Русские в современной Эстонии: 1991-2000 гг.: проблемы адаптации тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Сухов, Иван Алексеевич

• Сухов, Иван Алексеевич
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Сухов, Иван Алексеевич

1. Актуальность темы и новизна исследования

2. Объект, предмет и понятийный аппарат исследования

3. Цель и задачи исследования

4. Основные группы источников

5. Степень изученности темы и обзор литературы

Глава 1. Русские в Эстонии: демографическая характеристика, история, статус этносоциальной группы к началу 1991 г.

1.1. Демографическая характеристика и районы расселения русских в Эстонии. Демографическая характеристика. Особенности регионов компактного расселения русских. А. Русское население Таллинна. Б. Северо-восточные промышленные районы.

1.2. Из истории формирования русского населения Эстонии до 1991 года. Возникновение и развитие русской общины до 1918 года. Строительство моноэтнического государства в Эстонии в 1918 1940 гг. Русские в Советской Эстонии 1940 1988 гг.

1.3.Социально-политический статус русских в Эстонии к началу 1990-х годов. Перемена политического статуса русских в период этнополитической эволюции 1988 1991 годов. Природа этнополитического процесса и изменение идентичности русских. Социальный статус русских в Эстонии к началу 90-х годов.

Глава 2. Перемены политико-правового статуса русских в современной Эстонии и особенности формирования новой идентичности.

2.1. Общее изменение политической ситуации в Эстонии в 1991 2000 гг. Особенности посткоммунистической трансформации Эстонии и ее периодизация. Этнополитическая ситуация в период радикальной экономической и политической трансформации 1991 1994 гг. Изменение этнополитической ситуации в 1994 2000 гг. Влияние России на этнополитическую ситуацию в Эстонии в 1991 2000 гг.

2.2. Политико-юридический статус русских в современной Эстонии. Изменение законодательства о граждансвте и этнической политике. А. Международные соглашения и иные правовые акты, к которым присоединилась Исторические особенности этнической сегментации рынка труда Эстонская Республика

2.3. Политическая институализация русских в современной Эстонии. Неудача первоначальной политической мобилизации. Политические организации переходного периода Современная политическая институализация русских

2.4. Изменение идентичности русских современной Эстонии и их долгосрочные поведенческие стратегии. Возможные модусы развития этнополитического конфликта в Эстонии Основные стратегии поведения русских в современной Эстонии Итоги изменения идентичности русских.

Глава 3. Изменение социально-экономического статуса русских в современной Эстонии.

3.1. Особенности трансформации экономики и социальной структуры Эстонии с 1991 по 2000 год.

3.2. Этническое неравенство на рынке труда Эстонии. и их изменение в ходе трансформации Социально-профессиональный статус русских в Эстонии в 1999 -2000 гг Безработице/ и возможность найти новую работу ,/ГЛ Удовлетворенность работой и степень адаптации к новому статусу Современные различия уровня достатка 3.3. Сравнительные оценки русскими и эстонцами своего экономического положения и социально-экономических перспектив.

Глава 4. Масс-медиа Эстонии и России и трудности социокультурной адаптации русских.

4.1. Отражение адаптации русских в печатных. СМИ современной Эстонии. / о

4.2. Отражение адаптации эстонских русских в российских печатных СМИ. Заключение. Приложение 1. Указатель имен собственных. Приложение 2. Указатель географических названий. Приложение 3. Указатель таблиц и рисунков Библиография Я

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Русские в современной Эстонии: 1991-2000 гг.: проблемы адаптации»

1. Актуальность темы и новизна исследования.

Одним из наиболее спорных сегментов современной внешней политики России является вопрос дальнейшего развития нормальных двусторонних отношений го гтрчтгямтг Балтии - бывшими союзными республиками Эстонией, Латвией и Литвой. Особенно животрепещущий характер проблеме придает реальная перспектива расширения на Восток структуры Евросоюза и военного альянса НАТО. Симптоматично, что расширение «цивилистской» системы ЕС образует сейчас большую проблему для России, нежели продвижение к ее границам Северо-Атлантического военного блока. Именно требования ЕС к визовому режиму стран-членов грозят превратить регион Калининграда в изолированный эксклав России на Балтике, в котором Россия может оказаться вынуждена пойти или на сокращение своего государственного суверенитета, или на существенное ущемление прав своих граждан, в частности, свободы передвижения. Между тем, в нынешних условиях, когда на наших глазах происходит ревизия ялтинского послевоенного устройства европейской безопасности, ставится под сомнение авторитет Организации Объединенных Наций и Хельсинские принципы неприкосновенности границ, России крайне важно сохранить активную политическую позицию в этом регионе. Перспективы потери нашей страной влияния на Балтике с трудом поддаются оценке. В вопросах подобного рода от эксперта требуется предельная корректность, однако очевидно, что геополитические и экономические интересы нашей страны могут быть существенно ущемлены.

Стратегическое значение балтийского субрегиона для России несомненно: речь идет как о внешней безопасности страны - хотя в свете новых партнерских отношений с НАТО этот вопрос несколько отступил на второй план, - так и об укреплении ее экономической и культурной связи с государствами Северной и Западной Европы. Тот же Калининградский эксклав после вступления Литвы в ЕС окажется в наиболее выгодном с макроэкономической точки зрения положении. Он мог бы стать площадкой для грандиозного эксперимента, опыт которого облегчил бы для России в будущем интеграцию в общеевропейские структуры или активное с ними сотрудничество. Нормальные отношения с Балтийскими государствами, экономики которых по-прежнемусвязаны и всегда будут связаны с Россией, также позволили бы более тесно контактировать с ЕС и форсировать развитие экономической инфраструктуры прилегающих к границе российских территорий. Однако до последнего времени политические ориентации балтийских лидеров оставались довольно однозначно направлены на Запад, который, по их мнению, один смог бы гарантировать странам экономическую стабильность и политическую безопасность. Корень такой идеи лежит в недавней истории региона. Суверенные республики Балтии сравнительно недавно выделились из состава распавшейся сверхдержавы - Союза ССР. Еще раньше, в 1940 году, СССР фактически насильственно аннексировал территорию Прибалтики и потому в течение почти полувека воспринимался частью местного населения в качестве враждебной оккупационной силы. Правда, длительной школы самостоятельного развития не было и у балтийских государств до Второй мировой войны. До 1918 года опыт собственного государственного строительства имела только Литва, и то речь идет о весьма далеком Средневековье. До 1918 года территория Балтийских стран всегда входила в состав тех или иных имперских образований, последние два столетия - исключительно в состав Российской Империи. Краткий период самостоятельного существования в рамках Версальско-Вашингтонской Европы составил всего лишь 22 года, в продолжение которых регион все равно оставался ареной скрытого противостояния внешнеполитических интересов Советской России, Польши и Германии. После аннексии 1940 года и освобождения от немецко-фашистских захватчиков в 1944 - 1945 гг. на смену двадцатилетнему краткому периоду суверенитета пришел сорокапятилетний период развития в составе Советского государства, оцениваемый сегодня более чем неоднозначно. Вполне понятно, что при таком богатстве негативного историческом опыта представления о новой агрессии с Востока в принципе и теперь вполне жизнеспособны в среде представителей титульной национальности каждого из трех государств. Если радикальные национальные движения в Прибалтике конца 80-х годов рассматривали в качестве враждебной силы и фактора угрозы СССР, то в дальнейшем этот образ был спроецирован на Россию. Разумеется, Россия сама немало способствовала укреплению негативных представлений, хотя заинтересована была в обратном. В течение последних двух лет Россия делает время от времени вполне осмысленные шаги для того, чтобы исправить положение вещей, сложившееся за первые девять лет после распада СССР. Но сильная инерция представлений сохраняется, как и ярко выраженный западный уклон внешней политики балтийских стран. Для того, чтобы в общих интересах изменить к лучшему эту ситуацию, потребуется потратить еще немало усилий.

Одним из важнейших препятствий к нормальному диалогу, фактором, непосредственно влияющим на геополитическую ориентацию трех стран и политический курс Москвы в ее отношениях с Таллинном, Ригой и Вильнюсом, является межэтническая ситуация внутри государств. Процесс выхода из состава СССР Эстонии и Латвии носил характер этнополитического кризиса. Лейтмотивом восстановления суверенитета оказалось этнонациональное возрождение коренных групп, и до недавнего времени этнонациональное возрождение оставалось фактически смыслом существования государств. Все это время «карта» этнических меньшинств непрерывно разыгрывалась и использовалась всеми действующим лицами балтийской внутренней и внешней политики. В последнее время в свете предстоящей интеграции в единую Европу политические элиты государств осознали опасность сохранения такой внутренней конфронтации и активно ищут возможности для преодоления этнической разобщенности своих обществ. Россия же, при всех дипломатичных знаках одобрения не слишком довольная перспективой отхода части своей зоны влияния внутрь Единой Европы, продолжает использовать фактор положения части неэстонского и нелатышского населения в качестве одного из рычагов воздействия на ситуацию. Она - ошибочно - ориентируется на русскоязычные меньшинства трех стран и общины этнических русских как на агентов своего влияния. Это не всегда, а точнее - крайне редко выражалось в непосредственной работе с русскоязычным меньшинством (русскими) в его новом социально-политическом поле, зато часто проявлялось опосредованно - карта меньшинств всегда эксплуатировалась российским руководством при выстраивании отношений с западными странами. Такое использование не всегда было целесообразно - как для России, так и для русскоязычных меньшинств Балтии. В свете изменений внешнеполитического курса России и ее долгосрочной ориентации на прагматическое партнерство с Западом, а также неизбежной интеграции Балтии в Европу, крайне важно найти разумный и действительно целесообразный способ взаимодействия с этими группами населения, который помог бы всем заинтересованным сторонам извлечь из контактов максимальную выгоду и избежать всевозможного вреда.

После распада СССР в 1991 году за пределами новой границы Российской Федерации осталось 25 миллионов этнических русских. Судьба соотечественников за рубежом не может быть безразлична России, от внимания к их проблемам и посильной поддержки их общин зависит престиж российского правительства внутри страны и на международной арене. 1 млн 726 тыс. русских находились в 1991 году на территории бывших республик Советской Прибалтики, раньше других заявивших о своей сецессии. Во всех трех вновь образованных странах русское меньшинство оказалось второй повеличине этнической группой после коренного этноса. В Латвии численность русских составляла 34% населения страны, в Эстонии - около 30%, в Литве - колебалась в районе 9,4%'. Литва единственная из всех балтийских государств взяла курс на строительство современной европейской демократии, провозгласив так называемый «нулевой вариант» и признав принципиальное равноправие всех населяющих ее людей. Ее политические лидеры еще в ходе отделения от Советского Союза обозначили литовскую нации как согражданство людей, лояльных к новому демократическому строю и разделяющих общие представления об интересах, целях и способах их реализации. Несмотря на определенные затруднения в ходе экономических и социальных реформ, Литва именно благодаря такой изначальной этнополитической установке сумела избежать многих внутренних и внешних проблем, доставшихся в течение трансформационного десятилетия на долю ее северных соседей.

В Латвии и Эстонии межэтнические противоречия брутально определили весь характер политической реальности первого десятилетия независимости и по сути дела определяют его до сих пор. Дело в том, что и Эстония, и Латвия в ходе борьбы за отделение от Советского Союза и строительства новой государственности исходили прежде всего из задачи реставрации старых государственных и общественных институтов, существовавших там до их аннексии Советским Союзом в 1940 году. В начале 1990-х годов лидеры этнонациональных движений этих двух стран пытались воссоздать модели государств первой половины XX века. Однако, помимо всех прочих трудностей, связанных с подобного рода спонтанной музеологической реконструкцией в принципиально новых и гораздо более сложных геополитических, экономических, социокультурных и социально-политических условиях, важнейшее противоречие состояло в следующем: невозможно было воссоздать моноэтническую государственность в условиях сложного полиэтнического общества2.

До революции, когда обе страны входили в состав Российской Империи, ассимиляционная политика здесь практически не велась, и единственная попытка русификации в конце 19 столетия не привела к сколько-нибудь значительному росту доли русских в балтийских губерниях. Всплеск притока русских произошел после аннексии 1940 года и приобрел стихийный характер: помимо размещенных в регионе многотысячных контингентов вооруженных сил СССР, союзные министерства создали1 Тишков В. Русские как меньшинство. Пример Эстонии // Эстония: контуры этнополитической эволюции 1988 - 1992. - М., 1994. - Т. 1. - С. 89. См. также Дробижева Л. Межэтнические установки русских в условиях перехода к новому статусу. // Там же. — С. 105.

2 Кудрявцев И. Национально-политические общности в странах Балтии // Эстония: контуры. - Т. 1. - С. 9 -55здесь мощную индустрию, полностью интегрированную в ткань союзной экономики и нуждающуюся в постоянном притоке рабочих рук. Импорт рабочей силы отвечал и задаче социокультурной ассимиляции провинций. К началу национально-демократического движения в конце 80-х годов русские составляли огромную долю демографического сектора, которая приближалась к половине в Латвии и почти перешла эту грань в эстонской столице. Естественно, политики, включившие пробуждение этнического сознания в свою мобилизационную программу, активизировали тревожную, защитную реакцию титульных групп. Этнонационализм, стремящийся защитить основы жизнедеятельности представителей титульного населения и ограничить от русской экспансии культурную и языковую среду, был главной движущей политической силой в течение борьбы за сецессию и первых лет независимости. Латвия и Эстония конституировались как этнонациональные государства в интересах коренного населения, то есть этнических эстонцев и латышей. Меньшинства, которые фактически невозможно было игнорировать, воспринимались, как рудимент враждебной политической и социальной реальности Советского Союза и потому были ущемлены в смысле своего политико-юридического, а как следствие - и социокультурного, и экономического статуса. Представители меньшинств, главным образом, русские, в свою очередь также длительное время продолжали ассоциировать себя с государственным образованием, внутри которого они чувствовали себя большинством - с СССР. А позднее, отчасти, с Россией. Степень их отчуждения от новой социополитической реальности была и остается весьма велика, что служит причиной сохранения внутриполитической напряженности и осложнения контактов Эстонии и Латвии с РФ.

Фактически, Латвия и Эстония, несмотря на стремление своих национальных лидеров абстрагироваться от советского прошлого, восприняли и воспроизвели в начале 90-х годов ходе своего национально-демократического возрождения этнонациональную концепцию, которая родилась и развилась именно в Советском Союзе. Они оказались не готовы к восприятию понятия нации как согражданства людей, независимо от их этнической принадлежности. Краеугольным камнем советского этнонополитического устройства была именно этнонация - понятие, обозначавшее фактически этническую группу, достигшую определенной фазы своего социального развития, то есть создавшую свою государственную структуру. Этнонациональные образования позволяли союзному государству дать в определенной степени выход националистическим настроениям. Как думалось, это не препятствовало созданию на более высоком уровне некоей надэтнической общности, которую принято было называть советским народом и которая,по сути, как раз гораздо ближе находилась к современному, принятому в международном научном обороте понятию нации как согражданства3.

Современная Эстония по ряду причин является наиболее интересным объектом для исследования. Во-первых, Здесь гораздо раньше, чем в Латвии, были приняты все законодательные акты, ставшие дискриминационными для трети населения и обозначившими курс политических элит на создание моноэтнической государственности в условиях полиэтнической демографической структуры общества. В то же время, Республика Эстония сразу по нескольким показателям является наиболее успешно трансформирующейся страной новой Балтии. В 1997 - 1998 годах темпы роста ее экономики превысили темпы экономического роста всех прочих стран «демократического перехода», или транзита, по ставшему общеупотребительным выражению американского политолога Ф. Шмиттера4. Всего в эту группу входят 24 страны, образовавшихся после распада СССР или вышедших из зоны его влияния.

Возможно, экономические успехи обусловили тот факт, что из двух балтийских государств, столкнувшихся с проблемой межэтнического противостояния на столь серьезном уровне, Эстония первой осознала критическое положение дел и первой начала принимать меры по выходу из сложившейся ситуации. Фактически, с середины 1990-х годов по сегодняшний день Эстония прошла в этом направлении очень длинную дистанцию от жесткого межэтнического противостояния на грани гражданской войны к более или менее стабилизированному обществу, которое западные исследователи часто обозначают как «позитивно-трансформирующееся»5.

В 2003 года именно Эстония первой в субрегионе начинает проходить процедуру окончательного вступления в ЕС и НАТО. Отношения с Россией - особенно в течение последнего года - ей все же удалось постепенно сдвинуть с точки абсолютного замерзания; по всей видимости, в ближайшее время российское руководство даже вновь пойдет на предоставление Эстонии режима наибольшего торгового благоприятствования, который уже существовал с 1992 по 1994 год.J Тишков В. Этнология и политика. - М.: Наука, 2001. - С. 238.

4 O'Donnell, Schmitter Ph. С. Transitions from Authoritarian Rule: Tentative Conclusions about uncertain democracies. - Baltimore, 1986. - P. 6 -14. - Речь у Шмиттера и О'Доннелла шла, разумеется, не о странах постсвоетского пространства, которых в тот момент еще не существовало. Термин «Транзит» впервые был применен к государствам Африки, особенно Латинской Америки, в которых происходило свержение диктаторских режимов и устанавливалась весьма нестабильная демократия. Поэтому было бы неверно думать, что постсоветский транзит-в чем-либо уникальное явление, потрясшее мир, до той поры весьма устойчивый. Транзит происходит и будет происходить постоянно, это нормальное состояние политической эволюции.

5 The Return То The Western World. Cultural and political perspectives on the Estonian post-communist transition. -Tartu, 1997.

Однако при всех позитивных сдвигах, наметившихся и происходящих со второй половине 90-х годов, статус русской общины Эстонии в большой мере остается препятствием к динамичному и последовательному сближению стран. Впрочем, следует оговорить это с самого начала, представления российских политиков о реальном положении вещей часто несколько расходятся с действительностью.

Задачи этой работы могут считаться выполненными в том случае, если она поможет заполнить имеющийся информационный пробел. Она должна будет способствовать формированию конструктивной внешней политики нашей страны по отношению к Эстонии, соблюдению прав русского и других этнических меньшинств в современной Балтии и, возможно, заимствованию в России эстонского опыта урегулирования этнического противостояния. Эстонию все же можно рассматривать как весьма успешный пример хотя бы частичного разрешения сложнейшего конфликта.алаНастоящее диссертационное исследование призвано заполнить информационный вакуум, образовавшийся в российском научном обеспечении проблемы в последние годы. Количество литературы по вопросу положения русского этнического меньшинства в Эстонии значительно выросло в последнее время, но большинство работ опирается на данные социологических исследований, проведенных в Эстонии еще в конце 1980-х -первой половине 1990-х годов. Данная работа впервые вводит в научный оборот результаты, полученные эстонскими и международными исследовательскими группами после 1995 года, часть материалов переписи населения 2000 года и социологических опросов так называемого интеграционного мониторинга 1999 - 2000 гг.

В отличие от целого ряда специальных исследований, посвященных анализу различных сторон процесса адаптации русских в Эстонии, в данной работе предпринята попытка комплексного изучения меняющегося статуса этой социальной группы в течение последнего десятилетия.

Важной составляющей данной работы является выработка на основе анализа и интерпретации новейших социологических данных ряда прикладных рекомендаций. Они могли бы оказаться полезными для российских органов государственной власти при оптимизации политического курса в отношении Эстонии и выработке эффективных программ поддержки соотечественников.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Сухов, Иван Алексеевич

Заключение.

Таким образом, мы видим, что в современной Эстонии русские по-прежнему образуют вторую по численности этническую группу. Ее общие демографические характеристики выровнялись относительно эстонцев. Миграционные потери, которые она перенесла в начале 1990-х годов, оказались не слишком значительными по сравнению с миграционными потерями русских в других постсоветских странах. Если в середине 1990-х годов ориентацию на отъезд еще демонстрировали 2% эстонских русских, то к концу 90-х число обладателей такой установки стало исчезающе мало. То, что отъезд русских из Эстонии к середине 1990-х годов прекратился, свидетельствует об их стратегическом выборе в пользу адаптации в новом государстве проживания. К настоящему времени значительная часть русских уже являются гражданами Эстонии, хотя пока этот сектор не превышает половины их численности. Тем не менее, именно он растет с течением времени за счет сокращения групп нелегалов и лиц без гражданства, в меньшей степени -граждан России.

Эта динамика изменений юридико-политического статуса русских имеет недостаточно высокий темп, однако он сильно варьирует от более старших возрастных групп к молодым и дееспособным. Чем моложе русские, тем больше они имеют шансов и формально определенных возможностей установить приемлемую для них связь с современным эстонским государством. Напротив, в секторе граждан России почти не появляется молодого пополнения, поскольку идентификация русских с российским государством вообще неуклонно ослабевает с начала 1990-х годов.

Та же закономерность характерна и для участия эстонских русских в политической системе Эстонии. После провала первой попытки политической мобилизации в конце 1980-х - начале 1990-х годов, охватившей довольно значительные слои русского меньшинства, использововашей в качестве основных идеологем этническое противостояние и связывавшей защиту политических прав с защитой этнокультурных границ большинство русских утратило интерес к участию в таких структурах. Поскольку всем русским Эстонии изначально была свойственна высокая степень лояльности по отношению к Эстонскому государству, наиболее успешные и социально-активные члены группы создали и развили политические институции нового поколения. В Эстонии существует ряд официально зарегистрированных русских партий, крупнейшей из которых является Объединенная Народная Партия Эстонии. Блокируясь с другими русскими партиями, а также с умеренными эстонскими политиками, эта партия достигает ограниченного успеха на местных и общенациональных выборах. Причина невысоких избирательных результатов состоит в том, что большая часть правоспособного русского электората перехватывается эстонскими умеренными, а другая часть вообще проявляет политическую апатию. Характерно, что русские, не имеющие достаточного юридико-политического статуса для участия в политической системе на общенациональном уровне, с начала 90-х годов фактически не создали ни одной общественной организации, чье влияние внутри группы было сколь нибудь широко. Поскольку степень политической институализации означает интегративный потенциал группы, можно говорить о том, что русские, до сих пор остающиеся гражданами России или лицами без гражданства, становятся группой в политическом отношении маргинальной. Этот фактор не является, разумеется, позитивным для развития эстонской политической системы в целом, но и угрозы он не представляет - в силу возрастной и демографической динамики внутри русского меньшинства. Это наименее подвижная социальная группа, и изменения установок внутри нее не приходится ожидать в обозримом будущем, однако удельный вес ее внутри русского меньшинства с течением времени будет снижаться.

Политическое поведение русских говорит о том, что основные выбранные ими стратегии - это стратегии «борьбы» и «консервации». Первый вариант поведения характерен для политически активного меньшинства, для русских, которые стремятся безусловно сохранить свою этнокультурную идентичность и при этом сформировать положительный образ группы. Они стремятся сохранить русскую идентичность, но имеют прагматическую установку на улучшение своих жизненных условий. Именно такие люди заняты формированием партий, общинных центров, развивают активную общественную деятельность, безусловно овладевают эстонским языком и обучают ему своих детей, добиваются социально-экономического успеха. Доля таких представителей русского меньшинства Эстонии не превышает 10 - 12%. Сторонники «консервации» менее активны, политически скорее апатичны, не включены в политическую систему, не добиваются существенных социально-экономических успехов, а стараются сохранить достигнутый статус. Эти люди также довольно активно учат эстонский язык и не сомневаются в его необходимости для своих детей. Ориентация на Россию ими фактически утрачена - она вообще сохраняется только в некоторой части вышеупомянутой маргинальной группы. Помимо вполне лояльного отношения к Эстонии, для этой группы характерно одобрительное отношение ко вступлению Эстонии в ЕС, поскольку в этом они видят дополнительные гарантии своих прав, а также символ большей экономической стабильности.

Экономические трудности периода транзита затронули русских больше, чем самих •.эстонцев, хотя благодаря относительно успешному эти трудности удалось минимизировать. К середине 1990-х годов негативные экономические тенденции были преодолены. В 1995 - 1996 гг. русские смогли почувствовать выгоды от трансформации и рост уровня жизни - они «оказались на боту». Тем не менее, статус различных этнических групп и амплитуда перемещения их членов на социальной шкале оказалась различной. Приведенный нами анализ мобильности групп ярко показывает происшедшее перемещение рабочей силы (русских) из промышленности в торговлю и обслуживание, а также по-прежнему большую концентрацию их в промышленности. Из-за сложившейся еще в советское время этнической сегрегации рынка труда стартовые условия и условия дальнейшего выживания были у русских тяжелее, что означало существенное падение их социально-экономического статуса. Относительную ограниченность возможностей русских можно объяснить лимитированным количеством рабочих мест, предпочтениями работодателей, а также неопределенных критериях персонального выбора. Сами русские фиксируют такие негативные факторы, как отсутствие гражданства и знания языка. Очевидно, что они воспринимают это скорее как стимул к освоению этих ресурсов, т.е. изучению языка и изменению правового статуса. В особенности это свойственно более молодым и активным возрастным группам.

Уровень удовлетворенности работой в среднем ниже среди русских, чем среди эстонцев, но он тем выше, чем выше социальный и профессиональный статус. Возможности для такого повышения связываются с уровнем образования/квалификацией, владением языком и правовым статусом.

Характерно, что при всех «дискриминирующих» условиях больше трети русских современной Эстонии оценивает свое положение как стабильно хорошее. Что касается перспектив, важно, что большинство социально активных русских, принадлежащих к молодым возрастным группам, связывают успешное достижение своих социальных целей с уровнем образования и профессиональной подготовки, с владением эстонским языком и правовым статусом. Последние факторы, разумеется, имеют яркую этническую окраску, но они ни в коем случае не являются недостижимыми. Сама же этническая идентичность как фактор социального продвижения выражена слабо. Это непосредственно говорит о том, что у молодых социально активных русских современной Эстонии роль традиционной этнической идентичности размыта, зато они убеждены в возможности жизненного успеха в случае реализации ряда новых социальных капиталов. При всех сложностях многие из них уже вполне принимают установленные правила игры и видят в своей полной адаптации к ним свою основную задачу. Этнические различия на рынке груда и » Экономикс в целом, разумеется, сохраняются. Однако с течением времени на уровне господствующих представлений они уступают место нормальной конкуренции, в которой этническая принадлежность играет минимальную роль.

С точки зрения поведенческих стратегий русских в Эстонии важно, что, стремясь сохранить или улучшить свой социальный статус, они мобилизуют такие важные «дополнительные» капиталы, как знание языка и юридико-политический статус. Этническая принадлежность, наоборот, отступает на второй план. Некоторые авторы полагают, что «полное крушение всех связей в Эстонии, проявившееся в том сдвиге, происшедшем в некоторых семьях от русских к тому неопределенному, что включает в себя компоненты эстонской культуры, противоречит представлению о границах и социальной значимости русской национальности как жестко зафиксированной255». Они полагают, что у эстонских русских происходит «движение в сторону идентификационного

256 переворота », обусловленное особенностями их экономического, внутригруппового и внегруппового статуса. Этот процесс может привести к срыву ассимиляционной лавины, в результате которой самоидентификация русского меньшинства вообще окажется утрачена. В особенности реален такой ассимиляционный каскад в ситуации, когда группа разделена и не едина. Остановить же ассимиляционный каскад может только «появление культурных предпринимателей внутри сообщества, которые смогут поднять статус людей, не пожелавших отказаться от собственной культуры257».

Вывод о внутригрупповой разобщенности русских подтверждается настоящей работой: они действительно не едины, у них больше дифференцирующих факторов, чем факторов интегрирующих, они активно заимствуют эстонские особенности культуры поведения, выбирают эстонские модели в качестве позитивных образцов и успешно осваивают язык. Но при этом они по-прежнему демонстрируют вполне четкую этнокультурную идентичность. Признавая вес таких факторов, как двуязычие и наличие юридико-политической связи с Эстонией, они не считают свою этническую принадлежность негативно окрашенной, стараются придать ей положительный образ и выдвинуть лидеров, способных поднять статус общины. Хотя эти инициативы пока немногочисленны и исходят в основном от наиболее социально активной части русских,

255 Лейтин Д. Теория политической идентичности // Эжтническая мобилизация и межэтническая интеграция. -М., 1999. - С. 66

256 Там же.

257 М. Губогло. К изучению идентичностей: вопросы теории // Этническая мобилизация и межэтническая интеграция. - М., 1999. - С. 279. можно с большой степени вероятности предполагать, что русские смогут избежать прямой ассимиляции, но реализуют свой высокий интегративный потенциал.

Одновременно русские продемонстрировали способность быстро отказаться от идентичности со «страной происхождения»: связи с ней через десять лет после отделения по большому счету отсутствуют. Зато ментальная гибкость русских позволила им сформировать - или по крайней мере начать формировать - новую, комплексную идентичность, пригодную для достижения прагматических целей в условиях повседневной игры по новым правилам. Этническая составляющая их идентичности, важная в разгар этнополитического конфликта в начале 1990-х годов, с его угасанием стала терять значение. Сегодня для русских более важен их социальный, экономический и профессиональный статус и перспектива успеха.

Результатом этой ментальной трансформации могло бы стать образование в исторической перспективе русско-эстонской нации, отражающей специфику развития данной общности. Интегративная перспектива тем более реальна, что так называемые цивилизационные различия между эстонцами и их «соседями» на самом деле не столь уж велики. «Эта межцивилизационная граница держится не столько межкультурными, сколько идеолого-политическими маркерами, это прекрасный пример влияния на субъективный образ культурной дистанции в групповом сознании взаимодействующих групп с помощью политических манипуляций»258. Эстонские русские имеют вполне адекватное представление о своей отличительности от русских в Российской Федерации и находятся гораздо ближе к принятию европейской общественной модели. Они заимствовали из эстонской гражданской и бытовой культуры множество явлений, которые в их представлении имеют позитивную окраску. Таким образом, Эстония может стать скорее не регионом цивилизационного разлома, о котором писал С. Хантингтон, а "наиболее динамичным участком новой зоны североевропейской активности на стьже российского и европейского геополитического ландшафтов."259

То негативное ментальное поле, которое до сих пор отмечается у самих эстонцев, будет, со временем, безусловно преодолено. Задача социальной стабильности - и критерии, выполнение которых необходимо стране для ее будущего членства в единой Европе - требуют от национальной политики максимально толерантного обращения с крупными иноэтничными группами. Эстонское руководство уже не раз предъявляло примеры гибкости своей позиции в национальном вопросе - мы имеем в первую очередь принятую и утвержденную им в 1999 - 2000 году Государственную программу

258 Н.М.Лебедева. Новая русская диаспора. - С.150 - 151.

259 М. Калашникова, В. Калашников. Положение русскоязычных в Эстонии. // Коммерсантъ-Daily. - №189. -12 октября 1995 г. интеграции - и имело возможность оценит результаты такой широты подходов. Представляется, что стремление сохранить внутриполитическую стабильность и поддержать имидж страны заставит эстонские власти и дальше двигаться по пути преодоления дискриминации меньшинств. Там, где политической воли национальной элиты эстонцев окажется недостаточно, эту задачу смогут разрешить представители неэстонской группы, облеченные властными полномочиями.

Если в конце 80-х ориентация на общую с Россией государственность была одной из определяющих черт отличительности русскоязычной группы, то в процессе интеграции общины, который, несомненно, идет в республике, российский фактор утратил часть своего значения. Произошло это во многом благодаря тому, что большая часть политических мер, предпринятых российским руководством для защиты интересов русскоязычных жителей Эстонии, как раз может быть описана термином «политические манипуляции».

Начиная с договора между Россией и Эстонией, который не столько был ориентирован на строительство будущих взаимоотношений между странами, сколько закреплял политический союз демократических лидеров в борьбе против общего врага, каким виделось союзное руководство, «интересы русскоязычного меньшинства» чаще всего оказывались в речи российских политиков и дипломатов неким риторическим инструментом, при помощи которого решались те или иные внутриполитические или просто имиджевые задачи. В 1991 - 1992 году вообще существовала точка зрения, будто заявления об ущемлении прав русскоязычных в Эстонии раздаются исключительно из уст одиозных коммунистических экстремистов. В дальнейшем «интересы русскоязычного населения» постоянно разыгрывались на многораундовых переговорах по поводу демаркации и передела собственности между двумя странами, а также относительно процедуры вывода войск. За всю историю складывания российско-эстонских отношений между 1991 и 1995 годом можно назвать два эпизода, когда российское вмешательство реально повлияло на ситуацию межобщинного противостояния и даже обеспечило некоторый перелом в ней. Это Указ президента Ельцина от 29 октября 1992 года, формально приостановивший вывод войск из республики, и активная реакция министра иностранных дел России Андрея Козырева на принятие «Закона об иностранцах» в свете вступления Эстонии в Совет Европы. Но и успехи, достигнутые в результате этих эпизодических шагов, не удалось отстоять в полном объеме. Принятие дискриминационного законодательства продолжалось в особенности после того, как летом 1994 Россия вывела из Эстонии свои войска. Этим страна лишила себя одного из важнейших рычагов влияния на ситуацию в регионе.

В дальнейшем риторика «интересов русскоязычного меньшинства» продолжала использоваться при ведений сложных демаркационных переговоров, заключении экономических договоренностей и даже во время войны в Чечне для внутрироссийской пропаганды. Для беженцев из Эстонии российское правительство не смогло найти ни средств, ни рабочих мест. Эстонские русские, преимущественно горожане, квалифицированные рабочие, бывшие военные вынуждены селиться в недостроенных колхозных поселках в малонаселенных районах Псковской области, которую - из-за отрицательного демографического баланса объявили базовой территорией приема вынужденных переселенцев, не только эстонских, но со всего бывшего СССР260.

Лишь в последние два года позиция российского руководства по отношению к Эстонии и проживающим там соотечественникам стала приобретать черты прагматизма. Вопрос ущемления прав русских ставится более корректно, Россия подчеркивает, что не заинтересована в ограничении суверенитета Эстонии и каком бы то ни было вмешательстве в ее внутренние дела, но настаивает на неукоснительном соблюдении норма международного права. В свете намерений Эстонии вступить в единую Европу такие требования являются еще более обоснованными и менее агрессивно воспринимаются эстноцами. Весьма конструктивную позицию Россия занимает в связи с возможным возвращением Эстонии режима наибольшего экономического благоприятствования.

Однако подавляющее большинство представителей русской группы считает, что решение проблем дискриминации должно будет исходить от властей Эстонии, от русской общины и от каждого человека самостоятельно. Более того, примеры событий первой половины 1989 - 1991 годов показывают, что Москва должна быть предельно сдержанной в декларациях своей опеки над русским населением, подразумевая свое влияние на эту социальную группу - имидж русских в глазах эстонцев может пострадать.

Поэтому представляется очевидным, что политика России в отношении русскоязычного меньшинства в Эстонии должна быть максимально продуманной и осторожной. Пропагандистских акций следует избегать, гораздо важнее реальная конкретная помощь организациям русской общины. Известно, например, что Москва давно сотрудничает с русской общиной Эстонии, печатая учебники для русских школ и поддерживая программы подготовки специалистов. Русские студенты Тартуского университета и других вузов Эстонии в конкурсном порядке получают стипендию мэра Москвы.261 Подобные мероприятия важно проводить и в других сферах

260 В.Тишков. Эстония, Латвия: Стратегии поведения русского населения.С. 118.

261 И. Сухов. Рука Москвы. // ВремяМН. - 24 марта 99. функционирования общины, помимо образования. Примеру Москвы должна последовать и другие регионы страны, и, вероятно, даже федеральные власти.

Россию в Эстонии оценивают как идеального торгового партнера, поскольку ввоз товаров из Эстонии превышает вывоз в Эстонию. Учитывая обширное представительство неэстонцев в частном секторе эстонской экономики, правительство России могло бы создавать льготные режимы и налоговые послабления для соответствующих групп контрактов, вести экономическое сотрудничество в иных направлениях.

Вероятно, имело бы смысл расширить культурное взаимодействие с русскоязычной общиной в Эстонии. Все национально-культурные центры и движения Эстонии -немецкие, финские, шведские, литовские, армянские, еврейские - имеют широчайшие связи со своими метрополиями, начиная от частных визитов и заканчивая программами академического обмена . В современных условиях для эффективной поддержки соотечественников в Эстонии важна не только и не столько материальная поддержка общин, сколько обозначение политического акцента. Принадлежность к этнической группе русских может и должна быть обозначена как привлекательная, при этом совершенно необязательно становиться российским гражданином или принимать на себя какие-то обязанности по отношению к России. Такая политика способствовала бы сохранению этнокультурного многообразия в Эстонии и повышению международного престижа России.

В области политики должны быть строго определены приоритеты: недопустимо поддержание образа врага. Речь не идет о покаянии России как правопреемницы державы-агрессора - СССР, хотя пример Германии после 1945 и должен быть изучен применительно к сложившейся ситуации. России просто необходимо избрать ориентацию на долговременное, стратегическое партнерство с Эстонией, тем более, что использование республикой российских сырьевых потоков весьма располагает к такому ведению дел. Экономическое регулирование сырьевого потока - с учетом интересов сторон, при рациональном анализе ситуации, могло бы стать более серьезным инструментом, нежели воинский контингент на территории Эстонии. Далее, необходимо четкое осознание приоритетных задач: нам представляется, что это прежде всего снятие ограничений на свободу передвижения неграждан в Эстонии и за ее пределами - для этого Россия могла бы сделать ряд исключений в собственном визовом и паспортном режиме, и собственно вопрос о гражданстве. Не менее важно урегулирование статуса военных пенсионеров и поддержка русскоязычного образования. Единственный механизм, который позволит адекватно решить проблему - механизм согласительный, давление - экономическое ли,

262 Эстония: контуры этнополитической эволюции, 1988 - 1992. - М., РАН: 1994. - Т.2. военное - не является здесь приемлемым инструментом, поскольку сразу же отразится на статусе не эстонской общины. Участие структур Совета Европы, в.который на сегодняшний день входят и Эстония, и Россия, в такого рода согласительных процедурах должно только приветствоваться, поскольку несомненно повышает их статус.

Очень важно определить также приоритеты информационной политики: ситуация, когда страна ближнего зарубежья, в которой 30% населения - этнические русские, появляется на экранах телевизоров в России не чаще, а подчас и реже самых далеких уголков Земли, выглядит абсурдной. Необходимо принять меры к более широкому освещению жизни Эстонии и российской политики в отношении этой страны в российских СМИ, а также сделать ряд усилий по расширению влияния российских СМИ в эстонском информационном поле - возможно, открыть ряд специальных телеканалов, поддержать издание респектабельных российских газет на эстонской базе.

Россия должна ориентироваться прежде всего на реальную защиту прав и интересов русскоязычного населения Эстонии. Необходимо ясно осознать, что регион Балтии можно использовать для контакта, а не для противостояния с Западом, вызванного текущими, тактическими политическими задачами. Цель России - и здесь он совпадает с установками русскоязычной общины Эстонии, как представляется, состоит в позитивном взаимодействии с Европой при соблюдении своих государственных интересов.

Нам представляется, что двустороннее российско-эстонское сотрудничество может иметь самые обширные перспективы, в том числе и для русской общины в Эстонии, и в целом для межэтнических отношений в Европе. Особенно важно при этом, что в российском обществе на сегодняшний день отношение к эстонцам сохраняется весьма позитивным.

Отношение к эстонцам в российском обществе в ноябре 1998 года.263

С симпатией, с интересом 4% спокойно, как к любым другим людям, без особых чувств 83,2% с раздражением, неприязнью 8,7% с недоверием и страхом 4,1%

На сегодняшний день можно сказать, что Эстония, несмотря на многочисленные сложности интеграции русских, является регионом, где проблема интеграции иноэтничной общины решается относительно безболезненно, хотя и не бесконфликтно. Происшедшие на наших глазах преобразования могли бы послужить неплохой иллюстрацией к работам Юргена Хабермаса. «Уровень пролитической культуры должен быть отделен от уровня субкультур и дополнительно сформированных идентичностей. Национальное государство должно отвергнуть тот амбивалентный потенциал, который некогда действовал в качестве движущей силы264». Нация, по мнению Хабермаса, является той идеей, которая требовалась для политической мобилизации, «обладая мировоззренечским размахом, апеллируя к уму и сердцу с большей силой, чем народный суверенитет и права человека». Но в тоже время нация - это первая новоевропейская политическая форма коллективной тождественности как таковой. И современная политическая реальность требует, чтобы «охраняемые внутри культурного субстрата убеждения и практики не противоречили . принципам государственного устройства»265. Возможность такого сочетания принципов равноправного политического участия и сохранения этнокультурных ценностей Хабермас видит в конституционном патриотизме. Строительство новой эстонской нации как согражданства равноправных индивидов в системе демократического правового государства сможет привлечь к этой конструктивной формуле внимание и силы как русских, так и эстонцев.

В нынешних условиях, когда сепаратизм во всем мире и в частности внутри России становится весьма и весьма распространенным явлением, многообразный и порой болезненный опыт постконфликгного урегулирования, накопленный в Эстонии, за десятилетие, приобретает тем большую ценность. Главные уроки, которые могут быть извлечены федеральным центром РФ для последующего применения на внутриполитической арене - приоритет согласительной процедуры относительно любого рода прессинговых способов разрешения противостояний и строительство стабильной государственности на принципах равного участия в ней всех общественных групп.

264 Юрген Хабермас. Есть ли будущее у национального государства? // Вовлечение другого: очерки политической теории. - СПб, 2001. - С. 191.

265 Там же. - С. 197 - 198, 245, 253 -254.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Сухов, Иван Алексеевич, 2003 год

1. Эстония. Конституция (Основной Закон) 1992. Таллинн, 1992.

2. СССР. Конституция (Основной Закон) 1977. М.: Юридическая книга, 1990.

3. ЭССР. Конституция (Основной Закон). 1978. Таллинн, 1987.

4. ЭССР. Конституция (Основной Закон). 1978. Таллинн, 1991.

5. Россия. Конституция. 1993. Москва, 1993.

6. Закон ЭССР "О языке" //Советская Эстония. 1989. - 22. 01.

7. Закон ЭССР "Об иммиграции"//Восстановление независимости Эстонской республики. -Таллинн, 1991. С.44 - 54.

8. Закон "О гражданстве Эстонии'У/Эстония: контуры этнополитической эволюции 1988 - 1992 гг. - М., 1994. - Т.1. - С. 132 - 137.

9. Закон «О гражданстве Эстонии» с изменениями и дополнениями // Конституция Эстонской республики. Закон о гражданстве. Таллинн: По, 1998.

10. Закон ЭССР "Об объединениях граждан"//Ведомости Верховного Совета и правительства ЭССР. 1989. - №18. - С.452 - 456.

11. Закон ЭР "Об иностранцах'У/Эстония. №123. - 1993. - 1.07.

12. Декларация Верховного Совета ЭССР "О суверенитете Эстонии"//Восстановление независимости Эстонской республики. Таллинн, 1991. - С. 6 - 7.

13. Постановление Верховного Совета ЭССР "О государственном статусе Эстонии'У/Восстановление независимости Эстонской республики. Таллинн, 1991. - С. 41.

14. Постановление Верховного Совета ЭССР "О государственной независимости"//Там же. С. 52.

15. ЭССР. Верховный Совет. Созыв 11. Сессия 8. Стенографический отчет. Таллинн,1989.

16. ЭССР. Верховный Совет. Созыв 11. Сессия 11. Стенографический отчет. Таллинн,1990.

17. Эстония. Государственная программа интеграции // Интегрирующаяся Эстония. СО-гот. - Таллинн: Канцелярия министра народонаселения, 2001.

18. Акты общественных объединений

19. Актуальные проблемы современной Эстонии: матреиалы общепартийной теоретической конференции ОНПЭ, Уускюла, 14-15 июня 1996 г. Таллинн, 1996.

20. Народный фронт Эстонии. Хартия, программа. Таллинн, Ээсти раамат, 1988.

21. Обращение Русского Демократического Движения Эстонии к народу Эстонии и Верховному Совету Эстонской республики 20.11.91 // Эстония: контуры этнополитической эволюции. 1988 1992гг. - М., 1994. - Т.2. - С. 154.

22. Общая декларация Интернационального движения трудящихся ЭССР//Советская Эстония. 01.02.89.

23. Общая программа Интернационального движения трудящихся Эстонской ССР. // Вестник Интердвижения. Таллинн. - 1989. - 6.04.

24. Общая программа Народного Фронта Эстонии 1990 года// Эстония: контуры этнополитической эволюции. 1988- 1992 гг. М., 1994. - Т.2. - С.205 - 218.

25. Общая программа Народного Фронта Эстонии // Народный конгресс: сборник материалов конгресса НФЭ. Таллинн, 1989. - С. 171 -187.

26. Платформа ОСТК ЭССР к Пленуму ЦК КПСС по межнациональным отношениям // Эстония: контуры этнополитической эволюции. 1988 1992гг. - М., 1994. - Т.2. - С.22 - 30.

27. Политические позиции и направления деятельности социал-демократии Эстонии -тезисы к обсуждению. Таллинн: СДПЭ, 1990.

28. Программа Объединенного Совета Трудовых Коллективов ЭССР // Эстония: контуры этнополитической эволюции. 1988 1992гг. - М., 1994. - Т.2. - С.11 - 18.

29. Программа Русского Демократического Движения Эстонии // Там же. С. 144 - 147.

30. Резолюция Народного Фронта Эстонии "О межнациональных отношениях" // Там же. -С. 195.

31. Резолюция конгресса Народного Фронта Эстонии "О внесении поправок в Хартию НФЭ" 16.03.91 //Там же. С.230.

32. Резолюция конгресса Народного Фронта Эстонии "О внесении поправок в Хартию НФЭ" 12.04.92 // Там же. С.234.

33. Устав ОСТК ЭССР // Эстония: контуры этнополитической эволюции. 1988 1992гг. -М., 1994. - Т.2. - С. 18-22.

34. Устав Представительной Ассамблеи Русскоязычного населения Эстонии // Там же. С. 172.

35. Устав РДДЭ // Там же. С. 147 - 154.

36. Хартия Народного Фронта Эстонии // Народный конгресс: сборник материаловконгресса НФЭ. Татлинн. 1989. - С.161 - 170.

37. Статистические данные, материалы статистических и этносоциологических исследований

38. Интеграционный мониторинг 2000 г: данные социологического исследования // Интегрирующаяся Эстония: CD-rom. Таллинн: Канцелярия министра народонасселения, 2001.

39. Материалы по проблемам миграций, беженцев и вынужденных переселенцев. М., 1996.

40. Эстония: столичные жители: материалы социологических опросов жителей Таллинна в 1974 и 1991 гг./Ред. Ю. Арутюнян. М., 1995.

41. Eesti statistika aastaraamat. Tallinn: ESA, 1997- 1999.

42. Eesti Vabariigi Majandusministeeriumi aastaraamat 1998/1999. Tallinn, 2000.

43. Estonia: UN Human Development Report. Tallinn, 1999.

44. Labour Force. Tallinn, 1999/2000

45. Statistical Yearbook of Estonia. Tallinn, 1999. Материалы периодической печати

46. Эстония: госсобственности хватит на всех. Коммерсантъ. - №30. - 29 июля 1991 г.

47. Игорь Бунин. Союзные республики: путч как индикатор химического состава. -Коммерсантъ. №34. - 26 августа 1991.

48. Михаил Клюквин. Московские смотрины: дипломаты выбирают республики. -Коммерсантъ. №37. - 16 сентября 1991.

49. Республиканские законы: независимость в стиле постреализма. -Коммерсантъ. №39. - 30 сентября 1991.

50. Алексей Кучеренко. Визовый режим в Балтии. Коммерсантъ. - №43. - 11 ноября 1991.

51. Алексей Кучеренко. Эстония вводит пограничный контроль. Коммерсантъ. - №45. -25 ноября 1991.

52. Дмитрий Панаев. Ратифицирован договор с Эстонией. Коммерсантъ. - №50. - 30 декабря 1991.

53. Алексей Кучеренко. Сависаар получил особые полномочия. Коммерсантъ. №103. -20 января 1992.

54. Виолетта Тверитина. В Эстонии национализируют российские объекты. -Коммерсантъ. №106. - 10 февраля 1992.

55. Дмитрий Ловягин, Михаил Липов. Российско-эстонские контакты. -Коммерсантъ. -№116.-20 апреля 1992.

56. Инна Ткаченко. Российско-эстонская граница на замке. Коммерсантъ. - №129. -20 июля 1992.

57. Константин Збаровский. Выборы в Эстонии. Коммерсантъ. - №138. - 21 сентября 1992.

58. Возможный президент Эстонии не верит в добрососедство с Россией. Коммерсантъ-БаПу. - 06 октября 1992.

59. Эстония откладывает признание Македонии. Коммерсантъ-БаПу. - №10. - 16 октября 1992.

60. Ника Старк. Заседание российско-эстонской комиссии. Коммерсантъ-Байу. - №23. -31 октября 1992.

61. Новая политика России в Прибалтике: Ельцин предпринял тактический маневр.-Коммерсантъ-БаПу. №26. - 04 ноября 1992.

62. Андрей Едемский. Обзор внешней политики стран СНГ. Коммерсангь-БаПу. - №34. -13 ноября 1992.

63. Светлана Браницкая. Визиты лидеров Балтии. Коммерсантъ-БаИу. - №37. - 17 ноября 1992.

64. Самый мощный удар по рублевой зоне. Коммерсантъ-БаПу. - №42. - 23 ноября 1992.

65. Валерия Сычева. Вопрос Балтии в ООН: ООН призвала Россию возобновить вывод войск из Балтии. Коммерсантъ-БаПу. - №46. -27 ноября 1992.

66. Сергей Цехмистренко. Визит министра иностранных дел Эстонии. -Коммерсантъ-БаПу. №50.- 02 декабря 1992.

67. Сергей Цехмистренко. Итоги российско-эстонских переговоров: Эстония выдвигает России территориальные претензии. Коммерсангь-БаНу. - №6. - 16 января 1993.

68. Реакция Балтии на заявление Ельцина. Коммерсантъ-БаПу. - №7. - 19 января 1993.

69. Андрей Едемский. Посольская неделя. Коммерсантъ-ВаНу. - №36. - 27 февраля 1993.

70. Сергей Цехмистренко, Виктор Замятин. Козырев участвует в работе Балтсовета. -Коммерсантъ-БаПу. №48. - 17 марта 1993.

71. Анастасия Ромашкевич. Россия корректирует политику в Европе. -Коммерсантъ-БаПу. №60. - 02 апреля 1993.

72. Сергей Цехмистренко. Российско-эстонские переговоры. Коммерсантъ-ВаПу. - №63. -07 апреля 1993.

73. Наталья Калашникова, Андрей Едемский. Российско-эстонские переговоры. -Коммерсантъ-БаПу. №87. - 12 мая 1993.

74. Наталья Калашникова. Эстония и Литва приняты в Совет Европы. -Коммерсантъ-Вайу, -№90. 15 мая 1993. .

75. Сергей Цехмистренко. Политика России в странах Балтии. -Коммерсантъ-ВаПу. №96. -25 мая 1993.

76. Анастасия Ромашкевич. Отношения России с Балтией. Коммерсантъ-БаПу. - №102. -02 июня 1993.

77. Сергей Цехмистренко, Виктор Замятин. Итоги российско-эстонских переговоров. -Коммерсантъ-БаИу. №107. 09 июня 1993.

78. Российско-эстонские отношения. Коммерсантъ-БаЦу. - №116. -23 июня 1993.

79. Сергей Цехмистренко. Российско-эстонские отношения. Коммерсантъ-БаНу. - №120. -29 июня 1993.

80. Александр Корецкий, Светлана Сухова. Верховный Совет России о сессии Совета Европы. Принятие России в СЕ откладывается. Коммерсантъ-БаИу. - №126. - 07 июля 1993.

81. Павел Попов. Российско-эстонские переговоры. Коммерсантъ-ВаНу. - №103. - 14 июля 1993.

82. Сергей Цехмистренко. Российско-эстонские отношения. Россия настаивает на предоставлении гражданства всем желающим. Коммерсантъ-БаПу. - №145. - 03 августа 1993.

83. Сергей Цехмистренко. Политика России в Балтии. Коммерсантъ-БаИу. - №165. - 31 августа 1993.

84. Сергей Цехмистренко. Политика России в Балтии: возобновился переговорный процесс России с Балтией. Коммерсантъ-ОаНу. - №176. - 15 сентября 1993.

85. Виктор Замятин, Сергей Цехмистренко. Итоги российско-эстонских переговоров: вопрос о сроках вывода войск остается открытым. Коммерсантъ-БаНу. - №178. - 17 сентября 1993.

86. Итоги российско-эстонских переговоров. Коммерсанть-БаИу. - №178. - 17 сентября 1993.

87. Виктор Замятин. Переговоры между Россией и Балтией: Москва надеется на компромисс. -Коммерсантъ-ОаПу. №220. - 16 ноября 1993.

88. Политика Балтии по отношению к России. Коммерсантъ-ВаПу. - №244. - 18 декабря 1993.

89. Анастасия Ромашкевич. Политика России в Балтии. Балтийские военные готовятся стать миротворцами. Коммерсантъ-ОаПу. - №27. - 16 февраля 1994.

90. Михаил Лащ. Эстонская экспансия в России. Эстония выдает свои паспорта жителям Псковской области. Коммерсант ь-ОаПу. - №28,- 17 февраля 1994.

91. Российско-эстонские отношения. Таллинн обещал подать в суд на Москву. В Гааге. -Коммерсантъ-БаЦу. №39. -04 марта 1994.

92. Александр Корецкий. Проблемы российско-эстонской границы. Аргументы Таллинна оказались для Москвы неубедительны. Коммерсантъ-ВаИу. - №48. - 18 марта 1994.

93. Александр Корецкий. Слушания в Думе о госгранице. Коммерсанть-ПаПу. - №51. -23 марта 1994.

94. Сергей Цехмистренко. Отношения России с Балтией. Вопрос о выводе войск будет решаться не в Паланге. Коммерсанть-ОаПу. - №55. - 29 марта 1994.

95. Переговоры России и Эстонии. Как прогноз погоды стал фактором геополитики. -Коммерсантъ-ОаПу. №62. - 07 апреля 1994.

96. Сергей Цехмистренко. Отношения России с Балтией. Швеции российско-эстонские споры не касаются. №63. - 08 апреля 1994.

97. Отношения России и Эстонии. Андрей Козырев: своей земли вершка не отдадим. -Коммерсантъ-ВаИу. №64. - 09 апреля 1994.

98. Виктор Замятин. Ситуация в Эстонии. Таллинн Москве: уведите военных, а потом поговорим. - Коммерсантъ-ВаПу. - №80. - 04 мая 1994.

99. Виктор Замятин. Российско-эстонские отношения: Москве и Таллинну без посредников уже не договориться. Коммерсантъ-ОаНу. - №85. - 12 мая 94.

100. Виктор Замятин. Франко-балтийские военные соглашения. Военный союз с Балтией. -№86.-13 мая 1994.

101. Виктор Замятин, Сергей Цехмистренко. Отношения России с Балтией: Москва -прибалтам: виновата ли я. Коммерсантъ-БаИу. - №94. - 25 мая 1994.

102. Сергей Цехмистренко. Российско эстонские отношения. Врагу не сдается гордый варяг. Коммерсантъ-ОаПу. - №99. - 01 июля 94.

103. Виктор Замятин. Российско-эстонские отношения. Решение Конгресса США навредило и Таллинну, и Москве. КоммерсантъТ)айу. - №131. - 16 июля 1994.

104. Российско-эстонский саммит. Встречей с Мери Ельцин замкнул балтийский круг. -Коммерсантъ-БаПу. №138. -27 июля 1994.

105. Вывод российских войск из Балтии: ввод войск юридически был оформлен лучше, чем вывод. Коммерсантъ-ОаЛу. - №164. - 01 сентября 1994.

106. Александр Ботов. Эстония создает военный флот. Республика хочет приплыть в НАТО на своих кораблях. Коммерсантъ-Оайу. - №181. - 24 сентября 1994.

107. Илья Булавинов. Обустройство российских границ. Пограничников подвели производители столбов. Коммерсантъ-1)айу. -№185. - 30 сентября 1994. .

108. Дума о соотечественниках за рубежом. Коммерсантъ-Daily. - №193. - 12 октября1994.

109. Объявлен состав нового правительства Эстонии. Коммерсантъ-Daily. - №211. - 05 ноября 1994.

110. Визит Бориса Ельцина в Псков. Коммерсантъ-Daily. - №223. - 24 ноября 1994.

111. Александр Ботов, Алексей Тоом. Эстония накануне выборов. Коммерсантъ-Daily. -№40. - 04 марта 1995.

112. Алексей Тоом. Итоги выборов в Эстонии. Все как в Восточной Европе. -Коммерсантъ-Daily. №41. - 07 марта 1995.

113. Алексей Тоом. Расследование финансовой аферы в Эстонии. Коммерсантъ-Daily. -№57,- 30 марта 1995.

114. Алексей Тоом. Визит Кинкеля в Прибалтику. Коммерсантъ-Daily. - №64. - 08 апреля1995.

115. Сергей Цехмистренко. Репортаж из Эстонии. Холодом с Балтики веет. -Коммерсантъ-Daily. №113. - 21 июня 1995.

116. Алексей Тоом. Переговоры по границе России и Эстонии. Спор ради спора. -Коммерсантъ-Daily. №141. - 29 июля 1995.

117. Владимир Водо, Владимир Голованов. Политика ФРГ в экс-СССР. Брюссель из Балтии стал виднее через цейссовский бинокль. - Коммерсантъ-Daily. - №154. - 24 августа 1995.

118. Марина Калашникова, Виктор Калашников. Положение русскоязычных в Эстонии. Школа выживания или шанс научиться жить по-европейски. Коммерсантъ-Daily. - №189. - 12 октября 1995.

119. Иностранные дела. Новый эстонский премьер готов договориться с Россией. -Коммерсантъ-Daily. №200. - 27 октября 1995.

120. Валерия Сычева. Выборы 95. Первая международная реакция. Мир боится призрака коммунизма в России. - Коммерсантъ-Daily. - №234. - 19 декабря 1995.

121. Иван Сухов. Рука Москвы. Время МН. - №49. -24 марта 1999.

122. Иван Сухов. Хорошо забытые. Время МН. - № 234. - 17 декабря 1999.

123. Иван Сухов. Конец переходного периода. Эстония ввела визовый режим для всех жителей России. Время Новостей. - № 123. - 12 сентября 2000.

124. Интервью Президента Эстонии Арнольда Рюйтеля корреспонденту газеты «Время Новостей» Ивану-Сухову; «Русские поддерживают вступление Эстонии в Евросоюз». • «Время Новостей». № 237. - 26 декабря 2001.

125. Т. Каллас. Это святое слово "родина". №4. - 06 января 1988.

126. В. Пальм. Земля и мы. №68. - 23 марта 1988.

127. М. Бронштейн. О концепции республиканского хозрасчета. №107. - 7 мая 1987.

128. Я. Ребане. О национальных процессах в Советской Эстонии. №116. - 18 мая 1988.

129. А. Терепинг. О государственном языке и не только о нем. №187. - 12 августа 1988.

130. В. Раянгу. Внимание двуязычию. - №242. - 21 октября 1988.

131. Ю. Лотман. Закон о языке нужен. №249. - 30 октября 1988.

132. В. Беззубов, М. Хинт. Рабочая группа по языку завершила свою работу. №285. - 10 октября 1988.

133. М. Бронштейн. Что же происходит в Эстонии. №297. - 27 декабря 1988.

134. Я. Аллик. Трудно думать, пряча мысли. №11. - 12 января 1989.

135. Б. Ельцин. Людям очень важна правда. №43. - 19 февраля 1989.

136. Рождение флага. №46. - 23 февраля 1989.

137. О. Курс. Население Эстонии. №77. - 1 апреля 1989.

138. К. Халлик. Унитарное государство в федеративной оболочке. № 113. - 8 июня 1989. Использовались также материалы газет:

139. Эстония. Декабрь 1999 - Декабрь 2000.

140. День за днем. Декабрь 1999 - декабрь 2000.

141. Молодежь Эстонии. Декабрь 1999 - декабрь 2000.

142. Postimees. 12.1999- 12.2000.

143. Ohtuleht. 12.1999- 12.2000.

144. Eeesti Ekspress. 12.1999 - 12.2000.

145. Eesti Paevaleht. 12.1999 - 12.2000.

146. Использовались также материалы российской периодической печати 1998 2000 гг. из электронной базы данных Фонда Эффективной Политики (см. Раздел 2 Главы 4). Литература

147. Ю. Арутюнян. Социологические очерки о Советской Эстонии. Таллинн, 1979.

148. Ю. Арутюнян. Эстония: столичные жители. М., 1995.

149. Ю. Арутюнян, Л. Дробижева., А. Сусоколов. Этносоциология. М., 1998.

150. Ю. Арутюнян, Л. Дробижева, В. Кондратьев, А. Сусоколов. Этносоциология: цели, методы, некоторые результаты. М., 1984.

151. H. Астринская. Этнический феномен под лупой академического анализа: этнический фактор в отношениях России с украиной и Эстонией.//1 К ги к безопасности. 1994. № 1 -2.

152. О. Будина. Семейные обычаи и обряды у русского населения г. Выру (Эстония): по материалам исследований 1989 1990 гг // В кн.: Расы и народы. Вып. 25. - М., 1998. -С.125- 136.

153. X. Вайну. Эстония узел межнациональных противоречий: сборник статей. -Таллинн: Олион, 1990.

154. Р. Ветик. Установки жителей Эстонии в связи с политической интеграцией // Интегрирующаяся Эстония. CD-rom. Управление министра по делам народонаселения. -Таллинн, 2001.

155. Т. Вихалемм. Роль русскоязычных передач эстонских телеканалов в процессе интеграции в сравнении с прессой // Интегрирующаяся Эстония. CD-rom. Управление министра по делам народонаселения. - Таллинн, 2001.

156. Т. Вихалемм. Роль СМИ в информировании русскоязычного населения и формировании его идентичности // Интегрирующаяся Эстония. CD-rom. Управление министра по делам народонаселения. - Таллинн, 2001.

157. Э. Геллнер. Нации и национализм. М., 1991.

158. Э. Гидденс. Социология. М., 1999.

159. А. Голубоцкий. Эстония, Латвия, Литва и Белоруссия: политические партии и организации/Информационно-экспертная группа «Панорама» М.: Панорама, 1993.

160. Гордеев Н. В. Об основных тенденциях политического развития Эстонии//Финно-угорский фактор в современном мире: материалы научно-практической конференции 25 марта 1997 года. М.: Научная книга, 1997. - С. 64 - 72.

161. Григорьева Р. А. Быт русской семьи в малом эстонском городе/ Р. А. Григорьева, Н. В. Шлыгина, О. Р. Будина; М.: РАН, ИЭИА, 1996.

162. Григорьева Р. А. Русская семья в малом эстонском городе: по материалам исследования в городе Выру. II В кн. Семья, тендер, культура. М., 1997. - С. 198 - 208.

163. М. Губогло. К изучению идентичности. Вопросы теории. // Этническая мобилизация и межэтническая интеграция. М., 1999. - С. 265 - 304.

164. Л. Дробижева, А. Аклаев, В. Коротеева, Г. Солдатов. Демократизация и образы национализма в РФ 1990с годы. - М.:Мыель, 1996. . .

165. Л. Дробижева. Межэтнические установки русскихв условиях перехода к новому статусу//Эстония: контуры этнополитической эволюции. 1988 1992 гг. - М., 1994. - Т. 1. -С. 105 - 121.

166. Л. Дробижева. О новом мышлении в межнациональных отношениях//Что делать? В поисках идей совершенствования межнациональных отношений в СССР. М., 1989.

167. Л. Дробижева. От прошлого к настоящему // Неэстонцы на рынке труда. М., 2001.

168. Л. Дробижева. Этническое самосознание русских: идеология и практикаУ/Советская этнография. №1. - 1991.

169. Ж. Зайончковская. Демографическая ситуация как фактор миграции из СССР//Миграция населения. -М., 1992.

170. Ю. Кахк. Черты сходства. Таллинн: Ээсти раамаат, 1974.

171. Концепция хозяйственного расчета ЭССР. Таллинн: АН ЭССР, 1988.

172. К. Корте и Р. Кыутс. Пресса как общественный форум в процессе интеграции // Интегрирующаяся Эстония. CD-rom. Управление министра по делам народонаселения. -Таллинн, 2001.

173. Ю. Круусвал. Понимание интеграции в эстонском обществе // Интегрирующаяся Эстония. CD-rom. Управление министра по делам народонаселения. - Таллинн, 2001.

174. И. Кудрявцев. Национально-политические общности в странах Балтии. 1988 -1992//Эстония: контуры этнополитической эволюции. 1988 1992. - М., 1994. - С. 9 - 55.

175. И. Кудрявцев. Позиция России: Латвия и Эстония/Юбозреватель. -№25(29). 1993. Лебедева Н. Введение в кросс-культурную психологию. - М.: Мысль, 1999.

176. Н. Лебедева. Новая русская диаспора: от миграции к сопротиивлению вынужденной миграции/Межнациональные отношения в России и СНГ. Вып. 2. - М., 1995.

177. Ю. Левада. Общественное мнение об условиях и факторах миграции русского населения// Бывший СССР: внутренняя миграция и эмиграция. М., 1992. - С. 26 - 29.

178. Лицом к лицу с Эстонией: сборник публицистических статей/Союз журналистов ЭССР. Таллинн: Периодика, 1989.

179. Ю. Мартынова. Распад федераций и этнические конфликты. // Этнические проблемы и политика государств Европы. М., 1998.

180. Н. Медведев, Т. Ремингтон. Национальное самоопределение или этнические чистки?//Этнополис. 1993. -№3.

181. Миграции и новые русские диаспоры в постсоветских государствах. М., 1996.

182. Ю. Мишин. О нарушении прав человека в Эстонии и положении людей, не имеющих эстонского гражданства/Этноиолис. 1993. -.Ч«3.

183. Население и государство в Эстонии и Латвии. Материалы круглого стола. Таллинн, 14-15 апреля 1997 года. // Проблемы становления институтов гражданства в постсоветских государствах. М., 1998. - С. 95-219

184. Нейдер П. Русская публицистика в эстонских ежедневных газетах (Postimees, Paevaleht, Rahva Haal)// Русская филология. Сб. 6. Тарту, 1995. - С. 168 - 176.

185. М. Павельсон. Образование как фактор социально-экономической интеграции. // Интегрирующаяся Эстония. CD-rom. Управление министра по делам народонаселения. — Таллинн, 2001.

186. М. Павельсон. Социально-экономическая интеграция: занятость и доходы. // Интегрирующаяся Эстония. CD-rom. Управление министра по делам народонаселения. -Таллинн, 2001.

187. И. Петай. Взаимная толерантность эстонцев и неэстонцев // Интегрирующаяся Эстония. CD-rom. Управление министра по делам народонаселения. - Таллинн, 2001.

188. В. Пароль. Особенности межэтнической социально-политической ситуации в Эстонии и пути ее нормализации // Русские в Эстонии на пороге 21-го века: прошлое, настоящее, будущее. Таллинн, 2000.

189. К. Поппер. Открытое общество и его враги. М., 1992.

190. И. Проос. Знание эстонского языка эстонскими русскими и способность к общению // Интегрирующаяся Эстония. CD-rom. Управление министра по делам народонаселения. -Таллинн,2001.

191. М. Раннут. О законе «О языке». Таллинн: Общество «Знание» ЭССР, 1989.

192. В. Раянгу. Доступность высшего образования для русскоязычного населения Эстонии.-М., 1993.

193. Русские: этносоциологические очерки. /Ред. Ю. Арутюнян, Л. Дробижева, др. М.: Наука, 1992.

194. Русские в Эстонии на пороге 21 века. Прошлое, настоящее и будущее. Сборник статей. Таллинн, 2000.

195. С. Савоскул. Русские в новом зарубежье миграционная ситуацяи, перечселение и адаптация в России. - М.: ИЭиА РАН, 1997. - С. 290.

196. Р. Симонян, Т. Кочегарова. Этнические различия в ориенгациях и установках предпринимателей Эстонии // Неэстонцы на рынке труда. М., 2001.

197. И. Субботина. Русские в Эстонии: альтернативы и перспективы. // Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение: сборник./Ответственный редактор В. Тишков. М.: РАН, ИЭИА, 1997. - С. 201 - 220.

198. И. Сухов. Проблемы адаптации русских в современной Эстонии: освещение ситуации в российских СМИ и публикации эстонских исследователей // Неэстонцы на рынке труда. М., 2001.

199. П. Тампуу. Субъекты, события и институты, связанные с интеграцией, в эстонской и русскоязычной прессе // Интегрирующаяся Эстония. СО-гот. Управление министра по делам народонаселения. - Таллинн, 2001.

200. М. Титма. Эстония: что у нас происходит? Таллинн: Периодика, 1989.

201. В. Тишков. О природе этнического конфликта//Свободная мысль. 1993. - №4. - С. 4 -15.

202. В. Тишков. Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах. М., 1996.

203. В. Тишков. Этничность и власть в полиэтничных государствах. М., 1994.

204. В. Тишков. Русские как меньшинство: пример ЭстонииЮстония: контуры этнополитической эволюции. 1988 1992гг. - М., 1994. - Т.1. - С. 85 - 105.

205. В. Тишков. Этнический конфликт в контексте обществоведческих теорий // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. М., 1992. - Т.2. - С.30.

206. А. Трынков. Россия Эстония: новое начало?//Новая Евразия: отношения России со странами ближнего зарубежья. - №3. - 1995.

207. Ю. Хабермас. О двойном дне демократического государства. // Вовлечение другого. -СПб., 2001.

208. К. Халлик. Гражданство результат или предпосылка интеграции? // Интегрирующаяся Эстония. СБ-гот. - Управление министра по делам народонаселения. -Таллинн, 2001:

209. К. Халлик, Э. Саар, Е. Хелемяэ. Этническая сегментация на рынке труда: что дает неэстонцам знание эстонского языка и наличие гражданства Эстонии // Неэстонцы на рынке труда. М., 2001.

210. К. Халлик. Эстония в 1988 1992 гг. Этнополитический очерк//Эстония: контуры этнополитической эволюции. 1988 - 1992. - М., 1994. - Т. 1. - С. 55 - 72.

211. Эстония и Россия, эстонцы и русские: диалог. Таллинн, 1998.

212. Широков Виктор Степанович. Неожиданная Эстония: политический репортаж. М.: Политиздат, 1991.

213. Язык и национализм в постсоветских республиках. М., 1994

214. B. Anderson. Die Erfindung einer Nation. Zur Karriere eines folgenreichen Konzepts. -Berlin: Ullstein, 1998.

215. Berry, Pleasants. Ethnic tolerance in plural societies//Paper given at the International Conference on Authoritarism and Dogmatism. NY, 1984.

216. O'Donnell, Schmitter Ph. C. Transitions from Authoritarian Rule: tentative conclusions about uncertain democracies. Baltimore, 1986.

217. Estonia and Latvia: citizenship, language and conflict prevention. -NY, 1997.

218. J. Habermas. Eine Art Schadensabwicklung. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1987.

219. K. Hallik. Ethnopolitical conflict in Estonia//Ethnic conflict in the post-sowjet world. Case studies and analysis.

220. K. Hallik, M. Kirch. On interethnic relations in Estonia//In a collapsing empire. Milano, 1993.

221. S. Huntington. The clash of civilization? Foreighn affairs. - 1993.

222. S. Huntington. The modern meaning of Democracy .//Democracy in the Americas: stopping the Pendulum. 1989.

223. S. Huntington. The third wave. Democratization in the late 20th century. 1991. Kaplan C. Estonia: a plural society on the road to independence. // Nations and politics in rhe Soviet successor states. - Cambridge, 1993. -p. 206 - 221.

224. A. Kirch. The non-Estonian population today and tomorrow. Sociological overview. -Tallinn, 1992.

225. D. Laitin. Identity in Formation. The Russian-Speaking Populations in the Near Abroad. -London Ithaca, 1998

226. Lauristin, Vihalemm. Recent Historical Developments in Estonia: three stages of transition.//The return to the Western World. Tartu, 1997.

227. Lieven A. The Baltic Revolution: Estonia, Latvia, Lithuania and the Path to Independence. New Haven: Yale University Press, 1994. - P. 288 - 289.

228. Linz, Stepan. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe, South America and Postcommunist Europe. Baltimore and London: Johnes Hopkins University Press, 1996.-P. 401 -432.

229. Meissner B. Die Sowjetunion, die baltischen Staaten und das Völkerrecht. Köln, 1956.

230. Miller D., Form W. H. Industrial Sociology. NY: Harper Bros., 1951.

231. G . von Rauch. Aus dre baltischen Geschichte. Vortrage, Untersuchungen und Skizzen aus sechs Jahrzehnten. Hannover, 1980.

232. G. Von Rauch. Geschichte der baltischen Staaten. Hannover, 1986.

233. T. Raun. Estonia: Independence redefined.// New states, new politics: building the postsoviet nations. Cambridge, 1997. - p. 404 - 433.

234. Rose R., Maley W. Nationalities in the Baltic States: a Survey Study // Studies in Public Policy. Glasgow: University of Strathclyde, 1994. - P. 222.

235. H. Seton Watson. National States. - London, 1977.

236. A. Smith. The Ethnic Origin of Nations. Oxford, 1986.

237. Steen. Consolidation and competence: Research on the Politics of Recruiting Political Elites in the Baltic States II Journal of Baltic Studies. 1996. - № 27 (2).

238. Tajfel, Turner. An integrative theory of intergroup conflict//The social psychology of intergroup relations. Montrey, California, 1979.

239. Vihalemm, Lauristin. Cultural Adjustment to the changing Societal Environment the Case of Russians in Estonia. // The return to the western world. - Tartu, 1997.

240. Vihalemm, Lauristin, Tallo. Development of the Political Culture in Estonia // The Return to the Western World. Tartu, 1997.

241. R. Wittram. Baltische Geschichte. Die Ostseelande Livland, Estland, Kurland. 1180 1918. - München, 1954.1. Справочники

242. Социологический словарь. М., 1997.

243. Encyclopedia Britannica. 1993.