Конфессиональная политика государства и церкви в отношении старообрядцев и русских сектантов Западной Сибири в первой половине XIX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Бежан, Евгения Михайловна

• Бежан, Евгения Михайловна
• кандидат исторических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Бежан, Евгения Михайловна

Введение.3

Глава 1. Численность, социальный состав и география расселения старообрядцев и русских сектантов Западной Сибири по материалам официальной статистики.34

Глава 2. Законодательная политика в отношении раскольников в первой половине XIX века и её западносибирская специфика.73

Глава 3. Реализация правительственного курса в отношении старообрядцев и русских сектантов на территории Западной Сибири.110

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Конфессиональная политика государства и церкви в отношении старообрядцев и русских сектантов Западной Сибири в первой половине XIX века»

Устойчивый интерес к изучению различных аспектов истории старообрядчества и русского сектантства, в том числе отношения к ним государственной власти и Русской православной церкви, проявляют исследователи различных областей знания: историки, правоведы, философы, религиоведы, культурологи и др. В настоящее время уровень развития науки, отсутствие идеологического давления подвели нас к тому, чтобы на базе как новых, так и уже внедрённых в научную разработку фактов переосмыслить характер имперской конфессиональной политики в отношении старообрядцев и сектантов на примере западносибирского региона. Изучение данной проблемы позволит сравнить практическое осуществление правительственного курса в центре и на окраине империи, проследить связь между идеологией и политическим курсом в отношении раскольников.

На фоне глубоких перемен в экономической, социально-политической и духовной сферах жизни общества, произошедших в нашей стране в последние два десятилетия, различные социальные и культурные силы России всё чаще стали обращаться к проблемам «русского раскола». Многие видят в нём носителя исконных национальных традиций, способного восполнить духовный вакуум, образовавшийся после падения социалистического режима, и стать гарантом сохранения русским народом своей самобытности. Вместе с тем современные чиновники, которые декларируют своё стремление оградить Россию от иностранного влияния, занимают в отношении староверов неопределённую позицию и как будто не замечают их. Чёткая позиция у РПЦ в отношении староверов также отсутствует. С одной стороны, на Поместном соборе Московского патриархата в 1971 г. был признан насильственный характер церковной реформы середины XVII в. и осуждены преследования староверов; с другой стороны, в РПЦ сейчас, например, не пользуются старопечатными книгами, но и староверам их не передают. Аналогичная ситуация сложилась со старообрядческими молитвенными домами. Региональные власти, как правило, ориентируются на позицию местного епископа РПЦ. В этом случае решить что-либо намного труднее. Староверам даже отказывают в разрешении на строительство церкви, не говоря уже о возвращении прежде принадлежавших им молитвенных домов1.

Таким образом, проблема строительства государственно-церковных отношений остаётся актуальной и по сегодняшний день. Оглядываясь на двести лет назад, мы можем констатировать, что современные проблемы во взаимоотношениях власти и старообрядчества такие, как несоответствие правового и реального положения староверов, рассогласованность действий властей, светских и духовных, федеральных и региональных, отсутствие системности в действиях органов государственной власти, ответственных за сферу государственно-конфессиональных отношений, имеют корни в процессах, происходивших в первой половине XIX в.

Историография конфессиональной политики в отношении старообрядцев и русских сектантов обладает некоторыми специфическими особенностями.

Во-первых, для некоторых исследований (прежде всего дореволюционных) характерна неразработанность категориального аппарата, что явилось следствием отсутствия единой системы терминов в официальных документах рассматриваемой нами эпохи. До 1905 г. в законодательных актах и делопроизводственной документации правительственных учреждений использовался обобщающий термин «раскольники» как в отношении старообрядцев, так и сектантов вместе взятых. При этом исключения из этого правила были нередкими: в документе говорилось о старообрядцах, хотя из контекста становилось понятно, что подразумеваются в том числе и сектанты. Поэтому в ряде случаев при анализе историографического обзора темы и далее в тексте будет вынужденно использоваться терминология авторов и источников

1 Веймарн А. Дети раскола// Политический журнал. № 15-16 (158-159). 21 мая 2007. 4 например, в наименовании правительственного органа - «Комиссия по делам раскольников и скопцов»). Понятия, выражавшие субъективное, как правило, негативное отношение к расколу («ересь», «беспоповская секта», «лжесвященник», «сводные» браки и т.д.) заключаются нами в кавычки. В целом же, исходя из источников исследования, мы будем использовать термин «раскольники» в отношении и старообрядцев, и сектантов, а термины «старообрядцы» и «староверы» употреблять как синонимы. Практика речевого употребления слов «толк» и «согласие» как в старообрядческой среде, так и за её пределами также крайне противоречива. Не вдаваясь в подробности дискуссии, отметим, что под толком мы будем понимать крупное подразделение старообрядцев, объединявшее общины, отличавшиеся в трактовке тех или иных вероучительных принципов, под согласием - более мелкое (внутри толка) подразделение, включавшее круг общин, согласовавших свои главные воззрения2.

Во-вторых, первыми исследователями догматических и организационных особенностей различных старообрядческих согласий и сект были чиновники Министерства внутренних дел, участвовавшие в работе следственных комиссий: Н.В. Варадинов, И.П. Липранди, П.И. Мельников-Печёрский, Н.И. Надеждин и др. С учётом предмета нашего исследования представляется вполне логичным работы чиновников, написанные при исполнении ими служебных обязанностей в период правления Николая I, рассматривать в качестве исторических источников, а появившиеся в более позднее время, в атмосфере другой эпохи и уже в статусе простых учёных, публицистов - в качестве литературы.

2 Например, поморский толк включал в себя согласия брачников и безбрачников. См.: Баранов Г.В. Религиоведение: направления, организация, деятельность в христианстве: Словарь. Омск, 2003. С. 179, 188; Богомолов А.И. Религии мира: Новейший словарь. Ростов и/Д., 2005. С. 506-507, 531; Бачинин В.А. Религиоведение: Энциклопед. словарь. СПб., 2005. С.225.

В изучении правительственной политики в отношении старообрядчества и сектантства чётко выделяются три этапа. Первый из них — дореволюционный -охватывает период с середины XIX в. до октября 1917 г. В рамках периода прослеживаются клерикальное, светское и старообрядческое направления.

Самой многочисленной литературой по интересующей нас теме является клерикальная. Труды церковных авторов представляли собой скорее полемические сочинения, чем исторические исследования. Причину противоправительственной деятельности раскольников синодальные историки искали исключительно в сфере религиозного разномыслия, отрицая социальную обусловленность раскола. Стоявшие перед ними задачи сводились к тому, чтобы представить старообрядцев невежественными религиозными фанатиками и тем самым склонить их к официальной церкви3.

Работы церковных авторов, посвященные старообрядчеству Западной Сибири, появились только в 80-е гг. XIX в. с введением в Тобольской и Томской духовных семинариях кафедр по истории и обличению русского раскола и местных сект. Статьи протоиерея И .Я. Сырцова, преподавателя Томской духовной семинарии и сотрудника противораскольнического братства И.П. Новикова, профессора богословия Томского университета Д.Н. Беликова, несмотря на конфессиональную тенденциозность, содержат ценные сведения об

3 Макарий (Булгаков). История русского раскола, известного под именем старообрядства. СПб., 1855; О причинах разделения главных раскольнических сект (поповщины н беспоповщины) на многие мелкие толки. Казань, 1857; Предтеченский А. О необходимости священства против беспоповцев. Б.м., 1860; Сергий, иеромонах. Зеркало для старообрядцев, не покорившихся православной церкви, или ясное и подробное описание старообрядческих заблуждений с опровержением оных и воззвание их к истинной христовой церкви. М., 1860; Субботин Н.И. Современные движения в расколе. М., 1863; Нильский И.Ф. Несколько слов о происхождении раскола. СПб., 1864; Никифоровский И. Основная особенность старообрядческого раскола. СПб., 1892; Громогласов И.М. О сущности и причинах русского раскола так называемого старообрядчества. Сергиев Посад, 1895 и др. организационной и идеологической эволюции раскола и методах проведения правительственной политики4.

Комплексное изучение социально-правового положения старообрядцев и сектантов в первой половине XIX в. было предпринято известным правоведом, чиновником особых поручений при министре внутренних дел Н.В. Варадиновым5. Имея свободный доступ к архиву МВД, автор первым из исследователей привёл статистические данные о раскольниках по всей России, выделил этапы конфессиональной политики. Широкие территориальные рамки работы, с одной стороны, обусловили поверхностное изучение рассматриваемого вопроса, с другой, позволили увидеть общую ситуацию в стране и предоставили возможность последующим исследователям выявить особенности распространения раскола на территории определённой губернии. В целом работе Н.В. Варадинова свойственна проправительственная направленность.

Другим чиновником МВД, этнографом П.И. Мельниковым-Печёрским в 1856-1857 гг. (в то время он находился на государственной службе) была издана серия художественных произведений, в которых он высказался за политику ' полной терпимости в отношении раскольников, подчеркнув отсутствие антигосударственной составляющей в движении, о которой он говорил в царствование Николая I6. Схожие изменения со временем претерпела позиция

4 Сырцов И.Я. Старообрядческая иерархия в Сибири // Тобольские епархиальные ведомости. 1882. № 14, 15; Он же. Современное состояние раскола в Тобольской епархии // Тобольские епархиальные ведомости. 1883. № 23-24; Новиков И. Миссионерские известия по Томской епархии // Томские епархиальные ведомости. 1898. № б. С. 15-22; Он же. Раскол и сектантство в Томской епархии в 1896-97 году // Томские епархиальные ведомости. 1898. № 10; Беликов Д.Н. Старообрядческий раскол в Томской губернии: (По судебным данным). Томск, 1894; Он же. Томский раскол. (Исторический очерк от 1834 по 1880-ые годы) // Известия Императорского Томского университета. Томск, 1900. Кн. 16. С. 1-48; 1901. Кн. 18. С. 49-246.

3 Варадинов Н.В. История МВД: В 8 кн. СПб., 1858-1862. Кн. 8: История распоряжений о расколе.

Мельников П.И. (Андрей Печёрский). Полное собрание сочинений: В 7 т. СПб., 1909. Т. 7. председателя Комиссии по делам раскольников и скопцов (в 1841-1853 гг.) И.П. Липранди7.

В конце 1850-х - начале 1860-х гг. проблема взаимоотношения государства и раскольников оказалась в зоне пристального внимания исследователей нового для России демократического направления, родоначальником которого считается известный историк А.П. Щапов. По его мнению, религиозные принципы, отстаиваемые раскольниками, являлись всего лишь прикрытием, скрывавшим неприятие народными массами общественного и государственного порядка в России8. Изучив организационную структуру бегунского согласия Тюмени и скопческой общины Томска, учёный констатировал значительную долю их автономности, в которой видел стремление демократических масс к самоуправлению9. Историографическое направление А.П. Щапова было продолжено В.В. Андреевым, Н.Я. Аристовым10.

Мысль о старообрядческих общинах как демократических самоуправляющихся объединениях нашла отражение в публицистических заметках и научных сочинениях сибиреведов. Областники, Г.Н. Потанин и Н.М. Ядринцев, обращались к крестьянской общине бухтарминских «каменщиков», организационное ядро которых составляли активные проповедники «бегунства», как к образцу возможного для всей Сибири самоуправления и прототипу республиканского строя11. Во многом взгляды областников сформировались под воздействием статей барнаульского краеведа и этнографа

7 Липранди И.П. Дело о скопце камергере Еленском // Чтения Общества истории и древностей российских. 1867. Кн. IV. С. 63-82.

8 Щапов А.П. Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII и в первой половине XVIII в. 2-е изд. Казань, 1859.

9 Он же. Земство и раскол. Бегуны // Сочинения. СПб., 1906. Т. 1. С. 476-495.

10 Андреев В.В. Раскол и его значение в народной русской истории. СПб., 1870; Аристов Н.Я. Устройство раскольничьих общин // Библиотека для чтения. 1863. № 7. С. 1-32.

11 Письма Г.Н. Потанина: В 2 т. Иркутск, 1987-1988. Т. 1. С. 35; Ядринцев Н.М. Раскольничьи общины на границе Китая // Сибирский сборник. 1886. Кн. 1. С. 21-47; Потанин Г.Н. Юго-западная часть Томской губернии // Этнографический сборник. СПб., 1864. Вып. 6. С. 1-154.

С.И. Гуляева, подробно изучившего хозяйственную и общественную жизнь «алтайских горцев». С.И. Гуляев проводил в работе мысль о том, что общество «каменщиков» представляло собой некое «братство», характерное для исконно русского народа, вполне справлявшееся с задачами самоуправления12. Представители консервативного направления в историографии этнограф Г.И. Спасский, а также член Географического общества А. Принтц, напротив, доказывали, что факт добровольного возвращения бухтарминцев в подданство царской России свидетельствовал об «анархии» в их среде, невозможности

1 7 нормального функционирования без опеки власти . Вместе с тем С.И. Гуляев расценивал данный шаг как тактический ход, в результате которого «каменщики» смогли добиться существенных уступок, максимально возможных на тот момент. В конце XIX в. культура и быт ещё одной самоуправляющейся общины - «поляков» - стали предметом изучения М. Швецовой. Этнограф привела факты успешной хозяйственной деятельности «поляков» по освоению окраины, подчеркнув тем самым «прочность» общины, практически не имевшей в своём составе бедняков. При анализе социально-политических взглядов старообрядцев исследовательница придерживалась концепции А.П. Щапова14.

В 80-е гг. XIX в. теория А.П. Щапова о социально-политическом характере раскола была развита историками народнического и неонароднического направлений, представленных именами A.C. Пругавина, И.И. Юзова (И.И. Каблица), С.П. Мельгунова15. В противовес позиции большинства церковных

12 Гуляев С.И. Алтайские каменщики // Санкт-Петербургские ведомости. 1845. № 20-22, 2730.

13 Спасский Г.И. Путешествие по южным Алтайским горам в 1809 г. // Сибирский вестник. СПб., 1819. Ч. 3. С. 67-100; Принтц А. Каменщики, ясачные крестьяне Бухтарминской волости Томской губернии и поездка в их селения и в Бухтарминский край в 1863 г. // Записки Императорского Русского географического общества по отделению общей географии. СПб., 1867. Т.1. С. 544-582.

14 Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа // Записки Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. Омск, 1899. Кн. XXVI. С. 1-92.

15 Юзов (Каблиц) И.И. Русские диссиденты: староверы и духовные христиане. СПб., 1881; Пругавин A.C. Раскол-сектантство: материалы для изучения религиозно-бытовых движений авторов представители данного историографического направления считали старообрядцев и сектантов наиболее прогрессивной частью русского крестьянства, видя в них сторонников освободительного движения, а в дальнейшем и русской конституции.

Начиная с «эпохи реформ», интерес к изучению законодательства о раскольниках возрос со стороны правоведов и публицистов либерального направления, отстаивавших принципы веротерпимости и равноправия конфессий. А.Д. Градовский, Н. Суворов, Г.П. Добротин, А. Кистяковский, Верещагин подвергли критике российское уголовное законодательство в отношении раскольников16. Номенклатура преступлений против веры, по их мнению, являлась прямым следствием установившейся в России средневековой теократической системы отношений церкви и государства. Российское уголовное законодательство, отмечали либералы, необходимо было привести в соответствие с новейшими западноевропейскими кодексами, основанными на принципах свободы совести и веротерпимости. Реализация этих принципов предполагала, что преступления религиозных диссидентов против веры, как имеющие духовный характер, должны были подлежать исключительно церковной юрисдикции и влечь за собой духовные наказания, а не уголовные меры со стороны государства.

Ярким представителем либерального направления был П.Н. Милюков. По мнению историка, раскол являлся большим шагом вперёд для религиозного самосознания прежде совершенно индифферентной народной массы, т.к. впервые «будил её чувства и мысль». Однако именно церковный раскол русского народа. М., 1887; Мельгунов С.П. Из истории религиозно-обшественных движений в России XIX в. Старообрядчество. Религиозные гонения. Сектантство. М., 1919.

16 Градовский А.Д. Начала русского государственного права: В 3 т. СПб., 1875. Т. 1. С. 373374; Кистяковский А. О преступлениях против веры. Наблюдатель. 1882. № 10. С. 101-113; Суворов Н. Курс канонического права: В 2 т. Ярославль, 1890. Т. 2. С. 489; Верещагин. К вопросу о регистрации браков раскольников // Юридический вестник. 1885. № 10. С. 289-303 и др. породил духовный разрыв интеллигенции и народа. Опасения представителей «внутренней миссии» по поводу возможного объединения некоторых сект с интеллигенцией, считал П.Н. Милюков, были безосновательны, поскольку вспышки такого религиозного понимания могли иметь исключительно спорадический характер, соответственно вероятность слияния двух сил в

1 ч общий пожар» была крайне низка .

В 90-е гг. XIX в. интерес к сектантству возник среди историков-марксистов. Крупным специалистом в этой области являлся В.Д. Бонч-Бруевич, профессиональный историк, с 1895 г. член организации «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», а после революции - управляющий делами Совета народных комиссаров. Изучив бумаги народника С. Степняка-Кравчинского, который высоко оценивал сектантов как «интеллектуальный элемент низшего крестьянства», историк пришёл к выводу, что сектанты обладали всеми характеристиками, необходимыми для политической

1 R мобилизации . Зачитывая на II съезде РСДРП в 1903 г. доклад «Раскол и сектантство в России», написанный В. Д. Бонч-Бруевичем, В.И. Ленин акцентировал внимание на секте хлыстов как наиболее организованной, сильной и конспиративной19. По воспоминаниям В.Д. Бонча-Бруевича, В.И. Ленин интересовался возможностями повторения в России религиозного восстания типа пуританской революции Оливера Кромвеля или Крестьянской войны в Германии под руководством Томаса Мюнцера, рассматривая сектантов как движущую силу и списывая их «временную» пассивность на отсутствие

20 социалистической пропаганды в их среде .

17 Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М., 1994. Т. 2. Ч. 1. С. 54, 152153, 159.

18 Бонч-Бруевич В.Д. Сектантство и старообрядчество в первой половине XIX века // Избранные сочинения: В 3 т. М., 1959. Т. 1.

19 Он же. Материалы к истории и изучению русского сектантства и старообрядчества: В 3 вып. СПб., 1910. Вып. 1. С. 184.

20 См. подробнее: Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция. М., 1998. С. 17-65.

В последней четверти XIX - начале XX в. достижения различных историографических направлений и быстрое развитие источниковедения привели к тому, что грань между работами синодальных и светских исследователей стала достаточно условной. В трудах таких крупных церковных историков, как Н.Ф. Каптерев, П.С. Смирнов, Е.Е. Голубинский, отсутствует чёткое разграничение в изучении догматико-обрядовых и социально

01 политических воззрений старообрядцев . Так, профессор Московской духовной академии Н.Ф. Каптерев впервые доказал, что старорусские церковные чины и обряды являлись древнейшей формой, заимствованной у греков вместе с христианством, а инициатива проведения реформы принадлежала исключительно царю Алексею Михайловичу, преследовавшему геополитические цели. Такие выводы позволили учёному восстановить историческую правоту старообрядцев. В настоящее время концепция Н.Ф. Каптерева преобладает в научных исследованиях.

После выхода указа 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» возможность издания работ по собственной истории появилась у самих старообрядцев. Оценка конфессиональной политики правительства в них была негативной, хотя авторы позиционировали себя как лояльные верноподданные, считая основой движения исключительно религиозную составляющую22.

Тогда же жёсткая критика правительственной политики последовала со стороны синодальных историков, обвинявших светскую власть в том, что она

21 Голубинский Е.Е. К нашей полемике с старообрядцами. М., 1892; Смирнов П.С. История русского раскола старообрядства. Рязань, 1893; Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. М., 1887; Он же. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович: В 2 т. Сергиев Посад, 1909-1912. Быковский И.К. История старообрядчества всех согласий. Единоверие, начало раскола и сектантство. М., 1906; Сенатов В.Г. Философия истории старообрядчества: В 2 вып. М., 1908; Кириллов И.А. Правда старой веры. СПб., 1910; Он же. Статистика старообрядчества. М., 1913; Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви. Барнаул, 1999. оставила их один на один с некогда общим врагом. При этом апологетическая оценка государственных действий более раннего периода также стала более сдержанной23.

Таким образом, дореволюционные исследователи ввели в научный оборот значительный комплекс источников. Их работы отражают различные подходы к изучению раскола, однако изучаемая нами проблема рассматривается поверхностно, чаще в контексте другого предмета исследования.

Второй этап в изучении старообрядчества приходится на советский период. Советские историки развили линию А.П. Щапова в исследовании проблемы, рассматривая раскол как специфическую форму антифеодального протеста.

Первым значительным трудом, в котором с подобных позиций рассматривались общины сибирских раскольников, была монография A.C. " Долотова. Несмотря на негативные оценки раскола как конфессионального течения, враждебного советской власти, в работе содержатся ценные сведения о -численности алтайского старообрядчества по округам, центрах различных согласий, деятельности их руководителей и о взаимоотношениях с церковными властями24.

В 1930 г. вышел в свет впоследствии неоднократно переиздававшийся труд Н.М. Никольского «История русской церкви». Проследив историю раскола с конца XVII до начала XX в., автор пришёл к выводу о том, что позиции старой веры были особенно сильны в моменты обострения социальных противоречий,

25 а её носителями являлись ущемлённые слои населения . Н.М. Никольский обратился и к истории урало-сибирского старообрядчества: отметил независимость поповцев Тобольской губернии от московского центра, подчеркнул тесные связи западносибирских старообрядцев с уральскими

23 17 апреля для православной церкви // Церковный вестник. 1905. № 17; Гавриил. Заметки о ненормальной общественно-государственной жизни в нашем отечестве со времени издания закона о свободах // Омские епархиальные ведомости. 1910. № 22, 23 и др.

24 Долотов A.C. Церковь и сектантство в Сибири. Новосибирск, 1930.

25 Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1988.

13 торговыми центрами, привёл сведения о попытках купцов Я.М. Рязанова и Ф. Казанцева, екатеринбургских старообрядческих старшин, легализовать беглопоповскую организацию Сибири в 1818 г. После этого данная тема фактически выпала из внимания исследователей до второй половины XX в.

С середины 50-х гг. XX в. в связи с началом короткого периода г демократизации жизни советского общества появились гораздо большие возможности для изучения религиозных вопросов. П.Г. Рындзюнский, а вслед за ним К.В. Чистов, В.Ф. Миловидов, В.Г. Карцов и А.И. Клибанов развили положение о религиозной форме антифеодального протеста, подробно изучив роль старообрядцев в социальных движениях XVII - XVIII вв. С позиций классового подхода деление старообрядчества на многочисленные толки и согласия историки объясняли социальным неравенством его последователей26.

Открытие в 1965 г. новосибирского археографического научного центра явилось переломным моментом в изучении местного старообрядчества. В настоящее время созданная H.H. Покровским в Новосибирске школа археографов, объединившая учёных различных отраслей гуманитарного знания,, является одним из крупнейших региональных центров, занимающихся комплексным изучением старообрядчества и сектантства. Данное научное направление объединило целый ряд сибирских и уральских исследователей, внесших огромный вклад в изучение отдельных аспектов нашей темы (H.H. Покровский, Т.С. Мамсик, H.A. Миненко, Н.С. Гурьянова, В.И. Байдин и др.) .

26 Рыидзюнский П.Г. Старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма // Вопросы истории, религии и атеизма. М., 1950. С. 188-248; Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды XVII - XIX вв. М., 1967; Миловидов В.Ф. Старообрядчество в прошлом и настоящем. М., 1969; Карцов В.Г. Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России. Калинин, 1971; Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России. XIX век. М., 1978.

27 Покровский H.H. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974; Он же. Урало-сибирская крестьянская община: XVIII век и проблемы старообрядчества // Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX в. Новосибирск, 1977. С. 179-198; Мамсик Т.С. Ссыльные религиозные протестанты в Сибири в первой четверти XIX в. // Политические ссыльные в Сибири (XVIII — начало XX века).

С середины 1970-х гг. этнографическое исследование старообрядцев

Забайкалья было начато Ф.Ф. Болоневым. В 2000 г. разрозненные статьи были объединены автором в монографию, в которой сравнительному изучению подверглись культура и быт «поляков» Алтая и «семейских» Забайкалья. Ф.Ф.

Болонев выделил этапы переселения старообрядцев, рассмотрел их роль в освоении просторов Сибири, доказал насильственный характер переселения

28 староверов из Польши .

Таким образом, советские исследователи в разрешении проблем истории старообрядчества и сектантства смогли продвинуться дальше своих дореволюционных коллег главным образом за счёт значительного расширения источниковой базы. По сравнению с дореволюционным периодом, когда внимание учёных было сконцентрировано на европейской части России, в советское время произошло смещение и объекта, и субъектов исследования на Урал и в Сибирь. Вместе с тем изучение раскола с точки зрения выражения антифеодального протеста народных масс обусловило подчинение этой проблемы всем остальным, что не всегда было оправданным.

Возросший с начала 1990-х гг. (третий период в историографии) интерес общества к духовной истории привёл к активизации научных исследований по истории «старой веры», что проявилось в проведении научных конференций,

Новосибирск, 1983. С. 177-197; Она же. Расселение крестьян-раскольников Западной Сибири по материалам официальной статистики первой половины XIX в. // Социально-демографическое развитие сибирской деревни в досоветский период. Новосибирск, 1987. С. 44-56; Она же. Крестьянское движение в Сибири во второй четверти XIX в. Новосибирск, 1987; Она же. Хозяйственное освоение Южной Сибири: механизмы формирования и функционирования агропромысловой структуры. Новосибирск, 1989; Миненко H.A. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX в.). Новосибирск, 1979. С. 198-213; Она же. Ссыльные крестьяне-«поляки» на Алтае в XVIII — первой половине XIX в. // Политические ссыльные в Сибири. Новосибирск, 1983; Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск, 1988; Байдин В.И. Старообрядчество Урала и самодержавие (конец XVIII - середина XIX вв.): Автореф. дис. . канд. ист. паук. Новосибирск, 1983.

28 Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики. Барнаул, 2000. издании периодических тематических сборников «Мир старообрядчества», «Старообрядчество: история, культура и современность», появлении официальных старообрядческих сайтов в сети «Интернет».

Внимание учёных привлекли особенности вероучения отдельных течений старообрядчества и сектантства, взаимодействие их последователей друг с другом, институтами светской и духовной власти29.

Правовой аспект вероисповедной политики государства был изучен О.П. Ершовой, пришедшей в результате к выводу, что в дореволюционный период конфессиональная политика не успела сложиться «в должных цивилизованных рамках» из-за неотделённости церкви от государства и слишком короткого

30 исторического периода, отведенного на развитие демократических принципов . Институциональный аспект конфессиональной имперской политики стал предметом изучения казанской исследовательницы Е.А. Вишленковой31. Автор исходит из тезиса о том, что конфессиональная политика первой четверти XIX

29 Дутчак Е.Е. Старообрядческое согласие странников (вторая половина XIX - XX вв.): Автореферат дис. канд. ист. наук. Томск, 1994; Мальцев А.И. Староверы-странники в XVIII - первой половине XIX вв. Новосибирск, 1996; Починская И.В. Из истории старообрядчества Вятского края // Очерки по истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000; Покровский H.H., Зольникова Н.Д. Староверы-часовенные на востоке России в XVIII - XX вв. Проблемы творчества и общественного сознания. М., 2002; Покровский H.H., Зольникова Н.Д. Староверы-часовенные на востоке России в XVTII - XX вв. М., 2002; Мукаева J1.H. Южно-алтайские старообрядцы в контексте межцивилизационного диалога // Россия и мировой исторический процесс. Бийск, 1999; Клюкина Ю.В. Старообрядцы-часовенные Урала в конце XIX - начале XX вв. // Очерки по истории старообрядчества . Екатеринбург, 2000; Мангилев П.И. К истории поморского согласия на Урале в XVIII - XX вв. // Там же; Романова Н.И. Верхнеубинское старообрядчество Рудного Алтая: историко-культурологический аспект: Автореф. дис. . канд. культурологии. Кемерово, 2000; Мамсик Т.С. Сибирские раскольники-немоляки: радикальный протестантизм на востоке России // Протестантизм в Сибири: история и современность. Омск, 1998. С. 76-81; Она же. Радикальный протестантизм и русский раскол в контексте мировых реформационных процессов эпохи великих переселений // Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в XVII - XX вв.: общее и особенное. Новосибирск, 2001. Вып. 1. С. 54-65; Старухин H.A. История старообрядческих согласии Алтайского района// В предгорьях Алтая. Очерки истории и культуры. Барнаул; Алтайское, 1998.

Ершова О.П. Старообрядчество и власть. М., 1999.

31 Вишленкова Е.А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века. Саратов, 2002. в. развивалась в рамках двух идеологических концепций - «легитимизма» и «общехристианского государства», предполагавших распространение буржуазных религиозных и политических ценностей. Первым шагом на пути реализации этих принципов стала централизация управления религиозными организациями страны (сосредоточение всех дел о раскольниках в МВД). Вторым шагом стало учреждение надконфессионального духовного департамента («соединённого министерства»), подчёркивавшего равенство всех церквей в России. Несмотря на наступление религиозной реакции в конце царствования Александра I, заключает Е.А. Вишленкова, духовный департамент смог подготовить почву для будущих либеральных деятелей.

Миссионерской деятельности РПЦ среди последователей западносибирского старообрядчества и сектантства посвящена одна из глав докторской диссертации тобольского историка В.Ю. Софронова . Исследователь отмечает, что в XIX в. «обращение в единоверие» (и следовавшее за этим улучшение правового положения новообращённого) являлось главным способом борьбы церкви с расколом. В первой половине XIX. в., по мнению автора, правительству не удалось добиться существенных результатов, т.к. власти «прибегали к давно испытанным средствам полицейского надзора, слежки и давления на старообрядцев» . Отсутствие чётко определённого источника финансирования миссионерской деятельности также усугубляло ситуацию.

Вопросы государственной политики в отношении западносибирского старообрядчества в той или иной степени стали предметом исследования К.Ю. Иванова, Л.Н. Сусловой, В.Н. Ильина. Акцент в работе К.Ю. Иванова сделан на изучении количественных и качественных характеристик самого раскола юга

32 Софронов В.Ю. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в Западной Сибири в конце XVII - начале XX вв.: Автореф. дис. . докт. ист. наук. Барнаул, 2007.

33 Софронов В.Ю. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви среди мусульман и старообрядцев Западной Сибири. Тобольск, 2005. С. 117-118.

Западной Сибири в хронологических рамках второй половины XIX - начала XX вв.34 Исследованный аспект политики самодержавия ограничен вопросом перехода раскольников в единоверие, организацией и деятельностью противостарообрядческой миссии на Алтае. При этом особое внимание уделено формам борьбы со старообрядчеством и сектантством со стороны Томской духовной консистории, политика светских властей не рассматривается. Автор указывает причины религиозной индифферентности сибиряков, отмечает падение в течение XIX в. роли светской власти в делах духовного воздействия на лиц, «не поддающихся вразумлению».

Диссертационное исследование Л.Н. Сусловой, посвящённое старообрядчеству и его отношениям с властями в Тобольской губернии, охватывает конец XVIII - начало XX в.35 Автор не только разделяет политических субъектов - чиновников и духовенство, что видно уже по названию работы, но и по ходу всего текста активно проводит мысль о различии их взглядов на раскол, методов борьбы с ним, целей, преследуемых в конечном счёте. Используя архивные материалы ГУТО ГА в г. Тобольске, Л.Н. Суслова подробно анализирует реализацию законодательства о старообрядческих браках, рассматривая при этом формы борьбы старообрядцев за свои права. Несомненным достоинством работы является использование в качестве одного из источников клировых ведомостей единоверческих церквей, составлявшихся благочинными с 1874 г. Ведомости позволили выяснить уровень образования и профессиональной подготовки клириков, их материальное положение, что имеет решающее значение для определения эффективности распространения единоверия. Ведомости также предоставили подробную информацию о составе прихода: числе и местах расселения единоверцев, числе уклонившихся в раскол.

34 Иванов К.Ю. Старообрядчество юга Западной Сибири второй половины XIX — начала XX вв.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Кемерово, 2001.

35 Суслова Л.Н. Старообрядчество и власти в Тобольской губернии в конце XVIII - начале XX вв.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 2002.

Изучению политики государственной власти и официальной церкви в отношении старообрядцев на территории Томской губернии в 1832-1905 гг. посвящена кандидатская диссертация В.Н. Ильина . Автор определил мотивы и причины «дискриминационной» политики государства, проанализировал «антистароверческое» законодательство, рассмотрел меры губернских и епархиальных властей по борьбе с расколом. Исследователь придерживается точки зрения, согласно которой представители светской и духовной властей «на местах» «грубыми административно-силовыми способами» воздействовали на староверов37, в точности реализуя законодательство, являвшееся юридической

•зо основой «притеснения и насилия» . Автор называет церковь служащей имперской власти, «полностью зависившей от государства», исполнявшей «лишь роль инструмента воздействия» на подданных.

Несмотря на то что исследования JI.H. Сусловой и В.Н. Ильина основаны на обширной источниковой базе местных архивов, историки не вполне смогли учесть специфику сибирского региона. Новый ракурс исследования проблемы был намечен учёными, занимающимися проблемами имперской истории39. Не ставя перед собой цели изучения конфессиональной политики самодержавия как таковой, они рассмотрели данную проблему в плоскости «империя-окраина», что позволило увидеть региональные особенности конфессиональной политики, её многовариантность.

В рамках имперского подхода Н. Брейфогл, профессор Университета штата Огайо, рассмотрел историю религиозных движений духоборов, молокан и

36 Ильин В.Н. Политика государственной власти и официальной церкви в отношении старообрядцев на территории Томской губернии в 1832 - 1905 гг.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Барнаул, 2007.

37 Там же. С. 16.

3S Там же. С. 14.

39 Горизонтов J1.E. Парадоксы имперской политики: поляки в России и русские в Польше (XIX - начало XX в.). М., 1999; Миллер А.И. Украинский вопрос в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб., 2000; Ремнёв A.B. Россия Дальнего Востока. Омск, 2004. субботников, переселённых властями в 1830-е гг. в Закавказье40. По мнению автора, государство, значительно секуляризовавшееся к началу XIX в., стремилось уже не столько уничтожить «вредоносные секты», сколько поставить их на службу империи, в частности, сделать проводниками имперской колонизации. Прогрессивно мыслившие представители центральных и местных властей делали акцент не на религиозном инакомыслии, а на принадлежности к великорусскому этносу. Ожидания администраторов, заключает Н. Брейфогл, оправдались: крестьяне-великороссы сумели создать на окраине жизнеспособные социальные структуры и процветающую экономику.

Высокую адаптационную способность и колонизационный потенциал раскольников наряду с их устойчивостью к ассимиляции в иноэтнической среде подчёркивают этнографы, исследовавшие материальную и духовную культуру раскольников как конфессиональной группы русского старожильческого населения Сибири41. Основываясь на результатах данных исследований, империологи смогли обосновать разницу в отношении к раскольникам центральных и местных властей, светских и церковных.

Таким образом, несмотря на определённые успехи в изучении заявленной темы, её исследование далеко от завершения. Недостаточная изученность регионального аспекта, предполагающего определение роли местных властей, неучтённость экономических, социальных особенностей региона, его административной специфики, наличие в литературе спорных точек зрения -всё это свидетельствует о необходимости дальнейшей разработки темы.

40 Nicholas В. Breyfogle. Heretics and Colonizers: Forging Russia's Empire in the South Caucasus. L., 2005.

41 Липинская B.A. Русское население Алтайского края: Народные традиции в материальной культуре (XVIII - XX вв.). М., 1987; Шелегина О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII - первая половииа XIX в.). Новосибирск, 1992; Аргудяева Ю.В. Старообрядцы на Дальнем Востоке России. М., 2000; Данилко Е.С. Механизмы самосохранения русских и финно-угорских старообрядческих общин Урало-Поволжья: Автореф. дис. . докт. ист. наук. М., 2007 и др.

Объектом исследования является конфессиональная политика государства и Русской православной церкви в отношении старообрядцев и русских сектантов на территории Российской империи в первой половине XIX в.

Предмет исследования - конфессиональная политика государства и Русской православной церкви в отношении старообрядцев и русских сектантов Западной Сибири в первой половине XIX в. Под конфессией (лат. сопГеээю -исповедание) понимается объединение верующих, имеющих собственное вероучение, культ, организационную структуру Совокупное рассмотрение старообрядчества и сектантства как единой конфессиональной группы обусловлено использованием властью одинаковых подходов к обоим религиозным течениям. Под конфессиональной политикой понимается система действий государства в сфере религиозной жизни общества, включающая регулирование государственно-конфессиональных и межконфессиональных отношений, при этом реализация политического курса предполагает акцент на управленческих и юридических процедурах в регионах43.

Цель диссертационного исследования состоит в определении основных направлений и выявлении региональной специфики конфессиональной политики государства и Русской православной церкви по отношению к старообрядцам и русским сектантам Западной Сибири в первой половине XIX в. Поставленная цель предполагает решить следующие исследовательские задачи:

1) установить численность, социальный состав и географию расселения раскольников по материалам официальной статистики, рассмотреть механизм сбора сведений и доказать взаимозависимость правительственного курса и количественных данных о расколе;

2) выделить этапы и основные направления законодательной политики в отношении раскольников;

42 Соколова М. К вопросу о методологии изучения конфессиональной истории // Режим доступа: http://autary.iig.pl/sakalova/arthistariarhvopros.htm

43 Там же.

3) выяснить правовое положение старообрядцев и русских сектантов Западной Сибири;

4) выявить факторы, влиявшие на реализацию правительственного курса в отношении раскольников на территории Западной Сибири.

Хронологические рамки исследования охватывают периоды правления Александра I и Николая I (1801-1855 гг.) и выделены нами потому, что они составили цикл от умеренно-либеральной политики верховной власти в отношении раскола, апогей которой, на наш взгляд, пришёлся на начало царствования Александра I, к консервативно-охранительному направлению, выразившемся в существенном ограничении гражданских и религиозных прав раскольников. Первая половина XIX в., таким образом, представляет многообразный спектр политических инициатив российского самодержавия в отношении староверов и русских сектантов.

Территориальные рамки исследования соответствуют границам двух западносибирских губерний, Тобольской и Томской, и Омской области (в 18221838 гг.) применительно к административно-территориальному делению первой половины XIX в. Сразу же после раскола Русской православной церкви Западная Сибирь стала одним из главных мест сосредоточения староверов. Сосланные сюда в 50 — 60-е гг. XVII в. ярые противники вводимых обрядов и исправленных книг, увлекая за собой большое число последователей, способствовали формированию крупных центров раскольничьего движения. С начала XVIII в. в связи с усилением крепостнического гнёта и реформами, проведёнными Петром I, в Западную Сибирь устремился вольный поток старообрядцев. В 60-е гг. XVIII в. раскольники, насильно возвращённые Екатериной II из Польши, целыми семьями были расселены на огромной территории от Урала до Алтая. На протяжении XVIII в. тысячи староверов прибывали на Алтай в поисках легендарной страны Беловодья. Таким образом, к началу XIX в. территория Западной Сибири превратилась в крупный центр старообрядчества как в количественном, так и в качественном отношениях, а, следовательно, в регион, привлекавший особое внимание имперских властей, где местные чиновники и духовенство должны были осуществлять правительственный курс.

Методологической основой исследования является подход, используемый современными исследователями истории империй, заключающийся в рассмотрении того или иного направления политики (в данном случае - конфессионального) как составной части имперской политики, стратегическая цель которой заключалась в политической и экономической интеграции страны, установлении её социальной, правовой, административной, конфессиональной однородности44. При этом исследователи делают акцент на противоречивости и непоследовательности такой политики, вызванных спецификой регионов и конкретными потребностями управления, а также разницей позиций центральных и региональных, светских и церковных властей45. Среди методов достижения целей имперской конфессиональной политики выделяют подчинение религиозных организаций государству (применительно к теме нашего исследования речь идёт о действиях правительства, направленных на распад единой урало-сибирской организации поповцев с последующим привлечением верхушки старообрядцев к единоверию) и обеспечение лояльности подданных или хотя бы наиболее влиятельной их части (за счёт создания разницы правового положения различных течений раскола). Индикатором эффективности правительственного курса выступает отсутствие религиозной напряжённости и массового недовольства представителей конфессии, зафиксированное в

44 Ремнёв A.B. Региональные параметры имперской «географии власти»: Сибирь и Дальний Восток // Ab Imperio. 2000. № 3-4. С. 343-358; Сибирь в составе Российской империи / Ред. А.И. Миллер, A.B. Ремнёв, А. Рибер. М., 2007. С. 5-6.

45 Ремнёв A.B. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX - начала XX веков. Омск, 2004. С. 17. делопроизводственной документации местных органов власти, а также различных текстах конфессионального дискурса46.

Помимо вышеизложенной концепции исследование основывается на важнейших принципах исторической науки - историзме и системности. С позиции историзма правительственная политика рассматривается в развитии, с учётом влияния на неё различных обстоятельств, что позволяет выявить специфику происходивших изменений. Следование данному принципу также предопределило рассмотрение имевших место событий и явлений сквозь призму экономической, социальной, политической ситуации в государстве, т.е. в соответствии с конкретно-исторической обстановкой. Руководство системным принципом способствовало структурированию большого количества разрозненных фактов и противоречивых суждений по рассматриваемой нами проблеме, что позволило выявить и обосновать функциональную связь между явлениями, которые на первый взгляд кажутся не связанными друг с другом.

В ходе исследования применялись специально-исторические методы: историко-сравнительный, историко-генетический, проблемно-хронологический. Историко-сравнительный метод позволил раскрыть сущность анализируемых процессов по сходству и различию свойств, а также провести их сравнение в пространстве и времени. Используя данный метод, мы определили различные этапы и направления правительственной политики, сравнили взгляды центральной и региональной администрации на раскол, выявили особенности реализации политического курса в западносибирских губерниях по сравнению с губерниями европейской части страны. Историко-генетический метод обусловил возможность последовательно рассмотреть свойства, функции и изменения изучаемой реальности в процессе её исторического развития. В результате нам удалось показать последовательность формирования

46 Вишленкова Е.А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века. Саратов, 2002. С. 98. самодержавной политики, установить причинно-следственные связи, объясняющие выбор того или иного политического шага, а также проследить внутреннюю логику развития самого старообрядческого движения. Проблемно-хронологический метод дал возможность выделить из заявленной темы ряд узких проблем, каждая из которых была рассмотрена в хронологической последовательности.

В исследовании применялись и общенаучные методы, такие как индукция и дедукция, анализ и синтез, аналогия и др., которые выступили в качестве конкретных познавательных средств, необходимых для реализации подходов и принципов, лежащих в основе того или иного специально-исторического метода.

Источники, на которых основывается настоящее исследование, можно разделить на следующие группы:

1) законодательные и административные нормативные акты;

2) делопроизводственные документы;

3) статистические материалы;

4) публицистические сочинения.

К законодательным источникам относятся акты, которые регулировали правовой статус старообрядцев и сектантов (регламентировали их религиозные и общественные права), а также раскрывали цели и принципы конфессиональной политики правительства. Первая подгруппа этого круга источников даёт представление о правовом положении раскольников на территории всей империи. Законодательные акты центральных органов управления цитируются в основном по изданию «Собрание постановлений по части раскола» (Лондон, 1863), а также «Полному собранию законов Российской империи» за 1801-1825 гг., «Своду законов Российской империи» (1842, 1857 гг.). При Николае I значительная часть законов о расколе вошла в первый «уголовный кодекс» Российской империи «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» (1845 г.), второй раздел которого был посвящен преступлениям против веры, а второе отделение этого же раздела - «ересям и расколам»47. К этой же подгруппе относятся различные сборники церковно-гражданских постановлений48. Документы второй подгруппы позволяют проследить, как конкретизировались различные положения законодательства в отношении западносибирских раскольников. Большинство высочайших и сенатских указов, министерских циркуляров генерал-губернаторам содержатся в журналах входящих бумаг III отделения Сибирского генерал-губернаторства (ГАОО. Ф. 2), а с 1822 г. в журналах III отделения Главного управления Западной Сибири (ГАОО. Ф. З)49.

Юристы в качестве главного недостатка «Полного собрания законов» отмечают то обстоятельство, что издательский коллектив точно не определил понятие «закон», поэтому туда был включён широкий спектр документов, имевших прецедентный характер50. Для нас, напротив, такая особенность является ценнейшим свойством собрания. Так, императорский указ 21 июня 1803 г., данный на имя тамбовского губернатора Палицына, не только затрагивал права местных духоборов, но и содержал наставления всем губернским начальствам о том, как поступать с раскольниками, и фактически являлся первым публичным письменным источником, в котором была выражена официальная позиция в отношении конфессии51.

Поскольку действия в отношении раскольников предписывалось проводить в секретном порядке (особенно во второй четверти XIX в.), большинство

47 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб., 1845. Раздел II: О преступлениях против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений. С. 42-61.

48 Правительственные распоряжения по делам о раскольниках при Николае и Александре // Сборник правительственных сведений о раскольниках, составленный В.И. Кельсиевым: В 4 вып. Лондон, 1861. Вып. 2. С. 171-221; Сборник законов о расколе. М., 1881.

49 Секретные дела по всем отделениям, к числу которых относились и дела о раскольниках, имели один общий журнал, который вёлся при III отделении. См.: ГАОО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 351.

50 Ремнёв A.B. Проблема «указа и закона» в пореформенной России // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1987. Вып. XVIII. С. 175-189.

51 ПСЗ - I. Т. XXVII. № 20629. распоряжений были тайными. Они не были включены ни в ПСЗ, ни в «Свод законов». В.И. Кельсиев, революционер, эмигрант, сотрудник Вольной русской типографии в Лондоне, объединил все секретные распоряжения МВД, переданные ему А.И. Герценым, в одну книгу «Собрание постановлений по части раскола», которую он издал в 1863 г. В общей сложности в «Собрании» оказалось 755 законодательных актов (с 3 февраля 1730 г. по 1 марта 1881 г.), из них 554 (73 %) были изданы в периоды правления Александра I и Николая I. Эти сведения, по замыслу В.И. Кельсиева, должны были пробудить общественный интерес к староверам и сектантам, притесняемым государством, и мобилизовать самих раскольников на борьбу с крепостничеством и царским режимом. Изучение актов, вошедших и не вошедших в свод действовавшего законодательства, позволяет определить декларативную часть политики, а, следовательно, реконструировать стратегию и тактику конфессиональной политики верховной власти. ^

Эффективность реализации правительственного курса во многом зависела от позиции местных чиновников, степени их квалификации, личных и ведомственных интересов. Поэтому для определения фактического положения старообрядцев и сектантов необходимо тщательное изучение делопроизводственных документов местных органов власти. Указанная группа источников представлена в основном неопубликованными материалами, извлечёнными из фондов Сибирского генерал-губернаторства (Ф. 2) и Главного управления Западной Сибири (Ф. 3) Государственного архива Омской области, Томского губернского правления (Ф. 3) Государственного архива Томской области, Тобольского губернского правления (Ф. 329), Тобольского губернского управления (Ф. 152) и Тобольской духовной консистории (Ф. 156) Государственного архива в г. Тобольске. «Коллежский» порядок составления документов, сохранявшийся в системе министерского делопроизводства до середины XIX в., при котором рассмотрение каждого вопроса требовало повторения «слово в слово» всех предыдущих документов, полученных из разных инстанций, позволяет воссоздать целостную картину тех или иных событий, основываясь на архивных материалах только тех фондов, которые фиксировали деятельность высших органов управления.

Делопроизводственные документы, состоящие из дел, сформированных по тематическому или хронологическому принципу, позволяют проследить механизм реализации политического курса на различных стадиях: от предложения, выдвинутого министерством, до окончательного решения. По форме делопроизводственные источники, использованные в исследовании, можно разделить на следующие подгруппы: распорядительные и отчётно-исполнительные документы.

Распорядительные документы - инструкции, предписания, уточнявшие и дополнявшие нормы действовавшего законодательства, данные центральными учреждениями местным, органами губернского управления — земской полиции, представляют важнейший материал для изучения процесса реализации правительственного курса. Сравнительный анализ сибирских инструкций, учитывавших состояние раскола в регионе (масштабы распространения, преобладание того или иного толка и т.д.), с общероссийскими позволяет определить степень информированности МВД о положении дел в западносибирском регионе.

Сведения о результатах предпринятых действий содержатся в отчётно-исполнительной документации — донесениях, рапортах, представлениях, отчётах местных чиновников. К информации, предоставленной данной подгруппой источников, необходимо подходить наиболее критически. Чиновники, заинтересованные в благоприятном восприятии высшим начальством результатов их управленческой деятельности, старались «приукрасить» реальное положение дел. Случаи явного искажения сведений, заведомой фальсификации становятся видны, когда в нашем распоряжении находятся донесения местных чиновников всех уровней, начиная с низшего. Самое выгодное положение дел, разумеется, представлено в ежегодных генерал-губернаторских отчётах. При этом данные источники остаются наиболее ценными для исследователя, поскольку позволяют понять мотивы принятия того или иного решения центральными властями, руководствовавшимися отчётами и донесениями с мест.

Отчётно-исполнительной документации часто сопутствовали прошения и жалобы самих старообрядцев и сектантов, деловая переписка губернских и епархиальных властей. Прошения и жалобы раскольников прежде всего указывают на причины уклонения из православия. Деловая переписка содержит богатые сведения о деятельности старообрядцев и сектантов и о борьбе с расколом чиновников и духовенства: переходах в старообрядчество, обращениях в православие и единоверие, действиях старообрядческих старшин и священников, «сводных» браках, крещениях и погребениях, уничтожении молитвенных домов, конфискации книг и икон и т.д. Она позволяет воссоздать реальную ситуацию на местах.

К отчётно-исполнительным документам тесно примыкает ещё одна группа источников, которую образуют статистические материалы как опубликованные, так и неопубликованные. Среди опубликованных материалов для нашего исследования представляют интерес военно-статистические обозрения Тобольской и Томской губерний, осуществленные в начале 1840-х гг. с дополнительной проверкой данных на местах . Они содержат сведения о численности раскольников, православных и всех жителей мужского и женского пола по округам и окружным центрам, что позволяет установить долю раскольников относительно указанных категорий населения.

52 Военно-статистическое обозрение Российской империи. СПб., 1849. Т. XVII. Ч. I: Тобольская губерния; Ч. II: Томская губерния.

Ценный материал содержится в работе Е. Анучина «Материалы для уголовной статистики России», изданной Тобольским губернским статистическим комитетом33. Основываясь на ведомостях Тобольского приказа о ссыльных, автор определил общее число арестантов, сосланных в Сибирь по преступлениям против веры с 1827 по 1846 г., число раскольников, сосланных за разные виды уголовных преступлений, проанализировал зависимость вероятности преступления (в том числе против веры) от пола, социального статуса, вероисповедания, занимаемой должности и места жительства. Похожие, но более обобщённые сведения с 1822 по 1833 гг. приведены членом Совета министра внутренних дел А.П. Величко54.

Главным неопубликованным статистическим источником для нашей работы послужили ведомости о числе раскольников и их молитвенных домов в Тобольской, Томской губерниях и Омской области. Сбор сведений и составление ведомостей входили в обязанности местной полиции. Затем данные ведомостей, существенно сокращённые, в качестве приложений к отчётам губернаторов поступали в МВД, III Отделение собственной е.и.в. канцелярии и в Секретный комитет по делам о раскольниках55. Главное преимущество ведомостей - внутренняя однородность их структуры, поскольку на протяжении второй четверти XIX в. существенным изменениям не подвергались ни графы ведомостей (по их смысловому содержанию), ни административные границы губерний и округов, ни принципы учёта раскольников. На основании этих данных можно установить количественные характеристики раскола и выявить их динамику, рассмотреть поселенческую структуру старообрядцев и сектантов на территории губерний, выявить организационные центры общин. Несмотря на несовершенство светской статистики первой половины XIX в., отмечаемое

53 Анучин Е. Материалы для уголовной статистики России. Исследования о проценте ссылаемых в Сибирь. Тобольск, 1866.

54 Материалы для статистики Российской империи. СПб., 1839. С. 131-147.

55 В Петербурге комитет действовал с 1820 по 1858 гг.

30 исследователями, мы считаем, что как ни ошибочны эти цифры, но характер ошибок повторялся из года год, поэтому эти данные вполне приемлемы для выявления относительной величины, динамики изменения числа раскольников. С другой стороны, статистика реализует обратную связь в системе управления, и её анализ так же, как и изучение отчётно-исполнительной документации, позволяет нам понять мотивы, которыми руководствовались правительство и РПЦ, принимая то или иное решение.

К публицистическим сочинениям относятся работы чиновников МВД, написанные в период правления Николая I, т.е. до 1855 г. В 1841 г. министром внутренних дел графом Л.А. Перовским была учреждена следственная Комиссия по делам раскольников и скопцов во главе с И.П. Липранди. Задача членов комиссии заключалась в том, чтобы рассортировать, а затем .обобщить тысячи архивных дел, начиная со времён царя Алексея Михайловича. На каждые толк, согласие, секту составлялась справка: кем основана, когда, кого почитает, чему учит, что отвергает, где распространена, среди каких социальных и этнических групп. Многолетние усилия были объединены И.П. Липранди в виде краткого отчёта56, который и был представлен императору. Отчёт представлял собой аналитический обзор крупнейших старообрядческих течений и сект: после описания вероучения следовало заключение, представляет ли «секта» угрозу государству и главенствующей православной церкви — догматикой, использованием изуверских методов или «злоумышленной» конспирацией. Предназначенный для внутреннего административного использования отчёт содержал выводы, учитывавшие направление конфессиональной политики, и отражал стремление автора подвести научную экспертную базу под желания императора. Поскольку к 1853 г. меры в отношении раскола ужесточились, И.П. Липранди подчёркивал политический

56 Липранди И.П. Краткое обозрение существующих в России расколов ересей и сект как в религиозном, так и в политическом их значении // Сборник правительственных сведений о раскольниках: В 4 вып. Лондон, 1860-1862. Вып. 2. С. 91-169. характер большинства толков и сект, тем самым побуждая правительство к ещё более решительным действиям.

Со схожей мотивацией выполнены «Исследование о скопческой ереси» известного географа, редактора «Журнала МВД», журнала «Телескоп», одного из членов Комиссии Н.И. Надеждина (1845 г.)э7 и «Отчёт о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии» П.И. Мельникова-Печёрского

58

1854 г.) . Н.И. Надеждин подчёркивал, что секта скопцов, объединённая силой личного авторитета, представляла собой общегосударственную сеть взаимной поддержки и подрывной пропаганды, единое «братство», цель которого заключалась «в совращении душ и материальном обеспечении своей паствы»39. Отличительной особенностью сочинения Н.И. Надеждина являлось использование тревожных гипербол «империя в опасности», «судьбы человечества под угрозой», отражавших политическую атмосферу того времени. Отчёт П.И. Мельникова также представлял собой типичный образец чиновничьей «дипломатии». Автор в частности утверждал, что в случае международных конфликтов раскольники могут оказать поддержку тому иноземному государству, которое пообещает им свободу вероисповедания60. Исследования чиновников МВД представляют интерес с фактологической точки зрения, а также для изучения позиции правительства в отношении различных направлений раскола и методов борьбы с ними.

Совокупность разных видов источников, которые дополняют, подтверждают и уточняют информацию, предоставляет возможность комплексного освещения темы и решения поставленных в исследовании задач.

57 Надеждин Н.И. Исследование о скопческой ереси // Сборник правительственных сведений о раскольниках, составленный В.И. Кельсиевым: В 4 вып. Лондон, 1860-1862. Вып. 3. С. 3240.

58 Отчёт о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии // Действия Нижегородской губернской учёной архивной комиссии. Н. Новгород, 1910. Т. IX: Сборник в память П.И. Мельникова. С. 1-328.

59 Надеждин Н.И. Указ. соч. С. 217.

60 Отчёт о современном состоянии раскола . С. 236.

32

Научная новизна диссертации определяется поставленными целью и задачами, методологическим подходом, а также привлечением широкого круга источников, большинство из которых (главным образом, архивных) впервые вводятся в научный оборот. Таге, впервые официальные статистические сведения о западносибирских раскольниках, отражавшие малейшие изменения правительственного курса, были приведены в полном объёме, за каждый год, начиная с 1821-го по Тобольской губернии и с 1826-го - по Томской. Источниковая база диссертации позволила выстроить дополнительную систему аргументов в перечень уже известных положений, установить новые связи между явлениями, описанными в историографии, а также существенно скорректировать тезисы, ранее высказанные в отечественной исторической науке. Так, анализ деятельности органов центрального и местного управления, учёт административной специфики региона, степени его интегрированности в имперское пространство позволили пересмотреть положение о конфессиональной политике в отношении западносибирских раскольников как исключительно дискриминационной.

Апробация и практическая значимость работы. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в статьях и тезисах выступлений автора на международных (Москва, 2008), межрегиональных (Абакан, 2006; Иркутск, 2006) и региональных (Кызыл, 2006) научно-практических конференциях. Практическая значимость диссертации состоит в том, что её фактические и оценочные данные могут использоваться при разработке общего курса по отечественной истории, спецкурсов по истории религии и церкви, истории государственного управления, для подготовки обобщающих трудов по основополагающим проблемам российской истории первой половины XIX в.

Задачи исследования определили структуру диссертационной работы, которая состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и литературы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Бежан, Евгения Михайловна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Одной из главных проблем, препятствовавших проведению эффективного правительственного курса в отношении староверов и русских сектантов в первой четверти XIX в., являлось отсутствие официальных статистических данных о расколе. Ведомости, регулярная доставка которых началась с восшествием на престол Николая I, показали, что число раскольников как в целом по стране (до 1837 г.), так и в Западной Сибири (до 1839 г.) стабильно возрастало. Это было обусловлено естественным приростом, активизировавшимися миграциями из центральной части страны, а также уклонением в раскол части православного населения. Полученные сведения заставили правительство ужесточить меры. В результате с 1839 по 1855 гг. число староверов и сектантов по обеим губерниям в среднем уменьшилось на 54 %, молитвенных домов — на 60 %, что, казалось, свидетельствовало о явном успехе. В действительности это было связано с тем, что, во-первых, часть раскольников стала скрывать своё вероисповедание и записываться в единоверческие или православные ведомости, в чём им помогали представители местной полиции, стремившиеся показать свои успехи в борьбе с «ересью»; во-вторых, часть западносибирских староверов отправилась на восток в поисках легендарных земель Беловодья и Белогорья, подальше от надзора властей.

Вместе с тем статистические данные демонстрировали, что с конца 1830-х гг. соотношение между различными течениями раскола стало меняться в пользу беспоповского и сектантского. Данная тенденция прежде всего была следствием правительственных мероприятий, направленных на привлечение екатеринбургских купцов - лидеров всех западносибирских поповцев — в единоверие. Обезглавив самое массовое направление раскола, правительству удалось перевести проблему на совершенно иной уровень, в более мелкий масштаб. Хотя в конечном счёте ожидаемый эффект не был достигнут: вместо лояльной поповской организации властям теперь приходилось иметь дело с массой беспоповских общин, более радикальных в сравнении с поповскими.

Правовые ограничения на право торговли, вступление в гильдии, занятие общественных должностей позволили правительству исключить из состава раскольничьих общин значительную часть купцов и мещан. Подобная тактика привела к появлению «неискренних» православных и единоверцев, степень распространения которых на основании имеющихся источников установить невозможно.

Недостоверность, «конъюнктурность» официальной статистики осознавалась правительством, в связи с чем им предпринимались попытки верификации данных с помощью духовенства. Осуществить эту задачу на практике было крайне сложно как минимум по двум причинам: из-за несоответствия церковного территориального деления административному и плохой информированности духовенства о различных старообрядческих и сектантских учениях. Последнее было вызвано нежеланием раскольников вступать в контакт с православными священниками: анализ географии расселения староверов и сектантов свидетельствует об их стремлении к обособленному от православных проживанию. Таким образом, эффект, ожидавшийся правительством от получения статистических данных, призванных обеспечивать обратную связь в системе управления, не был достигнут.

Мероприятия центральных властей в отношении западносибирских раскольников были неразрывно связаны с идеологией и общим внутриполитическим курсом. В связи с чем в рамках правительственной политики по отношению к старообрядцам и сектантам в первой половине XIX в. с учетом её западносибирской специфики можно выделить три этапа.

I этап (1801-1820 гг.) характеризуется относительной религиозной терпимостью, что во многом было связано с мистическими настроениями, царившими в обществе, а также увлечённостью императора реформационными идеями. Правительство воспринимало раскол исключительно как религиозное течение, не содержавшее в себе антигосударственных начал. Раскольникам были предоставлены некоторые гражданские права и свобода отправления богослужения. Молокане и духоборы даже получили привилегии при переселении. Правительственные предписания Сибирскому генерал-губернатору не предусматривали особых, отличных от общероссийских, санкций в отношении западносибирских раскольников. Старообрядцы и сектанты преследовались только за нарушение законов, обязательных для исполнения всеми подданными империи независимо от их вероисповедания.

На II этапе (начало 1820-х - начало 1830-х гг.), когда во внутренней политике возобладало консервативное направление, раскол стал восприниматься как явление, опасное в общественном и политическом плане и потому подлежащее искоренению. При этом отсутствие качественных сведений о различных направлениях старообрядчества и сектантства и дефицит количественных данных, не позволявший в данный период выявить динамику распространения течения, ограничивали правительство изданием законов, направленных на искоренение «ереси» в будущем. На данном этапе циркулярные распоряжения о раскольниках, присылавшиеся в Западную Сибирь, также не выходили за рамки общероссийского законодательства. Вместе с тем в это десятилетие основным наказанием за совращение в раскол становится ссылка в Западную Сибирь.

На III этапе (начало 1830-х гг. - 1855 г.), напрямую связанным с утверждением в качестве идеологической программы теории «официальной народности», государственный взгляд на раскол остался политическим. Полученные недостающие сведения привели правительство к выводу о неэффективности проводимого ранее курса, его чрезмерной мягкости. Ограничительно-запретительный и карающий характер законодательства данного этапа был направлен на искоренение уже существующего раскола через его интеграцию в систему официального православия. Анализ административных нормативных актов данного периода свидетельствует о том, что правительство пыталось учесть специфику сибирского управления, обусловленную географическими характеристиками региона, затруднявшую деятельность местной администрации по контролю за населением (большая площадь волостей и приходов, неудобство путевых сообщений и т.д.). Сравнительный анализ законодательных и административных нормативных актов показывает, что права западносибирских раскольников, численность которых в этот период значительно увеличилась, ограничивались в большей степени по сравнению с правами этой же категории подданных во «внутренних» губерниях.

Основные направления законодательной политики самодержавия в борьбе с расколом сводились к 1) перераспределению полномочий между светскими и церковными, центральными и губернскими органами власти; 2) установлению особых, более жёстких, мер и наказаний в отношении «вреднейших сектантов»; 3) регламентации гражданских прав раскольников; 4) регламентации их религиозных прав (также с учётом принадлежности к группе официальной классификации).

Законодательство первой половины XIX в. устанавливало зависимость между гражданским статусом подданного и его вероисповеданием. Факт принадлежности к расколу ограничивал сословные, имущественные, общественные, семейные, религиозные и другие права человека. При всём обилии законодательных актов, изданных в исследуемый период, они представляли собой не систему, а собрание новых и старых, официально не отменённых, юридических норм. Сложившаяся ситуация являлась следствием секретного характера законодательства и рассогласованности в действиях разветвлённого бюрократического аппарата, занимавшегося вопросами раскола. В результате противоречившие друг другу нормативные акты с неопределёнными, зачастую расплывчатыми формулировками предоставляли местной администрации право выбора тех из них, которые соответствовали её пониманию государственных задач.

Конфессиональная политика государства и церкви в отношении раскольников Западной Сибири имела ряд характерных черт, связанных в первую очередь с окраинным положением региона и спецификой сибирского аппарата управления. Значительная удалённость Западной Сибири от центра страны фактически приводила к административной деконцентрации, что осложняло централизованное управление регионом. Недостаточная информированность центра о положении дел в регионе препятствовала выработке правительственной политики, учитывавшей местные особенности, и эффективной реализации курса самодержавия. Осложняло задачи управления, а, следовательно, и деятельность местных органов власти существование помимо общего административного деления специальных ведомственных территориальных образований, границы которых не совпадали с границами генерал-губернаторства, губерний и округов.

До реформы М.М. Сперанского вопросы, касавшиеся раскола, находились в ведении третьего отделения канцелярии Сибирского генерал-губернаторства, а с 1822 г. - в третьем, исполнительном, отделении канцелярии Главного управления Западной Сибири. Для указанных институтов и органов светской власти «раскольничьи дела» являлись, хотя и важной, но одной из многочисленных обязанностей. Попытка учреждения в Тобольске в 1847 г. Секретного совещательного комитета по делам раскольников, призванного сфокусировать внимание местной администрации на данной проблеме, оказалась неудачной. Входившие в состав комитета жандармский штаб-офицер и епархиальный архиерей значительно ограничивали власть губернатора, потому и не заинтересованного в работе нового органа. Кроме того, отношение местных властей к раскольникам было более лояльным, чем в центре, и в значительной степени определялось добросовестным исполнением последними своих гражданских обязанностей. Следовательно, наличие комитета, по сути вневедомственного судебного органа, не воспринималось сибирскими чиновниками делом первостепенной важности.

Местные власти обратили внимание на своеобразие культуры и стереотипов поведения раскольников, выделявших их из остальной массы русского населения. В условиях инокультурного окружения они умели контактировать с другими конфессиональными, этническими общностями и при этом благодаря мощным механизмам самосохранения не утрачивать элементы традиционной культуры русских. Причём в большей степени эти черты аккумулировали последователи рационалистического сектантства, самые «вредные», согласно правительственной классификации, категории раскольников - духоборы и молокане.

Различие взглядов центра и региона на раскол в наибольшей степени проявлялось в вопросах колонизации, выборов в органы городского и крестьянского самоуправления, «сводных» браков. Значимым фактором, определявшим фактическое положение раскольников, было личное отношение к ним губернатора и окружавших его лиц. Значительную долю самостоятельности местному начальству предоставляло отсутствие региональных вариантов общероссийской классификации раскольников. Задача создания региональных классификаций, при попытке её осуществить, осложнялась бы, во-первых, многочисленностью старообрядческих толков и сект, во-вторых, наличием уникальных региональных разновидностей раскола. Сопоставление догматических и организационных установок местных религиозных общин с жёсткими рамками универсальной классификации возлагалось на земских исправников, и без того обременённых другими делами. Фактически это сводило на нет все усилия, поскольку местная администрация сознательно, преследуя собственные цели, или бессознательно, в силу некомпетентности, могла переносить законы, предназначенные для одной группы раскольников, на другую. Подобная практика, помимо прочего, могла оттолкнуть от власти лояльно настроенные по отношению к ней толки и согласия и способствовать их радикализации.

Эффективному исполнению самодержавной политики препятствовало и наличие двух самостоятельных политических субъектов — церкви, традиционно занимавшей в Сибири более сильные позиции по сравнению с центральными регионами, и светской власти, находившейся в первой половине XIX в. на этапе построения административной вертикали и создания отлаженных механизмов функционирования.

Разнообразные методы борьбы раскольников Западной Сибири за свои права были лишены политической, противогосударственной окраски и направлены не столько против правительственного курса, сколько против конкретных противоправных действий духовных, реже светских властей.

В целом западносибирский вариант реализации политического курса правительства представлял собой пример компромиссных, взаимовыгодных отношений власти и раскольников, позволивших избежать всплеска социальной и религиозной напряжённости в регионе.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Бежан, Евгения Михайловна, 2008 год

1. Наставление Губернским Начальствам, как поступать с духоборцами. 1802 г. // Там же. Т. XVII. - № 20629, 20904.

2. О переселении духоборов в Мариупольский уезд по течению р. Молочных вод. 1802 г. // Там же. Т. XXVII. - № 20123.

3. О дозволении духоборцам переселяться из Тамбовской в Тавричекую губернию с льготою от платежа податей на пять лет и правила этого переселения. 1804 г. // Там же. Т. XXVIII. - № 21556.

4. О предоставлении сосланным в Сибирь на поселение духоборцам права духоборцев, поселённых в Мариупольском уезде. 1804 г. // Там же. Т.1. XXVIII.-№21845.

5. О возвращении из ссылки на прежние места жительства духоборцев и всех отщепенцев от православия. 1806 г. // Там же. Т. XXIX. - № 22092.

6. Об отдаче духоборцев, приличившихся в Сибири, годных в военную службу, а негодных к оной к разосланию на работу. 1807 г. // Там же. Т.1. XXIX.-№22571.

7. О дозволении старообрядцам строить однокомплектные церкви, хотя бы число их и не соответствовало определительному положению. 1807 г. // Там же. Т. XXIX. - № 22646 а.

8. О доношении всякий раз Его Величеству о духоборцах, возвращающихся к православию. 1807 г. // Там же. Т. XXIX. - № 22732.

9. Наказание духоборцев за отбывательство от службы и упорноесопротивление власти. 1808 г. // Там же. Т. XXX. - № 23856.

10. Перевод дел о раскольниках в ведение Министерства полиции. 1810г.// Там же. Т. XXXI. - № 24687.

11. О неизбрании молоканов в должности от купечества и мещанства. 1812 г. // Там же. № 25529.

12. О том, что блуждающие в духоборческом расколе не принадлежат к числу истинных чад православной церкви. 1812 г. // Там же. Т. XXXII. - № 25610.

13. Об уничтожнии раскольничьих типографий, кроме одной, существующей в Москве, и о конфискации как печатных в оных, так и привозимых из-за границы старообрядческих книг. 1818 г. // Там же. Т. XXXV. -№27611.

14. О неосвобождении духоборцев от государственных обязанностей и о непринуждении их к совершению присяги. 1820 г. // Там же. № XXXVII. -№ 28086.

15. Меры к отвращению распространения секты под названием субботников. 1825 г. // Там же. Т. XL. - № 30436 а.

16. О запрещении раскольникам склонять кого-либо в свой раскол // Свод законов Российской империи. СПб., 1857. - Т. XII. - Ст. 222, Т. XIV. - Ст. 60.

17. О запрещении разводить скиты и именоваться пустынножителями, старообрядцами и т.п. именами // Там же. Т. XIV. - Ст. 61.

18. О запрещении строить вновь церкви и починивать или возобновлять старые // Там же. Ст. 62.

19. О запрещении строить часовни и молитвенные дома на отведённых им для кладбищ местах // Там же. Ст. 63.

20. О запрещении обращать крестьянские избы в публичные молельни и устраивать в частвнях церковные престолы // Там же. Ст. 64.

21. О запрещении печатать или продавать раскольничьи богослужебные книги и конфискации раскольничьих книг, привозимых из-за границы // Там же. Ст. 65, 66.

22. О том, что местная полиция должна вести списки о рождающихся и умирающих раскольниках и о числе их представлять ведомости ежегодно гражданскому начальству // Там же. Ст. 67.

23. О запрещении раскольничьим попам переходить из одного уезда в другой для совершения треб // Там же. Ст. 68.

24. О том, чтобы исправляющие у раскольников духовные требы беглецы из духовенства православного, учинившие уголовное преступление, отсылались к духовному епархиальному начальству // Там же. Ст. 69.

25. О передаче в ведение светских уголовных судов дел о браках, венчанных раскольничьими попами // Там же. T. X. - Ст. 33.

26. О приведении к присяге в делах тяжебных тех же раскольников, что и прочие присягают // Там же. T. X. - Ст. 433.

27. Льготы в податях, даваемые раскольникам, обратившимся к православной вере и с поселения возвращаемым // Там же. T. V. - Ст. 505, 508.

28. О соблюдении порядка, постановленного для всех вообще дел о раскольниках, и в отношении горнозаводских служителей // Там же. T. VII. -Ст. 2130.

29. Правила для пресечения распространения сект между ссыльнопоселенцами и каторжными // Там же. T. XIV. - Ст. 875, 876.

30. Места ссылки сибирских раскольников, приговариваемых по делам, касающихся раскола // Там же. Ст. 538.

31. Меры со стороны священников и духовного начальства по прекращению расколов // Там же. Ст. 75, 76.

32. Законы о раскольниках и сектантах. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Изд-во А.Ф. Скорова, 1903. - 226 с.

33. Правительственные распоряжения по делам о раскольниках при Николае и Александре // Там же. Вып. 2. - С. 171-221.

34. Сборник законов о расколе / сост. А. Богословский. М.: Унив. тип. (М. Катков), 1881.-109 с.

35. Собрание постановлений по части раскола: в 2 вып. Лондон: ТшЬпег & Со, 1863.

36. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб.: Тип. II Отд-ния С.Е.И.В. канцелярии, 1845. - 898 с.

37. Устав духовных консисторий. СПб.: Синод, тип., 1841. - 134 с.

38. Устав о предупреждении и пресечении преступлений // Свод законов Российской империи. СПб.: Тип. II Отд-ния С.Е.И.В. канцелярии, 1857. - Т. XIV.

39. Опубликованные статистические источники

40. Анучин Е. Материалы для уголовной статистики России. Исследования о проценте ссылаемых в Сибирь. — Тобольск: Тоб. губ. статист, комитет. -1866.-233 с.

41. Военно-статистическое обозрение Российской империи. СПб.: Деп. Ген. Штаба, 1849. Т. XVII. - Ч. I, II.

42. Всеобщий географический и статистический словарь: в 3 ч. / сост. С.П. Гагарин. М.: Тип. А. Семена, 1843.

43. Материалы для статистики Российской империи, издаваемые с высочайшего соизволения при Статистическом отделении Совета Министерства внутренних дел: в 3 т. СПб.: Тип. МВД, 1839-1841. - С. 131147.

44. Статистические таблицы Российской империи, издаваемые по распоряжению МВД Центральным статистическим комитетом / ред. А.Б. фон Бушен. СПб.: Тип. II Отд-ния С.Е.И.В. канцелярии, 1863. - Вып. II: Наличное население империи за 1858 г. - 330 с.

45. Публицистические сочинения

46. Записка о русском расколе, составленная Мельниковым для Великого князя Константина Николаевича по поручению Ланского // Сборник правительственных сведений о раскольниках: в 4 вып. Лондон: Вольная рус. тип., 1860-1862. - Вып. 1. - С. 167-198.

47. Из секретного дела о секте «скакунов» // Там же. Вып. 2. - С. 85-90.

48. Из секретных записок экспедиции 1852 года // Там же. С. 1-27.

49. Краткий взгляд на причины быстрого распространения раскола // Там же. Вып. 4. - С. 325-343.

50. Липранди, И.П. Краткое обозрение существующих в России расколов ересей и сект как в религиозном, так и в политическом их значении; с некоторыми по сему предмету замечаниями // Там же. Вып. 2. - С. 91-169.

51. Надеждин, Н.И. Исследование о скопческой ереси // Там же. Вып. 3. -С. 3-240.

52. О мерах к уничтожению сношений наших раскольников с заграничными // Там же. Вып. 2. - С. 283-291.

53. Отчёт о современном состоянии раскола в Нижегородской губернии // Действия Нижегородской губернской учёной архивной комиссии. Н. Новгород, 1910. - Т. IX: Сборник в память П.И. Мельникова. - С. 1-328.

54. Предания о московских беспоповщинцах. Федосеевцы. История Преображенского кладбища // Там же. С. 3-74.

55. Публикации делопроизводственных документов

56. В Барнульское духовное правление Касмалинской Введенской церкви священника Михайла Меркурьева рапорт. Ноябрь 1817 г. // Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае. — Барнаул: Упр-ние арх. дела адм-ции Алт. края, 1997. С. 266.

57. В Барнаульское духовное правление Секисовской единоверческой церкви протоиерея Вавилова рапорт 24 июня. 1839 г. // Там же. С. 274-275.

58. Выписка из следственного дела о побеге раскольников Змеиногорского рудника Алтайской и Чарышской волостей в Алтайские горы, составленная маркшейдером Ступовым. 1828 г. // Там же. С. 268-271.

59. Выписки из ведомостей Барнаульского духовного правления о раскольниках // Там же. С. 276-277.

60. Записка о Тобольской казённой палате. — Новосибирск: б.и., 2005. 99с.

61. Записка с изложением извлечённых из дел Св. Синода и канцелярии синодального обер-прокурора за последнее десятилетие сведений о действиях и распоряжениях духовного начальства по отношению к расколу. СПб.: Б.и, 1874.-327 с.

62. Материалы для истории русского сектантства: Дело о духоборах, находящихся в Сибири. 1817 1820. - Рязань: б.и., 1897. - 22 с.

63. Прошение барнаульского мещанина Иосифа Евсевиева, сына Болдырева о возвращении ему старопечатных книг. 24 апреля 1841 г. // Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае. Барнаул, 1997. - С. 275-276.

64. Сообщение о циркулярном рескрипте императора Александра I о недопустимости принуждения и насилия в отношении раскольников. 13 ноября 1802 г. // Там же. С. 209-211.

65. О принятии единоверия 3629 раскольниками беглопоповщинской секты в Томской губернии. СПб., 1857. - 27 с.

66. Отчёт обер-прокурора Святейшего Синода за 1825-1850 гг. // Сборник Императорского Российского исторического Общества. СПб., 1896. - Т. 98. -С. 457-460.

67. Указ его Императорского Величества из Томской Духовной Консистории в Барнаульское духовное правление. 26 марта 1835 г. // Документы по истории церквей и вероисповеданий в Алтайском крае. -Барнаул, 1997. С. 272-273.

68. Указ его Императорского Величества Самодержца Всероссийского из Тобольской Духовной Консистории в Барнаульское духовное правление об изъятии старообрядческих книг и возвращении их. 10 марта 1833 г. // Там же. -С. 271-272.

69. Указ его Императорского Величества Самодержца Всероссийского из Тобольской Духовной Консистории Барнаульскому духовному правлению о продаже старопечатных книг. 13 сентября 1841 г. // Там же. С. 276.2. Архивные документы

70. Государственный архив Омской области (ГАОО)

71. Ф. 2. Сибирское генерал-губернаторство

72. Оп. 1. Д. 78, 135 а, 172, 295, 299, 351, 356, 388, 423, 430, 431.

73. Ф. 3. Главное управление Западной Сибири

74. Оп. 1. Д. 52, 228, 286, 294, 358, 384, 459, 804, 805, 903, 1033, 1057, 1058, 1084, 1139, 1142, 1449, 1175 а, 1413, 1449, 1607, 1630, 1736, 1736 а.

75. Оп. 2. 1819, 1994, 1995, 2051, 2160, 2543, 2759, 2764, 2860, 2872 а, 2876, 2889, 2890, 3314, 3315, 3146 а, 3314, 3315.

76. Оп. 3. Д. 3564, 3570, 3581, 3712, 3718, 3962, 3964.

77. Оп. 12. Д. 17581, 17720, 17745, 17750, 17752, 17753, 17754, 17757, 17767.

78. Оп. 14. Д. 18702, 18715, 18717, 18719, 18726, 18728, 18732, 18734, 18736, 18737, 18738, 18739, 18740, 18741, 18742.

79. Государственный архив Томской области (ГATO)

80. Ф. 3. Томское губернское управление

81. Оп. 4. Д. 30, 38, 42, 50, 57, 61, 62, 70, 71, 75, 83, 89, 98, 104, 106, 108, 128,133, 138, 142, 146, 148, 152, 164, 168, 201, 206.1. Оп. 11. Д. 621.

82. Оп. 54. Д. 12, 21, 22, 30, 35, 37, 41, 46, 49, 50, 53, 55, 56, 62, 65, 68, 70, 76, 88, 91, 101, 103, 114, 115, 116, 119, 127, 129, 140, 141, 143, 144, 157, 158, 166, 167, 170, 175, 179, 191, 206, 271, 304, 327, 328, 341.

83. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» (ГУТО ГА в г. Тобольске) Ф. 152. Тобольское общее губернское управление Оп. 1. 14, 25, 27, 29, 30, 34, 35, 36, 37, 39, 40, 43. Ф. 156. Тобольская духовная консистория

84. Оп. 5. Д. 644, 645, 705, 744, 746, 751, 752, 856, 882, 924, 1009, 1135, 1139, 1783.

85. Оп. 6. Д. 98, 124, 207, 463, 465, 467, 470, 471, 472, 479, 894, 1080, 1116, 1119, 1328, 1360.

86. Оп. 7. Д. 1,6, 461. Оп. 9. Д. 174, 180.

87. Оп. 10. Д. 78, 554, 555, 561, 1054, 1219, 1549.

88. Оп. 11. Д. 234, 258, 286, 368, 381, 430, 499, 503, 508, 569.

89. Ф. 329. Тобольское губернское правление

90. Оп. 3. Д. 6, 9, 11, 14, 15, 17, 21, 33, 39, 54, 55, 58, 60, 66, 70, 76, 95, 98, 101, 106, 107, 109, 112, 115, 121, 123, 128, 131, 136, 138, 139, 163.

91. Список литературы 3.1. Научные монографии и статьи

92. Акишин, М.О. Полицейское государство и сибирское общество. Эпоха Петра Великого / М.О. Акишин. Новосибирск: Автор, 1996. — 224 с.

93. Андреев, В.В. Раскол и его значение в народной русской истории / В.В. Андреев. СПб.: Тип. М. Хана, 1870. - 412 с.

94. Аргудяева, Ю.В. Роль старообрядцев Дальнего Востока в сохранении традиционной культуры русских // Отечественная история. 1999. - № 4. - С. 13-17.

95. Аргудяева, Ю.В. Старообрядцы на Дальнем Востоке России / Ю.В. Аргудяева. М.: Б.и., 2000.-365 с.

96. Аристов, Н.Я. Устройство раскольничьих общин // Библиотека для чтения. 1863. - № 7. - С. 1-32.

97. Байдин, В.И. Новые источники по организации и идеологии урало-сибирского старообрядчества в конце XVIII первой половине XIX в. // Сибирское источниковедение и археография. - Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1980. - С. 93-110.

98. Балакерская, Г.Г. Этика труда в старообрядчестве // Алтарь России. -Большой Камень: Омега, 1997. Вып. 1. - С. 71-74.

99. Баранов, Г.В. Религиоведение: направления, организация, деятельность в христианстве: словарь / Г.В. Баранов. Омск: Изд-во ОГУ, 2003. - 287 с.

100. Бачинин, В.А. Религиоведение: энциклопед. словарь / В.А. Бачинин. -СПб.: Изд-во В.А. Михайлова, 2005. 287 с.

101. Беликов, Д.Н. Старообрядческий раскол в Томской губернии: (По судебным данным) / С.Д. Беликов. — Томск: Типо-литогр. П.И. Макушина, 1894.-41 с.

102. Беликов, Д.Н. Томский раскол. (Исторический очерк от 1834 по 1880-ые годы) // Известия Императорского Томского университета. Томск, 1900. -Кн. 16. - С. 1-48; 1901. - Кн. 18. - С. 49-246.

103. Бердников, И.С. Краткий курс церковного права православной церкви: в 2 вып. / И.С. Бердников. 2-е изд. - Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1903. -1446 с.

104. Беспалова, Ю.М. Культура западносибирского предпринимательства (вторая половина XIX начало XX вв.) / Ю.М. Беспалова. - Тюмень: ТюмГНГУ, 1996. - 96 с.

105. Богомолов, А.И. Религии мира. Новейший словарь / А.И. Богомолов. -Ростов н/Д.: Феникс, 2005. 667 с.

106. Бойко, В.П. Томское купечество в конце XVIII XIX вв. Из истории формирования сибирской буржуазии / В.П. Бойко. - Томск: Водолей, 1996. — 309 с.

107. Болонев, Ф.Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья: опыт сравнительной характеристики / Ф.Ф. Болонев. Барнаул, 2000. - 96 с.

108. Бонч-Бруевич, В.Д. Материалы к истории и изучению русского сектантства и старообрядчества: в 3 вып. / В.Д. Бонч-Бруевич. СПб., 19081910.

109. Бонч-Бруевич, В.Д. Сектантство и старообрядчество в первой половине XIX века // Избранные сочинения: в 3 т. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1959. -С. 1-98.

110. Брейфогл, Н. Контакт как созидание. Русские сектанты и жители Закавказья в XIX в. // Диаспоры. М., 2002. - № 4. - С. 154-198.

111. Булыгин, И.А. Церковная реформа Петра I // Вопросы истории. 1974.5.

112. Бурышкин, П.А. Москва купеческая / П.А. Бурышкин. репринт, изд. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. - М.: Высш. шк., 1991. - 352 с.

113. Бухтарминские старообрядцы: Материалы комиссии экспедиционных исследований / Е.И. Бломквист, Н.П. Гринкова. Л.: Акад. наук СССР, 1930. -460 с.

114. Быковский, И.К. История старообрядчества всех согласий. Единоверие, начало раскола и сектантство / И.К. Быковский. М.: Б.и., 1906.- 143 с.

115. Варадинов, Н.В. История Министерства внутренних дел: в 8 кн. / Н.В. Варадинов. СПб.: Тип. МВД, 1858-1862. - Кн. 8: История распоряжений о расколе. - 656 с.

116. Варга, Ю.К. Ментальные механизмы адаптации старообрядцев в Сибири // Факторы формирования духовного мира и социального облика населения Западной Сибири с древности до современности. Томск: Изд-во науч.-техн. лит., 2004.-С. 129-134.

117. Веймарн, А. Дети раскола // Политический журнал. № 15-16 (158-159). -21 мая 2007.-С. 13-19.

118. Верещагин. К вопросу о регистрации браков раскольников // Юридический вестник. 1885. - № 10. - С. 288-303.

119. Вишленкова, Е.А. Заботясь о душах подданных: религиозная политика в России первой четверти XIX века / Е.А. Вишленкова. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. 439 с.

120. Вишленкова, Е.А. Религиозная политика: официальный курс и «общее мнение» России александровской эпохи / Е.А. Вишленкова. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1997. - 188 с.

121. Гавриил. Заметки о ненормальной общественно-государственной жизни в нашем отечестве со времени издания закона о свободах // Омские епархиальные ведомости. 1910. - № 22, 23.

122. Голубинский, Е.Е. К нашей полемике с старообрядцами / Е.Е. Голубинский. М.: 2-я тип. А.И. Снегирёвой, 1892. - 154 с.

123. Горизонтов, Л.Е. Парадоксы имперской политики: поляки в России и русские в Польше (XIX начало XX в.) / Л.Е. Горизонтов. - М.: Индрик, 1999.-270 с.

124. Градовский, А.Д. Начала русского государственного права: в 3 т. / А.Д. Градовский. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1875.

125. Громогласов, И.М. О сущности и причинах русского раскола так называемого старообрядства / И.М. Громогласов. Сергиев Посад: 2-я тип. А.И. Снегирёвой, 1895. - 56 с.

126. Гуляев, С.И. Алтайские каменщики // Санкт-Петербургские ведомости. -1845. -№20-22, 27-30.

127. Гурьянова, Н.С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма / Н.С. Гурьянова. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1988. — 188 с.

128. Данилко, Е.С. «Казаки все вообще с жёнами и детьми суть старообрядцы.» // Старообрядчество: история, культура, современность. -М.: Б.и., 2002. Режим доступа: http://samstar-boblio.ucoz.ru/publ/46-l-0-65

129. Добротин, Г.П. Закон и свобода совести в отношении к лжеучению и расколу / Г.П. Добротин. Киев: Журн. «Миссионер, обозр.», 1897. - 112 с.

130. Долотов, A.C. Церковь и сектантство в Сибири / A.C. Долотов. — Новосибирск: Б.и., 1930. 65 с.

131. Дружинин, Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселёва: в 2 т. / Н.М. Дружинин. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1946.

132. Дубакин, Д.Н. Внутренняя и внешняя жизнь в Иргизских мнимостарообрядческих монастырях до обращения их в единоверие // Самарские епархиальные ведомости. 1872. - № 14, 17.

133. Дутчак, Е.Е. Учение о побеге в сочинениях старообрядцев-странников II половины XIX — XX вв. по материалам книжных собраний Москвы, Новосибирска, Томска // Мир старообрядчества. М.: РОССПЭН, 1998. - Вып. 4.-С. 183-192.

134. Евтропов, К.Н. История Троицкого кафедрального собора в Томске (Постройка его с характеристикой времени и деятелей) / К.Н. Евтропов. — Томск: Тип. Епарх. братства, 1904. 425 с.

135. Ельчанинов, A.B. Мистицизм М.М. Сперанского // Богословский вестник. 1906. - № 1,2.

136. Ершова, О.П. Старообрядчество и власть / О.П. Ершова. М.: Уникум-центр, 1999.-204 с.

137. Зеньковский, С.А. Русское старообрядчество: Духовные движения семнадцатого века / С.А. Зеньковский. репринт, воспр.- М.: Церковь, 1995.527 с.

138. Зорин, А. Л. «Кормя двуглавого орла.»: русская литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII первой трети XIX века / А. Л. Зорин. - М.: Новое лит. обозрение, 2001. - 414 с.

139. Иванов, К.Ю. Единоверие как способ борьбы со старообрядчеством (на примере Томской епархии) // Культурное наследие Азиатской России. -Тобольск: Изд-во ТГПИ, 1997. С. 107-108.

140. Иванов, К.Ю. Численность и размещение старообрядчества во второй половине XIX в. / Межнациональный гуманитарно-технический институт Поволжья // Учёные записки. Чебоксары, 2004. - Т. 6. - С. 39-44.

141. Игнатов, В.Г. Местное самоуправление / В.Г. Игнатов, В.В. Рудой. -Ростов н/Дону: Феникс, 2001. 414 с.

142. История Курганской области / под ред. Н.Ф. Емельянова: в 4 т. — Курган: Зауралье, 1998. Т. 4: Церковь Южного Зауралья в досоветский период. - 487 с.

143. Зубов, В.Е. Особенности взаимодействия управления и самоуправления в дореволюционной Сибири // Местное самоуправление в истории Сибири XIX XX веков. - Новосибирск: Сиб. хронограф, 2004. - С. 33-41.

144. Кабузан, В.М. Заселение Сибири и Дальнего Востока в конце XVIII -начале XX века (1795 1917 гг.) // История СССР. - М., 1979. - № 3. - С. 2238.

145. Кабузан, В.М. Изменения в размещении населения России в XVIII -первой половине XIX в. (по материалам ревизий) / В.М. Кабузан. М.: Наука, 1971.- 190 с.

146. Кабузан, В.М. Численность и состав населения Сибири в первой половине XIX века / В.М. Кабузан, С.М. Троицкий // Русское население Поморья и Сибири (период феодализма). М.: Наука, 1973. - С. 261-277.

147. Каптерев, Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов / Н.Ф. Каптерев. М.: Университет, тип. (М. Катков), 1887.- 175 с.

148. Каптерев, Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович / Н.Ф. Каптерев: в 2 т. Сергиев Посад: Тип. Св.-Троиц. Сергиевой лавры, 19091912.

149. Карцов, В.Г. Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России / В.Г. Карцов: в 2 ч. Калинин: Б.и., 1971.

150. Кашенов, А.Т. Государственная политика в отношении городских предпринимательских слоёв во второй половине XVIII первой половине

151. XIX в. // Процессы урбанизации в Центральной России и Сибири. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005. - С. 115-138.

152. Керов, В.В. Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства // Экономическая история России XIX XX вв.: современный взгляд. - М.: РОССПЭН, 2001. - С. 254-264.

153. Керов, В.В. Роль общины в хозяйственной системе старообрядчества в XVIII первой половине XIX в. // Старообрядчество: история и современность, местные традиции, русские и зарубежные связи. - Улан-Удэ, 2001.-С. 42-47.

154. Кириллов, И.А. Правда старой веры / И.А. Кириллов. — СПб., 1910.-78с.

155. Кириллов, И.А. Статистика старообрядчества / И.А. Кириллов. М.: Журн. «Старообрядч. мысль», 1913. - 26 с.

156. Кистяковский, А. О преступлениях против веры // Наблюдатель. 1882. -№ 10.-С. 101-113.

157. Клибанов, А.И. История религиозного сектантства в России (60-е гг. XIX в. 1917 г.) / А.И. Клибанов. - М.: Наука, 1965. - 345 с.

158. Клибанов, А.И. Народная социальная утопия в России. XIX век / А.И. Клибанов. М.: Наука, 1978. - 342 с.

159. Клюкина, Ю.В. Старообрядцы-часовенные Урала в конце XIX начале

160. XX вв. // Очерки по истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000. - Режим доступа: http://virlib.eunnet.net/books/oldb3

161. Ключевский, В.О. Курс русской истории: в 5 ч. / В.О. Ключевский. -переизд. М.: Соцэкгиз, 1937.

162. Колчин, М. Ссыльные и заключённые в острог Соловецкого монастыря в XVI XIX вв. / М. Колчин. - М.: Посредник, 1908. - 176 с.

163. Кондаков, Ю.В. Государство и православная церковь в России: эволюция отношений в первой половине XIX века / Ю.В. Кондаков. СПб.: Изд-во РНБ, 2003.-360 с.

164. Костров, А.В. Структурные единицы существования старообрядчества как исторического явления // Конфессии народов Сибири в XVII начале XX вв.: развитие и взаимодействие. - Иркутск: Анонс, 2005. - С. 229-234.

165. Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири / ред. Д.Я. Резун, Д.М. Терешков: в 4 т. Новосибирск: Б.и., 1994.

166. Лебедев, Е.Е. Единоверие в противовес русскому обрядовому расколу. Очерк по истории и статистике единоверия с обзором существующих о нём мнений и приложениями / Е.Е. Лебедев. Новгород: тип. М.О. Селиванова, 1904.-28 с.

167. Липинская, В.А. Русское население Алтайского края: Народные традиции в материальной культуре (XVIII XX вв.) / В.А. Липинская. - М.: Наука, 1987.-224 с.

168. Липранди, И.П. Дело о скопце камергере Еленском // Чтения Общества истории и древностей российских. 1867. - Кн. IV. - С. 63-82.

169. Лурье, С.В. Историческая этнология / С.В. Лурье. М.: Аспект-пресс, 1997.-446 с.

170. Макарий (Булгаков). История русского раскола, известного под именем старообрядства /Макарий (Булгаков). СПб.: б.и., 1855. - 376 с.

171. Мальцев, А.И. Конфессиональный фактор в истории колонизации Сибири и Северной Америки // Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в ХУП-ХХ вв.: общее и особенное. Новосибирск: РИПЭЛ плюс, 2002.-Вып. 2.-С. 50-62.

172. Мальцев, А.И. Староверы-странники в XVIII первой половине XIX в. / А.И. Мальцев. - Новосибирск: Сиб. хронограф, 1996.-268 с.

173. Мамсик, Т.С. Беловодская легенда и публицистика 40 50-х годов XIXвека // Историография аграрной истории дореволюционной России. — Калининград: Изд-во КГУ, 1982. С. 138-147.

174. Мамсик, Т.С. Крестьянское движение в Сибири во второй четверти XIX в. / Т.С. Мамсик. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1987. - 270 с.

175. Мамсик, Т.С. Образ жизни крестьянина-беженца в XVIII в. (по материалам Сибири) // Образ жизни сибирского крестьянства периода разложения феодализма и развития капитализма. Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1983.-С. 40-48.

176. Мамсик, Т.С. Расселение крестьян-раскольников Западной Сибири по материалам официальной статистики первой половины XIX в. // Социально-демографическое развитие сибирской деревни в досоветский период. — Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1987. С. 44-56.

177. Мамсик, Т.С. Сибирские раскольники-немоляки: радикальный протестантизм на востоке России // Протестантизм в Сибири: история и современность. Омск: Полиграф, 1998. - С. 76-81.

178. Мамсик, Т.С. Ссыльные религиозные протестанты в Сибири в первой четверти XIX века // Политические ссыльные в Сибири (XVIII начало XX века). - Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1983. — С. 177-197.

179. Мамсик, Т.С. Хозяйственное освоение Южной Сибири: Механизмы формирования и функционирования агропромысловой структуры / Т.С. Мамсик. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1989. - 240 с.

180. Мангилев, П.И. К истории поморского согласия на Урале в XVIII — XXвв. // Очерки по истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. Екатеринбург, 2000. — Режим доступа: http://virlib.eunnet.net/books/oldb3

181. Мангилева, A.B. Духовное сословие на Урале в первой половине XIX в. (на примере Пермской епархии) / А.В .Мангилева. — Екатеринбург: УралНаука, 1998.-218 с.

182. Мироненко, C.B. Самодержавие и реформы: Политическая борьба в России в начале XIX века / C.B. Мироненко. М.: Наука, 1989. - 239 с.

183. Матханова, Н.П. Полномочия губернатора в России середины XIX века: закон и действительность // Гуманитарные науки в Сибири. Серия «Отечественная история». - Новосибирск, 1998. - Вып. 2. - С. 13-19.

184. Матханова, Н.П. Сибирский административный аппарат в XIX в.: учеб. пособие / Н.П. Матханова. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2003. - 102 с.

185. Мельгунов, С.П. Из истории религиозно-обшественных движений в России XIX в. Старообрядчество. Религиозные гонения. Сектантство / С.П. Мельгунов. М.: Задруга, 1919. - 236 с.

186. Мельников, П.И. Материалы для истории хлыстовской и скопческой ересей // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских. М., 1872. - Кн. 2. - С. 106-144.

187. Мельников-Печерский, П.И. Полное собрание сочинений: в 7 т. / П.И. Мельников-Печерский. СПб.: Т-во А.Ф. Маркс, 1909.

188. Мельников, П.И. (Андрей Печёрский). Собрание сочинений: в 8 т. / П.И. Мельников-Печерский. М.: Правда, 1976.

189. Мельников, Ф.Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви / Ф.Е. Мельников. Барнаул: Изд-во БГПУ, 1999.-556 с.

190. Миллер, А.И. Новая история Российской империи: региональный или ситуационный подход? // Азиатская Россия: люди и структуры империи. -Омск: Изд-во ОмГУ, 2005. С. 7-23.

191. Миловидов, В.Ф. Старообрядчество в прошлом и настоящем / В.Ф. Миловидов. М.: Мысль, 1969. - 112 с.

192. Милюков, П.Н. Очерки по истории русской культуры: в 3 т. М.: Прогресс-культура, 1994.

193. Миненко, H.A. Ссыльные крестьяне-«поляки» на Алтае в XVIII — первой половине XIX в. // Политические ссыльные в Сибири. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1983. - С. 198-213.

194. Мукаева, JI.H. Южно-алтайские старообрядцы в контексте межцивилизационного диалога // Россия и мировой исторический процесс. -Бийск, 1999.-С. 34-36.

195. Нагорная, С.Ю. К вопросу о судьбах частных старообрядческих библиотек первой половины XIX века на Алтае // Этнография Алтая. — Барнаул: Изд-во БГПУ, 1996. С. 10-15.

196. Наумлюк, A.A. Иргизское старообрядчество и власть // Реформирование государственной службы как стабилизирующий фактор становления гражданского общества в России. Саратов: Поволж. акад. гос. службы, 2005.-С. 196-198.

197. Недбай, Ю.Г. История сибирского казачьего войска (1725 1801 гг.): в 2 т. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001.

198. Никитина, С.Е. О понятии этноконфессиональная группа применительно к старообрядцам // Алтарь России. Большой Камень: Омега, 1997. Вып. 1. — С.13-17.

199. Никифоровский, И.Т. Основная особенность старообрядческого раскола / И. Никифоровский. СПб.: Типо-лит. H.A. Жданова, 1892. - 15 с.

200. Никольский, Н.М. История русской церкви / Н.М. Никольский. — 4-е изд. М.: Политиздат, 1988. - 448 с.

201. Нильский, И.Ф. Несколько слов о происхождении раскола / И.Ф. Нильский. СПб.: тип. Деп. уделов, 1864. - 66 с.

202. Нильский, И.Ф. Семейная жизнь в русском расколе. Исторический очерк раскольнического учения о браке / И.Ф. Нильский: в 2 вып. СПб.: Тип. Деп. уделов, 1869.

203. Новиков, И. Миссионерские известия по Томской епархии // Томские епархиальные ведомости. 1898. - № 4, 6, 21.

204. Новиков, И. Раскол и сектантство в Томской епархии в 1896-97 году // Томские епархиальные ведомости. 1898. - № 10. - С. 15-22.

205. Обухович, С.А. Старообрядческое купечество Самарской губернии // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Сер. «История». -Тольятти: Изд-во ВУиТ, 2005. - Вып. 7. - С. 144-154.

206. О причинах разделения главных раскольнических сект (поповщины и беспоповщины) на многие мелкие толки. — Казань: Тип. Губ. правл., 1857. -207 с.

207. Письма Г.Н. Потанина: в 2 т. 2-е изд. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1987-1988.

208. Победоносцев, К.П. Курс гражданского права: в 3 т. / К.П. Победоносцев. СПб.: Б.и., 1892-1896.

209. Покровский, H.H. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. / H.H. Покровский. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1974.-394 с.

210. Покровский, H.H. Новые находки произведений крестьянской литературы Урала и Сибири XVIII века // Вопросы истории книжной литературы. М.: ГПИТБ СО АН СССР, 1975. - С. 51-57.

211. Покровский, H.H. Организация учёта старообрядцев в Сибири в XVIII в. // Русское население Поморья и Сибири. — М.: Наука, 1973. С. 381-406.

212. Покровский, H.H. Староверы-часовенные на востоке России в XVIII -XX вв. Проблемы творчества и общественного сознания / H.H. Покровский, Н.Д. Зольникова. М.: Памятники ист. мысли, 2002. - 469 с.

213. Покровский, H.H. Урало-сибирская крестьянская община: XVIII век и проблемы старообрядчества // Крестьянская община в Сибири XVII — начала XX в. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1977. - С. 179-198.

214. Потанин, Г.Н. Юго-западная часть Томской губернии // Этнографический сборник. СПб., 1864. - Вып. 6. - С. 1-154.

215. Починская, И.В. Из истории старообрядчества Вятского края // Очерки по истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. -Екатеринбург, 2000. Режим доступа: http://virlib.eunnet.net/books/oldb3

216. Предтеченский, А. О необходимости священства против беспоповцев /

217. A. Предтеченский. — СПб.: Тип. Деп. уделов, 1860. — 155 с.

218. Преображенский, И.В. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840 41 гг. по 1890 - 91 гг. / И.В. Преображенский. - СПб.: Б.и., 1897.-74 с.

219. Пругавин, A.C. Раскол-сектантство: материалы для изучения религиозно-бытовых движений русского народа / A.C. Пругавин. М.: б.и., 1887.-523 с.

220. Пыпин, А.Н. Религиозные движения при Александре I / А.Н. Пыпин. -Пг.: Огни, 1916.-483 с.

221. Пыпин, А.Н. Русское масонство XVIII и первой четверти XIX в. / А.Н. Пыпин. Пг., 1916.- 119 с.

222. Рабцевич, В.В. Сибирский город в дореформенной системе управления /

223. B.В. Рабцевич. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1984. — 197 с.

224. Разгон, В.Н. Сибирское купечество в XVIII — первой половине XIX вв. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа / В.Н. Разгон. Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1999. - 657 с.

225. Рапп, Е. Русский раскол и законодательство // Вестник Европы. 1880. -№2.-С. 69-100.

226. Ремнёв, A.B. Колония или окраина? Сибирь в имперском дискурсе XIX века // Российская империя: стратегии стабилизации и опыт обновления. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 2004. С. 112-146.

227. Ремнёв, A.B. Призрак сепаратизма// Родина. 2000. - № 5. - С. 10-17.

228. Ремнёв, A.B. Проблема «указа и закона» в пореформенной России // Вспомогательные исторические дисциплины. Л.: Наука, Ленинград, отд-ние, 1987. - Вып. XVIII. - С. 175-189.

229. Ремнёв, A.B. Региональные параметры имперской «географии власти» // Ab Imperio. 2000. - № 3-4. - С. 343-358.

230. Ремнёв, A.B. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX начала XX веков / A.B. Ремнёв. - Омск: Изд-во ОмГУ, 2004. - 548 с.

231. Ремнёв, A.B. Самодержавие и Сибирь. Административная политика в первой половине XIX в. / A.B. Ремнёв. Омск: Изд-во ОмГУ, 1995. - 233 с.

232. Рогов, В.А. Телесные наказания в русском праве периода становления и развития сословного представительства // Сословно-представительные монархии: государственность-право-идеология. М.: ВЮЗИ, 1987. - С. 55-92.

233. Русский биографический словарь: в 25 т. / ред. A.A. Половцов. СПб.: Санкт-Петербург. Имп. Русс. ист. о-во, 1896-1913.

234. Рындзюнский, П.Г. Старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма // Вопросы истории, религии и атеизма. М., 1950.-Вып. 1.-С. 188-248.

235. Савицкая, О.Н. Старообрядчество Южного Зауралья в XIX в. // Мир старообрядчества. М.: РОССПЭН, 1998. - Вып. 4. - С. 291-300.

236. Сенатов, В. Философия истории старообрядчества: в 2 вып. / В. Сенатов. М.: Союз старообряд. начетчиков, 1908.

237. Сибирские и тобольские губернаторы: исторические портреты, документы / под ред. В.В. Коновалова. — Тюмень: Тюмен. изд. дом, 2000. — 576 с.

238. Сибирь в составе Российской империи / под ред. А.И. Миллера, A.B. Ремнёва, А. Рибера. М.: Новое лит. обозрение, 2007. - 362 с.

239. Смирнов, А. Часовые империи. Сибирское казачье войско на службе отечеству // Родина. 1997. № 8. - Режим доступа:http://zaimka.ru/kazaki/sibvoisko.shtml

240. Смирнов, П.С. История русского раскола старообрядства / П.С. Смирнов. Рязань: тип. В.О. Тарасова, 1893. - 348 с.

241. Соболева, Т.Н. Очерки истории кабинетского хозяйства на Алтае (вторая половина XVIII первая половина XIX в.): управление и обслуживание / Т.Н. Соболева, В.Н. Разгон. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1997. - 258 с.

242. Соколова, М. К вопросу о методологии изучения конфессиональной истории Электронный ресурс. // Режим доступа: http://autary.iig.pl/sakalova/arthistariarhvopros.htm

243. Соловьёв, С.М. Император Александр I. Политика, дипломатия / С.М. Соловьёв. М.: ACT: Астрель, 1995. - 636 с.

244. Софронов, В.Ю. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви среди мусульман и старообрядцев Западной Сибири / В.Ю. Софронов. Тобольск: Изд-во ТГПИ, 2005. - 172 с.

245. Спасский, Г.И. Путешествие по южным Алтайским горам в 1809 г. // Сибирский вестник. СПб., 1819. - Ч. 3. - С. 67-100.

246. Старухин, H.A. История старообрядческих согласий Алтайского района // В предгорьях Алтая. Очерки истории и культуры. Барнаул; Алтайское, 1998.

247. Субботин, Н.И. Современные движения в расколе / Н.И. Субботин. М.: тип. Грачёва, 1863. — 65 с.

248. Суворов, Н. Курс канонического права: в 2 т. / Н. Суворов. — Ярославль: Б.и., 1890.

249. Суворова, Н.Г. Методология изучения традиционных институтов самоуправления (по материалам государственной деревни Западной Сибири XIX в.) // Проблемы истории местного управления Сибири конца XVI XX вв. - Новосибирск, 1999. - С. 204-208.

250. Суворова, Н.Г. Оформление низовой административно-территориальной структуры Сибирского региона Российской империи. Конец XVIII — первая половина XIX в. // Власть и народ. - 2001. - № 8. - Режим доступа: www.zaimka.ru/power/suvorova2.shtml

251. Сулоцкий, А.И. Биографические сведения об архипастырях Тобольской епархии / А.И. Сулоцкий. Тобольск: Изд-во Тоб. Еп. Братства, 1897. - 52 с.

252. Сулоцкий, А.И. Дополнения к биографии Преосвященного Владимира, епископа Тобольского и Сибирского / А.И. Сулоцкий. СПб.: б.и., 1862. — 15 с.

253. Сырцов, И.Я. Современное состояние раскола в Тобольской епархии // Тобольские епархиальные ведомости. 1883. - № 23, 24.

254. Сырцов, И.Я. Старообрядческая иерархия в Сибири // Тобольские епархиальные ведомости. 1882. - № 14, 15.

255. Тесля, A.A. Источники гражданского права Российской империи XIX — начала XX веков / A.A. Тесля. Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2005. - 160 с.

256. Тимофеев, В.В. Старообрядцы на выборных должностях в российской провинции // Регионология. 2004. - № 4. С. 232-243.

257. Титлинов, Б.В. Православие на службе самодержавия в Русском государстве / Б.В. Титлинов. Д.: Гос. изд-во, 1924. - 210 с.

258. Титов, Н.Ю. К вопросу о взаимоотношениях государства и церкви в России первой половины XIX в. // Вестник МГУ. Серия 11 «Право». 1985. -№5.-С. 55-61.

259. Фёдоров, В. А. Русская Православная Церковь и государство. Синодальный период (1700-1917) / В.А. Фёдоров. М.: Рус. панорама, 2003. - 479 с.

260. Филарет (Дроздов В.М.). Беседа к глагол ему старообрядцу о поклонении имени I. С., и о истине церковной / Филарет (В.М. Дроздов). СПб., 1834. -34 с.

261. Филарета, митрополита Московского и Коломенского, творения. М.: Отчий дом, 1994. - 476 с.

262. Флоровский, Г. Пути русского богословия / Г. Флоровский. — репринт, изд. Париж, 1937. Киев, 1991.-599 с.

263. Чистов, К.В. Русские народные социально-утопические легенды XVII -XIX вв. / К.В. Чистов. М.: Наука, 1967. - 341 с.

264. Чуркин, М.К. Переселенцы и старожилы Западной Сибири: природно-географические, социально-психологические, этнопсихологические аспекты взаимоотношений (в конце XIX начале XX вв.): учеб. пособие / М.К. Чуркин. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2001. - 115 с.

265. Швецова, М. «Поляки» Змеиногорского округа // Записки ЗападноСибирского отдела Императорского Русского географического общества. -Омск: Тип. Штаба Сиб. воен. окр., 1899. Кн. XXVI. - С. 1-92.

266. Шелегина, О.Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII первая половина XIX в.) / О.Н. Шелегина. -Новосибирск: Наука, Сиб. изд. фирма, 1992. —249 с.

267. Шелегина, О.Н. Результаты и перспективы адаптационных процессов в культуре жизнеобеспечения русского населения Сибири (XVIII начало XX в.) // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2006. - № 2. - С. 116125.

268. Шумилов, М.М. Местное управление и центральная власть в России в 50-х начале 80-х гг. XIX в. / М.М. Шумилов. - М.: Прометей, 1991. - 218 с.

269. Щапов, А.П. Земство и раскол / А.П. Щапов. СПб.: Тип. Д.Е. Кожанчикова, 1862. — 161 с.

270. Эткинд, А. Хлыст: секты, литература и революция / А. Эткинд. М.: Новое лит. обозрение, 1998. - 687 с.

271. Юзов, И.И. Русские диссиденты: староверы и духовные христиане / И.И. Юзов. СПб.: Тип. A.M. Котомина, 1881. - 180 с.

272. Ядринцев, Н.М. Раскольничьи общины на границе Китая // Сибирский сборник. 1886. - Кн. 1. - С. 21-47.

273. Breyfogle, N. В. Heretics and Colonizers: Forging Russia's Empire in the South Caucasus / N.B. Breyfogle. L.: Cornell University press, 2005. — 339 p.32. Авторефераты диссертаций

274. Байдин, В.И. Старообрядчество Урала и самодержавие (конец XVIII — середина XIX вв.): автореф. дис. . канд. ист. наук / В.И. Байдин. -Новосибирск, 1983.

275. Васильева, C.B. Старообрядчество Западного Забайкалья и вероисповедная политика государства в XVII XX вв.: автореф. дис. . канд. ист. наук /C.B. Васильева. - Улан-Удэ, 2000.

276. Данилко, Е.С. Механизмы самосохранения русских и финно-угорских старообрядческих общин Урало-Поволжья: автореф. дис. . докт. ист. наук / Е.С. Данилко. М., 2007.

277. Дутчак, Е.Е. Старообрядческое согласие странников (вторая половина XIX XX вв.): автореф. дис. . канд. ист. наук / Е.Е. Дутчак. - Томск, 1994.

278. Ершова, О.П. Старообрядчество и государственная политика России в области вероисповедания во второй половине XIX — начале XX веков: автореф. дис. . докт. ист. наук. -М., 2000.

279. Зайцева, Л.Ю. История православной церкви южного Зауралья в досоветский период: автореф. дис. . канд. ист. наук / Л.Ю. Зайцева. -Курган, 1996.

280. Зайцева, Л.Ю. История православной церкви Зауралья (60-е годы XIX в. 1918 г.): автореф. дис. . докт. ист. наук / Л.Ю. Зайцева. - Курган, 2000.

281. Иванов, К.Ю. Старообрядчество юга Западной Сибири второй половины XIX начала XX вв.: автореф. дис. . канд. ист. наук / К.Ю. Иванов. -Кемерово, 2001.

282. Ильин, В.Н. Политика государственной власти и официальной церкви в отношении старообрядцев на территории Томской губернии в 1832 1905 гг.: автореф. дис. . канд. ист. наук / В.Н. Ильин. - Барнаул, 2007.

283. Марченко, Е.Е. Старообрядчество в Санкт-Петербурге во второй половине XIX века: автореф. дис. . канд. ист. наук / Е.Е. Марченко. СПб, 2001.

284. Машковцева, В.В. Конфессиональная политика государства по отношению к старообрядцам во второй половине XIX начале XX века: На материалах Вятской губернии: автореф. дис. . канд. ист. наук / В.В. Машковцева. - Ижевск, 2002.

285. Муравская, Е.А. Правовое регулирование государственно-конфессиональных отношений в России в XVIII XX вв.: автореф. дис. . канд. юр. наук. - Ставрополь, 2002.

286. Растягаева, Г.И. Чиновничий аппарат Главного управления Западной Сибири (1822 1882 гг.): автореф. дис. . канд. ист. наук / Г.И. Растягаева. -Омск, 2006.

287. Романова, Н.И. Верхнеубинское старообрядчество Рудного Алтая: историко-культурологический аспект: автореф. дис. . канд. культурологи / Н.И. Романова. Кемерово, 2000.

288. Ружинская, И.Н. Старообрядчество Олонецкой губернии в конце XVIII -середине XIX в.: численность, расселение, состав: автореф. дис. . канд. ист. наук / И.Н. Ружинская. Петрозаводск, 2002.

289. Секретов, A.A. Переселение государственных крестьян в Тобольскую губернию в 40 50-х гг. XIX века: автореф. дис. . канд. ист. наук / A.A. Секретов. - Омск, 2000.

290. Софронов, В.Ю. Миссионерская деятельность Русской Православной Церкви в Западной Сибири в конце XVII начале XX вв.: автореф. дис. . докт. ист. наук / В.Ю. Софронов. - Барнаул, 2007.

291. Суслова, JI.H. Старообрядчество и власти в Тобольской губернии в конце XVIII начале XIX вв.: автореф. дис. . канд. ист. наук / Л.Н.Суслова. - Екатеринбург, 2002.