Образ трикстера в модернистской и постмодернистской романной традиции (М.А. Булгаков, Б. Акунин) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат наук Комиссарова Ульянова Александровна

• Комиссарова Ульянова Александровна
• кандидат наук
• 2019

Оглавление диссертации кандидат наук Комиссарова Ульянова Александровна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ФЕНОМЕН ТРИКСТЕРА. МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОКИ И МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ТРАДИЦИЯ

1.1. «Герой-трикстер» как культурный архетип. К определению понятия

1.2. Отражение архетипа трикстера в мифологии и мировой литературе

1.3. Образ трикстера в русской лирике Серебряного века (на примере стихотворной переписки Валерия Брюсова и Андрея Белого)

1.4. Трикстериада в советской литературе 1920-1930-х годов (обзор по Марку Липовецкому)

ГЛАВА 2. ГЕРОИ-ТРИКСТЕРЫ В РОМАНЕ М. БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА»

2.1. Модернистская традиция в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита»

2.2. Образы героев-трикстеров в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита»

ГЛАВА 3. ТРАНСФАРМАЦИЯ АРХЕТИПА ТРИКСТЕРА В РОМАНАХ БОРИСА АКУНИНА (НА ПРИМЕРЕ РОМАНОВ «АЗАЗЕЛЬ», «СТАТСКИЙ СОВЕТНИК», «ПЛАНЕТА ВОДА»)

3.1. Трикстер и трикстерная составляющая в культурном пространстве постмодерна

3.2. Герои-трикстеры в романе Бориса Акунина

«Азазель»

3.3. Образ героя-трикстера в романе Бориса Акунина «Статский советник»

3.4. Герой-трикстер в технократическом детективе Бориса Акунина

«Планета вода»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

ПРИЛОЖЕНИЯ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Образ трикстера в модернистской и постмодернистской романной традиции (М.А. Булгаков, Б. Акунин)»

ВВЕДЕНИЕ

Понятие трикстер пришло в литературоведение из мифологии и культурологии. Трикстер - в переводе с английского (trickster) -обманщик, ловкач. В культурологии и мифологии трикстер определяется как шут, игрок, вор, обманщик, коварный божок, злая тень положительного героя, это непредсказуемый и асоциальный персонаж, несущий в себе одновременно добро и зло, создающий что-то новое и разрушающий старое. Несмотря на то, что трикстер нарушает общепринятые нормы морали и законы, он не всегда обладает исключительно отрицательными качествами. Напротив, своим поведением и поступками трикстер вносит в окружающую действительность некие изменения, способствующие ее развитию и улучшению, не допуская застоя.

Образ трикстера достаточно популярен в научной литературе. Среди исследователей наибольший вклад в рассмотрение данного вопроса внесли такие мыслители, как К. Юнг, П. Радин, К. Леви-Стросс, В.И. Иванов, В.В Топоров, Ю.И. Манин, Г.Л. Пермяков, Е.А. Костюхин, Ю.М. Лотман, Е.М. Мелетинский, Е.С. Новик (См.: список литературы).

Одну из первых и наиболее обстоятельных концепций трикстера как культурного феномена предложил Пол Радин в работе «Трикстер: исследование мифологии североамериканских индейцев» в 1956 году. В дальнейшем его работу дополнили комментариями К. Кереньи и К. Юнг. Кроме того, Пол Радин в исследовании «Трикстер - мифы североамериканских индейцев» показал, как повествования о мифологическом плуте переходит в сказку о животных \

Карл Юнг в своих работах «Психологические типы» (1921), «Дух Меркурий» (1942), «Душа и миф: шесть архетипов» (1961), «Архетип и

1 Радин. П. Трикстер // Исследование мифов североамериканских индейцев с комментариями К.Г. Юнга и К.К. Кереньи. СПб.: Евразия, 1999. 365 с.

символ» (1934), «Архетипы Юнга и Астромифология» (1961), «Бог и

Л

бессознательное» (1960) рассмотрел образ трикстера как психологический архетип, выявил типичные для трикстера характеристики и проследил его развитие от мифологии до карнавальных традиций. Так, в работе «Архетипы и коллективное бессознательное» Карл Юнг рассмотрел образ трикстера, названный им «Тень», как один из важнейших для личности

3

архетипов .

Леви-Стросс в работе «Культурная антропология» также рассматривает трикстера как плута, озорника4.

Образ трикстера рассматривался и на отечественном материале. В.И. Иванов и В.Н. Топоров в работе «Славянские языковые моделирующие системы» указывают на присутствие у героя русских сказок черт трикстера. Ю.И. Манин в работе «Мифологический плут по данным психологии и теории культуры»5 анализирует место трикстера, рассматриваемого как синкретический образ, в мифологическом мышлении. Г.Л. Пермяков в работе «Проделки хитрецов» и Е.А. Костюхин в работе «Типы и формы животного эпоса» изучают структуру текстов, построенных на трюках, также затрагивают проблему трикстера.

Значительный вклад в изучение феномена трикстера принадлежит Ю.М. Лотману: в фундаментальном труде «Культура и взрыв» он отводит героям-трикстерам парадоксальную роль созидателей через разрушение6.

Если Ю.М. Лотман рассматривает проблему трикстера с культурологической точки зрения, то Е.М. Мелетинский глубоко разрабатывает генетический аспект проблемы. Истоки трикстерной образности он находит в мифах. В каждой из перечисленных в скобках

2 В тексте введения мы даем в ряде случаев названия научного труда и год издания. Полные выходные данные см. в списке литературы.

3 Юнг К Г. Архетип и символ. СПб.: Ренессанс, ИВО-СиД, 1991. 456 с.

4 Леви-Строс К. Структурная антропология / Пер. с фр. В.В. Иванова. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. 512 с.

5 Манин Ю.И. Мифологический плут по данным психологии и теории культуры // Манин Ю.И. Математика как метафора. 2-е изд., доп. М.: МЦНМО. 400 с.

6 См.: Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, 1992. 263 с.

5

работ («Мифологический и сказочный эпос меланезийцев»; «Происхождение героического эпоса»; «Ранние формы и архаические памятники»; «"Эдда" и ранние формы эпоса»; «Первобытные истоки словесного искусства»; «Поэтика мифа»; «Введение в историческую поэтику эпоса и романа»; «Историческая поэтика новеллы») он, так или иначе, касается трикстерной проблематики. А в фундаментальной монографии «Палеоазиатский мифологический эпос. Цикл Ворона» М. Мелетинский делает подробный анализ структуры вороньих трюков и

п

манифестаций Ворона как шамана .

В работе «Эдда» и ранние формы эпоса» подробно рассмотрен образ Локи8. Мелетинский представляет его в роли мифологического плута с чертами героя. В известной монографии «Миф и сказка» автор рассматривает проблемы взаимоотношений между мифом и сказкой, а

9

также превращение героя-трикстера в сказочного героя .

Немалый вклад в осмысление феномена трикстера внесла Е.С. Новик в работах «Фольклор - обряд - верования: опыт структурно-семиотического изучения текстов устной культуры» и «Структура сказочного трюка». Исследовательница разработала концепцию структурно-композиционных связей волшебной сказки и шаманского камлания, ей принадлежит постановка вопроса о взаимоотношениях между структурой сказки и структурой шаманского путешествия. А в работе «Структура сказочного трюка» С. Новик определила основные предикаты трюков, рассмотрела рефлексивный аспект трюка как предугадывание ответной реакции антагониста10.

Мелетинский Е.М. Палеоазиатский мифологический эпос. Цикл Ворона. М.: Наука, 1979. 228 с.

о

Мелетинский Е.М. Эдда и ранние формы эпоса. М.: Наука, 1968. 367 с.

9 Мелетинский Е.М. Миф и сказка. М.: Наука, 1963. 407 с.

10 Новик Е.С. Фольклор - обряд - верования: опыт структурно-семиотического изучения текстов устной культуры и Структура сказочного трюка. М.: Школа Языки русской культуры, 1998. 145 с.

Следует особо остановиться на роли российских ученых-фольклористов, чьи работы оказали заметное влияние на изучение трикстерных феноменов. Наиболее полным и системным подходом к исследованию данной темы отличаются работы В.Я. Проппа. В историко-генетическом аспекте Я. Пропп определяет важнейшие составляющие сказки, связанные с трикстерной проблематикой, среди которых: специфические представления о смерти, обряд инициации и частично шаманизм (См. Список литературы). Также этим вопросом занимались такие авторы, как: Н.Н. Диков, Е.А. Крейнович, А.А. Попов, Г.Н. Грачева, И.С. Вдовин, Н.А. Алексеев. А.Ф. Анисимов, Г.И. Дзенискевич, Л.Я. Штернберг, Л.П. Потапов, А.В. Смоляк, В.Г. Вайнштейн, С.И. Богораз, Е.А. Алексеенко (См. Список литературы).

Современные исследователи предложили новые концепции трикстера и расширили это понятие. Д. Гаврилов в труде «Трюкач. Лицедей. Игрок. Образ трикстера в евроазиатском фольклоре» (2009) рассмотрел фигуру трикстера, действующего в периоды социальных преобразований, исследовал его функциональную роль и развитее от мифологического (традиционного трикстера) до современного трикстерап.

Новый взгляд на трикстера можно найти в статье К. Чернявской «Трикстер, или Путешествие в Хаос» (2004), а также в монографии М. Липовецкого «Трикстер и "закрытое" общество» (2009).

Примечательно, что Марк Липовецкий расширяет понятие трикстера и вводит новый термин, характеризующий бытование трикстера в русской культуре советского времени - «советский трикстер». Исследователь выявляет черты, свойственные «советскому трикстеру»: амбивалентность и функция медиатора, лиминалъностъ, трансформация плутовства и

11 Гаврилов Д.А. Трюкач. Лицедей. Игрок. Образ трикстера в евроазиатском фольклоре. М.: Ганга, Слава, 2009. 288 с.

трансгрессии в художественный жест, связь трикстера с сакральным контекстом11.

Общеизвестно, что сам трикстер, зародившийся в архаической мифологии, получил развитие в мировом фольклоре, в частности, животном эпосе, народных сказках, средневековых шванках и фаблио. Последующее его развитие можно наблюдать в плутовских романах XVI -

XVIII веков и комедиях положений того же периода.

Что же касается русской литературы, то в ряде персонажей XVII -

XIX веков можно также увидеть некоторые черты, характерные для архетипа трикстера. Трикстерный комплекс можно обнаружить в образе Фрола Скобеева из анонимной повести, в героях романов Михаила Чулкова («Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины»; «Пересмешник, или Славенские сказки»), в героях Василия Нарежного («Похождения российского Жиль Блаза»), в образах: Ивана Выжигина из романов Фаддея Булгарина, черта из гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки», гоголевских Хлестакова из «Ревизора» и Чичикова из «Мертвых душ», а также у Достоевского: в образах Смердякова из «Братьев Карамазовых» и Петруши Верховенского из «Бесов».

Модернистские течения ХХ века способствовали развитию этого образа (см., например, творчество В. Брюсова). И это не удивительно, учитывая, что само течение модернизма воссоздает мир как некое царство абсурда, хаоса и нестабильности, которое, в большинстве случаев, ждет катастрофа. Именно по этой причине герой-трикстер так идеально вписывается в модернистскую поэтику.

Ярким примером развития феномена трикстера в модернистской романной традиции является произведение М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Здесь автор свободно помещает фантастических героев трикстерного типа в современную ему московскую действительность.

12

Липовецкий М.Н. Трикстер и «закрытое» общество // Новое литературное обозрение. 2009. № 100. С.224-245.

Стоит отметить, что одна из знаковых особенностей прозы М. Булгакова -это исключительная сюжетная причудливость, а также фантастичность

некоторых ситуаций и деталей, которые тесно переплетаются с

1 ^

обыденностью («Дьяволиада», «Мастер и Маргарита») . В «Мастере и Маргарите» Булгаков воссоздает мир как царство хаоса, жестокости и несвободы. В центре его произведения оказываются люди, бессильные перед лицом истории и магической силы (в лице Волонда и его свиты), которая несет возмездие тем, кто его заслуживает. Также для романов Михаила Булгакова, как и для большинства модернистских текстов, характерна игра на грани вымысла и реальности, что притягивает

14

трикстерную семантику14.

В современном искусстве и гуманитарных дисциплинах одним из ведущих течений является постмодернизм. Его базовые установки во многом созвучны трикстерному архетипу. Героев-трикстеров можно наблюдать в постмодернистских произведениях Бориса Акунина, Виктора Пелевина, Владимира Сорокина, Дины Рубиной. Поэтому образ трикстера является одним из определяющих облик культуры XXI века.

Современная литература (в частности массовая) выдвигает на передний план два жанра: фантастику и детектив. Произведения именно этих двух жанров ежегодно занимают одни из первых мест в списках бестселлеров. Детективная проза Бориса Акунина занимает особое место в современном литературном процессе15. Писатель пытается не только выстроить захватывающий приключенческий сюжет, но и зафиксировать переоценку ценностей, произошедшую на рубеже веков. По мнению М.А. Черняк, проза Бориса Акунина «предельно точно определяет магистральное направление, связанное со стремлением литературы

13

Соколов Б.В. Булгаковская энциклопедия. М.: Локид; Миф, 1996. С. 41.

14 Руднев В.П. Модернизм // Русская альтернативная поэтика. М.: Наука, 1991. С. 22.

15 Черняк М.А. Отечественная проза XXI века: предварительные итоги первого десятилетия. СПб.; М.: САГА: ФОРУМ, 2009. С. 69.

преодолеть фабульную беспомощность»16. Акунин синтезирует элементы массовой литературы (это: ориентация на широкую аудиторию, клишированность, формульность и т.д.) с постмодернистскими приемами (ирония, пародийность, игровые контаминации с жанровыми схемами, интертекстуальность), создавая постмодернистские детективы, в которых

17

реализуется принцип «двойного кодирования» .

Одной из основных черт творчества Б. Акунина является интертекстуальность. Так, в произведениях автора прослеживается

большое число многообразных связей с творчеством зарубежных и

18

русских классиков . Именно благодаря большому количеству цитат, реминисценций и аллюзий мы можем говорить о таком феномене, как «двойственность» его беллетристики. Произведения Б. Акунина рассчитаны как на массового читателя, которого интересует увлекательный сюжет, так и на читателя-интеллектуала, который будет увлечен разгадыванием «литературных ребусов» и поиском цитат19.

Поэтому не удивительно, что Борис Акунин в своих романах зачастую обращается именно к образу героя-трикстера. Стоит также отметить, что сама фамилия «Акунин» имеет японские корни и состоит из двух иероглифов — «аку» и «нин», и переводится как «злой дух»,

«разбойник», «злой человек» «человек, не соблюдающий законов» (по

20

словам одного из литературных героев романа «Алмазная колесница») . Что еще раз доказывает, что автору импонирует образ трикстера как ниспровергателя устоев.

16 Черняк М.А. Отечественная проза XXI века... С. 69-70.

17 Осьмухина О. Ю. Специфика авторской стратегии Бориса Акунина: жанровый аспект // История русского литературного процесса XI-XXI вв. и закономерности его развития / Электронный сборник статей по материалам III Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции. Чебоксары: Чувашский государственный

педагогический университет им. И.Я. Яковлева, 2016. С. 133-139.

18

Ранчин А.М. Романы Б. Акунина и классическая традиция: повествование в четырех главах с предуведомлением, лирическим отступлением и эпилогом. «НЛО», №67, 2004. С. 43-44.

19 Амусин М.Ф. Чем сердце успокоится. Заметки о серьезной и массовой литературе в России на рубеже веков // Вопросы литературы. 2009, № 3. С. 5 - 45.

20 Ранчин А.М.... С. 44.

Актуальность исследования обусловлена тем, что трикстер является одним из самых распространенных архетипов в литературе нашего времени: постмодернизм часто апеллирует к мифопоэтике трикстера с его амбивалентностью, аксиологической размытостью и сюжетными парадоксами. Так же, как и в модернизме, в постмодернизме явлены ключевые для развития трикстерства факторы, связанные с субъектной сферой, сюжетно-мотивными комплексами,

миромоделирующими основами. В общетеоретических и философских предпосылках, а также методологии постмодернистского анализа, заведомо содержатся черты трикстерства. В этом отношении, работы Бориса Акунина представляют собой поле авторского эксперимента и благодатный материал для исследования эволюции героев трикстерного плана.

В романах Б. Акунина можно увидеть новый виток эволюции трикстерных героев. Стоит отметить, что проблема трикстерного комплекса у Акунина до сих пор не была исследована, несмотря на то, что автор достаточно популярен в наше время.

Кроме того, актуальность исследования связана и теоретической составляющей, поскольку выявление трикстерного ядра позволяет установить мифологические истоки романов М. Булгакова и Б. Акунина, решить вопрос о соотношении современной прозы и мифа, уточнить основные признаки трикстерного архетипа, бытующего в классической литературе.

Поэтому предложенная тема, равно как предмет и объект исследования, представляются актуальными и с историко-литературной, и с теоретической позиций.

Объект настоящего исследования: произведения русского модернизма и постмодернизма, в которых содержится образ трикстера. Также в поле нашего рассмотрения (в качестве объекта для сопоставления) находятся

тексты мировой литературы, персонажи которых имеют трикстерную природу.

Предмет исследования - анализ трикстерного комплекса, связанный с системой персонажей и сюжетикой.

Материалом исследования являются роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», романы Акунина «Азазель», «Статский советник», «Планета вода», произведения русского модернизма, постмодернизма, а также широкий конгломерат текстов, в которых проявляется трикстерный комплекс.

Цель работы - на основании исследования общетеоретических аспектов трикстерства выявить закономерности художественного функционирования героев-трикстеров в Серебряном веке (В. Брюсов, А. Белый), в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» и романах Б. Акунина «Азазель», «Статский советник», «Планета вода». Поставленная цель определяет задачи работы:

- Рассмотреть и систематизировать научные подходы к феномену трикстера. Выявить его сущностные черты и функции;

- Дать краткий обзор образов героев-трикстеров в мифологии и истории литературы, в том числе в модернистском и постмодернистском дискурсе;

- Проанализировать образы, модели поведения героев романа М. Булгакова и выявить их трикстерные черты и функции в проекции на мифопоэтический и литературный архетип;

- Проанализировать постмодернистские романы Б. Акунина («Азазель», «Статский советник», «Планета вода») и выявить в них трикстерный комплекс в сфере построения образов, сюжетогенных функций и пр.

При написании данного исследования была использована комплексная методология. В частности, были задействованы системно-

типологический, культурно-исторический, сравнительно-исторический, мифопоэтический, семиотический методы исследования.

Новизна исследования заключается в том, что в данной научной работе впервые проводится анализ образов и модели поведения героев, а также сюжетов романов М. Булгакова и Б. Акунина через трикстерную призму. Это позволяет интерпретировать те характерологические особенности героев, которые в контексте традиционной литературоведческой оптики остаются незамеченными. Также, выявление трикстерного ядра позволяет установить мифогенные истоки романов Булгакова и Акунина и решить вопрос о соотношении модернистской и постмодернистской прозы с культурной традицией, а также уточнить основные признаки трикстерного архетипа, бытующего в классической и современной литературе.

Теоретическая и практическая значимость диссертации обусловлена тем, что ее выводы могут служить методологическим подспорьем для дальнейшего изучения трикстерства в современной литературе, в частности, в произведениях модернистских и постмодернистских авторов. Основные положения и материалы исследования могут быть использованы в курсах и спецкурсах по истории русской и зарубежной литературы, культурологии, мифологии - как в вузовской, так и в школьной системе преподавания.

Положения, выносимые на защиту.

1. Архетип трикстера, зародившийся в архаической мифологии, в дальнейшем получил широкое развитие в мировом фольклоре, в частности, животном эпосе, народных сказках, средневековых шванках и фаблио. Последующее его развитие можно наблюдать во время расцвета плутовских романов XVI - XVIII веков и комедий положений того же периода. Модернистские течения ХХ века также внесли весомый вклад в эволюцию данного архетипа. Развитие героев-трикстеров происходит и

сегодня: данный образ является одним из самых востребованных в культуре постмодернизма.

2. Свое развитие образ трикстера получил в русской литературе Серебряного века. Ярко выраженную реализацию трикстерного комплекса можно увидеть в лирической дуэли двух поэтов-символистов - Валерия Брюсова и Андрея Белого, обменявшихся серией стихотворений, в которых корреспонденты отождествляют себя с персонажами скандинавской мифологии (Брюсов ассоциирует себя - с темной сущностью: богом Локи, Белый - со светлой сущностью: богом Бальдром). Поэты пытаются стереть грань между «текстом жизни» и литературным текстом, транспонируя художественную модель поведения в биографическую реальность.

3. Значительная часть персонажей, обретших массовую популярность в советской культуре, представляют собой различные версии трикстерного архетипа. В литературе на первый план выходят «креативные идиоты» и «злые гении», которые объединяют в себе черты таких персонажей, как «жестокий клоун» и «культурный герой». Они ведут «подрывную деятельность», которая парадоксальным образом несет в себе «культуростроительный» эффект. При этом в «советском трикстере» проявляется новая черта, которой раньше традиционный трикстер почти не обладал: «меркантильный интерес». К «советским» трикстерам можно отнести Остапа Бендера из романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев», Беню Крика из одесских рассказов Исаака Бабеля и др.

4. Образ героя-трикстера «советского периода» ярко воплотился в таких героях романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», как Фагот и Бегемот. Они выступают в роли шутов (арлекинов) и являются носителями «смехового начала». Также в театральном и игровом поведении героев отчетливо проявляется ориентация на «художественный жест». Кроме того, кот Бегемот проявляет такую трикстерную черту, как зооморфность и оборотничество. А Фагот обладает многими сверхъестественными

способностями, отчетлива связь булгаковских героев с «сакральным контекстом». Данные персонажи отличны от своих мифологических и литературных предшественников, которые с одинаковой легкостью творят добро и зло, тем, что не совершают ни одного по-настоящему злого поступка.

5. В своих произведениях Борис Акунин обращается к архетипу трикстера несколько раз. Чаще всего автор вводит трикстера в текст, чтобы он играл роль антагониста главного героя (Иван Брилинг, Наполеон, князь Пожарский). Реже писатель обращается к трикстерам с функцией «проводника» (Ипполит Зуров). Борис Акунин создает персонажей -двойников, которые одновременно являются антагонистами главного героя. Персонажи восходят к одному мифологическому архетипу и одновременно - в авторской (и читательской) шкале ценностей -противостоят друг другу, играя разные сюжетные роли. Подобное распределение трикстерных функций - находка Бориса Акунина.

Апробация исследования осуществлялась в рамках работы аспирантского семинара кафедры русской литературы и научных конференциях («Грибоедовские чтения» 2012-2018 гг., г. Москва).

Материал и основные идеи исследования используются в вузовских курсах.

Публикации в ведущих рецензированных научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Комиссарова У.А. Герои-трикстеры в романе Бориса Акунина «Азазель»: художественные функции и мифологическая проекция // Вестник. Тверского государственного университета / Серия: Филология. Тверь: ТГУ, № 1, 2017. С. 56-62;

2. Комиссарова У.А. Комплекс трикстера в романе «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова // Культура и цивилизация. Т. 7, № 1А, 2017 ВАК РФ. С. 232-240;

Публикации в других научных изданиях:

3. Комиссарова У.А. Образ героя-трикстера в русской литературе XXI века // Человек, общество и государство в современном мире: сборник научных трудов международной научно-практической конференции (в 2 томах). Пенза: ПензГТУ, 2016, Т.1. С 223-229;

4. Комиссарова У.А. Герой-трикстер в романе Б. Акунина «Азазель»: трансформация образа архетипа // Сборник научных трудов студентов, аспирантов и докторантов. Вып. 2016 года. М.: ИМПЭ им. А.С. Грибоедова, 2016,С. 167-174;

5. Комиссарова У.А. Архетипические концепции трикстера в современном литературоведении // Россия в мире: проблемы и перспективы развития международного сотрудничества в гуманитарной и социальной сфере: материалы Международной научно-практической конференции (Москва - Пенза, 11 декабря 2016 г.) / отв. ред. Д.Н. Жаткин, Т.С. Круглова. Пенза: ПензГТУ, 2017. С. 314-325;

6. Комиссарова У.А. Образ героя-трикстера в технократическом детективе Бориса Акунина «Планета Вода» // Филологическая наука на современном этапе: проблемы и перспективы: Материалы Международной научно-практической конференции (Пенза, 24 июня 2016 г.) / Министерство образования и науки РФ, Пензенский государственный технологический университет. Пенза: ПензГТУ, 2016. С. 69-82;

7. Комиссарова У.А. Трикстериада в советской литературе 1020-1930-х годов: комментарии к концепции Марка Липовецкого // Россия в мире: проблемы и перспективы развития международного сотрудничества в гуманитарной и социальной сфере / Материалы II Международной научно-практической конференции. Пенза: ПензГТУ, 2017. С. 350-357;

8. Комиссарова У.А. «Трикстерная» составляющая в героях «Бесов» Ф.М. Достоевского: Петр Верховенский // Сборник научных трудов студентов, аспирантов и докторантов. Вып. 2017 года. М.: ИМПЭ им. А.С. Грибоедова, 2017 С. 174-178.

Структура работы. Работа состоит из введения, 3 глав (каждая из которых делится на несколько параграфов), заключения, списка литературы и приложений.

ГЛАВА 1. ФЕНОМЕН ТРИКСТЕРА. МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОКИ И МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ТРАДИЦИЯ

Тема трикстерства достаточно хорошо изучена и занимает в исследовательской литературе не последнее место. Однако все эти исследования в основном базируются на материале мифологии и фольклора, редко затрагивая художественную литературу как прошлых лет, так и современную. В первой главе, рассматривая труды исследователей, занимающихся данным вопросом, мы разберем основы архетипа трикстера и его базовые черты и функции. Кроме того, коснемся диахронии трикстерства - в контексте мифологии, предфольклора и фольклора. Рассмотрим сюжеты, связанные с героем-трикстером, его функциональную роль при их организации, а также структуру трикстерного трюка.

1.1. «Герой-трикстер» как культурный архетип:

к определению понятия

Итак, Пол Радин впервые заговорил о трикстере как о

культурологическом феномене в труде «Трикстер: исследование

21

мифологии североамериканских индейцев» . Эта работа была дополнена комментариями К. Кереньи и К. Юнга. Именно Юнг рассмотрел трикстера как психологический архетип и проследил его последовательное развитие от мифологии до карнавальных традиций, дав ему типичные для трикстера характеристики. В настоящее время «феномен трикстера» изучают с различных сторон: с фольклорно-мифологической, социокультурной и литературоведческой.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Комиссарова Ульянова Александровна, 2019 год

ЛИТЕРАТУРА

I. Источники

1. Акунин Б. Статский советник. М.: Захаров, 1999. 350 с.

2. Акунин Б. Азазель. М.: Захаров, 1998. 240 с.

3. Акунин Б. Турецкий Гамбит. М.: Захаров, 1998. 200 с.

4. Акунин Б. Планета Вода. М.: Захаров, 2015. 416 с.

5. Белый А. Начало века. Воспоминания: В 3 кн. Кн.2. М.: Художественная литература, 1990. 545 с.

6. Брюсов В.Я. Дневники. Письма. Автобиографическая проза. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. 416 с.

7. Брюсов В.Я. Собр. соч.: В 7 т. Т. 3. М.: Художественная литература, 1975. 353с.

8. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. М.: Эксмо, 2006. 416 с.

9. Белый А. Собр. соч. В 6 т. Т. 5. М.: Художественная литература, 1975. С. 136-140.

10. Роман о Лисе / Пер. со старофранцузского А.Г. Наймана. Предисловие А.Д. Михайлова. М.: Наука, 1987. 260 с.

11. Рейнеке-лис. Поэма XV века / Пер. с нем. Л. Гинзбурга. М.: Художественная литература, 1978. 269 с.

12. Гете И.В. Рейнеке-лис / Пер. с нем. Л. Пеньковского. М.: Художественная литература, 1984. 192 с.

13. Старшая Эдда. Младшая Эдда. Исландские саги / Пер. с древнеисландского М.И. Стеблин-Каменского, О.А. Смирницкой. М.: АСТ: Астрель, 2010. 858 с.

14. Ходасевич В. Андрей Белый // Серебряный век. Мемуары. М.: Советский писатель, 1990. 300 с.

15. Ходасевич В. Конец Ренаты // Серебряный век. Мемуары. М.: Советский писатель, 1990. 568 с.

16. Цветаева М.И. Избранные сочинения: В 2 т. Т.2. Автобиографическая проза. Воспоминания. Дневниковая проза. Статьи. Эссе. М.: Художественная литература, 1999. 542 с.

II. Труды по теории и истории литературы.

17. Абрамян Л.Л. Первобытный праздник и мифология. Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1983. 232 с.

18. Аверкиева Ю.П. Индейцы Северной Америки. М.: Наука, 1974. 154 с.

19. Асанова Л.Н. Поэтическая Россия, Валерий Брюсов. М.: Советская Россия, 1990. 201 с.

20. Арестова А.А. Дьявол и его свита в романе Михаила Афанасьевича Булгакова Мастер и Маргарита. М.: Лицей № 1581, 2005. С. 19.

21. Амусин М.Ф. Чем сердце успокоится. Заметки о серьезной и массовой литературе в России на рубеже веков // Вопросы литературы, 2009, № 3. С. 5-45.

22. Аннинский Л.А. Без Булгакова // Свободная мысль. М.: Наука, 1992, №12. С. 82-88.

23. Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. М.: Наука, 1992. 175 с.

24. Алексеенко Е.А. Кеты. Историко-этнографические очерки. - Спб.: Наука, 1997. 543 с.

25. Анисимов А.Ф. Космологические представления народов Севера. М.: Наука, 1959. 675 с.

26. Анисимов А.Ф. Общее и особенное в развитии общества и религии народов Сибири. М.: прогресс, 1969, 346 с.

27. Анисимов А.Ф. Представления эвенков о шингкенах и проблема происхождения первобытной религии // СМАЭ, 1949, № 12. С. 43 -51.

28. Анисимов А.Ф. Религия эвенков. - М.: Наука, 1958. 208 с.

29. Анисимов А.Ф. Этапы развития первобытной религии. М.: Наука, 1967. 124 с.

30. Березкин Ю.Е. Смех в фольклорных текстах индейцев Америки // Смех: истоки и функции. СПб.: Наука, 2002. С. 82103.

31. Березкин Ю.Е. Трикстер Кролик: Иконография майя и фольклор индейцев североамериканского Юго-Востока // Древние цивилизации Старого и Нового Света: Культурное своеобразие и диалог интерпретаций. М.: РГГУ, 2003. С. 53-59.

32. Березкин Ю.Е. Трикстер как серия эпизодов // Studia ethnologica. Труды факультета этнологии. СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2004. С. 98-165.

33. Берёзкин Ю.Е. Зооморфные трикстеры: закономерности ареального распределения // Бестиарий III. Зооморфизмы в традиционном универсумеэ. СПб: МАЭ РАН, 2014. С.29-42.

34. Березкин Ю.Е. Африка, миграции, мифология. Ареалы распространения фольклорных мотивов в исторической перспективе. СПб.: Наука, 2013.

35. Белобровцева И.З., Кульюс С.К. Путеводитель по роману Булгакова М.А. Мастер и Маргарита. Учебное пособие. М.: Издательство Московского университета, 2012. 208 с.

36. Белая Г.А. Художественный мир современной прозы. М.: Наука, 1983. 191с.

37. Безруков А.В., Пилявина О. М. Архетипы в психотерапии. М.: Просвещение, 2002. 264 с.

38. Барков А.А. Роман Михаила Булгакова Мастер и Маргарита: «вечно-верная» любовь или литературная мистификация? М.: Наука, 1997. 300 с.

39. Березкин Ю.Е. Трикстер как серия эпизодов. Труды факультета этнологии. СПб: ИДПО Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2003. С. 97-164.

40. Бореев, Ю.Б. Художественные направления в искусстве XX в.: Борьба реализма и модернизма / Ю.Б. Борев. Киев: Министерство, 1986. 131 с.

41. Блау М. Кто входил в свиту Воланда? Чёрная магия и её разоблачение. М.: Аванта, 2002. 230 с.

42. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика: пер. с фр. М.: Изд. Группа «Прогресс», 1994. 616с.

43. Бурдье П. Социология политики: Пер. с фр. М.: SocioLogos, 1993. 336 с.

44. Бычков В.В. Модернизм: Анализ и критика основ, направлений. М.: Гардарики, 2005. 200с.

45. Батракова С.П. Искусство и утопия: из истории западной живописи и архитектуры ХХ в. М.: Наука, 1990. 300 с.

46. Баландин Р.К. 100 великих богов // Локи. М.: Вече, 2007. 427 с.

47. Басинский П.В. Штиль в стакане воды. Борис Акунин: pro et contra / Павел Басинский // Литературная газета, 2001, № 21. С. 23-29.

48. Бахтин М.М. Заметки к неосуществлённому труду. Проблема текста. Опыт философского анализа // Вопросы литературы, 1976, № 10. С. 122-151.

49. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 124 с.

50. Васильев С.А., Березкин Ю.Е., Козинцев А.Г. Сибирь и первые американцы. СПб.: Нестор-История, 2011. 543 с.

51. Венкова А.В. Культура модернизма и Постмодернизма: читатель и зритель в авторской картине мира. СПб.: Логос, 2001. 21с.

52. Викернес К.Л. (Варг) Скандинавская мифология и мировоззрение. Тамбов: ОАО Тамбовская типография; Пролетарский светоч, 2007. 232 с.

53. Володихин Д.М., Елисеева О.И., Олейников Д.И. Два слова о монстрах // История России в мелкий горошек. М.: Мануфактура: Единство, 1998. С. 25.

54. Вайнштейн С.И. Шаманы и шаманство. М.: Наука, 1964. 234 с.

55. Вайнштейн С.И. Тувинское шаманство // Атеистические чтения. М.: 1969, №3. С.34 - 56.

56. Гаврилов Д.А. Трикстер // Лицедей в евроазиатском фольклоре. М.: Социально-политическая мысль, каф. истории соц. полит. учений. филос. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова, 2006. 240 с.

57. Галинская И.Л. Загадки известных книг. М.: Наука, 1996. 592 с.

58. Галинская И.Л. Наследие Михаила Булгакова. В Современных Толкованиях. Сборник научных трудов. М.: Наука, 1997. 261 с.

59. Грознова Н.А. Творчество Михаила Булгакова: Исследования. Материалы. Библиография. Спб.: Наука, 1991. 448 с.

60. Гавриков В.А. Песенная поэзия: проблема художественности // Филология. Вестник Челябинского государственного университета, 2009, № 35. С. 35-41.

61. Гаврилов Д.А. Трюкач. Лицедей. Игрок. Образ трикстера в евроазиатском фольклоре. М.: Ганга, Слава, 2009. 288 с.

62. Гаврилов Д.А. К определению трикстера и его значимости в социо-культурной реальности. Первая Всероссийская научная конференция Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы. М.: Северный Ветер, 2006. С. 359-368.

63. Гаврилов Д.А. Трикстер в период социо-культурных преобразований: Диоген, Уленшпигель, Насреддин / Ехрептеп1:ит-2005. Сборник научных статей философского ф -та МГУ. М.: Социально-политическая мысль, 2006. 192 с.

64. Данилкин Л. Убит по собственному желанию / Лев Данилкин // Акунин Б. Особые поручения. М.: Захаров, 2000. С. 317-318.

65. Демин В. Н. Андрей Белый. М.: Мол. гвардия, 2007. 413 с.

66. Золотарев А.М. Родовой строй и первобытная мифология. М.: Наука, 1964. 211с.

67. Зеркалов А. Евангелие Михаила Булгакова. М.: Текст, 2006. 212с.

68. Иванов В.И., Топоров В.Н. Иван-Дурак // Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М.: Изд-во «Эллис Лак», 1995. С. 52-225.

70. Ильин И.П. Авторская маска // Современное зарубежное литературоведение: Энциклопедический справочник. М.: Интрада, 1996. С. 192-194.

71. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия. Эволюция научного мифа. М.: Наука, 1998. 285 с.

72. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.: Интрада, 1996. 251 с.

73. Ильин В.В. Постклассическое обществознание. Каким ему быть? // Социологические исследования, 1992, №10. С. 37—43.

74. Иванов В.В. и Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М.: Наука, 1965. 251 с.

75. Кереньи К.К. Трикстер и древнегреческая мифология // Радин П. Трикстер: Исследование мифов североамериканских индейцев / С комментариями Юнга и Кереньи. СПб.: Евразия, 1999. С. 242-264.

76. Казакова Е.В. Образ Лиса Ренара как воплощение констант средневекового менталитета. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2012, №1. С. 77-82.

77. Кротова Д.В. Современная русская литература. Постмодернизм и неомодернизм. М.: МАКС Пресс Москва, 2018. 224 с.

78. Кротова Д.В. Творчество В. Пелевина и традиции модернизма. Тамбов: Грамота, 2017, № 3. С.29-32.

79. Козловский П.Б. Современность постмодерна // Вопр. философии. 1995, № 10. С.85-95.

80. Козловский П.Б. Культура постмодернизма. М., 1997 Динамика культуры: Теоретико - методологические аспекты. М.: Наука, 2002. 157 с.

81. Курицын В.В. Постмодернизм: новая первобытная культура // Новый мир, 1992, №2. С. 225 -232.

82. Кедров К.А. Многоочитая сфера Андрея Белого // Поэтический космос. М.: Параллельные миры, 2002. 300 с.

83. Кожевникова Н.А. Язык Андрея Белого. М.: Институт русского языка РАН, 1992. 256 с.

84. Купина Н.А., Литовская М.А., Николина Н.А. Массовая литература сегодня. 2-е изд. М.: Флинта, Наука, 2010. 424 с.

85. Костюхин Е.А. Типы и формы животного эпоса. М.: Главная редакция Восточной Литературы, 1987. 271 с.

86. Кихней Л.Г., Меркель Е.В.: Осип Мандельштам. Философия слова и поэтическая семантика. Монография. М.: Флинта, 2016. 200 с.

87. Кихней Л.Г. Поэзия Анны Ахматовой. Тайны ремесла. М.: «Диалог-МГУ», 1997. 142 с.

88. Кихней Л.Г. Из истории жанров русской лирики. Стихотворное послание начала XX века. Владивосток: Дальневосточного ун-та, 1989. 164 с.

89. Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой. М.: АСТ, 1997. 215 с.

90. Кулешов Р.Н. Трикстерство как доминантная характеристика постмодернизма // Полилог. Философия. Культурология. Вып. 1. Трикстер: Альманах. Харьков: ХГАК, 2006. С. 7-18.

91. Курицын В.Н. Постмодернизм: новая первобытная культура // Новый мир. М.: Наука,1992, № 2. С. 225 -232.

92. Компаньон А. Демон теории: Литература и здравый смысл / Пер. С. Зенкина. М.: 2001. 324 с.

93. Казак В.И. Лексикон русской литературы XX века. М.: РИК «Культура», 1996. 492 с.

94. Липовецкий М.Н. Трикстер и «закрытое» общество // Новое литературное обозрение, 2009, № 100. С. 224-245.

95. Липовецкий М.Н. Разгром музея. Поэтика романа А. Битова «Пушкинский дом» // НЛО, 1995, №11. С .230 - 244.

96. Липовецкий М. Паралогия русского постмодернизма // НЛО, 1998, №2. С.285-304.

97. Липовецкий М. Изживание смерти. Специфика русского постмодернизма // Знамя, 1995, №8. С.194-205.

98. Липовецкий М. Патогенез и лечение глухонемоты // Новый мир, 1992, №7. С.213-223.

99. Липовецкий М. Апофеоз частиц, или диалоги с хаосом // Знамя, 1992, №8. С.214-224.

100. Лавров А.В., Гречишкин С.С. Символисты вблизи. Очерки и публикации. СПб.: Скифия, 2004. 400 с.

101. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: «Гнозис», 1992. 263с.

102. Леви-Строс К. Структурная антропология / Пер. с фр. В.В. Иванова. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. 512 с.

103. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 1999. 509 с.

104. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-Пресс, 1994. 272 с.

105. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 2000. 412 с.

106. Лосев А.Ф. Логика символа // Контекст. М.: Литературно -теоретические исследования, 1973. 277 с.

107. Манин Ю.И. Мифологический плут по данным психологии и теории культуры // Манин Ю.И. Математика как метафора. 2-е изд., доп. М.: МЦНМО. 400 с.

108. Мелетинский Е.М. Культурный герой // Мифы народов мира. Т.1. М.: Сов. энцикл. 1982. С. 942-950.

109. Мелетинский Е.М. Палеоазиатский эпос о Вороне и проблема отношений Северо-Восточной Азии и СевероЗападной Америки в области фольклора // Традиционные культуры Северной Сибири и Северной Америки. М.: Наука, 1981. С. 102-134.

110. Мелетинский Е.М. Скандинавская мифология как система. Тарту: Тартусский гос.ун-т, 1975. С. 38-51.

111. Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов. Бессознательное: Сборник. М.: Наука, 1994. 379 с.

112. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М.: Наука, 1986. 145 с.

113. Мелетинский Е.М. Историческая поэтика новеллы. М.: Наука, 1990. 138 с.

114. Мелетинский Е.М. Палеоазиатский мифологический эпос. Цикл Ворона. М.: Наука, 1979. 228 с.

115. Мелетинский Е.М. Миф и сказки. М.: Наука, 1963. 407 с.

116. Мелетинский Е.М. Эдда и ранние формы эпоса. М.: Наука, 1968. 367 с.

117. Мелетинский Е. М. Происхождение героического эпоса. Ранние формы и архаические памятники. М.: Наука, 1963. 342 с.

118. Мелетинский Е. М. Историческая поэтика новеллы. М.: Наука, 1990. 138 с.

119. Мелетинский Е. М. Структурно-типологический анализ палеоазиатской мифологии / /Народы Азии и Африки. М.: Наука, 1974, № 4. С. 36 - 58.

120. Мелетинский Е. М. Сказания о Вороне у народов Крайнего Севера // Вестник истории мировой культуры. М.: Наука, 1959. С.44-56.

121. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. 209 с.

122. Мелетинский Е.М. Первобытные истоки словесного искусства // Ранние формы искусства. М.: Наука, 1972. 139 с.

123. Мелетинский Е.М. Повествовательный фольклор австралийцев // Мифы и сказки Австралии / Собр. К. Лангло -Паркер. М.: Искусство, 1965. С. 12 - 34.

124. Мери Дуглас. Чистота и опасность: Анализ представлений об осквернении и табу / Пер. с англ. Р.Громовой. М.: КАНОН-пресс-Ц, 2000. 288 с.

125. Морозова Е.А. Кросскультурная концепция провокативности: архетип Трикстера. Спб.: Речь, 2005. 317 с.

126. Максимов Д.Е. Поэзия и позиция. Спб.: Советский писатель, 1969. 233 с.

127. Маргулев А.И. «Товарищ Дант» и «бывший регент». М.: Литературное обозрение, 1991, № 5.

128. Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. СПб.: Алетейя, 2000. 347 с.

129. Новик Е.С. Структура сказочного трюка // От мифа к литературе: Сборник в честь семидесятипятилетия Е.М. Мелетинского. М.: Наука, 1993. С.145-160.

130. Новик Е.С. Фольклор - обряд - верования: опыт структурно-семиотического изучения текстов устной культуры и Структура сказочного трюка. М.: Школа Языки русской культуры, 1998. 145 с.

131. Новик Е.С. Структура шаманских действ // Проблемы славянской этнографии. СПб.: Просвещение, 1979. С. 46 - 71.

132. Новик Е.С. О возможности системного описания обрядового фольклора // Социологические аспекты изучения музыкального фольклора. СПб.: Просвещение, 1978. С. 11 - 31.

133. Новик Е.С. Поэтика шаманских легенд (к вопросу о соотношении обряда и фольклора) // Эпическое творчество народов Сибири и Дальнего Востока. СПб.: Просвещение, 1978. 354 с.

134. Неклюдова М.Г. Традиции и новаторство русских художников XIX века. М.: «Искусство», 1991. 235 с.

135. Отто Б.К. Дураки. Те, кого слушают короли / Пер. с англ. З. Фиалковского. / Пер. с англ. и кит. К. Хмелевского. СПб.: Азбука-классика, 2008. 496 с.

136. Осьмухина О.Ю., Казачкова А.В. Готическое измерение отечественного детектива начала 2000-х гг. (на материале романов М. Юденич) //Вестник ННГУ, 2014, №2. С. 253-257.

137. Осьмухина О. Ю. Специфика авторской стратегии Бориса Акунина: жанровый аспект // История русского литературного процесса XI-XXI вв. и закономерности его развития / Электронный сборник статей по материалам III Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции. Чебоксары: Чувашский государственный педагогический университет им. И.Я. Яковлева, 2016. С. 133 -139.

138. Пропп В.Я. Морфология сказки. М.: Наука, 1969. 367 с.

166

139. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. СПб.: Наука, 1946. 564 с.

140. Пермяков Г.Л. Проделки хитрецов. М.: Главная редакция восточной литературы издательства Наука, 1977. 544 с.

141. Петрухин В.Я. Мифы древней Скандинавии. М.: АСТ, 2001. 464 с.

142. Пелипенко А.А. Постмодернизм в контексте переходных процессов. М.: Наука, 2002. 256 с.

143. Радин П. Трикстер. СПб.: Евразия, 1999. 286 с.

144. Радин. П. Трикстер // Исследование мифов североамериканских индейцев с комментариями К.Г. Юнга и К.К. Кереньи. СПб.: Евразия, 1999. С. 265-286.

145. Руднев В.П. Модернизм // Русская альтернативная поэтика. М.: Наука, 1991. 490 с.

146. Руднев В.П. Модернистская и авангардная личность как культурно-психологический феномен // Русский авангард в кругу западноевропейской культуры. М.: Наука, 1993. 513 с.

147. Рейтблат А. Русский извод массовой литературы: непрочитанная страница / Абрам Рейтблат // НЛО, 2006, №77. С. 405-411.

148. Рейнгольд С. Русская литература и постмодернизм // Знамя, 1998, №4. С.209-220.

149. Столяров О.О. Природа шутовства // Гаврилов Д. Трюкач. Лицедей. Игрок. Образ Трикстера в евроазиатском фольклоре. М.: Ганга, Слава, 2010. 288 с.

150. Стурлусон С. Корни Иггдрасиля. М.: Терра-Книжный Клуб, 1997. 638 с.

151. Смоляк А.В. Шаман: Личность, функции, мировоззрение. СПб.: Наука, 1991. 312 с.

152. Скоропанова И.С. Эпоха модерна сквозь призму постсовременности. М.: Наука, 2001. 268 с.

153. Стеблин-Каменский М.И. Старшая Эдда // Старшая Эдда. Древнескандинавские песни о богах и героях. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 181-213.

154. Соколов Б.В. Булгаковская энциклопедия. М.: Локид; Миф, 1996. 592 с.

155. Сивоволов Б.М. Брюсов и передовая русская литература его времени. Харьков: Республика, 1985. 288 с.

156. Тэрнер В. Символ и ритуал. М.: Наука, 1983. 277 с.

157. Тойнби А.Дж. Постижение истории: Ч.2. Уход-и-Возврат. М.: Айрис-Пресс, 2002. 640 с.

158. Тух Б. Первая десятка современной русской литературы. М.: Оникс XXI век, 2002. 382 с.

159. Ходжаш С.И. Скарабеи с изображениями бога Беса // Мировая культура: Традиции и современность. М.: 1991. С. 9199.

160. Хюбнер К. Истина мифа. М.: Республика, 1996. 454 с.

161. Черникова Г.О. О некоторых особенностях философской проблематики романа М. Булгакова Мастер и Маргарита. М.: Художник, 1971. С. 214-215.

162. Чернявская Ю.В. Трикстер, или Путешествие в хаос // Человек. 2004, № 3. С. 37-52.

163. Черняк М.А. Массовая литература XX века. М.: Флинта, Наука. 2007. 430 с.

164. Черняк М.А. Отечественная проза XXI века: предварительные итоги первого десятилетия. СПб.: САГА, М.: ФОРУМ, 2009. 176 с.

165. Чудакова М.О. Жизнеописание Михаила Булгакова. 2-е изд. М.: Книга, 1988. 671 с.

166. Шаповалов М.А. Валерий Брюсов. М.: Художественная литература, 1992. 305 с.

167. Щеглова Е.Л. Зеркало литературной контрреволюции. Борис Акунин // Русская литература на рубеже XX-XXI веков / Сост. Е. Погорелая, И. Шайтанов. М.: Журнал «Вопросы литературы», 2011. С. 222-236.

168. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: ИНВЕСТ-ППП, 1996. 367с.

169. Эпштейн М.Н. Постмодерн в русской литературе. М.: Наука, 2005. 490 с.

170. Эпштейн М.Н. После будущего. О новом сознании в литературе // Знамя, 1991, №1. С.217-231.

171. Эпштейн М.Н. Истоки и смысл русского постмодернизма // Звезда, 1996, №8. С.166-188.

172. Юнг К.Г. О психологии образа трикстера. Комментарий к книге Пола Радина Трикстер. Исследование мифов североамериканских индейцев // Радин П. Трикстер. Исследование мифов североамериканских индейцев. СПб.: Евразия, 1999. С. 265-286.

173. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. К.: Государственная библиотека Украины для юношества, 1996. С. 231-239.

174. Юнг К.Г. Архетип и символ. СПб.: Ренессанс, 1991. С. 211-232.

175. Юнг. К.Г. Архетипы Юнга и Астромифология. Спб.: Тимоти, 1997. Цит. по: URL. Режим доступа: http://psiland.narod.ru/psiche/semira_arh/002.htm .

176. Юнг К.Г. Бог и бессознательное. М.: Универсальная книга, 1998. С. 134-135.

169

177. Юнг. К.Г. Психологические типы. СПб.: Ювента; М.: Прогресс - Универс, 1995. С. 65-71.

178. Юнг К.Г. Дух Меркурий. М.: Канон, 1996. 384 с.

179. Юрковский Х.П. Культурный контекст комических фигур кукольного театра. М.: КУКАРТ, № 8, 2003.

180. Яновская Л.М. Треугольник Воланда // К истории романа Мастер и Маргарита. К.: Либщь, 1992. С. 173 -174.

Яновская Л.М. Записки о Михаиле Булгакове. М.: Текст, 2007. 375 с.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение №1.

Валерий Брюсов Андрею Белому

Я многим верил до исступленности, С такою надеждой, с такою любовью! И мне был сладок мой бред влюбленности, Огнем сожженный, залитый кровью. Как глухо в безднах, где одиночество, Где замер сумрак молочно-сизый. Но снова голос! зовут пророчества! На мутных высях чернеют ризы! «Брат, что ты видишь?» - Как отзвук молота, Как смех внемирный, мне отклик слышен: «В сиянии небо - вино и золото! -Как ярки дали! как вечер пышен!» Отдавшись снова, спешу на кручи я По острым камням, меж их изломов. Мне режут руки цветы колючие, Я слышу хохот подземных гномов. Но в сердце - с жаждой решенье строгое, Горит надежда лучом усталым. Я много верил, я проклял многое И мстил неверным в свой час кинжалом!

Андрей Белый Отчаянье

Веселый, искрометный лед. Но сердце - ледянистый слиток. Пусть вьюга белоцвет метет,-Взревет; и развернет свой свиток. Срывается: кипит сугроб, Пурговым кружевом клокочет, Пургой окуривает лоб, Завьется в ночь и прохохочет. Двойник мой гонится за мной; Он на заборе промелькает, Скользнет вдоль хладной мостовой И, удлинившись, вдруг истает. Душа, остановись - замри! Слепите, снеговые хлопья! Вонзайте в небо, фонари, Лучей наточенные копья! Отцветших, отгоревших дней Осталась песня недопета. Пляшите, уличных огней На скользких плитах иглы света!

Валерий Брюсов Бальдеру Локи

Светлый Бальдер! Мне навстречу Ты, как солнце, взносишь лик. Чем лучам твоим отвечу? Опаленный, я поник. Я взбегу к снегам, на кручи: Ты смеешься с высоты! Я взнесусь багряной тучей: Как звезда сияешь ты! Припаду на тайном ложе К алой ласковости губ: Ты метнешь стрелу, - и что же! Я, дрожа, сжимаю труп. Но мне явлен Нертой мудрой Призрак будущих времен. На тебя, о златокудрый, Лук волшебный наведен. В час веселья, в ясном поле, Я слепцу вручу стрелу, -Вскрикнешь ты от жгучей боли, Вдруг повергнутый во мглу! И когда за темной Гелой Ты сойдешь к зловещим снам, -Я предам, со смехом, тело Всем распятьям! всем цепям! Пусть в пещере яд змеиный

Жжет лицо мне, - я в бреду Буду петь с моей Сигиной: Бальдер! Бальдер! ты в аду! Не вотще вещали норны Мне таинственный обет. В пытках вспомнит дух упорный: Нет! не вечен в мире свет! День настанет: огнебоги Сломят мощь небесных сил, Рухнут Одина чертоги, Рухнет древний Игдразил. Выше радуги священной Встанет зарево огня, -Но последний царь вселенной, Сумрак! сумрак! - за меня!

Приложение № 4.

Валерий Брюсов. Рукописный вариант послания

Тетиву слепец подвинет, Скульд направит лет стрелы, И твоя душа не минет, Бальдер светлый, власти мглы! Лик твой, отрок златокудрый, Тайной тенью омрачен. <...> Ты как все сойдешь под кровлю Грез зловещих, грешных мук.

Я в тиши давно готовлю Из ольхи волшебный лук. <...> Боги света - вы далеко, Ваших радостей не счесть! Но одно блаженство Локи Не уступит азам - месть. <.> Всеми, отрок светлоокий, Ты, как ясный день, любим, Я же - злой и хитрый Локи -Застилаю даль, как дым. <.> И падут в последнем бое Боги светлые на щит. Все земное, неземное, -Сумрак, сумрак победит!

Андрей Белый Старинному врагу

Ты над ущельем, демон горный, Взмахнул крылом и застил свет. И в туче черной, враг упорный, Стоял Я знал: пощады нет -

И длань воздел - и облак белый В лазурь меня - в лазурь унес. Опять в эфирах, вольный, смелый, Омытый ласковостью рос.

Ты несся ввысь со мною рядом, Подобный дикому орлу. Но, опрокинут тяжким градом, Ты пал, бессильный, на скалу.

Ты пылью встал. Но пыль, но копоть Спалит огонь, рассеет гром. Нет, не взлетишь: бесцельно хлопать Своим растрепанным крылом.

Моя броня горит пожаром. Копье мне - молнья. Солнце - щит. Не приближайся: в гневе яром Тебя гроза испепелит.

Валерий Брюсов. Бальдеру. II

Кто победил из нас - не знаю! Должно быть, ты, сын света, ты! И я, покорствуя, встречаю Все безнадежные мечты.

Своим и я отметил знаком Ту, за кого воздвигся бой. Ей на душу упал я мраком И в бездны ринул за собой.

Но в самом ужасе падений, На дне отчаянья и тьмы, Твой дальний луч рассеял тени, И в небеса взглянули мы!

Нас сладострастным содроганьем Вязала страсть, но встал твой лик! И мы отпрянули с рыданьем, И я над плачущей поник.

Когда я мнил кричать проклятья, Благословили скорбь уста, И в наши грешные объятья Влилась незримо - Чистота!

Я молча раскрываю руки: Она - твоя, возьми! бери! Мне сладко от смертельной муки, Мне больно от лучей зари.