Художественный мир романов Торнтона Уайлдера тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Никулина, Алла Константиновна

• Никулина, Алла Константиновна
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Никулина, Алла Константиновна

Введение.

Глава первая. Понятие «художественный мир» в литературоведении.

Глава вторая. Философские истоки творчества Т. Уайлдера.

Глава третья. Предметный уровень художественного мира Т. Уайлдера

Глава четвертая. Уровень пространственно-временных характеристик.

4.1. Художественное пространство.

4.2. Художественное время.

Глава пятая. Уровень персонажей.

Глава шестая. Сюжетно-фабульный уровень.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Художественный мир романов Торнтона Уайлдера»

Торнтон Уайлдер (1897 - 1975) занимает особое место в литературе США XX века. Современник Э. Хемингуэя, У Фолкнера, Ф.С. Фицджеральда, Д. Стейнбека, Д. Дос Пассоса, он не уступает им в таланте, но ему посвящено сравнительно мало специальных исследований. Уайлдер является обладателем трех Пулитцеровских премий, а также многочисленных национальных и международных наград в области литературы и искусства. Но даже при его жизни критика уделяла поразительно мало внимания его творчеству. На это еще в 1956 году обратил внимание М. Каули: «Среди ведущих современных писателей Торнтон Уайлдер, в определенном смысле, больше всех обделен вниманием критики. Это не заговор молчания и не знак скрытой вражды: критики обычно своей вражды не скрывают. Если бы здесь имела место настоящая злоба, последовали бы атаки и контратаки, и это привело бы хоть к какому-то осознанию места Уайлдера в американской литературе. Но вместо этого критики обходили его молчанием, для чего у них всегда находились оправдания, которые, однако, трудно счесть весомыми» [140; 32]. Об этом же в 1967 году писал А. Кауи: «В некотором отношении карьера Уайлдера представляет собой аномалию. Странно, когда

0 писателе такого высокого уровня, выступающем на литературном поирище уже сорок лет, так мало говорят серьезные критики» [136; 308]. Аналогичные рассуждения присутствовали позже в статьях Э. Эриксона1 и Д. Макинтаера2.

Амос Уайлдер во вступительном очерке к своей книге «Торнтон Уайлдер и его читатели» так прокомментировал причины молчания критиков: «Я всегда чувствовал, что большинство работ моего брата представляют собой совершаемое при помощи художественных средств, а потому завуалированное, но критически осмысленное утверждение великих

1 См.: Erickson Е.Е. The figure in the tapestry: The religious vision of Kierkegaard in Wilder's The Eighth Da;, V Christianity and Religion. - 1973. - № 32.

2 См.: Mclntyre J. Homage to Thornton Wilder. - www.thorntonwildersociety.org традиций Запада, классических и библейских. Многие критики до сих пор не знают, как расценивать подобные явления в наше время» [229; 11].

Действительно, на протяжении своей литературной деятельности Уайлдер писал о таких отдаленных друг от друга эпохах, как век Юлия Цезаря и начало XX столетия, о столь различных странах, как античная Греция, средневековое Перу и современная Америка. Ему принадлежит семь романов и большое количество драматических и литературно-критических работ. В каждом произведении автор ставит перед собой философские задачи, пытается осмыслить место и роль человека в мироздании, ищет пути к разгадке извечной тайны человеческого бытия. Его интересуют универсальные принципы, определяющие развитие Земли и вселенной; индивидуальная человеческая судьба в его книгах предстает неразрывно связанной с космической судьбой мира. Писателя занимают проблемы соотношения в жизни закономерности и случая, предопределения и свободы. Большинство критиков такая масштабность проблематики просто ставила в тупик. Проще было хранить молчание или ограничиваться общими, мало о чем говорящими высказываниями. Те же, кто все-таки предпринимал попытки серьезного осмысления литературного творчества Уайлдера, оказывались перед лицом немалых трудностей. Выходили в свет отдельные статьи и монографии, но в результате, как ни странно, общая картина не только не прояснялась, но часто представала еще более усложненной и запутанной. Пока об авторе было сказано и написано очень мало, его книги воспринимались в качестве бестселлеров, смысл которых казался ясным, однозначным и не нуждающимся в комментариях. Но по мере того, как в западной критике появлялись все новые отклики на его произведения, противоречия в оценках обрисовывались совершенно четко.

В современном американском литературоведении Уайлдера называют то модернистом (Т. Bogard, R. Fuller), то сторонником классицизма (М. Cowley, Е. Wilson, F. Gemme, В. Grebanier); то романтиком (R. Watt), то реалистом (М. Dolbier, D. Donoghue); то художником религиозного толка (М. Kuner,

A.N. Wilder, J. Mclntyre), то ниспровергателем христианских традиций (М. Cowley, P. Friedman, F. Fergusson); а его книги — то философскими притчами (R. Burbank, В. Atkinson, L. Stallings, M. Williams), то салонными безделушками (Т. Sherman, С. Fadiman, Д. Маккормик). Подобный диапазон мнений уже сам по себе свидетельствует, о мозаичности оценок литературного творчества Т. Уайлдера.

В отечественном литературоведении об Уайлдере писалось вообще крайне мало. Его имя стало впервые известно в СССР лишь в конце 1960-х годов, то есть с большим опозданием: на Западе к тому времени он уже считался признанным мастером. Первые отклики, появившиеся в советской печати, стремились дать читателям лишь общее впечатление о его работах. В дальнейшем постепенно были переведены на русский язык и опубликованы основные произведения Уайлдера, однако их глубокого критического исследования литературоведами по-прежнему не предпринималось. Только в 1984 году появились первые диссертации, посвященные его творчеству1. За ними в 1980-1990-х годах последовали еще пять работ, три из которых были посвящены изучению романов писателя2. Это, несомненно, стало значительным шагом вперед на пути научного осмысления художественного наследия писателя в России. В декабре 1997 года в Москве состоялась конференция, посвященная проблемам культуры и литературы США, в рамках которой был проведен круглый стол, приуроченный к столетию со дня рождения Уайлдера. В его работе приняли участие литературоведы России, Белоруссии, Украины и Кыргызстана. Был сделан ряд докладов, затрагивающих различные аспекты творчества писателя, анализировались и идейная направленность его литературного труда в целом, и особенности отдельных произведений. Пристальное внимание было уделено ранним

1 Кабанова T.B. Драматургия Т. Уайлдера. — М., 1984. Гончаров Ю.В. Творческая эволюция Т. Уайлдера-романиста. - М., 1984.

Садовская И.Г. Жанровое своеобразие философского романа Т. Уайлдера. - М., 1990. Николаева И.В. Проблемы психологизма романов Т. Уайлдера (в контексте развития американского романа новейшего периода). - Киев, 1990. Прохорова Т.А. Жанровое своеобразие романов Т. Уайлдера. - М., 1998. философским романам Уайлдера (Э.Ф. Осипова) и его последнему крупному произведению - роману «Теофил Норт» (М.К. Бронич, М.П. Кизима); говорилось о связях творчества писателя с литературными тенденциями европейского классицизма (Е.Н. Корнилова); подчеркивалась мысль о принципиальной соотносимости духовных исканий автора с нравственными основами классической русской литературы (И.Е. Бабушкина, Н.П. Коваленко); творчество Уайлдера анализировалось в контексте «планетарной» литературы XX века (Т.В. Кабанова). Конференция продемонстрировала рост интереса к изучению литературного наследия Уайлдера в нашей стране, но в то же время указала и на тот факт, что размышления о работах этого замечательного мастера по-прежнему порождают больше вопросов, чем ответов. Об Уайлдере в нашей стране писали крупные литературоведы А.С. Мулярчик, Н. Анастасьев, Г. Злобин, Д. Урнов, Ю. Фридштейн, М. Нольман, С. Ильин, Т. Денисова, И. Бабушкина, Ю. Гончаров: их статьи публиковались в периодической печати, а также в качестве предисловий к изданиям произведений писателя. Ни одной монографии о творчестве Уайлдера в России создано не было. •

В зарубежном же литературоведении крупные исследования о Т. Уайлдере неоднократно издавались, начиная с 1960-х годов. Первые из них появились еще при жизни писателя, авторами их выступали Р. Бербанк (1961), Б. Гребаниер (1964), М. Голдстайн (1965), Г. Папаевски (1968), Г. Стресау (1971), М. Кюнер (1972). Монографии продолжали выходить и после смерти Уайлдера: к ним относятся работы Р. Голдстоуна (1975), Л. Саймон (1979), Г. Харрисона (1983), Д. Кастроново (1986). Их авторы каждый по-своему, с большим или меньшим успехом, пытались дать общую • характеристику творчеству писателя. Одни делали главный упор на фактах личной биографии автора (Г. Харрисон), другие, наоборот, стремились выявить общие философские тенденции его творчества (Р. Бербанк). Уайлдера рассматривали как проповедника религиозных идей (М. Кюнер) или же пытались обнаружить скрытый подтекст его работ, прибегая к методам фрейдистского психоанализа (Р. Голдстоун). Однако, несмотря на предпринимаемые усилия, Уайлдер оставался одним из самых сложных и малоизученных авторов в американской литературе.

В 1992 г. Д. Браер сделал попытку собрать в одном томе все основные интервью, данные Уайлдером в газетах и на радио, но во вступлении к сборнику вынужден был констатировать, что их набирается довольно мало: Уайлдер, несмотря на свою признанную в светских кругах общительность, не любил делать громких публичных заявлений о своем творчестве и тем самым еще больше усложнял положение критиков, привыкших подхватывать и развивать мысли самих авторов.

В 1996 и 1999 годах вышли два объемных сборника критических эссе, посвященных анализу отдельных аспектов творчества Т. Уайлдера. В них собраны интересные, содержательные работы литературоведов разных стран, раскрывающие неизвестные прежде грани произведений Уайлдера и намечающие новые направления в исследовании богатого художественного наследия писателя.

Итак, несмотря на то, что прошло уже почти тридцать лет со времени' смерти Уайлдера, и его книги признаны классикой американской литературы, их философская глубина и значимость еще не получили должной оценки.

Все вышеизложенное обосновывает выбор темы данного исследования и ее актуальность. В настоящей диссертации мы собираемся изучить романное творчество Уайлдера, рассмотрев особенности внутреннего мира его художественной прозы. Мы намереваемся детально проанализировать компоненты этого мира на материале всех семи романов писателя, выявить наиболее характерные черты каждого компонента, а также сделать вывод о том, каким образом они взаимодействуют друг с другом, создавая в восприятии читателей единый и законченный художественный образ.

Именно необходимостью дать целостный анализ художественного мира Уайлдера обусловлена актуальность избранной темы. Как справедливо указывает JI.В. Чернец: «Не будучи собственно содержанием (идеей, концепцией) произведения, его мир в то же время — ведущая сторона художественного изображения, порождающая его целостность» [33; 198]. Анализ внутреннего мира произведения, таким образом, дает ключ к пониманию всего художественного замысла его создателя. Исследователи неоднократно обращались к рассмотрению отдельных аспектов творчества Уайлдера, в том числе и тех, что могут быть определены в качестве составляющих художественного мира его произведений. Так, например, М.Э. Уильяме посвятила свою монографию анализу проблемы художественного времени в романах Уайлдера. Характеристику отдельным персонажам и сюжетным мотивам в произведениях писателя пытались давать многие литературоведы. Однако никто из них никогда не ставил перед собой задачи целостного представления художественного мира Уайлдера, сведения воедино многочисленных разрозненных фактов, имеющих непосредственное отношение к его характеристике, с тем, чтобы проследить, в какой степени каждый из элементов через взаимодействие с другими способствует, в конечном итоге, реализации общего авторского замысла.

В нашей работе мы намерены не только суммировать с критической точки зрения отдельные мнения, высказанные разными исследователями в разное время, но и, главным образом, мы собираемся выдвинуть ряд собственных предположений, позволяющих по-новому взглянуть как на некоторые общие аспекты творчества писателя, так и на отдельные значимые детали романов Т. Уайлдера. Мы не претендуем на окончательное раскрытие всей философской сложности и многозначности произведений Уайлдера, но, тем не менее, в данной работе мы попытаемся выделить основные положения, позволяющие говорить об отличительных особенностях художественного мира Т. Уайлдера в целом и его внутренних законах.

Предметом исследования в настоящей диссертации, таким образом, является художественный мир Торнтона Уайлдера, рассматриваемый во всей своей внутренней полноте и взаимосвязи составляющих его уровней.

Объектом исследования выступают романы Т. Уайлдера: «Каббала» ("The Cabala", 1926), «Мост короля Людовика Святого» ("The Bridge of San Louis Rey", 1927), «Женщина с Андроса» ("The Woman of Andros", 1930), «К небу мой путь» ("Heaven's My Destination", 1934), «Мартовские иды» ("The Ides of March", 1948), «День восьмой» ("The Eighth Day", 1967) и «Теофил Норт» ("Theophilus North", 1973). Мы сознательно ограничиваем свой выбор только романным творчеством писателя, поскольку оно представляется нам изученным в меньшей степени по сравнению с драматургией Уайлдера. При этом именно жанр романа, с точки зрения самого Уайлдера, позволяет автору наиболее полно и последовательно изложить свои собственные воззрения на действительность. Сравнивая драматический и романный жанры, писатель утверждал: «Драматург - это тот, кто верит, что чистое событие, действие, в которое вовлечены человеческие существа, лучше поддается фиксации, чем какие бы то ни было рассуждения. Роман - это то, что имело место: л никакое самозатушевывание рассказчика не может скрыть того факта, что мы слышим голос, воссоздающий события прошедшие и минувшие, которые он отобрал из бесконечного множества - чтобы представить нам свой наблюдающий рассудок. Даже наиболее объективные романы закутаны в авторские эмоции и авторские предположения о жизни, уме, страстях» [44; 198]. То есть, высоко ценя драму как остановленное мгновение, Уайлдер все же именно перед романом, в первую очередь, ставил задачу осмысления человеческого бытия в целом, во всей его исторической полноте. Именно роман благодаря своей масштабности и всеохватности, по выражению Уайлдера, «позволяет читателю почувствовать себя богом» [6; 63], а «любая диспропорция в организации романного материала будет подразумевать * диспропорцию в организации вселенной, понимаемой и как идея, и как механизм» [6; 64]. Поэтому именно к романам Уайлдера как произведениям, призванным наиболее полно отразить особенности философских, этических и эстетических воззрений писателя, мы и обратимся в данном исследовании. Мы оставляем в стороне анализ жанровой специфики романов, поскольку данная проблема, на наш взгляд, достаточно глубокой полно исследована в диссертационнах работах И.Г. Садовской (1990) и Т.А. Прохоровой (1998).

Цель диссертации состоит в том, чтобы дать всестороннюю характеристику художественному миру Т. Уайлдера, опираясь при анализе на созданные писателем романы.

Из означенной цели вытекают следующие задачи работы:

• дать определение термину «художественный мир», сопоставив мнения по этому вопросу ведущих литературоведов;

• рассмотреть философские истоки художественного творчества Уайлдера; определить наиболее значимые влияния, оказавшие воздействие на формирование этических и эстетических воззрений писателя; проследить, как менялись его философские и религиозные убеждения на протяжении жизни;

• выделить художественную доминанту творчества Т. Уайлдера и проследить ее проявления на всех уровнях художественного мира, а именно: на предметном уровне на уровне пространственно-временной организации на уровне системы персонажей на сюжетно-фабульном уровне

Выделяя указанные уровни, мы опираемся на концепцию А.П. Чудакова, изложенную им в работе «Слово - вещь - мир» (1992).

Все творчество Т. Уайлдера пронизано идеей противостояния трагическому ощущению хаоса, столь характерному для художественного мировосприятия большинства писателей и философов XX века. «Многие современные авторы, - писал Ч. Гликсберг в своем исследовании «Литература и религия», - страдают от того, что Юнг называет «общим неврозом нашего столетия», а именно: от ощущения, что не только их собственные жизни, но вся жизнь сегодня бессмысленна и бесцельна» [168; 32]. Ж.-П. Сартр утверждал, что литература XX века превращается в отрицание самой себя». Она «заставляет нас видеть за сражением слов ледяное безмолвие, а за духом серьезности - пустое и голое небо равносильных величин. Она призывает нас подняться над небытием через разрушение всех мифов и шкалы ценностей. Будит в человеке, вместо близости к божественной трансцендентности, его крепкую и скрытую связь с Ничто» [91; 130].

Однако в творчестве Уайлдера с самого начала заметно критическое отношение к пессимистическому умонастроению эпохи. Уже в «Каббале» один из главных героев демонстративно сметает со стола труды современных философов и противопоставляет им мыслителей-моралистов прошлых веков, восклицая: «Что случилось с вашим двадцатым веком.?» [1; 113]. Практически о том же говорит Джордж Браш - персонаж романа «К небу мой путь»: «Если хотите знать, я не сумасшедший. Это мир сошел с ума., вот в чем дело» [1; 209]. «Мы живем в век, когда «жалость» и «милосердие» приняли оттенок снисхождения, когда «смирение» означает скорее признание провала, когда «простота» воспринимается как «глупость», а «любопытство» как вмешательство не в свои дела. Сегодня «надежда» и даже «вера» подразумевают лишь самообман», - писал сам Т. Уайлдер в предисловии к сборнику «Ангел, смутивший покой вод» [11; VIII]. Писатель с самого начала взял на себя роль учителя, стремясь всеми способами воздействовать на разум и чувства современников с тем, чтобы нравственные понятия веры, надежды, любви, совести, долга вновь обрели для них свой прежний высокий смысл, утраченный в погоне за материальным процветанием и чувственными удовольствиями. «Бывают эпохи, когда смелость заключается в том, чтобы говорить банальные вещи», - замечал Уайлдер [238]. Его попытки утверждения высшей гармонии мироздания, смысла, плана, скрытого за внешней разрозненностью и непоследовательностью событий, неочевидностью причин и следствий, отсутствием зримого воздаяния за совершенное добро или зло, оценивались многими современниками негативно - как нежелание пробудиться от счастливого сна, трезво оглядеться вокруг, признать очевидное.

Но вовсе не философская слепота и незнание жизни, как это казалось некоторым критикам, заставляли Уайлдера писать именно так. «Я не безоглядный оптимист», - однажды сказал он о себе [242]. В своих произведениях он никогда не избегал изображения страданий, горя, ситуаций духовного кризиса и отчаяния. Но при этом мир не только не обесценивался постоянным присутствием в нем человеческого страдания, а, наоборот, во многом именно через него приобретал смысл, указывал на возможность новых перспектив, на присутствие в жизни высшего замысла, придающего значение каждой мелкой детали повседневного быта.

В раннем творчестве Уайлдера эта осмысленность напрямую отождествлялась с христианской верой, с религиозным мировосприятием, хотя даже на том этапе его религиозность никогда не отличалась догматичностью. В позднем творчестве Уайлдер отошел от однозначно христианской точки зрения на мир, его концепция приобрела универсальные философские черты, но главная мысль — о присутствии некоего плана, изначально лежащего в основе всего сущего - по-прежнему доминировала в его произведениях.

В данной работе нам предстоит подробно рассмотреть, как эта мысль раскрывается во всех романах писателя, проявляясь на каждом из уровней художественного мира.

Теоретической и методологической основой исследования служат работы отечественных литературоведов по проблеме художественного мира (Д.С. Лихачев, В.В. Федоров, А.П. Чудаков, В.Е. Хализев, Н.Л. Лейдерман, М.М. Гиршман и др.), а также по общей теории романного жанра (М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, Н.Т. Рымарь, А.Б. Есин, Л .Я. Гинзбург, Л.Е. Пинский и др.). В основе методологии лежит системный подход, предполагающий анализ произведения в совокупности его выразительного и содержательного планов, соотнесенности части и целого внутри единого художественного организма.

Новизна диссертации заключается в том, что художественный мир Т.Уайлдера впервые становится специальной темой научного исследования. Впервые осуществляется попытка дать комплексный анализ всех составляющих этого мира, проследить их взаимосвязь и то, как каждый уровень в отдельности и весь художественный мир в целом способствуют формированию у читателя представления о высшем смысле и нравственной доминанте как основах бытия и мироздания. Предметный компонент как один из уровней художественного мира Т. Уайлдера прежде никогда не анализировался. Подход к анализу пространственно-временных характеристик в романах писателя также отличается элементами новизны, поскольку полемизирует с укоренившимся в литературной критике восприятием художественного времени у Уайлдера как однозначной статики. При рассмотрении уровней персонажей и сюжета мы исходим из утверждения о наличии в творчестве Уайлдера неизменного типа героя и магистрального сюжета. Исследование художественного мира проводится в тесной связи с изучением философских, этических и эстетических воззрений писателя. Сопоставление отдельных характеристик этого мира с положениями, выдвинутыми философами и богословами, в разное время оказывавших влияние на формирование взглядов Уайлдера, позволяет оценить не только черты преемственности, но и идейное новаторство писателя, послужившее основой его художественных замыслов.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что ее результаты расширяют представление о творчестве Т. Уайлдера, выявляют внутреннюю логику и соподчиненность всех элементов художественного мира, создаваемого писателем, и способствуют более глубокому осмыслению философского значения романов писателя.

Практическая значимость заключается в том, что данные материалы могут быть использованы при составлении учебников и разработке общих лекционных курсов по истории зарубежной литературы XX века, а также при подготовке специальных курсов по проблемам литературы США XX века и проблематике и поэтике романного жанра.

Положения, выносимые на защиту:

1. Несмотря на присутствующие в романах Уайлдера отдельные расхождения с каноническими постулатами христианской церкви и неприятие автором ее узкой догматики, в творчестве Уайлдера выделяется ярко выраженная религиозная доминанта. Идея присутствия в мироздании высшего смысла пронизывает все уровни художественного мира в романах писателя.

2. Трактовка Уайлдером неодушевленных вещей в романах близка к традиционной христианской точке зрения и служит утверждению приоритета духовного над материальным.

3. Особенности художественного времени в романах Уайлдера близки христианской концепции времени.

4. Принципы создания образа положительного героя в романах Уайлдера основываются на христианской концепции личности.

5. Магистральным сюжетом всех романов Уайлдера является «путь веры» - приобщение героя к высшим духовным истинам, составляющим основу мирового устройства, совершаемое в процессе прохождения через «обращение» и открытие в себе внутреннего дара интуиции.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 9 работ. Результаты исследований излагались на следующих конференциях: Пуришевские чтения «Всемирная литература в контексте культуры» (г. Москва, 2001, 2002, 2003, 2004 гг.); Всероссийская научная конференция «Библия и национальная культура» (г. Пермь, 2004 г.) межвузовская научно-практическая конференция «Система непрерывного образования: школа - педучилище - педвуз — ИПК» (г. Уфа, 2001, 2002 гг.); Всероссийская конференция молодых ученых «Структура ценностей и истин педагогики» (г. Уфа, 1999 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения и библиографического списка литературы, насчитывающего 307 наименований, в числе которых 113 работ на русском языке и 194 - на английском. Основной текст работы составляет 259 страниц, общий объем -282 страницы.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Никулина, Алла Константиновна

Заключение

Созданное Торнтоном Уайлдером можно счесть простым или сложным: все зависит от того, насколько глубоко читатель проникнет в суть написанного. Именно в этом и заключался замысел Уайлдера», - отмечает Д.Г. Иззо в начале своего очерка, посвященного исследованию творчества писателя [220; 105]. Эта мысль резюмирует итог многолетних споров критиков относительно места произведений Уайлдера в истории американской литературы XX века.

Автора не раз упрекали в потворстве массовым вкусам публики, тяготению к легким беллетристическим жанрам, уходе от животрепещущих вопросов современности. На это брат писателя А.Н. Уайлдер справедливо возражает, что «нигде искусство намеренной усложненности не проявляет себя так ярко, как в видимой простоте», подчеркивая, что «какими бы простыми его [Т. Уайлдера - А.Н.] книги ни казались широким слоям читателей, эта простота и доходчивость таят в себе огромный эстетический и философский подтекст» [229; 31]. Такой писатель, как Т. Уайлдер, обладавший широчайшей образованностью и обнаруживавший поистине энциклопедические познания и интересы, не мог создавать произведения пустые и поверхностные, однако их глубина открывается лишь внимательному и вдумчивому читателю, способному оценить сложность и неординарность авторского замысла. «Многие из наших превосходных писателей, - замечал еще в 1927 году американский критик Г. Гансен, -попали под влияние редакторов журналов и кормят взрослых младенцев жидкой манной кашей. Торнтон Уайлдер же поразительным образом верит в нашу духовную зрелость» [178; 15]. Об этом же позже на страницах «Американ Сколар» говорил Э. Фуллер, указывая на то, что Уайлдер явно не вписывается в общий контекст современной американской литературы, рассчитанной на духовные запросы «вечных подростков» [162; 211].

Обширный кругозор Т. Уайлдера, его глубокое знакомство с трудами христианских мыслителей от Августина до Д. Ньюмана, философскими сочинениями представителей разных эпох и направлений от Платона до экзистенциалистов оказали значительное влияние на формирование его взглядов и как следствие - его художественного мира.

Художник строит картину мира, создающую образ определенного порядка жизни, системы господствующих в действительности закономерностей. Этот образ является концептуальным выражением его понимания и оценки жизни - как устойчивого круга связей и отношений, определенного ритма движения событий внутри этого порядка бытия, возможностей личности в этом мире», - отмечает Н.Т. Рымарь [89; 229]. Мир Т. Уайлдера демонстрирует его воззрения на действительность, роль и место человека внутри земной и космической истории.

Уайлдер не менее остро, чем его современники, воспринимал проблемы и недостатки своего общества, но это не могло, в конечном итоге, поколебать его убеждения в великих духовных возможностях, заложенных в человеческой природе, в грядущей победе созидательного, творческого начала в человеке.

Как он сам неоднократно подчеркивал, на протяжении всего творчества его особенно глубоко занимал вопрос о соотношении в жизни повседневного, тривиального и универсального, вечного1. Разумеется, эта проблема, столь типичная для литературы XX века в целом, волновала не только Уайлдера. Писатель отмечал в своем дневнике: «Характерной чертой нашего времени является то, что любая серьезная работа должна иметь космологическую или метафизическую основу. Изображение лишь отдельного фрагмента человеческого опыта больше невозможно.» [6; 181]. Но в произведениях Уайлдера эта связь человека с универсумом носит особый характер. В ее основе лежит Любовь - вечное начало, господствующее в мироздании и определяющее законы его развития. Именно существование любви См., напр.: Conversations with Thornton Wilder / Ed. by Jackson R. Bryer. P. 75-76. одухотворяет все космические и человеческие процессы, происходящие во вселенной. Мироздание у Уайлдера оказывается наделено высшим смыслом. Этот смысл велик и всеобъемлющ, но его наличие не может быть доказано рациональным путем или постигнуто человеком в ходе его разумной деятельности: он может быть открыт лишь с помощью интуиции и веры. Посредством веры человек также обнаруживает и собственную сопричастность замыслу, вовлеченность в его реализацию и находит в том непосредственный смысл своей частной жизни.

Идея присутствия в мире высшего смысла лежит в основе всего художественного мира Т. Уайлдера и определяет его ведущие особенности. В нашей работе мы последовательно рассмотрели уровни, входящие в состав художественного мира писателя и обнаружили, что каждый из них по-своему способствует раскрытию этой главной идеи. На предметном уровне вещи у Уайлдера обретают значение, лишь становясь символами единения человеческой и божественной реальности. Пространственно-временные решения в романах писателя призваны донести мысль о единстве человечества, целостности и значимости земной истории как одного из важнейших этапов космической эволюции. На уровне персонажей наблюдается явное стремление автора к созданию образа настоящего человека в его понимании: это герой, который, находясь в любой среде и любой исторической обстановке, своей первоочередной задачей видит познание, прежде всего, основополагающих нравственных законов, определяющих путь развития человека и мира, приобщение к великим вневременным истинам духовности, через которые ему открываются красота и совершенство космического замысла. Сюжет позволяет проследить историю жизненного пути героя, предстающего, главным образом, в качестве пути духовного, на протяжении значимого (что не всегда означает длительного) отрезка времени, когда под влиянием определенных обстоятельств в сознании героя происходит переоценка прежних ценностей, преодоление эгоистических стремлений и приближение к открытию истинного всеобъемлющего смысла, господствующего в мироздании.

Именно убежденностью в том, что все в мире имеет значение и внутреннюю ценность, участвуя в реализации единого космического замысла, объясняются постоянные призывы Уайлдера к своим читателям принять мир таким, каков он есть. «Первым признаком неприятия индивидуумом человечества является то, что он начинает строить планы улучшения или изменения людей в соответствии с придуманным им образцом. Это похоже на любовь к человечеству, но, поверьте мне, на самом деле это есть неприятие человечества.», - писал он [217; 65]. В этом утверждении находит выражение принципиальная позиция Уайлдера-философа.

Однако принятие мира, с другой стороны, не означает внутреннего успокоения и отказа от деятельности, что особенно наглядно демонстрируют поздние произведения писателя. В ранних романах Уайлдера преобладают более абстрактные, обобщенные размышления о судьбах мира и человека, утверждается идея будущего как христианской эпохи Любви. Но при этом реальная связь между настоящим и будущим зачастую просматривается недостаточно четко; персонажи, как правило, могут лишь надеяться на приход этого будущего когда-нибудь; то есть можно утверждать, что в большинстве случаев присутствует некий пассивный элемент ожидания чего-то, предопределенного свыше. В поздних же произведениях ведущее значение приобретает идея творчества, окончательно складывается образ нового героя-созидателя, появляется четкая программа действий, направленных на приближение грядущего. Христианский подтекст в позднем творчестве подан менее выпукло, по сравнению с ранним; исчезает прежняя однозначность в восприятии конечных рубежей, к которым направлено движение человечества. «Жизнь более удивительна, разнообразна и непредсказуема, чем любые общие идеи, которые мы о ней высказываем.», - заявлял писатель в одном из своих поздних интервью [307]. Как следствие, акценты в последних книгах Уайлдера перемещаются с размышлений об отдаленном будущем на настоящее, на то, что надлежит делать каждому человеку здесь и сейчас. Но это вовсе не упраздняет конечной цели и не приходит в противоречие с утверждением о высшем смысле, господствующем в мире - напротив, лишь подтверждает его наличие. «Человек сможет трудиться и продолжать исследования, - писал П. Тейяр де Шарден, - лишь в том случае, если он сохранит к этому страстную склонность. Но эта склонность всецело связана с убеждением, совершенно недоказуемым для науки, что универсум имеет смысл и что он может, и даже должен, если мы останемся верны, прийти к какому-то необратимому совершенству» [97; 222]. Так же и герои Уайлдера обретают внутреннюю опору в мысли, что «нет счастья, равного сознанию того, что в общем переплетении судеб, подчиненном замыслу божьему, тебе назначена своя роль» [4; 699].

Романы Т. Уайлдера отличаются друг от друга внешней композиционной структурой и содержанием, но их сближает то, что художественный мир каждого из них неизменно рождает у читателя представление о порядке и гармонии, царящих во вселенной, о наличии в мироздании определенного плана и замысла. Поэтому даже в своем позднем творчестве, постепенно отходя от категорических христианских постулатов относительно церкви и спасения, Уайлдер все-таки остается, в значительной степени, писателем с ярко выраженной религиозной доминантой. Однако, как справедливо отмечал еще И.В. Гете в беседе с И.П. Эккерманом: «Религиозный мотив может, конечно, стать объектом искусства, но лишь в том случае, если в нем соприсутствует общечеловеческое» [111; 125]. Позиция Т. Уайлдера в этом отношении полностью подтверждает слова Гете. Его творчество, уходящее корнями, с одной стороны, в пуританские основы американского мировоззрения, с другой - имеет дело с глобальными философскими вопросами, занимающими все человечество: о смысле жизни, роли веры и творчества в человеческой судьбе, соотношении случайности и необходимости во вселенной. В художественном мире Уайлдера преодолеваются малозначительные подробности, характерные лишь для одного частного случая, воспроизводит универсальные ситуации и непреходящие законы бытия. Герой Уайлдера - «каждый человек», пространство действия - везде, время — всегда. Создавая свой художественный мир, Уайлдер стремится, прежде всего, дать обобщающую картину действительности, выявить универсальные законы, определяющие развитие мира и движение отдельной человеческой жизни, утвердить великие нравственные истины как основу дальнейшего самосовершенствования души, позволить человеку почувствовать опору в мироздании, тот твердый фундамент, на который опирается его свобода, и таким образом обрести веру, лишь обладая которой он сможет уверенно смотреть в будущее.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Никулина, Алла Константиновна, 2005 год

1. Уайлдер Т. Избраное. Сборник. Сост. Ю.Г. Фридштейн. — На англ. яз. -М.: Радуга.-1988.-383 с.

2. Уайлдер Т. Каббала. Теофил Норт. Романы. Пер. с англ. / Сост. И предисл. С. Ильина. СПб.: Издательство «Симпозиум», 1999. - 560 с.

3. Уайлдер Т. К небу мой путь. Пер. с англ. // Новый мир. 1996. - № 2. С. 98 - 122; № 3. С. 97 - 131; № 4. С. 125 - 159. № 5. С. 122 - 134.

4. Уайлдер Т. Мост короля Людовика Святого. Мартовские иды. День восьмой: Сборник / пер. с англ. Предисл. Д. Урнова. — М.: Радуга, 1983. -704 с.

5. Уайлдер Т. Теофил Норт. Пер. с англ. // Иностранная литература.1976. № 6. С. 76 - 123; № 7. С. 141 -216; № 8. С. 51 - 147.

6. The Journals of Thornton Wilder. 1939 1961. Selected and edited by Donald Gallup. With two scenes of an uncompleted play "The Emporium". -New Haven, 1985.-354 p.

7. The Letters of Gertrude Stein and Thornton Wilder / Ed. by Edward Burns and Ulla E. Dydo with William Rice. New Haven & London: Yale University Press, 1996. - 452 p.

8. Wilder T. American Characteristics and Other Essays / Ed. by Donald Gullap. New York, 1979. - 298 p.

9. Wilder T. Some thoughts on playwriting // Corrigan R.W. The modern theatre. New York: The Macmillan Company, 1964. - P. 1181 - 1185.

10. Wilder T. The Alcestiad or A Life in the Sun. A play in three acts. With a satyr play The Drunken Sisters. New York: Harper & Row Publishers,1977.- 128 p.

11. Wilder T. The Angel that Troubled the Waters and other plays. London, New York, Toronto: Longmans, Green and Co., 1928. - 108 p.

12. Wilder T. The Ides of March. With an introduction by Brooks Atkinson. -New York: Harper & Brothers Publishers, 1950. 246 p.13