П. С. Ванновский военный министр России, 1881-1898 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Кочуков, Сергей Анатольевич

• Кочуков, Сергей Анатольевич
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Кочуков, Сергей Анатольевич

Введение.

Глава I. П. С. Ванновский реформатор российского военного ведомства

1898 гг.

§ 1. Реорганизации военного управления России и конфликт Военного министерства с Министерством финансов в 80-90-х гт. XIX в.

§ 2. Продолжение преобразований военного ведомства и Генерального штаба 1894-1897 гг.

§ 3. Деятельность П. С. Ванновского в начале царствования Николая II

1894-1898 гг.

Глава II. Русская армия в период Военного министерства П. С. Ванновского: социально-политические и технические процессы.

§ 1. Армейские преобразования 1881-1898 гт.

§ 2. Контрреформа военно-учебных заведений 80-90-х гг. XIX в.

§ 3 Военный министр и перевооружение русской армии в 1891 г.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «П. С. Ванновский военный министр России, 1881-1898 гг.»

В истории Российского государства вооруженные силы всегда играли видную роль. С момента создания Петром I регулярной армии (конец XVII - I-я четверть XVIII в.) этот политический институт развивался параллельно с государством. XIX век в истории русской армии был богат событиями - это и победа в Отечественной войне 1812 г., и заграничные походы 1813-1815 гг. против наполеоновской Франции, русско-турецкие войны. Крымская война 1853-1856 гг. Именно последнее событие заставило Россию пойти на реформирование своих вооруженных сил, что с успехом было выполнено в период «Великих реформ» в 60-70-х гг. XIX в. Об этом свидетельствуют многочисленные исторические факты. Несмотря на то, что менялись государственные системы и эпохи, армейские стереотипы живут и переходят из века в век. И сегодня российская армия переживает сложный период своего обновления и развития. Его осмыслению, безусловно, будет способствовать знания прошлого, а так же решение похожих проблем, стоявших в тот или иной период перед государственным и военным руководством страны.

Преобразования, осуществленные в период двадцатилетней деятельности Д. А. Милютина на посту военного министра, с полным правом можно назвать образцом коренной реорганизации армии, что представляло собой переломную веху на пути военного строительства Опыт этой реформы, с одной стороны, фиксировал пройденное и достигнутое в военной системе государства, с другой, - являлся отправной точкой новых шагов в ее дальнейшем развитии в историческом процессе. 60-70-е гг. XIX в. ознаменовались созданием в России современной массовой армии, обеспечивающей необходимую оборону государства. Но всякое крупномасштабное преобразование уже через десятилетие самым настоятельным образом потребовало переосмысления. Эпоха императора Александра III объективно должна была стать временем адаптации общества к либеральным реформам, становления различных идеологических и конкретно-политических моделей, принимающих, перестраивающих, либо полностью отрицающих «Великие реформы». На первый план выдвигались уже не проекты радикальных преобразований, но модели их дальнейшей эволюции. Естественно, что неблагоприятный расклад сил на арене политической борьбы мог спровоцировать однобокое понимание серьезной проблемы- приспособление реформ к условиям реальной жизни, к примеру, в форме жесткого противостояния сторонников изначального замысла преобразований и поборников тайной, либо явной ретроградной перестройки их содержания. Очевидно, что такое противостояние для государственных деятелей могло быть не только фоном борьбы, побед или поражений, но так же и значительной помехой в решении конкретных задач. Так или иначе, в 80-90-х гг. XIX в. Военное министерство было поставлено перед необходимостью адекватного ответа на столь неоднозначные вызовы современности. Оценка вооруженных сил России в период правления Александра III возможна только при беспристрастной характеристике одного из главных государственных деятелей предпоследнего российского императора - военного министра Петра Семеновича Банковского.

Роль личности в истории принадлежит к числу вечных исторических тем, но долгое время историческое прошлое страны рассматривалось преимущественно как поле битвы классов или социальных групп, поэтому в постперестроечное время неизбежно возрос интерес к изучению исторической личности. Исследователи получили возможность объективно, без идеологических догм, клише и штампов,оценить деятельность отдельных личностей, что, безусловно, помогает глубже и полнее раскрыть ход исторических событий, понять их неоднозначность и уникальность. В связи с этим изучение государственной деятельности руководителя военного ведомства России, в силу его особой и во многом уникальной роли в отечественной военной истории конца XIX столетия, представляет несомненный интерес для современности, тем более что многие его поступки и планы не потеряли своей жизненности и актуальности и в настоящее время.

С 8 сентября 1802 г., с момента создания Александром I министерств и до 28 февраля Л 917 г., когда министерства прекращают свое существование, военным ведомством поочередно управляло на протяжении J J 5 лег -19 человек. Одни, из их числа А. А. Аракчеев, М. Б. Барклай де Толли, Д. А. Милютин, оставили заметный след не только при проведении различных военных преобразований, но в истории России в целом. Кроме того, эти личности стали предметом многочисленных исследований, об их государственной деятельности сохранилось большое количество свидетельств, как официальных документов, так и мемуарной литературы. Другие военные министры, такие как О. Н. Сухозанет, Д С. Шуваев, М. А. Беляев оказались незаслуженно забыты. Именно к таким историческим персонажам относится военный министр Петр Семенович Ванновский. Начав свою карьеру младшим офицером лейб-гвардии Финляндского полка, Петр Семенович поднялся по служебной лестнице до должности главы Военного министерства императорской России

Расцвет на исследовательском небосклоне одних военных министров и безвестность других объясняется рядом причин, главная из которых сам временной период, в течение которого та или другая историческая личность занимала должность главы военного ведомства.

Действительно, исследуя эпоху «Царя Освободителя», невозможно не замечать автора военных реформ - гр. Милютина, который по существу заново создал русскую армию - армию буржуазного образца. В несколько иную ситуацию попал Ванновский. Уже с самого начала не повезло его патрону - императору Александру III. Работы, которые и были посвящены истории России 8090-м гг. XIX столетия, рисовали Александра III в довольно неприглядной форме, в результате чего он предстал, по словам Н. А. Троицкого, «пигмеем в умственном отношении»1. Русская армия времени Александра III так же характеризовалась в уничижительной степени.

На смену либеральному военному министру гр. Д. А. Милютину пришел офицер школы Николая I генерал-лейтенант П С. Ванновский. Уже одно это заставляло историков насторожиться и отнести последнего в разряд противников прогрессивных преобразований. С другой стороны, может возникнуть во

1 Троицкий Н. А. Лекции по русской истории XIX века. Саратов, 1994. С. 214. прос, что мог Ванновский противопоставить Милютину, его военным реформам и победоносной русско-турецкой войне 1877-1878 гг.?

Не менее актуальной проблемой является вопрос о самой личности Петра Семеновича Ванновского. Военный министр очень быстро попал в разряд ретроградов и ярых консерваторов и; исходя из этого его государственная деятельность и жизненный путь рисовались однобоко. Тем не менее, разработка реформ русской армии конца XIX в. представляет несомненный интерес с точки зрения влияния различных государственных личностей на армейские дела. Все это можно понять, учитывая накал политической борьбы и множество неразрешенных проблем вооруженных сил: по поводу финансирования, перевооружения, комплектования, самой структуры военного министерства.

Прежде чем подвести итоги государственной деятельности военного министра П. С. Ванновского, необходимо понять, что им двигало, как сложилось и что представляло собой его мировоззрение? Насколько верно, широко распространенное убеждение, что он был только «заурядный фельдфебель»? В какой среде он жил и работал? Ответы на эти вопросы помогут разрушить сложившийся стереотип, утвердившийся в исторической науке.

Личность и государственная деятельность военного министра П. С. Ванновского не были предметом специального исследования в исторической литературе. Деятельность руководителя силового ведомства лишь фрагментарно рассматривалась в отечественной и зарубежной историографии при написании общих работ по истории русской армии конца XIX столетия.

Дореволюционная историография. Первая попытка осветить государственную деятельность П. С. Ванновского была предпринята в 1890 г., когда л вышла книга генерала М. С. Лалаева^посвященная юбилею военного министра, с кратким очерком развития военно-учебных заведений. В данном издании рассматривается лишь карьера Петра Семеновича до занятия им министерского поста в военном ведомстве. Структурно этот труд схож с формулярным спи

2 ЛалаевМ. С. К юбилею военного министра генерал-адыотатгга Ванновского. Материалы для биографии с кратким очерком развгггия военно-учебных заведений. СПб., 1890. ском военного министра, изобилует официально-справочными данными, выдержками из высочайших рескриптов и исследованием в прямом смысле не является. По своему характеру книга хвалебная, в ней нет попытки критики в отношении Ванновского.

Сведения о различных периодах жизни и деятельности военного минисг-ра П. С. Ванновского можно почерпнуть в некрологах . Некоторые их них представляют собой попытку осмыслить значение деятельности генерала, что сближает их с первым опытом исторических исследований об этом государственном деятеле.

Попытка рассмотреть деятельность Военного министерства в годы царствования Александра III была предпринята Редигером в 1890 и 1891 гг.4, когда появились его две чрезвычайно информативные зарисовки всех сфер деятельности силового ведомства. По стилю статей чувствуется, что это официальный заказ, тем не менее, Редигер не склонен идеализировать Ванновского, а сама фигура военного министра теряется среди названий различных комиссий и комитетов. К сожалению, в статьях Редигера отсутствует критический анализ всех преобразований, которые бьши осуществлены за десять лет управления Ван-новским Военным министерством, сами же мероприятия Ванновского представлены как нечто уже завершенное.

Взгляды Редигера более полно нашли свое отражение в книге «Комплектование и устройство вооруженной сгиты»5, в которой будущий военный министр России рассматривает русскую армию параллельно с европейскими вооруженными силами: австро-венгерскими, французскими, итальянскими, германскими. Хотя Александр Федорович Редигер использовал очень много статистических материалов, тем не менее, считать это издание полноценным иссле

3 Некролог П. С. Ванновского // Исторический вестник. 1904. Т. 96. №4; Памяти П. С. Ванновского // Новое время. 1904. №10044; Смерть генерала Ванновского // Московские ведомости. 1904. №8.

4 Редигер А. Ф. Очерк деятельности Военного министерства за годы управления им Вагаювским 1881-1890 гг. // Разведчик. 1890. №30; Его же. Десятилетие управления Военным министерством П. С. Ватювским // Разведчик. 1891. №60.

5 Его же. Комплектование и устройство вооруженной силы. СПб., 1900. дованием можно с некоторой натяжкой, так как автор основывал свои выводы исключительно на «Всеподданнейших отчетах» Военного министерства. Несмотря на то, что Редигер не ставил перед собой задачи выявить проблемные вопросы и добраться до истины, тем не менее, он старался дать оценку русской армии. Предостерегал Александр Федорович Редигер Военное министерство и от кардинальных нововведений, приводя пример Франции с ее республиканским строем6. Слабой стороной этой работы является рассмотрение военных вопросов вне связи с политическим и экономическим положением страны.

Своеобразным дополнением книги Редигера можно считать «Столетие Военного министерства», под общей редакцией генерала Д. А. Скалона, выходившее с 1902 по 1914 г. Скалон - человек ярко выраженных консервативных взглядов, типичный царедворец. Характерно, что М. Н. Катков - идеолог русского консерватизма, издатель «Русского вестника» и «Московских ведомостей», пригласил Скалона просматривать корреспонденцию для этих периодических изданий. Скалон рассматривает состояние дел в военном ведомстве. Весь текст написан с верноподданнеческих позиций. Наиболее интересные материалы для темы диссертации содержатся в разделе Н. А. Данилова8 и в очерках об управлении Военным министерствам Достоинством книги является детальное описание военных преобразований, которые проводились в России в последней четверти XIX в., обилие фактических сведений, изложение военных программ, представление состава Военного министерства в различные временные периоды, высочайшие рескрипты на имя военных министров.

В 1911 г. вышла в свет «История русской армии и флота» в пятнадцати томах9. Для обозначенной темы наиболее важен тринадцатый том, именно в нем рассматриваются вооруженные силы России в правление Александра 111 и, отчасти, Николая II - до русско-японской войны 1904-1905 гг. Авторы издания были далеки от того, чтобы давать характеристик военным министрам, указыь Редигер А. Ф. Комплектование и устройство. С. 28.

7 Столетие Военного министерства. В 13т. СПб., 1902-1914. s Данилов H.A. Развитие военного управления в России // Столетие Военного министерства. Т. 10. СПб., 1902. вая лишь, что П. С. Ванновский был прямым последователем Д. А. Милютина10. По своей структуре «История русской армии» близка к монографии Редигера и «Столетию Военного министерства» с той лишь разницей, что авторы для ее написания в качестве источника использовали не только всеподданнейшие доклады и отчеты, но и «Обзор деятельности Военного министерства в царствование императора Александра III». Это придало «Истории. .» официозный характер.

Советская историография вооруженных сил конца XIX в. первоначально стремилась отразить лишь деятельность революционных организаций в русской армии последней четверти XIX столетия, личность же военного министра Ванновского появлялась только для того, чтобы показать, как правительственный лагерь и военная бюрократия реагировали на проникновение революционных идей в армию.

Характерным примером такого подхода может служить статья М. Ахуна и Д. Зиневича11, опубликованная в журнале «Красный архив». Авторы статьи пытались выявить основные этапы борьбы царизма с революционной пропагандой в русской армии. Началом этой борьбы они считали 1862 г., когда правительство издало секретный циркуляр, в котором предписывалось «очистить армию от всех неблагоприятных в политическом отношении юнкеров, офицеров и вольноопределяющихся»12. Второй этап исследователи начинали с 1879 г., когда министр юстиции гр. К И. Пален заявил, что необходимо оградить армию от «всех видов такого влияния, которое может поселять мысли или устремления, направленные к колебанию и ниспровержению государственного строя»13. Но наибольшее внимание, по мнению авторов статьи, заслуживала программа, предложенная военным министром Ванновским в письме начальнику военно-судного управления А. К. Имеретинскому. Видя в революции

9 История русской армии и флота. В 15т. СПб., 1911-1914.

10 Там же. Т. 13. С. 6.

11 АхупМ., Зиневич Д. К истории борьбы самодержавия с революционным движением в армии в 80-х гг. XIX в. // Красный архив. 1934. №2 (63). С. 132-135.

12 Там же. С. 132.

13 Там же. лишь зло, глава военного ведомства, тем не менее, считал, что основная причина проникновения революционных идей в армию - плохое материальное положение офицерства14.

В 1972 г. вышла работа Л. Т. Сенчаковой «Революционное движение в русской армии и флоте в конце XIX - начале XX в.»15. В полном согласии с общепринятой концепцией исследовательница рассматривала рост революционных настроений в армейской среде. Практически во всем исследовании Сен-чакова стремилась противопоставить русскую армию времени Александра П армии времени Александра II) и Николая II. Это прослеживается буквально во всем, и, в частности, в сравнении либерала Милютина с консерватором Ваннов-ским. Если Сенчакова не скрывала своих симпатий к Мюлютину, называя его реформы «прогрессивным явлением»16, в ходе которых министру «пришлось упорно преодолевать консерватизм большинства генералитета, преклонявшегося перед парадными учениями, колоннами и залповым огнем»17, то к сменившему Милютина генералу Банковскому она относилась более чем предвзято, сразу награждая его нелестной характеристикой: «ничем не примечательная личность, человек ограниченных способностей, консерватор, не пользовавший

10 ся популярностью в армии» .

В отечественной историографии русская армия эпохи Александра III и Николая II долгое время не являлась предметом специального исследования, лишь в 1973 г. вышли в свет монографии JI. Г. Бескровного и П. А. Зайончковского, которые заполнили этот пробел в советской исторической науке.

Книга Бескровного «Русская армия и флот в XIX веке»19 - первое в отечественной исторической науке исследование, в котором автор использовал в и АхупМ., Зиневич Д. Указ. соч. С. 132.

15 Сенчакова Л. Т. Революционное движение в русской армии и флоте в конце XIX -начале XX в. М., 1972.

16 Там же. С. 17.

17 Там же. С. 16.

18 Там же. С. 22.

19 Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XIX веке. Военно-экономический потенциал России. М., 1973. полной мере в качестве источника «Всеподданнейшие доклады и отчеты». Несмотря на то, что исследователь в основном изучал военно-экономический потенциал страны, не потерялись на страницах книга личности. Например, военный министр Ванновский представлен борцом за усиленное финансирование русской армии. Так, во всеподданнейшем докладе за 1887 г. генерал писал: «Европа переживает ныне тревожное время, все главнейшие государства увеличивают свои военные средства. нигде так же не останавливаются перед расходами, как бы велики они не были . во всех государствах эти бюджеты были усилены чрезвычайными кредитами, отпущенные главным образом на пополнение военно-материальной части и на крепостные работы»20. Стремления Военного министерства в эпоху царствования двух последних императоров практически всегда натыкались на непонимание со стороны финансистов, что дало почву заявлениям о конфликте между гражданскими и военными.

Бескровный дает развернутую картину перевооружения армии в конце XIX в. В исследовании были освещены, с одной стороны, статистические показатели, с другой - показана тесная связь между техническим переворотом и эволюцией в процессе производства новых образцов вооружения. Принятые на вооружение русской армии новые образцы оружия дали возможность констатировать Ванновскому: «Русская система самая дальнобойная и, главное, простая и надежная в обращении»21.

К сожалению,автор изучал экономический потенциал армии лишь с марксистских позиций и пытаться подогнать военных министров России к категории «плохих и хороших», обвиняя в частности Банковского и Куропаткина в неудачах на фронтах Русско-японской войны 1904-1905 гг.

Фундаментальная монография П. А. Зайончковского «Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий»22 также вышла в свет в 1973 г. Профессор Зайончковский использовал широкий спектр источников - фонды лл

Бескровный Л. Г. Указ. соч. С. 484.

21 Там же. С. 314.

22 Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий. М„ 1973.

Военного министерства (РГВИА), Государственного совета, Совета министров (ГАРФ), а также большое количество личных фондов (ОР РГБ, РГВИА, ГАРФ). В своей работе Зайончковскик осветил наиболее важные вопросы развития русской армии последней четверти XIX в.: комплектование войск, боевую подготовку вооруженных сил, перевооружение, перестройку военно-учебных заведений. Монография представляет несомненный интерес не только в плане освещения процессов, происходивших в русской армии, но и для характеристики Александра III, Николая II, П. С. Ванновского, A Н. Куропаткина. Зайончков-ский в исследовании сделал вывод, что период правления Александра III и Николая II был отмечен глубочайшим кризисом в армии. Главными виновниками бед, постигших вооруженные силы, автор считал военных министров Ванновского и Куропаткина. Но с дрзтой стороны, по мнению исследователя, причина упадка в армии крылась еще и в <охесткой реакции, росте коррупции и произволе» . Так же пагубно сказывалось вмешательство в армейские дела великих князей и министра императорского двора гр. И. И. Воронцова-Дашкова, который был сторонником прусской организации армии24. В результате многие стремления Ванновского наталкивались на непонимание со стороны правящей элиты. В армии отсутствовали крепко слаженные воинские соединения, а западная граница государства фактически была обнажена . Все это не замедлило сказаться в русско-японскую и Первую мировую войну. Зайопчковспш П. А. Самодержавие и русская армия. С. 63.

24 Там же. С. 63-64.

25 Там же. С. 345.

Небольшие по объем}', ко весьма содержательные статьи

Л/"

П. А. Зайончковского ' так же имеют большую ценность, особенно в той части, по которой можно судить о российском офицерстве в период контрреформ Александра III. Эти данные позволяют опровергнуть сведения о том, что Ван-новский дал устареть среднему офицерскому составу.

Процесс перевооружения армии новым скорострельным вооружением сделал предметом своего исследования В. К Ашурков в статье «Оружейное производство в России и военные заказы за границей в XIX в.»27. Русское военное министерство с тревогой следило за ростом вооружений в Западной Европе, в результате была принята на вооружение винтовка Мосина образца 1891 г. Для того, чтобы воспользоваться превосходными качествами винтовки, необходимо было новое оружие запустить в серию. Российские заводы, как считает автор, с этим заданием не справились, поэтому военный министр Ванновский предполагал заказать во Франции 1 млн. винтовок28. Используя архивные материалы Комиссии по перевооружению, Ашурков делает вывод, что к концу ХЕХ в. русская армия получила новую, отвечающую всем требованиям, скорострельную винтовку.

В современной российской историографии бесспорный интерес представляет монография О. Р. Айрапетова «Забытая карьера «русского Мольтке». Николай Николаевич Обручев (1830-1904)»29. По существу, это первая попытка в историографии дать оценку Н. Н. Обручеву как военному деятелю. Айрапегов сделал попытку развенчать легенду о принадлежности Обручева к революционной среде, автор указывал: «Обручев не был революционером, но в молодости, судя по всему, увлекался либеральными идеями, как, впрочем и многие его сверстники. Подобно большинству представителей своего поколения, он ото

76 Зайончковскнй П. А. Русский офицерский корпус на рубеже двух столетий (18811903) // Военно-исторический журнал. 1971. №8; Его же. Сословный состав офицерского корпуса на рубеже XIX-XX вв. // История СССР. 1972. №1.

27 Ашурков В. Н. Оружейное производство в России и военные заказы за границей // Царизм и развитие капитализма в пореформенной России. М., 1984. С. 44-63.

28 Там же. С. 54.

29 Айрстетов О. Р. Забытая карьера «русского Мольтке». Николай Николаевич Обручев (1830-1904). СПб., 1998. шел от этих идей, однако ничто в жизни не проходит бесследно. »30. Наряду с описанием личности Обручева и его действий как начальника Главного штаба, Айрапетов дает характеристику состоянию дел в русской армии, главным образом, в военном ведомстве и непосредственно Ванновскому. Используя большое количество архивных и опубликованных источников, исследователь фактически пришел к тому же выводу, что и Зайончковский, считая, что «.русская военная наука только формировалась во второй половине XIX в., многие специфические ее отрасли только-только появились.»31 и не могли еще дать желаемых результатов ни в русско-японскую, ни в Первую мировую войну. Что же касается военного министра Александра III, то его характеристика не выходит за рамки уже сложившейся в советской историографии утверждения, что министр-сторонник старой николаевской школы и ярый противник прогрессивных милютинских преобразований.

Создание денежных капиталов в русской армии делает предметом своего рассмотрения В. В. Тиванов32. Автор разбирает различные виды денежных средств в вооруженных силах: полковые, офицерские, заемные, офицерского собрания. Эта статья особенно интересна в контексте рассмотрения проблемы финансирования армии.

В последнее десятилетие XX в. появилось большое количество исследований посвященных русской военной школе XIX в.33 Несмотря на их внуши

30 Айрапетов О. Р. Указ. соч. С. 300-301.

31 Там же. С. 301. Тиванов В. В. Денежные капиталы в русской армии // Военно-исторический журнал. 1998. №5. Галушко Ю. А., Колесников А А Школа Российского офицерства. М., 1993; Каменев А. II. История подготовки офиерских кадров в России. М, 1990; Его же. Военная школа России. М., 1999; Задорожныи В. Б. История подготовки офицерских кадров в России. Новосибирск, 1990; Скоробогатый В. А. Военная школа России: страницы истории. М., 1990; Крылов В. М. Кадетские корпуса и российские кадеты. СПб., 1998; Луи/ни ков А. А/. Армия, государство и общество: система военного образования в социально-политической истории России. Ярославль, 1996; Маитт Н. А. Высшая военная школа Российской империи XIX -нач. XX века. М., 1997; Михайлов А. А. Руководство военным образованием в России во второй половине XIX - нач. XX века. Псков, 1999; Волков С. В. Российский офицерский корпус. М., 1993; Изонов В. В. Подготовка военных кадров в России XIX - начала XX в. СПб., 1998; Демин А М. Подготовка офицеров русской армии в 60-е - 90-е гг. XIX в. Дисс. канд. ист. наук. М., 1995. тельное количество, большинство из них страдает узостью источниковой базы. Применительно к личности Банковского данные монографии грешат стремлением рассматривать военного министра, как ярого реакционера.

Исключение составляют исследования А. А. Михайлова и А. М. Лушникова. В монограф ли 'Михайлова использовано большое количество архивных материалов, в том' числе и фонд Главного управления военно-учебных заведений. В работе показаны взаимоотношения Ванновского с начальниками Главного военно-учебного управления Исаковым и Махотиным, анализируется политика Воекйого министерства в отношении подготовки кадров. В заключении автор прьлодит к выводу, что «новые кадетские корпуса действительно испытывали трудности» . Однако исследователь не склонен видеть в изменениях русской военной школы что-то реакционное. Наоборот, Михайлов приходит к мысли, что военно-учебные заведения нуждались после «милютинской эпохи» в реорганизации, кроме того, нововведения Ванновского «диктовались собственно педагогическим, а не политическим резоном»35.

Близок к Михайлову в оценке военной школы Лушников. Исследователь старается видеть в реформе военной юколы неизбежность и даже некоторые положительные черты. В частности, опровергается мнение, что не вся военная школа переживала упадок, б доказательство приводится ситуация с Военно-юридической академией, где в 80-е гг. XIX столетия преподавали Н. А. Коркунов, Ф. Н. Ногов, «учитель Права и Правды» - К. Д. Кавелин. Лушников так же не согласен с большинством отечественных исследователей, что военная школа после реформ Ванновского стали копией «николаевских» военно-учебных заведений. В заключение своей работы автор пишет: «.выглядит искусственно распространенное в литературе мнение о том, что николаевская военная школа дала поражение в Крымской войне, а «милютинская» военная школа - победу в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. В той же войне с турками большая часть генералов и старших офицеров были «николаевскими». Точг| Михайлов А. А. Указ. соч. С. 257.

Там же. но так же можно объяснить поражение в русско-японской войне 1904-1905 гг., где опять же большинство генералов и старших офицеров принадлежали к «ми-лютинской» военной школе»36.

Историческая наука русского зарубежья представлена исследованием А. А. Керсновского «История русской армии»' . Вооруженные силы России конца XIX в. рассматриваются в третьем томе. Для написания своей книги Керсновский использовал, как правило, опубликованные материалы. Период правления Александра III назван в исследовании «Застоем» и даны нелицеприятные характеристики военному министру Ванновскому: «Человек, (Ваннов-ский. - С. К.) в высшей степени грубый и придирчивый, он деспотически обращался с подчиненными. Служить с ним было очень тяжело, и редко кто выносил его сколько-нибудь продолжительное время»38. Тем не менее, автор не смог отказаться от стремления приукрасить истинное положение дел в армии. Генерал Б. Штейфон в своей заметке к «История русской армии» называет Керсновского «человеком, не прошедшим военную школу и не имевшим возможности усвоить военно-боевой опыт»39, к тому же «Керсновский - пламенный монархист»40. Вероятно поэтому, исследование выглядит однобоко и явно прослеживается стремление автора к «сглаживанию углов» и идеализации монархов. Кроме того, великие князья, те самые, которые принесли русской армии наибольший вред, представлены лишь с наилучшей стороны: «.плодотворно трудился над артиллерией великий князь Сергей Михайлович, брат которого великий князь Алексей Михайлович - вопреки всеобщему противостоянию создал русский воздушный флот. Великий князь Николай Николаевич - младший переродил конницу, а главный начальник военно-учебных заведений - великий князь Константин Константинович - оставил по себе светлую память в десятках

16 Луитикое А. М. Указ. соч. С. 116.

37 Керсновский А. А. История русской армии. В 4т. М., 1993.

38 Там же. Т. 3. С. 14.

39 ШтеП(}юн Б. Об авторе «Истории русской армии» // История русской армии. Т. 4. М., 1993. С. 334.

10 Керсновский А. А. Указ. соч. Т. 4 С. 335. тысяч юных сердец»41. Военные же профессионалы^ точки зрения Керсновско-го, отличались «отсутствием ш.туищш и парадоксальностью»42.

В зарубежпой исторической литературе изучению русской армии последней четверти XIX в. посвящено исследование американского ученого У. Фуллера «Конфликт между гражданскими и военными в имперской России 1881-1914»43. Автор первым в мировой историографии исследовал такую про-блему^ как противоречия между гражданскими министрами и руководителями военного ведомства. В основе конфликта, по мнению Фуллера, было ничто иное, как «неспособность прашггельства согласовать гражданские и военные интересы. что было одним из тяжелейших недугов царизма»44.

Наибольший интерес в исследовании заслуживает вторая глава монографии «Финансирование русской армии 1881-1903 гг.», которая отличается новизной и посвящена раскрытию вопроса, поставленного в начале монографии -«В чем причины противоречий министерств?» Анализируя причины «недоразумений» между военными министрами и Министерством финансов, Фуллер высказывает предположение, что в этих спорах правда была на стороне силового ведомства Автор признает, с одной стороны, бесхозяйственность Военного министерства, с другой, «некомпетентность Минфина», которые причинили значительный ущерб русской армии45, что, разумеется, не могло не сказаться на боевой подготовке войск. Последнее стало особенно заметно в ходе русско-японской войны 1904-1905 гг. Военные, конечно, не могли спокойно наблюдать за стремлением финансистов экономить на армии и неоднократно ставили вопрос об «армейских ассигнованиях». Военный министр Ванновский в докладе Александру III указывал: «Несомненно, что без особых, решительных мер, энергически направленных к приведению в порядок нашей военной готовности,

41 Курсновский А. А. Указ. соч. Т. 3. С. 30.

42 Там же. Т.З.С. 22-23.

43 Fuller W. С. Civil-Military conflict in Imperial Russia 1881-1914. Princeton, 1985.

44 Fuller W. C. Civil-Military conflict. P. XXIII; Лспшн В. В. Армия дореволюционной России в современной западной историографии // Государственные инсппуш и общественные отношения в России XVIII-XX вв. в зарубежной историографии. СПб., 1994. С. 16.

45 Ibid. Р. 74. существовавшее переходное положение, обратившееся уже в хронический наш

46 недуг, продлится неопределенное время» .

В заключении Фуллер высказывает предположение, что конфликт между гражданскими и военными чинами был не надуман, а отражал действительность: «возникнув в начале царствования Александра III, он усилился в 90-е гг. и в определенных пропорциях продолжался в конституционный период. Сердцевиной конфликта было расхождение взглядов царя, гражданских министров и главы военного ведомства Ванновского на назначение армии»47. В дополнение ко всему и Александр III, а тем более Николай II были военными лишь «по чувству долга». Тем не менее, необходимо отметить, что Ванновский не был первым, кто столкнулся с министром финансов, армии всегда не хватало средств, эпоха Александра III не была исключением. В это же самое время, по мнению Фуллера, «завязывается еще один узел конфликта между военными и царской фамилией»48, когда великие князья по всякому поводу, а чаще без него, вмешивались в деятельность Военного министерства и его руководителей. Не менее дискуссионным является вопрос о степени вмешательства представителей царской фамилии в армейские дела. Автор монографии убежден, что помимо финансового кризиса в армии был конфликт между военным руководством страны и высшей дворянской аристократией.

В 1992 г. вышла книга Б. У. Меннинга «Штыки прежде чем пули.»49. Будучи директором бюро по изучению Советской армии в объединенном командовании США, Брюс Меннинг использовал не только отечественные архивы, но и архивы русской эмиграции. Считая, что «судьба императорской армии между 1881-1904 гг. зависела от личностей и их отношений с царем»50, Меннинг рассматривает историю русской армии именно через призму биографии и

46 ГА РФ. 677. On. 1. Д. 397. Л. 94об.

47 Fuller IV. С. Civil-Military conflict. P. 259.

48 Ibid. P. 230-233.

49 Mcnning В. W. Bayonets before Bullets. The imperial Russian Armi, 1861-1914. Indiana University Press. Bloomington and Indianapolis. 1992; Айрапетов О. P. Рецензия на книгу Б. У. Меннинга «Штыки прежде чем пули». Императорская армия, 1861-1914 гг. // Вопросы истории. 1997. №7. С. 166-167.

50 Ibid. Р. 87. деятельность военных руководителей России: Д. А. Милютина, П. С. Ванновского, М. И. Драгомнрова, А. Н. Куропаткина. Меннинг считает, что в конце XIX в. в русской армии решающим было столкновение личностей, а не министерств и ведомств, как предполагал Фуллер. Это прослеживается во всей монографии.

Подробно Меннинг рассматривает причины неудач в управлении армии. Главными среди них американский исследователь считает «отрядоманию и па-радоманию», а также отсутствие взаимодействия сухопутных сил и военно-морского флота. Что касается «парадомании», то она была наследственной в российских вооруженных силах. Достигнув в царствование Николая I и Александра II наивысшего расцвета, во время руководства страной Александром III она не уменьшилась, а лишь видоизменилась, приспособившись к новым условиям царствования тринадцатого императора, при всемерной поддержке военного министра Ванновского, в котором прочно укоренился дух «шагистики». «Отрядомания» приводила к снижению боеспособности. Командиры соединений просто не могли вести боевые действия при взаимодействии с другими частями.

Русская армия последней четверти XIX в. по-разному оценивалась в исторической науке как отечественной, так и зарубежной. Различными были и подходы к исследованию ее прошлого. Но в одном исследователи были единодушны - российские вооруженные силы переживали период кризиса. Он стал одной из составляющих политической трагедии России в начале XX столетия.

Безусловно в имеющихся работах намечены лишь эпизоды государственной деятельности П. С. Ванновского. В большинстве своем историкам не удалось осуществить полноценного исследования его роли в изменениях русской армии конца XIX в. Причисление Ванновского к категории консерваторов было скорее всего результатом абстрактных рассуждений, так как военный министр очень подходил на роль антигероя по сравнению с либералом Д. А. Милютиным. В то же самое время конкретные наблюдения за реальными поступками главы военного ведомства заставляют серьезно подумать, прежде чем признать, что Ванновский руководствовался какими-либо догмами консерватизма, вероятнее всего Петр Семенович придерживался «здравого смысла» военного бюрократа, что и вьоывало у его современников одобрение, а у исследователей разочарование.

Цель диссертации заключается в том, чтобы, опираясь на источники и освободившись от идеологических догм и клише, подвергнуть критическому анализу сложившиеся в отечественной историографии представления о военном министре П. С. Ванновском и создать комплексное исследование о государственной деятельности руководителя военного ведомства, написанное с новых методологических позиций, которое в настоящее время отсутствует в исторической литературе как отечественной, так и зарубежной.

Для достижения данной цели были сформулированы следующие задачи:

• рассмотреть обстановку в русской армии в 80-90-х гг. XIX в.;

• выяснить содержание проводимых в армии преобразований и проследить отношение различных слоев общества к изменениям в русской армии;

• изучить взаимоотношения П С. Ванновского с крупными государственными деятелями России;

• выявить социальные и нравственные мотивы деятельности главы военного ведомства;

• проследить эволюцию взглядов военного министра П С. Ванновского и исходя из этого, дать оценку его реформам.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

• впервые в отечественной историографии представлен комплексный анализ общественно-политических взглядов и государственной деятельности П. С. Ванновского, написанный с новых методологических позиций;

• проанализирован процесс становления и эволюции консервативных взглядов, присутствующих в большей или меньшей степени на всех этапах министерской деятельности главы военного ведомства, пересмотрен ряд сложившихся дискуссионных оценок и мнений;

• подробно рассмотрена деятельность различных комиссий Военного министерства при разработке планов преобразования, как самого силового ведомства, так и при решении различных вопросов: перевооружении армии, усиление границ империи;

• выявлены неизвестные ранее факты биографии, уточнены некоторые принципиальные позиции, занимаемые П. С. Ванновским в критические моменты истории России;

• большинство исторических источников впервые введено в научный оборот, что позволило высказзгь собственные соображения по основным, безусловно, спорным моментам Проведения военных преобразований в 80-90-х гг. XIX столетия.

Хронологические рамки диссертации 1881-1898 гг. объясняются не только временем пребывания генерал-адъютанта П. С. Ванновского на посту главы Военного министерства, но еще и тем, что это был фактически новый этап в истории русской армии - смена эпохи «милютинского армейского либерализма» на «застой» консерватора Ванновского. Однако в ряде случаев привлекаемый материал в ретроспективе доходит до начала XX в., так как военному министру пришлось испытать себя и на чисто гражданской должности - главы Министерства народного просвещения (1901-1902 гг.).

Существует большое количество источников по данной теме. Но, несмотря на их внушительное число, служебная деятельность военного министра П. С. Ванновского практически не исследовалась, в результате чего большинство источников не было опубликовано.

Источники, использованные в исследовании можно разделить следующие основные группы:

1) законодательные акты касающиеся Военного министерства - Полное Собрание Законов Российской империи (далее ПСЗ); Свод Законов Российской империи (далее СЗРИ); Свод Военных постановлений, Приказы по военному ведомству.

Для темы исследования наиболее значим третье издания ПСЗ. В нем представлено более 40 тыс. актов с 1 марта 1881 по 31 января 1913 г. Кроме того, ПСЗ является фактически единственным источником, где собраны правовые акты, отражающие основные этапы развития русской армии в XIX в.

Полное собрание законов в XIX в. не могло отразить всех деятелей военного ведомства, поэтому характерной чертой военного законодательства являлась его ведомственное обособление. Это выразилось в том, что основное законодательное учреждение России - Государственный Совет перестал играть серьезную роль в обсуждении законопроектов Военного министерства, а большая его часть перешла к Военному Совету.

Не менее важным источником является Свод Законов Российской империи - кодекс правовых норм действующего законодательства. В нем были собраны законы, наиболее значимые для военного устройства: основные государственные законы; учреждение органов верховного и центрального управления (Государственного Совета, Государственной Думы, Сената, Совета министров); уставы о воинской повинности; «Положение о мерах к сохранению государственного порядка и общественного спокойствия»; «Правила временного содействия гражданским властям для охраны порядка о общественной безопасности в различных случаях»; «Правила для взаимных отношений гражданских и военных властей» и другие51.

После того, как Свод военных постановлений в 1869 г. сочли устаревшим, был принят сборник «Приказов по военному ведомству». Всего было выпущено 52 тома. В каждом из них помещались приказы военного министерства, именные указы, законопроекты, одобренные Государственном Советом, доклады военного министра, начальника Главного штаба, постановление Военного совета52.

Кроме сборника «Приказов по военному ведомству» - основного документа военного права России середины XIX нач. - XX в., имелось большое ко

51 Военное законодательство Российской империи // Российский военный сборник. Вып. 10. М., 1996. С. 12-13. личество официальных ежегодных и ежемесячных изданий. Среди них «Свод штатов военно-сухопутного ведомства», «Циркуляры Главного штаба» и другие.

2) документы официального делопроизводства - «Всеподданнейшие доклады»; «Обзор деятельности Военного министерства в царствование императора Александра III (1881-1894 гг.)»; доклады военного министра по отдельным вопросам, приказы по военному ведомству.

Всеподданнейшие доклады и отчеты военного министра хранятся в большей своей части в Российском Государственном Военно-историческом архиве (далее РГВИА), в фонде Канцелярии Военного министерства53. Кроме того, данные документы хранятся в личном фонде Александра III54 и в фонде Царскосельского Александровского дворца55 - в Государственном архиве Российской Федерации (далее ГА РФ).

Фонд Александра III был образован в 1930-х гг. (ЦГАДА). В 1941 г. он был передан в Центральный государственный исторический архив (Москва), где был дополнен делами из других архивов. В силу обстоятельств, главным образом, потому, что фонд Александра III не представляет собой исторически сложившегося комплекса документов^происхождение фонда обусловливает его неполноту и поэтому требует дополнения материалами других фондов, в часг-ности?фонда Царскосельского Александровского дворца, который являлся библиотекой царствующего дома Романовых. Все это собрание документов сгруппировано по разделам. Для темы исследования наиболее важен 3-й раздел -«Военное ведомство». Оба фонда находились в ЦГИА, а затем их передали в ГА РФ. Очень подробно во Всепод даннейших докладах и отчетах представлен статистический материагуэто главное достоинство данного источника В докладах и отчетах имеются данные о численности состава русской армии, состоянии вооруженных сил по родам войск, по призывам, о количестве грамотных в ар

52 ПСЗ. Т. XIV. №12468.

53 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1.

54 ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1.

55 ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. мии, о сметных и сверхсметных ассигнованиях, а так же фактических расходах Военного министерства, представлена структура воинской повинности, ситуация в военно-учебных заведениях. Однако несмотря на информированность, данный источник заслуживает весьма критического анализа, особенно, что касается финансирования вооруженных сил и численности воинского состава. Так, сведения о количестве военнослужащих в армии и ее материальной части разняться с «Обзором деятельности Военного министерства» и исследованием А. М. Золотарева56 по военной статистике России.

Очень близок по содержанию и структуре к предыдущему источнику «Обзор деятельности Военного министерства»57, в нем также много фактического и статистического материала Наиболее интересна вводная его часть, где Александр III определил приоритеты развития вооруженных сил и задачи, которые необходимо было решить военному министру П. С. Ванновскому. В силу обстоятельств «Обзор» заслуживает критического к себе отношения, опять же из-за расхождения цифровых данных.

Важны для темы исследования доклады главы Военного министерства Александру III по отдельным вопросам. Несомненный интерес вызывает «Доклад П. С. Ванновского о постановке преподавания в кадетских корпусах и реорганизации военно-ученых заведению)58. По сути, этот доклад - ответ на статью газеты «Московские ведомости», автор которой заявлял: «До сих пор, собственно говоря, восстановлено только имя кадетских корпусов»59. Ванновский же в своем докладе опровергает нападки прессы, стремясь обелить себя перед императором, но, тем не менее, в этом документе представлен план реорганизации военно-учебных заведений. Чрезвычайно важным источником является официальная записка военного министра «О делении русской армии. w60. Эта записка

56 Золотарев А. М. Материалы по военной статистике России. Население России как источник комплектования армии. СПб., 1889.

57 Обзор деятельности Военного министерства в царствование Александра III (18811894 гг.). СПб., 1903.

58 РГВИА. Ф. 278 (фонд П. С. Ванновского) Оп. 1. Д. 27.

59 Там же. Л. 21.

60 РГВИА. Ф. 278. Оп. 1. Д. 14. практически опровергает сложившиеся в историографии мнение, что Ваннов-ский был ярым противником милютинских преобразований в деле реорганизации военного управления.

Приказы по военному ведомству хранятся в РГВИА61 и ГА РФ62. Они затрагивают широкий спектр деятельности силового ведомства, это распоряжения, касающиеся непосредственно командного состава и конкретных родов войск, боевых соединений, учреждений новых военных формирований. Кроме того, приказы регулярно помещались в периодических изданиях Военного министерства - «Военном сборнике» и «Разведчике».

3) служебная переписка. Использованная в исследовании служебная переписка в большинстве своем находится в личном фонде военного министра П. С. Ванновского63 (РГВИА) и в фонде канцелярии Военного министерства (РГВИА). Чрезвычайно валены для темы исследования письма военного министра гр. Д А. Милютина и Н. П. Игнатьева,адресованные императору64, проливающие свет на проблем}' назначения Ванновского на министерский пост. Вопреки утвердившемуся мнению, что генерал Ванновский - ставленник Александра III, письма Милютина и Игнатьева свидетельствуют, что кандидатура П. Е. Коцебу на пост военного министра была предпочтительней для императора, чем Ванновского65.

Документом исключительной важности, описывающей положение дел в военно-учебных заведениях, является отчет начальника Главного управления военно-учебных заведений генерала Н. А. Махотина66. Контрреформа военно-учебных заведений, начатая главой военного ведомства летом 1882 г.^ вызвала неоднозначные отклики в обществе, в результате чего Махотину было поручено инспектирование учебных заведений, подведомственных Военному мини

61 РГВИА. Ф. 278. Он. 1. Д. 16.

62 ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 398,410; Ф. 601. Оп. 1. Д. 293.

63 РГВИА. Ф. 278. Оп. 1. Д. 14, 16. 24, 57, 60, 61, 76, 77, 78, 79, 84, 88, 89, 91, 98, 99, 109, 113, 117.

64 РГВИА. Ф. 278. Оп. 1. Д. 17.

65 Там же. Л. 11.

66 РГВИА. Ф. 278. Оп. 1. Д. 109. стерству. Результаты проверки дали возможность Ванновскому утверждать, что изменения учебного строя продвигаются в «правильном русле».

Особое внимания заслуживает письмо начальника Главного иггаба Н. Н. Обручева67 Ванновскому о реорганизации Военного министерства. Преобразование военного управления в России были одной из главных проблем военного ведомства, что в будущем привело к созыву комиссии по пересмотру военного управления, Обручен показывал, что данная тема поднималась еще в правление Александра И, а главное отразил в письме отношение царя к данному вопросу.

Не менее важны письма Николая II лейб-медику Рогшинину, из которых явствует, что с 1895 г. за военным министром начинается слежка, основная цель которой заключалась в том, чтобы заставить Петра Семеновича уйти в отставку. Роль шпиона выполнял лейб-медик. Эти документы особенно значимы для исследования причин отставки Ваниовского.

4) источники личпого гшоисхождения: дневники, воспоминания, личная переписка

Важное значение для диссертации имеет «Дневник» военного министра гр. ДА. Милютина69, особенно третий его том, в котором дан анализ русской армии в начале царствования Александра III и описывается отношение Милютина к Ванновскому. «Дневник» позволяет рассмотреть первые шаги Ваннов-ского на министерском посту, а также общее положение дел в русской армии в конце XIX столетия. В источнике детально представлена ситуация с назначением Ваниовского на министерский пост. Дмитрий Алексеевич сам предложил Ванновского на пост главы Военного министерства, «считая, что это деятель

70 ный и умный генерал» . Но их взаимоотношения не всегда были идиллическими. Например, в ходе русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Милютин обвинял начальника штаба Рущукского отряда генерала Ванновского «в полной неспо

67 РГВИА. Ф. 278. On. J. Д. 117.

РГВИА. Ф. 1. On. 1. Д. 53218.

69 Милютин Д. А. Дневник (1873-1882): В 4т. М„ 1947-1951.

70 Там же. Т. 3. С. 74-75. собности и инертности»71, да и после назначения Петра Семеновича военным министром, Дмитрий Алексеевич относился к своему преемнику более чем критически.

Безусловно, важным источником является дневник В. Н. Ламздорфа за 1891-1892 гг.72 и за 1894-1896 гг.73 Будучи советником Министерства иностранных дел, Ламздорф; в силу обстоятельств} оказался причастным к русско-французскому союзу и в своем «Дневнике» разъясняет позицию Военного министерства и его главы генерала Ванновского на этот альянс. Перевооружение русской армии в 80-90-х гг. XIX в. так же находят отражение в данном источнике. Очень важной для темы исследования является та часть «Дневника», где Ванновским характеризуется Николай И, так как в будущем эти высказывания сыграли, по всей видимости, не последнюю роль при отставке военного министра.

Дневник генеральши А. В. Богданович74 беден по содержанию, так как она в основном пользовалась слухами и непроверенными данными петербургских салонов и сплетнями племянницы военного министра, в результате чего дает немало убийственных характеристик Ванновскому, называя его «. мелочным, дрянным человеком. »75.

Об обстановке дел в Военном министерстве на начальном этапе управления им Ванновским, пишет в своем дневнике Е. А. Перетц . Автор подробно описывает подбор Ванновским сотрудников для работы в министерстве, в частности, назначение H. Н. Обручева на должность начальника Главного штаба. При назначении последнего между Александром III и Ванновским произошел «серьезный разговорено последний сумел настоять на своей точке зрения.

71 Милютин Д. А. Дневник. Т. 2. С. 205.

72 Ламздорф В. Н. Дневник 1891-1892 гг. М. Л., 1934.

73 Леапдорф IIН. Дневник 1894-1896 гг. М. 1991.

74 Богданович А. В. Три последних самодержца. М., 1990.

75 Там же. С. 235.

16 Перетц Е. А. Дневник государственного секретаря 1880-1881 гг. М.; Л., 1927.

В «Дневнике» кн. В. П. Мещерского77 глава военного ведомства представлен практически безгрешным. Автор «Дневника» считает военного министра «.самой крупной личностью АлександраIII, и, невзирая на все свои недостатки, он много сделал для боевого и духовного укрепления нашего войска.Мещерский был последователен в своих размышлениях и был рад, что «военный министр был не из академистов»79, которые^по его мнению разваливают армикус таким академистам Мещерский относил - начальника Главного штаба Н. Н. Обручева и начальника канцелярии Военного министерства Г. А. Леера

Безусловно, важным источником являются воспоминания военного ми

ЯП нисгра А. Ф. Редигера . Участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Александр Федорович Редигер был близок к военному министру Ванновскому, так как принимал активнейшее участие в работе различных: комиссий по мобилизации войск, по полевому управлению. Этот источник был опубликован в 1999 г., а до этого находился в личном фонде Редигера в РГВИА. Для исследования наиболее важен 1-й том «Воспоминаний», где даны не только меткие и точные характеристики Ванновского,но и показана обстановка, сложившаяся в Военном министерстве в конце XIX в.

Воспоминания С. Ю. Витте81 интересны тем, что дают характеристику военного министра, как бы со стороны, так как Сергей Юльевич к военной службе никакого отношения не имел. Несмотря на то, что с Ванновским у министра финансов были периодически «жаркие споры» по поводу финансирования армии, Витте не всегда беспристрастен и стремится показать в человеке лишь положительные стороны. Так, Ванновский, по мнению Витте «.представлял собой личность. Он был человек небольшого образования, не

77 Мещерский В. П. Мои воспоминания. М., 2001.

78 Там же. С. 501.

79 Там же. С. 502.

Редигер А. Ф. История моей жизни. Воспоминания военного министра: В 2т.

М., 1999.

81 Витте С. Ю. Воспоминания: В Зт. М, 1960. большой культуры.несколько желчный. Во всяком случае, надо признать, что он держал военное министерство в порядке»82.

Следующий источник, заслуживающий внимания, «Воспоминания» м

П. А. Крыжановского . Автор «Воспоминаний» занимал должность инспектора классов в Первом Павловском училище, директором которого был Ваннов-ский, а затем входил в комиссию по перевооружению армии магазинными винтовками. Наряду с большим фактическим материалом^Воспоминания» часто грешат противоречивыми характеристиками военного министра, то изображая

AJ его как «бурбона, старозаветного генерала николаевских времен» , то «человеком добрым»85.

В исследовании так же использованы источники, содержание которых нельзя отнести к основным , тем не менее, они дают возможность проследить процесс становления Петра Семеновича Ванновского как государственного деятеля и главы военного ведомства.

Большое значение для темы диссертации имеют частные письма военного министра П. С. Ванновского императору Александру III . Письма не содержат в себе каких-то описаний военного ведомства или реформ, а сводятся лишь к изложению верноподданнических чувств министра императору. Но, несмотря

82 Витте С. Ю. Указ. соч. Т. 1. С. 304.

83 Крыжановстй П. А. Воспоминания о Петре Семеновиче Банковском // Исторический вестник. 1910. Т. 120. №5.

84 Там же. С. 467.

85 Там же. С. 476.

86 Андреевский Е. К. Из воспоминаний о П. С. Ванновском // Исторический вестник. 1909. Т. 116. №6; Александров Л/. П. К воспоминаниям о П. С. Ванновском // Исторический вестник. 1911 Т. 125. №7; Луэрбах А, А. Воспоминания // Исторический вестник. 1906 Т. 102. №11; Барте неон В. Б. За тридцать лет // Исторический вестник. 1911. Т. 123, №1; Бутовский Н. Д. Воспоминания о П. С. Ванновском (К юбилею Павловского училища) // Разведчик. 1913. №1196; МорозовМ. И. Воспоминания о П. С. Ванновском Н Исторический вестник. 1911. Т. 123. №1.; Венедиктов И. И. В рущукском отряде // Русская старина. 1903. Т. 115. №8; Окулич-Казарин Н. Ф. Сын декабриста // Исторический вестник. 1911. Т. 125. №9; Плы-шевС. Поминки достойного человека и начальника // Русская старина. 1914. Т. 133. №2; Фридландер О. В. Воспоминания о П. С. Ванновском // Русская старина. 1914. Т. 157. №1; Ярослащев С. К характеристике П. С. Ванновского // Исторический вестник. 1911. Т. 126. №10.

87 ГА РФ. Ф. 677. Оп. I. Д. 721. на это, данные документы позволяют увидеть, что представлял собой Ваннов-ский не как солдат, а как человек.

Интересными являются письма Ванновского великому князю Николаю Михайловичу88. По этому источнику можно судить о степени вмешательства великих князей в дела военного ведомства, что, по мнению многих исследователей, послужило главной причиной ухода Ванновского в отставку с должности военного министра

В основе методологии исследования лежат как традиционные общенаучные методы (системный анализ, синтез), так и методы исторической диалектики (историзм, объективность, конкретность). Учтено также значение роли личности в истории в условиях самодержавного правления. Исследование базируется на комбинации историко-антропологического и психологически-личностного подходов, что позволяет вывести исследование на уровень анализа индивидуального сознания и деятельности, которые сочетаются с такими традиционными методами исторического исследования как принцип историзма, препятствующий механическому переносу в прошлое сегодняшних представлений и приоритетов, принцип объективности, заключающийся в попытке преодолеть крайности в оценке общественно-политических взглядов и государственной деятельности П. С. Ванновского. Сравнительно-исторический метод исследования необходим при реконструкции мировоззрения и для сопоставления различных точек зрения современников и потомков, позволяющих выделить общее и повторяющееся, с одной стороны, и особенное, индивидуальное^ другой. В диссертации использованы как хронологический, так и проблемно-хронологический принципы изложения материала. Принцип развития способствовал рассмотрению явления в контексте его генезиса, становления и эволюции. Специфика избранной темы заставила применить и другие методы, такие, как ситуационный, ретроспективный, метод понимания, то есть «вживания» в дух изучаемого человека и его времени, без чего представляется невозможным демифологизировать и деидеологизировать предмет и объект исследования. В

88

ГА РФ. Ф. 607. Оп. 1. Д220. работе применялись и общезначимые логические методы познания: индукция и дедукция, аналогия и другие.