Становление и развитие местных органов советской юстиции. 1917-1922 гг.: на материалах Курской губернии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Крыжан, Анна Викторовна

• Крыжан, Анна Викторовна
• кандидат исторических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Крыжан, Анна Викторовна

Введение.

Глава 1. Становление советской государственно-правовой системы.

1.1. Большевики и задача централизации власти.

1.2. Вопрос о сущности советского права и формирование нормативно-правовой базы деятельности органов советской юстиции в 1917-1922 гг.

1.3. Проблема преемственности систем российской юстиции.

Глава 2. Структура и функции центральных и местных органов управления юстицией.

2.1. Народный комиссариат юстиции.

2.2. Местные органы управления юстицией.

2.2.1. Комиссариаты юстиции в 1917-1918 гг.

2.2.2. Губернские отделы юстиции.

2.2.3. Уездные бюро юстиции.

Глава 3. Деятельность местных органов юстиции в 1917—1922 гг.

3.1. Кадровый состав: образовательный уровень и профессиональная компетенция.

3.2. Взаимодействие с советскими, партийными и чрезвычайными органами.

3.3. Материально-техническое обеспечение профессиональной деятельности учреждений юстиции.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Становление и развитие местных органов советской юстиции. 1917-1922 гг.: на материалах Курской губернии»

Масштабные социально-экономические и политико-правовые преобразования, осуществляемые в России, при всей их непоследовательности и неоднозначности, несомненно, привели к модернизации основ государства и общества. В последние десятилетия изменились признаваемые и защищаемые государством ценности, совершенствовалась правовая основа государственной деятельности. Вследствие этого вполне правомерно рассматривать действие государственного механизма в целом и отдельных его звеньев как приоритетный объект внимания исторической науки.

Актуальность темы настоящего исследования обусловлена необходимостью полного и адекватного понимания своеобразия современного процесса государственного строительства в России. Одним из способов достижения этого может служить анализ исторического опыта функционирования различных элементов государственного аппарата в период революционных преобразований второго десятилетия XX века, когда закладывались политические и правовые основы советской системы, надолго предопределившей развитие российского общества и государства.

Обеспечение законности — важнейшая функция любого государства. Немалую роль в её осуществлении играет деятельность юридических ведомств, к которым относятся органы управления юстицией. Начавшиеся в 90-е годы прошлого века либеральные преобразования способствовали возрождению роли Министерства юстиции и подведомственных ему органов в системе государственного управления. Однако и в настоящее время процесс их становления далек от завершения. В системе Минюста России постоянно происходят структурные и функциональные изменения, отсутствует четкая законодательная регламентация взаимоотношений с другими правоохранительными органами. В упомянутом аспекте история Наркомата юстиции РСФСР (далее по тексту — Наркомюст, НКЮ) и местных органов юстиции на начальном этапе становления советского государства является довольно перспективным объектом изучения.

Настоящая работа посвящена деятельности органов юстиции губернского и уездного уровней в 1917-1922 гг. Исследование данной проблемы позволяет произвести своеобразную идентификацию органов юстиции, в том числе и местных, в системе властных органов советской республики и выявить характер взаимоотношений между учреждениями юстиции на различных «этажах» власти.

Объектом исследования является система органов управления юстицией, формировавшаяся в ходе становления рабоче-крестьянского государства и являвшаяся немаловажной частью советского государственного аппарата. В качестве предмета исследования рассматривается процесс становления и деятельности местных органов юстиции губернского и уездного уровней на хронологически небольшом этапе их существования - с 1917 по 1922 гг.

Цели и задачи диссертации. Цель настоящего исследования - основанное на объективном научном анализе документальных источников изучение процесса зарождения, становления и функционирования местных органов юстиции в первые годы советской власти, определение их места и роли в системе государственного управления. Названная цель предполагает решение следующих задач:

- проследить эволюцию взглядов большевиков на государство и право и связанный с ней вынужденный переход к централизованной модели управления государством;

- обосновать неизбежный характер структурных и функциональных заимствований элементов дореволюционной системы правосудия;

- показать роль созданной системы управления в успешном разрешении задачи построения советской юстиции и преодолении таких проблем, как некомпетентность кадров, слабое финансирование, отсутствие четкого разграничения компетенций;

- показать двойственный характер местных органов юстиции, которые были, с одной стороны, учреждениями, образованными при исполкомах местных советов, с другой являлись ведомственными органами Наркомата юстиции;

- исследовать процесс становления и развития управленческой структуры в сфере юстиции, вскрыть характер взаимоотношений центральных и местных органов;

- проанализировать основные проблемы, возникавшие в деятельности местных органов юстиции в период с 1917 г. по 1922 г., определить эффективность их решения.

Хронологические рамки исследования охватывают период с октября 1917 г., когда Декретом об образовании рабоче-крестьянского правительства был образован Наркомюст, по июль 1922 г., когда циркуляром* Наркомюста от 29 июля губернские отделы и уездные бюро юстиции были ликвидированы. В этом коротком промежутке времени в компетенции органов юстиции находилась деятельность всех правоохранительных органов, кроме милиции и ВЧК. Под эгидой Наркомюста и его местных органов проходило становление советских судебных и следственных учреждений.

Географические границы исследования. Процесс становления и развития местных органов юстиции рассматривается на примере Курской губернии.

Произошедшее в результате революции разрушение старых вертикальных властных связей привело к существенному возрастанию административно-правовой самостоятельности провинций. Она еще более усиливалась первоначальным восприятием Советов как органов непосредственной демократии. Несмотря на то что государственная доктрина большевиков уже к началу 1918 г. эволюционизировала в сторону жесткой централизации власти, успех центральной власти во многом зависел от того, как её политику воспринимали и реализовывали на местах.

С одной стороны, Курская губерния — это типичный аграрный регион центра России, где большинство населения проживало в сельской местности. С другой стороны, в отличие от центральных районов, не захваченных гражданской войной, здесь часть уездов недолгое время находилась под контролем белогвардейцев и германо-гайдамацких войск, что наложило своеобразный отпечаток на процесс государственного строительства.

Исходившая из центра инерция революционных преобразований достаточно быстро достигала региона, находившегося в незначительном удалении от Москвы. Вместе с тем, как отмечалось выше, губерния относилась к числу аграрных регионов, в которых традиционно складывался консервативный уклад жизни и соответствующая психология населения, что не могло не сказываться на деятельности местных властей и ее результатах.

Историография темы диссертации. Один из первых исследователей сущности советского государства H.H. Алексеев отмечал, что «советский строй есть, несомненно, властное общество, и это вполне определено и не раз подчеркивалось его идеологами»1. Присущая тоталитаризму сакрализация личности первого руководителя советского государства

B.И. Ульянова (Ленина) способствовала детальному изучению работы центральных государственных учреждений, с которыми неразрывно связана его политическая деятельность.

Изучение деятельности Наркомюста началось еще в 1920-1930 - е гг. Это были публикации свидетелей или непосредственных участников работы Наркомата и законотворческой деятельности (в частности К.А. Архипов, А.Г. Гойхбарг, Г.С. Гурвич, Н.В. Крыленко, П.И. Стучка и др.)2.

1 Алексеев H.H. Государственный строй // Право Советской России. Сборник статей. Прага, 1925.

C.30.

2 Архипов К.А. Закон в Советском государстве. М., 1926; Гойхбарг А.Г. В.И. Ленин и советское право // Советское право. 1924. № 1. С. 11-17; Гурвич Г.С. История советской конституции. М.,

Работы деятелей юстиции первых лет Советской власти свидетельствует о наличии различных точек зрения на проблемы революционной законности. Так, в труде К.Х. Данишевского о революционных военных трибуналах, опубликованном в 1920 г., эти органы рассматриваются прежде всего как карательные, а затем уже как судебные . В то же время в трудах будущего прокурора республики Н.В. Крыленко в этот период еще прослеживается обеспокоенность репрессивной политикой государства и восприятием органов правосудия как карательных4. Следует отметить, что в 30-е гг. позиция Крыленко стала совершенно противоположной и исходила из необходимости управления судами как органами репрессии со стороны партии и государственных органов5.

С выведением судебной системы из подчинения НКЮ научный интерес к деятельности Наркомата юстиции и подведомственных ему органов заметно снижается. Следует отметить, что исследования судебной системы стали приобретать научный, комплексный характер. Тем не менее, работы А.Я. Вышинского и А .Я. Герцензона характеризуются схематизмом, отсутствием критического анализа, что явилось данью идеологическому прагматизму6.

В 50-80-е гг. исследования в названной области продолжали оставаться под влиянием идеологической конъюнктуры. Тем не менее, наиболее фундаментальные труды, опирающиеся на глубокий анализ документального материала, сохранили свою актуальность до настоящего времени.

1923; Крыленко Н.В. Судоустройство РСФСР. М., 1924; СтучкаП.И. Революционная кодификация // Революция права. 1929. № 5. С. 25-31.

3 Данишевский К.Х. Революционные военные трибуналы. М., 1920.

4 Крыленко Н.В. Судоустройство РСФСР. М., 1924.

5 Крыленко Н.В. Возникновение и первые месяцы работы революционных трибуналов // Проблемы уголовной политики. М., 1937. С.45.

6 Вышинский А.Я. Судопроизводство в СССР. М., 1935; История советского уголовного права / под редакцией A.A. Герцензона. М., 1948.

В 50-е годы прослеживалось повышенное внимание к военной юстиции. В 1951 г. вышла монография JI.H. Гусева об организации и деятельности органов советской военной юстиции в 1918—1920 гг. Автор рассматривает деятельность революционных военных трибуналов и ВЧК, а также анализирует декреты о суде и их влияние на становление системы правосудия7.

В 60-80-е гг. возобновляется интерес к истории становления советского государства. В этой связи следует отметить вышедшую в свет в 1965 г. фундаментальную монографию E.H. Городецкого, в которой рассматривается процесс создания и деятельности центральных государственных органов. Значительное внимание автор уделяет теоретическим обобщениям. В работе произведено сопоставление нескольких вариантов Декрета о суде № 1, что дало возможность проследить процесс взаимодействия руководства Наркомюста и Совнаркома в ходе законотворческой деятельности. Однако E.H. Городецкий несколько преувеличивает планомерность и рациональность мероприятий советского правительства8.

В указанные годы предметом самостоятельного изучения становится развитие судебного управления в СССР. Следует отметить важный вклад в разработку данной проблемы A.C. Смыкалина. Он впервые выделил органы специальной юрисдикции (суды и ревтрибуналы) в системе НКЮ РСФСР в качестве самостоятельного объекта рассмотрения9.

В этот период активно развивается историко-правовое направление научных исследований. Среди его представителей можно назвать Л.И. Антонову, И.А. Исаева, A.A. Плотниекса, В.П. Портнова, М.М. Славина,

7 Гусев JI.H. Советская военная юстиция в период иностранной военной интервенции и гражданской войны в СССР. М., 1951.

8 Городецкий E.H. Рождение Советского государства. М., 1965.

9 Смыкалин A.C. Реорганизация органов судебного управления на местах в 1922-1924 гг. // Проблемы права, социалистической государственности и социального управления: межвузовский сборник научных трудов. Вып. 73. Свердловск, 1978. С. 137-142.

О.И. Чистякова и др.10 Монография Ю.П. Титова стала результатом комплексного исследования проблем возникновения, развития и функционирования системы трибунальной юстиции в РСФСР, которая формально находилась в ведомственном подчинении Наркомюста и включала в себя общие, военные, железнодорожные трибуналы и трибуналы печати11. Работа легла в основу научного воссоздания истории революционных трибуналов в 1917-1923 гг.

В конце 80-х - начале 90-х гг. в историко-правовой науке была предпринята своеобразная попытка преодолеть устоявшиеся стереотипы в частности, имело место отрицание преемственности государственного аппарата и основных правовых принципов в постреволюционный период, идеализация концепции «революционной законности» и др.), которые препятствовали объективному изучению историко-юридических проблем.

В связи с этим следует выделить сборник «Из истории советского госу

10 дарства и права», а также работу В.П. Портнова и М.М. Славина . Монография «Становление правосудия Советской России (1917-1922 гг.)» стала последней крупной работой советского периода, характеризующей становление судебной системы пролетарского государства. В работе дается подробный анализ первых законодательных актов о суде. Особое место в ней отводится судебной реформе 1922 г. и последовавшим за ней изменениям в судебной системе РСФСР.

10 Антонова Л.И. Правотворческая деятельность высших органов государственной власти Российской Федерации (организационные формы): дис. . канд. юр. Наук. Л., 1964; Исаев И.А. Становление хозяйственно-правовой мысли в СССР (20-е гг.). М.,1986; Плотниекс А.А. Петр Стучка и истоки советской правовой мысли. 1917-1928 гг. Рига, 1970; Портнов В.П., Славин М.М. Этапы развития Советской Конституции. М., 1982; Они же. Становление и развитие конституционного законодательства Советской России (1917-1922 гг.). М., 1987; Чистяков О.И. Конституция РСФСР 1918 г. М., 1984.

11 Титов Ю.П. Советские революционные трибуналы в мирные годы. М., 1988.

12 Из истории Советского государства и права / ред. кол. Е.А. Скрипилев и др. М., 1989; Портнов В.П., Славин М.М. Становление правосудия Советской России (1917-1922 гг.). М., 1990.

Историко-правовая наука традиционно развивалась относительно изолированно от исторической науки. Большинству правоведов был свойственен юридический детерминизм, предполагающий изучение законодательных актов в отрыве от социальных реалий. Это привело к ситуации, когда научные труды, ориентированные на сближение этих дисциплин, были довольно редким явлением. Примером может служить монография Г.Е. Петухова, посвященная проблеме теории и практики революционной законности. В работе просматривается взаимосвязь историко-правовых и общеисторических граней исследования, проявляющаяся в общей характеристике исторического периода, освещении важнейших событий, на фоне которых происходит становление системы правосудия13.

Большинство авторов исторических работ, связанных с темой настоящего исследования, особое внимание уделяли источниковедческому анализу и социологической интерпретации различных процессов и явлений. Среди историков указанного направления особое место занимают М.П. Ирошников, Э.Б. Генкина и В.В. Журавлев14.

В центре внимания научных работ М.И. Ирошникова находится процесс формирования аппарата советского правительства и центральных органов государственного управления. Автор прослеживает первые шаги руководства НКЮ, и прежде всего коллегии Наркомата. Учёный установил зависимость структуры учреждения от кадрового состава высшего административного персонала. Отмечая быстроту создания принципиально нового государственного аппарата, автор не умалчивает о трудностях и недостатках на начальном этапе работы правительства. Однако причину

13 Петухов Г.Е. Советский суд и становление революционной законности в государственном управлении. Киев; Одесса, 1982.

14 Генкина Э.Б. Протоколы Совнаркома РСФСР как источник для изучения государственной деятельности В.И. Ленина. М., 1982; Журавлев В.В. Декреты Советской власти как источник (законодательные акты в сфере обобществления капиталистической собственности). М., 1979; Ирошников М.П. Председатель СНК Вл. Ульянов. Очерки государственной деятельности в 1917-1918 гг. Л., 1974. перебоев в функционировании аппарата М.П. Ирошников видел прежде всего в деятельности нелояльных по отношению к большевикам организаций (профсоюзов и партии левых эсеров). Автор обратил внимание на определенную преемственность в использовании некоторых элементов дореволюционного государственного механизма. В то же время исследователь объяснил причину живучести бюрократизма влиянием старого государственного аппарата. Кроме того, М.П. Ирошников был одним из первых советских историков, обратившихся к использованию статистических методов15.

Изучение материалов СНК и декретов, принятых в первые годы Советской власти, традиционно являлось одной из центральных проблем отечественной историографии. В этом аспекте необходимо обратить особое внимание на работы В.В. Журавлева. Автору удалось провести фундаментальный анализ советского законодательства (1917-1920 гг.) и сконцентрировать внимание на процессе разработки декретов, связанных с важнейшими мероприятиями правительства16.

Значительный вклад в изучение политической системы, сложившейся в первые годы Советской власти, внес Е.Г. Гимпельсон. Работы автора, относящиеся к 60-80-м гг., содержат большой фактический материал, но концептуально основаны на идеях о диктатуре пролетариата и ведущей роли рабочего класса в управлении государством17. В 1998 г. выходит в свет монография Е.Г. Гимпельсона «Советские управленцы 19171920 гг.»18, которую следует отметить особо. Она не только свободна от

15 Ирошников М.П. Создание советского центрального государственного аппарата. М., 1967; Он же. Председатель СНК Вл. Ульянов. Очерки государственной деятельности в 1917-1918 гг. Л., 1974.

16 Журавлев В.В. Декреты Советской власти как источник (законодательные акты в сфере обобществления капиталистической собственности). М., 1979.

17 Гимпельсон Е.Г. Советы в годы интервенции и гражданской войны. М., 1968; Он же. Рабочий класс в управлении Советским государством. Ноябрь 1917-1920 гг. М., 1982.

18 Гимпельсон Е.Г. Советские управленцы. 1917-1920 гг. М., 1968. идеологических догм, но и является одним из немногих исследований, рассматривающих проблему деятельности как центральных, так и местных органов государственного управления в годы революции и гражданской войны. Процесс формирования основных звеньев советского государственного управления в центре и на местах освещается в неразрывной связи двух частей государственного аппарата — организационно-структурной и кадровой.

Одним из первых исследований, в котором был сделан шаг к отказу от утвердившихся постулатов по проблемам организации государственного аппарата управления, стала монография Т.П. Коржихиной19, вышедшая в свет в 1994 г.

Значительный интерес представляет также работа И.А. Лезова «Судебное строительство на местах в первые месяцы советской власти»20. Автор утверждает, что Декрет о суде № 1 рассматривался на местах как документ, носящий рекомендательный характер. Причина этого заключалась в том, что для данного периода была характерна неограниченная инициатива местных органов по созданию различного рода нормативных актов, поэтому декреты, издаваемые центром, не воспринимались как обязательные.

Изучению роли Наркомюста РСФСР в создании и функционировании законодательного механизма в 1917-1922 гг. посвящена диссертация В.Н. Садкова21. Автор делает вывод о наличии определенной преемственности государственного аппарата, прослеживает процесс взаимодействия НКЮ и Совнаркома в процессе создания законодательного фундамента нового государства, описывает «структуры повседневности» функциони

19 Коржихина Т.П. Советское государство и его учреждения. Ноябрь 1917 - декабрь 1919 г. М., 1994.

20 Лезов И.А. Судебное строительство на местах в первые месяцы советской власти // Вестник Московского университета. 1998. № 1.

21 Садков В.Н. Наркомат юстиции РСФСР и советское законодательство (1917-1922 гг.): дис. . канд. ист. наук. М., 1996. рования законодательного механизма советского государства в 1917—1922 гг, важнейшим элементом которого был НКЮ.

В диссертации И.И. Олейник в качестве предмета исследования рассматриваются организационно-правовые основы становления и развития центрального аппарата Народного комиссариата юстиции РСФСР и находившихся в его ведении местных органов, осуществлявших управление в сфере юстиции в 1917—1936 гг. Однако местные органы юстиции рассматриваются в данном исследовании преимущественно как органы судебного управления, что значительно сужает сферу их деятельности22.

Если в 90-е гг. под наиболее пристальным вниманием историков находилась проблема становления и деятельности государственного аппарата в постреволюционный период, то в последнее время все больше исследований посвящено осмыслению сущности советского строя и теории революционной законности. Характерно, что это те самые вопросы, которые первыми попали в поле зрения исследователей — современников революции в 20-30-е гг. (Н. Алексеева, Н. Бердяева, П. Милюкова). В отличие от П. Милюкова, считавшего, что большевизм, «вовсе не порывая со «старым режимом», утверждает прошлое России в настоящем»23, современные историки рассматривают советский строй с феноменологических позиций. Что же касается проблемы революционной законности, то большинство авторов соглашаются со своими предшественниками в том, что под воздействием исторических реалий большевики очень быстро были вынуждены отказаться от понимания законности как результата творчества революционных масс и перейти к созданию права, охраняемого госу

22 Олейник И.И. Организационно-правовые основы становления и развития органов управления юстицией в РСФСР (1917-1936 гг.): автореферат дис. докт. юр. наук. Владимир, 2006.

23 Цит. по: Пайпс Р. Русская революция. Кн.З. М., 2005. С. 627. дарством. Здесь можно отметить исследования Л.В. Кабановой, А.Я. Ко-динцева, В.В. Фролова24.

В диссертации И.В. Святченко «Организационно-правовые основы деятельности НКВД по строительству местных органов власти и управления РСФСР (октябрь 1917 - декабрь 1930 гг.)» рассматривается деятельность партийно-государственных органов, осуществлявших местное государственное строительство в РСФСР, и характер их взаимодействия25.

Правоохранительные органы Курской губернии являются предметом научных исследований В.В. Максимовой и В.В. Терещенко, однако авторы рассматривают органы юстиции в общем ряду других правоохранительных ведомств, выделяя наиболее общие аспекты их деятельности. Анализируя процесс становления адвокатуры на местах, В.В. Максимова практически не касается коллегий правозаступников и юридических консультаций, действовавших до 1922 г. при местных отделах юстиции .

Зарубежные историки, как правило, не уделяли должного внимания деятельности государственного аппарата в первые годы Советской власти. Упоминания о характере деятельности НКЮ и подведомственных ему учреждений в период с 1917 по 1922 гг. в западной историографии

24 Кабанова Л.В. Система Советов постреволюционных лет и проблема централизации власти // Ярославский педагогический вестник. 2004. № 4. С. 40-49; Кодинцев А.Я. Эксперименты и дискуссия о структуре органов юстиции СССР в середине 30-х годов XX века //Адвокатская практика.

2006. № 4. С. 28- 33; Фролов В.В. Теория и практика революционной законности // История государства и права. 2005. № 3. С. 26-27.

25 Святченко И.В. Организационно-правовые основы деятельности НКВД по строительству местных органов власти и управления РСФСР (октябрь 1917 - декабрь 193 0 гг.): дис. . канд. юр. наук. М., 2002.

26 Максимова В.В. Становление и деятельность правоохранительных органов советской провинции: 1917-1928 гг. (на примере Курской губернии): автореферат дис. . канд. ист. наук. Курск, 2004; Терещенко В.В. История становления и развития провинциальной адвокатуры (на материалах Курского края в период октября 1917-1953 гг.): автореферат дис. . канд. ист. наук. Курск,

2007. встречается довольно редко. Своеобразным исключением являются лишь научные труды Э. Kappa, Р. Пайпса и Р. Уортмана27.

Работы упомянутых авторов ориентированы в основном на изучение процесса становления советской государственности, которая рассматривается с точки зрения трансформации идеологической платформы правящей партии. Особенное внимание в этих публикациях уделено глобальным проблемам и событиям, а также наиболее крупным политическим деятелям. Анализ первых советских декретов и изучение истории Конституции РСФСР 1918 г. является важнейшей заслугой Э. Kappa (он считается одним из первых исследователей истории советской государственности), фундаментальный труд которого до сих пор сохраняет свое научное значение. В многотомном исследовании «Русская революция» Р. Пайпс достаточно широко рассматривает упомянутую выше проблему преемственности государственного аппарата. Ссылаясь на мнения видных деятелей революционной эпохи (Н. Аксельрода, Н. Бердяева, П. Милюкова), автор делает вывод не только о наличии такой преемственности, но и о сходстве политической сути монархического и большевистского режимов. Необходимо все же отметить, что недостаточность архивных материалов лишила западных авторов возможности более глубокого изучения проблемы.

В книге американского историка Р. Уортмана дается глубокий анализ развития в России XVIII—XIX вв. представлений о праве, законности и правосудии. Несмотря на то, что хронологические рамки данной публикации не совпадают с исследуемым нами периодом, тем не менее, представляется интересным рассмотреть предпринятое Р. Уортманом изучение новшеств в институтах юстиции в общем контексте формирования

27 Kapp Э. История Советской России. Кн. 1. М., 1990; Пайпс Р. Создание однопартийного государства в Советской России (1917-1918 гг.) // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 4. М., 1991. С.95-139; Он же. Русская революция. Кн. 3. М., 2005; Уортман Р. Властители и судии: Развитие правового сознания в императорской России. М., 2004. правовой культуры и системы официальных ценностей чиновников, служивших в этой сфере.

В целом, можно сказать, что центральные органы власти получили в исторической науке достаточно полное освещение. Существуют исследования, посвященные проблеме их создания, правотворческой деятельности, детально изучены биографии первых советских наркомов28. Тем не менее, на основе анализа научной литературы по избранной теме можно сделать вывод о наличии существенных пробелов в области исследований, касающихся истории Наркомюста РСФСР и его роли в становлении советского законодательства.

История местного советского аппарата исследована также далеко неполно. Если же говорить о конкретном предмете исследования — местных учреждениях юстиции, то освещение проблем, связанных с их становлением и деятельностью, можно признать весьма фрагментарным. Большинство научных трудов в этой области посвящено изучению отдельных аспектов работы местных органов юстиции, например, осуществлению антирелигиозной политики или вопросам судебного строительст

29 ва .

Источниковая база исследования. Решение поставленных в диссертации цели и задач потребовало привлечения законодательных и нормативных актов советского правительства и ВЦИК, отчетов НКЮ и других документов, опубликованных в «Материалах Народного комиссариа

28 Антонова Л.И. Правотворческая деятельность высших органов государственной власти Российской Федерации (организационные формы): дис. . канд. юр. наук. Л., 1964; Ирошников М.П. Создание советского центрального государственного аппарата. М., 1967; Первое Советское правительство. Октябрь 1917 - июль 1918 / науч. ред. А. Ненароков. М., 1991.

29 Емельянов С.Н. Власть и церковь: Эволюция государственной религиозной политики и институтов церковного управления в губерниях Центрального Черноземья. 1917 — 1922. Москва-Курск, 2001; Лезов И.А. Судебное строительство на местах в первые месяцы советской власти // Вестник Московского университета. 1998. № 1; Осадчая Л.Г. История становления и развития советской судебной системы в 1917-1928 гг. (на материалах Курской губернии): дис. . канд. ист. наук. Воронеж, 2005. та юстиции РСФСР», материалов съездов деятелей советской юстиции, архивных документов, сборников официальных документов и отдельных публикаций в исторической периодике и альманахах, общественно-политической и юридической периодической печати, а также исторических мемуаров.

Изучение процесса формирования и деятельности местных учреждений юстиции невозможно без использования документов центральных органов власти. Первоначально эти документы публиковались в «Собрании узаконений Рабочего и Крестьянского правительства». Затем они были систематизированы в фундаментальном многотомном труде «Декреты Советской власти» (далее по тексту — ДСВ). В первую очередь это декреты II Всероссийского съезда советов об образовании Рабочего и Крестьянского правительства, декреты о суде, революционном трибунале и др. Значительная часть декретов, принятая в 1917-1918 гг., содержит подписи наркомов. В конце 1918 г. был введен унифицированный порядок подписания этих документов (Председатель СНК, управляющий делами и секретарь). Исчезновение подписей наркомов, усложнение государственного аппарата и способов подготовки документов привели к тому, что законопроекты стали восприниматься исполнителями как анонимные документы.

Обращение к центральному законодательству позволило проследить процесс формирования системы управления юстицией. Кроме того, правительственные законы образовали нормативную базу для деятельности органов юстиции как в центре, так и на местах.

Наиболее важную для настоящего исследования информацию содержат «Материалы Народного Комиссариата юстиции». Однако протоколы коллегии НКЮ за первые четыре месяца её существования не сохранились. Наиболее ранним уцелевшим документом является постановление «О более точном распределении работ между отделами комиссариата» от 22.03.1918 г30.

Центральное место в нашем изыскании занимает анализ информации, содержащейся в архивных документах. Как отмечалось выше, историография позволяет судить лишь о фрагментарном освещении вопросов, связанных с предметом исследования, поэтому комплексно рассмотреть деятельность учреждений юстиции в губерниях и уездах позволяют только материалы, содержащиеся в архивных фондах.

Основу диссертации составили неопубликованные документы и материалы, извлеченные из 12 фондов трёх центральных и местных архивов.

Из фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) подверглись анализу материалы о деятельности I Департамента Министерства юстиции в первой половине 1917 г., в том числе сведения о составе учреждений Минюста, их организации и об управлении местами заключения (Ф. 1790). Эти сведения послужили обоснованию факта использования большевистским руководством устоявшихся в российской системе правосудия форм и методов работы учреждений юстиции.

Материалы фонда 1005, содержащего реестры судебных дел, рассмотренных революционным трибуналом при ВЦИК за период, ограниченный хронологическими рамками настоящего исследования, были использованы автором при анализе структурных перестроек, особенно активно происходивших в системе юстиции в 1918-1920 гг.

В процессе изучения вопроса о становлении и развитии центральных и местных органов юстиции наибольшее количество материалов было почерпнуто из фонда А-353, который содержит документы Первого всероссийского съезда комиссаров юстиции, протоколы заседаний коллегии Наркомюста, сведения о разграничении компетенций между отделами НКЮ, а также значительное число отчетов с мест по самым разнообраз

30 Государственный архив Российской Федерации (далее по тексту - ГА РФ). Ф. А-353. Оп 2. Д. 3. Л.240. ным вопросам, которые позволяют судить о системе финансирования местных учреждений, их кадровых проблемах, и о возможных аспектах взаимоотношений органов юстиции различных уровней. В числе прочего материалы фонда также свидетельствуют о наличии преемственности в системе управления юстицией. Так, документы, собранные в Д. 95, свидетельствуют, что Главное управление местами заключения, являвшееся структурным подразделением Министерства юстиции, вообще не прекращало свою работу и вплоть до декабря 1917 г. продолжало принимать с мест отчеты по запросам, сделанным до 25.10.1917 г. (Ф. А-353. Оп. 1. Д. 95).

Значительный массив документов, свидетельствующих о работе местных органов юстиции в Курской губернии в исследуемый период, сосредоточен в Государственном архиве Курской области (далее по тексту — ГА КО). Материалы о деятельности губернского отдела собраны в фонде Р-451, а о работе уездных бюро - объединены в отдельные фонды, причем некоторые из них, касающиеся, например, Белгородского, Валуйско-го, Корочанского уездов (фонды Р-675, Р-3005, Р-1851), были переданы в Государственный архив Белгородской области. Значительная часть отчетов о деятельности бюро юстиции в названных уездах содержится в указанном фонде Р-451. Небезынтересным является тот факт, что ситуация в отошедших впоследствии от Курской губернии уездах была нетипичной для губернии в целом. В большей степени это относится к Белгородскому и Старооскольскому уездным бюро. Кадровый потенциал указанных учреждений, грамотно составленные отчеты, а также показательная регулярность их представления в губернский отдел резко контрастируют с ситуацией, сложившейся, например, в Щигровском уезде.

Возвращаясь к фонду Р-451, следует отметить, что, помимо отчетов уездных бюро юстиции, он содержит значительное количество копий циркуляров Наркомюста, а также циркуляры самого губернского органа по различным вопросам. Сравнение этих документов позволяет сделать вывод, что работники Курского губернского отдела юстиции не утруждали себя творческими поисками в процессе создания ведомственных распоряжений, по большей части копируя циркуляры центрального органа в части, касающейся работы уездных бюро. Это было вполне обосновано тем, что функционирование центральных и местных органов юстиции отличалось не выполняемыми задачами, а масштабами деятельности.

В фонде Р-451 сосредоточено значительное количество документов, позволяющих судить о практической деятельности судебных и следственных участков: сводные ведомости о движении дел, расходные сметы, зарплатные ведомости и т.д. Хотя этот вопрос в рамках диссертации специально не исследовался, тем не менее, указанные материалы привлекались в ходе анализа деятельности губотюста и уездных бюро по руководству судебно-следственными учреждениями. То же следует сказать и о материалах фондов Р—144 - «Особые сессии Курского губернского совета судей» и Р—160 - «Курский губернский совет народных судей».

Работу с фондами ГА КО осложняли два фактора. Во-первых, полностью отсутствуют документы, относящиеся к концу 1917 г., и практически нет материалов, датированных 1918 г., что объясняется утратой части архивных документов в годы гражданской войны. Наибольший объем анализируемых источников из ГА КО относится к периоду 1920-1922 гг. Во-вторых, отсутствует периодичность в представлении отчетов. «Провалы» в месяц или даже несколько месяцев наличествуют как в отчетах уездных бюро, так и в сводных данных губернского отдела и подведомственных ему учреждений (Губернского совета народных судей, ревтрибунала и т.д.). Частично эти «пробелы» позволили преодолеть фонды центрального архива, однако, поскольку второй из указанных факторов имеет субъективный характер, часть сведений отсутствует и в документах ГА РФ. Особенно сильно «пострадал» в этом плане 1919 г., когда вследствие недостатка квалифицированных кадров Курский губернский отдел юстиции практически не функционировал.

Материалы Государственного архива общественно-политической истории Курской области позволили восстановить картину взаимодействия органов юстиции Курской губернии с исполнительными комитетами местных советов, партийными комитетами и чрезвычайными органами, действовавшими на территории губернии в исследуемый период. Фонд П-65 - «Губернский комитет РСДРП» содержит документы, позволяющие судить о характере взаимодействия губернского партийного органа с отделом юстиции. В фонде собраны протоколы партийных конференций, заседаний губкома, отчеты комиссии, возглавляемой Савельевым, работавшей в 1919 г. в Курском губкоме и губисполкоме и сделавшей вывод о неудовлетворительном состоянии партийной и советской работы в губернии. Последние из указанных материалов были представлены председателем комиссии в ЦК РКП(б). В фондах П-3, П-5, П-7, П-1115 сосредоточены документы о работе уездных комитетов партии (далее по тексту -укомпарты, укомы) и исполнительных комитетов уездных советов (Рыль-ского, Суджанского, Льговского и Тимского соответственно). Общий вывод, который можно сделать из анализа представленных документов, сводится к следующему: с конца 1918 г. партийные комитеты взяли курс на прямое подчинение местных советских органов, причем укомы явно не проявляли в этом должной активности, чем вызывали регулярные нарекания, содержащиеся в достаточно категоричных циркулярах губернского комитета партии.

Особый интерес представляют материалы фонда П—5, в одном из дел которого хранятся протоколы Суджанского уездного исполкома за период с марта по сентябрь 1917 г., позволяющие сравнить организацию управления на уездном уровне до и после октября 1917г.

Материалы архива свидетельствуют о повышенном внимании партийных органов к деятельности местных чрезвычайных комиссий (ЧК), частей особого назначения (ЧОН) и ревтрибунала. Ревтрибуналы как органы специальной юрисдикции находились в ведомственном подчинении губернских отделов юстиции, а полномочиями ареста, следствия, суда и исполнения наказания были наделены как ЧК, так и состоящие при уездных бюро юстиции судебно-следственные учреждения. В связи с этим небезынтересно отметить, что губернский комитет партии не считал необходимым учитывать какую-либо заинтересованность губотюста в рассмотрении вопросов, связанных с перечисленными чрезвычайными органами.

Помимо архивных документов значительную помощь в разработке темы оказали опубликованные источники, такие, как сборники статей Д.И. Курского и П.И. Стучки. Важнейшей особенностью произведений П.И. Стучки является эмоциональность и заинтересованность в изображении психологических и социологических аспектов функционирования НКЮ. В то же время, стиль Д.И. Курского отличает краткость и объективность изложения фактов. В сборнике его трудов (М., 1958) значительное место занимают тексты выступлений во время съездов советов, сессий ВЦИК и съездов деятелей советской юстиции. В работах первых наркомов Д.И. Курского и П.И. Стучки рассматривались теоретические аспекты деятельности органов юстиции. Д.И. Курский анализировал задачи и основные направления деятельности Наркомюста в соответствии с государственной политикой того времени. Работы П.И. Стучки так же содержат идеологически обусловленные положения: обоснование классового революционного правосознания и революционной законности, тезис об отмирании права по мере построения коммунизма, разъяснения по вопросу о соотношении закона и партийной директивы31.

В 1991 г. в Лондоне вышел в свет сборник мемуаров «Заря советского правосудия», который содержит воспоминания служащих различных советских учреждений первых лет советской власти, впоследствии

31 Курский Д.И. Избранные статьи и речи. 2-е изд. М., 1958.; Стучка П.И. Избранные произведения по марксистко-ленинской теории права. Рига, 1964. эмигрировавших за границу . Значительный интерес представляют мемуары бывшего присяжного поверенного Н.В. Майера, поступившего на

33 службу в НКЮ в 1918 г . Профессиональный юрист дает характеристику деятельности учреждения с точки зрения аполитичного интеллигентного человека.

Источники мемуарного характера целесообразно рассматривать в сочетании с публикациями в периодической печати. Так, в ходе исследования были использованы публикации издаваемого в 1918-1921 гг. журнала «Пролетарская революция и право», а также выходившего в свет с 1922 г. «Еженедельника советской юстиции», в котором регулярно публиковались воспоминания служащих учреждений юстиции относительно событий первых лет революции.

Официальные издания губернской советской власти освещали ход советского строительства, публикуя декреты, постановления, инструкции, в том числе и по интересующей нас проблеме. В частности, материалы. VII губернского съезда советов содержат отчет заведующего губернским

34 отделом юстиции и резолюцию, вынесенную на его основе , а также постановление губернского комиссариата юстиции от 6 апреля 1918 г., регулирующее порядок проведения арестов35.

Местная периодическая печать регулярно публиковала статьи о деятельности судов и революционных трибуналов. Так, газета «Волна» представила материал об организации народных судов на местах в 1919г. Кроме того, в этой газете имелась постоянная рубрика «В революционном трибунале». Аналогичную по содержанию рубрику «Красный суд», освещавшую рассмотрение наиболее значимых дел, имела и газета «Курская правда».

32 Заря советского правосудия / сост. и предисл. М. Геллерг Лондон, 1991.

33 Майер Н. Служба в комиссариате юстиции и народном суде // Архив русской революции. Т. 8. М., 1991.

34 Курская правда. 1920. 12 декабря.

35 Известия. 1918. 20 апреля.

Газета «Известия» в апреле 1918 г. опубликовала полемическую заметку «О суде и наших юристах». При всей своей теоретической незрелости и явной претенциозности, статья позволяет судить о том, что полемика по вопросу о сущности советского права развернулась задолго до того, как он стал предметом теоретических научных изысканий.

В целом следует отметить, что деятельность органов юстиции весьма слабо освещалась местными периодическими изданиями.

Сравнительный анализ использованных документов, архивных материалов, воспоминаний современников и публикаций в периодической печати позволил восстановить объективный процесс формирования и деятельности местных органов юстиции в Курской губернии в сложный период гражданской войны.

Методологической основой исследования являются принцип историзма, системный и комплексный анализ явлений, на которых строится изучение сущностных характеристик и этапов становления местных учреждений юстиции в обозначенных хронологических рамках. Разработка темы и интерпретация изучаемого материала проводились с учетом особенностей рассматриваемого периода. Метод историзма дает возможность проследить, на каком фундаменте складывалась система советской юстиции и её местных органов, выявить преемственность дореволюционной и большевистской юстиции и обосновать логику. Методологическая база исследования основывается на обновленных в последние годы научных взглядах историков по проблемам отечественной истории и новых подходах российских правоведов к истории советского государства и права. Сочетание исторического и историко-правового подходов создает условия для более глубокого исследования практики деятельности местных органов юстиции, их места и роли в системе государственного управления.

Конкретная методика исследования включает в себя традиционные методы, нашедшие распространение в исторической науке: проблемнохронологический, сравнительно-исторический, метод комплексного анализа источников.

Научная новизна диссертационного исследования. В ходе реализации цели и связанных с ней исследовательских задач автором было проведено изучение процесса создания и правового положения местных органов юстиции. Предпринятое исследование раскрывает место, роль и практическую значимость деятельности губернских отделов и уездных бюро. При этом последние, в отличие от традиционной точки зрения, рассматриваются не как учреждения, учитывающие и контролирующие работу судов, а как орган, осуществлявший на территории уезда комплекс правоохранительных действий, отнесенных к компетенции как Наркомата, так и губернских отделов. В ходе исследования было установлено, что создание местных органов значительно усилило институциональные возможности всей системы юстиции.

В историко-правовой науке укрепилось мнение, что ликвидация местных органов юстиции стала следствием сокращения функций самого Наркомата в ходе судебной реформы 1922 г. В диссертации впервые комплексно анализируются причины ликвидации местных органов юстиции и последствия такой реорганизации. На основе впервые вводимых в научный оборот архивных материалов было установлено, что практическая деятельность местных органов в сочетании с четко отлаженной структурой управления привели к усилению правоохранительных возможностей системы юстиции. Эти возможности стали чрезмерными для большевистской власти. Ликвидация местных органов значительно сузила поле деятельности самого Наркомата (в последствии Министерства юстиции), что во многом нивелировало его правоохранительный статус. Это, в свою очередь, на долгие годы привело к выхолащиванию в советском государстве таких понятий, как «правоохранительные органы» и «юстиция», что не могло не сказаться на организации и деятельности всей общественной системы.

Практическая значимость исследования. Изучение заявленой проблемы имеет важное практическое значение для более глубокого осмысления процессов, происходивших в новом государстве в период революционных преобразований 20-х гг., когда закладывались основы советского строя, на десятилетия предопределившие развитие российского общества. Основные выводы диссертационной работы способствуют целостному пониманию эволюции системы органов власти Российского государства, а также решению задач совершенствования их деятельности на современном этапе.

Фактический материал, положения и выводы диссертации могут быть использован в обобщающих трудах по истории Отечества, истории отечественного государства и права, в соответствующих учебных пособиях, вузовском преподавании, научном краеведении.

Апробация результатов. Основные положения диссертации отражены в шести научных публикациях общим объемом 2,72 п.л., включая статью в журнале, включенном в перечень рекомендованных ВАК изданий36. Важнейшие вопросы докладывались автором на международных (Курск, 2006, 2008) и региональных (Курск, 2007) конференциях.

Структура работы. Диссертация включает введение, три главы, заключение и список источников и литературы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Крыжан, Анна Викторовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Местные органы управления в области юстиции были созданы и действовали в течение первых пяти лет существования советского государства. Несмотря на наличие значительного количества проблем и всякого рода препятствий, губернские отделы и уездные бюро юстиции в столь короткий промежуток времени выполнили свою основную задачу -создали новую судебную систему и успешно руководили ею. Помимо этого названные учреждения занимались осуществлением надзора за исполнением декретов и постановлений Совнаркома и местных властей, контролировали деятельность мест лишения свободы, оказывали органам власти и населению консультационные юридические услуги, организовывали нотариальную службу и т.д. Деятельность местных органов юстиции по решению названных задач была достаточно успешной. Тем не менее, циркуляром НКЮ РСФСР от 29 июля 1922 г. губернские отделы и уездные бюро были ликвидированы.

Правомерным является вопрос о целесообразности подобной реорганизации. Для того чтобы ответить на него, необходимо привести общие результаты судебной реформы 1922 г., так как указанный выше циркуляр был её прямым следствием.

Итак, в результате проведенных преобразований основным элементом судебной системы остались народные суды, которые по-прежнему действовали на территории района или судебного участка. Их компетенция была значительно расширена. Они рассматривали в первой инстанции наибольшую часть уголовных и гражданских дел.

Губернский суд являлся судом первой инстанции по наиболее сложным гражданским делам и наиболее опасным преступлениям. Кроме того, губернский суд являлся кассационной инстанцией для дел, решенных народными судами, а также органом судебного управления в отношении народных судов губернии.

Верховный Суд РСФСР представлял собой высшее звено судебной системы, осуществлял судебный контроль над всеми судами, рассматривал в кассационном порядке решенные губернскими судами дела и, в качестве суда первой инстанции, — дела особой государственной важности, перечень которых должен был определяться специальным законом. Верховный Суд РСФСР также осуществлял высший судебный надзор и руководил судебной практикой.

Принятое 11 ноября 1922 г. Положение о судоустройстве РСФСР внесло серьезные изменения в деятельность прокуратуры. Из органа, состоящего в качестве отдела при Народном комиссариате юстиции, прокуратура реорганизовалась в отдел Верховного Суда и стала именоваться Прокуратурой Верховного Суда. Функции защиты обвиняемых в суде теперь осуществляла коллегия адвокатов. Управление местами лишения свободы было передано Наркомату внутренних дел.

Несомненно, большинство ключевых функций (судебное управле- -ние, надзор за законностью, организация обвинения и защиты в суде и т.д.) было выведено из компетенции местных органов юстиции, что и привело к их ликвидации. Однако это не объясняет того факта, почему из-под эгиды службы юстиции была выведена судебная система.

Ответ на этот вопрос был бы очевиден, если бы большевики, опираясь на принцип разделения властей, стремились вывести «созревшую» судебную систему из-под контроля исполнительных органов.

Ряд исследователей указывают в качестве основополагающей причины осуществления реформы судебной системы сложившуюся к 1922 г. пестроту судебных учреждений и отсутствие единой судебной практики. Действительно, ко времени проведения реформы действовали: народные суды в составе постоянного и очередных судей, камера народного судьи при ЧК, дежурная камера народного суда, особые сессии народного суда, губернские Советы народных судей и находящиеся при них особые сессии народного суда, губернские революционные трибуналы, военные, военно-транспортные трибуналы, единый Верховный трибунал при ВЦИК. Однако все вышеперечисленные учреждения составляли единую структуру, которая занимала определенное место в системе советской юстиции. Подразделение на общие суды и трибуналы предопределялось тем, что широкое использование более гибкой трибунальной юстиции отвечало требованиям времени и оптимально позволяло претворять в жизнь идеологические установки большевизма. Трибуналы были настолько «любимы» властью, что в момент обсуждения проекта нового Положения о судоустройстве в коллегии НКЮ возникла полемика по вопросу о том, какой орган должен объединить юстицию в губернии — трибунал или суд.

Отсутствие единой судебной практики можно считать скорее производной, чем основополагающей причиной реформы.

Завершение гражданской войны и осуществление провозглашенной на X съезде РКП(б) в марте 1921 г. новой экономической политики, допускавшей существование частного предпринимательства в форме мелких и средних торгово-промышленных предприятий, вызывало необходимость выработки новых правовых норм. Революционная законность при отсутствии законов превращалась не более чем в эффектный лозунг. Большевикам необходимо было иметь твердую и в достаточной степени разработанную систему норм, чтобы не только говорить о революционной законности, но и проводить её в жизнь. Однако из этого утверждения вряд ли следует вывод, что возникшая необходимость создания новых и систематизации уже существующих правовых норм требовала внесений коренных изменений в организацию самой судебной системы.

Основной причиной реорганизации системы юстиции, на наш взгляд, явилось осознание новой властью того факта, что право и правоохранительные органы могут стать послушным инструментом в её руках.

Непризнание принципа разделения властей изначально рассматривалось большевиками как гарантия построения демократии высшего типа, осуществляемой через систему Советов. Однако уже к весне 1918 г. стало ясно, что придание советам статуса неконтролируемых властных органов, отсутствие демократических традиций и правовой культуры населения, а также сложность исторической обстановки создали угрозу существованию самого большевистского режима.

Для того чтобы удержаться у власти, нужно было создать систему этой самой власти и придать ей стабильный жизнеспособный характер. В условиях гражданской войны возникла необходимость в строжайшем контроле за распределением ресурсов, который мог осуществляться только при наличии сильного центра. Наконец, менталитету русского человека гораздо более понятны и привычны были четкие указания, следующие сверху, нежели аморфная система самоуправляющихся советов. Всё это приводит большевиков к централизованным методам управления. Советская система, тем не менее, была сохранена, так как она как нельзя лучше позволяла создать видимость всенародной поддержки режиму, но не имела возможности оказывать реального влияния на процесс принятия реше- -. ний.

Переход к привычной для русского общества централизованной модели управления означал гипертрофированный рост институтов исполнительной власти. Сохранив псевдодемократические советы, большевики вынуждены были «вписать» их в систему этих институтов. Потребовалось создание управленческих структур, которые учитывали бы наличие на местах органов, сочетающих исполнительную и законодательную власть. Эта задача была выполнена посредством образования при местных исполкомах ведомственных отделов, руководимых соответствующими наркоматами. По нашему мнению, опыт оказался весьма удачным.

Если говорить о сфере юстиции, то формирование губернских, а затем и уездных учреждений при соответствующих исполкомах решало сразу несколько проблем. Во-первых, развитию «революционной законности» и построению нового суда посредством привязки учреждений юстиции к выборным советам придавался столь любимый большевиками всенародный характер», и оно могло быть представлено как «революционное творчество» масс. Во-вторых, через Советы осуществлялся партийный контроль над «непартийной», а потому неблагонадежной юстицией. Наконец, через исполкомы осуществлялся и финансовый контроль за деятельностью местных учреждений.

Местные органы юстиции сыграли немаловажную роль: во-первых, именно они, осуществляя административную юстицию, в большей степени способствовали преодолению возникшего управленческого хаоса на местах, а во-вторых, на них легла вся практическая деятельность, связанная с экспериментированием новой власти в области построения советской судебной системы.

Созданная управленческая структура оптимально соответствовала централизованной модели управления. Это была система разноуровневых учреждений юстиции с определенными функциями, замкнутая на высшем руководящем органе — Наркомюсте, что позволяло проводить не только управленческие, но и любые политические решения «сверху вниз». В условиях централизации такая управленческая структура превращалась в объективное условие успешной работы всей системы. Другими словами, деятельность аппарата по управлению юстицией позволяла обеспечить бесперебойную работу всех правоохранительных органов. Здесь уместно остановиться на отношении большевистской власти к этим учреждениям.

В данной работе нами неоднократно отмечалось пренебрежительное отношение большевиков к органам юстиции, которые в исследуемый период способствовали становлению большинства правоохранительных органов. Особенно сильно это проявлялось на губернском и уездном уровнях. На первый взгляд, причина крылась в отрицательном восприятии старого суда и всей малопонятной для большинства граждан сферы юстиции. На долгие десятилетия Наркомат, а затем и Министерство юстиции превратились во второразрядные политические институты, а судебная система и прокуратура стали послушным орудием в руках партийногосударственной элиты. На самом же деле, можно утверждать, что негативное отношение большевиков к юстиции и правоохранительным органам имело абсолютно объективные корни.

Предназначение и сама суть деятельности правоохранительных органов противоречат той государственной модели, которая исторически развивалась в России до 1917 г. и которая начала воспроизводиться большевиками с весны 1918 г. Правоохранительные учреждения вообще «мешают» исполнительной власти, а в условиях её гипертрофии становятся элементом, действие которого надо максимально ослабить. Это было тем более возможно, что реализация закона в интересах общества не была основной задачей власти. Закон, как указывалось нами выше, предназначался не для реализации на практике действий по защите прав отдельной личности, а для выполнения определенной идеологической функции и обеспечения нормального функционирования государственных учреждений.

С этой точки зрения сохранение судебной системы в компетенции органов юстиции было явно нежелательным, поскольку суды, в необходимости и значимости которых уже никто не сомневался, являлись как бы конкретной «производственной сферой» Наркомата юстиции, что ставило его в один ряд с другими наркоматами.

С другой стороны, благодаря организационным усилиям губернских и уездных учреждений к 1922 г. новые суды уже достаточно окрепли и работали все более стабильно. Опосредованное руководство судебной системой становилось невыгодным. Право было окончательно идеологизировано, что явно облегчало превращение судов в механизм, подчиняющийся общему действию государственной машины.

Выведение судебной системы из компетенции органов юстиции не просто принизило их значимость, оно лишило их главного предмета деятельности. Тем не менее, в ведении губернских отделов и уездных бюро продолжали оставаться административная юстиция, вопросы наследования, дарения и раздела имущества граждан, нотариальное оформление сделок. Кроме того, отделение церкви от государства и школы от церкви не ликвидировало юридических сложностей в вопросе о судьбе имущества церкви. Отменив частную собственность, большевики все же признавали наличие у граждан личного имущества, а соответственно, возможность имущественных сделок, тем более, что в условиях начала нэпа эти вопросы становились особенно актуальны. Местные органы юстиции, освободившись от управления судебной системой, могли бы сосредоточить на этом свою деятельность. Но это было меньше всего нужно правящей-верхушке.

Как мы уже отмечали выше, превращенный в идеологическую ширму закон должен был служить не интересам общества или защите прав отдельной личности, а интересам государства. Примат государственной власти, как и централизованная модель управления, были традиционным явлением русской политической жизни, воспринятым большевиками. С этой точки зрения, органы могли быть правоохранительными только в том случае, если они охраняли интересы государства, чем и начали заниматься все остальные институты: суд, прокуратура, органы внутренних дел и т.д. Органы юстиции, которые по сути своей должны заниматься законностью как бы в чистом виде, оказались просто не нужны, так как их деятельность стала невыгодна государству.

Подытожив всё вышесказанное, мы приходим к следующему ответу на вопрос о целесообразности реорганизации управленческой структуры юстиции путем ликвидации её местных учреждений.

За первые пять лет существования советской власти юстиция стала представлять собой систему, имеющую четко организованную управленческую структуру, каждому элементу которой были предписаны определенные функции. В силу указанных выше причин власть стремилась к ослаблению данной системы. Можно утверждать, что возможности системы превышали потребность в результатах её деятельности.

Первым шагом к ослаблению системы стало выведение из неё судов, прокуратуры, адвокатуры и пенитенциарных учреждений. Сокращение функций, несомненно, понизило статус Наркомюста и всех его учреждений, но не ослабляло управленческих возможностей самой системы, при условии, если бы они были направлены на другие предметы деятельности. Учитывая отношение власти к правоохранительным органам и специфику самой сферы юстиции, необходимо было создать такую ситуацию, чтобы система существовала, но не могла реально влиять на деятельность других учреждений. Выход напрашивался сам собой: нужно было реорганизовать управленческую структуру, что и было сделано. В условиях централизации лишенный местных органов наркомат был просто не в состоянии осуществлять какое-либо управление подчиненной ему сферой. То есть мы можем утверждать, что упразднение местных учреждений не просто превратило Наркомат юстиции во второразрядное министерство, но и привело к тому, что на несколько последующих десят тилетий служба юстиции была лишена какого-либо влияния в государственном аппарате.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Крыжан, Анна Викторовна, 2010 год

1. Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. А-353 «Министерство юстиции РСФСР. 1917-1963». Оп 1. Д. 1, 4а, 23, 32, 95.

2. ГАРФ. Ф. А-353. Оп 2. Д. 3, 4, 5, 19,21,27,31,31(2), 113,402.

3. ГАРФ. Ф. А-353. Оп 3. Д. 81, 158.

4. ГАРФ. Ф. А-353. Оп. 4. Д. 91.

5. ГАРФ. Ф. А-353. Оп 5. Д. 42, 50, 77.

6. ГАРФ. Ф. А-353. Оп. 9. Д. 118.

7. ГАРФ. Ф. 1790 «Министерство юстиции Временного правительства. 1917». Оп. 2. Д. 4, 5, 19, 31.

8. Государственный архив Курской области (далее — ГА КО). Р—144 -«Особые сессии Курского губернского совета судей». Оп. 1. Д. 2, 5.

9. Ф. Р-160 «Курский губернский совет народных судей». Оп. 1. Д. 2.

10. Ф. Р-451 «Губернский отдел юстиции и уездные бюро юстиции». Оп. 1. Д. 1, 2, 3, 7, 9, 13, 14, 20, 22, 25, 28, 29, 35, 38.

11. ГА КО. Ф. Р-451. Оп. 1-Л. Д. 4, 6, 55, 59, 62.

12. ГА КО. Ф. Р-451. Оп. 2. Д. 1, 6, 7, 8.

13. Государственный архив общественно-политической истории Курской области (далее — ГАОПИ КО). Ф. П-3 «Суджанский уездный комитет РКП(б)». Оп. 1. Д. 39.

14. ГАОПИ КО. Ф. П-65 «Губернский комитет РКП(б)». Оп. 1. Д. 3, 23,25, 143.1.. Официальные документы, нормативные акты

15. Декрет об образовании рабоче-крестьянского правительства // Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957. С. 20-21.

16. Конституция РСФСР // Хрестоматия по истории отечественного государства и права 1917-1991 гг. / под ред. О.И. Чистякова. М.: Зерцало, 1997. С. 16-32.

17. Положение о высшем судебном контроле // Декреты Советской власти. Т. 13. М., 1989. С. 188-190.

18. Положение о народном суде РСФСР // Декреты Советской власти. Т. 4. М., 1968 г. С. 97-110.

19. I. Статьи и выступления государственных деятелей

20. Крыленко Н.В. Возникновение и первые месяцы работы революционных трибуналов // Проблемы уголовной политики. М.: Советское законодательство, 1937. С. 30-54.

21. Крыленко Н.В. Судоустройство РСФСР: Лекции по теории и истории судоустройства. М.: Госиздат, 1923. 285 с.

22. Курский Д.И. Избранные статьи и речи. 2-е изд. М.: Госюриздат, 1958. 330 с.

23. Ленин В.И. Государство и революция // Полн. собр. соч. Т. 33. С. 1— 120.

24. Ленин В.И. Наше внешнее и внутреннее положение и задачи партии. Речь на Московской губернской конференции РКП(б) 21 ноября 1920 г. // Пол. собр. соч. Т. 42. С. 17-40.

25. Ленин В.И. Резолюция заседания Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 25 октября 1917 г.// Полн. собр. соч. Т. 35. С. 2—5.

26. Ленин В.И. Речь на заседании Московской общегородской конференции РКП(б) 18 января 1919 г.// Пол. собр. соч. Т. 37. С. 428-429.

27. Ленин В.И. Удержат ли большевики государственную власть // Полн. собр. соч. Т. 34. С. 287-339.

28. Стучка П.И. Избранные произведения по марксистко-ленинской теории права. Рига: Латгосиздат, 1964. 748 с.

29. Стучка П.И. Революционная кодификация // Революция права. 1929. № 5 С. 25-31.1.. Периодические издания29. Волна. 1919.

30. Еженедельник советской юстиции. 1922. № 34, 46-47.31. Известия. 1918.32. Курская правда. 1920.

31. Пролетарская революция и право. 1918. № 1.

32. Пролетарская революция и право. 1919. № 2.

33. Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства (далее СУ). 1917. № 4, 9, 11.36. СУ. 1919. №34.37. СУ. 1920. № 90.38. СУ. 1921. № 15,63.39. СУ. 1923. № 10.1. ЛИТЕРАТУРА

34. Алексеев H.H. Государственный строй // Право Советской России: Сборник статей. Прага: Пламя, 1925. 395 с.

35. Алексеев С.С. Правовое государство судьба социализма: Научно-публицистический очерк. М.: Юридическая литература, 1988. 376 с.

36. Антонова Л.И. Правотворческая деятельность высших органов государственной власти Российской Федерации (организационные формы): дис. . канд. юр. наук. Л., 1964. 173 с.

37. Архипов К.А. Закон в Советском государстве. М.: Госиздат, 1926. 156 с.

38. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. 224 с.

39. Вышинский А .Я. Судопроизводство в СССР. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1940. 344 с.

40. Генкина Э.Б. Протоколы Совнаркома РСФСР как источник для изучения государственной деятельности В.И. Ленина. М.: Наука, 1982. 193 с.

41. Гимпельсон Е.Г. Советские управленцы. 1917—1920 гг. М.: Изд. центр Ин-тарос. ист. РАН, 1998. 257 с.

42. Гимпельсон Е.Г. Советы в годы интервенции и гражданской, войны. М.: Наука, 1968. 511 с.

43. Гимпельсон Е.Г. Рабочий класс в управлении Советским государством. Ноябрь 1917-1920 гг. М.: Наука, 1982. 343 с.

44. Гойхбарг А.Г. В.И. Ленин и советское право // Советское право. 1924. № 1.С. 11-17.

45. Городецкий E.H. Рождение Советского государства 1917-1918 гг. М.: Наука, 1987. 349 с.

46. Гурвич Г.С. История советской конституции. М.: Госиздат, 1923. 411 с.

47. Гусев Л.Н. Советская военная юстиция в период иностранной военной интервенции и гражданской войны в СССР. М., 1951.

48. Данишевский К.Х. Революционные военные трибуналы. М.: Госиздат, 1920. 61 с.

49. Емельянов С.Н. Власть и церковь: Эволюция государственной религиозной политики и институтов церковного управления в губерниях Центрального Черноземья. 1917 1922 гг. М.: Изд-во МГСУ «Слово»; Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2001. 176 с.

50. Журавлев B.B. Декреты Советской власти как источник (Законодательные акты в сфере обобществления капиталистической собственности). М.: Наука, 1979. 399 с.

51. Заря советского правосудия / сост. и предисл. М. Геллерг. Лондон, 1991. 263 с.

52. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М.: Высшая школа, 1983. 352 с.

53. Из истории Советского государства и права / ред. кол. Е.А. Скрипи-лев и др. М.: Академ, наук СССР. Ин-т гос-ва и права, 1989. 148 с.

54. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948-1954 годов. T.l. М.: МП «Рарог», 1992. 272 с.

55. Ирошников М.П. Председатель СНК Вл. Ульянов: Очерки государственной деятельности в 1917-1918 гг. Л.: Наука, Ленингр. отд., 1974. 448 с.

56. Ирошников М.П. Создание советского центрального государственного аппарата. Совет Народных Комиссаров, народные комиссариаты. Октябрь 1917 январь 1918 г. Л.: Наука, Ленингр. отд., 1967. 300 с.

57. Исаев И.А. Становление хозяйственно-правовой мысли в СССР (20-е гг.). М.: Юридическая литература, 1986. 176 с.

58. История советского уголовного права / под ред. A.A. Герцензона. М.: Юрид. изд. МЮ СССР, 1948. 466 с.

59. Кабанова Л.В. Система Советов послереволюционных лет и проблема централизации власти // Ярославский педагогический вестник. 2004. №4. С.40-49.

60. Kapp Э. История Советской России. Кн. 1. Т. 1-2: Большевистская революция 1917-1923 гг. М.: Прогресс, 1990. 763 с.

61. Кодинцев А.Я. Эксперименты и дискуссия о структуре органов юстиции СССР в середине 30-х годов XX века // Адвокатская практика. 2006. №4. С. 28-33.

62. Коржихина Т.П. Советское государство и его учреждения. Ноябрь1917 декабрь 1919 г. М.: Наука, 1994. 418 с.

63. Крыжан A.B. Взаимодействие местных органов юстиции с советскими, партийными и чрезвычайными органами // Научные ведомости БелГУ. История. Политология. Экономика. Вып. 3. 2007. № 4 (35). С. 116120.

64. Крыжан A.B. Деятельность органов юстиции по осуществлению антицерковной политики в 1917—1922 гг. // Наука и религия в современном образовании. Материалы III научно-образовательных Знаменских чтений. 13-16 марта 2007. Т. 1. Курск, 2007. С. 265-268.

65. Крыжан A.B. К вопросу организации органов юстиции в Курской губернии в 1918-1922 гг. // Учёные записки РОСИ: Выпуск 12. Проблемы социально-гуманитарных дисциплин. Курск: Изд-во, РОСИ, 2006.-С. 102-116.

66. Крыжан A.B. Курский комиссариат юстиции в 1917-1918 гг. // Труды 3-й международной научной конференции «Актуальные проблемы регионоведения». Курск: Изд-во КурОНКО, 2008. С. 117-119.

67. Куликов В.В. Земские учреждения и правительственный контроль (Вторая половина XIX начало XX в.). М.: Ин-т Гос-ва и права РАН, 2001.250 с.

68. Лезов И.А. Судебное строительство на местах в первые месяцы советской власти // Вестник Московского университета. 1998. № 1. С. 11-16.

69. Майер Н. Служба в комиссариате юстиции и народном суде // Архив русской революции. Т. 8. М.: Терра-Политиздат, 1991. С. 56-109.

70. Максимова В.В. Становление и деятельность правоохранительных органов советской провинции: 1917-1928 гг. (на примере Курской губернии): автореф. дис. . канд. ист. наук. Курск, 2004. 24 с.

71. Министерство юстиции за 100 лет. 1802-1902: Исторический очерк. М.: Спарк, 2001. 351 с.

72. Нерсесянц B.C. Наш путь к праву: (От социализма к цивилизму). М.: Рос. право, 1992. 320 с.

73. Новоселов Д.С. Кризис ВЧК в конце 1918 начале 1919 годов // Отечественная история. 2005. № 6. С. 66-77.

74. Олейник И.И. Организационно-правовые основы становления и развития органов управления юстицией в РСФСР (1917—1936 гг.): автореф. дис. . док. юр. наук. Владимир, 2006. 49 с.

75. Осадчая Л.Г. История становления и развития советской судебной системы в 1917-1928 гг. (на материалах Курской губернии): автореф. дис. . канд. ист. наук Воронеж, 2005. 23 с.

76. Пайпс Р. Русская революция. Кн.З: Россия под большевиками. М.: Захаров, 2005. 696 с.

77. Пайпс Р. Создание однопартийного государства в Советской России (1917-1918 гг ) // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 4. М.: Прогресс, 1991. С. 95-139.

78. Первое Советское правительство. Октябрь 1917 июль 1918 / науч. ред. А. Ненароков. М.: Политиздат, 1991. 461 с.

79. Петухов Г.Е. Советский суд и становление революционной законности в государственном управлении. Киев, Одесса: Вища школа, 1982. 154 с.

80. Плотниекс A.A. Петр Стучка и истоки советской правовой мысли.1917-1928 гг. Рига: Зинотне, 1970. 265 с.

81. Портнов В.П., Славин М.М. Становление и развитие конституционного законодательства Советской России (1917-1922 гг.). М.: Наука, 1987. 253 с.

82. Портнов В.П., Славин М.М. Становление правосудия Советской России (1917-1922 гг.). М.: Наука, 1990. 165 с.

83. Портнов В.П., Славин М.М. Этапы развития Советской Конституции. М.: Наука, 1982. 310 с.

84. Правилова Е.А. Законность и права личности: Административная юстиция в России (вторая половина XIX в. октябрь 1917 г.). СПб.: Изд. СЗАГС, Образование - Культура, 2000. 286 с.

85. Садков В.Н. Наркомат юстиции РСФСР и советское законодательство (1917-1922 гг.): дис. . канд. ист. наук. М., 1996. 207 с.

86. Святченко И.В. Организационно-правовые основы деятельности НКВД по строительству местных органов власти и управления. РСФСР (октябрь 1917-декабрь 1930 гг.): дис. канд. юр. наук. М., 2002. 204 с.

87. Скитович В.В. Очерки истории и теории советской административной юстиции. М.: Прогресс, 1992. 134 с.

88. Смыкалин А. Судебная реформа 1922 года // Российская юстиция. 2002.-№4. С. 39-42.

89. Смыкалин A.C. Реорганизация органов судебного управления на местах в 1922-1924 гг. // Проблемы права, социалистической государственности и социального управления. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 73. Свердловск, 1978. С. 137-142.

90. Терещенко В.В. История становления и развития провинциальной адвокатуры (на материалах Курского края в период октября 1917-1953 гг.): автореф. дис. . канд. ист. наук. Курск, 2007. 25 с.

91. Титов Ю.П. Советские революционные трибуналы в мирные годы строительства социализма. М.: Спарк, 1988. 80 с.

92. Уортман P.C. Властители и судии: Развитие, правового сознания вимператорской России. М.: Новое литературное обозрение, 2004. 520 с.

93. Фролов В.В. Теория и практика революционной законности // История государства и права. 2005. № 3. С. 26—27.

94. Чистяков О.И. Конституция РСФСР 1918 г. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. 206 с.