Семантическая структура полифоничного слова и текста тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, доктор филологических наук Валентинова, Ольга Ивановна

• Валентинова, Ольга Ивановна
• доктор филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации доктор филологических наук Валентинова, Ольга Ивановна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Семантическая модель полифоничного текста.

1.1. Реконструкция идеальной семантической модели полифоничного текста: выявление источников и характера эстетической энергии, задействованной на создание полифоничного текста.

1.1.1. Разрушение жесткой соотнесенности между высказыванием и субъектом высказывания.

1.1.2. Разрушение жесткой соотнесенности между высказыванием и значением высказывания.

1.2. Семантическая структура полифоничного слова как следствие разрушения жесткой соотнесенности между высказыванием и его субъектом и между высказыванием и его значением.

1.3. Свобода и объемность смысла.

1.4. Условность форм речи в эстетике полифонии.

Выводы.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Процедура верификации семантической модели полифоничного текста. Семантические реалии полифоничного текста

2.1. Техника анализа смыслового потока полифоничного текста.

2.2. Семантические реалии полифоничного текста.

2.2.1. Тенденция к устранению дизъюнктивных отношений.

2.2.2. Тенденция к созданию оппозиций с нулевым членом.

2.2.3. Порождение бессубъектных смыслов.

2.2.4. Разрушение структурно-семантических стереотипов.

Выводы.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Семантические возможности категории стиля в условиях полифонии.

3.1. Повтор как знак полифоничного текста. Функциональные разновидности повтора.

3.1.1. Односубъектный повтор как способ имплификации диалога.

3.1.2. Разносубъектный повтор как способ изменения прагматического значения высказывания.

3.1.3. Повтор как способ изменения концептуального содержания высказывания.

3.2. Стилистический генезис в контексте полифоничного текста.

3.3. Семантическая сущность категории стиля в условиях полифонии.

3.4. Стилистическая омонимия как основное условие возникновения стилистического двойничества.

3.5. Стилистическая идентификация голосов как условие свободного существования смысла.

Выводы.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Смысловая константа как проявление эйдологической причинности появления полифоничных текстов.

4.1. Роман Ф.М. Достоевского «Идиот»: первичные трансформации новозаветных смыслов.

4.1.1. Зона смыслового совпадения теологического образа Христа и образа князя Мышкина как основа иллюзии узнавания.

4.1.2. Основные тенденции семантического искажения теологического образа Христа в романе Ф.М. Достоевского «Идиот».

4.2. Усиление десакрализации христианских смыслов в романе Ф.М. Достоевского «Бесы».

4.3. Логика семантической преемственности «Идиота», «Бесов» и «Легенды о Великом инквизиторе».

4.4. Роман Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»: явление кощунства

4.4.1Десакрализация христианских ценностей и этических ценностей, утверждаемых в предшествующем творчестве Ф.М. Достоевского.

4.4.2. Стилистическое кощунство: особенности использования «высокого» стиля в полифоничном тексте.

Выводы.

ГЛАВА ПЯТАЯ. Концептуальный словарь полифоничного текста как наглядная реконструкция семантической структуры полифоничного слова и текста.

5.1. Принципы построения концептуального словаря полифоничного текста.

5.2. Словарные статьи с толкованиями.

5.2.1. Текстовые окказиональные толкования.

5.2.2. Смысловые стяжения.

5.2.3. Противопоставления.

Выводы.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Семиотические последствия полифонии.

6.1. Снижение семиотической самостоятельности образов в полифоничном тексте.

6.2. Снижение семиотической значимости сюжетных положений в полифоничном тексте

6.3. Снижение семиотической значимости традиционных средств композиционной выделенности образов в полифоничном тексте.

6.4. Изменение семиотической значимости категории стиля в предельно полифонизированном художественном тексте.

6.4.1. Стилистическая омонимия как показатель редукции характерологической функции категории стиля.

6.4.1.1. Разрушение структурно-семантических стереотипов.

6.4.1.2. Употребление уменьшительных форм.

6.4.1.3. Столкновение в пределах одного контекста взаимоисключающих друг друга утверждений.

6.4.1.4. Использование каламбуров.

6.4.2. Взаимопроникновение голосов как фактор изменения семиотической значимости категории стиля.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Семантическая структура полифоничного слова и текста»

Адекватная интерпретация художественного текста должна учитывать не только универсальные качества художественного текста как реализации вторичной моделирующей системы и индивидуальные черты, то есть черты, присущие идиостилю определенного художника или, еще уже, определенному произведению, но и типологические особенности специфицированной эстетической системы. Выдвигаемая в исследовании исходная гипотеза состоит в следующем: типологическая спецификация художественного текста есть спецификация семантической структуры текста, диктующая правила семиотически адекватного рассмотрения художественных текстов определенной эстетической типологии.

В качестве типологически специфицированных текстов были выбраны полифоничные тексты как тексты, занявшие место отдельной моделирующей системы в системе вторичных моделирующих систем и культурной модели эпохи. Познавательная потребность целостно изучить эстетико-философский феномен, который традиционно рассматривался с позиций либо собственно лингвистических, либо собственно литературоведческих, сделала полифонию объектом нашего исследования.

Исследование проводилось в русле науки о языке художественной литературы, основывающейся на системно-функциональном подходе к изучению объекта (Виноградов 1958, 1959, 1961, 1963, 1971). Предельная антропоцентричность этой лингвистической дисциплины и присущее ей стремление к получению синтезированного знания, вызванное потребностью постичь художественный текст во всей полноте его свойств, совпали с основными направлениями развития современной науки, определив актуальность данного исследования. Исходная гипотеза отвечает современному качественно новому этапу в развитии филологии, связанному с возвращением от замкнутых аспектов поуровневого изучения языка к тексту как единому функционирующему целому.

Множественность, изначально предполагаемая при типологической классификации естественных языков, на вторичных моделирующих системах, то есть на «семиотических системах, построенных на основе естественного языка, но имеющих более сложную структуру» (Лотман 1972, с. 21), не работает безоговорочно: типологически специфицированная эстетическая система может быть представлена творчеством только одного художника или только одним произведением. Одновременно типологически специфицированная эстетическая система оказывается универсальной в терминах, применяемых к естественным языкам, так как потенциально она может быть реализована на базе различных (в идеале - всех) естественных языков.

Поскольку прецедентными текстами, позволившими поставить вопрос о появлении в истории вербального искусства феномена, условно названного полифонией (Бахтин 1929), были произведения Ф.М. Достоевского, мы обратились именно к этим произведениям как к исходной реальности интересующего нас явления.

Эстетическая модель, заданная творчеством Ф.М. Достоевского (автора, остающегося с конца девятнадцатого века и по настоящее время и в эпицентре общественных дискуссий, и зоне непрерывного исследовательского интереса) оказалась столь специфичной, что встал вопрос о выяснении типологического статуса этой модели.

Напомним, что «процесс понимания предполагает <.> герменевтическое первенство вопроса перед ответом» (Энгвер 1998, с. 19), а любая претензия на законченность противоречит самой сущности научного познания. Именно поэтому книга М.М. Бахтина «Проблемы творчества Достоевского» (второе издание - «Проблемы поэтики Достоевского») - как исследование, которое ставит проблему, а не претендует на ее исчерпывающее решение, - получает чрезвычайную научную значимость среди других работ, посвященных художественному наследию Ф.М. Достоевского. Выводя на первый план эстетическую проблему, проблему формы, порождающей эстетическое волнение, актуализируя эту проблему, М.М. Бахтин вводит в филологический контекст музыкальный термин «полифония», неоднократно подчеркивая условность его использования: «Мы считаем Достоевского одним из величайших новаторов в области художественной формы. Он создал, по нашему убеждению, совершенно новый тип художественного мышления, который мы условно (выделено нами. - О.В.) назвали полифоническим» (Бахтин 1972, с. 3). Условность, точнее, метафоричность введенного М.М. Бахтиным наименования (а метафора дает неограниченные возможности расширения значения) подразумевается и в нашем исследовании.

Обозначим полифонию перифрастически: полифония - это та сугубо специфическая эстетическая система, очевидное появление которой связывается в гипотетическом сознании гипотетического филолога с творчеством Ф.М. Достоевского. Мы будем использовать метафору «полифония» не для обозначения теоретических построений М.М. Бахтина, а для обозначения типологически особенного эстетического феномена, появившегося в творчестве Ф.М. Достоевского.

Исключительная специфичность эстетической системы, заданной и реализованной творчеством Ф.М. Достоевского, имеет сложную историю осознания, связанную в филологической мысли, в первую очередь, со стремлением уточнить жанр и через уточнение жанра определить типологический статус текстов, построенных по законам новой эстетики, на основании новых представлений о прекрасном.

Предлагаемые жанровые уточнения: роман-трагедия (Вяч. Иванов 1916), идеологический роман (Энгельгардт 1924), роман-мистерия (Гроссман 1924) и другие, уподобляясь сравнению, определяли неизвестное через известное и, несмотря на ряд ценнейших наблюдений, сделанных их авторами, «сводили новую художественную форму к уже знакомой художественной воле» (Бахтин 1972, с. 16).

Выведение авторской философской системы - другое направление исследований, инициированных наследием художника (Н.А. Бердяев, A.J1. Волынский, Д.С. Мережковский, В.В. Розанов, JI. Шестов и др.), - резко редуцировало эстетические вопросы. Типологическую спецификацию искали в философских отвлечениях, часто произвольно оперируя эмпирическим материалом. Интерес к Достоевскому-мыслителю довлел над интересом к Достоевскому-художнику, провоцируя совершение методологической ошибки: «Тот, кто хочет изучать мировоззрение Достоевского, должен изучать с этой точки зрения его публицистические, философские, критические статьи и его письма. Литературными трудами в этом отношении можно пользоваться лишь с крайней осторожностью, в качестве иллюстрации, подтверждения, но никак не самостоятельного аргумента» (Трубецкой 1995а, с. 625).

Общий план, с позиций которого проблему типологии рассматривали литературоведы и философы, обеспечивал погружение произведения искусства в широкий контекст, который менял естественные пропорции объекта изучения столь же существенно, как и используемый лингвистами крупный план, придающий детали несвойственную ей самостоятельность.

Нашей задачей было найти такой угол зрения на эстетико-философский феномен полифонии, который позволил бы не исказить свойств изучаемого объекта и через немногое объяснить многое. Настоящее диссертационное исследование посвящено выявлению типологической спецификации полифоничных текстов и - в результате -решению проблемы целостности с принципиально иных позиций, а именно через реконструкцию идеальной семантической модели полифоничных текстов. Такой подход и составляет предмет предпринятого исследования.

Для уточнения места данной диссертации в ряду других исследований, нацеленных на изучение художественного текста, необходимо отметить, что лингвисты обычно оказывались вне вопросов эстетической типологии (оговоримся: любая тенденция имеет исключения, одним из которых была книга JI.A. Новикова, посвященная изучению орнаментальной прозы Андрея Белого: Новиков 2001), работая на уровне универсальных свойств художественного текста (Л.Г. Бабенко, Г.И. Богин, Н.С. Болотнова, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, И.Р. Гальперин, Ю.В. Казарин, И.И. Ковтунова, Б.А. Ларин, Л.Ю. Максимов, Л.А. Новиков, Ю.Е. Прохоров, А.П. Сковородников и др.) или/и на уровне идиостиля. Например, активное изучение идиостиля Ф.М. Достоевского (Е.Л. Гинзбург, Е.А. Иванчикова, Ю.Н. Караулов и др.) было поддержано новым лексикографическим проектом - созданием словаря языка Ф.М. Достоевского (Словарь языка Достоевского: Лексический строй идиолекта 2001). Вместе с тем типологическая спецификация художественных текстов должна привести к семиотической спецификации, не учесть которую - значит не понять. Именно с таких позиций мы подходили к анализируемому в работе эмпирическому материалу.

Новизна исследования обусловливается тем, что впервые в филологической науке проблема определения типологической сущности вербальной эстетической системы и проблема целого решается через реконструкцию семантической структуры (модели) текстов, в которых эта эстетическая система была реализована. В ситуации, когда «специфика смыслового развертывания текстов, характер моделирования их смысловой структуры остаются неизученными, составляя особое направление исследований, осуществляемых на стыке с филологической герменевтикой» t

Болотнова 2003, с. 160), наш познавательный интерес фокусируется на типологически специфическом языковом и речевом механизме порождения художественно моделированных смыслов.

Изучение эстетической типологии текстов открывает новое направление исследований в области лингвистической семиотики и семиотики искусства.

Вопрос о целостности полифоничного текста был поставлен М.М. Бахтиным, но не был решен окончательно. В предисловии ко второму изданию «Проблем поэтики Достоевского» (1963), вышедшему через 34 года после первого издания (1.929), М.М. Бахтин напишет: «Для второго издания наша книга была исправлена и значительно дополнена. Но, конечно, и в новом издании книга не может претендовать на полноту рассмотрения поставленных проблем, особенно таких сложных, как проблема целого (выделено в тексте. - О.В.) полифоничного романа» (Бахтин 1972, с. 4).

Итак, основная цель исследования состоит в том, чтобы выявить семантическую структуру, или модель, полифоничного текста и слова и через выявленную семантическую модель - определить типологический статус полифоничной эстетической системы и раскрыть проблему целостности полифоничного текста.

Для достижения обозначенной цели необходимо разрешить комплекс взаимообусловливающих друг друга задач:

1. выявить источники эстетической энергии, задействованной на создание полифоничной эстетической системы;

2. реконструировать идеальную семантическую модель полифоничного текста, опираясь на выявленные источники эстетической энергии;

3. установить обусловливаемые семантической моделью полифоничного текста критерии полифонии и, исходя из этого, предложить решение вопроса о степенях полифонии;

4. определить парадигму реализаций идеальной семантической модели полифоничного текста, анализируя тексты, ставшие прецедентными;

5. разработать технику анализа смыслового потока полифоничного текста, в ходе анализа смыслового потока выявить основные семантические закономерности полифоничного текста и, таким образом, верифицировать семантическую модель полифоничного текста;

6. дополнительно верифицировать семантическую модель полифоничного текста, соотнеся с ней семантическую структуру полифоничного слова и семантическую структуру полифоничного образа;

7. выявить функциональные изменения композиционно образующих структур, категории стиля, образа и сюжета в условиях, задаваемых семантической моделью полифоничного текста;

8. установить семантическую константу полифонично организованных текстов и на этом основании определить эйдологическую причинность возникновения эстетики полифонии;

9. выявить особенности семиотической организации полифоничных текстов и, исходя из этого, сформулировать принципы семиотически адекватной интерпретации полифоничных текстов.

Методологической основой исследования стало положение о единстве и диалектической взаимосвязи формы и содержания вербальных произведений искусства.

Свойства текста как органического целого предопределили использование структурных методов исследования: синтагматического и парадигматического анализа, в частности метода оппозитивного изучения текста и метода семантического поля. Применительно к нашему объекту изучения «правильнее было бы говорить о структурно-семиотических методах» (Лотман 1972, с. 14), поскольку речь идет о системе, которая пользуется знаками и служит для передачи информации. При аналитическом рассмотрении особенностей формирования смыслового потока в полифоничном тексте был использован логико-математический метод анализа - теория множеств. Стремление преодолеть известную имманентность текста побудило нас обратиться к универсальному методу в области гуманитарных наук - герменевтике.

Как любая объяснительная, а не описательная наука, наука о языке художественной литературы признает безусловную первичность эмпирического материала и соблюдает обязательное требование филологической гермевтики - понимать текст, исходя из него самого.

Эмпирическую базу исследования составили:

- рассматриваемая как техническая концентрация нового (полифоничного) метода и нового типа текста повесть Ф.М. Достоевского «Двойник»;

- романы Ф.М. Достоевского «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы», анализ которых позволил уточнить и углубить понимание эйдологического и семиотического статуса полифонии;

- канонический текст Нового Завета, используемый в качестве компаративного аппарата при выведении типологически маркированной семантической постоянной полифоничного текста.

Применение адекватных свойствам изучаемого объекта методов исследования и мотивированно подобранная эмпирическая база обеспечили достоверность полученных результатов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Для адекватного понимания художественного текста необходимо овладеть не только универсальными кодами, присущими реализации любой вторичной моделирующей системы, и индивидуальными кодами, присущими определенному художнику, но и кодами типологическими.

2. Для формирования типологически новой эстетической системы необходима дополнительная эстетическая энергия. Эстетическая энергия, направленная на создание полифонично организованной вербальной системы, по происхождению интенсивна.

3. Характер эстетической энергии, направленной на создание полифонии, типологически специфицировал семантическую модель полифоничного текста.

4. Семантическая модель полифоничного текста, представленная в виде многоугольника «высказывание - субъект (автор) высказывания - значение высказывания - объект высказывания», вершины которого склонны пребывать в состоянии незакрепленности по отношению друг к другу, регулирует назначение каждого отдельного элемента текста, определяя, таким образом, функциональную модель полифоничного текста.

5. Семантическая модель полифоничного текста задает парадигмы реализаций. Модель полифоничного текста способна реализовываться не только в разных формах, но и в разных степенях.

6. Следствием задаваемого семантической моделью полифоничного текста ослабления стереотипных связанностей стало изменение семантических и прагматических возможностей полифоничных текстов.

7. Типологическая специфика произведения искусства предполагает наличие в нем типологически обусловленных смысловых констант. Смысловой постоянной полифонии как эстетико-философского феномена, возникшего из потребности изменить известную на данный исторический момент этическую картину мира, становится десакрализация общепринятых этических ценностей.

Теоретическая значимость работы определяется ее вкладом в разработку проблемы эстетической типологии текстов и созданием принципиально новой концепции целостности типологически особенной (полифоничной) эстетической системы, обусловливаемой вскрытым - через реконструкцию идеальной семантической модели полифоничного текста -эстетическим кодом полифонии.

Полученные результаты доказали продуктивность исходной гипотезы, согласно которой типологическая спецификация художественного текста обеспечивается особенностями его семантической структуры. Продуктивным оказался и предложенный в исследовании метод генетической реконструкции семантической модели: через определение источников происхождения дополнительной эстетической энергии, задействованной на создание типологически особенного художественного текста.

Выявленная в диссертационном исследовании семантическая модель полифоничного текста позволила:

- реконструировать логику причинно-следственных отношений, возникающих в полифонично организованной вербальной системе, а значит, выявить принцип эстетической интеграции всех уровней полифоничного текста: эйдологического, образно-композиционного, эстетико-языкового;

- осознать функцию каждого элемента в системе других функций, то есть выстроить функциональную модель полифоничного текста;

- разработать принципы герменевтического анализа, адекватные эзотерическим свойствам полифоничных текстов.

Предложенное в исследовании понимание семантических процессов, происходящих в полифоничном тексте, позволило решить основной эстетический вопрос, который породило появление в истории вербального искусства феномена полифонии, - вопрос о принципах и механизме синтезирования разных голосов в единое эстетическое пространство.

Полученные результаты оказались существенными для определения семиотического статуса полифонии как типологически специфичной вторичной моделирующей системы. Изучение семиотических закономерностей типологически особенной эстетической системы значимо как для лингвистической семиотики и семиотики искусства, так и для семиотики как общей теории знаков, поскольку частное и общее находятся в отношениях диалектической взаимосвязанности.

Практическая ценность. Результаты, полученные в работе, имеют существенное прикладное значение: в пятой главе «Концептуальный словарь полифоничного текста как наглядная реконструкция семантической структуры полифоничного слова и текста» предлагается описание проекта концептуального словаря полифоничного текста, даются примеры разработанных словарных статей.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в университетских курсах по общей и частной семиотике, лингвистической поэтике, гуманитарной герменевтике, истории русского литературного языка.

На основании проведенного исследования разработаны читаемые на филологическом отделении Российского университета дружбы народов спецкурсы для магистров-филологов: «Теория поэтического языка» и «Философия, эстетика и лингвистика полифонии».

Структура работы закономерно отвечает поставленным задачам. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Валентинова, Ольга Ивановна

ВЫВОДЫ.

Задаваемые семантической моделью полифоничного текста отношения между высказыванием, субъектом высказывания, значением высказывания и объектом высказывания оказались столь специфичными, что привели к изменению семиотического статуса категории образа, сюжета, стиля, средств композиционной выделенности героев. Эта данность придает геометрически обозначенной семантической модели полифоничного текста обобщающую семиотическую значимость: семантическая модель предстает как семиотическая.

Именно поэтому в завершающей части диссертационного исследования формулируются и описываются особенности семиотической организации полифоничного текста и - на основании выделенных семиотических свойств - определяются принципы семиотически адекватного рассмотрения полифоничных текстов.

Семиотическая сущность полифонии виртуально обусловлена асимметрией знака (и слова-знака, и образа-знака, и текста-знака), при которой центр тяжести перенесен на означаемое, а не сосредоточивается на знаке как таковом.

Изменение семиотического статуса категории образа в эстетике полифонии выражается в снижении его семиотической самостоятельности, которое (снижение) провоцируется наличием обширных областей пересечения содержательных составляющих разных образов и тенденцией к неразличению голосов в условиях культивируемой в полифонии стилистической омонимии. В условиях отсутствия прикрепленное™ высказывания к определенному субъекту и определенному объекту такие семиотические последствия получают характер обязательных (собственно полифоничных). Для адекватного отражения семиотической реальности полифоничного текста в работе вводится понятие архиобраза. Архиобраз реконструируется через обнаружение зон смыслового схождения образов (архиобъект) и через установление факта стилистической идентификации голосов (архисубъект).

Обнаруженная семиотическая данность разрушает один из основных тезисов теории М.М. Бахтина, тезис о неслиянности сознаний. Если под сознанием понимать особенности осмысленного восприятия окружающего, с одной стороны, и одновременно систему определенных взглядов, с другой стороны, то неслиянность сознаний героев в семантической структуре текста должна получить выражение в виде непересечения содержательных составляющих образов и в первом и во втором пунктах. Однако исследование семантической реальности полифоничного текста дало иные результаты.

Осуществленная в работе реконструкция архиобраза романа «Братья Карамазовы», используемая как доказательная база выдвигаемого тезиса о снижении семиотической самостоятельности категории образа в полифоничном тексте, позволила верифицировать идеальную семантическую модель полифоничного текста на образно-композиционном уровне.

В ходе реконструкции архиобраза устанавливается зона смысловой тождественности всех Карамазовых (Федора Павловича, Мити, Ивана и Алеши), дополнительно фиксируются усиленно гомофонированные точки смыслового схождения между всеми возможными (три- и двусоставными) комбинациями четырех образов. В результате исследования становится очевидным, что семантическая структура архиобраза организовывается по принципу поля: в ядерной зоне оказываются смыслы, находящиеся на пересечении содержательных составляющих как можно большего числа образов (в идеале - всех образов), степень периферичности будет определяться снижением числа образов, находящихся в зоне смыслового схождения. Существенно отметить, что ко многим (практически ко всем) смыслам, формирующим содержательную тождественность всех Карамазовых или содержательную тождественность любой комбинации четырех образов, подключаются остальные образы романа, независимо от степени их представленности в сюжете. Это факт доказывает неприемлемость по отношению к полифоничным текстам принятого в традиционной герменевтической практике деления героев на главных и второстепенных.

Степень рассредоточения одних и тех смыслов по образам художественного текста расценивается как степень полифоничности текста.

Снижение семиотической значимости сюжетных положений становится еще одним собственно полифоничным свойством семиотической организации текста.

Семантическая реальность полифоничного текста входит в противоречие с сюжетной реальностью. В таких эстетических условиях становится недопустимым оперировать сюжетом как безусловным критерием истинности.

Спецификация семиотической организации полифоничного текста выразилась и в снижении семиотической значимости традиционных средств композиционной выделенности героев. Эта семиотическая данность полифоничного текста исследуется на примере мимических и пластических характеристик образов. Однонаправленность (то есть связанность с определенным образом) в использовании художественных средств признается неполифоничной чертой. Наоборот: чем ниже уровень избирательности в использовании какого бы то ни было художественного средства, тем выше степень полифоничности текста.

Резкое снижение дифференцирующей функции стиля, приводящее к изменению семиотического статуса этой категории, - еще одна семиотическая характеристика полифоничного текста. Необходимо отдельно отметить, что степень проявления стилистической омонимии, находящаяся в прямых зависимых отношениях со степенью развития полифоничности, является необходимым, но не достаточным показателем полифонии.

Омонимия устанавливается по таким стилистическим маркерам, как разрушение структурно-семантических стереотипов; употребление уменьшительных форм; столкновение в пределах одного контекста взаимоисключающих друг друга утверждений, исходящих от одного субъекта и направленных на один объект; каламбуры. Признаваемая достоинством полифоничного текста, стилистическая омонимия расценивается как эстетический ход, способствующий порождению 4 глобальных смыслов, не исчерпываемых одним или несколькими художественными сознаниями.

Отдельно исследуется явление взаимопроникновения голосов, становящееся еще одним фактором изменения семиотической значимости категории стиля.

В рецензии на книгу М.М. Бахтина «Проблемы творчества Достоевского» П.М. Бицилли написал: «Выдержанность принципа многоголосности сама по себе еще не создает художественного единства философского романа, каков роман Достоевского. Связаны - или нет -художественные элементы «Братьев Карамазовых», «Бесов», «Идиота» с философией Достоевского необходимой внутренней связью? Родились - или нет - эти романы вместе с этой философией в едином творческом акте? Вот вопрос, к которому подводит вплотную <.> исследование Бахтина и на который оно ответ не дает (выделено нами. - О.В.)» (Бицилли 1996, с. 637). Результаты проведенного исследования дают нам возможность позитивно ответить на вопросы, сформулированные П.М. Бицилли, и обосновать свою позицию. Эстетическая спецификация «Братьев Карамазовых», «Бесов» и «Идиота», выразившаяся в спецификации семантической структуры этих текстов, обусловлена потребностью отразить новое миропонимание, новую этическую систему. Именно эта обусловленность создает художественное единство «философского романа». Неограниченное взаимодействие смыслов становится в эстетике полифонии системообразующим принципом. Поле смыслового напряжения, действующее НАДобъектно, НАДсюжетно и НАДсубъектно, порождает центростремительную энергию, преобразующую внешнюю разрозненность мнений и стилей в эстетико-смысловое единство, называемое полифонией. Такое понимание семиотических закономерностей полифоничного текста позволяет решить проблему целостности полифоничного текста.

Теперь становится понятным то, что П.М. Бицилли назвал «основной эстетической проблемой, стоящей перед исследователем творчества Достоевского» (Бицилли 1996, с. 638): «почему мы не можем представить себе Ивана Карамазова без Дмитрия, без Алеши, без Федора Павловича <.> и почему из соединения самых разнообразных стилей все же возникает какой-то общий стиль» (Бицилли 1996, с. 638).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Традиционно лингвистика и литературоведение подходили к изучению художественных текстов с разных позиций. «Лингвист отправляется от анализа словесной ткани текста, литературовед - от общественно-психологического понимания характера», - писал В.В. Виноградов (Виноградов 1959, с. 255). Дезинтеграция знания длительное время (с 20-х по 60-е годы прошлого века: Нерознак 1997) носила официальный характер. Однако науку движет вперед не соответствие искусственно созданным стандартам (любой ученый считает понятным то, что соответствует принятым им стандартам: Тулмин 1984), а преодоление несоответствия стандартам понимания, то есть преодоление «скандала» (Тулмин 1984). Глубокое изучение текста оказалось возможно при допущении наличия у текста своей имманентной языковой структуры, которая может быть изучена только при анализе всех уровней текста (выделено нами. -О.В.)» (Нерознак 1997, с. 6). Синтезирование лингвистического и литературоведческого знания, осуществленное в науке о языке художественной литературы, означало не вынужденную условную терпимость лингвистики и литературоведения по отношению друг к другу и не механическое сложение лингвистического и литературоведческого подходов, а возникновение качественно нового целого, превосходящего суммированные возможности лингвистики и литературоведения. Синтезирование исходно предполагает диалектические отношения части и целого.

Не принимая на веру ни одной из предлагаемых на настоящее время концепций целостности полифоничного текста, мы руководствовались не скепсисом, а обязательным требованием филологической герменевтики -понимать текст, исходя из него самого.

Раскодировать художественный текст можно, только овладев его кодами: универсально эстетическим, типологическим и индивидуальным, то есть характерным для определенного художника и еще уже - для определенного произведения этого художника. При предельно высокой степени кодировки один и тот же эстетически значимый элемент художественного текста будет закодирован одновременно универсальным шифром, типологическим и индивидуальным.

Выбрав в качестве объекта исследования полифоничные тексты, мы задались целью определить типологический статус этих текстов через выявление присущей им семантической модели и на основании выведенной модели решить вопрос о целостности. Логика рассуждений была следующей: найти в творческом наследии Ф.М. Достоевского то, что системно и принципиально иначе - в сравнении с предшествующей и параллельно существующей литературной практикой - воздействует на получателя эстетической информации, то есть на читателя, и принять найденное за полифонию. В фокусе нашего интереса оказался художественный текст как единое функциональное целое.

Полученные результаты в полной мере подтвердили предварительные ожидания и доказали продуктивность исходной гипотезы, согласно которой типологическая спецификация художественного текста определяется особенностями его семантической структуры.

Отправной точкой исследования стало представление о том, что возникновение новой эстетической системы осуществляется усилиями направленно действующей эстетической энергии. Для возникновения принципиально новой эстетической системы необходима дополнительная (типологически специфицированная) эстетическая энергия. Эстетическая энергия, задействованная на создание полифонии, возникает, как показывает исследование, за счет освобождения хорошо узнаваемых конструктов текста от стереотипных форм связанностей и стандартных зависимостей, а не за счет эстетического освоения новых языковых пространств, как это происходило в той или иной степени в предшествующей появлению полифонии литературной практике. Природа эстетики полифонии - не пространственная, а исключительно конструктивистская. Полифония породила новый способ возникновения, активизации и взаимодействия смыслов, определивший спецификацию текста на всех его условно выделяемых уровнях: эйдологическом, образно-композиционном, эстетико-языковом. Именно разрушение автоматизма связей делает их объектом познания.

Структуру идеального полифоничного текста, его модель, мы определили генетически, через выявленные источники типологически специфицированной эстетической энергии, и представили в виде распадающегося треугольника «высказывание - субъект высказывания -значение высказывания», к которому добавили еще одну не фиксируемую жестко «вершину» - «объект (точнее - объекты) высказывания»:

Схема № 4: «Идеальная семантическая модель полифоничного текста».

Понятно, что модель всегда более идеальна, чем ее реализация, чем сам текст. Чем в большей степени текст соответствует выведенной модели, тем более высокая степень полифоничности присуща этому тексту. Опираясь на реконструированную модель полифоничного текста, мы установили критерии полифонии и получили возможность объективно, предельно снизив высказывание •••.объекты высказывания зависимость от количественных и качественных показателей мнемы исследователя, оценить разные степени проявления полифонии. Степень проявления полифонии тем выше,

- чем слабее связи между высказыванием и значением высказывания, то есть чем выше семантическая переполненность (семантический объем) высказывания;

- чем слабее связи между высказыванием и субъектом высказывания, то есть чем большее число героев пользуется одним и тем же высказыванием (вне субъектной дифференциации значений), а значит, чем большее число образов становится реализациями одного и того же архисубъекта (архиобраза, выполняющего функцию субъекта высказывания);

- чем слабее связи между высказыванием и объектом высказывания, то есть чем большее число объектов высказывания (образов) характеризуется одним и тем же высказыванием (вне дифференциации значений), а значит, чем большее число образов становится реализациями одного и того же архиобъекта (архиобраза, выполняющего функцию объекта высказывания).

Реконструированная семантическая модель полифоничного текста позволила нам свести казавшиеся разрозненными свойства полифоничного текста в теоретически обоснованную и доказуемую на эмпирическом материале причинно-следственную последовательность, которая обозначает общий вектор действия эстетики полифонии: от ослабления связей в семантическом многоугольнике «высказывание - субъект высказывания -значение высказывания - объект высказывания» - к свободе и объемности смысла; от объемности смысла - к условности форм речи; от условности внешних форм монолога и диалога - к сущностным оппозициям, к тотальной диалогизации; от диалогизации - к объективизации субъекта; от объективизации субъекта - к неизбежности появления «двойника».

Реконструированная семантическая модель, как показывает исследование, задает сквозное, то есть реализуемое на всех уровнях художественного текста, направление действия типологически специфицированной эстетической энергии: «Единство текста как неделимого знака обеспечивается всеми уровнями его организации <.>» (Лотман 1972, с. 115). Выведенный вектор действия полифонии определяет эстетическую спецификацию каждого условно выделямого уровня художественного текста и обеспечивает эстетическую интеграцию всех уровней.

Семантическая модель полифоничного 'текста обусловила его функциональную модель. Следуя системно-функциональному подходу, задаваемому наукой о языке художественной литературы, мы установили функции каждого отдельного признака в системе функций других признаков полифоничного текста и вскрыли внутреннюю причинность анализируемых текстов.

Семантическое и семиотическое развертывание и развитие смыслов и уровня текста и уровня слова вносит новое понимание - свободу смысла (прежде всего, от внешней формы), задает новые соотношения в семантическом многоугольнике, обусловливая тем самым понимание текста как процесса, как творческой деятельности.

Семантическая структура полифоничного текста определяет, в свою очередь, семантическую структуру полифоничного слова. Соотнесенность понятия «полифоничное слово» с понятиями «идиоглосса» и «ключевое слово» выражается формулой «идиоглосса с ключевое слово с полифоничное слово»: для того чтобы слово, уже маркированное как идиоглосса и - дополнительно - как ключевое, было признано собственно полифоничным, необходимо установить - как минимум - наличие существеннейшего ослабления соотнесенности между высказыванием и значением высказывания, которое достигается, во-первых, отсутствием ограничений в значениях, покрываемых одной и той же буквенной последовательностью, и, во-вторых, равносильной актуализацией всех (включая противоположные и несовместимые) значений на протяжении линейного развертывания текста. Идеальное полифоничное слово, помимо ослабления связей между высказыванием и его значением, обнаружит ослабление связей между высказыванием и субъектом высказывания и между высказыванием и объектом высказывания.

Тенденция к равномерной актуализации значений полифоничного слова (в идеале - всех значений) приведет к Гипертрофии ядерной зоны и сужению (в идеале - исчезновению) периферийной зоны: неполифоничное слово полифоничное слово

Схема №5: «Семантическая структура полифоничного слова в сравнении с семантической структурой неполифоничного слова».

Равномерная актуализация будет иметь глобальные последствия: Текст и Читатель уравняются в правах с Писателем. Если автора интересует Истина, а не субъективная точка зрения на нее, он осуществит (скорее всего -подсознательно) равносильную актуализацию смыслов. Сомнение, ирония, очевидная абсурдность, прямое отрицание, явное несоответствие сюжету, вопросительная форма не уничтожают положительного смысла. Полифония не исключает, а присоединяет. Срабатывает тенденция к устранению дизъюнкции.

Присущая полифонии объемность смысла (семантическая переполненность, возникающая за счет способности одной и той же буквенно-звуковой последовательности покрывать собой любые значения вне каких бы то ни было ограничений) призвана передать представление о невозможности абсолютного познания Истины (Смысла). Неограниченное расширение содержательного объема слова (и образа), дающее беспрецедентные возможности для взаимодействия смыслов, также обеспечивается тенденцией к устранению дизъюнкции.

Задаваемое семантической моделью полифоничного текста разрушение традиционных связей между высказыванием, субъектом высказывания, значением высказывания и объектом высказывания качественно изменило семантические и прагматические возможности художественного текста. Эти изменения отражают понятия свободы смысла и объемности смысла.

На композиционном уровне полифония получит дополнительную энергетическую поддержку: вспомогательный источник эстетической энергии возникнет за счет уничтожения внешней мотивировки при появлении и сцеплении элементов композиционно значимых структур и самих композиционно значимых структур. Вспомогательный источник полифонично маркированной эстетической энергии генерируется основным источником.

Использование внешне не мотивированных высказываний, позволяющих предельно экономно - вне связи с логикой конкретной сюжетной ситуации - выйти на формирование глобального смысла, становится одним из ведущих конструктивных принципов семантической организации полифоничного текста.

Так внешняя немотивированность высказываний становится в условиях полифонии типологически маркированным способом актуализации концептуально значимого смысла. Смысл не только преодолевает линейную действительность текста, но и опережает ее. В полифонии пространство -знак вечности - довлеет над временем. Центром эстетически значимого в полифонии оказывается смысл, освобождающийся от привычных форм зависимости.

Стремление к точности и объективности обусловило осуществленную в работе многостепенную верификацию реконструированной семантической модели полифоничного текста. Верификационные действия многократно подтвердили предвосхищенный смысл.

Истинность реконструированной идеальной семантической модели полифоничного текста была удостоверена выявленными особенностями формирования смыслового потока полифоничного текста. Предполагаемые идеальной моделью свойства полифоничного текста обусловили необходимость последовательного осуществления двух типов операционных действий: первичного аналитического разложения смыслового потока и последующего синтезирования.

Поскольку в полифоничном тексте разные герои пользуются одними и теми же высказываниями (с широчайшим спектром значений) и в отношении самих себя, и в отношении других героев, существеннейшим вопросом полифонии становится вопрос содержательной идентификации/дифференциации образов. Без установления объективно доказанных смысловых отношений, существующих между образами, невозможно реконструировать семантическую структуру конкретного текста. Примененный логико-математический метод анализа - теория множеств -позволил считать полученный результат чистым, то есть объективно существующим, а значит, свободным от особенностей психического опыта исследователя.

Исходя из теории множеств, смыслы, которые являются разрешением обозначенной проблемы идентификации/дифференциации, могут быть представлены как истина, находящаяся на пересечении смысловых потоков, возникающих при обозначении анализируемых текстовых реальностей (образов). В полифоничном тексте разные образы окажутся на пересечении смысловых потоков, исходящих от одной и той же комбинации субъектов. Возникающая симметрия смысловых потоков безукоризненно соответствует семантической модели полифоничного текста, согласно которой одними и теми же высказываниями пользуются разные герои (в идеале: все герои произведения) в отношении разных героев (в идеале: в отношении всех героев).

Смысловые потоки образуют множества. Нахождение области пересечения множеств послужит объективной базой для идентификации образов. Установление области симметрической разности множеств позволит представить с высокой степенью точности дифференцирующие признаки героев.

В ходе анализа смыслового потока полифоничного текста были выявлены основные семантические тенденции полифоничного текста: тенденция к устранению дизъюнкции; тенденция к созданию оппозиций с нулевым членом; тенденция к порождению бессубъектных смыслов; тенденция к разрушению структурно-семантических стереотипов.

Выявленная спецификация категории стиля в условиях полифонии стала следующим существенным результатом верификационных усилий.

В полифонично организованном пространстве категория стиля меняет свою функциональную направленность. Стиль перестает выполнять характерологическую, а значит, дифференцирующую функцию, затрудняя или делая невозможной атрибуцию героя по стилистическим показателям его речи.

В условиях не ограниченной внешней формой свободы смыслов полифония превращает стиль из субстанции в смыслообразующую и смыслопреобразующую силу, имеющую вектор действия. Стилистический контекст меняет содержание смысловых потоков, а значит, меняет все параметры взаимодействия этих потоков, то есть те оппозиции, которые лежат в основе семантической структуры определенного текста.

Исходя из индуктивно выведенной модели полифоничного текста, мы в обратном направлении оценили творческое наследие Ф.М. Достоевского. Результатом стало признание только одного произведения - романа «Братья Карамазовы» - законченно полифоничным, а значит, таким, в котором каждая «вершина» упомятого нами многоугольника склонна пребывать в состоянии незакрепленности по отношению к другим «вершинам».

Интерпретация текста невозможна без извлечения имеющейся в тексте структуры. Осознание имманентной структуры полифоничного текста позволило вскрыть функциональную взаимозависимость типологически особенной формы и типологически особенного содержания. Использование в качестве материала исследования не только текста с высокой степенью полифоничности, но и текстов с умеренной полифоничностью (романов «Идиот» и «Бесы») позволило нам выделить смысловую постоянную полифонично организованных вербальных произведений искусства, которую мы определили как десакрализацию смыслов, составляющих общепринятую на конкретный исторический момент этическую картину мира.

Десакрализация - обязательная составляющая функциональной модели полифоничного текста. Полифония выражает такие смыслы, которые на определенном историческом отрезке времени могут быть выражены только в технике полифонии или остаться невыраженными вообще.

Осуществленная в работе реконструкция динамической картины десакрализационных процессов, происходящих в прецедентных полифоничных текстах, дала герменевтически существенные результаты: в ходе реконструкции была выявлена логика семантического развития созданных Ф.М. Достоевским текстов, а значит, был объективно оценен характер эйдологической преемственности произведений создателя эстетики полифонии.

Выведение типологически обусловленной смысловой постоянной имеет высокую герменевтическую ценность, так как из множественных интерпретаций, которым подвергается текст, типологическая интерпретация, как интерпретация, обусловленная внутренней структурой самого текста, оказывается одной из самых достоверных.

Поскольку художественный знак, помимо предметно-логической информации, способен передавать информацию о самой кодирующей системе, а эстетический код полифонии не лежит на поверхности, в работе предлагается проект концептуального словаря полифоничного текста, принципы организации которого продиктованы реконструированной идеальной семантической моделью полифоничного текста. Концептуальный словарь обусловлен не просто текстом, а типологически специфичным текстом. Основная задача словаря - не просто дать значения, а научить читателя понимать эти значения: «Значение можно знать, понимание же значений есть особый тип понимания - синтезирующее понимание» (Богин 1995, с.8).

Семантическая структура полифоничного слова полностью определяется текстом. Параметрические характеристики не работают в полифоничном тексте, а в качестве контекста для выявления отдельных смыслов необходимо рассматривать весь текст. Раскрытие текстового значения высказывания (в интересующем нас случае - концептуально отягощенного, формирующего апокрифическую этическую картину мира) должно сопровождаться представлением не только всей парадигмы контекстуальных значений, но и полной парадигмы субъектов и объектов высказывания, поскольку идеальная модель полифоничного текста предполагает отношения свободного перехода любого значения концептуально значимого высказывания от одного субъекта высказывания к другому с одного объекта высказывания на другой.

Такой способ представления значений позволит выйти на семиотически грамотное восприятие образно-композиционного уровня полифоничного текста и далее - на обоснованную интерпретацию эйдологического уровня: будучи эстетическим феноменом, значение вместе со своим знаком становится формой выражения образно-композиционной структуры текста и - через систему образов - способом воспроизведения идейно-эстетического содержания. Об этом свойстве эстетического знака JI.A. Новиков писал: «В этом смысле эстетический знак является всегда композиционным и идеологическим, носителем структуры и идеи целого» (Новиков 2001, с. 41). Значение полифоничного слова и полифоничного текста трактовалось в работе с позиций поэтической семантики: как семантическая и эстетическая категория.

Задаваемые семантической моделью полифоничного текста отношения между высказыванием, субъектом высказывания, значением высказывания и объектом высказывания оказались столь специфичными, что привели к изменению семиотического статуса образа, стиля, сюжета, средств композиционной выделенное™ героев. Эта данность придает геометрически обозначенной семантической модели полифоничного текста обобщающую семиотическую значимость: семантическая модель предстает как семиотическая. Именно поэтому в завершающей части диссертационного исследования рассматриваются особенности семиотической организации полифоничного текста и - на основании выделенных семиотических свойств определяются принципы семиотически адекватного толкования полифоничных текстов.

Изменившийся в условиях полифонии семиотический статус этих категорий разрушает инерцию читательского ожидания и резко сокращает избыточность текста, предельно усиливая его информативность.

Не учесть новую семиотическую реальность значило бы допустить основную герменевтическую ошибку: проинтерпретировать текст не на том языке, на каком он был создан.

Осуществленное исследование дает представление о полифонии как о целостной эстетической системе, обладающей специфическими семиотическими закономерностями. Семиотическая сущность полифонии обусловливается асимметрией знака (слова-знака, образа-знака, текста-знака), при которой центр тяжести переносится на означаемое, а не фокусируется на знаке как таковом. Основным принципом структурной организации полифоничного текста становится освобождение от традиционных форм связанностей. Семантическая организация полифоничного текста подавляет любую внешнюю прагматику. Эстетика полифонии - эстетика свободы.

Идеал понимания составит «понимание повторимых элементов и неповторимого целого» (Бахтин 1979, с. 347). Полагаем, что предложенное в исследовании понимание семантических процессов, происходящих в полифоничном тексте, решает вопрос о принципах и механизме синтезирования разных голосов в единое эстетическое пространство, а значит, решает проблему целостности - основную эстетическую проблему полифонии. Смыслы взаимодействуют друг с другом вне связанности с конкретными голосами, вне направленности на конкретный объект и вне обусловленности прагматикой сюжета. Голосами «разных» героев формируются единые смыслы, ведущие к познанию Символов. НАДсубъектное, НАДобъектное и НАДсюжетное взаимодействие смыслов создает поле чрезвычайного смыслового напряжения, которое порождает центростремительную энергию, преобразующую внешнюю разрозненность мнений и стилей в эстетико-смысловое единство.

355 .

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Валентинова, Ольга Ивановна, 2006 год

1. Аймермахер К. Знак. Текст. Культура. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998.-258 с.

2. Аменицкий Д.А. Психиатрический анализ Николая Ставрогина. М.: Б.И., 1919.-13 с.

3. Антоний, митрополит Киевский и Галицкий (Храповицкий А.П.) Словарь к творениям Достоевского. София: Российско-болг. книгоизд-во, 1921. -185 с.

4. Арутюнова Н.Д. Стиль Достоевского в рамке русской картины мира // Поэтика, стилистика, язык и культура. Памяти Т.Г. Винокур. М., 1996. -С. 61-90.

5. Аскольдов С. А. Психология характеров у Достоевского // Ф.М.Достоевский: Статьи и материалы / Под ред. А.С. Долинина. М.-Л., 1924.-Сб. 2.-С. 5-27.

6. Аскольдов-Алексеев С.А. Концепт и слово // Русская словесность: От теории словесности к теории текста. Антология / Под общей ред. В.П. Нерознака. М., 1997. - С. 267-279.

7. Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: Учебник, практикум. 3-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2005.-496 с.

8. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, универс., 1994.-615 с.

9. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. Л.: Прибой, 1929. -244 с.

10. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Худ. лит-ра, 1972. -470 с.

11. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет. -М.: Худ. литер., 1975. 502 с.

12. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества: Сборник избранныхлтрудов. М.: Искусство, 1979. - 423 с.

13. Белый А. Символизм. Книга статей. М.: Мусагет, 1910. - 633 с.

14. Белый А. Арабески. Книга статей. М.: Мусагет, 1911а. - 501 с.

15. Белый А. Трагедия творчества. Достоевский и Толстой. М.: Мусагет, 19116.-54 с.

16. Белый А. Мастерство Гоголя. М.: МАЛП, 1996. - 351 с.

17. Бем А.Л. Тайна личности Достоевского // Православие и культура: Сборник религиозно-философских статей / Под ред. В.В. Зеньковского. -Берлин, 1923.-С. 181-196.

18. Бем А.Л. Вместо предисловия // О Достоевском / Под ред. А.Л. Бема. -Прага, 1933.-Т. 2.-С. 3-5.

19. Бем А.Л. У истоков творчества Достоевского. Грибоедов, Пушкин, Гоголь, Толстой и Достоевский // О Достоевском / Под ред. А.Л. Бема. -Прага, 1936.-Т.3.-215 с.

20. Бердяев Н.А. Католический модернизм и кризис современного сознания // Русская мысль. 1908. - Кн. 9. - С. 80-94.

21. Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского. Прага: Американское изд-во, 1923.-238 с.

22. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М.: Правда, 1989. - 607 с.

23. Бердяев Н.А. Откровение о человеке в творчестве Достоевского // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 гг. Сборник статей. М., 1990. - С. 215-233.

24. Бицилли П.М. Почему Достоевский не написал «Жития великого грешника» // о Достоевском / Под ред. А.Л. Бема. Прага, 1933. - Т. 2. -С. 25-30.

25. Бицилли П.М. Трагедия русской культуры // Бицилли П.М. Избранные труды по филологии. М., 1996а. - С. 147-158.

26. Бицилли П.М. К вопросу о внутренней форме романа Достоевского // Бицилли П.М. Избранные труды по филологии. М., 19966. - С. 483-549.

27. Бицилли П.М. М.М. Бахтин. Проблемы творчества Достоевского: Рецензия // Бицилли П.М. Избранные труды по филологии. М., 1996в. - С. 636-638.

28. Богин Г.И. Филологическая герменевтика. Калинин: КГУ, 1982. - 86 с.

29. Богин Г.И. Герменевтический круг как техника понимания текста // Текст: структура и анализ. М., 1989. - С. 18-31.

30. Богин Г.И. Конструкты интерпретации: смысл, значение, содержание // Семантика слова, образа, текста: Тезисы международной конференции. -Архангельск: Изд-во Поморского пед. ин-та им. М.В. Ломоносова, 1995. С. 8-9.

31. Бойко Н.В. Категория «образа автора» в современной литературной критике. Лингвистический аспект: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Харьков, 1982.-25 с.

32. Болотнова Н.С. Лексическая структура художественного текста в ассоциативном аспекте. Томск: Изд-во Томского пед. института, 1994. -210 с.

33. Болотнова Н.С. Филологический анализ текста. Томск: Томский гос. пед. ун-т, 2001. - 129 с.

34. Болотнова Н.С. Коммуникативная стилистика художественного текста // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. М, 2003. - С. 157-162.

35. Болотнова Н.С., Бабенко И.И., Васильева А.А. и др. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль / Под ред. проф. Н.С. Болотновой. Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2001. -331 с.

36. Будагов Р.А. Писатели о языке и язык писателей. М.: Изд-во МГУ, 1984. -280 с.

37. Будагов Р.А. Художественное произведение и его язык // Науч. доклад высш. шк. Филол. науки. - 1985. - № 4. - С. 3-16.

38. Булгаков С.Н. Русская трагедия. О «Бесах» Ф.М. Достоевского // Русская мысль. 1914. - № 4, отд. II. - С. 1-26.

39. Булгаков С.Н. Что дает современному сознанию философия Вл. Соловьева // Книга о Владимире Соловьеве. М., 1991. - С. 389-447.

40. Буянова Л.Ю. Художественный дискурс: границы семиотического пространства // Язык в мире и мир в языке: Материалы международной научной конференции. Краснодар, 2001. - С. 17-19.

41. Буянова Л.Ю. Художественный текст как пространство концептуализации мира: когнитивно-интерпретационный аспект // Русский язык и межкультурная коммуникация. Пятигорск, 2003. - С. 10-24.

42. Валентинова (Владимирская) О.И. О возможных мотивах изъятия главы «У Тихона» из романа Ф.М. Достоевского «Бесы» // Русская речь. 1990. -№4. - С.130-134.

43. Валентинова (Владимирская) О.И. Теория поэтического языка. Спецкурс для филологов-магистров. Учебно-методическое пособие. М.: РУДН, 1995. - 52 с.

44. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып. 8.-М., 1978.-С. 402-421.

45. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: Гослитиздат, 1940. - 648 с.

46. Ветловская В.Е. Развязка в «Братьях Карамазовых» // Поэтика и стилистика русской литературы: Памяти академика В.В. Виноградова. Л., 1971.-С. 195-203.

47. Виноградов В.В. Наука о языке художественной литературы и ее задачи: На материале русской литературы. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - 51с.

48. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959.-654с.

49. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М.: Гослитиздат, 1961.-614с.

50. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 255 с.

51. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971.-238 с.

52. Виноградов В.В. К морфологии натурального стиля. Опыт лингвистического анализа петербургской поэмы «Двойник» // Виноградов В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М., 1976. - С. 101140.

53. Виноградов В.В. О языке художественной прозы: Избранные труды. М.: Наука, 1980.-360 с.

54. Винокур Г.О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. -М.: Наука, 1990.-452 с.

55. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высш. шк., 1991. 447 с.

56. Волынский А.Л. Достоевский: Критические статьи. 2-е изд. - Спб.: Обществ, польза, 1909. - 367 с.

57. Выготский Л.С. Мышление и речь. М.: Лабиринт, 1999. - 350 с. Выготский Л.С. Психология искусства. - М.: Искусство, 1956. - 572 с.

58. Вышеславцев Б.П. Русская стихия у Достоевского. Берлин: Обелиск, 1923.-54 с.

59. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988.-699 с.ф

60. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. - 366 с.

61. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.- 139 с.

62. Гей Н.К. Художественность литературы. Поэтика. Стиль. М.: Наука, 1975.-471 с.

63. Гинзбург E.JI. Идиоглосса: к вопросу о выразительности контекста // Слово Достоевского. -М.: Азбуковник, 2001. С. 324-353.

64. Горанов К. Художественный образ и его историческая жизнь. М.: Искусство, 1970. - 519 с.

65. Горшков А.И. Русская словесность: от слова к словесности. М.: Просвещение, 1996. - 336 с.

66. Григорьев В.П. Поэтика слова. М.: Наука, 1979. - 343 с.

67. Григорьев В.П. О задачах лингвистической поэтики // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1966.-№6.-С. 35-41.

68. Григорьев В.П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики. М.: Наука, 1993. - 172 с.

69. Григорьев В.П. Язык как творчество: Сборник научных трудов. М.: ИРЯ, 1996.- 1996.-365 с.

70. Григорьева А.Д. Слово в поэтическом тексте // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1976. - Т. 35. - № 3. - С. 252-259.

71. Гроссман Л.П. Путь Достоевского // Творчество Достоевского: Сборник статей и материалов / Под ред. Л.П. Гроссмана. Одесса, 1921.-С. 83-108.

72. Гроссман Л.П. Поэтика Достоевского. М.: Гос. Акад. худ. наук, 1925. -192 с.

73. Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. -М.; Л.: Гослитиздат, 1959. 531 с.

74. Гуковский Г.А. Изучение литературного произведения в школе: Методологические очерки о методике. М.-Л.: Просвещение, 1966. - 266 с.

75. Гюйо Ж.М. Искусство с социологической точки зрения. Спб.: Знание, 1900.-464 с.

76. Денисенко В.Н. Функциональная структура семантического поля // Филологические науки. 1999. - № 1.- С. 4-9.

77. Джоунс Малкольм В. Достоевский после Бахтина: Исследование фантастического реализма Достоевского. Спб.: Акад. Проект, 1998. - 252 с.

78. Долинин А.С. Исповедь Ставрогина (в связи с композицией «Бесов») // Литературная мысль. Пг., 1922. - С. 139-162.

79. Достоевский: Эстетика и поэтика: Словарь-справочник под ред. Г.К. Щенникова. Челябинск: Металл, 1997. - 270 с.

80. Достоевский и Православие. М.: Отчий дом, 1997. - 315 с.

81. Евнин Ф.И. Реализм Достоевского // Проблемы типологии русского реализма. М., 1969. - С. 408-454.

82. Жинкин Н.И. Язык. Речь. Творчество: Исследования по семиотике, психолингвистике, поэтике. М.: Лабиринт, 1998. - 364 с.

83. Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы: Статьи 1916-1926 гг. -Л.: Academia, 1928. 357 с.

84. Закржевский А. Карамазовщина. Психологические параллели: Достоевский, Валерий Брюсов, В.В.Розанов, М. Арцыбашев. Киев: Б.И., 1912.-357 с.

85. Замотин И.И. Ф.М. Достоевский в русской критике: Часть первая 18461881. Варшава: Тип. окружного штаба, 1913. - 334 с.

86. Захаров В.Н. Система жанров Достоевского: типология и поэтика. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985.-209 с.

87. Зеньковский В.В. Гоголь и Достоевский // О Достоевском / Под ред. А.Л. Бема. Прага, 1929. - Т. 1. - С. 65-76.

88. Иванов В.В. Предисловие // Симпозиум по структурному изучению знаковых систем: Тезисы докладов. М., 1962. - С. 3-9.

89. Иванов В.В. Значение идей М.М. Бахтина о знаке, высказывании и диалоге для современной семиотики // Труды по знаковым системам: Ученые записи Тартуского университета. Тарту, 1973. - с. 5-44.

90. Иванов Вяч.И. Дионис и прадионисийство. Баку: 2-я гос. Тип., 1923. -303 с.

91. Иванчикова Е.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. М.: Наука. 1979.-287 с.

92. Иванчикова Е.А. Категория «образа автора» в научном наследии В.В. Виноградова // Известия АН СССР. Серия лит. и яз.- 1985. Т. 44. - № 2. -С. 123-134.

93. Иванчикова Е.А. Как говорят герои Достоевского // // Поэтика, стилистика, язык и культура. Памяти Т.Г. Винокур. М., 1996. - С. 90-97.

94. Иванчикова Е.А. Пушкин и Достоевский: «мышление литературными стилями» // Слово Достоевского. М., 2001. - С. 32-41.

95. Ивлев Д.Д. К вопросу о методах оценки и анализа литературного произведения // Актуальные проблемы теории и истории литературы XX века.-Рига, 1966.-С. 136-154.

96. Ивлев Д.Д. Формальная школа и проблема единоцелостного анализа художественного произведения // Актуальные проблемы теории и истории литературы XX века. Рига, 1966. - С. 31-49.

97. Как мы пишем (Очерки технологии литературного мастерства). JL: Изд-во писателей в Ленинграде, 1930. - 217 с.

98. Караулов Ю.Н. Словарь Достоевского и изучение языка писателя (в качестве предисловия) // Слово Достоевского. М., 2001а. - С. 5-31.

99. Караулов Ю.Н. С позиций рецептивной языковой лингвистики: идиоглосса в структуре текста и в восприятии читателя // Слово Достоевского. М., 20016. - С. 362-383.

100. Караулов Ю.Н. Понятие идиоглоссы и словарь языка Достоевского // Слово Достоевского. М., 2001 в. - С. 424-444.

101. Кирпотин В.Я. Мир Достоевского: Этюды и исследования. М.: Сов. писатель, 1980. - 376 с.

102. Клейман Р.Я. Художественные константы Достоевского в контексте исторической поэтики: Автореф. дис. . д-ра филол. наук // Спб., 1999. -42 с.

103. Клюканов И.Э. Семантическая структура художественного текста и перевод // Семантика целого текста: Тезисы выступления на совещании / АН

104. СССР. Ин-т языкознания. Одесский госуд. ун-т им. И.И. Мечникова. М., 1987.- С. 75.

105. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. М.: Наука, 1986. - 206 с.

106. Кожевникова Н.А. О роли лейтмотивов в организации художественного текста // Стилистика художественной речи: Межвуз. тем. сб. Саранск, 1979. - С. 40-60.

107. Кожевникова Н.А. О соотношении типов повествования в художественных текстах // Вопросы языкознания. 1985. - № 4. - С. 104-114.

108. Козин А. Усекновенная глава // Ф.М. Достоевский У Тихона: Пропущенная глава из романа «Бесы». New York, 1964. - С. 5-24.

109. Колесов В.В. Философия русского слова. Спб.: ЮНА, 2002. - 448 с.

110. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. - 149 с.

111. Комарович B.J1. Ненаписанная поэма Достоевского // Ф.М. Достоевский: Статьи и материалы / Под ред. А.С. Долинина. M.-JL, 1922. - Сб. I. - С. 177-207.

112. Корман Б.О. Изучение текста художественного. М.: Просвещение, 1972.- 110 с.

113. Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика.- М.: Интрада, 2000. 160 с.

114. Купина Н.А. Смысл художественного текста и аспекты лингвистического анализа. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1983. -160 с.

115. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1988. - 188 с.

116. Лапшин И.И. Эстетика Достоевского. Берлин: Обелиск, 1923. - 103 с.

117. Лапшин И.И. Как сложилась легенда о великом инквизиторе // О Достоевском / Под ред. А.Л. Бема. Прага, 1929. - Т. I. - С. 125-139.

118. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя: Избранные статьи. Л.: Худ лит-ра, 1974.-285 с.

119. Левинтова Е.Н. Существующие и возможные герменевтические подходы к вопросу о жанре // Общая стилистика и филологическая герменевтика: Сборник научных трудов. Тверь, 1991. - С. 21-34.

120. Леонтьев А. А. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации // Синтаксис текста. М., 1979. -С. 18-36.

121. Леонтьева Н.Н. Построение семантического пространства текста // Семантика целого текста: Тезисы выступления на совещании / АН СССР. Инт языкознания. Одесский госуд. ун-т им. И.И. Мечникова. М., 1987. - С. 97.

122. Лихачев Д.С. «Предисловный рассказ» Достоевского // Поэтика и стилистика русской литературы: Памяти академика В.В. Виноградова. Л., 1971.-С. 189-194.

123. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность: От теории словесности к теории текста. Антология / Под общей ред. В.П. Нерознака. М., 1997. - С. 280-287.

124. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М., 1994а.-С. 5-216.

125. Лосев А.Ф. Самое само // Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М., 19946.-С. 299-526.

126. Лосев А.Ф. Диалектика художественной формы // Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение. -М., 1995. С. 5-296.

127. Лотман Ю.М. О проблеме значений во вторичных моделирующих системах // Труды по знаковым системам II: : Ученые записки Тарт. ун-та. -Вып. 181. Тарту, 1965. - С. 21-59.

128. Лотман Ю.М. О метаязыке типологических описаний культуры // Труды по знаковым системам IV: Ученые записки Тарт. ун-та. Вып. -236. -Тарту, 1969. - С. 460-477.

129. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. -384 с.

130. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста: структура стиха. Л.: Просвещение, 1972.-272 с.

131. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера -история. - М.: Языка русской культуры, 1996. - 447 с.

132. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Условность в искусстве // Философская энциклопедия. Т.5. - М., 1970. - С. 287-288.

133. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры // Труды по знаковым системам V: Ученые записки Тарт. ун-та. Вып. 284. -Тарту, 1971.-С. 144-166.

134. Магомедова М.Д. Полифония // Бахтинский тезаурус. М., 1997. -С. 164-174.

135. Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский // Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995. - С. 7-350.

136. Мочульский К.В. Гоголь. Соловьев. Достоевский / Сост. и послесл. В.М. Толмачева. М.: Республика, 1995. - 607 с.

137. Мукаржовский Я. Литературный язык и поэтический язык // Пражский лингвистический кружок: Сборник статей / Сост., ред. и предисл. Н.А. Кондрашова. М, 1967. - С. 406-431.

138. Нерознак В.П. Теория словесности: старая и новая парадигма: Вступительная статья // Русская словесность: От теории словесности к теории текста. Антология / Под общей ред. В.П. Нерознака. М., 1997. - С. 5 -8.

139. Ницше Ф. Антихрист. Спб.: Прометей, 1907. - 155 с.

140. Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. М.: Русский язык, 1988.-304 с.

141. Новиков Л.А. Эстетические аспекты языка. Miscellanea // Новиков Л.А. Избранные труды. Т. 2. - М., 2001. - 842 с.

142. Новикова A.M. Ассоциативные поля в языке и структуре художественного текста: Автореферат дис. . канд. филол. наук. М., 1998. -19 с.

143. Оборина М.В. Герменевтика и интерпретация художественного текста // Общая стилистика и филологическая герменевтика: Сборник научных трудов. Тверь, 1991. - С. 4-21.

144. Овчинникова И.Г. Ассоциативное поле ключевого слова как детерминант семантической структуры текста // Семантика целого текста: Тезисы выступления на совещании / АН СССР. Ин-Т языкознания. Одесский госуд. ун-т им. И.И. Мечникова. М., 1987. - С. 124.

145. Одиноков В.Г. Типология образов в художественной системе Ф.М. Достоевского. Новосибирск: Наука, 1981. - 145 с.

146. Онипенко Н.А. Три параметра лингвистической интерпретации текста //х

147. Текст. Интертекст. Культура: Сборник докладов международной научной конференции (Москва, 4-7 апреля 2001 г.) / РАН, Ин-т рус. яз. им В.В. Виноградова / Ред.-сост. В.П. Григорьев, Н.А. Фатеева. М., 2001. - С. 9-23.

148. Павлович Н.В. Образная парадигма как компонента семантической структуры текста // Семантика целого текста: Тезисы выступления на совещании / АН СССР. Ин-т языкознания. Одесский госуд. ун-т им. И.И. Мечникова.-М., 1987.-С. 127.

149. Переверзев В.Ф. Творчество Достоевского. М.: Совр. проблемы, 1912. - 367 с.

150. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. - 614 с.

151. Потебня А.А. Слово и миф. М.: Правда, 1989. - 624 с.

152. Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл: Тезисы краев, науч. конф. / Отв. ред. Сковородников А.П. -Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1986. 157 с.

153. Прохоров Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс. М.: Флинта: Наука, 2004.-221 с.

154. Прохоров Ю.Е. В поисках концепта. М.: Икар, 2000. - 200 с.

155. Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. М.: Моск. фил ос. фонд, 1995. - 411 с.

156. Розанов В.В. Легенда о Великом Инквизиторе Ф.М. Достоевского. Опыт критического комментария. 2-е изд. - СПб.: Тип. М. Меркушева, 1902. -178 с.

157. Розанов В.В. На лекции о Достоевском // Опыты: Литературно-философский сборник.-М., 1990.-С. 316-323.

158. Розанов В.В. О понимании. Спб: Наука, 1994. - 539 с.

159. Рубакин Н.А. Психология читателя и книги: Краткое введение в библиологическую психологию. М. - Л.: Госуд. изд-во, 1929. - 308 с.

160. Савченко Л.И. Повтор как стилистическая категория в художественной прозе Ф.М. Достоевского: Дис. . канд. филол. наук. Ташкент, 1984. -202 с.

161. Савченко Н.К. Сюжетосложение романов Достоевского. М.: МГУ, 1985.- 125 с.

162. Седов А.Ф. Достоевский и текст: Проблема текста с точки зрения поэтики повествования в повестях и романах Достоевского 60-70 гг. -Балашов: Весы, 2002. 76 с.

163. Семиотика / Сост., вступ. ст. и общая ред. Ю.С. Степанова. М.: Радуга, 1983.-636 с.

164. Семиотика и художественное творчество. М.: Наука, 1977. - 368 с.

165. Сиротко-Сибирский С.А. Набор ключевых слов как свернутое представление семантической структуры // Семантика целого текста: Тезисы выступления на совещании / АН СССР. Ин-т языкознания. Одесский госуд. ун-т им. И.И. Мечникова. М., 1987. - С. 127.

166. Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей: Статьи и исследования о русских классиках. М.: Худ. лит., 1972. - 543 с.

167. Сковородников А.П. Ключевые слова // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. М.,2003.-С. 153-157.

168. Сломимский А.Л. Ф.М. Достоевский: Творчество и религия. Очерк. -Пг., 1915.-24 с.

169. Смирнов И.П. Древнерусские источники «Бесов» // Русская и грузинская средневековая литература. Л., 1979. - С. С. 212-220.

170. Соловьев Вл.С. Философские начала цельного знания // Собр соч.: В 10 т. 2-е изд. -Спб., 1911. -Т. 1.- С. 250-406.

171. Соловьев Вл.С. Об упадке средневекового миросозерцания // Собр соч.: В Ют. 2-е изд. - Спб., 1912.-Т. 6.-С. 381-393.

172. Соловьев Вл.С. Оправдание добра: Нравственная философия // Собр соч.: В 10 т. Спб., 1913. - Т. 8. - 722 с.

173. Соловьев Вл.С. Чтения о Богочеловечестве 1878-1881 гг. М.: ACT,2004.-251 с.

174. Соловьев С!М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского. М.: Сов. Писатель, 1979. - 352 с.

175. Степанов Г.В. Язык. Литература. Поэтика. М.: Наука, 1988. - 382 с.

176. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М.: Наука, 1985. - 335 с.

177. Тамарченко Н.Д. «Эстетика словесного творчества» Бахтина и русская религиозная философия. М.: РГГУ, 2001. - 200 с.

178. Тодоров Ц. Поэтика // Структурализм: «за» и «против»: Сборник статей / Под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. М., 1975. - С. 37-113.

179. Токарев Г.В. Дискурсивные лики концепта: Монография. Тула: Тульский полиграфист, 2004. - 108 с.

180. Томашевский Б.В. Стилистика. 2-е изд. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1983. - 288 с.

181. Томпсон Д.Э. «Братья Карамазовы» и поэтика памяти / Пер. с англ. Н.М. Жутовской и Е.М. Видре. Спб.: Академический проект, 1999. - 344 с.

182. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического: Избранное. -М.: Прогресс, 1995. 621 с.

183. Топоркова И.А. Имплицитность как компонент смысловой структуры текста // Семантика целого текста: Тезисы выступления на совещании / АН СССР. Ин-т языкознания. Одесский госуд. ун-т им. И.И. Мечникова. М., 1987.-С. 149.

184. Трубецкой Е.Н. Миросозерцание Вл.С. Соловьева. Т. 1. - М.: Путь,1913. - 636 с.

185. Трубецкой Н.С. О методах изучения Достоевского // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык / Сост. В.М. Живова; Общ. ред. В.М. Живова; Вступ. ст. Н.И. Толстого и JI.H. Гумилева. М., 1995а. - С. 617-628.

186. Трубецкой Н.С. Ранний Достоевский // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык / Сост. В.М. Живова; Общ. ред. В.М. Живова; Вступ. ст. Н.И. Толстого и Л.Н. Гумилева. М., 19956. - С. 629-647.

187. Трубецкой Н.С. Творчество Достоевского перед каторгой // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык / Сост. В.М. Живова; Общ. ред. В.М. Живова; Вступ. ст. Н.И. Толстого и Л.Н. Гумилева. М., 1995в. - С. 648-665.

188. Трубецкой Н.С. О двух романах Достоевского // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык / Сост. В.М. Живова; Общ. ред. В.М. Живова; Вступ. ст. Н.И. Толстого и Л.Н. Гумилева. М., 1995г. - С. 705-725.

189. Тулмин Ст. Человеческое понимание. М.: Прогресс, 1984. - 327 с.

190. Тынянов Ю.Н. Архаисты и новаторы. Л: Прибой, 1929. - 595 с.

191. Тынянов Ю.Н. О литературной эволюции // Русская словесность: От теории словесности к теории текста. Антология / Под общей ред. В.П. Нерознака.-М., 1997.-С. 128 136.

192. Успенский Б.А. Семиотика искусства. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - 360 с.

193. Успенский Б.А. Семиотические проблемы стиля в лингвистическом освещении // Труды по знаковым системам IV: Ученые записки Тарт. ун-та. -Вып. 236. Тарту, 1969. - С. 487-501.

194. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. М.: Прогресс, 1993. -321 с.

195. Флоренский П.А. Иконостас. М.: Искусство, 1995. - 254 с.

196. Фридлендер Г.М. Поэтический строй языка в романах Достоевского // Творчество Достоевского. М., 1959. - С. 417-444.

197. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. Спб.: A-cad, 1994.-405 с.

198. Храпченко М.Б. Семиотика и художественное творчество // Контекст 1972: Литературно-теоретические исследования. М.: Наука, 1973. - С. 1377.

199. Христиансен Б. Философия искусства / Перевод Федотова Г.П. под ред. Аничкова Е.В. Спб.: Шиповник, 1911. - 291 с.

200. Червинскене Е.П. Внутреннее единство и системность творчества писателя: Ф.М. Достоевский. Л.Н. Толстой. А.П. Чехов: Дис. . д-ра филол. наук. Вильнюс, 1979. - 359 с.

201. Чернухина И.Я. Элементы организации художественного прозаического текста. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984. - 115 с.

202. Чижевский Д.И. К проблеме двойника: Из книги о формализме в этике // О Достоевском / Под ред. А.Л.Бема. Прага, 1929. - Т.1. - С. 9-38.

203. Чижевский Д.И. Достоевский психолог // О Достоевском / Под ред. А.Л. Бема. - Прага, 1933. - Т. 2. - С. 51 -72.

204. Чирков Н.М. О стиле Достоевского. М.: Изд-во АН СССР, 1963. -188 с.

205. Чичерин А.В. Идеи и стиль: О природе поэтического слова. М.: Сов. писатель, 1965. - 300 с.

206. Шанский Н.М. Лингвистический анализ художественного текста. Л.: Просвещение, 1984. - 270 с.

207. Шестов Л. Достоевский и Ницше: Философия трагедии. Берлин: Скифы, 1922.- 157 с.

208. Шкловский В.Б. За и против. Заметки о Достоевском. М.: Сов. писатель, 1957. - 259 с.

209. Шкловский В.Б. О теории прозы. М.: Сов. писатель, 1983. - 383 с.

210. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука, 1973.-280 с.

211. Шпет Г.Г. Эстетические фрагменты // Шпет Г.Г. Сочинения. М., 1989. -С. 345-472.

212. Шпет Г.Г. Герменевтика и ее проблемы // Контекст. М., 1990. - С. 219259.

213. Щенников Г.К. Ф.М.Достоевский и русский реализм 1860-1870 годов: Автореферат дис. докт. филол. наук//М., 1980. 30 с.

214. Энгвер Н.Н. Гуманитарная герменевтика. М.: Российский новый университет, 1998. - 72 с.

215. Энгельгардт Б.М. Идеологический роман Достоевского // Ф.М. Достоевский: Статьи и материалы / Под ред. А.С. Долинина. М.-Л., 1924. -Сб. 2.-С. 71-105.

216. Эйхенбаум Б.М. О прозе: Сборник статей. Л.: Худ. лит-ра, 1969. -503 с.

217. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против»: Сборник статей / Под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. М., 1975. - С. 193230.

218. Якубинский Л.П. О диалогической речи // Якубинский Л.П. Избранные работы: Язык и его функционирование / Отв. ред. А.А. Леонтьев. М., 1986. -С. 17-58.

219. Allain L. Dostoievski et Dieu: la morsure du divin. Lille: Presses Universitaires de Lille, 1981. - 112 p.

220. Both W.C. The Retoric of Fiction. Chicago: University of Chicago Press, 1983.-552 p.

221. Bortnes J. Poliphony in "The Brothers Karamazov": Variations on a Theme // Canadian-American Slavic Studies. V.17. Fall, 1983. - P.402-411.

222. Cassirer E. The Philosophy of Simbolic Forms. Vol. I-III. - New Haven: Yale University Press, 1955-1957. - 3 vol.

223. Cassirer T. Structuralism in modern Linguistics // Word. 1945. Vol. 1. -№ 11.-P. 99-120.

224. Dutch Studies in Russian Literature: "The Brothers Karamazov" by F.M. Dostoievskij. The Hague: Mouton, 1971. - 162 p.

225. New Essays on Dostoievsky / Ed. M.V. Jones and G. Terry. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. - 252 p.

226. Piaget J. Le structuralism. Paris: Presses Universitaires de France, 1968. -129 p.1. МАТЕРИАЛЫ

227. Достоевский Ф.М. Двойник: Петербургская поэма // Поли. Собр. Соч.: В 30 т. -Л., 1972.-Т. 1.- С. 109-229.

228. Достоевский Ф.М. Идиот // Поли. Собр. Соч.: В 30 т. Л., 1973. - Т. 8. -511 с.

229. Достоевский Ф.М. Бесы (Рукописные редакции): Наброски 1870-1872 // Поли. собр. соч.: В 30 т. Л., 1975. - Т. 12,-375 с.

230. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. Книги I- X // Поли. Собр. Соч.: В 30 т. -Л., 1976.-Т. 14.- 512с.

231. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. Книги XI XII. Эпилог. Рукописные редакции // Полн. Собр. Соч.: В 30 т. - Л., 1976. - Т. 15. - 624 с. Новый Завет. - Taize, 1989. - 384 с.1. СЛОВАРИ

232. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. М.: Русский язык, 1978-1980. - 4 т.

233. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. / Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева; под ред. и с предисл. Б.А. Ларина. 3-е изд., стер. -Спб.: Терра - Азбука, 1996. - 4 т.

234. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2-х т. М.: Русский язык, 1993.