Репрессивная политика Советского государства в деревне в 1930-е гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Коломиец, Константин Анатольевич

• Коломиец, Константин Анатольевич
• кандидат исторических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Коломиец, Константин Анатольевич

Введение.2

Глава I. Создание механизма сталинских репрессий.17

§ 1. Законодательная база репрессий 1930-х гг.17

§ 2. Орудие сталинских репрессий.51

2.1. Образование и организация репрессивных органов.51

2.2. Правовое обоснование внесудебных полномочий. Начало террора.72

Глава II. Репрессивная политика советского государства в деревне в 1930-е гг.96

§ 1. Сталинское наступление на деревню.96

1.1. Репрессии в период сплошной коллективизации.96

1.2. Репрессивная политика в ходе хлебозаготовительной кампании 1931гг. Голод 1932-1933 гг.127

§ 2. Власть и деревня в 1934-1936 гг. Попытка стабилизации положения.141

§ 3. Апогей сталинского террора в деревне 1937-1938 гг.156

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Репрессивная политика Советского государства в деревне в 1930-е гг.»

Актуальность темы исследования. Социально-экономические и политические изменения, произошедшие в стране за последние 15 лет, заставляют по-новому взглянуть на историю СССР 1930-х гг. Перестройка, распад СССР и смена политического курса активизировали интерес исследователей к истории страны в начальный период становления социализма. Опыт исследования событий 1930-х гг. позволяет выявить последствия возможного перехода исполнительной власти на путь карательных мер в решении основных экономических и политических задач, что делает данную работу актуальной и на сегодняшний день.

Кроме того, актуальность темы исследования обусловлена рядом существенных факторов. Во-первых, необходимостью использования исторического опыта 1930-х гг. при попытке реформы законодательства и силовых структур. Во-вторых, рассекречиванием и частичным опубликованием документов сталинского руководства, еще не введенных в научный оборот. В-третьих, особой ролью органов госбезопасности в жизни российского общества и в рассматриваемый период, и в наши дни.

Объектом исследования является репрессивная политика Советского государства в деревне в 1930-е гг. Ограничение объекта исследования репрессивными мерами государства лишь в сельской местности Советского Союза обусловлено их особым размахом в этой области.

Предметом исследования является создание сталинского репрессивного механизма и его специфическое действие в деревне на протяжении 1930-х гг.

Хронологические рамки исследования охватывают 1930-е гг. Нижняя грань определяется началом массовых репрессий в деревне в связи с политикой раскулачивания, проводимой Советским государством во время сплошной коллективизации. При рассмотрении указанной проблемы диссертант исследует процесс создания карательного механизма и юридическое обоснование его внесудебных полномочий. Верхняя грань связана с окончанием периода большого террора в деревне после отмены действия оперативного приказа № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» от 17 ноября 1938 года.

В связи с тем, что в работе анализируются процессы, характерные для всей советской деревни 1930-х гг., территориальные рамки исследования расширены до пределов СССР. Исследуемые события рассматриваются на примере районов, в которых репрессивная политика имела наибольший размах: Украина, Белоруссия, Северный Кавказ, Центрально-черноземная полоса, Средне-Волжский край. Однако для показа целостной картины размаха репрессий, проводимых сталинским руководством в деревне в 1930-е гг., в качестве сравнения представлены данные по другим районам страны (Урал, Западная область).

Репрессии, проводимые сталинским руководством с середины 1920-х до начала 1950-х гг., затронули все стороны жизни страны, охватив всю территорию СССР; число жертв политики террора насчитывает несколько миллионов человек, поэтому интерес в научных кругах к данной теме вполне закономерен и до сих пор.

В целом историографию проблемы можно условно разделить на три этапа: в первый входят работы, написанные в период 1930-х - середины 1950-х гг.; во второй - работы периода середины 1950-х - середины 1980-х гг.; в третий -работы периода середины 1980-х гг. по наши дни.

Исследования первого периода в целом были посвящены аграрной истории СССР и лишь вскользь затрагивали репрессивную политику сталинского руководства по отношению к сельскому населению страны, при этом не раскрывая истинной сущности и считая ее необходимой мерой в борьбе с кулаками. Так, например, С. П. Трапезников отмечал, что «путем вредительства, уничтожения производительных сил, срыва государственных заданий, разложения трудовой дисциплины классовый враг и его агентура брали ставку на разрушение молодого, только что возникшего колхозного строя».1

Начало второго периода связано со смертью Сталина и избранием Хрущева Н. С. первым секретарем ЦК: с этого момента начинаются попытки осмысления причин и последствий массовых репрессий в сталинскую эпоху.

Первым шагом в изучении указанной проблемы стал XX съезд КПСС, в период подготовки к которому Н. С. Хрущев дал указание выявить количество жертв репрессий 1930-1950-х гг. для последующего составления списка реабилитированных. Речь Хрущева на XX съезде партии в 1956 г. провозгласила начало процесса десталинизации и развенчания «культа личности», и широкие массы общественности стали интересоваться о подлинными масштабами трагедии. Хрущевская оттепель положила начало более глубокому изучению истории периода репрессий. Кроме того, публикуются работы эмигрантов и бывших политзаключенных сталинских лагерей. Но они в основной своей массе посвящены изучению репрессий среди работников партаппарата и представителей интеллигенции.

В период конца 1950-х - начала 1980-х гг. в отечественной историографии исследовались в основном сталинские репрессии, затронувшие представителей партийного аппарата, Красной Армии и интеллигенции. Репрессивная политика Советского государства в деревне практически не изучалась, а литература, как и на предыдущем этапе, была посвящена анализу аграрной истории 1920-х -1930-х гг. в целом.3

Трапезников, С. П. Коллективизация крестьянских хозяйств и организационно-хозяйственное укрепление колхозов - 1927-1934 гг. : автореф. дис. . док. истор. наук / С. П. Трапезников. -М., 1951. - С. 23.

2 См.: Реабилитация. Политические процессы 1930-1950-х годов. - М., 1991. - С. 7.

3 См. напр.: Трапезников, С. П. Исторический опыт КПСС в осуществлении ленинского кооперативного плана / С. П. Трапезников. - М., 1965; Трапезников, С. П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. Т. 2 / С. П. Трапезников. — М., 1974.

В работах историков-аграрников, занимавшихся историей коллективизации и становлением колхозного строя в СССР, доминировал стереотип сталинской оценки влияния коллективизации и социально-экономической политики Советского государства на материальное положение крестьянства в 1930-е гг. Согласно этой оценке, высказанной Сталиным на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) (январь, 1933) и Первом Всесоюзном съезде колхозников-ударников (февраль, 1933), крестьяне «навсегда забыли о нищете, голоде и разорении» и «уверенно шли к зажиточной жизни».1

В указанный период были опубликованы многочисленные статьи, монографии, коллективные труды, характеризующие ход коллективизации, колхозное производство, общественно-политическую жизнь советской деревни.2 Приведенные в них данные о размерах посевных площадей, урожайности, валовых сборах и заготовках сельскохозяйственных культур, численности скота, деятельности в сельской местности партийных, советских органов, политотделов МТС и других фактах заслуживают доверия. Их использование позволяет полнее осветить ряд аспектов, связанных с определением состояния сельского хозяйства в 1930-е гг. Большой интерес для исследователей коллективизации представляют вышедшие в 1963 г. под редакцией В. П. Данилова «Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках». В них впервые достаточно критически было

1 Кондрашин, В. Голод: 1932 - 1933 годы в советской деревне (на материалах Поволжья, Дона и Кубани) / В. Кондрашин, Д. Пеннер. - Самара ; Пенза, 2002. - С. 27.

2 См., напр.: Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках. -М., 1963; Зеленин, И. Е. Политотделы МТС (1933-1934 гг.) / И. Е. Зеленин // Исторические записки. - М., 1965. - 76 т.; Мошков, Ю. А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1929-1932 гг.) / Ю. А. Мошков. - М., 1966; Каревский, Ф. А. Коллективизация сельского хозяйства в среднем Поволжье (1927-1937 гг.) / Ф. А. Каревский. - Куйбышев, 1970; Ивницкий, Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.) / Н. А. Ивницкий. - М., 1971; Кульчицкий, С. В. Внутренние ресурсы социалистической индустриализации СССР (1926-1937) / С. В. Кульчицкий. - Киев, 1979; Вылцан, М. А. Коллективизация сельского хозяйства в СССР: пути, формы, достижения / М. А. Вылцан, В. П. Данилов, В. В. Кабанов, Ю. А. Мошков. - М., 1982 и др. сказано о хлебозаготовках 1932 г. и непосредственной ответственности Сталина и его ближайшего окружения за принудительный характер их проведения.

На рубеже 1980-1990-х гг. начинается новый этап в изучении рассматриваемой проблемы. Решающим фактором активизации исследований периода сталинских репрессий явилась политика гласности и демократизации общественно-политической жизни страны. Ликвидация идеологического диктата государственной власти и «архивная революция» создали исследователям благоприятные условия для творческой работы. Поэтому вторая половина 80-х - 90-е гг. XX в. стали временем повышенного интереса к истории сталинской политики, особенно 1930-х гг. Характерной чертой работ этого периода явилась попытка дать объективную оценку государственной политики в деревне в 1930-е гг. и пересмотреть устоявшиеся стереотипы в отечественной историографии.

В этот период продолжают публиковаться исследования, освещающие аграрную историю Советского государства1 и связанную с ней репрессивную политику в деревне на рубеже 1920-1930-х гг. Издаются работы, в поле зрения

1 См., напр.: Данилов, В. П. Коллективизация: как это было / В. П. Данилов // Страницы истории советского общества: Факты, проблемы, люди / под общ. ред. А. П. Кинкулькина. -М., 1989; Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. - М., 1989; История Отечества в документах. 1917-1993 гг. - М., 1994. - Ч. 2: 1921-1939 гг.; Документы и материалы по аграрной истории России (Х-ХХ вв.) / под ред. В. М. Долгова. - Саратов, 1996. - Вып. 2. (XX в.); Еферина, Т. В. Налоговая политика и крестьянское хозяйство в 1920-х - начале 30-х годов / Т. В. Еферина, О. И. Марискин, Т. Д. Надькин. - Саранск, 1997 и др.

2 См., напр.: Винокуров, Г. Ф. К вопросу сокращения сельского населения на рубеже 20-х -30-х гг. (переписка писателя Ф. В. Гладкова как исторический источник) / Г. Ф. Винокуров // Новые страницы истории Отечества : межвузовский сборник научных трудов / Пензенский гос. пед. ин-т им. В. Г. Белинского. - Пенза, 1992; Осокина, Е. А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928-1935 гг. / Е. А. Осокина. - М., 1993; Гущин, Н. Я. Раскулачивание в Сибири (1928-1934 гг.): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия / Н. Я. Гущин. - Новосибирск, 1996; Осокина, Е. А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1917-1941 / Е. А. Осокина. - М., 1997; Павлова, И. В. Механизмы политической власти в СССР в 1920-е - 1930-е годы / И. В. Павлова // Вопросы истории. - 1998. - № 11-12; Вылцан, М. А. Репрессии против крестьян 30-е годы / М. А. Вылцан // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.) : сборник которых попадают московские показательные процессы.1 Также начинают публиковаться материалы, освещающие деятельность органов госбезопасности в рассматриваемый период.2 Выходят из печати работы, исследующие механизм сталинских репрессий и их юридическое обоснование.3

Значительный вклад в изучение проблемы внесли зарубежные исследователи. В частности, в вышедшей в 1994 г. в США книге Ш. Фицпатрик «Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е гг.: деревня», посвященной социальной истории Советского государства, порой критически анализируются результаты обобществления крестьянских земель и самих крестьян, рассматривается правовое положение колхозников. Особое внимание в работе уделяется событиям, связанным с проведением Второго съезда колхозников-ударников. Автор оценивает этот съезд не только как пропагандистское мероприятие, но видит в его работе своеобразную арену дискуссий между делегатами и правительством вокруг социальных вопросов колхозной жизни. Общая авторская оценка положения колхозного крестьянства статей. - М., 1999; Ивницкий, В. С. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928-1933 гг.) / В. С. Ивницкий. - М., 2000; Кознова, И. Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства / И. Е. Кознова. - М., 2000; Кондрашин, В. Голод: 1932-1933 годы в советской деревне (на материалах Поволжья, Дона и Кубани) / В. Кондрашин, Д. Пеннер. -Самара ; Пенза, 2002 и др.

1 Роговин, Вадим. Партия расстрелянных / Вадим. Роговин. - М., 1997.

2 См., напр.: Рассказов, JI. П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917— 1941 гг.) / JI. П. Рассказов. - Уфа, 1994; Измозик, В. С. Глаза и уши режима (государственный политический контроль за населением советской России в 1918-1928 годах) / В. С. Измозик. -СПб., 1995; Полянский, А. И. Ежов. История железного наркома / А. И. Полянский. - М., 2003; Данилов, В. П. Необычный эпизод во взаимоотношениях с ОГПУ и Политбюро (1931) / В. П. Данилов // Вопросы истории. - 2003. - № 10; Мозохин, О. ВЧК - ОГПУ. Карающий меч диктатуры пролетариата / О. Мозохин. - М., 2004 и др.

3 Маслов, В. П. Вопреки закону и справедливости / В. П. Маслов, Н. Ф. Чистяков // Знание. -1990. - № 12; Павлова, И. В. Механизмы политической власти в СССР в 1920-е — 1930-е годы / И. В. Павлова // Вопросы истории. - 1998. - № 11-12; Жуков, Ю. Н. Репрессии и конституция СССР 1936 года / Ю. Н. Жуков // Вопросы истории. - 2002. - № 1; Павлова, И. В. Механизм власти и строительство сталинского социализма : дис. . док. истор. наук / И. В. Павлова. -Новосибирск, 2002; Павлова И. В. 1937 год: выборы как мистификация, террор как реальность / И. В. Павлова // Вопросы истории. - 2003. -№ 10 и др. в эти годы в системе общества отражена уже в названии пятой главы - «Второе рабство». Ш. Фицпатрик проводит серьезную работу по изучению показательных процессов 1937-1938 гг. на местах, и в этом отношении ее исследования оказали неоценимую помощь при написании работы диссертанта.1 Из других зарубежных исследователей необходимо выделить Р. Маннинг и Р. Конквеста, - авторов многих работ по истории советской деревни. Труды Р. Конквеста в основном посвящены истории коллективизации и голода 19321933 гг. В них наиболее полно и аргументированно выдвинута гипотеза об «искусственно организованном голоде».2 Исследования Р. Маннинг посвящены государственной политике второй половины 1930-х гг. Сравнивая начало сталинского наступления на деревню в период начала сплошной коллективизации и его апогей в 1937-1938 гг., Маннинг говорит о более сдержанной политике руководства по отношению к крестьянам в конце 1930-х гг. По ее мнению, сталинское правительство более расторопно и щедро, чем во времена прежних кризисов, отреагировало на неурожай 1936 г., прекратив экспорт хлеба, списав с крестьян долги по ссудам и выдав сельскому населению продовольственные и семенные займы.3

Следует заметить, что ни в одной из перечисленных работ не ставилось целью проведение комплексного анализа репрессивного воздействия Советского государства на деревню в период всех 1930-х гг. Приведенный историографический анализ позволяет говорить о недостаточной степени изученности проблемы.

1 Fitzpatrik, S. Stalins Peasants. Resistanse and Survival in the Russian Village after Collectivization / S. Fitzpatrik. - N. Y. : Oxford, 1994; Фицпатрик, Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня / Ш. Фицпатрик ; пер. с англ. - М., 2001; Фицпатрик, Ш. Как мыши кота хоронили. Показательные процессы в сельских районах СССР в 1937 году / Ш. Фицпатрик // Россия XX век. Судьбы российского крестьянства. - М., 1996.

2 Конквест, Р. Жатва скорби. Советская коллективизация и террор голодом / Р. Конквест // Новый мир. - 1989. - № 10.

3 Роберта Маннинг. Вельский район 1937 г. / Роберта Маннинг. - Смоленск, 1998.

Исходя из этого, были сформулированы цели данного исследования. Целью исследования является показ целостной картины создания и деятельности репрессивного механизма Советского государства в деревне, особенности карательной политики в различные периоды ее проведения, а также роль партийного аппарата в организации массового террора в советской деревне. В соответствии с целью исследования были выдвинуты следующие задачи:

• рассмотреть особенности законотворческой деятельности государства в предшествующий массовым репрессиям период;

• исследовать влияние политической обстановки в стране во время создания репрессивного механизма на его составляющие;

• показать зависимость законопроектов 1930-х гг., легализирующих репрессии, от генеральной линии партии;

• рассмотреть структурные подразделения органов ОГПУ - НКВД и специфику их деятельности в 1930-е гг. при проведении репрессивной политики;

• показать размах репрессий в 1930-е гг. в деревне на примере основных зерновых районов СССР в сравнении с прочими районами;

• выявить роль показательных политических процессов в проведении массовых карательных операций в стране;

• показать динамику репрессий на протяжении 1930-х гг.;

• определить последствия сталинской карательной политики для деревни 1930-х гг.

Основу источниковой базы исследования составили документы и материалы центральных и местных архивов. Многие из использованных нами фондов архивов являлись длительное время закрытыми и стали доступны для исследователей лишь в последнее десятилетие. В работе использованы материалы 22 фондов шести архивов. Кроме того, было исследовано 9 значительное количество опубликованных документов и материалов, статистических сборников и материалы периодической печати того времени.

Среди архивных источников прежде всего следует отметить материалы центральных архивов: Государственного архива Российской Федерации (Г АРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ) и Центрального архива федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ).

Так, по исследуемой теме в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) были исследованы фонды Центрального исполнительного комитета СССР (ЦИК СССР) (1922-1938) (Ф. 3316); Управления делами СНК СССР (Ф. 5446); Прокуратуры СССР (1924-1991) (Ф. 8131); Главного управления мест заключения (ГУМЗ) Министерства внутренних дел СССР (1930-1960) (Ф. 9414), Верховного Суда СССР (1922-1991) (Ф. 9474).

В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) были изучены фонды Центрального комитета ВКП(б) (Ф. 17). Оп. 3 (Политбюро ЦК 1919-1952); Оп. 21 (Информационный отдел 1926-1929); Оп. 26 (Информационный отдел 1926-1933); Оп. 120 (Организационное бюро и Секретариат ЦК 1919-1952); Оп. 162 (Политбюро ЦК 1919-1974), Дзержинского Ф. Э. (Ф. 76), Кагановича JI. М. (Ф. 81), Молотова В. М. (Ф. 82), Восемнадцатого съезда ВКП(б), 1939 (Ф. 477), Сталина И. В. (Ф. 558).

Более подробно рассмотреть положение в деревне во время проведения сплошной коллективизации помог фонд Секретариата Наркомзема (1923-1933) (Ф. 7486), представленный в Российском государственном архиве экономики (РГАЭ).

Неоценимую помощь в работе оказали сводки Информационного отдела (ИНФО) и Секретно-политического отдела (СПО) ОГПУ и НКВД, представленные в Центральном архиве Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ) - Ф. 2, 3 и 66.

Охарактеризовать влияние и последствия политики советского государства в деревне помогли материалы местных архивов: Государственного архива Пензенской области (ГАПО), представленные фондами Ф. р. 613 (Голицинского РК), Ф. р. 1078 (Бессоновского РК), Ф. р. 1141 (Шемышейского РК), Ф. р. 1282 (Башмаковского РК), Ф. р. 2090 (Болыпе-Вьясского РК) и Лунинского районного архива (JIPA) Ф. 1 (Лунинского райисполкома) и Ф. 14 (Иванырсинского сельсовета).

Помимо архивных источников, при написании данной работы использовались и опубликованные материалы: сборники документов и материалов, работы руководителей большевистской партии и Советского государства, материалы пленумов, конференций и съездов партии, периодические издания тех лет.

Сборники документов и материалов представлены несколькими изданиями. В одно из них из серии Лубянка1 включены документы Политбюро ЦК ВКП(б), высших органов государственной власти и управления, судебных учреждений. Прежде всего, в них содержатся сведения о событиях, с которыми был ознакомлен, принимал участие в их обсуждении и часто давал свое заключение Сталин. Часть представленных документов отражает основные направления деятельности органов ГУГБ НКВД СССР. По своему типу это специальные сообщения, приказы, циркуляры, директивы, шифротелеграммы, информационные сводки, протоколы допросов, они необходимы для всестороннего освещения роли Сталина в организации и деятельности органов госбезопасности.

1 Лубянка. Сталин и ВЧК - ГПУ - ОГПУ - НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 - декабрь 1936 / под ред. акад. А. Н. Яковлева. - М., 2003; Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937-1938 / под ред. акад. А. Н. Яковлева. - М., 2004.

Сборник документов «Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД» включает в себя информационные материалы органов госбезопасности, весьма конкретно отражающие характер своего времени - времени бедствий, обрушенных сталинским руководством на крестьянство - основную массу населения страны. Гибель миллионов людей от репрессий и голода, принудительный труд заключенных в концентрационных лагерях и спецпоселениях сказались не только на социально-политическом и экономическом развитии страны, но и на ее судьбе в будущем. Представленные документы говорят о сущности сталинизма. Не случайно они оформлялись как сверхсекретные и должны были оставаться таковыми навсегда, поскольку в них видны бесчеловечность и принимаемых политических решений, и средств их осуществления, несоответствие результатов не только жертвам и затратам, но и реальным возможностям. Эту особенность документов своего времени знал И. В. Сталин, о чем свидетельствует его «взбешенная реакция на оставление в захваченном немецко-фашистскими войсками Смоленске областного партийного архива в 1941 г. Документы партархива, по сталинскому определению, являлись самым «ценным оружием» против партии и государства, в действительности против репрессивной диктатуры вождя».1

На основе анализа документов, представленных в серии книг «Трагедия советской деревни»,2 нам удалось всесторонне исследовать положение на селе на протяжении всех 1930-х гг., что качественно улучшило и дополнило данную работу. Ценность указанных книг повышается за счет помещенных в них обстоятельных комментариев применительно к каждой подборке документов,

1 Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД. 1918 - 1939. Документы и материалы. Т. 3: 1930-1934 гг. Кн. 1: 1930-1931 гг. / под ред. А. Береловича, В. Данилова. - М„ 2003. - С. 7.

2 Трагедия деревни. Коллективизация и раскулачивание: Документы и материалы. 1927-1939. Т. 1: Май 1927 - ноябрь 1929. - М., 1999; Т. 2: Ноябрь 1929 - декабрь 1930. - М., 2000; Т. 3: Конец 1930 - 1933 / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. - М., 2001. - С. 1008; Т. 4: 1934-1936 / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. - М., 2002; Т. 5: 1937-1939. Кн. 1: 1937 / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг. - М., 2004. которые углубляют понимание местного варианта «крестьянской трагедии» и дают обстоятельную характеристику конкретных «действующих лиц».

Необходимыми источниками, характеризующими позицию сталинского руководства в 1930-е гг., стали опубликованные в последние годы сборники, содержащие переписку личного характера его главных представителей (И. В. Сталина, В. М. Молотова, JI. М. Кагановича). Большой интерес для понимания мотивов политических решений сталинистов в 1930-х гг. представляют интервью Молотова и Кагановича, данные ими уже в последующие годы писателю Феликсу Чуеву.1 Именно они ближе всех стояли к Сталину и принимали самое непосредственное участие в выработке его политического курса. Поэтому их мнение, на наш взгляд, в наибольшей степени позволяет понять истинные мотивы сталинских действий в 1930-е гг. Сюда же можно отнести сочинения самого Сталина и книги-воспоминания его заклятого врага JI. Д. Троцкого,2 давшего оценку репрессивной политике 1930-х гг. и указавшего на полную несостоятельность доказательств виновности жертв, пострадавших в политических процессах 1930-х гг.

Важным источником, помогающим сформировать целостную картину событий 1930-х годов, послужили письма, отправленные в адрес партийных руководителей жертвами массовых репрессий и сторонними наблюдателями о процесса усиления массового террора в стране. В письмах видна реальная

1 См.: Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / сост. О. В. Хлевнюк, Р. У. Девис и др. -М., 2001; Чуев, Ф. Так говорил Каганович: Исповедь сталинского апостола / Ф. Чуев. - М., 1992; Письма И. В. Сталина В. М. Молотову. 1925-1936 гг. : сборник документов. - М., 1995; Чуев, Ф. Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева / Ф. Чуев. - М., 1991; Чуев, Ф. Молотов: Полудержавный властелин / Ф. Чуев. -М., 1999.

2 См., напр.: Сталин, И. В. Сочинения : в 12 т. / И. В. Сталин. - М., 1948; Троцкий, JI. Д. Дневники и письма / JI. Д. Троцкий. - М., 1994; Троцкий, JI. Д. Преступления Сталина / Л. Д. Троцкий.-М., 1994.

3 См., напр.: Письма во власть. 1928-1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям / сост. А. Я. Лившин, И. Б. Орлов, О. В. Хлевнюк. - М., 2002; Кондратьев, Н. Д. Суздальские письма / Н. Д. Кондратьев ; пред. редкол. Ю. В. Яковец. - М., 2004. картина трагедии в деревне в 1930-е гг., которая сильно отличалась от той, которую преподносило сталинское руководство.

Большую роль в написании данного исследования сыграло изучение материалов пленумов, конференций и съездов партии, на которых были сформулированы основные направления политики советского государства, нередко такие пленумы, как показала практика, становились идеологической платформой для развертывания массовых репрессий.1

При рассмотрении характера и сути показательных политических процессов над местными руководителями в 1937-1938 гг. необходимым стало использование в исследовании периодической печати: в первую очередь, газеты «Правда», как центрального органа печати партии, через который передавались политические настроения и приоритеты, а также ряда других газет как центрального, так и местного уровня.2

В качестве источника для написания исследования были использованы редакции кодексов, принятых в 1920-1930-х гг., анализ статей которых позволил выявить основные черты начального этапа правового оформления сталинских репрессий.3

Таким образом, обработанные в ходе исследования источники позволяют не только с достаточной степенью полноты охарактеризовать деятельность репрессивных органов в деревне в 1930-е гг., но и существенно дополнить уже опубликованные по данной проблеме работы.

Методологической основой диссертации послужил диалектический метод, который рассматривает исторические явления в развитии и взаимосвязи

1 См., напр.: Постановление Пленума Верховного суда СССР от 25 августа 1932 г. // Советская юстиция. - 1932. - № 6; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 3-6: 1924-1937. - М., 1985; Как ломали нэп. Стенограммы пленумов ЦК ВКП(б). 1928-1929. Т. 1. - М., 2000; Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года // Вопросы истории. - 1991. - № 2; 1992. - № 2-12; 1993. - № 2, 5.

2 Рабочий путь. - 1937; Лунинская коммуна. - 1937.

3 Уголовный кодекс РСФСР. - М., 1950; Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. С изменениями на 1 мая 1935 г. - М., 1935. с другими явлениями действительности. При анализе источников и оценке событий применялся принцип историзма и объективности в рассмотрении фактов. Использовались индуктивный и дедуктивный методы исследования, которые позволили рассматривать конкретные события во взаимосвязи с общими явлениями, происходившими в стране. Применение специальных методов (сравнительного и системного) позволило охарактеризовать особенности формирования репрессивного механизма в стране, выявить причинно-следственные и структурные связи. Статистический метод дал возможность рассмотреть динамику массовых выступлений и результаты репрессий 1930-х гг. в деревне.

Научная новизна исследования обусловлена обращением к вопросу о взаимоотношениях Советского государства с сельским населением страны с точки зрения политики репрессий, что является малоизученным аспектом в советской и российской историографии. В данной работе впервые была предпринята попытка комплексного анализа репрессивных мер воздействия на крестьян на протяжении всех 1930-х гг., выделены ее основные этапы и характеристики.

В диссертации использованы документы, большая часть которых длительное время была недоступна исследователям в связи со строжайшим режимом секретности, касавшимся всех аспектов деятельности репрессивных органов власти. В работе предпринимается попытка рассмотреть события в деревне в указанный период со стороны принятого ранее законодательства и контролем над соблюдением его норм правоохранительными органами на местах. Представленное исследование является еще одним шагом на пути осмысления реальных последствий репрессивной мер в деревне в 1930-е гг.

Впервые в рамках вопроса о карательной политике сталинского руководства были рассмотрены история создания и основные составляющие репрессивного механизма Советского государства. В целом, данное исследование является первой работой обобщающего характера по указанному периоду.

На основании проделанной работы и опираясь на разнообразный комплекс источников, на защиту выносятся следующие положения:

1. Законодательная база для проведения массовых репрессий окончательно была сформирована уже к началу 1930-х гг., что позволило в кратчайшие сроки развернуть их повсеместно на территории всего государства.

2. Репрессивный механизм был создан с целью укрепления власти правящей партии, а наделение его внесудебными полномочиями привело к установлению авторитарной власти Сталина.

3. Репрессивные меры в советском государстве были введены в результате постановлений партийного руководства, которое во главе со Сталиным несет прямую ответственность за их последствия.

4. Проведение массовых репрессий в 1930-е гг. в деревне находилось в непосредственной зависимости от провозглашаемых политических и экономических кампаний, что не совпадает с официальной версией военной угрозы.

5. Период с 1934 по 1936 г. был лишь временным периодом уступок в проведении сталинской аграрной политики, необходимым для временного охлаждения накала массовых выступлений крестьян, а не отказом партийного руководства от массовых репрессий на селе.

6. Показательные политические процессы 1937-1938 гг. на местах являлись, с одной стороны, попыткой восстановить некое подобие доверия колхозников к партии, с другой - становились «донорами» для проведения кулацкой операции согласно приказу № 00447, добавляя в списки репрессированных новые имена.

7. Карательные операции правоохранительных органов, сопровождающие проведение антикрестьянской политики в деревне, привели к упадку на селе.

Научно-практическая значимость исследования заключается в углубленном изучении, а зачастую пересмотре размаха репрессивной политики проводимой сталинским руководством на протяжении 1930-х гг. В связи с этим данная диссертация может быть использована при дальнейшем изучении политических и социально-экономических проблем советского общества в 1930-е гг., при разработке лекционных и специальных курсов по отечественной истории, а также обобщающих научных трудов. В процессе написания диссертации был выделен ряд перспективных направлений для дальнейшего научного исследования.

Основные положения диссертации прошли апробацию в ходе научных конференций - V и VI Лебедевские чтения, а также на заседаниях кафедры «Отечественная история и методика преподавания истории» Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Коломиец, Константин Анатольевич

Сделав выводы из событий, последовавших в деревне после хлебозаготовительной кампании 1931-1932 гг., сталинское руководство выпускает ряд постановлений, направленных на предотвращение срыва хлебозаготовок и усиление репрессий в этой области.

1 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. On. 11. Д. 1449. Л. 95.

2 Трагедия деревни. Коллективизация и раскулачивание: Документы и материалы. 1927-1939. Т. 3: Конец 1930-1933 / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. - М., 2001. - С. 453-454.

3 Ивницкий В. С. Указ. соч. - С. 258.

5 ноября 1932 г. выходит директива Политбюро ЦК КП(б) Украины «Об усилении помощи хлебозаготовкам со стороны органов юстиции», которая, в целях усиления борьбы за хлеб, предлагала НЮОсту обязать судебные органы вне очереди рассматривать дела по хлебозаготовкам выездными сессиями на месте с применением суровых репрессий, применяя особо суровые меры к спекулянтам и перекупщикам хлеба. Организовав для этого в каждой области не менее 5-10 добавочных разъездных судебных сессий Нарсуда для разъездов по районам.1

21 ноября Сталин направил телеграмму руководству Казахстана о репрессии против коммунистов, срывавших хлебозаготовки, в которой указывает, что «задача состоит в том, чтобы ударить в первую очередь по коммунистам в районах и ниже районов, находящихся целиком в плену мелкобуржуазной стихии и скатившихся на рельсы кулацкого саботажа хлебозаготовок».2

В этот же день В. М. Молотов в телеграмме Сталину предлагает «предоставить ЦК КП(б) Украины в лице спецкомиссии (Косиор, Реденс, Киселев) на период хлебозаготовок окончательное решение вопросов о приговорах в высшей мере наказания».3

На следующий день Сталин сообщает секретарю Северо-Кавказского крайкома о принятом постановлении ЦК от 21 ноября о выселении в виде острастки из районов Кубани в двухдекадный срок двух тысяч кулацко-зажиточных семей, злостно срывающих сев.4

25 ноября принимается Постановление «О борьбе с незаконной торговлей зерном, мукой и хлебом», по которому органы ОГПУ были обязаны усилить борьбу с продажей зерна, муки, хлеба (больше пуда) колхозниками и

1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 26. Д. 54. Л. 230.

2РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 45. Л. 45.

3 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 141. Л. 55.

4 РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 232. Л. 27. единоличниками и конфисковывать его на базарах, карая виновных как злостных спекулянтов.1

23 декабря 1932 г. принимается Постановление «О массовых хищениях и разбазаривании муки с мельниц».2

14 декабря на заседании Политбюро было принято Постановление «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области». В нем давалась установка на резкое усиление «разгрома сопротивления хлебозаготовкам кулацких элементов и их «партийных» и беспартийных прислужников». Для этого предлагалось «выселить в кратчайший срок в северные области СССР из ст. Полтавской (Северный Кавказ), как наиболее контрреволюционной, всех жителей за исключением действительно преданных Советской власти и не замешанных в саботаже хлебозаготовок колхозников и единоличников и заселить эту станицу добросовестными колхозниками-красноармейцами. Арестованных изменников партии на Украине, как организаторов саботажа хлебозаготовок, бывших секретарей районов, председателей исполкома, заведующих райзу, председателей райколхозсоюзов предать суду, дав им от 5 до 10 лет заключения в концентрационных лагерях».3

Одновременно репрессиям подвергался и партийно-советский аппарат на местах. В материалах о ходе следствия по делу о сопротивлении хлебозаготовкам в Ореховском районе на Украине сообщалось, что «организаторами саботажа являются в большинстве случаев «коммунисты», т.е. люди, имеющие в кармане партбилет. Так как враг с партбилетом в кармане должен быть наказан строже., то Головина (бывший секретарь Ореховского райкома), Паламарчука (бывший председатель Рика), Луценко, Ордельяна,

1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 2021. Л. 11.

2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 912. Л. 5.

3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 2025. Л. 42 об.

Пригоду и других немедля арестовать и наградить их по заслугам, т.е. дать им от 5 до 10 лет тюремного заключения каждому».1

В связи с Постановлением от 14 декабря на заседании Политбюро от 16 января 1933 г. на Экономический отдел ОГПУ возлагалась задача проверки «всего личного состава работников элеваторов, складов и мельниц с целью удаления чуждых элементов».2

Сведения о невыполнении планов хлебозаготовок поступали с Украины, нижней Волги, Сибири, других районов страны. Это встревожило сталинское партийно-государственное руководство.

22 октября 1932 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение: «В целях усиления хлебозаготовок командировать на две декады полномочные комиссии под руководством т. Молотова на Украину и под руководством т. Кагановича -в Северо-Кавказский край».3

Комиссии не случайно посылались именно в эти регионы, на них приходилась почти половина заготавливаемого в зерновых районах хлеба. Поэтому о ситуации на Украине и Северном Кавказе в отношении хлебозаготовительной кампании тут же, по прибытии на место, сообщалось Сталину. В соответствии с положением в регионе Политбюро принимало решения.

Так 4 ноября 1932 года Политбюро ВКП(б) приняло решение о проведении чистки сельских парторганизаций Северного Кавказа. Для этого было решено в пятидневный срок провести 5-10 дел о коммунистах, организаторах воровства и хищений хлеба с привлечением к ответственности на основании декрета об охране общественной собственности, с опубликованием

1 Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937-1938 / под ред. акад. А. Н. Яковлева. - М., 2004. - С. 344.

2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 913. Л. 3.

3 Ивницкий В. С. Указ. соч. - С. 259. приговоров в печати.1 В результате, только на Кубани в ноябре 1932 г. во время чистки было исключено из партии 43% коммунистов и более 5 тыс. человек арестовано. Всего на Северном Кавказе в тот период было арестовано 15 тыс. человек.2

Такие же мероприятия по выполнению хлебозаготовок проводились и на Украине по указанию Молотова.

Репрессии приняли невиданный размах. Только за ноябрь и пять дней декабря 1932 года на Украине в связи с хлебозаготовками органами ГПУ арестовано 1830 человек, в том числе 340 председателей колхозов, 750 членов правлений, 140 счетоводов, 140 бригадиров, 265 завхозов и весовщиков, 195 других работников колхозов. Это данные, касающиеся руководящих работников и других должностных лиц колхозов. Что касается рядовых колхозников, то к 27 ноября 1932 г. по семи областям Украины было арестовано 7729 человек.3

В Казахстане за период с 12 по 20 ноября 1932 г. было арестовано 374 «саботажника» хлебозаготовок, исключено из партии 111 низовых деревенских работников.4

Ко всему прочему следует заметить, что в ходе хлебозаготовок, сопровождавшихся непрерывным ростом репрессий, огромный размах получило массовое выселение «саботажников» вместе с семьями, в основной своей массе это были обычные хлеборобы. В последней декаде декабря 1932 г. -первой половине 1933 г. только с четырех кубанских станиц (Полтавской, Медведовской, Урупской, Уманской) было выселено не менее 10 тыс. жителей, а всего 62 тыс. хлеборобов кубанских станиц.5

1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 3377. Л. 84 об.

2 Ивницкий В. С. Указ. соч. - С. 261.

3 Там же. - С. 270.

4 Там же. - С. 278.

5 Кондрашин, В. Голод: 1932-1933 годы в советской деревне (на материалах Поволжья, Дона и Кубани) / В. Кондрашин, Д. Пеннер. - Самара ; Пенза, 2002. - С. 230.

135

Итог данных высылок крестьян из всех районов страны хорошо виден в письме И. П. Роева М. И. Калинину: «Их сейчас забирают с полей, где они убирают рожь, и сажают в камеры, где они сидят, а потом гонят в Донбасс, на работу; а в доме остались жены с малыми детьми, которые не в силах управить с уборочной кампанией. В нашем селе Гремяч Новгород-Северского района забрали 30 человек, и они сидят 4 дня в камере. Рожь их сама убирается, потому, что осталось много таких хозяйств.»'

В 1933 г. произошла перестройка системы заготовок сельскохозяйственной продукции. Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об обязательной поставке зерна государству колхозами и единоличными хозяйствами» от 19 января 1933 г. вместо договорной (контракционной) системы заготовок устанавливали твердые, имеющие силу налога, обязательства колхозов и единоличных хозяйств по сдаче зерна по установленным государственным ценам.

Для сдачи зерновых культур были установлены твердые погектарные нормы с планового посева, дифференцированные по районам (в зависимости от урожайности) и по отдельным культурам. Для колхозов зерновых районов норма сдачи зерна колебалась от 2 до 3,3 центнеров с гектара; с единоличных хозяйств нормы сдачи были на 5-10% выше; а с хозяйств, отнесенных к кулацким, норма сдачи зерна устанавливалась в 1,5% раза больше, чем у единоличников. И хотя это несколько упорядочило систему заготовок положение колхозов и колхозников, крестьян-единоличников мало изменилось. Цены на сдаваемую сельскохозяйственную продукцию были символичными - в 8-10 раз ниже рыночных. Кроме обязательных поставок, устанавливалась 2% надбавка для снабжения сельских учителей, агрономов, медработников. Практиковались также встречные планы хлебозаготовок для районов и

1 Письма во власть. 1928-1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям / сост. А. Я. Лившин, И. Б. Орлов, О. В. Хлевнюк. - М., 2002. -С. 184-185. колхозов, выполнивших обязательные поставки, хотя постановлением это запрещалось.1

Тем временем продолжался нажим на деревню сверху. Январский пленум ЦК ВКП(б) 1933 г. принимает «Положение о политотделах МТС», которые должны были способствовать в работе колхозов и совхозов по разрешению ряда задач, как-то: повышение урожайности полей, улучшение ухода за скотом, своевременная организация осеннего и весеннего сева, своевременное и полное выполнение колхозниками и совхозами обязательств перед государством.

На пленуме было принято решение организовать политотделы в каждой МТС, в краевых (областных) земельных управлениях и наркомземах нацреспублик создать политсектора МТС, в Наркомземе Союза Политуправления МТС, кроме того, политотдел должен был существовать при каждом совхозе. Такие меры государство «было вынуждено» принять в связи со сложной обстановкой на селе, которая возникла благодаря проникновению контрреволюционных элементов в колхозы «в качестве счетоводов, завхозов, кладовщиков, бригадиров., а нередко в качестве руководящих работников правления колхозов».2

Вопрос о засоренности колхозов контрреволюционными элементами ставился партийным руководством не впервые и вызывал определенные опасения. Еще в 1931 году информационный отдел ОГПУ сигнализировал в Центр о том, что в Казахстане, «захватив командное положение во многих колхозах, кулачество оказывает серьезное сопротивление выполнению колхозами заготовительных планов, ведет работу по разложению колхозов».3 Сигналы подобного содержания приходили из Ивановской Промышленной и Западной области.

1 Ивницкий В. С. Указ. соч. - С. 280.

2 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 6: 1933-1937. - М., 1985. - С. 22.

3 ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 9. Д. 695. Л. 47.

В связи с этим первоочередной задачей политотделов было обеспечить «партийный глаз и контроль во всех областях работы и жизни как самих МТС и совхозов, так и обслуживаемых МТС колхозов». К тому же политические отделы МТС и совхозов должны были «обеспечить настойчивое и своевременное применение законов Советского правительства об административных и карательных мерах в отношении организаторов расхищения общественной собственности и саботажа мероприятий партии и правительства в области сельского хозяйства».1

Более конкретные задачи для работников политотделов МТС закрепил приказ ОГПУ № 0017, в котором основной упор делался на борьбу с контрреволюционными элементами на селе как основную цель данных учреждений.2

Создавая политотделы МТС и совхозов сталинское правительство сразу «убивало двух зайцев». С одной стороны, это была попытка укрепить разваливающиеся в результате политики сплошной коллективизации колхозы изнутри, с другой - Сталин получал надежную разветвленную сеть осведомителей в отрасли сельского хозяйства, позволяющую незамедлительно реагировать на изменения политических настроений в деревне.

Приобретя некую опору на селе, советское руководство продолжило процесс усиления репрессий. Арестованы были сотни тысяч человек, тысячи расстреляны. Только на Северном Кавказе за ноябрь и 10 дней декабря 1933 г. было арестовано 16864 человека, в том числе 7228 середняков и бедняков, о

3130 колхозников, 1896 должностных лиц и т.д.

1 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 6: 1933-1937.-М., 1985.-С. 25.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Законотворческая деятельность органов юстиции в 1920-е гг., призванная провести кодификацию нормативных актов, накопившихся к этому периоду времени, юридически оформить права и обязанности населения молодого советского государства, на деле оказалась подвержена влиянию со стороны партийного руководства страны.

В ряде кодексов, принятых в этот период, была юридически закреплена административная высылка в отдаленные районы Севера и Сибири, введена высшая мера наказания - расстрел, а главным и бесспорным доказательством вины обвиняемого стало его добровольное признание, что при условиях создания и практического применения карательной системы сыграло роковую роль в жизни страны.

Реформа органов госбезопасности в начале 1920-х гг. не отменила чрезвычайных полномочий ВЧК, принятых в период Гражданской войны, а, наоборот, всячески разветвила и юридически укрепила их. Карательные органы получили право внесудебного рассмотрения дел, что в дальнейшем, при вынесении приговоров, позволяло основываться не на общесоюзных законопроектах, а на внутриведомственных приказах и циркулярах. В обязанности карательных органов входили слежка и тотальный контроль за населением страны, распространенный на все стороны жизни общества.

Деятельность партаппарата и органов юстиции в 1930-е гг. фактически полностью была направлена на уничтожение свобод личности и закрепление репрессивных мер. В этот период оперативные приказы и рекомендации органов ОГПУ - НКВД приобретают силу закона и зачастую идут в разрез с фактическим законодательством, а Сталинская демократическая Конституция становится всего лишь ширмой для дальнейшего процветания беззакония и несправедливости.

В первой половине 1930-х гг. был принят ряд законодательных актов, уничтожавших гарантии прав личности в уголовном судопроизводстве, открывших простор для произвола и беззакония, ужесточивших уголовные наказания по ряду преступлений. Это, прежде всего, Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности», вошедшее в историю уголовного законодательства как Закон от 7 августа 1932 г.

Вслед за Законом от 7 августа 1932 г. был принят Закон от 9 июля 1934 г. «О дополнении положения о преступлениях государственных статьями об измене Родине». С 20 июля эти дополнения включены в ст. 58 Уголовного кодекса пунктами 1а-1г, о чем упоминалось ранее. Данное постановление было распространено в дальнейшем не только на семьи военнослужащих, но и вообще на всех «родственников изменников Родины».

В законах 1934 г. особо выделяется Постановление ЦИК и СНК СССР от 1 декабря 1934 г. Продиктованная Сталиным директива об особом порядке расследования и рассмотрения «дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти», получившая впоследствии наименование «закон от 1 декабря 1934 г.» действовала до 1956 г. В данной работе доказана полная несостоятельность утверждения, что это было первым нарушением принципов законности, в действительности данное постановление не начинало, а завершало подготовку к массовым репрессиям.

К началу 1930-х гг. в руках Сталина находился отлаженный, многоуровневый механизм репрессий, которому в ближайшее время было суждено проявить себя в полной мере. На практике были отработаны системы ведения дознания и следствия, развитая агентурная сеть с лихвой дополнялась анонимными доносами, дорабатывались сценарии показательных политических процессов.

В этот период была полностью ликвидирована партийная оппозиция, что привело к оформлению Сталинской монополии на власть. Уже 9 октября 1930 г. в докладной записке «О мероприятиях по охране ЦК ВКП(б)» приемная Сталина называлась как приемная «хозяина».1 Вся оппозиция была показательно репрессирована во время политических процессов, а возникновению новой должны были помешать периодические чистки партаппарата.

В сложившемся качественно новом, тоталитарном укладе жизни основной удар массовых политических репрессий пришелся на деревню, карательные операции в которой приняли наибольший размах.

Политика коллективизации, изначально задуманная как средство к осуществлению индустриализации, на ярком примере показала, каким образом партия планировала строить свои взаимоотношения с сельским населением страны. Первый год коллективизации ясно показал те цели, ради которых она осуществлялась. В 1930 г. государственные заготовки зерна, по сравнению с 1928 г., выросли в два раза. Из деревень в счет хлебозаготовок было вывезено рекордное за все годы Советской власти количество зерна (221,4 млн центнеров). Ужас хлебозаготовительных кампаний 1928/1929 и 1931/1932 гг. разорительный характер обязательных мясопоставок привели деревню к голоду 1932-1933 гг., унесшему около 7 млн жертв. С полной уверенностью можно сказать, что это были жертвы репрессий, т.к. именно они привели к подобного рода результатам.

1 Павлова, И. В. Механизм власти и строительство сталинского социализма : дис. . док. истор. наук / И. В. Павлова. - Новосибирск, 2002. - С. 134-135.

Курс на уничтожение кулака как класса, прошедший лейтмотивом по деревне на протяжении 1930-х гг., затронул все социальные слои на селе. В результате невиданного количества карательных операций в этом направлении был уничтожен не только кулак (а здесь нужно понимать основного производителя в сельском хозяйстве того времени), но и часть середняцко-бедняцкой массы в деревне.

Превышение своих полномочий и так называемые «перегибы» в проведении раскулачивания и коллективизации привели к массовым волнениям на селе. Они проявились как в активных, так и в пассивных формах. В среде крестьян резко возросла агитация и пропаганда. Лозунги «Долой колхозы!» очень скоро сменились на «Долой советскую власть!». В 1930-1931 гг. по деревням всей страны прошли тысячи массовых выступлений, не редко заканчивающиеся убийством партийных работников. Нежелание вносить свое имущество в колхоз привело к повальным случаям самораскулачивания. Скот продавали или забивали перед приходом уполномоченных, ломался сельскохозяйственный инвентарь.

Антикрестьянский» характер сталинской политики, проводимой на селе в 1930-е гг., сразу же стал очевиден для подавляющей массы крестьянства, что привело к повсеместным антиколхозным выступлениям. Они ни на миг не прекращались, принимая то крайне революционный характер, то пассивные формы.

Одним из наиболее распространенных методов противодействия колхозному строительству в начале 1930-х гг. была массовая агитация, направленная как против советской власти в целом, так и против отдельных активистов колхозников, вступления крестьян в колхоз, выполнения плана хлебозаготовок в частности.

Агитация среди сельского населения, направленная на неподчинение или даже свержение существующего строя, имела место в деревне и до развертывания политики сплошной коллективизации, а с января 1930 года приобрела массовый и повсеместный характер. В справке ИНФО ОГПУ о колхозном строительстве в Казахстане от 24 января 1930 г. сообщалось: «Баи аула № 2 Жана-Аркинского района Акмолинского округа ведут усиленную агитацию против коллективизации. Под ее влиянием имеющаяся в ауле сельхозартель - накануне развала, 10 хозяйств (из 15) вышли из артели. Баи аула № 1, агитируя против колхозостроительства, говорят: «Соввласть под всевозможными предлогами отбирает весь скот, и скоро всем предложат вступить в коллективы». В результате агитации некоторые бедняки и середняки воздерживаются от вступления в колхозы. Кулаки с. Алексеевского Урджарского района ведут энергичную агитацию среди бедняков и середняков против вступления в колхозы, говоря: «Не нужно торопиться вступать в колхоз, потому что колхозы не устоят, и пятилетний план не выполнится».1

Были случаи, когда ярые противники коллективизации прибегали к спаиванию и подкупу наиболее авторитетных крестьян села с целью удержать как их самих, так через них и остальных крестьян от вступления в колхозы.

Зачастую в агитации прослеживались аналогии коллективизации с крепостным правом. Лозунги типа «Колхозы - новый вид коммунистического рабства», «Колхозы - новое ярмо для хлеборобов, там будет советская барщина» и подобные можно было услышать в деревнях на территории всей страны.2

Распространенной агитационной мерой был срыв общих крестьянских собраний по вопросам коллективизации. В станице Темергоевская Курганского района Армавирского округа собрание по вопросу организации в станице

1 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 37. Д. 61. Л. 68-63.

2 Там же.-Л. 79-71. единого колхоза «Гигант» было сорвано четыре раза подряд и в итоге переросло в незапланированное массовое выступление крестьян, для разгона которого потребовалась помощь кавалерии.

Нередко в агитации против Советской власти звучали религиозные мотивы: подчеркивалась неизбежность гибели религии и веры при коллективизации, предстоящее сплошное закрытие церквей и неминуемое бытовое разложение, а также разврат, господствующий в колхозах. Подобного рода агитация пользовалась особым успехом у женского населения деревни. Например, на Северном Кавказе по ряду станиц Терского, Майкопского, Армавирского и Кубанского округов женщины выступали против массового вступления мужей в колхозы, в ряде случаев требуя развода и раздела имущества. В Ставропольском округе постановка на общих собраниях вопроса о закрытии церквей привела к участию в агитации против коллективизации духовенства. Сектанты в ряде районов устраивали специальные моления, на которых доказывали, ссылаясь на Евангелие, что «колхозы являются второй ступенью к Антихристу», «святая Библия говорит, что, кто поступит в колхоз, тот погибший человек, будет война, и тогда будут первых бить тех, кто запишется в колхоз». В станице Славянская под влиянием агитации сектантов большинство дворов отказалось от вступления в колхоз. По Вешенскому району Донецкого округа попы во время богослужения выступали с проповедями против колхозов, указывая, что «колхозы - крепостное право и гонение на веру».1

Подобные высказывания о сталинской реформе сельского хозяйства красноречиво характеризовали отношение крестьян к этому вопросу, а периодические всплески негодования на селе ставили под сомнение дальнейшее существование колхозной системы в стране.

1 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 37. Д. 61. Л. 79-71.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Коломиец, Константин Анатольевич, 2005 год

1. Архивные источники

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).

3. Ф. 3316. Центрального исполнительного комитета СССР (ЦИК СССР), (1922-1938).1. Оп. 65. Д. 155.

4. Ф. 5446. Управления делами СНК СССР. On. 1. Д. 480.

5. Ф. 8131.-Прокуратуры СССР (1924-1991). Оп. 12. Д. 108, 109; Оп. 13. Д. 66; Оп. 14. Д. 1.

6. Ф. 9414. Главного управления мест заключения (ГУМЗ) Министерства внутренних дел СССР, 1930-1960.1. On. 1. Д. 1944.

7. Ф. 9474. Верховного Суда СССР, 1922-1991. Оп. 16. Д. 124.

8. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).

9. Ф. 17. Центрального комитета ВКП (б).

10. Оп. 3. Д. 259, 266, 279, 290, 296, 313, 418, 771, 912, 913, 948, 964, 969, 983, 1992, 2021, 2025, 2091, 2097; Оп. 21. Д. 3377; Оп. 26. Д. 54; Оп. 120. Д. 148; Оп. 162. Д. 3,4, 5, 8,21.

11. Ф. 76. Дзержинского Ф. Э. Оп. 3. Д. 294, 305,402.

12. Ф. 81. Кагановича Л. М. Оп. 3. Д. 232.9. Ф. 82. Молотова В. М.1. On. 2. Д. 138, 141.

13. Ф. 477. Восемнадцатый съезд ВКП(б), 1939. On. 1. Д. 72.

14. Ф. 558.-СталинаИ. В. Оп. 11. Д. 45,57,71,85.

15. Российский государственный архив экономики (РГАЭ).

16. Ф. 7486. Секретариата Наркомзема, 1923-1933. On. 1. Д. 832; Оп. 37. Д. 40, 61, 78, 131, 132.

17. Центральный архив федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ).13. Ф. 2.

18. On. 1. Д. 98; Оп. 5. Д. 383, 394; Оп. 6. Д. 567; Оп. 7. Д. 42; Оп. 8. Д. 3, 41, 267, 333, 337, 824; Оп. 9. Д. 20, 21, 79, 534, 695; Оп. 11. Д. 1449.14. Ф. 3.

19. Оп. 2. Д. 1088; Оп. 4. Д. 16, 68, 307, 1949, 1961.15. Ф. 66. On. 1. Д. 174.

20. Государственный архив Пензенской области (ГАПО).

21. Ф. р. 613. Голицинского РК. On. 1. Д. 115.

22. Ф. р. 1078. Бессоновского РК. On. 1. Д. 8.

23. Ф. р. 1141. Шемышейского РК. On. 1. Д. 45.

24. Ф. р. 1282. Башмаковского РК. On. 1. Д. 30.

25. Ф. р. 2090. Болыие-Вьясского РК. On. 1. Д. 71,72, 73,74.

26. Лунинский районный архив (ЛРА).

27. Ф. 1. Лунинского райисполкома.1. Оп. 2. Д. 191.

28. Ф. 14. Иванырсинского сельсовета.1. On. 1. Д.7.1.. Опубликованные источники

29. Документы и материалы по аграрной истории России (Х-ХХ вв.) Текст. / под ред. В. М. Долгова. Саратов : СГСХА, 1996. - Вып. 2. (XX в.). -С. 145-151.

30. История Отечества в документах. 1917-1993 гг. Ч. 2: 1921-1939 гг. Текст. -М.: Политиздат, 1994. 123 с.

31. Как ломали нэп. Стенограммы пленумов ЦК ВКП(б). 1928-1929. Т. 1 Текст. М. : РОССПЭН, 2000. - 423 с.

32. Кондратьев, Н. Д. Суздальские письма Текст. / Н. Д. Кондратьев. -М. : ЗАО Изд-во Экономика, 2004. 879 с.

33. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 4: 1926-1929 Текст. -М. : Политиздат, 1984.-575 с.

34. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 4: 1929-1932 Текст. -М. : Политиздат, 1984.-446 с.

35. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 6: 1933-1937 Текст. -М. : Политиздат, 1985.-431 с.

36. Лубянка. Сталин и ВЧК ГПУ - ОГПУ - НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922-декабрь 1936 Текст. / под ред. акад. А. Н. Яковлева. - М. : МФД, 2003. - 912 с.

37. Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937-1938 Текст. / под ред. акад. А. Н. Яковлева. М.: МФД, 2004. - 736 с.

38. Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года Текст. // Вопросы истории. 1991. - № 2; 1992. - № 2-12; 1993. - № 2, 5.

39. Письма во власть. 1928-1939: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям Текст. / сост. А. Я. Лившин, И. Б. Орлов, О. В. Хлевнюк. М.: РОСПЭН, 2002. - 528 с.

40. Постановление Пленума Верховного суда СССР от 25 августа 1932 г. Текст. // Советская юстиция. 1932. -№ 6.

41. Реабилитация. Политические процессы 1930-1950-х годов Текст. / под ред. А. Н. Яковлева. М. : Политиздат, 1991.-461 с.

42. Советская деревня глазами ВЧК ОГПУ - НКВД. 1918-1939. Документы и материалы Текст. : в 4-х т. / под ред. А. Береловича, В. Данилова. -М.: РОССПЭН, 2003. - 3 т.: 1930-1934 гг. - Кн. 1: 1930-1931 гг. - 864 с.

43. Сталин, И. В. Сочинения Текст. / И. В. Сталин. М. : Политиздат, 1948.-9т.-178 с.

44. Сталин, И. В. Сочинения Текст. / И. В. Сталин. М. : Политиздат, 1948.- 11 т. - 190 с.

45. Сталин, И. В. Сочинения Текст. / И. В. Сталин. М. : Политиздат, 1948.-12 т.-183 с.

46. Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. Текст. / сост. О. В. Хлевнюк, Р.У. Девис [и др.]. М. : РОСПЭН, 2001. - 834 с.

47. Трагедия деревни. Коллективизация и раскулачивание: Документы и материалы. 1927-1939 Текст. : в 5 т. / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М. : РОССПЭН, 1999. - 1 т.: май 1927 - ноябрь 1929. - 811 с.

48. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание: Документы и материалы Текст. : в 5 т. / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М. : РОССПЭН, 2000. - 2 т.: ноябрь 1929 - декабрь 1930. - 927 с.

49. Трагедия деревни. Коллективизация и раскулачивание: Документы и материалы. 1927-1939 Текст. : в 5 т. / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М. : РОССПЭН, 2001. - 3 т.: конец 1930 - 1933. - 1008 с.

50. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы Текст. : в 5 т. / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М. : РОССПЭН, 2002. - 4 т.: 1934-1936. - 1056 с.

51. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы Текст. : в 5 т. / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг. М. : РОССПЭН, 2004. - 5 т.: 1937-1939. - Кн. 1: 1937. - 648 с.

52. Троцкий, Л. Д. Дневники и письма Текст. / Л. Д. Троцкий ; под ред. Ю. Г. Фелынтинского. М. : Изд-во гуманитарной лит-ры, 1994. - 256 с.

53. Троцкий, Л. Д. Преступления Сталина Текст. / Л. Д. Троцкий ; под ред. Ю. Г. Фелынтинского. М. : Изд-во гуманитарной лит-ры, 1994. - 312 с.

54. Уголовный кодекс РСФСР Текст. М. : Гос. изд-во юридической лит-ры, 1950. - 154 с.

55. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. С изменениями на 1 мая 1935 г. Текст. М.: Гос. изд-во юридической лит-ры, 1935. - 112 с.

56. Чуев, Ф. И. Молотов: Полудержавный властелин Текст. / Ф. И. Чу ев. -М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2002. 736 с.

57. Чуев, Ф. Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева Текст. / Ф. И. Чуев. М. : ТЕРРА, 1991. - 623 с.

58. Чуев, Ф. Так говорил Каганович: Исповедь сталинского апостола Текст. / Ф. И. Чуев. М.: ТЕРРА, 1992. - 651 с.1.I. Периодическая печать

59. Лунинская коммуна. Лунино, 1937. - Август-декабрь.

60. Правда. Орган ЦК ВКП(б). 1927. - Январь-декабрь; 1937. - Март-декабрь.

61. Рабочий путь. 1937. - Март-декабрь.

62. Сталинское знамя. Пенза, 1939. - Январь-декабрь.1.. Исследования

63. Андреев, Е. М. Население Советского Союза, 1922-1991 Текст. / Е. М. Андреев, Л. Е. Дарский, Т. Л. Харькова. М.: Наука, 1993. - 139 с.

64. Баглай, М. В. Конституционное право Российской Федерации Текст. / М. В. Баглай. М.: Норма - ИНФРА, 1998. - 752 с.

65. Безнин, М. А. Повинности российского крестьянства в 1930-1960-х годах Текст. / М. А. Безнин, Т. М. Димони, Л. В. Изюмова. Вологда : Вологодский НКЦ ЦЭМИ РАН, 2001. - 141 с.

66. Белковец, Л. П. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири (конец 1920-х 1930-е годы) Текст. / Л. П. Белковец. - М. : Наука, 1995.-С. 164-169.

67. Васильев, В. Крестьянские восстания на Украине, 1929-1930-е годы Текст. / В. Васильев // Свободная мысль. 1992. - № 9.

68. Ватлин, А. Ю. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы Текст. / А. Ю. Ватлин, О. В. Хлевнюк // Вопросы истории. 1998. - № 1. -С. 159-160.

69. Вербицкая, О. М. Советские аграрные преобразования и их уроки Текст. / О. М. Вербицкая // Реформы и реформаторы в истории России : сборник статей. М.: Наука, 1996. - С. 174-175.

70. Вылцан, М. А. Материальное положение колхозного крестьянства в довоенные годы Текст. / М. А. Вылцан // Вопросы истории. 1963. - № 9. -С. 15-24.

71. Вылцан, М. А. Репрессии против крестьян 30-е годы Текст. / М. А. Вылцан // Власть и общество в СССР: политика репрессий (20-40-е гг.) : сборник статей. М. : Политиздат, 1999. - С. 236-265.

72. Вылцан, М. А. Трудовые ресурсы колхозов в довоенные годы (1935— 1940 гг.) Текст. / М. А. Вылцан // Вопросы истории. 1973. - № 2. - С. 21-31.

73. Вылцан, М. А. Культурное строительство в советской деревне (19331940 гг.) Текст. / М. А. Вылцан, М. П. Ким // Вопросы истории. 1998. - № 5. -С. 15-26.

74. Вылцан, М. А. Коллективизация сельского хозяйства в СССР: пути, формы, достижения Текст. / М. А. Вылцан, В. П. Данилов, В. В. Кабанов, Ю. А. Мошков. -М. : Политиздат, 1982. 399 с.

75. Генис, В. JI. Невозвращенцы 1920-х начала 1930-х годов Текст. / В. Л. Генис // Вопросы истории. - 2000. - № 1. - С. 46-63.

76. Гинцберг, Л. И. Массовый голод в сочетании с экспортом хлеба в начале 1930-х гг. (по материалам «особых папок» Политбюро ЦК ВКП(б)) Текст. / Л. И. Гинцберг // Вопросы истории. 1999. - № 10. - С. 119-126.

77. Голоса крестьян. Сельская Россия XX в. в крестьянских мемуарах Текст. М. : Аспект Пресс, 1996. - 413 с.

78. Гущин, Н. Я. Население Сибири в XX веке: основные тенденции и катаклизмы в развитии Текст. / Н. Я. Гущин. Новосибирск, 1995. - С. 24-25.

79. Гущин, Н. Я. Раскулачивание в Сибири (1928-1934 гг.): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия Текст. / Н. Я. Гущин. Новосибирск, 1996. - С. 133-135.

80. Данилов, В. П. К итогам изучения истории советского крестьянства и колхозного строительства в СССР Текст. / В. П. Данилов // Вопросы истории. -I960,-№8.-С. 34-64.

81. Данилов В. П. Коллективизация: как это было Текст. / В. П. Данилов // Страницы истории советского общества: Факты, проблемы, люди / под. общ. ред. А. Т. Кинкулькина. М. : Политиздат, 1989. - С. 228-253.

82. Данилов, В. П. Необычный эпизод во взаимоотношениях с ОГПУ и Политбюро (1931) Текст. / В. П. Данилов // Вопросы истории. 2003. - № 10. -С. 117-128.

83. Еферина, Т. В. Налоговая политика и крестьянское хозяйство в 1920 -начале 30-х годов Текст. / Т. В. Еферина, О. И. Марискин, Т. Д. Надькин. -Саранск : Красный Октябрь, 1997. 77 с.

84. Жуков, Ю. Н. Репрессии и конституция СССР 1936 года Текст. / Ю. Н. Жуков // Вопросы истории. 2002. - № 1. - С. 3-26.

85. Жуков, Ю. Н. Следствие и судебные процессы по делу об убийстве Кирова Текст. / Ю. Н. Жуков // Вопросы истории. 2000. - № 2. - С. 33-51.

86. Жуков Ю. Н. Тайны «Кремлевского дела» 1935 г. и судьба Авеля Енукидзе Текст. / Ю. Н. Жуков // Вопросы истории. 2000. - № 9. - С. 83-113.

87. Зевелев, А. И. Кадры коммунистической номенклатуры: методы подбора и воспитания Текст. / А. И. Зевелев, В. П. Мохов, В. П. Пашин, Ю. П. Свириденко // Вопросы истории. 2001. - № 2. - С. 155-157.

88. Зеленин, И. Е. Политотделы МТС (1933-1934 гг.) Текст. / И. Е. Зеленин // Исторические записки. М. : МГУ, 1965. - 76 т. - С. 42-62.

89. Ивницкий, Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.) Текст. / Н. А. Ивницкий. М. : Наука, 1972. - 350 с.

90. Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание (начало 1930-х годов) Текст. : учеб. пособие для вузов и школ / Н. А. Ивницкий. М. : Просвещение, 1994. - 267 с.

91. Ивницкий, В. С. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928-1933 гг.) Текст. / В. С. Ивницкий. М. : Институт Российской истории РАН, 2000.-280 с.

92. Измозик, В. С. Глаза и уши режима (государственный политический контроль за населением советской России в 1918-1928 годах) / В. С. Измозик. -СПб.: Изд-во СПб УЭФ, 1995. 171 с.

93. Исаев, И. А. История государства и права России Текст. / И. А. Исаев. М.: Юрист, 2000. - 608 с.

94. Каревский, Ф. А. Деятельность политотделов МТС Поволжья Текст. / Ф. А. Каревский // Вопросы истории. 1974. - № 8. - С. 10-23.

95. Каревский, Ф. А. Коллективизация сельского хозяйства в среднем Поволжье (1927-1937 гг.) Текст. / Ф. А. Каревский. Куйбышев, 1970. - 471 с.

96. Касьяненко, С. В. Завоевание экономической независимости СССР (1917-1940 гг.) Текст. / С. В. Касьяненко. М. : Наука, 1972. - 155 с.

97. Козлова, Е. И. Конституционное право России Текст. / Е. И. Козлова, О. Е. Кутафин. М.: Юрист, 2004. - 587 с.

98. Кознова, И. Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства Текст. / И. Е. Кознова. М. : Просвещение, 2000. - 207 с.

99. Кондрашин, В. Голод: 1932-1933 годы в советской деревне (на материалах Поволжья, Дона и Кубани) Текст. / В. Кондрашин, Д. Пеннер. -Самара ; Пенза, 2002. 432 с.

100. Кондрашин, В. В. Повстанцы во имя царя. Религиозно-монархическое восстание в селе Большой Азясь Краснослободского уезда Текст. / В. В. Кондрашин // Краеведение. Пенза, 1998. - № 1-2.

101. Конквест, Р. Жатва скорби. Советская коллективизация и террор голодом Текст. / Р. Конквест // Новый мир. 1989. - № 10. - С. 179-200.

102. Коржихина, Т. П. Советская номенклатура: становление, механизмы действия Текст. / Т. П. Коржихина, Ю. Ю. Фигатнер // Вопросы истории. -1993,-№7.-С. 25-38.

103. Коровин, Н. Р. Общество и власть: 1930-е годы. Повествование в документах Текст. / Н. Р. Коровин // Вопросы истории. 2001. - № 7. - С. 162-164.

104. Кукушкин, Ю. С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921-1932) Текст. / Ю. С. Кукушкин. М. : Наука, 1968. - 166 с.

105. Кульчицкий, С. В. Внутренние ресурсы социалистической индустриализации СССР (1926-1937) Текст. / С. В. Кульчицкий. Киев, 1979. -190 с.

106. Левин, М. Бюрократия и сталинизм Текст. / М. Левин // Вопросы истории. 1995. -№ 3. - С. 16-28.

107. Маннинг, Р. Вельский район 1937 г. Текст. / Р. Маннинг. Смоленск, 1998.- 183 с.

108. Маслов, В. П. Вопреки закону и справедливости Текст. / В. П. Маслов, Н. Ф. Чистяков // Знание. 1990. - № 12. - 64 с.

109. Мозохин, О. ВЧК ОГПУ. Карающий меч диктатуры пролетариата Текст. / О. Мозохин. - М. : Изд-во Яуза ; Изд-во Эксмо, 2004. - 448 с.

110. Мошков, Ю. А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации сельского хозяйства СССР (1929 1932 гг.) Текст. / Ю. А. Мошков. -М.: Наука, 1966.-231 с.

111. Надькин, Т. Д. Деревня Мордовии в годы коллективизации Текст. / Т. Д. Надькин. Саранск : Красный Октябрь, 2002. - 137 с.

112. Население России в XX веке. Исторические очерки Текст. : в 3-х т. -М. : РОССПЭН, 2000. 1 т. - 463 с.

113. Наумов, В. П. Н. С. Хрущев и реабилитация жертв массовых политических репрессий Текст. / В. П. Наумов // Вопросы истории. 1997. -№4.-С. 19-35.

114. Осокина, Е. А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1917-1941 Текст. / Е. А. Осокина. М.: РОСПЭН, 1997. - 271 с.

115. Осокина, Е. А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928-1935 гг. Текст. / Е. А. Осокина. М. : Изд-во МГОУ, 1993.-144 с.

116. Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках Текст. / под. ред. В. П. Данилова. М. : Госполитиздат, 1963. -560 с.

117. Павлова, И. В. Власть и общество в СССР в 1930-е годы Текст. / И. В. Павлова // Вопросы истории. 2001. - № 10. - С. 46-56.

118. Павлова, И. В. 1937 год: выборы как мистификация, террор как реальность Текст. / И. В. Павлова // Вопросы истории. 2003. - № 10. - С. 19-37.

119. Павлова, И. В. Механизмы политической власти в СССР в 1920-е -1930-е годы Текст. / И. В. Павлова // Вопросы истории. 1998. - № 11-12. -С. 49-66.

120. Павлов, И. В. Сталинское политбюро в 1930-е годы Текст. / И. В. Павлова // Вопросы истории. 1996. - № 11-12. - С. 149-150.

121. Полянский, А. И. Ежов. История железного наркома Текст. / А. И. Полянский. -М. : Вече, 2003. 416 с.

122. Рассказов, JI. П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917-1941 гг.) Текст. / Л. П. Рассказов. Уфа : УВШ МВД, 1994. -381 с.

123. Роговин, В. Партия расстрелянных Текст. / В. Роговин. М. : Просвещение, 1997. - 276 с.

124. Рожков, А. Под диктовку политруков Текст. / А. Рожков // Родина. -2001.-№4.-С. 60-65.

125. Самойлов, Э. В. Фюреры. Общая теория фашизма Текст. / Э. В. Самойлов. Обнинск : Принтер, 1992. - Кн. 2. - 218 с.

126. Сувениров, О. Ф. Военная коллегия Верховного суда СССР. (1937— 1939 гг.) Текст. / О. Ф. Сувениров // Вопросы истории. 1995. -№ 4. - С. 137-146.

127. Трапезников, С. П. Исторический опыт КПСС в осуществлении ленинского кооперативного плана Текст. / С. П. Трапезников. М. : Мысль, 1965.-616 с.

128. Тумшис, М. А. Еще раз о кадрах чекистов 1930-х годов Текст. / М. А. Тумшис // Вопросы истории. 1993. - № 6. - С. 190-191.

129. Фицпатрик, Ш. Как мыши кота хоронили. Показательные процессы в сельских районах СССР в 1937 году Текст. / Ш. Фицпатрик // Россия XX век. Судьбы российского крестьянства. М., 1996. - С. 387-413.

130. Фицпатрик, Ш. Классы и проблема классовой принадлежности в Советской России 1920-х годов Текст. / Ш. Фицпатрик // Вопросы истории. -1990,- №8. -С. 16-32.

131. Фицпатрик, Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня Текст. / Ш. Фицпатрик ; пер. с англ. -М. : РОССПЭН, 2001. 422 с.

132. Формирование административно-командной системы (2 30-е гг.) Текст. : сборник статей. М. : Наука, 1992. - 236 с.

133. Хаустов, В. Н. Советская деревня глазами ВЧК ОГПУ - НКВД. 19181939 Текст. / В. Н. Хаустов // Вопросы истории. - 1999. - № 9. - С. 159-160.

134. Холмс, J1. Социальная история: 1917-1941 гг. Текст. / JI. Холмс. -Ростов-на-Дону, 1994. 320 с.

135. Чугунов, А. И. Контроль в социалистическом государстве (1920-е -начало 1930-х годов) Текст. / А. И. Чугунов // Вопросы истории. 1985. -№ 10.-С. 95-107.

136. Щагин, Э. М. Власть и оппозиция в СССР в конце 1920-х начале 1930-х годов Текст. / Э. М. Щагин // Азиатско-Тихоокеанский регион в глобальной политике, экономике и культуре XXI века. - Хабаровск, 2002. -С. 85-96.

137. V. Диссертации и авторефераты

138. Алексеева, JI. В. Сельскохозяйственное производство Уральской области в годы первой пятилетки (1928-1932 гг.) Текст. : дисс. . канд. истор. наук / JI. В. Алексеева. Курган, 1998.

139. Иванова, Г. М. ГУЛАГ в советской государственной системе (конец 1920-х середина 1950-х гг.) Текст. : дисс. . док. истор. наук / Г. М. Иванова. -М., 2002.

140. Изюмова, Л. В. Повинности колхозного крестьянства на Европейском Севере России в конце 1930-х 1950-е гг. Текст. : автореф. дисс. . канд. истор. наук / Л. В. Изюмова. - Вологда, 2001.

141. Политическая жизнь Республики немцев Поволжья в период «строительства» и «упрочнения» социализма в СССР (1929-1941 гг.) Текст. : дисс. . канд. истор. наук / О. Е. Мазина. Саратов, 2003.

142. Павлова, И. В. Механизм власти и строительство сталинского социализма Текст. : дисс. . док. истор. наук / И. В. Павлова. Новосибирск, 2002.

143. Трапезников, С. П. Коллективизация крестьянских хозяйств и организационно-хозяйственное укрепление колхозов. 1927-1934 гг. Текст. : автореф. дисс. . док. истор. наук/ С. П. Трапезников. -М., 1951.