Поэтика автобиографической прозы П.В. Засодимского тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат наук Лескова Ольга Владимировна

• Лескова Ольга Владимировна
• кандидат наук
• 2019

Оглавление диссертации кандидат наук Лескова Ольга Владимировна

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ (Характеристика автобиографических жанров в литературоведческих исследованиях России и Зарубежья. Воспоминания П. В. Засодимского в контексте автобиографической литературы второй половины XIX века)

Глава I. Мемуары «Из воспоминаний» П. В. Засодимского как автобиографический текст

§ 1. Автобиографическая основа мемуаров П. В. Засодимского «Из воспоминаний»

§ 2. Формы репрезентации авторского «я» в воспоминаниях П. В. Засодимского

§ 3. Характерологическое влияние литературы на героя воспоминаний П. В. Засодимского

§ 4. Топос Вологодской губернии в воспоминаниях П. В. Засодимского «Из воспоминаний», и его влияние на автобиографического героя

§ 5. Образование в дворянском пансионе в Вологде глазами героя воспоминаний П. В. Засодимского (исторические персонажи, учителя, образовательная система)

Выводы по Главе I

Глава II. Поэтика автобиографической прозы П. В. Засодимского «Мои скитальчества»

§1. Жанровая природа мемуаров «Мои скитальчества» и их место в воспоминаниях П. В. Засодимского

§2. Автобиографический герой в системе персонажей «Моих скитальчеств»

§ 3. Топос воспоминаний П. В. Засодимского

«Мои скитальчества»

3.1. Культурно-исторический контекст в мемуарах

П. В. Засодимского «Мои скитальчества»

3.2. Театральные впечатления героя в рассказе «В Вологде

и в Любани» от постановки пьесы «Волчиха»

3.3. Роль дворянской усадьбы в формировании личности героя

(на примере усадьбы Горка под Вологдой)

Выводы по Главе II

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЯ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Поэтика автобиографической прозы П.В. Засодимского»

Введение

Русская автобиографическая проза имеет историю своего становления и развития длиной в несколько веков. Для русского литературного процесса второй половины XIX века характерен расцвет автобиографической прозы, подпитанный переменами в общественно-политической жизни. Перемены в социуме не могли не повлиять на оживление в культурной и литературной сферах. Одним из ключевых изменений в русском обществе этого времени стало усиление социального и личностного самосознания. Создание автобиографической литературы второй половины XIX века было подкреплено вниманием к внутренней, интимной жизни человека. К тому же, в этот период наблюдался значительный интерес к психологии личности, который был связан с процессом самопознания человека, в том числе с течениями фрейдизма и дарвинизма, с развитием научной мысли и влиянием вышеперечисленных фактов на мировое литературное наследие. Автор и его личность становились объектом для пристального наблюдения и рефлексии, что доказывается, например, успехом первых произведений Ф. М. Достоевского.

Во второй половине XIX века представители творческих профессий широко публиковали свои дневники, записки и биографии, что является немаловажным аргументом для констатации расцвета русской автобиографической прозы. Яркими образцами такой прозы являются «Литературные воспоминания» И. И. Панаева (1861), «Мои литературные и нравственные скитальчества» А.А. Григорьева (1862) и др. Отдельные авторы создавали на основе дневниковых записей, публицистики и иных материалов художественные произведения: Л.Н. Толстой «Детство», «Отрочество», «Юность» (1850-е гг.); «Былое и думы» А.И. Герцена (1852);

«Литературные и театральные воспоминания» С.Т. Аксакова (1856-1858); «Семейные хроники» С.Т. Аксакова (1856-1858).

Особенно среди произведений русской автобиографической прозы второй половины XIX века стоит отметить произведения П.В. Засодимского - «Из воспоминаний» и «Мои скитальчества». Это неповторимая повествовательная канва, в которой отражены общественно-политические и личностные проблемы русской глубинки; это с журналистской точностью выстроенная галерея портретов жителей провинциального города середины - второй половины XIX века. В мемуарах Засодимского отражены исторические приметы эпохи: характеристики общественно-литературных течений и событий, портреты известных общественных деятелей, обзорный анализ интеллектуальных и журналистских тенденций эпохи.

Павел Владимирович Засодимский - прозаик и публицист. Родился 1 ноября 1843 года в Вологодской губернии в семье небогатых дворян. Екатерина Павловна, его мать, являлась дочерью отставного морского офицера, помещика Павла Михайловича Засецкого. Представители старинного дворянского рода Засецких в разное время владели имениями в Вологодской области: Фоминское (современный студенческий посёлок под Вологдой), Новое и Чичулино. Известным представителем Засецких был Алексей Александрович, автор первой книги о Вологде, вологодский краевед, который держал крупную библиотеку и коллекцию древностей. Также Алексей Александрович отличился на службе, закончив ее в чине капитана-поручика лейб-гвардии.

Отец П. В. Засодимского служил чиновником в г. Никольске Вологодской губернии и происходил из рода кадниковского сельского дьячка.

П. В. Засодимский до 12 лет получал домашнее образование. В 1856 году он поступил в Вологодскую мужскую гимназию и учился в ней до 1863 года. С детства увлекся чтением, с возраста шести-семи лет пробовал писать рассказы и повести. После гимназии Засодимский поступил вольнослушателем в Санкт-Петербургский университет, но не смог дослушать курс по причине отсутствия денег. Тем не менее за сравнительно короткое время учебы П. В. Засодимский сблизился с представителями литературной элиты.

В столице Засодимский зарабатывал, печатаясь в периодических изданиях демократического толка - «Русское богатство», «Отечественные записки», «Северный вестник», «Слово» и др. В конце 90-х гг. XIX века Засодимский был выслан из Петербурга за поддержку идей революционеров-демократов. Несколько лет Засодимский разъезжает по России, пока не возвращается в Вологодскую губернию, где ждет помилования, а позднее возвращается в столицу. По примеру знаменитого предка П. В. Засодимский держал собственную библиотеку, в которой периодически устраивались различные мероприятия. В последние годы писатель жил недалеко от Великого Новгорода, где и умер в 1912 году. Похоронен в селе Опеченский Посад Боровичского района.

Автобиографическую природу произведений П. В. Засодимского отмечают немногие исследователи литературного процесса XIX века. Среди них В. В. Гура, В. Бойчевский, Я. М. Еремеев и др. Так, исследуя творчество П. В. Засодимского, В. В. Гура, в полном соответствии с советской идеологией, прежде всего, подчёркивает связь П. В. Засодимского с отечественными революционными демократами. Также Гура указывает, что мемуары П. В. Засодимского более всего схожи с «Былым и думами» А. Н. Герцена, указывает на сильное влияние мемуариста на произведения вологодского автора: «Позже, наряду с Герценом сильное влияние оказали

на мое умственное развитие и склад моих убеждений Чернышевский и Добролюбов» [Гура 1956: 4]. В. Бойчевский, характеризуя творчество автора, относит Засодимского к «типу тенденциозно-публицистических писателей» [Бойчевский 1930: 317-318]. Я. М. Еремеев выбирает одним из объектов своего исследования автобиографическую прозу П. В. Засодимского и рассуждает на примере его произведений о «нарративном я» в русской автобиографии XVII - н. XX вв. [Бойчевский 1930].

В научной среде о произведениях П. В. Засодимского чаще говорили в рамках краеведческих исследований. Самой дискуссионной неоднократно становилась проблема, связанная с включением творческого наследия писателя-земляка в локальный вологодский текст. О художественном мире П. В. Засодимского в разные годы писали В. В. Гура (1951), О. В. Шеляпина (1970), С. Ю. Баранов (2010), Т. Л. Шишигина (2016) и др. Засодимский трактовался прежде всего как литератор-публицист народнического толка: «в жизни и творчестве писателя отчетливо проявились тенденции, характерные для России второй половины XIX века. У него было несомненное, но скромное писательское дарование, не отмеченное печатью неповторимости, оригинальности. Он был не столько художником-творцом, сколько литератором-тружеником. Наиболее естественно его талант воплощался в социально-бытовой прозе с отчетливо выраженными публицистическими, обличительными установками» [Баранов 2010: 26-30]. Помимо народнических мотивов в произведениях писателя исследовали мотивы «частной жизни», традиционные для повестей и рассказов с мелодраматическим сюжетом. Особенно отчетливо они проявились в многочисленных произведениях Засодимского, предназначенных для детей. Так, в частности, Т. Л. Шишигина посвятила ряд статей святочным рассказам П. В. Засодимского через призму школьной методики изучения творчества

писателя (2016, 2017). В меньшей степени затрагивались проза, воспоминания писателя.

В настоящее время существует ряд диссертаций, посвящённых творчеству П. В. Засодимского, однако современные исследователи, в основном, продолжают линию анализа произведений народнического толка. Е. Ю. Власенко размышляет об архетипах в народнических романах автора [Власенко 2005], А. А. Богодерова в своём диссертационном исследовании приводит в пример народнические сюжеты П. В. Засодимского, чтобы проиллюстрировать ситуацию ухода в русской литературе второй половины XIX века [Богодерова 2011].

Материалом диссертационного исследования являются опубликованные мемуары П. В. Засодимского «Из воспоминаний» и «Мои скитальчества», которые охватывают время с 1843 по 1892 гг. в самых разных проявлениях эпохи. Выбор текстов аргументирован общей темой произведений: автор повествует в них о событиях, происходивших на протяжении его жизни. П. В. Засодимский отмечает: «Теперь, когда я пишу эти воспоминания, они оживают передо мной. И страстно хотелось бы мне снова пожить с ними, той далекой, прежней жизнью, побеседовать по душе, но они безмолвны, они молча проходят передо мной...». В 1908 году вышла первая часть мемуаров о дружбе и сотрудничестве с И. А. Буниным, В. М. Гаршиным, В. С. Курочкиным, Н. А. Некрасовым, Г. И. Успенским, А. Эртелем, которая была названа «Из воспоминаний». Здесь собраны откровенные и исповедальные воспоминания эпохи последнего пятидесятилетия XIX века. Вторая часть «Мои скитальчества» была опубликована также в 1908 году в Типографии Т-ва И.Д. Сытина в Москве. В сюжете второй части мемуаров описаны события последних двух десятилетий жизни автора. Эти два автобиографических произведения являются исторически интересным размышлением над эпохой благодаря

изображению колорита нации через призму северных и северо-западных регионов России, через облик Вологодской губернии 1860-1870-х гг, через личностный анализ общественно-литературных веяний второй половины XIX века.

Объект исследования: автобиографическая проза П. В. Засодимского.

Предметом нашего исследования является поэтика данных произведений, их историко-литературные особенности произведений «Из воспоминаний» и «Мои скитальчества».

Научная новизна диссертационного исследования заключается в прояснении жанровой природы автобиографических произведений П. В. Засодимского, выявлении особенностей реализации пространственно-временного континуума в данных произведениях, анализе образа автобиографического героя воспоминаний.

Актуальность выбранной темы определяется несколькими факторами:

1) вниманием к проблеме личности в рамках современной литературной науки;

2) единством взаимоотношений человека и времени, которое будет рассмотрено в мемуарной литературе, где одновременно присутствует документальное начало и художественная природа, что отражено в прозе П.В. Засодимского;

3) повышенным интересом современной филологии к автобиографическим текстам. В подтверждение этому регулярные научные конференции «Биография и автобиография в культуре Серебряного века» (ИМЛИ РАН), «Автобиографические сочинения в междисциплинарном исследовательском поле: Люди, тексты, практики» (Германский исторический институт в Москве), «Пространство памяти: автобиографические жанры в русской культуре и европейском контексте» (Падуя, 2012 и 2013 гг.) и др.

Тема нашего исследования предусматривает анализ образа автора в автобиографической прозе П. В. Засодимского, а также анализ современной ему эпохи - эпохи реформ Александра II. При этом принципиально важным для исследования становится биографический контекст, так как автобиографический герой П. В. Засодимского занимает пограничное положение между непосредственно художественным пространством текста и реальностью, как это и предусмотрено в автобиографической прозе.

На настоящем этапе развития литературоведения изучение автобиографических текстов является востребованным и актуальным. В широком понимании автобиография - это произведение, суть которого составляет «изображение процесса духовно-нравственного развития личности автора, основанного на осмыслении прошлого с точки зрения опытного, зрелого человека, умудрённого жизнью» [Романова 2003: 196]. Автобиография как жанр сводит воедино сразу несколько художественных подходов. При изучении автобиографического текста происходит знакомство с событием как таковым, с психологическими особенностями личности, с авторским пониманием внешнего и внутреннего, с пониманием и осмыслением творческого процесса. В работе Г.Г. Елизаветиной (1982) в задачи автобиографической прозы входит выражение сложности отдельной личности и эпохи в целом. Т.М. Колядич (1998) видит главное предназначение автобиографической прозы в хронологическом изложении материала, который помогает исследованию психологической стороны личности. Художественно-документальная литература, в частности, автобиографическая проза по Н. А. Николиной (2002) тесно связана с познанием и постепенным открытием собственного «Я».

Многие исследователи специфики автобиографической прозы сходятся в том, что основополагающими признаками этого вида литературы являются: субъективность и ретроспективность изложения; воспроизведение явлений

из жизни во временной дистанции от описываемой реальности. То есть на современном этапе, на этапе описания, автор-повествователь находится в другой системе отношений, по-другому описывает отдалённые во времени события. Также среди характеристик автобиографической прозы называются внутренние монологи, лирические отступления в виде описаний, детальные портреты личностей, участвующих в описываемых событиях, сны и их трактовка, оценивание автобиографическим героем действующих лиц.

Необходимым элементом повествования становится и психологический анализ личности автора, она становится объектом самонаблюдения. Воспоминания погружают писателя в некое психологическое состояние, мотивируют его на повествование.

В научном сообществе отмечают, что автобиографическая проза выстраивает собственное художественное целое, при этом имея тесную связь с документом. Стоит отметить, что под автобиографической прозой понимается сразу несколько художественных жанров: роман, повесть, рассказ, мемуары. Объединяющим началом для них является то, что они «объединяют общие способы построения композиционного и архитектонического целого» [Сорникова 2008: 10]. Каждый из перечисленных жанров можно охарактеризовать разной степенью близости автора и героя. Если сравнивать расстояния между автором и героем в автобиографической повести (романе) и в мемуарах, то герой мемуаров более отражает авторскую точку зрения в тексте, нежели герой повести (романа). В автобиографической повести (романе) события излагает повествователь, а в мемуарах авторская точка зрения высказывается рассказчиком - автобиографическим героем. Различие в жанрах автобиографической прозы проявляется и в отношении рассматриваемых произведений П. В. Засодимского - они тяготеют к мемуарам.

Считается общепринятым, что мемуары (франц. memoires -воспоминания) - это «повествование от лица автора о реальных событиях прошлого, участником или очевидцем которых он был. Мемуарист, воспроизводя лишь ту часть действительности, которая находилась обычно в поле его зрения, основывается преимущественно на собственных непосредственных впечатлениях и воспоминаниях; при этом повсюду на переднем плане или он сам, или его точка зрения на описываемое» [Хазагеров 2009: 301]. Как правило, исследователи ставят знак равенства между словами «мемуары» и «воспоминания». Доказательством этому можно считать одно из распространённых определений: «мемуары -литературное произведение в форме личных воспоминаний о событиях прошлого» (Словарь русского языка: в 4 т.). В нашем исследовании термины также будут использоваться как взаимозаменяемые.

Критические замечания о жанре мемуаров (воспоминаний, дневников и других проявлений автобиографической прозы) появились в первой трети XIX века и были связаны с именами В. Г. Белинского, П. А. Вяземского и др. В России системно изложенные решения некоторых проблем автобиографических текстов появились в середине XX века. В Европе научное внимание к автобиографической прозе было обращено ранее, в начале прошлого столетия. В это время появились две авторитетные монографии на немецком и английском языках - Георга Миша и Анны Барр. Затем в середине XX века об истории изучения автодокументальных жанров, в частности, о становлении автобиографии, пишет Уильям Спенгеманн в своей монографии «Формы автобиографии». В книге, помимо исторического экскурса, Спенгеманн размышляет о критике автодокументальных жанров и о сложностях, связанных с определением жанров. Примечательно, что для автора проблема жанрового разграничения

связана с тем, что определения воспоминаний, мемуаров и проч. не выводились из текстов, а принимались как аксиомы.

В основе дефиниций автобиографических жанров зачастую лежали прагматические интересы. В России произведения автобиографической природы зачастую использовались в качестве исторического источника и соответствующим образом изучались. Во многих научных работах, в частности, в трудах М. Н. Черноморского (1959), Л. А. Деревниной (1963), Е. Г. Бушканца (1972), С. С. Дмитриевой (1992) дефиниции, связанные с автобиографическими произведениями, определялись с исторической или архивной точки зрения. Определяющим критерием исследований была достоверность информации, надёжность источника, поэтому авторы научных работ в первую очередь останавливались в своих размышлениях на вопросах происхождения автодокументальных текстов, на проблемах, связанных со способами закрепления произошедших событий. Один из крупнейших знатоков русской мемуаристики ХУШ-Х1Х веков, современный исследователь А. Г. Тартаковский часто в своих работах подчёркивает историчность мемуаристики, связывает эволюцию русской мемуаристики XIX века с историческим развитием личности, её самосознания.

В отечественном литературоведении мемуары как жанр исследовали Л. Я. Гинзбург (1977), Г. Г. Елизаветина (1982), Л. Я. Гаранин (1986), Л. А. Смирнова (1993), А. Г. Тартаковский (1997), Т. М. Колядич (1998), Н. А. Николина (2002), Е. Л. Шкляева (2002), Е. Л. Кириллова (2004), Е. Г. Местергази (2008), И. А. Паперно (2010) и др.

Мемуары принято понимать как «повествование от лица автора о реальных событиях прошлого, участником или очевидцем которых он был. Мемуарист, воспроизводя лишь ту часть действительности, которая находилась обычно в поле его зрения, основывается преимущественно на собственных непосредственных впечатлениях и воспоминаниях; при этом

повсюду на переднем плане или он сам, или его точка зрения на описываемое» [ЛЭС 1987: 216]. Описание события в рамках мемуарного жанра - это всегда акт «самовыражения, самораскрытия личности автора» [Гинзбург 1979: 86]. Для мемуаров, по мнению большинства исследователей, характерно совмещение двух повествовательных направлений -объективного и личностного, познавательного и исповедального.

Личность автора мемуаров выдвигалась на первый план постепенно и последовательно. В начале XVIII века автобиографические произведения были в большинстве своём «вне-личностны», затем к концу столетия акцент переместился «от описания, за которым почти не было видно рассказчика, к отражению "истории в человеке" и истории самого человека» [Елизаветина 1982: 148]. Такое изменение вектора стало «показателем зрелости мемуарной культуры» [Тартаковский 1999: 38].

Мемуаристика находится на границе художественной и нехудожественной реальности, и об этом промежуточном положении говорят многие исследователи. Л. Я. Гинзбург оценивает мемуары не только как литературный факт, но и как феномен, находящийся вне художественной реальности, отмечая, что «мемуары, автобиографии, исповеди - это уже почти всегда литература, предполагающая читателей в будущем или настоящем, своего рода сюжетное построение образа действительности и образа человека. <...> Мемуарные жанры сближаются, таким образом, с романом, с ним не отождествляясь» [Гинзбург 1977: 12]. Автобиографические произведения отличаются от художественных, по мнению Гинзбург, тем, что они более ориентированы на изложение достоверных фактов, на событийность. Однако при этом исследователь не отказывается и от того факта, что мемуары являются важным, полноценным материалом для анализа, изучения разных принципов изображения человека [Там же: 137].

Автобиографическая проза в понимании Л. Я. Гинзбург -это эстетическое явление, которое сохраняет свои особенности, при этом используя методы как современной, так и предшествующей литературы. С этой мыслью у Гинзбург соглашается Ю. В. Манн, отмечая значимость и мемуарной или, шире, документальной литературы, и литературы художественной «в формировании эстетических принципов» [Там же: 137].

При исследовании мемуаров стоит избирать иной подход, нежели в изучении текстов художественных. Ф. Федоров предлагает в изучении мемуаристики акцентировать внимание на трёх проблемах. Это: «1) проблема соотнесенности ego-словесности со словесностью;

2) проблема памяти, не столько ее иссякаемости, сколько избирательности;

3) проблема художественности/ нехудожественности» [Федоров 2010: 14].

Действительно, мемуары в отечественном литературоведении пока что не имеют определенного статуса. У исследователей остаются вопросы, связанные с понятием мемуаров, со степенью и характером присутствия в этом виде текстов художественного начала. Так, Л. Я. Гинзбург считает, что художественность мемуаров в первую очередь зависит от эстетической организованности воспоминаний автора. Исследователь пишет: «Для эстетической значимости не обязателен вымысел и обязательна организация - отбор и творческое сочетание элементов, отраженных и преображенных словом» [Гинзбург 1977: 11]. З. Р. Суртаева предлагает руководствоваться рядом критериев, опираясь на которые можно определить уровень художественности автобиографического произведения в реалистическом направлении. Это «специальная авторская установка на читателя; органическое сочетание фактов и художественного домысла; наличие психологической проблематики, характерной для большого романа; композиция, оправданная внутренней логикой повествования; структурная и контекстуальная соотносимость с беллетристическими жанрами

и с другими, в большей степени "беллетризованными" произведениями мемуарно-автобиографического характера» [Сутаева 1998: 13].

Вопрос о художественности мемуарной прозы не единственный в анализе. В работах, посвящённых мемуарам, наряду с вопросами художественности ставятся вопросы, связанные с положением жанровых границ. По вопросу о жанровой природе мемуаров есть рассуждения ещё в статье В. Г. Белинского «Взгляд на русскую литературу 1847 года». Критик считает, что мемуары сходны с романами нового времени. Он пишет: «. мемуары, совершенно чуждые всякого вымысла, ценимые только по мере верной и точной передачи ими действительных событий, -самые мемуары, если они мастерски написаны, составляют как бы последнюю грань романа» [Цит. по Кардин 1961: 191].

Белинский считает, что обязательным признаком мемуаров является некая типизация изображаемого. Критик считает, что в мемуарах, как и во многих других жанрах художественной литературы, выбор и организация фактов, а также создание художественного образа происходит в соответствии с замыслом автора. Получается, что В. Г. Белинский применяет к автобиографической прозе те же художественные критерии, что и к другим произведениям. В работах современных исследователей эта мысль также развивается. Однако среди современных литературоведов есть и ещё одна точка зрения, основанная на том, что мемуары являются исключительно документальной литературой. Такого мнения придерживается в своих работах Л. Я. Гаранин (1986).

О промежуточном положении мемуаров между документалистикой и художественной литературой говорит А. Г. Тартаковский (1997). Он считает, что нельзя относить мемуары исключительно к жанрам художественной прозы. Некоторые литературоведы полагают, что место мемуаров нужно определять, исходя из их двойственной природы, нужно

объединять документальное и художественное начало, определяя их жанр. Так, Л. Я. Гинзбург, чья работа «О психологической прозе» является одной из основных для современных исследований в мемуаристике, отмечает, что «промежуточные, документальные жанры, не теряя своей специфики, не превращаясь ни в роман, ни в повесть, могли в то же время явиться произведением словесного искусства» [Гинзбург 1997: 5]. Среди исследователей мемуаров есть мнение, что мемуарная проза является метажанром, но в понятие мемуаров стоит включать и другие разновидности жанра - дневники, письма и др. Такого мнения, в частности, придерживается Е. Л. Кириллова (2004).

Особенность автобиографической прозы П. В. Засодимского заключается в том, что она написана не только прозаиком, но и публицистом. Это значит, что в автобиографической прозе Засодимского есть злободневность, аналитика происходящих событий. Ю. Н. Мажарина, рассуждая о природе мемуаров, отмечает, что «документальность для мемуариста - неизменное требование» [Мажарина 2011: 200], однако добавляет, что «опора на факт - существенная особенность мемуаров, позволяющая вывести их на границы художественной литературы и ввести в пределы публицистики» [Там же: 200-201].

Особенности понятия «автобиографический герой П. В. Засодимского» заключаются в сочетании творческого начала с «целым» автора, с личностью писателя. Сложность для исследователя автобиографического творчества публициста заключается в том, что необходимо соблюдать баланс между описанием непосредственного факта из жизни писателя и изложением этого факта через призму его творчества.

Особую роль в рамках нашей проблемы стоит отвести воспоминаниям о Засодимском современников - И. А. Бунина [Бунин 2017: 201] и В. Г. Короленко [Короленко 2015: 468]. В. Г. Короленко пишет, что

Засодимский не мог не выказать своё отношение к личности Н. А. Некрасова на его похоронах: «Помню стихи, прочитанные Паютиным, потом говорил Засодимский и ещё несколько человек, но настоящим событием была речь Достоевского» [Там же: 468]. И. А. Бунин упоминает о встрече с Засодимским в Усмани, он был знаком с публицистом через А. И. Эртеля, писателя-народника, создателя романа «Гарденины». Бунин неоднозначно относился к Засодимскому, так как был в курсе критического отношения к нему Эртеля. По мнению И. А. Бунина, оба писателя, конечно, были бытописателями и чувствовали народную жизнь, но у Эртеля в описании людей и событий был «здравый смысл» [Бунин 2017: 170], он знал «жизнь лучше и глубже» [Там же: 170], без увлечения «туманными идеалами образованности, прогресса, свободы, равенства и братства» [Там же: 171]. Писатели были знакомы с П. В. Засодимским лишь отдалённо, в основном видели его на общих мероприятиях, однако оба отмечают его амбициозность и желание выказать свою точку зрения, современники не оставались равнодушными к творчеству и личности писателя мемуаров.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Лескова Ольга Владимировна, 2019 год

Библиография Источники

1. ВГМЗ 33870/173. Дело № 48. Самарин С. О деятельности Вологодского общества изучения Северного края за 1922 г. Рецензии Ведрина, Ильинского Н., Андреева Л. И др. на книги по краеведению. Статьи и комментарии по экскурсионной работе // Вологодское общество изучения северного края. Статьи, напечатанные в разделе хроники I, II, III выпусков журнала «Север». Начато: 1923 г. Окончено 1926. На 106 листах.

2. Засодимский П. [Автобиография] // Фидлер Ф. Ф. Первые литературные шаги: Автобиографии современных русских писателей. - Москва, 1911.

3. Засодимский П. В. Значение фантастического элемента в детской литературе // Педагогический листок. - 1880. - № 1. - С. 20-59.

4. Засодимский П. В. Из воспоминаний сельского учителя // Русская школа. - 1892. - № 1. - С. 11-12.

5. Засодимский П. В. Из заметок старого учителя // Педагогический листок. - 1873. - № 3 - 4.

6. Засодимский П. В. Из заметок старого учителя // Педагогический листок. - 1874. - № 1 - 3.

7. Засодимский П. В. Из заметок старого учителя // Педагогический листок. - 1875. - № 1 - 2.

8. Засодимский П. В. Много ли света в нашем просвещении? // Дело. - 1870. - № 1. - С. 89-106.

9. Засодимский П. Из воспоминаний / П. Засодимский. - М., 1908.

10. Павел Засодимский. Мои скитальчества (1891 - 1892 г.) / Павел Засодимский. - Москва: Типография Т-ва И. Д. Сытина, 1908.

11. Собрание сочинений П. Засодимского (Вологдина) с портретом и предисловием автора в 2 т. - Санкт-Петербург, 1895.

Список литературы

12. Акимова, Т. П. Хронотоп эпистолярного текста (на материале писем А. С. Пушкина и М. Горького) // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2: Языкознание. -Волгоград, 2012.

13. Алешинцев, И. А. История гимназического образования в России (XVIII и XIX в.). - Санкт-Петербург, 1912. 346 с.

14. Антюхов А. В. Русская мемуаристика VIII начала XIX веков. Монография. Москва, 1999. 451 с.

15. Антюхов А. В. Русская мемуарно-автобиографическая литература XVIII века (Генезис. Жанрово-видовое многообразие. Поэтика). Автореферат дисс. на соискание д.ф.н. - Елец, 2003.

16. Архангельская В. К. Засодимский и фольклор // В. К. Архангельская. Очерки народнической фольклористики. -Саратов, 1976. 173 с.

17. Бабушкина, А. П. История русской детской литературы. -Москва, 1948. 480 с.

18. Баранов, С. Ю. Служитель правды и Божьей милостью певец... / Вологодская афиша. - Вологда, 2010.

19. Бахтин М. М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. - Санкт-Петербург, 2000. 336 с.

20. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. - Москва, 1975.

21. Бердяев, Н. А. Самопознание. Москва, 1998. 199 с.

22. Библер, В. С. Культура. Диалог культур // Вопросы философии. -Омск, 1989. - № 6. - С. 32-34.

23. Билинкис, М. Этапы развития русской-мемуарно-автобиографической литературы XVIII века: канд. дисс. -Москва, 1968.

24. Богодерова, А. А. Сюжетная ситуация ухода в русской литературе второй половины XIX века. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. -Новосибирск, 2011.

25. Богуславский, В. М. Человек в зеркале русской культуры, литературы и языка. - Москва, 1994.

26. Бойчевский, В. Засодимский // Литературная энциклопедия: В 11 т. - [Москва], 1929-1939. Т. 4. - [Москва], 1930.

27. Большакова, А. Ю. Читатель русской литературы как проблема // Теоретико-литературные итоги XX века. - Т.4. Читатель: проблемы восприятия. / Редкол.: С.А. Макуренкова (отв. ред.), С. Г. Бочаров, В. П. Большаков, А. В. Марков и др. - Москва, 2005.

28. Бочаров, С. Г. Переход от Гоголя к Достоевскому // Бочаров С.Г. О художественных мирах. - Москва, 1985.

29. Бочкарев, В. А. К истории молодой редакции «Москвитянина» // Ученые записки Куйбышевского педагогического института. -Вып. 6. - Куйбышев, 1942.

30. Букин, А. Г. Культурное пространство и пространства культур. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук. - Чита, 2006.

31. Буланов, А. М. Художественная феноменология изображения «сердечной жизни» в русской классике (А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, И. А. Гончаров, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой): моногр. - Волгоград, 2003.

32. Бунин, И. А. Биографические материалы. Воспоминания / И. А. Бунин. - Москва; Берлин, 2017. 202 с.

33. Бурмистрова, С. В. Любовно-семейная проблематика в русской литературе 19 века // Вестник ТГПУ 2010. Выпуск 8 (98). Серия: Гуманитарные науки (Филология). - Томск, 2010. - с. 79 - 86.

34. Бухцельман, А. Театральный культура в Вологде в конце XVIII и первой половине XIX века [Электронный ресурс] / А. Бухцельман. Режим доступа: http://rgali.ru/object/236460962 (дата обращения: 08.11.2018).

35. Бушканец Е. Г. О классификации мемуарных источников // Ученые записки Казанского пединститута. - 1972. - Вып. 107. -С. 44-59.

36. Быстрова, А. Н. Культурное пространство как предмет философской рефлексии // Философские науки. - Москва, 2004. -№ 12. - С. 36-39.

37. Введение в литературоведение: Учебник / Под ред. Л.В. Чернец. - Москва, 2011. 370 с.

38. Витте, С. Ю. Воспоминания. - Т. 1. - Москва, 1960. 556 с.

39. Власенко, Е. Ю. Функции архетипов и архетипических образов в произведениях П. В. Засодимского. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. -Ульяновск, 2005.

40. Володина, Н. В. «Мемуарный хронотоп» как литературоведческое понятие: к постановке проблемы // Вестник ЧГУ. Череповец. 2017. - № 2. - С. 66-71.

41. Гаврилова Л.А. «Дневник писателя» Ф.М. Достоевского: коммуникация автора и читателя // Ярославский педагогический вестник. - 2012. - №2. - Т. 1 (Гуманитарные науки). - С. 217-221.

42. Галахов, А. Д. История русской словесности, древней и новой. Т. 1-2 [3 кн.]. Т. 1. [История древней русской словесности. -История новой до Карамзина] / Сочинение А. Галахова. - Санкт-Петербург, 1863. 596 с.

43. Гаранин, Л. Я. Мемуарный жанр советской литературы: Историко-теоретический очерк. - Минск, 1986.

44. Герцен, А. И. Былое и думы. [Т. 2]. Части 4 - 5. - Москва, 1973.

45. Герцен, А. И. Полн. собр. соч.: в 30 т. - Т. 8. - Москва, 1956.

46. Гинзбург, Л. «Былое и думы» Герцена. - Москва, 1957. 375 с.

47. Гинзбург, Л. О литературном герое. - Ленинград, 1979. 223 с.

48. Гинзбург, Л. Я. О психологической прозе. - Ленинград, 1977. 413 с.

49. Головко, В. М. Концептуальный хронотоп повести / В. М. Головко. Историческая поэтика русской классической повести: учеб. Пособие. - 2-е изд, стер. - Москва, 2016.

50. Горелов, А. Е. Очерки о русских писателях. - Ленинград, 1968.

51. Горячкина, М. Художественная проза народничества. - Москва, 1970. 216 с.

52. Грачева, Е. Н. Представления о детстве поэта на материале жизнеописаний конца XVIII начала XIX вв. / Е. П. Грачева // Лотмановский сборник: Т.1. - Москва, 1995.

53. Григорьев, В. В. Исторический очерк русской школы. - Москва, 1900. 588 с.

54. Гринберг, И. С., Сухов, А. А. Проблема хронотопа в комиксе // Современные культурные практики. - Екатеринбург, 2013. - С. 51-57.

55. Гура, В. В. П. В. Засодимский и его «Хроника села Смурина» // Засодимский П. В. Хроника села Смурина: Роман /{Вступ. ст., подготовка текста и примеч. В.В. Гура}. - Вологда, 1956.

56. Гура, В. В. Русские писатели в Вологодской области. - Вологда, 1951. 207 с.

57. Гюбиева, Г. Этапы развития русской мемуарно-автобиографической литературы XVIII века. Дис. ... канд. филол. наук. - Москва, 2002. 262 с.

58. Двинятина, Т. М. Сюжеты памяти в русской литературе // Русская литература. - Санкт-Петербург, 2005. - С. 227-231.

59. Деревнина, Л.А. О термине «мемуары» и классификации мемуарных источников // Вопросы архивоведения. - 1963. - № 4. - С. 32-38.

60. Дилакторский, П. А. Вологжане-писатели: материал для словаря уроженцев Вологодской губернии / П. А. Дилакторский // Известия Вологодского общества изучения Северного края. -Вологда, 1914. - Вып. 1. - С. 73-76.

61. Дмитриева-Маймина Е.Е., Зражевская А. Ф. // Русские писатели 1800-1917. Биографический словарь / Гл. ред. П. А. Николаев. -Москва, 1992.

62. Елизаветина, Г. «Последняя грань в области романа.» (Русская мемуаристика как предмет литературоведческого исследования //Вопросы литературы. - Москва, 1982. - № 10. - С. 147-171.

63. Елизаветина, Г. Г. Становление жанров автобиографии и мемуаров // Русский и западноевропейский классицизм. Проза. -Москва, 1982. С. 235-263.

64. Елизаветина, Г.Г. Традиции «Былого и дум» в русской революционной мемуаристике // А.И. Герцен художник и публицист / Под ред. Л. И. Матюшенко. - Москва, 1977.

- с. 32-53.

65. Еремеев, Я. М. Нарративное Я в русской автобиографии XVII -начала XX веков. Автореферат дисс. на соискание к.ф.н. -Ростов-на-Дону, 2003. 20 с.

66. Есин, А. Б. Время и пространство // Введение в литературоведение: Учебник / под ред. Л.В. Чернец. - Москва, 2011. - с. 200-216.

67. Есин, А. Б. Психологизм русской классической литературы. -Москва, 2003. 176 с.

68. Жук, А. А. Русская проза второй половины XIX в.: Пособие для учителей. - Москва, 1981. 256 с.

69. Зализняк, А. Дневник: к определению жанра // Новое литературное обозрение. - 2010. - № 106. [Электронный ресурс].

- Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nlo/2010/106/za14-pr.html (дата обращения: 08.11.2018).

70. Ивановский, Г. И. П. В. Засодимский на Новгородской земле / Г. И. Ивановский, Л. Фрумкин. - Ленинград, 1974. 46 с.

71. Изер, В. К антропологии художественной литературы // Новое литературное обозрение. - Москва, 2008. - № 94. - с. 20.

72. Ильин, Б. В. Вологодский театральный календарь. Справочник 1914 - 1917. - Вологда, 2000. - с. 52-53.

73. История русской литературы XIX века. Библиографический указатель / Под ред. К. Д. Муратовой. - Москва, Ленинград, 1962.

74. Кардин, В. Сегодня о вчерашнем: Мемуары и современность. -Москва, 1961. 192 с.

75. Кириллова, Е. Л. Мемуаристика как метажанр и ее жанровые модификации (На материале мемуарной прозы русского зарубежья первой волны). Дисс. канд. филол. наук. -Владивосток, 2004.

76. Кожевникова, Н. А. Типы повествования в русской литературе XIX - XX вв. - Москва, 1994.

77. Кознова, Н. Н. Дневники, письма, мемуары: к вопросу о взаимодействии жанров // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «Русская филология». - Москва, 2009. - № 1. - с. 137-143.

78. Кознова, Н. Н. Эпистолярный жанр в мемуарном контексте // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. - Ростов-на-Дону, -2011. -№ 1. - с. 51-58.

79. Колядич Т. М. Воспоминания писателей: Проблемы поэтики жанра. - Москва, 1998. 278 с.

80. Корман, Б. О. Изучение текста художественного произведения. -Москва, 1972.

81. Короленко, В. Г. Похороны Некрасова и речь Достоевского на его могиле (Из «Истории моего современника») / Воспоминания и исследования о творчестве Ф. М. Достоевского. - Москва; Берлин, 2015.

82. Краснов, В. П. Хроника забвения. Павел Владимирович Засодимский (1843 - 1912) // Новгородский край в русской литературе. - Великий Новгород, 2009. - С. 513 - 518.

83. Кузнецов, М. Мемуарная проза // Жанрово-стилевые искания современной советской прозы. - Москва, 1971. - С. 120 - 135.

84. Ладыженский, В. Дни и встречи / В. Ладыженский // Вестник Европы. - Москва, 1917. - Кн.2 - С. 130-133.

85. Лазарчук, Р. М. «...С латинского языка переведены на Вологде»: (Кто был первым переводчиком «Георгик» Вергилия?) / Р. М. Лазарчук // Послужить Северу: Историко-художественный и краеведческий сборник. - Вологда, 1995. - С. 99-107.

86. Ланглад, Ж. Читатель - творец неповторимости произведения // Теоретико-литературные итоги XX века. - Т. 4. Читатель: проблемы восприятия. /Редкол.: С.А. Макуренкова (отв. ред.), С. Г. Бочаров, В. П. Большаков, А. В. Марков и др. - Москва, 2005. С. 46-56.

87. Летягин, Л. Н. Личный дневник: самосознание жанра // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. - Санкт-Петербург, 2008. - № 10. -С. 56-67.

88. Лотман, Ю. М. Беседы о русской культуре: быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). - Санкт-Петербург, 1994.

89. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст -семиосфера история. - Москва, 1996.

90. Лотман, Ю. М. Статьи по семиотике и типологии культуры / Лотман Ю. М. Избранные статьи в 3-х томах. - Т.1, - Таллинн, 1992.

91. Лотман, Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Лотман Ю.М. и тартуско-московская семиотическая школа. - Москва, 1994.

92. Лотман, Ю.М. О русской литературе. - СПб. : Искусство-СПБ, 2012. 888 с.

93. Луцевич, Л. Формы репрезентации в мемуарном тексте. -Варшава 2010 / Studia Rossica XX. Memuarystyka rosyjska i jej konteksty kulturowe, red. A. Wolodzko-Butkiewicz, L. Lucewicz, t. I, Wyd. Uniwersytetu Warszawskiego, Warszawa, 2010. - с. 38 - 47.

94. Мажарина, Ю. Н. Мемуары как вид публицистического творчества / Ю. Н. Мажарина // Вестник ВГУ. Серия: Филология. Журналистика. - Воронеж, 2011. - с. 199 - 206.

95. Манн, Ю. Мемуары как эстетический документ // Диалектика художественного образа. - Москва, 1987.

96. Махов, А. Е. Топос, общее место // Литературная энциклопедия терминов и понятий. - Москва, 2001.

97. Меркулова, И. И. Хронотоп дороги в русской прозе 1830-1840-х годов // Автореф. дисс. на соискание ученой степени канд. Филологич. наук. - Самара, 2007.

98. Местергази, Е.Г. Художественная словесность и реальность (документальное начало в отечественной литературе XX века): Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. - Москва, 2008.

99. Минувшее - «Минувшее меня объемлет живо.»; Воспоминания русских писателей XVIII - нач. ХХ в. и их современников. Рекомендательно-библиографическая энциклопедия / Науч. ред. Ковалев В. Авт. - сост.: С. П. Бовин, Е. М. Сахарова, И. В. Семибратова, В. С. Смирнова. - Москва,1989.

100. Миропольский, С. И. Инспекция народных училищ и ее задачи (по поводу инструкции инспекторам народных училищ). - Санкт-Петербург, 1877.

101. Михайлов, Д. Аполлон Григорьев. Жизнь в связи с его литературной деятельностью. - Санкт-Петербург: Паровая типография А. Л. Трунова, 1900. 100 с.

102. Михеев, М. Дневник в России XIX-XX века - эго-текст, или пред-текст. - Москва, 2006.

103. Мишуков, О. В. Русская мемуаристика первой половины XIX века: проблемы жанра и стиля. - Лодзь, 2007.

104. Нефагина, Г. Жанровая парадигма дневника и его онтология (на материале дневника К.Чуковского 1918-1923 гг.)/ БШ&а Яоввюа XVII. В71епд1к1 р1ваг7у го8у]вк1с^ геёаксуа naukowa АНсуа Wolodzko-Butkiewicz, Ьиётйа Lucewicz. Wydawnictwo „8Шё1а К^юа" - Warszawa, 2006. - с. 451 - 463.

105. Николаичева, С. С. «Дневниковый фрагмент» в структуре художественного произведения (на материале русской литературы 30-70 гг. XIX века). Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - Нижний Новгород, 2014.

106. Николина, Н. А. Поэтика русской автобиографической прозы [Текст] / Н. А. Николина. - Москва, 2002. 850 с.

107. Подольская, И. И. Николаевская эпоха в свидетельствах мемуаристов // Русские мемуары. Избранные страницы. 18261856 гг. - Москва, 1990. - С. 11-12.

108. Полянский, Н. С. Вологодский городской театр. - Издание Вологодского общества изучения Северного края. - Кадников, 1922.

109. Поспелов, Г. Н. История русской литературы XIX века (18401860 гг.). - Москва, 1972.

110. Потебня, А. А. Эстетика и поэтика. - Москва, 1976. 613 с.

111. Потебня, А. А. Мысль и язык. - Москва: Издательство «Правда», 1989. 203 с.

112. Прозоров, В. В. Автор // Литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины / под редакцией Л. В. Чернец. Москва, 1997.

113. Рогалина, Е. А. Засодимский Павел Владимирович / Е. А. Рогалина // Отечественная история. Энциклопедия. В 5 т. Т. 1. -Москва, 1996.

114. Рождественский, С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902. - Санкт-Петербург. 1902.

115. Розанов, В. В. «Венок» на могилу Засодимского // Новое время. -1912. [Цит. по Николюкина, А. Розанов. - М., 2001 - ЖЗЛ. - с. 441 - 442]

116. Романова, Г. Автобиографические жанры //Литературная учёба. -Москва, 2003. - Кн. 6. - с. 195 - 200.

117. Руднева, И. С. Искусство словесного портретирования в русской мемуарно-автобиографической литературе второй половины XVIII - первой трети XIX века. Дис. канд. филол. наук. - Брянск, 2011.

118. Руднева, И.С. Черты личности автора-мемуариста, отраженные в его портретах и автопортретах (на материале мемуарно-автобиографической литературы прозе второй половины XVIII -начала XIX вв.) // Вестник Брянского государственного университета имени академика И. Г. Петровского. - Брянск, 2011. - № 2. - С. 164 - 170.

119. Савинков, С. В. Мемуаристика / Поэтика: Словарь актуальных терминов и понятий под ред. Н. Д. Тамарченко. - Москва, 2008. -С. 118 - 119.

120. Савкина, И. Разговоры с зеркалом и Зазеркальем: Автодокументальные женские тексты в русской литературе первой половины XIX века. - Москва, 2007. 440 с.

121. Словарь русского языка: в 4 т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; под ред. А. П. Евгеньевой. Москва, 1999.

122. Созина, Е. К. Сознание и письмо в русской литературе. Екатеринбург, 2001.

123. Сорникова, М. Я. Автобиографическая проза // Поэтика: Словарь актуальных терминов и понятий / под ред. Н. Д. Тамарченко. -Москва, 2008.

124. Сорочан А. Ю. Формы репрезентации истории в русской литературе XIX века: монография. Тверь, 2015. 448 с.

125. Сотников, А. Очерки о писателях-вологжанах / А. Сотников. -Вологда, 1947. - 63с. Из содерж.: П. В. Засодимский. - с. 33-41.

126. Спасибенко, А. Писатели-народники. - Москва, 1968.

127. Страхов, И. В. Психологический анализ в литературном творчестве: В 2 ч. - Саратов, 1973.

128. Сутаева, З. Р. Жанровые особенности автобиографической и мемуарной прозы: На материале творчества А. С. Пушкина, П. А. Вяземского, Н. Г. Чернышевского: автореферат дис. кандидата филологических наук: 10.01.08. - Москва, 1998.

129. Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика и историческое сознание XIX века. - Москва, 1997. 358 с.

130. Тартаковский, А. Г. Русская мемуаристика XVIII - первой половины XIX вв. От рукописи к книге. - Москва, 1991.

131. Токарева, Т. Н. Традиции романа воспитания в советской литературе // Вестник ВГУ. - 2011, - №1. - С. 93 - 98.

132. Тынянов, Ю. Литературный факт // Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. - Москва, 1977. - С. 255-270.

133. Тынянов, Ю. Литературный факт. Вступит. ст., коммент. Вл. Новикова, сост. О. И. Новиковой. - Москва, 1993.

134. Успенский, Б. А. Поэтика композиции // Успенский Б. А. Семиотика искусства. - Москва, 1995.

135. Фарино Ежи. Введение в литературоведение: Учебное пособие. -Санкт-Петербург, 2004.

136. Федоров, Ф. Мемуары как проблема// Варшава 2010 / Studia КоББюа XX. Мешиагув1ука гоБу^Бка 1 коп1екв1у kulturowe, геё. А. Wolodzko-Butkiewicz, L. Lucewicz, 1 I, Wyd. Uniwersytetu Warszawskiego. - Warszawa, 2010.

137. Фрайман, И. Русские мемуары в историко-типологическом освещении: к постановке проблемы / И. Фрайман // Ruthenia. Объединенное гуманитарное издательство. Кафедра русской литературы Тартуского университета - Режим доступа http://www.ruthenia.ru/document/422973.html (дата обращения: 06.11.2018).

138. Хазагеров, Г. Г. Основы теории литературы: учебник / Г.Г. Хазагеров, И.Б. Лобанов. - Ростов-на-Дону, 2009.

139. Черноморский, М.Н. Мемуары как исторический источник / М.Н. Черноморский; отв. ред. И.К. Додонов. - М., 1959. 264 с.

140. Шайтанов, И. О. Как было и как вспомнилось (Современная автобиографическая и мемуарная проза). - Москва, 1981.

141. Шеляпина, О. В. Романы и повести из народной жизни П. В. Засодимского: автореферат диссертации на соискание ученой

степени кандидата филологических наук / О. В. Шеляпина. -Москва, 1970.

142. Шишигина, Т. Л. «В метель и вьюгу» П. В. Засодимского как святочный рассказ / Т. Л. Шишигина // Беловский сборник. -Вып. 2. - Вологда, 2016. - С. 103-107.

143. Шишигина, Т. Л. «Развивать гуманные чувства...»: изучение святочных рассказов П. В. Засодимского, А. В. Круглова, В. И. Белова. классы / Т. Л. Шишигина // Литература в школе. -Москва, 2017- № 9. - С. 26-30.

144. Шкляева, Е. Л., Мемуары как «текст культуры»: учебное пособие / Е. Л. Шкляева. - М., 2006. 168 с.

145. Якушин, Н. И. По градам и весям: очерк жизни и творчества П. В. Засодимского / Н. И. Якушин. - Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1965. 302 с.: ил.; 17 см.

146. Яусс Х. Р. История литературы как провокация литературоведения // Новое литературное обозрение. - Москва, 1995. - № 12. - С. 58.

Приложение 1

Таблица «Сравнительная характеристика двух педагогических школ, существовавших в Вологде в 50-60-е годы XIX века»

Критерий для Школа 1 Школа 2

сравнения

Внешний вид 1) «куртки с красными воротниками», 1) «пансионеры начали

учеников 2) «однобортный мундир с красным носить волосы длиннее

стоячим воротником, с золотым прежнего»;

позументом и с красными же 2) «многие уже выпускали

обшлагами рукавов», из-под галстука воротнички

3) «фуражка с красным околышем и рубахи»;

синевато-серого цвета шинель, 3) «в пансионе стали ходить,

«подбитая ветром», довершали наш расстегнув куртки».

костюм»,

4) «ни калош ни более теплого

одеянья зимой не полагалось»,

5) «У пансионеров первых четырех

классов волосы стриглись низко, под

гребенку; воспитанники же старших

классов могли оставлять спереди и

сбоку волосы подлиннее. Начальство

не разрешало подобные вольности, но

лишь терпело их, смотря на них

сквозь пальцы...».

6) Унтер-офицер исполнял должность

цирюльника «в назначенное время».

Отношение к этому: «Нас во многих

отношениях вели по-спартански.

Отмечаю эту черту старых школьных

порядков, как заслуживающую

одобрения, по моему мнению».

Педагогические 1) телесные наказания: «В церкви за 1) Способ «разжевывания»

приёмы всенощной и обедней пел - довольно (по мнению автора,

недурно - наш гимназический хор говорили «пустые

под управлением наемного регента. разговоры»; «нас в классе не

Каждую неделю, сколько помнится, спрашивали: которая рука -

два раза после классов бывали правая и которая - левая, по

спевки, причем дискантам и альтам полу ли мы ходим, или по

иногда доставалось от регента потолку, чем мы смотрим,

камертоном по голове»; инспекторы едим и т. п. Праздной

секли и «карали всевозможными болтовни не было,

карами»; «инспектор наказывал преподавание велось

розгами, невзирая на возраст»; серьезно, без всяких

2) карцер («в карцер садили очень облегчений и развлечений»);

редко и то лишь воспитанников 2) упрощение преподавания

старших классов»); («Преподавание

3) «стояние у стены или на коленях, упростилось; появились

оставление «без отпуска» и розги»; занимательные учебники с

4) субботняя «экзекуция» самых рисунками, с портретами»);

шаловливых в гардеробе 3) наглядные пособия

(инициаторы - инспекторы). («стены в классах

Отношение к этому: увешались картинами (для

- «Розги, бесспорно, одна из самых наглядного обучения)»);

темных сторон старой школы. Розги 4) учебные материалы

растлевали мальчуганов. Помню, с («завелись всевозможные

каким ужасом и стыдом иной шел в учебные пособия - кубики и

первый раз за инспектором в палочки»);

гардеробную и каким жалким, 5) «Ныне гимназист

униженным возвращался он после занимается по 12 часов и

наказания в среду товарищей. После более в сутки...»;

нескольких порок он уже привыкал к 6) стали учить танцам

позору телесного наказания и из вместо маршировки и

скромного мальчика мало-помалу гимнастики;

превращался в отчаянного, «беседы» о 7) прочитанном,

бесшабашного нахала...». дебаты и критические

- «Вообще ни одного путного разборы текстов на русской

человека не вышло из числа тех словесности;

воспитанников, которых драли, как Критика новой школы:

сидоровых коз: из них вышли «Если старый способ

пьяницы, развратники, забулдыги, и оказывался неудобен для

все они бесследно потонули в меньшинства, то

житейском омуте... Розги навсегда заменивший его способ

останутся одною из самых темных «разжевывания», по моему

страниц истории нашей школы». убеждению, гибелен для

5) «Большинство учителей держалось большинства...».

старого приема преподавания: во «Здоровый человек без

время класса спрашивали урок, а вреда для организма не

перед звонком или даже во время может питаться

звонка чертили ногтем в книге и разжеванной пищей: язык,

говорили: «А к следующему разу - от зубы, десны, слюнные

сих и до сих!» (в вологодской железы, - вообще вся

гимназии зубрёжка «доведена до полость рта должна

крайности»). работать при приеме пищи.

Рефлексия автора: «Но теперь, через И умственную пищу так же,

50-летний промежуток времени, как физическую,

оглядываясь назад и всматриваясь надлежащим образом

попристальнее в способ задавания приготовленную, но без

«от сих и до сих», я быть может, к всяких «глазиров», человек

большому удивлению читателя, должен сам разжевывать для

нахожу, что в этом приеме, того, чтобы она пошла ему

осмеянном, поруганном и на пользу, претворившись в

отвергнутом современной кровь и плоть. Если

педагогией, была и хорошая сторона, человеку с детства давать

за которую можно было бы отдать все умственную пищу лишь в

фребелевские затеи, все эти размельченном,

«палочки» и «кубики», придуманные разжеванном виде, то самая

как бы специально для идиотов. Тот главная, самая существенная

старый способ преподавания («от сих из его способностей с

и до сих») представлял широкое поле течением времени должна

для нашей самодеятельности, для неминуемо

самостоятельной работы мысли» атрофироваться».

«Мы брали науку с боя, без

помощи кубиков и палочек,

но зато мы научились

думать и сделались

полными хозяевами

добытых нами сведений,

которые в количественном

отношении, конечно, далеко

уступали той прорве знаний,

какою набивались головы

позднейших поколений»

Учителя 1) директор Аникита Семенович 1) инспектора Зяблова,

(портреты) Власов («человек довольно любившего сечь, заменил

снисходительный к нам, к детям, и Иван Львович Игнатьев

художник в душе»); (бывший учитель

2) инспектор «при Власове» Дмитрий математики);

Алексеевич Зяблов («Пансионеры 2) Алексей Васильевич

вообще недолюбливали его, как Латышев (стал директором

человека сухого, жесткого, мелочно- после Власова);

взыскательного. Зяблов любил сечь»). 3) Николай Яковлевич

3) Лев Андреевич Воскресенский - Соболев (учитель истории,

гувернёр, «заведывавший «одними учебниками не

пансионской библиотекой и ограничивался»);

выдававший нам все учебные 4) Карл Карлович Маак

принадлежности» («любил (учитель немецкого),

порезонерствовать»); «Говоря по правде, только

4) Михаил Игнатьевич Соколовский, при нем мы научились по-

«он же учитель чистописания и немецки и стали понимать

рисования»; язык Шиллера и Гёте».

5) Александр Сергеевич Ковалев, «он 5) Венцеслав Матвеевич

же учитель географии» (читал Пржибыльский -

описания путешествий, увлекал преподавал минералогию,

гимназистов) «говорил увлекательно и

6) Карл Петрович Вигант - мог влиять на каждого»;

«отличался замечательно хорошим 6) Владимир Николаевич

аппетитом» (ночью ел в постели Елецкий (впоследствии

остатки каши с обеда); директор петрозаводской

7) Карл Антонович Блез, учитель гимназии)

французского языка («мужчина 7) Николай Петрович

средних лет, на костылях, довольно Левицкий, преподаватель

высокого роста, с какой-то странной русской словесности (позже

угловатой головой, с бледным лицом директор народных училищ

и с бесцветными стеклянными Вологодской губ.);

глазами. Во время его уроков мы 8) Ив. Ив. Красов (директор

мало упражнялись во французском после Латышева), «очень

языке, а больше занимались полный мужчина, пожилых

приятными разговорами»; «был лет и мягкого,

человек очень доброй души и любил нерешительного характера»;

нас, детей»), умер в Вологде в конце

60-х гг.;

8) Михаил Николаевич Николенко -

учитель русского языка («сумел нас

заинтересовать своим предметом; он

умел учить, что, как известно, можно

сказать далеко не о каждом

педагоге», «глубоко преданный

своему делу, нервный,

впечатлительный»);

Распорядок дня 7.00 - молитва («утром, около семи Более плавающий режим, в

часов, по приходе из спальни в залу, основном засиживались до

один из воспитанников по очереди полуночи.

читал молитву, после чего мы

садились за занятия - зимою при свечах».

7.30 - подготовка к завтраку («Сторожа начинали накрывать на стол; в зале распространялся вкусный запах ржаного хлеба»). В это же время «гувернер заканчивал рапорт за день своего дежурства». 8.00 - завтрак («в восемь часов по звонку гувернера садились завтракать. На завтрак нам давались тарелка молока и ломоть хлеба; в пост (т.е. на первой, четвертой и седьмой неделе Великого поста) -ломоть хлеба и стакан сбитня, а впоследствии чая»). До 9.00 - «гулянье» («после завтрака перед уроками давался отдых (на пансионском языке - «гулянье»))». 9.00 - звонок. На занятия парами («За несколько минут до девяти часов -опять звонок, опять «Rangez vous», опять становились в пары: маленькие - впереди, большие - в арьергарде, и расходились по классам. К этому времени уже обыкновенно являлись инспектор и классный надзиратель, а приходящие ученики были уже почти все в сборе»).

9.00 - 11.30 - уроки (между ними «малая перемена» в пять минут). 11.30 - 12.00 - «большая перемена» («пансионеры уходили в залу

завтракать»)

12.00 - 14.30 - уроки («в 12 часов мы опять шли в классы и оставались там до половины третьего; за это время опять проходили два урока, разделенные «малой переменой»). 14.30 - обед («Инспектор во время обеда обыкновенно расхаживал по зале, то молча, то заговаривая с гувернерами или с воспитанниками, то отведывая кушанье. Для него на маленьком столе ставился обед, и пансионеры были глубоко убеждены в том, что инспекторский обед гораздо вкуснее и больше наших порций. Те, кому удавалось отведывать кушанья с инспекторского столика, уверяли, что бульон на том столике оказывался наварнее, и каша гораздо жирнее...»). 15.00 - 17.00 - «давался отдых» («В это время желающие - весной и осенью - могли идти на двор, а зимой иногда ходили гулять по улицам в сопровождении гувернера. Последнего рода прогулок воспитанники недолюбливали, и поэтому эти хождения попарно по городу устраивались редко. Во время «гулянья» одни играли, другие занимались чтением, иные мастерили что-нибудь...»).

17.00 - 20.00 - подготовка уроков,

«занятия» («В пять часов по звонку

мы садились за приготовление уроков

к следующему дню и корпели над

учебниками до восьми часов»; «во

время «занятий» нельзя было ни

разговаривать громко, ни увлекаться

посторонним делом, ни расхаживать

по зале. Для того чтобы выйти из

залы, воспитанник должен был

каждый раз просить позволения у

гувернера, т. -е., подойдя к гувернеру,

молча, прикладывать правую руку -

ладонью наружу - к правому виску,

на что гувернер обыкновенно, также

молча, в знак согласия кивал

головой»).

20.00 - чай («на каждого полагались

стакан чая и булка - печенья нашего

гимназического повара»)

До 21.00 - отдых.

С 21.00 - «становились на молитву

«по ранжиру» и затем шли в

спальни».

Нравы 1) грубость и жестокость («В те 1) «Старшие воспитанники

времена пансионские нравы были переставали колотить

грубы и жестоки, и по поводу их по младших, меньше

справедливости можно было сказать: притесняли их, не отнимали

«Железный век! Железные сердца!..». у них разбойным образом,

Тогда в среде пансионеров еще живо как бывало прежде, ни чаю,

сохранялись воспоминания о том, как ни булки»;

зимой на льду реки Вологды, близ 2) вечерние драки

Красного моста, устраивались («гладиаторские бои»)

кровавые побоища между происходили реже;

семинаристами и гимназистами»); 3) гувернеры не отрывали

2) желание увечиться («Как сказание ушей воспитанникам;

о недавнем прошлом, ходил еще 4) субботние сечения

рассказ об одном воспитаннике, продолжались, но розги

который после наказания розгами «теряли свой престиж»;

бросился на инспектора с затем вовсе прекратились

перочинным ножиком, но был («вместо этих субботних

удержан сторожами и затем вторично представлений стали

наказан больнее прежнего... Один устраиваться в нашем

пансионер, желая испытать силу рекреационном зале

воли, положил на камень большой домашние спектакли,

палец левой руки и сам тяжелой посещавшиеся избранной

железной свайкой разбил его»); публикой»)

3) кулачные бои, потасовки (в ту пору 5) «кухонная реформа»

кулачное право - право сильного - в (после червяка в соусе

пансионе было еще в полном ходу»); пансионеры стали

4) дедовщина («старшие ученики принимать провизию и

колотили младших, и все вообще следить за чистотой на

пансионеры жестоко дрались между кухне);

собой. Новичку обыкновенно шибко 6) «с гувернерами

доставалось ото всех»; «старшие разговаривали, сидя; не

воспитанники иногда под угрозой спрашиваясь, выходили из

колотушек принуждали младших залы; по будням чаще

отдавать им свой чай или булку, а прежнего стали отпускать из

иногда и то и другое»); пансиона к родным и

5) жестокие игры во внеучебное знакомым; вопрос о

время и на переменах; скоромной или постной

6) «гладиаторские игры» на вечернем пище в течение Великого

«гуляньи» («и какая-то плотоядная, поста решался по

чувственная улыбка расползалась по большинству голосов»;

его желтому, сухому лицу, когда 7) стали оставаться в зале

который-нибудь из противников после 21.00, могли курить

наносил особенно меткий, табак («Теперь же курили

чувствительный удар»); почти открыто, без всяких

7) «столпотворение вавилонское» в предосторожностей. Иной,

бане «по средам два раза в месяц»; затянувшись папироской

8) «самыми невинными играми были: где-нибудь на лестнице или

гусек и игра в тарелочные осколки», в гардеробной, ухитрялся,

шахматы и шашки; придя в залу, пыхнуть

9) вера в сверхъестественное, дымом чуть не в лицо

страшилки («В нашем замкнутом гувернеру. Такой поступок -

пансионском мире, натурально дерзкий и глупый - считался

слагались свои взгляды, свои шиком»);

верования и легенды. Так, например, 8) пили в гардеробе «свой

первый класс, довольно большая чай», порой доходило до

комната, из которой шла лестница в оргий за полночь;

церковь, пользовался у нас весьма 9) картёжные игры на

плохой репутацией»); уроках;