Прагмалингвистические особенности коммуникативной ситуации «информационная война» (на материале печатных текстов СМИ) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат наук Муравлева Валерия Романовна

• Муравлева Валерия Романовна
• кандидат наук
• 2021

Оглавление диссертации кандидат наук Муравлева Валерия Романовна

Оглавление

Введение

Глава 1. Феномен коммуникативной ситуации «информационная война»

1.1 Характеристика коммуникативной ситуации. Коммуникативная ситуация и дискурс

1.2 Природа войны в коммуникативной ситуации «информационная война»

1.3 Прагматические установки и ценностные предпочтения участников коммуникативной ситуации «информационная война»

1.4 Функциональность текста в коммуникативной ситуации «информационная война»

Выводы по главе

Глава 2. Способы предъявления текстов информационных войн

2.1 Тактики и стратегии реализации текстов информационных войн

2.2 Специфика лексико-семантических средств текстов информационных войн

2.3 Основные грамматические средства создания коммуникативной ситуации «информационная война»

2.4 Специфика употребления стилистических средств в условиях коммуникативной ситуации «информационная война»

Выводы по главе

Заключение

Список литературы

Список источников иллюстративного материала

Приложения

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Прагмалингвистические особенности коммуникативной ситуации «информационная война» (на материале печатных текстов СМИ)»

Введение

Современный мир характеризуется активной глобализацией и медиатизацией коммуникативных процессов, бурным ростом информационных технологий и внедрением их практически во все виды человеческой деятельности. Результатом развития подобных тенденций являются современные информационные войны, которые, так или иначе проявляясь в ходе взаимодействия социальных групп, масс и народов, берут свои истоки ещё с древнейших времён. В процессе исторической эволюции и информационной глобализации понятие «информационная война» обогащалось специфическими характеристиками, соответствующими определённому уровню развития общества.

В настоящем исследовании под «информационной войной» мы понимаем «противоборство сторон, которое возникает из-за конфликта интересов и/или идеологий и осуществляется путём намеренного, прежде всего языкового, воздействия на сознание противника (народа, коллектива или отдельной личности) для его когнитивного подавления и/или подчинения для получения определённого преимущества в материальной и/или идеологической сфере, а также посредством использования мер информационно-психологической защиты от такого воздействия» [Копнина 2018: 11].

Сегодня информационное превосходство играет решающую роль во многих сферах человеческой деятельности: политической, военной, экономической, научной, педагогической, официально-деловой, публицистической, повседневной и других. Однако в данном исследовании мы рассматриваем непосредственно речевое взаимодействие людей в политической сфере, поскольку именно в политике конфликты особенно часто перерастают в информационные войны.

Глобальная жизнедеятельность человека (в терминологии Е.В. Сидорова) включает в себя как необходимое звено речевую деятельность. К.

Годдард и А. Вежбицкая полагали, что человеческая деятельность, которая не просто нуждается в речи, а формируется ею соответствующим образом в определённой обстановке для конкретных категорий людей непременно должна рассматриваться с точки зрения цельной коммуникативной ситуации [Goddard, Wierzbicka 1997: 118]. В связи с этим мы, рассматривая речевую коммуникацию как социальное взаимодействие людей в политической сфере, считаем необходимым принять во внимание сознательную деятельность людей, обладающих определёнными психосоциальными, когнитивно-аксиологическими характеристиками, в аспекте их речевого противодействия в политической ситуации общения, в рамках коммуникативной ситуации «информационная война» (далее -КС ИВ).

Окружающая действительность, будучи опосредованной человеческим сознанием, может повлиять на формирование и восприятие текстов участниками общения, и для детального понимания природы человеческого общения в рамках КС ИВ считаем необходимым изучить интерпретацию социальных условий индивидами в рамках их социального и вербального взаимодействия в дискурсивной динамике, поскольку действительность воспринимается индивидуально, и в её осмыслении субъектом значительная роль отводится как коммуникативным, так и психическим, социальным, когнитивным, гендерным, этническим и другим факторам.

Кроме того, анализ прагмалингвистической специфики текстов, реализуемых в КС ИВ, становится особенно показательным, если он осуществляется с учётом особенностей организационной структуры, функционирования и содержания отдельно взятой типизированной коммуникативной ситуации. Профессор Е.В. Сидоров утверждал, что «изучение отдельного акта речевой коммуникации в качестве единицы коммуникации даёт достаточно полное представление о речевой коммуникации в целом» [Сидоров 2010: 19]. Мы полагаем, что изучение КС ИВ может способствовать более детальному пониманию природы

публичного общения, а также речевой манипуляции, реализуемой в её условиях с целью скрытного воздействия на сознание адресата.

Актуальность изучения КС ИВ определяется активными глобальными коммуникативными процессами распространения текстов, актуализирующих противоположные идеи, ценности, значения, понятия и реализуемых в коммуникативном пространстве публичного речевого общения в политической сфере, а также необходимостью дальнейшей разработки комплексного подхода к анализу коммуникативных процессов в современной лингвистике. КС ИВ видится весьма показательной в плане выделения всех необходимых составляющих процесса общения в их оппозиции друг другу и относительной взаимосвязи в масштабе дискурса.

Гипотеза исследования заключается в предположении, что КС ИВ представляет собой системно-структурное образование, обусловливающее сложную взаимосвязь всех входящих в неё компонентов и являющееся необходимой и продуктивной коммуникативной основой для развёртывания и реализации релевантного дискурса, в совокупности его прагматических и лингвистических характеристик, которые раскрываются в соотносительной динамике когнитивного, аксиологического и эмоционального антагонизма, реализуемого в коммуникативных деятельностях участников концептуального и информационного противоборства в процессе общения.

Объектом исследования послужили тексты, эксплицитно и имплицитно реализующие элементы КС ИВ.

Предметом диссертационного исследования являются коммуникативно-прагматические и языковые особенности КС ИВ в аспекте их взаимообусловленности и целесообразности предметного компонента содержания.

Цель работы заключается в выявлении прагмалингвистической специфики и описании функциональных закономерностей организации КС ИВ.

Реализация вышеизложенной цели видится возможной посредством решения следующих задач исследования:

- изучить и систематизировать имеющиеся в лингвистической науке сведения о сущности речевой коммуникации, её интерпретативной природе;

- определить соотношение понятий «коммуникативная ситуация» и «дискурс»; исследовать феномен коммуникативной ситуации как системы коммуникативных и социальных факторов, обеспечивающих реализацию дискурса;

- выявить коммуникативную природу информационной войны, определить её дискурсивный статус, рассмотреть структурные компоненты КС ИВ как обеспечивающие возможность реализации регулятивного потенциала в рамках интерактивного сопряжения коммуникативных деятельностей участников релевантного дискурса;

- определить характерные свойства КС ИВ в её дискурсивной динамике при выявлении детерминант коммуникативных деятельностей участников общения, порождаемых и воспринимаемых ими текстов;

- выявить и исследовать наиболее характерные прагматические признаки коммуникативных деятельностей участников КС ИВ, их ментальную и языковую реализацию;

- выявить и описать основные стратегии и тактики информационного воздействия, применяемые в процессе реализации текстов КС ИВ;

- определить и систематизировать языковые средства, реализующие тексты КС ИВ.

Фактическим материалом для исследования послужили англо-, испано- и русскоязычные тексты, опубликованные в печатных периодических изданиях «Atlantics», «Foreign Affairs», «Newsweek», «Time», «Malaga Hoy», «El Mundo», «El Pais», «Наша Версия», «Новая газета», «Новое время страны», «Фокус», в которых в той или иной форме открывалась контрастная реализация прагматических установок общения в рамках политической сферы. В общей сложности было проанализировано

более 2000 релевантных коммуникативных примеров (приблизительно 120 п.л.), в которых в той или иной форме раскрывается смысловой потенциал текстов информационной войны.

Теоретическая база. Вследствие значимости дискурсивной составляющей КС ИВ на современном этапе развития науки количество работ, посвящённых этой сложной проблематике, неуклонно растёт. Российские и зарубежные представители различных научных направлений уделяют данному вопросу пристальное внимание, исследуя его с различных сторон. Междисциплинарный характер изучаемого феномена определил необходимость обращения к наиболее значимым трудам в следующих областях:

- дискурсивные исследования (Н.Д. Арутюнова [Арутюнова 1989], Н.Н. Болдырев [Болдырев 2017, 2018], Т.А. ван Дейк [Дейк 1989, 2013], В.З. Демьянков [Демьянков 1994], В.И. Карасик [Карасик 1998, 2000], Е.В. Сидоров [Сидоров 2009, 2010], Е.Ф. Тарасов [Тарасов 1974, 2012], В.Е. Чернявская [Чернявская 2014], W. Chafe [Chafe 1996], M.J. Edelman [Edelman 1977], R.S. Tomlin [Tomlin 1997] и др.);

- теория коммуникации и речевого общения (В.З. Демьянков [Демьянков 1986], Г. Егер [Егер 1978], О.С. Иссерс [Иссерс 2008], Г.Г. Кларк, Т.Б. Карслон [Кларк, Карлсон 1986], Е.Г. Князева [Князева 1999], Г.В. Колшанский [Колшанский 1980], Е.А. Селиванова [Селиванова 2002], Е.В. Сидоров [Сидоров 2009, 2010], Н.А. Сидорова [Сидорова 2008, 2011, 2020], Е.Ф. Тарасов [Тарасов 1974, 2012], Р.О. Якобсон [Якобсон 1985], K. Back [Bach 2005], L. Bloomfield [Bloomfield 1995], E. Olshtain [Olshtain 2015] и др.);

- психолингвистика (Г.И. Богин [Богин 1989], Л.С. Выготский [Выготский 1956, 1982], В. Гумбольдт [Гумбольдт 1984], А.А. Залевская [Залевская 2007], В.В. Красных [Красных 2001], А.А. Леонтьев [Леонтьев 2019], А.Р. Лурия [Лурия 1975], А.А. Потебня [Потебня 1976, 1990], И.А. Стернин [Стернин 1994], С.Г. Тер-Минасова [Тер-Минасова 2000], Н.В. Уфимцева [Уфимцева 2009, 2011, 2013] и др.);

- лингвистическая прагматика (Н.Д. Арутюнова [Арутюнова 1981, 1989], Б.Ю. Норман [Норман 2009], Ю.С. Степанов [Степанов 1981], Н.И. Формановская [Формановская 2002], Д. Франк [Франк 1986], E. Agricola [Agricola 1975] и др.);

- когнитивная лингвистика (Н.Ф. Алефиренко [Алефиренко 2005], Г.И. Богин [Богин 1989], Н.Н. Болдырев [Болдырев 2017, 2018], В. Гумбольдт [Гумбольдт 1984], В.З. Демьянков [Демьянков 1994], Т.Г. Попова [Попова 2003], А.А. Потебня [Потебня 1976, 1990], З.Д. Попова, И.А. Стернин [Попова, Стернин 2010] и др.);

- политическая коммуникация (Э.В. Будаев, А.П. Чудинов [Будаев, Чудинов 2008], М. Маклюэн [Маклюэн 2007], А.П. Чудинов [Чудинов 2006], Е.И. Шейгал [Шейгал 2000], Е.Т. Юданова [Юданова 2003] и др.);

- работы, посвященные непосредственно информационно-психологическим войнам, в том числе их языковому аспекту (Г.В. Вирен [Вирен 2018], Н.Э. Гронская [Гронская 2000], Е.Л. Доценко [Доценко 1997], С.Г. Кара-Мурза [Кара-Мурза 2015], Г.А. Копнина [Копнина 2017, 2018], Г.А. Копнина, А.П. Сковородников [Копнина, Сковородников 2016], В.Г. Крысько [Крысько 1999], А.В. Манойло [Манойло 2018], П.Б. Паршин [Паршин 2007], Г.Г. Почепцов [Почепцов 2000, 2015], Л.Н. Синельникова [Синельникова 2014]);

- теория медиалингвистики и медиатекста (Т.Г. Добросклонская [Добросклонская 2016], И.В. Рогозина [Рогозина 2003], Г.Я. Солганик [Солганик 2005, 2014, 2015], W. Bergsdorf [Bergsdorf 1978], J.B. Thompson [Thompson 1995] и др.).

Методы исследования. Комплексный характер изучения сложного и многоаспектного феномена «информационная война», основанный на системно-деятельностном подходе, требует обращения к широкому мультидисциплинарному методологическому полю, подразумевающему такие методы исследования, как: контекстуальный, дискурсивный, концептуальный и компонентный анализ, метод прагматической

интерпретации, анализ словарных дефиниций, метод классификации и стратификации понятий и явлений, а также метод схематизации.

Достоверность исследования обеспечивается совокупным использованием перечисленных выше подходов и методов, комплексным характером исследования, широкой теоретической базой (около 200 библиографических источников на русском и иностранных языках), репрезентативностью языкового материала (более 2000 текстов из различных печатных общественно-политических и новостийных изданий).

Научная новизна исследования обеспечивается специфичным ракурсом рассмотрения феномена «информационная война», «позволяющим увидеть то, что ранее уходило из поля зрения, и найти ему место в системе взаимосвязей» [Сидорова 2010: 11-12], и состоит в описании системы и разработке структуры КС ИВ на материале английского, испанского и русского языков. Впервые выявлены её свойства и функции, а также закономерности её детерминирующего влияния на речевую деятельность участников общения, а именно формирование, восприятие и интерпретацию текста в соответствующих коммуникативных условиях; определены прагматические цели участников КС ИВ и функции печатных текстов СМИ, реализуемых в её рамках.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. природа информационной войны определена различием когнитивных, ценностных, социальных и культурных установок и характеристик коммуникантов, реализуемых ими в речевых знаках (текстах) в процессе речевого взаимодействия, что позволяет констатировать её дискурсивный статус;

2. информационная война реализуется в коммуникативной представленности дискурса, функционирующего в определённой сфере жизнедеятельности человека (политической) в соответствии с прагматическими интенциями коммуникантов. Принцип дискурса информационной войны заключается в идеологическом противодействии

сторон (адресанта и адресата) в процессе контрастно-смыслового сопряжения их коммуникативных деятельностей и последующей детерминации их речевой и неречевой деятельностей;

3. КС ИВ являет собой сложную гетерогенную систему, организованную структурно, которая характеризуется диалектическим единством базовых (адресант, адресат, образ адресата (в т.ч. уточнённый), канал передачи информации, референт, текст) и специфических (инициатор, период экспозиции, механизмы получения обратной связи и выявления параметров невязки) элементов, обусловленных деятельностной прагматикой участников общения; КС ИВ, по своей природе, представляет собой двусторонний феномен: с одной стороны, она оказывает определяющее влияние на динамику дискурса, его формирование, развитие и интерпретацию; с другой стороны, обострение отношений коммуникантов в рамках КС ИВ, доведение её до полного антагонизма разрушает интерпретативный потенциал дискурса и аннигилирует саму КС ИВ, т.е. возможность разрешения ситуации коммуникативными средствами;

4. манипулятивный потенциал дискурса информационных войн определяется не только и не столько языковыми средствами взаимообусловленных коммуникативных деятельностей, сколько прагматическими факторами КС ИВ; исследование КС ИВ, в рамках которой возникает, реализуется и интерпретируется дискурс, позволяет выявить прототипические принципы коммуникативных деятельностей участников процесса общения, наиболее характерные средства реализации их прагматических интенций в ходе информационного противодействия и противоборства; итерационность (цикличность) КС ИВ обусловлена концептуальными основаниями коммуникантов и способствует устойчивой и эффективной поэтапной реализации манипулятивных интенций адресанта в аспекте сопряжения коммуникативных и некоммуникативных деятельностей участников общения;

5. в процессе создания текста КС ИВ автор, исходя из своих собственных предпочтений, прогнозирует особенности его интериоризации и интерпретации реципиентом, рассчитывая на определённое эмоциональное восприятие. В КС ИВ первостепенное значение имеет воздействие на когнитивную, аксиологическую и эмоциональную сферы массового (а в дальнейшей перспективе и индивидуального) адресата, что определяет включение релевантных и исключение нерелевантных для контрастной интерпретации дискурса элементов; языковые средства в текстах участников КС ИВ, совокупно с прочими элементами КС ИВ представляют собой прототипическую систему, обеспечивающую условия для желаемой интерпретации текста и последующих речевых и неречевых действий участников КС ИВ;

6. эффективность манипулятивного воздействия определяется системным функционированием основных составляющих коммуникативной стратегии, таких как прагматическая и коммуникативная цель, условия её реализации (коммуникативная ситуация), средства достижения поставленной цели (тактики и приёмы), план выражения и план содержания текста, результат реализации коммуникативной деятельности.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется вкладом в системное описание структуры и свойств функционирования КС ИВ в условиях коммуникативного пространства, развитием методов изучения порядка её развёртывания в коммуникативно-прагматических и дискурсивно-интерпретативных аспектах в определении дальнейших перспектив её изучения.

Рассмотрение коммуникативной ситуации в целом и КС ИВ в частности раскрывает потенциал прагмалингвистического подхода и вносит вклад в дальнейшую разработку проблем дискурсивного анализа речевого взаимодействия в сфере политики и массмедиа, расширяет представления о природе коммуникативной ситуации, речевом общении и функционировании дискурсивной реальности в жизнедеятельности человека.

Практическая значимость. Полученные результаты могут быть применены в процессе преподавания в высших учебных заведениях целого ряда дисциплин: общего языкознания, теории коммуникации, прагмалингвистики, психолингвистики, теории текста и дискурс-анализа, коммуникативистики, политической лингвистики, медиалингвистики, стилистики и других.

Материалы исследования могут быть использованы в качестве прикладных при изучении феномена «информационная война», в ходе разработки инструментария или средств противодействия информационному воздействию, а также для повышения медиаграмотности населения Российской Федерации в целях обеспечения национальной информационной безопасности. Предложенный нами в данной работе комплексный подход к анализу КС ИВ может быть применён для изучения различных типов дискурса и коммуникативных ситуаций.

Апробация работы. Основные положения исследования были апробированы в ходе участия в научно-практических, международных и межвузовских конференциях. По теме диссертации опубликовано 10 статей, 4 из которых вышли в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией при Министерстве образования и науки РФ.

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой их раскрытия и состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, списка источников языкового материала и приложений.

Во Введении данного диссертационного исследования обосновывается выбор темы, формулируется научная проблема и актуальность исследования, анализируется общая степень разработанности данного вопроса, теоретическая и методологическая основа работы, осуществляется постановка цели и задач исследования, а также определяется его научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

Глава 1 посвящена разностороннему рассмотрению понятия «коммуникативная ситуация». Определено её место в структуре речевой коммуникации, охарактеризовано её соотношение с дискурсом. Выявлены составляющие КС ИВ, в частности, прагматические установки её участников и особенности функционирования текста в изучаемых условиях коммуникации.

В Главе 2 сформулированы характерные особенности речевых стратегий, тактик и приёмов, наиболее характерных для реализации целей и задач современных информационных войн. Выделены основные прагмалингвистические закономерности реализации манипулятивных интенций на семантическом, грамматическом и стилистическом уровнях.

В Заключении диссертации обобщаются результаты проведенного исследования, даются основные выводы, а также намечаются перспективы и рекомендации дальнейших исследований в данном направлении.

Глава 1. Феномен коммуникативной ситуации «информационная война»

1.1 Характеристика коммуникативной ситуации.

Коммуникативная ситуация и дискурс

Коммуникация - одна из основ жизнедеятельности человека. О важности процесса общения говорили ещё в древние времена. Одной из ключевых работ, рассматривающих сложный процесс речевого взаимодействия, безусловно, можно назвать «Риторику» Аристотеля, в которой он выделил базовые элементы человеческого общения.

Впоследствии лингвисты, изучая коммуникацию как процесс, неразрывно связанный с жизнедеятельностью человека, неоднократно обращались к вопросу о том, как язык выполняет свою коммуникативную функцию. Однако одним из первых, кто обратил внимание именно на деятельностный характер речевого общения, был В. фон Гумбольдт, утверждавший, что «язык есть не продукт деятельности (ergon), а деятельность (energeia)... В подлинном и действительном смысле под языком можно понимать только всю совокупность актов речевой деятельности» [Гумбольдт 1984: 70].

Вслед за В. фон Гумбольдтом деятельностную природу языка отметил выдающийся отечественный лингвист А.А. Потебня: «Язык есть средство не выражать уже готовую мысль, а создавать её. он не отражение сложившегося миросозерцания, а слагающая его деятельность» [ Потебня 1993: 33].

В середине ХХ века функционально-деятельностный подход к исследованию речевой коммуникации получил своё развитие в трудах учёных Московской психолингвистической школы, а именно Л.С. Выготского, Н.И. Жинкина, И.А. Зимней, А.Н. Леонтьева, А.А. Леонтьева, А.Р. Лурии, Е.В. Сидорова, Ю.А. Сорокина, Е.Ф. Тарасова и других.

Представители данной школы придерживались точки зрения, согласно которой «язык неразрывен с человеческой деятельностью и если может быть изолирован от неё, абстрагирован и представлен как самостоятельная сущность, то такая абстракция никак не может полностью отразить его объективную специфику и неизбежно остаётся односторонней» [Леонтьев 1965: 9]. В своих исследованиях учёные-психолингвисты рассматривали деятельность общения в аспекте проблем речевой системности, в качестве общего типа специфической человеческой деятельности, частными проявлениями которой являются все виды взаимодействия человека с другими людьми и предметами окружающей действительности посредством речевой деятельности.

Интерес к проблемам речевой коммуникации как в языкознании, так и в других науках не угасает и по сей день, что объясняется, в том числе, активными глобализационными процессами и бурным развитием информационных технологий и средств передачи информации. Человеческое общение (и как процесс, и как результат) продолжает оставаться объектом исследований лингвистов с различных точек зрения (аксиология: Н.Ф. Алефиренко, С.К. Гураль, Н.А. Сидорова, В.П. Синячкин; психолингвистика: И.А. Бубнова, Е.Г. Князева, В.В. Красных; этнокультурная лингвистика: Т.Г. Попова, И.А. Стернин, С.Г. Тер-Минасова; медиалингвистика: Т.Г. Добросклонская, Г.Я. Солганик; политическая лингвистика: Э.В. Будаев, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал и др.).

Развитие функционально-деятельностного подхода закрепило в понимании современных учёных то, что главное предназначение любого языка - обеспечивать социальное взаимодействие, «межличностное сопряжение - её высший смысл» [Иванов 2002: 138-139]. В связи с этим мы можем говорить не только о межличностной природе речевого общения, но и о междеятельностной её стороне.

Производство целенаправленного речевого высказывания непременно решает ту или иную задачу коммуникации, реализуемой в целях организации

совместной деятельности адресанта и реципиента сообщения, и служит неким деятельностным фоном общения, детерминирующим и определяющим структуру их речевой деятельности в целом. В связи с этим, в данной работе под «коммуникативной (речевой) деятельностью» мы будем понимать «частную, отдельную форму (момент, аспект) глобальной жизнедеятельности человека, представляющую собой побуждаемую потребностью в знаковом согласовании деятельностей, целесообразную, соотносимую с действительностью, внутреннюю или внутреннюю и внешнюю активность, совершаемую в виде речепсихических действий и операций с использованием ресурсов естественного языка» [Князева 2000: 53].

Представляется, что каждый коммуникативный акт являет собой процесс установления соответствия между двумя деятельностями: речевая деятельность включается в систему более широкой деятельности для обеспечения её целостности и структурированности. В ходе межличностного общения коммуниканты изменяют свою деятельность (как речевую, так и неречевую) в строгом соответствии с деятельностями партнёра по интеракции: «перестраивается её интенсивность, нормативность, стандартность продукта деятельности вследствие осознанного или неосознанного стремления субъекта удовлетворить предполагаемому им в говорящем ожиданию понятности и преодолеть это ожидание: перестроить смысловые отношения, внести новые связи и оценки» [Сидорова 2010: 148].

Взаимное изменение деятельностей коммуникантов мыслится необходимым в связи с тем, что в процессе общения индивиды действуют, основываясь на своих личных мотивах. Для того чтобы реципиент почувствовал свою сопричастность к деятельности адресанта, процесс интеракции должен быть основан на неких координирующих элементах, в качестве которых могут выступать как точки совпадения (совместные знания, общие ценности, схожее эмоциональное состояние и др.), так и точки расхождения (отношений, мнений, например, в вербальной агрессии), которые соприкасаются в текстах коммуникантов, адресованных друг другу.

Например: «Любой россиянин, заглянув в свой кошелёк, без труда придёт к нехитрому выводу, что никаких экономических предпосылок для роста стоимости жилья в стране, казалось бы, нет» [Ремнева 2019: 16]. (Здесь и далее в языковом материале сохранены орфография и пунктуация первоисточника - прим. автора)

Данным утверждением автор подчёркивает свою осведомлённость о финансовом положении «любого россиянина» и, как следствие, в его психоэмоциональном состоянии. Разделяя эти чувства, адресант входит в доверие к потенциальному реципиенту, подчёркивая, что, в отличие от автора, представители правительства не осознают проблем населения. Своим сообщением журналист резко противопоставляет народ и власть, рисуя образ врага (в основном средствами визуализации его портрета и характеристик), не углубляясь тем временем в фактическую и доказательную аргументацию. Это позволяет автору апеллировать в своём тексте к эмоциям реципиента, закрепляя тем самым необходимые когнитивные схемы в его восприятии.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Муравлева Валерия Романовна, 2021 год

- С. б.

125 Горевой, Р. Золотое дно [Текст] / Р. Горевой // Наша версия. - 2019. - M 41 (71б).

- С. б.

126 McGurk, B. Hard Truths in Syria. America Can't Do More With Less, and It Shouldn't Try [Text] / B. McGurk // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 9S. Numb. 3- pp. 69-S4

launched Sputnik—until U.S. President Richard Nixon ended the Bretton Woods system. The oil shocks of the 1970s posed a grave threat to the liberal international order—but then came the explosion of the U.S. budget and trade deficits in the 1980s. The perpetrators of the 9/11 attacks seemed like an existential threat to the system—until the 2008 financial crisis. Now there is Trump. It is worth asking, then, whether the current fretting is anything new. For decades, the sky has refused to fall.127

Perhaps most important, the Trump administration has unilaterally surrendered the set of ideals that guided U.S. policymakers for decades. It is entirely proper to debate how much the United States should prioritize the promotion of human rights, democracy, and the rule of law across the world. What should be beyond debate, however, is that it is worthwhile to promote those values overseas and enshrine them at home. Trump's ugly rhetoric makes a mockery of those values. 128

What would collapse look like? The United States would remain a great power, of course, but it would be an ordinary and less rich one. On an increasing number of issues, U.S. preferences would carry minimal weight, as China and Europe coordinated on a different set of rules. Persistent domestic political polarization would encourage Middle Eastern allies, such as Israel and Saudi Arabia, to line up with Republicans and European allies, such as Germany and the United Kingdom, to back Democrats. The continued absence of any coherent grand strategy would leave Latin America vulnerable to a new Great Game as other great powers vied for influence there. Demographic pressures would tax the United States, and the productivity slowdown would make those pressures even worse. Trade blocs would sap global economic growth; reduced interdependence would increase the likelihood of a great-power war. Climate change would be

127 Drezner, D.W. This Time Is Different. Why U.S. Foreign Policy Will Never Recover [Text] / D.W. Drezner // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 10-17

128 Drezner, D.W. This Time Is Different. Why U.S. Foreign Policy Will Never Recover [Text] / D.W. Drezner // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 10-17

129 Drezner, D.W. This Time Is Different. Why U.S. Foreign Policy Will Never Recover [Text] / D.W. Drezner // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 10-17

Тактика активации воображения

Официальные российские СМИ, прежде всего телевидение, столь подробно со злорадством, с праведным негодованием и издёвкой над «их нравами» препарируют будь то выборы президента на Украине, или, скажем, в США, или, к примеру, отставку австрийского политика, уличённого в нечистоплотности и немедленно отправленного в отставку, -что невольно закрадывается мысль: а может быть, вот это эфирное остервенение и есть современный эзопов язык, может, это посыл нашим искушённым соотечественникам, мол, там, «за бугром», полно, конечно, ляпов и «сукиных сынов», но там есть реальные выборы и реальное понятие о свободе слова и чести?130

Bolton's declaration that U.S. troops would stay in Syria until all the Iranians left was never realistic. Even with unlimited resources — which Trump was not prepared to commit—the United States could not hope to fully expel the Iranians from Syria. 131

Imagine what the effects of even greater pressure and confrontation might be: a downturn in the German economy and, with it, the return of resentful nationalism and political instability. Now imagine that Greece, Italy, and other weak European economies were teetering and in need of further German bailouts that might not be forthcoming. The result would be the reemergence of the economic nationalism and bitter divisions of the past. Add to this the growing doubts about the U.S. security guarantee that Trump has deliberately fanned,

130 Радзиховский, Л. Фальш эзопова языка. [Текст] / Л. Радзиховский // Наша версия. - 2019. - № 19 (694). - С. 4.

131 McGurk, B. Hard Truths in Syria. America Can't Do More With Less, and It Shouldn't Try [Text] / B. McGurk // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 69-84

along with his demands for increased defense spending in Germany and the rest of Europe. American policy seems bent on creating the perfect European storm.132

Think of Europe today as an unexploded bomb, its detonator intact and functional, its explosives still live. If this is an apt analogy, then Trump is a child with a hammer, gleefully and heedlessly pounding away. 133

It is tempting to pin this degradation on Trump and his retrograde foreign policy views, but the erosion predated him by a good long while. Shifts in the way Americans debate and conduct foreign policy will make it much more difficult to right the ship in the near future. 134

The other branches of government endowed the White House with the foreign policy equivalent of a Ferrari; the current occupant has acted like a child playing with a toy car, convinced that he is operating in a land of make-believe. 136 Right now, the United States' Jenga tower is still standing. Remove a few more blocks, however, and the wobbling will become noticeable to the unaided eye.

What would collapse look like? The United States would remain a great power, of course, but it would be an ordinary and less rich one. On an increasing number of issues, U.S. preferences would carry minimal weight, as China and Europe coordinated on a different set of rules. Persistent domestic political polarization would encourage Middle Eastern allies, such as Israel and Saudi Arabia, to line up with Republicans and European allies, such as Germany and the United Kingdom, to back Democrats. The continued absence of any coherent

132 Kagan, R. The New German Question [Text] / R. Kagan // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 119-120

133 Kagan, R. The New German Question [Text] / R. Kagan // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 120

134 Drezner, D.W. This Time Is Different. Why U.S. Foreign Policy Will Never Recover [Text] / D.W. Drezner // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 10-17

135 Drezner, D.W. This Time Is Different. Why U.S. Foreign Policy Will Never Recover [Text] / D.W. Drezner // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 10-17

136 Drezner, D.W. This Time Is Different. Why U.S. Foreign Policy Will Never Recover [Text] / D.W. Drezner // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 10-17

grand strategy would leave Latin America vulnerable to a new Great Game as other great powers vied for influence there. Demographic pressures would tax the United States, and the productivity slowdown would make those pressures even worse. Trade blocs would sap global economic growth; reduced interdependence would increase the likelihood of a great-power war. Climate change would be mitigated nationally rather than internationally, leaving almost everyone worse off. 137

137 Drezner, D.W. This Time Is Different. Why U.S. Foreign Policy Will Never Recover [Text] / D.W. Drezner // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 10-17

Тактика навешывания ярлыков

Акции против строительства храма на месте сквера в Екатеринбурге вызвали резкую реакцию у тех, кто привычно видит в любых протестах «руку Госдепа» и «репетицию Мацдана».138

Вертикальная политическая система - выборы из одного кандидата и

139

нескольких смешных клоунов, которые его оттеняют.139

Потому что для власти выборы - это самоубийство. Всё равно, что склонить власть выйти из окна своего кабинета.140

Общество, нетолерантное к людям с другим цветом кожи, иной сексуальной ориентацией, не признаёт языковое и религиозное многообразие. Такое общество будет антироссийским по своим заявлениям, но по своей сути останется похожим на Россию. И предпосылки для этого у нас есть - например, недавний запрет презентовать книгу для детей об однополых семьях на Книжном форуме во Львове. 141

В России выборов нет никаких. Вообще. Есть издевательская

142

имитация, просто ритуал.142

Так что, если где-нибудь вниз по реке вдруг выплывут вместе с женскими трупами ещё десяток-другой монголоидов - ничего

138 Киян, И. «Бей их, освобождай арестованных!». [Текст] / И. Киян // Наша версия. - 2019. - № 19 (694). - С. 20.

139 Радзиховский, Л. Фальшь эзопова языка. [Текст] / Л. Радзиховский // Наша версия. - 2019. - № 19 (694). - С. 4.

140 Радзиховский, Л. Фальшь эзопова языка. [Текст] / Л. Радзиховский // Наша версия. - 2019. - № 19 (694). - С. 4.

141 Духнич, О. Это мы [Текст] / О. Духнич // Новое время страны.- 2017. - № 45 (174). - С. 62-65

142 Радзиховский, Л. Фальш эзопова языка. [Текст] / Л. Радзиховский // Наша версия. - 2019. - № 19 (694). - С. 4.

удивительного. «Неучтёнка!» <...> Кто ехал на прииски вкалывать? Бичи! <...> Сброд!143

В итоге «соросята» (а ни для кого не секрет, что Джордж Сорос -покровитель и давний партнёр Пинчука) взяли под свой контроль и президентскую фракцию в Раде, и правительство.144

A major priority for American diplomats was to reach a settlement with the only other great power in Syria, Russia, about the ultimate disposi-tion of territory in the U.S. zone of influence. Washington had been holding bilateral talks with Moscow on Syria since the beginning of Russia's military intervention, in 2015. 145

На Украине, как и во многих бывших республиках Советского Союза, есть нормальные выборы. С конкуренцией, с заранее неизвестным результатом. С политической борьбой. То есть то, что у нас в России немножко было в 90-е годы.146

Но министр Арсен Аваков не решился отдать приказ своим подчинённым, невзирая на то, что у него с Коломойским давний конфликт интересов. А всё потому, что хитрый лис Аваков лучше всех знает, что в украинской политике можно, а что - нельзя. Оттого и остаётся на плаву при любой власти. Теперь ход за Коломойским- едва ли он простит своим

147

выкормышам столь наглый демарш. 147

143 Горевой, Р. Золотое дно [Текст] / Р. Горевой // Наша версия. - 2019. - № 41 (716).

- С. 6.

144 Крымский, В. Бунт марионеток [Текст] / В. Крымский // Наша версия. - 2020. -№ 05 (729). - С. 10.

145 McGurk, B. Hard Truths in Syria. America Can't Do More With Less, and It Shouldn't Try [Text] / B. McGurk // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 69-84

146 Радзиховский, Л. Фальш эзопова языка. [Текст] / Л. Радзиховский // Наша версия. - 2019. - № 19 (694). - С. 4.

147 Крымский, В. Бунт марионеток [Текст] / В. Крымский // Наша версия. - 2020. -№ 05 (729). - С. 10.

Washington must accept some hard truths. The first is that Assad is not going anywhere. He is a mass murderer and a war criminal, but at this late stage, there is no chance that the United States or anyone else will unseat him. 148

Премьер - профан без малейшего плана действий, если не считать плана ликвидации Украины как государства. Кабинет министров и Рада -сброд беспринципных и глупых социопатов и «соросят». Генпрокурор -мямля и трус. Глава СБУ покрывает убийц. Экономика - в необъявленном дефолте. Главный инвестор страны - гастарбайтеры. 149

Johnson later stated that Russia's social media operation "was something ... that we were just beginning to see." Likewise, Clapper wrote in his memoir that "in the summer of 2015, it would never have occurred to us that low-level Russian intelligence operatives might be posing as Americans on social media."150

В Республике Хакасия, в Ширинском районе, широкую огласку получил инцидент, в ходе которого глава района Сергей Зайцев набросился на журналиста телекомпании «Россия 24» и повалил его на пол. По крайней мере такие выводы можно сделать из телевизионного сюжета, который увидели миллионы зрителей.151

Even before this liberal world order began to unravel, it was always a question how long Germany would be willing to remain an abnormal nation, denying itself normal geopolitical ambitions, normal selfish interests, and normal nationalist pride. 152

148 McGurk, B. Hard Truths in Syria. America Can't Do More With Less, and It Shouldn't Try [Text] / B. McGurk // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 69-84

149 Крымский, В. Бунт марионеток [Текст] / В. Крымский // Наша версия. - 2020. -№ 05 (729). - С. 10.

150 Zegart, A., Morell, M. Spies, Lies, and Algorithms. Why U.S. Intelligence Agencies Must Adapt or Fail [Text] / A. Zegart, M. Morell// Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 85-96

151 Голованов, Д. Вроде нормальный человек... . [Текст] / Д. Голованов // Наша версия. - 2019. - № 21 (696). - С. 12.

152 Kagan, R. The New German Question [Text] / R. Kagan // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 114

Москве не нужен Донбасс. Эта территория потеряна с точки зрения промышленности, это чёрная дыра, половина населения сбежала из этого ада. Донбасс дорого обходится Кремлю как в плане финансирования, так и в

"153

контексте международной изоляции и западных санкций.153

It is tempting to pin this degradation on Trump and his retrograde foreign policy views, but the erosion predated him by a good long while. Shifts in the way Americans debate and conduct foreign policy will make it much more difficult to right the ship in the near future. 154

Perhaps most important, the Trump administration has unilaterally surrendered the set of ideals that guided U.S. policymakers for decades. It is entirely proper to debate how much the United States should prioritize the promotion of human rights, democracy, and the rule of law across the world. What should be beyond debate, however, is that it is worthwhile to promote those values overseas and enshrine them at home. Trump's ugly rhetoric makes a mockery of those values. 155

Se está desarrollando en nuestro mundo una pandemia intelectual paralela a la del coronavirus. Me refiero a la credulidad irreflexiva.156

Российскому президенту нужно срочно что-то придумать, и ему нравится удивлять своих граждан. В последние годы его главными «подарками» народу стали войны - в украинском Крыму, на востоке Украины и в Сирии.157

153 Аслунд, А. По большому счёту. [Текст] / А. Аслунд // Новое время страны. Мир в 2018. - 2017. - M 47 (176). С. 146.

154 Drezner, D.W. This Time Is Different. Why U.S. Foreign Policy Will Never Recover [Text] / D.W. Drezner // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 10-17

155 Drezner, D.W. This Time Is Different. Why U.S. Foreign Policy Will Never Recover [Text] / D.W. Drezner // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 10-17

156 González Caballero, P. El virus de la credulidad [Text] / P. González Caballero // El Pais. - 15 de Abril de 2021. - M 15.976. - pp. 13

157 Аслунд, А. По большому счёту. [Текст] / А. Аслунд // Новое время страны. Мир в 2018. - 2017. - M 47 (176). С. 146.

Тактика создания эффекта двусмысленности и неопределённости

Но каждый раз в бочке чиновничьего мёда обнаруживается весомая

1

ложка дёгтя.158

Much remains uncertain about the U.S. withdrawal. But whatever the final troop levels turn out to be, Trump's decision to significantly reduce the American footprint in Syria is unlikely to be reversed.159

По слухам, администрация президента не будет рекомендовать кого -либо уволить, но возможны всякие неожиданности.160

Не дай бог, конечно, чтобы нам пришлось доказывать работоспособность своего оружия. Хотя, может, мы и заявляем так смело о своих супердержавных военных амбициях, что втайне надеемся, что проверять нашу мощность никто не будет.161

Мир стремительно меняется. Глобализация и технологии создают новые правила игры, а поколение миллениалов ломает привычное представление о карьере и жизни. 162

German economic success in a benign liberal world order strengthened German democracy.163

Even before this liberal world order began to unravel, it was always a

158 Веретенникова, К. Замаялись выполнять [Текст] / К. Веретенникова // Наша версия. - 2019. - № 16 (691). - С. 17.

159 McGurk, B. Hard Truths in Syria. America Can't Do More With Less, and It Shouldn't Try [Text] / B. McGurk // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 69-84

160 Веретенникова, К. Замаялись выполнять [Текст] / К. Веретенникова // Наша версия. - 2019. - № 16 (691). - С. 17.

161 Райхельгауз, И. Уборка в своём доме[Текст] / И. Райхельгауз// Наша версия. -2019. - № 17 (692). - С. 6.

162 Кадя, Н., Любченко, Е, Емченко, Н., Давтян, В. Ты будущий [Текст] / Н. Емченко // Новое время страны.- 2017. - № 45 (174). - С. 58-60

163 Kagan, R. The New German Question [Text] / R. Kagan // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 112

question how long Germany would be willing to remain an abnormal nation, denying itself normal geopolitical ambitions, normal selfish interests, and normal nationalist pride. 164

164 Kagan, R. The New German Question [Text] / R. Kagan // Foreign Affairs. - May / June 2019/ - Vol. 98. Numb. 3- pp. 114