Судьбы старинного российского дворянства в конце XVIII - начале XX века: Князья Долгоруковы в системе общественных отношений тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Мельцин, Максим Олегович

• Мельцин, Максим Олегович
• кандидат исторических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Мельцин, Максим Олегович

Введение. -3 Историография ° Общая историография дворянства XIX - начала XX века /О Помещичье землевладение и хозяйство XIX - начала XX века в историографии ^ Историография князей Долгоруковых £0 Генеалогическая литература ¿0 Биографическая литература о Долгоруковых и биографические сведения о них в другой исторической и справочной литературе ¿Ь

Глава 1. Род князей Долгоруковых в XVIII - начале XX века: демографический аспект.

1.1. Источники.

1.1.1. Некрополи. №

1.1.1.1. Малолетние дети в материалах некрополей. ^

1.1.1.2. Достоверность данных некрополей. 3&

1.1.2. Метрические свидетельства. ^

1.1.3. Формулярные списки и восходящие к ним источники. №

1.1.4. Другие источники.

1.2. Рождаемость. Ц

1.2.1. Динамика рождаемости.

1.2.2. Причины снижения рождаемости. В?

1.3. Продолжительность жизни.

1.4. Женитьба.

1.4.1. Жениться или не жениться? ¿

1.4.2. Когда жениться? ^

1.4.3. На ком жениться? ^

1.4.4. Сколько раз жениться?

Глава 2. Имущественное положение князей Долгоруковых в конце XVIII - начале XX века.

2.1. Источники по материальному положению дворянства и возможности их использования в данном исследовании. ^

2.1.1. Данные об имении в формулярных списках. гг

2.1.2. "Сенатские объявления о запрещениях на имения" и выводы, которые позволяет сделать их фрагментарное рассмотрение. №

2.1.3. Фонд Дворянского банка и данные, им сообщаемые. /

2.1.4. Источники по городскому домовладению и следующая из них картина домовладения Долгоруковых. и?

2.1.5. Личные фонды. ш 2.2. Общий обзор динамики имущественного положения князей Долгоруковых.

2.2.1. Статистический обзор. /

2.2.2. Формы экономической деятельности. ¡

2.2.2.1. Сельское хозяйство Долгоруковых в первой половине

XIX века. ИЗ

2.2.2.2. Сельское хозяйство Долгоруковых в конце XIX - начале

XX века. {

2.2.2.3. Предпринимательство Долгоруковых. {

2.2.2.4. Княжеская бедность.

Глава 3. Служба и профессиональные занятия князей Долгоруковых в конце XVIII - начале XX века.

3.1. Источники. {72.

3.1.1. Формулярные списки.

3.1.2. Источники, восходящие к формулярным спискам.

3.1.3. Другие источники.

3.2. Одномоментные срезы.

3.3. Вступление в службу и образование. /

3.4. Прохождение службы.

3.5. Отставка. ¿у^

3.6. Служба по выборам.

3.7. Придворная служба и придворные звания.

3.8. "Отцы и дети".

3.8.1. Методика расчёта.

3.8.2. Корреляция между высшим рангом отца и высшим рангом сы

3.8.3. Корреляция между показателем карьерности отца и показателем карьерности сына. ^ 1 ^

3.8.4. Выводы из корреляционных расчётов. 3.9. Неслужебная профессиональная деятельность князей Долгоруковых.Д^

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Судьбы старинного российского дворянства в конце XVIII - начале XX века: Князья Долгоруковы в системе общественных отношений»

Юридически закреплённая сословная структура российского общества, принцип передачи по наследству, причём по мужской линии, прав состояния (так же как закон, согласно которому на жену распространяются права состояния мужа), делал род некой единицей в юридическом смысле. Теми или иными правами обладал род1. Человек, перешедший в иное качество (например, выслуживший дворянство или пожалованный титулом), становился родоначальником рода, обладающего иным комплексом прав, чем тот, к которому он по рождению принадлежал. Дворянство как сословие состояло из родов, а не из отдельных индивидов. Официальное структурирование дворянства по шести частям Дворянских родословных книг выделяло из всех дворян прежде всего имеющих титул, затем из нетитулованных - роды, существующие с XVII века и ранее, роды иностранного происхождения, а остальные, менее родовитые роды делились уже по способу приобретения дворянства (по военной или гражданской службе, по ордену или по императорскому пожалованию). В основу этой структуры положена родовитость. Понятие дворянства немыслимо без высокой значимости родовитости как одного из определяющих факторов.

В положении дворянина в России XIX - начала XX века огромное значение имели материальное положение, служебное положение, регионально-национальная принадлежность и родовитость. Исследованием групп дворян, объединённых одинаковым (обычно высоким) положением согласно одной из первых двух характеристик, историческая наука занимается давно и успешно. Исследованию групп дворян по национальным регионам (Кавказ, Прибалтика, Царство Польское) также посвящён ряд работ. Исследований дворян, объединённых положением согласно четвёртой характеристике, почти нет в историографии российского дворянства.

1 В данной работе используется следующее определение рода: род составляют все мужчины - потомки родоначальника в прямом мужском колене, а также жёны и дочери этих мужчин.

Согласно А.В.Романовичу-Славатинскому, российское дворянство в целом было создано искусственно государством2. Но про Рюриковичей и Гедиминовичей этого сказать во всяком случае нельзя. Следовательно, высшая российская аристократия в некотором смысле противопоставляется всему остальному российскому дворянству3. Её положение и тенденции эволюции должны быть рассмотрены особо. Тем не менее существующая литература по дворянству практически не выделяет аристократию в отдельную группу, хотя уже к середине XIX века 59,2% потомственных дворян являлись теми, кто выслужил дворянство по Табели о рангах, или их потомками4. Объединённая прежде всего высочайшей родовитостью, аристократия как группа никак не тождественна ни группе богатейших латифундистов, ни группе придворных, ни группе высших сановников-бюрократов, ни генералитету. Поскольку именно родовитость определяет принадлежность к аристократии, в основу исследования аристократии должен быть положен род. Для анализа взят один из таких родов - род князей Долгоруковых.

Хронологически работа охватывает период от воцарения Павла I до начала Первой мировой войны, то есть период модернизации, коренной ломки традиционного уклада жизни и представлений о том, какой эта жизнь должна быть. В этот период перед старинным российским дворянством, сформировавшимся ещё в доромановские времена российской истории, стоит задача выживания и сохранения статуса в изменившихся условиях. Сама по себе родовитость бессильна удержать статус рода в кон

2 Романович-Славатинский A.B. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. Свод материала и приготовительные этюды для исторического исследования. Киев, 1912.

3 «Подобно тому, как дворянство вообще, выгораживая себя из народа, не хотело воспитывать своих детей вместе с разночинцами, и создавало систему дворянских учебных заведений - благородных пансионов, благородных женских институтов и благородных кадетских корпусов - подобно тому и наша soi disante аристократия, выгораживая себя из рядового дворянства, вырабатывала свои учебные заведения для шестой части дворянской книги, вместе с дворянством остзейским и титулованным -аристократический пажеский корпус, аристократический александровский лицей, аристократическое училище правоведения» IIРоманович-Славатинский A.B. Дворянство в России. С.68. Под аристократией (старинным дворянством) понимаются роды, внесённые в шестую часть родословной книги и часть родов, внесённых в пятую часть (те, чья история как российских служилых родов восходит ко временам составления Бархатной книги).

4 Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М.,

1978. С.222. це XIX - начале XX века. Теряя привилегии, Долгоруковы остаются только при знатности, которая везде, кроме круга аристократии, перестаёт быть показателем статуса. Задачей исследования является установление того, как эволюция российского общества в целом и дворянства в частности на протяжении 1796-1914 гг. отразилась в эволюции демографических показателей, имущественного положения, отношения к службе князей Долгоруковых и, обобщая, степени привилегированности, того места, которое они занимали в российском обществе. Изучается изменение структуры статуса Долгоруковых: какие его составляющие утрачивают, а какие, наоборот, приобретают определяющее значение. Ставится вопрос о приоритетах князей Долгоруковых в этот период: не имея возможности сохранить в неизменности все составляющие своего статуса, чем они готовы были пожертвовать, а за что держались наиболее крепко.

Новизна работы определяется тем, что в ней впервые исследуется родовитость как фактор, влияющий на статус дворянского рода, а в определённые отрезки времени - и определяющий этот статус. Также впервые в работе выделена аристократия (старинное дворянство) как особая группа, закономерности эволюции которой не тождественны закономерностям общедворянской эволюции и требуют специального изучения. Наконец, комплексное микроисторическое исследование многих аспектов жизни дворянского рода также осуществлено впервые5.

Согласно определению А.Я.Гуревича, «микроистория - такое историческое исследование, при котором внимание историка фиксируется не на макропроцессах, охватывающих обширные территории, значительные протяженности времени, большие массы людей, а наоборот - форма исторического исследования, которая, образно говоря, вооружена не телескопом, а микроскопом, когда под увеличительным стеклом история рассматривает отдельный конкретный факт, группу фактов, локальное событие. И он получает частный результат, который не может быть экстраполирован на все многосложное поле исторических феноменов, окружаю

5 Исследование московских купеческих родов XVIII века и на их примере - становления русской буржуазии осуществлено А.И.Аксёновым (см. Аксенов А.И. Генеалогия московского купечества XVIII в. Из истории формирования русской буржуазии. М., 1988). щее данный факт, но который дает возможность пролить на это общее поле некоторый дополнительный свет. <.> Поэтому микроистория, строго говоря, вряд ли представляет собой оппозицию макроистории: она скорее экземплирует макроисторию на локальном уровне. При этом, конечно, меняется метод, как меняется и статус получаемых результатов»6. Безусловно, данное исследование представляет собой case study - вопрос о том, является ли судьба князей Долгоруковых типичной или исключительной для судеб российской аристократии, не может быть решён в настоящей работе. Однако род Долгоруковых достаточно примечателен сам по себе. Кроме того, поскольку постановка проблемы исследования судеб российской аристократии как особой группы совершенно нова и данная работа -практически первая в этой области7, ставить вопрос о типичности или исключительности выявленных тенденций преждевременно. В дальнейшем, при появлении аналогичных исследований о других аристократических родах, могут быть сделаны обобщающие выводы о тенденциях в развитии российской аристократии в целом.

Историография

Работ, посвящённых эволюции статуса и социальных практик одного конкретного рода, до последнего времени не было в отечественной историографии. Микроисторическая постановка вопроса не признавалась марксисткой концепцией истории. Детали и подробности того, как конкретный род вписывается в меняющуюся социальную действительность, лишь недавно могли стать объектом специального изучения. Потребность такого изучения очевидно назрела, так как общие подходы, работающие с массовым материалом, могут выявить далеко не все закономерности исторического процесса. Недавно в Российском государственном гумани

6 Гуревич А.Я. Апории современной исторической науки - мнимые и подлинные //Одиссей: Человек в истории. [Т.5.] 1997 г. Культурная история социального. М., 1998. С.242-243.

7 О работе А.В.Тихоновой, посвящённой роду Энгельгардтов, см. в разделе "Историография". Род Энгельгардтов, внесённый в шестую часть дворянской родословной книги, может быть причислен к аристократии. Однако его древность в России (с XVII века) несопоставима с древностью князей Долгоруковых. Возможно, в ходе дальнейших исследований будет обосновано выделение из аристократии ещё более узкого слоя родов, известных в России по крайней мере с доромановского периода. тарном университете защищена диссертация А.В.Тихоновой о смоленской ветви рода Энгельгардтов8. Это является свидетельством возникшего интереса к микроисторической, и именно генеалогической, постановке проблемы. Однако исследование А.В.Тихоновой отличается совершенно иным подходом, чем данная диссертация. Оно носит чисто генеалогический и биографический характер, представляя собой, по сути, набор биографических очерков с приложенной к ним поколенной росписью. В моей же работе генеалогический и биографический материал используется для решения вопроса об изменении положения, занимаемого Долгоруковыми в российском обществе.

Однако проблема соотнесения тенденций, свойственных Долгоруковым, с процессами, характерными для всего российского дворянства, предполагает анализ этих последних. Именно в этом плане мною и будет проанализирована наиболее значительная литература по общей истории дворянства и истории поместного землевладения XIX - начала XX века.

Отдельно будет рассмотрена историография, посвящённая непосредственно княжескому роду князей Долгоруковых или кому-либо из его представителей. Ни одна из этих работ, либо носящих справочный или чисто биографический характер, либо посвящённых специальной, совершенно отличной от поставленной в настоящей работе, проблематике (как, например, литературоведческие исследования произведений поэта Долгорукова или исследования идеологической эволюции политического деятеля и публициста Долгорукова, или, наконец, выяснение степени участия Долгорукова в интриге, приведшей к дуэли А.С.Пушкина с Ж.Дантесом), не может рассматриваться в качестве работы-предшественницы, однако их рассмотрение, анализ и выявление всего того, что может быть полезно для данного исследования, разумеется, необходимы.

8 Тихонова A.B. Род Энгельгардтов в истории России XVII-XX вв. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1999. T.I-II.

Общая историография дворянства XIX - начала XX века

Дореволюционная историография дворянства носила в основном историко-юридический характер, касаясь преимущественно дворянского законодательства. Но из работ М.Т.Яблочкова9, С.А.Корфа10 и особенно А.В.Романовича-Славатинского11 следует вывод о постепенной деградации дворянства и как служивого, и как поместного сословия. Нежелание получать отвечающее потребностям времени образование делало дворянство малопригодным к государственной службе, в результате чего правительство вынуждено было привлекать в ряды бюрократии выходцев из других сословий. Это, в свою очередь, размывало дворянство как сословие, приводя к его обезземеливанию (в том смысле, что поместным сословием дворянство постепенно переставало быть) и снижая общий уровень "рафинированности" дворянства за счёт чисто бюрократического элемента (получив следующий чин, Акакий Акакиевич Башмачкин стал бы потомственным дворянином). За старым дворянством всё более оставались только декоративно-представительские функции, реальную же службу несли выходцы из разночинцев, которые, выслужив необходимые чины, вливались в дворянство, но уже их внуки вновь оказывались малопригодными к службе, что вынуждало правительство опять рекрутировать в ряды сословия новых разночинцев. Эта эволюция не могла не затрагивать и высшую аристократию, с неизбежностью всё более отрывавшуюся от основной массы сословия, к которому она формально принадлежала.

В советское время дворянство пореформенного периода исследовал А.П.Корелин12. Он отметил, что «еще и во второй половине XIX в. в глазах определенной части светского общества древность дворянского рода считалась почетнее самых пышных титулов»13, высказывались даже предложения поделить всех дворян вместо шести категорий на две:

9 Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. СПб., 1876.

10 Корф С.А. Дворянство и его сословное управление за столетие 1762-1855 годов. СПб.,

1906.

11 Романович-Славатинский A.B. Указ. соч.

12 Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России (1861-1904 гг.) //Исторические записки. T.87. М., 1971. С.91-173. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России 1861-1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. М., 1979.

13 Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России 1861-1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. М., 1979. С.32. имевших дворянство до 1714 года и получивших его после14. По оценкам А.П.Корелина, в восьми великорусских губерниях старое дворянство составляло 28% от всех дворянских фамилий15. Однако это соотношение ещё не указывает на соотношение численности самих старых и новых дворян (а не фамилий). В своём исследовании А.П.Корелин изучает великорусское дворянство как единое целое, отдельно рассматривая дворянство национальных регионов, но никогда не выделяет старое дворянство как особую категорию. В то же время он сам признаёт, что среди дворянства Европейской России большинство в это время составляло новое дворянство, которое и определяло лицо сословия, ставшего «в еще большей степени, чем раньше, <.> "государственно-регулируемым" сословием»16. Следовательно, для старого дворянства могут быть не характерны общедворянские тенденции17. Вывод А.П.Корелина о постепенном расслоении дворянского сословия на буржуазные классы (предпринимателей, служащих, лиц свободных профессий, деклассированных и рантье-"паразитов") оставляет открытым вопрос о тенденциях эволюции старого дворянства: расслаивалось ли оно аналогично всему потомственному дворянству или эволюционировало как-то иначе.

Ю.Б.Соловьёв, также изучая дворянство как сословие в конце XIX века18, обращает внимание на сельскохозяйственный кризис, поразивший в середине 1880-х годов Европу из-за выброса на рынок американского зерна. Этот кризис резко сократил доходы помещиков, земля перестала быть главным источником богатства. В то же время 1890-е годы стали периодом бурного роста российской промышленности, в результате чего именно промышленники стали самым экономически влиятельным классом России. Попытки правительства спасти поместное дворянство путём субсидий, замаскированных под кредиты (для чего, по мнению

14 Там же. С.33-34.

15 Там же. С.34.

16 Там же. С. 50-51.

17 Эта проблема была поставлена в работе: Дубенцов Б.Б., Куликов C.B. Социальная эволюция высшей царской бюрократии во второй половине XIX - начале XX века //Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX-XX веков. Сборник статей памяти В.С.Дякина и Ю.Б.Соловьева. СПб., 1999. С.73.

18 Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX века. Л., 1973.

Ю.Б.Соловьёва, и был учреждён Дворянский банк) изначально не могли увенчаться успехом. Дворянство теряло своё привилегированное положение в силу чисто экономических причин. Единственным выходом для него, по мнению С.Ю.Витте, с которым вполне согласен Ю.Б.Соловьёв, было обуржуазивание. «Земля - плохой капитал», «наименее прочный фактор богатства»19 - сочувственно цитирует исследователь министра финансов.

С.Бекер, также исследуя кризис дворянства пореформенного пего риода , приходит к выводу, что дворянство, привилегированность которого декларирована в законе, в эту эпоху становится просто словом, "the decline of the nobility", "legal fiction"21, за которым уже не стоит юридического содержания: единственной сохраняющейся за дворянством привилегией остаётся ускоренное служебное продвижение. К тем же выводам приходит и Б.Н.Миронов22.

Помещичье землевладение и хозяйство XIX - начала XX века в историографии

В историографии помещичьего землевладения и хозяйства особый интерес для данного исследования представляют вопросы динамики численности помещиков, их расслоения, социальной мобильности, обогащения и оскудения, а также процесс их обуржуазивания.

Землевладение первой половины XIX века мало изучено в исторической литературе23. И.Д.Ковальченко рассмотрел помещичьи хозяйства этого периода в двух губерниях - Рязанской и Тамбовской24. Многопольные севообороты в 30-х-50-х годах применялись в 8 хозяйствах Рязанской

1Q

Речь Витте 29 ноября 1897 г. //Цит. по: Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство. С.298.

20

Beckers. Nobiblty and Privilege in Late Imperial Russia. Illinois, 1985.

21 Becker S. Nobiblty and Privilege in Late Imperial Russia. Illinois, 1985. P.171. Ещё в 1876 году М.Т.Яблочков называл дворянство "почетным классом" и "памятником старины" //Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. СПб., 1876. С.676.

22 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). T.I.

СПб., 1999. С.95.

23 Работа Я.Е.Водарского в основном посвящена более раннему периоду. Материалы самого начала XIX века он привлекает лишь изредка, проектируя их на XVIII столетие. ИВодарский Я.Е. Дворянское землевладение в России в XVI - первой половине XIX в. (размеры и размещение). М., 1988.

24 Ковальченко И.Д. Крестьяне и крепостное хозяйство Рязанской и Тамбовской губерний в первой половине XIX века. (К истории кризиса феодально-крепостнической системы хозяйства). М., 1959. губернии (из 6301) и в 5 хозяйствах Тамбовской губернии (из 3802). Детально изучив хозяйственную ситуацию в имении князей Гагариных, автор отметил, что попытки интенсифицировать сельскохозяйственное производство в 1830-Х-1840-х годах введением четырёхполья, глубокой вспашки, использованием удобрений закончились неудачей25. В целом И.Д.Ковальченко констатирует упадок помещичьего хозяйства в 30-х-50-х годах, выражающийся в снижении урожайности, товарной массы хлеба, кризисе вотчинной промышленности и, как следствие - снижении доходности имений, что сопровождалось ростом задолженности. Всё неминуемо вело к дворянскому разорению, первыми жертвами которого становились наиболее мелкие хозяйства26.

В.А.Фёдоров подверг рассмотрению одно-единственное хозяйство -княгини Марии Ильиничны Голицыной (урождённой княжны Долгоруковой) в Тверской губернии27. Имение насчитывало более 700 душ и при этом приносило дохода (не считая продажи леса) всего 1,5 тыс. руб. ассигн. в год. Оброчная недоимка всё росла, и возможностей изменить положение у помещицы не было. При её отце особо неисправных должников переводили на барщину, но эта мера была настолько неэффективной, что княгиня от неё отказалась. Имение было заложено в Опекунском совете, очередные платежи вносились нерегулярно, долг, лежащий на имении, рос. К 1848 году, которым заканчивает В.А.Фёдоров своё исследование, разорение помещицы ещё не приняло катастрофический оборот, но тенденция прослеживается довольно явно.

На материале всех великорусских губерний осложнение положения в помещичьих хозяйствах установил М.А.Рахматуллин28. Он выявил не

25 Там же. С.65, 106-109.

26 Там же. С. 127, 264.

27 Федоров В.А. Крепостная вотчина в России во второй четверти XIX в. //Кризис феодально-крепостнических отношений в сельском хозяйстве России (вторая четверть XIX в.). Межвузовский сборник научных трудов. Отв.ред. - Копылов Д. И. Владимир, 1984. С.38-53. До В.А.Фёдорова хозяйство одного имения рассматривал Б.Д.Греков (Гоеков Б.Д. Тамбовское имение М.С.Лунина в первой четверти XIX в. (Материалы к вопросу о разложении крепостной системы хозяйства) //Известия АН СССР. ООН. 1932 г. №6. С.481-520. №7. С. 623-648). Положение лунинского хозяйства было относительно прочным, но в начале 20-х годов уже намечались те же тенденции, которые в 30-х и 40-х наблюдает в другом хозяйстве В.А.Фёдоров.

28 Рахматуллин М.А. Крестьянское движение в великорусских губерниях в 1826-1857 гг.

М., 1990. только рост оброчной задолженности, избавиться от которой помещикам удавалось крайне редко, но и падение производительности барщинного труда крестьян.

Б.Н.Миронов, рассматривая в целом российское дворянство этого периода в своей новой работе29, показывает, что общее количество помещиков в первой половине XIX века уменьшилось, причём за счёт мелких помещиков (имевших до 20 душ крестьян). «Из среды помещиков вытеснялись мелкопоместные дворяне, а средние и крупные консолидировались». Применяя коэффициент неравенства Джини, исследователь показывает, что уровень неравенства среди помещиков был весьма высок, но существенно не изменялся на протяжении первой половины XIX столетия. Автор приходит к выводу, что в целом «крупные помещики обеспечивали расширенное воспроизводство как самих себя, так и своих крестьян, средние - простое (или приближавшееся к нему) воспроизводство, а мелкие помещики не обеспечивали даже воспроизводства себя и своих крестьян»30. Но подробности динамики, миграции между названными стратами помещиков остаются за рамками исследования. Ведь стабильность количества крепостных, принадлежащих средним помещикам, может объясняться как их продажей, так и тем, что с приростом крепостных средние помещики становятся крупными и переходят в другую страту. Остаётся также неясным, на каких данных основывается автор, утверждая, что именно крупные помещики обладали пропорционально большим количеством незаселённой земли.

Дворянское землевладение в пореформенную эпоху было рассмотрено А.М.Анфимовым31. Относя к помещичьим любое хозяйство, превышающее 50 десятин, автор подробно изучает размер землевладения, социальный состав землевладельцев и тип хозяйствования по всем губерниям европейской России. При этом А.М.Анфимов рассматривает именно хозяйства, а не землевладельцев, факт принадлежности нескольких име

29 Миронов Б.Н. Социальная история России. T.I. С.85-93.

30 Там же. С.92-93.

31 Анфимов A.M. Крупное помещичье хозяйство европейской России. М., 1969. ний одному помещику им не фиксируется. Автор показал, что в 18611912 гг. площадь дворянских земель уменьшилась почти вдвое (на 46,2%), а цена их между тем выросла более чем в пять раз за счёт почти десятикратного удорожания земли32. Однако его вывод о том, что поместное дворянство не беднело, кажется сомнительным. На мой взгляд, потеря почти половины земельных площадей очевидно свидетельствует о подрыве самой экономической основы существования помещиков, возрастание же рыночной цены на землю имеет непосредственное значение только если её продавать, то есть продолжать процесс обезземеливания дворянства. Ведь доходность земли не возрастала в десятикратном размере. Отмечая процесс расслоения помещиков, постепенного превращения одних в капиталистических предпринимателей и консервации других в старом крепостническом стереотипе, А.М.Анфимов подчёркивает «его медленный, затяжной характер», указывая на «невозможность в условиях российской действительности сколько-нибудь заметного расслоения в среде помещиков на протяжении смены одного-двух поколений»33. Однако подробности этого процесса невозможно выявить в таком глобальном исследовании.

Более детально рассматривает ситуацию Л.П.Минарик, сосредоточившая своё внимание на крупнейших помещиках - 102 владельцах, поместья которых составляли более 50 тысяч десятин34. Надо особо подчеркнуть, что рассматриваются не отдельные хозяйства, а именно владельцы, имевшие порой земли в нескольких губерниях. Почти все они оказываются потомственными дворянами по происхождению, выходцев из других сословий всего несколько человек. Анализируется тип хозяйствования, а также участие этих землевладельцев в промышленности, которое оказывается очень значительным. Наиболее характерным типом для всей группы оказывается «тип крупного помещика-промышленника, одновременно связанного с различными отраслями промышленности»35. При всём

32 Там же. С. 358.

33 Там же. С.288.

34 Минарик Л.П. Экономическая характеристика крупнейших земельных собственников

России конца XIX - начала XX века. Землевладение, землепользование, система хозяйства. М., 1974.

35 Там же. С. 140-141. при том даже у этой - безусловно, наиболее приспособившейся к капиталистической реальности - группы землепользование остаётся полукрепостническим. Доля собственного капиталистического хозяйства к началу XX века составляла 24% от площади пашни36. Важен вывод, что именно эта группа помещиков - в значительно большей степени, чем класс помещиков в целом - пользовалась особой поддержкой правительства. Не ограничиваясь общим обзорным рассмотрением крупнейших хозяев, Л.П.Минарик обращается к микроисторическому подходу. Применяя генеалогический метод, исследовательница устанавливает родственные связи между этими владельцами, выявляя целые кланы латифундистов, как правило, близкие ко двору. Крупнейшие землевладельцы предстают не просто как члены сословия, а как члены компактной социальной группы со своими, достаточно специфическими, интересами, которая, собственно, и является наиболее надёжной опорой самодержавия, почему и пользуется его покровительством. Среди этих крупнейших землевладельцев - чета Александра Сергеевича и Ольги Петровны Долгоруковых, принадлежащих к клану Нарышкиных-Шуваловых-Долгоруковых-Бобринских-Стенбок-Ферморов-Воронцовых-Дашковых-Барятинских-Паскевичей-Эриванских-Балашовых-Остен-Сакенов-Голицыных-Шереметевых-Демидовых. Доказав, что все богатейшие землевладельцы представляют собой родственные группы, Л.П.Минарик продемонстрировала важность для людей родственных отношений. Люди, добившиеся определённого статуса, стараются ещё и породниться, уравняться в знатности. Работа Л.П.Минарик необычайно интересна в методическом отношении: она показывает важность микроисторического, детального, в частности, генеалогического подхода в исследовании дворянского землевладения. Не случайно исследовательница рассматривает только крупнейших владельцев: аналогичное исследование помещиков хотя бы следующей имущественной группы - владельцев от 10 до 50 тысяч десятин - уже многократно превосходит возможности одного человека. Но без такого исследования наше представление о вопросе остаётся очень неполным.

36 Там же. С. 142.

Структуру и динамику дворянского землевладения в 44 губерниях Европейской России исследовал А.П.Корелин37. На основе статистических сборников XIX - начала XX исследователь составил таблицу, показывающую изменение численности мелких (имеющих до 100 дес.), средних (имеющих до 500 дес.), крупных (имеющих до 1000 дес.), крупнейших (имеющих до 5000 дес.) и сверхкрупных (имеющих более 500 тыс. десятин) помещиков, принадлежавших этим стратам земельных площадей и средней величины имения для каждой страты. Данные приводятся на 1877, 1895 и 1905 годы. Констатируя рост до 1895 года количества мелких помещиков, А.П.Корелин обращает внимание на то, что 62% их сосредоточились в 9 западных и 3 левобережных украинских губерниях, а из великорусских губерний мелкие помещики чаще встречаются в Новгородской, Смоленской, Костромской, Ярославской, Курской, Рязанской и Тульской губерниях. Очевидно, большинство этих мелких помещиков - потомки польской шляхты, украинской казачьей старшины, дворян местных сторожевых линий. Большинство этих губерний и дало главный прирост мелких помещиков. Среди факторов, обеспечивавших этот прирост, А.П.Корелин первым называет включение в состав сословия потомков польской шляхты, продолжавших "отыскивать" права на дворянское достоинство, затем -дробление имений при передаче по наследству и появление новых владельцев из числа выслужившихся38. Исследования, показывающего роль каждого из этих факторов, нет. Однако этот пример ярко свидетельствует, насколько важен детальный анализ при рассмотрении некой тенденции и как мало могут сказать усреднённые цифры. Рассматривая крупных помещиков, А.П.Корелин делит их на три подгруппы: имеющих от 500 до 1000 десятин, имеющих от 1000 до 5000 и имеющих свыше 5000 десятин. Все три подгруппы потеряли и в численности землевладельцев, и в количестве земли. Потери первой группы за 1877-1905 гг. составили примерно четверть, потери второй - треть (причём расхождения в уменьшении численности и земельных площадей были весьма незначительны, средний

37 Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России 1861-1904 гг. Состав, численность, корпоративная организация. М., 1979. С.52-76.

38 Там же. С.64. размер имения практически не изменился). Что касается третьей группы, то её численность сократилась на 37,7%, а площадь принадлежавших ей земель - всего на 30,7%, что привело к росту среднего размера имений более чем на 10%. Учитывая, что крупнейшие латифундии (более 75000 десятин) сохранились почти полностью, можно сделать вывод о выбытии "слабейшей" части крупных помещиков в страту средних39. Анализируя процесс "обезземеливания" помещиков, А.П.Корелин указывает, что и крупнейшим покупателем земли до конца XIX века (точнее - до 1897 года) оставалось дворянство. До 1882 года оно приобретало больше половины всей продаваемой помещиками земли, до конца столетия его доля в покупках не опускалась ниже трети40. Однако вопрос, каким именно образом перераспределялся земельный фонд в дворянской среде, какие дворяне продавали землю, а какие её покупали, автор даже не ставит.

Одним из микроисторических исследований является диссертация М.М.Островского, посвящённая помещичьему землевладению только одной, Петербургской, губернии41. На материале этой губернии также сделан вывод о большей устойчивости крупных помещиков.

С.Бекер обращает внимание на губительную роль, которую сыграли в судьбе дворянства льготные кредиты и экономическая поддержка со стороны правительства. Уповая на эту помощь, дворянство не проявляло предприимчивости и не адаптировалось к новой экономической ситуации42.

Б.Н.Миронов, рассматривая помещичье землевладение пореформенного периода43, применил коэффициент неравенства Джини. В первые 16 лет после реформы он вырос довольно значительно (с 0,62 до 0,79), в последующие 28 лет - настолько незначительно, что можно считать его неизменным (0,83 в 1905 году). При этом Б.Н.Миронов оговаривается:

39 Там же. С. 62, 66-67.

40 Там же. С. 55-57.

41 Островский М.М. Помещичье хозяйство Петербургской губернии в конце XIX - начале

XX в. (По материалам земской статистики и Государственного Дворянского земельного банка). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Л.: Ленинградское отделение Института истории СССР АН СССР, 1980.

42 Beckers. Nobiblty and Privilege in Late Imperial Russia. Illinois, 1985.

43 Миронов Б.Н. Социальная история России. С.95-97.

Следует принять во внимание, что коэффициенты Джини для периодов до и после 1861 г. не вполне сопоставимы: уровень неравенства помещиков в дореформенное время оценивался по числу крепостных, а в пореформенное - по количеству земли, в то время как величина коэффициента зависит от основания группировки и от числа групп, на которые разделяется дворянство по душевладению и землевладению»44. Несопоставимость коэффициентов бросается в глаза: в 1858 году этот коэффициент равнялся 0,71. Его паденйе на 0,09 за три года необъяснимо, тем более, что за 1861 год, по свидетельству автора, «распределение земли по стратам помещиков реконструировано на основании данных о распределении крепостных по этим же стратам»45. Взяв в качестве опорных точек 1858, 1877 и 1905 годы, мы можем констатировать весьма незначительный и всё замедляющийся рост коэффициента Джини, что в целом соответствует выводам А.М.Анфимова. Воспроизводя таблицу А.П.Корелина (дополнив её графой о ситуации в 1861 году и слив вместе данные о крупных, крупнейших и сверхкрупных помещиках), Б.Н.Миронов показывает, что в течение пореформенного периода помещичье землевладение сокращалось. В 1861-1877 гг. наибольшие относительные потери (более четверти земельных площадей) понесли средние помещики, в 1877-1895 гг. больше всего (чуть меньше четверти) потеряли крупные (почти ничего не потерявшие в предшествовавший период), в 1895-1905 гг. потери всех трёх страт были примерно одинаковы и немного превышали 10%. Всего за 1861-1917 гг. дворянское землевладение в 44 губерниях европейской России сократилось более чем вдвое. Средний размер владения крупного помещика оставался в 1861-1905 гг. почти неизменным, среднего - упал на треть в 1861-1877 гг. и оставался неизменным в дальнейшем, мелкого - уменьшился вдвое в 1861-1905 гг. «Крупные и средние помещики проявляли большую устойчивость, но и они разорялись или шли к упадку»46. За 1861-1905 годы количество крупных помещиков упало на треть

44 Там же. С. 97.

45 Там же. С.93, 96.

46 Миронов Б.Н. Социальная история России. С.97. К выводу о преимущественном разорении именно мелких помещиков приходит и С.Бекер (см. Becker S. Nobiblty and Privilege in Late Imperial Russia. Illinois, 1985). большая часть этого падения пришлась на 1877-1905 годы), средних -почти на треть (в основном - за те же годы), а мелких - выросло почти в 1,5 раза (причём в 1861-1895 гг. рост составил более 60%, а потом произошло некоторое снижение). Б.Н.Миронов интерпретирует эти цифры так: «по-видимому, крупные помещики превращались в средних, а средние - в мелких»47. Признавая в целом эту тенденцию, мне хотелось бы отметить, что объяснить ею ситуацию 1861-1877 гг. едва ли возможно: количество крупных и средних помещиков уменьшилось на 2,7 тыс., а количество мелких увеличилось на 15,4 тыс. Здесь, пожалуй, надо принять во внимание наблюдения А.П.Корелина о территориальном сосредоточении этих мелких помещиков и его предположения о дроблении имений наследниками и довольно массовой покупке ранее безземельными дворянами небольших земельных участков. Но чтобы перейти от гипотез к уверенным суждениям на этот счёт, необходимо детальное, микроисторическое исследование.

Историография князей Долгоруковых

Литература, посвящённая князьям Долгоруковым, довольно обширна, но проблемы, близкие к проблемам данной работы, в ней, как правило, не ставятся. Обычно это чисто описательная или справочная литература биографического или генеалогического характера. Немногочисленные научные работы посвящены совершенно иной проблематике. Всё это даёт основания рассматривать литературу о Долгоруковых, применительно к данной работе, скорее как своеобразный источник, чем как собственно литературу. С этой точки зрения она и будет здесь кратко проанализирована.

Генеалогическая литература

Первой книгой, посвящённой этому роду, стали "Сказания о роде князей Долгоруковых" князя Петра Владимировича Долгорукова. Первое издание вышло в 1840 году, второе - в 1842-м48. В целом работа содержит

47 Миронов Б.Н. Социальная история России. С.96.

48 Долгоруков П.В. Сказания о роде князей Долгоруковых. СПб., 1840. Долгоруков П.В.

Сказания о роде князей Долгоруковых. Изд. 2-е. В приложении - Реляция об обручении Петра II и отрывок из записок кн. Ю.В.Долгорукова. СПб., 1842. много ошибок даже чисто генеалогического характера, а в биографических подробностях автор смешивает собственно исторические известия с преданиями и фольклором (что, впрочем, вполне оправдывается названием). Однако в основном эти претензии относятся к материалам о XVI—XVIII веках. Что же касается изучаемого периода, современного автору, то его сведения неполны, но не содержат ошибок, а в ряде случаев, когда речь идёт о рождениях или бракосочетаниях, имевших место в конце 30-х - начале 40-х годов, упоминание о них в одном или обоих изданиях этой работы позволяет уточнить датировку события. Местами исследовательская работа уступает место мемуаристике (говоря о собственных родственниках, хорошо ему знакомых, князь переходит на личные воспоминания), что, впрочем, делает её только ценнее как источник. В приложении опубликованы мемуары князя Юрия Владимировича Долгорукова и некоторые другие интересные документы, но научного аппарата в собственном смысле слова книга не имеет.

В 1854 году вышел первый том главного генеалогического труда князя Петра Владимировича - его "Российской родословной книги"49, включавший и поколенную роспись князей Долгоруковых. Часть ошибок, допущенных в прежних публикациях, была князем исправлена, но только часть. В принципе, при том колоссальном объёме материала, который собрал и обработал князь, обойтись вовсе без ошибок было невозможно. Но тем болезненнее сказывается отсутствие научного аппарата (есть лишь общее указание, что работа велась в основном в семейных архивах описываемых фамилий). Это обстоятельство, несмотря на многие важные методические нововведения, сделавшие труд князя Петра Владимировича базовым для развития всей последующей российской генеалогии, не позволяет высоко оценить его труд с современной точки зрения, то есть как справочный материал для исследовательской работы.

Ещё до выхода в свет "Российской родословной книги" (но, вероятно, зная о готовящемся издании) опубликовал свою брошюру оппонент

49 Долгоруков П.В. Российская родословная книга, издаваемая Князем Петром Долгоруковым. Ч.Ш. СПб., 1854-1857. 4.1. С.86-109. князя Петра Владимировича - князь Алексей Владимирович Долгорукий50. В дальнейшем он более подробно развернул свои взгляды в книге "Долгорукие, Долгоруковы и Долгорукие-Аргутинские"51. Ставя перед собой, как и его предшественник, задачу описания своего рода, автор оспаривает два утверждения князя Петра Владимировича: что правильное написание фамилии - Долгоруковы, а не Долгорукие, и что княжеский род Долгоруковых является отраслью княжеского рода Оболенских. Оба вопроса не затрагивают впрямую тематики данного диссертационного исследования и представляют для него интерес только в смысле общей характеристики уровня генеалогических работ князя Алексея Владимировича и доверия к сообщаемым им данным. С этой точки зрения позиция его не выдерживает никакой критики. Утверждая, что Долгоруковы являются не Ольговичами, а Мономаховичами, прямыми потомками Юрия Долгорукого, князь Алексей Владимирович приводит два различных варианта такого происхождения: от Андрея Боголюбского через его сына Юрия и от Ивана Юрьевича, сына Юрия Долгорукова. Впрочем, и тут же предлагает версию происхождения от Андрея Владимировича Долгой Руки, праправнука Мстислава Великого - то есть не от Юрия Долгорукого. Все три версии подтверждены ссылками на Бог весть где хранящиеся некогда виденные генеалогические древа52. После этого князь считает происхождение Долгоруковых от Юрия Долгорукого доказанным. Затем он утверждает происхождение от него же армянского рода Долгоруковых-Аргутинских. В подтверждение этого приводится тот факт, что сын Андрея Боголюбского был женат (впрочем, совсем недолго) на грузинской царице Тамаре. Следовательно, был на Кавказе. Других доказательств князю Алексею Владимировичу не требуется. Не разбирая здесь других положений книги Алексея Владимировича, ограничусь выводом, что никакие сообщаемые им генеалогические данные, если они не подтверждены другими источниками, использованы быть не могут. Иначе дело обстоит с мемуарной частью его книги, в которой он описывает собственную жизнь, жизнь своих роди

50 Долгорукий Алексей. Фамильные заметки. СПб., 1853.

51 Долгорукий A.B., Шпилевская Н.С. Долгорукие, Долгоруковы и Долгорукие-Аргутинские.

4.I. СПб., 1869.

52 Долгорукий A.B., Шпилевская Н.С. Долгорукие. 4.I. СПб., 1869. С.6-7. телей и некоторых других современных ему Долгоруковых. Разумеется, вымысла необычайно много и в них, но мемуары как источник вообще без всякого "вымысла" невозможны и наличие оного не исключает критического и осторожного использования этих мемуаров. Более того, простодушие князя делает его вымысел довольно легко различимым.

В 1886 году выходит обширный труд П.Н.Петрова "История родов русского дворянства", в котором есть параграф, посвящённый князьям Долгоруковым53. Исправив некоторые ошибки князя Петра Владимировича, относящиеся к XVI—XVII векам, П.Н.Петров в остальном просто воспроизвёл его данные (сократив кое-где, очевидно, малоинтересные для него сообщения о княжнах и княгинях), даже не пополнив их сообщениями об изменениях, прошедших за истекшие 30 лет. Княгиня Юрьевская, например, в его книге не упоминается. Иными словами, в части, посвящён-ной Долгоруковым изучаемого периода, работа П.Н.Петрова не является самостоятельной.

В 1889 году вышел первый том работы Р.И.Эрмерина о российском дворянстве с главой, посвящённой Долгоруковым54. Она тоже крайне редко выходит за рамки того, что уже сказано Петром Владимировичем, но несколько случаев совершенно новой информации имеется. К сожалению, Р.И.Эрмерин, как и его предшественники, не указывает своих источников. Можно только предполагать, что, будучи сотрудником Императорской Публичной библиотеки, он работал в её фондах, в частности в хранилище рукописей. Достоверность его сообщений довольно высока, но, разумеется, не идеальна.

Решающей вехой - второй после работ князя Петра Владимировича - в генеалогии рода князей Долгоруковых (да и в развитии российской генеалогии вообще) стал труд Г.А.Власьева "Потомство Рюрика", также содержащий посвящённый Долгоруковым раздел55. Несмотря на скромное название ("Материалы для составления родословия"), эта работа практи

53 Петров П.Н. История родов русского дворянства. T.I. СПб., 1886. С.36-41. Переиздание: М., 1991. Кн.1. 4.I. С.75-85.

54 Ermerin R.-I. Annuaire de la Noblesse de Russie. A.I. SPb., 1889. P.82-94b.

55 Власьев ГЛ. Потомство Рюрика. Материалы для составления родословия. T.I. Ч.З.

СПб., 1907. С. 1-207. чески не имеет себе равных в дореволюционной генеалогии. Каждое сообщение сопровождается ссылкой на источник; сообщения, полученные в результате анализа и сопоставления нескольких источников, сопровождаются сноской с изложением данных источников и анализом. Среди источников Г.А.Власьева - архивные дела Департамента Герольдии, мемуары, многочисленные опубликованные некрополи, списки чинов, перечни, сводки и т.п., труды и устные сообщения коллег-генеалогов, а также родственников и членов изучаемой фамилии, и, наконец, труды предшественников - прежде всего князя П.В.Долгорукова и Р.И.Эрмерина. Разумеется, труд не избавлен от неточностей, но их выявление и оценка благодаря системе ссылок становятся возможными.

В 1913 году князь Фёдор Сергеевич Аргутинский-Долгоруков издал свою книгу, которую назвал "Долгорукие, Долгоруковы и Долгорукие-Аргутинские. Часть II"56 Без малого через полвека после последнего выступления князя Алексея Владимировича князь Фёдор Сергеевич возродил сюжет о происхождении Долгоруковых от Юрия Долгорукого, о родстве Долгоруковых с Аргутинскими-Долгоруковыми, заодно "приписав" к этой же фамилии ("младшей", Аргутинской её ветви) персидских шах-ин-шахов. В остальном же, если абстрагироваться от этого сюжета, работа является вполне здравой. К сожалению, новизна её состоит в подробной разработке именно Аргутинской "ветви", которая в действительности к роду князей Долгоруковых отношения не имеет. Что же касается остальных ветвей рода, то князь Фёдор Сергеевич просто старательно переписал Г.А.Власьева, удалив при этом все ссылки на источники. Это делает его работу мало интересной для моего исследования. Только изредка он даёт в сносках интересные сведения, которых нет у Г.А.Власьева, о родственных Долгоруковым семьях, да буквально в нескольких местах сообщает об изменениях, происшедших в жизни Долгоруковых с 1907 по 1913 год.

В 1981 году своё исследование о русских княжеских родах, оказавшихся в эмиграции, опубликовал Ж.Ферран. В нём также есть раздел о

56 Долгорукой Ф.С. Долгорукие, Долгоруковы и Долгорукие Аргутинские. Ч.Н. СПб., 1913.

Долгоруковых57. Приведя краткое древо Долгоруковых XVI - первой половины XIX веков, Ж.Ферран подробно расписал последние поколения двух ветвей, оказавшиеся в эмиграции. Главным его источником были сообщения самих князей Долгоруковых. Работа представляет огромный интерес, так как значительная часть сведений, приведённых в ней, совершенно новая. В настоящий момент готовится второе издание.

В 1993 году начало выходить десятитомное издание "Дворянские роды Российской империи" под редакцией П.Х.Гребельского. В первом томе есть глава, посвящённая Долгоруковым58. Почти все данные в ней взяты у Г.А.Власьева, а остальные (очень немногочисленные) - у Ж.Феррана. Ни дополнения, внесённые кн.Ф.С.Аргутинским-Долгоруковым (по итогам прошедших между 1907 и 1913 годами лет), ни другие довольно широко известные факты (как, например, расстрел в 1927 году князя Павла Дмитриевича Долгорукова, о чём сообщается в Большой Советской Энциклопедии /1-е издание/) в издание не попали. Ссылки на источники невероятно небрежны: сказано, например, что древо первой ветви составлено на основе книги Г.А.Власьева, тогда как в нём упомянуты люди, родившиеся в 1970-х годах, то есть при составлении этого древа, совершенно очевидно, привлекалась работа Ж.Феррана59. Такие примеры далеко не единичны. В целом первый том не представляет научного интереса для генеалогии.

Итак, к настоящему моменту в полной мере сохраняют своё значение работы Г.А.Власьева и Ж.Феррана. Работа Ф.С.Аргутинского-Долгорукова ценна немногочисленными биографическими подробностями за период 1907-1913 гг. "Долгорукие, Долгоруковы и Долгорукие-Аргутинские" князя Алексея Владимировича и "Сказания." князя Петра Владимировича представляют интерес в своих мемуарных частях. Последняя, так же как и "Российская родословная книга" того же автора, может быть ещё привлечена для датировки событий, происшедших в момен

57 Ferrand J. Le familles princieres de l'ancien empire de Russie (en emigration en 1978).

Montreuit, [1981]. P. 18-28.

58 Дворянские роды Российской империи. Под ред.Гребельского П.Х. T.I. Князья. СПб.,

1993. С. 188-206.

59 Там же. С. 188-189. ты, близкие к выходу книги. В своих содержательных частях работы П.В.Долгорукова, так же как и И.Р.Эрмерина, поглощены трудом Г.А.Власьева. Остальные сочинения вторичны изначально.

Биографическая литература о Долгоруковых и биографические сведения о них в другой исторической и справочной литературе

Довольно обширная биографическая литература посвящена князьям Долгоруковым, жившим в Х\Л1-ХУШ веках, но здесь я ограничусь рассмотрением только литературы о Долгоруковых XIX - начала XX века.

Из общей справочной литературы значительное внимание уделили некоторым Долгоруковым "Русский биографический словарь"60, "Русские портреты"61, "Военная энциклопедия", издававшаяся И.Д.Сытиным62, справочник "Декабристы"63 и словарь "Русские писатели"64. "Русский биографический словарь" приводит биографии 65 Долгоруковых, из которых 27 жили в рассматриваемый период. Работа над словарём не носила исследовательского характера, в результате чего он воспроизводит скорее историографический стереотип своего времени, нежели реальные биографии. В ряде случаев он может быть полезен, но количество ошибок и неточностей, особенно в биографиях не самых известных лиц, в нём очень велико. Словарь "Русские портреты" содержит биографии 29 Долгоруковых, из которых 26 жили в изучаемый период65. Он интересен прежде всего неформальным подходом к биографии. С его страниц перед читателем встают живые личности, что довольно редко бывает в справочных изда

60 Русский биографический словарь. Издан под наблюдением Половцова А.А. (издание не завершено). Т.«Дабелов-Дядьковский». Под ред. Шумигорского Е.С. СПб., 1905. Репр.: М., 1996. С.493-577.

61 Русские портреты XVIII и XIX столетий. Portraits Russes des XVIIIе et XIXe sides. Изд. вел.кн.Николай Михайлович. T.I. СПб., 1905. Л.7, 14, 16, 17, 19, 20, 22, 57, 77, 78, 95, 152-154, 176. Т.Н. СПб., 1906. Л.108, 111, 130, 190. T.III. СПб., 1907. Л.41, 150. T.IV. СПб., 1908. Л.9, 19, 69. T.V. СПб., 1909. Л.З, 4, 49, 82, 125, 226, 227.

62 Военная энциклопедия. T.IX. СПб., 1912. С.166-171

63 Декабристы. Биографический справочник. Под ред. Нечкиной М.В. М., 1988. С.65, 253

254.

64 Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. Гл. ред. Николаев П.А. Т.Н. М.,

1992. С. 147-153.

65 Русские портреты. T.I. СПб., 1905. Л.7, 16, 17, 19, 20, 22, 57, 77, 78, 95, 152-154, 176.

Т.П. СПб., 1906. Л. 108, 111, 130, 190. "Г.111. СПб., 1907. Л.41, 150. T.IV. СПб., 1908. Л.9, 19. T.V. СПб., 1909. Л.З, 4, 49, 82, 125, 226. ниях. Для данного исследования он в ряде случаев оказывался полезен, так как использовал неофициальные источники, которые ныне неизвестны или недоступны. "Военная энциклопедия" даёт краткие статьи о 12 Долгоруковых, в том числе о 8, живших в изучаемый период. Её сведения, к сожалению, слишком кратки, чтобы оказаться полезными. Также слишком краткими являются сведения всех энциклопедий и словарей советского времени, кроме одного: статья о князе Илье Андреевиче в справочнике "Декабристы", основанная на формулярном списке, даёт большую часть основных биографических сведений, что позволило не разыскивать поздний формулярный список этого князя. Большая исследовательская работа, проведённая составителями словаря "Русские писатели", сделала содержащиеся в нём биографии 6 князей Долгоруковых необычайно ценным материалом. Значительный интерес также представляли материалы выходящего сейчас из печати биографического словаря Д.Н.Шилова "Министры российской империи"66.

Из биографических работ о Долгоруковых следует прежде всего отметить труд великого князя Николая Михайловича о князе Петре Петровиче и его сыновьях67. Об одном из них - князе Михаиле Петровиче - имеется также брошюра И.П.Липранди68. Богатая историография посвящена ещё одному члену этого семейства, внуку князя Петра Петровича князю Петру Владимировичу. Ещё при жизни целых две брошюры были посвя

69 щены его судебному процессу . В начале XX века его личностью и творчеством занимался М.К.Лемке70. Затем его биография была подробно рас

66 Автор пользуется случаем выразить свою благодарность Д.Н.Шилову, любезно позволившему ознакомиться с его словарём в рукописи.

67 Николай Михайлович, вел.кн. Князья Долгорукие, сподвижники императора Александра I в первые годы его царствования. СПб., 1901.

68 Липранди И.П. Материалы для войны 1803 и 1809 годов, при завоевании Финляндии.

Генерал-адъютант князь Михаил Петрович Долгоруков. СПб., 1863. В заглавии опечатка: вместо "1803° следует читать "1808".

69 Дело князя С.М.Воронцова против князя Петра Долгорукова и против журнала "Courrier du Dumanche" в гражданском суде департамента Сены первой инстанции. М., 1862. Блюммер Л.П. Разбор гражданского процесса кн. П. В.Долгорукова с кн. Воронцовым. Bruxelles et Ostende, 1863. Обе брошюры прежде вышли на французском языке: Le prince Dolgoroukow contre le prince Worontzow, Cour Impériale de Paris. 1861. La vérité sur le procès du prince Dolgoroukow. Londres (фиктивно), 1862.

70 Лемке M.К. Князь П.В.Долгоруков в России ИЛемке М.К. Николаевские жандармы и литература 1826-1855 гг. СПб., 1909. С.527-552. Лемке М.К. Князь П.В.Долгоруков -эмигрант//Былое. 1907 г. №3. С.153-191. смотрена П.Е.Щёголевым71. Известна и работа о нём С.В.Бахрушина -предисловие к изданию его "Очерков"72. В 1990-е годы жизнью и творчеством П.В.Долгорукова занимался Л.Ю.Гусман73. Все эти работы дали важный биографический материал, использованный в настоящем исследовании.

Ряд исследований посвящён князю Ивану Михайловичу Долгорукову. Прежде всего следует назвать биографическую работу М.А.Дмитриева74, некоторый интерес представляет и статья В.И.Коровина75. Другие исследования носили чисто литературоведческий характер и не использованы в данной работе76.

Другие Долгоруковы XIX - начала XX веков привлекали внимание биографов значительно меньше. Очерк о князе Алексее Алексеевиче включён в книгу о российских прокурорах77. Князю Николаю Андреевичу также посвящена статья78. Есть статья о его брате князе Василии Андрее

71 Щеголев П.Е. Дуэль и смерть Пушкина. Исследования и материалы. Изд.4. М., 1987.

72 Бахрушин C.B. Республиканец-князь. Вступительная статья. //Долгоруков П.В. Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта 1860-1867. М., 1934. С.5-102. Тоже. М., 1992. С.5-110.

73 Гусман Л.Ю. "Законный император московитов" против империи Романовых //Час пик.

30.08.1995. №154(425). С.14. Гусман Л.Ю. К вопросу об эволюции взглядов П.В.Долгорукова в эмиграции //Тезисы докладов Всероссийской научной студенческой конференции "Проблемы материальной и духовной культуры народов России и зарубежных стран". Сыктывкар, 1995. С.70-71. Гусман Л.Ю. Новгородская республика в сочинениях П.В.Долгорукова //Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Новгород, 1995. С. 108-110. Гусман Л.Ю. Князь П.В.Долгоруков и комитет "Великоросса" (к постановке проблемы) //Россия в девятнадцатом веке: политика, экономика, культура. Сборник научных статей. СПб., 1996. С.45-51. Гусман Л.Ю. П.В.Долгоруков о русской истории первой половины XVIII века //Россия в XVIII веке. Войны и внешняя политика. Внутренняя политика. Экономика. Культура. Тезисы. СПб., 1996. С. 14-15. Гусман Л.Ю. Эволюция взглядов П.В.Долгорукова в эмиграции 1860-1867 гг. //Русская эмиграция до 1917 года - лаборатория либеральной и революционной мысли. Сборник статей. СПб., 1997. С.6-20.

74 Дмитриев М.А. Князь Иван Михайлович Долгорукий и его сочинения. М., 1851. Дмитриев М.А. Князь Иван Михайлович Долгорукий и его сочинения. Издание второе. М., 1863.

75 Коровин В.И. Князь Иван Долгоруков и "Капище моего сердца" //Долгорукое Иван Михайлович. Капище моего сердца, или Словарь всех тех лиц, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни. М., 1997. С.283-350.

76 См., например: Новицкий В.П. Проза И.М.Долгорукова (1764-1823). Опыт литературоведческой характеристики и наблюдений над языком прозы. Харьков, 1952. Черниговский Д. H. И.М.Долгорукий как поэт-сатирик. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1992.

77 Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Тайные советники империи. Российские прокуроры. XIX век.

М., 1995. С. 180-194. "Иметь Особенное наблюдение". Генерал-прокурор Алексей Алексеевич Долгоруков.

78 Сушков Н. Князь Николай Андреевич Долгоруков и всеподданейший отчет его по управлению вверенными ему Виленской и Гродненской губерниями и областью Бевиче, но она скорее полемически-публицистическая, хотя биографический материал в ней имеется79. Ещё об одном их брате, Владимире Андреевиче, имеется брошюра и две статьи80. Небольшая брошюра, близкая по жанру к некрологу, но вышедшая намного позже смерти героя, посвящена князю Василию Васильевичу Долгорукову81. Кроме неё, биография этого князя и его родственников (всех потомков его деда князя В.М.Долгорукова-Крымского) рассмотрена в моей статье82. Брошюра посвящена князю Николаю Дмитриевичу83. Биографический очерк князя Павла Дмитриевича, написанный его братом-близнецом, можно скорее отнести к мемуарам, чем к жанру биографики84. К столетию обоих братьев вышла небольшая статья85. Некоторые биографические сведения о Всеволоде Алексеевиче имеются в работе о сибирской литературной жизни86. Ещё реже обращались биографы к судьбам женщин - княжон и княгинь Долгоруковых. Можно назвать очерки Х.Д.Рахманиновой о княжне Прасковье Владимировне (по мужу Мелиссино)87 и А.А.Иванова о ней же и двух её сёстрах (княгине Козловской и графине Салтыковой)88. Некоторое внимание уделялось биолостокскою //Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1864 г. T.I. Отд-V. С. 167-174.

79 Долгоруков П.В. Князь Василий Андреевич Долгоруков //Долгоруков П.В. Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта 1860-1867. М., 1934. С.158-179. То же. М., 1992. С. 170-193.

80

Вишневский А.Н. Князь Владимир Андреевич Долгоруков, бывший московский генерал-губернатор. В память 100-летнего дня его рождения. 3-е июля 1810-1910 гг. М., 1910. Щетинин Б.А. Хозяин Москвы (из недавнего прошлого) //Исторический вестник. 1917 г. №5/6. С.451-461. Вострышев М. Удельный князь. Генерал-губернатор князь Владимир Андреевич Долгоруков (1810-1891) //Вострышев М. Московские обыватели. М., 1999. С. 137-140.

81 Попов Г. Посмертная дань одному из последних царедворцев первой половины XIX столетия. СПб., 1865.

82

Мельцин М.О. "Крымская" ветвь князей Долгоруковых //Из глубины времен. Вып.9. СПб., 1997. С. 139-160.

83 Козинцов М.И. Князь Николай Дмитриевич Долгоруков. Материалы для биографии.

Стародуб, 1903.

84 Долгоруков Петр Дм. Князь Павел Дмитриевич Долгоруков (Биографический очерк).

Долгоруков Павел Дм. Великая разруха. Мадрид, 1964. С.297-459.

85 Борман А. Павел и Петр Долгоруковы //Новое русское слово. 22.05.1966.

86 Трушкин В.П. Пути и судьбы. Литературная жизнь Сибири 1900-1917 гг. Иркутск, 1972.

С. 15-26.

87 Р<ахманино>ва X. Любовь и сила воли //Исторический вестник. 1899 г. Сентябрь. С.796

814.

88 Иванов A.A. Три сестры //Иванов A.A. Петербургские истории. Путешествия в прошлое, далекое и не очень. СПб., 1999. С.132-138. графии княгини Юрьевской89. Этим, если не считать некрологов, исчерпывается биографика Долгоруковых, живших в течение двух последних столетий.

Данное исследование носит многоаспектный характер и привлекает источники разных видов. В работе над каждой главой использовались свои источники. Разумеется, работа требует анализа этих источников с точки зрения задач данного исследования. А задачи перед исследователем в каждой главе стоят свои. В связи с этим представляется целесообразным давать источниковедческий анализ отдельно в каждой главе. Даже те виды источников, которые привлекаются во всех трёх главах (например, формулярные списки), целесообразно анализировать в каждой главе отдельно с точки зрения задач, стоящих перед исследователем именно в данной главе. Ведь формулярный список как источник о количестве детей и датах рождения, как источник о недвижимом имении и как источник о прохождении службы - это три разные проблемы, требующие трёх разных исследований. Поэтому источниковедческие вопросы будут рассмотрены отдельно в каждой главе.

89 Палеолог Морис. Роман императора. Александр II и княгиня Юрьевская. М., 1991. Давыдов Ю.В. "Никто и никогда не узнает наших имен" //Прометей. Т. 11. М., 1977. С. 334-341.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Мельцин, Максим Олегович

3.8.4. Выводы из корреляционных расчётов.

В целом связь между карьерой отца и карьерой сына заметна, каким бы способом эту карьеру ни оценивать. Естественно, что для военных более плодотворным оказался расчёт по показателю карьерности, а не по последнему чину. Это только подтверждает тот очевидный факт, что конец карьеры военного не всегда соответствует его потенциальным возможностям. Менее понятно, почему для статских расчёт по показателю карьерности не показал никаких результатов. Но для них вполне адекватной характеристикой является последний чин: над статским пули не свистят, и ничто не мешает ему выслужить всё, что он способен выслужить. Характерно, что ни разу не отмечено влияние военной карьеры отца на статскую карьеру сына. Влияние карьер статских отцов на военные карьеры сыновей случались, но надо помнить, что не все статские отцы были всю жизнь статскими.

Что касается хронологической динамики, то, вопреки ожидаемому, приходится констатировать, что в XVIII веке связь между служебными достижениями отцов и детей прослеживается значительно более слабо, чем в XIX и начале XX века. Как правило, в XVIII веке такая связь неразличима, лежит в пределах погрешности (только между военными её наличие можно утверждать). В XIX веке эта связь определённо существует.

Не исключено, что в XVIII столетии карьера Долгоруковых определялась общим статусом рода, и конкретное положение, занимаемое отцом молодого чиновника (офицера), существенной роли не играло. В XIX веке влияние фамилии как таковой стало ослабевать и повысилась значимость семейных связей в узком смысле этого слова ("ну как не порадеть родному человечку"). Следует, однако, помнить, что наличие зависимости между служебным продвижением отца и сына лишь косвенно может до некоторой степени свидетельствовать о протекции. Расчёт корреляции отмечает наличие некоторой связи отцовских и сыновних карьер, но не указывает её причин. Протекционизм - причина только гипотетическая. Это могут быть и наследственные способности, и соответствующее воспитание. Не последнюю роль играет материальный достаток, позволяющий выбирать более или менее дорогостоящую службу. Как уже было сказано, доказанных случаев протекционизма немного, да и они известны случайно. Но наличие связи, в XIX веке вполне определённой, между служебным положением отца и сына, позволяет предположить, что среди факторов, определивших эту связь, протекционизм занимает своё место.

3.9. Неслужебная профессиональная деятельность князей Долгоруковых.

Остаётся кратко рассмотреть, чем занимались Долгоруковы помимо государственной службы. Хозяйственная деятельность в имениях и буржуазное предпринимательство были уже рассмотрены в главе об имущественном положении. О какой-либо работе Долгоруковых по частному найму сведений, к сожалению, нет. Здесь же предметом нашего внимания будут так называемые свободные профессии.

3.9.1. Частная медицинская практика.

Как уже упоминалось, один из князей Долгоруковых - Николай Александрович (№13.47) - был доктором медицины. О том, занимался ли он частной практикой, сведений нет. Но ею точно занимался князь без всякого систематического образования - Алексей Владимирович (№12.19). С отрочества страдавший припадками, князь в поисках исцеления увлёкся модным тогда месмеризмом. Выйдя в 1837 году, двадцати трёх лет, в отставку по болезни, он занялся серьёзным изучением этого явления и уже в 1839 году практиковал как целитель833. На следующий год он попытался превратить это своё занятие в государственную службу: согласно формулярному списку, в течение 1840 года занимался пользованием больных посредством животного магнетизма (с дозволения врачей) в Санкт-Петербургском вдовьем доме, с 1 октября 1844 по 1 ноября 1846 года таковым же пользованием больных занимался в заведении Общины сестер милосердия, за что 11 января 1847 года получил признательность председательницы общины. 9 июля 1848 года с разрешения Медицинского совета ему поручено производить в Градской Обуховской больнице опыты лечения больных посредством животного магнетизма. 31 августа 1849 года князь по прошению уволен от занятий при Обуховской больнице с выдачей ему

833 См. письмо к нему М.Твержиновой от 25 апреля 1839 года /Архив СПбФ ИРИ РАН. Колл.115 (рукописных книг). Ед.хр.245. Л.65-66. одобрительного аттестата834. Всё это время он параллельно занимался частной практикой, о чём свидетельствуют письма к нему пациентов835. Интенсивным было и его популяризаторское творчество в этой области836. Высочайшим приказом по ведомству учреждений императрицы Марии от 24 мая 1859 года определён с 4 апреля того же года на службу при больницах ведомства Санкт-Петербургских учреждений императрицы Марии для пользования больных животным магнетизмом837. Прослужив четыре с половиной года, князь 5 ноября 1863 года, был лишён всех особенных лично и по состоянию присвоенных ему прав и преимуществ (за вступление во второй брак при существовании первого) и посему исключён из Ведомства учреждений императрицы Марии, а затем был сослан838. Об образе его жизни в ссылке сведений нет, но, зная, что денег у него не было, а ничего другого он не умел, резонно предположить, что и там месмеризм оставался его главным источником существования.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Мельцин, Максим Олегович, 1999 год

1. Копия формулярного списка князя Алексея Владимировича (№12.19) /РГИА. Ф.759. Оп.41.1. Д.311. Л.7об.-11об.

2. Архив СПбФ ИРИ РАН. Колл.115 (рукописных книг). Ед.хр.245. Л.32-48.

3. Копия формулярного списка князя Алексея Владимировича (№12.19) /РГИА. Ф.759. Оп.41.1. Д.311. Л.7об.-11об.

4. Отношение С.-Петербургского окружного суда /РГИА. Ф.759. Оп.41. Д.311. Л.12-12об.

5. Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. Гл. ред. Николаев П.А. Т.Н. М., 1992.1. С.147-153.

6. Его наиболее известные прижизненные публикации: Мерсье Л.С. Философические сны.

7. Иппокрена, или утехи любословия. М. 1799 г. 4.4. С.128 (подписано полным именем и фамилией), 231-239 (подписано сокращением фамилии), 239-240 (подписано другим сокращением фамилии).

8. Долгорукий Владимир. Ода по случаю замирения Российской империи с Оттоманскою Пор-тою, сочиненная и поднесенная Его Императорскому Величеству от усердия и преданности

9. Статским Советником и Кавалером Князем Владимиром Долгоруким. Января 18-го дня 1830 года. М., 1830.

10. Копия послужного списка князя Владимира Ивановича (№11.7) 1840 года и пересказ его в

11. Родословной книге дворян Московской губернии (ч.Ш) за 1840 год /РГИА. Ф.1343. Оп.46. Д.341. Л.Зоб.-5. Оп.51. Д.350. Л.13.

12. Долгорукий Гоигорий. Ода во славу славных дел. М., 1849.

13. Клонар Ж.Э., СервьерЖ. Бот, или Английский купец. Перевел кн.Петр Долгорукий. М., 1804.

14. Прошение князя Александра Павловича (№11.9) о дозволении преподнести этот переводимператрице Елизавете Алексеевне и отказ в этом /РГИА. Ф.535. Оп.1. Д.21. Л.29-35об.

15. Будущность (L'Avenir). Изд. Франк А. Ред. - Долгоруков П. В. (формально - Бер Г.) №1-25.

16. Козьмин Б.П. Из истории революционной мысли в России. М., 1961. С.537.

17. Рецензия на выход №1 журнала "Правдивый" //"Свободное слово". Берлин. 1862 г. №2.

18. Письмо И.С.Тургенева А.И.Герцену из Парижа от 30 января (11 февраля) 1862 года

19. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Письма в восемнадцати томах. T.V. 1862-1864. М., 1988. С.15.

20. Литературный сборник произведений русского юношества с карикатурами 1860-61 года.

21. Сост. и изд. кн. Долгорукий Всев. (лит. часть) и Куприянов Мих. (худ. часть), не изд; 1861.

22. Долгорукий Вс.Ал. Путеводитель по Новгороду. СПб., 1862 (анонимно).

23. Крестовский 3-й Всеволод А. Аскоченский новый оракул, или Советы красным девицам.1. СПб., 1862.

24. Клуб червонных валетов. Уголовный процесс. Издание Н.И.З. М., 1987. С.15, 39, 107-115,138.140, 162, 199, 200, 204-208, 369-378, 562-566. Ведомость справок о судимости. Издание Министерства юстиции. СПб. 1871 г. T.l. С.58. 1880 г. T.II. С.88.

25. Долг-ой В.Г. Путеводитель по Москве и ее окрестностям. М., 1872. Работа подписана псевдонимом.

26. Клуб червонных валетов. Уголовный процесс. Издание Н.И.З. М., 1987. С.199, 562-566, 587.

27. Ведомость справок о судимости. Издание Министерства юстиции. СПб. 1880 г. T.II. С.88. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, с приведением статей других томов Свода законов. М., 1877. С.45-47, 49, 549, 611.

28. Один список его псевдонимов свидетельствует об интенсивной и рутинной газетной работе:

29. Корнатовский Дм. и Сибирский Всев. В водовороте. Драма в пяти действиях. М., 1884. Сибирский Всеволод. Не от скуки. Стихотворения. Томск, 1890.870

30. Дорожник по Сибири и Азиатской России. Ежемес. журнал. Изд. и ред. Долгоруков В.А.

31. В пореформенный период некоторые дворянские, в том числе аристократические, семьи начали всё более смыкаться с интеллигентской средой. Одним из примеров такой семьи является семейство Энгельгардтов семейст

32. Прошение княжны Наталии Владимировны Долгоруковой (№12:32) на имя наследника цесаревича (будущего Александра III) от 2 марта 1868 года /ГАРФ. Ф.109. СА. Оп.1. 1868 г. Д.331. Л.1-3.

33. Науки, к которым Долгоруковы проявили наиболее ранний и устойчивый интерес это история и генеалогия879. В 1840 году князь Пётр Владимирович

34. См.: Тихонова A.B. Род Энгельгардтов в истории России XVII-XX вв. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. T.l-ll. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1999.

35. Полыковская В.П. Вступительная статья и комментарий к персоналиям //Трубецкой B.C.

36. Иногда первым историческим трудом, принадлежащим Долгорукову, называют книгу князя

37. Долгоруков П.В. Сказания о роде князей Долгоруковых. СПб., 1840. Вскоре вышло и второеиздание: Долгоруков П.В. Сказания о роде князей Долгоруковых. СПб., 1842.

38. Долгоруков П.В. Российская родословная книга, издаваемая Князем Петром Долгоруковым.4.I-IV. СПб., 1854-1857.

39. Долгорукий Алексей. Фамильные заметки. СПб., 1853. Долгорукий A.B., Шпипевская Н.С.

40. Долгорукие, Долгоруковы и Долгорукие-Аргутинские. 4.I. СПб., 1869.здравого смысла, но зато его версия льстила самолюбию и Долгоруковых, и882

41. Аргутинских, так что некоторые её поддержали

42. Наиболее разработана эта версия в книге: Долгорукой Ф.С. Долгорукие, Долгоруковы и Долгорукие Аргутинские. 4.II. СПб., 1913. Её автор как раз принадлежит к армянскому роду князей Аргутинских-Долгоруковых.

43. Формулярный список о службе князя Сергея Васильевича (№12.86) /РГИА. Ф.1349. Оп.З.1. Д.706. Л.22, 24об.-25.

44. Долгоруков C.B. Описание неизданных русских монет, принадлежащих собранию князя

45. С.В.Долгорукова, члена-корреспондента Императорского Археологического общества. СПб., 1850.

46. Власьев Г.А. Потомство Рюрика. Материалы для составления родословия. T.I. 4.3. СПб.,1907. С.161.

47. Долгоруков Петр Дм. Князь Павел Дмитриевич Долгоруков (Биографический очерк). //Долгоруков Павел Дм. Великая разруха. Мадрид, 1964. С.309.

48. Долгоруков Николай. Вековые неравенства в движении Луны. СПб., 1885. Долгоруков Н.

49. Адрес-календарь. 1890 г. 4.1. С.331, 523. 1895 г. 4.1. С.643.

50. Адрес-календарь. 1896 г. 4.1. С.647. 1897 г. 4.1. С.323. 1898 г. 4.1. С.338. 1899 г. 4.1. С.335.39.4. Частная юридическая практика.

51. Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. Гл. ред. Николаев П.А. Т.Н. М., 1992. С. 148.1. Заключение

52. Обобщая полученные в отдельных главах выводы, можно представить следующую картину.

53. См., напр., Долгоруков П.В. Открытое письмо Александру II //Правдивый (1.е УепсПяие). Изд.

54. Долгоруков П.В. Лейпциг, 1862. №1. 27.03.1862. С.3-5.здравствующих взрослых мужчин создают иллюзию обеспеченности сохранения рода. В этих условиях Долгоруковы сокращали рождаемость, не опасаясь роковых последствий этого шага.