Поэтика Фрэнсиса Томпсона тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Казакова, Ольга Владимировна

• Казакова, Ольга Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Казакова, Ольга Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

Биографические сведения.

Зарубежные исследования, посвященные творчеству Томпсона.

ГЛАВА I. Религиозные аспекты творчества.

Фрэнсис Томпсон и католическая поэзия (Д. М. Хопкинс и К. Пэтмор).

Designer Infinite». Личный Бог. - «Гончая небес»

The Hound of Heaven»).

Путь Франциска Ассизского - от Бога к Природе.

Категория страдания как религиозный аспект поэтики.

Универсальный религиозный символизм».

Солнце и Крест.

Новое язычество.

Религиозный символизм. Поэма «Госпожа мечты»

The Mistress of Vision»).

Эстетика литургии как поэтическая эстетика.

Религиозная проблематика малых жанров.

ГЛАВА II. Теория поэтического творчества.

Этика и поэтическое творчество.

Истина и поэзия.

Воображение и фантазия. Томпсон и Кольридж.

Детство и поэзия. Эссе «Шелли» («Shelley»).

Поэзия о поэзии».

ГЛАВА Ш. Поэтический стиль и стих.

Поэтический стиль.

Язык обыденный и язык поэтический.

Выбор слов и индивидуальный поэтический стиль.

Два стилистических полюса - «Песни сестры» («Sister Songs») и «Упавший тис» («А Fallen Yew»).

Поэтический стиль «Гончей небес» («The Hound of Heaven»).

Стих.

Концепция взаимодействия метрики и ритма Ф. Томпсона и К. Пэтмора.

Особенности стиха малых поэтических произведений.

Стих од - «Laus Amara Doloris», «Ода к заходящему солнцу» («Ode to the Setting Sun»), «Ода восходящего солнца» («Orient Ode»), «Гончая небес» («The Hound of

Heaven).

Метрические и ритмические особенности поэмы

Госпожа мечты» («The Mistress of Vision»).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Поэтика Фрэнсиса Томпсона»

Жизнь и творчество английского поэта Фрэнсиса Джозефа Томпсона (Francis Joseph Thompson 1859-1907) представляют значительный интерес не только для истории английской литературы. С конца XIX века и до настоящего времени они продолжают привлекать внимание критиков, специалистов по вопросам викторианской поэзии и деятелей религиозных движений во многих странах как крайне незаурядное и многоплановое явление периода рубежа веков. В целом в английском1 и американском литературоведении2 в изучении творчества поэта преобладает биографический подход, при котором отдельные аспекты поэтики Томпсона рассматриваются как часть общей картины его духовной биографии. Биографическими в той или иной степени являются почти все исследования, посвященные поэзии Томпсона. В данной работе предполагается иной подход, основанный не только на биографическом материале, но и на изучении поэтики текстов Томпсона, с учетом того, что события жизни поэта, находя определенный резонанс в его произведениях, включались в его общий поэтический замысел и приобретали не только эмоционально-эстетическую, но и религиозно-философскую, онтологическую значимость. * *

Фрэнсис Томпсон родился 18 декабря 1859 года в Престоне. Его отец - Чарльз Томпсон (Charles Thompson) был врачом, мать - Мэри Тернер Мортон (Mary Turner Morton) была дочерью банковского служащего. Чарльз Томпсон, принявший католичество в период расцвета Оксфордского движения, оказал немалое влияние на формирование мировоззрения и религиозных убеждений сына. Сам Томпсон позднее неоднократно признавал, что так или иначе его жизнь и творчество были связаны с идеями Оксфордского движения: «Все мы пишущие ныне, прямо или косвенно являемся наследниками Оксфордского движения».3

1 Megros R.L. Francis Thompson. The Poet of Earth in Heaven, Wright Т.Н. Francis Thompson and his poetry, Butter P. Francis Thompson.

2 Thomson P.K. The Francis Thompson. A critical biography.

3 Цит. no: Thomson P.K. The Francis Thompson. A critical biography, N.Y, 1961, p. 16

В семье будущего поэта интересовались литературой, но непосредственное отношение к ней имели только два брата Чарльза Томпсона - Эдвард Хили Томпсон (Edward Healy Thompson), чьи теологические труды пользовались большой популярностью, и Джон Костл Томпсон (John Costall Thompson), издавший в 1848 году сборник стихов «Мечта о свободе» («А Vision of Liberty»). Если от отца Фрэнсис Томпсон унаследовал глубину религиозного чувства, то от матери он воспринял крайне эмоциональное и яркое воображение, что впоследствии во многом предопределило характер его поэтических произведений.

Поступлением осенью 1870 года в возрасте одиннадцати лет в католический колледж Ашо (Ushaw) формально заканчивается детство Томпсона и начинается второй период в жизни поэта (1870 -1880). Основное влияние на него в колледже оказывала не столько учеба, как отмечает автор книги, посвященной жизни и творчеству поэта «Дорогами Фрэнсиса Томпсона» («Francis Thompson in his paths. A visit to persons and places associated with the poet») Т. Конноли, сколько духовная жизнь общины и Церкви. В этом учебном заведении, в классических католических традициях Англии, существовал культ мучеников эпохи Тюдоров, что оказало в дальнейшем влияние на идею создания «Оды к английским мученикам» («Ode to the English Martyr»), и, что стало впоследствии не менее значимым для Томпсона, - культ Девы Марии. Так в мае месяце дважды в день все студенты, преподаватели и священнослужители Ашо принимали участие в литургии в честь Пресвятой Девы, которая считалась покровительницей колледжа. Завершалось ежедневное богослужение гимном Magnificat, реминисценции которого можно обнаружить в ряде стихотворений поэта. По свидетельству одного из современников Томпсона и выпускника Ашо, «эта вдохновенная церемония сохранялась в памяти всякого, кто принимал в ней участие, на всю жизнь».4 Стихотворение «Страсти Марии» («The Passion of Магу»), отражает впечатления Томпсона тех дней. В одном из крупнейших его произведений «Песни сестры» («Sister Songs») мы находим аллюзию на майские религиозные церемонии в Ашо, посвященные Пресвятой Деве, «who guid'st the bare and dabbled feet of May». К Деве Марии обращено заключение «Оды к заходящему солнцу» («Ode to the Setting Sun»):

Therefore, О tender Lady, Queen Mary, Thou gentleness that dost enmoss and drape The Cross's rigorous austerity, 4

Connolly T.L. Francis Thompson in his paths. A visit to persons and places associated with he poet. Bruce, 1945, p. 168

Wipe thou the blood from wounds that needs must gape.

О Деве Марии Томпсон говорит как о единственной женщине, любви которой взыскуют все поэты, которая «управляет движением звездных сфер, их согласованное гармоническое звучание и танец повинуются ее девственному взору»:

The Woman I behold, whose vision seek

All eyes and know not; t'ward whom climb

The steps o' the world, and beats all wing of rhyme,

And knows not; t'wixt the sun and moon

Her inexpressible front enstarred

Tempers the wrangling spheres to tune;

Their divergent harmonies

Concluded in the concord of her eyes,

And vestal dances of glad regard

К более поздним же его произведениям относятся «Успение Марии» («Assumpta Maria»), «Строки на восшествие Пресвятой Девы Ночи» («Lines for a Drawing of Our Lady of the Night»):

Think, О sick toiler, when the night Comes on thee, sad and infinite,

Think, sometimes, 'tis our own Lady Spreads her blue mantle over thee,

And folds the earth, a wearied thing, Beneath its gentle shadowing;

Как и все воспитанники Ашо, Томпсон принимал участие во всех аспектах религиозной жизни колледжа. По мнению многих исследователей,5 впечатления этого периода оказали огромное влияние на него и сформировали его интерес к литургической поэзии. К тому времени интерес Томпсона к литературе уже успел проявиться, и среди любимейших своих авторов в те годы он называл Крэшо, Шекспира и Шелли. Успехи

5 Thomson Р.К. The Francis Thompson. A critical biography; Wright Т.Н. Francis Thompson and his poetry. 5 поэта в колледже в основном были связаны с двумя предметами - латынью и английским языком. По замечанию одного из преподавателей, сочинения Томпсона были лучшим из всего, что ему доводилось видеть среди работ детей его возраста, тогда как к точным наукам Томпсон не проявлял ни малейшего интереса. Однако, несмотря на все эти обстоятельства, в июне 1877 года отец поэта получает известие о том, что, по мнению администрации колледжа, его сыну нет смысла продолжать учебу. Формальной причиной тому послужило отсутствие успехов Томпсона в изучении схоластики. Впоследствии, как рассказывает Т. Коннолли, в период пребывания в обители Пэнтасаф (Pantasaph), Томпсон так же избегал знакомства с произведениями схоластов, объясняя это тем, что «если он позволит себе слишком заинтересоваться схоластикой, то не сможет больше писать стихи».6

По желанию отца Томпсон, покинув Ашо, в 1877 году поступает в медицинский колледж Оуэнз (Owens) в Манчестере. Так начинается третий период его жизни, включающий годы с 1877 по 1884. Поэт провел в Манчестере шесть лет, но в результате отказался и от медицинской карьеры. На сей раз неудача была связана с его неприятием трудностей врачебной профессии. Но пребывание в колледже не прошло для него бесследно. Впечатления этого времени нашли отражение в концепции природы Томпсона.7 Кроме того, учеба в Оуэнз способствовала формированию достаточно негативного отношения поэта к науке. Представление Томпсона о месте науки в жизни человека и ее значении в контексте духовного развития нашло отражение в оде «Гимн земли» («An Anthem of Earth»), где осуждению подвергается наука, служащая источником заблуждений и забывающая о вере:

In a little sight, in a little sight, We learn from what in thee is credible The incredible, with bloody clutch and feet Clinging the painful juts of jagged faith. Science, old noser in its prideful straw, That with anatomizing scalpel tents Its three-inch of thy skin, and brags "All's bare" -The eyeless worm, that, boring, works the soil, Making it capable for the crops of God; Against its own dull will

6 Connolly T. L., op.cit, p. 97

7 ibid, p. 144-145

Ministers poppies to our troublous thought, A Balaam come to prophecy.

А в оде «Девятнадцатый век» («The Nineteenth Century») Томпсон фактически выносит обвинительный приговор своему столетию за его попытку подменить религию наукой:

Her heart she gave

To the blind worm that bores the mold, Bloodless, pertinacious, cold, Unweeting what itself upturns, The seer and prophet of the grave. It reared its head from off the earth (Which gives it life and gave it birth) And placed upon its eyeless head a crown, Thereon a name writ new,

Science», erstwhile with ampler meanings known;

And all the peoples in their turns

Before the blind worm bowed them down.

К 1879 году у Томпсона обостряется болезнь легких, унаследованная от матери, и он сталкивается с необходимостью принимать опиум. Некоторые биографы поэта объясняют этим обстоятельством интерес Томпсона к книге Томаса Де Куинси «Исповедь англичанина, употребляющего опиум» («The Confession of English Opium Eater»), но вне сомнения, отношение Томпсона к Де Куинси объяснялось и тем сходством обстоятельств жизни обоих поэтов, которое нетрудно заметить даже при их поверхностном сопоставлении. Позднее Томпсон написал эссе, посвященное жизни и творчеству Де Куинси, в котором вопреки распространенному представлению об «Исповеди», как о произведении, где опиум описывается как источник творческого вдохновения и средство активизации воображения для художника, Томпсон дает ей совсем иную характеристику: «Только для того, чтобы выявить правдивый эффект действия этого необычного наркотика, очистить представления о нем от фантастики и узнать о его вредоносности с абсолютно научной точки зрения, стоит браться за чтение этой книги».8 В 1880 умирает мать поэта, и эта трагедия вызывает у него серьезный психологический кризис, который

8 Connolly T.L., op.cit, p. 150 усугубляется проблемами, связанными с невозможностью завершить образование и занять положение в обществе.

В 1882 году в Глазго Томпсон предпринимает вторую безуспешную попытку сдать экзамены по медицине. Вернувшись в Манчестер, он продолжает учебу еще в течение двух лет, а затем, оставив попытки закончить медицинский колледж, пытается поступить на службу в армию, но по состоянию здоровья получает отказ. После этого он принимает решение всецело посвятить себя литературе.

В ноябре 1885 года, вследствие все ухудшавшихся отношений с отцом Томпсон покидает семью и уезжает в Лондон. В его положении, без средств к существованию, без профессии и образования, это был шаг, обрекавший его на жизнь вне норм и устоев общества викторианской эпохи.

Надеясь опубликовать в Лондоне свои произведения, Томпсон, провел около двух лет в нищете и полной безвестности, живя случайными заработками. Тягостные впечатления этого периода нашли отражение в его поэме «Песни сестры» («Sister Songs»):

Forlorn, and faint, and stark,

I had endured through watches of the dark

The abashless inquisition of each star,

Yea, was the outcast mark

Of all those heavenly passers' scrutiny;

Stood bound and helplessly

For Time to shoot his barbed minutes at me;

Вспоминая в записных книжках свои наиболее тяжелые переживания, связанные с Набережной Темзы и улицей Чаринг Кросс в Лондоне, поэт писал, что только вера помогла ему выжить в то время.9 Отголосок впечатлений тех лет возникает в стихотворении «Царствие Божие» («The Kingdom of God»):

But (when so sad thou canst not sadder) Cry; - and upon thy so sore loss Shall shine the traffic of Jacob's ladder Pitched betwixt Heaven and Charing Cross.

Yea, in the night, my Soul, my daughter,

9 Connolly T.L., op.cit, p. 73

Cry, - clinging Heaven by the hems; And lo, Christ walking on the water Not of Gennesareth, but Thames!

Обращаясь к социальным проблемам беднейших слоев общества в эссе «Самая темная часть Англии» («In the Darkest England»), опубликованном в Merry England в январе 1891 года, Томпсон основывался на собственных впечатлениях и собственном трагическом опыте «лондонских скитаний». Эссе привлекло внимание кардинала Маннинга (Henry Edward Manning 1808-1892), активно занимавшегося решением социальных вопросов. Маннинг пригласил поэта для беседы в свою резиденцию в Лондоне. Встреча состоялась, но никакого влияния на дальнейшее положение Томпсона она не оказала. В стихотворении «На смерть кардинала Вестминстерского» («То the Dead Cardinal of Westminster») поэт отзывался об этом знакомстве с теплотой, подчеркивая при этом то различие (субъективно ощущаемое или же существовавшее реально) между своей жизнью и характером и жизнью Маннинга, которое препятствовало продолжению их общения:

I saw thee only once, Although thy gentle tones Said soft: «Come hither oft».

Your singer did not come Back to that stern, bare home: He knew Himself and you.

Успех и литературное признание Томпсона были связаны с его знакомством с Уилфредом Мейнеллом (Wilfrid Meynell 1852-1948), журналистом и издателем крупнейшего английского католического журнала Merry England (1883 -1894). В период 1881-1899 Мейнелл являлся секретарем и доверенным лицом кардинала Маннинга, принимая участие в издании журнала Оксфордского движения Weekly Register, основанного в 1849 году, и фактически стоял во главе литературного католического движения Англии последнего десятилетия XIX века. Дом Мейнелла в Лондоне был центром литературной и духовной жизни, где проходили встречи писателей и поэтов, и где бывали многие выдающиеся религиозные деятели того времени. Мейнелл стал близким другом Томпсона.

Основные публикации произведений Томпсона имели непосредственное отношение к католическим изданиям поздневикторианского периода, но следует отметить, что поэзия оставалась за пределами интересов религиозных журналов. Католическая Церковь в Англии в то время принимала активное участие в создании периодических изданий соответствующего религиозно-философского и теологического направления. Такие издания викторианского католицизма, как Rambler и The Month, также были посвящены главным образом практическим или теоретическим церковным вопросам. Rambler, в редакционную коллегию которого входил кардинал Ньюмэн, не был заинтересован в публикации литературных произведений, и был посвящен философским проблемам и теологическим дискуссиям и дебатам. The Month, появившийся в 1864 году, первым начал печатать поэтические произведения поэта-католика Обри де Вера (Aubrey de Vere). Но вскоре его интересы так же полностью сосредотачиваются на церковной проблематике. Такая же ситуация сложилась и в журнале The Dublin Review, выходившем под редакцией Уильяма Уорда (William Ward) и находившемся в ведении кардинала Маннинга. Поддержка, которую Маннинг оказывал Merry England, была обусловлена, прежде всего, тем, что в этом журнале должна была быть представлена католическая социальная философия. Таким образом, нельзя сказать, что католические издания проявляли какой-либо существенный интерес не только к поэзии, но и к вопросам литературы в целом.

Вскоре после знакомства с Мейнеллом Томпсон покидает Лондон и некоторое время живет во францисканской обители в Сторрингтоне. В Сторрингтоне же возникает замысел поэмы «Гончая небес» («The Hound of Heaven»), опубликованной в Merry England в июле 1890 года и ставшей значительным событием литературной жизни Англии последнего десятилетия XIX века. Тогда же начинает складываться и его концепция поэтического творчества. На ее формирование оказывают влияние произведения Кольриджа, Пэтмора и Шелли.

В числе авторов, оказывавших заметное влияние на поэзию Томпсона в этот период, Уилфред Мейнелл называл Элис Мейнелл (Meynell, Alice Christiana Gertrude 1847-1922), с которой Томпсон познакомился, вернувшись из Сторрингтона. Э. Мейнелл, супруга Улфреда Мейнелла, была талантливой поэтессой, принявшей в 1872 католичество. Первый сборник ее стихов «Прелюдии» {Preludes), получил одобрительный отзыв Альфреда Теннисона, который поддержал ее ранние поэтические опыты. Эссе Элис Мейнелл, принесшие ей известность блестящего критика, регулярно печатались в крупнейших литературных и публицистических журналах Dublin Review, National Observer, Scots Observer и Pall Mall Gazette. Ее поэтические произведения, продолжавшие лучшие традиции женской английской поэзии и отражавшие глубокие религиозные переживания, отличались замечательной гармонией содержания и формы, их высоко оценивали Ковентри Пэтмор и Джордж Мередит. В стихотворении «Ее портрет» («Her Portrait») Томпсон говорит о ней с подлинным восхищением, замечая, что «через таких, как она к нам обращается Бог» (Her is the face whence all should copied be / Did God make replicas of such as she;). Впоследствии знакомство с Элис Мейнелл служило для Томпсона источником вдохновения, ей был посвящен ряд его произведений (стихотворный цикл «Любовь в руках Дианы» («Love in Dian's Lap»), «Последний довод» («Ultima»), в которых, однако, образ реальной женщины идеализирован настолько, что, по замечанию Пэтмора, он оказывается «слишком ангельским даже для ангела».10

В феврале 1890 года после возвращения в Лондон Мейнелл предлагает Томпсону заниматься литературной критикой. Так начинается четвертый период в жизни поэта (1890-1900) - период активной творческой деятельности, в который были изданы его основные поэтические сборники.

В течение двух лет (1890-1892) были написаны многие стихотворения и оды Томпсона -«Песни сестры», «Любовь в руках Дианы», «Осенний чертополох» («Corymbus for Autumn»), «Мак» («The Poppy»), «Гончая небес», считающаяся лучшим образцом мистической религиозной поэзии Томпсона.

В конце 1892 года здоровье Томпсона ухудшается, и по настоянию Мейнелла он уезжает в Северный Уэльс во францисканскую обитель Пэнтасаф.

Находясь в Пэнтасаф, Томпсон работает над подготовкой сборника Стихотворения (Poems). В это же время были написаны эссе «Форма и формализм» («Form and Formalism»), «Образ Божий» («The Image of God»), «Святость и песня» («Sanctity and Song»), свидетельствовавшие о все более возраставшем интересе Томпсона к теологии.

Сборник Стихотворения (Poems) был опубликован в декабре 1893 года. Пэтмор, который был знаком с произведениями, вошедшими в него, еще до публикации, в статье, появившейся в Fortnightly Review в июле 1894 года, заметил, что даже недостатки томпсоновской поэзии и «ее темные места» только способствуют ее популярности. Критике со стороны Пэтмора подверглась только такая, по его мнению, неудачная черта поэзии Томпсона, как «ее абсолютная удаленность от реальной жизни».

10 Thomson Р.К., op.cit, p. 109

В 1894 году Томпсон познакомился с Пэтмором в Пэнтасаф. Пэтмор - поэт, принявший католичество в 1864 году, как и Томпсон, интересовался проблемами религиозного символизма и мистицизма. Работая весной и летом 1895 года над подготовкой к изданию поэмы «Песни сестры» и сборника Новые стихотворения (New Poems), Томпсон ведет активную переписку с Пэтмором. Еще до знакомства с Пэтмором, Томпсон развивал свою концепцию человека и природы как скрытой метафоры Бога. Но уже под влиянием идей Пэтмора он создал такие произведения, как «Ода восходящего солнца» («Orient Ode»), «Госпожа мечты» («The Mistress of Vision»), «Созерцание» («Contemplation»), каждое из которых было связана с представлением о единой божественной идее, заключенной во всех вещах,11 что логически привело Томпсона к проблеме символизма в поэзии. Однако Томпсон не искал новых индивидуальных символов. Как и Пэтмора, его интересовало значение тех символов метаиндивидуального сознания, которые, характеризуются универсальностью. Подготовка Новых стихотворении (New Poems) к публикации была связана с его стремлением восстановить то, что может быть названо эзотерическим представлением о мире в поэзии - то есть таким видением, при котором все внешнее является выражением единого скрытого универсального закона. Подводя итог работе над сборником, он писал Мейнеллу: «Уверен, что это будет мой последний поэтический сборник, во всяком случае, в ближайшие годы, и я решительно настроен сделать его так, чтобы я мог не сомневаться, что все мои заслуживающие внимания произведения сохранятся для последующих 12 поколении».

В июле 1896 года после смерти отца Томпсон вернулся в Пэнтасаф, где в последний раз встретился с Пэтмором. Спустя четыре месяца после этого визита Пэтмор умер. Для Томпсона это была невосполнимая утрата, в своих записных книжках он неоднократно отзывался о Пэтморе как о единственном человеке, знакомство с которым во многом предопределило развитие его собственной поэзии. Кроме того, поэт считал Пэтмора едва ли не единственным человеком, способным понимать язык его поэзии:

You only, spake the tongue I spake And my poor song is thus born dumb: Alas! Why did you me forsake, And this poor child of mine, born dumb? And this poor child, we both did make,

11 Thomson P.K., op.cit, p. 137

12 ibid, p. 142

You father, as I mother?13

В декабре 1896 Томпсон возвратился в Лондон. Он поселяется в доме Мейнелла. В мае 1897 года был опубликован сборник Новые стихотворения (New Poems).

Замечания критики в адрес книги сводились в основном к указаниям на недостатки поэтического стиля и неясность мысли. Стиль многих произведений вызывал неприятие из-за наличия неологизмов, архаических форм, редких слов. В ответ на это поэт в своем эссе о Кольридже говорил следующее: «Вордсворт писал простым стилем, и его простота была сурово осуждена. Шелли писал высоким стилем, и его осудили за возвышенность, Теннисон пользовался усложненным изящным стилем и был осужден за это; <.> Если бы подобные обвинения не бросали в адрес каждого из наших поэтов, разве это не нарушило бы старую добрую английскую традицию?» 14

Томпсон считал, что в отличие от своих ранних работ, с их слишком сложным языком и непродуманной образностью, в этой книге ему удалось достичь предельной строгости и простоты. Эффект смысловой «затемненности» и сложности был вызван использованием теологических терминов и литургических символов, а также мистической направленностью многих произведений. Но эти обвинения в излишней сложности и отсутствии ясно выраженных идей, были лейтмотивом критических отзывов о поэзии Томпсона, и такое положение дел только еще больше помогало ему утвердиться в своем представлении об ограниченности и несовершенстве средств языка, когда речь идет об описании духовных реалий и передаче мистического смысла.

Несмотря на несколько негативную реакцию на его последнюю книгу, Томпсон был признан одним из наиболее значительных поэтов поздневикторианской эпохи. Об этом свидетельствует и тот факт, что в июне 1897 года Daily Chronicle заказала ему поэму по случаю празднования шестидесятилетнего царствования королевы Виктории. «Ода шестидесятилетнему царствованию королевы Виктории» («Ode for the Diamond Jubilee of Queen Victoria») будучи заказным произведением, представляет некоторый интерес в контексте творчества Томпсона, позволяя нам составить представление о том, как Томпсон оценивал ситуацию в английской поэзии конца века, и каковы были его личные предпочтения. В процессии умерших поэтов, которой открывается ода, Теннисон, поэт, «воспевавший красоту», выступает впереди всех, за ним следует Браунинг, поэт, чьи произведения «насыщены драматической силой», Арнольд упоминается лишь в нескольких словах, за ним следуют Элизабет Браунинг и Кристина Россетги, Пэтмор же

13 Connolly T.L., op.cit, р 104

14 Thomson Р.К., op.cit p. 153 занимает особое место, о нем Томпсон говорит, что ему суждено «идти туда, где ожидает его погруженный в свои одинокие думы Данте».15

Вскоре после выхода в свет Новых Стихотворений Мейнелл порекомендовал Томпсона издателю журнала Academy Чарльзу Льюису Хинду (Charles Lewis Hind) в качестве литературного обозревателя и автора критических статей. За последние десять лет жизни Томпсоном было написано около 455 статьей. Период поэтического творчества Томпсона сменяется периодом активной деятельности Томпсона как критика. И здесь, стоит отметить некоторые особенности, характерные для многих его эссе и статей. Обычно критические произведения поэта строятся по одной и той же регулярной модели -описание произведений, выражение его личного отношения и предпочтений, и общее суждение о художественных достоинствах и недостатках произведений. Практически весь его критический пафос можно охарактеризовать стремлением к справедливости оценок и взвешенности суждений. Наилучшим критиком, по мнению Томпсона, является тот, кто способен оценить произведение в целом, а не подвергать его детальному разбору. Но даже это не является столь же необходимым для критика, как проникновение в мир автора и понимание авторской концепции и замысла, в соответствии с развитием этого замысла в художественной форме критику и надлежит выносить свои суждения: «В зависимости от того, обладает ли критик способностью слиться с замыслом художника, или нет, его критический анализ будет либо удачным, либо плохим, исчерпывающим или обрывочным. Степень, в которой человеку присуща эта способность к интуитивному сопереживанию, и есть показатель таланта критика».16

Нередко не разделяя идеологическую позицию автора, Томпсон, однако, всегда неизменно уважительно относился к мастерству художника. В статье, посвященной поэзии Дэвидсона, Томпсон находит «избыточно перегруженным метрический рисунок» его произведений, поэзия же, говорит он, должна быть более «избирательна, догматична». Однако он тут же признает, что Дэвидсон поэт, «чьи произведения исполнены красоты, мощи и страсти». Говоря о переводах поэзии Омара Хайяма, чей художественный мир и философские взгляды были чужды Томпсону, («трансцендентный агностицизм и эстетизированный пессимизм»), он обращает внимание на достоинства перевода Фицджеральда и его умение передать в английском языке дух эпохи столь далекой от современности. Натуралистичность поэзии Хэнли, неприемлемая с точки зрения Томпсона, не мешала ему, как критику, благосклонно отнестись к ее «суровой прямоте» и высоко оценить эксперименты поэта в области ритма. Такой пример стремления к

15Thomson Р.К., op.cit, p. 166

16 ibid, p. 181 объективному подходу вне зависимости от личных установок являет собой фактически любая критическая статья Томпсона.

В последний год жизни интерес Томпсона был сосредоточен на «Жизнеописании св. Игнатия Лойолы» («The Life of St. Ignatius»). Свою работу он успел закончить незадолго до смерти, но так и не увидел ее изданной. Для Томпсона она представляла глубоко личный интерес, связанный с актуальной в его творчестве проблемой психологии поэта и святого. Отголоски ее можно обнаружить в эссе «Святость и песня» («Sanctity and Song») и «Здоровье и святость» («Health and Holiness»). В образе Игнатия Лойолы Томпсон видел яркий пример того, как в жизни, подчиненной самодисциплине ради религиозных целей, качества воина и человека действия, могут сочетаться со способностями мыслителя, и даром мистического восприятия.

В 1907 году Мейнелл обратился к Уилфреду Бланту (Wilfred Blunt) с просьбой дать возможность Томпсону пожить в его поместье в Ньюбилдингз Плэйс (Newbuildings Place) в Сассексе. Согласие было получено, и некоторое время поэт провел в доме Бланта. Однако в конце лета Томпсон решает вернуться в Лондон, а 13 ноября 1907 года он умирает от туберкулеза в «Больнице св. Иоанна и св. Елизаветы». (Hospital of St. John and St. Elizabeth).

После смерти поэта его наследие, сохраненное У. Мейнеллом, было частично передано в библиотеку Бостон Колледжа (Boston College) в Америке. Большая же часть рукописей осталась в Англии.

При жизни Томпсона были изданы три поэтических сборника - Стихотворения (Poems) (1893), Песни сестры (Sister Songs) (1895) и Новые стихотворения (New Poems) (1897). Первым биографом поэта стал У. Мейнелл. В 1913 году Мейнелл издал «Произведения Фрэнсиса Томпсона» («The Works of Francis Thompson»), два тома поэзии и один прозы, - наиболее полное и хронологически выдержанное собрание всего написанного поэтом. На биографические заметки Мейнелла, а также на опубликованные позднее воспоминания Элис Мейнелл и на изданную в Лондоне в 1926 году книгу его сына Эверарда Мейнелла «Жизнь Фрэнсиса Томпсона» («The Life of Francis Thompson») опирались все авторы исследований творчества Томпсона.

Зарубежные исследования, посвященные творчеству Фрэнсиса Томпсона

В 1927 году была опубликована книга Т.Г.Райта «Фрэнсис Томпсон и его поэзия» («Francis Thompson and his poetry»), в которой автор предлагает рассматривать творчество поэта как отражение его духовной биографии. Принцип построения книги Райта заключается в последовательном описании содержания и художественной структуры таких произведений Томпсона как «Гончая небес», «Упавший тис» («А Fallen Yew»), «Увядание листвы» («The Sere of the Leaf»), «Ода к заходящему солнцу», «Госпожа Мечты».

Райт выделяет такую особенность поэзии Томпсона, как необычайное богатство и яркость поэтического словаря. Одним из первых он в своей работе обратил внимание на то, что все «новшества» в поэтическом языке Томпсона берут свое начало в поэзии его предшественников или же логически вытекают из стиля Шекспира, Крэшо, Блейка, Спенсера, Донна, Мильтона, Кольриджа, и Пэтмора. «Но даже в том случае, когда слово не заимствовано таким образом, оно образовано в соответствии с классическими моделями, и для тех, кто хоть немного знаком с историей нашего языка, не представляет

17 труда заметить это», - говорит Райт о языковом аспекте поэзии Томпсона.

Интерес представляет замечание Райта о том, что Томпсон в своих произведениях достаточно вольно обращается с предметами традиционной религиозной поэтики, нередко выходя за рамки христианских представлений. Здесь имеется в виду «Ода к заходящему солнцу», для которой характерно смешение языческих мифологических элементов и христианства. Поэмы Томпсона, в этом отношении, отмечает автор, явно перекликаются с творчеством У. Блейка, мистицизм поэтики которого также носит характер не абстрактный, а конкретно-образный. Это замечание Райта отсылает нас к работе П. Баттера, в которой говорится, что к поэзии Томпсона менее всего подходит определение «мистическая» в значении «туманная и смутная».18 Он неоднократно указывает на то, насколько сложно отделить религиозные идеи Томпсона от его литературных принципов, и насколько тесно переплетаются в его мировоззрении требования, предъявляемые им к поэзии, и его религиозные взгляды. Следует упомянуть и другую идею, привлекшую внимание автора книги, - идею аналогии между поэтом и святым, идею, которую Томпсон развивал в своих критических эссе. Райт дает свое понимание проблемы поэта и его религиозных взглядов, объясняя причину, по которой символ и мистический смысл Креста играют такую большую в его творчестве: «<.> Томпсон считает основополагающим в жизни поэта глубочайшее чувство одиночества. Крест же, как видимый и доступный для переживания символ, в этом мире дарует любовь

17 Wright Т.Н. Francis Thompson and his poetry. London. 1927, p. 11

18 Butter P. Francis Thompson. London. 1961, p. 19 совершенную, которая не нуждается ни в каких иных привычных человеческих представлениях о любви».19

Построенное по иному принципу исследование поэзии Томпсона «Фрэнсис Томпсон: поэт земли на небесах. Исследование поэтического мистицизма и эволюции любовной поэзии» («Francis Thompson: The Poet of Earth in Heaven. A Study in Poetic Mysticism and the Evolution of Love Poetry») было опубликовано в 1927 году Родольфом Мегро. Книга Мегро наименее биографична по сравнению, например, с работами П. К. Томсона и Д. Уолша, поскольку в задачи автора входило описание творчества Томпсона при учете разнообразного литературного контекста, связанного с его поэзией. В работе Мегро выявляются самого разного рода литературные влияния на поэтику Томпсона. Объективность подхода автора к этому вопросу заключается в том, что, сопоставляя поэтическую систему Томпсона с произведениями других поэтов, он ставит своей целью не только поиск сходства, но и выявление различий между ними, подчеркивая тем самым, что никогда Томпсону не было свойственно слепое автоматическое заимствование, «все получало в его поэзии оригинальную окраску».20

В главе «Шелли» («Shelley») Мегро отмечает, что связь с поэзией Шелли особенно важна для понимания поэтики Томпсона, поскольку это есть наиболее явная и последовательная связь Томпсона с романтической традицией. Автор называет Томпсона и Шелли «двумя галактиками одной Вселенной», подразумевая Вселенную романтиков, и говорит об «оркестровой гармонии» («orchestral harmonies»), свойственной и поэзии Томпсона, и поэзии Шелли, имея в виду «полифонию идей и образов» у обоих поэтов. В образах-символах Шелли, пишет Мегро, легко предугадать будущие образы-метафоры Томпсона, «разве можно не увидеть в символах солнца, огня, вод, пещер и гор, водопадов, туманов и ароматов, сада и его Хозяйки-грезы, Рождения и Смерти, Изменчивости и Вечности, те намеки на тайный смысл, которые вновь появляются в вершинах21 и безднах Томпсона, Востоке и Западе,22 Творении и Кресте, и Ковчеге Солнца23, во всей глубине его поэтического религиозного преклонения?».24 То, как интерпретировал сам Томпсон поэзию Шелли, известно из его эссе «Шелли», и Мегро, отмечая основное различие в их мистической концепции бытия, говорит, прежде всего, о пантеизме, деперсонализированном представлении Шелли о природе божественного начала, что, естественно, было чуждо Томпсону, «опиравшемуся на теологические доктрины, все нити

9 Wright. Т.Н., op.cit, р. 83 Megros R. Francis Thompson. The Poet of Earth in Heaven, London, 1970, p. 57

21 «Ужас высота» («The Dread of Height»)

22 «Ода восходящего солнца» («Orient Ode»), «Ода к заходящему солнцу» («Ode to the Setting Sun»)

23 «Ода к восходящему солнцу» («Orient Ode»)

24 Megros R., op.cit, p 136-137 которых стягивались к одному-единствениому центру - Богу как личности». Кроме того, несходство между Томпсоном и Шелли, по мнению автора, заключается в том, что ключевой идей в творчестве Томпсона была «идея Богослужения», тогда как основной идеей Шелли была «идея Свободы».

Среди наиболее значимых тематических аспектов поэзии Томпсона Мегро выделяет следующие (соответственно главам книги): «Поэзия природы» («Nature Poetry»), «Наука и святость» («Science and Sanctity»), «Поэзия и детство» («Poetry and Childhood»), «Триумф Смерти» («The Triumph of Death»).

В главе «Поэзия природы» («Nature Poetry») Мегро высказывает мнение, что Томпсон не был по-настоящему внимателен к конкретным предметам реальности, поэтому наибольшего совершенства поэт достигает, когда говорит о метафизической реальности, и гораздо меньше ему удаются описания обычных реальных объектов.

Мегро впервые упоминает о влиянии Франциска Ассизского на поэтическое мировоззрение Томпсона. Он интерпретирует это влияние в связи с представлением Томпсона о детстве (стихотворение «К моему крестнику» («То my Godchild»), как о символе невинности и чистоты духа, когда ребенку присуще интуитивное восприятие и понимание сущности понимания Бога, к которому и следует стремиться в соответсвии с учением св. Франциска.

В главе «Бедуин и испанская баллада» («Bedouin and Spanish Romance») автор затрагивает проблему, представляющую большой интерес в отношении поэтической системы Томпсона - ее связь с мотивами восточной поэзии, а также проблему синтеза в его произведениях разнообразных художественных традиций от языческой мифологии до Библии. Необычное переплетение в поэзии Томпсона символических образов и мотивов восточной и античной поэтики обычно не рассматривается подробно, хотя эта проблема заслуживает внимания как одна из ярких и существенных черт его поэтической системы.

Исследование П. Баттера «Фрэнсис Томпсон» («Francis Thompson» 1961) также представляет тематический, как в предыдущих работах, подход к проблемам поэтики Томпсона. Автор условно выделяет в поэтическом наследии Томпсона определенные типы произведений, классифицируя их следующим образом: относящиеся а) к людям; Ь) к природе; с) к проблемам поэтического творчества; d) религиозные произведения. Первый тип произведений включает поэмы, посвященные Элис Мейнелл, - «Любовь в руках Дианы», «Последний довод» и некоторые др., Кэтрин Кинг - сонеты «Ad Amicam», Маргарет Брайн - «Сосуд скудельный» («А Narrow Vessel») и ряд поэм, адресованных детям. Ко второму типу относятся: «Осенний чертополох», «Созерцание», к третьему -«Песни сестры», «Из Ночи Предбытия» («From the Night of Forebeing»), «Лебединая песня облака» («The Cloud's Swan Song»), к четвертому - «Гончая небес», «Госпожа мечты», «Ода восходящего солнца», «Гимн земли», «Ода к заходящему солнцу».

Классификация Баттера представляется малоудачной не только потому, что, как отмечает сам автор, фактически, вся поэзия Томпсона затрагивает и проблемы творчества, и проблемы религии и проблемы взаимосвязи человека с природой, но и потому, что оды «Гимн земли» и «Ода к заходящему солнцу» могут быть столь же правомерно отнесены ко второй группе произведений, а «Любовь в руках Дианы» - к третьей. Таким образом, тематический диапазон каждого отдельного произведения Томпсона оказывается у Баттера более узким, чем он есть на самом деле.

Автор высказывает замечание, имеющее место почти во всех остальных исследованиях, о том, что поэзия Томпсона представляет собой, прежде всего, духовную биографию, лишенную фактов реальной жизни, но полную отражений того, как переживался поэтом его личный опыт. Обращаясь к той части поэтики Томпсона, которая связана с его собственным представлением о природе поэтического вдохновения, Баттер указывает на то значение, которое придавал Томпсон мистическому опыту, восприятию мира как единой мистической системы.

Среди основных положений Томпсона о поэзии как творчестве, Баттер называет следующие: представление об изменчивости, текучести, неустойчивости поэтического видения; предпочтение мистической и романтической «концепции поэта как выразителя (vehicle) божественного начала». Баттер усматривал в такой позиции стремление отождествить поэтическое творчество с мистической практикой созерцания, с интуитивным познанием и религиозной интерпретацией действительности. Проблему поэтики Томпсона, как видит ее Баттер, можно сформулировать как оппозицию универсального мистического опыта и личных желаний и устремлений поэта. Последнее формирует именно «псевдомистическое видение», против которого выступал Томпсон («фальшивый мистицизм, который на деле есть эмоционализм»).25

Отдельная глава книги «Поэтический стиль» («Diction») посвящена поэтическому стилю Томпсона. Баттер находит произведения Томпсона, написанные по принципу максимальной экономии художественных средств языка, наиболее удачными. По поводу использования многосложных слов, архаизмов, стилистически маркированных слов, автор замечает, что принцип простоты и максимальной выразительности не всегда совместимы друг с другом, особенно, в случае того типа поэзии, к которой принадлежит поэзия Томпсона; иными словами, Томпсону необходимо было обращаться к высокой

25 Butter P., op.cit, р. 18 лексике уже по одному тому, что многие идеи его произведений являются теологическими идеями и не могут быть выражены иначе, чем на языке, специально для этого созданном.

Изданное в том же году, что и книга П. Баттера исследование, П. К. Томсона «Фрэнсис Томпсон. Критическая биография» («Francis Thompson. A critical biography» 1961) помимо многочисленных малоизвестных фактов биографии поэта содержит интересные наблюдения в области поэтики. По тому, какой подход использован в данной работе, ее можно сопоставить с вышеуказанным исследованием Р. Л. Мегро. П. К. Томсон уделяет большое внимание литературно-историческому контексту и тому влиянию, какое он оказал на поэзию Фрэнсиса Томпсона, отношение поэта к существовавшему тогда в литературе конфликту между эстетизмом и религиозным мировоззрением, который не проявлялся открыто благодаря тому, что религиозный аспект был включен в концепцию эстетизма и воспринят однозначно как эстетический элемент.

Как и многие исследователи, П. К. Томсон, рассматривая проблему влияний на поэзию Фрэнсиса Томпсона его многочисленных предшественников, отмечает главным образом взаимодействие поэтики Томпсона и Шелли. Сходство между ними Томсон видит в том, что оба поэта придерживались идеи «Первичной Красоты», но разница ее в понимании Шелли и Томпсона заключалась в деперсонализированной пантеистической идее Бога у Шелли и необходимости индивидуальной связи с личностью Бога у Томпсона. Основой концепций обоих поэтов автор считает философию неоплатонизма. Родство Томпсона с романтической поэтической традицией заключается в его представлении о поэзии, как интуитивном способе познания невидимого мира, о чем более подробно говорилось в книге Мегро. Обращаясь ко взглядам Томпсона на проблему поэтического творчества, Томсон высказывает мнение о том, что по сути эта проблема была едва ли не центральной проблемой его поэтики.

В книге Томсона рассматриваются различные аспекты поэтики Фрэнсиса Томпсона настолько, насколько это соответствовало биографической основе исследования. Большой объем фактического материала, внимание к ранее опубликованным работам (в том числе и к книге французского автора П. Даншена «Фрэнсис Томпсон. Жизнь и произведения поэта» (P. Danchin «Francis Thompson. La Vie et L'Oeuvre D'Un Poete» Paris, 1959) и анализ проблематики отдельных произведений делают данную работу весьма значимой для понимания особенностей поэтической системы Томпсона.

Интерес представляет также книга Д. Уолша «Странная арфа, странная симфония» («Strange Harp, Strange Symphony» 1968). Исследование посвящено в основном малоизвестным фактам биографии Томпсона. Автор подробно описывает обстоятельства жизни поэта, сопровождавшие написание наиболее известных его произведений, а также влияние, которое в различные периоды его творчества оказывали на него Блейк, Шелли, Кольридж и Крэшо. Уолшем написана одна из наиболее объективных и подробных биографий Томпсона, однако, в силу иных задач, стоявших перед автором книги, вопросы поэтики Томпсона им почти не рассматриваются.

Несколько иной характер отличает книгу Т. JI. Коннолли «Дорогами Фрэнсиса Томпсона. Встречи с людьми и поездки по местам, связанным с творчеством и жизнью поэта» («Francis Thompson in his paths. A visit to person and places associated with the poet» 1945). Исследование представляет большой интерес с точки зрения социально-биографического аспекта. Его автор, католический священник, посвятивший многие годы изучению творчеству поэта, предпринимает попытку спустя почти тридцать лет после смерти Томпсона реконструировать подробности биографии поэта и дать полное описание атмосферы рубежа веков и особенностей английского католицизма того периода. Коннолли посетил ряд мест, непосредственно связанных с жизнью Томпсона - колледж Ашо, обитель в Сторрингтоне, францисканский монастырь Пэнтасаф, поместье Ньюбилдингз, был лично знаком с Уилфредом Мейнеллом и сестрой поэта. В его книге воссозданы многие реалии, повлиявшие на поэзию Томпсона и сыгравшие значительную роль в его мировоззрении. Кроме того, Коннолли ориентируется именно на религиозные проблемы творчества Томпсона, стремясь охарактеризовать его положение в контексте эпохи как поэта-католика.

Поскольку отечественных исследований, посвященных творчеству Томпсона, не имеется, из обзора литературы по данному вопросу можно сделать следующие выводы:

1) Наиболее подробно и широко представлен в исследованиях анализ взаимодействия поэзии Томпсона с поэтическими системами его предшественников - Шелли, Крэшо, Блейка, Кольриджа, Вордсворт, из современников - К. Пэтмор и в значительно меньшей степени Д.Г.Россетти. Однако вопрос о соотношении поэтических концепций Хопкинса и Томпсона как представителей поэзии, наследовавшей во многом традиции Оксфордского движения, специально не рассматривался.

2) Идейная и образная структура поэзии Томпсона как правила не была представлена как целостная система религиозных представлений и художественного метода. Некоторые проблемы, касающиеся интерпретации значения ключевых образов-символов, связанных с религиозным значением и традициями мистической поэзии, тем не менее, оставались недостаточно проясненными. Не подлежит сомнению, что вся совокупность идей и образов Томпсона подчинена определенной логически обоснованной концепции поэта.

3) Поэтический язык Томпсона и проблемы его стиха, представляющие особый интерес, как в формальном отношении, так и с точки зрения их связи с содержанием произведений, гораздо реже привлекали внимание исследователей, чем проблемы религиозно-философского характера.

4) В стороне обычно оставался вопрос о том влиянии, которое на поэтику Томпсона оказало учение св. Франциска Ассизского.

5) Фактически ни в одной из работ англо-американских исследователей не упоминался и не рассматривался аспект взаимодействия поэтики Томпсона и его религиозных представлений с эстетикой и теологией Оксфордского движения.

5) Как правило, в биографических исследованиях не затрагивался вопрос о сходных и различных элементах в поэтическом мировосприятии трех поэтов-католиков второй половины XIX века - Ф. Томпсона, Д М. Хопкинса и К. Пэтмора.

Актуальность исследования. В отечественном литературоведении нет исследований, посвященных поэзии Томпсона, отсутствуют также переводы его произведений на русский язык. Произведения Томпсона переводил на французский язык П. Клодель в связи с интересом к религиозной проблематике, влияние стиля Томпсона можно обнаружить в поэзии Дилана Томаса, знакомство с поэзией Томпсона предопределило некоторые черты в творчестве У.Б. Йейтса.

Томпсону всегда уделялось внимание как выдающемуся английскому поэту-католику.

В целом в английском26 и американском литературоведении27 в изучении его творчества Томпсона преобладает биографический подход, при котором отдельные аспекты поэтики Томпсона рассматриваются как часть общей картины духовной биографии поэта. Биографическими в той или иной степени являются почти все исследования, известное исключение составляет только работа французского ученого П. лл

Даншена «Фрэнсис Томпсон. Жизнь и произведения поэта», в которой содержится анализ ряда существенных особенностей поэтики Томпсона. В данном исследовании впервые предпринята попытка изучения произведений Томпсона не только в соотношении с биографическим материалом, но и в контексте взаимодействия литературной традиции и уникального индивидуального художественного мира поэта.

26 Megros R.L. Francis Thompson. The Poet of Earth in Heaven. London, 1970, Wright Т.Н. Francis Thompson and his poetry. London, 1927, Butter P. Francis Thompson. London, 1961

27 Thomson P.K. The Francis Thompson. A critical biography. N.Y, 1961

28 Danchin P. Francis Thompson. La Vie et L' Oeuvre D 'Urt Poet. Paris, 1959

Новизна данной работы определяется тем, что в работе дается наиболее полное представление о Томпсоне как о поэте малоизвестного в России католического направления поздневикторианской литературы. Мы видели свою задачу в том, чтобы рассмотреть связь художественного мира и эстетики поэта с эстетикой католицизма рассмотреть вопрос о влиянии, оказанном на Томпсона учением Бл. Августина и Франциска Ассизского.

При рассмотрении концепции поэтического творчества Томпсона, как и при изучении других сторон его поэтики, принимались во внимание и учитывались как его поэтические произведения, так и ряд его замечаний, высказанных в записных книжках и письмах, и его прозаическое наследие - критические эссе, статьи и наброски.

Как отмечает Ю.М. Лотман, в системе поэтического анализа существует два принципа: «Первый исходит из представления о том, что сущность искусства скрыта в самом тексте и каждое произведение ценно тем, что оно есть то, что оно есть. В этом случае внимание сосредотачивается на внутренних законах построения произведения искусства. Второй подход подразумевает взгляд на произведение как на часть, выражение чего-то более значительного, чем самый текст: личности поэта, психологического момента и общественной ситуации. В этом случае текст будет интересовать исследователя не сам по себе, а как материал для построения перечисленных выше моделей более

29 абстрактного уровня». В подходе вышеперечисленных англо-американских исследований, доминирует второй научный принцип. Решающее значение в них приобретает «отношение текста к другим текстам <.> или отношение текста к вне лежащей реальности». В нашу задачу кроме этого входит рассмотрение структуры поэтического текста.

В процессе исследования были проанализированы все доступные оригинальные источники и работы английских, американских, французских и немецких авторов по данной теме, включая новейшие литературоведческие работы по истории викторианской поэзии.

Мы также опирались на основные принципы отечественного литературоведения, обращаясь к анализу поэтики и художественного мира, представленные в работах М.Л. Гаспарова «О стихах» («Избранные труды», т.П, М., 1997), «Избранные статьи» (М., 1995), Б.В. Томашевского «Теория литературы. Поэтика» (М., 1996), Л. Я. Гинзбург «О лирике» (М., 1996), Ю.М. Лотмана «О поэтах и поэзии» (СПб, 2001), В. Е. Хализева «Теория литературы» (М., 2002).

29 Ю. М. Лотман «О поэтах и поэзии» СПб., 2001, с. 28

23

При рассмотрении поэтики Томпсона, связанной с влиянием на нее литургической традиции, в данной работе нами было использовано исследование М. Кунцлера «Литургия Церкви» (М., 2001), где описываются различные символические аспекты литургии Католической Церкви, а так же книга Б. Теста «Таинства в Католической Церкви» (М., 2000).

Практическое значение работы. Результаты нашего исследования, изложенные в данной работе, могут быть полезны при изучении истории английской литературы поздневикторианского периода, а так же при изучении английской католической поэзии XIX века и ее связи с современными проблемами литературы и религии.

Целью и задачей исследования является представление Фрэнсиса Томпсона как крупного и разносторонне значимого поздневикторианского поэта, абсолютно неизвестного в России, в контексте истории викторианской поэзии, анализ его связи и взаимодействия его поэзии с такими религиозно-литературными направлениями как романтизм, эстетизм и католическая поэтическая традиция. Соответственно структуре данной работы в наши цели входило рассмотрение трех основных составляющих поэтики Томпсона в трех главах: Религиозные аспекты творчества (I), Теория поэтического творчества (II), Поэтический стиль и стих (III).

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Казакова, Ольга Владимировна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Фрэнсис Томпсон еще при жизни был назван «эпическим поэтом современного католицизма»,182 посвятившим свое творчество христианской идее божественного единства Вселенной. Его поэзия, так или иначе связанная с возрождением католической традиции в Англии и Оксфордским движением, в то же время завершает эту эпоху, и, подводя итог развитию целого ряда поэтических традиций - от мистической традиции средневековой английской поэзии до эстетизма - представляет собой достаточно сложное и эклектическое явление как в отношении стиля, так и в особенностях художественного и философского мироощущения.

Диапазон тем и мотивов поэзии Томпсона при более внимательном рассмотрении оказывается шире, чем то можно было бы предположить, относя ее исключительно к области религии и, тем самым упрощая ее понимание и преуменьшая ее значение для современной культуры.

Актуальность проблемы христианского сознания - центральной проблемы томпсоновского мировоззрения - сохраняется в литературе и философии настоящего времени. В английской поэзии в связи с нею можно привести в пример поэзию Т. С. Элиота. В своем обращении к персональному союзу с Богом Томпсон является продолжателем традиций Бл. Августина и христианских мистиков, соблюдая при этом те границы, в которых законы художественного творчества не приносятся в жертву чистой религиозной созерцательности.

Проблема природы приобретает у Томпсона черты, которые отличают ее романтической концепции, пантеистическое поэтическое видение Шелли (воспринимавшееся Томпсоном как «природа без Бога») постоянно сталкивается в его творчестве с христианским пониманием природы как «метафоры Бога» - положение, которое поэт считал основополагающим для себя. В свете религиозно-философской концепции Томпсона категория страдания, также занимающая важное место в романтической поэзии, возводится поэтом в необходимую составляющую поэтического призвания, что было связано не только с персональной позицией Томпсона, но и с тождественностью в его представлении пути поэта и святого.

Две характеристики могли бы быть верны в отношении художественный системы Томпсона - она традиционна в смысле ее преемственности по отношению к поэзии предшественников, а также в аспекте традиции католицизма; с другой стороны, она уникальна как поэтический мир, в котором с необычной смелостью примиряются,

182 Thomson Р.К., op.cit., р. 243 казалось бы, взаимоисключающие друг друга положения и понятия. На исходе целого исторического и культурного периода, для которого христианство являлось основной точкой отсчета и центром духовного развития, Томпсон остро ощущал назревавший конфликт между традиционным сознанием предшествующих столетий и веком, к которому он обращался с вопросом в стихотворении «Девятнадцатый век» («The Nineteenth Century»):

Young Century, born to hear The cannon talking at its infant ear -The Twentieth of Time's loins, since that Which in the quiet snows of Bethlehem he begat. Ah! With forthbringing such and so ill-starred, After the day of blood and night of fate, Shall it survive with brow no longer marred?

Lip no more wry with hate?

Как уже было сказано выше, Томпсон не являлся в области английского стихосложения новатором такого масштаба как Д.М. Хопкинс, но его поэтический язык, как и созданная им ритмическая модель стиха, носят ярко выраженный индивидуальный характер. Жанр «неправильной оды» разрабатывался поэтом с целью найти оптимальную форму выражения, соответствующую особенностям его поэтического видения. И было бы справедливым упомянуть о том, что это достижение Томпсона, (в частности, белый стих и ритмика оды «Гимн земли» оказало немалое влияние на образно насыщенный, интонационно напряженный стих поэзии Дилана Томаса.

В Заключении данной работы, посвященной творчеству поэта, который и до сих пор является одним из лучших религиозных поэтов английской литературы, было бы уместно привести здесь фрагмент из записных книжек,183 где сам Томпсон говорит о положении поэзии, в основе которой лежат непреходящие духовные ценности: «Когда автор непопулярен, когда эхо его голоса не разносится по рынку, когда он не говорит на языке, который гремит по всей стране, когда он не думает так, как это принято у большинства, когда он не пишет на потребу настоящего момента - одним словом, не отражает свое время; вы говорите, что он явился «слишком рано» или «слишком поздно», то есть не в свое время. В целом же всякий великий писатель появляется слишком рано для своего времени. И в некотором смысле, всякий великий писатель приходит слишком

183 Connolly T.L., op.cit., p. 60-61 поздно. (Под словом «великий» я подразумеваю истинно великих писателей, а не тех, кто признан популярным и заслужил громкую славу). Он создает то, что считает нужным. Это касается не только его художественного метода, но и сути творчества; на самом деле, необычный метод всегда проистекает из необычного содержания. И воистину великий поэт (поэт, у которого больше всего странностей) является пророком, ибо он слишком опережает свое время, и время его еще только должно прийти. Неверно утверждать, что такого поэта могут признать и не находить его странным. Ведь он и сам не осознает того, о чем говорит, не видя вокруг себя ничего подобного. Он выносит на свет сокровища из глубин грядущего, непонятные тем, кто привык к поверхностному восприятию. Но те глубины, которые сейчас недоступны, выходят на поверхность в последующие дни. Многие не ведают того, что зарождается в настоящем. Слушая уличные крики, они не слышат того, что творится в самом сердце жизни. Великий поэт слушает то, что происходит в сердце его времени и говорит о том, что слышит: «У нас нет с этим ничего общего», - замечают его поглощенные суетой настоящего современники, - «у него нет ничего общего с нами, пусть убирается или создает то, в чем отражается для нас наше время». Но голос их времени не имеет ничего общего с их голосом».

1 is

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Казакова, Ольга Владимировна, 2003 год

1. Издания поэзии и прозы Фрэнсиса Томпсона

2. An Account of books and manuscripts of Francis Thompson. Ed. by T.L. Connolly., Boston 1957.

3. Collected poetry of Francis Thompson. London-Toronto, 1913.

4. Complete poems of Francis Thompson. N.Y.,1938.

5. Complete poetical works of Francis Thompson. N.Y., 1915.

6. Francis Thompson. Essay of today. London, 1927.

7. Francis Thompson. Literary criticism. N.Y., 1949.

8. Francis Thompson. New poems. Westminster. London, 1897.

9. Francis Thompson. Selected poems. London, 1911.

10. Francis Thompson. Shelley. With an introduction by Windham 9-th ed.. London, 1925.

11. Francis Thompson. Shelley. London, 1909.

12. Francis Thompson. The Hound of Heaven. London, 1967.

13. Francis Thompson. The real Robert Louis Stevenson and other critical essays by Francis Thompson. Identified and ed. by Terence L. Connolly. With a complete bibliography. Publ. for Boston Colledge., N.Y., 1959.

14. Francis Thompson. The Works of Francis Thompson. Ed. W.Meyneil., 3 Vol. London, 1913.

15. Literary criticism. By Francis Thompson. /Newly discovered and collected by Terence L. Connolly./N.Y., 1948.

16. Poems. By Francis Thompson. London, 1910.

17. Selected poems of Francis Thompson. With a biogr. note by W. Meynell. London, 1930.

18. Selected poems of Francis Thompson. With a biogr. note by W. Meynell. London, 1925.

19. Selected poems of Francis Thompson. With biogr. note by W. Meynell., London, 1917.

20. The letters of Francis Thompson. N.Y.,1969.

21. The poems of Francis Thompson.Ed. H. Milford. Oxford, 1941.

22. Исследования творчества Томпсона

23. Beacock, G. A., Francis Thompson. Marburg, 1912.

24. Boardman, B. Between Heaven and Charing Cross: The Life of Francis Thompson. London, 1988.

25. Butter, P. Francis Thompson. London, 1961.

26. Chesterton, G. K. The Victorian Age in Literature. London, 1913.

27. Connolly, T.L. The Poems of Francis Thompson. N.Y., 1941.

28. Connolly, T. L. Francis Thompson in his paths. A visit to persons and places associated with the poet. Bruce, 1945.

29. Danchin, P. Francis Thompson. La Vie et L' Oeuvre D'Un Poet. Paris, 1959.

30. Megros, R. L. Francis Thompson: The Poet of Earth in Heaven. London, 1970 (1927 1-ed.).

31. Meynell, Everard. The Life of Francis Thompson. /Burnes & Oates/ London, 1926.

32. Taylor, B. Francis Thompson. Boston, 1987.

33. Thomson, P. K. Francis Thompson. A critical biography, N.Y., 1961.

34. Walsh, J. Strange harp, strange symphony. London, 1968.

35. Wright, Т.Н. Francis Thompson and his poetry. London, 1927.1. Статьи

36. Казакова О.В. Особенности поэтики Ф. Томпсона и ее связь с традицией романтизма и викторианской поэзии. Объединенный Научный Журнал, 2001, № 20, сс. 23-27.

37. Казакова О.В. Английская католическая поэзия второй половины XIX века; Благовестник/ Издательство францисканцев; М., 2003.

38. Попова И.Ю. «Под-текстовые» семантические связи в поэтическом произведении (на примере стихотворного отрывка Д. М. Хопкинса), сб. Слово в контексте литературной эволюции, М., 1990, сс. 114-121.

39. Попова И.Ю. «Свинцовое эхо» Д. М. Хопкинса (К проблеме перевода «сложной» поэзии) Тетради переводчика, вып. 21, М. 1984, сс. 48-56.

40. Попова И.Ю. Слово в поэтике Джерарда Мэнли Хопкинса, Вестник Московского Университета, Сер. 9, Филология, 1894, № 1, сс. 58-64.

41. Armstrong, R. The Simplicity of Francis Thompson. Poetry Review. January-February, 1921.

42. Figgis, D. The Poetry of Francis Thompson. Contemporaiy Review. October, 1913.

43. Harrison, A. The Poetry of Francis Thompson. English Review. August, 1923.

44. Hennessy, D. Did Francis Thompson Attempt Suicide. Catholic World. February, 1950.

45. Jarrett, B. The Hound of Heaven as Retreat Book. Carmina. March, 1931.

46. Kenealy, A. Francis Thompson, the Man and His Poetry. Capuchin Annual. 1933.

47. Lewis, С. M. The Poetry of Francis Thompson. Yale Review. October, 1914.

48. Shuster, G. N. Thoughts on Francis Thompson. Commonweal. February 12, 1937.

49. Tardivel, F. L'experience poetique et 1'experience religieuse de Francis Thompson. Revue Anglo-Americaine., December, 1930.

50. Turnell, G. M., Francis Thompson, a Revaluation. Catholic Herald. February 7, 1936.

51. Williamson, C. Francis Thompson, a New Study. Poetry Review. October 1936.

52. Книги и исследования по английской поэзии и литературе

53. An Anthology of English and American Verses. M., 1972.

54. Armstrong, I. Victorian poetry. NY, 1996.

55. Armstrong, I. The major Victorian poets: reconsiderations. London, 1969.

56. Baker, W.E. Syntax in English poetiy, 1870-1930. Los Angeles, 1967.

57. Ball, P. M. The heart's events. The Victorian poetry of relationships. London, 1976.

58. Beach, J. W. The concept of nature in nineteenth century English poetry. NY., 1936.

59. Bennet, J. Four Metaphysical Poets: Donne, Herbert, Vaughan, Crashaw. Cambridge, 1953.

60. Bernbaum E. English Romantic Poets: A Review of Research. N.Y., 1950.

61. Bronowski, J. The poet's defence. The concept of poetry from Sidney to Yeats. Cleveland N.Y.,1966.

62. Bush, D. Mythology and the romantic tradition in English poetry. Harvard, 1969.

63. Colby, E. English catholic poets. Chaucer to Dryden. N.Y., 1936.

64. De Laura, David J. Hebrew and Hellene in Victorian England: Newman, Arnold and Pater. Austin-London, 1969.

65. Fiy, P.H. The poet's calling in the English ode. New Haven. London, 1980.

66. Gerard, A. B. English romantic poetry. Ethos, structure and symbol in Coleridge, Wordsworth, Shelley and Keats. California, 1968.

67. Griffiths, E. The printed voice of Victorian poetry. Oxford 1989.

68. Halladay, J. R. Eight late Victorian poets shaping the sensibility of an age. Alice Meynell, John Davidson, Francis Thompson, Mary Coleridge, Katharine Tynan, Arthur Symons, Ernest Dowson, Lionel Johnson. London, 1993.

69. Hanson, E. Decadence and Catholicism. London, 1997.

70. Harrison, A. H. Victorian poets and romantic poems. Intertextuality and ideology. London, 1990.

71. Hobsbaum, P. Tradition and experiment in English poetry. London, 1979.

72. Holloway, J. Widening horizons in English verse. London, 1966.

73. Hrist, С. T. Victorian and modern poetics. London-Chicago, 1984.

74. Jeffrey, D. The early English lyric and Franciscan spirituality. London, 1975.

75. Jenkyns, R. The Victorians and ancient Greece. N.Y., 1980.

76. Lavabre, S. La melancolie et la poesie victorienne. Paris, 1981.

77. Madden, W. A. Mathew Arnold. A study of the aesthetic temperament in Victorian England. London, 1967.

78. Mermin, D. Audience in the poem. Five Victorian Poets. London, 1983.

79. Morton, W.C. The harmony of verse. Toronto, 1967.

80. Munro, J. M. The decadent poetry of the eighteen-nineties. Beirut, 1970.

81. Page, F. Patmore: A Study in Poetry. London, 1933.

82. Reid, J.C. The Mind and Art of Coventry Patmore. London, 1957.

83. Rose, A. The Pre-Raphaelites. Oxford, 1981.

84. Shaw, W.D. The lucid veil: Poetic truth in the Victorian age. London, 1987.

85. Southworth, J.G. Sowing the Spring. Studies in British poets from Hopkins to MacNeice. N.Y., 1968.

86. Swinburne, A. C. Swinburne replies. Notes on poems and review. Ed. by Clyde Kenneth Hyder. N. Y., 1966.

87. Syle, L. Notes to "From Milton to Tennyson. Boston, 1897.

88. Thatcher, D.S. Nietzsche in England. 1890-1914, Toronto, 1970.

89. The Oxford Illustrated History of English Literature. Oxford, 1987.

90. Ward, A. The Idea in nature. London, 1966.

91. White, N. Hopkins in Ireland. Dublin, 2002.

92. Художественные тексты на английском языке

93. De Quincey Thomas. Confession of an English Opium Eater. London, 1994.

94. De Quincey Thomas. Recollections of the Lakes and Lakes Poets. London, 1988.

95. Patmore Coventry. Courage in politics and other essays. N.Y., 1968.

96. The Works of John Milton. London, 1994.

97. The Works of John Keats. London, 1994.

98. The Works of P.B. Shelley. London, 1994.

99. The Works of G.M Hopkins. London, 1994.

100. Книги и исследования по поэтике на русском языке

101. Аникин Г.В. Эстетика Джона Рескина и английская литература 19 века. М., 1990.

102. Баканова Т.П. Поэзия Артура Саймонса и английский символизм реферат дисс. на соиск. уч. степени кандидата филологических наук. МГУ, 1986.

103. Гаспаров М.Л. Очерк по истории европейского стиха. М, 1989.

104. Горбунов А. Н. Джон Донн и английская поэзия XVI-XVII веков. М., 1993.

105. Данилова О. А. Цветовое оформление пейзажных и флористических описаний в английском поэтическом тексте реферат дисс. на соиск. уч. степени кандидата филологических наук. Саранск, 1998.

106. Дьяконова Н. Я. Лондонские романтики и проблемы английского романтизма. Л.,1970.

107. Дьяконова Н.Я. Английский романтизм. М., 1978.

108. Дьяконова Н.Я. Ките и его современники. М., 1973.

109. Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы. Л., 1928.

110. Жирмунский В.М. Религиозное отречение в истории романтизма. М., 1919.

111. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. С-Пб., 1996.

112. Золотых В.Г. Эволюция жанра оды от классицизма к романтизму в английской литературе реферат дисс. на соиск. уч. степени кандидата филологических наук. М., 1981.

113. Клименко Е. И. Традиция и новаторство. Л., 1961.

114. Крис К. Иллюзия и действительность. М, 1969.

115. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Л., 1972.

116. Паньков Н. А. Прерафаэлиты и их место в истории английской поэзии 19 века диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. МГУ, М., 1983.

117. Попова И.Ю. Поэтика Джерарда Мэнли Хопкинса. Традиции и новаторство диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. МГУ, М., 1991.

118. Соловьева Н. А. С.Т. Кольридж и ранний английский романтизм. МГУ, М., 1980.

119. Элиот Т.С. Назначение поэзии. Киев-Москва, 1997.

120. Тарлинская М.Г. Структура и эволюция английского стиха. М.,1975.

121. Тасменова Н.С. Авторские поэтические неологизмы в языке поэзии XIX века и их структурные особенности. М., 1978.

122. Томашевский В.В. Стилистика и стихосложение. Л., 1959.

123. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996.

124. Федоров А. А. Эстетизм и художественные поиски в английской прозе конца 19 века. Уфа, 1993.

125. Хализев В. Е. Теория литературы. М., 2002.

126. Хорольский В.В. Основные направления в английской и ирландской поэзии 19-20 веков. М, 1995.

127. Хорольский В.В. Эстетизм и символизм в поэзии Англии и Ирландии рубежа XIX-XX веков. Воронеж, 1995.

128. Книги н исследования по истории религии

129. Allchin, А.М. Participation in God: A Forgotten Strand in Anglican Tradition. London, 1988.

130. Barth, J. R. Coleridge and the Church of England. The Coleridge Connection. New York, 1990.

131. Brilioth, Y. The Anglican Revival: Studies in the Oxford Movement. London, 1933.

132. Chadwick, O. The Spirit of the Oxford Movement. Cambridge, 1990.

133. Church, R.W. The Oxford Movement: Twelve Years. London, 1891.

134. Cruse, A. The Victorians and Their Books. London, 1935.

135. Dawson, C. The Spirit of the Oxford Movement. N.Y., 1933.

136. Dessain, C. S. John Heniy Newman. Oxford, 1980.

137. Newman. J.N. Apologia pro vita sua. NY, 1909.

138. Ollard S.L. A Short History of the Oxford Movement. London, 1915.

139. Сикари, A . Портреты святых. Милан, 1987.

140. Бычков В.В. Эстетика отцов церкви. М., 1995.

141. Гильдебранд Д. фон, «Сущность христианства». С-Пб., 1998.

142. Дзикевич С.А. Проблемы художественного творчества в католической эстетике. М., 1993.

143. Карсавин Л.П. Католичество. Томск, 1997.

144. Католическая Энциклопедия, т.1, М., 2002.

145. Кунцлер М. Литургия Церкви, в 2-х т., М., 2002. НО.Любак А де. Католичество. Милан, 1992.

146. Мережковский Д.С. Испанские мистики. Томск, 1998.

147. Рожков В. Очерки по истории римско-католической церкви. М., 1998.

148. Св. Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995.

149. Св. Франциск Ассизский. Цветочки. М,1990.

150. Теста Б. О таинствах Церкви. М., 2000.

151. Фестюжьер А.-Ж. Личная религия греков. С-Пб., 2000.