Роль регионального бизнеса в формировании и функционировании местной и федеральной власти тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат политических наук Горький, Игорь Геннадьевич

• Горький, Игорь Геннадьевич
• кандидат политических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат политических наук Горький, Игорь Геннадьевич

Введение

Глава 1. Особенности социально-политических функций региональной бизнес-группы.

1.1. Социально-политическая организация региональной бизнес-группы

1.2 Социально-экономические основания политических ориентаций региональной бизнес-элиты.

Глава 2. Основные тенденции и закономерности взаимодействия регионального бизнеса и современной российской власти.

2.1. Местная власть в системе политических ценностей региональной бизнес-группы.

2.2. Федеральная власть как механизм реализации политических ориентаций регионального бизнес-слоя.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Роль регионального бизнеса в формировании и функционировании местной и федеральной власти»

Становление новой российской государственности с социально-политической точки зрения связано с формированием и новых субъектов политики и власти. Такими субъектами выступают в первую очередь социальные общности и политические институты. Институциональная трансформация российского общества обусловлена, во-первых, степенью политической активности субъектов политики, во-вторых, созданием, оформлением необходимых для этого юридических документов. Социально-политическая инициатива снизу и ее законодательное стимулирование сверху является взаимонаправленным, взаимосвязанным процессом. Если социальная инициатива общества не сопровождается адекватным правовым обеспечением, то это стимулирует либо политическое отчуждение общества от власти, либо спонтанные, зачастую непредсказуемые, формы общественной жизни. И, наоборот, если законодательный процесс опережает возможности политического социума, то реформирование принимает верхушечный характер и проводится типично бюрократическими методами.

Следовательно, одним из главных направлений политического реформирования общества является поиск и апробирование оптимального соотношения между изменениями в его социальной структуре и процессами в политической системе. Необходимо блокировать или хотя бы минимизировать возможности и проявления как социальной стихии, на смену которой обычно приходит массовая общественная апатия, так и бюрократического варианта, что чревато той же апатией. Сегодняшний политический кризис в российском обществе во многом как раз обусловлен низким уровнем поддержки власти со стороны населения. Особенно это наблюдается в регионах, где консенсусные формы общественной жизни имеют сравнительно ограниченное проявление, а политическая конфронтация и оппозиция нередко являются доминирующим фактором. Это проявляется по многим направлениям: в протестном голосовании, в расширении социальной базы оппозиции, в нарастании леворадикальных настроений, в движениях социального протеста.

Проблема соотношения и взаимозависимости основных тенденций в развитии социальной структуры и политической системы российского общества имеет многоплановый и многоуровневый характер. Она включает 4 свои теоретико-методологические, мировоззренческие и конкретно-прикладные аспекты и основания, может быть также исследована как на федеральном, так и на региональном уровнях. В ее рамках обнаруживаются как глобальные тенденции и закономерности, так и локальные особенности трансформационных процессов. Здесь существует свое ядро и своя периферия, которые по-разному воспроизводят данные процессы. Одним словом, единство и диалектика изменения социальной и политической систем одновременно есть и индикатор происходящих в современной России изменений, и важное условие их развития в кризисной или позитивно-эволюционной форме.

Понимая многоаспектность и многоплановость проблемы, тем не менее, целесообразно в данных условиях ориентироваться на наиболее узловые и принципиальные аспекты, на раскрытие наиболее глубинных тенденций в отношениях и взаимосвязях между социальными и политическими изменениями. Это не только поднимает анализ на необходимую теоретико-методологическую высоту, но и придает ему системность, законченность, позволяет абстрагироваться от описания частностей и второстепенных деталей политического процесса. В этом случае необходимо выделение, как в социальной структуре, так и в политической системе ключевых элементов и явлений, на пересечении которых и обнаруживаются наиболее перспективные тенденции и закономерности.

К числу таких элементов в социальной структуре, несомненно, относятся традиционные и новые средние слои, предпринимательские слои в самом широком своем смысле, занятые в сфере новых отраслей экономики, основанные на частной инициативе и свободном выборе профессии. Предпринимательские слои в определенных своих качествах воспроизводят как негативные, так и позитивные тенденции. Это одновременно и «новые русские», и представители производственного и финансового бизнеса, и занятые мелкой частной торговлей, и т.п. Они в силу своей социально-экономической неоднородности тяготеют к различным слоям общества и обуславливают неустойчивость и неоднозначность политического процесса. Тем не менее, предпринимательские слои, при всех своих недостатках, являются социальной базой экономического реформирования общества, фиксируют в своих качествах реальности, как рыночной экономики, так и глубокого системного кризиса. В функциях этой группы находят свое 5 концентрированное и законченное проявление изменения в социальной структуре российского социума.

Политическая роль предпринимательских слоев наиболее отчетливо проявляется в становлении и функционировании региональной и федеральной власти. Функция власти и функция собственности сливаются в реализации основополагающих целей бизнес-группы. В условиях социального кризиса и переходного состояния общества эти функции переплетаются своеобразным путем. При неустойчивости экономических структур, слабой эффективности хозяйственной деятельности политические факторы выступают дополнительным основанием и механизмом в обеспечении социальных притязаний и целей предпринимательского класса. Вместе с тем, в данных условиях экономики, материальное положение этой группы определяет ее лидирующие функции в политике. В кризисных ситуациях взаимосвязь политики и экономики, производственных и властных функций любой общественной группы, бизнеса и власти сравнительно однозначна и упрощена. На эту однозначность в свое время указывал В.Ленин в своей работе «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата», характеризуя реальности милитарной экономики и тоталитарного социального порядка. Считая, что политика является концентрированным выражением экономики, он фиксирует внимание на производности политики от производственных отношений, на вторичности власти в регулировании общественных отношений по сравнению с экономикой.

По оценке В.Ленина политика имеет известное первенство над экономикой. В пределах и масштабах этого первенства заключается в определенной степени отличие демократического социального порядка от тоталитарной формы общественной жизни. В условиях политического насилия и авторитарного правления власть является универсальным механизмом в регулировании социального процесса. При демократии социальное пространство политики ограничено определенными правовыми нормами и принципами.

Таким образом, в политических функциях предпринимательских слоев современного российского общества находит свое проявление диалектика экономики и политики как уровней организации социального процесса, социальной структуры и политической системы как элементов социально6 политического порядка, экономического могущества и властных полномочий социальных групп как проявления их социальной роли в качестве субъектов общественных отношений и т.д. На уровне проявления и исследования функций бизнес-группы пересекаются и взаимонакладываются многие принципиальные аспекты современных трансформационных процессов современного российского общества. Тема и проблема бизнеса и власти являются в политической науке сквозной и традиционной и поэтому актуализируются в переломные периоды социально-политического развития.

Тем не менее данная проблема не получила еще должного освещения в научной литературе, несмотря на свою теоретико-методологическую и практическую значимость. Исследованы в основном отдельные ее аспекты, взятые в сравнительной изолированности друг от друга. Бизнес-класс как субъект политики во многом утвердился в полулегальных, криминальных формах, а политическая власть функционирует зачастую в авторитарном режиме. На все это накладывается переходный характер всего социального порядка. Естественно, неустойчивость несущих конструкций данного порядка обусловливает неоднозначность его научных оценок и теоретико-методологических оснований этих оценок. Проблема вольно или невольно распадается на отдельные смысловые блоки и политологические сюжеты, нередко логически между собой не связанные.

Вопрос во многом усложняется попытками ряда исследователей построить свой анализ на обосновании аналогий социально-политических изменений в России и в зарубежных государствах. Отечественная бизнес-элита рассматривается как аналог предпринимательского класса на Западе, а российская политическая власть как один из вариантов и модификаций демократического процесса. Видимость доминирует над реальностью. В данном случае вполне вероятны две крайности. Первая - отрыв методологии анализа от своей эмпирической базы, когда методология построена на западных мировоззренческих стандартах, а политико-социологические данные, статистика взяты из российской действительности. В этом случае методологическая и политико-практическая, эмпирическая части анализа представляются самоценными и самодостаточными, но логически мало связанными. Вторая крайность - это когда методология грубо привязывается к реальности, является преимущественно следствием систематизации 7 эмпирического материала, а не условием его подбора и научной экспертизы. Уровень и характер методологического подхода не являются выверенными и обоснованными и базируется во многом на случайных установках.

В современной политологической литературе отсутствуют четкость и разработанность теоретико-методологических установок как относительно социальной базы, механизма формирования бизнес-слоя, так и его функций в различных сферах общественной жизни, в том числе и в политике на ее региональном и федеральном уровнях. Практически малоисследованными остаются следующие аспекты проблемы: характер и механизм влияния социальной природы предпринимательских слоев, содержания их экономических функций на политическую роль, на положение во власти представителей данной группы; влияние легальной и теневой экономики на структурирование регионального и федерального политического пространства, на особенности политического положения бизнес-класса;

- место и функции региональных и федеральных политических институтов в социальной структуре региональных бизнес-слоев, в обеспечении и поддержании их экономических и политических интересов; особенности взаимоотношений населения регионов и предпринимательских слоев через систему местной власти и общественного самоуправления;

- система и характер взаимосвязи бизнес-класса с региональной административной элитой, особенности консенсусных и конфронтационных форм этой взаимосвязи;

- значение экономических факторов, отношений собственности в становлении и функционировании местной власти и общественного самоуправления, роль экономических агентов и институтов в организации и структурировании регионального политического пространства.

Перечень малоисследованных аспектов взаимосвязи регионального бизнеса и федеральной и местной власти можно было бы продолжить, но отмеченное выше, по нашему мнению, уже дает общее представление о малоисследованное™ проблемы. Причем ее актуальность обусловливается изменениями в политическом и экономическом курсе федеральной государственной власти, которая пытается особенно в последние годы как-то 8 концептуализировать свою политику, подвести под нее определенные теоретические, научные основания, связать ее с национальными и государственными традициями российского общества. Государственной политике свойственен подход, сочетающий экономическую свободу потребителя и производителя с эффективной ролью федеральной и местной власти. В рамках данной политики делаются попытки совместить в целом либеральный экономических курс; протекционистскую и регулирующую роль государственных органов в организации производства, распределения и потребления; российскую национальную, историческую традицию экономической деятельности и политической жизни.

Это существенным образом сказывается на политических функциях бизнес-слоя, на особенностях его отношений с местной и федеральной властью. К примеру, вмешательство государства в экономику, ослабление или углубление данного вмешательства стимулирует или ограничивает ее теневой уровень, что в свою очередь, влияет и на власть, подпитывая или блокируя ее неформальные, теневые проявления. Однако принципиальная сторона отношений собственности и власти пока заключается не в этом, а в целом ряде положений, которые являются общепризнанными в современной политической теории и практике: власть и собственность в регионах напрямую связаны и взаимообусловлены;

- одним из основных регуляторов отношений собственности является власть;

- функция власти обусловливает функцию собственности, откуда проистекает стремление бизнес-слоев закрепиться во власти;

- региональная экономика и политика распадаются на два уровня: легальный и криминальный, местная элита задействована на том и на другом уровнях;

- функции бизнес-группы в теневой и легальной экономике и власти неразрывно слиты и образуют определенное единство.

В зависимости от вышеотмеченной ситуации в данном исследовании использованы публикации политологического, социологического, экономического характера, научные труды по социальной и политической психологии, характеризующие проблемы бизнес группы, а также 9 взаимодействующих с ней во власти предпринимательских слоев и административной элиты. При формировании целей, задач, рабочих гипотез исследования, обосновании принципиальных положений работы использовалась в первую очередь научная литература теоретико-методологического плана, содержащая анализ взаимосвязи экономики и политики, экономической и политической систем, социальной структуры общества и системы политической власти.

Данный уровень теоретико-методологических установок явился исходной точкой при систематизации и использовании научной литературы, поскольку он дает наиболее общее представление о проблеме, содержит целостное представление о диалектике экономических, социальных и политических процессов, как в масштабах общества, так и в регионах. К данному уровню мы относим работы отечественных ученых: Н.И.Азарова, В.Г.Афанасьева, Б.Н.Бессонова, Ф.М.Бурлацкого, В.А.Вазюкова, Г.Г.Водолазова, А.А.Галкина, К.С.Гаджиева, И.А.Гобозова, А.И.Демидова, А.И.Дмитриева, Д.П.Зеркина, В.В.Ильина, М.В.Ильина, И.А.Кравченко, Б.Г.Капустина, Ю.А.Красина и др. Эти работы связаны с исследованием политико-экономических процессов в советском и постсоветском обществе, что позволяет не только соотнести экономические, социальные и политические изменения, но и отследить закономерности перехода этих подсистем общественных отношений от жесткого государственного, партийного регулирования к системному социальному кризису, что мы и имеем в современных условиях. В публикациях данных авторов обосновываются закономерности в основном распада прежней, авторитарной политико-социальной системы и особенности его проявления в социально-экономической, политической подсистемах и в социальной структуре общества, что нашло свое закономерное отражение в формировании предпринимательского слоя и становлении его общественно-политических функций.

Сравнительный методологический принцип обусловил внимание к исследованиям проблем гражданского общества зарубежных авторов, в рамках которых рассматриваются закономерности и тенденции взаимосвязей между гражданским обществом и правовым государством. Данный вопрос распадается и дифференцируется на ряд сравнительно самостоятельных аспектов, имеющих для данной работы существенное теоретико-методологическое

10 значение. Это особенности политико-общностного и институционального структурирования социума, формирования его политической системы в условиях переходных, кризисных состояний. Можно выделить исследования таких авторов как Л.Альтюссер, Г.Моска, Г.Тард, М.Михельс, А.Камю, Ж.П.Сартр, Х.Ортега-и-Гассет, Э.Фромм, Ю.Хабермас, К.Ясперс и др. Они рассматривают становление социальных систем гражданского типа на основе проявления как общеисторических, общецивилизационных тенденций, так и в условиях региональной, национальной, естественно-географической, этнополитической специфики. Использованный ими метод сравнительной политологии весьма плодотворен и в условиях российского общества.

Регионализация проблемы в исследовании политических вопросов функционирования предпринимательских слоев закономерно стимулирует интерес к работам, посвященным вопросам политической суверенизации российских областей и автономий. Суверенизация связана с формированием местной власти и общественного самоуправления, с процессами регионального сепаратизма и авторитаризма, с параллельным существованием легальной и теневой власти, куда интегрированы и предпринимательские слои. Среди работ, касающихся регионального уровня, можно выделить исследования Г.А.Ашина, С.И.Барзилова, В.М.Долгова, В.Я.Гельмана, А.Дука, В.П.Макаренко, В.П.Мохова, А.Магомедова, Е.В.Охотского, В.Б.Павленко, С.П.Перегудова, Н.В.Петрова, А.В.Понеделкова, С.Б.Радкевич, А.И.Соловьева и др. В этих работах адаптируются общесоциологические и общеполитологические методологические установки применительно к регионам и к отдельным субъектам общественных отношений. Общефедеральные тенденции рассматриваются через призму местных проблем. Для предпринимательских слоев это имеет особое значение, поскольку они испытывают в своем формировании особое давление местных условий. По своей социальной базе и условиям становления, отношения с властью отдельных категорий бизнес-групп весьма специфичны. В ряде регионов они используют их привилегированное политическое положение (Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Самара), в других регионах бизнес сориентирован в основном на производство (Красноярск, Краснодар, Ростов-на-Дону, Нижний Новгород). Есть территории, в которых бизнес-элита базируется преимущественно на торгово-посреднических, финансовых операциях или вышла из клановой,

11 этнической структуры (Татарстан, Башкортостан, Ингушетия, Северная Осетия - Алания, Калмыкия). В зависимости от ситуации в регионе предпринимательские слои по-особому вписаны в конкретную политическую ситуацию. Средняя по России составляющая политического поведения данной группы не всегда и не во всем проясняет ситуацию, а зачастую искажает ее.

Особое место в нашем анализе занимают публикации, посвященные исследованиям социально-экономического положения и социально-политического статуса предпринимательского слоя. Однако в силу малодоступности статистического, социологического материала, в силу криминализации бизнеса и власти, такие публикации носят во многом постановочный характер и за пределы научных гипотез в основном не вышли, хотя и имеют определенные достижения. В их числе можно назвать исследования В.Ф.Анурина, Р.Г.Апресяна, Л.В.Бабаевой, Г.М.Бойко, И.Бунина, В.Гущина, В.Дунаевского, Т.В.Заславской, С.Г.Климова, Н.Ю.Лопатиной, Л.Д.Нельсона, Я.М.Рощина, , Э.Н.Фетисова, А.Г.Шмелева и др. Указанные авторы, в основном опираясь на отечественную дореволюционную и зарубежную политологическую методологию, а также на сравнительно ограниченную эмпирическую базу, ограничиваются, как правило, описанием отдельных социально-политических ситуаций и механизмов функционирования предпринимательских слоев. Это вполне обоснованный подход, поскольку время для построения обобщенных политологических моделей данной группы пока не наступило.

Политические функции бизнес-слоев в ряде работ рассматриваются через призму становления и функционирования местной власти и общественного самоуправления. Эти слои характеризуются в качестве социальной базы и субъектов политического порядка в регионах. Региональная политика, власть анализируются через свое социальное опосредование в отношениях с федеральной политикой и властью. В некотором отношении местная власть и самоуправление являются институциализацией интересов в первую очередь административной элиты и предпринимательских слоев как наиболее социально мобильных и политически организованных. В той или иной мере данная проблема рассматривается в работах А.Е.Когута, О.Е.Кутафина, В.Н.Лазарева, Н.С.Слепцова, Э.В.Тадевосяна, В.И.Фадеева, И.Д.Черника, Б.С.Эбзеева, В.А.Ясюнаса и др. Политические функции социальных субъектов

12 политической власти на местах в них анализируются в контексте общих политико-трансформационных процессов. Местная власть и общественное самоуправление выступают как политико-организационное закрепление определенных социальных интересов, то есть имеют как бы тройное измерение: а) с точки зрения своего социального основания и социальных носителей-субъектов; б) в плане реализации механизма общефедеральной власти, общегосударственных интересов; в) с позиций определенного первенства власти и политики над экономическими и социальными отношениями.

Актуальность проблемы политической роли предпринимательских слоев в местных и федеральных органах власти, ее существенная теоретико-методологическая значимость в исследовании наиболее сложных вопросов политической теории, а также недостаточная изученность в научной литературе предопределили цель и задачи данной диссертационной работы.

Целью работы является анализ роли и социально-политических функций региональной бизнес-элиты в становлении и функционировании местной и федеральной власти, как социальной основы и субъекта общественно-политического порядка в регионе, сочетающего в своих качествах экономическое и политическое влияние.

Для достижения поставленной цели определены следующие задачи исследования:

- исследование особенностей социально-политической организации регионального предпринимательского слоя как субъекта федеральной и региональной власти и общественного самоуправления; анализ социально-экономической базы регионального уровня формирования и воспроизводства бизнес-слоя и основы его политических функций;

- характеристика социальных и политико-организационных механизмов взаимосвязи предпринимательской и общественной деятельности бизнес-слоя; рассмотрение основных социально-политических тенденций и закономерностей в развитии данной группы в контексте системного кризиса региональной и федеральной экономики и власти;

- теоретическое раскрытие и научное осмысление роли регионального бизнес-слоя в структурах теневой власти и криминальной политики, в

13 функционировании местных групп давления в органах власти, провинциальных кланов и элит в общественной жизни;

- определение социальной ценности и последствий участия бизнес-слоя в организации и функционировании местной власти как с точки зрения самого слоя, так и регионального политического сообщества; анализ роли региональных и общефедеральных политико-экономических факторов участия провинциального бизнес-слоя в федеральной представительной власти.

Объектом исследования является региональная бизнес-группа как определенная социально-политическая целостность и особым образом организованный субъект политического действия.

Предметом исследования выступает роль данной группы в организации и функционировании местной федеральной власти с точки зрения реализации как общественных, так и групповых интересов.

Методологической основой исследования являются положения, содержащиеся в работах отечественных и зарубежных политологов и социологов, исследовавших проблемы становления и функционирования гражданского общества, с присущей ему свободой предпринимательской деятельности и политической свободой, а также предопределяющего консенсусные формы согласования общественных интересов и социального взаимодействия. Автор опирается на работы Р.Арона, С.Амина, Н.Бердяева, С.Булгакова, М.Вебера, Г.Вернадского, А.Гидденса, Э.Дюркгейма, М.Марковича, К.Поппера, П.Струве, Ф.Степуна, Д.Трейман, С.Франка Р.Ходжа, Э.Шила, М.Янга и других.

В исследовании использованы такие методологические принципы, разработанные данными авторами, как аксиоматический (дифференциация региональной власти и экономики на легальный и теневой уровни, маргинализация региональной власти и политической жизни, авторитаризм управления), биографический (исследование личных документов представителей регионального бизнес-слоя), генетический (социальное происхождение бизнес-слоя и социальная база формирования и функционирования местной власти), идеографический (своеобразие российского бизнеса и регионального политического порядка), сравнительно-исторический (российская бизнес-группа в прошлом и в настоящем),

14 системный (региональная власть как система, бизнес-слой как социально-политическая целостность) и др.

Научная новизна работы состоит:

- в анализе роли политико-властных региональных факторов в самоорганизации бизнес-слоя как особой социальной группы;

- в раскрытии политических механизмов федерального и регионального уровней в реализации групповых интересов бизнес-слоя и представительства общественных интересов в целом в функциях данной группы;

- в исследовании характера влияния региональной экономики в единстве ее теневых и легальных уровней на политические функции бизнес-слоя;

- в рассмотрении особенностей роли данной группы в структурировании регионального политического пространства;

- в анализе особенностей политического взаимодействия бизнес-слоя с традиционными, новыми средними слоями, с административной элитой;

- в раскрытии и описании социального и идейно-политического потенциала данного слоя в стимулировании и воспроизводстве как демократических, так и авторитарных тенденций в регионе и на федеральном уровне.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. На политической самоорганизации регионального бизнес-слоя в основном сказываются три базовых условия: а) особенности экономического процесса, отношений собственности в легальном и теневом секторах производства, распределения и обмена; б) характер институциональной трансформации регионального политического пространства, тенденции и закономерности становления местной власти и общественного самоуправления; в) социальная база формирования бизнес-слоя, его происхождение из бывшей партийной номенклатуры, современного правящего политического класса, криминальных элементов. Бизнес-класс органически интегрирован одновременно в региональную клановую и элитную структуру. Основой его политических функций является сращивание с клановой экономикой и системой закрытого элитного управления, что стимулирует теневую экономику и жесткую организацию политической власти на местах.

2. Бизнес-группа в основном стимулирует в политической жизни регионов авторитарные тенденции, поскольку не связана в экономике со

15 свободным предпринимательством и конкуренцией, в политике опирается в основном на клановую структуру и группы давления. Данная группа в современных своих качествах сориентирована в основном на жесткую зависимость экономики от политики, а политики - от ее теневых, неформальных структур.

3. Для региональной бизнес-группы различные элементы и уровни провинциального политического пространства имеют различное значение. Местная партийная система и общественное самоуправление, на которых базируется гражданское общество, не представляют для нее приоритетного значения. Особую ценность представляет губернаторская власть, контролирующая реально все ветви власти и реализующая в концентрированном виде приоритет политики над экономикой.

4. В силу неразвитости норм и механизмов политической жизни в регионах, неструктурированности регионального политического пространства, местная бизнес-группа пытается играть и функционировать во всех политических структурах и институтах, что мы называем моносубъектностью политики и недифференцированностью политической роли группы.

5. Региональная политика в современном своем состоянии реализует в основном не консенсусные механизмы самоорганизации общества, а является объектом и элементом предпринимательства, отношений «присвоения-отчуждения». Присвоение всей полноты власти осуществляется правящим слоем, частью которого является бизнес-класс. Отчуждается же от власти, политики, управления общество в целом. Бизнес-группа является элементом моносубъектности регионального политического пространства, социальным носителем и субъектом отношений присвоения всей полноты власти монополистом и отчуждения от нее остальной массы населения.

Информационной базой работы в соответствии с ее теоретико-методологическими основаниями и установками явились данные экономической и политической статистики, эмпирические материалы, полученные в ходе анкетирования, включенного наблюдения, анализа биографий представителей местного бизнеса.

Научно-практическая значимость проведенного исследования определяется его актуальностью в плане решения важнейшей для нашего общества стратегической задачи - формирования в России гражданского

16 общества и становления правового государства. В диссертации предпринята попытка проанализировать данную проблему в связи с особенностями политических функций предпринимательских слоев российского общества.

Основные положения диссертации можно использовать в научно-педагогической деятельности, в преподавании курсов политологии, социологии, при чтении спецкурсов по управлению, в подготовке аспирантов и в воспитательной работе.

Апробация работы была осуществлена на Всероссийской научной конференции «Человек в социокультурном мире» (Саратов, 1997 г.), на заседаниях межрегионального семинара «Перспективы становления и развития Поволжского регионализма» (1997-1999 г.), на Международном семинаре «Регион как субъект политики и общественных отношений» (Саратов, 1999 г.), на методологических семинарах кафедры социологии и политологии Саратовского государственного технического университета.

17

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Горький, Игорь Геннадьевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Развитие современного российского общества, его институциональная трансформация совершается под воздействием целого ряда обстоятельств, сообщающих процессам его модернизации и модификации неоднозначные по своим социальным параметрам свойства. Глубокое воздействие оказывает переходность экономического положения, когда прежняя производственная система окончательно утратила свое значение и проявление, а новая еще не сложилась или воспроизводится через свои криминальные структуры и теневой уровень. Общество попало не столько в очередную ситуацию выбора, сколько неопределенности, неявности своих приоритетов и символов, когда неясны и экономические способы и механизмы выхода из кризиса. Социальные последствия производственно-экономической реформы имеют в основном негативное содержание и реализуются в основном в конфликтных, а не консенсусных своих формах.

Таким образом, экономическая сфера характеризуется массовым и тотальным отчуждением общества от собственности, установлением монопольного контроля финансовой олигархии над механизмом распеределения общественного богатства. В социальных отношениях исчерпаны возможности консенсусных механизмов регулирования межгруппового взаимодействия, решения и согласования интересов различных общественных групп. Экономическое отчуждение закономерно обусловило политическое отчуждение общества от власти, которая к настоящему времени превратилась в универсальный рычаг решения социальных вопросов. Происходит, тем, самым политизация экономического процесса и социальных отношений. Политика стала самоценным и самодостаточным явлением.

В этих сложных и противоречивых условиях происходит социальное самоопределение современного российского предпринимательского слоя, становление его в качестве субъекта политики, региональной и местной власти, общественного самоуправления. С одной стороны, бизнес-класс формируется как политический и экономический монополист; с другой же стороны, он подвергнут глубокой социальной маргинализации. Политический, экономический тотальный монополизм, пронизывающий все сферы общественной жизни и производственной деятельности, и маргинализация

127 бизнес-класса определяет характер его политических функций и особенности социальной организации. Монополизм и маргинализация органически взаимосвязаны и взаимодополняют друг друга. Они одновременно реализуют по отношению друг к другу функции дополнения и опосредования, и в этом случае каждый из них одновременно первичен и вторичен. Монополизм обусловливает маргинализацию группы, поскольку монополия неизбежно связана с загниванием, а загнивание, падение нравственного начала в социальном поведении данной общности, стимулирует монополию. В единстве монополии и маргинализации проявляется и опосредующая роль каждой из них.

В отношениях бизнес-монополиста с обществом проявляется маргинальность бизнес-слоя, его социальная неорганичность и групповой эгоизм. Бизнес вносит в социальную жизнь явления нравственного упадка, экономической деградации, политического разложения. Монополизация бизнеса и власти в своей мере разлагает и общество, поскольку формирует определенные универсальные социальные стандарты, на которые ориентируются наиболее конформные слои общества, особенно молодежь и социально незащищенные категории населения. Бизнес-монополист сообщает социуму в целом явления маргинальное™ и разложения.

Вместе с тем, монополизация также играет определяющую роль, поскольку является мостиком между маргинальным бизнес-классом и люмпенизированным обществом. Бизнес и маргинальная в обществе группа в своем единстве органичны и консенсусны. Монополизм бизнеса и полное экономическое и политическое отчуждение люмпен-группы являются двумя сторонами одного и того же процесса и явления. Монополия одних вытекает и базируется на отчуждении других от власти и собственности и наоборот. Таким образом, социальной базой политического и экономического монополизма бизнес-слоя является не он сам, что в общем-то представляется нонсенсом, а люмпенизированная масса общества. Богатство одного слоя вытекает из тотальной бедности другого слоя. Они одновременно и взаимно предполагают друг друга и взимно отрицают друг друга.

Это выступает одной из основных причин неустойчивости современного российского политического режима, который базируется объективно не столько на экономическом богатстве и политическом могуществе одних слоев

128 общества, сколько на социальном прозябании и экономическом и политическом отчуждении других его слоев. Вследствие этого современное российское государство и политический порядок развиваются в неизвестном направлении и с неизвестным результатом. Российское государство является, видимо, не столько государством и властью богатых, сколько консенсусным механизмом между самыми богатыми и бедными слоями общества. Среднеяя часть социума как бы выпадает объективно из государственного механизма. Она, во-первых, не поддерживает социально существующую форму и тенденцию государственного строительства, во-вторых, в организационно-политическом и правовом отношении не обеспечиваются права среднего слоя. Отсюда современное российское государство является в основном механизмом консолидации и кооперации двух социальных полюсов - бизнес-слоя и люмпенского класса.

Данная ситуация обусловливает в своей основе тоталитарные и авторитарные тенденции в государственном строительстве, формирование социально неэффективной властной вертикали и так называемой ритуально-процедурной демократии. Однако маргинализация бизнеса и люмпенизация социума и в данном случае выступают в неоднозначной роли. С одной стороны, они являются социальной базой авторитарного государства и тоталитарной власти, а с другой стороны, ограничивают данный процесс. Маргиналы видят основную социальную ценность государства в его распределительных функциях, в перераспределении общественного богатства в свою пользу, в обеспечении монопольного положения бизнес-слоя и элементарного жизненного уровня люмпенизированной социальной массы. Ограниченность национального богатства и экономических ресурсов государства крайне сдерживает возможности его социального маневрирования как в отношении самих маргиналов, так и средних слоев. Маргиналы, тем самым, одновременно подпитывают тоталитарную власть и ограничивают его социально-экономические резервы. Современный российский тоталитаризм воплощает в своих качествах отнюдь не явления социального порядка (упорядоченности), а политической деградации общества.

Таким образом, можно предположить, что российское политическое пространство представляет собой не структурирование каких-то абсолютно новых субъектов политической власти, а дальнейший распад и модификацию

129 традиционных государтвенных и общественных институтов. Бизнес-слой является в значительной степени продолжением прежней номенклатурной организации экономического и политического прогресса, поскольку и генетически, и нравственно, и профессионально связан с прежней партийной и государственной номенклатурой. Его современные социально-политические функции, экономическая роль в большей степени свидетельствуют не столько о процессах обновления и становления новой общественной системы, сколько о явлениях распада прежнего социально порядка, о модификациях, своего рода резервах данного распада. Бизнес-класс в современном российском обществе этим обществом не санкционирован и не востребован. Его уникальность заключается в его неорганичности, замкнутости социальной организации, крайнем групповом эгоизме, доведенным до уровня государственной политики.

Политический и экономический монополизм бизнес-класса свидетельствует об ограниченности его социальных, интеллектуальных, профессиональных и идеологических ресурсов. В социальном отношении он опирается в основном на отчужденный социум. Непосредственно же и тактически этот социум нередко выступает против него, образует так называемую политическую армию вполне возможной социальной революции. Люмпен просчитывается как союзник российского маргинального бизнеса лишь стратегически, в тактическом плане он зачастую оказывается по другую сторону баррикады. Средние слои выступают в данном случае в совершенно иной функции, чем в западных демократиях, в которых они являются опосредованием между властью и обществом, сдерживают экстремизм того и другого, гасят радикальные тенденции как в государственной политике, так и в общественных настроениях. Социальное влияние средних слоев обычно базируется на том, что на их долю приходится основная часть общественного богатства и национального капитала. В современной России сложилась совершенно иная ситуация, при которой средние слои не представляют собой многочисленной и экономически влиятельной группы. Само понятие среднего слоя фиксирует внимание на некой средней величине материального благосостояния: ни самый богатый, но и не самый бедный. Это тоже своего рода маргинальность положения и транзитность развития, при которых отсутствует более или менее стабильный экономический и социальный статус.

130

Интеллектуально и идейно бизнес-слой также несостоятелен и малопродуктивен. Он в этой области действует по той же схеме, что в свое время левые радикалы, мышление которых было эклектичным и сервильным. Бизнес-слой целиком заимствовал из-за рубежа целые мировоззренческие модели и стереотипы, которые пытался внедрить в общественное сознание, не адаптировав их к российским условиям. Усилия по выработке объединяющей всех национальной идеи оказались тщетными, поскольку не опирались на необходимое социально-экономическое основание. Была сделана попытка не столько сформировать идеологию социального единства, сколько обозначить слова-символы, лозунги-заклинания, разделяемые всем обществом, и которые якобы своей логикой и очевидностью правоты должны привлечь внимание широких масс населения. Однако в условиях глубокой и тотальной социальной дифференциации общества, деградации консенсусных форм социального взаимодействия эти символы и заклинания оказались невостребованными, тем более, что они были скалькированы с идеологических систем процветающего западного социума.

Профессиональная несостоятельность современного российского бизнес-слоя проявилась в его неспособности наладить и возглавить нормальный экономический и политический процесс в соответствии с принципами и требованиями рынка, демократического плюрализма и социального консенсуса. В очередной раз в российской политической истории усилиями бизнес-слоя, выступающего в союзе с административной элитой, цель была отождествлена со средством ее достижения. Демократия преимущественно в ее процедурной форме из средства достижения национального согласия и социального благополучия была превращена в самоцель общественного развития. Социальные затраты и издержки оказались неизмеримо высокими, неадекватными демократическим результатам, причем они не затрагивали основ экономического и материального существования населения. Тем самым сущность демократии была искажена и выхолощена. Она вылилась в средство манипулирования общественным мнением и выборными процедурами со стороны бизнес-класса и административной элиты при реальном отчуждении общества от власти и самоуправления.

Современный российский бизнес-слой явился агентом и социальным носителем капитализации власти и собственности, с одной стороны, и

131 условием их сращивания, перехода друг в друга, с другой стороны. Вместе с тем, он вытсупает источником массового отчуждения общества от власти и собственности, в результате чего представляет собой фактор жесткой государственной вертикали, мало способной к модификациям и инновациям.

Сохранение и стабилизация существующего порядка остается главной задачей данной группы. Стабилизация в данном случае является синонимом застоя и социального разложения. Таким образом, основными функциями бизнес-слоя являются не собственно экономические и политические функции, а весьма специфическое их проявление. В области политики - это капитализация власти, т.е. превращение ее в средство получения и приумножения доходов. В сфере экономики - капитализация собственности, но не за счет организации и совершенствования производства, а за счет установления полного контроля над распределительным механизмом. В социальных отношениях - это воспроизводство массового отчуждения общества от власти и собственности, превращение населения в объект социально-экономической эксплуатации и политико-идеологической манипуляции.

Посредством социальных функций бизнес-слоя, его роли в области политики и экономики произошла колосальная трансформация общественного сознания, в котором сущность социальных явлений была подменена их видимостью. Состоялась тотальная мифологизация социально-политического мышления, которое не в состоянии адекватно оценить происходящее. Это мышление крайними категориями и идеологическими стереотипами, когда негативные отправные установки в результате определенных политиеских манипуляций власти легко превращаются в свою противоположность, когда общество постоянно ставится в ситуацию выбора между худшим и еще более худшим, когда политическое обеспечение экономического могущества бизнес-слоя и административной элиты постоянно модифицируется и меняет имидж, что выдается официальной пропагандой за политическую модернизацию и нормальную социальную эволюцию. Произошел отрыв действительности от выразительных, смысловых средств, с помощью которых эта действительность отражается и воспроизводится в общественном сознании. Состоялся кризис не только экономический и политический, но и кризис элементарного здравого

133

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Горький, Игорь Геннадьевич, 2000 год

1. Альтернативы модернизации российской экономики. М., 1997.

2. Анурин В.Ф. Экономическая стратификация: аттитюды и стереотипы сознания // Социологические исследования. 1995. №1. С. 104-115.

3. Анурин В.Ф. Проблемы эмпирического измерения социальной стратификации и социальной мобилизации // Социологические исследования. 1997. №4. С.87-97.

4. Апресян Р.Г. Ценностные контраверзы предпринимательства (Социологический аспект) // Общественные науки и современность. 1993.

5. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1991.

6. Аттила А. Мир человека как субъекта производства. М., Прогресс, 1984.199 С.

7. Афанасьев М.Н. Клиентизм и российская государственность. М.,1997.

8. Аникин A.B., Аникин В.А., Уильям Петти. М., Экономика. 1996.95С.

9. Балабанов С.С., Воронин Г.Л., Французова Л.Я. Имидж предпринимателя у педагогов и учащихся // Социологические исследования. 1993. №2. С.8-12.

10. Бабаева Л.В., Козлов М.П., Резниченко Л.А., Солодухина Л.Г. Малый бизнес в России: социальные типы и сферы деятельности. М., РОПЦ, 1993.79 С.

11. Балабанова Е.С. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм как формы адаптации к социально-экономическим условиям // Способы адаптации населения к новой социально-экономической ситуации в России. Вып. XI. М., 1999.

12. Барзилов С., Новиков А., Чернышов А. Особенности развития политико-экономических процессов в российской провинции. Саратов-Москва. МОНФ. 1997. 96 С.

13. Барзилов С.И., Новиков А.П., Федосеев Е.Ю. «Философия убийства». Социальное насилие и русский национальный характер. Саратов, 1997.134

14. Барзилов С. Концептуализация региональной идеологии власти // Наука. Культура. Образование. Ульяновск, 1998.

15. Бойко Т.М. Российские предприниматели: Социологический портрет // Экономика и организация промышленности. 1993. №6. С.93-105.

16. Булгаков С.Н. Соч. в 2-х томах. М., Наука. 1993. Т. 1-2.

17. Бунин И. Не бог, не царь и еще не капиталист: социологический портрет мелкого и среднего бизнесмена // Новое время. 1993. №19. С.13-16.

18. Бухарин Н. Мировое хозяйство и империализм. М., -Л.: Государственное издательство. 1917. 174 С.

19. Бухарин Н. Новый курс экономической политики // Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. С.24-33.

20. Беленький В.Х. Предпринимательство и становление смешанной экономики в России // Социально-политический журнал. 1993. №9-10.

21. Василенко И.В., Дулина Н.В., Токарев В.Д. Социальные установки молодых предпринимателей // Социологический журнал. 1995. №3.

22. Вебер М. Город // Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. С. 309-446.

23. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 805 С.

24. Вебер М. Исследования по методологии науки. М.: ИНИОН, 1980. 101 С.

25. Вебер М. История хозяйства. П.Г. 1924. 143 С.

26. Вопросы истории экономических и политических отношений в России (XX в.). Сборник работ авторов, получивших гранты московского Российского научного фонда Форда. Вып.11. М.: МОРНФ, 1996. 86 С.

27. Веселовский В. Классы, слои и власть. М.: Прогресс, 1981. 230 С.

28. Гимпельсон В.Е. Новое российское предпринимательство: источники формирования и стратегии социального действия // МЭМО. 1993. №6. С. 31-42.

29. Головачев Б.В., Косова Л.В. Высокостатусные группы: штрихи к социальному портрету // Социологические исследования. 1996. №1. С.45-51.

30. Грищенко Ж.М., Новикова Л.Г., Лапша И.Н. Социальный портрет предпринимателя//Социолгическиеисследования. 1992. №10. С.53-61.135

31. Гущин В. Защита прав предпринимателей общественными объединениями: По материалам социологических исследований // Хозяйство и право. 1993. №11. С.114-117.

32. Дискин И.Е. Россия перед выбором: ресурсы социального развития // Мир России. 1997. Т.6.№2.

33. Дискин И.Е. Россия: трансформация и элиты. М.: Энтра. 1995. 64 С.

34. Дубинин И.И., Гуслякова Л.Г. Динамика обыденного сознания. Минск: Изд-во "Университетское", 1995. 135 С.

35. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991. 574 С.

36. Журавлев А.Л., Поздняков В.П. Российские предприниматели в современной социальной структуре // Социологические исследования. 1994. №5. С. 16-20.

37. Зарубина H.H. Социокультурные основы хозяйственной деятельности // Социологические исследования. 1994. №8-9. С.47-58.

38. Заславская Т.И. Бизнес-слой российского общества: сущность, структура, статус.//Социологические исследования. 1995. №3

39. Заславская Т.И. Социальный механизм трансформации российского общества// Социологический журнал. 1995. №3. С.5-21.

40. Зиновьев А. Коммунизм как реальность. М., 1995.

41. Зомбарт В. Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М., 1994.

42. Ильин В.И. Социальная стратификация. Сыктывкар: Изд-во СГУ, 1991. 222 С.

43. Карсавин Л.П. Философия истории. СПб, 1993.

44. Климов С.Г., Дунаевский Л.В. Новые предприниматели и старая культура (По материалам социологических исследований московских коммерческих структур) // Социологические исследования. 1993. №5. С.64-69.

45. Куллудон В. Криминализация российской политической элиты // Коституционное право: восточно-европейское обозрение. 1997. №6;

46. Комаров Э.Н. Основные характеристики и проблемы политического развития современной России // Проблемы политического развития современной России в условиях "Неконсолидированной демократии". Материалы научной конференции М., 1999.136

47. Кортунов В.В. Философия денег. М., 1997.

48. Крухмалев А.Е. Социально-классовая структура общества: проблема совершенствования и перспективы развития. М.: Знание, 1988. 64 С.

49. Куколев И.В. Формирование российской бизнес-элиты // Социологический журнал. 1995.№2. С.159-169.

50. Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Современная социология права. М, Юрист, 1995. 301 С.

51. Лопатина Н.Ю. Предприниматели в политическом пространстве // МЭМО. 1993. №4. С.43-57.

52. Левада Ю.А. "Человек политический": сцена и роли переходного периода // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1996. №4. С.7-11.

53. Левада Ю.А. Факторы и фантомы общественного доверия (постэлекторальные размышления) // экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1996. №5. С.7-12.

54. Левада Ю.А. Социальные типы переходного периода: попытка характеристики // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. 1997. №2. С.9-15.

55. Леонтьев В. Экономические эссе. М.: Политиздат, 1990. 415 С.

56. Марченко Т.В. Региональные проблемы становления новой российской государственности. М., 1996.

57. Майданик Н. Коррупция, криминализация, клептократия // Свободная мысль. 1997. №1.

58. Местное самоуправление: теория и практика. Библиотека либерального чтения. М., 1997. №4

59. Мендрас М. Обогащение и клиентелизм в России // Конституционное право: восточно-европейское обозрение. 1998. №1.

60. Малое предпринимательство в контексте российских реформ и мирового опыта. М., 1995;

61. Некипелов А. Квазиорынок как результат российских реформ // Преобразования в России: итоги десятилетия. Pro et Contra. Том 4. №2.

62. Носова Л.В. Динамика ценностных ориентаций: анализ результатов эмпирического иследования // Социологические исследования. 1994. №2. С.114-118.137

63. Ноэль Э. Массовые опросы. Введение в методику демоскопии. М.: Ава-Экстра, 1993. 272 С.64. "Новые бедные": социальный портрет. Самара, 1998.

64. Николаев А.Н. Становление технократической элиты в России. Саратов. Изд-во Саратовской экономической академии. 1995. 165 С.

65. Общественное сознание и его формы. М.: Политиздат, 1986. 367 С.

66. Одайник В. Психология политики. Политические и социальные идеи Карла Густава Юнга. М.: Ювента, 1996. 380 С.

67. Ожиганов Э. Красные буржуи в России: о социальных процессах в обществе // Мегаполис-экспресс. 1993. №31.

68. Ольшанский Д.В. Массовое настроение в политике. М., 1995. 238 С.

69. Перепелкин О.В. Российский предприниматель: штрихи к социальному портрету // Социологические исследования. 1995. 32. С.8-14.

70. Переходная экономика: закономерности, модели, перспективы. М.,1995.

71. Пляйс Я.А. Политическая наука в России от истоков до наших дней. М., 1999.

72. Поликарпов B.C. Поликарпова В.А. Феномен человека вчера и завтра. Ростов-на-Дону, 1996.

73. Понукалин A.A. Социоэкономическая психология рынка. Саратов. Изд-во СГУ, 1995. 66 С.

74. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Наука, 1995, 237 С.

75. Разин П. Бизнес и власть: социологические исследования деловой жизни России // Деловые люди. 1993. №7. С.46-49.

76. Родионова Г. А. Ценностные ориентации управляющих приватизированных предприятий // Социологические исследования 1994. №2 С.111-118.

77. Рощина Я.М. Досуг московских бизнесменов // Социологический журнал. 1995. №3. С.174-189.

78. Рощина Я.М. Частный сектор: предприниматели о проблемах хозяйствования (По итогам социологических исследований в Москве, 1993) // Экономика и организация производства. 1994. №1. С.94-107.138

79. Рукавишников В.О. Социология переходного периода // Социологические исследования. 1994. №6. С.25-32; С. 16-26.

80. Рывкина Р.В. Социальная структура общества как регулятор развития экономики // Экономическая социология и перестройка. М.: Прогресс, 1989. С.69-89.

81. Рывкина Р.В. Социальные последствия экономических реформ // Социологический журнал. 1995. №3. С.27-39.

82. Россия: партия-выборы-власть. М.: Обозреватель, 1996. 552 С.

83. Рыбаков О.Ю. Человек в политике: пути самореализации. Саратов. Изд-во СГУ, 1995. 193 С.

84. Симонян Р. Предпринимательство и власть: по материалам социологических исследований// Диалог. 1993. №5-6. С.27-35.

85. Советский простой человек: опыт портрета на рубеже 90-х годов. М., 1993.

86. Спивак Д.Л. Измененные состояния массового сознания. С.Петербург: Ленинградская галерея, 1996. 127 С.

87. Смольников В.Г. Предпринимательство как особый вид деятельности // Социологические исследования. 1994. №2. С. 15-22.

88. Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М., Наука, 1994. 560 С.

89. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992.543 С.

90. Социологический портрет мелкого и среднего предпринимательства в России // Полис. 1993. №3. С. 119-154.

91. Социальная защита населения: федеральный и региональные аспекты. Саратов, 1997.

92. Тернер Дж. Структура социологической теории. М.: Прогресс, 1985.471 С.

93. Трансформация российских региональных элит в сравнительной перспективе. М., 1999.

94. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М. 1998.

95. Тюхтяев В. Социодинамика власти. Томск, 1997.139

96. Чешков М.А. Глобальный контекст постсоветской России. Очерки теории и методологии мироцелостности. М., 1999.

97. Фарж А. Маргиналы // 50/50 Опыт словаря нового мышления. М.: Прогресс-Пайо, 1989. С. 143-146.

98. Фетисов Э.Н., Яковлев И.Г. О социальных аспектах предпринимательства (концептуальное введение в проблему) // Социологические исследования. 1993. №1. С.24-30.

99. Фетисов Э.Н., Яковлев И.Г. Предпринимательству -государственную поддержку // Социологические исследования. 1994. №2. С.ЗЗ-38.

100. Федерализм: система государственных органов. М.: МОНФ, 1996.189 С.

101. Червяков В.В., Чередниченко В.А., Шапиро В.Д. Россияне о предпримательстве и предпринимателях // Социологические исследования. 1992. №10. С.44-52.

102. Шаповалов В.Ф. Откуда придет "дух капитализма" (О духовно-культурных предпосылках радикальных рыночных отношений) // Социологические исследования. 1994. №2. С.23-33.

103. Шкаратан М.О. Феномены предпринимателя: интерпретация понятий // Становление российского предпринимательства (Социологический аспект). М.: Институт экономики, 1993. 251 С.