Парадигматико-синтагматический подход к дифференцированному маркированию прямого дополнения в тувинском и хакасском языках тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат наук Ондар Чойган Геннадиевич

• Ондар Чойган Геннадиевич
• кандидат наук
• 2022

Оглавление диссертации кандидат наук Ондар Чойган Геннадиевич

Введение

Глава I. Дифференцированное маркирование прямого дополнения как объект лингвистического изучения

1. Краткая характеристика основных падежных концепций

2. Прямое дополнение как член предложения

3. Описание проблемы дифференцированного маркирования прямого дополнения в лингвистической теории и типологии

3.1. Дифференцированное маркирование прямого дополнения

в рамках теории оптимальности

3.2. Прототипический подход к дифференцированному маркированию прямого дополнения

3.3. Многофакторный подход к дифференцированному маркированию объекта

3.4. Факторы, определяющие дифференцированное маркирование прямого дополнения

3.4.1. Одушевленность

3.4.2. Референциальный статус

3.4.3. Актуальное членение предложения

3.4.4. Свойства глагольной предикации

3.4.5. Порядок слов

4. Дифференцированное маркирование прямого дополнения

в тюркских языках

4.1. Вопрос о разграничении формально совпадающих падежей

в тюркских языках

4.2. Условия выбора падежной формы при маркировании

прямого дополнения в тюркских языках

4.2.1. Условия выбора падежной формы при маркировании

прямого дополнения в тувинском языке

4.2.2. Условия выбора падежной формы при маркировании

прямого дополнения в хакасском языке

4.3. Современные исследования дифференцированного маркирования прямого дополнения в тюркских языках

4.3.1. Прагматический подход

4.3.2. Синтаксический подход

5. Обоснование парадигматико-синтагматического подхода

к дифференцированному маркированию прямого дополнения

Выводы

Глава II. Парадигматический подход к дифференцированному маркированию прямого дополнения в тувинском и хакасском

языках

1. Определение и типы синтаксической омонимии

2. Случаи синтаксической омонимии, устраняемой аккузативным

маркированием прямого дополнения

2.1. Лексико-синтаксическая омонимия

2.2. Лексико-грамматическая омонимия

2.2.1. Причастие

2.2.2. Наречие

2.2.3. Числительное

2.2.4. Прилагательное

2.2.5. Местоимение

2.2.6. Служебные слова

2.3. Семантическая омонимия

2.4. Семантико-прагматическая омонимия

2.4.1. Топикальность

2.4.1.1. Личные местоимения

2.4.1.2. Указательные местоимения

2.4.1.3. Определительные местоимения

2.4.1.4. Вопросительное местоимение чуу? 'что?'

2.4.1.5. Имена собственные

2.4.2. Референциальный статус

2.5. Позиционная омонимия

Выводы

Глава III. Синтагматический подход к дифференцированному маркированию прямого дополнения в тувинском и хакасском

языках

1. Синтагматические отношения на уровне предложения и глагольной синтагмы

1.1. Порядок компонентов SOV

1.2. Порядок компонентов OSV

1.3. Порядок компонентов SVO

1.4. Типы порядка слов, характерные только для хакасского

языка

1.4.1. Порядок компонентов OVS

1.4.2. Порядок компонентов VSO

1.4.3. Порядок компонентов VOS

2. Синтагматические отношения в рамках именной группы в позиции прямого дополнения

2.1. Детерминативные определительные сочетания

2.1.1. Простые определения

2.1.1.1. Качественные прилагательные

2.1.1.2. Относительные прилагательные

2.1.1.3. Существительные

2.1.1.4. Числительные

2.1.1.5. Одиночное причастие

2.1.1.6. Местоимения

2.1.2. Сложные определения

2.1.2.1. Сочетание определений

2.1.2.2. Определения-словосочетания

2.2. Посессивные определительные сочетания

2.2.1. Маркирование прямого дополнения в составе ИК3

2.2.1.1. Маркирование прямого дополнения в составе ИК3

с посессором в 1-м и 2-м лицах

2.2.1.2. Дифференцированное маркирование прямого дополнения в составе ИК3 с посессором в 3-м лице

2.2.2. Маркирование прямого дополнения в составе ИК2

2.2.2.1. Факторы, определяющие аккузативное маркирование ИК2

2.2.2.2. Факторы, определяющие номинативное оформление

ИК2

Выводы

Заключение

Список литературы

Список источников

Список условных сокращений и обозначений

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Парадигматико-синтагматический подход к дифференцированному маркированию прямого дополнения в тувинском и хакасском языках»

ВВЕДЕНИЕ

Настоящее исследование посвящено комплексному изучению вариативности падежного маркирования прямого дополнения в тувинском языке в сопоставлении с хакасским языком.

Тувинский язык распространен в Российской Федерации в Республике Тыва, а также в Монголии и Китае. Тувинский литературный язык сложился на основе центрального диалекта (интердиалекта), которым пользовалась основная масса тувинцев [Сат 1987: 22].

Хакасский язык - один из тюркских языков, носители которого компактно проживают на юге Сибири в Республике Хакасия. Литературный хакасский язык сложился в советское время на базе сагайского и качинского диалектов [Государственные и титульные языки России 2002: 406].

Согласно генеалогическим классификациям тюркских языков, тувинский и хакасский языки являются близкородственными. По классификации Н. А. Баскакова тувинский язык относится к уйгуро-тюкюйской подгруппе уйгурской группы восточно-хуннской ветви тюркских языков; хакасский язык также относится к уйгурской группе восточно-хуннской ветви, внутри которой вместе с камасинским, чулымским, шорским, сары-уйгурским языками и северными диалектами алтайского языка (кумандинским, чалканским и тубаларским) образует особую хакасскую подгруппу [Баскаков 1952: 131, 132]. По общей генеалогической классификации тувинский и хакасский языки относятся к сибирской группе тюркской семьи алтайской макросемьи языков [Бурлак, Старостин 2001: 180]. Однако не все тюркологи разделяют эту точку зрения, например, М. Т. Дьячок отделяет чувашский, якутский с долганским и тувинский с тофаларским от всей остальной западной подгруппы тюркских языков, куда входит и хакасский язык [Дьячок 2001: 14-16].

По классификации типов тюркского склонения Г. Ф. Благовой именная парадигма тувинского языка относится к уйгуро-кыпчакскому типу склоне-

ния [Благова 1982: 51], а именная парадигма хакасского языка - к кыпчак-скому типу склонения [Там же: 47].

Начало изучению тувинского языка положили работы знаменитых ученых Н. Ф. Катанова [1903] и В. В. Радлова [1907]. С тех пор тувинский язык является объектом исследования многих выдающихся ученых-тюркологов: С. Е. Малова [1941], Ф. Г. Исхакова [1957, 1961], Н. А. Баскакова [1959], Ш. Ч. Сата [1955, 1973, 1980, 1983], К. Х. Оргу [1960], А. А. Пальмбаха [1961], Д. А. Монгуша [1963], А. Ч. Кунаа [1970], Е. Б. Салзынмаа [1980], К. А. Бичелдей [1985, 2002], Л. А. Шаминой [1985, 2004], Б. И. Татаринцева [1987], М. В. Бавуу-Сюрюн [1988, 2018], Б. Ч. Ооржак [2019] и др.

Хакасский язык изучался такими учеными, как Н. Ф. Катанов [1903], Н. П. Дыренкова [1948], М. И. Боргояков [1961, 1976], Д. Ф. Патачакова [1966, 1973, 1980], Н. А. Баскаков [1975], В. Г. Карпов [1995, 2007], Т. Н. Боргоякова [2002] и др.

На материале тувинского языка проблема вариативного маркирования прямого дополнения кратко описана авторами «Грамматики тувинского языка» [Исхаков, Пальмбах 1961], в коллективной монографии «Структурные типы синтетических полипредикативных конструкций в языках разных систем» [1986], в статьях В. А. Муравьевой [Muravyova 1992] и Н. Ч. Серээдар [2009]. В сопоставлении с уральскими языками - в работах Н. В. Сердобольской [2000, 2002]. На материале хакасского языка - главным образом в монографии М. И. Боргоякова «Развитие падежных форм и их значений в хакасском языке» [1976], эта тема освещалась также в грамматиках хакасского языка [Дыренкова 1948; Грамматика хакасского языка 1975].

Актуальность исследования обусловлена тем, что проблема вариативного маркирования прямого дополнения в урало-алтайских языках имеет важное значение для описания функциональных аспектов падежной системы. Как показывают результаты обширных типологических исследований, проводимых в последние десятилетия [Aissen 2003; Haspelmath 2005; de Swart 2007; Hoop, Malchukov 2008; Dalrymple, Nikolaeva 2011; Толдова, Сердоболь-

ская 2012; и др.], факторы, ограничивающие выбор того или иного падежного оформления прямого дополнения, могут быть абсолютными или в различной степени вероятностными. Поэтому необходимо детальное изучение вариантов маркирования прямого дополнения на материале конкретных языков. Важным является также сопоставительное изучение системы вариативного маркирования прямого дополнения в тувинском языке с другими родственными и неродственными языками, что позволит выявить в тувинском языке множество неописанных семантических, синтаксических и прагматических особенностей и включить эти данные в общую типологическую картину.

Объектом исследования является вариативное падежное маркирование прямого дополнения в тувинском и хакасском языках.

Предмет - парадигматические и синтагматические факторы, влияющие на дифференцированное маркирование прямого дополнения в тувинском и хакасском языках.

Цель данного исследования состоит в сопоставлении комплекса парадигматических и синтагматических факторов, влияющих на выбор падежного маркирования прямого дополнения в тувинском и хакасском языках.

В соответствии с целью сформулированы следующие задачи:

1) создать фонд синтаксических единиц, включающий предложения с прямым дополнением из текстов на тувинском и хакасском языках разных жанров и периодов;

2) проанализировать имеющуюся теоретическую и типологическую лингвистическую литературу по теме диссертационного исследования;

3) выявить зависимость вариативности маркирования прямого дополнения от парадигматических факторов;

4) установить зависимость вариативности маркирования прямого дополнения от синтагматических факторов;

5) сопоставить механизмы дифференцированного маркирования прямого дополнения в тувинском и хакасском языках, выявить черты сходства и различия.

Положения, выносимые на защиту:

1. Выбор падежного маркирования прямого дополнения в тувинском и хакасском языках зависит от комплекса факторов парадигматического и синтагматического характера, связанных с семантическим, синтаксическим и прагматическим уровнями языка.

2. С парадигматической точки зрения аккузативное маркирование прямого дополнения в тувинском и хакасском языках служит для устранения различных типов синтаксической омонимии во избежание двусмысленности высказывания. Основой омонимичности могут быть формальное, лексико-грамматическое, семантическое, семантико-прагматическое и позиционное сходство между прямым дополнением и другими членами предложения.

3. С синтагматической точки зрения аккузативное маркирование прямого дополнения в тувинском и хакасском языках служит для установления синтагматических отношений между компонентами структуры глагольной и именной синтагмы:

а) стандартный порядок слов в предложении однозначно определяет синтагматические отношения между компонентами синтаксической и коммуникативной структуры высказывания, благодаря чему эксплицитного маркирования прямого дополнения не требуется;

6) если между прямым дополнением и сказуемым образуется коммуникативная дистанция, возникает необходимость эксплицитного маркирования синтагматических отношений между ними;

в) аккузативное маркирование прямого дополнения зависит также от характера синтагматических отношений между компонентами именной группы, выступающей в позиции прямого дополнения.

4. В целом явление дифференцированного маркирования прямого дополнения в тувинском и хакасском языках вписывается в единую объясни-

тельную модель. Различия являются незначительными и не касаются основополагающих принципов:

а) в тувинском языке аккузативным маркированием прямого дополнения более последовательно устраняется синтаксическая омонимия в паре «наречие - существительное», в хакасском языке такая неоднозначность допускается;

б) в тувинском языке вопросительное местоимения чуу? 'что?' в позиции прямого дополнения оформляется только аккузативом, что связано с коммуникативными факторами, а в хакасском языке вопросительное местоимение ниме? 'что?' принимает форму номинатива, что связано с влиянием категории одушевленности / неодушевленности;

в) в тувинском языке частотны случаи намеренного разрыва семантико-синтаксической «спаянности» между прямым дополнением и глаголом. Вариант с аккузативным оформлением придает словам говорящего коннотатив-ное значение неподдельности, искренности, действительного участия, в хакасском языке такие случаи не встречаются.

Новизна работы заключается в том, что впервые проведено комплексное исследование проблемы выбора падежного маркирования прямого дополнения в тувинском языке в сопоставлении с хакасским и выстроена общая система релевантных факторов парадигматической и синтагматической природы. В работе показано, что главными факторами, определяющими выбор падежного маркирования прямого дополнения, являются актуальное членение высказывания и устранение синтаксической омонимии. Данное исследование существенно дополняет имеющиеся данные о вариативном маркировании прямого дополнения в тюркских языках и показывает более полную картину явления благодаря привлечению большого фактического материала.

Теоретической и методологической базой работы послужили труды отечественных и зарубежных исследователей в области дифференцированного маркирования прямого дополнения в языках мира [Bossong 1985; Comrie 1989; Aissen 2003; Primus 1999, 2007; Maltseva 2000; Koshkareva 2005;

de Swart 2007; Hoop, Malchukov 2008; Толдова, Сердобольская 2012; Сер-добольская 2019]; исследования данной темы на материале тюркских языков: турецкого [Granbech 1936; Johanson 1977; Nilsson 1978; Enf 1991; Kornfilt 2008], киргизского [Батманов 1938], хакасского [Боргояков 1976], башкирского [Тикеев 2000], татарского [Лютикова 2014; Лютикова, Перельцвайг 2015; Lyutikova, Pereltsvaig 2015], узбекского [von Heusinger, Klein, de Swart 2008], уйгурского [Diesing 1992; Asarina 2011], якутского [Артемьев 1999; Убрятова 2006; Baker, Vinokurova 2010; Levin, Preminger 2014] и др.

Теоретическая значимость данной работы заключается в комплексном анализе факторов, влияющих на выбор падежной формы прямого дополнения в тувинском языке. Результаты изучения тувинской модели вариативного маркирования прямого дополнения могут быть использованы в теоретических и типологических исследованиях проблем дифференцированного маркирования прямого дополнения, актуального членения предложения, а также в дальнейшем исследовании падежной системы тувинского и других тюркских языков.

Практическая значимость заключается в том, что результаты исследования могут дополнить и уточнить грамматические описания тувинского языка. Данная работа позволяет обогатить теоретическим и практическим материалом учебные курсы по типологии, по теории дифференциального маркирования прямого дополнения, а также может быть использована для составления и издания учебно-методической литературы по тувинскому языку для учебных заведений разного уровня.

Фактическим материалом для проведения исследования тувинского языка послужила сбалансированная база данных, включающая 3200 предложений, соответствующих структурной модели {NNom NAcc Vf} [Черемисина, Озонова, Тазранова 2008: 121], в которых представлено примерно 4800 примеров употребления прямых дополнений из стилистически разнородных текстов: по 800 предложений извлечено из текстов прозы (романы, повести, рассказы) на тувинском языке, из пьес в качестве иллюстрации разговорного

стиля, фольклорных произведений и публицистической литературы (очерков, газетных статей). Источниками для исследования на хакасском языке послужили 1760 предложений, в которых представлено 2025 примеров употребления прямого дополнения из стилистически разных текстов - прозаических, фольклорных, публицистических, бытовых. Использовались не только письменные тексты на хакасском языке, но и проводились консультации с носителями языка. В качестве информантов мы привлекали 5 носителей литературного хакасского языка, из которых 1 мужчина, 4 женщины, в возрасте от 34 до 45 лет, имеющие высшее образование, проживающие в г. Абакан и в Аскизском районе Республики Хакасия (далее - информанты).

Для сопоставления с хакасским языком привлекались работы М. И. Боргоякова [1976] и Р. Г. Киргинекова [2011], а также материалы по другим языкам: уральской семьи - по работам С. Ю. Толдовой и Н. В. Сердобольской [2002; 2012; 2019], калмыцкого языка - из работ М. Б. Коношенко [2007; 2009], тюркских языков: турецкого - из работ Л. Йохансона [1977], татарского - из работ Е. А. Лютиковой [2014; 2016], П. В. Гращенкова [2002], якутского - по работе Е. И. Убрятовой [2006], башкирского - из дипломной работы А. Р. Гарейшиной [2013] и др.

Методы сбора и анализа материала. Сбор материала проводился методом сплошной выборки предложений, которые содержат прямое дополнение. Из каждого текста было выписано равное количество предложений. Для анализа материала использованы описательный, статистический, сравнительный, сопоставительный методы, компонентный анализ, а также многофакторный подход к анализу условий, определяющих дифференцированное маркирование прямого дополнения.

Апробация и публикация результатов. Результаты исследования и основные положения были изложены в виде докладов на Международных научных студенческих конференциях «Студент и научно-технический прогресс» (г. Новосибирск, 2011-2012 гг.), на 1-й международной научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и студентов

«Актуальные проблемы исследования этноэкологических и этнокультурных традиций народов Саяно-Алтая» (г. Кызыл, 28 июня - 2 июля 2012 г.), на VIII (XXII) Международной научно-практической конференции молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения» (г. Томск, 15-17 апреля 2021 г.), на Всероссийской научной конференции с международным участием «Языки народов Сибири и сопредельных регионов: Универсальное и специфичное в вербальных традициях народов современной России» (г. Новосибирск, 11-15 октября 2021 г.) и на Казанском международном лингвистическом саммите (г. Казань, 15-19 ноября 2021 г.). Результаты исследования опубликованы в 9 статьях (общий объем 5,66 п. л.), 3 из них -в рецензируемых научных журналах из списка ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации, которые также входят в международные базы данных Web of Science и Scopus.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, основной части, которая включает три главы, заключения, списка литературы, списка источников и списка условных сокращений и обозначений.

Во Введении обоснованы актуальность и новизна работы, определены объект и предмет исследования, поставлены цель и задачи, сформулированы положения, выносимые на защиту, охарактеризованы источники материала, на котором проводилось исследование, методы сбора и анализа материала.

В первой главе обсуждаются теоретические основы исследования: дана краткая характеристика основных падежных концепций, прямое дополнение определено как член предложения, проанализированы подходы к исследованию дифференцированного маркирования прямого дополнения в тюркологии и в литературе по лингвистической типологии, обосновано применение парадигматико-синтагматического подхода к дифференирован-ному маркированию прямого дополнения.

Вторая глава включает описание парадигматических факторов, влияющих на аккузативное маркирование прямого дополнения в тувинском и хакасском языках.

Третья глава посвящена описанию синтагматических факторов, определяющих дифференцированное маркирование прямого дополнения в тувинском и хакасском языках.

В Заключении изложены основные выводы, полученные в результате исследования.

Список литературы насчитывает 215 единиц, из них 61 работа на иностранных языках.

В Приложениях дается список источников и условных обозначений и сокращений.

Глава I. ДИФФЕРЕНЦИРОВАННОЕ МАРКИРОВАНИЕ ПРЯМОГО ДОПОЛНЕНИЯ КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ

Данная глава содержит теоретическую основу диссертационного исследования. Вначале дается краткая характеристика основных падежных концепций, характеристика прямого дополнения как члена предложения. Основная часть посвящена описанию результатов исследования проблемы дифференцированного маркирования прямого дополнения в общей лингвистической типологии и в тюркологии. В конце обосновывается целесообразность парадигматико-синтагматического подхода к изучению дифференцированного маркирования прямого дополнения.

1. Краткая характеристика основных падежных концепций

В лингвистической науке существуют разные подходы к определению падежа. Основные из них можно разделить на четыре типа: морфологический, синтаксический, семантический и функциональный.

Морфологический подход представлен трудами Ф. Ф. Фортунатова [1957], А. А. Потебни [1958], Р. О. Якобсона [1962], В. В. Виноградова [1972], И. А. Мельчука [1998]. Основная их идея состоит в том, что падеж -это система форм, имеющих грамматические значения.

К синтаксическому подходу относятся работы таких выдающихся ученых-классиков, как А. А. Шахматов [1941], А. М. Пешковский [1959], Е. Курилович [1962], Е. В. Клобуков [1986], Н. С. Поспелов [1992], в которых основу описания падежей составляют их синтаксические функции.

Семантический подход к пониманию категории падежа представлен, прежде всего, работами У. Чейфа [1975] и Ч. Филлмора [1981]. Термин «падеж» в них понимается как показатель смысловых отношений, которые определяются лексической семантикой слова.

В последнее время широкое распространение получает функциональный подход к пониманию категории падежа в рамках теории функциональной грамматики [Бондарко 1976; Теория функциональной грамматики 1996]. В работах А. В. Бондарко падеж понимается, во-первых, как форма, выражающая некоторое грамматическое значение, во-вторых, как грамматическая категория имени, выражающая синтаксические отношения. Подобным образом падеж представлен в разных грамматиках тюркских языков [Кононов 1941; Исхаков, Пальмбах 1961; Грамматика хакасского языка 1975; и др.]. Так, падеж является и морфологической, и синтаксической категорией одновременно: его план выражения посредством аффиксов принадлежит морфологии, а функция указания на связь между зависимыми и управляющими компонентами синтаксической конструкции принадлежит синтаксису.

2. Прямое дополнение как член предложения

Традиционно члены предложения делятся на главные и второстепенные. Среди главных выделяются подлежащее и сказуемое как носители предикативности, среди второстепенных - дополнения, определения, обстоятельства [ЛЭС 1990: 584]. Термин «дополнение» используется как в русистике, так и в тюркологии. В качестве синонима термина «дополнение» часто используют термин «объект» как обозначение типичной для прямого дополнения семантической роли, которая является обобщением класса синтаксических ролей. Принято различать прямой, непрямой и косвенный объекты [Плунгян 2000: 164]. В дальнейшем мы будем использовать термин «прямое дополнение», так как он выражает синтаксическую функцию, при этом не каждое прямое дополнение соответствует семантической роли объекта в структуре пропозиции.

Прямым дополнением называется имя в форме винительного падежа, при котором действие направлено непосредственно на предмет и охватывает

его целиком [Баскаков 1975: 346]. Прямое дополнение чаще всего обозначает объект, непосредственно охваченный действием [ЛЭС 1990: 138].

Согласно концепции В. А. Белошапковой, члены предложения делятся на конститутивные и неконститутивные. Прямое дополнение включается в число конститутивных членов предложения, которые являются обязательными компонентами структуры пропозиции и входят в номинативный минимум предложения [Современный русский язык 1989: 695-705].

В тувинском языке прямое дополнение принимает форму аккузатива или номинатива и отвечает на вопросы: кымны? 'кого?', чуну? 'что?', в хакасском - кемнг? 'кого?', ниме? 'что?'.

Прямое дополнение употребляется в предложениях с переходным глаголом как обязательный компонент модели элементарного простого предложения {^от Насс У^ . Предложения, репрезентирующие данную модель, выражают действие, а не состояние, не процесс и не «положение дел»: «Ее обобщенную пропозицию составляет действие, понимаемое как воздействие активного субъекта-агенса на объект (пациенс), одушевленный или неодушевленный» [Черемисина, Озонова, Тазранова 2008: 121].

Анализ предикатов данной модели в алтайском, хакасском и тувинском языках показал, что «основная масса этих глаголов распределяется между следующими основными лексико-семантическими группами и подгруппами:

1) глаголы физического действия (включая глаголы созидания и разрушения, глаголы самообслуживания, глаголы элементарных операций и более сложных "комплексных" трудовых действий;

2) глаголы потребления, в том числе принятия пищи;

3) глаголы физиологических процессов, мыслимых как действия;

4) глаголы ментальных (интеллектуальных) действий;

5) глаголы сообщения и шире оперирования знаками, включая жесты;

6) глаголы чувства;

7) глаголы социального поведения» [Черемисина, Озонова, Тазра-нова 2008: 128].

«Первый актант, производитель действия (эту семантическую роль называют актором или агенсом), занимает синтаксическую позицию подлежащего в морфологической форме неопределенного падежа. Второму актанту соответствует семантическая роль пациенса - "претерпевающего", испытывающего непосредственно направленное на него действие. В позиции объ-екта-пациенса встречаются и местоимения, и имена существительные самой разной семантики: и имена людей, собственные и нарицательные, и названия животных, растений, неодушевленных предметов, веществ, абстрактных понятий. Этот компонент структуры в составе предложения выступает в одной из трех форм - винительного, неопределенного и исходного (в тувинском, якутском) падежей. Каждая из этих трех форм определенным образом характеризует объект» [Там же 2008: 122-124].

В большинстве тюркских языков аффиксом винительного падежа является -ны / -ни (с фонетическими вариантами). В некоторых языках огузской (южной) группы встречается аффикс -(й)ы / -(й)и.

В тувинском языке аффикс винительного падежа имеет следующие варианты: -ны / -ни, -ну / -ну, -ды / -ди, -ду / -ду, -ты / -ти, -ту / -ту. После аффикса принадлежности 3-го лица формантом винительного падежа является -н [Исхаков, Пальмбах 1961: 130].

В современном хакасском литературном языке аффиксами винительного падежа являются -ны / -т, -ты / т, -i (в словах мин, син, мим, сит). Одним из вариантов аффикса винительного падежа в хакасском языке выступает показатель -н, прибавляемый к именам в форме принадлежности 3-го лица [Боргояков 1976: 46].

3. Описание проблемы дифференцированного маркирования прямого дополнения в лингвистической теории и типологии

Дифференцированное маркирование прямого дополнения является частью явления, которое в англоязычной литературе получило название дифференцированное падежное маркирование (англ. differential case marking, сокращенно - DCM) [Aissen 2003: 435]. Кроме дифференцированного маркирования прямого дополнения (далее - ПД), к таким явлениям относятся дифференцированное маркирование субъекта в переходных конструкциях эргатив-ных языков [Silverstein 1976; de Hoop, de Swart 2009] и дифференцированное маркирование посессора в именных посессивных конструкциях [Haiman 1983; Гращенков 2002]. При каждом из названных явлений существует более одного способа падежного маркирования именной группы (далее - ИГ). Чаще всего это два конкурирующих падежа, выбор между ними определяется набором факторов, относящихся к разным лингвистическим уровням - семантике, прагматике, синтаксису. Пересечение основных факторов, влияющих на выбор того или иного падежного маркирования, говорит о наличии единого механизма, стоящего за дифференцированным маркированием аргументов.

Дифференцированное маркирование прямого дополнения характерно для многих языков аккузативного типа: романских, германских, славянских, индоарийских, афроазиатских, уральских, алтайских [Bese, Dezso, Gulya 1970; Moravcsik 1978; Comrie 1975, 1989; Aissen 2003; Haspelmath 2005; de Swart 2007; Dalrymple, Nikolaeva 2011; и др.]. Суть дифференцированного маркирования прямого дополнения (англ. differential object marking, сокращённо - DOM) состоит в том, что часть именных групп в роли прямого дополнения обязательно или более вероятно получает одно падежное маркирование, в то время как остальные именные группы в той же позиции маркируются другим падежом [Bossong 1985: 3].

На материале разных языков мира выявлен целый ряд семантических, синтаксических и прагматических факторов, определяющих выбор того или иного маркирования прямого дополнения. К наиболее значимым семантическим факторам относится агентивность, одушевленность, вовлеченность, квантитивность референта именной группы, а также морфологические и семантические свойства управляющего глагола; к прагматическим факторам относится референциальный, коммуникативный и дискурсивный статус именной группы; к синтаксическим факторам - финитность клаузы, структурный тип именной группы, порядок слов в предложении [Bossong 1985; de Swart 2007; Муравьева, 2008; Dalrymple, Nikolaeva 2011; Толдова, Сер-добольская 2012; Лютикова 2014; Лютикова, Ронько, Циммерлинг 2016; и др.].

Перечень и роль релевантных факторов, определяющих выбор того или иного падежного показателя прямого дополнения, в языках различны. Как показывает обширный типологический материал, ограничения, накладываемые данными факторами на выбор того или иного падежа прямого дополнения, могут быть абсолютными или в различной степени вероятностными.

3.1. Дифференцированное маркирование прямого дополнения в рамках теории оптимальности

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Ондар Чойган Геннадиевич, 2022 год

Список источников

Прозаические произведения на тувинском языке

Даржай А. А. Чурттаарын ^зезинзе... [Если хочешь жить...]. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1984.

Кенин-Лопсан М. Б. Читкен уруг [Исчезнувшая девушка]. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 2000. 416 с.

Кудажы К.-Э. К. Уйгу чок Улуг-Хем [Неугомонный Улуг-Хем]. Красный том. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 2002. 376 с.

Кудажы К.-Э. К. Ыржым булун [Тихий уголок]. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1965.

Монгуш В. Б.-Х. «Кадайьщга ынак сен бе?» [Любишь ли ты свою жену?] Кызыл: Тувинское книжное издательство, 2012.

Куулар Н. Ш. Улуг ховунун сактыышкыннары [Воспоминания Великой степи]. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 2013. 213 с.

Тока С. К. Араттын сeзY [Слово арата]. Кызыл: Издательство Тувинской АО, 1951. 154 с.

Пьесы на тувинском языке

Бюрбю С. Б. Ынакшылды камнаар херек [Любовь надо беречь] // Чога-алдар чыындызы [Сборник произведений]. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1973.

Серен-оол В. С. Оруктар, оруктар [Дороги, дороги] // Сеескеннер че-чектелип турда [В пору цветения таволги]. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1995. 240 с.

Фольклорные тексты на тувинском языке

Тувинские народные сказки. Новосибирск: ВО «Наука», Сибирская издательская фирма, 1994. 460 с.

Тыва улустун тоолдары [Тувинские народные сказки]. Кызыл: Тувинское книжное издательство, 2012. 617 с.

Публицистические тексты на тувинском языке (очерки, газетные статьи)

Ооржак С. Ы. Мегенин оруу [Путь борца]. Кызыл: Республиканская типография, 2006. 101 с.

«Шын» [Газета «Шын»]. № 74-80 (18501-18507), 17 июня - 8 июля 2014 г.

Прозаические тексты на хакасском языке

Боргояков Н. Т. Алты аастыг мылтых [Сказ о мудром Сурыпе]. Абакан: Хакасское книжное издательство, 2008. В 4-х тт. Т. 1. 320 с.

Доможаков Н. Г. Ыраххы аалды [В далекой деревне]. Абакан: Хакасское отделение Красноярского книжного издательства, 1975. 256 с.

Тиников Н. Е. ^р^ кiзi олбечен [Живые не умирают]. Абакан: Хакасское отделение Красноярского книжного издательства, 1982. 240 с.

Бурнаков Ф. Т. Пора тай нанчым [Мой друг Сивка]: повесть. Абакан: Хакасское отделение Красноярского книжного издательства, 1987. 166 с.

Пьесы на хакасском языке

Хулгалар [Всходы] // М. Е. Кильчичаков , В. Г. Шулбаева, Митхас Ту-ран, Г. Г. Котожеков. Абакан: Хакасское книжное издательство, 1991. 264 с.

Хай Пырыс [Хай Пырыс]. Сборник пьес / А. Чапрай, И. Топоев, Ф. За-гидулин. Абакан: Дом литераторов Хакасии, 2013. 132 с.

Шулбаева В. Г. Чуртас - ол хыныс [Жизнь - это любовь]. Абакан: Хакасское книжное издательство, 2006. 312 с.

Фольклорные тексты на хакасском языке

Алтын Арыг [Алтын Арыг]: Хакасский героический эпос / Майногаше-ва В. Е. Москва: Наука, 1988. 591 с.

Хакас чонынын, кип-чоохтары [Хакасские мифы и легенды] / Сост. П. А. Трояков. Абакан: Хакасское отделение Красноярского книжного издательства, 1990. 200 с.

Хакас чонынын, нымахтары [Хакасские народные сказки] / сост. Домо-жаков В. И. Абакан: Хакасское отделение Красноярского книжного издательства, 1986. 144 с.

Хыйга с0с: систпектер, с0спектер паза таптыргастар [Мудрое слово: хакасские пословицы, поговорки и загадки]. 4-е изд, доп. Абакан: Хакасское книжное издательство, 2021. 188 с.

Публицистические тексты на хакасском языке

Статьи из республиканской газеты «Хабар». 10 февраля 2015 г., №14 (20826); 27 февраля 2015 г, №21 (20833); 11 марта 2015 г., №25 (20837); 13 марта 2015 г., №26 (20838).

Статьи из онлайн версии республиканской газеты «Хабар» (www. stranahabar. ru).

Статьи из онлайн версии газеты «Хакас чирЬ> (http: //khakaschiry .ru).

СПИСОК УСЛОВНЫХ ОБОЗНАЧЕНИЙ

тув. - тувинский язык хак. - хакасский язык

= - границы между морфемами

0 - имплицитное грамматическое значение

1 - первое лицо

2 - второе лицо

3 - третье лицо

ABL - Ablative (исходный падеж) ACC - Accusative (винительный падеж) ADVLZ - форма, образующая наречие ALZ - форма, образующая прилагательное AUX - вспомогательный глагол CAUS - каузатив, понудительный залог COND - условное наклонение CONJ - союз

CV - конверб, деепричастие

CV.NEG - отрицательное деепричастие

DAT - датив, дательный падеж

FUT - будущее время

GEN - генитив, родительный падеж

IMP - императив, повелительное наклонение

INF - инфинитив

INFIX - инфикс

INSTR - инструменталис, инструментальный падеж, орудный падеж

INTJ - междометие

ITER - итератив, многократный вид

LAT - латив, направительный падеж

LOC - локатив, местный падеж NEG - отрицание

NOM - номинатив, основной падеж

NMLZ - номинализатор

OPT - оптатив, согласительное наклонение

PART - причастие

PASS - пассив, страдательный залог

PAST - форма прошедшего времени =ды

PAST.EVID - форма прошедшего эвиденциального времени =(ы)птыр

PERF - перфектив, совершенный вид

PL - множественное число

POSS - посессивный показатель

POSSV - форма обладания

Pers - имя собственное

POSTP - послелог

PP - форма причастия прошедшего времени

PRES - форма настоящего времени

PrP - причастие настоящего-будущего времени =ар

PrP.NEG - отрицательная форма причастия на -ар

PRTCL - частица

Q - вопросительная частица

RECIP - совместно-взаимный залог

REFL - возвратный залог

REP - многократный вид

Sg - единственное число

tie - скрепа

VRBLZ - форма, образующая глагол