Конфликт менталитетов как основание противостояния политических культур: Россия и Североатлантический Союз в мире после холодной войны тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат исторических наук Петросян, Левон Арамович

• Петросян, Левон Арамович
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Петросян, Левон Арамович

I. Введение.

II. Глава 1. Особенности русского мира.

1.1. Источники культурной специфики России.

1.2. Культурное влияние Запада и его силовые традиции.

1.3. Россия в глазах Запада: уроки сближения.

Ш.Глава2.Восточная экспансия НАТО и реакции России.

2.1. Культурный монизм Запада и неприятие иных традиций.

2.2. Социокультуная мотивация политики России.

2.3. Столкновение двух культурно-политических парадигм.

IV. Глава 3. Попытки выработать компромисс.

3.1. Опыт социокультурной совместимости.

3.2. Антитерроризм как база культурно - геополитического сближения.

3.3. Цивилизационное столкновение в вопросе о безопасности.

3.4.Россия в поисках новой политико-культурной ориентации.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Конфликт менталитетов как основание противостояния политических культур: Россия и Североатлантический Союз в мире после холодной войны»

Обоснование проблемы и ее актуальности. Актуальность проблемы определена серьезными изменениями, которые наблюдаются ныне во взаимоотношениях России и США, России и НАТО, России и Запада. Внешнее сближение не может скрыть внутренних противоречий, связанных с различиями в менталитете, с глубокими различиями культур. Государство по отношению к культуре вторично и является всего лишь формой ее исторического бытия. Оно не должно стеснять свободного саморазвития культуры народа и ее многонациональных проявлений, свободы и культурного волеизъявления личности. Оно обязано в себе и через себя открывать личности путь для свободного развития. И если культура личности в России не совпадает с каноническими западническими схемами, то следует определить, какой культурный контекст является для жителя огромной России аутентичным. Мы полагаем важным факт своеобразия культуры любого общества, без изменения которой невозможно изменение политического строя или политических идей, равно как и внешняя политика государства. Именно в этом смысле мы воспринимаем весьма жесткое западное самоутверждение (и восприятие всего незападного как отсталого) в качестве искажения здравого смысла, исторической логики и универсального права людей и народов на своеобразие собственного пути развития. Западный космополитизм, провозглашающий всемирный характер своей цивилизации, в реальности является идеологией лишь избранных этнических групп, продуктом истории ограниченной группы народов, впитавших в себя римскую культуру и на протяжении двух тысяч лет создавших свой собственный мир, к которому восточные соседи, в частности Россия, приблизились в ходе модернизации, нов о многих аспектах имеют весьма отдаленное отношение. Евроатлатическое сообщество является сообществом ценностей, в основе которых - демократия, права человека, правовое государство. Россия разделяет эти ценности, но в составе своей культуры она имеет так же ценности справедливости, коллективизма и др.

Данная констатация важности органического культурного фактора требует своего раскрытия на примере анализа непосредственного столкновения различных восприятий, столкновения оригинальных культурных принципов. Для демонстрации этого мы выбрали следующий пример: ведущим процессом

П vy чу ЧУ

Запада, который вызывает повсеместный интерес и дискуссию в российском обществе, является расширение в восточном направлении - вплоть до границ Российской Федерации - Североатлантического Союза - крупнейшего в мире военно-политического блока. Этот процесс вызывает обеспокоенность, имеющую как объективную основу (НАТО - величайший конгломерат инструментов насилия, который при нынешнем двусмысленном отношении Запада к России может стать по-настоящему для нее опасным), так и субъективную компоненту (в том смысле, что речь идет о таком субъекте международных отношений, как Россия), базирующуюся на национальной истории, на памяти о устрашающих вторжениях с Запада - что органически вошло в национальное сознание как образ, представление, как практически действующий элемент национальной психики, как часть культурного кода населения России.

Актуальность исследования объясняется тем, что расширение Североатлантического Союза на Восток является важнейшим событием нашего времени, влияющим на современное мировидение российского общества и государства. Отметим несколько обстоятельств, касающихся возможного хода событий и опасностей роста культурного отчуждения России и Запада:

Первое. В мае 2001 г. на встрече с лидерами стран НАТО Россия

СС м w w вступила в т.н. комитет двадцати - совещательный орган, созданный ради координации реакции на внешние события как России, так и

Североатлантического Союза. Это явилось шагом на пути их организационного сближения. Повторит ли новый орган судьбу своего предшественника - Постоянного комитета "Россия - НАТО", основанного в 1997 г. (и потерявшего значение при обращении НАТО к военной силе против Югославии весной 1999 г.) или станет шагом на пути их политико-цивилизационного сближения?

Второе. Продолжение расширения НАТО на восток. Силовые рычаги западного военного союза могут оказаться в исключительной близости от второго по значимости центра страны - Санкт-Петербурга, на фоне не забытой еще травмы этого города да и всей страны - от разрушений и жертв Второй мировой войны. Восприятие и характер реакции России как нации на потенциально угрожающей ей процесс имеет несомненную актуальность.

Третье. При официальном сближении России и НАТО нельзя игнорировать опасности потенциального ожесточения населения России , способного завести в тупик ее взаимоотношения с Западом. Такое сближение будет принято населением только в том случае, если оно будет способствовать подъему жизненного уровня. Игнорирование Североатлантическим Союзом обеспокоенности России, имеющей наибольшее число погибших в мировых войнах, может привести к резкому национальному самоутверждению, к новой волне антизападных настроений в России со всеми вытекающими отсюда последствиями. Такая реакция ни раз имела место в истории России и вошла в политическую культуру как ответ на недостаточно дружественное поведение Запада.

Четвертое. Враждебность западного военно-политического союза, неэффективность Комитета двадцати способна повлечь за собой значительные изменения во внутреннем политическом климате России, материализовать другой аспект политической культуры - переход к более жесткому политическому режиму, ограничение свобод, очередную мобилизацию российского населения, укрепление государственных барьеров с внешним миром, концентрацию усилий на оборонной сфере, создание атмосферы военного лагеря со всеми сопутствующими элементами регламентации внутренней жизни.

Пятое. В случае отчуждения может начаться культурно-цивилизационное самоутверждение России как лидера православного мира, как носителя специфических моральных, религиозных, этических ценностей, противостоящих набору негативных черт западного индустриального общества. В России может усилиться обращения к национальным традициям, ценностям, религии в качестве антитезы общегуманитарным ценностям, которые (как может показаться населению) были использованы Западом против России из-за ее временного ослабления. Данная реакция так же исторически закреплена в политической культуре.

Шестое. Отчужденная от Европы, Россия может устремиться в антизападном направлении, может начать искать союзников в Китае, Индии, Иране и среди прочих стран-лидеров незападных цивилизаций, которые с благосклонностью рассматривают возможность сближения с Россией - отчасти и на антизападной основе. Если идея "Европы от Атлантики до Урала" окончательно покажет свою утопичность, Москве, возможно, не останется ничего иного, как привычным образом обратиться к выходу из наметившейся изоляции путем сближения с бедным большинством человечества, путем развития связей не с чемпионами глобализации, а с ее жертвами. Нет сомнения, что Россия способна найти союзников вне Запада и начать противостояние с Североатлантическим регионом.

Седьмое. От решения вопроса о приоритетах внешней политики России и ее идейных оснований зависит характер создающейся ныне мировой системы. Холодная война ушла в прошлое, а новый мировой порядок еще не сформировался. Возможная структура международных отношений однополярный, биполярный или многополюсный мир; система баланса сил; система суверенных государств; мир нескольких цивилизаций; хаос) зависит от степени сотрудничества России с западным миром.

Значимость проблемы, таким образом, определена тем, что России как нации придется искать пути военной, политической и, главное, цивилизационно-культурной адаптации к новой ситуации,. Выработка общенациональной реакции на процессы, которые одними воспринимается как часть демократической эволюции европейского региона, а другими, как рецидив "холодной войны", как покушение на национальную безопасность, является очень болезненной и зависит от культурного сближения России и Запада.

Степень изученности проблемы. Принятый ракурс исследования проблемы Восток - Запад (и, более конкретно, - отношения России к военному союзу Запада) базируется на геополитических, военно-стратегических, экономических оценках соотношения сил. Менее всего, по нашему мнению, изучены различия в общественной психологии, национальном менталитете, устоявшемся традиционном восприятии, парадигмах массового сознания, которые базируются на основах коллективной памяти народа. Диссертант в данном исследовании исходит не из сопоставления, корреляции потенциально противостоящих сил, а из анализа культурно-цивилизационных компонентов российского опыта.

Актуальность обсуждаемой темы способствовала появлению обширной литературы по проблеме значения культурных ценностей для международных отношений, важности знания ментального кода народов для выработки внешнеполитического курса каждой из стран, а особенно тех из них, которые имеют многовековые устоявшиеся традиции. Как правило, в имеющихся исследованиях обсуждаются отдельные аспекты избранной нами проблемы, и работ обобщающего характера, включающих анализ политической теории, политической истории и методологии политической науки на фоне изучения цивилизационно-культурной парадигмы данного народа относительно немного.

В России на протяжении двух последних веков уже сложилась культурно-историческая школа изучения особенностей российского менталитета, в том числе его проявлений в контакте с западной цивилизацией: Н. Я. Данилевский, П. Сорокин, J1.H. Гумилев, Б.С. Ерасов, А.С. Панарин, Ф.И. Щербатский, С.Я Сущий., А.Г. Дружинин, Ф.С. Ахиезер, А.И. Уткин1.

Обращают на себя внимание, прежде всего, авторы, непосредственно анализирующие психо-парадигмальные особенности русского народа . Среди влиятельных иссследований по изучаемой проблеме отметим вызвавшую широкий резонанс монографию профессора гарвардского университета С. Хантингтона "Столкновение цивилизаций" (Нью-Йорк, 1996). Значимость этой монографии трудно переоценить. Она открыла дискуссию о соотношении культуры, цивилизационных основ и политики, геостратегии; она стимулировала рост общественного и научного интереса к проблемам изучения культурно-цивилизационных особенностей и их роли в международных отношениях.

Весьма полезной в этом плане является хрестоматия "Сравнительное изучение цивилизаций", составленная Б.С. Ерасовым, в которой представлены Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995; Sorokin P. Sociological Theories of Today. N.Y., 1966; Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. Возрасты этноса. Л., 1979; Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1998; Панарин А.С. Реванш истории: Российская стратегическая инициатива на ХХ1век. М. 1998; Щербатский Ф.И. Избранные труды по буддизму. М. 1988; Сущий С.Я., Дружинин А.Н. Очерки географии русской культуры. Ростов-на-Дону, 1994; Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. М., 1991; Уткин А.И. Россия и Запад: история цивилизаций. М., 2000.

2 Hosking G. Russia and the Russians. A History. L., 2001; Уткин А.И. Россия и Запад: история цивилизаций. М., 2000; MacKenzie D. and Curran М. Russia and the USSR in the Twentieth Century. N. Y., 1997; The Future Role of Russia in Europe and the World. Luxembourg, Ed. by A. Clesse and V. Zhurkin. Brussel,.1997; Baranovsky V. Russia and the Emerging Security Agenda. Stockholm, 1997. важнейшие работы великих историков, философов и культурологов последних двух веков3.

Многие исследователи, отдавая дань культурологическим теориям, направляет фокус своего внимания на изучение ситуации в современной Европе, где в военном смысле преобладает НАТО, но где не создано подлинно стабильной системы общеевропейской безопасности4. Достаточно велико число исследователей, дающих оценку российской внешней политике по отношению к США 5.

К значимым для нашего исследования работам относится дискуссия по проблемам заката Вестфальской мировой системы национальных государств как предпосылке глобализации, становления глобального мира, в котором США пытаются быть гегемоном и обсуждают приоритеты своей внешней политики (журнал "Полис. Альманах", 2000).

Данная диссертация продолжает традицию исследования проблем взаимодействия культурного и геополитического элемента, свойственную реалистической российской политологии последнего десятилетия. Трагические события сентября 2001 г. дали своего рода толчок общественной дискуссии по вопросу о роли культуры в политическом противостоянии основных мировых сил, о роли цивилизационного фактора в борьбе с мировым терроризмом. В

3 Huntington S. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. N. Y., 1996. Сравнительное изучение цивилизаций. Сост. B.C. Ерасов. Москва, 1998.

4 США и Европа. Перспективы взаимоотношений на рубеже веков. Отв. ред. А.И. Уткин . М., 2000; Россия и основные институты безопасности в Европе: вступая в XXI век. Отв. ред. Т. Тренин. М., 2000;

5 Американский экспансионизм. Новое время. Под ред. Г.Н. Севастьянова. М., 1985; Панамериканизм: идеология и практика. М., 1981; Валюженич А.В. Американский либерализм: иллюзии и реальность. М., 1976; Гаджиев К.С. США: эволюция буржуазного сознания. М., 1981; Гаджиев K.C. Американская нация: национальное сознание и культура. М., 1990; Движущие силы внешней политики США. Под ред. И.М. Лемина. М., 1965; Дементьев И.П. Идейная борьба в США по вопросам экспансии. М., 1973; Кунина А.Е. Идеологические основы внешней политики США. М., 1973; Общественное сознание и внешняя политика США. Под ред. Ю.А. Замошкина. М., 1987; Петров Д.В. Американизм: идеологический ракурс. М., 1981; Поршнев Б.В. Социальная психология и история. М., 1979; Современная внешняя политика США. Под. ред. Г.А. Трофименко. М., 1984; Современные внешнеполитические концепции США. // Под ред. Г.А. Трофименко; Согрин В.В. Мифы и реальности американской истории. М., 1986; США: политическая мысль и история. Под ред. H.H. Яковлева. М., 1976; Уткин А.И. Стратегия глобальной экспансии. М., 1986; Уткин А.И. Американская стратегия на XXI век. М., 2000; Уткин А.И. Мировой порядок в XXI в. М., 2001. работе дается анализ точек зрения экспертов, которые вольно или невольно отмечают безусловное цивилизационно-культурное своеобразие России, столь важное для выбора пути развития в посткоммунистический период. Таким образом, эти исследования подготовили почву для сравнения концепций, идей и доктрин в России и США и попыток найти общую парадигму во ваимоотношениях России и Запада в критический период их истории. Указанная литература позволяет определить теоретико-методологические основания анализа их отношений.

В диссертации уделено внимание публикациям, в которых анализируется американская монополярность и стремление России (как и Европы, и Китая) к многополярности (В.И. Батюк, К.С. Гаджиев, В.В. Ильин, М.В. Ильин, А.Ю. Мельвиль, А.С. Панарин, В.П. Пугачев, А.И. Соловьев, Д.М. Фельдман, Т. Шанин).

Принципиально значимы для настоящего исследования работы, в которых методология политологического исследования тесно увязана с культурологическим (В.М. Межуев, Б.Г. Капустин, Н.М. Смирнова, В.Г. Федотова, Е.Б. Шестопал и др.).В диссертации нашли отражение идеи трудов, в которых описывается общая направленность мировых социальных трансформаций (Д. Белл, Э. Тофлер, Дж. Несбит, Т. фон Лауэ, B.J1. Иноземцев и др.).

Среди теоретических исследований по социологии духовной жизни, социологии политики и политологии автор хотел бы особо отметить исследования Г.К. Ашина, А.А. Кара-Мурзы, Н.Е.Покровского и др. Проблемы американистики наиболее детально разработаны в работах С.М. Рогова, В.А. Кременюка, А.И. Уткина.

При этом нужно специально заметить, что основная научная литература по вопросу взаимоотношений России и Запада все же основана на военно-политико-экономическом основании и абстрагируется от элемента и национальной психологии и культуры. Для нас же этот последний аспект представляется ведущим. В данной диссертации анализируется не геополитический аспект, а именно столкновения весьма различного опыта политической культуры, противостояние ценностных ориентаций. В замкнутости анализа взаимоотношений России и Запада на военно-политико-экономическом факторе мы видим ограниченность состояния научной дискуссии по вопросу об эволюции западной военно-политической организации, созданной в свое время против Советского Союза и пытающейся приспособить свое мировидение по отношению к современной России.

В предлагаемой работе сознательно делается акцент на моментах коллективного национального восприятия проблемы.

Необходимо констатировать значительный разрыв между уровнями изучения международных отношений: это - либо эмпирические исследования, либо далекие от реальности абстрактные теории, в которые подчас не укладывается анализ современных проблем. Пытаясь преодолеть этот разрыв, автор диссертации использовал для анализа релевантных точек зрения по ведущим внешнеполитическим вопросам как научную литературу, так и документы и материалы, содержащие международные договора и фактический материал (источники). В работе используются три типа источников. Первый -официальные документы Североатлантического Союза. Представляют значительный интерес документальные данные государственных ведомств США. Это - весьма обширный круг источников, но ему присуще некритическое (а чаще апологетическое восприятие политики США в мире) и излишне оптимистическое видение миропорядка будущего. Исключение составляют лишь некоторые доклады политиков Конгресса.

Второй важнейший круг источников - текущая литература, публикуемая западными странами. Десятки периодических изданий западных стран отражают идейную борьбу по вопросу выработки внешнеполитического курса, в той или иной мере учитывающего интересы России или противостоящего им. Известное внимание в этой литературе уделено вопросам политической культуры и влияния культуры на геополитику.

Третий тип источников и литературы - оценка ведущейся полемики по вопросам эволюции Североатлантического союза наблюдателями-специалистами в России, США, Британии, Франции, Германии и других странах. Отклики и оценки, в частности, российского научного и политического сообщества весьма неоднозначны; действует давно сложившееся разделение на западников и национально ориентированных наблюдателей. Периодические издания отражают эту разноголосицу. Тем не менее, работы отечественных специалистов по внешней политике дают очень важный материал для осмысления идейной борьбы по проблемам формирования стабильных и адекватных отношений в Европе, где ныне некоторые силы пытаются поставить Россию в положение почти изгоя, перекрывая ей пути вхождения в важнейшие общеевропейские и североатлантические организации .

Объект исследования - теория и практика внешней политики России в 1991-2002 годах, подходы и познавательные средства приспособления к военно-политической экспансии Запада в восточном направлении.

Предметом исследования являются особенности российского менталитета (производные от стратегической уязвимости страны от ее полной трагических поворотов истории) и их воплощение в идейные основания реакции России на внешнеполитическую деятельность Североатлантического Союза в 1991 - 2002 гг.

Теоретико-методологическая основа диссертации. Переходный характер современных внешнеполитических процессов ставит вопрос о новой методологии внешнеполитического анализа, который требует учета культурно-цивилизационного фактора, так или иначе влияющего на внешнеполитические доктрины и идеи, которые сформировались после окончания холодной войны и последовавшего за ее окончанием десятилетия. К числу характерных изменений относится очевидные в современном мире процессы национального, религиозного, этнического, культурного самоутверждения, создающие новые формы связи внешнеполитических концепций с реальной культурной практикой ведущих держав современного мира. Усилилось взаимодействие между научным и вненаучным политическим знанием, произошло увеличение значимости экспертного знания в области национальной психологии и культурологии.

Основная теоретико-методологическая задача автора - выявить идейные истоки и теоретические основы внешнеполитической деятельности и стратегии, проследить смену познавательных средств. Большую методологическую роль сыграли классические внешнеполитические теории -неореализма, либерализма, новых социологических подходов. Методологической основой послужили концепции национального интереса, теории глобализации, теории лидерства, сравнительные политические исследования. Используется метод сценарных прогнозов. В качестве методологического инструмента применяется понятие "парадигма" (как конкретный образец развития или анализа).

Эмпирическая база исследования - документы и материалы внешнеполитических ведомств как России, так и западных стран (прежде всего США), материалы западных законодательных органов, международные договоры, а так же интерпретационная литература.

Цель диссертационного исследования - анализ фактора культурно-психологических различий как источника возникшей напряженности в отношениях Россия - НАТО, чреватой потерей всего позитивного, что было достигнуто после окончания "холодной войны"; изучение влияния особенностей национального менталитета российского населения на формирование реакции России на эволюцию Североатлантического Союза, на возможность его сближения с Россией, на его расширение в восточном направлении вплоть до границ российского государства.

Избранная цель ставит перед автором определенные задачи. - дать анализ культурно-психологических различий как источника возникшей напряженности в отношениях Россия - НАТО; построить концептуальную модель российского культурно-психологического кода, сложившегося в специфических условиях российского развития; рассмотреть теоретические и методологические основы идейных дискуссий в России и на Западе по проблемам внешней политики;

- выделить наиболее влиятельные теоретические направления в оппозиции расширению НАТО на Восток, сложившиеся в российской политической элите;

- оценить компромиссные шаги навстречу, такие как создании "комитета двадцати", создание антитеррористической коалиции, потенциал движения в этом направлении.

Научная новизна диссертации. По нашему мнению, прежние подходы к анализу проблемы взаимоотношений России и Запада после 1991 г. осуществлялись в принципиально другой исторической обстановке - когда еще не осела пыль революции в международных отношениях, вызванная крушением биполярного мира, завершением периода холодной войны.

В диссертации впервые осуществлен комплексный анализ проблемы, к которой прежде подходили лишь аспектно, с разных точек зрения и в принципиально другой международной обстановке. Диссертант воспользовался тем, что впервые за долгий период произошло идейное расслоение западных теоретиков, анализирующих внешнеполитический курс России и проблемы западного сообщества. Отчетливо выделились отдельные течения, школы, направления. Помимо этой общей характеристики новизны работы, можно выделить отдельные новые результаты:

- исследована идейная и культурная составляющая российского ментального кода как результата исторического развития;.

- выявлен на практическом и теоретическом уровне контекст внешней политики Запада на переходном этапе взаимоотношений России и Запада, определены возможности различных типов мирового порядка в будущем, которые зависят от преобладания той или иной политической культуры;

- эксплицированы и обсуждены основные противоречия во внешней политике Североатлантического Союза: интервенционизм и изоляционизм, стремление к глобальному контролю и ограничители этого стремления как следствие политической культуры Запада;

- выявлены теоретические и культурные источники, а так же методология формирования указанных подходов, дана оценка изменений в обосновании стратегии Запада после окончания холодной войны.

- представлены основные внешнеполитические школы в рамках поиска российским обществом своего места в мире, вскрыта их зависимость от традиционного российского противостояния славянофилов и западникеов и добавившегося к ним сегодня третьего компонента - евразийства;

- впервые исследована культурная роль США в мире; выявлены основные направления, противостоящие экспансии Североатлантического Союза на восток Европы, проявившие себя на российской политической сцене, в частности в отношениии к культурному коду Запада: патриоты; левые противники Запада; демократическая оппозиция гегемонизму в международных отношениях; антиимпериалисты;

- проанализирован большой объем неизвестных или малоизвестных научному сообществу источников и литературы, раскрывающих оба аспекта темы - своеобразие российского и западного менталитета и опасное развитие событий на западных рубежах России.

Положения, выносимые на защиту.

- Идейные основания внешнеполитической стратегии России опираются на своеобразный ментальный код, являющийся продуктом исторического развития страны, характерного (особенно в двадцатом веке) трагическим опытом, объективно вызывающим настороженное отношение к любой -фактической или гипотетической угрозе политико-силового давления, ведущего к конфликтному разрешению противоречий; травма национальной психики, связанная с потерей в XX веке до 70 миллионов наших сограждан, не позволяет возобладать "легкому" отношению к росту и расширению военных образований на российских рубежах.

- Контекст внешней политики Запада после окончания холодной войны связан с проектированием того, каким будет мир после завершения переходных процессов - имеющим гегемона, биполярным, многополюсным, подчиненным балансу сил, представляющим собой систему национальных суверенных государств, распавшимся на цивилизационные блоки или оказавшимся в состоянии хаоса. Ценностная ориентация западного - и прежде всего американского руководства - однополярный мир с умеренной гегемонией США.

- Анализ содержания интервенционизма и его основных школ показал следующее: радикальный интервенционизм не знает границ распространению американского гегемонизма и готов прибегнуть к силе ради его достижения. Его источником, прежде всего, является культурная экспансия США. Культурные предпосылки такой политики - вера в превосходство Запада и особенно США, культурное доминирование (особенно в сфере массовой культуры) США в мире, убежденность в том, что только Запад способен обустроить мир на цивилизованной, демократической и обеспечивающей безопасность основе.

- Культурный стереотип не позволяет Западу признать легитимность российских опасений в отношении НАТО и обоснованность российского ожидания благодарности за союзнические и дружеские отношения с Западом.

-Концепции внешней политики Североатлантического Союза сближаются с идеологиями, дающими обоснование места и роли Запада в мире, ориентируясь на политическую культуру американской публики, воспроизводят стереотипы массового сознания и опираются на них.

- Исторический опыт России, особенно показательный в 1991-2002 годах и включающий в себя две попытки достижения компромисса с Западом (в 1997 и 2002 гг.), свидетельствует о трудности контактов, совмещения и взаимодействия эмоционального и мыслительного процесса российских политиков и общественности с логически-холодным прагматизмом западной государственной науки управления.

- Анализ политики основных западных столиц показывает решимость Запада извлечь горький опыт из событий сентября 2001 г. только в плане силового возмездия; факт вопиющего неравенства в мире и одновременное самоутверждение различных цивилизаций (особенно исламской), говорит о том, что проблема выработки подлинного ответа на террористические вызовы не решена, и ее значимость в XXI в. будет лишь возрастать. Предположительно плюрализм подходов сохранится и приведет к целому спектру аспектных решений, принятых, исходя из разных концепций, но вполне уживающихся друг с другом. Это - один из методологических выводов данной работы. Более отчетливое решение потребовало бы от Запада признания истин мирового неравенства, колоссального потенциала конфликтности, к чему западная элита сегодня, как представляется, не готова.

- Теоретико-познавательные подходы во внешней политике Запада отличаются смещением интереса с объекта и институтов на ценности и отсюда преобладанием методов понимания, интерпретации над объяснением и поисками закономерности, эмпирического знания, практического, экспертного над теоретическим, мировоззренческого над научным.

Научно-практическая значимость работы вытекает из ее актуальности. Работа может быть использована во внешнеполитической деятельности России, поскольку она содержит материал, позволяющий дать своевременное прогнозирование ответов на вызовы внешней политики Североатлантического Союза. Она может быть использована для преподавания политологии и социологии международных отношений, а так же в курсах методологии социально-политических исследований.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Петросян, Левон Арамович

Выводы.

Оптимизм русских сказывается в словах президента В.В. Путина: «Нужно понимать, что Римская декларация - это только начало». Это можно понимать только в одном смысле: Россия будет двигаться в направлении более активных связей с Североатлантическим союзом вплоть до полного членства в блоке. Пессимизм Запада сказывается в словах известного специалиста по России Дж. Кьеза: «Слишком рано говорить о том, что Россия стоит одной ногой в НАТО. На самом деле, не было решено практически ничего. Постоянный Совет уже существовал однажды, но, несмотря на название, он практически не функционировал. Документ остается очень неопределенным и не привязывает НАТО к России, особенно в случае возникновения трений. Но как только Совет окажется перед лицом одного из многочисленных

159 «Washington Post», May 30, 2002. односторонних решений США, посмотрим, согласится ли Кремль приспособиться»160.

Что России дал новый союз с Западом? Западная пресса отметила, что 66 процентов россиян полагают, что Америка и Запад в целом преследуют только свои интересы и не обращают внимания на интересы России. Категорически и безоговорочно новый процесс между НАТО и РФ восприняла, согласно западным оценкам, лишь «прослойка западников, которая к тому же и превратила Россию в олигархию. Такая нормализация означает узаконение тех богатств, которые они извлекли из закромов государства»161.

Россия реально и жестоко понадобилась Америке на слишком короткое время. Как говорят дружественно настроенные американские специалисты, «бедой России является то, что война закончилась слишком быстро и победно». Короток оказался тот час, когда Вашингтон реально нуждался в содействии влиятельнейшей в рассматриваемом регионе державы. Наступили «геополитические будни», Америка воспользовалась войной с международным терроризмом для значительного расширения своего влияния в геополитическом сердце Евразии. Американские войска впервые разместились в середине евразийского хартленда - в Афганистане, Узбекистане, Таджикистане, Киргизии. Американские вооруженные силы возвратились на Филиппины. Они впервые высадились в Закавказье, в Грузии.

Английская газета «Файнэншл тайме» оценивает ситуацию так: «В декабре 2001 г. Россия без серьезных протестов согласились на план Соединенных Штатов выйти из договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) и создать национальную систему противоракетной обороны (НПРО). Изменившиеся отношения с Западом вынудили также Россию изменить свою позицию в вопросе расширения Организации Североатлантического договора (НАТО) на восток, которое она прежде критиковала как главную угрозу своей национальной безопасности. После 11 сентября она прекратила подобные разговоры, вместо этого сфокусировав усилия на получении для себя возможностей высказываться и голосовать при обсуждении и принятии касающихся НАТО решений».162

Если Россия думает о своей безопасности, то она не может не задавать вопрос, что американцы делают в Центральной Азии и в Закавказье? Надолго ли они пришли и каковы их планы? В конечном счете Алма-Ата и Ташкент были построены и русскими руками, у нас долгая общая история, хорошие отношения и союзнические военные обязательства. 201-я российская дивизия охраняет весь регион, все секулярные режимы Центральной Азии от мусульманского вторжения. В конце концов, мы в ответе за наследие предшествующих поколений. Да и за судьбу будущих, которые будут соседствовать с более чем миллиардным миром ислама. Что означает приход американцев, в какой степени это позитивныи фактор стабильности, а в какой он попросту подрывает позиции Российской Федерации в регионе?

В ходе акции на Среднем Востоке Запад снял с Пакистана и Индии санкции, простил долг важной в данной ситуации Иордании, элиминировал долги Польши. Произошло почти полуторамиллиардное списание долга Пакистана. Парижский клуб перераспределил пакистанский долг (который составляет 12 млрд. долл.) на 38 лет. Исламабаду предоставлены полтора миллиарда долларов в качестве компенсации потерь в связи с событиями 11 сентября и за помощь в военной сфере. А что же Россия? Ведь, что ни говори, она, имея значительное мусульманское население, рискует, она заведомо ослабляет свои позиции на востоке. Намерены ли американцы списать хотя бы часть долгов СССР (государства, переставшего существовать), предоставить российским (скажем, металлургическим) предприятиям часть американского рынка, показать солидарность во взаимной борьбе с терроризмом? Ведь очень болезненной и не решенной финансовой проблемой «холодной войны» является долг советской эпохи западным кредиторам, составляющий 42 млрд. долл. Еще со времени развала Советского Союза обсуждается возможность прощения долга несуществующей страны или его части. Последовавшее после 11 сентября 2001 г. сближение России с Западом повысило шансы решения этой проблемы - если уж «холодная война» действительно позади. (Польша и Египет получили такое облегчение в начале 1990-х годов, а Югославия в 2001 г.). И прощение долга послужило бы стимуляцией дружественности Запада. Финансовое положение России и инвестиционный климат в ней действительно улучшились бы в случае хорошо структурированного соглашения об облегчении долга.

Вместо ожидавшейся экономической помощи в начале марта 2002 г. правительство США ввело новые тарифы (до 30 процентов), окончательно подрывающие позиции российского металлургического экспорта в США. Тарифы коснутся примерно трети российской стали и обойдутся России в ближайшие три года потерей 1.2 млрд. долл.163 В ответ Россия ввела запрет на импорт куриного мяса, который оценивается в 600 млн. долл. и которое в Россию вывозят 38 американских штатов.

В апреле 2002 г. Вашингтон уведомил Москву, что свертывает многие новые проекты в сфере разоружения, поскольку подвергает сомнению соблюдение Россией договоров о запрете химического и биологического оружия. Будут отменены дополнительные ассигнования на некоторые осуществляемые проекты. В телеграмме Государственного департамента США говорится, что США не имели возможности удостовериться в том, что Россия соблюдает свои обязательства по существующим договорам и американская администрация не намерена инициировать новые инициативы или

162 «The Financial Times», April 15, 2002.

163 "The New York Times", March 11, 2002. обеспечивать новые ассигнования на программы по снижению угроз от ядерного или биологического и химического оружия.164

Если благодарность американцев существует, то почему она выборочная, почему не облегчается бремя советских долгов стране, которая лишила Америку и Запад в целом бремени противостояния? Которая заявила о солидарности с Америкой в ее трудный час? Даже традиционно симпатизирующие Западу «Известия» пишут по поводу американской политики к отношении России: «Все вернулось на круги своя: та же риторика, тот же надменный тон, что и до 11 сентября». Госдепартамент вновь позволил себе подвергнуть критике российские методы в Чечне (словно слепые и ковровые бомбометания в Афганистане не были жестоки в отношении гражданского населения.

164 "The New York Times", April 8, 2002.

V. ЗАКЛЮЧНЕНИЕ Выводы о культурном противостоянии

Подводя итоги, следует сказать следующее. Культурные особенности западной и восточноевропейской цивилизаций в период 1989-2002 гг. пришли в прямое соприкосновение. Заведомая культурно-психологическая поляризация внешнеполитических представлений сказалась в переходе от бескомпромиссной ненависти к Западу к его неразумной идеализации оказался поразительно коротким. Романтизм горбачевского "нового политического мышления" явился прикрытием для весьма посредственной практической политики.

Для России, лишившейся своего статуса сверхдержавы, традиционная политика - главный приоритет - означает обеспечение более или менее мирного и безопасного окружения в среде соседних государств, предотвращение критического развития событий. Второй приоритет заключается в том, чтобы не позволить большой военной машине приблизиться непосредственно к нашим границам. Это нормальная реакция для каждого независимого государства. (Все помнят, как США отреагировали на размещение советских ракет на Кубе). Российская реакция складывается, помимо прочего, на основе исторической памяти о наполеоновском, кайзеровском, гитлеровском нашествиях, на нашем традиционном неприятии иностранной военной структуры, приближающейся к Смоленску. Этот процесс вызвал естественное и усиливающееся беспокойство России.

Далеко не всегда во внешнеполитических неудачах страны виноваты внешние силы. Вековой слабостью России является то, что в ней слабо общенациональное ощущение исторического хода развития своей страны, смысла этого развития. Философ Ф. Степун писал с горечью: «Русское простонародье, также и радикально-интеллигентское правосознание, не было на высоте тех национально-державных задач, которые были возложены на него

Богом и судьбою. Русский человек видел только ближайшее; политическое мышление его было узко и мелко; он думал, что личный и классовый интерес составляет главное в жизни; он не разумел своей величавой истории; он не был приучен к государственному самоуправлению; он был нетверд в вопросах веры и чести. И прежде всего он не чувствовал своим инстинктом национального самосохранения, что Россия есть единый живой организм. И с этого нам надо теперь начинать. Это нам надо уяснить себе и укрепить в наших детях».165

Возможно ли цивилизационное сближение с лидирующим западным регионом-соседом? Сомневались даже такие умы, как гениальный Достоевский: «Нет оснований нашему обществу, не выжито правил, потому что и в жизни их не было. Колоссальное потрясение - и все прерывается, падает, отрицается, как бы и не существовало. И не внешне лишь, как на Западе, а внутренне, нравственно».166 В характере россиян есть черты, довольно отдаленные от европейских, прежде всего коллективизм, созерцательность, обрядовость - добродетели, понятные скорее восточным народам, чем западным Русские народные песни созданы в пятитоновой гамме, характерной для тюрков, угро-финнов и монголов, но совершенно нехарактерной для народов Запада. В русском танце, так же как и на Востоке не танцуют вместе мужчина и женщина (в отличие от Запада). В русском языке нетрудно

167 обнаружить связи с индо-иранским Востоком и т.п.

В российской культурной традиции Россия находится в особом, уникальном положении. Она лежит на пути к колоссальной Азии, где живет половина человечества. И она не только ближе к Азии географически, она содержит в своем менталитете черты, делающие ее более близкой Азии, идеальным посредником между средоточием могущественного меньшинства и местообитанием отставшего в своем развитии большинства. В этом ключ.

165 Русская философия собственности. СПб., 1993, с.335.

166 Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. Т. 16, Ленинград, 1976, с.329.

167 Шаповалов В.Ф. Россиеведение. Москва, 2001, с.76.

России предназначено быть мостом между Западом и Востоком, ее судьба -быть умелым посредником, осью мирового баланса. В этом смысле особенной культурной миссией России является восстановление равновесия между Азией и Европой, нарушенного возвышением Запада. Новейшие судьбы России следует рассматривать не только как движение в направлении Запада (как центра мирового притяжения), но и как грандиозную попытку восстановления смещенного Западом истинного центра и тем самым воссоздания «Евразии».168 Этим Россия сама обретала функции мирового центра, функции центра Старого Света не только в общеисторическом и общекультурном, т.е. в умозрительном смысле, но и в хозяйственно-географическом. Этот центр охватывает всю совокупность исторического степного мира, всю центральную область старого материка. Вовне остаются континентальные «окраины» -Западная Европа, Китай, Индия, выдвинутые в море. Эти регионы обращены преимущественно к ведению хозяйства океанического. Экономика же России -Евразии составит в будущем, в перспективе особый внутриконтинентальный мир, во многом автономный, независимый от Запада.

Следует учитывать исторические уроки. Так «отличительное для императорской России стремление ее правителей рабски копировать Запад означало, что ими утрачено было понимание реальных свойств и особенностей российско-евразийского мира. Такое несоответствие должно было повлечь катастрофу императорской России. Катастрофа эта последовала в революции 1917 г.».169 Чем может стать постсоветская Россия, если она снова обратится только к Западу? Ни чем иным, как «Европой второго сорта» - такой, как современная Болгария или Сербия. Более того, даже вступив в «Европу второго сорта», Россия быстро ощутит кратковременные и ограниченные возможности

168 Бицилли И.М. "Восток" и "Запад" в истории Старого Света // На путях: Утверждение евразийцев. Берлин, 1922, кн.2, с. 12.

169 Евразийство (Формулировка 1927г.) // Россия между Европой и Азией. Евразийский соблазн. М., 1993, с.215. развития по этому пути. Желателен ли этот путь для России, если она может противопоставить ему вариант масштабного - в пределах гигантского континента - сотрудничества?

А на Западе начинает превалировать та точка зрения, что Запад должен воспользоваться уникальным историческим шансом и создать условия для стабильного преобладания в военной, экономической и культурных сферах. В западной политологии утвердилось мнение, что в ближайшие годы (или даже десятилетия) не появится весомых соперников Запада и его признанного лидера: редчайший в истории шанс безусловного первенства не должен быть упущен нынешним поколением Запада. В частности, патриарх американской политологии Дж. Кеннан указывает: «Соединенные Штаты желают занять непосредственно позицию гегемона в решении проблем европейской безопасности. Такое видение подтверждается не только американскими предложениями относительно расширения НАТО, но и экспансивным характером этих предложений, скорее максималистскими, чем ограниченными

170 по своим масштабам" . Эта линия не во всем соответствует интересам страны с тысячелетней историей.

В 1989-2002 гг. Россия приложила немалые усилия с целью разрешения своей культурно-исторической задачи - выработки устойчивого модус вивенди с лидером мирового экономико-военного прогресса - Западом. Отношение российской интеллигенции к Западу как к передовому региону никогда не было лишь эмоционально окрашенным признанием российской отсталости. В этом и вся соль. Это признание было необходимо Чаадаеву и Герцену в девятнадцатом веке, Сахарову в двадцатом веке и В. Кантору в двадцать первом веке как предпосылка требования ускоренного реформирования их собственной страны, поскольку, соседствуя с регионом передовых общественных ценностей, «так дальше жить нельзя в России». Таково кредо

170 Ibidem. всех российских реформ, последовавших за провозглашением суверенности России в 1990-1991 гг. Прошедшие годы отрезвили многих в свете возникновения новой ситуации в Европе, где большая Россия уже не контролирует ее восточную часть. Особенно следует отметить:

1. Нероспуск военной организации Североатлантического Союза после самороспуска Организации Варшавского договора.

2. Возведение визового барьера даже там, где его не было целые десятилетия (с Восточной и Центральной Европой).

3. Отказ Запада оказать гуманитарные послабления Калиниграду -даже в масштабах тех послаблений, которые многие годы имел Данциг и Восточная Пруссия до Второй мировой войны и Западный Берлин после этой войны.

4. Общее понижение цивилизационного уровня во всех прежних 15 республиках бывшего Советского Союза, ставших независимыми государствами.

5. Возобладание геополитики над демократической солидарностью в политике Запада в отношении России.

6. Недовольство российского населения характером поддержки Западом олигархического режима президента Ельцина.

7. Неудовлетворенность отношением к России, ее попыткам интегрироваться в западные структуры после событий 11 сентября 2001г.

8. Появлением новой западной научной и публицистической литературы, критически освещающей опыт политики Запада в отношении России в период 1991-2002 гг.

Культурный код населения России отвергает спокойное восприятие расширения влияния Запада на ее западных и южных границах. Российская реакция складывается, помимо прочего, на основе исторической памяти о наполеоновском, кайзеровском, гитлеровском нашествиях. Призыв к коллективной безопасности, созданию новой архитектуры безопасности до сих пор не нашел должного отклика и стал жертвой традиционной реальполитик. Хотя концепция коллективной безопасности представляется кому-то абстрактной, а организации, предназначенные обеспечить такую безопасность, не имеют пока необходимых инструментов для реализации ее на практике, тем не менее задачей текущей политики является формирование необходимой политической воли и приверженности установлению эффективной системы коллективной безопасности, которая лучше тем, что не делит суверенные государства на находящихся внутри ("своих") и вне ("чужие") участников международного сообщества. Задачей текущей политики является формирование необходимой политической воли и приверженности установлению эффективной системы коллективной безопасности, основанной на кодексе признанных норм и принципов.

Запад должен будет решить важную для себя задачу - найти верный подход к решению "двух крупнейших европейских загадок - Украины и России, стран, которые теперь знают, что они не будут членами ни ЕС, ни НАТО, но которые могут по-своему использовать это обстоятельство. В течение некоторого времени Украина противодействовала расширению НАТО в основном из-за нежелания провоцировать Россию. Но украинская проблема бледнеет в сравнении с вызовом, который Запад бросает России. Трагедия России заключается в том, что процесс ее психологического приспособления начался шесть лет спустя после исчезновения империи. инстинктивное неприятие расширения НАТО является показателем именно этого психологического состояния. Никакие способы убеждения Запада не преуспели в убеждении Кремля (и всего того, что именуется "российскими кругами, причастными к проблемам безопасности") в том, что данный процесс не противоречит российским интересам".171

Если в результате сепаратной европейской интеграции Россия окажется изолированной, это укрепит неоавторитарные и антизападные силы в стране. Распространение НАТО на новые восточноевропейские страны и на балтийские государства, не включающее Россию еще более полно, чем о том было договорено в мае 2002 г. в Пратике ди Маре (где был создан натовский «комитет двадцати» с участием России), само по себе придаст импульс тем кругам внутри России, которые стремятся к самоутверждению. Это укрепит желание России доминировать в среде прежних советских республик. Результатом будут фундаментально антагонистические отношения с Западом. Угроза всему региону приобретает такие масштабы, что Запад не сможет ее не ощутить.

Западные и восточные сторонники расширения НАТО пренебрегают основным психологическим травматическим опытом России в текущем столетии - никогда более не попадать в ситуацию Июня 1941 г., который поставил Россию на грань национального выживания, спаял сразу несколько поколений и многие национальности. Это аксиоматическая истина сегодня -сделать все, чтобы не оказаться в положении "июнь 1941 г.", которое стоило России миллионов жизней.

Стараясь создать систему европейской безопасности без России, Запад недооценивает этот комплекс "июня 1941". В лучшем для Запада случае Россия будет просто наблюдать за растущим западным союзом у ее западных границ. Но существует некий предел этого терпения. Перемены в Кремле, эпизоды, характеризующие враждебность новых стран-членов, упорное стремление мобилизовать новые волны принятия неизбежно подействуют и изменят русское воздействие происходящего. Именно с целью избежать феномена

171 Eyal J. NATO's enlargement: anatomy of a decision ("International Affairs", Fall 1997, p.716). возрождения феномена национализма, едущего Россию к новой мобилизации, вместо реформирования общества, Запад обязан воспринять обеспокоенности России.

Компромисс, базирующийся на идее договоренности с Североатлантическим Союзом, как представляется, обеспечивает определенные смягчающие условия его распространения на бывшие советские республики. Обязательной задачей российской дипломатии становится изучение возможностей заключения между Россией и НАТО особого соглашения или договора, предваряющего, обусловливающего или, в крайнем случае, дополняющего расширение альянса на Восток, создающего хотя бы номинально общие структуры. Вплоть до России как «двадцатого» члена НАТО. Несколько пунктов соглашения представляются непременными: 1. Гарантии неразмещения ядерного оружия НАТО на территориях стран-новых членов Североатлантического Союза. 2. Формирование совместных учений, совместное обучение офицеров, общее расширение военного сотрудничества. 3. Гарантии помощи России в случае агрессии против нее. Этот пункт может содержать спецификации относительно особых случаев (китайская граница и др.). 4. Фиксация особого характера, специального статуса отношений между Россией и НАТО вплоть до трансформации формулы 19+1 в число 20. 5. Принятие России в политическую структуру Североатлантического союза.

В процессе обсуждения, переговоров и выработки - на новой договорной основе - зрелых отношений между Россией и НАТО критически важно достичь понимания того, что альтернативой договорному сближению может быть некое второе издание «холодной войны». В связи с этим обе стороны должны учитывать: 1) возможность параллельности процессов интеграции СНГ договоренностям России и НАТО; 2) исключительное благоприятствование взаимоприемлемым условиям договоренности о западной экономической помощи России; 3) желательное предшествование двусторонней договоренности России с НАТО расширению Североатлантического Союза на до прибалтийских государств. Задача российской дипломатии состоит в том, чтобы реализовать идею создания такой системы европейской безопасности, в которой взаимозависимыми элементами могли бы стать Россия-НАТО-европейские институты.

Нужно учитывать и то обстоятельство, что имеет место европейская сосредоточенность на процессах внутрирегиональной интеграции, явное предпочтение укрепления ЕС перед консолидацией всей североатлантической зоны. По существу, американцы и западноевропейцы в основной своей массе идут параллельно - поворачивая фокус своего электорального внимания к внутренним проблемам. "Память о холодной войне постепенно ослабевает, а вместе с нею и желание поддерживать модернизацию вооруженных сил,

1 Т) необходимость чего никак не диктуется первостепенными приоритетами". Это отсутствие духа экстренности (столь умело разыгранного на рубеже 40-50-х годов) и является основным препятствием сближения двух регионов, чьи социальные структуры разнятся, а экономические интересы расходятся. В этом случае пафос расширения союза неизбежно увянет и на поверхность выйдет факт бессмысленности для одного региона отдать свою судьбу в руки далекой заокеанской сверхдержавы.

Придерживаются ли западные страны подобной логики по отношению к себе? Скажем, США, официально признавая, что в настоящее время на горизонте для Америки не видно военной угрозы, тем не менее, не сокращают вооруженные силы и не распускают своих военных блоков, ибо задают себе правомерный вопрос: а что будет через десять-двадцать лет? Такие страны как Франция увеличивают военный бюджет и проводят ядерные испытания. И одновременно считают беспокойство России по поводу военного строительства по соседству неоправданным. Забота Запада о безопасности абсолютна, забота

172 Hunter R. Maximizing NATO. p. 203.

России - претенциозная нервозность. И это для страны, потерявшей в двадцатом веке треть своего населения.

Расширение НАТО объективно изолирует Россию от западной системы, и вся последующая логика ее действий в этом случае (осознают это в Вашингтоне или нет) будет направлена отныне на то, чтобы создать противовес. Частью его могут быть и антизападные державы и традиционный русский ответ - национальная мобилизация. Игнорирование России в системе европейской безопасности меняет всю парадигму благорасположения к Западу, восторжествовавшую в 1991 г. над коммунистическим изоляционизмом.

Происходит нечто исключительно важное, на что в США не обращают достаточного внимания. Рассасывается та прозападная интеллигенция, чья симпатия, любовь (и даже аффект) в отношении Америки были основой изменения антиамериканского курса при позднем Горбачеве и раннем Ельцине. Именно она создавала в России гуманистический имидж Запада, именно она готова была рисковать, идти на конфликт со всемогущими правительственными структурами ради сохранения связей с эталонным регионом. Именно эта, любившая Америку интеллигенция, слушавшая десятки лет сквозь глушение "Голос Америки", вешавшая на стены портрет Хемингуэя, прививавшая студентам и читающей публике любовь к заокеанской республике, ее культуре, литературе, джазу и т. п. ныне отходит от рычагов общенационального влияния. Когда-то именно они окружали Горбачева, их вера в солидарность демократической Америки была едва ли не беспредельной.

Мечты о едином культурном пространстве, о возможности без препятствий навещать Берлин, Париж, Лондон споткнулись о визовые барьеры как замену "железному занавесу". Эмоциональный порыв идеалистов споткнулся о реальность, оказавшуюся значительно более суровой. Мост между Востоком и Западом теряет самое прочное свое основание.

Россия переживает непростые времена. Но вся ее история была непростой. Полагаю, что прав британский русолог Дж. Хоскинг, не преминувший напомнить, что Россия «была в отчаянных ситуациях и прежде, некоторые из этих исторических эпизодов кажутся значительно худшими, чем нынешняя ситуация - и страна оправлялась от прежних бед. Общество и культура России в высшей степени устойчивы. Она, однако, будет нуждаться в государственных деятелей выдающихся способностей и чрезвычайного кругозора, способных не только осуществить перемены, но и сберечь все то ценное, что было в прошлом, создать для этого наследия живую форму, способную существовать в двадцать первом веке».173

Касаясь темы выработки западного курса в отношении России, следует признать, что она представляет собой целую индустрию интеллектуального анализа и производства идей, где ведутся интенсивные дебаты, издается большое число научных журналов, монографий, проводится множество конференций и симпозиумов. Вся эта продукция не имеет чисто академического характера и призвана мобилизовать политологический потенциал Запада на решение внешнеполитических задач, поиск оптимальных решений, на выработку наиболее эффективного внешнеполитического курса. Эти усилия, разумеется, не гарантируют западную внешнюю политику от ошибок и просчетов. Но в запасе у западных руководителей всегда есть альтернативные концептуальные подходы, чтобы можно было исправлять ошибки, уйти от иллюзий.

Патриарх русологии в США Дж.Кеннан выразил свою точку зрения весьма красноречиво: "Россия подается как страна, готовая атаковать Западную Европу. Понимают ли это люди? Во времена холодной войны мы спорили с советским коммунистическим режимом, но сейчас мы поворачиваемся спиной к народу, который совершил величайшую в мире бескровную революцию,

173 Hosking J. Russia and the Russians. A History. London, 2001, p. 613. свергнувшую советский режим. Да, мы живем во времена политических карликов".174 Другой бывший посол в России - Дж. Мэтлок высказывается в том же ключе: "Нет сомнений, что наши решения по принятию новых членов сейчас, когда не существует опасности для восточноевропейских стран, усложняет наши усилия по нейтрализации огромного ядерного потенциала в России".175

Но в основе западного понимания политики для большинства западных государственных деятелей лежит понятие национального интереса. Разные поколения в различных внешнеполитических условиях по-своему воспринимают содержание этого интереса, но самое его признание в качестве цели внешней политики обеспечивает сохранение целостности страны, защиту ее территории, помощь союзникам, предотвращение людских, материальных и моральных потерь, стремление к максимально свободному распоряжению своей национальной судьбой на благо нынешнего и грядущих поколений американцев. Неуклонное преследование собственного национального интереса сделало Запад лидером мирового развития. Постоянное столкновение политических идей, концепций, учений, подходов, интерпретаций, школ, направлений содействовало рациональным усилиям по подъему Запада на вершину мирового могущества.

Задачей России в этих обстоятельствах является игра по предложенным Западом правилам, отказ от сентиментально-идеалистического подхода, свойственного 1989-1999 годам. Это не означает призыва к ожесточению в отношении Запада, но призыв к большему реализму, отказу от безудержной веры в то, что демонстрация готовности помощи так или иначе воздастся. Такой подход не может быть основой политики великой державы. Блестящая плеяда российских дипломатов после 16 века - с его первыми встречами с представителями Запада - продемонстрировала это. Нашей задачей является

174 "New York Times", May 7,1998. мобилизация лучшего в национальной традиции, чтобы средствами дипломатии и упорного труда сохранить то положение, которое имела традиционно Россия на международной арене, избежать изоляции, сохранить традиционную свободу действий и воспользоваться плодами текущей великой индустриальной революции.

175 "Washington Post", April 27, 1998.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Петросян, Левон Арамович, 2003 год

1. Yost D. New NATO and Collective Security ("Survival", Summer 1998).

2. Пушков А. Ни мира, ни войны в отношениях с союзом. ("Независимая газета", 17 января 1997 г.).

3. Жилин А. Можно объединиться и с Кубой. ("Московские новости", № 51,1996 г.).

4. Дементьев В, Суриков А. Стратегия реформы вооруженных сил Российской Федерации ("Независимое военное обозрение", № 7, апрель 1996 г., с. 1-4).

5. Лукин В. Россия и НАТО: позиции фракций. ("Российские вести", 28 января1997 г.).

6. Маркушин В. Рассматривает ли Вашингтон себя мировым военным правительством?". "Красная звезда", 5 сентября 1996 г.

7. Сафрончук В. Будет ли Россия удобным партнером, ("Советская Россия", 29 мая 1997г.

8. Сафрончук В. Результат брюссельской встречи НАТО. ("Советская Россия", 15 декабря 1997 г.

9. Тренин Д. Россия НАТО : время аргументов закончено ("Сегодня", 29 марта 1997 г.). Загорский А. Компромисс с НАТО необходим и возможен ("Сегодня, 21 июня 1996 г.).

10. Примаков Е. Многополярный мир на горизонте ("Независимая газета", 22 октября 1996 г.).

11. Примаков Е. Нельзя создавать для НАТО прецедент ("Независимая газета", 30 мая 1998 г.)

12. Гареев М. Экспансия НАТО не решает, а осложняет проблемы безопасности ("Международные отношения и мировая экономика" №3, 1996.

13. Основополагающий Акт. Париж, 27 мая 1997 г.

14. Ковалев С. Антинатовский круг ("Перспективы", март-апрель 1997).

15. Кортунов С. Россия в поисках союзников ("Международная жизнь", № 3, 1996).

16. Кортунов С. Россия в поисках союзников ("Международная жизнь", № 3, 1996).

17. Солодовник С. Плата за страх. ("Московские новости", № 23, 1996).

18. Интернет, 3 марта 1998 г. "Мнения": "Плохо для России, плохо для мира."

19. Пархалина Т. Стоит ли бояться экспансии НАТО, ("Сегодня", 28 августа 1996 г.).

20. ВВС Summary of World Broadcasts. Former Soviet Union. Oct. 12. 1996.

21. Beschloss M., Talbott S. At the highest levels: the inside story of the end of the Cold War. В., 1993.

22. Brown M. Minimalist NATO. A Wise Alliance Knows When to Retrench// Foreign Affairs, May-June 1999).

23. Brzezinski Zb. A Plan for Europe//"Foreign Affairs", Jan/Feb. 1995.

24. Calleo D. A New Era of Overstretch? American Policy in Europe and Asia//"World Policy Journal", Spring 1998.

25. Deutschland Archive, 1990, N 11, p. 1798 (Treaty on the final settlement with respect to Germany, article 5).

26. Drew E. On the Edge: the Clinton Presidency. N.Y., 1994, p. 120, 315-316.

27. Eyal J. NATO enlargement: anatomy of decision. //"International Affairs", Fall 1997.

28. Hosking G. Russia and the Russians. A History. London, 2001.

29. Уткин А.И. Россия и Запад: история цивилизаций. Москва, 2000.61 .MacKenzie D. and Curran M. Russia and the USSR in the Twentieth Century. New York, 1997;

30. Clesse A. and Zhurkin V. (eds). The Future Role of Russia in Europe and the World. Luxembourg, 1997.

31. Baranovsky V. Russia and the Emerging Security Agenda. Stockholm, 1997.

32. House of Commons. Session 1998-99. Report: The Future of NATO: The Washington Summit. London, 1999.

33. Hunter R. Maximizing NATO. A Relevant Alliance Knows How to Reach// Foreign Affairs, May-June 1999, p. 190.

34. Lloyd J. Rebirth of a Nation: An Anatomy of Russia. London, 1998.

35. McRae H. The World in 2020. Power, Culture and Prosperity. 1994, p. 226. 68.Office of the Public Affairs Adviser, U.S.Mission to NATO. Transcript: Perry

36. Moscow NTV Interview. Oct. 17.Washington File. Oct. 18, 1996, p.29.

37. Perlmutter A., Carpenter T. NATO's Expensive Trip East. The Folly of Enlargement // "Foreign Affairs, Jan./Feb. 1998.

38. Rubinstein A. NATO enlargement vs American Interests ("Orbis", Winter 1998). 71.Schwartz B. Permanent interests, Endless Threats .//"World Policy Journal", Fall1997.

39. Steel R. A New Realism// "World Policy Journal", Summer 1997.

40. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. New York, 1996.

41. Ерасов Б.С. (сост.) Сравнительное изучение цивилизаций. Москва, 1998.

42. The White House. A National security strategy of engagement and enlargement, Washington. July 1994.

43. Vedrine H. Defence: 1'Europe sous tutelle //"Le Point", 12 avril 1997.

44. Yost D. New NATO and Collective Security ("Survival", Summer 1998).

45. Zackheim D. NATO Expansion: the Real Issue ("Strategic Review", Spring 1998).

46. Американский экспансионизм. Новое время.// Под ред. Г.Н. Севастьянова. М„ 1985.

47. Антясов М.В. Панамериканизм: идеология и практика. М., 1981.

48. Валюженич А.В. Американский либерализм: иллюзии и реальность. М., 1976.

49. Гаджиев К.С. США: эволюция буржуазного сознания. М., 1981.

50. Гаджиев К.С. Американская нация: национальное сознание и культура. М., 1990.

51. Движущие силы внешней политики США.// Под ред. И.М. Лемина. М., 1965.

52. Дементьев И.П. Идейная борьба в США в США по вопросам экспансии. М., 1973.

53. Кунина А.Е. Идеологические основы внешней политики США. М., 1973.

54. Общественное сознание и внешняя политика США.// Под ред. Ю.А. Замошкина. М., 1987.

55. Петров Д.В. Американизм: идеологический ракурс. М., 1981.

56. Поршнев Б.В. Социальная психология и история. М., 1979.

57. Современная внешняя политика США. // Под. ред. Г.А. Трофименко. М., 1984.

58. Современные внешнеполитические концепции США. // Под ред. Г.А. Трофименко.

59. Согрин В.В. Мифы и реальности американской истории. М., 1986.

60. США: политическая мысль и история. // Под ред. Н.Н. Яковлева. М., 1976.

61. Уткин А.И. Стратегия глобальной экспансии. М., 1986.

62. Уткин А.И. Американская стратегия на XXI век. М., 2000.

63. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995.

64. Sorokin P. Sociological Theories of Today. N.Y., 1966.

65. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. Возрасты этноса. Л., 1979.

66. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 1998.

67. Панарин А.С. Реванш истории: Российская стратегическая инициатива на XXI век. М. 1998.

68. Щербатский Ф.И. Избранные труды по буддизму. М. 1988.

69. Сущий С.Я., Дружинин А.Н. Очерки географии русской культуры. Ростов-на-Дону, 1994.

70. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. М. 1991.

71. Уткин А.И. Россия и Запад: история цивилизаций. М. 2000.

72. Ивашов Л. Дискуссии о НАТО: аргументы Москвы получают больший вес (там же, с. 137).

73. Уткин А.И. (ред.) США и Европа. Перспективы ызаимоотношений на рубеже веков. М., 2000.

74. Тренин Д. (ред.) Россия и основные институты безопасности в Европе: вступая в XXI век. Москва, 2000.

75. Ю8.Федотова В.Г. Классическое и неклассическое в социальном познании//Общественные науки и современность.1992, № 4.

76. Abrams Е. То Fight the Good Fight («The National Interst», Spring 2000).

77. Alden A. and Schurmann F. Neo-Nationalist Fallacies ("Foreign Policy", Summer 1992).111 .Aldred K. and Smith M. Superpowers in the Post-Cold War Era. London: Macmillan Press, 1999).

78. Bacevich A. Policing Utopia. The Military Imperatives of Globalization («National Interest», Summer 1999).

79. Baker H, Frost E. Rescuing the US-Japan Alliance ("Foreign Affairs").

80. Ball G. The Discipline of Power. Boston, 1968.

81. Beard Ch. The Idea of National Interest. New York, 1934.

82. Bergsten C.F. America and Europe: Clash of the Titans? («Foreign Affairs», March-April 1999).

83. Bergsten C.F. America and Europe: Clash of the Titans? («Foreign Affairs», March-April 1999).

84. Bergsten C.F. America and Europe: Clash of the Titans? («Foreign Affairs», March-April 1999, p. 34).

85. Bergsten F. America and Europe: Clash of the Titans? ("Foreign Affairs", March-April 1999, p. 20).

86. Bernstein R., Munro R. The Coming Conflict with China. N.Y.,1997.

87. Beyls A. NATO and the European Debates on the Problems of Defense ("Foreign Affairs", Jan/Feb.1997.).

88. Bretten H. International Relations in the Nuclear Age. Difficult to Manage. Albany, 1989

89. Brzezinski Zb. A Geostrategy for Eurasia ("Foreign Affairs", September/October 1999, p. 58-59).

90. Brzezinski Zb. Living With a New Europe ("The National Interest", Summer 2000, p. 17).

91. Budget of the United States? FY 1996: Historical Tables. Washington, 1995, tables 8.4 and 15.5.

92. Burwell F. Cooperation in US European Relations (In: Burwell F., Daalder I. (eds) The United States and Europe in the Global Arena. London: Macmillan Press, 1999, p. 283).

93. Burwell F., Daalder I. (eds) The United States and Europe in the Global Arena. London: Macmillan Press, 1999, p. 289.

94. Calleo D. Rejuvenating America. The International Economy and Clinton Administration ("World Policy Journal", Spring 1993.

95. Calleo D. The United States and the Great Powers ("World Policy Journal", Fall 1999).

96. Calleo. D. An American Skeptic in Europe. ("Foreign Affairs", November-December 1997).

97. Cantor R. Contemporary International Politics. St.Paul, 1989, p. 269.

98. Cohen E. A Revolution in Warfare ("Foreign Affairs",March/April 1996, p. 52).

99. Cohen E. A Revolution in Warfare ("Foreign Affairs",March/April 1996, p. 52).

100. Colin S. Grey. Off the Map: Defense Planning after the Soviet Threat ("Strategic Review", Spring 1994).

101. ColinS.Grey. HowGeography Still Shapes Security ("Orbis",Spr.l996).

102. Coll A. America as the Grand Facilitator ("Foreign Policy", Summer 1992).

103. Corb.L Our Overstuffed Armed Forces ("Foreign Affairs",Nov./Dec.l995).

104. Cuthbertson I. Chasing the Chimera. Securing the Peace ("World Policy Journal", Summer 1999).

105. Cuthbertson I. Chasing the Chimera. Securing the Peace ("World Policy Journal", Summer 1999).

106. Deutch J., Kanter A., Scowcroft B. Saving NATO's Foundation ("Foreign Affairs", November/ December 1999).

107. Hl.E.Pond. Fermany and the New Europe ("Foreign Affairs", Spring 1992).

108. Elling R. and Olson O. A New Pacific Profile ("Foreign Policy", Winter 19921993 Everts S. America and Euroland ("World Policy Journal", Winter 1999/2000).

109. F.Hartman, R.Wendzel. To Preserve the Republic. U.S.Foreign Policy. N.Y., 1985.

110. Faries I. The Rise of Internationalism. New York, 1915; Russell F. Theories of International Relations. New York, 1934.

111. Fosdick D. Common Sense and World Affairs. New York, 1955.

112. G.Treverton. The Year of European (Dis) Unification. ("Current history"), November 1992).

113. Gavin J. War and Peace in the Space Age. New York, 1970.

114. General Graves B. Erskine Distinguished Lecture, Marine base at Quantico, VA, February 23, 1998.

115. Gill В., O'Hanlon. China's Hollow Military («The National Interest», Summer 1999).

116. Haass R. The Rluctant Sheriff. N.Y.: Council on Foreign Relations, 1997.151 .Halloran R.The Rising East.("Foreign Policy", Spring 1996)

117. Harries O. Drift and Mastery, Bush-Style ("The National Interest", Spring 1991

118. Harries O. Forteen points for Realists ("The National Interest", Winter 19921993)

119. Hellmann D. The United States and Asia in Age of International Upheaval ("Current history", December, 1992).

120. Hosking G. Russia and Russians. A History. London, 2001, p. 609.

121. Huntington S. Clash of Civilizations. N.Y., 1996.

122. Huntington S. The Lonely Superpower («Foreign Affairs», March-April 1999).

123. Hyland W. America's New Course ("Foreign Affairs", Spring 1980).

124. Hyland W. The Case for Pragmatism ("Foreign Affairs. America and the World. 1991-1992".

125. Johnson Ch. The Chinese Way ("The Bulletin of Atomic Scientists, January -February 1997).

126. Johnson Ch., Keehn. E.B. The Pentagon Ossified Strategy ("Foreign Affairs", July-August 1995).

127. Kagan R. and Kristol W. Present Dangers: Crisis and Opportunity in American Foreign and Defense Policy. New York: Encounter books, 2000.163 .Kaplan M. Macropolitics. Selected Essays on the Philosophy and Science of Politics. Chicago, 1969.

128. Kaplan M. System and Process in International Politics. New York, 1957.

129. Kennedy P. The Rise and Fall of the Great Powers. N.Y., 1988.

130. Kintner W. Peace and Strategy Conflict. New York, 1968.

131. Kissinger H. What Kind of World Order ("New York Post", December 3, 1991).

132. Komer R. Strategic Responces to Conflict in Europe (in: Strategic Responces to Conflict in the 1980s. Lexington, 1984).

133. Kratochwil F/ Constructing a New Ortodoxy? Wendt's «Social Theory of International Politics» and the Constructivist Challenge// Millenium: Journal of International Studies. 2000. Vol. 29, N 1).

134. Krauthammer Ch. The Lonely Superpower ("New Republic", July 29, 1991).

135. KristofN.The Rise of China ("Foreign Affairs",Nov.-Dec.l993).

136. Kristol I. Defining National interest. In: "America's Purpose". San Francisco, 1991.

137. Kristol I. Who now cares about NATO? (" Wall Street Journal", February 6,1995).

138. Kristol W., Kagan R. Toward a Neo-Reaganite Foreign Policy ("Foreign Affairs", July-August 1996).

139. Kristol W., Kagan R.Toward a Neo-Reaganite Foreign Policy ("Foreign Affairs", July/August 1996).

140. Kupchan Ch. Life after Pax Americana ("World Policy Journal", Fall 1999).

141. Lieberthal K. A New China Strategy ("Foreign Affairs", Nov.-Dec.1995,

142. Lilly J., Ford C. China's Military: A Second Opinion («The National Interest», Fall 1999).

143. Lind M. Pax Atlantica. The Case for Euramerica ("The World Policy Journal", Spring 1996).

144. Lindsay J. Congress and Foreign Policy: Why the Hill Matters ("Political Science Quarterly", Winter 1992-1993).181 .Lippman W. Western Unity and Common Market. London, 1962.

145. Luttwak E. A Post-Heroic Military Policy ("Foreign Affairs", July/August1996).

146. M.Coldstein. American Foreign Policy: Drift of Decision. Wilmington, 1984.

147. Mahan A. Retrospect and Prospect. Studies in International Relations Naval and Political. Boston, 1902.

148. Maines Ch. W. A Closing World ("Foreign Policy", Spring 1997).

149. Maynes Ch. W. America without the Cold War ("Foreign Policy",Spring 1990).

150. Maynes Ch. W. U.S. role in the world: what are the choices? («Great Decisions 2000». W., 2000).

151. Maynes Ch. W. U.S. role in the world: what are the choices? («Great Decisions 2000». W., 2000).

152. McRae H. The World in 2020. Power, Culture and Prosperity. 1994.

153. Menon R., Wimbush E. Asia in the 21st Century. Power Politics Alive and Well («The National Interest», Spring 2000).

154. Modelski G., Tompson W. The Long and Short of Global Politics in the Twenty-first Century: An Evolutionary Approach («International Studies Review». Summer 1999).

155. Muravchik J. The Imperative of American Leadership. A Challenge to Neo-Isolationism Washington, 1996.

156. Murray T. Nuclear Policy for War and Peace. New York, 1960.

157. Naisbitt J. Megatrends Asia. N.Y.,1995.

158. National Security Strategy of the United States.The White House, January 1993.

159. Nau H. The Myth of America's Decline: Leading the World Economy into to 1990's. Oxford, 1990.

160. Newhouse J. Europe Adrift. New York, 1997.

161. Nuechterlein.America Overcommitted. U.S.National Interest in the 1980 s. Lexington, 1985, p. 54.

162. Nye J. Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. N.Y., 1990.

163. Nye J. The Case for Deep Engagement ("Foreign Affairs", July-August 1995.201 .Nye J. What New World Order? ("Foreign Affairs", Spring 1992, p. 94).

164. Nye J., Owens W. America's Information Edge ("Foreign Affairs", March/April 1996).203.0ECD Economic Outlook, June 2001.

165. Osgood R. A New Nationalism: Threat or Promise? Baltimore, 1972.

166. Osgood R. Alliances and American Foreign Policy. Baltimore, 1971.

167. P.Tyler. U.S. Strategy Plan Calls for Insuring No Rivals Develop ("New York Times", March 8, 1992).

168. Paarlberg R. The Global Food Fight («Foreign Affairs», May/June 2000).

169. Pastor R. The Latin American Option ("Foreign Policy", Fall 1992, p.lo7.

170. Perkins D. The American Approach to Foreign Policy. Cambridge, 1962.

171. O.Perkins D. The American Approach to Foreign Policy. Cambridge, 1962.21 l.Pfaff W. The Coming Clash of Europe with America ("World Policy Journal", Winter 1998/1999).

172. Pfaff W. The Coming Clash of Europe with America («World Policy Journal», Winter 1998/99).

173. Pillsbury M. (ed). Chinese View of Future Warfare. Washington: National Defense University Press, 1997.

174. Pond E. Come Together. Europe's Unexpected New Architecture («Foreign Affairs», March/April 2000).

175. Possony S. and Pounelle. The Strategy of Technology. Cambridge, 1970.

176. Prestowitz C. Beyond Laissez-Faire ("Foreign Policy", Summer, 1992).

177. Prestowitz C. Trading Places. N.Y., 1988.

178. Rapoport A. Strategy and Conscience. New York, 1964; Wright Q. The Study of International Relations. New York, 1955.

179. Reinsch P. World Politics at the End of the Nineteenth Century as Influenced by the Oriental Situation. London, 1900.

180. Rice C. Promoting the National Interest («Foreign Affairs», Jan/Feb. 2000).

181. Rieff D. A Second American Century? The Paradoxes of Power ("World Policy Journal", Winter 1999/2000).

182. Rifkind V. Speech, Pilgrim Society. London, Nov. 15, 1994.

183. Roberts В., Manning R., Montaperto R. China: The Forgotten Nuclear Power («Foreign Affairs», July/August 2000).

184. Rodman P. Drifting Apart? Trends in US-European Relations. Wasinfton: Nixon Center, June 1999.

185. Rose G. Present Laughter or Utopian Bliss? («The National Interest», Winter 1999/2000).

186. Rosecrance R. Action and Reaction in World Politics. Boston, 1963.

187. Ross R. Beijing as a Conservative Power.("Foreign Affairs", March-April 1997.

188. Rothkopf D. In Praise of Cultural Imperialism? ("Foreign Policy", Summer 1997).

189. Santis De H. Mutualism. An American Strategy for the Next Century («World Policy Journal», Winter 1998/99).

190. Santis De H. Mutualism. An American Strategy for the Next Century («World Policy Journal», Winter 1998/99).

191. Schweninger S. American Foreign Policy in the Post-Cold War World («World Policy Journal», Summer 1999).

192. Seib G. Another Threat Looms: China As New Demon («Wall Street Journal», May 26, 1999).

193. Singer M., Wildavsky A. The Real World Order: Zones of Peace, zones of Turmoil. Chatam (N.J.), 1993.

194. Stanly Т., Whitt D. Detente Diplomacy. New York, 1970.

195. Steinberg R. Transatlanticism and Multilateralism (In: Burwell F., Daalder I. (eds) The United States and Europe in the Global Arena. London: Macmillan Press, 1999).

196. Stoessinger J. The Might of Nations. New York, 1969.

197. Strausz-Hupe R., Kintner R., Possony S. A Forward Strategy for America. New York, 1961.

198. Tannenbaum F. The American Tradition in Foreign Policy. Norman, 1955.

199. The World in 2002. The Economist Publications. London, 2001.

200. Tritten J. and Stockton P. (eds). Reconstituing Defense; Problems of the New US National Security Strategy, N.Y., 1992.

201. Tucker N. China and America: 1941-1991 ("Foreign Affairs",Winter 1991-92.

202. Tucker R. Alone or With Others. The Temptations of Post-Cold War Power ("Foreign Affairs", November/December 1999).

203. U S Department of State Dispatch, vol.6, N21,May 22, 1995.

204. Wallace W. and Zielonka J. Misunderstanding Europe ("Foreign Affairs", November-December 1998).

205. Walsh E. (ed.) History and Nature of International Relations. New York, 1922.

206. Wilkinson D. Unipolarity Without Hegemony.(«International Studies Review», Summer 1999).

207. Wills G. Bully of the Free World ("Foreign Affairs", March/April 1999).

208. Wofford H.The Democratic challenge ("Foreign Policy",Spring 1992).

209. Yasheng Huang. Why China Will Not Collapse ("Foreign Policy", Summer 1995).

210. Zakaria Fareed. The Challenges of American Hegemony ("International Journal", Winter 1998-9).251 .Американский экспансионизм. Новое время.// Под ред. Г.Н. Севастьянова. М., 1985.

211. Антясов М.В. Панамериканизм: идеология и практика. М., 1981.

212. Валюженич А.В. Американский либерализм: иллюзии и реальность. М., 1976.

213. Гаджиев К.С. Американская нация: национальное сознание и культура. М., 1990.

214. Гаджиев К.С. США: эволюция буржуазного сознания. М., 1981.

215. Движущие силы внешней политики США.// Под ред. И.М. Лемина. М., 1965.

216. Дементьев И.П. Идейная борьба в США в США по вопросам экспансии. М., 1973.

217. Ермаченко Ю.А. Политология США о проблемах демократического контроля над внешнеполитической деятельностью государства. Автореф. дисс. К. Политич. Наук. М., МПГУ, 2000.

218. Кунина А.Е. Идеологические основы внешней политики США. М., 1973. 260.Общественное сознание и внешняя политика США.// Под ред. Ю.А.1. Замошкина. М., 1987.

219. Панарин П.С. Философия политики. М., 1994, с.341.

220. Петров Д.В. Американизм: идеологический ракурс. М., 1981.

221. Поршнев Б.В. Социальная психология и история. М., 1979.

222. Современная внешняя политика США. // Под. ред. Г.А. Трофименко. М., 1984.

223. Современные внешнеполитические концепции США. // Под ред. Г.А. Трофименко.

224. Согрин В.В. Мифы и реальности американской истории. М., 1986.

225. Степин B.C. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М., 2000.

226. Степин B.C. Философская антропология и философия науки. М.,1992.

227. США: политическая мысль и история. // Под ред. Н.Н. Яковлева. М., 1976.

228. Туроу Л. Будущее капитализма. Новосибирск. 1998.