Способы выражения категории количества в эрзянском языке тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.02, кандидат филологических наук Логинова, Елена Юрьевна

• Логинова, Елена Юрьевна
• кандидат филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Логинова, Елена Юрьевна

Научная новизна. Данная диссертационная работа представляет собой первую в мордовской лингвистике попытку системного описания способов выражения категории количества. Впервые делается попытка определения категории количества в эрзянском языке; производится систематизация категориальных значений количественности исследуемого языка на основе функционально-семантического подхода.

Источники и материалы. Теоретической основой работы послужили труды отечественных и зарубежных ученых-языковедов, в том числе специалистов по финно-угорскому и мордовскому языкознанию.

Исследование проводилось на материале художественной и публицистической литературы, фольклорных текстов на эрзянском языке. Были использованы данные лексикографических словарей (двуязычных и словарей эрзянского языка), а также данные диалектологических исследований.

Методы. В процессе работы над диссертацией использованы следующие методы и приемы: аналитический (метод семасиологического, ономасиологического, прагматического анализа, метод компонентного анализа, контекстный анализ), описательный.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что изучение и систематизация лексических и морфологических средств выражения количества позволяет создать представление о функционально-семантической категории количества в эрзянском языке. Результаты исследования могут послужить базой для дальнейших теоретических разработок по данной проблеме.

Практическая значимость состоит в возможности использования результатов работы в сравнительно-сопоставительных исследованиях функционально-семантического поля количественности на материале различных языков. Материал диссертации и содержащиеся в ней выводы могут быть использованы в курсе грамматики и лексикологии, при разработке учебных пособий по эрзянскому языку, а также в практике преподавания эрзянского языка для носителей языка и в практике преподавания данного языка как иностранного, так как в силу неадекватности передачи семантических значений на другие языки возникает необходимость не только в полном выделении семантических составных языка, но и в описании его с точки зрения коммуникативной предназначенности.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из предисловия, введения, двух глав, заключения, списка литературы, списка сокращенных обозначений источников. Общий объем диссертации составляет 216 страниц компьютерного текста.

Апробация работы проходила на кафедре эрзянского и финно-угорского языкознания филологического факультета МГУ им. Н. П. Огарева. Основные положения диссертации нашли отражение в сообщениях, сделанных на Огаревских чтениях Мордовского государственного университета (Саранск, 1998), IV и V конференциях молодых ученых (Саранск, 19992000), международном научном симпозиуме (Саранск, 1998), II Всероссийской конференции финно-угроведов (Саранск, 2000). По теме диссертации опубликовано 5 статей.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Способы выражения категории количества в эрзянском языке»

I ■ довольно краткую характеристику в статьях, грамматиках и в материалах по диалектологии, где вопрос о количественных характеристиках языковых единиц рассматривается не как цельная, самостоятельная задача, а лишь как часть иных задач, связанных с изучением других категорий. Поэтому возникает необходимость к обобщающему осмыслению категории количественности в исследуемом языке.

Количественность рассматривается нами, с одной стороны, как семантическая категория, представляющая собой языковую интерпретацию мыслительной категории количества, с другой - как базирующееся на этой семантической категории функционально-семантическое поле - группировка разноуровневых средств данного языка, взаимодействующих на основе квантитативных функций.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения функциональной категории количества в эрзянском языке, целесообразностью комплексного выявления средств выражения данной категории.

Цели и задачи. В работе ставится цель раскрыть грамматическую и семантическую сущность форм, выражающих количественность; показать взаимосвязь разных языковых средств, относящихся к области лексики и морфологии, при использовании их для выражения количественности, особенности функционирования этих средств в контексте высказывания.

В соответствии с поставленной целью предполагается решение следующих задач: 1) раскрыть лингвистическое содержание категории количества; 2) выявить разноуровневые средства эрзянского языка, выражающие те или иные количественные характеристики; 3) изучить их структурно-семантические и коммуникативно- прагматические значения.

Научная новизна. Данная диссертационная работа представляет собой первую в мордовской лингвистике попытку системного описания способов выражения категории количества. Впервые делается попытка определения категории количества в эрзянском языке; производится систематизация категориальных значений количественности исследуемого языка на основе функционально-семантического подхода.

Источники и материалы. Теоретической основой работы послужили труды отечественных и зарубежных ученых-языковедов, в том числе специалистов по финно-угорскому и мордовскому языкознанию.

Исследование проводилось на материале художественной и публицистической литературы, фольклорных текстов на эрзянском языке. Были использованы данные лексикографических словарей (двуязычных и словарей эрзянского языка), а также данные диалектологических исследований.

Методы. В процессе работы над диссертацией использованы следующие методы и приемы: аналитический (метод семасиологического, ономасиологического, прагматического анализа, метод компонентного анализа, контекстный анализ), описательный.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что изучение и систематизация лексических и морфологических средств выражения количества позволяет создать представление о функционально-семантической категории количества в эрзянском языке. Результаты исследования могут послужить базой для дальнейших теоретических разработок по данной проблеме.

Практическая значимость состоит в возможности использования результатов работы в сравнительно-сопоставительных исследованиях функционально-семантического поля количественности на материале различных языков. Материал диссертации и содержащиеся в ней выводы могут быть использованы в курсе грамматики и лексикологии, при разработке учебных пособий по эрзянскому языку, а также в практике преподавания эрзянского языка для носителей языка и в практике преподавания данного языка как иностранного, так как в силу неадекватности передачи семантических значений на другие языки возникает необходимость не только в полном выделении семантических составных языка, но и в описании его с точки зрения коммуникативной предназначенности.

Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из предисловия, введения, двух глав, заключения, списка литературы, списка сокращенных обозначений источников. Общий объем диссертации составляет 216 страниц компьютерного текста.

Апробация работы проходила на кафедре эрзянского и финно-угорского языкознания филологического факультета МГУ им. Н. П. Огарева. Основные положения диссертации нашли отражение в сообщениях, сделанных на Огаревских чтениях Мордовского государственного университета (Саранск, 1998), IV и V конференциях молодых ученых (Саранск, 19992000), международном научном симпозиуме (Саранск, 1998), II Всероссийской конференции финно-угроведов (Саранск, 2000). По теме диссертации опубликовано 5 статей.

ВВЕДЕНИЕ

Количественная определенность характеризует все виды и формы материи и широко представлена во всех областях человеческой деятельности. Количество выступает не только как средство познания, но и как объект исследования в ряде наук, в том числе и в лингвистике.

Исследователи отмечают разные аспекты и стороны категории количества. Одно из первых определений данной категории находим у Аристотеля: "Количеством называется то, что делимо на составные части, каждая из которых, будет ли их две или больше, есть по природе что-то одно и определенное нечто. Всякое количество есть множество, если оно счислимо, а величина - если измеримо" [Аристотель 1976: 164]. Как видим, в этом высказывании выделяются два свойства количественных измерений: прерывность и непрерывность и связанные с ними понятия число и величина, которые в дальнейшем в качестве основных моментов количества будут названы и другими исследователями.

Количественная определенность в объективной действительности предстает, с одной стороны, как дискретное, прерывное количество, а с другой, как недискретное, непрерывное. Предметы могут быть дискретными, однородными, поддающимися счету. Наряду с этим существуют явления и вещества, аморфность, непрерывность которых не позволяет их сосчитать. Такое количество определяется посредством измерения [Швачко 1981:7]. Соответственно этому в мыслительной категории количества с древности выделяются число и величина, что дает нам возможность переосмысления данной категории и включения в нее различных, возможно, онтологически несопоставимых сущностей, выражающих количество в различных проявлениях.

Другой особенностью категории количества является ее тесная связь с категориями пространства и времени. "То или иное конкретное множество предстает как совокупность определенным образом расположенных в пространстве объектов, или как совокупность явлений, следующих друг за другом во времени, кроме того, и сама пространственная протяженность того или иного предмета, любой временной промежуток имеет свою величину" [Панфилов 1982: 295].

Философская энциклопедия также связывает этот термин с пространственно-временными характеристиками явлений: "Количество - объективная определенность качественно-однородных явлений, или качество в его пространственно-временном аспекте со стороны его бытия в пространстве и времени" [Философская энциклопедия 1962:552]. Данное определение обосновано связью количественных характеристик с качеством, которая выступает как закон перехода количественных изменений в качественные и наоборот.

Термин "количество" в более широком смысле определено в Большой советской энциклопедии: ". категория, выражающая внешнее, формальное взаимоотношение предметов или их частей, а также свойств, связей: их величину, число, степень проявления того или иного свойства" [Большая советская энциклопедия 1973:420].

Учитывая высокий уровень абстракции количества, на что указывают многие философы и лингвисты, необходимо отметить отсутствие единства взглядов и невозможность отразить все аспекты данной категории в одном определении.

Принимая во внимание высказывания на природу количества, можно объединить конкретные признаки категориального представления о данной категории: количественная определенность характеризует все виды материи, количество это и величина наличности чего-либо, число; это и признак, характеризующий объект со стороны его объема, величины, веса и т.д., а также пространственной протяженности и временной длительности; категория, выражающая внешнее, формальное взаимоотношение предметов или их частей, а также степень проявления интенсивности признака. Количество является универсальным семантическим признаком, объединяющим различные проявления количественности в единое семантическое образование.

Эти выводы будут использованы нами при рассмотрении вопроса о функционировании категории количества в языке.

На всех ступенях истории своего развития человек связан с процессом счета окружающих предметов и каких-то измерений. Его представления о числах неразрывны с его жизнью. Познание числа было большим шагом в социальной практике. Оценивая значение числа, А. А. Реформатский пишет: "Без числа немыслима не только любая наука, но и любое знание, любое отношение к жизни. Число дает не только меру вещей, но и простую связь явлений, и здесь язык неизбежно связан с числом в развитии человеческого мышления от диффузно-предметных попыток первобытного человека до современного понимания числа и чисел, во всем математическом и философском многообразии числовых возможностей" [Реформатский 1960:385].

Опираясь на лингвистические данные по истории образования и развития числительных, а также этнографические данные по счету древних народов, можно наметить основные этапы развития категории количества как категории абстрактного, обобщенного мышления. В философии выделяются три основных этапа в развитии категории количества.

По мнению В.З.Панфилова, который в своих работах подробно рассматривает процесс становления и развития категории количества [1971, 1982], числовые обозначения первоначально сливались с обозначениями предметов и свойств. Сначала существовали понятия о количествах тех или иных конкретных предметов. Этот факт присутствует также у JI. Леви-Брюль [1930], Б. М. Кедрова [1946], С. А. Швачко [1981] и других авторов.

Система счета у многих народов была связана с использованием частей тела: пальцев рук, ног, туловища. Об этом свидетельствуют элементы десятичной, пятеричной и двадцатеричной систем исчисления. Использование конкретных предметов при счете еще сохраняется в практике некоторых народов.

Подобная картина наблюдается и в истории финно-угорской системы счисления. В. Н. Мартьянов и Д. Т. Надькин, исследовавшие данную проблему, предполагают, что "в период финно-угорской общности действовала (или была на стадии сложения) шестеричная система счета, вытесненная впоследствии десятеричной системой" [1975:181]. Как и у других древних народов, счет у финно-угров был конкретным. Те же авторы высказывают мнение, что связь с конкретными предметами долгое время сохраняли финно-угорские числительные "один", "два", "три", "четыре". Числа "пять" и "шесть" сложились позднее. Интересные предположения сделаны на основе данных языка с учетом данных археологии и этнографии относительно числа "шесть", которое лежало в основе счета (веса) и имело, возможно, магическое значение [Мартьянов, Надькин 1975: 180].

На втором этапе возникает понятие о числе, происходит количественное наполнение числовых терминов. Некоторое множество начинает рассматриваться в качестве эталона, с которым сопоставляется множество каких-то предметов.

Постепенно наглядность и предметность отступают, возникает абстрактное представление о числе, появляются числительные. В уралистике и финно-угристике неоднократно ставился вопрос о том, как и когда появились числительные, в том числе, исследовалась история и мордовских числительных. Как отмечает Л. И. Кочеткова, на основе изучения археологических памятников эпохи палеолита в финно-угристике утвердилась гипотеза, что население, говорившее на уральском праязыке 6-8 тысяч лет тому назад, вполне могло знать искусство счета и уметь называть числа, причем умение уральцев считать могло простираться, до "100" [Кочеткова 1999:166]. Но при этом существует мнение, что в финно-угорском языке-основе числительные еще не выделились в особую категорию слов [Основы финно-угорского языкознания 1974:215].

Появление числительных сделало возможным формирование категории количества как одной из универсальных мыслительных категорий. Впервые специальные исследования данной категории были предприняты пифагорейцами, а Аристотель дает определение количеству.

В дальнейшем ученые все больше стали обращаться к проблемам количества, что было связано с развитием естествознания и математики. В свою очередь, первой предпосылкой для формирования математики считают именно установление понятия отвлеченного числа.

Результаты познавательной и практической деятельности людей находят выражение как в категориях философии и других наук, так и в семантике языков. Логические и языковые категории не находятся в прямолинейных отношениях. Мышление соотносится с предметами и явлениями реального мира путем отражения, язык - также и путем обозначения. Язык выступает своего рода посредником между сознанием и действительностью. "При диалектико-материалистическом решении гносеологического вопроса об отношении языка, мышления и объективной действительности материальное противопоставляется идеальному как первичное вторичному, сознание не конструирует объективной действительности, а, отражая ее посредством языка, закрепляет определенные результаты познавательной деятельности в знаковом значении языковых элементов" [Уфимцева 1974:9].

Процессы воплощения мыслительной категории в семантике языков и передача их языковыми средствами ведут к созданию особой логики естественных языков. Она реализуется языковыми средствами тех или иных уровней, образуя различные языковые категории. "Категория мышления в виде наиболее общих понятий выражается в естественных языках исключительно через значения корневых лексических морфем: время, пространство, количество. Каждому из этих понятий можно поставить в соответствие большой класс лексических единиц, которые, так или иначе, выражают ту же категорию мысли" [Васильев 1980:78].

Итак, выстраивается цепочка понятий: "количество" - "количествен-ность" (понятийная категория) - "количественность" (языковая категория). Установившиеся в мышлении понятия получают языковое воплощение, преобразуются в категории языка, возникает уже соответствующая языковая функционально-семантическая категория.

С одной стороны, категория количества отражает определенный фрагмент реальной действительности, то есть, связана она с внеязыковой действительностью, однако это еще и лингвистическое понятие, так как оно относится к области языкового содержания и всегда связано с определенными средствами языкового выражения [см. Бондарко 1984:20-22]. Однако следует отметить, что категория количества, как категория мышления, и языковая категория количества не тождественны, так как "между мышлением и языком нет однозначной прямой корреляции" [Реформатский 1960:400].

Как сама мыслительная категория количества сложна по своему содержанию, также и соответствующая ей языковая категория характеризуется сложной структурой. В эрзянском языке, как и в большинстве других языков, в общее значение функционально-семантической категории количества входят, в частности, противопоставляемые категории единичности/множественности, собирательности/раздельности, исчисляемости/неисчисляемости, точного/неточного (приблизительного и неопределенного) количества, а также обособляются значения количественности предметов, признаков и действий.

Многочисленны исследовательские подходы к проблеме категории количества в языке.

Проблема выяснения понятия количества в языке и средств его выражения явилась предметом исследования в ряде статей, монографий и докторских диссертаций. Ученые-языковеды, пользуясь достижениями лингвистической науки, вносили свой вклад в разработку проблемы систематизации и описания средств выражения количественности в языке.

Первые работы, так или иначе затрагивающие проблему средств языковой количественности, еще не решали ее как чисто лингвистическую. Такие авторы, как О. Есперсен (1958), И.А.Бодуэн де Куртене (1927), И.И.Мещанинов (1978) лишь попытались наметить отношение между коли-чественностью математической, количественностью в языковом мышлении и логическими схемами количественности. Так, О. Есперсен в "Философии грамматики" говорит о "понятийных категориях" как "внеязыковых категориях", не зависящих от более или менее случайных фактов существующих языков. Эти категории являются универсальными, поскольку они применимы ко всем языкам. Некоторые из них относятся к таким фактам внешнего мира, как пол, одушевленность, неодушевленность, пространство, время, другие - к умственной деятельности или к логике, как, например, качество, количество, мера [Есперсен 1958:58]. Описывая функционирование числа в языке, он называет языковые категории, в которых реализуется понятие числа: грамматическое число (единственное/ множественное, обычное множественное, приблизительное множественное, обобщенное единственное и множественное, двойственное); собирательность (собирательные существительные); выражение множественности действия фреквентативом итеративом), специальные глагольные конструкции; наречия с количественным значением [Есперсен 1958:216-246].

И. А. Бодуэн де Куртене, И. И. Мещанинов, говоря о многообразии средств выражения количественных отношений в языке, обратили внимание на системность как очень важный признак, присущий языковому выражению конкретного понятия. И. И. Мещанинов писал, что всякое понятие может быть передано средствами языка либо описательно, либо семантикой одного слова, либо определенной системой средств выражения [Мещанинов 1978:236-240].

В последние годы появляются работы, исследующие проблему количества на материале различных языков (Категория количества в современных европейских языках /[В. В. Акуленко, С.А. Швачко, Е.И.Букреева и др.], 1990; Швачко С. А. Языковые средства выражения количества в современном английском, русском и украинском языках, 1981; Поротова Т. И. Категория множественности в енисейских языках, 1990; Куанбаева Б. Ж. Лекси-ко-синтаксические средства выражения категории количества в современном немецком языке, 1988; Чиркинян Н. С. Поле количественности (на материале русского и армянского языков), 1980; Шарина С. И. Категория количественности в эвенском языке, 1997 и др.).

Количественные отношения находят свое выражение во всех современных языках, поскольку количественная характеристика есть одна из обязательных форм существования предмета. Вместе с тем следует отметить, что языковая категория количества не тождественна в различных языках. Каждый конкретный язык вырабатывает свои специфические способы выражения, не все языковые средства представлены в различных языках одинаково. Это связано с тем, что "естественные языки имеют собственные как универсальные, так и этноспецифические особенности при отражении мира, и многое связывается в них со спецификой истории конкретных языков, их генетических и исторических объединений" [Категория количества в современных европейских языках 1990: 55]. Более того, "одно и то же количество может по-разному выражаться не только в разных языковых системах, но и внутри отдельно взятой системы" [там же: 41].

Подробнее остановимся на истории изучения основных точек зрения и подходов к данной проблеме в русском и финно-угорском языкознании.

Обзор теоретического материала по проблемам изучения количествен-ности в русском языкознании дает возможность выделить два основных направления. Так, в ряде работ она исследуется с точки зрения полевого подхода. Их цель - изучить, какими средствами располагает русский язык для выражения семантики количества, то есть исследование проводится от функции к средствам, или, иначе говоря, от семантики к формальным средствам ее выражения (ономасиологический). Этот подход включается в систему понятий и терминов функциональной грамматики. Большинство авторов, придерживающихся принципа функционально-семантического поля (ФСП), считают, что поле количества в языке представляет собой полицентрическую структуру. В книге "Теория функциональной грамматики" говорится по этому поводу: "Количественность в русском языке . относится к числу ФСП полицентрического типа. Данное поле опирается, с одной стороны, на грамматическую категорию числа (прежде всего имен существительных), а с другой - на имена числительные, количественно-именные сочетания, адъективные и адвербиальные показатели квантитативных отношений, наконец, особый тип количественное™ представлен в сфере глагольных предикатов" [Теория функциональной грамматики 1996:161] (см. также Бондарко 1984; Теория функциональной грамматики 1987).

В работе А. Н. Полянского [1984] предпринята попытка определить план содержания и план выражения количества в русском языке. В статье предлагается схема плана содержания категории количества, которая демонстрирует многоаспектность данной категории, состоящей, по мнению автора, из восьми основных значений, среди которых единичность, множество, причем последнее, согласно схеме, может быть определенным, неопределенным, приблизительным, и каждое из этих значений располагает определенными средствами выражения. В статье подчеркивается связь категории количества с категориями величины (размера), времени, субъективной оценки.

В монографии М. М. Копыленко [1993] последовательно описано ФСП количественности в современном русском языке. Исследователь разработал фрагмент семантического метаязыка для категории количества, в котором выделил несколько количественных смыслов, каждый из которых имеет свои средства выражения. Подобные схемы являются эталоном при сопоставлении языков.

Очень широко понимается количественность в докторской диссертации Т. В. Коноваловой [1998]. Автор ставит перед собой задачу определить структуру единого семантического комплекса, объединяющего средства выражения категории количественности, предлагает развернутое описание количественных смыслов с учетом их прагматической направленности, устанавливает роль числа в русских художественных текстах с учетом экстралингвистических факторов. При этом количественность включает в себя, кроме логического компонента, эстетический, этнокультурный, мировоззренческий, не получившие до сих пор достаточного освещения в лингвистических работах. Объектом исследования становится высказывание в совокупности его языковых, прагматических, психологических и социальных характеристик. Материал анализируется с точки зрения коммуникативной предназначенности языковых единиц.

Другой, семантико-синтаксический подход к изучению категории количественности представляет собой описание семантических групп на конкретном материале. Исследователи идут по пути содержательного анализа того или иного средства с семантикой количества, то есть используется принцип от средств к функциям (семасиологический). К таковым можно отнести работы Н. В. Мелькумянц [1995] - о выражении количественных значений в системе глагола, В. В. Волкова [1988] - о категории количества на материале русских прилагательных, Н. Д. Дизенко [1986] - о существительных с количественным значением, Т. М. Филоненко [1993] - об образном выражении значения количества в лексике и фразеологии, Л. В. Лифен-ко [1995] - о роли сочинительного ряда в выражении количественных значений, В. В. Химика [1978] - о квантитативах простого предложения и др. Выражение количества на всех языковых уровнях анализируется в монографии Л. Д. Чесноковой [1992].

Во многих статьях и монографиях затрагиваются только отдельные грамматические классы слов или грамматические категории в их отношениях к категории количественности.

Представлена категория количественности и в современных грамматиках. Академическая грамматика 1970 года затрагивает количественные отношения, существующие в современном русском языке, в сфере предикативных отношений в частных значениях, таких как значение квантитатив-ности, чередования, усиления, градации. Определенные количественные значения раскрываются применительно к уточнениям с количественными детерминантами. Наглядно категория количественности распределена и в сфере субъекта в значениях единичности или множественности главного члена предложения. В неявном виде, не как самостоятельный объект, категория количественности имеет место в сфере других отношений, например, в сфере локации, применительно к главному члену односоставного предложения.

Грамматика 1980 года, объединив исследования грамматистов за истекшие десять лет, обогативших структурный синтаксис семантическими исследованиями, предлагает более развернутый анализ средств выражения количественности и в сфере морфологии, и в сфере синтаксиса.

Что касается финно-угорского языкознания, то вопрос об описании категории количества в полном объеме ее содержательных характеристик и средств выражения до сих пор здесь не ставился. В то же время следует отметить, что многие отдельные аспекты этой категории уже на протяжении многих лет затрагивались авторами грамматик, учебных пособий, статей и монографий. Практически во всех финно-угорских языках определено место числительных в системе частей речи, детально описана категория числа имен существительных, прилагательных, местоимений, изучены категории глагола, имеющие отношение к характеристике количества самого действия, объектов и субъектов действия, разработан вопрос об интенсивности признака, выделены в особую группу количественные слова.

В научных грамматиках при традиционном описании языка используется членение предмета грамматики на отдельные уровни, в рамках которых выделяются соответствующие классы, категории, единицы. Анализ значений концентрируется в пределах отдельных грамматических единиц, классов и категорий. В большинстве грамматик по финно-угорским, в том числе мордовским, языкам средства выражения категории количества рассматриваются в разделах "Морфология" и "Синтаксис". Термин категория количественное™ распределен в сфере способов глагольного действия применительно к способам глагольных действий, подробно рассматривается вопрос о категории грамматического числа как одно из основных средств проявления более общей категории множества и единичности. При исследовании значения падежей авторы нередко обнаруживают среди других основных значений, выражаемых ими, и семантику количества. Некоторые разряды местоимений (определительные и неопределенные (их еще называют количественными, местоимениями-числительными) и наречий (наречия меры и степени) также называются в качестве выразителей количества (первые -количества неопределенного, обобщенного, вторые - определяющими количество и степень интенсивности действия, меру и степень качества [Грамматика мордовских языков 1962; 1980; Очерки мордовских диалектов 1961, 1963, 1966, 1968]. В синтаксисе наиболее подробно количественные значения представлены на уровне сложного предложения. Так, например, выделяются значения меры и степени при наличии соотносительного слова: количественного сочетания, наречия, при интенсификаторе глагола, называющего действие, способного проявляться с большей или меньшей силой, интенсивностью, при выражении высшей, предельно большой или недостаточной меры количества или степени качества [Грамматика мордовских языков 1954].

Авторы грамматик, монографий, сводных работ, давая характеристику частям речи того или иного языка, морфологическим категориям, вместе с тем определяют их синтаксические функции, то есть какую семантическую информацию несет форма в составе высказывания (предложения). Специально этой проблемой в языкознании занимаются представители функционально-семантического подхода. Его сущность состоит в анализе языковых единиц с целью выявления их не только первичных, но и вторичных функций, а также в определении всей совокупности средств при выражении частных значений как грамматической, так и лежащей в ее основе понятийной категории [Бондарко 1984; Абрамов 1985]. Поэтому при исследовании способов выражения категории количества, как и любого другого ФСП, должны учитываться все элементы высказывания. Именно в контексте высказывания языковая единица может обнаружить весь объем значений и смыслов, присущих ей. Контекст может расширить этот объем, и могут появиться дополнительные смыслы, сопутствующие основному [Коновалова 1998:31-35; Копыленко 1993:4].

ФСП количества имеет определенную содержательную структуру и опирается на средства выражения, относящиеся к разным языковым уровням. Выражение значения количественности разноуровневыми средствами происходит, прежде всего, в сфере номинации. Понятие количественной номинации позволяет рассматривать слова с семантикой количества с точки зрения единства мыслительного содержания с учетом онтологических и логических аспектов и содержания стороны языка с учетом лексического, грамматического и лексико-грамматического планов. Учитываются также парадигматические и синтагматические свойства данных слов.

В языке существуют единицы, выражающие семантику количественно-сти безотносительно к ситуации общения, в наиболее "прозрачной" языковой форме, то есть эксплицитно (от англ. explicit "имеющий открытое выражение, маркированный" [Ахманова 1969:523]. Выражение значения может быть и имплицитным, то есть скрытым (от англ. implicit "подразумеваемый, невыраженный" [там же: 174]. Для выявления средств второго способа выражения и требуется расширенный контекст. Вышесказанное подтверждают слова Г. А. Золотовой: "Различаются два способа соотнесенности внеязыкового категориального значения с языковыми средствами: прямой, или изосемический способ, при котором отображаемое категориальное значение соответствует основному категориальному значению данной части речи, и косвенный, неизосемический способ, оперирующий периферийными значениями части речи при посредстве вспомогательных слов" [Золото-ва 1982].

В качестве эксплицитного, основного лексического средства выражения количества в финно-угорских языках выступает имя числительное, служащее для обозначения определенных количеств предметов, а также абстрактного числа и порядка предметов при счете. Данная часть речи присутствует в системе практически всех финно-угорских и самодийских языков. Числительные, счетные слова описаны в грамматиках этих языков, в цикле работ "Основы финно-угорского языкознания" (1974, 1975, 1976), а также во множестве специальных статей (Счетные системы древних финно-угров [Finnisch-ugrische Forschungen, 1994]; Счетное слово в уральских языках [Finnisch-ugrische Forschungen, 1996; Прокофьев Г. Н. - о числительном в самодийских языках [1939]; Кузакова Е. А. - об имени числительном в восточно-мансийском диалекте [1990]; Байдуллина А. Г. - о числительном в та-тышлинском диалекте удмуртского языка [1995]; Мартьянов В. Н., Надькин Д.Т. - о финно-угорской системе счисления [1975]; Липатов С. И., Алямкин Н. С. - о числительном в мокшанском языке [1988] и др.). Исследованию системы числительных, истории ее формирования и синтаксических функций в диалектах селькупского языка посвящена докторская диссертация В. В. Быкони [1996], о классификации, статусе и функциях марийских числительных - кандидатская диссертация Р. П. Игнаевой [1997]. Попытка всестороннего синхронного описания имени числительного как самостоятельной части речи в мордовских языках предпринята в кандидатской диссертации Л. И. Кочетковой [1999].

Из морфологических средств наиболее разработанным является вопрос о категории грамматического числа. Данная категория в большинстве языков свойственна существительным, местоимениям (среди них мокшанский и эрзянский языки), в других также прилагательным и числительным (нганасанский, ненецкий, саамский, вепский и др.). Обычно противопоставляются формы единственного и множественного числа, а в некоторых языках -формы единственного, множественного и двойственного числа (например, в обско-угорских языках). Существует огромное количество лингвистических работ, в которых рассматриваются различные аспекты категории грамматического числа на материале многих языков, затрагивающие вопрос истории и функционирования этих форм как в литературных языках, так и в диалектах. Среди работ для всех финно-угорских языков следует назвать работы Д. В. Бубриха об истории развития показателей категории числа и их связи с именами с собирательным значением [1948; 1975:63-72], П. Алвре о категории числа в историческом освещении в финно-угорских языках [1983], К. Е. Майтинской о категории двойственного числа и ее преобразовании в современных уральских языках [1968], специальный раздел в книге "Основы финно-угорского языкознания" [1974:219-229, 1975] и некоторых других. Категория числа существительных в мордовском языкознании является одной из самых хорошо изученных областей морфологии. В научных трудах и публикациях затронуты различные вопросы по данной проблеме: характеристика суффиксов множественного числа, их происхождение, значения форм числа, образование и особенности форм указательной множественности, особенности выражения числа обладаемого и обладателя и т.д. Материалы по этим вопросам представлены в трудах многих исследователей, в том числе М. Е. Евсевьева, Д. В. Бубриха, Б. А. Серебренникова, К. Е. Майтинской, А. П. Феоктистова и других авторов. Данная проблема впервые представлена целостным (сравнительно-обобщенным) описанием в докторской диссертации Д.В. Цыганкина (1977).

О роли грамматических форм числа имен существительных в выражении единичности и множественности в языках различного типа, в том числе и в некоторых финно-угорских и самодийских языках, пишет в своей статье Г. А. Меновщиков [1970]. Опираясь на положение, что понятия категории единичности и множественности не тождественны грамматической категории числа, автор доказывает мысль о том, что понятия количества получают неодинаковое отражение в грамматической категории числа в языках различного строя. В статье также говорится о выражении значения собирательности, которое передается в различных языках семантически, морфологически и синтаксически.

Способам выражения собирательности в волжско-финских и в мордовских языках посвящены публикации Р. В. Бабушкиной [соответственно 1988;1972]. Анализируя фактический материал, - Р. В. Бабушкина делает вывод о тесной связи категории собирательности с категорией числа и выделяет несколько способов выражения собирательных значений: с помощью суффиксальных формантов, сложных образований, слов с лексическим или словообразовательным, значением собирательности. Суффиксы, образующие существительные со значением собирательности в эстонском литературном языке, стали объектом исследования кандидатской диссертации С. К. Варе [1975]. Б. А. Серебренников в сводной работе "Вероятностные обоснования в компаративистике" выделяет десять суффиксов собирательной множественности для уральских языков, часть которых входит в состав существительных, образующих определенные семантические группировки [Серебренников 1974:159-165]. По мнению К. Е. Майтинской, "наряду со способами выражения общей множественности целесообразно учесть и способы выражения понятия "коллективной множественности", которые "в грамматиках одних языков рассматриваются в разделе словообразование, в грамматиках других языков они отнесены к формам множественного числа" [Майтинская 1979:80]. Два способа выражения коллективной множественности в марийском языке выделяет Е. И. Коведяева: 1) с помощью суффикса абстрактной множественности, 2) осуществляемый при помощи заимствованных из русского языка слов со значением "группа, отряд, косяк" и т.п. [Коведяева 1987].

Внимание лингвистов привлекали и некоторые падежные формы, выражающие тот или иной аспект количества. Среди древнейших падежных форм, сохранивших не только свой вид, но и значение, выделяется комита-тив, вмещающий в себя значение собирательности и коллективности. В некоторых современных языках комитатив выступает в роли падежа (в большинстве прибалтийско-финских: финском, эстонском, карельском, во деком, коми, а также в саамском), в других языках перешел в разряд собирательных числительных, наречий (эрзянский, мокшанский, селькупский), совместных числительных (марийский, удмуртский) и т.д. О функционировании комита тива как показателя сопроводителыюсти и совместности в мокшанском и эрзянском языках писали Д. В. Бубрих [1928], В. Данилов [1969], в водском языке - П. Аристэ [1983], о совместном падеже в марийском языке - Г. Ту-жаров [1977] и др.

В статье А. Алхониеми производится сопоставление партитива финского языка и отложительного падежа мордовских языков с точки зрения их количественной функции. Сопоставление позволяет сделать вывод о близости употребления этих падежей [Алхониеми 1987]. Партитив, способный выражать значение объекта частичного охвата, как падеж сохранился в прибалтийско-финских языках, и его функционирование в отдельных финно-угорских языках вызвало большой интерес у лингвистов разных лет.

На материале научной литературы, касающейся вопроса глагольной аспектуальности, можно проследить отношение глагольных категорий к выражению категории количества. Затрагивая проблемы категории вида, видовых суффиксов глагола, авторы говорят о количественных характеристиках действия (Б. А. Серебренников - о категории вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп [1963]; он же - о происхождении суффиксов многократного действия в финно-угорских языках [1966]; А. Пихлак - о суффиксальных способах глагольного действия в эстонском языке [1984]; Д. Т. Надькин - об истории суффиксов многократного действия в мордовских языках [1967]; Э. С. Галушкина - о тенденции к парности мордовских глаголов с видовыми значениями [I960]; Т. М. Тихонова - о передаче характера глагольного действия в эрзянском языке [1988]; Г. И. Ермушкин - о выражении длительного действия в эрзя-мордовском языке [1981]; Е. Н. Лисина -об эрзя-мордовских аналогах русских префиксов с количественно

Заключение диссертации по теме «Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)», Логинова, Елена Юрьевна

Выводы по II главе

1. На морфологическом уровне категория количества выражается средствами как словоизменения, так и словообразования.

2. Основной метод анализа, используемый в этой главе — "от средств к функциям", который наиболее приемлем для исследования морфологической структуры языка и, в частности, грамматических категорий.

3. Грамматическая категория числа имени существительного является одним из основных средств обозначения понятийных категорий единичности и множественности. Формы единственного и множественного числа при выражении количества обнаруживают свойство полифункциональности.

4. Форма единственного числа, будучи немаркированным членом оппозиции единственное/множественное число, отличается более размытой семантикой. Форма существительного с нулевым показателем может выражать значение единичности и множественности. Эта форма стоит на более высоком уровне абстракции. Она может указывать на: 1) реальную единичность предмета; 2) множество через его единичный член, реализующий обобщенное значение: обобщенно-номинативное, обобщенно-единичное (дистрибутивное), обобщенно-собирательное (родо-видовое, совокупное).

5. Форма множественного числа может обозначать: 1) дискретное множество предметов (основное категориальное значение); 2) собирательное (совокупное) множество, которое имеет свои разновидности: а) коллективная множественность одушевленных предметов; б) совокупная множественность предметов; 3) сложносоставность (многосоставность, парносоставность); 4) совокупность сплошной неисчислимой массы. Одна из форм сложносостав-ности в форме множественного числа может обозначать и единичный предмет, когда тот состоит из двух или более частей, образующих его.

6. Формы собирательности и числа постоянно коррелируют при передаче близких значений. Налицо взаимная связь: единичность -собирательность -множественность. Одним из признаков тесной связи категорий собирательности и числа является наличие общих средств выражения.

7. В системе лично-притяжательных суффиксов находят свое выражение единичность и множественность обладателя и обладаемого предметов. Но не во всех рядах притяжательного склонения числовая дифференциация предметов обладания проводится в одинаковой мере последовательно. Функционирование посессивных форм обнаруживает явление омонимии, то есть один и тот же суффикс может обозначать разное количество обладаемых: одного и многих. Совпадение двух значений в одном аффиксе помогает устранить контекст.

8. Явление количественности разнообразно проявляется в действиях. В эрзянском языке глагольное слово может выражать: единичность/множество, мгновенность/длительность или неполноту самих действий, не совершившееся действие (средства аспектуальности), единич

195 ность/множество или неопределенное количество объектов действия (формы объектного и безобъектного спряжения). Немаловажна и работа контекста при обозначении количества действий (действия) (количественные, обстоятельственные наречия).

9. Числительные, образованные на базе количественных, могут выражать порядковое место предмета в ряду однородных и неоднородных предметов (порядковые), совокупное множество предметов (собирательные), дистрибутивное количество (разделительные), приблизительное количество (числительные приблизительного счета).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Категория количества находит свое отражение во всех современных языках, представляя собой языковую универсалию. Данная категория формируется в языке на основе интеграции языковых элементов разных уровней: лексического, грамматического, словообразовательного, в силу чего она получает статус функционально-семантической категории.

Сама мыслительная категория количества сложна и многоаспектна по своему содержанию, следствием этого является то, что она располагает огромным арсеналом средств выражения. Средствами языка можно дать самую разную количественную характеристику предметов и явлений - указать их точное или приблизительное количество, единичность или множественность, множественность раздельную или совокупную, неопределенно большое или неопределенно малое количество и т.п.

Для выражения многообразных количественных значений в эрзянском языке используются средства всех ярусов языковой системы и, в особенности, морфологические (словоизменительные и словообразовательные) и лексические. Анализ показывает, что разноуровневые средства выступают во взаимодействии, что создает предпосылки для наиболее точной и полной передачи необходимой количественной информации. Необходимо отметить также большую роль контекста, в котором уточняется то или иное количественное значение, стирается одно и выражается другое. Кроме того, некоторые языковые единицы приобретают количественное значение лишь в контексте в комбинации с другими.

Способами в работе называем совокупности средств, принадлежащих к тем или иным сферам языка. Таковы лексические, фразеологические, словообразовательные, словоизменительные, а также контекстные средства. Все средства выражения количества в нашей работе распределены по двум главам и объединены под общим названием в зависимости от того, какой способ функционирует: лексический или морфологический. Каждый способ охватывает несколько категориальных количественных значений и объединяет средства, выражающие эти значения.

Лексический способ предполагает наличие в языке однословных единиц с включенным в номинацию семантическим компонентом количественно-сти. Это собственно количественные слова и слова, приобретающие количественные оттенки значения в контексте. Подобные единицы прослеживаются среди всех полнозначных слов. Как показывает анализ языкового материала, в эрзянском языке это числительные, местоимения, наречия, существительные. В зависимости от того, какое количественное значение выражается этими лексемами, они распределены по двум разделам: 1) количественные числительные как основное средство выражения точного (определенного) количества и 2) система слов, выражающих неопределенное количество.

Количественные числительные в силу их регулярной соотнесенности с натуральным рядом чисел выступают в качестве основного средства обозначения точного количества. Значение точного (определенного) количества реализуется количественными числительными нерасчлененно (самостоятельно) и расчлененно (посредством нумеральных сочетаний), ср.: кавто и кавто кудот. В мышлении современного человека эти два способа представления количества свободно сосуществуют и используются в практике человеческой деятельности. Число может быть оторвано от исчисляемых предметов, а количество - это обязательно количество чего-либо, следовательно, количество вернее предстает в нумеральных сочетаниях, которые выражает значение точного количества при отсутствии в контексте слов, нейтрализующих точное значение и при соотнесенности определяемых компонентов с реальными предметами и явлениями.

Средства выражения неопределенного количества фиксируют степень дискретных множеств или различие в величине, когда речь идет о непрерывном количестве. Слова с семантикой неопределенного количества противопоставляются словам, обозначающим точное количество: 1) выражают количество как имен с грамматическим значением единичности/множественности, так и имен вещественных, собирательных, абстрактных; 2) количество выражается оценочно, то есть оценивают количество как большое или малое, как достаточное, чрезмерное, предельное. Оценка количества строится на сопоставлении признаков чего-либо с нормой, которая для каждой ситуации индивидуальна и устанавливается в процессе человеческой деятельности.

В зависимости от того, на какое количество обращается внимание при описании того или иного факта или действия, различаются слова со значением неопределенно большого и неопределенно малого количества.

Категория неопределенно большого количества в эрзянском языке располагает довольно разнообразным составом слов, причем их объем больше, по сравнению с объемом слов с семантикой неопределенно малого количества.

В качестве элемента прямой (первичной) номинации выступает неопределенно количественные слова: ламо "много", зяро/зняро "сколько", "столько", зярыя/знярыя "несколько, достаточно много", байтяк, сатьгшка "достаточно", "достаточно много" и др. (неопределенно большое количество) и аламо "немного, малозяро-бути/зняро-бути "сколько-то", "несколько", "сколько-нибудь", зярояк/знярояк "сколько-нибудь", цютъ "немного, чуть" и др. (неопределенно малое количество). Средства выражения неопределенного количества включают в себя также имена совокупностей людей типа мирём, гужом "вместе, скопом, вереницей", гуръбасо "гурьбой", ошмо, ча-харъ "скопище большого количества людей в одном месте" и предметов типа берёма "охапка", пусмо "букет", "клок", керькс "связка" и др. Идею предельно большого количества передают: 1) глаголы пегитемс "наполнить, заполнить", эцемс "набить", ацамс "покрыть" и т.п., а также однокоренные имена прилагательные и причастия. Эти слова либо самостоятельно, либо со словами тыц "доверху, до отказа" передают значения большого количества лиц, предметов или большое количество вещества, заполняющих какое-либо пространство или вместилище, насыщенность предмета чем-либо; 2) слово певтеме, которое имеет в своем значении сему большая 'протяженность' и переводится как "бескрайний", например: певтеме вирь "бескрайний лес", либо сему 'в большом количестве', 'очень много' и переводится как "бесчисленные, бесконечные", например, певтеме тевтъ "бесконечные дела". Минимальное количество выражают слов бибелъка, пипилънешка "чуточку", аразъшка "почти нет", паморькс "крошка" и др.

В лексике современного эрзянского языка обособляется группа слов, передающих семантику неопределенно большого количества в переносном значении. Семантическое преобразование слов, выражающееся в приобретении ими переносного количественного значения, бывают двух типов: метафора и метонимия. При формировании переносного значения используются ассоциации с природными явлениями, вместилищами, совокупностями. Часто решающую роль играют также ощущения, эмоции, возникающие при виде предметов или в результате соприкосновения с явлениями. Наиболее употребительны в переносном коннотативном значении в функции слов, выражающих количественное значение, лексемы лей "река", иневедъ "море, океан", отъма "омут", пандо "гора". В метафорической форме в значении неопределенно большого количества могут выступать и количественные числительные. В такой функции числительные употребляются не в прямом значении, обозначая точное количество кого/чего-либо, а начинают играть роль символа, обозначая, чаще, большое количество. Метонимическое употребление слов, способных обозначать количество, имеет две разновидности: 1) слова тематической группы "место жительства, обитания", указанное значение которых развивается по схеме: "название места - название совокупности людей, находящихся в данном месте или так или иначе с ним связанных": велесь уды «село спит» (точнее, жители села спят); 2) слова со значением вместилища, содержащих в семантике имплицитно присутствующий компонент 'полнота', 'цельность', обозначющие и возможность наполнения этих вместилищ до краев, доверху. Такие слова могут выражать лишь меру количества, но в определенном контексте значение меры может быть вытеснено значением большого количества: упав ярмакт "воз денег". Образное выражение малого количества, передается словами каплине капелька", сур пря "щепотка", коморо "горсть", пенч "ложка" и т.д.

Наряду с другими лексическими средствами в эрзянском языке функционируют и фразеологические единицы со значением количества. Выявление в языке подобных единиц представляет большой исследовательский интерес, поскольку в речи функционируют формы, отличающиеся устойчивостью употребления, они используются в устной речи, художественной литературе и зафиксированы в словаре, другие представляют собой индивидуальные фразеологизмы, основанные на сравнениях, выражающих представления людей о сравниваемых явлениях. Компоненты таких единиц не полностью утрачивают свое лексическое значение и номинативную функцию и связаны часто с сиюминутными ассоциациями и со степенью экспрессивности в момент восприятия большого или малого количества.

К словам, выражающим неопределенно малое количество, относим и счетно-личные местоимения типа ськамон, съкамот и т.д., которыми выражаются следующие основные количественные смыслы: 1) "одинокий" (от-деленый от других подобных, совершенно один); ськамон "я один", ськамот "ты один", съкамонзо "он один"; 2) в одиночестве быть (в ед. числе обозначает "совсем один", во множественном числе - "без других, в отсутствии других"): ськамон "я один", съкамонок "мы одни"; 3) указывает на самостоятельность или обособленность субъекта/объекта при совершении какого-либо действия (без помощи других): съкамонзо "он сам"; 4) выделенные свойства характерны только для лица/лиц, подчеркивающих ограниченность, исключительность: съкамот "только ты".

Категория количества, помимо соответствующих лексических единиц, находит выражение на морфологическом уровне, затрагивая сферы словоизменения и словообразования.

Функции числовых форм, как существительного, так и глагола при выражении семантики количества не ограничиваются только собственно грамматическими значениями, они гораздо шире и разнообразнее. Так, в эрзянском языке имя существительное в форме ед. числа может выражать: 1) единичность предметов, событий, явлений и т.д. (единственное дистрибутивное), 2) множество через его единичный член, реализующий обобщенное значение (единственное родовое); 3) множество как совокупность (единственное собирательное), когда реализуется переходная зона между полями единичности и множественности.

Форма мн. числа при выражении количества также полифункциональна. Данная числовая категория в эрзянском языке способна обозначать: 1) множество: раздельное (дискретное) - это ее основное категориальное значение; совокупное (собирательное); 2) единичный предмет, если оный отличается многосоставностью. Специфичным является оформление множественного числа существительных. Имеются три показателя данной категории, каждая из которых имеет свою область применения: суффикс -т/-ть - употребляется в номинативе основного склонения и во всей парадигме указательного склонения; -н и -к - в притяжательном склонении. Сложную картину представляет собой выражение числовых отношений в притяжательном склонении, где возникает необходимость в указании числа обладателя и обладаемого. Обладаемый и обладатель могут быть в единственном и во множественном числе, однако в зависимости от ряда притяжательного склонения числовая дифференциация предметов обладания в эрзянских диалектах проводится не в одинаковой мере последовательно, в некоторых говорах гораздо полнее, чем в литературном языке. Количество обладаемых предметов часто помогает определить контекст.

В нашей работе затрагивается вопрос о количественной стороне глагольного действия. Проведенное исследование позволяет констатировать, что в эрзянском языке глагольное слово может выражать: 1) единичность/множество самих действий (самс "прийти" - сакшномс "приходить"); 2) единичность/ множество субъектов действия (сасъ "пришел" - састъ "пришли"); 3) единичность/ множество объектов действия (вечкса "люблю его", вечксынь "люблю их", певердемс "рассыпать"); 4) мгновенность (крат-ковременность)/длительность действия (козкстамс «кашлянуть»; эринь «жил»; якамс- пакамс «похаживать» и т.п.); 5) степень интенсивности действия (авардемс «плакать» - лажамс «плакать громко, навзрыд»); 6) неполноту действия (ожолдомс «желтеть», пеедекшнемс «хихикать»). Перечисленные значения в эрзянском языке выражаются лексически (собственной семантикой глагола), морфологически (грамматическими показателями числа, времени, вида). Различие в степени интенсивности признака действия может быть сосредоточено в семантике самого глагола, либо выражается особыми формами степеней сравнения наречий.

При выражении способа действия большую роль играют контекстные средства. Они уточняют, конкретизируют, усиливают какое-либо значение способа глагольного действия. Указывать на определенное количество действий - функция количественных наречий, образующихся от числительных с помощью суффиксов -сть/-ксть, -де, -в. Помимо количественных наречий, в языке функционируют обстоятельственные наречия, типа чоп «целый день», венъ-венъ «ночами», сеедъетэ «часто», чуросто «редко» и т.п., которые самостоятельно или в сочетании с другими словами типа могут указывать на частоту, регулярность совершающихся действий, на степень их длительности, либо на постоянство, непрерывность действия.

Числительные, в составе которых выделяют словообразовательные суффиксы, могут выражать собирательное, дистрибутивное, приблизительное

203 количество, а также место предмета в ряду однородных или неоднородных предметов.

Все разобранные факты показывают, что категория количества в эрзянском языке многофункциональна и многоаспектна, а богатый языковой материал позволяет передать весь веер значений, присущих данной категории. Автор выражает надежду на то, что изучение данной проблемы получит свое развитие, и результаты настоящего исследования послужат материалом для дальнейшей разработки проблем количественной семантики в языке.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Логинова, Елена Юрьевна, 2001 год

1. Абрамов Б.А. О функциях, изофункциях, функциональном подходе и функциональной грамматике // Проблемы функциональной грамматики / Отв. ред. В. Н. Ярцева. М.: Наука 1985. - С. 77-87.

2. Алхониеми А. Отложительный падеж мордовских языков и партитив финского языка с точки зрения квантитативности // Сущность, развитие и функции языка. М.: Наука, 1987. - С. 95-102.

3. Андуганов Ю.В. Синтаксические инновации в марийском литературном языке // Изменения в волжско-финских языках. Симпозиум по волжским языкам в г. Турку. 1 2. 9. 1993. - Турку, 1994. - С. 31-38 .

4. Аристотель. Сочинения: В 4 т. Т.1. М.: Мысль, 1976. - 550 с.

5. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М: Сов. энциклопедия, 1969. - 607 с.

6. Бабушкина Р.В. Способы выражения категории собирательности в системе волжско-финских языков // Тр. МНИИЯЛИЭ Саранск, 1988. - Вып. 94. Сер. лингв.-С. 21-35.

7. Багдасарян В.Р. Лексические средства выражения неопределенной количественности в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук.-М., 1987. 20 с.

8. Бодуэн де Куртене И.А. Количественность в языковом мышлении // Избранные труды по общему языкознанию: В 2 т. Т. 2. М., 1963. - С. 311-324.

9. Большая советская энциклопедия: В 30 т. Т. 12. М.: Сов. энциклопедия, 1973. - 623 с.

10. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. Л.: Наука, 1976.255 с.

11. Бондарко А.В., Буланин JI.JI. Русский глагол: Пособие для студентов и учителей. JI.: Просвещение, 1967 - 192 с.

12. Бубрих Д.В. Эрзя-мордовская грамматика минимум. Саранск: Мордгиз, 1947. - 52 с.

13. Бубрих Д.В. Грамматика литературного коми языка. JL: Изд-во Ленингр. гос. ун-та им. А. А. Жданова, 1949. - 206 с.

14. Бубрих Д.В. Историческая грамматика эрзянского языка. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1953. - 265 с.

15. Бубрих Д.В. Происхождение именного словоизменения в финно-угорских языках // Керт Г.М. Дмитрий Владимирович Бубрих. 1890-1949. Очерк жизни и деятельности. Л.: Наука, 1975. - С. 63-72.

16. Бузаков И.С. О семантике глаголов с суффиксом -кшн- в эрзя-мордовском языке // Третий международный конгресс финно-угроведов. Т. 1. -Таллин: Валгус, 1975. С. 478-480.

17. Бузакова Р.Н. Однокоренные синонимы в мордовских языках// Проблемы межъязыкового контактирования. Саранск, 1981. Тр. МНИИЯЛИЭ. - Вып. 61. Сер. лингв. - С. 35 - 45.

18. Быконя В.В. Структурно-морфологическая система числительных и история ее формирования в диалектах селькупского языка: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Йошкар-Ола, 1996. -39 с.

19. Василевская Л.И. Метонимия в собственных именах // Проблемы структурной лингвистики, 1982. -М.: Наука, 1984. С. 113-114.

20. Васильев С.А. Категории мышления в языке и тексте // Логико-гносеологические исследования категориальной структуры мышления. Киев: Наук, думка, 1980 - С. 66-82.

21. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). -М.: Высш. шк., 1972. 456 с.

22. Галушкина Э.С. Тенденция к парности мордовских глаголов с видовыми значениями // Тр. МНИИЯЛИЭ Саранск., 1960. Вып. 20. - С. 4753.

23. Гловинская М.Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М.: Наука, 1982. — 155 с.

24. Грамматика мордовских языков: Фонетика и морфология / Под ред. М. Н. Коляденкова. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1962. - 374 с.

25. Грамматика мордовских языков: Фонетика, графика, орфография, морфология / Под. ред. Д. В. Цыганкина Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1980.-430 с.

26. Грамматика современного русского литературного языка. Отв. ред. Н. Ю. Шведова. М.: Наука, 1970. - 767 с.

27. Данилов В. К вопросу о комитативе в эрзянском языке // Советское финно-угроведение, 1969, №3. С.171-174.

28. Дегтярев В.И. Собирательность и категория числа в истории славянских языков // Вопросы языкознания. 1982. - №4. - С.92-101.

29. Дизенко Н.Д. Существительные с количественным значением в современном русском языке (Семантика и синтаксическое функционирование): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1986. — 16 с.

30. Евсевьев М.Е. Избранные труды: В 5 т. Т.4. Основы мордовской грамматики Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. - 472 с.

31. Ермушкин Г.И. Выражение длительного действия в эрзя-мордовском языке // CJFUIV. Pars III. Budapest, 1981, lk. 270-274.

32. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Изд-во иностр. лит., 1958. -404 с.

33. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: Наука, 1982-368 с.

34. Игнаева Р.П. Классификация имен числительных в марийском языке (Проблемы статуса и функции): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Йошкар-Ола, 1997. - 16 с.

35. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. -М.: Наука, 1988. -311с.

36. Категория количества в современных европейских языках / В. В. Акуленко, С. А. Швачко, Е. И. Букреева и др.; Отв. ред. В. В. Акуленко.; АН УССР, Каф. иностр. яз. Киев: Наук, думка, 1990. - 283 с.

37. Кедров Б.М. О количественных и качественных изменениях в природе. М.: Огиз, 1946. - 288 с.

38. Келин М.А. Сложные слова сочинительного типа в мордовских языках // Вопросы мордовского языкознания Саранск, 1969. Тр. МНИИЯЛИЭ. -Вып. 36.-С. 108-143.

39. Коведяева Е.И. Выражение коллективной множественности в марийском языке // Сущность, развитие и функционирование языка. М.: Наука, 1987.-С. 137-141.

40. Колесников А. А. Семантическое обеспечение форм имен существительных русского языка. Киев: Вища шк., 1988 — 137, 2. с.

41. Коляденков М.Н. Глагольные образования типов кортамс-теемс, кортындерямс в мордовских языках // Филол. доклады на конференции по вопросам финно-угорской филологии в Ленинграде в 1947 г. Саранск, 1948. -С.21-27.

42. Коновалова Т.В. Функционально-семантическое поле количественности в современном русском языке (На материале современной художественной речи): Дис. . д-ра филол. наук. -М., 1998.

43. Копыленко М.М. Средства выражения количества в русском языке. -Алма-Ата, 1993.

44. Кочеткова Л.И. Нумеративы в мордовских языках в сравнительно-историческом освещении: Дис. . канд. филол. наук. Саранск, 1999. - 186 с.

45. Куанбаева Б.Ж. Лексико-синтаксические средства выражения категории количества в современном немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1988. - 22 с.

46. Леви Брюль Л. Первобытное мышление. - М.: Атеист, 1930. - 337 с.

47. Лексикология современных мордовских языков: Учебное пособие/ Под ред. Д. В. Цыганкина. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1983 - 296 с.

48. Липатов С.И., Алямкин Н.С. Числительное в мокшанском литературном языке и диалектах и проблемы его орфографии // Актуальные вопросы мордовского языкознания.- Саранск, 1988. Тр. МНИИЯЛИЭ. Вып. 94. - С. 86-94.

49. Лисина Е.Н. Эрзя-мордовские аналоги русских префиксов с количественно-временным значением // Проблемы мордовско-русского билингвизма. Саранск, 1985. Тр. МНИИЯЛИЭ. - Вып. 81. Сер. лингв. - С. 47-59.

50. Майтинская К.Е. Местоимения в мордовских и марийских языках. -М.: Наука, 1964.-110 с.

51. Майтинская К.Е. К вопросу о категории двойственного числа в уральских языках // Советское финно-угроведение. 1968. - №3. - С. 153-163

52. Майтинская К.Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков. М.: Наука, 1979. - 262 с.

53. Марковский И.К. Слова со значением "неопределенной множественности" в современном русском языке //■ Филологические науки.1974.-№4.-С. 77-84.

54. Мартьянов В.Н, Надькин Д.Т. К вопросу о финно-угорской системе счисления // Материалы по археологии и этнографии Мордовии. Саранск,1975. Тр. МНИИЯЛИЭ. Вып. 48. - С. 178-182.

55. Мелькумянц Н.В. Способы выражения количественных значений в системе русского глагола: Автореф. дис. . канд. филол. Наук. Ростов-на-Дону, 1995 - 22 с.

56. Меновщиков Г.А. Способы выражения единичности и множественности в языках различного типа // Вопросы языкознания. 1970. -№1.-С. 82-88.

57. Мещанинов И.И. Члены предложения и части речи. — Л.: Наука, 1978. -387 с.

58. Мосин М.В. Финно-угорская лексика (мордовско-прибалтийско-финские лексико-семантические общности и расхождения) // Финно-угристика. -Саранск, 1979. Вып.2. -С.65-81.

59. Надькин Д.Т. К истории суффиксов многократного действия в мордовских языках // Материалы научной конференции, посвященной 50-летию Великой Октябрьской революции. Тезисы докладов по гуманитарным наукам.-Саранск, 1967.-С. 125-126.

60. Основы финно-угорского языкознания: Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М: Наука, 1974. - 480 с.

61. Основы финно-угорского языкознания: Прибалтийско-финские, саамский и мордовские языки. М.: Наука, 1975.-347 с.

62. Очерки мордовских диалектов: В 5 т. Саранск: Мордов. кн. изд-во. Т. I, 1961. - 396 е.; т.П, 1963. - 448 е.; т.Ш, 1963 - 275 е.; t.IV, 1966.- 384 е.; т.У, 1968.-400 с.

63. Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания. М.: Наука, 1982. - 357 с.

64. Перетятько Т.П. Лексические средства обозначения неопределенно большого количества предметов: Дис. . канд. филол. наук. Алма-Ата, 1972.

65. Полянский А.Н. План содержания категории количества в русском языке // Филологические науки. 1984. - №1. - С. 34-41.

66. Поротова Т.И. Категория множественности в енисейских языках/ Под ред. Р. Ф. Деннинга; Том. гос. пед. ин-т им. Ленине. Комсом. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1990.-234 с.

67. Реформатский А.А. Число и грамматика // Вопросы грамматики. Сб. ст. к 75-летию И. И. Мещанинова. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. - С. 384400.

68. Руденко Д.И. Семантика имени и семантика количества // Русский язык. Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке: Виноградов, чтения, XIX-XX. М.: Наука, 1992. - С. 30-43.

69. Русская грамматика: В 2 т. Т.1. М.: Наука, 1980.- 783 с.

70. Семенов В.А. О некоторых способах организации и описания космоса народами уральской языковой семьи (К интерпретации числовых дефиниций ) // Смерть как феномен культуры. Сыктывкар, 1994. - С. 115-121.

71. Серебренников Б.А. Категория времени и вида в финно-угорских языках пермской и волжской групп. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 299 с.

72. Серебренников Б.А. Историческая морфология мордовских языков. -М.: Наука, 1967. -260 с.

73. Серебренников Б.А. Вероятностные обоснования в компаративистике. -М.: Наука, 1974-352 с.

74. Теория функциональной грамматики: качественность, количественность. СПб: Наука, 1996. - 264 с.

75. Тимофеев И.С. Методологическое значение категорий "качество" и "количество". М.: Наука, 1972. - 216 с.

76. Тихонова Т.М. Морфемы определенности с обобщающим значением // Финно-угристика. Саранск, 1979. - Вып. 2. - С. 117-124.

77. Тихонова Т.М. Передача характера глагольного действия в эрзянском языке // Актуальные вопросы мордовского языкознания. Саранск, 1988. Тр. МНИИЯЛИЭ.-Вып. 94. - С. 133-139.

78. Тураева З.Я., Биренбаум Я.Г. Некоторые особенности категории количества (На материале английского языка) // Вопросы языкознания. 1985. -№4.-С. 122-130.

79. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. -М.: Наука, 1974. 206с.

80. Феоктистов А.П. Категория притяжательности в мордовских языках. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. 180 с.

81. Философская энциклопедия:В 2 т. Т.2. / Под ред. Р. В. Константинова. М.: Сов. энциклопедия, 1962. - 575 с.

82. Цыганкин Д.В. Грамматические категории имени существительного в диалектах эрзя-мордовского языка. Саранск: Изд-во Мордов. гос. ун-та, 1977. -104 с.

83. Цыганкин Д.В. Эволюционные изменения морфологических элементов в истории мордовских языков // Актуальные вопросы мордовского языкознания. Саранск, 1988. Тр. МНИИЯЛИЭ. - Вып. 94. - С. 12-20.

84. Чеснокова Л.Д. Категория количества и способы ее выражения в современном русском языке / Таганрог, гос. пед. ин-т. Таганрог, 1992. - 177 с.

85. Чиркинян Н.С. Поле количественности (На материале русского и армянского языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ереван, 1980. - 28 с.

86. Шарина С.И. Категория количественности в эвенском языке: Дис. . канд. филол. наук. Якутск, 1997 г. - 152 с.

87. Швачко С.А. Языковые средства выражения количества в современном английском, русском и украинском языках. Киев: Вища шк., 1981.- 143 с.

88. Шведова Н.Ю., Белоусова А.С. Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий. М.: Ин-т рус. языка РАН, 1995.- 120 с.

89. Шендельс Е.И. Совместимость / несовместимость грамматических и лексических значений // Вопросы языкознания. 1982. - №4. - С.78-81.

90. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (На материале русского языка). М.: Наука, 1973. -280 с.

91. Шмелев Д.Н. Введение // Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982. - С. 3-44.

92. Шустов А.Н. Несколько // Русская речь. М., 1996. - №5 - С. 122-123.212

93. Эрельт М. Предложения с наречиями liiga и kiillalt в эстонском языке // Вопросы финно-угорского языкознания. Саранск, 1975. - С.273-279.

94. Эрзянь кель. Морфемика, валонь теевема ды морфология: Вузонь эрзянь ды финнэнь отделениянь тонавтницятнень туртов. — Саранск: Красный Октябрь, 2000. 280 с.

95. Эрнитс Э. К происхождению числительного "один" в разных семьях языков // Советское финно-угроведение. 1973. - №3. - С. 161-173.

96. Языковые единицы в тексте / Сб. науч. тр. Башк. ун-та. Уфа, 1994.106 с.

97. Языковая номинация (Общие вопросы). М.: Наука, 1977. - 358 с.

98. Alvre P. Soome-ugri keelte ajalooline grammatika. I. Sonaliigid Arvu- ja kaadekategooria.-Tartu, 1983. S. 88.

99. Laszlo Honti, Der uralische Numerus absolutus was ist er eigentlich?// Linguistica Uralica XXXI, 1995, №3. - C. 161-169.

100. СПИСОК СОКРАЩЕННЫХ ОБОЗНАЧЕНИЙ ИСТОЧНИКОВ Лексикографические источники

101. БСС Бузакова Р.Н. Словарь синонимов эрзянского языка. - Саранск: Мордов. кн. изд.-во, 1982. - 192 с.

102. ЕЭРВ Евсевьев М. Е. Эрзянь-рузонь валке. - М.: 1931. - 226 с. РЭРВ - Рябов А.П. Эрзянь-рузонь валкске. - М.: Центриздат, 1930. - 82с.

103. ЦЭВ Цыганкин Д.В., Мосин М.В. Этимологиянь валке. - Саранск: Мордов. кн. изд.-вась, 1998. - 240 с.

104. ЧСЧ Четвергов Е.В. Сырнень човалят: Стувтовозь ды чуросто вастневиця валт. - Саранск: Мордов. кн. изд-вась, 1995. - 208 с.

105. ШФВ Ширманкина Р.С. Фразеологиянь валке: Кемекставозь меревксэнь. - Саранск: Мордов. кн. изд.-вась, 1998. - 216 с.

106. ЩЭРВ Щемерова B.C. Эрзянь-рузонь валке - Русско-эрзянский словарь. - Саранск: Мордов. кн. изд.-во, 1993. - 400 с.

107. ЭРС Эрзянь-рузонь валке. Эрзянско-русский словарь. - Саранск / Под ред. Б. А. Серебренникова, Р. Н. Бузаковой, М. В. Мосина. - М.: Рус. яз.; Дигора, 1993.-803 с.

108. SES Suomalais-ersalainen sanakirja - Финнэнь-эрзянь валке / А. Алхониеми, Н. Агафонова, М. Мосин. - Саранск: Красный Октябрь, 2000. -512с.1. Художественные тексты

109. АКП Абрамов К.Г. Качамонь пачк: Роман. - Саранск: Мордов. кн. изд-вась, 1964. - 556 с.

110. AJIT Абрамов К.Г. Ломантне теевсть малацекс: Роман. - Саранск: Мордов. кн. изд-вась, 1961. - 428 с.

111. АН Абрамов К.Г. Найман: Роман. - Саранск: Мордов. кн. изд-вась, 1957.-397 с.

112. АП Абрамов К.Г. Пургаз: Кезэрень пингеде ёвтнема. - Саранск: Мордов. кн. изд-вась, 1988. - 480 с.

113. БОМ Брыжинский А.И. Оймень моро: Повестть. - Саранск: Мордов. кн.Iизд.-вась, 1994. 224 с.

114. ГМО Горбунов В.В. Морыцянть од поразо: Повесть. - Мордов. кн. изд.-во, 1988.-168 с.

115. ДКП Доронин A.M. Кочкодыкесь - пакся нармунь: Роман. - Саранск: Мордов. кн. изд.-вась, 1993. - 384 с.

116. ДБС Доронин A.M. Баягань сулейть: Роман. - Саранск: Мордов. кн. изд.-вась, 1996.-480 с.

117. КЛ Коломасов В.М. Лавгинов: Роман. - Саранск: Мордгиз, 1956. —230 с. КЦ - Ключагин П. Цёканька: Ёвтнемат. - Саранск: Мордов. кн. изд-вась, 1997.-112 с.

118. КРП Куторкин А.Д. Раужо палмань: Роман. - Мордов. кн. изд.-вась, 1997.-336 с.

119. УПТМН Устно-поэтическое творчество мордовского народа: В 8 т. Т.З. 4.2. Эрзянские сказки. - Саранск: Мордов. кн. изд. -во, 1967. - 382 с.

120. С "Сятко": Литературно-художественный и общественно-политический журнал.1. СОДЕРЖАНИЕС1. Предисловие.31. Введение.6

121. Глава 1. Лексический способ выражения категории количества.25

122. Предварительные замечания.25

123. Количественные числительные как основное средство выражения точного (определенного) количества.30

124. Глава 2. Морфологический способ выражения категории количества.114

125. Количественные значения в системе глагольных форм.15622.1. Количественная аспектуальность.16122.1.1. Уточнение количества действий за счетнеглагольных конкретизаторов.17222.2. Формы выражения количества участников акта действия.179

126. Смыслоразличительная роль суффиксов в составе числительных.1831. Выводы по П главе.1931. Заключение.196

127. Список использованной литературы.204

128. Список сокращенных обозначений источников.213