Модификация этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.06, кандидат наук Пастюк Александр Владимирович

• Пастюк Александр Владимирович
• кандидат наук
• 2018

Оглавление диссертации кандидат наук Пастюк Александр Владимирович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК

ЛИТЕРАТУРЫ

3

ПРИЛОЖЕНИЯ

159

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. В настоящее время понятие идентичности занимает важнейшее место в социологическом дискурсе. Глубокие социальные изменения современного общества обусловили как усложнение структуры идентичности индивидов и социальных групп, так и возникновение новых признаков для социальной дифференциации, в том числе и на основе этнокультурных характеристик. Процессы модификации идентичности определяют необходимость переосмысления базисных научных представлений о социальной идентификации и изучения прикладных аспектов формирования и преобразования идентичности.

Этнокультурная идентичность определяется как самоотождествление индивида с исторически сложившейся социальной общностью на основе общих культурных признаков. При этом исходя из идентификации происходит противопоставление иным этнокультурным общностям. Кроме того, процесс идентификации позволяет определить те признаки, которые разграничивают различные социальные общности и обеспечивают определенность в системе понятий «свой - чужой». Вместе с тем, в условиях трансформации современного общества, понятия культуры и этноса в контексте социальных идентичностей выходят за рамки традиционных представлений.

Глубокие изменения основных социальных институтов, общественной структуры, а также характеристики и динамики социальных процессов определяют модификацию идентичности - качественное изменение, включающее приобретение новых элементов, свойств и признаков. Классическое понимание процессов идентификации не всегда в состоянии охватить все тенденции модификации идентичности, вызванные процессами глобализации и фрагментации общества.

В данном контексте целесообразно отметить, что общемировые тенденции изменений социальных институтов и общественных процессов

усиливаются в рамках отдельных регионов. Это утверждение относится и к общественным процессам, происходящим на постсоветском пространстве. Культурные, социальные и экономические изменения на территории бывших республик СССР носят уникальный характер, обуславливающий глубокие преобразования идентичности культурно-исторической общности.

Возникновение новых границ и самостоятельных государств, стремительная деконструкция советской идентичности и поиск новой идентификации по территориальным, национальным, культурным и этническим признакам обусловили интерес к процессам модификации идентичности населения постсоветского пространства и определили проблематику социологического исследования.

Особую значимость представляют процессы модификации этнокультурной идентичности на территории российско-украинского приграничья. На сегодняшний день исследование вопросов самоидентификации и формирования идентичности населения российско-украинского приграничья приобретает высокую значимость в связи, как с существующими социально-политическими конфликтами на Украине, так и с постепенным ростом культурных различий между населением двух государств. Более того, обострение внутренних конфликтов в регионах Украины не просто обуславливается модификацией этнокультурной идентичности, произошедшей в постсоветский период, но и выступает фактором последующих изменений идентификации.

Длительное существование приграничья России и Украины в рамках единого культурно-исторического региона обусловило сходство этнокультурных общностей. Однако возникновение новых границ являлось фактором постепенного изменения этнокультурной идентичности населения российско-украинского приграничья. Последовавшая социокультурная фрагментация повлекла за собой череду масштабных социальных изменений, по-разному проявляющихся в различных точках российско-украинского приграничья.

Более того, внешнеполитические противоречия последних лет определили последующее усиление барьерной функции границы и снижение прямых контактов жителей приграничья. В этих условиях вероятным является, как снижение этнокультурной общности населения приграничья, так и возникновение различий в процессах модификации идентичности жителей приграничных регионов России и Украины.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Модификация этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины»

Таким образом, актуальность темы исследования определяется:

- необходимостью формирования новых представлений об этнокультурной идентичности, соответствующих современным условиям и процессам трансформации социальной структуры, институтов и общественных отношений;

- уникальностью процессов модификации этнокультурной идентичности на постсоветском пространстве, обусловленной формированием новых границ, разделяющих единую социокультурную общность;

- важностью учета объективных факторов модификации идентичности в процессах развития международных отношений России и Украины, а также разработки сценариев будущих изменений этнокультурной идентичности населения российско-украинского приграничья.

Степень научной разработанности темы. Вопросы трансформации и модификации современного общества, социальной структуры и институтов достаточно часто становятся объектом научных исследований и на протяжении последних десятилетий остаются в фокусе социологической науки. Большое значение в рамках данного направления имеют труды польского социолога П. Штомпки, концепция социальных изменений которого стала основой для настоящего исследования1.

1 Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996.

5

Понятие и сущность идентичности впервые раскрываются в работах Р. Баумайстер, Г. Тешфела, Д. Тернера, 3. Фрейда, Э. Фромма, Э. Эриксона,

B. Хесле и других1.

Сформировавшийся позднее инструменталистский подход к идентичности акцентируется на сознательности выбора человеком или группой идентичности под воздействием определенных материальных факторов. Этой концепции придерживались в первую очередь Д. Мид и Э. Гоффман. К числу сторонников данного подхода следует отнести и Э. Гидденса, рассматривавшего идентичность как «рефлексивный проект», реализуемый в повседневной жизни2.

В трудах П. Бергера, Т. Лукмана, Ю.Н. Козырева, П.М. Козыревой,

C.Г. Стефаненко идентичность рассматривается с точки зрения социального конструирования реальности, и о ней можно говорить лишь в контексте конкретного общества. В частности, авторами подчеркивается, что идентичность формируется в результате диалектической взаимосвязи индивида и общества. Отечественный социолог В.А. Ядов отмечает, что само по себе стремление идентифицировать себя с тем или иным обществом возникает при разрушении традиционного уклада, где потребность

3

самоопределения в системе социальных взаимосвязей не актуализирована .

Важным для данного исследования является понятие «габитус», используемое П. Бурдье. Система диспозиций, формирующая габитус, одновременно представляет собой, внутренний центр субъекта и является источником идентичности, определяя то, каким образом и на основании чего она формируется4.

1 Baumeister R. Identity. Cultural Change and Struggle for Self. N.Y., 1986; Tajfel H., Turner J.C. The social identity theory of intergroup behavior. 2nd ed. Chicago, 1985; Фрейд, 3. Психология бессознательного: сборник произведений. М., 1990; Фромм, Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1998; Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М.,

1996; Хесле В. Кризис идентичности // Вопросы философии. 1994. № 10. Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурации. М., 2005.

3 Ядов В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе // Социологический журнал. 1994. № 1. С. 35.

4 Бурдьё П. Практический смысл. М., 2001.

Различные аспекты этнокультурной и цивилизационной идентичности рассматриваются в работах А.В. Байлова, В.В. Бурьковой, Е.Э. Дробышевой, Я.С. Поляковой, А.В. Рачипы, С. Семененко. В исследованиях этих авторов раскрывается понимание культурно-цивилизационной идентичности, как идентификации наивысшего уровня, находящейся на пересечении таких взаимодополняющих друг друга понятий, как «культура» и «цивилизация»1. Особый интерес в данном контексте представляют работы С. Хантингтона, обосновывающего возможности изменения цивилизационной идентичности2.

Процессам модификации идентичности в хронотопе постсоветского пространства посвящены труды Ю.М. Аксютина, С.В. Бородулиной, В.И. Заславской, Е.И. Филиповой, Н.А. Коровниковой, В.П. Римского,

-5

В.Я. Ядова . Особый акцент в их исследованиях делается на масштабных процессах десоветизации, происходящих в государствах постсоветского пространства, деконструкции элементов общей советской идентичности и кризисе идентификации.

Особенности формирования и модификации идентичностей на региональном уровне рассматриваются в работах Е.В. Головнёвой,

1 Бурьков В.В. Проблемы культурно-цивилизационной идентичности в эпоху глобализации // Альманах современной науки и образования. 2009. № 1; Дробышева Е.Э. Аксиологические параметры сохранения культурно-цивилизационной идентичности // Культурная традиция и идентичность в условиях глобализации. 2016. № 4; Полякова Я. С. Проблема культурно-цивилизационной идентичности России в новых реалиях // Известия ВолгГТУ. 2014. №13; Рачипа А.В., Байлов А.В., Бурьков В.В. Глобализация и проблемы культурно-цивилизационной идентичности // Известия ЮФУ. Технические науки. 2011. № 1; Семененко И.С. Культурные факторы и механизмы формирования российской национально-цивилизационной идентичности на рубеже XXI в. // Полис. 2004. № 1.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003.

Аксютин Ю.М. Влияние трансформации структуры идентичностей жителей регионов постсоветской России на характер межэтнических отношений (на примере тувы, Хакасии, Алтая) // Новые исследования Тувы. 2016. №2; Бородулина С.В. Социальная идентичность на постсоветском пространстве // Мир науки, культуры, образования. 2013. № 4; Заславская Т.И. Трансформационный процесс в России: социоструктурный аспект. Новосибирск. 1999; Филиппова Е. Найти себя. Конструирование идентичностей в постсоветской России // Этнопонорама. 2004. № 3; Коровникова Н.А. Постсоветская идентичность: к определению проблемного поля // Современные евразийские исследования. 2014. № 1; Римский В.П. Этнокультурная специфика России в свете методологии «Сопряжения» // Культура и цивилизация (Донецк). 2017. № 1; Ядов В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе. 1994. № 1. С. 35.

Е.В. Ереминой, М.П. Крылова, М.В. Назукина, С.В. Смирнягина, В. Суханова. В частности, в исследованиях этих авторов подчеркивается, что этнокультурная идентичность не является абсолютно однородной для всей макросоциальной общности, поскольку может иметь различные вариации, формируемые в соответствии с региональными особенностями1.

Необходимо акцентировать внимание на том, что формирование и модификация идентичности населения приграничных регионов имеют собственную специфику, которая раскрывается в трудах: Г.С. Авдеевой, Н.Ю. Атясовой, Л.С. Жирновой, И.Ю. Окунева, К.В. Леконцевой, О.Е. Ноянзиной, С.В. Максимовой, М.В. Межевича, Д.А. Омельченко, Э.И. Рудковского, Т.А. Шульгиной .

Анализ научной литературы показывает, что модификация этнокультурной идентичности населения приграничных регионов является актуальной темой научных исследований, однако чаще всего изучается в контексте уже произошедших изменений. Вместе с тем, в современной науке

1 Головнёва Е.В. Региональная идентичность как форма коллективной идентичности и ее структура // Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований. 2013. №5 С.42-50; Еремина Е.В. Региональная идентичность в контексте социологического анализа // Регионология. 2011. № 3; Крылов М.П. Российская региональная идентичность как фокус социокультурной ситуации (на примере европейской России) // Логос. 2005. № 1; Назукина М. В. Региональная идентичность в современной России: типологический анализ. дис. ... канд. социол. наук. Пермь, 2009; Смирнягин Л.В. О региональной идентичности // Пространство и время в мировой политике и международных отношениях. 2007; Суханов В. Региональная идентичность в контексте глобализации: теоретический анализ // Мировая экономика и международные отношения. 2009. № 1

Окунев И.Ю., Жирнова Л.С. Наложение пространственных идентичностей в приграничных городах России // Вестник МГИМО. 2013. №6; Леконцева К.В. Интерпретация понятия «Трансграничный регион» через призму современной социологической методологии // Вестник ЗабГУ. 2013. №8; Максимова С.Г., Авдеева Г.С., Омельченко Д.А., Атясова Н.Ю., Ноянзина О.Е. Гражданская и этническая идентичность населения приграничных регионов России: особенности современного состояния, факторы и Актуальные проблемы формирования // Известия АлтГУ. 2015. №3; Межевич Н.М. Идентичность и границы: Актуальные вопросы теории и реальности восточной части Балтийского региона // Балтийский регион. 2014. №3; Рудковский Э.И. Социокультурная среда, региональная идентичность и приграничное сотрудничество // Ученые записки УО ВГУ им. П.М. Машерова. 2016. № 21; Шульгина Т.А. Гражданская идентичность жителей приграничных регионов в пространстве постсоциализма // Теория и практика общественного развития. 2013. №12.

недостаточное внимание уделяется исследованию возможностей прогнозирования преобразования идентичностей и разработке мер по снижению их негативных последствий.

Таким образом, на основе представлений об актуальности темы и степени ее научной разработанности можно сформулировать проблему диссертационного исследования. Она определяется противоречием между необходимостью выявления тенденций изменения этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины и недостатком концептуально-теоретических разработок, направленных на исследование процессов модификации идентичности населения приграничья.

Объектом настоящего исследования выступает этнокультурная идентичность населения приграничных регионов, предметом исследования - процессы модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины.

Цель исследования - научное осмысление и теоретико-методологическое обоснование сценариев модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- провести теоретический анализ процессов модификации идентичности населения приграничных регионов;

- осуществить диагностику процессов модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины;

- разработать сценарии модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины.

Гипотеза исследования заключается в следующих взаимосвязанных и взаимодополняющих предположениях.

Во-первых, ключевыми факторами, оказывающими значительное влияние на процессы изменения этнокультурной идентичности населения российско-украинского приграничья, выступают длительное

сосуществование в рамках единой культурно-исторической общности в период как Слободской Украины, так и СССР, а также высокий уровень контактности новообразованных границ в постсоветский период.

Во-вторых, противоречия между Россией и Украиной последних лет обуславливают лишь частичную модификацию идентичности населения приграничных регионов, вместе с тем, нарастание социально-политических конфликтов в украинских регионах и усиливающаяся барьерность границ, формируют предпосылки для дальнейшего преобразования идентичности, как российского, так и украинского приграничья.

В-третьих, в условиях усиления внешнего воздействия на процессы модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины существует вероятность постепенного противопоставления украинской идентичности традиционной, и даже подменой её европейской, с постепенной локализацией русской этнокультурной идентичности в границах России.

Теоретико-методологическую основу исследования составили научные положения и выводы системного подхода, раскрытые в работах Л.Ф. Берталанфи, И.В. Блауберга, А.В. Воскобойниковой, А.А. Давыдова, В.А. Лекторского, В.Н. Садовского и Э.Г. Юдина1, а также основополагающие идеи А.Ю. Шадже, рассматривающего идентичность, как открытую многоуровневую систему2.

1 Берталанфи Л. Общая теория систем — обзор проблем и результатов // Системные исследования: Ежегодник. 1969; Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973; Воскобойников А.Э. Системные исследования: базовые понятия, принципы и методология // Знание. Понимание. Умение. 2013. № 6; Давыдов А.А. Системный подход в социологии: новые направления, теории и методы анализа социальных систем. М., 2005. Лекторский В.А., В. Н. Садовский. О принципах исследования систем // Вопросы философии, 1960. № 8.

Шадже А.Ю. Идентичность в контексте постнеклассической науки // Идентичность как предмет политического анализа. 2011.

Кроме того, в исследовании использованы основные положения Л.Б. Вардомского и С.В. Голунова, раскрывающие функциональную природу границ, определяющуюся соотношением контактной и барьерной функции1.

Необходимость достижения поставленных целей настоящего исследования обусловила применение лиминального подхода к определению идентичности населения приграничья (А.И. Бобков, В. Тернер). Теория лиминальности позволила рассмотреть приграничную идентичность, как возникающий между двумя стабильными состояниями переходный феномен2.

В ходе исследования применялись общие и частные методы научного исследования: сравнительный, системный анализ, синтез, структуризация, анализ документальных источников, анкетный опрос, экспертное интервью.

Эмпирическая база исследования включает:

- результаты исследования «Формирование культурно-цивилизационных идентичностей населения приграничных регионов России и Украины», проведенного в 2015 году с участием автора. Исследование включало анкетный опрос респондентов (N=1000) в 8 приграничных регионах России (Белгородская, Брянская, Воронежская и Курская области) и Украины (Луганская, Сумская, Харьковская и Черниговская области); глубинные интервью экспертов в области исследования идентичности российско-украинского приграничья (N=50); 10 фокус групп;

- результаты авторского социологического исследования «Различия в базовых ценностях населения российско-украинского пограничья и внутренних регионов страны», проведенного в 2015 году (N=667);

- результаты социологического исследования «Средние и малые города приграничных регионов», проведенного с участием автора в 2016-

1 Вардомский Л.Б., Годунов С.В. Прозрачные границы. Безопасность и трансграничное сотрудничество в зоне новых пограничных территорий России. М., 2002.

Turner V. The Ritual Process. Structure and Antistructure. Harmondsworth. 1969; 5. Тернер В. Символ и ритуал. М., 1983; Бобков А.И. Социальная лиминальность и сконструированная этноархаика: различие смыслов // Вестник Томского государственного университета. 2015. № 394/

2017 году. Исследование включало анкетный опрос респондентов (N=1500) и экспертные интервью (N=120);

- вторичный анализ социологических исследований: «Этнокультурный ландшафт и историческая память в региональной идентичности соседних районов России и Украины» (2012 г., N=500, руководитель М.П. Крылов); ежегодная социологическая диагностика Евразийского Банка Развития «Интеграционный барометр ЕАБР» (2016, N=3795, руководитель В.С. Перебоев); анкетный опрос «Изменения в гражданско-культурной идентичности на приграничных территориях России и Украины в 2013-2015 годах» 2013 г., N=532, руководитель Т.А. Шульгина); Европейское социальное исследование за 2010, 2012 и 2014 годы (N=4000, руководитель в России А.В. Андреенкова, руководитель в Украине Е.И. Головаха); анкетный опрос «Повседневная жизнь и миграции населения (на примере белгородско-харьковского участка границы)» (2001 г., N=500, руководитель В.А. Колосов).

Кроме того, были использованы статистические данные и справочно-аналитические документы федеральных, региональных и муниципальных органов управления по вопросам приграничного сотрудничества на территории российско-украинского приграничья.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- дано авторское определение понятию «модификация этнокультурной идентичности», представляющей собой постепенное изменение, происходящее под влиянием этнокультурных факторов, включающее приобретение новых элементов, свойств и признаков, а также преобразование структуры идентичности и системы взаимосвязей её объектов и источников;

- определены особенности формирования идентичности населения приграничных регионов России и Украины, включающие общность культурно-исторического развития российско-украинского приграничья; высокий уровень контактности «Новых границ», образованных после распада

СССР; столкновение в российско-украинском приграничье встречных интеграционных процессов;

- разработано пять сценариев дальнейшей модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины: локализации, фрагментации, асинхронности, сохранения текущего состояния идентичности и снижения общности этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины.

На защиту выносятся следующие основные положения.

Этнокультурная идентичность представляет собой субъективное самоотождествление индивида с социокультурной матрицей этнической общности на основе разделяемых культурных образцов, систем ценностей, стилей поведения, социальных кодов и паттернов, следствием которого является осознание единства с одним исторически сложившимся этносом и противопоставление с другими. При этом энтокультурная идентичность предполагает, как идентификацию с конкретным этносом, так и формирование субъективных представлений о собственной культурной общности.

2. Модификация этнокультурной идентичности в приграничных регионах Украины характеризуется фрагментацией и появлением новых идентификаций. В украинском приграничье за прошедшие десятилетия сформировался ряд новых объектов идентичности, отличных от русской цивилизации и культуры. Формирование данных объектов идентичности обусловлено стремлением официальных властей Украины подчеркнуть самобытность украинской культуры и различия с русской цивилизацией. В свою очередь процессы модификации идентичности населения российских приграничных регионов характеризуются активизацией защитного механизма идентичности и стремлением обособиться от «негативного» влияния украинской культуры.

3. Разработанные сценарии локализации, фрагментации, асинхронности, сохранения и снижения этнокультурной общности

раскрывают возможные направления модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины. Сценарий локализации заключается в формировании на территории российско-украинского приграничного уникальной вариации этнокультурной идентичности, обособленной от влияния масштабных интеграционных процессов и политического воздействия. Сценарий фрагментации предполагает постепенное разделение единой идентичности населения приграничья на различные структурные вариации. Сценарий асинхронности определяет модификацию идентичности российского и украинского приграничья в различных направлениях и с разной степенью интенсивности, что приводит к снижению общности идентичности российского и украинского приграничья. Сценарий сохранения состоит в поддержании текущего состояния этнокультурной идентичности приграничных регионов России и Украины. Сценарий снижения общности включает постепенное разграничение российского и украинского приграничья, как территорий различных этнокультурных идентичностей.

Соответствие темы исследования требованиям паспорта специальности ВАК. Исследование соответствует пунктам 10 (Цивилизация и культура. Глобальные и локальные тенденции культурного развития и 14 (Культурная социализация и самоидентификация личности) специальности 22.00.06 - «Социология культуры».

Достоверность полученных результатов обеспечивается их основательной теоретической и эмпирической базой, применением методов, адекватных целей и задач исследования; репрезентативностью выборки; надежностью эмпирических результатов, полученных с применением совокупности исследовательских процедур и методов сбора, измерения, обработки исходных данных.

Научно-практическая значимость исследования состоит в том, что в работе уточняются и актуализируются представления о процессах модификации идентичности населения приграничных регионов.

Материалы исследования могут быть использованы в деятельности региональных и федеральных органов власти с целью снижения негативных последствий процессов модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины.

Программа и инструментарий проведенного социологического исследования могут применяться для диагностики и прогнозирования процессов модификации этнокультурной идентичности населения приграничья.

Апробация работы. Материалы и результаты исследования, выводы и практические рекомендации нашли отражение:

- на международных и всероссийских научно-практических конференциях: Международная научно-практическая конференция «Межрегиональное и приграничное сотрудничество» (7 апреля, Белгород, 2014); Международная научно-практическая конференция «Стратегия развития приграничных территорий: традиции и инновации» (25 сентября, Курск, 2014); IV Международная научная конференция в рамках XV межрегиональной универсальной оптово-розничной Курской Коренской ярмарки «Парадигмальные основания государственного управления: сравнительный анализ опыта регионов стран СНГ» (11 июня, Курск, 2015); Форум молодых лидеров «Межмуниципальное сотрудничество: новые горизонты» (27 сентября, Белгород, 2015); Круглый стол «Общественная дипломатия как инструмент приграничного взаимодействия Евразийского союза» (17 февраля, Белгород, 2016); Экспертный форум «Публичная дипломатия: региональное измерение» (18 февраля, Белгород, 2016); Круглый стол «Управление развитием приграничных регионов в хронотопе постсоветского пространства» (11 апреля, Белгород, 2016); Форум «Средние и малые города приграничных регионов» (16 июня, Белгород, 2016); Круглый стол «Управление городами в нестабильной внешней среде» (1 ноября, Белгород, 2016); Конференции «ЕАЭС: интеграция для каждого. Эффекты и перспективы до 2025 года» (7-11 ноября, Москва, 2016); Круглый

стол «Межрегиональное и межмуниципальное сотрудничество» (28 февраля, Белгород, 2017);

- в 15 публикациях по теме исследования общим объемом 5,0 печатных листов, в том числе 5 в изданиях по перечню ВАК и в 3 изданиях перечня Scopus и Web of Sciences.

Структура исследования состоит из введения, трех разделов, заключения, списка литературы, приложений.

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ МОДИФИКАЦИИ ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ ПРИГРАНИЧНЫХ РЕГИОНОВ

Этнокультурная идентичность, являясь одной из наиболее значимых из всего спектра коллективных идентификаций, одновременно оказывается одной из наиболее обсуждаемых в контексте процессов преобразования современного общества. В современную эпоху увеличение темпов социальных изменений приводит к постепенным изменениям процессов самоопределения населения и модификации существующих идентичностей. Индивиды и социальные группы, имеющие устоявшиеся в исторической ретроспективе этнокультурные идентичности, не успевают адаптироваться к глубоким общественным преобразованиям, что приводит к неопределенности идентификации.

Само понятие «идентичность» является объектом исследования различных отраслей науки. С одной стороны, классическое определение и синоним идентичности - это тождественность по ряду объективных критериев: систем ценностей, социальных кодов, социальных паттернов, структур и стилей поведения. Однако, с другой стороны, идентичность представляет собой психоэмоциональный результат самоидентификации собственного «Я» с определённой социальной группой или конкретной общностью. Более того, существует мнение, что идентичность вообще не может существовать вне рамок репрезентации1.

Ввиду того, что процессы модификации этнокультурной идентичности населения являются результатом преобразований современного общества, а масштабные изменения затрагивают большое число индивидом и групп, представляется, что при исследованиях в данной области целесообразно использовать социологический инструментарий. В концепции социологов П. Бергера и Т. Лукмана идентичность рассматривается с точки зрения

1Анисимов ОС. Идентичность: типы и условия их осуществления на базе цивилизационной идентичности // Мир психологии. 2012. № 1 (69). С. 12.

социального конструирования реальности, и о ней можно говорить лишь в контексте конкретного общества: «Идентичность представляет собой феномен, который возникает из диалектической взаимосвязи индивида и общества»1.

Поддержание идентичности индивида предполагает желание и возможность участвовать в определенном социальном порядке, то есть занимать определенный статус в обществе, идентифицироваться для себя и других с соответствующим набором социальных ролей2. Исходя из этого, идентичность может рассматриваться только в своей взаимосвязи с определенным обществом, при анализе которого и раскрываются отдельные особенности социальной идентификации.

Помимо разрушения традиционного уклада, на включение населения в новые отношения и общности, оказывает влияние и появление новых социальных ролей. Всё это приводит не только к переоценке ценностей, но и к изменениям прежних этнокультурных самоидентификаций. Так, С. Хантингтон отмечает, что в современную эпоху «прежние источники идентичности и системы подчинения властям разрушены. Люди нуждаются в новом источнике идентификации»3. Одновременно с этим, разрушение источников идентификации может являться причиной не только поиска новой идентичности, но и модификации предыдущей, когда носители идентичности адаптируются к новым условиям и социальным изменениям.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Пастюк Александр Владимирович, 2018 год

Источники Общие Источники

этнокультурной источники этнокультурной

идентичности А этнокультурной идентичности идентичности Б

V "

Объекты этнокультурной идентичности А

Восприятие собственной этнокультурной идентичности

Общие объекты этнокультурной идентичности

V

Объекты этнокультурной идентичности Б

Восприятие этнокультурной идентичности А

Восприятие этнокультурной идентичности Б

Восприятие собственной этнокультурной идентичности

Рисунок 2. Структура этнокультурной идентичности населения приграничных

регионов

В рассматриваемой структуре представлен процесс идентификации населения приграничных регионов. С помощью систем идентификации индивиды соотносят себя с объектами собственной этнокультурной

идентичностью через их источники, а также оценивают объекты идентичности населения приграничного региона. В результате данного процесса у населения возникает восприятие, как собственной этнокультурной идентичности, так и идентичности жителей приграничного региона.

Структура этнокультурной идентичности населения приграничных регионов отображает взаимосвязь элементов идентичности и возможности наличия их общности и совпадения тех или иных объектов, источников и т.д. Исходя из степени общности отдельных элементов структуры этнокультурной идентичности, представляется возможным определить сходство идентичностей в целом и степень интеграции носителей этнокультурной идентичностей.

Таким образом, на основе проведенного анализа теоретических основ модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов, можно сделать следующие выводы.

1. Этнокультурная идентичность представляет собой субъективное самоотождествление индивида с социокультурной матрицей этнической общности на основе разделяемых культурных образцов, систем ценностей, стилей поведения, социальных кодов и паттернов, следствием которого является осознание единства с одним исторически сложившимся этносом и противопоставление с другими. При этом энтокультурная идентичность предполагает, как идентификацию с конкретным этносом, так и формирование субъективных представлений о собственной культурной общности.

2. Модификация этнокультурных идентичности, представляет собой постепенное изменение идентичности, происходящее под влиянием этнокультурных факторов, включающее приобретение новых элементов, свойств и признаков, а также преобразование структуры идентификации и системы взаимосвязей её объектов и источников.

3. В условиях современного общества на процесс модификации этнокультурной идентичности оказывают влияние различные факторы: глобализация, рост динамизма социальных систем и фрагментация этнокультурных общностей. Глобализация является источником, как постепенного исчезновения границ между этническими и культурными общностями, так и усиления этнокультурных идентичностей за счет выделения свойств и особенностей индивидов, отличающих их от представителей других культур и этносов. Рост динамизма социальных систем определяет снижение устойчивости идентичности, что придает ей характер непостоянного и непрерывно изменяющегося феномена. В свою очередь, фрагментация обуславливает ослабление цивилизационной идентификации макрообщности и усиление этнокультурных идентичностей.

4. Модификация идентичностей населения приграничных регионов имеет собственную специфику, предопределяющую формирование на пространстве приграничья особой, отличной от других регионов государства, идентичности. Роль региональной идентичности многократно возрастает в случае приграничного положения сообщества. Во-первых, здесь имеет место трансграничное межкультурное взаимодействие и обмен, интеркультурация. Во-вторых, именно в противопоставлении себя носителям другой этнокультурной идентичности усиливается собственная идентификация, позволяющая выявить особенности, отделяющие себя от другой приграничной общности. В-третьих, являясь периферийной в рамках единой цивилизационной общности, идентичность населения приграничных регионов преобразуется в процессе трансграничной культурной коммуникации, когда образуется зона фронтира, представляющая динамичную область распространения этнокультурной идентичности за пределы административных границ. .

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ДИАГНОСТИКА ПРОЦЕССОВ МОДИФИКАЦИИ ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ ПРИГРАНИЧНЫХ РЕГИОНОВ

РОССИИ И УКРАИНЫ

Масштабные по своей природе общественные изменения, произошедшие в последние десятилетия на постсоветском пространстве, предопределили модификацию идентичности населения всех бывших союзных республик. Формирование новой государственности на пространстве бывшего СССР оказало своё влияние и на формирование новой идентичности на территории России и Украины, которая пришла на смену советской. Целесообразно отметить, что формирование новой идентичности, протекающее под значительным влиянием процессов десоветизации, характерно для всех государств постсоветского пространства. Однако для стран, длительное время существовавших в условиях социокультурного, политического и экономического взаимодействия, данная проблема встала особенно остро. В связи с возникновением барьеров для существующих коммуникаций в виде государственной границы и сопутствующих ей препятствий для коммуникации населения, модификация этнокультурной идентичности населения России и Украины осуществлялась разрозненно.

С целью анализа процессов модификации этнокультурной идентичности населения российско-украинского пограничья в 2015 году нами было проведено исследование методом анкетного опроса респондентов в 8 приграничных регионах России (Белгородская, Брянская, Воронежская и Курская области) и Украины (Луганская, Сумская, Харьковская и Черниговская области). Общий объем выборочной совокупности составил 1000 респондентов, в т.ч. 500 человек из приграничных регионов Украины и 500 из приграничных регионов России.

Дополнительно, для определения различий в базовых ценностях населения внутренних и приграничных регионов России, представляющих один из основополагающих элементов идентичности, был проведен опрос в

Белгородской и Костромской областях (N=667). Целесообразность проведения исследования в Костромской области обусловлена тем, что данный субъект представляет собой один из наиболее типичных внутренних регионов России, не имеющих выхода к государственной границе. С целью получения экспертного мнения относительно тенденций модификации этнокультурной идентичности были проведены 10 фокус-групп и опрос 50 экспертов методом глубинного интервью, которые существенно дополнили исследование данной проблематики. Проведенные фокус-группы были условно разделены на следующие секторы: высшее образование, наука и инновации, информация, государственное управление, муниципальное управление, молодежная политика, представители общественных организаций, депутаты местных и региональных советов, бизнес.

С целью дополнения полученной социологической информации был осуществлен анализ результатов следующих социологических исследований:

- «Этнокультурный ландшафт и историческая память в региональной идентичности соседних районов России и Украины» (2012 г., N=500), проведенного при поддержке РГНФ. Руководитель проекта: М.П. Крылов;

- ежегодная социологическая диагностика Евразийского Банка Развития «Интеграционный барометр ЕАБР» (2016, N=3795). Руководитель В.С. Перебоев;

- анкетный опрос «Изменения в гражданско-культурной идентичности на приграничных территориях России и Украины в 2013-2015 годах» (сентябрь-октябрь 2013 г., N=532). Руководитель Т.А. Шульгина;

- данные «Европейского социального исследования» за 2010, 2012 и 2014 годы, проведенного в России и Украине с использованием многоступенчатой квотной выборки^=4000). Руководитель проекта в России А.В. Андреенкова . Руководитель проекта в Украине Е.И. Головаха;

- анкетный опрос В.А. Колосова и О.И. Вендиной «Повседневная жизнь и миграции населения (на примере белгородско-харьковского участка границы)» (2001 г., N=500);

Модификация этнокультурной идентичности населения приграничья России и Украины имеет собственную специфику, формирующуюся под влиянием трех взаимосвязанных факторов, дополняющих те общемировые феномены, которые были выявлены в теоретической части исследования:

- общность культурно-исторического развития приграничных территорий России и Украины;

- высокий уровень контактности «Новых границ», образованных после распада СССР, поскольку до этапа формирования новых государств данная территория представляла единое культурно-историческое пространство. Сформированные в постсоветский период границы, хотя и не представляли реального барьера для коммуникаций и интеркультурации населения, в некоторой степени оказали влияние на формирование идентичности населения регионов российско-украинского приграничья;

- столкновение в российско-украинском пограничье встречных интеграционных процессов - евразийского и европейского направлений интеграций. Украина, ввиду своего географического положения, располагается между двумя масштабными межгосударственными интеграционными образованиями: Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом. Это определяет геополитическую значимость Украины для межгосударственных объединений, как места столкновения встречных интеграционных процессов.

Данные факторы определяют особенности модификации этнокультурной идентичности российско-украинского приграничья, поскольку они формируют характер и специфику этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины Обозначенные факторы представляют возможность исследовать последовательность формирования этнокультурной идентичности и проследить взаимосвязь с социокультурными изменениями и преобразованиями.

Общность культурно-исторического развития приграничных территорий России и Украины. Значительная часть российско-украинского приграничья в ХУП-ХУП веках входила в состав единого культурно-исторического региона Слобожанщина. Харьков и Белгород - два исторических центра Слобожанщины, где оседало беглое крестьянство, селившееся в слободах - селах, свободных от крепостного права и помещичьего землевладения. Несмотря на близость Слобожанщины к Дикому полю - зоне кочевых набегов, сюда бежали как из Центральной России, так и с украинских территорий. В результате сложилось смешанное русско-украинское население1. Кроме того, на территории Слободской Украины существовала специфичная, схожая с Гетманщиной, система самоуправления, сложившаяся на основе традиций казацкого самоуправления и полково-сотенного устройства. Относительная степень автономии Слобожанщины сохранялась вплоть до 1779 года.

Влияние общности культурно-исторического развития на современное состояние идентичности населения приграничных регионов подчеркивается в работах М.П. Крылова и А.А. Гриценко. На основании проведенного в российско-украинском приграничье социологического исследования им удалось выделить территории с общей идентичностью населения, располагающиеся параллельно государственной границе и напоминающие контуры исторических регионов - Слобожанщины и Гетманщины. Респондентам на карте с отсутствующим отображением государственной границы между двумя странами, предлагалось отметить ту территорию, которая включает их «малую родину». Чаще всего эта область в своих границах совпадала с территорией двух вышеуказанных исторических регионов2.

1 Шульгина Т.А. Гражданская идентичность жителей приграничных регионов в пространстве постсоциализма // Теория и практика общественного развития. 2013. № 2. С. 34.

Крылов М.П., Гриценко А.А. Региональная и этнокультурная идентичность в российско-украинском и российско-белорусском порубежье: историческая память и культурные

Таким образом, по мнению исследователей, в границах Слобожанщины продолжает сохраняться ощущение близости и сопричастности русских и украинцев. Однако за пределами исторической общности, даже в рамках одного региона, региональных эффекты, связанные с ментальной близостью жителей России и Украины, значительно ослабевают. В незначительной степени это ощущение близости сохраняется, но оно носит менее устойчивый характер, поскольку перестаёт быть составной частью региональной идентичности1.

Важным для нашей работы является тот факт, что по результатам других социологических исследований, в рамках которых респондентам задавался прямой вопрос «Кем вы считаете себя в первую очередь?», респонденты редко идентифицировали себя с конкретным культурно-историческим регионом и общностью. Так, по результатам исследования В.А. Колосова к жителям Слобожанщины себя отнесли только 2,6% опрошенных харьковчан и белгородцев.

Таким образом, необходимо подчеркнуть, что идентификация с культурно-исторической общностью (в данном случае со Слободской Украиной) не выходит в сознании населения на первый план. Вместе с тем, совпадение границ «малой родины» для жителей Белгородской и Харьковской областей с границами исторического региона «Слобожанщина» указывает на влияние общей истории на процессы этнокультурной идентификации российско-украинского приграничья. Несмотря на практически полное отсутствие идентичности «Слобожанин» или «Житель Слобожанщины», население приграничья всё еще считает себя частью исторического региона, располагающегося по обе стороны государственной границы.

трансформации // Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований. 2012. № 2. C. 33.

1 Крылов М.П., Гриценко А.А. Этнокультурный градиент: региональная идентичность и историческая память в соседних районах России и Украины // Культурная и гуманитарная география. 2012. № 2. C. 135.

Определяя значение общего исторического прошлого, необходимо более подробно рассмотреть советский период совместного существования России и Украины. Если гордость за советское прошлое для России, как правопреемницы СССР, является актуальным фактором формирования российской аутентичной идентичности, то для украинской - необходимы другие, соответствующие современной истории объекты идентичности, которые подчеркивали бы уникальность Украины в качестве самостоятельного независимого государства.

Советское прошлое проявляется также и в пристрастиях и некоторых предпочтениях жителей бывших советских республик, особую значимость это приобретает в приграничных регионах. Указанную специфику выявляют и другие исследователи. Так, А.Н. Михайленко отмечает, что значительная часть населения приграничных районов России и Украины, сохранившая «советскую» идентичность, отождествляет себя не с новыми независимыми государствами, а с гражданами бывшего СССР1. Это подтверждается и ответами экспертов, полученными в рамках исследования, которое показало, что в приграничных регионах Украины и России процесс изменения идентичности происходит значительно слабее, чем в центральных регионах.

Безусловно, процессы глубокой десоветизации, последовавшие за распадом СССР, послужили одной из причин модификации идентичности, которая нашла свое отражение, как в исчезновении объектов советской идентификации, так и в появлении новой идентичности на территории вновь образованных государств.

Десоветизация представляла собой процесс деконструкции объектов прежней идентичности, а также изобретение новых элементов и представлений о сопринадлежности. Имеется в виду, что на территории бывшего СССР преобладало не эволюционное изменение этнокультурной идентичности, а деконструкция элементов советской идентификации.

1 Михайленко, А.Н. Три теоретических подхода к изучению российско-украинского приграничья // Казачество. 2013. № 6.

Осуществлялся переход от общепринятых понятий «идеология-класс» к категории «религия-этничность». Аналогично статус социокультурных аутсайдеров получили атеизм и интернационализм. Этатизм сохранил свой статус в структуре новой российской идентичности. А вот культурный ландшафт остается эклектичным, поскольку в нем соседствуют целые пласты «советскости», традиционно российских (русских) и новоизобретенных элементов1. Тем не менее, данный факт не преуменьшает роль общего советского прошлого, сказавшегося на возникновении и развитии устойчивых социальных связей между населением бывших советских республик.

В рамках проведенных экспертных интервью респондентам задавался вопрос, касающийся особенностей модификации этнокультурной идентичности населения стран - бывших участниц СССР и роли в этом процессе общего советского прошлого. По мнению большинства экспертов, существовавшее длительное время единое социально-экономическое пространство предопределило возникновение определенной языковой, культурной и социальной общности. Это оказало существенное влияние на формирование общей идентичности на территории, как СССР, так и государств постсоветского пространства. Определяя объединяющие факторы этнокультурной идентичности населения России и Украины, большинство экспертов подчеркивало не просто важность общего советского прошлого, а высокую значимость его конкретных исторических событий.

«Общая история наших стран. Украина и Россия были непрерывно связаны с первых лет возникновения. Есть, конечно, и определенные маркеры. Вторая мировая война, советские символы, отдельные исторические личности, например, Богдан Хмельницкий» - эксперт (мужчина, 32 года, государственный служащий).

1 Когатько, Д.Г. Российская идентичность как культурно-цивилизационный феномен. ... дисс. ... канд. соц. наук. СПб., 2007. С. 118.

«Россию и Украину объединяет общая история. Начиная Киевской Руси и заканчивая советским прошлым. Если выделять конкретно, то это, прежде всего внешние угрозы, которые объединяли Россию и Украину перед лицом общего врага, например, Вторая Мировая Война. Это еще раз указывает на роль Украины, как государства, отделяющего России от западного мира и западных угроз» - эксперт (мужчина, 57 года, ученый).

Ключевым историческим событием, объединяющим население России и Украины, была названа Великая Отечественная Война. Следует отметить, что при проведении всех фокус-групп победа в Великой Отечественной Войне практически единогласно отмечалась в качестве одного из важных, связующих наше население исторических событий. Можно предположить, что процесс активной десоветизации в обществе нашел свое выражение в разрушении общих символов советского прошлого, не затронув отдельные исторические события, имеющие высокую значимость для большинства населения постсоветских республик.

Результаты количественного исследования «Специфика формирования культурно-цивилизационных идентичностей в приграничных регионах России и Украины», проведенного в 2015 году в приграничных регионах России и Украины, отражают низкую роль для населения приграничья общего советского прошлого и отдельных символов его культуры. Если респонденты из приграничных регионов России, определяя символы, отражающие сущность российской культуры, достаточно редко, но всё еще отмечают символы, представляющие советское прошлое (в частности 12% опрошенных к таким символам отнесли фигуру В.И. Ленина, еще 8,6% выделили Серп и молот), то опрошенные из приграничных регионов Украины вообще не выделяли такие символы.

Этот феномен объясняется продолжающейся на Украине десоветизацией, усилившейся после социально-политических потрясений 2014-2015 годов. Квинтэссенцией данного процесса стало принятие Закона «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического

(нацистского) тоталитарных режимов в Украине и запрет пропаганды их символики»1, который не только признает советский режим преступным, но и запрещает публичное использование символики СССР.

Отвечая на вопрос, «Что является для вас предметом гордости за вашу страну», 50,6% респондентов из приграничья России выбрали именно победу в Великой Отечественной Войне. Аналогичный вариант выбрало только 33,8% опрошенных из Украины. Таким образом, можно констатировать, что значимость Великой Отечественной войны для населения приграничных регионов Украины значительно ниже, чем для России.

Необходимо также обратить внимание и на то, как советское прошлое характеризует население приграничных регионов России и Украины. Влияние советского прошлого респонденты обеих стран оценивают в большинстве своем неоднозначно: 26,8% россиян и 37,0% украинцев считают, что оно в чем-то объединяет, в чем-то разъединяет (Таблица 2.). Таким образом, можно констатировать, что и в украинском, и в российском социуме приграничных регионов нет единства относительно влияния общего советского прошлого на взаимоотношения России и Украины.

Как, по Вашему мнению, советское прошлое сказывается на взаимоотношениях России и Украины? Россия Украина

% %

Служит объединению 20.8% 27.0%

Разъединяет 9.4% 11.2%

В чем-то объединяет, в чем-то разъединяет 26.8% 37.0%

Никак не сказывается 15.0% 13.4%

Затрудняюсь ответить 28.0% 11.4%

Всего 100.0% 100.0%

Таблица 2. Количественный анализ ответов на вопрос: «Как, по Вашему мнению, советское прошлое сказывается на взаимоотношениях России и Украины?»

С целью оценки мнения населения приграничных регионов относительно общего прошлого не только в советский период, но и на

Про засудження комушстичного та нацюнал-сощалютичного (нацистського) тотал^арних режимiв в Укрш'ш та заборону пропаганди 1хньо'1 символши : Закон Украины от № 595-VIII вщ 14 июля 2015 года // Вщомосп Верховно! Ради. № 37-38. С. 366.

протяжении всей истории, респондентам был задан вопрос «Что, по Вашему мнению, более всего определяло большую часть истории взаимоотношений России и Украины?». При ответах на данный вопрос наблюдалось единство мнений по сравнению с оценкой общего советского прошлого. Большая часть респондентов считает, что значительную часть истории взаимоотношений России и Украины определяли дружба и взаимопонимание (42,4% в России и 40,6% в Украине).

Тем не менее, ряд респондентов подчеркивали весьма негативный характер подобных взаимоотношений, при этом чаще всего такие варианты отмечали респонденты из России. Так, вариант «недоверие» выделило 10,6% опрошенных из России и 7,4% из Украины, «неравноправное партнерство» отметили 5,8% и 4% респондентов соответственно. Наиболее же негативный вариант - «вражда», выбрали 8,2% российских респондентов и 5,2% украинских (Таблица 3). Историческое прошлое наших стран в целом оценивается, таким образом, более позитивно, чем советское. Негативная оценка общего прошлого несколько выше именно у населения российских

приграничных регионов, чем у украинских.

Что, по Вашему мнению, более всего определяло большую часть истории взаимоотношений России и Украины? Россия Украина

% %

Дружба и взаимопонимание 42.4% 40.6%

Недоверие 10.6% 7.4%

Вражда 8.2% 5.2%

Неравноправное партнерство 5.8% 4.0%

Добровольное сотрудничество 11.6% 27.0%

Вынужденное сотрудничество 8.0% 13.2%

Затрудняюсь ответить 20.6% 11.0%

Нет ответа 0.2% 0.4%

Другое 1.8% 0.0%

Всего 100.0% 100.0%

Таблица 3. Количественный анализ ответов респондентов на вопрос: «Что, по Вашему мнению, более всего определяло большую часть истории взаимоотношений России и

Украины?»

Можно сделать вывод о том, что длительное существование в рамках, как единого исторического региона, так и одного государства, обусловило

формирования у населения российско-украинского приграничья общей этнокультурной идентичности. Во многом это нашло свое отражение в сохранении ряда общих элементов идентичности, характерных для периода, когда эти регионы еще не разделяла государственная граница.

С целью определения этнической идентичности населения приграничья респондентам был задан вопрос «Кем Вы себя ощущаете, прежде всего?». На основании полученных данных было выявлено, что население приграничных регионов России ощущает себя, прежде всего, гражданами своей страны -россиянами. Этот вариант выбрало 43,2% респондентов. Вторым по значимости ответом стал вариант «Русским», его выбрало 29,4% респондентов. Остальные варианты набрали менее 10%.

Кем Вы себя ощущаете, прежде всего? Россия Украина

% %

Россиянином/украинцем 43.2% 13.0%

Представителем своего региона 4.6% 12.0%

Жителем своего города, района 7.0% 15.8%

Гражданином мира 6.2% 6.0%

Русским 29.4% 45.6%

Европейцем 2.8% 3.4%

Затрудняюсь ответить 6.2% 4.2%

Нет ответа 0.6% 0.0%

Всего 100.0% 100.0%

Таблица 4. Количественный анализ ответов респондентов на вопрос: «Кем Вы себя

ощущаете, прежде всего»?

Значительно отличаются результаты ответов на аналогичный вопрос, заданный жителям приграничных регионов Украины. Здесь вариант «Украинцем» (гражданином своей страны) выбрало всего 13% респондентов. Однако в наибольшей степени жители украинского приграничья ощущают себя русскими (45,6) (Таблица 7.). Данный выбор объясняется, как национальным составом населения (51,2% опрошенных жителей Украины отметили свою русскую национальность), так и недостатком значимых объектов украинской этнокультурной идентификации или нежеланием

населения востока страны ассоциировать себя с ними. Таким образом, субъективно для жителей приграничных регионов Украины этническая идентичность существенно преобладает над государственной. Однако украинцы склоны определять себя как представителей именно русского этноса, а не украинского. Длительное существование в рамках цельной культурно-исторической общности, контактность границ и искусственный характер закрепления украинского этноса, обусловил самоидентификацию жителей приграничных регионов Украины с русской этнической общностью.

Кроме того, респондентам был задан вопрос «К представителям какой культуры вы себя относите?». Если у респондентов из приграничных регионов России преобладает ярко выраженное стремление идентифицировать себя с русской культурой (70,8%), то в Украине наблюдается гораздо более высокая дифференцированность ответов. Во-первых, менее четверти украинцев (24,2%) не смогли отнести себя к представителям определенной культуры и выбрали вариант «Мировой», более того, данный ответ оказался наиболее популярным среди респондентов. Во-вторых, к представителям украинской культуры отнесли себя всего 15,8% из числа опрошенных. Из этого следует вывод о том, что население, проживающее на территории украинского приграничья, в отличие от российского, не имеет четко выраженной единой культурной идентичности. Фрагментарность идентичности населения подтверждают социальные противоречия и высокий уровень неопределенности внутри украинского общества.

Следует отметить, что, несмотря на то, что 45,6% жителей приграничных регионов Украины считают себя, прежде всего, русскими, только 11,8% отнесли себя к представителям русской культуры. Таким образом, становится очевидным разрыв между этническим и культурным компонентами энтокультурной идентичности. С одной стороны, почти половина жителей украинского приграничья идентифицирует себя с русской

этнической общностью, с другой, они не могут однозначно отнести себя к представителям какой-либо из представленных культур.

Вторым фактором выступает высокий уровень контактности новых государственных границ, возникших между Россией и Украиной.

Внутренние границы СССР, в том числе и между Россией и Украиной, на протяжении всей истории его существования не являлись реальным барьером для населения. Степень налаженности коммуникационных связей и контактов между жителями российско-украинских приграничных регионов определялась культурными и социальными особенностями, а не уровнем административных барьеров, что в значительной степени способствовало интеркультурации, т.е. взаимопроникновению культур в рамках устойчивых контактов носителей идентичности.

В российско-украинских приграничных регионах фиксируются устойчивые культурные связи, которым сопутствует культурный обмен между жителями пограничья, что определяет возникновение различий в этнокультурной идентичности населения приграничных регионов и внутренних территорий страны.

В рамках проведенных экспертных интервью респондентами было отмечено, что приграничье представляет собой, прежде всего, совокупность регионов, расположенных на границе государств и обладающих определенными культурными, социальными и экономическими связями, которые исторически складывались на протяжении длительного периода времени.

Одновременно с этим идеальный образ приграничья, как считают эксперты, включает в себя максимально эффективное взаимодействие, социально-экономический обмен и зону добрососедства.

Резюмируя изложенное, можно сделать вывод о том, что возникновение межгосударственных границ с распадом СССР обусловило формирование новых препятствий для коммуникации населения и совместного развития регионов. Связи населения российско-украинского

пограничья перешли из разряда внутригосударственных межрегиональных в форму международных трансграничных контактов. Однако значительный уровень трансграничной коммуникации определяется и наличием тесных родственных связей между населением приграничных регионов России и Украины.

Согласно исследованиям В.А. Колосова и О.И. Вендиной 66,7% белгородцев и 57,9% харьковчан имеют прямых родственников на территории Украины и России соответственно1. Настолько высокий уровень родственных связей не наблюдается даже на территории приграничных регионов России и Беларуси, где, например, в Смоленской области родственников в соседней республике имеет всего 38,8% населения2.

В рамках дальнейшего исследования интенсивности связи населения, жителям приграничных регионов также был задан вопрос относительно родственников, проживающих в соседних государствах. Исследование показало, что значительная часть опрошенных и из России, и из Украины имеют именно такие родственные связи. Однако, число жителей Белгородской и Харьковской областей имеющих родственников в соседнем государстве, определенное в исследованиях В.А. Колосова и О.И. Вендиной в некоторой степени отличается от показателей приграничных регионов России и Украины в целом. Так, прямых родственников на Украине имеет 39,8% россиян, а в России 72,8% украинцев.

Вместе с тем, наличие прямых родственников не в полной мере характеризует уровень трансграничных связей. В этой связи респондентам был задан вопрос относительно того, поддерживают ли они связи с родственниками в соседнем государстве. Было выявлено, что большинство респондентов поддерживают связи с родными в приграничных регионах обеих стран, однако в украинских приграничных регионах положительно на

1 Колосов В.А., Вендина О.И. Повседневная жизнь и миграции населения (на примере белгородско-харьковского участка границы) // Российско-Украинское пограничье: двадцать лет разделенного единства / отв. ред.: В.А. Колосов и О.И. Вендина. 2011. с. 169.

Катровский А.П., Ковалева Ю.П. (2012). Российско-Белорусское приграничье: двадцать лет перемен. Смоленск: Универсум С. 107.

этот вопрос отвечали в большей степени в Украине - 82,4% опрошенных против 67,8% в России (Таблица 4).

Данная асимметрия нашла свое подтверждение и при ответах на вопрос «Находите ли Вы в настоящее время с ними взаимопонимание?». Несмотря на то, что респонденты из двух государств в большинстве случаев выбирали положительный ответ на данный вопрос, чаще такой вариант встречался при опросе респондентов из украинских приграничных регионов - 70,4% из числа украинцев имеющих родственников в России и 50% из числа россиян.

Если да, то поддерживаете ли Вы с ними связи? (Из числа имеющих родственников в соседнем государстве) Россия Украина

% %

Да 67.8% 82.4%

Нет 27.1% 11.0%

Затрудняюсь ответить 4.0% 5.2%

Нет ответа 1.0% 1.4%

Всего 100.0% 100.0%

Таблица 5. Количественный анализ ответов респондентов на вопрос: «Если да, то

поддерживаете ли Вы с ними связи?»

Необходимо отметить, что социальные и политические конфликты на Украине в последнее время могли обеспечить снижение трансграничной коммуникации между населением этих стран, выступив фактором уменьшения влияния российского пограничье на формирование этнокультурной идентичности населения приграничных регионов Украины. Но ответы респондентов показывают, что этого не случилось.

Так, абсолютное большинство опрошенных (75,2% россиян и 82,0% украинцев) проигнорировали вопрос о главных причинах, затрудняющих взаимопонимание между родственниками, проживающими в России и Украине. Некоторая, близкая к минимальной, реакция была отмечена только на варианты ответов: «Влияние сил, разжигающих вражду к России» (так ответили 7,6% россиян) и «Реакция на последние события в Украине» (так ответили 6,2% украинцев).

В рамках исследования 2016 года, респондентам из приграничных регионов России был задан вопрос «Изменилось ли Ваше отношение к украинцам после событий Евромайдана?», на который 52,4% опрошенных ответили положительно. Определяя, каким именно образом изменилось отношение, респонденты не смогли прийти к единому мнению. Наиболее часто выбирались варианты: «Перестали доверять украинцам» (16,8%) и «Стали их опасаться» (12,4%), «Перестали их уважать» (8,6%), «Стали считать их врагами» (6,6%). Таким образом, можно отметить, что все, наиболее часто выбираемые варианты, носят весьма негативный характер, а их доля в общем объеме ответов составляет 44,4%.

В рамках экспертных интервью, значимость «Евромайдана» в модификации культурно-цивилизационной идентичности в приграничных регионах России и Украины, отметило большинство респондентов. Так 47,6% российских и 50,0% украинских экспертов считают, что Евромайдан значительно усилил культурно-цивилизационную дифференциацию. О противоположном влиянии «Евромайдана», отметив, что он способствовал возврату представлений об общем прошлом и необходимости объединения сказали 21,4% российских экспертов и 16,6% украинских. При этом, 30,0% экспертов отметили неоднозначность влияния «Евромайдана» на процесс формирования культурно-цивилизационной идентичности в приграничных регионах России и Украины.

Разница в ответах российских и украинских экспертов в большей мере заметна относительно влияния «Евромайдана» на население приграничных регионов Украины. Так, украинские эксперты считают его роль в усилении культурно-цивилизационной дифференциации более значительной (60,9% против 40,9%), тогда как российские на порядок чаще украинских отмечают неоднозначность его воздействия (40,9% против 20,0%).

Таким образом, преобладание контактной функции вновь созданных границ между Россией и Украиной над барьерной, обеспечило сохранение высокого уровня трансграничной коммуникации и интеркультурации, что в

некоторой степени предотвратило процессы трансформации базовых основ идентичности населения приграничных регионов, но обусловило её модификацию Несмотря на обострение социально-политических противоречий на Украине и односторонние попытки создания дополнительных барьеров для трансграничной коммуникации со стороны украинских властей (введение дополнительных таможенных процедур, ограничение на въезд отдельных категорий граждан России и др.), уровень контактов и коммуникаций жителей приграничья не претерпел существенных изменений. Это подтверждают и объективные статистические данные: в 2015 году границу между Белгородской и Харьковской областью пересекло всего на 8% меньше человек, чем в 20141.

Фактически, и россияне и украинцы продолжают идентифицировать себя, как представителей русской этнической общности, однако постепенное рост противоречий и снижение коммуникаций между населением приграничья влечет за собой и увеличение культурных различий. Кроме того, данному факту способствует стремление украинских властей продемонстрировать самобытность и отличия украинской культуры. Усиление самоидентификации населения приграничных регионов Украины с украинской культурой способно повлечь за собой и постепенное изменение этнической идентичности.

Третий фактор, определяющий специфику модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины, заключается в столкновении в приграничном пространстве встречных интеграционных процессов.

Необходимо акцентировать внимание на том, что Украина, являясь государством между двумя цивилизационными общностями (евразийской и европейской), выступает местом встречи двух интеграционных процессов. Выбор альтернатив Украины между европейским и евразийским

1 Основные итоги деятельности Белгородской таможни за 2015 год URL:

http://ctu.customs.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=11412:------2015-

&catid=193:stat-info-bel-cat&Itemid=235 (дата обращения: 19.10.2016)

интеграционными проектами, между Евразийским Экономическим союзом и Европейским Союзом, являют собой современное выражение более глубоких процессов взаимодействия двух цивилизаций.

Большую часть своего существования Украина представляла собой часть единой с российским государством политической структуры. Вместе с тем, западная Украина являлась также частью Польши, Литвы и Австро-Венгерской империи. В своих исследованиях С. Хантингтон отмечает, что «Украина — это расколотая страна с двумя различными культурами. Линия разлома между цивилизациями, отделяющая Запад от православия, проходит прямо по ее центру вот уже несколько столетий»1. Таким образом, Украина, являясь границей между Европой и Россией, оказалась разделена на западную и восточную части. Данный разлом проявляется в особенностях традиций, религии и культуры.

Ежегодное исследование аналитической группы Евразийского банка развития «Евразийский барометр» позволяет оценить интеграционные предпочтения населения Украины в целом. Так, в 2015 году немногим менее трети украинцев (32%) в рамках социокультурных связей отдают предпочтение европейскому интеграционному проекту, в то время как ориентируется на интеграцию со странами СНГ всего 22% процента. Динамика данного показателя демонстрирует, что в 2012 году наблюдалась противоположная ситуация. Ориентация на социокультурную интеграцию с европейскими странами составляла 27%, а со странами СНГ 32%2. Примечательно, что разница между социокультурной ориентацией в пользу СНГ или Евразийского союза в большинстве стран постсоветского пространства (за исключением Молдовы и Грузии) значительно выше, чем в Украине. Данный факт еще раз подчеркивает, что украинское общество разделено перед европейским и российским выбором интеграции.

1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. С. 256.

Интеграционный барометр ЕАБР — 2015. URL:

http://www.eabr.Org/general//upload/EDB_Centre_Analytical_Report_33_Full_Rus.pdf (дата обращения: 19.10.2016)

Интеграционные процессы находят особое отражение в приграничных регионах, что определяется географической близостью, общей транспортной инфраструктурой, исторически сложившимися экономическими и социальными связями. Результаты социологического исследования, проведенного Киевским международным институтом социологии в декабре 2015 года, выявили различия в интеграционных предпочтениях различных регионов страны. Так, опрос показал значительное превышение ответов респондентов относительно европейского вектора интеграции в западных регионах Украины (53% по Украине в целом и 78% в западных регионах страны). Интеграцию с Россией и странами Таможенного союза чаще поддерживают на востоке (34%), чем в стране в целом (14%). Более того, граничащие с Россией регионы Украины, в меньшей степени ориентированы на интеграцию с Европой (26%), чем с Россией (34%), чего не наблюдается в остальных регионах страны1.

Более высокий уровень поддержки европейского вектора, выявленный в исследовании Киевского международного института социологии по сравнению с «Евразийский барометром», объясняется тем, что первое исследование не проводилось на территории Донецкой и Луганской областей. Однако даже без учета этих территорий, данное исследование позволяет сделать вывод о том, что население восточных территорий Украины гораздо сильнее ориентировано на интеграцию с Россией, чем жители западных областей, которые, в свою очередь, выбирают западный вектор сотрудничества намного чаще, чем жители любых других территорий страны. Во-первых, это свидетельствует о высоком уровне разобщенности мнений населения страны относительно предпочтительных направлений сотрудничества. Во-вторых, подтверждает предположение о том, что близость границы, а значит и большее число контактов и коммуникаций с жителями другой страны.

1 Прес-релiзи та звгги яким штеграцшним напрямком мае йти Украша: европейський союз, митний союз. URL: http://kiis.com.ua/?lang=ukr&cat=reports&id=584&page=1 (дата обращения 15.09.2017).

Одновременно с этим жители западного приграничья Украины уже практически однозначно выбирают европейский вектор (78%). Однако в восточных регионах Украины у населения пока отсутствует такая односторонняя позиция относительно сотрудничества с Россией и межгосударственными объединениями, в которых наша страна имеет безоговорочное лидерство (34% выбрали Таможенный союз и 26% Европейский союз). Это говорит о том, что уже упомянутая «линия разлома» перемещается на территорию российско-украинского приграничья, где ни один из интеграционных процессов пока не имеет такого явного преимущества.

Специфику интеграционных процессов отражает и представление населения приграничных регионов относительно будущей формы взаимодействия двух стран. В данном контексте респондентам был задан вопрос: «Какими Вы хотели бы видеть Россию и Украину в будущем»? В российском приграничье преобладали следующие ответы: «Независимыми нейтральными государствами» (37%) и «Независимыми союзными государствами» (29,2%). Напротив, в приграничных регионах Украины население видит будущее наших стран в качестве единого государства (35,6%). В свою очередь аналогичный вариант в России выбрало всего 16,8% респондентов (Таблица 5.). Данная тенденция подтверждает более высокую ориентацию населения украинских приграничных регионов на интеграцию с Россией, чем в российском приграничье на интеграцию с Украиной.

Какими Вы хотели бы видеть Россию и Украину в будущем? Россия Украина

% %

Независимыми союзными государствами 29.2% 25.4%

Независимыми нейтральными государствами 37.0% 31.6%

Единым государством 16.8% 35.6%

Россия + ДНР 0.0% 0.4%

Нет ответа 0.2% 0.0%

Всего 100.0% 100.0%

Таблица 6. Количественный анализ ответов респондентов на вопрос: «Какими Вы хотели бы

видеть Россию и Украину в будущем?»

Несмотря на тот факт, что население приграничных регионов Украины в значительной степени нацелено на интеграцию с Россией, в рамках проведенных экспертных интервью и фокус-групп респонденты отметили малую вероятность развития такого сценария. Согласно мнению большинства респондентов, отношения России и Украины будут ухудшаться в связи событиями последних лет, при этом более половины участников фокус-групп считают, что ухудшение будет носить долгосрочный характер, в то время как эксперты чаще выделяют краткосрочную и среднесрочную перспективу, связанную с регулярным изменением политической конъюнктуры на территории Украины.

Однако процессы межгосударственного взаимодействия не ограничиваются исключительно масштабными интеграционными проектами, поскольку существует высокая значимость сотрудничества непосредственно на региональном уровне. Экспертами была отмечена эффективность сотрудничества между приграничными регионами России и Украины, которую можно было отметить вплоть до конца 2013 года. Ими также была выделена еврорегиональная форма сотрудничества, как позитивная практика, способствовавшая развитию регионов. Некоторые из опрошенных считают, что до 2013 года инструменты приграничного сотрудничества использовались не по назначению. Европейские практики, в т.ч. еврорегиональная модель сотрудничества, применялись с совершенно другими целями, чем те, что были заложены в них на Западе. Однако абсолютно все эксперты уверены в том, что в настоящее время ввиду политических противоречий на востоке Украины приграничное сотрудничество между с Россией развивается неэффективно.

Таким образом, линия столкновения встречных интеграционных процессов перемещается в сторону граничащих с Россией украинских регионов. Так как именно на территории восточных украинских регионов сильные социальные и культурные связи, которые сформировались

благодаря длительному существованию в рамках единого культурно-исторического региона и высокому уровню трансграничной коммуникации, вступают в противоречие с европейским цивилизационным выбором Украины, основанном на политических и экономических предпочтениях населения.

В данном контексте особый интерес приобретает исследование базовых ценностей населения приграничных регионов России и Украины, как одного из основополагающих элементов этнокультурной идентичности, а также сравнение базовых ценностей с общероссийскими и общеукраинскими. Рассмотрение ценностей в данном аспекте позволит не только определить степень близости ценностных установок приграничных регионов России и Украины, но и выявить насколько они отличаются от средних значений, характерных для всей страны в целом, а также выявить, в какой степени население приграничных регионов имеет собственную идентичность.

Сравнение базовых ценностей приграничных и внутренних регионов страны, обосновывается необходимостью определения значимости приграничного положения при формировании ценностных установок населения. С этой целью, в качестве объектов исследования были выбраны приграничные Белгородская и Харьковская области, а также внутренние регионы: Черкасская область Украины и Костромская область России. Выбор последних обусловлен тем, что они являются типичными внутренними регионами двух государств. Кроме того, в данных регионах отсутствуют и иные факторы, способные снизить объективность исследования, например, несвойственный для России в целом этнонациональный состав населения (Республика Татарстан) или высокий уровень трудовой миграции населения (северные регионы нашей страны).

При анализе в качестве исходных данных была использована первичная информация, полученная в рамках Европейского социального исследования, которое представляет собой многолетнее сравнительное

изучение изменения установок, взглядов, ценностей и поведения населения 22 стран Европы, в том числе России и Украины.

В рамках исследования для измерения ценностей применяется модификация Портретного ценностного вопросника Ш. Шварца1. Как и другие его методики, вопросник построен на основе, разработанной Ш. Шварцем, классификации ценностей, ключевым в которой является выделение 10 ценностных индексов.

В ходе опроса для каждого респондента вычисляется 21 показатель значимости тех ценностей «первого (исходного) уровня», что были включены в анкету. Они используются для вычисления уже упомянутых 10 ценностных индексов (ценностей «второго уровня» интеграции); эти производные индексы представляли собой среднюю соответствующих ценностных показателей первого уровня:

- безопасность;

- конформность;

- традиция;

- самостоятельность;

- риск - новизна;

- гедонизм;

- достижение;

- власть-богатство;

- благожелательность;

- универсализм.

Ценности второго уровня объединяются в 4 более крупных категории (ценности «третьего уровня»): открытость к изменениям, консерватизм, самоутверждение, самотрансцендентность (внешнесоциальная ориентация и социальная открытость). На основании исследования были произведены

1 Schwarts S. H. Towards a theory of the universal structure and content of values: Extention and cross-cultural replications // Journal of Personality and Social Psychology. 1990. № 3.

расчеты для получения информации о ценностных ориентациях Харьковской и Черкасской областей, как наиболее типичных приграничного и внутреннего регионов страны.

Так, в рамках исследования было выявлено, что, несмотря на предположение о значительной дифференциации между ценностями внутренних и приграничных регионов страны, выявленные различия в ценностных ориентациях в целом являются несущественными. Можно отметить лишь более высокую значимость таких базовых ценностей, как «Риск-новизна» и «Самостоятельность» для Черкасской области, чем для приграничной Харьковской области («Риск-новизна»: 6,6 и 5,9 соответственно; «Самостоятельность»: 6,4 и 6,9). Это нашло своё отражение в сравнительно меньшей значимости ценности третьего уровня «Открытость изменениям» для приграничного региона, несмотря на то, что население приграничья принимает участие в межкультурном взаимодействии и трансграничной коммуникации. Вместе с тем, нельзя не отметить, что исследование ценностей отражает их структуру и значимость, а не то, как они выражаются в языке, религии и культуре. Таким образом, ценностные установки жителей приграничья и внутренних регионов Украины не имеют существенных различий.

С целью исследования различий между базовыми ценностями внутренних и приграничных регионов России проведено собственное исследование, отражающее включающие анкетирование населения Белгородской и Костромской областей (N=667).

Несмотря на то, что была выявлена сходства в базовых ценностях жителей приграничного и внутреннего регионов, например, равнозначность консерватизма и открытости к изменениям, также можно выделить основное отличие - существенной роль ценностей, относящихся к самотрансцендентности (социальной открытости), которая понимается, как социальная ориентация и социальная открытость. Существенная социальная

открытость определяет высокую значимость следующих базовых ценностей: конформность, универсализм, безопасность и благожелательность.

Сравнивая полученные данные с общеевропейскими, можно отметить, что уровень самотрансцендентности населения приграничной Белгородской области, являясь более высоким, чем по России в целом, всё равно существенно отличается от средних европейских показателей (Нидерланды, Великобритания, Бельгия) и находится на уровне государств восточной части Европы (Болгария, Польша, Украина)1.

Результаты исследования позволяют сделать вывод о том, что население приграничных регионов России, по крайней мере, Белгородской области, имеет значительно более высокий уровень открытости внешним изменениям по сравнению с жителями внутренних территорий государства. Причиной этому может являться именно приграничное положение ввиду наличия возможностей участия населения в процессах транскультурной коммуникациями с гражданами соседнего государства. Стоит заметить, что высокая трансцендентность и открытость внешним изменениям характерна и для населения приграничных регионов Украины2.

Выделяя уровень схожести базовых ценностях регионов России и Украины, М.Г. Руднев, используя ту же методику отмечает, что «Все макрорегионы Украины перемешаны на ценностной карте с российскими регионами и с регионами Польши, при этом Западная Украина в большей степени тяготеет к регионам Польши. К российским регионам на ценностной карте ближе всего Центральный макрорегион Украины, а не Южный или Восточный, как можно было ожидать. Когда идея этого исследования только обсуждалась, предполагалось, что Восток и Юг Украины будут неотличимы от некоторых регионов России, а центр будет чуть ближе к Западной Украине. Однако оказалось, что Центральная Украина ближе к российским

1 Магун В.С., Руднев М.Г. Базовые ценности россиян в европейском контексте (статья первая) // Общественные науки и современность. 2010. № 3.

European social survey URL: http://www.europeansocialsurvey.org/data/country .html?c=ukraine (дата обращения 15.09.2017).

регионам, чем Восточная, причем ближе всего к Сибири и Дальнему Востоку России»1.

Для более глубокого изучения сходств и различий ценностных ориентаций населения в рамках количественного исследования населения

Л

приграничных регионов России и Украины респондентам было предложено по 10-бальной шкале оценить значимость следующих ценностей: безопасность, благожелательность, готовность помочь другим, причастность к коллективу, подчинение общим нормам, самостоятельность, инициатива, традиция, сохранение привычного образа жизни, власть, богатство, личный успех, жизнь в свое удовольствие, риск, конкуренция и стремление к переменам (Таблица 6.).

Как видно из представленной таблицы, значимость ценностей для жителей приграничных регионов России и Украины абсолютно совпала только по трем показателям - «Безопасность», «Традиция, сохранение привычного образа жизни» и «Причастность к коллективу, подчинение общим нормам». При этом целесообразно отметить, что на основе результатов исследования по методологии Ш. Шварца, безопасность также была определена как ключевая ценностная ориентация, причем не только для жителей приграничных регионов, но и для России и Украины в целом. Однако ранжирование ценностей позволяет зафиксировать тот факт, что, несмотря на различия в общей структуре распределение ценностей по уровню значимости в целом совпадает.

Оцените в баллах значимость лично для Вас следующих ценностей (Россия) Россия Украина Оцените в баллах значимость лично для Вас следующих ценностей (Украина)

Среднее значение Среднее значение

Ценности I ранга

1 Руднев М.Г. Братья или чужаки? URL: http://expert.ru/russian_reporter/2014/41/bratya-ilichuzhaki/

Исследование проведено в рамках «Задания №2015/2459 на выполнение государственных работ в сфере научной деятельности в рамках проектной части государственного задания Минобрнауки России «Исследование процессов формирования культурно-цивилизационных идентичностей в приграничных регионах России и Украины». Руководитель Бабинцев В.П. Метод исследования: анкетный опрос. N=1000.

Безопасность 8,3 7,8 Безопасность

Личный успех 7,7 7,2 Благожелательность, готовность помочь другим

Доверие к людям 7,2 7 Личный успех

Благожелательность, готовность помочь другим 7,1 6,9 Богатство

Ценности II ранга

Самостоятельность, инициатива 7,1 6,7 Доверие к людям

Жизнь в свое удовольствие 7 6,6 Самостоятельность, инициатива

Традиция, сохранение привычного образа жизни 7 6,5 Традиция, сохранение привычного образа жизни

Богатство 6,7 6,3 Жизнь в свое удовольствие

Ценности III ранга

Причастность к коллективу, подчинение общим нормам 6,5 6 Причастность к коллективу, подчинение общим нормам

Стремление к переменам 6,5 5,9 Риск, конкуренция

Власть 6,2 5,9 Стремление к переменам

Риск, конкуренция 5,8 5,3 Власть

Таблица 7.Количественный анализ ответов респондентов на вопрос: «Оцените в

баллах значимость лично для Вас следующих ценностей».

К первой группе ценностей, которые являются наиболее значимыми, следует отнести:

- безопасность, личный успех, доверие к людям, благожелательность, готовность помочь другим для России;

- безопасность, личный успех, благожелательность и готовность помочь другим, богатство для Украины.

Вторая группа ценностей:

- благожелательность и готовность помочь другим, самостоятельность и инициатива, жизнь в свое удовольствие, традиция и сохранение привычного образа жизни, богатство для России

- доверие к людям, самостоятельность и инициатива, традиция и сохранение привычного образа жизни, жизнь в свое удовольствие для Украины

Третья группа ценностей:

- причастность к коллективу, подчинение общим нормам, стремление к переменам, власть, риск и конкуренция для России;

- причастность к коллективу и подчинение общим нормам, риск и конкуренция, стремление к переменам, власть для Украины.

Таким образом, результаты ранжирования ценностей дают все основания полагать, что, несмотря на различия в общей структуре значимости ценностных ориентаций населения приграничных регионов России и Украины, группы ценностей по значимости в целом совпадают. Исключением являются только ценности «Доверие к людям» и «Богатство». В качестве общей тенденции следует выделить низкую значимость категории ценностей «Открытость к изменениям» (риск, конкуренция, стремление к переменам, самостоятельность, инициатива), только одна из этих ценностей попала во вторую группу значимости у респондентов. Одновременно с этим ни одна из ценностей категории «Самотрансцендентности» не попала в группу наименее значимых, что указывает на открытость носителей идентичности для транскультурной коммуникации и контактов. Длительное существование исследуемых регионов, как внутренних территорий государства, предопределило

Результаты исследования позволили выявить значительное сходство базовых ценностей населений приграничных регионов России и Украины. Также следует акцентировать внимание на том, что анализ базовых ценностей не отражает в полной степени специфику этнокультурной идентичности населения, ввиду того, что ценности является лишь одним из множества объектов идентичности. Однако нельзя отрицать и тот факт, что сравнение базовых ценностей не позволяет зафиксировать явную идентификацию населения с конкретной этнокультурной общностью, но дает возможность проследить сходства и различия ценностей, как объектов идентичности.

Мнения об источниках, на основании которых сформировались представления россиян и украинцев о своей культуре во многом являются схожими. Так, значительная часть респондентов и из России, и из Украины выбрало ответ «Система образования» - 35% и 41% соответственно, а также

«Художественная литература и искусство» - 38% и 39,6%. Однако россияне значительно чаще выбирают ответ «Средства массовой информации» (31,8% против 18%), а украинцы «Рассказы родственников и знакомых» (20,6% в России и 39,6 в Украине).

Следовательно, можно предположить, что, схожая с российской структура источников идентичности на Украине (система образования, литература и искусство и т.д.), не способствовала формированию настолько же устойчивой этнокультурной идентичности у украинского населения приграничья, как у жителей приграничных регионов России.

Определяя то, какие институты в большей степени влияют на этнокультурную идентичность населения приграничных регионов, российские и украинские эксперты сходятся во взглядах относительно более сильного влияния российского государства на формирование идентичности в приграничных российских регионах, чем украинского в приграничных регионах Украины, что в целом отражает идеологическую слабость нынешнего украинского государства. О том, что оно сильно влияет на формирование этнокультурной идентичности в приграничных регионах России, сообщают 50,00% российских и 65,0% украинских экспертов, о том же в отношении украинских регионов говорят соответственно 40,9% и 45,0% экспертов.

Украинские эксперты выше российских оценивают влияние на приграничные российские регионы таких фундаментальных институтов как семья (65,0% против 59,0% соответственно), государство (65,0% против 59,0%), церковь и религиозные организации (25,0% против 13,6%), еще ниже или также - влияние практически всех остальных.

В свою очередь, российские эксперты, в сравнении со своими украинскими коллегами, отметили более слабую роль всех социальных институтов в формировании этнокультурной идентичности населения России. Роль семьи подчеркивают 45,5% российских экспертов против 70,0% украинских; церкви и религиозных организаций соответственно 13,6%

против 20,0%, этнических объединений - 18,2% против 31,8%, СМИ - 50,0% против 70,0%, образовательных учреждений - 22,7% против 30,0%, государства - 40,9% против 45,0%.

В рамках количественного исследования респондентам был задан вопрос относительно ключевых символов, которые наиболее полно отражают сущность российской культуры. Российские респонденты, отмечая такие символы, выбрали, матрёшку (20.8%), Красную площадь и Кремль (17,6%), двуглавого орла (14,8) и медведя (13,4%). Жители приграничных регионов Украины, кроме обозначенных россиянами символов российской культуры (Кремль и Красная площадь - 19,2%, герб и флаг - 18%, Матрешка 16,2%), отметили также и русскую литературу (21,6%) и балалайку (14,6).

Стоит отметить, что россиянам свойственно объединять политическую и культурную идентификацию - более 30% выделили в качестве символа русской культуры личность Президента РФ В.В. Путина.

Таким образом, представления о русской культуре у россиян и украинцев совпали. И россияне, и украинцы выбрали в качестве символов Кремль и Красную площадь, матрешку и герб. Тот факт, что, несмотря на события последних лет, украинцы все еще воспринимают объекты русской культуры почти также, как и россияне, свидетельствует о неэффективности существующих барьеров трансграничной коммуникации населения.

Символами украинской культуры для россиян выступили: Т. Шевченко (26,2%), сало (22,0%), украинский фольклор и Киево-Печерская Лавра (по 20,6%). Примечательным является и то, что среди культурных символов Украины россиянами упомянут Майдан (17,2%). При этом представления об украинских символах у российских и украинских опрошенных отчасти совпадают - в отношении Т. Шевченко и украинского фольклора. 22,4% россиян и 22,6% украинцев считают их наиболее важными. Помимо этого, ими названы: вышиванка (20,4%) и, что примечательно, флаг (18,2%). Однако в целом, у украинцев и россиян наблюдается больший консенсус в отношении ценностей русской культуры, что отчасти объясняется более

частой идентификацией себя жителями Украины именно с русской культурой.

Одним из аспектов этнокультурной идентичности выступает специфика представлений о положительных и отрицательных качествах присущих представителям той или иной культуры. В этой связи, респондентам из приграничных регионов России и Украины был задан вопрос «Существуют ли типичные положительные и отрицательные человеческие качества, свойственные большинству представителей российской/украинской культуры?» (Таблица 8).

Существуют ли, по Вашему мнению, типичные положительные и отрицательные человеческие качества, свойственные большинству представителей российской/украинской культуры? Россия Украина

% %

Да, только положительные 13.4% 10.6%

Да, только отрицательные 2.8% 13.0%

Есть и те, и другие 62.0% 54.0%

Нет 3.6% 8.0%

Затрудняюсь ответить 17.8% 14.4%

Нет ответа 0.4% 0.0%

Всего 100.0% 100.0%

Таблица 8. Количественный анализ ответов респондентов на вопрос: «Существуют ли, по Вашему мнению, типичные положительные и отрицательные человеческие качества, свойственные большинству представителей российской/украинской культуры»?

Как видно из представленной таблицы, россияне в меньшей степени готовы выделять исключительно отрицательные качества, присущие представителям собственной культуры. Вариант «Да, только отрицательные» отметили 2,8% россиян против 13% у украинцев. Ответ «Да, только положительные» респонденты из приграничных регионов Украины отмечали реже (10,6%), чем из России (13,4%). 36% россиян не смогли выделить конкретные положительные качества, присущие представителям украинской культуры. Сами же украинцы не смогли назвать положительные качества украинской культуры в 30,8% случаев.

Только 17,6% жителей приграничных регионов Украины считают, что представители российской культуры не обладают положительными человеческими качествами, тогда как сами россияне, оценивая себя, выбирают данный вариант в 15,8% случаев. Таким образом, респонденты приграничных регионов и России и Украины оценивают украинскую культуру более негативно, чем российскую (Таблица 9).

Более низкая оценка жителями приграничных регионов Украины собственных положительных качеств, чем российских, объясняется высокой степенью разобщенности украинского общества. Интеграционный вектор с Европой, выбранный большинством украинцев, как уже было отмечено, не имеет поддержки у жителей восточных регионов, которые нацелены на сотрудничество с Россией. Это находит свое отражение в низкой оценке качеств украинцев в целом.

Эти данные позволяют сделать следующие выводы. Во-первых, жители российских приграничных регионов ввиду ухудшения восприятия украинской культуры (36%) стараются обособиться от процессов культурного коммуникации. Более того, это может способствовать активизации защитного механизма направленного на сохранение собственной идентичности. Во-вторых, негативное восприятие украинскими респондентами своей культуры и позитивное восприятие русской обусловит увеличение степени открытости жителей приграничья Украины для культурного обмена с населением регионов России.

Выделяя положительные качества собственной культуры, респонденты из приграничных регионов России в первую очередь отмечают трудолюбие (39,4%), дружелюбность (36,4%) и щедрость (38,2%). В Украине такими качествами были определены трудолюбие (32,2%), терпимость (19%) и щедрость (18,8%).

Есть ли типичные положительные человеческие качества, свойственные большинству представителей российской/украинской культуры? Российской культуры Украинской культуры

Россия Украина Россия Украина

% % % %

Трудолюбие 39.4% 37.6% 17.2% 32.2%

Дружелю бность 36.4% 35.8% 18.2% 18.4%

Щедрость 38.2% 23.8% 14.8% 18.8%

Терпимость 20.8% 19.6% 12.6% 19.0%

Радушие 13.2% 17.6% 16.4% 14.6%

Ум, сообразительность 23.8% 20.8% 10.2% 8.4%

Приверженность традициям 13.2% 16.0% 17.8% 13.0%

Взаимовыручка 8.2% 11.2% 6.8% 6.2%

Свободолюбие 11.6% 12.6% 9.4% 11.0%

Духовность 10.2% 7.8% 7.4% 7.0%

Талантливость 0.4% 0.0% 0.0% 0.0%

Сплоченность 0.2% 0.0% 0.0% 0.0%

Никакие 0.2% 17.6% 36.2% 30.8%

Все качества 15.8% 2.2% 0.4% 0.2%

Нет ответа 3.6% 4.2% 4.0% 4.0%

Всего 100.0% 100.0% 100.0% 100.0%

Таблица 9. Количественный анализ ответов респондентов на вопрос: «Есть ли типичные положительные человеческие качества, свойственные большинству представителей

российской/украинской культуры»?

Стоит отметить и тот факт, что украинцы более положительно оценивают российскую культуру, чем собственную. Кроме того, представители приграничных регионов Украины оценили положительные качества россиян выше, чем свои собственные. Однако сами россияне оценили положительные качества жителей Украины ниже, чем украинцы. По нашему мнению, позитивное восприятие собственной культуры представителями приграничных регионов России отражает, если не высокую степень устойчивости сформировавшейся этнокультурной идентичности, то идентификацию себя жителями российского пограничья, как представителей русской культуры и недостаток значимых объектов других культур, с которыми они могли бы себя в перспективе идентифицировать. Украинцы же в свою очередь, горазда более негативно воспринимающие собственную культуру, напротив, находятся в состоянии выбора между европейскими и российскими культурными паттернами.

Низкая оценка собственных положительных качеств украинцами и более позитивное восприятие русской культуры, чем самими россиянами, свидетельствует, как об отсутствии устойчивой идентичности, так и о значительным преобладании ориентированности на российскую культуру в приграничных регионах Украины.

Исходя из проведенного анализа факторов модификации и на основе предложенной в первом разделе структуры идентичностей населения приграничья, представляется возможным осуществить оценку этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины.

1. Проведенное исследование выявило общее сходство отдельных объектов идентичности населения приграничных регионов России и Украины: базовых ценностях, предметах гордости, оценке исторического прошлого, ожиданиях касательно отношений государства и обществ.

Наибольшее сходство объектов этнокультурной идентичности было выявлено в базовых ценностях населения. И для россиян, и для украинцев безопасность и личный успех являются ключевыми ценностями. Доверие к людям, самостоятельность и инициатива, традиция и сохранение привычного образа жизни также оказались значимы для и для россиян и для украинцев, хотя и в меньшей степени. Из различий в базовых ценностях следует отметить более высокую значимость ценностей благожелательности, готовности помочь другим для и богатства для Украины и жизни в свое удовольствие для России. Базовые ценности представляют собой один из ключевых объектов идентичности. Значительное сходство ценностей позволяет сделать вывод о существенном уровне общности идентичности населения приграничных регионов двух государств.

Значительно сходство было обнаружено не только в ценностях, но и культурных символах. Наиболее весомыми и для России и для Украины стали: общее историческое наследие, победа в Великой отечественной войне и морально-нравственные качества жителей страны. Кроме того, россияне

также к предметам гордости отнесли научно-технические достижения и знаменитых людей своей страны.

Вместе с тем, в культурных символах наметились значительные расхождения. Так, для украинцев ключевыми символами культуры стали Т. Шевченко, вышиванка и украинский фольклор, а для россиян В.В. Путин, матрёшка, Красная площадь и Кремль. Общих культурных символов в рамках исследования выявлено не было.

В рамках исследования социальных норм и стандартов было выявлено сходство в ожиданиях касательно отношений государства и общества. Большая часть и россиян и украинцев считают, что государство должно заботиться обо всех своих гражданах, обеспечивая им достойный уровень жизни. Было обнаружено сходство и относительно необходимости общей идеологии - жители приграничных регионов в одинаковой степени уверены, что обществу нужна единая идеология, четко отвечающая на все вопросы, касающиеся развития нашего общества.

Оценивая тип экономического воспроизводства, россияне и украинцы посчитали наиболее эффективной систему, сочетающую государственное регулирование и рыночные свободы, хотя последние и в несколько меньшей степени. Кроме того, для украинцев эффективной представляется также система с ведущей ролью государства - по советскому образцу. Несмотря на то, что материально благополучие в целом более значимо, чем личные права и свободы и для россиян и для украинцев, жители Украины в целом сильнее подчеркивают значимость личных прав.

Оценивая технологический уклад России и Украины эксперты склоняются к преобладанию в России и Украине III и IV технологических

укладов. Тем не менее, по мнению экспертов, Россия в большей степени

1 2 характеризуется IV технологическим укладом, тогда как Украина III .

1 Каблов Е. Шестой технологический уклад // Наука и жизнь : журнал. М. 2010. № 4; Рогозин Д. О. Робот встанет под ружьё // Российская газета : газета. 2013. № 264

2 Василенко В. Технологические уклады в контексте стремления экономических систем к идеальности // Соцiально-економiчнi проблеми i держава : журнал. 2013. 8, № 1. С. 65-72.

Таким образом, оценивая объекты этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины, можно сделать вывод о том, в приграничных регионах наблюдается значительное сходство практически всех объектов. Исключением стали лишь культурные символы, которые вообще не имеют сходств у российского и украинского населения. Это подчеркивает устойчивость цивилизационных объектов идентичности, которые остаются общими, несмотря на более чем 20 лет существования новых границ между странами.

2. Значительное сходство наблюдается и в рамках источников этнокультурной идентичности населения приграничных регионов. Россияне и украинцы считают, что их представление о культуре сформировались на основе художественной литературы, искусства и системы образования. Большое число украинцев считает, что их представления о культуре сформировались, в том числе на основании рассказов друзей и знакомых. Одновременно с этим россияне отмечают также высокую роль СМИ. Стоит отметить, что снижение доверия к СМИ объясняется социально-политическими событиями на Украине в течение последних двух лет, что предопределило возрастание значимости личных контактов, которое не свойственно для России.

Тем не менее, уровень доверия к государственным органам и в России, и в Украине сохраняется примерно на одинаковом уровне. Кроме того, отвечая на вопрос «На кого Вы в первую очередь рассчитываете в трудной ситуации?» россияне и украинцы были едины во мнении, что такими людьми выступают в первую очередь родственники и друзья. Свое подтверждение нашло также предположение о том, что источники идентичности могут являться одновременно и её объектами. Так определяя культурный символ России население чаще всего отмечало Президента РФ.

Также мнения россиян и украинцев сошлись касательно роли церкви в жизни современного общества. Большинство из опрошенных двух государств считают, что роль церкви должна заключаться в заботе о

нравственном совершенствовании людей и лишь косвенно в установлении норм поведения людей и в контроле за их соблюдением.

Несмотря на сходство структуры источников идентичности нельзя не отметить тот факт, что россияне и украинцы черпают информацию о своей культуре из совершенно разных каналов коммуникации. Российские СМИ прекратили вещание на территории Украины, россияне же предпочитают собственные информационные источники. Политические и общественные источники идентичности имеют абсолютно разную риторику и являются проводниками зачастую противоположных объектов. В этой связи особенно примечательным остается тот факт, что несмотря на различия в источниках этнокультурной идентичности, население приграничных регионов продолжает сохранять сходство представлений об объектах идентичности.

3. Анализируя восприятие жителями приграничных регионов идентичности населения приграничья России и Украины, необходимо подчеркнуть, что здесь наблюдаются существенные различия. Население России не склонно переоценивать положительные качества украинцев и выделяет их в меньшей степени, чем свои собственные, что касается и отрицательных качеств. Украинцам свойственно видеть больше отрицательных качеств в себе, чем в своих соседях. В то время как россияне гораздо чаще отмечают отрицательные качества украинцев, чем свои собственные. Стоит отметить, что конкретные положительные и отрицательные качества, которые выделяют россияне и украинцы в целом совпадают. К ним относятся лень, агрессивность, скупость и нетерпимость. Однако россияне к числу отрицательных качеств украинцев относят также и бездуховность.

Чаще всего украинцы отмечали, что они считают себя русскими, а россияне предпочитали говорить, что они являются россиянами, т.е. гражданами своей страны. Одновременно с этим украинцы хоть и считают себя в первую очередь русскими, относят себя в равной степени к мировой, европейской и украинской культурам. Это свидетельствует о мозаичности и

фрагментации культурной идентичности населения приграничных регионов Украины. Подводя итог анализа восприятия населением восприятия собственной идентичности и соседствующей этнокультурной общности стоит отметить гораздо большую ориентацию украинцев на русскую культуру.

4. Система идентификации населения приграничных регионов России и Украины также имеет ряд существенных сходств. Касаясь модификации идентичности населения, следует отметить, что у жителей приграничных регионов и России и Украины, несмотря на культурные изменения и значительные различия в информации получаемой из источников идентичности происходят лишь незначительные преобразования объектов идентичности. Так, частично изменились лишь представления об общих культурных символах, но и этот процесс изменений был обусловлен только событиями не только последних лет, но и всего постсоветского периода.

Защитные механизмы российской идентичности усилились ввиду ухудшения восприятия украинской культуры и носителей идентичности. Украинцы напротив нацелены на усиление интеракции с русской культурой, в связи с фрагментацией и мозаичности идентичности, а также снижением её устойчивости.

Таким образом, идентичность населения приграничных регионов России и Украины имеет большое число общих элементов, к числу которых относится: значительная часть объектов идентичности, структура источников, восприятие положительных и отрицательных качеств культур, отдельные элементы системы идентификации.

Различия наблюдаются в первую очередь в культурных символах, что подчеркивает подверженность данной категории происходящим социальным изменениям. А также в идентичности населения приграничья России и Украины. Важным является и тот факт, что изменения способствовали, как активизации защитного механизма идентичности населения российского

приграничья, так и переориентации жителей приграничных регионов Украины на русскую культуру и идентичность.

Таким образом, на основании проведенного социологического анализа модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины можно сделать следующие выводы.

1. Длительное существование в рамках, как единого исторического региона, так и одного государства, обусловило формирования у населения российско-украинского приграничья общей этнокультурной идентичности. Это нашло свое отражение в сохранении общих элементов идентичности: базовых ценностях, предметах гордости, оценке исторического прошлого, ожиданиях касательно отношений государства и обществ

2. Отмечаемая в постсоветский период истории контактность «новых границ» между Россией и Украиной позволила сохранить трансграничную коммуникацию, что предотвратило процессы трансформации идентичности населения приграничных регионов, но обусловило их модификацию. Несмотря на обострение социально-политических противоречий на Украине и односторонние попытки создания дополнительных барьеров для трансграничной коммуникации, уровень контактов и коммуникаций жителей приграничья не претерпел существенных изменений.

3. В настоящее время, линия столкновения встречных процессов евразийской и европейской интеграции, православной и католической культур перемещается в сторону граничащих с Россией регионов. Это связано с тем, что именно в восточных областях Украины сильные социокультурные связи и традиции с Россией вступают в противоречие с европейским выбором всей Украины, основанным на политических и экономических предпочтениях населения.

4. Модификация этнокультурной идентичности в приграничных регионах Украины характеризуется появлением новых объектов идентификаций и фрагментацией культурного выбора украинцев. В украинском пограничье за прошедшие десятилетия сформировался ряд

новых объектов идентичности, отличных от русского этноса и культуры. Формирование данных объектов идентичности обусловлено стремлением обозначить самобытность украинской культуры и подчеркнуть различия с русской цивилизацией. Идентичность населения российского пограничья характеризуется усилением этнокультурной идентификации, что происходит во многом в связи с активизацией защитного механизма идентичности, стремлением обособится от «негативного» влияния украинской культуры.

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ. СЦЕНАРИИ МОДИФИКАЦИИ ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ ПРИГРАНИЧНЫХ РЕГИОНОВ РОССИИ И УКРАИНЫ

Модификация идентичности населения российско-украинского приграничья, происходящая под влиянием различных факторов геополитического, культурного и социального характера, в некоторой степени представляет собой реакцию на общественные изменения последних лет. Возникновение новых границ, процессы десоветизации, аффектированный подъем национальных культур, интенсификация глобализации и глокализации, развитие международных интеграционных проектов определяют постепенную модификацию этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины.

В этой связи оценка степени и результата влияния тех или иных факторов на процессы идентификации населения позволит с некоторой долей вероятности определить ключевые направления модификации идентичности, как минимум, в краткосрочной перспективе. Безусловно, идентичность, как социальное явление, зависит от взаимодействия множества труднопрогнозируемых параметров. Поиск инструментария прогнозирования процессов модификации идентичности ведется с позиций антропологии1,

2 3

культурологии2 и политологии3. Однако именно применение комплексного социологического инструментария, позволяющего отследить динамику преобразований, дает возможность сделать определенные выводы о изменениях идентичности.

Сценарный подход использовался, как инструмент, позволяющий оценить наиболее вероятные варианты модификации этнокультурной

1 Смирнов С.А. Новые идентичности человека: анализ и прогноз антропологических трендов Антропологический форсайт // Вестник НГУЭУ. Философия, международные отношения, право. 2013. № 1. С. 216-241.

2 Малыгина И.В. Культурная идентичность в современной России: поиск новых моделей // Вестник московского государственного университета культуры и искусств. 2011. № 3. С. 43-48.

Анисимов Р.М. Трансформация гражданской идентичности в России ... дисс. ... канд. соц. наук. М., 2011.

идентичности и определить возможные последствия. Сценарии были применены исходя их возможностей, как усиления отдельных существующих тенденций, выделенных в рамках социологического исследования, так и сохранения текущего состояния процессов модификации этнокультурной идентичности.

Рассмотрев процессы идентификации населения российско-украинского пограничья необходимо выявить те тенденции изменения идентичности последних лет, которые окажут существенное влияние на дальнейшие процессы модификации и трансформации.

Первым из них является увеличение числа украинцев и россиян, идентифицирующих себя с различными культурами. Если в российском приграничье наблюдается практически полное единство мнений относительно идентификации с русской культурой, то в Украине наблюдается значительная дифференциация в данном вопросе.

Вместе с тем, длительное существование в рамках единого культурно-исторического пространства и максимально тесное взаимодействие обусловили высокую комплементарность русской и украинской культур. Фактически, значительные противоречия возникают только в том случае, когда формируются объекты идентичности, однозначно отделяющие её носителей от представителей соседнего государства. Как было выявлено из результатов исследования, такими объектами уже стали конкретные культурные символы, которые различаются у жителей приграничных регионов России и Украины.

В своей основе, стремление к уникальности и самобытности культуры не является предпосылкой снижения уровня интеграции носителей идентичности двух государств, однако может повлечь за собой постепенное нарастание расхождений и в других объектах идентичности, а значит и появление различий в этнокультурной идентичности населения России и Украины.

В качестве второй тенденции последних лет следует выделить фрагментацию украинской идентичности. Результаты исследования показывают, что украинцы гораздо чаще идентифицируют себя в первую очередь не как представителей своего государства, а как жителей своего региона, города или района. Таким образом, локальная идентичность в условиях украинского приграничья становится, по крайней мере, не менее значимой, чем общегосударственная или национальная.

Одной из причин этого является противоречие, возникающее в украинских приграничных регионах, между искусственно культивируемой на пространстве всего государства общеукраинской уникальной идентичностью и общностью с носителями идентичности приграничных регионов России, сформировавшейся за долгие годы трансграничной интеркультурации и интеграции. В действительности приграничные регионы Украины находятся на зоне соприкосновения двух глобальных интеграционных процессов.

Если С. Хантингтон, разделяя цивилизации преимущественно по религиозному принципу, видел линию столкновения православной и католической цивилизации приблизительно в центре современного украинского государства1, то в настоящее время она смещается в сторону российско-украинского приграничья. При этом на первый план выходит не признак религии, а интеграционные предпочтения населения, т.к. в приграничных регионах Украины население стремится, прежде всего, к сотрудничеству с Россией, тогда как остальная часть страны нацелена, скорее на европейский вектор интеграции.

Данное противоречие может являться причиной неприятия носителями идентичности украинского приграничья встречных интеграционных процессов и возрастания роли локальных идентичностей более низкого уровня. Этот конфликт является признаком нарастающей глокализации, когда под влиянием общемировых интеграционных процессов, вместо исчезновения региональных различий, происходит возрастание роли местной

1 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003.

99

идентичности для населения приграничья, сопровождающееся модернизацией локальных культур под воздействием глобальных трендов.

Следующей тенденцией выступает активная десоветизация, происходящая на территории Украины. Несмотря на то, что в период длительного сосуществование России и Украины в рамках одного государства барьерные функции границ практически отсутствовали, а русские и украинцы трактовались как братские народы, в настоящее время, данный культурно-исторический период в наших странах воспринимается совершенно по-разному.

Активная десоветизация, завершившаяся в большинстве республик бывшего СССР, в настоящее время находит существенную поддержку со стороны украинских официальных властей. Закон, осуждающий коммунистическую идеологию, направлен на полное искоренение символов советского прошлого, что, фактически, представляет собой возвращение к началу постсоветского периода общей истории, когда десоветизация и деконструкция общей цивилизационной идентичности активно культивировались государством.

Во многом это является одним из проявлений ориентации украинского государства на интеграцию в европейское и общемировое пространство, что обуславливает попытки максимально дистанцироваться, как от периода истории в составе СССР, так и от взаимодействия с Российской Федерацией, как с государством, по мнению украинских политиков, регулярно обращающимся к своему советскому прошлому.

Проводимая политика десоветизации предопределит постепенное исчезновение общих советских культурных объектов идентичности, а со сменой поколений обусловит и изменение оценки населением общего советского прошлого с неопределенного до однозначно отрицательно. В этой связи, интеграционные инициативы по отношению к России могут быть признаны негативными на основе искусственно сформированного «исторического опыта».

Таким образом, общее советское культурно-историческое развитие, с одной стороны, потенциально является мощным интеграционным фактором, так как общая история и культура данной эпохи обусловили общность идентичности населения народов России и Украины.

Но с другой стороны, результаты исследований указывают на тот факт, что апелляция к общему советскому прошлому может представлять собой дезинтеграционный фактор, ввиду негативной оценки жителями Украины, как самого советского исторического периода, так и отдельных культурных символов. Видится наиболее вероятным, что роль данной тенденции будет снижаться, одновременно с исчезновением из сознания населения символов советской культуры и возникновения новых соответствующих современной эпохе.

Еще одной тенденцией является несоответствие культурного и этнического компонентов этнокультурной идентичности. В настоящее время большая часть жителей украинских приграничных регионов идентифицирует себя, как представителей русской этнической общности, однако при этом, украинцы не могут однозначно определиться по отношению к культуре с которой они себя отождествляют В российских приграничных регионах наблюдается иная ситуация, здесь абсолютное большинство жителей однозначно относит себя к представителям русской культуры и этнической общности.

Противоречие, заключающееся в идентификации себя с различными культурой и этносом является одним из значимых последствий разнонаправленности этнокультурных процессов протекающих в приграничье. С одной стороны, устойчивые трансграничные связи определяют этническое сходство населения российско-украинского приграничья.

С другой, искусственный подъем украинской культуры не обусловил формирование четкой идентификации с ней у большинства жителей Украины. Однако выдвижение вперед идеи о собственной самобытности и

выделение различий с русской культурой, предопределили отсутствие у населения украинских приграничных регионов вообще какой-либо однозначной культурной самоидентификации.

Вместе с тем, постепенное усиление политики государственных властей Украины в области поддержки и развития собственной культуры, в совокупности с снижением трансграничных контактов населения, может обусловить и усиление культурной, а затем и этнической украинской идентичности.

Выделенные тенденции изменения этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины (идентификация с различными культурами, фрагментация идентичности населения украинских приграничных регионов и различия в восприятии общего советского прошлого) оказывают значительное влияние на трансформацию и модификации идентичности приграничья и могут обусловить дальнейшие изменения во взаимоотношениях русских и украинцев.

С целью определения тенденций дальнейших изменения этнокультурной идентичности населения российско-украинского приграничья, необходимо выделить ключевые социокультурные риски для жителей приграничных регионов России и Украины, которые сопровождают процесс модификации.

Определяя социокультурные риски модификации этнокультурной идентичности, мы исходим из подхода, согласно которому, риск являет собой вероятность отрицательного характера последствий модификации, ущерб, связанный с негативными проявлениями социокультурных изменений.

В результате модификации старые объекты этнокультурной идентичности утрачивают своё значение, а индивиды нуждаются в новой идентификации для отождествления себя с вновь преобразованной социокультурной общностью. В российском-украинском пограничье эти риски приобретают особое значение, ввиду возникновения на данном

пространстве большого числа альтернативных идентификаций, зачастую противоречивых и не комплементарных друг другу.

1. Первым из них является риск негативного восприятия населением приграничья любых внешних воздействий на этнокультурной идентичность. В большей степени это характерно для жителей украинских приграничных регионов. Как уже было отмечено, при анализе тенденций, приграничные регионы Украины выступают местом столкновения глобальных международных интеграционных процессов.

В этой связи на население приграничья оказывается существенное давление. Во-первых, его оказывает само украинское общество: население западных и центральных регионов Украины, согласно результатам исследований, все больше утверждается в необходимости выбора пути европейской интеграции.

Население восточных областей, которое на основании устоявшихся связей и общности с русской культурой выбирает противоположный вектор интеграции, предпринимая при этом активные шаги к сближению с Россией (территории Донецкой и Луганской областей) или пассивное одобрение идеи сотрудничества (Харьковская область), воспринимается населением остальной части Украины, как объект воздействия, попавший под отрицательное влияние России. Результатом этого является негативное восприятие жителей востока Украины, как граждан, не поддерживающих общую идею Европейской интеграции.

С другой стороны, характерна и обратная тенденция, когда жители западных украинских регионов воспринимаются населением восточных областей, как объект негативного влияния запада. А все социальные, политические и экономические проблемы страны, как результат стремления жителей западной части Украины к европейской интеграции. Вследствие этого возрастают противоречия между населением двух групп регионов одного государства. Однако, учитывая, что официальная государственная

власть придерживается вектора европейской интеграции, снижается и поддержка власти со стороны жителей восточных регионов Украины.

Во-вторых, значительное давление оказывается официальной украинской властью, которая не только осуществляет военные действия на территории собственных регионов, что, безусловно, способствует самоизоляции восточных территорий от остальной части Украины, но также и усиливает деятельность силовых структур по отношению к политическим и общественным лидерам, открыто выступающим за интеграцию с Россией в подконтрольных Киеву восточных регионах страны.

Активная деятельность против граждан собственного государства, подкрепляемая лишь целью защититься от «врага» в лице России, с приграничными регионами которой у восточной части Украины накоплены значительные социальные, культурные и экономические связи, вызывает отторжение в сознании населения украинского пограничья. Что находит свое отражение в снижении поддержки деятельности официальных властей у жителей востока Украины.

Все это также подкрепляется деятельностью по усилению барьерной функции российско-украинской границы со стороны властей Украины, что выражается в ограничении по пересечению границы отдельным категориям граждан, усложнении таможенных процедур и т.д.

Так, например, с 2014 года действует негласный запрет на въезд в Украину в отношении мужчин в возрасте 16-60 лет - граждан Российской Федерации, который, тем не менее, никак не закреплен в официальных нормативно-правовых документах1. С 2018 года Министерство иностранных дел закрепило необходимость предъявления загранпаспортов содержащих биометрические данные россиян при въезде в страну или фиксацию этих

Украина запретила въезд для россиян в возрасте 16 - 60 лет URL:http://www.interfax.ru/world/372362 (дата обращения: 15.10.2017)

данных непосредственно на границе1. Между тем до 2014 года для жителей российско-украинского пограничья действовал упрощенный порядок пересечения границы.

В-третьих, несмотря на то, что в России приграничные с Украиной территории на уровне официальной власти пока еще не рассматриваются в качестве активных субъектов или объектов международных процессов, приграничье России оказывает существенное влияние на украинские регионы.

Как минимум, это находит свое отражение в возрастающей трудовой миграции жителей украинских приграничных регионов в Россию, не говоря о нацеленности большого числа украинских предприятий приграничья на российские регионы, сотрудничество с которыми стало в крайней степени затруднено ввиду наращивания ограничительных мер со стороны нового руководства страны. Наращивание ограничительных мер и барьеров и снижение уровня экономического взаимодействия приграничных регионов Украины с Россией обусловило падение уровня социально-экономического развития всей страны2.

Усиление внешнего воздействия на процессы, связанные с изменением этнокультурной идентичности населения украинского приграничья, может привести к двум разноплановым последствиям.

Первое представляет собой локализацию идентичности населения приграничья. Возникновение новых абстрактных систем и интенсивное вовлечение в международные процессы, которые являются противоположными ожиданиям населения приграничных регионов, в

1 01 ачня 2018 року Державною прикордонною службою Украши запроваджуеться фшсащя бюметри

чних даних шоземщв та оаб без громадянства з 70 держав, у т.ч. Росшсько'1 Федерацп URL: http://mfa.gov.ua/ua/press-center/news/62208-z-01-sichnya-2018-roku-derzhavnoju-prikordonnoju-sluzhboju-ukrajini-zapravadzhujetysya-fiksatija-Mometrichnih-danih-inozemtiv-ta-osib-bez-gromadyanstva-z-70-derzhav-u-tch-rosij sykoji-federaciji (дата обращения: 15.10.2017)

2 Черномаз П.А. Изменения во внешней торговле приграничных регионов Украины и России в условиях политической конфронтации // Сотрудничество и интеграция. 2017. № 2. С. 108.

совокупности с усилением воздействия официальных властей, могут послужить источниками активизации защитных механизмов идентичности.

Под активизацией защитного механизма идентичности нами подразумевается стремление индивидов сохранить идентичность в условиях, когда их осознанный выбор осуществляется в условиях внешнего давления. В данном случае может произойти выход на первый план идентификации более низкого уровня - региональной или даже локальной.

Данный риск уже находит свое отражение в возрастании роли идентичностей меньшего уровня, когда население украинского приграничья воспринимает себя в первую очередь, как жителей своего региона, города и района, а не как граждан своей страны. Дальнейшее воздействие может привести к усилению этой тенденции, что в целом негативно скажется на общности этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины.

Еще одним последствием усиления давления на процессы идентификации населения может стать значительная фрагментации этнокультурной идентичности внутри украинского приграничья. Большое число разнонаправленных интеграционных процессов, предполагает возможность множественного выбора в рамках этнокультурной идентификации населения.

Жители украинских приграничных регионов не имеют единого мнения относительно того, кем они, прежде всего, себя ощущают, в то время как жители приграничья России вполне уверено относят себя к россиянам, т.е. жителям своей страны. Значительная фрагментация идентичности населения, проживающего на ограниченной территории, может являться источником социальных конфликтов и противоречий. Существует и опасность фрагментации идентичности внутри страны, которая особенно проявляется сегодня на современной Украине в форме противоречий между западными, центральными и восточными регионами.

Таким образом, фрагментация этнокультурной идентичности населения приграничья Украины является результатом нескольких разнонаправленных процессов. Во-первых, существующая длительное время контактность границ, сопровождающаяся транскультурной коммуникацией с жителями российских приграничных регионов, а также общее культурно-историческое прошлое, выступают причиной ориентации жителей приграничья Украины на русскую идентичность.

Во-вторых, высокая степень ориентации государства на европейский вектор интеграции активно подкрепляется идеей о принадлежности украинцев именно к европейской культуре и цивилизации, которая находит свое отражение в публикациях в СМИ, выступлениях официальных лиц государства, деятелей науки, культуры и т.д.

В-третьих, стремление политических сил Украины четко обозначить отличия украинской культуры от русской обусловило активизацию аффектированного и во многом искусственного подъема национальной культуры украинцев. При этом основной акцент делается на те объекты идентичности, которые не находят своего являются элементом русской культуры.

2. Лиминальность российско-украинского приграничья. Лиминальность представляет собой явление, когда в пределах конкретного территориального пространства этнокультурная идентичность населения приобретает переходный характер от одного состояния в другое. Рассмотренный нами феномен лиминальности в полной степени характерен и для российско-украинского приграничья, места, где единая этнокультурная идентичности разделена государственными границами.

В местах соприкосновения различных культурных общностей особенно активно проявляются противоречия, связанные с противопоставлением собственной культуры с объектами идентичности представителей иного этноса. Фактически, ответом на транскультурную интеракцию может послужить уже упомянутая активизация механизмов защиты идентичности,

выражающаяся как в усилении роли уникальных объектов собственной идентификации, так и во враждебном восприятии представителей иной этнокультурной общности. Причинами возникновения данной ситуации могут послужить значительные этнокультурные различия между носителями идентичности, политические конфликты и противостояния.

В настоящее время жители российско-украинского приграничья сталкиваются, с влиянием, направленным на выявление и усиление противоречий между носителями идентичности по обе стороны границы. С момента начала постсоветского периода истории и, особенно в последние годы, в Украине осуществлялся поиск и внедрение объектов идентичности не просто отличных от русской, но и подчеркивающих самобытность социокультурного потенциала Украины.

При этом, если в случае с западными регионами страны, которые граничат с европейскими государствами, усиливаются сходные с европейской культурой объекты идентичности, то в восточной части Украины на первый план выходят уникальные объекты идентичности украинской культуры, которые не находят своего проявления у жителей приграничья России.

Возможности использования различий в идентичности на территории российско-украинского приграничья с целью дальнейшего развития противоречий представляют собой серьезную угрозу для этнокультурной общности населения.

Нельзя не отметить, тот факт, что сама по себе лиминальность представляет возможности для транскультурной коммуникации населения, интеракции и объектов идентичности. Фактически, в приграничье, как территории соприкосновения различных вариаций этнокультурных идентичностей могут образовываться совершенно уникальные и самобытные объекты идентификации, имеющие ключевые признаки обеих культур. В этой связи, следует отметить, что риск лиминальности возникает только в случае сочетания определенных факторов, которыми в российско-

украинском приграничье выступают политические противоречия между нашими государствами.

3. Нарастание в российско-украинском пограничье различий в этнокультурной идентичности населения, ввиду асинхронности процессов социальных изменений по обе стороны границы. Асинхронность изменения идентичности, заключается в несовпадении во времени и направленности процессов модификации этнокультурной идентичности населения.

Изменения этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины имеют ряд существенных различий. Следует отметить, что асинхронность общественных процессов на территории бывших республик, являлась источником возникновения новых границ между нашими государствами.

В настоящее время асинхроность не только сохраняется, но и усиливается ввиду влияния глобальных интеграционных процессов и особенностей социально-политического устройства наших стран. Если этнокультурная идентичность населения России преобразуется на протяжении последних десятилетий в рамках единого вектора изменений, то модификация идентичности украинцев в последние годы характеризуется высоким уровень стихийности, неопределенности и частой сменой направления изменений.

Это обусловит не только увеличение различий между объектами и источниками идентичности жителей России и Украины в результате модификации, но и в преобразование самих механизмов идентификации населения. Различия источников и объектов идентификации могут наблюдаться и в рамках единой цивилизации, например, как отдельные локальные вариации общей этнокультурной идентичности, однако совершенно различные процессы идентификации населения ставят под угрозу общность этнокультурной идентичности. Речь в данном случае идет не только о восприятии объектов идентичности, но и механизмах их передачи, принятия и самоидентификации с ними.

Таким образом, асинхронность процессов модификации, лиминальность приграничья и негативное восприятие внешнего воздействия видятся нами, как одни из наиболее серьезных рисков модификации идентичности населения приграничных регионов России и Украины.

Выделенные тенденции и риски позволяют определить ключевые сценарии модификации этнокультурной идентичности населения приграничных регионов России и Украины.