Традиции средневекового шпалерного ткачества и проблема возрождения искусства шпалеры в XIX веке. Уильям Моррис тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 17.00.09, кандидат искусствоведения Матюхина, Анна Валерьевна

• Матюхина, Анна Валерьевна
• кандидат искусствоведения
• 2006

Оглавление диссертации кандидат искусствоведения Матюхина, Анна Валерьевна

Введение.

Уильям Моррис и проблема возрождения шпалерного ткачества. Историография.

Часть I. Уильям Моррис и средневековье.

Глава I. Формирование интереса Уильяма Морриса к средневековью.

Глава II. Идея средневековья в литературном наследии Уильяма

Морриса.

Глава III. Эстетическая система Уильяма Морриса.

Часть И. Уильям Моррис и проблема возронедения традиций средневекового шпалерного ткачества.

Глава I. Уильям Моррис и шпалерное ткачество.

Глава II. Шпалеры, созданные Уильямом Моррисом, и подлинные средневековые шпалеры, относящиеся к «Золотому веку» шпалерного ткачества.

Глава III. Возрождение искусства шпалеры на основе традиций средневекового шпалерного ткачества: Уильям Моррис и Жан Люрса. К проблеме влияния средневекового наследия на современные произведения в области ткачества.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Традиции средневекового шпалерного ткачества и проблема возрождения искусства шпалеры в XIX веке. Уильям Моррис»

Возрождение искусства шпалеры связывают, как правило, с первой половиной XX века и главной фигурой этого процесса провозглашается Жан Люрса, творчество которого оказало огромное влияние на последующие поколения художников, работающих в области шпалерного ткачества. Однако первая попытка возрождения искусства шпалеры была предпринята еще в XIX столетии, и именно Уильям Моррис (1834 - 1896) впервые понял важность средневековых традиций для обновления пришедшего в упадок ремесла, сделав средневековые шпалеры источником вдохновения и своих теоретических построений. Произведения и взгляды Морриса рассматриваются в диссертации как художественно-эстетический феномен, позволяющий уточнить роль Морриса в процессе возрождения и обновления шпалерного ткачества, поскольку именно традиции шпалерного ткачества средних веков стали той основой, которая привела к развитию шпалеры в XX веке.

Актуальна работа еще и потому, что обращается к двум важным для искусствоведения темам - к титанической фигуре Уильяма Морриса и к истории шпалерного ткачества - заслуживающим гораздо большего внимания, чем им принято уделять в нашей стране.

К сожалению, кто такой Уильям Моррис и что он сделал для шпалерного ткачества известно в России лишь специалистам; к тому же представления о том, что же такое шпалеры в целом, далеки от совершенства. В качестве вопиющего примера непониманию самой сути шпалерного ткачества можно привести вышедшую в начале 2005 года в журнале Antiq.info статью Е. Ро-машевой, посвященную мильфлерам серии «Дамы с единорогом» (Ромашева Е. Тайны «Дамы с единорогом». Символика средневекового искусства шпалер // Antiq.info. 2005. № 24/25. С. 88 - 91)1. Несомненно, журнал этот не является

1 Мильфлеры «La Dame a la Licorne» (Музей Клюни), бесспорно, самые известные из всех средневековых ковров, о чем свидетельствует как наличие обширной литературы им посвященной, так и тиражирование в массовой культуре (открытки, календари, выполненные на жаккардовом станке подушки с фрагментами той или иной шпалеры серии и т.д.). Говоря об истории средневекового шпалерного ткачества невозможно обойти стороной эти шесть загадочных мильфлеров, вызвавших столько споров и дискуссий. научным изданием, но именно благодаря подобным публикациям у рядового читателя может сложиться превратное представление о шпалерном ткачестве как таковом, а ведь этот вид декоративно-прикладного искусства итак незаслуженно обойден вниманием русскоязычных авторов: зарубежная литература по истории шпалерного ткачества обширна и разнообразна, однако на русском языке было опубликовано лишь небольшое число работ, в числе которых, правда, замечательные труды НЛО. Бирюковой.

Что касается Уильяма Морриса, то он прекрасно известен в научных кругах: интерес к Моррису существует в России давно и опубликован ряд работ ему посвященных, хотя, личность такого масштаба заслуживает, несомненно, гораздо более пристального внимания, чем ему уделяется в отечественной науке. Однако не специалистам, имя Морриса, как правило, абсолютно ничего не говорит, впрочем, значительная часть жителей России могла все же это имя услышать (хотя, конечно же, не замечая этого) в совершенно неожиданном контексте - контексте британского кино.

На 108 странице этого же номера antiq.info помещено кредо журнала: «Ваше доверие - наша репутация. Прекрасно оформленный, выдержанный в хорошем стиле, интеллигентный, стильный, добротный. Каждый находит здесь что-то свое». Однако можно ли говорить о хорошем тоне, если статья не содержит ни одной ссылки на источники?

Впрочем, не это главное. Допустим, автор вполне добротно перевела (к вопросу «добротности») работы зарубежных исследователей (по всей вероятности, материалы могли быть взяты из таких книг, как Erlande-Brandenburg A. The Lady and the unicorn. Paris, 1979 и Souchal G. Masterpieces of tapestry. N.Y., 1974) и популярно и сжато изложила содержащуюся в них информацию - это само по себе ценно и заслуживает уважения - вопрос в другом. Согласно хрестоматийному определению, шпалерами называются тканые стенные ковры с сюжетными или орнаментальными изображениями, являющимися органической частью самой ткани, в отличие от вышивки, узоры которой наносятся на поверхность ткани иглой. Именно это принципиальное различие искусствоведу Екатерине Ромаше-вой неведомо. Так, она пишет: «Изготовление шпалер, то есть декоративных настенных тканых ковров, возникает во Франции в начале XIII века» (С 88), однако уже в следующем абзаце можно узнать о том, что «фактурность шпалере придавала толстая пряжа в сочетании с тонким шелком вышивки.» (С. 88). Далее появляются следующие фразы: «Одна из главных загадок, возникающих при знакомстве с серией - для кого была вышита «Дама с единорогом».» (С. 89) и «. можно предположить что «Дама» была вышита по случаю свадьбы.» (С. 90). Очень странная ошибка, учитывая тот факт, что, насколько известно, глаголы «ткать» и «вышивать» не совпадают ни в одном из языков, с которого могла переводить г-жа Ромашева, не говоря о том, что приступая к работе над статьей, посвященной шпалерному ткачеству, необходимо, казалось бы, познакомиться с работами Н.Ю. Бирюковой или В.И Савицкой, тем более, что они написаны на родном для автора статьи языке, после прочтения которых, таких недоразумений не возникло бы. Завершается публикация еще одним «ляпом» из той же области: «Экспертиза техники шитья показывает типичное «haute-Iisse» турнского или брюггского происхождения.» (С. 91) а ведь, «haute-lisse» (от французских слов «haute» - высокая и «lisse» - основа) - не что иное как готлисный ткацкий станок - один из двух видов станков (гот-лисный и баслисный), на которых ткутся, а ни в коем случае не «шьются» шпалеры. Чем объяснить эти весьма грубые ошибки, допущенные в тексте, которые не только могут вызвать сомнения в достоверности статьи в целом, но, и угрожают репутации журнала, столь высоко ценящего доверие читателей?

Так, например, в нашей стране многим известно пародийное шоу «Летающий цирк Монти Пайтон» - среди классических скетчей этой шоу-группы2 есть эпизод, посвященный рекрутскому набору, в котором-то и упомянуто вскользь имя Уильяма Морриса. Гораздо более выразительный пример упоминания имени героя настоящего исследования - фильм Майкла Уинтербот-тома «Круглосуточные тусовщики», премьера которого состоялась в Англии в 2002 году; годом позже картина появилась в российском прокате. Фильм этот о Манчестере времен групп Joy Division, New Order, Happy Mondays, наркотиках, сексе, появлении рейвов - казалось бы, какая может быть связь с представителем викторианской эпохи? Однако, когда главному герою фильма Тони Уилсону, показывают афишу уже состоявшегося концерта со словами «это же просто супер!», он отвечает: «Да, очень хорошо. Это прекрасно, но бесполезно, а, как сказал Уильям Моррис, бесполезное не может быть поистине прекрасным.». Весьма неожиданная цитата; впрочем, харизматичный телеведущий канала «Granada» Тони Уилсон, основатель лейбла Factory Records и одного из наиболее известных в мире клубов "Hacienda", славился своей любовью к цитатам - нет ничего странного в том, что выпускник Кэмбриджа был знаком с наследием Морриса.

Наивно думать, что каждый среднестатистический англичанин сможет, подобно Уилсону, цитировать Уильяма Морриса или хотя бы обозначить его вклад в сокровищницу мировой культуры, однако ситуация в целом гораздо более благоприятна; во многом это - заслуга Общества Уильяма Морриса, членом которого автор этого исследования имеет честь являться. Общество ведет активную деятельность, направленную на популяризацию наследия Морриса и оказывает поддержку проектов, как исследовательского, так и

2 «Летающий цирк Монти Пайтон» впервые вышел на экраны телеканала ВВС в 1969 году и был детищем шоу-группы «Монти Пайтон», из которой впоследствии в «большое кино» вошли сразу несколько популярных ныне актеров и режиссеров (достаточно назвать имя Терри Гиллиама, начавшего с анимации - именно он рисовал заставки для «Летающего цирка» - и прославившегося затем, как режиссер номинированной на «Оскар» за лучший сценарий «Бразилии», 1985 г., и обретшей культовый статус картины «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», 1998 г.). Вплоть до 1974 года участники группы радовали зрителей, отсняв в общей сложности 47 классических эпизодов, в которых переплелись фарс и абсурд, традиции английской культуры (Льюис Кэррол и пр.) и типично английский юмор в трактовке злободневных тем.

3 Коллин М. Измененное состояние. История экстази и рейв-культуры. М., 2004. С. 164. творческого плана, как-либо с ним связанных. Говоря о последних, нельзя не обратить внимание на работы Дэвида Мабба - художника, творчество которого в последние годы связано с наследием Уильяма Морриса. В июле 2005 года под эгидой Общества прошла 50-тая юбилейная конференция, в рамках которой прозвучали доклады, объединенные темой «Моррис в XXI веке». Весьма яркая и эффектная лекция, прочитанная Маббом о собственных работах в один из дней конференции, началась, что может на первый взгляд показаться удивительным, с показа фрагментов произведений Морриса, сменяющих друг друга под звуки «Интернационала», исполняемого на русском языке.

Впрочем, ничего удивительного в «Интернационале» нет, если вспомнить, что сам Уильям Моррис говорил о том, что его «точка зрения, по сути дела, представляет собою не что иное, как социализм глазами художника»4. Почему «Интернационал» прозвучал на русском языке также стало понятно через несколько минут, когда Дэвид Мабб продемонстрировал свои творения, часть которых основана на сопоставлении и наложении друг на друга произведений Морриса и русских художников-авангардистов: Малевича, Род-ченко, Поповой.

Художника интересует встреча «двух утопий» - взглядов Морриса и Советской эпохи, и здесь, в качестве примера, можно привести цикл 2002 года, связанный с наследием Александра Родченко, в основу которого лег производственный костюм, созданный последним в 1920-е годы. Мабб выполняет точную копию этого костюма, однако вместо гладкой материи, из которой он был сшит у Родченко, использует ткань с одним из самых знаменитых узоров Морриса. Кроме того, облачившись в этот костюм делает при помощи фотографа Робина Форстера автопортрет в позе Родченко на основе фотографий Родченко, где тот сам одет в свое творение, и, наконец, вместе с Питером Лойдом Льюисом снимает восьмидесяти секундный фильм о том, как создавался «Автопортрет в позе Родченко».

Как большинство произведений современного искусства, этот цикл Мабба может показаться спорным и неоднозначным (как, впрочем, и другие его

4 Моррис У. Письмо Андреасу Шою 5 сентября 1883 года // Искусство и жизнь. М., 1973. С. 474. работы, основанные на произведениях Морриса); вполне можно согласиться с высказываниями некоторых критиков, что такое наложение элементов весьма опрометчиво, хотя бы потому, что сам Моррис также, как и Родченко, считал, что главное в рабочей одежде ее функциональность, а потому они оба не одобрили бы подобное соединение своих произведений5, однако заслуга Дэвида Мабба в том, что он дает возможность по-новому взглянуть на наследие Морриса.

Впрочем, как кажется, последний проект художника, представленный в январе 2006 года в Центре Современного Искусства в Вильнюсе, мог бы заслужить одобрение самого Морриса, ибо вполне отвечает его заветам: Мабб был приглашен куратором Саймоном Риисом, дабы создать произведения, служащие связующим звеном между Литвой и Великобританией. В результате нескольких месяцев изучения литовского искусства советской эпохи художник выбрал несколько зданий, относящихся к «Хрущевской оттепели», времени движения «искусство в быт». Помимо привычного для Мабба создания картин на ткани, он впервые обратился к ковроткачеству, и на АО «Кили-май» по его эскизам были вытканы три ворсовых ковра, в полной мере отвечающих основному требованию Морриса - соединению красоты и пользы (как произведения декоративно-прикладного искусства). Интересно и то, что здесь художник косвенно воспроизводит еще одну очень важную для Морриса идею - идею защиты старинных зданий: изображенный на одном из ковров на фоне моррисовского «Фрукта» бывший кинотеатр на проспекте Ленина, ныне проспект Гидеминоса, переделан в магазин «United Colours of Benetton», а дворец спорта и кинотеатр «Литва», наложенные соответственно на «Жимолость» и «Иву», и вовсе будут в ближайшее время снесены, отчасти как не соответствующие современным тенденциям, отчасти вследствие ассоциаций с советским прошлым, но они продолжат свое существование в коврах, созданных Маббом.

5 Beech D. As It Might Be // The Journal of William Morris Studies. 2004. Vol. XVI, No I. P. 12; Waithe M. Review on David Mabb William Morris // Ibid. P. 74. ь

Первоначальный интерес к наследию Морриса, по словам художника, возник у него из двух заинтересовавших его противоречий: во-первых, Уильям Моррис был социалистом-утопистом, однако создаваемые его фирмой предметы украшали собой дома богатых людей (интересно, что на это проти-Ф воречие указывал в свое время еще А.Луначарский6), хотя сам Моррис, родившийся в зажиточной семье и проведшей детство, по его же собственным словам, в «условиях обычного буржуазного комфорта» мечтал рассеять лучи искусства по жилищам бедных и трудящихся.

Второе противоречие, заинтересовавшее Дэвида Мабба, заключается в том что, то, что делал Моррис, первоначально было подлинной революцией в дизайне, теперь же воспринимается, как нечто весьма консервативное, более того будучи растиражировано в массовой культуре (чашки, подушки, полотенца, прихватки и т.д., украшенные узорами, созданными Моррисом) приобретает элемент «китча», ф За те годы, начиная с 1998, что Дэвид Мабб переосмысляет наследие величайшего дизайнера Англии» он создал несколько серий живописных ^ произведений с использованием как собственно его оригинальных работ и их современных повторений (например, как уже было показано выше, в качестве материала для картин берутся современные обои и ткани, выпускаемые по эскизам Морриса), так и их отдельных мотивов и элементов. Обращался он и к шпалерам, созданным в мастерской Мертонского аббатства: так, на одной из своих выставок (The Whitworth Art Gallery) он представил подлинные шпалеры «Флора» и «Помона» (1885), разместив их на стене, покрытой большими ф прямоугольниками различных цветов, каждый из которых являл собой образец той или иной краски, используемой при современном производстве обоев У- по эскизам Уильяма Морриса. Это еще один пример того, как Мабб вырывает работы Морриса из привычного контекста, заставляя думать, спорить, привлекает в очередной раз внимание к этой выдающейся личности и вводит его в

6 Луначарский А.В. Уильям Моррис в Париже // Собрание сочинений в восьми томах. М., 1965. Т.5. С. 323 -324.

7 Моррис У. Письмо Андреасу Шою 5 сентября 1883 года// Искусство и жизнь. М., 1973. С. 470. сферу современной культуры. Хочется надеяться, что когда-нибудь и наши зрители смогут увидеть работы английского художника и сами составить о них свое мнение, а заодно больше узнать о Уильяме Моррисе, который, несомненно, того заслуживает.

Что касается Общества Уильма Морриса, членом которого является Дэвид Мабб, то полное название его звучит как «Общество Уильяма Морриса и Кельмскоттская Ассоциация». Возникло оно 28 апреля 1966 года после объединения двух предшествовавших ему организаций, Кельмскотской Ассоциации и Общества Уильяма Морриса. Ассоциация образовалась первой в результате торжеств в честь Морриса, проходивших в феврале 1918 года, в которых приняли участие многие его друзья, сподвижники и первые последователи. 13 марта 1918 года состоялось учредительное собрание, во время которого мисс Мэй Моррис, дочь Уильяма Морриса, была избрана председателем. Кельмскоттской Ассоциацией велась активная деятельность, особенно до начала Второй мировой войны. Общество Уильма Морриса было основано в Ред Хаус 10 октября 1953 года под председательством известного историка британского рабочего движения Робина Пейдж-Арнота, а первым официальным заявлением о существовании Общества стало письмо в «Тайме», подписанное в числе прочих Николаусом Певзнером. В апреле 1966 года обе организации объединили свои усилия, направленные на популяризацию работ и о идей Уильяма Морриса и тех, кто был с ним связан, в частности прерафаэли

8 Согласно Уставу Общества: «творческое наследие и идеи Уильяма Морриса также важны в наши дни, как и при его жизни. Общество Уильяма Морриса существует для того, чтобы сделать их как можно более известными широкой публике. Благодаря многогранности Морриса и разнообразию сфер его деятельности Общество объединило тех, кто интересуется Моррисом как дизайнером, ремесленником, бизнесменом, поэтом, социалистом, а также тех, кто просто восхищается этой замечательной личностью, его смелостью и творческой энергией. Моррис стремился к такому состоянию общества, в котором все могли бы наслаждаться потенциальными богатствами человеческой жизни. Его размышления о том, как мы могли бы жить, о творческом труде, отдыхе, машинах, экологии и сохранении памятников, о месте искусств в нашей жизни и их отношении к политике, а также о многом другом все также актуальны, как и сто лет назад. Он обозначил путь для тех, кто сожалеет о прогрессирующей дегуманизации мира в XX столетии и кто верит, подобно ему, что есть альтернатива этой тенденции.» (The William Morris Society. Information for new members. Membership No. 6703. London, 2004. P. 3) тов, а также участников движения Искусств и Ремесел, как в Англии, так и в Америке.

В настоящий момент у Общества Уильяма Морриса в Великобритании, штаб-квартира которого размещена в Лондоне, в Кельмскотт Хаус, существуют также местные представительства в различных частях страны и оно объединено с Обществом Уильяма Морриса в США (образовано в 1957 году) и Обществом Уильяма Морриса в Канаде. Членами Общества могут стать люди из любой точки земного шара, благодаря чему у них появляется возможность общаться с коллегами-«моррисианцами» (в настоящее время оно объединяет около 1500 человек в Великобритании, 400 в США и 170 в других странах).

Общество предоставляет информацию, интересующую его членов, организует лекции, конференции, выставки и другие мероприятия. Так, например, среди постоянных мероприятий, проводимых в Великобритании: лекция в Кельмскотг-Хаус, праздник по поводу дня рождения Морриса, отмечаемого в марте, посещения выставок, а также таких памятных мест и музеев, как Галерея Уильяма Морриса, Ред Хаус, Кельмскотт Мэнор и Стэнден, что позволяет членам Общества, живущим заграницей или за пределами Лондона, участвовать в его деятельности. Кроме того, Общество способствует переизданию работ Морриса и продолжению производства тканей и обоев по его эскизам. Начиная с 1961 года, оно издает Журнал, выходящий дважды в год и содержащий статьи из области «моррисоведения», а раз в три месяца выходит информационный бюллетень (два выпуска с американским приложением). Оба эти издания бесплатны для членов Общества, которое, также публикует списки книг и брошюр, так или иначе связанных с Моррисом.

В Интернете существует сайт Общества, поддерживаемый Обществом Уильяма Морриса в США на котором размещается как общая информация, дающая представление о Уильяме Моррисе (биография, сведения о памятных местах и творчестве, тексты Морриса, библиография, ссылки на относящиеся к делу сайты и пр.), так и сообщения о всех мероприятиях, организуемых Обществом. С января 2005 года, благодаря совместным усилиям автора этого исследования и администратора сайта г-на Томаса Тобина, появилась «русская страничка», содержащая материалы на русском языке, которые постоянно дополняются новыми текстами и ссылками.

Авторы многих зарубежных работ, которые будут рассмотрены в историографическом разделе, написаны членами Общества Уильяма Морриса, более того Линда Перри, чья книга «Моррис и текстиль» являет собой наиболее полное исследование по теме диссертации из доступных в наших библиотеках, в настоящий момент занимает пост президента Общества.

Несмотря на обилие посвященных Моррису трудов в зарубежной и ряд работ в отечественной науке, среди них нет, насколько известно, отдельных исследований посвященных занятиям Морриса шпалерным ткачеством, как одному из самых показательных примеров влияния средневекового наследия на творчество этого мастера, и рассматривающих непосредственно вклад Уильяма Морриса в процесс возрождения традиций средневекового шпалерного ткачества, указавший путь последующим реформаторам искусства шпалеры. Диссертация призвана заполнить этот пробел.

Предметом исследования является проблема возрождения традиций средневекового шпалерного ткачества в XIX веке, связанная с именем Уильяма Морриса. Объектом исследования в первую очередь стали взгляды Морриса на средневековое наследие и произведения его в области шпалерного ткачества.

В диссертации рассмотрены также произведения шпалерного искусства, относящиеся к так называемому «Золотому веку» шпалерного ткачества, поскольку именно они вдохновили Морриса, указав ему путь возрождения этого ремесла, и обозначены некоторые этапы возрождения средневековых традиций шпалерного ткачества вплоть до Жана Люрса, чьи взгляды на шпалеру, сопоставленные со взглядами Морриса, дают возможность уточнить роль последнего в процессе возрождения шпалеры. Кроме того, объектом исследования явились работы современных мастеров в области ткачества, так как на их примере можно проследить влияние идей Морриса, пусть опосредованное, на современных художников-текстильщиков.

Источниковедческая основа диссертации охватывает разнородные материалы: статьи, лекции, письма, интервью Морриса, помогающие понять его взгляды на средневековье, шпалерное ткачество и собственные произведения в этой области.

Целью работы, таким образом, является рассмотрение попытки Уильяма Морриса воссоздать пришедшее в полный упадок к XIX столетию шпалерное ткачество посредством возрождения идеалов «Золотого века» и уточнение его роли в процессе возрождения искусства шпалеры, выходящего за рамки XIX века и связанного уже с веком XX.

В связи с эти задачи работы определяются следующим образом: во-первых, необходимо проследить формирование интереса Уильяма Морриса к средневековому наследию и охарактеризовать отражение проблемы средневековья в его литературном наследии. При этом особое внимание уделяется эс-сеистике, в которой формируется эстетическая система Морриса, воплощением которой на практике и становится его деятельность в области шпалерного ткачества. Затем, представляется целесообразным дать общую характеристику шпалер «Золотого века», являвшихся для Уильяма Морриса идеалом, и сравнить шпалеры, созданные в мастерской Мертонского аббатства, со средневековыми образцами (на примере ковров из собрания ГЭ). И, наконец, показать различные взгляды на возрождение искусства шпалеры на основе средневековых традиций в XIX - первой половине XX в (Уильям Моррис - Жан Люрса) и обозначить проблему влияния средневекового наследия на современные работы в области ткачества.

Структура диссертации обусловлена ее задачами: основной текст исследования (введение, историография, две части, каждая из которых состоит из трех глав, заключение) дополнен приложениями.

УИЛЬЯМ МОРРИС И ПРОБЛЕМА ВОЗРОЖДЕНИЯ ШПАЛЕРНОГО ТКАЧЕСТВА. ИСТОРИОГРАФИЯ

Обилие посвященных Моррису работ поражает - одно лишь их перечисление, сопровождаемое краткими комментариями в Библиографическом справочнике Гэри Л. Ахо9, изданном в Бостоне в 1980-х и не учитывающем соответственно книги и статьи, появившиеся в последние десятилетия, занимает 428 страниц. Однако ничего удивительного здесь нет: Уильям Моррис (1834 -1896) блестяще проявил себя в чрезвычайно разнообразных сферах деятельности, а многогранность его талантов давно уже стала общим местом. Личность такого масштаба как Уильям Моррис не могла не вызвать появления огромного количества работ, ей посвященных, авторами которых являлись как современники Морриса, так и его потомки. Все новые и новые работы издаются каждый год.

К наследию Морриса, естественно, не могли не обращаться и отечественные исследователи (А.А. Аникст, Т.Ф. Верижникова, Е.А. Некрасова, Н.Ю. Бирюкова и др.): интерес к нему в научных кругах России существует давно и опубликован ряд работ, ему посвященных. Возможно, их было бы больше, если бы не недоступность не только собственно источников, но и многих исследований, в том числе и основополагающих, в наших библиотеках (хотя наиболее важные работы все же представлены). Более того, о произведениях Морриса мы можем судить в основном по репродукциям (так, на территории всего бывшего Советского Союза хранится лишь одна шпалера Морриса, хотя и являющая собой версию одного из наиболее прославленных творений мастерской в Мертонском аббатстве - «Поклонение волхвов» в собрании Государственного Эрмитажа).

Даже если не учитывать труды общего характера по искусствоведению, литературоведению, эстетике, философии и пр., в которых фигурирует имя Морриса дать обзор всей литературы, ему посвященной10, совершенно невоз

9 Aho G.L. William Morris: a reference guide. Boston, 1985.

10 В настоящем обзоре будут рассматриваться только издания, посвященные непосредственно Уильяму Моррису, хотя дополнительную информацию о шпалерах в творчестве Морриса могут дать рабоможно. Поэтому представляется целесообразным разделить ее на три большие группы и дать их общую характеристику, отметив лишь самые значительные работы.

Итак, к первой группе можно отнести собственно биографии (здесь нужно сразу подчеркнуть, что биографический аспект практически всегда присутствует не только в биографиях, но и в основной массе прочих исследований, поскольку жизнь Морриса и обаяние личности помогают лучше понять его разностороннюю натуру), затем существуют работы, рассматривающие всю совокупность отдельных аспектов его жизни и творчества и, наконец, исследования узкоспециализированные, выделяющие какую-то одну интересующую автора проблему. При изучении вклада Морриса в возрождение шпалерного ткачества в большей или меньшей степени полезны все три категории.

В 1899 года в разделе рецензий «Арт Джернал» отмечалось: «Описать жизнь такого человека как Уильям Моррис, едва поспевая за его безграничным энтузиазмом, дать обзор всех его интересов и устремлений, столь необычайно разнообразных, и представление об его уникальной личности - задача не из легких для биографа. Г-на Маккейла, взявшегося за дело по просьбе Сэра Эдварда Берн-Джонса, можно поздравить с созданием образцовой и официальной биографии мастера. Это пленительная история, которую прочтет каждый, кому не безразлично искусство нашего времени, и г-н Маккейл рассказывает ее сжато и объективно, с присущим ему чувством меры и без литературного пафоса»11

Совершенно очевидно, что ни один биограф, начиная с прекрасно знавшего Морриса Джона Уильяма Маккейла, написавшего в 1899 году ставшую хрестоматийной и многократно переиздававшуюся двухтомную «Жизнь Уильяма Морриса» и заканчивая Фионой МакКарти12, представившей свою весьма полную и прекрасно построенную версию его биографии практически ты, посвященные Э. Берн-Джонсу, другу и главному сподвижнику Морриса в деле возрождения шпалер, а также литература о движении Искусств и ремесел, о прерафаэлитах, модерне и др.

11 Reviews // The Art Journal. 1899. P. 222.

12 MacCarthy, Fiona, William Morris: A Life for Our Time. London, 1994. через 100 лет в 1994 году, не мог обойти стороной период, связанный с Мер-тонским аббатством. Соответственно, не могли они не упомянуть в связи с этим о роли шпалер в жизни Морриса, начиная с детства, когда на него, например, произвели сильное впечатление шпалеры, украшавшие охотничий домик королевы Елизаветы, - вопрос лишь в том, насколько подробно освещена эта проблема в той или иной работе.

Если говорить о русских авторах, то к этому разделу можно отнести лишь вышедшую в 1991 году книгу JI.B. Спицыной «Уильям Моррис. Жизнь и творчество», но, к сожалению, она, как по объему (138 е.), так и содержанию, выглядит блекло на фоне работ западных коллег. К тому же автор этой монографии филолог, а потому творчество рассматривается однобоко, а в трактовке искусствоведческих реалий обнаруживаются ошибки. Так согласно JI.B. Спицыной: «В августе 1857 года У. Моррис и Э. Берн-Джонс . приступают к росписи зала Союзов Оксфорда. Мотив средневековых легенд о Тристане, Изольде и Паламиде сочетался с каскадом желтых подсолнухов. Молодой художник передает содержание средневековой легенды с помощью атрибутов современного ему мира. Подсолнух не был находкой начинающего художника, он был любимым цветком английского декаданса и французских

1 "Я импрессионистов» . Но ведь импрессионизм зарождается лишь в 1860-х (не говоря уж об английском декадансе), а первая выставка импрессионистов состоялась в 1874 году, к тому же подсолнухи, если пользоваться определениями автора, скорее любимые цветы постимпрессионизма (мгновенно вспоминается Ван Гог), нежели импрессионизма. Для понимания же вклада Уильяма Морриса в историю шпалерного ткачества книга «Уильям Моррис. Жизнь и творчество» и вовсе совершенно бесполезна.

Гораздо больше пользы может принести, например, прочтение статьи А.А. Аникста «Моррис и проблемы художественной культуры» предваряющей сборник избранных статей, лекций и писем Морриса, вышедших в русском переводе в 1973 году. Здесь нужно сразу отметить, что статья 1888 года

13 Спицына Л.В. Уильям Моррис. Жизнь и творчество. М., 1991. С. 6.

Текстиль»14, основополагающая для понимания отношения Морриса к шпалерному ткачеству, на русский язык не переведена, так же как и опубликованное в журнале «Студио» в 1894 интервью с ним Аймера Вальянса15, которое также является основным источником для темы «Моррис и возрождение шпалерного ткачества». Перевод последнего источника вместе с комментариями к нему приведен ниже, в приложении к настоящему исследованию.

Возвращаясь к статье Аникста, можно отметить, что эти 42 страницы текста в чрезвычайно сжатой и емкой форме дают представление о различных гранях разносторонней личности Морриса, его биографии, творчестве (хотя шпалерное ткачество лишь упомянуто), эстетических представлениях и культурном контексте - это прекрасный очерк, позволяющий читателю «открыть» для себя Морриса. Не случайно, работа эта будет опубликована вновь в 1987 году, как первая статья сборника «Эстетика Морриса и современность», о котором речь пойдет ниже.

К собственно биографиям примыкают и воспоминания о Моррисе и его творениях. В качестве примера можно привести описание шпалер Морриса, выставленных на Парижской выставке 1913 года, и размышления об их авторе, оставленные А.В. Луначарским, одним из крупнейших представителей русского рабочего движения, который восторженно пишет о Моррисе, как о человеке идейно ему близком в статье «Уильям Моррис в Париже», опубликованной в мае 1914 года в газете «Новь». «Этот человек», - писал он о Моррисе - «всю жизнь изучавший все новые ремесла, внесший огромную красоту в свои стекла, глины, переплеты, типографские произведения, в свои бумажные обои, свои материи, мебель, ковры, кафели и т.д. и т.д., чувствовал себя поистине рабочим. Звание подлинно достойного рабочего, производителя очеловеченных вещей, добросовестного производителя их, стало быть артиста и отца красоты, Моррис считал гораздо более высоким, чем звание «чистого» художника, часто за гениальным капризничанием забывающего трудную про

14 Morris W. Textiles //Arts and Crafts essays by members of the Arts and Crafts Exhibition Society. London & Bombay, MDCCCXCIX. P. 22 - 38.

15 Vallance A. The Revival of tapestry-weaving. An interview with Mr. William Morris // Studio. 1894. Vol. III. P. 99-101. дуктивную сущность искусства. Вот почему Моррис так часто оказывался вместе с рабочими во время их протестов и демонстраций. От аристократического представления о стиле в жизни оказался только один шаг до представления социалистического и до перехода на другую сторону баррикады. На его кооперативных предприятиях лежит печать некоторой утопии. Произведенные ручным трудом изящные вещи не могут стать общим достоянием, и демократическое искусство Морриса увидело свои продукты, украшающими Ьош'ы исключительно богатых людей. Но это не беда. Придет время, однако, о котором мечтал Моррис, о котором писал он, - в довершение ко всему своему искусству - крупный поэт, - в знаменитой книге «Вести ниоткуда», придет время, когда люди начнут творить не на продажу, а на радость. Но это время наступит еще не завтра, а немало придется потрудиться для ускорения его пришествия. А пока не без благоговения ходишь по залам павильона Мансан, где всюду чувствуешь веяние великой души Морриса. Но над всем доминируют изумительные, несравненные ковры Уильяма Морриса, сделанные им, его женой и его друзьями по картонам Берн-Джонса. Это цикл легенд о Круглом столе. Иметь такой ковер сотканный искусными руками взволнованного артиста. не значит ли это осветить свою комнату образом, из которого будет излучаться вера в жизнь и ее предназначение? Да, искусство Уильяма Морриса и его друзей было великим. И великолепной была их мечта рассеять лучи его по жилищам бедных и трудящихся. Мечта оборвалась. Они спят в своих могилах. Мало кто пришел им на смену. Но их надежда не из тех, что умирает»16.

Впрочем, в 1920-е годы теоретики «производственного искусства», в частности Б. Арватов, критиковали Морриса и считали его идеи «мелко-буржуазнымыми и реакционно-утопическими»17, в результате чего складывалось одностороннее представление о нем как об «анахроническом глашатае ремесла» и «романтически-утопическом мечтателе, которое, впрочем, с 1960-х

16 Луначарский А. Там же. С. 323 - 324.

17 Гольдзамт Э. Уильям Моррис и социалистические истоки современной архитектуры. М. 1973. С. 19. сменятся постепенным признанием актуальности его идей в современном мире.

Уже упоминавшаяся статья Аникста (1973 год) завершается пассажем о важности теоретических выступлений Морриса, представляющих, по мнению автора, то, что называют «социологией искусства»: «. хорошо видно, чем могут быть ценны теоретические выступления Морриса сегодня. Как бы невзначай Моррис выдвигает такую постановку вопроса, которой суждено будущее. И, несмотря на крайность суждений, на наивность высказываемых им надежд и упований, в его рассуждениях есть многое, что тревожит XX век больше, чем XIX»18.

Характерно, что поскольку советские авторы часто отмечали «соседство» идей Морриса с марксистской теорией, в некоторых работах намечается тенденция модернизировать взгляды Морриса, превращая его в «глашатая реализма», прошедшего путь от революционного демократизма к научному коммунизму19. Этот антиисторичный подход критикуется в сборнике «Эстетика Морриса и современность» (1987 год): в нем также отмечается близость его эстетических взглядов традициям марксистской эстетики, но подчеркивается, что при всем том «существовала и определенная грань, отличающая идеи Морриса от марксизма. Марксистская эстетика основана на научном понимании законов развития общества и искусства, Моррис же опирался на художественную интуицию и утопический способ построения модели будущего»20. При этом авторы статей, составляющих сборник, также стремятся показать, что «многие проблемы, поставленные в работах Морриса, не потеряли своей актуальности и значения и по сей день. Теоретическое наследие помогает при осмыслении многих актуальных художественных и эстетических проблем, возникающих в процессе развития советской культуры»21.

В настоящее время часто ругают и отвергают то, что было принято хвалить в советские времена, однако актуальность многих идей Морриса и их

18 Аникст А. У. Моррис и проблемы художественной культуры // Уильям Моррис. Искусство и жизнь. М., 1973. С. 49.

19 Кисунько В. Уильям Моррис - мыслитель и художник // Искусство. 1984. № 9. С. 36.

20 Эстетика Морриса и современность. М., 1987. С. 6.

21 Там же. С. 6. влияние, пусть опосредованное, на современную культуру очевидно вне зависимости от связи с социализмом и коммунизмом.

Необходимо отметить, что в западной литературе после смерти Морриса политический аспект его личности нивелировался (как правило, о деятельности Морриса в этой сфере упоминали вскользь, за исключением, пожалуй, Аймера Вальянса (1897), с 1950-х наметилась обратная тенденция (Е.П. Томпсон, П. Мейер и др.), но и в это время уже признанная политическая ипостась Морриса часто отделялась от прочих, в то время как лишь всесторонний подход дает понимание его наследия в целом. Нельзя забывать, что, по меткому замечанию Пола Гринхалфа, существовал лишь один Моррис, а не несколько Моррисов (Моррис-дизайнер, Моррис-поэт, Моррис-социалист и пр.) - возможно, лишь понимая это, можно постичь в полной мере смысл того, что он делал и говорил22.

Возвращаясь к рассмотрению существующей о Моррисе литературы, полезной для осознания его вклада в историю шпалерного ткачества, вспомним слова Уолтера Крейна, открывающие статью «Уильям Моррис и его творчество», написанную через 15 лет после смерти Морриса. Крейн отмечал, что «чем лучше мы понимаем личность автора, тем правильнее судим о его работах» . Это объясняет как ценность материалов, оставленных современниками Морриса, особенно теми, кто знал его лично, так и то, почему практически все, кто обращается к наследию Морриса, рассматривают его, как правило, в биографическом контексте.

Это в полной мере справедливо и для тех книг, каталогов и альбомов, что составляют второй раздел предложенной выше классификации. Дав краткий очерк биографии Морриса, их авторы (например Шарлотта и Петер Филь24) рассматривают в хронологическом или тематическом порядке все виды искусств и ремесел, к которым в течение жизни обращался Уильям Моррис, в том числе, естественно, и шпалерное ткачество, или же, как Яйн За

22 Greenhalg P. Morris after Morris // Willam Morris. London, 1996. P. 366.

23 Crane W. William Morris and his work // William Morris to Whistler. Papers and addresses on art and craft and the commonweal. London, 1911. P. 3.

24 Fiell Ch. & P. William Morris. Koln, 1999 (о шпалерах - P. 144 - 152). цек25, комментируют наиболее характерные и интересные работы, дающие представление о всей многогранности его творческого наследия в целом и о шпалерах Мертонского аббатства в частности.

В этой группе хочется выделить замечательный каталог выставки, посвященной столетию со дня смерти Морриса, которая была устроена в 1996 году в музее Виктории и Альберта в Лондоне (один из разделов этого каталога посвящен текстильным работам Морриса, в том числе шпалерам Мертонско-го аббатства , - он написан главным специалистом в этой области Линдой Перри), а, говоря об отечественной литературе, особого внимания заслуживает уже упоминавшийся сборник «Эстетика Морриса и современность».

В 1984 году в Институте теории и истории изобразительных искусств Академии художеств СССР состоялась конференция, посвященная 150-летию со дня рождения Уильяма Морриса, ее материалы, переработанные в теоретические статьи были изданы через 3 года и являются наиболее ценным отечественным изданием, помогающим русскоязычному читателю получить полное представление о различных сторонах деятельности Морриса, его социально-утопических идеях, взглядах на судьбы искусства и художественной промышленности, его вклад в теорию архитектуры и книжной графики.

Работ, посвященных вкладу Морриса в историю шпалерного ткачества в этом сборнике нет, но многие авторы статей его составляющих, упоминают о Мертонском аббатстве и выполненных в нем шпалерах, в частности Е.А. Некрасова27, рассматривая художественное творчество Морриса в целом и К.А. Макаров , говоря о влиянии идей Морриса на судьбы декоративного искусства в России. Оба исследователя не могут, естественно, оставить без внимания хранящуюся в ГЭ шпалеру «Поклонение волхвов».

Здесь необходимо особо отметить, что Т.Ф. Верижникова, чья статья о книжной графике Морриса также вошла в сборник «Эстетика Морриса и со

25 Zaczek I. Essential William Morris. Bath, 2003 (о шпалерах - P. 88-93, 96-97, 132-133, 170-175, 188189,208-211 ).

26 Parry L. Textiles // William Morris. London, 1996. P. 232; 284 - 295.

27 Некрасова E. Художественное, творчество Мориса // Эстетика Морриса и современность. М., 1987. С. 77 - 80.

28 Макаров К. Эстетика Морриса и судьбы декоративного искусства в России // Эстетика Морриса и современность. М., 1987. С. 117 - 118. временность», в 1973 году защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата искусствоведения по теме «Творчество Уильяма Морриса», которая стала первым искусствоведческим исследованием в нашей стране, посвященным Моррису. В четвертой главе своей работы автор уделяет внимание творчеству Уильяма Морриса в декоративно-прикладном искусстве, и в том числе рассматривает деятельность последнего в области шпалерного ткачества, отмечая пройденный им путь: от законов материала - к созданию художественного образа29.

Наконец следует охарактеризовать третью группу - работы, авторы которых рассматривают Морриса и его наследие в рамках какой-либо определенной темы. Так существуют отдельные исследования, посвященные медие-визму Морриса, а ведь именно любовь к средневековью определила характер всего, чем бы Моррис ни занимался, в частности, именно средневековые шпалеры были для него идеалом. В качестве примера работ, посвященных непосредственно проблеме «Моррис и средневековье» выделяются книга М. Греннан «Уильям Моррис. Медиевист и революционер» 1945 года и каталог выставки 1984 года (Whitworth Art Gallery). В открывающей его статье Дженифер Харрис уделяет особое внимание занятиям Морриса шпалерным ткачеством, как одному из наиболее показательных примеров влияния средневекового наследия на творчество этого мастера30. К сожалению, на русском языке отдельные исследования, посвященные медиевизму Морриса, не издавались.

Некоторые авторы обращаются к теме «Моррис и текстиль», причем она

•1« может рассматриваться как в рамках проблемы «дизайн и интерьер» , так и самостоятельно32. Наиболее существенен здесь вклад Линды Перри, книга которой о наследии Морриса в области текстиля содержит посвященную шпао *з лерам Морриса главу , очень подробное и наиболее полное исследование на эту тему из доступных в наших библиотеках.

29 Верижникова Т. Творчество Уильяма Морриса. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. Л., 1973.

30 Harris J. William Morris and the Middle Ages // William Morris and the Middle Ages. Manchester, 1984. P. 11.

31 Wilhide E. William Morris. Decor and Design. New York, 1991. P. 106 - 109.

32 Fairclough O., Leary E. Textiles by Morris and Co., 1861 -1940. London, 1981. P. 55-71.

33 Parry L. William Morris Textiles. New York, 1983. P. 100- 129.

Важно, что, говоря о шпалерном ткачестве в жизни Морриса, Линда Перри не только рассматривает хрестоматийные работы Морриса, Берн-Джонса и Дирла, но также пишет о деятельности мастерской в Мертоне в период, последовавший за смертью Морриса вплоть до закрытия мастерской в 1940 году, уделяя внимание как организации процесса работы в мастерской, так и трудившимся там дизайнерам и ткачам. Исследование прекрасно иллюстрировано и содержит в приложении список музейных коллекций, в которых находятся произведения Морриса в области текстиля, - соответственно, там есть данные и о шпалерах. Как правило, названия шпалер указаны, если в собрании их не больше одной, как в случае Государственного Эрмитажа; о музее же Виктории и Альберта, например, сказано: «три большие шпалеры, ряд маленьких»34

Самостоятельных работ (за исключением отдельных статей ), посвященных одним лишь шпалерам Морриса практически нет: здесь можно назвать чрезвычайно важную для этого исследования книгу последнего директора (1905 - 1940) основанной Моррисом мастерской X. Марилье «История л/ шпалерной мастерской Мертонского аббатства» , на которую во многом опирается и часто цитирует Линда Перри. Марилье рассматривает историю создания мастерской и вытканных в ней шпалер, а в конце приводит их полный список (на 1927 год) в хронологическом порядке, с указанием года создания, названия, размера, автора эскиза и дополнительных комментариев (ткачи, повторения, версии, заказчики, источник сюжета и пр.) Тридцать две шпалеры воспроизведены, причем некоторые из них можно увидеть только на страницах этого издания - в других книгах обычно приводятся иллюстрации лишь наиболее известных шпалер Мертонского аббатства.

Авторы работ посвященных истории шпалерного ткачества, также не могут не уделить хотя бы несколько страниц вкладу в нее Морриса (это и уже

Я7 упоминавшийся Г. Хантер, писавший о Моррисе как о «гении» , а также М.

34 Ibid. Р. 179.

35 В качестве примера последних публикаций можно, например, назвать: Redway N. Tapestry at its highest // Christie's magazine. 2003. June-July-August. P. 104 - 107.

36 Marillier H.C. History of the Merton Abbey Tapestry Works. London, 1927.

37 Hunter G. L. Tapestries their origin, history and Renaissance. N.Y.-London, 1913. P. 127 - 138

Жарри38, Б. Филлипс39 и др.). Несмотря на это, однако, рассмотрению его роли в процессе возрождения искусства шпалеры в конце XIX - первой половине XX века уделяется, как представляется, недостаточно внимания, по крайней мере, в отечественном искусствоведении. Так, например, о творчестве Морриса в этой области упоминает В.И. Савицкая в книге «Превращение шпалеры», однако это очень поверхностный обзор: перечисляя наиболее известные шпалеры Мертонского аббатства, автор о самом Мертонском аббатстве не говорит. . При этом ценно замечание Савицкой о Моррисе как о предтече современного шпалерного ткачества.40 Также и О.И. Киселева в своей диссертации, посвященной возрождению искусства шпалеры во Франции в первой половине XX века, рассматривает Морриса как предшественника Жана Люрса.41

Нельзя не отметить и то, что Н.Ю. Бирюкова в ряде каталогов пишет о хранящейся в Эрмитаже шпалере «Поклонение волхвов» как об одном из наиболее интересных, значительных и самобытных образцов шпалерного ткачества второй половины XIX века: именно благодаря использованию традиций готических шпалер можно говорить об этом произведении Морриса и Берн-Джонса как об одной из самых удачных попыток правильного решения композиции стенного ковра42.

Таким образом, несмотря на обилие посвященных Уильяму Моррису работ, как в зарубежной, так и отечественной науке, среди них нет, насколько известно, отдельных трудов, рассматривающих шпалеры Морриса в русле традиций средневекового шпалерного ткачества43. Исследование этой темы, столь важной для понимания процесса возрождения шпалеры, является весьма актуальным, если учесть, что Моррис - «провозвестник» современного шпалерного ткачества.

38 Jarry М. La Tapiserie. Art du XX-e siecle. Fribourg, 1974. P. 20-26.

39 Phillips B. Tapestry. London, 1994. P. 118 - 127.

40 Савицкая В. Превращения шпалеры. М., 1995. С. 21 - 22.

41 Киселева О. Возрождение искусства шпалеры во Франции в первой половине XX века и творчество Жана Люрса. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. СПб., 1995. С. 8.

42 Бирюкова Н.Ю. Западноевропейские шпалеры XVI - XVIII вв. Л., 1972. С.25-26.

ЧАСТЬ I

УИЛЬЯМ МОРРИС И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Викторианская эпоха в целом характеризуется повышенным интересом к средневековью. Как отметил Поль Мейер, романтический пыл викторианцев превратил средние века в золотой век: увлечение средневековьем порою сводилось к чисто эстетическому эскапизму, а порою принимало форму скрупу

44 т-» лезного исторического исследования . Впрочем, это характеризовало первый этап развития интереса к средним векам - интереса к прошлому «во имя прошлого», который затем дополнился интересом к прошлому «во имя настоящего»45. Именно такой подход и был характерен для Уильяма Морриса.

Заключение диссертации по теме «Теория и история искусства», Матюхина, Анна Валерьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Основные выводы работы

История шпалерного ткачества служит наглядной иллюстрацией идеи прерафаэлитов, которой придерживался и Моррис, согласно которой после Рафаэля искусство, несмотря на достижения в области техники, скорее пришло в упадок, утратив искренность целей и содержания, нежели достигло расцвета, как это было принято расценивать. Часто отмечают, что возрождение шпалеры - заслуга современного искуства, и, прежде всего, одного художника: Жана Люрса. Однако все основные положения Ж.Люрса, как показано в настоящем исследовании, совпадают с теоретическими высказываниями и практической деятельностью Уильяма Морриса, и именно с именем последнего связана первая попытка возродить пришедшее в упадок ремесло посредством возврата к средневековым принципам.

Характерно, что увлечение Морриса ремеслом тяготеет над его доктриной, что проявляется как в произведениях художественной литературы, так и в эссеистике, где в центре внимания - контраст между прошлым и настоящим. Исторический материал становится для Морриса тем источником, к которому он постоянно обращается, «ища в нем поддержку для своих надежд». Из приведенных в диссертации материалов следует, что свойственный Уильяму Моррису взгляд на средневековье обусловлен мыслью о расцвете ремесла в средние века и его упадке в XIX столетии, а основными составляющими мор-рисовской концепции средневековья, как показывает анализ его эссеистики, являются идеал творческого труда средневекового ремесленника, положение о существовании равноправия между художниками и ремесленниками в средние века и связанная с этими двумя аспектами проблема соотношения кустарного и машинного производств, а также представление о средневековом искусстве как искусстве народном. Средневековье для Морриса - эпоха чистого ремесла и прообраз «общества равных», когда все ремесленники являлись в то же время и художниками, испытывавшими радость от своего труда, ибо они были свободны в своем творчестве, создавая искусство народа.

Начиная с конца 1870-х, т.е. параллельно с выработкой своей эстетической системы, сложившейся в рамках традиций английского медиевизма, дополненного свойственными Моррису взглядами социалиста-утописта, он уделяет много времени и сил, пытаясь осуществить свою «яркую мечту». Именно шпалерное ткачество дает прекрасную возможность показать, как эстетические положения Морриса претворялись им в жизнь в бессмертных творениях мастерской Мертонского аббатства, благодаря которым еще в 1913 году Г. Хантер пишет о возрождении шпалерного ткачества как о уже свершившемся факте.

Моррис совершенно справедливо видит одну из причин упадка современного ему искусства именно в том, что характеризовавшее средневековье равноправие художника и ремесленника было утрачено. Эта проблема стояла перед Моррисом чрезвычайно остро и в его практических занятиях ремеслом -неудивительно в связи с этим, что она с самого начала привлекала его внимание. Он писал о том, что для того, чтобы достичь хороших результатов картон для шпалеры должен создаваться лишь таким художником, который обладает декоративным чутьем и понимает основные особенности и законы техники (Моррис самостоятельно освоил азы ткачества и сам ткал шпалеры).

Руководствуясь сложившимися у него представлениями о труде средневековых ремесленников, Моррис при наборе учеников не отбирал наиболее способных, поскольку был твердо уверен в том, задатки ремесленника, имеет каждый. Задача мастера - раскрыть таящийся в подмастерье потенциал, развить способности и помочь обрести радость в труде. Кроме того, он настаивал на том, чтобы рабочие в мастерской, которые «как по природе своей, так и в силу обучения художники, а не просто одушевленные машины», получили возможность проявить свою индивидуальность, а потому требовал, чтобы они не просто механически копировали предлагаемую им модель, но творчески подходили к ее выполнению, проявляя при этом все свои умения. Таким образом Моррис пытался воплотить в жизнь свой идеал творческого труда - один из основополагающих компонентов его идеи средневековья.

Моррис также писал о том, что «начиная работу над шпалерой нужно помнить, что она висит на стене», а лучшим доказательством того, что он понимал, что предназначенная для стены шпалера должна быть скомпонована с учетом конкретного помещения, является серия «История Святого Грааля»: части серии различны по ширине в соответствии с тем, какое место, они должны занимать на стене, что также, по всей вероятности, находится в соответствии со средневековыми традициями, о чем, по мнению исследователей, свидетельствует разница в размерах шпалер одной серии, например, серии «Дамы с единорогом».

Картоны, которые получали для работы ткачи в мастерской Мертонского аббатства были в натуральную величину, а структура переплетения, 12-16 нитей основы на дюйм, т.е приблизительно от 4-5 до 6-7 нитей основы на один сантиметр, соответствует нормам «Золотого века». Именно так вытканы рассмотренные в настоящем исследовании эрмитажные шпалеры: «Юноши бросающие горох голубям и розы свиньям» (4-5 нитей основы на 1 см.), «Распятие с предстоящими Марией и Иоанном и ангелами с орудиями Страстей» (5 нитей основы на 1 см.), «Голгофа» (6 нитей основы на 1 см.), «Поклонение волхвов» из серии «История Христа и девы Марии» (6-7 нитей основы на 1 см.).

В шпалерах, которые Моррис называл «благороднейшим из всех прикладных искусств, поскольку в нем нет ничего механического» Моррис хотел возродить идеалы «Золотого века шпалерного ткачества». Сравнение композиционно-стилистических особенностей шпалеры «Поклонения волхвов», созданной в мастерской Морриса, со средневековыми шпалерами из собрания ГЭ показало, что ей, свойственны те же черты, что и лучшим образцам шпалер «Золотого века»: строгая уравновешенность, соподчиненность частей целому, фризообразная композиция, плоскостно-декоративное решение в сочетании с изображениями, достаточно верно, хотя и условно передающими реальные предметы и выразительно раскрывающими их состояния, четкая прорисовка фигур, тщательное воспроизведение узоров, лаконизм красочной гаммы, придающий цветовому решению сдержанность и благородство, а также «заполненность» плоскости, связанная со своеобразной традицией «horror vacui» (боязнь пустоты), столь важной в средние века.

Однако шпалера мастерской Морриса остается произведением своего времени, это не копирование или имитация, но осознанная художественная стилизация, органично сочетающая в себе столь ценимые Моррисом связи с природой и историей. Таким образом, хранящаяся в Эрмитажном собрании шпалера «Поклонение волхвов» дает прекрасную возможность, показать на своем примере, как именно под эгидой Уильяма Морриса возрождалось шпалерное ткачество в конце XIX столетия, не слепо повторяя форму, но заимствуя наиболее важные принципы ткачества «Золотого века» и создавая на их основе оригинальное произведение, несущее на себе печать своей собственной эпохи.

В. Савицкая называет Морриса «провозвестником» современного шпалерного ткачества - это очень справедливое замечание, поскольку именно традиции шпалерного ткачества средних веков стали той основой, которая привела к развитию шпалеры в XX веке. Многие современные работы восходят к средневековым шпалерам как к источнику, как правило, опосредованному, и соответствуют одной из наиболее важных тенденций развития ткачества XX века - гармоничному сочетанию самовыражения и верности традиции. Следовательно, проблема средневековых традиций шпалерного ткачества как основы возрождения и последующего развития искусства шпалеры весьма актуальна, и впервые она может быть обозначена на примере произведений Морриса в этой области - именно он был первым, кто стал опираться в своих практических исканиях на средневековые шпалеры, черпая в них источник вдохновения и понимания основных законов этого вида декоративно-прикладного искусства. Рассмотрение ряда работ, выполненных студентами СПбГХПА, служит наглядным доказательством того, что именно процесс возрождения шпалеры в XX столетии как искусства, обладающего своей спецификой и собственным языком - основное, что можно выделить при рассмотрении влияния средневековых шпалер на ковры нового времени, и хотя, насколько известно, никто из студентов не обращался непосредственно к шпалерам Уильяма Морриса, как к источнику вдохновения, именно его заслуга в том, что возможна стала сама постановка этого вопроса, и таким образом, влияние идей Морриса, пусть опосредованное, на современных ткачей несомненно. I

Список литературы диссертационного исследования кандидат искусствоведения Матюхина, Анна Валерьевна, 2006 год

1. Morris W. The Defence of Guenevere and Other Poems. London, 1905.

2. Morris W. Selected Writings And Designs. Harmondsworth, 1977.

3. Arts and Crafts Essays by Members of Crafts Exhibition Society. London, 1899.

4. Three works by William Morris. New York, 1969.

5. William Morris by himself. London, 2004.

6. Моррис У. Вести ниоткуда. М., 1962.

7. Моррис У. Воды дивных островов. М., 1996.

8. Моррис У. Искусство и жизнь. М., 1973.

9. Аверинцев С. Предварительные заметки к изучению средневековой эстетики//Древнерусское искусство. М., 1975.ф 2. Аникин Г. Эстетика Джона Рескина и английская литература XIX века.1. М., 1986.

10. Апокрифы древних христиан. СПб., 1992.

11. Базен Ж. История истории искусств. М., 1995.

12. Бенеш С. Искусство Северного Возрождения. М.,1973.

13. Бирюкова Н. Западноевропейские шпалеры в Эрмитаже. XV начало XVI века. Прага - Л., 1965.

14. Бирюкова Н. Западноевропейские шпалеры XVI XVIII веков. Л., 1972.

15. Бирюкова Н. Французские шпалеры конца XV XX века в собрании ф Эрмитажа. Л., 1974.

16. Бицилли П. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995.

17. Большая иллюстрированная энциклопедия древностей. Прага, 1980.1.. Бретон А. Манифест сюрреализма // Называть вещи своими именами. М., 1989.

18. Бутлер К. Четыре шпалеры начала XVI века из собрания Эрмитажа // Труды Государственного Эрмитажа. Л., 1956. Т. 1 ф 13. Великобритания. Лингвострановедческий словарь. М., 1978.14