Монолог как компонент художественной структуры эпического и драматического текстов: На материале художественных произведений М. Фриша и Ф. Дюрренматта тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.04, кандидат филологических наук Салова, Наталья Юрьевна

• Салова, Наталья Юрьевна
• кандидат филологических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Салова, Наталья Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Диалог и монолог в устной и письменной коммуникации.

1.1. Дискурсная характеристика речевой деятельности.

1.1.1. Дискурс. Краткая история термина.

1.1.2. Коммуникативно-прагматический аспект речевой 15 деятельности.

1.1.3. Когнитивный аспект речевой деятельности.

1.2. Монологический и диалогический дискурсы в сфере устной и письменной естественной коммуникации.

1.3. Художественный текст как дискурс.

Выводы по первой главе.

Глава 2. Монолог в повествовательном тексте.

2.1. Актуализация авторского монологического дискурса в повествовательном тексте.

2.2. Повествовательный монолог от первого лица и его функции в художественном дискурсе.

2.3. Повествовательный монолог от третьего лица и его функции 104 в художественном дискурсе.

Выводы по второй главе.

Глава 3. Монолог в драматическом тексте.

3.1. Актуализация авторского монологического дискурса в драматическом тексте.

3.2. Дискурсы персонажей как текстообразующая основа художественной драмы.

3.3. Монологи персонажей драмы в сопоставлении с монологами эпических персонажей.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Монолог как компонент художественной структуры эпического и драматического текстов: На материале художественных произведений М. Фриша и Ф. Дюрренматта»

Настоящее исследование посвящено изучению функциональных особенностей монологического вида речи в художественных повествовательных и драматических текстах.

Объектом исследования выбраны драматические и повествовательные художественные тексты, в которых композиционные свойства, а также общие закономерности функционирования монолога обусловлены его коммуникативно-прагматическими и когнитивными особенностями, вытекающими из специфики названных видов художественного текста.

В естественной коммуникации монолог наряду с диалогом является способом осуществления речевого общения, хотя в основе любого взаимодействия лежит, как известно, диалогическая модель. Проблемам изучения диалогической речи как основной формы протекания естественной коммуникации посвящены многие научные исследования (Т.Г.Винокур 1953; Щерба 1957; Шведова 1960; Валюсинская 1979; Дев-кин 1979, 1981; Якубинский 1986; Кучинский 1988). Однако монолог также соответствует коммуникативной сущности языка как общественного явления, так как и он является продуктом активной когнитивной и коммуникативно-речевой деятельности субъекта. Специфика монолога по отношению к диалогу, предполагающему "равноправное" речевое взаимодействие партнеров по коммуникации, определяется тем, что он является формой асимметричного воздействия, поскольку в этом виде речи выражена смысловая позиция говорящего, активного субъекта речи, в то время как второй коммуникант реагирует на высказывание, будучи вербально пассивным.

Мотивированность и цель речевой деятельности заключается в решении неречевой задачи посредством дискурса, то есть коммуникативно-речевого потока, рассматриваемого в совокупности с экстралингвистическим фоном, вбирающим в себя показатели различных уровней: социальные, личностно-психологические, пространственно-временные и др.

Понятие дискурса вызывает оживленный интерес особенно в последние десятилетия, о чем свидетельствует обширная научная литература (Барт 1978; Демьянков 1981, 1982; Греймас, Курте 1983; Сусов 1984, 1991; Зернецкий 1990; Пушкин 1990; Фуко 1994; Ю.С.Степанов 1995). В то же время уточнение особенностей диалогических и монологических вариантов дискурса представляет собой широкое поле для дальнейших лингвистических исследований.

В связи с этим понятие дискурса является релевантным для данного исследования, так как оно, во-первых, помогает уточнить сущность коммуникативных моделей монолога и диалога в естественной коммуникации, а, во-вторых, обогащает исследование вышеупомянутых моделей в сфере художественной коммуникации.

Художественный текст предполагает активную позицию автора, инициирующего коммуникацию и являющегося отправителем информации, оформленной особой системой речевых средств. Сущность художественной коммуникации состоит в том, что лежащий в ее основе текст воспринимается в его процессуальном и результативном аспектах другим участником эстетического общения — читателем. При этом для читателя любое художественное произведение — несмотря на наличие многих участников изображаемых событий и связанную с этим композиционно-речевую многослойность текста — является в когнитивном плане монологическим дискурсом его автора, имеющим своей конечной целью воздействие на читателя.

Художественный текст входит далее в индивидуально-художественную систему автора, которую также можно считать "монологом" автора в широком смысле слова. Авторская индивидуально-художественная система, в свою очередь, вливается в общий интердискурсивный контекст культурной парадигмы.

Актуальность работы обусловлена необходимостью интерпретации дискурса как речедеятельностного процесса естественной коммуникации и изучения его монологической и диалогической моделей, отличающихся друг от друга коммуникативно-прагматическими и когнитивными аспектами. В связи с толкованием художественного текста как особого рода монологического дискурса возникает проблема его праг-малингвистического анализа, который позволяет установить многоуровневое функционирование в любом художественном тексте нескольких вне- и внутритекстовых речевых инстанций. Координационные связи и количество подобных инстанций варьируются в зависимости от литературного рода и жанра. Монологические партии речевых инстанций являются формой художественной репродукции монологического вида речевой деятельности. Различие способов их реализации в повествовательном и драматическом текстах делает актуальным и сопоставительное изучение монологического вида речи в названных видах художественного текста.

Научная новизна работы заключается в рассмотрении коммуникативно-прагматических, когнитивных, структурно-композиционных особенностей монологических дискурсов разных субъектно-речевых уровней (авторского, повествовательного, персонажного) в повествовательном и драматическом текстах. Описание данных видов монолога в субъ-ектно-акциональном плане позволяет выделить лежащие в их основе эк-зистенциалъно-эгоцентрированные модели речевых субъектов, которые представляют собой вербалъно реализованные эгоцентрические конструкты говорящего и действующего как активный субъект лица. "Я" субъекта речи, обладающее всеми экзистенциальными (психологическими, пространственно-временными, мировоззренческими) характеристиками и проявляющее себя в речевом пространстве, эгоцентр которого маркирован местоимением первого лица единственного числа, является определяющим моментом коммуникативно-прагматической структуры монологического дискурса. Существование в художественном тексте определенных экзистенциально-эгоцентрированных моделей организовывает текст посредством взаимодействия эгоцентрированных речевых пластов и продвигает вербальный информационный поток художественного текста от начала к концу.

Целью данного исследования является изучение и описание функций различных видов монологических дискурсов (авторского, повествовательного, персонажного), обусловленных особенностями организации художественного повествовательного и драматического текстов, а также сопоставление различных форм монолога (эксплицитного, имплицитного, эксплицитно-имплицитного) в повествовательном и драматическом -текстах.

В связи с выдвинутой целью представляется необходимым решение следующих частных задач исследования: изучение коммуникативно-прагматических и когнитивных аспектов речевой деятельности, протекающей в форме монолога; выявление особенностей монологического и диалогического дискурсов в сфере устной и письменной естественной коммуникации; установление различий функционирования монологических дискурсов разных субъектно-речевых уровней (авторского, повествовательного, персонажного) в драматических и повествовательных художественных текстах; сравнение функционирования имплицитного, имплицитно-эксплицитного и эксплицитного монологов эпических и драматических персонажей.

Для решения поставленных задач в работе используется сочетание компонентного, суперсегментного, контекстологического методов лингвистического анализа, сравнительно-сопоставительный анализ текстов и уровневый анализ субъектно-адресатной структуры монологических речевых партий.

Материалом исследования послужил обширный корпус повествовательных и драматических произведений двух известных представителей немецкоязычной литературы М. Фриша и Ф. Дюрренматта, которые плодотворно работали как в сфере эпического, так и в сфере драматического родов литературы. Анализу были подвергнуты три крупнейших романа М.Фриша ("Homo faber", "Stiller", "Mein Name sei Gantenbein") и три романа Ф.Дюрренматта ("Der Verdacht", "Das Versprechen", "Griehe sucht Griechin") общим объемом 1 300 страниц. Изучены также следующие драматические произведения: "Graf Oederland", "Herr Biedermann und die Brandstifter Hoer spiel", "Biedermann und die Brandstifter Lehrstueck ohne Lehre", "Don Juan oder die Liebe zur Geometrie", "Andorra" М.Фриша, "Es steht geschrieben", "Romulus der Grosse", "Die Ehe des Herrn Mississippi", "Frank der Fuenfte", "Die Physiker", "Play Strindberg", "Portraet eines Planeten", "Herkules und der Stall des Augias" Ф.Дюрренматта, общий объем которых составляет 760 страниц.

В ходе проведенного исследования были сформулированы следующие выносимые на защиту положения:

1. художественный текст представляет собой в когнитивном отношении монологический дискурс конкретного автора, входящий в авторскую индивидуально-художественную систему, которая также является "монологом" автора в широком смысле слова;

2. в основу научного описания монолога как компонента художественной структуры эпического и драматического текстов может быть положено понятие экзистенциально-эгоцентрированной модели — вер-бально реализованного эгоцентрического конструкта говорящего и действующего как активный субъект лица;

3. повествовательный текст от первого лица является реализацией авторского монологического дискурса, создающего авторский концепт действительности с опорой на субъективированный план повествовательной инстанции. Когнитивной и коммуникативно-речевой доминантой текста является экзистенциально-эгоцентрированная модель повествователя. Субъектно-речевые позиции персонажей репродуцированы сознанием я-повествователя и субординативно подчинены ему. Подобный тип повествования может быть определен как эгоцентрический;

4. коммуникативно-художественная стратегия повествовательного текста от третьего лица не предполагает доминантного положения эго-центра повествователя. Экзистенциально-эгоцентрированные модели персонажей обладают самостоятельностью и вступают в координа-тивные отношения, обусловленные композиционно-сюжетной динамикой;

5. художественный драматический текст использует в качестве основного текстообразующего фактора дискурсы персонажей. Экзи-стенциально-эгоцентрированные модели персонажей, получающие наиболее полное выражение в их эксплицитных монологах, не зависят от интерпретации повествовательной инстанции, даже если таковая вводится в драматический текст, поскольку речевое взаимодействие "я" персонажей является одним из условий существования литературного рода драмы;

6. монолог в художественном тексте может быть представлен эксплицитной, эксплицитно-имплицитной и имплицитной формами. В повествовательном тексте функционируют все три указанных формы, тогда как драматический текст в письменном и сценическом вариантах допускает реализацию только эксплицитного и эксплицитно-имплицитного монологов.

Теоретическая значимость работы состоит в системном прагма-лингвистическом анализе авторского, повествовательного, персонажного монологических дискурсов в драматическом и повествовательном текстах, уточняющем типологическое научное описание данных видов фикционального текста. Проведенное исследование позволило установить релевантные признаки функционирования названных монологических дискурсов. Полученные результаты могут внести определенный вклад в разработку прагматических аспектов естественной и художественной коммуникации и проблем, связанных с психолингвистическими особенностями естественной и художественной коммуникации.

Практическая ценность исследования определяется возможностью использования его результатов в лекционных курсах по прагмалингви-стике, стилистике, интерпретации текста.

Объем и структура работы. Диссертационное исследование, выполненное на 196 страницах машинописного текста, состоит из введения, трех глав и заключения. К работе прилагается библиография, включающая 208 наименований, из них 25 на иностранных языках, и список используемых художественных текстов.

Заключение диссертации по теме «Германские языки», Салова, Наталья Юрьевна

Выводы по третьей главе

Анализ функционирования монолога в жанре драмы позволяет сформулировать следующие выводы.

В тексте драмы наблюдается контраст между поверхностной структурой текста, складывающейся из перманентных речевых действий персонажей, и его внутренней сущностью как монологического высказывания автора.

Монологические и диалогические речевые партии персонажей являются текстообразующей основой драмы. Однако Макс Фриш и Фридрих Дюрренматт, чьи пьесы проанализированы в данном исследовании, вводят в драматический текст инстанции повествователя или рассказчиков в том случае, когда текст нуждается в комментирующем, описательном, информирующем компоненте. При этом "я" персонажа, рассказчика и повествователя в драме обладают различными функциями.

Я" персонажа — коммуникативно-прагматический эгоцентр, немыслимый вне разворачивающихся в драме событий.

Я" рассказчика — совмещение в одном эго деятельной и повествовательной инстанций, ответственных за непосредственный контакт с публикой. Являясь персонажем, то есть полноправным участником драматического действия, это "я" выполняет и повествовательную функцию.

Я" повествователя — субъект информирования, чья повествовательная функция реализуется в традиционных авторских сегментах (введении, ремарках). Его участие в драматическом действии ограничивается связыванием драматических сцен (вариант ведущего).

Функция повествовательной инстанции в драматическом тексте заключается в цементировании художественного целого драмы, определении пространственно-временных параметров драматического действия, информировании и ориентации в нем адресата. Однако, текст драмы всегда имеет в основе дискурсы (монологические, диалогические) персонажей, в которых реализуются их экзистенциально-эгоцентрированные модели.

Монологические дискурсы драматических персонажей подразделяются в данном исследовании на два вида:

1. собственно монологи — пространные высказывания, отличающиеся большим объемом, выходящие за рамки общения персонажей;

2. монологические высказывания в составе диалога, которые в отличие от традиционных диалогических реплик обладают, во-первых, в количественном отношении "большим объемом, во-вторых, более широким тематическим содержанием, предполагающим их иную интенциональную направленность, иное целевое назначение по сравнению с диалогическими репликами, и, в-третьих, большей композиционной сложностью, развернутостью.

Монологи персонажей располагаются в тексте драмы таким образом, что помогают передать, во-первых, столкновение противоположных позиций, во-вторых, конфронтацию одного, центрального, персонажа с остальными, в-третьих, развертывание экзистенциальноэгоцентрированной модели центрального персонажа посредством пространных монологических высказываний, обращенных к тому или иному участнику драматического монолога.

Сравнение монологов персонажей драматического и повествовательного текстов показывает разницу в их функционировании.

Повествовательный текст допускает реализацию трех форм (эксплицитного, эксплицитно-имплицитного, имплицитного) монологического дискурса. Посредством визуального кода, являющегося основным в письменной коммуникации, не только эксплицитный и эксплицитно-имплицитный, но и имплицитный монолог становятся материальными текстами, предназначенными для восприятия адресата-читателя.

Драматический текст в силу своей двойной коммуникативно-прагматической ориентированности (сценический вариант: актер — зритель, письменный вариант: персонаж — читатель) допускает функционирование только эксплицитного и эксплицитно-имплицитного монологов.

Устная форма драматического текста (сценический вариант) предполагает задействование аудио-визуального кода и устную материализацию эксплицитного и эксплицитно-имплицитного монологических дискурсов. Имплицитный монолог данной формой художественной коммуникации исключается, поскольку он никогда не реализуется как проговоренный материальный текст и не нуждается ни в какой кодировке для восприятия другого субъекта. Альтернативой имплицитному монологу в сценической форме служат кинетические средства, применимые исключительно на сцене. Они, однако, не являются равнозначной заменой имплицитного дискурса, поскольку внутренний (мыслительный) план субъекта закрыт.

Так как письменный драматический текст — это сценарий, предназначенный для реализации на сцене, он, следовательно, также избегает имплицитного монолога.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В основе данного исследования монологического вида речи в ее сравнении с диалогической лежит понятие дискурса, релевантное как для естественной, так и для художественной коммуникации. Научные изыскания в сфере естественной коммуникации позволяют принять толкование дискурса как текста в событийном аспекте, учитывающего показатели всех экстралингвистических уровней (ситуативные, социальные, личностно-психологические, пространственно-временные). Понимаемый таким образом, дискурс предполагает изучение взаимодействия когнитивного и коммуникативно-прагматического компонентов, реализующихся по-разному в его диалогической и монологической моделях. Обе модели являются способами установления речевого контакта в естественной коммуникации, однако если диалог является равноправным речевым взаимодействием партнеров по общению, то монолог — форма асимметричного воздействия. Дискурс монолога в большей степени континуум; непрерывность дискурса обеспечивается инкорпорирующей дискурсной темой, развивающейся в речевом сегменте говорящего. Второй, вербально пассивный, коммуникант может реагировать на высказывание, информируя говорящего о своем понимании паралингвистиче-скими средствами, тем самым обеспечивая непрерывность контакта.

Исследование особенностей монологической речевой модели в естественной коммуникации служит основой изучения форм и функций монологической речи в художественном дискурсе. Рассмотрение художественного текста как процесса и результата особого вида коммуникации в когнитивном и коммуникативно-прагматическом аспектах позволяет уточнить существующие представления о текстообразующей роли в нем монологической речи.

На когнитивном уровне художественный текст можно считать монологическим высказыванием создающего его автора об определенном фрагменте действительности. Когнитивная структура художественного текста обусловлена специфическим воспроизведением концептуальной системы автора, базирующейся на мнении, знании автора — активного субъекта дискурса об объектах и явлениях действительности.

В коммуникативно-прагматическом аспекте, на уровне реальной коммуникации между автором и читателем, художественный текст приобретает черты диалога, так как уже в процессе его создания он прагматически ориентирован на потенциального адресата — читателя. Иначе говоря, художественный текст можно считать отягощенным потенциальной диалогичностью (по Бахтину) авторским монологическим дискурсом.

Поскольку в любом художественном тексте имманентного субъекта речи — автора — замещают или мультиплицируют созданные им повествователь и персонажи, его коммуникативно-речевая структура многослойна, то есть авторский монологический дискурс предполагает многоуровневое функционирование в художественном тексте нескольких субъектно-речевых инстанций.

Коммуникативно-прагматическая интерпретация речевых действий этих инстанций в условиях изображенной коммуникации литературного произведения позволила, далее, выделить несколько уровней монологического дискурса: авторского, повествовательного, персонажного. Перечисленные виды дискурсов по-разному функционируют в драматическом и повествовательном текстах. Наблюдение за ними мы ограничили рамками индивидуально-художественных систем двух известных немецкоязычных авторов Макса Фриша и Фридриха Дюрренматта, которые являются монологами в широком смысле слова, вписывающимися в общекультурную парадигму в качестве дискурсов отдельных личностей. Выбор именно этих авторов объясняется наличием в их творчестве повествовательных и драматических произведений.

Изучение особенностей функционирования монолога в повествовательных текстах дало следующие результаты.

Любая монологическая речевая партия, предполагающая когнитивную и коммуникативно-прагматическую доминанту говорящего субъекта, которая реализуется вербально, обусловлена наличием особой экзистенциально-эгоцентрированной модели, включающей в себя как пространственно-временные параметры, отражающие основной принцип существования отдельного субъекта: пребывание лишь в данный момент времени в данной точке пространства и экзистенциальную субъективацию, выражаемую посредством продумывания (внутренний монолог) или проговаривания (внешний монолог) определенных суждений.

Иначе говоря, экзистенциально-эгоцентрированная модель является вербально реализованным эгоцентрическим конструктом говорящего и действующего как активный субъект лица. "Я" этого субъекта, обладающее всеми сущностными (экзистенциальными ) характеристиками (пространственно-временными, психологическими, мировоззренческими), проявляет себя в речевом пространстве, эгоцентр которого маркирован местоимением первого лица единственного числа.

Существование и функционирование монологических дискурсов обусловлено характером проявления в них вышеназванного феномена.

Все романы Макса Фриша, проанализированные в данном исследовании, представляют собой субъективированный тип повествования с концентрированной повествовательной перспективой, в центре которого находится персонифицированный повествователь, обладающий речевой и акциональной функциями. Взаимодействие и функционирование экзи-стенциально-эгоцентрированных моделей речевых инстанций в них распределено таким образом:

1. эгоцентрический повествовательный монолог я-повествователя свидетельствует о его доминантном положении среди речевых инстанций художественного дискурса и является одним из средств композиционноречевой актуализации его экзистенциально-эгоцентрированной модели;

2. позиции персонажей зависят от "я" повествовательной инстанции, поскольку эгоцентрический характер повествовательного монолога выдвигает на передний план экзистенциально-эгоцентрированную модель повествователя. Так как внутренняя структура персонажей для повествователя в условиях повествовательного монологического дискурса от первого лица закрыта, он может ввести в повествование лишь тот сегмент их сознания, который ему доступен. Он не всеведущ, поэтому "я" персонажей даны в том объеме, в каком они воспринимаются главной повествовательной инстанцией. Это означает, что инстанция персонажа не обладает экзистенциально-эгоцентрированной моделью, а входит как часть в экзистенциально-эгоцентрированную модель повествователя.

Для индивидуально-художественной системы Фридриха Дюррен-матта основополагающим оказывается выбор объективированного повествования с неограниченной повествовательной перспективой.

Для повествования от третьего лица актуально следующее распределение экзистенциально-эгоцентрированных моделей:

1. инстанция повествователя не реализуется как самостоятельная экзистенциально-эгоцентрированная модель, поскольку отсутствует репрезентация ее эгоцентра, маркированного местоимением первого лица единственного числа. В коммуникативно-прагматическую цель повествователя входит выражение позиций персонажей и их комментирование. При этом — в силу композиционно-смысловых особенностей повествовательного монолога от третьего лица — ему открыта и внутреняя, когнитивная, структура сознания персонажей, актуализируемая не в последнюю очередь с помощью их внешних (произнесенных) или внутренних монологов;

2. инстанция персонажа обладает экзистенциально-эгоцентрированной моделью. Персонажи наделены большей субъектной определенностью, чем персонажи в повествовании от первого лица, поскольку их "я" более самостоятельны и менее зависимы, пусть и иллюзорно, от безличной инстанции повествователя. Так как отсутствует "я" повествователя, которое являлось бы доминантным субъектным признаком текстовой структуры, на передний план выдвигаются "я" персонажей и, соответственно, их экзистенциально-эгоцентрированные модели.

Драматические тексты амбивалентно реализуются в сфере устной и письменной коммуникации, что предопределяет разное построение дискурса: автор — читатель — в письменной и автор — зритель — в устной коммуникации. В обеих формах драматургической коммуникации экзи-стенциально-эгоцентрированные модели персонажей являются когнитивной и коммуникативно-прагматической базой драматического дискурса.

Драматический дискурс основан на передаче речевых действий персонажей как абсолютном текстообразующем факторе. Автор использует персонажей — основных субъектов речи и действия драмы — в качестве децентрированного (рассредоточенного) представления собственных идей.

Повествовательная инстанция, если таковая вводится в драматический дискурс, имеет гораздо менее широкие полномочия, чем в эпических жанрах. Она информирует и ориентирует адресата, комментирует действие, неизменно выдвигая на передний план "я" персонажей.

Монолог как компонент художественной структуры повествовательного и драматического текстов может быть представлен эксплицитной, эксплицитно-имплицитной и имплицитной формами. В повествовательном тексте функционируют все три указанных формы, поскольку все монологи являются в нем материальными текстами, доступными вое

176 приятию читателя при помощи визуального кода, основного для письменной коммуникации. Драматический текст в письменном и сцени ческом вариантах допускает реализацию только эксплицитного и экс плицитно-имплицитного монологов. Имплицитный монолог исключает ся как устной, сценической, формой (поскольку он не является матери альным текстом в устной коммуникации и поэтому не может быть про говорен со сцены), так и письменной формой драматического текста — сценарием для постановки на сцене.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Салова, Наталья Юрьевна, 1999 год

1. Азнаурова Э.С. Прагматика художественного слова. — Ташкент: Фан, 1988, — 119 с.

2. Аристотель. Поэтика. — М.: Соцэкгиз, 1927. — 183 с.

3. Арнольд И.В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики. Лекции к спецкурсу.— СПб.: Образование, 1995. — 60 с.

4. Арнольд И.В. Коммуникативно-прагматическая функция авторских комментариев // Коммуникативные единицы языка: Тез. докл. Всесоюз. науч. конф. 12-13 дек. 1984 г. — М., 1984.— С. 16-19.

5. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Серия лит. и языка. — М.: Наука, 1981. Т. 40. № 4. — С. 356-367.

6. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы, категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1985. Вып. ХУ1. — С. 3-42.

7. Асмус В.Ф. Вопросы теории и истории эстетики. — М.: Искусство, 1968.— 654 с.

8. Ахутина Т.В. Нейро-лингвистический анализ динамической V афазии (К вопросу о механизмах построения связного грамматически оформленного высказывания). — М.: МГУ, 1975. — 143 с.

9. Ахутина Т.В. Исследования речевого мышления в психолингвистике. — М.: Наука, 1985. — 310 с.

10. Баракина И.В. Семантико-прагматические характеристики эгоцентрических высказываний: Дис. . канд. филол. наук. — СПб., 1997. — 210 с.

11. Барт Р. Лингвистика текста /Пер. с фр. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1978. Вып. УШ. — С. 442-449.

12. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. — М.: Худож. лит., 1975. — 502 с.

13. Бахтин М.М. Проблемы автора // Вопросы философии. — М: Правда, 1977. вып. 7. — С. 148-160.

14. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 4-е изд. — М.: Сов.Россия, 1979. — 318 с.

15. Бахтин М.М. Своеобразие романа // Образцы изучения текста художественного произведения в трудах советских литературоведов. — Ижевск: Удм.ГУ, 1974. — С. 19-21.

16. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. 2-е изд. — М.: Искусство, 1986.— 444 с.

17. Беллерт М. Об одном условии связности текста /Пер. в польского // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1978. Вып. УШ. — С. 172-207.

18. Бенвенист Э. Общая лингвистика /Пер. с фр. — М.: Прогресс, 1974. 447 с.

19. Богданов В.В. Иллокутивная функция высказывания и пер-формативный глагол // Содержательные аспекты предложения и текста: Межвуз. сб. науч. тр. — Калинин: КГУ, 1983. — С. 27-38.

20. Богданов В.В. Классификация речевых актов // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. — Калинин: КГУ, 1989. —С. 25-37.

21. Брадис Л.В. Перцептуальные аспекты сценической речи А.Н.Островского // Художественное творчество и проблемы восприятия. — Калинин: КГУ, 1990. — С. 127-134.

22. Брайт У. Введение: параметры социолингвистики /Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1975. Вып. УП, —С. 34-41.

23. Брандес М.П. Стилистика немецкого языка: Для институтов и факультетов иностранных языков Учебник. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Высшая школа, 1990. — 320 с.

24. Буало Н. Поэтическое искусство /Пер. с фр. — М.: Гослитиздат, 1957.— 231 с.

25. Валюсииская З.В. Вопросы изучения диалога в современной лингвистике // Синтаксис текста. — М.: Наука, 1979. — С. 299-313.

26. Вежбицка А. Речевые акты / Пер. с польского // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1985. Вып. ХУ1. — С. 251-275.

27. Верли М. Общее литературоведение /Пер. с нем. — М.: Иностранная литература, 1957. — 243 с.

28. Виноградов В.В. О теории художественной речи. — М.: Высшая школа, 1971. — 240 с.

29. Виноградов В.В. О языке художественной прозы: Избр. труды. — М.: Наука, 1980. — 360 с.

30. Виноградов В.В. Стилистика: Теория поэтической речи. Поэтика. — М.: АН СССР, 1963. — 255 с.

31. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. — М.: Учпедгиз, 1959, —492 с.

32. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. — М.: Наука, 1993.171 с.

33. Винокур Т.Г. О некоторых синтаксических особенностях диалогической речи в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1953. — 16 с.

34. Винокур Т.Г. О языке современной драматургии // Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза. — М.: Наука, 1977. — С. 130-197.

35. Выготский Л.С. Мышление и речь. — М.-Л.: Соцэкгиз, 1934.324 с.

36. Газарх П.С. Принцип дистантности общения при коммуникативном анализе текста // Прагматика и стилистика текста: Межвуз. сб. науч. тр. — Алма-Ата: АПИИЯ, 1988. — С.34-36.

37. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М.: Наука, 1981. — 139 с.

38. Гаузенблаз К. О характере и классификации речевых произведений /Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1978. Вып. YIII. — С. 57-78.

39. Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика Театр. — М.: Просвещение, 1968. — 303 с.

40. Гельгардт P.P. Рассуждение о диалогах и монологах (к общей теории высказывания) // Сб. докл. и сообщ. лингвистического общества. Т. 2. Вып. 1. — Калинин: КГУ, 1971. — С. 28-153.

41. Гойхман О.Я. Основы речевой коммуникации. — М.: Инфра-м, 1997.— 271 с.

42. Гончарова Е.А. Категории автор — персонаж и их лингво-стилистическое выражение в структуре художественного текста: Дис. . док. филол. наук. — Л., 1989. — 514 с.

43. Гончарова Е.А. Эгоцентризм как принцип построения литературного текста // Языковая картина в зеркале семантики, прагматики, текста и перевода. — СПб: Тригон, 1998. — С. 235-244.

44. Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения /Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1985. Вып. XYI. — С. 276-302.

45. Грайс Г. Логика и речевое общение /Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. Вып. XYI. — С. 217238.

46. Греймас А.Ж., Курте Ж. Семиотика. Объяснительный словарь теории языка /Пер. с фр. // Семиотика: Сб. статей. Переводы. — М.: Радуга, 1983. — С. 483-550.

47. Девкин В.Д. Диалог: Немецкая речь в сопоставлении с русской. — М.: Высшая школа, 1981. — 160 с.

48. Демьянков В.З. Англо-русские термины по прикладной лингвистической и автоматической переработке текста // Тетради новых терминов, 39. — М.: ВЦП, 1981. — С. 7-8.

49. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания // Изв. АН. Серия лит. и языка. — М.: Наука, 1981. Т.40. № 4.— С. 325-332.

50. Днепров В. Драматическое начало в романе // Образцы изучения текста художественного произведения в трудах советских литературоведов. — Ижевск: Удм. ГУ, 1974. — С. 23-29.

51. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. — М.: Высшая школа, 1980. —224 с.

52. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциологии. — М.: Наука, 1984. — 268 с.

53. Дронов Л.А. Всесторонний анализ пьесы. — Л.: ЛГИК, 1974. — 104 с.57. ван Еемерен Ф.Х., Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки /Пер. с норв. — Спб.: Васильевский остров, 1992. — 207 с.

54. Жалагина Т.А. Роль вербальных и невербальных компонентов в формировании фокуса внимания // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. — Калинин: КГУ, 1989. — С. 87

55. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. — М.: Наука, 1982. — 159 с.

56. Жоль К.К. Мысль, слово, метафора (Проблемы семантики в философском освещении). — Киев: Наукова Думка, 1984. — 300 с.

57. Зернецкий П.В. Четырехмерное пространство речевой деятельности // Язык, дискурс и личность: Межвуз. сб. науч. тр. — Тверь: ТГУ, 1990.— С. 60-68.

58. Зингерман Б.И. Очерки истории драмы 20 века. — М.: Наука, 1979, —392 с.

59. Каган М.С. Мир общения. — М.: Политическая литература, 1988. —315 с.

60. Каган М.С. Пространство и время в искусстве как проблема эстетической науки // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве: Сб. статей. — Д.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1974. — С. 26-39.

61. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Наука, 1987, —216 с.

62. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. — Л.: Наука. Ленигр. отд-ние, 1972. — 160 с.

63. Кибрик A.A. О некоторых видах знаний в модели естественного диалога // Вопросы языкознания. — М.: АН СССР. 1991, № 1. — С. 61-68.

64. Кларк Г.Г., Карлсон Т.Б. Слушающие и речевой акт /Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. Вып. XYII. — С. 270-321.

65. Кобозева И.М. Теория речевых актов как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. Вып. XYII. — С. 7-21.

66. Ковтунова И.И. Поэтическая речь как форма коммуникации

67. Вопросы языкознания. — М.: АН СССР, 1986. № 1. — С. 3-13.

68. Кожина М.М. К вопросу о единицах языка в аспекте коммуникативной теории языка // Коммуникативные единицы языка: Тез. докл. Всесоюз. науч. конф. 12-13 дек. 1984 г. — М., 1984. — С. 54-57.

69. Кожинов В.В. Происхождение романа: Теорет.-ист. очерк. — М.: Сов. писатель, 1963. — 439 с.

70. Кожинов В.В. Роман — эпос нового времени // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. Т. 2. — М.: Наука, 1964. — С. 97-172.

71. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. — М.: Наука, 1984. — 175 с.

72. Конрад Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты /Пер. с нем. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1985. Вып. XYI. — С. 349-383.

73. Корман Б.О. Сходство и различие эпоса и лирики в реалистической литературе XIX века // Образцы изучения текста художественного произведения в трудах советских литературоведов. — Ижевск: Удм. ГУ, 1974, — С. 32-41.

74. Кох В. Предварительный набросок дискурсивного анализа семантического типа /Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике.

75. М.: Прогресс, 1978. Вып. XYI. — С. 149-171.

76. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности.1. М.: Наука, 1986. — 158 с.

77. Кургинян М.С. Драма // Терия литературы. Роды и жанры литературы. Т. 2. — М.: Наука, 1964. — С. 238-362.

78. Кухаренко A.A. Текст как коммуникативная единица // Коммуникативные единицы языка: Тез. докл. Всесоюз. науч. конф. 12-13 дек. 1984 г. — М., 1984. — С. 76-78.

79. Кучинский Г.М. Психология внутреннего диалога. — Минск:

80. Университетское изд-во, 1988. — 204 с.

81. Лабов У. Исследования языка в его социальном контексте /Пер. с англ. // Новое в лингвистике. Социолингвистика. — М.: Прогресс, 1975. Вып. YII. — С. 96-181.

82. Лазуткина Е.М. Культура речи среди других лингвистических дисциплин // Культура русской речи и эффективность общения. — М.: Наука, 1996. — С.65-121.

83. Лаптева O.A. Русский разговорный синтаксис. — М.: Наука, 1976. —397 с.

84. Левитан Л.С. Формы выражения авторского сознания в драматическом произведении // Проблемы автора в художественной литературе: Тез. докл. региональной межвуз. науч. конф. 14-16 ноября 1990 г. — Ижевск: Удм. ГУ, 1990. — С. 31-32.

85. Леонтьев A.A. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. — М.: Наука, 1969. — 307 с.

86. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения: В 2 т. — М.: Педагогика, 1983.

87. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. — М.: МГУ, 1981. —584 с.

88. Лернер К.Б. Социальная природа языка и процесс языкового взаимодействия. — Тбилиси: Мецниереба, 1989. — 112 с.

89. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. — М.: Наука, 1979.— 352 с.

90. Лотман Ю.А. О разграничении лингвистического и литературоведческого понятия структуры // Вопросы языкознания. — М.: АН СССР, 1963. № 3. — С. 44-62.

91. Лотман Ю.А. Структура художественного текста. Семиотические исследования по теории искусства. — М.: Искусство, 1970.—381 с.

92. Лурия А.Р. Язык и сознание. — М.: МГУ, 1979. — 319 с.

93. Майтинская К.Е. Местоимения в языках различных систем.1. М.: Наука, 1969. — 110 с.

94. Макаров М.Л. Отражение межличностных особенностей во взаимодействии коммуникативных стратегий в диалогическом дискурсе // Прагматика и логика дискурса: Сб. науч. тр.. — Ижевск: Удм. ГУ, 1991. — С.66-73.

95. Маркевич Г. Основные проблемы науки о литературе /Пер. с польского. — М.: Прогресс, 1980. — 374 с.

96. Марова Н.Д. Прагматика и перспектива текста // Прагматика и стилистика текста: Межвуз сб. науч. тр. — Алма-Ата: АПИИЯ, 1988.1. С. 160-169.

97. Мелетинский Е.М. Происхождение героического эпоса. — М.: Наука, 1963, —327 с.

98. Мелетинский Е.М. Народный эпос // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. т.2. — М.: Наука, 1964. — С. 50-96.

99. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Аспект Пресс, 1996. — 205 с.

100. Минаева Л.В. Речь в научно-лингвистическом и дидактическом аспектах. — М.: МГУ, 1991. — 192 с.

101. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного /Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1988. Вып. XXIII. — С. 281-310.

102. Минский М. Фреймы для представления знаний /Пер. с англ.

103. М.: Энергия, 1979. — 151 с.

104. Михайлов A.B. Языки культуры. — М.: Языки русской культуры, 1997. —912 с.

105. Москальская О.И. Грамматика текста. — М.: Высшая школа, 1981. — 183 с.

106. Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства /Пер. с чешского. — М.: Ис кусство, 1994. — 606 с.

107. Мусинова А.Г. О стилистико-прагматических функциях "точки зрения" // Прагматика и стилистика текста: Межвуз. сб. науч. тр. — Алма-Ата: АПИИЯ, 1988. —С. 129-137.

108. Мучник B.C. Письменная передача мысли. — Алма-Ата: МЕКТЕП, 1973, — 188 с.

109. Недобух A.C. Взятие роли говорящего в авторитарном дискурсе // Прагматика и логика дискурса: Сб. науч. тр.. — Ижевск: УдмГУ, 1991, —С. 41-48.

110. Нестеренко A.A. Повествовательные структуры художественной прозы Л.Н.Толстого (рассказ и повесть): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. — М., 1988. — 45 с.

111. Николаев П.А. Литературные жанры // Введение в литературоведение. — М.: Высшая школа, 1988—С. 398-427.

112. Ножин Е.А. Мастерство устного выступления. — 2-е изд., доп. — М.: Политиздат, 1982. — 256 с.

113. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. — Спб.: СПбГУ, 1994.— 227 с.

114. Остин Дж.Л. Слово как действие /Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. Вып. XYII. — С. 22-130.

115. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. -— М.: Наука, 1985. — 271 с.

116. Попова Т.В. Типы полилогических единств в речевом общении коммуникантов, выполняющих относительно равные роли: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Спб., 1995. — 14 с.

117. Поспелов Г.Н. Введение в литературовеление: Учебник для филол. спец. ун-тов. — М.: Высшая школа, 1983. — 327 с.

118. Поспелов Г.Н. Лирика. Среди литературных родов.М.:1. МГУ, 1976. —208 с.

119. Поспелова А.Г. Функциональный аспект изучения речевых актов: иллокутивно-интерактивная характеристика // Трехаспектность грамматики Сб. науч. тр.. — Спб.: СПбГУ, 1992. — С.68-85.

120. Прозоров В.В. Художественный текст и художественное восприятие (к теории вопроса) // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки.

121. М.: Высшая школа. 1978, №1,— С. 11-17.

122. Прокопчук A.A. Авторское прогнозирование ожиданий воспринимающего и построение речевых произведений // Содержательные аспекты предложения и текста: Межвуз. сб. науч. тр. — Калинин: КГУ, 1983. — С. 114-122.

123. Пушкин A.A. Способ организации дискурса и типология языковых личностей // Язык, дискурс и личность: Межвуз. сб. науч. тр.

124. Тверь: ТГУ, 1990. — С. 50-60.

125. Радзиевская Т.Е. Текстовая коммуникация. Текстообразова-ние // Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. — М.: Наука, 1992. — С. 79-108.

126. Рождественский Ю.В. Организация устной речи // Системные исследования. Ежегодник. 1976. — М.: Наука, 1977. — С. 224-238.

127. Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность /Пер. с нем. — М.: Лабиринт, 1994. — 223 с.

128. Рымарь Н.Т. Современный западный роман: Проблемы эпической и лирической формы. — Воронеж: ВГУ, 1978. — 128 с.

129. Светана C.B. О диалогизации монолога // Науч. докл. высш. шк. Филологические науки. — М.: Высшая школа. 1985. №4. — С. 3946.

130. Святогор И.П. О некоторых особенностях диалогической речи в русском языке. — Калуга: Кн. изд-во, 1960. — 39 с.

131. Святогор И.П. Типы диалогических реплик в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М, 1957. — 20 с.

132. Сергеева В.И. Текстовые функции сентенциональных единиц // Прагматика и логика дискурса: Сб. науч. тр. — Ижевск: УдмГУ, 1991.— С. 9-13.

133. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов /Пер. с англ. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. Вып. Ш-С. 170-194.

134. Серль Дж.Р. Косвенные речевые акты /Пер. с англ. //Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. Вып. ХУП. — С. 195222.

135. Серль Дж.Р. Природа Интенциональных состояний /Пер. с англ. // Философия. Логика. Язык. — М.: Прогресс, 1987. — С. 96-126.

136. Серль Дж.Р. Что такое речевой акт? /Пер. с англ. //Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. Вып. ХУП. — С. 151169.

137. Сильман Т.П. Некоторые проблемы лингвистики художественного текста (на материале немецкой литературы) // Лингвистика текста: Материалы науч. конф. Ч. II. — М., 1974. — С. 50-57.

138. Силюнас В. Испанский театр ХУЬХУП в.в.: От истоков до вершин. — М.: Культура, 1995. — 288 с.

139. Славгородская Л.В. Научный диалог. — Л.: Наука, 1986. —166 с.

140. Смирнов С.Д. Понятие "образа мира" и его значение для психологии познавательных процессов // А.Н.Леонтьев и современная психология: Сб. статей. — М.: МГУ, 1983. — С. 149-155.

141. Смирнова Ю.А. Речевая структура образа героя-рассказчика в повестях и рассказах А.Ф.Писемского // Поэтика и стилистика: 19881990, — М.: Наука, 1991. —С. 192-201.

142. Современное зарубежное литературоведение. Энциклопедический справочник. — М.: Интрада, 1996. — 319 с.

143. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Общение. Текст. Высказывание. — М.: Наука, 1989. — 175 с.

144. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения. — М.: Наука, 1979. — 327 с.

145. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. — М.: Политическая литература, 1972. — 303 с.

146. Степанов Г.В. К проблеме единства выражения и убеждения (автор и адресат) // Контекст. 1983. — М.: Наука, 1984. — С. 20-37.

147. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (проблема субъекта) // Изв. АН. Серия лит. и языка. — М.: Наука, 1981. Т.40. № 4. — С. 325332.

148. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. — М.: Наука, 1985, —335 с.

149. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и культура конца XX века: Сб. ст.. — М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. — С. 35-73.

150. Страхов И.В. Вопросы психологии творчества. — Саратов: Изд-во гос. пед. института, 1982. — 81 с.

151. Страхов И.В. Психология внутренней речи: Учебно-метод. пособие для пед. ин-тов. — Саратов: Изд-во гос. пед. иститута, 1969. — 56 с.

152. Стриженко A.A. Взаимодействие авторской речи и речи персонажа в современной драматургии: Автореф. дис. . канд. филол. наук, —М., 1972.— 31 с.

153. Сусов И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и ее единицы // Прагматика и семантика синтаксических единиц: Сб.науч. тр.. — Калинин: КГУ, 1984. — С. 3-12.

154. Сусов И.П. Личность как субъект языкового общения // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. — Калинин: КГУ, 1989. — С. 9-16.

155. Сухих С.А. Языковая личность в диалоге // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. — Калинин: КГУ, 1989. —С. 82-87.

156. Тарасов Е.Ф. Тенденции развития психолингвистики. — М.: Наука, 1987.— 168 с.

157. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. — М.: Аспект Пресс, 1996. — 334 с.

158. Торсуева И.Г. Детерминированность высказывания параметрами текста // Вопросы языкознания. — М.: АН СССР, 1986. № 1.1. С. 65-74.

159. Тураева З.Я. Лингвистика текста. — М.: Просвещение, 1986.126 с.

160. Успенский Б.А. Поэтика композиции. Структура текста и типология композиционной формы. — М.: Искусство, 1970. — 225 с.

161. Ушакова Т.Н. Функциональные структуры второй сигнальной системы: Психофизиологические механизмы внутренней речи. — М.: Наука, 1979. —248 с.

162. Уэллек Р., Уоррен О. Теория литературы / Пер с англ. — М.: Прогресс, 1978. — 325 с.

163. Фигут Р. Автор и драматический текст /Пер. с нем. // Автор и текст: Сб. статей. Вып.Н. — Спб.: СПбГУ, 1996. — С. 53-83.

164. Франк Д. Семь грехов прагматики: тезисы о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике /Пер. с англ. // новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1986. Вып. XYII. — С. 363-373.

165. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук /Пер. с фр. — Спб.: A-cad, 1994. — 407 с.

166. Хаймс Д.Х. Этнография речи /Пер. с англ. // Новое в лингвистике. — М.: Прогресс, 1975. Вып. YII. — С. 42-95.

167. Хализев В.Е. Драма как род литературы. — М.: МГУ, 1986. — 259 с.

168. Хализев В.Е. Драма как явление искусства. — М.: Искусство, 1978, —240 с.

169. Хализев В.Е. Драматическое произведение и некоторые проблемы его изучения // Анализ драматического произведения: Меж-вуз. сб. научн. тр. — Л.: ЛГУ, 1988. — С. 6-28.

170. Хализев В.Е. Монолог и диалог в драме // Изв. АН СССР. Серия лит. и языка. — 1981. Т. 40. № 6. — С. 521-531.

171. Холодович A.A. О типологии речи // Историко-филологические исследования. — М.: Наука, 1967. — С. 202-209.

172. Храпченко М.Б. Горизонты художественного образа. — М.: Худож. лит., 1982. — 334 с.

173. Чахоян Л.П. Предложение, высказывание, текст // Содержательные предложения и текста: Межвуз. сб. науч. тр. — Калинин: КГУ, 1983. —С. 38-45.

174. Чижевская М.И. Язык, речь и речевая характеристика. — М.: МГУ, 1986. —69 с.

175. Шапиро Р.Я. Разговор на равных // Личностные аспекты языкового общения: Межвуз. сб. науч. тр. — Калинин: КГУ, 1989. — С. 125-129.

176. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. — М.: АН СССР, 1960. — 377 с.

177. Шибутани Т. Социальная психология. — М.: Прогресс, 1969.— 535 с.

178. Шмидт З.И. "Текст" и "история" как базовые категории /Пер. с нем. // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс, 1978. Вып. YIII. — С. 89-110.

179. Шоу Б. О драме и театре /Пер. с англ. — М.: Иностранная литература, 1963. —640 с.

180. Штелинг Д.А. Двусторонность речи и неоднородность коммуникативных единиц // Коммуникативные единицы языка: Тез. докл. Всесоюз. науч. конф. 12-13 дек. 1984г. —М., 1984.—С. 140-142.

181. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. — М. Учпедгиз, 1957. — 188 с.

182. Щерба J1.B. Языковая система и речевая деятельность. — JL: Наука. Ленингр. отд-ние, 1974. — 428 с.

183. Эстрина В.А. Образ автора как лингвостилистическая категория текста: Автореф. дис. .канд. филол. наук. —Львов, 1980. — 19 с.

184. Якобсон Р.О. Избр. работы /Пер. с англ., нем., фр. — М.: Прогресс, 1985. — 455 с.

185. Якубинский Л.П. Язык и его функционирование: Избр. работы. — М.: Наука, 1986. — 205 с.

186. Baenziger Н. Frisch und Duerrenmatt: Materialien und Kommentar. — Tuebingen: Niemeyer, 1987. — 184 S.

187. Bense G. Recherchen zu einem linguistischen Beschreibungsmodell // Kommunikation und Grammatik. — Frankfurt am Main: Peter Lang, 1996. — S. 69-82.

188. Brinker K. Linguistische Textanalyse. — Berlin: Erich Schmidt Verlag, 1992. — 163 S.

189. Brinker K. Sager S. Linguistische Gespraechsanalyse. — Berlin: Erich Schmidt Verlag, 1989. — 206 S.

190. Edmodson W. Spoken Discourse: A Model for Analysis. — London, New York, 1980.

191. Firle M. Ueberlegungen zu einer Textgrammatik DaF // Sprache und Kommunikation im Kulturkontext. — Frankfurt-am-Main: Peter Lang, 1996. —S. 151-159.

192. Fleischer W. Deutsche Sprache. Kleine Enzyklopaedie. — Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1983. — 724 S.

193. Fräser B. Hedged Performatives //Syntax and Semantics. Vol. 3.: Speech Acts. — New York, 1975. — P. 187-210.

194. Goertz H. Duerrenmatt. — Hamburg, Rowohlt Taschenbuch Verlag, 1997.— 157 S.

195. Hamburger K. Die Logik der Dichtung. — Stuttgart: Kohlhammer, 1968. — 284 S.

196. Klotz G. Alternativen im britischen Drama der Gegenwart. — Berlin: Akad.-Verl., 1978. — 188 S.

197. Klotz V. Geschlossene und offene Form im Drama. — Muenchen: C. Hanser, 1960. — 276 S.

198. Knobloch C. Status und Geschichte des Textbegriffs //Zeitschrift fuer Literaturwissenschaft und Linguistik. Heft 77: Philologische Grundgeschichte. — Goettingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1990. — S. 6687.

199. Koskimies R. Theorie des Romans. —- Helsinki: Annales Acad. Scientiarum fennicae. B. 35, 1. — 275 S.

200. Leech G.N. Principles of Pragmatics. — London, New York: Longman, 1983. —250 p.

201. Link J., Link-Heer U. Diskurs/ Interdiskurs und Literaturanalyse // Zeitschrift fuer Literaturwissenschaft und Linguistik. Heft 77: Philologische Grundbegriffe. — Goettingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1990. — S. 88-99.

202. Naumann H. Eigennamen und Text // Sprachsystem — Text — Stiel. — Frankfurt-am-Main, Europaeischer Verlag der Wissenschaft. — S.

203. Список использованных художественных текстов

204. Duerrenmatt F. Der Besuch der alten Dame // Gesammelte Werke in sieben Baenden. В. 1. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. — S. 571-697.

205. Duerrenmatt F. Der Blinde // Gesammelte Werke in sieben Baenden. В. 1. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996 — S. 149-245.

206. Duerrenmatt F. Die Ehe des Herrn Mississippi // Gesammelte Werke in sieben Baenden. В. 1. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. — S. 351-457.

207. Duerrenmatt F. Ein Engel kommt nach Babylon // Gesammelte Werke in sieben Baenden. В. 1. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. —S. 457-571.

208. Duerrenmatt F. Es steht geschrieben // Gesammelte Werke in sieben Baenden. В. 1. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. —S. 9-149.

209. Duerrenmatt F. Frank der Fuenfte // Gesammelte Werke in sieben Baenden. B. 2. —Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. — S. 9-131.

210. Duerrenmatt F. Grieche sucht Griechin. — Frankfurt-am-Main: Verlag Ullstein GmbH, 1972. — 150 S.

211. Duerrenmatt F. Herkules und der Stall des Augias // Gesammelte Werke in sieben Baenden. B. 2. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. -— S. 211-321.

212. Duerrenmatt F. Koenig Johann // Gesammelte Werke in sieben Baenden. B. 2. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. — S. 523-629.

213. Duerrenmatt F. Der Meteor // Gesammelte Werke in sieben Baenden. B. 2. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. — S. 321-409.

214. Duerrenmatt F. Die Physiker // Gesammelte Werke in sieben Baenden. B. 2. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. — S. 131-211.

215. Duerrenmatt F. Play Strindberg // Gesammelte Werke in sieben Baenden. B. 2. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. — S. 629-715.

216. Duerrenmatt F. Portraet eines Planeten // Gesammelte Werke in sieben Baenden. B. 2. —■ Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. — S. 715-811.

217. Duerrenmatt F. Der Richter und sein Henker. Der Verdacht. — Reinbek bei Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verlag, 1994. — 116 S.

218. Duerrenmatt F. Romulus der Grosse // Gesammelte Werke in sieben Baenden. B. 1. —- Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. — S. 245-351.

219. Duerrenmatt F. Die Wiedertäufer // Gesammelte Werke in sieben Baenden. B. 1. — Zuerich: Diogenes Verlag, 1996. — S. 409-523.

220. Frisch M. Andorra // Stuecke. — Leipzig: Verlag Philipp Reclam jun., 1973. —S. 201-286.

221. Frisch M. Biedermann und die Brandstifter Lehrstueck ohne Lehre II Stuecke. — Leipzig: Verlag Philipp Reclam jun., 1973. — S. 137-198.

222. Frisch M. Graf Oederland II Gesammelte Werke in zeitlicher Folge in zwoelf Baenden. B. III. 1. — Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1976. — S. 5-89.

223. Frisch M. Herr Biedermann und die Brandstifter Hoerspiel II Gesammelte Werke in zeitlicher Folge in zwoelf Baenden. B. IY.2. — Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1976. — S. 275-324.

224. Frisch M. Homo faber // Gesammelte Werke in zeitlicher Folge in zwoelf Baenden. B. IY.l. — Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1976. — S. 5-204.

225. Frisch M. Don Juan oder die Liebe zur Geometrie // Gesammelte Werke in zeitlicher Folge in zwoelf Baenden. B. III. 1. — Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1976. — S. 95-167.

226. Frisch M. Mein Name sei Gantenbein // Gesammelte Werke in zeitlicher Folge in zwoelf Baenden. B. Y.l. — Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1976. — 320 S.

227. Frisch M. Stiller. — Frankfurt am Main: Suhrkamp Taschenbuch Verlag, 1954, — 438 S.