Особенности адаптации русскоязычного населения стран Балтии к современным социально-политическим реалиям тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат политических наук Манаев, Александр Сергеевич

• Манаев, Александр Сергеевич
• кандидат политических наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат политических наук Манаев, Александр Сергеевич

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Русскоязычное население: теоретические подходы к определению и современной (национальной) структуре

1.1. Содержание понятия «русскоязычное население»

1.2. Эволюция национальной структуры населения стран Балтии

1.3. Миграция русскоязычного населения как ответная реакция на социально-^ политические изменения после 1991 года

Глава 2. Основные факторы адаптации русскоязычного населения стран Балтии

2.1. Естественные факторы адаптации

2.2. Социально-политические факторы адаптации

2.3. Государственная интеграционная политика стран Балтии

2.4. Политика Российской Федерации в отношении соотечественников, проживающих в странах Балтии

Заключение

Список литературы

Приложение. Внутрирегиональные особенности адаптации русскоязычного населения стран Балтии к (постсоветским) новым социально-политическим условиям

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Особенности адаптации русскоязычного населения стран Балтии к современным социально-политическим реалиям»

Введение

После обретения странами Балтии независимости правовое, социальное, экономическое и психологическое положение русскоязычного населения, проживающего в регионе, резко ухудшилось. В начале 1990-х гг. в Латвии и Эстонии был принят ряд законов (Закон о гражданстве Латвии от 22.07.1994 г., Указ о гражданстве Эстонии от 26.02.1992 г. и др.), заложивших основу дискриминационного положения нетитульного населения.

В первую очередь, права русскоязычного населения оказались ущемлены в связи с приданием статуса государственного только языку титульного населения в Латвии и Эстонии. Как следствие, резко сузилась сфера функционирования русского языка во всех областях общественной жизни: в работе госучреждений и предприятий, в системе образования, в средствах массовой информации, в сфере культуры и т.д.

Принятые законодательные акты предопределили раскол между представителями титульной национальности и нацменьшинствами, закрепили уже на официальном уровне различие политических, экономических, социальных и культурных прав этих групп населения, и без того оказавшихся в тяжелом положении.

Разрыв существовавших ранее экономических связей, свертывание крупных промышленных производств общесоюзного значения, потеря многих социальных благ, связанных с преимущественной занятостью русскоязычных в индустриальных сферах производства обернулись для преобладающей части этой группы населения значительным ухудшением социально-экономического положения, в том числе безработицей, связанной с незнанием государственного языка, ослаблением национальной идентичности. Если ранее русские осознавали свою принадлежность к великой стране, относились к государствообразующей нации, то теперь они оказались в положение этнического, подвергающегося дискриминации, меньшинства. В этих условиях для многих миграция стала единственным выходом из положения.

Отказ двух прибалтийских стран - Эстонии и Латвии - от принятого другими бывшими союзными республиками т.н. «нулевого варианта» (предоставления гражданства всем постоянным жителям по их желанию) привел к тому, что на территории этих государства в настоящее время насчитывается около миллиона «неграждан», положение которых не может не вызывать тревоги как с международно-правовой, так и с общечеловеческой точек зрения. В свою очередь, Литва, избежав в формально-юридическом аспекте наиболее дискриминационных сторон политики по отношению к национальным меньшинствам, признав право на гражданство за всеми постоянными жителями республики, в реальной политической практике также нередко допускает ущемление прав русскоязычного населения. Подобная политика носит неадекватный характер и не может быть оправдана соображениями защиты интересов титульной нации, якобы реакцией на то, что в результате активных межреспубликанских миграций, которые достигли своего пика в конце 1980-х годов, доля русскоязычного населения в прибалтийских республиках, в частности в Эстонии, перевалила 30-процентную отметку.

Помимо обострения внутриполитической и экономической ситуации в странах Балтии, проводимая дискриминационная политика продолжает оставаться серьезным препятствием на пути установления добрососедских отношений между Российской Федерацией и этими прибалтийскими государствами. Данная проблема приобрела особое значение в связи в вступлением стран Балтии в Европейский Союз 1 мая 2004 г., поскольку с этого момента она приобрела не просто региональное, а общеевропейское звучание. Грубые нарушения прав и свобод русскоязычного населения продолжают происходить в центре Европы, в государствах, претендующих на соблюдение прав человека, установленных в ЕС.

Таким образом, актуальность диссертационного исследования обусловлена рядом причин.

Во-первых, наличие проблемы массового безгражданства в Латвии и Эстонии значительно осложняет и без того непростой адаптационный

процесс русскоязычного населения к постсоветским социально-политическим реалиям. Выявление основных тенденций, характерных для данного процесса, важно не только с научной, но и с практически-политической точек зрения, с целью корректировки государственной политики России в этом конфликтогенном вопросе.

Во-вторых, в создавшихся условиях важное не только терминологическое, но и юридическое значение приобретает необходимость уточнения понятия «русскоязычное» население, поскольку это имеет непосредственное отношение к уточнению статуса русских, проживающих в странах Балтии, к выяснению того, имеют ли они право с международно-правовой точки зрения называться «национальным меньшинством», и следовательно прибегнуть, в случае нужды, к международно-правовой защите;

В-третьих, изучение особенностей адаптационных процессов в прибалтийских стран является условием принятия эффективных мер содействия русскоязычному населения стран Балтии со стороны государственных, частных и общественных структур Российской Федерации, что важно не только с точки зрения поддержки своих соотечественников, но и политических интересов самой России, укрепления её международного престижа.

В-четвертых, сложные явления, которыми характеризуется механизм адаптации, приводит к неоднозначным, далеко не всегда в интересах России, миграционным процессам среди русскоязычного населения, прежде всего молодежи, которая часто стремится не к воссоединению с российским этносом (в том числе по причине пассивной реакции российских властей на те лишения, которые ей приходится переживать), а ищет возможности для самореализации в других странах, тем самым лишая Россию важнейшего ресурса собственного развития, решения собственной непростой демографической проблемы.

В-пятых, повседневная дискриминация русскоязычного населения в странах Балтии обостряет и без того непростые межэтнические отношения,

способствуя вызреванию в этих государствах реальных этнических конфликтов. В этих условиях международное сообщество должно быть своевременно проинформировано о тех о возможных последствиях и истинных виновников эскалации этих процессов1. Одной из главных причин этого является резкое сужение функционирования русского языка во всех сферах жизни общества: в работе государственных учреждений и предприятий, в системе образования, в сфере культуры, в средствах массовой информации и т.д. Это происходит, несмотря на то, что русский язык, по-прежнему, продолжает выполнять функции языка межнационального общения в балтийских республиках. В целом, вышеназванные процессы приводят к глубокому социально-психологическому дискомфорту нынешнего русскоязычного населения в странах Балтии, а значит, росту протестных настроений.

Степень научной разработанности проблемы

Вопросам положения русскоязычного населения стран Балтии в научной литературе как российской, так и зарубежной, уделялось и уделяется значительное внимание. Проблема адаптации русских в национальных республиках, в том числе прибалтийских, в советский период стала предметом научных исследований в трудах Арутюняна Ю.В., Бромлея Ю.В.,

-у

Губогло М.Н. Кахка Ю. Дробижевой и др. .

С точки зрения изучения специфики формирования национального состава населения Эстонии, значительный интерес представляет коллективная монография «Русские (Этносоциологические очерки») под общей редакцией Арутюняна Ю.В. , в которой исследованы важные вопросы социальной жизни русских: особенности расселения, миграции, изменения в социальной структуре, динамика межнациональных контактов и др.

1 Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах. М., 1996.

2 Арутюиян Ю.В., Бромлей Ю.В. Социально-культурный облик советских наций. -М., 1986.-96с. Губогло М.Н. Развитие этнодемографических наций. - М., 1986.-188с. Социально-культурный облик советских наций (по материалам этносоциологического исследования). М.: Наука, 1986. 432 с. Социологические очерки о Советской Эстонии. -Таллин, 1979. Ю. Кахк. Черты сходства. Таллин. 1974, Дробижева Л.М. Русские в новых государствах. Изменение социальных ролей// Россия сегодня: трудные поиски свободы. М„ 1993. С.23-31 и др.

3 Русские «Этносоциологические очерки)/Отв. ред. Арутюнян Ю.В. М..Наука, 1992.-464 с.

6

Особую актуальность проблема положения русскоязычного населения приобрела после распада Советского Союза. Так, уже в самом начале 1990-х гг. стали появляться работы, посвященные особенностям положения русскоязычного населения в бывших союзных республиках, такие как «Русские в ближнем зарубежье /Отв. Ред. В.И. Козлов, Е.А. Шервуд. М., Ин-т этнологии и антропологии РАН, 19944.

В дальнейшем объем научных исследований по данной проблематике только нарастал. С известной долей условности их можно распределить по нескольким основным направлениям.

В рамках первого направления научных исследований, пик которого пришелся на вторую половину 1990-х гг., большинство работ было посвящено различным аспектам миграций русскоязычного населения. Это было обусловлено тем, что всплеск миграционного оттока из балтийских государств пришелся на 1992-94 гг., предоставив ученым обширную базу для анализа.

В первую очередь, данная проблема привлекла внимание таких ученых и исследователей как Зайончковская Ж.А.5, Савоскул М.С.6 и др. Одной из значимых работ подобного рода стало исследование Института этнологии и антропологии РАН «Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах» , в которой были проанализированы различные аспекты вынужденной миграции русского и русскоязычного населения из постсоветских республик; рассмотрены вопросы, касающиеся положения и

4 Русские в ближнем зарубежье / Отв. ред. В.И. Козлов, Е.А. Шервуд. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1994.

5 См. например: Вишневский А.Г., Зайончковская Ж.А. Волны миграции: Новая ситуация // Свободная мысль. - М., 1992. - №12. - С.4-16; Зайончковская Ж.А. Вынужденные мигранты из стран СНГ и Балтии. - «Социологические исследования», 1998, №6, с.55-59; Зайончковская Ж.А., Миграции в постсоветском пространстве // Миграции в постсоветском пространстве: политическая стабильность и международное сотрудничество, Сб. под ред. Д.Р.Азраэла, В.И.Мукомеля, Э.А.Паина; РЭНД (США); Центр этнополит. и регион. Исследований. - М.: Комплекс-Прогресс, 1996, - С. 23-48; Зайончковская Ж.А., Миграции населения как индикатор социальной ситуации в постсоветском пространстве // Проблемы прогнозирования. - 1997. - №3. - С. 119-128.

6 Савоскул М.С. Вынужденная миграция русского населения из стран СНГ и Балтии // Население и кризисы. Вып. 4. М.: Диалог-МГУ, 1998. С.78-101.

7 Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах. М., Институт этнологии и антропологии РАН, 1996, 239с.

существования русской диаспоры, перспектив развития процессов этнической миграции. Однако проблемы миграции русскоязычного населения балтийского региона рассматривались, как правило, не самостоятельно, а в увязке с миграционными процессами на всем постсоветском пространстве. Значительный интерес представляет также серия этносоциологических работ под руководством уже упомянутого Арутюняна Ю.В.8

К этому же ряду могут быть отнесены работы Рыбаковского JLJL, посвященные трансформациям миграционных процессов на постсоветском пространстве и их влиянию на изменения демографической ситуации в бывших республиках СССР9.

С точки зрения понимания особенностей формирования национального состава населения в прибалтийском регионе значительный интерес представляет монография Поляна П.М.10, в которой рассмотрены вопросы принудительных миграций на территории бывшего СССР, в том числе и в странах Балтии. Хотя означенные миграции затронули, главным образом, титульное население прибалтийских республик, без знания этих исторических фактов невозможно формирование объективной картины современного положения русскоязычного населения в регионе.

Немалый интерес к миграционной проблематике проявляют и зарубежные исследователи. В частности, крупнейшей организацией в Эстонии по защите прав русскоязычного населения является Центр информации по правам человека, который вплотную занимается данной проблематикой.

Второе направление охватывает исследования, посвященные изучению правового положения русскоязычного населения в странах Балтии. В 1990-е гг. большое внимание этой теме уделял Московский Центр Карнеги, издав, в

8 Эстония: столичные жители / Авт. прогр., руководитель исслед. Арупонян Ю. В.М.: ИЭИА , 1995. 269с. е.; (Серия "Этаосоциология в цифрах" РАН, Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая).

9 Трансформация миграционных процессов на постсоветском пространстве/под ред. JLJL Рыбаковского. РАН. Ин-т социально-политических исследовани. М.: Academia, 2009.

10 Полян П. М. Не по своей воле...История и география принудительных миграций в СССР. - М.:ОГИ - Мемориал, 2001. - 328 с.

частности, сборник «Проблемы становления институтов гражданства в

постсоветских государствах»11, содержащий материалы (доклады

независимых экспертов) двух «круглых столов», проведенных Центром по

проблемам гражданства в постсоветских странах: «Проблемы гражданства и

миграции в странах СНГ» и «Население и государство в Эстонии и Латвии:

политико-правовые связи».

Среди работ, посвященных данной проблематике и изданных в

последние годы, следует выделить сборник «Современная европейская

этнократия: Нарушение прав национальных меньшинств в Эстонии и 12

Латвии» , в котором дана комплексная оценка состояния дел в области прав человека в Латвии и Эстонии и реальное положение русскоязычного населения.

Значительное внимание вопросам выполнения Эстонией

международных документов, регламентирующих положение национальные

меньшинства, процессов интеграции в эстонском обществе, политики

страны по отношению к национальным меньшинствам уделяется Центром

1 ^

информации по правам человека.

В Латвии вопросами правового положения русскоязычного населения занимается Латвийский комитет по правам человека. Необходимо отметить одну из последних книг, изданных совместно двумя правозащитными организациями, - «Проблемы прав национальных меньшинств в Латвии и

11 Проблемы становления институтов гражданства в постсоветских государствах. Под ред. Г. Витковской. М.: Московский Центр Карнеги, 1998, 244с.

12 Современная европейская этнократия: Нарушение прав национальных меньшинств в Эстонии и Латвии / Бузаев В.В., Никифоров И.В.; Предисл. Жданок Т.А.; Под ред. Демурина М.В., Симиндея В.В. Фонд «Историческая память». - Москва, 2009, 281 с.

13 Выполнение Эстонией Рамочной конвенции по защите национальных меньшинств: Сборник документов. - Таллинн, 2002.-87с, Неграждане в Эстонии / Вадим Полещук; [пер. с англ. А. Д. Зверева] Москва : Европа , 2005. 78с. Права человека: индивидуальные жалобы в ООН и Совет Европы / [Сост.: В. Полещук, Е. Каржецкая, Н. Смеричевская] Таллинн : Центр : Центр информ. по правам человека , 2000. 72 с. Неэстонцы на рынке труда в новой Эстонии / Рос. акад. наук. Ин-т социологии, Ин-т этнологии и антропологии; [К. Халлик и др.] М. : КАНОН-пресс-Ц , 2001. 125 с. Халлик К. С. Национальные отношения в СССР и проблемы перестройки ,Дом политпросвещения и Ун-т марксизма-ленинизма ЦК КП Эстонии, Таллинн : Изд-во ЦК КП Эстонии , 1988, 1989) - 48 с. Семенов А. Интеграция в Таллинне. Анализ данных социологического исследования Таллинн, 2002. 102 с. Полещук В., Саар А., Семенов А, Халлик К. Эстония: межэтнические отношения и проблема дискриминации в Таллинне. Таллинн, 2006,70 с.

Эстонии»14, в которой проанализированы данные о законодательном положении меньшинств Латвии и Эстонии, их гражданских, политических, экономических и культурных правах.

Третья группа исследований включает труды, представляющие интерес не только с точки зрения обширной фактологической базы, но и методов сбора эмпирических социологических данных, в частности оценки влияния различных факторов на социальный статус русскоязычного населения, а также социально-психологическую атмосферу в этой группе населения. В этом направлении активно работают сотрудники Института этнологии и антропологии РАН, постоянно осуществляющие этнологический мониторинг ситуации в странах ближнего зарубежья. Особого внимания заслуживают работы, в которых на основе материалов полевых исследований осуществляется социально-психологический анализ установок и основных стратегий поведения русского населения в инокультурной среде, миграционные намерения, роль русского диаспоры в сдерживании миграционных настроений и др. В этом отношении особое место занимают работы Лебедевой Н.М., где на основе материалов полевых исследований проводится социально-психологический анализ стратегий поведения русского населения в новых социально-политических условиях; исследуется проблема адаптации русских в инокультурной среде; миграционные настроения, роль русской диаспоры в сдерживании миграционных намерений и др.15

Значительный интерес представляют также эносоциологические работы уже упомянутого Савоскула С.С., посвященные проблемам русских в новых независимых государствах16. Например, монография Савоскула С.С.

14 Проблемы прав национальных меньшинств в Латвии и Эстонии / Ред. В.В.Полещук. -М.: ФИП, «Русская панорама», 2009. - 244 с.

15 Лебедева Н.М. Новая русская диаспорахоциально-психологический анализ//Ин-т этнологии и антропологии РАН. М., 1997.333 е.; Ледедева Н.М. Русские в странах ближнего зарубежья. Социально-психологический анализ//Вестник РАН. 1998.т.68.№4.С.296-305; Лебедева Н.М. Социально-психологические аспекты аккультурации новой русской диаспоры // Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение / Ин-т этнологии и антропологии РАН. - М., 1997. - С. 89-116.

16 Савоскул С.С. Русские в новом зарубежье: Прогр. этносоциол. исслед./РАН, Ин-то этнологии и антрологии, Центр по изучению межнац. Отношений, Междисциплинар.

10

«Русские нового зарубежья: выбор судьбы» основана как на итогах массовых и экспертных опросов, так и на документальных материалах. К центральным проблемам, освещенным в монографии относятся такие как: влияние политической ситуации на социально-экономическое положение русских, их языковой статус и поведение, этнополитические ориентации и предпочтения. В разделе, посвященном Прибалтике, рассматриваются проблемы формирования новой гражданской идентичности, особенности межэтнических отношений, оценивается миграционная ситуация и её влияние на изменение численности русского населения, дается оценка стратегий поведения русских на ближайшее будущее.

В основе исследовательского проекта «Российская диаспора в странах

17

СНГ и Балтии: состояние и перспективы» также лежат результаты

социологических исследований. В работе освещен целый ряд ключевых

вопросов изучаемой проблематики: анализ социально-экономического и

правового положения российских соотечественников в стране проживания,

оценка перспектив развития русского языка, образования и культуры, анализ

этнополитики страны проживания в отношении российской диаспоры и др.

Упоминавшееся выше исследование «Динамика политического поведения

русских диаспор в государствах Евросоюза (на примере Германии, Латвии,

18

Румынии, Эстонии)» представляет особый интерес, поскольку основывается на мало известных социологических данных, позволяющий выявить новые аспекты данной проблемы.

В исследованиях ряда ученых положение русскоязычного населения Прибалтики рассматривается не только наряду с положением аналогичной группы в других республиках бывшего СССР, но и в более широком

Акад. центр социал. Наук (Интерцентр). М., ИЭА, 1994. 139 е.; Русские в новом зарубежьеЖ итоги этносоциологического исследования в цифрах/Ин-т этнологии и антропологии РАН, Отв. Ред. С.С. Савоскул, М.:ИЭА, 1996. 199 с.

17 Российская диаспора в странах СНГ и Балтии: состояние и перспективы, кол. авторов, гл. ред. Скринник В.М., Изд-во «Омега», Москва, 2004, 340 с.

18 Динамика политического поведения русских диаспор в государствах Евросоюза (на примере Германии, Латвии, Румынии, Эстонии), Международный фонд по работе с зарубежными диаспорами «Россияне», Москва, 2006,312 с.

контексте. Так, в работах Т.В.Полосковои исследуется положение российской диаспоры как в ближнем, так и в дальнем зарубежье, проводится сравнительный анализ российской диаспоры с другими мировыми диаспорами, а также изучается международный опыт государств по взаимодействию со своими диаспорами.

Социологические исследования, направленные на изучение миграции населения прибалтийских стран, в частности Эстонии, в последнее время приобрели популярность и среди прибалтийских ученых. Подобные работы проводятся различными академическими и неакадемическими институтами, а также неправительственными организациями. Одним из примером такого

90

рода исследования является "People in Ida-Virumaa:Between Two Cultures" , в

котором освещаются различные аспекты положения русскоязычного

населения на северо-востоке Эстонии, а также приводится сравнение между

положением русскоязычного населения северо-востока страны и Таллина.

Особый вклад в изучение социального и политического положения русского

21

и русскоязычного населения, например, Эстонии внес труд Пароля В.И/' В публикациях некоторых ученых осуществлен сравнительный анализ

положения русскоязычного населения стран Балтии с положением

22

аналогичной группы в других бывших республиках. Для осмысления особенностей российской политики в отношении русскоязычного населения стран Балтии немалое значение имеет книга Симоняна Р.Х.

Важное место в изучении положения русскоязычного населения занимает мониторинг социальных настроений населения стран постсоветского пространства, который, начиная с 2004 г., осуществляет

19 См. например: Полоскова T.B. Диаспоры в системе международных связей. — М., «Научная книга», 1998, 199 е.; Полоскова T.B. Современные диаспоры. Внутриполитические и международные аспекты. — М., «Научная книга», 1999, 252 с.

20 People in Ida-Virumaa: Between Two Cultures, (пер с англ. яз. Население Ида-Вирумаа: между двумя культурами) Эл. Ресурс http://www.hoolin-osalen.ee/ProiektidPDF/Projekt.pdf

21 Особенности социально-политической ситуации в Эстонии и основные пути её нормализации//Русские в Эстонии. Таллинн, 2000. 75 с.

22 Полоскова Т.В. Диаспоры в системе международных связей. М., Научная книга, 1998. 199 е.; Полоскова Т.В. Современные диаспоры. Внутриполитические и международные аспекты. М., Научная книга. 1999. 252 с.

•л-з

Симонян Р.Х. Россия и страны Балтии. - М.: Academia, 2003.-456с. Симонян Р.Х. Страны Балтии: этносоциальные особенности и общие черты//СОЦИС.-2003.-№1.-с.32-35.

Некоммерческое партнерство «Международное исследовательское агентство «Евразийский монитор»24. Основой проекта являются регулярные синхронизированные опросы населения постсоветских государств по единому инструментарию. В каждой из стран-участников опросы проводятся по общенациональной репрезентативной выборке (1100-2000 чел.).

Следующее направление объединяет научные исследования, чьим предметом стал статус русского языка в странах Балтии и его влияние на социально-экономическое положение русскоязычного населения. Этому вопросу, а также уровню владения и использования государственного и русского языков в бывших союзных республиках, был посвящен отдельный раздел исследования «Русские в новом зарубежье: итоги этносоциологического исследования в цифрах»25, реализованного Институтом этнологии и антропологии РАН в 1996 г. В монографии С.С.Савоскула «Русские нового зарубежья: выбор судьбы»26 языковая политика и языковая ситуация в бывших союзных республиках также рассматривается как один из важнейших аспектов положения русского населения.

Исследование русского языка как родного языка российских соотечественников было начато в рамках мониторингов, проводимых по заказу Министерства иностранных дел Российской Федерации во исполнение решения Правительственной комиссии Российской Федерации по делам соотечественников за рубежом. Исследование «Положение

27

соотечественников в странах СНГ и Балтии» явилось первой комплексной работой, посвященной анализу положения русскоязычного населения в постсоветских странах после распада СССР. Основу исследования составили массовый и экспертный опросы представителей российской диаспоры. Часть вопросов относилась к использованию и владению русским и государственным языками. В 2006 г. было осуществлено исследование

24 http //www.eurasiamonitor.org/rus/

25 Русские в новом зарубежье: итоги этносоциологического исследования в цифрах. - М.: Институт этнологии и антропологии, 1996. - 200 с.

26 Савоскул С.С. Русские нового зарубежья: Выбор судьбы. - М., «Наука», 2001, 438 с.

27 Российская диаспора в странах СНГ и Балтии: состояние и перспективы, кол авторов, гл. ред. Скринник В.М., Изд-во «Омега», Москва, 2004, 340 с.

«Динамика политического поведения русских диаспор в государствах

28

Евросоюза (на примере Германии, Латвии, Румынии, Эстонии)» , основанное на результатах социологического опроса, который содержал вопросы о владении русским языком и языке обучения.

Полномасштабный обзор положения русского языка был представлен в двух докладах «Русский язык в мире», подготовленных Министерством иностранных дел Российской Федерации в 2002 и 2003 гг. соответственно. Книга «Русский язык в мире»29, подготовленная Росзарубежцентром совместно с Центром социологических исследований Министерства образования и науки на основе материалов, представленных российскими загранучреждениями, вышла в свет в 2005 г. Издание является расширенным продолжением двух вышеназванных докладов, носивших в основном справочный характер. В новое издание был включен аналитический раздел о тенденциях изменения положения русского языка во всех регионах мира, в котором особое внимание было уделено странам СНГ и Балтии. Кроме того, в книге содержатся материалы ряда российских ведомств, учреждений и организаций, занимающихся вопросами развития русского языка за рубежом, формирования адекватной культурно-языковой среды для соотечественников, проживающих в странах Балтии.

Значительный интерес в рамках данного направления представляет также аналитический отчет «Русский язык в новых независимых

30

государствах» , выполненный Фондом «Наследие Евразии» в 2008 г. По каждому из 14 постсоветских государств был изучен следующий перечень вопросов: статус русского языка, языковая среда, государственная политика в сфере образования, русскоязычные СМИ. В работе представлены результаты социологических опросов населения бывших союзных республик о востребованности и перспективах русского языка в этих стран.

28 Динамика политического поведения русских диаспор в государствах Евросоюза (на примере Германии, Латвии, Румынии, Эстонии), Международный фонд по работе с зарубежными диаспорами «Россияне», Москва, 2006,312 с.

Русский язык в мире: современное состояние и тенденции распространения. Вып. 3. -М.: Центр социального прогнозирования, 2005. - 320 с.

30 Русский язык в новых независимых государствах, Фонд «Наследие Евразии», Москва, 2008, 176 с.

В последние годы интерес к изучению вопросов функционирования русского языка на постсоветском пространстве и в мире в целом, значительно возрос. Этому способствовало проведение в 2007 г. года Русского Языка, а также создание в том же году Фонда «Русский мир», одной из целей которого является содействие популяризации русского языка. Стали публиковаться работы, посвященные положению русского языка в отдельных странах или регионах постсоветского пространства, в том числе, в странах Балтии: «Русский язык и культура в смешанных семьях

Л 1

Прибалтики» и «Русский язык в культуре, социальном и политическом

32

процессе республик Прибалтики» .

Несмотря на обширность научных исследований, посвященных положению русскоязычного населения в странах Балтии, все еще отсутствует, на взгляд автора, комплексное исследование, предметом которого стал анализ совокупности основных (не отдельных, пусть и важных) факторов, влияющих на адаптацию русскоязычного населения в странах Балтии. Это обусловило необходимость проведения заявленного исследования.

При написании диссертационной работы был использован широкий круг источников. К ним, в первую очередь, относятся официальные документы Российской Федерации и стран Балтии: конституции, законы,

33

государственные программы . Основную базу источников информации составили российские и зарубежные печатные СМИ и электронные ресурсы. Данные текущей периодической печати позволили использовать постоянное обновляемую информацию о положении русскоязычного населения стран Балтии.

31 Русский язык и культура в смешанных семьях Прибалтики. Сборник очерков из серии «Популяризация духовного и культурного наследия России и русского языка в современном русском зарубежье». Эстонская Республика, Таллин, 2009, 120 с.

32 Русский язык в культуре, социальном и политическом процессе республик Прибалтики. - Институт диаспоры и интеграции (Институт стран СНГ). - М., 2011. - 128 с.

33 См. например: Федеральный закон Российской Федерации от 23 июля 2010 г. N 179-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом"", "РГ" - Федеральный выпуск №5243, 27 июля 2010 г. Режим доступа: http://www.rg.ru/2010/07/27/sootech-dok.html; Указ Президента РФ от 17 июня 2008 г. N 977 «О порядке въезда в Российскую Федерацию и выезда из Российской Федерации лиц без гражданства, состоявших в гражданстве СССР и проживающих в Латвийской Республике или Эстонской Республике». Режим доступа: http://www.garant.rU/hotlaw/federal/176777/#review; Эстонская программа интеграции 2008-2013. Режим доступа: http://www.kogu.ee/public/eia2009/Loimumiskava_2008-2013_rus_VV_l 1 .Об.рс!

Важной источниковой базой в подготовке настоящего исследования послужили сборники материалов конференций, круглых столов и иных научных мероприятий, посвященных тем или иным аспектам положения русскоязычного населения в странах Балтии34.

Отдельную группу источников составили первичные статистические данные Федеральной службы государственной статистики РФ, статистических ведомств Латвии, Литвы и Эстонии. В написании диссертации были использованы также стенограммы конференций, проходивших с участием лидеров общественных объединений соотечественников стран Балтии35.

Объектом диссертационного исследования является русскоязычное население, проживающее в странах Балтии.

Предметом исследования является комплекс факторов, влияющих на уровень адаптации русскоязычного населения стран Балтии к современным социально-политическим реалиям.

Анализ научной разработанности проблемы обусловил выбор цели и исследовательских задач диссертации.

Цель диссертационной работы заключается в выявлении основных тенденций, характеризующих положение русскоязычного населения в странах Балтии, а также уровня его адаптации к современным социально-политическим реалиям и выработке на этой основе соответствующих рекомендаций государственным и общественным структурам Российской

Динамика политического поведения русских диаспор в государствах Евросоюза (на примере Германии, Латвии, Румынии, Эстонии), Международный фонд по работе с зарубежными диаспорами «Россияне», Москва, 2006, 312 с. Российская диаспора в странах СНГ и Балтии: состояние и перспективы, кол. авторов, гл. ред. Скринник В.М., Изд-во «Омега», Москва, 2004, 340 с.

35 См. например: О первоочередных задачах сохранения Русского мира в Латвии, Литве, Эстонии // Российские соотечественники о задачах консолидации (материалы круглых столов). - Институт стран СНГ (Институт диаспоры и интеграции). - М., 2010.; Материалы конференции соотечественников стран Балтии «Объединения и организации соотечественников в странах Балтийского региона и их взаимодействие с субъектами Российской Федерации». Эстонская Республика, Таллин, 20 сентября 2003 года. / Составитель С.Сергеев. - Таллин, 2004. - 108 е.; Русский язык - язык общения в странах СНГ и Балтии. Проблемы и пути их решения (стенограмма конференции) // Информационно-аналитический бюллетень "Страны СНГ. Русские и русскоязычные в новом зарубежье" №82, 15.09.2003.

Федерации по совершенствованнию политики в отношении соотечественников, проживающих в этом регионе.

В диссертации поставлены следующие исследовательские задачи: уточнить содержание понятия «русскоязычное население»; проанализировать эволюцию национальной структуры населения стран Балтии;

изучить влияния миграционных процессов, возникших после распада Советского Союза, на национальный состав населения стран Балтии;

проанализировать комплекс факторов, влияющих на адаптацию русскоязычного населения с учетом его территориальных и возрастных особенностей;

изучить государственную политику стран Балтии по отношению к нетитульному населению;

рассмотреть политику Российской Федерации в отношении соотечественников, проживающих в странах Балтии;

проанализировать проблемы адаптации русскоязычного населения на примере одного из районов компактного проживания.

В исследовании предпринята также попытка дать политико-правовую оценку действиям нынешних властей Литвы, Латвии и Эстонии, в том числе на соответствие прибалтийского законодательства принятым международно-правовым нормам.

Гипотеза исследования

Совместное проживание титульных наций и русскоязычного населения имеет многовековую обусловленную историческую традицию. Особенности формирования национального состава населения стран Балтии позволяют говорить о том, что русскоязычное население региона является старожильческим, а не мигрантским по своему характеру. Различие в удельном весе русскоязычного населения в различных прибалтийских странах объясняет специфику проводимой государственными структурами этих стран политики в отношении национальных меньшинств и этнических групп. Если в Эстонии и Латвии она носит, хоть и закамуфлированный, но

откровенно дискриминационный характер, направленный на ассимиляцию или выдавливание русскоязычного населения из этих стран, то в Литве -относительно толерантный.

Новым явлением в адаптационном механизме русскоязычного населения стало изменение ассимиляционных процессов: значительная часть русских стремятся или инкорпорироваться в состав титульных национальностей для приобретения доступа к льготному режиму проживания или эмигрировать в страны ЕС, а не Россию, что во многом обусловлено не всегда последовательной политикой российского государства в отношении соотечественников, проживающих в этом регионе.

Уровень адаптации русскоязычного населения в различных странах Балтии находится в непосредственной зависимости от территориальных и возрастных различий различных групп русскоязычного населения. В наиболее благоприятном положении находятся жители столичных регионов этих стран. Обозначившейся тенденцией в странах Балтии, прежде всего в Эстонии и Латвии, является скрытая дискриминация в сфере занятости в отношении русскоязычного населения. Даже хорошее владение государственным языком не является панацеей от дискриминации, гарантией трудоустройства.

Хронологические рамки исследования охватывает период с момента распада СССР и приобретения прибалтийскими республиками государственной независимости по настоящее время. Выбор данного временного периода объясняется тем, что в указанные годы на территории прибалтийских стран произошли радикальные изменения в социально-экономическом, демографическом, политическом и культурном облике, что самым непосредственным образом повлияло на положение русскоязычного населения.

Теоретико-методологической основой исследования

Методологическая особенность данной работы определяется необходимостью проведения комплексного анализа на стыке трех дисциплин — политологии, социологии и права, что обусловлено социально-

политической сущностью феномена объекта изучения. Такой междисциплинарный подход позволил диссертанту в максимально возможной степени использовать методологический инструментарий смежных дисциплин. Так, применение метода системного анализа позволило рассмотреть совокупность основных факторов, влияющих на адаптационные процессы русскоязычного населения стран Балтии. В свою очередь, компаративистский метод при анализе страновых особенностей изучаемых процессов позволил выявить их специфику в каждой из стран Балтии, определить общее и особенное в этих процессах. Кроме того, тот метод позволил проанализировать территориальные и возрастные особенности адаптации. Социологические методы предоставили возможность не только исследовать социальную обусловленность политических настроений русскоязычного населения, но, в контексте конкретных задач, успешно препарировать обширный эмпирический материал, накопленный по проблеме.

Ряд методологических установок для решения поставленных задач автор привлек из теории социального действий (преимущественно, из

Л/Г

первого подхода, изложенного в работах Э. Дюркгема ). По мнению этого ученого, поведение человека жестко детерминировано внешними объективными факторами (социальной структурой, социальными отношениями, культурой и др.). Это многое объясняет в поведенческом паттерне русскоязычного населения в странах Балтии. В то же нельзя исключать и другой подход в рамках этой теории, связываемый с именем М. Вебера, который делал акцент на субъективном смысле социального действия, который, по мнению автора, все-таки значительно реже находит проявление в социальной практике.

Немалый методологический потенциал представляют собой идеи

37

известного французского социолога А. Турена . По его мнению, классическая социология, которая рассматривала общество как единое целое,

36 Осипова Е В Социология Эмиля Дюркгейма // История буржуазной социологии Х1Х-началаХХ века/ Под ред. И.С. Кона. М.: Наука, 1979. С. 204-252.

37 А Турен. Способны ли мы жить вместе?// http://iir-mp.narod.ru/books/inozemcev/index.html

в значительной степени изжила себя. В условиях индустриального и постиндустриального общества различные социальные движения формируют проблемные поля и через социальные конфликты пытаются творить собственную историю, без оглядки на какие-либо авторитеты. При этом основными субъектами политического конфликта становятся не классы и партии, а общественные движения. Это во многом объясняет конфликтную динамику межэтнических отношений в современном мире.

Для анализа эволюции национальной структуры русскоязычного населения автором использовал ряд положений структурно-функционального подхода, в соответствии с которым социальная сфера, как и общество в целом, представляет собой сложную систему (структуру), состоящую из множества взаимосвязанных элементов, каждый из которых выполняет определенную, свойственную лишь ему функцию, что во многом делает её схожей с живым организмом. В этой связи значительный миграционный отток русскоязычного населения из стран Балтии может, как следствие, привести к утрате идентичности русскоязычной общины в прибалтийском регионе.

Автор предпринял также попытку применить синергетический подход к исследованию столь сложного процесса как процесс адаптации крупной группы населения к новым, резко изменившимся социально-политическим условиям. Несмотря на то, что этот метод пришел из естественных наук, в настоящее время он активно применяется в политологии и социологии. Применительно, в частности, к избранной теме исследования его суть заключается в способности социальной системы к самовоспроизводству, к восстановлению разрушенных в ходе изменений структур, к поддержанию собственной идентичности. Он предполагает также, что сложноорганизованные системы, каковыми являются национальные общности, нельзя жестко направлять по пути конкретных трансформаций, необходимо выявлять их собственные тенденции развития. Синергетический подход позволяет взглянуть на крупные общности людей как на

саморазвивающуюся систему, в рамках которой происходят слабоконтролируемые процессы.

Кроме перечисленных методов, в исследовании, в той или иной степени, были использованы метод экспертных оценок, а также методы эмпирической политологии: анализ статистических материалов, изучение документов и концептуальных подходов различных политологов и специалистов в области диаспоральной политики.

Научная новизна диссертационного исследования.

Научная новизна полученных результатов заключается в том, что впервые выявлен и проанализирован комплекс факторов, влияющих на адаптационное поведение русскоязычного населения в странах Балтии с учетом территориальных и возрастных особенностей адаптации русскоязычного населения. В миграционном поведении русскоязычной молодежи выявлены факторы, обусловливающие внешнюю миграцию, а также взаимозависимость языковой компетенции, гражданства, групповой идентичности и миграционного поведения русскоязычной молодежи Эстонии.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Совместное проживание титульных наций и русскоязычного населения имеет многовековую историческую традицию. Основная тенденция формирования национального состава населения стран Балтии позволяет говорить о том, что русскоязычное население региона является старожильческим, а не мигрантским по своему характеру.

2. Сокращение численности русскоязычного населения стран Балтии вследствие миграционного оттока явилось ответной реакцией на резкое ухудшение её социально-экономического положения, вызванное распадом Советского Союза. Специфика проводимой государственными структурами этих стран политики в отношении русскоязычного населения во многом объясняется различием его удельного веса в национальном составе

различных прибалтийских государствах. Если в Эстонии и Латвии она носит откровенно дискриминационный характер, направленный на ассимиляцию или выдавливание русскоязычного населения из стран, то в Литве (где русскоязычное население составляет лишь 1/10) - относительно толерантный характер.

3. Несмотря на дискриминационную политику, проводимую государственными структурами стран Балтии в отношении русского языка, последний, по-прежнему, сохраняет этнолингвистическую устойчивость, выполняет функции языка межнационального общения.

4. Уровень адаптации русскоязычного населения находится в непосредственной зависимости от возрастной и территориальной дифференциации.

5. Новым явлением в адаптационном механизме стало изменение ассимиляционных процессов: значительно число русских стремится инкорпорироваться в состав титульных национальностей для приобретения возможности проживания в льготных условия или эмигрировать в страны ЕС, а не Россию, что во многом обусловлена не всегда последовательной политикой российского государства в отношении соотечественников, проживающих в этом регионе.

7. Латвия и Эстония в настоящее время относятся к разряду биэтнических государств, в которых титульная нация и русскоязычное население существуют обособленно друг от друга. Параллельное существование в одном государстве двух значительных по численности национальностей может стать источником различных общественных феноменов. Один из которых - наличие в стране двух информационных пространств, при этом русскоязычное информационное пространство значительно уступает по своим возможностям и влиянию государственному. Это является косвенным признаком того, что в странах Балтии уже сложилось «разделенное» сообщество, где титульная нация и национальные меньшинство живут на основе своих базовых ценностей и культурных традиций, фактически сосуществуя друг с другом.

Практическая значимость исследования.

Изучение особенностей адаптации русскоязычного населения стран Балтии к современным социально-политическим реалиям имеет большую научно-практическую значимость.

Во-первых, материалы диссертации могут быть также использованы в ходе работы по внесению дополнений и изменений в Федеральный Закон «О государственной политике по отношению к соотечественникам за рубежом» (июль 2010 г.), прежде всего, в вопросах осуществления поддержки в области культуры, образования, информации. Материалы диссертации могут быть также использованы при уточнении некоторых положений Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом, которые способствовали бы закреплению среди русскоязычного населения стран Балтии установок на эмиграцию именно в Россию, а не в страны ЕС.

В условиях выдавливания русского языка из общественно-политической и бытовой жизни стран Балтии, огромное значение имеет поддержка русскоязычного пространства в этих странах со стороны России. В этой связи автором, по материалам исследования, предложена Концепция «Русская школа в странах Балтии», которая может быть использована государственными и общественными структурами России для поддержки русскоязычного образования в прибалтийском регионе.

Во-вторых, материалы диссертации могут быть использованы при проведении научных мероприятий по соответствующей тематике, прежде всего, по проблемам современной этнократии, установившейся в настоящее время в странах Балтии, её программным и реальным установкам, а также особенностям функционирования с целью выработки соответствующих мер противодействия и защиты интересов русскоязычного населения.

В-третьих, материалы исследования могут быть использованы при разработке и чтении курсов в высших учебных заведениях

(«Этносоциология», «Этноконфликтология», «Социология миграции», «Антропология (социология) молодежи)» и других, а также специализированных курсов для заинтересованной стороны.

Апробация диссертационного исследования.

Материалы диссертации опубликованы в 3 статьях в научных журналах, включенных ВАК Министерства образования и науки РФ в «Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора и кандидата наук»., а также в статьях, опубликованных в иным научных, общественно-политических и аналитических журналах. Результаты исследования были апробированы также на научно-практической конференции, на круглых столах.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Манаев, Александр Сергеевич

Заключение

В данной работе осуществлен комплексный анализ основных тенденций изменения национальной структуры населения стран Балтии, а также основных факторов, влияющих на его адаптацию к современным социально-политическим реалиям. Исследование показало, что русскоязычное население проживает в прибалтийском регионе не одно столетие, численность его менялась в зависимости от исторических обстоятельств.

Существенное увеличение доли русскоязычного населения пришлось на период после вхождения Латвии, Литвы и Эстонии в состав СССР, прежде всего, в крупных городах. Это объяснялось не ассимиляционной политикой, проводимой советским руководством, а начавшейся индустриализацией в регионе и необходимостью восстановления разрушенного войной хозяйства. Обеспечение трудовыми ресурсами строящихся объектов в Прибалтике происходило главным образом за счет привлечения трудовых ресурсов из сопредельных с Прибалтикой районов России.

Эти объективные процессы в каждой республике проявлялись по-своему. Особенностью советской Литвы, отличавшей ее от Латвии и Эстонии, являлось то, что миграционный потенциал здесь являлся гораздо меньшим фактором развития. Это способствовало сохранению в Литве относительно устойчивого этнодемографического баланса, при котором литовцы составляли около 80% всего населения, а русские - менее десятой его части. Русские в Литве по сравнению с русскоязычным населением других прибалтийских государств, активно вовлеченные в местную культурную и языковую среду, оказались наиболее адаптированы по сравнению с другими республиками. Тем не менее, отношение титульных наций к русскоязычному населению во всех прибалтийских республиках во многом формировалось под влиянием негативной исторической памяти, связанной, в том числе с выселением в первые послевоенные годы бывших членов различных националистических партий, так называемых «чуждых классовых элементов». В последующем это стало мощным организационно-пропагандистским средством по насаждению мифа об «оккупации» прибалтийских республик Советским Союзом, и, как следствие, «оправданию» проведения дискриминационной политики в отношении русских, вплоть до выдавливания их из стран Балтии.

Распад Советского Союза изменил направленность миграционных потоков между странами Балтии и Россией. Основной тенденцией в этот период стало резкое изменение сальдо миграции стран Балтии с Россией: если до 1991 г. регион имел положительное сальдо миграции, то впоследствии оно стало устойчиво отрицательным. Массовый выезд русскоязычного населения пришелся на первую половину 1990-х годов. За период 1990-1994 гг. страны Балтии покинуло около 250 тыс. русскоязычных (в меньшей степени это проявилось в Литве). Причиной этому послужило, прежде всего, принятие законодательных актов, дискриминирующих русскоязычное население, а также ухудшение социально-экономической обстановки, лишившей людей жизненной перспективы. В последующем миграционный отток пошел на спад, в том числе благодаря тому, что часть русскоязычного населения сумела адаптироваться к политической и экономической жизни новых государств.

В настоящее время основную тенденцию в миграционной политике балтийских государств можно охарактеризовать как выдавливание русских и другого нетитульного населения из прибалтийских стран и попытку привлечения на этническую родину титульного населения из других государств. Поскольку страны Балтии покидали преимущественно русские, которые крайне неравномерно распределены по территории стран, то и миграционное сокращение населения существенно различается по районам. Наибольший миграционный отток населения наблюдался из мест компактного проживания русскоязычного населения.

Удельный вес русскоязычного населения в настоящее время существенно различается в трех странах: если в Латвии и Эстонии он составляет приблизительно 1/3, то в Литве - менее 1/10. Подобное соотношение во многом объясняет специфику проводимой государственными структурами этих стран политики в отношении национальных меньшинств и этнических групп. Если в Эстонии и Латвии она носит откровенно дискриминационный характер, направленный на ассимиляцию или выдавливание русскоязычного населения из стран, то в Литве - относительно толерантный. Тем не менее, в Литве в начале 2000-х годов произошел своего рода «исторический» перелом - второй по численности национальной группой Литвы стали поляки, а не русские.

В целом основной тенденцией, характеризующей динамику национального состава трех балтийских государств с момента обретения независимости, является увеличение доли титульного населения и сокращение доли русскоязычного. Так, доля титульного населения в Литве достигла максимального значения за всю историю проведения переписей населения. Для всех трех стран характерна ситуация, когда по данным переписей населения, доля титульной национальности оказывалась выше ожидаемой, доля русскоязычных - ниже. Это свидетельствует о постепенной ассимиляции русских (дети из смешанных семей в качестве национальности предпочитают указывать титульную национальность). При этом миграционные процессы происходят на фоне уменьшения общей численности населения стран Балтии, численности всех этнических групп вследствие периферийного несбалансированного характера экономики в странах Балтии, непродуманной социально-экономической политики, резкого сокращения производства, потери рабочих мест.

В результате миграционных процессов русскоязычное население крайне неравномерно распределелось по территории Балтийских стран - его доля в отдельных районах и городах колеблется от 1 до 95%. В каждой из стран существуют компактные районы проживания русских, где их доля превышает среднее значение по стране. В этих районах значительная часть населения владеют как русским, так и языком титульной нации, что явлется предпосылкой для интеграционных процессов в обществе. Однако, в действительности, русскоязычное и титульное население в значительной степени изолированы друг от друга, в настоящее время можно говорить о существовании фактически двух обществ в рамках одного государства.

Современное положение русскоязычного населения не одинаково в трех балтийских государствах, причиной чего является различный, законодательно закрепленный, гражданский статус нетитульного населения.

В Латвии и Эстонии он носит откровенно дискриминационный характер. Для русскоязычного населения этих стран фактически единственным способом получения гражданства остается натурализация, предъявляющая завышенные требования к кандидату на гражданство. Но даже в этом случае в законодательстве этих республик зафиксировано неравенство между натурализованными гражданами и гражданами по рождению, что является дополнительным ущемлением прав русскоязычного населения. Проблема безгражданства здесь является практически полностью «русскоязычной» - почти 90% неграждан составляют русские, украинцы и белорусы. В то же время принятие Литвой «нулевого» варианта гражданства позволило избежать разделения населения страны по гражданскому статусу.

Принципиальным различием в правах граждан и неграждан в Латвии и Эстонии является лишение последних избирательных прав на всех уровнях.

В последние годы обозначилась тенденция по сокращению числа неграждан в Латвии и Эстонии, несмотря на то, что за годы независимости со стороны властей страны не было сделано существенных шагов по решению этой проблемы. Это объясняется рядом причин: за счет лиц, прошедших натурализацию, принявших российское гражданство, эмигрировавших в другие страны Евросоюза. При этом, если ранее гражданами России хотели стать преимущественно люди среднего и старшего возраста, то за последние годы выросло число людей в возрасте 2035 лет, подающих заявления на получение российского гражданства.

Четко обозначившейся тенденцией в странах Балтии, прежде всего Эстонии и Латвии, является скрытая дискриминация русскоязычного населения в сфере занятости. Недостаточное владение языком титульной нации и запрет на ряд профессий для неграждан повлияли на то, что, например, доля безработных-нелатышей на тысячу жителей на 1/3 выше, чем среди латышей. Особо неблагоприятна ситуация в районах с компактным проживанием русскоязычного населения, где значительная часть вынуждена вести повседневную борьбу за выживание. Даже хорошее владение государственным языком не является гарантией трудоустройства.

Еще одной тенденцией, обозначившейся в сфере занятости в последние годы, стала нарастание долговременной безработицы, прежде всего, среди русскоязычной молодежи, что усиливает миграционные настроения в её среде. Если говорить о Литве, то здесь не наблюдается прямой зависимости между высокой концентрацией русскоязычного населения и высоким уровнем безработицы. Территориальная дифференциация уровня доходов, наблюдаемая в Литве, принципиально отличается от таковой в Латвии и Эстонии.

Одной из угрожающих для русскоязычного населения тенденцией, прежде всего, в Латвии и Эстонии, является его повышенная уязвимость перед социальными болезнями, обусловленная совокупностью неблагоприятных условий проживания. Так, в Эстонии употребление героина непропорционально сильно распространено среди представителей русскоязычного меньшинства: около 90% героиновых наркоманов в стране -это русскоязычные. При этом государственные структуры этих стран относятся к этой проблеме по «остаточному» принципу. Как в Латвии, так и в Эстонии, в последние годы существенно уменьшилось государственное финансирование лечения наркозависимости. Распространение наркомании напрямую связано с распространением ВИЧ-инфекции. Также как и наркомания, ВИЧ непропорционально затрагивает русскоязычное меньшинство в Латвии и особенно в Эстонии. П оказатели ВИЧ на душу населения в Эстонии выше, чем где-либо в Восточной и Западной Европе. Таким образом, неравенство в правах между гражданами и негражданами Эстонии и Латвии проявляется практически во всех сферах: политической, экономической, социальной и культурной.

Принятые в странах Балтии законы о языке, присвоившие русскому языку статус иностранного (Латвия и Эстония) или не закрепленного (Литва) также носят дискриминационный характер. Литва в этом случае не стала исключением. Русский язык здесь, как и в других прибалтийских государствах, оказался полностью вытесненным из всех сфер общественной жизни, кроме бытовой. Официально закрепленная в законодательстве стран Балтии возможность двуязычия на муниципальном уровне, в местах компактного проживания русскоязычного населения, не реализована. Тревожной тенденцией является то, что русскоязычная молодежь, например, в Литве склонна скорее не соглашаться с тем, чтобы в стране русский язык стал вторым государственным языком, что свидетельствует о постепенной утрате национальной идентичности.

В целом к настоящему времени положение русского языка в странах Балтии является очень сложным. С одной стороны, он до сих пор для многих в регионе играет роль языка межнационального общения. С другой стороны, ситуация может резко измениться уже через поколение в связи с постепенным разрушением русскоязычного пространства. В результате внедрения языка титульных национальностей в качестве государственного русский язык постепенно вытесняется из общественно-политической жизни, средств массовой информации, сферы культуры.

Одной из ведущих тенденций в образовательной сфере стран Балтии является постепенное вытеснение русского языка как средства обучения, демонтаж системы образования на русском языке. Проблема использования родного языка в образовательных учреждениях является одной из наиболее острых для русскоязычного населения, непосредственным образом влияя на этнокультурную идентичность людей.

Вытеснение русского языка из образовательной сферы проявляется, прежде всего, в ограничении числа предметов, которые могут преподаваться на родном языке. Конечной целью такой образовательной модели является монолингвизм, переход к обучению только языке титульной нации. Несмотря на то, что в Латвии выбрана т. н. переходная модель билингвального образования, формально провозлашающая стремление сохранить язык национальных меньшинств, она, в действительности, представляет собой всё тот же «мягкий» вариант монолингвизма, поскольку главным языком общения останется латышский язык. Эти процессы происходят на фоне «оптимизации» образовательной сферы - по существу ликвидации русских образовательных учреждений. Еще более тревожная ситуация сложилась в области высшего образования. Вузов, в которых обучение по отдельным специальностям ведется на русском языке, наперечет. В ближайшее время получить высшее образование на русском языке в Латвии будет возможно только в негосударственных вузах.

Вместе с тем, в последние годы наметилась положительная тенденция возврата интереса к изучению русского языка как иностранного, который, например, в литовских и смешанных школах прочно занимает место второго иностранного языка после английского. Это свидетельствует об этнолингвистической устойчивости русского языка, который, несмотря на все попытки государственных структур, по-прежнему выполняет функции языка межнационального общения. Степень распространенности русского языка позволяет говорить о том, что русский язык продолжает оставаться инструментом межнационального общения не только в каждой из стран, но и в регионе в целом.

На процесс адаптации русскоязычного населения влияет целый комплекс факторов. К первой группе относятся естественные факторы -длительность проживания на территории и территориальные особенности расселения. Необходимо отметить, что длительное проживание русских в странах Балтии способствует адаптации, но, вместе с тем, компактное изолированное проживание в отдельных районах, где русскоязычноное население значительно преобладает, затрудняет процесс этнокультурной адаптации.

Социально-политические факторы также влияют разнонаправлено. Гражданский статус населения (наличие гражданства страны проживания) способствует адаптации, но отсутствие гражданства у значительной части русскоязычных жителей Латвии и Эстонии значительно препятствует этому процессу. Уровень адаптации напрямую зависит от социально-экономического положения: чем лучше социально-экономическое положение населения, тем выше уровень адаптации. Получение образования на государственном, неродном языке русскоязычными учениками свидетельствует о хорошей языковой адаптации, но вместе с тем, в данной ситуации существует угроза потери национальной идентичности русскими детьми.

Важную роль в этих процессах играют средства массовой информации. В прибалтийском регионе они являются важнейшим фактором, определяющим настроение общества. Опросы показывают, что около двух третей населения стран Балтии больше всего доверяют СМИ, а не президенту, правительству, местной власти, судам, банкам и даже церкви. Это позволяет СМИ формировать общественное мнение, создавать социальные мифы. Государственные СМИ стран Балтии сыграли непосредственную роль в закреплении этнокультурной двухобщинности стран Балтии. В Литве это явление выражено слабее, но Эстонию и Латвию вполне правомерно можно отнести к разряду биэтнических государств, в которых титульная нация и русскоязычное население существуют обособленно друг от друга.

Тенденцией последнего времени стало постепенное вытеснение источников русскоязычной информации, будь то телевизионные каналы или периодическая печать, из информационного пространства прибалтийских страз. В Эстонии, как и в Латвии, существуют законодательные ограничения в сфере распространения информации на русском языке. В этих условиях едва ли единственным источником разнообразной, пусть противоречивой информации на русском языке остается Интернет, учитывая высокую компьютеризацию этих стран. В частности, Эстония по этому показателю занимает первое место в Европе (в стране доступом в Интернет обеспечены все учебные заведения, включая сельские школы).

Инструментом сохранения национальной идентичности, защиты интересов и прав русских в странах Балтии являются различные общественные организации и объединения, часть из которых ставит перед собой в качестве главной задачи сохранение и развитие русского языка и русской культуры в своей стране. Однако, как и все неправительственные организации, они нуждаются не только в моральной поддержке, но и финансовой помощи со стороны страны исхода. Недостаточность этой помощи во многом обусловило неравномерность их деятельности и чаще всего лишь локальное ограниченное воздействие на сохранение русского этнокультурного пространства.

В каждой из трех стран Балтии сформировалась своя модель политического участия русскоязычного населения, прежде всего, в ходе выборов. Однако общей тенденцией в этой области является низкое влияние политических сил, предтавляющих интересы русскоязычного населения. Причиной неудач политических сил, представляющих интересы русскоязычного населения, является отсутствие единого авторитетного лидера, вокруг которого могли бы сплотиться активисты русской общины.

Другая причина кроется в традиционной разобщенности русскоязычного электората, которая особенно остро проявляется в Эстонии.

Прежде всего, внешние обстоятельства (стремление вступить в Европейский Союз, давление международных организаций) вынудили в последние годы прибалтийские власти провозгласить курс на интеграцию общества. О формальном характере принятых в Латвии и Эстонии программ интеграции свидетельствует то, что они были составлены без учета предложений авторитетных общественных организаций русскоязычного населения. Основным недостатком официальных программ является неадекватная приоритетность выдвинутых целей: на первом месте стоит коммуникативно-языковая интеграция, за которой следуют политико-правовая и социально-экономическая интеграция. Вместе с тем, очевидно, что в основе этого сложного процесса должна лежать разработанная и одобренная правовая база, создающая условия для формирования благоприятных для всех субъектов общества социальных и экономических отношений.

Реальная интеграция общества предполагает затем социально-экономическую интеграцию, при которой жизненный уровень любого жителя страны не должен находиться в прямой зависимости от его этнической принадлежности. В той же Эстонии, на территории компактного проживания русскоязычного населения Ида-Вирумаа, можно наблюдать противоположную картину: высокий уровень безработицы и социальную неустроенность. Преодолеть это может только многоаспектная хорошо продуманная региональная политика, которая должна, как минимум, устранить правовые барьеры, ограничивающие конкурентоспособность неэстонцев на рынке рабочей силы и в общественной жизни, понизить уровень региональной изолированности неэстонцев в результате государственной поощрительной политики.

Формирование единой мультиклуьтурной среды должно происходить параллельно с созданием благоприятных условий для развития языка этнических меньшинств и их культурного самосознания. Только терпимость и взаимное уважение различных этнокультурных групп будут способствовать формированию в странах Балтии открытого мультикультурного общества. В реальной практике наблюдается иная картина. При заявленном курсе на интеграцию общества (иными словами, адаптацию нетитульного населения), на практике взят курс на ассимиляцию национальных меньшинств.

На основании проведенного в работе анализа были выделены шесть типов русскоязычного населения по уровню адаптации к новым социально-политическим условиям в зависимости от региона проживания и возраста.

Детальное исследование положения русскоязычного населения на Северо-Востоке Эстонии выявило в концентрированном виде все проблемы, сопутствующие процессу адаптации русскоязычного населения стран Балтии: отсутствие языковой среды для общения на государственном языке, высокий уровень безработицы, низкий уровень жизни, отсутствие гражданства страны проживания, сокращение населения, преступность и наркомания.

При формировании политики Российской Федерации в отношении соотечественников, проживающих в странах Балтии, целесообразно применять дифференцированный подход, учитывая территориальные, социально-экономические, возрастные особенности этой группы населения, а также учитывать факторы, влияющие на процесс социо-культурной и гражданско-правовой адаптации. Итоги исследования позволяют сформулировать ряд рекомендаций как теоретического, так и прикладного характера.

В теоретической области:

1. Дальнейшего уточнения требует понятие «русскоязычное» население, для чего необходимы дальнейшие исследования, а также экспертный опрос соответствующих специалистов.

2. Целесообразно провести также междисциплинарное сравнительное исследование статуса национальных меньшинств (в политической, правовой, социально-экономической, культурной областях) в различных странах мира, с привлечением соответствующих специалистов. Данные исследования могли бы быть использованы в международно-правовой защите прав соотечественников в прибалтийском регионе.

3. С целью получения оперативной информации о положении русскоязычного населения в странах Балтии и её своевременного анализа необходимо проведение не только постоянного мониторинга, но и соответствующих научно-практических мероприятий с привлечением представителей русскоязычных общин прибалтийского региона. Эти научно-практические мероприятия целесообразно проводить на базе Института стран СНГ.

В прикладной области: а) в международно-правовой сфере:

1. Необходимо дипломатическими средствами добиваться признания русскоязычного населения стран Балтии национальным меньшинством, что позволяет обеспечить им необходимую международно-правовую защиту.

2. Официально закрепленная в законодательстве стран Балтии возможность двуязычия на муниципальном уровне, в местах компактного проживания русскоязычного населения, не реализуется. В связи с этим необходимо на основе двусторонних переговоров и через соответствующие структуры ЕС добиваться от прибалтийских государств реализации в полном объеме законодательного закрепленного двуязычия на региональном уровне. б) в государственной политике Российской Федерации:

1. При содействии государственных и общественных структур России, целесообразно организовать в странах Балтии общественную дискуссию о придании русскому языку статуса регионального, в соответствии с Европейской конвенцией о языках национальных меньшинств, поскольку услуги местных самоуправлений должны быть доступны каждому, включая тех, кто не владеет языком титульной нации. В дальнейшем, отталкиваясь от этого промежуточного результата, можно было бы вести дело к приданию русскому языку полноценного официального статуса - например, языка межнационального общения.

2. Важным направлением государственной политики России в отношении русскогоязычного населения за рубежом, в том числе в странах Балтии, должно стать оказание содействия в борьеа с наркоманией и ВИЧ-инфекцией, которые принимают среди данной категории характер пандемии.

3. Отношение титульных наций к русскоязычному населению в странах Балтии во многом формируется под влиянием негативной исторической памяти, связанной, в том числе с выселением в первые послевоенные годы бывших членов различных националистических партий, «чуждых классовых элементов». Это является мощным организационно-пропагандистским средством по насаждению мифа об «оккупации» прибалтийских республик Советским Союзом, и, как следствие, проведению дискриминационной политики в отношении русских, вплоть до выдавливания их из стран Балтии.

Необходимо проведение объективных исторических исследований, которые на основе документальных источников, дезавуировали бы чрезмерную мифологизацию данной проблемы.

4. Предметом особой заботы государственной политики России в отношении стран Балтии должно стать воспрепятствование всеми доступными средствами процесса разрушения русскоязычного пространства. Наиболее эффективным средством является умело выстроенная пропагандистская и разъяснительная кампания с использованием, прежде всего, информационных возможностей Интернета.

5. Одним из сложных вопросов образования на русском языке в странах Балтии является кадровая проблема. Сохраняется тенденция уменьшения численности преподавательского состава русских школ и гимназий. Основной состав учителей русских школ - люди предпенсионного и пенсионного возраста. Остро ощущается недостаток высококвалифицированных молодых специалистов. Целесообразно решить вопрос о дополнительном целевом финансировании русскоязычного преподавательского состава в странах Балтии из государственных или общественных фондов. Кроме того, в русскоязычных школах остро стоит проблема нехватки качественных учебных программ, пособий и методической литературы. Необходимо продумать возможность предоставления подобной литературы из российских источников.

Единственной образовательная сфера, где возможно обучение на русском языке в полном объеме, это частные школы и гимназии, но они лишены возможности государственных субсидий, без помощи российской стороны они обречены на исчезновение.

7. Едва ли не единственным инструментом сохранения национальной идентичности, защиты интересов и прав русских в странах Балтии являются различные общественные организации и объединения, часть из которых ставит перед собой в качестве главной задачи сохранение и развитие русского языка и русской культуры в своей стране. Однако, как и все неправительственные организации, они нуждаются не только в моральной поддержке со стороны страны исхода, но и в финансовой помощи. Решение этого вопроса могло бы значительно активизировать деятельность соответствующих организаций и движений.

8. Некоторое время назад в России шла дискуссия о целесообразности выдачи «удостоверений соотечественника», предоставляющего определенные льготы представителям русскоязычного населения за рубежом. С принятием летом 2010 г. поправок в Федеральный закон «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом» этот вопрос был решен отрицательно. Целесообразно вернуться к рассмотрению этого вопроса. К примеру, начиная с 2008 г. Польша выдает своим зарубежным соотечественникам карту поляка, предоставляющая льготы во взаимоотношениях со страной исхода. Поддержка значительно активизировала деятельность польской общины, в том числе политическую. Как результат, на выборах в литовский Сейм партия поляков прогрессирует от выборов к выборам.

В учебном процессе:

1. Материалы исследования могут быть использованы при разработке и чтении курсов в высших учебных заведениях, в том числе государственной службы по следующим дисциплинам: «Политические отношения и политический процесс», «Сравнительная политология», Политический анализ и прогнозирование», а также «Этносоциология», «Этноконфликтология», «Социология миграции» и других, а также при чтении специализированных курсов для заинтересованных сторон.

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Манаев, Александр Сергеевич, 2013 год

Список литературы:

1. Официальные документы

1. Выполнение Эстонией Рамочной конвенции по защите национальных меньшинств. Сборник документов. Таллин. 2002. С.87.

2. Государственная программа «Интеграция в эстонском обществе в 2000-2007 гг.». Режим доступа: http://estonia.news-city.info/docs/sistemse/dok_iegcri/index.htm

3. Государственная программа «Интеграция общества в Латвии». Режим доступа:

http://provizitku.ru/politosociolog/integraciia_obhhestva_v_latvii т 2006 6 7 s.html

4. Конституция Латвийской Республики. Режим доступа: http://www.satv.tiesa.gov.lv/?lang=3&mid=8

5. Конституция Литовской Республики. Режим доступа: 1Шр:/Лу\тЗ .lrs.lt/home/Konstitucij а/Кошіїйісу a_RU.htm

6. Конституция Эстонской Республики. Режим доступа: http://www.president.ee/ru/republic-of-estonia/constitution-of-the-republic-of-езШпіа/п^ех.ІііїпІ

7. Международные акты о правах человека. Сборник документов. 2000. С.784.

8. Указ Президента Российской Федерации от 22 июня 2006 г. N 637 "О мерах по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом". "РГ" Федеральный выпуск №4103. 28 июня 2006 г. Режим доступа: http://www.rg.ru/2006/06/28/ukaz-pereselenie.html

9. Указ Президента РФ от 17 июня 2008 г. N 977 «О порядке въезда в Российскую Федерацию и выезда из Российской Федерации лиц без гражданства, состоявших в гражданстве СССР и проживающих в Латвийской Республике или Эстонской Республике». Режим доступа: http://www.garant.ru/hotlaw/federal/176777/#review

10. Федеральный закон Российской Федерации от 23 июля 2010 г. N 179-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом"". "РГ" -Федеральный выпуск №5243. 27 июля 2010 г. Режим доступа: http://www.rg.ru/2010/07/27/8оо1есИ-с1ок.111т1

11. Эстонская программа интеграции 2008-2013. Режим доступа: http://www.kogu.ee/public/eia2009/Loimumiskava_2008-2013_ms_VV_ll.06.pd

2. Монографии, справочные документы

1. Абашидзе А.Х., Блищенко И.П. Проблема правового статуса национальных меньшинств // «США: экономика, политика, идеология». 1995. №12. С.91-102.

2. Апине И. Особенности этнических конфликтов в Латвии//Этничность и власть в полиэтнических государствах // Материалы международной конференции. 1993. Москва. «Наука». 1994. С.257-274.

3. Безработным Ида-Вирумаа не дает стать предпринимателями незнание эстонского // Виру Проспект. 29.09.2010.

4. Божко О. Жить станет лучше? // Балтийский курс. 2002. №21.

5. Бондаренко О. Русское образование в Эстонии в 1918-1940 гг. // Материалы научно-практической конференции учащихся Ахтмеской гимназии г. Кохтла-Ярве.

6. Бреннингмейер О. Предотвращение этнического конфликта // «Мировая экономика и международные отношения». 2000. № 3. С.38-46.

7. Бузаев В. Неграждане в Латвии. Рига. 2007.

8. Бухвалов В.А., Плинер Я.Г. Реформа школ нацменьшинств в Латвии: анализ, оценка, перспективы. Рига. 2008. С. 140.

9. Ведущие новостей на русском языке расстроены и чувствуют боль // "ПеШуоз Б^ав". Литва. 21.09.2007.

10. Вишневский А.Г., Зайончковская Ж.А. Волны миграции: Новая ситуация // Свободная мысль. 1992. №12. С.4-16.

11. Воронов К. Балтийская политика России: поиск стратегии // «Мировая экономика и международные отношения». 1998. №12. С. 18-32.

12. Вушкарник A.B. Балтийская политика Запада и России // «Мировая экономика и международные отношения». 1995. №3. С. 118-122.

13. Вушкарник A.B. Проблемы отношений России со странами Балтии // Доклад Института Европы РАН. 1997. №36. С.70.

14. О первоочередных задачах сохранения Русского мира в Латвии, Литве, Эстонии // Российские соотечественники о задачах консолидации (материалы круглых столов). Институт стран СНГ (Институт диаспоры и интеграции). 2010.

15. Глава МИД Польши надеется, что проблемам поляков Литвы будет уделено больше внимания // Литовский курьер. 09.05.2008.

16. Гражданство ЛР получили еще 180 человек // rus.DELFI.lv. 12 января 2010.

17. Грибанов В.А. Литва: Вчера и сегодня. Домыслы и факты. Вильнюс: Социалистическая федерация трудящихся Литвы. 1990. С.28.

18. Дауне П. (Paul Downes) Жизнь с героином. Идентичность, социальное отторжение и распространение ВИЧ среди русскоязычного меньшинства в Эстонии и Латвии // Центр информации по правам человека, Центр информации поддержки против СПИДа. Таллин. 2003.

19. Деловая Литва. Экономика и связи с Россией в 1999-2000 гг. 2002. С.77.

20. Васильева Э.К., Елисеева И.И., Кашина О.Н., Лаптев В.И. Динамика населения СССР 1960-1980 гг. // «Финансы и статистика». 1985. С. 176.

21. Динамика политического поведения русских диаспор в государствах Евросоюза (на примере Германии, Латвии, Румынии, Эстонии) // Международный фонд по работе с зарубежными диаспорами «Россияне». 2006. С.312.

22. Дьякова H.A. Россия - Латвия - Эстония: история и сегодняшняя реальность // «США: экономика, политика, идеология». 1994. №1. С.47-56.

23. Дьякова H.A. Территория Литвы в ретроспективе российско-литовских отношений // «США: экономика, политика, идеология». 1994. №11. С.77-88.

24. Зайончковская Ж.А. Вынужденные мигранты из стран СНГ и Балтии // «Социологические исследования». 1998. №6. С.55-59.

25. Зайончковская Ж.А. Миграции в постсоветском пространстве, Миграции в постсоветском пространстве: политическая стабильность и международное сотрудничество // Сб. под ред. Д.Р.Азраэла, В.И.Мукомеля, Э.А.Паина; РЭНД (США); Центр этнополит. и регион, исследований. 1996. С.23-48.

26. Зайончковская Ж.А. Миграции населения как индикатор социальной ситуации в постсоветском пространстве // Проблемы прогнозирования. 1997. №З.С.119-128.

27. Зайончковская Ж.А. Русский вопрос // Миграция. 1996. №1. С.7-14.

28. Зепа Б. Проблемы прав человека // Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов: Бюллетень. 2000. №30.

29. Зепа Б. Реформа образования нацменьшинств: настроения и дискуссии, Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов: Бюллетень. 2003. №52.

30. Институт открытого общества, Программа мониторинга расширения ЕС, Охрана прав меньшинств в Эстонии. 2001. С.50.

31. Интеграция в Таллине 2001г. // Анализ данных социологического исследования. Под ред. А.Семенова. Таллин. 2002. С. 102.

32. Интеграция в Эстонии: проблемы и перспективы // Отчет рабочего семинара. Таллин. 2000.

33. Интеграция неэстонцев в эстонское общество: роль ДГМ и миграции в этом процессе // Семинар в Институте Открытого Общества, г. Нарва-Йыэсуу, Эстония. 1998.

34. Информационно-аналитический бюллетень Фонда Сороса «Открытое общество». 2001. №2(11).

35. Исраельян Г.Г. Политические партии Эстонии // Справочник. - Таллин, Tarbe Info. 2004. С. 157.

36. Козлов В.И. Национальности СССР (Этнодемографический обзор) // «Статистика». 1975. С.263.

37. Козлов В.И. Этническая демография // «Статистика». 1977.

38. Круминг-Сухарев Б.А. Русские в Прибалтике: рубеж XXI века. 2001.

39. Лебедева Н.М. Новая русская диаспора: социально-психологический анализ // Ин-т этнологии и антропологии РАН. 1997. С.ЗЗЗ.

40. Лебедева Н.М. Русские в странах ближнего зарубежья. Социально-психологический анализ // Вестник РАН. 1998. № 4. С.296-305.

41. Лебедева Н.М. Социально-психологические аспекты аккультурации новой русской диаспоры // Вынужденные мигранты: интеграция и возвращение / Ин-т этнологии и антропологии РАН. 1997. С.89-116.

42. Левин И. Национальный вопрос в послевоенной Европе. -Коммунистическая академия Институт советского строительства и права. 1934, С.526.

43. Лигута Т.В. Языковая ситуация в Латвии с позиции русского языкa//«Tagad». 2001. № 3.

44. Логинова С. Русское лицо эстонской безработицы // Молодежь Эстонии. 2003.

45. Мартынова М.Ю. Национальные меньшинства в странах Восточной Европы в 90-е годы. Поиск мирных решений // Исследования по прикладной и неотложной этнологии. 1995. №91. С.28.

46. Материалы конференции соотечественников стран Балтии «Объединения и организации соотечественников в странах Балтийского региона и их взаимодействие с субъектами Российской Федерации» 20 сентября 2003 года. 2004. С.108.

47. Международная практика использования прав национальных меньшинств в Эстонии. Отчет регионального семинара. 1999.

48. Мурадов Г.Л., Полоскова Т.В. Международный опыт защиты соотечественников за рубежом. Мировая и отечественная практика. 2003. С.464.

49. Меньшинства и большинство в Эстонии: проблемы интеграции в европейском контексте. Материалы международного семинара 2002. С.63.

50. Миграции и новые диаспоры в постсоветских государствах // Институт этнологии и антропологии РАН. 1996. С.239.

51. Миграция в СНГ и Балтии: через различия проблем к общему информационному пространству. Материалы конференции. 2001. С.296.

52. Мирский Г. Еще раз о распаде СССР и этнических конфликтах // «Мировая экономика и международные отношения». 1997. №2. С. 12-22.

53. Мониторинг в целях выявления количества потенциальных переселенцев и эффективности их информирования о ходе реализации Государственной программы, прогнозирования динамики миграционных процессов в европейском регионе (Германия, Латвия, Молдавия, Украина) // Всероссийский центр изучения общественного мнения. 2008. С. 125.

54. Население союзных республик // Сборник статей. «Статистика». 1977.

55. Национальные и этнические группы в Латвии. Информативный материал // Министерство юстиции Латвийской Республики (Отдел по национальным делам). 1996. С.96.

56. Национальные меньшинства в странах Балтии: процесс интеграции // Материалы международного семинара. 2002. С.80.

57. Негода И. «Обоюдная выгода» // Балтийский курс. 2003. №27.

58. Неэстонцы на рынке труда в новой Эстонии // Отв. ред. Л.М.Дробижева. 2001. С.128.

59. Нужен ли русский язык новым независимым государствам // Материалы международной конференции, Фонд «Наследие Евразии». 2008. С.112.

60. О вопросах совершенствования законодательства Российской Федерации в отношении российских соотечественников за рубежом и вынужденных переселенцев // Материалы «Круглого стола». 2004г. Государственная Дума РФ.

61. Обзор по экономике Эстонии 1998-1999 // Министерство экономики Эстонской Республики. 1999.

62. Образовательная деятельность в городе Нарва 1501-1940 // «Trukis». 1998. С.144.

63. Павук О., Коморская Т., Меркулова Т. «Рабсила есть, специалистов -мало» // Балтийский курс. 2003. №24.

64. Панарин С. Русскоязычные у внешних границ России: вызовы и ответы (на примере Казахстана) // Диаспоры. 1999. №2-3.

65. Патриарх Алексий II Православие в Эстонии // Церковно-научный центр «Православная энциклопедия». 1999. С.704.

66. Пименов И. О переходе образования в Латвийской Республике (ЛР) на государственный (латышский) язык // «Русский язык - язык общения в странах СНГ И Балтии. Проблемы и пути их решения» // Научно-практическая международная конференция Института стран СНГ и Московского Дома соотечественника. 2003.

67. Полещук В. Неэстонцы на рынке труда // Бизнес среда. 2002.

68. Полещук В. Русские в Эстонии, их идентичность и этнический конфликт // «Новый Таллинн». 2003. № 1-2.

69. Полоскова Т.В. Диаспоры в системе международных связей // «Научная книга». 1998. С.199.

70. Полоскова Т.В. Современные диаспоры. Внутриполитические и международные аспекты // «Научная книга». 1999. С.252.

71. Поляков В.Г. Россия и соотечественники за рубежом // Дипломатический вестник. 2001. №5. С.68-71.

72. Полян П. Не по своей воле...История и география принудительных миграций в СССР. 2001. С.328.

73. Права человека: индивидуальные жалобы в ООН и Совет Европы. Сборник материалов. 2000. С.72.

74. Прилепина О. Случаи из жизни // Русский Мир.Яи. 2011. №2.

75. Проблемы прав национальных меньшинств в Латвии и Эстонии // Ред. В.В.Полещук. «Русская панорама». 2009. С.244.

76. Проблемы становления институтов гражданства в постсоветских государствах. Под ред. Г. Витковской. 1998. С.244.

77. Пьетро У. Дини Балтийские языки // Пер. с итал. 2002. С.544.

78. Развитие принципов недискриминации и защиты меньшинств: задачи Эстонии // Материалы международного семинара. 2002. С.80.

79. Российская диаспора в странах СНГ и Балтии: состояние и перспективы // кол. авторов, гл. ред. Скринник В.М. 2004. С.340.

80. Россия - Балтия. Доклады СВОП. Материалы конференций // Под ред. С.К.Ознобищева, И.Ю.Юргенса. 2001. С.496.

81. Русские в государствах региона Балтийского моря // Сборник статей. 2004. С.55.

82. Русские в новом зарубежье: итоги этносоциологического исследования в цифрах // Институт этнологии и антропологии. 1996. С.200.

83. Русские в странах Балтии: настоящее и будущее // Материалы международной конференции. 1998. С. 152.

84. Русские в Эстонии // Центр исследований русских меньшинств в странах ближнего зарубежья. 1995. С.28.

85. Русский язык - язык общения в странах СНГ и Балтии. Проблемы и пути их решения (стенограмма конференции) // Информационно-аналитический бюллетень "Страны СНГ. Русские и русскоязычные в новом зарубежье". 2003. №82.

86.Русский язык в культуре, социальном и политическом процессе республик Прибалтики // Институт диаспоры и интеграции (Институт стран СНГ). 2011. С.128.

87.Русский язык в мире: современное состояние и тенденции распространения // Центр социального прогнозирования. 2005. С.320.

88. Русский язык в новых независимых государствах // Фонд «Наследие Евразии». 2008. С. 176.

89. Русский язык и культура в смешанных семьях Прибалтики // Сборник очерков из серии «Популяризация духовного и культурного наследия России и русского языка в современном русском зарубежье». 2009. С. 120.

90. Русский язык на постсоветском пространстве: сравнительное исследование распространенности // AHO «Социологическая мастерская Задорина» (Исследовательская группа ЦИРКОН). 2009.

91. Рюйтель А. Эстония: возрождение будущего. 2003.

92. Савоскул М.С. Вынужденная миграция русского населения из стран СНГ и Балтии // Население и кризисы. 1998. №4. С.78-101.

93. Савоскул С.С. Русские нового зарубежья: Выбор судьбы. 2001. С.438.

94. Семенов А. Интеграция в Таллине 2001 // Анализ данных социологического исследования. 2002. С. 102.

95. Симонян Р.Х. Россия и страны Балтии. 2003. С.456.

96. Симонян Р.Х. Страны Балтии: этносоциальные особенности и общие черты. 2003. №1.

97. Слюсарева Е. Два языка в одной голове // Вечерняя Рига. 2003.

98. Смирнова Е.С. Страны Балтии: трудные становления института гражданства (1989-1999 гг.) // "Право и политика". 2001. №7.

99. Бузаев В.В., Никифоров И.В. Современная европейская этнократия: Нарушение прав национальных меньшинств в Эстонии и Латвии // Предисл. Жданок Т.А.; Под ред. Демурина М.В., Симиндея В.В. Фонд «Историческая память». 2009. С.281.

100. Социальное и демографическое развитие расселения (Ученые записки Тартуского Государственного университета) // Сборник статей - Тарту. 1986. С.123.

101. Тенденции изменения правового статуса различных групп российских соотечественников, постоянно проживающих в Латвийской Республике. 2004.

102. Тишков В.А. Этнология и политика. Научная публицистика. 2001. С.240.

103. Тощенко Ж.Т., Чаптыкова Т.И. Диаспора как объект социологического исследования // Социс. 1996. №12. С.33.

104. Федосова Э. От беглых староверов к государственной колонизации. Формирование русской диаспоры в Прибалтике (ХУШ-ХГХ вв.) // «Диаспоры». 1999. № 2-3.

105. Цилевич Б. Права меньшинств: кто носитель этих прав? // Балтийские дилеммы: выступления по вопросам этнополитики, редактор В.Полещук, Центр информации по правам человека. 2003. С.9-14.

106. Черниченко С. События в Прибалтике 1940г. как предлог для дискриминации русскоязычного населения // «Международная жизнь». 1998. №3. С.62-67.

107. Чистякова Н. Миграционные связи Санкт-Петербурга со странами Балтии // Миграция и урбанизация в СНГ и Балтии в 90е годы. Под редакцией Ж.А. Зайончковской. 1999. С.339-350.

108. Этнические меньшинства в Эстонии: внутреннее законодательство и международные инструменты // Отчет международного семинара. 1997.

3. Периодическая печать

1. Бюллетень «Население и общество»

2. Газета «Lietuvos Rytas»

3. Газета «Вечерняя Рига»

4. Газета «Виру Проспект»

5. Газета «Комсомольская правда»

6. Газета «Литовский курьер»

7. Газета «Молодежь Эстонии»

8. Газета «Час»

9. Журнал «Балтийский курс»

10. Журнал «Русский Мир.Яи»

11. Журнал «Социологические исследования»

12. «Литературная газета»

13. «Независимая газета»

14. «Политический журнал»

15. «Российская газета»

4. Литература на иностранных языках

1. McLuhan. Hot & Cool, NY. 1967. P.274.

2. 2000 Round of Population and Housing Censuses in Estonia, Latvia and Lithuania, Statistical publication, Published by Statistics Lithuania, Vilnius,

2003.

3. Anais Marin Dix ans de relations russo-baltes; Le courrier des pays de l'Est №1003. Mars 2000. P.4-14.

4. Andersen E.A. The Legal Status of Russians in Estonian Privatization Legislation. 1989-1995. - "Europe - Asia Studies", vol. 49. №2. 1997. P.303-316.

5. Capotorti F. Study on the Rights of Persons Belonging to Ethnic, Religious and Linguistick Minorities. — New York, 1979. UN — Document E/CN. 4/Sub.2/384. Rev.l.

6. Countries in Figures 1998-2002, Statistical Office of Estonia. 2003.

7. Demographic situation in Lithuania 1990-2002, Statistics Lithuania. 2003.

8. Demographic statistics in the Baltic countries. 1996.

9. Demographic Yearbook 2002, Statistics Lithuania. 2003.

10. Demography 2004, Collection of Statistical date, Central Statistical Bureau of Latvia. 2004.

11. Economic and Social Development in Lithuania 2004/2, Statistics Lithuania.

2004.

12. Education 2002/2003, Statistical Office of Estonia. 2003.

13. Ene Must, People in Ida-Virumaa: Between Two Cultures // The Baltic Review. - Volume 21. P.34-38.

14. Geography in Lithuania, Institute of Geography. 1996/ P.250.

15. Leo Dribins. Etniskas un nacionalas minoritates Eiropa. Vesture un musdienas // Eiropas Padomes Informacijas birojs, Latvijas Universitates Filozofijas un sociology as instituts. 2004.

16. Monthly Bulletin of Latvian Statistics 3(118) // Central Statistical Bureau of Latvia. 2004.

17. Monthly Bulletin of Latvian Statistics 7(110) // Central Statistical Bureau of Latvia. 2003.

18. Monthly Bulletin of Latvian Statistics 9(124) 11 Central Statistical Bureau of Latvia. 2004.

19. P.Jarve & C.Wellmann Minorities and majorities in Estonia: Problems of integration at the threshold of the EU // European Centre for Minorite Issues. 1999. Report №2.

20. Portrait of the regions, Volume 8: Estonia, Latvia, Lithuania // European Commission, Statistical Office of the European Communities. 2000. P.136.

21. Regional Statistics of Estonia 2002, Statistical Office of Estonia. 2003.

22. Results of the 2001 Total Population and Housing Census in Republic of Lithuania // Statistics Lithuania. 2002.

23. Statistical Yearbook of Estonia 1998 // Statistical Office of Estonia. 1998.

24. Statistical Yearbook of Estonia 2003 // Statistical Office of Estonia. 2003.

25.Statistical Yearbook of Latvia 1999 // Central Statistical Bureau of Latvia. 1999.

26. Statistical Yearbook of Lithuania 2003 // Statistics Lithuania. 2003.

27. The Survey of the Lithuanian Economy 2003 // Ministry of Economy, Statistics Lithuania. 2003. №2/

28. Vares P. Estonia and Russia, Estonians and Russians: A Dialogue. Research Paper. Tallinn: The Olof Palme International Center (Sweden), the Institute of International and Social Studies (Estonia), Center for the Study of Mind and Human Interaction, University of Virginia (USA), 1996, P.51.

5. Электронные ресурсы

1. Взгляды на межэтнические отношения в Латвии// SKDS. http://www.dialoRi.lv/pdfs/atskaite 082005 dialogi.pdf. 2005.

2. Возобновление выпуска газеты «Молодежь Эстонии» отложено до июня. Postimees.ee. 2009.

3. Газета Postimees купила еженедельник «День заднем». http://www.rosbalt.ru/2008/l 0/21/534743 .html

4. Гущин В. Некоторые уроки и итоги движения за отмену «школьной реформы» в Латвии, http://www.materik.ru. 2010.

5. Деменков A. Baltic Aliens, http://www.delfi.ee. 2005.

6. Зверко Н. Русскоязычные за второй государственный - русский, литовцы -против. ru.DELFI.lt, 2010.

7. Зверко Н. За 15 лет русских газет стало вдвое меньше. ru.DELFI.lt. 2009.

8. Издание "Молодежи Эстонии" временно приостанавливается. 2009. http://novosti.err.ee/index.php726163141 &print= 1

9. Литва запретила вещание "Голоса России", http://www.regnum.ru. 2007

10. МИД РФ: Латвия продолжает политику дискриминации русскоязычных. http://www.rian.ru. 2010.

11. Никифоров И. Учить или учиться? Школьная реформа в анкетах эстонских социологов, http://materik.ru. 2010.

12. Плинер Я.Г., Бухвалов В.А. Антипедагогика реформы русских школ в Латвии, http://www.shtab.lv.

13. Полещук В. Русские в эстонском национальном государстве. http://www.lichr.ee.

14. Пресс-релиз о статистике по гражданству РФ (25.03.2008). http://www.rusemb.ee/news/archive/25-03-2008/.

15. Результаты опросов восьмой волны проекта «Евразийский монитор» (октябрь 2007 года), www.zircon.ru.

16. Рижская дума (Латвия) продолжает закрывать русские школы. http://www.regnum.ru. 2011.

17. Русские испугались за российские каналы. DELFI.ee. 2007.

18. Сейм Латвии ратифицировал конвенцию по защите национальных меньшинств, http://www.regnum.ru/news/460778.html.

19. Семенов А., Барабанер X. Эстонская республика и ее «неграждане». http://www.lichr.ee.

20. Сеппик: второго государственного в Эстонии не будет никогда. rus.DELFI.ee. 2010.

21. ЦС: в эфир возвращают "языковые" квоты. rus.DELFI.lv. 2010.

22. Что же сказал президент Ильвес в интервью ВВС? http://www.dv.ee/. 2008.

23. Шибаева Е.И. Программа «Интеграция в эстонском обществе». Режим доступа: http://materik.ru/rubric/detail.php?ID=7121. 2009.

24. Эдгар Сависаар: долговременная безработица растет чудовищными темпами. rus.DELFI.ee. 2010.

25.«Reporter.ee»: Март Хельме желает запретить российские телеканалы на территории Эстонии, http://www.russkie.ee/. 2008.

Приложение. Внутрирегиональные особенности адаптации русскоязычного населения стран Балтии к новым социально-политическим условиям

1. Территориально-возрастные особенности русскоязычного населения

Русскоязычное население крайне неравномерно распределено по территории стран Балтии и в каждой из них можно выделить районы, в которых доля русскоязычного населения превышает среднее значение по стране. В Эстонии - это столичный регион (Таллин и уезд Харьюмаа) и Северо-Восток (Ида-Вирусский уезд); в Латвии - Рижский район и Латгалия; в Литве - Вильнюсский и Утенский уезды.

Различия в положении русскоязычного населения не ограничиваются лишь территориальным признаком - наблюдаются и возрастные особенности. Существуют значительные различия положения трех основных возрастных групп: молодежь (до 20 лет), трудоспособное население (21-59 лет) и пенсионеры (старше 60 лет). Определения «трудоспособное население» и «пенсионеры» являются достаточно условными, поскольку возраст выхода на пенсию в каждой из стран для женщин и мужчин различный.

Столичный регион Эстонии

Молодежь. Столичная русскоязычная молодежь выделяется высоким уровнем знания эстонского языка. Но, несмотря на это, острой проблемой для русскоязычных школьников является перевод школ на эстонский язык обучения.

Значительная часть молодежи в качестве предпочтительного варианта жизненного сценария рассматривает свой возможный отъезд из Эстонии. Основные направления желаемой миграции связаны не с Россией, а со странами Запада (в основном Великобритания и Германия). Переезду этой группы способствуют такие факторы, как хорошее знание иностранных языков и наличие эстонского гражданства, что дает возможность беспрепятственно перемещаться по территории Евросоюза.

На решение молодежи уехать из страны не может не оказывать влияния ситуация на рынке труда. Даже после получения высшего образования у столичной молодежи существуют трудности с трудоустройством: уровень безработицы среди молодежи выше в 2-2,5 раза, чем у более старших людей.

Трудоспособное население. Среди трудоспособного населения столичного региона можно выделить две группы: 1) наиболее адаптированная - представители «русского бизнеса», которые начали свою деятельность в начале 90-х гг., успешно ее продолжают и в настоящее время перед ними не стоят социальные проблемы; 2) высококвалифицированные специалисты, чьи профессиональные знания оказались востребованными. У остальных людей трудовая деятельность складывается по-разному, социальное положение которых в той или иной степени зависит от гражданского статуса и знания языка.

Пенсионеры. Среди пенсионеров достаточно большая доля приходится на граждан России, в том числе на военных пенсионеров. Они наиболее остро воспринимают политику морального давления на русскоязычное население: они очень болезненно реагируют на определение русских людей и ветеранов ВОВ как «оккупантов». Их, как ветеранов, не может не возмущать приоритетная позиция, в которой оказались участники войны, воевавшие во Второй мировой войне на стороне Германии.

Северо-Восток Эстонии

Молодежь. У данной возрастной группы уровень владения эстонским языком выше, чем у более старших лиц региона, но ниже, чем у столичной молодежи. Это связано фактически с отсутствием языковой среды для общения на эстонском языке. На Северо-Востоке по сравнению со столичным регионом меньшая доля молодежи имеет эстонское гражданство, что является следствием низкого уровня владения госязыком.

В этой возрастной группе можно выделить два типа: социально адаптированный и неадаптированный. Молодежь первого типа стремится получить хорошее образование, выучить эстонский язык, получить гражданство ЭР. Впоследствии они планируют уехать из региона, причем направления миграции различны. Преобладающая часть собирается уехать в

столицу, остальные в Европу или Россию. Второй тип принципиально отличается тем, что данная молодежь не смогла «вписаться» в новую жизнь страны. Эти молодые люди не имеют эстонского гражданства и вряд ли смогут его получить, так как фактически не владеют эстонским языком. Родители этой молодежи зачастую безработные и, следовательно, материальное положение семей крайне низкое. Эта социальная неопределенность толкает молодежь к преступности и наркомании.

Положение молодежи осложняется ситуацией на рынке труда в регионе. Притом, что на Северо-Востоке зафиксирована самая высокая безработица в стране, по возрастным группам она максимальна именно среди молодежи (приблизительно в 3 раза выше, чем у представителей более старших возрастов).

Трудоспособное население региона выделяется высоким уровнем образования: 22,8%150 имеют высшее образование. По этому показателю Северо-Восток уступает только столичному региону. Это объясняется тем, что в советские годы Северо-Восток развивался как индустриальная база, и сюда привлекались высококвалифицированные специалисты, многие из которых проживают там и по сей день.

Сокращение производства после распада Советского Союза, вызвавшее очень высокую безработицу, более всего затронуло именно эту группу населения. Проблема занятости является самой острой для трудоспособного населения, отодвигая на второй план проблемы гражданского статуса.

Уровень владения государственным языком очень низкий, что делает проблематичным получение эстонского гражданства. Это является одной из причин того, что многие желают получить российское гражданство. Предпринимательский слой практически отсутствует, что связано с кризисной экономической ситуацией в регионе. Миграционная активность достаточно низкая, поскольку те, кто хотел и имел возможность уехать, уже покинули регион.

Пенсионеры. Положение пенсионеров в регионе можно оценить как критическое. Если столичным пенсионерам имеют возможность материально

помогать родственники, то здесь это очень затруднительно. По результатам социологических исследований около 65% русскоязычных пенсионеров Эстонии оценивают свое материальное положение как низкое и очень низкое151. Учитывая кризисную социально-экономическую ситуацию в регионе, можно предположить, что для Северо-Востока эта доля значительно выше. Тяжелое материальное положение усугубляется психологическим, связанным с отношением Эстонии к русскоязычным ветеранам.

Рижский район Латвии

Молодежь. Наиболее острой проблемой для русскоязычных школьников является реформа образования и, как следствие, закрытие русских школ.

Молодежь столичного региона в значительной степени ориентирована на получение высшего образования в Европе, чему способствует довольно высокий уровень знания английского языка. Молодые столичные жители выделяются высоким уровнем знания латышского языка - более половины из них свободно общаются на нем. Удельный вес тех, кто не владеет государственным языком ниже 5%.

Миграционные намерения у столичной молодежи, как и у всей балтийской молодежи, достаточно высокие, чему способствует хорошее знание иностранных языков, а также проблемы с трудоустройством.

Трудоспособное население. По сравнению с молодежью, люди среднего возраста реже рассматривают возможность отъезда из страны. Среди тех, кто ориентирован на отъезд, значительно больше желающих поехать работать в Европу, нежели желающих переехать в Россию. Материальное положение русскоязычных жителей Рижского района среднего возраста, значительно выше, чем у проживающих в Латгалии. Это связано главным образом с более благоприятной ситуацией на рынке труда, а также с более высоким уровнем жизни в регионе. В Рижском районе, как и в Таллинском, достаточно широко развит «русский бизнес», ведут весьма успешную деятельность русскоязычные предприниматели. Столица Латвии,

как и Эстонии, является крупнейшим экономическим и деловым центром страны.

Пенсионеры. Положение этой возрастной группы в столичном регионе в целом лучше, нежели положение пенсионеров в Латгалии. Несмотря на аналогичные проблемы как отсутствие латвийского гражданства и незнание государственного языка, пенсионерам региона могут оказывать материальную помощь родственники. На их моральное состояние негативно влияет позиция Латвии по отношению к пенсионерам, которая схожа с позицией Эстонии.

Латгалия (Латвия)

Молодежь. При весьма ограниченной языковой среде для общения на латышском языке, удельный вес молодежи владеющей государственным языком постепенно повышается. Но, несмотря на это, уровень владения госязыком значительной части школьников недостаточно высок, чтобы обучаться на нем. Поэтому проводимая в стране реформа школьного образования является одной из острейших проблем для русскоязычных школьников. Так, в Даугавпилсе более 80% (или 12,1 тыс.) детей до 2004 г. обучались на русском языке, что является самым высоким показателем в Латвии.

Из года в год молодежь все больше интереса проявляет к английскому языку, что, безусловно, связано с курсом на получение высшего образования в Европе. Получение образования в России для них менее привлекательно, что отчасти, связано с проблемами в последующем подтверждении российского диплома в Латвии. Также существуют проблемы при поступлении на работу - с дипломом российского ВУЗа ее найти гораздо сложнее, чем с латвийским или европейским дипломом.

Подавляющая часть неграждан из этой возрастной группы нацелена на получение латвийское гражданство. Так, в Даугавпилсе 75% молодежи в возрасте от 15 до 17 лет желают получить гражданство страны проживания.

Усложняет положение молодежи в регионе ситуация на рынке труда. Притом, что Латгалия выделяется самым высоким уровнем безработицы в стране, по возрастным группам она максимальна именно среди молодежи.

Как и на Северо-Востоке Эстонии, так и в Латгалии выделяется два типа молодежи: социально адаптированные и неадаптированные. Проводимая школьная реформа углубляет этот раскол, поскольку обучение на латышском языке у менее способных детей вызывает большие трудности, они бросают школу, что в дальнейшем может привести к маргинализации.

Трудоспособное население. Катастрофически высокий уровень безработицы привел к тому, что в небольших населенных пунктах люди выживают благодаря натуральному хозяйству, а на приграничных территориях - торговле ввезенными товарами. Многие жители региона выезжают работать в другие города и страны. Наиболее активная часть трудоспособного населения старается уехать из региона, не видя перспектив экономического развития.

По сравнению с этой возрастной группой в других регионах, трудоспособное население Латгалии менее ориентировано на получение латвийского гражданства. Это связано с тем, что для людей на первый план выходят проблемы занятости, низких доходов и социальной неопределенности. Кроме того, сказывается невысокий уровень владения латышским языком.

Пенсионеры. По сравнению с другими возрастными группами, именно среди пенсионеров наибольшая доля неграждан - около 1/3. Это связано с целым рядом причин: у людей старшего возраста нет серьезной мотивации для получения гражданства страны проживания, им сложнее выучить латышский язык, они негативно относятся к проверкам знаний (например, по истории) при натурализации, гражданство для них не актуально по практическим причинам, так как они не являются экономически активными, а также другие психологические причины (чувство обиды на страну и т.п.). Значительная часть пенсионеров региона ориентирована на получение российского гражданства.

Материальное положение пенсионеров в Латгалии значительно ниже, чем пенсионеров в столичном регионе. Ветераны ВОВ, как и в других регионах, испытывают значительный психологический дискомфорт.

Вильнюсский район Литвы

Молодежь. Русскоязычная молодежь выделяется не только высоким уровнем владения литовским языком - более 70% из них свободно им владеет, но и иностранными языками. Билингвальность молодежи является характерной чертой языковой среды Литвы.

Миграционные настроения у русскоязычной молодежи Вильнюсского района распространены несколько меньше, чем у молодежи Утенского района, что связано с бо'лыпими перспективами трудоустройства и карьерного роста в столичном регионе. Однако и здесь существуют проблемы трудоустройства для молодежи, о чем говорит более высокий уровень безработицы у людей младших возрастов (в среднем в 2 раза). По сравнению с другими возрастными группами молодежь менее всего настроена на отъезд в Россию.

Трудоспособное население. По своей профессиональной структуре и социальному статусу данная группа населения очень неоднородна. В ней существует значительная прослойка социально-адаптированного русскоязычного населения, представителями которой являются русские и русскоязычные бизнесмены. В целом у этой возрастной группы уровень владения государственным языком достаточно высокий - более У2 свободно им владеют.

Пенсионеры находятся в более сложных условиях по сравнению с другими возрастными группами столичного региона. Примерно половине этих людей средств хватает только на продукты питания и самые необходимые вещи, а 20%» средств не хватает даже на продукты и постоянно приходится брать в долг. У этой группы значительно выражена ориентация на возможное возвращение в Россию - около 45% пенсионеров рассматривают такую возможность152.

Утенский уезд Литвы

Молодежь. В связи с высоким естественным сокращением населения удельный вес этой возрастной группы постоянно уменьшается. Сокращение этой группы происходит и за счет миграционного оттока. Значительная часть молодежи ориентируется на отъезд после окончания гимназии на учебу или

работу в европейские страны, главным образом в Германию и Великобританию. Высокий уровень владения иностранными языками способствует быстрому отъезду молодежи. Молодежь Утенского уезда как и Вильнюсского, нацелена на миграцию, но отличается направление: часть этой группы предпочитает столицу Литвы, а часть - европейские страны. На миграционные настроения молодежи влияют возрастные особенности безработицы: в регионе она приблизительно в 2 раза выше у молодежи, нежели у более старших лиц.

Трудоспособное население Утенского уезда в основном представлено технической интеллигенцией, что наиболее ярко проявляется в городе атомщиков - Висагинасе. До закрытая Игналинской АЭС 31 декабря 2009 г., работа большинства взрослого населения города так или иначе была связана с электростанцией, те же, кто не работал на самой АЭС, были заняты на предприятиях, ее обслуживающих. По сравнению с другими возрастными группами трудоспособное население лучше всего оценивало свое материальное положение. Очевидно, специализация города сохраниться, поскольку к 2018 г. Литва, Латвия, Эстония и Польша планируют построить на старой площадке новую современную АЭС,

Пенсионеры. Значительная часть этой группы населения, особенно в Висагинасе, состоит из бывших строителей АЭС и самого города, прибывших сюда из различных городов бывшего Советского Союза, так или иначе связанных с "мирным атомом". Пенсионеры Утенского района менее всего настроены на отъезд. На это влияет то, что пенсии у бывших работников АЭС значительно превышают средние, а цены на коммунальные услуги и продукты питания в районе ниже, чем в Вильнюсе.

Вильнюсский район Литвы

Молодежь. Русскоязычная молодежь выделяется не только высоким уровнем владения литовским языком (более 70% им владеет свободно), но и иностранными языками. Билингвальность молодежи является характерной чертой языковой среды Литвы.

По сравнению с этой возрастной группой в других регионах, трудоспособное население Латгалии менее ориентировано на получение

латвийского гражданства. Это связано с тем, что для людей на первый план выходят проблемы занятости, низких доходов и социальной неопределенности. Кроме того, сказывается невысокий уровень владения государственным языком.

Латгалия (Латвия)

Молодежь. При весьма ограниченной языковой среде для общения на латышском языке, удельный вес молодежи владеющей латышским языком постепенно увеличивается. Но, несмотря на это, уровень владения латышским языком значительной части школьников недостаточно высок, чтобы обучаться на нем. Поэтому проводимая в Латвии реформа школьного образования является одной из острейших проблем для русскоязычных школьников. Так, в Даугавпилсе более 80% (или 12,1 тыс.) детей до 2004 г. обучались на русском языке, что является самым высоким показателем в Латвии.

Из года в год молодежь все больше интереса проявляет к английскому языку, что зачастую связано с ориентацией на получение высшего образования в Европе. Получение образования в России для них менее привлекательно. В частности, это связано с проблемами в последующем подтверждении российского диплома в Латвии. Также существуют проблемы при поступлении на работу - с дипломом российского ВУЗа ее найти гораздо сложнее, чем с латвийским или европейским дипломом.

Подавляющая часть неграждан из этой возрастной группы имеет желание получить латвийское гражданство. Например, в Даугавпилсе 75% молодежи в возрасте от 15 до 17 лет желают получить гражданство ЛР.

Ситуация на рынке труда в Латгалии осложняет положение молодежи. Притом, что регион выделяется самым высоким уровнем безработицы в стране, по возрастным группам она максимальна именно среди молодежи.

Как и на Северо-Востоке Эстонии, так и в Латгалии выделяется два типа молодежи: социально адаптированные и неадаптированные. Проводимая школьная реформа углубляет этот раскол, поскольку у менее способных детей обучение на латышском языке вызывает большие

Р

трудности, они бросают школу, что в дальнейшем может привести к маргинализации.

Трудоспособное население. Люди среднего возраста гораздо менее ориентированы на отъезд, нежели молодежь. Среди тех, кто рассматривает возможность отъезда, значительно больше желающих поехать работать в Европу, нежели желающих переехать в Россию. Материальное положение русскоязычных жителей Рижского района среднего возраста, значительно выше, чем у проживающих в Латгалии. Это связано главным образом с более благоприятной ситуацией на рынке труда, а также с более высоким уровнем жизни в регионе. В Рижском районе, как и в Таллинском, достаточно широко развит «русский бизнес», ведут весьма успешную деятельность русскоязычные предприниматели. Столица Латвии, как и Эстонии, является крупнейшим экономическим и деловым центром страны.

Рижский район Латвии

Молодежь. Наиболее острой проблемой для русскоязычных школьников является реформа образования и, как следствие, закрытие русских школ.

Молодежь Рижского района в значительной степени ориентирована на получение высшего образования в Европе, чему способствует достаточно высокий уровень знания английского языка. Молодежь столичного региона также выделяется высоким уровнем знания латышского языка - более половины из них свободно общаются на нем. Удельный вес тех, кто не владеет государственным языком ниже 5%.

Миграционные намерения у столичной молодежи, как и у всей балтийской молодежи, достаточно высокие. Этому способствует хорошее знание иностранных языков, а также проблемы трудоустройства.

Уровень владения эстонским языком очень низкий, что делает проблематичным получение эстонского гражданства. Это является одной из причин того, что многие желают получить российское гражданство. Предпринимательский слой практически отсутствует, что связано с кризисной экономической ситуацией в регионе. Миграционная активность

достаточно низкая, поскольку те, кто хотел и имел возможность уехать, уже покинули регион.

Пенсионеры. Положение пенсионеров в регионе можно оценить как критическое. Если столичным пенсионерам имеют возможность материально помогать родственники, то здесь это очень затруднительно. По результатам социологических исследований около 65% русскоязычных пенсионеров Эстонии оценивают свое материальное положение как низкое и очень низкое153. Учитывая кризисную социально-экономическую ситуацию в регионе, можно предположить, что для Северо-Востока эта доля значительно выше. Тяжелое материальное положение усугубляется психологическим, связанным с отношением Эстонии к русскоязычным ветеранам.

Северо-Восток Эстонии

Молодежь. У данной возрастной группы уровень владения эстонским языком выше, чем у более старших лиц региона, но ниже, чем у столичной молодежи. Это связано фактически с отсутствием языковой среды для общения на эстонском языке. На Северо-Востоке по сравнению со столичным регионом меньшая доля молодежи имеет эстонское гражданство, что является следствием низкого уровня владения государственным языком.

В этой возрастной группе можно выделить два типа: социально адаптированный и неадаптированный. Молодежь первого типа стремится получить хорошее образование, выучить эстонский язык, получить гражданство ЭР. Впоследствии они планируют уехать из региона, причем направления миграции различны. Большая часть собирается уехать в столицу, остальные в Европу или Россию. Второй тип принципиально отличается тем, что эта молодежь не смогла «вписаться» в новую жизнь страны. Эта молодежь не имеет эстонского гражданства и вряд ли сможет его получить, так как фактически не владеет эстонским языком. Родители этой молодежи зачастую безработные и материальное положение семей крайне низкое. Эта социальная неопределенность толкает молодежь к преступности и наркомании.

Положение молодежи осложняется ситуацией на рынке труда в регионе. Притом, что на Северо-Востоке зафиксирована самая высокая безработица в стране, по возрастным группам она максимальна именно среди молодежи (приблизительно в 3 раза выше, чем у представителей более старших возрастов).

Различия в положении русскоязычного населения не ограничиваются лишь территориальным признаком - наблюдаются и возрастные особенности. Существуют значительные различия положения трех основных возрастных групп: молодежь (до 20 лет), трудоспособное население (21-59 лет) и пенсионеры (старше 60 лет). Названия «трудоспособное население» и «пенсионеры» являются достаточно условными, так как возраст выхода на пенсию в каждой из стран для мужчин и женщин разный.

Столичный регион Эстонии

Молодежь. Столичная русскоязычная молодежь выделяется высоким уровнем знания эстонского языка. Но, несмотря на это, острой проблемой для русскоязычных школьников является перевод школ на эстонский язык обучения.

Значительная часть молодежи рассматривает свой возможный отъезд из Эстонии как предпочтительный вариант жизненного сценария. Основные направления желаемой миграции связаны не с Россией, а со странами Запада (в основном Великобритания и Германия). Переезду этой группы способствуют такие факторы, как хорошее знание иностранных языков и наличие эстонского гражданства, что дает возможность беспрепятственно перемещаться по территории Евросоюза.

На решение молодежи уехать из страны не может не оказывать влияния ситуация на рынке труда. Даже после получения высшего образования у столичной молодежи существуют трудности с трудоустройством: уровень безработицы среди молодежи выше в 2-2,5 раза, чем у более старших людей.

Трудоспособное население. Среди трудоспособного населения столичного региона можно выделить две группы: 1) наиболее адаптированная - представители «русского бизнеса», которые начали свою деятельность в начале 90-х гг., успешно ее продолжают и в настоящее время

перед ними не стоят социальные проблемы; 2) высококвалифицированные специалисты, чьи профессиональные знания оказались востребованными. У остальных людей трудовая деятельность складывается по-разному, социальное положение которых в той или иной степени зависит от знания языка и гражданского статуса.

Таким образом, русскоязычное население крайне неравномерно распределено по территории стран Балтии, в каждой из них можно выделить районы, в которых доля русскоязычного населения превышает среднее значение по стране. В Эстонии - это столичный регион (Таллин и уезд Харьюмаа) и Северо-Восток (Ида-Вирусский уезд); в Латвии - Рижский район и Латгалия; в Литве - Вильнюсский и Утенский уезды.

Различия в положении русскоязычного населения не ограничиваются лишь территориальным признаком - наблюдаются и возрастные особенности. Существуют значительные различия положения трех основных возрастных групп: молодежь (до 20 лет), трудоспособное население (21-59 лет) и пенсионеры (старше 60 лет).

Значительная часть столичной молодежи (на примере Эстонии) рассматривает свой возможный отъезд как предпочтительный вариант жизненного сценария. При этом основные направления желаемой миграции связаны не с Россией, а со странами Запада. Переезду этой группы способствуют такие факторы, как хорошее знание иностранных языков, наличие эстонского гражданства, что дает возможность беспрепятственно перемещаться по территории Евросоюза, кризисная ситуация на рынке труда (уровень безработицы среди молодежи выше в 2-2,5 раза, чем у старших поколений).

Значительно хуже сложилась ситуация для молодежи в местах компактного проживания (Северо-Восток Эстонии), у которой уровень владения эстонским языком ниже, чем у столичной молодежи, меньшая доля молодежи, по сравнению со столичным регионом, имеет эстонское гражданство. В этой возрастной группе можно выделить два типа: социально адаптированный и неадаптированный. Молодежь первого типа стремится получить хорошее образование, выучить эстонский язык, получить

' 215

С

£

(

гражданство ЭР. Впоследствии они также планируют уехать из региона, причем направления миграции различны. Большая часть собирается уехать в столицу, остальные в Европу или Россию. Второй тип принципиально отличается тем, что эта молодежь не смогла адаптироваться к реалиям современной жизни. Эта молодежь не имеет эстонского гражданства и вряд ли сможет его получить, так как фактически не владеет эстонским языком. Социальная неопределенность, хроническая безработица толкает молодежь к преступности и наркомании.

Среди трудоспособного русскоязычного населения также можно можно выделить две группы. В столичном регионе, например, это адаптированная, к которой относятся представители «русского бизнеса», которые начали свою деятельность в начале 1990-х гг. и успешно ее продолжают, а также высококвалифицированные специалисты, чьи профессиональные знания оказались востребованными. Остальные не смогли в должной степени адаптироваться к жизни в современной Эстонии, испытвая проблемы со слабым знанием эстонского языка, сложной ситуацией на рынке труда, усугубленные ограничениями, связанными с гражданским статусом.

Но в еще более трудном положеним находится трудоспособное русскоязычное население в местах компактного проживания (северо-восток Эстонии). Несмотря на то, что значительная их часть являются высококвалифицированными специалистами, уступая в этом отношении только столичному региону, они, как правило, не могут найти работу из-за сокращения индустриального производства и слабого знания эстонского языка. Проблема занятости является самой острой для трудоспособного населения, отодвигая на второй план проблемы гражданского статуса. Это является одной из причин того, что многие желают получить российское гражданство. Предпринимательский слой практически отсутствует, что связано с кризисной экономической ситуацией в регионе. Миграционная активность достаточно низкая, поскольку те, кто хотел и имел возможность уехать, уже покинули регион.

В не менее трудном положении находятся русскоязычные пенсионеры. В местах компактного проживания (северо-восток Эстонии) его можно оценить как критическое. Если столичным пенсионерам имеют возможность материально помогать родственники, то здесь это затруднительно. Тяжелое материальное положение усугубляется психологическим, связанным с отношением Эстонии к русскоязычным ветеранам. Схожая картина наблюдается в Латвии.

Более благоприятна ситуация для русскоязычного населения сложилась в Литве. В столичном регионе русскоязычная молодежь выделяется не только высоким уровнем владения государственным языком (более 70% свободно владеет литовским языком), но и иностранными языками. Билингвальность молодежи стала характерной чертой языковой среды Литвы. Вместе с тем и здесь существуют проблемы на рынке труда, что способствует миграционным настроениям. Молодежь в местах компактного проживания (Утенском уезде Литвы) также ориентируется на выезд, после окончания учебы, в европейские страны, главным образом в Германию и Великобританию.

В более благоприятных условия по сравнению, с Эстонией и Лавтией, находится и трудоспособное население Литвы. Это связано с тем, что в Утенском уезде оно представлено, главным образом, технической интеллигенцией, связанной с деятельностью Игналинской АЭС. У бывших работников АЭС пенсии также значительно превышают средние по стране.

2. Типология населения по уровню адаптации

На основании проведенного анализа можно выделить несколько типов русскоязычного населения по уровню адаптации к новым социально-политическим реалиям в зависимости от региона проживания и возраста.

Среди молодежи выделяется два типа. Первый - это интегрированная молодежь, к которой относится молодежь столичных регионов трех стран, Утенского уезда Литвы, часть молодежи Северо-Востока Эстонии и Латгалии. По сравнению с другими, в этой группе максимальная доля имеет

я

гражданство страны проживания, а также самый высокии уровень владения государственным языком. Это объясняется тем, что большинство из них родились уже в независимых балтийских государствах.

Эта группа выделяется самым высоким миграционным потенциалом. Однако направления миграции различны. Столичная молодежь ориентируется на отъезд из страны, причем преимущественно в европейские государства, а не в Россию. Миграционные предпочтения несколько отличаются у русскоязычной молодежи периферийных районов, часть которой ориентируется на переезд в столицу своей страны, часть - в Россию, но большинство, как и в столицах, предпочитают уехать в Европу.

Второй тип - это неинтегрированная молодежь, который включает в себя часть молодежи Северо-Востока Эстонии и Латгалии. Появление этой группы вызвано социальной неопределенностью в их семьях. Для этой молодежи характерна проблема наркомании. Одной из главных причин ее высокого уровня среди русскоязычной молодежи школьного возраста, являются сложности в обучении на неродном языке, которые в свою очередь являются причиной ухода из школы.

Наибольшие различия по территории наблюдаются у трудоспособного населения, что главным образом связано с различным уровнем экономического развития районов. Первый тип - социально-адаптированное трудоспособное население, к которому относится трудоспособное население столичных регионов и Утенского уезда Литвы. Выделить эту группу позволяет ситуация на рынке труда в данных регионах, поскольку материальное положение этой возрастной категории главным образом определяется трудовой деятельностью. Для этих регионов характерен высокий уровень социально-экономического развития.

В столичных регионах существует достаточно многочисленная группа -русскоязычные предприниматели. Так называемый «русский бизнес» появился в странах Балтии в начале 90-х гг. Основным фактором послужило то, что после обретения независимости русские были вытеснены из государственного и административного управления и начали создавать

собственные фирмы. Помимо этого, на тот период еще сохранились налаженные хозяйственные связи с Россией. Так, в 1993/94 гг. 60% предпринимателей в Латвии были русскими, 22% - в Эстонии и 9% - в Литве154. К настоящему времени эта пропорция изменилась, но не за счет сокращения «русского бизнеса», а за счет прихода в эту сферу представителей титульных национальностей.

Указанным регионам свойственен высокий уровень двуязычия (русский и государственный), но, не смотря на это, в Таллине и Риге сформировалось двухобщинное общество. Указанную группу можно назвать наиболее социально-адаптированной частью русскоязычного населения стран Балтии.

Второй тип - Социально-неадаптированное трудоспособное население, которое включает в себя трудоспособное население Северо-Востока Эстонии и Латгалии. Положение данной группы можно охарактеризовать как весьма тяжелое, что в первую очередь это связано с высоким уровнем безработицы в этих регионах. В этой группе велика доля лиц, не имеющих гражданства страны проживания. Поскольку перед людьми остро стоит проблема своего материального положения, решение вопроса о получении гражданства откладывается. Очевидно, сложившаяся ситуация с гражданством в ближайшее время не изменится, поскольку для его получения необходимо хорошее знание государственного языка, а жители данных регионов выделяются низким уровнем владения госзыком. Кроме того, здесь практически отсутствует языковая среда для общения на государственном языке.

В наиболее тяжелом материальном и моральном положении находятся русскоязычные пенсионеры, но степень остроты проблем зависит от районов проживания. Пенсионеры с удовлетворительным социально-экономическим положением - это пенсионеры столичных регионов и Утенского уезда Литвы. Уровень социально-экономического развития данных регионов (особенно столичных) оценивается как высокий. Благодаря перераспределению расходов материальное положение пенсионеров здесь

относительно удовлетворительное. Но моральное положение достаточно тяжелое из-за отношения к ветеранам войны ВОВ как к оккупантам и героизации тех, кто воевал на стороне фашистской Германии.

Пенсионеры с кризисным социально-экономическим положением -это пенсионеры Северо-Востока Эстонии и Латгалии. Эта группа находится в очень тяжелом положении как материальном, так и моральном. Материальные трудности связаны с тем, что проживание в регионах с низкими доходами населения практически исключает возможность получения пенсионерами материальной помощи от родственников. Моральное состояние этих пенсионеров, как и пенсионеров других регионов, связано с негативным отношением к ним со стороны местной политической элиты.

Таким образом, среди русскоязычной молодежи, проживающей в странах Балтии, можно выделить два основных типа: к первому относится интегрированная молодежь столичных регионов трех стран, Утенского уезда Литвы, часть молодежи Северо-Востока Эстонии и Латгалии, для которой, тем не менее, характерен высокий миграционный потенциал; второй, неинтегрированная молодежь, охватывающая часть молодежи Северо-Востока Эстонии и Латгалии. Эта молодежь не имеет возможности интегрироваться в прибалтийское общество, для неё характерны установки на миграцию в Россию.

Среди трудоспособного населения также выделяются два основных типа: первый - это социально-адаптированное трудоспособное население, к которому, в первую очередь, относится трудоспособное население столичных регионов и Утенского уезда Литвы; второй тип - социально-неадаптированное трудоспособное население, которое включает в себя трудоспособное население Северо-Востока Эстонии и Латгалии.

Что касается людей пенсионного возраста, то они также подразделяются на два типа: первый, пенсионеры с удовлетворительным социально-экономическим положением, к которым относятся пенсионеры столичных регионов и Утенского уезда Литвы, второй тип включает

пенсионеров с кризисным социально-экономическим положением, живущих на Северо-Востоке Эстонии и в Латгалии.

Таким образом, русскоязычное население крайне неравномерно распределено по территории стран Балтии, в каждой из них можно выделить районы, в которых доля русскоязычного населения превышает среднее значение по стране. В Эстонии - это столичный регион (Таллин и уезд Харьюмаа) и Северо-Восток (Ида-Вирусский уезд); в Латвии - Рижский район и Латгалия; в Литве - Вильнюсский и Утенский уезды.

Различия в положении русскоязычного населения не ограничиваются лишь территориальным признаком - наблюдаются и возрастные особенности. Существуют значительные различия положения трех основных возрастных групп: молодежь (до 20 лет), трудоспособное население (21-59 лет) и пенсионеры (старше 60 лет).

Значительная часть столичной молодежи (на примере Эстонии) рассматривает свой возможный отъезд как предпочтительный вариант жизненного сценария. При этом основные направления желаемой миграции связаны не с Россией, а со странами Запада. Переезду этой группы способствуют такие факторы, как хорошее знание иностранных языков, наличие эстонского гражданства, что дает возможность беспрепятственно перемещаться по территории Евросоюза, кризисная ситуация на рынке труда (уровень безработицы среди молодежи выше в 2-2,5 раза, чем у старших поколений).

Значительно хуже сложилась ситуация для молодежи в местах компактного проживания (Северо-Восток Эстонии), у которой уровень владения эстонским языком ниже, чем у столичной молодежи, меньшая доля молодежи, по сравнению со столичным регионом, имеет эстонское гражданство. В этой возрастной группе можно выделить два типа: социально адаптированный и неадаптированный. Молодежь первого типа стремится получить хорошее образование, выучить эстонский язык, получить гражданство страны проживания. В дальнейшем они планируют уехать из региона, причем направления миграции различны. Большая часть собирается уехать в столицу, остальные в Европу или Россию. Второй тип

принципиально отличается тем, что эта молодежь не смогла адаптироваться к реалиям современной жизни. Эта молодежь не имеет гражданства ЭР и вряд ли сможет его получить, поскольку уровень владения эстонским языком очень низкий. Социальная неопределенность, хроническая безработица толкает молодежь к преступности и наркомании.

Среди трудоспособного русскоязычного населения также можно можно выделить две группы. В столичном регионе, например, это адаптированная, к которой относятся представители «русского бизнеса», которые начали свою деятельность в начале 1990-х гг. и успешно ее продолжают, а также высококвалифицированные специалисты, чьи профессиональные знания оказались востребованными. Остальные не смогли в должной степени адаптироваться к жизни в современной Эстонии, испытвая проблемы со слабым знанием эстонского языка, сложной ситуацией на рынке труда, усугубленные ограничениями, связанными с гражданским статусом.

Но в еще более трудном положеним находится трудоспособное русскоязычное население в местах компактного проживания (северо-восток Эстонии). Несмотря на то, что значительная их часть являются высококвалифицированными специалистами, уступая в этом отношении только столичному региону, они, как правило, не могут найти работу из-за сокращения индустриального производства и слабого знания эстонского языка. Для трудоспособного населения самой острой является проблема занятости, отодвигая на второй план проблемы гражданского статуса. Это является одной из причин того, что многие желают получить российское гражданство. Предпринимательский слой практически отсутствует, что связано с кризисной экономической ситуацией в регионе. Миграционная активность относительно низкая, поскольку те, кто хотел и имел возможность уехать, уже покинули регион.

В не менее трудном положении находятся русскоязычные пенсионеры. В местах компактного проживания (северо-восток Эстонии) его можно оценить как критическое. Если столичным пенсионерам имеют возможность материально помогать родственники, то здесь это затруднительно. Тяжелое

материальное положение усугубляется психологическим, связанным с отношением Эстонии к русскоязычным ветеранам. Схожая картина наблюдается в Латвии.

Более благоприятна ситуация для русскоязычного населения сложилась в Литве. В столичном регионе русскоязычная молодежь выделяется не только высоким уровнем владения госязыком (более 70% свободно владеет литовским языком), но и иностранными языками. Билингвальность молодежи стала характерной особенностью языковой ситуации в Литве. Вместе с тем и здесь существуют проблемы на рынке труда, что способствует миграционным настроениям. Молодежь в местах компактного проживания (Утенском уезде Литвы) также ориентируется на выезд, после окончания учебы, в европейские страны, главным образом в Германию и Великобританию.

В более благоприятных условия по сравнению, с Эстонией и Лавтией, находится и трудоспособное население Литвы. Это связано с тем, что в Утенском уезде оно представлено, главным образом, технической интеллигенцией, связанной с деятельностью Игналинской АЭС. У бывших работников АЭС пенсии также значительно превышают средние по стране.

З.Проблемы адаптации русскоязычного населения в районах компактного проживания (на примере Северо-Востока Эстонии)

Обоснование выбора региона

Данный раздел посвящен Северо-Востоку Эстонии, который рассматривается в границах уезда Ида-Вирумаа (один из 15 уездов Эстонии). Площадь уезда составляет 3195,8 км2 или 7,7% от общей площади государства. На востоке уезд граничит с Ленинградской областью России (граница проходит по реке Нарва); на западе - с Ляэне-Вируским, а на юго-западе — с Йыгеваским уездами Эстонии. На севере территория омывается водами Финского залива, а на юге - Чудского озера.

Выбор указанного района обусловлен тем, что Северо-Восток представляет собой регион, существенно отличающийся по многим показателям, а также процессам, происходящим здесь, не только от

223

остальной территории страны, но от территории балтийских стран в целом. Главным критерием, который позволяет выделять именно этот регион для более детального исследования, является его национальный состав. На начало 2010 г удельный вес русских в уезде составила 71,4%, а русскоязычных - почти 4/5 (рис. 11), причем в течение последних лет удельный вес русскоязычного населения постепенно повышается. Столь высоких показателей не зафиксировано больше не только ни в одном из уездов Эстонии, но и нигде в странах Балтии. Следующим после Ида-Виру маа по доли русских в населении является уезд Харьюмаа, где эта величина составляет 32,5%. Во всех без исключения городах Северо-Востока большинство населения - русскоязычные, а в самом крупном городе региона - Нарве - доля русскоязычного населения достигает 95%. На Северо-Восток приходится 36% всех русских, проживающих в Эстонии.

Рис. 11. Национальный состав уезда Ида-Вирумаа (2010 г.), %

Составлено по: данные Statistical Office of Estonia, www.stat.ee

Языковая структура Ида-Вирумаа также имеет особенности, что является следствием специфики национального состава населения. Как показала перепись населения 2000 г. для 77,8% жителей региона русский язык является родным, а по Эстонии в целом этот показатель равен 29,7%. Изучение государственного языка в регионе сталкивается с очень серьезной проблемой - здесь фактически отсутствует языковая среда для общения на эстонском языке, что существенно усложняет процесс языковой адаптации. Только лишь 35,6% населения региона говорят на эстонском языке, в том числе всего ЛИШЬ ДЛЯ 17,7%) эстонский язык является родным.

Русские 71,4%

Белорусы 2,7%

Эстонцы 19,6%

Украинцы 2,6%

Русскоязычное население на Северо-Востоке всегда было многочисленным, но наиболее значительные изменения в национальном составе региона произошли после Великой Отечественной войны. Восстановление разрушенных войной предприятий и дальнейшее развитие народного хозяйства требовали массового привлечения трудовых ресурсов. В СССР эта проблема решалась за счет перетока сельского населения в города. Однако сельское население здесь никогда не было многочисленным. Проблема обеспечения кадрами строящихся объектов в результате была решена главным образом за счет привлечения трудовых кадров из соседних сельских районов России. Если население всей Эстонии за период с 1945 по 1980 гг. выросло с 1 до 1,5 млн. человек, то на Северо-Востоке оно увеличилось более чем вдвое. Соответственно изменился его национальный состав. За период с 1959 г. по 1989 г. доля эстонцев в населении уезда сократилась с 38% до 18,5%), доля же русских увеличилась до 70%.

Особенность региона проявляется и на уровне общественной деятельности российских соотечественников. В последнее время были созданы новые общественные объединения соотечественников, ставящие своей целью решение специфических проблем жителей Северо-Востока Эстонии.

Особенности положения населения региона

Изменения в политической и социально-экономической жизни Эстонии не могли не оказать влияния на положение населения страны. Жителей Северо-Востока эти изменения затронули особенно остро, поскольку население региона существенно отличается от населения страны в целом по национальному составу, структуре занятости и другим многим признакам. Социально-экономические проблемы, которые будут рассматриваться в данном разделе, не просто актуальны для русскоязычного населения региона, а зачастую стоят перед ним исключительно остро.

Гражданский статус населения

Гражданский статус населения Северо-Востока принципиально отличается от населения страны в целом. Ни в одном другом уезде на долю

граждан Эстонии не приходится менее половины населения. По итогам переписи населения 2000 г., в уезде Ида-Вирумаа граждане Эстонии составляют 44,8% населения, в Харьюмаа - 73,6%, в остальных 13-ти уездах страны - свыше 90%. В регионе проживает около 34,6 тыс. граждан России, т.е. здесь сосредоточено более 40%> всех граждан РФ, проживающих в Эстонии. Город Силламяэ является единственным в Эстонии, где численность граждан России превышает численность граждан Эстонии, причем на долю последних приходится всего около 1/5 населения города.

Северо-Восток также выделяется значительным количеством неграждан - 61,9 тыс. человек, или 35% населения уезда. Как следствие, в регионе остро стоит проблема массового безгражданства, а также вытекающая из нее проблема правового неравенства. Другой серьезной региональной проблемой является значительное число проживающих на Северо-Востоке так называемых «нелегалов» тех, кто не только не имеет ни эстонского, ни российского, ни паспорта иностранца, но и вида на жительство. По данным Ида-Вируского отдела Департамента гражданства и миграции их официальное число в уезде составляет около 1 тыс. человек, в действительности же их значительно больше.

Демографическая ситуация

Ида-Вирусский уезд относится к наиболее заселенным регионам Эстонии: по численности (168 656 чел. в 2010 г.) ио плотности населения (52,8 чел. /км ) он занимает второе место после столичного уезда. На долю уезда приходится 12,6% населения Эстонии.

Начиная с 1992 г., численность населения уезда постоянно уменьшается, как вследствие естественной убыли населения, так и за счет миграционного оттока. За годы независимости население уезда сократилось почти на четверть. На фоне общего сокращения численности населения Ида-Вирумаа происходит и сокращение численности русского населения уезда -за последние 20 лет сокращение составило 22% (рис. 12).

250.0

200.0

150.0

100,0

50,0

и,и - 1989 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010

ОВсе население 221,1 197,5 195,5 193,6 178,9 177,5 176,2 174,8 173,8 172,8 171,8 170,7 169,7 168,7

□Русские 154,7 140,2 139,0 126,5 125,8 124,9 124,2 123,5 123,0 122,5 122,0 121,5 121,0 120,4

Рис. 12. Изменение численности населения уезда Ида-Вирумаа

Составлено по: данные Statistical Office of Estonia, www.stat.ee

Демографическая ситуация в регионе весьма тяжелая, так как основные демографические показатели уезда в течение последних лет являются одними из худших в стране. Единственным положительным изменением является рост уровня рождаемости - с 7,3%о в 1997 г. до 9,4%о в 2002 г. За тот же период уровень смертности существенно повысился — с 14,1%о до 16,8%о. Естественная убыль населения продолжает расти: -6,8%о в 1997 г. и -7,4%о в 2002 г. Процесс депопуляции населения вполне объясним: при сложившейся тяжелой социально-экономической ситуации в регионе проблематично ожидать естественного прироста населения. О неблагополучии социально-экономического положения в регионе свидетельствуют также данные о младенческой смертности: 2002 г. уровень младенческой смертности на Северо-Востоке составил 10,9%о, притом, что в целом по стране этот показатель равен 5,7%о.

Отличительной особенностью Северо-Востока является высокая доля городского населения - 88%, что выше, чем даже в уезде Харьюмаа, центром которого является Таллин. Вследствие этого уезд Ида-Вирумаа считается наиболее урбанизированным регионом страны. Основными городскими центрами, определяющими динамику его развития, являются города Нарва, Кохтла-Ярве и Силламяэ. Для этих городов, как и для региона в целом, характерно уменьшение численности населения.

Происходящие на Северо-Востоке миграционные процессы также имеют свою специфику. До 1991 г. Северо-Восток являлся регионом наибольшего притока мигрантов. Даже накануне распада Союза регион лидировал по этому показателю, когда уже во многих уездах наблюдалось отрицательное сальдо миграции. Распад Советского Союза изменил направление существовавших на Северо-Востоке миграционных потоков на диаметрально противоположное: после 1991 г. начался активный миграционный отток. Пик миграционного оттока из региона, как и из Эстонии в целом, пришелся на 1992 г. Отрицательное сальдо миграции за этот год составило 6702 человек. К концу 90-х гг. поток мигрантов из региона уменьшился, хотя сальдо миграции по-прежнему остается отрицательным. Так, в 1997 г. во многих регионах было зафиксировано положительное сальдо миграции, а на Северо-Востоке оно по-прежнему остается отрицательным, причем по численности уезжающих он уступает только Харьюскому уезду. Сокращение миграционного оттока объясняется тем, что большинство тех, кто хотел и имел возможность уехать, уже сделал это в начале 90-х гг. Необходимо отметить, что большинство потенциальных переселенцев откладывают отъезд, поскольку квартиры и иную недвижимость невозможно продать за цену, позволяющую покрыть издержки по переезду и приобретению равноценного жилья в России.

Таким образом, в настоящее время естественная убыль населения Северо-Востока дополняется продолжающимся миграционным оттоком из региона.

Социальная ситуация

Величина заработной платы на Северо-Востоке на протяжении последних лет является одной из самых низких в стране. В 2009 г. здесь она составила 9964 кроны, что в 1,2 раза ниже, чем по стране в целом и в 1,4 ниже, чем в Таллине.

Величина средних доходов домохозяйств является одним из важных показателей, характеризующих уровень жизни населения. По данному показателю уезд Ида-Вирумаа находится на 13-м месте из 15-ти в Эстонии. В

2002 г. средний доход на одного члена домашнего хозяйства здесь составил 1839,1 крон, что почти в 2 раза меньше по сравнению с Таллином. Кроме того, даже при повышении доходов на Северо-Востоке, темпы здесь ниже, чем в целом по стране. Так, за период с 2000 г. по 2002 г. средний доход на одного члена домашнего хозяйства в целом по Эстонии возрос на 12,7%, а на Северо-Востоке - на 11,7%. По структуре расходов здесь ситуация наихудшая: только в 3-х из 15-ти уездов Эстонии доля расходов на продукты питания и проживание превышает а в Ида-Вирумаа она максимальная — 58%.

Косвенным подтверждением более низкого уровня жизни в регионе является оценка домашних хозяйств относительно того, какая сумма им необходима для нормальной жизни. Это связано с тем, что люди, привыкшие жить достаточно обеспеченно, называют большую сумму, а те, кто привык жить беднее, соответственно, называют более низкую сумму. Необходимо заметить, что, учитывая небольшую площадь страны, в Эстонии практически отсутствует территориальная дифференциация уровня цен, т.е. влияние цен на ответ минимально. В 2002 г. 38,3% домохозяйств Северо-Востока полагали, что им достаточно суммы 2-3 тыс. крон. В 10-ти уездах большинство домохозяйств называли сумму 4 тыс. крон и выше (по исследованию это была максимальная цифра).

В течение последних лет Северо-Восток выделяется одним из самых высоких уровней безработицы в стране, который в 2009 г. составил 18,1% (рис. 13). Независимые исследования, в то же время показывают, что армия «лишних» людей гораздо многочисленнее - до 50% экономически активного населения. Промышленный спад после распада Советского Союза, а также начавшийся мировой экономический кризис являются главными причинами постоянно высокого уровня безработицы в данном регионе.

25,0 f 20.0 -15,0 -10,0 -5.0 "

*1В 8 Н« _ « г п

# ■

• - h

0.0 - 199: 199^1 993199« 199" 19981 999 Ю0С2 0012 >02 2 оозроо^ 200i >00( 200" 2005 005

□Эстония 6.5 7,6 9,7 |ю,0 9,6 9,8 1 2.2 13,6 2,61 0,3 1 0.0 9,7 7,9 5,9 4,7 5,5 3,8

оСеверо-Восток 10,1 10,0 4,814,8 14,7 14,7|2 0.1 21,1 8,01 8,91 8,2(17.9 16,2 12,1 9,0 10,01 8,1

Рис.13. Уровень безработицы в Эстонии и в уезде Ида-Вирумаа, %

Составлено по: данные Statistical Office of Estonia, www.stat.ee

По состоянию на 31 августа 2010 г. в Ида-Вирумаа было зарегистрировано 13610 безработных, в частности в Нарве - 6251. В целом в Эстонии в это время было 72320 безработных. Другими словами, почти 19% всех эстонских безработных приходится на Северо-Восточный регион, при том, что здесь проживает 12,6% населения страны.

В начале 2000-х г.г. в Ида-Вирусском уезде на каждого безработного эстонца приходилось почти 6 безработных русскоязычных. Столь разное положение на рынке труда эстонцев и русскоязычных жителей региона связано с политическими факторами, в первую очередь - с языковой политикой. Практически любой из русскоязычных специалистов Ида-Вирумаа не только опасается потерять работу, но и по сравнению с эстонскоязычными коллегами получает меньшую зарплату. Главная причина - низкий уровень владения государственным языком. Это подтверждается словами директора регионального отделения Департамента занятости: «у безработицы русское лицо... Основным препятствием того, что человек, даже имеющий высшее образование, не может устроиться на работу, является язык»155. Не последнюю роль и играет и национальная принадлежность. Появилась даже крылатая фраза: «В Нарве есть одна специальность - эстонец».

I

I

!>

В целях сокращения безработицы, в Эстонии была создана Страховая касса по безработице, предоставляющая пособия на начало предпринимательской деятельности. По мнению руководителя Нарвского бюро, на Северо-Востоке информация о возможности получения пособия достигает своей целевой аудитории (она есть и на интернет-странице страховой кассы по безработице, tootukassa.ee, и в брошюрах «В помощь ищущему работу», раздающихся в региональных бюро), специалисты нарвского бюро сами предлагают многим нарвитянам, оставшимся без работы, стать частными предпринимателями156.

Но к 2010 г. ситуация не изменилась - незнание государственного языка жителями региона по-прежнему является главной причиной высокого уровня безработицы на Северо-Востоке. С начала 2010 г. по 31 августа в Страховую кассу по безработице по всей Эстонии было подано 1084 ходатайства о пособиях на начало предпринимательской деятельности (406 из них были удовлетворены, 83 находились в стадии рассмотрения). В то же время безработные Ида-Вирумаа подали только 37 ходатайств (9 из них удовлетворены, 6 рассматривались), что составляет всего лишь 30-ю часть от общеэстонского числа. В Нарве за первые 8 месяцев 2010 г. было подано всего лишь 12 ходатайств (одобрено 3, рассматривалось 2).

Несоизмеримо малое количество обращений в Страховую кассу по безработице за пособием на начало своего дела в «русском» регионе, Ида-Вирумаа, можно объяснить только тем, что составление ходатайства, а тем более бизнес-плана на эстонском языке, для его жителей является большой проблемой. А заказывать перевод у специалистов потенциальные претенденты на пособие, по всей вероятности, не могут из-за дороговизны этой услуги.

Преступность и проблема наркомании.

Основываясь на данных Департамента статистика Эстонии, можно сделать вывод, что с точки зрения криминогенной ситуации уезд Ида-

156 Безработным Ида-Вирумаа не дает стать предпринимателями незнание эстонского, Виру Проспект, ^ 29.09.2010

; 231

г

и !

Вирумаа является неблагоприятным. В 2004 г. здесь было зафиксировано 361 преступление на 10 тыс. жителей, что является одним из наиболее высоких показателей в стране. На фоне общеэстонской ситуации уезд выделяется по уровню тяжких преступлений: на его долю приходится 1/4 убийств и 1/5 случаев нанесения тяжких телесных повреждений, притом, что на уезд приходится около 12% населения страны.

Одним из основных факторов ухудшения криминогенной ситуации в регионе, роста преступности является тяжелое социально-экономическое положение и, прежде всего, рост безработицы. По некоторым данным, каждый процент роста безработицы дает в регионе увеличение преступности на три процента.

Как отмечалось ранее, проблема наркомании в Эстонии

непропорционально затрагивает русскоязычное население. Количество лиц,

принимающих наркотические средства, также непропорционально

распределено по территории страны. В 2001 г. в Нарве было зафиксировано

примерно 5-6 тыс. наркоманов, в то время как во всей Эстонии их

1

насчитывалось 11-12 тысяч. Иными словами, половина всех наркозависимых Эстонии приходится на русскоязычную Нарву, население которой составляет всего 5% населения страны. Проблема наркомании тесно связана с распространением ВИЧ, эпидемия которого началась в Эстонии в 2000 г. именно в Нарве и стала быстро распространяться по территории страны. К концу 2001 г. в Эстонии было зафиксировано 1808 зараженных ВИЧ человек, в том числе в Нарве - 600 носителей. Для сравнения можно привести следующие данные: в Санкт-Петербурге с населением 4,7 млн. человек в 1999 г. было зарегистрировано 612 инфицированных, или другими словами в Нарве распространение ВИЧ в 65 ваз выше по сравнению с Санкт-Петербурге. Согласно статистике инспекции по здравоохранению, в 2004 г. в Эстонии было диагностировано 840 новых случаев заражения ВИЧ, из них

417 в Ида-Вируском уезде. В 2003 г. из 899 зараженных 51% приходился на долю Ида-Вирумаа.

Проблема наркомании зачастую сопутствует бедности, безработице и социальному отторжению. Именно эти процессы можно наблюдать на Северо-Востоке, что и является причиной столь большого числа наркозовисимых в регионе.