Отечественная историография русско-японской войны 1904-1905 гг. как форма культурной памяти: стратегии детравматизации национальной идентичности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат исторических наук Урбанович, Василий Михайлович

• Урбанович, Василий Михайлович
• кандидат исторических наук
• 2011

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Урбанович, Василий Михайлович

Введение стр.

Глава I. Травматическое событие и историографический нарратив в контексте «мемориальной парадигмы» культурологического знания стр.

§ 1 «Мемориальная парадигма» в науках о культуре: становление, современное состояние, эвристические возможности стр.

§2 Травма как «место памяти» стр.

§3 Историография как форма культурной памяти и мемориализация травмы стр.

Глава II стр.

§ 1 Причины войны и объяснения военных неудач в дореволюционной историографии: контрапрезентная версия стр.

§ 2 Причины войны и объяснения военных неудач в дореволюционной историографии: обосновывающая версия стр.

ГЛАВА III. Мемориализация русско-японской войны 1904-1905 гг. в историографии советского времени: игры «своего» и «чужого» стр.

§ 1 Причины и начало войны стр.

§2 Оборона Порт Артура стр.

§ 3 Сражения на море стр.

§ 4 Причины поражения и итоги войны стр.

IV Глава Современная историография русско-японской войны: расхождение нарративов и мозаичность объектов стр.

§1 Просоветский нарратив: трансформации «школы Покровского» стр.

§2 Имперский нарратив: «возвращение из эмиграции» стр.

§ 3 Расколотый нарратив: узкоспециализированные исторические труды о русско-японской войне стр.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Отечественная историография русско-японской войны 1904-1905 гг. как форма культурной памяти: стратегии детравматизации национальной идентичности»

Актуальность темы исследования определяется как вненаучными, так и внутринаучными моментами. Первые связаны с тем, что современная Россия на протяжении последних двух десятилетий переживает второй на протяжении столетия период формирования новой национально-культурной идентичности после радикально-травматичных разрывов с прошлым. 1917 и 1991 годов. Эти даты обозначили решительные «перерывы постепенности» течения российской истории, полный отказ «проклятого прошлого» и устремленность к новому миру «светлого будущего».

Революционные события неизбежно вызывали кризис коллективной идентичности. Идентичность, ощущение собственной самотождественности, как на индивидуальном, так и на коллективном уровне имеет нарративную природу. В ее основе - повествование о моем (нашем) прошлом, ведущем настоящему и будущему, которые также должны оставаться моими (нашими) настоящим и будущим. Главная задача нарратива идентичности заключается в том, чтобы лицо (или группа) могли узнать себя на каждом историческом этапе. Поэтому совершенно очевидно, что революционные периоды обрывают связь с прошлым и ставят под сомнение идентичность.

Создать идентичность заново, «с чистого листа» практически невозможно. Приходится восстанавливать связь со своим, недавно отвергнутым прошлым. Однако и просто вернуться к прежней картине своей истории также нельзя. Мемориальный нарратив идентичности должен быть реструктурирован так, чтобы событие-разрыв стало органической частью истории, прошлое должно быть перестроено в перспективе произошедших перемен.

Эту закономерность показала в свое время еще опыт Французской революции, которая попыталась создать новую нацию, история которой начиналась с «Первого дня Первого года», но быстро, уже при Наполеоне, пришла к восстановлению преемственности с «исторической Францией».

При этом страна, которая только что «отменила» историю, в первой трети XIX века подарила миру величайшую историческую науку. Которая по-новому, с учетом произошедших революционных событий, рассказала историю страны.

Различие ситуации 1917 и 1991 годов для России заключается в том, что в первом случае коллективную идентичность нужно было восстановить и сконструировать после события, рассматривавшегося как величайший триумф страны, открывший человечеству дорогу к счастью. В отличие от этой ситуации, сегодня мемориальный нарратив должен вписать в себя травматический опыт распада страны и крушения великой державы. Причем в этом нарративе практически прямым аналогом русско-японской войне в качестве неожиданно неудачного военного предприятия, ставшего катализатором катастрофических для Империи событий, выступает афганская война Советского Союза.

Именно в этом смысле опыт переживания в рамках российского национального самосознания неудачной войны 1904-1905 годов может быть особенно интересен и поучителен. Тогда Империя потерпела неожиданное и ошеломляющее поражение, , заставившее поставить под вопрос самоощущение Россией себя в статусе великой державой. Эта война открыла путь обеим российским революциям, советскому периоду отечественной истории и последующим событиям рубежа 1980-1990-х годов.

Носители национальной культурной памяти неисчислимы. Помимо историографии к их числу принадлежат памятники, музеи, государственные праздники и ритуалы, произведения литературы, национально значимые мемориальные ландшафты и многое другое. Однако для России (также как, например, для Франции или Польши) историческая наука (наряду с литературой) всегда играла ключевую роль в качестве хранителя национальной идентичности и основного источника патриотического воображения.

5 .

Говоря о внутринаучных аспектах актуальности избранной темы следует отметить, что одной из наиболее актуальных общих проблем исторического и культурологического знания является вопрос о соотношении историографии и культурной (социальной) памяти1. Классическая историография в этом отношении предпочитает придерживаться твердых позитивистских позиций, противопоставляя историческую науку и память. Если история призвана быть объективной и беспристрастной картиной такого прошлого, которое было «на самом деле», то память, напротив, оказывается субъективно-селективным инструментом обработки прошлого в определенных групповых и личных интересах. Подчёркивается обычно профессиональный характер исторического знания, его институционализация, программное стремление исторической науки к истине, объективности, способность взглянуть на прошлое с разных сторон и Т.д.

В то же время в перспективе memory studies («парадигмы памяти»), новой и активно развивающейся отрасли культурологии, историописание рассматривается скорее как форма культурной (социальной) памяти. Отмечается, что историографию невозможно точно отделить от культурной

1 Для обозначения коллективного измерения памяти в последнее время было предложено большое количество терминов - «коллективная память», «социальная память», «культурная память» и др. Понятия коллективной и социально памяти чаще всего используются как синонимы.

Нам представляется, что концепты социальной и культурной памяти следует не противопоставлять, а рассматривать как взаимодополнительные, описывающие разные, но неотделимые друг от друга грани коллективного (внеиндивидуадльного) измерения памяти.

Когда о памяти говорят в социальном аспекте, обычно подчеркивают те моменты, которые связаны с ее ролью в поддержании социальной статики и осуществлении социальной динамики, регулировании процессов социализации и статусно-ролевых отношений в обществе, укреплении социальной интеграции и солидарности. Социальная память содержит нормы и образцы социального поведения.

Что касается культурной памяти, то в этом понятии фиксируется то факт, что данные нормы и образы представляют для социальной общности значительную ценность. Они являются носителями важных значений и смыслов и в силу этого подлежат устойчивой фиксации при помощи специальных культурных форм и носителей, а также становятся объектом регулярного припоминания и воскрешения в рамках специально организованных практик ритуального характера. Это - внеиндивидуальная память, взятая в аспекте ее культурной объективации и повторяемости. памяти, так ей также присущи контекстуальность, избирательность, пристрастность и подвижность.

В связи с этим возник и новый, историко-культуролологический, подход к изучению истории исторической науки, пришедший на смену традиционной историографии как имманентного процесса развития мысли из самой себя вне культурного контекста. Эта культурологическая "история истории" рассматривает те трансформации, которые совершались в сфере культурной (социальной памяти) с историческим событием или лицом. При этом эти трансформации значимых сюжетов из прошлого показывают не только (и не столько) состояние исторической науки определенного времени, сколько состояние и трансформации той культуры, органом самосознания которой данная историография являлась. Одновременно и созданные историками образы становились значимыми факторами современной культурной жизни и влияли на коллективное самовосприятие народа.

Именно к такого рода историко-культурологическим исследованиям и принадлежит настоящая работа, посвященная отечественной историографии русско-японской войны, взятой в аспекте «мемориальной парадигмы» современной культурологии.

Объект исследования - отечественная (российская досоветская, советская и постсоветская) историография русско-японской войны 1904-1905 годов.

Предмет исследования - отечественная историография русско-японской войны рассматривается в работе в качестве формы культурной памяти, в рамках которой осуществлялся процесс детравматизации национальной идентичности, то есть проводилась та или иная «политика памяти».

Гипотеза исследования может быть сформулирована так: в развитии отечественного историографического дискурса о русско-японской войне при помощи подходов и категориального аппарата memory studies, может быть выявлена определенная последовательность смены стратегий детравматизации национальной идентичности, движущей силой которой является взаимодействие внутренних закономерностей функционирования культурной (социальной) памяти с окружающим политико-идеологическим контекстом.

Доказательство этой гипотезы определяет цель и задачи диссертационного исследования.

Основная цель исследования состоит в комплексном анализе отечественной историографии русско-японской войны как формы культурной памяти российского общества.

Поскольку данная война закончилась поражением и за ней последовала революция, положившая начало глубокому перелому в жизни страны, то формы историографической мемориализации событий 1904-1905 годов следует рассматривать в перспективе • их воздействия на российскую идентичность путем детравматизации данного негативного опыта. Такая постановка проблемы определяет и конкретные задачи исследования, к числу которых следует отнести следующие:

- анализ современного состояния memory studies и теоретико-методологических установок данного междисциплинарного направления культурологического анализа;

- выявление эвристического потенциала memory studies для изучения истории исторической науки; показ роли и значения исторической науки как мемориальной практики для формирования и поддержания национальной идентичноти;

- концептуализация травмы как социально-культурного феномена и показ роли травматического опыта в структуре культурной (социальной) памяти;

- рассмотрение стратегии детравматизации опыта русско-японской войны в российской историографии дореволюционного периода;

- анали раличных вариантов «политики памяти» в отношении русско-японской войны в историографии советского периода;

- выявление основных тенденций постсоветской историографии русско-японской войны в свете «мемориальной парадигмы».

Хронологические рамки исследования охватывают около столетия. Это - период, начинающийся с 1904-1905 годов, когда уже в ходе русско-японской войны появились первые аналитические работы, посвященные русско-японским отношениям и русско-японскому конфликту в историческом контексте, и заканчивающийся практически современным периодом.

Источниковую базу диссертации составляют работы военных и гражданских российских и советских историков, охватывающих различные аспекты русско-японской войны 1904-1905 годов, ход боевых действий, отдельные военные операции, ход войны на локальных театрах боевых действий, внутри- и внешнеполитические аспекты военных событий, влияние ее итогов на последующую историю страны и др. Всего нами было привлечено около 200 источников, многие из которых представляют собой старые малотиражные и малодоступные работы, вновь вводимые в научный оборот в настоящем диссертационном исследовании. Около десяти источников представляют собой архивные источники, впервые вводимые в научный оборот.

Использованные источники позволяют создать репрезентативную картину историографического процесса по интересующей нас проблеме, решить поставленную задачу, достичь поставленных целей и обеспечить достоверность выводов диссертации.

Положения, выносимые на защиту:

- историография может рассматриваться не только с внутринаучной точки зрения в контексте развития исторической науки, но и в более широком общественном контексте как форма культурной памяти социума;

- понимание историографии как формы культурной памяти и применение к ее изучению подходов memory studies позволяет раскрыть механизмы взаимного влияния историографических концепций на коллективную идентичность и обратное влияние сложившихся идентичностей на историографический процесс;

- концепты культурной памяти и культурной травмы, а также связанные с ними теоретические подходы позволяют раскрыть механизмы переработки опыта национального поражения в историографии русско-японской войны 1904-1905 гг.;

- историографические модели осмысления русско-японской войны в целом укладываются в типологию «контрапрезентной»-«обосновывающей» культурной памяти Я.Ассмана, а их актуализация связана с текущими потребностями общественного сознания, идеологическими установками и политическим заказом;

- сформировавшиеся образы культурной памяти и связанные с ними модели национальной идентичности обладают определенной степенью устойчивости и сопротивляемости по отношению к произвольным политическим манипуляциям;

- изучение истории исторической науки с позиций «парадигмы памяти» позволяет создать пространство плодотворного диалога между историей и культурологией.

Теоретико-методологические основания исследования включают в себя основополагающие положения изучения памяти (memory studies) как междисциплинарного направления историко-культурологического анализа. Принципиально важным для данного исследование был тезис французского социолога, основоположника memory studies, М.Хальбвакса о связи между социальной группой и коллективной памятью, о том, что каждая группа формирует память о своём собственном прошлом, которая обосновывает её идентичность. Также были использованы подходы исследовательского проекта «Места памяти» под руководством П.Нора, раскрывающие не только связь памяти и идентичности, но и историко-культурные трансформации самих «мест».

В качестве фундаментальных методологических принципов исследования выступали положения, основанные на подходах М.Хальбвакса и структурирующие сегодня проблемное поле «collective memory studies» (в формулировке Б.Зелицер). К их числу относятся следующие характеристики коллективной (культурной, социальной) памяти: процессуальность и изменчивость, периодически возникающая нелинейность в динамике развития, ангажированность, связь с интересами тех или иных социальных групп и инструментальное использование памяти для достижения определенных выгод и преимуществ, селективность, социальная распределенность и потенциальная конфликтность.

Диссертационное исследование основывается также на концепции культурной памяти немецкого историка и культуролога Я.Ассмана, в рамках которой культурная память определяется как специфическая для каждой культуры форма передачи и осовременивания культурных смыслов.

Основополагающим было для нас предложенное им деление культурной памяти на динамическую "горячую" и стабилизирующую "холодную", а «горячей» опции - на «обосновывающую» и «контрапрезентную».

Диссертационное исследование находится в русле проекта "истории памяти", предложенного Я.Ассманом и предполагающего изучение динамики воспоминаний, процессов непрерывной реконструкции прошлого.

Также мы исходили из положения о нарративном характере идентичности П.Рикера и тезисов «когнитивной социологии памяти» Э.Зерубавеля, утверждающей что память обладает способностью структурировать серии разрозненных событий в различным образом упорядоченные нарративы, которые придают одному и тому же событию разное значение, в зависимости от той сюжетной структуры, в которую оно оказалось включено.

Трактовка историографии как форма культурной памяти в настоящей диссертации основывается на положениях английского историка культуры П.Бёрка, отмечающего тот факт, что историки разных мест и времён сохраняют в качестве достойных памяти разные аспекты прошлых событий и изображают их по-разному, в соответствии с господствующей в их группе «оптикой», американского исследователя П.Хаттона, выдвигающего тезис о том, что историческая наука - особая официально признанная форма коллективной памяти, а также на тезисе польского социолога Б.Шацкой о подвижности и текучести границы между историей и памятью.

Анализ процессов детравматизации культурной памяти в данной диссертации основывается на социокультурном понимании сущности травмы, предложенном в работах американского социолога Дж.Александера и польского социолога П.Штомки. Травма здесь понимается как «социально посредованная атрибуция» (Дж.Александер). Потенциально травматичные события, в соответствии с этим подходом, превращаются в реальную культурную травму не сами собой, а-только в том случае, если они интерпретируются и воспринимаются соответствующим образом. Травма и детравматизация предстают, таким образом, как социокультурные конструкты.

Важным методологическим основанием проведенного нами анализа стала также концепция немецкого социолога и историка Б. Гизена о том, что травма и триумф конституируют «мифомотор» национальной идентичности, а также разработанные им идеально-типические модели "героя-победителя" и "трагического героя", составляющие архетипическую основу коллективных (и в особенности - национальных) идентичностей.

Данные теоретико-методологические принципы позволяют, по нашему мнению, наиболее успешно достичь цели работы, связанной с историко-культурологическим анализом историографии неудачной для России войны.

В работе широко используются общенаучные и собственно культурологические методы и принципы исследования, к числу которых относятся:

- историко-генетический

- историко-типологический

- компаративистский

- аксеологический

- структурно-семиотический.

Степень разработанности проблемы

Историография русско-японской войны практически не становилась объектом специальных исследований в рамках истории исторической науки. Конечно, каждая работа, посвященная тем или иным аспектам событий на Дальнем Востоке в начале XX века, предваряется более или менее подробным историографическим очерком. Однако такие обзоры не носят системного характера, а прослеживают только изучение интересующего автора работы аспекта войны. Практически единственным исключением является статья историка Д. Б. Павлова в журнале «Отечественная история»2, в которой автор проследил основные этапы и особенности развития историографии и археографии русско-японской войны.

Культурологические исследования этой темы не предпринимались вовсе. Более того, можно сказать, что русско-японская война вообще мало привлекала внимание культурологов. Здесь преобладает либо позитивистский анализ военно-дипломатических аспектов событий, опирающийся на архивные источники, либо сочинения политико-публицистического плана, сосредоточенные на поисках виновников поражения. Исключением является книга известного современного канадского историка Дэвида Схиммельпенника Ван дер Ойе , посвященная анализу интеллектуальной мотивации и сфере воображения ключевых действующих лиц этих событий. Однако, историография русско-японской войны не является основным объектом его анализа.

2 Павлов Д. Б. Российская историография и археография русско-японской войны 1904-1905 гг.: основные периоды, идеи и направления. // Отечественная история, 2005. № 3.

3 Схиммельпенника Ван дер Ойе Д. Навстречу Восходящему солнцу: Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. - М.: Новое литературное обозрение, 2009.

На протяжении последних двух десятков лет понятие травмы все чаще используется социологами, историками и культурологами. Заинтересованность исследованиями травмы в постмодернистской теории стала результатом характерного для нее стремления применить психоаналитические подходы и понятийный инструментарий к области cultural studies. Дискурс травмы становится все более популярным среди представителей наук о культуре и обществе4.

Подобно тому, как на уровне индивидуальной психологии рассмотрение травмы неотделимо от проблематики памяти и самоидентичности, в социально-культурном контексте введение концепта культурной травмы оказалось взаимосвязано с проблематикой коллективной (социальной, культурной) памяти и коллективной идентичности. Как на индивидуальном, так и на коллективном уровне травматическое воздействие влияет на память и приводит к кризису идентичности — самому общему и универсальному

4 Адорно Т. Что означает «проработка прошлого»? // Память о войне 60 лет спустя: Россия, Германия, Европа / Ред.-сост. М. Габович. М., 2005; Рюзен Й. Кризис, травма и идентичность // «Цепь времен»: Проблемы исторического сознания / Отв. ред. Л.П. Репина. М.: ИВИ РАН, 1995; Рюзен Й. Может ли вчера стать лучше? О метаморфозах прошлого в истории//Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории. - Вып. 10. - М., 2003; Травма: пункты/ под ред. С.Ушакина, Е.Трубиной. - М.: Новое литературное обозрение, 2009; Caruth С. Unclaimed Experience: Trauma, Narrative, and History. Baltimore, 1996; Cultural Trauma and Collective Identity / Alexander J.C., Eyerman R., Giesen B. et al. Berkeley, 2004; Eyerman R. Cultural Trauma: Slavery and The Formation of African American Identity. N.Y.: Cambridge UP, 2001; Giesen B. National Identity as Trauma: The German Case // Myth and Memory in the Constructuon of Community / B. Strath (Ed.). Bruxelles et al.: P.I.E.; Peter Lang, 2000; Giesen B. Triumph and Trauma. L.: Boulder, 2004; Kansteiner W. Genealogy of a Category Mistake: A Critical Intellectual History of the Cultural Trauma Metaphor // Rethinkig History. V. 8 (2). 2004;Kansteiner W., Weilnbock H. Against the Concept of Cultural Trauma // Cultural Memory Studies. An International and Interdisciplinary Handbook / A. Erll, A. Niinning (Eds.). Berlin; N.Y.: Walter de Gruyter, 2008; La Capra D. Writing History, Writing Trauma. Baltimore: Johns Hopkins UP, 2001; Leys R. Trauma: A Genealogy. Baltimore: Johns Hopkins UP, 2000; Memory, Trauma, and World Politics: Reflections on the Relationship between Past and Present / D. Bell (Ed.). N.Y.: Palgrave Macmillan, 2006; Neal A.G. National Traumas and Collective Memory: Major Events in the American Century. N.Y.: Sharpe, 1998; Roth M.S. The Ironist's Cage. Memory, Trauma, and the Construction of History. N.Y.: Columbia UP, 1995; Sztompka P. Cultural Trauma: The Other Face of Social Change // European Journal of Social Theory. 2000. V. 3 (4); Tense Past: Cultural Essays in Trauma and Memory / P. Antze, M. Lambek-(Eds.). L.: Routledge, 1996; Trauma: Explorations in Memory / C. Caruth (Ed.). Baltimore: Johns Hopkins UP, 1996. проявлению травм разного вида. Поэтому вместе с понятием травмы в арсенал социально-гуманитарного знания вошло и понятие «проработки» травматического опыта, детравматизации на групповом и национальном уровне.

Концепт травмы оказался востребованным для анализа того воздействия, которое оказывает на индивида окружающая социально-культурная среда, находящаяся в состоянии постоянных, быстрых, радикальных, внезапных, непредсказуемых и все ускоряющихся перемен. В этой парадигме рассматриваются такие события, как революции и радикальные реформы, экономические кризисы, случаи массовых депортаций, геноцида и этнических чисток, терроризм, убийства и свержение политических лидеров, открытие закрытой некогда информации секретных архивов, ревизии героической версии национальной истории, распад государства и что для нас особенно важно - военные поражения т.д. Все эти довольно разнородные явления общественной жизни «парадигма травмы» позволяет поставить во взаимосвязь и комплексно рассматривать под новым углом зрения.

Наиболее полный культурологический анализ типов реакций общества на военные поражения представлен в современной литературе в книге В.Шивельбуша (W.Schivelbusch)5. Свои' положения он иллюстрирует материалом из истории Юга Соединенных Штатов после Гражданской войны, Франции, потерпевшей поражение во франко-прусской войне и Германии после поражения в Первой мировой войне.

Количество исследований, посвященных различным аспектам культурной (социальной, коллективной) памяти, на сегодняшний день чрезвычайно велико. Для нашего исследования нам были особенно важны положения работ М.Хальбвакса* Ю.М.Лотмана, Дж.Фентресса и К.Викхама, Я.Ассмана, П.Нора, Э.Зерубавеля6.

5 Schivelbusch W. The Culture of Defeat. On National Trauma, Mourning, and Recovery. New York. Picador, 2004.

6 Хальбвакс M. Социальные рамки памяти. M.: Новое издательство, 2007; Halbwachs М. On collective memory. Chicago-London The Univ. of Chicago Press, 1992; Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000; Fentress J.,

Историография как форма культурной памяти в последнее время привлекает к себе все большее внимание. Основным предметом дискуссии является необходимость и возможность дистанцированности истории и культурной памяти, степень правомерности трактовки историографии как формы культурной памяти общества. В этой связи для нашего исследования наиболее важными были положения работ Ж. Ле Гоффа, П.Бёрка, П.Хаттона, Л.П.Репиной. Возникла и новая культурологическая по своей сути форма историографии - "история истории", рассматривающая те трансформации, которые совершались в сфере социальной памяти с историческим событием или лицом. В качестве наиболее интересных примеров работ такого рода можно назвать исследования Р.Фольца (Я-Бок), Ж.Тюляра (1.Ти1аг<1), Ж.Дюби (О.БиЬу), Ф.Жутара (РЬ. 1ои1агс1), Ф.Б.Шенка (Г.В.ЯсЬепк)8.

Специализации анализу историографического процесса как фактора детравматизации национальной памяти после гибели страны посвящены работы А.Г. Васильева о польской исторической науке XIX- начала XX вв.9

Wickham С. Social memory. Oxford, 1992; Нора П. Между памятью и историей. Проблематика мест памяти//Франция- память. Антология. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1999; Нора П. Всемирное торжество памяти//Память о войне 60 лет спустя. Россия, Германия, Европа. М.: Новое литературное обозрение, 2005; Zerubavel Е. Time Maps. Collective Memory and the Social Shape of the Past. Chicago, 2003.

7Le Goff J. Histoire et mémoire. P.: Gallimard, 1988; Burke P.' History as social memory//Memory, History and the Mind/Butler T. (ed.). Oxford, 1989; Хаттон П. История как искусство памяти. СПб.,2004; Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI веков. М.,2011.

8 Folz R. Le souvenir et la légende dé Charlemagne dans Г Empire germanique médiéval. P.: Les Belles Lettres. 1950; Joutard P. La legende des Camisards: une sensibilité au passé. P.: Gallimard, 1970; Tulard J. Le mythe de Napoléon. P.: Colin, 1971; Duby G. Le dimanche de Bouvines, 27 juillet 1214. P.: Gallimard, 1973; Ле Гофф Ж. Людовик IX Святой. M.: «Ладомир», 2001; Шенк Ф.Б. Александр Невский в русской культурной памяти: святой, правитель, национальный герой (1263-2000). М.: Новое литературное обозрение, 2007.

Васильев А.Г. Историография как форма культурной памяти и практика детравматизации национальной идентичности (теоретические основания анализа)//Вопросы культурологии. 2010. № 7; Васильев А.Г. Мемориализация травмы в культурной памяти: «Падение Польши» в польской историографии XIX века/Юбразы времени и исторические представления: Россия-Восток-Запад/Под ред. Л.П.Репиной. М.: Кругь, 2010. - С. 813-843.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в современной исторической и культурологической литературе отсутствует комплексное исследование историографии русско-японской войны 1904-1905 гг., рассмотренной в качестве формы культурной памяти российского общества в контексте проблематики детравматизации национальной идентичности.

Научная новизна диссертационного исследования заключатся в следующем:

1. Впервые в исторической и культурологической литературе историография русско-японской войны проанализирована как форма культурной памяти российского общества;

2. Показана специфика историографической интерпретации русско-японской войны в отечественной ' историографии в связи с социокультурными характеристиками той или иной эпохи отечественной истории;

3. Выявлены характерные для разных периодов историографического анализа событий русско-японской войны стратегии детравматизации национальной идентичности;

4. Обосновано положение об устойчивости мемориальных стратегий детравматизации и возможность их использования в разных идеологических контекстах и при различных политических режимах;

5. На основе анализа современных достижений мировой исторической, культурологической и социологической мысли предложен новый историко-культурологический подход к изучению отечественной историографии, проанализированы теоретико-методологические основания данного подхода.

Теоретическое значение диссертации определяется тем, что это первое исследование историографии русско-японской войны 1904-1905 гг. как формы культурной памяти. Впервые в отечественной исторической и культурологической литературе подходы memory studies были применены к данному материалу. Положения и выводы исследования могут быть использованы для дальнейшей разработки проблем истории исторической науки в контексте исследовательской программы исторической культурологии по изучению функционирования «образов-воспоминаний» в социально-культурном пространстве.

Практическая значимость диссертации. К числу областей конкретного применения результатов исследования могут быть отнесены такие отрасли научного знания, как: отечественная история XX века, теория исторической науки, методология и методы исторической науки, история исторической науки, теория и история культуры, теория межкультурных коммуникаций, социология культуры, политология, memory studies и nationalism studies.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материалы и выводы могут:

- использоваться при создании монографических работ по истории России, отечественной историографии, теории и методологи истории, теории и истории культуры, memory studies и nationalism studies;

- найти применение в учебном процессе в высшей школе при чтении лекций, проведении практических занятий по истории России, отечественной историографии, теории и истории культуры, теории и истории нации и национализма, при подготовке и написании дипломных и курсовых работ, кваликационных работ и магистерских диссертаций, учебников и учебных пособий;

- быть востребованы в практике российских государственных органов власти и институтов гражданского общества при разработке политических стратегий формирования российской национальной идентичности. Материалы диссертации представляют интерес для всех тех, кто по роду своей деятельности и в силу профессиональных интересов вязан с проблематикой «политики памяти» («исторической политики»).

18 .

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Урбанович, Василий Михайлович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Пьер Нора отмечал, что сегодня историки занимаются только современной историей, «заниматься историей» стало означать заниматься современностью. Это высказывание можно понимать различно. Однако для нас оно означает в первую очередь то, что историческая наука отчетливо осознала свою включенность в жизнь общества. Практически всеобщим стало признание того, что история познает не прошлое «вообще», такое, как оно «было на самом деле», а «прошлое-для-нас», «прошлое-в-современности». В таком случае объективность историка будет заключаться не в том, что он будет упорно настаивать на своей абсолютной объективности и вненаходимости по отношению к изучаемому им историческому процессу, а в том, что он научиться рефлексировать собственную внутрикультурную позицию. Это подводит историческую науку к необходимости формирования рефлексивной «истории истории», историографии нового типа.

Речь в ней уже должна идти не просто об изучении истории идей, концепций и трудов историков, а об анализе «культур воспоминания», в рамках которых были созданы эти труды, об изучении социально-культурных и политических контекстов производства образов прошлого. Таким образом, историческая литература начинает признаваться составной (а иногда и ведущей) частью культурной памяти общества. Оказывается, что ее изучение способно пролить свет не только (а иногда и не столько) на описываемые историком события прошлого, сколько на тот контекст, в рамках которого его произведения были созданы и на те функции в жизни современного ему общества, которые им суждено было выполнить.

Таким образом понятая историография становится историко-культурологической дисциплиной, занимающейся изучением трансформаций образов культурной памяти тех или иных сообществ и их роли в формировании/деконструкции коллективных идентичностей и легитимации/делегитимации установившихся в них структур власти и авторитета.

Особенно интересным оказывается изучение историографических трактовок кризисных для общества для обществ событий (триумфальных или травматических), нарушающих нормальный ход истории и устоявшееся самовосприятие. В таком случае перед историографией встает задача «нормализации» ситуации, однако делать это историкам приходится в условиях меняющихся внешних контекстов, смены культурных запросов общества и политических заказов, изменения представлений о том, что собственно считать «нормальным».

Изучение историографии русско-японской войны представляет с этой точки зрения большой интерес. Эта война завершилась, причем неудачно, и начала осмысливать и прорабатываться коллективной памятью, стала объектом научной рефлексии, прямо накануне коренного социально-политического перелома в жизни страны. Было разрушено само то общество, которое только что начало самоопределяться по отношению к травме поражения и территориальных потерь. Новое советское общество и новая историческая наука не смогли просто отмахнуться от этой истории как от «чужой войны», которую вела «чужая» царская Россия. Вскоре история распорядилась так, что Советскому Союзу пришлось взять реванш за поражение «проклятого царизма» и с лихвой вернуть потерянные территории.

Поэтому комплексный анализ отечественной историографии русско-японской войны 1904-1905 гг. позволяет многое сказать о трансформациях советской и постсоветской идентичности российского общества.

Оказалось, что в развитии отечественного историографического дискурса о русско-японской войне при помощи подходов и категориального аппарата memory studies, может быть выявлена определенная логика смены стратегий детравматизации национальной идентичности, движущей силой которой является взаимодействие внутренних закономерностей функционирования культурной (социальной) памяти с окружающим политико-идеологическим контекстом. Выявленная нами динамика укладывется в две указанные ЯАссманом тенденции «горячей» культурной памяти - контрапрезентную (контрафактическая) и обосновывающую.

В первом случае причины неудач носят «внешний» характер (заговор революционеров, происки иностранных разведок и т.п.) и не относятся непосредственно к области военно-политического руководства и социально-политического строя. Россия выступала, таким образом, в ипостаси «трагического героя» (Б.Гизен), ничем не заслужившего свое поражение и сохранившего свое сакральное величие.

Во втором случае неудачи связывались с системными пороками российского государства в лице его правительства и высшего военного командования. Если до революции 1917 г. такие оценки были уделом преимущественно революционной эмигрантско-подпольной печати, то после 1917 г. у них появился шанс стать доминирующими.

Наиболее ярким воплощением нового революционного взгляда на историю стала «школа Покровского» с характерным для неё нигилистическим отношением к российской истории и культуре. Система историографических оценок сменила полюса: победы и триумфы Российского государства превратились в негативные события, укреплявшие самодержавную власть, а поражения - в катализаторы будущей революции, ослаблявшие и раскачивающие ненавистный режим.

Однако, на основе этого проекта оказалось невозможным осуществить задачу государственного строительства, мобилизации населения на реализацию крупных социально-экономических проектов, сплочение населения в новую общность людей. В результате с середины 1930-х годов начинается формирование «советского патриотизма» на основе нового нарратива российской истории.

Это привело к двойственности восприятия досоветской российской истории. Приходилось совмещать отрицание с классовых позиций значения для народа достижений и побед самодержавного строя, сохраняя при этом ценность российской государственности как основы для возникновения в будущем первой страны социализма. Советским историкам приходилось каждый раз определяться с границами «своего» и «чужого» прошлого, истории «нашей» и «не совсем нашей» Родины. Оказалось невозможным одназначно встать на «обосновывающую» (в терминологии Я.Ассмана) точку зрения «школы Покровского» и говорить о закономерности полезности для дела революции поражения царизма. Приходилось искать среднюю линию между описанием «краха прогнившего самодержавия», приблизившего революцию и «контрафактической» историей поражения «нашей Родины» и ее героической армии.

Таким образом, советским историкам приходилось работать в пространстве, экстремумы которого определялись болыневистско-ленинской концепцией М.Н. Покровского и эмигрантской патриотической историографией.

Современный кризис российской идентичности и распад «великих нарративов» национальной и всемирной истории привел к тому, что в современной литературе отчётливо прослеживается тенденция создания совершенно разных и нестыыкующихся между собой повествований. Одни из них создавались с партийных позиций, другие отражали национальные пристрастия, для третьих был характерен интерес к отдельным событиям, деталям и фактам. Различные мемориальные нарративы отчётливо разделились и начали параллельное существование.

Характерной чертой указанного периода является абсолютное преобладание работ, которые вообще стараются уйти от необходимости создать общую картину войны как целостного события, фокусируя своё внимание на отдельных событиях и сюжетах (сражения, история кораблей, наград и т.п.). Одновременно появилась «глобализационная» тенденция вписывания войны во всемирно-исторический контекст, в то время как в предшествующий период эти события были достоянием исключительно истории страны или правящей партии.

Все вышесказанное позволяет говорить не только о том, что гипотеза диссертационного исследования подтвердилась, но и выразить уверенность в том, что предложенный здесь имеет высокую степень эвристичности для изучения истории исторической науки в культурологической перспективе.

174

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Урбанович, Василий Михайлович, 2011 год

1. Alexander J.C. Toward a Theory of Cultural Trauma//Cultural Trauma and Collective Identity/Alexander J.C., Eyerman R., Giesen В., Smelser N.J., Sztompka P. L.-Berkeley, 2004. 304 стр.

2. Anderson B. Imagined Communities: Reflections on the Origins and Spread of Nationalism. Verso Books, 1991. 224 стр.

3. Burke P. History as Social Memory//Memory, History and the Mind/Butler T. (ed.). Oxford, 1989. 192 стр.

4. Brekhus W. The Rutgers School. A Zerubavelian Culturalist Cognitive Sociology/VEuropean Journal of Social Theory. 10 (3).2007. 452 стр.

5. Caruth C. Unclaimed Experience: Trauma, Narrative, and History. Baltimore, 1996. 168 стр.

6. Duby G. Le dimanche de Bouvines, 27 juillet 1214. P.: Gallimard, 1973.

7. Eyerman R. Cultural Trauma: Slavery and The Formation of African American Identity. N.Y.: Cambridge UP, 2001. 304 стр.

8. Folz R. Le souvenir et la légende de Charlemagne dans FEmpire germanique médiéval. P.: Les Belles Lettres. 1950.

9. Francois E., Schulze H. Deutsche Erinnerungsorte. С. H. Beck Verlag, München, 2005. 549 стр.

10. Galtung J. The Construction of National Identities for Cosmic Drama: Choseness-Myths-Trauma (CMT) Syndromes and Cultural Pathologies//Handcuffed to History/Ed. by P.Udayakumar. Westport, 2001. 216 стр.

11. Giesen В. National Identity as Trauma: The German Case // Myth and Memory in the Constructuon of Community / B. Strâth (Ed.). Bruxelles et al.: P.I.E.; Peter Lang, 2000;

12. Giesen В. Triumph and Trauma. L.: Boulder, 2004.

13. Halbwachs M. On collective memory. Chicago-London The Univ. of Chicago Press, 1992.

14. Joutard P. La legende des Camisards: une sensibilité au passé. P.: Gallimard, 1970.

15. Kansteiner W. Genealogy of a Category Mistake: A Critical Intellectual History of the Cultural Trauma Metaphor // Rethinkig History. V. 8 (2). 2004.

16. Kansteiner W., Weilnböck H. Against the Concept of Cultural Trauma // Cultural Memory Studies. An International and Interdisciplinary Handbook / A. Erll, A. Nünning (Eds.). Berlin;: N.Y., 2008.

17. La Capra D. Writing History, Writing Trauma. Baltimore: Johns Hopkins UP, 2001.

18. Leys R. Trauma: A Genealogy. Baltimore: Johns Hopkins UP, 2000.

19. Memory, Trauma, and World Politics: Reflations on the Relationship between Past and Present / D. Bell (Ed.). N.Y., 2006.

20. Neal A. National Trauma and Collective Memory. N.Y. 2005. 272 c.

21. Le Goff J. Histoire et mémoire. P.: Gallimard, 1988.

22. Olick J.K., Robbins J. Исследования социальная память: От "Collective Memory" в исторической социологии мнемонической практике // Годовой обзор № 24 Социология, 1998. 124 стр.

23. Roth M.S. The Ironist's Cage. Memory, Trauma, and the Construction of History. N.Y. : Columbia UP, 1995.

24. Schivelbusch W. The Culture of Defeat. On National Trauma, Mourning, and Recovery. New York. Picador, 2004.

25. Szacka В. Czas przeszly, pamiçc, mit. Warszawa. Wydawnictwo Naukowe SCHOLAR, 2006. Стр. 32-45.

26. Sztompka P. Cultural Trauma: The Other Face of Social Change/ZEuropean Journal of Social Theory. 2000. Vol.3(4). Стр. 449-466

27. Todorov T. L'Homme dépaysé. Paris, 1996. 241 стр.

28. Trauma: Explorations in Memory / C. Caruth (Ed.). Baltimore: Johns Hopkins UP, 1996.

29. Tulard J. Le mythe de Napoléon. P.: Colin, 1971.

30. Zerubavel E. Time Maps. Collective Memory and the Social Shape of the Past. Chicago, 2003.

31. Адорно Т. Что означает «проработка прошлого»? // Память о войне 60 лет спустя: Россия, Германия, Европа / Ред.-сост. М. Габович. М., 2005 Стр. 64-82.

32. Ассман Я. «Культурная память. Письменность, воспоминание и политическая идентичность в ранних цивилизациях». М., 1992. 368 стр.

33. Блок М. Феодальное общество. М., 2003. 247 стр.

34. Васильев А.Г. Историография как форма культурной памяти и практика детравматизации национальной идентичности (теоретические основания анализа)//Вопросы культурологии. 2010. № 7.

35. Васильев А.Г. Мемориализация и забвение как механизмы производства культурного единства и разнообразия // Фундаментальные проблемы культурологии. T. VI. Культурное наследие: от прошлого к будущему. М.; СПб., 2009. Стр. 56-68.

36. Васильев А.Г. Мемориализация травмы в культурной памяти: «Падение Польши» в польской историографии XIX века//Образы времени и исторические представления: Россия-Восток-Запад/ Под ред. Л.П.Репиной. М., 2010. С. 813-843.

37. Васильев А.Г. Культурная (социальная) память: теоретико-методологические аспекты анализа // Науки о культуре в новомтысячелетии: материалы I Международного коллоквиума молодых ученых. М., Ярославль, 2007.Стр. 74-85.

38. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни.// Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. М., 1998. Стр. 174-231.

39. Зиммель Г. Избранное. Том 2. Созерцание жизни. // Руина. М., 1996. 608 стр.

40. Конт О. Курс позитивной философии. Слово о положительном мышлении. М., 2011. 82 стр.

41. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2000. 464 стр.

42. Ле Гофф Ж. Людовик IX Святой. М.: «Ладомир», 2001. 800 стр.

43. Маркс К. 18 брюмера Луи Бонапарта. М., 2004. 125 стр.

44. Нора П. Между памятью и историей. Проблематика мест памяти//Франция- память. Антология. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1999. Стр. 17-50.

45. Нора П. Всемирное торжество памяти//Память о войне 60 лет спустя. Россия, Германия, Европа. М., 2005.

46. Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI веков. М., 2011. 559 стр.

47. Рюзен И. Кризис, травма и идентичность // «Цепь времен»: Проблемы исторического сознания / Отв. ред. Л.П. Репина. М., 1995.

48. Рюзен Й. Может ли вчера стать лучше? О метаморфозах прошлого в истории//Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории. -ВыпЛО.М., 2003.

49. Схиммельпенника Ван дер Ойе Д. Навстречу Восходящему солнцу: Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009. 424 стр.

50. Травма: пункты/ под ред. С.Ушакина, Е.Трубиной. М.: Новое литературное обозрение, 2009. 936 стр.

51. Хальбвакс М. Социальные рамки памяти. М., 2007. 348 стр.

52. Хаттон П. История как искусство памяти. СПб., 2004. 420 стр.

53. Шенк Ф.Б. Александр Невский в русской культурной памяти: святой, правитель, национальный герой (1263-2000). М., 2007. 619 стр.

54. Эксле О.Г. Культурная память под воздействием историзма/Юдиссей. Человек в истории. 2001. М.: Наука, 2001. Стр. 176-198.1. глава

55. Авчинников А. Г. К последним событиям. Иллюстрированные очерки. Т. I-II. Екатеринослав, 1904-1905.

56. Альфонсов И. В. Мысли о значении русско-японской войны. Казань, 1909.22 стр.

57. Апушкин В. А. Русско-японская война 1904-1905 г. М., 1911. 207 стр.

58. Бархатов М. Е. История Русско-Японской войны. СПб., Т. 1-6. 19071908.

59. Беклемишев Н. Н. Уроки Цусимы. СПб., 1906. 16 стр.

60. Беклемишев Н. Н. О русско-японской войне на море. СПб., 1907. 110 стр.

61. Беклемишев Н. Н. Восстановление русско морской силы на внутренней базе. СПб., 1910. 86 стр.

62. Беломор А. И. Порт-Артурская эскадра накануне гибели. СПб., 1908. 150 стр.

63. Богданов А. А. Из-за чего война и чему она учит? Женева, 1904. 24 стр.

64. Божерянов И. Н. Русским людям о войне. СПб., 1904. 16 стр.

65. Болдырев В. Г. Бой на реке Ша-Хэ. (Взятие Путиловской сопки). СПб., 1905.43 стр.

66. Ботьянов М. И. За год до войны. Статьи, помещенные в печати. СПб., 1905. 105 стр.

67. Булгаков Ф. И. Порт-Артур. Японская осада и русская оборона его с моря и суши. Т. 1-2. 1905.

68. Введенский А. И. Дальне-Восточная война с философской точки зрения в связи с вопросом о войне вообще. Свято-Троице Сергиева Лавра, 1905. 44 стр.

69. Виноградский А. Н. Японо-русская война. Причины войны, театр войны и средства сторон. СПб., 1904. 57 стр.

70. Виноградский А. Н. История Русско-Японской войны 1904-1905 гг. Вып. I-IV. СПб., 1908-1912.

71. Витте С. Ю. Вынужденные разъяснения по поводу отчета генерал-адъютанта Куропаткина о войне с Японией. СПб., 1909. 100 стр.

72. Волконский А. М. Война, печать и общество. (Оптимизм или логика?) СПб, 1905. 45 стр.

73. Волынский Г. Чего хочет Япония? Одесса, 1904. 36 стр.

74. Галкин М. С. Четырехдневное сражение Второй Манчжурской армии генерал-адъютанта Гриппенберга. СПб, 1910. 341 стр.

75. Гейден А. Ф. Итоги Русско-Японской войны 1904-1905 гг. Пг, 1914. 110 стр.

76. Георгиевич А. Русско-Японская война 1904 года. Рига, 1904. 52 стр.

77. Гинзбург Б. К разъяснению загадок в Цусимском бою. СПб, 1907. 34 стр.

78. Головачев В. Ф, де-Ливрон А. К. Хроника военно-морских действий на Дальнем Востоке. СПб, 1906. 474 стр.

79. Гриппенберг О. К. Изнанка "Операции охвата левого фланга расположения армии Оку" в январе 1905 года. По поводу сочинения генерал-адъютанта Куропаткина "Бой при Сандепу". СПб, 1910. 55 стр.

80. Две Европы. Женева, 1904. 16 стр.

81. Демчинский Б. Россия в Манчжурии. По неопубликованным документам. Сб, 1908. 170 стр.

82. Денисюк Н. Ф. Кто победит? Война на Дальнем Востоке. М., 1904. 89 стр.

83. Дитеририхс М. К. Несколько страниц из боевой деятельности 52 Драгунского Нежинского полка (ныне 18-го Гусарского) в кампанию 1904-1905 гг. Елец, 1908. 34 стр.

84. Дубровский Е. В. Дела о сдаче японцам 1) миноносца "Бедовый и 2) эскадры Небогатова. СПб., 1907. 260 стр.

85. Жегота К. Русские финансы и война. Краков, 1905. 32 стр.

86. Жильцов Б. М. Мираж Русско-японской войны. (Горная фортификация). СПб., 1909. 70 стр.

87. Житков К. Г. Адмирал Н. О. Фон Эссен. Пг., 1915. 43 стр.

88. Заустинский П. Ф. Когда и как окончится наша война с Японией? СПб., 1905. 88 стр.

89. Изнанка революции. Вооруженные восстания в России на японские средства. СПб., 1906. 20 стр.

90. Иллюстрированная летопись Русско-Японской войны. Вып. 1-21. СПб., 1904-1905.

91. Киленин Н. А. Дивизия генерала Кондратенки на передовых позициях Порт-Артура. Ковно, 1909. 115 стр.

92. Кладо Н. JI. После ухода второй эскадры Тихого океана. СПб., 1905. 104 стр.

93. Кладо Н. JI. Современная морская война. Морские заметки о русско-японской войне. СПб., 1905. 484 стр.

94. Краснов П. Н. Русско-японская война. Восточный отряд на реке Ялу. Бой при Тюренчене. СПб., 1911. 55 стр.

95. Купчинский Ф. Порт-Артурские "Герои". М., 1907. 239 стр.

96. Куропаткин А. Н. Бой при Сандепу. СПб., 1907. 176 стр.

97. Куропаткин А. Н. Записки генерала Куропаткина о русско-японской войне. Итоги войны. Изд. 2-е. Берлин, 1911. 549 стр.

98. Лассман П. П. Страдные дни Порт-Артура. Т. 1-2. СПб., 1906.

99. Лохвицкий Н. А. Бой при Вафангоу. СПб., 1905. 29 стр.

100. Лобач-Жученко Б. М. Порт-Артур. СПб., 1904. 31 стр.

101. Львов Ф. А. Лиходеи бюрократического самовластья как непосредственные виновники первой Русско-японской войны. СПб., 1906.79 стр.

102. Мартынов Е. И. Из печального опыта Русско-японской войны. СПб., 1906. 176 стр.

103. Мигулин П. П. Война и наши финансы. Харьков, 1905. 217 стр.

104. Миткевич В. Роман Исидорович Кондратенко. СПб., 104 стр.

105. Михеев С., Буняковский В. Сборник военно-исторических примеров из русско-японской войны 1904-1905 гг. М., 1909. 336 стр.

106. Мускатблит Ф. Г. Тихоокеанская трагедия. Одесса, 1905. 39 стр.

107. Мускатблит Ф. Г. Битва при Ляояне. Крит, очерк. Одесса, 1905. 69 стр.

108. Незнамов А. А. Современная война. Действия полевой армии. СПб., 1912.292стр.

109. Немитц А.В. Беглый очерк морских операций русско-японской войны. //Морской сборник. № 4. СПб., 1912. 103 182 стр.

110. Новицкий В. Ф. От Шахэ к Мукдену. (От наступления к обороне) СПб., 1912.392 стр.

111. Ножин Е. К. Конец осады Порт-Артура. СПб., 1907. 487 стр.

112. Ножин Е. К. Последнее слово генералу Стесселю. СПб., 1907. 32 стр.

113. Орлов П. Шахе. Действия западного отряда генерала Бильдерлинга на реке Шахе. Мукден. Действия 2-й армии во время мукденского сражения. СПб., 1911. 87 стр.

114. Отчего у нас война и как от нее избавиться. М., 1904. 12 стр.

115. Павлович М. Л. Русско-японская война. (Причины, ход и последствия). СПб., 1905. 189 стр.

116. Поворинский С. П. Бой под Вафангоу 1-го и 2-го июня 1904 года. Харбин, 1906. 49 стр.

117. Родзевич Н. Из-за чего началась Русско-японская война? Одесса, 1904. 22 стр.

118. Руадзе В. П. Моим врагам. (Отповедь генерала А. М. Стесселя). СПб., 1907. 72 стр.

119. Руссель Н. В плену. Кобе, 1906. 106 стр.

120. Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия сухопутных войск. Сборник документов. М., 1941. 528 стр.

121. Русско-японская война 1904-1905 гг. Работа Военно-исторической комиссии по описанию русско-японской войны. Т. 1-9. СПб., 1910.

122. Русско-японская война 1904-1905 гг. Работа Исторической комиссии по описанию действий флота в войну 1904-1905 гг. при Морском Генеральном Штабе. Т. 1-7. Пг., 1918.

123. Русско-японская война и ее герои. Иллюстрированная хроника войны. Вып. 1 6. СПб., 1904.

124. Русско-японская война и наши герои. М., 1904. 113 стр.

125. Русско-Японская война. Манчжурия. СПб., 1904. 64 стр.

126. Русско-японская война, причины, ход и последствия. СПб., 1906. 23 стр. "

127. Русско-японская война. Смерть доблестного адмирала С. О. Макарова и гибель броненосца "Петропавловск". М., 1904. 36 стр.

128. Русско-японская война. Япония, Корея, Манчжурия. События, предшествующие объявлению войны. Начало военных действий. М., 1904.155 стр.

129. Савостин И. И. Виновата ли армия? М., 1907. 26 стр.

130. Семенов Вл. Бой при Цусиме. СПб., 1910. 108 стр.

131. Свечин А. А. Русско-японская война 1904-1905 гг. Ораниенбаум, 1910. 387 стр.

132. Свечин А. А. В восточном отряде от Ляояна к Тюренчену и обратно. Варшава, 1906. 260 стр.

133. Стельский П. Во что обходится русскому народу война. Женева, 1904. 16 стр.

134. Тарнанский А. Русско-японская война. Русский флот. Красный крест. Сувалки, 1904. 130 стр.

135. Таубе Г. Н. Последние дни второй тихоокеанской эскадры. СПб, 1907. 174 стр.

136. Теплов В. А. Происшествие в Северном море. СПб, 1905. 92 стр.

137. Теплов В. А. Отзвуки Портсмутского мира и Англо-Японский договор. СПб, 1905. 30 стр.

138. Тимченко-Рубан Г. И. Нечто о Порт-Артуре и вообще об организации крепостной обороны. СПб, 1905. 122 стр.

139. Ухач-Огородович Н. А. Набег на Инкоу. Киев, 1908. 357 стр.

140. Ухтомский Э. Э. Перед грозным будущим. К русско-японскому соглашению. СПб, 1904. 28 стр.

141. Франс А. Желтая опасность. Человечество в будущем. СПб, 1905. 36 стр.

142. Хвостов А. М. Краткая записка об атаке и обороне крепости Порт-Артур. 1905. 26 стр.

143. Худяков П. К. Путь к Цусиме. М, 1907. 220 стр.

144. Честь Родины дороже жизни. Герои Чемульпо. М, 1904. 35 стр.

145. Черемисов В. Русско-японская война 1904-1905 гг. СПб, 1909. 288 стр.

146. Черкасов М. И. Жгучие вопросы. (1. Отразить нашествие. 2. Раздавить врага. 3. Добрые соседи и союзники.) Одесса, 1904. 14 стр.

147. Шварц А. В. Атака и оборона Кинчжоу. СПб, 1906. 46 стр.

148. Шварц А. В. Влияние данных борьбы за Порт-Артур на устройство сухопутных крепостей. СПб, 1910. 238 стр.

149. Шварц А. В, Романовский Ю. Оборона Порт-Артура. Ч. 1-П. СПб, 1908-1910.

150. Щербатов А. Г. Значение для России войны с Японией. СПб, 1905. 16 стр.

151. Юнаков Н. Л. Переправа японцев через Ялу и Тюренченский бой. СПб., 1904. 16 стр.

152. Юнаков Н. Л. Записки по истории Русско-Японской войны 1904-5 гг. Ч. 1-2. СПб., 1912-1913.

153. Янчвецкий Д. Г. Гроза с Востока: Задачи России, задачи Японии на Дальнем Востоке. Ревель, 1908. 288 стр.1.I глава

154. Бабиков И. И. Русско-японская война 1904-1905 годов. М., 1958. 35 стр.

155. Баяндин В. И. Воинские призывы в городе и деревне в Сибири в период русско-японской войны. // Город и деревня Сибири в досоветский период. Новосибирск, 1984. 150-159 стр.

156. Баяндин В. И., Островский И. В. Попытка использования военнослужащих Маньчжурской армии в земледельческом освоении Сибири. // Участие крестьянства в освоении восточных окраин России (конец XVIII начало XX в.). Новосибирск, 1984. 141 - 148 стр.

157. Быков П. Д. Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия на море. М., 1942. 102 стр.

158. Вотинов А. Японский шпионаж в русско-японскую войну 1904-1905 гг. М, 1939. 72 стр. .

159. Гай Г. Д. Русско-японская война 1904-1905 гг. М., 1933. 137 стр.

160. Гальперин А.Л. Англо-японский союз. 1902-1921 годы. М., 1947. 448 стр.

161. Егорьев В. Е. Операции Владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг. М;-Л., 1939. 273 стр.

162. Гофман М. Война упущенных возможностей. М.-Л., 1925. 203 стр.

163. Ю.Еремеев Л. Адмирал Макаров. М.-Л. 1939. 53 стр.11.3елев В. В. Боевые действия Порт-Артурской эскадры в августе 1904 г. и позиция германского правительства. // Вопросы всеобщей истории и историографии. Томск, 1984. 60-67 стр.

164. Золотарев В. А., Козлов И. А. Русско-японская война 1904-1905 гг. Борьба на море. М., 1990. 254 стр.

165. Игнатьев А. В. К вопросу о влиянии русско-японской войны на революционные события 1905 года в России. // Внешняя политика России. Историография. М., 1988. 74-102 стр.

166. Игнатьев А. В. Россия в империалистических войнах начала XX века. // Россия, СССР и международные конфликты первой половины XX века. М., 1989. 27-52 стр.

167. История ВКП(б). Краткий курс. М., 1953. 337 стр.

168. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях: Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах. Т. 1-4. М., 1976-1986.

169. История русско-японской войны 1904-1905гг. Под ред. И. И. Ростунова. М., 1977. 383 стр.

170. Керсновский А. А. История Русской армии. Т. 3. М., 1994. 348 стр.

171. Колчигин Б. К., Разин Е. А. Оборона Порт-Артура в русско-японскую войну 1904-1905 гг. М., 1939. 90 стр.

172. Краснов Ю. К. M. Н. Покровский об участии России в войнах эпохи империализма. // Казанский педагогический институт. Ученые записки. В. 121. Казань, 1974. 72-86 стр.

173. Крылов А. Н. Вице-адмирал Макаров. М., 1944. 56 стр.

174. Куличкин С. П. Кондратенко. М., 1989. 286 стр.

175. Левин H. М. Атака Путиловской сопки. Эпизод из сражения на реке Шахэ русско-японской войны 1904-1905 гг. М., 1939. 29 стр.

176. Левицкий Н. А. Русско-японская война 1904-1905 гг. М., 1935. 316 стр.

177. Левицкий Н. А. Русско-японская война 1904-1905 гг. М., 1938. 359 стр.

178. Ленин В. И. Падение Порт-Артура. Полное собрание сочинений. Изд. 5 Т. 9. М., 1967. 151-159 стр.

179. Ленин В. И. Разгром. Полное собрание сочинений. Изд. 5. Т. 10. М., 1960. 251-255 стр.

180. Лопачев А. М. Из истории японской колонизации на Южном Сахалине. // Вопросы всеобщей истории. Хабаровск, 1972. 228-243 стр.

181. Лурье А. Я. С. О. Макаров. (1848-1904). М., 1949. 304 стр.

182. Лучинин В. В. Русско-японская война 1904-1905 гг. Библиографический указатель. М., 1940. 143 стр.

183. Международные отношения на Дальнем Востоке. Кн. 1-2. М., 1973.

184. Мельников Р. М. Крейсер "Варяг". Л., 1983. 287 стр.

185. Мельников Р. М. "Рюрик" был первым. Л., 1989. 253 стр.

186. Нозиков Н. Н. Японо-китайская война 1894-1895 гг. М., 1939. 104 стр.

187. Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. СПб., 1991. 644 стр.

188. Осипов К. Адмирал Макаров. М., 1943. 109 стр.

189. Павлович М. Л. (Вельтман М. Л.) Русско-японская война. М., 1925. 141 стр.

190. Пантелеев Ю. А. Адмирал С. О. Макаров. Л., 1949. 56 стр.

191. Петров М. А. Трафальгар (1805), Цусима (1905), Ютландский бой (1915). Критико-исторический сборник трех великих морских сражений. М., 1926. 138 стр.

192. Покровский М. Н. Русская история в самом сжатом очерке. М. 1933. 544 стр.

193. Пономарев И. И. Быль о "Варяге". Владивосток, 1948. 80 стр.

194. Пономарев И. И. Герои "Варяга". М., 1954. 96 стр.

195. Прокопенко Н. И. Русско-японская война. Начало революции. Лекция. М., 1956. 27 стр.

196. Птицын Б. Г. Русско-японская война 1904-1905 гг. М., 1941. 64 стр.

197. Романов Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны 1895-1907. М. Л., 1955. 695 стр.

198. Ростунов И. И. Основные проблемы русско-японской войны 1904-1905 гг. в советской историографии. // Коллоквиум историков СССР и Японии. Вып. 4. Доклады. М., 1981. 139-150 стр.

199. Руднев Н. В. Командир легендарного крейсера. Тула, 1960. 247 стр.

200. Свечин А. А. Эволюция военного искусства. Т. II. М.-Л. 1928. 524 стр.

201. Свечин А. А. Стратегия XX века на первом этапе. Планирование войны и операций на суше и на море в 1904-1905 гг. М., 1937. 140 стр.

202. Сергеев М. А. Самураи на Камчатке. // Летопись Севера. Т. 4. М., 1964. 228-236 стр.

203. Сидоров А. Л. Ошибки М. Н. Покровского в оценке русско-японской войны 1904-1905 гг. // Против антимарксистской концепции М. Н. Покровского. Сборник статей. Ч. 1. М.-Л., 1939. 460-494 стр.

204. Сидоров А. Л., Панкратова А. М. Русско-японская война. Первая буржуазно-демократическая революция в России. (1905-1907 гг.) М., 1951.156 стр.

205. Сметанин А. И. Оборона Порт-Артура. М., 1991. 141 стр.

206. Сорокин А. И. Оборона и падение Порт-Артура. М.-Л., 1940. 96 стр.

207. Сорокин А. И. Оборона Порт-Артура. Русско-японская война 19041905 гг. М., 1954. 207 стр.

208. Сорокин А. И. Героическая оборона Порт-Артура. 1904-1905 гг. М., 1955.116 стр.

209. Сорокин А. И. Русско-японская война 1904-1905 гг. М., 1956. 374 стр.

210. Сталин И. В. Вопросы ленинизма. Изд. 10. М., 1939. 616 стр.

211. Струк Н. К. Влияние русско-японской войны 1904-1905 гг. на общественно-политическое развитие деревни Сибири. // Иркутский областной краеведческий музей. Записки. Вып. 4. Ч. 1. Иркутск, 1971. 119-127 стр.

212. Струк Н. К. В. И. Ленин о русско-японской войне 1904-1905 гг. // Очерки истории Сибири. В. 2. Иркутск, 1971. 85-91 стр.

213. Черменский Е. Д. Русско-японская война 1904-1905 годов. М., 1953. 48 стр.

214. Шатилова Т. Отклики японской войны в высшей школе. //Русское прошлое. Исторические сборники. Кн. 4. М.-Пг., 1923. 154-158 стр.

215. Яковлев Н. Н. История СССР (1904-1907 годы.) М., 1946. 140 стр.

216. Ярославский Е. Русско-японская война и отношение к ней большевиков. М., 1939. 48 стр.1. глава

217. Аллилуев А. А. Крейсер "Новикм. // Гангут. № 2-3. СПб., 1991.

218. Ананьич Б. В. С. Ю. Витте в Портсмуте: американское общественное мнение и еврейский вопрос. // Проблемы всемирной истории. СПб., 2000. 339-346 стр.

219. Арбузов В. В. Броненосец Наварин. СПб, 1998. 80 стр.

220. Арбузов В. В. Броненосный крейсер "Адмирал Нахимов". СПб, 2000. 120 стр.

221. Афонин Н. Н. "Стерегущий". // Гангут. Вып. 4. СПб., 1992. 20-29 стр.

222. Афонин. Н. Н., Богданов М. А. Миноносцы "Ревель" и "Свеаборг". СПб., 1999. 32 стр.

223. Афонин Н. Н., Балакин С. А. Внимательный и другие. (Порт-артурские миноносцы зарубежной постройки). // Морская коллекция. № 5. М., 2000. 32 стр.

224. Афонин Н. Н., Балакин С. А. Миноносцы типа Сокол. // Морская коллекция № 2. М., 2004. 32 стр.

225. Балакин С. А. Броненосец "Ретвизан". // Морская коллекция. № 4. М., 1999. 32 стр.

226. Баяндин В. И. Казачьи войска Сибири в годы русско-японской войны. // Забайкалье: некоторые аспекты истории края. Чита, 1993. 22-38 стр.

227. Белов А. А. Броненосцы Японии. СПб., 1998. 136 стр.

228. Биккенин Р. Р. В. Л. МодзалевскийГ герой Цусимы, флотский связист, полярный капитан. // Гангут № 15. СПб., 1998. 91-98 стр.

229. Боханов А.Н. Император Николай II. М., 1998. 565 стр.

230. Бунич И. Л. Мученик Цусимы. Прелюдия к катастрофе. СПб., 1999. 509 стр.

231. Бунич И. Л. Порт-Артурская ловушка. СПб., 1999. 510 стр.

232. Горелов Ю. П. Сибиряки в русско-японской войне (1904-1905 гг.) // Социальные процессы. Кемерово, 1996. 76-79 стр.

233. Грибовский В. Ю. Эскадренные броненосцы типа "Бородино" в Цусимском сражении. //Гангут. № 2. СПб, 1991. 25-43 стр.

234. Грибовский В. Ю. Крестный путь отряда Небогатова. // Гангут. №3. СПб, 1992. 16-34 стр.

235. Грибовский В. Ю. Катастрофа 31 марта 1904 года (гибель броненосца "Петропавловск"). //Гангут. Вып. 4. СПб, 1992. 30-49 стр.

236. Грибовский В. Ю, Черников И. И. Броненосец "Адмирал Ушаков". СПб, 1996. 244 стр.

237. Грибовский В. Ю, Познахирев В. П. Вице-адмирал 3. П. Рожественский. СПб, 1999. 278 стр.

238. Деревянко И. В. "Белые пятна" русско-японской войны. М, 2005. 410 стр.

239. Доценко В. Д. Мифы и легенды русской морской истории. СПб, 1997. 248 стр.

240. Дуров В. А. Русско-японская война 1904-1905 гг. в боевых наградах. // Военно-исторический журнал, № 9. 1990. 81-86 стр.

241. Золотарев В. А, Соколов Б. Ф. Трагедия на Дальнем Востоке. Русско-японская война 1904-1905 гг. Кн. 1-2. М, 2004.

242. Зонин С. А. Под псевдонимом Беломор. // Гангут. № 15. СПб, 1998. 98-102 стр.

243. Игнатов А. М. Царизм и русско-японская война: отражение в зеркале прессы. // Проблемы историографии всеобщей истории. Материалы международного научного семинара. Белгород. 2000. 26-29 стр.

244. Игнатьев А. А. Пятьдесят лет в строю. Т. 1-2. М., 1988-1989.

245. Игнатьев А. В., Субботин Ю. Ф. Под гром пушек. С. Ю. Витте и договоры 1904 и 1905 годов с Германией и с Японией. // Российская дипломатия в портретах. М., 1992. 319-336 стр.

246. Игнатьев Э. П. К зюйду от острова Русский. // Гангут. № 2. СПб., 1991. 53-56 стр.

247. Иконникова Т. Я. Очерки истории взаимоотношений России и Японии в конце XIX в. 1917 г. Хабаровск. 2001. 118 стр.

248. Исакова Е. В. Русское военное духовенство в войне с Японией 19041905 гг. // Из истории религиозных, культурных и политических взаимоотношений России и Японии в Х1Х-ХХ веках. СПб., 1998. 131-148 стр.

249. Исакова Е. В. Русские военные могилы в Японии. // Из истории религиозных, культурных и политических взаимоотношений России и Японии в Х1Х-ХХ веках. СПб., 1998. 149-159 стр.

250. Кацюба Д. Наши земляки участники русско-японской войны 19041905 гг. // Разыскания: Историко-краеведческий альманах. Вып. 2. Кемерово, 1992. 96-100 стр.

251. Климовский С. Д. Порт-Артур (страницы истории). // Гангут. № 2. СПб., 1991. 6-13 стр.

252. Кондрескул А. М. Северяне в русско-японской войне (1904-1905 гг.) // Защитники Отечества: Материалы II и III областных общественно-научных чтений по военно-исторической тематике. Архангельск, 1998. 24-26 стр.

253. Корелин А. П., Степанов С. А. С. Ю. Витте финансист, политик, дипломат. М., 1998. 462 стр.

254. Кофман В. Л. Броненосные крейсера типа "Гарибальди" // Морская коллекция" № 3. М., 1995. 32 стр.

255. Кравцев И. Н. Тайные службы империи. М., 1999. 192 стр.

256. Крестьянинов В. Я., Молодцов С. В. Броненосцы типа "Пересвет". // Морская коллекция. № 1. М., 1998. 32 стр.

257. Кряжев Ю. Н. Военно-политическая деятельность царя Николая II в период 1904-1914 гг. Курган, 2000. 263 стр.

258. Кузин В. П. Цусима. Мифы и реальность. (История или современность?) // Синдром Цусимы. СПб., 1997. 68-77 стр.

259. Кузнецов А. А. Ордена и медали России. М., 1985. 172 стр.

260. Кузнецов А., Чепурнов Н. Награды русско-японской войны. // Москвитянин. № 1. М., 1992. 465-494 с.

261. Кузнецов А. А., Чепурнов Н. И. Наградная медаль. Т. 1: 1701 1917. -М., 1992. 81-86 стр.

262. Латышев В. М. Порт-Артур Сахалин: (Крейсер "Новик" в русско-японской войне 1904-1905 гг.) Южно-Сахалинск, 1994. 87 стр.

263. Лозовский Е. Легенда не умирает. // Миниатюра, № 8. 1992.

264. Лысев А. В. К вопросу о продовольственном снабжении Порт-Артура в 1904 г. Рыночный фактор. 7/ Марсово поле. Вып. 2. СПб., 1997. 29-33 стр.

265. Лямина Н. А. "Да вознесет Вас господь в свое время" (к истории медали "В память русско-японской войны 1904-1905 гг." в фондах Алтайского государственного краеведческого музея). // Краеведческие записки: Сборник статей. Вып. 3. Барнаул, 1999. 54-57 стр.

266. Мельников Р. М. Броненосцы типа "Бородино". СПб., 1996. 100 стр.

267. Мордашов И. С. Плещут холодные волны. Тула, 1996. 12 стр.

268. Мультатули П. В. Строго посещает Господь нас гневом своим. Император Николай II и революция 1905-1907 гг. СПб., 2003. 382 стр.

269. Муру Н. П. Сменившие флаг. // Гангут. Вып. 16. СПб., 1998. 46-52 стр.

270. Мухин Ю. И. "Война и мы". Кн. 1. М., 2003. 286 стр.

271. Несоленый С. В. Исследование военной истории России XX века и перспективы ее изучения в XXI веке (На примере участия миноносцев I Тихоокеанской эскадры в русско-японской войне 1904-1905 гг.). //

272. XX век веку грядущему: Материалы научно-практической конференции 28 ноября 2000 г. Самара, 2001. 62-65 стр.

273. Озеров Г. В., Озеров К. Г. Правда о броненосце "Сисой Великий" (Цусима). Вильнюс, 2001. 216 стр.

274. Павлов Д. Б. Русско-японская война 1904-1905 гг. Секретные операции на суше и на море. М., 2004. 460 стр.

275. Павлов Д. Б. Российская историография и археография русско-японской войны 1904-1905 гг. Основные периоды, идеи и направления. // Отечественная история. № 1. М., 2005. Стр. 144-157.

276. Панеях В. М. Борис Александрович Романов: на путях к докторскому диспуту. //Проблемы всемирной истории. СПб., 2000. 92-100 стр.

277. Партала М. А. "Ослябя": судьба экипажа. // Гангут № 18. СПб., 1999. 24-30 стр.

278. Пикуль И. В. Отвергнутая победа. Икона «Торжество Пресвятой Богородицы» в Русско-Японской войне. М., 2003. 316 стр.

279. Платонов О. А. Николай II: Жизнь и Царствование. М., 1999. 500 стр.

280. Поленов Л. Л. Крейсер "Аврора" в Великом сражении Японского моря. // Гангут. №2. СПб., 1991. 43-52 стр.

281. Пыхалов И. Великая оболганная война. М., 2005. 478 стр.

282. Рыбаченок И. С. Николай Романов и Ко. // Российская дипломатия в портретах. М., 1992. 299-318 стр.

283. Сазонов О. Н., Сенченков В. А. Русско-японская война (1904-1905 гг.): Учебное пособие. СПб., 1997. 23 стр.

284. Семанов С. Н. Тайна гибели адмирала Макаров. Новые страницы русско-японской войны 1904-1905 гг. М., 2000. 428 стр.

285. Семанов С. Н. Адмирал Макаров. // Последние адмиралы М., 2002. 11-319 стр.

286. Сенченко И. А. Дальневосточная политика США в начале XX века (на примере Портсмутской конференции) // Проблемы политической истории и историографии. М., 1994. 5-44 стр.

287. Смирнов С. Н. Храм-Памятник морякам. СПб., 1995. 278 стр.

288. Стариков Н. В. 1917. Не революция, а спецоперация! М., 2007. 317 стр.

289. Тайны русско-японской войны. Павлов Д. Б., Петров С. А., Деревянко И. В. М., 1993.326 стр.

290. Угрюмов А. И. Механик с "Суворова". // Гангут. № 2. СПб., 1991. 86-93 стр.

291. Усов. В. Ю. Порт-артурСкие "Соколы". // Гангут. № 2. СПб., 1991. 57-64 стр.

292. Уткин А. И. Русско-японская война. В начале всех бед. М., 2005. 492 стр.

293. Цыганова И. В. Значение англо-японского союза в подготовке Японии к войне с Россией. // Тобольский исторический сборник. Вып. 2. Ч. 1. Тобольск, 1997. 19-40 стр.

294. Черевко К. Е. О российских пленных в Японии в период русско-японской войны 1904-1905 гг. // Япония. 1996-1997. Ежегодник. М., 1997. 203-209 стр.

295. Чернов Ю. И. Капитан 1-го ранга В. Ф. Руднев и бой крейсера "Варяг" 27 января 1904 г. // Щит Отечества. Тула, 1996. 23-26 стр.

296. Шацилло В. К., Шацилло Л. А. Русско-японская война 1904-1905. Факты. Документы. М., 2004. 468 стр.

297. Шиляев Н. В. "Мы скорбью платим вам и восхищеньем". // Кают-компания. Вып. 1. СПб., 1997. 101-105 стр.

298. Широкорад А. Б. Падение Порт-Артура. М., 2003. 506 стр.

299. Шишов А. В. Казачество в последних войнах Российской империи (Русско-японская война 1904-1905 годов, Первая мировая война 19141918 годов). // Казаки в войнах России: Краткие исторические очерки. Можайск, 1999. 125-136 стр.

300. Шишов А. В. Россия и Япония. История военных конфликтов. М., 2000. 572 стр.