Лингвистические критерии процесса интериоризации речи: На материале англ. диалог. речи тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, доктор филологических наук Фатыхова, Лия Амировна

• Фатыхова, Лия Амировна
• доктор филологических наук
• 1997

Оглавление диссертации доктор филологических наук Фатыхова, Лия Амировна

ОГЛАВЛЕНИЕ

Стр.

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ ИНТЕРИО-РИЗАЦИИ В ЛИНГВО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ И ЛИНГВО-ФИЛОСОФСКОМ АСПЕКТАХ.

КОНЦЕПЦИЯ ИНТЕРИОРИЗАЦИИ РЕЧИ

§ 1. Понятие интериоризации

1.1. Понятия "интериоризация" и "интериоризация дейст-

вия"

1.2. Речь как средство процесса интериоризации

§ 2. Проблема интериоризации речи

2.1. Психолингвистические и герменевтические параметры

речи

2.2. Основные характеристики процесса интериоризации

речи

2.2.1. Интериоризация речи как создание лингвопси-хологической основы речевого общения

2.2.2. Роль языковой личности в процессе интериоризации речи

Выводы по главе I

ГЛАВА II. ОСНОВНЫЕ РЕЧЕВЫЕ УРОВНИ РЕАЛИЗАЦИИ

ПРОЦЕССА ИНТЕРИОРИЗАЦИИ РЕЧИ

§ 1. Уровень речемыслительных операций и речевых актов

§ 2. Уровень речевых фреймов

§ 3. Усвоение структуры речевого общения как особый

уровень процесса интериоризации речи

Выводы по главе II

ГЛАВА III. ОТРАЖЕНИЕ В ДИАЛОГЕ ПРОЦЕССА ИНТЕРИОРИЗАЦИИ СИСТЕМНЫХ ФАКТОРОВ РЕЧИ

§ 1. Экстериоризация речевого действия как наиважнейший

критерий процесса интериоризации речи

§ 2. Реализация процессов интериоризации речи при выполнении речемыслительных операций

§ 3. Реализация процессов интериоризации речи на уровне речевых актов

§ 4. Осуществление процессов интериоризации речи при использовании говорящими основного принципа Кооперации и других принципов построения

речевого общения

Выводы по главе III

ГЛАВА IV. ОТРАЖЕНИЕ В ДИАЛОГЕ ПРОЦЕССА ИНТЕРИОРИЗАЦИИ ПРИЕМОВ И НАВЫКОВ

РЕЧЕВОГО ОБЩЕНИЯ

§ 1. Интериоризация коммуникантами приемов речевого

общения

§ 2. Взаимодействие вербальных и невербальных компонентов акта коммуникации как интериоризация

навыка речевого общения

§ 3. Роль процессов интериоризации речи в конструировании говорящими речевых фреймов

Выводы по главе IV

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

СПИСОК УСЛОВНЫХ ОБОЗНАЧЕНИЙ ЦИТИРУЕМЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Лингвистические критерии процесса интериоризации речи: На материале англ. диалог. речи»

ВВЕДЕНИЕ

Предлагаемая работа основана на сближении когнитивного и коммуникативно-прагматического подходов к исследованию речи.

Поставив во главу угла соотнесение каждого конкретного речевого акта с отражаемой языком действительностью при наиболее полном учете деятельностных аспектов речи, коммуникативно-прагматический подход стал одним из наиболее перспективных и плодотворных направлений сегодняшнего исследования языковых явлений.

Вместе с тем, в настоящее время в лингвистике наблюдается и устойчивое сохранение интереса к исследованию когнитивного аспекта речи как одной из наиболее характерных сфер реализации коммуникативно-прагматического потенциала языковых средств.

Следует также отметить, что указанный коммуникативно-прагматический подход исследования языка начинает в последние десятилетия развиваться по еще более новым перспективным направлениям. В пользу этого свидетельствует, в частности, и тот факт, что в последнее время появилось целое герменевтическое направление изучения языка (см. Материалы Первой и Второй герменевтических конференций по проблемам понимания и рефлексии-1990 и 1992 г.г.), которое с успехом можно было бы охарактеризовать как лингв о - ф ило с о ф ско с, -направление, базирующееся на рассмотрении широкого круга герменевтических проблем понимания/непонимания текста и речи.

Обзор материала показывает, что наименее изученной стороной проблемы понимания оказывается рассмотрение этой проблемы именно на материале диалогической речи; вместе с тем, являясь одним

из инструментов и, одновременно, способов осуществления когнитивного процесса в целом, а также представляя собой одну из трех ситуаций понимания, наряду с интерпретацией и переводом, -диалогическая речь, с ее спонтанным характером, а также другими специфическими коммуникативными характеристиками, дает

богатейшую возможность изучения механизмов актуализации самих процессов понимания (Ключевое значение идеи диалогичности для герменевтики было отмечено еще Шлейермахером).

Дальнейшее усиление получает в настоящее время и одна из сторон коммуникативно-прагматического подхода - это психолингвистическое направление, т.е. более детальное рассмотрение психических аспектов речи, выливающееся в настоящее время в самостоятельное лингво-психологическое направление.

Лингво-психологическая линия исследования привлекательна для целей нашего рассмотрения тем, что позволяет провести исследование языка в направлении психологической триады "психика-речь-сознание", т.е. с точки зрения протекающих при формировании и восприятии речи психических процессов индивида. Вместе с тем, такая лингво-психологическая линия исследования стыкуется и с ранее названной лингво-философской линией через рассмотрение понимания в системе мыследеятельности как сложного единства трех поясов мыследеятельности - пояса мыследействования (МД), мысли-коммуникации (М-К) и собственно мышления (М) (Г.М.Щедровицкий).

Кроме того, учитывая то, что на стыке научных дисциплин, как правило, обозначаются истинные ростки науки, которые впоследствии дают возможность отойти от груза старых, шаблонных решений, именно на стыке этих двух существующих на сегодняшний момент в лингвистике направлений - это лингво-философского и

лингво-психологического направлений - находится и настоящая работа, одной из задач которой является интегрирующий подход к изучению диалогической речи с актуальных позиций современной

1 1 о и с

философской, социологическом, психологическои и лингвистическои мысли.

Общая тенденция, характеризующая стиль научного познания как движение из сферы систем к центру всех этих систем - к человеку, служит выражением повышенного научного интереса к социальному, психологическому и коммуникативному аспектам языка, интереса к языковой личности, функционирующей в окружающем ее мире как в языковом пространстве - отсюда и актуальность в настоящее время концепции картины мира и, в частности, языковой картины мира.

Недостаточное внимание со стороны исследователей к речевым действиям второго коммуниканта, рассматриваемого вплоть до недавнего времени как пассивная сторона коммуникативного процесса, частично преодолевается за счет усиления внимания к нему как участнику коммуникативного акта, однако в большинстве современных работ исследовательский интерес ко второму коммуниканту все же, видимо, остается на прежнем уровне интереса к слушающему.

В то же время следует отметить, что существующий в настоящее время в лингвистических исследованиях некий крен в сторону изучения проблем, связанных с восприятием языковой личности, может быть объяснен не столько повышением уровня научного интереса к этой пассивной составляющей коммуникативного акта, сколько, на наш взгляд, тем, что восприятие во всех этих случаях проявляет прогрессивную тенденцию рассматриваться шире как неотъемлемое свойство перцептивно-интеллектуальной системы человека,

охватывающее, таким образом, и формирование (порождение), и собственно восприятие речи.

При этом, если психологические основы проблемы восприятия вообще, психолингвистические аспекты восприятия текста, проблема коммуникации в свете проблемы восприятия предстают как наиболее изученные стороны указанных вопросов, то наименее изученной их стороной выступает описание как формирования, так и восприятия речи именно с точки зрения протекающих при этом в сознании индивида психических процессов.

Учитьюая то, что коммуникация - это, прежде всего, двусторонний процесс интерактивного характера, т.е. попеременное, при быстрой смене говорящих, воздействие коммуникантов друг на друга (а отсюда, и постоянная смена процессов порождения и восприятия речи), - именно комплексное, или совокупное, рассмотрение и процессов порождения, и процессов восприятия речи при всестороннем учете речемыслительной деятельности коммуникантов и призвано, как представляется, наиболее полно и адекватно описать актуализирующиеся при этом речевые единицы.

Представляется также, что в связи с современным усилением интердисциплинарного характера рассмотрения большинства вопросов, находящихся на стыке наук, в частности, с распространением идей и концепций логики, теории познания, философии и психологии на многие филологические проблемы, актуальнейшими направлениями изучения функционирования языка становится и новейшее научное освещение, в свете указанных научных дисциплин, именно процессов порождения и восприятия речи как наиболее первостепенных и основополагающих процессов речевого общения, пронизывающего все сферы человеческого бытия.

По нашему мнению, наиболее удачным в этом плане направлением можно считать рассмотрение процессов порождения и восприятия речи по линии так называемого процесса интериоризации речи, описанию которого в терминах языкового выражения и посвящается настоящая работа.

Свою концепцию интериоризации речи мы строим на признании ориентирующей функции языка - адаптация языковой личности в социуме посредством ориентирующе-оценочного поведения этой личности. Учитывая, в первую очередь, ориентирующее предназначение языка и, отсюда, ориентирующее поведение коммуникантов в ситуации непосредственного общения, мы рассматриваем, таким образом, коммуникативную функцию языка как часть более сложной ориентирующей функции языка.

Исходя из сказанного выше, предлагаемая диссертация исследует две крупные группы вопросов - основные вопросы теории интериоризации в лингво-психологическом и лингво-философском аспектах и основные речевые уровни реализации указанного процесса в акте коммуникации. Такое деление вызвано тем, что оно в достаточной мере, как нам кажется, отражает как современную степень изученности рассматриваемой проблемы, так и наметившиеся на настоящий момент основные пути ее исследования в лингвистической науке.

Следует сказать, что понятие интериоризации заимствовано нами из социологии (Э.Дюркгейм и др.) и психологии (Л.С.Выготский, Ж.Пиаже, П.Я.Гальперин), где, по сути дела, этот феномен относительно мало исследован. В языкознании же явление интериоризации до сих пор практически не описывалось.

Последним, по всей вероятности, и можно объяснить тот факт, что изучение конкретного языкового выражения, или же конкретных

языковых и речевых единиц, отражающих как динамику, так и результат данного процесса, т.е. фактически, отдельные этапы интериоризации речи как процесса, есть вообще слабо изученная сторона данной проблемы, поскольку, как нам удалось выявить, имеется очень мало работ, связывающих психические процессы с конкретным речевым материалом, - в связи с чем не исследованными остаются и лингвистические критерии процесса интериоризации.

Указанное направление кажется нам наиболее плодотворным и в силу того, что именно такое описание процесса интериоризации речи позволяет, как представляется, всесторонне и наиболее полно охватить реализацию глобальной по своему проявлению ориентирующей функции языка - функции, рассматриваемой в новейших биокогнитивных исследованиях как наиболее всеобъемлющей для языка по отношению к ранее принятой его информативной функции.

Такое комплексное описание языка, в частности, диалогической речи, являющейся объектом нашего исследования, позволило бы внести вклад в создание целостной модели речевой деятельности и послужило бы более адекватному описанию деятельностной парадигмы языка - ведь не будет преувеличением сказать, что именно недостаточная изученность психических процессов по линии "психика-речь-сознание" и имеющиеся пробелы в изучении процессов понимания как личности-индивида, так и социумальной личности в терминах ее языковой характеристики еще препятствуют созданию такой целостной деятельностной парадигмы в языке.

Все это свидетельствует об актуальности настоящей работы, которая имеет целью восполнить пробел, существующий на современном этапе развития языкознания и описать языковые средства, сигнализирующие о смыкании психических процессов и процессов

понимания/непонимания в речевом мышлении человека именно на языковом уровне.

Целью диссертации является установление лингвистических критериев процесса интериоризации речи в ситуации непосредственного общения. Данная цель определяет необходимость решения следующих задач:

- доказать наличие процесса интериоризации речи в речевом

мышлении индивида и обосновать значение этого процесса для

процесса речевого общения;

- сформулировать концепцию интериоризации речи;

- рассмотреть основные характеристики процесса интериоризации

речи с целью установления лингво-психологической основы

данного процесса;

- выявить основные речевые уровни реализации процесса

интериоризации речи;

- проанализировать осуществление процесса интериоризации речи при

выполнении человеком речемыслительных операций как

принадлежности невербального этапа его речевого мышления;

- описать реализацию процесса интериоризации речи на уровне

речевых актов и речевых фреймов;

- выявить конкретные языковые сигнализаторы рассматриваемого

процесса;

- описать приемы и навыки речевого общения как результат процесса

интериоризации речи.

Материалом для языкового анализа послужили фрагменты диалогов современной английской и американской художественной прозы и драматургии. Общий объем выборки составил около 2500 контекстов.

Для достижения поставленных в диссертации задач используются методы семантико-синтаксического и коммуникативно-семантического анализа. В целом в качестве методологической основы используется учение о человеческой деятельности, отстаивающее деятельностный подход к анализу языка и мышления, а также разработанные на этой основе теория речевых актов и общепсихологическая теория речевой деятельности.

В результате исследования сформулированы и выносятся на защиту следующие теоретические положения:

1. Формулируемая концепция интериоризации речи основывается на факте признания интериоризации речевого действия как и любого другого вида человеческой деятельности и рассматривает речь одновременно и как объект, и как результат процесса интериоризации.

2. Интериоризация речи понимается как неотъемлемое свойство речевой компетенции индивида, являясь частью процессов как порождения, так и восприятия речи коммуникантами.

3. Процесс интериоризации речи служит основой создания коммуникативно-концептуальной системы индивида отражающей речевую деятельность и коммуникативные навыки человека.

4. Явление интериоризации речи проявляется в каждом конкретном акте коммуникации и осуществляется как интерпретация индивидом элементов коммуникативно-концептуальных систем других индивидов в рамках своей собственной коммуникативно-концептуальной системы.

5. Реализация процесса интериоризации речи в каждом конкретном коммуникативном акте выступает как "выборка" адекватного для данной ситуации речевого действия из коммуникативно-концептуальной системы порождающего или воспринимающего

речь, в результате чего продуцент и реципиент речи достигают "приведения" существующих в их сознании коммуникативно-концептуальных систем "в соответствие" с требуемой конкретной моделью коммуникативной ситуации.

6. Процесс интериоризации речи в более узком смысле может быть представлен также как осуществляющийся при выполнении индивидом следующих речемыслительных операций, характеризующих невербальный этап мышления человека: соединение, сцепление и проекция.

7. Рассматриваемый процесс интериоризации речи может быть описан как осуществляющийся в ходе речевого общения говорящих на двух различных уровнях - уровне речевых актов и уровне речевых фреймов, причем способность говорящего к конструированию речевых фреймов может служить показателем именно "продвинутой" ступени владения им речью.

8. Наиважнейшим лингвистическим критерием процесса интериоризации речи является так называемый процесс экстериоризации речи, т.е. вербальная фиксация речевых единиц в речи говорящих. Другими лингвистическими сигнализаторами процессов интериоризации речи выступают актуализирующиеся в речи говорящих речевые акты и входящие в их состав функционально-семантические элементы и комплексы, отражающие выполнение индивидом, в ходе его речевого мышления, указанных речемыслительных операций.

Научная новизна защищаемых положений вытекает из того, что впервые с позиций точек пересечения лингво-психологического и лингво-философского направлений изучения языковых явлений исследуется процесс, изучение которого в лингвистике до сих пор не проводилось. Кроме того, исследуется процесс интериоризации именно

речевого действия человека и формулируется концепция интериоризации речи, особенность которой составляет факт признания речи одновременно и как объекта, и как результата указанного процесса.

В отличие от проводимых ранее исследований, устанавливающих лингвистические основы внешнего проявления речевого общения, в настоящей работе вскрывается механизм именно внутренней, лингв о-психологической деятельности коммуникантов в речевом общении. Также впервые, при совокупном рассмотрении ориентирующе-оценочной и символической функций языка, проводится исследование одного из процессов речевого мышления человека, характеризующего в равной степени и формирование, и восприятие речи коммуникантами. При рассмотрении процесса интериоризации речи в более широком и более узком смысле также впервые делается попытка соотнесения процессов усвоения языка с процессами его применения в каждом конкретном коммуникативном акте.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что выявление и доказательство осуществления процесса интериоризации речи при речевом общении индивида, а также рассмотрение механизма функционирования этого процесса в конкретном акте коммуникации и установление его лингвистических критериев, в терминах языкового выражения, позволяет более адекватно описать целостную модель речевой деятельности человека.

Практическая ценность такой работы состоит в том, что теоретическое положения данного исследования могут быть использованы в качестве теоретической основы для разработки учебников и учебных пособий по обучению родному и иностранным языкам, кроме того,- в возможности применения результатов исследования для решения лингводидактических проблем, например, при создании коммуникативной ситуации на уроках, для осознанно-

искусственной организации мыеледеятельности обучаемых с целью совершенствования механизмов их речевого мышления и понимания, в том числе, - и для формирования их интеллектуальных действий с целью получения адекватного перевода при переходе от исходного языка к переводящему. Материалы и выводы настоящей диссертации могут быть использованы и при организации содержательной интерпретации текста на занятиях по стилистике и аналитическому чтению.

Основные положения диссертации отражены в монографии "Основы интериоризации речи (на материале диалогической речи современного английского языка)" /1996г./, объемом 7,6 печл. Результаты исследования были изложены также на Объединенном научном семинаре кафедр английской филологии №1 и №2 Санкт-Петербургского государственного университета в апреле 1996 года и получили положительную оценку.

Структура диссертации определяется исходными и доказываемыми теоретическими положениями, а также конкретными ее исследовательскими задачами.

В первой главе раскрываются основные вопросы теории интериоризации в лингво-психологическом и лингво-философском аспектах; формулируется концепция интериоризации речи.

Вторая глава посвящена исследованию основных речевых уровней реализации процесса интериоризации речи.

Третья глава рассматривает реализацию процесса интериоризации речи при выполнении человеком в акте общения речемыслительных операций, а также при соблюдении/нарушении говорящими принципов речевого общения; в этой же главе анализируется осуществление указанного процесса на уровне речевых актов, устанавливаются лингвистические критерии этого процесса.

В четвертой главе проводится исследование процессов интериоризации коммуникативных и коммуникативно-номинативных приемов речевого общения, а также процессов интериоризации навыков речевого общения, в связи с чем анализируется способность говорящего осуществлять в акте коммуникации взаимодействие вербальных и невербальных компонентов этого акта, а кроме того, способность этого говорящего к конструированию коммуникативных фреймов.

Диссертация состоит из Введения, четырех Глав, Заключения, Списка литературы и Списка условных обозначений цитируемых художественных произведений.

ГЛАВА I. ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ ИНТЕРИОРИЗАЦИИ В ЛИНГВО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ И ЛИНГВО-ФИЛОСОФСКОМ АСПЕКТАХ. КОНЦЕПЦИЯ ИНТЕРИОРИЗАЦИИ РЕЧИ

§1. Понятие интериоризации

1.1. Понятия "интериоризация" и "интериоризация действия"

Слово "интериоризация" происходит от лат. interior -"внутренний" и означает в широком смысле "переход извне, внутрь". Данный термин впервые был употреблен французской социологической школой (Э.Дюркгейм и др.), где он связьюался с понятием социолизации, означая перенос общественных представлений в сознание отдельного человека, или заимствование основных категорий индивидуального сознания из сферы общественных представлений (Большая советская энциклопедия 1972: 321; Психологический словарь 1983: 139).

Понятие интериоризации имеет, таким образом, междисциплинарное значение, однако явление интериоризации оказывается исследованным, главным образом, в смежных с языкознанием науках; в языке же процессы интериоризации до сих пор практически не описывались.

В отечественной науке явление интериоризации более детально рассмотрено в психологии и связано прежде всего с именем отечественного психолога Л.С.Выготского и его системным, а также общественно-исторически-обусловленным подходом к проблемам человеческого сознания (культурно-историческая теория).

Выдвинув понятия "психических функций (высшие и низшие (элементарные) психические функции)" и "психических систем", Л.С.Выготский сосредоточил свое внимание на изучении генезиса и структуры так называемых высших психических функций логической (произвольной) памяти, произвольного внимания и мышления, составляющих, по его мнению, специфическую принадлежность человека как социального существа. Он показал, что в связи с тем, что человеческий мозг обладает совершенно новыми локализационными принципами по сравнению с теми, с которыми мы встречаемся в мозгу животных, создается предпосылка своеобразного развития сознания человека как особого высокоорганизованного существа (Выготский 1960: 383).

По Л.С.Выготскому, это можно проследить также на различной степени развития мозга у ребенка и у взрослого. Так, если у ребенка память и мышление несамостоятельны, действуют в системе восприятия, то у взрослого наблюдается высокая корреляция между произвольной памятью и произвольным вниманием; иначе говоря, высшие психические функции коррелируют между собой больше, чем они коррелируют с соответствующими низшими психическими функциями, и таким образом создается новая психическая система(Там же: 370).

Л.С.Выготский также полагал, что для человеческого сознания характерным является то, что на первом плане развития высших психических функций стоит не столько развитие каждой психической функции ("развитие по чистой линии"), сколько изменение межфункциональных связей (Там же: 369). При этом очень важно понять, что сознание не складывается из суммы развития отдельных функций, а, наоборот, каждая отдельная функция развивается в зависимости от развития сознания как целого при изменении

соотношения между отдельными частями и видами деятельности, между целым и частями (Там же).

По Л.С.Выготскому, построение высших психических функций и есть процесс образования психических систем как особых динамических функциональных систем, интегрирующих целый ряд отдельных видов и элементов психической деятельности. Такие особые функциональные системы не являются прямым продолжением или развитием элементарной функции, а представляют собой целое, в котором элементарные психические функции существуют как одна из инстанций, входящих в состав целого (Там же: 370-371).

В результате своих исследований высших психических функций Л.С.Выготский отказался от господствовавшего в то время реактологического (как реакции или как субъективные переживания, сопровождающие эти реакции) понимания перцептивных процессов (Корнилов 1927) и разработал совершенно новое учение о природе этих процессов как о своеобразных предметных операциях, или действиях, аналогичных внешним, практическим.

Подобно трудовым действиям человека, которые производятся с помощью орудий и приводят к целесообразным преобразованиям предметной ситуации, операции речевого мышления или логической памяти также представляют собой опосредованные, преобразующие действия, но орудие здесь заменяется знаком, а перестройка системы направлена не прямо на удовлетворение материальных потребностей субъекта, а на получение необходимой информации об окружающем мире и на оптимальную организацию управления своим поведением.

Таким образом, по Л.С.Выготскому, и низшие психические функции человека, связанные с процессами его органического

созревания, и его высшие психические функции обладают действенным, или операциональным характером. Операциональность, которая ранее считалась отличительным признаком высших психических процессов, начала осмысливаться как общее качество психического; психическая деятельность стала рассматриваться как возникающая на основе деятельности практической и выполняющая по отношению к ней функции регулировки и регуляции (Запорожец 1966: 16).

Низшие, непосредственные психические процессы зависят от общественно-исторических условий жизни индивида лишь опосредованно, т.е. постольку, поскольку восприятие вступает в межфункциональные отношения с другими, высшими психическими процессами - произвольной памятью и мышлением (Там же).

В учении Л.С.Выготского, новые качественные особенности человеческого восприятия возникают не из изменения внутреннего состава и внутреннего свойства самого восприятия, а из того, что само восприятие начинает действовать в системе других функций, включаясь в новые системы, иначе говоря, основные качественные изменения в развитии восприятия возникают, согласно учению Л.С.Выготского, в связи с разрушением старых и возникновением новых психических систем (Выготский 1960: 245).

По мнению Л.С.Выготского, центральную роль в построении высших психических функций играют речь и речевое мышление, т.е., несомненно, специфические человеческие функции, которые, бесспорно, должны быть отнесены к продуктам исторического развития человека (Там же: 371).

Более того, всякая высшая психическая функция необходимо проходит через внешнюю стадию в своем развитии, потому что она

является первоначально социальной функцией. Это центр всей проблемы внутреннего и внешнего поведения (Там же: 197).

Для Л.С.Выготского, "...сказать о процессе "внешний" - значит сказать "социальный". Всякая высшая психическая функция была внешней потому, что она была социальной раньше, чем стала внутренней, собственно психической функцией, она была прежде социальным отношением двух людей" (Там же).

В свете сказанного выше, высшие психические функции сначала образуются как внешние формы деятельности и лишь потом, в результате интериоризации, становятся психическими процессами индивида (Л.С.Выготский); интериоризация предстает как перенос внешних форм действия во внутренний план сознания; сущность психических процессов не сводится к физиологическим процессам, с одной стороны, и логическим схемам вещей, с другой, - она представляет собой характерную организацию интериоризированной ориентировочной деятельности (Гальперин 1966: 26).

Если на ранних генетических ступенях восприятие человека непосредственно связано с движением и эмоциональными процессами, то на более поздних ступенях происходит соединение, сплав наличных раздражений и раздражений, воспроизводимых по памяти. В реальный процесс восприятия вносятся коррективы на основе прошлого опыта, на основе ранее сложившихся психических образов. В результате возникает такое важнейшее свойство развитого восприятия, как его константность, т.е. относительное постоянство величины, формы и цвета воспринимаемых предметов. Образованием таких новых перцептивных психических систем процесс развития восприятия не заканчивается. На более высоких генетических ступенях начинается сближение восприятия с речевым мышлением, происходит интеллектуализация перцептивных процессов. Образуется новая

психическая система, объединяющая восприятие и мышление в единое целое, в процесс разумного, осмысленного восприятия. Одна функция начинает работать внутри другой как ее составная часть; образуется единое сотрудничество функций (Запорожец 1966: 14).

В связи с этим, следует обратить внимание на тот факт, что явление интериоризации непременно должно рассматриваться, на наш взгляд, в неразрывной связи с таким явлением, или понятием, как перцептивно-интеллектуальная система человека, и, по сути дела, построение, развитие и совершенствование такой перцептивно-интеллектуальной системы идет у человека не иначе, как через разрушение старых и возникновение новых психических систем его сознания.

Как показали психологические исследования, перцептивно-интеллектуальная система человека проходит на пути своего развития определенные стадии, связанные с существованием двух основных типов мышления у человека - это конкретного, или комплексного, мышления и абстрактного, отвлеченного, или понятийного, мышления.

Так, на более ранних стадиях (генетических ступенях) восприятие связывается с конкретным, комплексным мышлением. Позднее перцептивные процессы "вступают в сплав" с отвлеченным, понятийным мышлением, образуя высшие формы категориального восприятия. Если на стадии комплексного мышления непосредственные данные восприятия организуются и осмысливаются в форме образов неких конкретных жизненных ситуаций, то на стадии мышления понятийного человек начинает воспринимать окружающее как бы через призму интеллектуальных категорий, упорядочивая и осмысляя получаемые впечатления с помощью сложившейся у него системы абстрактных понятий (Там же).

Как считает П.Я.Гальперин, констатация факта переноса внешних форм действия во внутренний план сознания сама по себе не дает оснований для суждения об изменении их природы. В этом случае интериоризация представляется только в виде транспортировки процесса из одной сферы в другую; поэтому главный вопрос состоит в том, как этот процесс складывается в основной, исходной форме. Радикальное значение понятия об интериоризации, объективно в нем заложенное, не должно оставаться потенциальным. И только новая линия генетического исследования, не возрастного, а

функционального - формирование умственных действий и понятий -восстанавливает это основное значение понятия об интериоризации, придавая ему, естественно, и новое содержание (Гальперин 1966: 26).

1.2. Речь как средство процесса интериоризации

Итак, рассмотрение процесса интериоризации становится невозможным без учета так называемых умственных действий и понятий, составляющих внутренний план сознания индивида, в силу чего процесс интериоризации представляется более изученным в выдвинутой психологами (П.Я.Гальперин и др.) теории планомерного (поэтапного) формирования умственных действий.

Умственные действия - разнообразные действия человека, выполняемые во внутреннем плане сознания без опоры на какие бы то ни было внешние средства, включая внешнюю, слышимую речь, что отличает умственные действия от других человеческих действий. Умственные действия могут быть направлены на решение как познавательных (например, мыслительных), так и эмоциональных задач. Опираясь на фундаментальные положения Л.С.Выготского,

А.Н.Леонтьева, С.Л.Рубинштейна о связи внешней и внутренней форм (в том числе, и умственной) деятельности, отечественные психологи П.Я.Гальперин, А.В.Запорожец, Д.Б.Элысонин широко исследовали умственные действия в контексте анализа различных проблем общей, возрастной и педагогической психологии (Психологический словарь 1983: 377).

В теории поэтапного формирования умственных действий активная ориентировка субъекта в условиях нового действия перед его выполнением задается как первейшее необходимое условие формирования нового действия и составляет одно из основных положений этой теории (Там же: 368).

Психологами выделено шесть основных этапов формирования умственных действий, в ходе которых интериоризация выступает как "существенное изменение действия", наряду с другими существенными изменениями действия, например, обобщением и сокращением. Эти шесть основных этапов формирования умственных действий описываются следующим образом: 1 - формирование мотивационной основы действия, 2 - формирование схемы ориентировочной основы действия, 3 - становление материальной (материализованной) основы действия, 4 - формирование действия в громкой речи (по другим источникам - "внешняя речь"), 5 - формирование действия во внешней речи про себя (по другим источникам - "внутренняя речь"), 6 действия в умственном плане ("скрытая речь") (Гальперин 1966: 26-28; Психологический словарь 1983: 368, 377).

Обратим внимание на то, что 4, 5 и 6 этапы формирования умственных действий непременным образом осуществляются не иначе, как при участии такого важного психического явления, как речь человека. Поэтому существенным моментом в теории поэтапного

формирования умственных действий является то, что речь выступает здесь именно как средство осуществления процесса интериоризации.

Отмечается также, что от последней стадии в сознании остается лишь своеобразное переживание, получившее в психологии название "чистой мысли". Таким образом, на основе предметного действия, в итоге процесса интериоризации, образуется акт мышления (Психологический словарь 1983: 368), причем, как мы увидим далее, такая "чистая мысль" может быть представлена и как "нулевая речь", т.е. формальное отсутствие речевого акта в разворачивающемся коммуникативном акте, или же как своего рода коммуникативный эллипсис.

В психологии имеются сведения об исследовании планомерной интериоризации и управлении процессом формирования умственных действий у детей. Результаты этих исследований, как полагают ученые, заставляют изменить представление о природе "внутреннего плана", и вместе с ним, естественно, о процессе интериоризации.

Как утверждает П.Я.Гальперин, умственный план - это не пустой

сосуд, куда помещают некую вещь......процесс интериоризации - это

и есть процесс образования внутреннего плана. Этот процесс совершается по разному: вначале, когда умственный план только формируется (это обычно первый школьный возраст, время систематического формирования различных умственных действий), и потом, когда новое умственное действие образуется на основе сложившегося внутреннего плана и присоединяется к системе прежних умственных действий. Но главное заключается в том, что перенос в умственный план есть процесс его формирования, а не простое пополнение новым содержанием (Гальперин 1966: 28).

Стадии интериоризации прослеживаются также в работах Ж.Пиаже, для которого образование внутреннего плана является

естественным следствием развития мышления: до известного "умственного возраста" ребенок способен проследить изменение объекта только в одном направлении, а с приближением к этому возрасту начинает улавливать и другие изменения, одновременные и возмещающие первые. Тогда ребенок начинает увязывать их и приходит к более широким схемам действий, к "операциям" и к выделению различных констант физических величин. Другими словами, у Ж.Пиаже, интериоризация - явление вторичное от логического развития мышления и означает создание плана перенесенных внутрь, выполняемых в мысли, обратимых действий (Пиаже 1969: 579).

Именно этот аспект интериоризации - создание внутреннего, или идеального, плана действий можно считать объединяющим как концепцию интериоризации Ж.Пиаже, так и концепцию интериоризации, получившую развитие в отечественной психологии (Л.С.Выготский, П.Я.Гальперин) и делающую акцент на совершенствовании перцептивно-интеллектуальной системы человека в связи с формированием его категориального аппарата, а также рассматривающую данный процесс с точки зрения этапов формирования умственных действий.

Следует, однако, указать и на одно принципиальное различие, которое имеется в рассматриваемых теориях. Так, если у Ж.Пиаже процесс интериоризации не затрагивает момент перехода от непсихического к психическому, то у Л.С.Выготского этот вопрос неизбежно затрагивается. То, что у Л.С.Выготского процесс интериоризации неизбежно связью алея с переходом от непсихического к психическому, говорит, в частности, и тот факт, что не самый переход в умственный план, а лишь дальнейшие изменения действия, связанные с образованием мысли как явления психического, превращают это действие в новое, конкретное, частное психическое

явление. Об этом свидетельствует и само утверждение Л.С.Выготского: высшие психические функции сначала образуются как внешние формы деятельности и лишь потом, в результате интериоризации, становятся психическими процессами индивида (Выготский 1960: 197198).

Особо важным представляется здесь тот момент, что высшие формы осмысленного восприятия, как подчеркивал Л.С.Выготский, могут возникнуть у человека лишь при участии речи, лишь в результате сочетания процессов восприятия с процессами речевого мышления. Такое сочетание образуется, согласно его предположению, в результате социальных условий жизни человека, в процессе его речевого общения с окружающими людьми и последовательного

с 1 о о

овладения внешней, формальной, и внутренней, семантической, сторонами языка (Там же: 371).

Хотя между Л.С.Выготским и Ж.Пиаже имели место, как известно, определенные противоречия по поводу их взглядов на процесс интериоризации, мы, рассматривая в настоящей работе понятие интериоризации речи, имеем в то же время целью показать, что фактически эти противоречия не столь существенны, т.к. вызваны всего лишь тем, что каждый из них уделял большее внимание только одной из сторон указанного процесса интериоризации. Иначе говоря, если Л.С.Выготский в своих трудах на первое место выдвигает именно социальную сторону процесса интериоризации (в дальнейшем мы будем связывать эту сторону процесса интериоризации с пониманием интериоризации речи в широком смысле), то Ж.Пиаже пытается показать внутреннюю сторону реализации процесса интериоризации (в связи с этим для нас представляется важным раскрыть механизм функционирования процесса интериоризации речи в узком смысле, т.е. в каждом конкретном акте коммуникации, в частности, при выполнении

индивидом, в процессе его речевого общения, так называемых речемыслительных операций) (подробнее об этом см. в гл. II).

П.Я.Гальперин, описывая процесс планомерной интериоризации с точки зрения реализации основных этапов формирования умственных действий, в своей статье "К учению об интериоризации" приходит к мнению, что до сих пор найдено лишь одно средство "уверенно и

л» о ■•

без потерь перенести предметное действие во внутренний план -это предварительное формирование действия в громкой речи, без непосредственной опоры на какие-нибудь материальные объекты (кроме звуков самой речи). Пока действие осуществляется как преобразование материальных объектов (хотя бы это были письменные знаки), точность самой речи действующему лицу представляется несущественной: положение вещей само говорит за себя. Когда же действие отрывается от вещей, его единственным объективным носителем становится речь (Гальперин 1966: 29).

Таким образом, в ходе развития высшие психические процессы (функции), о которых говорилось выше, проходят своеобразный путь "интериоризации", или "вращивания", так что внешние действия, совершаемые с помощью внешних средств (например, при помощи внешней речи), превращаются во внутренние действия, осуществляемые внутренними средствами (например, при помощи внутренней речи) (Там же: 25-29).

Итак, описание процесса интериоризации под таким углом зрения, равно как и угол рассмотрения данного явления в приведенном выше обзоре в смежных с лингвистикой науках (а наиболее ярко это видно в психологической теории поэтапного формирования умственных действий), четко проявляют тенденцию рассмотрения речи именно как средства прохождения данного процесса интериоризации. Выступая как средство реализации указанного

процесса, речь одновременно выступает и как средство достижения результатов такой интериоризации.

Процесс интериоризации описывается, таким образом, в смежных с лингвистикой науках как реализующийся в связи с развитием и совершенствованием категориально-мыслительного аппарата человека и как присущий тому уровню его перцептивно-интеллектуальной системы, когда человек начинает мыслить именно на

V/ || ||

уровне понятии, находящихся в "идеальном, или внутреннем, плане" его сознания.

Однако, учитывая то, что адекватная адаптация человека в окружающем его мире немыслима не только без его предметных действий, но и в плане его речевого общения, а также, исходя из теории речевых действий, согласно которой речевые действия -разновидность любого человеческого действия, можно допустить, что у человека происходит интериоризация не только предметных действий, но, в частности, и речевых действий.

Таким образом, мы вплотную подошли к мысли о том, что речь человека как особое психическое явление может выступать не только средством, как это неоднократно подчеркивалось выше, но и, что более важно с точки зрения особенностей настоящего исследования, речь человека может выступать также и как объект рассматриваемого процесса интериоризации.

§2. Проблема интериоризации речи

2.1. Психолингвистические и герменевтические параметры речи

Мысль о настоятельной необходимости привлекать психолингвистические параметры речи к изучению языковых явлений

четко звучит в высказывании В.Ш.Лебанидзе: "языковое должно проясняться через психическое, и наоборот. Отсутствие этой взаимности будет свидетельствовать о том, что налицо не психолингвистика, а психология языка или практикующееся уже давно привлечение психологии для освещения языковых фактов". И далее: "подобная стыковка психического и языкового возможна потому, что существуют понятийные образования, фундаментальные по отношению к этим подсистемам и максимально их представляющие. Таковы понятия личности, ситуации, установки и поведения, с одной стороны, понятия языкового знака, высказывания, системы языковых средств и акта актуализации (перевода системы средств в высказывание), с другой стороны" (Лебанидзе 1970: 24).

Как это видно из §1, психолингвистические основы проблемы речевого общения были заложены еще отечественным психологом Л.С.Выготским, разработавшим учение о так называемой внутренней речи человека; понятия внутренняя и внешняя речь неизбежно связываются и с описанием рассматриваемого в настоящей работе процесса интериоризации, представляя собой не что иное, как именно базовые для психолингвистики понятия.

Л.С.Выготский разработал учение о внутренней речи человека, или о так называемой внутренней программе речевого высказывания, при этом он рассматривал последнюю как звено, необходимо включенное между мыслью и конечным внешним (речевым) высказыванием. Он также впервые поставил вопрос о психологической предикативности, поскольку считал, что предикативность является "основной и единственной формой внутренней речи" (Выготский 1956: 354).

Рассматривая формирование речи как процесс движения от мысли к слову, к внешней речи, Л.С.Выготский представлял его так: "... от

мотива, порождающего какую-либо мысль, к оформлению самой мысли, к опосредованию ее во внутреннем слове, затем - в значениях внешних слов и, наконец, в словах" (Там же: 380-381).

На наш взгляд, имеющее здесь место противоречие в учении Л.С.Выготского - с одной стороны, "внутренняя речь - необходимое звено между исходной мыслью и внешним высказыванием, а с

»_» к II _

другой, как отмечают исследователи, "производность" для Л.С.Выготского "внутренней речи от речи внешней" (Веккер 1981: 287288) может быть объяснено именно существованием рассматриваемых в настоящей работе процессов интериоризации речи как проходящих в сознании индивида и в момент порождения, и в момент восприятия им речи. —

Не что иное, как психолингвистические параметры речи учитываются, в первую очередь, и при рассмотрении речи под особым углом зрения психологической триады "психика-речь-сознание" (Там же: 289), и, наконец, именно в русле психолингвистического направления исследования проблемы находится и описание речи как сложного единства интраиндивидуального и интериндивидуального начал (Там же: 290-291).

Таким образом, изучение конкретного языкового материала в плане функционирования, по Л.С.Выготскому, внутренней и внешней речи, а также изучение речи в ряду "психика-речь-сознание" как особого сквозного психического процесса индивида, существующего наряду с такими сквозными психическими процессами, как память, воображение и внимание (Там же: 286) предстает как одно из наиболее удачных направлений исследования данной проблемы; образование же форм речевого общения с последующим их обращением на себя и далее, - про себя - рассматривается, вслед за Л.С.Выготским, как процесс формирования высших специфических общественных

орудийно опосредованных психических функций: высшие

психические функции сначала образуются как внешние формы деятельности и лишь потом, в результате интериоризации, становятся психическими процессами индивида (Выготский 1960: 197198; Гальперин 1966: 29).

Итак, особенность формулируемой здесь концепции интериоризации речи в том, что, рассматривая речь как одну из "подлинно человеческих форм психики" (Л.С.Выготский), мы допускаем, что речь, будучи психическим процессом, является не только средством осуществления интериоризации индивидом (при переходе форм внешней, предметной деятельности во внутренний, или умственный, план его сознания), но и сама подвергается процессу интериоризации; конкретные же языковые и речевые единицы призваны отражать как динамику, так и результат указанного процесса.

Правомерность такого допущения подкрепляется тем, что, во-первых, речевая деятельность - разновидность деятельности индивида (1.Ашйп, Л.8еаг1е, Л.С.Выготский, А.А.Леонтьев и др.) и, поэтому, речевые действия могут быть рассмотрены наряду с другими видами действий; во-вторых, при таком рассмотрении мы пытаемся охватить единым концептуальным аппаратом три тесно связанных между собой аспекта речи - это речь как средство общения, речь как акт деятельности и речь как психический процесс, а отсюда, выход на указанную психологическую триаду "психика-речь-сознание" (Л.М.Веккер); в третьих, - тем, что мы используем одно из основных положений культурно-исторической теории Л.С.Выготского, по которому всякая подлинно человеческая форма психики первоначально складывается как внешняя, социальная форма общения между людьми и только затем, в результате интериоризации, становится психическим процессом отдельного индивида, а отсюда,

мы, вслед за Л.С.Выготским и Л.М.Веккером, рассматриваем речь как сложное единство интериндивидуального и интрапидивидуального начал.

При учете психолингвистических параметров речи следует сделать акцент также на совершенно особом положении речи среди всех других психических процессов, которые, как хорошо известно, формируются и организзтотся, подчиняясь не только общебиологическим, но и социальным закономерностям. Особое положение речи объясняется, с этой точки зрения, прежде всего, тем, что "лишь речь в общем перечне психических процессов человека по самому общему и исходному ее существу выходит за пределы психики индивидуального субъекта и опять-таки по самому существу своей организации является процессом не индивидуально-психологическим, а социально-психологическим" (Веккер 1981: 287).

Не иначе, как с задействованием именно психолингвистических параметров речи, происходит и реализация процессов интериоризации речи как создание и активизация психолингвистического образа речевого действия в коммуникативно-концептуальной системе человека (лингвопсихологическая основа речевого общения), о чем более подробно речь пойдет ниже.

Итак, поскольку реализация процессов интериоризации всегда происходит не иначе, как с помощью, за счет и при условии непременного использования языковых средств, а также поскольку конкретные языковые средства призваны отражать как динамику, так и результат данного процесса, - в процессе интериоризации речь индивида выступает одновременно и как объект, и как средство осуществления описываемого процесса интериоризации.

Отметим также следующий существенный момент.

Понятие интериоризации речи рассматривается в настоящей работе в двух смыслах - более широком и более узком. Приведенный выше обзор литературы, посвященной психологическим исследованиям проблемы интериоризации показывает, что данное понятие может быть сопоставлено с нашим пониманием процесса интериоризации речи, главным образом, только в широком смысле; такая реализация процесса интериоризации речи , как это будет более подробно объяснено в следующей главе, сопровождает процесс усвоения индивидом языка определенного языкового коллектива. Новым является рассмотрение процесса интериоризации речи в узком смысле, т.е. применительно к каждому конкретному акту коммуникации, как сопровождающего процессы порождения и восприятия речи коммуникантами.

С помощью языка "духовное стремление прокладывает себе путь через уста во внешний мир, и затем результат этого стремления в виде слова через слух возвращается назад" (Humboldt 1848; цит. по: Гумбольдт 1964:97).

Перейдем к рассмотрению проблем, находящихся в русле герменевтического направления исследования речи и ее параметров.

Центральной проблемой герменевтики (происходит от имени бога Гермеса, в обязанности которого входило разъяснение людям воли богов) является, и это общепризнано, проблема понимания.

Обзор литературы по теме, в частности, показывает, что проблема понимания оказывается достаточно исследованной сегодня все же не иначе, как только с позиций понимания текста (идея герменевтического круга); с позиций же интересующей нас ситуации диалога данная проблема на настоящий момент в научной литературе, к сожалению, еще очень мало освещена.

В силу указанных причин представляется целесообразным привести здесь сначала имеющиеся техники анализа понимания текста,

указав на неисследованные герменевтические стороны той же проблемы понимания при диалогическом взаимодействии, а уж затем наметить некоторые направления решения именно диалогических герменевтических проблем.

Так, разработка понятия герменевтического круга, в частности, филологического круга (австрийский ученый Лео Шпитцер) позволяет построить модель понимания текста как движения мысли реципиента от догадки об общем смысле текста к анализу его частей, как диалектику части и целого, общего и частного. Такой анализ подтверждает или отвергает первоначальную догадку и наращивает новые, более частные смыслы. В рамках такого круга возвращение к целому уточняет интерпретацию и дает новое толкование частностям. Понимание, таким образом, освобождается от произвола "озарений" и опирается на факты (Арнольд 1992: 36).

Как считает И.В.Арнольд, для Лео Шпитцера в филологическом круге в процедуре понимания те же челночные операции между целым и частями, идеей и ее языковым выражением начинаются с попытки объяснить какую-нибудь бросающуюся в глаза деталь (многократный повтор, полу отмеченная структура, аллюзия). Эта особенность подсказывает догадку о чем-то важном в содержании, догадка проверяется на совместимость с остальным текстом и таким образом подтверждается и обрастает дополнительным смыслом или отбрасывается, дополнительные смыслы вновь проверяются таким же порядком (Там же).

Такая челночность процедур (возвращение к старому и повторение его на новой основе) не позволяет пренебречь и таким важным, с точки зрения языкового выражения, моментом, как повтор, повторяемость сем при реализации наиболее важных для продуцента

значений и тем (ср. термин Т.М.Николаевой "семантика акцентного выделения" (Николаева 1982)).

Исследовано также аналогичное движение от части к целому и установление темы и подтем, применяемое в стилистике декодирования в процедуре анализа с помощью тематической сетки. Для выявления смысла текста, его тем и подтем и отраженного в нем мировосприятия используют особый вид лексического анализа. Этот анализ основан на допущении, что тематически важные значения не только подчеркиваются стилистическими выразительными средствами, но и опираются на повтор сем. Повтор сем реализуется в виде всех возможных лексических связей: синонимии, антонимии, гипонимии, тематической общности, общности коннотаций. Повторы сем подчеркиваются разными видами выдвижения и выделяют главные и второстепенные темы текста, образуя его тематическую сетку (Арнольд 1990).

Представляется, что одним из возможных направлений решения проблемы разработки процедуры анализа понимания в интересующей нас ситуации непосредственного общения является

М II (I

создание аналогичной "сетки" для языковых единиц именно коммуникативно-прагматического уровня, что, к сожалению, к настоящему моменту еще не является достигнутым.

Еще одним из направлений изучения данной проблемы может явиться исследование явлений рефлексии (задержка, "стоп-кадр" при вхождении воспринимающего (реципиента) в ситуацию непонимания); явлений речевой рефлексии (Богин 1982) и рефлексивной ситуации. Последние не только составляют важнейшие герменевтические понятия лингво-философского плана, но и нераздельны с психическими процессами человека, в том числе, и, как это представляется, с процессами интериоризации им речи, что может быть

показано, например, при рассмотрении схемы мыследеятельности как единого синтетического целого, как системы, состоящей из трех поясов - пояса мыследействования (МД), пояса мысли-коммуникации (М-К) и пояса собственно мышления (М) (Щедровицкий 1987: 124-146).

Как показал Г.Г1.Щедровицкий, пояс мыследействования (МД) соответствует реальной действительности, являющейся основанием для всех "образов", предметных представлений и т.п. феноменов сознания; пояс мысли-коммуникации (М-К) репрезентирует коммуникативную деятельность; пояс собственно-мышления (М), или невербального мышления, представляет действительность "чистого мышления"; причем, по Г.П.Щедровицкому, соотносительны с указанными тремя поясами мыследеятельности как системы так называемые "места" фиксации рефлексии.

В русле исследования проблем понимания заслуживает упоминания также произведенная Г.И.Богиным филологическая типологизация понимания текста. В этом случае собственно лингвистическую таксономию типов пониманий единиц текста автор представляет следующим образом:

"1. Семантизирующее понимание, т.е. "декодирование" единиц текста, выступающих в знаковой функции. Этот тип понимания имеет место, по преимуществу, при нарушениях смыслового восприятия текста в условиях усвоения языка, например, в ситуации, когда среди "знакомых слов" встретилось "незнакомое слово", подлежащее семантизации.

2. Когнитивное понимание, возникающее при преодолении трудностей в освоении содержательности познавательной информации, данной в форме тех же самых единиц текста, с которыми сталкивается семантизирующее понимание.

3. Распредмечивающее понимание, построенное на распредмечивании идеальных реальностей, презентируемых помимо средств прямой номинации, но опредмеченных все же в средствах текста" (Богин 1986: 15).

Несмотря на то, что уровень исследования проблемы в этом случае все еще остается уровнем исследования текста, описанные здесь типы понимания имеют выход, как нам кажется, и на нашу проблему интериоризации речи через их связь с внутренними процессами человеческой психики и мышления, - связь, которая базируется на рефлексивной, или, по Г.И.Богину, рефлективной, основе этих техник. Приведенная выше классификация заслуживает упоминания еще и потому, что все три типа понимания предполагают своего рода "расшифровку" (в терминологии автора, - "декодирование") языковых единиц с привлечением рассматриваемого в настоящей диссертации идеального плана сознания человека; кроме того, все три типа понимания, на наш взгляд, а не только семантизирующее, по мнению автора, имеют единую с настоящим подходом лингвопсихологическую знаковую основу (см. ниже).

Анализируя семантизирующий тип понимания при

семантизации асимметричных фразеологических единиц у билингвов, Л.К.Байрамова рассматривает непонимание единиц текста как проблему лингвокультурологии ввиду того, что у билингва асимметричность переносится в межъязыковой план. При этом автор особо подчеркивает тот факт, что существуют так называемые некорреляционные контексты, когда текстовая единица, подлежащая "расшифровке", не имеет в тексте коррелятов, помогающих раскрыть ее значение (Байрамова 1992: 34-35).

О возможностях разных направлений мысли у разных людей по поводу одного и того же слова писал в свое время А.А.Потебня.

Опираясь на высказывания известного лингвиста, Н.А.Рубакин создает свою теорию. "...Всякое слово есть, прежде всего, орудие возбуждения мысли и лишь затем - орудие передачи ее. Слыша из других уст какое-либо слово, человек связывает с ним свои собственные запасы - те, какие уже имеются в его голове, а вовсе не те, какие были в голове сказавшего это слово. Но кто может утверждать, что эти запасы тождественны? У разных людей они более или менее различны..." (Рубакин 1975: 87).

Согласно теории мнемы Н.А.Рубакина (мнема - запас энграмм, т.е. полученных впечатлений от действительности, записей в результате воздействий действительности на человека), каждый носитель языка имеет индивидуальную мнему.

По Л.К.Байрамовой, используя теорию о мнемах, можно утверждать, таким образом, что мнемы (ноэмы) (см. также Богин 1992: 38-44) являются составляющими структуры коррелята текстовой единицы в некорреляционном контексте. Она полагает, что в целом данный коррелят можно представить как рефлексивно-ассоциативный, или рефлексивно-мнемный коррелят, который возникает после вхождения реципиента в рефлексивную ситуацию (Байрамова 1992: 35).

С точки зрения интересующего нас процесса интериоризации речи явление актуализации структуры коррелята текстовой единицы в некорреляционном контексте (при вхождении реципиента в рефлексивную ситуацию) может быть описано как разворачивающееся в идеальном, т.е. внутреннем, плане сознания индивида, а рефлексивно-мнемный характер данного коррелята ассоциирован с речемнемическим характером протекания психических процессов (Веккер 1981:288-289).

Среди позднейших работ герменевтического направления интерес представляет также рассмотрение фигур умолчания в реальном

акте коммуникации (Богданов 1986: 12-18; Шапиро 1992: 64-66), равно как и исследование паузы в диалоге и ее интерпретация (Романов, Федосеева 1992: 59-63).

Что касается нашей линии исследования, - проблемы интериоризации речи, то наибольший интерес в этом отношении, как нам показалось, представляет исследование роли директивных реплик в понимании диалога и рассмотрение понимания одновременно как процесса интерпретации речевых действий (репликовых шагов и ходов) и как их оценочного процесса коммуникантами (Яковлева 1992: 73-77), а также исследование ситуации понимания "респондентом текста агента" с точки зрения совершаемых при этом "интеллектуальных действии" фиксирования, уточнения, припоминания, сопоставления и т.д. (Блинов 1992:67-69), т.е. включение понимания в систему мыследеятельности.

С точки зрения рассматриваемого здесь процесса интериоризации речи особенно адекватным для целей нашего исследования представляется рассмотрение проблемы понимания в двух следующих аспектах: первый - рассмотрение процесса понимания/непонимания речи в эпизодах удачного или неудачного использования языка как процесса, сопутствующего достижению коммуникантами определяемых данной коммуникативной ситуацией целей именно в плане реализации ими процесса интериоризации речи; второй аспект: рассмотрение понимания в акте коммуникации с учетом и относительно понятия "концептуальная система индивида", что в общем, связано с первым указанным аспектом, так как последнее уточняется и заменяется в настоящей работе более характеризующим процесс понимания, с точки зрения процесса интериоризации речи, понятием "коммуникативно-концептуальная система индивида".

Так, Р.И.Павиленис считает, что понимание (здесь и далее разрядка автора - Л.Ф.) языкового или неязыкового текста, понимание речевых актов есть их интерпретация на том или другом уровне концептуальной системы (РауШошв 1985). По мнению автора, оно может иметь место на наиболее общем уровне, когда интерпретатор просто осмысливает текст, т.е. дает ему определенную интерпретацию, не выражая своего отношения (принятия или непринятия) к нему. Оно может осуществляться на уровне концептов, составляющих систему мнения как часть концептуальной системы. Наконец, оно может происходить на уровне концептов, образующих субъективную систему знания как часть системы мнения. Следовательно, понимать - значит интерпретировать, но не обязательно полагать истинным (думать) и тем более знать. Но знать - значит всегда полагать истинным (думать). Поэтому говорить о том, что кто-то что-то понимает или чего-то не понимает, можно лишь при учете определенной концептуальной системы и того, что конституирует в ней когнитивно базисные системы мнения и знания. Автор утверждает, что только относительно концептуальных систем и того, что является общим для них - ввиду общности нашей природы и нашего познавательного опыта, - можно говорить и об общности понимания. Но чтобы определить эти общие моменты, нельзя покинуть своей концептуальной системы и перейти в другую -мы можем понять те, другие, только когда мы их интерпретируем в рамках собственной концептуальной системы. Отсюда, по мнению автора, интенциональность как направленность нашего ума на объекты действительного или возможного миров и интенсио-нальность (ш£еп&юпаШу) как отнесенность интенциональных состояний к определенной концептуальной системе являются

естественными, универсальными и существенными чертами любого акта понимания как акта интерпретации (Павиленис 1986: 388).

С опорой на психолингвистические и герменевтические параметры речи в настоящей работе предлагается рассмотреть процесс интериоризации речи индивидом как существующий в двух своих разновидностях - интериоризация при порождении речи и интериоризация при восприятии речи, а также описать реализацию указанного процесса интериоризации речи в двух смыслах - более широком и более узком, о чем подробнее будет сказано ниже.

Следует добавить, что в связи с анализом современного состояния герменевтического направления изучения речевых параметров, создается некоторая опасность отождествления проблемы понимания речевых высказываний в акте коммуникации с рассматриваемой в настоящей работе проблемой интериоризации речи. Сопоставление указанных понятий и их разграничение будет проведено нами в следующей главе после рассмотрения процесса интериоризации речи в двух его разновидностях, а также после описания данного процесса в широком и узком смыслах.

§2.2. Основные характеристики процесса интериоризации речи §2.2.1. Интериоризация речи как создание лингвопсихологической

основы речевого общения

Как уже отмечалось во "Введении", рассматриваемое явление интериоризации речи описывается нами в связи с реализацией ориентирующей функции языка как более всеобъемлющей по отношению к другим его функциям; такая ориентирующая функция языка выступает в процессе интериоризации как ориентирующе-

оценочная функция, а также - в связи с реализацией символической функции языка.

Признание факта одновременности реализации в общении указанной ориентирующе-оценочной функции языка (коммуникативно-прагматический подход - психологические, деятельно стные и другие коммуникативные характеристики речи) и его символической функции (семиотический подход - знаковая природа речи) как раз и формирует своеобразную лингвопсихологическую основу речевого общения как создание в ходе интериоризации речи так называемого психического и психолингвистического образа "во внутреннем плане", т.е. в сознании индивида.

Как полагает Е.Ф.Тарасов, языковые знаки служат для возбуждения в сознании коммуникантов психических образов, связанных с языковыми значениями, и этот процесс достаточно строго контролируется общающимися (Тарасов 1989: 25).

Поскольку иитериоризация есть процесс, непосредственно связанный с внутренними психическими процессами индивида, выражающийся на поверхности (т.е. в его речевом общении, на уровне вербальной коммуникации) в специальном подборе этим индивидом языковых и, в частности, речевых средств, служащих сигнализаторами такого процесса интериоризации, существенным моментом описания процесса интериоризации речи становится распознание внутренних механизмов рассматриваемого процесса.

Именно учет такого внутреннего психического характера явления интериоризации по линии психологической триады "психика-речь-сознание" через соотнесение интер- и интрапсихического моментов (Л.М.Веккер) (ср. утверждение о том, что "когниция вдвойне интерактивна", так как связана с воспринимаемым миром и с волей человека (Gill 1986: 12)), дают возможность обратить должное внимание

еще на одну сторону интересующего нас процесса интериоризации -на реализацию в общении символической функции языка и мышления с участием знаковых операций, а совершенствование символической функции языка рассматривать шире как развитие его семиотической функции.

Укажем здесь, что выбор в качестве объекта исследования такого сложного, даже по самой своей сути, процесса интериоризации речи и комплексное рассмотрение его с позиций двух названных коммуникативно-прагматического и семиотического подходов предприняты, однако, не случайно. Это позволяет преодолеть один из существенных пробелов в современном развитии лингвистики, так как основу такого комплексного подхода составляет не

противопоставление семиотических и прагматических исследований, а именно их кооперация в плане совокупного рассмотрения ориентирующе-оценочной и символической функций языка.

В какой-то степени равнозначным такому комплексному подходу можно считать рассмотрение данного процесса с позиций явления когниции, однако, в связи с тем, что на сегодняшний день само явление когниции оказывается не в полной мере изученным, а вследствие этого, не представляется возможным проследить взаимосвязь между таковым (т.е. явлением когниции у человека), и реализацией процессов порождения и восприятия речи, - мы будем все же придерживаться именно комплексного, или совокупного, рассмотрения проблемы с позиций двух указанных выше подходов.

Отметим только, что правомерность мысли о том, что поиск исследователя можно было бы направить в русло изучения явления когниции, подтверждается тем, что продуцирование и восприятие речи есть именно те проблемы, которые находятся в настоящее время на первом плане дисциплин когнитивного цикла и входят в сферу

жизненных интересов когнитивной лингвистики (Демьянков 1994: 21). Связь явления когниции с рассматриваемым явлением интериоризации можно проследить и через перечень процессов, охватываемых понятием "когниция". Так, в частности, указывается, что к понятию "когниция" относятся такие человеческие действия или состояния, как знание, сознание, разум, мышление, представление, творчество, разработка планов и стратегий, размышление, символизация, логический вьюод, решение проблем, делание наглядным, классифицирование, соотнесение, фантазирование и мечты (Р1ауе11 1977: 2); или же - организация моторики, восприятие, мысленные образы, воспоминание, внимание и узнавание (ВиЫег 1983: 14-15).

Нетрудно видеть, что детальное рассмотрение всех этих процессов невозможно без привлечения как ориентирующе-оценочной, так и символической функций языка, о которых говорилось выше.

Все это подтверждает правильность рассмотрения интересующего нас процесса интериоризации, с одной стороны, как процесса совершенствования перцептивно-интеллектуальной системы человека, связанного с развитием его категориального аппарата (переход от конкретного, комплексного мышления к мышлению отвлеченному, понятийному - ориентирующе-оценочная функция языка) и, с другой стороны, как процесса взаимодействия знаково-символических средств - семиотическая и символическая функции языка), что, видимо, и нужно в комплексе понимать более широко как когнитивное развитие человека (личности).

В качестве еще одного доказательства последней мысли может быть приведена также трехуровневая организация так называемой "архитектуры мысли", принятая для компьютера и мозга человека в теории искусственного интеллекта, включающая, как считают,

следующие три уровня своей организации: семантический (задаваемый в терминах знаний и целей); символьный, куда входят символы, их структура и правила оперирования символами; физический (или биологический), определяемый структурой и принципами функционирования физического объекта (Goldman 1987: 57).

Как полагает Р.Лангакер, языковая деятельность в каждом отдельном акте речи связана с определенным восприятием (определенным видением) описываемой ситуации. "Наблюдателями в данном случае являются участники коммуникации: говорящий определенным образом "постигает" (conceives) и структурирует сцену, чтобы ее можно было кодировать языковыми средствами, а адресат должен поступить аналогичным образом с целью реконструировать замысел говорящего " (Langacker 1985: 109).

"В речевом общении коммуниканты транслируют только тела знаков... Для того, чтобы ... они превратились в языковые знаки и другие знаковые образования, тела знаков должны соединяться в процессе производства и восприятия речи со значениями, которые хранятся в вербальной памяти коммуникантов" (Тарасов 1989:13).

"Условием сохранения качества знака является... восприятие кодированного в интерсубъективной среде "тела" знака адресатом речи, его понимание" (Павлов 1968: 50).

Исследуя механизм процесса восприятия (в широком смысле) вербальных знаков (в котором, в нашем понимании, как раз и происходит интериоризация речи индивидом), Р.И.Павиленис использует понятие "концептуальная система"; с учетом данного понятия он описывает процесс восприятия человека, с точки зрения реализации его знакового характера, как проходящий следующим образом.

Так, по мнению Р.И.Павилениса, понимание языка, речи, мира, прежде всего, означает их восприятие. Восприятие объекта, в свою очередь, означает не только собственно перцептивное, но и концептуальное его выделение из среды других объектов путем придания этому объекту определенного смысла, или концепта (здесь и далее разрядка автора - Л.Ф.), в качестве ментальной его репрезентации. С этой точки зрения, воспринимаемые объекты суть з н а к и, а придаваемый им смысл - истинная или ложная информация о них. Совокупности (ансамбли) таких знаков образуют тексты (Огатаз 1983; Павиленис 1986: 383) (в нашем понимании - в качестве единичного знака выступает отдельное речевое действие, в качестве совокупности знаков - цепочки речевых действий при речевых высказываниях, состоящих более чем из одного речевого действия коммуниканта).

Кроме того, по Р.И.Павиленису, для процесса построения смыслов ("концептуальных картин") знаков-объектов характерно то, что новые смыслы, или концепты, строятся на основе имеющихся. Последние служат в качестве семантических анализаторов воспринимаемого, познаваемого объекта и в качестве составляющих образуемого или порождаемого таким образом смысла, или структур смысла, то есть в качестве частей результирующей системы концептов, или концептуальной системы. Следовательно, данный процесс является континуальным: мы воспринимаем, познаем только такие объекты, которые мы способны "схватить" посредством содержащихся в нашей концептуальной системе смыслов, и это представляет собой способ и н-терпретации этих знаков-объектов, способ их осмысления нами (Павиленис 1986: 383).

Более того, Р.И.Павиленис особо отмечает своеобразную двойственную знаковую природу языковых знаков, выражающуюся в их

уникальной способности являться знаками знаков, причем, такая их способность проявляется, по его мнению, в особой интерпретации таких языковых знаков в концептуальной системе.

Так, автор считает, что языковые знаки воспринимаются (осмысливаются) аналогично другим знакам мира, однако то, что они используются для обозначения других знаков-объектов, уже выделенных нами перцептивно, точнее то, что мы связьюаем их со смыслами, которые мы придали этим знакам-объектам, делает их знаками знаков. Поэтому языковые знаки воспринимаются нами как знаки (мира) и как знаки других знаков, причем и те, и другие интерпретируются в т о й же концептуальной системе.

То, что языковые выражения (а в нашем понимании - речевые действия и их последовательности) предстают не только знаками мира, но и в качестве знаков, соотносимых со смыслами других знаков-объектов мира, придает особое качество их интерпретации в концептуальной системе. Во-первых, один и тот же языковой знак может использоваться для кодирования более или менее различных концептов, которые прямо или косвенно - то есть через другие концепты - связаны со всей концептуальной системой. По Р.И.Павиленису, вся концептуальная система, таким образом, принимает участие в интерпретации знака, и только таким образом знак может выражать смысл (Там же: 383-384).

Ценной представляется и его мысль о том, что мы способны справиться с полисемией языковых знаков не только благодаря нашей способности воспринимать одновременно как языковые, так и неязыковые знаки (например, ситуации употребления первых), но и благодаря тому, что сохраняется память о прежних восприятиях в наших концептуальных системах. Иными словами, только благодаря тому, что концептуальная система может учесть, то есть

интерпретировать и посредством образуемых концептуальных структур "удержать в памяти" весь релевантный контекст употребления языковых знаков - не только актуальный языковой и ситуативный, но и концептуальный, содержащийся в самих концептуальных системах, - и возможен выбор нужной "тропы" в среде структур концептуальной системы (Павиленис 1983).

Здесь следует оговориться, что этот "весь релевантный контекст употребления языковых знаков - актуальный языковой, ситуативный и концептуальный" (по Р.И.Павиленису) и есть, в нашем понимании, тот совокупный "психолингвистический образ", который создается "во внутреннем плане", или в сознании индивида, порождающего или воспринимающего речь, т.е. индивида как носителя конкретного языка.

С другой стороны, для нас очень ценным представляется и тот факт, что исследуя знаковую природу концептуальных систем говорящих с точки зрения "выразимости смысла посредством языка", Р.И.Павиленис подробнейше описьюает и механизм реализации символической функции языка (с участием концептуальных систем) в общих процессах языкового восприятия.

Ведь, язык сам по себе не выражает никаких смыслов, существующих независимо от концептуальных систем. Ибо выразить это символически репрезентировать содержание одной концептуальной системы с тем, чтобы эта символизация была интерпретирована в какой-либо другой или той же - концептуальной системе, для того, чтобы такая символизация стала объектом "радикальной интерпретации" (Павиленис 1986: 386).

Однако усвоение языка - это не только обретение средства кодирования концептов. Символическая фиксация концептов дает возможность манипулировать ими, манипулируя языковыми

знаками, и тем самым строить новые смысловые структуры, которые без языка не могли бы быть образованы в концептуальной системе.

Кроме того, поскольку язык используется для построения и символической репрезентации различных "картин мира", он тем самым может содействовать отдалению концептуальных систем друг от друга и осложнению их коммуникации. Это вытекает из самого статуса языка: сам по себе язык является не концептуальной системой, а средством строения и символической репрезентации различных концептуальных систем и содержащейся в них разнообразной информации (Там же).

Таким образом, использование языка в качестве средства строения концептуальных систем носителей этого языка при формировании особого "психолингвистического образа" концептов во "внутреннем плане" сознания индивида рассматривается как создание лингвопсихологической основы данного процесса интериоризации речи и речевого общения вообще.

2.2.2. Роль языковой личности в процессе интериоризации

речи

Особое положение речи по отношению к другим психическим процессам проявляется в том, что индивидуальный субъект не является исходным носителем целостной структуры речевого акта в отличие от всех других психических процессов, а становится носителем речи как одного из психических процессов только вторично, когда межиндивидуальная, интерпсихическая функция, по справедливому и

точному выражению Л.С.Выготского, становится

внутрииндивидуальной, или интрапсихической (Веккер 1981: 287).

Указанный факт в значительной степени объясняет обращение в последнее время во многих науках, в том числе, и в языкознании - к так называемому человеческому фактору, а также появление в таких науках, как психология, социология и лингвистика так называемых личностно-центрированных теорий, в которых имеет место максимальный учет индивидуальных качеств личности, субъекта, или иначе говоря, учет субъективного начала.

Следует сказать, что имеющее место в настоящее время усиление интереса к субъективному не является чем-то новым, неизведанным как в научном плане вообще (в философии это было сделано еще субъективными идеалистами - Э.Кант и др.), так и в лингвистике, в частности.

Напомним, что учет субъективного начала отмечался еще в лингвистических работах Ф.де Соссюра и был продолжен в ряде частных филологических дисциплин (ср., например, идею субъективности в языке, развиваемую Э.Бенвенистом - "Человек в языке", "О субъективности в языке" (Бенвенист 1974: 257-319, 292-300) и, аналогично, в отечественном языкознании - А.М.Пешковским, а именно, различение последним, наряду с объективными, и так называемых субъективно-объективных категорий (Пешковский 1938: 105).

Максимальный учет психолингвистических параметров речи, реализующихся в деятельности человека как субъективного начала, возможен лишь при опоре на единую целостную концепцию Человека, рассматриваемого еще и как интегральное единство биологического и социального начал (Ухтомский 1978).

Хотя, по некоторым причинам, такая единая концепция Человека не является на сегодняшний день до конца разработанной в научном отношении, уже сегодня становится очевидным, что полноценное развитие науки о человеке во всей интегральной совокупности ее составляющих, начиная от биологии и кончая высшими формами социальных взаимодействий, возможно лишь при условии формирования методологии междисциплинарных связей (Батуев, Соколова 1994: 81).

Для нас чрезвычайно важным представляется тот факт, что А.А.Ухтомским была, по сути дела, разработана стройная концепция Человека, раскрывающая объективные законы его поведения и психики, формирования нравственной и творческой личности. Считают, что знаменуя собой новый, синтетический подход к природе человека, концепция Ухтомского оказалась построенной на стыке различных наук: биологии, физиологии, психологии, философии, социологии и этики. Поэтому, по мнению исследователей, наиболее значительным в этой концепции предстает то, что такой "удивительный сплав, позволивший выявить диалектическое единство биологических и социальных корней природы человека дал возможность Ухтомскому органически связать естественнонаучные представления о поведении и психике человека с законами нравственного поведения человека в мире, выводящими содержание и смысл жизни человека за ее чисто физиологические, природные пределы" (Там же).

По мнению Р.И.Павилениса, усвоение языка - это и обретение средства социальной коммуникации, конвенциональной ориентации концептуальных систем говорящих на этом языке людей. В этом плане язык может использоваться и используется для социализации "картин мира", содержащихся в индивидуальных концептуальных системах, для приближения их к "картине",

разделяемой членами языкового сообщества и отвечающей их ориентационным и экзистенциональным (в том числе, физическим и духовным) потребностям в мире. Благодаря этой, предоставляемой языком возможности перехода от индивидуального, субъективного, к интерсубъективному, ив этом смысле, - объективному (язык используется как общий код), создается предпосылка социальной коммуникации носителей языка через усвоение правильного употребления языковых выражений конкретного языка (Павиленис 1986: 386).

Социальный фактор, или так называемый параметр социума, принципиально важен здесь еще и потому, что наиболее перспективным оказывается построение структуры восприятия в широком смысле как совмещение мыслительного и социумального планов (Сиротский 1992: 31-33), а также - учет так назьюаемых макро- и микросоциумов, в которые постоянно включен человек (Бодалев 1993: 87).

Возврат на новой основе интереса к изучению субъективного, личностного маркируется актуальностью в настоящее время в психологии так называемой "Я-концепции" - учет "внутреннего Я" и появлением так называемых личностно-центрированных теорий (личностно-центрированный подход), основывающихся, в том числе, и на известном теоретическом положении С.Л.Рубинштейна о том, что "личностное развитие может быть понято как реализация индивидом своей потенциальной универсальности, бесконечности, как становление Человека в Индивиде" (Рубинштейн; цит. по: Арсеньев 1993: 143).

В лингвистических теориях возобновление интереса к анализу субъективного, личностного отмечено современным обращением к ряду тем, которые можно было бы объединить под общим названием

"Языковая личность" (см., например, Караулов 1987: 38, 48-58), а также появлением в последнее время ряда монографий под общим названием "Человеческий фактор в языке" (Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи 1991; Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности 1991; Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис 1992).

По мнению В.В.Богданова, ситуация в настоящее время в лингвистике такова, что все признаки коммуникантов, существенные для понимания речевого общения, считаются лингвистически важными. Это объясняется расширением сферы интересов лингвистики, снятием с нее массы действовавших ограничений (Богданов 1990: 28). Исследователь считает, что адекватным для современного положения дел в лингвистической науке можно считать следующий постулат, сформулированный А.Е.Кибриком: "Все, что имеет отношение к существованию и функционированию языка, входит в компетенцию лингвистики" (Кибрик 1987). Отсюда ясно, что такая формулировка не может не включать в себя коммуникантов как важного компонента существования и функционирования языка (Богданов 1990: 28).

Автор также считает, что к числу человеческих факторов, в наибольшей степени определяющих характер речевого общения, можно отнести следующие: 1) языковая компетенция, т.е. знание коммуникантами некоторого языкового кода, с помощью которого они обмениваются информацией; 2) национальная принадлежность; 3) социально-культурный статус (социальная принадлежность, профессия, занимаемая должность, культурные нормы и обычаи, уровень образования, место жительства, семейное положение); 4) биолого-физиологические данные (пол, возраст, состояние здоровья, наличие или отсутствие физических недостатков); 5) психологический тип (темперамент, интравертная или экстравертная ориентация, элементы

патологии); 6) текущее психологическое состояние (настроение, текущие знания, цели и интересы), степень знакомства коммуникантов; 8) устойчивые вкусы, пристрастия и привычки; 9) внешний вид, (одежда, манера и т.д.) (Там же: 28-29).

В современных лингвистических исследованиях все эти признаки считаются, таким образом, коммуникативно значимыми, однако, высказывается мнение, что в различных социумах эти признаки имеют неодинаковую значимость (Там же: 29). По мнению исследователей, именно структура языковой личности и ее манифестация определяют классическую проблематику соотношения языка и мышления, языка и действительности, языка и социального взаимодействия. ...Только обратившись к человеку, языковой личности как носителю языка можно постигнуть психологию владения языком (Тураева 1994: 109).

В этом смысле диалог предстает как "развивающаяся стратегия", как реализация субъектом диалогического воздействия своей личностной позиции (Балл, Бургин 1994: 61, 65) в терминах языковых и речевых единиц.

В гармоничном диалогическом воздействии, отражающем истинную сущность диалога, субъект диалогического воздействия реализует свою индивидуальную личностную позицию. Социокультурные нормы (в том числе и ценностные), участвующие в ее детерминации, получают индивидуальную интерпретацию. Позиция субъекта воздействия может изменяться в ходе диалога с реципиентами, за каждым из которых также признается право на индивидуальную позицию. Таким образом, творческий вклад в содержание результатов взаимодействия может, в принципе, внести каждый его участник (Там же: 61). При этом "духовное раскрытие себя другому, усвоение его ценностей, приобщение к его внутреннему миру

сочетается с осознанием своей уникальности, отличия от партнера, с обретением внутренней целостности и независимости" (Киричук 1991:4).

Отсюда, одним из параметров речевого общения, наряду с его социумальным характером, выступает его индивидуализированность (Кольцова 1988: 13), представляя так называемую "личную сферу говорящего" в "концептуальном мире говорящего" (Тань Аошуан 1994: 95-96), являясь условием "опознания" данной

коммуникативной личностью (при восприятии и продуцировании речи) адекватных, именно с точки зрения этой личности, для данного коммуникативного акта речевых средств.

Выводы по главе I

Рассмотрение процесса интериоризации речи не имеет аналогов в лингвистической литературе. В смежной с лингвистикой науке психологии имеет место исследование явления интериоризации в рамках культурно-исторической теории Л.С.Выготского и его деятельностного подхода к проблемам человеческого сознания, в соответствии с которым "всякая подлинно человеческая форма психики первоначально складывается как внешняя, социальная форма общения между людьми и только затем, в результате интериоризации, становится психическим процессом отдельного индивида". Детальное рассмотрение процессов интериоризации наблюдается и в теории поэтапного формирования умственных действий; при этом речь человека функционирует, главным образом, как средство осуществления рассматриваемого процесса.

Особенность формулируемой концепции интериоризации речи в том, что мы допускаем интериоризацию именно речевого действия.

Таким образом, речь как "особое психическое явление", "как сквозной психический процесс", т.е. как средство общения, как акт деятельности и как психический процесс, а вместе с тем, - как "сложное единство интраиндивидуального и интериндивидуального начал", выступает в акте коммуникации как объект процесса интериоризации.

Описание процесса интериоризации речи предпринято в работе как комплексное рассмотрение его с позиций коммуникативно-прагматического и семиотического подходов; основу такого комплексного подхода составляет не противопоставление семиотических и прагматических исследований, а именно их кооперация в плане совокупного рассмотрения ориентирующе-оценочной и символической функций языка.

Исследование процесса интериоризации речи с привлечением психолингвистических (лингво-психологический аспект) и герменевтических (лингво-философский аспект) параметров речи позволяет, с одной стороны, выявить своеобразную лингвопсихологическую основу процесса интериоризации как создание в ходе его осуществления так называемого психического и психолингвистического образа во "внутреннем плане", т.е. в сознании индивида, а с другой, максимально учесть процессы понимания/непонимания речевых высказываний коммуникантами как непременно сопутствующие процессу интериоризации ими речи.

Процесс интериоризации речи коммуникантами, реализующийся в акте общения как в момент порождения, так и в момент восприятия ими речи, дает возможность также максимально раскрыть себя языковой личности, а именно, наиболее полно проявить этой личностью всю присущую ей совокупность коммуникативных характеристик как индивидуального, так и социумального порядка.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Фатыхова, Лия Амировна

Выводы по главе IV

Учет дополнительных параметров ситуации непосредственного общения позволяет представить акт коммуникации как отражающий процессы интериоризации коммуникантами приемов и навыков речевого общения.

Процессы интериоризации речевых приемов могут быть прослежены при использовании коммуникантами коммуникативных и коммуникативно-номинативных речевых приемов.

Маркировка процесса интериоризации речи за счет коммуникативных приемов достигается при употреблении говорящими речевого приема параллелизма, приема согласования/рассогласования речевых действий и приема коммуникативной эмфазы.

Коммуникативная параллельная конструкция является тем речевым фоном, на основе которого оказьюается возможным наилучшим образом осуществить процессы интериоризации речевых приемов в диалоге.

Большое значение в создании речевого приема параллелизма играет частичный или полный повтор коммуникантом коммуникативно-семантической структуры собственного прозвучавшего высказывания или высказывания его собеседника.

При использовании коммуникантами приема согласования/рассогласования речевых действий значительное место в реализации процессов речевых приемов отводится изолированной экстериоризации говорящими отдельных ССЭ высказываний, а также построению этими говорящими рядов коммуникативно-семантических элементов.

Сигнализация процесса интериоризации речи за счет коммуникативно-номинативных приемов производится при использовании говорящими так называемых фигур речи, создание которых может быть прослежено при выполнении говорящим речемыслительных операций в невербальный этап его речевого мышления.

Прием коммуникативной эмфазы достигается, как правило, использованием говорящим особых функционально-семантических комплексов-интенсификаторов, риторических вопросов, неоднократным использованием в его речи модально-прагматических языковых единиц, а также применением элементов с повышенной эмотивной нагруженностыо, образующих единые коммуникативно-семантические ряды.

Маркировка процесса интериоризации речи за счет коммуникативных навыков достигается при использовании говорящим в его речевом общении навыка взаимодействия и взаимозаменяемости вербальных и невербальных (паралингвистических) компонентов акта коммуникации.

Номинация паралингвистического компонента коммуникативного акта производится как автором драматургического произведения, так и непосредственно самим говорящим. Последнее осуществляется следующими тремя способами - за счет речевых актов, за счет металингвистических средств и за счет фоносемантических средств.

Металингвистические и фоносемантические средства могут отражать также стадии и этапы протекания процесса интериоризации речи в речевом мышлении коммуникантов.

Еще одним коммуникативным навыком можно считать способность говорящего к конструированию речевых фреймов.

Процессам интериоризации речи, реализуемым коммуникантами при построении речевых фреймов, принадлежит весьма значительная роль - они "отвечают" за то, чтобы возникающие в ходе построения речевого фрейма коммуникативные "отклонения" сводились к "минимуму".

Процессы интериоризации приемов и навыков речевого общения, по аналогии с процессами интериоризации речевых действий, могут быть рассмотрены в более широком и более узком смыслах.

Интериоризация приемов и навыков речевого общения, характеризуя достаточно "продвинутую" ступень в развитии коммуникативно-концептуальной системы коммуниканта, вместе с тем, является показателем и более высокого уровня его речевой компетенции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предложенная работа имела целью доказать существование процессов интериоризации речи как неотъемлемого свойства "идеального плана" речемыслительной деятельности человека, важнейшую сферу реализации которого составляет речевое общение, а именно, конкретный речевой акт коммуникации. Диалогическая речь, являясь одной из характерных сфер реализации коммуникативно-прагматического потенциала языковых средств, становится, таким образом, и своеобразной сферой реализации указанного процесса интериоризации речи.

Именно диалогическая речь, с ее спонтанным, непроизвольным характером, а также другими специфическими коммуникативными характеристиками, дает богатейшую возможность актуализации такого процесса как при порождении, так и при восприятии речи коммуникантами.

Вместе с тем, подчиняясь законам экспликативной и импликативной тенденций языкового развития, а также представляя собой одну из важнейших ситуаций понимания, диалогическая речь предоставляет возможность исследователю наиболее четко проследить и "протекание" этого процесса в речи говорящих за счет наиболее адекватной актуализации коммуникативно-прагматических единиц именно при диалогическом взаимодействии.

Гармоничное диалогическое взаимодействие дает возможность в полной степени реализовать себя языковой личности через особенности ее коммуникативного поведения, отражающие личностные черты как индивидуального, так и социумального плана.

Поскольку аналогов рассмотрения явления интериоризации в лингвистической литературе не существует, концепция интериоризации речи была сформулирована с учетом научных достижений смежных наук, имеющих интердисциплинарное значение. Особенность формулируемой концепции составляет факт признания интериоризации речевого действия и рассмотрение речи одновременно и как объекта, и как результата осуществления процесса интериоризации.

Выбор в качестве объекта исследования такого неоднозначного, по самой своей сути, процесса, как интериоризация речи, и рассмотрение его на стыке современных лингвопсихологического и лингво-философского направлений исследования языковых явлений позволили в достаточной степени учесть как психолингвистические, так и герменевтические параметры речи.

С опорой на психолингвистические и герменевтические исследования речевых параметров была выявлена лингвопсихологическая основа процесса интериоризации речи как создание в "идеальном плане" речевого мышления человека своеобразного "психического" и "психолингвистического образов", а также - раскрыт механизм функционирования такого "идеального плана".

Было показано, что функционирование "идеального плана" в акте коммуникации осуществляется не иначе, как за счет построения (в ходе понятийного движения человека) и функционирования особой коммуникативно-концептуальной системы человека, связанной с его умением понимать и воспроизводить речь.

Таким образом, продолжив линию коммуникативного изучения данной проблемы, т.е. учитьюая, главным образом, речевое поведение, коммуникативные навыки и приемы человека, мы связали процесс построения и функционирования коммуникативно-концептуальной системы человека с описанным в работе процессом интериоризации речи.

Было показано, что принцип создания такой системы одинаков для всех людей - построение ее происходит при овладении человеком языком данного конкретного социума. Вместе с тем, поскольку каждый говорящий имеет свой опыт создания такой системы, коммуникативнои концептуальные системы разных людей строго индивидуальны, что выявляется в каждом конкретном акте коммуникации.

Исходя из этого, понятие процесса интериоризации речи было рассмотрено в двух смыслах - более широком и более узком. В более широком смысле под интериоризацией речи понимается процесс построения коммуникативно-концептуальной системы индивида при овладении им языком данного языкового коллектива. В более узком смысле интериоризации речи имеет место в каждом конкретном акте коммуникации и реализуется при сопоставлении индивидуальных коммуникативно-концептуальных систем носителей данного языка.

Было также продемонстрировано, что "востребование" или идентификация" адекватной для данной коммуникативной || ситуации коммуникативнои единицы в такой "системе" имеет место только при наличии указанного процесса интериоризации речи и происходит только в результате интериоризации, или индивидуального "опознания" каждым из коммуникантов ситуативной модели данного коммуникативного акта, причем может осуществляться как при порождении, так и при восприятии речи говорящими.

В связи с реализацией процесса интериоризации речи в каждом конкретном коммуникативном акте был вскрыт механизм функционирования речевого мышления человека, который был описан как выполнение говорящим в течение невербального этапа его речемыслительной деятельности определенных речемыслительных операций, в качестве таковых были исследованы операции соединения, сцепления и проекции.

Осуществление говорящим указанных речемыслительных операций было проиллюстрировано на конкретных образцах языкового материала, что дало возможность подробно осветить коммуникативно-речевое "обеспечение" рассмотренного процесса интериоризации речи.

Установленные лингвистические критерии (наиважнейшим из которых явился способ "экстериоризации речи") позволили, с одной стороны, подтвердить наличие данного процесса в речевом мышлении индивида, а с другой, более точно описать механизм его реализации в акте коммуникации.

Установленные языковые сигнализаторы процесса интериоризации речи дали возможность показать маркировку данного процесса в речи коммуникантов конкретными речевыми единицами, в частности, речевыми актами и функционально-семантическими единицами и комплексами.

Особая роль в сигнализации процесса интериоризации речи была отведена оценочным и модально-прагматическим языковым единицам, которые, определенным образом "внедряясь" в коммуникативно-семантическую структуру речевых актов, оказались способными выступать в акте коммуникации своеобразными "фиксаторами" этапов прохождения процесса интериоризации речи у коммуникантов.

Было также показано, что коммуникативно-концептуальная система человека способна хранить и удерживать в своей

Сй V «« концептуальной памяти" всю совокупность концептов существующих речевых актов, речевых фреймов и структур речевого общения. Кроме того, особый, "продвинутый", уровень развития коммуникативно-концептуальной системы коммуниканта характеризуется возможностью для говорящего использовать в своей речи определенные навыки речевого общения.

К таким навыкам были отнесены способность говорящего к конструированию определенных для данной ситуации речевых фреймов и его способность осуществлять в акте общения взаимодействие вербальных и невербальных компонентов акта коммуникации.

В связи с указанным обстоятельством определенное освещение получил также вопрос о концентрации выразительных средств в речи говорящих и использование ими так называемых фигур речи.

Проведенное исследование подтвердило правомерность комплексного рассмотрения процесса интериоризации речи с позиций коммуникативно-прагматического и семиотического подходов и позволило сделать вьюод о том, что такие процессы могут быть объяснены не иначе, как при совокупном их рассмотрении с точки зрения ориентирующе-оценочной и символической функций языка.

Перспектива изучения речевых явлений с позиций описанного в работе процесса интериоризации речи усматривается в дальнейшем уточнении, с точки зрения их преломления в языке, таких базовых для лингвистики понятий, как оценочность и модальность, а также в более полном раскрытии сущности самих процессов порождения и восприятия речи как основополагающих процессов речевого общения.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Фатыхова, Лия Амировна, 1997 год

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аверьянов Д.И., Беляева A.B., Кузнецова И.Е. Искажение существенных признаков объекта при вербальном описании в диалоге // Познание и общение. - М.: Наука, 1988. - С. 102-110.

2. Андриевская A.A. Явления "сепаратизации" в стилитическом синтаксисе современной французской художественной прозы // НДВШ. Филологические науки. - 1969. - № 3. - С.77-83.

3. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (Стилистика декодирования). - Л.: Просвещение, 1990. - 300 с.

4. Арнольд И.В. Герменевтика и подготовка филологов // Понимание и рефлексия : Матер. Перв. и втор. Тверск. герменевтических конф. - Тверь, 1992. - 4.1. - С. 34-38.

5. Ар сень ев A.C. Размышления о работе С .Л .Рубинштейна "Человек и мир"// Вопросы психологии. - 1993. - № 5.

6. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл : Логико-семантические проблемы. - М.: Наука, 1976. - 336 с.

7. Астапова Г.М. Парцеллированные структуры с повтором в современном английском языке (утвердительный и отрицательный тип): Автореф. дис.... канд. филол. наук. - Л., 1975. - 23 с.

8. Атаджанова О.О. Парцелляция текстов жанра массовой коммуникации: Автореф. дис.... канд. филол. наук. - М.,- 1988. - 24 с.

9. Байрамова Л .К. Непонимание единиц текста как проблема линг-вокультурологии// Понимание и рефлексия : Матер.Перв. и Втор. Тверск. герменевтических конф. - Тверь. - 4.2. - С. 34-35.

10. Балл Г.А., Бургин М.С. Анализ психологических воздействий и его педагогическое значение// Вопросы психологии. - 1994. - № 4. - С. 56-66.

11. Балли Ш. Французская стилистика. - М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1961.-394 с.

12. Батуев А.С., Соколова Л.В. О соотношении биологического и социального в природе человека П Вопросы психологии.- № 1.- С.81-92.

13. Бахтин М.М. Человек в мире слова. - М. : Изд-во Рос. открытого ун-та , 1995. - 139 с.

14. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. - М.: Изд-во МГУ, 1988. - 121 с.

15. Бенвенист Э. Общая лингвистика. - М.: Прогресс. 1974. - 447 с.

16. Блинов Г.Н. Понимание в диалоге // Понимание и рефлексия : Матер. Перв. и Втор. Тверск. герменевтических конф. - Тверь, 1992. - Ч. 2. - С. 67-69.

17. Блох М.Я., Поляков С.М. Строй диалогической речи .- М. : Прометей, 1992. - 154 с.

18. Боброва С.Е. Интерпретация прагматического компонента текста: Лингвофеноменологический опыт: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1991. - 16 с.

19. Богданов В.В. Молчание как нулевой речевой акт и его роль в вербальной коммуникации// Языковое общение и его единицы. -Калинин : КГУ, 1986.- С.12-18.

20. Богданов В.В. Речевое общение. Прагматические и семантические аспекты.- Л.: Изд-во ЛГУ, 1990. - 88 с.

21. Богин Г.И. Уровни и компоненты речевой способности человека. - Калинин : Изд-во КГУ, 1975.- 106 с.

22. Богин Г.И. Филологическая герменевтика. - Калинин : КГУ, 1982. -86 с.

23. Богин Г.И. Типология понимания текста.- Калинин : КГУ, 1986. -86 с.

24. Богин Г.И. Система спецкурсов, предполагающих понимание текста// Понимание и рефлексия : Матер. Перв. и Втор. Тверск . герменевтических конф. - Тверь, 1992 . - Ч. I. - С.38-44.

25. Бодалев A.A. Психология межличностных отношений (К 100 - летию со дня рождения В.Н.Мясищева)// Вопросы психологии. 1993.-№ 2.- С.86-91.

26. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. - М.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1963. - Т.Н. - 391 с.

27. Большая советская энциклопедия : В 30 т. - М. : Сов. Энциклопедия, 1972. - Том 10 . - 592 с.

28. Борботько В.Г. Коммуникативная ориентация языковых выражений// Матер. VI Всесоюзн. симпоз. по психолингвистике и теории коммуникации.- М., 1978. - С.31-34.

29. Брчакова Дагмар. О связности в устных коммуникатах// Синтаксис текста.- М.: Наука, 1979. - С.248-261.

30. Бур дина З.Г. Синтаксические фреймы и их интерпретация в художественном тексте современного немецкого языка// НДВШ. Филологические науки. - 1994. - № 3.- С.86-87.

31. Ванников Ю.В. Явление парцеляции в современном русском языке : Автореф. дис.... канд. филол. наук. - М., 1965. - 39 с.

32. Васильев В.И. Проблемы соотношения когнитивных и коммуникативных компонентов высказывания: Автореф. дис... канд. филол. наук. - М., 1992. - 19 с.

33. Веккер JI.M. Психические процессы : В Зт. - JI.: Изд-во ЛГУ, 1981. - Т. 3. - 326 с.

34. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. - М. : Наука, 1985.- 288 с.

35. Воронин C.B. Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании (Очерки и извлечения) :Учеб. пособие. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1990.

- 199 с.

36. Восканян Г.Р. Структура , типы, контексты функционирования комиссивных высказываний в современном английском языке : Автореф. дис.... канд. филол. наук . - Пятигорск, 1985. - 16 с.

37. Выготский Л.С. Избранные психологические исследования : В 2 т.

- М. : Изд-во Акад. пед. наук РСФСР, 1956. - 520 с.

38. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. Из неопубликованных трудов. - М. : Изд-во Акад. пед. наук, 1960. - 500 с.

39. Галичев А.И. Введение в практический курс немецкой кинесики и проксемики. - М. ; 1987.

40. Гальперин П.Я. К учению об интериоризации// Вопросы психологии. - 1966.-№6.-С.25-32.

41. Глаголев Н.В. Языковая экономия и языковая избыточность в синтаксисе разговорной речи: Автореф. дис.... канд. филол. наук. -М., 1967. - 20 с.

42. Горелов И.Н. Проблема функционального базиса речи: Автореф. дис.... д-ра филол. наук. - М., 1977. - 50 с.

43. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. - М. : Наука, 1980. - 104 с.

44. Грайс Г.II. Логика и речевое общение// Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 16. Лингвистическая прагматика. - М. : Прогресс, 1985. - С.217-238.

45. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода // В.А.Звягинцев. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. - М. : Просвещение , 1964. - 4.1. - С.85-104.

46. Гусев С.С., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии. - М.: Политиздат, 1985. - 192 с.

47. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь : Синтаксис и лексика. -М.: Междунар. отношения , 1979. - 256 с.

48. Дейк Т.А. ван . Язык . Познание. Коммуникация/ Пер. с англ. -М.: Прогресс, 1989. - 312 с.

49. Демьянков В.З. Интерпретация, понимание и лингвистические аспекты их моделирования на ЭВМ.-М.: МГУ, 1989. - 172 с.

50. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода// Вопросы языкознания. - 1994. - № 4. -С.17-33.

51. Еемерен Ф.Х. ван, Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки / Пер. с англ. - СПб, 1992. - 208 с.

52. Жинкин H.H. О кодовых переходах во внутренней речи// Вопросы языкознания. - 1964. - № 6.

53. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. - М. : Наука, 1982.- 159 с.

54. Залевская A.A. Индивидуальное знание. Специфика и принципы функционирования. - Тверь : ТГУ, 1992. - 137 с.

55. Запорожец A.B. Роль Л.С. Выготского в разработке проблем восприятия // Вопросы психологии. - 1966. - № 6. - С.13-24.

56. Зернецкий П.В. Прагмалингвистические параметры связного текста // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. -Калинин : Изд-во КГУ, 1985. - С. 173-177.

57. Карабан В.И. Сложные речевые единицы : Прагматика английских асиндетических полипредикативных образований. - Киев: 1989. - Изд-во при Киев. гос. ун-те , 1989. - 131 с.

58. Карасик В.И. Язык социального статуса. - М. : Ин-г языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992. - 300 с.

59. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М. : Наука. -261 с.

60. Караулов Ю.Н. Ассоциативная грамматика русского языка. - М.: Рус. яз., 1993. - 330 с.

61. Кацнельсон С Д. Типология языка и речевое мышление. - Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1972. - 216 с.

62. Кацнельсон С .Д. Речемыслительные процессы// Вопросы языкознания. -1984. - № 4. - С.3-12.

63. Кибрик А.Е. Лингвистические предпосылки моделирования языковой деятельности// Моделирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. - M . : Наука , 1987. - 279 с.

64. Кнричук О.В. Проблемы психолоп педагопчно'1'взам од!' // Психология. - Вип.37. - Кшв, 1991.

65. Кларк Г.Г. , Карлсон Т.Б. Слушающие и речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике : Вып. 17. Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986. - С.270-321.

66. Колшанский Г.В. 11аралингвиетика. - М.: Наука , 1974. - 81 с.

67. Кольцова В.А. Общение и познавательные процессы // Познание и общение. - М.: Наука, 1988. - С. 10-23.

68. Корнилов К.Н. Учение о реакциях человека (реактология). - М.-Л. : Гос. изд-во, 1927.- 196 с.

69. Косов В.Т. Междометия современного немецкого языка как особый разряд слов: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - M ., 1963. -30 с.

70. Крестинский C.B. Коммуникативная нагрузка молчания в диалоге// Личностные аспекты языкового общения. - Калинин : Калинин. гос. ун-т, 1989. - 160 с.

71. Кузнецов И.П. Семантические представления. - М. : Наука, 1986. -296 с.

72. Купряшкина C.B. Метаречевые акты со значениями речеактных функций в современной английской речи : Автореф. дис. ...канд. филол. наук : - Киев, 1989. - 16 с.

73. Лебанидзе В.Ш. Установка, предикация и объект психолингвистики // Планы и модели будущего в речи (Материалы к обсуждению). - Тбилиси, 1970. - С.23-26.

74. Леонтьев A.A. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. - М.: Наука, 1969. - 307 с.

75. Леонтьев A.A.,Тарасов Е.Ф., Фрумкина P.M. и др. Психолингвистические проблемы семантики . - М.: Наука , 1983. - 285 с.

76. Лингвистический энциклопедический словарь// Гл. ред.

B.Н.Ярцева. - М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - 685 с.

77. Логический анализ языка. Ментальные действия. - М. : Наука, 1993. - 176 с.

78. Лурия А.Р. Язык и сознание / Под ред. Е.Д.Хомской. - М. : Изд-во Моск. ун-та , - 1979. - 320 с.

79. Магезиус В. О так называемом актуальном членении предложения// Пражский лингвистический кружок. - М.: Прогресс, 1967. -

C.239-245.

80. Михайлов Л.М. Грамматика немецкой диалогической речи. - М.: Высш. шк., 1986. - 110 с.

81. Михайлов Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка. -М.: Высш. шк., 1994.- 256 с.

82. Мудрая О.В. Функции невербальных компонентов в системе языка (на материале сравнения русского с английским) : Автореф. дис....канд. филол. наук . - М., 1995. - 16 с.

83. Нассер У. Познание и реальность : Смысл и принципы когнитивной психологии/ Пер. с англ. - М., 1981. - 230 с.

84. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. - М.: Высш. шк., 1988. - 168 с.

85. Николаева Т.М. Интерференция языковых и неязыковых средств // Труды Симпоз. по знаковым системам. - Варшава, 1968.

86. Николаева Т.М. Невербальные средства человеческой коммуникации и их место в преподавании языка// Роль и место страноведения в практике преподавания русского языка как иностранного. - М.: Изд-во МГУ, 1969. - С.47-72.

87. Николаева Т.М. Семантика акцентного выделения. - М.: Наука, 1982.- 104 с.

88. Общение. Текст. Высказывание/Отв. ред. Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов. - М.: Наука, 1989. - 175 с.

89. Орлов Г.А. Новейшие исследования английской литературно-разговорной речи (по материалам англоязычной лингвистической литературы): Обзор// Вопросы языкознания. - 1993. - № 5.

90. Павиленис Р.И. Проблема смысла (Современный логико-философский анализ языка). - М.: Мысль, 1983. - 286 с.

91. Павиленис Р.И. Понимание речи и философия языка (вместо послесловия) // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986. - С. 380-388.

92. Павлов В.М. Языковая способность человека как объект лингвистической науки// Теория речевой деятельности (Проблемы психолингвистики). - М.: Наука, 1968. - С.36-68.

93. Паронян III.А. Единицы целенаправленного общения в английской диалогической речи : Дис.... канд. филол. наук. : - Л., 1989. -259 с.

94. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. - М. : Гос. учеб. - пед. изд-во , 1938. - 452 с.

95. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. Психология интеллекта. Генезис числа у ребенка. Логика и психология/ Г1ер. с франц. - М.: Просвещение, 1969. - 659 с.

96. Познание и общение/АН СССР , Ин-т психологии ; Отв. ред. Б.Ф.Ломов и др. - М: Наука, 1988. - 208 с.

97. Поспелова А.Г. Функциональный аспект изучения речевых актов: иллокутивно-интерактивная характеристика// Трехаспектность грамматики ( на материале английского языка) : Сб. Статей. -СПб.: Изд-во С.- Петербургск. ун-та, 1992. - С.68-85.

98. Почепцов Г.Г. Молчание как знак И Анализ знаковых систем: История логики и методологии науки : Тез. докл. IX Всесоюзн. со-вещ.; Харьков, Октябрь 1986г. - Киев, 1986.

99. Психологические исследования общения. - М. : Наука, 1985, - 344 с.

1 ОО.Психологический словарь/ Под ред. В.В.Давыдова, А.В.Запорожца, Б.Ф.Ломова и др. - М.: Педагогика, 1983. - 448 с.

101.Радзиховский Л .А. Проблема общения в работах Л.С.Выготского // Психологические исследования общения. - М. : Наука , 1985. -С.49 -67.

102.Речь : восприятие и семантика : Сб. статей/ Огв. ред. Р.М.Фрумкина. - М.: Наука, 1988. - 169 с.

ЮЗ.Речь в научно-лингвистическом и дидактическом аспектах. - М.: Изд- во МГУ, 1991.- 190 с.

Ю4.Роговой Б.С. Психолингвистическое исследование гиперхаракте-ризации : Автореф. дис.... канд. филол. наук. - Л., 1971. - 19 с.

105.Романов А.А. Иллокутивные знания, иллокутивные действия и иллокутивная структура диалогического текста // Текст в коммуникации. - М., 1991. - С. 82-100.

106. Романов A.A. Коммуникативное рассогласование как разновидность прагматическог о непонимания в диалоге //Понимание и рефлексия : Матер. Перв. и Втор. Тверск. герменевтических конф. -Тверь, 1992. 4.1. - С.44-48.

107. Романов A.A., Федосеева Е.Г. Пауза в диалоге и ее интерпретация// Понимание и рефлексия : Матер. Перв. и Втор. Тверск. герменевтических конф. - Тверь, 1992. - 4.2. - С.59-63.

108. Рубинштейн С .Л. Проблемы общей психологии. - М.: Педагогика, 1973.-423 с.

109. Рубакин H.A. Письма к читателям о самообразовании // Избранное : В 2 т.- М.: Книга, 1975. - Т.2 . - 280 с.

110. Руберт И.Б. Становление и развитие английских регулятивных текстов (Структурные , семантические , прагматические аспекты): Автореф. дис.... д-ра филол. наук . - СПб , 1996. - 42 с.

111. Русский язык в его функционировании : Коммуникативно - прагматический аспект/ Отв. ред. Е.А.Земская, Д.Н.Шмелев. - М.: Наука, 1993.-219 с.

112. Сахарный Л.В. Введение в психолингвистику: Курс лекций. - Л.: Изд- во Ленингр. ун-та, 1989. - 184 с.

113. С ер ль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов// Новое в зарубежной лингвистике : Вып. 17. Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986а.-С.170-194.

114. С ер ль Дж.Р. Косвенные речевые акты// Новое в зарубежной лингвистике : Вып. 17. Теория речевых актов. ■■ М.: Прогресс, 1986 б. -С.195-222.

115. Сиротский В.Е. Проблемы полагания структуры понимания : формальный подход// Понимание и рефлексия: Матер. Перв.и Втор. Тверск. герменевтических конф. - Тверь, 1992.- 4.1. - 31-33.

116. Скребнев Ю.М. Общелингвистические проблемы описания синтаксиса разговорной речи : Автореф. дис... д-ра. филол. наук. -М., 1.971. -45 с.

117. Словарь лингвистических терминов/ О.С.Ахманова. - М.: Сов. Энциклопедия, 1969. - 608 с.

118. Сорокин Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста. - М.: Наука, 1985. - 168 с.

119. Структуры представления знаний в языке : Сб. науч. аналит. обзоров. - М.: ИНИОН, 1994. - 160 с.

120. Су сов И.П. Семантика и прагматика предложения. - Калинин : Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1980. - 51 с.

121. Тань Аошуан. Китайский язык и концептуальный мир говорящего (на примере показателя «теп»)// Вопросы языкознания. - 1994. -№5.- С. 90-97.

122. Тарасов Е.Ф. Проблемы анализа речевого общения // Общение. Текст. Высказывание. - М.: Наука, 1989. - С.7-40.

123. Тихомиров O.K. Информационная и психологическая теория мышления// Вопросы психологии. - 1974. - № 1. - С.40-48.

124. Третьякова Т.П. Английские речевые стереотипы : Функционально-семантический аспект. - СПб.: Изд-во С.-Петербургск. ун-та, 1995. - 26 с.

125. Трехаспектность грамматики (на материале английского языка): Сб. статей. - СПб: Изд-во С.-Петербургск. ун-та, 1992. - 184 с.

126. Тураева З.Я. Лингвистика текста и катег ория модальности// Вопросы языкознания. - 1994. - № 3. - С.105-114.

127. Ухтомский A.A. Избранные труды. - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1978.-358 с.

128. Фатыхова Л.А. Коммуникативно-семантический анализ атрибутивных комплексов как единиц английской диалогической речи (на материале современного английского языка) : Дис. ... канд. филол. наук: - Л., 1987. - 173 с.

129. Федоришин М.С. Диалог мировоззрений// Человек и мир в японской культуре: Сб. статей /АН СССР , Ин-т Востоковедения. - М.:: Наука , 1985. - 281 с.

130. Филиппов К.А. Проблемы синтаксиса и интонации спонтанной речи (на материале немецкого языка). - СПб : Изд-во СПб ГУ, 1993. - 164 с.

131. Фролова Г.П. Ситуация намека как семантическая единица коммуникации // Семантика единиц языка и речи: Тез. докл. Межвуз. регион, науч. конф. - Уфа,1990. - С.96-97.

132. Хартунг В. Деятельностный подход в лингвистике: результаты, границы, перспективы// Общение. Текст. Высказывание. - М.: Наука, 1989. - С.41-55.

133. Цатурян К.А. II сих о физиологические предпосылки психолингвистического исследования внутренней речи ( Матер. VII Всесоюзн. симпоз. по психолингвистике и теории коммуникации): Тез. докл. -М., 1982. - С.51-52.

134. Целищев В.В., Петров В.В Философские проблемы логики (Семантические аспекты). - М.: Высш. шк., 1984. - 128 с.

135. Чахоян Л.П. Синтаксис английской диалогической речи. - М.: Высш. шк., 1979. - 168 с.

136. Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. - М.: Наука , 1992. - 280 с.

137. Человеческий фактор в языке : Язык и порождение речи. - М.: Наука , 1991. - 240 с.

138. Человеческий фактор в языке : Языковые механизмы экспрессивности. - М.: Наука , 1991. - 214 с.

139. Шапиро Р.Я. И слово с дном двойным скрывает мир чудес // Понимание и рефлексия: Матер. Перв. и Втор. Тверск. герменевтических конф. - Тверь, 1992. - Ч. 2. - С.64-66.

140. Шахнарович A.M. Языковая личность и языковая способность// Язык-система. Язык-текст. Язык-способность/ Сб. статей. - М.: Ин- т рус. яз. РАН, 1995. - С.213-223.

141. Шевченко А.И. Прагматическая обусловленность номинаций невербальных компонентов коммуникации в англоязычном художественном тексте: Автореф. дис.... канд. филол. наук. - Киев, 1987. -23 с.

142. Шнейдер В.Б. Нормативные основания достижения адекватного понимания в актах речевой коммуникации. - Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 1993. - 96 с.

143. Штейнталь Г. Грамматика , логика и психология (их принципы и взаимоотношения )// В.А.Звягинцев. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. - М.: Просвещение, 1964. - 4.1. - С.127-135.

144. Штерн A.C. Перцептивный аспект речевой деятельности: Дис. д-ра филол. наук. - JL, 1990. -411 с.

145. Шуголь Т.Н. Диспозициоиальные речевые акты и способы их выражения (на материале нов о английского периода) : Автор, дис... канд. филол. наук . - 1990. - 16 с.

146. Щедровицкий Г.П. Схема мыследеятельности - системно-структурное строение, смысл и содержание// Системные исследования: Методологические проблемы : Ежегодник- 1986. - М.: Наука, 1У87. - С.124-146.

147. Щерба Jl.В. Избранные работы по русскому языку. - М.: Гос.учеб.- пед. изд-во Мин-ва просвещ. РСФСР, 1957. - 188 с.

148. Язык и интеллект/ Сост. и в ступ. ст. В.В.Петрова. - М.: Прогресс, 1995.-415 с.

149. Язык и структура знания: Сб. статей/ Отв. ред. Р.М.Фрумкина.-М. : Наука, 1990. - 203 с.

150. Язык-система. Язык-текст. Язык-способность. - М.: ИРЯ, 1995. - 287 с.

151. Язык, сознание, культура, этнос: Теория и прагматика: Тез. докл. Всероссийск. симпоз. по психолингвистике и теории коммуникации. - М.: ИЯЗ, 1994. - 214 с.

152. Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. -М. : ИНИОН, 1984. - 223 с.

153. Яковлева Г.Г. Роль директивных реплик в понимании диалога //Понимание и рефлексия : Матер. Перв. и Втор. Тверск. герменевтических конф. - Тверь, 1992. - 4.2. - С.73-77.

154. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства , времени и восприятия). - М., 1992. - 52 с.

155. Austin J.L. How to Do Things with Words. - Oxford : Oxford Univ. Press, 1969. - 168 p.

156. Ballmer T.T. Context Change and its Consequences for a Theory of Natural Language // Possibilities and Limitations of Pragmatics. - Amsterdam, 1981.- P.17-56.

157. Ballmer T.T., Brennenstuhl W. Speech Act Classification : A Study in the Lexical Analysis of English Speech Activity Verbs. - B. etc.: Springer, 1981.-X.- 274 p.

158. Berlo D.K. The Process of Communication. An Introduction to Theory

< n j * \ т it т т _ li. г» ..1__..i. - .. J ii r:____j.___ i r\s~ 1 tin,.

arm rracucc. - гч. i . . rioii, ivcmutut ana vvuistuii, i^oi. - ло jj.

159. Bierwisch M. Semantic Structure and Illocutionary Force// Speech Act Theory and Pragmatics. - Dordrecht etc.: Reidel, 1980. - P.1-35.

160. Bilhler A. Die Logik Kognitiver Sätze : Über Logische Grundlagen der Argumentation in der Geistes - und Sozialwissenschaften. - B., 1983. -S. 14-15.

161. Bühler K. Sprachtheorie : Die Darstellungfunktion der Sprache.- Jena, 1934.-434 p.

162. Chafe W. Discourse Structure and Human Knowledge// Language Comprehension and the Acquisition of Knowledge/ Ed. by R.O. Freedle and J.B.Carrol. - Wash., 1972.

163. Chafe W. Language and Memory.// Language. - 1973. - Vol. 49.

164. Chafe W. Language and Consciousness.// Language. -1974. - Vol. 50.

165. Chafe W. The Pear Stories : Cognitive, Cultural and Linguistic Aspects of Narration Production. - Norwood, 1980.

166. Chafe W. Discourse, Consciousness, and Time. The Flow of Displacement of Conscious Experiment in Speaking and Writing. - Chicago, 1994.

167. Clark H.H., Carlson T.B. Hearers and Speech Acts// Language. - 1982. -Vol.58-№2.-P. 332-371.

168. Cognitive Psychology. - Hove etc.: Lawrence Erlbaum Assoc. - 1989 .XIV.- 154 p.

169. Cognitive Social Psychology. - N.Y. etc. : Elsevier/North Holland, 1982.-XII.-362 p.

170. Cognitive Theories in Social Psychology: Papers from «Advances in Experimental Social Psychology». - N.Y. etc.: Acad. Press, 1978. - XV. - 528 p.

171. Comrie B. Linguistic Politeness Axes : Speaker - Adressee , SpeakerReferent , Speaker - Bystander // Pragmatics Microfiche. - 1976. -P. 1,7.

172. Dascal N. Pragmatics and the Philosophy of Mind : Thought in Language. - Amsterdam ; Philadelphia : Benjamins Publ., 1983 - 208 p.

173. Davis S. Perlocutions// Advances in the Social Psychology of Language } Ed. By B. Fraser and K.Scherer. - Cambridge, 1982.

174. Dijk T.A. van. Studies in the Pragmatics of Discourse. - The Hague etc.: M out on. - 331 p.

175. Dijk T.A. van, Kintsch W. Cognitive Psychology and Discourse// Current Trends in Textligustics. - B. etc., 1978.

176. Dijk T.A. van, Kintsch W. Strategies of Discorse Comprehension.-N.Y. etc.: Acad. Press, 1983. -411 p.

177. Edmondson W. Spoken Discourse : A Model for Analysis. - L. ; N.Y. : Longman, 1981. - X. - 217 p.

178. Ervin-Tripp S.M. Sociolinguistic Rules of Address// Sociolinguistics. Selected Readings / Ed. by J.B.Pride and J.Holmes. - Harmondsworth, 1972.

179. Fillmore Ch. The Case for Case// Universals in Linguistic Theory. -N.Y., 1968 - P.l-88.

180. Firbas J. On Defining the Theme in Functional Sentence Analysis// Traveaux linguistiques de Prague. - 1964. - № 1 . - P. 267-280.

181. Firbas J. Some Aspects of the Czechoslovak Approach to Problems of Functional Sentence Perspective// Papers on Functional Sentence Perspective / Ed. by Danes. - The Hague, 1974.

182. Flavell J.H. Cognitive Development. - Englewood Cliffs (N.J.): Prentice -Hall, 1977.-XI.- 286 p.

183. Fraser B. Hedged Performatives. - Syntax and Semantics. - Vol. 3. : Speech Acts. - N.Y. etc., 1975.

184. Gazdar G. Pragmatics : Implicature , Pressupposition, and Logical Form . - N.Y.: Acad. Press, 1979.

185. Gill K.S. The Knowledge - Based Machine : Issues of Knowledge Transfer// Artificial Intelligence for Society. - Chichester etc., 1986.

186. Goffman E. Behavior in Public Places : Notes on the Social Organization of Gatherings. - N.Y.: Free Press of Glencoe, 1963.

187. Goffman E. Relations in Public : Microstudies of the Public Order. -N.Y.: Basic Books, 1971.

188. Goffman E. Replies and Responses// Language in Society. - 1975. №5.-P. 257-313.

189. Goffman E. Responce cries// Language. - 1978. - 54. - P. 787-815.

190. Goffman E. Footing// Semiótica. - 1979. - 25. - P. 1-29.

191. Goldman A.I. Cognitive Science and Metaphysics//Journal of Philosophy. - 1987.-Vol. 84.-№10.

192. Goodwin Ch. Conversational Organization : Interaction Between Speakers and Hearers. - N.Y. etc.: Acad. Press, 1981 - XII. -195 p.

193. Greimas A.J. Du sens II: Essais semiotiques . - P.:Ed. du Seuil, 1983. -245 p.

194. Grice H.P. Logic and Conversation// Syntax and Semantics. - N. Y. : Acad. Press, 1975. - Vol. 3. - P.41-58.

195. Halliday M.A.K. Language Structure and Language Function// New Horizons in Linguistics. - Harmondsworth, 1970.

196. Haverkate H. Impositive Sentences in Spanish : Theory and Description in Linguistic Pragmatics. - Amsterdam etc., : North Holland, 1979.-VIII.- 194 p.

197. Henne R., Rehbock H. Einfiihrung in die Gesprachanalyse. - B.; N. Y. : De Gruyter, 1979. - 274 S.

198. Hintikka J. Answers to Questions // Questions / Ed. by H. Hir. - Dordrecht : Reidel, 1978. - P. 279-300.

199. Katz J.J. Semantic Theory. - L.; N.Y.: Harper & Row Publ., 1972. -464 p.

200. Katz J.J., Fodor J.A. The Structure of a Semantic Theory//The Strucrure of Language : Readings in the Philosophy of Language.-Englewood Cliffs : Prentice Hall Inc., 1965. - P. 479-482.

201. Krackel M. Communicative Acts and Shared Knowledge in Natural Discourse. - L. etc.: Acad. Press, 1981. - 316p.

202. Kummer W. Pragmatic Implication//Studies in Text Grammar. - Dordrecht ; Boston : Reidel, 1973.- P. 96-112.

203. Langacker R.W. Observations and Speculations on Subjectivity// Ico-nicity in Syntax. - Amsterdam; Philadelphia, 1985.

204. Langacker R.W. Foundations of Cognitive Grammar. - Vol.1. - Theoretical Prerequisites. - Stanford (Calif.):Stanford Univ. Press, 1987. -516 p.

205. Langacker R.W. Concept, Image, and Symbol : The Conginitive Basis of Grammar. - B.; N.Y.: Mouton de Gruyter, 1990. - 395 p.

206. Leech G.N. Principles of Pragmatics. - L.; N.Y. :Longman 1983. -XIII.-250 p.

207. Levinson S.C. Pragmatics and Social Deixis : Reclaiming the Notion of Conventional Implicative// Proceedings of the Annual Meeting of the Berkeley Linguistics Society. - Berkeley. - 1979. - № 5. -P. 206-223.

208. Levinson S.C. The Essential Inadequacies of Speech Act Models of Dialogue//Possibilities and Limitations of Pragmatics. - Amsterdam, 1981.-P. 473-492.

209. Levinson S.C. Pragmatics. - Cambridge : Cambr. Univ. Press, 1983.

- 420 p.

210. Linguistic Reflections of Cognitive Events// Coherence and Grounding in Dicourse / Ed. by R.Tomlin. - Amsterdam, 1987.

211. Lyons J. Semantics. - Cambridge : Cambr. Univ. Press, 1979. - Vol.2.

- 897 p.

212. Maltz D.N., Borker R.A. A Cultural Approach to Male-Famale Mis-communication// Language and Social Identity/ Ed. by J.Gumperz.-Cambridge, 1982.

213. Maslow A.H. The Farther Reaches of Human Nature. - N.Y., 1971.

214. Minsky M.L. Perceptions : An Introduction to Computational Geometry. - Camb. (Mass); L.: TIT Press, 1972. - 258 p.

215. Mohanty J.N. Transcendental Philosophy, Time,History, and Interpretation Theory : Some Thoughts on an Antifoundationalistic Argument// Perspektiven Transzendentaler Reflexion : Festschrift Gerhard Funke zum 75 - Geburstag. - Bonn, 1989.

216. Munro A. Indirect Speech Acts Are not Strictly Conventional// Linguistic Inquiry. - 1979. - Vol. 10. - P. 353-356.

217. Neisser U. Cognitive Psychology. - N.Y.: Appleton, 1967. - 351 p.

218. Nystrand M. The Structure of Written Communication : Studies in Reciprocity between Writers and Readers. - N.Y. etc., 1986.

219. Orestrom B. Turn - Taking in English Conversation: Doctoral diss. -L.: Gleerup, 1983. - 195 p.

220. Osgood Ch. E. Things and Words// Relationship of Verbal and Nonverbal Communication. - The Hague etc., 1980.

221. Paivio A. An Imagery and Verbal Processes. - N.Y. : Holt, Reinhart, Winston, 1971.-596 p.

222. Paivio A. The Relationship between Verbal and Perceptual Codes// Handbook of Perception / Ed. by E.C.Carterette and M.P.Friedman. -Vol. 8. Perceptual Coding. - N.Y., 1978. - P. 46-59.

223. Parsons T. Some Problems Concerning the Logic of Grammatical Modifiers// Semantics of Natural Language. - Boston, 1972.

224. Pavilionis R.J. On Meaning and Understanding// Acta Philosophica Fennica. - 1985. - Vol.38.

225. Pragmalinguistics : Theory and Practice. - The Hague: Mouton, 1979.

- 444 p.

226. Pragmatics of Natural Language. - Dordrecht : Reidel , 1971. - VI.

- 241 p.

227. Pylyshyn Z.W. Computation and Cognition : Issues in the Foundation of Cognitive Science// Behavioral and Brain Sciences. - 1980. - Vol.3.

228. Rauch G. Aspects of Deixis// Essays on Deixis . - Tiibirgen : Narr., 1983. - P. 9-60.

229. Rommetveit R. Words, Meanings, and Messages. Theory and Experiments in Psycholinguistics. - N.Y; L. :Acad. Press 1968 . - VIII. - 328 p.

230. Sadock J.M. Toward a Linguistic Theory of Speech Acts. - N.Y. etc., 1974.

231. Searle J.R. Indirect Speech ActsH Syntax and Semantics: Vol. 3. Speech Acts / Ed. by P.Cole, J.L.Morgan. - N.Y. etc., 1975. - P.59-82.

232. Searle J.R. A Classification of Illocutionary Acts// Language in Society. - 1976.-№5.-P. 1-23.

233. Searle J.R. Expression and Meaning : Studies in the Theory of Speech Acts. - Cambridge etc.: Cambr. Univ. Press. 1979. - XIV. - 187 p.

234. Searle J.R. Intentionality . An Essay in the Philosophy of Mind.- Cambridge etc.: Cambr. Univ. Press, 1983. - 278 p.

235. Searle J.R.,Vanderveken D. Foundations of Illocutionary Logic. -Cambridge etc., 1985.

236. Speech Act Theory and Pragmatics. - Dordrecht etc. : Reidel, 1980. -XI.-317 p.

237. Stalnaker R.C. Assertion // Syntax and Semantics.- 9.: Pragmatics / Ed. by P.Cole. - N.Y.: Acad. Press, 1978. - P. 315-332.

238. Stampe D.M. Meaning and Truth in the Theory of Speech Acts// Syntax and Semantics .- Vol.3 : Speech Acts. - N.Y. etc., 1975.

239. Tesniere L. Elements de syntaxe structurale. - P., 1959. - 672 p.

240. Topics in Cognitive Linguistics / Ed. by B.Rudzka - Ostyn. -Amsterdam, Philadelphia: Benjamins Publ. Co., 1988. -X. - 704 p.

241. Trager G.L. Paralanguage : a First Approximation// Studies in Linguistics. - 1958. - № 13.

242. Verschueren J. Speech Act Classification : A Study of Lexical Analysis of English Speech Activity Verbs// Language. - 1973. - Vol.59. - № 1.

243. Werner N., Kaplan B. Symbol Formation . An Organismic- Developmental Approach to Language and the Expression of Thought. - N.Y.: Willey & Sons, 1963. - 530 p.

244. Wierzbicka A. English Speech Act Verbs : A Semantic Dictionary. Sydney etc.: Acad. Press , 1987. - VIII - 397 p.

245. Wunderlich D. Pragmatik, Sprachsituation, Deixis // Generative Semantik. - Frankfurt - a/ M., 1972. - S. 285-313.

246. Wunderlich D. Methodological Remarks on Speech Act Theory// Speech Act Theory and Pragmatics. - Dordrecht etc. : Reidel, 1980. -P. 291-312.

СПИСОК УСЛОВНЫХ ОБОЗНАЧЕНИЙ ЦИТИРУЕМЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

B.J.W. - Barrie J.M. The Will Н One - Act Plays of Today. -

L. etc.: George G. Harrap & Co. Ltd, 1961. - P. 35 - 67.

B.K.M. - Bennett A. and Knoblock E. Milestones // Modern Plays. - L.: Dent, 1964. - P. 1 - 72.

B.N.R. - Bond E. Narrow Road to the Deep North // Modern

English Drama . - M.: Raduga Publ., 1984. - P.275 - 334.

Ch.L.M. - Christie A. The Listerdale Mystery. - Glasgow : Fontana Books, 1963. - 192p.

Ch.M.A. - Christie A. The Mystery of King's Abbot. - M.: Higher School Publ., 1980. - 230p.

Ch.Th.D. - Christie A. They Do it with Mirrors. - L.: Pan Books Ltd, 1972. - 192p.

D.P.A. - Daviot G. The Pen of My Aunt // English One - Act Plays of Today. - L. etc.: Oxford Univ. Press, 1962. -P.129- 148.

H.A.G. - Hellman L. The Autumn Garden // Three American Plays. - M.: Progress Publ., 1972. - P. 129 - 219.

H.L.I. - Howarth D. A Lily in Little India // New English Dramatists. - Harmondsworth (Mx): Penguin Books, 1966. -P.15-74.

M.B.O. - Mankowitz W. The Bespoke Overcoat// English One - Act Plays of Today. - L. etc.: Oxford Univ. Press, 1962. - P. 103 - 128.

M.D.B. - Mortimer J. The Dock Brief// English One - Act

Plays of Today. - L. etc.: Oxford Univ. Press, 1962. -

P.195-236.

M.D.R. - Milne A. The Dover Road // Modern Plays. - L.: Dent, 1964. - P.73 - 138.

M.E.P. - Modern English Plays. - M.: Progress, 1966. - 384 p.

M.I.V. - Miller A. Incident at Vichy H New American Drama.

- Harmondsworth (Mx): Penguin Books, 1973. - P. 151

-203.

M.J.C. - Mortimer J. Collaborators : A Play. - L.: French, 1973.

- 65p.

M.M.B. - Malleson M. The Bet // One - Act Plays of To-day.

- L. etc.: George G. Harrap & Co. Ltd , 1961.-P. 6998.

N.E.D. - New English Dramatists // Harmondsworth (Mx): Penguin Books, 1966. - 192p.

O.E.C. - Osborne J. The End of Me Old Cigar // The End of Me Old Cigar: A Play; and Jill and Jack : A Play for Television. - L.: Faber & Faber Ltd, 1975. - P. 7 - 56.

O.L.B. - Osborne J. Look Back in Anger // Modern English Plays. - M.: Progress, 1966. - P.27 - 142.

O.W.S. - Osborne J. West of Suez // Modern English Drama .

- M.: Raduga Publ., 1984. - P. 381 - 455.

P.D.W. - Pinter H. The Dumb Waiter // Plays of the Modern

Theatre. Great Britain. Ireland. USA. - L.: Prosvescheniye, 1970. - P.lll-131.

P.M.D. - Priestly J.B. Mother's Day // English One - Act Plays of Today. - L. etc.: Oxford Univ. Press, 1962. - P. 149-172.

R.B.S. - Reckord B. Skyvers // New English Dramatists .

- Harmondsworth (Mx): Penguin Books, 1966. - P.75 - 135.

R.G.H. - Richardson J. Gallows Humour // New American

Drama. - Harmohdsworth (Mx): Penguin Books, 1973. -P. 61 - 120.

R.T.R. - Rattigan T. Ross // Plays of the Sixties. -L.: Pan Books, 1970. - P. 7 -118.

R.W.B. - Rattigan T. The Winslow Boy : A Play in 2 Acts. - M.: Progress Publ., 1978. - 96 p.

S.D.R. - Storey D. The Restoration of Arnold Middleton //

Modern English Drama. - M.: Raduga Publ., 1984. -P. 157 - 274.

S.M.T. - Schisgal M. The Typists // New American Drama. -

Harmondsworth (Mx): Penguin Books, 1973. - P. 121 -150.

Sh.R.H. - Shaffer P. The Royal Hunt of the Sun // Plays of the Sixties. - Vol.1. - L.: Pan Books, 1970. - P.l 19 - 208.

W.Ch.E. - Wesker A. Chips with Everything // Plays of the

Modern Theatre. Great Britain. Ireland. USA. - L.: Prosvescheniye, 1970. - P. 132 - 174.

W.F.S. - Wesker A. The Four Seasons // New English

Dramatists. - Harmondsworth (Mx): Penguin Books, 1966. - P. 137 - 190.

W.H.B. - Waterhouse K. and Hall W. Billy Liar // Plays of the Sixties. - L.: Pan Books, 1970. - P. 209 - 290.

W.O.D. - Williams T. Orpheus Descending // Three American Plays. - M.: Progress Publ., 1972. - P.221 - 307.

W.R.D. - Wood M. The Road to Damascus // One - Act Plays

of To-day. - L. etc.: George G. Harrap & Co. Ltd, 1961. P.153- 178.