Русская поэзия первой трети XX в.: Художественная космогония. М. Цветаева и В. Маяковский тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, доктор филологических наук Полехина, Майя Мударрисовна

• Полехина, Майя Мударрисовна
• доктор филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации доктор филологических наук Полехина, Майя Мударрисовна

ВВЕДЕНИЕ

Часть I. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КОСМОГОНИЯ В ПОЭЗИИ М.ЦВЕТАЕВОЙ

Глава 1. Основы мифопоэтики М.Цветаевой.

Глава 2. Концепты художественной космогонии М.Цветаевой:

2.1.Божественное - Дьявольское мировоззрение и поэтика).

2.2. «Двоемирие» поэта. «Жизнь - смерть», «смерть - сон».

2.3.Космология временных категорий в поэзии М.Цветаевой.

2.4. Смерть - бессмертие (архетип «не-бытия»).

Глава 3. «Экстериоризация стихийности» в поэзии

М.Цветаевой 1920-х годов. Фольклорные поэмы

Царь-Девица» «Переулочки», «Молодец»).

Глава 4. Чешские поэмы М.Цветаевой («Поэма Горы», «Поэма Конца», «Крысолов»).

Мир горний» - «мир дольний».

Часть II. ХУДОЖЕСТВЕННОЕ МИРОМОДЕЛИРОВАНИЕ В ПОЭЗИИ В.МАЯКОВСКОГО. ПОЭТИКА, СРЕДСТВА ВОПЛОЩЕНИЯ

Глава 1. Маяковский и уроки западноевропейской философии. Концепция поэта-творца.

Глава 2. Человек и Мир в поэмах В.Маяковского

1914-1917 годов. Жизнь - смерть - любовь.

Богоборчество и богоносительство Маяковского.

Глава 3. Поэтика хронотопа в произведениях В.Маяковского

1920-х годов. «Жизнетворчество» поэта.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Русская поэзия первой трети XX в.: Художественная космогония. М. Цветаева и В. Маяковский»

Начало XX века, представляющее собой уникальное явление в истории русской поэзии, особенным образом преломилось в судьбах художников, определив своеобразие их поэтического мышления, «космизацию сознания». Это было время кризисных явлений во всех сферах человеческой деятельности и необычайного расцвета индивидуальности, эпоха переоценки моральных и эстетических ценностей и формирования нового религиозного сознания. Ощущение зыбкости, неустойчивости всех форм бытовой и бытийной жизни, предчувствие катастрофических перемен нового века способствовали, с одной стороны, усилению эсхатологических настроений, с другой стороны, стремлению проникнуть в антиномичную сущность мира, выйти за пространственно-временные рамки современности, ориентируясь на мифологические модели прошлых эпох. Рождалась особая атмосфера мистико-религиозного ренессанса с его пафосом оправдания человека творчеством, с принципом космизма как универсальной составляющей художественного мышления.

Отмечая своеобразие философского, художественного, мистического ренессанса в России начала XX века, Н.Бердяев писал: «Никогда еще не было послано в мир таких творческих сил и никогда еще не была так обнаружена трагедия творчества, несоответствие между заданием и достижением»1. Второй русский ренессанс «стоял не только под знаком Духа, но и под знаком Диониса». В нем смешался ренессанс христианский с ренессансом языческим. Русский ренессанс Н.Бердяев сравнивает с германским

1 Бердяев Н.А. Собр.соч. В.2-х томах. Смысл творчества. Опыт оправдания человека. -и дополн. Париж: YMCA - Press, 1985. - С. 270.

Изд.2-е. С разночтен. романтизмом начала XIX века, которому предшествовала эпоха просвещения. Но в русском движении были свои специфически русские черты. Это прежде всего «религиозное беспокойство и религиозное искание, это - постоянный переход в философии за границы философского познания, в поэзии - за границы искусства, в политике - за границы политики в направлении эсхатологической перспективы» . Философия тяготела к образности, искусство - к понятийности. Космизм с его архетипом всеединства был ориентирован на гармонию в мире и в человеке, на воссоединение личного и сверхличностного начал бытия, на пафос универсального синтеза.

Художественная космогония рассматривается нами как сложное философско-эстетическое образование. Мы исходим из традиционных представлений о «космосе» и Вселенной, подразумевая под «космосом» мир как упорядоченное единство, в противоположность «хаосу» (Вселенную, как организованное целое). «Космогония» трактуется как учение или верование о происхождении мира и его последующей эволюции. Под художественной космогонией мы будем понимать мифопоэтическую картину сущностных основ Мира и его развития, представленную, с одной стороны - через гибкую систему образов и поэтических средств языка, имеющих в основе своей архаические структуры, с другой стороны - через переосмысление художниками отдельных религиозных стереотипов.

Выстраивая на основе мифопоэтической картины мира его модель, мы рассматриваем ее как «теоретический эквивалент анализируемого предмета»3. Подобная операция становится возможной, поскольку различные семиотические воплощения названной модели определенным образом скоординированы между собой в единую систему. При этом

2 Бердяев Н.А. Русская идея. Париж: YMCA - Press, 1971. - С. 251 - 252.

3 Борев В.Ю. Структурная поэтика // Литературный энциклопедический словарь. - М., 1987. - С 428. взаимоотношения структурно-семантических компонентов таковы, что система, обладая способностью к изменениям, одновременно не утрачивает своей уникальности.

Основным свойством созданной мифопоэтической картины мира является все-сакральность. Мы исходим из определения В.Н.Топорова о том, что «мир есть результат переработки информации о среде и самом человеке, причем «человеческие» структуры и схемы экстраполируются на среду,

- 4 которая описывается на языке антропоцентрических понятии» .

Художественная космогония исследуется нами на материале творчества Владимира Маяковского и Марины Цветаевой, трагических поэтов XX столетия, сознание которых вместило в себя противоречия века минувшего и предопределило его катаклизмы. Динамика развития их поэтических систем, определяемая философско-эстетическими воззрениями на проблемы Мироздания, при всей неповторимой индивидуальности художников, выявляет общее - близость взглядов на Мир и Человека, на сущностные проблемы быта и бытия. Общее видится в способах художественного конструирования жизненных реалий, принципах типизации действительности. Детерминирующим фактором, позволяющим выявить точки соприкосновения поэтических систем выделенных персоналий, их взаимодействие, наличие внутреннего контакта, становится своеобразие художественного сознания поэтов, которое определяется нами как мифологическое. Человек и Мир рассматриваются поэтами как акты Творения. Само художественное творчество поэтов становится актом творения иной действительности - воображаемой. «Частные проявления человеческих переживаний» в произведениях этих художников выходят за

А Топоров В.Н. Модель мира (мифопоэтическая) // Мифы народов мира. - В 2-х томах. - Т. 2. - М., 1997. -С.161-164. пределы исповедального, личностного выражения, обретая знаки Судьбы, Универсума. Все земные события по «закону обратной перспективы» оцениваются ими с точки зрения Вечного. Перед лицом всеобщего Хаоса Человек в произведениях этих художников пытается заново «космизировать» Мир, поэтическое слово при этом обретает свой высший смысл, понятия -особую семантическую значимость мифологем.

Мифологическое сознание как метасодержательная категория исследовалась в работах С.С.Аверинцева, М.С.Евзлина, Л.Леви-Брюля, А.Ф.Лосева, Е.П.Мелетинского, А.А.Потебни, В.Я.Проппа, В.Н.Топорова, О.М.Фрейденберг и др. Речь идет о моделировании определенного типа взаимоотношений человека и мира, художника и Вселенной. Универсальной формулой таких отношений на рубеже веков становится отчуждение. С одной стороны, это отчуждение от среды, с другой, - отчуждение от собственного «я». И в том и в другом случае реакцией на отчуждение становится попытка реконструировать мир по своим собственным законам. Для М.Цветаевой способом «постижения мира» становится «миротворчество» в рамках поэтического слова, для В.Маяковского - «жизнетворчество» в рамках реальной жизни и в «самовитом» Слове. И у Цветаевой и у Маяковского человек противопоставляет себя миру, отвергая его и его Творца как Создателя несовершенного Космоса.

Проблемы художественной космогонии в поэзии Цветаевой и Маяковского не были предметом специального комплексного исследования, хотя отдельные аспекты вопроса о поэтическом космосе рассматривались в работах М.Л. Гаспарова, Н.Н. Вольской, Ю.С. Лабезника, О.Л. Колобовой, Н.П. Крохиной, Н.О. Осиповой, К.Г. Петросова, М. Пьяных, И.П. Смирнова, Р.С. Спивак.

Накоплен определенный опыт литературоведческих исследований в осмыслении частных проблем мифологического типа художественного сознания в поэзии XX века, а также создания мифопоэтической модели мира отдельными художниками. Этим аспектам посвящены работы М.А. Дмитровской, Г.П. Козубовской, Н.П. Дмитриевой, A.M. Минаковой, Д.М.Магомедовой, И.С. Приходько, В.Ю. Прокофьевой, Г.А. Симоновой, Н.М. Солнцевой.

Путь исследования поэзии начала XX века через проблемы художественной космогонии представляется нам плодотворным и перспективным, так как позволяет по-новому представить творчество М.Цветаевой и В.Маяковского, а так же выявить характерные тенденции историко-литературного процесса в целом. Вышеназванные факторы определяют актуальность диссертационной работы.

Мифопоэтическая модель мира предполагает особую связанность, взаимозависимость макрокосма и микрокосма, вселенной и человека. Такая модель всегда ориентирована на предельную космологизированность сущего: все причастно космосу, связано с ним, выводимо из него, проверяется и подтверждается через соотнесение с космосом5.

Представления о неразрывном единстве макрокосма и микрокосма -вселенной и человека сложились еще на ранних этапах развития дофилософского и философского мировоззрения (Пифагор, Платон, Плотин). В отечественной науке эта философская проблема актуализирована естественным развитием концепции всеединства (Г.Сковорода, В.Соловьев, Н.Бердяев, С.Булгаков, П.Флоренский, В.Иванов).

На рубеже XIX - XX вв. обострился интерес к духовной культуре античности, древнего Египта, к глубинам герметической мудрости,

5 Топоров В.Н. Моделфшра (мифопоэтическая)//Мифы народов мира.-В 2-х томах,- Т.2. -М., 1997.- С.161-164. розенкрейцерским идеям. Интерес этот подкреплялся определенной целью -познать законы совершенствования человеческой души, человеческой природы, а через них - законы преображения жизни и Космоса.

Перенесение человеческих качеств на окружающий мир ставило человека в положение объекта, с помощью которого моделировались и объяснялись явления социального, природного и космического порядка. Человек оказывался в центре мира, становился его «первоначалом», связывал все со всем, являлся предпосылкой и условием всех происходящих в мире изменений.

В центр Вселенной человек был поставлен практически во всех мифологиях, его местоположение означало естественное осознание единства человека и мира - единства, заключающегося в изоморфизме того и другого. Устанавливалось взаимное соответствие между реальностью физической, метафизической и трансцендентальной, а так же между телом, душой и духом.

Философские размышления Гераклита и Пифагора, неотделимые от реальности трансцендентной, актуализированы в поэзии начала XX века. Гераклитов огонь, пифагорово число, рассматриваемые в качестве первоначал мира, обретали отчетливо выраженный мистико-онтологический смысл. В философии Платона происходит вычленение метафизической проблематики из мистической и одновременное противопоставление ее проблематике эмпирической. Идея онтологической тенеобразности, иллюзорности эмпирически наблюдаемого мира и человеческого существования разрабатывалась во многих философски-религиозных системах.

Платоновский идеализм, в котором особое место отводилось любви, состоянию экстаза, учению о «Душе мира», о «музыке сфер», наполняющей

Вселенную гармонией, были созвучны мечтам и чаяниям деятелей русской культуры начала XX века. Вселенная представлялась целостным организмом, единством трех миров, каждый из которых выстраивался по аналогии либо с телесной, либо с психической, либо с духовной организацией человека. При этом человеческой структуре соответствовала космическая. Благодаря такому взгляду на мир личность по - особенному воспринимала и оценивала себя. Отсюда представление о человеке как микрокосме, получившее обоснование в античной философии и возродившееся в качестве важного принципа в поэзии XX века.

Мифологическое мышление моделировало мир по образу и подобию человека. Целостная картина мира обуславливалась единством и целостностью человека, его ощущением триединой реальности, которая являлась для него миром внутренним, внешним, и им самим. Человек ощущал себя Вселенной, он в себе ее заключал, заключал в «снятом» виде, в виде архетипических образов, которые постоянно всплывали на поверхность сознания из подсознания. Архетипические образы заключали в себе те универсальные смыслы, которыми переполнена трансцендентная реальность, именуемая в различных учениях и концепциях то как Бог, то как Космическое сознание, как мир вечных идей (Платон), Абсолютный дух (Гегель), как вселенское семантическое поле (Налимов)6. Просвечивающиеся сквозь архетипические образы смыслы П.Флоренский характеризовал «как отверстия, пробитые в нашей субъективности» - отверстия, через которые в минуты просветления удается заглянуть в небесную «лазурь вечности», то есть в трансцендентную реальность.

Наиболее полное выражение символ получает в мифе. Любой миф раскрывает в образной форме определенный смысл, «до полного его

6 Голосовкер Я. Логика мифа. - М., 1987. исчерпания». Картина эмпирического мира, увиденная сквозь призму трансцендентной реальности и воспринятая как отражение этой реальности, рассматривается как телесный образ бестелесного мира. Образ этот настолько значимый, что позволяет «увидеть невидимое» и «услышать неслышимое». В таком своем новом качестве образ этот и актуализирован в эстетике модернизма начала XX века.

Миф стал выражением целостного восприятия мира, явленного человеку непосредственно в его чувствах. А поэтому, как было отмечено А.Лосевым, миф нельзя считать ни выдумкой, ни сказкой, ни аллегорией, ни метафорой, хотя все эти элементы в нем присутствуют. Он - явленная человеку непосредственная триединая реальность, которая, будучи для него онтологическим основанием, и определяет всю его специфику. Анализируя «чудо» мифа, А.Лосев отмечал, что «решительно все на свете может быть интерпретировано как самое настоящее чудо, если только данные вещи и события рассматривать с точки зрения изначального блаженно-личностного самоутверждения. Ведь во всяком событии такая связь легко может быть установлена. И мы часто волей-неволей устанавливает ее, начиная относиться к самым обычным вещам вдруг с какой-то новой точки зрения, трактуя их как загадочные, таинственные и пр. Всякий переживал это странное чувство, когда вдруг становится странным, что люди ходят, едят, спят, родятся, умирают, ссорятся, любят и пр., когда вдруг все это оценивается с точки зрения какого-то другого, забытого и поруганного бытия, когда вся жизнь предстает вдруг как бесконечный символ, как сложнейший миф, как поразительное чудо. Чудесен сам механизм, мифически-чудесны самые «законы природы». Не нужно ничего специально странного и страшного, ничего особенно необычного, особенно сильного, могущественного, специально сказочного, чтобы осуществилось это мифическое сознание и у была оценена чудесная сторона жизни» .

С точки зрения мифологического сознания все в равной степени чудесно, по Лосеву, «каждая вещь существует лишь как модус той или другой стороны в упомянутом личностном бытии, и велика и мелка она в силу того, чего модусом она является. Это приводит будто бы к разной чудесности эмпирического бытия. На самом же деле совершенно ясно, что чудесность, как таковая, совершенно одинакова везде и что различен лишь ее объект. Весь мир и все его составные элементы, и все живое и все неживое, о одинаково суть миф и одинаково суть чудо». Синкретически все способы познания мира соединяются в мифе, миф, таким образом, конструирует все возможные модели мира, является непосредственным усмотрением истины, проникновением в сущность вещей.

Мифологическое мышление на известной степени развития -единственно возможное, необходимое, разумное, - утверждал А.А.Потебня, -оно свойственно не одному какому-либо времени, а людям всех времен, стоящим на известной степени развития мысли; оно формально, то есть не исключает никакого содержания: ни религиозного, ни философского и научного»9. А.Н.Афанасьев считал, что мифологическое сознание рассматривает космогонический миф как модель для любого творчества, в том числе и творчества поэтического. Миф соединяет в себе черты уникальности и вневременности, традиционности и трансцендентности.

Мифологическое сознание, как способ «освоения мира», рассматривается в работах современного исследователя В.М.Пивоева, который вслед за своими предшественниками (А.Ф.Лосевым,

7 Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура.-M., 1991. - С. 159.

8 Там же.-С. 160.

9 Потебня А.А. О мифическом значении некоторых обрядов и поверий. - М., 1865. - С.260.

A.Н.Афанасьевым, Д.Е.Максимовым и др.) утверждает, что мифологическое начало не сводится к мифологической тематике, а возникает в процессе диалектического взаимодействия фольклорно-мифологической традиции и индивидуальной авторско-исполнительской интенции, в процессе «применения» архетипических представлений к актуальным исторических и бытовым ситуациям10. В творчестве поэтов «серебряного века» мифопоэтическое начало проявилось в полной мере, отражая развитие фундаментальных мировоззренческих концепций.

Огромное влияние на художественно-философские искания поэтов «серебряного» века оказали идеи русского космизма С.Булгакова,

B.Соловьева, В.Иванова, Г.Сковороды, Н.Федорова, П.Флоренского. Идеи русского космизма, проникающие в духовную жизнь и искусство «серебряного века», актуализировали мифопоэтическое сознание с его идеей всеединства, параллелизмом «большого» и «малого» пространства, относительностью пространственно-временных ориентиров, сакрализаций всех явлений культурной и социальной жизни.

Глубокие прозрения открывались поэтам «серебряного века» в философских идеях антропологизма Г.Сковороды. Человек у Г.Сковороды -Микрокосм, «единственная истинная жизнь - человеческое сердце - есть инструмент этого познания»11. Исходя из учения об антропологическом критерии высшей истины, философ проповедовал художественный образ как путь к истинному познанию, к живой связи бытия и его скрытой сущности. Сковорода говорил о символической природе Библии, «открывающей в нашем грубом практическом разуме второй разум, тонкий, созерцательный, окрыленный». Благодаря символам Библии, - полагал философ, - «человек,

10 Пивоев B.M. Мифологическое сознание как способ освоения мира. - Петрозаводск, 1991. Лосев. А.Ф. Философия. Мифология. Культура.-М., 1991.-С.217. проникающий в глубины двойственной природы и охваченный стремлением узреть свою истинную идею Бога, ощущает всю силу божественного Эроса»12.

Сковорода исповедовал двойственность мира - видимую и невидимую сущность его. Философу принадлежит мысль о всеобщем воскресении человека и мира. И это не просто человеческое, а космическое воскресение и преображение. «Царица небесная отворяет врата небесных покоев божественной мудрости ради чуда воскресения всего мира»13, пророчествовал Сковорода.

О диалектическом единстве Макрокосма и Микрокосма писал С.Булгаков, и в этом единстве ему всегда виделся приоритет Человека во всех его проявлениях, включая его Слово и Имя. Словотворчество само по себе уже рассматривалось философом как космический процесс, ибо слово по природе и сущности своей содержит в себе энергию Мира. «Когда Человек говорит, то слово принадлежит ему как Микрокосму и как Человеку, интегральной части этого Мира. Через Микрокосм говорит Космос»14. Космический характер носит уже сам акт наименования: в них алгебраизируется и химизируется Космос. Подчеркивая единство Макрокосма и Микрокосма, и увязывая его концепцией Всеединства, С.Булгаков утверждал, что «человек в своей причастности Человеку небесному объемлет в себе все в положительном всеединстве. Он есть организованное ВСЕ или Всеорганизм. Человек есть Логос Вселенной, в котором она себя сознает. Как метафизический центр мироздания, как всеорганизм, человек в каком-то смысле есть это все, ему подвластное, имеет это все, знает это все»15.

12 Эрн В. Г.С. Сковорода. - М., 1912.

13 Лосев А.Ф. Русская философия // Философия. Мифология. Культура. - М., 1991. - С.220.

14 Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. -М., 1994. -С.248-249.

15 Там же.

О космической природе человека писали Н.Бердяев, П.Флоренский, В.Соловьев, В.Иванов. «Человек как Микрокосм - основная истина познания человека», - утверждал Н.Бердяев. Человек постоянно стремится упорядочить универсальные законы природы, но в постоянной борьбе с Мировой душой он терпит фиаско, оказывается побежденным. Слияние с космической жизнью не освобождает личность, а уничтожает ее. Отношение Человека к Миру определяется тем, что, будучи Микрокосмом, он заключает в себе сам Космос и его историю. Человек, - по Н.Бердяеву, не может быть частью чего-то, он всегда целое. Двойственность отношений Человека и Мира заключается в том, что Человек занимает место над Миром, а Мир над

Человеком. Центральное же положение Человека в Мире определяется его

16 духом .

П.Флоренский же полагал, что ничто не мешает объявить в обратном порядке: Человека - Макрокосмом, а Природу - Микрокосмом. Раз Человек, как и природа бесконечен, как часть природы, он может быть равномощен со своим целым. Человек и Мир могут быть частями друг друга, более того -частями самих себя. Человек - в Мире, но Человек так же сложен, как и Мир.

17

Мир - в Человеке, но и Мир так же сложен, как Человек . И хотя Человек есть сумма Мира, - по Флоренскому, - сокращенный конспект его, по такому конспекту легче постигать историю Мира и его законы. П.Флоренский иллюстрирует данную мысль многочисленными ссылками на афанасьевские «Поэтические воззрения славян на природу», древнерусские трактаты и апокрифы, где Земля представляется исполинским живым существом. Мир как Большой Человек - одна из самых распространенных мифологем

16 Бердяев H. Человек. Микрокосм и макрокосм // Николай Бердяев. Философия творчества, культуры и искусства. - В 2-х томах. - M., 1994. - С.77-108.

17 Флоренский П.А. Макрокосм и Микрокосм. Оправдание космоса. - СПб., 1994. - С. 184-185. человечества во все времена — станет мифологемой-доминантой в творчестве В.Маяковского.

П.Флоренскому принадлежит заслуга в решении одной из актуальных проблем художественного творчества в области «перспективы». «Все земные события по закону обратной перспективы изображаются с точки зрения Вечного», - писал П.Флоренский. Поэтому то, что открывается непосредственно перед взором человека, его земная жизнь, не являются центром событий, единственной точкой отсчета. В способе такого мировосприятия стоит не земная система координат, а духовная, вечная. Все земное подчинено небесному - и только через небесное и воспринимается. Тайной небесного, вечного, «горнего» поверяются все поступки героев М.Цветаевой.

Истинной загадкой для Человека, - считал В.Соловьев, - является Мир действительный, фактический, однако осуществление Добра, Истины и Красоты возможно только в Мире идеальной полноты, в Мире Божественном. Проблемой для человеческого разума становится выведение природного Мира явлений из Мира божественной сущности. Это выведение было бы задачей неисполнимой, если бы не существовало нечто связующее их, одинаково принадлежащее тому и другому, а потому служащее переходом между ними. Человек и есть, - по Соловьеву, - связующее звено между божественным и природным Миром. Он совмещает в себе всевозможные противоположности, сводящиеся к одной великой противоположности безусловного и условного, абсолютной сущности и преходящих явлений18.

Каждый человек своей глубочайшей сущностью коренится в вечном мире, он - необходимое и незаменимое звено в абсолютном целом. Именно это и оправдывает допущение двух великих истин: человеческой свободы и

18 Соловьев B.C. Чтения о Богочеловечестве. Сочинения. В 2-х томах. - M., 1989. - T.2. - С. 112-113. человеческого бессмертия. Несовершенство природного Мира Соловьев видит в самоутверждении и эгоизме, которые присущи всему, что составляет природу, поэтому зло - есть общее свойство природы. А отсюда исключительное значение придавалось всеобщей любви в его философии как высшей истины и живой силы, помогающей человеку преодолеть свою отчужденность от человечества, дающей способность стать частью всеединого целого. В качестве одного из главных принципов, управляющих Мирозданием, рассматривалась любовь в поэзии Цветаевой и Маяковского. Любовь как начало преображения мира, как творчество, как высшее проявление человеческого духа и точка отсчета всех ценностей.

В поэзии модернизма актуализированы и эсхатологические идеи Соловьева, явившиеся переосмыслением евангельского Откровения Иоанна. В «Краткой повести об антихристе» заключена квинтэссенция его философских взглядов в последние годы жизни: «.несомненно, что то антихристианство, которое по библейскому воззрению - и ветхозаветному, и новозаветному - обозначает собою последний акт исторической трагедии. будет не простое неверие, или отрицание христианства, или материализм и тому подобное, а. это будет религиозное самозванство, когда имя Христово присвоят себе такие силы в человечестве, которые на деле и по существу чужды и прямо враждебны Христу и Духу Его»19.

В истории главного персонажа своей повести Соловьев предрекает трагические сценарии в судьбах человечества. Он пишет о вере без любви, когда объектом любви является не Бог, а собственное «я». «Омраченный самолюбием», человек подменяет в своем сознании Христа самим собой и начинает воспринимать Спасителя как своего предтечу, и, в конечном счете, себя, пришедшего вторым, воспринимает как истинного Спасителя. А отсюда

19 Соловьев B.C. Собр.соч. В 10 томах. - СПб., 1911-1913.-Т. 10.-С. 162. и подмена: «все, что сказано в Евангелии о втором пришествии, объясняя это пришествие не как возвращение того же Христа, а как замещение

20 предварительного Христа окончательным, то есть им самим» . Сочинение героя В.Соловьева «Открытый путь к вселенскому миру и благоденствию» в определенном смысле предвосхищает «Тринадцатого апостола» В.Маяковского.

Говоря о «пророчествах» В.Соловьева, современный исследователь модернизма В.Сарычев писал: «Труд героя «Повести» - не что иное, как «евангелие» от сверхчеловека (человекобога), и Вл.Соловьев - философ «всеединства», борец с «отвлеченными началами» за «цельное знание», беспощадно разоблачает мнимый универсализм его идей, показывая, что в их основе лежит стремление к дальнейшей дифференциации, желание утвердиться в своей особенности и исключительности. Симптомом подобного неблагополучия, грозящего катастрофой центральной, по мнению Вл. Соловьева, мысли христианства о синтезе духовного и материального начал, философ считает материалистический иллюзионизм, насаждаемый повсюду этим «грядущим человеком»21.

Особое место в разработке космогонической концепции принадлежит Н.Федорову. Космос Н.Федорова - христианский космос. Он задан изначально, нынешнее же состояние Мира - это беспорядок и хаос, мир неразумия. Изначальный мир, судя по его Творцу, был миром совершенным, Миром чистоты и невинности. Отношения первых людей к Миру были подобны тому отношению, «в коем находится ребенок к своим органам, которыми он еще не владеет, не научился еще управлять ими»22. Считая

20Там же.-С. 198.

21 Сарычев В.А. Эстетика русского модернизма. Проблема «жизнетворчества». - Воронеж, 1991. - С.20.

22 Федоров Н. Соч. М., 1982. - С.422. человека сверхприродным существом, Н.Федоров признает необходимость разумной регуляции природных процессов.

Н.Федоров поставил под вопрос безусловность самой смерти, смерть воспринималась им как неизученное явление, которое должно стать предметом всеобщего, всестороннего и самого исчерпывающего исследования. Духовно-нравственный импульс для общего дела воскрешения Н.Федоров искал в Библии. Смелость замысла Н.Федорова заключалась в том, что воскрешал не Бог, а Человек, тогда как традиционное христианство делает акцент на возможности преображения телесности в воскрешении.

Н.Федоров полагал, что в Ветхом Завете сокрыты две великих истины: признание Бога отцов единственным Богом, то есть отрицание других богов и соблюдение пятой заповеди - необходимость почитать родителей. Именно эти два положения и привели к главной заповеди христианства - всеобщему воскрешению.

Важнейшим мотивом космогонических представлений Н.Федорова был мотив дела, воплощение христианского дела в рукотворную реальность. Космос в федоровском проекте становится «хозяйством», подчиненном задаче воскрешения предков и его художественного преображения. Идея эта была художественно осмыслена в финале поэмы В.Маяковского «Про это». «Регуляция природы - по Федорову - это христианство, обращенное в действие воскрешения». При этом сопрягались два плана бытия -супранатуралистический и реальный, христианство оказывалось включенным в чуждый ему контекст, а поэтому существенно деформированным. Федоровский проект, - по замечанию С.Булгакова, - «порождение пламенного христианского духа», но и идея вавилонской башни, построенной богоборческим человечеством без Бога и против Бога. В этой неизбежной амбивалентности и рассматривается федоровский космизм, как «космизм христианский», но толкуемый в категориях «реального воплощения».

Понятие Всевременности вводится в контекст эпохи Л. Карсавиным. Перспективны его размышления о соотношении Времени и Вечности, согласно которому временная последовательность «прошлое — настоящее -будущее» всего лишь частный случай целостной всеобщности - Вечности». Пространство и время - главные атрибуты Космоса Л.Карсавина. Социальное бытие людей выступает как Хаос, устремленный в Космос.

В основе учения Карсавина лежит онтологический принцип всеединства, который он представляет в своей «божественной» модели, максимально приближающейся к реальности, и выявляет ее динамический аспект. В современном, теряющемся в безбожии мире, важным является осмысление и возрождение тех начал, которые несут в себе силу христианской идеи. Весь исторический процесс, по Карсавину, является божественно человеческим процессом, критерий истины, нравственно

23 этический идеал запечатлен им в личности Иисуса Христа .

О величии и богатстве человеческого духа, направленного на звездный Мир, писал В.Иванов. Переосмысливая наблюдения Ницше о христианских и античных мистериях, дополняя их учением Соловьева о Богочеловечестве, Иванов создает религиозный миф о Дионисе, возводя этот образ к религиозной метафоре свободного творчества. В боге вина он узрел предвестника Христа. Дионисизм, по Иванову, некое «священное безумие», энергия внутреннего знания. Она предшествует Слову. Энтелехия дионисизма вертикальна, жертвенна и эротична, свидетельствует о восхождении человека-творца к Богу в ответ на его нисхождение к человеку.

23 Карсавин Л.П. О началах. - Берлин, 1925.

Дионис - вечное чудо мирового сердца в сердце человеческом, неистомного в своем пламенном биении, в содроганиях пронзающей боли и нечаянной радости, в замираниях тоски смертельной и возрождающихся восторгах последнего исполнения. Вселенская жизнь в целом и жизнь природы, несомненно, дионисийны,24 - писал Иванов.

Во Вселенной дано все: для нее нет прошлого и будущего: она -вечное настоящее, ей нет пределов ни в пространстве, ни во времени», - писал Н.Умов. Выдвинутый им тезис «жизнь есть пасынок вселенной» заключает в себе противоположный традиционному космизму взгляд на происхождение Мира и Человека. Появление жизни есть событие в высшей степени маловероятное, но, возникнув, утвердившись на земле, она развивается в сторону форм, наиболее способных к борьбе за существование. Космос — по Н.Умову, - совершенно равнодушен к Человеку, к его жизни. Весь смысл существования, сама величественная задача человеческого гения -«охранение, утверждение жизни на земле». Страсти, потребности, интересы -вот, что движет людьми, а энергия этих движущих сил - имеет вселенское происхождение. Безграничный космос замыкается на человеке как средоточии Вселенной, пронизывая ее неисчерпаемой и по большей части нерасшифрованной информацией, накопленной за бесконечное время существования объективного мира. Макрокосм существует для того, чтобы реализоваться в Микрокосме. Они нерасторжимы, и это единство вечно.

Высший, свободный дар, - считал Л.Шестов, - это религиозный дар, когда человек выбирает самого себя и получает тем самым возможность выбрать себе Бога и быть Богом избранным. Свобода - это вера, это возможность спасения там, где разум говорит, что все возможности

24 Иванов В. Ницше и Дионис // Вячеслав Иванов. Родное и вселенское. - М., 1994. - С.29. исчерпаны. Обрести свободу можно только верой. Спасение человека не в его возможности и не зависит от его пожеланий. Только вера в то, что через меня говорит Бог, может вывести человека из кризиса и преодолеть отчаяние. Удел Человека, - считал Шестов, - свобода горького одиночества пред лицом Бога, абсурд и страх. Не счастье, не добро, а только доведший до отчаяния ужас пробуждает в человеке высшее существо и заставляет его поступать в соответствии со своим внутренним долгом.

В работах Л.Шестова наиболее ярко проявились скептицизм и трагическое мироощущение человека кризисной эпохи. Л.Шестов создает свою модель мироздания, мечтая об обретении «абсолютного» смысла жизни, о победе человека над смертью. В своих воззрениях Л.Шестов выступает воинствующим иррационалистом, считая, что причина бессилия человека - в его подчинении рациональному. Активность и творческий потенциал личности философ видел в сфере духовной деятельности. Он считал, что в отличие от человека Бог обладает бесконечными возможностями, но если человек сумеет пройти через ряд ситуаций, связанных с ужасом, с отчаянием, отказом от разума, пережив истинно абсурдное состояние, то он, пожалуй, уже ничем не будет отличаться от бога, и для него все будет возможно25.

Огромное влияние на философию космизма начала XX века оказал гений Ф.Достоевского. Человек вечен, - считал Достоевский, но он не простое земное животное, а связан с другими мирами и с вечностью. И все законы человеческого бытия заключаются в том, что человек преклоняется перед безмерно великим. Безмерное и бесконечное так же необходимы человеку, как и та малая планета, на которой он живет. Ф.Достоевскому присуща космизация нравственных начал, превращение мира в вечную арену борьбы добра и зла, вселенского бытия Бога и Дьявола, Христа и Антихриста,

25 Лев Шестов. Киргегард и экзистенциальная философия (Глас вопиющего в пустыне). - M., 1992 преломленных через души живых людей. Хрестоматийные антиномии «добро-зло», «страдание-спасение» воплощены писателем в повседневно-житейские ситуации его произведений, отчего еще в большей степени ощущается страшная безысходность Человека перед лицом судьбы и мира. Герои Ф.Достоевского, как и их автор, не приемлют этот жестокий и безнравственный мир, но выхода из сложившейся ситуации они не видят. «Бытие только тогда и начинает быть, когда ему грозит небытие». В потребности «всемирного единения» видится выход из трагической обреченности. Это стремление распространяется и на «завоевание вселенной» и на «всеобщее единение». По Достоевскому, есть и другая сила, иррациональная по своей природе, порожденная не Космосом, а Хаосом, чревата не гармонией Вселенной, а тлетворностью и распадом. Это -«бесовщина» - мировое зло, воплощенное во вредоносных духах, поражающих, соблазняющих, сбивающих с истинного пути праведников и подвижников. Воплощением вселенского апокалиптического начала «бесовщины», спроецированной на почву русской действительности, являются «Бесы» Достоевского. Толкование космического понимания жизни и ее нравственных законов художественно осмыслены в поучениях старца Зосимы. Таинство мироздания неисчерпаемо, - по Достоевскому, -неисчерпаемость Космоса оборачивается неисчерпаемостью человеческой души.

В творчестве поэтов начала XX века семантическое единство произведений обусловлено введением в поэтические системы понятий, которые в силу своей особой нагруженности смыслом, обретают характер мифологем и соотносятся с архетипической картиной мира. Каждый отдельный художественный текст представляет собой образное подобие реального мира, своего рода «сокращенную Вселенную» и существует как бы в различных модусах - как законченное единство и как элемент контекста, в качестве которого можно рассматривать поэтический цикл, поэму и как элемент еще большего текста - русскую культуру и культуру европейскую.

Цель предлагаемого исследования заключается в системном освещении проблемы художественной космогонии в русской поэзии первых десятилетий XX века на примере концептуального анализа творчества В.Маяковского и М.Цветаевой.

Предполагается решение следующих задач: анализ поэтического творчества художников как феномена мифологического типа художественного сознания через целостный анализ поэтических систем; исследование функционирования мифологических образов и подтекстов в произведениях М.Цветаевой и В.Маяковского;

- выявление и теоретический анализ интертекстуальных связей, аллюзий, реминисценций в произведениях поэтов с целью прояснения религиозно-философских источников космогонических систем Цветаевой и Маяковского;

- определение философско-эстетического содержания основополагающих понятий, составляющих концепт «художественной космогонии»:

Человек и Мир,

Жизнь - Смерть - Бессмертие,

Божественное - Дьявольское,

Добро - Зло,

Временное - Вечное;

- исследование характера философско-эстетической категории времени как феномена человеческого сознания и космологической категории, определение структурно-семантических особенностей хронотопа в поэзии Цветаевой и Маяковского;

- научно-теоретический анализ концептуально значимых связей «художественных Вселенных» Цветаевой и Маяковского с герметическими, гностическими, христианскими системами.

Основными источниками исследования являются произведения В.Маяковского, М.Цветаевой и других поэтов начала XX века (К.Бальмонта, А.Белого, А.Блока, И.Бунина, И.Гумилева, В.Иванова, Нилендера, Б.Пастернака, Ф.Сологуба, В.Хлебникова, Эллиса), а также работы западноевропейских и русских философов, богословов, историков по христологическим и космогоническим проблемам.

Методология и методика исследования.

Специфика обозначенной проблемы, цели и задачи исследования определили его методологию - сочетание сравнительно-исторического, историко-литературного, типологического, структурно-семантического методов, позволяющих выявить особенности творческой индивидуальности художников, взаимосвязи и преемственность взглядов русских поэтов с предшественниками и последователями. Широко используемый нами интертекстуальный метод дает ключи к поэтическим произведениям в их литературных подтекстах. Применение того или иного метода исследования диктовалось общей логикой работы, характером подлежащей рассмотрению проблемы и спецификой имеющегося в распоряжении автора диссертационного исследования конкретного материала. Анализ проблемы «художественная космогония в русской поэзии первой трети XX века» предполагает обращение к категориальному аппарату идей, методов и категорий, выработанных как в рамках литературоведения, истории литературы, так и в рамках философии, семиотики, психологии. Для исследования феномена «художественной космогонии» мы использовали методы логического и феноменологического анализа, герменевтический метод.

Теоретическую основу диссертационного исследования составили труды ведущих ученых - культурологов и мифологов: С.С.Аверинцева, А.Н.Афанасьева, А.К.Байбурина, М.М.Бахтина, Б.М.Гаспарова, М.Л.Гаспа-рова, Л.Я.Гинзбург, Я.Э.Голосовкера, В.М.Жирмунского, А.Ф.Лосева, Ю.М.Лотмана, Д.Е.Максимова, Ю.И.Минералова, И.Г.Минераловой, З.Г.Минц, Е.М.Мелетинского, В.Я.Проппа, В.Н.Топорова, А.Л.Топоркова, С.М.Телегина, Д.Фрезера, О.М.Фрейденберг, М.Элиаде и др.

В диссертационном исследовании учтен опыт работы по поэтике и типологии русской литературы конца XIX - начала XX века В.В.Агеносова, А.А.Газизовой, Б.П.Гончарова, В.В.Заманской, А.С.Карпова, Д.М.Маго-медовой, В.П.Мескина, А.М.Минаковой, А.А.Михайлова, Н.О.Осиповой, К.Г.Петросова, О.Г.Ревзиной, С.Л.Слободнюка, Н.М.Солнцевой, Л.А.Тру-биной и др.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- впервые на материале творчества М.Цветаевой и В.Маяковского представлен комплексный анализ художественной космогонии как мифопоэтической картины мира;

- рассмотрено содержание понятия «художественная космогония» на материале поэтического творчества В.Маяковского и М.Цветаевой;

- поэтическое наследие В.Маяковского и М.Цветаевой представлено как уникальные космогонические системы, сформировавшиеся под влиянием классических, западноевропейских и русских философско-культурологических доктрин, преломленных индивидуальным художественным сознанием;

- рассмотрена мифопоэтическая концепция Человека и Мира в творчестве В.Маяковского и М.Цветаевой, при этом мифологизм поэтов представлен как синтез различных типов художественного мифологизма; выявлена и прослежена эволюция философско-эстетических концептов, составляющих содержание художественной космогонии В.Маяковского и М.Цветаевой;

- рассмотрена эволюция жанровых форм в структуре «поэтических Вселенных» В.Маяковского и М.Цветаевой.

Практическая значимость работы.

Результаты исследования могут быть использованы в ходе разработки новых программ и учебных пособий по истории русской литературы XX века, в курсах вузовского преподавания, в спецкурсах и семинарах, а также в процессе дальнейшего исследования истории русской литературы XX века.

Апробация работы.

Основные положения исследования обсуждались на кафедре русской литературы XX века Московского педагогического государственного университета, в форме научных докладов были представлены на кафедре новейшей русской литературы Магнитогорского государственного университета, на международных, всероссийских, межвузовских и внутривузовских научных конференциях в Москве (1998 - 2001), в Санкт-Петербурге (1992), Томске (1983), Череповце (1985), Коломне (1993), Саратове (1993), Иваново (2001), Магнитогорске (1990 - 2001). Тезисы и материалы докладов опубликованы. Диссертация прошла апробацию на кафедре русской литературы XX века МПГУ.

Основные идеи работы и полученные результаты исследования нашли отражение в двух монографиях, трех учебных пособиях, научных статьях,

27 тезисах, общим объемом около 50 пл., список которых приведен в конце автореферата диссертации.

Обозначенная цель исследования и сформулированные задачи определили содержание и структуру диссертационной работы, которая состоит из введения, двух частей (семи глав), заключения и списка использованной литературы. Общий объем диссертации составляет 444 страниц, список использованной литературы включает 635 наименований.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Полехина, Майя Мударрисовна

Заключение

Каждая . смена формаций знаменуется разрушением морально-этических стереотипов, пересмотром старых религиозно-философских доктрин, формированием новых систем ценностей, но главное - особым отношением к бытию, что всегда находит отражение в художественном творчестве. Обостренный интерес к сфере невидимого, сверхэмпирического, возвращение к иррациональным первоосновам мировой и человеческой жизни, стремление к универсализму, синтезу, бытию высшему и подлинному - характерные особенности литературного процесса начала XX века.

Нами найден тот определяющий фактор, который позволил не только найти точки соприкосновения поэтических систем выдающихся представителей культурной эпохи, но и увидеть их взаимодействие, наличие внутреннего контакта. Таким фактором становится особенность художественного сознания поэтов, которое определяется нами как мифологическое, позволяющее проникнуть в самую глубину вещей, суть бытийных антиномий. Характерной особенностью мифологического начала в поэзии Маяковского и Цветаевой является взаимодействие фольклорно-мифологических традиций и индивидуальной авторско-исполнительской интенции. Актуальные жизненные ситуации (исторические, бытовые) просматриваются в творчестве поэтов сквозь призму архетипических представлений. Знаковым явлением для поэзии Цветаевой и Маяковского становится соединение различных типов мифологизма в пространстве художественного текста.

В своих наблюдениях за космогоническими системами мы исходили из утверждения Э.Кассирера, что человек пребывает не только в физическом, но и в символическом универсуме. Он не противостоит реальности непосредственно, речь идет о «символической активности» человека, его «погруженности» в «лингвистические формы», художественные образы, метафизические символы, религиозные ритуалы. Символ становится ключом к познанию мира и человека, определяя не только безмерность того и другого, но и, прежде всего, многообразие духовно-эмоциональной жизни. Чувственное и сверхчувственное представляют единый взаимосвязанный механизм. В обычном прозревается необычное, в обыденной жизни - необыкновенное, отсюда универсализм проявлений мифического.

Созданные поэтами художественные миры представляют собой целостные философско-эстетические системы, своего рода «сокращенные Вселенные» со своими структурно-семантическими параметрами -пространственно-временными, этиологическими, нравственно-этическими. Важнейшими способами воссоздания поэтической модели мира становятся мифологемы и их бинарные оппозиции, представляющие во всей полноте космологическую структуру бытия.

Важными структурообразующими антиномиями являются горнее -дольнее, внутреннее - внешнее, прошлое - настоящее, настоящее -будущее, быт - бытие. Эти оппозиции являются знаковыми для характеристики художественных миров Цветаевой и Маяковского.

Близость художественных систем В.Маяковского и М.Цветаевой обнаруживается в типологической общности неоромантического метода, в основе которого лежит идея двоемирия.

Миру дольнему, земному, миру явлений противостоит в поэтической системе Цветаевой мир горний, мир небесный, мир сущностей. Отказ от реального мира, («весь мир лежит во зле». Иоанн. I. Ин, 5: 19), актуализация эсхатологических предчувствий обуславливает моделирование своей Вселенной, «творение» иной действительности. Идея пересотворения мира» естественным образом рождает миф о «совершенном мире». У Цветаевой этот иной мир обретает свою характеристику в воображаемом времени и пространстве - мире запредельном. Обретение желаемого мыслилось как путь по вертикали (отсюда значимыми в поэтической системе становились мотивы «полета», «вознесения», «расправленных крыльев») в бесконечное пространство, лишенное каких бы то ни было предметных и даже бытийных характеристик, и неопределенное время, которое позднее эволюционировало в Вечность и «небо Бога». Перенесение земного в сферу небесного понималось не в плане топографическом, пространственном, а как прежде всего сакрализация земных реалий, повышение их аксиологической значимости. Благодаря такому определению любовь в потоке жизненных событий выделяется как сфера сакрального.

Пространство художественного мира Маяковского многомерно, оно определяется универсальным противодействием антиномий: жизнь -смерть, свет - мрак, добро - зло, противодействием, в котором обнаруживается их онтологическое начало. Художественный мир поэта - это идеальный мир его лирического героя, созданный внутри обыденного феноменального мира и профанного времени. Выход за пределы идеального мира в разомкнутый мир большого пространства порождал непредвиденные ситуации, порой нелепые, воспринимаемые как эпатаж и скандализация. Однако жизнь в феноменальном мире представлялась лирическому герою лишь иллюзией подлинной жизни. Мир его души, отражая макрокосм, обретал особую значимость. Мифотворчество становится жизнетворчеством.

Маяковский творит свой мир, свою Вселенную, зеркально отражающую мир реальный, и активно «сражается» за его преобразование. Для Маяковского характерно движение по горизонтали, в эпицентр его воздействия включена все Мироздание, что соответствует определенной направленности художественного времени, обращенного в Будущее.

Будущее у Маяковского имеет свои приметы и ценностные характеристики (воспринимается как материальное благополучие и духовное совершенство). Это мир, соотносимый с реальностью в своих «идеальных» представлениях («Хорошо!). Время в поэтической системе Маяковского рассматривается как феномен человеческого сознания, «абстрактному» кантовскому времени противостоит время, «протекающее» через субъект. Оно «ощущается изнутри» (А.Бергсон), переживается человеком, наследует его качества и лишается таким образом одномерности. Так как творчество - вечное движение, а жизнь -вечная борьба, по Маяковскому, то будущее, которое воспринималось как материальная и духовная высота, (в мире дольном, мире земном), оказывается, в конечном счете, тем пределом, который реконструируется в «анти-мир» «Клопа» и «Бани».

Центром космогонической системы Цветаевой становится Мировое Древо. Для поэта это Гора, соответствующая душе поэта, связующая небо и землю, потенциальная возможность слияния материального и духовного.

Категория Будущего является значимой для Цветаевой, но большую знаковость обретает Начало («художественное прошлое»), как префигурация будущего. Идея совершенства начала становится важным, концептуально значимым моментом в ее поэтическом космосе, имплицируя идею конца. Мотивы «разрыва», «конца», «эсхатологии» сохраняют идею «погибшего зерна», идею космического обновления, заключая в себе одновременно с пессимистическими настроениями оптимистический пафос первоначального совершенства и гармонии всего сущего.

Центром Мироздания Маяковского является Человек, существо антиномичное. С одной стороны, он принадлежит миру социальных отношений, с другой - миру космическому. Именно в этом космическом мире сокрыты все побудительные мотивы его поступков и властвующие над ним силы. Жизнь в реальном мире представлялась лирическому герою иллюзией подлинной жизни. Мир его души, отражая макрокосм, обретает особую значимость.

Человек Маяковского противостоит Богу, Бог при этом утрачивает свое былое совершенство. Человек «низводит» Бога на землю и вступает с ним в диалог. Бог у Маяковского - антропоморфный Бог. Он утрачивает свое традиционное совершенство. Маяковскому оказывается близка художественная модель мироздания с Богом, эманирующим добро и зло. Человек Маяковского вступает с Абсолютом в сложные отношения. С одной стороны, он зависит от Всевышнего, не свободен от ряда условностей, не может проявить всей полноты своей воли, с другой стороны, он - Человек, обладающий сверхвозможностями, бросающий вызов Небу и самому Богу, критикует его, ерничает, откровенно издевается. Божественный мир у Маяковского имеет свою иерархию. Оппозиция Бог - Дьявол почти не представлена у поэта как таковая, потому что и зло и добро - от Бога. Ангелы - те же демоны у поэта, атрибутируются в соответствии со своими поступками.

По Маяковскому зло - необходимое условие существования добра, та предельная категория, через которую атрибутируется добро. Более того, мир, воспринимается диалектически, как вечное единство и борьба противоположностей. Победа добра продуцируется как абсолютная истина.

В религиозности Цветаевой нашли отражение поиски нового культурного синтеза в осмыслении божественного, попытка «примирения» язычества с христианством, поиски компромиссов в гностических теориях. Космогоническая модель Вселенной М.Цветаевой наделена всеми атрибутами божественного и дьявольского.

Благой у Цветаевой представлен как трансцендентный Бог, но Он -лишь одна из эманаций в иерархии непостижимого: над ним потенциально может быть другой, третий и т.д.; рядом с ним сосуществуют иные божества (языческая традиция) и антипод - Единый (гностическая традиция). Цветаевский мир - мир оппозиции, где Благой противопоставлен Единому, причем оба имеют онтологическое и гносеологическое основание. Благость Благого у поэта в значительной степени умозрительна, герои Цветаевой подсознательно всегда на противоположной стороне - на стороне Дьявола. Такая позиция определяется на эмоциональном уровне, подсознательно. Черт у Цветаевой имеет онтологическое основание и наделен гносеологическими характеристиками.

Жизнь воспринимается Цветаевой как вечная борьба Духа и Плоти, «добра» и «зла», как трагическая разнородность явлений, соединение несоединимого. Как правило, побеждает зло, Мир при этом уничтожается. Героиня без сожаления покидает «лежащий во зле» мир, во имя «пробуждения» в лучшей, совершенной жизни.

Большое место в системе координат цветаевской космогонии занимает мифологема «сна», которая оказывается близкой мифологеме смерти. Это тот мир, который ближе к совершенному миру. Делается предположение о мнимом характере зла (иллюзорность зла в лице хлыстов, Черта, упыря, Крысолова и т.д.). Иллюзорность зла логично рождает «подозрения» в мнимости истины, сомнение в самой возможности рационально познать истину (это положение вполне укладывалось в характеристики эпохи кризиса позитивизма). Естественным образом рождается обостренное внимание к запредельному, мистическому, инфернальному. Цветаева соединяет несоединимое, как бы продуцируя мотив оборотничества (Черт, Молодец, Крысолов). Мотив оборотничества соотносится с архаической концепцией «оборачиваемости» всех сторон и проявлений действительности. Выстраивается система антиномий, восходящая к герметизму «Изумрудной Скрижали». Создается модель художественного мироздания, в котором сосуществуют антимиры, антисистемы, бесконечно отражающиеся друг в друге.

Цветаева акцентирует внимание не на оправдании абсолюта и не на обличении его. Создатель «злого» мира - виновник зла - не может больше отождествляться с благом. Возникает мысль о том, что Бог и есть Дьявол реального мира. Подобные выводы обращают к истокам, к началу - любви к Черту. Показательно, что очерк «Черт» был написан постфактум, в 30-е годы (оценка с позиции двойного зрения). Христианский Бог оказывается злым Демиургом злого материального мира.

Любовь рассматривается В.Маяковским и М.Цветаевой как один из принципов, управляющих Вселенной. (При этом выделяются два принципа, управляющие миром: вечное противоборство антагонистических сил (добро и зло, божественное и дьявольское) и Эрос, (вечная жажда любви). Неоплатоническая концепция любви рассматривается как начало религиозного преображения мира. Модель эротико-духовного преосуществления подразумевает естественную жажду влюбленных исполниться друг в друге.

Любовь и у Маяковского и у Цветаевой является высшим проявлением человеческого духа, точкой отсчета всех ценностей, вне быта, вне условностей и предрассудков, и всегда остается сферой сакрального. Герои нередко оказываются во власти земного, преходящего (вечная борьба дионисийского и аполлонического). Чувствуя нерасторжимую связь с материальным миром, они подчиняются земным страстям и искушениям. Но души героев хранят память о своем «небе» и, несмотря ни на какие земные испытания и соблазны, не теряют своей первоначальной сущности. Герои «превозмогают» себя, обретая свое второе «я» в мире ином - будущем «вселенской любви». Итогом же поисков своего «рая» становится концепция «интранзитивной любви», любви не переходящей, ни на кого не направленной, не требующей взаимности, являющейся подлинным, глубинным, и по сути своей религиозным эротическим опытом любви.

Для Маяковского особенно значимым (и в жизненной и в поэтической практике) оказывается достижение цели, ее конечный результат. Просматривается это и на уровне поэтики - «поэтика последней строки» и в композиции произведений (созданных по законам лирического симфонизма, с концептуально значимым финалом). Каждый цикл, каждая поэма содержит в себе элементы симфонической структуры, в целом же поэтические системы воспроизводят ее целостно, тем самым воссоздается единый, саморазвивающийся универсум.

Выведение творчества Цветаевой и Маяковского из узкого контекста в естественный и соприродный контекст мысли и творчества XX века дает возможность увидеть пути художников от поэтики быта к поэтике слова, представить новый уровень отношений двух реальностей - бытия и сознания. В воссоздании картины художественного мира Цветаевой и Маяковского просматривается заимствование опыта предшествующей культуры, цитаты, аллюзии, реминисценции раздвигают пространственно-временное поле собственного художественного текста, вступая в диалог с «чужим текстом». Отсюда репрезентация огромного культурного пространства, явление яркое и показательное для поэзии «серебряного века».

Являясь своеобразным архетипом, «космическое» видение мира в единстве Человека и Вселенной представляется неким «метакодом» культуры. Мифологические модели, проникающие в философско-эстетическое сознание и художественное творчество поэтов начала XX века, становятся способом «прочтения» глубинной сущности всего происходящего в истории и искусстве.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Полехина, Майя Мударрисовна, 2001 год

1. Цветаева М. Вечерний альбом. Стихи. - М., 1910.

2. Цветаева М. Волшебный фонарь. Вторая книга стихов. М., «Оле-Лукойе». 1912.

3. Цветаева М. Из двух книг. — М., «Оле-Лукойе», 1913.

4. Цветаева М. Версты. Стихи. Вып. 1. - М., «ГИЗ». - 1922.

5. Цветаева М. Версты. Стихи. Вып.1. - М., «Костры». - 1922.

6. Цветаева М. Разлука. Книга стихов. Москва - Берлин, «Геликон».1922.

7. Цветаева М. Стихи к Блоку. Берлин, «Огоньки». - 1922.

8. Цветаева М. Переулочки // Ремесло. Книга стихов. Берлин. - 1923.

9. Цветаева М. Царь-девица. Поэма-сказка. М., «ГИЗ». ~ 1922. Ю.Цветаева М. Молодец. - Прага, «Пламя». - 1924. П.Цветаева М. Психея Романтика. - Берлин, «З.И.Гржебин». - 1923.

10. Цветаева М. Ремесло. Книга стихов. Москва - Берлин, «Геликон».1923.

11. И.Цветаева М. Поэма Горы // Версты. Париж. - 1926. - №1.

12. Цветаева М. Поэма Конца //Ковчег. Прага. - 1926. - №1.

13. Цветаева М. Крысолов // Воля России. Прага. - 1925. - № 4-8, 12; 1926. -№1.

14. Цветаева М. Федра // Современные записки. Париж, 1928. - № 36-37.

15. Цветаева М. Попытка комнаты // Воля России. Прага. - 1928.- №3.

16. Цветаева М. Поэма Лестницы // Воля России. Прага. - 1926,- №11.

17. Цветаева М. Избранное. Пред., сост. и подготовка текста В.Орлова. -М., «Гослитиздат». 1961.

18. Цветаева М. Кирилловны. Стихотворения // Тарусские страницы. -Калуга, 1961.

19. Цветаева М. Новогоднее // Версты. Париж. - 1928. - №3.

20. Цветаева М. Черт // Современные записки. Париж. - 1935. - №59.

21. Цветаева М. Хлыстовки // Встречи. Париж. - 1934. - №6.

22. Цветаева М. Поэт о критике // Благонамеренный. Брюссель. - 1926. -№2. - март - апрель.

23. Цветаева М. Несколько писем Райнер Мария Рильке // Воля России. -Прага.- 1929. №2.

24. Цветаева М. Поэт и время // Воля России. Прага. - 1932. - №1-3.

25. Цветаева М. Искусство при свете совести // Современные записки. -Париж. 1932. - №50; 1933.-№ 51.

26. Цветаева М. Эпос и лирика современной России //Новый град. Париж. - 1933. -№6-7.

27. Цветаева М. Письмо к амазонке И Эрос. Россия. Серебряный век. М., 1992.

28. Цветаева М. О любви // Дни. Берлин. - 1925. - 25 декабря.

29. Цветаева М. Чародей // Цветаева М. Неизданное. Стихи. Театр. Проза (Париж: YMCA PRESS, 1976).

30. Цветаева М. Поэма о царской семье // Цветаева М. Стихотворения и поэмы.-JT., 1990.

31. Цветаева М. Сочинения в 2-х томах (сост., подг. текста и коммент. А.Саакянц, вступ. ст. Вс.Рождественского). М., 1980.

32. Цветаева М. Стихотворения и поэмы (сост., подг. текста, вступ. ст. и коммент. Е.Коркиной. Б-ка поэта, большая серия). Изд. 3-е. - JL, 1990.

33. Цветаева Марина. Собр. соч. в 7-и томах. М., 1994.

34. Маяковский В. Я! М., 1913.

35. Маяковский В. Владимир Маяковский. Трагедия в двух действиях с прологом и эпилогом. М., «Первый журнал русских футуристов». -1914.

36. Маяковский В. Облако в штанах. Тетраптих-Петроград. 1915.

37. Маяковский В. Флейта-позвоночник//Взял. Петроград. - 1916.

38. Маяковский В. Простое как мычание // Парус. Петроград. - 1916.

39. Маяковский В. Война и мир // Летопись. Петроград. - 1917.- № 2-4.

40. Маяковский В. 150000000//Художественное слово.-Кн. 1.-М., 1920.

41. Маяковский В. Все сочиненное Владимиром Маяковским.(1909-1919). -Петроград, 1919.

42. Маяковский В. 13 лет работы. Т. 1-2.-М., 1922.

43. Маяковский В. Для голоса. Берлин, 1923.

44. Маяковский В. Лирика. Книга стихов. М., 1923.

45. Маяковский В. Про это // Леф. 1923. - №1.

46. Маяковский В. Маяковский улыбается, Маяковский смеется, Маяковский издевается. М., 1923.

47. Маяковский В. Сочинения. В 2-х томах. - М., 1928.

48. Маяковский В.В. Поли, собр.соч. В 13-ти тома. Под общ. ред. Л.Ю. Брик. -М., 1934-1938.51 .Маяковский В.В. Полн.собр.соч. В 12-ти томах. Под общ. ред. Н.Н.Асеева, Л.В.Маяковской, В.О.Перцова, М.И.Серебрянского. - М., 1939.

49. Маяковский В.В. Полн.собр. соч. В 13-ти томах. М., 1955-1961.

50. Белый А. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. М.-Л., 1966.

51. Блок А. Собр. соч. в 8-и томах. М.-Л., 1960 - 1963.

52. Брюсов В.Я. Избранные сочинения. В 2-х томах. - М., 1955.

53. Брюсов В.Я. Собр. соч. -В 7-и томах. М., 1973-1975.

54. Бунин И.А. Собр. соч. В 9-и томах. - М., 1965.1.

55. Абрамов A.M. Поэма В.Маяковского «Хорошо!». М., 1963.

56. Аверинцев С. Горизонт семьи. О некоторых константах традиционного русского сознания // Новый мир. 2000. -№2. - С. 170.

57. Аверинцев С.С. София-Логос. Словарь. Киев, 2000.

58. Адамович Г.В. Одиночество и свобода: Литературно-критические статьи. СПб., «Logos», 1993.

59. Адмони В.Г. Марина Цветаева и поэзия XX века. // Звезда. 1992.- № 10.-С. 163 -169.

60. Айзенштейн Е. Возвращение блудного сына.// Нева. №3. -1998. -С.207 - 214.

61. Айзенштейн Е. Символика «стекла» в творчестве М. Цветаевой // Филологические науки. 1990. - № 6,- С. 10-17.

62. Айзенштейн Елена. Борису Пастернаку навстречу! Марина Цветаева: О книге Марины Цветаевой «После России (1928) - СПб., 2000.

63. Акбашева А.С. Марина Цветаева: слова и смыслы // Литература в школе. 1996. - № 3. - С. 84 - 92.

64. Акбашева А.С. Поэзия и проза Марины Цветаевой Пособие. Стерлитамак, 1999.

65. П.Акулинин В.Н. Философия всеединства: От В.С.Соловьева к П.А.Флоренскому. Новосибирск, 1990.

66. Альфонсов В.Н. Нам слово нужно для жизни: в поэтическом мире Маяковского. Л., 1984.

67. Альфонсов В.Н. Слова и краски: Очерки из истории творческих связей поэтов и художников. М. - Л., 1966.

68. Андреев Л.Г. Импрессионизм. М., 1980.

69. Антимир русской культуры: Язык. Фольклор. Литература // Сост. Н.А.Богомолов.-М., 1996.

70. Античность и современность. М., 1991.

71. Античность в контексте современности. М., 1988.

72. Апокрифы древних христиан: исследования, тексты, комментарии. -М., Мысль, 1989.

73. Аронова Л.И. Анализ стихотворения М.Цветаевой «Рас-стояние: версты, мили.» (язык и композиция) // Язык и композиция художественного текста. Межвузовский сборник научных трудов. М., МГПИ им. В.И.Ленина, 1983. - С.45-51.

74. Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках.-М., 1988.

75. Архетипические образы в мировой культуре. Всероссийская науч. конф. СПб., 1998.

76. Архетипические структуры художественного сознания. Екатеринбург, 1999.

77. Архетипы в фольклоре и литературе. Кемерово, 1994.

78. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992.

79. Асеев Н.Н. Работа Маяковского над поэмой «Про это» // Маяковский В.В. Полн. собр.соч. М., 1934. - Т.5.

80. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3 томах. -М., 1886 1889.

81. Афанасьева А.Н. Происхождение мифа. М., 1996.

82. Бавин С.П., Семибратова И.В. Судьбы поэтов «серебряного века». М., 1993.

83. Баевский В. Пастернак и Сталин // Звезда. 1992. - № 2. - С. 192-200.

84. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб., 1993.

85. Бокалов А.С. Немецкая послеромантическая лирика. Самара, 1999.

86. Балашов Л.Е. Категориальная картина мира. М., 1997.

87. Балашов Л.Е. Жизнь, смерть, бессмертие. М., «Academia», 1996.

88. Барабаш Ю. Вопросы эстетики и поэтики. Изд-е 4-е, доп. - М, 1983.

89. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1986.

90. Барухов Б.А. «Зеркальная метафора в истории культуры // Логический анализ языка. Культурные концепты. -М., 1991. С. 109 -116.

91. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. Составители С.Г.Бочаров и В.В.Кожинов М., 1986.

92. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.

93. Бахтин М.М. Собрание соч. В 7-и томах. - Т.5. - М., 1997.

94. Бейли Г. Потерянный язык символов. М., 1996.

95. Беленький М.С. О мифологии и философии Библии. М., 1977.

96. Белкина М.И. Скрещение судеб. Попытка Цветаевой двух последних лет ее жизни. Попытка времени, людей, обстоятельств. М., 1992. -Изд. 2-е, перераб. и доп. - М., 1992.

97. Белая Г.П. Дон-Кихоты 20-х годов. М., 1989.

98. Белый А. Между двух революций. Л., 1934.

99. Белый А. Гоголь и Маяковский // Белый А. Мастерство Гоголя. М., 1934.-С.309-314.

100. Бергер Л.Г. Пространственный образ мира (парадигма познания) в структуре художественного стиля// Вопросы философии. 1994. - № 4. - С.114-128.

101. Бердяев и М.Цветаева о смерти и самоубийстве // Российский литературоведческий журнал. 1994. - №4. - С.155-164.

102. Бердяев Н. О самоубийстве //Психологический журнал. 1992. - №1. -С. 90-94.

103. Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства. В 2-х томах. -М., 1994.

104. Берковский H.5I. Романтизм в Германии. Л., 1973.

105. Берулев Н. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого // Берулев Н. О назначении человека. М., 1993.

106. Беме Я. Аврора, или Утренняя заря в восхождении. М., 1990.

107. Библия: литературные и лингвистические исследования. М., 1998.

108. Блаватская Е.П. Тайная доктрина. М., 1992.

109. Блок А. и основные тенденции развития литературы начала XX века. Блоковский сборник VII. Тарту, 1986.

110. Богданов К.А. Очерки по антропологии молчания. СПб., 1998.

111. Богомолов Н.А. Русская литература начала XX века и оккультизм. -М., 1999.

112. Бодров М.С. Время и человек 20-х годов в поэзии Маяковского. Философско-этические проблемы. Рига, 1987.

113. Бородай Ю.М. Эротика. Смерть. Табу. М., 1996.

114. Брачев B.C. Религиозные и мистические кружки и ордена в России. 1-я треть XX века. СПб. - «Нестор». - 1997.

115. Бродский И. О Марине Цветаевой // Новый мир. М., 1991. - №2. - С. 151-180.

116. Бродский Иосиф. Вершины великого треугольника//Звезда. 1996. - № 1. - С.225 -233.

117. Бродский о Цветаевой М., 1997.

118. Брик Л.Ю. Из воспоминаний о стихах Маяковского // Знамя. 1941. - № 4. - С.216 - 235.

119. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994.

120. Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. -М., 1861.

121. Буслаев Ф.И. Народная поэзия. Исторические очерки. СПб., 1887.

122. Бургин Диана Л. София Парнок. Жизнь и творчество русской Сафо. -СПб., 1999.

123. Бургин Диана Л. Марина Цветаева и трансгрессивный эрос. СПб., 2000.

124. Бурдина С.В. Жанровые открытия В.Маяковского и русская поэма 1970-80-х годов. Пермь, 1999.

125. Бушмин А.С. Методологические вопросы литературоведческих исследований. -Л., 1969.

126. Бушмин А.С. Преемственность в развитии литературы. Изд. 2-е, доп. -Л., 1978.

127. Вайскопф М. Сюжет Гоголя. Морфология. Идеология. Контекст. М., 1994.

128. Вайскопф М. Во весь логос: Религия Маяковского Москва - Иерусалим: Саламандра, 1997.

129. Ваксберг А. Лиля Брик. Жизнь и судьба. М., 1998.

130. Ваняшова М.Г. Нам остается только имя. Поэт трагический герой русского искусства XX века. - Ярославль, 1993.

131. Васильковский А.Т. Жанровые разновидности русской советской поэмы. 1917 1941: Опыт типологической характеристики. - Киев, 1979.

132. Васильковский А.Т. О жанровой специфике поэмы Маяковского «Про это» // Труды Киргизского университета. Филологические науки. -Фрунзе, 1976. Вып. 19. - Серия «Вопросы поэтики», №2. - С.37- 43.

133. Варюхина Е.И. Библейские символы «древо жизни» и «древо познания добра и зла» в польской поэзии // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб., 1995. - С.32-45.

134. Вейдле В. Статьи о русской поэзии и культуре // Вопросы литературы. 1990. - №7. - С. 97-127.

135. Вейдле В. Цветаева до Елабуги. «Вестник Русского Студенческого Христианского Движения», Париж - Нью-Йорк, 1970, № 95-96.

136. Вейдле В.В. О поэтах и поэзии / В.Вейдле. Paris: YMCA - press, Сер. 1973.

137. Вейнингер О. Пол и характер. Теоретическое исследование. Перевод с немецкого А.М.Белова. М., 1909.

138. Вейс З.А., Гречнев В.Я. С Маяковским по Санкт-Петербургу. СПб., 1993.

139. Венцлов Т. Собеседники на пиру. Вильнюс, 1997.

140. Верпсблович М. Мир таинственных явлений. СП.б, 1904.

141. Веселовский А.Н. Миф и символ // Русский фольклор. Т. XIX. Л., 1979.

142. Вечные проблемы и образы в современной литературе. Грозный, 1988.

143. Виноградов В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. М., 1976.

144. Виноградова Л.Н. Народная демонология и мифо-ритуальная традиция славян. Современные исследования. М., 2000.

145. Виноградова С. Сектантское бремя, хлыстовская дочь. // Наш современник. 1997.-№ 8. - С.245 - 253.

146. Винокур Г.О. Маяковский новатор языка. - М., 1943.

147. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. Перевод с нем. М., 1981.

148. Владимирова Н.Г. Категория интертекстуальности в современном литературоведении // Литературоведение на пороге XXI века. М., 1998.-С.182- 188.

149. В мире Маяковского. Сборник статей. Книга первая. М, 1984.

150. В мире Маяковского. Сборник статей. Книга вторая. М., 1984.

151. Волков А. Маяковский и футуризм // Молодая гвардия. 1938. - №4. -С.178 - 189.

152. Волошин М. Лики творчества.- Л., 1988.

153. Вольская Н.Н. Стилистические функции звукового и морфологического повтора в автобиографической прозе М.И.Цветаевой // Филологические науки. 1999. - № 2. - С. 45 -53.

154. Воспоминания о Марине Цветаевой. Сборник. М., 1992.

155. Воспоминания о серебряном веке. / Составит., автор предисл. и коммент. Вадим Крейд. М, 1993.

156. Вундт В. Миф и религия. СПб., 1913.

157. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса. М., 1994.

158. Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1965.

159. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

160. Гайденко Б. Человек и человечество в учении В.С.Соловьева // Вопросы философии. 1994. - № 6. - С. 47-54.

161. Гарт С.С. Человеческое Я перед лицом истины, свободы и смерти. -Петроград, 1917.

162. Гарин И.И. Серебряный век. В 3-х томах. - Т.1-3. - М., 1999.

163. Гаспаров М.Л. Русские стихи 1900-х 25 годов в комментариях. - М., 1993.

164. Гаспаров Б.М., Гаспарова Э.М., Минц З.Г. Статистический подход к исследованию плана содержания художественного текста // Семиотика. Труды по знаковым системам. Т. 5. — Тарту, 1971. -С.288 - 332.

165. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы: Очерки по русской литературе XX века. М., 1994.

166. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века. М., 1995.

167. Гаспаров Б.М. Избранные статьи. Новое литературное обозрение. Научное приложение. Вып. II. -М., 1995.

168. Гачев Г. Русский эрос // Литературно-философский ежегодник. М., 1990.

169. Гачев Г. Национальные образы мира. М., 1988.

170. Геллер Л. Слово мера мира: Статьи о русской литературе XX века. -М., 1994.

171. Геворкян Т. Поэт с историей или поэт без истории? Читая «Сводные тетради» Марины Цветаевой // Вопросы литературы. 1999. - №1. -С.74 -94.

172. Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада. Сост. К.Богуцкий. Киев - Москва, 1998.

173. Гинзбург Л .Я. О лирике. Изд. 2-е, доп. JL, 1974.

174. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979.

175. Голан А. Миф и символ. М., 1993.

176. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М., 1987.

177. Гончаров Б.П. Поэтика Маяковского: Лирический герой послеоктябрьской поэзии и пути его художественного утверждения. -М., 1983.

178. Гончаров Б.П. Маяковский и Н.Бердяев: К осмыслению исторического процесса // Филологические науки. 1993. - №1. -С. 104-110.

179. Горан В.П. Древнегреческая мифологема судьбы. Новосибирск, 1990.

180. Гордон Н. О Марине Цветаевой // Вопросы литературы. 1988. - №12. -С.176-187.

181. Горлов Н. О футуристах и футуризме // Леф. 1923. - №4. - С.6 - 15.

182. Горчаков Г.Н. О Марине Цветаевой: Глазами современника. -Antiquary, 1993.

183. Гуидубальди Э. От Маяковского к дантовскому интернационализму: от Маркса Энгельса - Герцена. к Блоку - Флоренскому. - М., 1993.

184. Гулова И.А. «Время! Я тебя миную.» // Русский язык в школе. -1992. -№ 5-6. -С.28-31.

185. Гулыга А. Миф и современность: о некоторых аспектах литературного процесса // Иностранная литература, 1984. № 2. - С. 167 -174.

186. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М., 1998.

187. Гумилев JT.H. От Руси до России. Очерки этнической истории. М., 1993.

188. Гуськов Ю.И. Параллели «второй реальности» (Ф.Сологуб и Ф.Кафка) // Моск. Вестник. 1995. - № 2. - С.210 -228.

189. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. -М., 1988.

190. Гуревич А.Я. Большая и малая эсхатология в культуре западноевропейского средневековья // Finis duodecim lustris. Сб. Ст. к 60-летию проф. Ю.М.Лотман. Таллин, 1982. - С.79 - 82.

191. Данилевский Р.Ю. Русский образ Фридриха Ницше (Предистория и начало формирования) // На рубеже XIX и XX веков: из истории международных связей русской литературы. Сборник научных трудов. Л., 1991.

192. Дацкевич Н.Г., Гаспаров М.Л. Тема дома в поэзии Марины Цветаевой //Здесь и теперь. М., 1992. - № 2. - С.116 -130.

193. Дзуцева Н.В. М.Цветаева и А.Ахматова (К проблеме типа поэтического сознания) // К.Бальмонт, М.Цветаева и художественные искания XX века. Иваново, 1993. - С. 156-166.

194. Друцева Н.В. Время заветов: Проблемы поэтики и эстетики постсимволизма. Иваново, 1999.

195. Дейч А.И. Судьбы поэтов: Гельдерлин, Клейст, Гейне. -М, 1987.

196. Демидов А.Б. Феномены человеческого бытия. Минск, Белорусский фонд Сороса, 1997.

197. Донини А. У истоков христианства. М., 1989.

198. Долгополов Л.К. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX -начала XX века. Л., 1977.

199. Друцева Н. О своеобразии любовной лирики В.Маяковского второй половины 20-х годов // Творчество писателя и литературный процесс. -Иванов, 1981,-С.43-55.

200. Дубровин Н.Ф. Наши мистики сектанты. // Русская старина. - 1894.

201. Дувакин В.Д. Радость, мастерством кованная. Очерки творчества В.В.Маяковского. М., 1964.

202. Дю Прель К. Философия мистики или Двойственность человеческого существа. Киев, 1911.

203. Дьяконов И.М. Мифология древнего мира. М., 1977.

204. Дьяченко Г. Из области таинственного. М., 1900.

205. Дядичев В. Маяковский. Жизнь после смерти: продолжение трагедии //Наш современник. 1993. - № 12. - С. 173-184.

206. Евзлин М. Космогония и ритуал. М., 1993.

207. Евсюков В.В. Мифы о Вселенной. Новосибирск, 1988.

208. Елеонская Е.Н. Сказка, заговор и колдовство в России // Сборник трудов. -М., 1994.

209. Ельницкая С. Поэтический мир Марины Цветаевой: конфликт лирического героя и действительности // Wien. Slawist. Aim. 1990 Sb. 30 -92. - Bena, 1990.

210. Ельницкая С. «Возвышающий обман». Миротворчество и мифотворчество Цветаевой II Норвежские симпозиумы по русской литературе. М.Цветаева. - Вермонт, 1992.

211. Емельянов Б.В. Русский космизм. // Емельянов Б.В. Этюды о русской философии. Екатеринбург, 1995.

212. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. -Л., 1991.

213. Ермилова Е.Д. Метафоризация мира в поэзии XX века // Контекст, 1976. Литературно-теоретические исследования. М., 1977. - С. 160177.

214. Ермолаев И.А., Захаров А.А. Мифы и мифологическое сознание // Вопросы философии. 1986. - № 7. - С.149 - 153.

215. Женщины в легендах и мифах. М., 1998.

216. Жизнь и творчество русского писателя В.В.Маяковского (1893-1830) в контексте литературной жизни 20-30-х гг. XX века. Материалы польской конференции. — Польша, 1993.

217. Жирмунский В.М. Теория стиха. J1, 1975.

218. Жовтис A.J1. Освобожденный стих Маяковского // Русская литература. 1971. - № 2. - С.53-75.

219. Жук О. Русские амазонки. История лейсбийской субкультуры в России: XX век. -М., 1996.

220. Забозлаева Т. Символика цвета. СПб., 1996.

221. Зайцев В.А. О стиле поэмы «Хорошо!» (в связи с эволюцией поэтического языка Маяковского) // Ученые записки МГУ. Вып. 196. -М., 1958.-С.95-124.

222. Закрж'евский А. Рыцари безумия. Футуристы. Киев, 1914.

223. Заманская В.В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания. Магнитогорск, 1996.

224. Замаровский В. Боги и герои античных сказаний. М., Республика, 1994.

225. Зеленин Д.К. Древнегреческий языческий культ «заложных покойников». -Пг. 1917.

226. Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1901 -1913.-М., 1994.

227. Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии. Умершие неестественной смертью и русалки. М., 1995.

228. Золотоносов М.Н. Слово и тело: Сексуальные аспекты, универсалии, интерпретации русского культурного текста XIX XX вв. - М., 1999.

229. Зубова JI.B. Потенциальные свойства языка в поэтической речи М.Цветаевой. Л., 1987.

230. Зубова Л.В. Поэзия Марины Цветаевой: лингвистический аспект. Л., 1989.

231. Зубова JI.B. Цветаева в прозе и поэзии Бродского («Новогоднее» Цветаевой, «Об одном стихотворении» и «Представление» Бродского) //Звезда. 1999. -№ 5. - С. 196 -204.

232. Зубова Л.В. «Окоем» в поэме Цветаевой «Крысолов» // Творческий путь Марины Цветаевой. Первая международная научно-тематическая конференция. М., 1993. - С.49-53.

233. Иваницкий А.И. Гоголь. Морфология земли и власти. К вопросу о культурно-исторических основах подсознательного. М., 2000.

234. Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. СПб., 1994.

235. Иванов Вячеслав. Родное и вселенское. М., 1994.

236. Иванов В. Семантика возможных миров и филология // Проблемы структурной лингвистики. М, 1982.

237. Иванов Ю.М. Человек и его душа: Жизнь в физическом теле и астральном мире. -М., 1997.

238. Иванюшкина И.Ю. Утопическое сознание в русской литературе первой трети XX века. Саратов, 1996.

239. Иваск Юрий. Цветаева // Таллинн, 1934. № 6. - С.61-66.

240. Иваск Ю. Цветаева Маяковский - Пастернак. - «Новый журнал». -Нью-Йорк, 1969. -№95.

241. Инов И. Чешский акт цветаевской драмы // Русская литература. 1999. - № 4. - С.123-137.

242. Искржицкая И.Ю. К проблеме становления творческого метода В.Маяковского: Соотношение романтизма и реализма в раннем творчестве поэта // Вестник Московского университета. Сер 9. -Филология. 1982. - № 1. - С.11 -16.

243. Искржицкая И.Ю. Эволюция художественной системы и метода В.В.Маяковского: Автореф. дисс. . канд.филол.наук / 10.01.02/. М., 1980.

244. Искржицкая И.Ю. Возвращение Маяковского: Актуальные проблемы изучения творчества поэта // Вестник Московского ун-та. Сер.9, Филология. - 1991. - № 4. - С. 3-12.

245. Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд. М., 1990.

246. Исследования по эстетике слова и стилистике художественной речи. -Л., 1964.

247. Каган Ю.М. О еврейской теме и библейских мотивах у Марины Цветаевой//De visu. 1993. - № 6. - С.51-59.

248. Каган Ю.М. Цветаева в Москве. Путь к гибели. М., 1992.

249. Казначеев В.П. Космопланетарный феномен человека. Новосибирск, 1991.

250. Камчатнов A.M. История и герменевтика славянской Библии. М., 1998.

251. Кант И. Критика чистого разума. Сочинения. В 6-ти томах. - Т.З. -М., 1964.

252. Карасев Л.В. Метафизика сна // Сон семиотическое окно. XXYI Випперовские чтения. - М., 1993.

253. Карпов А.С. Стих и время. Проблемы стихотворного развития в русской советской поэзии 20-х годов. М., 1966.

254. Карпов А.С. Лекции по курсу «История русской литературы XX века». О.Мандельштам, Б.Пастернак, М.Цветаева. -М., 1994.

255. Карпов И.П., Шенцева Н.В. Новое о русской литературе: Материалы и размышления (И.Бунин, С.Есенин, В.Маяковский, М.Булгаков). -Йошкар-Ола, 1994.

256. Карсавин Л. Поэма о смерти // Карсавин Л. Религиозно-философские сочинения. В 2-х томах. Т.2. - М., 1993. - С. 23-147.

257. Карсавин Л. О началах. Берлин, 1925.

258. Катаева-Лыткина Н.И. Князь С.М.Волконский и М.И.Цветаева // Литературное обозрение. 1997. - № 2. - С.46 -51.

259. Катанян В.А. Маяковский: Литературная хроника. Изд.З-е, доп. -М., 1956.

260. Катанян В.А. Вокруг Маяковского // Вопросы литературы. 1997. - № 1-2. - С.206-253.

261. Кацис Л. Гейне. Розанов. Маяковский (К иудео-христианскому диалогу в русской культуре XX века ) // Литературное обозрение. -1993.-№ 1. С.27- 34.

262. Кацис Л. Достоевский. Розанов. Маяковский (О литературных истоках поэмы «Про это») Сер. Лит.и яз. Известия РАН. - Т.52. - № 6. - 1993. - С.52-68.

263. Кацис Л.Ф. Владимир Маяковский: Поэт в интеллектуальном контексте эпохи. М., 2000.

264. Кацис Л. Русская эсхатология и русская литература. М., 2000.

265. Кедров А. Поэтический космос. М., 1989.

266. Кертман Л. Душа в параллельных мирах. Сочетание несочетаемого в213. жизни и творчестве Марины Цветаевой // Литературное обозрение. -1995. -№3.-С.40- 42.

267. Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу: Становление греческой философии. -М., 1972.

268. Киперман Е. «Пророк» Пушкина и «Сивилла» Цветаевой (Элементы «поэтической теологии и мифологии») // Вопросы литературы. 1992.216. Вып. 3. С.94 - 114.

269. Киселева Н.Н. Образ будущего в пьесах Маяковского «Клоп» и «Баня» // Ученые зап. Томск.ун-та. 1975. - № 94. - С.3-11.

270. Киселева Н.Н. Образ города в дооктябрьской лирике В.Маяковского // Проблемы стиля и жанра в советской литературе. Свердловск, 1979. -С.35- 42.

271. Кихний JT.Г. Философско-эстетические принципы акмеизма и художественная практика О.Мандельштама. — М., 1997.

272. Клинг О.А. Художественные открытия Брюсова в творческом осмыслении А.Ахматовой и М.Цветаевой // Брюсовские чтения 1983 года, Ереван, 1985.

273. Клинг О.А. Поэтический стиль М.Цветаевой и приемы символизма: притяжение и отталкивание // Вопросы литературы. 1992. - Вып.З. -С.74 -93.

274. Клюкин Ю. Иноязычные произведения Марины Цветаевой // Филологические науки. М., 1994. - № 4. - С. 9-16.

275. Ковский В. «Желтая кофта» Юрия Карабчиевского (Заметки на полях одной книги) // Вопросы литературы. 1990. - № 3. - С.26 - 53.

276. Коган Л.Н. В четвертом измерении. (Философские идеи русской литературы). Нижневартовск, 1994.

277. Кожевникова Н.А. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века. М., 1986.

278. Козлов С.Л. Любовь к андрогину: Блок Ахматова — Гумилев // Тыняновский сборник: Пятые тыняновские чтения. - Рига - Москва, 1994.

279. Козлова Л.Н. Безумье всех тысячелетий: к истокам М.Цветаевой. М., 1994.

280. Козлова Л.Н. Вода родниковая. К истокам личности Марины Цветаевой. Ульяновск, 1992.

281. Козлова Л.Н. Одинокий дух. М.Цветаева. Душа и ее суть. М., 1992.

282. Козлова Л.Н. Танцующая душа. По поэтическим следам Марины Цветаевой. Ульяновск, 1992.

283. Козлова С.В. Мифология и мифопоэтика сюжета о поисках и обретении истины // Роль традиции в литературной жизни эпохи. Сюжеты и мотивы. Новосибирск, 1996.

284. Козубовская Г. П. Русская поэзия в первой половине XIX в. и мифология (жанр, архетип и поэтика). Самара, 1998.

285. Колотаев В.А. Мотивы деструкции в русской литературе XIX XX веков. - Ставрополь, 1999.

286. Колядич Т.М. Мемуары и фольклор (К проблеме типологических соответствий) // Архетипы в фольклоре и литературе. Кемерово. -1994. -С.62-66.

287. Колядич Т.М. Сон в системе мемуарного повествования // Проблемы эволюции русской литературы XX века. М., 1995. - С. 103-106.

288. Кондаков И.В., Корж Ю.В. Фридрих Ницше в русской культуре Серебряного века // Общественные науки и современность. № 6, 2000.-С. 176- 186.

289. Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3. -Иваново, Иван. Гос. Ун-т, 1998.

290. Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 4. -Иваново, Иван.Гос. Ун-т, 1999.

291. Корецкая И.В. Над страницами русской поэзии и прозы начала века. -М., 1995.

292. Коркина Е. Лирический сюжет в фольклорных поэмах Марины Цветаевой // Русская литература. 1987. - № 4. - С. 161-168.

293. Коркина Е.Б. Заметки о цветописи М.Цветаевой // Творческий путь Марины Цветаевой. Первая международная научно-тематическая конференция.-М., 1993. С.53-58.

294. Корман Б.О. Лирика и реализм. Иркутск, 1986.

295. Косарев А. Философия мифа. Мифология и ее эвристическая значимость. М., 2000.

296. Котельников В.А. «Покой» в религиозно-философских и художественных контекстах // Русская литература. 1994. - № 1. - С.3-42.

297. Крохина Н.П. Миф и символ в романтической традиции. АКД. - М., 1990.

298. Крохина Н.П. Мифопоэтизм А.Блока в контексте символистского мифомышления // Серия литературы и языка. Известия АН СССР. -Т.49. 1990. - № 6. - С. 515 - 526.

299. Крученых А. Апокалипсис в русской литературе. М., 1923.

300. Крученых А.Е. Наш выход. М., 1996.

301. Ктитарев Я. Вопросы религии и морали в русской художественной литературе. СПб., 1904.

302. Кувакин В.А. Религиозная философия в России. М., 1980.

303. Кудрова И. Горький воздух чужбины // Север. 1986. - №1. - С.56-177.

304. Кудрова И. Дом на горе // Звезда. 1987. - № 8. - С.89-95.

305. Кудрова И.В. «Загадка злодеяния и чистого сердца». // Звезда. 1992. -№ 10.-С. 144-150.

306. Кудрова И. Лев Шестов и Марина Цветаева: творческие переклички // Звезда. 1996. - № 4. - С.191 -202.

307. Кудрова И.В. Гибель Марины Цветаевой. М., «Независимая газета», 1999.

308. Кудрова И.В. После России. В 2-х книгах. - М., 1997.

309. Кузнецова B.C. Дуалистические легенды о сотворении мира в восточнославянской фольклорной традиции. Новосибирск, 1998.

310. Кузнецова Т. Цветаева и Штейнер. Поэт в свете антропософии. М., 1996.

311. Культура русского модернизма: Статьи, эссе и публицистика. М., 1993.

312. Купина Н.А. Лирика раннего Маяковского. Лингвистический анализ -Свердловск, 1988.

313. Кэрлот X. Словарь символов. М., 1994.

314. Лабезник Ю., Ярмак В. Поэзия XX века: Слово, текст, мир. Киев, 1992.

315. Лаврова Е.Л. Поэтическое миросозерцание М.И.Цветаевой. -Горловка, 1994.

316. Леннквист Б. Мироздание в слове: Поэтика Велимира Хлебникова. -Спб., 1999.

317. Лившиц Г.М. Очерки историографии Библии и раннего христианства. -Минск, 1970.

318. Лидбитер. Ментальный план. Пер. с франц. А.В.Трояновского. СПб., 1912.

319. Лионский Ириней. Творения. М., Православн. Паломник. Благовест. - 1996 ( Репринт, издание, 1900 ).

320. Липовицкий М.Н. Поэтика литературной сказки. Свердловск, 1992.

321. Литература русского зарубежья, 1920-1940. Вып. 2.-М., 1999.

322. Литературное наследство (Новое о Маяковском). -Т. 65. М., 1958.

323. Литературные архетипы и универсалии. М., 2000.

324. Литературный распад. Критический сборник. СПб., 1908, Кн.1.

325. Литературный процесс и развитие русской культуры XVII XX вв. Тезисы научной конференции. - Таллин, 1985.

326. Лихачев Д.С. Смех в Древней Руси // Лихачев Д.С. Избранные работы. В 3-х томах. Т. 2. - Л., 1987.

327. Лобанов В.М. Кануны. Из художественной жизни Москвы в предреволюционные годы. М., 1968.

328. Лобок A.M. Антропология мифа. -М., 1997.

329. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1882.

330. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993.

331. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976.

332. Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. Киев, 1994.

333. Лосев Л. Перпендикуляр (Еще к вопросу о поэтике переноса у Цветаевой) // Марина Цветаева 1892 1992. Норвичские симпозиумы по русской литературе и культуре. Том И. - Нортфилд, 1992. - С. 100109.

334. Лосская В. Марина Цветаева в жизни: Неизданные воспоминания современников. -М., 1992.

335. Лосский О.Н. Бог и мировое зло. М. 1994.

336. Лотман Ю.М. О мифологическом коде сюжетных текстов // Сб. Статей по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1973. - С.86 -90.

337. Лотман Ю.М., Минц З.Г. Литература и мифология // Семиотика. Труды по знаковым системам Т. 13. - Тарту, 1981.-С. 35-55.

338. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек текст - семеосфера - история. - М., 1996.

339. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3-х томах. Таллинн, 1993.

340. Луначарский А.В. Вл. Маяковский новатор // Собр.соч. В 8-ми томах.-Т.2.-М., 1964.-С. 477-483.

341. Луначарский А.В. Георг Кайзер // Собр.соч. В 8-ми томах. Т.5. - М., 1964.-С.408- 426.

342. Луначарский А.В. Жизнь и смерть: О Маяковском // Собр.соч. В 8-ми томах. Т.2. - М., 1964. - С.477-483.

343. Магомедова Д.М. Автобиографический миф в творчестве А.Блока. -М., 1997.

344. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. М., 1996.

345. Маковский М.М. Феномен ТАБУ в традициях и в язык индоевропейцев. Сущность формы - развитие. - М., 2000.

346. Маковский М.М. Язык Миф - Культура: Символы жизни и жизнь символов. - М., 1996.

347. Маковский С. На Парнасе «Серебряного века» // Маковский С. Портреты современников. -М., 2000.

348. Максимов A.M., Чупров А.С. Природа человека и его свобода. -Екатеринбург, 1996.

349. Максимов Д.Е. Поэзия и проза Александра Блока. Л., 1981.

350. Максимов С. Нечистая, неведомая и крестная сила. М., 1995.

351. Малмстад Дж. Цветаева в письмах: Из Бахметьевского архива Колумбийского ун-та // Литературное обозрение. 1990. - № 7. -С.102-112.

352. Маневич Г. Оправдание творчества. М., 1990.

353. Мандес М.И. Огонь и душа в учении Гераклита. Одесса, 1912.

354. Маранда П. Метаморфные мктафоры // От мифа к литературе. М., 1993. - С.81-90.

355. Матушевский И. Дьявол в поэзии. История и психология. М., 1901.

356. Машбиц-Веров И.М. Поэмы Маяковского. Изд.2-е, доп. - М., 1983.

357. Маяковский в современном мире: Статьи, исследования, материалы и воспоминания. Л., 1984.

358. Мейкин М. Марина Цветаева: поэтика усвоения. — М., 1997.

359. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976.

360. Мелченовская Н.И. Интерпритация художественного текста: из поэзии М.Цветаевой. М., - 1997.

361. Мережковский Д.С. В тихом омуте. Статьи и исследования разных лет. -М., 1991.

362. Мескин В.А. Кризис сознания и русская проза к. XIX н. XX века. Пособие по спецкурсу. - М., 1997.

363. Метченко А.И. Маяковский: Очерк творчества. М., 1964.

364. Метченко А. Творчество Маяковского 1917-1924гг. М., 1954.

365. Метченко А.И. Творчество Маяковского 1925-1930 гг. М., 1961.

366. Микушевич В. Лебединая песня новой души (Теодицея Марины Цветаевой) // Здесь и теперь. 1992. - № 2. - С. 156 - 179.

367. Минералов Ю.И. Теория художественной словесности (Поэтика и индивидуальность). М., 1999.

368. Минералова И. Русская литература серебряного века (Поэтика символизма). М., 1999.

369. Минц 3 Г. О «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов // Творчество А.А.Блока и русская культура XX века. -Тарту, 1973.-С. 76-121.

370. Минц З.Г. Строение «художественного мира» и семантика словесного образа в творчестве Ал.Блока 1911г. // Тезисы I Всесоюзной (3-й) конференции «Творчество А.А.Блока и русская культура XX века». -Тарту, 1975.-С.43.

371. Мир Велимира Хлебникова: Статьи. Исследования, 1911 -1998. М., 2000.

372. Миркина 3. Огонь и пепел: Духовный путь М.Цветаевой. М., 1993.

373. Миркина 3. Невидимый собор. О Рильке. Из Рильке. О Цветаевой. Святая Святых. СПб., 1999.

374. Миф Фольклор - Литература. - Л., 1978.

375. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х томах. Под ред. С.А.Токарева. М., Росс, энциклоп., 1994.

376. Михайлов Д. Очерки русской поэзии XIX в. Тифлис, 1904.

377. Михайловский Н.К. Литературная критика: Статьи о русской литературе XIX нач. XX века. - Л., 1989.

378. Морозов Н.А. На границе неведомого. М., 1910.

379. Мусатов В.В.О логике поэтической судьбы Маяковского. К проблеме современной философской лирики: аспект традиции // Современное литературное развитие и проблема преемственности. М., 1977. -С.99- 126.

380. Мусатов В.В. Пушкинская традиция в русской поэзии первой половины XX века (А.Блок, С.Есенин, В.Маяковский). М., 1991.

381. Наг М. Фантастический реализм в поэме Маяковского «Про это» // IV Международный съезд славистов. Материалы дискуссии. T.I. - М., 1962.-С.41.-49.

382. Небесная арка. Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке. СПб., 1992.

383. Нива Жорж. Миф об Орленке // Звезда. 1992. - № 10. - С.139-143.

384. Низаметдинов Д.Н. Мифологическая культура. М., 1993.

385. Николаев Ю. В поисках божества. Очерки из истории гностицизма. -Киев, 1995.

386. Николаева Н.А., Софронов В.А. Истоки славянской и евразийской мифологии. М., 1999.

387. Никольская О.Н. Человек и время в художественной концепции В.Маяковского. Львов, 1983.

388. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. М., 1995.

389. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. Ницше Ф. Лук и Лира. Стихотворения. Философская проза. - СПб., 1993.

390. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., Моск. ун-тет, 1990.

391. Ницше Ф. Стихотворения. Философская проза. СПб., 1993.

392. Новая толковая Библия. В 12 т. Л., 1990.

393. Новикова Н.С., Черемисина Н.В. Многомирие в реалии и общая типология языковых картин мира // Филологические науки. 2000. -№ 1. - С. 40-49.

394. Обатнин Г. Иванов мистик (Оккультные мотивы в поэзии и прозе Вячеслава Иванова (1907-1919). - М., 2000.

395. Оботурова Т.Н. Философия мифа. Вологда, 1998.

396. Озерецковский Г. Русский блистательный Париж до войны. Париж. - 1973 (Россия малая), - Т. 1.

397. Орлов М.А. История сношений человека с дьяволом. СПб., 1904.

398. Осипова Н. Мифопоэтика лирики М.Цветаевой. Киров, 1995.

399. Осипова Н. Поэмы М.Цветаевой 1920-х годов: Проблема художественного мифологизма. Киров, 1997.

400. Осипова И.О. Мифологема рая в поэме М.Цветаевой «Крысолов» // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века.-Выпуск 3. Иваново, 1997. -С.95-104.

401. Осипова Н. «Театральный текст» в системе художественного мировидения М.Цветаевой // Литература в системе культуры. М., 1997. Вып. 1.-С.75-91.

402. Осипова И.О. Символика раковины в поэтическом сознании «серебряного века» и мировой культурный контекст // Культура и творчество. -М., 1996. С.78-87.

403. Осипова Н. Поэма М.И.Цветаевой «Молодец» в контексте романтической традиции // Романтизм и его исторические судьбы: Материалы межвузовской научной конференции. Тверь, 1999. - 4.2. - С. 112-117.

404. Осипова И.О. «Классические пьесы» М.Цветаевой как звено в культурной приемственности освоения мифа («Ариадна») // Вест. Вятского ун-та, 1999. № 1. -С.50-53.

405. Осипова Н.О. Творчество М.И.Цветаевой в контексте культурной мифологии Серебряного века. Киров, 2000.

406. О современной буржуазной эстетике. М., 1993.

407. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Поэтический язык и идиостиль. М., 1990.

408. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке. М., 1994.

409. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Образные средства поэтического языка и их трансформация. М., 1995.

410. Павлова Н.С. Экспрессионизм К История немецкой литературы. — М., 1968.-Т.4.

411. Павловский А. Куст рябины. О поэзии Марины Цветаевой: Монография. JI., 1989.

412. Панов В.Г. Эмоции, мифы, разум. М., 1992.

413. Панченко A.M., Смирнов И.П. Метафорические архетипы в русской средневековой словесности и в поэзии начала XX в. II ТОДРЛ (Труды отдела Древнерусской литературы). -Т. XXVI, 1971. С. 33 - 49.

414. Паперный З.С. Поэтический образ у Маяковского. М., 1961.

415. Папюс. Каббала. СПб.: «Андреев и сыновья», 1992.

416. Папюс. Оккультизм. Киев, 1993.

417. Парамонов Б. Солдатка II Звезда. 1997. - № 6. - С.230 - 238.

418. Парнок С. Собрание стихотворений. СПб., 1998.

419. Петкова Г.Т. Лирический цикл в творчестве М.Цветаевой (проблемы поэтики) // Филологические науки. 1994. - № 3.- С.14 - 22.

420. Перепелкина Л.Д. Эстетика и литературная критика В.С.Соловьева. -СПб., 1993.

421. Перцов В.О. Маяковский. Жизнь и творчество (1893-1917). М., 1969.

422. Перцов В.О. Маяковский. Жизнь и творчество (1918-1924). -М., 1971.

423. Перцов В.О. Маяковский. Жизнь и творчество (1925-1930). М., 1972.

424. Петровский М. Владимир Маяковский и Генрих Гейне II Вопросы литературы. 1983. - № 7. - С.154-180.

425. Петросов К.Г. В.Маяковский и советская поэзия 20-х годов // Литература в школе. 1977. - № 3. - С.78-81.

426. Петросов Константин. В содружестве с поэзией более полувека. -Коломна, 2000.

427. Петросов К. Земля и небо в поэме Маяковского «Человек» // Вопросы литературы. 1987. - № 8. - С. 121 -145.

428. Петросов К.Г. Творчество В.В.Маяковского (О русской поэтической традиции и новаторстве). М., 1985.

429. Петросов К.Г. Теоретические и историко-литературные аспекты изучения проблемы лирического героя // Серия литературы и языка. Известия Академии наук СССР.-Т. 48. 1989. - №1. - С.3-16.

430. Пивоев В.М. Мифологическое сознание как способ освоения мира. -Петрозаводск, 1991.

431. Пигин А.в. Из истории русской демонологии XVIII века. СПб., 1998.

432. Письма М.И.Цветаевой к Л.Е.Чириковой-Шнитниковой. -М., 1997.

433. Пицкель Ф.Н. Маяковский: художествнное постижение мира. Эпос. Лирика. Творческое своеобразие. Эволюция метода и стиля. М., 1979.

434. Платонова Т. Тайная доктрина Гермеса Трисмегиста. М., 1999.

435. Плотин. Космогония. М., «REFL - book», 1995.

436. Поликовская Л. «Мудрец-филолог». Кто он? К биографии одного лирического героя Марины Цветаевой. // Звезда. №10. - 1992. - С. 173 -179.

437. Полякова С.В. Закатные оны дни: Цветаева и Парнок. М., 1992.

438. Померанцева Э.В. Мифологические персонажи в русском фольклоре. -М., 1975.

439. Померанцева Э.В. Рассказы о колдунах и колдовстве /7 Семиотика. Труды по знаковым системам. Т. 7. - Тарту. - 1975. - С.88 - 95.

440. Пономарева Т.А. Становление творческого метода в поэзии раннего В.В.Маяковского (1912-1917): Автореф.дисс. . .канд.филол.наук. -М., 1981.

441. Понятие судьбы в контексте разных культур (Отв. ред. Н.Д. Арутюнова). -М., 1994.

442. Поснов М.Э. Гностицизм и борьба церкви с ними во 2-м веке. Киев, 1912.

443. Поспелов Г.Н. Лирика: Среди литературных родов. М., 1976.

444. Потебня А. Слово и миф. М., 1889.

445. Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. Собрание трудов. -М., 2000.

446. Потебня. А.А. Эстетика и поэтика. Сборник статей. М., 1976.

447. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя. СПб., 1997.

448. Поярков Н. Поэт Зла и Дьявола. Поэты наших дней. - М., 1907.

449. Приходько И.С. А.Блок и русский символизм. Владимир, 1999.

450. Проблема художественного миромоделирования в русской литературе

451. XIX XX веков. - Выпуск 3. - М., 1998.

452. Проблема человека в западной философии. М., 1988.

453. Проблемы исторической поэтики. М., 1998. Вып. 5.

454. Пропп В .Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986.

455. Пропп В .Я. Русский героический эпос. М., 1958.

456. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М., 1976.

457. Пространство и время в литературе и искусстве: методические материалы по теории литературы. Даугавпилс, 1987.

458. Пространство и время в литературе и искусстве конца XIX начала

459. XX века. Даугавпилс, 1987.

460. Пругавин А.С. О мистицизме в русском народе и в обществе. М., 1886.

461. Пругавин А.С. Религиозные отщепенцы. Очерки современного сектанства. М.,1906. -Изд.2-е. - Вып. 1- 2.

462. Пругавин А.С. Бунт против природы. О хлыстах и хлыстовщине. Вып. 1.-М., 1917.

463. Псалтырь в русской поэзии XVIII XX вв. - М., 1995.

464. Пугачев О.С. Идея бессмертия в русской религиозной философии. Конец XIX начало XX века. - Пенза, 1996.

465. Пьяных М. Маяковский глазами Цветаевой (Из книги «Марина Цветаева в кругу поэтов-современников») // Звезда. № 10. - 1992. - С. 187- 198.

466. Пьяных М.Ф. Богоборец с сердцем Христа // Свободная мысль.1993. № 5. - С.45-51.

467. Разумовская М. Марина Цветаева: Миф и действительность. М.,1994.

468. Ранович А. Борьба с гностицизмом // Ранович А. Очерк истории ранне-христианской церкви. М., 1941. - С.111 — 130.

469. Раков В.П. Маяковский и советская поэзия 20-х годов. М., 1976.

470. Ревзин Е. Марина Цветаева: текст жизни текст литературы - текст интерпретации // Новое литературное обозрение. - 1997. - № 24. -С.381- 384.

471. Ревзина О.Г. Из наблюдений над семантической структурой «Поэмы Конца» М.Цветаевой. Труды по знаковым системам. Ученые записки Тартуского ун-та. - Вып. 422. - Тарту, 1977.

472. Ревзина О.Г. Собственные имена в поэтическом идиолекте М.Цветаевой // Поэтика и стилистика. 1988 - 1990. - М., 1991. — С. 172-192.

473. Ревзина О.Г. Поэтический язык и поэтический мир (Вставочные конструкции в поэтическом идиолекте М.Цветаевой) // Болгарская русистика. София, 1993. - №3.-С.32-44.

474. Рерих Н.К. Семь великих тайн космоса. МРИП, 1991.

475. Рижский И. Книга Иова. Из истории библейского текста. -Новосибирск, 1991.

476. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. JL, 1974.

477. Родов С. «Оригинальная» поэзия Госиздата. // На посту. М., 1923. -№2-3.

478. Розанов В. Литературные изгнанники. СПб., 1913.

479. Розанов В.В. Люди лунного света. Метафизика христианства. Второе изд.-СПб., 1913.

480. Ронен Омри. Серебряный век как умысел и вымысел. Материалы и исследования по истории русской культуры. Вып. IV. - М., 2000.

481. Рязановский Ф.А. Демонология в древнерусской литературе. М., 1915.

482. Саакянц А.А. О правде «летописи» и правде поэта // Вопросы литературы. 1983. - № 11. - С.208-214.

483. Саакянц А.А. «Все понять и за всех пережить!» М., 1993.

484. Саакянц А.А. Спасибо Вам! Воспоминания. Письма. Эссе. М., 1998.

485. Саакянц А.А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество. М., 1997.

486. Сад демонов. Словарь инфернальной мифологии средневековья и возрождения / Сост. А.Е.Махов. -М., 1998.

487. Сарычев В.А. Маяковский: нравственные искания Воронеж, 1984.

488. Свентицкая И.С. От общины к церкви (о формировании христианской церкви). -М., 1995.

489. Связь времен: проблема преемственности в русской литературе конца XIX-нач. XX в.-М., 1992.

490. Селезнев Л. Михаил Кузмин и Владимир Маяковский (К истории одного посвящения) // Вопросы литературы. 1989. - № 11. - С. 66-87.

491. Семашко И. «Иная» любовь Марины (К биографии М.И.Цветаевой) // Смена. 1999. -№ 7. - С. 18-26.

492. Семенова С. «Новый разгромим по миру миф.»: В.Маяковский в философском ракурсе И Молодая гвардия. 1997. - № 10. - С.221-238.

493. Семенова С.Г. Тайны царствия небесного. М., 1994.

494. Серебряный век в России. М., 1993.

495. Серова М.В. Поэтика лирических циклов в творчестве Марины Цветаевой. Ижевск, 1997.

496. Серова М.В. Поэтический цикл М.Цветаевой. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук.- Иваново, 1994.

497. Семенова С.Г. Тайны царствия небесного. М., 1994.

498. Скорятин В.И. Тайна гибели Владимира Маяковского. М., 1998.

499. Славянская мифология: Словарь-справочник. М., 1998.

500. Слободнюк C.J1. «Дьяволы» «Серебряного века» (древний гностицизм и русская литература 1890 1930 гг. ). - СПб., 1998.

501. Слободнюк C.JI. Русская литература нач. XX века и традиции древнего гностицизма. СПб. - Магнитогорск, 1994.

502. Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. В 4-х томах. Т.1.-А -Г / Сост. Белякова И.Ю., Оловянникова И.П., Ревзина О.Г. - М., 1996.

503. Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. В 4-х томах. Т. 2. -Д-Л / Сост. Белякова И.Ю., Оловянникова И.П., Ревзина О.Г. - М., 1998.

504. Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. В 4-х томах. Т.З. -Кн.1. - М -О / Сост. Белякова И.Ю., Оловянникова И.П., Ревзина О.Г. -М., 1999.

505. Словарь рифм Марины Цветаевой. Тюмень, 2000.

506. Слоним М. Два Маяковских // Воля России. Прага, 1930. - № 5-6. -С.446-457.

507. Смирнов И.П. Смысл и эволюция поэтических систем. — М., 1977.

508. Смирнов И.П. Место мифопоэтического подхода среди других толкований текста (о стихотворении Маяковского «Вот так я сделался собакой») // Миф Фольклор - Литература. - Л., 1978.

509. Смит А. Песнь пересмешника. Пушкин в творчестве Марины Цветаевой. М., 1998.

510. Соболевская Е.Н. Трансформация мотива «молчания» // Русская литература. 1996. - № 1.

511. Соколова Н.К. Слово в русской лирике начала XX века. Воронеж, 1980.

512. Солнцева Н.М. Странный эрос. Интимные мотивы поэзии Николая Клюева. -М, 2000.

513. Соловьев В. Россия и вселенская церковь. -М., 1911.

514. Спивак Р. Ранний Маяковский и экспрессионизм: тенденция «деструктивной образности» // XX век. Литература. Стиль. Стилевые закономерности русской литературы XX века (1900 1950). III выпуск. - Екатеринбург, 1998. - С. 150-154.

515. Спивак Р.С. Русская философская лирика 1910-х годов. -Екатеринбург, 1992.

516. Станчек Н.А. Изучение лирики и поэм Маяковского. Л., 1972.

517. Стеклов Ю. Социально-политические условия литературного распада //Литературный распад. Критич. сборник. -СП.б, 1908.

518. Степун Ф. Трагедия мистического сознания: Опыт феноменологической характеристики // Логос, 1911 1912. - № 2-3. - С. 115140.

519. Странден Д. Герметизм, его происхождение и основные учения. (Сокровенная философия египтян). СПб., 1914.

520. Стрельникова Н.Д. М.Цветаева и В. Нилендер, переводчик Гераклита Эфесского//Русская литература. 1992. -№ 1.-С. 160-170.

521. Струве Г.П. Русская литература в изгнании. М., 1996.

522. Sub rosa: Аделаида Герцык, София Парнок, Поликсена Соловьева, Черубина де Габриак / Вступ. статья Е.А.Калло. Сост., коммент. Т.Н.Жуковской, Е.А.Калло. М., 1999.

523. Тарановский К. Поэма Маяковского «Про это». Литературные реминисценции и ритмическая структура // Slavica Hierosolymitana. Vol. IV. Jerusalem, 1979.

524. Таубман Джейн. «Живя стихами.»: Лирический дневник Марины Цветаевой.-М., 2000.

525. Телегин С.М. Философия мифа. Введение в метод мифореставрации. -М., 1994.

526. Телегин С.М. Жизнь мифа в художественном мире Достоевского и Лескова.-М., 1995.

527. Телетова Н.К. Трагедия «Фауст» Гете и поэма «Молодец» Цветаевой // Русская литература. 2000. - № 1. - С.78 -102.

528. Текст как объект многоаспектного исследования. СПб., 1998. - Вып. 3. - С.136-140.

529. Терехина В.Н. Творчество В.В. Маяковского в критике русского зарубежья (1920- 1930-е гг.).-М., 1993.

530. Типология литературных взаимодействий. Тарту, 1983.

531. Титова Е.В. Жанровая типология поэм М.И.Цветаевой. — Вологда, 1997.

532. Токарев С. Религиозные верования восточнославянских народов XIX- нач. XX веков. М. - Л., 1957.

533. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995.

534. Топорков А.Л. Теория мифа в русской филологической науке XIX века.-М., 1997.

535. Топоров В.Н. Модель мира (мифопоэтическая) // Мифы народов мира.- В 2-х томах. Т. 2.-М., 1980.-С. 161 - 164.

536. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. -М., 1995.

537. Топоров В.Н. Неомифологизм в русской литературе начала XX века. -Торенто, 1990.

538. Топоров В.Н. О числовых моделях в архаических текстах // Структура текста. М., 1980.

539. Тренин В. В мастерской стиха Маяковского. М., 1978.

540. Тюленева Е.М. Творчество Пастернака 1910-1920-х гг. Иваново, 1997.

541. Успенский П. Fertun organum: Ключ к загадкам мира. СПб., 1992.

542. Уолтер Мартин. Царство культов. СПб., 1992.

543. Фаррар Ф. Жизнь Иисуса. -М., 1876 (1991).

544. Фарыно Е. Мифологизм и теологизм М.Цветаевой // Winer Slavistisher Almanah. Wien, 1985. - Sonderband 18.

545. Фатющенко В.И. Русские поэты-лирики XX века. М., 1993.

546. Федоров Н.Ф. Философия общего дела. М., 1913. - Т. 2.

547. Федоров Ф.П. «Жду вселенского света» // Серия литературы и языка. Известия Академии наук СССР. -Т.48. -1989. -№ 1. С. 17-25.

548. Федоров Ф.П. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига, 1988.

549. Фейлер JL Марина Цветаева. Ростов-на-Дону, 1998.

550. Фетисов В. Добро и зло. Воронеж, 1982.

551. Флора и Фавн: Мифы о растениях и животных. М., 1998.

552. Флоренский П.Л. Анализ пространства и времени в художественно-изобразительных произведениях. М., 1993.

553. Франк С. Философия и жизнь. СПб., 1910.

554. Фрезер Дж. Золотая ветвь. Исследования магии и религии. М., 1983.

555. Фрезер Дж. Фольклор в Ветхом Завете. М., 1990.

556. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1999.

557. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. Период античной литературы. Л., 1936.

558. Фромм Э. Духовная сущность человека. Способность к добру и злу // Человек и его ценности. М., 1988. - С.56 - 62.

559. Хазан В.И. Тема смерти в лирических циклах русских поэтов XX века. -Грозный, 1990.

560. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

561. Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб., 1999.

562. Ханмурзаев К.Г. Жанровое своеобразие романа Гельдерлина «Гиперион» // Изв. АН СССР. Сер. лит. и язык. 1990. - Т. 49. - № 4. -С. 361 -371.

563. Харджиев Н.И., Тренин В.В. Поэтическая культура Маяковского: Сборник статей. М., 1970.

564. Харджиев Н.И. Статьи об авангарде. В 2-х томах. Составители: Р.Дуганов, Ю.Арпишкин, А.Сарабьянов. М., 1997.

565. Холл М.П. Основы каббалистической космогонии. АУМ, №4.- Нью-Йорк.-1990.

566. Хольтхузен И. Модели мира в литературе русского авангарда // Вопросы литературы. Выпуск III. - М., 1992. - С.150- 160.

567. Хотинская Г.А. Художественное время как содержательная форма мышления в исскустве // Время и преемственность в развитии культуры. Саратов, 1991.

568. Христианство: Энциклопедический словарь. В 2-х томах. Т.1.- БРЭ, 1993.

569. Художественные функции мифа в русской литературе XX века. -Грозный, 1991.

570. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996.

571. Цветаева Марина. Неизданное. Сводные тетради / Подготовка текста, предисловие и примечания Е.Б.Коркиной и И.Д.Шевеленко. М., 1997.

572. Цветаева Марина. Неизданное. Семья. История в письмах / Сост. и комментарии Е.Б.Коркиной. М., 1999.

573. Цветаева Марина. Библиографический указатель литературы о жизни и деятельности. 1910 1941г.г. и 1942 - 1962г.г. / Сост. Л.А.Мнухин. Wiener Slawistischer Almanach Sonderbandh, 23. - Wien 1989.

574. Цветаева Марина. Песнь жизни. Международный парижский симпозиум. Париж, YMCA Press, 1996.

575. Цветаева Марина. Поэт и время. Выставка к 100-летию со дня рождения. 1892- 1992. -М., 1992.

576. Цветаева Марина. Симпозиум, посвященный 100-летию со дня рождения / Под ред. С.Ельницкой и Е.Эткинда. Нортфилд. Вермонт, Русская школа Норвического университета, 1992.

577. Цветаева Марина. Труды I Международного симпозиума (Лозанна, 30. VI 3.VII. 1982) / Под ред. Р.Кембалла в сотрудничестве с Е.Г.Эткиндом и Л.М.Геллером. - Bern, Berlin, Frankfurt am Main, New York, Paris; Wien: Peter Lang, 1991.

578. Четина E.M. Евангельские образы, сюжеты, мотивы в художественной культуре. Проблемы интерпретаций. М., 1998.

579. Черемисина Н.В. Языковые картины мира: типология, формирование, взаимодействие //Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики. Тезисы докладов и сообщений Международной научной конференции. Екатеринбург, 1995.

580. Черемисина Н.В. Семантика возможных миров и лексико-семантические законы // Филологические науки. 1992. - № 2. - С 111 - 117.

581. Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. М., 2000.

582. Швейцер В. А. Быт и бытие Марины Цветаевой. М., 1992.

583. Шевеленко И. По ту сторону поэтики. К характеристике литературных взглядов М.Цветаевой // Звезда. 1992. - №10. - С.151-161.

584. Шевеленко И. В зеркале последнего десятилетия. Библиографические заметки к столетию М.И.Цветаевой // Звезда. 1992. - № 10. - С.202-207.

585. Шенцева Н.В., Карпов И.П. Новое о Маяковском. Йошкар-Ола, 1991.

586. Шестов JI. На весах Иова. Странствования по душам. Париж, 1975.

587. Шестаков В.П. Эсхатология и утопия. Очерки русской философии и культуры. М., 1995.

588. Шичалин Ю.А. Образное конструирование мира в трактате Плотина «О трех начальных субстанциях» // Из истории античной культуры. -М.-Изд-во МГУ, 1976.

589. Шкловский В.Б. О Маяковском. М., 1940.

590. Шлемова Н. Лирическая модель мира как реализация художественной системы М.Цветаевой в «Поэме Горы» и «Поэме Конца» // Сборник трудов Киргизского ун-та. Фрунзе, 1990. - С. 112-119.

591. Шмелькова И.А. Библеизмы в поэзии М.Цветаевой // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб., 1995. - С.214 - 227.

592. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Шопенгауэр А. Собр. соч. В 5-ти томах. - Т. 1. - М., «Моск.клуб», 1992.

593. Шпренгер Я., Инститорис Г. Молот ведьм. М., 1932.

594. Штейнер Р. Из летописи мира. -М., «Дух. знание», 1914.

595. Штейнер Р. Тайноведение. -М., «Дух. знание», 1996.

596. Штейнер Р. Христианство как мистический факт и мистерии древности.- Ереван, 1991.

597. Шульгин М. О дьяволе и чудесах. М., 1959.

598. Шюре Э. Великие посвященные. Очерк эзотеризма религий. Калуга, 1914.

599. Эвентов И.С. В.Маяковский и ленинградские поэты // Звезда. 1978. -№11. - С. 190-200.

600. Эвентов И.С. Три поэта: В.Маяковский, Д.Бедный, С.Есенин. Этюды и очерки. Л., 1984.

601. Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., 1969.

602. Элиаде М. Аспекты мифа. М., 2000.

603. Элиаде М. Космос и история. М., 1987.

604. Элиаде М. Мефистофель и андрогин. СПб., 1998.

605. Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. -М., 1999.

606. Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.

607. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны. -М., 1988.

608. Эпштейн М.Н. Природа, мир, тайник вселенной.: Система пейзажных образов в русской поэзии. М., 1990.

609. Эренбург И.Г. Люди, годы, жизнь. М., 1961.

610. Эткинд A.M. Русские скопцы: опыт истории // Звезда. 1995. - №4. -С.131 -163.

611. Эткинд A.M. Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996.

612. Эткинд A.M. Эрос невозможного: Развитие психоанализа в России. -М., 1994.

613. Эфрон А.С. О Марине Цветаевой: Воспоминания дочери. М, 1998.

614. Юм Давид. Диалоги о естественной религии. С приложением статей «О самоубийстве» и «О бессмертии души». М., 1908.

615. Юнак Д.О. Миф или действительность. Исторические и научные доводы в защиту Библии. Изд. 3-е. -М., 1996.

616. Юнг К.Г. Душа и земля // Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. -М., 1993.

617. Юнг К.Г. Либидо, его метаморфозы и символы. СПб., 1994.

618. Юнг К.Г. Шесть архетипов. М., 1996.

619. Янгфельдт Б. «Крикогубый Заратустра». Предварительные заметки о влиянии Ницше на молодого Маяковского // De Visu. М., 1993. - № 78.-C.44-52.

620. Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987.