Клиентарные отношения в динамике российской государственности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.05, доктор социологических наук Афанасьев, Михаил Николаевич

• Афанасьев, Михаил Николаевич
• доктор социологических наук
• 1997

Оглавление диссертации доктор социологических наук Афанасьев, Михаил Николаевич

Введение

Раздел I. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

ИЗУЧЕНИЯ КЛИЕНТАРНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Глава 1. Генезис и традиционные социальные роли патронклиентных отношений

Глава 2. Эволюция взаимодействия патрон-клиеитных и гражданских отношений

Глава 3. Воздействие современных социальных механизмов на динамику клиентарных отношений

Глава 4. Клиентарные отношения и проблема социального отчуждения

Раздел II. КЛИЕНТАРНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ

РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Глава 1. Патронат и русское служилое государство

Глава 2. Клиентелизм в государственном аппарате Российской империи

Глава 3. Клиентарные отношения в социальной структуре пореформенной России Раздел 111 КЛИЕНТЕЛИЗМ В УСЛОВИЯХ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА

Глава 1. Методологические подходы к анализу системы власти в советском государстве

Глава 2. Специфика властных структур в советском государстве

Глава 3. Специфика социальных структур в советском обществе

Глава 4. Деградация социального содержания клиентарных отношений в советском обществе

Раздел IV. КЛИЕНТАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ НА СОВРЕМЕННОМ

ЭТАПЕ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Глава 1. Эмпирические реалии посттоталитарной власти: неофициальные связи в официальных учреждениях

Глава 2. Изменения властных механизмов в российских регионах

Глава 3. Клиентарные особенности электорального поведения российских избирателей

Глава 4. Клиентарные отношения в функционировании современного российского чиновничества Раздел У. КЛИЕНТЕЛИЗМ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВЛАСТВУЮЩИХ ГРУПП СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА

Глава 1. Социальный состав и структура властвующего слоя в современной России

Глава 2. Анализ существующих подходов к концептуализации властвующего слоя

Глава 3. Идеальнотипическое определение властвующих групп в современном российском обществе

Глава 4. Основные направления оптимизации государственных механизмов в Российской Федерации Заключение

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Клиентарные отношения в динамике российской государственности»

Актуальность исследования. Несостоятельность нашего политического (полнтийного) существования до недавнего времени объяснялась отсутствием демократических институтов. Сегодня есть институты, но нет никого, кто был бы удовлетворен их функционированием. На традиционный вопрос - кто виноват? -обычно дается традиционный ответ: виновата власть. Во власти, между тем, за последние годы побывали очень и очень многие (некоторые по нескольку раз). Схожий образ деятельности множества мужчин и женщин разного возраста и жизненного опыта заставляет задуматься. В сравнении с занятием политического критика труд политического социолога неблагодарен: когда все говорят, что "так жить нельзя", - он обречен выяснять, почему так жить можно? - ведь именно так мы и живем. Хотим жить по-другому, а можем -(только?) так. Способны ли мы на труд "политической общественности", употребляя выражение Хабермаса, -способны ли на социальное, историческое, государственное действие? Поставив перед собой этот главный вопрос, исследование, не упуская из виду макроструктур власти, обращается к ее повседневному бытованию: к устойчиво воспроизводящимся образцам поведения властвующих и подвластных, к обычным практикам, "микросхемам" социального взаимодействия в поле власти. При этом в центре внимания оказываются кчиентарные отношения, то есть те отношения власти, которые реализуются индивидуальными и коллективными акторами по модели "патрон - клиент", противоречиво соединяя личную зависимость и господство со взаимными услугами и солидарностью. Совокупность социальных и политических феноменов, связанных с данным типом властных отношений, в социологической и политологической литературе принято обозначать термином клиентелизм. Настоящее исследование представляет собой опыт концептуализации клиентарных отношений в контексте российской государствен ности.

Степень разработанности проблемы. Так сложилось, что в отечественном обществоведении и государствоведении, в том числе в недавно выделившейся и только становящейся иа ноги политической социологии, безраздельно доминируют классовый (хотя бы и без ссылок иа Маркса) и институциональный анализ. Такая особенность отечественного дискурса определилась не сегодня - она обусловлена исторически. Государственная власть в России выступала не охранителем только, но зиждителем национального порядка, абсолютным его началом и начальством, формой форм. Власть "перебирала" людей по чииам и сословиям - последние были отменены только в концу второго десятилетия XX века, но сословный строй сменился тоталитарным порядком. Отдельный индивид, строящий свои социальные отношения не в качестве члена общииы, представителя социального класса, агента социальной структуры, а как действующий по своему усмотрению субъект, выглядит в российском обществоведческом контексте непривычно и подозрительно; частные связи для такого теоретизирования всегда оставались маргинальным сюжетом. Даже межиндивидные отношения феодального типа в отечественной литературе либо сводились к отношениям подданных, служилых людей к государю, либо рассматривались, как репрезентация классовых отношений. И сторико-социологические исследования патроната Н.П.Павлова-Сильванского1 были исключением, а инициированная ими дискуссия о русском феодализме оказалась прерванной. В социальных науках надолго утвердились догматы о

1 См. Павлов-Сильваиский Н.П. Феодализм в России. М., 19&8. На западно-европейском (итальянском и английском) материале феодальный патронат исследовал выдающийся русский медиевист П.Г.Виноградов. базисе" и "надстройке", о борьбе антагонистических и единстве социалистических классов, понимаемых в духе схоластического "реализма". Патр он-клиенты ые отношения рассматривались, либо как сугубо исторические сюжеты - в антиковеденни и медиевистике, либо как традиционалистские феномены - в литературе о развивающихся странах. С проблематикой клиентелизма в современных индустриальных обществах и некоторыми выводами западных социологов можно было познакомиться по исследованиям социальных и политических конфликтов в Италии Н.К. Кисовской и Ю.П. Лисовского2. При этом Кисовская на конкретном материале показывала "клиентелярное использование власти", а Лисовский подчеркивал роль клнентарных связен в размывании "горизонтальной" солидарности трудящихся и снижении потенциала социального протеста. Однако, работ, специально посвященных клиентарным отношениям, в отечественной литературе по социальным наукам после Павлова-Сильванского не было - не говоря уже об обобщающем исследовании, концептуализирующем многообразие их исторических форм и социальных ролей.

Между тем, в западной политической антропологии и социологии описание и осмысление феномена клиентелизма стали уже едва ли не отдельной научной отраслью. Исследователями накоплен богатый материал для интересных сравнений в историческом, регионально-цивнлнзационном, структурно-функциональном планах. Трудно переоценить в этом отношении компаративистские сборники, вышедшие под редакцией Э.Геллнера и Дж.Уотербери3, С.Н.Айзенштадта и Р.Лемаршана4, Л.Грациано5. Компаративистские

- См.: Кисовская Н.К. Государственное предпринимательство и политическая борьба в Италии. М., 1977; Лисовский Ю.П. Южный вопрос и социальные конфликты в Италии. М., 1979;

3 Patrons and Clients in Mediterranean Societies / Ed. by E.Gellner and J.Waterbury. L., 1977.

4 Political Clientdism, Patronage and Development / Ed. by S.N.Eisenstadt and R.Lemarchand. L., 1981. исследования, как подчеркивают М.Доган и Д.Пеласси, открыли политический клиентелизм, как всеобщее явление.6

Тема клиентелизма пришла из антропологии в политическую науку в конце 1950-х - 1960-е годы и первоначально рассматривалась как историческая, либо относящаяся к развивающимся странам, где клиентелизм серьезно затрудняет модернизацию, - соответствующая практика в развитых индустриальных странах относилась на счет пережитков или анклавов маргинальности (эмигранты и т.п.), что позволяло не менять генеральной теоретической схемы. Предполагалось, что в современных обществах открытость и равенство, во-первых, и рациональные институты, во-вторых, устраняют почву для клиентелизма, по меньшей мере вытесняют его на обочину социальной жизни. Столь благостная картина была однако оспорена рядом исследователей. Так, К.Легг и Р.Лемаршан показали7, что патрон-клиентные отношения могут развиваться в индустриальных обществах, причем не привнесенные извне (или оставленные в наследство), а изнутри самих институтов, воплощающих рациональность, - например, бюрократии8. После такого разворота проблемы становится ясно, что речь должна идти не о банальной "распространенности" клиентарных отношений, ио о качественных характеристиках самой их природы: спонтанности, универсальности, "вписываемости" в различные социальные контексты. Р.Лемаршан так сформулировал возникшую методологическую проблему: "переход от

5 Political Clientelism and comparative perspectives / Ed. by L.Graziano. - International Political Science Review, vol. 4, № 4 (1983).

6 См. Доган M., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994, глава 10.

7 Lemarchand R. and Legg К. Political Clientelism and Development: A Preliminary Analysis. -Comparative Politics, vol. 4, № 2 (1972), p. 149-178.

8 Эти выводы перекликались с исследованиями в рамках социологии бюрократии, где набирало силу "критическое" направление, сосредоточившее внимание на дисфункциях бюрократической организации, - см. об этом: Блау П. Исследования формальных организаций. - В кн.: Американская социология. Перспективы Проблемы. Методы. М., 1972; Смелзер Н. Социология. М., 1994, с. 178-186. Наибольшее влияние на взгляды цитируемых авторов, как мне представляется, оказала концепция М.Крозье, - см. Crozier М. The Bureaucratic Phenomenon. Chicago, 1964. микро к макро-анализу требует иной логики нежели та, которая применялась на локальном уровне"9.

Вехой в этом поиске стала книга С.Н.Айзенштадта и Л.Ронигера10: с ней дискуссия приобрела новое измерение, а это свойство произведений, называемых классическими. Авторы рассматривают связь типа патрон-клиент в контексте всеобщего обмена - как отношение, обеспечивающее контрагентов необходимыми и желаемыми ресурсами, а главное - удовлетворяющее их потребность в доверии, дефицит которого всегда ощущается в сложном и отчужденном обществе. Рассматриваемый с такой точки зрения клиентелизм из относительно маргинального теоретического предмета становится центральным пунктом, тесно связанным с базовыми теоретическими проблемами и контроверзами во всех социальных науках. В книге С.Н.Айзенштадта и Л.Ронигера дана широкая панорама бытования патрон-клиентных отношений в разных регионах н странах, определены социальные условия, генерирующие патрон-клиентные отношения, рассмотрены их символические и организационные аспекты. Для систематизированного анализа различных форм патрон-клиентных отношений авторы предлагают следующие основания: 1) конкретная организация связей и их выходов в более широкую институциональную среду; 2) степень открытости доступа к патрон-клнентным ролям, наличие или отсутствие при этом нормативных барьеров; 3) закрепление ролей за акторами -неформальное по взаимному согласию, либо санкционированное церемониалом и(или) договором; 4) содержание обменов: какие ресурсы обмениваются, акцентируется при этом власть или солидарность,

9 Lemarchand R. Comparative Political Clientelism: Structure, Process and Optic, pp. 7-32, iu S.N.Eisenstadt and R.Lemarchand, eds., Political Clienielism, Patronage and Development, - p. 13.

10 Eisenstadt S.N., Roniger L. Patrons, clients and friends. Interpersonal relations and the structure of trust in society. Cambridge, 1984. какова степень обязательности отношений, насколько важны моральные ограничения; 5) стабильность патрон-клиентных связей. Помимо типов организации авторы усматривают генеральное различие в том, какое место патрон-клиентные отношения занимают в институциональных контекстах: либо они подчинены институциональному порядку, либо являются решающим элементом этого порядка и главным каналом обмена социетальными ресурсами.

Итак, патрон-клиентные отношения могут играть в обществе первостепенную или второстепенную роль. Данное положение, конечно же, верно, но чересчур общо. Организованная иа его основе классификация (скорее, правда, не патрон-к лиентиых отношений, а обществ, в которых они сильно или слабо развиты), - несколько утрируя, - свелась у авторов к следующему: с одной стороны, общества с крепкой институциональной организацией - будь то родовая или кастовая структура, аристократическая или бюрократическая иерархия, плюралистическая демократия или тоталитарный режим - а с другой стороны, общества, в которых тоже наличествует та или иная институциональная организация, но при этом особую роль играют патрон-клиеитные отношения. Вряд ли можно признать такую классификацию особо содержательной. Подобный схематизм порой приводит авторов к весьма сомнительным обобщениям и выводам. Так, феодальная иерархия, наряду с родовой и кастовой, отнесена к неблагоприятным для патрон-клиентных отношений типам социальной организации, а советский социализм объединен в один класс с американским и японским социумами на том основании, что и в первом, и во втором, и в третьем существуют современные институты, которым подчинены патрон-клиентные отношения.

Не отвергаю целесообразности составления глобальных схем на основе метода функциональной эквивалентности.11 Полагаю, однако, что более важно и продуктивно, не отказываясь от сравнений и обобщающих определений, понять историко-социологическую индивидуальность роли клиентарных отношений в разных цивилизационных контекстах.

Особый интерес представляет разработка в западной литературе проблемы клиентелизма в советском обществе. Западные советологи, описывая становление, развитие и развал коммунистического режима, непременно отмечают такие обстоятельства советского политического процесса как персональные клики и "удельные княжества"12. Особую роль персональных связей патроната и клиентелы в карьерах советских бюрократов подчеркивал известный советолог Т.Х.Ригби13, чей взгляд на проблему представляет попытку синтеза исторического и социологического подходов. Складывание патрон-клиентных связей, по мнению Ригби, обусловлено определенными чертами советской системы: отсутствием альтернативных путей политической власти кроме как через бюрократическую иерархию; сомнительными и скрываемыми методами найма и соперничества во властной иерархии; зависимостью служебного продвижения не от выполнения "нейтральных" правил, а от оценок начальства.14 Под редакцией Ригби вышли сборники, специально посвященные обсуждению темы клиентелизма в Советском Союзе. В основу теоретического семинара

11 См. Доган М., Пеласси Д. Ук. соч., глава 5.

12 См.: Коэн С. Бухарин. Политическая биография. М., 1988, с. 255-279; Такер Р. Сталин: Путь к власти. М., 1990, с. 270-273; Хоскинг Дж. История Советского Союза 1917-1991. М., 1995, с. 217; 344-346; 392; 396-398; Keep J. Last of the Empires. A History of the Soviet Union 1945-1991. N.Y., 1995, p. 210-212, 310; Murarka D. Gorbachov. The Limits of Power. L., 1988, p. 54-56, 69-77.

13 Rigby Т.Н. A Conceptual Approach to Authority, Power and Policy in the Soviet Union. In: Authority, Power and Policy in the USSR: Essays dedicate to Leonardo Shapiro / Ed. by Т.Н. Rigby. Basingstoke; London, 1980, p. 16.

Rigby Т.Н. The Soviet Leadership: Towards a Self-Stubilizing Oligarchy? - Soviet Studies, vol. XXI1, № 2 (1970),p. 177.

1979) журнала "Studies in Comparative Communism", был положен доклад Дж. Унллертона15, в котором сделана попытка идентифицировать патрон-клиентные связи членов и кандидатов в члены ЦК КПСС 1966-1971 гг. Обзор эмпирических советологических исследований клиентелизма содержится в материалах 2-го Конгресса (1983) специалистов по советской и восточно-европейской политике16. Среди работ, включенных в последний сборник, особый интерес представляет исследование исторических корней политического клиентелизма в России Д. Орловского17, специалиста по истории российской бюрократии XIX - начала XX вв. На польском материале ситуацию, типологически близкую советской, рассматривали 3.Бауман18 и Я.Тарковский19. Если Тарковский сосредоточил внимание на социопсихологическом анализе мотивов индивидов, выполняющих роли патронов и клиентов, то Бауман попытался определить "системный контекст", в котором укоренены патрон-клиеитиые связи. Автор подчеркивает, во-первых, непосредственное влияние "крестьянского происхождения" на политическую культуру коммунистических обществ, а во-вторых, то обстоятельство, что важнейшей характеристикой социалистического образа жизни остается неопределенность - доминирующая черта доиндустриальных обществ, лишь фокус неопределенности сместился от превратностей природы к капризам агентов социальной власти. В целом, западные работы, затрагивающие проблему клиентелизма в социалистической системе, John P.Willerton. Clientelism in the Soviet Union. - Studies in Comparative Communism, vol. XI1, № 2-3(1979), p. 159-183.

16 Gyula Jozsa. Political Seilschaften in the USSR. In: T.H.Rigby and B.Harasymiv, eds., Leadership Selection and Patron-Client Relations in the USSR and Yugoslavia: Set. papers from the 2d World Congress for Soviet and East-Europian Studies, L., 1983, p. 139-173.

17 Daniel T.Orlovsky. Political Clientelism in Russia: the Historical Perspective. Ibid., p. 174-199.

1S Bauman Z. Comment on Eastern Europe. - Studies in Comparative Communism, vol. XI1, № 2-3 (1979), p. 184-189.

19 Tarkovsky J. Patronage in a Centralized, Socialist System: The Case of Poland. - International Political Science Review, vol. 4, № 4 (1983), p. 495-518. имеют преимущественно эмпирический характер - авторы подчеркивали размах и силу клиентарных связей, контрастировавшие с их официальным "несуществованием". Айзенштадт и Ронигер в соответствующих параграфах своей монографии тоже отметили парадоксальность советской практики: клиентелизм наиболее развит во властных верхах, но именно здесь он сталкивается с идеологическими преследованиями и совершенно нелегален20. Отмеченный парадокс как раз и должен быть концептуализирован: феномен коммунистической клиентарности, этот "великий немой" советского образа жизни показывает нечто существенное в исторической мутации двадцатого столетия.

В отечественной литературе последних лет советский социализм концептуализирован как эпоха становления, господства и распада тоталитарной системы.21 При этом ключевым понятием стал концепт номенклатуры, определяющий тип организации, способ функционирования и воспроизводства власти в советском социуме.22 Более того, в некоторых исследованиях данный концепт приобрел телеологическое звучание: уже и дореволюционная история России представлялась историей становления номенклатуры.23 Номенклатурный социум в отечественной социологической и политологической литературе рассматривается сугубо со структурно

10 Eisenstadt S.N., Roniger L. Op. cit., p. 158-159, 186.

21 См.: Васильев Л.С. Кризис социализма. - В кн.: Через тернии. М., 1990; Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века. - Вопросы философии, 1992, № 2; Рашковскй Е.Б. Опыт тоталитарной модернизации России в свете социологии развития. - МЭиМО, 1993, № 7; Сигал Л.И. Тоталитаризм как историко-культурный феномен. - Вестник Академии наук, 1989, № 9; Тоталитаризм как исторический феномен. М., 1989; Тоталитаризм и социализм / Сборник Ин-та философии АН, 1990. См.: Афанасьев М.Н. Бюрократия как социально-политический феномен. - Вестник Академии наук, 1989, № 7; Социальная природа и функции бюрократии. Круглый стол "МЭиМО".

МЭиМО, 1989, № 2, 4, 5, 6, 7. Наиболее содержательно и четко концепт номенклатуры определен М.А.Чешковым - см. Чешков М.А. Развивающийся мир и посттоталитарная Россия. М., 1994. 53 Спроткин В. Номенклатура в историческом разрезе. - В кн.: Через тернии. М., 1990. Ср.: Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993; Ледонн Д*. П. Правящий класс России: характерная модель. - Международный журнал социальных наук, 1993, № 3. функционалистской точки зрения: как гиперорганизованная система, не оставляющая пространства для каких-либо устойчивых частных связей в сфере власти и распределения ресурсов социального могущества. Исключением является лишь эмпирическая работа М.Восленского, который в своем описании коммунистической номенклатуры отметил ее клиентелистско-феодальные черты.24 Теоретическая модель "тоталитарной системы" и индивидов-"винтиков" излишне абстрактна, исторически не точна и недостаточно "социологична" - кроме того, осмысление постсоветской эволюции российского общества требует уточнения представлений и о его тоталитарном состоянии.

К сожалению, конкрентно-нсторическне исследования тоже пока мало помогают концептуализации социального взаимодействия индивидов в номенклатурном социуме. Для "перестроечной" и "постперестроечной" литературы, посвященной политической истории СССР, равно как для литературы "эмигрантской", в значительной степени характерны следующие особенности: а) традиционно российская прикованность внимания к Государству, а также к противостоянию оному "критически мыслящих личностей"; б) стремление к широким обобщениям историософского и системного плана.25 Отношения внутри правящих верхов при этом рассматриваются как борьба идеологических фракций, политических групп и политиков, т.е. людей, отстаивающих определенную политическую позицию. Отход от идеологизации всех вопросов, связанных с инфраструктурой коммунистической власти и

2" См. Восленский М. Номенклатура. Господствующий класс СССР. Лондон, 1984, с. 355, 357.

25 См., напр.: Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М., 1995; Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. М., 1994; Геллер М., Некрич А. Утопия у власти. М., 1995; Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? М., 1989; Коржихина Т.П., Сенин A.C. История российской государственности. М., 1995; Наше Отечество (Опыт политической истории). Т. 2. М., 1991; Осмыслить культ Сталина. М., 1989. взаимоотношениями власть имущих, наметился, пожалуй, в недавних книгах О.В.Хлевнюка.26 Автор отмечает, что такие твердые сталинисты как П.Постышев, Б.Шеболдаев, С.Орджоникидзе стали жертвами Сталина не из-за политических разногласий, а из-за попыток защищать собственную автономию и престиж, формировать на вверенных им "участках работы" команды из лично преданных работников и защищать "своих людей". Не случайно наблюдавший становление партийно-советского аппарата Н.В.Вольский, чьи опубликованные в Америке воспоминания признаны ценнейшим историческим источником, столь внимателен к личным связям и взаимоотношениям тогдашних руководителей - они-то во многом и определяли "политику".27 В рамках своей концепции "партократии" и власти аппарата А.Авторхаиов отмечал особую роль "негласного кабинета" Сталина, перед "техническими сотрудниками" которого "дрожали" и "ползали" иаркомы и члены ЦК.28 Тема личного деспотизма и холопской службы "Хозяину" стала главной для писавшего портрет тирана А.Антонова-Овсеенко.29 И все же в целом (особенно за рамками "культа личности"), персональные связи покровительства, зависимости и "политической" солидарности в советском обществе остаются для наших политических историков, если и не терра инкогиита, то явно маргинальным сюжетом.30

Обращаясь к сегодняшнему дискурсу о социальном содержании переживаемой нами "посттоталитарной переходности", о

76 Хлевннж О.В. 1937: Сталин, НКВД и советское общество. М., 1992; он же. Сталин и Орджоникидзе. Конфликты в Политбюро в 30-е годы. М., 1993.

27 См. Валентинов Н. (Н.Вольский) Новая экономическая политика и кризис партии после смерти

Ленина: Годы работы в ВСНХ во время НЭП. М., 1991, с. 94-103; 156; 162-165; 196-199. 38 Авторханов А. Происхождение партократии. Т. 2. Франкфурт н/М., 1983, с. 412-419.

Антонов-Овсеенко А. Портрет тирана. Нью-Йорк, 1980.

30 Даже в работах, прямо посвященных "личному фактору" (см., напр., Зубкова Е.Ю. Маленков и Хрущев: личный фактор в политике послесталннского руководства. - Отечественная история, 1995, № 4.), почему-то ничего не говорится о личных группах поддержки - важнейшем факторе распределения и осуществления власти в советском руководстве. противоречивом становлении новой российской государственности и трансформации властвующих групп, нельзя не отметить одну его примечательную особенность. Речь идет о содержательном разрыве между прикладным анализом и прогнозированием политического процесса, с одной стороны, и его концептуализацией в категориях собственно теоретического знания - с другой. В ситуационных анализах и рекомендациях экспертных центров, комментариях политических обозревателей в СМИ, социологических рейтингах "влиятельности" политиков, наконец, в объяснениях самими политиками своих (а еще чаще - чужих) действий - давно освоена и широко представлена проблематика клиентарных отношений: "вхожесть", "ближайшее окружение", враждующие "команды", "политические разборки" и т.д. и т.п. Больше ни о чем, практически, и не говорится, разве что ближе к выборам появляется слово "электорат". Вся эта "политика", о которой нам рассказывают, в строгом смысле слова политикой не является, ибо последняя есть сфера всеобщего - пространство общественного дискурса для согласования социальных интересов и программ общего действия. Но эксперты и обозреватели вполне адекватны - они толкуют о том, что видят. Неадекватен наш теоретический язык: как только речь заходит о "государстве" и "обществе", мы сразу начинаем рассуждать в понятиях "политический институт", "классы и социальные группы", "элиты", -то есть в понятиях, разработанных в ином цивилизационном контексте и отражающих социальное бытие-сознание иного рода - в понятиях публичной власти и гражданского общества.

Постепенное взаимное освоение социально-политической эмпирики и социально-политического теоретизирования, безусловно, происходит. Неофициальным властным отношениям на предприятии, патернализму как форме менеджмента посвящены социологические исследования С.Ю.Алашеева, И.В.Доновой, В.Т.Веденеевой, В.Е.Гимпельсона, С.Г.Климова, Л.В.Дунаевского, О.В.Перепелкина, В.В. Радаева. 31 И.М.Клямкин, в рамках интереснейшего проекта по изучению социально-групповых ментальностей, концептуализировал сущностную сторону "постсоветского" сознания в понятии нелиберальный индивидуализм?1 А.М.Салмин, И.М.Бунин, Р.И.Капелюшников и М.Ю.Урнов выяснили такую особенность становления и функционирования российских политических партий, как сильно персонализированное отношение "к реальным центрам власти".33 Исследование форм организации бизнеса и его взаимоотношений с политическими партиями и государственной властью, предпринятое А. Ю.Зудиным, выявило особую роль "стратегий индивидуалистического типа".34 Анализируя деятельность "правящего класса", Л.Ф.Шевцова подчеркивает, что направленность и характер российского политического процесса в значительной мере определяются взаимоотношением олигархических "кланов".35 Таким образом, социологические и политологические исследования упомянутых и некоторых других авторов зафиксировали существенную особенность отечественной политической жизни -большое значение, которое приобрели в ней неофициальные, "закулисные" персональные связи. Однако такого рода частные вертикальные, квазиполитические отношения пока не стаии предметом

31 См.: Алашеев С.Ю. Неформальные отношения в процессе производства: "взгляд изнутри". -Социс, 1995, № 2; Донова И.В., Веденеева В.Т. Кто, кому, за что и сколько платит на приватизированном предприятии. - Там же; Гимпельсон В. Политика российского менеджмента в сфере занятости. - МЭиМО, 1994, № 6; Климов С.Г., Дунаевский Л.В. Новые предприниматели и старая культура. - Социс, 1993, № 5; Перепелкин О.В. Российский предприниматель: штрихи к социальному портрету. - Социс, 1995, № 2; Радаев В.В. Четыре способа утверждения авторитета внутри фирмы. - Социологический журнал, 1994, № 2.

32 См. публикации Аналитического центра Фонда "Общественное мнение" с 1993 г. в журнале "Политические исследования (Полис)".

33 См. Салмин A.M., Бунин И.М., Капелюшников Р.И., Урнов М.Ю. Партийная система в России в 1989-1993 годах: опыт становления. М., 1994.

34 См. Зудин А. Россия: бизнес и политика. - МЭиМО, 1996, № 3, 4, 5.

35 См. Шевцова Л.Ф. Дилеммы посткоммунистического общества. - Полис, 1996, № 5, специального теоретического анализа,36 они не концептуализированы в контексте отечественного социологического и политологического дискурса.

Авторская концепция формировалась и уточнялась во внутреннем диалоге, в согласиях и несогласиях с другими теоретическими моделями и конкретными исследованиями властных отношений и институтов в современном российском обществе. Большого внимания и уважения заслуживают коллективные и индивидуальные попытки осмыслить социальное содержание новых форм российской государственности н характер их эволюции, выработать концептуальную рамку анализа "удерживающую" (нли "выдерживающую") парадоксы бытования российской власти.37 Особенно важным было знакомство с работами Б.Г.Капустина, И.М.Клямкина, М.А.Чешкова - для автора их идеи и выводы играли роль концептуальную, порой провоцирующую, но всегда значительную.

При всем разнообразии методологических подходов, концептуальных выводов, идеологических оценок, в литературе о современном политическом процессе в России можно отметить общие позиции, - причем касаются они не каких-то второстепенных сюжетов, но сущностных сторон нашей общественной жизни. Отмеченное совпадение позиций можно определить в двух взаимосвязанных

36 Статья автора по-прежнему остается исключением, - см. Афанасьев М.Н. Клиентела в России вчера и сегодня. - Полис, 1994, № 1.

37 См.: Бюрократия, авторитаризм и будущее демократии в России (материалы "круглого стола") -Вопросы философии, 1993, № 2; Гордон Л.А., Плискевич Н.П. Развилки и ловушки переходного периода. - Полис, 1994, № 4, 5; Демократия - Согласие - Пакт. - Полис, 1996, № 5; Коллоквиум "Судьбы либерализма в России". - Полис, 1994, № 3; Капустин Б.Г. Начало российского либерализма как проблема политической философии. - Полис, 1994, № 5; Межуев В.М. Российский путь цивилизационного развития. - Власть, 1996, №11; Панарин A.C. Россия в цивилизациониом контексте. М., 1995; Политический процесс в России: современные тенденции и исторический контекст. - Аналитические обозрения Центра комплексных социальных исследований и маркетинга ("Круглый стол бизнеса России"), сер. "Политология", вып. X (1995); Перегудов С.П. Организованные интересы и российское государство: смена парадигм. - Полис, 1994, № 5; Тишков В.А. Россия как национальное государство. - Российский монитор, вып. № 5, М., 1995; Чешков М.А. "Вечно живая" номенклатура? - ЫЭиМО, 1995, №6. тезисах. 1) Существует очевидный разрыв между публичной, демократической формой правления и действительным способом отправления власти, деятельности правящих. 2) Эта не-публичная власть монополизирует социальную мощь и остается в России конституирующей социетальной силой, структурообразующим стержнем местной н общенациональной жизни.

В таких условиях понятен огромный интерес к властвующим группам: их социальному составу, механизму рекрутацни, формам взаимодействия, способам реализации власти. Литература о властвующих группах современного российского общества обширна и многогранна. На этом исследовательском поле плодотворно работают Л.Бабаева, И.Бунин, В.Гимпельсон, Г.Дилигенский, А.Зудин, В.Кабалина, А.Кара-Мурза, Н.Кисовская, И.Клямкин, В.Колосов, О.Крыштановская, И.Куколев, В.Лапаева, Ю.Левада, А.Магомедов, Б.Макаренко, А.Салмин, Л.Седов, Е.Охотский, А.Панарин, Н.Петров, А.Понеделков, В.Разуваев, Л.Резниченко, В.Стрелецкий, Е.Таршис, М.Фарукшин, К.Холодковский, М.Чешков, Л.Шевцова, Е. Шестопал, И.Штейнберг, В.Шубкин н др. При знакомстве с литературой о социальных акторах власти нельзя не отметить чрезвычайную понятийную разноголосицу: в качестве определений властвующих в литературе употребляются такие понятия, как "(нео)номенклатура", "господствующий (правящий) класс", "компрадорская буржуазия", "бюрократия (аппарат)", "правящая элита", "господствующие кланы", а также и другие. Таким образом, в отечественной политической социологии сегодня отсутствует сколь-нибудь определенное идеальнотипическое истолкование властвующего слоя.

Уяснив научную ситуацию, можно и должно точнее сориентировать исследование.

Авторская рабочая гипотеза состоит в том, что существенную роль в противоречивой эволюции российской государственности, ее "разрывах" и "превращенных формах", в становлении современных политических институтов и деятельности сегодняшних властвующих групп играют клиентарные отношения.

Объектом настоящего исследования являются социальные отношения властвующих и подвластных, а также отношения внутри властвующего слоя, связанные с организацией и отправлением государственной власти; при этом социальные отношения понимаются как культурно стандартизированное социальное взаимодействие индивидов и их групп.

Предметом исследования является особый тип культурно стандартизированного социального взаимодействия индивидов -клиентарные отношения, которые рассматриваются как подсистема в системе социальных отношений, образующих объект исследования.

Целью исследования является концептуализация клиентарных отношений в российском институционально-культурном контексте, определение их эволюционных форм и роли в эволюции российской государственности.

Это предполагает решение следующих исследовательских задач.

1. Ввести в отечественный теоретический дискурс концепт клиентарности (клиентелизма). Рассмотреть генезис и основные нсторико-цивилизационные варианты эволюции тех отношений, которые определяются как клиентарные.

2. Выяснить место клиентарных отношений в государственном порядке самодержавной России, концептуализировать их роль в его эволюции и падении.

3. Осуществить анализ превращенных форм клиентарных отношений, их противоречивого симбиоза с тоталитарными институтами.

4. Раскрыть содержание двуединого процесса: а) изменений клиентарных отношений в постсоциалистических условиях; б) влияния клиентарных отношений на образ деятельности правящих элит, имея в виду как политико-культурные аспекты, так и институциональную среду власти.

Методологические основания исследования.

Сегодня бесформенность дискурса у многих принято выдавать за свободу творчества. Когда уже "каждый пишет, как он дышнт", пора вспомнить старую (и добрую) гегелевскую мысль: ученый - тот, кто исследует логику предмета, то есть тот, чья логика предметна. Итак, задача исследователя - быть адекватным: его методология должна соответствовать предметной логике. Нужно выстроить методологическую пирамиду, или лучше сказать (чтобы избежать представления об иерархии) - методологическую цепь, где одно звено вытягивает следующее. При этом следует определить основания и границы каждого звена-ступени, равно как ограниченность всей "суммы методологии".

Социологическое исследование клиентарности предполагает исследование прежде всего межиндивидных отношений: взаимонаправленного и взаимообусловленного, и при этом культурно стандартизированного, поведения индивидов. Необходим, следовательно, деятельностный анализ, то есть анализ социальной деятельности и анализ социальных институтов с точки зрения деятельности индивидов и их групп. Основоположник такого анализа в социологии - М.Вебер, давший типологнзацию социального поведения и социального господства. Поведение индивидов, по Веберу, не сводится ни к природным фактам, нн к социальным "вещам", но обусловлено их (индивидов) концепциями существования, "картинами мира". Поэтому социологическую интерпретацию социального поведения иужио вести в категориях ие детерминации, а вероятности ("воздействие", "шаис" и т.д.).

Очевидно, что концепции существования, которыми руководствуются индивиды, обусловлены культурно-исторически. Единство исторического и социологического анализа у Вебера реализовано в концепции идеального типа, упоминая о которой принято подчеркивать ее аналитический "номинализм". Но не менее важно обратить внимание на содержание веберовских идеальных типов - на стремление Вебера удержать в обобщающих понятиях индивидуальные особенности социальных институтов, уникальность каждого общества.

Поэтому, необходимый для типологизации сравнительный анализ, выдерживаемый в веберовском духе, ие должен превращаться в абстрактную схему, изъятую из исторического контекста. Речь, собственно, должна идти не о "контексте", как принято выражаться в компаративистике, но о той или иной культурно-исторической целостности, элементом которой выступают те межиндивидные связи, которые мы идеальнотипически определяем как патрон-клиентные. Только так можно дать адекватную интерпретацию того, как взаимодействуют вот эти клиеитарные отношения и вот эти социальные институты, как изменяются оии - и первые, и вторые - в результате этого взаимодействия.

Центральной методологической проблемой анализа клиентарности является, конечно, проблема воздействия социальной структуры на социальное поведение индивидов (проблема структурного контекста). Здесь следует обратиться к разработанной

М.Крозье концепции стратегического анализа, согласно которой поведение акторов (а не только агентов социальной структуры) определяется их собственными стратегиями, учитывающими структурный контекст, но не сводящимися к последнему. Таким образом, Крозье по существу развивал деятельностиый анализ Вебера, хотя формально ои отталкивался от веберовского идеального типа бюрократии. Выявление "зон неопределенностиа стало быть - зон собственного усмотрения индивидов и их неофициального взаимодействия - в столь жесткой структуре, как бюрократическая организация, сделало анализ Крозье чрезвычайно актуальным. Особое значение для задач настоящего исследования имеет вывод Крозье о развитии "параллельных" властных отношений.

Мысль Крозье о том, что наиболее эффективны те действия индивидов, которые осуществляются "вместе с системой", а не против нее, - перекликается с предложенной П.Бурдье концепцией габитуса. Под последним понимается ансамбль диспозиций действия, мышления, оценивания и ощущения, - таким образом, габитус (habitus) формирует социально квалифицируемое место обитания {habitat). Исходя из этой методологической посылки, Бурдье рассматривает класс - в противовес и "реализму интеллигибельного" (овеществлению понятий), и "номиналистскому релятивизму" - как пространство отношений, то есть как возможный классСледует обратить внимание на то, что, пересекаясь, подходы М.Крозье и П.Бурдье разноиаправлены. Крозье в жесткой административно организованной структуре обнаруживает

38 "Хотя вероятность объединить агентов в совокупность, реально или номинально (посредством делегирования), тем больше, чем ближе они в социальном пространстве, чем более они принадлежат к классу, сконструированному более узко, и следовательно, более гомогенно, более тесное их сближение уже никогда не бывает необходимо, неизбежно (из-за эффектов непосредственной конкуренции, которые ставят заслон), но и сближение наиболее удаленных тоже не всегда бывает невозможным" (Бурдье П. Социология политики. М., 1993, с. 60). пространство своеволия индивидов. Бурдье же раскрывает латентную власть социальной структуры даже там, где она "мягко стелет".

Фиксация неофициальных отношений, в пространстве которых развиваются структурно "не предусмотренные" феномены зависимости и конфликтов, закономерно ставит вопрос об обратном воздействии таких феноменов на социальную структуру. Р.Будон коцептуалнзировал неожиданные результаты социального поведения, как феномены эмерджентности. "Эффект агрегирования или эмерджентный эффект является таким эффектом, к которому агенты системы открыто не стремились и который представляет собой результат ситуации их взаимозависимости."39 Следует подчеркнуть, что в настоящем исследовании эмерджентные эффекты понимаются и исследуются не в функционалистском их истолковании, когда они , как например у П.Блау, отождествляются с нормальными свойствами социальной структуры, то есть эмерджентными свойствами комплекса составляющих ее (структуру) элементов, не характеризующими отдельные элементы этого комплекса.40 Предметом анализа при исследовании клиентарностн выступают другие взаимосвязи и явления. Речь идет о том, что социальная структура, ее свойства и функции как раз "характеризуют" ее элементы, - то есть включенных в нее индивидов, - "присутствуют" в их взаимодействии в качестве "структурного контекста" (Мертон), "поля возможностей" (Крозье), "ансамбля диспозиций" (Бурдье) etc. И вот, эти структурные диспозиции осваиваются, используются агентами (которые в данном случае выступают у же не только как агенты, но как акторы) в своих целях, что приводит к структурным изменениям, к которым индивиды не стремились ни в качестве агентов социальной системы, ни в качестве

39 Цит. по: Ансар П. Современная социология. - Социс, 1996, № 2, с. 136.

40 См. Блау П.М. Различные точки зрения на социальную структуру и их общий знаменатель. - В кн.: Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1994, с. 17. акторов неофициальных отношений. Такие эмерджентные эффекты, являясь результатом "агрегирования индивидуальных способов поведения" (Будон), в то же время, что не менее важно, являются результатом своевольного использования акторами структурных диспозиций - они могут быть определены как "эффект освоения".

Подчеркивание того, что социальные институты не определяют всецело деятельность индивидов, что их взаимодействие не является только функцией социальной системы, вовсе не означает отказа от системно-функционального анализа - понимание его ограниченности не отрицает его полезности и необходимости, тем более - в российском социоструктурном контексте. В российском социуме индивид всегда испытывал сильнейшее воздействие властных структур, а его социальные роли определялись местом в системе "механической солидарности" - утрата "положенного" места влекла утрату ролей, социальную дезориентацию, маргинализацию. В этом смысле индивид выступал не столько актором своих социальных отношений, сколько функционером системы. Современное наше состояние тоже вполне определяется категорией социологии Дюркгейма - аномия. Но именно ситуация, когда социальные институты "не работают", предельно заостряет проблему поведения индивидов, их социального взаимодействия.

Обращение к "истокам социальной системы" (Баландье), к основополагающим оппозициям социального существования, выявление "напряженного единства", объединяющего и вместе с тем противопоставляющего индивидов, составляют существо политической антропологии. Для исследования клиентарности имеет принципиальное значение антропологическое переосмысление проблемы "политического". П.Ансар резюмирует такое переосмысление в двух позициях. 1) Границы социального и политического оказываются подвижными и нечеткими - "во всяком социуме политическое вездесуще". Это оправдывает исследование микротехник власти, выявляющее функционирование властных отношений в недрах социальных отношений, которые, на первый взгляд, не связаны с политической сферой. 2) "Антропологический анализ помещает непрочность, незавершенность, нестабильность во все сферы и в первую очередь в область социальных отношений. Мы лучше поймем крайнюю шаткость политического, скоротечность политических конфликтов и их смещений, если признаем непрочность, присущую социальным отношениям, и принципиальную незавершенность всякого социального устройства."41 Нужно отметить перекличку этих идей с размышлениями Ортеги-и-Гассета о природе "восстания масс", природе научно-технической цивилизации и природе современного политического союза (либеральной демократии). В отечественной политической антропологии методологию Ж.Баландье творчески развивает П.Л.Белков, - его аргументы против привычного сведения государства к его институтам и определение "вещества" из которого состоит государство через "бинарные оппозиции социальных интересов" сыграли для моей работы принципиальную роль.

Развивая мысль о незавершенности, о перманентном становлении-изменении социальной структуры, А.Гидденс постарался снять противопоставление "действия" и "системы" ("структуры"). Гидденс обращает внимание на принципиальную дуальность структуры: "Структуры следует концептуализировать не просто как налагающие ограничения на человеческую деятельность, но как обеспечивающие ее возможность. В принципе всегда можно изучать структуры на основе их структурации как ряда воспроизводимых практических обычаев. Исследовать структурацию практики - значит

41 Ансар П. Современная социология. - Социс, 1996, № 8, с. 114. объяснять, как структуры формируются благодаря действию и, обратно, как действие оформляется структурно."42

С методологическими подходами "интегративной социологии" связаны современные исследования факторов модернизации и консолидации демократии, подчеркивающие роль гражданственности (civility), способности и готовности индивидов к коммунитарному действию. Впрочем, на значение малых форм социальности (комьюнити), культуры и культивирования кооперационной деятельности обращалось внимание еще в классических трудах по политической социологии, например, у Токвиля. Профессор Гарвардского университета Р.Патнэм в результате двадцатилетнего исследования деятельности областных органов власти в Италии пришел к выводу о том, что разительное несходство деятельности таких органов на Севере и на Юге страны объясняется силой или слабостью традиции (уходящей в историю) гражданского участия. Гражданская традиция аккумулируется в "социальном капиталето есть таких элементах общественной организации, как социальные сети, устойчивые образцы коллективного поведения, социальные нормы, доверие, которые "создают условия для координации и кооперации ради взаимной выгоды".'43 Следует подчеркнуть, что в отличие от известных "системных" политологических интерпретаций гражданской культуры, как набора социальных и экономических индикаторов, концепция "социального капитала" акцентирует творческую, созидательную, обществоусгроительную потенцию живого социального взаимодействия. Помимо прочего, такая постановка проблемы переводит научную дискуссию из плоскости шаблонно понимаемой "модернизации", ориентируя ее иа диалог культур.

42 Giddens A. New rules of sociological method. London, 1976, p. 161.

4} Пнтнэм P. Процветающая комьюнити, социальный капитал и общественная жизнь. - ЫЭиЫО, 1995, №4, с. 78.

Научная новизна исследования.

В диссертации впервые в отечественной социологической и политологической литературе дана развернутая концептуализация феноменов клиентарности (,клиентелизма). Рассмотрены генезис и основные историко-цивилизацнонные варианты эволюции клиентарных отношений. Определено многообразие ролей клиентарных отношений в различных институционально-культурных контекстах.

Концептуализирована противоречивая роль клиентарных отношений в становлении, эволюции и упадке самодержавного государственного строя России. При этом раскрыта эволюция форм и социального содержания самих клиентарных отношений в историческом российском контексте.

Осуществлен анализ превращенных форм клиентарных отношений, в их противоречивом симбиозе с тоталитарными институтами. Таким образом, существенно дополнена социология тоталитаризма: осуществлен теоретический синтез парадигмальных концептов номенклатуры и клиентарности.

Раскрыто и концептуализировано социальное содержание: а) изменений клиентарных отношений в постсоциалистическнх условиях; б) влияния клиентарных отношений на становление и функционирование институтов современной российской государственности, на образ деятельности властвующих.

На основе материалов опроса слушателей Российской Академии государственной службы выяснено доминирующее влияние клиентарных связей на функционирование государственного аппарата, его внутреннюю административную среду. Определено идеальнотипическое различие иостномеиклатурного чиновничества и бюрократии развитых государств.

Дана обобщающая теоретическая характеристика властвующих групп. Через критику распространенных в литературе понятий "господствующий класс', "правящие элиты", "неокорпоративизм", в диалоге с концепцией "конгломерата постноменклатурных образований" (М.А.Чешков), развернута авторская концепция образа деятельности (типа социального господства и взаимодействия) властвующих и дано идеальнотипическое определение властвующего слоя современного российского социума.

Результаты исследования могут быть кратко резюмированы в качестве следующих положений, выносимых на защиту.

Клнентарные отношения, то есть патрон-клиента ые и подобные нм отношения индивидуальных и коллективных акторов, основаны на разнице потенциалов социальной мощи и противоречиво соединяют в себе личную зависимость и солидарность, стремление к установлению доверительных, квазиродственных отношений с выполнением функций обмена ресурсами власти и подтверждения социального статуса.

Патрон-клиентные отношения могут выполнять стабилизационные, консервативные функции в традиционной социальной структуре, либо, наоборот, играть индивидуализирующую, приватизирующую, антитрадицноналистскую роль. В современном институциональном контексте они компенсируют социальное отчуждение и в то же время ведут к коррупции рациональных и правовых социальных механизмов.

Генезис русского государства, связанный с кризисом общинных структур и развитием патроната, с одной стороны, н с радикальной деспотнзацией власти, с другой стороны, определил своеобразную природу самодержавной (вотчинной, и мперско-бюрократи ческой) монархии, которая принципиально отлична и от сословных (абсолютистских, конституционных) монархий Запада, и от так называемых восточных деспотий. Существенными сторонами эволюции российского государственного порядка выступали: а) развитие клиентелизма в результате присвоения и использования агентами самодержавного государства структурных властных диспозиций и ресурсов; б) деформация традиционного социального содержания патрон-клиентных отношений, выражавшаяся в несбалансированном усилении личной зависимости и ослаблении функции частной защиты.

Клиентарные отношения пронизывали тоталитарные институты советского социума, составляя непременную и важную сторону их реального функционирования. Отношения персональной зависимости и солидарности в номенклатурно организованном социуме представляли собой продукт негативного синтеза - превращенную форму традиционного патроната. Тоталитарная номенклатурная организация была единственной легальной основой клиентарных связей - "патрон" был не собственником ресурсов власти, а функционером номенклатуры. Поэтому "личные связи" советского человека несли печать обезличенностн, временности н служебности. Отношения личной зависимости в номенклатурном социуме утратили договорный характер и были свободны от каких бы то нн было традиционных и правовых ограничений.

Распад тоталитарного порядка закономерно обнаружил отсутствие общепринятых форм социальной консолидации, неограниченный потребительский индивидуализм и обычную практику клиентарных отношений. В условиях социального отчуждения, недоверия к властям, неспособным обеспечить экономическую и физическую безопасность граждан, всеобщее распространение получили связи личной зависимости и покровительства, частные союзы защиты.

Сущностным противоречием современной российской государственности является противоречие между демократической, республиканской формой правления и клиентарным функционированием государственных, политических институтов.

Клиентарные отношения определяют образ деятельности властвующих групп: формы рекрутации, тип социального господства и социального взаимодействия властвующих. Властвующий слой в современном российском обществе может быть идеальнотипически определен как постноменклатурный патронат.

Теоретическую значимость исследования составляют: применение методологической парадигмы социального взаимодействия индивидов к анализу исторической эволюции и современного состояния российской государственности;

- анализ эмерджентных эффектов освоения агентами властной организации структурных диспозиций своей деятельности; обогащение и уточнение понятийного аппарата для концептуализации феноменов клиентарности; теоретический синтез парадигмальных концепций самодержавного {служилого, имперско-бюрократического) государства, тоталитарной номенклатуры и концепции клиентарности; концептуализация практических обычаев социального взаимодействия и феномена фольклорной идеологии в иоменклатурио организованном социуме;

- концептуализация клиентарного функционирования формально политических институтов современной российской государственности;

- критический анализ концепта правящие элиты и его применимости в современном российском контексте; идеальнотипическое определение постном енклатурного чиновничества и властвующего слоя современного российского социума в целом.

Практическая значимость исследования состоит в определении действительной угрозы для российской государственности и в выработанных на основе проведенного теоретического анализа практических рекомендациях:

- по организации государственной власти в субъектах Российской Федерации;

- по правовому регулированию и организации выборов;

- по проведению реформы государственной службы;

- по организации системы государственного контроля в Российской Федерации.

Источниковую базу настоящего исследования составили:

- социологические материалы Всероссийского центра изучения общественного мнения, Института сравнительных исследований трудовых отношений, Сектора изучения элиты ИС РАН, Фонда "Общественное мнение", Фонда политических технологий, Фонда развития парламентаризма в России, Центра комплексных социальных исследований и маркетинга, Центра политико-географических исследований, Центра сравнительных социально-экономических и социально-политических исследований ИМЭМО РАН, Экспертного института РСПП;

- анализ обращений граждан к должностным лицам в Астраханской области (1991-1992 гг.); данные социологических опросов, проведенных под руководством автора в Астраханской области в 1991 г.44, и опроса

44 См. Афанасьев М. Народная Не-воля. Как живут и думают жить дальше в Астрахани и астраханских селах: анализ двух социологических опросов. - Демократическая Россия, № 31, 27 октября 1991. слушателей Российской академии государственной службы (1995 г.), проведенного автором с помощью аналитического центра РАГС;

- обработка электоральной статистики (парламентские и региональные выборы) и данных по составу правящих групп в субъектах Российской Федерации45;

- включенное наблюдение, которое автору довелось проводить, работая в секретариате Конституционной комиссии РСФСР, помощником представителя Президента России в Астраханской области, сотрудником Администрации Президента Российской Федерации.

Апробация составляющих концепцию настоящей работы идей и выводов, а также выработанных на нх основе предложений велась автором в следующих формах: публикации в научных и политических изданиях (список публикаций прилагается);

- чтение специального курса лекций в Российском гуманитарном университете; служебные аналитические записки по вопросам конституционного процесса, по вопросам законодательства о государственной службе, о выборах, о политических партиях, о местном самоуправлении, об организации государственной власти в субъектах Российской Федерации.

45 См. Российские регионы накануне выборов-95 / Отв. ред. Л.В.Смирнягин, составители: М.Н.Афанасьев, А.Н.Журавлев, А.М.Лавров и др. Справочник. М., 1995.

Заключение диссертации по теме «Политическая социология», Афанасьев, Михаил Николаевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итоги исследования можно подвести в виде следующих тезисов.

1. Клиентарные отношения, то есть патрон-клиентные и подобные им отношения индивидуальных и коллективных акторов, основаны на разнице потенциалов социальной мощи и противоречиво соединяют в себе личную зависимость и солидарность, стремление к установлению доверительных, квазиродствениых отношений с выполнением функций обмена ресурсами власти и подтверждения социального статуса. Столь противоречивая природа обусловливает противоречивость потенций: патрон-клиентные отношения могут выполнять стабилизационные, консервативные функции в традиционной социальной структуре либо, наоборот, играть индивидуализирующую, приватизирующую, антитрадиционалистскую роль.

2. В современном институциональном контексте клиентарные отношения компенсируют социальное отчуждение, что является причиной их широкого воспроизводства при той или иной трансформации. Однако ни родовые, ни общинные, ни межперсональные связи сами по себе не решают проблемы социальной консолидации - для этого требуется выработка более широких форм солидарности: надлокальных, национальных, международных. Патрон-клиеитные отношения несут на себе большую или меньшую печать деспотизма и потестарности; искомая в них первобытная микрогрупповая солидарность, будучи агрессивно противопоставлена политийным, гражданским отношениям и институтам, становится формой внутреннего варварства

3. Генезис русского государства, связанный с кризисом общинных структур и развитием патроната, с одной стороны, и с радикальной деспотизацией власти, с другой стороны, определил своеобразную природу самодержавной (вотчинной, имперско-бюрократической) монархии, которая принципиально отлична и от сословных (абсолютистских, конституционных) монархий Запада, и от так называемых восточных деспотий. Существенными сторонами эволюции российского государственного порядка выступали: а) развитие клиентелизма в результате присвоения и использования агентами самодержавного государства структурных властных диспозиций и ресурсов; б) деформация традиционного социального содержания патрон-клиентных отношений, выражавшаяся в несбалансированном усилении личной зависимости и ослаблении функции частной защиты. Кризис и революционное разрушение государственного порядка в России были обусловлены не только недостаточностью горизонтального, гражданского, буржуазного общества, но и недостатком частных вертикальных связей покровительства и солидарности.

4. Клиентарные отношения пронизывали тоталитарные институты советского социума, составляя непременную и важную сторону их реального функционирования. Отношения персональной зависимости н солидарности в номенклатурно организованном социуме представляли собой продукт негативного синтеза превращенную форму традиционного патроната. Тоталитарная номенклатурная организация была единственной легальной основой клиентарных связей - "патрон" был не собственником ресурсов власти, а функционером номенклатуры. Поэтому "личные связи" советского человека несли печать обезличенности, временности н служебностн. Отношения личной зависимости в номенклатурном социуме утратили договорный характер и были свободны от каких бы то ни было традиционных и правовых ограничений.

5. Распад тоталитарного порядка закономерно обнаружил отсутствие общепринятых форм социальной консолидации, неограниченный потребительский индивидуализм и обычную практику клиентарных отношений. В условиях социального отчуждения, недоверия к властям, неспособным обеспечить экономическую и физическую безопасность граждан, всеобщее распространение получили связи личной зависимости и покровительства, частные союзы защиты. Происходит двуединый процесс: (а) приватизации постноменклатурных, формально государственных институтов и (б) превращения клиентарно организованных частных и частно-корпоративных интересов в действительную социальную власть.

6. Сущностным противоречием современной российской государственности является противоречие между демократической, республиканской формой правления и клиентариым функционированием государственных, политических институтов. Постноменклатуриое чиновничество может быть типологизироваио как совокупность клиентарных бюрократий.

7. Властвующий слой (совокупность властвующих групп) сегодняшнего российского социума идеальнотипически определяется как постноменклатурный патронат, - в историческом ряду: боярство, служилое дворянство, номенклатура. Данное идеальнотипическое определение концептуализирует образ деятельности властвующих: тип социального взаимодействия властвующих индивидов и их групп; тип социального господства; реализованное - в клиентарном функционировании государственных органов и частных клиентарных корпорациях - средство господства. Сегодняшние властвующие группы не могут реализовать себя в качестве элиты, без переопределения своего бытия-сознания.

Список литературы диссертационного исследования доктор социологических наук Афанасьев, Михаил Николаевич, 1997 год

1. Работы, определившие методологию исследования Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1992

2. Батищев Г.С. Деятельностная сущность человека как философский принцип. В кн.: Проблемачеловека в современной философии. М., 1969 Бердяев Н. А. Философия неравенства. М., 1991 Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М.,1989

3. Белков П.Л. Раннее государство, предгосударство, протогосудврство: игра в термины? В кн.:

4. Ранние формы политической организации. М., 1995 Библер B.C. От наукоучения к логике культуры. М., 1990 Вебер М. Избранное. Образ общества. М-, 1994 Всбер М- Избранные произведения. М., 1990 Гегель Г.В.Ф. Философия права. М, 1990

5. Гелен А. К систематике антропологии. В кн.: Проблема человека в западной философии: Переводы. М., 1988.

6. Гуревич А.Я. Проблемы генезиса феодализма в Западаой Европе. М., 1970.

7. Даль Р. Полнархия, плюрализм и пространство. Вопросы философии, 1994, №3

8. Давыдов Ю.Н. Архетип социальной теории, или социология "политики". Полис, 1993, № 4

9. Давыдов Ю.Н. "Война всех против всех" в цдеяльнотнпическом истолковании. Полис, 1993, № 6

10. Мпмардашвили М. Как я понимаю философию. М., 1990

11. Монтескье Ш. Избр. произв. М„ 1955

12. Токвиль Алексис де. Демократия в Америке. M., 1992

13. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1989

14. Ясперс К. Истоки истории и ее цель. М„ 1978

15. Giddens A. New rules of sociological method. London, 1976

16. Crozier M. The Bureaucratic Phenomenon. Chicago, 1964

17. Eisenstadt S.N., Roniger L. Patrons, clients and friends. Interpersonal relations and the structure of trustin society. Cambridge, 1984 Sartori G. The Theory of Democracy Revised. N.J., 1987

18. Литература no социологии, политологии, антропологии, истории

19. Аверкиева Ю.П. Индейцы Северной Америки. М., 1974

20. Авторханов А. Происхождение партократии. Т. 2. Франкфурт н/М., 1983

21. Агурский М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1980

22. Алашеев С.Ю. Неформальные отношения в процессе производства: "взгляд изнутри".

23. Александров В.А. Сельская община в России (XVII начало XIX в.). М., 1976 Алексеев Ю.Г. Государь всея Руси. Новосибирск, 1991

24. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии. Полис, 1992, № 4 Алыыиц Д.Н. Начало самодержавия в России. М., 1988 Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1994

25. Андреев Ю.В. Аграрные отношения в Аттике V-1V вв. до н.э. В кн.: Античная Греция.

26. Проблемы развития полиса. Т. 1. М., 1983 Аннерс Э. История европейского права. М., 1994

27. Ансар П. Современная социология. Социологические исследования, 1995, № 12; 1996, № 1-2, 7-10 Антология классической русской социологии: Тексты / Сост. и коммент. Д.С.Клементьева,

28. Л.Н.Панковой. М., 1995 Антонов-Овсеенко А. Портрет тирана. Нью-Йорк, 1980 Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., 1996

29. Арнаутова Ю.Е. Чудесные исцеления святыми и "народная религиозность" в средние века. В кн.:

30. Одиссей. Человек в истории. 1995. М., 1995 Ахиезер A.C. Россия: критика исторического опыта. М., 1991, в 3-х тт. Ачильднев И.У. Власть преднстории. М., 1990 Ашин Г.К. Современные теории элиты: Критический очерк. М., 1985

31. Бабаева Л.В., Таршис Е.Я., Резниченко Л.А. Элита России: о настоящем и будуще страны

32. Проблемы Дальнего Востока, 1993, № 2 Бердяев Н. Новое средневековье. М., 1991 Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990 Береэкин Ю.Е. Инки. Исторический опыт империи. М., 1991.

33. Блау П. Исследования формальных организаций. В кн.: Американская социология. Перспективы.

34. Боханов А.Н. Крупная буржуазия России (конец XIX в. 1914 г.). М., 1992.

35. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. Т. 3. М., 1992

36. Бурдье П. Социология политики. М., 1993

37. Бурдье П. Оппозиции современной социологии. Социологические исследования, 1996, № 5 Бюрократия, авторитаризм и будущее демократии в России (материалы "круглого стола")

38. Вопросы философии, 1993, № 2 Валеитей С. Российские реформы и российский федерализм. Федерализм, 1996, № 1 Валентинов Н. (Н.Вольский) Новая экономическая политика и кризис партии после смерти

39. Ленина: Годы работы в ВСНХ во время НЭП. М., 1991 Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов конца Х1Х-начала XX века.

40. Виппер Р.Ю. Лекции по истории Греции. Виппер Р.Ю. Избр. соч. в 2 т. Ростов и/Д., 1995, т.1 Витте С.Ю. Избранные воспоминания. М., 1991

41. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М., 1995 Власть. Очерки современной политической философии Запада. М., 1989.

42. Возможен ли пакт общественно-политических сил в России? (Круглый стол) Полис, 1996, № 5 Волков Ю.Е. Базисные понятия и логика социологической парадигмы. - Социологические исследования, 1997, № 1

43. Ворожейкина Т. Социальные последствия российских реформ в свете опыта Латинской Америки. МЭиМО, 1995, №6

44. Ворожейкина Т. Специфика гражданского общества в Аргентине. МЭиМО, 1996, № 6

45. ВосленскиЙ М. Номенклатура. Господствующий класс СССР. М.,1991

46. Гаджиев К.С. Политическая культура: концептуальный аспект. Полис, 1991, № 6

47. Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века. Вопросы философии, 1992, №2

48. Геллер М. Машина и винтики. История формирования советского человека. М., 1994

49. Геллер М., Некрич А. Утопия у власти. М., 1995

50. Герасименко Г.А. Земское самоуправление в России. М., 1990

51. Герцен А.И. Былое и думы. А.И. Герцен. Собр. соч. в 30 т. М., 1956

52. Гидденс Э. Социология. Социологические исследования, 1994, № 2

53. Мониторинг, 1995, №6; 1996, № 1 Гордон A.B. Крестьянство Востока: исторический субъект, культурная традиция, социальнаяобщность. М., 1989 Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? М., 1989

54. Гордон Л.А., Плискевич Н.П. Развилки н ловушки переходного периода. Полис, 1994, № 4, 5 Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М.,1986

55. Грушин Б.А. Массовое сознание. М., 1987

56. Гумилев Л.Н. От Руси к России: очерки этнической истории. М., 1992

57. Давыдов Ю.Н. Культура природа - традация. - В кн.: Традиция в истории культуры. М., 1978 Давыдов Ю.Н. Макс Вебер и Михаил Бахтин (к введению в социологию XX века).

58. Социологические исследования, 1996, № 10 Давыдов Ю.Н. Эволюция теоретической социологии XX века. Социологические исследования, 1995, № 8

59. Дай Т., Зиглер X. Демократия для элиты. М., 1984 Данилова Л.В. Сельская община в средневековой Руси. М., 1994

60. Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. н ее роль в формировании абсолютизма. М„ 1987

61. Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992

62. Дилнгенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1994

63. Дилигенский Г. Приватизация: некоторые социальные и социально-психологические аспекты. -МЭиМО, 1995, №5

64. Дилнгенский Г.Г. Россия: природа политического отчуждения. Власть, 1994, № 7

65. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994

66. Заславский В. Россия на пути к рынку: государственно-зависимые работники и популизм. Полис, 1991,№5

67. Зимин A.A. Витязь на распутье: Феодальная война в России XV в. М., 1991

68. Зимин A.A. Россия на рубеже XV-XVI столетий: Очерки социально-политической истории. М., 1982

69. Зимин A.A. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV первой трети XVI в. М., 1988

70. Зомбарт В. Буржуа: Эподы по истории духовного развития современного экономического человека. М., 1994

71. Зубкова Е.Ю. Маленков и Хрущев: личный фактор в политике послесталинского руководства.

72. Отечественная история, 1995, № 4 Зубов А.Б. Парламентская демократия и политическая традиция Востока. М., 1990 Зудин А. Россия: бизнес и политика. ЫЭиМО, 1996, № 3,4,5

73. Зяб люк Н.Г. Проблемы финансирования избирательных кампаний в США. США: экономика,политика, идеология, 1996, № 3. Ильин М.В. Политический дискурс: Государство. Полис, 1994, № 1

74. Ильин М.В. Слова и смысл: Полития. Республика. Конституция. Отечество. Полис, 1994, № 4.

75. Ильин М.В. Слова и смыслы: Деспотия. Империя. Держава. Полис, 1994, № 2

76. Ионин Л.Г. Культура и социальная структура. Социологические исследования, L996, № 2, 3

77. История Древнего Рима /подред В.И.Кузнщина. М., 1982.

78. История крестьянства СССР. Т. 2. М., 1989

79. Кавелин К.Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989

80. Капустин Б.Г. Начало российского либерализма как проблема политической философии. Полис, 1994, № 5

81. Кисовская Н. Российская приватизация: партийно-политическая борьба на ваучерном этапе. -МЭиМО, 1995, №5

82. Кисовская Н.К. Государственное предпринимательство и политическая борьба в Италии. М., 1977

83. Классы и сословия в докапиталистических обществах Азии. М., 1986

84. Клямкин И.М. Посткоммунистическая демократия и ее исторические особенности в России. -Полис, 1992, №2

85. Клямкин И.М. Политическая социология переходного общества. Полис, 1993, № 4

86. Клямкин И.М. Какой авторитаризм возможен сегодня в России? Полис, 1993, № 5

87. Клямкин И.М. Советское и западное: возможен ли синтез? Полис, 1994, № 4,5

88. Клямкин И.М. Лапкин В.В. Дифференциация ориентаций в российском обществе: факторы,влияния. Полис, 1994, № 6 Клямкин И.М., Лапкин В.В., Пантин В.И. Между авторитаризмом и демократией. - Полис, 1995, №2

89. Клямкин И.М., Лапкин В.В., Пантин В.И. Политический курс Ельцина: предварительные итоги. -Полис, 1994, №3

90. Кнабе Г. С. Материалы к лекциям по общей теории культуры н культуре античного Рима. М., 1994.

91. Кобищанов Ю.М. Полюдье и его трансформация прн переходе от раннего к развитомуфеодальному государству. В кн.: От доклассовых обществ к раннеклассовым. M., 1987 Ковалев С.И. История Рима. Л., 1986.

92. Ковалевский М.М. Происхождение современной демократии. Т. 1-2, М., 1895-1897

93. Коптев A.B. От прав гражданства к праву колоната. Формирование крепостного права в поздней

94. Римской империи. Вологда, 1995. Коржихнна Т.П. Советское государство и его учреждения: ноябрь 1917 г. декабрь 1991 г. M., 1995

95. Коржнхина Т.П., Сенин A.C. История российской государственности. М., 1995 Кофанов Л.Л. Обязательственное право в архаическом Риме. М„ 1994. Коэн С. Бухарин. Политическая биография. М., 1988

96. Крэстева А. Власть и элита в обществе без гражданского общества. Социологические исследования, 1996, № 4

97. Крыштановская О. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту. -Общественные науки и современность, 1995, № 1

98. Крыштановская O.B. Нелегальные структуры в России. Социологические исследования, 1995, № 8 Куббель J1.E. Очерки потестарно-политической этнографии. М., 1988.

99. Куколев И. Региональные элиты: борьба за ведущие роли продолжается. Власть, 1996, Ne 1 Култыгин В.П. Ранняя итальянская социология. М., 1993 Куценков A.A. Эволюция индийской касты. М., 1983.

100. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.

101. Левада Ю.А. Общественное мнение в год кризисного перелома: смена парадигмы. Мониторинг, 1994, № 3

102. Ледонн Джон П. Правящий класс России: характерная модель. Международный журналсоциальных наук, 1993, №3 Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914. М.,1995 Лигачев Е. Из воспоминаний. Аргументы и факты, № 5, 1991

103. Лысенко В.Н. Парламентаризм и формирование политического истеблишмента в России. Полис, 1994, № 6

104. Лэйн Д. Перемены в России: роль политической элиты. Социологические исследования, 1996, № 4

105. Магомедов А.К. Политические элиты российской провинции. МЭиМО, 1994, № 4

106. Мачульская И. "Слуга двух господ". Федерализм, 1996, № 1

107. Маяк И.Л. Рим первых царей. М., 1983.

108. Медушевский А.Н. История русской социологии. М., 1993

109. Медушевский А.Н. Революция и диктатура. Социологический журнал, 1995, № 3

110. Медушевский А.Н. Утверждение абсолютизма в России. М., 1994

111. Миллс Р. Интеллектуальное мастерство. Социологические исследования, 1994, № 1 Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1995, в 3-х тт. Момзен Т. История Рима. М., 1936

112. Монсон П. Лодка на аллеях парка: введение в социологию. Социологические исследования, 1996, №3,5

113. Моска Г. Правящий класс. Социологические исследования, 1994, № 10,12

114. Моска Г. Элементы политической науки. Социологические исследования, 1995. № 4, 5, 8

115. Мосс М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М., 1996

116. Мюрдаль Г. Современные проблемы "третьего мира", М., 1972

117. Найшуль В. Либерализм и экономические реформы. МЭиЫО, 1992, № 8

118. Наше Отечество (Опыт политической истории). Т. 2. М., 1991

119. Нельсон Л.Д., Кузес И.Ю. Группы интересов и политический срез российских экономическихреформ. Полис, 1995, № 6 Никитин П. Стая. - Огонек, № 49, декабрь 1990

120. Новосельцев А.П., Пашуто В.Т., Черепнин Л.В. Пути развития феодализма. М., 1972

121. Носов Н.Е. Становление сословно-представнтельных учреждений в России: Изыскания о земскойреформе Ивана Грозного. Л., 1969 Обновление политической системы России / Под ред. М.Г.Анохина, В.С.Комаровского,

122. Ю.И.Матвееико. М., 1996 Общество, элита и бюрократия в развивающихся странах Востока. М., 1974

123. Окунева Л.С. Политическая мысль Бразилии: теории развития, модернизации, демократии. М., 1994.

124. Оппенхейм А. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации. М., 1990. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. Вопросы философии, 1989, №3,4 Оруэлл Дж. "1984" и эссе разных лет. М., 1989

125. Османская империя: государственная власть и социально-политическая структура. М., 1990. Осмыслить культ Сталина. М., 1989

126. Острогорскнй М.Я. Демократия и политические партии. М., 1930 Охотский Е.В. Политическая элита. М., 1993

127. Охотский Е.В. Политическая элита и российская действительность. М., 1995

128. Охотский Е.В. Столичные власти в восприятии служащих и населения. Социологические исследования, 1996, №4

129. Охотский Е., Понеделков А. Политическая элита России: вверх по лестнице, ведущей. Власть,1994, №7

130. Охотский Е., Спасенко В. Административно-управленческая элита столицы: социологеполитический анализ. Власть, 1995, № 12 Очерки по истории и теории социологии XIX- начала XX века. М., 1994 Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в России. М., 1988

131. Павлова-Сильванская М.П. К вопросу об особенностях абсолютизма в России. История СССР, 1968, №4

132. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993 Панарин А. С. Жаркое лето 96-го . Власть, 1996 № 5 Панарин A.C. Россия в цнвилизацнонном контексте. М., 1995

133. Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России. М., 1986

134. Панченко Д.В. Римские моралисты и имморалисты на исходе республики. В кн.: Человек икультура: индивидуальность в истории культуры. М., 1990 Паппе Я. Какая Россия нужна отечественному топливно-энергетическому комплексу. Сегодня, 15 августа 1995

135. Парето В. О применении социологических теорий. Социологические исследования, 1995, № 10; 1996, № 1,2, 7, 10

136. Партийно-политические элиты и электоральные процессы в России Аналитические обозрения

137. ЦКСИиМ, серия "Политология", вып. 17 (1996) Пархоменко С. Теперь свободен. - Сегодня, 21 октября 1993

138. Патнэм Р. Процветающая комьюнити, социальный капитал и общественная жизнь. МЭиЫО,1995, №4

139. Перегудов С.П. Организованные интересы и российское государство: смена парадигм. Полис, 1994, Nc 5

140. Перепежин О.В. Российский предприниматель: штрихи к социальному портрету.

141. Политический процесс в России: современные тенденции и исторический контекст. -Аналитические обозрения Центра комплексных социальных исследований и маркетинга ("Круглый стол бизнеса России"), сер. "Политология", вып. X (1995)

142. Понеделков A.B. Элита. Ростов-на-Дону, 1995 Пресняков А.Е. Российские самодержцы. М., 1990

143. Прокофьева Л.С. Крестьянская община в России во второй половине XVIII первой половине

144. XIX в. (На материалах вотчин Шереметевых.) Л., 1981 Рабочий класс в управлении государством (1926-1937 гг.). М.,1968

145. Радаев В.В. Четыре способа утверждения авторитета внутри фирмы. Социологический журнал, 1994, №2

146. Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы. М., 1974.

147. Развитие русского права в первой половине XIX века. М., 1994

148. Разуваев B.B. Власть в России: бюрократическое измерение. Кентавр, 1995, № 5

149. Райт Дж.П. "Дженерал моторе" в истинном свете. М., 1985.

150. Ранние формы политической организации. М., 1995

151. Ранние формы социальной стратификации. М., 1993

152. Растоу Д.А. Переходы к демократии: попытка динамической модели. Полис, 1996, № 5 Рашковскй Е.Б. Опыт тоталитарной модернизации России в свете социологии развития.

153. МЭШО, 1993, № 7 Реванш. Недоперевыворот: версия Центра "РФ-политика". М.,1994 Ретроспетивная и сравнительная политология. М., 1991

154. Ривера Ш.В. Тенденции формирования состава посткоммунистической элиты России:репутационный анализ. Полис, 1995, № 6 Рожков H.A. Город и деревня в русской истории. Пг„ 1923

155. Ронигер Л. Общественное доверие и консолидация латиноамериканских демократий. МЭиМО, 1994, №6.

156. Российские регионы накануне выборов-9 5 / Отв. ред. Л.В.Смирнягнн, составители:

157. М.Н.Афанасьев, А.Н.Журавлев, А.М.Лавров и др. Справочник. М., 1995. Российское предпринимательство: социальный портрет. Аналитические обозрения ЦКСИиМ,серия "Социология", вып. VI 1 (1995) Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М., 1993

158. Руковишников В.О. Социологические аспекты модернизации России и другихпосткоммунистических обществ. 1995, № 1 Русское общество 30-х годов XIX в. Мемуары современников. М., 1989

159. Сигал Л.И. Тоталитаризм как историко-культурный феномен. Вестник Академии наук, 1989, №9 Сироткин В. Номенклатура в историческом разрезе. - В кн.: Через тернии. М., 1990 Система государственного феодализма в России. Ч. 1-2, М., 1993

160. Скрынншсов Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII в. Григорий Отрепьев. Новосибирск, 1987 Скрынников Р.Г. Трагедия Новгорода. М., 1994 Смелзер Н. Социология. М., 1994

161. Со шпагой и факелом: Дворцовые перевороты в России 1725-1825 / Сост., всгуп. ст., коммент. М.А.Бойцова. М., 1991

162. Социальная и социально-политическая ситуация в России: анализ и прогноз. М.,1995 Социальная природа и функции бюрократии. Круглый стол "МЭиМО". МЭиМО, 1989, № 2, 4-7 Социо-Логос. Социология. Антропология. Метафизика. М., 1991

163. Страшун Г». Если мы Основной закон будем менять как перчатки правопорядка не будет. -Власть, 1995, №10

164. Такер Р. Политическая культура и лидерство в Советской России от Ленина до Горбачева.

165. США: экономика, политика, идеология, 1990, № 1-5 Такер Р. Сталин: Путь к власти. М., 1990

166. Тертицкий К. Китайцы: традиционные ценности в современном мире. М., 1994

167. Тишков В.А. Россия как национальное государство. Российский монитор, вып. № 5, М., 1995

168. Тишков В.А. Что есть Россия? (перспективы нацие-строительства) Вопросы философии, 1995, № 2

169. Тоталитаризм и социализм / Сборник Ин-та философии АН, 1990

170. Тоталитаризм как исторический феномен. М., 1989.

171. Традиции в общественно-политической жизни и политической культуре КНР. М., 1994 Традиционные структуры и экономический рост в Индии. М., 1984

172. Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. (Формирование бюрократии). М., 1974

173. Троцкий Л.Д. Что такое СССР и куда он идет? Париж, 1988 Тэрнэр В. Символ и ритуал. М., 1983

174. Фарукшин М.Х. Политическая элита Татарстана: вызовы времени и трудности адаптации.

175. Полис, 1994, №6 Феномен восточного деспотизма. М., 1993

176. Фраик С.Л. По ту сторону "правого" и "левого". Статьи по социальной философии. Вопросыфилософии, 1990, № 4 Фраик С.Л. Философские основания деспотизма.- Вопросы философии, 1992, № 3 Фридман Л. Введение в американское право. М., 1993

177. Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории. Л., 1974 Фроянов И.Я. Мятежный Новгород. СПб., 1992

178. Фроянов И.Я., Дворннченко А.Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988

179. Человек советский пять лет спустя: 1989-1994. Экономические и социальные перемены: мониторингобщественного мнения. 1995, № I Чешков М. Государственность как атрибут цивилизации: кризис, угасание или возрождение? -МЭиМО, 1993, №1.

180. Чешков М. Модернизация для Росснн: необходима, но недостаточна. МЭиМО, 1995, № 5 Чешков М.А. "Вечно живая" номенклатура? - МЭиМО, 1995, № 6

181. Шабо Ж.-Л. Государственная власть: конституционные пределы и порядок осуществления. -Полис, 1993, № 3

182. Шевцова Л.Ф. Дилеммы посткоммунистического общества. Полис, 1996, № 5 Шестопал Е.Б. Образ власти в России: желания и реальность. - Полис, 1995, № 4 Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969

183. Шокарев В.Ю., Левинсон А.Г. Электорат Жириновского. Мониторинг, 1994, № 2

184. Bauman Z. Comment on Eastern Europe. Studies in Comparative Communism, vol. XI1, № 2-3 (1979)

185. Bennett H.A. "Чины", "ордена" and officialdom. In: Russian officialdom. The Bureaucratization of

186. Science Review, vol. 4, № 4 (1983) Legg K. Comment on Advanced Industrial Societies Studies in Comparative Communism, vol. XI I, № 2-3(1979)1.marchand R. and Legg K. Political Clientelism and Development: A Preliminary Analysis.

187. Comparative Politics, vol. 4, N? 2 (1972) Murarka D. Gorbachov. The Limits of Power. L. 1988.

188. Political Clientelism and comparative perspectives / Ed. by L.Graziano. International Political Science

189. Tarkovsky J. Patronage in a Centralized, Socialist System: The Case of Poland. International Political

190. Science Review, vol. 4, № 4 (1983) White S. Political Culture and Soviet Politics. London, 1979

191. Willerton J. Clientelism in the Soviet Union. Studies in Comparative Communism, vol. XI1, № 2-3 (1979).

192. Wolf E. Kinship, Friendship and Patron-Client Relations m Complex Societies. In: Social Anthropology of Complex Societies /Ed. by Michael Banton. L., 1966