Образно-смысловая оппозиция "жизнь" - "смерть" в произведениях Л. Н. Толстого 1880-х годов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Нагина, Ксения Алексеевна

• Нагина, Ксения Алексеевна
• кандидат филологических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Нагина, Ксения Алексеевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ЭВОЛЮЦИЯ ТОЛСТОВСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ЖИЗНИ

И СМЕРТИ В 50-70-е ГОДЫ.

ГЛАВА 2. ТЕНДЕНЦИИ ТОЛСТОВСКОЙ МЫСЛИ, ЛОГИЧЕСКОЕ И ОБРАЗНОЕ В РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ 80-х ГОДОВ.

ГЛАВА 3. "ЖИЗНЬ" И "СМЕРТЬ" В ПОВЕСТЯХ 80-х ГОДОВ.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Образно-смысловая оппозиция "жизнь" - "смерть" в произведениях Л. Н. Толстого 1880-х годов»

В творческом и жизненном пути Льва Толстого выявляется некое организующее начало, которое не просто стимулировало все его поиски и открытия, но безраздельно подчиняло себе все его существо, завладевало его мыслями и духом, накладывало свою печать на каждое его творение. От первого художественного произведения - повести "Детство" - до последнего -повести "Хаджи-Мурат" - этим организующим началом служила у Толстого проблема жизни и смерти. "Едва ли найдется не только в одной нашей, а и во всемирной литературе писатель, - писал Н.К.Михайловский, - который уделял бы столько внимания смерти, как гр. Толстой:- И дело здесь не в количестве только. <.> Смерть, как жестокий, неумолимый, страшный враг жизни столько же занимает гр. Толстого, как и сама жизнь, и именно в качестве врага последней, а вместе с тем и самого гр. Толстого" (1). Центральную коллизию толстовского творчества критик усмотрел в оппозиции жизни и смерти.

Русская литературная критика и философия конца XIX - первых десятилетий XX века придерживались такого же мнения. Д.С.Мережковский и М.Алданов, Л.Шестов и И.А.Бунин, Н.А.Бердяев и В.В.Вересаев глубинным противоречием между "первобытной мудростью" (2), "неодолимым чутьем жизни" (3) и "чрезмерным страхом смерти" (4) объясняли нравственно-религиозный переворот в духовных проявлениях Толстого, жажду подвижничества и проповеди, перерывы в его художественном творчестве, поиск новых художественных жанровых форм, обращение к жанрам трактата и исповеди, начиная с 1880-х годов. В силу неоднократно отмечаемой ими в личности Толстого страстности и стихийности натуры разрешение антиномии жизни и смерти захватило все его существо и "впервые - по словам С.Цвейга, - с тэкой гигантской силой вступил человек в борьбу с невыразимым трагизмом тленности, впервые так решительно противопоставил вопрос судьбы человека вопросу судьбы человечества." (5)

С 1880-х годов в творчестве Льва Толстого возникает стремление преобразовать литературу, науку и философию, подчинив их этике. "Основные темы, которыми всегда была занята мысль Толстого, - замечает В.В.Зеньковский, - сходятся, как в фокусе, в его этических исканиях. К идеям Толстого действительно уместно отнести характеристику их, как системы "панморализма" (6). Философу В.В.Зеньковскому принадлежит и важное для нас наблюдение относительно того, насколько прочно и болезненно срастается жизнь писателя с его религиозно-философскими построениями: несмотря на

II V V II ЧГ II острый и навязчивыи рационализм , который их определяет, в его "панморализме" есть нечто иррациональное, непреодолимое. Это не просто этический максимализм, а некое еамораспятие <.> Это была настоящая тирания одного духовного начала в отношении ко всем сферам жизни." (там же).

Исходя из указанного своеобразия толстовской мысли, заметим, что динамика и результативность диалога "жизни" и "смерти" в творчестве Толстого 80-х годов соотносится с событиями жизненной и духовной биографии писателя, о чем свидетельствуют материалы его дневников и писем. Но этот подход неизбежно влечет за собой вопрос о соотношении мировоззрения и художественного видения Толстого. М.М.Бахтин определил опасность одностороннего биографического подхода к художественному произведению, предостерегая от подмены "основного творческого принципа отношения героя и автора" "пассивными и трансгредиентными творящему сознанию психологическими и социальными отношениями и факторами" (7). В результате - "герой и автор оказываются не моментами художественного целого произведения, а моментами прозаически понятого единства психологической и социальной жизни" (там же). М.М.Бахтин, как и другие ученые, настаивал на недопустимости "смешения автора-творца, момента произведения и автора-человека, момента этического, социального события жизни" (8).

Также выявление образно-смысловой оппозиции "жизнь" - "смерть" в произведениях Толстого 80-х годов представляется весьма продуктивным при учете различия между художественным и религиозно-философским типами мышления, так как определяющей чертой в этот период является одновременная работа писателя в художественных, публицистических и философских жанрах. Скажем, начало работы над "Крейцеровой сонатой" относится к октябрю 1887 года - ко времени занятий Толстого корректурами трактата "О жизни", продолжающихся до января 1888 года.

Первопроходцем в изучении специфики Толстого-художника в интересующем нас ключе явился Б.М.Эйхенбаум. В- своей книге "Молодой Толстой" при рассмотрении дневников он исходил из положения о том, что не должно отдаваться слишком буквальным биографическим толкованиям дневниковых записей и рискованно "подчиняться соблазнам психологического толкования" (9). Ученый рассматривает дневники Толстого не как документы интимной душевной жизни, а прежде всего как факты художественного творчества. В них, по его мнению, "подготовлены приемы, обдуманы общие основы поэтики", где уже присутствует "метод искажения и "генерализации" (10). Сочетание "генерализации" и "мелочности", спор этих противоположных приемов как основное свойство творческого метода Толстого подробно раскрыты Б.М. Эйхенбаумом, что стало фактом большой научной значимости. Наблюдения за стремлением Толстого к изображению душевных состояний "в виде последовательности мыслей и чувств" (11) позволило увидеть "корни того метода, который проходит через все его творчество, объединяя художественную работу с нравственно-философской" (12). Уже в этой работе Б.М.Эйхенбаум высказал одну из центральных идей последующих работ о Толстом: "в таких жанрах, как "Исповедь", он остается художником, разлагающим, собственную свою душевную жизнь по законам своего художественного творчества" (13); в основе всех духовных кризисов, сопровождавших писателя, его "отходов" от литературы лежат художественные искания. "Толстой всегда был художником и никогда не переставал им быть -менее всего тогда, когда отрекался от своего художества и писал религиозно-нравственные статьи" (14). Мысль исследователя о соотношении мировоззрения и художественного видения писателя особенно интересует нас, так как в центре нашего внимания оказывается тот период (1880-е годы), когда эта проблема выступила на первый план.

Дальнейшее изучение Толстого Б.М.Эйхенбаум продолжает в свете другой методологии, которая не менее интересна и важна для нашего исследования. При анализе творчества писателя 50-х годов он блестяще использует "биографический "уклон" (15): в свете теории "литературного быта"-(16) жизнь и-творчество-Толстого были рассмотрены "под знаком не "жизни" вообще ("жизнь и творчество"), а исторической судьбы, исторического поведения" (17). Пожалуй, никому из исследователей не удалось установить такую прочную связь между биографией и творчеством Толстого.

Б.М.Эйхенбауму принадлежит и основополагающая для нас мысль о постоянной изменчивости, текучести взглядов писателя. Утвердившейся в литературоведении традиции делить жизнь и творчество Толстого на два периода - до "кризиса" конца 70-х - начала 80-х годов и после него (18) -исследователь противопоставляет идею о том, что "отличительной чертой внутренней и внешней биографии Толстого была непрерывная и иногда очень резкая изменчивость его взглядов и его поведения,. С одной стороны, изменчивость эта характерна и для молодости Толстого, а с другой - что она не прекращалась и после 80-х годов до самого конца. Кризисы сопровождали Толстого на всем протяжении его жизни - от выхода из Казанского университета до ухода из Ясной Поляны" (19). Однако среди всех этих изменений в мировоззрении и творчестве художника Б.М.Эйхенбаум все же особо выделяет "кризис" 80-х годов, указывая и особую причину этого выделения: "конец 70-х годов. был некоторой границей: Толстой сделал решительные усилия, чтобы выйти из своего состояния - "аристократа" среди интеллигенции - и из своей идеологической позиции, объявленной еще в "Люцерне" - позиции человека, демонстрирующего свое несогласие со всеми теориями и "убеждениями" (20). Среди причин, позволяющих выделить этот кризис в мировоззрении Толстого как "особо значащий" (21), ученый указывает на его новый художественный метод и жанр, в котором "диалектика души" уже не играла роли: метод сатирического и нравоучительного изображения действительности, жанр "притчи" или "мистерии", и на сугубый интерес к вопросам морали и религии.

Принципиальное методологическое значение имеют наблюдения М.М.Бахтина над решением - проблемы жизн^смерти у Толстого и Достоевского. Ученый рассматривает смерть в произведениях обоих писателей как изобразительный принцип и литературный прием. Еще по наблюдениям Н.А.Бердяева, Достоевский первый отличил страх перед уничтожением собственного "я" и переживание смерти другого. Бахтин проводит то же различие: "нравственный коэффициент страха смерти своей и другого глубоко различны.Не может быть мною пережита и ценностная картина мира, где я жил и где меня нет. Помыслить мир после моей смерти я могу, конечно, но пережить его эмоционально окрашенным фактом моей смерти, моего небытия уже я не могу изнутри себя самого, я должен для этого вжиться в другого или других, для которых моя смерть , мое отсутствие в мире будет событием, их жизни. События моего рождения, ценностного пребывания в мире и, наконец, моей смерти совершаются не во мне и не для меня" (22). В контексте этих рассуждений вырастает бахтинское сравнение двух писателей: ученый говорит о ничего не завершающей и не решающей смерти у Достоевского и все завершающей смерти у Толстого. Последний изображает смерть "не только извне, но и изнутри, то есть из самого сознания умирающего человека, почти как факт этого сознания. Его интересует смерть для себя, то есть для самого умирающего, а не для других, для тех, которые остаются" (23). Толстой не соблюдает жизненное правдоподобие рассказчика и не боится этого. Но эта позиция писателя, по Бахтину, вступает в противоречие с принципиальной бесконечностью сознания, которое не может иметь осознанного начала и конца. "Смерть же изнутри, - пишет он, - ни для кого - ни для самого умирающего, ни для других, - не существует вообще. Вот почему смерть изнутри не может войти в этот мир, она чужда его внутренней логике. Смерть здесь всегда объективный факт для других сознаний; здесь выступают привилегии другого" (24). В мире же Достоевского предметом изображения является именно сознание для себя, не завершающееся последним словом. Поэтому "в мире Достоевского смерть ничего не завершает, потому что она не задевает самого главного в этом мире - сознания для себя. В мире же Толстого смерть обладает известной завершающей и разрешающей41 силой" (25).

В советском литературоведении, вопреки казенным идеологическим установкам, сложность и глубина мировоззрения Толстого рассматривались все настойчивее по мере развития нашего общественного и научного сознания. Насчитывается немало трудов, где были проанализированы основы толстовского мировоззрения, проведены исследования поэтики произведений интересующего нас периода. Показателен и плодотворен системно-целостный анализ творческого наследия писателя, важный и для заявленной в настоящем исследовании темы. Этот подход мы находим в работах Б.М.Эйхенбаума,

A.П.Скафтымова, А.В. Чичерина, Л.Я.Гивзбург, С.Г.Бочарова, Е.Н.Купреяновой, И.В.Чуприны, Г.Б.Курляндской, В.А.Свительского,

B.Б.Ремизова, Г.Я.Галаган, М.М.Гиршмана, Н.К.Гея и других.

Л.Я.Гинзбург изучала творения Толстого как "единственный в своем роде материал для постановки теоретических вопросов художественного психологизма" (26). В основе ее построений лежит тезис об открытии писателем "нового отношения между текучим и устойчивым началом душевной жизни" (27). Герой Толстого не ограничен своим характером, через него, по тонкому наблюдению исследовательницы, проявляются и познаются законы и формы общей жизни, поэтому его романам свойственна "надиндивидуальная связь" явлений изображаемой действительности. Этот метод художественного познания человека особенно явно прослеживается применительно к интересующей нас проблеме: "Когда князь Андрей умирает, - пишет Гинзбург, -это, конечно, смерть героя. Но в то же время - и в еще большей степени - это умирание человека. А "Смерть Ивана Ильича" - это уже только умирание человека" (28). В толстовском персонаже литературовед обнаружила неизменное присутствие чувства жизни, которое всегда находилось в фокусе внимания писателя. К "общим категориям", употребляемым писателем, относятся "добро" и "зло", и проблема жизни/смерти находится в прямой зависимости от них.

Л.Я.Гинзбург определяет категории добра и зла с точки зрения изучения психологического анализа Толстого: ее интересует толстовский способ рассмотрения добра и зла, который она называет "аналитическим". В связи с тем, что Толстой всегда ищет основание поступка, которое может находиться как в сфере высших, нравственных установок, так и в сфере низших, эгоистических начал, исследование уровней добра, как считает Гинзбург, у него связано с обнаружением мотивов поведения человека. Она находит у писателя "этическую иерархию жизненных сфер, в которых образуются мотивы поведения человека" (29), и определяет связь между этической концепцией Толстого и его поэтикой, что принципиально важно для. нашей работы. Этико-психологическими механизмами писателя Л.Я.Гинзбург обосновывает "чудо толстовской достоверности", связанное, по ее словам, не только с различением уровней добра, но и уровней эгоизма - неорганического и органического, бессознательного, связанного с проблематикой "роевой жизни", интуитивных постижений истины. Особенное обнажение этих этико-исихологических механизмов, лежащих в основе художественного постижения Толстым человека, Л.Я.Гинзбург усматривает в позднем творчестве писателя.

Важную для нашей работы концепцию соотношения человека с онтологическими началами бытия в контексте теории художественной оценки героя в русской психологической прозе 60-70-х годов XIX века разработал ВАХвительский. В поле зрения исследователя - романы "Война и мир" и "Анна Каренина". Психологической прозе указанного периода свойственна "моноцентричность художественного мира" : "Ее структура строится на взаимодействии инстанций жизни и личности, но первичным изобразительным началом в ней является все-таки личность. Это - "малое целое", равнозначное "большому целому" мира, бытия, людскому сообществу" (30). В соответствии с положением о высокой значимости личности в психологической прозе В.А.Свительский указывает и на особенности отношения автора к герою. Он раскрывает и "драму .оценки", возникающую из "драматически острой встречи оценок извне с личной самооценкой" (31). "Иные-оценочные противоречия преодолимы лишь в художественной форме. - утверждает исследователь. -Именно художественная оценка оказалась в состоянии согласовать разошедшиеся начала, преодолеть разорванное существование истины, добра и красоты и прийти к новому единству" (32). В этом ключе им рассматривается динамика оценки в романе "Анна Каренина".

В судьбе Анны литературовед усматривает поединок между личностью и необходимостью, который отражен в оценочном строе романа: "В трагическом конфликте двух принципов у Толстого рождается новый художественно-этический. смысл. Обнаруживается одновременно и недостаточность выводимых из личности оснований, и ограниченность и бесчеловечность надличностного закона. И опять видно, что только искусство в силах воссоединить объективный ход вещей с субъективной людской оценкой" (33). Однако 1880-е годы в художественном творчестве Толстого связаны с иной установкой: если в художественной структуре "Анны Карениной" есть место и бытийному закону, и милосердию оценки, то в повестях этого периода внимание писателя сосредоточено на возможно полном исполнении героями бытийного закона. Конкретный анализ в нашей работе посвящен и раскрытию особенностей оценочного освещения героев в прозе исследуемого периода.

В.Б.Ремизов, изучая концепцию жизни и формы ее воплощения в романе "Воскресение", приходит к выводу о том, что в художественном мире поздних произведений писателя универсальными полномочиями обладает философия "разумения жизни", подразумевающая диалектическое единство чувства и разума. С нею согласовано и слияние рациональных и конкретно-чувственных форм художественного миропознания, представляющихся Толстому равновеликими категориями, каждая из которых "имеет свои преимущества и свои недостатки, но, находясь в глубокой связи с другой, она корректируется последней, обогащается" (34). Это положение, по мнению исследователя, и способствует смыканию сводов художественной прозы- позднего Толстого. Художественная логика познания действительности вносит важные коррективы в метафизические воззрения писателя. Это касается и решения Толстым одной из спорных философских проблем, особенно волновавшей его в поздний период творчества и связанной с вопросом противоречивого единства разума и чувств, -противостояния и взаимосвязи телесного и духовного начал в человеке. Недостаточность абстрактно- метафизической точки зрения, как считает В.Б.Ремизов, ощущалась Толстым во время работы над художественным текстом. "Он стремился не только разобраться в самой суш понятий "телесное" и "духовное", - пишет исследователь, - но и раскрыть философско-этический и социально-исторический смысл борьбы этих двух начал в человеке. Для него было очевидным, что забвение духовного и власть плотского над людьми -явление социально-опасное, ведущее в конечном счете к разрушению личности, и потому он вполне определенно решал проблему выбора в пользу духовного" (35). Писатель признавал необходимость гармонии в человеке этих двух начал, что возможно при его сугубом подчинении воле "хозяина жизни".

Божественное" в религиозных и философско-этических взглядах Толстого представляется литературоведу "синонимом положительной силы жизни, нравственным обоснованием развивающейся действительности" (36). Поэтому понятие "мир божий", являющееся основополагающим в художественной концепции последнего толстовского романа, далеко "от каких-либо мистических и пантеистических мотивировок", оно служит выражением "возможной гармоничной связи природы и человека, способного видеть и понимать лучшие стороны извечно развивающейся действительности, неистребимую красоту жизни" (37). С этим связана и идея воскресения, придающая целостность и единство художественной системе поздних произведений писателя.

В толстоведении существует традиция искать причины "переворота" Толстого 80-х годов и в глубоко личных, сугубо психологических тенденциях, а именно в страхе смерти, в котором он признавался в "Исповеди". Лев Шестов усмотрел истоки "нового учения" Толстого в "непосредственных страхах, этих явных самозванцах бытия" (38), которые и наделили писателя возможностью "слышать и понимать загадочный язык смерти" (39). "На пятьдесят четвертом году своей деятельной жизни, - писал уже Стефан Цвейг, - Толстой впервые ощутил огромную пустоту как свою общечеловеческую судьбу. И с этого часа до самой смерти с неумолимой пристальностью направлен его взор в эту черную бездну, в этот непостижимый внутренний мир, скрывающийся за спиной бытия" (40). Д.С.Мережковский, напротив, считал, что страх смерти всегда сопутствовал Толстому, он был вложен в него изначально и пробудился "с первыми проблесками сознания", с тех пор никогда не покидая писателя (41). Очередной "припадок страха смерти", который в конце семидесятых годов едва не довел его до самоубийства и вызвал "новый переворот, новое перерождение", по мнению Д.С.Мережковского осложнился "причинами телесными", "особым чувством", "свойственным людям в предстарческие годы, когда они ощущают всем своим не только духовным, но и плотским составом, что до сих пор шли в гору, а теперь начинают спускаться под гору" (42). Современный исследователь жизни и творчества писателя И.ИХарин, как видим, не очень оригинален, когда объясняет, что "смерть же - мысль о ней, - возможно, была причиной его перелома. Творчество последних лет жизни несет на себе отпечаток этой глубокой душевной трагедии старости -неразрешимости конфликта между любовью к жизни и ощущениями конца" (43). О.Соина считает, что "антропологическая тайна личности Толстого есть уникальный смысловой ключ ко всему творчеству писателя в целом и в особенности к его этике, представляющей единственный подлинный предмет миросозерцания в пафосе, стиле и жанровом своеобразии" (44). Но нам ближе подход, обоснованный М.М.Бахтиным и Б.М.Эйхенбаумом.

Основываясь на изложенном, можно сказать, что изучение образно-смысловой оппозиции "жизнь" - "смерть" правомерно по отношению ко всем периодам творчества Толстого. Однако именно после перелома проблема жизни и смерти особенно актуализируется в сознании писателя, становясь предметом его пристрастного внимания. Именно она решается Толстым на страницах религиозно-философских работ, последовательной мыслью которых является убеждение в том, что неотразимая реальность смерти обязывает человека либо отказаться от жизни, либо придать ей смысл, не уничтожаемый смертью. Поиски этого смысла руководят им и при создании своего нравственно-религиозного учения, и воплощаются в художественные образы. В этом -своеобразие эпохи 80-х в творчестве писателя. Оформление концепции жизни и смерти на религиозно-философском и художественном уровнях - одна из интереснейших проблем, достойная глубокого изучения. Она связана и с вечной дилеммой - художник и мыслитель, и с взаимодействием различных методов и типов сознания - художественного и философского, образного и логического, и с открытием тайны толстовской личности. "Смерти нет", - убеждает Толстой-мыслитель, но леденит душу нечеловеческий вопль умирающего Ивана Ильича, поскольку образно-смысловая структура художественного произведения вступает в противоречие с основными положениями религиозно-философских трактатов.

Безусловно, все эти темы так или иначе уже находили своих исследователей. Однако каждый период в познании толстовского наследия дает свое решение интересующих нас вопросов. Литературу о Толстом рубежа веков и первых десятилетий XX столетия - работы Д.С.Мережковского, С.Н.Булгакова, Вл.Соловьева, Л.Шестова В.В.Розанова, Н.А.Бердяева, П.Флоренского, И.А.Ильина и др. - отличает пристальный интерес к проблеме жизни/смерти. Причем у Толстого авторов в равной мере привлекали и художественные, и философские произведения. Внимание к философии смерти Толстого в эти годы вызвано общим интересом к категории смерти вообще, присущим философской и художественной мысли "серебряного века". Его предшественником был Н.Федоров: он призывал к онтологической реформе, предлагая изъять смерть из мира и тем самым устранить главный ущерб бытия; сделать же это можно, осуществив тотальное воскрешение погибших поколений. Тема апокалипсиса культуры и конца времен объединяет работы Рафаила Соловьева ("Философия смерти", 1906), В.Свенцицкого ("Антихрист", 1908), Е.Трубецкого ("Свобода и бессмертие", 1906), В.В.Розанова. ЛШестов воспринимал смерть как издевательство над здравым смыслом ("Откровение смерти", 1915); для Н.Бердяева она образует линию раскола бытия и человека на враждебные ипостаси. Затем категория смерти привлекает Л.Карсавина ("Поэма о смерти", 1932), А.Мейера ("Заметки о смысле мистерии. Жертва", 1933). И.Ильин православную дидактику смерти подает в традиционном аспекте достоинства личности. Особенностью русской литературной и философской мысли начала века, по словам К.Г.Исупова, является подчеркнутое внимание к категории смерти и возникновение "скульптурики смерти": "успокоенная в "своем" пространстве, смерть позволяет обойти ее кругом, разглядеть с разных дистанций." (45)

Затем в советское время в толстоведении следует весьма длительный, соответствующий безрелигиозному образу жизни всей страны период, когда религиозно-философская часть наследия Толстого практически не изучалась, а отбрасывалась и осуждалась как идеалистическая. Тот факт, что толстовская концепция жизни/смерти в это время не рассматривалась и на материале художественных произведений, не вызывает удивления. Он объясняется, в частности, всеобщей тенденцией изгнания, вытеснения памяти о смерти из коллективного сознания, которую с начала 1960-х годов замечают самые разные аналитики: французский демограф и историк Филипп Арьес (46), американский врач Элизабет Кюблер-Росс (47), английский социолог Дж. Горер (48), ученый и писатель М. Элиаде (49), польский ученый и журналист А.Токарчик (50) и др. Советская идеология также стремилась "отменить" смерть, не замечать ее разительного факта, что привело к заметным потерям даже на бытовом уровне. Изучение восприятия смерти коллективным сознанием народа и общества в России началось несколько позже - с середины 1980-х годов^ и особенно развернулось в нашу эпоху. Это работы И.Н.Трубникова (51), Э.В.Надточего (52), А.Я.Гуревича (53), А.Галкина (54), А.Лаврина (55) и др. "Еще недавно как бы не существовавшая для исторического знания проблема смерти, - пишет А.Я.Гуревич, - внезапно и взрывоопасно возникла в горизонте исследования, приковав к себе внимание многих историков." (56)

Подобный взрыв интереса к указанной проблеме в философии, социологии, медицине Ф.Арьес отмечает и во всем мире (57). Подобно тому как несколько поколений назад считалось предосудительным говорить о сексе, так совсем недавно дело обстояло и с проблемой смерти, с ее неотменимым феноменом. Общество хотело бы веста себя так, как будто вообще никто не умирает и смерть индивида не пробивает никакой бреши в бытии человечества. Любопытно, что повесть Л.Толстого "Смерть Ивана Ильича" ученый воспринял как свидетельство о начале сдвига в общественном сознании в отношении к смерти. По его мнению, Толстой открыл "ставшее отныне банальным чувство неприличности смерти" (58). Прослеживая этапы умирания толстовского героя, Арьес заключает: "Формируется новый образ смерти: смерть безобразная и спрятанная. Ее прячут именно потому, что она грязна и безобразна" (59). От этого нового образа представления о смерти неотделимы и ложь, которая окутывает умирающего, и его одиночество перед смертью, и перенесение

1Ь смертельной болезни в "мир медицины и специализированного милосердия". Все это, по мнению французского исследователя, уже есть в повести Толстого, которая для него становится как бы наглядной иллюстрацией "перевернутого" образа смерти.

Приручить" смерть способен только человек с религиозным типом сознания. По словам исследователя истории религий М.Элиаде, "религиозный человек принимает для себя специфический способ существования в мире. Он всегда верит, что существует абсолютная реальность, священное, которое не только возвышается над эти миром, но и проявляется в нем и делает его реальным. Он верит, что жизнь имеет священные истоки." (60) Рождение, брак, смерть в десакрализованном мире становятся событиями, затрагивающими лишь жизнь конкретного индивида и его семьи, они лишены той святости, какою обладают в религиозном сознании. Религиозное восприятие бытия делает его открытым к всеобщим ценностям, позволяющим человеку подняться над личными жизненными проблемами и войти в мир духовного, что дает ему возможность наполнить собственное существование непреходящим смыслом и не страшиться смерти. Это назначение религии и привлекло Толстого, уже отчаявшегося определить смысл бытия. "В чем суть явления Толстой? - задает вопрос И.И.Гарин. - В пробуждении идеализма, в возврате к истокам христианства, во внутреннем сознании вечной истины, недоступной ординарной логике и логике вообще. Философия Толстого -Вера! Мировидение Толстого - Свет! Свет в окутывающих мир лучах" (61). Светом для Льва Толстого с начала 1880-х стала его вера. Для выявления понятий "жизнь" - "смерть" в их художественно-философском преломлении в творчестве писателя этого периода необходимо определить, что мы подразумеваем под ними.

Для объяснения категории "жизни" воспользуемся определением, данным В.А.Свительским: "У писателей - психологов "жизнь" - опорное образно-логическое понятие, акцентирумое в тексте, обозначающее важнейшее художественно-структурное начало. Понятие подкреплено контекстом и приобрело в изображенном мире сущностное значение. В клетках изображения содержится целая философия оправдания, уважения к реальности и ее законам" (62). Вместе с тем, на наш взгляд, "жизнь" выступает в произведениях Толстого в различных контекстах. Она мыслится им как явление категорийное, имеющее несколько уровней, которые лишь в своем взаимодействии образуют единой целое.

Первый, самый высокий уровень представляет Жизнь как религиозно-мистическое явление. В концепции Толстого это бытае Бога, космоса, некое внеличностное начало, санкционирующее главные законы бытия, охватывающее самосозидающие силы природы, олицетворяющее разумность и целесообразность мироздания. На этом уровне жизнь включает в себя смерть, поскольку вечна, и категорией, ее определяющей, является бессмертие. Следующий уровень жизни - бытие Природы, совершающее постоянный круговорот, в котором смерть и рождение представляются фазами замкнутого цикла. И, наконец, в бытии человека жизнь теряет внеличностность и универсальность: оно по преимуществу индивидуально, конкретно. Однако в нем при всех его вариантах более или менее воплощаются некие "общие-законы бытия", присущие религиозно-мистическому, "общему" уровню Жизни. Это "воплощение" также может происходить на разных уровнях, в зависимости от степени психологической и социальной обусловленности толстовского персонажа, его художественной заданности. В философско-религиозных произведениях Толстого 80-х годов появляется идеал "истинной жизни", который в значительной мере проецируется и на художественные произведения, и писателю в повестях 80-х годов еще более, чем в предшествующих произведениях, свойственно этическое соотнесение конкретной жизни персонажей с собственным идеалом жизни.

80-90-е годы в творчестве Толстого несут новую установку в изображении личности. Замечание В .А, Свительского относительно художественного подхода к личности, свойственного прозе 60-70-х годов XIX века, мы можем прямо отнести и к Л.Н.Толстому этого периода: "личность несет в себе и закон своей "самости", и высшее нравственное начало, и принадлежность к природе, и причастность к историческим действиям, а все внеличные начала: божественный авторитет, жизнь, народ, человечество - укоренены в личности и через нее получают голос и применение" (63). Но если в "Войне и мире" писатель исходит из того, "что и существование отдельного человека несет в себе эпические ценности" (64), если в "Анне Карениной" его интересует "столкновение морального закона и закона осуществления личности, также настаивающей на своем праве'! (65), то в повестях 80-х в фокусе его внимания оказывается процесс приобщения массовидной личности к главным законам бытия, ее восхождение от личных эгоистических интересов через сферу интуитивных постижений сущности жизни к разумному ее пониманию. Этими задачами обусловлены и "этико-психологические механизмы" (выражение Л.Я.Гинзбург), применяемые писателем для художественного постижения человека. В 80-е годы на уровне бытия отдельного индивида смерть у Толстого перестает гармонично включаться в жизнь, эти категории оказываются трагически разъединены. Однако писателю свойственно стремление снять это разобщение, ликвидировать противопоставление жизни и смерти, уничтожить тот отрицательный потенциал, который в сознании его персонажей соединяется со смертью. Смерти в его поздней художественной системе отведена и роль оценочной категории, она, как лакмусовая бумажка, проявляет все то плохое и хорошее, что свершилось в бытии героев. В этот период в представлении Толстого складывается образ идеальной смерти, к постижению которого он старается привести своих героев.

Духовно-нравственная мистерия умирания и смерти в религиозно-философском учении Толстого связана с предпринятым им пересмотром христианских представлений о природе человека в силу исключительного стремления мыслителя воспринимать христианство в позитивнопросветительском смысле, как своего рода нормативный моральный кодекс общечеловеческой направленности. В основе христианского учения о смерти лежат догматы о первородном грехе, путем которого смерть вошла в мир, и искупительной жертве Христа, благодаря которой совершилась победа над смертью в его воскресении. Богом человеку была дарована жизнь, по "Премудрости Соломона" "Бог смерти не создал" (Премудрость Соломона 1,13).

Однако в силу дарованной Богом свободы человек поддался искусу "вкушения плода от добра и зла". "В этом глубоком символе, - пишет В.В.Зеньковский, - заключена вся трагедия человека - он пошел внешним путем для приобретения высшего ведения и тем подчинил себя именно внешним началам, стал рабом внешних начал, быв перед тем их владыкой" (66). Смерть могла быть преодолена только силою божественной, .через Богочеловека.

Для победы над смертью надо, чтобы она была явлена до конца и до глубины, то есть не только как всеобщая смерть, от которой никто не может уклониться, но и как Христова" (67), - заключает С.Булгаков, рассматривая смерть в свете учения о Софии. Основную истину "софиологии смерти" о.Сергий видит в том, что "она является вратами бессмертия. Смерть, именно смерть Христова, и с нею и в ней смерть величественная, раскрывается в этом свете как необходимое, а потому и благодатное и радостное событие в софиении мира." (68) Смерть необходима для всего человечества, - утверждает он, поскольку только она обновляет лицо мира, осуществляет его преображение, "транценсус к новому бытию, новому миру и новой земле. Смерть есть выход из падшего мира ради возвращения в мир обновленный" (69).

Смерть в соответствии с христианскими представлениями мыслится как разделение духа и тела: "дух, после мучительнейшего отрыва от тела, отдается в удел загробному состоянию во всей его ущербности, тело же предается тлению, сохраняя, однако, в себе жизненную силу для воскресения, и в связи с ним бессмертия" (70). Однако, "распад тела не есть гибель телесности человека, не есть развоплощение, - так обосновывает духовный парадокс христианства В.В.Зеньковский, - бессмертие телесно-душевного состава человека - вот глубочайшая метафизическая идея христианства, одинаково важная и для понимания человека, и для понимания смерти. Не все в телесной оболочке человека, очевидно, погибает со смертью" (71).

Мы подошли к ядру эсхатологической концепции христианства. Толстой, конечно, полемически заострял свою позицию, когда отвечал на постановление святого Синода об его отлучении: ".сказано, что я отвергаю Бога, во Святой Троице славимого, Создателя и Промыслителя вселенной, отрицаю Господа Иисуса Христа, Богочеловека, Искупителя и Спасителя мира, отрицаю бессеменное зачатие по человечеству Христа Господа и девство до рождества и по рождестве Пречистой Богородицы. То, что я отвергаю непонятную Троицу и басню о падении первого человека, историю о Боге, родившемся от Девы, иску-пляющем род человеческий, то это совершенно справедливо, если разуметь жизнь загробную в смысле второго пришествия, ада с вечными мучениями, дьяволами, и рая - постоянного блаженства, то я не признаю такой загробной жизни" (72). Но в отношении основных понятий христианства он выступает действительно как реформатор. Проблема "Толстой и христианство" особенно актуализировалась в настоящее время, для которого характерно пристальное внимание к богословскому подтексту русской литературы XIX века, ранее или замалчивавшемуся, или недооценивавшемуся (73). Однако художественное изображение не обязательно зависит прямо от публицистически выраженных деклараций творца. В целом и в 80-е годы художественная проза Толстого несет общий для большинства русских писателей христианский контекст. Так, по мнению Т.М.Горичевой, сама постановка духовных проблем илоиски путей их ' разрешения в русской литературе второй половины XIX века фоисходят в духе основных концептуальных представлений христианства: свойственные литературе этого периода мотивы стыда, судьбы, совести, греха, виновности, искупления своими корнями уходят в христианскую антропологию (74). В фокусе внимания последнего десятилетия оказались религиозно-философские работы Толстого: они переизданы, рассматриваются в связи с тенденциями русской философской моралистики и развития богословской мысли. Проблема жизни/смерти позволяет на конкретном художественном и философско-религиозном материале проследить реальные процессы в сознании Толстого -писателя и мыслителя. В этой связи примечательны исследования О.С.Соиной, Е.В.Николаевой, И.В.Осиповой, И.Б.Мардова, В.Т.Томилова, А.И.Бродского, Р.Н.Поддубной. Все вышесказанное делает обращение к теме, вынесенной в название работы, научно актуальной.

Современную тенденцию в изучении представлений Толстого 1880-х годов о жизни и смерти в состоянии подкрепить открывшееся нам сегодня наследие философской мысли "серебряного" века и русского эмигрантского зарубежья. В нем давно замечен дуализм творчества Толстого. Д.С.Мережковский и И.А.Бунин в своих концепциях толстовского феномена имеют общую основу: писатель прошел путь от первоначального очарования "мировой плотью" к последующему ужасу перед ней и отречению от нее. Исходным тезисом для трактовок "Мережковского и Бунина служит мысль о "бессознательной глубине язычества" (75) Толстого. Оба толкователя усматривают в фигуре дяди Брошки ("Казаки") первообраз толстовского творчества, некий символ языческого начала "мировой плоти", не имеющего личной "особенности", растворившегося в безличной стихии жизни. Но Мережковский и Бунин указывают разные варианты "освобождения" Толстого.

Как раз в образе дяди Брошки Мережковский угадывает "начало будущего поворота к христианству" (76): ".Итак, не без плоти, а через плоть к тому, что за плотью: туг величайший символ, величайшее соединение!" (77). Эта мысль Мережковского вполне вписывается в контекст идеи православного христианства об антропологической целостности индивида, представленной в креационном замысле самого Бога (78). Христианство в своем историческом развитии утратило эту основополагающую идею. В миросозерцании Толстого Мережковский видит симптом болезни всего христианского мира, в котором разрушился синтез духа и плоти и возобладала идея бесплотной духовности. В истинно христианской антропологии противостояние тела и духа невозможно. Толстой же - объясняет В.В.Зеньковский - "во имя бесплотной духовности <. > отрицает все три тайны святой плоти, заключенные в христианских таинствах и догматах: тайну Воплощения, тайну Приобщения (Евхаристии), тайну Воскресения плоти" (79).

Мережковский считал, что Толстой смерть не преодолел и его религия превратилась в "буддийский нигилизм, в религию небытия" (ВО). Эта идея актуализируется в работах наших ученых в последнее время. Например, она широко используется О.Соиной, которая, отмечая конфликт между эмпирическим и рационально-рассудочным началами человека как основную духовную апорию Толстого, так же доказывает, что "любой мыслитель, так или иначе постулирующий антиномичность человеческой телесности и человеческой духовности как основание христианской антропологии, по существу, проповедует не религию вечной жизни, а религию вечной смерти, не имеющую никакого отношения к подлинному христианству" (81).

И.А.Бунин в книге "Освобождение Толстого" занимает позиции, близкие к буддизму: стремление к "безличности" представляется ему в высшей степени ценным и оправданным. Бунин предлагает свой вариант "освобождения", который заключается для личности в растворении в "Нирване", в утрате своей "особости", в слиянии с "небытием". Для христианского сознания позиция Бунина, соответствие которой он находит в творчестве Толстого, вряд ли приемлема, но в понимании Толстого ему не откажешь. Основным его противоречием, по мнению автора "Жизни Арсеньева", было одновременное стремление к отмене "особости" личности и страх потерять ее - это противоречие он так и не разрешил. Поэтому "Толстой господином смерти не был" (82). Соответственно Бунин так определяет характер "освобождения" Толстого от смерти: "Если есть бессмертие, то только в безличном" (83).

С книгой Мережковского о Толстом и Достоевском спорил В.В.Вересаев. Он увидел в сочинении современника возвеличивание Достоевского за счет творца "Войны и мира" и "Анны Карениной" и внес свои акценты в понимание толстовского творчества. В.В.Вересаев доказывал, что герои Толстого, как и их создатель, не могут проникнуть в тайну мира разумом - им необходим инстинкт жизни, при наличии которого вопрос о смысле бытия разрешается сам собой. Обладание разгадкой людского существования как раз и даровано художнику в виде прочного, бессознательного знания, поднимающего его над ужасом смерти благодаря тайному единению с жизнью, с-всеобщим бытием. Осмысление Вересаевым диалога между жизнью и смертью на страницах Толстого оптимистично: творчество писателя, по его мнению, представляет апофеоз жизни, поскольку из мрачной тайны смерти он выносит лишь торжествующую, светлую тайну вечной жизни.

Н.А.Бердяев отмечал рационализм учения Толстого и вместе с тем тенденцию отказа от личности. "Личное бытие для него есть призрачное и ограниченное бытие, - писал он. - Истинное бытие есть безличное бытие. Блаженная, счастливая жизнь покупается отказом от личности. Толстой страстно и мучительно искал смысла жизни и Бога. Но в Бога он не верил, он был неверующий человек, он был одержим страхом смерти. Нельзя назвать Богом открытый им безликий закон жизни, который должен дать благо жизни" (84). С.Н.Булгаков тоже считал Толстого "беспримесным представителем просветительского рационализма" (85). По его мнению, духовная, творческая деятельность Толстого зависит в поздний период от процесса поглощения художника религиозной личностью. О.Сергий усматривал в этом пути непреходящий религиозный смысл. Главный нерв и пафос проповеди Толстого С.Н.Булгаков усматривал "в радости пути и радости сознания, как много этого пути осталось" (86). Но художественная проверка учения о самоспасении, проведенная писателем в повестях "Дьявол" и "Отец Сергий", являла, по мнению философа, совсем иное: она "приводит к проклятию жизни, отвержению мира как царства дьявола и к самоубийству как единственно достойному выходу" (87). Виною всему, как считает Булгаков, служит вера Толстого в возможность самостоятельной победы человека над грехом и похотью, победы без помощи благодати, подаваемой церковью.

Уже наш беглый обзор показывает, что каждому из толкователей толстовского феномена свойственно или создание некоего идеального образа Льва Толстого, или обращение к нему как к примеру, необходимому для обоснования собственных философских, религиозно-нравственных, эстетических концепций. Этим и объясняется столь большая амплитуда колебаний в его оценке. Этот факт демонстрирует, насколько необъятен гений Толстого. По-видимому, тайны жизни и творчества писателя будут привлекать еще не одно поколение исследователей. Тем не менее невозможно и откладывать решение насущной научной проблемы.

Главным материалом и объектом исследования являются художественная проза Толстого 1880-х годов ("Холстомер", "Смерть Ивана Ильича", "Крейцерова соната", "Дьявол"), в художественной структуре которой воплощается диалог "жизни" и "смерти", и религиозно-философские работы Л.Н.Толстого этого периода ("Исповедь", "О жизни","В чем моя вера?"), в которых выявление образно-смыслового наполнения понятий "жизнь" -"смерть" происходит в плане понятийно-логического познания.

Предметом изучения в диссертации стали идейно-художественные искания Л.Н.Толстого 1880-х годов, его система ценностей и способы ее воплощения на страницах литературных и религиозно-философских произведений.

Цель работы - уяснить художественно-философскую концепцию жизни и смерти Толстого, проанализировать ее выражение в произведениях 1880-х годов, учитывая специфику понятийно-логической и собственно художественной форм освоения им действительности. Поставленной целью обусловлены основные задачи работы:

1. Определить систему ценностей Толстого, сложившуюся в результате "переворота" в его мировоззрении;

2. Рассмотреть соотношение логического и художественного начал в творческой продукции Толстого указанного периода;

3. Выявить содержание и преломление категорий "жизнь" - "смерть" в контексте художественных, философских, публицистических произведений Толстого 1880-х годов;

4. Проанализировать структуру исследуемых произведений с точки зрения авторских оценок.

Совокупностью этих целей и задач определяется научная новизна предпринятого исследования, состоящая в попытке рассмотреть образно-смысловую оппозицию "жизнь - смерть" одновременно на материале художественной прозы и философско-религиозных произведений Толстого, соединяя непосредственный анализ текста произведений 1880-х годов с проникновением в логику религиозно-философских, нравственных и эстетических исканий писателя.

Предлагаемая работа по своей направленности относится к историко-литературным исследованиям. Методология исследования включает в себя элементы сравнительно-исторического, системно-целостного, историко-биографического методов. Исследуемая проблема требует обращения к смежным областям гуманитарного знания - к философии, психологии, культурологии, эстетике.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний и ссылок, библиографии.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Нагина, Ксения Алексеевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящее время творчество позднего Толстого все чаще становится объектом самых разнообразных исследований: последнее десятилетие характеризует волна устойчивого внимания к религиозно-философским сочинениям писателя, его произведения 1880-1900-х годов оказались в фокусе пересечения интересов философов, психологов, педагогов, богословов. Это требует со стороны современного литературоведения адекватной реакции, поскольку только оно, думается, в состоянии поддержать целостное представление о Толстом - художнике-мыслителе, соотнести специфику художественного и логического типов мышления. ^

Анализ смыслового и образного наполнения категории жизни/смерти в творчестве Толстого 1880-х годов позволяет утвердить мысль о содержательной общности этих категорий в произведениях как художественного, так и иного -философского, публицистического - порядка. Размышления писателя-мыслителя о двойственной природе человека, о противоречивом- единстве "животной личности" и "разумного сознания", о необходимости подчинения плотского начала власти последнего, о неизбежности обретения "света" в конце пути духовного совершенствования личности, о мужестве человека, стремящегося преодолеть сознание индивидуальной конечности, воплощались в образы и судьбы персонажей, преломлялись в конкретные жизненные ситуации, разыгранные на страницах художественных сочинений. Но те же самые темы и проблемы обсуждались и решались в религиозно-философских трактатах и публицистических статьях.

Мыслящие" толстовские герои, заходящие в тупик при попытках разумом объяснить смысл жизни, в своем стремлении освободиться от страха смерти приобщались к органическому жизнепониманию "героев | существования", тем самым отводя от Толстого упреки в сугубой ! рационалистичности его построений. Вера в высшее - интуитивно-сущностное знание законов жизни и смерти была сохранена Толстым, несмотря на его стремления подвести логическую основу под закон любви. Подтверждением этой веры служат ткань художественных произведений писателя и символическая структура его религиозно-философских трактатов 80-х годов.

Нынешние перемены в восприятии философской и религиозной мысли, новые подходы к истории литературы, характерные для конца нашего столетия, открыли новые перспективы в изучении наследия Толстого 1880-х - 1900-х годов. "Поздний" Толстой до сих пор изучен недостаточно, во многом остается одной из сложных загадок нашей отечественной культуры, тем более что этим обозначением характеризуется целая эпоха творчества - три десятилетия напряженной духовной жизни, работа писателя и мыслителя в самых разных жанрах и с различными задачами. 80-е годы принесли оформление толстовской концепции жизни и смерти, что и стало центральной темой диссертации, но за рамками исследования остаются существеннейшие вопросы: претерпевала ли дальнейшую эволюцию сложившаяся в это время система ценностей писателя, трансформировалась ли аксиологическая сторона литературного изображения у Толстого, подвергалось ли изменению образно-смысловое наполнение оппозиции "жизни" - "смерти"? Решение этих вопросов затрудняется сложностью и многоакцентностью толстовских произведений позднего периода. Значительно шире и их проблематика - мы отдаем себе в этом отчет.

Несмотря на обилие трудов об отдельных произведениях, не хватает обобщающих работ, рассматривающих все богатство фактов, систему идей и форм их воплощения у "позднего" Толстого в свете проблемы генезиса его мировоззрения и художественного видения. Отдельного современного исследования заслуживает и его религиозность, которую необходимо понять системно-целостно, подкрепляя анализом философского и художественного контекста, сопоставляя с тенденциями развития русской мысли. Только в результате весьма интенсивных усилий можно определить роль и место прозрений Толстого относительно человеческой природы, экзистенциальных оснований религиозной жизни человечества. Плодотворным представляется и изучение взаимодействующих с оппозицией жизни-смерти категорий любви, духа и плоти, божеского и человеческого, которые пронизывают бытие сознания великого искателя истины и идеала. Исчерпывающее познание наследия Л.Толстого еще впереди.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Нагина, Ксения Алексеевна, 1998 год

1. Толстой Л.Н. Анна Каренина // Толстой Л.Н. Собр. соч.; В22-х т. М. 1981. - Т. 8. - С. 7-478. - М„ 1982. - Т.9. - С. 7-417.

2. Толстой Л.Н. Война и мир // Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 22-х т. М., 1979. - Т. 4. - С. 7-371. - М„ 1980. - Т. 5. - С. 7-391. - Т. 6. - С. 7-415. - М., 1981. -Т. 7. - С. 7-246.

3. Толстой Л.Н. В чем моя вера // Толстой Л.Н. Поли. собр. соч.: В 90 т. -М., 1957. -Т. 23.-С. 304-469.

4. Толстой Л.Н. Детство И Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М,-Л.Д928, - Т. 1,-С. 3-97.

5. Толстой Л.Н. Дневники и записные книжки 1858-1880 г. II Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М., 1952. - 308 с.

6. Толстой Л.Н. Дьявол // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. M.-JL, 1933. - Т. 27.-С. 481-517.

7. Толстой Л.Н. Записки сумасшедшего // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т.-М., 1936.-466-475.

8. Толстой Л.Н. Исповедь // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М., 1957.-Т. 23.-С. 1-60.

9. Толстой Л.Н. Исследование догматического богословия // Толстой Л.Н. Полн. собр. срч.: В 90 т. М., 1957. - Т. 23. - С. 60-304.

10. Толстой Л.Н. Казаки // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М-Л.,1929.-Т. 6.-С. 3-150, 153-261.

11. Толстой Л.Н. Крейцерова соната // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В90 т.- М., 1933. Т. 27. - С. 5-78.

12. Толстой Л.Н. Набег // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М.-Л.,1932.-Т. 3.-С. 15-40.

13. Толстой Л.Н. О жизни // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М.,1936.-Т. 26.-С. 313-443.

14. Толстой JI.H. Письма 1880 1886 гг. // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. - М.- Л., 1934. - Т. 63. - 522 с.

15. Толстой Л.Н. Письма 1887 1889 гг. // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. -М., 53. -Т. 64. -395 с.

16. Толстой Л.Н. Письма к С.А. Толстой 1862 1886 гг. // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. - М. - Л.,1949. - Т. 83. - 644 с.

17. Толстой Л.Н. Письма к С.А. Толстой 1887 1910 гг. // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. : В 90 т. - М.-Л., 1949. - Т. 84 - 444 с.

18. Толстой Л.Н. Письма к В.Г. Черткову 1883 1886 гг. // Толстой Л.Н. . Полн. собр. соч.: В 90 т. - М., 1935. - Т. 85. - 462 с.

19. Толстой Л.Н. Письма к В.Г.Черткову 1887 1889 гг. // Толстой Л.Н Полн. собр. соч.: В 90 т. - М., 1937. - Т. 86. - 316 с.

20. Толстой Л.Н. Рубка леса. Рассказ юнкера // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М.-Л., 1932. Т.З. - С. 40-75.

21. Толстой Л.Н. Севастопольские рассказы // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. -М.-Л., 1932. Т. 4. - С. 3-121.

22. Толстой Л.Н. Смерть Ивана Ильича // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т.-М., 1936.-Т. 26.-С. 61-114.

23. Толстой Л.Н. Три смерти // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. : В 90 т. М,-Л., 1931.-Т. 5.-С. 53-67.

24. Толстой Л.Н. Хозяин и работник // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М.-Л., 1954. - Т. 29. - С. 3-46.

25. Толстой Л.Н. Холстомер // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М,,1936.-Т. 26.-С. 3-38.

26. Альтман М.С.Чшая Толстого. Тула : Приок. кн. изд-во, 1966.-168 с.

27. Андреева В. Толстой и, Фет: опыт жизнестроительства // Антология гнозиса: современная русская и американская проза. СПб, 1994. - Т. I. - С. 224-238.

28. Андреева Е.П. Толстой-художник в последний период деятельности. -Воронеж: Изд. Воронежского университета, 1980. 270 с.

29. Аннинский JI.A. Охота на Льва. Тула: Шар, 1988. - 295 с.

30. Асмус В.Ф. Мировоззрение Толстого // Литературное наследство. М., 1961.-Т. 69.-С. 35-102.

31. Бабаев Э.Г. "Анна Каренина" Толстого. М.: Худ. литература, 1978.158 с.

32. Бабаев Э.Г. Очерки эстетики и творчества Л.Н.Толстого. М.; Изд. Московского университета, 1981. - 198 с.

33. Бабаев Э.Г. Возвращение слова: Из наблюдений текстолога (над повестью Л.Н.Толстого "Холстомер") // Русская речь. 1986, -N 5. - С. 24-29.

34. Барышников Е.П. "Жизнь для других" как нравственно-эстетическая категория творчества Л.Н.Толстого // Актуальные проблемы литературоведения. Воронеж: Изд. Воронежского университета, 1990. - С. 9-16

35. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 3-е изд. - М.: Худ. литература, 1972. - 470 с.

36. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Худ. литература, 1975. - 504 с.

37. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.444 с.

38. Бахтин М.М. Статьи о Льве Толстом // Дон. 1988. - N 10. - 160-172 с.

39. Бердяев H.A. Философия свободы; Смысл творчества. М.: Правда, 1989. - 607 с.

40. Бердяев H.A. Духовные основы русской революции; Философия неравенства // Бердяев H.A. Собр. соч.: В 4 т. Париж, 1990. - 598 с.

41. Бердяев H.A. Л.Толстой // Н.А.Бердяев о русской философии. Свердловск, 1991.- С. 38-44.

42. Бердяев H.A. Ветхий и Новый Завет в религиозном сознании Я/Толстого // Вопросы литературы. -1991.-N8. С. 131-153.

43. Бердяев Н. Кошмар злого добра // Путь. Книга 1. - Спб, 1992. - С. 462-471.

44. Бердяев Н.А. Духи русской революции // Бердяев Н.А. О русских классиках. М., 1993. - С. 253-259.

45. Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века: Судьба России. М.: Сварог и К, 1997. - 540 с.

46. Беркович И.В., Золкин А.И. Л.Н.Толстой и И.А.Ильин: моральные и правовые аспекты применения государственного принуждения // XXIV Международные Толстовские чтения. Тула, 1998. - С. 92-94.

47. Берман Б .И. Сокровенный Толстой. М.: Гендальф, 1992. - 208 с.

48. Библиография статей В.В.Розанова о Толстом // Друзья и гости Ясной Поляны. Тула: Приок. кн. изд., 1993. -И 1. - С. 33.

49. Билинкис Я. "Война и мир" Л.Толстого: частный человек и история // Литература в школе. -1980. -N6.-0.10-15.

50. Бирюков П.И. Л.Н.Толстой: Биография в 2-х т. Берлин: Изд. ИЛ.Ладыжникова, 1921. - Т.1 - 572 с. - Т.2. - 675 с.- 51. Бочаров С.Г. Л.Толстой и новое понимание человека // Литература и новый человек. М., 1963. - С. 365-379.

51. Бочаров С.Г. Роман Л.Толстого "Война и мир". М.: Худ. литература,1978.- 103 с.

52. Бочаров С.Г. О художественных мирах. Сервантес, Пушкин, Баратынский, Гоголь, Достоевский, Толстой, Платонов. М.: Советская Россия, 1985. -296 с.

53. Бродский А.И. Смерть при жизни. О религии Льва Толстого // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6. - Философия. - СПб, 1994. - Вып. З.-С. 34-37.

54. Буланов А.М. Логика сердца в романе Л.Н.Толстаго "Анна Каренина" // Русская литература. 1991. - N 3. - С. 25-35.

55. Буланов А.М. "Ум" и "сердце" в русской классике. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1992. - 158 с.

56. Булгаков В. Л.Н.Толстой в последний год его жизни. М.: Правда, 1989.-448 с.

57. Булгаков В.Ф. Христианская этика. Систематические очерки мировоззрения Л.Н.Толстого. 2-е изд. - М.: Общество истинной свободы в память Л .Н.Толстого, 1919.-184 с.

58. Булгаков С.Н. Православие: Очерки учения православной церкви. М.: Терра, 1991. - 413 с.

59. Булгаков С.Н. Две встречи // Булгаков С.Н. Соч.: В 2-х т. М., 1993, -Т. 2. - С.631.

60. Булгаков С.Н. Человекобог и человекозверь: По поводу посмертных произведений Л.Н.Толстого "Дьявол" и "Отец Сергий" // Лики культуры: Альманах. М., 1995. - Т. 1. - С. 276-320.

61. Булгаков С.Н. Софиология смерти // Булгаков С.Н. Тихие думы. М., 1996. - С.273-308.

62. Булгаков С.Н. Лев Толстой /У Булгаков С.Н Тихие думы. М.,1996. -С. 234-251.

63. Бунин И.А. Освобождение Толстого // Бунин И.А. Собр. соч.: В 9 т. -М., 1967.-Т. 6.-С. 352-470.

64. Бурдина Н.Ю. Литературные жанры в творческом наследии Л.Н.Толстого 80-90-х годов: Автореферат дне. канд. филол. наук. М., 1985. -16 с.

65. Буслакова Т.П. Владимир Соловьев о Л.Н.Толстом // Из истории русской литературы конца ХГХ начала XX века. - М., 1988. - С. 149-161.

66. Бычков В.В. Телесность как категория русского релшпозно-эстетического сознания: (Исторический аспект) // Русская культура и мир: Тез. докл. участников П междунар. конф. Н-Новгород, 1994. - Ч. 1. - С. 27-30.

67. Вересаев В.В. Живая жизнь: о Достоевском и Льве Толстом, Аполлон и Дионис (о Ницше). М.: Политиздат, 1991, - 335 с.

68. Ветловская В.Е. Поэтика "Анны Каркниной" (система неоднозначных мотивов) // Русская литература. Л., 1979. - N 4. - С. 17-38.

69. Виноградов И.И. Критический анализ религиозно-философских взглядов Толстого. М.: Знание, 1981. - 64 с.

70. Виноградов И.И. "Главнейшая из наук". О нравственных исканиях Л.Толстого // Литературная учеба. - 1990. - N 5. - С. 157-168.

71. Выготский Л.С. Психология искусства: Анализ эстетической реакции. М.: Лабиринт, 1977. - 413 с.

72. Галаган Г.Л. Путь Толстого к "Исповеди" // Русская литература. -1978.-N3.-0. 342.

73. Галаган Г.Я. Л.Н.Толсгой. Художественно-этические искания. Л.: Наука, 1981.- 176 с.

74. Галкин А. Смерть или бессмертие?: Достоевский против Толстого // Вопросы литературы. 1993. - Вып. 1. -С. 157-172.

75. Гарин И.И. Неизвестный Толстой. Харьков: СП "Фолио", 1993. - 238с.

76. Гей Н.К. "Крейцерова соната" Толстого как художественная многомерность // Страницы истории русской литературы. М., 1977. - С. 123-136.

77. Гей Н.К. Поэтика романов Л.Н.Толстого. Романный тршпих: "Война и мир", "Анна Каренина", "Воскресение" II Л.Н.Толстой и современность: сборник статей и материалов. М., 1981. - С. 103-129.

78. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л.: Худ. литература, 1977.448 с.

79. Гинзбург ЛЯ. О литературном герое. Л.: Советский писатель, 1979.222 с.

80. Гинзбург Л Л. Литература в поясках реальности. Статьи. Эссе. Заметки. -Л., 1987.-400 с.

81. Голубела Л.Н. Духовность в интерпретации Л.Н.Толстого и проблема преодоления "кризиса человека" на пороге XXI века // XXIV Международные Толстовские чтения. Тула, 1988. - С. 91-92.

82. Гольденвейзер А.Б. Статьи, материалы, воспоминания. М.: Советский композитор, 1969. - 488 с.

83. Горичева Т.М. О кенозисе русской культуры // Христианство и русская литература. СПб., 1994. - С. 50-89.

84. Горная В.З. Мир читает "Анну Каренину". -М.: Книга, 1979. 128 с.

85. Горная В.З. "Крейцерова соната" в восприятии современников писателя // Яснополянский сборник. Тула, 1988. - С. 105-115.

86. Горький М. Лев Толстой // Горький М. Собр. соч.: В 16 т. М., 1979. -Т. 16.-С. 87-135.

87. Гроссман Л.П. "Смерть Ивана Ильича". Комментарии // Л.Н.Толсгой. Полн. собр. соч.: В 90 т. М., 1936. - Т. 26. - С. 679-692.

88. Гудзий Н.К. Комментарии И Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90-т. -М„ 1936. Т. 26. - С. 705-736, с. 855 -857.

89. Гусев Н.Н. Толстой в расцвете художественного гения. 1862-1877, -М.: Гослитиздат, 1928. 489 с.

90. Гусев Н.Н. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого. 1828-1890. М.: Гослитиздат, 1938. - 837 с.

91. Гусев Н.Н., Гольденвейзер А Лев Толстой и музыка. М.: Худ. литература, 1953.-47 с.

92. Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1881по 1885 год. М.: Наука, 1970. - 558 с.

93. Гусев Н. Н. Два года с Толстым. М.: Худ. литература, 1973. - 463 с.

94. Гусейнов А. Учение Л.Н.Толстого о непротивлении злу насилием И

95. Свободная мысль. -1994. К 6. - С. 68-81.

96. Гусейнов А Вера» Бог и ненасилие в учении Льва Толстого // Свободная мысль. 1997.-N7.-0.48-55.

97. Гусейнов А. Понятие насилия // Толстой и современность. Тула, 1998.-С. 32-54.

98. Давыдов Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия: (Проблемы нравственной философии). М.: Молодая гвардия, 1989. - 317 с.

99. Давыдов Ю.Н. Страх смерти и смысл жизни // Толстой Л.Н. Путь жизни. М, 1993. - С. 415-421.

100. Днепров В.Д. Изобразительная сила толстовской прозы // В мире Толстого: сборник статей. М., 1978. - С. 53-103.

101. Днепров В.Д. Идеи, страсти, поступки. -J1., 1978.-382 с.

102. Днепров В.Д. Идеи времени и формы времени. Л.: Советский писатель, 1980. - 598 с.

103. Днепров В.Д. Искусство человековедения. Из художественного опыта Льва Толстого. Л.: Советский писатель, 1985. - 288 с.

104. Донсков А. "Драматическое присутствие" в повести Л.Н.Толстого "Смерть Ивана Ильича" // Русская литература. СПб, 1993. - N 3. - С. 146-153.

105. Достоевский Ф.М. Об искусстве. Статьи и рецензии. М.: Искусство, 1973.-632 с.

106. Еремин М.П. Подробности и смысл целого // В мире Толстого. М,,1978.-С. 221-247.

107. Еремина Л.Й. Свет как символ и реальность в романе Л.Толсгого "Анна Каренина" // Русская речь. 1978. - N 1. - С. 11-18.

108. Еремина Л.И. Рождение образа. О языке художественной прозы

109. Л.Толстого. М.: Наука, 1983. -191 с.

110. Ермилов В. Толстой-романист. ''Война и мир", "Анна Каренина", "Воскресение". М.: Художественная литература, 1965. - 592 с.

111. Жданов В. Творческая история "Анны Карениной". Материалы и наблюдения. М.: Советский писатель, 1957. - 261 с.

112. Жданов В .А. От "Анны Карениной" к "Воскресению". М.: Книга,1967. -280 с.

113. Жданов В.А. Последние книги Л.Н.Толстого. Замыслы и свершения. -М.; Книга, 1971.-256 с.

114. Живолупова Н.В. Смысловой комплекс "жизнь-смерть-бессмертие" в художественном осознании трех русских писателей: Л.Н.Толстой, Ф.М.Достоевский, А.П.Чехов // Жизнь. Смерть. Бессмертие. СПб., 1993. -С. 82-84.

115. Западов A.B. В глубине строки. О мастерстве читателя. М.; Советский писатель, 1972. - 296 с.

116. Зеньковский В.В. Проблема бессмертия у Л.Н.Толстого // Сборник второй. О религии Л.Толстого. -"М.: Путь, 1912. С. 128-140.

117. Зеньковский В.В. История русской философии. Л.: Изд. "Прометей" ЛГПУ им. В.И.Ленина, 1991. - Т. 1. - Часть 2. - 280 с.

118. Зеньковский В.В. Единство личности и проблема перевоплощения // Человек. М„ 1993. - N 4. - С. 76-89.

119. Зеньковский В.В. Основы христианской философии. М.: Канон, 1996.- 550 с.

120. Зеньковский В.В. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. М.: Школа-Пресс, 1996. - 271 с.

121. Ильин И.А. О сопротивлении злу силою // Ильин И.А. Путь к очевидности. М„ 1993. - 0:6-134.

122. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Ильин И.А. Путь к очевидности.-М., 1993.-С. 134-290.

123. Исупов К.Г. Русская философская танатология // Вопросы философии. М., 1994. - N 3. - С. 106-114.

124. Исупов К.Г. Смерть "другого" // Бахшнология. Исследования, переводы, публикации. СПб, 1995. - С. 103-110.

125. Ищук Г.Н. О художественном воздействии романа Л.Н.Толсгого

126. Анна Каренина" // Филологические науки. -1978. N 3. - С. 21-30.

127. Ищук Г.Н. Проблема читателя в творческом сознании Л.Н.Толстого. -Калинин, 1975. 119 с.

128. Ищук Г.Н. Лев Толстой. Диалог с читателем. М.: Книга, 1984. - 191с.

129. Кавацца А. "Круг чтения" Л.Н.Толстого // Русская речь. 1988. - N 6. - С. 24-29.

130. Камянов В.И. Поэтический мир эпоса: О романе Л.Толстого "Война и мир". М.: Советский писатель, 1978. - 295 с.

131. Кадинский А.Б. От "Записок сумасшедшего" к "Смерти Ивана Ильича" // Л.Н.Толстой, Горький, 1960. - С. 66-80.

132. Каштанова И.А. Проблема любви и брака в произведениях Л.Н.Толстого и АИ.Куприна "Крейцерова соната" и "Гранатовый браслет" // Толстовский сборник. Тула, 1981. - С. 36-49.

133. Квитко Д.Ю, Философия Толстого. М,: Изд-во коммунистической академии, 1930. - 227 с.

134. Кедров К.А. "Уход" и "воскресение" героев Толстого // В мире Толстого: сборник статей. М., 1978. - С. 248-273.

135. Кибальник С.А. Смерть у АС.Пушкина как поэтическая и религиозная тема // Христианство и русская литература. СПб., 1994. - С. 157-185.

136. Ким Рехо "Неделание". Лев Толстой и Лао-цзы // Толстой и современность. Тула, 1998. - Часть 2. - С. 71-87.

137. Ковалев В.А. Своеобразие художественной прозы Л.Н.Толстого: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологическихнаук. -М., 1970. -45с.

138. Ковалев В.А. Драматургическая форма раскрытия внутреннего мира героев в романе "Война и мир" // Толстовский сборник. Туда: Приок. кн. издво, 1970. N4. - С. 35-50.

139. Ковалев В.А. Поэтика Л.Толстого: Истоки традиции. М.: Изд-во

140. Московского университета, 1983. 175 с.

141. Краснов Г.В. "Божеское" и 'Человеческое" в произведениях позднего Л.Н.Толстого // Кормановские чтения. Ижевск, 1995. - Вып. 2. - С. 164-171.

142. Краснов Г.В. Спорные и бесспорные проблемы в изучении "позднего" Л.Н.Толстого // Толстой и современность. Тула, 1988,- Часть 2. - С. 91-101.

143. Кудрявая Н.В. Религиозно-нравственное учение Л.Н.Толсгого: философские аспекты // Педагогика. 1993, - N 1. - С. 82-87.

144. Кудрявая Н.В. Лев Толстой о смысле жизни. Образ духовного и нравственного человека в педагогике Л.Н.Толстого. М.: Красный пролетарий, 1993.-176 с.

145. Кудрявая Н.В. Л.Н.Толстой о церковном христианстве и развитии религиозного сознания //-Педагогика. М, 1996. - N 4. - С. 65-68.

146. Кузминская Т.А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. Воспоминания. Тула : Приок. кн. изд-во, 1958. - 527 с.

147. Кузина Л.Н. Художественное завещание Льва Толстого: Поэтика Л.Н.Толстого конца XIX начала XX века. - М.: Специализированное изд.-торг. предприятие "Наследие", 1993. - 157 с.

148. Кузичева А.П. О философии жизни и смерти // Чехов и Лев Толстой.-М., 1980.-С. 254-264.

149. Кузьмина Л. О Л.Н.Толстом. Из неопубликованного // Звезда. 1973.-N8.-C. 195-197.

150. Кулешов В.И. Современные аспекты изучения Толстого // Вестник

151. МГУ. Филология. - 1978. - N 4. - С. 56-68.

152. Купреянова E.H. Мотивы народного эпоса и древней литературы в произведениях Л.Н.Толсгого // Русская литература. -1963. N 2. - С. 167-168.

153. Купреянова E.H. Эстетика Л.Н.Толстого. М-Л.: Наука, 1966. - 324 с.

154. Купреянова E.H. О прблематкке и жанровой природе романа Л.Толсгого "Война и мир" // Русская литература. -1985. N1. - С. 161-172.

155. Куркина Т.Н. Сюжетостроение повестей Толстого 1880-90-х годов // XXIV Международные Толстовские чтения. Тула, 1998. - С. 37-40.

156. Курляндская Г.Б. Л.Н.Толстой и Ф.М.Достоевский: (Проблема метода и мировоззрения писателей). Тула: Приок. кн. изд-во, 1986. - 254 с.

157. Курляндская Г.Б. "Диалектика души" и проблема свободной воли в "Войне и мире" // Русская литература. -1979. N 2. - С. 73-91.

158. Курляндская Г.Б. Нравственный идеал героев Л.Н.Толсгого и Ф.М.Достоевского. М., 1988. - 270 с.

159. Кущенко Г.А. Автор и герой в рассказе Льва Толстого "Три смерти" // Малые жанры в русской и советской литературе. Киров, 1986. - С. 79-89.

160. Лаврин А.П. 1001 смерть. -М.: Ретекс, 1991.-414 с.

161. Лаврин А.П. Хроника Харона. Энциклопедия смерти. М.:Московский рабочий, 1993. 509 с.

162. Лакшин В. Лев Толстой и А.Чехов. М.: Советский писатель, 1963.570 с.

163. Лакшин В. Пять великих имен. М.: Современник, 1988. - 506 с.

164. Лакшин В.Я. Возвращение Толстого-мыслителя // Вопросы литературы. 1988. -N 5. -С. 104-117.

165. Лакшин В.Я, Л.Н.Толстой-мыслитель в современном мире // Сохря-ков Ю.И. Художественные открытия русских писателей. М.: Просвещение, 1990. - С. 67-79.

166. Лебедев Ю.В. У философских истоков "мысли народной" в романе-эпопее "Война и мир" // Литература в школе. -1997. N 5. - С. 72-78.

167. Лев Толстой и В.В.Стасов. Переписка. 1876-1904. - М., 1929. - 279 с.

168. Левидов А.М. Автор образ - читатель. - Л.: Изд. Ленинградскогоуниверситета, 1977. 360 с.

169. Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. М.: Канон,1996.-496 с.- 166. Леошьев К. Анализ, стиль и веяние. О романах гр. Л.Н.Толстого. Критический эпод Я Вопросы лшературы. 1988. - N 12. - С. 69-85. - 1989. - N 1.-C.83-U2.

170. Леонтьев К. Страх Божий и любовь к человечеству. По поводу рассказа гр. Л.Н.Толстого "Чем люди живы?" //Леонтьев К. Восток, Россия и Славянство. М., 1996. - С. 329-338.

171. Леонтьев К. Два графа: Алексей Вронский и Лев Толстой // Леонтьев К. Восток, Россия и Славянство. М., 1996. - С. 458-466.

172. Лесков Н.С. О куфельном мужике и прочем // Лесков Н.С. Собр. соч.: В 12 т. М., 1989. Т. 11. - С. 134-136.

173. Линков В.Я. Мир и человек в творчестве Л.Толсгого и И.Бунина. -М.: Изд. Московского университета, 1989. 172 с.

174. Лосский И.О. История русской философии. М.: Советский писатель, 1991.-478 с.

175. Лосский И.О. Избранное. -М.: Правда, 1991. С. 622.

176. Лосский Н.О. Воскресение во плота Н Путь. Париж, 1931. - Т. 26. -С. 136-163.

177. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.:йскусство, 1970. - 384 с.

178. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, 1992. - 272 с.

179. Лотман Ю.М. Смерть как проблема сюжета // Ю.М.Лотман и тарту-ско-московская семиотическая школа. М., 1994. - С. 417-445.

180. Лотман Ю.М. О русской литературе классического периода. Вводные замечания // Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа.- М., 1994.-С. 380-394.

181. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб: Искусство, 1994.399 с.

182. Лукацкий М.А. Религиозная философия Л.Н.Толстого в диалоге культур Запада и Востока //Россия и Запад: Диалог культур. Тверь, 1994. - С. 111-125.

183. Лурье Я.С. Об исторической концепции Льва Толстого // Русская литература. 1989. -N 1. - С. 26-43.

184. Лурье Я.С. После Льва Толстого: Исторические воззрения Толстого и проблемы XX века. СПб.: Дмитрий Буланин, 1993. - 166 с,

185. Лурье Я.С. Лев Толстой и мыслители "серебряного века" // Звезда. -СПб, 1993. N 7. - С. 173-183.

186. Магазанник Е.П. Эпизод толстовской автополемики ("Дьявол" против "Крейцеровой сонаты") // Проблемы поэтики. Ташкент, 1968. - Т. 1. - С. 62-77.

187. МайминЕ.А. Лев Толстой: Путь писателя.-M.: Наука, 1978. -191 с.

188. Маймин Е.А. A.A.Фет и Л.НТолстой // Русская литература. 1989. -N4.-С. 131-142.

189. Мардов И.Б. О "новом жизнепонимании" Л.Толстого // Вопросы философии. M., 1996. - N 9. - С. 39-45.

190. Мелешко Е.Д. Философия Л.Н.Толстого: аргументы разума и аргументы жизни И Толстой и современный мир. Тула, 1998. - Часть 1. - С. 825.

191. Мень А Библия и русская литература II Наука и религия. М., 1994. -N2.-С. 16-19.

192. Мережковский Д.С. Лев Толстой и церковь // Мережковский Д.С. В тихом омуте.-М., 1991.-С. 134-140.

193. Мережковский Д.С. Лев Толстой и революция И Мережковский Д.С. В тихом омуте. М., 1991. - С. 140-146.

194. Мережковский Д.С. Вечные спутники. Толстой и Достоевский. М.:1. Республика, 1995. 619 с.

195. Михайловский Н.К. Литературная критика: Статьи о русской литературе XIX начале XX века. - Л.: Худ. литература, 1989. - 605 с.

196. Морозенко ЛИ Проблема свободы в произведениях позднего Л H Толстого // XXEV Международные Толстовские чтения. Тула; 1998. С. 1618.

197. Мышковская Л.М. Л.Толстой. Работа и стиль. М.: Советский писатель, 1938. - 300 с.

198. Мышковская Л.М. Мастерство Л.Н.Толстого. М.: Советский писатель, 1958,-435 с.

199. Назаров В.И. Метафоры непонимания: Л.Н.Толстой и Русская Церковь в современном мире // Вопросы философии. -1991. N 8. - С. 155-156.

200. Немировская Л.З. Л.Толстой и проблемы гуманизма. М.: Знание, 1988. - 63 с.

201. Немировская Л.З. Религия в духовном поиске Толстого. М.: Знание, 1992.-62 с.

202. Немцева В.И. К спорам о смысле эпиграфа к роману "Анна Каренина" // Яснополянский сборник. Тула: Приок. кн. изд., 1988. - С, 93-105.

203. Нестеренко A.A. Об авторской позиции в финалах романов "Анна Каренина" и "Воскресение" // Филологический сборник. Алма-Ата, 1970. - Т. VIII-IX. - С. 28-37.

204. Нестеренко A.A. Проблема авторского начала в художественном творчестве Л.Н.Толстого // Вопросы философии. -1984. N 7. - С. 70-80.

205. Никифоров А.И. "О жизни". Комментарии // Толстой Л.Н. Поли, собр. соч.: В 90 т. -М„ 1936. С. 748-845.

206. Николаев П.В. Публицистические элементы в дилогии Л.Н.Толстого "Крейцерова соната" и "Дьявол" // Проблемы литературного жанра. Томск, 1978. - С. 75-76.

207. Николаев П.В. Проблемы нравственной ответственности в повести "Дьявол" // Яснополянский сборник. Тула: Приок. кн. изд-во, 1984. - С. 105111.

208. Николаева Е.В. Способы выражения основ миросозерцания в творчестве Л.Н.Толсгого 1880-х 1900-х годов // Научные труды Московского педагогического государственного университета им. ВЛЛеннна. Серия: Гуманистические науки. - М., 1994. - Ч. 1. - С. 8WH.

209. Николаева Е.В. Духовный климат эпохи и художественный мир позднего Толстого // Литература в школе. 1997. - N 5. - С. 61-72.

210. Обертынский А. О "сцеплении мыслей" в "Крейцеровой сонате" Л.Н.Толстого И Вопросы русской и зарубежной литературы. Ростов-на-Дону, 1972.-Вып. 1.-С. 61-72.

211. Овсянников М.Ф. Эстетические взглдды Л.Н.Толсгого // Вопросы философии. 1995. - N 10. - С. 120-128.

212. Овсянико-Куликовский Д.Н. Лев Николаевич Толстой. К 80-летию великого писателя. Очерк его деятельности, характеристика его гения и призвания. СПб: Издание товарищества "Издательское Бюро", 1908. - 160 с.

213. Олливье Софи. Смерть у Достоевского Н Достоевский и современность: Тез. выступлений на "Старорусских чтениях". Новгород, 1991. - Ч. I. -С. 133-136.

214. Опульская Л.Д. Позднее творчество Л.Н.Толстого // Л.Н.Толстой: Сборник статей о творчестве. М., 1955. - 365с.

215. Опульская Л.Д. Лев Николаевич Толстой: Материалы биографии. -М.: Наука, 1979.-287 с.

216. Осшова Н.В. Рождение жанра: жанровая специфика трактатов Л.Н.Толстого // Анализ литературного произведения. Киров, 1995. - С. 63-72.

217. Осмоловский О.Н. Принципы познания и изображения человека "в романе Л.Толсгого "Анна Каренина" // Филологические науки. 1978. - N 3. - С. 31-42.

218. Панченко А.М. Несколько страниц из истории русской души // Толстой Л.Н. Исповедь. В чем моя вера? Л.: Художественная литература, 1991. -С. 3-15.

219. Парахин Ю., Парахина Е. Лев Толстой: Россия на пути к книге бытия. Лев Толстой и Ясная Поляна. Тула, Тульский полиграфист, 1998. - 327 с.

220. Партэ К. Метаморфоза смерти // Русская литература. -1991. N 3.1. С. 107-112.

221. Патгерсон Д. От культурного к человеческому: случай Ивана Ильича // Слово и мысль Льва Толстого. Казань, 1993. - С. 48-56.

222. Патгерсон Д. Божественный образ человеческой жизни: богословие Л.Н.Толстого // Ученые записки Казанского государственного университета. -Казань, 1995. Т. 131. - С. 109-119.

223. Переписка Л.Н.Толстого с Н.Н.Страховым. 1870-1894. СПб., 1914.478 с.

224. Писарев Д.И. Три смерти. Рассказ гр. Л.Н.Толстого // Писарев Д.И.Собр. соч.: В 4 т. М., 1955. - Т.1. - С. 115-134.

225. Писарев Д.И. Промахи незрелой мысли // Писарев Д.И.Собр. соч.; В 4-х т. М„ 1956. - Т. 3. - С. 107-125.

226. Плеханов Г .В, Толстой и природа // Плеханов Г.В. Избранные философские произведения: В 5 т. М., 1958. - С. 609-613.

227. Поддубная Р.И. "Выбранные места из переписки с друзьями Гоголя и "Исповедь" Л.Толстого (Авторские установки и законы жанра) // Кормановские чтения. Ижевск: Изд-во Удмуртского ун-та, 1995. - Вып. 2. - С. 148-164.

228. Полякова Е.И. Символ и аллегория в реализме Толстого // В мире Толстого. -М„ 1978. С. 315-350.

229. Порудоминский В.И. Предисловие к "Крейцеровой сонате" // Человек. М., 1993. - Вып. 1. - С. 147-163. -Вып. 2. - С. 117-133.

230. Порудоминский В.И. "Стех пор как я сел в вагон." Железная дорога в творческом сознании Л.Н.Толстого // Человек. М., 1995. - Вып. 5. - С. 145159.

231. Пугеев A.C. Логика судеб как структурообразующее начало повествования "Войны и мира" Л.Н.Толстого // XXIV Международные Толстовскиечтения. Тула, 1998. - Часть 1. - С. 200-211.

232. Пятигорский А.И. Толстовская трактовка буддизма // Пятигорский

233. AM. Избранные труды. М., 1996. - С. 251-255.

234. Рачин Е.И. Философские искания Льва Толстого. М.: Изд-во Рос. ун-та дружбы народов, 1993. - 170 с.

235. Ремизов В.Б. Роман Л.Н.Толстого "Воскресение": концепция жизни и формы ее воплощения. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1986. - 163 с.

236. Ремизов В.Б. Л.Толстой и Сократ (к вопросу об истоках миросозерцания писателя) // Современность классики. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1986.-С. 107-118.

237. Ремизов В.Б. Толстой и Монтень в их раздумьях о жизни, смерти, бессмертии // Яснополянский сборник. Тула, 1992. - С. 64-74.

238. Ремизов В.Б. Л.Толстой в последний период творчества: мировоззрение и художественное видение // Толстовский сборник. Тула: Изд-во Тульского пед. ин-та, 1992. - С. 4-21.

239. Ремизов В.Б. Толстой и своременносгь. За и против // Толстой и современность. Тула, 1998. - Часть 1. - С. 200-211.

240. Розанов В.В. Люди лунного света. СПб., 1913. Репринтное воспроизведение второго издания 1913 года. - 298 с.

241. Розанов В.В. Из литературно-критического наследия // Вопросы литературы. 1988. - N 4. - С. 176-200.

242. Роллан Р. Жизни великих людей: Жизнь Бетховена; Жизнь Мике-ланджело; Жизнь Толстого. Минск: Вышэйш. шк., 1986. - 333 с.

243. Сабуров A.A. "Война и мир" Л.Н.Толстого. Проблематика и поэтика.- М.: Издательство МГУ, 1959. 604 с.

244. Салманова Й.Ф. Толстой-художник и мыслитель в религиозно-философском трактате "О жизни" // XXIV Международные Толстовские чтения:

245. Тез. докладов. Тула, 1998. - С. 21-24.

246. Сатиэ Митигути. Философия ненасилия Л.Н.Толстого и буддийские принципы // XXIV Международные Толстовские чтения: Тез. докладов. Тула, 1998.-С. 159-165.

247. Свительский В.А. Логика авторской оценки в романе Л.Н.Толстого"Анна Каренина" // Толстовский сборник. Тула, 1973. - N 5. - С. 57-68,

248. Свительский В.А. Трагедия Анны Карениной и авторская оценка в романе Л.Н.Толстого // Русская литература 1870-1880 годов. Свердловск, 1977.

249. Свительский В. Уроки великого романа. К 150-летию со дня рождения Л.Н.Толстого // Подъем, 1978. -N 1. С. 134-141.

250. Семенова С.Г. Преодоление трагедии: "Вечные вопросы в литературе. М.: Советский писатель, 1989. - 439 с.

251. Семенова С.Г. Тайны царствия небесного. М.: Школа-Пресс, 1994.414 с.

252. Семенова С.Г. Философия бессмертия и вос!фешения: По материалам Федоровских чтений, 8-10 дек. 1995 г. Москва: Наследие. - Вып. 1. - 1996. -268 с.

253. Симонова C.B. Идея нравственного самосовершенствования в этике Л.Н. Толстого: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Л., 1982. - 18 с.

254. Скафтымов АП. Нравственные искания русских писателей. Статьи и исследования о русских писателях. М., 1972. - 544 с.

255. Сливицкая О.В. "Война и мир" Л.Н.Толстого. Проблемы человеческого общения. Л.: Изд. Ленинградского университета, 1988. - 192 с.

256. Сливицкая О.В. О многозначности восприятия "Анны Карениной" // Русская литература. 1990. - N 3. - С. 34-47.

257. Слинько A.A. Из истории русской демократической критики. Литературно-критическое наследие Н.К.Михайловского. Воронеж: Изд. Воронежского университета, 1977. - 174 с.

258. Слинько A.A. В поисках гуманистического пути: Из истории русской публицистики. Воронеж: Изд. Воронежского университета, 1991. - 92 с.

259. Слинько A.A. АДСахаров и Л.Н.Толсгой // Слово и мысль Льва Толстого. Казань, 1994. - С. 3-6.

260. Слинько A.A. Статья Л.Н.Толстого "Не убий" в контексте современной истории // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. Воронеж, 1995. - Выц. 4. - С. 86-93.

261. Слинько A.A. Анатомия патриотизма: Л.Н.Толстой и ГТЯ.Чаадаев // Толстой и современность. Тула, 1998. - С. 97-105.259. "Смерть Ивана Ильича": стратегия чтения // Тема смерти в духовном опыте человечества. СПб., 1993. - С. 67-83.

262. Соина О.С. Л.Толстой о смысле жизни: Этические искания и современность // Вопросы философии. -1985. N 11. - С. 124-132.

263. Соина О.С. Этика самосовершенствования: Л.Толстой, Ф.Достоевский, Вл. Соловьев. М.: Знание, 1990. - 63 с.

264. Соина О.С. Л.Н.Толстой: парадоксы этического человекотворения // Человек. М., 1996. - Вып. 2. - С. 60-79.

265. Соловьев B.C. Три разговора // Соловьев B.C. Соч.: В 2-х т. М.,1988.-Т. 2.-С. 635-763.

266. Соловьев B.C. Смысл любви // Соловьев B.C. Соч.: В 2-х т. М„1988. Т. 2. - С.493-548.

267. Степанов Ю.С. От стиля к мировоззрению. Экзистенциальные идеи у Л.Толсгого II Сборник докладов и сообщений Лингвистического общества (Калининский ун-т), 1973. Вып. 1. - С. 10-24.

268. Страхов Н.И. Критические статьи об И.С.Тургеневе и Л.Н.Толстом.1. СПб., 1887.-484 с.

269. Струве П.Б. Лев Толстой // Струве П.Б. Patriótica: Политика, культура, религия, социализм. М., 1997. - 291-303.

270. Струве П.Б. Роковые вопросы. По поводу статьи Л.Н.Толстого "Неизбежный переворот" // Струве П.Б. Patriótica: Политика, культура, религия, социализм. М., 1997. - С. 303-304.

271. Струве П.Б. На разные темы // Струве П.Б. Patriótica: Политика, культура, религия, социализм. М., 1997. - С. 212-278.

272. Сушков Б.Ф. Религия совести // Толстой ЛЛ. В чем моя вера?: Сб. статей. Тула, 1989. - С. 3-35.

273. Сушков Б.Ф. Догмы духовных пастырей // Слово. 1990. - N 9. - С.45.49.

274. Тарасов Б. Лев толстой и Блез Паскаль: (О влиянии идей и взглядов французского мыслителя ХУШ века на жизнь и творчество Л.Н.Толстого) // Литературная учеба. 1994. - N 1. - С. 148-158.

275. Толстая С А Дневники: В 2-х т. М.: Худ. литература, 1978. - Т. 1. -606 с. - Т. 2. - 669 с.

276. Толстой и наше время: (Сб. статей). М.: Наука, 1978. - 366 с.

277. Толстой художник: (Сб. статей). -М.: Наука, 1961. - 462 с.

278. Толстой И.Л. Мои воспоминания. М.: Правда, 1987. - 464 с.

279. Толстой С. Л. Очерки былого. Тула: Приок. кн. изд., 1975. - 469 с.

280. Толстых В. "Таинство духовной жизни личности". Личность: образ жизни и позиция // Литературная учеба. 1982. - N 4. - С. 139-149.

281. Томилов В.Г. Лев Толстой и христианство //Русская культура на межконфессиональных перекрестках. М., 1995. - С. 12-13.

282. Трубников Н.И. Проблема смерти, времени и цели человеческой жизни // Философские науки. 1990. - N 2. - С. 104-115.

283. Уткина Н.Ф. Проблемы науки и мировоззрения в творчестве Л.Н.Толсгого. Вопросы философии. -1978. - N 9.

284. Федоров В. Два мира "Анны Карениной" : (О композиционном принципе романа Л.Н.Толстого)//Литературная учеба. 1978. -N 6. - С. 176-183.

285. Федотов Г.П. О смерти, культуре и "Числах" // Федотов Г.П. Лицо России. Париж, 1933. - Т. 40. - С. 54 - 65.

286. Федотов Г.П. Великая Суббота (О тайне смерти и бессмертии) // Федотов Г.П. Лицо России. Париж, 1938. - Т. 57. - С. 48-57.

287. Федотов Г.П. Новое отечество // Федотов Г.П. Судьба и грехи России: В 2-х т. СПб, 1992. - Т. 2. - С. 233-252.

288. Фет A.A. Что случилось по смерти Анны Карениной в "Русском вестнике" // Литературное наследство. 1939. - Т. 37-38. - С. 189-223.

289. Фет H.A. О поэтике повести Л.Н.Толстого "Смерть Ивана Ильича": Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук / Российский педагогический университет им. А.И.Герцена. СПб, 1995.-19 с.

290. Фет H.A. Поэтика телесности в повести Л.Н.Толстого "Смерть Ивана Ильича" // Ars interpretendi. Сборник статей к 75-летию профессора Ю.И.Чумакова. Новосибирск: Издательство СО РАН, 1997. - С. 208-220.

291. Флоренский П.А. Столп и утверждение истины // Флоренский П.А. Собр. соч. / Под общей редакцией Н.А.Струве. Париж, 1989. - 812 с.

292. Фортунатов НМ. Творческая лаборатория Толстого: Наблюдения и раздумья. М.: Правда, 1983. - 319 с.

293. Франк С.Л. Нравственное учение Л.Н.Толстого // Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб, 1996. - С. 432440.

294. Франк СЛ. Лев Толстой и русская интеллигенция // Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб, 1996. - С. 440-445.

295. Франк С.Л. Памяти Льва Толстого -V Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. - С. 445-455.

296. Франк С.Л. Толстой и большевизм // Франк СЛ. Русское мировоззрение. Спб., 1996. - С. 455459.

297. Франк C.JI. Толстой и большевизм // Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. - С. 459-481.

298. Францковяк М. Проблемы композиции фабулы в повести Л.Н. Толстого "Смерть Ивана Ильича" и в повести АЛДехова "Скучная история" (сравнительный анализ) // Studia rossica posnaniensia. Zeszyt ХП - 1979. - Poznan, 1980. - С 57-69.

299. Хайнади 3. О природе трагического в романах Л.Н.Толстого: Дисс. . канд. филол. наук. М., 1980. - 210 с.

300. Храпченко М.Б. Лев Толстой как художник. М.: Худ. литература, 1978.-580 с.

301. Хачурова И.И, Проблема смысла жизни и смерти в философии Л.Н.Толстого: Автореферат дисс. . канд. философ, наук / Московский государственный университет им. Ленина, 1995. 16 с.

302. Хзмалян Т. Поэтика повести ЛЛ.Толстого "Смерть Ивана Ильича" // Вестник Ереванского ун-та. Общественные науки. Ереван, 1988. - N 3. - С. 124-129.

303. Христианская этика. Систематические очерки мировоззрения Л.Н.Толстого, составленные В.Ф.Булгаковым. Екатеринбург, 1994. - 367 с.

304. Цвейг С. Певец своей жизни // Цвейг С. Собр. соч.: В 10 т. М., 1992. - Т. 3.-С." 554-669.

305. Черневский А.Л. Еще раз о мировоззрении Льва Толстого // Советская педагогика. 1990. - N 9. - С. 90-101.

306. Чернышевский Н.Г. Детство и отрочество. Сочинения гр. Л.Н.Толстого. Военные рассказы гр. Л.Н. Толстого // Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч.: В 15 т. М„ 1947. - Т. 3. - С. 42М32.

307. Чичерин A.B. Идеи и сшль. М.: Худ. литература, 1965. - 300 с.

308. Чичерин A.B. Очерки по истории русского литературного стиля. М.: Худ. литература, 1977, - 445 с.

309. Чуприна И.В. Трилогия Л.Толстого "Детство", "Отрочество" и "Юность". Саратов: Изд. Саратовского университета, 1961. - 189 с.

310. Чуприна И.В. Нравственно-философские искания Л.Толстого в 60-е и 70-е годы. Саратов: Изд. Саратовского университета, 1974. - 317 с.

311. Шарапова Г.А. Проблема нравственного возрождения личности в повестях Л.Н.Толстого и Ф.М.Достоевского // Толстовский сборник. Тула, 1981. -С. 27-36.

312. Щеглов М.А. Повесть Толстого "Смерть Ивана Ильича" // Щеглов М.А. Литературно-критические статьи. М., 1965. - С. 56-84.

313. Щеглов М.А. Особенности сатиры Льва Толстого // Щеглов М.А. Литературная критика. -М., 1971. С. 112-137.

314. Шестов Л. Избранные сочинения. -М.: Ренессанс, 1993. 510 с.

315. Шестов Л. На весах Иова (странствования по душам) // Шестов Л. Сочинения: В 2-х т. М.: Наука, 1993. - Т.2. - 560 с.

316. Шифман А.И. Лев Толстой и Восток. М., 1971. - 552 с. Шифман А.И. О своеобразии языка Толстого-публициста // Яснополянский сборник. -Тула, 1988.-С. 85-93.

317. Шкловский В. Заметки о прозе русских классиков. О произведениях Пушкина. Гоголя, Лермонтова, Толстого, Чехова. М.: Советский писатель, 1953.-655 с.

318. Шкловский В. Б. Лев Толстой. М.: Молодая гвардия, 1967. - 655 с.

319. Щипаков ЙЛ. Философские искания Л.Н.Толстого // Вестник Московского ун-та. Серия 7. - Философия. - 1979. -N1.-0. 44-58.

320. Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Книга первая. Пятидесятые годы. Л.: Прибой, 1928.-416 с.

321. Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Книга вторая. Шестидесятые годы.

322. Л.: Гослитиздат, 1931. 424 с.

323. Эйхенбаум Б.М. Толстой и Шопенгауэр. (К вопросу о создании "Анны Карениной") И Литературный современник. 1935. -N11.-0. 87-123.

324. Эйхенбаум Б.М. "Записки сумасшедшего". Комментарии // Толстой Л.Н. Поли. собр. соч.: В 90 т. М., 1936. - С. 853-855,

325. Эйхенбаум Б.М. "Холстомер". Комментарии II Толстой Л.Н. Поли, собр. соч.: В 90 т. М., 1936. - С. 663-673.

326. Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Семидесятые годы. -Л.: Худ. литература, 1960.-359 с.

327. Эйхенбаум Б.М. О литературе. М.: Советский писатель, 1987. - С. 34-140.

328. Элиаде М. Космос и история. М.: Прогресс, 1987. - 312 с.

329. Элиаде М. Священное и мирское. М.: Изд. Московского университета, 1994. -144 с.

330. Юрков С.Е. Этические учения Сенеки и Толстого II Толстой и современность. Тула, 1998. - Часть 1. - С. 87-97.

331. Юртаева Н.А. К вопросу о сюжетном единстве повестей Л.Н.Толстого 1880-90-х гг. // Проблема метода и жанра. Томск, 1985. - Вып. 11.-С. 58-71.

332. Янковский Ю.З. Человек и война в творчестве Л.Н.Толстого. Киев: Визца школа, 1978. - 144 с.

333. Jackson R.L. Text and Subtext in the Opening and Closing Lines of "The Death of Ivan Hych or Phonetic Orcherstration in the Semantic Development of the Story II Tolstoy Studies Journal 1997 Vol. IX.

334. Oliver S. La peinture de la mort cher Dostoevsskij et Tolztoj // Dostoevsky Studies. The Journal of the International Dostoevsky Sosiety. New Series Volume 2, 1998.-Number 1.-P. 158-168.