Природные условия и система материального жизнеобеспечения бойков (верховинцев) в конце XVIII - первой половине XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Бойко, Игорь Александрович

• Бойко, Игорь Александрович
• кандидат исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Бойко, Игорь Александрович

Введение.

Глава 1. Природные условия.

Глава 2. Заселение территории.

Глава 3. Хозяйственная деятельность.

3.1 Изученность вопроса.

3.2 Структура земельных угодий.

3.3 Источники средств существования.

3.3.1 Земледелие.

3.3.1.1 Ассортимент культурных растений.

3.3.1.2 Системы земледелия.

3.3.1.3 Народная агротехника.

3.3.2 Животноводство.

3.3.2.1 Скотоводство.

3.3.2.2 Пчеловодство.

3.3.3 Лесные промыслы.

3.3.3.1 Рубка и транспортировка леса.

3.3.3.2 Деревообработка.

3.3.4 Дополнительные источники средств существования.

Глава 4 Хозяйственно-культурные зоны.

4.1. Изученность проблемы.

3.1 Хозяйственно-культурное районирование.1:

Глава 5 Поселения. Усадьба. Народное строительство.Г

5.1 Изученность вопроса.Г

5.2 Поселения.1'

5.3 Усадьба.

5.4 Хата и хозяйственные постройки в усадьбе.

5.5 Жилые и хозяйственные строения пастухов.

Глава 6 Одежда.2(

6.1 Изученность вопроса.2<

6.2 Ткани.

6.3 Нагрудная одежда.2>

6.4 Поясная одежда.

6.5 Верхняя одежда.

6.6 Головные уборы.

6.7 Обувь.

6.8 Детская одежда.

6.9 Пастушья одежда.

6.10 Одежда шляхты.

Глава 7 Пища.

7.1 Изученность вопроса.

7.2 Продукты питания. Способы их переработки и заготовки.

7.3 Блюда.

7.4 Режим питания.

7.5 Утварь и посуда.

Глава 8 Транспорт. Средства передвижения. Приспособления для переноски грузов.

8.1 Изученность вопроса.

8.2 Условия передвижения и транспортировки.

8.3 Средства передвижения пешеходов и ручная кладь.

8.4 Гужевой транспорт.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Природные условия и система материального жизнеобеспечения бойков (верховинцев) в конце XVIII - первой половине XX вв.»

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования

Развитие промышленной цивилизации неуклонно «отдаляет» человека от природы. Урбанизация и рост инфраструктуры не только нивелируют былые различия в традиционных системах жизнеобеспечения, но и коренным образом меняют отношение человека к природе и его самоидентификацию. Будучи лишь одним из видов отряда приматов, человек (Homo sapiens) рассматривает природу как нечто внешнее, с которой он связан постольку, поскольку использует её компоненты в пищу, в качестве строительных материалов, для рекреации, и т.п. В свою очередь это неизбежно ведёт к появлению массы социальных и экологических проблем. Поэтому особое значение имеет познание сложных взаимоотношений традиционной культуры и природной среды обитания.

Этнокультурное разнообразие человеческого общества во многом обусловлено природным фактором. В условиях натурального хозяйства, неразвитости товарно-денежных отношений человек должен «встраиваться» в окружающую (его) природу, приобретая при этом отличительные признаки культуры. Для анализа подобного рода процессов трансформации культуры весьма интересна этнографическая группа украинцев, именуемая «бойки» («верховинцы»), которые проживают в Восточных Карпатах. Особенность географического положения ареала их расселения (отсутствует компактное иноэтническое окружение) и культурная изоляция, присущая любой горной местности, способствовали проведению в более или менее чистом виде естественного «эксперимента» адаптации системы жизнеобеспечения к природной среде территории заселения. Колонизируя Восточные Карпаты в период с позднего средневековья до середины XVIII в., предки бойков оказывались в различных природно-территориальных комплексах. В процессе адаптивной эволюции они приобретали не только признаки, отличающие их от других этнографических групп украинцев Карпат (гуцулов, лемков, долынян), но и такие свойства материальной и духовной культуры, которые позволяют выделять более дробные этнокультурные образования, нежели «этнографическая группа». Анализ этнографического материала и ландшафтного районирования открывает перед нами культурные процессы как дивергентные в различных (по своим свойствам) сопредельных ландшафтах, так и конвергентные в удалённых друг от друга природно-территориальных комплексах. Определённая автономность адаптационных процессов способствовала появлению новых признаков, главным образом путём накопления положительного эмпирического опыта, однако развитие этих процессов определялось многими факторами. Анализ механизмов культурной адаптации позволяет нам лучше понять внутреннее содержание культурогенеза, а также причины формирования этнокультурных групп.

Объект и предмет исследования

Объектом нашего исследования является этнокультурная группа украинцев, условно называемая «бойками» («верховинцами»), чей ареал расположен в Восточных Карпатах по обоим склонам Водораздельного хребта и ограничен границей гор и всхолмлённого предгорья (на севере), междуречьем Сана и Днестра, Ужа и Жденивки (на северо-западе), Латорицко-Быстрицко-Надворнянским и Мокрянско-Брустрянским междуречьем (на юго-востоке), а также Полонинским хребтом (на юге). По принятой в отечественной науке классификации этнокультурных общностей бойки относятся к этнографической группе, т.к. представляют собой «локальное (внутреннее) подразделение этноса, отличающееся от аналогичных ему своим диалектом (говором) и теми или иными компонентами материальной и духовной культуры, выявляемым главным образом в результате специальных обследований» (Бромлей, 1983: С. 84), не имеют, в отличие от этнических групп, в частности своих соседей (лемков и гуцулов), единого этнонима.

Предмет исследования составляют основные компоненты системы материального жизнеобеспечения рассматриваемой этнографической группы: система расселения и природопользования (хозяйственная деятельность, поселения, транспорт, средства передвижения, приспособление для переноски грузов), материальная культура жизнеобеспечения (народное строительство, одежда, система питания).

Хронологические рамки

Хронологически исследование охватывает конец XVIII - первую половину XX вв. Выбор данного временного периода обусловлен тем, что окончательное заселение, а также крупномасштабное механическое движение населения внутри рассматриваемого ареала завершились лишь к середине XVIII в. В его последней четверти, после присоединения большей части Западной Украины к Священной Римской Империи, на всех землях Галиции и Закарпатья была проведена полная паспортизация. Материалы этой метрики получившей название Йосифинской, содержат информацию относительно каждого населённого пункта, в том числе о структуре угодий помещичьих и крестьянских хозяйств, возделываемых культурах и их урожайность, количестве дворов и площади крестьянских наделов и др. К этому же времени относятся и первые отрывочные этнографические письменные данные о бойках. Окончание рассматриваемого периода совпадает с коллективизацией сельского хозяйства, которая вызвала разрушение традиционной системы жизнеобеспечения бойков (верховинцев).

Объемность временного отрезка (более 1,5 столетий) позволяет рассмотреть историческую динамику системы жизнеобеспечения, развитие её адаптивных механизмов в меняющихся природных, социально-экономических и политических условиях заселения.

Цель и задачи работы

Исследование ставит целью выявить зависимость системы материального жизнеобеспечения бойков от природных факторов заселенной ими территории, а также от её географического положения, влияющего на интенсивность контактов с другими народами и этнографическими группами украинцев.

Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:

• Проанализировать природные условия Бойковщины, рассмотреть различные подходы к ландшафтному районированию Восточных Карпат, выбрать наиболее оптимальную классификацию природно-территориальных комплексов.

• Проанализировать особенности хозяйственной деятельности в различных при-родно-территориальных комплексах; выявить её локальные отличия и причины их появления.

• Рассмотреть особенность расселения, и каждый из выбранных компонентов материальной культуры в отдельности, проследить их специфику в различных частях рассматриваемого ареала, выявить причины распространения того или иного культурного явления на Бойковщине.

• Проследить историческую динамику рассматриваемых культурных явлений и роль социально-экономических, политических и этнокультурных факторов в этих процессах.

• Проанализировать механизмы культурной адаптации к природным условиям заселенной территории, выявить факторы, тормозящие или активизирующие эти механизмы.

• Сравнить систему материального жизнеобеспечения бойков с системой материального жизнеобеспечения других этнокультурных групп украинцев Карпат.

Изученность проблемы

Почти все аспекты системы материального жизнеобеспечения населения Украинских Карпат в научной литературе изучены довольно тщательно. Живущие в западной части украинского этнического ареала, входившие в различное время в состав разных политических образований (Галицко-Волынского княжества, Польской и Венгерской короны, герцогства Варшавского, империи Габсбургов, Польской и Чехословацкой республик, хорти-стской Венгрии, нацистской Германии, Советского Союза) и находящиеся, ко всему прочему, в живописном и многонациональном регионе, коим являются Карпаты, бойки привлекали внимание многих, как украинских, так и иностранных исследователей, прежде всего, польских, чешских и словацких. Обширная тематика материала настоящей работы создаёт целесообразность рассмотрения историографии отдельно в каждой главе.

Источники

При работе над темой использовались самые разнообразные источники информации. Это многочисленные этнографические (Т. Гонтар, Ю.Г. Гошко, А. Данилюк, М. Зубриц-кий, И. Коперницкий, С. Павлюк, Р. Райнфус, Р. Силецкий, И.Ф. Симоненко, М. Тыводар, Я. Фальковский, И. Франко), историографические (В.И. Илько, М. Кравец, H.H. Полонсь-ка-Василенко, Н.П. Филевич,), демографические (Н.В. Кабузан, Копчак В.П.), географические (К.И. Геренчук, Ю.А. Ермоленко, В. Кубиёвич, P.O. Слывка, C.B. Трохимчук), археологические (М.С. Бандривский, Д.Н. Козак, Л.И. Крушельницкая, М.А. Пелишишин), антропологические (С.П. Сегеда, В.Д. Дяченко) литературные источники, статистические сведения; архивные материалы (фонды Центрального Государственного Исторического Архива Украинской республики во Львове), исторические карты, материалы прессы. Нами были использованы также музейные материалы, в частности вещевые коллекции:

1. Львовского музея народной архитектуры и быта (народное строительство, предметы интерьера, орудия производства, одежда);

2. Закарпатского музея народной архитектуры и быта в г. Ужгороде (народное строительство, предметы интерьера, орудия производства);

3. музея народной архитектуры и быта «Стародавний Галич» в с. Крылос (народное строительство, предметы интерьера, одежда);

4. музея «Ьойювщина» в г. Самбор (одежда, орудия производства, предметы интеръера, средства передвижения пешеходов);

5. музея «Ьойювщина» в г. Турка (одежда, предметы интерьера, орудия производства).

6. Дрогобычского краеведческого музея (ткани, одежда).

Кроме названных источников, в своей работе мы пользовались материалами экспедиционных выездов на Бойковщину в 1998, 1999, 2000 гг. (индивидуальные и совместные с аспирантом географического факультета Львовского Национального Университета Сливка P.P.). Общее количество обследованных сёл - 51 (см. Картосхему, с. 9).

В 1998 году мы провели два экспедиционных выезда:

1. В августе (совместно со Сливка P.P.) по маршруту: Лолин (Долинский район Ива-но-Франковской области) - Илемня - Луги - Спас - Погорелец - Подсухи - Суходол - Липовица (Рожнятовский район Ивано-Франковской области);

2. В сентябре (индивидуально) по маршруту: Турка — Верхнее Высоцкое - Либохора — Карпатское (Гнила) - Битля - Комарники - Межгорье - Рыков — Багнуватое (Тур-ковский район Львовской области).

В 1999 г. один полевой выезд в период июль-август (совместно со Сливка P.P.) по маршруту: Торунь - Прислоп - Завыйка — Новоселица - Голятин - Рекиты — Нижний Студеный - Верхний Студеный (Межгорский район Закарпатской области) - Опорец - Тернавка - Лавочное (Сколевский район Львовской области) — Скотарское — Воловец - Верхние Ворота - Лазы - Нижние Ворота - Тышов - Котельница - Беласовица - Латорка (Воло-вецкий район Закарпатской области) - Крывка - Гусное Нижнее - Гусное Верхнее - Либохора (Турковский район Львовской области) - Ростока (Воловецкий район Закарпатской области) - Гусный - Волосянка (Великоберезнянского района) - Ужок (Великобе-резнянский район Закарпатской области) - Сянки (Турковский район Львовской области).

В сентябре 2000 г. выезд (индивидуально) по маршруту: Розгирче - Нижняя Стынава — Верхняя Стынава - Оров - Зимовки (Сколевский район Львовской области).

Кроме экспедиционных выездов, мы пользовались данными о родных сёлах информаторов, проживающих в других населенных пунктах (бойковские села: Исаи, Явора, Днест-рик Дубовый, Нижнее Синевидное, Либохора Тухольская (Львовская область), Поляница, Труханов, Ясень, Перегинск (Ивано-Франковская область); лемковское село - Ославец (Саноцкого воеводства); гуцульское село - Жабье (п.г.т. Верховина Ивано-Франковской области); долынянские сёла: Ольховцы, Ольховчик, Ольховцы Лазы, Нересница (Закарпатская область).

Сравнительную базу работы составили также наши полевые материалы из равнинных районов Галиции (села Самборского и Жовковского районов Львовской Области, Галиц-кого района Ивано-Франковской области).

Маршруты экспедиционных выездов

Научная новизна работы

Введено и обосновано понятие «хозяйственно-культурная зона», необходимое для отражения внутренней дифференциации относительно небольших территорий, сопоставимых с Бойковщиной.

На основе исторического анализа системы источников существования вся исследуемая территория разделена на хозяйственно-культурные зоны.

Проведена привязка различных аспектов материальной и производственной культуры к конкретным природно-территориальным комплексам, на уровне - природный район, природный подрайон.

На основе анализа особенностей мезорельефа и характеристики гидросети, растительного и почвенного покрова исследуемого ареала, ряд ландшафтов (природных районов) разделен на природные (ландшафтные) подрайоны.

Методология исследования

Методика работы основана на экологическом подходе к культурным явлениям; на общенаучных методах: описательном, сравнительно-историческом, сравнительно-географическом, статистическом, системного, многофакторного и ретроспективного анализа, моделирования, а также на географических методах (картографическом и районировании).

Теоретико-методологическую основу работы составляет отечественная этническая экология. Термин «этническая экология» был предложен В.И. Козловым, им же были сформулированы исследовательские задачи дисциплины. «Этническая экология, — согласно В.И. Козлову, - это научная дисциплина, расположенная на стыке этнографии с экологией человека и имеющая зоны перекрытия с этнической географией, этнической антропологией и этнической демографией. Она ставит своей задачей изучение особенностей традиционных систем жизнеобеспечения этнических групп и этносов в целом в природных и социально-культурных условиях их обитания, а также влияние сложившихся экологических взаимосвязей на здоровье людей; изучение специфики использования этносами природной среды и их воздействия на эту среду, традиций рационального природопользования, закономерностей формирования и функционирования этноэкосистем» (Козлов, 1983: С. 5-6). В.И. Козлов также предложил определение основной категории этнической экологии - жизнеобеспечения. Под жизнеобеспечением он понимает «процесс удовлетворения жизненно важных материальных и духовных потребностей индивида и группы путём адаптации к природной и социально-культурной среде обитания и путём развития компонентов культуры, обеспечивающих успешность этой адаптации и всего процесса этнического воспроизводства» (Козлов, 1991: С. 26). Такой фокус рассмотрения позволяет включать в понятие «жизнеобеспечение» практически всё многообразие материальных и нематериальных явлений культуры.

В противовес «экологическому»1 подходу к понятию «жизнеобеспечения», представителем которого является В.И. Козлов, сторонники «культурологического»1 подхода — С.А. Арутюнов, Ю.И. Мкртумян (Арутюнов, Мкртумян: 1984) предпочитают использовать термин «культура жизнеобеспечения», включая сюда лишь «поселение, жилище, пищу, одежду», тем самым приравнивая «культуру жизнеобеспечения» к классической для отечественной этнографии категории - «материальной культуре».

В целом, принимая методологическую основу, предложенную В.И. Козловым, мы вместо понятия «жизнеобеспечение» применяем понятие «система жизнеобеспечения»; внутри системы жизнеобеспечения выделяем отдельно «систему материального жизнеобеспечения», выполняющую базовые экологические функции: обеспечение и оптимизацию процессов обмена энергией между организмом человека и окружающей средой (пища, жилище, одежда), а также отношение человека к природным ресурсам и пространству (хозяйство, система расселения, транспорт, средства передвижения и переноски грузов).

Апробация работы

Основные результаты исследования были представлены в публикациях (4 статьи и 1 тезисы доклада) в докладах на: III Конгрессе этнографов и антропологов России (Москва, ИЭА РАН, 8-11 июля 1999 г.); на Круглом столе: «Факты и тенденции отхода от современных к традиционным и нетрадиционным альтернативным технологиям и формам хозяйственной деятельности в России в условиях экономического кризиса 1990-х гг.: явления, интерпритации. мировые исторические и современные аналоги» (Москва, ИЭА РАН, 25 апреля 2000 г.); на Научной конференции «Украинская диаспора в России» (Москва, Украинский историко-филологический институт, 7-8 апреля 2000 г.); на IV Конгрессе этнографов и антропологов России (Нальчик, 20-23 сентября 2001 г.). Работа была обсуждена на открытом заседании Сектора этнической экологии Института этнологии и антропологии РАН (Москва, 7 сентября 2004 г.) и рекомендована к защите. Термины, предложенные В.И. Козловым.

Теоретическое и практическое значение

В работе предпринята попытка рассмотрения всей системы материального жизнеобеспечения изучаемой этнографической группы, её динамика за исторический период, влияния различных факторов на её развитие; реконструирован процесс культурной адаптации к природным условиям территории заселения в меняющихся социально-экономических и политических условиях.

Были выявлены и нанесены на этнографические карты ареалы различных культурных традиций, позволяющие определить особенности заселения Верховины, а также распространение того или иного культурного явления и его зависимость от природных особенностей и географического положения территории.

Настоящая работа, включающая и географический и историко-этнографический материал, представляет определённые возможности для создания учебника по краеведению и организации экспозиций школьных краеведческих музеев.

Значимость работы определяется также пополнением новыми данными банка этнографических сведений о бойках.

Результаты исследования позволяют глубже разобраться и в современных проблемах Верховинского края, связанных с актуализацией методов ведения традиционного хозяйства.

ПРОБЛЕМА ЭТНОНИМА

Принципиальным, на наш взгляд, является вопрос об этнониме рассматриваемой этнографической группы.

Жители галицкой части Бойковщины для отличия себя от украинского населения равнины и предгорья Восточной Галиции используют следующие самоназвания: ггрняки, мешканщ zip, верховинщ, г1рськг люди (т.е. используют геоморфонимы), тубшьщ (местные, тутошние). Для отличия от гуцулов, лемков и горных долынян, которые также могут применять по отношению к себе названия, связанные с их проживанием в горной местности, галицкие бойки прибегают к топоэтнонимам и полиэтнонимам. И только в значительной части Сколевского административного района в качестве эндоэтнонима (возможно под влиянием галицкой интеллигенции) известно (по крайней мере, с начала XX в.) название бойки (ед.ч. м.р. бойко, ж.р. бойкеня) (Скол1вщина: С. 126). В тоже время украинское население предгорья и равнины Калужского административного района

Ивано-Франковской области, не входящее в ареал расселения рассматриваемой этнографической группы, охотно именует себя «бойками». Как экзоэтноним бойки широко (но далеко не везде) употребляется соседями исследуемой этнокультурной группы в галицкой части ареала их расселения (вероятно, благодаря наличию в речи бойков частицы бойе, в значении «ara», «на самом деле», «да», «или», «кстати»). Однако гуцулы в некоторых районах называют «бойками» не только данную этнографическую группу, но также покутян и подолян . Сами галицкие бойки называют «бойками» жителей предгорья и равнин днестровского правобережья, а порой и левобережья, включая Росточье (зона смешанных лесов) (ПМА, 1998, 2000; Худаш, 1998: С. 307).

В закарпатской части этноним бойки (ни в качестве самоназвания, ни как экзоэтноним) не используется. Население закарпатской Верховины, в отличие от большинства других этнокультурных групп Закарпатья называет себя верховиищ. Кроме единого названия население верховьев Тересвы, Теребли и Рики (за исключением Студеного потока) именуется «лышаками», т.к. в отличие от «лэмаков» (или «лэмков»), чей ареал расположен северо-западнее (в долине Латорицы, Вечи, Ужа, Студеного потока), в значении «лишь», «только» применяется (как и повсюду на Украине) частица лише (а не лем). В долине Голятинки в равной степени, употребляются оба варианта, поэтому в отношении к этой территории не используются вышеназванные этнонимы (чаще лишь верховинцг). Употребление суффикса -ак (м.ч. -аки) вообще характерно для образования экзоэтнонимов путем подтрунивания в Закарпатье, Словакии и реже в Прикарпатье. Так, например, лемков соседние украинские этнографические группы называют также «куртаками» (ед.ч. куртак) из-за ношения ими короткого сукмана - «куртака». Словаков, употребляющих вместо частицы со (со) - so, именуют «сотаками» (ед.ч. сотак), а тех, кто вместо teraz говорит teperv - «трпаками» (ед.ч. трпак) (Грацианская, 1994: С. 202). Имя бойки закарпатские бойки используют лишь по отношению к населению галицкой части рассматриваемой группы, объясняя его тем, что в речи последних присутствует частица бойе. Чаще однако жители прикарпатской и закарпатской Верховины применяют по отношению друг к другу полиэтнонимы: поляки (для галичан) и мадяри (для закарпатцев). Чтобы отличать себя от закарпатских бойков, галицкие зачастую именуются просто галичани, а закарпатские — лакарпатщ. Кроме того, население Бойковщины, особенно в закарпатской части, охотно именуют себя «русинами», реже «украинцами» (ПМА, 1998, 1999, 2000).

2 Покутяне и подоляне - этнографические группы украинцев, населяющих предгорье и равнину правобережья Днестра и бассейна Прута в Галиции.

Если использование населением различных полиэтнонимов и топоэтнонимов не вызывает вопросов, то мнения о происхождении названия бойки (ед. ч. м.р. бойко, ж.р. бойкеня) весьма разнятся. Мы не будем останавливаться на всех гипотезах, выдвинутых исследователями и любителями науки, лишь перечислим основные. Менее научно обоснованные предположения, на наш взгляд, те, что зиждутся на чертах национального характера, которые якобы отличают бойков от окружающего их населения. К таковым относятся: происхождение слова бойко от польского Ъо]ак — «вол» (ЬиЫсг-Сгегшпзк!, 1881), от великорусского бойкий (боек) (§аГай1к, 1837), от украинского боятися (Потебня, 1878), от украинского бити (Петрушевич, 1884), от якобы староукраинского войко — «воин» (Бескид, 1928).

Более научно обоснованными гипотезами являются так называемые - «кельтская» и «скифская». И. Вагилевич ^аЬПе'шс, 1841), Я. Головацкий (1884), О. Партицкий (1894) и их последователи выводили название бойки от кельтского племени бойев (бонов), живших в VI в. до н.э. - I в.н.э. на обширной территории Австрии, Чехии (отсюда Богемия), Германии, и, как полагали сторонники данной гипотезы, Бойковщины. В.М. Багринец, напротив, считал предками бойков скифское племя боисков, кочевавших в степях и лесостепях Поднестровья (1892). Несмотря на позитивные моменты перечисленных гипотез (опиравшихся на данные не только лингвистики, но и историографии), они остаются на уровне домыслов, так как современная историография, археология и лингвистика не подтверждают факт проживания бойев или боисков на рассматриваемой территории. Кроме того, приход сюда славян состоялся гораздо позднее чем разгром бойев и уход боисков (I в.н.э.) (Худаш, 1995).

Более убедительными гипотезами представляются «антропонимная» (т.е. происхождение названий этнокультурных групп бойки, лемки, гуцули от личных собственных имен основателей родоплеменных объединений или родоплеменных вождей), предложенная М.Л. Худашом (1983), и та, что подразумевает выведение этнонима бойки от частицы бойе, имеющей подтрунивающий смысл, с добавлением к ней субстантивирующего суффикса «-к(о)», распространенного в украинском языке (например, дурко - дурень, слинько - слюнявый, забудько - непомнящий и т.п.), которую предложил И. Верхратский (\Verchratskyj, 1894) и в своё время поддержал В.И. Наулко (1975). Вторая представляется нам наиболее приемлемой.

Отсутствие единого названия для исследуемой этнографической группы не противоречит ее единству и не влияет на границы её ареала, которые определяются объективными свойствами - этнической культурой и диалектными особенностями. Для обозначения данной группы мы пользуемся наиболее распространенным эндоэтнонимом -верховинщ (русифицированная форма - «верховинцы»), и наиболее известным экзоэтнонимом - бойки, несмотря на то, что ареалы распространения обоих названий далеко не точно соответствуют ареалу расселения исследуемой группы.

ИСТОРИЯ АДМИНИСТРАТИВНО-ГОСУДАРСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА ВЕРХОВИНЫ

Колонизация бойковского края началась в то время, когда и Прикарпатье, и Закарпатье уже потеряли свою независимость (Закарпатье окончательно было оккупировано Венгрией к началу XII в., Прикарпатье - Польшей в середине XIV в.). По первому разделу Польши 1772 г. Австрии отошла Галиция, и таким образом вся территория Верховины вошла в единое государство - Священную Римскую империю, преобразованную впоследствии (в 1813 г.) в Австрийскую империю.

С 1809 г. по 1814 г. Галиция принадлежала вассалу наполеоновской Франции -герцогству Варшавскому.

После поражения венгерской революции в 1849 г. Венгрия была разделена на дистрикты по принципу национальности. Среди прочих дистриктов был выделен и т.н.

Руський дистрикт с центром в Ужгороде, где большую часть администрации представляли закарпатские украинцы-русины.

После поражения в войне с Пруссией в 1867 г. Австрия признала права Венгрии на самоопределение, в силу чего Закарпатье потеряло свою автономию, а на политической карте появилось новое государство - Австро-Венгрия.

В 1861 г. была провозглашена новая конституция, давшая Галиции автономию с собственным сеймом.

Подданство Бойковщины Австрийской короне продолжалось вплоть до развала монархии Габсбургов, совпавшего с окончанием 1-ой мировой войны.

В ноябре 1918 г. Подкарпатсъка Русь (Закарпатье) добровольно присоединилась к Чехословакии (Андреев, 2000: с. 89).

В мае 1919 г. Галиция - ЗУНР (Западно-Украинская Народная республика) окончательно потерпела поражение в войне с Польшей и попала под долголетнюю оккупацию.

14 марта 1939 г. Закарпатье оккупируется хортистской Венгрией {Друга Мадярщина), а в сентябре 1939 г. галицкую Бойковщину, согласно пакту Риббентропа-Молотова, заняли советские войска (в наиболее отдаленных районах советской администрации не было вплоть до начала 1940 г.).

Нападение гитлеровской коалиции на Советский Союз (22 июня 1941 г.) привёл Верховину к новой оккупации - немецко-фашистской.

В октябре 1944 г. на Бойковщину до 1991 г. приходит Советская власть (Лагов, 1915; 1сгор1Я мкт \ ал. (Льв1вська, Закарпатська, 1вано-Франювська обл.).

ИСТОРИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ и КУЛЬТУРНО-ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ НА БОЙКОВЩИНЕ

Галиция, равно как и Закарпатье, на период получения её Габсбургами пребывала в состоянии экономического и культурного кризиса. Значение мещанства и его благосостояние снизилось с упадком торговли и промышленности. Селянство3 обнищало под гнетом крепостных отношений. Хлеборобство имело выраженный экстенсивный характер, ремесленничество едва существовало. Всё население Бойковщины представляло собой крестьян, мелко-земельную - ходочкову (загородну) шляхту, не отличавшуюся по благосостоянию от крестьян, местечковых мещан, мелких управителей, таких как сельские (вшти, солтиси) и (реже) волостные (крайники) старосты, греко-католический клир.

Представители просвещенного абсолютизма - Мария Терезия (императрица до 1780 г.) и её соправитель эрцгерцог Иосиф II (римский кесарь и венгерский король -1780-1790 гг.) всячески старались упорядочить и улучшить хозяйственное, социальное и духовное устройство своих земель:

Наиболее отсталым районам Верховины (бассейн Рики, Тересвы и Теребли) было предоставлено вечное право бесплатного пользования соляными источниками.

В 1766 г. в Закарпатье и в 1786 г. в Галиции были уменьшены и точно определены барщинные повинности. Освобождены от барщины священники и их семьи.

В 1782 г. в Галиции и в 1785 г. в Закарпатье крестьяне были признаны лично свободными, они получили право жениться без согласия пана, отдавать детей в школы, искать заработка где угодно.

В 1789 г. барщина заменилась денежной податью (т.е. фактически было отменено крепостное право).

3 Под «селянством» мы подразумеваем сельское самодеятельное население, независимо от его социально-экономической дифференциации.

Освобождались от воинской повинности шляхта (за контрибуцию) и дьячки бесплатно).

Введено обязательное начальное школьное образование (Полонська-Василенко, 1995:

С. 325-326; Филевичь; 1907, С. 1-12).

Многие указы и патенты так и остались на бумаге, однако теплые воспоминания об Австрийском правлении, связанные с именами первых императоров, у населения Бойковщины живы по сей день.

Со смертью Иосифа II в 1790 г. закончились надежды на улучшение жизни низших слоев общества. Уже следующий монарх Леопольд II отменил патент о замене барщины денежной податью, а его преемник Франц II окончательно «закопал в землю» вопрос раскрепощения крестьян и всякую опеку над ними.

В 1812 г. произошла отмена обязательного школьного образования и вновь введена воинская повинность дьячков.

В 1819 г. резко увеличили подати крестьян. Когда в Галиции ввели земельный налог и соответственно составляли «инвинтариум» (в том же году), много селян часть своих земель (в основном пастбища и леса) причисляли к «доминиальным» (феодальным), что дало повод помещикам впоследствии (после отмены крепостного права), опираясь на соответствующий документ, лишить крестьян значительной части их земель.

Период с 1790 - по 1848 гг. характеризовался постоянным ростом барщинных повинностей и различных податей как в пользу панов, так и государства. Именно этот процесс нашёл своё отражение в одной верховинской песне: Зразу були добрг пани, Щир1 на роботу,

Цший тижденъ (неделю) соб1 роби — Панщина в суботу.

Як настали зли пани, Лих1 на роботу, Цший тижденъ на панщиш — А собг в суботу. (Андрушко, 1974: С. 21)

Патентом от 17 апреля (во всех подданых украинских землях 15 мая) 1848 г. император Фердинанд V освободил крестьян от крепостной зависимости. Реформы шли по так называемому «Прусскому пути», характерному для всей центральной и восточной Европы.

Реформы предполагали в первую очередь четкое разделение помещичьих и крестьянских земель. Крестьяне ссылались на Иосифинские инвентариумы, комиссиии же за основу брали инвентариум 1819 г., по которому большинство непашенных земель, принадлежащих извечно сельским общинам, были приписаны помещику. Отделение панской и холопской собственности предполагало также уничтожение т.н. «сервитутов» -бесплатного права пользования селянами помещичьими и государственными лесами и пастбищными угодьями (Горинь, 1993: С. 103). Таким образом крестьяне лишились большей части пастбищных земель, что иллюстрирует нижеприведённая коломыйка:

Ой зелена полонина.

Красна на нш паша (трава).

Що нам з того, що вна красна,

Коли вна не наша. (Шумада, 1969: С. 305).

Это способствовало резкому снижению поголовья домашних животных, и, прежде всего, мелкого рогатого скота. Материалы прессы приводят следующие цифры для Восточной Галиции: в 1837 г. поголовье овец составляло 1 241 667, в 1840 г. - 1 466 170, в 1843 — 1 564 228, в 1846 (за 2 года до реформ) - 1 420 366, а в 1851 уже 955 909, в 1857 - 810 821, в 1870 - 609 253 (Русское слово 5 (17) января 1890 р.).

Важнейшей частью реформ была т.н. «индемнизация» - компенсация помещику за освобождение его от опекунских повинностей. Согласно ей крестьяне должны были платить 30%, а государство 70% индемнизационной суммы. На самом деле оплата шла почти полностью за счет самих крестьян в виде идемнизационной добавки к постоянным податям. В 1853 г. эта добавка составляла 8.75 крейцера, в 1857 - уже 33.5 кр., а в 1860-70 гг. - 51 кр. от каждого золотого рынского (з.р.)4 прямых податей.

Положение верховинцев усугублялось еще постоянным ростом многочисленных прямых и непрямых налогов. Так, за общинное пастбище ежегодно с. Мшанец платило в конце 1840 гг. - 12.3 з.р., в 1879 - 43 з.р., а в 1880 - уже 175 з.р. С 1848 по 1898 г. земельные подати выросли на 67%.

Налоговые комиссии были представлены в основном помещиками, и поэтому при оценке податей наблюдались постоянные кривды в отношении крестьян. Земли (независимо от их плодородности) помещиков комисиями оценивались VI и VII классом, тогда как крестьянские I и II, поэтому крестьяне вынуждены были платить за 1 га в 2 раза больше, чем помещики. Домово-классовый налог, бравшийся за количество жилых комнат, для крестьян означал налог со всех помещений жилого комплекса.

К основным налогам прибавлялись различные местные добавки (на потребности краевого, поветового, общинного самоуправления, церковный и др.), превышающие основные в 2,5-3 раза.

4 Австрийская золотая монета.

Кроме прямых налогов существовала масса непрямых, ощущавшихся при покупке монопольных товаров (соли, сахара, мяса, табака, водки, пива, нефти и др.). Так топка соли5 во второй половине XIX в. стоила 1,5 крейцера, а с налогом уже 8-10 крейцеров.

Положение с оплатой налогов усугублялось неразвитостью товарно-денежных отношений, преобладанием натурального хозяйства, а также катастрофически низкими закупочными ценами на сельхозпродукты.

Задолжавших государству, ростовщику или помещику облагали штрафами, которые собирали экзекуторы (в большинстве своем люди весьма непорядочные). Часто «с молотка» продавалось все имущество должников. Нередкими были случаи, когда экзекуторы или сборщики налогов сбегали с собранным, и селянам приходилось повторно выплачивать налоги или штрафы уже новым лицам (иногда по несколько раз) (Кравець, 1964: С. 103-106).

По мере заселения территории постепенно шёл процесс обезземеливания крестьян и шляхты. Так, согласно польской ревизии карпатских сел 1565 года основным наделом крестьянского хозяйства было половина лана, а спустя столетие - уже четверть и получетверть лана. В селе Волосянка Великая в 1669 г. 9 хозяйств сидели на четвертях лана, 7 - на получетвертях (Гошко, 1976: С. 92). В с. Суходол в 1820 г. большинство крестьянских хозяйств имело от 10 до 20 моргов земли, менее распрастраненными были наделы - 5-10 и 20-30 моргов; в 1880 г. средняя площадь наделов уже была 11,6 морга, а в 1931 г. - лишь 5,6 морга (см. Приложение, Таблица 1, 2)6. Следует отметить, что в силу экологических особенностей горяне для получения определенного количества урожая затрачивали значительно больше труда и площади земли, нежели селяне в равнинной и предгорной части Украины (см. Приложение, Таблица 3, 4). И.Я. Франко определил количество земли для обеспечения прожиточного минимума средней селянской семьи в Галиции. В равнинных районах - это 15 моргов, в горных - 20 (Франко I., 1956: С. 302). Таким образом уже в первой половине XIX в. ощущалась постоянно растущая нехватка сельскохозяйственных площадей в крестьянских хозяйствах.

Рост промышленного производства не успевал за ростом обезземеливания. Парцелляция охватила не только селянские земли, но и панские. Лишенные рабочей силы, помещичьи хозяйства продавались. Их перекупали земельные перекупщики-спекулянты -евреи-ростовщики, врачи, купцы, адвокаты и т.п., продавая либо сдавая в аренду крестьянам и шляхте. Этот процесс некоторым образом компенсировал недостаток крестьянской и шляхетской земли, вызванный, как мы уже упоминали, демографическими

5 Выпаренная кухонная соль, имеющая форму конуса.

6 Лан и морг - единицы площади земельных угодий, первый равен 19-23 га, второй - 0.576 га. и политико-экономическими причинами. Однако цены на землю в результате спекуляции были слишком великими, а система займа более чем несовершенной. Поэтому реально купить землю могли лишь зажиточные верховинцы, а также те, которые вернулись с удачных заработков из Нового Света (Gazeta Lwówska narodowa № 49, 20 luteho (5 marca)1915). Реальнее было арендовать землю. При этом необходимо было отдавать 1/3 урожая либо отрабатывать. Часто безденежные селяне, не в силах заплатить налог на землю, вынуждены были продавать свою делянку ростовщикам, а потом ее же арендовать, т.е. фактически попадали в кабалу. Пожилые информаторы рассказывали, что помещиков-венгров и помещиков-поляков сменили «помещики»-евреи, с той лишь разницей, что не гнали на работу кнутами, а в случае невыхода забирали землю (грунт). Особенно это было характерно для Закарпатья (Кравец, 1964: С. 62). Так лемковский писатель Н-ой половины XIX в. А. Павлович писал:

Давно газдове (хозяева) панщину робили Трафови (графу), А днесь роблять жидовщину пану корчмарови (корчмарю) (Геровский: 1995: С. 67).

Кроме вновь приобретенных зависимостей, вызванных экономическими причинами, на Бойковщине существовали и прямые пережитки феодализма, в частности т.н. шарварок, заключавшийся в бесплатном ремонте и строительстве общинных дорог (до 6 дней в году).

Увеличение сельскохозяйственного пролетариата способствовало снижению оплаты сельскохозяйственного труда. Так за XIX в. натуральная оплата жнецам сократилась от каждого третьего снопа к каждому 10-15 снопу (т.е. до 5 раз) (Кравец, 1964: С. 103).

Галицию и Закарпатье охватило ростовщичество (лихва). Спекуляция земли перекупщиками доходила 50% её первичной стоимости. Посредничество в ремеслах значительно сократило благосостояние ремесленных цехов, перевод промыслов в статус ремесел фактически их (промыслы) уничтожил как таковые (Русское слово, 27 ¡юля 1890).

Буржуазные Польша и Чехословакия не поправили положение народных масс. Увеличилось налогооблажение. Так с 1919 - по 1929 гг. в Закарпатье налоги выросли в 13 раз.

Избыток рабочей силы в странах Нового света, а также различные препоны, создаваемые управлением, значительно сократили заокеанскую миграцию. Непродуманная внутренняя политика привела к упадку местной промышленности, полному или частичному уничтожению ее отдельных отраслей.

Увеличилась массовая безработица. Только в г. Турке в мае 1932 г. насчитывалось 592 рабочих и служащих, потерявших работу. Это вызвало: сужение внутреннего рынка для продуктов сельско-хозяйственного производства, рост аграрного перенаселения, искусственное увеличение цен на землю, снижение зарплаты рабочим (Украинские Карпаты: История: С. 117).

Экономическое положение народных масс усугублялось многочисленными и кровопролитными войнами, забиравшими мужчин и гужевой транспорт, а также эпидемиями и стихийными бедствиями.

Возможность свободной купли-продажи земли способствовала расслоению крестьянства и шляхты на различные социально-экономические группы. Так выделялись дуки (панки) (зажиточные хозяева, использующие наёмный труд), тазди (середняки) и бгдарг (бедняки). К «бидарям» относились: наймити, халупники (домкари) - жившие в собственном маленьком двухкамерном (или однокамерном) жилище, но работающие на хозяина, и ком1рники — не имевшие своего жилища и выполняющие мелкую домашнюю работу у хозяина.

Социально-экономическая отсталость была отчасти следствием особенностей географической среды (коммуникативной труднодоступностью) и физико-географическим положением - удалённостью от административных и судовых центров.

На всём протяжении рассматриваемого периода украинцы Галиции и Закарпатья испытывали национальный гнёт со стороны иноэтнического управления. В феодальный период украинское население в большинстве своем находилось в крепостной зависимости, свободные люди - мелкоземельная шляхта, мещане, священники - не допускались до власти, и не имели зависимых людей. Помещиками и управленцами были поляки (в Галиции) и венгры (в Закарпатье). Большая часть высоких постов принадлежала немцам. Национальный гнёт усугублялся религиозным, особенно в галицкой части. Пиками полонизации Галиции в Австро-Венгерский период стала вторая четверть XIX в., показателем которого свидетельствует использование польского языка греко-католическим клиром (за исключением духовных текстов). Автономия Галиции не принесла национальной свободы основной массе её населения - украинцам. Так в 1883 г. украинские послы в Галицком сейме составляли лишь 1/15 часть от общей массы.

Не менее сильный национальный гнет испытывали закарпатские украинцы (русины) после образования Австро-Венгрии в 1867 г. К первой мировой войне закарпатская Украина была самой бедной среди всех украинских земель, а мадьяризация стала настолько сильной, что уже не было ни одной русинской школы, интеллигенция говорила и писала в основном по-венгерски (Полонська-Василенко, 1991: С. 341).

Чехословацкое управление не старалось навязывать свою национальность подвласным закарпатским украинцам; уже в 1918 г. во всех школах Подкарпатской Руси был введен русинский язык (искусственный язык на основе местных диалектов, церковнославянского, русского и украинского литературных языков) (Геровский: 1995: С. 80). Полонизация Галиции во время Польской оккупации, напротив, отличалась невиданным ранее упорством и целенаправленностью. Почти полностью исчезли украинские школы и классы; без элементарного знания польского языка человека не обслуживали в различных учреждениях; на работу в государственные и частные предприятия записывались лишь после того как человек менял метрику (тдписувався на поляка) и др. (Онуфрик, 1987: С. 128).

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Бойко, Игорь Александрович, 2004 год

1. Культурная адаптация к меняющимся природным условиям увеличению влажности лугов на средних речных террасах, а также усилению паводковой деятельности рек в результате антропогенного изменения гидрологического режима (см. Глава 1).

2. Земледельческо-скотоводческо-лесная, где земледелие абсолютно доминирует, подчиняя скотоводство своим интересам (унавоживание полей) (3!-С-Л);

3. Земледельческо-скотоводческо-лесная (3-С-Л);

4. Скотоводческо-земледельческо-лесная (С-З-Л);

5. Лесо-скотоводческо-земледельческая (Л=С-3), где скотоводство выступает в качестве субдоминанта (т.е. немного уступает по значению в жизни населения лесным промыслам, но в отдельные годы может иметь равное или даже большее значение);

6. Земледельческо-лесо-скотоводческая (3=Л-С), где лес является субдоминантом;

7. Земледельческо-лесо-скотоводческая, при которой и лес и земледелие, и скотоводство играют почти равную роль (3=Л=С);

8. Скотоводческо-лесо-земледельческая, с почти равным значением трех источников средств существования (С=Л=3);

9. Преобладание сухопутного сообщения, где главная роль пренадлежала сельским и неупорядоченым дорогам (полевым и лесным);

10. Большое значение ручной переноски тяжестей;

11. Преобладание преноса ручной клади посредством перекидных двукамерных сумок и сумок через плечё;

12. Ф. 19, оп. 14, отд. сб. 147, папка 1.

13. Ф. 186, оп. 2, дело 612, лист 415.

14. Ф. 19, оп. 14, дело 183, лист 369-396.4. Ф. 186, оп. 1, дело 4295.5. Ф. 186, оп. 1, дело 4291.6. Ф. 186, оп. 1, дело 4296.

15. Ф. 186, оп. 1, дело 4293-4.

16. Ф. 146, оп. 97, дело 21, листы 1 -74.9,- Ф. 146, оп. 85, дело 1240.10. Ф. 146, оп. 7, дело 402.

17. Ф. 146, оп. 4, отд. сб. 4977.

18. Ф. 205 чт., оп. 1, ед. хр. 603, л. 12.

19. Ф. 186, оп. 10, отд. сб. 1487.

20. Ф. 186, оп. 10, отд. сб. 1489.34. Ф. 186, оп. 2, дело 612.35. Ф. 186, оп. 1, дело 5505.36. Ф. 186, оп. 1, дело 06-7.

21. Ф. 146, оп. 6, ед. хр. 46, дело 805.

22. Ф. 146, оп. 88, от. сб. 191, лист 149.

23. Ф. 146, оп. 87, от. сб. 399-402.

24. Ф. 146, оп. 88, от. сб. 187, лист 35.ЛИТЕРАТУРНЫЕ ИСТОЧНИКИ

25. Алексеев В.П. Антропогеоценозы сущность, типология, динамика // Природа, 1975, №7.

26. Андреев А. История Словакии V X вв. М., 2000.

27. Андрианов Б.В. Неоседлое население мира: Историко-этнографическое исследование. М.: «Наука», 1985.

28. Андрианов Б.В. Закономерности географической среды и хозяйственно-культурной дифференциации народов мира // Этническая экология: Теория и практика. М.: «Наука», 1991, с. 149-169.

29. Андрианов Б.В., Чебоксаров H.H. Хозяйственно-культурные типы и проблемы их картографирования // Советская этнография. 1972, № 2, с. 6-15.

30. Андрушко В. Бойивщина в часах Панщини // Лшшис Бойювщини. 1974, № 1, с. 2732.

31. Анучин В.А. География советского Закарпатья. Москва: «Географгиз», 1956.

32. Артюх Л.Ф. Украшська народна кулшар1я. Кшв, «Наукова думка», 1977.

33. Арутюнов С.А., Мкртумян Ю.И. Проблемы типологического исследования механизмов жизнеобеспечения в этнической культуре // Типология основных элементов традиционной культуры. М., 1984.10