Торговые связи Средней Азии с Россией во второй половине XVII - первой четверти XVIII века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Шкляева, Ольга Владимировна

• Шкляева, Ольга Владимировна
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Шкляева, Ольга Владимировна

Введение.

Глава 1. Особенности становления и развития торговых контактов между среднеазиатскими ханствами и Россией во второй половине ХУП века.

1. Осуществление торговли на государственном уровне.

2. Частная торговля.

3. Препятствия на пути развития торговых связей между Средней Азией и Россией.

Глава 2. Развитие торговых связей между Средней Азией и Россией в конце XVII -первой четверти ХУШ века.

1. Инициативы среднеазиатских ханств и России по укреплению торговых взаимоотношений.

2. Особенности среднеазиатско-российских торговых связей.

Глава 3. Торговля и дипломатия как единое целое во взаимоотношениях между Средней Азией и Россией во второй половине ХУП - первой четверти ХУШ века.

1. Роль дипломатии в укреплении торговых связей.

2. Обмен подарками как средство укрепления политических связей между государствами.

3. Торгово-дипломатические конфликты и способы их урегулирования.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Торговые связи Средней Азии с Россией во второй половине XVII - первой четверти XVIII века»

Изучение истории среднеазиатско-российских взаимоотношений второй половины XVII - первой четверти XVIII вв. - того периода, когда закладывались основы для их последующего развития, — представляет в наши дни особый интерес. Чуть более десяти лет назад изменился статус республик Средней Азии по отношению к России. Распад СССР привёл к разрыву или ослаблению многих хозяйственных и экономических связей между бывшими союзными государствами. В настоящее время страны Центрально-азиатского региона важны для России в геополитическом отношении, поскольку они являются объектом повышенного интереса со стороны США, Турции и в меньшей степени Ирана, Пакистана и Китая. Межнациональные и межплеменные конфликты, происходящие в Узбекистане и Таджикистане, соседство республик с «очаговым» распространителем исламского фундаментализма -Афганистаном - «чреваты дестабилизацией обстановки в регионе», что неизбежно отразится на России, имеющей со странами Центрально-азиатского региона «прозрачные» границы.1 В связи с этим сотрудничество России и среднеазиатских республик в военно-политической сфере приобретает особенно большое значение. Постепенно налаживается и экономическое взаимодействие. Современная ситуация ставит нас перед вопросом о том, что же изначально влекло русских в Среднюю Азию и почему расширение контактов с северным соседом и прежде было важно для стран среднеазиатского региона Ранее проблемы, связанные с историей Средней Азии, рассматривались как часть отечественной истории. Теперь же назрела необходимость их исследования в рамках востоковедческой проблематики.

Изучение взаимоотношений между Бухарой и Хивой, с одной стороны, и Россией — с другой — актуально и для исследования истории этих государств второй половины XVII - первой четверти XVTII вв. В это время границы России вплотную приблизились к территории ханств. Сравнительно быстрая доставка и реализация среднеазиатских товаров в обширной Российской державе открывала новые возможности перед бухарским и хивинским ремесленным производством и сельским хозяйством. В то же время в России появились первые мануфактуры, особенно бурное развитие промышленности пришлось на период правления Петра I. Российская

1 Бирюков С. В. Политика России в отношении новых независимых государств: проблема выбора стратегии // Восток. 2001. № 1.С. 86. экономика нуждалась в новых источниках сырья и расширении рынка сбыта промышленной продукции. Поэтому связи со Средней Азией были перспективным направлением внешней политики России. Становление Российской империи обусловило повышенный интерес к усилению её влияния как на Западе, так и на Востоке. Издавна существовавшие взаимоотношения с Бухарой и Хивой стали важны для России не только сами по себе, но и как средство проникновения в более отдалённую восточную страну, манившую сказочной неизведанностью, — Индию. Кроме того, регулярные торговые контакты между среднеазиатскими ханствами и Россией создавали атмосферу доверия и взаимопонимания, которая способствовала более стабильному внутреннему развитию государств.

Хронологические рамки исследования охватывают период раннего Нового времени, когда в России совершались экономические и политические преобразования, закладывались основы империи и происходил переход к капиталистическому обществу. Ко второй половине ХУЛ в. относятся первые попытки осуществления реформ в России и складывание системы её межгосударственных связей. В это время контакты между среднеазиатскими ханствами и Россией начали активно развиваться и приобрели более или менее регулярный характер. В 1645 г. во главе Бухары и Хивы встали новые правители, управлявшие своими государствами в течение длительного времени. Относительное укрепление центральной власти в ханствах позволило им расширить связи со своим северным соседом. Поэтому представляется вполне обоснованным выделить вторую половину ХУЛ в. как отдельный этап среднеазиатско-российских торговых взаимоотношений. Конец ХУЛ — первая четверть XVIII вв. характеризуются продолжением внешнеполитической линии торговых партнёров на укрепление взаимовыгодных контактов и выдвижением новых инициатив по их расширению. Слабый интерес ближайших преемников Петра I к восточному направлению внешней политики объясняет выбор завершающего рубежа исследования. Поэтапное рассмотрение среднеазиатско-российских торговых отношений второй половины ХУЛ в., а затем конца ХУЛ - первой четверти ХУШ вв. позволяет выявить их особенности, характерные для каждого из периодов, и изменения, произошедшие в среднеазиатско-российских связях на протяжении данного отрезка времени.

Проблеме среднеазиатско-российских взаимоотношений второй половины ХУЛ -первой четверти XVIII вв. уделило внимание немало историков. Различные её аспекты подвергались изучению на протяжении XVIII - XX веков. Одним из первых данной проблемы коснулся Г. Ф. Миллер. В середине XVIII в. вышла в свет его работа, посвященная экспедициям, отправленным при Петре I в Среднюю Азию для поисков песочного золота. По мнению Г. Ф. Миллера, они не достигли желаемого результата, поскольку средиеазиаты опасались «потерять вольность свою».1 Экспедиции, отправленные Петром Великим в Среднюю Азию, как полагал Г. Ф. Миллер, носили военный характер. Исследователь обратил внимание на стремление Петра I установить торговые отношения с Индией через Бухару и Хиву. Возросший при Екатерине П интерес к восточному направлению внешней политики России вызвал появление новых работ, в которых затрагивался вопрос об истории её взаимоотношений со среднеазиатскими ханствами. В середине 70х гг. XVIII в. В. Могутов подробно описал посольство князя А. Бековича-Черкасского, отправившегося в 1717 г. в Хиву. Так же как и его предшественник, В. Могутов объяснил неудачу и гибель данного посольства тем, что хивинцы опасались потерять свою вольность и при том были в состоянии «нарочитой силе сопротивляться». Истребление российского отряда не прошло бесследно: по словам историка, хивинцы и в 70е гг. XVIII в. опасались «мщения от России за учинённой князю Беккевичу злодейской поступок».3 Об этой же экспедиции писал в 80е гг. И. И. Голиков, чей многотомный труд посвящен деятельности Петра I. Исследователь особо отметил «коварство и злодейство хивинского хана Ширгази»,4 воспользовавшегося хитростью для истребления российского войска, и крайнюю неосмотрительность А. Бековича-Черкасского, погубившую большую часть отряда. И. И. Голиков подчёркивал стремление Петра I укрепить связи со Средней Азией, его намерение «отворить новые источники богатств в Россию и пути к торговле своим подданным».5 По мнению историка, отправляя экспедицию в Хиву, монарх преследовал цель распространить

1 Миллер Г. Ф. Известие о песочном золоте в Бухарин, о чинённых для оного отправлениях и о строении крепостей при реке Иртыше. С.-П., 1760. С. 3.

2 Могутов В. Редкое и достопамятное известие о бывшей из России в Великую Татарию экспедиции, под именем посольства. С.-П., 1777. С. 19.

3 Там же. С. 47.

4 Голиков И. И. Деяния Петра Великого. M., 1838. Т. 7. С. 58.

5 Он же. Деяния Петра Великого. М., 1788. Ч. 6. С. 305. свою власть «в тамошних краях, так и торговлю до самыя Индии».1 И. И. Голиков одним из первых среди отечественных историков в общей форме определил причины ,ф заинтересованности России в расширении контактов со Средней Азией в первой четверти XVIII в., включив в их число пополнение казны и рост благосостояния российских подданных. В середине 80х гг. XVIII в. г. вышла в свет работа М. Д. Чулкова об истории российской коммерции, в которой вкратце рассматривался вопрос ' о торговле между Россией и среднеазиатскими ханствами в первой четверти XVIII в.

Среди задач, поставленных перед экспедицией А. Бековича-Черкасского, автор отметил исследование восточного побережья Каспийского моря, получение достоверных сведений о минеральных богатствах Средней Азией и поиск водного ' пути в Индию.2 По словам М. Д. Чулкова, Пётр I был крайне оскорблён нападением хивинцев на российский отряд, но, поскольку «бухарский хан в бесчеловечном оном убивстве не мешался, то государь новую возымел надежду для торгов с Индиею, чего ради и отправлен был в Бухару посланник итальянец Ф. Беневени».3 Историк уделил внимание развитию торгового мореплавания на Каспии в первой четверти XVIII в., затронул вопрос о налогообложении среднеазиатских купцов в Астрахани, ассортименте привозимых ими товаров и порядке осуществления торговли российскими купцами на Караганской пристани.4 Таким образом, во второй половине | XVIII в. было положено начало исследованию проблемы среднеазиатско-российских торговых связей. Внимание историков привлекли экспедиции, отправленные в ф Среднюю Азию Петром I. Особо подчёркивалось стремление государя установить торговые связи с Индией через Среднюю Азию.

Проблема развития российско-среднеазиатских взаимоотношений вызывала интерес не только у профессиональных историков. В первой трети XIX в. тему хивинской экспедиции затронул А. С. Пушкин. По его словам, князь А. Бекович-Черкасский «в Хиву посланцем и шпионом послан был», но главной целью посольства было «найти путь в Индию для нашей торговли». А. С. Пушкин, в отличие от своих предшественников, причиной гибели экспедиции князя А. Бековича

Р

1 Голиков И.И. Деяния Петра Великого. М., 1788. Ч. 5. С. 124.

2 Чулков М. Д. Историческое описание российской коммерции при всех портах и границах от древних времён до ныне настоящего. С.-П., 1785. Т. 2. Кн. 2. С. 48^9; Т. 2. Кн. 3. С. 10-11.

3 Там же. Т. 2. Кн. 3. С. 12.

4 Там же. Т. 2. Кн. 2. С. 59, 69-72, 74.

Черкасского считал «неверность тогдашних географических сведений», а также тот факт, что «Бекович был легковерен, упрям и несведущ».1

Начало нового этапа исследования проблемы развития среднеазиатско-российских контактов относится к середине XIX в. — началу активного наступления России на территорию Казахстана и Средней Азии, завершившегося в 60е — 70е гт. превращением этих регионов в вассальные государства. Повышенное внимание к ним правительства вызвало всплеск интереса к истории развития взаимоотношений России со среднеазиатскими ханствами. В 50х гг. А. Попов обстоятельно исследовал отношения России с Бухарой и Хивой при Петре Великом. В его сочинении подробно описано посольство А. Бековича-Черкасского в Хиву и поездка Ф. Беневени в Бухару. Эти два посольства, по мнению исследователя, представляют полную историю наших сношений со среднеазиатскими ханствами в период правления Петра I и служат доказательством того, что, несмотря на постоянное внимание государя к Западу, он не упускал из виду и Восток. А. Попов подчёркивал, что политические цели отправления посольств в Хиву и Бухару Петром Великим служили только средством для достижения цели торговой - установления торговых отношений с Индией; эта же идея привлекала прежде и Алексея Михайловича.3 Отправление посольств в ханства было связано и с тем, что внимание Петра I привлекли слухи о среднеазиатском золоте, в то время как Россия нуждалась в новых источниках дохода.

Большое значение торговли с Россией для Хивы и Бухары, а также расширение её при Алексее Михайловиче отметал в 60е гг. XIX в. Н. И. Костомаров. По мнению историка, царь не оставлял мысли об использовании среднеазиатского пути для установления постоянной торговли с Индией, но его попытки закончились неудачей. Индийские товары продолжали доходить в Россию через руки бухарских купцов.4 Н. И. Костомаров одним из первых поставил вопрос о торговых путях, связывавших Россию со Средней Азией: «Торговое сообщение Астрахани с. Хивою и Бухариею совершалось. по Каспийскому морю и сухопутьем».5 Историк подробно описал морской путь на государевых бусах, которые ходили дважды в год между Астраханью и Караганской пристанью, а также обязанности начальника бусы. Н. И. Костомаров

1 Пушкин А. С. Собрание сочинений. М., 1977. Т. 8. С. 264,289.

2 Попов А. Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом. С.-П., 1853. С. 3, 80.

3 Там же. С. 36.

4 Костомаров Н. И. Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII столетиях. С.-П., 1862. С. 43-44.

5 Там же. С. 109. упомянул также, что бухарцы, помимо Астрахани, приходили со своими товарами в Тобольск, снабжая Сибирь «рукодельными потребностями жизни».1

С. М. Соловьёв обратил внимание на интерес Петра I к Средней Азии в связи с получением известий о её металлических богатствах, в то время как Россия сильно нуждалась в деньгах. По словам историка, император не спускал глаз с Востока, в том числе и со среднеазиатских ханств, «понимая те средства, которые должен поставить России Восток в её новой жизни, при том экономическом перевороте, который он совершал». Пётр I полагал, что «материальное благосостояние России поднимется, когда она станет посредницею в торговом отношении между Европою и Азиею».4 С. М. Соловьёв описал экспедиции, совершённые в период правления Петра I в среднеазиатском направлении - со стороны Сибири и Каспийского моря: под руководством И. Бухгольца, И. Лихарева, А. Бековича-Черкасского.

К началу 70х гг. относится работа Л. Костенко, рассматривавшего взаимоотношения России со Средней Азией через призму водворения там русской гражданственности. По его словам, начало систематическому утверждению русского влияния в Бухаре и Хиве положил Пётр I.5 В результате экономической разведки территории ханств государь убедился в том, что «Средняя Азия действительно есть неисчерпаемый рудник минеральных богатств» и что «завоевание туркестанских земель, раздираемых междоусобиями, серьёзных препятствий не представляло».6 Поэтому планы Петра I были связаны с включением Средней Азии в состав России в виде провинций. Е. Желябужский начал обзор событий, связанных с завоеванием Хивы, упоминанием о номинальном подчинении ханства России в 1700 г., а затем подробно описал экспедицию А. Бековича-Черкасского. По словам автора, поводом к её отправлению послужили дошедшие до Петра I сведения «о золотом песке, встречающемся в некоторых местах Хивинского ханства». Причину гибели отряда Е. Желябужский видел в доверчивости «отважного капитана», попавшего в

1 Костомаров Н. И. Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII столетиях. С. 44. Соловьёв С. М. Сочинения. М., 1993. Кн. 9. С. 340.

Он же. Публичные чтения о Петре Великом // Чтения и рассказы по истории России. М,, 1989. С. 582. Он же. Пётр Великий на Каспийском море // Чтения и рассказы по истории России. М., 1989. С. 696. Костенко Л. Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. С.-П., 1871. С. 89, 98. Там же. С. 104.

Желябужский Е. Очерки и завоевание Хивы. М., 1875. С. 4. расставленную хивинцами ловушку.1 Е. Желябужский полагал, что первые попытки утвердить влияние России в Хиве были предприняты при Петре I.

Князь Г. Хилков сделал весьма подробный хронологический обзор политических отношений России с Бухарой во второй половине XVI - первой половине XVIII вв.2 Работа содержала много фактического материала, но автор не ставил своей целью делать общие выводы относительно развития российско-бухарских контактов.

В конце 70х гг. вышел в свет очерк А. Шепелева, посвящённый истории взаимоотношений России со Средней Азией. Автор указал на взаимную заинтересованность государств в укреплении торговых связей в XVII в. Основной целью обмена посольствами историк считал обеспечение свободной торговли между Средней Азией и Россией. В задачи российских посланников входил также сбор сведений «о политическом и военном положении посещаемых ими стран и о путях, ведущих в другие соседние владения», особенно в Индию. Вместе с тем торговые виды служили и «проводником политического влияния России» в Средней Азии.4 А. Шепелев обратил особое внимание на развитие контактов между государствами в первой четверти XVIII в. По его мнению, первым толчком к вмешательству России в дела Средней Азии явилась просьба хивинского хана о принятии его в российское подданство. В этом поступке А. Шепелев видел лишь азиатскую уловку, преследовавшую цель «извлечь возможно большие выгоды из номинального подчинения более сильному государю, не заботясь нисколько об исполнении обязанностей, налагаемых действительным подданством».5 Пётр I намеревался предоставить ханам военную помощь для упрочения центральной власти в Хиве и Бухаре, чтобы привлечь их на сторону России и «побудить содействовать развитию русской торговли через их владения до самой Индии».6 Это позволило бы оживить и обогатить отечественную промышленность, а также распространить русское влияние в глубь Азии. В отличие от JI. Костенко, А. Шепелев не признавал завоевательных планов Петра I в отношении ханств. Историк сделал акцент на коммерческих выгодах

1 Желябужский Е. Очерки и завоевание Хивы. С. 7-8.

2 Хилков Г. Хронологическое обозрение политических сношений России с Бухариею // Сборник князя Хилкова. С.-П., 1879.

3 Шепелев А. Очерк военных и дипломатических сношений России со Среднею Азиею // Материалы для истории хивинского похода 1873 г. Ташкент, 1879. Кн. 1. С. 7-8.

4 Там же. С. 9.

5 Там же. С. 12.

6 Там же. С. 16.

России от расширения торговых связей со Средней Азией. В то же время он рассматривал торговлю как средство укрепления политических взаимоотношений между государствами.

В 80е гг. XIX столетия Н. И Веселовский рассмотрел особенности среднеазиатско-российских связей в XVII — первой половине XVIII в. Историк подчёркивал, что в этот период между российским правительством и ханами происходили самые оживлённые, непосредственные сношения. Инициатива в поддержании дипломатических связей принадлежала среднеазиатским владельцам. Важной целью их посольств были переговоры об укреплении торговых отношений с Россией.1 Ханы вызывались оказывать покровительство русским купцам в своих владениях. Но, «обещая на бумаге своё содействие, ханы в действительности всячески притесняли у себя наших послов и наших купцов, а случалось, что и грабили их». Однако среднеазиатские правители ставили перед дипломатами не только торговые, но и политические задачи: поздравить царя с восшествием на престол, известить о своём вступлении на ханство, уладить противоречия, возникшие между государствами. «Но главная, сокровенная. цель всех этих посольств заключалась в выжимании у нас подарков. Представляя нашим государям, через послов, свои «любительные поминки», ханы безо всякого конфуза заявляли, что им желательно получить взамен своего приношения, обыкновенно неважного, а иногда и вовсе никуда не годного».3 От чего казна наша несла непроизводительные убытки. По мнению Н. И. Веселовского, для многочисленных среднеазиатских посольств в Россию не было веских оснований, и российское правительство смотрело на них как на неизбежное зло и даже иногда принимало меры к ограничению частых к нам посланцев из Средней Азии. Н. Веселовский отметил, что в первой половине XVIII в. характер взаимоотношений между ханствами и Россией несколько изменился. Пётр I задумал утвердить русское господство в Средней Азии при помощи военных отрядов и приобрести удобный путь в Индию. Этот план потерпел неудачу, отношения между Хивой и Россией стали враждебными, но поход А. Бековича-Черкасского доказал, что

1 Веселовский Н. Приём в России и отпуск среднеазиатских послов в XVII и XVIII столетиях // Журнал министерства народного просвещения. 1884. № 7. Там же. С. 82.

2 Там же. С. 69.

3 Там же. и русский отряд может дойти до Хивы через «безводную-бескормную степь».1 Если в XVII в. в развитии двусторонних связей были заинтересованы только ханства, то в период правления Петра I у России также возник интерес к Бухаре и Хиве.

К 80м гт. XIX в. относится работа В. А. Уляницкого, рассмотревшего контакты России с Бухарой и Хивой в XVI - XVII столетиях. Так же как и Н. И. Веселовский, он полагал, что «инициатива правительственных сношений принадлежала всегда азиатским владельцам, причём однако единственным предметом этих сношений являлась торговля и просьбы о каких-либо редкостных предметах для ханского двора».2 Правительство же Алексея Михайловича ставило перед послами в Среднюю Азию задачу освободить находившихся там русских пленных и разведать пути в Индию. По мнению исследователя, расширение торговых связей было выгодно, прежде всего, Бухаре и Хиве. «Для русских же купцов и русского правительства бухарские товары не представляли такой приманки, ради которой стоило бы пускаться в опасные активные торговые сношения с этими разбойничьими странами»,3 где нередко имели место злоупотребления властей относительно русских купцов. И В. А. Уляницкий, и Н. И. Веселовский пришли к мысли о том, что взаимоотношения между Средней Азией и Россией носили торговый характер и активная роль в них принадлежала представителям Бухары и Хивы. Но, в отличие от Н. И. Веселовского, В. А. Уляницкий подчёркивал, что в XVII в. московское правительство сознавало выгоду торговых сношений со Средней Азией и покровительствовало им «в видах как казённого, так и частного интереса. Ради этих интересов замечается желание продолжить великий торговый путь из Средней Азии в Европу через Московское государство».4 Концепция В. А. Уляницкого относительно развития российско-среднеазиатских взаимоотношений выгодно отличалась от работ его предшественников тем, что в ней были указаны причины заинтересованности России в укреплении этих контактов.

В начале XX в. исследование рассматриваемой проблемы было продолжено в контексте изучения расширения влияния России в Бухаре и Хиве. Ф. И. Лобысевич писал о том, что Россия постепенно продвигалась в этом направлении и в торговом, и

1 Веселовский Н. И. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времен до настоящего. С.П., 1877. С. 174.

2 Уляницкий В. А. Сношения России со Среднею Азиею и Индиею в XVT-XVII вв. М., 1889. С. 6.

3 Там же. С. 21.

4 Там же. С. 56-57. в дипломатическом отношениях. Его выводы, касавшиеся развития контактов между Россией и ханствами в ХУЛ в. и среднеазиатской политики Петра I, полностью повторяли заключения А. Шепелева,1 что лишило работу научной новизны. М. А. Терентьев, описавший историю завоевания Средней Азии, сделал несколько замечаний относительно видов Петра I на этот регион. По мнению исследователя, предложение Хивы, тяготившейся зависимостью от ближайшего соседа - Бухары, о переходе в российское подданство предоставило монарху возможность «подчинить себе среднеазиатские ханства., дабы овладеть единственным для России путём в Индию и Китай, страны богатые и для русской торговли пока недоступные».2 Стремление завладеть минеральными богатствами Средней Азии, по сравнению с этой задачей, имело второстепенное значение. Вину за гибель участников хивинской экспедиции А. Бековича-Черкасского историк полностью возложил на её руководство. М. А. Терентьев с сожалением отметил, что «неудача породила преувеличенные понятия о трудностях похода в Хиву».3 М. А. Терентьев рассматривал среднеазиатскую политику Петра I как первый этап на пути к завоеванию этих территорий. А. Г. Брикнер, описывая историю России в период правления Петра Великого, осветил и отношения России с Азией. По мнению автора, торговые интересы России требовали, чтобы на южных границах царил мир. Бухарский и хивинский ханы ещё при предках Петра I вступили в дипломатические отношения, с Россией, чтобы выговорить себе некоторые торговые права. А. Г. Брикнер подчеркнул, что царю предстояла особая миссия: расширить территорию России на юге, чтобы «поставить преграду азиатским варварам и выступить на Востоке пионером европейской культуры».4 Но попытка расширить русскую границу путём подчинения ханств влиянию России потерпела неудачу: хивинцы восприняли экспедицию А. Бековича-Черкасского не как посольство, а как военный поход и истребили большую часть отряда М. Грулёв, посвятивший своё исследование соперничеству России и Англии в Средней Азии, высказал свою точку зрения относительно российско-среднеазиатских взаимоотношений первой четверти XVIII в. По его словам, «начиная с Петра Великого, стремление России в Средней Азии

1 Лобысевич Ф. И. Поступательное движение в Среднюю Азию в торговом и дипломатическом отношениях. С.-П., 1900. С. 12-37.

2 Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. С.-П., 1906. Т. 1. С. 19.

3 Там же. С. 41.

4 Брикнер А. Г. Иллюстрированная история Петра Великого. М., 2000. С. 555. перестаёт быть стихийным и идёт уже по двум направлениям: по Амударье — с одной стороны, и по Иртышу - с другой; направления эти обусловливались потребностью прикрыть с этой стороны владения России от хищнических набегов полудиких кочевников среднеазиатских степей».1 Помимо этой главной задачи государственной безопасности Пётр преследовал цель найти водный путь из Каспия в Индию. М. Грулёв выделил только эти две причины, по которым России стремилась укрепить свои позиции в Средней Азии. В. В. Нечаев, изучавший внешнюю политику Петра Великого, кратко осветил проблему развития торговых связей России с Бухарой и Хивой. По мнению автора, Пётр I считал необходимым утвердить господство России на Каспийском море и в ханствах, чтобы овладеть азиатским экспортом и направить его в Россию. Царь стремился включить в сферу русского влияния страны Средней л

Азии, «где были и крупные рынки, и важные транзитные пути». Но движение России в глубь Азии встретило со стороны ханств сильный отпор, который она в то время сломить не смогла.

В 10е гг. XX в. В. В. Бартольд рассмотрел вопрос о развитии связей между Россией и Средней Азией в работе, посвящённой истории изучения Востока По его словам, политические и коммерческие интересы России в странах, распложенных к востоку от Каспийского моря, определились в московский период. Точка зрения В. В. Бартольда относительно задач, ставившихся перед русскими посланниками в Среднюю Азию, перекликалась с мнением В. А. Уляницкого: главной целью русских посольств в Бухару и Хиву было освобождение невольников. Помимо этого, «к середине XVII в. на посольства, отправлявшиеся в Среднюю Азию, возлагается новая задача — добыть сведения о торговых путях в Индию».3 Особое внимание историк уделил развитию взаимоотношений между ханствами и Россией в первой четверти XVIII в. Изучив цели и результаты экспедиций в среднеазиатском направлении, В. В. Бартольд пришёл к выводу о том, что Пётр I стремился к мирному завоеванию Средней Азии. Надежды на осуществление этого плана были связаны с восстановлением водного пути в Индию и приобретением золотых россыпей.4 В. В. Бартольд высказал весьма оригинальную точку зрения относительно причин заинтересованности

1 Грулёв М. Соперничество России и Англии в Средней Азии. С.-П., 1909. С. 6-7.

2 Нечаев В. В. Внешняя политика Петра Великого // Три века. Россия от Смуты до нашего времени. М., 1912. Т. 3. С. 160.

3 Бартольд В. В. Сочинения. М., 1977. Т. 9. С. 371.

4 Там же. С. 393. среднеазиатских ханов в сохранении связей с Россией: им были необходимы принадлежности охоты (ружья, свинец, порох, кречеты).1

В середине 10х гг. XX столетия С. В. Жуковский, делая обзор взаимоотношений между Средней Азии с Россией в период XVI - XVIII вв., отметил, что с воцарением династии Романовых они начали приобретать постоянный характер. Вслед за Н. И. Веселовским и В. А. Уляницким, С. В. Жуковский подчеркивал, что в XVII в. «инициатива правительственных сношений принадлежала. азиатским владельцам, причём. единственным предметом этих сношений являлись, кроме торговли, просьбы о каких-либо редкостных предметах для ханского двора» и о разрешении свободной торговли хивинских и бухарских купцов в пределах России. «Но это было невыгодно для русских, которые со своей стороны весьма неудачно торговали в Азии, так как товары их очень часто отнимались силою».3 Что касается российской стороны, то главными целями направления посольств в Среднюю Азию являлись освобождение русских невольников и разведка торгового пути в Индию. Историк обратил внимание на то, что в первой четверти XVIII в. русское правительство уже не относилось к ханствам как к равному партнёру. Это обстоятельство С. В. Жуковский объяснял тем, что в Бухаре и Хиве наступило время внутренних смут и частой смены ханов, «чем и решил воспользоваться Пётр для действительного подчинения ханств русской власти»4 и превращения ханов • в послушное орудие воли русского царя, стремившегося установить торговые связи с Индией. С. В. Жуковский подчёркивал экспансионистские планы Петра I в отношении Бухары и Хивы.

Таким образом, середина XIX - начало XX вв. характеризуются более углублённым исследованием среднеазиатско-российских контактов. Если во второй половине XVIII в. в поле зрения историков попали лишь экспедиции, отправленные в Среднюю Азию в период правления Петра I, то теперь было положено начало изучению российско-среднеазиатских связей в предшествующий период. Были определены цели отправления русских посольств в Бухару и Хиву и среднеазиатских -в Россию, а также причины заинтересованности обеих сторон в поддержании торговых и дипломатических связей во второй половине XVII в. Большинство

1 Бартольд В. В. Сочинения. С. 359.

2 Жуковский С. В. Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трёхсотлетие. Петроград, 1915. С. 4.

3 Там же. С. 12.

4 Там же. С. 42. исследователей первое место во взаимоотношениях между государствами отвели торговле. Был поставлен вопрос о торговых путях, связывавших Россию со Средней Азией. Продолжалось исследование среднеазиатского направления политики Петра I. Как и прежде, отмечался его особый интерес к ханствам как источнику минеральных богатств и средству установления торговых связей с Индией. Однако мнения историков относительно того, какой характер носила среднеазиатская политика России в первой четверти XVIII в.: мирный или завоевательный, - разделились.

Начало очередного этапа изучения проблемы среднеазиатско-российских контактов относится к 20м гг. XX в. В связи с установлением советской власти в Бухаре и Хиве в 1920 г. и присоединением этих территорий к России наблюдалось повышенное внимание к данной проблеме. Если раньше исследователи делали акцент на внешней политике России в среднеазиатском направлении, то теперь был поставлен вопрос о взаимоотношениях Средней Азии с Россией. А. В. Панков посвятил свою работу истории развития среднеазиатско-российской торговли в XVI -XVII вв. Обозначая периоды замедления и оживления этих связей, В. А. Панков заметил, что «с конца 60х гг. XVII в. начинается более оживлённый обмен посольствами среднеазиатских ханств с Московской Русью».1 Бухарские и хивинские послы приезжали с просьбами о возобновлении торговых и дипломатических сношений, с «попрошайничеством» - то серебряных денег, то соболей, то оружия, то Л рабынь и т. д.». По мнению историка, главными целями русских посольств, направлявшихся в Среднюю Азию во второй половине XVII в., являлись торговля, выкуп и освобождение русских рабов, а также разведка пути в Индию. А. В. Панков в целом поддерживал точку зрения В. А. Уляницкого и С. В. Жуковского относительно целей двустороннего обмена посольствами. Но в отличие от своих предшественников, полагал, что применительно ко второй половине XVII в. можно говорить о торговле России со Средней Азией как о цели, а не только как о средстве проникновения в Индию. Историк, вслед за Н. И. Костомаровым, заметил, что базой путей среднеазиатской торговли с Россией, кроме сибирского, в XVI - XVII вв., была Волга. Некоторые вопросы были рассмотрены А. В. Панковым впервые. В частности, он указал на условия, способствовавшие укреплению среднеазиатско-российских

1 Панков А. В. К истории торговли Средней Азии с Россией XVI-XV1I вв. Ташкент, 1927. С. 42.

2 Там же. С. 41. торговых связей. Таковыми историк считал развитие торгового капитализма в России и географическое расширение русской колонизации и рынка русской торговли на восток от Волги.1 А. В. Панков также уделил внимание торговому ассортименту. По мнению автора, обмен товарами обслуживал спрос верхов хивинского, бухарского и московского общества.

В 30х гг. А. Чулошников подверг подробному исследованию торговые связи России со Средней Азией в XVII в. На его работу впоследствии ссылались многие учёные. По мнению А. Чулошникова, бухарские и хивинские посольства «ставили своей главной целью урегулирование вопросов торгового характера».2 Историк впервые чётко выделил три формы торговли между Средней Азией и Россией: 1) царскую и ханскую торговлю, производившейся обоими контрагентами через посредство особо уполномоченных доверенных лиц, гостей, купчин и послов; 2) обмен наиболее редкими вещами, доставлявшимися в обе стороны под видом «поминков» и ханских и посольских даров; 3) свободный товарообмен частных купцов. Первые два вида торговли были освобождёны от пошлин, а потому находились в привилегированном положении, по сравнению с частным торгом. А. Чулошников привёл перечень товаров, вывозимых из Средней Азии в Московское государство, и товаров, отправляемых из России на Восток. Причём отдельно рассмотрел структуру каждого вида торговли. Исследователь выделил два основных торговых пути, соединявших Бухару и Хиву с Россией: Камский, который вёл из Средней Азии в Сибирь и степи Казахстана, и юго-восточный - в сторону Яика и Каспийского побережья. Большое внимание А. Чулошников уделил географическому расположению «морских пристанищ на восточном берегу Каспийского моря, куда ежегодно не меньше чем два раза взад, и вперёд отправлялись из Астрахани государевы бусы с восточными и русскими купцами».3 Историк пришёл к выводу о том, что «открытые степные дороги, при всех их больших минусах, обладали одним неоспоримым преимуществом: они нисколько не ограничивали ни числа людей, ни числа товаров»,4 поэтому основная масса товаров направлялась в Россию степями современного Казахстана

1 Панков А. В. К истории торговли Средней Азии с Россией XVI-XVII вв. С. 23.

2 Чулошников А. Торговля Московского государства с Средней Азией в XVI-XVII веках // Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Л., 1932. 4. 1. С. 65.

3 Там же. С. 72.

4 Там же. С. 78.

Основной вопрос, который поставил в своей статье А. Чулошников: «Была ли Средняя Азия для московского купечества тем рынком, в котором оно само по себе заинтересовано, или же участие его в этой торговле было только пассивным, вынужденным к торговым сношениям настойчивостью бухарских и хивинских купцов-тезиков?» В результате проведённого исследования автор пришёл к следующему выводу. «Сравнительная дешевизна изделий среднеазиатского производства, их большая простота и соответствие запросам невзыскательного и малосостоятельного потребителя, располагавшие к более массовому сбыту, всё это не могло не привлекать к себе московского купца-скупщика и должно было рано выдвинуть его в качестве равного и заинтересованного коммерческого контрагента в товарообороте, возникшем между народами Средней Азии и Московским государством».1 А. Чулошников внёс значительный вклад в изучение проблемы развития среднеазиатско-российских торговых контактов, впервые выделив их разновидности, подробно описав торговые пути, подчеркнув активную роль русских купцов в торговле со Средней Азией и представив новый взгляд на причины их заинтересованности в укреплении взаимоотношений с ханствами.

Среди исследований 30х гг. обращает на себя внимание работа С. В. Бахрушина, посвящённая изучению связей Сибири со Средней Азией в XVI - XVII вв. По словам учёного, в XVII столетии наблюдался довольно значительный приезд бухарских купцов в сибирские города Исследователь описал несколько торговых путей, соединявших Сибирь со Средней Азией. С. В. Бахрушин полагал, что русская администрация Сибири была заинтересована в поддержании торговых отношений со Средней Азией, а московское правительство принимало энергичные меры для их развития, сохраняя льготное налогообложение товаров бухарских купцов. Историк отметил, что «вследствие колониального характера её хозяйства Сибирь не имела собственной промышленности., потребляла исключительно привозную мануфактуру, русскую и иноземную. Поэтому среднеазиатские ткани в течение всего XVII в. занимали видное место в сибирском ввозе».2 С. В. Бахрушин затронул и такой своеобразный аспект среднеазиатско-сибирских связей, как оседание бухарцев на жительство в Сибири и их торговую деятельность, которая в XVII в. была основным Чулошников А. Торговля Московского государства с Средней Азией в XVI-XVII веках // Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. С. 88.

2 Бахрушин С. В. Научные труды. М., 1959. Т. 4. С. 204. занятием выходцев из Средней Азии. «Бухарская колония в XVII в. пользовалась исключительным покровительством со стороны московского правительства, дорожившего её торговым посредничеством с среднеазиатскими рынками и финансовыми службами её членов».1 С. В. Бахрушин был первым отечественным историком, который подверг тщательному исследованию взаимоотношения, существовавшие между Сибирью и ханствами в XVII в.

Работы советских авторов, посвящённые российско-среднеазиатским контактам первой четверти XVIII в., нередко отличались предвзятостью по отношению к внешнеполитической истории России имперского периода Идеологическая линия СССР требовала подчёркивания и осуждения захватнической политики царизма, что порой заставляло историков делать весьма необоснованные выводы. В 1940 г. вышла в свет статья В. Иллерицкого об экспедиции князя А. Бековича-Черкасского в Хиву, осуществлённой в1716-1717гг. По словам историка, она представляла собой первую попытку к захвату Средней Азии.2 Возведение крепостей на восточном побережье Каспийского моря должно было «гарантировать бесперебойность торговых сношений Средней Азии с Россией, а также обеспечить господство над новой колонией».3 Однако подчинение Бухары и Хивы не являлось для Петра I самоцелью, оно должно было стать плацдармом для захвата более богатой Индии. Основной причиной неудачи экспедиции В. Иллерицкий считал упорное сопротивление хивинцев, которые боролись за сохранение своей национальной независимости. Другой причиной было отсутствие у Петра I возможности послать значительные военные силы для завоевания Средней Азии в связи с войной в Прибалтике. «Реальное значение этой экспедиции свелось к тому, что она оказалась глубокой и впервые осуществлённой в таких значительных масштабах разведкой царской России в среднеазиатском направлении. Эта разведка облегчила дальнейшее завоевание Средней Азии.»4 В конце 50х гг. была опубликована статья В. Б. Вилинбахова, в которой повторялся вывод В. Иллерицкого.5

1 Бахрушин С. В. Научные труды. С. 213.

2 Иллерицкий В. Экспедиция князя Черкасского в Хиву // Исторический журнал. 1940. № 7. С. 41,42.

3 Там же. С. 44.

4 Там же. С. 51.

5 Вилинбахов В. Б. Походы князя Александра Бековича-Черкасского на Каспийское море и в Хиву (17141717 гг.)//Учёные записки Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института. Нальчик, 1958. Т. 14. С. 80.

К началу 40х гг. относится статья Н. Фиолетова, в которой представлен краткий обзор развития взаимоотношений между среднеазиатскими ханствами и Россией. Автор отказывался признать самостоятельное значение торговых связей России с Хивой и Бухарой в ХУЛ в. и заявлял, что «торговая роль Средней Азии ограничивалась главным образом посредничеством между Индией и Россией».1

Своеобразный характер носил труд П. П. Иванова, изучавшего историю Средней Азии в середине XX в. Его взгляд на цели российских посольств, направлявшихся, в Среднюю Азию в ХУЛ — первой четверти XVIII вв., соответствовал точке зрения дореволюционных историков: В. А. Уляницкого, В. В. Бартольда и С. В. Жуковского. Однако, как и многие исследователи второй половины XIX—первой половины XX вв., П. П. Иванов считал укрепление двусторонних торговых взаимоотношений основной задачей посольств, направляемых из Бухары и Хивы в Россию. В то же время П П. Иванов выделил не три, а два вида среднеазиатско-российской торговли: частную, а также ханскую и царскую, — включив в состав последней и обмен подарками между главами государств. Историк отдельно рассмотрел ассортимент каждого из видов торговли, заметив, что предметы ханской и царской торговли составляли «монополию л правительства той или иной страны». Усиленное развитие торговли между Средней Азией и Сибирью в ХУЛ в. П. П. Иванов, так же как и С. В. Бахрушин, объяснял отсутствием на восточных окраинах России собственного производства.3 П. П. Иванов, частично разделяя взгляды своих предшественников и современников на проблему средиеазитско-российских контактов, привнёс в её изучение и новые моменты.

В 50х гг. вышла в свет статья А. А. Преображенского, в которой автор рассмотрел некоторые аспекты российско-среднеазиатских связей XVII в. Главной пружиной этих контактов историк назвал взаимную экономическую заинтересованность. А. А. Преображенский подчеркнул связь дипломатических и торговых взаимоотношений: «Чаще всего в роли послов выступали с той и с другой стороны торговые люди, а посольства одновременно были и торговыми экспедициями».4 По мнению историка,

1 Фиолетов Н. Бухарское и Хивинское ханства и отношения их с Россией // Исторический журнал. 1941. №3. С. 69.

2 Иванов П. П. Очерки по истории Средней Азии. М., 1958. С. 77.

3 Там же.

4 Преображенский А. А. Из истории сношений Русского государства со Средней Азией в XVII в. // Исторические записки. М., 1951. Т. 36. С. 286. посольства вызывались, главным образом, стремлением уладить противоречия политического и экономического характера. А. А. Преображенский полагал, что в середине ХУП в. торговля бухарских и хивинских купцов достигла довольно больших размеров, внушив беспокойство русским торговым людям. В отличие от С. В. Жуковского, В. А. Уляницкого и Н. Фиолетова, А. А. Преображенский не сводил роль Средней Азии к торговому посредничеству между Россией и Индией, подчёркивая самостоятельное значение среднеазиатско-российских взаимоотношений. Исследователь упомянул о тех же торговых путях, связывавших Россию с ханствами, что и А. Чулошников, не представив, однако, их подробного описания.

В статье, опубликованной в 50е гг., В. С. Батраков вкратце рассмотрел вопрос об участии бухарцев в посреднической торговле между Россией и Китаем, а также между Сибирью и кочевой степью во второй половине ХУП в. и пришёл к выводу о том, что в то время среднеазиатские купцы «играли главенствующую роль в торговле Сибири».1

В 60е гг. к изучению сибирско-среднеазиатских взаимоотношений ХУП в. приступил О. Н. Вилков, который занимался их исследованием вплоть до конца 80х гг.

По словам историка, российское правительство «благосклонно относилось к бухарцам, переселявшимся на постоянное жительство в Сибирь. Оно даже стимулировало это переселение разными льготами».2 Учёный, вслед за С. В.

Бахрушиным отметил, что главным занятием сибирских юртовских бухарцев была торговля. Они участвовали в опосредованной, предполагавшей сотрудничество с приезжими бухарцами, и непосредственной торговле с восточными странами. О. Н.

Вилков также рассмотрел участие приезжих бухарцев в торговле с Сибирью.

Исследователь обратил внимание на то, что российское правительство было заинтересовано в развитии торговых связей со среднеазиатскими ханствами из-за потребности населения Сибири в предметах первой необходимости, которую з испытывали русские, придя в неземледельческие и непромышленные районы. Приезжие бухарцы играли важную роль в посреднической торговле России с

1 Батраков В. С. Хозяйственные связи кочевых народов с Россией, Средней Азией и Китаем // Труды Среднеазиатского университета. Экономические науки. Вып. 126. Кн. 3. Ташкент, 1958. С. 94-95.

2 Вилков О. Н. Очерки социально-экономического развития Сибири конца XVI-начала XVIII в. Новосибирск, 1990. С. 207; Он же. Сибирские бухарцы и их торговля в XVII в. // Обменные операции городов Сибири периода феодализма. Новосибирск, 1990. С. 70.

3 Он же. Бухарцы и их торговля в Западной Сибири в XVII в. // Торговля городов Сибири конца XVI- начала XX в. Новосибирск, 1987. С. 175.

Востоком. О. К Вилков уделил большое внимание центрам сосредоточения среднеазиатской торговли в Сибири, ассортименту и стоимости товаров, ввозимых бухарцами в сибирские города во второй половине ХУЛ в. О. Н. Вилков пришёл к тем же выводам, что и С. В. Бахрушин, но развил их дальше. По словам О. Н. Вилкова, экспорт тканей из Средней Азии, способствуя росту среднеазиатского ткачества, тормозил в известной мере развитие сибирского льноводства и коноплеводства Одновременно «значительное количество вывозимых на Восток кож, мехов, одежды, сермяжного сукна стимулировало развитие российской. промышленности».1 Историк полагал, что контакты Сибири со среднеазиатскими ханствами осуществлялись в интересах Российского государства в целом: «Торговые операции приезжих и сибирских бухарцев по реализации своих товаров в России, в том числе в Сибири, способствовали сложению сибирского рынка в орбите формировавшегося всероссийского».2

Д. И. Копылов затронул вопрос о развитии сибирско-среднеазиатских торговых связей в монографиях, посвященных обрабатывающей промышленности Западной Сибири в XVIII - первой половине XIX вв. и истории городов Тобольска и Тюмени. Автор отмечает, что расцвет торговых сношений Западной Сибири со среднеазиатскими городами падает на ХУЛ столетие, когда из Средней Азии в Тюмень, а оттуда в Тобольск направлялись торговые караваны. В начале же XVIII в. старый караванный торг пресекся.3 По мнению учёного, в связи с господством натурального хозяйства и мелкой промышленности в городах Западной Сибири в XVII - первой четверти XVIII вв. потребности населения в большом числе промышленных изделий удовлетворялись путём их ввоза из Европейской России, Средней Азии и Китая. Как и О. Н. Вилков, Д. И. Копылов полагает, что большое место в сибирском ввозе занимали среднеазиатские бумажные ткани, из-за своей дешевизны доступные широким слоям населения и поэтому расходившиеся в больших количествах. Их ввоз был одной из причин, замедлявших развитие в Сибири собственного текстильного производства. Но в отличие от О. Н. Вилкова, Д. И. Копылов подчёркивает, что неустойчивый характер торговли со среднеазиатскими

1 Вилков О. Н. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII веке. С. 219-220.

2 Он же. Очерки социально-экономического развития Сибири конца XVI-начала XVIII в. С. 223.

3 Копылов Д. И. Обрабатывающая промышленность в Западной Сибири в XVIII - первой половине XIX вв. Свердловск, 1973. С. 125. ханствами и недостаточная прочность бумажных тканей побуждали жителей Сибири расширять выделку холста. Из сибирских городов среднеазиатские купцы вывозили российские и западноевропейские товары. Связи с Бухарой развивались настолько успешно, что бухарские купцы начали оседать в Тобольске, Тюмени и их уездах на постоянное жительство.1

В середине 60х гг. появилась книга О. Ю. Омарова, в которой анализировалась экспедиция А. Бековича-Черкасского. По мнению автора, она преследовала цель подчинить России Хиву и Бухару, чтобы установить торговые связи с Индией. «. русское правительство желало, чтобы восточные товары шли в страны Европы по великому транзитному пути, обеспечивавшему преобладание в торговле русских купцов».2 Кроме того, развивавшаяся экономика России остро нуждалась в дешёвом среднеазиатском сырье и редких восточных товарах. Поэтому в первой четверти XVIII в. происходило расширение торговых связей между Россией и ханствами. Что касается результатов экспедиций А. Бековича-Черкасского, то они имели огромное значение «в деле расширения научных сведений о странах Средней Азии и в изучении Каспийского моря».3

Об интенсивном развитии политических и торговых связей России со Средней Азией в XVII в. в своей статье писала Н. Г. Аполлова.4 Она представила перечень товаров, поступавших из Средней Азии в Россию и в обратном направлении. По словам Н. Г. Аполловой, «торговля по преимуществу была ханская и царская».5 Автор статьи подчеркивала привилегированное положение последней по сравнению с ограниченными возможностями развития частной купеческой торговли. Н. Г. Аполлова обратила внимание на центры торговли среднеазиатских купцов в России: города Западной Сибири и Нижнего Поволжья. Исследовательница отметила значение транзитной караванной торговли, расширявшей орбиту внешнего рынка России, стимулировавшей продвижение торговых путей в Индию и Китай и связывавшей российскую экономику с западноевропейской.

1 Копылов Д. И. Обрабатывающая промышленность в Западной Сибири в XVIII - первой половине XIX вв. С. 20, 125; Копылов Д. И. и др. Тюмень. Свердловск, 1986. С. 26.

2 Омаров О. Ю. Отважный исследователь Каспийского моря. Махачкала, 1965. С. 19.

3 Там же. С. 60.

4 Аполлова Н. Г. Историческое значение торговых связей России со Средней Азией (конец XVI-XVII в.) // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М., 1972. С. 335, 336. s Там же. С. 333.

В конце 70х гг. была опубликована книга Ю. П. Тушина о русском мореплавании на Каспийском, Азовском и Чёрном морях, в которой попутно уделялось внимание развитию российско-среднеазиатской торговых связей в XVII в. Ю. П. Тушин повторил классификацию трёх основных видов торговли, данную А. Чулошниковым. Историк особо отметил роль Средней Азии как средства для налаживания торговых и дипломатических связей России с Индией.1 Ю. П. Тушин рассмотрел основные пути сообщения между Средней Азией и Россией. Сухопутная дорога, которая вела из Поволжья через степи к устьям Яика и Эмбы, затем на Хиву и Ургенч, а оттуда на Бухару, была опасна «из-за нападений калмыков и туркмен. Поэтому купцы предпочитали другой, более быстрый и безопасный путь, значительная часть которого пролегала по морю». В отличие от Н. Г. Аполловой, Ю. П. Тушин подчёркивал преимущества морского путешествия. Исследователь подробно описал путь от Астрахани к восточным берегам Каспийского моря и процесс торгового обмена среднеазиатских и русских купцов. Ю. П. Тушин назвал ряд факторов, оказывавших сдерживающее влияние на развитие торговли России со Средней Азией по Каспийскому морю. «Один из них - низкие мореходные качества судов, другой -запрет провоза «заповедных» товаров, допросы, переписи и конфискации в пользу казны дорогих товаров».3 Расширению торговли на Каспии препятствовали также нападения кочевников прибрежных районов и казачьей вольницы с Дона и Яика на суда, перевозившие товары.

Преимущество историофафии 60х — 80х гг. заключается в основательности исследования и большей взвешенности суждений, по сравнению с работами 20х - 50х гг.

Исследование рассматриваемой проблемы продолжалось в конце XX - начале XXI вв. В. Г. Баловников во вступительной статье к сборнику документов о посольстве Ф. Беневени в Бухару подверг рассмотрению российско-среднеазиатские взаимоотношения в период правления Петра I. Автор подчеркнул, что «решение политических и коммерческих задач, унаследованных от XVI и XVII вв., в петровскую эпоху было поставлено с большей определённостью и размахом».4 Российский монарх

1 Тушин Ю. П. Русское мореплавание на Каспийском, Азовском и Черном морях. М., 1978. С. 71.

2 Там же. С. 64.

3 Там же. С. 72.

4 Воловников В. Г. По дорогам Востока и времени II Посланник Петра I на Востоке: посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718-1725 годах. М., 1986. С. 5. активизировал деятельность по поиску торговых путей в Индию через Среднюю Азию и разведке минеральных запасов последней. Кроме того, в первой четверти XVIII в. возникла идея воспользоваться междоусобной борьбой в Бухаре и Хиве и слабостью ханств, «чтобы поставить их в зависимость от России».1 Поэтому в Среднюю Азию была отправлена экспедиция А. Бековича-Черкасского, которая, по мнению В. Г. Воловникова, не дала никаких практических результатов: не был найден ни водный путь по Амударье в Индию, ни золотые прииски. После прибытия в Россию в 1716 г. бухарского посла Хан-Кули-бека, который передал просьбу хана видеть у себя с ответным визитом русского посланника, появилась удобная возможность «дипломатическим путём, а не силой оружия выяснить обстановку в Средней Азии, попытаться заключить с Бухарой союз, разведать, как можно расширить коммерцию л через бухарские земли с другими странами Востока». В Среднюю Азию был направлен Ф. Беневени. Задачи его экспедиции во многом были сходны с задачами его предшественника, и поездка Ф. Беневени явилась составной частью предпринимаемых российским правительством дипломатических шагов в Средней Азии.

Н. Н. Молчанов, изучавший дипломатию Петра I в целом, полагает, что до первой четверти XVIII в. Россия не имела со среднеазиатскими ханствами «постоянных политических отношений». В отличие от историков 40х — 60х гг., Н. Н. Молчанов отмечает, что экспедиция князя А. Бековича-Черкасского в Хиву представляла собой не завоевательный поход, а экспедицию «с целью изучения края и с дипломатической задачей установления дружеских связей с Хивой и Бухарой». Историк пишет об итогах посольства в Бухару во главе с Ф. Беневени, который собрал ценные сведения об особенностях среднеазиатских ханств и политических возможностях для России в Средней Азии. Н. Н. Молчанов пришёл к выводу, что в результате этих экспедиций «было намечено важное направление внешней политики России, которое в будущем приобретёт большое значение».4 Такое же заключение сделал В. И. Буганов в монографии, посвящённой деятельности Петра I. По словам автора,

1 Воловников В. Г. По дорогам Востока и времени // Посланник Петра I на Востоке: посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718-1725 годах. С. 8.

2 Там же. С. 11.

3 Молчанов Н. Н. Дипломатия Петра Великого. М., 1990. С. 415.

4 Там же. С. 416. связи России с Бухарой и Хивой в то время носили эпизодический характер.1 В. С. Бобылёв, чья работа также затрагивает различные аспекты дипломатических взаимоотношений России с иностранными державами в первой четверти XVIII в., отмечает, что интерес Петра I к среднеазиатским ханствам «был обусловлен соображениями как военно-стратегического, так и экономического порядка». Поскольку производство благородных металлов в стране в то время было крайне незначительным, а потребности России в золотой и серебряной монете сильно увеличились в связи с бурным ростом промышленности, торговли и военных расходов, «царь поставил вопрос о развитии торговых отношений со странами-производителями и экспортёрами драгоценных металлов. - Хивой и I

Бухарой». В. С. Бобылёв считает, что «среднеазиатская политика Петра I не нашла своего должного завершения».4 Выводы В. С. Бобылёва относительно значения российских экспедиций и посольств, направленных в Среднюю Азию в 10х - 20х гг. XVIII в., для последующего развития внешней политики России созвучны заключениям В. И. Буганова и Н. Н. Молчанова.

В начале 90х гт. несколько замечаний относительно истории развития российско-среднеазиатских связей сделал в своей статье В. Дубовицкий. Первый период этих взаимоотношений начался в VIII - IX вв. и продолжался до XVTI в. включительно. Второй ярко очерченный период относится к эпохе Петра I. По мнению В. Дубовицкого, глава Российского государства рассматривал «огромный среднеазиатский регион прежде всего как путь в Индию».5 В это время границы державы вплотную подошли к среднеазиатским владениям, что и побудило Хиву, пребывавшую в постоянных раздорах с многочисленными степными соседями, к поиску сильного сюзерена на севере. В результате Хивинское ханство в 1700 г. вошло в состав России. В начале 2000х гг. О. А. Никонов отметил коммерческий интерес Петра I к среднеазиатским ханствам и всему каспийскому региону.6

1 Буганов В. И. Пётр Великий и его время. М., 1989. С. 175.

2 Бобылёв В. С. Внешняя политика России эпохи Петра I. М., 1990. С. 152.

3 Там же.

4 Там же. С. 153.

5 Дубовицкий В. Русские в Средней Азии // Москва. 1991. № 10. С. 130.

6 Никонов О. А. Восточная политика Российской империи при Петре I // Научные труды Московского педагогического государственного университета. Серия: социально-исторические науки. Сб. статей. M., 2003. С.177-184.

В середине 90х гг. вышла в свет статья Г. В. Холостых о торговых связях Западной Сибири со Средней Азией в XVII — XVIII вв. Исследователь отметил, что в это время они стали более регулярными и прочными по сравнению с предыдущим периодом. По мнению Г. В. Холостых, узбекские ханы стремились усилить торговый обмен с Россией через Сибирь. В то же время и для России было весьма выгодно развитие и расширение южных торговых контактов именно через Сибирь. На это существовало несколько причин: 1) После включения в свой состав Сибири Россия не могла сразу начать поставку товаров, необходимых для разорённого длительной войной населения, в то время как со Средней Азией у Сибири были давние связи; 2) Россия сама нуждалась в среднеазиатских товарах, овладении новыми путями на Восток и новых рынках сбыта; 3) Россия обменивалась с ханствами готовой продукцией, что способствовало подъёму ремесла в стране.1 Историк перечисляет основные центры сосредоточения среднеазиатской торговли в Сибири в XVII — XVIII вв. Г. В. Холостых, как С. В. Бахрушин и О. Н. Вилков, обращает внимание на то, что бухарским купцам были предоставлены выгодные и льготные условия торга в сибирских городах. Учёный рассматривает предметы экспорта из Сибири в Среднюю Азию и импорта в обратном направлении, отмечает участие бухарцев в транзитной торговле между Сибирью и Китаем. Г. В. Холостых также указывает на состав участников торговли, осуществлявшейся между Сибирью и Средней Азией. Ведущую роль в этом процессе играли «приезжие бухарцы, второе место занимали юртовские бухарцы, третье - российские купцы».2

Итак, для литературы конца XX - начала XXI вв. характерно отсутствие специальных монографий, посвященных проблеме развития среднеазитско-российских взаимоотношений во второй половине XVII — первой четверти XVIII вв. Ослабление связей между среднеазиатскими республиками и Россией привело к уменьшению интереса отечественных историков к данной проблеме. Она затрагивалась лишь в статьях или общих работах по внешней политике России, в которых говорилось о видах торговли, ассортименте товаров, торговых путях и центрах сосредоточения среднеазиатско-российской торговли. Отдельное внимание

1 Холостых Г. В. Торговые связи Западной Сибири со Средней Азией и странами Востока XVII-XVIII вв. как традиционное явление // Очерки истории обмена и торговли в древности на территории Западной Сибири. Омск, 1995. 4. 2. С. 170-171.

2 Там же. С. 185. было уделено политике Петра I в среднеазиатском направлении, её оценке и значению для дальнейшего развития контактов России с Востоком.

В целом, рассматриваемая проблема подверглась основательному изучению на протяжении второй половины XVIII - начала XXI вв. В работах исследователей освещались как дипломатические, так и торговые контакты среднеазиатских ханств с Россией второй половины XVII - первой четверти XVIII столетия. В XVIII в. были даны первые оценки политике Петра I в среднеазиатском регионе. В ХЗХ в. мнения историков относительно характера экспедиций, направленных в Среднюю Азию в первой четверти XVIII в., разделились. В это время появились работы, посвящённые целям обмена посольствами между ханствами и Россией во второй половине XVII в. и причинам заинтересованности сторон в поддержании контактов. В XX в. исследователи продолжали изучать проблемы, поставленные историографией предшествующего периода, рассматривали некоторые из них их в ином свете, а также изучали новые аспекты среднеазиатско-российских взаимоотношений второй половины ХУЛ - первой четверти XVIII вв. Исследовалась роль государства и частных лиц в укреплении торговых связей между ханствами и Россией. Были чётко выделены разновидности торговли, подробно рассмотрена их структура, описаны торговые пути, соединявшие Среднюю Азию с Россией. Анализировались препятствия, возникавшие на пути развития двусторонних торгюво-дипломатических взаимоотношений. Возникла дискуссия о роли Средней Азии в установлении российско-индийских связей. Был поставлен вопрос об особенностях контактов между Средней Азией и Сибирью. Советские историки проявляли единодушие в признании политики Петра I в Средней Азии как захватнической. В конце 80х -90е гг. в связи с исчезновением идеологического гнёта начался пересмотр характера взаимоотношений между ханствами и Россией первой четверти XVIII в. Таким образом, благодаря активному обращению отечественных исследователей к проблеме среднеазиатско-российских связей были затронуты и изучены многие её аспекты, хотя отдельные моменты до сих пор остаются спорными.

Первые работы среднеазиатских историков по данной проблематике относятся к середине XX в. В конце 40х — 50х гг. появились обобщающие труды по истории среднеазиатских республик, в создании которых наряду с российскими исследователями принимали участие узбекские, туркменские и таджикские учёные. В

Истории народов Узбекистана» под редакцией С. В. Бахрушина, «Истории Узбекской ССР» под редакцией С. П Толстова и «Истории таджикского народа в кратком изложении» Б. Г. Гафурова проводилась мысль о том, что в XVII в. политические отношения между среднеазиатскими ханствами и Москвой определялись взаимными торговыми интересами и основной задачей обмена посольствами являлось заключение торговых договоров.1 Подобную точку зрения относительно целей направления среднеазиатских посольств в Россию высказывали и многие российские историки, но об укреплении торговых связей как главной задаче всех русских посольств речи ранее не велось. Авторы вышеуказанных обобщающих трудов продолжили мысль русских исследователей второй половины XIX - начала XX вв. о том, что в XVH столетии инициатива торговых договоров чаще исходила от узбекских ханов. Такого же мнения придерживались и авторы «Истории Туркменской ССР» под редакцией М. Е. Массона. Авторы «Истории народов Узбекистана» и «Истории Узбекской ССР» представили новый взгляд на причины заинтересованности сторон в укреплении контактов во второй половине XVII в.: основываясь на общности обоюдных интересов в хозяйственной области, «торговые сношения Московского государства с среднеазиатскими ханствами удовлетворяли насущные потребности обеих стран».3 Исследователи полагали, что в первой четверти XVIII в. характер связей между среднеазиатскими ханствами и Россией изменился, по сравнению с предыдущим периодом: феодальные смуты, частая смена ханов на престоле препятствовали нормальным дипломатическим отношениям. Не располагая твёрдой властью, хивинские ханы выражали желание вступить в российское подданство. Пётр I «перестал рассматривать Бухарское и Хивинское ханства как государства, равные по своему политическому положению России. Не ограничиваясь дипломатическим давлением на ханства, он уже задумывал планы подчинения Средней Азии протекторату России».4 Узбекские учёные подчёркивали экспансионистскую направленность планов Петра I в отношении ханств. На наступательный характер его политики в Средней Азии указывали и авторы «Истории Туркменской ССР», в то же время обращая внимание на стремление царя расширить

1 Гафуров Б. Г. История таджикского народа в кратком изложении. М., 1952. Т. 1. С. 362; История народов Узбекистана. Ташкент, 1947. Т. 2. С. 110; История Узбекской ССР. Ташкент, 1955. T.1. Кн. 1. С. 438.

2 История Туркменской ССР. Ашхабад, 1957. С. 400.

3 История народов Узбекистана. Т. 2. С. 110; История Узбекской ССР. Т. 1. Кн. 1. С. 437.

4 История народов Узбекистана. Т. 2. С. 205. торговлю со Средней Азией и сделать Россию посредницей в торговле между Востоком и Западом.1 В отличие от вышеназванных исследователей, Б. Г. Гафуров писал о намерении Петра I укрепить в Средней Азии позицию России с целью установить контакты с Индией.2 Авторы всех обобщающих работ выделяли те же виды среднеазиатско-российской торговли, что и А. Чулошников: частную, ханскую и царскую, обмен подарками между узбекскими ханами и московскими царями. Отмечалась роль среднеазиатских купцов в торговом посредничестве между Китаем и Россией, степными кочевниками и сибирскими городами. Особый раздел в этих трудах был посвящён торговому ассортименту. Был рассмотрен вопрос о торговых путях, связывавших Среднюю Азию с Россией. Вслед за Н. И. Костомаровым и А. Чулошниковым, исследователи отметили существование основных дорог, которые вели из Хивы через туркменские степи и побережье Каспийского моря в Астрахань или через кочевья казахов в Гурьев. Во второй половине XVII - первой четверти XVIII вв. обе стороны продолжали пользоваться и издавна установившейся дорогой, соединявшей Бухару и Хиву с Тобольском. В обобщающих трудах впервые были указаны причины, препятствовавшие укреплению торговых взаимоотношений между странами: российское правительство запрещало среднеазиатским купцам свободно торговать в России, определяло перечень «заповедных» товаров, а среднеазиатские ханы были не в состоянии принять действенные меры для охраны купеческих караванов, часто подвергавшихся нападениям со стороны воинственных кочевников в хивинской и кипчакской степях. Трудность морского пути была связана с дальностью расстояния и тяжёлыми условиями путешествия. Кроме того, в первой четверти XVIII в. торговлю Хивы и Бухары с Россией затрудняли бесконечные междоусобицы в Средней Азии.4 В целом, обобщающие работы среднеазиатских учёных внесли существенный вклад в изучение истории развития контактов между ханствами и Россией, хотя и отличались некоторой предвзятостью их освещения применительно к первой четверти XVIII в.

1 История Туркменской ССР. С. 403, 418

2 Гафуров Б. Г. История таджикского народа в кратком изложении. Т. 1. С. 374.

3 История народов Узбекистана. Т. 2. С. 106; История Туркменской ССР. С. 413.

4 Гафуров Б. Г. История таджикского народа в кратком изложении. Т. 1. С. 357-358; История народов Узбекистана. Т. 2. С. 107,205; История Узбекской ССР. Т. 1. Кн. 1. С. 435; История Туркменской ССР. С. 398, 413.

В середине 50х гг. О. В. Маслова сделала обзор русских путешествий и экспедиций в Среднюю Азию в XVIII - XIX вв. с кратким представлением их участников, маршрута, результатов и приложением библиографического описания. По мнению автора, в XVII в. посольства направлялись из России в ханства, главным образом, для заключения торговых договоров и освобождения невольников. Пётр I, пытаясь укрепиться на Востоке, стремился к тому, чтобы Россия стала посредницей в торговле между Азией и Европой. С этой целью он и отправлял экспедиции в среднеазиатском направлении.1

Плодотворными в изучении среднеазиатско-российских связей XVII — первой четверти XVIII вв. оказались 60е - 80е гт. В 60е гг. торговые и дипломатические связи Средней Азии с Россией в период XVI — XVII столетий подверг основательному изучению узбекский историк М. Ю. Юлдашев. По мнению учёного, главной целью У дипломатических миссий с той и другой стороны были торговые дела. По данному вопросу позиция исследователя совпадала с точкой зрения авторов обобщающих работ по истории Средней Азии. В то же время М. Ю. Юлдашев представил новый взгляд на причину заинтересованности ханств в развитии торговли с Россией: «Известная изоляция Средней Азии от рынков переднеазиатских стран и ограничение торговых связей среднеазиатских ханств с Китаем способствовали тому, что в поисках внешних рынков. Средняя Азия постепенно становится на путь более тесного сближения с Русским государством».3 В отличие от Н. И. Веселовского, М. Ю. Юлдашев полагал, что отношение к среднеазиатским посольствам со стороны Москвы было вполне благожелательным. Этот тезис учёный аргументировал тем, что церемониал приёма бухарских и хивинских послов в России не отличался от приёма посольств других государств. Относительно заинтересованности московского купечества в среднеазиатской торговле и значительного размаха деятельности русских купцов в Средней Азии исследователь пришёл к тем же выводам, что и А. Чулошников. Аналогичным образом М. Ю. Юлдашев выделил и три основные формы торговли Средней Азии с Россией. Историк также отметил, что ассортимент товаров зависел от формы торговли и её участников. М. Ю. Юлдашев оспаривает точку зрения

1 Маслова О. В. Обзор русских путешествий и экспедиций в Среднюю Азию. Ташкент, 1955. Ч. 1. С. 5.

2 Юлдашев M. Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XV1-XVI1 вв. Ташкент, 1964. С. 52.

3 Там же. С. 21.

Н. И. Веселовского, считавшего «поминки», которыми обменивались главы государств, средством вымогательства денег и подарков ханами у русских царей. М. Ю. Юлдашев заметил, что «русский царь, так же, как и бухарский и хивинский правитель, требовал или настоятельно просил прислать ему те или иные товары»1 для своего обихода Так что и царь, и хан в одинаковой мере занимались торговлей посредством своих агентов. М. Ю. Юлдашев уделил внимание вопросу о путях сообщения между Средней Азией и Россией. Как и другие историки, он полагал, что в основном пользовались двумя путями — юго-восточным и сибирским. Исследователь подробно описал первый из них. М. Ю. Юлдашев повторил вывод А. Чулошникова о том, что в связи с опасностями морского путешествия большая часть торговых грузов направлялась по суше. Среди препятствий, затруднявших свободную торговлю между Средней Азией и Россией, историк назвал «набеги туркмен, хивинцев и калмыков на западных дорогах, калмыков, казахов и каракалпаков — на восточных, туркмен и афганцев — на южных».2 Учёный пришёл к заключению, что «торговые и посольские связи Средней Азии с Россией в XVI - XVII вв. были более постоянными, более широкими и взаимовыгодными, чем это представляли некоторые дореволюционные исследователи». Работа М. Ю. Юлдашева в значительной степени дополнила и уточнила информацию и выводы, сделанные его предшественниками по проблеме развития торгово-дипломатических взаимоотношений между Средней Азией и Россией в ХУЛ в. Впервые эти контакты подверглись столь детальному анализу.

Одновременно с монографией М. Ю. Юлдашева вышла в свет книга Н. Б. Байковой, в которой шла речь о роли Бухары и Хивы в русско-индийских торговых связях. В результате проведённого исследования Н. Б. Байкова пришла к выводу о том, что «установление тесных связей между Россией и ханствами позволило русскому правительству использовать среднеазиатский путь. для развития караванной торговли с Индией. Вопрос этот был выдвинут только в первой и особенно во второй четверти XVIII в., когда русско-среднеазиатские отношения уже хорошо развились».4 Поиски торговых путей в Индию не являлись определяющими в расширении контактов между Россией и ханствами. Н. Б. Байкова уделила внимание вопросу о

1 Юлдашев М. Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI-XVII вв. С. 50-51.

2 Там же. С. 65.

3 Там же. С. 85.

4 Байкова Н. Б. Роль Средней Азии в русско-индийских торговых связях. Ташкент, 1964. С. 190. целях бухарских и хивинских посольств в Россию. По её мнению, «главным и почти единственным предметом переговоров послов. среднеазиатских ханств. были просьбы к царю о предоставлении им «повольного, беспошлинного» торга, если же нельзя совсем освободить от пошлин, то разрешить в этом отношении различные льготы.1 Исследовательница выделила те же три вида русско-среднеазиатской торговли, что и другие историки. Но, в отличие от А. Чулошникова и М. Ю. Юлдашева, Н. Б. Байкова полагала, что не все товары, посылавшиеся русскими царями среднеазиатским владельцам в виде «поминков», были «заповедными» и не все «заповедные» товары были предметами роскоши. По её словам, «вывоз среднеазиатских ханств во многом предназначался для удовлетворения спроса небогатого потребителя», так же как и товары, экспортировавшиеся из России в Хиву и Бухару.

К 60м гт. относится статья Ф. П. Мухитдиновой, в которой рассматривался вопрос о поселении выходцев из Средней Азии в Астрахани в XVIII в. Исследовательница полагала, что в XVII — XVIII вв. среднеазиатские купцы вели в России в основном меновую торговлю,3 поэтому русскому правительству приходилось заботиться о размещении их в Астрахани на период времени, требовавшийся для подготовки необходимого им товара в обмен на привезённый. В результате в Астрахани возник бухарский «двор», впоследствии выросший в слободу. Ф. П. Мухитдинова обратила внимание на взаимную заинтересованность в торговых связях российского, бухарского и хивинского купечества. По словам историка, среднеазиатские поселения в Астрахани служили для России «надёжной опорой в развитии не только торговых, но и политических связей со среднеазиатскими ханствами».4

X. 3. Зияев, посвятивший своё исследование экономическим связям Средней Азии с Сибирью в XVI — XIX вв., высказал мнение, что во второй половине XVII в. южное направление торговых связей Сибири играло приоритетную роль по сравнению с её контактами с европейской частью России. X. 3. Зияев, как и О. Н. Вилков, обратил внимание на «стремление правительства обеспечить развитие

1 Байкова Н. Б. Роль Средней Азии в русско-индийских торговых связях. С. 96.

2 Там же. С. 185.

3 Мухитдинова Ф. П. Поселение выходцев из Средней Азии в Астрахани в XVIII в. // Материалы по Востоку. Ташкент, 1966. С. 101.

4 Там же. С. 110. среднеазиатской торговли в Сибири».1 X. 3. Зияев подчеркнул, что среднеазиатско-сибирские связи не только удовлетворяли повседневные потребности населения обеих сторон, но и способствовали развитию экономики в России и Средней Азии. Реализация различных сортов тканей в Сибири обеспечивала производительность кустарной промышленности и связанных с ней отраслей сельского хозяйства. Торговля приводила к сближению стран. В результате, в ханствах сформировались торгово-ремесленные круги, интересы которых были тесно связаны с Россией.2 Основательное изучение таможенных книг сибирских городов позволило учёному подробно описать ассортимент и стоимость товаров, привозимых бухарцами в Сибирь в середине ХУЛ - первой четверти XVIII в. X. 3. Зияев полагал, что предметы торговли обеих сторон состояли, главным образом, из готовой продукции, поэтому торговля со Средней Азией имела для России большее значение, чем торговля с Западом, куда из России вывозилось в основном сырьё. X. 3. Зияев указал на состав купцов, привозивших среднеазиатские товары в Тобольск: приезжие и юртовские бухарцы, русские купцы.3 Учёный отметил посредническую роль среднеазиатского купечества в торговле России с Китаем и Индией. X. 3. Зияев уделил внимание изменениям, произошедшим в среднеазиатско-сибирской торговле в период правления Петра I. Если во второй половине XVII в. основная масса товаров из Средней Азии направлялась в Тобольск, Тару, Тюмень и Томск, то в первой четверти XVIII в. эти города утратили своё былое значение в торговых отношениях с ханствами, хотя сюда и продолжали прибывать приезжие бухарцы с товарами. Торговля постепенно перенеслась на Иртышскую линию.4 X. 3. Зияев сделал вывод об укреплении торговых отношений между Средней Азией и Сибирью в середине XVII -начале XVIII вв., но заметил, что междоусобная борьба в среднеазиатских ханствах и разграбление при этом караванов сильно препятствовали развитию регулярной торговли.

В 60е гг. были написаны две кандидатские диссертации, посвященные рассматриваемой проблеме. Автором первой из них являлся таджикский исследователь К. Джамалов, изучавший торгово-дипломатические отношения

1 Зияев X. 3. Экономические связи Средней Азии с Сибирью в XVI-XIX вв. Ташкент, 1983. С. 28.

2 Там же. С. 148.

3 Там же. С. 44.

4 Там же. С. 74, 148.

Бухарского ханства с Россией в XVII в. Исследователь попытался выявить причины заинтересованности сторон в развитии товарообмена в тот период. «Бухарское ханстю стремилось поддерживать связи с Россией, чтобы получить необходимые товары и предметы вооружения, которые были необходимы для поддержания независимости. Для возрастающей экономики России большое значение имели импортируемые из Средней Азии хлопок, шёлк-сырец, продукция текстильной промышленности».1 К. Джамалов выделил два этапа в развитии бухарско-российских взаимоотношений: первую половину XVII вв. и 70е - 80е гт. того же столетия. Исследователь пришёл к выводу, что в XVII в. торговые связи переросли из простых торговых отношений во взаимный обмен продукцией основного производства двух разных хозяйственных районов. В ходе развития контактов Бухарское ханство и Россия участвовали и в мировой торговле. В диссертации узбекского историка Ю. Пулатова рассматривались русско-среднеазиатские отношения конца XVII — первой четверти XVIII вв. Исследователь придерживался мнения о резком изменении их характера во втором десятилетии XVIII в. Изучив экспедиции А. Бековича-Черкасского и И. Бухшльца, Ю. Пулатов пришёл к выводу, что в период правления Петра I русско-среднеазиатские контакты вышли за рамки прежних обычных торгово-дипломатических связей, поскольку Пётр I стремился проникнуть на территорию узбекских ханств, установить там политическое господство России и использовать их природные богатства и территорию рек. В то время как среднеазиатские ханы при отправлении послов в Россию продолжали преследовать лишь одну цель - урегулировать некоторые вопросы, связанные с торговлей.2

Таким образом, в 60е гт. XX в. основательному изучению подверглись такие аспекты среднеазиатско-российских взаимоотношений, как роль Средней Азии в развитии российско-индийских связей, поселение бухарцев в Астрахани и Сибири, пути и способы осуществления торговых и дипломатических контактов между ханствами и Россией. Сохранялась тенденция 40х - 50х гт., согласно которой политика Петра I в среднеазиатском направлении рассматривалась как борьба царской Росси за новые колонии.

1 Джамалов К. Торгово-дипломатические отношения Бухарского ханства с Россией в XVII в.: Дис. . канд. истор. наук. Душанбе, 1965. С. 26.

2 Пулатов Ю. Русско-среднеазиатские отношения конца XVII - первой четверти XVIII в.: Дис. канд. истор. наук. Ташкент, 1968. С. 3,234.

В 70е гг. появилось несколько работ по данной теме. Ю. Пулатов продолжил изучение русско-среднеазиатских связей в начале XVIII в. В своей статье исследователь заметил, что целью взаимного обмена посольствами в XVII — XVIII столетиях было развитие дружественных отношений и торговли. Ю. Пулатов указал на то, что истребление хивинской экспедиции А. Бековича-Черкасского заставило русское правительство внести изменения в политические планы, касавшиеся Средней Азии. Главную роль в них должна была теперь играть не Хива, а Бухара. Было решено, что «следует отказаться от вооружённых экспедиций, уделив особое внимание военной разведке с использованием дипломатических средств».1

В коллективной работе узбекских учёных по истории Бухары был затронут вопрос

0 развитии бухарско-российских связей. Авторы указали на то, что до 30х - 40х гг. XVIII в. они осуществлялись главным образом через Сибирь и Поволжье. Через бухарских купцов Россия вела оживлённый торг не только со Средней Азией, но и с другими странами Востока. Основной целью дипломатических миссий было развитие добрососедских торговых отношений. Россия являлась для Средней Азии рынком сбыта готовых изделий, что привело к оживлению в Бухаре городской жизни и сельского хозяйства. «Установление прочных обоюдно выгодных и плодотворных торговых связей между Бухарой и Россией оказало огромное влияние на развитие экономики обеих стран, сближение их народов и создавало благоприятные условия для обмена производственными и культурными навыками».2

X. Гулямов посвятил свою статью описанию посольства Ф. Беневени в Бухару, которое, по мнению автора, явилось «одним из важных звеньев в восточной политике Петра I, рассчитанной на упрочение позиций России на Востоке, прежде всего на Каспийском море, укрепление связей с Персией, среднеазиатскими ханствами».3

В начале 80х гг. туркменский историк М. Аннанепесов затронул тему взаимоотношений России со Средней Азией в период правления Петра I. По мнению исследователя, государь «придавал большое значение установлению господства России на Каспийском море и открытию кратчайших торговых путей через Среднюю Азию в страны Центральной Азии и Индию».4 Своеобразен взгляд М. Аннанепесова

1 Пулатов Ю. Страничка из истории русско-среднеазиатских отношений начала XVIII в. // Слово памятникам истории и культуры. Ташкент, 1973. С. 73.

2 История Бухары с древнейших времен до наших дней. Ташкент, 1976. С. 135.

3 Гулямов X. О Посольстве Флорио Беневени в Бухару // Общественные науки в Узбекистане. 1978. №2. С. 28.

4 Аннанапесов М. Укрепление русско-туркменских взаимоотношений в XVIII-XIX вв. Ашхабад, 1981. С. 20. на хивинскую экспедицию под руководством А. Бековича-Черкасского, которую историк считал первым крупным политическим событием в русско-среднеазиатских взаимоотношениях, положившим начало дальнейшему развитию торгово-экономических, политических и дипломатических связей между государствами. Истребление участников этой экспедиции войсками хана Ширгази, вызванное трусостью и подлостью восточного деспота, лишь временно осложнило эти отношения.1

Несколько статей, посвященных истории средиеазиатско-российских связей ХУЛ — XVIII вв., было опубликовано в 1990 г. в ташкентском сборнике «Позднефеодальный город Средней Азии». Р. Г. Мукминова рассмотрела ассортимент товаров, вывозившихся из Бухары и Самарканда в Россию в ХУЛ в. Как и другие историки, она назвала одной из основных статей среднеазиатского экспорта ткани и ткацкие изделия. Р. Г. Мукминова упомянула о том, что в Бухарское ханство за товарами «ездили не только посольства русских государей, но и частные лица».2 Г. А. Агзамова, занимавшаяся исследованием Волжско-Каспийского пути в Хиву и Бухару, отметила, что в XVII в. он «имел важное экономическое и политическое значение в развитии и укреплении связей между народами Средней Азии, Поволжья и России».3 Г. А. Агзамова, как и её предшественники, называет Астрахань крупным перевалочным пунктом в торговле среднеазиатских городов с Московским государством. Отсюда торговые караваны, прибывшие с верховьев Волги, отправлялись в Хиву и Бухару либо морским, либо степным путём. Г. А. Агзамова считает, что среднеазиатские и русские купцы меняли «путь следования в зависимости от политической обстановки в тот или иной период, времени года и погоды».4 В статье А. И. Юхт подчёркивается обоюдная заинтересованность России и Средней Азии в существовании постоянных торговых отношений в первой четверти XVIII в. по причине того, что торговля имела большое значение для развития экономики каждой из сторон. А. И. Юхт обращает внимание на отсутствие безопасности на караванных путях, ведущих из Астрахани в Хиву и Бухару, из-за столкновений между калмыками и казахами, нападений отрядов кочевников на торговые караваны. А. И. Юхт

1 Аннанапесов М. Укрепление русско-туркменских взаимоотношений в XVIII-XIX вв. С. 38-39.

2 Мукминова Р. Г. Позднефеодапьные Бухара и Самарканд - центры связей Средней Азии с сопредельными странами, Россией и Европой // Позднефеодальный город Средней Азии. Ташкент, 1990. С. 92.

3 Агзамова Г. А. Волжско-Каспийский путь в Хиву и Бухару // Позднефеодальный город Средней Азии. С. 149.

4 Там же. С. 153. отмечает, что после гибели отряда А. Бековича-Черкасского в 1717 г. официальные торгово-дипломатические отношения между Россией и Хивой были прерваны, но торговые связи с Бухарой поддерживались, хотя и не столь интенсивно. Нелегально торговля велась и с Хивой. Хивинские товары поступали в Астрахань из расположенных на Яике калмыцких улусов, куда их доставляли хивинские купцы.1 Г. А. Михалева подчеркнула, что Пётр I надеялся проложить через Бухару и Хиву путь к торговому и политическому влиянию России на Востоке, «найти здесь источники дешёвого сырья, особенно золота и серебра. Ему рисовались заманчивые картины живого обмена обильного среднеазиатского сырья на русские мануфактурные ■изделия. Его манили. цели проложить российскому купечеству свободный путь через среднеазиатские ханства и Бухару к золоту Яркенда и сокровищам сказочной Индии». Однако царь, по мнению историка, не стремился к завоеванию Средней Азии. Вслед за выходом в свет статьи Г. А. Михалевой была опубликована её монография, посвященная развитию ремесла и торговли в Средней Азии. В этой работе Г. А. Михалева отметила, что в XVIII в. «русско-бухарские торговые связи, основанные на относительном или абсолютном равенстве сторон, приносили обоюдную выгодность»: Средняя Азия служила рынком сбыта русских промышленных изделий, состояние среднеазиатского ремесленного производства также зависело от развития внешней торговли.3 Но из-за отсутствия надежных ручательств со стороны правителей Бухары и Хивы русские купцы опасались ездить со своими товарами в ханства, поэтому инициатива торговли находилась в руках среднеазиатских купцов. Итак, исследования узбекских историков конца 80х - начала 90х гг. были посвящены изучению торговых путей, ассортимента торговли и причин заинтересованности сторон в укреплении контактов.

В 1996 г. таджикский историк X. Пирумшоев защитил докторскую диссертацию, посвящённую русской историографии российско-среднеазиатских отношений с XVI до середины XIX вв.4

1 Юхт А. И. Торговля Хивы и Бухары с Россией через Астрахань (20-40-е гг. XVIII в.) // Позднефеодальный город Средней Азии. С. 121.

2 Михалева Г. А. Роль Бухары в развитии русско-среднеазиатской торговли (XVIII-первая половина XIX в.) // Позднефеодальный город Средней Азии. С. 130.

3 Она же. Узбекистан в XVIII- первой половине XIX века. Ремесло, торговля и пошлины. Ташкент, 1991. С. 76, 111-112.

4 Пирумшоев X. Российско-среднеазиатские отношения с XVI до середины XIX в. в русской историографии: Дисс. д-ра истор. наук. Душанбе, 1996.

Таким образом, туркменские, таджикские и особенно узбекские учёные внесли значительный вклад в изучение проблемы среднеазиатско-российских связей второй половины XVII - первой четверти XVHI вв. В 40е — 90е гг. XX в. среднеазиатская историография проделала тот же путь развития, что и российская.

В работах западноевропейских исследователей рассматриваемая проблема занимает значительно меньше места, чем в трудах отечественных и среднеазиатских историков. Однако первые шаги по изучению среднеазиатско-российских контактов были сделаны в Великобритании, также как и в России, уже в середине XVIII в. В то время англичане проявляли интерес к расширению торговых связей с Индией, Персией и попутно с прилегавшими к ним среднеазиатскими ханствами. Вероятно, это обстоятельство и вызвало появление работы Дж. Хэнвея, представлявшей собой исторический очерк британской торговли в районе Каспийского моря. В нём английский историк высказал и несколько замечаний относительно среднеазиатско-российской торговли. Он особо отметил значение Астрахани как крупного торгового центра, где во второй половине XVII в. среднеазиатские купцы могли обменять привезённые ими товары на западноевропейские.1 То есть Хэнвей сделал акцент на роли России в транзитной торговле между Востоком и Западом. Кроме того, историк указал на трудности, связанные с осуществлением торговли по Каспийскому морю, включив в их число нападения ногайцев, казаков и пиратов на торговые караваны.2

Затем проблема среднеазиатско-российских взаимоотношений надолго выпала из поля зрения западноевропейских исследователей. В 10е гг. XX в. этот вопрос мимоходом затронул английский историк П. М. Сайке, занимавшийся исследованием истории Персии. По его мнению, российские посланники, направлявшиеся во второй половине XVH в. на Восток, на самом деле были купцами, заинтересованными в беспошлинной торговле. П. М.Сайкс полагал, что Пётр I организовал Каспийский поход в надежде воспользоваться слабостью Персии и получить компенсацию за «ограбление российского каравана хивинским ханом и потери, понесённые российскими подданными в Шемахе».3 П. М. Сайке связал в единое целое взаимоотношения России с Персией и среднеазиатскими ханствами.

1 Hanway J. A historical account of the British trade over the Caspian sea. London, 1754. P. 7.

2 Ibid.

3 Sykes P. M. A history of Persia. London, 1915. Vol. 2. P. 322-323.

В 50е гг. немецкий историк Р. Витграм посвятил своё исследование азиатской политике Петра I. По его мнению, в XVII в. развитие взаимоотношений между ханствами и Россией инициировали Хива и Бухара. В первой же четверти XVIII в. заинтересованность России в укреплении контактов с ханствами усилилась. Посылая экспедиции в Среднюю Азию, Пётр I преследовал несколько обусловленных нуждами государства целей: «военного, дипломатического, торгового и разведывательного характера»1. Он лелеял надежду посредством завоевания ханств стать соседом Индии и наладить с ней торговые отношения. Интерес России к среднеазиатским территориям подогревался также сообщениями о залежах золота в районе Амударьи. Любопытно высказывание Р. Виттрама о том, что Европа одобряла восточную политику Петра I. Эта солидарность проявилась в участии некоторых немцев и итальянца Ф. Беневени в среднеазиатских экспедициях. Однако их вклад в развитие Азии был незначительным, воздействие Москвы и России в целом на этот процесс было неизмеримо выше.2

Всплеск интереса западных историков к среднеазиатско-российским контактам относится ко времени окончания «холодной войны» и изменения взаимоотношений России с южными республиками. В конце 80х гг. вышла в свет статья французской исследовательницы К. Пужол о торговых путях, соединявших Россию со Средней Азией в XVIII в. Исследовательница не привнесла о них никаких новых сведений. По её словам, одна дорога пролегала от устья Волги через восточное побережье Каспийского моря, вторая вела в Хиву и Бухару из зауральских степей.3 Французский историк вкратце рассмотрела вопрос о попытках России проникнуть в Индию водным путём — через Каспийское море, по течению реки Амударьи. Заслуживают интереса выводы К. Пужол относительно российско-британской борьбы за сферы влияния в этом регионе. По мнению исследовательницы, укрепив позиции на Индостане, Великобритания стала стремиться распространить своё влияние вплоть до Узбекистана. Россия же, начиная с 1717 г., прекратила попытки открыть предполагаемый путь в Индию и начала предпринимать шаги для приостановления Wittram R. Peters des GroBen Interesse an Asien. GOttingen, 1957. S. 15.

2 Ibid. S. 25.

3 Poujol K. Les vouageurs russes en Asie Centrale au XVIIIе Steele: vers une science des itineraries // Routes d'Asie. Merchands et voyageurs XVе-XVIIIе Steele. Istanbul-Paris, 1988. P. 37, 38, 42. британского продвижения в сторону Средней Азии, которую Россия считала зоной своего влияния и с которой поддерживала традиционные связи с XVI в.1

В середине 90х гг. была опубликована работа англичанина Дж. JTe Донна , о взаимоотношениях Российской империи с соседними странами в 1700 — 1917 гг. Среди зон, на которые Россия стремилась распространить своё влияние в первой четверти XVIII в., историк называет восточное побережье Каспийского моря и территорию, расположенную между реками Амударья и Сырдарья, - родину Хивы и Бухары. По словам Ле Донна, в XVII в. во взаимоотношениях России с южными соседями преобладал торговый аспект, и они носили сугубо мирный характер. В XVIII в. появился стратегический расчёт.3 Пётр I начал прилагать усилия для расширения сферы влияния России в направлении туркменских владений, расположенных на восточно-каспийском побережье, и далее на юг. Ле Донн указал на причины, по которым Россия стремилась утвердиться в Средней Азии. Ходили слухи о золотых запасах этой территории, а в России недоставало драгоценных металлов. Кроме того, в среднеазиатском регионе производился хлопок, в котором нуждались российские текстильные фабрики. Наконец, Средняя Азия являлась зоной транзитной торговли между Китаем и Персией. По мнению Ле Донна, установление дружественных отношений с ханами Бухары и Хивы ставилось Петром I во главу угла. Но Хива навлекла на себя наступление России своей просьбой о военной помощи против соперников в 1703 г. Политическая нестабильность и кризис порядка престолонаследия предоставили широкие возможности для вмешательства в дела ханства Ле Донн полагает, что отряд А. Бековича-Черкасского отправился в 1716 г. в Хиву, чтобы обеспечить вассальную зависимость хана от российского царя, найти золото и водный путь в Индию. Жестокую расправу хивинцев над отрядом историк объяснил нежеланием хана становиться российским подданным и быть пешкой в планах России относительно Средней Азии.4 Ле Донн особо подчёркивал активность внешней политики России в южном направлении в первой четверти XVIII в.

Л. Хьюс в солидной монографии по истории России в период правления Петра I вкратце затронул вопрос о среднеазиатской политике монарха. Историк отметил, что

1 Poujol К. Les vouageurs russes en Asie Centrale au XVIIIе sidcle: vers une science des itineraries // Routes d'Asie. Merchands et voyageurs XVе -XVIIIе Steele. P. 38-39.

2 Le Donne J. P. The Russian Empire and the world, 1700-1917. New York-Oxford, 1997. P. 11.

3 Ibid. P. 12.

4 Ibid. P. 93.

РОССИЙСКАЯ

РсуДарственн4Й

41 £НРЛИ0Х££4 4 отправление Алексеем Михайловичем посольств в Персию, Бухару и Индию обозначило российские интересы в торговле. Стремление Петра I установить связи с Индией через Среднюю Азию было основано на несовершенном знании географии (например, сохранялось убеждение в существовании речного пути в Индию из Каспийского моря). Но оно также возникло «из реалистичного анализа волнений в Средней Азии, которые делали возможным влияние или преобладание России на части пути».1 Это претворило бы в жизнь мечту о превращении России в главного посредника между Азией и Европой. Среди задач экспедиции А. Бековича-Черкасского JI. Хьюс назвал поиски золота, обследование восточного побережья Каспия, возведение крепости и завоевание доверия правителя Хивы. Упомянув об истреблении российского отряда в Хиве, историк не дал оценку этому «серьёзному предприятию»2 Петра I в среднеазиатском направлении.

Одно из последних исследований по истории среднеазиатско-российских взаимоотношений относится к концу 90х гг. и принадлежит англичанке О. Бэртон. В своей работе, посвященной проблеме рабовладения в Бухаре, она отметила тесную взаимосвязь торговли и дипломатии, присущую среднеазиатско-российским контактам ХУЛ в. О. Бэртон подчеркнула, что бухарские ханы стремились к поддержанию дружественных отношений с Россией по политическим и практическим причинам,3 но не указала, по каким именно. Среди основных целей направления российских посольств в Среднюю Азию исследовательница выделила освобождение находившихся в Бухаре и Хиве русских пленных и развитие торговли с ханствами и Индией.4 О. Бэртон упомянула также о трудностях передвижения следовавших из Средней Азии в Россию торговых караванов и посольств. Они возникали в связи с возможностью нападения на них калмыков и туркмен.

Таким образом, западноевропейские исследователи часто рассматривали историю среднеазиатско-российских связей в контексте взаимоотношений России с более крупными восточными странами - Персией и Индией. Некоторые из учёных предприняли попытку подвергнуть анализу причины заинтересованности России в расширении контактов со Средней Азией в XVII - первой четверти XVIII вв.

1 Hughes L. Russia in the Age of Peter the Great. New Haven, London, 1998. P. 57.

2 Ibid. P. 57-58.

3 Burton A. Russian slaves in seventeenth-century Bukhara // Post-Soviet Central Asia. London-New York, 1998. P. 348.

4 Ibid. P. 353, 354, 355,360.

Внимание западных историков привлекла масштабная экспедиция в Хиву во главе с А. Бековичем-Черкасским. В целом, круг вопросов, затронутых западноевропейскими исследователями по рассматриваемой проблеме, невелик, и по основательности изучения их работы значительно уступают трудам российских и среднеазиатских учёных. Это и неудивительно, поскольку у западноевропейских стран никогда не существовало тесных контактов со среднеазиатским регионом, в то время как история России на протяжении нескольких веков была неразрывно связана с ним. Отсюда и повышенный интерес отечественных и среднеазиатских исследователей к проблеме взаимоотношений между Средней Азией и Россией.

Данный вопрос достаточно подробно отражён в историографии. Тем не менее выводы историков относительно причин, побуждавших стороны к торговому взаимодействию, форм межгосударственной торговли, обстоятельств, затруднявших её развитие, и характера среднеазиатской политики Петра I требуют уточнения. Специальные работы, посвящённые характеристике среднеазиатско-российских торговых связей во второй половине ХУЛ - первой четверти XVIII вв. отсутствуют, хотя подобное исследование представляет научный интерес.

Объект исследования диссертационной работы — внешнеторговые контакты как межгосударственные отношения, предмет - торговые связи Средней Азии с Россией в период второй половины ХУЛ — первой четверти XVIII вв.

Основной целью диссертации является изучение процесса становления и развития торговых контактов между среднеазиатскими ханствами и Россией во второй половине XVII - первой четверти XVIII вв. Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

1) Определить причины заинтересованности обеих сторон в расширении торговых связей;

2) Выявить инициативы среднеазиатских ханств и России по поддержанию и укреплению торговых взаимоотношений;

3) Рассмотреть наиболее распространённые формы, содержание и динамику развития среднеазиатско-российских торговых связей;

4) Раскрыть роль дипломатии в расширении двусторонней торговли;

5) Выяснить степень влияния торговых контактов на упрочение добрососедских взаимоотношений между государствами.

Методологическую основу исследования составляют системный подход, сравнительно-исторический и историко-типологический методы. Системный подход предполагает рассмотрение среднеазиатско-российских торговых отношений второй половины XVII - первой четверти XVIII вв. как системы, включающей в себя целый комплекс взаимосвязанных проблем, а именно: причины заинтересованности сторон в поддержании контактов и инициативы по их укреплению, трудности, возникающие на пути расширения торговли, и попытки их преодоления, коммерческие операции на государственном и частном уровне, взаимовлияние торговли и дипломатии. Сравнительно-исторический метод позволяет выделить периоды в истории среднеазиатско-российских торговых отношений раннего Нового времени и обозначить динамику их развития. Данный метод даёт возможность определить, насколько изменились цели участников процесса торговли и формы торговых контактов, сохранились ли в первой четверти XVIII в. препятствия, затруднявшие укрепление торговых связей в предыдущий период. Применение историко-типологического метода позволяет выявить признаки, характерные для различных форм среднеазиатско-российских торговых отношений, и на основе их систематизации выделить и охарактеризовать те виды, в которых осуществлялась торговля между государствами во второй половине XVII - первой четверти XVIII вв.

Источниковая база исследования представлена как архивными, так и опубликованными материалами. Основная масса документов по теме диссертации содержится в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), в котором хранятся материалы фондов, имеющих особую ценность для настоящей исследовательской работы: Сношения России с Бухарой (ф. 109)1 и Сношения России л с Хивой (ф. 134). В этих фондах представлено множество памятников делопроизводства, раскрывающих особенности торговых связей Средней Азии с Россией во второй половине XVII - первой, четверти XVIII вв. Большая их часть не издана и слабо изучена.3

Среди правительственных документов выделяются ханские ярлыки и царские грамоты, которыми обменивались главы государств. Из них можно почерпнуть

1 РГАДА. Ф. 109. Сношения России с Бухарой. Оп. 1,2.

2 РГАДА. Ф. 134. Сношения России с Хивой. Оп. 1-3.

3 Кулмаматов Д. С. Источники для изучения дипломатических и торговых сношений России со Средней Азией в XVI-XVII вв. // Позднефеодальный город Средней Азии. С. 36, 38. информацию о целях посольств, обмене подарками между ханами и царями, порядке осуществления ханской и царской торговли, торговой деятельности частных лиц. Из переписки на высшем уровне мы узнаём о шагах, предпринимаемых обеими сторонами по укреплению торговых и дипломатических контактов. Некоторые грамоты и ярлыки посвящены урегулированию недоразумений и конфликтов, возникавших в сфере торговли. Иногда среднеазиатские ханы адресовывали свои грамоты астраханским и тобольским воеводам, а, начиная с 10х гт. XVIII в., — астраханскому и сибирскому губернаторам. По содержанию они практически не отличались от ярлыков, направляемых царям, но для них был характерен менее возвышенный стиль. Важное значение имеют договоры, заключённые между Хивой и Россией в начале XVIII в. Среди них грамота хивинского хана Исхак-Ага-Шах-Нияза царю Петру Алексеевичу и письмо посла Достек-бехадура князю Б. А. Голицыну с сообщением проекта договорных статей с Россией, ответные грамоты Петра I и Б. А. Голицына хану. Эти документы отражают взаимное стремление сторон к сотрудничеству как в политической, так и в торговой сфере.

В Посольские книги, или Статейные списки, вносились различные материалы, относящиеся к дипломатическим и торговым взаимоотношениям России с Бухарой и Хивой. Они включали в себя информацию о приёмах иностранных посольств в Москве, а в 10х гг. XVIII в. и в Санкт-Петербурге, а также записи о переговорах, сведения об организации двусторонней торговли на государственном уровне, ассортименте ханских даров. В состав Посольских книг входят проезжие грамоты, выдававшиеся ханским представителям в Посольском приказе, из которых мы узнаём о предоставляемой им возможности свободного проезда и беспошлинной торговли на территории России, обеспечении членов посольства транспортными средствами и денежным довольствием. В посольских книгах встречаются и отдельные сведения о наименованиях товаров, которыми торговали частные лица. В статейных списках содержатся материалы о снаряжении русских посольств в Среднюю Азию, о приготовлении подарков для ханов, наказы российским посланникам, донесения от русских представителей в Бухаре и Хиве и их отчёты о результатах посольства. В кратких выписках из посольских книг, использовавшихся для справок во время переговоров, представлена та же информация, но в более сжатом виде. В наказах формулировались задачи посольств и предусматривались ответы на возможные вопросы. В первой четверти XVIII в. вместо наказов появились инструкции с чёткими указаниями главе посольства. Отчёт посланников чаще всего состоял из последовательных ответов по всем пунктам наказа и дневниковых записей, описания встречи и приёма посланников в ханствах, торгово-дипломатических переговоров, поездок российских представителей по среднеазиатским городам, их торговой деятельности. К концу 10х - началу 20х гг. XVIII в. относится журнал российского посланника в Средней Азии Ф. Беневени на итальянском языке и его перевод, сделанный по возвращении посланника в Россию. В журнале описываются торговые пути, связывавшие Россию с ханствами, политическое положение в Бухаре и Хиве, содержатся сведения о минеральных богатствах Средней Азии, торговой деятельности российских купцов в ханствах. Подчёркивается стремление Бухары и Хивы к торгово-дипломатическому сотрудничеству с Россией, делаются выводы о возможном усилении позиций последней в Средней Азии.

В расходных книгах, хранившихся в приказе Большой казны, учитывались все деньги и товары, выданные российским посланникам при их отправлении в Среднюю Азию, а в расходных книгах последних — средства, потраченные ими на проезд, выкуп пленных и подарки ханам, их приближённым и прочим чиновникам.

Имеются также отписки посланников в Посольский приказ, составленные ими по дороге в Среднюю Азию или уже по прибытии к месту назначения. Из них можно почерпнуть сведения о различных обстоятельствах, препятствовавших укреплению среднеазиатско-российских торговых связей, а также о льготных условиях осуществления и ассортименте царской и ханской торговли, предназначенных для ханов подарков и приёме российских представителей в ханствах. В первой четверти XVIII в. российские посланники направляли в Посольскую канцелярию не отписки, а письма и донесения. Большой интерес представляют донесения А. Бековича-Черкасского о ходе среднеазиатской экспедиции 1714-1717 гг.

Во время пребывания в России среднеазиатские послы нередко подавали челобитные на имя царя, которые направлялись в Посольский приказ, а позднее в Посольскую канцелярию. В них, как правило, излагались просьбы об освобождении ханских и посольских товаров от налогообложения или о возвращении ранее взысканных пошлин, об отсылке хану определённых даров, обеспечении членов посольства транспортными средствами, выдаче официальным представителям хана денежного содержания, улучшении условий их проживания в России. Из челобитных мы узнаём о торговых и финансовых операциях среднеазиатских послов и купцов, о трудностях, с которыми они сталкивались при их осуществлении. В период правления Петра I бухарские и хивинские послы отправляли письма и донесения на имя государственного канцлера Г. И. Головкина. В них речь шла о способах укрепления торговых и дипломатических связей между государствами, об ассортименте двусторонней торговли, затрагивался вопрос о торговле русскими пленными в Средней Азии, высказывались просьбы о присылке ханам определённого рода даров и предложения о введении льготного налогообложения для среднеазиатских купцов, торгующих в России. В ответных письмах государственного канцлера затрагивались вопросы о возможностях сохранения добрососедских отношений и улаживания конфликтов, а также о ведении торговли на государственном уровне. Фонды РГАДА содержат челобитные приставов — должностных лиц, сопровождавших послов на территории России, в которых представлены сведения о приёме ханских представителей в российских городах, чиновничьей волоките. Челобитные подавали и русские купцы, занимавшиеся торговлей в Средней Азии. Как правило, эти обращения были связаны с незаконной конфискацией их товаров. Широкое освещение получил торгово-дипломатический конфликт 1646 г. между Хивой и Россией, возникший в результате ограбления российских купцов в Средней Азии. В челобитных перечислялись товары, которые они везли на продажу, говорилось о порядке осуществления торговли частными лицами в Хиве, о взаимоотношениях российских и хивинских купцов. В архивных фондах представлены многочисленные челобитные русских пленных, проданных в рабство в Среднюю Азию. Пленники взывали к милосердию царя и просили изыскать возможность вызволить их из рабства.

Поток документации, направляемой должностными лицами в правительственные учреждения России или царю, представлен главным образом отписками. Особенно многочисленны отписки астраханских воевод в Посольский приказ и приказ Казанского дворца, встречаются также отписки казанских, нижегородских, владимирских и тобольских воевод. В период правления Петра I коменданты, обер-коменданты и губернаторы отправляли донесения и «ведения» в государственную Посольскую канцелярию. А секретари последней писали донесения в Сенат. В отписках, «ведениях» и донесениях содержится информация о приезде, приёме бухарских и хивинских послов и купцов, их отправлении в Москву или в обратный путь — на родину. В них говорится о целях среднеазиатских посольств, ассортименте и льготных условиях осуществления ханской и царской торговли, обмене подарками между главами государств, торговой деятельности бухарских и хивинских послов и частных лиц в России, а русских купцов - в Бухаре и Хиве, порядке ведения торга на восточном побережье Каспийского моря, поселении выходцев из Средней Азии в российских городах, взаимоотношениях среднеазиатских и российских купцов. Затрагиваются вопросы об опасностях, подстерегавших послов и купцов на дорогах, междоусобной борьбе в ханствах, торгово-дипломатических конфликтах и способах их урегулирования.

Отдельный блок архивных документов составляют распоряжения центральной власти. В царских указах, адресованных главам местной администрации, речь шла о приёме и отпуске на родину среднеазиатских посольств и об отправлении в Среднюю Азию российских посольств, давались указания по поводу беспошлинного провоза ханских, царских и посольских товаров, возвращения неправильно взысканных пошлин, проживания в России выходцев из Средней Азии, порядка ведения торговли частными лицами, расследования злоупотреблений чиновников по отношению к среднеазиатским послам и купцам или случаев их ограбления на территории России. Эти грамоты направлялись из Посольского приказа, а в конце XVTI в. из приказа Казанского дворца. В период правления Петра I губернаторы получали именные указы, объявленные из Сената, Сенатские указы и указы из Посольской канцелярии. Во второй половине ХУЛ — начале XVIII вв. царские указы с распоряжениями относительно приёма среднеазиатских послов в России и отправления русских посольств в Среднюю Азию отсылались в приказ Большого прихода, Новой чети, Стрелецкий, Ямской. В 10х гг. XVIII в. Пётр I стал давать предписания по этим вопросам в виде именных указов Сенату, а сенатские указы направлялись в Посольский приказ (позднее - в коллегию Иностранных дел). В фондах «Сношения России с Бухарой» и «Сношения России с Хивой» хранятся царские указы, полученные в приказе Большого прихода, Казённом, Сибирском, Новгородском и Посольском приказе (позднее - коллегии Иностранных дел), в которых говорится о приготовлении царских подарков для ханов и послов, ассортименте царской торговли и освобождении от пошлин ханских и посольских товаров.

Значительное место в архивных фондах занимают «памяти» - текущая переписка между государственными учреждениями. Такого рода документы, посвященные частной торговой деятельности бухарцев и хивинцев в России и русских купцов в Средней Азии, а также внешней торговле на государственном уровне, направлялись из Посольского приказа и Московской Большой таможни в приказ Большого прихода, из приказа Казанского дворца - в Ратушу, из Московской Большой таможни, приказа Большого дворца, Казанского дворца и Большой казны - в Посольский приказ. Если «память» была адресована подчинённой инстанции, то она называлась «наказной памятью». Таковые выдавались начальникам кораблей, направлявшимся из Астрахани на восточное побережье Каспийского моря. В них говорилось об организации проезда среднеазиатских и российских купцов на бусах и порядке ведения ими торговли на пристани. Действовать в соответствии с «наказной памятью» должны были и приставы бухарских и хивинских послов в России, которым предписывалось не только обеспечивать безопасность и свободное передвижение ханских представителей по стране, но и контролировать процесс осуществления ими торговой деятельности. Во второй половине ХУЛ в. воеводы получали «наказы» относительно упорядочения частной торговли среднеазиатских купцов, их поселения и проживания в российских городах.

Переписку относительно приезда бухарских и хивинских послов и привезённых ими подарков и товаров вели главы местной администрации. В 10х гг. XVIII в. из Посольского приказа в канцелярию Сената отсылались «ведения» с просьбой принять решение о приёме и условиях проживания среднеазиатских послов в столице. Переписка по данному вопросу производилась также между Посольской канцелярией и Санкт-Петербургской губернской канцелярией. В фондах содержатся письма государственного канцлера Г. И. Головкина из Петербурга в Москву в Посольский приказ, касавшиеся ассортимента царских подарков, предназначенных для ханов.

Для рассмотрения вопроса о развитии среднеазиатско-российской торговли в середине ХУЛ - первой четверти XVIII вв. важны «расспросные речи» («сказки») бухарских и хивинских послов и купцов. Расспрос учинялся в Посольском приказе, на постоялом дворе, где остановился ханский представитель или же дома у кого-либо из чиновников приказа. Среднеазиатским послам и купцам, как правило, задавали вопросы о целях посольства, торговых путях, об экспортных товарах и минеральных богатствах, которыми располагали ханства, о российских товарах, в которых нуждались ханы и их подданные. Из «расспросных речей» узнаём о стремлении бухарской и хивинской стороны к укреплению добрососедских взаимоотношений с Россией, готовности к диалогу • при • разрешении торгово-дипломатических недоразумений и конфликтов, о внимательном отношении к положению поселившихся в России выходцев из Средней Азии. Ханские представители сообщали чиновникам о желательном ассортименте подарков для хана, о препятствиях к расширению торговых связей между Средней Азией и Россией. В Посольском приказе допрашивали и приставов среднеазиатских послов. Они сообщали чиновникам о приёме ханских представителей в российских городах и их торговой деятельности. Из «расспросных речей» среднеазиатских купцов в Астраханской приказной избе в связи с ограблением группы русских купцов в Хиве узнаём о злоупотреблениях таможенников, структуре товарооборота и взаимоотношениях хивинских и российских купцов. В Астрахани же расспрашивали начальников кораблей, совершавших рейсы на восточное побережье Каспия. Они сообщали об опасностях морского пути, сложном внутриполитическом положении в ханствах, описывали процесс торговли на пристани. «Сказки» бывших русских пленных, побывавших в рабстве в Бухаре или Хиве, касались обстоятельств их пленения, жизни в неволе , и способов освобождения из рабства. «Расспросные речи» могли носить и судебный характер. В 1714 г. в Посольской канцелярии производился допрос астраханских бухарцев по делу об обвинении их в государственной измене. Их показания включают сведения об осуществлении приезжими и местными бухарцами торговли в России и Средней Азии, опасностях, подстерегавших купцов на дорогах. Примерно к тому же времени относятся «расспросные речи» русских купцов в связи с ограблением хивинского посла в Москве.

В выписках из таможенных книг, хранившихся в приказе Казанского дворца, даются сведения о наименованиях товаров, которыми вели торговлю среднеазиатские послы и купцы в России, о размерах налогообложения за провоз товаров и осуществление торговых сделок. В фондах архива представлены поручные записи жителей астраханского бухарского двора за приезжих хивинцев. Необходимость в их составлении возникла в связи с ограблением русских купцов в Хиве в 1646 г.

Для разработки темы диссертации были частично использованы материалы таких фондов РГАДА, как Сибирский приказ (ф. 214)1 и Сношения России с Персией (ф. Л

77). В фонде Сибирского приказа широко представлены таможенные книги сибирских городов, в которых вели торговлю среднеазиатские купцы: Тобольска, Тары, Тюмени, Томска. С точки зрения формуляра, лексики и информации таможенные книги однообразны. В них содержатся сведения о количестве и ассортименте товаров, ввозимых в Сибирь из Средней Азии и Китая приезжими и местными бухарцами, и предметов торговли, вывозимых ими в обратном направлении. Имеются подробные данные о взысканных с них пошлинах. Фонд располагает царскими грамотами, адресованными воеводам сибирских городов, в которых говорится о поселении бухарцев с Сибири, регламентации торговли среднеазиатских купцов и взыскании с них пошлин. Из отписок воевод царю можно почерпнуть информацию о ведении торговли приезжими и местными бухарцами в Сибири. Челобитные тобольских бухарцев касаются злоупотреблений чиновников при осуществлении торговой деятельности выходцами из Средней Азии.

В фонде «Сношения России с Персией» хранится наказ астраханского воеводы головам астраханской таможни, в котором идёт речь о порядке осуществления торговли среднеазиатскими купцами в Астрахани, введении территориальных ограничений на их торговую деятельность, организации выезда русских купцов в ханства, взимании таможенных пошлин, запрете вывоза некоторых товаров из России.

При работе над диссертацией привлекались также материалы Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), а именно документы из двух его фондов: Сношения России с Бухарой3 и Сношения России с Хивой.4 Они охватывают среднеазиатско-российские связи с 1716 г. В коллегии Иностранных дел была составлена выписка о сношениях России с ханствами, начиная именно с этого времени. В ней рассматривались в основном цели среднеазиатских посольств, прибывавших в Россию, и русских посольств, направлявшихся в Среднюю Азию. Значительное количество документов освещает хивинско-российский конфликт 1717

1 РГАДА. Ф. 214. Сибирский приказ. Кн. 118, 174, 188,313, 322, 357, 371, 379,410,412, 433,478,490, 491, 531, 540, 552, 554, 558, 579, 588, 594, 611,632, 690, 717, 752, 764, 779,797, 861, 892,902, 1057, 1125, 1195, 1200, 1206, 1251, 1301, 1339, 1368, 1394, 1409, 1427, 1587. Ст. 134, 263, 886, 980, 1052.

2 РГАДА. Ф. 77. Сношения России с Персией. On. 1, 1678 г., д. 3; 1692 г., д. 1.

3 АВПРИ. Ф. Сношения России с Бухарой. Оп. 109/1, 109/2.

4 АВПРИ. Ф. Сношения России с Хивой. Оп. 125/1, 125/2. г. и его последствия. Среди них вышеупомянутая выписка о сношениях России с ханствами, а также грамота хивинского хана Ширгази, адресованная Петру I, в которой он объясняет свои действия в отношении отряда А. Бековича-Черкасского и выражает желание восстановить добрососедские взаимоотношения, и ответная грамота хану от государственного канцлера Г. И. Головкина, в которой сообщалось о задержании в России хивинского посольства вплоть до урегулирования конфликтной ситуации. Сохранилась также запись допроса хивинского посла в коллегии Иностранных дел, из которой узнаём о цели посольства, сути конфликта и стремлении хивинского хана возобновить дружественные отношения с Россией. О приёме хивинского посла в России и его дальнейшей судьбе дают представление именной указ царя астраханскому губернатору А. Волынскому, инструкция приставу посла, донесения Петру I из коллегии Иностранных дел.

Информацию о внешнеэкономической политике России по отношению к Средней Азии в первой четверти XVIII в., о собранных посланниками сведениях, которые российское правительство могло использовать в интересах развития отечественной экономики, о хивинско-российском конфликте можно почерпнуть из сообщений в коллегии Иностранных дел сопровождавших А. Бековича-Черкасского лиц и курьеров Ф. Беневени, а также их писем на имя царя. Донесения, реляции и письма Ф. Беневени Петру I и в коллегию Иностранных дел раскрывают особенности осуществления торговых и дипломатических связей между Средней Азией и Россией в период после гибели экспедиции А Бековича-Черкасского. Поданный Ф. Беневени реестр прихода и расхода даёт представление о его торгово-финансовой деятельности в среднеазиатских ханствах.

В первой четверти XVIII в. переписку вели не только главы государств, но и высокопоставленные чиновники. В архивных фондах сохранилось письмо первого визиря бухарского хана государственному канцлеру Г. И. Головкину и ответ последнего. Переписка была направлена на сохранение добрососедских отношений между странами. Ханы продолжали адресовать грамоты губернаторам российских городов. В фондах АВПРИ, как и РГАДА, содержатся донесения астраханского и казанского губернаторов в коллегию Иностранных дел. Имеются и их донесения в Сенат, затрагивающие различные аспекты внешней торговли на государственном уровне и торговой деятельности частных лиц. Представлены также именные указы царя главам местной администрации. В период правления Петра I прежние «памяти» были заменены промемориями, которыми обменивались равные по рангу ведомства. Они освещают отдельные аспекты среднеазиатско-российских взаимоотношений, создавая ощущение их напряжённости после конфликта 1717 г.

В АВПРИ содержатся письма бухарца Хан Кулы Топчи-баши, посетившего Россию в качестве посла в 1716 — 1719 гг., его русской матери, проживавшей в Москве. В них говорится о торгово-финансовой деятельности посла, караванной торговле между Бухарой и Россией, рассказывается о приёме российского посланника Ф. Беневени в столице ханства.

О торговой деятельности бухарских купцов в России узнаём из их допросов, произведённых в коллегии Иностранных дел.

Итак, в фондах РГАДА и АВПРИ широко представлены материалы, касающиеся торговых связей между среднеазиатскими ханствами и Россией в середине ХУЛ -первой четверти XVIII вв. Большая часть документов принадлежит к числу делопроизводственных материалов и носит официальный характер. Информация, содержащаяся в источниках, нередко повторяется и даже полностью дублируется. Особую ценность для исследования представляют документы, в которых передана точка зрения бухарской и хивинской стороны на проблему развития взаимоотношений с Россией, но освещение событий российскими дипломатами, купцами и должностными лицами преобладает. Отчёты и журналы российских посланников, побывавших в ханствах, и их письма, отправленные на родину из Средней Азии, включают в себя не только стандартные ответы по пунктам наказов и инструкций, но и личные наблюдения и впечатления дипломатов. Поэтому данный вид источников не лишён субъективности, которая, впрочем, важна для воссоздания полной картины среднеазиатско-российских связей. Ведь контакты между государствами подразумевают, прежде всего, взаимоотношения между людьми. В целом, архивные материалы обладают высокой степенью достоверности.

Среди опубликованных источников следует особо выделить первую часть сборника документов «Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР» — «Торговля с Московским государством и международное положение Средней Азии в XVI — XVII вв.». Она содержит значительное число документов из фондов РГАДА, раскрывающих особенности среднеазиатско-российских связей второй половины XVII — начала XVIII вв.1 Немаловажное значение имеет сборник «Русско-индийские отношения в XVII в.». Подобранные материалы акцентируют внимание на попытках России установить торговые связи с Индией через среднеазиатский регион. В сборнике представлены документы их фондов РГАДА. В 1882 г. Н. Веселовский опубликовал статейный список пребывания И. М. Федотьева в Хиве в 1669 - 1670 гг.3 Несколько лет спустя в журнале «Русский архив» были напечатаны отрывки из статейного списка В. А. Даудова,4 совершившего поездку Хиву и Бухару в 1675 — 1678 гг. Вскоре был издан и статейный список братьев Пазухиных,5 посетивших Среднюю Азию в 1669 — 1673 гг. В «Сборнике князя Хилкова» частично опубликована переписка среднеазиатских ханов и русских царей второй половины XVH - первой четверти XVIII вв.6

При работе над диссертацией частично использовалась информация, содержащаяся в шестой главе Соборного уложения 1649 г. «О проезжих грамотах в иные государства», в которой идёт речь о порядке выезда русских купцов за границу.7 Для характеристики регламентации частной торговли среднеазиатских купцов в России немаловажное значение имеют статьи 77, 78, 83, 84 Новоторгового устава 1667

О Q г. «Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией», «Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией»10 и «Собрание государственных грамот и договоров»11 содержат царские грамоты и наказы воеводам российских городов, отписки последних в Москву, воеводские наказные памяти таможенным головам, приставам среднеазиатских

1 Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Л., 1932. Ч. 1. Торговля с Московским государством и международное положение Средней Азии в XVI—XVII вв. С. 206—340.

2 Русско-индийские отношения в XVII в.: Сб. док-тов. М., 1958. С. 131-133, 162, 166-171, 174-179, 182, 189— 193,209-211, 214, 216-218,220-223, 225-233,236, 269, 273-274, 287, 347, 350-351, 353-354, 356-358, 362-363, 371.

3 Веселовский Н. Посольство в Хиву И. М. Федотова и его статейный список пребывания в Хиве. 1669-1670 // Туркестанские ведомости. 1882. 25 мая. С. 79.

4 Автобиография В. А. Даудова // Русский архив. 1889. №5. Кн. 2. С. 5-20.

5 Наказ Борису Андреевичу и Семёну Ивановичу Пазухиным // Русская историческая библиотека. С.-П., 1894. Т. 15. Ч. 6. С. 1-86.

6 Сборник князя Хилкова. С.-П., 1879. Дипломатические приложения. С. 508-561.

7 Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство X-XX вв. М., 1985. Т. 3. С. 92.

8 Новоторговый устав 1667 г. // Российское законодательство Х-ХХ вв. М., 1986. Т. 4. С. 129-130.

9 Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. С.-П., 1842. Т. 4. С. 201-202, 541542. Т. 5. С. 82-83, 265-267,473-474.

10 Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией. С.-П., 1848-1872. Т. 3. С. 538. Т. 4. С. 257-260, 355,361. Т. 5. С. 164. Т. 7. С. 249. Т. 8. С. 74-77. Т. 10 .С. 383-390. Т. 11. С. 196, 235. Т. 12. С. 335-336.

11 Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. М., 1828. Т. 4. С. 28-29. послов и начальникам кораблей, совершавших рейсы из Астрахани на восточное побережье Каспийского моря и в обратном направлении, переписку воевод сибирских городов, расспросные речи и статейные списки побывавших в Средней Азии казаков. В этих документах освещаются различные аспекты частной торговли среднеазиатских купцов в России и русских — в Средней Азии. Некоторые материалы, имеющие отношение к проблеме развития взаимоотношений между среднеазиатскими ханствами и Россией, опубликованы в «Полном собрании законов Российской империи».1 Там содержатся наказы таможенным головам и воеводам российских городов, по большей части связанные с упорядочением и контролем над торговой деятельностью среднеазиатских купцов в России. Имеется жалованная грамота тобольским бухарцам, дающая им право свободной торговли на территории России. Именной указ Петра I запрещал приезжим бухарцам покупать в сибирских городах «заповедные» товары. В «Полное собрание законов Российской империи» включены также договоры, заключённые между Хивой и Россией в начале XVTTI в. М. Ю. Юлдашев в «Приложениях» к книге «История торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI — ХУЛ вв.» приводит несколько источников из фонда РГАДА л

Сношения России с Бухарой». Среди них выписки из посольских книг, расспросные речи и челобитные бухарских послов, отписки астраханских воевод в Посольский приказ, а также некоторые документы, касающиеся посольства В. А. Даудова в Среднюю Азию.

Неоднократно выходили в печать материалы, освещающие взаимоотношения среднеазиатских ханств и Сибири. Среди опубликованных источников выделяется дневник неизвестного иностранного офицера на русской службе, совершившего в 1666 г. путешествие из Москвы в Тобольск. В одной из глав дневника под заглавием «Описание бухарцев и их промыслов» автор подробно рассказывает об образе жизни тобольских бухарцев и их торговой деятельности, основываясь на личных наблюдениях в бухарском квартале Тобольска.3 Заметки передают субъективное мнение представителя западноевропейской культуры о выходцах из Средней Азии и

1 Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Собрание первое. С.-П., 1830. Т. 1. 741-742. Т. 2. С. 816-817. Т. 3. С. 160-165, 307, 316-318, 395, 508-509, 541-542, 587. Т. 4. С. 59-64, 95, 169-170, 216-217, 226-227. Т. 5. С. 105, 197-198,474, 534-535. Т. 7. 152, 272-273.

2 Юлдашев М. Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI-XVII вв. Ташкент, 1964. Приложения. С. 86-116.

3 Описание путешествия в Сибирь и далее в различные местности страны // Исторический архив. М.-Л., 1936. Т. 1.С. 166-170. их торговле в Сибири. Но большая часть сообщённых автором сведений подтверждается и русскими источниками. К публицистическим произведениям относится «Политика» Ю. Крижанича, написанная в Тобольске, куда автор был сослан в 1661 г. При работе над диссертацией использовался первый раздел первой части сочинения под названием «О торговле»,1 в котором Ю. Крижанич высказывает свои замечания о современном состоянии внешней торговли России и перспективах её развития. Особый интерес представляет взгляд писателя на возможности расширения торговых связей России с Бухарой. В 1997 - 2001 гг. было опубликовано несколько таможенных книг сибирских городов, хранящихся в фонде РГАДА «Сибирский приказ» (ф. 214). Из них узнаём о торговой деятельности среднеазиатских купцов в Таре, Тюмени, Верхотурье, Туринске, Сургуте, Пелыме в 70х гг. ХУЛ в.2 Сборник «Памятники Сибирской истории XVIII века» частично освещает торговые взаимоотношения среднеазиатских ханств и Сибири в период правления Петра I.3 В нём содержатся царские грамоты воеводам сибирских городов, указы И. Д. Бухгольцу и И. М. Лихареву о произведении экономической разведки Средней Азии со стороны Сибири и укреплении южных границ России. В число опубликованных документов входят донесения тобольского губернатора М. П. Гагарина в Сенат относительно минеральных богатств среднеазиатского региона.

Сведения о целях, ходе и результатах экспедиции А. Бековича-Черкасского 1714 -1717 гг. можно почерпнуть из источников, опубликованных в «Журнале, или Поденной записке Петра Великого»:4 Он включает в себя именной указ Петра I начальнику экспедиции, донесения казанского губернатора П. С. Салтыкова в Сенат, письмо А. Бековичу-Черкасскому от отправленных им к хивинскому хану дворян, допросы принимавших участие в экспедиции поручика А. И. Кожина, яицкого казака У. Ахметева и астраханского дворянина Н. Федорова. В журналах «Москвитянин» и «Военный сборник» приводятся инструкции, которые получили А. Бекович-Черкасский и А. И. Кожин перед отправлением в Среднюю Азию, показания

1 Крижанич Ю. Политика. М., 1965. С. 382-390,421.

2 Таможенные книги сибирских городов XVII в. Новосибирск, 1997-2001. Вып. 1. Сургут и Тара. С. 42, 59, 7387, 93-102. Вып. 2. Туринск, Кузнецк, Томск. С. 28-29, 32-33, 69-70, 73. Вып. 3. Верхотурье, Красноярск. С. 34, 40, 50. Вып. 4. Тюмень, Пелым. С. 27, 30-39,45,47, 72, 98-99.

3 Памятники Сибирской истории XVIII в. С.-П., 1882-1885. Кн. 1. С. 67-68, 69-70, 88-89, 119-120, 284-289. Кн. 2. С. 35-37,68, 135-148, 182-183. 4

Журнал, или Поденная записка блаженной и вечнодостойной памяти государя императора Петра Великого с 1698 года даже до заключения Ништадтского мира. С.-П., 1772. 4. 2. С. 341-342, 349, 354, 359-360,364-365, 371-374,378-397. участников экспедиции и туркменских посланников, данные астраханскому обер-коменданту, донесения казанского губернатора П. С. Салтыкова, А. И. Кожина и полковника фон дер Видена президенту Адмиралтейств-коллегии адмиралу Ф. М. Апраксину.1 Аналогичные документы содержатся в сборнике «Русско-туркменские отношения в ХУШ - XIX вв.». Кроме того, в сборнике опубликована грамота Петра I, которую А. Бекович-Черкасский должен был вручить хивинскому хану Ширгази, и донесения главы экспедиции графу Ф. М. Апраксину и Петру I об обследовании и возведении укреплений на восточном побережье Каспийского моря.2

Для характеристики взаимоотношений между ханствами и Россией первой четверти XVIII в. существенную помощь оказывают материалы, опубликованные А. Н. Поповым в 1853 г. В «Приложениях» к книге «Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом» содержатся показания нескольких участников экспедиции А. Бековича-Черкасского, данные ими в губернской канцелярии Казани.3 В итальянском оригинале приводится краткий журнал российского посланника в Средней Азии Ф. Беневени.4 Информацию о пребывании последнего в Средней Азии существенно дополняют материалы сборника документов «Посланник Петра I на Востоке. Посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718 — 1725 гг.».5 В нём опубликованы письма и реляции посланника Петру I и в коллегию Иностранных дел, донесение в коллегии его курьера Н. Минера, инструкция, данная Ф. Беневени, и его журнал, переведённый на русский язык сразу же по возвращении посланника из поездки. Тексты всех помещённых в сборнике материалов приводятся по спискам, хранящимся в РГАДА и АВПРИ.

Таким образом, при работе над диссертацией использовались многочисленные архивные и опубликованные материалы, степень информативности и достоверности которых представляется достаточной для раскрытия темы диссертационной работы.

1 Голосов Д. Поход в Хиву в 1717 году отряда под начальством лейб-гвардии Преображенского полка капитана князя Александра Бековича-Черкасского // Военный сборник. 1861. №10. С. 306-364; Записка о поездках Александра Бековича князя Черкасского к восточному берегу Каспийского моря и о сухопутной экспедиции его в Хиву // Москвитянин. 1842. 4. 6. №12. С. 376-394.

2 Русско-туркменские отношения в XVIII-XIX вв.: Сб. архивных док-тов. Ашхабад, 1963. С. 25-39, 47-51.

3 Показания об экспедиции князя Черкасского Хаджи Нефеса, Алтына Усейнова, Фёдора Емельянова и Михаила Белотелкина// Попов А. Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом. С.-П. 1853. С. 83101.

4 Breve jiornale dell'anno corrente 1725 dal mese di Feuraro // Попов А. Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом. С. 160-188.

3 Посланник Петра I на Востоке: Посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718-1725 годах: Сб. док-тов. М., 1986. С. 32-137.

Научная новизна исследования определяется введением в оборот отдельных малоизвестных источников по истории среднеазиатско-российских торговых связей. При работе над диссертацией предпринята попытка наиболее полно осветить различные аспекты торговых взаимоотношений между Средней Азией и Россией второй половины XVII — первой четверти XVIII в.: представить целостную картину торговых связей, осуществлявшихся по Волжско-Каспийскому и Сибирскому пути, изучить обстоятельства, способствовавшие и препятствовавшие укреплению среднеазиатско-российских контактов. Особое внимание уделяется изменениям в характере взаимоотношений государств, произошедшим в период становления Российской империи. Если во второй половине XVII в. обе стороны интересовались лишь укреплением торговых связей, то в первой четверти XVIII в. Россия видит в Средней Азии не только торгового партнёра, но и плацдарм для расширения коммерческого и политического влияния империи на Востоке. В диссертационной работе исследован вопрос о поиске сухопутного торгового пути в Индию через среднеазиатский регион. Хивинско-российский договор 1700 г. о принятии Хивы в подданство России подвергнут анализу с точки зрения развития торговых связей между государствами. Как правило, торговля и дипломатия рассматриваются исследователями как отдельные аспекты взаимоотношений между странами. В данной же диссертации особое внимание уделено дипломатическим средствам укрепления торговых контактов и выявлению тесной взаимосвязи торговых и политических взаимоотношений между Средней Азией и Россией во второй половине XVII - первой четверги XVIII вв. Обмен подарками между ханами и царями рассматривается и как форма торговли, и как важнейший способ поддержания добрососедских отношений между торговыми партнёрами и возглавляемыми ими государствами.

Практическая значимость диссертационной работы состоит в возможности использования материалов исследования, его основных положений и выводов при дальнейшем изучении истории среднеазиатско-российских торговых связей, при разработке специальных курсов по истории международных отношений на Среднем Востоке, лекционных курсов по новой истории стран Азии и Африки и проведении семинарских занятий.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Шкляева, Ольга Владимировна

Заключение

Исследование различных аспектов и форм торговых связей между Средней Азии и Россией во второй половине XVII — первой четверти XVIII вв. позволяет сделать следующие выводы. На протяжении рассматриваемого периода времени происходило становление и развитие регулярных среднеазиатско-российских контактов. Взаимная заинтересованность сторон в их поддержании была обусловлена географической близостью Средней Азии к России, связанной с ней необходимостью в сохранении добрососедских взаимоотношений, а также потребностями экономического развития государств. Для увеличения объёмов ремесленного производства и сельского хозяйства в ханствах и развития промышленности в России немаловажное значение имела возможность реализации местных изделий в соседнем государстве. Не последнюю роль в стремлении сторон к укреплению торговых контактов играло и то обстоятельство, что государственная казна и частные лица получали доходы от внешней торговли. Российское правительство придавало особое значение посреднической роли Средней Азии в торговле России с Индией и Северной Персией.

В конце XVII - первой четверти XVTO вв. к этим причинам прибавилось усиление политической раздробленности и ослабление власти ханов в Бухаре и Хиве, возраставшая угроза со стороны Персии и Афганистана, в связи с чем среднеазиатские правители начали предпринимать более активные усилия для установления союзнических отношений со своим могущественным северным соседом. Вместе с тем в период становления империи у российского правительства возросло стремление расширить зону политического и экономического влияния государства как на Западе, так и на Востоке. Активно развивавшейся в России промышленности требовались новые источники сырья и рынки сбыта мануфактурных изделий. В условиях зарождения капиталистического уклада в России Бухара и Хива представляли для неё особый интерес.

Политика обеих сторон была направлена на привлечение иностранных купцов и обеспечение благоприятных условий для их торговой деятельности. Существенным фактором укрепления контактов являлось переселение выходцев из Средней Азии на постоянное жительство в Астрахань и города Сибири. В результате, ханства приобретали новые каналы для сбыта продукции местного ремесленного производства и поставок российских товаров на рынки Средней Азии. Сами переселенцы имели возможность приобрести более значительные капиталы в России, чем у себя на родине. В то же время их торговая деятельность позволяла России пополнить казну, укрепить экономические связи внутри страны и расширить контакты с восточными соседями. Проживание выходцев из Средней Азии в России способствовало сохранению атмосферы доверия и взаимопонимания между государствами.

Первая четверть XVTO в. ознаменовалась выдвижением ряда новых инициатив по укреплению торговых взаимоотношений. В самом начале XVIII в. хивинский хан, нуждавшийся в упрочении своего положения на престоле, политическом союзе с северным соседом и экономических уступках со стороны России, которые содействовали бы пополнению казны и развитию местного ремесла, пожелал принять российское подданство. Это предложение заставило Петра I обратить особое внимание на среднеазиатский регион и направить туда экспедиции, начальникам которых были даны очень чёткие указания. Замыслы главы Российского государства включали в себя осуществление активной экономической разведки Средней Азии. Ханства привлекали относительной стабильностью своего политического положения. Бухара и Хива располагались на перекрёстке торговых путей, соединявших их с другими восточными государствами, и играли роль посредников в торговле России с Персией, ослабленной непрерывными междоусобными войнами, и с Индией, прямые торговые контакты с которой были пока недоступны для России. Пётр I задумал превратить державу в основную транзитную артерию европейско-азиатской торговли по линии Балтийское море — Волга — Каспий, что весьма благоприятным образом отразилось бы на развитии отечественной промышленности. Реализация данного проекта была невозможна без вовлечения Средней Азии в сферу хозяйственной деятельности Российской империи. Внешняя торговля казалась эффективным средством мирной колонизации среднеазиатских ханств. В первой четверти XVIII в. Россия начала предпринимать не только торговые, но и военно-политические акции в отношении Средней Азии. Тем не менее российское правительство не стремилось лишить самостоятельности Бухару и Хиву, его усилия были направлены на расширение торговых связей с восточными государствами. В конце концов, Пётр I пришёл к выводу о бесперспективности идеи наладить непосредственную сухопутную торговлю с Индией через среднеазиатский регион и отказался от этой затеи. Предпринимались попытки исследовать территорию ханств на предмет драгоценных металлов с целью наладить их обмен на русские мануфактурные изделия. Возведение крепостей на восточных берегах Каспийского моря и совершенствование русского торгового флота было необходимо для усиления позиций России на Каспии, чтобы не допустить распространения влияния Османской империи на среднеазиатские ханства. Начинания Петра I на восточно-каспийском побережье особого успеха не имели, однако в последние годы его правления России удалось укрепиться на западных и южных берегах Каспия. Относительное спокойствие на части южных рубежей России со стороны Сибири обеспечило создание Иртышской укреплённой линии, ставшей границей между восточными окраинами России и Средней Азией.

Во второй половине ХУЛ в. торговые связи между среднеазиатскими ханствами и Россией осуществлялись на двух уровнях. Одним из видов торговли являлась ханская и царская (государственная). Она представляла собой обмен товарами между ханами и царями посредством доверенных лиц, в качестве которых выступали как послы, так и купцы. Ханские товары в России, а царские — в Средней Азии освобождались от налогообложения. В ассортимент ханской и царской торговли входили предметы роскоши и обычные вещи, имевшие широкое распространение, предназначавшиеся в основном для удовлетворения потребностей знати. Внимание, уделяемое главами государств данному виду торговли, и льготные условия его осуществления свидетельствуют о наличии устойчивой экономической потребности обеих сторон в развитии торговли на государственном уровне. Второй вид торговли — частная. Лица, выбравшие данную форму торговой деятельности, были лишены тех льгот, которыми пользовались послы и ханские и царские купцы. Товары, которыми торговали частные лица, подлежали обложению пошлинами. В среднеазиатских ханствах и России существовал целый перечень «заповедных» товаров, которые были запрещено продавать иностранцам, занимающимся торговлей в частном порядке. Эти предметы представляли наибольшую ценность для ханского и царского двора, развития отечественной экономики и обороноспособности страны. Среднеазиатским тезикам в России запрещалось торговать в розницу, а также вести торговлю с другими иноземцами. В последней трети XVII в. были введены территориальные ограничения на торговлю бухарских и хивинских купцов в России: теперь они могли продавать товары только в Астрахани и Сибири, рынки поволжских городов и Москвы оказались для них закрытыми. Эти ограничительные меры были направлены на поддержку отечественных купцов и защиту интересов российских потребителей. Среднеазиатским же ханствам, обладавшим, по сравнению с Россией, значительно меньшей территорией, было ни к чему вводить ограничения на проезд российских купцов в не столь многочисленные крупные среднеазиатские города. Частная торговля предполагала конкуренцию между среднеазиатскими и российскими купцами, что делало данный вид торговли весьма перспективным направлением развития двусторонних связей. Занимаясь торговлей, купцы не только увеличивали свои капиталы, но и удовлетворяли потребности широких слоев населения в иноземных товарах. Государство поощряло частную инициативу, поскольку благодаря торговой деятельности купцов казна получала доход в виде налоговых поступлений.

В конце XVII - первой четверти XVIII вв. прежние формы торговых связей видоизменились. Торговлю на государственном уровне теперь поддерживали только ханы. Пётр I дважды посылал купцов с царской казной в Среднюю Азию, но конечным пунктом их путешествия должна была стать Индия. По стечению обстоятельств ни одному из них не довелось заняться торговой деятельностью на территории среднеазиатских ханств. Изменились условия ведения торговли среднеазиатскими тезиками в России. Во-первых, бухарские и хивинские купцы лишились льготного налогообложения в сибирских городах. Введение одинаковых условий торговли для среднеазиатских купцов, приезжавших в Астрахань и города Сибири, было связано с дальнейшим освоением русскими восточных окраин государства и, как следствие, роста конкуренции между отечественными и среднеазиатскими купцами на рынках сибирских городов. Во-вторых, был отменён запрет на вывоз из России готовых металлических изделий. Это произошло вследствие появления металлургических мануфактур в России и увеличения объёма производимой продукции, экспорт которой стимулировал развитие данного вида производства. Формирование капиталистического уклада и успешный ход Северной войны привели к уничтожению в 1718 г. государственной монополии на продажу частными лицами всех «заповедных» товаров, кроме денег. Отток капиталов из страны отрицательно сказался бы на экономическом развитии России.

Торговля на государственном уровне и частная инициатива купцов имели несколько сходных черт. Во-первых, оба вида торговли представляли собой, по большей части, обмен одних товаров на другие, хотя в первой четверти XVIII в. денежные отношения стали всё более активно вытеснять меновую торговлю. Во-вторых, государство так или иначе регламентировало оба вида торговли. В-третьих, возможность реализации части товаров в соседнем государстве способствовала развитию отдельных отраслей местной промышленности: ткацкого, кожевенного и оружейного ремесла в Средней Азии, суконного, кожевенного и металлургического производства в России. Происходил обмен продукцией, произведённой одинаковыми отраслями промышленности, но отличавшейся по стоимости, качеству и ассортименту. Торговая деятельность иноземных купцов содействовала росту внутреннего рынка и в ханствах, и в России. Наконец, осуществление внешнеторговой деятельности в любой из её форм вносило значительный вклад в дело укрепления добрососедских взаимоотношений между Средней Азией и Россией.

Однако расширение среднеазиатско-российских торговых связей затруднялось некоторыми обстоятельствами. Иногда торговые люди были вынуждены давать взятки должностным лицам, чтобы те не чинили им препятствий в торговле. Купцы рисковали быть ограбленными кочевниками по пути в Хиву, Бухару или Россию. Те же кочевники совершали набеги на приграничные населённые пункты России, захватывали в плен местных жителей и продавали их в рабство в Среднюю Азию. Торговля русскими рабами в Бухаре и Хиве являлась причиной напряжённости в отношениях между странами. Политическая нестабильность в том или ином государстве создавала определённые трудности для торговли иностранных купцов. Кроме того, если между среднеазиатскими ханствами и Россией возникали недоразумения в сфере торговли или дипломатии, товары иностранцев, по приказу хана или царя, могли быть конфискованы.

В целом, размеры среднеазиатско-российского товарооборота были невелики вследствие того, что Бухара и Хива находились на более низком уровне экономического развития, чем Россия. Но торговые связи являлись гарантией поддержания добрососедских взаимоотношений между государствами, способствовали созданию атмосферы доверия и взаимопонимания. Во второй половине XVII - первой четверти XVIII вв. торговля и дипломатия были неотделимы друг от друга. Вопрос об укреплении торговых взаимоотношений между государствами часто решался с помощью дипломатических средств. Необходимым условием расширения торговых связей являлся обмен посольствами. Во время официальных приёмов иностранных послов главами государств много внимания уделялось проблемам развития двусторонней торговли. Благодаря посредничеству посланников между ханами и царями происходил обмен грамотами, в которых они выражали своё стремление к торгово-дипломатическому сотрудничеству, затрагивали вопросы упорядочения торговли, налогообложения, торгового ассортимента, урегулирования имущественных споров и обеспечения безопасности торговых путей. Представители глав государств являлись посредниками при осуществлении ханской и царской торговли, а также при обмене подарками между ханами и царями. Послы и купцы также принимали участие в торгово-финансовых операциях от своего имени. Таким образом, они вносили вклад в упрочение среднеазиатско-российского торгового сотрудничества и как официальные, и как частные лица. Итак, поддержание политических контактов являлось гарантией осуществления регулярных торговых операций среднеазиатскими и русскими купцами.

В то же время такая своеобразная форма торговли, как обмен подарками -«поминками» — между ханами и царями, способствовала упрочению дружественных дипломатических связей между Средней Азией и Россией. Подарки, в число которых входило много редких и дорогостоящих предметов и животных, вручались послом главе государства в торжественной обстановке — во время аудиенции. «Поминки» олицетворяли доброжелательный настрой и уважение, которое представители обеих сторон испытывали друг к другу. Государи стремились к обмену эквивалентными ценностями. Обычное превышение стоимости подарков российских царей над дарами среднеазиатских ханов символизировало больший политический вес России, по сравнению с Бухарой и Хивой.

Во второй половине XVII — первой четверти XVIII вв. среднеазиатско-российские связи по большей части развивались на основе двустороннего сотрудничества. Тем не менее между торговыми партнёрами иногда вспыхивали конфликты, приводившие к осложнению политических отношений между Средней Азией и Россией. Дипломатические недоразумения способствовали сокращению среднеазиатско-российского товарооборота и приводили к ущемлению прав иноземных послов и купцов, находившихся на территории той державы, с которой глава их государства вступил в конфликт. Если учесть тот факт, что обе стороны испытывали потребность в поддержании добрососедских отношений, неудивительно, что урегулирование подавляющего большинства конфликтов происходило мирным путём - посредством обмена посольствами и переписки на высшем уровне. В результате, торговое сотрудничество между среднеазиатскими ханствами и Россией вскоре возобновлялось.

Таким образом, на основе межгосударственного политического взаимодействия во второй половине XVII - первой четверти XVIII вв. постепенно укреплялись торговые связи между Бухарой и Хивой, с одной стороны, и Россией - с другой. В рассматриваемый период времени они развивались весьма успешно, стимулируя рост производства и внутреннего товарооборота как в Бухаре и Хиве, так и в России. Взаимные торговые интересы определяли состояние политических отношений между государствами, являясь основным средством поддержания атмосферы доверия и взаимопонимания на международной арене.

194

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Шкляева, Ольга Владимировна, 2003 год

1.1. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ).

2. Ф. Сношения России с Хивой. Оп. 125/1,125/2.

3. Ф. Сношения России с Бухарой. Оп. 109/1,109/2.

4. Российский государственный архив древних актов (РГАДА).

5. Ф. 77. Сношения России с Персией. On. 1,1678 г., д. 3; 1692 г., д. 1.

6. Ф. 109. Сношения России с Бухарой. Оп. 1,2.

7. Ф. 134. Сношения России с Хивой. Оп. 1-3.

8. Автобиография В. А. Даудова // Русский архив. 1889. № 5. Кн. 2. С. 5-20.

9. Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. С.-П.: Тип. экспедиции заготовления гос. бумаг, 1842. Т. 4. С. 201-202, 541— 542. Т. 5. С. 82-83,265-267,473-474.

10. Веселовский Н. Посольство в Хиву И. М. Федотова и его статейный список пребывания в Хиве. 1669 1670 // Туркестанские ведомости. 1882. 25 мая. С. 79.

11. Голосов Д Поход в Хиву в 1717 году отряда под начальством лейб-гвардии Преображенского полка капитана князя Александра Бековича-Черкасского // Военный сборник. 1861. № 10. С. 306-364.

12. Журнал, или Поденная записка блаженной и вечнодосгойной памяти государя императора Петра Великого с 1698 года даже до заключения

13. Ништадгского мира. С.-П.: М. Шербатов, 1772. Ч. 2. С. 341-342, 349, 354, 359-360,364-365,371-374,378-397.

14. Записка о поездках Александра Бековича князя Черкасского к восточному берегу Каспийского моря и о сухопутной экспедиции его в Хиву // Москвитянин. 1842. Ч. 6. № 12. С. 376-394.

15. Крижанич Ю. Политика. М.: Наука, 1965. С. 382 390,421.

16. Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. JL: АН СССР, 1932. Ч. 1. Торговля с Московским государством и международное положение Средней Азии в XVI-XVII вв. С. 206-340.

17. Наказ Борису Андреевичу и Семёну Ивановичу Пазухиным // Русская историческая библиотека. С.-П.: Тип. В. С. Балашева, 1894. Т. 15. Ч. 6. С. 186.

18. Новоторговый устав 1667 г. // Российское законодательство Х-ХХ вв. М.: Юр ид. лит., 1986. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма / Отв. Ред. А. Г. Маньков. С. 129-130.

19. Описание путешествия в Сибирь и далее в различные местности страны // Исторический архив. M.-JL: Академия наук, 1936. Т. 1. С. 166-170.

20. Памятники Сибирской истории XVIII в. С.-П.: Министерство внутренних дел, 1882-1885. Кн. 1. С. 67-68,69-70, 88-89,119-120,284-289. Кн. 2. С. 3537,68,135-148,182-183.

21. Показания об экспедиции князя Черкасского Хаджи Нефеса, Алтына Усей нова, Фёдора Емельянова и Михаила Белотелкина // Попов А. Н. Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом. С.-П.: Унив. тип., 1853. С. 83-101.

22. Посланник Петра I на Востоке: посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718-1725 годах: Сб. док-тов / Отв. ред. Н. А. Халфин. М.: Наука, 1986. С. 32-137.

23. Русско-индийские отношения в ХУЛ в.: Сб. док-тов. М.: Восточная литература, 1958. С. 131-133, 162, 166-171, 174-179, 182, 189-193, 209-211, 214, 216-218, 220-223, 225-233, 236, 269, 273-274, 287, 347, 350-351, 353354,356-358,362-363,371.

24. Русско-туркменские отношения в XVIII-XIX вв.: Сб. архивных док-тов. Ашхабад: Акад. наук Туркм. ССР, 1963. С. 25-39,47-51.

25. Сборник князя Хилкова. С.-П.: Тип. брат. Пантелеевых, 1879. Дипломатические приложения. С. 508-561.

26. Сибирские летописи. С.-П: Археографическая комиссия, 1907. С. 380-382.

27. Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство Х-ХХ вв. М.: Юрид. лит., 1985. Т. 3. Акты Земских Соборов / Отв. Ред. А. Г. Маньков. С. 92.

28. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. М.: Тип. Селивановскош, 1828. Т. 4. С. 28-29.

29. Указ из Правительствующего Сената 1723 г. // Чулков М. Д. Историческое описание российской коммерции при всех портах и границах от древних времён до ныне настоящего. С.-П.: Унив. тип., 1785. Т. 2. Кн. 2. С. 135-142.

30. Юлдашев М. Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI-XVII вв. Ташкент: Наука Узб. ССР, 1964. Приложения. С. 86-116.

31. Breve jiornale dell'anno corrente 1725 dal mese di Feuraro // Попов А. Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом. С.-П.: Унив. тип., 1853. С. 160-188.1973. Монографии

32. Аннанепесов М. Укрепление русско-туркменских взаимоотношений в XVIII-XIX вв. Ашхабад: Ылым, 1981.

33. Арапов Д. Ю. Бухарское ханство в русской востоковедческой историографии. М.: МГУ, 1981.

34. Ахмедов Б. А. Историко-географическая литература Средней Азии XVI-XVIII вв. Ташкент: Фан, 1885.

35. Байкова Н. Б. Роль Средней Азии в русско-индийских торговых связях. Ташкент: Наука Узб. ССР, 1964.

36. Бобылёв В. С. Внешняя политика России эпохи Петра I. М.: Ун-т дружбы народов, 1990.

37. Брикнер А. Г. Иллюстрированная история Петра Великого. М.: Сварог и К, 2000.

38. Бушнов В. И. Пётр Великий и его время. М.: Наука, 1989.

39. Веселовский Н. И. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времён до настоящего. С.-П: Тип. брат. Пантелеевых, 1877.

40. Вилков О. Н. Очерки социально-экономического развития Сибири конца ХУГ^гачала XVIII в. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1990.

41. Вилков О. Н. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII веке. М.: Наука, 1967.

42. Гафуров Б. Г. История таджикского народа в кратком изложении. М.: Госполитиздат, 1952. Т. 1.

43. Голиков И. И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России. В 15 т. М.: Унив. тип., 1788. Ч. 4-6.2-е изд. М.: Тип. Н. Степанова, 1838. Т. 7.

44. Грулев М. Соперничество России и Англии в Средней Азии. С.-П.: В. ' Березовский, 1909.

45. Желябужский Е. Очерки и завоевание Хивы. М.: Тип. А. И. Мамонтова, 1875.

46. Зияев X. 3. Экономические связи Средней Азии с Сибирью в XVI-XIX вв. Ташкент: Фан Узб. ССР, 1983. С. 3-9,26-88,139-148.

47. Иванов IL П Очерки по истории Средней Азии. М.: Вост. лит-ра, 1958.

48. Иловайский Д. PL История России. Отец Петра Великого: царь Алексей Михайлович Романов. М.: Чарли, 1996.

49. История Бухары с древнейших времён до наших дней / Под ред. И. М. Муминова. Ташкент: Фан Узб. ССР, 1976.

50. История народов Узбекистана / Под ред. С. В. Бахрушина. Ташкент: АН УзССР, 1947. Т. 2.

51. История Туркменской ССР / Ред. кол. А. Каррыев, М. Е. Масон. Ашхабад: АН Туркм. ССР, 1957. Т. 1. Кн. 1.

52. История Узбекской ССР / Под ред. С. П. Толстова. Ташкент: АН Уз. ССР, 1955. Т. 1. Кн. 1.

53. Копылов Д. И. Обрабатывающая промышленность в Западной Сибири в Х\ТЦ-первой половине XIX вв.: Учебное пособие к спецкурсу для студентов истор. фак. Свердловск: Свердловский гос. пединститут, 1973.

54. Копылов Д. PL, Прибыльский Ю. П. Тобольск. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1975.

55. Копылов Д. К и др. Тюмень. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1986.

56. Костенко JL Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности. С.-П.: Базунов, 1871.

57. Костомаров Н. PL Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII столетиях. С.-П.: Тиблен, 1862.

58. Костомаров Н И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей. В 4 т. М.: Рипол Классик, 1998. Т. 2-3 ^

59. Лобысевич Ф. И. Поступательное движение в Среднюю Азию в торговом и дипломатическом отношениях. С.-П.: Тип. товарищества «Общественная польза», 1900.

60. Маслова О. В. Обзор русских путешествий и экспедиций в Среднюю Азию. Ташкент: САГУ, 1955. Ч. 1.

61. Материалы для истории хивинского похода 1873 г. Ташкент: издательство не указано., 1879. Кн. 1. Шепелев А. Очерк военных и дипломатических сношений России с Среднею Азиею.

62. Миллер Г. Ф. Известие о песочном золоте в Бухарин, о чиненных для оного отправлениях и о строении крепостей при реке Иртыше. С.-П.: Тип. при Имп. Академии наук, 1760.

63. Михалева Г. А. Узбекистан в ХУШ-первой половине XIX века. Ремесло, торговля и пошлины. Ташкент: Фан Узб. ССР, 1991.

64. Могутов В. Редкое и достопамятное известие о бывшей из России в Великую Татарию экспедиции, под именем посольства. С.-П.: Тип. Вейтбрехта и Шнора, 1777.

65. Молчанов Н. Н. Дипломатия Петра Великого. М.: Междун. отношения, 1990.

66. Омаров О. Ю. Отважный исследователь Каспийского моря. Махачкала: Дапшигоиздат, 1965.

67. Панков А. В. К истории торговли Средней Азии с Россией XVI-XVII вв. Ташкент: Об-во для изучения Таджикистана и иранских народностей за его пределами, 1927.

68. Попов А. Сношения России с Хивою и Бухарою при Петре Великом. С.-П.: У нив. тип., 1853.

69. Пушкин А. С. История Петра I // Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10 т. М.: Художественная литература, 1977. Т. 8.

70. Соловьёв С. М. Сочинения: В 18 кн. М.: Мысль, 1993. Кн. 9.

71. Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. С.-П.: Типо-литография В. В. Комарова, 1906. Т. 1.

72. Тушин Ю. П. Русское мореплавание на Каспийском, Азовском и Чёрном морях: ХУЛ в. М.: Наука, 1978.

73. Уляницкий В. А. Сношения России с Среднею Азиею и Индиею в XVI-XVII вв. М.: Унив. тип., 1889.

74. Чулков М. Д. Историческое описание российской коммерции при всех портах и границах от древних времён до ныне настоящего. С.-П.: Унив. тип., 1785. Т. 2. Кн. 2-3.

75. Юлдашев М. Ю. К истории торговых и посольских связей Средней Азии с Россией в XVI-XVII вв. Ташкент: Наука Узб. ССР, 1964.

76. Hanway J. A Historical Account of the British Trade over the Caspian Sea London: Osborne, 1754.

77. Hughes L. Russia in the Age of Peter the Great. New Haven, London: Yale univ. press, 1998.

78. Le Donne J. P. The Russian Empire and the World, 1700-1917. New York, London: Oxford univ. press, 1997.

79. Sykes P. M. A History of Persia. London: Macmillan, 1915. Vol. 2.

80. Wittram R. Peters des Grofien Interesse an Asien. Gottingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1957.4. Статьи

81. Агзамова Г. А. Волжско-Каспийский путь в Хиву и Бухару // Позднефеодальный город Средней Азии: Сб. статей / Отв. Ред. М. Г. Мукминова Ташкент: Фан Узб. ССР, 1990. С. 149-153. '

82. Аполлова Н. Г. Историческое значение торговых связей России со Средней Азией (конец XVI-XVII в.) // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе: Сб. статей / Отв. Ред. В. Т. Пашуто. М.: Наука, 1972. С. 332-338.

83. Бартольд В. В. История изучения Востока в Европе и России // Бартольд В.

84. B. Соч.: В 9 т. М.: Наука, 1977. Т. 9. С. 358-399.

85. Батраков В. С. Хозяйственные связи кочевых народов с Россией, Средней Азией и Китаем // Труды Среднеазиатского университета. Экономические науки. Ташкент: САГУ, 1958. Вып. 26. Кн. 3. С. 89-95.

86. Бахрушин С. В. Сибирь и Средняя Азия в XVI и XVII вв. // Бахрушин С. В. Научные труды. М.: АН СССР, 1959. Т. 4. С. 201-214.

87. Бирюков С. В. Политика России в отношении новых независимых государств: проблема выбора стратегии (на примере Узбекистана) // Восток. 2001. № 1. С. 84-96.

88. Веселовский Н. Приём в России и отпуск среднеазиатских послов в XVII и XVIII столетиях // Журнал министерства народного просвещения. 1884. № 7.1. C. 68-103.

89. Вилинбахов В. Б. Походы князя Александра Бековича-Черкасского на Каспийское море и в Хиву (1714—1717 гг.) // Учёные записки Кабардино

90. Балкарского научно-исследовательского института. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1959. Т. 14. С. 59-80.

91. Вилков О. Н. Бухарцы и Их торговля в Западной Сибири в XVII в. // Торговля городов Сибири конца XVI-начала XX в.: Сб. науч. статей / Отв. ред. О. Н. Вилков. Новосибирск: АН СССР, 1987. С. 171-214.

92. Вилков О. Н. Сибирские бухарцы и их торговля в XVII в. // Обменные операции городов Сибири периода феодализма: Сб. науч. статей / Огв. Ред. О. Н. Вилков. Новосибирск: АН СССР, 1990. С. 70-90.

93. Воловников В. Г. По дорогам Востока и времени // Посланник Петра I на Востоке: посольство Флорио Беневени в Персию и Бухару в 1718-1725 годах: Сб. док-тов / Огв. ред. К А. Халфин. М.: Наука, 1986. С. 5-31.

94. Гулямов X. О посольстве Флорио Беневени в Бухару // Общественные науки в Узбекистане. 1978. № 2. С. 28-31.

95. Дубовицкий В. Русские в Средней Азии //Москва. 1991. № 10. С. 129-130.

96. Жуковский С. В. Сношения России с Бухарой и Хивой за последнее трехсотлетие // Труды общества русских ориенталистов. Пг., 1915. № 2. С. 17-67.

97. Зевакин Е. С. Персидский вопрос в русско-европейских отношениях XVII в. // Исторические записки. М.: АН СССР, 1940. Т. 8. С. 135.

98. Иллерицкий В. Экспедиция князя Черкасского в Хиву // Исторический журнал. 1940. № 7. С. 40-51.

99. Каменецкий И П. Кузнецк и его торговля в XVII в. // Таможенные книги сибирских городов XVII в. Новосибирск: РИГТЭЛ плюс, 1999. Вып. 2. С. 5765.

100. Кулмаматов Д. С. Источники для изучения дипломатических и торговых сношений России со Средней Азией в XVI-XVII вв. // Позднефеодальный город Средней Азии. Ташкент: Фан, 1990. С. 35-38.

101. Кулмаматов Д С. Лингвотекстологическое исследование статейных списков русских посланников в Хиву и Бухару в XVII в. // Восток. 2000. № 5. С. 3236.

102. Макеев Д. А. Россия и Средняя Азия: евразийские традиции взаимоотношений // История взаимоотношений России и стран Востока. Владимир: ВГТТУ, 1995. С. 3-7.

103. Михалева Г. А. Роль Бухары в развитии русско-среднеазиатской торговли (XVIII-1/2 XIX в.) // Позднефеодальный город Средней Азии: Сб. статей / Отв. Ред. М. Г. Мукминова. Ташкент: Фан Узб. ССР, 1990. С. 130-131.

104. Мукминова Р. Г. Позднефеодальные Бухара и Самарканд — центры связей Средней Азии с сопредельными странами, Россией и Европой // Позднефеодальный город Средней Азии: Сб. статей / Отв. Ред. М. Г. Мукминова. Ташкент: Фан Узб. ССР, 1990. С. 90-97.

105. Мухитдинова Ф. П. Поселение выходцев из Средней Азии в Астрахани в XVIII в. // Материалы по Востоку: Сб. статей / Отв. ред. М. Г. Пикулин. Ташкент: Наука, 1966. С. 101-110.

106. Нечаев В. В. Внешняя политика Петра Великого // Три века. Россия от Смуты до настоящего времени. М.: тип. И. Д. Сытина, 1912. Т. 3. С. 132-162.

107. Никонов О. А. Восточная политика Российской империи при Петре I // Научные труды Московского педагогического государственного университета. Серия: социально-экономические науки. Сб. статей. М.: Прометей, 2003. С. 177-184.

108. Преображенский А. А. Из истории сношений Русского государства со Средней Азией в XVII в. // Исторические записки. М.: АН СССР, 1951. Т. 36. С. 269-286.

109. Пулатов Ю. Страничка из истории русско-среднеазиатских отношений начала XVIII в. // Слою памятникам истории и культуры. Ташкент: Фан, 1973. С. 61-73.

110. Соловьёв С. М. Публичные чтения о Петре Великом // Соловьёв С. М. Чтения и рассказы по истории России. М.: Правда, 1989. С. 414—583.

111. Соловьёв С. М. Пётр Великий на Каспийском море // Соловьёв С. М. Чтения и рассказы по истории России. М.: Правда, 1989. С. 695-737.

112. Фиолетов Н. Бухарское и Хивинское ханства и отношения их с Россией // Исторический журнал. 1941. № 3. С. 69-74.

113. Хилков Г. Хронологическое обозрение политических сношений России с Бухариею // Сборник князя Хилкова. С.-П.: Тип. брат. Пантелеевых, 1879. С. 446-470.

114. Шкляева О. В. Боевые традиции кочевых туркмен в XVTI-начале XVIII века // Культурные ценности. Международный ежегодник. Выпуск 4. С.-П.: Европейский Дом, 2002. С. 76-81.

115. Шкляева О. В. Значение среднеазиатского направления внешнеэкономической политики России для установления торговых связей с Индией (середина XVII-первая четверть XVIII вв.) // История России и зарубежных стран. Владимир: ВГТТУ, 2003. С. 56-64.

116. Шкляева О. В. Обмен подарками между среднеазиатскими ханами и русскими царями в XVH веке // Сборник трудов молодых учёных В ГПУ. Выпуск 3. Владимир: ВГПУ, 2003. С. 286-290.

117. Шкляева О. В. Проблема дипломатических и торговых связей Средней Азии с Россией в XVII столетии в исторической науке XIX-XX веков // Сборник трудов молодых учёных ВГПУ. Выпуск 2. Владимир: ВГПУ, 2002. С. 190195.

118. Юхт А. И. Торговля Хивы и Бухары с Россией через Астрахань (20-40е годы

119. XVIII в.) // Позднефеодальный город Средней Азии: Сб. статей / Отв. Ред. М. Г. Мукминова. Ташкент: Фан Узб. ССР, 1990. С. 113-121.

120. Burton A. Russian Slaves in Seventeenth-Century Bukhara // Post-Soviet Central Asia / Ed. by Atabaki Т., O'Kane J. London, New York: Taurus Academic Studies, 1998. P. 345-365.

121. Poujol C. Les vouageurs russes en Asie Centrale au XVTIIe siecle: vers une science des iteneraires // Routes d'Asie. Marchands et vouageurs XVe-XVIIIe siecle. Istanbul, Paris: ISIS, 1988. P. 37-47.

122. Ragsdale R Russian Projects of Conquest in the Eighteenth Century // Imperial Russian Foreign Policy / Ed. a. transl. by H. Ragsdale. Cambridge: Woodrow Wilson center press: Cambridge univ. press, 1993. P. 75-76.5. Диссертации

123. Джамалов К. Торгово-дипломатические отношения Бухарского ханства с Россией в ХУЛ в.: Дисканд. истор. наук. Душанбе, 1965.

124. Пулатов Ю. Русско-среднеазиатские отношения конца ХУЛ — первой четверти XVIII в.: Дисканд. истор. наук. Ташкент, 1968.

125. Пирумшоев X. Российско-среднеазиатские отношения с XVI до середины

126. XIX в. в русской историографии: Дис. д-ра истор. наук. Душанбе, 1996.