Социальный характер советской молодежи Дальнего Востока 30-х годов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Долгова, Ирина Львовна

• Долгова, Ирина Львовна
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Долгова, Ирина Львовна

Введение.

Глава 1. Молодежь в партийно-государственной политике на Дальнем Востоке в 30-е годы.

1.1. Тенденции социально-экономического и политического развития дальневосточного региона в 30-е годы.

1.2. Место и роль молодежи в социальной политике партии и государства.

Глава 2. Мировоззренческие установки дальневосточной молодежи 30-х годов.

2.1. Мотивационные установки к труду.

2.2. Идеологический аспект социализации.

2.3. Восприятие власти и политические настроения.

Глава 3. Структура повседневности в жизни советской молодежи Дальнего Востока 30-х годов.

3.1. Демографическое поведение.

3.2. Социально-бытовые условия жизни и здоровье.

3.3. Девиантное поведение.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социальный характер советской молодежи Дальнего Востока 30-х годов»

Актуальность темы. Место и роль, которые отводились молодежи в социальной политике советского государства, неоднократно освещались в отечественной историографии. Однако многие аспекты молодежной темы оставались за пределами внимания историков. Современный этап исторического познания и уровень общественного развития требуют от ученых обоснования новых концептуальных подходов к изучению общества и различных социальных групп, расширения исследовательского поля включением в него ранее не рассматривавшихся проблем, переосмысления многих аспектов исторического прошлого.

Значимость изучения молодежной темы на различных этапах Российской и советской истории обусловлена современными проблемами молодежной политики в стране и непосредственно на Дальнем Востоке. Проблемы молодежи в российском обществе становятся объектом пристального внимания со стороны различных субъектов общественных отношений и прежде всего государства. Особую тревогу вызывают проблемы, связанные с самоопределением молодых людей в современном обществе. Отказ от ранее принятой в Советском Союзе концепции молодежной политики и организационной формы работы с молодежью через ВЛКСМ вынуждает искать новые решения, более приемлемые в современной ситуации. Современная молодежная политика отказалась от идеологем принудительной социализации в пользу поддержки самореализации молодежи, в этом духе и был принят в 1991 г. Закон «Об общих началах государственной молодежной политики в СССР»1. Вышедшие документы, непосредственно относящиеся к сфере государственной молодежной политики (федеральный закон «О государственной поддержке молодежных и детских объединений»2, Указ президента «О национальном фонде молодежи»3, основная целевая президентская программа «Молодежь России», принятая в 1994 г., а затем в новом варианте в 1997 г.4 и др.), позволяют выявить ее довольно стройную концептуальную основу. Исходные положения и принципы этой политики предполагают работу, направленную на интеграцию молодежи в многообразные общественные связи, раскрытие инновационного потенциала молодежи и самореализации личности молодого человека с определенной общественно полезной отдачей, общественный контроль за молодыми людьми из групп риска, сужение для них сфер и ситуаций возможного девиантного поведения, формирование проектов и программ, отвечающих потребностям молодежи, практическое освоение молодыми людьми норм и принципов демократического общества. Предполагается, что такие задачи могут быть реализованы при минимальных усилиях и затратах государства и при активизации механизмов и средств гражданского общества.

Однако сегодня в российском обществе наблюдается ситуация, когда, с одной стороны, совершенно очевидны старания аппаратных работников по делам молодежи в составлении различных программ и проектов для достижения социально значимого результата, с другой - равнодушие молодежи к предпринятым попыткам государственных мероприятий, проводимых в ее интересах. Поворота государства лицом к молодежи и ее насущным проблемам не было замечено в молодежной среде. Противоречие между активизацией практических действий органов исполнительной власти по осуществлению целевых программ и отсутствием заметных сдвигов в положении подавляющего большинства молодых россиян составляет ядро проблемы эффективности государственной молодежной политики в России на современном этапе. Поэтому представляется весьма актуальным рассмотреть проблемы молодежи на разных исторических этапах отечественной истории, осмысление которых может иметь не только научный интерес, но и поможет точнее определить направление и методы современной молодежной политики.

Важность исследования темы определяется и современными проблемами дальневосточного региона. Сегодня на Дальнем Востоке России идет процесс, который впервые наблюдается за всю его историю - отток населения с его территории, и, в первую очередь, молодой и наиболее трудоспособной его части. В 30-е годы XX века наблюдался противоположный процесс, молодежь в значительном количестве прибывала в регион, чтобы навсегда связать с ним свою судьбу. Таким образом, Дальний Восток в скором времени может оказаться самым малозаселенным регионом страны, потеряв людские ресурсы, накопленные ранее в историческом прошлом. Государство вновь может столкнуться с проблемой необходимости заселения края и обеспечения его внешней безопасности. В свете этого изучение социальной истории дальневосточной молодежи 30-х годов представляется весьма актуальным.

Историография темы. В истории изучения проблем молодежи и молодежной политики 30-х годов выделяются два периода - советский и современный (постсоветский). Советская историография, посвященная молодежной проблематике, в первую очередь, освещала историю коммунистического союза молодежи и проблемы партийного руководства молодежным движением. Комсомольская организация в советском государстве под руководством коммунистической партии, призвана была заниматься проблемами молодого поколения. Основы молодежной политики коммунистической партии и советского государства были изложены в знаменитой речи В.И. Ленина на III Всероссийском съезде Российского Коммунистического Союза молодежи в 1920 году. В.И. Ленин определил основные задачи в деле воспитания молодого поколения через коммунистическую организацию5. Комсомол рассматривался как молодежная организация, целью которой было воспитание молодых кадров для коммунистической партии, и как верный помощник партии в деле построения социализма.

В 20-е годы появился ряд интересных работ, основанных на эмпирических данных, анализировавших положение и социальные характеристики молодежи6. В 30-е гг. в советской стране были свернуты различного рода социологические исследования. Работы, посвященные молодежным проблемам, представляли собой либо отчеты комсомольских деятелей о результатах работы с молодым поколением, либо пропагандистскую литературу, с освещением роли комсомольцев и молодежи в деле строительства социализма.

Сведения о молодежной политике коммунистической партии, которая в тот период определяла политику, проводимую в стране, о молодежном движении, об успехах молодых рабочих и колхозников в развитии народного хозяйства освещались в докладах, написанных для съездов, конференций и других официальных мероприятий. Выступления лидеров комсомольского движения общесоюзного и регионального уровня, содержащие цифры и факты печатались большими тиражами и распространялись по предприятиям. На общесоюзном уровне известны доклады и отчеты секретаря ЦК ВЛКСМ А.В. Косарева7, на Дальнем Востоке первого секретаря Далькрайкома ВЛКСМ П.П. Листовского .

Особенно была распространена литература публицистического характера9. Работы по истории комсомольской организации выходили преимущественно в виде небольших брошюр и статей10. Они были популярного плана, отсутствовал справочный материал и научный аппарат. История комсомола рассматривалась в неразрывной связи с историей партии.

На Дальнем Востоке в городе Комсомольске - на - Амуре вышел сборник, приуроченный к пятилетию города11. Он содержал очерки и зарисовки иллюстрирующие вклад, который внесли комсомольцы в строительство города.

В послевоенное время разработка молодежной тематики продолжало развиваться по пути исследования истории ленинского комсомола, который под руководством партии должен был осуществлять коммунистическое вое

12 питание молодежи . История комсомольского движения изображалась как сплошной путь побед, без проблем и противоречий развития.

Рост научного интереса к изучению истории молодежи начался только с середины 60-х годов. Толчком к этому стало возрождение и распространение социологических исследований. В 70-80-е года вышли работы JI.H. Когана, И.Л. Корнаковского, Б.С. Павлова, В.Е Полетаева13, написанные на основе конкретных эмпирических данных. Они содержали данные об изменениях основных социальных характеристик молодых рабочих в 30-70-е годы. К сожалению, подобных исследований посвященных молодежи Дальнего Востока, тогда не появилось.

Вместе с тем, участие молодежи в освоении дальневосточного региона было столь значительным, что историки не могли пройти мимо этого исторического явления. Авторы, исследовавшие историю переселенческого движения в 30-е годы, неизменно выделяли большой поток молодых людей, устремившихся в необжитый край и значимость комсомольских мобилизаций для становления его промышленности. Труды Н.А. Билима14, JI.E. Минца15, JI.JI. Рыбаковского16 позволяют судить о масштабах молодежного движения в

17 18 19 крае. Работы А.В. Больбуха , Г.А. Унпелева , И.И. Глущенко посвящены истории индустриализации и рабочего класса Дальнего Востока и позволяют составить общую картину происходившей в крае модернизации, судить об участии в ней молодежи 30-х годов.

Сведения о развитии культурного, образовательного и профессионального уровня молодых рабочих нашли отражение в работах, посвященных проблеме роста культурно - технического уровня рабочего класса, у таких историков как А.В. Больбух, М.З. Заславский, Н.Г. Кулинич, 20

М.А.Ковальчук . Отдельные вопросы культурного строительства на Дальнем Востоке: ликвидация неграмотности и малограмотности населения, организация школьного и внешкольного обучения и другие - освещены в рабо

21 тах Э.Г. Бенсман, М.С. Кузнецова . Исследователи обобщили большой фактический материал, но существовавшая концепция, за рамки которой они не могли выйти, не позволяла критически взглянуть на многие проблемы.

Несмотря на то, что мы выделяем молодежь как отдельную категорию переселенцев, прибывала она в край различными способами и внутри нее тоже можно выделить группы. Например, возраст таких групп переселенцев, как демобилизованные красноармейцы и хетагуровки, конечно, был молодежным. Анализу вклада красноармейцев в освоение края в советской историографии уделял внимание в своих исследованиях Н.А. Билим.

Истории хетагуровского движения посвящены исследования Н.И.Дубининой22. Автор проследила историю движения женской молодежи на Дальний Восток с самого ее зарождения, на богатом фактическом материале показала степень его размаха, состав прибывших и, что немаловажно, много уделила внимание судьбам конкретных девушек, которые решили связать свою жизнь с краем.

Особое внимание в советской научной и публицистической литературе посвященной истории Дальнего Востока, было уделено молодежному движению в 30-е годы. Самой знаменитой молодежной стройкой 30-х годов был Комсомольск-на-Амуре. Именно тогда был задан пропагандистский тон истории строительства города. Главными героями строительства были объявлены комсомольцы. В дальнейшем советские исследователи истории города продолжали эту традицию. Литература 60-80-х годов о Комсомольске представляет собой либо публицистические статьи, либо воспоминания, либо художественные произведения. Работавший в выездной редакции газеты «Комсомольская правда», которая побывала в Комсомольске в 1936 г., известный журналист Ю.А. Жуков, в 1966 году издал книгу «Люди 30-х годов». Основной целью ее был рассказ о судьбах и характерах героев новостроек, в том числе и Комсомольска. Первостроитель города Н.Г. Хлебников, основываясь на документальных материалах и на собственных воспоминаниях, написал художественные произведения о реальных строителях города. Его книги о Н. Грачеве, И. Сидоренко и других первостроителях, описывали идеальный образ «советского человека», созданный советской пропагандой. Статьи и книги, посвященные истории Комсомольска, первостроителя Е.В. Дороднова носили характер документальных повестей23. Кроме того, выходили сборники, посвященные истории строительства города. Всем им был присущ один стиль изложения материала: публицистические статьи и отдельные документы, иллюстрирующие участие молодежи и комсомольцев в строительстве города 24. История города во многом была превращена в легенду. Умалчивался вклад в строительство города таких категорий строителей как заключенные и спецпереселенцы. Работы 60- начала 80-х годов, посвященные новостройкам 30-х годов, представляли еще односторонний взгляд советской историографии на эту проблему, раскрывая ее исключительно через героику социалистического строительства.

С 60-х годов начинает складываться научное исследование истории молодежного движения. Этой проблеме были посвящены работы JI.C. Озеро

25 26 27 28 ва , В.А. Сулемова , И.М. Ильинского , Г.Н. Деревякина , а также различ

29 ные сборники . Авторы обобщили фактический материал и раскрыли огромное влияние, которое имела коммунистическая партия на деятельность союза, сумели показать, что партия действительно рассматривала молодежь как важную часть своей социальной опоры.

На Дальнем Востоке выходили различные сборники, посвященные местной организации комсомола, которые содержали некоторые факты из жизни молодежи 30-х годов или воссоздавали хронологию дат и событий30. При этом в них неизменно подчеркивалось значение партийной организации в руководстве комсомола края. Решающее значение партийного руководства края союзом молодежи отмечалось и в исследованиях, посвященных истории дальневосточной партийной организации31.

В середине 80-х годов вышли в свет историографические работы, подытожившие на тот момент изучение истории дальневосточного региона в 30-е годы, в которых нашла отражение и молодежная тематика32.

Радикальная трансформация российского общества в 90-е годы открыла для науки новые проблемы и подходы к изучению истории советского государства. В 90-е годы исследования истории ВЛКСМ с переосмыслением многих исторических фактов, явлений и событий стали носить иной характер. В исторических исследованиях постсоветского периода были переставлены многие акценты. Если в советской историографии зависимость молодежной организации от партии рассматривалась как явление положительного характера, то в исследованиях 90-х годов этот факт выделялся как негативный. Историки В.К. Криворученко, В.В. Долгов, В.А. Родионов, О.В. Тата-ринов, А.В. Алейников, Е.Е. Масалов, Г.К. Скиданов подчеркивали, что созданная как самодеятельная организация молодежи, комсомол таковой в полном смысле слова никогда не был. Самодеятельность не проявлялась в самом главном - в самоорганизации. Сама модель союза, по мнению современных исследователей, была порочной: уже при создании комсомол был не организацией самой молодежи, создаваемой молодежью в своих интересах, для удовлетворения своих потребностей, а организацией для молодежи. Комсомол своей деятельностью не отвечал интересам и потребностям молодежи, он являлся обязательной организацией в партийно-политической системе, в которой значительная часть молодых людей состояла ради престижа и возможности продвижения по социальной лестнице.

Рассмотрению возникновения и функционирования юношеских организаций в России, их взаимосвязи с партийными и государственными органами, а также участия молодежи в сталинской модернизации России посвящена монография Ю.А. Стецуры34. На обширном фактическом материале историк доказывает, что молодежь, как самая активная демографическая часть общества, стала одной из главных опор Сталина в модернизации страны. Использование молодежи в качестве ударной силы для решения самых сложных проблем модернизации экономики стало законом общественной жизни России.

Дальневосточная тематика проблем истории молодежи и комсомола 30-х годов еще не нашла специального отражения в современной историографии. Хотя в ряде исследований смежной проблематики авторы касались этих вопросов. В 90-е годы появились работы, продолжавшие изучение особенностей истории дальневосточного региона 30-х годов. В монографии В.М. Пескова, посвященной истории военной политики СССР на Дальнем Востоке в 30-е годы, исследованы проблемы укрепления обороноспособности дальневосточных рубежей и мобилизационно-массовой работы в условиях модернизации края35. Рассмотрена роль демобилизованных красноармейцев, одной из категорий молодых переселенцев, в развитии народного хозяйства дальневосточного региона. С конца 80-х годов история 30-х годов стала рассматриваться через призму утвердившегося сталинского режима и проводимой им репрессивной политики, поэтому монография В.М. Пескова интересна попыткой взвешенного подхода к проблеме закрепления рабочих кадров на Дальнем Востоке. Исследование А.Т. Мандрика36 посвящено истории рыбной промышленности Дальнего Востока 30-х годов. Автор проанализировал особенности социалистического развития этой отрасли производств, что позволяет судить о трудовой активности молодых рыбаков - дальневосточников. Период 30-х годов освещен в работе Э.А. Васильченко, посвященной исследованию исторической роли женщин в освоении и развитии дальневосточно

31 го региона . Социальные проблемы дальневосточного региона через тему «Милиция в борьбе с преступностью на Дальнем Востоке России (1922 — 1930 гг.)» рассматриваются в работе Н.А. Шабельниковой38. Проблемам трудового и патриотического воспитания дальневосточников посвящены публикации Н.Н. Билим39.

В конце 80-х - начале 90-х годов появились исследования, посвященные проблемам истории освоения Дальнего Востока в 30-е годы, раннее умалчиваемые в советской литературе. Исследователи обратили внимание на использование на стройках края принудительного труда заключенных и спецпереселенцев40. В связи с открытием многих засекреченных ранее документов и исторических фактов, происходил процесс освобождения истории от искажений и мифологичности.

Стали известны новые, неизвестные ранее факты из жизни дальневосточников, которые позволяют иначе взглянуть на происходившие события. В книге, посвященной исследованию судьбы героя Великой Отечественной войны Евгения Дикопольцева, Г.С. Чечулина уточнила ряд биографических данных Дикопольцева41. Оказывается, что семья Дикопольцева была раскулачена ив 1931 г. выслана на Дальний Восток в качестве спецпереселенцев. С открытием новых исторических фактов, возникают новые вопросы, связанные с проблемой социальных и психологических характеристик молодых людей 30-х годов. Так, например, как в семье обиженной советской властью вырос ставший легендой советской истории Герой Советского Союза.

90-е годы для отечественной исторической науки стали периодом отхода от прошлых методологических и научно - исследовательских приоритетов и поиска новой, адекватной времени историко-методологической опоры. С отказом от идеологических моделей советского общества перед исследователями встал вопрос, что в действительности представлял собой советский социум 30-х годов. Почему люди терпели голод и репрессии, чем можно объяснить феномен массового энтузиазма 30-х годов, за счет каких ресурсов народ вынес войну и вышел из нее победителем.

В то время как отечественная историография только начинала открывать для себя новые проблемы и темы исторических исследований, западная давно плодотворно работала над ними. В научный обиход отечественных историков вошли работы западных историков и политологов, создававшиеся еще в 1940 - 1950 гг. Западные историки - советологи неоднозначны в своих оценках советского общества. В 1940-х - начале 1950-х годов на Западе развернулось научное исследование тоталитаризма, которое стало на многие годы методологической основой изучения советской истории. В 1944 году вышла классическая работа Ф.Хайека «Дорога к рабству»42. Это направление продолжили исследования 3. Бжезинского, Р. Арона43. Авторы, придерживающиеся подобного подхода к изучению советской действительности, в той или иной мере, исходили из такого понимания тоталитаризма, основные признаки которого, были обобщены 3. Бжезинским и в настоящее время широко известны не только в западной, но и в российской политологии. Государство, в этой концепции была представлено, как система, жестко контролирующая жизнь всего общества. «Самыми каталитическими чертами катастрофического наследия Ленина были концентрация политической власти в руках всего лишь нескольких человек и опора на террор»44, - считал 3. Бжезинский. «.При Сталине возвышение роли государства и использование государственного насилия как орудия реконструкции общества достигли своего апогея»45. Бесспорно, что историками, придерживавшимися тоталитарного подхода, были сделаны ценные исследования. Однако такой подход недооценивал разнообразие и сложность исторических процессов в Советском Союзе и структуры советского общества. Тоталитарный подход в изучении советской истории, особенно сталинского периода, фокусировал внимание строго на партии и государстве, общество при этом представлялось почти исключительно как пассивный объект.

С оформлением нового направления в западной историографии, так называемой исторической антропологии и социальной истории, внимание историков сосредоточились вокруг исследований основ общества и нужд простых людей. В исторической науке появились новые направления, которые позволили значительно расширить круг изучаемых проблем. Исследователей стали интересовать вопросы общественного настроения, ментальности, сознания, девиантного поведения различных групп населения.

Монография Л. Холмса посвящена исследованию социальной истории России в период с 1917-1941 гг.46 Автор исследуя попытки воздействия советской системы на человека, называл ее основные инструменты: большевистская пропаганда, создание новых народных символов (серп и молот), стахановское движение, и сделал вывод о несостоятельности этой системы и, в том числе, в плане воспитательном. Не создание «нового человека» имело место в 30-е годы, считал JI. Холмс, а архаизация отношений и взглядов, что-то наподобие исторического атавизма.

Другой западный исследователь Р. Терстон обратился к исследованию рабочих групп на советских фабриках и заводах и поставил проблему достоинства рабочего в его отношениях с властью. Им был сделал вывод о том, что на самом деле рабочие к лету 1941 года не были «винтиками» политической системы, они не были ей «подавлены»47. Они терпели принуждение, которое существовало как более или менее оправданное. Причинами этого терпения были вера в Сталина, в существование сильных внутренних и внешних врагов и в необходимость быстрого развития советской промышленности.

В русле тендерных исследований получивших популярность в социальной истории находится работа Р.Т. Маннинга. Автор обратился к пробле

48 мам женщин советской деревни в предвоенные годы . Молодые женщины советской деревни оказались жертвами противоречивой сталинской политики, призывающей советских женщин эмансипироваться и достигать новых производственных высот, с одной стороны. С другой требовала от женщин повышения рождаемости и пыталась регулировать воспроизводство населения путем запретительных мер (законодательными актами 27 июня 1936 г. о запрещении абортов и государственных пособиях многодетным матерям). Сельские женщины, становившиеся передовиками сельскохозяйственного производства (например, Паша Ангелина - стахановка-комбайнерка) столкнулись с осуждением большинства сельскохозяйственного населения - приверженцев традиционного отношения к женщине - крестьянки. Работы Ш. Фицпатрик посвящены исследованию жизни простых, «маленьких» людей. В работе, посвященной социальной истории советского города, автор рассматривает то, как в чрезвычайных условиях советской действительности простые люди пытались выживать и строить нормальную жизнь49. Аналогичная проблема выживания в чрезвычайных условиях, рассматривается и в работе, посвященной истории советской деревни50. Автор анализирует стратегию с помощью которой крестьянство пыталось справиться с последствиями удара, нанесенного им государством в ходе коллективизации и способы, с помощью которых они пытались поставить колхозы на службу собственным интересам, не только интересам государства. Особой категорией советских граждан автор называет молодежь. В то время как отношение к режиму большинства людей старшего возраста варьировалось от пассивного принятия до осторожной враждебности, молодые люди усваивали советские ценности, «которые ассоциировались у них с отречением от всего нудного, продажного, беспринципного, старого, рутинного, и всей душой приняли советские идеалы»51.

С отходом в 90-е годы от прежней парадигмы исторического познания отечественная наука обратилась к новым методологическим ключам познания. Историками стал осваиваться широчайший спектр западной историографии истории России и СССР, которая в течении длительного времени осуждалась как фальсификация истории. Член - корреспондент РАН А.Н. Сахаров отметил: «Сегодня стало совершенно очевидным, что нет какой

U f 1 SJ и нибудь отдельной «западной» историографии, как нет и отдельной российской исторической науки. Существует единая мировая историческая наука»52. Вслед за западными исследователями отечественные историки начали осваивать новые направления исторической науки и новые методы познания. Широко стал известен опыт школы Анналов, появились исследования в русле антропологической истории, «истории повседневности» и социальной истории. Отечественные исследователи советского периода российской истории обратились к проблеме менталитета и особенностей сознания советских людей. С.М. Кравцова рассматривала такую особенность русского менталитета, как соборность и ее отражение в идеологии и культуре общества в условиях системы 30-х годов, а также анализировала смежный идеологический процесс в культурной жизни 30-х годов, основными чертами которого называла «махровый» нигилизм, мифологическое сознание и деформированную память53. А.В. Голубев в ряде статей анализировал особенности сознания советских людей и выделял мифологизированность как основную его характеристику54.

В русле нового направления исторической науки - социальной истории находятся исследования советского общества 20-30-х годов А.К. Соколова55. По мнению историка, советское общество было далеко от «монотонно - абстрактного единства», о котором говорили представители тоталитарной школы. Общество не было пассивным объектом воздействия со стороны партийно-государственного аппарата, оно само «вылепило из себя новые причудливые формы, сообразные с менталитетом и психологией большинства людей»56 и оказывало воздействие на процессы происходившие в стране. С.А. Шинкарчук в своей монографии сделал попытку на материалах северозападных районов России проанализировать общественное мнение населения в 30-е годы37. Автор пришел к выводу о существовании в Советской России пассивного сопротивления всего населения сталинскому режиму. Е.А.Осокина исследовала повседневность советского населения в годы индустриализации с позиции экономических проблем. Автор отмечала, что торговля в социалистической экономике представляла своеобразный союз планового распределения и рынка. Этот факт объясняет, почему и как люди выживали в условиях хронических кризисов снабжения, обеспечивали себя нес о обходимым, когда полки магазинов были пусты . Анализу советской повседневности с позиции девиантного поведения посвящены работы Н.Б.Лебиной^9. Исследовательница попыталась определить представления о норме и отклонении в повседневной жизни советского общества 20 - 30-х годов, которые оказывали значительное влияние на ментальные установки населения. Автор сделала вывод о внешней социальной открытости советских людей, при которой они оказались более, чем западные, лояльными к двоемыслию, более склонными к традиционным, почти патриархальным семейным отношениям, более открытыми к дружбе и взаимопомощи, более способными к выживанию в экстраординарных бытовых условиях. Н.Б. Лебина защитила докторскую диссертацию, посвященную социально-политическому развитию рабочей молодежи 30-х годов, в которой обосновала вывод о том, что молодые рабочие представляли собой социальный слой, наиболее подверженный люмпенизации, который использовал в своих целях сталинский режим60.

В направлении развития социальной истории Дальнего Востока на сегодняшний день сделаны лишь первые шаги. Появились работы, посвященные общественным настроениям дальневосточных рабочих. Н.Г. Кулинич проанализировала политические настроения рабочих Дальнего Востока в 20-е годы и сделала вывод об усиливающейся люмпенизации рабочего класса, на которую предпочла опереться власть на всех уровнях61. В.Ю. Титов рассматривал проблему взаимоотношения различных групп населения и власти на Дальнем Востоке с помощью категории протеста62.

Таким образом, анализ литературы показывает, что к исследованию социальной истории Дальнего Востока историки только приступают, а исследования социальной жизни, ментальности и социального характера молодежи, как особой категории населения сыгравшей важную роль в истории заселения и освоения Дальнего Востока 30-х годов - отсутствуют. Историками накоплен богатый фактический материал об истории переселения отдельных категорий населения, об истории комсомольской организации края, но явно недостаточно исследований общественного настроения, ментальных установок, форм поведения, воплощенных в особой категории - социальном характере молодых людей 30-х годов.

Исходя из вышеизложенного, целью данного исследования является выявить и проанализировать социальные признаки и черты характера дальневосточной молодежи 30-х годов, возникшие в результате динамической адаптации к общественному строю и к специфическим условиям Дальнего Востока.

- 18

Поставлены следующие задачи:

- ' определить место и роль молодежи в социальной политике коммунистической партии и советского государства на Дальнем Востоке в 30-е годы;

- исследовать мировоззренческие установки, мир мнений и суждений дальневосточной молодежи молодых людей;

- проанализировать идеологические особенности процесса социализации молодежи в условиях социалистической модернизации на Дальнем Востоке;

- охарактеризовать особенности структуры повседневности в жизни молодежи Дальнего Востока;

- на примере дальневосточного юношества рассмотреть поведение молодежи в различных социальных ситуациях, ее взаимодействие с социумом и властью.

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают 30-е годы XX века, когда началось наиболее активное движение молодых людей на Дальний Восток, связанное с индустриальным развитием края и вошедшими в практику различного рода призывами, нацеленными именно на молодую часть общества. Кроме того, именно в 30-е годы происходит окончательное утверждение сталинского режима, который претендовал на полное подчинение личности человека и формирование особого типа «нового» человека.

Территориальные рамки исследования соответствуют границам Дальневосточного края, реорганизованного в январе 1926 г. из Дальневосточной области. Тогда бывшие губернии и области (Амурская, Забайкальская, Приморская, Камчатская и северная часть о. Сахалин) были преобразованы в округа и районы и объединены в Дальневосточный край. Административно -территориальное устройство края изменялось в 1932 г. когда в крае были созданы четыре области: Амурская, Приморская, Сахалинская и Камчатская и четыре округа: Нижне-Амурский, Корякский, Чукотский и Охото-Эвенкийский. В 1934 г. в составе края была создана Еврейская автономная область (ЕАО) и в июле того же года - Уссурийская, Нижнее-Амурская и Зейская области. В октябре 1938 г. Дальневосточный край был разделен на два края: Приморский и Хабаровский.

Объект исследования - молодежь Дальнего Востока СССР 30-х годов.

Предмет исследования - социальный характер дальневосточной молодежи, проявлявшийся во взаимодействиях внутри данной демографической категории, с властью в условиях социальной и экономической модернизации дальневосточного региона и в отношении к труду.

Методология и методы исследования. Данное исследование лежит в русле так называемой социальной истории, объектом которой являются во многом новые для отечественной историографии сюжеты, которым раньше не придавалось значения. Как выясняется сегодня, они играли, если не решающую, то весьма существенную роль в раскладе исторических событий. Например, в жизни людей гораздо больше, чем было принято считать, занимали проблемы семьи, брака, рождения и воспитания детей, взаимоотношения полов, образования, материального благополучия, отдыха и т.д. На состояние советского социума оказывали значительное влияние такие явления общественной жизни как пьянство, преступность и другие формы девиантно-го поведения людей. По критериям социальной истории взаимоотношения людей и власти на, так называемом, бытовом уровне, имеют другое содержание, чем было принято считать раньше. Особое значение для историка приобретают такие неотъемлемые элементы общественной жизни, как символы веры, ритуалы, разговорная практика, трансформированный к условиям советского времени фольклор: песни, байки, частушки и другие элементы социально-культурной практики.

Важную роль в обосновании теоретико-методологической основы диссертационного исследования имели идеи отечественных и западных методологов социальной истории А.К. Соколова, Л.П. Репиной, И.М. Савельевой, А.В. Полетаева, Н.Л. Пушкаревой, Н.Н. Козловой, Ж.Ревеля, А.Людтке, Б. Лепти63.

Основываясь на методологических построениях социальной истории, в центр внимания диссертационного исследования был поставлен молодой человек как часть живого и развивающегося общественного организма. В исследовании используется термин «социальный характер», введенный в научный оборот Э. Фроммом64. Под социальным характером понимается совокупность черт характера, присутствующая у большинства членов данной социальной группы и возникшая в результате общих для них переживаний и общего образа жизни. Это специфическая форма человеческой энергии, возникающая в процессе адаптации человеческих потребностей к определенному образу жизни в определенном обществе. Однако, социальный характер понятие динамическое, он не является результатом пассивного приспособления к социальным условиям. Характер - это реакции, поведенческие установки, действия, которые способны в свою очередь воздействовать на социальные условия.

Исходя из данных положений, историческое исследование начинается не «сверху», через восприятие «сильных мира сего», и не через официальный дискурс, воплощающий «язык власти», а как бы «снизу» и «изнутри», начиная с того, как складывалась жизнь простых людей, какие существовали формы общественного бытия, какая связь была между ними и властными структурами. При этом рядовые люди рассматриваются не как аморфная и безликая масса, винтики бездушных социальных механизмов, а как субъекты исторического процесса. Безусловно, каждый человек был пленником обстоятельств, в которых он оказывался, его действия, нормы поведения во многом определялись ими, однако, попадая в те или иные ситуации, люди начинали реагировать на них. Так вступал в действие фактор обратной связи, исподволь меняющий социальное устройство общества, взгляды, мысли, чувства, настроения людей.

Исследование проблем молодежи обусловило обращение к категориальному аппарату социологии молодежи. Среди социологов нет единства в подходе к проблематике данной отрасли социологии65. В диссертационной работе молодежь определена как специфичная социально-демографическая группа, которая занимает определенное место в социальной структуре общества. Молодежь, как социальная группа, характеризуется процессом приобретения устойчивого социального статуса и отличается общностью решаемых проблем, социальных интересов и особенностью форм жизнедеятельности. Границы молодежного возраста связывают с разными факторами. Молодость как определенный этап жизненного цикла биологически универсальна, однако ее конкретные возрастные рамки, связанные с ней социальный статус и социально-психологические особенности имеют социально-историческую природу. Социолог и психолог И.С. Кон отмечал, что «юность как этап человеческой жизни, знаменующий переход от зависимого детства к самостоятельной и ответственной взрослости, это не только психобиологическая, но и социально-историческая категория, ее содержание и хронологические границы неодинаковы в разных человеческих обществах»66. Поэтому вопрос о хронологических возрастных границах является дискуссионным. Нижнюю границу различные авторы устанавливают от 14 до 16 лет, а верхнюю между 25 и 35 годами. Применительно к 30-м годам в диссертационном исследовании были определенны возрастные рамки 14-29 лет. Нижняя граница обусловлена ранним началом трудовой деятельности большинства молодых людей. К 29 годам, как правило, молодые люди уже имели профессию, многие имели семьи, достигали социальной зрелости и обретали устойчивый социальный статус. Для молодежи как особой социальной группы свойственны и особые социально-психологические черты. Для молодежи характерно стремление «найти себя», «найти свое место в жизни», обрести устойчивый социальный статус в соответствии с системой ценностей молодого человека. Для молодости характерны романтизм и стремление к идеальному, что делает молодежь особенно отзывчивой на любые начинания, требующие напряжения сил, подвига, героизма. Молодежи также присуща высокая степень мобильности. Молодежь как социальная группа имеет внутригрупповую стратификацию, строящуюся по различным основаниям. Определенные, специфические молодежные слои могут быть выделены в самой этой общности: различные возрастные, отличающиеся друг от друга группы, учащиеся, работающая и безработная молодежь, представители национальных меньшинств и др. Однако при анализе социального характера молодежи нас больше будут интересовать общие особенности присущие молодежной группе Дальнего Востока 30-х годов.

В исследовании используются социологические понятия, такие как маргинальность и социализация*.

В основе исследования были положены принципы объективности, который предполагает опору на исторические факты в их объективном изложении, и историзма, предусматривающего изучение общественного явления в его историческом развитии во взаимодействии с другими явлениями, тоже меняющимися во времени.

В рамках поставленной проблемы использовались традиционные для отечественной науки подходы. Историко-ретроспективный подход позволил рассмотреть исторические явления на основе всей совокупности фактов в соответствии с конкретной обстановкой и проанализировать социальные характеристики молодежной группы с позиций сегодняшнего дня. Прием ретроспективного познания позволяет путем постепенного и последовательного

Маргинальность - потеря объективной принадлежности к данной социальной общности, без последующего вхождения в иную общность и проистекающая отсюда потеря субъективной идентификации себя с определенной группой, размывание норм и ценностей исходной субкультуры без соответствующего приобщения к новой; Социализация - совокупность всех социальных и психологических процессов, в результате которых отдельная личность или группа входят в социальную среду и усваивают определенную систему знаний, норм и ценностей. углубления в прошлое найти корни и первопричины событий и явлений. При постановке проблемы и выработке эффективной стратегии ее изучения применялся системный подход, ориентирующий исследователя на раскрытие целостности объекта и выявления многообразных связей. Классификация как метод позволил выделить общее и особенное в изучаемых явлениях, облегчил сбор материала, способствовал теоретическим обобщениям, выявлению новых закономерностей. Исторический и историко-сравнительный метод дали возможность не только понять явления в процессе их развития, но и позволили выявить общие характерные социальные признаки и черты дальневосточной молодежи 30-х годов. С помощью статистического метода были обработаны соответствующие блоки источников. Привлечение большого числа текстов для понимания ментального среза, поведения, настроения молодых людей потребовало использования некоторых положений герменевтики. Документы сталинской эпохи особенно сложны для интерпретации. При работе связанной с интерпретации документов большую помощь оказали исследования теоретико-методологического характера, посвященные проблемам работы с источниками историков В.Х Бодиско, Н.Б. Лебиной, А.Я. Лив-шина, И.Б. Орлова, И.В. Павловой, С.М.Поповой, А.К.Соколова67.

Постановка и специфика предмета диссертационного исследования предполагают полидисциплинарный подход, в частности, выход в область знаний социологии, политологии, демографии, социальной психологии. При использовании частных методов разных научных областей автор придерживался принципа дополняемости и исключения противоречий. Источниковая база диссертационного исследования была определена его целями и задачами и включает несколько групп источников. Стенографические отчеты партийных и комсомольских конференций и съездов содержат важные документы, являвшимися основными законами и идеологическим обоснованием проводившейся молодежной политики в стране и в дальневосточ-68 ном регионе . Опубликованные документы партийных и комсомольских органов власти, касавшиеся молодежной политики, содержат различные сбор

69 ники .

В диссертационной работе использованы документы, выявленные автором в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), Российском государственном архиве Дальнего Востока (РГИАДВ), Государственном архиве Хабаровского края (ГАХК), Государственном архиве Приморского края (ГАПК).

Сведения о состоянии молодежной политики, об уровне жизни, культуры и особенностей быта молодых дальневосточников содержатся в документах ЦК ВЛКСМ (РГАСПИ Ф.М.1), и Далькрайкома ВЛКСМ (ГАХК Ф.П. 618). Эти же фонды содержат незаменимые источники информации для оценки психологии и сознания молодого поколения дальневосточников. Такую информацию способны предоставить письма рядовых молодых людей, которые с жалобами или предложениями, а иногда с изложением своего жизненного личного опыта присылали в комсомольскую организацию. Важным источником исследования поведения молодежи, ее мнений и настроений содержат информационные сводки, донесения и докладные записки органов ОГПУ и НКВД, которые также были обнаружены в фондах всесоюзной и краевой комсомольских организациях.

Ведущая роль коммунистической партии в руководстве комсомолом обусловила обращение к документам и материалам партийных органов края (ГАХК Ф.П. 2,35).

Источниковую базу исследования обогатили разноплановые статистические материалы, которые сосредоточены в разных видах документов. Ценная информация содержится в опубликованных статистических сборниках70. Определенная часть статистической информации была извлечена из документов дальневосточного партийного делопроизводства, а именно: отчетов, справок, докладных, составлявшихся низовыми партийными организациями и отправлявшихся в центр. Другая часть статистической информации была извлечена из фондов местных статистических управлений (ГАХК. Ф. 719, ГАПК. Ф.Р. 131, РГИА ДВ. Ф. Р. 2516.). Документы такого плана позволяют оценить социальные и демографические особенности дальневосточной молодежи.

В дальневосточных архивах содержатся фонды переселенческих отделов, сведения которых позволяют представить размеры и размах молодежного движения на Дальнем Востоке. (ГАПК. Ф.Р. 598, Ф.Р. 599, РГИА ДВ. Ф.Р. 4340).

Важная информация по проблемам культуры и образования на Дальнем Востоке в 30-е годы содержится в материалах и документах опубликованных в сборнике, посвященном культурному строительству на Дальнем Востоке в

71 период 1917-1941 гг. Необходимую информацию о культурной и духовной обстановке на Дальнем Востоке можно найти в сборнике, содержащем материалы и документы Государственного архива Хабаровского края по истории

72 отношений церкви, власти и общества .

Интересным источником информации стали воспоминания молодых людей, чья молодость пришлась на 30-е годы. Часть документов была извлечена из фондов местных архивов (ГАХК. Ф. 442, Комсомольский-на-Амуре городской архив Ф. 176, Архив Хабаровского Краеведческого музея им. Н. И. Гродекова, Архив городского краеведческого музея г. Комсомольска-на-Амуре). Большой пласт документов мемуарного плана содержат сборники, посвященные истории молодежного движения в 30-е годы. Особо следует выделить сборники, посвященные истории г. Комсомольска-на-Амуре, содержащие воспоминания первостроителей города.

Особую группу источников составляет периодическая печать 30-х годов. Однако при работе с официальной печатью 30-х годов необходимо учитывать факт полного ее подчинения партийному контролю. Для того чтобы увидеть особенности социального поведения молодежи, необходимо снять напластования идеологизированной официальной трактовки. На Дальнем Востоке молодежная печать была представлена газетами «Набат молодежи» и «Тихоокеанский комсомолец». В работе была использована и местная печать, выходившая в г. Комсомольске-на-Амуре. До 1935 г. этот орган местных комитетов ВКП(б), ВЛКСМ, Горсовета и Постройкома назывался «Амурский ударник», потом он был переименован в «Ударник Комсомольска».

Научная новизна диссертационного исследования определена выбором предмета исследования. Впервые в центре внимания научного исследования оказались молодые люди, объединенные общностью черт характера, формировавшихся в результате общих для них переживаний и образа жизни. Молодые люди были вынуждены приспосабливаться к условиям жизни на советском Дальнем Востоке, в ходе чего складывались определенные мнения, реакции, поведенческие установки, которые определили социальный характер дальневосточной молодежи.

Новыми исследовательскими проблемами стали особенности психологии труда молодых рабочих их мотивационные установки к труду, религиозно-культовый аспект мировоззрения молодого поколения, его политического мнения и взаимоотношения с властью. Были рассмотрены проблемы, которые раньше редко выделялись в исследованиях истории дальневосточной молодежи: быт и здоровье, проявления девиантного поведения, отношение молодежи к браку и семье. Обобщенные материалы позволяют представить сформировавшиеся специфические особенности характера молодых дальневосточников, позволившие им вынести трудности решения задач модернизации края в 30-е годы, а затем внести свой вклад в разгром врага в Великой Отечественной войне. Приведение к общему знаменателю суммы этих качеств и позволяет рассматривать социальный характер дальневосточной молодежи как его обобщающую характеристику.

Практическая значимость исследования заключается в разработке проблем социальной истории Дальнего Востока. Результаты исследования могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории российского Дальнего Востока, работ монографического плана, посвященных его социальной истории, при выработке современной молодежной политики. Изложенные в диссертации сведения могут быть полезны в практической работе преподавателей истории для написания учебных пособий, разработки лекционных курсов, текстов лекций. Исследования социальных характеристик молодого поколения не только расширяют историческое знание, но и могут быть полезны при анализе современных проблем молодежи, а также для корректировки молодежной политики в стране и на Дальнем Востоке.

Результаты исследования были апробированы на межрегиональной научно-практической конференции «Социальная политика в Дальневосточном регионе России», проведенной в Хабаровске в 2001 г., на международных научных конференциях «Россия и Китай на дальневосточных рубежах», прошедших в г. Благовещенске в 2001, 2002, 2003 гг., на региональной научно-практической конференции «Дальний Восток России: исторический опыт и современные проблемы заселения и освоения территории», проведенной в г. Хабаровске в 2001 г., на региональной научно-практической конференции «Гуманитарные науки и современность», прошедшей в г. Комсомольске-на-Амуре в 2003 г., на межрегиональной научно-практической конференции молодых исследователей, аспирантов и соискателей «Интеллектуальный потенциал ВУЗов на развитие Дальневосточного региона России», проведенной в г. Хабаровске в 2003 г.

Структура исследования обусловлена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложений.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Долгова, Ирина Львовна

- 186-Заключение

Развернутая в 30-е годы форсированная модернизация экономики Дальнего Востока потребовала от руководства страны чрезвычайных методов привлечения населения в малозаселенный и малообжитый край. Помимо крестьянских переселений, организованных наборов рабочих, командирования специалистов, в практику широко вошли мобилизации и призывы, направленные на самую молодую и трудоспособную часть населения. Отзывчивость молодых людей на обращенные к ним призывы была связана как с социально-психологическими особенностями этой демографической группы, так и с историческими процессами, менявшими в тот период облик общества. Трансформация российского общества вынуждала молодежь уходить на поиски новой жизни в надежде обрести в ней свое место. Особенности социально-экономического развития региона обусловили высокую долю молодежи в составе населения. Удельный вес молодых людей среди жителей края в 1,5-2 раза превышал подобный показатель в целом по РСФСР.

Молодежь была активно вовлечена в решение задачи превращения советского Дальнего Востока в «форпост социализма» на тихоокеанском побережье, форсированное создание здесь военно-промышленной базы. Как самая социально-активная часть общества, она стала одной из главных опор советского режима в реализации его политики на Дальнем Востоке. На ее плечи легли задачи «обустройства» края. Использование молодежи как ударной силы для решения самых тяжелых хозяйственных вопросов стало нормой общественной жизни страны и края. Власть стремилась взять под контроль организацию жизни и работы молодежи. Комсомольская организация, полностью подконтрольная партии, призвана была осуществлять молодежную политику.

Крушение традиционного мира, неизбежно последовавшее за модернизацией, привело к появлению в российском обществе значительной массы маргиналов, по большей части являвшимися бывшими сельскими жителями, прибывшими в города в поисках работы. Процессы модернизации в крае вызвали появление значительной массы молодых людей, утративших связь с традиционной культурой, и еще не успевших приобщиться к новым общественным ценностям и идеалам.

Эту часть общества советскому режиму удобно было использовать в своих целях. Объединенными в коллективы для решения конкретных задач молодыми людьми можно было легче управлять и воспитывать их в духе господствующей идеологии. Молодые люди, значительная часть которых вышла из крестьянской среды, прибывая на стройки края, неизбежно должны были пройти этап десоциализации, однако следующий этап - ресоциализация, приобщение к новым ценностям, нормам, ролям и правилам поведения взамен старых, проходил с большими сложностями и издержками.

В начале 30-х годов на стройки края прибыла значительная часть молодых людей, впервые столкнувшихся с трудом промышленного рабочего. Чаще всего они выполняли тяжелый, неквалифицированный труд и были не в состоянии сразу усвоить социально-профессиональные установки, характерные для слоя квалифицированных и грамотных рабочих.

Стремление утвердиться в жизни, достичь материального благосостояния, обрести устойчивый статус в обществе являлось движущей силой молодых людей. Молодые люди согласны были принимать правила, предложенные советской системой, и работать для достижения поставленных целей, реализуя и собственные устремления. Власть же в свою очередь поддерживала и стимулировала эти устремления, ограничивая нежелательные для себя проявления воспитательными и репрессивными мерами. Молодые люди становились застрельщиками социалистического соревнования, активно включались в стахановское движение.

-188В диссертации показано, что молодежь в 30-е годы составила значительный процент среди рабочих Дальнего Востока. Молодые люди до 23 лет в народном хозяйстве ДВК в 1933 г. составили 35% от общего числа учтенных рабочих, в 1935г. - 34%. В значительной степени силами молодых дальневосточников создавалась индустриальная база, строились новые города и поселки. К концу 30-х годов на Дальнем Востоке был выполнен небывалый в истории края объем капитальных работ, в несколько раз увеличивший основные фонды краевого хозяйства. Осуществилась техническая реконструкция машиностроительной, металлообрабатывающей, угольной, цементной и рыбной промышленности. Выросли новые города и поселки - Комсомольск-на-Амуре, Биробиджан, Магадан, Советская Гавань. В значительной степени была укреплена обороноспособность дальневосточных границ. Молодежь часто оказывалась первой на решающих участках работ, как это, например, было в мае 1932 г., когда на строительную площадку села Пермское первыми прибыли молодые люди с путевками ЦК ВЛКСМ.

Власть стремилась не только регулировать поведение молодых и о /» людей и направлять его в нужном ей направлении, но и обрести власть над миром мнений, суждений и помыслов молодежи. Этой цели служило в первую очередь идеологическое и антирелигиозное воспитание молодого поколения. Отличавшаяся схематизмом большевистская картина мира, как результат мифологизации марксистской научной концепции, в советской стране зачастую не усваивалась молодыми людьми 30-х годов. В условиях отсутствия качественного образования молодежь усваивала зачастую лишь лозунги марксизма. Атеистические идеи часто находили благодатную почву именно среди юношей и девушек. С оптимизмом и жизнерадостностью молодости они видели в отречении от религии достижение желанной свободы и радостной жизни. Хотя процесс отречения от религии проходил разными темпами среди городской и сельской молодежи, он захватывал все большее количество людей. Однако сама организация идеологического воздействия не была эффективной. Как показало исследование, замена поверхностной религиозности коммунистическими лозунгами не способствовала становлению научной картины мира у молодых людей и росту их духовного богатства. Таким образом, проведенное исследование показало, что десоциализация молодых людей в 30-е годы зашла столь глубоко, что превратилась в разрушение ценностного мира, унаследованного от традиционной культуры, но в процессе ресоциали-зации полноценная компенсация утраченных ценностей, норм и ролей не обеспечивалась.

Ведущей идеей коммунистического воспитания являлась идея воспитания «нового человека» - строителя социализма, которую власть стремилась реализовать как различными методами пропаганды, так и внедрением новых форм организации труда и быта молодежи. В реальной жизни молодые люди во многом сохраняли к власти традиционное, унаследованное от дореволюционного прошлого отношение, когда она ассоциировалась с насилием и принуждением, а себя рассматривали в качестве объекта подчинения.

Использование в диссертации ряда ранее закрытых источников показало, что недовольство властью возникало в случаях неудовлетворительных условий жизни, недостатка материальных средств, отсутствия продуктов питания, но носило пассивную форму, не выливаясь в активные формы протеста против политики партии и государства или тем более протеста против существовавшего общественного строя. Они часто с готовностью винили в трудностях врагов внутренних и внешних, а такие представления были удобны власти и культивировались ею. Так находило свой выход недовольство молодых людей, которое принимало вид многочисленных жалоб и заявлений с критикой и разоблачениями. Аполитичность или показная (ритуальная) политическая активность становились способом выживания в условиях существования системы жесткого социального контроля. Власти следили за тем, чтобы население и особенно молодое поколение, активно участвовало в различных политических кампаниях, которые проходили под лозунгом «всенародного одобрения». В действительности вопросы политики всерьез интересовали лишь небольшую часть молодежи, остальных же занимали более простые и насущные проблемы жизни и быта. Молодые люди, в стремлении устроить свою судьбу, пытались приспособиться к условиям советской действительности и принимали правила, продиктованные властью. Такое положение обеспечивало жизнеспособность советского общества и существовавшего режима.

Исследование показало, что, несмотря на притязания советского режима на формирование «нового человека», значительно большее влияние на ментальные установки и социальный характер молодых людей Дальнего Востока оказали специфические условия этого региона. Дальневосточная окраина относилась к одному из самых неблагополучных регионов страны в плане жилищно-бытовых условий. В связи с высоким уровнем миграции жилищная проблема имела особую остроту. Бытовые условия большинства молодежи края не соответствовали элементарным санитарным нормам. Условия жизни и работы, плохое питание провоцировали высокий процент заболеваемости среди молодых людей. Несмотря на усилия властей по борьбе с повышенной заболеваемостью преодолеть ее не удалось. Рост числа учреждений здравоохранения не поспевал за ростом населения Дальнего Востока. Уровень жизни по-прежнему оставался низким, жилищная проблема не была решена, коммунальное хозяйство не было развито, качество питания улучшалось незначительно.

Особенности жизни и быта, условия труда, проведения досуга накладывали отпечаток на психологию и социальный характер молодого поколения. Проведенное исследование позволяет заключить, что жизнь в экстремальных условиях, зачастую без элементарных удобств, в тесноте становилась для части молодежи нормой существования.

Отдаленность дальневосточной окраины от центра, вызывающее ощущение заброшенности, трудности, связанные со снабжением, создавали условия для ухода некоторой части молодых людей в ретрицизм посредством пьянства и даже попыток суицида. Маргинальность положения большинства молодых рабочих, прибывших из деревень, тяжелые условия жизни, низкая культура и малообразованность молодых рабочих создавали почву для роста числа хулиганских поступков.

Государственные и партийные власти не стремились к определению истинных причин и природы девиантных проявлений в поведении молодых людей. Причинам отклонений в поведении придавали политическую окраску и пытались справиться с ними насильственными и репрессивными методами. В то же время случаи проявления отклоняющегося поведения дальневосточной молодежи свидетельствовали о неподконтрольности многих сторон ее жизни партийно-государственной системе, которая претендовала на тотальный контроль за мнениями и поведением молодого поколения.

В результате проведенного исследования можно констатировать, что сочетание властной инициативы, особых условий дальневосточного региона, специфики повседневной жизни с характерными для нее глубинными процессами и общецивилизационными тенденциями формирования «индустриального человека» обусловили своеобразие реакций, поведенческих установок, действий молодых дальневосточников, которые в свою очередь оказывали влияние на социальные процессы и условия. В ходе адаптации, в поиске средств выживания в часто приобретавших экстремальный характер социальных условиях складывалось своеобразие молодежи Дальнего Востока. Она оказывалась способной к выживанию в экстраординарных условиях труда и быта, ориентировалась на традиционные семейные отношения.

Вместе с тем, изменение облика дальневосточной окраины, как индустриально развитого района, и ощущение причастности к этому процессу, порождало в молодых дальневосточниках особые чувства, которые не могли не повлиять на социальный характер и поведение. В процессе модернизации дальневосточной экономики преобразовывалась социальная инфраструктура, в которой значительную роль играла молодежь края.

Молодые люди к концу 30-х годов представляли особый социум, который стал опорой советского режима как в стране, так и на Дальнем Востоке. Дальневосточная молодежь являлась частью советской молодежи с присущими ей качествами, но формировались они и реализовы-вались в специфических условиях дальневосточного региона. Дальний Восток стал для них той «малой Родиной», через которую они осознавали себя гражданами великой страны. Особенности черт характера молодых дальневосточников позволили им вынести трудности решения задач модернизации края в 30-е годы, а затем помогли внести свой вклад в разгром врага в Великой Отечественной войне.

Проведенное исследование показало многогранность и глубину проблемы, которая не может быть исчерпана одной диссертационной работой. Дальнейшей разработки требует дискурсивный подход к изучению социальных и психологических характеристик молодых людей. Дальнейшего и отдельного исследования заслуживают проблемы и особенности культуры и субкультуры молодых дальневосточников, изучение специфики языка молодых людей, структура и категории которого позволяют проследить формирование и развитие человеческого мышления, выяснить скрытые пружины, мотивы, побуждения и особенности самосознания. Изучение социального характера молодых дальневосточников 30-х годов должно быть дополнено исследованиями социальных особенностей дальневосточной молодежи других периодов советской истории. В целом изучение данной проблемы убеждает в том, что исследование социального характера молодежи не только позволяет восстановить социальные характеристики и особенности молодежной группы советского общества, но и расширяет наши представления об особенностях развития общества в целом. Исследования социальных характеристик молодого поколения не только расширяют историческое знание, но и могут быть полезны при анализе современных проблем молодежи, а также для корректировки молодежной политики в стране и на Дальнем Востоке.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Долгова, Ирина Львовна, 2003 год

1. Опубликованные документы и материалы

2. Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. № 25. Ст. 903.

3. ВКП(б) О комсомоле и молодежи. Сборник решений и постановлений партии о молодежи (1903 1938). - М., 1938.

4. Второй пятилетний план развития народного хозяйства СССР (1933 — 1937 гг.) Т.2. М., 1934.

5. Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918 1932 гг. / Отв. ред. Соколов А.К. - М., 1997.

6. Дальневосточный край в цифрах. Справочник / Под общ. ред. О.Г. Ира. М. Хабаровск, 1932.

7. Дальневосточный массовый поход профсоюзов и комсомола за выполнение плана. Хабаровск, 1932.

8. ДВК в цифрах. Статистический справочник на 1932 г. Хабаровск, 1932.

9. Декреты Советской власти. Т.1. М., 1957.

10. Итоги развития народного хозяйства и культурного строительства Хабаровского края до 1941 года. Хабаровск, 1941.

11. КПСС о комсомоле и молодежи. Сб. резолюций и решений съездов, конференций и постановлений ЦК. 1917 1956. - М., 1957.

12. Культурное строительство на Дальнем Востоке (1917 1941 гг.) Документы и материалы. - Владивосток, 1982.

13. Марш ударных бригад. Сб. документов. (Молодежь в годы восстановления народного хозяйства и социалистического строительства 1921 -1941 гг.) -М.: Молодая гвардия, 1965.

14. Материалы к плану развития народного хозяйства и социально-культурного строительства Дальнего Востока во второй пятилетке. Хабаровск, 1932.

15. Общество и власть, 1930-е годы: Повествование в документах. / Отв. ред. Соколов А.К. М., 1998.

16. Письма во власть. 1928-1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям / Сост. А.Я. Лившин, И.Б. Орлов, О.В. Хлевнюк. -М., 2002.

17. План капитального строительства ДВК на десятилетие 1926/27 -1935/36 гг. Хабаровск, 1927.

18. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) о структуре начальной и средней школы в СССР. 15 мая 1934 г. / КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 5. 1931 1941. - М., 1971. - С. 174- 175.

19. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) о работе высших учебных заведений и о руководстве высшей школой. 23 июня 1936 г. / КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 5. 1931 1941. - М., 1971. - С. 282 - 289.

20. Пятилетний план народного хозяйства СССР. Т. 3. М., 1930.

21. Резолюции V Дальневосточной краевой конференции ВЛКСМ. 5 -13 декабря. 1930. Хабаровск, 1931.

22. Религия и власть на Дальнем Востоке России: Сборник документов Государственного архива Хабаровского края. Хабаровск, 2001.

23. Строители трех городов. Сб. Хабаровск, 1967.

24. Товарищ Комсомол. Документы съездов, конференций и ЦК ВЛКСМ. Т. 1. 1918- 1941.-М., 1969.

25. Труд, быт и здоровье рабочей молодежи Дальнего Востока. Хабаровск, 1926.

26. Указ Президента РФ «О национальном фонде молодежи» // Российская газета. 1995. - 25 марта.

27. Федеральная целевая программа «Молодежь России» (1998 2000 годы) // Российская газета. - 1997. - 1 июля.- 1961.27. Федеральный закон «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений» // Российская газета. 4 июля. -1995.

28. Хабаровский комсомол в документах и иллюстрациях. Хабаровск, 1978.2. Периодическая печать

29. Амурский ударник. Орган комитетов ВКП(б), ВЛКСМ, Горсовета и Постройкома г. Комсомольска-на-Амуре. 1933 1934.

30. Комсомольская правда. Орган ЦК ВЛКСМ. 1932 1939.

31. Набат молодежи. Газета. Орган Далькрайкома ВЛКСМ. 1931 -1932.

32. Правда. Орган ЦК ВКП(б). 1930 1939.

33. Тихоокеанский комсомолец. Орган Далькрайкома ВЛКСМ. 1932 -1939.

34. Ударник Комсомольска. Орган ВКП(б), ВЛКСМ, Горсовета и Постройкома г. Комсомольска-на-Амуре. 1935 1939.3. Архивные материалы

35. Государственный архив Российской Федерации ГАРФ. г. Москва.

36. Ф.Р. 1235 Всероссийский ЦИК Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1917- 1938.

37. Ф.Р.6983. Комитет по улучшению труда и быта работниц и крестьянок при президиуме всероссийского центрального исполнительного комитета. 1926- 1932.

38. Ф.Р. 6946. Советы культурного строительства при Президиуме всероссийского центрального исполнительного комитета. 1931 1934.

39. Российский государственный архив социально-политической истории -РГАСПИ. г. Москва34. Ф.М. 1. ЦК ВЛКСМ.

40. Ф. М. 98. Редакция газеты «Комсомольская правда»

41. Государственный архив Хабаровского края ГАХК. г. Хабаровск

42. Ф. П. 2. Дальневосточный краевой комитет ВКП(б).

43. Ф. П. 35. Хабаровский Крайком КП РСФСР.

44. Ф. П. 241. Городской комитет ВКП(б) г. Комсомольска-на-Амуре

45. Ф. П. 442. Партийный архив Хабаровского крайкома КП РСФСР.

46. Ф.П. 617. Хабаровский крайком ВЛКСМ.

47. Ф. П. 618. Дальневосточный краевой комитет ВЛКСМ.

48. Ф.П. 619. Комсомольский-на-Амуре городской комитет ВЛКСМ.

49. Ф.П. 704. Отдел народного образования исполнительного комитета Хабаровского краевого Совета депутатов трудящихся.

50. Ф.П. 719. Статистическое управление Хабаровского края. Государственный архив Приморского края ГАПК. г. Владивосток.

51. Ф.Р. 7. Отдел народного образования исполнительного комитета приморского краевого совета депутатов трудящихся.

52. Ф.Р. 25. Приморский областной исполнительный комитет советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

53. Ф.Р. 26 Исполнительный комитет приморского краевого совета депутатов трудящихся.

54. Ф.Р. 85. Исполнительный комитет Владивостокского городского совета депутатов трудящихся.

55. Ф.Р. 1165. Дальневосточная краевая рабоче-крестьянская инспекция.

56. Ф.Р. 1169. Владивостокская городская рабоче-крестьянская инспекция.

57. Ф.Р. 131. Статистическое управление Приморского края.

58. Ф.Р. 598. Переселенческий отдел Приморского областного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.

59. Ф.Р. 599. Переселенческий отдел исполнительного комитета Приморского края совета депутатов трудящихся.

60. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока. РГИА ДВ. г. Владивосток.

61. Ф.Р. 2413 Дальневосточный краевой исполнительный комитет Советов депутатов трудящихся.

62. Ф.Р. 4340 Переселенческий отдел Амурского областного управления НКВД СССР по ДВК.

63. Ф.Р. 2516. Дальневосточное статистическое управление центрального статистического управления.

64. Комсомольский-на-Амуре городской архив г. Комсомольск-на-Амуре.

65. Ф. 19. Комсомольский-на-Амуре авиационный завод им. Гагарина.

66. Ф. 176. Личный фонд Ефима Васильевича Дороднова. Архив Хабаровского Краеведческого музея им. Н. И. Гродекова. Архив городского краеведческого архива г. Комсомольска-на-Амуре.

67. Монографии и сборники статей

68. XVII съезд ВКП(б) — важная веха на пути строительства социализма. -М, 1985.- 128 с.

69. XX век и военные конфликты на Дальнем Востоке: Тезисы докладов и сообщений Международной научной конференции, посвященной 50-летию

70. Победы советского народа в Великой Отечественной войне: Хабаровск, 18 — 20 апреля 1995 г. Хабаровск, 1995.-258 с.43. 15 лет Октября и рабочая молодежь. М., 1932. -124 с.

71. Амурский характер. / Под ред. Чековитого Н.И. Хабаровск, 1986. -332 с.

72. Андриянов В.И. Край комсомольский наш Дальний Восток. М., 1978.- 112 с.

73. Арямов И.А. Дитя рабочего. М., 1926. -56 с.

74. Арямов И.А. Рабочий подросток. М., 1928. - 125 с.

75. Ацаркин А.Н. Жизнь и борьба рабочей молодежи в России. М., 1965.-176 с.

76. Бакаев Ю. Н. Власть и религия: история отношений (1917 1941). -Хабаровск, 2002. - 199 с.

77. Билим Н.А. Сто дорог на Восток. Из истории переселения трудящихся на Дальний Восток. Хабаровск, 1978. 128 с.

78. Белокопытова М.Н. Поведение рабочего подростка. М. - Л., 1930. -134 с.

79. Березин П.И. и др. Рабочая молодежь как она есть. Л., 1930. - 178.

80. Бжезинский 3. Большой провал. New York, 1989 - 266 с.

81. Буллах В. Ремесленная и кустарная молодежь до и после революции. -М., 1931.-215.

82. Бутенко А.П. Откуда и куда идем: Взгляд философа на историю советского общества. Л., 1990. - 288 с.

83. Васильченко Э.А. Женский социум на Дальнем Востоке (1860 -1940). Иваново, 2000. - 215 с.

84. Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР.-М., 1998.-432 с.

85. Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза.-М., 1991.-624 с.-2004.19. Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. М., 1994. - 336 с.

86. Глущенко И.И. Рабочий класс Дальнего Востока в переходный к социализму период (1922 1937 гг.) - Владивосток, 1986. - 219 с.

87. Говорят строители социализма. -М., 1958. С. 127.

88. Гордон JI.A., Клопов Э.В. Что это было?: Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30 40-е годы. - М., 1989. - 319 с.

89. Дальний Восток за 40 лет советской власти. Комсомольск-на-Амуре, 1958.-554 с.

90. Дальний Восток России: исторический опыт и современные проблемы заселения и освоения территорий: Материалы Третьих Гродековских чтений. Хабаровск, 2001. - 4.1. - 212 е., 4.2. - 308 с.

91. Деревякин Г.Н. Коммунистическая партия руководитель и организатор трудового воспитания молодого поколения рабочего класса в годы социалистического строительства. - Саратов, 1984. - 315.

92. Деятельность Коммунистической Партии Советского Союза по развитию производительных сил и укреплению обороноспособности Дальнего Востока (1917- 1976 гг.) Владивосток, 1976.-248 с.

93. Дорогой борьбы и побед: Очерки истории Амурской комсомольской организации. Хабаровск, 1966. - 376 с.

94. Дороднов Е.В. Дальневосточный комсомол на лесах новостроек. -Хабаровск, 1962. 112 с.

95. Дороднов Е.В. Комсомольск-на-Амуре. Хабаровск, 1967. - 72 с.

96. Дороднов Е.В., Кипаренко А.В. Город Юности. М., 1963. - 80 с.

97. Дороднов Е.В., Хлебников Г.Н. Подвиг на Амуре. Хабаровск, 1967. -301 с.

98. Драма обновления./ Сост. и общ. ред. М.И. Мелькумяна. М, 1990. -680 с.

99. Дубинина Н.И. Дальневосточницы в борьбе и труде: Исторический очерк. 1917-1941.-Хабаровск, 1982- 176 с.

100. Дубинина Н.И. Ты позови, Дальний Восток! Хетагуровское движение девушек-патриоток. 1937 1939 годы. Исторический очерк. - Хабаровск, 1987- 176 с.

101. Еланцева О.П. Обреченная дорога. БАМ: 1932 1941 гг. - Владивосток, 1994.- 181 с.

102. Жидков B.C., Соколов К.Б. Десять веков российской ментальности. -СПб., 2001.-640 с.

103. Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е гг. Взгляд в неизвестное. М, 2001. - 280 с.

104. Жуков Ю.А. Люди 30-х годов. М., 1966 - 560 с.

105. Жуков Ю.А., Измайлова Р.Н. Начало города: страницы из хроники 30-х годов. Хабаровск, 1977. - 244 с.

106. Жуков Ю.А., Измайлова Р.Н. Первостроители. М., 1982. - 303 с.

107. Зайцев В. Труд и быт рабочих подростков. М., 1926. - 187 с.

108. Зиновьев А.А. Гомо Советикус. Пара Белум. М., 1991. - 347 с.

109. Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. М., 1994. - 495 с.

110. Из истории борьбы за советскую власть и социалистическое строительство на Дальнем Востоке.- Хабаровск, 1965. 168 с.

111. Из истории организаций КПСС на Дальнем Востоке. Хабаровск, 1962.-288 с.

112. Известный и неизвестный комсомол / Алейников А.В., Криворученко В.К., Масалов Е.Е., Скиданов Г.Н. М., 1991. - 346 с.

113. Изменения социальной структуры советского общества: (1921 середина 30-х годов). - М., 1979. - 343 с.

114. Ильинский И.М. ВЛКСМ в политической системе советского общества. М.: Молодая гвардия, 1981. - 358 с.

115. Индустрия шагнула к океану. Хабаровск, 1974. - 648 с.

116. Иного не дано. М., 1989. - 660 с.

117. Истомин В.Г. Краткий обзор истории завода. Комсомольск-на-Амуре, 1986.-74 с.-2024.52. Историки спорят. 13 бесед./ Под общ. Ред. B.C. Лейчука. М., 1988. -510 с.

118. Историко-культурное и природное наследие Дальнего Востока на рубеже веков: проблемы изучения и сохранения: Материалы Вторых Гродеков-ских чтений (Хабаровск, 29 30 апреля 1999 г). - Хабаровск, 1999. - 352 с.

119. Исторический опыт и перестройка: Человеческий фактор в социально-экономическом развитии СССР / Отв. ред. Ю С. Борисов. М., 1988. -302 с.

120. Исторический опыт освоения восточных районов России. Кн. II. -Владивосток, 1993. - 225 е.; Кн. III. - Владивосток, 1993. - 220 с.

121. Исторический опыт открытия, заселения и освоения Приамурья и Приморья в XVII XX вв. (к 350-летию начала похода В.Д. Пояркова на Амур). - Владивосток, 1993. - 188 с.

122. История Дальневосточных парторганизаций периода социалистического строительства (1922 1972 гг.). - Владивосток, 1974. - 198 с.

123. История и сталинизм. / Сост. А.Н. Мерцалов-М., 1991 448 с.

124. История ментальностей, история антропологии. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996. - 255 с.

125. История отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. / Сост. В.А. Козлов. М., 1991. - 366 с.

126. История сталинизма. -М., 1991. -448 с.

127. Кабанов В.В. Источниковедение истории советского общества: Курс лекций. М., 1997. - 298 с.

128. Каган А.Г. Молодежь после гудка. М. Л., 1930. - 276 с.

129. Кац Я. Труд и быт рабочих подростков Сибири. Новосибирск, 1927. -113 с.

130. Ким В. Комсомол края на путине. Хабаровск, 1933. - С. 24.

131. Коган Б.Б., Лебединский М.С. Быт рабочей молодежи. М., 1929. -130 с.

132. Коган Jl. Н. От гнета и бесправия к счастливой юности. М, 1938. -256 с.

133. Коган Л.Н, Павлов Б.С. Молодой рабочий: вчера и сегодня. Опыт ис-торико-социологического исследования образа жизни молодых рабочих 3070-х годов. Свердловск, 1976. - 246 с.

134. Колодная А.И. Интересы рабочего подростка. М. - Л, 1929. - 143 с.

135. Козлов В.А., Хлевнюк О.В. Начинается с человека. Человеческий фактор в социалистическом строительстве: Итоги и уроки 30-х годов. М, 1988.-376 с.

136. Комсомол Дальнего Востока в годы социалистического и коммунистического строительства. Владивосток, 1974. - 367 с.

137. Комсомолия края моего (Очерки). Хабаровск, 1968. - 184 с.

138. Комсомольск-на-Амуре. М, 1936. - 110 с.

139. Комсомольск. Хабаровск, 1947. - 215 с.

140. Комсомольск 30-х годов. Хабаровск, 1977. - 191 с.

141. Корнаковский ИЛ, Полетаев В.Е. Социально демографическая структура рабочей молодежи СССР (по материалам социологических обследований 1936 и 1972 гг.) // Численность и классовый состав населения России и СССР (XVI - XX вв.). - Таллин, 1979. - 234 с.

142. Косарев А.В. Комсомол за линию партии. М, 1930. 12 с.

143. Косарев А.В. Отчет ЦК ВЛКСМ X Всесоюзному съезду комсомола 11 апреля 1936 г.) М„ 1936. 15 с.

144. Косарев А.В. О задачах комсомола в стахановском движении. М, 1938.-24 с.

145. Криворученко В.К. В тисках сталинщины: Трагедия комсомола. М, 1991.-398 с.

146. Криворученко В.К. и др. Очерки истории ВЛКСМ: (В поисках истины). Саратов, 1991. Ч. 1 - 196 с. Ч. 2 - 271 с.

147. Криворученко В.К. Комсомолу 80: Вопросы методологии и истории.-М, 1999.-174 с.-2044.83. Криворученко В.К., Родионов В.А., Долгов В.В. Молодежное движение в России. М., 1997. - 202 с.

148. Криворученко В.К., Родионов В.А., Татаринов О.В. Молодежное движение в России и Советском Союзе: уроки истории. М., 1998. - 190 с.

149. Кузьмина М.А. Это нашей истории строки. Комсомольск, 1992. - 70 с.

150. Куркин П.И. Московская рабочая молодежь. М., 1924. - 176 с.

151. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920 1930-е годы. - СПб., 1999. - 320 с.

152. Ленинский комсомол. М., 1969. - 376 с.

153. Листовский П.П. Лес, уголь, транспорт и задачи комсомола ДВК. -Хабаровск. 1933.-С. 34.

154. Мандрик А.Т. История рыбной промышленности российского Дальнего Востока (1927 1940 гг.). - Владивосток, 2000. - 158 с.

155. Ментальность Россиян: (Специфика сознания больших групп населения России) / Под общ. ред. Дубова И.Г. М., 1997. - 477 с.

156. Методологические и историографические вопросы исторической науки: Сб. / Отв. ред. Б.Г. Могильницкий. Вып.21. Томск, 1994. - 230 с.

157. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2, ч. 2. М., 1994.-496 с.

158. Минц Л.Е. Население и трудовые ресурсы восточных районов СССР (Сибирь и Дальний Восток) М., 1958. - 276 с.

159. Мировосприятие и самосознание русского общества (XI XX вв.) / Отв. ред. Пушкарев Л.Н. - М., 1994. - 206 с.

160. Мировосприятие и самосознание русского общества. 3 вып.: Российская ментальность: Методы и проблемы изучения. М., 1999. - 250 с.

161. Молодежная политика КПСС: История и современность. М., 1990. — 376 с.

162. Морозов Н.И. Становление и развитие молодежного движения и молодежных организаций в России (1917 г начало 1930 гг.): Историография проблемы - Пермь, 1997. - 128 с.

163. Бандрах Г.И. СССР: власть и общество в 1928 1938 годах // Многоликая история. - М., 1997. - С.274 - 283.

164. Барнз Р. Общественная психология США и СССР 20 30-х годов в свете теории потребления // Вопросы истории. 1995. № 2. - С. 133 - 137.

165. Бенсман Э.Г. Культурное строительство на Дальнем Востоке (1922 -1932 гг.) // Из истории организаций КПСС на Дальнем Востоке. Хабаровск, 1962.-С. 169-178.

166. Бил им Н.А. Переселенческая политика Советского государства и ее роль в социально-экономическом развитии советского Дальнего Востока. Историография проблемы // Проблемы изучения истории Дальнего Востока

167. СССР (XVII XX) в отечественной литературе. - Владивосток, 1986. - С. 81 -88.

168. Билим Н.Н. Из опыта трудового воспитания дальневосточников в 30-е гг. // Историко-культурное и природное наследие Дальнего Востока на рубеже веков: проблемы изучения и сохранения. Материалы Вторых Гроде-ковских чтений. Хабаровск, 1999. - С. 130 - 132.

169. Билим Н.Н. Военно-патриотическое воспитание дальневосточников в 30-е годы // XX век и военные конфликты на Дальнем Востоке. Тезисы докладов и сообщений междунар. науч. конф. Хабаровск, 1995. - С. 176 — 178.

170. Билим Н.Н. Роль дальневосточной печати в военно-патриотическом воспитании в 30-е г. // Эволюция и революция: опыт и уроки мировой и российской истории. Материалы междунар. науч. конф Хабаровск, 1997. -С. 241 -243.

171. Больбух А.В. Обзор архивных материалов по проблеме «история рабочего класса в период второй пятилетки» // Ученые записки. Владивосток, 1967. Т. XVIII. - С. 206 - 223.

172. Больбух А.В. Трудовой подвиг рабочего класса на новостройка Дальнего Востока (1932 1936 гг.) // Ученые записки. - Владивосток, 1968. Т. XVIII.-С. 180-205.

173. Больбух А.В. Численность и состав промышленных рабочих Дальнего Востока в годы второй пятилетки (1933 1937 гг.) // Ученые записки. - Владивосток, 1967. - Т. IX. - С. 54 - 63.

174. Больбух В.В. Развитие стахановского движения в промышленности ДВК в 1936 1937 гг. // Ученые записки. - Владивосток, 1971. Т. 55. -С. 65 - 71.

175. Ващук А.С, Дударь JI.A. Социальная политика на Дальнем Востоке СССР в преддверии второй мировой войны // XX век и военные конфликты на Дальнем Востоке. Тезисы докладов и сообщений междунар. науч. конф. -Хабаровск, 1995.-С. 160- 163.

176. Гозман J1, Эткинд А. Культ власти. Структура тоталитарного сознания. // Осмыслить культ Сталина. М, 1989. - С. 337 - 372.

177. Голубев А.В. Запад глазами советского общества // Отечественная история. 1996. № 1.-С. 104-120.

178. Голубев А.В. Мифологизированное сознание как фактор российской модернизации // Мировосприятие и самосознание русского общества (XI -XX вв). М, 1994. - С. 187 - 204.

179. Голубев А.В. Мифологическое сознание в политической истории России XX в. // Человек и его время. М, 1991. - С. 48 - 56.

180. Горинов М.М. Советская страна в конце 20-х начале 30-х годов // Вопросы истории. 1990. № 11. - С. 31 - 47.

181. Дедков И. Власть, культура, народ: О духовной жизни в 30-е годы // Свободная мысль. М., 1992. № 2. С. 89 - 93.

182. Долгова И.Л. Восприятие власти молодежью Дальнего Востока в 30-е гг. // Третьи Гродековские чтения: Материалы региональной науч.-практ. конф. Хабаровск, 2001. 4.1. - С. 162 - 165.

183. Долгова И.Л. Молодежь как специфическая категория переселенцев на Дальний Восток в 30-е годы // Социальная политика в Дальневосточном регионе России. Материалы межрегиональной науч. практ. конф. - Хабаровск, 2001. Вып. 1. - С. 44 - 48.

184. Долгова И.Л. Особенности психологии труда молодых рабочих Дальнего Востока в 30-х гг. XX в. // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Материалы междунар. науч. конф. Благовещенск, 2002. Вып. 3. -С. 237-241.

185. Долгова И.Л. Социально-политические особенности участия молодежи в освоении Дальнего Востока в 30-е годы // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Материалы междунар. науч. конф. Благовещенск, 2001. Вып. 1. - С. 289 - 292.

186. Долгова И. Л. Особенности некоторых форм девиантного поведения дальневосточной молодежи 30-х годов // Гуманитарные науки и современность. Материалы регион, науч. конф. Комсомольск-на-Амуре, 2003. - С. 183 - 187.

187. Долгова И.Л. Особенности стратегии освоения дальневосточного региона в 30-е гг. // Интеллектуальный потенциал ВУЗов на развитие Дальневосточного региона России. Материалы Первой межрегиональной науч. -практ. конф. Хабаровск, 2003. - С. 85 - 187.

188. Долгова И. Л. Быт дальневосточной молодежи 30-х годов // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Материалы междунар. науч. конф. Вып. 5. Благовещенск, 2003. - С. 75 - 78.

189. Долгова И.Л. Советская историография о строителях г. Комсомольска-на-Амуре //Аспирантский сборник (сборник статей). / под ред. Л.И. Никитиной и др. Ч. 1. Хабаровск, 2000. - С.46 - 49.

190. Дороднов Е.В. Из истории партийной организации г. Комсомольска-на-Амуре (1932 1935 гг.) // Вопросы истории Дальнего Востока. -Хабаровск, 1972.-С. 186-203.

191. Дубинина Н.И. Социально-политические аспекты проблемы кадров на Дальнем Востоке в 30-е годы // Исторический опыт освоения восточных районов России. Тезисы докладов и сообщений междунар. науч. конф. Владивосток, 1993. Кн. II. - С. 98 - 100.

192. Заславский М.З. Из истории подготовки квалифицированных рабочих на Дальнем Востоке в годы индустриализации (1926 1932 гг.) // Ученые записки. - Владивосток, 1967. Т. IX. - С. 39 - 44.

193. Заславский М.З. Рост культурно-технического уровня рабочих Дальнего Востока в годы индустриализации (1926 1932 гг.) // Ученые записки Дальневосточного государственного университета. - Владивосток, 1968. Т.13. - С.85 - 90.

194. Зубкова Е.Ю. Мир мнений советского человека. 1945 1948 годы. По материалам ЦК ВКП(б) // Отечественная история. 1998. № 3. - С. 25 - 36; № 4.-С. 99- 108.

195. Исупов В.А. Демографическая политика сталинского правительства. Конец 1920-х 1940-е гг. // Урал и Сибирь в сталинской политике. - Новосибирск, 2002.-С. 31-45.

196. Каюкова Г.Г. К истории формирования кадров рабочих Хабаровского края в предвоенные годы (1938 июнь 1941 гг.) // Съезд сведущих людей Дальнего Востока. Материалы региональной науч. - практ. конф - Хабаровск, 1994.-С. 224-226.

197. Киосукэ Т. Советская мобилизационная политика на Дальнем Востоке в начале 1930-х гг.// Урал и Сибирь в сталинской политике. Новосибирск, 2002. - С. 98 - 125.

198. Кириллова С.А. Из опыта организации набора студентов в высшие учебные заведения Дальнего Востока в 30-е гг. // Третьи Гродековские чтения. Хабаровск, 2001. 4.2.-С. 133- 136.

199. Козлова Н.Н. Выход из крестьянства: поле желания и жизненные выборы. // Неизвестная Россия XX век. М., 1992. - С. 74 - 86.

200. Кравцова Е.М. Соборность особенность русского менталитета и ее проявление в духовной культуре (1920 - 30-е гг.) // Русская история: проблемы менталитета. -М., 1994. - С .18 - 27.

201. Криворученко В.К. Эволюция молодежного движения России: позитивное и негативное // Ценностный мир современной молодежи: на пути к мировой интеграции. М., 1994. - С. 23 - 57.

202. Крушанов А.И., Ожогина Г.В. Начало стахановского движения в промышленности Дальнего Востока и СССР (1935 1937 гг.) // Социалистическое соревнование рабочего класса Дальнего Востока. - Владивосток, 1986.-С. 18-35.

203. Кузин А.В. Подготовка командных кадров для Вооруженных Сил на Дальнем Востоке СССР в 20 30-х гг. // Россия и Китай на дальневосточныхрубежах. Материалы междунар. науч. конф. Благовещенск, 2001. Вып. 1. -С. 306-312.

204. Кузьмина М.А. Держать ли равнение? // По ком звонит колокол? -2002. №20-21.-С. 2.

205. Кузьмина М.А. «Из семьи переселенцев» // По ком звонит колокол? -2002. № 23 24. - С. 4.

206. Кузьмина М.А. О чем молчат легенды. // Дальневосточный Комсомольск. 1990. 2 июня. С. 3.

207. Кузьмина М.А. Прибывшие по оргнабору. // Дальневосточный Комсомольск. 1991. 7 октября. С.2.

208. Кузнецов М.С. Из истории ликвидации неграмотности среди взрослого населения Дальнего Востока (1922 1936 гг.) // Дальний Восток за 40 лет советской власти. - Комсомольск-на-Амуре, 1958. - С. 481 - 495.

209. Кулинич Н.Г. Политические настроения рабочих Дальнего Востока РСФСР в 1922 1929 гг. // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Материалы междунар. науч. конф. - Благовещенск, 2001. Вып. 1. - С. 283 -288.

210. Кулинич Н.Г. Рост культурно-технического уровня рабочего класса советского Дальнего Востока в годы первых пятилеток (1928 1937 гг.) // Социально-культурное развитие Дальнего Востока и СССР (советский период). - Владивосток, 1986. - С. 36 — 49.

211. Лебина Н.Б. Источники изучения социальной психологии рабочей молодежи 20 30-х гг. // Вспомогательные исторические дисциплины. -Л., 1991.-С. 87- 100.

212. Лебина Н.Б. Повседневность 1920 1930-х годов: «Борьба с пережитками прошлого» // Советское общество: возникновение, развитие, финал. Т.1. -М., 1997.-С. 244-290.

213. Лебина Н.Б. Теневые стороны жизни советского города 20 — 30-х годов // Вопросы истории. 1994. № 2. С. 30 - 42.

214. Ленин В.И. Задачи союзов молодежи // Полное собрание сочинений. Т. 41. М., 1970.-С.298-318.

215. Лепти Б. Общество как единое целое: о трех формах анализа социальной целостности // Одиссей. Человек в истории. 1996. М., 1996. - С. 148 — 164.

216. Лившин А.Я., Орлов И.Б. «Серп и молот на престоле»: революция, власть и воля в российском менталитете // Мнемозина. Ист. альманах. -М., 1999. Вып. 1.-С. 117-131.

217. Лившин А.Я., Орлов И.Б. Власть и народ: «сигналы с мест» как источник по истории России 1017 1927 годов // Общественные науки и современность. 1999. № 2. - С. 15 - 23.

218. Людтке А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история России: Ежегодник, 1998/99. -М., 1999.-С. 77- 100.

219. Майер Р. О чудесах и чудовищах. Стахановское движение и сталинизм. // Отечественная история. 1993. №3. С. 56 - 66.

220. Малявина Л.С. Особенности развития культурно-образовательной сферы на Дальнем Востоке в 30-е годы. // XX век и военные конфликты на Дальнем Востоке. Тезисы докладов и сообщений междунар. науч. конф. -Хабаровск, 1995. С. 163 - 165.

221. Маннинг Р.Т. Женщины советской деревни накануне второй мировой войны. 1935-1940 годы // Отечественная история. 2001. № 5. С. 88 - 106.

222. Медведева Л.М. Некоторые аспекты хозяйственного освоения Дальнего Востока (конец 20-х 30-е гг. XX в.) // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Материалы междунар. науч. конф. Благовещенск, 2002. Ч.З.-С. 206-211.

223. Обетковский И.А. Плановое переселение на Дальний Восток в годы Советской власти (1925 1940 гг.) // Вопросы истории и социологии Дальнего Востока. - Благовещенск, 1972.-С. 158-171.

224. Осокина Е.А. Предпринимательство и рынок в повседневной жизни первых пятилеток. На примере рынка потребительских товаров // Социальная история России: Ежегодник, 1998/99. М, 1999. - С. 339 - 365.

225. Павлова И.В. Понимание сталинской эпохи и позиция историка // Вопросы истории. 2002. № 10. С. 3 - 18.

226. Полещук Н.С. Обряд как социальное явление: (На примере «красных похорон») // Современная этнография. М, 1991. № 6. С. 25 - 39 с.

227. Поляков Ю.А. Воздействие государства на демографические процессы в СССР (1920 1930-е годы) // Вопросы истории. 1995. №3. - С. 23 -34.

228. Попова С.М. Контент анализ в исследовании облика положительного героя на страницах газет 30-х годов // Количественные методы в исследованиях по истории советского рабочего класса и крестьянства. - Свердловск, 1991.-С. 35 -64.

229. Пушкарева H.JI. Тендерный подход в исторических исследованиях// Вопросы истории. 1998. № 6. С. 13 - 25.

230. Ревель Ж. Микроанализ и конструирование социального // Современные методы преподавания новейшей истории. М., 1996. - С. 230 - 268.

231. Репина Л.П. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной истории// Социальная история России: Ежегодник. Часть 1. 1997. -М., 1998.-С. 11-52.

232. Репина Л.П. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной истории // Социальная история России: Ежегодник, 1998/99. М., 1999.-С. 7-38.

233. Рисмен Д. Некоторые типы характера и общество // Социологические исследования. 1993. № 3. С.121 - 129.

234. М.Савельева И.М., Полетаев А.В. Микроистория и опыт социальных наук // Социальная история России: Ежегодник, 1998/99. М., 1999. - С. 101- 119.

235. Сахаров А.Н. О новых подходах к истории России // Вопросы истории. 2002. № 8. С. 3 - 20.

236. Смирнова М.В. Источники пополнения трудовых ресурсов на Дальнем Востоке в предвоенные годы. // Исторический опыт освоения восточных районов России. Тезисы докладов и сообщений международной науч. конф. Кн. II. Владивосток, 1993 - С. 100 - 103.

237. Соколов А.К. «Ежовщина» // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20 40-е гг.): Сборник статей. - М., 1999. - С. 265 - 285.

238. Соколов А.К. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения// Социальная история России: Ежегодник, 1998/99. М., 1999. - С. 39 - 76.

239. Соколов Я.В. Формирование менталитета советских граждан. // Неизвестная Россия XX век. М., 1992. - С. 67 - 74.

240. Тарасова Ю.А. К вопросу социалистической индустриализации Дальнего Востока в годы первой пятилетки // Дальний Восток за 40 лет советской власти. Комсомольск-на-Амуре, 1958. - С. 376 - 394.

241. Терстом Р. Вежливость и власть на советских фабриках и заводах: достоинство рабочих, 1935 1941 гг. // Неизвестная Россия XX век. - М., 1992.-С. 59-67.

242. Титов В.Ю. Протест в общественно-политической жизни Дальнего Востока (середина 1920-х середина 1930-х гг.) // Россия и Восток: взгляд из Сибири в начале тысячелетия. - Иркутск, 2002. - С. 214 - 221.

243. Унпелев Г.А. Промышленное развитие Дальнего Востока в годы первых пятилеток (1929 1937 гг.) // Ученые записки. - Владивосток, 1968. Т. XVIII.-С. 160- 179.

244. Унпелев Г.А. Социалистическая индустриализация Дальнего Востока за годы второй пятилетки (1933 1937 гг.) // Ученые записки. - Владивосток, 1967. Т. IX. - С. 45 - 53.

245. Антонов М.Г. Молодежная политика партии, государственных и общественных организаций: Историко-политический и теоретический аспект (1918 1995 гг.). Автореф. дис. . канд. ист. наук. - М., 1995.

246. Баранова Н.Б. Власть и воздействие на массовое сознание в 30-е годы XX в. (На материалах Сев. Поволжья). М., 1997. Автореф. дис. . канд. ист. наук.

247. Кулинич Н.Г. Социальный облик рабочих Дальнего Востока РСФСР в 20-е годы (ноябрь 1922 1929 гг.) Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Хабаровск, 1998. - 22 с.

248. Лебина Н.Б. Социально-политическое развитие молодежи в условия становления тоталитарного режима в СССР (20 30-е гг.) Автореф. дис. . доктора ист. наук. - СПб., 1994.

249. Попов М.А. Молодежь Западной Сибири: Опыт решения социальных проблем (1929 1936 гг.) Автореф. дис. . канд. ист. наук. Барнаул, 1999.

250. Стецура Ю.А. Молодежь в постреволюционной модернизации России в 20 30-е годы XX в. Автореф. дис. . доктора ист. наук. - Екатеринбург, 1996. - 35 с.