Лингвостилистическая природа гомеотелевта: на материале французской художественной речи XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.05, кандидат филологических наук Толстоус, Наталья Владимировна

• Толстоус, Наталья Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2011

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Толстоус, Наталья Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. РАЗНОУРОВНЕВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ГОМЕОТЕЛЕВТА.

§1. Морфологические модели гомеотелевта.

§2. Синтаксические модели гомеотелевта.

§3. Семантическая характеристика гомеотелевта.

Выводы к первой главе.

ГЛАВА II. ГОМЕОТЕЛЕВТ В СТИЛИСТИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ.

§1. Гомеотелевт в поэзии.

1.1. Функциональная характеристика гомеотелевта.

1.2. Гомеотелевт и текст.

§2. Гомеотелевт в индивидуальном стиле.

2.1. Общая характеристика идиостиля Поля Элюара.

2.2. Гомеотелевт в системе стилистических приемов Поля Элюара.

Выводы ко второй главе.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Лингвостилистическая природа гомеотелевта: на материале французской художественной речи XX века»

В последние десятилетия возрождается интерес к риторике и тесно смыкающемуся с ней на базе исследования фигур экспрессивному синтаксису. Предпринимаются попытки создания единой системы экспрессивных синтаксических средств. В связи с этим наряду с известными исследованиями в области лингвостилистики - Г.Н. Акимовой [Акимова 1981], Э.М. Береговской [Береговская 2004 б], А.П. Сковородникова [Сковородников 1982], Ю.М. Скребнева [Скребнев 1987], Ж. Дюбуа [Дюбуа и др. 1986], Ж. Женетта [Genette 1972], Ц. Тодорова [Todorov 1967] и других [Марузо 1960; Пекарская 1999; Хазагеров и др. 1999; Васгу 1992; Colignon et al. 1978; Cressot 1959; Guiraud 1967; Molinié 1994; Robrieux 1998; Suhamy 1981] - появляются новые работы, посвященные изучению и анализу синтаксических выразительных средств в свете современных лингвистических представлений [Астафьева 1964; Измайлов 1995; Москвин 2006; Пекарская 2000; Пугачева 1999; Тавасиева 2002 и др.]. В этих трудах описываются, как правило, лишь отдельные звенья системы, и далеко не все они подвергаются детальному исследованию. Этим и объясняется наш интерес к такой редкой и малоизученной синтаксической фигуре, как гомеотелевт.

1. Из истории гомеотелевта

Гомеотелевт (фр. - homéotéleute) как лингвистический термин существует с XIX века1, гомеотелевт как лингвистическое явление известен еще с античности. Ораторы и поэты того времени, такие как Демосфен, Цицерон, Вергилий, Гораций, активно использовали его в качестве особого приема организации текста, способного усилить его экспрессию, например:

Multos saepe viros, nullis majoribus ortos

1 Термин имеет греческие корни: homoios (сходный), teleutê (окончание, конец), образованный от teleîn (завершать), telos (завершение), и был введен в употребление французскими лексикографами К. Буасте (homoïotéleute, 1839 г.), Э. Лиггре (homéotéleute, 1866 г.) [Grand Larousse 1986, с. 2440].

Et vixisse probos, amplis et honoribus auctos.

Horace)

Выделение и классификация фигур были начаты античной риторикой, которая зародилась,в Древней Греции в V в. до н.э. Сам термин «фигура» (лат. - figura, греч. - с^гцла) входит в употребление в эллинистическое время (III в. до н.э. -1 в. н.э.) на острове Родос, где, вероятно, учение и развилось [Античная культура 1995, с. 166]. Фигурами (лат. figura — очертания, внешний вид, образ) назывались в античной риторике «любые факторы речи, отступающие от некоторой нормы разговорной естественности» [Античные теории языка и стиля 1936, с. 466].

Как указывает M.JI. Гаспаров [Гаспаров 2000 б, с. 447], в античные времена не было единой, общепринятой классификации фигур. Наиболее распространенным было деление фигур на тропы и собственно фигуры, среди которых различались фигуры мысли и фигуры слова. К классу тропов относились отдельные слова в необычном употреблении, к фигурам — необычно употребленные словосочетания. Словосочетания, меняющие смысл при каком-либо их изменении, образовывали разряд фигур мысли, те, в которых смысл оставался неизменным, входили в разряд фигур слова. Фигуры мысли служили средством выделить излагаемую мысль, фигуры слова просто привлекали внимание к данному месту речи.

Исследуемый нами гомеотелевт (под названием «гомеотелевтон», «гомеотелевтос», «гомеоптотон», «единоконечие», «сходство окончаний», «сходство падежных окончаний», «созвучие окончаний», «уподобление») встречается в классификациях античных теоретиков разных поколений. В представлениях древних риторов гомеотелевт — фигура, построенная на созвучии в окончаниях слов [Античные риторики 1978, с. 142, 279; Античные теории 1936, с. 260, 262, 271-272, 282; Цицерон 1972, с. 366; Dictionary of world literary terms 1970, с. 148; Fontanier 1977, с. 349-350; Gradus 1984, с. 232; Grand Larousse 1986, с. 2440; Morier 1981, с. 870]. Для красоты и стройности речевого потока слова со сходными окончаниями следовало помещать в «завершениях»

Цицерон 1972, с. 366] колонов (синтагмы), периодов (фразы). Фшуру считали ритмичной по своей природе. Приведем пример — отрывок из речи Цицерона:

Est enim, iudices, haec non scripta, sed nata lex, quam non didicimus, accepimus, legimus, verum" ex natura ipsa arripuimus, hausimus, expressimus, ad quam non docti, sed facti, non institué, sed imbuti sumus.

Ритмичность предложенной фразы достигается за счет сходства окончаний* в словах, которые как бы перекликаются друг с другом, тем самым привлекая1 наше внимание и усиливая экспрессивность. В предложении «все, что надо, соотносится с тем, с чем надо, и уже по этому самому кажется, что ритм здесь не выисканный, а явившийся сам собой» [Цицерон 1972, с. 366].

В стремлении к такому созвучию первым был Горгий (V - IV вв. до н.э.), но сочинения Горгия не сохранились до наших дней. «Риторика» Аристотеля (IV в. до н.э.) - это, пожалуй, первый дошедший до нас научный труд с классификацией 'изобразительных средств. В ней Аристотель пишет о колонах со сходными, окончаниями, называя такое лингвистическое явление «уподоблением»1. Аристотель: «Уподобление — это такой случай, когда крайние слоги обоих членов (колонов) сходны, например: ti an epathes deinon, ei andr'eides argon?» [Античные риторики 1978, с. 142]. Именно Аристотелю античная традиция приписывает первое упоминание о гомеотелевте [Cuddon 1992, с. 414].

Древние ораторы № риторы придавали большое значение ритму. В эллинистическую эпоху было даже разработано учение о периоде и ритме [Античные теории 1936, с. 159]. В выступлениях перед публикой главной целью оратора было воздействие речи на слух: она не должна была утомлять, но услаждать, завораживать. Периоды (фразы) должны были быть не слишком длинными и не слишком короткими, содержательными, с умело подобранными словами, с «закругленными завершениями» [Античные риторики 1978, с. 240].

1 Го.меотелевт в аристотелевскую эпоху означал другую фигуру: в те времена не говорилось ни о повторе аффиксов, ни об однородности компонентов. Решающими в образовании фигуры эти формально-структурные признаки стали намного позже, в конце XX века Расплывчатые представления античных теоретиков о гомеотелевте вызвали путаницу в его наименовании. На наш взгляд, к сегодняшнему пониманию гомеотелевта подходит такая фигура, как уподобление. С течением времени изменилась дефиниция исследуемой фигуры, а также объем термина.

Цицерон писал: «Мой слух радуется законченным и полным периодам, ощущает кургузые и не терпит растянутых» [Цицерон 1972, с. 367]. Будучи ритмической фигурой и способствуя решению поставленной задачи, гомеотелевт с момента изобретения уже не исчезает из поля зрения античных теоретиков красноречия.

О созвучии окончаний писали также Деметрий, Цицерон, «Риторика к Гереннию», Квинтилиан и другие [Античная культура 1995; Античные риторики 1978; Античные теории 1936; Цицерон 1972 и др.]. Приведем примеры таких определений. Деметрий (IV - III вв. до н.э.): «Сходноконечными являются колоны, имеющие одинаковые окончания, приходящиеся либо на одинаковые слова, либо на одинаковый слог» [Античные теории 1936, с. 272]. «Риторика к Гереннию» (I в. до н.э.): «Сходством падежных окончаний называется украшение, при котором в одной и той же фразе имеются два или несколько слов, сходно произносимых и стоящих в одинаковых падежах. Сходством окончаний называется фигура, в которой, даже при отсутствии падежных форм, окончания слов все же сходны» [Античные теории 1936, с. 271]. Квинтилиан (I в. н.э.): «Вид, когда для одинакового звучания клаузул (окончаний стиха или колона) последние части колонов составляются из одинаковых слогов, называется гомеотелевтон, то есть одинаковое окончание двух или нескольких фраз; вид, который характеризуется одинаковыми падежами в окончании колонов, называется гомеоптотон» [Античные теории 1936, с. 272].

Представление античных теоретиков о гомеотелевте нельзя назвать отчетливым: это следует из проанализированных нами определений. В образовании фигуры основополагающим считалось подобие звукового состава в конце слова, колона (синтагмы), периода (фразы). Античными риторами созвучие слогов, флексий, слов было объединено в одно лингвистическое явление, хотя таким требованиям может соответствовать целый ряд фигур (ассонанс, аллитерация, парономазия и др.). С этим связана путаница при определении теоретиками нового времени места гомеотелевта в античной системе фигур.

Наиболее распространенную точку зрения на гомеотелевт предлагает нам М.Л. Гаспаров. Он считает, что античные риторы определили его в разряд словесных фигур, построенных на основе перемещения, и, делая акцент на его ритмической функции, рассматривали гомеотелевт как разновидность параллелизма. Внутри этой фигуры по звучанию членов выделяли незарифмованный и зарифмованный параллелизм. Последний назывался «гомеотелевтон», т.е. фигура «с подобными окончаниями», его частный случай - «гомеоптотон» - фигура «с подобными падежными окончаниями» [Гаспаров 2000 а, с. 454].

Богатое риторическое наследие, оставленное античностью, было перенято Западной Европой, в том числе и Францией. Теория фигур, разработанная античностью, отличалась целостностью и логической связностью. Впоследствии риторы в основном придерживались античного деления фигур на тропы и собственно фигуры, но относили к этим классам разные приемы, пытались развить античную таксономию.

Большое влияние на развитие французской филологии оказал трактат Б. Лами «Риторика, или искусство красноречия» (XVII в.), в котором автор не только тщательно анализирует разнообразные средства выразительности, но и делает выводы о системе языка вообще. В списке фигур Лами гомеотелевта нет, однако автор развивает теорию ритма, подчеркивая, что употребление периодов, каждый член которых замыкается одним и тем же окончанием, ведет к еще большей гармонии, и, вслед за Аристотелем, говорит о такой фигуре, как уподобление [Пастернак 2002, с. 143].

Настоящим шедевром таксономического анализа считается классификация Фонтанье (XIX в.), которая включает 7 классов фигур, в свою очередь подразделяющихся на подклассы, разряды и виды в зависимости от природы явлений, степени их синтаксической протяженности и индивидуальных особенностей. Фонтанье выделяет классы фигур значения, экспрессии, дикции, конструкции, способа выражения, стиля, мысли. Исследуемый нами гомеотелевт он рассматривает как один из способов выражения, построенных на основе созвучия, и считает его разновидностью ассонанса. «Одинаковое окончание разных членов фразы или периода называется по-гречески гомеотелевтон» [Fontanier 1977, с. 350]. Для примера он приводит слова Квинтилиана: «Ejusdem поп est et facere fortiter, et vivere turpiter» [Там же].

Через Польшу и Украину риторические идеи проникли в XVII в. в Россию. В этот период риторики в России, на Украине и в Белоруссии развивались «на основе усвоения школьным образованием опыта античной и западноевропейской традиции, переработанной средневековым мировоззрением» [Вомперский 1988, с. 3].

Первый русский учебник риторики, авторство которого приписывается новгородскому и великолукскому митрополиту Макарию, датирован 1620 г. В нем подробно представлены такие разделы, как деление речей, их традиционная структура, теория подражания, разветвленная классификация тропов и фигур речи. Учебник содержит обширный словарь терминов латинской поэтики и риторики, которые составитель переводит с помощью греческих слов и соответствующих русских калек. Упоминается в «Риторике» и о гомеотелевте. Вслед за античными теоретиками автор определяет его в разряд риторических фигур («схем или начертаний»), образованных комбинациями слов в предложении и в сложных синтаксических целых [Аннушкин 1999, с. 271]. «Гомеотелевтон есть фигура, когда в словах или речах подобными звуками кончаются части фраз или периодов - коммы или колоны, например: лучше в простоте правдою жити, чем в мудрости беспечно лгати» [Аннушкин 1999, с. 140].

Особый вклад в развитие отечественной риторики как науки внес М.В. Ломоносов (XVII в.). Одна из частей руководства Ломоносова посвящена «украшениям речи» (фигурам). Выбирая из латинских риторик лучшие фигуры, он дает каждой определение и рекомендации по применению в красноречии. Среди фигур, рассмотренных Ломоносовым, гомеотелевта мы не обнаружили, однако, учитывая тот факт, что на руководство Ломоносова оказали влияния античные риторики, мы обратились к его описанию периодов. У Ломоносова период - это «сложение идей», которое может осуществляться через «уподобление». [Ломоносов 1986, с. 168].

И в Европе, и в России с течением времени риторика становилась все более схоластичной и к концу XIX в. окончательно омертвела. Со второй половины XX столетия начинается эпоха настоящего возрождения риторики, переосмысляемой в свете новых филологических теорий. Этот второй подъем в риторике называют «неориторикой», и связан он с именами С.С. Аверинцева [Аверинцев 1991], В.И. Аннушкина [Аннушкин 1999], H.A. Безменовой [Безменова* 1991], В.В. Виноградова [Виноградов 1963], В.П. Вомперского [Вомперский 1988], В.Г. Гака [Гак 1998], И.Р. Гальперина [Гальперин 1981], М.Л. Гаспарова [Гаспаров 2000 а], Ю.М. Лотмана [Лотман 1996, 1970], Ю.С.Степанова [Степанов 1965], Р. Якобсона [Якобсон 1975, 1983, 1987], Ж. Антуана [Antoine 1961], Ш. Балли [Балли 2009], Ж. Коэна [Cohen 1966], Ф. де Соссюра [Соссюр де 2004] и других [Авеличев 1986; Античная культура 1995; Античные риторики 1978; Античные теории 1936; Винокур 1991; Жирмунский 1977, 1975; Измайлов 1995; Кузнецова И.Н. 1998; Маркасова 2002; Пугачева 1999; Реферовская. 1983; Томашевский 1999; Delas et al. 1973; Douay-Soublin 1994; Nouvelle histoire de la langue française 1999; Ruwet 1965; Vinay 1958].

2. Гомеотелевт как элемент системы синтаксических фигур

Со времен античности гомеотелевт претерпел ряд серьезных изменений, сформировался как самостоятельная фигура экспрессивного синтаксиса, но и на сегодняшний день нет точного представления о его месте в системе фигур.

Анализ ряда работ по лингвистике1 показал, что исследуемая фигура характеризуется наличием нескольких способов ее наименования, обилием

1 Всего было проанализировано 31 современное определение гомеотелевта. дефиниций, отнесенностью к стилистическим системам разных языковых уровней, а также тем, что она до сих пор не получила достаточно полного научного освещения. Нам известны лишь две работы, специально посвященные гомеотелевту, они выполнены на материале стихотворений Марины Цветаевой и Татьяны Бек [Береговская 2004 б, с. 161-166; 2009, с. 100-116]. Поэтому представляется необходимым систематизировать накопленные данные об этой фигуре, уточнить ее дефиницию, определить виды и место в системе стилистических приемов.

Большинство филологов XX века сходятся во мнении, что гомеотелевт обусловлен морфологически. Определяют его как один из видов повтора, в котором фигурирует только формант, и чаще всего говорят о повторении сходных окончаний, отсюда и термин-синоним: «равноконечность». Так гомеотелевт определяется у И.З. Маноли, Ж. Марузо, Ж. Мунена, Ж.-Ж. Робрие и других [Береговская 2004 б, с. 161; Кузнецова А.А. 2003 а, с. 137; Маноли 1979, с. 123; Марузо 1960, с. 244; Хазагеров и др. 1999, с. 220; Васгу 1992, с. 214; Cuddon 1992, с. 414; Dictionary of world literary terms 1970, с. 148; Dubois et al. 1993, с. 115; Elkhadem 1976, с. 98; Gradus 1984, с. 232; Grand Larousse 1986, с. 2440; Le Grand Robert 1986, c. 217; Mounin 1974, c. 164; Oxford Universal English Dictionary 1937, с. 915; Robrieux 1998, с. 48; Rossestienhl 1983, с. 47]. Приведем примеры таких определений. И.З. Маноли: «Гомеотелевт — стилистическая фигура, которая заключается в сближении слов со сходными окончаниями» [Маноли 1983, с. 123]. Ж. Марузо: «Под равноконечностыо подразумевается повторение сходных окончаний на конце слов или синтагм, , достаточно близких друг другу, чтобы повтор был заметен на слух: il faut se rendre ou se vendre» [Марузо 1960, с. 244].

Иногда в дефинициях не уточняется, что речь идет о повторе флексий, и гомеотелевт трактуется как сближение слов со сходными слогами на конце [Dubois et al. 1973, с. 244; Pougeoise 2001, с. 138; Trask 1996, с. 172].

В некоторых определениях разграничивают повтор номинативных окончаний и повтор глагольных окончаний (гомеоптот) [Gradus 1984, с. 233;

Pougeoise 2001, с. 138; Robrieux 1998, с. 48]. Мы же, вслед за многими из перечисленных авторов, такого разграничения не делаем^ объединяя эти два вида повтора в одно лингвистическое явление — гомеотелевт.

Согласно наблюдениям Э.М. Береговской, Т.Г. Хазагерова и JI.C. Шириной, и других [Береговская 2004 б, с. 161; Кузнецова A.A. 2003 а, с. 137; Хазагеров и др. 1999, с. 220; Васгу 1992, с. 214], повтор в гомеотелевте может затрагивать-не только окончания, но и суффиксы, и даже префиксы. Это подтверждается и на изученном нами материале, например: Le pyromane de Toulouse restait introuvable. Introuvable, insaisissable, inconnu <. .>

P. Gamarra)

Ветер-ветер, перебежчик, Переносчик, пересказчик. Наших женских дел доносчик, Слов разносчик, дум доказчик <. .>

М. Цветаева)

Нередко гомеотелевт представляют в виде цепочки близко расположенных друг к другу слов с одинаковым звуковым составом на конце [Ахманова 1966, с. 120; Москвин 2006, с. 88; Cressot 1959, с. 22; Logos 1976, с. 1525; Marouzeau 1959, с. 29; Mazaleyrat et al. 1989, с. 166; Morier 1981, с. 870; Suhamy 1981, с. 64], например, у О.С. Ахмановой гомеотелевт - это «звуковое совпадение конечных элементов слов или синтагм» [Ахманова 1966, с. 120]. В таких определениях подчеркивается фонетическая обусловленность исследуемой фигуры. Но мы придерживаемся точки зрения П. Бакри, Э.М. Береговской и других [Береговская 2004 а, с. 52; Васгу 1992, с. 214; Pougeoise 2001, с. 138], согласно которой для гомеотелевта имеет значение не только звуковое, но и графическое совпадение финальной части слов.

И, наконец, M.JI. Гаспаров [Гаспаров 2000 а, с. 454; Литературный ■ энциклопедический словарь 1987, с. 446] определяет гомеотелевт как зарифмованный параллелизм, делая акцент на его синтаксической обусловленности. Но это мнение нельзя считать оправданным, поскольку повтор синтаксической конструкции не является определяющим условием для построения исследуемой фигуры.

Материалом нашего исследования является французская художественная речь XX века, в основном французская поэзия. Изложенные в работе наблюдения опираются на анализ 750 примеров с участием гомеотелевта, обнаруженных в текстах французских авторов указанного периода. Нами было проанализировано 5827 стихотворений французских поэтов XX века, таких как Поль Клодель, Рене Шар, Ив Бонфуа, Ален Боске, Анри Мишо, Жак Превер и других, и 11 книг французских прозаиков XX века: роман Ани Эрно «Une femme», роман Маргерит Дюрас «Le square», роман Эрве Гибера «Des aveugles», роман Себастьяна Жапризо «Visages de l'amour et de la haine», роман Патрика Модиано «Les boulevards de ceinture», роман Натали Саррот «Les fruits d'or», роман Маргерит Юрсенар «Anna, soror.», роман Жака Ривьера «Aimée», роман Антуана де Сент-Экзюпери «Vol de nuit», новелла Веркора «Le silence de la mer», роман Франсуазы Саган «Dans un mois, dans un an».

Гомеотелевт относится к сравнительно раритетным видам повтора: он обнаружен в 10,2% обработанных поэтических текстов; в прозе 1 случай гомеотелевта встречается на каждые 11 страниц текста.

С целью показать универсальность исследуемой фигуры в работе помимо французских примеров с участием гомеотелевта анализируются также русские и английские. Примеры на русском языке составляют 200 случаев (20% от всех проанализированных), а на английском языке - 50 случаев (5%).

В исследованном материале гомеотелевт проявляется только в цепочке однородных членов, например:

Se déployant sur villes et champs

Se faufilant dans leurs ornières

Elargissant les coeurs Aérant le souffle Illuminant fenêtres et blé

Le Matin en labeurs se proclama Matin!

A. Chedid)

Il ne fallait plus espérer, attendre en vain. Cela aussi était mort. Il valait mieux revenir au chalet, rentrer dans sa coquille, se boucher les oreilles et se laisser emporter par le courant. <. .>

S. Japrisot)

Об однородности компонентов гомеотелевта говорят также Э.М. Береговская, П. Бакри [Береговская 2004 б, с. 161; Васгу 1992, с. 214].

Очевидно, для того, чтобы гомеотелевт воспринимался как фигура экспрессивного синтаксиса, как средство художественной выразительности, помимо наличия формально-структурных признаков, необходимо, чтобы в нем ощущалась эстетическая заданность.

На основании анализа дефиниций и собранного фактического материала мы считаем оправданным рассматривать гомеотелевт как разноуровневую фигуру, обусловленную морфологически (повтор морфем) и синтаксически (однородность компонентов). Следует отметить, что повтор аффиксов должен быть заметен на слух1.

Учитывая все релевантные признаки, мы разработали и можем предложить следующее определение: гомеотелевт — это синтаксическая фигура, являющаяся одним из видов повтора и представляющая собой эстетически мотивированный ряд однородных членов предложения, т.е. набор слов одной

1 Так, например, случаи с непроизносимой флексией мы в своих исследованиях не учитывали. грамматической категории с одинаковыми окончаниями и/или суффиксами. Например: Et solennellement triomphalement reconnue d'Utilité publique elle est immédiatement libéralement légalement et fratemelement rejetée sur le pavé

J. Prévert)

Вьется из рук, Бьется из рук, Рвется из рук, Льется из рук <.>

М. Цветаева) In ail ту dreams, before ту helpless sight, Не plunges at me, guttering, choking, drowning.

W. Owen)

Следует отметить, что мы различаем несколько разновидностей гомеотелевта:

1. по морфемному наполнению повторяющихся элементов:

1.1. подлинный гомеотелевт, т.е. обладающий всеми вышеперечисленными релевантными признаками. В качестве примера можно использовать любой из процитированных отрывков;

1.2. псевдогомеотелевт1, для которого характерно сближение слов с одинаковым звуковым и буквенным составом. Однако нельзя вести речь о повторе формантов из-за разного морфемного наполнения этих слов. К тому же, они не обладают ни морфологической, ни синтаксической однородностью. Приведем несколько примеров: .> Lancez les fusées, les races à faces rusées sont usées!

R. Desnos)

Rage, mage, déménage

1 Данный вид гомеотелевта — скорее, исключение из общего правила, поэтому в своих исследованиях мы его не учитывали.

Du fromage où tu nages Papa n'est pas là <. .>

M. Jacob)

1.3. гипергомеотелевт, который отличается от прочих тем, что сходство распространяется не только на конец, но и на начало слова, т.е. охватывает всю аффиксальную его часть, например: .> Грех памяти нашей — безглазой, безгубой, Безмясой, безносой!

М. Цветаева)

2. по расположению в тексте:

2.1. горизонтальный гомеотелевт:

Tout en grandissant, il avait été colporteur, réparateur de chaussures, sonneur de cloches, fabricant de couronnes de perles, fondeur de chocolat dans une fabrique.

H. Guibert)

2.2. вертикальный гомеотелевт:

D'autres qui referont comme moi le voyage D'autres qui souriront d'un enfant rencontré Qui se retourneront pour leur nom murmuré D'autres qui lèveront les yeux vers les nuages <. .>

L. Aragon)

3. по расположению компонентов гомеотелевта:

3.1. гомеотелевт с контактным расположением компонентов:

Tant je l'ai regardée caressée merveillée <. .>

C. Roy)

3.2. гомеотелевт с дистантным расположением компонентов:

Ma mère s'est efforcée de se conformer au jugement le plus favorable porté sur les filles travaillant en usine: «ouvrière mais sérieuse», pratiquant la messe et les sacrements, le pain bénit, brodant son trousseau, chez les soeurs de l'orphelinat, n'allant jamais au bois seule avec un garçon. Ignorant que ses jupes raccourcies, ses cheveux- à la garçonne, ses yeux «hardis», le. fait; surtout qu' elle travaille ,avec des hommes <. .>

A. Ernàux)

ЭШ; Береговская^рассматривая' функционирование гомеотелевташшоэзит Татьяны Бею * [Береговская? 2009; с: 100-116]; помимо:, перечисленных разновидностей выделяет также: глубокий, мелкий- нарастающий и убывающий гомеотелевт; в зависимости от количества« совпадающих звуков в: финальной части каждого^ члена цепочки; 11ерекреспiый гомеотелевт — разновидность концентрации в одному микроконтексте ; двух и более , гомеотелевтов; гомеотелевтгразработку рифмы; гомеотелевт-разработку фразеологизма:,

Историческими предпосылками объясняется родство гомеотелевта с целым рядом фигур (рифма, ассонанс, аллитерация и парономазия). Гомеотелевт родственен рифме настолько, что ее даже рассматривают как частный! случай! гомеотелевта [Ахманова? 1966; с. 120; Маноли;1983, с: -Г23; Марузо 1960, с: 244; Gressot 1959; е. .22; Dictionary of world. literary terms 1970, с. 148; Dubois et al. 1973, с. 244;: Gradus 1984, с. 232; Logos 1976, с. 1525; Morier 1981, с. 870: Mounin 1974, с. 164; Pougeoise 2001, с. 139; Robrieux 1998, с. 48; Rossestienhl 1983, с. 47; Suhamy 1981, с. 64]: и там, и тамнаблюдается повтор определенных элементов на конце слов. Однако рифма - это, как известно, повтор- звукового комплекса- на, конце , двух или. более смежных . или дистанцированных стихов1 [Гончаров 1973, с. 196]. Тогда как для гомеотелевта характерно повторение сходных окончаний на конце близких друг другу слов, место» которых во фразе или в стихе не фиксировано. Такие слова могут находиться, в начале; в середине, в конце стихотворной? строки; из них может состоять весь • стих. К тому же, как; отмечалось, выше, для реализации гомеотелевта недостаточно фонетической идентичности« финальной части сближаемых слов; необходимо также, чтобы, идентичность былаш графической,. а повторяющиеся элементы были разложимы; на аффиксы. Обязательным

1 Термин «стих» употребляется в значении «стихотворная строка». условием построения исследуемой фигуры является однородность ее структурных элементов, что не всегда характерно для рифмы.

Ритмический повтор — это повтор позиции» [Лотман 1996, с. 68]. Рифма может накладываться на гомеотелевт:

Il connaissait la mus¡que il savait la mécanique les mathématiques toutes les techniques et les autres <. .>

J. Prévert) a может не затрагивать компоненты гомеотелевта:

Des usines brûlaient les vents, avec leurs iewc, Et tout cela priait, frappait, mordait les deux <.>

E. Verhaeren)

На уровне звукового восприятия гомеотелевт сближается с ассонансом [Маноли 1983, с. 123; Cressot 1959, с. 22; Fontanier 1977, с. 349-350; Gradus 1984, с. 232; Marouzeau 1959, с. 31; Morier 1981, с. 870; Mounin 1974, с. 164; Pougeoise 2001, с. 138] и аллитерацией1. Различие состоит в том, что, во-первых, исследуемая фигура — явление более емкое, чем ассонанс или аллитерация, затрагивающее повтор не только гласных или согласных. Гомеотелевт представляет собой, как правило, повтор сочетаний гласных и согласных звуков. Во-вторых, для гомеотелевта важно как звуковое, так и графическое совпадение конечных элементов слов или синтагм. В-третьих, его повторяющиеся компоненты — это, прежде всего, морфема и синтаксическая позиция.

Родственен он и парономазии. И гомеотелевт, и парономазия построены на приблизительном звуковом подобии двух или нескольких слов, различных по значению [Голуб 1999, с. 52]. Пример парономазии:

1 В проанализированных определениях гомеотелевт, скорее, не сравнивается с аллитерацией, а противопоставляется ей. Так, например, Марсель Крессо рассматривает аллитерацию как повтор начального звука слова, а гомеотелевт - как повтор финального звука [Cressot 1959, с. 22].

Il faut que le coeur se bronze ou il se brise.

N. de Chamfort)

Однако, как видно из примера, формально-фонетическое сходство паронимов, строительного материала парономазии, не всегда подразумевает j наличие сходных формантов слов, что характерно для гомеотелевта и вообще никак не связано с местоположением повторяющихся звуков в слове.

На уровне синтаксиса гомеотелевт схож, прежде всего, с синтаксическим параллелизмом. Исследуемую фигуру рассматривают как разновидность параллелизма и называют «зарифмованным параллелизмом» [Гаспаров 2000 а, с. 454; Литературный энциклопедический словарь 1987, с. 466]. Но расположение компонентов гомеотелевта в синтаксически однородных смежных фразах или стихах не является обязательным условием для реализации исследуемой фигуры: как отмечалось выше, ее компоненты относительно подвижны, их место в предложении или в микроконтексте не фиксировано.

Слова с одинаковыми аффиксами могут участвовать в образовании параллельных конструкций, располагаясь при этом в начале, в середине, в конце предложения:

C'est la tige et le blé qui ne pourrira pas, Qui ne flétrira point aux ardeurs de l'été, Qui ne moisira point dans un hiver gâté, Qui ne transira point dans le commun trépas.

Ch. Péguy)

Je le trancherai, je le renverserai, je le romprai, je le ferai dégringoler.

H. Michaux) a могут, наоборот, разрушать параллелизм конструкций:

Les cloches sonnent dans les églises pour que les pauvres viennent prier mais lui le veilleur de nuit il veut empêcher les cloches de sonner

19 il veut parler il veut crier hurler gueuler gueuler <.>

J. Prévert)

Однородность компонентов сближает гомеотелевт с такими фигурами, как градация, полисиндетон, асиндетон, зевгма.

Гомеотелевт, который имеет за собой многовековую историю, еще не получил подробного освещения в лингвистических трудах. Этим фактом объясняется недостаточно четкое разграничение гомеотелевта и схожих с ним фигур. Они схожи не только в плане выражения, но и в своих стилистических функциях1. Однако повтор формантов и однородность компонентов - два условия, необходимые для построения гомеотелевта, - не реализуются ни одной из схожих с ним фигур одновременно. Отличительные особенности гомеотелевта в сравнении с перечисленными фигурами более наглядно отражены в таблице 1 (см. «Приложение»).

Определить место гомеотелевта в системе фигур довольно сложно. По-прежнему не решен вопрос таксономии риторических фигур. Авторы современных систематизаций либо следуют старым моделям, либо, отталкиваясь от современных лингвистических теорий, пытаются по-новому классифицировать фигуры.

Среди проанализированных нами 19 классификаций XX века: Т.Н. Акимовой, Э.М. Береговской, А.П. Сковородникова, Ю.М. Скребнева, Ж. Дюбуа, Ж. Мазалейра и Ж. Молинье, Ц. Тодорова и других [Акимова 1990; Береговская 2004 б; Гаспаров 2000 а; Дюбуа и др. 1986; Краткая литературная энциклопедия 1972; Литературный энциклопедический словарь 1987; Москвин 2006; Пекарская 1999; Сковородников 1982; Скребнев 1997; Хазагеров и др. 1999; Armentier 1986; Colignon et al. 1978; Ducrot et al. 1972; Genette 1972; Guiraud 1976; Le langage 1973; Logos 1976; Mazaleyrat et al. 1989; Mounin 1974; Suhamy 1981] гомеотелевт был обнаружен только в семи [Береговская 2004 б;

1 Стилистический потенциал гомеотелевта будет рассмотрен ниже, в соответствующем параграфе.

20 : Распаров 2000> а; Литературный энциклопедический; словарь. 1987; Москвин 2006; Хазагеров и др. 1999; Мага1еуга1 е! а1. 1989; 8иЬату 1981]: в. системах, базирующихся на принципах симметрии/асимметрии, микроконтекста/макроконтекста; дискретности/недискретности, на' принципах, соотносимых: с качествами речи, и традиционных принципах деления- фигур, идущих из античности.

В современных системах, придерживающихся? античного? принципа деления фигур,, гомеотелевту отводится место в группе фигур слова, построенных на основе перемещения:

Т.Г. Хазагеров. и Л.С. Ширина в своей; классификации- делят фигуры, в . зависимости от характера' используемых языковых средств и- различают недискретные (минимальная? единица1 сопоставления — морфема) и; дискретные (единица сопоставления; — фонема или буква) фигуры. В свою очередь недискретные фигуры делятся; на тропеические . и нетропеические («диаграмматические»). Термин «диаграмматические фигуры» авторы употребляют, поскольку «изобразительность таких фигур напоминает изобразительность чертежа и диаграммы» [Хазагеров и др. 1999, с. 128]. Именно в группу диаграмматических фигур они помещают гомеотелевт, уточняя, что это фигура прибавления [ Гам же].

Ж. Мазалейра и Ж. Молинье предлагают деление фигур на макроструктуры и микроструктуры: и определяют гомеотелевт как микроструктуральную единицу. Микроструктуры; отличаются от макроструктур тем, что могут быть вычленены из отрезка речи- исчезают или видоизменяются при изменении составляющих их элементов, определимы, с первого' предъявления, могут быть интерпретированы лишь в: рамках узкого контекста [Маг.а1еуга1 е1 а1. 1989, с. 222].

Классификация В.П. Москвина базируется на общих и частных ■ параметрах. Общие параметры соотносятся с . качествами речи, и фигуры классифицируются по их назначению. По мнению автора, гомеотелевт, как и различные виды повторов; делает речь однообразной. Частные параметры служат для:описания разновидностейодной и той<же фигуры речи или одного и того же выразительного средства [Москвин 2006, с. 16].

Но мнению Э.М. Береговской,. все явления экспрессивного синтаксиса так, или иначе соотносятся; с принципом симметрии, поскольку симметрия, вообще является одним» из наиболее генеральных принципов, связанных с представлениями, о гармонии, о, красоте. Понятие ' симметрии сочетается с понятием асимметрии; образуя с ним некое единство., Взяв за основу принцип; симметрии/асимметрии для: классификации синтаксических фигур,. их; можно разделить на три группы:

- фигуры равновесия, тяготеющие к симметрии;

- фигуры расподобления, тяготеющие к; асимметрии;

- фигуры смешения, или биполярные фигуры;, реализующие принципы симметрии/асимметрии одновременно [Береговская 2004 б, с. 9].

Гомеотелевт относится к группе фигур; смешения, где принцип симметрии/асимметрии проявляется наиболее сильно. В дальнейшем мы будем , придерживатьсяг точки зрения Э.М. Береговской и определять гомеотелевт как биполярную синтаксическую фигуру. Проанализируем» отрывок из стихотворения Пьера Альбера-Биро «Aux,jeunes poètes»::

Travaillez façonnez polissez assemblez ■ Tous ces immatériels matériaux <.>

Как видно из примера, экспрессивность фразы* содержащей > гомеотелевт, усиливается;, с одной стороны, за счет намеренного подчеркивания^ ее симметричности^, за счет повтора (в данном случае повтор окончаний), а с другой стороны, за счет разрушения симметрии' из-за изменения морфемного наполнения (у слов:со сходными окончаниями корни различны).

На наш взгляд, гомеотелевт легко вписывается также:

- в систему Ц. Тодорова, в которой деление фигур базируется на;критериях описуемости и нарушения каких-либо правил, законов языка; где гомеотелевт можно отнести в группу фигур-аномалий;[Todorov 1967, с. 355-356]; .

- в классификацию Ж. Дюбуа и его льежской группы, где деление фигур происходит в зависимости от членимости дискурса на все более мелкие единицы. Гомеотелевт можно отнести к области метатаксов, изменяющих синтаксическую структуру предложения, а именно к группе фигур, построенных на основе простого добавления [Дюбуа и др. 1986, с. 66, 121-172];

- в систему А.П. Сковородникова, основанную на принципе экономии и избыточности. Гомеотелевт тяготеет к избыточным^ фигурам [Сковородников 1982, с. 39-42];

- в классификацию, которую предлагает В.И. Корольков. Автор делит фигуры на три типа: фигуры протяженности, фигуры связности и фигуры значимости. Каждый тип разделен в свою очередь на два вида: первый тип — на фигуры убавления и добавления, второй тип - на фигуры разъединения и объединения, третий тип - на фигуры уравнивания и выделения. В основу положен' горизонтально-вертикальный способ систематизации. Гомеотелевт можно отнести в группу фигур связности, в подгруппу фигур объединения с тесной связью составных частей [Корольков 1974, с. 71].

Объектом исследования является французская художественная речь XX века.

Предмет исследования представляет собой лингвостилистическую природу гомеотелевта.

Недостаточная изученность гомеотелевта на фоне значительного усиления интереса к проблемам риторики вообще и экспрессивного синтаксиса в частности обусловила актуальность нашего исследования.

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые проводится многоаспектный анализ этой биполярной синтаксической фигуры» как стилистической универсалии.

Теоретическая значимость работы заключается в дальнейшей разработке проблем теории синтаксических фигур и в возможном экстраполировании использованной модели анализа на другие стилистические фигуры.

Практическая ценность исследования состоит в том, что его материалы могут быть использованы при чтении теоретических курсов по риторике и стилистике, на занятиях по аналитическому чтению и интерпретации текста.

Основной целью исследования является многоаспектный анализ гомеотелевта, выявление его стилистической специфики и определение роли этой фигуры в формировании индивидуального авторского стиля.

В соответствии с этой целью в работе решаются следующие задачи:

- анализ существующих данных о гомеотелевте и уточнение его дефиниции на основе релевантных признаков фигуры;

- определение видов гомеотелевта, его структурных особенностей и места в системе стилистических приемов;

- характеристика гомеотелевта в семантическом, морфо-синтаксическом и функционально-стилистическом аспектах и выявление частотных моделей этой фигуры экспрессивного синтаксиса;

- выявление возможной сочетаемости гомеотелевта с другими стилистическими фигурами и определение стилистической роли конвергентных структур в художественном тексте;

- определение особенностей гомеотелевта в индивидуальных стилях франкофонных авторов.

Цель и задачи предопределили использование следующих методов: описательный, сравнительно-сопоставительный, метод сегментации и субституции, структурного и семантического анализа. На определенных этапах используется метод симптоматической статистики.

Заключение диссертации по теме «Романские языки», Толстоус, Наталья Владимировна

Выводы ко второй главе

1. Результаты анализа функционально-стилистических характеристик гомеотелевта показали, что исследуемая фигура свободно пересекает межстилевые границы и встречается в подавляющем большинстве видов книжной и разговорной речи. Гомеотелевт больше всего распространен в художественных текстах.

2. Особенности организации языка художественной прозы ограничивают употребление исследуемого вида повтора. Наиболее ярко и полно весь спектр стилистических возможностей гомеотелевта раскрывается в поэтическом тексте. Сделанный вывод подтверждается и данными статистического анализа: корпус поэтических примеров гомеотелевта составляет 850 случаев (85% от всех проанализированных), корпус прозаических примеров исследуемой фигуры — 150 случаев (15%).

3. Гомеотелевт выполняет в поэтических текстах функции общеэстетического характера и частные функции, которые мы условно делим на две группы: функции, свойственные гомеотелевту как виду повтора, и функции, отражающие индивидуальные признаки гомеотелевта. Диапазон частных функций исследуемой фигуры довольно широк, а именно: выделительная, побудительная, изобразительная, характерологическая, изобразительно-характеристическая, оценочно-характеристическая, функция соотношения ключевых понятий, функция интенсификации субъективно-модальных значений высказывания, интонационно-ритмическая, людическая, архитектоническая, функция создания комического эффекта, функция актуализации» в блоках выдвижения, приемоактуализирующая, функция перечисления. Как правило, гомеотелевт выполняет несколько стилистических функций одновременно. Главная функция гомеотелевта заключается в выделении, сопоставлении и, как результат, дополнительной- семантизации ключевых слов поэтического контекста.

4. В исследованном материале гомеотелевт не встречается в «чистом» виде, а преобладают многокомпонентные гетерогенные конвергенции (82,4% от всех проанализированных случаев), что является свидетельством насыщенности поэтического слога и высокой степени сочетаемости гомеотелевта с фигурами разных языковых уровней.

5. В поэтических текстах гомеотелевт привлекается авторами для решения композиционных задач: он способен участвовать в организации формальной и семантической структуры целого текста или контекста.

6. Смысловая нагрузка гомеотелевта напрямую зависит от объема текста, а также от места и концентрации исследуемой фигуры в микро- и макроконтексте. Было установлено, что гомеотелевт может быть интерпретирован лишь в пределах узкого контекста, хотя компоненты многочленных гомеотелевтов могут выходить за рамки микроконтекста. Площадкой для реализации исследуемой фигуры служит синсемантичная фраза или фразы. Нами был выявлен только один случай самодостаточного гомеотелевта — стихотворение Жака Превера «Le retour à la mer». В исследованном материале преобладают локальные рематические гомеотелевты (82,4%).

7. Анализ поэтического творчества одного из великих поэтов XX века Поля Элюара показал, что гомеотелевт может рассматриваться как отличительная черта его идиостиля, хотя по частотности исследуемая фигура уступает многим видам повтора и тропам (гомеотелевт используется в 34,6% поэтических текстов Элюара). Гомеотелевт гармонично вписывается в эстетическую систему автора, мастера сложных, абстрактных, часто субъективных образов, чье творчество свободно от признанных стандартов традиционной литературы. Использование фигуры экспрессивного синтаксиса гомеотелевта отражает стремление поэта к расширению и усложнению ассоциативного поля образа, созданного при помощи лексических средств языка. Отличительной чертой индивидуального стиля Поля Элюара является частотность сочетаний исследуемого вида повтора с тропами (85,1% от всего корпуса гетерогенных конвергенций Элюара). В поэзии исследуемого автора гомеотелевт проявляет себя и как эффективное средство, обеспечивающее когерентность текстов, написанных верлибром. Задействуя в полном объеме стилистический потенциал, заложенный в этой фигуре, Поль Элюар обнаруживает в ней дополнительные возможности экспрессивности. Так, например, поэт использует гомеотелевт в функции интимизации повествования, в качестве интригующего начала своих стихотворений.

140

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе исследования мы провели многоаспектный анализ-гомеотелевта; на базе: французской: художественной речи XX века; результаты которого? позволили; разработать дефиницию исследуемой? фигуры; определить, ее- виды; место в системе: стилистических; приемов, выявить» ее структурные особенности, частотные морфо-синтаксические модели, семантические, потенции;; функциональную? и стилистическую специфику, возможную? сочетаемость с; другими стилистическими? приемами; конкретизировать размеры, контекстах ее реализации! и определить роль гомеотелевта, в формировании индивидуального авторского стиля.

Наг основании? анализа« существующих на сегодняшний день дефиниций гомеотелевта, классификаций, включающих исследуемую фигуру, анализа собранного фактического материала мы разработали и предложили следующее определение гомеотелевта:

Гомеотелевт — это синтаксическая фигура, являющаяся? одним из видов повтора и представляющая собой эстетически мотивированный ряд однородных членов предложения; т.е. набор слов одной грамматической категории с одинаковыми окончаниями и/или суффиксами. ,

Как почти; все явления- экспрессивного синтаксиса, гомеотелевт не укладывается в. чисто- синтаксические рамки, представляя собой сложную взаимосвязь элементов разных уровней, языка.- Гомеотелевт — это; на/ наш взгляд, разноуровневая« фигура;, обусловленная; прежде^ всего;, морфологически (повтор морфем) и синтаксически (однородность компонентов).' Следует отметить, что сонорный момент не менее существенен: повтор аффиксов должен быть заметен на слух.

В ходе исследования мы установили, что гомеотелевт по своим характеристикам схож с целым рядом фигур:

-на фонетическом уровне гомеотелевт сближается с ассонансом, аллитерацией; парономазией и рифмой;

- на синтаксическом уровне гомеотелевт близок синтаксическому параллелизму;

- однородность компонентов сближает гомеотелевт с градацией, полисиндетоном, асиндетоном и зевгмой.

Однако повтор формантов и однородность компонентов - два условия, необходимые для построения гомеотелевта, - не реализуются ни одной из схожих с ним фигур одновременно.

Проанализировав структурную организацию гомеотелевта, мы выделили несколько его разновидностей: подлинный гомеотелевт, псевдогомеотелевт, гипергомеотелевт в зависимости от морфемного наполнения повторяющихся элементов; горизонтальный и вертикальный гомеотелевт; гомеотелевт с контактным или дистантным расположением компонентов.

В исследованном материале цепочка гомеотелевта может включать от 3 до 36 звеньев. Преобладают трехчленные гомеотелевты — 52,7% от всех проанализированных случаев. Двухчленные гомеотелевты мы не учитывали в своей работе, так как не всегда в них ощущается авторская интенция.

Среди рассмотренных нами 19 классификаций XX века (Акимовой, Береговской, Скребнева, Сковородникова, Мазалейра и Молинье и других) гомеотелевт был обнаружен только в семи: в системах, базирующихся на принципах симметрии/асимметрии, микроконтекста/макроконтекста, дискретности/недискретности, на принципах, соотносимых с качествами речи, и традиционных принципах деления фигур, идущих из античности. На наш взгляд, он так же легко вписывается в классификации, где деление фигур происходит в зависимости от членимости дискурса (Дюбуа), по принципам описуемости/аномалии (Тодоров), экономии/ избыточности (Сковородников), протяженности/связанности/ значимости (Корольков).

В своем исследовании мы придерживались точки зрения Э.М. Береговской и определяли гомеотелевт как «симметрично-асимметричную», или «биполярную» фигуру. Сложное отношение повторяемости и неповторяемости, присущее гомеотелевту (у слов со сходными аффиксами корни различны), является, на наш взгляд, тем зарядом экспрессивности, который несет исследуемая фигура в тексте.

Детально рассмотрев гомеотелевт в морфологическом и синтаксическом разрезе, мы смогли уточнить, что представляет собой грамматическая однородность компонентов исследуемой фигуры, которая входит в определение как релевантный признак гомеотелевта.

Основным условием построения морфо-синтаксических моделей-гомеотелевта является полная морфологическая и синтаксическая однородность его структурных элементов. Несмотря на гомогенный состав компонентов исследуемая фигура имеет большое количество морфо-синтаксических моделей, что свидетельствует о гибкости и вариативности этой фигуры, о широте ее стилистического спектра.

В построении гомеотелевта принимают участие почти все части речи за исключением, служебных в связи с тем, что- их невозможно разложить на морфемы. Выступают эти морфологические категории в разных синтаксических позициях. Самыми частотными являются модели, построенные на глаголах в функции сказуемого (52,1% от всего корпуса примеров гомеотелевта), что можно объяснить многочисленностью и разнообразием глагольных форм во французском языке, продуктивностью глагольных аффиксов, разнообразием синтаксических связей французского глагола.

При анализе гомеотелевта уровень семантики не доминирует, но является немаловажным аспектом в общем контексте разноуровневого исследования. Информация гомеотелевта возникает из взаимодействия его компонентов на синтагматической оси. Лишенный конкретного содержания, гомеотелевт лишь дополняет сообщение, затрагивая коннотативные значения слов. Дополнительная информация, на наш взгляд, заложена:

- в структурных особенностях гомеотелевта: повтор аффиксов- сближает слова с разными лексическими значениями;

- в фонологической, морфологической и синтаксической организованности, привносимой гомеотелевтом в текст;

- в его способности стимулировать продуцирование новых окказионализмов;

- в ритмической организации, создаваемой гомеотелевтом;

- в его способности конвергировать с другими стилистическими приемами.

В ходе исследования мы установили, что гомеотелевт, как и любая другая синтаксическая фигура, представляет собой стилистическую универсалию. Это проявляется, прежде всего, в том, что данное явление экспрессивного синтаксиса свойственно всем или почти всем литературно развитым языкам. В работе помимо французских примеров с участием гомеотелевта анализировались также русские и английские. На реализации фигуры иногда сказываются особенности строя того или иного языка, но в целом структура гомеотелевта аналогична в языках любого строя. Повтор аффиксов маркирует текст и легко вычленим из текста даже в незнакомом языке. Не возникает трудностей и при переводе цепочек гомеотелевта. Ни суффиксы, ни окончания, которые служат строительным материалом фигуры, не являются носителями лексического значения слова.

Гомеотелевт универсален еще и потому, что почти не имеет стилистических ограничений. Исключение составляют те функциональные стили, которым свойственны безличность, безэмоциональность изложения, отсутствие или ограниченное использование экспрессивных средств языка (научный и официально-деловой стили). Свойственен гомеотелевт, прежде всего, стилю художественной литературы.

Анализ собранного фактического материала показал, что исследуемый нами вид повтора значительно чаще и наиболее ярко реализуется в поэзии, чем в прозе. Этим обстоятельством объясняется наш выбор поэтических текстов в качестве материала для изучения функционального потенциала гомеотелевта.

Диапазон стилистических функций исследуемой фигуры довольно широк. Мы условно разделили функции, которые выполняет гомеотелевт в поэтических текстах, на три группы:

- функции общеэстетического характера: выразительная или экспрессивная, функция усиления эмоционального фона произведения;

- частные функции, свойственные гомеотелевту как виду повтора: выделительная, побудительная, изобразительная, характерологическая, изобразительно-характеристическая, оценочно-характеристическая, функция соотношения ключевых понятий, функция интенсификации субъективно-модальных значений высказывания, интонационно-ритмическая, людическая, архитектоническая, функция создания комического эффекта, функция актуализации в блоках выдвижения, приемоактуализирующая;

- функции, отражающие индивидуальные признаки гомеотелевта: функция перечисления.

Как правило, в одном примере реализуются сразу несколько функций гомеотелевта. Главная его функция заключается «в обогащении смысла ключевых слов путем установления неожиданных семантических ассоциаций» [Береговская 2004 б, с. 164].

В исследованном материале гомеотелевт не встречается в «чистом» виде и присутствует в тексте лишь в составе конвергенций. Высокая сочетаемость гомеотелевта с другими фигурами определяется, на наш взгляд, рядом лингвистических факторов: 1) разноуровневой обусловленностью гомеотелевта; 2) его биполярностью; 3) способностью занимать разнообразные позиции в контексте; 4) многообразием морфо-синтаксических моделей; 5) ритмичностью. Преобладают многокомпонентные гетерогенные конвергенции с участием гомеотелевта (82,4% от всех проанализированных случаев).

В ходе исследования мы попытались оценить значимость гомеотелевта в конвергентных сочетаниях, опираясь на принцип, предложенный A.A. Гольдман для определения доминанты или ядра конвергенции и второстепенных членов или периферийных компонентов конвергенции. По мнению A.A. Гольдман, доминанта выполняет основную или «вариантную» функцию в конвергенции, например, образную, эмоциональную, оценочную, функцию характеристики, психологического изображения и т.д. Тогда как второстепенные члены выполняют в. конвергенции «вспомогательно-интенсифицирующую» функцию. Мы пришли к выводу,, что исследуемый вид повтора может входить и в ядро, и в периферию., Структурная обусловленность гомеотелевта, отсутствие лексического; значения* ограничивают его, возможности, занимать доминирующее положение в конвергенции; Однако, на: наш взгляд, в большинстве случаев- (85,5%) гомеотелевт организует экспрессивно-семантическое- поле,, создаваемое стилистическими приемами разных языковых уровней^ обеспечивает восприятие этого смыслового поля как единый: художественный; образ, способствует выполнению: «вариантной» функции конвергенции, входит в блок ядра; вместе с другими фигурами и может оцениваться как ядерный компонент.

Анализ: собранного фактического материала- выявил зависимость смысловой, нагрузки гомеотелевта' от объема текста, а, также от места и концентрации: исследуемой- фигуры в микро- и макроконтексте. ; Было установлено, что гомеотелевт может быть интерпретирован^лишь в- пределах, узкого контекста, хотя: компоненты многочленных , гомеотелевтов могут выходить за рамки,микроконтекста:, ' :

Исследуемый вид повтора разворачивается, как правило, в пределах одной ; фразы (82,9% случаев). Его компоненты могут входить и в разные предложения (в исследованном материале— до шести предложений). поэтических контекстах гомеотелевт способен' выполнять функцию прочного архитектонического каркаса и формировать вертикаль текста.

Нередко авторы^ стремясь к разнообразию форм, к дополнительной" семантизации, концентрируют в одном микроконтексте: два и более гомеотелевтов:

В поэзии гомеотелевт демонстрирует тесную связь с контекстом: площадкой для реализации исследуемой фигуры служит синсемантичная фраза или фразы. Нами был выявлен только один случай самодостаточного гомеотелевта - стихотворение Жака Превера «Le retour à la mer».

146- . , .

С позиции актуального членения* предложения, мььразделили гомеотелевты на общие (компоненты распределяются между темой и ремой) и локальные (компоненты сосредоточены'либо в реме, либо в теме). На наш взгляд, общие гомеотелевты являются наиболее информативными, так как происходит актуализация одновременно двух коммуникативных членов, темы и ремы. У локальных гомеотелевтов < прослеживается определенная^ иерархия- веса смысловой нагрузки:

- гомеотелевт, занимает всю рему. Этот вид локального' гомеотелевта, наиболее значим;

- гомеотелевт сосредоточен в части ремы;

- гомеотелевт занимает всю тему;

-гомеотелевт сосредоточен в части, темы — наименее значимый вид локалыюго:Гомеотелсвта. ; .

В целом преобладают рематические гомеотелевты (82,4% от всех проанализированных случаев). Их частотность, на наш взгляд, объясняется способностью - исследуемой фигуры интонационно выделять из потока речи слова; имеющие- важное семантическое значение, являющиеся, как правило, «коммуникативным цен гром» высказывания.

Статистический анализ позволил установить, что гомеотелевт относится к редким фигурам: экспрессивного синтаксиса: он обнаружен в 10,2% обработанных поэтических текстов; в прозе 1 случай гомеотелевта встречается« на каждые 11 страниц текста. Поэтому, если: автор проявляет интерес к этой - '' , , - , • > фигуре, использует ее во всем многообразии ее стилистических функций; мы можем трактовать это явление как характерную черту его стиля.

Для; исследования . особенностей функционирования гомеотелевта в; авторском идиостиле мы выбрали творчество поэта; начала XX века Поля Элюара. Гомеотелевт гармонично вписывается в эстетическую систему поэта, мастера сложных, абстрактных, часто субъективных образов; чье творчество свободно от признанных стандартов традиционной литературы. Использование гомеотелевта отражает стремление поэта к расширению и усложнению ассоциативного поля образа, созданного при помощи других стилистических приемов. Отличительной чертой индивидуального стиля Поля Элюара является частотность сочетаний исследуемого вида повтора с тропами (85,1% от всего корпуса гетерогенных конвергенций Элюара). В его поэзии гомеотелевт проявляет себя и как эффективное средство, обеспечивающее когерентность текстов, написанных верлибром. Задействуя в полном объеме стилистический потенциал, заложенный в этой фигуре, Поль Элюар обнаруживает в ней дополнительные возможности экспрессивности и расширяет спектр ее стилистических эффектов.

Не являясь доминантной чертой элюаровского идиостиля, уступая по частотности многим видам повтора, тропам, гомеотелевт, тем не менее, проявляет себя как яркое выразительное средство, способное участвовать в формировании неповторимого почерка автора.

В ходе исследования мы пришли к выводу, что возможности стилистического использования гомеотелевта намного богаче и разнообразнее существующих на сегодняшний день представлений об этой фигуре экспрессивного синтаксиса. Гомеотелевт может соперничать в выразительности с другими фигурами, несмотря на то, что присутствует в текстах только в составе конвергенций. Авторы XX века, такие как Поль Элюар, Жак Превер, Анри Мишо, Марина Цветаева, Татьяна Бек и другие целенаправленно разрабатывают эту редкую фигуру и активно используют ее потенциал.

Результаты проведенного исследования позволят, на наш взгляд, расширить представления о гомеотелевте и системе фигур экспрессивного синтаксиса в целом.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Толстоус, Наталья Владимировна, 2011 год

1. Английская поэзия в русских переводах. XX век: Сборник. / Сост. JI.M. Аринштейн, Н.К. Сидорина, В.А. Скороденко. / На англ. и русск. яз. М.: Радуга, 1984. - 848 с.

2. Верхарн Э. Избранные стихотворения: Сборник. / Сост. М.А. Мыслякова.- М.: ОАО Издательство «Радуга», 2002. 652 с.

3. Гумилев Н.С. Стихотворения и поэмы. Тбилиси: Мерани, 1989. - 496 с.

4. Деги М. Стихотворения I-III = Poèmes I-III. M.: ОГИ, 2005. - 160 с.

5. Дю Буше А. Пустая жара. М.: ОГИ, 2002. - 176 с.

6. Окар Э. Тест на одиночество. М.: ОГИ, 2002. — 336 с.

7. Островой С.Г. Избранные произведения. В 2-х томах. Т. 1. Стихотворения (1935-1969). -М.: Художественная литература, 1978. -350 с.

8. Островой С.Г. Избранные произведения. В 2-х томах. Т. 2. Стихотворения (1970-1975). Песни. Поэмы. М.: Художественная литература, 1978. - 255 с.

9. Прижан К. Душа. М.: ОГИ, 2003. - 240 с.

10. Ю.Превер Ж. Стихотворения. Иркутск: Издания ОГУП «Иркутская областная типография №1», 2002. — 160 с.

11. Три века русской поэзии. / Сост. Н.В. Банников. -М.: Просвещение, 1986.-750 с.

12. Фуркад Д. Контакт и преломления. М.: ОГИ, 2002. - 256 с.

13. З.Цветаева М.И. Стихотворения. Поэмы. / Вступ. ст., сост. и комм. А.А. Саакянц. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 1998 - 864 с.

14. Anthologie de la poésie française du XXe siècle: de Paul Claudel à René Char.- P.: Gallimard, 1993. 499 p.

15. Audiberti J. Ange aux entrailles. P.: Gallimard, 1995. - 228 p.lô.Bonnefoy Y. Ce qui fut sans lumière. P.: Gallimard, 1992. - 112 p.

16. Boulanger D. Tchadiennes. P.: Gallimard, 1969. - 108 p.

17. Bosquet A. Je ne suis pas un poète d'eau douce: poésies complètes (19451994). P.: Gallimard, 1996. - 844 p.

18. Breton J. Chair et soleil suivi de L'Eté des corps. P: Collection Points Fixes/Poésie. Le Cherche Midi Editeur, 1985. - 256 p.

19. Carême M. Dans la main de Dieù. P.: Les Editions ouvrières, 1979. — 272 p.

20. Carême M. La saveur du pain. — P.: Editions Jacques Antoine, 1982. 256 p.

21. Carême M. 23 poèmes par lui-même. M.: MiJI, 2005. - 33p.

22. Césaire A. Anthologie poétique. P.: Imprimerie nationale. Editions, 1996. — 280 p.

23. Césaire A. Ferrements. P.: Editions du Seuil, 1960. - 96 p.

24. Césaire A. La poésie. P.: Editions du Seuil, 1994. - 552 p.

25. Char R. Le Nu perdu. P.: Gallimard, 1978. - 217 p.

26. Char R. Les Matinaux. P.: Gallimard, 1987. - 225 p.

27. Charpentreau J. Poèmes pour les jeunes du temps présent. Anthologie de la poésie duXXesiècle. —P.: Les éditions ouvrières, 1991. — 288 p.

28. Chaudier J. Comme des voix souveraines. P.: Rougerie, 1993. - 79 p.

29. Chedid A. Poèmes pour un texte (1970-1991). P.: Flammarion, 1991. -279 p.

30. Chrétien J.-L. Parmi les eaux violentes. P.: Mercure de France, 1993. - 69 p.

31. Claudel P. Poésies. P.: Gallimard, 1970. - 191 p.

32. Cocteau J. Romans. Poésies. Oeuvres diverses. — P.: La Pochothèque, 1995. — 1406 p.

33. Damas L.-G. Pigments. Névralgies. P.: Editions Présence Africaine, 1972. — 159 p.

34. Desnos R. Corps et biens. — P.: Gallimard, 1968. — 192 p.

35. Dib M. Formulaires. P.: Editions du Seuil, 1970. - 112 p.

36. Eluard P. Capitale de la douleur suivi de L'amour la poésie. P.: Gallimard, 2007. - 259 p.

37. Eluard P. Derniers poèmes d'amour. — P.: Seghers, 1973. 196 p.

38. Eluard P. La Vie immédiate. P.: Gallimard, 1967. - 254 p.

39. Eluard P. Poésie interrompue. P.: Gallimard, 1972. - 160 p.

40. Etienne M. Poésies des lointains. Une anthologie de poésie contemporaine. — P.: ACTES SUD JUNIOR, 1995. 128 p.

41. Fanchette J. L'Ile Equinoxe: poèmes. P.: Stock, 1993. - 207 p.

42. Ferré L. La mauvaise graine. P.: Edition01, 1993. — 624 p.

43. Georges N. Sonnets disparus suivis de Cinq autres sonnets, Une fabule et Deux ampliations. — P.: Editions de la Différence, 1993. — 46 p.

44. Godel V. De plus belle. P.: Editions de la Différence, 1993. - 111 p.

45. Guillevic E. Le chant: poème. P.: Gallimard, 1990. - 171 p.

46. Hébert A. Poèmes pour la main gauche. — P.: Boréal, 1997. 64 p.

47. Jabès E. Le livre du Partage. P.: Gallimard, 1987. - 149 p.

48. Jacques Prévert: un poète. P.: Editions Gallimard Jeunesse, 1998. — 142 p.

49. Lemaire J. Le chemin du cap. Poèmes. P.: Gallimard, 1993. - 133 p.

50. Lépidis Cl. Cyclones. P.: Editions du Seuil, 1981. - 142 p.

51. Le Prévert. P.: Editions Mongo, 1997. - 44 p.

52. Les poètes français: recueil de morceaux choisis. / Par A. Roche. — P.: Librairie Ch. Delagrave, 1920. 789 p.

53. Marteau R. Fragments de la France. P.: Editions Champ Vallon, 1990. — 200 p.

54. Mauriac F. L'adieu à l'adolescence. P.: Stock, 1984. - 215 p.

55. Michaux H. Face aux verrous. P.: Gallimard, 1992. - 217 p.

56. Michaux H. La nuit remue. — P.: Gallimard, 1967. 204 p.

57. Michaux H. L'espace du dedans. P.: Gallimard, 1994. - 379 p.

58. Michaux H. Plume. P.: Gallimard, 1963. - 226 p.

59. Noël M. Chants et psaumes d'automne. P.: Stock, 1992. - 159 p.

60. Pirotte J.-C. Il est minuit depuis toujours. — P.: La Table Ronde, 1993. 215 p.

61. Poètes français XIXe-XXc siècles: anthologie. / С.И. Великовский. M.: Прогресс, 1982.-672 с.

62. Prévert J. Fatras. P.: Gallimard, 1966. - 288 p.

63. Pré vert J. Histoires. P.: Gallimard, 1963. - 254 p.

64. Prévert J. Paroles. P.: Gallimard, 1949. - 256 p.

65. Queneau R. Exercices de style. P.: Gallimard, 1947. - 161 p.

66. Réda J. La tourne. P.: Gallimard, 1975. — 80 p.

67. Renard J.-C. Ce puits que rien n'épuise. P.: Editions du Seuil, 1993. - 127 p.

68. Rossestienhl A. le Français en liberté. P.: Librairie Larousse, 1983. — 50 p.

69. Roy C. A la lisière du temps. P.: Gallimard, 1984. - 208 p.

70. Roy C. Le voyage d'automne. P.: Editions Gallimard, 1987. — 120 p. 72.Serres A. Le bestiaire des mots. — P.: Cheyne éditeur, 1991. - 44 p.

71. Voyage au pays de la poésie. Путешествие в страну поэзии: Учебное пособие по страноведению / Составитель Ж.М. Арутюнова. — М.: НВИ-ТЕЗАУРУС, 2003. 160 с.1. Проза:

72. Саган Ф. (Sagan F.) Через месяц, через год. (Dans un mois, dans un an). / Ha фр. яз. M.: Юпитер-Интер, 2004. - 108 с.

73. Duras M. Le square. P.: Gallimard, 1993. - 156 p.

74. Ernaux A. Une femme. — P.: Editions Gallimard, 1987. 120 p.

75. Guibert H. Des aveugles. P.: Editons Gallimard, 1985. - 132 p.

76. Japrisot S. Visages de l'amour et de la haine. P.: Editions Denoël, 1987. -126 p.

77. Modiano P. Les boulevards de ceinture. — P.: Gallimard, 1972. — 192 p.

78. Rivière J. Aimée. P.: Gallimard, 1993.-184 p.

79. Saint-Exupéry A. Vol de nuit. P.: Gallimard, 1931. - 192 p.

80. Sarraute N. Les fruits d'or. — P.: Editions Gallimard, 1963. — 160 p.

81. Vercors. Le silence de la mer. — P.: Editions Albin Michel, 1951. — 192 p.

82. Yourcenar M. Anna, soror. — P. : Editions Gallimard, 1981.-132p.1. БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

83. Авеличев А.К. Возвращение риторики. // Общая риторика; Mi: Прогресс, 1986. - С. 5-25;

84. Античная культура:, Литература; театр, искусство, философия, наука: Словарь-справочник.-Mi: Высшая школа; 1995. 383 с.8; Античные риторики. Под ред. A.A. Тахо-Годи. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978.-352 с. '

85. Античные теории языка и стиля. Под общ. ред. О.М. Фрейденберг. М.-Л;: Гос. соц.-экон. изд-во, 1936. — 341 с.,

86. Ю.Арнольд И.В. Семантика. Стилистика; Интертекстуальность. СПб.: Изд-во С.-Петерб; ун-та, 1999: - 444 с.

87. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. — 608 с.

88. М.Балли Ш. Французская стилистика: Пер. с фр. / Под ред. Е.Г. Эткинда. -Изд. 3-е. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 384 с.

89. Баранов А.Г. О видах функциональной экспрессивности. // Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1987. -С. 56-58.

90. Баринова A.B. Интонация. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. — М.: Флинта: Наука, 2003. — С. 225.

91. Безменова H.A. Очерки теории и истории стилистики. — М.: Наука, 1991. -215 с.

92. Береговская Э.М. Материалы к словарю «Выразительные средства языка и речи» // Риторика-^-Лингвистика. Выпуск 5: Сборник статей. — Смоленск: СГПУ, 2004. С. 47-60. - В тексте Береговская 2004 а.

93. Береговская Э.М. Очерки по экспрессивному синтаксису. — М.: Рохос, 2004. 208 с. - В тексте Береговская 2004 б.

94. Береговская Э.М. Принцип организации текста как игровой момент. // Русская филология. Ученые записки Смоленского государственного педагогического университета. — Смоленск, 1999. — С. 159-180.

95. Береговская Э.М. Стилистика в подробностях. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 232 с.

96. Библиотека русского фольклора. Былины. / Сост. Ф.М. Селиванов. — М.: Сов. Россия, 1988. 575 с.

97. Библиотека русского фольклора. Частушки. / Сост. Ф.М. Селиванов. -М.: Сов. Россия, 1990. 655 с.

98. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1977. 204 с.

99. Ваксмахер М.Н. Французская литература наших дней. М.: Художественная литература, 1967.-С. 191-195.

100. Великовский С.И. К горизонту всех людей: Путь Поля Элюара. М.: Художественная литература, 1968.-231 с.

101. Великовский С.И. Поль Элюар. Вехи жизни и творчества. // Поль Элюар. Стихи. / Пер. М.Н. Ваксмахера. -М.: Наука, 1971. С. 317-369.

102. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989. -406 с.

103. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. 254 с.

104. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. — М.: Высшая школа, 1991.-447 с.

105. Власова Ю.Н. Анафоро-эпифорические производные во французской поэзии XIX-XX вв.: дис. . канд. филол. наук. М., 2002. - 200 с.

106. Вомперский В.П. Риторики в России XVII-XVIII вв. М.: Наука, 1988. -180 с.

107. Гак В.Г. К проблеме семантической синтагматики. // Проблемы структурной лингвистики 1971. -М.: Наука, 1972. С. 367-395.

108. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка: Морфология. — М.: Высшая школа, 1986. 312 с. - В тексте Гак 1986 а.

109. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка: Синтаксис: Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. — М.: Высшая школа, 1986. 219 с. - В тексте Гак 1986 б.

110. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Языки русской культуры, 1998.- 768 с.

111. Гальперин И.Р. Информативность единиц языка. Учеб. пособие для вузов.- М.: Высшая школа, 1974. 174 с.

112. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.-140 с.

113. Гаспаров M.JI. Об античной поэзии: Поэты. Поэтика. Риторика. — СПб.: Азбука, 2000. 480 с. - В тексте Гаспаров 2000 а.

114. Гаспаров M.JI. Очерк истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. Изд. 2-е доп. - М.: Фортуна Лимитед, 2000. - 352 с. - В тексте Гаспаров 2000 б.

115. Гаспаров М.Л. Русские стихи 1890-х-1925-го годов в комментариях: Учеб. пособ. для вузов. М.: Высш. шк., 1993. - 272 с.

116. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. — 2-е изд., испр. М.: Рольф, 1999.-448 с.

117. Гольдман A.A. Типы конвергенции стилистических приемов. // Проблемы лингвистического анализа текста и лингвистические задачи. Иркутск: Иркутский пед. ин-т им. Хо Ши Мина, 1983. - Ч. 1. - С. 41-42.

118. Гончаров Б.П. Звуковая организация стиха и проблемы рифмы. — М.: Наука, 1973.-275 с.

119. Добролюбов H.A. О поэтических особенностях великорусской народной поэзии в выражениях и оборотах. // Добролюбов H.A. Собрание сочинений в 9 томах. М., Л., 1961. - Т. 1. - С. 81-84.

120. Долинин К.А. Интерпретация текста: Французский язык: Учебное пособие. Изд. 4-е. М.: КомКнига, 2010. - 304 с.

121. Донгак С.Б. Обманутое ожидание. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под. ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. — С. 371372.

122. Дубин С. Колдунья, дитя, андрогин: женщина(ы) в сюрреализме. // Иностранная литература, 2003. — №6. — С. 64-69.

123. Дюбуа Ж., Эделин Ф., Клинкенберг Ж.-М., Мэнге Ф., Пир Ф., Тринон А. Общая риторика. М.: Прогресс, 1986. - 392 с.

124. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977.-408 с.51 .Жирмунский В.М. Теория стиха. — Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1975. — 664 с.

125. Журавлев А.П. Звук и смысл. М.: Просвещение, 1991. - 160 с.

126. Зеленская JI.JI. О некоторых аспектах симметрии в словообразовании. // Асимметрические связи в языке. Орджоникидзе: РИО СОГУ, 1987. - С. 56-60.

127. Иванов Л.Ю., Щербаков A.B. Информативная насыщенность речи. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 225-226.

128. Измайлов B.C. Повтор как прием орнаментальной прозы: дис. . канд. филол. наук. М.: МГПУ, 1995. - 287 с.

129. Капацинская Е.В. Определение выразительности и способы ее усиления. // Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1987. — С. 26-29.

130. Каражаев Ю.Д., Джусоева К.Г. Прагматическая направленность синтаксической экспрессии. // Проблемы экспрессивной стилистики. — Ростов н/Д.: Изд-во Ростовского ун-та, 1987. — С. 19-23.

131. Касаткин JI.JI., Клобуков Е.В., Лекант П.А. Краткий справочник по современному русскому языку / Под ред. П.А. Леканта. М.: Высшая школа, 1991.-383 с.

132. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. — М.: Наука, 1986. — 206 с.

133. Кожевникова H.A. Андрей Белый. // Очерки истории языка русской поэзии XX века: Опыты описания идиостилей. — М., 1995. С. 7-99.61 .Кожевникова H.A. Тропы О. Мандельштама // Манделыптамовские дни в Воронеже. Воронеж, 1994. - С. 46-56.

134. Кожина М.Н. Стилистика русского языка: Учеб. для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.». 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Просвещение, 1993. — 224 с.

135. Копнина Г. А. Выдвижение. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. — М.: Флинта: Наука, 2003. С. 121122. - В тексте Копнина 2003 а.

136. Копнина Г.А. Конвергенция стилистических фигур в современном русском литературном языке (на материале художественных и газетно-публицистических текстов): автореф. дис. . канд. филол. наук. — Красноярск: КрасГУ, 2001. 27 с.

137. Копнина Г.А. Стилистическая конвергенция. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. — С. 682684. - В тексте Копнина 2003 б.

138. Корольков В.И. К теории фигур. // Научные труды Моск. пединститута ин. яз. им. М. Тореза. Вып. 83. Вопросы ром.-герм. филологии. М., 1974, с. 60-93.

139. Краткая литературная энциклопедия / Под ред. A.A. Суркова. — М.: Советская энциклопедия, 1972. Т. 7. - 1008 с.

140. Кубрякова Е.С., Панкрац Ю.Г. Аффикс. // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 59-60.

141. Кузнецова A.A. Гомеология // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 137. - В тексте Кузнецова 2003 а.

142. Кузнецова A.A. Интимизация повествования. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. — М.: Флинта: Наука, 2003. С. 224. -В тексте Кузнецова 2003 б.

143. Кузнецова A.A. Синтаксический параллелизм. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. — С. 623625. - В тексте Кузнецова 2003 в.

144. Кузнецова A.A. Язык художественной литературы. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова,

145. А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. M.: Флинта: Наука, 2003. — С. 795-796. — В тексте Кузнецова 2003 г.

146. Кузнецова И.Н. Теория лексической интерференции (на материале французского языка): дис. . докт. филол. наук. — М.: МГУ, 1998. — 405 с.

147. Лаптева O.A. Нерешенные вопросы теории актуального членения предложения // В Я, 1972. №2. - С. 35-47.

148. Литературная энциклопедия в 11 томах. / Под редакцией В.М. Фриче, A.B. Луначарского. М.: Изд-во Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература, 1929-1939. - Т. 1. — 768 с.

149. Литературный энциклопедический словарь / Под ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987. — 752 с.

150. Ломоносов М.В. Избранные произведения. Т. 2. История. Филология. Поэзия. -М.: Наука, 1986. 496 с.

151. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. С.-Петербург: Искусство-СПБ, 1996. — 848 с.

152. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. — М.: Искусство, 1970. -384 с.

153. Маноли И.З. Лексикографическое описание терминов стилистики и поэтики французского языка. Кишинев: Штиинца, 1983. — 144 с.

154. Маноли И.З. Французское поэтическое слово: Очерк на материале художественных произведений французских писателей XX в. Кишинев: Штиинца, 1979.-106 с.

155. Маркасова Е.В. Теория фигуры речи в русских риториках XVII-начала XVIII в.: дис. . докт. филол. наук СПб., 2002 - 254 с.

156. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. — М.: Изд-во иност. литры, 1960.-436 с.

157. Маслова В.А. Лингвистический анализ экспрессивности художественного текста. Минск: Вышэйшая школа, 1997. — 159 с.ч

158. Морен М.К., Тетеревникова H.H. Стилистика современного французского языка. — М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1960. 298 с.

159. Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи: Тропы и фигуры. Общая и частная классификации. Терминологический-, словарь. Изд. 2-е, существ, перераб. и доп. — М.: ЛЕНАНД, 2006. -376 с.

160. Николаева Т.М. Текст. // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред:В;Н:; Ярцева:-Mi: Советская энциклопедия, 1990; С!. 507.

161. Новикова Т.В. Синтаксический параллелизм. // Синтаксические фигуры , как система:: коллективная? монография. , — Смоленск: Издательство

162. СмолГУ, 2007.-С. 75-117. : .

163. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов. / Под ред. Н.Ю. Шведовой; -18-е изд., стереотип.— Мк Рус.,яз., 1986.— 797 е.

164. Пастернак Е.Л. «Риторика» Б. Лами в истории французской филологии. -М.: Языки славянской культуры, 2002. — 328 с.

165. Пекарская И.В. Конструкции синтаксической» контаминации как экспрессивное средство; современного:, русского языка. Учебно-методическое пособие и Системный словарь-справочник. Абакан: Изд-во Хакасского гос. ун-та им. И.Ф. Катанова, 1999. - 152 с.

166. Пекарская И.В. Контаминация в контексте проблемы системности стилистических ресурсов русского; языка. — Абакан: Изд-во Хакасского гос. ун-та им. Н.Ф. Катанова, 2000. Ч.Т. - 248?с.

167. Пешковскии A.M. Ритмика «Стихотворений в прозе» Тургенева. // Пешковский A.M. Вопросы методики родного языка, лингвистики: и стилистики;- М:-Л.: Foc. изд-во, 1930; С. 154-168:

168. Поливанов Е.Д. Общий фонетический принцип всякой поэтической техники. // Вопросы языкознания. — М., 1963. — №1. — С. 99-112.

169. Поливанова А.К. Морфема. // Лингвистический: энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 312-313.

170. Попова З.Д., Стернин И.А., Беляева Е.И. Полевые структуры в системе языка: Монография / Под ред. З.Д. Поповой. Воронеж: Изд-во Воронежск. ун-та, 1989. — 196 с.

171. Портнова Н.И. Фоностилистика французского языка: Учебное пособие для институтов и факультетов иностранного языка. — М.: Высшая школа, 1986. 143 с.

172. Поэтика и стилистика русской литературы. Ленинград: Изд-во «Наука», Ленинградское отделение, 1971 -460 с.

173. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. — М.: Наука, 1976.-325 с.

174. Пугачева Ю.Н. Симметрично-асимметричные синтаксические фигуры: дис. . канд. филол. наук. -М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1999. 174 с.

175. Пуленко И. А. Экспрессивность синтаксиса публичных речей (синтаксический параллелизм и порядок слов в подготовленных выступлениях деятелей ФКП): автореф. дис. . канд. филол. наук. — Минск, 1988.-21 с.

176. Разумовская В.А. Фонетические стилистические средства. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. — М.: Флинта: Наука, 2003.-С. 735-736.

177. Реферовская Е.А. Лингвистические исследования структуры текста. — Л.: Наука, 1983.-216 с.

178. Риффатер М. Критерии стилистического анализа. // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1980. — Вып. IX. — С. 69-97.

179. Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. — М.: Высшая школа, 1974.-352 с.

180. Сильман Т.И. Проблемы синтаксической стилистики (на материале немецкой прозы). — Л.: Просвещение, 1967. — 152 с.

181. Сковородников А.П. О системе экспрессивных синтаксических конструкций современного русского литературного языка // Научныедоклады высшей школы. Филологические науки. — М., 1982. №1. -С. 37-43.

182. Сковородников А.П. Позиционно-лексический повтор как стилистическое явление. // Филологические науки. М., 1984. - №5. -С. 71-77.

183. Сковородников А.П. Эллипсис. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 765769. - В тексте Сковородников 2003 а.

184. Сковородников А.П. Языковая игра. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 796803. - В тексте Сковородников 2003 б.

185. Ш.Скребнев Ю.М. Тропы и фигуры как объект классификации. // Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов н/Д.: РГУ, 1987. — С. 6065.

186. Скребнев Ю.М. Фигуры речи // Русский язык: Энциклопедия под ред. Ф.П. Филина. М.: Советская энциклопедия, 1997. — С. 590-592.

187. Скрелина Л.М. О роли симметрии в построении текста. // Иностранные языки в школе. М., 1981. - № 1. - С. 22-24.

188. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. Пер. с фр. A.M. Сухотина, под редакцией и с примечаниями Р.И. Шор. М.: Едиториал УРСС, 2004. — 256 с.

189. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. Учебное пособие для студентов филол. специальностей пед. ин-тов. — Изд. 2-е, перераб. — М.: Просвещение, 1975.-271 с.

190. Степанов Ю.С. Французская стилистика. — М.: Высшая школа, 1965. -356 с.' 162

191. Степанюк Ю.В. Ритмическая организация прозаического текста: и ее передача при переводе (на материале русского и французского языков: автореф. дис. . канд. филол. наук.-М., 2001. 26 с.

192. Тавасиева А.З. Инверсия подлежащего как синтаксическая фигура: Hai материале: современной: французской литературы: дис. . канд. филол. наук-М;:;МРУ им; М®1 Ломоносова^ 2002. 164 е. ; .

193. Торсуева И.Г. Интонация. // Лингвистический энциклопедический; словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская энциклопедия, 1990: -С. 197-198. - В тексте Торсуева 1990 а.

194. Торсуева И.Г. Ритм. // Лингвистический-энциклопедический словарь / Гл. ред: В.Н: Ярцева. — М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 416. - ВС тексте Торсуева 1990 б.

195. Тынянов IO.IT. Проблема стихотворного языка. Mi:: Советский писатель, 1965.— 301 с.

196. Французская! поэзия. XX века. Серия: Всемирная библиотека поэзии. Антология;— М.: Издательство: Эксмо; 2005. — 480 с.126: Хазагеров Т.Г., Ширина Л.С. Общая риторика: Курс лекций; Словарь риторических приемов. Ростов н/Д:?Феникс, 1999. — 320 с.

197. Цветкова Н.Е. Повтор в стихотворной речи (текстообразующая функция): автореф: дис. канд. филол. наук. — М., 1986. — 16 с.

198. Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искусстве. Пер. с лат. Ф.А. Петровского, Mi Л. Гаспарова.-М.: Наука, 1972. 471 с.

199. Цумарев А.Э. Парцелляция. // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 454456.

200. Шкловский В.Б. О теории прозы. М.: Советский писатель, 1983. -384 с.

201. Щерба Л.В. Опыты лингвистического толкования стихотворений. // Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. — М.: Учпедгиз, 1957. -С. 27-109.

202. Эренбург И.Г. О поэзии Поля Элюара. // И.Г. Эренбург Французские тетради. -М.: Советский писатель, 1958. — С. 196-206.

203. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика. // Структурализм: «за» и «против». — М.: Прогресс, 1975. С. 194-205.

204. Якобсон Р. Поэзия грамматики и грамматика поэзии. // Семиотика. — М.: Радуга, 1983. С. 462-482.

205. Якобсон Р. Работы по поэтике: Переводы / Сост. и общ. ред. М.Л. Гаспарова. М.: Прогресс, 1987. - 464 с.

206. Amon Е., Bomati Y. Dictionnaire de la littérature française. P.: Bordas, 2002. - 656 p.

207. Anthologie de la poésie française. Six siècles de la poésie française de

208. François Villon à Jacques Prévert. P.: Editions du Rocher, 2002. - 736 p.

209. Antoine G. Pour une méthode d'analyse stylistique des images // Langue et littérature. P.: Belles-Lettres, 1961. - P. 24-38.

210. Armentier L. Dictionnaire de la théorie et de l'histoire littéraires du XlX-e siècle à nos jours. P.: Retz, 1986. - 334 p.

211. Aquien M. Poème en prose. // Dictionnaire de Poésie de Baudelaire à nos jours. P.: Presses Universitaires de France, 2001. - P. 609-614.

212. Bacry P. Les figures de style et d'autres procédés stylistiques. P.: Belin, 1992.-336 p.

213. Barbéris D., Rincé D. Langue et Littérature: anthologie XIXe-XXe siècles. -P.: Editions Nathan, 1992. 544 p.

214. Barthes R. Le degré zéro de l'écriture. P.: Seuil, 1972. - 127 p.

215. Bordeleau F. Andrée Chedid. Le premier visage. // Nuit blanche, 1997. — №69-P. 35-39.

216. Cohen J. Structure du langage poétique. P.: Flammarion, 1966. - 238 p.

217. Colignon J.P., Berthier P.-V. La Pratique du style: simplicité, précision, harmonie. P.: Editions Duculot, 1978. - 90 p.

218. Cressot M. Le style et ses techniques. — P.: Presses Universitaires de France, 1959.-255 p.

219. Cuddon J.A. The Penguin dictionary of literary terms and literaiy theory. — London: Penguin books, 1992. 1051 p.

220. Delas D., Filliolet J. La linguistique et poétique. P.: Larousse, 1973. -206 p.

221. Désirât O., Désirât D., Hordé T., Tanet C. Vers et versification. // Dictionnaire des littératures de langue française sous la dir. de J.-P. de Beaumarchais, Daniel Couty, Alain Rey. V. P.: Bordas, 1984. - V. 9. — P. 2582-2591.

222. Dictionary of world literary terms. Forms, technique, criticism. — Boston: The writer, inc. Publishers, 1970. 466 p.

223. Dictionnaire des genres et des notions littéraires. / Pref. de F. Nourissier. — P.: Albin Michel, 1997. 918 p.

224. Douay-Soublin F. Les figures de rhétorique: actualité, reconstruction, remploi. // Langue française. P., 1994. - №101. - P. 13-25.

225. Dubois J., Giacomo M., Guespin L. et al. Dictionnaire de linguistique. P: Larousse, 1973. - 516 p.

226. Dubois J., Mitterand H., Danzat A. Dictionnaire étymologique et historique du français. — P.: Larousse, 1993. — 822 p.

227. Ducrot O., Todorov T. Vision dans la fiction // Dictionnaire encyclopédique des sciences du langage. P.: Editions du Seuil, 1972. - 469 p.

228. Elkhadem S. The York Dictionary placing words near each other of English-Freuch-German-Spanish litterary terms and their origin. York: Press, 1976. — 154 p.

229. Eluard P. Le poète et son ombre. P.: Seghers, 2008. - 224p.

230. Eluard Paul. Choix de poèmes. P.: Seghers, 1961. - 275 p.

231. Emmanuel P. Le Je universel chez Paul Eluard. P.: G.L.M., 1948. - 45 p.t

232. Fontanier P. Les figures du discours. — P.: Flammarion, 1977. 505 p.

233. Gardes-Tamine J. La stylistique. P.: Armand Colin, 1992. - 208 p.

234. Genette G. Figures III. P.: Seuil, 1972. - 253 p.

235. Gorp van H., Delabastia D., D'hulst L., Ghesquiere R., Grutman R., Legros G. Dictionnaire des termes littéraires. — P.: Editions Champion, 2001. — 539 p.

236. Gradus Les procédés littéraires (dictionnaire) par B. Dupriez. Union générale d'Editions, 1984. - 544 p.

237. Grand Larousse de la langue française en sept volumes. 3-ème v. - P.: Librairie Larousse, 1986. — 6730 p.

238. Guiraud P. La stylistique. Collection «Que sais-je?» № 646. P.: Presses universitaires de France, 1967. - 120 p.

239. Lauvergnat-Gagnière Ch., Paupert A., Stalloni Y., Vannier G. Précis de littérature française. / Sous la direction de D. Bergez. — P.: Dunod, 1995. — 356 p.

240. La vie et l'oeuvre de Paul Eluard. // P. Eluard. Poésie interrompue. P.: Gallimard, 1972.-P. 153-156.

241. Le Grand Robert de la langue française. Dictionnaire alphabétique et analogique de la langue française de P. Robert. — P.: Le Robert, 1986. V. 5. — 1056 p.

242. Le langage. Les dictionnaires du savoir moderne. — Paris, 1973. — 544 p.

243. Logos. Grand dictionnaire de la langue française par J. Girodet. P.: Bordas, 1976.-T. 2.-3013 p.

244. Marouzeau J. Précis de stylistique française. — P.: Masson et C'e, 1959. — 224 p.

245. Martin E.-L. Les symétries du français littéraire. P.: Presses Universitaires de France, 1924.-289 p.

246. Martinet A. Eléments de linguistique générale. — P.: Armand Colin, 1991. -223 p.

247. Mazaleyrat J., Molinié G. Vocabulaire de la stylistique. P.: Presses Universitaires de France, 1989. - 382 p.

248. Molinié G. Problématique de la répétition // Langue française, 1994. -№101. -P. 102-111.

249. Morier H. Dictionnaire de poétique et de , rhétorique. P.: Presses Universitaires de France, 1981. - 1263 p.

250. Mounin G. Dictionnaire de la linguistique. P.: Presses Universitaires de France, 1974.-340 p.

251. Nouvelle histoire de la langue française. Sous la direction de J. Chaurand. — P.: Editions du Seuil, 1999. 817 p.

252. Oxford Universal English Dictionary on historical principles / Prepared by W. Little. N.Y. Oxford: Oxford University press, 1937. - V. 4. - 2476 p.

253. Paul Eluard. P: Les Editeurs français réunis, 1972. - 91 p.

254. Picon G. Panorama de la nouvelle littérature française. — P.: Gallimard, 1988. -375 p.

255. Pottier B. La définition sémantique dans les dictionnaires. // Travaux de linguistique et de littérarture. — Strasbourg, 1965. III, 1. — P. 33-40.

256. Pougeoise M. Dictionnaire de rhétorique. P.: Armand Colin, 2001. - 224 p.

257. Raymond M. De Baudelaire au surréalisme. — P.: J. Corti, 1960. — 405 p.

258. Riffaterre M. Essais de stylistique structurale. P.: Flammarion, 1971. -366 p.

259. Robrieux J.-J. Les figures de style et de rhétorique. P.: Dunod, 1998. -128 p.

260. Rossestienhl A. le Français en liberté. — P.: Librairie Larousse, 1983. 74 p.

261. Roy C. Eluard Paul (1895-1952). // Dictionnaire de la Littérature française XXe siècle. P.: Encyclopaedia Universalis et Albin Michel, 2000. - P. 280284.

262. Ruwet N. Sur un vers de Charles Baudelaire. // Linguistics, 1965. Oct. — P. 303-319.

263. Sauvageot A. Portrait du vocabulaire français. P.: Larousse, 1964. - 287 p.

264. Scheler L. Préface. // P. Eluard. Derniers poèmes d'amour. P.: Editions Seghers, 1973. - P. 9-14.

265. Suhamy H. Les figures de style. Collection «Que sais-je?» № 1889. — P.: Presses Universitaires de France, 1981. 127 p.

266. Todorov T. Tropes et figures. // Littérature et signification. — P.: Larousse, 1967.-P. 91-118.

267. Trask R.L. A dictionary of phonetics and phonology. London: N.Y., 1996. - 424 p.

268. Vinay J.-P., Darbelnet J. Stylistique comparée du français et de l'anglais. -P.: Didier, 1958.-331 p.168