Социальный генезис права: гештальтсоциологический анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.01, доктор социологических наук Варданянц, Григорий Карлович

• Варданянц, Григорий Карлович
• доктор социологических наук
• 2008

Оглавление диссертации доктор социологических наук Варданянц, Григорий Карлович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Генезис права: гештальтсоциологическая модель

§1. Бытие права и бытие в праве: теоретико-методологическая основа гештальтсоциологического анализа правовой действительности.

§2. Этический императив, моральный дух и правовая установка, или к вопросу о социальной формуле нормативного регулирования.

ГЛАВА 2. Гражданское общество и правовое государство: спрос на права и предложение права

§1. Общественный строй и социальный порядок: демократия как форма общественного договора.

§2. Порядок прав и правовой порядок, или к вопросу о правовом равновесии общественной системы.

ГЛАВА 3. Социальный генезис права: от борьбы за права до права на право

§1. Правовые отношения и социальный контроль, или правовые технологии как механизм социального развития.

§2. Правовое сознание и сознание права: правовой интерес как мера социальной рациональности.

ГЛАВА 4. Патологии права: декомпрессия права и правовые бифуркации

§1. Девиация как норма и норма как девиация, или право как балансир конфликтогенности общества.

§2. «Эффектность» закона и эффективность права: к вопросу о волюнтаризме в праве.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социальный генезис права: гештальтсоциологический анализ»

Актуальность темы исследования

Российский политико-правовой порядок за последние десятилетия пережил целый ряд трансформаций. Сложившийся формат взаимодействия «государство-общество» во многом отличается как от поздней советской, так и от постсоветской модели.

Если советский государственно-правовой механизм, настроенный на формирование «дисциплинированного» народа, даже в последние годы своего существования опирался на тоталитарные принципы формализации общественных отношений, то постсоветский политико-правовой режим, напротив, выступая системой защиты корпоративных интересов отдельных социальных групп, создавал тем самым, благоприятные условия для повышения конфликтогенности и разобщенности российского общества.

Сегодня политико-правовой порядок подвергается реформированию по формуле, которую когда-то описал В. Соловьев: «право есть принудительное требование реализации определенного минимального добра, или порядка, не допускающего известных проявлений зла»1. Впрочем, не следует спешить с восторженными оценками происходящих изменений, поскольку развитие последних зачастую подчиняется печально известному принципу - «шаг вперед, два шага назад». Свобода слова, свобода совести, свобода предпринимательства, многие другие права и свободы нашли свое отражение и защиту в официальной политико-правовой доктрине. Однако, ограничение избирательных прав и отсутствие единого, общепринятого цивилизационного вектора развития, коррумпированность чиновничьего аппарата и «лоскутная» структура правового сознания свидетельствуют о том, что государственно-правовое устройство современной России во многом еще носит характер переходного.

1 Соловьев В. Сочинения. Т. I. М„ 1988. С. 450.

Так, современная законодательная практика зачастую приводит к правовому волюнтаризму советского образца, когда право формируется на основе здравого смысла законодателя, подчас имеющего мало общего с реальными потребностями общества, и как следствие, находящее в общественном сознании ничего, кроме возмущения и протеста. Кроме того, отсутствие отработанных механизмов социальной амортизации правовых изменений, ведет к трансформациям правового сознания россиян. Происходит правовая ресоциализация, а подчас и десоциализация общественного сознания, правовая система перестает восприниматься как основной механизм разрешения социальных конфликтов в обществе, и вновь становится лишь механизмом государственного администрирования.

В экономической науке хорошо известно1 и широко используемо понятие экономического равновесия, означающее состояние экономической системы, характеризуемое наличием сбалансированности, уравновешенности двух разнонаправленных факторов, к примеру, спроса и предложения, доходов и расходов и т.д. «Любая правовая система находится в состоянии эквилибриума, реализуя требования, предъявляемые к обществу, государ

2 ^ ству и праву» , - указывал Л. Фридмсн . Действительно, правовая система, будучи общественной подсистемой не меньшего социального значения, а, порой, куда большей социальной сложности, чем экономическая, также находится в состоянии латентной нестабильности: каждую минуту происходит нарушение субъективного права, влекущее возникновение специфически правового интереса - требования защиты права, каждый час проходит работа по защите нарушенного права правоохранительными органами, каждый день совершаются социально значимые действия, направленные на принятие законодательных и иных правовых актов.

1 См. напр.: Райзберг Б А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь. М., 1996. С. 266.

2 Цит. по: Проблемы буржуазной теории права / Отв. ред. H.H. Разумович. М., 1981. С. 143-144.

3 См.: Friedman L.M. The legal system: A social science perspective. N.Y., 1975. P. 58, 167-168.

Изложенные аспекты позволяют определить стратегическую научную проблему отечественной социологии — проблему устойчивости, сбалансированности правовой системы Российской Федерации. Учитывая в своей деятельности закономерности функционирования правовой системы, закономерности социального генезиса права, законодатель мог бы уберечь себя от справедливой критики, обеспечив общество тем правом, в котором само общество испытывает спрос. А. Смол и Д. Винсент в этой связи писали: «Социология родилась из современной страсти к улучшению общества»1. Можно сказать, что социология права родилась из вечной страсти человека к улучшению правового порядка; и именно социальный генезис или социальная причинность права стала основным, главным предметом ее изучения. Как отмечали В.П. Казимирчук и В.Н. Кудрявцев, именно социологический подход становится гносеологической основой выведения социальных закономерностей правового феномена2.

Итак, субъекты отечественного законотворчества нуждаются в эффективной социальной формуле правового регулирования, а субъекты социальной реальности - в механизмах социальной амортизации правовых изменений. Тем не менее, проблематика сбалансированности правовых систем еще недостаточно разработана. Методология гештальтсоциологии, где «каждая социальная система есть не просто единичное, отдельное явление, особая субстанция, но и воля к особенному, одним словом - образ, по-другому - гештальт»3, открывает новые, доселе не исследованные возможности для социологического анализа феномена права. Перечисленные доводы позволяют констатировать чрезвычайную актуальность проблематики данного исследования.

1 См.: Small A.W., Vincent G.E. An Introduction to the Study of Socicty. N.-Y., 1894. P. 77. Цит. по: КозерЛ. Функции социального конфликта / Пер. с англ. О.А. Назаровой. М., 2000. С. 36.

2 Казимирчук В.П., Кудрявцев В.Н. Современная социология права. М., 1995. С. 13-15.

3 Немецкая социология / Отв. ред. Р.П. Шпакова. СПб., 2003. С. 537-542. степень разработанности проблемы

В развитии социологии права принято выделять ряд основных этапов. При этом единая для научного направления периодизация не сформирована.

Так, Е.В. Масловская выделяет1 три основных этапа. На первом этапе (конец XIX - начало XX вв.) развитие научного направления определялось созданием европейскими социологами (Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, М. Вебер, Е. Эрлих и др.) классических социолого-правовых теорий. Для второго этапа (30-60-е гг. XX в.) характерным было распространение эмпирических и прикладных исследований в данной области, прежде всего, американскими учеными (П. Сорокин, Т. Парсонс, Р.К. Мертон, Р. Паунд, О.У. Холмс, К. Ллевеллип, Дж. Фрэнк и др.). Наконец, на третьем этапе (с 70-х гг. XX в.) происходит переосмысление классического теоретического наследия и разработка принципиально новых концепций права европейскими социологами (Н. Луман, Ю. Хабермас, М. Фуко, П. Бурдье и др.).

В.А. Глазырин выделяет два периода в развитии отечественной социологии права. Так, на первом этапе официальное признание V Международным социологическим конгрессом социологии права в качестве автономного научного направления, стимулировало многочисленные эмпирические исследования и методологические разработки в этой области отечественными учеными-правоведами (C.B. Боботов3, A.A. Герцензон4, В.П. Казимирчук5, М.Э. Казмер6, Д.А. Керимов7, В. Кнапп8,

1 См.: Масловская Е.В. Социологические теории права и анализ правовых институтов российского общества. Н. Новгород, 2007; Масловская Е.В. Теоретико-социологический анализ процессов трансформации российской судебной системы. Автореф. дисс. д-ра социол. н. Н. Новгород, 2007.

2 См.: Глазырин В.А. Социология права в Западной Европе: от А.Токвиля до М.Вебера. Екатеринбург, 2003; Глазырин В.А. Методологические основания становления социологии права в западно-европейской социологии XIX — начала XX веков. Автореф. д-ра социол. н. Екатеринбург, 2006.

3 См.: Боботов C.B. Буржуазная социология права. М., 1978.

4 См.: Герцензон A.A. Уголовное право н социология. Уголовное право и социология. (Проблемы уголовного права и уголовной политики). М., 1970.

5 См.: Казимирчук В.П. Право и методы его изучения. М., 1965.

6 См.: Казмер М.Э. Социологическое направление в русской дореволюционной мысли. Рига, 1983.

7 См.: Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1972.

8 См.: Кнапп В. О возможности использования кибернетических методов в праве. М, 1965.

В.П. Кудрявцев1, В.В. Лапаева2, B.C. Нерсесянц3, В.Н. Протасов4,

5 6 7

Л.И. Спиридонов , В.А. Туманов , Л.С. Явич и др.); кроме того, проводились работы по переводу профильных публикаций зарубежных исследователей (Ж. Карбонье8, К. Кульчар9, А. Подгурецкий10 и др.) на русский язык.

Начало второго этапа связано с публикацией в 1995 году В.П. Кази-мирчуком и В.Н. Кудрявцевым первого отечественного учебного пособия по социологии права11. С этого времени начинается период современной социологии права (В.А. Бачинин, В.В. Варчук, В А. Глазырин, Ю.И. Грев-цов, В.Н. Ксенофонтов, В.В. Лапаева, В.М. Сырых, Э.В. Тадевосян и др.).

Следует отметить, что социологической проблематикой правового феномена отечественные ученые профессионально занимались и до официальной институционализации направления. Так, творчество Н.И. Карее-ва12, Б.А. Кистяковского13, М.М. Ковалевского14, Н.М. Коркунова15, С.А.

16 17 18

Котляревского , П.И. Новгородцева , E.H. Трубецкого , H.A. Гредеску-ла19, П.И. Стучки20, Е.Б. Пашуканиса1 и многих других является признанным наследием отечественной социолого-правовой школы.

1 См.: Кудрявцев В.Н. Причины правонарушений. М., 1976; Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982; Кудрявцев В.Н. Социальные отклонения. М.,1990.

2 См.: Лапаева В.В. Конкретно-социологические исследования в праве. М., 1987.

3 См.: Нерсесянц B.C. Право и закон. М., 1989. См.: Протасов В.Н. Правоотношение как система. М., 1991.

5 См.: Спиридонов Л.И. Социология преступления. М., 1978; Спиридонов Л.И. Социология уголовного права. М., 1986.

6 См.: Туманов В.А. Буржуазная правовая идеология. М., 1971.

7 См.: Явич Л.С. Общая теория права. Л, 1976; Явич Л.С. Право и социализм. М., 1982; Явич Л.С. Сущность права: социально-философское понимание генезиса, развития и функционирования юридической нормы. Л., 1985.

8 См.: Карбонье Ж. Юридическая социология / Пер с фр. и встун. ст. В.А. Туманова. М., 1986.

9 См.: Кульчар К. Основы социологии права. М., 1981.

10 См.: Подгурецкий А. Очерк социологии права. М., 1974.

11 См.: Казимирчук В.Н., Кудрявцев В.П. Современная социология права. М., 1995.

12 См.: Кареев Н.И. Общие основы социологии. Пг., 1919.

13 См.: Кистяковский Б.А. Философия и социология права. СПб., 1999.

14 См.: Ковалевский М.М. Социология. Сочинения в 2-х тт. СПб., 1997.

15 См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. Книга 1. Понятие права. СПб, 1914.

16 См.: Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. СПб., 2001.

17 См.: Новгородцев П.И. Кризис современного правосознания. Введение в философию права. М., 1996.

18 См.: Трубецкой E.H. Лекции по энциклопедии права. М., 1909.

19 См.: Гредескул H.A. Современные вопросы права. Харьков, 1906. С. 5

20 См.: Стучка П.И. Культура и право // Революция права. 1928, № 2; Стучка П.Я. В борьбе за Октябрь. Сб. статей. Рига, 1960; Стучка. П.Я. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964.

Основоположником социологии права сегодня принято считать Е. Эр-лиха; именно он в работе «Основы социологии права» заложил фундамент современного научного направления. Его концепция получила название «живого права», поскольку социология права, в отличие от догматической юриспруденции, призвана исследовать право во взаимодействии с социальными явлениями, а не в отрыве от них. Подобный взгляд привел к трансформациям в правопонимании; так, право из совокупности правовых норм превратилось в «живой порядок», систему правоотношений. Концепция Е. Эрлиха получила название еще и теории «свободного права»; так, законодатель не создает, а лишь формирует нормы права на основании тех, что уже найдены юристами (судом) в повседневной практике; таким образом, в вопросе социального генезиса права доминирующее место отводилось свободе судейского усмотрения.

Экономический кризис 1930-х гг. создал в США благоприятные возможности для пропаганды социолого-правовых идей3; главой научного направления здесь становится видный юрист, декан гарвардской школы права Роско Паунд4; он видел задачу социологии права в том, чтобы изучить юридическую систему с функциональной точки зрения, с позиций преследуемых ею социальных целей; в то же время, цель права - достижение компромисса между личностью и обществом, а функция права - социальное регулирование, достижение социальной гармонии. Таким образом, право воспринималось им как «инструмент социального контроля» для согласования компромиссов интересов, а юриспруденция - как «социальная инженерия», призванная обеспечить гармонию социальных интересов.

1 Пашуканис Е.Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. М., 1980.

2 См.: Ehrlich, Engen: Grundlegung der Soziologie des Rechts, München-Leipzig, 1912.

3 Подробнее см.: Козлихин И.Ю. Конституционные положения о «регулирующих» полномочиях государственных органов в практике Верховного суда США // Применение права: вопросы истории, теории и практики Отв. ред. А.И. Королев, Л.С. Явич Л., 1983.

4 Pound, Roscoe. Jurisprudence. St. Paul, Minn.: West Publishing Co., 1959. Five volumes. Reprinted 2000 by The Lawbook Exchange, Ltd.; см. также: Pound, Roscoe: Law and Morals, London, 1924.

Указанное направление в социологическом по своей сути изучении феномена права представителями юридического научного сообщества получило название социологической юриспруденции. Впрочем, право как социальный феномен рассматривается также в многочисленных трудах признанных социологов. Так, О. Конт исследовал право с позиций «солидарности общества»; Г. Спенсер рассматривал место права в структурно-функциональном устройстве общества; Э. Дюркгейм анализировал общество как ценностно-нормативную систему и право как ее часть; М. Вебер изучал формы легитимации власти и место в ней права; Т. Парсонс видел в праве средство социального контроля, Р. Мертон - форму социальной адаптации.

Подобное направление в социологическом изучении феномена права, условно именуемой правовой социологией, в качестве отдельной отрасли социологической науки, увы, пока не выделяется. В среде зарубежных исследователей принято различие между социологической юриспруденцией, как отраслью правоведения, и правовой социологией, как разделом общей социологии. Так, еще в 1970-е годы Н. Риффель1 выделял тех, кто воспринимает социологию права как вспомогательную юридическую дисциплину (А. Нуссбаум, К. Ллевеллин и др.); тех, кто для кого социология права -это разновидность теории права (Э. Дюркгейм, А. Хегестрем, В. Лундш-тодт, Н. Луман и др.); и, наконец, тех, для кого социология права является отраслью общей социологии или самостоятельной социологической дисциплиной (Е. Эрлих, Ж. Гурвич, М. Вебер, Р. Кениг и др.).

В современной зарубежной социологической практике изучение правовой сферы ведется одновременно с позиций социологической юриспруденции и правовой социологии; впрочем, формируется социология права зачастую как раздел общей социологии. Хотя в научной литературе и ведутся дискуссии о дисциплинарных границах социологической юриспру

1 См.: Н. ЯесЬ^огЫс^е. Ете 5151ешаИ5сЬе ОпегПц-иг^. Миеиаес1-Вег1т (\Vest), 1974. 8. 404-405. денции и правовой социологии, однако, само существование правовой социологии права как раздела общей социологии сомнению не подвергается.

В работах российских ученых подобное различение также имеет место. Так, в серии дискуссионных статей, посвященных выяснению предмета социологии права и характере научной дисциплины, одни исследователи (В.А. Бачинин1, В.В. Варчук2, В.А. Глазырин3, Э.В. Тадевосян4, В.Н. Ксенофонтов5) рассматривали социологию права как раздел общей социологии; другие (Ю.И. Гревцов6, В.В. Лапаева7, В.М. Сырых8) - определяли социологию права как отрасль юриспруденции, настаивая на «вне-социологическом» характере социологии права.

Можно сказать, что спор относительно того, какой именно подход -юридико-социальный или же социально-правовой - будет более полно отражать картину социального бытия права, - это спор относительно места того или иного направления в общей теории социологии права. Как видится, на вопросы, касающиеся социального генезиса и социального назначения права, правосознания и правового поведения и пр. призвана ответить общая часть социологии права или правовая социология; на вопросы, связанные с социальными технологиями правового регулирования, повышением эффективности права - особенная часть или социологическое правоведение.

Таким образом, отечественная социология права существует в виде двух разрозненных направлений; их объединение в рамках единого социологического научного знания о праве является исключительно актуальной, первостепенной задачей для социологов права.

1 См.: Бачинин В.А. Основы социологии права и преступности. СПб., 2001. С. 21-31.

2 См.: Варчук В.В. Социология права — отрасль социологии// Социс. 1996, № 10. С. 102-109.

3 См.: Глазырин В.А. Методологические основания социологии права // Вестник НГУ им. Н. И. Лобачевского. Серия «Социальные науки». 2005, Вып. 1 (4). С.171-177.

4 См.: Тадевосян Э.В. К вопросу о социологии права // Социс. 1997, №11. С.62-68.

5 См.: Ксенофонтов В.Н. Основы социологии права. М., 1997. С. 1-25.

6 См.: Гревцов Ю.И. Социология права. СПб., 2001. С. 11-28.

7 См.: Лапаева В.В. Социология права как юридическая дисциплина? // Социс. 1999, № 7. С.47-57;.

8 См.: Социология права / под ред. В.М. Сырых. М., 2004. С. 17-26.

В начале XX века Х.Эренфельс в статье «О качестве формы» (1890), посвященной исследованию восприятия, впервые использовал термин «гештальт»1; в частности, он утверждал, что гештальт-качества характеризуются «сверхсуммативностью» (в восприятии системы присутствуют признаки, отсутствующие в восприятии элементов) и «траиспозитивностью» (гештальт системы остается, даже если элементы меняют собственную фактуру). Впрочем, специальной теории гештальта ученый не создал; а сущность понятия «гештальт» он раскрывает в своей статье «Экспериментальные исследования восприятия движения» (1912) М. Вертгеймер : «.есть сложные образования, в которых свойства целого не могут быть выведены из свойств отдельных частей и их соединений, но где, напротив, то, что происходит с какой-нибудь частью сложного целого, определяется внутренними законами структуры всего целого».

Эти идеи легли в основу гетальтпсихологии. Представители этого направления утверждали3, что живые организмы воспринимают вещи не как изолированные элементы, но как интегрированные перцептуальные паттерны — значимые организованные целостности, которые проявляют свойства, отсутствующие в их частях. Сегодня гештальт-методология с успехом используется также и в иных сферах социально-гуманитарного знания, как, например, в философии науки4 и философии истории5.

1 В немецком языке понятием «Gestalt» обозначается органическая форма, в отличие от термина «Form», предназначенного для описания неодушевленных форм.

2 См.: Вертгеймер М. Продуктивное мышление, М., 1987.

3 См. напр.: Келер В. Гештальт-психология М., 1998; Левин К. Динамическая психология. М., 2001 и др.

4 См.: Кун Т. Структура научных революций. М., 1975.; Полани М. Личностное знание. М., 1985; Фейе-рабендП. Избранные труды по методологии науки. М., 1986; Коффка К. Основы психического развития. Л., 1937 и др.

5 Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. В 2-х тт. Т.1. Гештальт и действительность / Пер. с нем. И.И. Маханькова. М., 2003; Юнгер Э. Рабочий. Господство и гештальт // Юнгер Э. Рабочий. Господство и гештальт; Тотальная мобилизация; О боли / Пер. с нем. A.B. Михайловского. СПб., 2000.

У истоков гештальтсоциологии сегодня стоит немецкий социолог Александр Дайксель. Согласно его учению, «социолог направляет свое внимание на замкнутые системы, будь то семья, народ, производство, государство. Профессия социолога состоит в познании систем и управлении ими; это почти всегда социальные системы, которые можно распознать и описать. Однако, если цель "системной теории" Т. Парсонса - описывать системы (а не жизнь), то цель социологии А. Дайкселя - это работа с жизнью и ее явлениями. Каждая социальная система есть не просто единичное, отдельное явление, особая субстанция, но и воля к особенному, одним словом - образ, по-другому - гештальт»1.

Как показывает анализ, гештальтсоциологическая методология нуждается в концептуализации и разработке категориального аппарата; в потенциале именно гештальтсоциология может стать объединительной платформой для двух направлений в социологии права — правовой социологии и социологической юриспруденции. Кроме того, современная методология социологической науки требует переосмысления богатого опыта социоло-го-правовых исследований советского периода.

Объект и предмет исследования

Объект исследования - общество, как форма устойчивой социальной реальности. Предмет исследования - право, как нормативная система общества, в ракурсе социального генезиса.

Цель и задачи диссертационного исследования

Цель диссертационного исследования - создать теоретическую модель социального генезиса права на основе гештальтсоциологической методологии.

1 Немецкая социология / Отв. ред. Р.П. Шпакова. СПб.: Наука, 2003. С. 537-542.

Достижение цели исследования предопределило решение следующих задач:

1. уточнить предмет, раскрыть методологию и разработать категориальный аппарат гештальтсоциологической парадигмы;

2. изучить право как нормативную систему общественного пространства устойчивой социальности, определить основной вектор развития феномена;

3. выявить закономерности и выделить этапы социального генезиса права;

4. сформировать теоретическую модель социальной формулы правового регулирования, апробировать ее путем гештальтсоциологического и сравнительно-исторического анализа;

5. разработать механизм воздействия правовой нормы на общественные отношения;

6. дать характеристику общим принципам и наметить оптимальный способ социальной амортизации правовых изменений;

7. рассмотреть патологичность права в ее развитии, охарактеризовать виды патологий права;

Теоретико-методологические основы диссертации

Многогранность объекта и предмета изучения, сложность рабочих гипотез и задач обусловили синтез общесоциологического подхода - с одной стороны, и специально-социологического подхода к анализу исследуемых правовых явлений и процессов — с другой. Теоретическая база диссертационного исследования основана на научных монографиях и научных статьях отечественных и зарубежных исследователей, материалах научных семинаров, симпозиумов, конференций, в той или иной мере, имеющих отношение к решению задач диссертации.

В диссертации применялись принципы общесоциологических теорий М. Вебера, Э. Дюркгейма, К. Маркса, Т. Парсонса, П. Сорокина,

Э. Фромма и др.; специальных социологических теорий А. Дайкселя, Р. Дарендорфа, Ч. Кули, Л. Козера, Р. Мертона и др. В диссертации применены результаты междисциплинарных социолого-правовых исследований Р. Давида, Р. Иеринга, Б. Кистяковского, Ж. Карбонье С. Котляревского, Н. Коркунова, К. Ллевеллина, Е. Трубецкого, Р. Паунда, Л. Петражицкого, Э. Росса, Э. Саттерленда, Е. Эрлиха и др. Активно используется методологический инструментарий отечественных социологов права, работавших в советский период. Так, в работе нашли отражение фундаментальные исследования признанных классиков отечественной социологии права - В.П. Казимирчука1, Д.А. Керимова2, В.П.Кудрявцева3, B.C. Нерсесянца4, Л.С. Явича5 и др.

Методологической основой исследования послужили общенаучные (системный, сравнительно-исторический), специально-юридические (сравнительно-правовой, формально-логический), а также социологические методы контент-анализа документов, структурно-функционального анализа, гештальтсоциологического анализа и др.

Эмпирической базой диссертации послужили:

• нормативные правовые акты;

• официальные статистические данные;

• результаты социологических исследований, проведенных в разное время Институтом социально-политических исследований РАН, Институтом социологии РАН, Институтом государства и права РАН, Научно-исследовательским институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, Всероссийским центром

1 См.: Казшшрчук В.П. Право и методы его изучения. М., 1965.

2 См.: Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1972.

3 См.: Кудрявцев В.Н. Причины правонарушений. М., 1976; Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982; Кудрявцев В.Н. Социальные отклонения. М.,1990.

4 См.: Нерсесянц B.C. Право л закон. М., 1989.

5 См.: Явич Л.С. Общая теория нрава. Л, 1976; Явич Л.С. Право и социализм. М., 1982; Явич Л.С. Сущность права: социально-философское понимание генезиса, развития и функционирования юридической нормы. Л., 1985. изучения общественного мнения, Фондом «Общественное мнение» и ряда других организаций.

Новизна диссертационного исследования

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней обоснована методология гештальтсоциологического анализа социально-правовых явлений, что позволило выявить и сформулировать закономерности социального генезиса феномена права. Кроме того, в диссертационной работе:

• Уточнен предмет и разработан категориальный аппарат гештальтсо-циологической парадигмы (пространство социальности, харизма, геш-тальт-гравитация, социальная формализация, социальный синтез и ДР-)

• Обосновано авторское определение права, выделены три сущности права, определен критерий его социальной эффективности (правовой комфорт).

• Сформирована теоретическая модель социальной формулы правового регулирования.

• Обозначены функции социально-правового управления.

• Определена оптимальная схема механизма воздействия правовой нормы на регулируемые ею общественные отношения.

• Исследованы глубинные источники правосознания, правовой установки и правового поведения личности (правовой интерес).

• Типологизированы правовые отношения и правовые интеракции.

• Детализированы общие принципы социальной амортизации правовых изменений.

• Выявлены позитивно-юридические, позитивно-социальные и социально-юридические патологии права; проведена классификация позитивно-социальных патологий (деформация права, правовая декомпрессия, бифуркация права, девальвация права).

Основные положения, выносимые па защиту

1. Гештальтсоциология представляет собой систематическое знание о социальных образах (социальных гештальтах), их составе, структуре, функциях и пр. Право - нормативная система, обеспечивающая устойчивость общественного пространства социальности. Гештальт всякого общества является производной величиной от его правовой системы. Право -это соглашение о свободе, обремененной обязанностью, охраняемое властью государственного принуждения. Следует различать три сущности права: предложение права, спрос на права и правовые ожидания. Критерием социальной эффективности права является концепция правового равновесия, основанная на достижении правового комфорта. Правовой комфорт - это справедливость, заключенная в праве и отраженная социальностью.

2. Право возникает в борьбе, являясь средством закрепления социального неравенства. Право, возникая в виде «инфра-права», становится «интересом, отстаиваемым в борьбе» или «прото-правом», и в силу последовательности генезиса права становится «позитивным государственным правопорядком» - «нормо-правом». Однако со временем «борьба за право» утрачивает революционный характер и приобретает эффективную социальную форму, когда защита права не требует излишних затрат социальной энергии, и сменяется эффективными механизмами правореализации и правозащиты. Этот феномен объясняется эволюционностью права. Социальная технология нормотворчества предполагает соответствие позитивной воле законодателя социального интереса, ее несоблюдение ведет к повышению конфликтогенности общества, что происходит в силу третьей закономерности генезиса права - необходимости права. Таким образом, последовательность, эволюциоиность и необходимость права - это три общие закономерности генезиса права, на которых покоится равновесие правовой системы общества, и от изучения и соблюдения которых зависит эффективность правового регулирования.

3. Оптимальная графическая схема механизма эффективного воздействия правовой нормы на регулируемые ею общественные отношения выглядит так: где, «О» - правовые ожидания, «№> - правовая норма, «Э» - общественные отношения, на которые она воздействует; «Л» - отрицательные явления и «2л> - положительные факторы которые влияют на данные общественные отношения, на саму норму и друг на друга, «К» - правовой комфорт.

4. Общественные отношения обеспечивают баланс между неограниченной внутренней и ограничиваемой внешней свободой субъекта социальности, служат своеобразным буфером примирения и согласия на уровне общественного пространства. Они включают в себя правовые отношения, как правовую разновидность нормативных отношений, а также правовые интеракции, как социальные интеракции, имеющие своим источником внутреннюю свободу субъекта социальности формализованную правом. Можно также говорить о позитивных, негативных и нейтральных правоотношениях, а также о положительных, отрицательных и «нулевых» правоотношениях. Общественное сознание создает спрос на права и на правовую динамику в обществе. Оценка права порождает право на основе существующего предложения права и правового комфорта. Следует различать положительную, отрицательную, и «нулевую» правовые установки.

5. Главным интересом субъекта социальности, пребывающего в условиях гештальт-гравитации общественной системы, можно назвать правовой интерес, или закрепленные социальностью гарантии социального комфорта. В то же время, глубинным источником правосознания, правовой установки, а следом и правового поведения личности, становится право на право, как соглашение о свободе иметь субъективное право, обремененное обязанностью признавать объективное право. На основе механизма восприятия социальных явлений и их оценки, в частности, отношения к праву, происходит выбор между «социальным» и «агрессивным», «конфликтным» поведением.

6. Социальный конфликт подразумевает столкновение субъектов социальности, их ценностей, интересов, мнений и пр. Именно конфликты вызывают к жизни потребность субъектов общественного пространства социальности в гарантированных свободах. Правовая форма социального конфликта приобретает существенный признак — связь конфликта с правом. При этом существует различие между правовым конфликтом, возникающим по поводу признания свобод (политико-правовой конфликт), и правовым конфликтом, возникающим по поводу обременения свободных воль обязанностями (юридический конфликт).

7. В современном обществе все чаще возникают правовые нормы, не основанные и никак не связанные с конфликтом; зачастую они становятся источником конфликта. Подобный феномен называется патологией права. Так, в отличие от «позитивно-юридических» патологий права, или нарушений в нормировании, в случае нарушений самих норм права, следует говорить о социально-юридических патологиях права. Позитивно-социальные патологии права - это социальные отклонения, связанные с деформациями самой общественной системы. Когда патологии в нормировании приводят к правонарушениям, иными словами, ошибочная формализация влечет за собой формально неправомерное поведение, мы имеем дело с деформацией права. В обратном случае, когда безошибочная формализация влечет правонарушение, причина кроется в утрате правом статуса социального регулятора, или в правовой декомпрессии общества. Кроме того следует выделять бифуркацию права, как расщепление основной культуры права на основную и субкультуру, а также девальвацию права, как утрату правом собственной нормативной ценности.

Теоретическая значимость и практическая ценность работы

Теоретическая значимость диссертационной работы состоит в том, что ее основные положения и выводы могут быть использованы при разработке политики, направленной на повышение эффективности правового регулирования в Российской Федерации. Концепция равновесия правовой системы, правового комфорта, правовых ожиданий могут быть использованы в процессе дальнейшей разработки самой идеи и принципов построения отдельных национальных моделей правового государства. Целесообразно их использование при разработке нормативных документов, реализующих отдельные меры социального контроля.

Практическая ценность диссертации заключается в том, что материалы исследования могут применяться в учебном процессе при чтении лекций по курсам общей социологии, социологии права, политической социологии, социологии государственного управления и др.

Апробация результатов диссертационного исследования

Основные положения диссертации прошли апробацию в рамках спецкурса «Социология права» и спецсеминара «Устойчивость правового порядка России в зеркале актуальных реформ политико-правовой системы», проводимых автором на протяжении ряда лет на социологическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова. Результаты диссертационного исследования были доложены в рамках таких научных мероприятий, как • Всероссийские научные конференции «Ломоносов» и «Ломоносовские чтения» в 2002-2008 гг.1;

1 См. напр.: Юридическая социология и социологическая юриспруденция: два названия одной науки // Сборник докладов ежегодной научной конференции «Ломоносовские чтения». Москва: КДУ, 2008.

• Всероссийские научные конференции «Сорокинские чтения» в 20042007 гг.1;

• II Всероссийский социологический конгресс «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы» (2003) ;

• Всероссийский социологический конгресс «Глобализация и социальные изменения в современной России» (2006) .

Материалы диссертации были также использованы в ряде научных проектов, выполненных по программам научных исследований РГНФ, РФФИ и других фондов.4

Основные положения диссертации нашли отражение в 37 научных публикациях автора, общим объемом более 65 п.л., в том числе в трех монографиях (одна - в соавторстве) и девяти статьях в журналах, рекомендованных ВАК.

Структура и объем диссертации

Диссертация состоит из введения, четырех глав, восьми параграфов, заключения и библиографии. Объем диссертации - 349 печатных страниц.

Заключение диссертации по теме «Теория, методология и история социологии», Варданянц, Григорий Карлович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По итогам исследования можно сделать следующие выводы:

Гештальтсоциология представляет собой систематическое знание о социальных образах (социальных гештальтах), их составе, структуре, функциях и пр. Общество — это также социальный гештальт, или совокупность социальной информации о данном пространстве социальности.

Факторы-признаки жизненной энергии - сила, ресурсы, креатив и знание, - в различных сочетаниях образуют структурную упорядоченность, или харизму; в состоянии социальности они становятся элементами социальной массы субъекта, харизма — собственно социальной массой. При этом удовлетворенные потребности, составляющие структуру харизмы, становятся зоной социального комфорта, те же что не удовлетворены — зоной социальных ожиданий. Последние приводят к формированию «геш-тальт-гравитации» - первооснове социальности.

Социальная формализация, или коммуникативное воздействие на активность субъекта социальности, служит одновременно усилителем «геш-тальт-гравитации» и фильтром социальных интеракций. Она происходит тремя основными способами: социальным принуждением, социальным вы-нуэ/сдением и социальным соглашением. Но только соглашение приводит к социальному синтезу, - процессу нормирования социальных интеракций, результатом которого является слияние ряда социальных полей низшего порядка в социальное поле высшего порядка, как итог - образование у социального новообразования собственной харизмы, а, как следствие - социального гештальта.

Право, как разновидность социального нормирования, можно определить как соглашение о свободе, обремененной обязанностью, охраняемое силой государственного принуждения. При этом сущностью права первого порядка следует считать возведенную в закон волю властвующего социума, или предложение права; сущностью права второго порядка - спрос на права, предъявляемый «влиятельными» социумами «властвующему» социуму; наконец, глубочайшей сущностью права является «ощущение права», возникающее как предпосылка рождения спроса на права, коротко говоря, правовые ожидания.

Генезис права может быть социальным и происходить естественно -от генезиса первой стадии к стадии третьей. А может и не быть таковым: в случае нарушений в самом генезисе, в частности, в случае искусственного создания спроса, или столь же искусственного правотворчества право превращается в нечто похожее на право, но глубинной сущностью права не обладающее, одним словом — в квазиправо. Сказанное позволяет сделать два вывода; первый вывод - государственная воля становится полноценным правом только тогда, когда в подобной воле заинтересовано общество (соответствующие социумы); второй вывод - спрос на права со стороны общества первичнее государственной воли, выражающей легитимное предложение права.

Культура права - это искусственный, созданный человеком жизненный порядок, основанный на технологиях правовой формализации социального поведения, а также сами правовые нормы. И если право — это социальное явление, то культура права - это его социальные границы. Правовая культура включает в себя: состояние правосознания в обществе, механизмы формирования правосознания, состояние законодательства, состояние законности, а также механизмы поддержания законности. При этом, правовую культуру следует отличать от культуры юридической, а правовую социализацию не следует путать с социализацией юридической.

Не норма права влияет на деятельность индивида в правовой сфере, а правовая сфера влияет на деятельность индивида путем формализации социальности нормами права. Законодатель не должен стимулировать импульс к правомерному поведению, но должен этот самый импульс уловить и усилить правовой нормой. При этом для утверждения ценностей в праве необходимо придать им юридический характер — облечь их в форму закона. Приобретя форму закона, правовые ценности придают уже самому закону определенную ценность. Оценка права - это ключевой фактор, когда мы говорим о действии права в принципе.

Право и общественная среда находятся на разных уровнях бытия; между ними существует промежуточный уровень, уровень «трансформационный», на котором происходит трансформация чертежей в реально существующую конструкцию. Для того чтобы проявлять активность в общественной среде необходимо существовать на том же уровне, что и сама общественная среда. И если общественную среду следует сравнивать с реальной жизнью, то право - лишь с ее моделью. Право, будучи применяемо к объективной действительности в качестве регулятора, само должно быть прежде приспособлено к общественным отношениям, другими словами -применению права должна, как видится, предшествовать социализация права. Следует отличать правовой конформизм от конформизма права. Так, если правовой конформизм - это приспособленчество личности к любым правовым условиям, то конформизм права — это приспособленчество самого социального института права к аморальным условиям, в виду недостаточной степени социализации права.

Общественный договор — это соглашение между различными социальными общностями макро уровня (социумами) о насущных потребностях, существование которых вызывает к э/сизни необходимость к объединению, а также о порядке и приемлемых формах удовлетворения этих потребностей. На основе классификации факторов-признаков жизненной энергии выделяются ключевые институты общества: сила обеспечивается государством, ресурсы - экономикой, креатив - культурой, знания — религией. В зависимости от того, какой именно институт пользуется наибольшей актуальностью в харизме общественной системы, в зависимости от строя общественных институтов можно говорить о том или ином общественном строе. Так, следует различать «авторитарный», «демократический» «анархический» и «тоталитарный» общественный строй; в зависимости от исторических условий можно говорить о подвижности строя общественных институтов и об изменчивости общественного строя. Не следует смешивать «демократию» как общественный договор, и демократию, как разновидность политической системы общества, обеспечивающей открытое соревнование политических партий в борьбе за власть.

Под правовой системой общества следует понимать систему осуществления правового регулирования властвующим социумом, основанную на форме нормирования социального поля. Выделяются три разновидности политико-правовых систем: деспотическая, основанная на подавлении социальной активности субъектов социального поля и их подчинению воле центра; тираническая, служащая подавлению всякой воли субъектов социального поля путем активного насилия; синергическая (демократическая), или та политико-правовая система, что служит цели социальной синергии общественного пространства устойчивой социальности.

Правовое моделирование представляет собой создание позитивно-юридических, абстрактных моделей социальности, отражающих ключевые аспекты социальной конфликтогенности. Право юридическое — есть абстрактная модель, тогда как право сог^альное — это реально существующая в социальной действительности нормативная система общества; от соответствия юридического права праву социальному зависит социальная законность или легитимность права, иными словами, имеет ли то или иное вновь принятое позитивное право (закон, подзаконный акт) право на социальную жизнь.

Право возникает в борьбе, являясь средством закрепления социального неравенства, однако со временем, вместе со снижением социальной напряженности, «борьба за право» утрачивает революционный пыл и приобретает эффективную социальную форму, когда право предполагает справедливость, равноправие и законность, когда защита права не требует излишних затрат социальной энергии, но сменяется эффективными механизмами правореализации и правозащиты. Этот феномен объясняется такой закономерностью генезиса права как эволюционностъ.

Право, возникая в виде «инфра-права», становится «интересом, отстаиваемым в борьбе» или «прото-правом», и лишь затем становится «позитивным государственным правопорядком» - «нормо-правом». Эта закономерность обозначается как последовательность генезиса права.

Подобно тому, как законы, в силу несоблюдения юридической технологии имеющие внутренние противоречия, считаются браком, таковым же браком должны считаться законы, не нашедшие своего применения на практике, не достигшие социальности в силу волюнтаризма законодателя, в силу нарушений им социальной технологии нормотворчества, предполагающей соответствие позитивной воле законодателя социального интереса. Так, если практика показывает, что формализация общественных отношений носит явно конфликтогенный характер, то это происходит в силу несоблюдения субъектом формализации третьей закономерности - необходимостью права. Последовательность, эволюционностъ и необходимость права - это три общие закономерности генезиса права, на которых покоится равновесие правовой системы общества, и от изучения и соблюдения которых зависит эффективность правового регулирования.

Выделяется критерий социальной эффективности права; им становится концепция правового равновесия, основанная на достижении правового комфорта. Право — это проводник социальности общества. Так, пребывание человека в условиях социальности создает социальные ожидания — ожидание того, что социальность поможет человеку в удовлетворении потребностей. Нормативная система социальности, будучи основой формализации устойчивой социальности, призвана создавать устойчивость в удовлетворении потребностей. Так и право, будучи нормативной системой общества призвано формировать устойчивый социальный комфорт, одним из базовых показателей которого является правовой комфорт. Правовой комфорт — это справедливость, заключенная в праве и отраженная социальностью.

Достижению социального комфорта в обществе призвано помогать социальное управление; осуществление социального управления возможно в двух режимах - управленческом (преобразовательном) и регулятивном (стабилизационном). И если управленческий режим основан на целепола-гании субъекта социального управления (государства), а целедостижении — объекта (общества), то регулятивный режим будет характеризоваться обратной тенденцией: целеполаганием общества и целедостижением государства. В качестве третьего режима социального управления может быть представлен социальный контроль, - в частности, в качестве охранительного режима наряду с преобразовательным (социальное администрирование) и стабилизационным (социальное регулирование). Социальное управление таким образом, будет включать в себя три режима: социальный контроль, социальное регулирование и социальное администрирование', а также, набор функций: охранительную, стабилизационную и преобразовательную. Социально-правовое управление — разновидность социального управления, основанное на правовой формализации социальных интеракций. Выделяются: правовое администрирование, основаное на правовых предписаниях, правовое регулирование, основанное на правовых запретах, и правовой контроль, основанный на правовых дозволениях.

Общественные отношения обеспечивают баланс между неограниченной внутренней и ограничиваемой внешней свободой субъекта социальности, служат своеобразным буфером примирения и согласия на уровне общественного пространства. Они будут включать в себя правовые отношения, как правовую разновидность нормативных отношений, а также правовые интеракции, как социальные интеракции, имеющие своим источником внутреннюю свободу субъекта социальности формализованную правом. Таким образом, правовые интеракции — это интеракции субъектов социальности, связанные с признанием или непризнанием права. Именно правовые интеракции являют собой промежуточное звено между социальными интеракциями и правовыми отношениями, поскольку всякие общественные отношения предполагают ограничение внешней свободы субъекта, тогда как правовые интеракции снимают эту напряженность путем достижения соглашения о свободе, ограниченной обязанностями. Получается, что правовые отношения, как систематические правовые интеракции есть источник систематических социальных интеракций в рамках общества, по-другому, источник общественных отношений.

Графическая схема механизма воздействия правовой нормы на регулируемые ею общественные отношения выглядит так: где, «>1» - правовая норма, «Б» - общественные отношения, на которые она воздействует; «К» - отрицательные явления и «2» - положительные факторы которые влияют на данные общественные отношения и на саму норму, «К» - правовой комфорт, «О» - правовые ожидания. Таким образом, механизм имеет цель - правовой комфорт, источник формализации общественных отношений - правовые ожидания, относительно постоО К К янную величину - общественные отношения, переменные - правовую норму, положительные факторы и отрицательные факторы, повышающие эффективность нормы, или понижающие ее эффективность - соответственно.

Выделяются элементы правоотношений: субъекты права, их субъективные права и юридические обязанности, объекты права, а также юридические факты, или обстоятельства, с которыми связывается возникновение, изменение или прекращение правоотношений, а также поведение субъектов. Кроме того можно говорить о позитивных, негативных и нейтральных правоотношениях, а также о положительных, отрицательных и «нулевых» правоотношениях.

Социальный конфликт подразумевает столкновение субъектов социальности, их ценностей, интересов, мнений и пр. Правовая форма социального конфликта приобретает существенный признак - связь конфликта с правом. Следует различать правовой конфликт, возникающий по поводу признания свобод (политико-правовой конфликт), и правовой конфликт, возникающий по поводу обременения свободных воль обязанностями (юридический конфликт). При этом в политико-правовом конфликте государство участвует непосредственно, тогда как юридический конфликт подобного прямого обязательного условия не предполагает, обязательства у субъектов могут возникать и без воли государства.

Всякий субъект социальности обладает социальными амбициями, соответствующими социальной массе. Социальные амбиции, как видится, являются определяющим фактором при формировании правовых ожиданий. В конечном счете, уровень амбиций социапьного тела обратно пропорционален уровню социального страха — страха перед нисходящей социальной мобильностью, по-другому, утратой имеющейся социальной массы. Соответственно социальный страх усиливается при нисходящих тенденциях, что снижает уровень социальных амбиций и соответственно правовых ожиданий. И наоборот, восходящие тенденции социальной мобильности ведут к снижению уровня социального страха, повышению уровня социальных амбиций и, наконец, повышению уровня правовых ожиданий. Таким образом, чем выше показатели восходящей мобильности, чем более явны эти тенденции, тем ниже уровень социального страха, тем выше уровень социальных амбиций, тем выше уровень правовых ожиданий, тем выше планка правового комфорта, тем сильнее давление спроса на права, и тем динамичнее развивается общество, и тем более развито правосознание. Соответственно чем ниже показатели восходящей социальной мобильности, тем ниже социальные амбиции, тем выше социальный страх, тем ниже уровень правовых ожиданий, тем ниже планка уровня правового комфорта, и намного вероятнее наступление диктатуры.

Оценка права порождает право; ведь именно общественное сознание, создает спрос на права и правовую динамику в обществе на основе существующего предложения права и правового комфорта. Право порождает правосознание, но и само порождается сознанием; коллективное сознание властвующего социума, основанное на нормах морали, становится источником и «фильтром» правового сознания законодателя, а следом и всего общества. Иными словами речь идет о том, что правовой дискомфорт может вызвать нарушения правовых запретов и тем самым трансформировать правовые ожидания. Правовое сознание не является порождением «потребности в регламентации»; наоборот, именно правосознание порождает потребность в правовой регламентации.

Установка - это готовность к определенной заранее форме поведения как реакции на объект или ситуацию. Выделяются положительная, отрицательная, и «нулевая» правовая установка. Интерес - это отношение, основанное на взаимодействии потребностей; в частности, выделяются интересы индивида, коллектива и общества. Потребностям базовым (безопасность, ресурсы, креатив и знания) в условиях социальности противостоит новая потребность - потребность в свободе. Главным интересом субъекта социальности, пребывающего в условиях гешталът-гравитации общественной системы можно назвать правовой интерес, или закрепленные социальностью гарантии социального комфорта. Сообразно данному интересу формируется и особого рода готовность — правовая установка. Как первичный элемент правового поведения, правовая установка выступает не только в качестве готовности субъекта к активным действиям; на основе механизма восприятия социальных явлений и их оценки, в частности, отношения к праву, происходит выбор между «агрессивным» или «социальным» поведением.

В структуре правового поведения выделяются: правовая установка, правовые интеракции и юридические последствия последних. Именно они определяют наличие признаков правового поведения. Так, правовая установка является определяющей при выделении психологической осознанности правового поведения. Правовые интеракции - социальной значимости и юридической формализованное™ поведения. Наконец, выделение юридических последствий в составе правового поведения влечет за собой наличие у последнего еще двух признаков - государственную опосредован-ность поведения и собственно юридические последствия

Правосознание личности включает в себя семь элементов; в частности, (1) правовые представления, (2) знание права, (3) требования, предъявляемые к праву, (4) отношение к действующему праву, (5) отношение к исполнению правовых предписаний, (6), отношение к субъектам права и, наконец, (7) готовность к правовым интеракциям. В то же веремя, глубинным источником правосознания, правовой установки, а следом и правового поведения личности, становится право на право, как соглашение о свободе иметь субъективное право, обремененное обязанностью признавать объективное право.

Конфликт представляет собой солидаризирующее начало социальности, норму в процессе социального взаимодействия. Именно конфликт, столкновение свободных воль субъектов социальности приводит к возникновению социальных пространств, враждующих друг с другом, объединяющихся и разъединяющихся, преобразующихся со временем в более крупные враждующие пространства или же терпящих дезинтеграцию. Как видится, стимулирование солидарности враждующими социальными пространствами придает социальности четко обозначенный импульс к росту. Очевидно, что подобный рост должен быть подкреплен структурно; как уже было рассмотрено ранее в данной работе, структурой пространства социальности выступает нормативная система. Всякая нормативная система в своем развитии проходит нулевой цикл, состояние «предбытия», «протосостояние». Подобное протосостояние права непосредственным образом связано с конфликтами, поскольку именно конфликты, столкновения субъектов социальности общественного пространства вызывают к жизни потребность в гарантированных свободах. Как видится всякое право, как соглашение об обременении свобод обязанностями проходит через этап протосостояния - когда в пространстве социальности общества формируется потребность на гарантированные свободы, а источником протосостояния служит конфликт.

Интерес или «целевая выгода», будучи порождением социальности и не мыслимая вне ее, с одной стороны, выступает фактором интеграции пространства социальности. Особое значение в этой связи приобретает компромисс. Так, если консенсус можно определить как согласие; а компромисс - как соглашение, основанное на взаимных уступках, иначе говоря - на согласии, тогда получается, что компромисс основан на консенсусе и являет собой ядро всякой социальной нормы. Таким образом, если социальный конфликт - это столкновение свободных воль субъектов социальности, а компромисс основан на консенсусе и являет собой ядро всякой социальной нормы, тогда получается, что социальным нормам предшествуют конфликты, а сами нормы — продукт, результат конфликта. Тогда и нормы права — это правовой компромисс, результат правовых конфликтов. Однако в современном обществе все чаще возникают правовые нормы, не основанные и никак не связанные с конфликтом; зачастую они сами становятся его источником. Подобный феномен следует обозначить патологией права. Следует выделять позитивно-юридические, позитивно-социальные и социально-юридические патологии права.

В отличие от «позитивно-юридических» патологий права, или нарушений в нормировании, в случае нарушений самих норм права, следует говорить о социально-юридических патологиях права. Здесь, очевидно, отклонением от нормы будет считаться нарушения в исполнении формализованного поведения, одним словом - правонарушения. Однако, встречаются и обратные ситуации, когда правонарушения сопровождают всякую формализацию; причинную связь, как видится, следует искать в позитивно-социальных патологиях права. Позитивно-социальные патологии права — это как видится, социальные отклонения, связанные с деформациями самой общественной системы. Так, когда патологии в нормировании приводят к правонарушениям, иными словами, ошибочная формализация влечет за собой формально неправомерное поведение, мы имеем дело с деформацией права. В обратном случае, когда безошибочная формализация влечет правонарушение, причина кроется в утрате правом статуса социального регулятора, или в правовой декомпрессии общества.

Деформация права проявляется в силу патологий в законотворческом удовлетворении спроса на права, когда общественное сознание испытывает правовой дискомфорт. Впрочем, нарушение нормы права и отсутствие санкции за это также ведет к деформациям права, когда социальный декон-троль, фактическая ресоциализация субъектов приводят к нормированию по новой схеме, включающей в поведенческую установку даже поведение, бывшее еще недавно девиантным. Так происходит бифуркация основной культуры и формирование субкультуры, способные, при определенных условиях, вызвать катастрофические изменения общественной системы. Право есть абстракция; как и любая абстракция право есть умозрительное обозначение границ явления, в данном случае - общественных отношений; учитывая исключительный динамизм общественного пространства социальности, а порой и его агрессивность, для сохранности общественной системы, помещенной в жестко обозначенные контуры необходимо определенное внутреннее давление, компенсирующее давление внешней среды. Подобное внутреннее давление мы обозначили понятием «правовой комфорт». Это то давление, которое оказывает «право» на окружающий «вне-правовой» мир и, тем самым, создает условия существования общественного порядка. В случае неэффективного нормирования происходит спад социальной активности правовых интеракций, что приводит к снижению «правового давления», к декомпрессии права. Таким образом, декомпрессия права - это снижение или нарушение частоты или качества правовых интеракций, иными словами, это утрата общественным сознанием правового комфорта вследствие правонарушений.

Правовая культура человека должна быть уравновешена юридической культурой гражданина; и это будет основой формирования общей культуры права личности. В случаях с высокой юридической и низкой правовой культурами, сопровождаемых преобладанием частных интересов над общественными, повышается риск злоупотребления правами; злоупотребление правом - это признак правовой декомпрессии в том смысле, что соглашение всегда хранит в себе элемент доверительных отношений, тогда как злоупотребление правом - это пользование соглашением о свободе, обремененной обязанностью и гарантируемой государством себе во благо и другим во вред, и, таким образом, нивелирование доверительных отношений. Когда уровень правовой культуры несопоставимо высок в сравнении с владением юридическими тонкостями складывается обратная ситуация: происходит повышение уровня правового нигилизма: люди просто перестают верить в справедливость, происходит декомпрессия, в частности, девальвация права.

Перспективы гештальтсоциологии права

Рамки диссертационного исследования оказались слишком тесными для подробного, более содержательного рассмотрения порядков социальности в их отличии и сходстве, подробного исследования формализаторов социальных интеракций, в силу чего пришлось обходиться лишь сущностным различением.

Гештальсоциологическое направление, в рамках которого должен проводиться указанный анализ, вследствие подобных исследований имеет потенциал стать не только полноценной специальной социологической теорией, но также теорией общего характера, объединяющей теоретико-методологической платформой для множества социологических парадигм.

В этой связи именно гештальтсоциологический подход, как видится, может и должен быть взят на вооружение социологами и правоведами при исследовании феномена права как социального феномена.

Список литературы диссертационного исследования доктор социологических наук Варданянц, Григорий Карлович, 2008 год

1. Agnew R. Goal Achievement and Delinquency. Sociology and Social Research 68. N.Y., 1984.

2. Anderson E. Streetwise: Race, Class and Change in an Urban Community. Chicago: University of Chicago Press., 1990.

3. Arendt H. The Human Condition. Chicago, 1958.

4. BekkerH. Autsiders. N.Y.: Free Press of Glencoe, 1963.

5. Bodenheimer E. Power, law and society: A study of the will to power and the will to law. -N.Y., Crane, Russek, 1972.

6. Cloward R. A. Illegitimate Means, Amonie and Deviant Behaviour // ASR. 1959.

7. Cohen D. Modern Social Theory. L., 1970.

8. Cohen A. Delinquent boys. Glencoe, 1955.

9. CoserL. Conflict: Social Aspects // International Encyclopedia of Social Sciences. N.Y., 1968. Vol. 3.

10. Dworkin R. A matter of principle. Cambridge, 1985.

11. Finnis J. Natural law and natural rights. Oxford, 1980.

12. Fishbein M., Ajzen J. Belief, attitude, intention and behavior. An introduction to theory of research. Reading (Mass.) Addison-Wesley publ. 1975.

13. Friedman L.M. The legal system: A social science perspective. N.Y., Sage, 1975.

14. Friedman L.M. Law and society: An introd. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice Hall, 1977.

15. Friedman L.M. The Republic of choice: Law, authority and culture. Cambridge, 1990.

16. Fuller L.L. Law and human interaction. In: Social system and law process. - San Francisco, Washington, London, 1978.

17. Goffman E. Interaction ritual. Essays on face to face behavior. New York, 1967.

18. Goffman E. The presentation of self in everyday life. New York: Double-day, 1959.

19. Hayek F.A. Law legislation and liberty: A new statement of the liberal principles of justice and political economy. Vol. 1. L.: Routhledge a. Paul, 1973.

20. Hayek F. A. The Constitution of Liberty. Chicago, 1960.

21. Hiller A. Public order and the law. Sydney, 1983.

22. Jenkins I. Social order and the limits of law. A theoretical essay. Princeton, 1980.

23. Law drafting and sociology. Ed. by A Kivivuori. Helsinki, 1985.

24. Lemert E.M. Human Deviance Social Problems and Social Control. Prentice Hall. 1967.

25. Lynd R.S. Knowledge for What? The Place of Social Science in American Culture. Princeton. New York, 1939.

26. MaciverR. Society: A Textbook of Sociology, N.Y., 1937.

27. Mcleod I. Legal method. London, 1999.

28. Merton R. Social Structure and Anomie. American Sociological Review 3, October, 1938.

29. Michaeli., Adler M. Crime, Law and Social Science. N.Y., 1933.

30. Ortegay Gasset, J. The Revolt of the Masses. N.Y., 1932.

31. Parsons T. The Social System. Glencoe, 1952.

32. Parsons T. The Structure of Social Action. N.Y., 1937.

33. Perestroika and the rule of law. London, 1991.

34. Pound .R. Social control through law. L., 1942.

35. Pound .R. Sociology of Law (Twentieth Century Sociology), ed by G. Gurvitch. N.-Y, 1945.

36. Rokeach M. Beliefs, attitudes, and values. San Francisco, 1968.

37. RoshierR., TeffH. Law and society in England. London, 1980.

38. Sellin Т. Culture Conflict and Crime. New York, Social Science Research Council, 1938.

39. Small A. W., Vincent G.E. An Introduction to the Study of Society. N.-Y. 1894.

40. Sutherland E.H., Cressey D.R. Principles of Criminology, 5-th ed., N.Y, 1955.

41. The impact of sociology of law on government action. Ed. by A. Baratta. London, 1982.

42. The Sociology of Legitimation. London, 1987.

43. Thompson J J. The realism of rights. Cambridge, 1990.

44. Tittle C. Control Balance: Toward a General Theory of Deviance. Boulder, CO: Westview, 1995.

45. Tomasic R. The Sociology of Law. London, 1985.

46. Unger R.M. Law in modern society: Toward a criticism of social theory. -N.Y.: Free press, 1976.

47. Williams R.M Jr. American Society. N.-Y.: Alfred A. Knopf, 1951.

48. Williams R.M Jr. The Reduction of Intergroup Tensions // SSRC Bulletin, № 57, N.Y, 1947.

49. Wilson A. Sociobiology: a New Approach to Understanding the Basis of Human Nature // New Scientist. 1976. Vol. 70, № 1000.

50. Znaniecki F. Social Actions. N.Y, 1936.1. Справочная литература

51. Андрианов C.H., Берсон A.C., Никифоров A.C. Англо-русский юридический словарь. М, 1993.

52. Бачинин В.А. Энциклопедия философии и социологии права. СПб, 2006.

53. Джери Д., Джери Д. Большой толковый социологический словарь.1. Том 1,2. М., 2001. J

54. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка:!4изд. М., 1999. ;j

55. Российская социологическая энциклопедия / Под ред. Г.В. Осипова.1. М., 1998. ;i

56. Российская криминологическая энциклопедия / Под общ. ред. А.И. Долговой. М., 2000.

57. Словарь русского языка: В 4-х т. / Редколл: Бархударов С.Г. и др. М., 1957.

58. Социальное управление: словарь-справочник / Под ред. В.И. Добренъкова. М., 1994.

59. Социологический энциклопедический словарь: На русском, английском, немецком, французском и чешском языках / Редактор-координатор Г.В. Осипов. М., 1998.

60. Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия / Под ред. М.Ю. Тихомирова. 5-е изд. М., 2002.

61. Философский словарь: 3-е изд. / Под ред. М.М. Розенталя. М.: Политиздат, 1975.

62. Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост.: Е.Ф. Губский и др. М., 1998.

63. Юридический словарь / Гл. ред. П.И. Кудрявцев. В 2-х тт. М., 1956.

64. Юридический энциклопедический словарь / Гл. ред. А.Я. Сухарев. М., 1984.