Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, доктор филологических наук Сухих, Станислав Алексеевич

• Сухих, Станислав Алексеевич
• доктор филологических наук
• 1998

Оглавление диссертации доктор филологических наук Сухих, Станислав Алексеевич

ВВЕДЕНИЕ.

1. КОММУНИКАЦИЯ КАК ПЕРВИЧНАЯ ЯЗЫКОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ.

1.1. Методологические принципы описания коммуникативного процесса.

1.2. Речевые интеракции и стратегии.

1.3. Организация коммуникативного процесса.

1.4. Структура диалога.

1.5. Типология коммуникативных событий.

1.6. Коммуникативная модель в дидактическом процессе.

1.7. Выводы.

2. ЛИЧНОСТНЫЕ АСПЕКТЫ КОММУНИКАТИВНОГО ПРОЦЕССА.

2.1. Аспект отношения в диалоге.

2.2. Языковая личность в диалоге.

2.3. Языковые черты личности.

2.4. Выводы.

3. ПОДХОДЫ К ИНТЕРПРЕТАЦИИ ЛИЧНОСТНЫХ ПАРАМЕТРОВ КОММУНИКАЦИИ.

3.1. Диалог как универсальный принцип организации.

3.2. Два подхода к изучению языковой личности.

3.2.1.Структурный подход.

3.2.2.Холистический подход.

3.3. Структура коммуникантов в общении.

3.3.1.В поисках адекватных факторов.

3.2.2.Фактор установки в структуре коммуниканта.

3.4. Дифференциальные аспекты языкового сознания.

3.5. Типология коммуникативных стилей.

3.5.1 .Жалостно-зависимый стиль.

3.5.2.Помогающий стиль.

3.5.3.Беззаветный стиль.

3.5.4.Агрессивно-обесценивающий стиль.

3.5.5. Определяюще-контролирующий стиль.

3.5.6.Дистанцирующий стиль.

3.5.7.Самодоказывающий стиль.

3.5.8. Драматизирующий стиль.

3.6. Выводы.

4. ТЕКСТ КАК ПРОДУКТ

КОММУНИКАЦИИ.

4.1. Семантическая организация текста и принципы её анализа.

4.1.1 .Естественнонаучные основания когнитивной семантики.

4.1.2.Когнитивные принципы анализа текста.

4.2. Тема как организующий фактор общения.

4.3. Формально-содержательные особенности строевых единиц текста.

4.4. Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса»

Предметом диссертационного исследования являются коммуниктивно-прагматические параметры процесса языкового общения, определяющие сферу прагмалингвистического моделирования.

Актуальность обращения к данной проблеме обусловлена тем, что несмотря на достаточное количество исследований, пока еще слабо удается формализовать (смоделировать) психолингвистические релевантные переменные, характеризующие сущность человеческой коммуникации. Лингвистическая прагматика, опираясь на принцип деятельности, выступает тем направлением, которое соответствует, по всей видимости, гуманистическому направлению в науке. "Взаимодействие двух подходов гуманитарного и сциентистского - выступает по-разному на различных уровнях анализа какого-либо языкового объекта'УСусов, 1987 : 12/. Языкознание, как и другие гуманитарные науки, может быть представлено следующей оппозицией углов зрения: предметная пассивность - личностная активность, объективность - субъективность, "отстраненность" исследователя - включенность исследователя в концептуализацию, элементаризм /аддитивность/ - целостность подхода, имманентность - разомк-нутость/опосредованность/, детерминизм - телеологичность. Нечто подобное наблюдается в выделении двух парадигм психологии /о номотетическом и идеографическом подходе, см: .Соколова, 1995:426/. Прагматическое языкознание может занять свое место в холистической картине мира, в основе которой лежит квантово-релятивистская модель, утверждающая процесс " порядка через флуктацию" /Böhm, 1986/, где мир представляет собой голограмму, паттерн, или имплицитный порядок. Категория материи трактуется как стоячая волна по отношению к физическому телу человека, а сознание его характеризуется поле-волновыми качествами /неразрывностью и нелокальностью, подробнее, см.: Капра, 1994/. Таким образом человек выступает, как видится, той противоречивой сущностью, определяемой как материальное /дискретное/ и полевое /континуальное/. Степень осознанности или акцентуированности этих точек отсчета формирует взгляд на мир: хилотропный /ориентированый на материю/ или холотропный /ориентированный на целостность, подробнее, см.: Гроф, 1994:254/. Данное положение, по всей видимости, существенно для понимания перспективы развития лингвистики, если она призвана вскрыть сущность знакового опосредования сознания человека, качества которого определяют как строй языковой системы, так и языковую ментальность каждой культуры /ср. например, инкорпорированный строй языка -инкорпорированное мышление, эргативный строй языка - пассивное мышление, аффективный, локативный строй языка - де-миактивное мышление, номинативный строй языка - активное мышление, Лосев, J982/. "Прагматический подход к языку видоизменяет характер процедур лингвистического анализа. .в современной теории и практике изучения языка утверждается ориентация на изучение речевой деятельности, следует идти от речевого общения к языковой компетенции."/Бар^у^рва, 1984/.

При этом коммуникативная лингвистика "является своего рода противоположностью таксономической лингвистики .она включает в себя аспекты исследования: а) вербальный и прагма-лингвистический, б) психологический, в) социокультурный, г) семиотический"/Колшанский, 1984: 23/.

Традиционно в центре внимания отечественных психологов стояла проблема общения, одной из сторон которой выступала коммуникация /см.: Андреева, 1980; Макарова, 1984; Па-рыгин, 1971, Соковин, 1973/. В качестве предмета выступают процессы общения, "рассматриваемые под углом зрения взаимоотношений личности и общества'УЛеонтьев, 1997 : 13/ Однако понимание этого феномена А. А. Леонтьев ограничивает анализом психологических функций общения, механизмами и средствами общения в зависимости от функций общения, особенностей личности. Так как язык является важнейшим средством общения, то исследование должно быть направлено на речевое общение /Леонтьев, 1997 : 15/. Коммуникация понимается при этом как общение sensu stricto. Процесс коммуникации с позиции деятельностной модели общение понимается как речевая деятельность (1969; 1974) и как специфика взаимоотношения личности и общества /1997/. Отечественная психолингвистика опирается также на данный подход /ср.: Зимняя, 1974; Тарасов, 1977; Шахнарович, 1974 и др./. Относительно более целостно общение рассмотрено в исследованиях Б. Ф. Ломова, вклад которого заключается в установлении функций общения и уровней его анализа, соотношении психических процессов и процессов общения [1981]. Проблема моделирования общения волновала чешских ученых, понимающих коммуникацию как разновидность социального общения и различающих замысел коммуникатора, смысл общения для коммуникатора, предметное содержание сообщения, смысл сообщения для реципиента, эффект воздействия на реципиента [Брихцин, Яноушек и др., 1987].

Эволюционный аспект общения оказался в фокусе внимания М. И. Лисиной, в концепции которой общение понималось как коммуникативная деятельность [1986]. Особые усилия отечественная психология направила на исследование роли общения в интеллектуальных процессах при условиях совместной деятельности [Кучинский, 1987; Полуэктова, 1985 и др.]. Отдельное направление составляет изучение речи «как средства фиксации человеческого опыта и знаний, средства взаимодействия людей, общения и асоциальных контактов», опирающегося на текстоцентрическую позицию, т.е. исходящую из продукта коммуникации /об текстоцентрической и автороцентри-ческой концепциях, см. Сусов, 1979/. При этом выделяются три аспекта отражения психики в текстовых структурах: содержание, текстовая форма, речевое поведение (коммуникативный аспект) [Ушакова, 1989]. Текстоцентрическая позиция лежит также в исследовании текстовой деятельности в структуре социальной коммуникации, представляемая в виде семиосоциоп-сихологической теории общения [Дридзе, 1980; 1984], а также когнитивным подходом к знаковым построениям в лингвистике стратегии и структуры порождения дискурса, см.: van Dijk, Kintsch, 1983/, психологическая реальность языковых единиц в общем генеративном процессе, Knobloch, 1984; Hermann, 1982, соотношение единиц когнитивного и языкового при порождении и восприятии текстов, Beaugrande, 1980; Lehnert, 1980; Новиков, 1983, Chafe, 1982/

Исследователи не оставили без внимания и проблемы коммуникативного воздействия. Однако эта сторона, пожалуй, наименее исследована, как отмечают У. Хараш/1983/ и JI. Вой-тасик /1981/. Субъектноцентрический подход в изучении закономерностей диалога имеет место и в описаниях А. Б. Добро-вича. Автор строит свою типологию коммуникантов и уровни протекания общения, а также предлагает свое видение психологической коррекции общения [1987].

Та же автороцентрическая концепция лежит в основе исследования особенностей реализации личности в тексте. Актуальным при этом является вопрос типологии языковых личностей в основе на коммуникативно ориентированные признаки /Сусов, 1989/, на соотношение прагматикона, лексикона и тезауруса при порождении текста /Караулов, 1987/, на доминирующие типы понимания текстов /Богин, 1986/, на индивидуальный стиль общения /Маствилискер, 1989/, на речевые портреты, реконструируемые на основе данных формально-семиотического, когнитивно интерпретируемого и социально-интерактивного уровней /Пушкин, 1990/, на психопатологическое поведение в коммуникации /Olsen, 1979/

Западная лингвистика преодолевала адгеренетность в языкознании через постепенное расширение языковой модели /стандартная теория, Хомский, 1962; гипотеза вершинного перформатива, Sadock, 1974/, через построение речеактовой теории /Austin, 1962; 1963; Searle, 1969; 1975; 1976; Cohen, 1974; Wunderlich, 1974; 1976; Почепцов, 1975; Hindelang, 1983/ и поиск новых референтов в конверзационной теории, опираясь на разработку модели вербальной деятельности /Wunderlich, 1976; Habermas, 1976; Pask, 1976; Rehbein, 1977; Henne, 1975; 1979; Schwitalla, 1983; Михайлов, 1986/. Сюда можно отнести процесс способов сегментации коммуникации /Rehbein, 1979/, классификации действий управления диалогом интервью /Schwitalla, 1979/. Более фундаментальное описание получила категория отношения в коммуникативном процессе в аксиоматической моделью Карла Бюлера, которая закладывала основы будущего интегративного подхода, воплощаемого в лингвистической прагматике. "Физика и психология сталкиваются в лингвистике, как и в любой другой культурно-исторической дисциплине, и не было бы никакого выхода, если бы между физическим и психическим лежала пропасть, а исследователь языка старался бы обнаружить между ними точку соприкосновения."/Бюлер, 1993 : 11/. Выявление стилевых особенностей коммуникации в 4 зонах дистанции в рамках социо-психо-лингвистического феномена имело, по всей видимости, скорее принципиальное значение для развития прагмалингвистиче-ской теории /Seger, 1981/ Попытка создания комплексной теории с учетом различий понимания говорящим и слушающим структуры социальной ситуации предпринималась /Cicourel, 1975; Beyer, 1977; Geissner, 1981/. Поиск единиц секвенции коммуникативных событий, включающих акты, ходы, обмены, фазы и интеракции проводили /Edmonson, 1981; Schank, 1981; 1983/. Предпринималась попытка найти интегрирующее начала коммуникации в стратегиях Т. Ван Дейка /1983; 1989/, Rosen-gren /1983/ или в прикладных моделях общения Койт М., Ыйм Х./1988/. Выявление иллокутивных составляющих в речевом плане описывают только формально-прагматические секвенции в диалоге /Schleker, 1983/.

Однако однобокость текстоцентрического подхода не позволяла, вероятно, построить относительно целостную модель коммуникативного процесса.

Как показал анализ состояния исследованности общения, концептуализация изучаемого феномена проводилась под различными углами зрения, причем уровень рассмотрения носил преимущественно методологический характер, а операциона-лизация понятий не получила достаточной апробации. К тому же появление на психологической арене нейролингвистических методик, использующих знаковые структуры в решении своих задач (ср.: генеративная модель порождения высказывания в снятии симптоматики консультируемого [Бендлер, Гриндер, 1993; Дилтс и др., 1993], а также практические требования проведения психотерапевтической, консультационной и диагно-стико-аналитической работы в различных сферах побуждают к построению модели коммуникативного процесса, в котором происходит знаковое опредмечивание интегральной индивидуальности в речевом дискурсе. Выделение в прагмалингвистике собственного концептуального аппарата, ориентированного на коммуникативный процесс в знаковом взаимодействии предполагает, по всей видимости, что теоретические концепты лингвистической прагматики имеют своих референтов в социальной, психологической, когнитивной, этнической сферах. Поэтому построение чисто прагмалингвистической феноменологии вряд ли сумеет преодолеть внутреннюю замкнутость в лингвистике. Интегративная парадигма в современной науке предполагает обращение внимания на сам процесс опосредования содержания бессознательного "семантического вакуума" / Налимов, Дрогалина, 1995 / в генеративном процессе. Этот процесс совершается через когнитивные коды, которые в свою очередь опосредуются через глубинные структуры языкового сознания, через процесс опредмечивания картины мира и совершения речевых действий, которые в своей сути прагматичны. Данный закон аналогий, т.е. телеологичность процесса, опосредующего отношения между разными уровнями, представляет различные качества интенциональности сознания, назначение которого, как представляется, и состоит в процессе самоактуализации личности, рассматриваемого как частное проявление общего космического закона.

Накопленный опыт прагмалингвистики, включающий этапы построения теории речевых актов и разработки конверсаци-онного анализа, а также вычленение релевантных переменных модели общения, указывает на тот факт, что только интерд^к? циплинарность позволяет преодолеть нарушение одного из основных принципов организации универсума - принципа опосредования / описание закона Гермеса см. Донцов, 1994 /. Сознание человека опосредуется через знаковые структуры, что, с одной стороны, породило в прагматике языка проблему языковой личности, а с другой - позволило преодолеть главный недостаток структурного языкознания - отрицание первичности коммуникативной реальности и подмену его исходного референта теоретической областью построений, на что еще в свое время указывал Л.В. Щерба /1974/. Коммуникативно-прагматическое языкознание предложило соответственно триаду рассмотрения, где во главе стоит прагматика, стимулирующая процесс активизации семантической сферы, обусловливающая формально-синтаксический способ расчленения или опредмечивания интенциональной составляющей сознания. Как показывает анализ существующих прагмалингвистических моделей, главным их недостатком является высокая степень дискретности "схватывания" таких существенных качеств коммуникации как целостность и дискурсивная континуальность.

Поэтому целью данного исследования является построение теоретической модели коммуникации, в которой бы сочетались коммуникатороцентрический и текстоцентрический подходы, позволяющие произвести более целостную концептуализацию пространства лингвистической прагматики в переменных модели. А также установить область психолингвистических переменных модели коммуникации как сферы, где происходит процесс опосредования или перевода энергоинформационной природы сознания в дискретные величины языкового воплощения.

В связи с поставленной целью предполагается решить ряд задач:

-во-первых, определить целостность коммуникативного события и возможную его сегментацию,

-во-вторых, выделить переменные релевантные для праг-малингвистического моделирования,

-в-третьих, найти способы^ в которых фиксируется процесс опосредования более тонких информационных составляющих в наблюдаемые явление, характерные для субъекта коммуникации; и наконец, выявить возможность сегментации строевых единиц коммуникативного следа - текста.

Научная новизна исследования заключается в междисцип-линарности подхода к моделированию коммуникативных процессов, тем самым преодолевается искусственный разрыв между причиной и следствием, выраженный в размежевании лингвистики и психологии. Ряд ученых предлагал искать причины изменений изучаемой сферы в сопряженных областях знаний /Пиаже, 1969; Обуховская, 1996 : 138; Quasthoff, 1980 : 13/.

Научная и практическая значимость полученных результатов состоит в возможности их использования в прикладных сферах, где необходимо проведение идентификации личности через порождаемые им тексты /в юридической психологии, в психодиагностике, а также в литературоведении при работе над текстами и анализе творчества писателя при формализации знаковых построений/. В рамках курса анализа текста многие процедуры формализации могут быть использованы в дидактических целях при обучении интерпретации художественных текстов.

Исследование опирается на анализ двух единиц: дискурса, как коммуникатороцентрической единицы, и текста, как кони цептуальнои единицы теоретического- лингвистики.

Методы исследования: Гипотетико-дедуктивный метод при моделировании вербального поведения коммуникантов в зависимости от установки, моделирование, интерпретация значения предложение через элементарные пропозиции, метод интерпретации прагматических пресуппозиций, перифразирование, описательный и контекстуальный методы, эксперимент и наблюдение.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Речевая коммуникация представляет собой многомерный объект, который предполагает для своего исследования интегративный подход, опирающийся на текстоцентрический и коммуникаторо-центрический углы зрения. Они позволяют интерпретировать объектно-ориентированные компоненты, составляющие часть среды, и субъектно-ориентированные компоненты, представляющие языковую личность. Причем в качестве методелогического принципа для понимания речевой коммуникации выдвигается понятие функциональной системы, в основе которой лежит телеологический подход, задающий принцип активности /приоритет внутреннего над внешним/, принцип развития /приоритет будущего над прошлым/ и принцип иерархичности /приоритет метасистемы над субсистемами, каковыми являются сами коммуниканты/. Принцип иерархичности предполагает соотнесенность субсистемы с системой и метасистемой. В качестве последней выступают социальные процессы ассоциации и диссоциации, измеряемые на уровне наивного сознания понятиями диалога и квазидиалога. Систему представляет языковая личность во всей ее совокупности качеств, опосредуемых через знаковое поведение. В качестве субсистемы выступают различные дискретные величины, в которых описывается языковая личность.

2. Диалогизм выступает универсальной категорией организации коммуникативного взаимодействия между партнерами /внешний план диалога/ и принципом организации сознания /внутренний план диалога/. Тем самым достигается двойная детерминация поведения человека: групповая /через языковой диалог/ и индивидуальная /через автодиалог/.

3. Основу вариабельности диалогического общения составляют 4 её типа: аффилятивный, интерпретационный, диалог-интервью и инструментальный. Однако в реальной коммуникации взаимодействуют несколько образцов диалогических событий, так как человеческое общение имеет полифункциональный характер, т.е. в одном диалогическом дискурсе могут реализоваться несколько макроинтенций.

4. Выделение переменных модели коммуникации является следствием процесса декомпозиции. Объектноориенти-рованные компоненеты среды составляют социальные сферы: производственно-институциональная, обслуживания, досуга, семейно-бытовая, окказиональная . Темы по степени релевантности расчленяются на три класса: нейтральные, предметно-профессиональные и личностные темы. Речевые действия обладают иллокутивным и коллокутивным потенциалом. Иллокутивный потенциал составляют речевые действия 7 классов: вокативы, структивы, эротативы, регулятивы,,. экспрессивы, кон-стативы, декларативы. Коллокутивный потенциал составляют действия, направленные на поддержание уровня отношений посредством актов репрезентации,. оценивания, сравнивания, в результате чего может изменятся степень дистантности /коннекции/ между партнерами от дистанцирующей, до амбивалентной, любезной, интимной по горизонтали и влиять на отношения по вертикали, конецптуализируемые как солидарные, доминирующие, подчинительные, отбрасывающие и нисходящие.

5. Общение как многомерный феномен имеет фундаментальный аспект - отношение, представленное диалогичу \ы* А ческой модальностью, состоящей из 4 подсистем: логической, экзистенциональной, интерперсональной и эгоцентрической.

6. Соотношение эмпирического и теоретического уровней в рамках прагмалингвистики представлены, соответственно, следующими оппозициями: речевая интеракция -диалог; фазы - диалогическое событие, трансакция -диалогическое единство, ход - сложная реплика, речевое действие - реплика.

7. Активность языковой личности может измеряться особенностями установки, которые влияют на вербальное поведение коммуниканта: пластично-динамическая, грубо-динамическая, грубо-статическая, вариабельная. Эти типы установок влияют на размеры стратегий, на степень эготивности, на степень семантической когерентности темы, на соблюдение норм и схем, на доминирование диалогической модальности.

8. Языковая личность^как сложная многоуровневая функциональная система^ включает языковую и коммуникативную компетенции, а также тезаурус и мотивацион-ную сферу. На экспонентном уровне языковая личность может быть описана как активная или пассивная/созерцательная/, персуативная/убеждающая/ или голословная; на субстанциональном же уровне ей присущи качества конкретности или абстрактности, аналитичности или синтетичности; на интенциональном уровне находят выражение такие её черты как юмористичность или буквальность, конфликтность или коо-перативность, директивность или интегративность.

9. Невротическое ЭГО может быть концептуализировано различием в коммуникативном поведении, которое проявляется в: жалостно-зависимым, помогающим, беззаветным, доказывающим, дистанцирующим, драматизирующим, агрессивно -обесценивающим и определяюще-контролирующим стилях. Однако в реальной коммуникации данные стили составляют определенную пропорцию вычлененных тенденций вербального поведения.

10. В тексте реализуются различные виды знаний. Знания рецепты представляют собой скрипто-фреймовую модель информации, накопленную в социальном опыте, и знания ретуши, в которых находит выражение информация индивидуального опыта. Степень интереса вербального текста может измеряется коэффициентом соотношения количества пропозиций ретуши к общему числу реализованных в тексте пропозиций. Весь анализ текста сводится к 4 шаговой процедуре: 1) установление глобальной когнитивной структуры, 2) установление списка пропозиций, представляющих когнитивные структуры знаний рецепта и ретуши, 3) анализ семантической когерентности пропозиций двух сфер знания, 4) реконструкция макроинтенции или морали авторской стратегии.

11. Высказывание измеряется четырехсторонним соотношением предметной, аппелятивной, самопрезентативной и интерперсональной составляющих. Структурирование пропозиционального аспекта определяется симметричностью или асимметричностью соотношения семантической конфигурации актантов с конфигурацией актантов формально-синтаксического, иначе тектонического уровня

12. Глубинные и поверхностные структуры предложения находятся либо в симметричных^ либо асимметричных отношениях. Это зависит от кумулятивности лексем, нарушающих симметричное соотношение семантических и синтаксических актантов. За тектонической простотой могут скрываться сложные семантические структуры. Соотношение семантической и формальной структуры может быть выражено в коэффициенте информативной нагрузки членов предложения.

13. Прагмалингвистическая модель открывает иную возможность в трактовке соотношения денотативно-референтного и сигнификативного планов конструктивной единицы предложения. Денотативно-референтный план определяется логико-семантической интерпретацией пропозиции как самодостаточной единицы в лексиконе, а сигнификативный план представляет собой способ осмысления заданной в лексиконе пропозиции в зависимости от прагматического фактора: пресуппозиций и структуры языковой личности. Материал исследования составляют протоколы записей аутентичного общения, пьесы русских, советских и зарубежных авторов, тексты отечественной художественной литературы, видеофрагменты. Основные положения диссертации отражены в 31 работах /из них две монографии и одно пособие/ общий объем которых составляет 23.7

Работа состоит из четырех глав, введения, заключения и библиографического списка.

Обобщения, сделанные в исследовании, являются плодом десятилетней работы в рамках межвузовской проблемной группы, руководимой профессором Тверского университета И. П. Сусо-вым, а также результатом сотрудничёства^профессором Института языкознания (Берлин) Д. Фивегером.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Сухих, Станислав Алексеевич

4.4. Выводы.

1. Текстоцентрический подход оказывается наиболее приемлемым для анализа семантических свойств текста как продукта коммуникации. Содержательная структура текста имеет уров-невое строение. Уровень когнитивной семантики представлен фреймо-скриптовой моделью, где фреймы выступают способом формализации знаний о мире объектов и событий. Тогда как знания о социальном взаимодействии формализуются в скрип-товых структурах и, соответственно, метазнания, т.е. знание об организации деятельности, представлены в планах. Выделение фреймо-скриптовой модели опирается на естественно- научные основания когнитивной психологии, нейрофизиологии и прикладной науки когитологии. Языковым аналогом когнитивной структуры или способом ее опосредования выступает полная стандартная формула, где предикат и его аргументы фиксируют в языковой семантике образ ситуации.

2. В когнитивном подходе следует различать декларативные и процедуральные знания или нарративные паттерны. Сами декларативные знания оказываются неоднородными и разделяются на рецепты и ретуши. Под рецептом понимается-репрезентация стереотипных комплексных событий или ситуаций, хранящихся в семантической памяти. В ретуши концептуализируются индивидуальный опыт человека, хранящийся в эпизодической памяти. Рецепты задают рамки активируемых в памяти знаний и рамки возможного вплетения в них ретушей.

3. Ретуши как отклонение от рецепта являются источником повествования в художественной литературе. Степень информативности текста зависит от степени указанного отклонения. Она составляет коэффициент эпизодичности, который измеряется соотношением числа пропозиций ретуши к общему числу пропозиций в тексте.

4. Фреймо-скриптовая модель имеет свою организацию, опирающуюся на отношения между терминалами: часть-целое, причина-следствие, атрибут-субстанция, класс-метакласс. Семантическое измерение информационного следа тсоммуникации предполагает четырехшаговую процедуру: 1) установление макрокогнитивной структуры; 2) установление общего числа пропозиций -семантической базы текста; 3) раскрытие семантической когерентности пропозиций сферы рецепта и ретуши, которая осуществляется вкраплением элемента ретуши в пропозицию рецепта; 4) реконструкция авторской стратегии через интерпретацию морали или замысла автора.

5. В диалогическом тексте, как информационном следе "коммуникативной деятельности, прагматическая связанность реплик преобладает над семантической когерентностью реплик участников общения. Прагматическая когерентность обеспечивается действием коммуникативной схемы. Каждая социальная сфера общения может быть смоделирована в иллокутивном потенциале и темах, задаваемых алгоритмом деятельности в данной сфере. Когнитивная организация темы опирается на 4 вида смежности: логическую, семантическую, культурную, ситуа-тивную(прагматическую), которые позволяют строить ожидания и взаимоожидания партнеров.

6. Процесс понимания складывается из измерений предмета сообщения, интерпретации отношений самопрезентации, ты- отношения и аппелятивного аспекта, что задает возможности для формировании разных смыслов у реципиента. Это вызвано тем, что языковая личность имеет обостренное восприятие одного из указанных отношений.

7. Выделение единиц эмпирического и теоретического уровней соответствует двум подходам, соответственно, коммуникато-роцентрическому и текстоцентрическому подходам. Денотативно-референтное значение конструктивной единицы предложения опирается на исходную логико-семантическую структуру пропозиции, представленную в объективном ряду и фиксированную в словарях. Тогда как сигнификативное значение оказывается прагматический детерминированспг принадлежи! к субъективному ряду.

8. Монадность эмпирических единиц проявляется в сохранении принадлежности к концептуальному, семантическому, формально-синтаксическому, коммуникативно-прагматическому уровням. Четырехстороннее измерение: я- презентации, ты- отношения, предмета, аппелятивного отношения подчиняется функциональному принципу, интегрирующей основой которого выступает результат, лежащий в основе организации социальной сферы.

9. Строевые семантические единицы текста имеют в свою очередь сложное строение. Это обусловлено явлением бипредика-тивности, которое сопровождается нарушением симметрии соотнесенности позиций семантических и синтаксических актантов, причиной которого выступают кумулятивные глагольные лексемы. С их помощью можно синкретично (слитно) представлять в одной синтаксической позиции несколько семантических позиций. И как следствие этого процесса появляется нарушение симметрии плана содержания и плана выражения. Языковая асимметрия может рассматриваться при этом как частный случай общего принципа телеологической организации сложных систем.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Прагмалингвистика выступает той областью знаний, в которой реализуются идеи гуманистического подхода, предполагающего целостность, интегративность рассмотрения человеческой коммуникации. Данная тенденция проявляется в междисципли-нарности статуса процесса знакового взаимодействия. Интегративность предполагает совмещение модусов рассмотрения, проявляющиеся в сочетании текстоцентрического и коммуникаторо-центрического ракурсов анализа/ср. подход в гуманистической психологии: на первом этапе эмпатическое восприятие психологом проблемы пациента и лишь на втором использование объектно ориентированных методов интерпретации проблемы/.

Языковая коммуникация выступает тем процессом знакового обмена и поддержания феноменологического мира, тсоторый составляет социальную реальность. Функциональная система коммуникации опирается на результат, являющийся источником организации социума. Каждый коммуникативный акт представляет часть конечного результата, который состоит в ассоциативности или диссоциативности в обществе, адаптивности или неадаптивности членов социума и в их воспроизводстве. В качестве синтетических факторов реальных процессов развертывания коммуникации выступают экспрессивная, эвристическая, координативная и регулятивная макроинтенции, задающие соответственно аффи-лятивные, диалоги-интервью, интерпетационные и инструментальные образцы диалогических дискурсов, комбинация которых друг с другом и составляет реальный коммуникативный процесс.

В основе нормальной коммуникации лежит диалогизм сознания, предполагающий сбалансированность установки, которая проявляется в пропорциональном соотношении волевого и импульсивного в семиотической активности человека. Дисбаланс сознания ведет к деструктивности взаимодействия коммуникантов или отрицанию целостности через механизмы вытеснения, проекций и др. Отсутствие соосности проявленной/логической/ части сознания и бессознательной сферы приводит к формированию невротических стилей общения или патологической деформации активности человека.

Языковая личность, т.е. её знаковое поведение сможет иметь определенные семиотические черты, опредмечивающиеся на экспонентном уровне как активность или созерцательность, персуа-тивность или хэзитивность, голословность или аргументированность, а на субстанциональном уровне - как конкретность, абстрактность, аналитичность или синтетичность и на интенциональ-ном уровне как конфликтность или кооперативностъ, директив-ность /монологичность/ или интегративность /диалогичностъ/, центрированность или децентрированность, буквальность или юмористичность.

Специфика реализации коммуникативной деятельности предполагает три типа личности: симбиотическая личность в активной (агрессивно-обесценивающий стиль) и пассивной форме (жалостно-зависимый, беззаветный стили); отчужденная личность - в активной форме (определяюще-контролирующий и дистанцирующий стили) и в пассивной форме (самодоказывающий и драматизирующий стили); гармоничная личность, опирающаяся на принцип диалогизма, где чувство и понимание самости соотнесено с чувством общности, т.е. реализуется идея целостности без ущерба индивидуальности. Реализация идеи целостности свидетельствует об уровне развития сознания, его духовном слое.

Для патологической личности характерно преобладание бессознательной части сознания, проявляющееся в аутизме, отграничении от реальности. Конечно, выделенная типология личности и их стилей общения - это теоретическое построение, тогда как «наличное многообразие - лишь малая часть многообразия потенциального». Выделенные таксоны, сочетаясь друг с другом, дают ту вероятностную картину мира, которая составляет методологию новой научной холистической парадигмы.

Лингвистическая прагматика определяет свою предметную сферу, включая человека, его сознание, качество которого проявляется в знаковой деятельности. Предметом прагмалингвистики выступает коммуникативный процесс, в котором осуществляется синергетизм континуальной части сознания (бессознательная сфера) и знакового способа её опосредования (дискретная часть сознания представлена в формально-логических структурах). Такая постановка вопроса позволяет понять глубинные источники коммуникативной активности человека, особенности его реализаций в социуме, позволяя тем самым понять и попытаться формализовать эволюционность сознания. Различные ступени его существования трактуются как «психические генотипы».Знаковые конструкции выступают тем инструментальным средством опредмечивания энерго-информационной сущности сознания человека, а особенности манипулирования с дискретными знаковыми величинами показывают уровень эволюционной ступени сознания человека. Между психологическими и языковыми чертами личности существует многозначное соответствие, телеологический тип связи. Это открывает новую перспективу изучения прагматики языка.

Каждое высказывание в дискурсе, как и сам дискурс иллюстрирует монадный принцип организации универсума. Для коммуникативного процесса этот принцип представлен эгоцентрической (я-презентация), а также интерперсональной (я-ты отношение) модальностями, предметным и побудительный аспектами высказывания. Он же задает направляющие координаты для выбора общающимися определенных знаковых средств при решении коммуникативных задач, а в рамках языковой системы является, в большей степени, источником вариативности.

Коммуникация может быть расчленена на предметно ориентированную и ориентированную на отношение. Это предоставляет возможность различать соответственно иллокутивные и коллокутивные акты. В констативном, экспрессивном, эрота-тивном, декларативном, регулятивном, структивном и контак-тивном речевом актах опредмечиваются интенции, составляющие условия кооперативного решения предметных задач. Тогда как коллокутивные акты: репрезентирующие, оценивающие, сравнивающие направлены на поддержание оптимального уровня отношений между партнерами. Иллокутивные акты могут давать эффект /перлокуцию/ в практической, эмоциональной и когнитивной сферах, коллокутивные же - в степени связанности /коннекции/ и статусе партнера. В диалогическом дискурсе эти процессы отражаются в системе модальностей: эгоцентрическая модальность представляет уровень эготивно-сти интенций говорящего, экзистенциональная модальность задает рамки интерпретации предмета обсуждения, интерперсональная модальность отражает уровень отношений между партнерами, а логическая модальность - аппелятивный или констативный характер направленности коммуникативного процесса. Данные переменные открываются при коммуникато-роцентрическом ракурсе рассмотрения.

Текстоцентрический же угол зрения открывает семантическую структуру текста, где находят знаковую фиксацию переменные коммуникатороцентрического модуса. Семантическая структура является языковым аналогом концептуальной структуры (фреймов и скриптов), которая полностью -реализуется в тексте. Когнитивные структуры опредмечиваются через пропозиции, репрезентирующие в тексте рецепты и ретуши, пропозиции, соотношения которых определяет степень информативной нагрузки дискурса.

Коомуникатороцентрический и текстоцентрический подходы предполагают построение схемы соотнесенности эмпирических и теоретических единиц, в которой сопряжены - социальная интеракция/дискурс/ и когнитивная сфера сознания/тексты/. Единицы ниже лежащих уровней являются строевыми составляющими предметного кода, который опосредует процессы взаимоперехода внутреннего и внешнего пространств, определяющие процессы порождения и понимания продуктов коммуникативной деятельности.

Базовой конструктивной единицей в системе выступает предложение, контенсивный план которого опирается на инвариантную семантическую структуру. Она характеризуется тремя признаками: 1) дискретным представлением семантических функций аргументов предиката; 2) абстрактностью глагольных лексем, с помощью которой кодируется предикатное ядро в пропозиции; 3) элементарностью пропозиции, т.е. отсутствие совмещенных функций у аргументов. Содержательный план представлен тремя уровнями: 1) концептуальным (фреймы-планы, скрипты, фреймы-объекты); 2) семантико-синтаксическим (предикат, аргументы с семантическими ролями, синкретизм пропозиций); 3) тектоническим (полная стандартная формула - изоморфизм семантических и синтаксических актантов, кумулятивность - нарушение этого изоморфизма, элиминация и др.). Денотативно-референтный план представляет конструктивную единицу в её объективном ракурсе, тогда как её сигнификативный план насквозь прагматичен и выражает направленность личности, сферу её мотиваций и ценностных ориентаций. Ситуации объективного ряда могут деформироваться (опускание или вытеснение компонентов ситуации в силу психотравмирующим факторов) в сознании, Ситуация действия, например, может поворачиваться в- сознании субъекта как под динамическим, так и под статальном углом зрения.

Использование тех или иных языковых форм предполагает определенный энергетический заряд, «реализацию индивидуальной энергии» [Гумбольдт, 1985 : 338]. Данное энергетическое измерение позволяет надеяться на возможность проникновения в загадочный механизм перекодирования информации "семантического вакуума" в когнитивные и семантические структуры языка, отнимающие значительные энергетические усилия у человека, но компенсирующиеся логикой социального бытия. Однако данная проблема ждет своего решения в 21 веке.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Сухих, Станислав Алексеевич, 1998 год

1. Акофф Р., Эммери Ф. О целеустремленных системах. М., 1974.

2. Адлер А. Наука жить. Киев. 1997.

3. Александровский Ю.А. Пограничные психические расстройства. М., 1997.

4. Алисова Т.Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка: семантическая и грамматическая структура простого предложения. М., 1971.

5. Анисимов A.B., Андрусенко Т.Б. Представление в диалоге и о диалоге: Подходы с точки зрения прагматики предметной области и языка / Киев. гос. ун-т. Киев, 1984. 44 с. Деп. в Укр. НИИНТИ 03.07.84, № Ц49.

6. Анисимова О.М. Самооценка личности // Вопросы практической психодиагностики и психологического консультирования в вузе. Л., 1984.

7. Анохин П.К. Избранные труды // Философские аспекты теории функциональных систем. М., 1978. С. 397.

8. Артемьева Е.Ю. Семантические измерения как модели// Вест. Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. 1991. N 1. С. 61 -73.

9. Асмолов А.Г. Деятельность и установка. М., 1979.

10. Асмолов А.Г. Психология личности. М., 1990.

11. Ассаджиоли Р. Психосинтез. М., 1994.

12. Атаян Э.Р. Язык и внеязыковая действительность. Ереван, 1987.

13. Барсукова Т.В. Коммуникативная функция языка и методология современной лингвистики// Методологические и философские проблемы языкознания и литературоведения. Новосибирск. 1984. С. 57 66.

14. Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники: Ежегодник. 1984-1985. М., 198<э.

15. Белкин П.Г., Емельянов E.H., Иванов М.А. Социальная психология научного коллектива. М., 1987.

16. Белоус В.В. К исследованию влияния типов темперамента на эффективность индивидуальной и совместной деятельности // Вопросы психологии. 1986. № 3.

17. Беляева A.B., Самойленко Е.С. Монолог и диалог в задаче вербализации образа // Психологические исследования познавательных процессов личности. М., 1983. С. 106-121.

18. Бендлер Р., Гриндер Д. Структура магии. СПб., 1993. Т. 1,2.

19. Берн Э. Трансактный анализ и психотерапия. СПб. 1994.

20. Бернштейн H.A. Новые линии развития в физиологии и их соотношение с кибернетикой//Философские вопросы физиологии высшей нервной деятельности и с психологии. М., 1963. С. 299 322.

21. Богданов В.А. Системологическое моделирование личности в социальной психологии. JL, 1987.

22. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л., 1977.

23. Богданов В.В. Распознание слитной речи и синтаксическая семантика//Семантические и прагматические аспекты анализа основных языковых единиц. Барнаул. 1982. С. 102- 111.

24. Богин Г.И. Типология понимания текста. Калинин. 1986.

25. Брихцин М., Яноушек Я.Р. и др. Коммуникация при совместных решении задач в условиях различной координации сотрудничества в группе// Общение и опимизация совместной дятельности. М., 1987. С. 86-95.

26. Брудный A.A. К теории коммуникативного воздействия // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977. С. 32-50.

27. Бутенко И.А. Социальное познание и мир повседневности // Горизонты и тупики феноменологической социологии. М., 1987.

28. Бюлер К. Теория языка. М., 1993

29. Васильева И.И. О значении идеи М.М. Бахтина о диалоге и динамических отношениях для психологии обще-ния//Психологические исследования общения. Jvl., 1985. С. 81 -94.

30. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

31. Вейнрих X. Лингвистика лжи// Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987. С. 44-87.

32. Вересаев В.В. Рассказы. М., 1982. Т. 2. С. 277-278.

33. Войскунский А. Я говорю, мы говорим. М., 1982.

34. Войтасик Л. Психология политической пропаганды. М., 1981.

35. Волков A.M., Микадзе Ю.В., Солнцева Г.М. Деятельность: структура и регуляция. М., 1987.

36. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Л., 1929.

37. Волошинов В.Н. Философия и социология гуманитарных наук. СПб. 1995.

38. Гальперин Н.Я. Введение в психологию. М., 1976.

39. Геодокян В.А. Системно-эволюционная трактовка асимметрии мозга //Системные исследования: Методологические проблемы. М., 1987.

40. Глезер В.Д. Зрение и мышление. Л., 1985.

41. Голод В.И., Шахнорович A.M. Семантические аспекты порождения речи. Семантика в онтогенезе речевой деятельности// Изв. АН СССР сер. Лит. и яз. N 3 1982. С. 259 265.

42. Гордеев Н.Д., Зинченко В.П. Функциональная структура действия. М., 1982.

43. Государев H.A. Треугольный человек. М., 1991.

44. Гоффман Э. Представление себя другими // Современная зарубежная психология. М., 1987. С. 195 196.

45. Грановская P.M. Восприятие и модели памяти. Л., 1974.

46. Гринсон P.P. Техника и практика психоанализа. Воронеж, 1994.

47. Гроф С. Путешествия в поисках себя. М., 1994.

48. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. М., 1990.

49. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985

50. Грайс Г.П. Логика и речевое общение// Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16. С. 217 237.

51. Дарвин Ч. Происхождение видов путем естественного отбора. Спб., 1991.

52. Дашкова С.С. Устная речь как источник информации о человеке: Автореф. дис. . канд. психол. наук. Л., 1982.

53. Джеймс М., Джонгвард Д. Рожденные выигрывать. М., 1995.

54. Добрович А.Б. Воспитателю о психологии и психогигиене общения. М., 1987.

55. Донцов В.И. Биоэнергетика человека: Энциклопедия. М., 1994.

56. Доценко Е.Л. Психология манипуляции. М., 1996.

57. Дорошевский В. Элементы лексикологии и семиотики. М., 1973.

58. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. М., 1984.

59. Дубровский Д.И. Психологические явления и мозг. М., 1971.

60. Емельянов Ю.Н. Понятие организационного потенциала в психологии управления // Вестник ЛГУ. 1979. № 11. С. 65.

61. Жалагина Т.А. Коммуникативный фокус в диалогическом событии // Языковое общение: Единицы и регулятивы. Калинин, 1987.С.107 -114.

62. Звегинцев В.А. Проблемы взаимоотношения языка и мышления //Вопросы философии. 1977. № 4. С. 88-94.

63. Знаков В.В. Понимание в познании и общении. М., 1994.

64. Золотова Г.А. Очерки функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.

65. Иванов В.В. Знаковая система бессознательного как семиотическая проблема// Бессознательное: Природа, функции, методы исследования. Тбилиси. 1978. Т.З. 168 172.

66. Ильин Г.Л. Некоторые вопросы психологии общения // Вопросы психологии. 1986. № 5. С. 114.

67. Ионин Л.Г. О Георге Зиммеле. М., 1991.

68. Какурина И.Г. Общение и мотивация трудовой деятельности // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1987. С. 189-197.

69. Капра Ф. Дао физики. СПб. 1994.

70. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

71. Караулов Ю.Н. Текстовые преобразования в ассоциативном эксперименте// Язык, система и функционирование. М., 1988 С. 108-117.

72. Клатцки Р. Память человека: структуры и процессы. М., 1978.

73. Клаус Г. Введение в дифференциальную психологию учения. М., 1987.

74. Кобрин В.В. Коммуникативный подход в психологии: многомерная модель общения // Психо-педагогические вопросы организации учебно-воспитательного процесса. Томск, 1982. С. 3-16.

75. Колесников В.Н. Лекции по психологии индивидуальности. М., 1996.

76. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М., 1984.

77. Комина H.A. Коммуникативно-прагматический аспект английской диалогической речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Калинин, 1984.

78. Комина H.A. Оппозитивный неоднородный блок реплик в диалоге // Языковое общение: единицы и регулятивы. Калинин, 1987. С. 120 -125

79. Койт М., Ыйм X. Понятие коммуникативной стратегии в модели общения//Психологические проблемы познания действительности. Тарту. 1988. С. 97 -111.

80. Коул П. Референтная непрозрачность, атрибутивность и пер-формативная гипотеза// Новое в зарубежной лингвистике. М., 1982. С.391 -405.

81. Крегер О., Тьюсон Дж. Типы людей. М., 1995.

82. Ксендзюк О. Трансформация личности. Одесса, 1995.

83. Кузнецов И.П. Механизмы обработки семантической информации. М., 1978.

84. Кэмерон-Бэндлер Л. С тех пор они жили счастливо. Воронеж, 1993.

85. Лабов У. Исследование языка в его социальном контексте // Новое в лингвистике. М., 1975. Вып. 7. Социолингвистика. С. 96-181.

86. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

87. Леонтьев А.Н. Образ мира // Избранные психологические произведения. М., 1983. Т. 2. С. 251-261.

88. Леонтьев А.Н. Философия психологии. М., 1994.

89. Леонтьев А.А. Психология общения. М., 1997.

90. Линдсей П., Норман Д. Переработка информации у человека. М., 1974.

91. Ломов Б.Ф. Общение как проблема общей психологии // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.

92. Лосев А.Ф. Введение в общую теорию языковых моделей. М., 1968.

93. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982.

94. Лупьян Я.А. Барьеры общения, конфликты, стресс. Минск, 1986.

95. Маствилискер Э.И. Индивидуальный стиль общения в игровой и предметной деятельности//Вопросы психологии. 1981. N. 3 С. 63 -70.

96. Мелибруд Е. Я Ты - Мы. М., 1986.

97. Мейли Р. Структура личности// Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. М., 1978. С. 196 -283.

98. Мерлин B.C. Проблемы экспериментальной психологии личности // Проблемы экспериментальной психологии личности. Пермь, 1986.

99. Миллер Д., Галантер Е., Прибрам К. Планы и структуры поведения. М., 1975.

100. Минский М., Фреймы для представления знаний. М., 1979.

101. Михайлов JI.H. Грамматика немецкой диалогической речи. М„ 1986.

102. Муканов М.М. К вопросу о роли объективации в развитии мысли // Исследование речемыслительной деятельности. Алма-Ата, 1974. С. 32.

103. Надирашвили Ш. Понятие установки в общей и социальной психологии. Тбилиси, 1974.

104. Найсер У. Познание и реальность. М., 1981.

105. Налимов В.В., Дрогалина Ж.А. Реальность нереального. М., 1995.

106. Наумова Н.Ф. Социальные и психологические аспекты целенаправленного поведения. М., 1988.

107. Нильсон Н. Принципы искусственного интеллекта. М., 1985.

108. Нооркыйв Р., Тамм Я. Регуляция и саморегуляция при перемене места работы // Теоретические проблемы изучения территориальных различий в преступности. Тарту, 1987.

109. Норакидзе В.Г. Типы характера и фиксированная установка. Тбилиси, 1966.

110. Обозов H.H. О трехкомпонентной структуре межличностного взаимодействия // Психология межличностного познания. М., 1981.

111. Обухова Л.Ф. Детская психология: теория, факты, проблемы. М„ 1995.

112. Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории. М., 1971.

113. Пеньков Е.М. Социальные нормы регуляторы поведения личности. М., 1982.

114. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М., Т98Я.

115. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1969.

116. Плахов В.Д. Социальные нормы. М., 1985.

117. Полуэктова Н.М., Яковлева И:В. Диагностика и формирование коммуникативных качеств // Социальные тг психологические проблемы целевой и интенсивной подготовки специалистов. М., 1989. С. 77.

118. Почепцов Г.Г. Прагматическое порождение предложения// Иностранный язык в школе. 1975. N. 6. С. 15 -25.

119. Прангишвили A.C. Установка и деятельность // Вопросы психологии. 1972. № 1.

120. Пушкин A.A. Способы организации дискурса и типология языковых личностей// Язык, дискурс и личность. Тверь. 1990. С. 50 -60.

121. Рамишвили Д.И. Бессознательное в контексте речевой активности// Бессознательное: Природа, функции, методы исследования. Тбилиси. 1978. Т.З. С. 173 -186.

122. Рейнвальд Н.И. Психология личности. М., 1987.

123. Романов A.A. Ролевая характеристика говорящего в диалоге // Язык и человек. Сочи; Краснодар, 1995. С. 44-45.

124. Сильдмяэ И.Я. Знание (когитология). Таллин, 1987.

125. Смирнов С.Д. Психология образа. М., 1985.

126. Соковин В.М. О природе человеческого общения. Мектен, 1973.

127. Соколов Э.В. Культура и личность. JL, 1972.

128. Соколова Е.Е. Тринадцать диалогов о психологии. М.,1995.

129. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Шахнарович A.M. Теоретические и прикладные проблемы общения. М., 1979.

130. Старикова E.H. Имплицитная предикативность в современном английском языке. Киев, 1974.

131. Старикова E.H. Имплицитно-предикативное дополнение в английском языке // Новые тенденции в изучении грамматики романских языков. Киев, 1981. С. 165-175.

132. Столяренко Л. Д. Основы психологии. Ростов н/Д, 1996.

133. Стросон П.Ф. Намерения и конвенции в речевых типах // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых типов. М„ 1986. С. 131-150.

134. Судаков К.В. Функциональные системы организма // Системные исследования: Методологические проблемы. М., 1987. С. 314.

135. Сусов И.П. О двух путях исследования содержания текстаЛ Значение и смысл речевых образований. Калинин. 1979. С. 90 -103.

136. Сусов И.П. К предмету прагмалингвистики// Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин. 1983. С. 3 -15.

137. Сусов И.П. Коммуникативно-прагматическая лингвистика и её единицы // Прагматика и семантика синтаксических единиц. Калинин, 1984. С. 3-12.

138. Сусов И.П. Семантическая структура предложения: на материале простого предложения современного немецкого языка. Тула, 1973.

139. Сусов И.П. Языковое общение и лингвистика // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985.

140. Сусов И.П. Лингвистика между двумя берегами// Языковое общение: Единицы и регулятивы. Калинин. 1987. С. 9 -13.

141. Сусов И. П. Личность как субъект языкового обще-ния//Личностные аспекты языкового общения. Калинин. 19^9. С. 9-25.

142. Сухих С.А. Семантическая организация текста и принципы ее анализа // Логико-семантические и прагматические проблемы текста. Красноярск, 1990. С. 13-26.

143. Сухих С.А. Организация диалога // Языковое общение: единицы и регулятивы. Калинин, 1987. С. 96.

144. Сухих С.А. Типология коммуникативных стилей // Проблемы динамической лингвистики: Тезисы докладов международного теоретико-методологического, семинара-совещания. Краснодар, 1994. С.18-20.

145. Сухих С.А. Языковая личность в диалоге // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. С.82-87.

146. Сухих С.А. Личностные аспекты языкового дискурса// Язык и коммуникация: деятельность человека и построение лингвистических ценностей: Материалы Сочинского международного коллоквиума по лингвистике. Сочи-Краснодар. 1996.С. 14-16

147. Сухих С.А., Зеленская В.В. Эволюция концептуальной модели конфликта // Гуманитарные науки на границе тысячелетий. Краснодар, 1997. Ч.З.

148. Сухих С.А., Зеленская В.В. Репрезентативная сущность личности в коммуникативном аспекте реализаций. Краснодар. 1997.

149. Сухих С.А., Зеленская В.В. Прагмалингвистическое моделирование коммуникативного процесса. Краснодар. 1998.

150. Тарасов Е.Ф. Тенденции развития психолингвистики. М., 1987.

151. Тихомиров O.K. Психология мышления. М., 1984. С. 111.

152. Узнадзе Д.Н. Внутренняя форма языка // Психологические исследования. М., 1966. С. 425-450.

153. Уинстон П. Искусственный интеллект. М., 1980.

154. Ушакова Т.Н. и др. Речь человека в общении. М., 1989. С. 149-153.

155. Филатова Е. Соционика для вас: наука общения, понимания и согласия. СПб., 1994.

156. Филлмор Ч. Дело о падеже открывается вновь // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. Лингвистическая семантика. М., 1981. С. 495-530.

157. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12. Прикладная лингвистика. М., 1983. С. 74-122.

158. Франселла Ф., Баннистер Р. Новый метод исследования личности. М., 1987. С. 33.

159. Фромм Э. Человек для самого себя// Психоанализ и этика. М„ 1993.

160. Хараш А.У. Личность в общении // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1987. С. 35.

161. Хараш А.У. Принцип деятельности в исследованиях межличностного восприятия // Вопросы психологии. 1975. № 5. С. 21-22.

162. Харрис Т.А. Я о кей вы о кей. Н. Новгород. 1993.

163. Хомский Н. Синтаксические структуры// Новое в лингвистике. М., 1962. Вып. 2.

164. Хромов Л.Н. Рекламная деятельность: искусство, теория, практика. Петрозаводск, 1994.

165. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. М., 1993.

166. Хьюсман Р. Фактор справедливости. М., 1990.

167. Чейф У.Л. Значение и структура языка. М., 1975.

168. Чейф У.Л. Память и вербализация прошлого опыта // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12. Прикладная лингвистика. М., 1983. С. 35-73.

169. Чупина Г.А. Принцип деятельности и язык: философско-методологический анализ. Красноярск, 1987.

170. Шерозия А.Е. Диалектика, принцип дополнительности и проблема познания психической целостности: К неклассически ориентированной стратегии научного эксперимента в психологии. Тбилиси, 1978. Т. 3. С. 751-786.

171. Шибутани Т. Социальная психология М., 1969.

172. Шмелев А.Г. ^ведение в экспериментальную психосемантку: теоретико-методологические основания и психодиагностические возможности. М, 1983.

173. Шостром Э. Анти-карнеги или человек манипулятор. М., 1992.

174. Шредер X. К Дифференциально психологическому изучению состояния социальной децентрации // Психические состояния: экспериментальная и прикладная психология. Л., 1981. Вып. 10.

175. Щедровицкий Т.П. Коммуникация, деятельность, рефлексия // Исследование речемыслительной деятельности. Алма-Ата, 1974. С. 13.

176. Щерба JI.B. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании// Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 24 -39.

177. Эриксон Э. Детство и общество. СПб. 1996.

178. Ыйм X. Проблема понимания связного текста // Синтаксический и семантический компонент лингвистического обеспечения. Новосибирск, 1979. С. 19-32.

179. Якобсон P.O. К языковедческой проблематике сознания и бессознательности.// Бессознательное: природа, функции, ¡методы исследования. Тбилиси 1978. Т.З. С. 156 -167.

180. Якушин Б.В. Слово. Понятие. Информация: Гносеологические вопросы разработки информационных систем. М., 1975.

181. Abraham W. The Ethic Dativ in German: Generative Grammar in Europe // Foundation of Language. 1978. Vol. 13. P. 1-19.

182. Austin J.L. How to do Things with Words. Oxford. 1962.

183. Austin J.L. Performative Costative// Philosophy and Ordinary Language. Urbana. 1963. P. 22 -54.

184. Auwärter M. Sprachgebrauch in Abhängigkeit von Merkmalen der Sprecher und der Sprechsituation. Berlin, 1982.

185. Beaugrande R. Text, Discourse and Process. London, 1980.

186. Beck G. Sprechakte und Sprechfunktionen. Tübingen, 1980.

187. Beyer K. Sprechen und Situationen. Tübingen, 1977.

188. Beyer K., Fräser C. Speech as a marker of situation // Social markers in speech. Cambridge; Paris, 1979. P. 33-62.

189. Bischof W.E. Psychology of language and Memory // Computatial semantics. New York, 1978. P. 185-209.

190. Böhm D/ Die implizite Ordnung und die supra-implizite Ordnung// Renee Weber. Wissenschaftler und Weise. Hamburg. 1992.

191. Brekle H.E. Semantik. München, 1974.

192. Brehmer J. Hans in Gluck/ZDame vor Spiegel: Hoerspiele. Ber-lin.1984.

193. Chafe W.L. Creativity in Verbalization and its Implication froe the nature of stored Knowledge// Discourse Production and Coprehen-sion. New Jersey. 1982. P. 41 -55.

194. Cicourel A.V. Sprache in der sozialen Interaktion. München, 1975.

195. Cohen L.J. Speech acts// Current Trends in Linguistics. Hague -Paris. 1974. P. 173 -208.

196. Dijk T.A. van, Kinstch W. Strategies of Discourse Comprehension. The Hague, 1983.

197. Dijk T.A. van. Textwissenschaft. München, 1980.

198. Dik S.C. Functional Grammar. Amsterdam, 1979.

199. Dittmann J. Konstitutionsprobleme und Prinzipien einer kommunikativen Grammatik // Dialogforschung: Jahrbuch 1980 der Instituts für deutsche Sprache. Düsseldorf, 1981. S. 135-177.

200. Dittmann J. Was ist, zu welchen Zwecken und treiben wir Konversationsanalyse? // Arbeiten zur Konversationsanalyse. Tübingen, 1979. S 14.

201. Edmonson W. Spoken Discourse: A Model for Analysis. London, 1981.

202. Fillmore Ch. Verbs of Judging: An Exercise in Semantic Description // Studies in Linguistics Semantics. New York, 1971. P. 275286.

203. Frank D. Zur Analyse indirekter Spreechakte// Beitraege zur Grammatik und Pragmatik: Skripten Linguistik und Kommunikationswissenschaft/Kronberg. 1985. S. 219 -231.

204. François P.D. Die biprädikativen Verbalstrukturen // Perspektive: textintern / Hrsg. v. E. Weigan, G. Tschauder. Tübingen, 1980. "S. 61-72.

205. Freedman N., Grend S. Communicative Structure and Psychic Structures. New York; London, 1977.

206. Fritz G. Kohärenz: Grundlagen der linguistischen Kommunikationsanalyse. Tübingen, 1982.

207. Fritz G., Muckenhaupt M. Kommunikation und Grammatik. Tübingen, 1984.

208. Gabriel G. Was sind Behauptungen? // Der Deutschunterricht. 1976. H. 4. S. 5-11.

209. Geiâner H. Sprechwissenschaft: Theorie der mündlichen Kommunikation. Königstein, 1981.

210. Goffinann E. Forms of Talk. Philadelphia, 1983.

211. Gugisch P. Eine Geschichte für Leo // Auf der Schaukel: Hörspiele. Berlin, 1985.

212. Habermas J. Was heisst Universalpragmatik// Sprachpragmatik und Philisophie. Frankfurt a. M. 1976. S. 174 -260.

213. Henne H. Einfuhrung in die Gesprächsanalyse. Berlin; New York, 1979.

214. Heinrich H-G. Erfolg von 8ргесЬЪапс11ш^еп//Бессознательное: Природа. Функции, методы исследования. Тбилиси. 1978. Т.З. с.211 -219.

215. Hermann Th. Sprechen und Situationen. Berlin. N.Y. 1982.

216. Hindelang G. Einfuerung in die Sprechakttheorie/ Tuebingen. 1983.

217. Klix F. Über Wissensrepräsentation im menschlichen Gedächtnis // Gedächtnis Wissen - Wissensnutzung. Berlin, 1984. S. 9-73.

218. Knobloch С. Sprachpsychologie. Tuebinge. 1984.

219. Krause W., Wysotzki F. Computermodelle und psychologische Befunde der Wissensrepräsentation // Gedächtnis Wissen - Wissensnutzung. Berlin, 1985. S. 108-136.

220. Lehner W.G. The Role of Scripts in Understanding// Frame Conceptions and Text Understanding . Berlin. N.Y. 1980T». 79 -95.

221. Loffer H. Zur Natürlichkeit kunstlicher Studio-Gespraehe // Sprache und Pragmatik: Lunder Simposium 1982. Stockholm, 1983.

222. Müller I.K. Rahmenanalyse des Dialogs. Tübingen, 1984.

223. Mötsch W. Sprechaktanalyse: Versuch einer kritischen Wertung // Deutsch als Fremdsprache. 1985. Jg. 22. № 1. S. 1-S.

224. Nilson D.L.F. Toward a Semantic Specification of Case. The Hague; Paris, 1972.

225. Norrick N.R. Conversational and nonconversational maxims // Sprache: Verstehen und Handeln. Tübingen, 1981. Bd.2. S. 185192.

226. Olson S.E. Psychopathology, Interaktion and Pragmatic Linguistics// Pragmalinguistics:Theorie and Practics/ Paris. N/Y/ 1979. P. 233 -253.

227. Paivio A. Psychology of Language. Englewood Cliffs, 1981.

228. Pask G. Conversation Theorie. Amsterdam.Oxford. N.Y. 1976.

229. Quasthoff U.M. Erzählen in Gesprächen. Tübingen, 1980.

230. Rehbein J. Komplexes Handeln: Elemente zur Handlungstheorie der Sprache. Stuttgart, 1977.

231. Rosengren J. Einlinigkeit als strategisches Prinzip//Lunder Sim-posiuml982. Stockholm. 1983. S. 353 -356.

232. Sager S.F. Sprache und Beziehung. Tübingen, 1981.

233. Sadock J.M. Toward a Linguistic Theorie of Sjpeech Act. N.Y. 1974.

234. Searle J. R. Speech Acts. Cambridge. 1969

235. Searle J. R. Indirect Speech Acts// Syntax and semantica/ N.Y -London. Vol. 3 1975

236. Searle J.R. Classification of Illocutionary Acts//Language and Society/ 1976. Vol.5 . N 1.

237. Schank G. Untersuchungen zum Ablauf natürlicher Dialoge. München, 1981.

238. Schank R., Birnbaum L., Mey J. Integrating Semantics and Pragmatics // Preprints of the Plenary Session Papers: The 13 th. International Congress of Linguists. Tokiyo, August 29 -September 4, 1982. P. 129-140.

239. Schmidtbauer W. Die hilflosen Heifer. Hamburg. 1979.

240. Schleker M. Strategien alltaeglicher Sprechhandlungen// Texproduktion und Textrezeption. Tuebingen. 1983. S. 81- 89.

241. Schwitalla J. Die Beratungsstrategie.//Sprache und Prag-matik:Lunder Simposium 1982. Stockholm. 1983/ S/ 327 -341.

242. Van der Meer E. Die Verfügbarkeit semantischer Relationen als differentialdiagnostisches Kriterium II Gedächtnis Wissen - Wissensnutzung. Berlin, 1985. S. 207-230.

243. Watzlawick P., Hnelmick J. Pragmatics of Human Communication. New York, 1967.

244. Wettler M. Sprache, Gedächtnis, Verstehen. Berlin; New York, 1980.

245. Wodak-Leodolter R. Dialogtexte bei Schizophrenen// Бессознательное :Природа, функции, методы исследования. Тбилиси. 1978. Т.З. С.319 328.

246. Wunderlich D. Sprechakte// Semantik und Pragmatik. Tuebingen. 1974. S. 812 -834.

247. Wunderlich D. Zur Konventionalität von Sprechhandlungen // Linguistishe Pragmatik. Frankfurt а. M., 1975. S. ll-5"8.

248. Wunderlich D. Studien zur Sprechakttheorie. Frankfurt а. M., 1976.

249. Wunderlich D. Ueber Konsequnzen von Sprechhandlungen// Sprachpragmatik und Philosophe/ Frankfurt а. M. 1976 S. 441 -462.1. Список первоисточников