Предметно-бытовая лексика чешского и русского языков в ономасиологическом аспекте тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.03, кандидат филологических наук де Менезеш, Ольга Юрьевна

• де Менезеш, Ольга Юрьевна
• кандидат филологических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат филологических наук де Менезеш, Ольга Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1 ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ И МЕТОДЫ АНАЛИЗА ЛЕКСИКИ БЛИЗКОРОДСТВЕННЫХ ЯЗЫКОВ.

1.1 Сравнение, сопоставление и их роль в различных направлениях лингвистики.

1.2 Теоретическое и практическое значение сопоставительных исследований.

1.3 Особенности сопоставительного изучения родственных языков.

1.4 Сопоставительная лексикология: трудности и перспективы развития.

1.5 Системный и функциональный подходы - основная предпосылка сопоставительных исследований.

1.6. Природа языка и ее отражение в тождестве и многообразии.

1.7 Уровни сопоставительного анализа лексики.

1.8 Основные единицы сопоставительных исследований в лексикологии.

1.9 Параметры сопоставительного изучения лексики.

1.10 Семасиологические параметры сопоставления.

1.11 Ономасиологические параметры сопоставления.

1.12 Источники сведений о лексическом составе языка.

1.13 Эквивалентность и тигы соответствий лексических единиц.

1.14 Выбор tertium comparationis и его роль в сопоставительных исследованиях.

1.15 Методики сравнительно-сопоставительного изучения лексических систем.

ГЛАВА 2 СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПРЕДМЕТНО-БЫТОВОЙ

ЛЕКСИКИ ЧЕШСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ.

Раздел 2. Наименования предметов одежды, обуви, головных уборое

§ 2.1.Родовые наименования, относящиеся к одежде в целом.

§ 2.2 Наименования предметов верхней одежды.

§ 2.3 Наименования брюк.

§ 2.4 Наименования легкого женского платья.

§2.5. Наименования рубашек и блуз.

§2.6. Наименования трикотажных изделий.

§2.7. Наименования предметов нижнего белья.

§2.8. Наименования чулок и носков.

§ 2.9. Наименования варежек и перчаток.

§2.10 Наименования купальных костюмов.

§2.11 Наименования накидок, пелерин, мантий.

§ 2.12 Наименования головных уборов.

§2.13 Наименования предметов обуви.

§2.14 Наименования предметов одежды служителей религиозных культов.

Раздел 2. Наименования посуды.

§2. 16 Собирательные наименования посуды.

§2.17 Наименования сосудов для питья.

§2. 18 Названия сосудов для хранения и изготовления различных блюд и напитков.

§ 2.19. Наименования тарелок, мисок и т.п.

§ 2.20 Наименования столовых приборов.

§ 2.21 Наименования бутылей, бидонов, кувшинов и т.п.

2.22 Наименования кастрюль, сковород и другой утвари для приготовления пищи.

§ 2.23 Наименования кухонных инструментов и приспособлений.

Раздел 3. Наименования предметов мебели.

§ 2.24 Наименования предметов мебели, предназначенной для сна и отдыха.

§ 2.25 Наименования предметов мебели, предназначенных для сидения

§ 2.26 Наименования столов.

2.27 Наименования шкафов и других предметов для хранения различных вещей.

ГЛАВА 3 СТРУКТУРНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРЕДМЕТНО-БЫТОВОЙ ЛЕКСИКИ ЧЕШСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ.

§3.1. Заимствованные наименования и их особенности в чешском и русском языках.

§ 3.2 Соотношение мотивированны^немотивированных наименований и способы мотивации в сопоставительном плане

§ 3.3 Особенности наименования новых реалий.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Предметно-бытовая лексика чешского и русского языков в ономасиологическом аспекте»

Настоящая работа посвящена сопоставительному анализу предметно-бытовой лексики двух родственных славянских языков - чешского и русского. Выбор для сопоставительного анализа именно чешского и русского языков имеет свое обоснование. Мотивация выбора продиктована прежде всего недостаточным количеством системных исследований на материале указанных языков. Таким образом, проведенное исследование в определенной степени восполняет имеющийся пробел. Правомерность сопоставления поддерживается и тем, что оба языка имеют высокий уровень развития. На выбор языков -объектов сопоставления, кроме того, не мог не оказать влияния и тот вклад, который внесли в развитие языкознания обе национальные лингвистики. В работе используется ряд положений, выдвинутых и разрабатывавшихся в разное время отечественными и чешскими учеными, в частности, понятие функционально-семантической эквивалентности, tertium comparationis, центра и периферии системы и др.

Сопоставительное языкознание имеет солидный опыт. Повышенный интерес проявляется к нему, однако, в последние десятилетия, о чем свидетельствует серия работ, посвященных указанной проблематике, в частности: Гак В.Г. «Сопоставительная лексикология (на материале французского и русского языков)», 1977, Супрун А.Е. «Лексическая типология славянских языков», 1983, «Принципы сопоставительного изучения лексики.», 1988, Ярцева В.Н. «Контрастивная грамматика», 1981, Ладо Р. «Лингвистика поверх границ культур», 1989, Манакин В.И. «Основы контрастивной лексикологии: близкородственные и родственные языки», 1994, Широкова А.Г. «Методы, принципы и условия сопоставительного изучения грамматического строя генетически родственных славянских языков», 1998, Jedlicka A. "Koreny a rozvoj konfrontacniho studia cestiny a slovenstiny", 1957, Barnet VI. "Konfrontace a ostatni druhy polilingvalniho popisu", 1974, Martincova O. "Lexikalni inovace a konfrontacni popis", 1983 Filipec J. "Problematika konfrontace v slovni zasobe", 1985 и т.д.

Интерес к сопоставительному языкознанию определяется не только потребностями практического преподавания, но и актуальностью более глубокого осмысления важнейших теоретических вопросов языкознания. Сопоставительное изучение языков позволяет установить не только общие закономерности функционирования лексики и грамматики, но и проникнуть в национальную специфику каждого из языков, выявить различия в функциональной нагрузке различных лексических и грамматических категорий.

Сопоставление родственных языков в сравнении с контрастивным описанием языков, генетически отдаленных, имеет не только свою специфику, но отличается и по результатам исследования. Различия в особенностях выражения идентичного мыслительного содержания оказываются тем более значимыми, что они, эти различия, часто «вырастают» из некогда общего начала.

По сравнению с остальными областями языкознания (фонетикой, морфологией, синтаксисом) лексикология остается наименее изученной в сопоставительном плане. Это объясняется в первую очередь особенностями лексического материала, который имеет свои сложности в систематизации и обобщении. В силу открытости лексической системы и ее полифункциональной разветвленности она лишена той строгости и прямолинейности, которой характеризуется грамматическая система языка. Существует многообразие подходов к выбору единиц и уровней сопоставления лексики, аспектов, параметров, оснований и критериев сопоставительных исследований. Взаимосвязь и взаимодействие лексических и грамматических признаков слова, многоплановая обусловленность его содержания как языковыми, так и внеязыковыми факторами, вариативность и изменчивость - все это делает лексику сложным и поистине неисчерпаемым объектом сопоставительного изучения. Являясь одним из самых молодых направлений в лингвистике, сопоставительная лексикология обладает большим научным и практическим потенциалом и способна внести существенный вклад в понимание особенностей лексических систем сопоставляемых языков, а на более высоком уровне - в создание лексической типологии славянских языков.

В своем исследовании мы опирались на ряд работ, имеющих непосредственное отношение к интересующей нас проблематике. Это в первую очередь исследование А.И. Исаченко "Obecne zakonitosti а narodni specificnost ve vyvoji slovni zasoby slovanskych jazyku" [Isacenko; 1957]. В центре внимания ученого находится проблематика соотношения в языке однословных и составных наименований. По его мнению, весь ход развития словарного запаса славянских языков свидетельствует об утрате отдельными словами мотивированности, об их деэтимологизации. Однако подавляющее большинство наименований в славянских языках являются мотивированными, производными, т.е. формально и семантически двучленными. Автор выделяет следующие основные типы мотивированных наименований:

1. словосочетания, т.е. разнооформленные наименования, в которых каждый член сохраняет полную морфологическую автономию (чешек. pcinelovy dum, osobnipradlo, русск. боярские дети, лютый зверь)-,

2. парные сочетания, в которых первый элемент не имеет морфологической самостоятельности (русс, царъ-пуилка, жар-птица);

3. сложные слова, для которых характерна полная универбизация при сохранении определенной семантической самостоятельности составляющих их элементов (чешек, rychlotavba, samoobsluha, русск. самолет, милосердие)', 4. слова, образованные с помощью аффиксов и характеризующиеся чисто формальной двучленностью (чешек, truhlaf, hrdinstvi, русск. столяр, смелость).

Указанные типы наименований можно рассматривать как своего рода фазы единого процесса, сущность которого заключается в утрате самостоятельности одним из членов первоначально двучленного наименования, срастании двух членов в одно целое и, в конечном итоге, переходе наименования из разряда мотивированных в разряд немотивированных. Этот процесс представляет собой одну из общих закономерностей развития лексики и был назван А. И. Исаченко семантической конденсацией. Одна из причин этого явления кроется в противоречии между формально двучленной структурой наименования и тем, что оно призвано обозначать одно неделимое понятие, т.е. противоречии между двучленной формой и целостным содержанием. Наименование из двучленного превращается в одночленное, из производного, мотивированного - в наименование-ярлык.

Внешние проявления процесса семантической конденсации могут быть разнообразными. И хотя все славянские языки используют в принципе одни и те же приемы преодоления возникшего внутреннего противоречия, удельный вес каждого из них в разных языках различен и вносит своеобразие в лексическую систему каждого языка.

Таким образом, двучленные наименования - первый этап процесса семантической конденсации. По мнению А.И. Исаченко, они характерны для русского языка в существенно большей степени, чем для чешского (ср. дом отдыха — zotavovna', точка зрения - hledisko\ горное дело — hornictvi).

Двучленные наименования со временем могут преобразовываться в одночленные (чешек, ucty hodny — uctyhodny, kapesne penize — kapesne, аналогично cestovne, bytne, kolejne., русск. владелец дома - домовладелец, портной мастер - портной, гречневая крупа — гречка).

Лексический запас отдельных славянских языков характеризуется большей или меньшей частотностью употребления того или иного приема семантической конденсации. Так, словосложение весьма продуктивно в русском языке {скороварка, кофемолка, овощерезка). В чешском же языке данный прием имеет значительно меньшее распространение.

Чешский язык, в свою очередь, характеризуется почти неограниченными возможностями словообразования с помощью так называемой морфемной конденсации, т.е. с помощью суффиксов и префиксов. Так, например, в чешском языке существует целый ряд узкоспециализированных суффиксов, позволяющих создать новое слово и включить его в ряд уже существующих наименований, объединенных общим семантическим инвариантом. Например, суффикс - епк(а) служит для создания наименований платежных документов: разного рода билетов, талонов и квитанций (tabacenka - талон на табак, satenka - талон на одежду, mydlenka - талон на мыло, vstupenka - входной билет.). В русском языке в силу целого ряда причин возможности столь регулярного словообразования не используются.

Таким образом, факты дают основания для предположения о большей экономности чешского языка в отношении номинации по сравнению с русским. Иначе говоря, то, что в русском языке выражается с помощью словосочетания или сложного слова, в чешском языке часто выражено дериватом. Из этого следует, что чешскому языку в большей мере присуща тенденция к синтетическому словообразованию, а русскому - к аналитическому, к созданию составных наименований.

Талантливым продолжателем идей А.И.Исаченко стала чешская исследовательница К. Хлупачова. Так, в работе "Nektere otazky konfrontacni charakteristiky pojmenovam [Chlupacova; 1974] автор уделяет особое внимание вопросу выявления соотношения между мотивированными и немотивированными наименованиями, что имеет большое значение для характеристики их лексического состава. Отношения между этими составляющими в разных языках могут быть различными и определяются структурной принадлежностью языка, историческими условиями его развития. Как справедливо отмечает К. Хлупачова, выявление такого отношения может быть положено в основу сопоставительного исследования языков, в частности, чешского и русского. Оно может также стать отправной точкой для сравнения всей системы языковых средств номинации, способов реализации наименований в обоих языках.

Богатство словообразовательной системы чешского и русского языков, обусловленное тем, что оба они относятся к флективному типу, дает основания для предположения, что в них преобладают мотивированные наименования. Тем не менее, на основе анализа конкретного материала автор делает вывод о том, что в словарном составе русского языка больше немотивированных наименований, чем в словарном составе чешского. Кроме того, в русском языке больше словообразующих основ для создания мотивированных наименований. Причиной формальной разрозненности являются более ограниченные, чем в чешском языке, деривационные возможности. Справедливо , с точки зрения К. Хлупачовой, и предположение А.И. Исаченко о более широком использовании русским языком по сравнению с чешским аналитических наименований.

Одной из причин широкого использования заимствований в русском языке является ограниченный (по сравнению с чешским языком) словообразовательный потенциал русского языка. По утверждению К. Хлупачовой, русский язык более системно, чем чешский, использовал лексические элементы иноязычного происхождения, интегрировав их в качестве нейтральных средств выражения в систему литературного языка.

Номинативные процессы в чешском языке характеризуются большей, по сравнению с русским, прямолинейностью. Развитие словарного состава чешского языка осуществлялось в направлении образования длинных и разветвленных рядов наименований с единой основой, что еще раз свидетельствует о больших деривационных возможностях чешского языка.

В работе "Prispevek k charakteristice slovni zasoby soucasne spisovne rustiny v porovnanf s cestinou" [Chlupacova; 1976] К. Хлупачова анализирует общие тенденции развития лексического состава русского и чешского языков. Ею отмечается значительное расширение сферы функционирования как русского, так и чешского литературного языка. Это явление связано в первую очередь с поступательным развитием науки, культуры, образования, общественным прогрессом. Проникновение литературного языка в те сферы, где его употребление было ограниченным, ведет к выразительным качественным и количественным изменениям в словарном составе обоих языков. Доминирующее положение в словарном составе занимают специфические лексические и словообразовательные способы и средства, присущие языку науки, которые проникают во все области жизни и оказывают все возрастающее влияние на язык газет и обиходно-разговорную речь. Понятно, что именно в научной и профессиональной терминологии особенно велики потребности в номинации. Именно в этой сфере возникает подавляющее большинство новых наименований, многие из которых, даже узкоспециализированные, проникают в газетную лексику, а оттуда - в обиходно-разговорную речь. Язык газет все более связан с профессиональной терминологией, и, кроме того, играет существенную роль в стирании границ между литературным и обиходно-разговорным языком. По мнению К. Хлупачовой, под влиянием определенных экстралингвистических факторов в русском языке этот процесс протекает более интенсивно, чем в чешском. Следует, однако, заметить, что выдвинутые положения опираются на материал, относящийся ко времени написания работы (1976). Современное состояние языковой ситуации, несомненно, отличается от наблюдавшегося почти три десятилетия назад.

В работе "Systemove vztahy v ruske lexice a moznosti konfrontacniho studia" [Chlupacova; 1977] автор исходит из положения о системной организации словарного состава языка, опирающейся на отношения лексико-семантического характера. В качестве основы для сопоставительного изучения выдвигаются различные типы структурации на основе словообразовательных отношений (ряды однокоренных слов), а также различного рода семантических отношений, характеризующихся отсутствием формальной манифестации: родо-видовые отношения, отношения синонимические, антонимические и отношения, вытекающие из распределения лексики на основе тематических факторов. Все отмеченные типы семантической стратификации могут изучаться при помощи методики семантических полей, которая может быть использована и для сопоставительного изучения словарного состава чешского и русского языков. Такое изучение помогает определить различные способы организации лексического материала в сравниваемых языках и хотя бы отчасти осветить специфику их семантических систем.

Однако в исследованиях К. Хлупачовой, при всей важности сделанных чешским исследователем выводов, представлен выборочный материал, не имеющий строго упорядоченного характера, позволяющего создать целостное представление об отдельных участках лексической системы. В этом случае встает вопрос, не являются ли примеры случайными, а выдвигаемые положения не вполне обоснованными. Именно этим обстоятельством определяется наш интерес к систематическому исследованию, которое могло бы подтвердить или опровергнуть и доказательства на базе изучения достаточно обширной по составу частной лексической системы.

В 1985 году была опубликована монография чешского автора Й. Влчека "Porovnani slovni zasoby ruskeho jazyka se slovni zasobou ceskeho jazyka" [Vlcek; 1985], в которой осуществлено сопоставление словарного состава чешского и русского языков по ряду структурных и семантических параметров. Однако автор работы исходит прежде всего из практических потребностей преподавания русского языка чешским учащимся. По этой причине в исследовании основное внимание уделяется тем явлениям в лексике, которые могут привести к межъязыковой интерференции и ошибкам в речи. При таком подходе целый ряд теоретических вопросов неизбежно остается за рамками исследования.

Критерии изучения семантических и структурных особенностей предметно-бытовых наименований намечены в работе Г.В. Судакова «Предметно-бытовая лексика в ономасиологическом аспекте» [Судаков; 1988] Вслед за А.Г. Судаковым мы определяем термин «предметно-бытовая лексика» в единстве двух начал: с точки зрения лексической семантики - по отношению к определенной сфере человеческой жизни и деятельности, а именно, к быту; с грамматической точки зрения - по отношению к другим группам лексики материальной культуры и быта, обозначающим не предметы, а действия, процессы, качества, состояния и т.п.

Предметно-бытовая лексика относится к этнографическим названиям в широком смысле слова, т.е. словам, обозначающим предметы, связанные с особенностями быта, материальной и духовной культуры того или иного народа. Именно особенности означивания этих понятийных пространств находят отражение в лексическом составе каждого из сравниваемых языков. Г. В. Судаков особо подчеркивает, что актуальность предметно-бытовой лексики в повседневном речевом общении требует активной работы по ее исследованию с использованием традиционных и новых методов.

Предметно-бытовая лексика - один из наиболее живых, динамичных участков словарного состава. Вместе с тем она представляет собой частную лексическую систему с собственной структурой, а зтчит, сопоставление позволяет прийти к определенным заключениям относительно структурации и функционирования этого участка лексикона.

Системное описание предметно-бытовой лексики проводится впервые. До сих пор она не была предметом специального исследования в сопоставительном чешско-русском плане, несмотря на обширность тезауруса и ее актуальность для языковой коммуникации.

Из всего многообразия номинативных единиц, относящихся к предметно-бытовой лексике, для анализа были избраны названия одежды, посуды и мебели. Интерес к названным номинациям объясняется, как уже отмечалось, важностью их роли в повседневном языковом общении. Кроме того, при выборе материала исследования учитывался обширный номенклатурный состав этих участков лексикона, что обеспечивает широкие возможности выявления структурных и семантических отношений как во внутриязыковом, так и в межъязыковом плане.

Задачи исследования определили характер отбора языкового материала. Для описания системных свойств номинативных единиц необходимо было привлечь в первую очередь словарные данные. Языковой материал извлекался из толковых и двуязычных словарей сопоставляемых языков. Были обследованы следующие словари: Pnrucni slovnik jazyka ceskeho (PSJC), 9 d., Praha 1935 - 1957; Slovnfk spsovnehojazyka ceskeho (SSJC), 4d. Praha 1958-1971; Slovnik spisovne cestiny pro skolu a verejnost (SSC), Praha 1978; Cesky slovnik vecny a synonimicky (CSVS), 3d Praha 1969-1977; Etymologicky slovnik jazyka ceskeho (ESJC), aut. V. Machek, Praha 1971; Velky cesko-rusky slovnik (VCRS), 6 d., Praha 1952-1964; Cesko-rusky slovnik (CRS), 2 d, za redakce L.V. Kopeckeho, Praha-Moskva, 1976; Rusko-cesky slovnik za redakce L.V. Kopeckeho, 2 d, Moskva -Praha 1978; Словарь современного русского литературного языка в 17 томах, М. 1948-1965; Словарь русского языка в 4 томах, М. 1981-1984; Словарь русского языка С.И. Ожегова, М. 1973; Словарь синонимов русского языка в 2 томах, под ред. А.П. Евгеньевой, JI. 1970-1971. Использовались и другие источники, в том числе газетные и журнальные публикации, специальная литература, в частности, журнальные материалы, посвященные моде. Главную задачу при этом мы видели в эксцерпцировании неологизмов. В результате картотека предметных номинаций каждого языка составляет более 1000 единиц.

Анализу подвергается в первую очередь материал современных литературных чешского и русского языков с привлечением обиходно-разговорного языка и диалектных образований. При этом учитывается и устаревшая, вышедшая или выходящая из употребления лексика, в частности, при анализе неологизмов.

Главная цель исследования видится в следующем: выявить особенности структурации и функционирования частных лексических систем (предметно-бытовой лексики) родственных славянских языков - чешского и русского, их сходства и различия. Для решения намеченной проблемы в работе был поставлен ряд конкретных задач:

1) провести семантический анализ чешской и русской предметно-бытовой лексики с использованием целого ряда критериев (характеристика гиперо-гипонимических отношений, выявление особенностей синонимии, учет наличия безэквивалентных номинативных единиц, определение семантических отношений между лексемами сопоставляемых языков);

2) осуществить структурный анализ исследуемых частных лексических систем в сопоставительном плане по следующим параметрам: определить соотношение аналитических/синтетических наименований, собственных/заимствованных наименований, степени включенности заимствований в систему языка, соотношение мотивированных/немотивированных наименований, а также соотношение различных способов мотивации; 3) определить способы номинации новых реалий, относящихся к области предметно-бытовой лексики, в сопоставляемых языках, выявить сходства и различия этого процесса.

Анализ языкового материала основывается на признании как системно-структурного, так и системно-функционального статуса номинативной единицы. Указанная трактовка определила выбор метода исследования. В работе используются в тесной взаимосвязи системно-структурный и системно-функциональный методы [Широкова; 1998].

Поставленные задачи реализуются в рамках ономасиологического направления. Ономасиологический подход явился стартовым параметром исследования. Однако выявление особенностей функционирования номинативной единицы с неизбежностью предполагает также использование и семасиологического подхода, ибо «языковая стилизация» действительности, по выражению В. Матезиуса, имеет многоярусную реализацию.

Сопоставительный анализ двух родственных языков основывается на концепции языковой эквивалентности, которая активно разрабатывалась в 70-90 годы нашего столетия отечественными и зарубежными учеными, в частности, А.Г. Широковой, Л.Н. Смирновым, С. Сятковским, В Барнетом, Й. Филипцем и др.

Сравнение языковых данных проводится на равных «стартовых» условиях для обоих языков. Имеется в виду, что ни один из них не принимается за исходный. Эталоном сравнения при ономасиологическом подходе являются внеязыковые сущности, служащие предметом номинации. Выбор же одного из языков в качестве tertium comparationis может оставить без внимания особенности другого языка при воспроизведении и интерпретации фрагментов действительности.

Цель и задачи исследования определили композицию работы. Она состоит из введения, трех основных глав, каждая из которых включает в себя несколько параграфов, и заключения.

Во введении определяются цели и задачи работы, обосновывается выбор темы и предмета исследования, излагаются основные принципы и подходы к исследованию. Кроме того, дается краткий обзор литературы вопроса.

Первая глава содержит рассмотрение теоретических предпосылок к изучению лексических систем родственных языков. Особо подчеркивается важность сравнения, сопоставления как метода научного познания, проводится мысль о том, что сравнение играет решающую роль в различных направлениях лингвистики. Подчеркивается значение сопоставительных исследований для выявления типологических особенностей языков. Рассматривается специфика сопоставительного анализа родственных языков по сравнению с неродственными, а также трудности и перспективы развития сопоставительной лексикологии по сравнению с другими отраслями сравнительного языкознания. Дается определение системно-структурного и системно-функционального подходов как базовой предпосылки сопоставительных исследований. Исследуется вопрос об установлении эквивалентности между лексическими единицами разных языков, ее критериях и выборе tertium comparationis как базы сравнения. Рассматриваются возможные уровни сопоставительного анализа и, в связи с этим, параметры сопоставления -семасиологические и ономасиологические. Излагаются данные об источниках сведений о словарном составе языка и о конкретных методиках сравнительного анализа лексики. Теоретические положения первой главы во второй и третьей главах эксплицируются на конкретный материал.

Вторая глава работы посвящена семантическому анализу предметно-бытовой лексики русского и чешского языков. При этом мы основываемся на положении о построении каждым языком, в том числе и родственными, собственной специфической картины мира как языковой объективации результатов мыслительной деятельности. Мы стремимся выявить и представить специфику отражения чешским и русским языками предметной реальности на избранном нами ограниченном участке лексической системы. Об этой специфике свидетельствуют различия в структурной и собственно семантической организации словарного состава. Предметно-бытовая лексика исследуется по следующим параметрам: гиперо-гипонимические отношения в отдельных лексика-семантических подгруппах, особенности синонимии, наличие безэквивалентной лексики, соотношение синтетических и аналитических наименований. Особое внимание уделяется также вопросу о типах семантических отношений между эквивалентными номинативными единицами чешского и русского языков. На основе исследования отдельных лексико-семантических подгрупп сделаны выводы относительно лексической плотности семантического пространства в сопоставляемых языках.

Третья глава посвящена собственно структурным особенностям номинации и способам выражения семантического содержания в области предметно-бытовой лексики. Прежде всего рассматривается роль различных способов номинации предметных реалий в каждом из сопоставляемых языков - заимствований, функционирования аналитических наименований, деривационного словообразования. В качестве основы сопоставления деривационной структуры используется понятие деривационных ономасиологических категорий, разработанное М. Докулилом, в качестве логической основы мотивации наименований.

Специальный раздел третьей главы посвящен особенностям наименования новых реалий в области быта, и прежде всего моды. Цель данного сопоставления заключается в первую очередь в выявлении тенденций развития номинативных процессов.

Итоги проведенного в работе многоаспектного анализа предметно-бытовой лексики в двух родственных языках представлены в заключительном разделе диссертации. В нем суммируются результаты сопоставительного исследования и сделаны обобщающие выводы.

Заключение диссертации по теме «Славянские языки (западные и южные)», де Менезеш, Ольга Юрьевна

Заключение

Проведенное в настоящей работе сопоставительное исследование было нацелено на выявление системно-структурных и системно-функциональных сходств и различий частных лексических систем -предметно-бытовой лексики чешского и русского языков. Специфические особенности лексической системы обусловили целостный подход к решению поставленных задач. Сопоставление проводилось как на семантическом, так и на структурном уровнях по целому ряду параметров, что позволило установить сходства и различия двух родственных славянских языков на этом участке лексической системы.

1. Между сопоставленными частными лексическими системами чешского и русского языков выявлены различия в лексической плотности семантических пространств. Можно утверждать, что в целом, несмотря на исключения в виде отдельных микроучастков лексикона, плотность семантического пространства в чешском языке выше. Это связано с комплексным воздействием на лексическую систему целого ряда как собственно языковых, так и экстралингвистических факторов. Экстралингвистическим фактором является наличие большого числа специфически чешских предметно-бытовых реалий, что в языковом плане находит выражение в функционировании большого количества экзотизмов в чешском языке по отношению к русскому (ср. названия брюк: bane, traslavice, bruslenky, названия головных уборов: tocenice, aksamitka, podebradka, svornostka). Безусловно, и в русском языке существуют экзотизмы по отношению к чешскому (косоворотка, гимнастерка, самовар), но их число намного меньше. В связи с этим уместно задать вопрос об адекватности сопоставляемого материала. Однако нам все же представляется, что послужившие источником фактического материала словари чешского и русского языков достаточно адекватны в плане лексикографической презентации «живых», функционирующих, а также выходящих или вышедших из употребления, но остающихся в сознании носителей языка номинативных единиц. Следовательно, искать объяснение богатству экзотизмов в чешском языке по сравнению с русским правомернее в действительном изобилии страноведческих реалий.

К собственно лингвистическим факторам следует отнести в первую очередь различия в сегментации пространственного континуума. Именно за счет таких различий в обоих языках, хотя в большей степени в чешском, отмечается безэквивалентная лексика, не относящаяся к числу экзотизмов.

Чаще всего семантическая асимметрия такого рода оказывается результатом неодинаковой функциональной нагрузки словообразовательных средств. Имеется в виду в первую очередь богатство деривационных возможностей чешского языка по сравнению с русским. Результатом высокой деривационной стандартизации чешского языка является то, что сегментация отдельных понятийных пространств оказывается в словообразовательном отношении более прямолинейной, чем это наблюдается в русском языке. Так, деривационный потенциал чешского языка позволяет образовывать лексико-семантические парадигмы наименований с общим компонентом значения (ср. напр., наименования предметов одежды по материалу изготовления: mansestrovky - вельветовые брюки, platenky - полотняные брюки, kozenky - кожаные брюки, skopovice - брюки из бараньей кожи, kozlovice - брюки из козьей кожи Jelenice - броки из оленьей шкуры и т.д.).

2. Важным критерием плотности семантического пространства является протяженность синонимических рядов. Сопоставление в рамках рассмотренной частной лексической системы позволило установить, что, как правило, в чешском языке в области предметно-бытовой номинации синонимия развита в большей степени, чем в русском. Это явление имеет свои причины. В первую очередь следует подчеркнуть связь между протяженностью синонимических рядов и деривационным потенциалом сопоставляемых языков. Широкие возможности деривации в чешском языке позволяют наделить один и тот же предмет двумя и более номинациями, различающимися своей словообразовательной структурой при сохранении смыслового инварианта (ср. чешек, saty, satstvo - русск. одежда; чешек, platenky, platenice - русск. полотняные брюки). Во-вторых, причиной наличия в чешском языке двух и более наименований одного и того же предмета является своеобразие его стратификации. Речь идет о наличии специфической формы существования чешского языка - обиходно-разговорной (obecna cestina). Наименования обиходно-разговорного языка, не являясь, в строгом смысле слова, принадлежностью языка литературного, с точки зрения семантики все же являются эквивалентными русским номинациям, поскольку обозначают один и тот же денотат (ср. русск. носовой платок - чешек, kapesnik (литер.), snnupak, facalit (обих.-разгов.); русск. мундир - чешек, uniforma, stejnokroj (литер.), mundur (обих.-разгов.). Кроме того, обиходно-разговорные по своему происхождению наименования часто становятся нейтральными по причине отсутствия четких границ между нейтральными и обиходно-разговорными единицами. Наличие синонимов, в том числе полных синонимических дублетов в чешском языке часто обусловлено параллельным функционированием собственно чешского и заимствованного наименования, что для русского языка не характерно (ср. чешек. vazanka (собств. чешек.), kravata (заимств.) - русск. галстук (заимств.); чешек, pohovka (собств. чешек.), divan (заимств.) - русск. диван). Заимствования могут быть как из одного, так и из различных языков, ср. русск. кастрюля (из нем.) - чешек, kastrol (из нем.), rendlik (из нем.); русск. комбинезон (из фр.) - чешек, overal (из англ.), kombineza (из фр.); русск. пиджак (из англ.) - чешек, sako (из итал.), zaket (из англ.). И, наконец, богатый деривационный потенциал способствует активности в чешском языке процесса универбизации, прежде всего в обиходно-разговорном языке, откуда наименования беспрепятственно проникают в литературный язык (русск. прорезиненный плащ - чешек, gumovy plast', gumak (обих.-разгов.); русск. глиняный горшок - чешек, hlineny hrnec, hlinak (обих.-разгов.).

3. Членение семантического пространства происходит при помощи неоднородных в плане материального выражения единиц номинации, что не может не влиять на роль и место этих единиц в лексической системе языка. От соотношения номинативных единиц, удельного веса каждого из различных типов номинации во многом зависит устройство лексической системы языка. Так, в рамках исследованной нами частной лексической системы выявлено существенное преобладание в русском языке по сравнению с чешским аналитических наименований. Наличие такого рода диспропорции еще раз подчеркивает, что чешский и русский языки с разной степенью детализации означивают идентичные фрагменты внеязыковой действительности. И если в русском языке процесс семантической конденсации зачастую останавливается на первой ступени, то в чешском он идет дальше, позволяя сформировать синтетические единицы номинации.

4. Гиперо-гипонимическая структура рассмотренной частной лексической системы, при общем сходстве, на определенных участках характеризуется в сопоставительном плане определенными различиями. Так, в отдельных лексико-семантических подгруппах (в первую очередь это названия предметов верхней одежды и обуви) в чешском языке наблюдается более сложная, чем в русском, структура родо-видовых отношений с выделением промежуточного яруса, к которому принадлежат полисемичные лексемы с широким диапазоном функционирования (ср. чешек, plast' - русск. пальто, плащ, халат; чешек, boty — русск. сапоги, ботинки, туфли). Русский язык в области предметно-бытовой номинации проявляет большую склонность по сравнению с чешским к дифференцированному означиванию реалий. Однако полисемичные чешские номинации при необходимости могут быть подвергнуты воздействию конкретизаторов, за счет чего возрастает плотность семантического пространства в нижнем ярусе гиперо-гипонимической структуры (ср .kabat - moherovy kabat, moherak; mansestrovy kabat, mansestrak; velurovy kabat, velurak, а также svrchnik, prevlecnik, jarnik, zimnik и т.д.).

5. Лексико-семантическая асимметрия проявляется при языковой стилизации объема и содержания понятия. Она выражается в неадекватности семантических объемов коррелирующих номинаций. Вследствие этого между чешскими и русскими номинативными единицами, относящимися к одному и тому же денотату, в семантическом плане часто наблюдаются отношения включения и пересечения. На отдельных участках рассмотренной лексической системы в силу нечеткой разграниченности фз^ций самих реалий развита диффузность значений. Другими словами, номинативная единица одного из сопоставляемых языков имеет в другом большое число эквивалентов, объемы значений которых частично перекрываются, и выбор эквивалента (например, при переводе) может быть осуществлен только на базе более широкого контекста (знание ситуации, внешнего вида, функции именуемого предмета).

6. На материале исследованных частных лексических систем нам удалось продемонстрировать различную роль заимствований в сопоставляемых языках. Несмотря на то, что в количественном отношении доля заимствований в чешском и русском языках примерно одинакова (около трети всех однословных номинаций), заимствованная лексика в чешском языке чаще имеет специализированный характер, а также служит цели стилистической дифференциации номинаций. В русском языке заимствования широко вошли в ряды нейтральной лексики. Это положение относится в первую очередь к заимствованиям из немецкого языка в чешском и к заимствованиям из французского - в русском. Указанные языки на протяжении длительного времени служили в качестве основного внешнего источника пополнения словарного состава в области предметно-бытовой лексики для чешского и русского языков. В последние же десятилетия эта роль перешла к английскому языку.

7. Исследуя проблему соотношения мотивированных/немотивированных наименований в предметно-бытовой лексике чешского и русского языков, мы пришли к выводу о том, что доля мотивированных наименований в чешском языке существенно выше, чем в русском. В рамках рассмотренных частных лексических систем они составляют около половины всех однословных номинаций в чешском языке и лишь около одной трети - в русском. Это позволяет утверждать, что чешская лексика на данном участке характеризуется большей по сравнению с русским языком «прозрачностью».

В рамках деривационной номинации, как было показано в работе, понятие субстанции конкретизируется, в частности, в следующих направлениях:

1. субстанция - носитель признака или свойства (русск. мохнатка -мохнатая шапка, чешек, vysokacky - vysoke boty)

2. субстанция - носитель отношения к действию (русск. резак, тесак, чешек, capacky, sypdtko)

3. субстанция - носитель предметного отношения (русск. кожанка, чешек, kozak).

4. Деривационные структуры, формирующиеся на основе базы называния (ономасиологическая база) и деривационного конкретизатора (ономасиологический признак), обладают широкими возможностями субкатегоризации имени. В рассмотренной лексической системе в обоих сопоставляемых языках выделяются следующие частные разряды имен: а) субкатегория наименований предметов по способу изготовления (чешек, uplet, русск. валенки, дубленка)-, б) субкатегория наименований предметов, характеризующихся простым признаком (чешек, sust'dk (обих.-разгов.), spodnicka; русск. непромокайка, кургузка)-, в) субкатегория наименований предметов по материалу изготовления (чешек, pytlovka, velurak; русск. кожанка, жестянка)', г) субкатегория наименований предметов, поименованных по названию продукта, блюда, напитка и т.п., для хранения, изготовления которого он предназначен (чешек, slanka, likernik; русск. селедочница, солонка)-, д) субкатегория наименований предметов, в семантике которых присутствует название части человеческого тела, по отношению к которой он выполняет определенную функцию (обогревает, защищает и т.п.) (чешек, ponozky, ndtelnik; русск. нарукавник, наколенник); е) субкатегория наименований предметов, в семантике которых присутствуют названия других предметов одежды, посуды или мебели (русск. подворотник, подстаканник); ж) субкатегория наименований предметов, в семантике которых присутствует элемент предназначенности для использования в определенных сезонных или погодных условиях (чешек, vetrovka, mrazovka; русск. пыльник, штормовка); з) субкатегория наименований, лексическая мотивация которых характеризуется определенной заметной деталью (чешек, usak; русск. треух, безрукавка); и) субкатегория наименований предметов, характеризующихся принадлежностью лицам определенной профессии, звания и т.п. (чешек, pfemyslovka, svornostka; русск. пилотка, мичманка); к) субкатегория наименований, поименованных по названию какого-либо вида спорта (чешек, teniska; русск. футболка, гимнастерка); л) субкатегория наименований предметов, названных по именам исторических, литературных и фольклорных персонажей (чешек. bekovka, vekovka;русск. френч, макинтош); м) субкатегория наименований предметов, поименованных по названию государства или какой-либо местности (чешек, kanady, рапата; русск. сибирка, бермуды); н) субкатегория наименований предметов по названию фирмы-изготовителя (чешек. kaliopky, русск. адидаски); о) категория наименований предметов, в семантике которых присутствует предназначенность для выполнения какой-либо функции (чешек, mechacka, odpeckovac; русск. шинковка, овощерезка).

8. Системная организация лексики каждого из сопоставляемых языков характеризуется не только отношением реально существующих в языке лексико-семантических единиц, но и возможностями их различного преобразования с целью называния всего того, что представляется необходимым говорящим в настоящее время. Использование имеющегося в языке слова с новой референтной отнесенностью, создание на его базе при помощи аффиксальных средств нового наименования, заимствования из внешних по отношению к языку источников, создание составных наименований - все это предопределяется существующими в системе языка связями и ограничениями. Роль неологии в выявлении особенностей языковых систем особенно возросла в последние десятилетия в связи со стремительно возрастающими потребностями в номинации. Исследованный материал (чешские и русские неологизмы в области современной моды) свидетельствует о том, что в обоих языках в качестве основного средства номинации новых реалий служат аналитические конструкции. Это отвечает стремлению к «предельной» (в соответствии с возможностями языка) мотивированности обозначений. Кроме того, использование составных наименований связано и со спецификой именуемых реалий, представляющих собой модификацию уже имевшихся предметов. Однако с точки зрения структуры составных наименований между чешским и русским языками наблюдаются определенные отличия. Если в русском языке преобладают составные словосочетания (юбка-брюки, жакет-кардиган), то в чешском - конструкции с согласованными определениями (kalhotova sukne, spencerove sako). Это еще раз свидетельствует о большей системообразующей роли деривации в чешском языке по сравнению с русским. Тенденции к конкретизации в области номинации противостоит тенденция к экономии языковых средств, и последней соответствует большая роль заимствований в формировании лексики современной моды. Заимствованные наименования с точки зрения существующих в языке отношений оказываются полностью немотивированными (blejzr/блейзер, pareo/napeo, body/6odu). В то же время процесс заимствований (в первую очередь, как уже отмечалось выше, из английского языка) находится в русле тенденции к интернационализации лексики.

9. Существующие различия в наименовании реалий внешнего мира не нарушают адекватности отражательных процессов. Процесс языковой номинации не воссоздает и не изменяет объективную действительность, но лишь «оттеняет» те или иные ее свойства и проявления.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук де Менезеш, Ольга Юрьевна, 2000 год

1. Апресян 1974 Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М., 1974

2. Аракин 1973 Аракин В.Д. Сравнительная типология родного и иностранного языков: Всесоюзный семинар по вопросам методики преподавания новых дисциплин. Ташкент, 1973

3. Арутюнова 1977 Арутюнова Н.Д. Номинация и текст. // Языковая номинация. Т.1, М., 1977

4. Арутюнова 1988 Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений /Оценка, событие, факт/. М., 1988

5. Бережан 1988 Бережан С.Г. Сопоставительное изучение микросистем лексики и обоснование системного характера переводных словарей. // "Методы сопоставительного изучения языков", отв. ред. В.Н. Ярцева, М., 1988

6. Блинова 1984 Блинова О.И. Явление мотивации слов. Томск, 1984 Бондарко 1971 - Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. JL, 1971

7. Васильева 1998 Васильева В.Ф. Предметная номинация в русском и чешском языках (сопоставительный аспект). // Сопоставительные исследования грамматики и лексики русского и западнославянских языков. М., 1998

8. Варина 1976 Варина В.Г. Лексическая семантика и внутренняя форма языковых единиц., // "Принципы и методы семантических исследований", М., 1976

9. Вендина 1990 Вендина Т.И. Дифференциация славянских языков по данным словообразования. М., 1990

10. Верещагин 1984 Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М., 1984

11. Виноградов 1953 Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слов. // Вопросы языкознания, 1953, №5

12. Влахов 1980 Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. М. 1980

13. Гак 1977 Гак В.Г. Сопоставительная лексикология (на материале французского и русского языков). М., 1977

14. Гак 1984 Гак В.Г. Об универсальных закономерностях контрастивного анализа языков. // "Типы языковых общностей и методы их изучения", М., 1984

15. Гак 1988 Гак В.Г. О сопоставительной стилистике. // "Методы сопоставительного изучения языков", отв. ред. В.Н. Ярцева, М., 1988 Гак 1989 - Гак В.Г. Новое в зарубежной лингвистике. Вступительная статья. М., 1989

16. Гулыга 1976 Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. О компонентном анализе значимых единиц языка // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976

17. Дорошевский 1973 Дорошевский В. Элементы лексикологии и семиотики. М., 1973

18. Кривченко 1987 Кривченко Е.Л. Очерки по ономасиологии. Саратов, 1989

19. Кияк 1987 Кияк Т.Р. О "внутренней форме" лексических единиц. //Вопросы языкознания. 1987, №3

20. Кияк 1989 Кияк Т.Р. О видах мотивированности лексических единиц. //Вопросы языкознания. 1989, №1

21. Кубрякова 1975 Кубрякова Е.С. Еще раз о месте словообразования в системе языка. // Актуальные проблемы русского словообразования. Т.1, Ташкент, 1975

22. Кубрякова 1976 Кубрякова Е.С. Теория мотивации и определение мотивированности производного слова. // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1976

23. Кубрякова 1977 Кубрякова Е.С. Теория номинации и словообразование. // Языковая номинация. М., 1977

24. Кубрякова 1981 Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981.

25. Кузнецова 1982 Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М., 1982 Курилович 1962 - Курилович Е.Р. Очерки по лингвистике. Сборник статей. М., 1962

26. Ладо 1989 Ладо Р. Лингвистика поверх границ культур, // "Новое в зарубежной лингвистике", вып. XXV. Контрастивная лингвистика., М., 1989

27. Мартинцова 1994 Мартинцова О. Неологические процессы в аспекте ономасиологической типологии. // Теоретические и методологические проблемы сопоставительного изучения славянских языков. М., 1994

28. Медведева 1989 Медведева J1.M. Типы словообразовательной мотивации и семантика производного слова. // Вопросы языкознания, 1989, №1 Мельничук 1986 - Историческая типология славянских языков, под ред. А.С. Мельничука, Киев, 1986.

29. Левицкий 1989 Левицкий В.В., Стернин И.А. Экспериментальные методы в семасиологии. Воронеж, 1989

30. Манакин 1994 Манакин В.И. Основы контрастивной лексикологии: близкородственные и родственные языки Киев, 1994 Матезиус 1967, 1 - Матезиус В. О системном грамматическом анализе. // Пражский лингвистический кружок. М., 1967

31. Матезиус 1967, 2 Матезиус В. Язык и стиль. // Пражский лингвистический кружок. М., 1967

32. Никитевич 1987 Никитевич В.М. Сопоставительное изучениесловообразования и номинативной деривации. // Сопоставительноеизучение словообразования славянских языков. М., 1987

33. Павлов 1996 Павлов В.М. Полевые структуры в строе языка. Спб., 1996

34. Потебня 1993 Потебня А.А. Мысль и язык. Киев. 1993 (репринтноеиздание).

35. Реформатский 1962 Реформатский А.А. О сопоставительном методе. // "Русский язык в школе", 1962. №5

36. Руденко 1990 Руденко Д.И. Имя в парадигмах философии языка. Харьков, 1990

37. Руденко 1993 Имя: слово, словосочетание, предложение текст (именование на различных уровнях языка). Темат. сб. науч. тр. под ред. Д.И. Руденко. Киев, 1993

38. Скаличка 1966 Скаличка В. К вопросу о типологии. // "Вопросы языкознания", 1966, №4

39. Скаличка 1989 Скаличка В. Типология и сопоставительная лингвистика. // "Новое в зарубежной лингвистике", вып. XXV. Контрастивная лингвистика., М., 1989

40. Смирнов 1987 Смирнов JI.H., Стрекалова З.Н. К сопоставительному изучению гибридных словосложений в современных славянских литературных языках. // Сопоставительное изучение словообразования славянских языков. М., 1987

41. Соколовская 1993 Соколовская Ж.П. "Картина мира" в значениях слов. Симферополь, 1993

42. Соссюр 1933 Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. Пер. с фр. М., 1933

43. Судаков 1986 Судаков Г.В. Предметно-бытовая лексика в ономасиологическом аспекте // Вопросы языкознания, 1986. №6 Супрун 1983 - Супрун А.Е. Лексическая типология славянских языков. Минск, 1983

44. Супрун 1988 Супрун А.Е. Принципы сопоставительного изучения лексики. // "Методы сопоставительного изучения языков", отв. ред. В.Н. Ярцева, М., 1988

45. Супрун 1994 Супрун А.Е. О комплексном подходе к построению славянской сопоставительной лексикологии. //Теоретические и методологические проблемы сопоставительного изучения славянских языков. М., 1994

46. Сятковский 1997 Сятковский С. Теоретические основы изучения отношений структурной и узуально-стилистической межъязыковойэквивалентности. // Проблемы изучения отношений эквивалентности в славянских языках. М., 1997

47. Тарланов 1995 Тарланов З.К. Методы и принципы лингвистического анализа. Петрозаводск, 1995

48. Уфимцева 1968 Уфимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968

49. Фомина 1983 Фомина М.И. Современный русский язык. Лексикология. М., 1983

50. Широкова 1978 Широкова А.Г. Теоретические предпосылки сопоставительного изучения грамматического строя славянских языков. Вестн. Моск. ун-та, сер. Филология, №6-1978

51. Широкова 1983 Широкова А.Г. Методологические проблемы сопоставительного исследования близкородственных языков (на материале славянских языков). Вестник Московского университета, сер. 9. Филология, 1983, №4

52. Широкова 1992 Широкова А.Г. Системно-функциональная и узуальная эквивалентность при сопоставительном изучении славянских языков. Вестн. Моск. ун-та, сер. 9 Филология, 1992. №4

53. Широкова 1990 Широкова А.Г., Васильева В.Ф., Едличка А. Чешский язык. М., 1990

54. Шмелев 1977 Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1977

55. Шмелев 1982 Шмелев Д.Н. Вступительная статья к сборнику "Способы номинации в современном русском языке", М., 1982

56. Юсупов 1988 Юсупов У.К. Сопоставительная лингвистика как самостоятельная дисциплина. // "Методы сопоставительного изучения языков", отв. ред. В.Н. Ярцева, М., 1988

57. Ярошова 1994 Ярошова А. Теоретические предпосылки сопоставительного исследования частных лексико-семантических систем. // Теоретические и методологические проблемы сопоставительного изучения славянских языков. М., 1994

58. Ярцева 1976 Принципы и методы семантических исследований. Сб. под ред. В.Н. Ярцевой. М., 1976

59. Barnet 1974 Barnet V. Konfrontace a ostatni druhy polilingvalniho popisu. // Slavica Slovaca, Rocnik 9, 1974, Cislo 3

60. Barnetova 1962 Barnetova V., Barnet V. О konfrontacnim studiu pnbuznich jazyku. // Acta Universitatis Carolinae, Slavica Pragensia, IV Philologica 3, 1962

61. Bezdek 1972 Bezdek J., Kopecky L.V., Kout J., Forman M. Posobije po leksikologii russkogo jazyka. Praha, 1972

62. Belie 1964 Belie J. Celonarodni slovni zasoba ne р1пё spisovna a nespisovna. // Slovo a slovesnost, 1964, №2

63. Chlupacova 1977 Chlupacova K. Systemove vztahy v ruske lexice a moznosti konfrontacniho studia. // Bulletin ruskeho jazyka a literatury XXI, 19771. V V

64. Curin 1981 Curin F., Novotny J. Vyvojove tendence soucasne spisovne cestiny a kultura jazyka. Praha, 1981

65. Danes 1997 Danes F. a kol. Cesky jazyk na prelomu tisicileti. Praha 1997 Dokulil 1962 - Dokulil M. Tvoreni slov v destine. Praha, 1962 Dokulil 1977 - Dokulil M., Kuchar J. Slovotvorna charakteristika cizich slov. Praha, 1977

66. Dolnik 1993 Dolnik J., Benkovicova J., Jarosova A. Porovnavaci opis lexikalnej zasoby. Bratislava, 1993

67. Jarosova 1994 Jarosova A. Vychodiska dvojjazycnej lexikografie (Konfrontacna semaziologia a onomaziologia) // Jazykovedny casopis, 45, 1994, 1

68. Jedlicka 1982 Jedlicka A. Koreny a rozvoj konfrontacnrho studia cestiny a slovenstiny. // Acta Universitatis Carolinae. - Philologica 4-5, Slavica Pragensia XXV, Praha, 1982

69. Kopecky 1957 Kopecky L. К procesu univerbizace. // К historicko-srovnavacimu studiu slovanskych jazykii. Olomouc - praha, 1957 Kulhar 1963 - Kulhar J. Zakladni rysy struktury pojmenovani // Slovo a slovesnost, 24, 1963, №2

70. Martincova 1983, 1 Martincova O. Lexikalni inovace a konfrontacni popis. Martincova 1983, 2 - Martincova O. Problematika neologismii v soucasne spisovne destine. Praha, 1983

71. Mathesius 1985 Mathesius V. Cestina a obecny jazykozpyt. Praha, 1947 TSsitelova 1985 - Tesitelova M. a kol. Kvantitativni charakteristiky soucasne spisovne cestiny. Praha, 1985

72. Vlcek J. Porovnani slovni zasoby ruskeho jazyka se slovni zasobou ceskeho jazyka. Praha, 1985.1. Источники:

73. Prirucni slovnik jazyka ceskeho (PSJC), 9 d., Praha 1935 1957; Slovnik spsovneho jazyka ceskeho (SSJC), 4d. Praha 1958-1971; Slovnik spisovne cestiny pro skolu a verejnost (SSC), Praha 1978; Cesky slovnik vecny a synonimicky (CSVS), 3d Praha 1969-1977;

74. Etymologicky slovnik jazyka ceskeho (ESJC), aut. V. Machek, Praha 1971; Velky cesko-rusky slovnik (VCRS), 6 d., Praha 1952-1964; Cesko-rusky slovnik (CRS), 2 d, za redakce L.V. Kopeckeho, Praha-Moskva, 1976;

75. Rusko-cesky slovnik za redakce L.V. КорескёЬо, 2 d, Moskva -Praha 1978; Словарь современного русского литературного языка в 17 томах, М. 19481965;

76. Словарь русского языка в 4 томах, М. 1981-1984; Словарь русского языка С.И. Ожегова, М. 1973;

77. Словарь синонимов русского языка в 2 томах, под ред. А.П. Евгеньевой, JI. 1970-1971.

78. Орлова JL Азбука моды. М., 1988 Журналы:

79. Burda moden (на русском и чешском языках) 1995-1998 Mladysvet 1996-1998

80. Cosmopolitan (на русском и чешском языках) 1995-1998