Лингвогеографическая интерпретация фонетических и лексических особенностей стерлитамакского говора мишарского диалекта татарского языка: в сравнении с другими говорами Западноприуральского ареала тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.02, кандидат филологических наук Бикмаева, Лилия Узбековна

• Бикмаева, Лилия Узбековна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Бикмаева, Лилия Узбековна

Введение.

Глава I. История заселения края.

Глава II. Особенности фонетической системы стерлитамакского говора и их картографическая интерпретация.

I. Особенности употребления гласных в стерлитамакском говоре.

1.1. Соответствия в области гласных.

1.2. Соответствия гласных переднего ряда гласным заднего ряда.

1.3. Соответствия гласных заднего ряда гласным переднего ряда.

1.4. Фонетические чередования стерлитамакского говора в русских заимствованиях.

1.5. Вставка гласных.

1.6. Выпадение гласных.

1.7. Сингармонизм.

П.Особенностиупотребления дифтонгов в стерлитамакском говоре.

2.1.1. употребление дифтонгов в анлаутной позиции.

2.1.2. употребление дифтонгов в инлаутной позиции.

2.1.3. употребление дифтонгов в ауслаутной позиции.

III. Особенности употребления согласных в стерлитамакском говоре.

3.1. Соответствия в области согласных.

3.1.1. употребление согласных в анлаутной позиции.

3.1.2. употребление согласных в инлаутной позиции.

3.1.3. употребление согласных в ауслаутной позиции.

3.1. Вставка согласных.

3.2.Выпадение согласных.

Глава III. Аспекты этнолингвистической интерпретации и картографирования лексических особенностей стерлитамакского говора в сравнении с другими смешанными говорами Западноприуральского ареала (опыт методологической характеристики в рамках когнитивных сфер I. «Познание»:-> Н.«Природа» -> III. «Человек» -> IV.

Общество»).

§1 Из истории изучения лексики в рамках когнитивных сфер I. «Познание»:-» И.«Природа»-» III. «Человек»-»

1У.«Общество».

§2 Идеографическая характеристика диалектных единиц стерлитамакского говора, связанных с когнитивными сферами I. «Познание»:-» И.«Природа» -» III. «Человек» -» IV. «Общество» стерлитамакского говора.

§3 Изучение лексики в рамках когнитивных сфер I. «Познание»:-» П.«Природа» -»III. «Человек» -» IV. «Общество» в сравнении с другими говорами Западноприуральского говора и их лингвогеографическая интерпретации.

§4 Семантические особенности стерлитамакского говора в рамках когнитивных сфер.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Лингвогеографическая интерпретация фонетических и лексических особенностей стерлитамакского говора мишарского диалекта татарского языка: в сравнении с другими говорами Западноприуральского ареала»

Язык является не только важнейшим средством человеческого общения, средством формирования и выражения мысли, но и средством накопления знаний о реальном мире (кумулятивная функция языка), сокровищницей культуры данного народа, средством передачи от поколения к поколению культурно-исторических традиций народа. По мнению большинства ученых, язык является средством выражения культуры, ее "носителем", материальным основанием для создания ее ценностей. "Любое новое, не познанное раннее явление объективной реальности, культуры, в том числе, только тогда начинает существовать в сознании людей, когда получает номинацию и сигнификацию, т.е. свою фиксацию в языке" (Языковая личность .2001, 34).

Для лингвистики конца XX начала XXI вв. характерно подведение итогов достигнутого почти за тысячелетний период развития науки о языке и смена научной парадигмы: от логико-грамматического и формально-семантического направлений к антропоцентрической лингвистике. При антропоцентрическом подходе к изучению языка эксплицитно провозглашается принцип постижения языка в тесной связи с бытием человека. Язык интерпретируется как неотъемлемое свойство человека, а человек определяется как человек именно через посредство языка.

С учетом актуального когнитивно-антропоцентрического взгляда на язык [основа когнитивного подхода, которая является первым опытом реконструкции праязыка на лексическом уровне, заложена в IV томе фундаментальной коллективной монографии "Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков: Лексика", выполненную под редакцией академика Э.Р. Тенишева (1997)], монографируемое исследование посвящено, во-первых, лингвогеографической интерпретации фонетических и лексических особенностей стерлитамакского говора в сравнении с другими смешанными говорами Западноприуральского ареала в пределах территории Башкортостана, во-вторых, характеристике составления идеографической системы когнитивных сфер смешанных говоров как основа целостной характеристики диалектной составляющей, цель которого выявление лексических особенностей данного говора мишарского диалекта как составляющий Западноприуральского ареала.

В татарской диалектологии в ходе осуществления лингвогеографического этапа была проведена интенсивная работа по определению состава диалектной системы татарского языка. (JI.T. Махмутова, 1978, 8-19). Появилась возможность по-новому взглянуть на все накопленное и, используя опубликованные источники (Атлас., 1989 и др.) противопоставленных по определенным признакам остальному лингвистическому континууму, приступить к обобщающим исследованиям в различных аспектах, к вычленению лингвистических пространств (М.А. Бородина, 1966, 191), в частности, стерлитамакского говора, что имеет первостепенное значение. Результаты изучения говоров лингвогеорафическим методом позволили нам по-новому подойти к проблеме формирования изучаемого говора и дать этнолингвистическую характеристику стерлитамакского региона как составляющий Западноприуральского ареала, в континууме Волго-Камско-Уральского языкового союза (М.З. Закиев 1987,176-182; Р.Г. Кузеев, 1992), включающий говоры как среднего, так и мишарского диалектов, испытавший влияние башкирского и др. языков, что характеризуется сложностью этноязыковой ситуации (Рамазанова, 1998).

Последние годы характеризуются все более широким внедрением ареалогических понятий и методов работы российских ученых, занимающихся проблемами этнической истории, истории культуры, этнографии, лингвистики. Это направление исследований находит свое отражение и в работах современных востоковедов, в частности историков и историков культуры, языковедов (тюркологов и диалектологов). Все яснее i I

1 I становится, что этнические, культурные и лингвистические границы между этническими образованиями этого ареала были не жесткими, а подвижными, взаимопроницаемыми.

Исследования сложных этноязыковых процессов, которые происходили на Западноприуральском ареале и в ходе которых сформировались татарские говоры данного ареала, требуют комплексного подхода: учета, во-первых, сложной истории формирования татар Урала, во-вторых, данных других смежных дисциплин (этнографии, истории, ономастики и др.).

На всех этапах развития общества язык, будучи неразрывно связанным с жизнью народа, его культурой, постоянно претерпевает изменения, что в наибольшей степени находит отражение в говорах. Поэтому исследование говоров, особенно группы говоров определенного ареала, по различным лингвистическим уровням остается объектом внимания исследователей. Большой интерес представляет также и изучение фонетических и лексических особенностей определенной группы говоров, сформировавшихся на единой географической среде в одних и тех же общественно-экономических условиях, т.е. под воздействием общих как внутри, так и экстраязыковых факторов.

Необходимо, на наш взгляд, при этом уделить внимание также и выявлению лексических, этнолингвистических пластов татарской диалектной лексики. В частности, на надлежащем научно-теоретическом уровне должна, очевидно, ставиться и разработка таких аспектов, как выявление особенностей современного диалектно-литературного контактирования, характеристика и установление специфики усвоения лексики в условиях этнолингвистических связей, систематизации когнитивного осмысления и интерпретации лексических единиц на уровне диалектной лексики отдельного говора. Это позволило бы, на наш взгляд, вплотную приступить к разработке таких аспектов, как интерпретация картографических материалов исторической диалектологии на уровне когнитивных, а также ономасиологических (мотивационных, номинационных и др.) отношений в диалектной лексике, а также планомерному описанию и исследованию лексических групп, лексико-семантических полей, внутри когнитивных сфер конкретных говоров ареала основных татарских диалектов в рамках Волго-Камско-Уральского (далее - В-К-У) этнолингвистического региона.

Среди многообразных контактов, прослеживаемых между тюркскими и другими народами региона, особое место, естественно, занимают уходящие в глубокую древность контакты между различными говорами представителей среднего и мишарского диалектов татарского языка. На стыке двух этих основных диалектов сложилась весьма своеобразная лингвистическая ситуация: длительные и устойчивые историко-культурные контакты между татаро- и башкироязычными народами, что создавало в известном смысле определенные условия для развития явлений ареальной конвергенции, которые, наслаиваясь на исконную генетическую общность между татарским и башкирскими языками, «образовали как бы второй этаж этой общности» (Д.Б. Рамазанова, указ. работа, 5-14).

Как нам кажется, большая часть проблем в этой области может получить разрешение, это подчеркивают и другие исследователи, путем специальных исследований на частном материале отдельного говора приминительно к конкретно историческим условиям их развития. Особенно большой интерес представляет сопоставительное исследование диалектной лексики тех говоров, которые сформировались в контактной зоне двух близкородственных языков или их различных говоров. Стерлитамакский говор является одним из таких. Говор сформировался под значительным влиянием среднего диалекта татарского языка и, в некоторой степени смежных говоров башкирского языка. Большинство особенностей, выявленных в стерлитамакском говоре, свидетельствуют об интенсивном взаимодействии с мензелинским говором, а также златоустовским говором. Особенности данного говора, которые рассматриваются в исследованиях Д.Б. Рамазановой (1984, 5-14), распространены в мишарских населенных пунктах юго-западного Башкортостана, в основном в пределах стерлитамакского говора.

Даже самого предварительного характера анализ осмысления этнолингвистического характера языковых факторов В-К-У региона позволяет установить, что процесс взаимодействия и взаимовлияния в области языка происходил при ведущей роли среднего диалекта. Мишарские же говоры восприняли ряд особенностей окружающего их говора и в то же время, очевидно, сохранили некоторые свои специфические языковые черты. Как показывают наши наблюдения, степень проявления в говорах мишарей стерлитамакского ареала специфики особенностей мишарского и среднего диалектов отражается в разных местностях по-разному, что непосредственно связано с количественным соотношением представителей этих двух диалектов; временем переселения и, следовательно, вступления в контакт; территорией, откуда мишари переселились в Башкортостан.

Данное исследование опирается на результаты как наших многолетних исследований, так и проведенных в основном казанскими тюркологами-диалектологами в В-К-У этнолингвистическом регионе (Л.Т.Махмутова, 1996,60-61; Д.Б. Рамазанова, 1984, 19, 29, 65-75, 115-126; 2000, 78-83; Т.Х. Хайрутдинова, 1985, 20; Ф.С. Баязитова, 1986, 57; З.Р. Садыкова, 1985). Как известно, ими были выявлены множество говоров и подговоров, определены их специфические языковые особенности, уточнены классификационные признаки, что позволило наметить аспекты их этнической и лингвистической итерпретации, т.е. тем самым приступить их обобщающего характера исследованиям в различных аспектах, к вычленению лингвистических пространств (М.А.Бородина, 1966, 5; Н.З. Гаджиева, 1975, 9; Г.Ф. Благова, 1982, 18), имеющих очень важное значение для целостной характеристики становления системы исторической диалектологии татарского языка.

Общая характеристика работы. В плане историографии отдельные зачатки татарской диалектной лексикологии фиксируются в работах А. Г. Бессонова (например, им были приведены названия дней недели в пермском и др. говорах Приуралья), Г.Н. Ахмерова (заимствованные слова, антропотопонимы и т.п. в тептяряских говорах), JI. 3. Заляя (диалектная лексика среднего диалекта в пределах Татарстана). В конце 50-х гг. татарские диалектологи, обосновываясь на работы ведущих специалистов данной области, впервые приступили к фронтальному изучению всех татарских говоров методом лингвистической географии. В связи с этим развернулись работы по сбору материала для "Атласа татарских народных говоров Среднего Поволжья и Приуралья"(Казань, 1989) по единой специальной программе. В разделе "Лексика", в частности, была попытка охватить некоторые основные тематические группы лексики. Так, в исследованиях JI.T. Махмутовой, Н.Б.Бургановой, Л.Ш. Арсланова Г.К. Якуповой, P.P. Мингуловой, Ф.Ю. Юсупова, Д.Б. Рамазановой, Ф.С. Баязитовой, Т.Х. Хайрутдиновой и З.Р. Садыковой анализировалась и лексика отдельных говоров, включая в том числе и некоторые особенности стерлитамакского говора.

В их работах рассмотрение лексики различных говоров по тематическим группам, как правило, не было единственным аспектом исследования. На материале выявленных тематических групп ставились и решались также и другие многоаспектные специфические вопросы региональной лексикологии. Так, лексика отдельных говоров подвергалась изучению с точки зрения ее генетического состава, ее соотношения с лексикой литературного языка, происхождения, изменения и развития в иных планах.

Диалектная лексикология нашла отражение в плане разработки таких многоаспектных тем, как: диалектная лексика в литературном языке (Махмутова Л.Т., 1969); диалектная лексика и памятники старотатарской письменности (Махмутова Л.Т., 1982; Рамазанова Д.Б., 1988; 1990); диалекты и древнеписьменные памятники (Н.Б. Бурганова, 1969; Абдуллин, 1974; Л.Т.Махмутова, 1985; Д.Б. Рамазанова, 1988; 1992); иноязычная лексика в татарских говорах (Н.Б. Бурганова, 1967; Л.Т.Махмутова, 1976; Д.Б.

Рамазанова, 1990; Л.Ш. Арсланов, 1985 и др.) и др. Необходимо особо отметить большой вклад в изучение исследований региона ведущих научных сотрудников Д.Б. Рамазановой, Ф.С. Баязитовой, Т. X. Хайрутдиновой, З.Р. Садыковой, в частности, с их подачи впервые в татарской диалектологической науке стало центром изучения диалектная лексика как отражение местных элементов духовной культуры (Д.Б. Рамазанова., 1984, 1987,1977, 1997; Т. X. Хайрутдинова 1984; З.Р. Садыкова, 1987).

Итак, достаточно большой объем работы, проделанный отечественными диалектологами в плане структурного описания различных сфер словарного состава татарских диалектов, можно объединить, очевидно, по самым различным принципам: разбить их на синхронические; разделить по характеру изучаемых групп слов - семантические поля (поле "эмоции"), лексико-семантические группы, например, тематические группы (названия животных и птиц) и др. Сложность подобной классификации, как отмечают и другие исследователи, главным образом в нечеткости, применяемой диалектологами терминологии. К сожалению, авторы довольно произвольно оперируют указанными выше терминами, называя подчас группу, выделенную по ономасиологическому принципу, тематическим рядом, а тематический ряд - семантическим полем.

В связи с поставленными нами в работе целью и задачами, нас в первую очередь интересуют не столько те принципы выделения структурированных областей, а изученность с этой точки зрения всей лексико-семантической системы диалектных единиц, т.е. нам необходимо выбирать несколько иной способ группировки и систематизации диалектного материала, что в свою очередь, даст, как указывают исследователи (сравн.: Ю.Н. Караулов 1976, 35; Н.Ю.Шведова, 1998) реальный ответ на вопрос, насколько являются системными сами системные описания лексики того или иного говора.

В XX веке усилия татарских языковедов направлены, как известно, на системное изучение диалектной лексики по тематическим группам на основе ареалыюго, описательного и сравнительно-исторического методов, в сочетании с синхроническим и диахроническим подходами к языковым явлениям. Как уже было отмечено, получило также развитие изучение языковых особенностей в тесной связи с духовной культурой их носителей, диалектные материалы начали активнее привлекаться в общелексикологических исследованиях. В отечественной диалектологической науке, в отличие от славянского и индоевропейского языкознания в целом, проблемы идеографического описания лексического универсума начинают обсуждаться только лишь в последнее время. При этом в последние два-три десятилетия тюркская диалектная лексикография, как известно, достигла значительных успехов: опубликованы ряд диалектологических словарей, готовятся новые, обобщенного характера словари местных говоров, созданы десятки уникальных картотек диалектной лексики почти во всех научно-исследовательских центрах тюркоязычных республик Урало-Поволжья.

Несмотря на наличие огромного количества трудов, посвященных изучению различных лексико-тематических групп при исследовании различных диалектов и говоров татарского языка, в них нет анализа, включающего семантику в рамках идеографической характеристики диалектных единиц. Поэтому в данной работе основное внимание уделяется поиску семантических универсалий, так как именно семантический фактор, т.е. совокупность некоторых понятийных категорий, позволяет, на наш взгляд, найти определенные основания для логического увязывания формальных и содержательных средств разных языков (см. также Г.А. Климов, 1983, С. Г. Шафиков, 1998).

Актуальность исследования. Татарские говоры, как, впрочем, и представители говоров других языков, распространенные в Западноприуральском ареале, прошли сложный путь исторического развития, формировались во взаимодействии разных диалектов самого татарского языка, а также под определенным влиянием соседних тюркских, прежде всего ближайшего башкирского языков. Лингвогеографическая интерпретация фонетических и лексических особенностей стерлитамакского говора данного ареала в сравнении с литературным языком и с другими говорами татарского языка, а также построения их идеографической парадигматики (в данном случае - идеографического осмысления лексических особенностей диалектного материала в рамках когнитивных сфер), с целью системной характеристики отдельного говора (в частности стерлитамакского говора) является актуальной, как для исторической диалектологии, так и для уточнения тех или иных аспектов истории тюркских языков исследуемого Западноприуральского ареала.

Пространственное исследование стерлитамакского говора как смешанного (между средним и мишарским диалектами) ареала и описание его фонетических и лексических особенностей в сравнении с литературным языком и с другими говорами татарского языка, а также построения их идеографической парадигматики, обусловлена:

- отсутствием комплексного исследования варьирования и изменения лексики татарских диалектов с одной стороны, с другой - необходимостью целостной характеристики внутриязыковых факторов этих изменений;

- необходимостью в плане методологических установок как систематизации данных о характере изменений формальной и семантической структур диалектной лексики, так и разработки приемов верификации результатов ее динамики, их картографической репрезентации;

- целесообразностью проверки ряда положений об ареалогической ценности лексики и семантики в связи с их функционированием динамики в рамках этнолингвистической интерпретации.

Целью данного диссертационного исследования является с одной стороны, составление лингвогеографических карт и установление фонетических и лексических изменений стерлитамакского говора и их ареальных особенностей, с другой - составление и характеристика семантической и идеографической системы когнитивных сфер для изучения смешанных говоров как основа для целостной характеристики, в нашем исследовании с опорой на лексические и фонетические особенности диалектных единиц стерлитамакского говора в сравнении с другими говорами Западноприуральского ареала в континууме В-К-У языкового союза (М.З.Закиев, 1986, Р.Г.Кузеев, 1992).

Данная цель достигается через решение следующих задач:

- анализ состояния истории формирования носителей говоров Западного Приуралья на основе как лингвистических особенностей, так и с учетом этногенетических данных;

- характеристика фонетической системы стерлитамакского говора (т.е. соответствие, выпадение или вставка гласных и согласных звуков в инлаутной, медиальной и ауслаутной позициях т.д.) в лингвогеографическом аспекте;

- сопоставление различных лексико-семантических групп, в рамках когнитивных сфер, с целью всесторонней оценки соотношения сходных и различающихся слов данного ареала (с учетом семантической эволюции апеллятивных основ, встречающихся в других диалектах татарского языка исследуемого региона) и их лингвогеографическая интерпретация;

- изучение направления как варьирования формальной и семантической структур слова, так и варьирования номинаций тех же реалий;

- картографирование лексики и семантики с учетом их варьирования;

- уточнение границы и предела распространения стерлитамакского говора в Западноприуральском ареале и установление их внутренних связей и этнолингвистических соотношений;

- определение места стерлитамакского говора (в системе мишарского и среднего диалектов) и его отношение к литературному языку и другим говорам;

- построение идеографической парадигматики, с целью целостной характеристики диалектных единиц исследуемого говора татарского языка как составляющий Западноприуральского ареала в континууме В-К-У языкового союза (сравн., например, Б.А.Серебренников, Т.М.Гарипов, 1979, М. 3. Закиев, 1988, А .Г. Шайхулов, 1988,1990,1993 и др.)

Для этого необходмо изложить фонетические и лексические особенности стерлитамаксого говора в лингвогеографическом аспекте и сопоставить различные тематические группы лексики, проанализировать паралели, выделить и исследовать заимствования и всесторонне оценить соотношение сходных и различающихся слов данного ареала, обратив внимание на семантическую эволюцию апеллятивных основ, встречающихся в других диалектах татарского языка.

Остается еще много неисследованных лексико-тематических и лексико-семантических групп, терминов, относящихся к различным сторонам жизни тюркских, в частности татарского народа в прошлом и настоящем; мало трудов, посвященных исследованию общих вопросов контенсивной, идеографической, тезаурусной и типологической особенностей лексики. Современная диалектологическая лексикология развивается вширь, но ей иногда недостает глубины исследования; большие задачи стоят перед диалектной лексикологией в исследовании говоров в синхронном плане, каждый из которых имеет свои специфические проблемы, требующие изучения диалектной лексики в ареальном масштабе, а также в рамках отдельно взятого региона.

В диалектной системе стерлитамакского говора лексические особенности как единая, достаточно цельная, определенным образом организованная система, к сожалению, еще до сих пор не описывалась и не нашла своего должного отражения в научной литературе, что является также одной из актуальных задач татарской диалектной лексикологии.

Выявление этих особенностей проводилось нами посредством лингвогеографической интерпретации и системной характеристики их словарного состава в рамках четырех когнитивных сфер. При этом, с одной стороны - выделяются большие лексико-тематические категории слов, с другой - внутри лексико-тематических групп выделяются различные тематические подгруппы и внутри последних - лексические единицы.

Объектом исследования в данной работе служат смешанные говоры как основа целостной характеристики диалектной составляющей, на материале лексических и фонетических особенностей диалектных единиц стерлитамакского говора.

В качестве предмета исследования выступают диалектальные единицы, характеризующие говор татар стерлитамакского региона мишарского диалекта.

Материалом для исследования послужили монографии и исследования, посвященные анализу различных диалектов татарского и других тюркских языков: JI.T. Махмутова "Опыт исследования тюрских диалектов" (М, 1978), Д.Б. Рамазанова "Формирование татарских говоров юго-западной Башкирии" (Казань, 1984), З.Р. Садыкова "Говоры оренбургских татар" (Казань, 1985), Т.Х. Хайретдинова "Говор златоустовских татар" (Казань, 1979), С.Ф. Миржанова "Южный диалект башкирского языка" (М., 1979), Н.Х. Максютова "Ареалы некоторых диалектных явлений башкирского языка" (Уфа, 1981), Э.Ф. Ишбердин "Историческое развитие лексики башкирского языка" (М., 1986), Л.П. Сергеев "Диалектная система чувашского языка /Диалектологический атлас" (Баку, 1973) и др. В основу данных исследований положены материалы собранные нами в диалектологических экспедициях в течение ряда лет (более 6, 5 тыс. диалектных единиц), а также материалы картотеки "Межвузовской научно-исследовательской (учебной) лаборатории по изучению духовной культуры тюркских, монгольских, финно-угорских и индо-европейских (славянских) народов Волго-Камско-Уральского этнолингвистического региона", организованного в 1976 году на базе кафедры татарской филологии филологического факультета БашГУ (руководитель - д. ф. н., профессор А. Г. Шайхулов).

Работа опирается на лингвистические атласы как татарского, так и башкирского и чувашского языков как главный источник пространственных исследований: Диалектологический словарь татарского языка (1969, 1993); Диалектологический словарь башкирского языка (Уфа, 2002); Материалы по чувашской диалектологии (Чебоксары, выпуск I - IV (1960 - 1971)).

А также использованы отдельные исследования (статьи и монографии), данные смежных дисциплин - истории, ареологии и этнографии - в той их части, в которой они содержат тот или иной материал, имеющий отношение к данному исследованию.

Научная новизна исследования заключается в самой постановке проблемы использования целенаправленного системного и комплексного подхода к проблеме, во-первых, лингвогеографической интерпретации фонетических и лексических особенностей стерлитамакского говора, и во-вторых, идеографической характеристике диалектного материала, где впервые в диалектологической науке разработана комплексная методология анализа лексических особенностей смешанного говора, с целью уточнения парадигмы лексико-семантических единиц диалектальной лексики отдельно взятого (в данном случае стерлитамакского говора) в рамках таких известных когнитивных сфер как I. Познание (а приори):-> II. Природа (неживая и живая) -> III. Человек (как живое физико-биологическое, мыслящее, чувствующее, думающее существо) -> IV. Общество (человек как общественная единица) (впервые в отечественной тюркологии выдвинутой проф. А.Г. Шайхуловым, 2001):

- выявлены дополнительные диалектные явления в области фонетических и лексических особенностей, уточнены и расширены границы распространения стерлитамакского говора в пределах Республики Башкортостан (далее РБ);

- впервые по результатам исследования предложена модель описания ареала стерлитамакского говора и дается системная лингвогеографическая интерпретация фонетических и лексических особенностей данного говора в сравнении с другими смешанными говорами Западноприуральского ареала на территории РБ;

- впервые в диалектологической науке в плане целостно-системного подхода к диалектным единицам отдельно взятого говора, сформированного как смешанный на стыке двух диалектов татарского языка, предлагается опыт построения идеографической парадигматики диалектальных единиц;

- в плане целостно системного подхода впервые на материале диалектных лексем среднего и мишарского диалектов, включая и диалектные единицы стерлитамакского говора, с целью установления общей его характеристики на фоне двух основных диалектов, разработана методология составления нового типа идеографического словаря, что нами использована в процессе издания коллективной работы "Материалы к идеографическому словарю диалектов татарского языка"(2005.) /Более подробнее см.: Материалы. [Т.1, 4.1. С.512 и 4.2. С. 506] (в соавторстве)/.

В результате проводимого исследования сформулированы теоретические выводы, выносимые на защиту в виде следующих положений:

- методология вычленения фонетических и лексических особенностей отдельного региона исходя из распространения аналогичных явлений в рамках исследуемого ареала и региона;

- концептуальный анализ в рамках когнитивных сфер, применяемый к разным диалектальным единицам, дает возможность раскрыть знания о мире и обнаружить общие для этих уровней концепты;

- когнитивное осмысление позволяет осуществить этногенетическую интерпретацию на материале, как отдельного говора, так и диалектного материала в целом;

- лингвогеографическая интерпретация и идеографическая парадигматика в рамках когнитивных сфер является основой для более детальной семантической характеристики с целью установления общности лексико-семантических особенностей отдельного говора в рамках смешанных диалектов.

Методологическая основа. В своей работе мы опираемся на теоретические положения в области общей и тюркской диалектологии, разработанные такими исследователями, как Бородина М.А., Гаджиева Н.З., Кайдаров А.Т., Эдельман Д.И., Тенишев Э.Р., Баскаков Н.А., Гриценко Б.Е., Сергеев В.И., Аманжолов С. А, Закиев М.З., Махмутова JI.T., Рамазанова Д.Б., Баязитова Ф.С., Баширова И.Б., Садыкова З.Р., Хайрутдинова Т.Х., Максютова Н.Х., Миржанова С.Ф. и др., характеризующие различные говоры и диалекты, изученные методом лингвистической географии.

Также в работе в целом опираемся на такие критерии, как:

- лингвогеографический подход в исследовании отдельного говора, позволяющий выявить общность говора с другими говорами ареала (Приложение 1, Приложение 2);

- когнитивный принцип при рассмотрении лексической системы с одной стороны, анализу которой в нашей работе уделяется основное внимание, с другой стороны - лингвогеографическая интерпретация, с целью уточнения объема лексики характерной для стерлитамакского говора на фоне мишарского и среднего диалектов, в рамках вышеуказанных когнитивных сфер (Глава III), и подробная картографическая интепретация, с целью выяснения специфики фонетических особенностей исследуемого говора, что нами проделано в Главе II;

- системный подход, учитывающий межъязыковые и внутриязыковые связи и отношения, в котором диалектная единица предстает как системно-организованное семантическое поле определенного содержания ономасиологическими (мотивационными, номинационными) признаками;

- методология составления идеографического словаря (на диалектологическом материале).

В плане методологии работа опирается также на идею идеографического подхода для описания односложных корневых основ, изложенную в монографии Шайхулова А.Г. (2000). Новизна нашего исследовательского подхода заключается в том, что мы данную идею впервые осуществляем на материале диалектных единиц в рамках вышеупомянутых когнитивных сфер.

К методам, применяемым нами в данной работе, относятся:

- лингвогеографический метод (применительно к характеру распространения фонетических и лексических изоглосс в контактных татарско-башкирских и башкирско-татарских ареалах В-К-У региона);

- описательный, ареальный, а также сравнительно-исторический методы;

- лексико-тематическая и лексико-семантическая классификация особенностей стерлитамакского говора в рамках когнитивных сфер, с целью составления идеографической парадигматики диалектного материала в рамках когнитивных сфер.

Теоретическое и практическое значение работы. Лингвогеографическая интерпретация лексических и фонетических особенностей стерлитамакского говора, формировавшегося при взаимовлиянии среднего и мишарского диалектов, а также в контакте с башкирским языком, по семантическим и тематическим группам, которые впервые рассматриваются в рамках когнитивных сфер, имеет как теоретическую, так и практическую значимость. На основе выдвинутых нами теоретических осмыслений методологического характера при этнолингвистической характеристике лексических единиц отдельного говора в рамках идеографической интерпретации когнитивных сфер они могут послужить как фактологическим материалом для разработки проблем этногенеза татарского этноса, так и базой для составления учебных пособий по этногенезу тюркоязычных народов исследуемого региона.

Практическое значение исследования заключается в разработке специальной методологии лингвогеографической интерпретации и выявления лексико-семантических особенностей отдельного говора на основе составления идеографической их парадигматики, с целью выяснения и выявления общности и специфики исследуемого говора в рамках когнитивных сфер, которая может применяться практически по отношению не только к диалектной системе татарского языка, но и других тюркских языков (Более подробно см.: Материалы.2005). Результаты исследований могут послужить базой для составления учебных пособий по исторической диалектологии и могут быть использованы в процессе преподавания вузовского академического курса по татарской диалектологии.

Самостоятельное значение имеют приложенные к диссертации карты распространения языковых явлений, которые, на наш взгляд, достаточно полно отражают лингвистическую картину исследуемого говора и дают материал для решения отдельных вопросов исторического развития татарского и других тюркских языков.

Апробация работы. Основные результаты исследования по теме диссертаций докладывались на 4-х республиканских и 1-й международной конференциях.

Основное содержание работы отражено в 5 статьях. По теме диссертационной работы издан идеографический словарь в 2-х частях [Материалы к идеографическому словарю диалектов татарского языка/ Т.1. 4.1. 512с. и 4.2. 506с. (в соавторстве)].

Работа обсуждена на заседании сектора отдела языкознания Института языка, литературы и искусства им Г. Ибрагимова АН РТ.

Структура работы. В соответствии с поставленными задачами диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка условных сокращений и 3-х приложений [лингвогеографические карты: отражающие фонетические (Приложение №1) и лексические особености (Приложение №2) исследуемого региона; программа-вопросник по лексике и фонетике].

Заключение диссертации по теме «Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)», Бикмаева, Лилия Узбековна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Важность, как системно-семасиологической, идеографической, так и лингвогеографической характеристики словарного состава, описание классов слов как явлений идеографической парадигматики бизкородственных языков очевидна, и это подчеркивалось исследователями разных языковых семей много раз. Если в области индоевропейского языкознания принципы системного комплексного анализа почти всех языковых уровней прочно и давно сформировались, то в тюркологических, а также в алтаистических штудиях заметно некоторое запаздывание в плане определения методологических установок. В то же время необходимо отметить, что в региональных исследованиях, в частности, в тюркологии, имеются капитальные труды, в которых в той или иной степени затрагиваются вышеуказанные аспекты проблемы.

Очевидно, вполне правы исследователи, которые указывают, что реконструкция лексики праязыка должна включать реконструкцию первоначальных значений слов и объяснение изменений этих значений. Опыт исторической семасиологии также показывает, что анализ изменений значений слов можно производить исходя из предположения о внутренней организованности лексики в языке в целом, в том числе и в диалектном (сравн.: А.В. Дыбо, 1996,17).

В плане теоретического обоснования данного положения можно упомянуть и высказывание видного отечественного лингвиста Г.А. Климова (1997, 82), который в свое время отмечал, что в распоряжении языкознания оказывается все больше теоретических аргументов в пользу тезиса о системном построении лексики, обусловливающем специфику функциональных принципов номинации, а также в пользу того мнения, что именно существующие в языке принципы организации лексики определяют типологический облик его остальных уровней.

Изучение лексики как системы в лексикологических исследованиях не могло оказать влияния и на разработку этих проблем и в лингвистической гегографии и картографии. В монографии «Вопросы теории лингвистической географии» отмечалось, что «существенная черта современной лингвистической географии как раз и заключается в учете того, что язык представляет собой систему и что основным предметом картографирования являются определенные элементы системы языка» (Вопросы теории лингвистической., 1962).

Вопрос о системных методах, или системном подходе при изучении лексики в лингвистической географии имеет большую и сложную историю. Первые шаги в изучении лексики как системы были сделаны и в отечественной тюркологии. Здесь мы имеем в виду вопросник к толковому словарю татарского языка, который был составлен Ф. Фасеевым, под ред. глубокоуважаемого Л.Заляя (Татар теленец ., 1958).

Определение направления инодиалектных воздействий, а затем и обусловленность ими того или иного характера отклонений в области лексики, а также и фонетики важно, очевидно, не только при изучении современных тюркских диалектов, но и в плане реконструкции особенностей становления отдельных говоров того или иного историко-лингвистического ареала. В частности, системно-тематическое исследование стерлитамакского говора, как явствует из выше проанализированного нами материала, позволило установить пропорциональный и непропорциональный характер отклонений в лексико-фонетической системе, а значит и различную по говорам глубину при вибрации вариантных и исконных форм, что также имеет немаловажное значение не только в синхронном изучении лексико-фонетических особенностей, но и при диахроническом ее исследовании (сравн., например, методологичекую установку в указанном плане в капитальной монографии под ред. акад. Тенишева Э.Р. "Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков: Региональные реконструкции"(2002), выполненную коллективом авторов (Г.Ф. Благова, Э.А. Грунина, А.В. Дыбо, И.В. Кормушин, Л.С. Левитская, Д.М. Насилов,

О.А. Мудрак, К.М. Мусаев, А. А. Чеченов), представляющую собой, с одной стороны - рассмотрение региональных систем современных тюркских языков и диалектов, с другой - создание ступенчатой реконструкции по генетическим группам, что позволяет, по мнению составителей, значительно более полно представить историю тюркских языков, разделения и скрещивания их диалектных систем и в конечном счете приводит к уточнению пратюркской реконструкции) (сравн.: указ. работа, С.З).

Лингвогеографическая интерпретация диалектных единиц в нашем исследовании осуществляется с опорой на фонетические и лексические особенности стерлитамакского говора в сравнении с другими говорами Западноприуральского ареала в континууме В-К-У языкового союза (сравн., например, Закиев М.З. 1980, Кузеев Р.Г. 1992). С этой целью на первом этапе монографического исследования была дана нами краткая характеристика фонетической системы стерлитамакского говора в сравнительном плане с данными некоторых других диалектов и говоров татарского языка Урало-Поволжья (т.е. соответствие, выпадение или вставка гласных и согласных звуков, дифтонгов в инлаутной, медиальной и ауслаутной позициях и т.д.), и лингвогеографическая интерпретация зафиксированных фонетических особенностей отдельного говора исходя из распространения аналогичных явлений в рамках исследуемого ареала и региона.

На втором этапе была построена идеографическая парадигматика , в которой мы сопоставили различные тематические группы диалектной лексики стерлитамакского говора. Выявление этих особенностей проводилось нами в плане системной характеристики их словарного состава в рамках известных четырех когнитивных сфер I. Познание: —> П. Природа —> III. Человек —>IV. Общество, так как именно это (сравн., например, Серебренников Б.А. 1972, Ахметзянов Р.Г. 1994, Закиев М.З. 1987, Шайхулов А.Г. 2000, 2001, 2002 и др.) дает возможность для более детальной и глубокой семантической характеристики с целью установления степени парадигматической общности (или расчлененности) лексико-семантических особенностей отдельного говора в рамках смешанных говоров. При этом, с одной стороны, нами выделялись как большие лексико-тематические категории слов, с другой - внутри отдельных лексико-тематических групп были выделены различные тематические подгруппы, а внутри последних лексические единицы (лексемы).

С целью целостной характеристики диалектных единиц исследуемого говора татарского языка как составляющий Западноприуральского ареала в континууме В-К-У языкового союза на следующем третьем этапе, нами были выявлены лексико-семантические дифференциальные признаки стерлитамакского говора и дана лингвогеографическая интерпретация их особенностей. Были сопоставлены различные лексико-семантические группы в рамках, принятых в тюркологии когнитивных сфер с целью всесторонней оценки соотношения сходных и различающихся слов данного говора, с попыткой учета выявления семантической эволюции апеллятивных основ, встречающихся в других диалектах татарского языка исследуемого региона.

В нашей работе, тем самым, впервые в татарской диалектологии сделана попытка составления идеографического синопсиса и впервые опробирован опыт такого анализа в изучении лексики местных говоров и диалектов, что и дало, как нам кажется, возможность, в некотором смысле проникнуть через исследование диалектной системы (чтобы выяснить, какие же стороны объективной языковой картины мира отражены собственной их лексикой) в онтологические аспекты познавательной деятельности татарского этноса (в частности, представителей среднего и мишарского диалектов). Выявление особенностей миросозерцания и мировоззрения указанных этносов, суть которых, в чем мы выражаем определенную уверенность, может быть осмыслена в рамках предлагаемой первоначальной лексико-тематической группировки и классификации (это одно из центральных, основных условий, при несоблюдении которого рассчитывать на достоверность анализируемого материала и тем более выводов этногенетического порядка не приходится), а только затем, на последующем этапе (уже на основе полученных и упорядоченных данных) в рамках лексико-семантической классификации лексической; ономасиологической и идеографической структур сравниваемых диалектных единиц исследуемого региона (сравн. аналогичные соображения в указанных работах А.Г. Шайхулова - Л.У.). По мнению исследователей, это определение требует соответствующего расширения. Изучение границ распространения языковых явлений (ареалов) является вторичной функцией, которая вытекает из основной задачи лингвистической географии, состоящей в изучении структуры диалекта (сравн.: Бородина М.А., 1966, 7). В связи с поставленными нами в работе целью и задачами, нас в первую очередь интересовали не столько те принципы выделения структурированных областей, а скорее изученность с этой точки зрения всей лексико-семантической системы диалектных единиц, т.е. нам необходимо было выбирать несколько иной способ группировки и систематизации диалектного материала, что в свою очередь, дал бы реальный ответ на кардинальный вопрос стратегического характера: насколько являются системными сами системные описания лексики того или иного говора?

Основное внимание при этом нами уделялось поиску семантических универсалий, так как именно семантический фактор, т.е. совокупность некоторых понятийных категорий, позволяет, на наш взгляд, найти определенные основания для логического увязывания формальных и содержательных средств разных языков (сравн.: аналогичные толкования в работах Караулова 1976, 35; Климова Г.А, 1983, 1998; Шафикова С.Г., 1998, Шведовой Н.Ю., 1998, Шайхулов А.Г., 2000, 2001, 2004 и др.).

В работе мы исходили из установки, что история языков, а также диалектные особенности того или иного языка (в нашем случае -особенности стерлитамакского говора) могут быть восстановлены с одной стороны - методом анализа диалектных данных этнолингвистического характера карты, и с другой - методом изоглоссирования и вычленения ареалов с последующим объяснением значения ареалов на данной карте, исходя из комплекса взаимосвязанных явлений внешне и внутрилингвистического характера. Это, естественно, позволило нам говорить более обоснованно и детальнее как о фонетической, так и лексико-семантической специфике исследуемого говора.

Поскольку в диалектных контактах В-К-У этнолингвистического региона взаимодействуют не отдельные изоглоссы лексических единиц, а целые системы говоров, то в нашей работе был применен именно системный подход к лингвистическим ареалам, в частности, распространенным вне ареала изучаемого стерлитамакского говора, в то же время был использован лингвогеографический подход приминительно к интерпретации характера распространения фонетических, лексических изоглосс.

Системный подход в лингвистической географии не означает полного картографирования всей лексики (эта задача невыполнима), но продуманный отбор наиболее важных с точки зрения истории языка, истории духовной и материальной жизни народа, окружающей природы звеньев этой системы. Динамика составленных нами лингвистических карт отражает направления основных языковых потоков, т.е., в известной мере, способствует воссозданию историко-лингвистического процесса взаимодействия диалектов ареала и региона, а также замены одного диалектного единства другим, что помогает более обоснованному воссозданию реальной картины истории становления стерлитамакского говора.

Комплекс источников и методов, примененный в данной работе, имеет в татарской диалектологии известную новизну: картографирование из узких рамок местного ареала переходит в более широкие рамки региональной характеристики диалекта (в частности, В-К-У), что, в свою очередь связывает внешне- и внутрилингвистические аспекты языка, дают достаточно четко очерченную перспективу для изучения глубинных слоев истории различных говоров мишарского диалекта в контексте становления татарского литературного языка.

В работе нами было уделено также внимание таким двум аспектам истории становления языка мишарского диалекта, как историческому изменению во времени (историко-лингвистический фактор), так и историческому изменению в пространстве (лингвогеографический фактор -отражение изменений в ареале).

В результате исследования большого лингвогеографического материала мы предложили модель описания ареала стерлитамакского говора, на которую, можно базироваться в дальнейших исследованиях не только при характеристике таких не до конца раскрытых говоров как байкибашевский и др., но и при системной характеристике других, так называемых «островных говоров» Западноприуралья и, в частности, северо-запада РБ в рамках В-К-У этнолингвистического региона.

Исследование данного говора методом лингвистической географии, в известном смысле также обеспечило достоверность анализируемого материала и объективность выводов. В то же время, однако, заметим, что формирование стерлитамакского говора шло под значительным влиянием башкирского языка, о чем свидетельствует наличие в данном говоре и ряда башкирских языковых черт, распределенных в исследуемом ареале достаточно равномерно (аналогичные выводы по отдельным диалектам и говорам установлены в работах Махмутовой J1.T., 1978, 8, Рамазановой Д. Б. 1979, 28). В стерлитамакском говоре (в отличие, например, от тепекеевского) мишарский компонент выражен относительно сильнее, что четко проявляется на базе проанализированного нами фактического (лексического и фонетического) языкового материала (Глава II, III). В тепекеевском же говоре, как явствует из сравниваемого материала, роль мишарского компонента выражена слабо, и, наоборот, участие башкирского компонента (и как этнический компонент и как языковое окружение) очень сильно.

Наше исследование базировалось на достаточно широком фактологическом материале, что естественно не вписывается в отдельно взятые населенные пункты, которые рассматриваются в рамках вышеуказанных 3 типов по лингвогеографическому их распространению, что находит свое отражение на указанных картах (см. подробнее: Приложение №1, Приложение №2).

Итак, картографированные фонетические явления в области гласных вкратце представляют следующую картину. По системе вокализма нами составлено 26 карт. Они отражают соответствие гласных [и > э], [э > и], [и > э], [е (э) > и], [е (йе) > и], [о > у], [о > ы], [у > о], [ы > о], [э > и], [у > э] [а > э], [ е(э) > и], [в > о], [у > в], [ у] >[у] в разных позициях, соответствие гласных переднего ряда гласным заднего ряда и наоборот, соответствие гласных в заимствованных словах, случаи вставки и выпадения. Характерно, что каждое явление имеет свою изоглоссу, т.е. наблюдается определенное различие в их расположении. Одни изоглоссы образуют широкие, другие же - узкие ареалы.

Явления монофтонгизации, дифтонгизации [я > йэ], [е > йы], [ей > э], [ей > у]» [и > ей], [и >эй], [эй > ей], [ы > ай] в различных позициях отражаются на 8 картах (самое меньшее количество карт). Картографируемые явления образуют отдельные пучки изоглосс на северозападной части и частично на юго-западной и северо-восточной частях картографируемой территории.

По характеристике согласных звуков нами составлено всего 37 карт. В них отражаются следующие фонетические соответствия: [б > п], [в > w], [е > ж], [г > к], [д > з], [з > д], [з > ж], [й > ч], [й > ж], [л > д], [л > р], [н > л], [н > ч], [м > п], [п > ф), [т > д], [ч > ш], [ч > с], [ш > ч], [я > ж], [ю > ж], [ж > й], [Ж >е] которые встречается в различных позициях, а также такие явления, как вставка и выпадение согласных.

В результате проанализованного фактического материала можно сделать следующие выводы. Во-первых, введено некоторое осмысление расширения границ стерлитамакского говора. Некоторые специфичные, черты характерные для II типа стерлитамакского говора (Д.Б. Рамазанова относит к этому типу Буздякский, Алыпеевский, Миякинский, Стерлибашевский районы Республики Башкортостан) выявлены нами дополнительно в следующих районах: Бижбулякский: [в] > [w], [г] > [к]; Аургазинский: [ой] > [э], [в] > [w], [г] > [к], [й] > [ж]; Стерлитамакский: [ч] > [ш]; Благоварский: [и] > [э], [в] > [w], [й] > [ж]; Татышлинский: [г] > [к] Краснокамский: [й] > [я$], [я] > [жЬ Кармаскалинский: [и] > [э], [с] > [ш], [ч] > [ш]; Давлекановский: [ой] > [э], [я«] > [й], [в] > [w]; Бураевский: [и] > [э], [ой] > [э], [в] > [w], [й] > [ж], [ч] > [ш]; Янаульский: [й] > [ж], [я] ж]; Мечетлинский: [ой] > [э], [й] > [ж], [ч] > [ш]; Дюртюлинский: [и] > з], [ой] > [э], [й] > [ж], [я] > [ж], [в] > [w], [ч] > [ш]; Балтачевский: [в] lwJ> [ц] > [ш1; Мишкинский: [и] > [э], [й] > [ж], [в] > [w], [ч] > [ш]; Илишевский: [ой] > [э], [й] > [ж], [в] > [w], [г] > [к], [ч] > [ш]; Бакалинский: [и] > [э], [я] > [ж] и др.

Во-вторых, выявлены дополнительно фонетические соответствия некоторые из которых сводятся к следующим: [и] > [э]: ипи - эпи (хлеб); [и] э]: ипи - эпи (хлеб); [э] > [и]: эч - ич (живот), эчкэ - ичкэ (во внутрь) эш - иш (работа); [о] > [у]: болдыр - булдыр, ботка - бутка (каша); [у] > [о] в словах богаз - бугаз (шея), муел - моел (черемуха), тупса - топса; и] > [ей]: ми - мей (мозг), эни - эней (мама), эти - этей (папа); [ый] > [ай]: ашый - ашай (кушает), бармый - бармай (не идет) и др.

В третьих, нами установлено определенное лексикологическое расширение отдельных примеров, которые уже были выявлены предшественниками:

1. Исследования диалектологов показали, что гласный [о] характерен для темниковского, кузнецкого, частично хвалынского, сергачского говоров, где он встречается вплоть до третьего слога. В лямбирском, дрожжановском, мелекесском, частично в сергачском и Хвалынском, в цокающих говорах произошла делабиализация [о] > [ы] (JI.T. Махмутова, 1978, С. 37). К чередованиям [о] > [ы] нами добавлены также следующие соответствия в инлаутной позиции в словах бызау - бозау (теленок) былдыр - болдыр (крыльцо), шымырт - шомырт (черемуха) и др.;

2. Как видно, из примеров в употреблении гласных [е] > [и] в середине слова наиболее ярко отразился процесс формирования и развития стерлитамакского говора, хотя он в ряде случаев и сохраняет мишарские особенности, но нередко, как отмечает Д.Б. Рамазанова (1984, С. 116-117), проявляет общность с соседним мензелинским говором. Такие сооответствия нами выявлены в словах: челлэ - чиллэ (жара), челтэр - чилтэр (тюль), черки - чирки (комар), чешек - чишек (нарыв, опухоль) и др. Аналогичное явление наблюдается также и в сибирских диалектах [Барсукова, 2004, 19], пермском [Т.Х. Хайрутдинова, 1985, 20], мензелинском [Ф.С. Баязитова, 1973, 139], говорах среднего диалекта, в чистопольском говоре мишарского диалекта [Шамгунова, 1959,187].;

3. На наш взгляд, Д.Б. Рамазанова (1987, С. 120) совершенно правильно утверждает, что в стерлитамакском говоре, как и в белебеевском подговоре, постоянно употребляется дифтонг [эй]. Указанные явления подтверждают и наши материалы, которые наблюдаются в словах: ипи - эпэй (хлеб), яшьли -йэшлэй (смолоду), песи - песэй (кошка), тэпи - тэпэй (ношка), уги - угэй (неродной, сводный) и др.;

4. Явление [с] > [ч] имеется в касимовском, нагорном, пермском и др. говорах ср. диалекта и в ряде нас.п. мишарского диалекта. В анлаутной позиции [с] > [ч] в стерлитамакском говоре не встречается, кроме слова соенче - чоенче (радостное сообщение). Примеров же обратного соответствие звуков [ч] >[с] выявлено в достаточно большом количестве слов: чабата - сабата (лапти), чатан - сатан (хромой), чэчэк - сачак, сэскэ (цветы), чебеш - себеш (цыпленок), челек - силек (чилига), чигэ сикэ (виски), чирлэй - сирли (болеет), чишмэ - сишмэ (родник), чуртан -суртан (шука), чучка - суска (свинья), чолгау - сылгау (портянки), чырай - сырай (лицо), чэч - сас, сэс, сэч (волосы) и др.;

5. Слова с начальным [й] являются характерной особенностью мишарского диалекта [Махмутова, 1978: 91], заболотного говора сибирского диалекта [Барсукова, 2004, 26]. Паралельное употребление [ж] > [йе] встречается и в стерлитамакском говоре в словах: жизни - йезнэ, йезни (муж сестры), жилка - йелкэ (шея), жин - йен (рукав), жилек - йелек (костный мозг), жигэрле - йегэрле (трудолюбивый), жилэк - йелэк (ягода), жеп - йеп (нитка), жир - йер (земля), жилэк - йелэк (ягоды), жимеш - йемеш (фрукт), жеп - йеп (нитка), жир - йер (земля), житмеш - йетмеш (семьдесят), жылы - йылы (тепло), жэй - йэй (лето) и др.

Излагаемое в данной работе наше понимание системности диалектной лексики и определенных концептов и, в особенности, последовательное их описание в рамках таких когнитивных сфер как I. «Познание»: —> И. «Природа (неживая и живая)» —> III. «Человек (как живое физико-биологическое и разумное существо)» —>IV. «Общество (человек как общественное существо) для дальнейшей лексико-семантической характеристики - является одним из возможных путей в решении ряда научных проблем, связанных с ономасиологией (номинация, мотивация) в зависимости от особенностей их семантики, парадигматических связей.

Как показало наше исследование, в ходе исторического развития диалектные единицы стерлитамакского говора подверглись различным семантическим изменениям. Из приведенного выше материала можно сделать выводы такого характера. В частности, лексические единицы исследуемого говора в синхроническом плане показывают, что в них зафиксированы так называемые основные понятия, связанные со всеми когнитивными сферами "Познание (априори)": —>"Природа" —> "Человек" —> "Общество", каждая из которых включает более мелкие подразделения. Мы пришли к выводу, что лексические паралели обнаруживаются во всех когнитивных сферах, где специфически отражается процесс познания картины мира природы, человека, общества и своеобразное отражение этого познавательного процесса носителями вышеуказанного говора.

Проведенный нами анализ на материале исследуемого стерлитамакского говора (проанализировано около 6, 5 тыс. диалектных единиц), показывает, что к настоящему времени перечень структурированных областей распространяется в той или иной степени на весь словарь. При этом заметим, что процесс осознания окружающей действительности представителями стерлитамакского говора неравномерно отражен в лексике рассматриваемого региона: "Познание" (около 416 диалектных единиц), "Природа" (818 д.ед.), "Человек" (5103 д., ед.) и "Общество" (примерно 481 д.ед.). То есть наибольшее число диалектальных единиц стерлитамакского говора приходится одному из центральных для приведенной схемы понятию "Человек", что вполне вписывается в антропоцентрический подход к отображению языковой картины мира как объективной действительности.

Предварительная интерпретация карт по отдельным когнитивным сферам показывает, таким образом, следующую картину. Лексические материалы стерлитамакского говора отражены на 81 картах (См.: Приложение № 2). Когнитивная сфера "Познание (а приори)" представлена на 8 картах, слова относящиеся к сфере "Природа" отражены на 28, "Человек" на 31 картах и "Общество" на 13 картах.

Картографированные лексические материалы в определенной степени могут выступать в качестве дифференцирующих территориальных признаков, и на их основе в известной мере можно воссоздать картину исторического (племенного) расселения татарского (или мишарского) населения на территории исследуемого ареала.

Картографируемые нами локальные изоглоссы и пучки изоглосс позволили объединить их в рамках следующих когнитивных сфер (см.: Приложение № 2):

I. Слова, входящие в когнитивную сферу "Познание (а приори)" образуют локальные изоглоссы в северо-западной, и лишь в единичных опорных пунктах северо-восточной и юго-западной частях Башкортостана.

II. Диалектальные единицы, относящихся к группе "Природа (неживая и живая)", локализованы в северо-западной, центральной, юго-западной, только отчасти в северо-востточной частях картографируемой территории.

III. Семантические поля в когнитивной сфере "Человек (как живое физико-биологическое, мыслящее, чувствующее, думающее существо") показывают, что основной зоной бытования данных лексем является северо-западная часть Башкортостана, также они проникают в юго-западные, и отчасти в северо-восточные районы рассматриваемой территории.

IV. В следующей когнитивной сфере "Общество (человек как общественное существо) ", большой пучок изоглосс приходится на окраинные районы северо-западной, и единичные опорные пункты на юго-зпадной части картографируемой территории.

Таким образом, карты лексических изоглосс, во-первых, показали историческую привязанность диалектных единиц к контактирующим говорам и языкам рассматриваемой территории, т.е. аргументируется положение о том, что смешанные языковые зоны способны сохранять древние явления, характерные для взаимодействующих языков. Во-вторых, зона их распространения приходится на большую территорию окраинных районов западной части, и отчасти на северо-восточные районы Башкортостана.

Картографирование также показало богатство диалектных синонимов в народно-разговорном языке. Были выявлены новые значения, полисемантизм и лексико-семантические отличия слов от принятых норм полисемантизм и лексико-семантические отличия слов от принятых норм литературного языка, определены характерные лексические ареалы и специфическая зональная диалектная лексика. Лексические диалектизмы функционирующие в изучаемом регионе, мы разделили на следующие группы (более подробно см.: Гл. III, §2-2.1.)

1. Слова, употребляющиеся только в пределах исследуемого говора: бал (мед) - йомарланган, кэрэз, тызый балы, эзкапкыч; тэкэ (баран) - пирог, паштет; бэлэкэй (маленький) - пумэтэй; кара (черный) -зенки кара; болын (луг) - паскатин, укэлчэ; каен (береза) - савыл; урт (десна) - камакыш, камаш; оялу (стесняться) - кызрачлану и др.

2. Диалектизмы, совпадающие по семантике с лексикой других говоров, которые или имеют какие-либо отклонения в семантике, или отсутствуют в татарском литературном языке. Из всего проделанного объема исследования семантических особенностей, приведем лишь некоторые примеры лексико-семантических групп, которые рассмотрены нами в таких когнитивных сферах идеографической парадигматики как:

I. "Познание (априори)

1. В лексико-семантической группе "Повторямость" значение слова "редко" передается словами сирэк-сайак так же как и в трбс. говоре;

2. в лексико-семантической группе "Длительность" встречаются слова: буймабуй (постоянно) в менз. говоре; гелэн (постоянно) в чет., дрож., мел., менз., каре, говорах;

3. в лексико-семантической группе "Временной отрезок" значение слова время передается словами: бакыт в дрож., мизгел в нгб. - к.т. говорах;

4. в лексико-семантической группе "Количество, величия, размер, степень" значение слова вместе передается словом кумэртэ, так же как и в нагорн.- трх., менз. говорах;

II. "Природа"

1. в лексико-семантической группе Флора (плодовые деревья и кустарники) слова муйыл // мыйыл (черемуха) наблюдаются также в менз., ичк., злт., лмб., кузн. говорах и вост. диалекте тат. яз., а также в башкирском литер, яз;

2. слова, которые относятся к лексико-семантической группе "Насекомые и их виды": ицгеш (шмель), встречается в белеб. говоре; разные фонетические варианты термина дицгеж II двцгеж II двцгвш можно встретить в к.-уф., бирск., белеб. говорах;

III. "Человек"

1. В лексико-семантической группе "Части тела и их виды" наблюдаются следующие совпадения танау (нос) -злт., кмшл., менз., миш., ср.д.;

2. значение слова взлегу (ослабеть после болезни), который относится к группе "Болеть" в различных говорах тат.яз. звучит примерно одинаково: менз., перм, бир., сиб. тат.;

3. ярким примером лексико-семантической группы "Суп и его виды" является слово шурпа (бульон), который употребляется также и в кбш.- к.т. говоре. Слово вйрэ, урэ (суп из крупы) - в миш.д., тарх., перм., вйрэ - в башк. яз.;

4. для выражения парадигмы "Мучных изделий" в стерлитамаксом говоре употребляются слово майаш в значении бавырсак, которое распространено в ичк, говоре и др.;

5. в лексико-семантической группе "Обувь и его виды" зафиксированы слова: башалтай, бамантай (шерстяные носки) в белеб. говоре, башай в злт. говоре, так же и в баш. яз.

IV. "Общество"

1. Терминология родства, в стерлитамакском говоре в основном не отличается от литературного языка, диалектная часть находит параллели и в других говорах татарского языка. Понятие отец, в лексико-семантической группе "Родители", как и в большинстве тюркских языков передается термином ата. Формой обращения служат ата в мишарском диалекте: хвл., срг., дрож., каре, говорах, эти в среднем диалекте. Зафиксированы и другие фонетические варианты вокатива: этэу в подб. крш., этэй - менз., кргл., шарл, трбс, тпк. и др. В целом, стерлитамакский говор по составу лексических диалектизмов имеет общие черты с некоторыми говорами мишарского и среднего диалектов, присущими говору смешанного типа, что, очевидно, вызвано, помимо всего, сложным этническим составом его носителей. (Гл. III, §2 ).

Семантические особенности лексики исследуемого говора, состоят из таких групп: а) слова, совпадающие по звуковому составу с соответствующими лексемами литературного языка и других говоров, но употребляющиеся в ином значении. Например: в значеним "редко" употреблены слова сирэк-мирэк, сирэк-саяк (в литер, мало, чуть-чуть), эз-мзз (литер, число - мало); значение слова "спать" дается авыраю (в литер, болеть, чувствовать себя плохо перед болезнью), "мэрткэ киту" (в литер, летаргический сон), "буселу" (состояние, форма губ, перед тем как заплакать), "сенде" (литер, пропиталось); б) слова, имеющие дополнительную семантику, кроме общих с другими говорами и литературным языком значении: тишек (дырка) - в гов. " яма, ров, рытвина", бикэч (молодая жена) в гов. "ягненок"-, шыту (прорасти) - в гов. "умереть", тзкз (баран)- в гов. "пирог", буксэ, бутзкз (желудок у птиц)- в гов. "маленький (рост)"; курай (1. растение; 2. музыкальный инструмент)- в гов. "длинный"; йафрак (лист) - в гов. "веник; богаз (горло)- в гов. "шея".

Из вышесказанного явствует, что основной пласт исконно татарской лексики, источником которого было как общетюрское, так и тюрко-монгольское наследие, рельефно и устойчиво сохранился в говоре татар стерлитамакского региона.

Лексика говора, при всей близости к нормативной лексике татарского литературного языка, значительно отличается от нее и по составу заимствованных слов, производных слов аналитического типа, а отчасти и заимствованных слов, производных слов аналитического типа, а отчасти и аффиксального образования. Например, в словах: эпэт - опять, уктэбер -октябрь, кэртуф - картофель, эприл - апрель, кэпестэ - капуста, сэй, чэй - чай, кэсэл - кисель, фурмы - форма, песук - песок, пирук, пируг - пирог, кудрэ, кедрэ, кедерэ, - кудри, кудрявые они подвергались характерным для говора фонетическим изменениям.

Также стерлитамакский говор характеризуется близостью татарскому литературному языку, кроме того, данный ареал, как указывалось выше, формировался в окружении башкирского населения, что также находит свое отражение в особенностях исследуемого регионга, которые относятся к различным сферам жизни. Например: "черемуха" - муйыл, мыйыл; "муж сестры"- йезнэ, йезнэй, "жена старшего брата"- йецги, йецгэ, йецгэй, "младший родственник" - апай, апайым и др.

Итак, система звуков, способы изменения и построения речи, словарное богатство, вместе взятые, составляют сущность, своеобразие и самостоятельность стерлитамакского говора.

В целом, можно сделать такой общий вывод: стерлитамакский говор своей специфичностью в области фонетики и лексики отличается от других говоров мишарского диалекта. Поэтому его следует рассматривать как самостоятельный говор ярко выраженного смешанного типа в составе мишарского диалекта татарского языка.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Бикмаева, Лилия Узбековна, 2007 год

1. Абаев, В.И. Понятие идеосемантики / В.И. Абаев // Язык и мышление / ин-т языка и мышления им. Н.Я.Марра АН СССР. М., Л.: Государственное учебно-педагогическое изд- во, 1948. Вып. 11. - С. 7-8.

2. Алекторов, А. История Оренбургской губернии / А. Алекторов. Изд-е 2. Оренбург, 1883. - С.44.

3. Агамджанова, В.И. О лингвистической природе идеографической связи слов: Автореф. дисс. канд. филол. наук / В. И. Агамджанова Л., 1962.

4. Алишина, Х.Ч. Тоболо-иртышский диалект языка сибирских татар / А.Х. Алишина. Казан, 1994.

5. Арсланов, Л.Ш. Татарские говоры правобережных районов Татарской и Чувашской АССР: Автореф. дисс. канд. филол. наук / Л.Ш. Арсланов. Казань, 1966. - С. 51;

6. Афлетунов, А.Ш. Языковые особенности татар западной и юго-западной части Башкирской АССР: Автореф. дисс. канд. филол. наук / А.Ш. Афлетунов- Казань, 1961.

7. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова М., 1969. - 605 с.

8. Ахмарова, Г.Н. Тептяри и их происхождение / Г.Н. Ахмарова -Казань: Типолит. Казан, ун-та, 1907. 27с. Отдельный отт. из "Известия общества истории, археологии, этнографии". - Т. XXIII. - Вып.5.

9. Ахметьянов, Р.Г. Татарский язык в волго-камском языковом союзе: Автореф. дисс. д-ра филол. наук / Р.Г. Ахметьянов. Казань, 1993. -С. 35.

10. Ахметьянов, Р.Г. О минимальной единице исторического изменения в фонетике тюркских диалектов / Р.Г. Ахметьянов. Казань, 1993. -С. 1-2.

11. Баранов, О.С. Идеографический словарь русского языка / О.С. Баранов. М.: Прометей, 1990.

12. Баранов, О.С. Идеографический словарь русского языка / О.С. Баранов.-М.: ЭС, 1995.

13. Баскаков, Н.А. Историко-типологическая фонология тюркских языков / Н.А. Баскаков. М., 1985. - С.207.

14. Баязитова, Ф.С. Татарские говоры Нижнего Прикамья: Автореф. дисс . канд. филол. наук / Ф.С. Баязитова. Казань, 1973. - С. 139.

15. Баязитова, Ф.С. Говоры татар-кряшен в сравнительном освещении / Ф.С. Баязитова. М., 1986. - С. 57.

16. Бертельс, А.Е. О происхождении рубрик тематических (идеографических) словарей / А.Е. Бертельс // Русский язык. Переводная и учебная лексикография. М., 1979. - С. 23.

17. Бессонов, А.Г. О говорах казанского татарского наречия и об отношении его к ближайшим к нему наречиям и языкам / А.Г. Бессонов // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. СС ХУ1. - С. 232-233.

18. Блинова, О.И. Введение в современную региональную лексикологию / О.И. Блинова. Томск, 1974. - С. 13.

19. Богородицкий, В.А. Введение в татарское языкознание в связи с другими тюркскими языками / В.А. Богородицкий. Казань, 1934 (Изд. 2-е - 1953).

20. Бородина, М.А. Проблемы лингвистической георгафии (на материале диалектов французского языка) / М.А. Бородина. М- JL, 1966. Гл. IX.-С. 191.

21. Бурганова, Н.Б.Особенности говора татар нагорной стороны ТАССР / Н.Б. Бурганова // МД. Казань, 1955. - С. 34, 42.

22. Бурганова, Н.Б. К вопросу об истории образования и изучения татарских диалектов и говоров / Н.Б. Бурганова // МТД. Вып.2. - Казань, 1962.-С. 23,24.

23. Валиди Дж. О диалектах казанского татарского языка / ДЖ. Валиди // ВНОТ. Казань, 1927, №6. - С. 50-64.

24. Васильев, JI.M. Современная лингвистическая семантика / JI.M. Васильев. М.: Высшая школа, 1990. - 175 с.

25. Васильев, JI.M. Теоретические проблемы лингвистики: Внутреннее устройство языка как знаковой системы: Учебное пособие / JI.M. Васильев. Уфа. 1994. - 208 с.

26. Васильев, JI.M. Методы современной лингвистики. Учебное пособие по общему языкознанию / JI.M. Васильев. Уфа, 1997. - 180 с.

27. Вежбицкая, А. Наброски к русско-семантическому словарю / А. Вежбицкая // Бюл. научно-технической информации. Сер. 2. 1968. -№ 12.

28. Вопросы теории лингвистической географии. Под редакцией Аванесова Р.И. М., 1962. - С.4.

29. Востриков, О.В. Диалектный идеографический словарь и этимологический анализ / О.В. Востриков // Этимологические исследования. Сборник научных трудов. Екатеринбург, 1991- С.414.

30. Гаджиева, Н.З. Проблемы ареальной лингвистики (на материале языков народов СССР) / Н.З. Гаджиева // В Я. 1984. - № 2. - С. 47-60.

31. Гамкрелидзе, Т.В., Иванов, В. В. Индоевропейский язык и индоеевропейцы: Реконструкция и историко-типо логический анализ праязыка и протокультуры / Т.В. Гамкрелидзе, В.В. Иванов. Книга 1. -Тбилиси, 1984.-428 с.

32. Галимова, О.В. Идеографический словарь как способ систематизации знаний о мире и человеке / О.В. Галимова. Уфа, 2005. -С.69-75.

33. Гарипов, Т.М. Понятие общетюркского языкового состояния и вопросы исторического развития кыпчакских языков Урало-Поволжья / Т.М. Гарипов//СТ.-1971.-№2.

34. Гарипов, Т.М. Башкирско-татарские языковые параллели / Т.М. Гарипов // Языковые контакты в Башкирии. Уфа, 1972.

35. Гарипов, Т.М. Структурно-семантический глоссарий Урало-Поволжских языков: Учебное пособие / Т.М. Гарипов. Уфа, 1979. - С.79.

36. Гарипов, Т.М. Кыпчакские языки Урало-Поволжья / Т.М. Гарипов. М.: Наука, 1979. 160 с.

37. Гарипов, Т.М., Кузеев, Р. Г. Волго-Уральский регион культурно-языкового взаимодействия уральских и алтайских этносов /Т.М. Гарипов, Р.Г. Кузеев // Урало-алтаистика: Археология. Этнография. Язык. -Новосибирск: Наука, 1985.-С. 107-113.

38. Гафарова, Г.В., Кильдибекова, Т.А. Теоретические основы и причины составления функционально когнитивного словаря / Г.В. Гафарова, Т.А. Кильдибекова. Уфа, 2003.

39. Гафарова, Г.В., Кильдибекова, Т.А. Когнитивные аспекты лексической системы языка (на материале функционально-семантической сферы «жить») / Г.В. Гафарова, Т.А. Кильдибекова. Уфа, Изд - во БашГУ, 1998.

40. Генетические, ареальные и типологические связи языков Азии, М.: Наука, 1983. С. 230-237.

41. Гинзбург, Р.С. О системности словарного состава / Р.С. Гинзбург // Актуальные проблемы лексикологии. Новосибирск, 1971.

42. Грамматика современного башкирского литературного языка. -М., 1948.-С. 23-32.

43. Денисов, П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания /П.Н. Денисов.-М., 1980.-251 с.

44. Диалектологический словарь татарского языка (сост.: Бурганова Н.Б., Махмутова Л.Т., Садыкова З.Р., Якупова Г.К.). Казань, 1969.

45. Диалектологический словарь татарского языка (сост.: Баязитова Ф.С., Рамазанова Д.Б., Садыкова 3. Р., Хайретдинова Т.Х.). Казань, 1993.

46. Дмитриев, Н.К. Грамматика современного башкирского литературного языка / Н.К. Дмитриев. М.-Л., 1948. - С. 23-32.

47. Дмитриев, Н.К. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков, ч.1. Фонетика / Н.К. Дмитриев. М., 1955 - С. 249-253.

48. Дмитриев, Н.К. Строй тюркских языков / Н.К. Дмитриев. М., 1962.-606 с.

49. Дубнинский, В.В. Теоретическое и лексикографическое описание лексических параллелей: Автореф. дисс. д-ра филол. Наук / В.В. Дубнинский. Краснодар, 1995. - 35 с.

50. Дударева, З.М. Елизарова, Г.С., Пятаева, Н.В., Сыров, И.А. Системно-структурный и антропоцентрический принципы современной лингвистики / З.М. Дударева, Г.С. Елизарова, Н.В. Пятаева, И.А. Сыров. -Уфа, 2005.-С. 137.

51. Дыбо, А.В. К истории традиционных антропометрических терминов / А.В. Дыбо // СТ. М., 1989. - №1.

52. Дыбо, А.В. Семантическая реконструкция в алтайской этимологии: Соматические термины (плечевой пояс) / А.В. Дыбо. М., 1996.-С. 17.

53. Закиев, М.З. Проблемы языка и происхождения волжских булгар / М.З. Закиев. Казань. 1986. - С. 54-60.

54. Закиев, М.З. К изучению проблемы возникновения и развития волго-камского языкового союза / М.З. Закиев // Сущность, развитие и функции языка. М., 1987-С. 176-182.

55. Закиев, М.З. Татары: Проблемы истории и языка (Сборник статей по проблемам лингвоэтноистории, возрождения и развития татарской нации) / М.З. Закиев. Казань, 1995. - 464 С.

56. Закиев, М.З. Татарская академическая лексикология / М.З.

57. Закиев // Актуальные вопросы татарского языкознания. Вып. 2. Казань, 2003.-С. 6-12.

58. Зайнуллина, J1.M. Лингвокогнитивное исследование адъективной лексики (на материале башкирского, французского и немецкого языков) / Л.М. Зайнуллина. Уфа, 2003.

59. Заляй, Л. Татар диалектологиясе / Л. Заляй. Казан, 1947. - С. 17.

60. Залялетдинов, Л. Средний диалект татарского языка /Л. Залялетдинов: Автореф. дисс. д-ра филол. наук. Казань, 1952.

61. Историко-географическое описание Пермской губернии, сочиненное для Атласа 1800 года. Пермь, 1801. - § 37, 38.

62. История Татарии в документах и материалах. М., 1937 - С. 123-124.

63. Кильдибекова, Т.А., Гафарова, Г.В. Функционально-когнитивный словарь русского языка: Сфера жить / Т.А. Кильдибекова, Г.В. Гафарова. -Уфа, 1997.

64. Кильдибекова, Т.А., Гафарова, Г.В. Функционально-когнитивный словарь русского языка: Сфера двигаться / Т.А. Кильдибекова, Г.В. Гафарова. Уфа, 1998.

65. Климов, Г.А. Типология языков активного строя / Г.А. Климов. -М., 1977.-С.82.

66. Кобозева, И.М. Тезаурус как модель парадигматической структуры плана содержания языка / И.М. Кобозева // Лингвистическая семантика. М, 2000. - С. 124.

67. Коготкова, Т.С. Русская диалектная лексикология (состояние и перспективы) / Т.С. Коготкова. М., 1979. - С. 4-5.

68. Козырев, В.А. Сопоставление исторического и диалектного словарей / В.А. Козырев // ВЯ. 1985. - №3. - С. 83-89.

69. Конецкая, В.П. Аксиомы, закономерности и гипотезы в лексикологии /В.П. Конецкая//ВЯ.-1998,-№2.- С. 22-37.

70. Кубрякова, Е.С., Демьянков, В.З., Панкрац, Ю.Г., Лузина, Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина / Под общей ред. Е.С.Кубряковой. М., 1996.

71. Кузеев, Р.Г. Очерки исторической этнографии башкир / Р.Г. Кузеев. Ч. I. -Уфа, 1957. С Л 21.

72. Кузеев, Р.Г. Происхождение башкирского народа / Р.Г. Кузеев. -М., 1974. -С.341 -342.

73. Кузеев, Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала: Этногенетический взгляд на историю / Р.Г. Кузеев. М., 1992.

74. Кузнецова, Э.В. Понятие семантической системы языка и методы ее исследования /Э.В. Кузнецова. М., 1963. - С. 58.

75. Кузнецова, Э.В. Русская лексика как система / Э.В. Кузнецова. Свердловск, 1980.

76. Кузнецова, Э.В. Лексикология русского языка. Учебное пособие / Э.В. Кузнецова. М., 1982.

77. Кузнецова, Э.В. Язык в свете системного подхода / Э.В. Кузнецова.-Свердловск, 1983.

78. Исхаков, Д.М. Татарская нация: История и современность / Д.М. Исхаков. -Казань, 2002.- С. 36-37, С. 66-70.

79. Исхаков, Д.М. К вопросу об «остяцком» компоненте пермских татар и его связи с носителями сылвенской культуры / Д.М. Исхаков. // Проблемы средневековой археологии Урала и Поволжья. Уфа, 1886. - С. 114-121.

80. Исхаков, Д.М. Из этнической истории татар восточных районов Татарской АССР до начала XX в. / Д.М. Исхаков. // К вопросу этнической истории татарского народа. Казань, 1985. - С. 36-65.

81. Кайдаров, А.Г. Структура односложных корней и основ в казахском языке / А.Г. Кайдаров. Алма-Ата: Наука, 1986. - 322 с.

82. Латыпова, Н.М. Русско-башкирский идеографический словарь / Н.М. Латыпова. Уфа, изд-во БашГУ, 1999.

83. Лоя, Я.В. История лингвистических учений / Я.В. Лоя. М.,1968.

84. Маковский, М.М. Опыт типологической характеристики лексико-семантических систем // ВЯ. 1969. -№3. С. 24 - 36.

85. Маковский, М.М. Системность и, асистемность в языке: Опыт исследования антиномий в лексике и семантике / М.М. Маковский. М., 1980.

86. Маковский, М.М.Теория лексической аттракции: Опыт функциональной типологии лексико-семантических систем / М.М. Маковский. М.: Наука, 1971.

87. Маковский, М.М. Лингвистическая комбинаторика: Опыт топологической стратификации языковых структур / М.М. Маковский. М.: Наука, 1988.

88. Мартине, А. Континуум и дискретность / А. Мартине // ВЯ. -1990.-№3.-С. 5-10.

89. Максютова, Н.Х. Бурзянский говор / Н.Х. Максютова // Башкирская диалектология. Уфа, 1963. - С. 80.

90. Махмутова, Л.Т. Описание грамматических особенностей касимовского говора татарского языка / Л.Т. Махмутова // Известия КФАН СССР, сер. гум. наук, вып. I, Казань, 1955. - С. 125.

91. Махмутова, Л.Т. Некоторые наблюдения над лексикой касимовского говора татарского языка / Л.Т. Махмутова // Материалы по татарской диалектологии. Казань, 1962. - С. 63, 64, 223.

92. Махмутова, Л.Т. О татарских говорах северо-западных районов Башкирской АССР / Л.Т. Махмутова//ВДТЯ. Баку, 1996.- С. 60-61.

93. Махмутова, JI.T. Введение // Материалы по татарской диалектологии / JI.T. Махмутова. Вып. 5. - Казань. 1979.

94. Махмутова, JI.T. Опыт исследования тюркских диалектов / JI.T. Махмутова. М., 1978. - С. 8, 37, 40-41, 44, 50, 52-60, 60-62, 83,168-177.

95. Махмутова, JI.T. Краткий обзор истории изучения среднего и мишарского диалектов татарского языка / JI.T. Махмутова // Материалы по татарской диалектологии. Вып.7. - Казань, 1989.

96. Махмутшина, Д.З. Морфологическая система татарских говоров Уральского ареала: Автореф. дисс. канд. филол. наук / JI.T. Махмутова. -Уфа, 2002.

97. Морковкин, В.В. Об объеме и содержании понятия "теоретическая лексикография" В.В. Морковкин // ВЯ. 1987. - №6. - С. 3342.

98. Мельников, Г.П. Семантика и проблемы тюркологии / Г.П. Мельников // СТ. 1971. - №6. - С. 3-16.

99. Морковкин, В.В. Опыт идеографического описания лексики (Анализ слов со значением времени в русском языке) / В.В. Морковкин. -М, Изд-во МГУ, 1977. - 165 с.

100. Москвин, В.П. Идеографический словарь сочетаемости / В.П. Москвин. Киев, 1993. - 255 с.

101. Миржанова, С.Ф. Кубалякский говор башкирского языка / С.Ф. Миржанова//Башкирская диалектология. Уфа, 1963.-С. 147.

102. Мурзабулатов, М. Пермские башкиры / М. Мурзабулатов // Ватандаш.- Уфа, 2001. №1. - С. 145-157.

103. Мусаев, К.М. Лексикология тюркских языков / К.М. Мусаев. -М.: Наука, 1984.-С. 226.

104. Насилов, В.М. Язык тюркских памятников уйгурского письма XI-XV вв. / В.М. Насилов М., 1974. - С. 25.

105. Насипов, И.С. Древнетюркский пласт диалектной лексики мензелинского говора татарского языка: Автореф. дисс. канд. филол. наук /

106. И.С. Насипов. Казань, 1994.

107. Никитина, С.Е. Тезаурус как способ описания и представления языка в науке (на материале лингвистических терминов): Автореф. дисс. канд. филол. наук / С.Е. Никитина. М., 1983.

108. Новиков, В.А. Сборник материалов для истории Уфимского дворянства / В.А. Новиков. СПб., 1879. - С. 43.

109. Очерки по истории Баширской АССР. T.I, ч.1. - Уфа, 1956.

110. Пособие по лексике. Виды работ. Проспект учебного (школьного) идеографического словаря русского языка. Под общей редакцией проф. Ж.П. Соколовского. Кировоград, 1988.

111. Радлов, В.В. Образцы народной литературы тюркских племен /

112. B.В. Радлов. тг. I-IV. СПб., 1872.

113. Раков, Г.А. О диалектном идеографическом словаре // Сибирские русские говоры. Томск, 1984. - С. 151-152.

114. Раков, Г.А. Диалектная лексическая синонимия и проблемы идеографии / Г. А. Раков. Томск, 1988.

115. Рамазанова, Д.Б. К вопросу о формировании белебеевского подговора мензелинского говора среднего диалекта татарского языка / Д.Б. Рамазанова // Исследования по исторической диалектологии татарского языка. Казань, 1979. - С. 28.

116. Рамазанова, Д.Б. К вопросу о роли поволжско-тюркского компонента в формировании приуральских говоров среднего диалекта татарского языка / Д.Б. Рамазанова // Приуральские татары. Казань, 1980.1. C. 110-123.

117. Рамазанова, Д.Б. К истории формирования говора пермских татар / Д.Б. Рамазанова // Пермские татары. Казань, 1983. - С. 137-150.

118. Рамазанова, Д.Б. Формирование татарских говоров юго-западной Башкирии / Д.Б. Рамазанова.-Казань, 1984-С. 19,29, 65-75,115-126.

119. Рамазанова, Д.Б. Общие особенности говора пермских татар со старотатарским литературным языком / Д.Б. Рамазанова // Истоки истории формирования татарского литературного языка. Казань, 1988.

120. Рамазанова, Д.Б. О достижениях и задачах татарской диалектологии / Д.Б. Рамазанова // Научный Татарстан. -2000. № 3. -Казань, 2000. - С. 78-83.

121. Рахматуллин, У.Х. Крестьянское заселение Башкирии в XVII-XVIII вв. // Крестьянство и крестьянское движение в Башкирии в XVII-начале XX вв / У.Х. Рахматуллин. Уфа, 1981. - С.7.

122. Розина, Р.И. Принципы классификации в лексической семантике (имя существительное) / Р.И. Розина // Научно-аналитический обзор. М.: ИНИОН, 1982.

123. Розова, С.С. Классификационная проблема в современной науке / С.С. Розова. Новосибирск, 1986. - 221с.

124. Русский семантический словарь: Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. Под общей редакцией акад. Н.Ю. Шведовой. Москва. I т. - 2002, II - 2000, III - 2003.

125. Рут, М.Э. Образная номинация в русском языке / М.Э. Рут. -Екатеринбург, 1992.

126. Рязанов, А.Ф. Оренбургский край / А.Ф. Рязанов. Оренбург, 1928.-С.16

127. Садыкова, З.Р. Говоры оренбургских татар / З.Р. Садыкова Казань: тат. кн. изд-во, 1985.

128. Сафиуллина, Ф.С., Галиуллин, К.Р. Тематический русско-татарский словарь / Ф.С. Сафиуллина, К.Р. Галиуллин. Казань, 1989.

129. Сафин, Ф.Г. Этноязыковые процессы в Башкортостане в XX столетии / Ф.Г. Сафин. М.: Магариф, 2000. - 294 с.

130. Сафин, Ф.Г. Этнополитическое развитие Башкортостана в XX веке: социолингвистический аспект / Ф.Г. Сафин. Казань: Магариф, 2004. - 543 с.

131. Сафиуллина, Ф.С. Хэзерге татар теле: Лексикология. Югары уку йортлары студентлары ечен / Ф.С. Сафиуллина. Казан: Хэтер, 1999. - 288 б.

132. Севортян, Э.В. Вопросы сравнительно-исторической лексикологии тюркских языков / Э.В. Севортян // Советская тюркология и развитие тюркских языков СССР: Тезисы докладов и сообщений. Алма-Ата, 1976.

133. Сергеев, В.И. Развитие лексической семантики чувашского языка (основные тенденции) / В.И. Сергеев. Чебоксары, 1991. - 174 с.

134. Серебренников, Б.А. О некоторых отличительных признаках Волго-Камского языкового союза / Б.А. Серебренников // Языковые контакты в Башкирии. Уфа, 1972. - С.8;

135. Серебренников, Б.А., Гаджиева, Н.Э. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков / Б.А. Серебренников. Баку, 1979. - 302с.

136. Соколовская, Ж.П. Пособие по лексике. Виды работ. Проспект учебного (школьного) идеографического словаря русского языка / Ж.П. Соколовская.-Кировоград, 1988.-С. 143-264.

137. Соколовская, Ж.П. Система в лексической семантике (анализ семантической структуры слова) / Ж.П. Соколовская. Киев, 1979.

138. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков: Лексика. М.: Наука, 1997. - 799 с.

139. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков: Региональные реконструкции. М.: Наука, 2002.

140. Степанов, Ю.С. Основы общего языкознания / Ю.С. Степанов. -М., 1975.

141. Селэймэнов, Э. "Асаба булып торгандар (гэйнэ башкорттары ауызынан)" / Э. Селэймэнов // Ватандаш. №1. - 2003. - С. 139-154.

142. Талицкая, Е.Е. Идеографический словарь русского языка для иностранцев как справочно-учебное пособие и материал для отбора лексики / Е.Е. Талицкая // Вопросы методики преподавания русского языкаиностранцам. Jl., 1973.

143. Тенишев, Э.Р. О методах и источниках сравнительно-исторических исследований тюркских языков / Э.Р. Тенишев // СТ. 1973. -№6.-С.119-124.

144. Тенишев, Э.Р. Общее языкознание. Методы лингвистических исследований / Э.Р. Тенишев. -М., 1973. С. 5.

145. Тенишев, Э.Р. О восточной ветви центрально-азиатского языкового союза (ПАЯС) / Э.Р. Тенишев // III-я Всесоюзная конференция по теортетическим вопросам языкознания "Типы языковых общностей и методы их изучения": Тезисы. М.: Наука, 1984.

146. Тихонов, А.Н. Первая общесоюзная конференция по учебной лексикографии и методике обучения лексике / А.Н. Тихонов // Актуальные проблемы учебной лексикографии. М., 1977. - 317 с.

147. Толстой, Н.И. О предмете этнолингвистики и ее роли в изучении языка и этноса / Н.И. Толстой // Ареальные исследования в языкознании и этнографии: Язык и этнос. Л., 1983. - С. 182-187.

148. Торопцёв, И.С. Предмет, задачи, материал и методы ономасиологии / И.С. Торопцёв // Проблемы ономасиологии: научн. труды Курского пед, ин-та. 1974. - т.26. - №1.

149. Тумашева, Д.Г. Кенбатыш Себер татарлары теле / Д.Г. Тумашева. -Казан, 1961.

150. Тумашева, Д.Г. и Насибуллина, А.Х. Словарь диалектной лексики татарских говоров Тюменской области / Д.Г. Тумашева, А.Х. Насибуллина. Тюмень, 2000.

151. Фасеев, Ф. Татар теленец ацлатмалы сузлеген тезугэ сузлэр жыю очен: Лексикологик сораулык / Ф. Фасеев. Казан, 1958. - 104 с.

152. Филин, Ф.П. Очерки по теории языкознания / Ф.П. Филин. М., 1982.-С. 264-331.

153. Убийко, В.И. Концептосфера внутренного мира человека в русском языке: Комплексный функционально-когнитивный словарь / В.И.1. Убийко. Уфа, 1996.

154. Уфимцева, А.А. Опыт изучения лексики как системы (на материале английского языка) / А.А. Уфимцева. М.: Изд-во АН СССР, 1962. -288 с.

155. Уфимцева, А.А. Слово в лексико-семантической системе языка/ А.А. Уфимцева. М., 1968. - С. 228.

156. Уфимцева, А.А. Лексическое значение: принцип семиологического описания лексики / А.А. Уфимцева. М.: Наука, 1986. -239 с.

157. Уфимцева, А.А. Лексикология // Теоретические проблемы советского языкознания / А.А. Уфимцева. М.; Наука, 1966. - 366 с.

158. Филин, Ф.П. О лексико-семантических группах слов // Филин Ф.П. Очерки по теории языкознании. -М.: Наука, 1982. С. 227-239.

159. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989. - 836 с.

160. Хайрутдинова, Т.Х. Бирский говор среднего диалекта татарского языка / Т.Х. Хайрутдинова // ИИДТЯ.- 1985. 3. - С.20

161. Хлебникова, Т.А. Керамика памятников Волжской булгарии // К вопросу об этнокультурном составе населения / Т.А. Хлебникова. М., 1984.-С 41, 221;

162. Цинциус, В.И. О некоторых исходных приемах изучения лексики в сравнительно-историческом плане / В.И. Цинциус // Всесоюзная научная конференция по теоретическим вопросам языкознания: Тезисы секционных заседаний. М.: Наука, 1974.

163. Цинциус, В.И. Вопросы сравнительной лексикологии алтайских языков / В.И. Цинциус // Проблема общности алтайских языков. Л.: Наука, 1971.

164. Цинциус, В.И. Задачи сравнительной лексикологии алтайских языков / В.И. Цинциус // Очерки сравнительной лексикологии алтайских языков. Л.: Наука, 1972.

165. Цинциус, В.И. Проблемы сравнительно-исторического изучения лексики алтайских языков / В.И. Цинциус // Исследования в области этимологии алтайских языков. Л.: Наука, 1979.

166. Чернейко, Л.А. Опыт парадигматического анализа лексики (на материале географических терминов архангельских говоров): Автореф. дисс. канд. филол. наук. / Л.А. Чернейко-М., 1980.

167. Шайхулов, А. Г. О принципах тематической и семантической классификации апеллятивной лексики / А.Г. Шайхулов // Исследования по семантике: Общие вопросы семантики. Межвузовский сборник. Уфа, 1983.

168. Шайхулов, А.Г. Языки таксономического типа Волго-Камско-Уральского региона и некоторые методологические аспекты системного и типологического исследования / А.Г. Шайхулов // Вопросы диалектологии и истории языка. Душанбе, 1984.

169. Шайхулов, А.Г. Историческая и диалектная лексика тюркоязычных народов Волго-Камско-Уральского региона (аспекты системной характеристики) / А.Г. Шайхулов. Уфа, 1988. - 87 с.

170. Шайхулов, А.Г. Лексические взаимосвязи кыпчакских языков Урало-Поволжья в свете их историко-культурной общности (аспекты системно-идеографической характеристики на общетюркском фоне) / А.Г. Шайхулов. Уфа: Изд-во Башкир, гос. ун-та. - 1999. - 228 с.

171. Шайхулов, А.Г., Бикмаева, Л.У., Садыкова, З.Р. Материалы к идеографическому словарю диалектов татарского языка / А.Г. Шайхулов, Л.У. Бикмаева, З.Р. Садыкова. Т. 1, чЛ. Уфа: РИО БашГУ, 2005. - XXI, 512 с.

172. Шайхулов, А.Г., Бикмаева, Л.У., Садыкова, З.Р. Материалы к идеографическому словарю диалектов татарского языка / А.Г. Шайхулов, Л.У. Бикмаева, З.Р. Садыкова. Т.1, ч.2. Уфа: РИО БашГУ, 2005. - IX, 506 с.

173. Шипицына, Г.М. Сущность категории "лексико-семантическая группа" и методика выделения лексико-семантических групп имен прилагательных / Г.М. Шипицына // Проблемы изучения слова. Вып. I. -Свердловск, 1975.

174. Шмелев, Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики / Д.Н. Шмелев М.; Наука, 1973. - 278 с.

175. Шутникова, Р.С. Синтагматические и парадигматические связи в лексике / Р.С. Шутникова // Вопросы германской филологии: Уч. зап. Башкир.гос. ун-та. Уфа, 1969. - Вып.28. - №11/15. - С.59-65.

176. Щерба, Л.В. Опыт общей теории лексикографии / Л.В. Щерба // Языковая система и речевая деятельность, Л., 1974.

177. Щербак, A.M. О характере лексических взаимосвязей тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языков / A.M. Щербак // ВЯ. 1966. -№ 3.

178. Щербакова, Л.В. Формирование русской метеорологической лексики (наименования осадков, наименования состояния погоды): Автореф. дисс. канд. филол. наук / Л.В. Щербакова. Пермь, 1963.

179. Щур, Г.С. Теория поля в лингвистике / Г.С. Щур. М.: Наука, 1974,-256 с.

180. Щур, Г.С. О понятии "парадигма" в лексике / Г.С. Щур //

181. Всесоюзная конференция по теоретическим вопросам языкознания. М., 1974.

182. Эдельман, Д.И. Основные вопросы лингвистической географии (на материале индоиранских языков) / Д.И. Эдельман. М.: Наука, 1968. -111с.

183. Этнические и этнографические группы в СССР и их роль в современных этнокультурных процессах. Уфа, 1989. - С. 139, 140 и др.

184. Юлдашев, А.А. "Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков". т.4. Лексика / А.А. Юлдашев. - М.: Наука, 1981.-73 с.

185. Юсупов, Ф.Ю. Татар теленец Коньяк Урал Ьэм Урал арты (Чилэбе Ьэм Курган) елкэлэрендэ таралган сейлэшлэре: Автореф. дисс. канд. филол. наук / Ф.Ю. Юсупов. Казан, 1972. - С. 16.

186. Языковая личность: Лингвокультурология. Лингводидактика. Лексикография. / Под ред. В.В. Л.Г.Саяхова, Л.Г. Воробьева В.В., Л.Г.Саяхова. Уфа, 2001. - С.34.

187. Якобсон, Р. К характеристике евразийского языкового союза / Р.К. Якобсон.-Л., 1962.