Понятие "историзм" в немецкой философии истории конца XIX - начала XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, кандидат философских наук Феллер, Виктор Валентинович

• Феллер, Виктор Валентинович
• кандидат философских наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат философских наук Феллер, Виктор Валентинович

ОГЛАВЛЕНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1 .ФИЛОСОФСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ.

ПОНЯТИЯ «ИСТОРИЗМ».

1.1 .Гносеология немецкого историзма. против натурализма и историцизма.

1.2. Структура и иерархия идеи. индивидуализированного развития.

1.3. «Исторический разум» Вильгельма Дильтея.

ГЛАВА 2.ФИЛОСОФСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ.

ПРОБЛЕМЫ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ИСТОРИЗМА.

2.1. Источники происхождения немецкого историзма. в культуре Нового времени.

2.2. Трансцендентально-исторический разум. в немецком историческом Просвещении.

2.3. Репрезентации возникновения историзма. у В.Дильтея, Э.Трельча и Ф.Мейнеке.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Понятие "историзм" в немецкой философии истории конца XIX - начала XX вв.»

Актуальность темы исследования. В центре диссертации находится проблема понятийного самоопределения немецкого идеалистического историзма {Historismus) или же проявления сущности немецкого научно-исторического самосознания XVIII-XX вв., приобретшего понятийно четкую форму на рубеже XIX и XX вв. План исследования имеет «вертикальное» и «горизонтальное» измерения. Первое измерение - преимущественно логико-аналитическое, второе - историко-синтетическое. Первое рассматривает категориальный каркас понятия «историзм» в метафизической, онтологической, гносеологической и логической плоскостях. Второе стремится охватить единым взглядом генезис понятия «историзм» в немецкой философии истории 1880-1920 гг. на фоне общей панорамы развития немецкого и общеевропейского исторического сознания и самосознания всей эпохи Нового времени. Исследование нами немецкого идеалистического историзма ведется из общей онтологической и метафизической перспективы - идеи структурированного исторического универсума («формы форм») и идеи всевременности (соответствующего этой «форме форм» «содержания»). Исходя из этой перспективы «романтическая» и «критическая» его формы открываются через фазы развития «коллективной индивидуальности», которую принято называть немецкой исторической школой в широком смысле.

Нам необходимо, - утверждает Л.Штраус, - в первую очередь, неисторическое понимание неисторической философии. Но не менее настоятельно нам требуется неисторическое понимание историзма, т.е. такое понимание происхождения историзма, которое не считает доказанной прочность историзма»1. Мы согласны и с заявлением Х.Ортега-и-Гассет: «Неправда, что история непредсказуема. Сплошь и рядом пророчества

1 Штраус JI. Естественное право и история. М., 2007. С. 37. сбывались. Если бы грядущее не оставляло бреши для предвидений, то и впредь, исполняясь и становясь прошлым, оно оставалось бы непонятым. В утверждении, что историк пророк наоборот, заключена вся философия истории. Конечно, можно предвидеть лишь общий каркас будущего, но ведь и в настоящем или прошлом это единственное что, в сущности, доступно. Потому, чтобы видеть свое время, надо смотреть с расстояния. С какого? Достаточно, чтобы не различать носа Клеопатры»

Нынешняя фаза развития кантианской критической философии и теории истории, начавшаяся в середине 1990-х годов, характеризуется реакцией на «лингвистичёский радикализм»3. Проводимое в диссертации сравнение «критического» историзма с «романтическим» историзмом в генезисе того и другого способно дать углубленное понимание причин современного постмодернистского кризиса. Но актуальность глубокого исследования генезиса немецкого историзма коренится не столько в злободневной проблематике переживаемого нами «исторического момента», сколько в способности к актуализации понимания двух долгосрочных моментов. Это, как отмечает Б.Г.Могильницкий, его способность бросить новый свет на фундаментальную проблему «отношения истории и современности» и его необходимость для понимания динамики развития немецкой исторической культуры Х1Х-ХХ вв.4

В аналитическом плане проблематика нашего исследования исходит из четырех предположений и четырех основополагающих идей, обнаруженных нами в работах классиков в качестве категориальной структуры исторического разума Нового времени. Прежде всего, мы обратились к сочинениям В.Дильтея, Э.Гуссерля, Э.Трельча и Ф.Мейнеке, в которых анализируется опыт немецкой

2 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Восстание масс: Сборник. М., 2003. С. 53.

3 Патрушев А.И. Некоторые тенденции в развитии западной исторической науки на пороге XXI века // Историография нового и новейшего времени стран Европы и Америки. М., 2000. С. 205 - 207.

4 См.: Могильницкий Б.Г. О генезисе немецкого идеалистического историзма (к постановке вопроса) // МИВИН, Вып. 16. Томск, 1982. С. 93 - 94. исторической мысли XVIII-XIX вв., а также к трудам В.Виндельбанда, Г.Риккерта й Э.Кассирера. Затем мы изучили труды, ставшие объектом исследования вышеуказанных авторов. Среди них следует выделить сочинения И.Канта, А.В.Шлецера, И.В.Гете, Ф.Шиллера, Ф.А.Вольфа, И.Г.Фихте, В.Гумбольдта, Ф.Шлейермахера, Ф.Шлегеля, Ф.В.Шеллинга, Г.В.Ф.Гегеля и Л.Ранке. Мы увидели, что понятийный каркас немецкого идеалистического историзма в его полноформатном «романтическом» исполнении включает логическую идею индивидуальности, гносеологическую идею развития, онтологическую идею всевременности и регулятивную метафизическую идею необходимой структуры исторического универсума5.

Утвердившийся на рубеже XIX и XX вв. «критический» историзм вытеснил на задний план общественного сознания метафизическую и онтологическую идеи немецкого историзма. Его адепты попытались, правда, не вполне удачно, описать развитие немецкой исторической мысли в рамках ограничений исключительно лишь логико-гносеологических идей. Тогда и родился принцип немецкого идеалистического историзма - принцип индивидуализированного развития, ставший понятийным ядром «историзма».

Восстановление метафизического рассмотрения позволяет нам охватить общим взглядом ранее высказанные точки зрения на сущность и происхождение немецкого историзма, включая авторитетные версии В.Дильтея, Э.Трельча и Ф.Мейнеке. В метафизической плоскости мы исходим из того, что макроструктура исторического универсума, независимо от нашего к нему отношения, может быть понята только исходя из связи его наиболее крупных членов - исторических эпох, longue duree. Эти структуры и их доктрины приоткрываются в религиозно-мифологических представлениях и воззрениях,

5 Категории онтологии, метафизики, гносеологии и логики уточнены нами в их историческом значении, определенном во «Введении в философию» О.Кюльпе (1903). Историософская специфика этих категорий разъяснена Л.П.Карсавиным в «Философии истории» (1923) См.: Кюльпе О. Введение в философию. М., 2007. С. 22 - 32, 48 - 49, 339 -340; Карсавин Л.П. Философия истории. М., 2007. С. 5. правда, «как сквозь мутное стекло». Но раскрываются вполне они только в историческом знании о всеобщей истории «Адамова рода».

Таким образом, значение представленного здесь исследования немецкого идеалистического историзма заключается не только в очевидной злободневности исследований исторического сознания и самосознания. Она, прежде всего, исходит из назревшей необходимости преодоления «состояния постмодернизма» и заключается в возможности вновь, теперь под метафизическим углом зрения, рассмотреть проблематику отношения «истории и современности» через призму конкретизируемого нами отношения «всеобщей истории и истории Нового времени». В этом ранее, с нашей точки зрения, более всего преуспел немецкий «романтический» историзм.

Степень разработанности проблемы. Немецкий «критический» историзм рубежа XIX и XX вв. и органично связанный с ним немецкий «романтический» историзм рубежа XVIII и XIX вв. неизменно остаются в фокусе внимания философов и историков-теоретиков на Западе, в Германии и в России. Первыми, кто концептуализировал понятие «историзм» и провел глубокий анализ его основных идей и методологии, были, после И.Г.Дройзена, давшего своего рода самоотчет «романтического» историзма о своих достижениях и проблемах, исследователи «философии жизни», неокантианского и неогегельянского направлений, а также феноменологии. Это, прежде всего, Ф.Ницше, В.Дильтей, Г.Риккерт, Э.Гуссерль, Э.Трельч, Ф.Мейнеке. Начиная с Ф.Ницше, в немецкой культуре формируется традиция глубокого философского осмысления «пользы и вреда истории для жизни». В.Дильтей по праву может быть признан основателем «критического» историзма в его содержательной полноте и эвристической проницательности. Его проекты «критики исторического разума», «истории западной метафизики», «описательной психологии» и его герменевтический проект предопределили пути развития философско-исторической мысли минувшего века. Совершенные им «возвращения» Шлейермахера, Новалиса, Гельдерлина и «возрождение» раннего Гегеля оказали огромное влияние на становление неогегельянской «альтернативы» неокантианству. Г.Риккерт преодолевает влияние позитивистской школы К.Лампрехта. В.Виндельбанд и Г.Риккерт обосновали неокантианские методы «индивидуализации» и «отнесения к ценности». Э.Гуссерль разработал феноменологический метод, который стал философски обоснованным аналогом дильтеевской «описательной психологии». Он прояснил негативизм и безосновность современного исторического сознания, обобщив их в понятии историцизм. Э.Трельч6 и

-1

Ф.Мейнеке фактически завершили формирование понятия, обосновав его принцип, выявив его логическую структуру и прояснив историческую форму.

Концептуализация понятия «историзм» прояснила инвариантность развития и сущностных признаков, присущую всем основным национальным историческим школам. Эта инвариантность проявилась, например, в самостоятельном развитии французской романтической историографии первой о половины XIX века . Инвариантность развития проступает и в параллельном немецкому философскому романтизму развитии французского философского спиритуализма и предшествующего позитивизму сен-симонизма9

В начале XX века всплеск идей неоромантизма привел к оживлению традиции философско-исторической мысли, направленной на воссоздание, в том или ином виде, ее метафизико-онтологического измерения. Правда,

6 Предшественниками Э.Трельча в исследовании понятия немецкой исторической школы, по его собственному признанию, были В.Дильтей, Э.Ротхакер, Г.фон Белов, Дж.П.Гуч, Э.Канторович, В.Мецгер, М.Риттер. Своим прямым предшественником в применении идеи развития для исследования истории и сущности немецкой исторической школы Э.Трельч называл Э.Ротхакера. См.: Трельч Э. Историзм и его проблемы. Логическая проблема философии истории. М., 1994. С. 537 - 538.

7 Позитивное значение понятия «историзм» Ф.Мейнеке впервые встречает в книге К.Вернера о Вико (1879), а наиболее полную историю историзма он нашел в книге К.Хейсси о кризисе историзма (1932). Но главную заслугу в концептуализации понятия он признает за Э.Трельчем. См.: Мейнеке Ф. Возникновение историзма. М., 2004. С. 5-6.

8 См.: Реизов Б.Г.Французская романтическая историография (1815-1830). JL, 1956.

9 См.: Блауберг И.И. Анри Бергсон. М., 2003. С. 25 - 40; Трельч Э. Указ. соч. С. 315, 522; Гладышев A.B. Миры К.-А.Сен-Симона. От Старого порядка к Реставрации. Саратов, 2003. С. 517-523. оживление продолжалось недолго, угаснув в тридцатые годы XX века. В Германии наиболее заметными фигурами в этом смысле следует вновь назвать В.Дильтея, историография и философия истории которого представляет собой уникальный личностный синтез «неоромантического» и «критического» направлений немецкой исторической мысли, а также Э.Гуссерля и М.Хайдеггера. В немецкоязычном мире довольно значительным стало влияние историко-метафизической теории австрийца О.Шпанна10. Из Франции шло мощное излучение «творческой эволюции» А.Бергсона11. Из Англии, а затем

1 О

США, распространялись оригинальные идеи А.Н.Уайтхеда . В Испании Х.Ортега-и-Гассет развивал онтологизирующие концепции «рациовитализма» и

13 рациоисторизма» . В России метафизические проблемы исторического развития находились в самом центре философии всеединства (в начале XX века это, прежде всего, системы Л.П.Карсавина, С.Л.Франка, идеи П. Флоренского).

Предметные области изучения историзма европейских и американских исторических школ были значительно расширены в критических исследованиях А.Вебера, Х.-Г.Гадамера, Р.Дж.Коллингвуда, К.Манхейма, в исторических реконструкциях Й.Хейзинги14. Прежде всего благодаря труду Й.Хейзинги

10 См.: Шпанн О.Философия истории. СПб., 2005.

11 См.: Блауберг И.И. Анри Бергсон . С. 28 - 48.

12 См.: Уайтхед А.Н. Наука и современный мир // Уайтхед. Избранные работы по философии. М., 1990; Его же. Приключения идей // Избранные работы по философии; Аркан Ю.А. Метафизика истории Отмара Шпанна // Шпанн О. Философия истории. СПб., 2005. С.25; Киссель М.А. Философский анализ А.Н.Уайтхеда (Вступительная статья) // Уайтхед. Избранные работы по философии. С.27-30.

13 См.: Ортега-и-Гассет X. Восстание масс; Руткевич A.M. Социальная философия мадридской школы. М., 1981.

14 См.: Вебер А. Третий или четвертый человек. О смысле исторического существования. Прощание с прежней историей. Преодоление нигилизма? // Вебер А. Избранное: Кризис европейской культуры. М., 1999; Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988; Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. М., 1980; Манхейм К. Эссе о социологии культуры // Манхейм. Избранное: Социология культуры. М.-СПб., 2000; Его же. Социологическая теория культуры в её познаваемости (конъюнктивное и коммуникативное мышление) // Там же; Хёйзинга И. Осень Средневековья. Исследование форм жизненного уклада и мышления в XIV и XV вв. во Франции и Нидерландах. М., 2002; Его же. Задачи истории культуры // Хёйзинга. Человек играющий. Статьи по истории культуры. М., 2003.

Осень Средневековья», а также двум работам, написанным В.Дильтеем и М.Вебером15, двигаясь по путеводной нити религиозно-духовной истории европейской культуры ХУ-ХУП вв., мы органично расширили наше исследование в предысторию немецкого и общеевропейского романтизма и историзма.

Новое освещение аспекты исторического сознания и самосознания и его национальные особенности нашли в работах наших современников. Среди них Ф.Р.Анкерсмит, Ж.-Ф.Лиотар, Х.Уайт, Ю.Хабермас, К.Хюбнер16. Х.Уайт рассматривает научную практику историзма через категориальную схему текстовых структур, близких категориальным схемам И.Канта и, особенно, И.Г.Дройзена. Ф.Анкерсмит, отталкиваясь от лингвистического анализа Х.Уайта и, преодолевая инициированный тем «лингвистический поворот», создает то, что он сам называет постмодернистской теорией исторического опыта. Ж.-Ф.Лиотар вскрыл, возможно, наиболее серьезную проблему исторического сознания последнего века - проблему кризиса «великого» и «больших» нарративов, и указал на несводимость нарративной логики к дискурсивной логике современного естествознания и ориентированных на его познавательный идеал общественных наук. По-своему ту же проблему вскрыл и К.Хюбнер. Он обосновал несовместимость сознания мифологического и общенаучного, и предложил «реабилитировать» идеи немецкого романтизма. Ю.Хабермас, напротив, жестко противостоит любым попыткам романтизации.

17

Он выступает за продолжение «проекта модерна» .

15 См.: Дильтей В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации. М. - Иерусалим, 2000; Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. Ивано-Франковск, 2002.

16 См.: Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М., 2003; Его же. Возвышенный исторический опыт. М., 2007; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М., 1998; Уайт X. Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века. М., 2003; Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М., 2003; Его же. Политические работы. М., 2005; Хюбнер К. Нация: от забвения к возрождению. М., 2001.

17 См.: Хабермас Ю. Политические работы. М., 2005. С.108 - 111, 256 - 258, 334 - 338.

В методологическом плане мы ориентировались, прежде всего, на историко-структурные модели Ф.Броделя, Т.Куна и Дж.Арриги18.

Особое значение для качества проведенной в диссертации исторической репрезентации имеют исследования русских философов и историков П.И.Новгородцева, А.П.Лебедева, Г.Г.Шпета, Б.В.Яковенко. В оценке наиболее представительной для немецкой исторической школы периода ее зарождения, получившей название «исторической школы права», мы ориентировались на биографический очерк этой школы, написанный П.И.Новгородцевым. Существенное обогащение общего представления о возникновении и формах развития немецкого историзма внесла работа русского церковного историка А.П.Лебедева. Глубокое исследование логической и онтологической проблем исторического сознания и самосознания, проведенное в начале XX века Г.Г.Шпетом, совпадает по времени и теме с исследованиями Э.Трельча. Оно существенно дополняет его выводы обнаружением преемственности истории разработки логической и онтологической проблематики в недооцененной тем вольфовской школе. Благодаря Б.В.Яковенко мы увидели инвариантность филогенетических и онтогенетических структур развития человеческого самосознания в наукоучении Фихте - одного из отцов немецкого историзма19.

Идея всеединства, центральная для немецкого романтического историзма, была воспринята нами во всей ее сложности благодаря «Философии истории» Л.П.Карсавина Здесь последовательно проведена основополагающая идея всеединства как идея всевременности исторического бытия человечества,

18 См.: Арриги Дж. Долгий двадцатый век: деньги, власть и истоки нашего времени. М., 2006; Брод'ель Ф.Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХУ-ХУШ вв. В трех томах. Т.2. Игры обмена. М., 2007; Кун Т. Структура научных революций, М., 2003.

19 См.: Новгородцев П.И. Историческая школа юристов. Ее происхождение и судьба // Немецкая историческая школа права. Челябинск, 2010; Лебедев А.П. Церковная историография в главных ее представителях с 1У-го века до ХХ-го // Собр. церковно-исторических сочинений профессора Лебедева. Т.1. СПб., 1903; Шпет Г.Г. История как проблема логики. Критические и методологические исследования. М., 2002; Яковенко Б.В. Жизнь и философия И.Г.Фихте. СПб., 2004. лл

См.: Карсавин Л. П. Философия истории. отнесенного к наиболее охватным структурам всеобщей истории и глубоким уровням абсолютного бытия.

К ключевым для диссертации исследованиям советского периода, посвященным проблематике исторического разума, следует отнести работы

A.Ф.Лосева и Ю.М.Лотмана. Но в окончательном варианте диссертации, из-за необходимости сокращения, наши «беседы» с вышеуказанными российскими

01 авторами, как и «беседы» с К.Г.Юнгом и М.Элиаде , в основном стали частью ее палимпсеста - невидимой ткани косвенных ссылок.

А.Ф.Лосев предпринял и ныне производящую впечатление философского откровения феноменологическую редукцию понятия сакрального мифа, позволяющую понять мифологические истоки исторического самосознания.

B.А.Фриауф указывает, что символы лосевской «абсолютной мифологии есть вертикальная форма Богообщения», а «лосевская абсолютная диалектика» является логикой «символов абсолютной мифологии» . Обоснование Ю.М.Лотманом «двуполушарности» культуры помогло нам прояснить инвариантность структур сознания и культуры23.

Для советской философии истории, в силу официальной идеологической установки, характерным было «подчеркивание консервативных и даже реакционных черт» немецкого историзма24. Негативная оценка

21 Юнг К.Г. Психологические типы. М., 1996; Элиаде М. Миф о вечном возвращении (архетипы и повторение) // Элиаде. Миф о вечном возвращении. Избранные соч. М., 2000.

22 См.: См.: Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев. Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 169 - 172; Каравашкин A.B., Юрганов А.Л. Опыт исторической феноменологии. М., 2003. С. 326, 339 - 341, 346 - 347, 355 - 356; Фриауф В.А. Алексей Лосев и Мартин Хайдеггер: пути к истине // Духовный континент русской философии. Сборник научных статей / под ред. Проф. В.А.Фриауфа. Саратов, 2009. С. 222. Это позволяет выйти из тесного рационально-эмпиристского дискурса в рамках идеологии Концепта, как и вообще за пределы «дискурса» и войти в широкую сферу рациональности Доктрины, укорененной в шеллингианском «эмпирическом (читай - «историческом») априоризме».

23 См.: Лотман Ю.М. Статьи по типологии культуры // Лотман. Семиосфера. СПб., 2000. С. 425-427, 525 - 580.

24 См.: Чернобаев A.A. Историк и мир истории. Саратов, 2004. С. 131 - 133. См. также: Савельева И.М., Полетаев A.B. История и интуиция: наследие романтиков. М., 2003. С. 39; Кон И.С. Философский идеализм и кризис буржуазной исторической мысли (критические очерки философии истории эпохи империализма). М., 1959. С. 50-51. распространялась и на исходный для историзма философский романтизм. Б.Г.Могильницкий в своей программной статье отмечает «известную односторонность в оценке немецкого идеалистического историзма, встречающуюся в марксистской литературе»25.

Начиная с шестидесятых годов XX в., советские, а затем российские исследователи раскрыли важные моменты истории немецкого и общеевропейского исторического сознания и самосознания. Среди авторов, внесших значительный вклад в решение этого круга проблем, мы отметим работы Н.Я.Берковского, Б.Л.Губмана, А.Л.Доброхотова, В.М.Найдыша, л/

Н.С.Плотникова, Э.Ю.Соловьева .

Н.Я.Берковский создал цельный, эмоционально убедительный и тонко нюансированный образ индивидуальности немецкого романтизма. Б.Г.Губман показал столетнюю эволюцию западных концепций смысла истории. Его работа явно перекликается с написанной за тридцать лет до нее работой И.С.Кона. Их сравнительный анализ мог бы стать основанием для репрезентации истории советского историзма 1960-1990 годов.

A.Л.Доброхотов, в порядке введения в проблематику морфологии культуры, дал образцовый анализ универсальных протоморфем европейской культуры.

B.М.Найдыш оценил вклад немецких романтиков в становлении науки о мифе, ключевой для понимания метафизических аспектов истории. В статье Н.С.Плотникова наше исследование получило компас, ведущий по пути прояснения выдающейся роли В.Дильтея в конституциировании проблематики исторического разума Нового времени. Э.Ю.Соловьев помог «распознать наши

25 См.: Могильницкий Б.Г. О генезисе немецкого идеалистического историзма (к постановке вопроса) // МИВИН, Вып.16. Томск, 1982. С. 92 - 95.

26 Берковский Н.Я. Лекции и статьи по зарубежной литературе. СПб., 2002; Его же. Романтизм в Германии. СПб., 2001; Губман Б.Л. Смысл истории: Очерки современных западных концепций. М., 1991; Доброхотов А.Л. Морфология культуры: введение в проблематику. Эпохи европейского нравственного самосознания // Избранное. М., 2008; Найдыш В.М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма. М., 2002; Его же. Философия мифологии. Х1Х-начало XXI в. М., 2004; Плотников Н.С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея. // Дильтей В. Собр. соч. Т.1. М., 2000; Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас: (Очерки по истории философии и культуры). М., 1991. собственные вопросы в чужеродных способах рассуждения» и увидеть в мыслителях ХУИ-Х1Х вв. «живых собеседников и даже проницательных наставников»27.

Историко-философский анализ дополняют исследования, в которых историческое рассмотрение опирается на глубокий анализ логико-гносеологической специфики исторического познания. К значимым для диссертации исследованиям такого плана следует отнести работы В.Н.Белова, В.Н.Гасилина, А.В.Каравашкина, Н.Е.Копосова, Н.В.Мотрошиловой, Н.И.Смоленского, А.Л.Юрганова28.

В.Н.Белов проводит значимое для настоящего исследования фундаментальное различение между «аскетической» и «гуманистической» культурой. Именно это различение дает возможность выделить идею гуманности в качестве основополагающей идеи Модерна и провести последовательное различение этой идеи с идеалами гуманности и гуманизма29. В.Н.Гасилин рассмотрел отношение философских принципов, оснований, идей, категорий в четырехмерной категориальной структуре философского знания, включающего онтологические, гносеологические, аксиологические и праксеологические его аспекты . Исходя из этого отношения, нами и разработана указанная выше категориальная структура исторического разума. А.В.Каравашкин и А.Л.Юрганов реализуют перспективный проект

27 См.: Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас. С. 52.

28 Белов В.Н. Введение в философию культуры. М., 2008; Гасилин В.Н. Принципы в структуре философского знания. Логико-методологические аспекты. Саратов, 1987; Каравашкин A.B., Юрганов А.Л. Опыт исторической феноменологии. Трудный путь к очевидности. М., 2003; Колосов Н. Е. Как думают историки. М., 2001; Мотрошилова Н.В. Путь Гегеля к «Науке логики». Формирование принципов системности и историзма. М., 1984; Ее же. Рождение и развитие философских идей: Историко-философские очерки и портреты. М., 1991; Смоленский Н.И. Теория и методология истории. М., 2007.

29 См.: Белов В.Н. Введение в философию культуры. С. 5 - 7, 13 - 15, 39, 237 - 238.

30 См.: Гасилин В.Н. Принципы в структуре философского знания .С. 63 - 75, 82 - 90. исторической феноменологии, основанной на феноменологической теории

Л 1 мифа, разработанной А.Ф.Лосевым .

Н.Е.Копосов охватил, во всей ее сложности и неоднозначности, современную проблематику исторического разума, что позволяет лучше понять характер дискуссий о нем. Н.В.Мотрошилова помогла нам преодолеть гиперкритическое отношение к учению Гегеля, а отчасти и к эстетическому учению Канта. В то же время благодаря ее работам мы укрепились в своем критическом отношении к ограничительному характеру кантовских категорий времени и пространства, к метафизическим упрощениям гегелевского логицизма. Н.И.Смоленский представил логико-методологическую проблематику исторического знания с точки зрения современной марксистской философии истории и теории историографии. Четкость представленного им понимания основных категорий исторической логики дает возможность столь же четкой постановки вопросов, нацеленных как на развитие, так и на опровержение его подходов и выводов.

Объектом исследования является традиция немецкого идеалистического историзма.

Предметом исследования становится осмысление идей немецкого идеалистического историзма в его генезисе, осуществленное, в порядке самоосмысления, немецкой философией истории конца XIX - начала XX вв.

Цель и задачи исследования. Цель - прояснить возможности и ограничения, имманентно присущие самому принципу историзма, сформулированному в немецкой философии истории рубежа XIX и XX вв.

Достижение цели предполагает решение шести главных задач:

- определить концептуализацию понятия «историзм» в учениях В.Дильтея, Г.Риккерта, Э.Гуссерля, Э.Трельча и Ф.Мейнеке;

31 См.: Каравашкин A.B., Юрганов A.JI. Опыт исторической феноменологии .С. 21 -22, 369 - 375.

- раскрыть метафизическую основу исходной для немецкого историзма идеи индивидуализированного развития;

- исследовать дильтеевские проекты «истории западной метафизики» и «описательной психологии» как попытку радикальной критики картезианской «философии сознания»;

- провести исследование метафизической предпосылки возникновения немецкого историзма и зарождения идеи исторического универсума;

- проанализировать становление «романтического» историзма в философии истории А.Л.Шлецера, Ф.Шлегеля и И.Г.Фихте;

- провести сравнительный анализ основных линий развития идей немецкого историзма как это показано в трудах В.Дильтея, Э.Трельча и Ф.Мейнеке.

Методологические основы исследования. Основные методы исследования: трансцендентально-критический и структурно-исторический.

Трансцендентально-критическая методология сравнения, согласно В.Виндельбанду, выделяет логическую (идеал истины), эстетическую (идеал красоты) и этическую (идеал блага) области абсолютной нормативной значимости. Эти нормы, считает он, не могут быть доказаны . Критический трансцендентализм Виндельбанда побуждает в рамках данного исследования к постановке вопроса «об идее и идеале» истории, конкретно - к рассмотрению процесса метафизического синтеза идеи гуманности («форма») с идеалом гуманности («норма»). Это рассмотрение обнаружило, что во второй половине XIX века «народный» идеал гуманности трансформировался в «интеллигентский» идеал гуманизма с его нормами истины, красоты и добра, ценными, прежде всего, с точки зрения индивида как философствующего «трансцендентального субъекта». В нем полностью был устранен уже подорванный предыдущей рационализацией исходный для любой

32 См.: Виндельбанд В. Прелюдии. Философские статьи и речи // Виндельбанд. Избранное: Дух и история. М., 1995. С. 225. нормативности «народный дух», «дух общины» . Из религиозной веры выделилась, как одна из ее фракций, «философская вера» автономного субъекта. Поэтому трансцендентальным масштабом в нашем сравнительном исследовании служат не абстрактные «истина», «красота» и «добро», признаваемые здесь лишь субъективными коррелятами идей, укорененных в народной традиции, а идея гуманности. Сама идея гуманности масштабирована в еще более универсальном формате, который отсылает к структурам и кодам мифов творения.

Трансцендентально-критическое рассмотрение показало две четко отличные одна от другой исторические формы немецкого идеалистического историзма. Первая, концептуально еще не оформленная, была ориентирована на романтический идеал исторического универсума, структурированного идеями творения и всевременности. В научной литературе к ней постепенно привилось название «немецкой исторической школы». В настоящем исследовании ее сущностная основа определена как «романтический» историзм. Вторая, получившая концептуальное оформление в конце XIX -начале XX вв. в понятии «историзм», была ориентирована на идеал гуманизма, то есть «свободно» осмысляющей себя современности, структурное оформление которой потеряло метафизические контуры и стало зависимым от «индивидуальной точки зрения», а потому принципиально многовариантным. Отсюда - абсолютный релятивизм, к которому в конечном итоге приводит данная установка. В нашем исследовании сущностная основа этой формы немецкого идеалистического историзма определена как «критический» историзм.

33 Для Виндельбанда «значимость нормативного сознания как абсолютного мерила логической, этической и эстетической оценки» проявляется в подчинении «общему сознанию, созданному естественно-необходимым развитием народного духа. И лишь когда это сознание расшатано, возникает мысль об идеальном мериле.». См.: Виндельбанд В. Прелюдии . С. 53.

Структурно-историческое исследование, к которому были привлечены теоретические положения философии науки Томаса Куна, дало нам возможность прояснить и конкретику основных фаз развития «романтической» и «критической» форм. В развитии «романтического» историзма были выделены четыре фазы. Первая - фаза формирования метафизически ориентированного романтического мировоззрения в 1750-1780 гг. Вторая -фаза возникновения «немецкой исторической школы» в 1780 -1820 гг. Третья -фаза наиболее продуктивного функционирования «нормальной науки» в 1820 -1850 гг. Четвертая - фаза кризисного развития «школы», приобретшей характер «аномальной науки», в 1850-1880 гг. В развитии второго этапа также просматривается четырехфазность развития. В первой фазе (1880-1920) происходило формирование нового мировоззрения историзма, «критически» устранившего метафизический вопрос о структуре исторического процесса всеобщей истории человечества. Во второй фазе (1920-1950) возникла «нормальная наука» на основе неокантианской критической и неогегельянской герменевтической методологии. Для третьей фазы (1950-1980) характерно наиболее эффективное функционирование кантианской «нормальной науки». В четвертой (1970-2010) кантианская наука переходит в «аномальное» состояние.

Научная новизна исследования:

1. По-новому рассмотрены идеи историзма в учениях В.Дильтея, Г.Риккерта, Э.Гуссерля, Э.Трельча и Ф.Мейнеке через призму сравнения двух циклов (и фаз) истории немецкого историзма, «романтического» (с его идеалом гуманности) и «критического» (с его идеалом гуманизма). Нами выделена оттесненная на «задний план» метафизическая идея исторического универсума в качестве центрального звена исторического самосознания.

2. Раскрытие структуры, состоящей примерно из тридцати куновских «показательных примеров», «прецедентно» формирующих гносеологический принцип немецкого историзма, проясняет три основных аспекта идеи развития: «прогрессивное», «регрессивное», «органическое».

3. Оригинальным вкладом исследования стало философское сравнение учений В.Дильтея и В.Гумбольдта как наиболее ярких представителей «критического» и «романтического» историзма.

4. Проведенное сравнительное исследование идеи исторического универсума в немецком «романтическом» историзме и в исторической метафизике Ф.Бэкона, как одной из основных предпосылок немецкого историзма, указывает на не отмеченный до сих пор переход от шестичленной структуры исторического универсума к пятичленной усеченной структуре.

5. Анализ философии истории И.Канта привел нас к выводу о необходимости дополнить ее рассмотрением пространственно-временного априори, что и сделали немецкие романтики, в частности Ф.Шлегель, к этому близко подошли А.Л.Шлецер и И.Г.Фихте.

6. В результате проведенного сравнительного анализа развития идей немецкого историзма в трудах В.Дильтея, Э.Трельча и Ф.Мейнеке мы прояснили ограниченность предложенного этими авторами понятийного определения историзма как «критического» историзма. Pix оценки были искажены непониманием основной цели «романтического» историзма - понять последовательность «мировых эпох» исходя из идеи исторического универсума.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Сформулированные выводы о характере двух этапов и двух форм немецкого историзма могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской и преподавательской деятельности в рамках спецкурсов, посвященных истории немецкой исторической мысли и проблематике европейской философии истории и истории философии.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Мы утверждаем, что «критический» историзм В.Дильтея, Э.Гуссерля, Э.Трельча и Ф.Мейнеке имеет детерминацию сужения и свертывания метафизической и онтологической установок исторического самосознания. Из него вытесняются идея о существовании исторического универсума и идея о способности человека быть приобщенным ко всевременной полноте исторического универсума. Одновременно в «критическом» историзме совершенствуются гносеологическая и логическая установки исторического сознания. Но, вырываясь из монадической полноты исторического разума, критическая философия истории замыкается в самосознании эпохи Модерна, приобретающем герметичность в идее гуманизма.

2. Мы признаем, что в трех основных гносеологических моментах, проясненных Ф.Мейнеке («зародыш», «среда» творческое приспособление человеческого рода к «среде»), действительно выступает гносеологический потенциал идеи индивидуализированного развития немецкого историзма. При этом мы обосновываем, что в полноте «прогрессивного», «регрессивного», «органического» развития родового «зародыша» этот потенциал раскрывается через метафизическую идею исторического универсума. Исторический универсум представляет собой фрактальную структуру, состоящую из ряда больших эпох, в свою очередь включающих в себя ряд меньших эпох подобно тому, как сутки включают в себя часы, часы - минуты, минуты - секунды. Исторический универсум дает ряд прогрессивного развития. Составляющие универсум эпохи и фазы внутри этих эпох в полном охвате каждой из них дают циклические («органические») формы развития, а в своих фрагментах они показывают либо нисходящий тренд («регресс»), либо восходящий тренд («прогресс»).

3. Вопреки стремлению В.Дильтея обнаружить идею исторического развития в структуре фазисов душевной жизни и в нелинейном «повышении сознательности» на материале истории философии, мы утверждаем, что необходим выход за пределы картезианской философии сознания и, соответственно, истории философии, - в историю религиозной догматики. Идея индивидуальности здесь выходит за пределы имманентной индивидуальному сознанию сферы и вновь обретает трансцендентность теогонического мифа.

В.Гумбольдт как раз и обнаруживает первостепенную значимость не гносеологического, а онтологического основания исторического мышления, произрастающего на почве теологической идеи спасения. Последняя есть позитивная идея восстановления утраченного человеком подобия Богу. Это не призыв к очищению образа, на который сориентирована идея гуманности, а призыв к восстановлению подобия, т.е. инвариантности истории-судьбы человечества к истории-творению Бога. Именно на этом основании мыслящий человек способен выйти за рамки «философии сознания».

4. Обнаружено, что уже в учении Ф.Бэкона дан основной импульс к развитию исторического самосознания Нового времени и, в частности, немецкого историзма, исходящий как раз из герменевтики священного мифа высшего порядка - мифа о шестодневном творении. Бэконовское «Разделение наук» обнаруживает внутреннюю структуру, которая является результатом интерпретации мифа о шестодневе. Каждому дню творения соответствует определенный этап развития разума и свой тип духовности. На этой основе и стало возможным создать подлинную историю генезиса духа, который открывает историческое место основных его типов. Но последующее развитие философско-исторической мысли на пути картезианства и английского эмпиризма привело к забвению метафизического учения Бэкона.

5. Показано, что определенное в картезианской философии понятие трансцендентального разума (как разума «вообще»), которое основывалось на разделении априорных созерцаний пространства и времени, явно умаляет значение пространствено-временного как первичного a priori трансцендентального разума. Показано также, что Ф.Шиллер, И.Г.Фихте и йенские романтики понятие трансцендентального разума переосмыслили в понятии «исторического разума» как «естественного разума», выражающего самосознание конкретно-исторической действительности той или иной из эпох в качестве пространственно-временных целостностей, а в трансцендентальном пределе - всей совокупности эпох во всеобщей истории.

6. Анализ репрезентации возникновения историзма у В.Дильтея показал, что он точно восстановил все основные линии развития ориентированной на историографическую эмпирику немецкой исторической школы, но уже не столь точен в оценке развития ориентированной на метафизику йенской романтической школы. И потому он не смог по достоинству оценить философских заслуг Шеллинга, одновременно переоценив философские заслуги Гегеля. Ф.Мейнеке вновь обнаружил подлинное онтологическое измерение историзма в идее «реально-духовного», но, придав ей лишь иррациональную значимость мировоззрения Гердера, Гете и Ранке, он остался в инверсии значимости метафизического и онтологического уровней, в которой пребывал и Дильтей. Онтология «реально-духовного» рассматривалась тем и другим автономно, вне субординации к метафизической «хребтовой» идее ряда «всемирных эпох». Поэтому понятийная ретроспекция в немецкой философии истории на рубеже XIX и XX вв. оказалась слепой к метафизической идее немецкого историзма. В силу этого исходящие из нее оценки были искажены непониманием основной цели «романтического» историзма - понять последовательность «мировых эпох» во всеобщей истории «Адамова рода».

Структура диссертации. Работа состоит из оглавления, введения, двух глав, заключения и списка литературы. Каждая глава разбита на три параграфа.

Заключение диссертации по теме «История философии», Феллер, Виктор Валентинович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертации предложена новая версия процесса возникновения немецкого историзма, согласно которой «романтическая» и «критическая» его формы прошли примерно равные по продолжительности четыре фазы развития. Генезис шел одновременно на логическом, гносеологическом и онтологическом уровнях. Процесс генезиса парадигмы венчает возникновение в последнем десятилетии XVIII - первом десятилетии XIX вв. метафизического представленйя о пятичленной структуре всеобщей истории. В этот период возникли научно-эмпирическая и философско-метафизическая систематики на основе широкого применения сравнительно-исторических и критических методов; произошло оформление единой дисциплинарной матрицы исторического разума; появились авторитетные научные школы. Это, прежде всего, йенская романтическая школа (в философии) и историческая школа права (в историографии), под влиянием которых чуть позже возникла и ранкеанская «объективная» школа. Подведем итоги:

1. Процесс развития исторического разума Нового времени, последней, четвертой, фазой которого стал в немецкой исторической культуре «критический» историзм В.Дильтея, Г.Риккерта, Э.Трельча и Ф.Мейнеке, имеет три основные детерминации. Это «прогрессивное» развитие исторического мышления и «регрессивное» развитие («свитие») исторического самосознания в течение всего периода Нового времени. Это «органическое» развитие исторического сознания, достигшего высшей точки в «романтическом» историзме на рубеже XVIII и XIX веков. Наиболее общей для всех этих процессов стала детерминация «сужения и свертывания» оснований. Сначала свернулись метафизические, затем онтологические, гносеологические и, наконец, логические основания.

2. В основании исторического сознания лежит одна и та же общая для всех времен и эпох способность исторического самосознания развертывать закономерно следующие одно за другим душевно-духовные состояния. Это развертывание побуждает массы людей изменять основные установки своей деятельности и тем менять культуру и общество, государственное устройство и само понятие «человек». Начало во второй половине XIX века последней фазы развертывания исторического самосознания Нового времени привело к трансформации «романтического» историзма в «критический» историзм. Метафизическая неопределенность и онтологическая противоречивость (колебание между «идеей вневременности» и «идеей всевременности») понятия «критического» историзма востребовало «компенсацию» - разработку претендующей на метафизический статус теории исторического сознания. Эта теория формировалась идеей развития как идеей последовательности следующих одно за другим «состояний души» (психологический аспект) и когерентных им «расположений духа» (трансцендентальный аспект). Однако стремление обнаружить форму истории в мыслящем сознании выводит из сферы трансцендентальной критики саму сферу сознания. Эта сфера предстает в бесструктурном понятии «жизнь», что, в свою очередь, открывает путь релятивистскому проектированию самых разных «символических форм», вновь вводящих это понятие в рамки, зависимые от основной «заботы» современности. Это забота о том, чтобы сохранить автономию «естественного разума» от «сверхъестественного разума». Именно поэтому дильтеевская «критика исторического разума», по сути отвергающая данное человеку в истории откровение, не вывела исторический разум из кризиса, хотя и положила начало углубленной рефлексии о самих основаниях Нового времени.

3. Основополагающим для понимания истории историзма является вопрос об отношении «естественного», «исторического» и «трансцендентального» разума. Определенное в эмпиристской и рационалистической философии отношение, нашедшее свое полное завершение в учении И.Канта, основывалось на разделении априорных созерцаний пространства и времени, укоренялось в субъект-объектной дихотомии и утверждало главенство рассудка (как «действующей» причины) в структуре трансцендентального разума. Эти установления трансцендентального разума (как разума «вообще») ориентированы, прежде всего, на законы пространства и явно умаляют значение пространствено-временного как первичного a priori исторического разума. Ф.Шиллером, И.Г.Фихте и йенскими романтиками понятие трансцендентального разума переосмыслено в понятии исторического разума как естественного разума, осознавшего свою собственную историю и выражающего самосознание конкретно-исторической действительности той или иной из эпох, а в трансцендентальном пределе - всей совокупности эпох во всеобщей истории. «Формой форм» расширенного трансцендентализма становится, правда, не вполне удовлетворительная, идея единства и структурной целости всеобщей истории, которую «спроектировали», как пятичленную формулу истории разума, Ф.Шиллер и И.Г.Фихте.

4. Мы считаем, что основной причиной ограниченности и, как говорит Л.Штраус, «непрочности» немецкого историзма, стала неверная постановка им метафизической проблемы. Но эта ошибка непосредственно вытекала из положения, утвердившегося еще в ренессансной культуре. Согласно этому положению «начальной причиной» исторического развития стали считать противостояние логических принципов якобы «косной» общины (политической, как и церковной, как и национальной или общечеловеческой родовой) и прозревающего, а потому якобы «динамичного», индивида. Неадекватность начальной причины исторического развития, начинающего с «освобождения индивида» и завершающего «гармонией индивидов», привела к искажению перспективы всеобщей истории человечества. Необходимость примирения индивида с собою самим стала конечной причиной (смыслом) исторического развития. Она вытеснила несравненно более важную конечную цель и одновременно первично-начальную предпосылку «всеобщей гармонии» - примирение, путем ряда уподоблений, человечества («я-человечества», а не «я-индивида») с Богом, а на этой основе с Природой и затем с собою самим.

Следствием неверного метафизического выбора стала уже не просто прогрессирующая, но галопирующая секуляризация сознания и культуры в Х1Х-ХХ вв., сопровождаемая распадом наций и обществ на индивидов, а самих индивидов на «рефлексы» и «комплексы». По этой логике «косная» община формировала незрячую «общую волю». «Динамичный» же индивид из «разрозненных ощущений» формировал зрячую, хотя и частную, «волю всех». Затем, встретившись с угрожающей самому его существованию проблемой отчуждения, индивид будто бы устремляется к примирению частной и общей логик и воль. На нисходящей для его автономии, но восходящей для его мудрости ветви всеобщей истории индивид стремится к тому, чтобы в конце истории вновь обрести «утраченный рай». Но помещает он этот «рай» не в потерявшую' божественную гармонию «физическую» природу, а в приобретающую эстетическую гармоничность культуру. В такой постановке проблемы деятельный индивид и после достижения «гармонии» остается единственным субъектом истории, противостоящим якобы «стихийным» природным и социальным силам. Он принципиально не нуждается в понимании и «беседе» с общинными индивидуальностями. Последнее же возможно для него только на путях сознания, герменевтически открытого религиозному догмату и священному мифу, в соизмерении опыта культуры с опытом культа.

В противовес этой тенденции к односторонней и разрушающей секуляризации, мы предлагаем рассмотреть всеобщую историю не только с точки зрения «динамичного» индивида и его идеи гуманности, но и в конкретных мифологических детерминациях «динамичной» общины. На место «коллективного бессознательного» мы предлагаем, поставить «общинное сознательное» и даже «родовое общинное сознательное». Вместо шиллеровско-фихтевской пятичленной формы исторического универсума предлагаем восстановить, в качестве метафизического основания исторического разума, обновленную еще в интерпретации Ф.Бэкона традиционную для христианской культуры «шестодневную» форму.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Феллер, Виктор Валентинович, 2012 год

1. Аскин Я.Ф., Поликарпов А.П. К проблеме сущности времени // Българска Академия на науките. Известия на института по философия. Т. XXI, 1973. -с.125-145. •

2. Аскин Я. Ф. Философский детерминизм и научное познание. М.: Мысль, 1977. -192 с.

3. Аскин Я.Ф. Проблема времени. Ее философское истолкование. М.: Мысль, 1966. 200 с.

4. Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / Пер. с нем. М.М.Сокольской. М.: Языки славянской культуры, 2004. 368 с.

5. Барг М.А. Историзм Фрэнсиса Бэкона // Бэкон Ф. История правления короля Генриха VII. М.: Наука, 1990. с. 200 -249.

6. Барг М.А. Эпохи и идеи: Становление историзма. М.: Мысль, 1987. 350 с. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну / Пер. с нем. В.Седельника и Н.Федоровой. М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 384 с.

7. Белов В.Н. Введение в философию культуры. М.: Академический проект, 2008. -239 с.

8. Берковский Н.Я. Лекции и статьи по зарубежной литературе. СПб.: Азбука-классика, 2002. 480 с.

9. Блауберг И.И. Анри Бергсон. М.: Прогресс-Традиция, 2003. 672 с.

10. Боден Ж. Метод легкого познания истории / Пер. с фр., ст., примеч.

11. М.С.Бобковой. М.: Наука, 2000. 412 с.

12. Буркхардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения / Пер. с нем. А.Е.Махова. М.: Интрада, 2001.- 544 с.

13. Буркхардт Я. Размышления о всемирной истории / Пер. с нем. А.В.Дранова, А.Г.Гаджикурбанова. М.: РОССПЭН, 2004. 560 с.

14. Бур М., Иррлиц Г. Притязание разума. Из истории немецкой классической философии и литературы / Пер. с нем. М.: 1978. 328 с.

15. Ванеян С. С. Пустующий трон. Критическое искуссвознание Ханса Зельдмайра. М.: Прогресс-Традиция, 2004. 416 с.

16. Варбург А. Великое переселение образов. Исследование по истории и психологии Возрождения и Античности / Пер. с нем. Н.Булаховой, с ит., лат. СПб.: Азбука-классика, 2008. 384 с.

17. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма / Пер. с нем. Ивано-Франковск: Ист-Вью, 2002. 352 с.

18. Виндельбанд В. Прелюдии. Философские статьи и речи / Пер. с нем. М.И.Левиной // Виндельбанд. Избранное: Дух и история. М.: Юрист, 1995. с. 20 -293.

19. Виндельбанд В. Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия / Пер. с нем. М.И.Левиной // Виндельбанд. Избранное: Дух и история. М.: Юрист, 1995. -с. 294-363.

20. Винкельман И.И. История искусства древности Пер. с нем. С.Шаровой и Г.Янчевецкого, отредактирован А.А.Сидоровым и С.И.Радцигом. М.: Изогиз, 1933.-432 с.

21. Вольф Ф. А. Очерк науки древности / Пер. с нем. И.Помяловского. СПб.: Типография императорской академии наук, 1877. 90 с.

22. Вундт В. Введение в философию / Пер. с нем. Э.Л.Радлова, доработанный А.Л.Субботиным. М.: Добросвет, КДУ, 2007. 360 с.

23. Вундт В. Проблемы психологии народов // Вундт. Психология народов / Пер. с нем. М.: ЭКСМО 2002. с.9-116.

24. Гайм Р. Вильгельм фон Гумбольдт. Описание его жизни и характеристика / Пер. с нем. М.: Типо-литография В.Рихтера, 1898. -530 с.

25. Гасилин В.Н. Принципы в структуре философского знания. Логико-методологические аспекты. Саратов: СГУ, 1987. 157 с.

26. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории / Пер. с нем. А.М.Водена. СПб.: Наука, 2000. 480 с.

27. Гегель Г.В.Ф. О сочинениях Гамана / Пер. с нем. И.Нарского, сверен А.В.Михайловым // Гегель. Работы разных лет. В двух томах. Т.1. М.: Мысль, 1972.- с.575-642.

28. Гегель Г. В. Ф. Система наук. Часть первая: Феноменология духа / Пер. с нем. Г.Шпета. СПб.: Наука, 2002. 444 с.

29. Гейне Г. Романтическая школа / Пер. с нем. А.Горнфельда // Гейне. Собрание сочинений в шести томах. Т.4: Проза 30-х годов. М.: Художественная литература, 1982. с. 318-452.

30. Гёте КВ. Годы учения Вильгельма Мейстера / Пер. с нем. С.Г.Замойского. Пермь: 1959. 548 с.

31. Гёте И.В. Поэзия и правда. Из моей жизни / Пер. с нем. Н.А.Холодковского. М.: Захаров, 2003. 736 с.

32. Гильманое В.Х. «Крестовые походы» И.Г.Гамана // М.: Вестник Московского университета. Серия 7. Философия, №3. 2005. с. 14 -26.

33. Гильманое В.Х. Аспекты философии языка И.Г.Гамана // М.: Филологические науки, №1. 2005. с. 64 -73.

34. Гладышее A.B. К.-А.Сен-Симон в идейной жизни Франции времен Консульства и Империи. Диссерт. на соиск. ученой степени доктора историч. наук. Саратов: СГУ 2003. 544 с.

35. Губман Б.Л. Смысл истории: Очерки современных западных концепций. М.: Наука, 1991.- 192 с.

36. Гумбольдт В. О задаче историка // Гумбольдт. Язык и философия культуры / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1985. с. 292-306.

37. Гумбольдт В. План сравнительной антропологии // Гумбольдт. Язык ифилософия культуры / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1985. с. 318-336.

38. Гумбольдт В. Размышления о всемирной истории // Гумбольдт. Язык ифилософия культуры / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1985. с. 279-291.

39. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология.

40. Введение в феноменологическую философию // Логические исследования и др.

41. Пер. с нем. С.Л.Франка. Минск: Харвест, 2000. с. 543-666.

42. Гуссерль Э. Философия как строгая наука // Логические исследования и др. /

43. Пер. с нем. С.Л.Франка. Минск: Харвест, 2000. с. 667-743.

44. Дворжак М. История искусства как история духа / Пер. с нем. А.А.Сидорова,

45. В.С.Сидоровой и А.К.Лепорка, под общей ред. А.К.Лепорка. СПб.:

46. Академический проект, 2001. 336 с.

47. Дильтей В. Построение исторического мира в науках о духе // Дильтей. Собр. соч. в шести томах. Т.З / Пер. с нем. Под ред. В.А.Куренного. М.: Три квадрата, 2004. 424 с.

48. Дильтей В. Сущность философии / Пер. с нем. М.: Интрада, 2001. 160 с. Длугач Т.Е. Проблема бытия в немецкой философии и современность. М.: ИФ РАН, 2002. - 222 с.

49. Жирмунский В.М. Жизнь и творчество Гердера // И.Г.Гердер. Избранные сочинения, М.-Л.: ИХЛ, 1959. c.I-LIX.

50. Зиммель Г. Конфликт современной культуры // Зиммель Г. Избр. работы / Пер. с нем. Киев: Ника-Центр, 2006. с. 61-79.

51. Йерушалми Й. X. Захор. Еврейская история и еврейская память / Пер. с англ. Р.Нудельмана. М.: Мосты культуры, 2004. 170 с.

52. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения / Пер. с нем. СПб.: Наука, 2002.- 471 с.

53. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане // Кант. Собр. соч. в восьми томах. Т.8 / Пер. с нем. под общей ред. А.В.Гулыги. М.: ЧОРО, 1994.-с. 13-28.

54. Кант И. Критика чистого разума / Пер. с нем. Симферополь: Реноме, 2003. -464 с.

55. Кант И. Предполагаемое начало человеческой истории // Кант. Собр. соч. в восьми томах. Т.8 / Пер. с нем. под общей ред. А.В.Гулыги. М.: ЧОРО, 1994. -с.74-88.

56. Карсавин Л. Философия истории. М.: ACT, 2007. 510, 2. с.

57. Кассирер Э. Философия Просвещения / Пер. с нем. В.Л.Махлина. М.:1. РОССПЭН, 2004. 400 с.

58. Кириленко Е.И. Некоторые вопросы теории исторического познания

59. И.Г.Дройзена // МИВИН. Вып. 16. Томск: Изд. ТГУ, 1982. с. 79-91.

60. Кисселъ М. А. Джамбаттиста Вико. М.: Мысль, 1980. 197 с.

61. Киссель М.А. Философский анализ А.Н.Уайтхеда (Вступительная статья) //

62. Уайтхед А. Избранные работы по философии. М.: Прогресс, 1990. с.3-55.

63. Киясов С.Е. Масоны и век Просвещения. Становление интеллектуальногофеномена. Саратов: СГУ, 2006. 484 с.

64. Ковальченко ИД. Методы исторического исследования. М.: Наука 1987 440 с. Колер И. Основные понятия истории развития человечества // История человечества: Доисторический период. И.Колер, Л.Ранке, Ф.Ратцель / Пер. с нем. СПб.: Полигон, 2003. - с. 38-105.

65. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография / Пер. с англ. Ю.А.Асеева. М.: Наука, 1980.-488 с.

66. Коммин Ф. Мемуары / Пер. с фр. , коммент., вступ. статья Ю.П.Малинина. М.: OJIMA-ПРЕСС, 2004. 510 с.

67. Кон И. С. Философский идеализм и кризис буржуазной исторической мысли (критические очерки философии истории эпохи империализма). М.: Изд. социально-экономической литературы, 1959. 404 с.

68. Конради КО. Гете. Жизнь и творчество. Т.1. Половина жизни; Т.2. Итог жизни Пер. с нем. М.: Радуга, 1987. 592 е.; 648 с.

69. Конт О. Курс позитивной философии (Слово о положительном мышлении) /

70. Пер. с фр. И.А.Шапиро. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. 256 с.

71. Копосое Н. Е. Как думают историки. М.: НЛО, 2001. 326 с.

72. Кун Т. Структура научных революций / Пер. с англ. И.З.Налетова. М.: ACT,2003. 605, 3. с.

73. Кюлъпе О. Введение в философию / Пер. с нем. С.Л.Франка. М.: ЛКИ, 2007. -384 с.

74. Лазарев В., Pay И.А. Гегель и философские дискуссии его времени. М.: Наука, 1991.- 160 с.

75. Лазарев В.В. Становление философского сознания нового времени. М.: Наука, 1987.- 137 с.

76. Лейбниц Г. В. Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии // Лейбниц. Соч.Т.2 / Пер. с нем. П.С.Юшкевича. М.: Мысль, 1983.-686 с.

77. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Пер. с фр. Н.А.Шматко. М.: Алетейя, 1998.- 160 с.

78. Лосев А.Ф. Античная философия истории Электронный ресурс. Библиотека Русского гуманитарного интернет-университета. URL: http.: // sbiblio.com (дата обращения 10.01.2007). 120 с.

79. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев. Философия. Мифология. Культура. М.: ИПЛ, 1991.-с. 21-186.

80. Лотман Ю.М. Статьи по типологии культуры // Лотман. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ, 2000. с. 392-459.

81. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Миф имя - культура // Лотман. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПБ, 2000. - с. 525-543.

82. Лурье С.Я. Ньютон историк Древности // Ньютон И. Хронология Древних Царств. М.: Эксмо, 2007. - с. 365-477.

83. Лютер М. Рабство воли / Пер. с нем. Электронный ресурс. Библиотека Русского гуманитарного интернет-университета. URL: http.: // sbiblio.com (дата обращения 10.01.2007). 151 с.

84. Маккенни Р. XVI век. Европа. Экспансия и конфликт / Пер. с англ. С.Б.Володиной. М.: 2004. 480 с.

85. Малинин Ю.П. Филипп де Коммин и его "Мемуары" // Коммин Ф. Мемуары. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. с. 5-55.

86. Мегилл А. Историческая эпистемология / Пер. с англ. М.Кукарцевой, В.Кашаева, В.Тимонина. М.: КАНОН+, 2007. 480 с.

87. Мееровский В.В. Эдмунд Берк как эстетик // Берк Э. Философские исследования о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного. М.: Искусство, 1979.-с. 5-37.

88. Мейнеке Ф. Возникновение историзма / Пер. с нем. В.А.Брун-Цехового. М.: РОССПЭН, 2004.-480 с.

89. Михайлов A.B. Эстетический мир Шефтсбери // Шефтсбери. Эстетические опыты. М.: Искусство, 1974. с. 5-62.

90. Михина Е.М. К проблеме генезиса немецкого идеалистического историзма: полемика А.Л.Шлецера и И.Г.Гердера об «универсальной истории» // Вопросы историографии всеобщей истории. Под ред Б.Г.Могильницкого. Томск: Изд. ТГУ, 1986.- с. 130-140.

91. Могжънщкий Б.Г. О генезисе немецкого идеалистического историзма (к постановке вопроса) // МИВИН. Вып. 16. Томск: Изд.ТГУ, 1982. с. 92-110. Могшъницкий Б.Г. О природе исторического познания. Томск: Изд. Томского универститета, 1978. - 236 с.

92. Мотрошшоеа Н.В. Путь Гегеля к «Науке логики». Формирование принципов системности и историзма. М.: Наука, 1984. 352 с.

93. Мотрошшоеа Н.В. Рождение и развитие философских идей: Историко-философские очерки и портреты. М.: Политиздат 1991. 464 с. Найдыш В. М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма. М.: Гардарики, 2002. - 554 с.

94. Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни // О пользе и вреде истории для жизни и др / Пер. с нем. Минск: Харвест, 2000. с. 3-118.

95. Ортега-и-Гассет X Восстание масс / Пер. с исп. А.М.Гелескул // Восстание масс. Сборник. М.: ACT, 2003. с. 11-181.

96. Ортега-и-Гассет X В поисках Гете / Пер. с исп. А.Б.Матвеева // Восстание масс. Сборник. М.: ACT, 2003. с. 418-454.

97. Ортега-и-Гассет X. Человек в XV веке / Пер. с исп. // М.: Наука. Человек, №3.1992-с.28-39.

98. Паулъсен Фр. Германские университеты / Пер. с нем. Г.Гроссмана. СПб.: изд. Б.М.Вольфа, 1904. 309 с.

99. Плотников Н.С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея // Дильтей. Собр. соч. Т.1 М.: Дом интеллектуальной книги, 2000. с. 14-264.

100. Ранке Л. Римские Папы, их Церковь и Государство в XVI и XVII столетиях / Пер. с нем. СПб.: В типографии И.Глазунова и К°, 1842. 480 с.

101. Реизов Б.Г.Французская романтическая историография (1815-1830). Д.: Изд. ЛГУ, 1956.-536 с.

102. Ренан Э. Ж. Жизнь Иисуса / Пер. с фр. А.С.Усовой. М.: Политиздат, 1991. -397, 1. с.

103. Риккерт Г. Философия жизни. Изложение и критика модных течений философии нашего времени // Риккерт. Науки о природе и науки о культуре / Пер. с нем., общая ред. и предисл. А.Ф.Зотова. М.: Республика, 1998. с. 205342.

104. Риккерт Г. Философия истории // Риккерт. Науки о природе и науки о культуре / Пер. с нем., общая ред. и предисл. А.Ф.Зотова. М.: Республика, 1998. с. 129204.

105. Руткевич A.M. Социальная философия мадридской школы. М.: Изд-во Московского университета, 1981. -176 с.

106. Сафрански Р. Шиллер, или Открытие немецкого идеализма / Пер. с нем. А.Гугнина. М.: Текст, 2007. 557, 3. с.

107. Сафрански Р. Хайдеггер. Германский мастер и его время / Пер. с нем. Т.А.Баскаковой при участии В.А.Цехового. М.: Молодая гвардия, Серебряные нити 2002.-614, 10. с.

108. Трельч Э. Историзм и его проблемы. Логическая проблема философии истории / Пер. с нем. М.И.Левиной, С.Д.Сказкина. М.: Юрист, 1994. 719 с.

109. Фуко М. Слова и вещи / Пер. с фр. СПб.: A-Cad, 1994. 410 с.

110. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне / Пер. с нем. М.: Весь Мир, 2003.-416с.

111. Хайдеггер M. Бытие и время / Пер. с нем. В.В.Бибихина. Харьков: Фолио, 2003. -510с.

112. Хайдеггер М. Положение об основании. Статьи и фрагменты / Пер. с нем., глоссарий, послесловие О.А.Коваль. СПб.: Алетейя, 2000. 290 с. Хайдеггер М. Разъяснения к поэзии Гёльдерлина / Пер. с нем. Г.Ноткина. СПб.: Акад. Проект, 2003. - 320 с.

113. Хёйзинга И. Задачи истории культуры // Хёйзинга. Человек играющий. Статьи по истории культуры / Пер. с нидерл. Д.В.Сильвестрова. М.: Айрис-Пресс 2003. с.225-287^.

114. Хёйзинга И. Осень Средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах / Пер. с нидерл. Д.В.Сильвестрова. М.: Айрис-пресс, 2002. 544 с.

115. Хюбнер К. Нация: от забвения к возрождению / Пер. с нем. А.Ю.Антоновского. М.: Канон+, 2001. 400 с.

116. Чернобаев А.А. Историк и мир истории. Саратов: ПАГС, 2004. 252 с. Чухно Т.А. Малогерманские историки о предмете и специфике науки истории // МИВИН Вып. 20. Томск: Изд. ТГУ, 1992. - с. 85-101.

117. Шартъе P. ■ Культурные истоки Французской революции / Пер. с фр. О.Э.Гринберг. М.: 2001. 256 с.

118. Шеллинг Ф.В.И. Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах / Пер. с нем. Электронный ресурс. Библиотека Русского гуманитарного интернет-университета. URL: http.: // sbiblio.com (дата обращения 10.01.2007). 37 с.

119. Шерр И. Германия. История цивилизации за 2000 лет. В двух томах. Т.2 / Пер. с нем. Минск: МФЦП, 2005. 544 с.

120. Шиллер Ф. О наивной и сентиментальной поэзии // Шиллер Ф. Собр. Соч. Т.6 / Пер. с нем. под общей ред. Н.Н.Вильмонта и Р.М.Самарина. М.: ИХЛ, 1957. с. 386-477.

121. Шиллер Ф. Письма об эстетическом воспитании человека // Шиллер Ф. Собр. соч. Т.6 / Пер. с нем. под общей ред. Н.Н.Вильмонта и Р.М.Самарина. М.: ИХЛ, 1957.-с. 252-358.

122. Шлегелъ Ф. Идеи // Ф.Шлегель. Эстетика. Философия. Критика. В двух томах. T.I / Вступит, ст., составление, пер. с нем. Ю.Н.Попова. М.: Искусство, 1983. -с. 357-365.

123. Шлегель Ф. История европейской литературы // Ф.Шлегель. Эстетика. Философия. Критика. В двух томах. Т.И / Вступит, ст., составление, пер. с нем. Ю.Н.Попова. М.: Искусство, 1983. с. 35-101.

124. Шлегель Ф. Развитие философии в двенадцати книгах // Ф.Шлегель. Эстетика. Философия. Критика. В двух томах. T.II / Вступит, ст., составление, пер. с нем. Ю.Н.Попова; М.: Искусство, 1983.-е. 102-190.

125. Шлегель Ф. Трансцендентальная философия // Ф.Шлегель. Эстетика. Философия. Критика. В двух томах. T.I / Вступит, ст., составление, пер. с нем. Ю.Н.Попова. М.: Искусство, 1983. с. 432-440.

126. Шлегель Ф. Фрагменты // Ф.Шлегель. Эстетика. Философия. Критика. В двух томах, T.I / Вступит, ст., составление, пер. с нем. Ю.Н.Попова. М.: Искусство, 1983.-е. 291-315.

127. Шолем Г. Основные течения в еврейской мистике / Пер. с англ. и иврита Н.Бартмана, Н.-Э.Заболотной. М.: МК, 2004. 512 с.

128. Шпанн О. Философия истории / Пер. с нем. К.В.Лощевского. СПб.: Изд. Санкт-Петербургского университета, 2005. 485 с.

129. Шпет Г. Г. История как проблема логики. Критические и методологические исследования. Материалы. В двух частях. М.: Памятники исторической мысли,2002.- 1168 с.

130. Штраус Л. Естественное право и история / Пер. с англ. Е.Адлера, Б.Путько. М.: Водолей Publishers, 2007. 312 с.

131. Шульц Г. Новалис / Пер. с нем. М.И.Бент, Н.Ф.Болдырева. Челябинск: Урал LTD, 1998. 336 с.

132. Эккерман И.П. Разговоры с Гете / Пер. с нем. Н.Холодковского. М.: Захаров,2003.-448 с.

133. Эксле О.Г. Действительность и знание: очерки социальной истории Средневековья / Пер. с нем. и предисловие Ю.Арнаутовой. М.: НЛО, 2007. -360 с.