Культурная принадлежность, хронология и периодизация археологических памятников среднего течения р. Тары: эпоха неолита и бронзы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, кандидат исторических наук Марченко, Жанна Валерьевна

• Марченко, Жанна Валерьевна
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Марченко, Жанна Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПАМЯТНИКИ СРЕДНЕТАРСКОГО АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО МИКРОРАЙОНА: ХАРАКТЕРИСТИКА ИСТОЧНИКА.

1.1. История изучения и критика источника.

1.2. Поселенческие комплексы.

1.2.1. Памятники, расположенные на р. Верхняя Тунгуска.

1.2.2. Памятники, расположенные в междуречье Тара-Верхняя Тунгуска.

1.2.3. Памятники, расположенные в междуречье Тара —Чека.

1.2.4. Памятники, расположенные вблизи оз. Крючное (старичное озеро правобережья р. Тара).

1.3. Погребальные комплексы.

ГЛАВА 2. КУЛЬТУРНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ШКАЛА СРЕДНЕТАРСКОГО АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО МИКРОРАЙОНА.

2.1. Хронология западносибирских памятников и культур в эпоху неолита и бронзы: история вопроса,,критерии периодизации и хронологии.

2.1.1. История выделения неолитических комплексов в Западной Сибири.

2.1.2. Критерии периодизации исторических событий эпохи неолита и бронзы в Западной Сибири.

2.1.3. Неолитические культуры и комплексы в Среднем Прииртышье, Обь-Иртышье, Приобье и их хронология.

2.1.4. Культуры эпохи бронзы в Верхнем Приобье, Обь-Иртышье, Среднем Прииртышье и основы их хронологии.

2.2. Культурно-хронологические комплексы и керамические орнаментальные традиции эпохи неолита.

2.2.1. Гребенчато-ямочные комплексы.

2.3. Культурно-хронологические комплексы и керамические орнаментальные традиции эпохи раннего металла.

2.3.1. Гребенчато-ямочные комплексы.

2.3.2. Комплексы с ямочной орнаментальной керамической традицией.

2.3.3. Комплекс усть-тартасской культуры.

2.4. Культурно-хронологические комплексы и керамические орнаментальные традиции эпохи доандроновской бронзы.

2.4.1. Гребенчато-ямочные комплексы.

2.4.2. Комплексы печатно-гребенчатой керамической традиции.

2.4.3. Прочерченная керамическая традиция.

2.4.4. Накольчатая керамическая традиция.

2.5. Культурно-хронологические комплексы и керамические орнаментальные традиции эпохи андроновскойбронзы.

2.5.1. Гребенчато-ямочные комплексы.

2.5.2. Кротовско-андроновский (черноозерский) — гребенчато-ямочный комплекс.

2.5.3. Гребенчато-ямочный — черноозерско — пахомовский комплекс.

2.6. Культурно-хронологические комплексы и керамические орнаментальные традиции эпохи поздней бронзы.

2.6.1. Ирменский комплекс.

2.6.2. Гребенчато-ямочный — пахомовско - ирменский комплекс.

2.6.3. Сузгунский комплекс.

2.7. Культурно-хронологические комплексы и керамические орнаментальные традиции эпохи переходного от бронзы к железу времени.

2.7.1. Красноозерский комплекс.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Культурная принадлежность, хронология и периодизация археологических памятников среднего течения р. Тары: эпоха неолита и бронзы»

Построение региональных культурно-хронологических шкал было одной из приоритетных задач отечественной сибирской археологии (например: [Теплоухов, 1927, Грязнов, 1956]). Стратиграфические наблюдения и сравнительный анализ ряда близко расположенных памятников позволяли не только определить относительную хронологию объекта, но и представить культурную динамику в районе. Кроме того, микрорегиональные культурно-хронологические шкалы становились базой для реконструкций культурно-исторических процессов в макрорегионе [Косарев, 1987]. Традиционным основным археологическим методом установления последовательности событий в отсутствии письменных источников и предметов с узкими датами (например, нумизматических данных) для Западной Сибири эпохи неолита и бронзы является сравнительно-типологический анализ [Чернецов, 1953; Грязнов, 1956; Черных, 1970; Генинг, Гуснецова, Кондратьев и др., 1970; Старков, 1980; i

Молодин, 1985; Кирюшин, 2002, 2004 и др.].

С накоплением новых данных появляется возможность пересмотреть и уточнить ранее выдвинутые положения. Это касается и культурной атрибуции памятников, и их хронологии. Сложно переоценить важность дробных региональных культурно-хронологических шкал, которые являются надежной основой для более широких обобщений, а также для реконструкции исторических процессов: возникновение, становление, угасание археологических культур, определение ареалов их распространения, реконструкция моделей взаимодействия населения (определение степени взаимовлияния, ассимиляции) и путей их миграций.

Чрезвычайная важность установления надежной хронологической последовательности событий на археологическом памятнике (или ряде памятников) и культур обусловлена еще и развитием комплексных археологических исследований (палеоантропологических, t палеогенетических) (например: [Пилипенко, Куликов, Ромащенко, и др., 2006]). В случае неправильно заданного вектора для сравнительного анализа, выводы могут стать ошибочными. Кроме того', необходимость использования абсолютной радиоуглеродной хронологии для памятников эпохи неолита и бронзы диктуется комплексными исследованиями человека и окружающей среды: практически все существующие реконструкции по палеоландшафтам и палеоклимату опираются на абсолютную радиоуглеродную хронологию (например: [Орлова, 1990; Орлова, Панычев, 1987; Левина, Орлова, Панычев, 1987]). Культурные и палеогеографические сопоставления представляются невозможными без перехода на единую хронологическую систему. Палеогеографические реконструкции без соответствующей привязки к ним исторического события в комплексных работах подобного рода остаются «немыми».

На сегодняшний день уровень изученности древностей лесостепной полосы Обь-Иртышья значительно выше, чем памятников таежной полосы. Так, в лесостепной-зоне исследованы не только отдельные крупные объекты (Сопка-2, Чича-1 (Новосибирская область) [Молодин, 1985, 2001; Молодин, Парцингер, Гаркуша и др., 2001, 2004]), но также охарактеризован ряд культур (усть-тарстасская, кротовская, андроновская (федоровская), ирменская) и дана аргументация в пользу их хронологического положения [Молодин, 1977, 1985, 2001]. Комплексы таежной зоны в гораздо меньшей степени имеют основания для сравнительного анализа с датированными комплексами, удаленными на значительные расстояния (например, по аньянской или балканской хронологии [Черных, 1970]). В связи с этим чрезвычайно важной задачей является установление хронологии памятников таежной зоны, а также синхронизация таежных и лесостепных комплексов, что в дальнейшем, возможно, даст основания рассматривать их в рамках одних культурных процессов. Вместе с тем сегодня значительные успехи достигнуты в комплексном изучении (в т.ч. датировании) и систематизации древностей севера Западной Сибири [Археологическое наследие Югры, 2006].

Перспективным районом для решения проблем хронологии западносибирских памятников таежной зоны, на наш взгляд, является район Притарья, расположенный в южно-таежной зоне Обь-Иртышского междуречья. Пограничное положение района между лесом и лесостепью создавало контактную ситуацию для населения • двух ландшафтных зон. Сравнительный анализ предметов из комплексов Притарья даст возможность сделать культурные и хронологические привязки с памятниками сопредельных территорий. Это создает возможность синхронизации таежных комплексов с памятниками и культурами лесостепной) полосы Обь-Иртышья, изученными на данный момент лучше. Кроме того, для некоторых комплексов1 Притарья известны абсолютные даты, что позволяет устанавливать хронологию памятников на качественно новом уровне.

Тарский бассейн находится в южной-части Западносибирской равнины в пограничье лесной и лесостепной природно-географических зон, по существу, очерчивая в Обь-Иртышском междуречье южно-таежную зону (рис. 1). Тарский бассейн охватывает северо-западную и северную части Барабинской низменности [Панадиади, 1953, с. 43].

Река Тара является крупным правым притоком р. Иртыш и берет начало в Васюганских болотах. Она протекает «в хорошо выраженной долине, ширина которой в нижней части достигает 10-12 км. Высота долины (над уровнем моря) - 90-100 м, а водоразделов - 120-140 м. Правый, более крутой, склон долины. примерно на половине своей высоты опоясан слабо наклонной древней террасой шириной 2-3 км, левый, более пологий, склон. постепенно поднимается к водоразделу» [Там же, с. 71].

Тарский водный бассейн (Притарье) включает многочисленные притоки. Наиболее крупными являются р. Чека, Майзас, Верхняя и Нижняя Тунгуска, Куприянка, Бергамак, Инцисс, Зимовная, Березовка. «Междуречные пространства, разделяющие притоки, разделяющие эти притоки, представляют собой широкие и плоские равнины, занятые преимущественно обширными массивами моховых болот» [Там же].

По районированию Барабинской низменности бассейн реки Тара относится к северной зоне, образуя «Тарский повышенный лесоболотный район» и примыкает к громадным заболоченным пространствам Васюганья, занимая 12,1% площади Барабы [Там же, с. 190-192]. «Район приподнят над уровнем моря, имеет слабый уклон с севера на юг.поверхность.представляет собой чередование плоских междуречий, испещренных западинами, и речных долин. Наиболее пересечено правобережье Тары, где максимально развита овражно-балочная сеть» [Там же, с 192].

Ландшафтное своеобразие района определяется сочетанием лесной (сосновой- и березовой) и пойменно-луговой и болотной растительности. В почвенном покрове преобладают почвы болотного ряда. Облесенность района составляет 80%. На заболоченных территориях доминирует береза; на суходолах - «ель, кедр, сосна, пихта, береза, и осина; в подлеске -древовидная ива, рябина, шиповник.В травяном покрове преобладают таежно-лесные формы» [Там же].

Берега рек высокие, поросшие черемухой и ивой. Старичные озера и притоки в основном тяготеют к правому берегу р. Тара. Кроме рек и озер внутренние воды Тарского бассейна представлены болотами, которые являются юго-западной окраиной Большого Васюганского болота.

Появление болот в Западной Сибири специалисты относят к 12-9 тыс. до н.э., а широкое их распространение — к суббореальным и атлантическим периодам (последние 4500 лет). Болота создают особый микроклимат. Благодаря своим физическим свойствам, они в летний период прогреваются-медленно, поглощая большое количество тепла, зато также медленно охлаждаются в,зимний период, замерзая в конце ее или вообще не замерзая. В связи с этим в районах расположения болот смягчаются как летние, так и зимние температуры континентального западносибирского климата [Львов, 1979, с. 12- 13].

Современный рельеф территории Притарья включает останцы, первые и вторые надпойменные террасы, низкие поймы и высокие пойменные поверхности. На территории первых надпойменных террас часты образования озер старичного типа, болот, соответствующих местам бывших пойменных водотоков и водоемов. Высокие пойменные поверхности характеризуются большой закустаренностью, часто встречаются леса, озера. Образование высокой поймы происходило в период раннего голоцена (9-10 тыс. до н.э.). Древняя пойма р. Тара выше современной на 6—8 м и заполняется водой в период исключительно высоких весенних паводков. Останцы являются неразмытыми остатками древнего берега, обычно первой надпойменной террасы [Болыпаник, 1996, с. 38]. К числу таковых в среднем течении р. Тара относится останец Корчуган, речь о котором пойдет ни лее.

По климату в системе ландшафтных типов район исследования относится к зоне подтайги. Период с комфортными условиями проживания (дни со среднесуточной температурой выше +15 °С) составляет 65 — 67 дней. Холодные массы воздуха с севера вызывают резкое изменение суточных температур, что влечет за собой поздние весенние и ранние осенние заморозки. Средняя дата последних весенних заморозков приходится на 18 мая, первых осенних — в среднем на 15 сентября. На территории района преобладают ветра южных направлений. Однако, число дней с сильными ветрами невелико - 18 — 22. Количество выпадения атмосферных осадков превышает суммарное испарение [Нижнетарский., 2001, с. 53-54].

Общими чертами современного теплового режима являются: суровая зима, теплое, но не продолжительное лето, короткие весна и осень, непродолжительный вегетационный период, резкие колебания температур не только по временам года, но и в течение суток [Там же]. .Зимой устанавливается преимущественно маловетреная сухая погода. Весной реки Обь-Иртышского бассейна сильно разливаются и имеют продолжительное половодье. Это обстоятельство во многом затрудняет занятия производящими формами хозяйства, но способствует размножению и увеличению . численности разнообразной ихтиофауны . района, и соответственно повышает значимость рыболовной отрасли в экономике.

Синхронизируя материалы радиоуглеродного датирования с палинологическими данными, Л.А. Орлова реконструирует следующую природно-климатическую картину Барабы в период неолита и бронзы. «Неолитическая эпоха вполне сопоставляется с X палинозоной биостратиграфической шкалы голоцена, хронологический диапазон которой оценивается в интервале от 6650 до 5450 л. назад. В это время в Барабе были широко распространены степные ландшафты, занятые злаково-полынными ассоциациями. Древесная растительность, среди которой? господствующее место занимает, сосна, произрастает только по долинам рек. Значительную регрессию испытывают озера. Эти данные свидетельствуют о некотором увеличении сухости климата, на фоне которого; развивается хозяйственная: деятельность человека» [Орлова. 1990, с. 101].

По аналоги с гипотезою Г. Чайлда о становлении производящего хозяйства; в Передней Азит .Л"А. Орлова допускает возможность существования похожей экономической модели в неолитическую эпоху для Барабы, причиной чего могло стать увеличение сухости климата. К описываемому периоду, по ее мнению, относятся ранние погребения могильника Протока.

На рубеже атлантического и суббореального периодов происходит заметное облесение территории, связанное с изменением относительно теплых и засушливых климатических условий на прохладные и влажные. Смена степных ландшафтов на лесостепные происходит в интервале 5450:4100 л.н. [Орлова, 1990, с. 103].

На протяжении второй половины XX в. специалисты по-разному оценивали ландшафтное своеобразие Тарского приречного района, относя его то к лесостепной [Абрамович, Крылов, Николаев и др., 1963, с. 163], то к южно-таежной зоне [Булатов, Белошенко, Маркеев и др., 1981, с. 78; Болыианнк, 1996, с. 37]. На наш взгляд, такая ситуация отражает пограничное положение района между двумя-зонами и «чувствительность» флоры и фауны, в первую очередь, к климатическим изменениям, а также к интенсивным антропогенным воздействиям в XX в. в этом районе [Там же, с. 83].

Пограничное положение Тарского бассейна на рубежах разных природно-географических зон позволяет рассматривать его в качестве «контактной» культурной территории. Как оказалось, в Притарском районе имеют место материальные следы населения Среднего Прииртышья, Васюганья и Барабинской лесостепи [Молодин, Новиков, Марченко, 2002]. Чрезвычайно важным и стратегически значимым представляется данный район для установления относительной хронологии бытования отдельных предметов, комплексов и культур Среднего Прииртышья, Бабарбинской лесостепи и Васюганья. Именно в пограничных областях велика вероятность нахождения «смешанных» культурных комплексов, содержащих предметы разных культур. Не исключена вероятность нахождения здесь импортных изделий не только «ближнего» круга, но из удаленных центров (например, из Средней или Восточной Азии).

Кроме того, подвижность ландшафтных границ в разные исторические периоды [например, Хотинский, 1977, с. 100-106; Орлова, Левина, 1991] давала возможность переселения сюда коллективов из других ландшафтных зон (из лесостепи), где они находили схожие природные условия, что позволяло им проживать, не меняя традиционного типа хозяйства. Таким образом, открывается возможность датирования памятников Среднего Притарья на основании сравнительного анализа комплекса вещей из сопредельных территорий.

Появление в Западносибирском регионе новых технологий изготовления орудий определяло в разные исторические периоды направленность культурных, товарообменных или производственных связей и включало население Притарья во взаимодействие с группами людей, проживавших на сопредельных территориях. Постепенное освоение местным населением (особенно удаленного от сырьевых ресурсов) новых технологий или потребление технологически новых продуктов, лишь укрепляло эти связи (т.е. ставило в зависимость от импорта сырья). Таким образом, наличие в районе «смешанных» культурных комплексов обеспечивает возможность синхронизации некоторых культур и комплексов, основанных на типологии.

С другой стороны, природно-географические и климатические особенности Притарья (богатые пищевые и строительные ресурсы, болота, обеспечивающие более мягкий климат) обеспечивали стабильность и относительную консервативность материальной культуры самого автохтонного населения. В таком ракурсе история населения южно-таежной1 зоны в отсутствии ярких материалов для сравнительного датирования традиционно - представлялась «растянутой» во времени. «Гребенчато-ямочная орнаментальная схема очень консервативна. Мы зачастую не в состоянии судить, является столь огромная гребенчато-ямочная область территорией одновременного существования родственных групп населения или она свидетельствует лишь о разновременных миграциях в пределах ЗападноСибирской равнины носителей гребенчато-ямочного орнаментального комплекса» [Косарев, 1987, с. 262]. В связи с этим актуальной задачей является поиск «признаков-реперов» для установления относительной хронологии памятников автохтонного населения. Одним из перспективных направлений для определения хронологии памятников таежной зоны является их абсолютное датирование. Именно такой метод в последнее время наиболее часто используется исследователями для решения вопросов хронологии комплексов, типов керамики эпохи неолита в лесной зоне Зауралья [Крижевская, Гаджиева, 1991; Стефанова, 1991; Морозов, Стефанов, 1993 и пр.] и севера Западной Сибири [Косинская, Чемякин, Зайцева, 2002; Косинцев, Бобковская, Беспрозванный, 2004; Косинская, 2006].

В настоящее время археологическая наука накопила обширную источниковедческую базу по Среднему Прииртышью и Обь-Иртышью. В результате, многие традиционные вопросы, связанные с историческим процессом в определенной степени оказались решенными. Однако, объективные трудности, связанные, в первую очередь, со спецификой самого источника, далеко не всегда позволяют однозначно интерпретировать полученные результаты. Поэтому насущной задачей современного этапа исследований является поиск новых приемов, методик анализа опубликованных источников с целью выхода на иные уровни интерпретации.

Таким образом, актуальность данной работы заключается:

- во-первых, в необходимости систематизации и обобщения материала по Среднетарскому археологическому микрорайону, который позволит сформировать культурно-хронологическую колонку памятников;

- во-вторых, в определении культурных традиций в Среднетарском археологическом'микрорайоне и их динамики на протяжении исследуемого хронологического периода. Сопоставление с материалами сопредельных t территорий позволит установить их место и возможную роль в историческом процессе;

- в-третьих, в определенной корректировке культурно-хронологических шкал, намеченных в Барабе, Васюганье, Приобье и Прииртышье в силу использования новых материалов по району, а также, источников, полученных в последние десятилетия по Западной Сибири (в т.ч. данных абсолютного датирования);

- в-четвертых, в необходимости критического анализа ранее опубликованных источников в свете нового фактического материала и

J существующей научной парадигмы, которая включает современные представления о западносибирских культурах и их хронологии [Матющенко, 1973а, б, в, 1974; Косарев, 1974, 1981, 1984, 1987; Молодин, 1985, 2001;

Матющенко, Полеводов, 1994; Кирюшин, Малолетко, 1979; Кирюшин, 2002 и др.]. v л 1

Объект исследования — хронология археологических памятников и культур Западной Сибири. Предмет исследования — памятники (культурно-хронологические комплексы) эпохи неолита и бронзы Среднетарского археологического микрорайона.

Территориальные рамки.

Среденетарский археологический микрорайон представлен комплексом археологических памятников, расположенных в среднем течении р. Тара и на ее притоках. Он фактически совпадает с современными административными границами Кыштовского района Новосибирской области, точнее — район расположен к западу от с. Кыштовка вниз по течению р. Тара до реки Верхняя Тунгуска. Соответственно, сюда же входит ряд памятников, расположенных в Муромцевском районе Омской области (Льнозавод, Нижняя" Тунуска-I, II, III). Нижнее течение р. Тара относится к иной географической провинции — Тарскому Прииртышью [Нижнетарский., 2001, с. 51], поэтому археологические памятники этого района в работе не рассматриваются. Верхнее течение р. Тары было исключено из рассмотрения, поскольку исследований на этой территории не проводилось. Таким образом, восточная граница проходит по р. Чёка, а западная - по р. Верхняя Тунгуска.

Мы признаем некоторую условность обособления нижнетарских памятников от среднетарских, поскольку материалы обоих микрорайонов в целом похожи, что во многом обусловлено их единым происхождением и развитием.

Кроме того, опыт обособления памятников, расположенных в нижнем течении р. Тара, в самостоятельный археологический микрорайон был получен омскими исследователями [Нижнетарский., 2001]. Они ограничили его восточную границу по поселку Муромцево Омской области.

Хронологические рамки темы определяются периодом неолита, бронзы и переходного к железу времени. Нижняя граница обусловлена известными на данной территории древнейшими памятниками. Верхняя граница определяется началом появлением новых технологических приемов, в металлообработке у коренного населения — навыков железоделательного производства. Этот период в Среднетарском археологическом микрорайоне маркируют находки красноозерской культуры переходного от бронзы к железу времени.

Источники.

Всего в результате полевых стационарных работ в Среднетарском микрорайоне было изучено 13 памятников (исследования В.И. Молодина, Н.В. Полосьмак, И.Г. Глушкова), по материалам которых нами было выделено 28 культурно-хронологических комплексов. Из них 23 комплекса являются поселенческими, и 5 - погребальными. Основной материал представлен керамикой. Всего проанализировано 3262 фрагмента не менее чем от 200 сосудов, и 21 целый сосуд. Кроме того, источниковую базу сочинения составляют неопубликованные (отчеты, полевая документация) и опубликованные источники, а также археологические коллекции памятников Среднетарского микрорайона. Автор принимал участие в полевом исследовании следующих археологических памятников — Крючное-6, -7, Корчуган-1, -2 (под руководством В.И. Молодина).

Источниками для установления абсолютной хронологии комплексов явились опубликованные [Орлова, 1995; Молодин, 2001; Кирюшин, Грушин, Орлова и др., 2007; Молодин, Парцингер, Марченко и др., 2008] и неопубликованные радиоуглеродные данные по памятникам Среднетарского археологического микрорайона, а также по аналогичным культурам и типологически схожим комплексам сопредельных территорий (Приложение 4). В настоящее время банк данных по абсолютным датам памятников Западной Сибири эпохи неолита и бронзы весьма скромен [Неолит., 1996, с. 343-344; Тимофеев, Зайцева, 1997, с. 103]. Среди археологических культур эпохи бронзы только одна, елунинская, имеет радиоуглеродное обоснование [Кирюшин, 1991; Кирюшин, Грушин, Тишкин, 2003, с. 105-107]. Поэтому для решения своих задач мы считаем возможным, использовать даты по типологически сходным (или единокультурным) комплексам сопредельных территорий.

Целью диссертации является разработка культурно-хронологической шкалы в масштабах археологического микрорайона Средней Тары.

Для осуществления цели предполагается решить ряд задач:

1) на основе известных реконструкций, комплексных исследований оценить ландшафтно-климатические условия формирования культурных комплексов и горизонтов;

2) проанализировать литературу по проблеме истории установления периодизации и хронологии памятников, комплексов и культур в Западной Сибири периода неолита и бронзы; определить региональные критерии периодизации и хронологии;

3) выделить культурно-хронологические комплексы и керамические орнаментальные традиции из разновременных памятников Среднетарского микрорайона;

4) сравнить выделенные культурно-хронологические комплексы с аналогичными комплексами сопредельных территорий и сопоставить с археологическими культурами;

5) проанализировать радиоуглеродные даты по комплексам Среднетарского археологического микрорайона, а также по памятникам Среднего Прииртышья, Обь-Иртышья, Верхнего Приобья периода неолита-бронзы; сопоставить даты комплексов Среднетарского археологического микрорайона и сопредельных территорий;

6) определить хронологическое положение комплексов Среднетарского микрорайона эпохи неолита и бронзы (по данным абсолютного и относительного датирования) на шкале древностей Обь-Иртышья.

Методами работы с источником являются: картографический, планиграфический, стратиграфический, сравнительно-типологический; метод описательной и математической статистики, метод аналогий, радиоуглеродный метод.

Под археологическим микрорайоном (AMP) понимается «комплекс одновременных или разновременных археологических памятников, размещенных на небольшой площади или достаточно большой территории; и в том и в другом случае пространство с археологическими памятниками в природно-экономическом отношении едино и образует экологическую нишу соответствующих размеров» [Нижнетарский., 2001, с. 22] (определение остальных понятий и сокращений дано в приложение 1).

В ходе дискуссий конца XIX-начала XX вв. в отечественной археологической науке сложилось два. подхода к пониманию сути археологического микрорайона. Археологический микрорайон рассматривается в двух плоскостях - как объект исследования и как метод познания [Там же, с. 4-20]. При первом подходе памятники AMP рассматриваются, в первую очередь, через призму экологической ниши — г через специфику природного окружения, в котором нашли отражения археологизированные объекты. Такое направление представляется возможной моделью реконструкции древней истории, «моделью взаимоотношения социума и внешней среды» [Там же, с. 41]. В таком случае памятники изучаются исходя из специфики их природного окружения, «от среды обитания к памятникам» [Там же, с. 19]. При втором подходе AMP рассматривается как «методическое средство упорядочивания археологического материла» [Матющенко, Татауров, Татаурова и др., 1992, с. 104]. Цель такого подхода - «получить на материале микрорайона археологические культуры» [Нижнетарский., 2001, с. 19]. Именно благодаря такому подходу к изучению древних памятников была в довольно короткие сроки создана культурно-хронологическая шкала по древностям Минусинской котловины [Теплоухов, 1927] и Верхнего Приобья [Грязнов, 1956]. В работе используется второй вариант подхода к AMP.

Картографический метод позволяет проанализировать локализацию памятников разных типов (поселения, стоянки, погребения). ■ Хронологическая последовательность комплексов и преемственность культурных традиций устанавливалась на основе вычленения культурно-хронологических комплексов на материалах полихронных памятников (погребальные и поселенческие комплексы): на анализе стратиграфии и планиграфии, группировке инвентаря, сравнительном анализе погребальных и жилых сооружений. При установлении хронологии комплексов учитываются данные традиционного, относительного, датирования памятников.

На основе планиграфии и стратиграфии, а также при помощи сравнительно-типологического анализа инвентаря вычленяются культурно-хронологические комплексы на памятнике.' Типология декора посуды позволяет выделить разные орнаментальные традиции.

Метод описательной статистики применялся при учете количества массового, материала (керамики), а также при- вычислении доли каждой группы керамики на памятнике. Методы математической статистики использовались при структурном анализе керамики — определении структуры декора сосуда.

Поскольку в большинстве случаев наиболее выразительным хронологическим и культурным показателем является керамика, то культурно-хронологические построения основываются на ее типологическом анализе. Посуда Среднетарского микрорайона сопоставляется с керамикой культур сопредельных территорий. Остальной инвентарь (из камня, глины, кости, металла) на памятниках Среднетарского района немногочисленный, поэтому не поддается группировке и привлекается для анализа в рамках сравнительной характеристики внутри культурной традиции или в широком, эпохальном контексте. Сравнительный анализ также используется при характеристике инвентаря поселенческих и погребальных сооружений одной культурной традиции Среднетарского района, а также при сравнении с аналогичными сооружениями и инвентарем комплексов сопредельных территорий. Таким образом, сравнительный анализ используется как в синхронном, так и в диахронном аспекте.

При решении вопросов хронологии памятников Среднетарского района учитывались, с одной стороны, данные относительной хронологии археологических культур, керамических традиций, а с другой - абсолютные (радиоуглеродные) даты собственно среднетарских памятников. Также в работе были использованы абсолютные даты эпохи неолита и бронзы комплексов Обь-Иртышского междуречья, сходство материалов с которыми устанавливалось типологически. Для анализа абсолютных дат автором была проведена необходимая процедура калибровки дат (Приложение 4), а также (там, где имелись необходимые сведения) — проанализированы условия нахождения- образцов, по которым было выполнено определение возраста. Последнее позволило объяснить некоторые причины «расхождения» дат внутри комплекса.

В конечном итоге хронология среднетарских комплексов базируется на данных абсолютного датирования, которые в целом не меняют традиционную концепцию культурогенеза (последовательность культур) в эпоху неолита и бронзы в южно-таежном и лесостепном междуречье Обь-Иртышья и Среднего Прииртышья, но позволяют конкретизировать место отдельных памятников на культурно-хронологической шкале, а также значительно удревнить положение комплексов с гребенчато-ямочной керамикой в районе.

Алгоритм исследовательской процедуры.

Принципиальная исследовательская схема такова. Первоначально происходит группировка памятников по типу (погребальные и поселенческие) и месту локализации (по притокам р. Тара). Затем проводится типологический анализ инвентаря на" каждом памятнике. Главным образом -это керамическая, посуда, которая является наиболее массовым материалом на памятнике (особенно поселенческом). Выделение групп керамики происходит по орнаментальным традициям (основным критерием которых ; является техника декорирования). На основе комплексного анализа, с одной стороны, стратиграфических и планиграфических данных, а с другой — s инвентаря (главным образом, керамической посуды) вычленяются культурно-хронологические комплексы (КХК) - основная структурная единица памятника.

Для характеристики посуды гребенчато-ямочной орнаментальной традиции использованы приемы математической статистики - для характеристики элементов и мотивов орнамента керамики, а также для морфологического анализа верхней и нижней частей сосуда1 (подробный анализ структуры декора сосуда по зонам дан в Приложении 3, в основной текст вынесены результаты декоративно-морфологической характеристики). Далее был использован сравнительно-типологический метод для керамики и сравнительный анализ для остальных категорий инвентаря, остатков ! погребальной практики и жилых сооружений с аналогичными материалами г памятников сопредельных территорий. Комплексный анализ культурнохронологических комплексов позволил разделить поселенческие памятники с гребенчато-ямочной керамикой на группы, а сравнительный анализ инвентаря позволил наметить их относительную хронологию.

Для радиоуглеродных дат из комплексов Среднетарского археологического микрорайона, а также из памятников сопредельных территорий был проведен необходимый анализ (калибровка в программе OxCal v.3.10). Комплекс радиоуглеродных дат, известных на сегодняшний момент по памятникам Среднетасркого археологического микрорайона, а также по типологически сходным памятникам, можно разделить на три группы. Эти группы соответствуют трем крупным периодам - эпохе неолита, андроновского времени и эпохе поздней бронзы, (по ирменской культуре). Такая диспропорция дат по памятникам Западной Сибири обусловлена, с одной стороны, относительно хорошей степенью изученности памятников и

1 анализ проведен на примере жилища 1 поселения Нижняя Тунуска-1 культур эпохи бронзы, а также повышенным исследовательским интересом к древностям андроновского и постандроновского круга. С другой стороны, напротив — единичность памятников периода неолита в Западной Сибири ориентирует исследователей на максимально широкий комплексный охват всего материала (в. т.ч. и на установление абсолютной хронологии).

Калибровка и сравнительный анализ радиоуглеродных дат помещен в Приложение 4. В основной текст диссертации вынесены только результаты абсолютного датирования и сравнительный анализ (корреляция) с данными относительного датирования. По результатам калибровки и сравнительного 4 анализа радиоуглеродных дат по типологически сходным комплексам и с учетом данных относительной (сравнительно-типологической) хронологии производится корреляция хронологических данных. Итогом исследовательской процедуры является определение места культурно-хронологических комплексов Среднетарского археологического микрорайона в хронологии^ и периодизации памятников и культур Среднего Прииртышья и Обь-Иртышья.

Научная новизна темы заключается в систематизации материала и разработке хронологической шкалы археологических памятников Среднетарского микрорайона, основанной на анализе данных абсолютного и относительного датирования, а таюке в конкретизации хронологии и культурной принадлежности некоторых памятников (или культурно-хронологических комплексов).

В ходе исследования были проанализированы основные компоненты каждого комплекса, что в сравнении с аналогичным материалом памятников сопредельных территорий позволило выделить хронологические «реперы»-признаки для систематизации поселенческих памятников с гребенчато-ямочной керамикой. Охарактеризована посуда с гребенчато-ямочной орнаментацией для Среднетарского археологического микрорайона: выделен «канон» и вариации орнаментальных мотивов. Произведено обоснование сосуществования трех керамических орнаментальных традиций (гребенчатоямочной, прочерченной, отступающе-накольчатой) в рамках одного культурно-хронологического комплекса в течение периода неолита-доандроновской бронзы. Анализ материалов (в т.ч. радиоуглеродных дат) погребальных памятников Протока и Кочуган-1 позволил удревнить комплексы с гребенчато-ямочной керамикой более чем на 2500 л. (относительно хронологии екатерининской культуры). Таким обраэрм, на новом массиве данных установлено, что гребенчато-ямочная орнаментальная традиция является древнейшей для керамики Среднетарского микрорайона. Анализ керамического инвентаря позволил синхронизировать поселенческие и погребальные памятники раннего периода.

Обращение к ранее опубликованным материалам Среднетарского микрорайона эпохи поздней бронзы (Новочекино-Зб) [Молодин*, Чемякина, 1984, Молодин, 1985] в свете современных представлений о культурогенезе в Тоболо-Иртышском бассейне [например, Корочкова, Стефанов, Стефанова, 1991; Потемкина, Корочкова, Стефанов, 1995; Полеводов, 2003; Гл'ушков, 2003] позволило уточнить историко-культурные процессы в южно-таежной зоне Западной Сибири. Среди материалов памятника Новочекино-Зб была выделена группа керамики пахомовского этапа сузгунской культуры, что позволило поставить вопрос о более раннем времени формирования памятника.

Новые материалы (по памятникам Корчуган-1, -2, Крючное-7) дали возможность проследить непрерывную линию развития гребенчато-ямочной общности, наметить типологические изменения в материальном облике культуры на протяжении неолита и бронзового века, а также определить периоды взаимодействия с соседним населением.

По инициативе автора были получены новые радиоуглеродные даты по среднетарским погребальным памятникам с гребенчато-ямочной керамикой (могильники Корчуган-1 а, 16).

2 Определение возраста выполнено Л.А. Орловой в ИГиМ СО РАН

Результаты работы могут быть использованы ,при составлении археологической карты Новосибирской и Омской области, в обобщающих трудах по археологии Сибири. Также диссертация может стать частью большого исследования по археологическим микрорайонам реки Тара, активно проводимого в последнее время омскими археологами в нижнем ее течении [Нижнетарский., 2001]. Отдельные положения диссертации могут найти применение в школьных учебниках или курсах как отражение регионально-национального компонента в школьном образовании, закрепленном на законодательном уровне в государственном образовательном стандарте или в спецкурсах вузов.

Некоторые предварительные результаты работы были представлены автором на студенческих (г. Новосибирск, 2000 г.) и научных (г. Новосибирск, 2002, 2003 гг.), в т. ч. Всероссийских (г. Новосибирск, 2006 г.; г. Суздаль, 2008 г.) конференциях. Одна работа опубликована- в рецензируемом издании (2006 г.). По тематике диссертации издано 10 статей. Одна работа является частью тематического* сборника, посвященного истории и современному состоянию Большого Васюганского болота [Молодин, Новиков, Марченко, 2002].

Структура работы состоит из введения, двух глав, заключения, 'списка использованных источников и литературы и шести приложений. Логика структуры работы следующая.

Во введении дается обоснование актуальности выбранной темы исследования, формулируются цель и задачи диссертации, определяются территориально-хронологические рамки, формируется набор методов для анализа. Здесь же ставится задача оценить современную природно-географическую и климатическую обстановку в районе бассейна р. Тара, а также в эпоху неолита и бронзы.

Первая глава посвящена характеристике основного источника — анализу керамического инвентаря и его группировке. Здесь же дан обзор истории изучения памятников в этом районе, а также представлен краткий перечень остального инвентаря; краткая характеристика жилых сооружений и элементов^ погребальной практики. Анализируемые археологические памятники группируются по типу (жилищные или погребальные) и локализации по микроучасткам (по притокам р. Тара). Особенное внимание уделяется характеристике новых, неопубликованных материалов.

Вторая, глава состоит из семи разделов и посвящена разработке культурно-хронологической колонки памятников Среднетарского AMP. Первый раздел включает анализ исторической традиции датирования первых памятников эпохи неолиташ бронзы Западной Сибири, выделению значимых аналитических работ и источников, которые оказали в дальнейшем влияние: на представления о периодизации, культурной; принадлежности и хронологии ряда памятников. Здесь же дан краткий обзор схем периодизации- и хронологии- памятников1 и культур в Среднем- Прииртышье, Верхнем Приобье, Обь-Иртышье и принципов их построений, которые являются основой современных представлений о культурогенезе.

В; последующих шести разделах на основе наиболее ярко дифференцирующего признака — керамической посуды (кроме материалов могильника Крючное-6, где керамика отсутствует, а основной культурно- и хронодиагностирующей единицей является специфический погребальный обряд) выделяются культурные традиции (в домостроительстве, инвентаре, погребальном обряде), зафиксированные в археологическом материале микрорайона. В соответствии с современными представлениями о периодизации и хронологии культур и памятников Западной Сибири, а также на основе полученных новых радиоуглеродных дат строится хронология: культурных комплексов Среднетарского археологического микрорайона периода неолита-бронзы. >

Приложение 1 содержит определение понятий и сокращений, используемых в работе. Нумерация таблиц внутренняя и относится к приложению 1.

Приложение 2 включает информацию описательного характера об источнике, не вошедшую в основной текст (детальное описание каменной, костяной индустрии, сравнительная характеристика жилых сооружений). Эта информация является важной при сравнительном анализе среднетарских комплексов (эпохи неолита, раннего металла, доандроновского времени), с точки зрения изменения техники расщепления, вторичной обработки и типологического набора каменной индустрии.

Приложение 3 представляет процедуру обработки керамической коллекции (на примере жилища 1 памятника Нижняя Тунуска-I, как наиболее представительной выборки) с применением методов математической статистики и структурного анализа декора посуды. Полученные данные являются основой для выводов о «каноне» гребенчато-ямочной орнаментальной традиции и его «вариациях». Нумерация таблиц внутренняя и относится только к приложению 3.

Приложение 4 посвящено калибровке и анализу радиоуглеродных дат из комплексов Среднетарского археологического микрорайона и единокультурных памятников сопредельных территорий. Нумерация таблиц и рисунков внутренняя и относится только к приложению 4.

Приложение 5 составляют иллюстрации к тексту — планы памятников, раскопов, жилищ, погребений, рисунки инвентаря. Рисунки по материалам памятников Нижняя Тунуска-I, -И, -III, Льнозавод-II, -III, Корчуган-1,- 2, Крючное-6, -7, а также частично по материалам Новочекино-Зб — выполнены автором.

Приложение 6 включает таблицы к основному тексту диссертации, в которых отражены данные по количественному учету керамики и распределению ее по группам на каждом памятнике. Здесь же находится итоговая таблица по периодизации и хронологии культурно-хронологических комплексов и керамических орнаментальных традиций Средней Тары в период неолита и бронзы. В конце приложения приведена схема синхронизации археологических культур, памятников и типов керамики

Прииртышья, Барабы, севера Западной Сибири, Тоболо-Ишимья Нижней и Средней Тары.

Заключение диссертации по теме «Археология», Марченко, Жанна Валерьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В работе нашли отражение обобщение и систематизация всех материалов памятников среднего течения р. Тары периода неолита и бронзы, располагающихся в южно-таежной зоне Обь-Иртышья. Периодизация и хронология комплексов базировалась на данных относительного (основанного на аналогиях и сравнительно-типологическом анализе инвентаря) и абсолютного датирования памятников Среднетарского микрорайона и сопредельных территорий изучаемого периода. Планистратиграфические, а также орнаментально-типологические данные позволили выделить ряд культурно-хронологических комплексов на памятниках.

Основной культурный комплекс большинства памятников неолита и бронзы представлен керамикой гребенчато-ямочной культурной общности. Показано, что ГЯОТ, обладая довольно устойчивым орнаментальным стандартом, который составляет «лицо», «ядро» декоративной традиции имеет модификации, выразившиеся в использовании иных техник и инструментов при нанесении орнамента. Так, гребенчато-ямочный орнаментальный «канон» составляют такие элементы как, ямочный накол и наклонный оттиск гребенчатого штампа. В то время как на части посуды штамп заменяется длинной или короткой насечкой, гладким штампом, а линейные однорядовые ямочные пояса - на двойные ряды ямок (в некоторых случаях происходит замена на оттиски короткого, двузубого штампа).

Кроме того, керамика является не только наиболее массовым источником, но часто и основным культурно-хронологическим диагностирующим материалом. Именно орнаментальные различия позволили дифференцировать посуду, что отражает длительную традицию хронологической атрибуции памятников в западносибирской археологии. Таким образом, были вычленены «основные» и «неосновные» (привнесенные) орнаментальные компоненты в комплексе, а также группы керамики, в которых отразились черты разных декоративно-морфологических традиций. Именно последние группы керамики иногда являлись определяющими при установлении относительной датировки комплекса. Поскольку гребенчато-ямочная керамическая традиция оказалась устойчивой и мало подверженной внутренним изменениям на протяжении тысячелетий, то одним из реперов явились «синкретичные» группы (комплексы посуды, в орнаментации которой нашли отражение разные традиции), которые надежно свидетельствовали о синхронном существовании двух орнаментальных традиций.

На сегодняшний день наиболее древними комплексами Среднетарского археологического микрорайона, надежно датированным по относительным и абсолютным данным, являются материалы неолитических захоронений комплексов Корчуган-1а и Протока-1 {вторая четверть VI - середина V тыс. до н.э.). К этому же культурно-хронологическому пласту (на основании облика материальной культуры памятника) отнесено поселение Нижняя Тунуска-II {табл. 17, 23). Основная часть керамического материала относится к гребенчато-ямочной орнаментальной традиции. Вместе с тем, в неолитических комплексах параллельно находят отражение отступающе-накольчатая и прочерченная декоративные традиции. Ряд орнаментальных мотивов на посуде, украшенной в отступающе-накольчатой манере, на наш взгляд, воспроизводят гребенчато-ямочные мотивы (горизонтальные линейные ряды наклонных оттисков штампа).

Период палеометалла в Среднетарском археологическом микрорайоне представлен погребальным комплексом усть-тартасской культуры (Крючное-ба), а также поселенческими комплексами Нижняя Тунуска-1а, в, Нижняя Тунуска-Ша, Льнозавод-II, III и стоянками Крючное-6б, Крючное-7в {табл. 18, 23). На ряде комплексов основной керамический материал представлен гребенчато-ямочной посудой (Нижняя Тунуска-1а, в, Нижняя Тунуска-Ша, Крючное-7в). Наряду с ней продолжают существовать отступающенакольчтая и прочерченная орнаментальные традиции, известные по неолитическим-комплексам Среднетарского археологического микрорайона.

Другая часть поселенческих памятников эпохи палеометалла представлена «смешанными» комплексами (поселения Льнозавод-II, III, стоянка Крючное-6б) (табл. 18, 23) двух керамических традиций — гребенчато-ямочной и ямочной. Керамика с ямочной орнаментацией характерна для андреевской культуры лесостепной части Тюменского Притоболья. Вместе с гребенчато-ямочной и ямочной посудой продолжает бытовать керамика с отступающе-накольчтатой и прочерченной орнаментацией.

Облик материальной культуры (в т.ч. и керамика) комплексов эпохи палеометалла находит много общего с комплексами предшествующего, неолитического, периода. Критериями соотнесения данной группы памятников с эпохой палеометалла явилось, во-первых, присутствие в среднетарских материалах керамического компонента энеолитической андреевской .культуры. А во-вторых — появление на памятниках с гребенчатоямочной керамикой глиняных стержневидных рыболовных грузил, которые, по мнению многих исследователей и по материалам памятников сопредельных территорий, имеют наибольшее распространение именно в период палеометалла. Другим аргументом является находка тиглей на памятнике Нижняя Тунуска-1а. Вместе с тем, мы не исключаем вероятность, что данный предмет относится к другому, более позднему комплексу памятника эпохи раннего железа.

Временные границы бытования этой группы памятников определяются хронологией усть-тартасской культуры эпохи раннего металла (середина V — середина III тыс. до н.э.).

В5 эпоху доандроновской бронзы на территории Среднетарского бассейна отмечены поселенческие комплексы (стоянки Нижняя Тунуска-1б, Корчуган-1 г, Корчуган-2а, -в, поселение Корчуган-1 в, жертвенное место (?) Корчуган-26) (табл. 19, 20, 23). В керамических материалах этих памятников отразились пять орнаментальных традиций: гребенчато-ямочная, прочерченная, накольчатая, печатно-гребенчатая и комплексы с посудой с «обедненным декором». Общим признаком комплексов Нижняя Тунуска-1б, Корчуган-1в, Корчуган-2а является керамика с т.н. «обедненным декором». Характерной особенностью этой посуды являются налепные валики в месте крепления днища к придонной части, а также в зоне венчика (чаще с внешней стороны). Как правило, основное тело сосуда не имеет орнамента (обычно — это пояс ямок в верхней части сосуда или насечки по придонному валику).

Посуда с аналогичными элементами (валиками) известна по материалам боборыкинской культуры. Относительно времени бытования этой культуры мнение специалистов значительно расходятся, (от раннего неолита' до периода ранней бронзы). Вместе с тем посуда с валиками является надежным «цементирующим» признаком, для систематизации выделенных комплексов. В этих же материалах наряду с керамикой «с обедненным декором» продолжают бытовать гребенчато-ямочная и отступающе-накольчатая посуда. Отличия гребенчато-ямочной керамики данного периода проявились в появлении новых элементов (например, Y-элемент), исчезновении остродонных форм посуды. Причиной отнесения данной группы памятников к периоду бронзы послужила находка в комплексе Корчуган-1в бронзового ножа и посуды (гребенчато-ямочного облика) со следами ошлаковки.

Керамика с прочерченной орнаментацией отмечена лишь в материалах комплекса Нижняя Тунуска-1б. Стратиграфическое положение, иные орнаментальные мотивы и композиции, а также использование других инструментов для декорирования не позволяет соотносить прочерченную традицию периода доандроновского металла с подобными материалами эпохи неолита и палеометалла. Данный керамический комплекс более всего находит параллели с логиновским типом посуды эпохи бронзы Среднего Прииртышья. Видимо, как результат смешения прочерченной и гребенчато-ямочной орнаментальной традиции следует рассматривать группу керамики с накольчатым декором: мотивы и приемы нанесения декора соответствуют обеим традициям.

Комплексы с печатно-гребенчатой керамикой составляют самостоятельную группу памятников (стоянки Корчуган-1 г, Корчуган-2в, жертвенное место (?) Корчуган-2б) (табл. 20, 23). По. отдельным i декоративно-морфологическим характеристикам посуда' находит соответствие в аналогичном инвентаре степановской и. самусьской культур периода ранней? бронзы южно-таежной и лесостепной полосы.Обь-Иртышья; Другим критерием принадлежности этих комплексов к эпохе ранней бронзы явились находки глиняных брусковидных изделий с орнаментом. Аналогичные изделия известны по, памятникам; Васюганья эпохи раннего металла. Кроме того, аналогичная орнаментация; встречается1 на глиняных (в т.ч. на посуде) и* бронзовых изделиях самусьско-окуневского круга: Помимо этого,, среди- материалов комплексов, с печатно-гребенчатой; керамикой встречен фрагмент бронзового изделия (ножа).

Таким образом, нижняя граница существования этой группы памятников определяется концом периода палеометалла (временем бытования комплексов усть-тартасской культуры) (вторая половина III тыс. до н.э.). А верхняя граница — периодом существования степановской и самусьской культур (начало II тыс. до. н.э.)-, а также временем распространения вещей срубно-андроновского типа в памятниках лесостепной и южно-таежной части Обь-Иртышья (по радиоуглеродным данным) (рубеж III-II тыс. до н.э.).

Период «распространения андроновского металла» в среднетарских памятниках . отразился в материалах «однородных» КХК (гребенчато-ямочных (могильник Корчуган-16) (табл. 20, 23) и в комплексах «смешанного» типа. В «смешанных» комплексах керамический инвентарь демонстрирует одновременное существование орнаментальных традиций разных культур - комплексы черноозерского (кротовско-андроновского)■■ —■ гребенчато-ямочного (стоянки Корчуган-1 д. Крючное-7б) (табл. 20, 21, 23) и гребенчато-ямочного - черноозерско - пахомовского типа (поселение НТ-III6) (табл. 21, 23). Другим хронологическим критерием являются собственно бронзовые вещи срубно-андроновского облика — массивные височные кольца и литейная форма для вислообушного топора. I

Вполне вероятно, что т.н. «однородные» (гребенчато-ямочные) и «смешанные» (гребенчато-ямочные — черноозерские) комплексы оставлены одним населением. Так как первые выделены в хронологическую группу на основании металлических предметов, а вторые — по керамическому инвентарю. Вместе с тем, на материалах комплекса Корчуган-1 д показано параллельное существование гребенчато-ямочной керамики и посуды с кротовско-андроновскими чертами (черноозерской). Возможно, что появление срубно-андроновских изделий у населения южно-таежной полосы Обь-Иртышья следует связывать с носителями черноозерского варианта андроновской культуры, проживавшими в лесостепной части Среднего Прииртышья»или с андроноидным населением Барабы.

Материалы, Среднетарского района показывают, что начало сложения сузгунской культуры (пахомовский этап) происходит еще в момент бытования металлических андроновских изделий, по крайней мере, в лесной зоне.

Нижняя граница существования среднетарских комплексов с предметами андроновского облика определяется временем широкого бытования этих вещей в степных и лесостепных памятниках Верхнего Приобья и Обь-Иртышья (по радиоуглеродным данным — XIX/XVIIJ - XV/XIV вв. до н.э.). А верхняя граница — периодом появления ирменской культуры в лесостепной зоне (по радиоуглеродным данным — XIV/XIIIв. до н.э.).

Эпоха поздней бронзы в Среднетарском AMP представлена поселенческими материалами Новочекино-1 (ирменская культура), Новочекино-Зб (гребенчато-ямочный - пахомовско - ирменский комплекс) и погребальным комплексом Протока-2 (сузгунская культура) (табл. 22, 23). Определяющими признаками периодизации и хронологии данной группы памятников явилось бытование собственно ирменских памятников в южнотаежной зоне, а также следы влияния ирменского населения (в керамике, домостроительстве, погребальном обряде), которое все исследователи единодушно относят к периоду поздней бронзы.

Период бытования этой группы памятников определяется временем существования ирменской культуры в лесостепной зоне, (по радиоуглеродным данным) (XIV/XIII-Xвв. до н.э.).

Период переходного от бронзы к железу времени в среднетарских материалах представлен поселенческим комплексом Корчуган-2г (табл. 22, 23). Специфичность керамики позволяет соотносить ее с посудой красноозерской культуры. А точнее с ее начальным этапом, когда сохраняется влияние ирменской гончарной традиции. Время бытования этого комплекса определяется верхней границей существования ирменской культуры, а также временем появления красноозерской керамики в лесостепи (по радиоуглеродным данным — X-IX вв. до н.э., по радиоуглеродным и сравнительно-типологическим данным — Х-VIII вв. до н.э.).

В дальнейшем представляется перспективным тщательное полевое исследование поселенческих объектов эпохи неолита, палеометалла, доандроновской бронзы с целью дальнейшего наблюдения за планистратиграфическим распределением посуды разных керамических традиций, а также — отбора проб для абсолютного датирования. Именно в таком направлении, на наш взгляд, стоит искать ключ к решению проблем культурной принадлежности и хронологии ранних поселенческих памятников в таежной зоне.

По мере установления абсолютной хронологии памятников гребенчато-ямочной общности потребуется проведение структурно-статистического анализа керамики разных хронологических горизонтов с целью более точного определения тенденций в декоративно-морфологической эволюции посуды.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Марченко, Жанна Валерьевна, 2009 год

1. На русском языке:

2. Абрамова М.Б., Стефанов В.И. Красноозерская культура на Иртыше // Археологические исследования в районах новостроек Сибири. — Новосибирск: Наука, 1985. С. 109-130.

3. Абрамович Д.И., Крылов Г.В., Николаев В.А., Терновский Д.В. Западно-Сибирская низменность. — М.: Изд-во Географической литературы. -260 с.

4. Аванесова Н.А. Серьги и височные подвески андроновской культуры // Первобытная археология Сибири. — Л: Наука, 1975. — С. 67-73.

5. Аванесова Н.А. К вопросу о вислообушных топорах андроновского культурного массива // Вопросы археологии, древней истории и этнографии Узбекистана. Самарканд, 1978. — С. 21-62.

6. Аванесова Н.А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы Азиатской части СССР. Ташкент: Изд-во «Фан» УзССР,1991. - 200 с.

7. Агапов С.А. О культурной принадлежности «топоров с гребнем» // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков Южной Сибири. Барнаул: Изд-во ИИФиФ; АГУ, 1988. -С. 85-86.

8. Аношко О.М. Бархатовская культура позднего бронзового векас

9. Зауралья. Автореф. дис. . канд. ист. наук. — Тюмень, 2006. — 25 с.

10. Археологическое наследие Югры. — Екатеринбург; Ханты-Мансийск: «Чароид», 2006. С. 16-40.

11. Бадер О.Н. Древнейшие металлурги Приуралья. — М.: Наука, 1964.- 176 с.

12. Бадер О.Н. Уральский неолит // Каменный век на территории СССР. -М.: Наука, 1970. МИА. - Вып. 166. - С. 157-171.

13. Бауло А.В. Атрибутика и миф: Металл в обрядах обских угров. -Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2004. -160 с.

14. Бельтикова Г.В. Литейные формы иткульского очага металлургии (VII III вв. до н.э.) // Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. - Екатеринбург: УИФ «Наука», 1993. - С. 38 - 75.

15. Бобров В.В. Материалы раскопок на поселении Автодром-2 (предварительные результаты) // Проблемы археологии, этнографии,чантропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2004. - Т. X, часть I. - С. 185-188.

16. Бобров В.В. Неолит Барабинской лесостепи (состояние изученности, проблемы и перспективы исследования) // Северная Евразия в антропогене: человек, палеотехнологии, геоэкология, этнология и антропология. Иркутск: «Оттиск», 2007. - Т.1. - С. 65-70.

17. Бобров В.В., Жаронкин В.Н. Результаты исследования жилища 45 поселения Автодром-2 // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, £005. -Т. XI, часть I. - С. 219-222.

18. Бобров В.В., Комарова Я.М. Хронология неолитических комплексов поселения Автодром-2 (по данным термолюминесцентного анализа) // VII исторические чтения памяти М.П. Грязнова. — Омск: ОмГУ, 2008.-С. 82-86.

19. Бобров В.В., Марочкин А.Г. Комплекс позднего неолита на поселении Автодром-2 в Центральной Барабе // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. — Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2008. Т. XIV. - С. 15-20.

20. Бобров В.В., Марочкин А.Г., Соколов П.Г. Результаты работ на поселении Автодром-2 в 2006 году // Проблемы археологии, этнографии,антропологии Сибири и сопредельных территорий. — Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2006. Т. XII, часть I. - С. 269-273.

21. Болыианик П.В. Природные условия Тарского приречного района // Этнографо-археологические комплексы: Проблемы кулуьтры и социума. Т. 1: Культура Тарских татар. Новосибисрк: Наука. Сибирская издательская фирма РАН, 1996. - С. 37-48.

22. Булатов В.И., Белошенко В.И., Маркеев В.Е., Позднякойа Э.П. Природа и ландшафты Тарского Прииртышья // Природные ресурсы и их освоение. Новосибирск: НПИ МП РСФСР, 1981. - 59-89.

23. Вадецкая Э.Б. Леонтьев Н.В. Максименков Г.А. Памятники окуневской культуры. Л.: Наука, 1980. - 148 с.

24. Виноградов А.В. Неолитические памятники Хорезма. — МХЭ. — М.: Наука, 1968. № 8. - 190 с.

25. Виноградов А.В. Древние охотники и рыболовы Среднеазиатского междуречья. — М.: Наука, 1981. 174 с.

26. Галкин В.Т. Сузгунская культура эпохи поздней бронзы в!Ожно-Таежном Тоболо-Иртышье. Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Москва, 1991.-21 с.

27. Генинг В.Ф., Евдокимов В.В. Логиновское городище // Вопросы археологии и Урала. Вып. VIII. - Свердловск: УрГУ, 1969а. - С. 102-127.

28. Генинг В.Ф., Евдокимов В.В. Старо-Маслянинское поселение // Вопросы археологии и Урала. Вып. VIII. - Свердловск: УрГУ, 19696. — С. 57-64.

29. Генинг В.Ф., Петрин В.Т. Позднепалеолитическая эпоха на юге Сибири. Новосибирск: Наука, 1985. - 88 с.

30. Генинг В.Ф., Позднякова М.К. Прыговское городище на р. Исети //ВАУ.-Вып 6.-1964. -С. 34-63.

31. Генинг В.Ф., Стефанова Н.К. Черноозерье-1 — могильник эпохи бронзы Среднего Приииртышья. Екатеринбург: Изд-во УрГУД994. - 68 с.

32. Глушков И.Г. Керамика самусьско-сейминской эпохи лесостепного Обь-Иртышья. — Автореф. дис. . канд. ист. наук. -Новосибирск, 1986. — 18 с.

33. Глушков И.Г. Специфика культурно-исторического развития Обь-Иртышья в эпоху доандроновской бронзы // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков Южной Сибири.- Барнаул: Изд-во ИИФиФ; АГУ, 1988. С. 55 - 57.

34. Глушков И.Г. Технологическая гончарная традиция как индикатор этнокультурных процессов // Древняя керамика Сибири: типология, технология, семантика. Новосибирск: Наука, 1990. - С. 63-76.

35. Глушков И.Г. Неолитическая керамика Конды (по материалам поселений Чертова Гора и Канда) //Сибирь в панораме тысячелетий: В 2 т. -Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1998. Т. 1. - С. 131 - 137.

36. Глушков И.Г., Петров А.И. Памятники самусько-сейминской эпохи в лесном Прииртышье // Проблемы этнической истории тюркскихtнародов Сибири и сопредельных территорий. Омск: ОмГУ, 1984. — С. 21 -33.

37. Глушков И.Г., Собольникова Т.Н. Гончарные традиции низовий Конды в эпоху неолита // Проблемы неолита-энеолита юга Западной Сибири. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. - С. 108 - 122.

38. Грушин С.П. Хронология памятников раннего бронзового века лесостепного Алтая (проблемы радиоуглеродного датирования) // VII исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова. — Омск: ОмГУ, 2008.-С. 80-81.

39. Грязнов М.П. История древних племен Верхней Оби // МИА. -Вып. № 48. М.-Л., 1956. - 225. с.

40. Турина Н.Н. Оленеостровской могильник // МИА. — Вып. 47. — М.-Л., 1956.-432 с.

41. Ермаков В.К., Зах В.А., Ермакова В.А. Петрографический анализtкерамики эпохи неолита-раннего железа лесостепного Зауралья // Актуальные проблемы западносибирской археологии. Новосибирск: Наука, 1989. — С. 75-78.

42. Есин Ю.Н. Искусство самусьской культуры. — Автореф. дис. . канд. ист. наук. Новосибирск, 2004. - 22 с.

43. Зах В.А. К проблеме сложения Западно-Сибирского неолита // Проблемы неолита-энеолита юга Западной Сибири. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. С. 12-17.

44. Зах В.А. Шапкульские комплексы и керамика с гребенчато-ямочным и крупно-накольчатым орнаментом из Нижнего Притоболья // Вестник археологии, антропологии и этнографии. — Тюмень: ИПОС СО РАН, 2002.-С. 25-36.

45. Зах В.А. Хроностратиграфия неолита и раннего металла лесного Тоболо-Ишимья. Автореф. дис. . канд. ист. наук. Новосибирск, 2006. - 55 с.

46. Зах В.А., Зотова С.В., Панфилов А.Н. Древние могильники на Андреевском озере близ Тюмени // Древние погребения Обь-Иртышья. -Омск: ОмГУ,1991. С. 13-42.

47. Кирюшин Ю.Ф. Новые могильники эпохи ранней бронзы на Верхней Оби // Археологические исследования на Алтае. — Барнаул: АТУ, 1987.-С. 120-125.

48. Кирюшин Ю.Ф. Периодизация культур неолита и бронзы Верхнего и Среднего Приобья // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков Южной Сибири. — Барнаул: ИИФиФ; АТУ, 1988. С. 59 - 63.

49. Кирюшин Ю.Ф. Проблемы хронологии памятников энеолита и бронзы Южной Сибири // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. — Барнаул: АТУ, 1991. — С. 4347.

50. Кирюшин Ю.Ф. Энеолит и ранняя бронза юга Западной Сибири. Барнаул: Изд-во АТУ, 2002. - 294 с.

51. Кирюшин Ю.Ф. Энеолит и бронзовый век южно-таежно^ зоны Западной Сибири. Барнаул: Изд-во АТУ, 2004. - 295 с.

52. Кирюшин Ю.Ф., Трушин С.П., Тишкин А.А. Погребальный обряд населения эпохи ранней бронзы Верхнего Приобья (по материалам грунтового могильника Телеутский взвоз-1). Барнаул: Изд-во АТУ, 2003. -333 с.

53. Кирюшин Ю.Ф., Малолетко A.M. Бронзовый век Васюганья. -Томск: Изд-во ТГУ, 1979. 184 с.

54. Ковалева В.Т. Неолит Среднего Зауралья. Пособие к спецкурсу. Свердловск: УрГУ, 1989. 80 с.

55. Ковалева В.Т. Арефьев В.А. О семантике сосудов с рельефными зооморфными изображениями // Вопросы археологии Урала. — Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1993. С. 107 - 109.

56. Ковалева В.Т., Варанкин Н.В. К вопросу о происхождении боборыкинской культуры // Вопросы археологии Приобья. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1976. Вып. 1. - С. 21 - 29.

57. Ковалева В.Т., Зырянова С.Ю. Историография и дискуссионные проблемы бобрыкинской культуры // Вопросы археологии Урала. -Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1998. Вып. 23. - С. 162 - 183.

58. Ковалева В.Т., Устинова Е.А., Хлобыстин Л.П. Неолитическое поселение Сумпанья IV в бассейне Конды // Древние поселения Урала и Западной Сибири. Свердловск: УрГУ, 1984. (ВАУ, Вып. 17). - С. 32-44 с.

59. Ковалева В.Т., Цапко Ю.Г. Проблема эволюции художественного стиля и культуры населения лесной зоны Урала а каменном веке // Вопросы археологии Урала. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1998. - Вып. 23. — С. 4 — 28.

60. Комарова М.Н. Томский могильник памятник истории древних племен лесной полосы Западной Сибири. // МИА. — 1952. - Вып. 24. — С. 7 -50.

61. Комарова М.Н. Неолит Верхнего Приобья // КСИИМК. 1956. -Вып. 64. - С. 93-103.

62. Корочкова О.Н., Стефанов В.И., Стефанова Н.К. Культуры бронзового века предтаежного Тоболо-Иртышья // Вопросы археологии Урала. Екатеринбург: УрГУ, 1991. - С. 70-92.

63. Косарев М.Ф. Отчет о работе Западно-Сибирской экспедиции ИА в 1969 г. // Архив ИА РАН.

64. Косарев М.Ф. Древние культуры Томско-Нарымского Приобья. — М.: Наука, 1974. 195 с.

65. Косарев М.Ф. Древнейшие грузила Нижнего Притоболья // История, археология и этнография Сибири. Томск: ТГУ, 1979. - С. 15-26.

66. Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири. М.: Наука, 1981.-275 с.

67. Косарев М.Ф. Западная Сибирь в древности. М.: Наука, 1984.246 с.

68. Косарев М.Ф. Бронзовый век Сибири и Дальнего Востока // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. -М: Наука, 1987. С. 248-317.

69. Косинская JI.JI. Неолит таежной зоны Западной Сибири // Археологическое наследие Югры. Екатеринбург; Ханты-Мансийск: «Чароид», 2006. - С. 16-40.

70. Косинская JI.JL, Чемякин Ю.П., Зайцева Г.И. Радиоуглеродные даты с археологических памятников из окрестностей Сургута // Барсова гора: 110 лет археологических исследований. — Сургут: МУ ИКНЦП, «Барсова гора», 2002.-С. 141-146.

71. Косинцев П.А., Бобковская Н.Е., Беспрозванный Е.М. 1 Радиоуглеродная хронология археологических памятников таежной зоны Западной Сибири // Ханты-мансийский округ в зеркале прошлого. — Вып. 2. — Томск; Ханты-Мансийск: ТГУ, 2004. С. 17-32.

72. Кривцова-Гракова О.А. Алексеевское поселение и могильник // Труды ГИМ. 1948. - Вып. 17. - С. 59 - 172.

73. Крижевская Л.Я. Некоторые новые данные о хронологии неолита уральского региона и методах ее установления // РА. 1995. - №2. — С. 5-10.

74. Крижевская Л.Я., Гаджиева Е.А. Неолитическое поселение Сумпанья VI и его место в-неолите Восточного Зауралья // Неолитические памятники Урала. Свердловск: УрО АН СССР, 1991. - С. 80-98.

75. Кузьмина Е.Е. Хронология некоторых кладов Семиречья // Новое в советской археологии. -М.: Наука, 1965. С. 106-110.

76. Кузьмина Е.Е. Металлические изделия энеолита и бронзового века Средней Азии // САИ. Вып. 139. -М.: Наука, 1966. - 151 с.

77. Кузьмина Е.Е. Об аньянской линии синхронизации сибирских бронз // Из истории Сибири. Вып. 7. - Томск: ТГУ, 1973. - С. 31-39.

78. Кузьмина Е.Е. Арии путь на юг. - М.: Летний сад, 2008. - 558 с.

79. Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Васюганско-ваховские ханты. — Томск: Изд-во ТГУ, 1977. 225 с.

80. Кунгурова Н.Ю. Могильник Солонцы-5. Культура погребенных неолита Алтая. Барнаул: Изд-во Баранульский юридический институт МВД России, 2005.- 128 с.

81. Логвин В.Н. Стоянка Маханджарской1 культуры Соленое озеро 2 // Волго-уральская степь и лесостепь в эпоху раннего металла. — Куйбышев: КуйбГПИ, 1982.-С. 18-26.

82. Логвин В.Н. О статусе бобрыкинской культуры // Западная Сибирь и сопредельные территории. Томск: Изд-во ТГУ, 2001. - С. 167 -168.

83. Львов Ю.А. Болотный процесс как фактор среды обитания человека в Западной Сибири // Особенности естественно-географической среды и исторические процессы в Западной Сибири. — Томск: Изд-во ТГУ, 1979.-С. 12-18.

84. Марченко Ж.В. Керамика эпохи бронзы памятника Корчуган-2 // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2002. - Т. VIII. - С. 377 - 381.

85. Марченко Ж.В. Гребенчато-ямочная керамическая традиция эпохи поздней бронзы в Среднем Притарье // Проблемы археологии,этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. В 2-х частях. - Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2003. - Т. 1.- С. 411 - 417.

86. Марченко Ж.В. Древнейшая гребенчато-ямочная керамика Барабы // Современные проблемы археологии России. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2006а. - T.I. - С. 284-287.

87. Марченко Ж.В. К проблеме появления керамики в Западной Сибири (хронологический и теоретический аспекты) // Вестник НГУ. — Том 5, Вып. 3. 20066. - С. 44-49.

88. Матвеев А.В. Ирменская культура в лесостепном Приобье. — Новосибирск: НГУ, 1993. 181 с.

89. Матвеев А.В. Первые андроновцы в лесах Зауралья. — Новосибирск: Наука. Сиб предприятие РАН, 1998. — с. 417.

90. Матвеева Н.П., Матвеев А.В., Зах В.А. Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1994. - 190 с.

91. Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья. Верхнеобская культура // Из истории Сибири. — Томск: ТГУ, 1973а. Ч. 1. - Вып. 9. - 147 с.

92. Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья. Самусьская культура // Из истории Сибири. Томск: ТГУ, 19736. - Ч. 2. - Вып. 10. - 208 с.

93. Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья. Андроновская культура // Из истории Сибири. — Томск: ТГУ, 1973в. Ч. 3. - Вып. 11. - 151 с.

94. Матющенко В.И.' Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья. Еловско-ирменская культура // Из истории Сибири. — Томск: ТГУ, 1974. Ч. 4. - Вып. 12. - 194 с.

95. Матющенко В.И. Вновь о «неолите» и «энеолите» в Западной Сибири // Проблемы неолита-энеолита юга Западной Сибири. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. С. 9 - 11.

96. Матющенко В.И. Еловский археологический комплекс. — Ч. 1. — Еловский курганный могильник. Омск: ОмГУ, 2001. - 62 с.

97. Матющенко В.И. Еловский археологический комплекс. — Ч. 2. — Еловский II могильник. Доирменские комплексы. — Омск: ОмГУ, 2004. 468 с.

98. Матющенко В.И., Полеводов А.В. Культурно-хронологическая принадлежность археологических памятников в окрестностях д. Окунево на реке Тара // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. Барнаул: АГУ, 1991а. - С. 59 - 61.

99. Матющенко В.И., Полеводов А.В. Исследование памятников на урочище Татарский увал у д. Окунево // Древние погребения Обь-Итышья. — Омск: ОмГУ, 19916. С. 6-12.

100. Матющенко В.И., Полеводов А.В. Комплекс археологических памятников на Татарском увале у деревни Окунево. — Новосибирск: ВО «Наука», Сибирская издательская фирма, 1994. — 223 с.

101. Молодин В.И. Эпоха неолита и бронзы лесостепного Обь

102. Иртышья. Новосибирск: Наука, 1977. - 176 с.

103. Молодин В.И. Бараба в эпоху бронзы. Новосибирск: Наука, 1985.-200 с.

104. Молодин В.И. Отчет о полевых работах в 1995;г. // Архив ИАЭТ СО РАН.

105. Молодин В.И. Отчет о полевых работах в 1996 г. // Архив ИАЭТ СО РАН.

106. Молодин В.И. Отчет о полевых работах в 1997 г. // Архив ИАЭТ СО РАН.

107. Молодин В.И Неолитическое погребение на озере Иткуль и, некоторые соображения по поводу погребальных комплексов данной эпохи в предгорьях и горах Алтая // Проблемы неолита энеолита юга Западной Сибири. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. - С. 36 - 57.

108. Молодин В.И. Памятник Сопка-2 на реке Оми (культурно-хронологический анализ погребальных комплексов эпохи неолита и раннего металла). Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2001. - Т. 1. - 128 с.

109. Молодин В.И., Бобров В.В., Чемякина М.А., Ефремова Н.С.,

110. Гаркуша Ю.Н. Исследование неолитического, памятника Автодром-2 в Центральной Барабе первые результаты // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. — Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2004. - Т. IV. - С. 140-143.

111. Молодин В.И., Ламина Е.В. Керамика могильника Сопка-2 // Керамика как исторический источник. Новосибирск: Наука, Сиб. отделение, 1989. - С. 103 - 118.

112. Молодин В.И., Мыльникова Л.Н. Исследование памятника Кыштовка-1 // Источники по археологии Северной Азии. 1935-1967. -Новосибирск: Наука, 1980.-С. 172-198.

113. Молодин В.И., Мыльникова Л.Н., Кобелева Л.С. Этапы заселения городища Чича-1 (по результатам анализа керамического комплекса) // Археология, этнография и антропология Евразии. 2008. - № 3 (35). - С. 5467.

114. Молодин В.И., Нескоров А.В. О связях населения Западносибирской лесостепи и Казахстана в эпоху поздней бронзы // Маргулановские чтения. -М., 1992. Ч. 1. - С. 93-97; 244-246.

115. Молодин В.И., Новиков А.В., Гаркуша Ю.Н. Новые материалы эпохи средневековья из северо-западной Барабы // Пространство культуры в археолого-этнографическом измерении Западная Сибирь и сопредельные территории. Томск: ТГУ, 2001. - С. 57-60.

116. Молодин В.И., Новиков А.В, Жемерикин Р.В. Могильник Старый Тартас-4 (новые материалы по андроновской историко-культурной общности) // Археология, этнография и антропология Евразии. 2002. - №3. - С. 48-62.

117. Молодин В.И., Новиков А.В., Марченко Ж.В. Древняя и средневековая история Южного Васюганья // Большое Васюганское болото. Современное состояние и процессы развития. — Томск: Изд-во Ин-та оптики атмосферы СО РАН, 2002. С. 5-29.

118. Молодин В.И., Новиков А.В. Чикишева Т.А. Неолитический могильник Корчуган на Средней Таре // Проблемы неолита-энеолита юга Западной Сибири. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. — С. 66 — 98.

119. Молодин В.И., Парцингер Г. Хронология памятника Чича-1 // Чича — городище переходного от бронзы к железу времени в Барабинскойлесостепи. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2008. - Т.З. - (Материалы по археологии Сибири) (в печати).

120. Молодин В.И., Чемякина М.А. Поселение Новочекино-3 -памятник эпохи поздней бронзы на севере Барабинской лесостепи // Археология и этнография Южной Сибири. Барнаул: АГУ, 1984. - С. ^0-62.

121. Молодин В.И., Чикишева Т.А. Неолитический могильник Корчуган // Проблемы археологии и этнографии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 1996. - С. 185 - 190.

122. Молодин В.И. Шатов А.Г., Софейков О.В. Проушной топор с «гребнем» из Южной Барабы // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1999. С. 462 - 466.

123. Морозов В.М., Стефанов В.И. Амня I древнейшее городище Северной Евразии? // Вопросы археологии Урала. - Екатеринбург: УрГУ, 1993.-С. 143-170.

124. Мыльникова Л.Н., Чемякина М.А. Традиции и новации в гончарстве древних племен Барабы (по материалам поселенческого комплекса Омь-1). Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2002. - 200 с.

125. Неолит Северной Евразии. М.: Наука, 1996. - 379 с.

126. Нижнетарский археологический микрорайон. Новосибирск: Наука, 2001.-256 с.

127. Новикова О.И. Эволюция декоративно-морфологических типов керамики ирменской культуры (по материалам поселения Милованово-3): Автореф. дис. .канд. ист. наук. Новосибирск, 1998. — 21 с.

128. Окладников А.П. Неолитические памятники Ангары. — Новосибирск: Наука, Сиб. отделение, 1974. 320 с.

129. Окладников А.П. Неолитические памятники Нижней Ангары. — Новосибирск: Наука, Сиб. отделение, 1976. -328 с.

130. Окладников А.П., Молодин В.И. Турочакская писаница // Древние культуры Алтая и Западной Сибири. Новосибирск: Наука, 1978. -С. 11-21.

131. Орлова Л.А. Голоцен Барабы. Новосибирск: Наука, 1990. - 128с.

132. Орлова Л.А. Радиоуглеродное датирование памятников Сибири и Дальнего Востока // Методы естественных наук в археологических реконструкциях. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1995. - С. 207 - 232.

133. Орлова Л.А., Левина Т.П. Развитие природных ландшафтов и древних культуру Барабы во второй половине голоцена // Эволюция климата,биоты и среды обитания человека в позднем кайнозое Сибири. — Новосибирск: Изд-во ОИГГМ СО РАН, 1991. С. 72-78.

134. Орлова J1.A., Панычев В.А. Радиоуглеродное датирование дерново-подзолистых почв со вторым гумусовым горизонтом // Региональная геохронология Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука, 1987. - С. 125-135.

135. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т. 2. Мир реальный и потусторонний. Томск: ТГУ, 1994. - 475 с.

136. Панадиади А.Д. Барабинская низменность. М.: Изд-во Географической литературы, 1953. - 232 с.

137. Панфилов А.Н. Многослойное поселение Серебрянка-1 в Нижнем Приишимье. Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 1993. - 80 с.

138. Папин Д.В. Культура населения лесостепного» Алтайского Приобья в переходное время от бронзы к раннему железному- веку. -Автореф. дис. . канд. ист. наук. Барнаул, 2004. - 20 с.

139. Петров А.И. Екатерининский тип керамики на памятниках Среднего Прииртышья// Археология Прииртышья. Томск: ТГУ, 1980. - С. 3- 15.

140. Петров А.И. К вопросу о среднеиртышской неолитической культуре // Проблемы этнической истории тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. Омск: ОмГУ, 1984. — С. 4-13.

141. Петров А.И. Эпоха позднего неолита и ранней бронзы в Среднем Прииртышье. — Диссертация. Кемерово, 1985. {рукопись).

142. Петров А.И. Эпоха позднего неолита и ранней бронзы в Среднем Прииртышье. Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Кемерово, 1986. — 18 с.

143. Погодин Л.И., Полеводов А.В. «Шаманские» погребения могильника эпохи бронзы Боровянка-XVII в Среднем Прииртышье // Социально-демографические процессы на территории Сибири (древность и средневековье). Кемерово: Изд-во КемГУ, 2003. - С. 56-60.

144. Полеводов А.В. Памятники андроновской кульутрно-исторической общности в Среднем Прииртышье // Пятые исторические чтения памяти Грязнова М.П. Омск: ОмГУ, 2000. - С. 99-101.

145. Полеводов А.В. Сузгунская культура в лесостепи Заутадной Сибири. Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Москва, 2003. - 22 с.

146. Полеводов А.В. Шерстобитова О.С. К проблеме памятников черноозерского типа в Среднем Прииртышье // Современные проблемы археологии России. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2006: - Т. I. - С. 447-448.

147. Полосьмак Н.В. Бараба в эпоху раннего железа. Новосибирск: Наука, 1987.- 144 с.

148. Полосьмак Н.В. Могильник Протока в Северной Барабе // Археологические памятники Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Изд-во: ИЭиОПП СО АН СССР, 1989. - С. 127 - 141.

149. Полосьмак Н.В., Чикишева Т.А., Балуева Т.Н. Неолитические могильинки Северной Барабы. Наука. Сиб. отд-ие, 1989. — 104 с.

150. Потемкина Т.М. Черты энеолита лесостепного Притоболья // Волго-Уральская степь и лесостепь в эпоху раннего металла. — Куйбышев: Изд-во КуйбГПИ, 1982. С. 159 - 170.

151. Потемкина Т.М. Бронзовый век лесостепного Притоболья. — М.: Наука, 1985.-376 с.

152. Потемкина Т.М., Корочкова О.Н., Стефанов В.И. Лесное Тоболо-Иртышье в конце эпохи бронзы. М.: Изд-во ПАИМС, 1995. — 208 с.

153. Сальников К.В. Новый вариант раннебронзовой культуры Зауралья // КСИА. Вып. 85. - 1961.

154. Сафронов В.А. Датировка Бородинского клада // Проблемы археологии. Вып. 1. Л: ЛГУ, 1968. - С. 75-128.

155. Сидоров Е.А., Новикова О.И. Очаги ирменского поселения Милованово-3 // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. Барнаул: АТУ, 1991. - С. 83 - 84.

156. Собольникова Т.Н. Технологический анализ керамики поселения Нижняя Тунуска-П в Среднем Прииртышье // Керамика как исторический источник. Тобольск: ТГПИ, 1996. - С. 29 - 33.

157. Собольникова Т.Н. Поздненеолитическое поселение Канда в бассейне реки Конды (к проблеме соотношения кошкинско-боборыкинских древностей) // Сибирь в панораме тысячелетий: В 2 т. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1998.-Т. 1.-С. 551 558.

158. Собольникова Т.Н. Неолитическое поселение Чертова Гора на реке Конда // Материалы по археологии Обь-Иртышья. — Сургут: РИО СурГПИ, 2001. С. 4 - 11.

159. Старков В.Ф. Мезолит и неолит лесного Зауралья. — М.: Наука, 1980.-221 с.

160. Стефанов В.И., Косинская Л.Л., Погодин А.А., Дубовцева Е.Н., Беспрозванный Е.М. Поселение Еныя 12 (К вопросу о культурно-хронологической стратиграфии неолита-энеолита верховьев Конды) //

161. Археология Урала и Западной Сибири. Екатеринбург: УрГУ, 2005. - С. 4885.

162. Стефанова Н.К. Новый памятник кротовской культуры на Иртыше // Археологические исследования в районах новостроек Сибири. — Новосибирск: Наука, Сиб. отделение, 1985. С. 54 - 62.

163. Стефанова Н.К. Исток IV — неолитический памятник Тюменского Притоболья // Неолитические памятники Урала. Свердловск: УрО АН СССР, 1991.-С. 132- 143.

164. Татауров С.Ф. Рыболовство у населения Нижнетарского археологического микрорайона // Экология древних и традиционных обществ. Вып. 3. - Тюмень: Вектор Бук, 2007. - С. 143-146.

165. Теплоухов С.А. Древние погребения в Минусинском крае // Материалы по этнографии. Л: Изд-во Русского Музея, 1927. - Т. 3. - Вып. 2.-С. 57-112.

166. Тимофеев В.И., Зайцева Г.И. К проблеме радиоуглеродной хронологии неолита степной и юга лесной зоны европейской части России и Сибири (обзор источников) // Радиоуглерод и археология. — СПб, 1997. -Вып. 2.-С. 98-108.

167. Тихонов Б.Г. Металлические изделия эпохи бронзы на Среднем Урале и в Приуралье // МИА. 1960. - № 90. С. 8-22.

168. Тихонов С.С., Татауров С.Ф. Поселение Танатово-IX // Новое в археологии Среднего Прииртышья. Омск: ООО «Издатель-Полиграфист», 2003.-С. 121 - 129.

169. Троицкая Т.Н. Карасукская эпоха в Новосибирском Приобье // Бронзовый и железный век Сибири. Новосибирск: Наука. Сиб. отделение, 1974. — С.32 - 46.

170. Федоров-Давыдов Г.А. Статистические методы в археологии. -М.: «Высшая школа», 1987. 216 с.

171. Хотинский Н.А. Голоцен Северной Евразии. М.: Наука, 1977.199 с.

172. Чернецов В.Н. Древняя история Нижнего Приобья // МИА. М.; Л., 1953.-Вып. 35.-С. 7-71.

173. Черников С.С. Восточный Казахстан в эпоху бронзы // МИА -М.; Л.,1960. -№88.-272 с.

174. Черных Е.Н. Древнейшая металлургия Урала и Поволжья // МИА 1970. - N° 172.- 180 с.

175. Черных Е.Н. Проблема общности культур валиковой керамики в степях Евразии // Бронзовый век степной полосы Урало-Иртышского междуречья. Челябинск: Башкирский государственный университет, 1983. -С. 81-99.

176. Черных Е.Н. Формирование Евразийского «степного пояса» скотоводческих культур: взгляд сквозь призму археометаллургии и радиоуглеродной хронологии // Археология, этнография и антропология Евразии. 2008. - № 3 (35). - С. 36-53.

177. Черных Е.Н., Авилова Л.И., Орловская Л.Б. Металлургические провинции и радиоуглеродная хронология. М: ИА РАН, 2000. — 95 с.

178. Черных Е.Н., Орловская Л.Б. Радиоуглеродная хронология майкопской археологической общности // Археология, этнография и фольклористика Кавказа. Махачкала: Изд. Дом «Эпоха», 2007. — С. 10-28.

179. Чича городище переходного от бронзы к железу времени в Барабинской лесостепи. - Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2001. — Т.1. -(Материалы по археологии Сибири). — 240 с.

180. Чича городище переходного от бронзы к железу времени в Барабинской лесостепи. - Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2004. - Т. 2. -(Материалы по археологии Сибири). - 336 с.

181. Членова Н.Л. О культурах эпохи бронзы лесостепной полосы Западной Сибири // СА. 1955. - Т. XXIII. - С. 171-194.

182. Членова Н.Л. Хронология памятников карасукской эпохи. М.: Наука, 1972. - 247 с.

183. Шамшин А.Б. Эпоха поздней бронзы и переходное время в Барнаульском Приобье // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков Южной Сибири. — Барнаул: АГУ, 1988. — С. 111 115.

184. Шилов С.Н., Зырянова С.Ю., Шаманаев А.В. Комплекс боборыкинской культуры поселения Пикушка I // ВАУ. 2002. — Вып. 24. -С. 90-118.

185. Шилов С.Н., Маслюженко Д.Н. Энеолитическое захоронение Гладунино-3 в системе доандроновского погребального обряда // Вопросы археологии Урала. Екатеринбург: УрГУ. — 2002. — Вып. 24. — С. 165 — 191.

186. Bronk Ramsey С. Improving the resolution of radiocarbon dating by statistical analysis // The Bible and Radiocarbon Dating: Archaeology, Text and Science. — London: Equinox, 2005 P. 57-64.

187. Bronk Ramsey C., van der Plicht J., Weninger B. "Wiggle matching" radiocarbon dates //Radiocarbon. 2001. - Vol 43, № 2A. - P. 381-389.

188. Panyushkina I.P., Mills В .J., Usmanova E.R., Cheng L. Calendar age of Lisakovsky timbers attributed to Andronovo community of Bronze Age in Eurasia // Radiocarbon. 2008. - Vol. 50, № 3. - P. 459-469.

189. Reimer P.J., Baillie M.G.L., Bard E., Bayliss A., Beck J.W., Bertrand C.J.H., Blackwell P.G., Buck C.E., Burr G.S., Cutler K.B., Damon P.E., Edwards

190. Schneeweip J. Die Ubergangsperiod von der spaten Bronzezeit zur Eisenzeit in der estsibirischen Waldsteppe: Die Keramik der Siedlung Cica // Berichte-Universitaten Archaol. Nachr. bl. 10 (2005) 3. - S. 289-295.

191. Schneeweip J. Die Siedlung Cica in der westsibirischen Waldsteppe. I. Untersuchungen zur spatbronze friiheisenzeitlichen Keramik, Chronolo^ie und kulturelen Stellung. Archaologie in Eurasien 22. - Mainz, 2007.

192. УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК СИБИРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ И ЭТНОГРАФИИ1. На правах рукописи1. Марченко Жанна Валерьевна

193. Культурная принадлежность, хронология и периодизация археологических памятников среднего течения р. Тарыэпоха неолита и бронзы)