самодержавия. Харьков, 1906; Р-ъ Н. Да здравствует самодержавие. СПб., 1907; Шарапов С.Ф. Самодержавие или конституция. М., 1908; и др. Подробнее см.: Шевцов А.В. Издательская деятельность русских несоциалистических партий начала XX века. СПб., 1997. С. 155 - 254; Он же. Непериодические издания русских либеральных и консервативных партий начала XX века. Библиографический указатель. СПб., 2002. С. 14.

6 Кривский Н. Среди политических партий // Русское знамя. 1907. 14 января.

27 Русское знамя. 1907. 14 января.

28 Кривский Н. Среди политических партий //Русское знамя. 1907. 15 февраля.

29 Там же. официально распущены, органы правой печати закрыты30, их архивы разгромлены31, лидеры правых арестованы Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства32 наряду с царскими министрами. Планировалась серия показательных судебных процессов. Предстояло показать, «почему не могло не быть русской революции»33. От лидеров правых партий требовали сознаться в получении денег от царского правительства, организации погромов и убийств по поручениям охранки. Показания высших сановников «старого режима» должны были выявить факты незаконного государственного финансирования правых организаций, органов печати и политических деятелей, организации с помощью черносотенцев погромов и убийств, - словом, предполагалось продемонстрировать «гнилость, порочность и преступность всей системы, которая ни дня не могла прожить без преступления»34. После Октября 1917 г. ЧСК была распущена. Большевистская власть критически отнеслась к результатам ее деятельности , но уже в 1924-1927 гг. опубликовали

30 Характерна сама форма, в которой решились протестовать против закрытия целого ряда печатных изданий («Земщина», «Колокол» и др.) либеральные журналисты: «вместо того, чтобы демонстрировать бессилие и невозможность существования рептилий [т.е. "реакционных газет"* - А.Б.] без темных денег, вместо того, чтобы дать им умереть от истощения, означенное постановление превращает все эти рептилии, которые и раньше ничуть не были страшны, в какие-то жертвы» (Речь. 1917 г. 9 марта.). 9 марта Исполнительный комитет Петросовета признал, что газеты должны выходить без «предварительной цензуры», но пригрозил, что «оставляет за собой право принимать соответствующие меры против изданий, которые позволят ссбе в переживаемую революционную эпоху вредить делу революции и свободы русского народа» (Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917. 14 марта.)

31 По показаниям товарища председателя обновленческого СРП В.П.Соколова, данным следователю ЧСК 2 июня 1917 г., «всё делопроизводство и архив . во время революции сожжены толпою. Знамёна же увезли в Гос. Думу» (Чхартишвили П.Ш. Черносотенцы в 1917 г. // Вопросы истории. 1996. № 10. С. 124.). Об этом же говорил следователю ЧСК в 1917 г. и Н.Е. Марков-2-й: «Мы фактически разгромлены, отделы наши сожжены» (Падение царского режима. В 7-ми гг. М., J1., 1926. Т.6. С. 191.)

Полное название - «Верховная (с 4 марта - Чрезвычайная - А.Б.) следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и других высших должностных лиц»; была создана указом Временного правительства 2 марта 1917 г.

33 Доклад председателя ЧСК Н.К.Муравьева на заседании Всероссийского Съезда Советов Рабочих и Солдатских Депутатов // Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Стенографический отчёт. М., Л., 1931. Т. 2. С. 45-46, 50.

34 Первый Всероссийский съезд Советов. С. 50.

35 Советский публикатор отмечал: «В законоположениях комиссии и всей ее деятельности -обычная для Временного правительства недоговоренность. Отбросив в сторону средних и низших агентов режима, комиссия сосредоточила внимание на особах первых трех классов [Табели о рангах - А.Б.] и обошла молчанием царя, "представителя верховной власти". .Не была выполнена основная [задача - А.Б.]. - собрать следственный материал, достаточный для изобличения и осуждения высших сановников империи. . Применяя к деятелям старого стенограммы допросов как исторический материал в сборнике документов «Падение царского режима» , de-facto выполнив основную цель создателей ЧСК37. Одному из тезисов обвинения, - «преступной деятельности» правых партий, - был посвящен документальный сборник - «Союз русского народа. По

•J о материалам ЧСК 1917 г.», вышедший в 1929 г. В этом сборнике нет материалов, затрагивающих деятельность уральских правомонархических организаций.

В 1917 - 1920 гг. большинство лидеров и идеологов правомонархических партий были казнены, умерли, сошли с политической сцены. Руководители антибольшевистского лагеря отказались от лозунга монархической реставрации39, провозгласив «непредрешение». Несмотря на это, образ «черной режима созданные ими же законы, комиссия оказалась стесненной законами. Ни одного процесса . не поставила.» (Щёголев П.Е. Чрезвычайная Следственная Комиссия Временного правительства в 1917 г. // Падение царского режима. JI., 1924. Т. 1. С. XXII.). Материалами ЧСК воспользовался Чрезвычайный Революционный трибунал. Он пересмотрел подход к обвинению: «как ни доказывал . председатель Комиссии правильность юридического подхода, процессы, почти все сводившиеся к "превышению и бездействию" власти, были бы в революционное время просто смешны. Общее содержание преступлений сановников. - обман народа.» (Там же).

36 Падение царского режима: Стенографические отчёты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. / Ред. П. Е. Щёголев. В 7-ми томах.

М.-Л, 1924-1927.

37 Во вступительной статье к сборнику подчеркивалось: «Комиссия направила свою деятельность в область, подведомственную скорее ученому историческому обществу, а не ЧСК, - области исторического расследования, подбора письменных и устных свидетельств к истории падения режима. В этой области работа комиссии была намного плодотворнее, чем в криминальной» (Щёголев П.Е. Чрезвычайная Следственная Комиссия. С. XXIII.).

3 Союз русского народа. По материалам ЧСК Временного правительства 1917 г. / Вступ. статья В.П. Викторова. М., Л., 1929. В этот сборник вошли стенограммы допросов следователями ЧСК ряда лидеров правого движения, а также часть документов черносотенных организаций и полицейских отчётов, также включенных в материалы обвинения. Суд не признал большинство из привлеченных к следствию лиц виновными в инкриминируемых преступлениях: был оправдан даже председатель СРН А.И. Дубровин, отпущен на поруки председатель Главной Палаты СМА В.М. Пуришкевич. Но об этом в сборнике не говорилось.

39 Едва ли не единственное исключение представлял собой полковник П.М. Бермондт-Авалов, корпус которого в Курляндии (Западная добровольческая армия) был в октябре 1919 г. разгромлен и разоружен войсками Юденича, Антанты и Латвии. (См.: Зимина В.Д. Крушение попыток российской монархической контрреволюции и германских империалистов создать Западную добровольческую белогвардейскую армию (1919 г.) // Большевики в борьбе с непролетарскими партиями, группами и течениями. Мат. конф. Калинин, 1983. С. 142-152.). С Бермопдтом сотрудничал лидер обновленческого СРН Н.Е.Марков. Попытка организации на Украине в июне 1918 г. (па немецкие деньги) Южной добровольческой армии под монархическими лозунгами встретила противодействие лидеров Добровольческой армии, создававшейся тогда же под эгидой Антанты. Следует отметить, что, по воспоминаниям современников, «монархические лозунги и хорошее содержание первоначально привлекли [в Южную армию - А.Б.] многих и запись началась очень успешно. Записывавшихся, эшелонами, отправляли на Дон» (Из воспоминаний генерала АЛукомского// Архив русской революции. сотни» продолжал использоваться в пропаганде. Он играл важную роль в символическом структурировании действительности, помогая левым партиям «идентифицировать противника». В 1917 - 1918 гг. Ленин уже характеризовал как «новый черносотенный блок» - кадетов и октябристов40. Столкновение * большевиков с меньшевиками и правыми эсерами дало возможность идеологам

РКП(б) обвинить последних в присоединении к «реакционному лагерю»: все противники партии революционного пролетариата уже в силу этого были реакционны. Лозунгзащиты революцииот «черносотенной реакции» способствовал мобилизации населения. В особенности уместным было использование черносотенного жупела в борьбе за влияние в рабочей среде, к 1917 - 1918 гг. пропитанной социалистической риторикой. Недовольство рабочих политикой Советской власти последняя объясняла влиянием ц черносотенцев41. Антибольшевистское восстание 1918 г. на Ижевском и Боткинском оружейных заводах (Вятской губ.) также объяснили воздействием офицеров-монархистов на мелкобуржуазную среду горнозаводского населения42.

В свою очередь, меньшевики и эсеры, критикуя действия большевистской власти, активно использовали в своей пропаганде (имея в виду адресата-рабочего) привычный «образ врага». Так, Ф.И. Дан в статье 1918 г. писал: «дикие совдепы . всё более отрываются от рабочей массы, (.) всё более наполняются темными элементами (.) Из разных городов сообщают об изгнании оппозиции из советов; идет процесс бюрократизации их. Одновременно в них идет . - моральный развал - и они начинают уже завоевываться черносотенной реакцией. Повсюду идут аресты "деятелей" - за

Берлин, 1922. Т. 5. С. 183-184.). На востоке страны монархические лозунги не были провозглашены до 1920 г. А.В.Колчак публично отмежевывался от намерения восстановить монархию.

40 Кадеты немедленно откликнулись контр-обвинением большевиков, использовав для обрисовки «образа врага» те же самые краски. Так, например, кадетский публицист А.С.Изгоев поместил в газете «партии народной свободы» статью, посвященную теме «разгула черносотенной, охотнорядной стихии в революции» (См.: Наш век. 1917 г. 3 декабря.).

41 Так, в докладе Антонова на Коллегии НКВД в апреле 1919 г. отмечалось, что забастовки на Оружейном и Патронном заводах в Туле были «организованы меньшевиками и эсерами, за спинами которых работали черносотенные силы» (См.: Кирьянов Ю.И. Предисловие // Правые партии. Документы и материалы. М., 1998. Т. 1. С. 19.).

42 См.: Куликов К.И. Руководители Ижевского восстания// Гражданская война в Удмуртии. Сб. статей. Ижевск, 1988. С. 128-129. уголовные преступления.»43. Помимо риторических приемов, помогавших читателю отождествить большевиков и черносотенцев, Дан прямо утверждал, что лица, бывшие до революции черносотенцами, стали после октября 1917 г. большевиками: «В советах и во главе стихийных движений выступают уже совершенно махровые фигуры. Вязьма - бывший содержатель притона. Смоленск - член союза Михаила Архангела. . В Касимовском уезде - власть у черносотенцев, прикинувшихся большевиками, но уже ведущих агитацию за монархию». Смысл отождествления оппонентов с черносотенцами выявлялся словами: «Каждый лишний день этого режима добивает страну.»44.

Таким образом, к 1917 - 1919 гг. сам термин «чёрная сотня» утратил точный смысл и превратился в оскорбление, применявшееся против политических противников45. В Советской России в дискуссиях об истории монархического движения не могли уже принимать участия сторонники монархии. Цитаты из монархических сочинений приводились лишь затем, чтобы их опровергнуть46; сами эти сочинения изымались из обращения47. С 1922 до г. был запрещен ввоз в СССР книг и статей противников большевизма . Большая часть сочинений эмигрантов-монархистов уже не попадала в Россию.

43 Дан Ф. Сигнал тревоги // Новая Заря. 1918 г. 20 мая. № 3-4. Стлб. 6-7.

44 Дан Ф. Сигнал тревоги.Стлб. 7. См. также статьи меньшевика A.M. Потресова (Грядущий день. 1917. 11 декабря); эсера В.Выогова (Черносотенцы-большевики и большевики-черносотенцы // Воля народа. 1917 г. 16 декабря) и др.

45 Исключение составляли эмигранты-монархисты (см., например: Пеликан Б.А. Черносотенство // Русский стяг (Белград). 1926. № 13. С. 4), которые, впрочем, и за границей столкнулись с мощным противодействием со стороны кадетских и эсеро-меньшевистских кругов эмиграции.

4 В одном из советских изданий так излагалась позиция монархической прессы: «"Россия" переживает, по мнению черносотенной эмиграции, мощное движение против правительства рабочих и крестьян. Русский народ жаждет свержения большевистского насилия. Он выражает это в форме индивидуальных террористических актов. Но придет время, - и оно недалеко, -когда весь народ восстанет против советской власти и установит. монархический способ правления. Ибо только монархия соответствует чаяниям и интересам русского народа. (.) "Клеветой" является утверждение коммунистов, что ген. Кутепов и князь Ливен -приближенные Н.Н.Романова - посылали своих агентов в СССР для производства террористических актов. . (Возрождение (Париж). 1927. 27 сентября; 6 октября.). Всё происходит "стихийно", "изнутри". "Народ" сам подымается против советской власти». (См.: Кичкасов Н. Белогвардейский террор против СССР. По материалам процесса пяти монархистов-террористов. М. 1928. С. 3-4).

47 В 1920 г. Главполитпросвет Народного комиссариата просвещения разослал на места инструкцию о пересмотре каталогов и изъятии из общественных библиотек «устаревшей литературы».

48 Со дня создания Главлита (6 июня 1922 г.) все издания, поступавшие в страну, подвергались цензуре. См.: Лютова К.В. Спецхран Библиотеки Академии наук. Из истории секретных фондов. СПб., 1999. С. 23.

В эмигрантской литературе 1920-30-х гг. есть упоминания о подготовке монархистами в 1917-1918 гг. освобождения царской семьи в Тобольске и в Екатеринбурге, о роли монархистов в антибольшевистском восстании рабочих Ижевского и Боткинского заводов49. Эмигранты пытались объяснить причины пассивности монархистов как политической силы в гражданской войне. Н.Е.Марков в 1924 г. писал о том, что «за первые месяцы революции [Февральской - А.Б.] даже и помыслить было нельзя о начинании гражданской войны». Одной из причин тому была и позиция Николая II, который «не решился начать междоусобную войну, не решился сам и не приказал того и нам»50. Но и в это время шло «восстановление порванных связей, отыскание уцелевших и не потерявших духа людей, уяснение дальнейших способов действия. Это было время тайного сбора на костях ужасного разгрома»51. После казни Романовых, как полагал Н.Е.Марков, монархисты «ушли в себя», так как «выдвижение монархической идеи в момент белого движения знаменовало бы раскол в живой силе этих движений и прервало бы помощь союзных держав, которым нужна была Россия республиканско-демократическая.» .

Работы советских публицистов по идеологической направленности, стилю, глубине и содержательности мало отличались от дореволюционной публицистики либеральных и революционных партий. Повторялся тезис о несамостоятельности черносотенного движения: «когда военно-полицейских сил для противодействия революции оказалось недостаточно, под прикрытием правительства сознательные реакционеры из дворян создают реакционное движение, на демагогические приманки улавливают мелкий торговый и мещански настроенный люд, нанимают деклассированное босячество, так падкое на вино, деньги, и так темное и невежественное, создают соответствующую упрощенную тактику - погромов, краж, насилий», - писал

49 Эмигрант-историк С.П.Мельгунов склонялся к версии о подготовке вооруженного выступления офицерами-выходцами из местных рабочих. Партийную принадлежность организаторов он установить не мог: «.Движение носило совершенно самобытный характер. Возникло оно в Союзе фронтовиков, где существовала нелегальная "офицерская" организация во главе с капитаном Юрьевым (монархистом по воспоминанию С.Р.Ракитникова. Гутман называет его социал-демократом). Получилось красивое содружество.» (Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака. 4.1. Белград, 1930. С. 108.).

50 Двуглавый орел. 1921. 1 (14) марта. Вып. 3. С. 13.

51 Марков Н.Е. Попытки спасепия царской семьи // Высший монархический совет. 1924. 28 апреля (11 мая). С. 14.

52 Марков Н.Е. Войны тёмных сил//Двуглавый орел. 1921. 1 (14) июля. Вып. 11. С. 14-15.

16 историк 1920-х гг. А.Коиокотии53. По мнению Б.Кандидова, СРН, СМА и другие правые организации выражали интересы помещиков, царских чиновников и церкви. Это определяло и социальный состав правых организаций: «в ряды этих банд входили дворники, тайные и явные полицейские, т.п. "белоподкладочники" (из рядов барского студенчества), некоторые приказчики, всевозможные проходимцы и жулики»54. Впрочем, тот же Кандидов отмечал, что СРН ориентировался на те социальные слои, которые были недовольны существовавшими порядками, но не связывали улучшение своего положения ни с революцией, ни с либеральными реформами. Кандидов вынужден был признать, что программные установки СРН были обращены к определенным слоям рабочих, крестьян, мелкой буржуазии (по вопросам рабочего законодательства, инвестирования сельского хозяйства и мелкой промышленности), преследуя цель «выключить» эти слои из активной политической борьбы.

Публицисты подчеркивали, что после Октября 1917 г. сама идея монархического движения в России стала анахронизмом: «странно и дико советскому рабочему через десять лет после октябрьского переворота в стране, где иачисто выметена вся "бывшая" "Россия", где народное сознание сделало громадный скачок вперед к пролетарской идеологии, слышать . замогильные слова и речи о "верховном вожде", о "правах" на престол" . и о прочей чепухе»55. Подобная полемичность стиля показывала, однако, что монархисты всё еще оставались идеологическим противником. Эмигрантские монархические организации вели нелегальную работу в СССР56.

После прихода к власти в Италии Муссолини советские публицисты 1920-х гг. С.Б. Любош, В.Н. Залежский проводили ряд параллелей (недостаточно доказанных) между фашистами в Европе и черносотенцами в России. Так, Любош характеризовал В.М. Пуришкевича как «реального политика

53 Конокотин А. Черносотенное движение в Костромской губ. // 1905 год в Костроме. Сб. статей. Кострома, 1926. С. 146.

54 Кандидов Б. Церковь и 1905 г. Очерки и материалы. Изд. 2-е. М., 1930. С.89.

55 Белогвардейский террор против СССР. По материалам процесса пяти монархистов-террористов. М., 1928. С. 6.

56 См.: Шкаренков JT.K. Агония белой эмиграции. М., 1986. С. 4 - 7. Подробнее о сведениях, которыми располагала советская военная разведка о монархистах-эмигрантах и их деятельности на территории СССР, см.: Русская военная эмиграция 20-х - 40-х годов. Документы и материалы. М., 1998. Т. 1-4. фашистского типа» и утверждал, что «русский фашизм», под которым он подразумевал черносотенство, «на десятилетие старше европейского»57. Залежский писал о том, что «организация Союза носила ясно выраженный фашистский характер», обращая внимание на такие черты сходства, как «вооруженная и организованная сила», вербовавшаяся из «низов» - из среды мелкой буржуазии и люмпенов58. Авторы этих научно-популярных работ следовали складывавшейся в начале 1920-х гг. традиции, обусловленной актуальными политическими интересами: Ленин еще в 1922 г. сопоставил итальянских фашистов с «бандами черносотенцев царского времени»59. В это же время социалисты и коммунисты разных стран стали называть «фашистскими» все антиреволюционные движения и режимы60. Оба термина оказались «размыты», превратились в ярлыки для обозначения политического противника и утрачивали всякий иной смысл61.

Несмотря на это, до начала 1930-х гг. было опубликовано и несколько более содержательных работ об истории местных черносотенных организаций. В статьях о правых союзах в Петербурге, Харькове, Ярославле, Костромской губернии, помимо политизированных тезисов, сообщались факты. В некоторых случаях эти факты не согласовывались с общими теоретическими положениями статей62. Авторы этих публикаций зачастую сами являлись участниками событий

57 Любош С.Б. Русский фашист Владимир Пуришксвич. Л., 1925. С.11.

58 Залежский В. Н. Монархисты. Харьков, 1929.С.30, 50.

59 Ленин В.И. Пять лет российской революции и перспективы мировой революции. Доклад на IV конгрессе Коммунистического Интернационала 13 ноября 1922 г. // Поли. собр. соч. Т.45. С.293.

60 См: Випперман В. Европейский фашизм в сравнении. 1922 - 1982. Новосибирск, 2000. С. 145.

61 Уже на V Всемирном конгрессе Коминтерна в 1924 году проявилась тенденция рассматривать фашизм попросту как «орудие борьбы крупной буржуазии против пролетариата». Поскольку при этом ограничивались тем, что объясняли сущность фашизма его социальной функцией, то вскоре все партии и режимы, полезные для капитализма и вредные для коммунизма, стали считаться фашистскими. Социал-демократические партии стали тоже рассматриваться как «близнецы» или «умеренное крыло» фашизма, потому что социал-демократы защищали парламентскую демократию и тем самым способствовали укреплению капиталистической системы (См.: Випперман В. Европейский фашизм в сравнении. 1922 -1982. Новосибирск, 2000. С. 282.)

62 Например, приводимые А.Конокотиным данные об образовании и деятельности в 1907 г. Костромского отдела «Киевского Союза русских рабочих людей» под председательством Еремеенко. (См.: Конокотин А. Черносотенное движение в Костромской губ. // 1905 год в Костроме: Сб. статей. Кострома, 1926. С. 153.). В публикации о харьковских черносотенцах сообщалось о разногласиях в среде «союзников» в 1909 г., о попытках губернатора закрыть отдел Союза (См.: Ткачуков И. Тёмные силы в дни первой революции и в годы реакции и в качестве источников использовали собственный опыт, воспоминания очевидцев, рассекреченные в 1917 г. материалы жандармских управлений. Среди этих работ в первую очередь необходимо отметить статью социал-демократа В.В.Брусяиина, в которой содержатся ценные материалы о * деятельности черносотенцев на фабриках и заводах Петербурга в 1906 - 1907 гг., их тактике, методах борьбы большевиков с рабочими-черносотенцами63. В.В.Брусянин, сотрудник большевистской газеты «Правда», использовал свои личные беседы с петербургскими рабочими-очевидцами и участниками борьбы с черной сотней, переписку с ними и газетные материалы того времени. Это единственная статья 1920-х гг., полностью посвященная возникновению и деятельности черносотенцев на заводах и фабриках. А.А.Кийков в своем исследовании затронул борьбу уральских боевых дружин против рабочих-щ черносотенцев в Уфе. Помимо этого, А.А.Кийков частично опубликовал устав

Патриотического общества мастеровых и рабочих Уфимских железнодорожных мастерских64. За исключением названной работы, материалы о монархистах на Урале в советских изданиях 1920-х гг. фрагментарны. В основном это упоминания о «погромах» в октябре 1905 г. и об убийствах черносотенцев боевиками левых партий, почерпнутые из воспоминаний участников революций 1905 и 1917 гг. Материалы эти, как правило, не публиковались в сборниках и начали использоваться исследователями только в постсоветский период.

После выхода в свет к началу 1930-х гг. указанных работ внимание исследователей и пропагандистов к монархическим организациям ослабевает65. Главной мишепыо критики советской историографии 1930-50-х гг. становятся

Харьковский отдел СРП в 1905 - 1916 гг.]. // Пути революции. Историко-революционный журнал. Харьков, 1926. Кн. II - III.).

63 Брусянин В.В. Чёрная сотня на фабриках и заводах Петербурга в годы реакции (материалы по истории рабочего движения) // Красная летопись. 1929. № 1 (28). С. 154 - 181; № 2 (29). С. 151-172. Статья была написана еще в 1906 - 1907 гг., но опубликована только в 1929 г., через десять лет после смерти автора. •fi 64 Кийков А. Из былого Урала: материалы к истории революционного движения на Южном

Урале и Приуралье (1905- 1916 гг.). Уфа, 1923.

65 Специфический интерес, который в 1920-40-х гг. сохраняли к монархистам ОГПУ (НКВД) и военная разведка, не отражался в открытых публикациях. В Главном архивном управлении НКВД СССР в 1939 г. была создана именная «Картотека на лиц, скомпрометировавших себя перед Советской властью», использовавшаяся в оперативно-розыскных целях до 1956 г. В числе прочих категорий в ней состояли на учете бывшие руководители и члены монархических организаций, - не только эмигрантских, но и дореволюционных. (См.: Корнеев В.Е., Копылова О.Н. Архивы на службе тоталитарного государства (1918 - начало 1940-х годов) // Отечественные архивы. 1992. № 3. С. 13-24.). Подробнее см. в обзоре источников. эсеры, меньшевики, троцкисты, правые оппортунисты; уже «заклейменные» монархисты как бы «отходят в тень» - освещение темы теряет актуальность. С публикацией письма И.В.Сталина «Об учебнике истории ВКП(б)» (1937) и выходом в свет «Краткого курса истории ВКП(б)» (1938) в советской ♦ историографии утвердилась сталинская трактовка истории партий и движений.

Ее суть заключалась в том, что единственной партией, чья история заслуживает изучения, является ВКП(б); все остальные же партии как по своим программно-тактическим установкам, так и по той роли, которую они сыграли в истории России, реакционны, следовательно, надобность в их специальном исследовании отсутствует66. Даже авторы диссертаций о событиях 1905 - 1907 гг., выходивших в 1930-50-е гг., обходились без обращения к истории правых союзов. В справочной литературе руководители правых организаций, которых ^ нельзя было не упомянуть, характеризовались негативно-карикатурно67.

Возрождение научного интереса к истории непролетарских партий стало возможным в рамках разработки общих курсов лекций по истории партий в о

1960-70-е гг. Первая такая работа вышла в Калинине, ставшем в этот период центром, на базе которого велись исследования, проходили конференции и коллоквиумы, посвященные истории непролетарских партий69. История правых партий была освещена в этом курсе в соответствии с ленинской характеристикой черносотенцев. Так, Комин писал о том, что «царизм для борьбы с революцией создал ряд организаций и партий, открыто защищавших самодержавие, выступавших против какого бы то ни было ущемления самодержавной власти».

66 См.: Политические партии России: история и современность. М., 2000. С. 12; Маслов Н.Н. Краткий курс истории ВКП(б) - энциклопедия и идеология сталинизма и постсталинизма: 1938-1988 // Россия XX век. Советская историография. М., 1996. С. 240-273.

67 Показательна «биографическая заметка» о В.М. Пуришкевиче, приведенная П.Кононенко в «Словаре-справочнике по истории рабочего движения в России» и воспроизводившаяся затем в «Советской исторической энциклопедии»: «.бессарабский помещик, игравший видную роль в Объединенном дворянстве; основатель погромного "Союза русского народа" и "Союза

Ц Михаила Архангела". Столп мракобесия и оголтелого черносотенства, гонитель "инородца", член Гос. Думы» (Кононенко П. Словарь-справочник по истории рабочего движения в России. M.,J1., 1925. С. 343.).

68 Комин В.В. История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных политических партий в России. Курс лекций. Калинин, 1970.

69 См.: Непролетарские партии России в 1917 году и в годы гражданской войны. М., 1980; Непролетарские партии России в годы буржуазно-демократических революций и в период назревания социалистической революции. М., 1982; Большевики и непролетарские партии в период Октябрьской революции и в годы гражданской войны. М., 1982; Большевики в борьбе с непролетарскими партиями, группами и течениями. (Материалы конференции). Калинин, 1983.

К этим партиям он относил «СРН со всеми его филиалами и партию националистов, ничем существенным не отличавшуюся от первой. Это были самые реакционные, черносотенные политические партии России, стоявшие на

70 крайне правых позициях (.). Это были партии крепостников-помещиков» . Социальные требования правых (сохранение общинного землевладения, улучшение положения всех трудящихся классов, включая рабочих, увеличение наделов малоземельных крестьян, содействие их переселению и т.д.) квалифицировались как «демагогические». Состав СРП характеризовался традиционно для советской литературы: «Союз [русского народа - А.Б.] состоял из представителей мелкой буржуазии, мещанства и деклассированных элементов, вовлеченных в Союз путем подкупа, шантажа и различных обещаний»71. После 1905 г., писал Комин, «царское правительство, продолжая поддерживать па местах организации Союза, готовило их к активной деятельности в случае революции, стремилось укрепить их боевые дружины».72 К началу 1917 г. «та часть народных масс, которая была обманута дворянами-крепостииками в годы первой русской революции, отошла от Союза навсегда. Откололась (.) и большая часть буржуазных элементов, нашедших свое место в рядах окрепших к тому времени буржуазных партий. Верными Союзу остались лишь небольшие группы чиновников и представителей духовенства»73. Одному из последних эпизодов в истории правых, - раскрытию заговора монархистов в октябре-ноябре 1917 г. иод руководством В.М. Пуришкевича, -была посвящена статья Д.В. Голипкова в журнале «Советская юстиция»(1965)74. Д.В.Голинков рассмотрел этот эпизод по материалам судебного процесса, стремясь проиллюстрировать гуманность советского правосудия даже по отношению к врагам революции75.

70 Комин В.В. История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных политических партий в России. Курс лекций. Калинин, 1970. С.14.

71 Там же. С. 17.

72 Там же. С.31.

73 Там же. С.32-33.

74 Голинков Д. В. Дело о монархическом заговоре В.Пуришкевича // Советская юстиция. 1965. № 20. См. также: Голинков Д.В. Крушение антисоветского подполья в СССР. М., 1975.

75 Замечу, что на деле приведённые Д.В.Голинковым материалы продемонстрировали непрофессионализм и беспомощность советского суда перед лицом грамотных действий защиты и самих обвиняемых. Основной тезис обвинения, - факт не просто существования монархической организации, но организации с целью свержения Советской власти, предпринявшей конкретные действия, - обвинению доказать не удалось. Обвиняемые, согласно

21

Привлечению внимания советской историографии к истории правых партий способствовали зарубежные исследования революции 1917 г. (на которые оказала большое влияние позиция эмигрантской исторической литературы и мемуаристики). Сторонники «тоталитарной школы» в зарубежной историографии, опираясь на суждения эмигрантов-деятелей Февральской революции, приходили к трактовке Октябрьской революции как торжества большевистской тоталитарной системы над демократическими завоеваниями Февраля. У советских историков возникала необходимость продемонстрировать, что основным противником большевиков в ходе революции 1905 года, Октябрьской революции 1917 г. и гражданской войны была не «демократическая контрреволюция» (вывод, к которому приходили представители зарубежной историографии), а монархизм и монархическое движение. Тем самым предполагалось показать необоснованность претензий либеральных и социалистических партий на ведущую роль в русской революции, дискредитировать противников коммунистической партии, выявив

76 их связи с монархистами, сторонниками царизма .

Тезис следовало подкрепить новыми аргументами. Это оживило шггерес советских исследователей 1970-80-х гг. к роли правых партий в революциях 1905 и 1917 гг. На этом этапе развития историографии правых партий происходит и обращение историков к истории правых монархистов в период стенограмме, напротив, смогли использовать открытый процесс для пропаганды монархии, а их речи сопровождались аплодисментами публики.

76 «Пропагандистская версия о послефевральском "исчезновении" монархистов с течением времени трансформировалась в историческую концепцию, получившую довольно широкое распространение в белоэмигрантской литературе. . Поскольку же белоэмигрантская историческая литература и мемуаристика долгое время питали западную буржуазную историографию, то и в ней. до сих пор превалирует тезис: в антисоветском (даже белогвардейском) лагере никто не стремился к восстановлению монархии». (Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977. С. 3-4.; ср. Его же. Крах российской монархической контрреволюции.: Автореф. дисс. .докт. ист. наук. М., 1978. С. 3- 5.). Из цитируемого выше тезиса логически вытекал следующий, - о торжестве большевистского «тоталитаризма» над «либерализмом» и «демократизмом» февральской революции и его господстве с этого времени в советском обществе. С этим советские историки согласиться не могли. Подробнее см.: Борьба ленинской партии против непролетарских партий и течений (дооктябрьский период). Историографические очерки. JI., 1987. С. 8. (Автор главы «Советская историография о классовой сущности помещичье-монархических партий и разоблачении их контрреволюционности» С.Н.Капсв); Чемерисский И.А. Историография правомонархических организаций. 1905 - 1920 гг. // Непролетарские партии России в годы буржуазно-демократической революций и в период назревания социалистической революции. Сб. статей/Под общ.ред. И.И.Минца. М., 1982. С. 73. гражданской войны 1917 - 1920 гг. Более подробный анализ правого движения, чем в литературе предыдущего периода, смог провести в своей монографии Л.М.Спирин.77 Автор дал характеристику не только СРН, но и Русской монархической партии, Русскому собранию, попытался определить

78 численность и состав правых партии, их деятельность на «низовом уровне» (организация касс взаимопомощи, столовых, чайных, продовольственных лавок), обратил внимание на гибкость тактики правых на разных этапах движения (от создания боевых дружин против революционеров до подачи челобитных властям), показал роль правительства в расколе правомонархических союзов. Стоит отметить его замечание о том, что «монархизм и фашизм по своей социальной природе - разные явления, и сближать их, тем более отождествлять, было бы неверно»79. Спирин, в отличие от советских исследователей 1920-х гг., признал и роль крайне правых в политическом процессе: «помещичье-мопархические партии в 1905 - 1907 гг. располагали значительной силой и смогли оказать весьма существенную поддержку самодержавию, что повлияло па ход и исход революции».80 В то же время, по мнению исследователя, правым монархистам па протяжении всего их существования «не удалось консолидировать свои силы».

При всей значительности работы Спирина на фоне советской историографии этого периода, автор вынужден был следовать уже упомянутой официальной версии в освещении крайне правых. Состав СРН характеризовался им по прежним образцам: в местных правых организациях, по его мнению, рабочих не было, - вывод, прямо противоречащий как полицейским документам, так и воспоминаниям правых лидеров81.

Г.З. Иоффе обосновывал тезис о монархизме как одной из основных движущих сил антибольшевистского движения в 1917 - 1920 гг. Методологическим ориентиром ему служили статьи и выступления В.И. Ленина

77 Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в. - 1920 г.). М., 1977.

78 Л.М.Спирин определил ее занижемно - до 100 тыс. чел.; по данным ДП МВД на 1908 г.-более 356 тыс. чел. только в СРН. См.: [Справка департамента полиции МВД о правых организациях в России] // Правые партии. Документы и материалы. Т.2. М., 1998. С.625.

Спирин Л.М. Указ. соч. С. 211-213,287.

80 Спирин Л.М. Указ. соч. С.175.

81 Ср., например: Марков Н.Е. Войны темных сил. М., 1993. С. 115-116.

23 в период корниловекого мятежа и гражданской войны. Лейтмотивом при этом была мысль о том, что после Февраля 1917 г. «революционной волной черносотенный монархизм был отброшен с политической арены, но монархический лагерь не исчез, монархисты "ушли в себя". Такие одиозные организации, как Союз русского народа, Союз Михаила Архангела, не осмеливались выступать открыто. Они либо распались, либо ушли в подполье, переменив свои названия»82. Анализируя историю антибольшевистского движения в период гражданской войны, Г.З.Иоффе рассматривал, с одной стороны, деятельность лидеров монархического лагеря, ушедших в подполье, а с другой, обращал внимание на проявление монархических настроений среди населения. Так, например, оп указывал, что «в ходе некоторых контрреволюционных манифестаций, состоявшихся в июле 1917 г. в Петрограде, Москве и других городах, демонстранты несли портреты наследника престола Алексея Романова и лозунги с требованием воцарения великого князя Михаила Александровича» . Были, как считает Иоффе, основываясь на документах 1917 г., и другие стихийные проявления массовых монархических настроений: «Печать была полна сведениями о погромной деятельности и агитации черносотенцев. Их газеты - "Маленькая газета", "Живое слово", "Гроза" и др. -публиковали статьи в защиту свергнутого царизма. Дошло до того, что на здание Сената ночью было совершено вооруженное нападение. Как писали газеты,

84 грабители пытались "выкрасть документы об отречении Николая II"» . О монархических настроениях в провинции в 1917 - 1918 гг., уже при Советской власти, по мнению Г.З.Иоффе, свидетельствовали многочисленные письма, ос приходившие в Петросовет, ВЦИК, в редакцию «Известий» . Характеризуя состав правых организаций, Иоффе признавал, что в них входила и «часть рабочих, еще не "выварившихся" в пролетарском котле и политически совершенно темных» . Эти люди продолжали оставаться «резервом

82 Иоффе Г.З. Борьба ленииекой партии . (Историографические очерки). С. 20.

83 Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977. С. 62.

84 Там же.

85 Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977. С. 68. См. также: Письма во власть. 1917 - 1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям/Сост. А.Я. Лившиц, И.Б.Орлов. М., 1998.С. 135, 154 и

ДР.

86 Цит. по: Иоффе Г.З. Указ. соч. С. 67. контрреволюционно-монархических сил», но утратили доверие к своим вождям еще в 1915-1916 гг.: «верноподданные, стоявшие на более низких ступенях социальной лестницы . конечно, не переставали быть "внепартийными" монархистами, а были лишь против монархии Николая II и Александры Федоровны, погрязших, по их убеждению, в "распутиниаде"))87.

Рассматривая деятельность руководителей правых монархистов в составе нелегального Правого центра в 1917-1918 гг. в Москве, Иоффе писал об их планах по освобождению Николая II в Екатеринбурге и великого князя Михаила в Перми, об отправке эмиссаров Правого це[пра на Урал и подготовке вооруженного выступления88. Действия группы офицеров-заговорщиков должны были совпасть по времени с вооруженным выступлением рабочих, для чего на Ижевский завод был направлен монархический агент. Впрочем, два эти

89 выступления, по его мнению, скоординировать не удалось .

Важным представляется вывод Г.З.Иоффе, солидарного в этом с АЛ.Аврехом, о том, что третьеиюньская монархия сознательно отмежевалась от крайне правых «в интересах проведения политики лавирования между помещиками и крупной буржуазией .Царизм всегда стремился поддержать иллюзию своей "надклассовое™" и "падпартийности"»90. Таким образом, можно говорить о начавшемся в 1970-е гг. отходе советских историков от утверждения о том, что движение крайне правых являлось прямой креатурой царского правительства. Крайне правых начинают признавать выразителями интересов определенной части общества, существовавшей и действовавшей независимо от власти.

В 1917 - 1920 гг., подчеркивал Г.З. Иоффе, изменились и тактика, и состав, и условия деятельности прежних дореволюционных партий. «Черносотенная, собственно царистская контрреволюция, помышлявшая о полной реставрации павшего режима», как вынужден признать Иоффе, не составляла уже «сколько-нибудь значительного фактора . монархической

87 Там же. С. 13.

88 Там же. С. 105-106, 154-157.

89 Иоффе Г.З. Указ.еоч. С. 157; Гражданская война и иностранная интервенция на Урале. Свердловск, 1969. С. 122; Резник Я. Чекист. Свердловск, 1968. С. 120-123.

90 Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. С. 9. контрреволюции»91. После Февраля 1917 г. в ее лагере преобладали межпартийные объединения, такие, как Совет общественных деятелей, "Девятка", Правый центр, в которые входили представители и крайне правых, и октябристов, и кадетов92. Развивая эту мысль Г.З.Иоффе, В.П. Федюк в 1990 г. указал на различия в структуре антисоветских центров 1917 - 1920 гг.: «формировались они не по принципу представительства партий, а на основе персонального членства, т.е. с формальной точки зрения скорее подпадали под понятие "общественные организации". ."Девятка", "Правый центр", "Тактический центр" действительно были лишь органами, координировавшими деятельность различных политических течений. "Национальный центр" и "Союз возрождения", в отличие от них, имели собственные программы и сеть местных отделов»93. Как считал В.П.Федюк, появление этих антисоветских центров можно рассматривать как «первый шаг к формированию новых партий». По его мнению, одной из причин этого была «дискредитация в общественном сознании самих названий старых помещичьих и буржуазных партий. Не случайно, что и в районах, где существовали белые режимы, где, казалось бы, не было препон, не предпринимались попытки воссоздать, например, "Союз русского народа". Идейные наследники Дубровина, - разного рода Союзы православных общин или киевский союз "Наша родина" имели уже иные названия»94. В.Д.Зимина тоже полагала, что после Февраля 1917 г. уже не могло идти речи о провозглашении монархических лозунгов. Антибольшевистские режимы, хотя бы и с участием монархистов, в поисках общественной поддержки предпочитали использовать в качестве посредников между собой и массами социалистические и демократические институты. «Взаимодействие монархистов с народными массами», полагает она, - «вырисовывалось в виде многоярусной пирамиды . при военном диктаторе возникало т.н. "демократическое правительство", призванное создать широкую сеть общественных организаций,

91 Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977. С. 62.

92 Иоффе Г.З. К вопросу о межпартийных объединениях российской контрреволюции // Великий Октябрь и непролетарские партии. М., 1982. С.40.

93 Федюк В.П. Кадеты и общественные организации в 1917 - начале 1918 гг. // Общественные организации в политической системе России 1917- 1918 гг. Материалы конференции. М., 1992. С. 142.

94 Там же. С. 143. тесно связанных с народными низами»95. Этот курс, по мнению В.Д.Зиминой, проявлялся в деятельности всех без исключения генеральских диктатур. В работах 1990-х гг. сам тезис Г.З. Иоффе о «монархической контрреволюции» (представлении антибольшевистского движения 1917 - 1920 гг. в целом как монархического) признается необоснованным96.

В советской историографии, посвящеппой истории рабочего движения, проблема участия рабочих в монархических организациях в лучшем случае лишь упоминалась. Несколько более подробно она была затронута в отдельных выпусках серии «История фабрик и заводов», инициатором которой выступил в 1923 г. М.Горький. Локальные конкретно-исторические исследования более «открыты» в отношении этой темы. Так, например, довольно детально, с указанием имен и подробностей, была описана деятельность монархически настроенных служащих и рабочих предприятия в «Истории Путиловского завода», написанной в 1925-1939 гг.97. Последние упоминания о рабочих-монархистах па Путиловском заводе относятся к весне 1917 г. При этом, описывая массовую кампанию марта 1917 г. по изгнанию с завода монархистов, авторы «Истории Путиловского завода» отмечают и то, что по приговорам цехов изгонялись рабочие-монархисты98. П.В. Волобуев в своей монографии «Пролетариат и буржуазия в 1917 г.» (1964) также упоминает об изгнании монархистов с заводов в марте 1917 г., в том числе и с Путиловского завода, но помещает этот сюжет в контекст борьбы рабочих с администрацией и упоминает й- 99 лишь об изгнании представителей административно-технического персонала .

В обобщающих работах 1930-1970-х гг. тема рабочих-монархистов почти не затрагивалась. Например, в соответствующем томе «Очерков истории Ленинграда» (1956) автор главы о петербургских рабочих 1895-1917 гг. Э.Э.Крузе поместила только одну фразу о «малосознательных рабочих»,

95 Зимина В.Д. Общественные организации, местное самоуправление и белое движение в России в конце 1917 - 1918 гг. // Общественные организации в политической системе России 1917- 1918 гг. Материалы конференции. М., 1992. С. 136.

96 Гражданов Ю.Д., Зимина В.Д. Союз орлов. Белое дело России и германская интервенция в 1917 - 1920 гг. Волгоград, 1997. С. 6, 9, 18; Рыбников В.В., Слободин В.П. Белое движение в годы гражданской войны: сущность, эволюция и некоторые итоги. М., 1993. С. 8; и др.

97 Мительман М.И., Глебов Б.Д., Ульянский А.Г. История Путиловского завода (1801 - 1917). Изд-е 3-е. М., 1961 (первое издание 1939 г.). С. 200 - 202, 222-223,568, 578.

98 См.: История Путиловского завода (1801 - 1917). 3-е издание. М., 1961. С. 568.

99 Волобуев П.В. Пролетариат и буржуазия в 1917 г. М., 1964. С. 140.

27 сопроводив ее обширными цитатами из статей В.ИЛеиина100. В коллективной монографии 1972 года об истории рабочих Ленинграда было сказано и об участии петербургских рабочих в Союзе русского народа. Однако при этом авторы монографии ограничились одним абзацем, сообщив, что руководство рабочих-черносотенцев составляли «представители уголовно-полицейской среды, а основную их часть - самые тёмные, несознательные рабочие, привлеченные в организацию путем подкупа и шантажа», - «в силу этого сознательные рабочие относились к ним не враждебно, а сочувственно»101. Вряд ли возможно было написать в советской монографии того периода что-то большее; однако уже и это лаконичное упоминание о проявлениях политической неоднородности рабочего класса стоит считать знаковым для 1970-х гг. И.М. Пушкарёва в работах 1980-х гг. затронула вопрос о деятельности черносотенцев на предприятиях, рассматривая ее как «воспитание в среде рабочих штрейкбрехеров» в целях подрыва пролетарской солидарности и создания в рабочей среде агентуры капиталистов102. По ее мнению, «в привилегированное положение ставились не столько наиболее квалифицированные рабочие, сколько добровольные шпионы. Их стремились организовать и политически, вовлекая в СРН и другие черносотенные организации»103.

Большее внимание в советский период привлекла к себе тема т.н. «полицейского социализма», поскольку она была связана с предысторией 9

1 Od января 1905 г. в Петербурге и началом первой русской революции . Этот сюжет не подлежал прямому запрету, поскольку был включен еще в «Краткий курс истории ВКП(б)» 1938 г.105 и занимал определенное место в «каноне» повествования о том, как большевики «перехватили» у власти влияние на

100 См.: Очерки истории Ленинграда. Т. V. Л., 1956. С. 568.

101 См.: История рабочих Ленинграда. Т.1 (1703-1917 гг.). Л., 1972. С.289.

102 Пушкарёва И.М. Рабочее движение в России в период реакции. 1907- 1910 гг. М., 1989. С. 28.

103 Пушкарёва И.М. Указ. соч. С. 28.

104 См.: Мойжес Р.А. К предыстории 9 января 1905 года (О некоторых причинах распространения гапоновщины в Петербурге). // Вестник Ленинградского государственного университета. 1960. № 2. Серия истории, философии, литературы. Вып. 1.; Максимова Л.М. Борьба большевиков против гапоновщины как разновидности «полицейского социализма» в России. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1970 и др.

105 История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1938. С. 54-56. рабочие массы. При изучении темы «полицейского социализма» затрагивались теории, выдвигавшиеся зарубежными историками. Так, например, в пересказе критических обзоров зарубежной историографии была в тезисной форме изложена названная «примитивной» концепция, которую обосновывал в монографии 1971 года Д.Поспеловский, полемизируя с Т.фон Лауэ и Л. Хаймсоном: «Если бы царское правительство последовательно поддержало зубатовщину, то именно оно, а не революционеры, сумело бы овладеть рабочим движением и направить его по безопасному тред-юнионистскому пути. Революции бы пе произошло»106. Само упоминание об изучении возможностей мирной модернизации и сохранения монархического строя позволяло в 1960-70-е гг. поставить вопрос об уточнении представлений об облике российского пролетариата 1905 и 1917 гг., не обращаясь при этом напрямую к истории политических партий.

В этот период советские историки начинают обращать больше внимания гуч на «неоднозначность и пестроту морального облика пролетариата» России начала XX в., вызванного «неоднородностью его состава». В.Ю. Крупянская показала, что, несмотря на изменения, вызванные влиянием городских условий, в быту и укладе семейной жизни рабочих были довольно устойчивы элементы традиционной крестьянской культуры108. В монографии о культуре и быте рабочих Нижне-Тагильского горного округа, проведенном ВЛО.Крупянской и Н.С.Полещук, были сделаны выводы о прочности традиционной культуры в рабочей среде Урала109. Более поздние исследования связали прочность традиционной культуры в сознании и быте рабочих, устойчивость сложившейся на территории демидовских заводов патерналистской социальной политики с уровнем остроты классовой борьбы, который был здесь заметно ниже, чем па

106 Pospielovsky D. Russian Police Trade Unionism. Experiment or Provocation? London, 1971. Цит. по: Марушкин Б.И., Иоффе Г.З., Романовский H.B. Три революции в России и буржуазная историография. М., 1977. С. 96.

107 Шишкин В.Ф. 1917 год в нравственной революции пролетариата // Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония. М., 1970. С. 242.

108 См.: Крупянская В.Ю. Эволюция семейно-бытового уклада рабочих // Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония. М., 1970. С. 271-289.

109 Крупянская В.Ю., Полещук Н.С. Культура и быт рабочих горнозаводского Урала (конец XIX - начало XX вв.). М., 1971. других частновладельческих заводах110. Рассмотрение роли рабочего класса в революции 1917 г. в работах Ю.И.Кирьянова и Н.В.Блинова также выявляло его неоднородность111.

Эти исследования подготовили почву для изучения консервативно 112 настроенных рабочих . О.С.Поршнева в монографии отметила «влияние патриархальных, консервативно-монархических настроений на часть крестьян и рабочих в начале XX в.»113. Определенную роль в отказе части представителей патриархальных («отсталых») слоев рабочих от монархических позиций, заметила О.С. Поршнева, сыграла неспособность правомонархических организаций защитить в послереволюционный период (после 1905 года), несмотря па декларации, их профессиональные интересы"4. По ее мнеиию, массовые настроения изменились под влиянием урбанизации, ухода молодежи из-под влияния патриархальной общины и общинных ценностей. Кроме того, в ходе мировой войны миллионы людей привыкли к насилию и утратили традиционные моральные ценности115. О.С.Поршнева использует традиционные для советской историографии категории «сознательных» и «отсталых» рабочих. Вызывает сомнение ее попытка провести знак равенства между «сознательными рабочими», т.е., в ее трактовке, придерживавшимися социалистической идеологии, и категорией рабочих, наиболее активно приобщавшихся к культурным ценностям116.

Вопрос о роли религии в формировании культурного уровня рабочих является одним из наименее изученных. У историков рабочего класса дореволюционного Урала можно встретить взаимоисключающие оценки, продиктованные, скорее всего, идеологическими канонами. Так, Т.К.Гуськова,

110 Попов Н.Н., Бугров Д.В. Бремя упущенных возможностей: Урал в 1917 г. Екатеринбург, 1997. С. 57-58, 75, 1 10.

111 Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония. М., 1970.

112 Подробнее см.: Поликарпов В.В. «Новое направление» 50-70-х гг.: последняя дискуссия советских историков // Советская историография. Под ред. Ю.Н.Афанасьева. М., 1996. С.349-400.

113 Поршнева О.С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат России в период первой мировой войны (1914- март 1918 гг.). Екатеринбург, 2000.

114 В этой части выводы О.С. Поршневой нельзя признать самостоятельными. Она полностью зависит от мнения С.А. Степанова, на работу которого ссылается.

115 Поршнева О.С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат России в период первой мировой войны (1914 - март 1918 г.). Екатеринбург, 2000. С. 148.

116 Поршнева О.С. Указ.соч. С. 326. обосновав тезис о значительной роли религии в семейном быту рабочих Урала, тут же помещала цитаты о «холодном, равнодушном, безразличном отношении к церкви» рабочих117. Специфика влияния религии на рабочих, по ее мнению, заключалась в большей религиозности рабочих заводских поселков окраинных районов и сельских поселений. Тенденция к религиозному индифферентизму

11Я была характерна для квалифицированных рабочих . В современной исторической литературе, однако, возобладало мнение о широком распространении религиозных убеждений в рабочей среде, в том числе и у квалифицированных рабочих. Как полагал Ю.И.Кирьянов, менталитет большинства рабочих России, несмотря на произошедшие в 1905 - 1907 гг. сдвиги, оставался в рамках прежних представлений, освященных религией, церковью, официальной идеологией119. Постепенно переставая быть истовой, убежденной, вера еще долго сохранялась на обрядово-бытовом уровне.

Например, посещение храма исчезло как проявление религиозных потребностей,

120 но сохранилось как элемент церковных праздников .

В 1980-е гг. параллельно процессу «очищения» термина «черносотенный» от расширительного толкования пересматривалась и версия о влиянии па ижевских и воткинских рабочих монархических агентов. Согласно одной из первоначальных версий, в организации восстания участвовали, помимо прочих, и монархисты, которые планировали освободить Николая Романова: «когда освобожденного самодержца поведут обратно к Москве, во всех пунктах его обратного пути должны быть подняты восстания. Восставшие присоединятся к новому войску царя и лавой пойдут на Москву, а затем - на Петроград»121. Как полагал К.И.Куликов, «ввиду неудачи планировавшейся монархистами операции после расстрела Николая Романова монархисты вошли в союз с представителями Б.В.Савинкова в Ижевске и Воткинске и Союзом фронтовиков. Вокруг Союза фронтовиков как наиболее реальной и мощной силы в борьбе с большевиками

117 Гуськова Т.К. Облик рабочих Урала// Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония. М., 1970. С. 286.

118 Гуськова Т.К. Облик рабочих Урала. С. 286.

119 Кирьянов Ю.И. Менталитет рабочих России на рубеже XIX - XX вв. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. 1861-февраль 1917 гг. СПб., 1997. С. 72.

120 См.: Булавин М.В. Взаимоотношения государственной власти и православной церкви в России в 1917- 1927 гг. Автореферат дисс. .канд. ист. наук. Екатеринбург, 2000.

121 Куликов К.И. Руководители Ижевского восстания//Гражданская война в Удмуртии. Сб.статей. Ижевск, 1988. С. 151-152.

1 'уу объединились эсеры и меньшевики» . Более поздние публикации 1990-2000-х гг. о существовании в Ижевске в 1918 г. монархистов-рабочих не упоминают, склоняясь к версии о неоднородности политических взглядов руководства и

1 Л участников восстания, их независимости от каких-либо политических партий .

По мнению М.А.Фельдмана, правовые, социокультурные, имущественные различия в среде рабочих крупной промышленности Урала в начале XX в. настолько глубоки и устойчивы, что это свидетельствует о сохранении различных социальных групп внутри рабочего социума. Понятие «рабочий класс Урала», делает вывод М.А. Фельдман, можно рассматривать лишь «как статистическую, но не как реальную социальную общность»124. Иначе следует каждый раз оговаривать, о каком же социальном слое рабочих идет речь . М.А.Фельдман подчеркивает, что «рабочий социум па Урале был расколот в большей степени, чем по России в целом» . Рабочие казенных округов в своей массе отвергали леворадикальные настроения127. В советской литературе для характеристики квалифицированных рабочих казенных заводов использовались такие выражения, как «рабочие-собственники», «мелкобуржуазные взгляды» и т.п. Таким образом, раскол имущественный, культурный дополнялся расколом в области политического сознания. Характерно, что О.С.Поршнева, пытаясь проанализировать «в целом» менталитет рабочих страны, пришла к выводу о том, что «мировосприятие различных слоев рабочего социума Урала представляло собой сочетание элементов консервативных, патриархальных, реформистских и революционных воззрений»128. С тезисом О.С.Поршневой о консервативно-патриархальных представлениях у «части пролетариев» можно

122 Куликов К.И. Указ. соч. С.62.

123 См., например: Чураков Д.О. Противоборство в руководстве ижевских повстанцев: к вопросу о причинах поражения Прикамской Народной армии // Ижевско-Воткинское восстание. 1918 г. М., 2000. С. 13-19; Он же. Революция, государство, рабочий протест: формы, динамика и природа массовых выступлений рабочих в Советской России. 1917-1918 годы. М., 2004. С. 266,269, 284 и др.

124 Фельдман М.А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 - 1941 гг. (численность, состав, социальный облик).: Автореф. диссдокт. ист. наук. Екатеринбург, 2001. С. 25-26.

125 Там же.

126 Фельдман М.А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 - 1941 гг. (численность, состав, социальный облик). Екатеринбург, 2001. С. 136.

127 См., например: Дмитриев П.Н. Динамика численности Ижевского и Боткинского заводов // Проблемы истории СССР. С. 238-241. ш Поршнева О.С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат России в годы первой мировой войны (1914 - март 1918 гг.) Екатеринбург, 2000. С. 161. согласиться. Влияние же леворадикалов в 1914 г., по мнению Поршневой, сводилось к «тесному кругу членов подпольных организаций и связанных с

1 9Q ними рабочих» . К выводу о немногочисленности слоя рабочих, связанных с социалистами, пришел также и Ю.И.Кирьянов130. Подтверждением незначительного участия уральских рабочих в политической жизни региона служит проведенное Л.С.Юдиной исследование характера, продолжительности и масштабов стачек на Урале в предвоенный период. Л.С.Юдина пришла к выводу о том, что забастовочное движение в 1911 - 1914 гг. имело чисто экономический характер, а сами стачки продолжались недолго131. Сопоставление данных о количестве стачечников с численностью рабочих цензовой промышленности Урала показывает, что в 1911-1913 гг. в стачках принимали участие от 7 до 10 % пролетариев. Исключением стала забастовка в мае 1914 г., в которой приняли участие около 20 % рабочих региона. Количество стачечников па Урале почти втрое уступало общероссийским показателям132.

Авторы исследований последних лет, таким образом, всё чаще приходят к выводам о сложности социального облика рабочего класса в целом, и социально-политического состава участников различных общественно-политических течений133. Степень политизации, политическая активность уральских рабочих к 1914 и 1917 гг. всё еще неясна. Какая часть рабочих Урала поддержала Октябрьскую революцию? Как проходила линия раскола в рабочем сообществе Урала в годы гражданской войны? Выводы современных исследований вынуждают пересмотреть тезис советской историографии о рабочем классе как наиболее сознательной и организованной части общества (и, в силу этого, носителе политической власти).

Начало поздне- и постсоветского этапа в изучении истории правых партий можно датировать 1980-ми гг., временем возобновления интереса

129 Поршнева О.С. Указ. соч. С. 161-162.

130 Кирьянов Ю.И. Менталитет рабочих России на рубеже XIX - XX вв. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. СПб., 1997. С. 72.

131 Юдина J1.С. Революционное движение на Урале. Челябинск, 1995. С. 180.

132 См.: Юдина Л.С. Указ. соч. С. 161, 171.

133 См., например: Попов Н.Н., Бугров Д.В. Бремя упущенных возможностей: Урал в 1917 г. Екатеринбург, 1997; Поршнева О.С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат России в период первой мировой войны (1914 - март 1918 гг.). Екатеринбург, 2000; Фельдман М.А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 - 1941 гг. (численность, состав, социальный облик). Екатеринбург, 2001.

33 исследователей к истории правых партий134. Это проявилось в резком увеличении количества и качества публикаций по данной теме. Ключевой в начале этого этапа следует признать серию работ С.А.Степанова135, в первую очередь его монографию «Чёрная сотня в России. 1905 - 1914 гг.»136. Это наиболее заметное в отечественной и зарубежной историографии последнего этапа комплексное исследование правомопархических организаций. Объектом изучения стала деятельность СРН, СМА, Русской монархической партии; автором была предпринята попытка синтеза исходных теоретических положений монархизма с программными установками черносотенных организаций, что ранее не практиковалось в научной литературе. Монография была написана на архивных источниках, к значительной части которых до этого в силу политических причин исследователи не имели доступа. Опора на документы самих черносотенных организаций, внутрипартийное делопроизводство, личные архивы их лидеров позволили осветить малоизвестные стороны деятельности крайне правых. Была выявлена сложпосоставная структура черносотенных союзов и установлена их численность, которая во второй половине 1907-1908 гг. превышала 400 тыс. человек137 . Проанализировав состав руководящих органов крайне правых, от Главного совета СРН и до уездных отделов и сельских подотделов, автор пришел к выводам, значительно отличающимся от традиционных представлений о социальном облике черносотенцев: «Значительная часть руководителей черной сотни принадлежала к

134 См.: Чемерисский М. А. Историография правомонархических организаций (1905 - 1920 гг.). // Непролетарские партии России в годы буржуазно-демократических революций и период назревания социалистической революции. М., Калинин, 1982. С. 66 - 74; Иванова А.П. Из опыта борьбы казанских большевиков против идеологии черносотенства в революции 1905 -1907 гг. // Общественные отношения развитого социализма. Казань, 1985; Слободян В.М. Деятельность большевиков Сибири по организации борьбы рабочих с черносотенцами во время высшего подъема первой российской революции // Организация и идеологическая деятельность большевиков Сибири в период борьбы против царизма и капитализма: Межвузовский тематический сборник научных трудов. Омск, 1987; и др.

135 Степанов С.А. Банкротство аграрной программы черносотенных союзов. Якутск, 1981; Он же. Идеология черносотенных союзов и организаций // Проблемы истории СССР. Вып. 12. М., 1982; Он же. Чёрная сотня в России (1905 - 1914 гг.). М., 1992; и др.

136 Степанов С.А. Чёрная сотня в России (1905 - 1914 гг.). М., 1992.

137 Вместе с тем автор отмечает: «Погоня за численностью, стремление отрапортовать о поголовном присоединении к союзу целых селений, улиц или кварталов приводила к тому, что большинство членов состояло в черносотенных организациях чисто поминально» (Степанов С.А. Указ.соч. С. 109.). интеллигенции. Это были преподаватели, врачи, юристы и инженеры» . Основную массу рядовых черносотенцев, согласно выводам С.А.Степанова, составляли крестьяне и отчасти рабочие, причем крайне правым удалось закрепиться на крупнейших промышленных предприятиях. На конкретных примерах Степанов доказывал несостоятельность укоренившегося в историографии мифа о полном совпадении позиции крайне правых и правительства. Он показал, что при совпадении их стратегических интересов между правыми и правительством зачастую существовали тактические разногласия. Кроме того, в недрах самих черносотенных союзов вызревали более серьезные конфликты, которые вначале привели к расколу правого движения на два соперничавших течения, а в итоге и к параличу этой политической силы. В целом монография СЛ. Степанова стала значительным событием в историографии крайне правых партий. Вместе с тем, по мнению авторов обзорной статьи 1989 года, история партий правительственного лагеря требовала «дальнейшего углубленного изучения»139.

В 1990-е гг. начали публиковаться сборники документов по истории правых партий. Появилась энциклопедия «Политические партии России. Конец XIX -первая треть XX в.» (1996)140, в которой впервые с 1914 г. обзор политических партий был проведен комплексно, включая правое движение|41.

На рубеже XX - XXI вв. увидели свет обобщающие работы, посвященные истории правых партий в Российской империи и созданные с учетом появившихся в последнее десятилетие публикаций о региональных организациях142. Фундаментальной можно назвать монографию Ю.И. Кирьянова «Правые партии в России. 1911 - 1917» (2001). Основу работы составили архивы

138 Степанов С.А. Указ.соч. C.112.

139 Волобуев О.В., Леонов М.И., Уткин А.И., Шелохасв В.В. История политических партий России 1907 - 1914 годов в советской историографии// Вопросы истории. 1989. № 4. С. 159.

140 Политические партии России. Конец XIX- первая треть XX вв. Энциклопедия. М., 1996.

141 Имеется в виду пятитомник «Общественное движение в России в начале XX века» под редакцией Мартова, Маслова, Потрееова (начал выходить в свет в 1909 г.). Работа над этим изданием затянулась до 1914 г. и не была завершена в связи с началом войны.

142 Степанов С.А. Чёрная сотня в России 1905 - 1914 гг. М., 1992; Национальная правая прежде и теперь. Историко-социологические очерки. 4.1. СПб, 1992; Кирьянов Ю.И. Правые партии в России 1911 - 1917 гг. М., 2001; Он же. Русское Собрание. 1900 - 1917 гг. М., 2003; Коцюбинский Д.А. Русский национализм в начале XX столетия: Рождение и гибель идеологии Всероссийского национального союза. М., 1999; Омельянчук И.В. Черносотенное движение в Российской империи (1901-1914).Киев, 2006. центральных органов правых партий (СРН, ВДСРН, РНСМА). Опираясь на эти данные, исследователь рассмотрел деятельность руководящих органов правых партий, их связи с организациями на местах, съезды и совещания правых. На базе этого оказалось возможно делать более общие выводы о взглядах правых монархистов на государственное и социально-экономическое устройство и развитие страны, анализировать тактику правых партий на различных этапах их деятельности, делать догадки о причинах кризиса и краха правых партий. С учетом вновь появившихся за 1990-е гг. исследований о правых Кирьянов продолжил кропотливую работу по выяснению численности и состава правых партий, а также тенденций их изменения.

Связь с рабочими различных партий (помимо РСДРП) стала предметом рассмотрения143. Уже в одном из первых обзорных трудов начала 1990-х (в разделе, посвященном меньшевистской партии) была признана несостоятельной советская историографическая схема, согласно которой т.н. «рабочая аристократия» являлась опорой меньшевизма в пролетарском движении. В реальных условиях царской России, полагала автор раздела Н.Г. Думова, «рабочая аристократия (в той мере, в какой о ней действительно можно было говорить144) тянулась не столько к меньшевикам, сколько к монархистам»145. Участие рабочих в монархических организациях упоминается во многих современных публикациях146. Детализируется «портрет» рабочих-монархистов и интересы, которые двигали ими при вступлении в монархические организации. Так, В.В. Кавторин проанализировал историю возникновения и причины краха профессиональных рабочих организаций, созданных в 1902 - 1903 гг. в Москве, Петербурге и Минске под влиянием начальника Московского охранного

143 См., например: Кувшинов В.А. Провал попыток кадетов проникнуть в рабочую среду в период подготовки Октябрьской революции (на материалах Центрального Промышленного района) // Рабочие Центрального Промышленного района в борьбе за победу и утверждение завоеваний Великого Октября. Горький, 1989. С. 65-70.

144 Под «рабочей аристократией» автор раздела подразумевала «сравнительно узкий привилегированный слой высококвалифицированных, хорошо оплачиваемых, грамотных рабочих».

145 Политическая история России в партиях и лицах/Сост.: В.В.Шелохаев, А.Н.Боханов, Н.Г.Думова, Н.Д.Ерофеев и др. М., 1993. С. 13.

146 См.: Абушик В.В. Деятельность монархических организаций центральной России в период развития буржуазно-демократической революции (1905 - 1917 гг.). М, 1995; Размолодин M.JI. Черносотенное движение в Ярославле и губерниях Верхнего Поволжья в 1905 - 1915 гг. Ярославль, 2001. отделения С.В.Зубатова. Кавторин подчеркивал интерес, с которым отнеслись московские рабочие к идее легальной профессиональной организации, и объяснял ее крах, в первую очередь, действиями власти, не захотевшей поддержать это начинание147. С.А. Степанов одним из первых в советской историографии отметил наличие правых организаций на многих крупных предприятиях, включая столичные, и констатировал, что в этих организациях были как представители «рабочей аристократии», так и неквалифицированные рабочие - при отсутствии средней прослойки148. В качестве примеров он приводил возникновение «Союза русских рабочих» в Киеве в 1907 г. (отделы СРР были созданы в Курске и Костроме, аналогичный союз возник в Петербурге), создание артелей грузчиков в Одессе, организацию «Российского экономического союза» при РНСМА с целью улучшить быт рабочих. Анализируя программу киевского Союза русских рабочих, С.А.Степанов заметил, что она «была составлена с учетом профессиональных интересов рабочих и обещала противодействовать "произволу, вымогательству, всем видам корыстного и безнравственного отношения к рабочим со стороны администрации заводов, фабрик и других ремесленно-промышленных заведений, старших рабочих и бороться законом указанными средствами против произвола при расчетах и увольнениях рабочих со службы"»149. Изучив историю рабочих правомопархических организаций в Петербурге, Одессе и Ярославской губернии, С.А.Степанов пришел к выводам о неспособности правых монархистов, несмотря па декларации, защитить в период после революции 1905 - 1907 гг. профессиональные интересы рабочих. Это привело, по мнению Степанова, к кризису и распаду рабочих черносотенных организаций уже в 1910 - 1912 гг. Кризис рабочих организаций черной сотни, по его мнению, был неотделим от общего кризиса всего черносотенного движения, оказавшегося к 1914 году парализованным в результате внутренних противоречий,

147 См.: Кавторин В.В. 9 января 1905 года: Первый шаг к катастрофе. JI., 1989.

1,18 Степанов С.А. Рабочие и черносотенные организации. 1905 - 1917 // Рабочие и интеллигенция. Россия в эпоху реформ и революций. 1861 - февраль 1917. СПб., 1997. С.371. Анализируя соперничество социал-демократов и черносотенцев на Путиловском заводе, Степанов пришел к следующему выводу: «Влияние этих партий разделилось: черносотенцы обосновались в так называемых "горячих" цехах - мартеновском, прокатном, труболитейном; социал-демократы - в "холодных" мастерских» (Политические партии России: история и современность. М., 2000. С. 89.).

149 Политические партии России: история и современность. М., 2000. С. 88.

37 междоусобной борьбы, распада СРН на конкурирующие организации. В дни февральской революции, как полагает Степанов, бывшие черносотенцы присоединились к общему рабочему движению150.К схожим с С.А.Степановым выводам о социальном составе рабочих монархических объединений приходит M.JI. Размолодип: черносотенные организации Ярославской губернии «захватили подножие рабочего класса (самые низкоквалифицированные слои рабочих мануфактуры) и самых высококвалифицированных специалистов»151. Фабрично-заводские рабочие Центрального Промышленного района, как доказал в своей работе А. М. Белов, также принимали широкое участие в организациях правых партий. Сильное влияние па рабочих в конце 1906 - начале 1907 гг. местного отдела СРН А.М.Белов склонен был объяснять тем, что губернатор А.А. Римский-Корсаков преследовал не только социал-революционные и социал-демократические организации, но и кадетов, а также отказывал в регистрации рабочих профсоюзов. В результате, полагает Белов, масса рабочих средних и мелких предприятий города воспринимала организации монархистов как своего рода гарантию определенного благополучия152. Усложняется и картина «погромного» монархического движения, в котором, как выясняется, также принимали участие рабочие153.

В ряде вновь появившихся исследований заметно влияние традиционной терминологии советской исторической науки, влияющей, на наш взгляд, и на точку зрения авторов. Так, например, С.А.Степанов ещё не находит нужным различать термины «крайне правые», «монархисты», «националисты».

150 Степанов С.А. Рабочие и черносотенные организации. 1905 - 1917 гг. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. 1861 - февраль 1917. СПб., 1997. С. 377 -378.

151 Размолодип M.J1. Черносотенное движение в Ярославле и губерниях Верхнего Поволжья в 1905- 1915 гг. Ярославль, 2001. С. 170.

152 Белов A.M. Политические партии и рабочие Центрального Промышленного района в революции 1905 - 1907 гг. Кострома, 1997.

53 Так, С. В.Лавриков выяснил социальный и профессиональный состав участников столкновений и «погрома» в Твери 17 октября 1905 г.: помимо крестьян, мещан и мелких торговцев, в ряды защитников «прежних устоев» входили ремесленники и фабрично-заводские рабочие. Мотивом выступления были стойкие антизабастовочные настроения в связи со всеобщей железнодорожной стачкой, вызвавшей затруднения с поставкой продовольствия и товаров. Интересен и факт участия в «погроме» лица еврейской национальности - часового мастера Э.Зильбермана, что указывает, на наш взгляд, на невозможность жесткого определения состава участников по национальному признаку (Лавриков С.В. Социальная принадлежность участников погрома в Твери 17 октября 1905 года. // Неизвестные страницы истории Верхневолжья. Тверь, 1994.)

М.Л.Размолодии уже счёл необходимым точно характеризовать использованную им терминологию: «Термины черносотенцы, крайне правые, монархисты, истинно русские люди, патриоты употребляются в работе для обозначения членов черносотенных союзов и организаций, союзники - членов Союза русского народа. (.) Сознательные рабочие - сочувствующие демократическому движению представители пролетариата»154. Исследователи вынуждены использовать устоявшиеся в русле советской историографической традиции «публицистические» обозначения, несущие оценочную окраску, вместе с тем дополняя свой словарь терминами, появившимися в работах 1990-х гг. Сочетание противоборствующих традиций словоупотребления, однако, не всегда выглядит уместно155.

А.П. Толочко, анализируя проблему, счел необходимым разделять черносотенно-монархическое движение, как определенную политическую организацию, оформившуюся с конца 1905 г., и его «питательную среду» -черносотенцев, как аморфное объединение представителей различных слоев городского населения на антиреволюционной и, в первую очередь, религиозной основе. По его мнению, именно присущая последним «истовая религиозность, а следовательно (? - А.Б.), внушаемость с точки зрения формирования образа "врага"», обусловила решающую роль православного духовенства в создании черносотенных организаций в Сибири156, а с падением авторитета конфессии -спад влияния правых. М.В. Шиловский предложил уделить больше внимания анализу причин антисемитизма сибирских правых: антикапиталистические и антисемитские настроения, которые он считает следствием значительного влияния на социально-экономическую ситуацию торгово-промышленной еврейской диаспоры, и соответствующие действия могли сливаться воедино. Так, например, забастовка рабочих на Ленских золотых приисках в 1912 г., по его мнению, была спровоцирована жесточайшей эксплуатацией рабочих со стороны владельцев и акционеров «Ленского золотопромышленного

154 Размолодин M.J1. Черносотенное движение в Ярославле и губерниях Верхнего Поволжья в 1905 - 1915 гг. Ярославль, 2001. С.9.

155 Ср., например, выражение M.JI. Размолодина: «патриоты избивали сознательных рабочих» (в оригинале без кавычек).

156 Толочко А.П. Черносотенцы в Сибири (1905 - февраль 1917 гг.). Омск, 1999. товарищества», семьи Гинцбургов157. Данное обстоятельство активно

I со использовалось в пропаганде правых .

Судьба правых монархистов после Февральской революции 1917 г. получила отражение в ряде книг и статей, увидевших свет в 1990-е гг. В то же время она остается неясной. По мнению С.А. Степанова, в дни Февраля рядовые монархисты присоединились к общему революционному движению159. Таким образом, следуя логике С.А.Степанова, проблема изучения рядовых монархистов заменяется более широкой проблемой изучения массовых настроений периода революции и гражданской войны, сами же рядовые монархисты как объект изучения после февраля 1917 г. исчезают.

Точка зрения А.П.Толочко представляется более плодотворной для изучения истории монархистов на заключительном этапе их истории, после 1917 г., - когда перестали существовать центральные органы и организационная структура правого движения, - поскольку учитывает и принятые во внимание С.А.Степановым изменения массовых настроений, и, в то же время, дает возможность объяснить жизненный выбор тех провинциальных монархистов, которые не изменили политических взглядов. В условиях, когда отречение монарха, запрет правых партий, аресты и казни руководителей монархических организаций обезглавили движение, приверженность религии могла сплачивать уцелевших монархистов. Эта позиция находит подтверждение и в современных публикациях. Так, например, Т.А.Новикова, автор статьи о добровольческом антибольшевистском движении Урало-Сибирского региона, возникшем в

157 См.: Шиловский М.В. Черносотеино-монархическое движеиие в Сибири начала XX века// Электронный журнал «Сибирская заимка». Май 1999.

158 Ср., например, речь Н.Е.Маркова-2-го в Думе 18 апреля 1912 г. по поводу применения солдатами против забастовщиков на Ленских золотых приисках огнестрельного оружия, перепечатанную в ряде монархических газет: «.Но вот когда мы перейдем . к тому, почему

Ф эти рабочие, эти русские люди (.) были доведены до такого исступленного состояния, из которого их вывести было возможно не иначе, как залпами, - всё это было достигнуто деятельностью этой самой Ленской компании (.). Ленское товарищество, руководимое жидом, махровым жидом, бароном Горацием Гинцбургом и международным масоном Г.Тимирязевым (смех слева), конечно, знает, чего хочет. Ленское товарищество ничего не потеряет. Ужасное событие 4 апреля понизило акции его на 600 р. - это было на руку тем, кому нужно было скупить остальные 30 процентов акций, еще не принадлежащих англичанам и разным подлокотникам из "междупарламентских союзов". (.). Они свое покроют на тех же самых несчастных рабочих.» (Вестник Союза русского народа. 1912. 28 апреля. С. 9-10.)

159 Высказанное С.А.Степановым мнение, впрочем, не сопровождается ссылкой на документы. последние месяцы пребывания армии Колчака на Урале, в августе 1919 г.160, полагает, что, отозвавшись на лозунги верности православию и народности, в это движение вошли именно монархисты. В то же время реплика Н.Е.Маркова (одного из лидеров СРН) о том, что именно патриотизм крайне правых, их приверженность идее стабильного государства стали препятствием для массового их участия в гражданской войне, косвенно подтверждается содержанием опубликованных писем арестованного в 1917 г. руководителя астраханских черносотенцев Н.Н.Тихановича-Савицкого161.

На развитии зарубежной историографии сказалось влияние эмигрантской мемуаристики и литературы. Эмигранты придерживались прежних мнений. Так, например, меньшевик Г.Я.Аронсон полагал, что влияние правых монархистов «в массе» и «среди интеллигенции» «было невелико, их авторитет довольно-таки

1 fs) поблек» . С.С.Ольденбург, подготовивший в 1920-30-х гг. по заказу Высшего Монархического Совета научный труд по истории царствования Николая II, отрицал обвинения в причастности властей к организации правого движения: «Нелепы утверждения, будто это движение было "организовано полицией". Бессильная перед всяким разливом стихийных сил, полиция абсолютно была неспособна, если бы даже и захотела, вызвать по всей России массовое народное движение . борьба шла внутри общества»163. В зарубежной историографии 1950 - 60-х гг. русские черносотенцы сопоставлялись с германскими национал-социалистами. Критерием для такого сравнения служил антисемитизм в идеологии правых партий. В контексте «еврейского вопроса» рассматривали историю правых монархистов Х.-Д.Лёве, Х.Роггер, У.Лакёр164. У.Лакёр, в частности, подчеркивал, что некоторые русские правомонархические деятели, уже будучи в эмиграции, поддерживали контакты с нацистами и едва ли не

160 См.: Новикова Т.М. Последние резервы белого фронта: I Иркутская дружина Св.Креста // Белая армия. Белое дело. Вып. 11. Екатеринбург, 2002. С. 96-100.

161 Ишин В.В. Предисловие. «Торопись, Государь, торопись, или война будет проиграна». Документы о деятельности Астраханской Народно-монархической партии. 1915 - 1916 гг. // Исторический архив. 2004. № 3. С. 165.

162 Аронсон Г.Я. Россия накануне революции. Исторические этюды: монархисты, либералы, масоны, социалисты. New York, 1962. С. 340.

163 Ольденбург С.С. Царствование императора Николая П. Мюнхен, 1947. С. 316-318, 375.

164 См.: Канищева Н.И., Леонов М.И., Павлов Д.Б., Степанов С.А., Шелохаев В.В. Политические партии России в 1905-1907 гг. (Обзор новейшей немарксистской историографии) // История СССР. 1989. № 6. С. 60. напрямую повлияли на оформление нацистской идеологии и тактики165; зарубежные исследователи указывали на связь русских эмигрантов с итальянскими фашистами, создание Русской фашистской партии166, на публикацию русскими черносотенцами антисемитских сочинений167. Впрочем, • уже в 1960-е гг. в зарубежной историографии был поставлен вопрос - корректно ли проводить прямые аналогии между русским черносотенством и фашизмом. Отходя от стереотипов, возникших в ходе межпартийной полемики в России начала XX в., западные историки не склонны соглашаться с выводами русских либералов о политической несамостоятельности массового правого движения, его прямом подчинении правительственным структурам. Х.Роггер выразил сомнение в корректности такого отождествления168; по его мнению, именно вмешательство правительства помешало СРН стать влиятельной силой на ф политической сцене: «проблема заключалась в том», пишет Роггер, «что поеле неудачи зубатовского эксперимента правительство не могло себе позволить дать бесконтрольно развиваться даже монархическим организациям»169. Несмотря на контакты правых партий е охранкой, как считает Х.Роггер, они не являлись детищем полицейских властей и па первом этапе своего существования не пользовались субсидиями правительства. Роггер также высказался против отождествления понятий «черносотенство» (как более широкое, аморфное явление, проявлявшееся в погромах) и «правые партии». Являлся предметом дискуссии в зарубежной историографии и вопрос о социальной опоре правых. М. фон Хаген, подвергая критике характеристику некоторыми советскими историками (в частности, В.В.Коминым) социальной базы правых, попытался выявить реальные причины их влияния в различных слоях населения. Американский исследователь Д. Роусон показал, что правые пользовались в

Ц 165 Laquer W.Z. Russia and Germany // Survey (London). № 44-45 (Oct. 1962). P. 91; Лакёр У.

Наставники Гитлера (Главы из книги «Россия и Германия»), Пер. с англ. О. Соловьяновой // Иностранная литература. 1991. № 5. С. 228 - 249.

166 Oberlaender, Erwin. The All-Russian Fascist Party // Journal of Contemporary History. № I (January 1966). P. 158-173.

167 См.: Cohn, Norman. Warrant for Genocide. New York, 1966. (на рус.яз.: Кон H. Благословение на геноцид: миф о всемирном заговоре евреев и «Протоколы сионских мудрецов». М., 1990.).

168 Rogger П. Was There a Russian Fascism? The Union of The Russian People // Journal of Modern History. 1964. №36 (December). P. 398-415.

169 Rogger H. Op.cit. P. 400. городах и на предприятиях поддержкой крестьян-отходников170. Заслугой зарубежных исследователей следует признать то, что они на тридцать с лишним лет раньше отказались от политизированного тезиса о несамостоятельности правого движения в России и попытались объективно проанализировать социальный состав и причины влияния правых. Впрочем, эта тема оставалась маргинальной для западной русистики. Еще одной причиной тому можно назвать отсутствие доступа к источникам. Проблема участия рабочих в монархическом движении зарубежными исследователями не рассматривалась.

В целом, современные исследователи не пришли к единому мнению по таким вопросам, как социальный состав, мотивация участников движения, их культурный уровень, общая численность членов движения в целом и конкретных организаций, участие или неучастие лидеров и рядовых участников правомонархического движения в организации и проведении еврейских погромов. Эти вопросы до сих пор являются предметом полемики. Нет единой терминологии: в названиях и текстах публикаций фигурируют «погромщики» и «патриоты», «монархисты», «черносотенцы», «правые монархисты», «консервативные монархисты», «традиционалисты-монархисты», «правые радикалы» и даже «революционеры справа»171. Благоприятным для развития темы можно считать начинающееся в последние годы взаимодействие между представителями отечественной и зарубежной историографии. Если в работах 1920-1960-х гг. цитаты из публикаций зарубежных авторов приводились лишь для того, чтобы их опровергнуть, то в литературе позднесоветского и постсоветского времени взаимное восприятие уже более конструктивно. Показатель этого - совместное участие в коллоквиумах и конференциях, подготовка сборников172.

170 Rawson D. Russian rightists and the revolution of 1905. Cambridge, 1995. P. 278.

171 Отчасти такая терминологическая расплывчатость вызвана отсутствием единой общепризнанной классификации политических партий (консервативные и либеральные, монархические и республиканские, правые и левые и т.п.). На пестроту терминологии влияет сохранение политических стереотипов начала XX века (что обусловливает попытки подобрать «обвинительное» либо «оправдательное» название). Благодаря работам Ю.И.Кирьянова, одного из наиболее авторитетных на сегодняшний день исследователей правых партий, намечается тенденция к использованию нейтрального термина «крайне правые», «правые монархисты».

172 Надо отметить, что зарубежные авторы также не свободны от стереотипов. Например, Дж. Сур, публикуя протоколы допросов двух петербургских рабочих-черносотенцев, осужденных за убийство в 1906 г. рабочего-революционера, уверенно истолковывает смерть одного из этих

43

Крайне важным представляется дальнейшее развитие региональных конкретно-исторических исследований, уточняющих наши представления о практической деятельности монархистов. Вниманием исследователей пользуются главным образом регионы Центральной России и Юго-Западного края173. Значительно меньше работ, посвященных правомонархическим организациям на территории Урала и Сибири174.

Исследования о правых монархистах Урала немногочисленны. В советское время отдельные аспекты деятельности правых монархистов в регионе были упомянуты в работах, посвященных истории революционного движения175 и кампаниям большевиков по выборам в Государственную Думу176. В этих публикациях повторялся традиционный для советской историографии тезис о правом движении как креатуре правительства и жандармов, членами которого были агенты полиции, уголовники, купцы и лабазники. Погромы октября 1905 черносотенцев (который явился с повинной в 1909 г. и дал исчерпывающие показания о себе) на третьем году тюремного заключения, как проявление «длинной руки уголовно-полицейского мира СРН». Вопрос - почему, в таком случае, второй рабочий-черносотенец, оговоривший на суде не только себя, но и членов Главного совета СРН и руководителей Особой боевой дружины при Главном совете, дожил до октября 1917 г. и даже не поменял адреса, - Сур оставил без убедительного объяснения. (Сур Д. Союз русского народа и петербургские рабочие в 1906 г. (два документа) // Национальная правая прежде и теперь. Историко-социологические очерки. Приложения к частям I -111. СПб, 1992. С.133.).

173 Абушик В.В. Деятельность монархических организаций центральной России в период развития буржуазно-демократической революции (1905 - 1917 гг.). Автореф. дисс. .канд.ист.паук. М., 1995; Салпанов Н. М. Политический консерватизм в российской провинции. По материалам губерний Центрального Черноземья (1905-1914 гг.) Дисс. .канд. ист. наук. Курск, 1997; Слесарев 10. В. Деятельность правых организаций Центральночерноземного региона в 1905-1917 гг. Дисс. .канд. ист. наук. Пенза, 1998; Стрелков А. Т. Деятельность черносотенных организаций в губерниях Центрального Черноземья (1905-1917 гг.) Дисс. .канд. ист. наук. М., 1997; Он же. Чёрная сотня в Центральном Черноземье. Курск,

2000; Фомин И.Е. Тактика монархических организаций Центральной России. Диссканд. ист. наук. М., 1994.

174 Нарский И.В. «Революционеры справа»: черносотенцы на Урале в 1905 - 1916 гг. (материалы к исследованию «русскости»), Екатеринбург, 1994; Сидоренко Н.С. Монархическое движение на Урале (1905 - февраль 1917 гг.). Челябинск, 2000; Стапкова М.В. Черносотенно-монархическое движение в Западной Сибири в 1905-1917 гг. Дисс. .канд. ист. наук. Омск, 1999; Бузнаков E.JI. Черносотенные организации в Сибири. 1905-1907 гг. Дисс. .канд. ист. наук. Томск, 2000; Толочко А.П. Политические партии и борьба за массы в Сибири в годы нового революционного подъема (1910-1914). Томск, 1989; Он же. Хроника черносотеппо-мопархического движения в Сибири. 1905 - февраль 1917 гг. // Материалы к Хронике общественного движения в Сибири в 1895-1917 гг. Томск, 1994; Он же. Черносотенцы в Сибири (1905 г. - февраль 1917 г.). Омск, 1999; Шиловский М.В. Черносотенно-монархическое движение в Сибири начала XX века// Электронный журнал «Сибирская заимка». Май 1999.

175 Кийков А.А. Из былого Урала. Материалы к истории революционного движения на Южном Урале и в Приуралье (1905 - 1916 гг.). Уфа, 1923; Раимов P.M. 1905 год в Башкирии. Революционное движение в 1905 - 1907 гг. M.-J1., 1941; Очерки истории большевистских организаций на Урале (1883 - 1918). Свердловск, 1951. Ч. 1.

Кочетов Ю.И. Выборы в Государственные Думы в Пермской губернии. Пермь, I960. г., по утверждениям этих авторов, были инспирированы полицией. В подтверждение этих тезисов не было приведено никаких документальных свидетельств. Следует отметить одну из самых ранних работ, в которой были помещены сведения об убийстве революционерами нескольких рабочих-черносотенцев и частично опубликован устав Патриотического общества

1 пп мастеровых и рабочих Уфимских железнодорожных мастерских .

В современной историографии одними из первых начали разработку темы Е.В. Белорыбкина и В.А. Державин. В небольшой статье они рассмотрели деятельность Пермского губернского отдела СРН по созданию сети организаций в губернии, приведя сведения об открытии местных отделов178. Согласно их выводам, губерния уже в течение двух лет (к 1907 г.) покрылась сетью сельских и заводских отделов и подотделов СРН. К сожалению, авторы не привели данных о численности и социальном составе монархических организаций. Поэтому их мнение о том, что СРН пополнялся за счет «люмпенов, маргиналов и деклассированных элементов», выглядит схематичным и недоказанным.

В отличие от предыдущих авторов, И.В. Нарский в монографии о правых монархистах уральских губерний провел подробный анализ социальной базы,

170 программы и тактики черносотенных организаций . Как всё исследование, так и концептуальные выводы представляются вполне обоснованными. Эти выводы сделаны на основе анализа и сопоставления сведений о возрастном, национальном составе, об уровне образования, семейном положении, сословной принадлежности членов ряда консервативных, реформистских и революционных партий Урала. Им введено в научный оборот множество архивных материалов о деятельности местных организаций, их численности и времени функционирования, составление типологии руководителей-черносотенцев. И.В.Нарский обрисовал общую картину деятельности уральских правых и сформулировал ряд вопросов, перспективных для дальнейших исследований: место «культурнической» деятельности в общей структуре интересов уральских

177 Кийков А.А. Из былого Урала. Материалы к истории революционного движения на Южном Урале и в Приуралье (1905 - 1916 гг.). Уфа, 1923. С. 78-89.

17 Белорыбкина Е.В., Державин В.А. Образование и деятельность черносотенных организаций в Пермской губернии (1905 - 1907 гг.) // Страницы истории Урала. Сборник статей и информационных материалов. Вып. 1. Пермь, 1993. С. 4- 14.

179 Нарский И.В. «Революционеры справа»: черносотенцы на Урале в 1905 - 1916 гг. (материалы к исследованию «русскости»), Екатеринбург, 1994.

45 монархистов, проблема классификации монархических союзов и объединений (можно ли вообще рассматривать их как «партии» в классическом смысле этого термина) и т.п. Заслугой этого исследователя можно считать включение истории правых монархистов в общий контекст истории региональных организаций f ЯП общероссийских политических партий на Урале . К сожалению, рабочие в составе монархических объединений не были объектом его специального рассмотрения. Нарский анализировал деятельность партийных объединений в целом (в том числе и в заводских поселках), а приведенные им сведения о сословной, возрастной, национальной и прочих характеристиках рабочих-монархистах ограничены небольшим числом руководителей губернских и уездных организаций.

По мнению челябинского историка, следует говорить о незрелости политической культуры уральского населения, незавершенности процесса формирования политических партий в регионе. По оценке И.В.Нарского, в 1911 - 1916 гг. на Урале насчитывалось не более 2,2 тыс. членов политических партий, в том числе 1,2 тыс. в РСДРП181. Для тринадцатимиллионного населения уральских губерний это было мало, и вывод И.В.Нарского о том, что политические партии являлись чужеродным телом в уральской действительности182, представляется обоснованным. Степень вовлеченности рабочих в политические партии, как он полагает, тем более была невысокой. Как следствие, не был высок и уровень политизации горнозаводского населения

1ЯЧ края . Однако, как подчеркивает И.В.Нарский, в заводских поселках, где была

180 Нарский И.В. Русская провинциальная партийность: политические объединения на Урале до 1917 г. (К вопросу о демократической традиции в России). В 2-х тт. Челябинск, 1995.

181 Нарский И.В. Политические партии в российской провинции (Урал, 1911 - 1916 гг.) // Проблемы социально-экономического и политического развития Урала в XVIII - XX вв. Челябинск, 1997. С. 128.

182 Нарский И.В. Русская провинциальная партийность: политические объединения на Урале до 1917 г. Ч. 2. Челябинск, 1995. С. 284.

183 С этим не согласен М.А.Фельдман, который полагает, что политизация рабочих Урала была более высокой, чем населения Урала в целом. Недостаточная вовлеченность рабочих в политические партии компенсировалась активным использованием РСДРП легальных общественных организаций и объединений для революционной пропаганды (См.: Фельдман М.А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 - 1941 гг. (численность, состав, социальный облик). Екатеринбург, 2001. С. 136.). Действительно, если леворадикальные партии в предвоенные годы пользовались поддержкой примерно 10 % населения Урала, то в среде рабочих, судя по результатам выборов в IV Государственную Думу, этот показатель составил 42,9 %. (Нарский И.В. Русская провинциальная партийность: политические объединения на Урале до 1917 г. Челябинск, 1995. Ч. 2. С. 284.). сконцентрирована основная масса промышленных рабочих, более всего были представлены леворадикальные и праворадикальные организации, при полном отсутствии сторонников партий центра. На долю РСДРП приходилось в 1911 -1916 гг. 55 % членов всех партий на Урале, но более двух третей организаций в заводских поселках184. Это позволяло небольшому числу социалистов (1200 социал-демократов и 800 эсеров) удерживать влияние в рабочей среде. В то же время еще одну треть партийных организаций в заводских поселках всё еще контролировали не представители умеренных партий, а черносотенцы.

И.В.Нарский склонен объяснять радикальность политических настроений в регионе тем, что большинство населения не сумело адаптироваться к резким социокультурным изменениям, произошедшим в конце XIX - начале XX вв. Ядро радикальных партий (как левой, так и правой части политического спектра), по его мнению, составили маргиналы - жертвы индустриальной модернизации традиционного общества.

Важным представляется также вывод Нарского об общем кризисе деятельности партийных организаций всего политического спектра в регионе, наступившем к концу 1916 г. Импульсом к оживлению политической активности стали события Февраля 1917 г., сыгравшие па Урале роль deus ex machina. С этим можно согласиться.

С.А. Лоскутов сосредоточился в основном на изучении кадетских и октябристских организациях Урала185. По его мнению, консервативные монархисты не сумели создать постоянной централизованной партийной структуры. Вывод этот не нов: еще сами руководители и идеологи правых подчеркивали, что не ориентируются на создание партий парламентского типа и на политическую деятельность как таковую. Деятельность монархистов на Урале

1ЙЛ вне рамок партийных структур, как показано в работах И.В. Нарского и

184 Царский И.В. Политические партии в российской провинции (Урал, 1901 - 1916 гг.). // Проблемы социально-экономического и политического развития Урала в XVIII - XX вв. Челябинск, 1997. С. 127-128.

85Лоскутов С.А. Политические партии торгово-промышленной буржуазии на Урале: взаимоотношения с властью и обществом (1905 - февраль 1917 гг.).: Автореф. дисс. . докт. ист. наук. Челябинск, 1998.

186 Нарский И.В. Кадеты на Урале (1905 - 1907). Свердловск, 1991; Он же. Русская провинциальная партийность: политические объединения на Урале до 1917 г. (К вопросу о демократической традиции в России). В 2-х тт. Челябинск, 1995.

Н.С. Сидоренко187, протекала не менее интенсивно. Ценным для данного исследования можно признать введение в научный оборот сведений о

1 OQ численности челябинской железнодорожной монархической организации .

Н.С.Сидорепко, отчасти продублировав работу, проделанную Нарским (в * той части, которая касается партийных объединений), расширила объект исследования. Помимо партийных организаций (как консервативных, так и конституционно-монархических)189, она предложила учитывать при изучении монархического движения так называемый «внепартийный монархизм»: деятельность различных неполитических (сословных, профессиональных, экономических) объединений. В частности, в рамках отдельной главы она рассмотрела деятельность церковных братств в уральских губерниях (члены которых, консервативно настроенные священники, крестьяне и рабочие, щ официально не входили в состав политических партий консервативного направления). Сидоренко отметила тесную связь между деятельностью партийных и «неполитических» промонархических объединений. В монографии также упомянуты отдельные сведения о заводских отделах СРН и о нескольких рабочих - руководителях этих отделов. Полезным приложением к монографии следует считать таблицу с указанием анкетных данных личного характера о руководителях губернских и уездных консервативно-монархических и конституционно-монархических организаций (И.В. Нарский оперировал данными о нескольких тысячах членов партий, по преимуществу леворадикальных, и опубликовал только сводные аналитические таблицы).

187 Сидоренко Н.С. Уральские монархисты в органах государственной власти и местном самоуправлении // Российский консерватизм: теория и практика. Челябинск, 1999. С. 66 - 78; Она же. Церковь и государство: православное духовенство Урала в монархическом движении начала XX века // Вестник Челябинского Института экономики и права. Вып. 2. Челябинск,

2002. С. 94-104.

188 Лоскутов С.А. «Союз русского народа» // Энциклопедия города Челябинска. Статья № 3477. Дата публикации: 2001 г. Электронный адрес: http://www.enc.chel.su/Struct/ArticleText.asp?ID=3518.

189 Так, например, деятельность уральских октябристов Сидоренко изучает в рамках консервативно-монархического движения (а не либерально-конституционного), невольно возвращаясь к ленинской оценке соотношения политических партий. Впрочем, уральские октябристы действительно часто шли на выборы в Думу в блоке с кандидатами от СРН, -несмотря на запреты со стороны Главного совета Союза. См.: Сидоренко Н.С. Монархическое движение на Урале (1905 - февраль 1917 гг.). Челябинск, 2000.

Особенности работы монархистов в рамках Уфимской губернии рассмотрел К.В. Максимов190. Как показано в его диссертации, на территории этой губернии черносотенцы сотрудничали с представителями мусульманского населения и привлекали мусульман в состав различных монархических обществ. Уфимский губернатор Б.П.Цехановецкий, напротив, как сочувствовавший революционному движению, был благодаря усилиям уфимских и столичных черносотенцев смещен со своего поста.

В предыдущих исследованиях, таким образом, в целом обрисована история правомонархического движения на Урале. В работах, посвященных общероссийским правым партиям, сделай вывод о большей устойчивости правых организаций па Урале, по сравнению с западными и с восточносибирскими губерниями191. Введены в научный оборот данные о возникновении и численности ряда правых организаций. Выдвинуто и обосновано предположение об особенностях политического движения на Урале, обусловленных региональной спецификой. Эти особенности, в частности, проявлялись в слабой заинтересованности населения в политической жизни; в малочисленности партийных организаций; в склонности монархистов действовать через неполитические организации и объединения; в деполитизации деятельности партийных организаций правых; в крайней незначительной активности на Урале боевых дружин правых. Историки Урала склоняются к признанию тезиса о сохранении в социально-экономической и социокультурной структуре региона ряда архаических черт, элементов «традиционного общества». Исследователи рабочего класса на Урале приходят к выводам о его социальной, имущественной, культурной неоднородности, сохранении консервативных настроений среди значительной его части. В то же время до сих пор нет работ, специально посвященных рабочим правомопархическим организациям на

192

Урале . В публикациях о монархическом движении «в целом» не показана

190 Максимов К.В. Монархическое движение в России: 1905 - 1917 гг. (на материалах Уфимской губернии). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2004.

191 Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911 - 1917. М., 2001. С. 83.

192 Вероятно, единственным исключением является работа К.В. Максимова, в рамках специального раздела диссертации рассмотревшего историю рабочей монархической организации в Уфе. См.: Максимов К.В. Монархическое движение в России: 1905 - 1917 гг. (на материалах Уфимской губернии). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2004. специфика деятельности монархистов па предприятиях. Не изучены особенности деятельности рабочих в общесословных монархических обществах и союзах. Сведения о личном составе рабочих монархических объединений, за исключением отдельных руководителей, отсутствуют в научном обороте.

Судьба рабочих-монархистов после Февраля 1917 г. неизвестна. Вопрос о соответствии интересов «верхов» и «низов» в монархическом движении, и, в частности, в таком важной его составляющей, как монархическое рабочее движение, не изучен. Представляется необходимым изменить угол зрения и попытаться изучить деятельность рядовых консервативно настроенных рабочих и руководителей низовых рабочих организаций, взгляды которых не во всём совпадали с декларируемой позицией лидеров правомопархического движения. Это поможет ответить на ряд вопросов о мотивах массовости правого движения,

Ф поддержки его рабочими, и, в итоге, приблизиться к пониманию причин исчезновения правых с политической сцены к 1917 г.

Цель данного исследования - выявить механизмы эволюции политических взглядов уральских рабочих-монархистов в 1900 - 1919 гг.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи: рассмотреть социально-экономические особенности горнозаводского

Урала;

- рассмотреть социокультурные особенности горнозаводского населения Урала; изучить направления деятельности рабочих-монархистов в неполитических и политических организациях Урала;

- определить мотивы участия рабочих в монархических союзах и обществах, причины и факторы раскола рабочей среды на сторонников и противников монархии;

- выявить причины и обстоятельства маргинализации правого движения в рабочей среде.

Поставленные задачи обусловили структуру работы. Первая глава посвящена рассмотрению черт доиндустриального общества в характеристике социально-экономических условий горнозаводского Урала и социально-психологических качеств его обитателей - мастеровых и рабочих. Во второй главе сделана попытка проанализировать столкновения внутри рабочей среды с точки зрения межпоколепческих взаимоотношений. выяснить мотивы переходов политической идентичности от революционной до консервативно-монархической. В заключении подводятся итоги работы. Приложения содержат * сведения о тех правомопархических организациях Урала, в которых в большей мере были представлены рабочие (Приложение 1.), а также об отдельных рабочих-участниках монархического движения (Приложение 2.).

Хронологические рамки исследования охватывают 1900 - 1919 гг. Выбор начальной и конечной дат исследования обусловлен следующими причинами. На 1900 - 1903 годы приходится возникновение политизированного рабочего движения на Урале, которое повлекло за собой активизацию деятельности рабочих-монархистов по противодействию этому движению. В феврале-марте ф 1917 г. были разгромлены право-монархические партии, но не прекратили деятельность все их лидеры и участники. Летом 1919 г. на Урале была восстановлена Советская власть, что повлекло за собой запрет небольшевистских организаций. Это способствовало завершению процесса «политического лавирования» рабочих. Традиционные ценности доипдустриального общества в рабочей среде горнозаводского Урала продолжали сохраняться и в 1920-е годы193. Однако черты политической психологии консервативно настроенных рабочих уже не проявлялись в открытых политически значимых действиях. Их выражение становится опосредованным. Организованная деятельность правых в 1917 - 1920 гг. была

194 -г малозаметной, не имела массового характера . Тем не менее, можно отметить сохранение образа «черной сотни» в политической риторике 1917-1919 гг. и интерес властей к деятельности монархистов, в т.ч. монархистов-рабочих195.

193 Фельдман М.А. Культурный уровень и политические настроения рабочих крупной ♦ промышленности Урала в годы нэпа // Отечественная история. 2003. № 5. С.20-30.

194 См.: Кирьянов Ю.И. Предисловие// Правые партии. 1905-1917. Документы и материалы. В 2 гг. Т.1. 1905-1910 гг. М., 1998. С.19; Чхартишвили П.Ш. Черносотенцы в 1917 г. // Вопросы истории. 1997. №8. С. 133-143.

195 Так, в докладе Антонова на Коллегии НКВД в апреле 1919 г. отмечалось, что забастовки на Оружейном и Патронном заводах в Туле были «организованы меньшевиками и эсерами, за спинами которых работали черносотенные силы». В фонде Ф.Э.Дзержинского сохранилось его распоряжение Особому отделу ВЧК (от июля 1919 г.) «О наблюдении за членами Союза русского народа». Цит. по: Кирьянов Ю.И. Предисловие// Правые партии. 1905-1917. Документы и материалы. В 2 тт. Т. 1. 1905-1910 гг. М., 1998. С.19.

Территориальные рамки исследования включают в себя горнозаводскую зону Урала: Вятскую, Пермскую, северную часть Оренбургской и Уфимской губерний'96. По подсчётам современных исследователей, Урал занимал четвертое место в империи по численности правых организаций. Здесь они оказались более устойчивыми, чем в западных губерниях197. Особенности региона (устойчивость традиционных социокультурных условий, на которые делали ставку правые при своей работе с массами) позволяют рассмотреть на представительном материале практику взаимодействия правомонархических идеологов и рабочих. Внимание сосредоточено на правых рабочих организациях на заводах (Мотовилихинский отдел СРН, Надеждинский отдел СРН в Пермской губ., Златоустовский отдел СРН в Уфимской губ. и др.) и в железнодорожных мастерских Урала (Железнодорожный отдел СРН в г.Перми, Патриотическое общество мастеровых и рабочих Уфимских железнодорожных мастерских, Отдел СРН в Челябинских железнодорожных мастерских Оренбургской губ.), деятельность которых может быть изучена с привлечением значительного числа источников.

Источниковую базу исследования составляют следующие группы источников:

1) Документы правительственных учреждений а) документы министерства внутренних дел, департамента полиции: всеподданнейшие доклады, отчеты губернаторов, отношения, донесения, письма и телеграммы губернаторов и губернских жандармских управлений; справки департамента полиции о правых организациях, судебно-следственпые материалы (прошения, материалы допросов и протоколы судебных заседаний); б) документы министерства общественной безопасности и Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства,

196 Как в дореволюционный, так и в советский период Урал считался единым культурно-историческим и хозяйственным регионом. Дореволюционный Урал традиционно рассматривается в пределах четырех губерний: Вятской, Оренбургской, Пермской, Уфимской. Автор счёл возможным ограничиться материалами предприятий горнозаводской зоны Урала и мастерских на станциях железных дорог Урала за пределами горнозаводской зоны, поскольку эти данные вполне позволяют раскрыть тему диссертации.

197 К 1916 г. здесь наблюдалось относительно меньшее сокращение численности правых, по сравнению с организациями в западных губерниях, численность которых уменьшилась в десятки раз. См.: Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911 - 1917 гг. М., 2001. С. 83.

52 в) документы ВЧК-ОГПУ-НКВД: сводки о настроениях; списки арестованных и расстрелянных заложников; картотека лиц, скомпрометировавших себя перед Советской властью; г) документы министерства торговли и промышленности: документы горнозаводской администрации края; годовые отчёты горнозаводских округов и предприятий по различным направлениям деятельности, в том числе и социальной проблематике, рапорты, приказы по заводам;

2) документы и материалы политических партий и общественных организаций: программы и уставы монархических партий, союзов и обществ, постановления партийных съездов и совещаний, циркулярные письма (окружные послания) местным организациям, переписка центральных органов с местными организациями, воззвания, листовки; стенографические отчёты съездов горнопромышленников Урала, прежде всего XVIII - XXII, проведённых в 1913 - 1917 гг.;

3) Пресса;

4) Частные письма;

5) Воспоминания.

1 по

Часть этих материалов опубликована в журналах «Красный архив» (1925, № 3; 1927, № 1), «Каторга и ссылка», в многотомном издании «История заводов и фабрик», в журналах «Архив русской революции»199, «Минувшее»200,

9П1 9П9 1Л1

Исторический архив» , «Источник» , «Вопросы истории» . Был использован также документальный сборник: «Правые партии. Документы и

УОЛ материалы. 1905 - 1917 гг.» (1998). Большая часть документов не

198 Программа Союза русского народа перед Февральской революцией: сводка общих положений и письмо А.А.Римского-Корсакова от 15 января 1917 г. / Публ. И.Тоболина // Красный архив. Т. 1 (20). М., Л„ 1927. С. 240-244.

19 Записка, составленная в кружке Римского-Корсакова и переданная Николаю II князем Голицыным в ноябре 1916 г. //Архив русской революции. T.V. Берлин, 1922. С.337-338.

200 Кирьянов Ю.И. Правые в 1915 - феврале 1917. По перлюстрированным Департаментом полиции письмам. // Минувшее. Исторический альманах. Т. 14. М., СПб, 1993. С. 145-225.

201 Власть и крайние правые партии. Запись беседы Дворцового коменданта В.А.Дедюлина (1908 г.) и Записка члена Совета министра внутренних дел Н.Ч.Зайончковского (1913 г.)/Публ. Ю.И.Кирьянова // Исторический архив. 2000. № 1.

202 Источник. 1995. №6.

203 Вопросы истории. 1996, № 1-10; 1998, № 10-12; 1999, № 10-12; 1998, № 10-12; 1999, № 10 -12.

204 Правые партии. Документы и материалы. 1905 - 1917 гг. В 2-х тт. М., 1998. Другой тематический сборник документов, первый по времени появления, - «Союз русского народа. По опубликована и содержится в фондах центральных и региональных архивов: Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), Российский Государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), Российский Государственный исторический архив (РГИА), Объединенный Государственный архив Челябинской области (ОГАЧО), Центральный Государственный архив общественных объединений Республики Башкортостан (ЦГАОО РБ), Центральный Государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ), Государственный архив Свердловской области (ГАСО), Государственный архив Кировской области (ГАКО), Государственный архив Пермской области (ГАПО) и др.

Делопроизводственные материалы департамента полиции (Особого отдела и 4-го делопроизводства) - это переписка департамента полиции с губернаторами, министерствами (Министерство путей сообщения, Министерство торговли и промышленности), губернскими жандармскими управлениями о возникновении и деятельности местных правомонархических организаций на заводах и в железнодорожных мастерских, агентурные сведения об их деятельности, списки членов, письма руководителей этих организаций, уставы организаций, образцы составленных и распространяемых ими воззваний, вырезки из правой печати.

Донесения, отношения, официальные письма и телеграммы губернаторов также содержат сведения о беспорядках на заводах, о требованиях, выдвинутых рабочими, о путях урегулирования конфликта. Как правило, эти документы основываются на рапортах горного начальника завода, на котором происходили описываемые события и содержат довольно подробную и во многих случаях совпадающую с полицейскими отчетами информацию о произошедшем инциденте (датировка, описание инцидента, поведения и требований рабочих, мер, предпринятых администрацией завода). Как документы внутреннего характера, не предназначавшиеся для широкой огласки, эти источники заслуживают доверия при изучении конкретных деталей происходящего. материалам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства 1917 г.» (М.- Л., 1929), не представляет ценности для диссертации, т.к. опубликованные в нем материалы не касаются ни деятельности CPU среди рабочих, ни организаций СРН на Урале.

Вместе с тем следует учитывать, что названные документы излагают события глазами администрации завода и губернатора. Они фиксировали в первую очередь факт прекращения работ и беспорядки па предприятии, описывая внешнюю последовательность событий и уделяя внимание тем фактам, которые могли быть квалифицированы как нарушение закона. Анализ причин, мотивации выступлений не был задачей авторов этих документов. От них оставались скрыты обстоятельства, вызвавшие в том или ином случае факт нарушения закона. Зачастую такое донесение имело целью представить убедительные оправдания нарушению производственного процесса па стратегически важном предприятии (за которое администрация несла ответственность). В этих случаях автор документа не только излагал исключительно фактическую сторону дела, но стремился представить факты, составляющие, как правило, противоположную версию произошедшего инцидента. Так, если, по мнению рабочих, инцидент был связан с неверными действиями администрации или бытовым хулиганством рабочей молодежи («бытовая версия»), горный начальник, напротив, высказывал предположение, что на заводе действует революционная организация; еели параллельно донесению горного начальника жалобу подавали рабочие-монархисты, трактовавшие те или иные действия администрации как попустительство «красным» или «жидомасонам», горный начальник спешил представить свидетельство о том, что он действовал в рамках закона, а жалобщики в корыстных целях придали политическую окраску «бытовому происшествию».

Судебно-следствепные материалы в целом как источник малодостоверны. Показания подследственных характеризуются в первую очередь стремлением избежать наказания; свидетели обвинения или защиты, в свою очередь, намерены скомпрометировать или оправдать подозреваемого, вне зависимости от истинной картины произошедшего. Один из способов попытаться ее восстановить - сопоставление разных показаний нескольких лиц или одного и того же лица. Как правило, большей достоверностью отличаются самые первые по времени показания, взятые непосредственно после задержания, ареста или взятия под стражу. В состоянии стресса человек обычно не имеет времени и возможности вспомнить или изобрести правдоподобную ложную версию.

Следует обращать внимание на противоречия в показаниях, отказы от прежних показаний. Они могут указывать на давление, оказываемое на свидетелей, на то, что подследственный успокоился и выстроил правдоподобную версию. Так, например, один из руководителей декабрьского вооруженного выступления в Уфимских мастерских в 1905 г. дал заведомо ложные показания о том, что в момент боя с войсками был в другом месте. Названные им лица, у которых он якобы находился в гостях, при первом опросе не знали даже его имени и внешности, - однако через две недели изменили показания и подтвердили его алиби.

Необходимо обращать внимание на личность допрашиваемого (заявителя), его отношение к подозреваемому и политическую позицию. Они могли повлиять па несовпадение показаний разных лиц. Показания близких родственников обычно полностью оправдывали обвиняемого. Сторонников той или иной политической партии можно узнать по тому, оправдывают ли они или компрометируют обвиняемого. Так, например, отличались показания рабочих одних и тех же цехов, опрошенных в качестве свидетелей на судебном процессе 1906 г. Монархисты детально рассказывали о замеченных ими эпизодах изготовления оружия, распространения листовок, называя имена и подробности; стоявшие у соседних станков рабочие, напротив, были немногословны, не называли ничьих имен, говорили о том, что ничего не видели, не замечали, не присутствовали или не обращали внимания. Сопоставление имен опрошенных с именами, указанными в списках членов монархических организаций, в числе адресантов верноподданнических телеграмм и прошений, в воспоминаниях рабочих-революционеров подтвердило догадку о политических взглядах опрошенных. Если «ничего не замечавшие» с большой долей вероятности были аполитичны, либо находились под влиянием (или под давлением) революционеров, то тех, кто обращал внимание на «крамолу» и сообщал о ней властям, скорее можно отнести к монархистам. Более убедительно выглядят сведения, подтверждаемые одновременно представителями разных политических лагерей. Так, например, в том случае, когда одно и то же лицо (монархист-столяр Г.Попов, революционер-слесарь И.Якутов) было описано как неформальный лидер и представителями администрации, и монархистами, и революционерами, этот факт можно было считать установленным, несмотря на то, что его эмоциональные характеристики и описания его деятельности в трех разных версиях не совпадали.

Помимо перекрёстного сравнения, сведения судебно-следственных материалов могут быть проверены с помощью других видов источников -частных писем и воспоминаний. Воспоминания зачастую не совпадали с дореволюционными показаниями тех же лиц о тех же событиях. При таком несовпадении более достоверными стоит считать воспоминания, поскольку в 1920-1950-е гг. участники революционного подполья уже не имели причин скрывать от слушателей/читателей (в отличие от следователя) свою причастность к политической деятельности. Так, например, согласно воспоминаниям 1923 г., во время боя в декабре 1905 г. в Уфимских мастерских первым начал бросать бомбы не ИЛкутов (лидер революционеров), а мало кому известный инструктор-боевик «Василий Иванович» из Екатеринбурга205. В 1923 г. уже не было оснований не приписывать Якутову то, что он совершил, и свидетельство бывшего подпольщика, идущее вразрез общепринятой к тому времени версии, следует счесть убедительным. В этом случае единогласные показания рабочих, согласно которым Якутов был в 1906 г. приговорен за бросание бомб к повешению, оказываются результатом либо массового заблуждения, либо предварительного сговора с целью добиться казни Якутова. Едва ли оговор известного революционного лидера мог быть целью аполитичных рабочих. Члены монархической организации в мастерских, напротив, имели и мотив (избавиться от руководителя «крамольников»), и возможность встретиться и согласовать свои показания (если этот оговор действительно был преднамеренно ложным). Таким образом, сопоставление судебпо-следствепных показаний и послереволюционных воспоминаний позволяет в данном случае уточнить политическую принадлежность целой группы рабочих-монархистов.

Полицейские и жандармские сводки о рабочих выступлениях представляют аналитическую информацию о причинах, лозунгах и составе участников волнений и происшествий па заводах. К этой же группе источников

205 Горелов В. Воспоминания о 1905 г. //ЦГАОО РБ. Ф. 10262. Фонд личного происхождения А.А. Кийкова. On. 1. Д. 11. J1.44. можно отнести справки ГЖУ и департамента полиции о правых организациях, содержащие сведения о местонахождении, численности и активности правых организаций в регионе. Осведомлённость жандармов, однако, не стоит преувеличивать: в условиях нехватки людей и перегруженности иными задачами ГЖУ зачастую довольствовались тем, что сообщали им сами представители правых организаций. В особенности это относится к периоду первой мировой войны. Ответы начальников ГЖУ на циркуляр департамента полиции с требованием сообщить о количестве и численности правомонархических организаций, разосланный в декабре 1915 г., не поступали месяцами. Так, например, 26 марта 1916 г., через четыре месяца после начала сбора данных о положении монархических организаций империи, департамент полиции требовал ускорить сообщение этих сведений от 21 ГЖУ, а также от Петроградского и Московского охранных отделений. Из четырех уральских

Л А /Г

ГЖУ к этому времени поступили данные только из Оренбурга . Начальники ГЖУ объясняли свою медлительность тем, что к ним не поступают данные от уездных исправников. В присланных ответах можно найти сведения только о

9П7 губернских центрах. Степень подробности отчётов ГЖУ также неодинакова

Для данного исследования также представляет интерес частично сохранившаяся оперативная спецкартотека Главного архивного управления НКВД СССР208, до сих пор практически не замеченная исследователями. Картотека была создана в 1939 году и использовалась до 1956 года для выявления и учета лиц, скомпрометировавших себя перед Советской властью. В число категорий лиц, подлежавших учету, входили монархисты и члены

206 См.: Отношения департамента полиции по 4-му делопроизводству начальникам Вятского ГЖУ за № 70308, Пермского ГЖУ за № 70314, Уфимского ГЖУ за № 70319.(ГАРФ. Ф. 102. ДП МВД 4-е д-во. 1915 г. Д. 151. 4.2. Л. 163 об.)

207 Недостаток информированности, возможно, был вызван недостатком компетентности. Так, в Уфимской губернии, согласно докладу председателя судебно-следственной комиссии Уфимского Совдепа К.П.Харитонова, «существо розыска в ГЖУ было поставлено слабо, а уездные отделения совсем не были обставлены. В феврале 1917 г., перед революцией, из департамента полиции от подполковника жандармской службы в ГЖУ был получен отзыв о постановке дела в Уфимской губернии. В результате этого отзыва начальнику Управления пришлось подать в отставку». (См.: Протокол общего собрания Уфимского губернского комитета общественных организаций от 30 апреля 1917 г.// ЦГИА РБ. Ф. Р-2. Уфимский губернский совет рабочих и солдатских депутатов. On. 1. Д. 5. Л. 82об., 83.).

2 8 Официальное название - «Спецкартотека лиц, скомпрометировавших себя перед Советской властью». В настоящее время картотека передана из Ф.68 ГАРФ в Центр хранения страхового фонда в г.Ялуторовске Тюменской области. монархических организаций как дореволюционного, так и послереволюционного времени. К настоящему времени сохранилось 843 ящика картотеки, содержащие около 1.500.000 - 1.600.000 карточек. Все центральные и региональные архивы СССР обязаны были выявлять в документах своих фондов имена и личные данные «контрреволюционных и антисоветских элементов» и пересылать их в Главное архивное управление для составления картотеки. В каждую карточку включались сведения об имени (именах, прозвищах), времени и месте рождения, месте службы и роде занятий, политическом прошлом, социальном происхождении, судимости. На обороте карточек помещались дополнительные сведения о фигуранте карточки. В отдельных графах указывались род документа, из которого почерпнуты сведения, и дата его составления, название архива, в котором хранится документ, с указанием фонда, описи и единицы хранения. Картотека составлялась по алфавитно-территориалыюму принципу. После ряда перевозок каталог картотеки во многом утрачен, и около двух третей картотеки упорядочено только по алфавитному перечню фамилий, без указания на архив происхождения.

Судя по сохранившимся материалам картотеки, можно предположить, что она использовалась в том числе и для проверки доносов частных лиц и сообщений секретных сотрудников. В ряде сохранившихся карточек в графе «политическое прошлое» рядом с указанием категории учета («монархист» или «член Союза русского народа») имеются пометки «государственные архивы подтверждают» или же «государственные архивы пе подтверждают». Подтверждённой информация о человеке считалась в том случае, если его имя, фамилия и иные данные (возраст, место жительства, род занятий и др.) совпадали с аналогичными, обнаруженными в каком-либо документе, хранящемся в том или ином архиве. Имена монархистов отыскивались в архиве редакции газеты СРН «Русское знамя» (переписка с корреспондентами газеты, сведения о псевдонимах авторов), в публикациях центральных монархических газет и журналов (в основном «Русское знамя», «Прямой путь»), в личных фондах Б.В. Никольского, В. Грингмута и В.В. Водовозова (корреспонденция). Учитывались люди, подписывавшиеся под воззваниями и листовками монархистов, челобитными, прошениями, адресами и телеграммами монархического содержания, отправленными на высочайшее имя, на имя монархических деятелей, к делегатам всероссийских и региональных монархических съездов и совещаний. К монархистам также причислялись лица, указанные в списках рабочих и служащих, положительно охарактеризованных жандармскими управлениями и администрацией предприятий за помощь в предотвращении стачек и забастовок в 1905 - 1916 гг.

В частично сохранившихся каталогах списков монархистов, присланных в ГАУ НКВД СССР региональными архивами, удалось обнаружить сведения о списках монархистов, составленных по материалам архивов Урала.

Материалы спецкартотеки, несмотря на слабую приспособленность ее в существующем виде для работы исследователя, представляют собой содержательный источник вторичного характера, позволяющий получить данные о личном составе монархических организациях империи и о людях, сочувствие которых монархическим идеям зафиксировано документально. Конечно, судя по тем критериям, которыми руководствовались составители картотеки, в их поле зрения попадали не только те люди, которые действительно состояли в той или иной монархической организации. Для занесения данных о человеке в картотеку достаточно было того, чтобы его фамилия значилась среди нескольких десятков прочих под коллективным письмом, составленным монархистами, - хотя далеко не всякий мог подписывать это письмо добровольно. Тем не менее, благодаря картотеке мы располагаем информацией о конкретных людях, которую можно проверять данными других источников. Картотека играет важную справочно-вспомогательную роль, представляя сгруппированными (с указанием на место хранения) сведения, разрозненно хранящиеся в ряде фондов региональных архивов. Это позволило сократить время поиска требуемой информации.

Делопроизводственные материалы правых партий содержатся в фондах СРН и ВДСРН (Ф.116), Союза им.Михаила Архангела (Ф.117) ГАРФ. Это переписка центрального руководства правых с региональными организациями и отдельными корреспондентами, уставы, отчеты о деятельности организаций. Документация ряда правых организаций не сохранилась. В феврале-марте 1917 г. в Петрограде были уничтожены материалы «марковского» Главного Совета

СРН209, включая отчеты и переписку с руководством уральских «обновленческих отделов» СРН за 1912 - 1917 гг. Архив Оренбургского

Л I л губернского отдела СРН (обновленческого) уничтожили сами руководители . Это заметно сокращает круг сведений о деятельности «обновленческого» крыла правомонархического движения уральских губерний. Частично пробел восполняется материалами, опубликованными в правой печати, попавшими в фонды Департамента полиции и ГЖУ, канцелярии губернаторов.

Фрагменты частной переписки правых сохранились в специальном фонде Перлюстрации ДП МВД и в делах Особого отдела ДП МВД. Это несколько сот выписок из писем, в которых в той или иной мере отражается деятельность правых организаций разного толка, их руководителей, правого движения в целом. В числе прочих там находятся и выписки из писем рабочих-монархистов. В перепечатках из писем и сопровождающих письма документов указывался автор, место и дата отправления, адресат, воспроизводилась заинтересовавшая перлюстратора часть письма. При этом внимание департамента полиции привлекал ряд злободневных вопросов, оценка их, как положительная, так и отрицательная, различными представителями населения, политических партий и течений. По мнению Ю.И.Кирьянова, при всей неполноте фонда (в него попала лишь та часть писем, на которую обратил внимание чиновник), эта коллекция документов вполне точно отражает взгляды правых на злободневные вопросы политической, экономической и социальной жизни, настроения и планы авторов, характеризует практическую деятельность организаций211. В настоящее время опубликована лишь небольшая часть этой коллекции, затрагивающая период 1914-1917 гг.212. В ее составе есть два письма уральских монархистов.

Из делопроизводственной документации заводов можно почерпнуть информацию о квалификации тех или иных рабочих, графике работы завода (о том, как долго длился рабочий день, бывали ли простои, какое начислялось жалованье). Отчёты фабричных инспекторов, горных инженеров дают

209 Кирьянов Ю.И. Предисловие// Правые партии. Документы и материалы. T.l. М., 1998. С.61.

2,0 См.: Вопросы истории. 1996. № 10. С. 135.

211 Кирьянов Ю.И. Правые в 1915 - феврале 1917. По перлюстрированным Департаментом полиции письмам. // Минувшее. Т. 14. М., СПб, 1993. С.149.

212 Правые в 1915 - феврале 1917. По перлюстрированным Департаментом полиции письмам. Публикация Ю.И.Кирьянова//Минувшее. Т. 14. М.,СПб, 1993. С.145-225.

61 возможность выяснить условия жизни рабочих, нормы и аномалии быта, определить степень соответствия производственного процесса нормам техники безопасности и рабочего законодательства.

Важным источником по теме исследования является периодическая печать, в частности, газеты: левые («Искра», «Уфимский рабочий», «Хроника рабочих волнений и стачек», «Южный Урал»), либеральные («Уфимский край», «Вестник Приуралья»,), официальные («Пермские губернские ведомости», «Уфимские губернские ведомости» (с марта 1917 г. «Известия Уфимского губернского комиссариата»), «Уральское горное обозрение», «Уфимские епархиальные ведомости»), правые («Русское знамя», «Правый путь», «Свобода и порядок»). Газеты содержат самый разнообразный по характеру материал. В колонке редактора, в рубриках «Телеграммы», «Происшествия», «Корреспонденции с мест», «Из залы суда», «Фельетон» можно найти упоминания, информационные сообщения, статьи и репортажи о выступлениях на заводах и политических акциях с участием рабочих, столкновениях между монархистами и революционерами, о деятельности монархических организаций. Многие правые газеты и журналы помещали на своих страницах «хронику» съездов и совещаний правых организаций, в том числе по рабочему вопросу, печатали протоколы заседаний, постановления, циркулярные письма, статьи по злободневной тематике. В центральной прессе публиковались сообщения с мест, дословно цитировались телеграммы и письма рабочих-монархистов. Провинциальные издания сообщали о деятельности местных политических организаций и о столкновениях между ними. Эти материалы позволяют определить средства и методы идейно-политического воздействия партийных организаций на массы, политические настроения провинциальных монархических организаций.

Более достоверны публикуемые в печати делопроизводственные материалы: протоколы (или выписки из них), приказы, уставы, объявления. Статьи, корреспонденции и газетные очерки, хотя и печатались одновременно с текущими событиями, являются отражением этих событий в сознании современников и поэтому нуждаются в более критическом подходе. Зачастую они имеют односторонний характер, играют роль иллюстрации к тезису, который проводит автор. Нельзя забывать, каково политическое лицо издания, с какой целью публиковалась информация. Сведения об одном и том же событии, - количество участников забастовки или манифестации, мирный или насильственный характер происходящего, одобрение или неодобрение «народа» (очевидцев), - в описании газет разной политической направленности зачастую противоположны. Обобщающие данные, комментарии и характеристики, принадлежащие перу партийных журналистов, следует перепроверять там, где это возможно, с помощью других источников (сравнивая, например, сведения об одном и том же событии, исходившие из противоположных лагерей). Внимание при этом следует обращать главным образом на приводимые конкретные данные (факт события, место и время события, имена свидетелей и участников, даты, цитируемые высказывания). Большего доверия заслуживают публикации местной печати о местных же происшествиях (которые можно сопоставить с сообщениями властей, письмами и воспоминаниями очевидцев и т.п.). Правая печать, в частности, указывала на то, что сведения о событии, произошедшем (или якобы произошедшем) за несколько сот верст от места распространения этих сведений, зачастую используются как средство недобросовестной манипуляции общественным мнением. Так, например, в 1906 г. в екатеринославской газете либерального направления была помещена заметка о скандальном якобы происшествии с участием священника в Пермской губернии. Екатеринославские читатели, не имея возможности проверить информацию, принимали ее на веру, пермские же, включая самого священника и епархиальные власти, даже не знали о том, что были оклеветаны.

Листовки и агитационные брошюры как левых, так и правых организаций предоставляют возможность проявить «образы врага», идеалы, лозунги, лексические клише. В сопоставлении с данными воспоминаний и газетных репортажей, зафиксировавшими высказывания монархистов-рабочих, они дают ценную возможность рассмотреть, насколько упомянутые лозунги, образы и лексика запечатлелись в речевой практике рядовых рабочих-монархистов. Так, например, цитата большевика или эсера, запомнившего и приводящего в своих воспоминаниях оскорбления, полученные в адрес революционеров, позволяет проверить, насколько успешно воспринимался и использовался рядовыми рабочими словарь политических оскорблений, тиражируемый монархической

213 печатью и листовками .

Стенограммы и резолюции съездов правых партий и организаций позволяют выяснить позицию правых по рабочему вопросу, получить данные о проектах и мероприятиях отдельных правых организаций.

Письма рабочих, а также адреса, обращения, петиции, прошения, жалобы, телеграммы, направлявшиеся от имени руководства региональных и местных монархических организаций, «русских рабочих», «православных русских людей» к царю, премьер-министру, обер-прокурору Синода, министру внутренних дел, министру торговли и промышленности, министру финансов, в

214 редакции монархических газет , составляют следующую группу источников. Авторы этих документов стремились донести до адресата свою точку зрения по важным вопросам политической, социально-экономической и религиозной жизни страны, повлиять на принимаемые правительством решения.

При анализе таких писем важно разделять тезисы, формулируемые в письме, и аргументы, которые автор письма выдвигает для обоснования своих утверждений. Так, например, некий московский слесарь обосновывал в письме в редакцию газеты «Новое время» в 1905 г. свои политические взгляды: «Биться за Царя, за веру нашу, за наши церкви, за нашу народность и наши животишки, которые хотят опоганить и пограбить жиды и их наемники . А каково это сладко, я знаю. Не так еще давно в нашем деле все почти мастера были иностранцы и иначе не называли нас как русская свинья.»215. Можно не верить оценке политической ситуации (тезис, доказываемый автором письма), но

213 Ср., например, реплику рабочих-монархистов, воспроизведенную в воспоминаниях большевика, записанных в 1932 г.: «Красную юбку нацепили! Смотрите, чтоб она не была узка потом!». Это оскорбление дословно повторяет выражение, употребленное в монархических газетах «Русское знамя» и «Свобода и порядок» в 1905 - 1907 гг. Едва ли большевик читал эти газеты или сам изобрел кощунственное для него выражение. Следовательно, реплика, воспроизведенная в воспоминаниях, свидетельствует о том, что монархисты-рабочие данного предприятия читали эти газеты, усваивали эти выражения и обогащали ими свой арсенал политических оскорблений.

2,4 Частично эти документы хранятся в фондах правых партий, частично - в фондах Синода, Горного департамента МТиП, МВД. Некоторые из них были опубликованы на страницах монархических газет и журналов.

215 «Избиваем действительных хулиганов». Неопубликованное письмо московского слесаря (1905 г.)/Публ. А.Алексеева // Источник. 1997. № 1. С. 67 - 69. бытовой пример, который он приводит, демонстрирует весомую для него причину неприязни, обретшей политическую форму.

В письмах рядовых рабочих и руководителей организаций в редакции газет по конкретным вопросам, чаще всего с просьбой повлиять на исход некоего конфликта, можно почерпнуть сведения об отношениях монархистов с местными властями, администрацией. В письмах рабочих отражается их собственная трактовка описываемого события, конфликта, отличающаяся от трактовки администрации предприятия, полицейского офицера, правительственного чиновника или же партийного функционера среднего или высшего уровня. В таких письмах приводятся факты, которые не считают нужным упоминать их оппоненты. По этим документам можно прослеживать лексику и манеру общения рабочих-монархистов с представителями власти; формулировки и риторические приемы, которые рабочие считали нужным применять для того, чтобы быть понятыми властью. В некоторых случаях можно установить, достигли ли обращения адресата и принесли ли ожидаемые результаты. Это дает возможность получить представление о тех «ходах» и способах, которые могли использовать низовые монархические рабочие организации для успешного решения конфликта с более сильным противником. Вместе с тем, если возможно, надо сопоставлять сведения, сообщаемые авторами документа, с данными других групп источников (сообщения газет, полицейские документы), со свидетельствами политических противников, с данными более позднего времени. Так, например, по сообщению рабочих Мотовилихипского завода министру торговли и промышленности, основной причиной осенних беспорядков па заводе в 1905 г. были злоупотребления, связанные с деятельностью администрации в руководстве потребительского общества (а не революционная агитация на заводе, - по версии горного начальника). Это сообщение соотносится с данными, содержащимися в документе другого автора, составленном но другому поводу. В письме уполномоченного Главного Совета СРН-обповлеического2'6 в январе 1914 г.

216 СРН-обновленчсский - организация, возникшая в результате конфликта в Главном Совете СРН в 1908-1911 гг. Председатель СРН, вышедший из Главного Совета СРН, организовал Всероссийский Дубровинский Союз русского народа (далее - ВДСРН), в который вошли поддержавшие Дубровина местные отделы. Члены прежнего Главного Совета СРН сохранили прежнее название организации - Союз русского народа, изменив направление сё деятельности.

65 также упомянуты слухи о «злоупотреблениях в потребительской лавке - как в 1905 г.». По данным обоих источников, составленных в разное время независимо один от другого, предметом беспокойства рабочих являлось состояние дел в потребительской лавке. * Одним из наиболее ценных источников являются воспоминания уральских рабочих. В таких воспоминаниях можно почерпнуть бытовые зарисовки, более или менее подробные описания столкновений рабочих-революционеров и монархистов в первой четверти XX века, имена и характеристики рабочих-монархистов.

Воспоминания начали записывать в 1921 - 1933 гг. в рамках сбора материалов по истории заводов, подготовки юбилейных публикаций о революции и гражданской войне. Как правило, анкета со списком вопросов ф разрабатывалась комиссией истпарта или истпрофа и раздавалась для

217 самостоятельного заполнения . В качестве респондентов выступали старые кадровые рабочие предприятия, участники революционного подполья и гражданской войны. Часть собранного была опубликована в различных

Л 1 о сборниках документов о революции и гражданской войне , часть хранится в соответствующих фондах (истпарт219, истироф220, истмол221) центральных и региональных архивов в рукописях и машинописных копиях.

Неофициально их называли «марковцами» (по имени одного из лидеров - Н.Е.Маркова-2-го), «обновленцами» или «басковцами» (штаб-квартира Главного Совета обновленческого СРН находилась в Петербурге, в Басковом переулке, д.З), в отличие от «дубровинцев» - членов ВДСРН.

217 См.: Кузнецова И.И. Деятельность истпартов Урала в 1921 - 1929 гг.: Диссканд.ист.наук.

Челябинск, 1975. С. 140-150.

218 1905 год в Вятской губернии. Вятка, 1925; 1905 год: Революционные события 1905 г. в Уфе и на уральских заводах. Уфа, 1925; 1905 год в Оренбургской губернии. Оренбург, 1925; 25 лет первой русской революции: Сборник истпарта Башобкома ВКП(б). Уфа, 1930; Революция 1905 г. в Прикамье. Документы и материалы. Под ред. Ф.С. Горового. Молотов, 1955; Металлисты Урала накануне и в период 1905 г.: Сб. материалов и документов. Свердловск, 1958 и др.

21 Истпарт - Комиссия по истории Октябрьской революции и РКП(б), с 1920 при Госиздате, ^ Наркомпросе, с 1921 при ЦК РКП(б); научный и издательский центр. Имел сеть местных бюро в республиках и областях. Издавал свыше 30 журналов и сборников («Пролетарская революция», «Бюллетень Истпарта» и др.). В 1928 г. слит с Институтом В.И. Ленина. 20 Истпроф при ВЦСПС, Комиссия по изучению истории профессионального движения в России и СССР, создан по решению 5-й Всероссийской конференции профсоюзов (Москва, 2-6 ноября 1920). К декабрю 1926 г. существовали при Центральных комитетах 23 отраслевых профсоюзов, при 50 местных советах профсоюзов. Истпрофы собирали и хранили материалы о профессиональном движении, разрабатывали историю профдвижения. Истпроф издавал непериодические сборники «Материалы по истории профессионального движения в России» (т. 1-5, 1924-1927), в которых публиковались очерки, исследования и воспоминания, документы,

Другой вариант фиксации воспоминаний представляют записи «вечеров воспоминаний». В этом случае воспоминания представляют собой стенографическую запись устной речи. Такие воспоминания, в отличие от предыдущей их разновидности, составлялись «коллективно», - в присутствии и при участии коллег-респондентов (часто очевидцев описываемых событий) и слушателей. Очевидцы-участники вечера могли поправить выступавшего, указать на допущенную им неточность или ошибку в названиях, датах, именах, подробностях происходившего, изложить свою версию тех же событий. Присутствие посторонних-слушателей и сам жанр устного выступления влияли на выбор сюжетов рассказа, описательность, пренебрежение деталями в пользу выразительности.

Помимо истпартов, воспоминания уральских рабочих о революции и дореволюционном прошлом собирали краеведы и фольклористы. Их интересовал фольклор и сведения о быте рабочих дореволюционного Урала. В

1930-1950-е гг. были также опубликованы автобиографические воспоминания

222 деятелей коммунистической партии и революционного подполья .

Упоминания о черносотенцах в воспоминаниях зачастую скупы и

ТУХ фрагментарны. Типичные характеристики и описания не дают представления о содержании работы черносотенцев. Об участии рабочих в монархических организациях, как и в восстаниях против Советской власти, писать было не принято. Монархистов не называли в воспоминаниях рабочими, и их профессиональную принадлежность ириходится устанавливать по контексту библиографические обзоры. В 1930 г. Истпроф ликвидирован, изучение истории профдвижения сосредоточено в Институте истории Комакадемии.

221 Истмол - Комиссия при ЦК ВЛКСМ по изучению истории ВЛКСМ и юношеского движения в СССР (1921 - нач.1930-х гг.). Имела отделения при ЦК комсомола союзных республик, обкомах и горкомах. Истмол собирал, изучал и издавал материалы по истории молодёжного движения в России и СССР. Опубликовал стенографические отчёты 1-4-го съездов РКСМ: «ВЛКСМ в резолюциях его съездов и конференций. 1918-1928» (1929), документальные сборники об условиях труда и быте рабочей молодёжи, её участии в революционном движении, библиографию, сведения о комсомольцах, погибших в революционной борьбе и на фронтах гражданской войны.

2 Осокин С.П. 1905 год в Челябинске. Воспоминания участника революционных событий. Челябинск, 1936; Кадомцев Э.С. Воспоминания о молодости. М., 1937; Чащин В.А. В суровые годы. Воспоминания старого большевика. Свердловск, 1957; Мызгин И.М. Ни бог, ни царь и ни герой.: Воспоминания уральского подпольщика. М., 1958 и др.

223 Ср., например: «Златоустовские эсеры решили убить председателя СРН Аникеева, который вел большую работу среди златоустовских рабочих» //Воспоминания о революции и гражданской войне (Без подписи)//ОГАЧО. Ф. 596. On. 1. Д. 333. Л. 22. повествования. В публикациях документов и воспоминаний соответствующие фрагменты исключались либо редактировались224. В связи с этим более содержательны неопубликованные воспоминания. Кроме того, в таких текстах можно заметить влияние клише и реалий времени составления воспоминаний, -1920-х - начала 1930-х гг. (партийные чистки, «спецеедство»). Следует отделять описания людей и событий от их интерпретации, более поздней по времени возникновения. Для анализа личностных аспектов взаимоотношений ценна прямая речь, приводимая в воспоминаниях225. Анализ оценочной лексики позволяет выявить отношение рассказчика к описываемым фактам. По отношению к монархистам, независимо от их социальной принадлежности, оно обычно негативно . С учётом этого приобретают ещё большее значение сообщаемые в источниках факты, противоречащие общей направленности.

В целом, несмотря на ряд лакун, имеющийся корпус источников позволяет рассмотреть тему диссертационного исследования, выполнить поставленные цели и задачи.

224 Ср., например, примечание публикатора к оперативной сводке 1918 г. о подавлении восстания рабочих Кусинского завода Уфимской губернии: «В Кусинском заводе восстали не рабочие, а кулацкая верхушка, торговцы и местные белогвардейцы. Кусинские рабочие мужественно сражались в рядах Красной Армии, активно помогали подавлять кулацкий мятеж» (Примечание к документу № 68. // Гражданская война на Южном Урале. 1918-1919 гг. Сборник документов и материалов. Челябинск, 1962. С.375.)

225 Оценочные критерии могут быть применены при отборе воспоминаний и при их интерпретации. Но сами эти эпизоды воспроизводятся уже без «внутренней цензуры» респондента (иначе они не будут воспроизведены вообще).

26 Это проявляется в выражениях наподобие «тёмная масса», «предатели», «кулаки», «шпионы», «чёрная свора», «поповские прислужники» и т.п. Маловероятно, что подобная тенденциозность в характеристиках была придана публикаторами. Авторы воспоминаний, -ветераны революционного движения, - сами являлись носителями такой лексики задолго до 1917 г.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Богомолов, Алексей Иванович

Заключение

Рабочая среда Урала была неоднородна. Условия существования, имущественное положение и социальный статус населения казенных, посессионных и частновладельческих округов заметно отличались. Существовали различия и между местными и «пришлыми» рабочими. Отношение к этим группам со стороны правительства и промышленников было различным. Это, с одной стороны, влияло па степень лояльности различных категорий рабочих по отношению к власти, с другой - затрудняло интеграцию рабочего класса региона. Наиболее привилегированной группой рабочих Урала можно считать потомственных высококвалифицированных рабочих казенной промышленности.

Внутри «местной» рабочей среды продолжали существовать сложившиеся за десятилетия порядки и традиции, свойственные посессионным крестьянам, приписанным к заводам, но продолжавшим сохранять обычаи и нормы поведения, присущие крестьянской общине. Начальник завода, от которого зависело, получит ли работу данный рабочий, а то и поселок в целом, наделявший «коренных» жителей землей и покосами, «пришлых» - местом в цехе, занимал место хозяина-покровителя, обязанного заботиться о благосостоянии общины в целом. (Разумеется, «работала» эта модель в первую очередь для старшего поколения горнозаводского населения, не забывшего дореформенные порядки). Администрация казенного завода обладала большими возможностями, чем управляющий частного владельца, вынужденный думать о рыночной рентабельности предприятия, а не о социальном обеспечении рабочего населения. К этому следует прибавить, что и осуществление рабочего законодательства на казенных предприятиях контролировалось с большим успехом. Следовательно, на казенных предприятиях Урала патерналистская модель поведения имела больше шансов на сохранение. Возможно, это объясняет большую активность рабочих монархических организаций Урала именно на казенных предприятиях. Наибольшего размаха достигла деятельность рабочих черносотенных организаций на казенном Пермском пушечном заводе (в 1905 - 1912 гг. от полутора до трёх тысяч членов) и в казенных же Уфимских железнодорожных мастерских (в период расцвета в 1906-1907 гг. в

Патриотическом обществе состоял каждый второй рабочий Уфимских мастерских, всего около 1200-1400 человек).

Впрочем, в каждом отдельном случае выражение определенной политической позиции являлось своего рода предметом и результатом негласного торга. Предпосылки же и рамочные соображения договаривавшихся сторон, как представляется, были следующими.

Государство, в отличие от частных собственников, могло себе позволить неприбыльное производство. Казённая промышленность составляла стратегически важную отрасль экономики. Поэтому государство продолжало финансировать не только казенные горнозаводские округа, бывшие в начале XX века убыточными, но и заведомо неприбыльное социальное обеспечение рабочих казенных заводов, - независимо от того, было ли рентабельным производство на этих заводах. В условиях экономического кризиса уральской промышленности в начале XX века казенные заводы и государственные заказы выступали в роли гигантской богадельни, системы гарантированного социального обеспечения, попасть в которую было предметом мечтаний большинства рабочих Урала. Такое положение устраивало уральских рабочих, сознававших и важность дела, которым они заняты, и обязанность государства обеспечить их средствами к существованию. Уральские рабочие, независимо от их партийной принадлежности (или отсутствия таковой), просили предоставить их предприятиям государственный заказ и распространить па них действие государственных социальных гарантий. Это требование предъявлялось ими ко всем правящим режимам в течение 1900 - 1919 гг.

Социализация и этатизация промышленности имели в уральском контексте довольно много общих черт. Рабочие в составе монархических организаций требовали от государства помощи и защиты, обещая в ответ свою лояльность правительству и бесперебойное производство. Государственные соображения вынуждали правительство идти навстречу требованиям рабочих на заводах, выполнявших военные заказы, в том случае, если они подчеркивали свою лояльность правительству.

В период предвоенного пятилетия и первой мировой войны различия между отдельными категориями рабочего населения углубились. Отказываясь выполнять просьбы рабочих частновладельческих предприятий о поддержке со стороны государства, правительство лишилось их поддержки. В 1917 г., в связи с кризисом финансирования и серией конфликтов с администрацией частных округов, рабочие Урала выступили, - первыми в революционной России, - с требованиями огосударствления частных заводов и округов. Они просили помощи и финансирования от государства в обмен на бесперебойное действие заводов и политическую лояльность революционному правительству.

Если представители левых партий характеризовали поле деятельности как «просвещение» несознательных, «обучение политической сознательности» через политизацию обыденных потребностей и действий, то руководители-монархисты, напротив, преследовали парадоксальную цель: придав политический смысл обыденной деятельности рабочих, отвлечь их от участия в «политике».

Легальные рабочие организации, такие, как культурно-просветительные общества, страховые кассы, потребительские общества, выступали в качестве средства объединения рабочих и служили инструментом вовлечения их в политическую деятельность. Эти объединения не подпадали под запреты, касавшиеся деятельности политических партий и профессиональных союзов. Они привлекали внимание рабочих, так как не были открыто связаны с одиозной для многих рабочих «политикой» и «политическими действиями», а были ориентированы на удовлетворение бытовых нужд и потребностей, организацию досуга и т.п. В то же время они представляли явный интерес для политических партий, рассматривавших такие объединения как потенциальные «опорные пункты» партии, способствующие политическому воспитанию населения. Создание подобных обществ, борьба за влияние в этих обществах и руководящие посты были одной из важных задач не только для социал-демократов или эсеров, но и для их политических противников - монархистов.

К выбору политической позиции консервативно настроенных рабочих подталкивали изменения привычных условий: приостановка работы предприятия из-за отсутствия заказов, активизация стачечного движения, перераспределение социальных ролей, социальной иерархии в рабочем коллективе после появления новичков. В 1900 - 1903 гг. организационнопропагандистская деятельность революционных конспиративных кружков, попытки открытой антимонархической агитации поддержки рабочих не встретили. Даже участники забастовок сохраняли «монархические иллюзии». Консервативно-монархические ценности в этот период поддерживаются старыми рабочими предприятий, воспитанными в рамках патерналистской системы отношений с хозяевами. Они опирались на разработанную систему корпоративных ритуалов. Цех представлял собой корпорацию, религиозную общину, объединенную вокруг иконы святого-покровителя цеха. Начало и завершение рабочего дня, выходные и праздники оформлялись церковным обрядом. Традиции религиозного отношения к труду сочетались с проповедью повиновения монарху. Лидеры религиозной общины - старые, наиболее квалифицированные, наиболее высоко оплачиваемые рабочие являлись лидерами коллектива. Неквалифицированная молодежь оставалась на вторых ролях.

В условиях политизации 1903 - 1907 гг. представители молодого поколения вошли в леворадикальные организации и попытались пересмотреть традиционную иерархию отношений в рабочем коллективе. Линия раздела прошла между рабочими высокой квалификации (более пожилыми, более религиозными) и рабочими низкой квалификации (менее религиозными, молодыми). Первые постарались сохранить традицию, выбрав поддержку традиционной политической ориентации, наиболее им знакомой и привычной. Как средство поддержания привычной системы отношений они использовали традиционные религиозные обряды, ритуалы начала и завершения работы, коллективные молебны и т.п., придав уже устоявшейся обыденной практике политический смысл. Уклонявшиеся от ритуала вовлекались в него насильно. Помимо этого, раскол прошел между «местными» и «пришлыми» рабочими, между рабочими казенных и частновладельческих предприятий, конкурировавших между собой за получение крупных заказов. В этом случае важную роль играло противостояние консервативно настроенных рабочих забастовочному движению, разорявшему их семьи. Рабочие частновладельческих предприятий в спорах с собственниками (которые зачастую были лицами иностранного подданства и неправославного вероисповедания, пересматривавшими традиционный ритуализованный порядок отношений между рабочими и администрацией) апеллировали к властям и к монарху, подчёркивая свою православность и монархизм, представляя своих противников врагами монарха и веры.

Деятельность местных рабочих организаций СРН вполне соответствовала условиям существования уральского рабочего класса. Рабочие в составе правомонархических обществ на казенных предприятиях требовали от правительства обеспечить их заводы казенными заказами и защитить от конкуренции со стороны «иностранных» частновладельческих заводов. Рабочие частновладельческих и посессионных предприятий прибегали к помощи монархических союзов для того, чтобы получить у государства поддержку в конфликте с заводовладельцем. Специфика социально-экономических условий Урала сказывалась в том, что рабочие прибегали к помощи монархических организаций и монархических лозунгов для урегулирования не только внутризаводских, но и аграрных конфликтов. В целом эта деятельность выходила за рамки политической. Рабочие-члены монархической организации видели смысл своей деятельности скорее в осуществлении профессиональных, практических, материально обусловленных потребностей и ждали от монархических лидеров поддержки своих начинаний и защиты от недоброжелателей. Проекты, которые они выдвигали, высказывания рядовых рабочих-монархистов свидетельствуют об этом.

Нет оснований полагать, что рабочие черносотенные организации являлись всего лишь креатурой правительства и заводовладельцев. Хотя в первые два года существования правых союзов на предприятиях интересы их совпадали, к 1907 - 1908 гг. они разошлись. Это расхождение проявилось в ряде конфликтов рабочих-монархистов с администрацией и собственниками предприятий, местной полицией и губернаторами. Направление действий, предлагаемое рабочими-монархистами для защиты членов союза на заводе от необоснованных увольнений, способствовало эволюции заводской монархической ячейки от политической к профессиональной организации. Политизированный характер последней сказывался лишь в использовании политической риторики для решения профессиональных и повседневных потребностей рабочих. В отличие от аналогичных социалистических организаций, монархические общества рабочих действовали в рамках лояльной режиму идеологии. Ограничителем их эффективности служил тот же самый лозунг лояльности режиму, который оправдывал в глазах властей их деятельность. В конечном итоге монархические общества вынуждены были апеллировать к высшей власти, от которой зависело их существование. По мере падения поддержки со стороны монархического режима уменьшалась и заинтересованность рабочих в участии в такого рода обществах. После же падения монархии социалистическая идеология стала единственной, в рамках которой существование профессиональных рабочих организаций вообще было возможно.

На процесс изменения политической идентичности рабочих-монархистов в период после революции 1905-1907 гг. оказал влияние ряд факторов. Прежде всего, прямое противостояние левых и правых радикалов на предприятии в послереволюционный период завершилось не в пользу последних. Боевые дружины левых партий, после того, как забастовочная волна пошла на спад, начали уничтожать лидеров и участников правого движения на предприятиях. Противостоять этому правые могли лишь в редких случаях.

Политическую поддержку со стороны губернаторов и департамента полиции рабочие-монархисты утратили уже в 1908 - 1909 гг. В результате быть участником монархического союза на предприятии становилось всё менее выгодно.

Наконец, меняется соотношение сил внутри рабочего коллектива. Всё большую долю рабочих составляет нерелигиозная молодёжь, «пришлые» рабочие, после 1914 г. на заводах появляются приехавшие из Польши, Прибалтики, западных регионов рабочие, носители иного опыта и культуры отношений с администрацией. После начала войны ухудшается уровень оплаты труда, рабочие лишаются социальных гарантий. К 1917 г. рабочие-монархисты в большинстве теряют мотивы участия в правых союзах, перестают поддерживать Николая II, хотя и остаются «внепартийными монархистами», сторонниками сильного централизованного государства.

После падения монархии часть из рабочих-монархистов покидает предприятия, часть вступает в социалистические организации (феномен т.н. «мартовских эсеров»). Такой переход объясняется традиционной ориентацией на поддержку государства и правящего режима. Удалось обнаружить, что после падения режима Временного правительства некоторые из членов бывших монархических союзов, вступавших в 1917 г. в эсеровские организации, становились членами РСДРП (б). Это не повлияло на отношение к ним бывших противников. Как на территориях, подконтрольных большевикам, так и на территориях, управлявшихся Самарским и Уфимским Комитетами Учредительного Собрания, бывшие монархисты брались в заложники и расстреливались. В период военной диктатуры А.В.Колчака в городах возрождается часть неполитических обществ, куда вошли и бывшие монархисты-рабочие. Военные, однако, недоверчиво относились к любым рабочим организациям и препятствовали их деятельности. Остатки рабочих-монархистов входили в состав добровольческих дружин Св.Креста, которые формировались на территории Пермской и Уфимской губерний летом 1919 г. и отступили вместе с белыми войсками.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Богомолов, Алексей Иванович, 2007 год

1. Неопубликованные источники Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ)

2. Ф. 68. Спецкартотека лиц, скомпрометировавших себя перед Советской властью1.

3. Ф. 102. Департамент полиции Министерства внутренних дел. Ф. 116. Всероссийский Дубровинский Союз русского народа. Ф. 117. Русский Народный Союз имени Михаила Архангела.

4. Российский государственный исторический архив (РГИА)

5. Ф. 37. Горный департамент Министерства торговли и промышленности.

6. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ) Ф. 781. И.И.Толстой.

7. Ф. 1000. Отдельные поступления.

8. Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ)

9. Ф. И-11. Канцелярия Уфимского губернатора.

10. Ф. И-187. Уфимское губернское жандармское управление.

11. Ф. Р-2. Уфимский Совет рабочих и солдатских депутатов.

12. Ф. Р-3. Уфимский губернский комитет общественных организаций.

13. Центральный государственный архив общественных объединений Республики Башкортостан (ЦГАОО РБ)

14. Ф. 1832. Истпарт Башобкома РКП(б) ВКП(б) - КПСС. Ф. 9776. Архив архива.

15. В настоящее время картотека передана из Ф.68 ГАРФ в Центр хранения страхового фонда ГАРФ в г.Ялуторовске Тюменской области.

16. Ф. 10262. Фонд личного происхождения А.А. Кийкова. Ф. 10266. Фонд личного происхождения семьи Кадомцевых. Ф. 10271. Фонд личного происхождения И.М. Мызгина. Ф. 10287. Фонд личного происхождения И.А. Воронина.

17. Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО) Ф. 596. Воспоминания о революции и гражданской войне.12. Опубликованные источники12.1. Законодательные и нормативные документы

18. Грингмут В.А. Руководство черносотенца-монархиста. М., 1908.

19. Устав общества под названием Всероссийский Дубровинский Союз русскогонарода. СПб.: Отечеств.тип., 1912. 15 с.

20. Устав общества потребителей членов отдела Союза русского народа в Мотовилихинском селении Пермской губернии и уезда.Утвержден 15 января 1911 г. Пермь, 1911.-15 с.

21. Устав Патриотического общества мастеровых и рабочих Уфимских железнодорожных мастерских. Утвержден 17 февраля 1906 г.Уфа: Паровая типо-литогр.С.М.Гирбасова, 1906.-40 с.

22. Устав Русско-народно-монархического общества в г.Перми. Пермь: Электро-тип.Губерн.земства, 1906. 16 с.

23. Циркуляр Союза русского народа от 30 сентября 1906 г. // Правые партии. 1905 -1917. Документы и материалы. В 2 тт. / Т. 1. 1905 1910 гг. М.: РОССПЭН, 1998. С. 199-200.12.2. Делопроизводственные материалы

24. Антропова И.Е. Сборник документов по истории евреев Урала из фондов учреждений досоветского периода Государственного архива Свердловской области. М.: «Древлехранилище», 2004.-460 с.

25. Борьба наша проиграна.». Документы правых. 1914 февраль 1917 г./Публ. Ю.И.Кирьянова // Исторический архив. 1994. № 5.

26. Власть и крайние- правые партии: Запись беседы дворцового коменданта В.А.Дедюлина (1908 г.) и Записка члена Совета министров внутренних дел Н.Ч.Зайончковского (1913 г.)/Публ. Ю.И. Кирьянова // Исторический архив. 2000. № 1.С. 85- 108.

27. Записка, составленная в кружке Римского-Корсакова и переданная Николаю II князем Голицыным в ноябре 1916 г. // Архив русской революции. T.V. Берлин, 1922. С.337-338; Объяснительная записка к пункту II предыдущей записки // Там же. С. 338-343.

28. Народное сопротивление коммунизму в России: Урал и Прикамье. Ноябрь 1917 январь 1919. Документы и материалы. /Ред.-сост. и автор комментариев М.С. Берпштам. Париж: YMCA-Press, 1982.-603 с.

29. Отчёт Правления Мотовилихииского Общества потребителей членов Союза русского народа с 1 июля 1911 г. по 1 июля 1912 г. Пермь: Типография Я.С.Гребнева, 1912.-15 с.

30. Отчёт Правления Мотовилихииского общества потребителей членов Союза русского народа с 1 июля 1913 г. по 1 июля 1914 г. III год. Пермь: Типография Я.С.Гребнева, 1914.-20 с.

31. Союз русского народа. По материалам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства 1917 г. /Сост. А. Черповский. Ред. и вступ. ст. В.П.Викторова. М. -Л.:Госиздат, 1929.-444 с.

32. Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Документы и материалы. Март октябрь 1917 г. 4.1. М.-Л., 1957.12.3. Мемуары и воспоминания

33. Бархатов А.В. За большевистские Советы // За власть Советов. Воспоминания коммунистов-участников Октябрьской ркволюции и гражданской войны на Урале. Свердловск, 1957.

34. Борьба за победу Великой Октябрьской социалистической революции в Пермской губернии. Документы. Молотов, 1957.

35. Были горы Высокой. М.: История заводов и фабрик, 1935. Валентинов А.А. Крымская эпопея (по дневникам участников и по документам) // Архив русской революции. Берлин, 1922. Т. 5.

36. Гражданская война в Башкирии. Воспоминания участников / Под ред. П.А.Кузиецова. Уфа: Башгосиздат, 1932.

37. Гражданская война па Южном Урале. 1918 1919 гг. Сборник документов и материалов. Челябинск, 1962.

38. Елпатьевский С. Уфа (Из воспоминаний) // Былое. JL, 1925. № 6. С. 84 118.

39. Ермаков П.П. Воспоминания горнорабочего. Свердловск: Обл.гос.изд-во, 1947.- 168 е., илл.

40. Канатчиков С. Из истории моего бытия. М.: ГИЗ, 1932. 234.

41. Коковихин М. Партийная работа подполья минъярской организации // Былое Урала. Уфа, 1924. № 3. С. 5 51.

42. Мартюшев В.К.1905 год па заводе//Устные воспоминания уральских рабочих. Свердловск, 1951. С.15 19.

43. Мурашев П. 1905 г. В Надеждинском заводе. Очерк (по личным воспоминаниям и докладам). Свердловск, 1926.

44. Мызгин И.М. Ни бог, ни царь и ни герой. Воспоминания уральского подпольщика. Челябинск, 1968.

45. Новоселов А. Вятская Р.С.-Д.Р.П. в 1903 1908 гг. // 1905 год в Вятской губернии (Сборник статей, воспоминаний и материалов). Вятка: Истпарт, 1925. С. 142-205.

46. Октябрь в Башкирии. Сборник документов и материалов /Сост. Л.А.Вагапова и др. 2-е изд., дополн. Уфа, 1987.

47. Осокин С.П. 1905 год в Челябинске. Воспоминания участника революционных событий. Челябинск: Челябгиз, 1936. 127 с.

48. Студитов-Парфенов П.И. От стачек к Октябрю. Воспоминания рабочего Лысьвенского завода. /Предисл. М. Лядова. М.: Старый большевик, 1935. 135 с.

49. Чащин В.А. По уральским заводам. Воспоминания. Молотов, 1951. 220 с.

50. Чащин В.А. В суровые годы. Воспоминания старого большевика. Свердловск: Свердл.кн.изд-во, 1957.-231 с.12.4. Эпистолярные источники

51. Правые в 1915 Феврале 1917 г. По перлюстрированным Департаментом полиции письмам / Публ. Ю.И.Кирьянова // Минувшее. Т. 14. М.-Л., 1993. С. 145 -225.12.5. Пресса и непериодические издания

52. Златоустовские события весны 1903 года в освещении листовочной пропаганды, газет и журиалов/ТТубл. Л.С.Юдиной // Вестник Челябинского университета. Серия 1 .История. 1999. №2. С. 132- 152.

53. Книга русской скорби. СПб.: Издание Русского Народного Союза им.Михаила Архангела, 1908 1914. Вып. 1 - 14.

54. Листовка Уфимского комитета РСДРП «К темным людям». Октябрь 1905 г. // Сборник документов и материалов о революционном движении в 1905 1907 гг. в Башкирии/Под ред. С.М. Васильева, Л.П. Гнедкова и Т.Ш. Сеянова. Уфа: Баш.кн.изд-во, 1956.-293 с.

55. Голос Приуралья. Ежедневная газета. Челябинск, 1906- 1916. Гроза. Пг., 1916-1917.

56. Известия Пермского губернского комиссариата. Пермь, 1917.

57. Известия Уфимского губернского комиссариата. Уфа, 1917.

58. Народное дело. Земская газета: Народная общественно-политическая,литературная газета, издаваемая Бугурусланским уездным земством.1. Бугуруслан, 1918.

59. Отечественные ведомости: Орган национальной и государственной мысли. Екатеринбург, 1918-1919.

60. Пермские губернские ведомости. Пермь, 1900- 1917. Пермяк. Издание Пермского отдела Союза русского народа. Пермь, 1908. Пермяк. Общедоступная русско-народная газета. Орган правой независимой мысли. Пермь, 1913-1914.

61. Правый путь. Русско-патриотическая ежедневная газета, Оренбург, 1907 1910. Русское дело. Омск, 1919.

62. Русское знамя. Орган Союза русского народа. СПб., 1905 1916. Свобода и порядок. Петроград, 1914-1916.

63. Уральская жизнь: Газета демократическая, общественная, литературная иэкономическая. Екатеринбург, 1918- 1919.

64. Уфимские губернские ведомости. Уфа, 1903 1917.

65. Уфимские епархиальные ведомости. Уфа, 1905 1917.

66. Уфимский край. Уфа, 1905- 1917.

67. Уфимский рабочий. Уфа, 1905 1907.

68. Южный Урал. Ежедневная общественно-политическая и литературная газета. Уфа, 1907.2. Литература

69. АврехА.Я. Царизм и IV Дума. 1912-1914 гг. М.: Наука, 1981.-293 с.

70. Аврех А.Я. Царизм накануне свержения. М.: Наука, 1989. 256 с.

71. Алеврас Н.Н. «Уральский кризис» в начале XX века: специфика промышленной субкультуры // Урал в событиях 1917 1921 гг. Актуальные проблемы изучения. Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 1999.

72. Алексеев И.Е. Русское национальное движение в Казанской губернии и Татарстане: конец XIX начало XXI веков (опыт словаря). Казань: «Мастер Лайн», 2004. - 322 с.

73. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Наука, 1969. 406 с.

74. Белорыбкина Е.В., Державин В.А. Образование и деятельность черносотенных организаций в Пермской губернии (1905 1907 гг.) // Страницы истории Урала. Сб. статей и инф.материалов. Вып. 1. Пермь: ПИПКРО, 1993. С. 4-14.

75. Бехтерева JI.H. Рабочие оборонной промышленности Удмуртии в 1920-е годы. Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 1999.- 150 с.

76. Быстрых Ф.П. О землепользовании горнозаводского населения Урала в конце XIX начале XX вв. // Из истории крестьянства и аграрных отношений на Урале (Материалы научной конференции). Свердловск, 1963.

77. Бойко Т.В. Рабочие России и культура: полемика на страницах консервативной и либеральной периодики начала XX века. М.: ИРИ РАН, 1997.- 158 с.

78. Борьба за власть: деятельность социал-демократии в Перми и Пермской губернии в 1893 1908 гг.. Т. 1-2. Пермь: Звезда, 1923 - 1924.

79. Борьба ленинской партии против непролетарских партий и течений (дооктябрьский период). Историографические очерки/А.Ф. Жуков, С.Н. Канев, И.А. Сосина и др. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. 206 с.

80. Брусянип Б. Чёрная сотня на фабриках и заводах Петербурга в годы реакции // Красная летопись. 1929. № 1 (28). С. 154 181; № 2 (29). С. 151 -172.

81. Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997.

82. М.Бурдьё П. Общественное мнение не существует // Бурдьё П. Социология политики: Пер. с фр. Г.А. Чередничепко/Сост., общ. ред. и предисл. Н.А.Шматко. М.: Socio-Logos, 1993. С. 159- 177.

83. Верховской Н.П. Железнодорожная неразбериха. СПб., 1911.

84. Випперман В. Европейский фашизм в сравнении. 1922 1982. Новосибирск, 2000.

85. Волобуев П.В. Пролетариат и буржуазия в 1917 г. М., 1964.

86. Волобуев О.В., Леонов М.И., Уткин А.И., Шелохаев В.В. История политических партий России 1907 1914 годов в советской историографии // Вопросы истории. 1989. № 4. С. 147 -161.

87. Ворожейкин И.Е. Очерк историографии рабочего класса в СССР. М.: Политиздат, 1975. 288 с.

88. Гаврилов Д.В. Рабочее движение и первые социал-демократические организации на Урале в конце XIX века (1885 1900 гг.). По материалам Пермской губернии. Дисс. канд.ист.наук. Л., 1963.

89. Галанов В. Подпольная организация Катав-Ивановского, Юрюзанского и Усть-Катавского заводов за период с 1888 г. по 1904 г. (по жандармским материалам) // Былое Урала. № 4. Уфа, 1924. С. 41 69.

90. Гатагова Л. Юдофобия: сумма зол // Опубликовано на сайте «Империи: сравнительная история/Empires: comparative history». Электронный адрес: http://www.empires.ru/docs/gatagova2.doc

91. Голинков Д. В. Дело о монархическом заговоре В.Пуришкевича // Советская юстиция. 1965. № 20. С. 56 67.

92. Голинков Д.В. Крушение антисоветского подполья в СССР. М., 1975. В 2-х тт.

93. Голосов Г.В. Сравнительная политология: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. СПб.: Изд-во Европейского университета в С.-Петербурге, 2001. -368 с. (Труды ф-та политических наук и социологии. Вып. 2.).

94. Горев Г.В. Черносотенцы-дубровинцы и война (март октябрь 1917 г.) // Россия в первой мировой войне. Рязань, 1994. С. 56 - 58.

95. Горовой Ф.С. Очерки революции 1905 1907 гг. на Урале (По материалам Пермской губернии). Молотов: Молот.кн.изд-во, 1955. - 168 с.

96. Государственная измена. СПб., 1906. 89 с.

97. Гуран В. 70 лет. От стачки к организованному профдвижению в бывшей Уфимской губернии и БАССР (1857 1927)./Под ред. Башистпрофа. Уфа: Башпрофсовет, 1927. - 120 е., ил.

98. Егоров А.В. Уфимские заложники и контрзаложники // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль. Сб. статей. Под ред. П.В.Волобуева. М., 1997. С. 180-212.

99. Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской России в 1907-1914 гг. М.: Наука, 1992.-314 с.

100. Он же. Православная церковь в борьбе с революцией 1905 1907 гг. М.: Наука, 1984.-224 с.

101. Иванов А.А. Фракция правых IV Государственной Думы в годы первой мировой войны (1914 начало 1917). Автореф. дисс. . канд.ист.наук. СПб., 2004. - 24 с.

102. Иванов В.Б. Винтовка и молот: Об Уфимском тепловозоремонтном заводе. Уфа: Баш. кн. изд-во, 1980.-224 е.: илл.

103. Игнатьев В. Борьба против зубатовщины. М., 1939.

104. Иерусалимский Ю.Ю., Кокорипа Е.А. Историография черносотенно-монархического движения в 1905 1907 гг. // Вестник Московского университета. Серия 8 (История). 1994. № 3. С. 27 - 39.

105. Ижевско-Воткинское восстание. 1918 г. /Под ред. В.Ж. Цветкова. Сост. А.А. Каревский, К.А. Кулагин, Д.О. Чураков. М.: Посев, 2000. 116 е., илл. (Библиотечка россиеведения. Выпуск № 5.)

106. Иоффе Г.З. Крах российской монархической контрреволюции. М.: Наука, 1977.

107. Иоффе Г.З. К вопросу о межпартийных объединениях российской контрреволюции // Великий Октябрь и непролетарские партии. М., 1982. С. 31 -40.

108. Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и ее крах. М.: Наука, 1983. 294 с.

109. Кавторин В.В. 9 января 1905 года: Первый шаг к катастрофе. Л.: Лениздат, 1989.-428 с.

110. Канищев В.В. «Мятежный обыватель» (Обобщенный портрет «рядового» участника антисоветских городских восстаний июня 1918 г.) // Революцияи человек: социально-психологический аспект. Сб. статей под ред. П.В.Волобуева. М., 1996. С. 171 174.

111. Каиищева Н.И., Леонов М.И., Павлов Д.Б., Степанов С.А., Шелохаев В.В. Политические партии России в 1905 1907 гг. (Обзор новейшей немарсистской историографии) // История СССР. 1989. № 6. С. 180 - 196.

112. Капцугович И.С. История политической гибели эсеров на Урале. Пермь, 1975.

113. Капцугович И.С. Прикамье в огне гражданской войны. Пермь, 1969.

114. Кийков А. Из былого Урала. Материалы к истории революционного движения на Южном Урале и в Приуралье (1905 1916 гг.). Уфа: Башк.обл.бюро Истпарта РКП(б), 1923. - 152 с.

115. Кирьянов Ю.И. Крайние правые партии и общество // Политические партии и общество в России: 1914 1917 гг. М.: ИНИОН РАН, 2000. С. 162- 180.

116. Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911 1917 гг. М.: РОССПЭН, 2001.-464 с.

117. Кирьянов Ю.И. Правые партии в России накануне и в февральско-мартовские дни 1917 г. // 1917 год в судьбах России и мира. Февральская революция. От новых источников к новому осмыслению. М., 1997. С. 79 -94.

118. Кирьянов Ю.И. Правые партии в России (1905 1917 гг.): причины кризиса и краха // Россия - XXI. 1999. № 2. С. 146 - 177.

119. Кирьянов Ю.И. Русское собрание. 1900 1917. М.: РОСПЭН, 2003. - 352 с.

120. Кирьянов Ю.И. Численность и состав правых партий в России в 1914 -1917 гг. // Россия и первая мировая война (Материалы международного научного коллоквиума). СПб.: «Дмитрий Буланин», 1999. С. 216-229.

121. Кирьянов Ю.И. Численность и состав крайних правых партий в России (1905 1917 гг.): тенденции и причины изменений // Отечественная история. 1999. № 5. С. 29 - 43.

122. Кожинов В.В. Россия. Век ХХ-й (1901 1939). История страны от 1901 года до «загадочного» 1937 года. Опыт беспристрастного исследования. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002.-448 с.

123. Кожииов В.В. «Черносотенцы» и Революция (Загадочные страницы истории). М., 1998. 2-е изд., дополн. 231 с.

124. Колюпанов ?. О горнозаводских вспомогательных кассах // Горный журнал. 1872. Кн. V VI. С. 387 - 440.

125. Комин В.В. История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных политических партий в России. Факультативный курс лекций для студентов истор. ф-та пединститута. Часть 1. Калинин, 1970.

126. Конокотин А. Черносотенное движение в Костромской губ. // 1905 год в Костроме: Сб. статей. Кострома, 1926. С. 120-153.

127. Кононенко П. Словарь-справочник по истории рабочего движения в России. М.,Л., 1925.-350 с.

128. Копылова О.Н. В поисках «спецкартотеки ГАУ НКВД СССР» // Отечественные архивы. 2000. № 1. С. 31 -37.

129. Корнеев В.Е., Копылова О.Н. Архивы на службе тоталитарного государства (1918 начало 1940-х годов) // Отечественные архивы. 1992. № 3. С. 13-24.

130. Костюк К.Н. Православный фундаментализм // Полис. 2000. № 5. С. 133 -155.

131. Крупяиская В.Ю., Полещук Н.С. Культура и быт рабочих горнозаводского Урала (конец XIX начало XX вв.). М., 1971.

132. Куликов К.И. Некоторые особенности гражданской войны в Удмуртии и тактика большевиков в борьбе за массы // Гражданская война в Удмуртии. Ижевск, 1988. С. 57-89.

133. Куликов К.И. Руководители Ижевского восстания// Гражданская война в Удмуртии. Сб. статей. Ижевск, 1988. С. 118 131.

134. Лакёр У. Наставники Гитлера (Главы из книги «Россия и Германия». Пер. с англ. О. Соловьяповой) // Иностранная литература. 1991. № 5. С. 228 -249.

135. Лакер У. Чёрная сотня: Истоки русского фашизма. Вашингтон, 1994.-478 с.

136. Лебедев С.В. Альтернатива справа: Национально-патриотическое движение в России. Историческая традиция, идеологические направления и перспективы. СПб.: «Нестор», 1999. 360 с.

137. Левицкий В. Правые партии // Общественное движение в России в начале XX века. Т.З. Кн.5. СПб., 1914. С. 347 469.

138. Ленин В.И. Опыт классификации русских политических партий // Поли, собр. соч. Т.14. С.21-27.

139. Лоскутов С.А. Политические партии торгово-промышленной буржуазии на Урале (1905- 1916). Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 1996. 180 с.

140. Лоскутов С.А. Политические партии торгово-промышленной буржуазии на Урале: взаимоотношения с властью и обществом (1905 февраль 1917 гг.). Автореф. дисс. докг.ист. наук. Челябинск, 1998. - 35 с.

141. Лоскутов С.А. «Союз русского народа» // Энциклопедия города Челябинска. Статья № 3477. Дата публикации: 2001 г. Электронный адрес: http.7/www.enc.chel.su/Stmct/ArticleText.asp?ID=3518.

142. Максимов К.В. Монархическое движение в России: 1905 1917 гг. (на материалах Уфимской губернии). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 2004. - 22 с.

143. Максимов К.В., Шалагииа С.В. Консервативно-монархическое движение в Уфимской губернии (1905 1917 гг.). Уфа: Уфимская государственная академия экономики и сервиса, 2007. - 200 с.

144. Максимова Л.М. Борьба большевиков против гапоновщины как разновидности «полицейского социализма» в России. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 1970.

145. Мандель Д. Революция, контрреволюция и рабочий класс России // Россия XXI. 1998. № 7-8. С. 140- 167.

146. Марушкин Б.И., Иоффе Г.З., Романовский Н.В. Три революции в России и буржуазная историография. М., 1977.

147. Маслов Н.Н. Краткий курс истории ВКП(б) энциклопедия и идеология сталинизма и постсталинизма: 1938-1988 // Россия XX век. Советская историография. М., 1996. С. 240-273.

148. Мельников Ф.Е. Западный Урал в революции 1905 1907 гг. Молотов: ОГИЗ, Молот.обл.изд-во, 1946. - 146 с.

149. Материалы по истории профессионального движения в России. Сб. 1 -5. М.: ВЦСПС, 1924- 1927.

150. Мительман М.И., Глебов Б.Д., Ульянский А.Г. История Путиловского завода (1801 -1917). Изд-е3-е. М„ 1961.-630.

151. Михайлов Н.В. Совет безработных и рабочие Петербурга в 1906 1907 гг. М., СПб.: Издательский центр ИРИ РАН, 1998. - 297 с.

152. Михайлов Н.В. В.С.Войтинский и петербургские рабочие в годы Первой российской революции // Интеллигенция и российское общество в начале XX в. СПб., 1996. С. 60-89.

153. Мультатули П.В. Строго посещает Господь пас гневом своим. Император Николай II и революция 1905 1907 гг. СПб.: «Сатисъ», 2003. - 386 с.

154. Нарский И.В. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917 1922 гг. М.: РОССПЭН, 2001. - 632 с.

155. Нарский И.В. Политические партии в российской провинции (Урал, 1911 1916 гг.) // Проблемы социально-экономического и политического развития Урала в XVIII - XX вв. Челябинск, 1997.

156. Нарский И.В. «Революционеры справа»: Черносотенцы на Урале в 19051916 гг. (Материалы к исследованию «русскости»). Екатеринбург: «Крикет», 1994. 127 е., табл.

157. Нарский И.В. Русская провинциальная партийность: политические объединения на Урале до 1917 г. (К вопросу о демократической традиции в России). В 2-х частях. Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 1995. 168 е.; 169 -310, 57. с.

158. Национальная правая прежде и теперь. Историко-социологические очерки. В 3-х частях. Т. I. СПб.: Б.и., 1992. 171 с.

159. Октябрь на Южном Урале. Юбилейный сборник к 10-летию Октябрьской революции. /Под ред. С.Шапурина. Златоуст: Истпарт, 1927. 181 е., илл.

160. Ольдеибург С.С. Царствование императора Николая II / Предисл. Ю.К. Мейера. СПб.: «Петрополь», 1991. 672 с. (Репринтное воспроизведение издания: Вашингтон, 1981)

161. Острецов В.М. Чёрная сотня и красная сотня : Правда о Союзе русского народа. М.: Воепиздат: Военно-патриотическое литературное объединение «Отечество», 1991. 48 с. (Библиотечка КЛИО)

162. Острецов В.М. «Чернуха» на белом // Москва. 2001. № 10. Электронный адрес: http://www.nrioskvam.ru/2001 /10/ostrecov.htm

163. Очерки истории большевистских организаций на Урале. Ч. 1. 1883 -1918 годы. /Под общ.ред. Я.С.Юферева. Свердловск: Обл.гос.изд-во, 1951. -328 е., илл.

164. Пайпс Р. Русская революция. М., 1994. 700 с.

165. Политические партии России: история и современность. М., 2000.560 с.

166. Попов Н.Н., Бугров Д.В. Бремя упущенных возможностей: Урал в1917 г. Екатеринбург, 1997. 120 с.

167. Попов Э.А. Рабочий вопрос в неоконсервативной доктрине JI.A. Тихомирова // Вторые межрегиональные научные чтения по актуальным проблемам социальной истории и социальной работы. Тезисы докладов и сообщений. Новочеркасск, 2001.

168. Поршнева О.С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян и солдат России в период первой мировой войны (1914 март 1918 г.). Екатеринбург: НИСО УрО РАН, 2000.-414 с.

169. Постпиков С.П., Фельдман М.А. Государство и профессиональная подготовка рабочих кадров промышленности Урала в 1900 1940 гг. Екатеринбург: УрО РАН, 2004. - 229 с.

170. Постников С.П., Фельдман М.А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900-1941). Екатеринбург: УрО РАН, 2006.-474 с.

171. Проблемы истории России: От традиционного к индустриальному обществу. Сб. научных трудов. Екатеринбург, 1996. 246 с.

172. Пронкин С.В. Разоблачение В.И. Лениным, партией большевиков реакционного xapaicrepa черносотенных партий и организаций в период нового революционного подъема (1910 -1914).: Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1979.

173. Протоэтнические и этнические конфликты в Российской империи. 1861 1917 гг. База данных/Сост. Л. Гатагова, А. Куприянов, М. Федотова, И. Давидян. Дата публикации: 2001 г. Электронный адрес: http://www.auditorium.ru/books/471/р 2.htm.

174. Пушкарева И.М. Рабочее движение в России в период реакции. 1907- 1910 гг. М.: Наука, 1989.-272 с.

175. Размолодип М.Л. Черносотенное движение в Ярославле и губерниях Верхнего Поволжья в 1905 1915 гг. Ярославль: «Александр Рутман», 2001.-248 е., илл.

176. Раимов P.M. 1905 год в Башкирии. Революционное движение в 1905- 1907 гг. М.-Л., 1941.

177. Революционное прошлое. Исторический сборник статей, воспоминаний, мемуаров и очерков Башкирского областного бюро Истпарта. /Под ред. А.Ковшовой. № 1. Уфа, 1923. 176 с.

178. Репников А.В. J1.A. Тихомиров о рабочем вопросе // Предприниматели и рабочие России в трудах историков XX века: Материалы международной научной конференции, посвященной памяти профессора М.Н. Белова. Часть 1. Кострома, 2001. 166 с.

179. Репников А.В. М.О.Меньшиков о рабочем вопросе // Рабочий класс и рабочее движение в России: история и современность. М., 2002.

180. Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония. М., 1970. 362 с.

181. Рылов В.Ю. Деятельность правоконсервативной организации «Русское Собрание» (1900 1917 гг.). Дата публикации: 2001. Электронный адрес: http://www.conservatism.narod.ru/rylov.html.

182. Рычкова Г. Военно-боевая работа большевиков Урала в период первой русской революции. Свердловск: ОГИЗ, 1946. 59 с.

183. Рычкова Г. Лысьва. Очерк по истории революционного движения в Лысьвенском заводе./Под ред. А.Тяняева. Свердловск М.: Урал.обл.гос.изд-во, 1932. - 134 е., илл.

184. Рябинин Б. Верх-Исетский завод. Свердловск: Обл.гос.изд-во, 1948. -176 е., илл.

185. Рябинин Б. Самый Северный. Очерки по истории металлургического завода имени А.К.Серова. /Под ред. А.С.Юферева. Свердловск: Свердловск.гос.изд-во, 1950.-380 с.

186. Сидоренко Н.С. Монархическое движение па Урале (1905 февраль 1917 г.). Челябинск: Изд-во ЧГПУ, 2000. - 211 с.

187. Сидоренко Н.С. Церковь и государство: православное духовенство Урала в монархическом движении начала XX века // Вестник Челябинского Института экономики и права. Вып. 2. Челябинск, 2002. С. 94- 104.

188. Социально-экономическое и политическое развитие Урала в XIX -XX вв.: К 90-летию со дня рождения В.В. Адамова: Сб.науч. ст.

189. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2004. 292 с. (Вопросы истории Урала. Вып. 18).

190. Спирин JI.M. Классы и партии в гражданской войне в России (1917 1920 гг.). М., 1968.-254 с.

191. Спирин JI.M. Крушение монархических буржуазных партий в России (начало XX в. 1920 г.). М.: «Мысль», 1977. - 324 с.

192. Степанов С.А. Банкротство черносотенных союзов и организаций (1907 1914 гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1982. - 20 с.

193. Степанов С.А. Рабочие и черносотенные организации. 1905 1917. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861 — февраль 1917. СПб.: СПбФ ИРИ РАН, Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ», 1997. С. 367 - 378.

194. Степанов С.А. Чёрная сотня в России 1905 1914 гг. М.: «Росвузнаука», 1992. - 329 с.

195. Степанов С.А. Черносотенцы: «революционеры наизнанку» // Полис. 1993. № 1.С. 154-161.

196. Сур Дж. Рабочая демократия и химера «экономизма»: Петербургская рабочая организация, 1900 1903. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций, 1861 - февраль 1917 г. СПб.: «БЛИЦ», 1997. С. 508 - 529.

197. Сухоруких А.В. Рабочий вопрос в России: монархическая альтернатива Л.А.Тихомирова // Страницы истории и историографии Отечества. Сб. науч. трудов. Вып. 2. Воронеж, 1999.

198. Сысоева Е.К. Политика идеологического воздействия черносотенных партий на рабочих в годы первой русской революции. По материалам Москвы и Московской губернии. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 1977.

199. Таияев А.П. Очерки движения железнодорожников в революцию1917 г. (Февраль Октябрь). M.-JL: Истпрофтран, 1925. - 168 с.

200. Таняев А.П. Рабочее движение на Урале в годы империалистической войны. М., Свердловск: Уралогиз, 1931.- 45 с.

201. Тихомиров JI.A. Монархическая государственность. СПб.: Комплект, 1992.-674 с.

202. Тихомиров Л.А. Рабочий вопрос и русские идеалы. М., 1902.

203. Тихомиров Л.А. Рабочий вопрос (практические способы его решения). М., 1909.

204. Тихомиров Л.А. Рабочие и государство. СПб., 1908. 68 с.

205. Толочко А.П. Современная отечественная историография партийно-политического движения в Сибири в начале XX в. Омск: Изд-во ОмГУ, 2001.-140 с.

206. Толочко А.П. Черносотенцы в Сибири (1905 г. февраль 1917 г.). Омск: Изд-во ОмГУ, 1999. - 122 с.

207. Урал в контексте российской модернизации. Сборник статей. Челябинск: Изд-во «Каменный пояс», 2005. 448 с.

208. Урал: век двадцатый. Люди. События. Жизнь. Очерки истории /науч.ред. д.и.н. Кириллов А.Д., д.и.н. Попов Н.Н./ Екатеринбург: Издательство «Уральский рабочий», 2000. - 416 с.

209. Уфимский Октябрьский сборник. Вып. 2. /Под ред. Я.Грунта, Кривова, М.Котомкина. Уфа: Губ.к-т РКП(б), 1920. 210 с.

210. Федюк В.П. Кадеты и общественные организации в 1917 начале1918 гг. // Общественные организации в политической системе России 1917 1918 гг. Материалы конференции. М., 1992. С. 138 - 143.

211. Фельдман М.А. Культурный уровень и политические настроения рабочих крупной промышленности Урала в годы нэпа // Отечественная история. 2003. №5. С.20-30.

212. Фельдман М.А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 — 1941 гг. (численность, состав, социальный облик). Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2001.-430 с.

213. Чемерисский М.А. Историография правомонархических организаций (1905 1920 гг.) // Непролетарские партии России в годы буржуазно-демократических революций и период назревания социалистической революции./Под ред И.И.Минца. М.; Калинин, 1982. С. 66-74.

214. Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М.: «Мысль», 1976.-316 с.

215. Чураков Д.О. Революция, государство, рабочий протест: формы, динамика и природа массовых выступлений рабочих в Советской России. 1917 1918 годы. М.: РОССПЭН, 2004. - 368 с.

216. Чхартишвили П.Ш. Черносотенцы в 1917 г. // Вопросы истории. 1997. №8. С. 133- 143.

217. Шебалов А.В. К закрытию Нижне-Исетского завода // Архив истории труда в России. Пг., 1922. Кн.5. Ч. 2.С. 11-14.

218. Шевцов А.В. Издательская деятельность русских несоциалистических партий начала XX века. СПб.: Изд-во РНБ, 1997. -316с.

219. Шевцов А.В. Непериодические издания русских либеральных и консервативных партий начала XX века. Библиографический указатель. СПб.: Изд-во РНБ, 2002. 416 с.

220. Шиловский М.В. Черносотенно-монархическое движение в Сибири начала XX века // Электронный журнал "Сибирская заимка". Май 1999. URL: http://www.zaimka.ru/power/shilovskil.shtml 15.11.2002.

221. Шкаренков JI.K. Агония белой эмиграции. 2-е изд., испр. и доп. М.: Мысль, 1986.-272 с.

222. Шкурко Э.А. Очерки истории евреев Башкортостана. Изд. 2, испр. и дополн. Уфа, 1999.-284 с.

223. Этнические конфликты в СССР. 1917 1991 гг. База данных /Сост. Е. Зубкова, С. Константинов, Д. Люкшин, Т. Филиппова. Дата публикации: 2001 г. Электронный адрес: http://vvw\v.auditorium.ru/books/785/index.html

224. Юдина Л.С. Кооперативное движение на Урале // Вестник Челябинского Института экономики и права. Вып. 2. Челябинск, 2002. С. 46-67.

225. Яров С.В. Источники по истории политического протеста в Советской России в 1918 1923 гг. Учебное пособие. СПб.: «Дмитрий Буланин», 2001. - 131 с.

226. Яров С.В. Пролетарий как политик. Политическая психология рабочих Петрограда в 1917 1923 гг. СПб.: «Дмитрий Буланин», 1999. -223 с.

227. Якушкип B.C. Военные организации российского пролетариата и опыт его вооружепиной борьбы. М., 1974.

228. Jablonowski Н. Die russischen Rechtparteien 1905 -1917. Stuttgart, 1957. S. 43-55.

229. Leuschen-Seppel R. Arbeiterbewegung und Antisemitismus // G. Brakelmann, M. Rosowski (Hg.). Antisemitismus. Goettingen: VR, 1989. S. 77 -97.

230. Rawson Don C. Rightist Politics in the Revolution of 1905: The Case of Tula Province // Slavic Review. Vol.51. No.l (Spring, 1992). P. 99 116.

231. Rawson Don C. Russian rightists and the revolution of 1905. Cambridge: Cambridge Univ. press, 1995. xvi + 283 pp.

232. Rogger H. Jewish policies and right-wing politics in imperial Russia. Hampshire and L., 1986.

233. Rogger H. Was There a Russian Fascism? The Union of The Russian People // Journal of Modern History. 1964. № 36 (December). P. 398 415.