Художественный мир прозы С. Кржижановского тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Моисеева, Елена Валерьевна

• Моисеева, Елена Валерьевна
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Моисеева, Елена Валерьевна

СОДЕРЖАНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Концепция мира и человека в творчестве С.Кржижановского.

1.1. От личности писателя - к его миросозерцанию.

1.2. Логика эстетического освоения «странной реальности».

1.3. Мышление как содержательный и структурный центр прозы С.Кржижановского.

ГЛАВА II. Хронотоп, герой и сюжет в художественном мире С.Кржижановского.

2.1. Хронотоп.

2.2. Герой.

2.3. Сюжет.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Художественный мир прозы С. Кржижановского»

Долгое время имя С. Кржижановского было известно лишь узкому кругу специалистов - искусствоведов и историков театра, знавших его как автора парадоксальных исследований драматургии Шекспира и Шоу, как одного из создателей нашумевшего в 20-е годы спектакля таировского Камерного театра «Человек, который был Четвергом». Немногие литературоведы припомнят изданную в 1931 году небольшим тиражом книгу Кржижановского «Поэтика заглавий».

В академической «Краткой литературной энциклопедии» Кржижановский представлен прежде всего как сценарист, драматург и переводчик, в сведениях о нем отсутствуют даже названия оригинальных прозаических произведений, являющихся сегодня «визитной карточкой» писателя: «Кржижановский Сигизмунд Доминикович (30. 1. (11. 2). 1887, Киев, - 28. 12. 1950, Москва) -русский советский писатель. Окончил юридический факультет Киевского университета. Начал печататься в 1910. Опубликовал работы о творчестве У. Шекспира, Б. Шоу, А. П. Чехова, А. Н. Островского, а также своеобразные философские новеллы и очерки (в журнале «Тридцать дней»). Написал несколько пьес, оперных либретто и театральных инсценировок («Тот третий», «Суворов», «Кола Брюньон», «Человек, который был Четвергом» и др.) и сценарии фильмов «Праздник св. Иоргена» (1930, режиссер Я.А.Протазанов) и «Новый Гулливер» (1935). Переводил Б.Шоу, А.Мицкевича, Ю.Тувима,

С.Жеромского и других. Неопубликованные произведения Кржижановского хранятся в ЦГАЛИ и в филиале литературного музея «Никитинские субботники» (Краткая литературная энциклопедия 1966, С.823).

Между тем в 20-30-х годах, по воспоминаниям А.Арго, «в литературных и окололитературных кругах много говорили о Сигизмунде Доминиковиче Кржижановском, поэте, прозаике, драматурге, критике, эссеисте и текстологе, человеке великой образованности, замечательном лекторе.» (Арго 1990, С.529). Как писатель С.Кржижановский пользовался довольно прочной известностью: об этом свидетельствует хотя бы то, что его не обошел своим вниманием знаменитый мастер фотопортрета М. Наппельбаум, выбиравший в качестве моделей авторов исключительно состоявшихся.

Личность С. Кржижановского привлекала внимание многих авторитетнейших современников - писателей, философов, литературоведов, театральных деятелей, с которыми он был связан дружескими и творческими узами, которым читал свои произведения «в узком кругу». Среди них М.Волошин, А.Грин, М.Левидов, А.Мариенгоф, А.Арго, В.Асмус, А.Таиров, С.Василенко, Н.Бердяев, В.Вернадский, А.Северцов, М.Булгаков (с последним Кржижановский был знаком еще до приезда в Москву, оба - уроженцы Киева).

О том, каким виделся современникам масштаб дарования С.Кржижановского, можно судить по мемуарам и сохранившимся архивным документам. Показателен в этом смысле отзыв Георгия Шенгели: «писатель-фантаст, «прозеванный гений», равный по дарованию Эдгару По и Александру

Грину». (Перельмутер 1989, С.8). Столь же высокую оценку творчества Кржижановского дают А.Арго и М.Левидов. А.Арго: «Я знаю его много лет, и его судьба.- один из самых странных и нелепых парадоксов. Человек настолько интересен и талантлив, что мы должны ставить вопрос не о том, что мы ему можем дать, но о том, что мы от него можем взять» (Перельмутер 1991, С. 15). М.Левидов: «Вы все знаете, что среди нас живет на самом деле большой писатель. Эти слова я имею право сказать, не делая никакой скидки. Именно большой писатель, который должен быть известен не только у нас, но и за границей. И я уверен, что в конце концов он добьется такой известности.Это писатель, имя которого должно сохраниться в веках. Я считаю его одним из больших писателей не только нашей современности, но и вообще мировой литературы.» (там же, С. 14).

Сегодня выясняются новые интересные факты, свидетельствующие о том, какую роль сыграл Кржижановский в литературе и шире - в культуре, и становится обозримым масштаб личности художника. К примеру, со слов А.Аникста стало известно, что Б.Пастернак, работая над первыми своими переводами из Шекспира, консультировался у Кржижановского.

Воспоминания жены писателя А. Г. Бовшек «Глазами друга», воспоминания Н.Семпер (Соколовой), а также собранные В. Перельмутером немногочисленные мемуарные свидетельства И.Г.Ямпольского, С.А.Макашина, Г.С.Кириевской, Н.М.Молевой, М.Л.Гаспарова, З.С.Паперного, А.Арго помогают сегодня хотя бы отчасти воссоздать «портрет» С.Д.Кржижановского, черты его личности - человеческой и творческой.

Человек по натуре скрытный, замкнутый, погруженный в собственный внутренний мир, куда не было доступа другим, даже самым близким людям, -таким запомнился С. Кржижановский многим современникам.

Будучи человеком скромным и застенчивым, Кржижановский был начисто лишен бойцовских качеств, так необходимых в то время для писателя, желающего увидеть свои произведения в печати. Ходить по редакциям и стучать кулаком по столу, как советовал Вс.Вишневский, было не в его характере. Однако хватало сил для того, чтобы занять бескомпромиссную позицию по отношению к многочисленным «чиновникам от литературы», «иттить и иттить», никуда не сворачивая и не сдавая без борьбы ни единой запятой» (письмо к А.Бовшек, И августа 1928 года) (Кржижановский 1990, С.497). «Познакомили меня, почти случайно, с редактором «России»: и после трех двухчасовых разговоров вижу, надо порвать. Может быть, это последняя литературная калитка, но я захлопну и ее: потому что или так, как хочу, или никак. Пусть я стареющий, немного даже смешной дурак, но глупость такая моя, что я ее и стыжусь, и люблю, как мать своего ребенка-уродца. И ну ее к ляду всю эту „литературу"» (письмо к А.Бовшек, 1926) (Кржижановский 1990, С.492).

Прозу Кржижановского высоко ценил А.Аникст, считавший, что современному режиссеру, намеревающемуся ставить «Гамлета», весьма полезно знакомство с повестью Кржижановского «Клуб убийц букв». В письмах С.Кржижановского находим свидетельства его дружбы и сотрудничества с А.Грином и М.Волошиным: «Позавчера произошла нежданная и потому вдвойне радостная встреча: Грин - я.Узнав, что я намарал «Штемпель: Москва», оживился и пригласил к себе. Знакомство это.для меня очень ценно и нужно», - писал Кржижановский в августе 1926 года. И в том же письме: «В мастерской Максимилиана Александровича по утрам дочитал ему - с глазу на глаз - «Клуб убийц букв» и прочел «Швы». С радостью выслушал и похвалу и осуждение; вижу: мне еще много надо поработать над отточкой образа.» (к

A.Бовшек, 2 августа 1926 года) (Кржижановский 1990, С.508).

В. Перельмутер отмечает, что, по свидетельству М.С.Волошиной, в утренние часы мастерская была для посторонних недоступна. Биографы Волошина, прочитав этот фрагмент, сошлись во мнении, что сам факт подобных утренних чтений «с глазу на глаз» больше говорит о серьезности отношения Волошина к прозе Кржижановского, чем «похвала» и «осуждение».Уезжая из Коктебеля в июле 1925 года, Кржижановский получил в подарок от Волошина акварель с надписью: «Дорогому Сигизмунду Доминиковичу, собирателю изысканнейших щелей нашего растрескавшегося космоса» (из письма к А.Бовшек, 21 июля 1925 года) ( Кржижановский 1990, С.490).

Честь «открытия» С. Кржижановского в наши дни принадлежит

B.Перельмутеру, автору вступительных статей и составителю сборников

Воспоминания о будущем» (1989) и «Сказки для вундеркиндов» (1991). Появлению сборников предшествовала публикация в журнале «Литературная учеба» (1988, №3) трех рассказов С.Кржижановского: «Квадратурин», «Тридцать сребреников», «Тринадцатая категория рассудка».

Е.Евтушенко в своей книге «Строфы века» признает С.Кржижановского «едва ли не самым значительным из открытий эпохи «перестройки» и отмечает уникальный дар новеллиста, родственный дарованию Борхеса или Кафки, который «сразу поставил еще вчера безвестного Кржижановского недалеко от таких титанов русской прозы, как Булгаков, Платонов, Набоков» (Евтушенко 1997, С. 148). В 90-е годы, сразу после выхода в свет первых сборников произведений писателя, начинается изучение его творчества, появляются первые критические отзывы М.Гаспарова (Гаспаров 1990, С.202) и Н.Лейдермана (Лейдерман 1993, С. 193).

Первые исследователи творчества С.Кржижановского (В.Перельмутер, М.Гаспаров, ) попытались в первую очередь определить его место в русской (и шире - в мировой) литературе XX века. Они единодушны в том, что, вписываясь в весьма обширный и очень яркий контекст русской литературы 20 -ЗОх годов (основные произведения писателя были созданы именно в эти годы, хотя литературная деятельность его продолжалась до конца 40-х годов), творчество С. Кржижановского отнюдь не теряется в нем, но занимает свое особое место. Его книги можно поставить в один ряд с «Мастером и Маргаритой» М.Булгакова, «Ювенильным морем» А.Платонова, романом «У»

Вс.Иванова, книгами К.Вагинова «Труды и дни Свистонова» и «Бамбочада», с произведениями Л.Добычина. По мнению Н.Лейдермана, проза Кржижановского не вызывает ощущения «инородности», а наоборот, кажется близкой, оправданной, занимающей свою «лакуну» в истории русской литературы XX века: «он где-то рядом с Замятиным и Хармсом, Платоновым и Вагановым. Но - комета независимая и яркая» (Лейдерман 1993, С. 193).

В 1998 году Н.Ю.Буровцевой было выполнено первое диссертационное исследование прозы С.Кржижановского «Проза С.Д.Кржижановского: проблемы поэтики», в котором предпринята попытка выявления основных констант идиостиля писателя «по принципу: формулы почерка = формулы миропонимания» (Буровцева 1998, С.З). Второе диссертационнное исследование (2000г.), посвященное творчеству С.Кржижановского, принадлежит И.Б.Делекторской - «Эстетические воззрения Сигизмунда Кржижановского: (От шекспироведения к философии искусства)». Здесь автор исследует шекспировские мотивы в творчестве Кржижановского, рассматривает систему сквозных образов (Город, Книга, Слово, Память, Игра, Смерть) в художественном мире писателя, подробно останавливается на литературоведческой деятельности С.Кржижановского. Особого упоминания заслуживает раздел, посвященный образам пространства в творчестве С. Кржижановского, в книге В. Топорова «Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического» (М., 1995).

Странная проза» (В.Перельмутер) Кржижановского, вызывая ассоциации с творчеством Гофмана, Свифта, Гоголя, Честертона, Э. По, Г. Мейринка, актуализирует в противоречивой, богатой парадоксами пореволюционной действительности богатую литературную традицию, давшую в XIX веке русской литературе М.Щедрина, В.Одоевского, А.Вельтмана.

Тексты С. Кржижановского представляются чрезвычайно характерными для модернистского направления литературы 20-х - 30-х годов - направления, творящего особую, резко смещенную, сдвинутую картину мира. Поиск новых форм шел на путях, далеких от магистрального пути новой советской литературы: сюжетная проза «Серапионовых братьев», произведения Л. Добычина, романы К. Вагинова, проза поэтов («Египетская марка» О. Мандельштама, «Охранная грамота» Б. Пастернака). Творческие опыты писателя идут в русле общих для этой литературы тенденций, направленных на интенсивное преобразование, трансформацию художественных систем, их устремленности к обновлению, к авангардности. В эти годы М.Бахтин пишет о двунаправленной, «двуединой» тенденции словесного искусства - и к «восстановлению», и к «обновлению» одновременно. Тогда же в его теоретических трудах активизируется важная идея «изнутри организованной активности личности творца», который в своем творении «находит себя и напряженно чувствует свою творящую активность» (Бахтин 1986, С.87).

Художественный мир прозы С.Кржижановского, с присущим ему ощущением происходящих в истории переломов, чувством трагической зависимости личности от социального бытия, обнаруживает, по мнению ряда исследователей, поразительную близость с творческой практикой европейского и русского экспрессионизма. Так, Н.Лейдерман, отмечая присущие произведениям С.Кржижановского «буйство фантазии, экспрессионистскую напряженность и гротескность изображения», работающие «на мысль., на человеческую философию», заявляет: «Без Кржижановского я сегодня не вижу истории русского экспрессионизма» (Лейдерман 1993, С. 193).

Трагическая судьба С.Кржижановского уникальна в литературе. Литературоведы в этой связи говорят о «феномене» Кржижановского: через много лет забвения возвращаются не отдельные произведения, а само имя писателя, «известного своей неизвестностью». В.Перельмутер пишет: «Одно дело - когда появляются, доступны становятся неведомые прежде. сочинения писателей известных, как Платонов, Волошин или Мандельштам, сочинения, в той или иной мере дополняющие наши представления об их авторах. И совсем другое - знакомство с творчеством умершего без малого сорок лет назад писателя, о котором мы вовсе не имеем представления» (Перельмутер 1988, С. 164).

Художественный мир прозы С. Кржижановского предстает как самобытная, сложная, высокоорганизованная система, со множеством связей, которая к тому же только начинает изучаться. Исследователи творчества Кржижановского (В.Перельмутер, В.Топоров, Н.Лейдерман и др.) в своих работах отмечают в первую очередь оригинальность и неповторимое своеобразие поэтического мира писателя: «Кржижановский открыл.совершенно новый образный материк» (Литература сегодня, С. 192). Как видим, выводы критиков, сделанные ими предварительные существенные характеристики творческой манеры Кржижановского вплотную придвигают нас к более подробному осмыслению художественного мира писателя, что представляется сегодня насущно необходимым.

Выполненная работа представляет собой исследование художественного мира прозы С.Д.Кржижановского. Актуальность ее обусловлена прежде всего самим обращением к имени незаслуженно забытого писателя, волею судьбы оказавшегося «выключенным» из литературного процесса 20-30-х годов и последующих десятилетий. Между тем творчество С.Кржижановского, создателя оригинальной, самобытной художественной системы, заслуживает, на наш взгляд, пристального изучения, поскольку позволяет по-новому осветить некоторые процессы развития русской литературы первой трети XX века, в частности, формирование в ней новых эстетических систем, возникающих на пеерсечении реалистических и модернистских тенденций. Также возникает возможность иначе взглянуть на глубинные связи между русской и европейской литературной и философской традицией, оригинально и глубоко явленные в творчестве С.Кржижановского. Культурологическая нагруженность многих вещей Кржижановского, метафора «жизни - сна», осознание ограниченности любой логики, как и самого человеческого знания, вызывают ассоциацию с произведениями X. - Л. Борхеса. Абсурдность, фантасмагоричность мира, в котором живет герой Кржижановского, сродни кошмарам Кафки.

Объектом исследования в данной работе избран именно художественный мир прозы С.Кржижановского. Этот аспект представляется сегодня наиболее актуальным, поскольку пока еще не существует работ обобщающего характера, по которым можно было бы составить целостное представление о творчестве Кржижановского, в которых затрагивались бы, наряду с идейно-философской направленностью произведений, вопросы поэтической формы. Преимущество выбранного нами подхода еще и в том, что только путем анализа художественного мира можно вплотную приблизиться к уникальному миропониманию писателя, показать концептуальную целостность творчества С. Кржижановского как эстетического феномена, что невозможно осуществить через традиционные подходы. Взгляд на прозу С. Кржижановского в её целостности поможет прояснить, о чём писал этот автор и как относился к описываемой им реальности.

Предпринимаемый нами анализ художественного мира прозы С.Кржижановского нацелен в первую очередь на выявление того сугубо индивидуального, неповторимо-личностного, что отличает мировидение данного писателя, на поиск его «творческого лица», поскольку, как заметил И.Ильин, «у каждого писателя-художника есть свой особый творческий уклад; свой способ задумывать произведение, вынашивать его и облекать его в образы воображать свой замысел), своя манера видеть, чувствовать, желать и изображать увиденное, почувствованное, желанное» (Ильин 1991, С.6).

Изучение творчества С. Кржижановского именно в аспекте художественного мира продиктовано и самой спецификой искусства 30-х годов. Литературный процесс первой трети XX века, с его установкой на обновление искусства, порождает уникальные художественные системы, среди которых мир прозы С. Кржижановского, формирующийся на пересечении реализма и модернизма, - едва ли не самый яркий пример. Не случайно Д. Московская называет С. Кржижановского одним из «частных мыслителей» 30-х годов, наряду с К. Ватиновым, Л. Добычиным, А. Платоновым, Д. Хармсом, несмотря на то что их искусство единства стиля собой не являет. Однако этих художников объединяет то, что созданное ими - это «искусство индивидуального откровения», «искусство-ответ на экзистенциальную неудачу мышления и деятельности человека, стремящегося и устрояющего общее счастье и не знающего путей к счастью «частного» человека» (Московская 1993, С. 102).

Категория «художественный мир» (Лихачев, 1968 Жолковский, 1994, Жолковский, Щеглов 1975) сегодня уже вполне устойчиво выделилась как самостоятельное, автономное понятие, обозначающее особый предмет научного исследования - изображаемую писателем реальность в ее системной целостности (работы С.Г.Бочарова (1985), В.Федорова (1984), А.П.Чудакова (1992), Ф.П.Федорова (1988), А.А.Михайлова (1990) и других).

Художественный мир - это эстетически воссозданный писателем в творчестве «образ мира», функционирующий по установленным самим художником законам и обладающий особой личностной целостностью. Он процессуален, ибо представляет собой высвобождение авторского «Я» в сфере художественной реальности.

Художественный мир представляет собой особого рода реальность, координаты которой соотносимы с существующими или возможными, мыслимыми координатами мира реального. Так, по мнению В.Ф.Асмуса, художественный мир «не есть порождение чистого и сплошного вымысла, не есть полная небылица, не имеющая никакого отношения к действительному миру. У автора может быть могучая фантазия, автор может быть Аристотелем, Сервантесом, Гофманом, Гоголем, Маяковским, - но как бы ни была велика сила его воображения, то, что изображено в его произведении, должно быть для читателя пусть особой, но все же реальностью» (Асмус 1975, С. 123). Об этом же пишет в своей работе «Мир произведения» Л.В.Чернец: «По своей структуре мир произведения сопоставим с реальным: в него входят лица в их внешних и внутренних (психологических) особенностях, события, природа, вещи, созданные человеком, в нем есть время и пространство» (Чернец 1995, С.73).

В современном литературоведении трактовка понятия «художественный мир» как особой реальности все больше связывается с категорией воображения, причем литературное воображение понимается как «частный случай гораздо более общей способности, неотделимой от работы сознания как таковой» (Старобинский 1996, С.37).

Исследования последних лет сравнительно новой для литературоведения категории «литературное воображение», опирающиеся на труды З.Фрейда, К.Ясперса, Г. Башляра, Ж.-П.Сартра и перебрасывающие мост от общей теории сознания к теории литературы, представляются особенно актуальными для предпринятого анализа художественного мира С. Кржижановского, который в данном аспекте предстает как результат работы творческого, «запечатленного» воображения художника. Исследуя художественный мир того или иного писателя, современные литературоведы обращают особое внимание на творческое воображение художника, его фантазию, и вместо термина «художественный мир» используют термины «воображаемый мир» или «материальное воображение». Вображение рассматривается ими как «возможность сдвига», отсюда его всегдашняя двойственность: с одной стороны, «опережая и предвидя, воображение служит действию, набрасывает контур осуществимого до того, как оно осуществится». С другой стороны, «отдавшийся воображению ум может оторваться от мира, перенестись с помощью вымысла туда, где ему уже неважно, соотносится он с происходящим или нет. В этом втором смысле воображение - выдумка, игра, греза, вольная или невольная ошибка, чистая зачарованность. оно то расширяет наше практическое господство над реальностью, то рвет нити, которые нас к ней привязывают» (Старобинский 1996, С.36).

Указывая на сложность соотношения в творческом воображении художника реальности и фантазии, Ж.Старобинский так же, как вышеупомянутые исследователи, подчеркивает, что любое «запечатленное» произведение искусства всегда обладает своей особой реальностью: «.нельзя не признать, что самое бредовое воображение - как любой вид психической активности - всегда обладает собственной реальностью.» (Старобинский 1996, С.36-37).

Художественный мир - широкое понятие: иногда говорят о художественном мире не только того или иного текста, но и о художественном мире писателя и даже того или иного типа искусства, все тексты которого составляют некий единый инвариантный текст. Так, К. Юнг утверждает, что «характер художественного произведения позволяет нам в свою очередь сделать вывод о характере века, в котором оно возникло. Что означает реализм и натурализм для своего века? Что означает романтика? Что означает эллинизм? Всё это направления искусства, которые выносят на свет то, что было наиболее необходимо соответствовавшей тому времени духовной атмосфере» (Юнг1994, С.60).

Таким образом, художественный мир (отдельного произведения, писателя или типа искусства) - это не только отражение, но всегда и концепция объективного мира, его версия, его оценка, выраженная в слове. Ю.Лотман в этой связи пишет: «Искусство не просто отображает мир с мертвенной автоматичностью зеркала - превращая образы мира в знаки, оно насыщает мир значениями» (Лотман 1973, С.20).

Основополагающими при анализе художественного мира С.Кржижановского являлись для нас труды М.Бахтина (1975,1986,1990,1994), в частности, его мысли о том, что любое произведение искусства есть результат активной творческой, «трансформирующей» действительность, преобразующей воли творца, а также развитое Ю. Лотманом положение об эстетически функционирующем тексте как тексте повышенной семантической нагрузки (Лотман 1970).

Ведущими принципами организации художественного мира произведения, как указывал Д. Лихачев, являются целостность и системность : «отдельные элементы отраженной действительности соединяются друг с другом.в некоей определенной системе, художественном единстве»; «внутренний мир художественного произведения имеет еще свои собственные взаимосвязанные закономерности, собственные измерения и собственный смысл, как система» (Лихачев 1968, С.79).

Системность и целостность выступают в классической философии как необходимые составляющие любого произведения искусства. В частности, об этом пишет Гегель: «произведение искусства должно быть развито и завершено в качестве органической целостности» (Гегель 1971, С.362). Подобная мысль высказана и В. Соловьевым: «критерий достойного, или идеального, бытия вообще есть наибольшая самостоятельность частей при наибольшем единстве целого» (Соловьев 1991, С.43). То обстоятельство, что художественный мир характеризуется системностью, свидетельствует о нем как о художественном целом, как о мире.

Как указывал Д. Лихачев, художественный мир отражает объективную действительность не целиком, а лишь локально, частично: «.художник, строя свой мир, не может.воспроизвести действительность с той же свойственной действительности степенью сложности.Это мир по-своему ограниченный» (Лихачев 1968, С.80). В то же время, будучи «сокращенным», «художественный мир представляет модель мира в целом, где часть изоморфна целому» (Федоров 1988, С.6). Художественный мир есть система подвижная, динамическая, система, в которой, как указывает Ф. П. Федоров, совершается непрерывное изменение, целью своей и имеющее построение «целостности»; художественный мир «как система.состоит из огромного количества микросистем, друг с другом связанных и друг от друга независимых; смена этих микросистем, их отношение, их взаимодействие и создают процессуальность художественного мира; в некотором смысле художественный мир есть система растущего организма» (Федоров 1988, С.9).

Используя опыт многочисленных исследований в области структурной поэтики (работы Ю.М.Лотмана (1992), Б.М.Гаспарова (1994), С.Г.Бочарова (1985), Е.М.Мелетинского (1976), А.К.Жолковского, Ю.К.Щеглова (1996) и других), мы опираемся на понятие «смыслового инварианта» текста, а также используем определение художественного мира, данное А.К.Жолковским и

Ю.К.Щегловым применительно к творчеству определенного писателя: «поэтический мир автора есть прежде всего смысловой инвариант его произведений» (Жолковский, Щеглов 1975, С. 161). По мнению А.К.Жолковского и Ю.К.Щеглова, «.поэтический мир состоит из инвариантов, то есть абстракций, реализуемых по-разному на уровне конкретных текстов» (Жолковский, Щеглов 1975, С.161). Смысловые инварианты текста, будучи элементами единой системы (художественного мира), характеризуются повторяемостью и функционируют в качестве определенных законов организации текста: «.в достаточно большом количестве случаев в разных произведениях одного автора говорится (в каком-то смысле) одно и то же. почти у каждого автора имеется ряд текстов, которые можно уподобить ряду синонимичных предложений, различающихся структурой, порядком слов, лексикой, но имеющих один и тот же смысл" (Жолковский, Щеглов 1975, С. 165). Даже рядовой читатель «интуитивно ощущает единство мыслей, эмоций, излюбленных положений и т.п., проходящих через различные произведения одного писателя. Моделированию этих инвариантов и служит понятие поэтического мира.» (Жолковский, Щеглов 1975, С. 165). «Смысловой инвариант» текста выступает в качестве наиболее общего закона построения художественного мира писателя.

Современное литературоведение также нацелено в первую очередь на целостное изучение художественных миров писателей и того главного принципа, который положен в основу построения каждого из них. Так, например, А. Чудаков опирается на идею доминанты - «того главного принципа построения, который заложен в каждой ячейке текста и который интуитивно ощущает всякий читатель», и предпринимает попытку анализа, «обнимающего все главные составляющие, уровни мира писателя: язык, предметный и внутренний мир, сюжет, сферу идей», двигаясь при этом «от слова к вещи и дальше (выше) к миру в целом» (Чудаков 1992, С. 5). Художественный мир писателя А. Чудаков определяет как «некое объясняющее вселенную законченное описание со своими внутренними законами». (Чудаков 1992, С.8).

Целью диссертационного исследования является описание художественного мира прозы С. Кржижановского в его основных параметрах и в его обусловленности индивидуальным авторским мироощущением, воплощенным в слове. Данный подход представляется правомерным даже в отношении отдельных произведений писателя; тем более он справедлив, когда речь идет о творчестве С. Кржижановского как некоем целом.

Мы рассматриваем в указанном аспекте весь основной корпус прозы С.Кржижановского как некую совокупность текстов, поскольку, по нашему мнению, значимые отклонения, присущие разным текстам, тем не менее не снимают общих принципов их порождения - той энергии семантической связности, которая объединяет разные произведения в «единый текст»- в «высказывание», включенное в некую общую смысловую сферу. Вслед за М. Бахтиным, мы рассматриваем здесь каждый текст как «своеобразную монаду, отражающую в себе все тексты (в пределе) данной смысловой сферы» (Бахтин

1986, С.299); отсюда и жанровые дефиниции в предлагаемом исследовании используются не в жанрово-разграничительном, а в жанрово-соединительном смысле, как части единого текста. Таким образом, для нас обнаружение черт сходства между отдельными произведениями, точек их взаимного пересечения оказывается более существенной задачей, нежели поиски различий, обусловленных временем создания, биографическими обстоятельствами, темами произведений и тому подобными факторами.

Выбирая в качестве предмета диссертационного исследования художественный мир прозы С. Кржижановского, мы ставим перед собой следующие задачи:

- исследовать тексты прозы С. Кржижановского, его «Записные тетради», а также дневники, мемуары, иные источники сведений о личности и творчестве писателя;

- изучить историко-философский и культурный контекст его времени; на основании этого рассмотреть художественное мышление С. Кржижановского как целостное и оригинальное явление, в то же время сформированное определенной социокультурной атмосферой и существующее в определенном историческом контексте;

- обозначить сущностные ориентации творческого мышления С. Кржижановского, сформировавшие на страницах его произведений некую «картину мира»; исследовать поэтический мир писателя как устойчивую художественную систему со своими собственными, органически присущими ей закономерностями и тенденциями развития; - охарактеризовать принципы творческого воображения писателя, реализующиеся в оригинальной стилевой манере.

Материалом исследования служат опубликованные на сегодня тексты произведений С.Кржижановского, а также впервые используются архивные материалы РГАЛИ.

Круг поставленных задач определяет методологию работы. Базой исследования являются тексты произведений С. Кржижановского, в интерпретации которых мы опираемся на классические труды отечественной филологии (работы М. Бахтина, Б. Эйхенбаума, Ю. Тынянова, В. Шкловского, Д. Лихачева, А. Жолковского, Ю. Лотмана и др.), в которых так или иначе поднимаются проблемы иследования художественного мира. Конкретно-аналитический подход сочетается с культурологическим и философско-эстетическим, что позволяет наиболее полно очертить контуры художественного сознания С. Кржижановского. Последнее было бы невозможно без осмысления философских трудов Н. Бердяева, Н. Лосского, Л. Шестова, П. Флоренского, а также многих западных художников и философов: Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, А. Камю, Ж. - П. Сартра, К. Ясперса, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера, X. Ортеги-и-Гассета. «Реконструировать» координаты художественного мира С. Кржижановского помогли исследования Р. Барта (1994) и П. Рикера (1995).

Практическая значимость работы во многом обусловлена новизной ее тематики и проблематики. Гипотезы и интерпретации, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут быть использованы в общих и специальных курсах по истории русской литературы XX века, при составлении спецкурсов по творчеству С. Кржижановского, в вузовском и школьном преподавании.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, 2-х глав, заключения и списка использованной литературы. В первой части работы рассматривается концепция мира и человека в творчестве С. Кржижановского: восстанавливая по документальным и мемуарным свидетельствам особенности личности писателя, человеческой и творческой, анализируя тексты его прозы и «Записные тетради», мы предпринимаем попытку реконструировать сущностные черты его мировоззрения и мировосприятия. Вторая часть диссертации посвящена исследованию хронотопа, героя и сюжета в художественном мире прозы С. Д. Кржижановского.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Моисеева, Елена Валерьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Художественный мир прозы С.Кржижановского сложился в русле развития неклассических систем в литературе первой трети XX века. Бинарный по своим исходным установкам, он отразил тот важный сдвиг, который произошел в общекультурном и художественном сознании этого времени, когда «совершается отторжение определенной традиции описывать сознание как особо организованную интеллектуальную систему, когда сознание отождествляется с познанием и закладывается новая тенденция, ориентирующаяся на описание бытия сознания - бытия познающего субъекта» (Пресняков 1998, С. 22). Именно на этом направлении философия сопрягалась с художественным творчеством и стал повышаться интерес не столько к объективной картине мира, сколько к самому этому сознанию, и здесь, как мы показали, стала важна принципиальная значимость личностного аспекта, личностного миросозерцания. Мы постарались показать, как в потоке творчества С.Кржижановский «воспроизводит» себя и мир в целом.

Стремясь показать целостность художественного мира, мы сосредоточили внимание на проблеме перетекания внехудожественной сферы бытия личности творца в сферу чисто художественную.

Исследование художественного мира прозы С.Кржижановского дало возможность увидеть процесс прорастания смысла собственной философии писателя в конкретные образные формы.

Анализ основных уровней художественной структуры: хронотопа, героя, сюжета - позволил увидеть разработку специфической, личностно построенной системы форм, в которых выразительно предстал специфический же тип мышления. От конкретных наблюдений, полученных в процессе анализа, мы естественно вышли к пониманию, что С.Кржижановский создал свой стиль, устанавливая собственные законы функционирования содержательной формы, по преимуществу лежащие в сфере деформации, в широком смысле слова -искажения всех позиций и представлений. Стиль понимается нами как «определенный способ конструирования и владения мыслительным целым, то есть как творимая писателем художественная структура, одновременно производящая его личную структуру» (Пресняков 1998, С.21). Остранение изображения становится доминантой художественной стратегии С.Кржижановского и важнейшей чертой стиля, обеспечивающей, как мы старались показать, своеобразие и всех составляющих художественного мира, и саму его целостность.

Мы увидели намеренно установленную самим автором и принятую им к исполнению поэтическую логику, согласно которой все уровни художественной формы связаны между собой родством авторской интенции. Нацеленность автора на воссоздание «несогласия сознания с миром», как он устроился, стало началом, определившим способ «держать целое». Образ реальности воплощает в себе свойства хаоса, бессмысленности, алогизма, странности, характеризуется отсутствием рационального, организующего начала. Центральной стилистической фигурой, передающей подобного рода реальность, в которой смешаны сон и явь, реальное и фантастическое, живое и мертвое, становится гротеск. Отсюда и тотальная неустойчивость пространства и времени, их дискретность, прерывистость, переданная образами «щелей», «каверн». В общую концепцию распада мира на уровне отдельной личности вписываются мотивы одиночества, отчуждения, «диссоциации я», реализованные в особом типе героев: героя-аутсайдера, личность которого замыкает на себе целый комплекс характерных мотивов ( болезнь, безумие, страх, «материобоязнь», самоубийство, убийство, смерть), и героя-«феномена», специфическим свойством которого является его принадлежность к области «небытия», «фантомностъ». Та же стилевая доминанта задает частотность специфических сюжетных коллизий в прозе С.Кржижановского, основными из которых являются отчуждение знания, смысла, познание сущностей бытия в предельной, «пограничной» ситуации, на грани жизни и смерти. Такая фундаментальная особенность мира, как замкнутость, закрытость, невозможность диалога передана стилистическими фигурами гиперболизации, овеществления, деперсонификации. Все это подчинено логическому ходу авторского сознания, исследующая, познающая логика предстает главным авторским «инструментом», именно проявлением ее действия являются экспрессивная насыщенность доказательств рядом однотипных примеров и гротескный тип письма.

Может быть, самой заветной мыслью художника была мысль о том, чтобы через его слово, через его систему образов прояснился бы смысл охватившего мир хаоса. Поэтому в сращении философии с художеством мышление предстает и как любимое занятие, и вместе с тем как западня.

Мы попытались также в ходе анализа произведений С.Кржижановского показать, что писатель, как это присуще русской литературной традиции, не замыкается в границах чисто умозрительных, отвлеченно-головных, но сопрягает в своем творчестве процессы познания мира с постановкой и решением проблем нравственных.

Исследование показало, что проза С.Кржижановского целостна по пафосу. Это пафос трагический, вырастающий из всех составляющих художественного мира, ярким показателем чего служит в первую очередь явное наличие и детальная разработка темы смерти. Главный же источник трагического в мироощущении писателя в том, что его сознание было обращено к катастрофическому состоянию мира. С.Кржижановский создал в своих произведениях фантасмагорические картины реальности, сделал объектом изображения сознание, в пределе чувствующее экзистенциальную неуверенность и страх, изначальную обреченность человека на жестокий удел. Мир, окружающий Кржижановского, - это страшный мир, «минус-мир», вытеснивший «плюс-мир», превращающий «да» в «нет», бытие в небытие, «естей» в «нетов», мир, сделавший для человека физическую смерть единственным способом остаться живым. Но, при всей всеохватности этого

171 ощущения, смысловая и интонационная наполненность мира С.Кржижановского не исчерпывается этим пафосом. Ужас действительности преодолевается наличием абсолютной ценности - утверждением способности человека мыслить, творить. На наш взгляд, именно искренняя вера в спасительную силу мышления позволила С.Кржижановскому занять стоическую позицию в пору тотальной бюрократии и обесценивания человеческой личности, противостоять эпохе фактом своего творчества.

172

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Моисеева, Елена Валерьевна, 2002 год

1. Антокольский П. Гулливер // Антокольский П. Г. Собрание сочинений в 4 -х т. Т. 1. -М., 1971. С. 75-76.

2. Арго А. Альбатрос // Кржижановский Сигизмунд. Возвращение Мюнхгаузена: Повести; Новеллы; Воспоминания о Кржижановском. Л., 1990. - С.529-536.

3. Бабушкина С. В. Поэтическая онтология М. Цветаевой: Автореферат диссертации.кандидата филологических наук. Екатеринбург, 1998.

4. Баран X. Поэтика русской литературы начала XX века. М., 1993.

5. Барт Р. Избранные работы : Семиотика. Поэтика. М., 1994.

6. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики Исследования разных лет. М., 1975.

7. Бахтин М. М. Литературно критические статьи. М., 1986.

8. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. -М., 1986.

9. Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965.

10. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972.

11. Боборыкина Т. А. Художественный мир повестей Ч. Диккенса. СПб., 1996. Борхес X. Л. Письмена бога. М., 1994.

12. Бочаров С. Г. О художественных мирах : Сервантес, Пушкин, Баратынский,

13. Гоголь, Достоевский, Толстой, Платонов. -М., 1985. Бубер Мартин. Я и ты. М., 1993.

14. Гайденко П. Мистический революционаризм Н. А. Бердяева // Бердяев Н. А. О назначении человека. М., 1993. - С. 3 -18.

15. Гароди Р. О реализме без берегов. М., 1966.

16. Гаспаров Б. М. Из наблюдений над мотивной структурой «Мастера и Маргариты» // Даугава. 1988. - №№ 10, 11, 12. - 1989. - № 1.

17. Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы : Очерки по русской литературе XX века.-М. 1994.

18. Гаспаров М. Л. Античная литературная басня. М., 1971.

19. Гаспаров М. Мир Сигизмунда Кржижановского // Октябрь. 1990. - № 3. - С. 201 - 203.

20. Гегель Г. В. Ф. Эстетика. М., 1971.

21. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989.

22. Гинзбург Л. Мандельштам и Пастернак в читательском восприятии 20-х годов // Даугава. 1989. - № 1. - С. 92 - 95.

23. Голосовкер Я. Логика мифа. М., Наука, 1987.

24. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.

25. Делез Ж. Платон и симулякр // Новое литературное обозрение. 1993. - № 5. -С. 78-97.

26. Дубашинский И. А. «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта. М., 1969.

27. Дубин Борис. О Жане Старобинском и предмете его статьи // Новое литературное обозрение. 1996. - С. 30-35.

28. Евтушенко Е. Строфы века. Минск М., 1997.

29. Емельянов Б. В., Новиков А. И. Русская философия серебряного века. Курс лекций. Екатеринбург, 1995.

30. Ерофеев В. Одна, но пламенная страсть Льва Шестова // Шестов Л. Избранные сочинения. М., Ренессанс, 1993. - С. 5 - 38.

31. Ерофеев Виктор. В лабиринте проклятых вопросов. -М., 1990.

32. Жолковский А. К. Блуждающие сны и другие работы. М. : Наука, 1994.

33. Жолковский А. К., Щеглов Ю. К. К понятиям «тема» и «поэтический мир» // Труды по знаковым системам. 7. Вып. 365. Ученые записки Тартусского государственного университета. Тарту, 1975. - С. 143 - 167.

34. Жолковский А. К., Щеглов Ю. К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты Тема - Приемы - Текст. М., 1996.

35. Заманская В. В. Русская литература первой трети XX века : проблема экзистенциального сознания: Автореферат диссертации. доктора филологических наук. Екатеринбург, 1997.

36. Замятин Е. Избранные произведения. М., 1990.

37. Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. Трактаты, эссе, статьи. -М., 1987.

38. Зенкин С. Человек в осаде // Ж.-П. Сартр. Стена. Избранные произведения. -М., 1992.-С. 3-14.

39. Зусман В. Г. Художественный мир Ф. Кафки : Малая проза. Нижний Новгород, 1996.

40. Ильин И. А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики : Бунин. Ремизов. Шмелев. -М., 1991.

41. Каган М. С. Эстетика как философская наука. Санкт - Петербург, 1997.

42. Кант И. Сочинения : В 6 т. Т. 4. - М., 1965.

43. Канунникова И. А. Художественный мир Н. Р. Эрдмана. М., 1996.

44. Кафка Ф. Дневники и письма. М., 1995.

45. Кафка Ф. Замок : Роман. Новеллы и притчи. М., 1991.

46. Кормин Н. А. Онтология эстетического. М., 1992.

47. Коротеева JI. В. Художественный мир романа В. Лихоносова «Наш маленький Париж. Ненаписанные воспоминания»: Дисс. .кандидата филологических наук. Армавир, 1999.

48. Коссак Ежи. Экзистенциализм в философии и литературе. М., 1980.

49. Краткая литературная энциклопедия : В 9 т. Т.З. М., 1966; Т. 9. М., 1978.

50. Кьеркегор С. Страх и трепет. М., 1993.

51. Лапаева Н. Б. Художественный мир М. Осоргина: Дисс. .кандидата филологических наук. Пермь, 1998.

52. Липовецкий M. Н. Смерть как семантика стиля (русская метапроза 1920-х -1930-х годов) // Russian Literature. XLIII II. 15august 2000. С. 155 - 194.

53. Литература сегодня: пейзаж или натюрморт? (Ответы литературных критиков А. Архангельского и Н. Лейдермана на анкету «Урала» // Урал. 1993. - № 4. -С. 191-196.

54. Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. - № 8. - С. 74-87.

55. Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф : Труды по языкознанию. М., 1982.

56. Лосев А. Ф. Словарь античной философии. М., 1995.

57. Лосский Н. О. Избранное. -М., 1991.

58. Лосский Н. О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1995.

59. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера -история. -М., 1996.

60. Лотман Ю. М. Избранные труды : В 3 х т. -Таллин, 1992.

61. Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М., 1970.

62. Лотман Ю. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Таллин, 1973.

63. Людвиг Витгенштейн : человек и мыслитель. М., 1993.

64. Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984.

65. Мамардашвили М. К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. 1990. - № 10. - С. 3 -18.

66. Мандельштам О. Э. Слово и культура : Статьи. М., 1987.

67. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. М., 1978.

68. Мелетинский Е. М., Неклюдов С. Ю., Новик Е. С., Сегал Д. М. Проблемы структурного описания волшебной сказки // Труды по знаковым системам. № 4. Тарту, 1969. - С. 86 - 136.

69. Михайлов А. А. Мир Маяковского: Взгляд из восьмидесятых. М., 1990.

70. Московская Д. С. «Частные мыслители» 30-х годов: поставангард в русской прозе // Вопросы философии. 1993. - № 8. - С. 97 - 104.

71. Московская Д. В поисках Слова: «странная» проза 20-х 30-х годов // Вопросы литературы. - Ноябрь - декабрь 1999. - С. 31 - 65.

72. Ницше Ф. Сочинения : В 2 х т. - М., 1990.

73. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., 1990.

74. Панфилов А. М. Художественный мир Юрия Казакова и духовные традиции русской литературы: Дисс. .кандидата филологических наук. М., 1999.

75. Пеньков А. Е. Изучение творчества С. Кржижановского в 11 классе // Филологический класс : проблемы, тенденции, перспективы работы. Тезисы докладов и сообщений научно практической конференции. - Екатеринбург, 1997. - С. 35 - 37.

76. Перельмутер В. «Прозеванный гений» // Кржижановский С. Сказки для вундеркиндов : Повести, рассказы. -М., 1991.-С.3-26.

77. Перельмутер В. «Трактат о том, как невыгодно быть талантливым» // Кржижановский С. Воспоминания о будущем : Избранное из неизданного. -М., 1989.-С. 3-20.

78. Перельмутер В. Когда не хватает воздуха // Кржижановский С. Возвращение Мюнхгаузена : Повести; Новеллы; Воспоминания о Кржижановском. Л., 1990.-С. 3- 18.

79. Перельмутер В. Литературовидение Сигизмунда Кржижановского // Кржижановский С. «Страны, которых нет». Статьи о литературе и театре. Записные тетради. М., Радикс, 1994. - С. 5 -12.

80. Перельмутер В. О Сигизмунде Кржижановском // Литературная учеба. 1988. -№3. - С. 164- 167.

81. Перельмутер В. Послесловие к рассказу С. Кржижановского «Книжная закладка» // Наше наследие. 1989. - № 2. - С. 101 - 102.

82. Перельмутер В. После катастрофы // Кржижановский С. Чужая тема. Собр.соч.: Т.1.М., 2001, С.5-70.

83. Пестова Н. В. Лирика немецкого экспрессионизма: профили чужести: Дисс. . доктора филологических наук. Екатеринбург, 1999.

84. Подорога В. А. Метафизика ландшафта. Коммуникативные стратегии в философской культуре XIX XX вв. - М., Наука, 1993.

85. Поцепня Д. М. Образ мира в слове писателя. СПб., 1997.

86. Пресняков О. О принципах стилевого анализа литературы XX века (Андрей Белый «Петербург») // XX век. Литература. Стиль: Стилевые закономерности русской литературы XX века (1900 1950). - Екатеринбург: УрГУ, 1998. - Вып. 3. - С. 19 - 25.

87. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. -Санкт Петербург, 1996.

88. Рикер Поль. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 1995.

89. Сартр Ж.-П. Стена : Избранные произведения. -М., 1992.

90. Семпер ( Соколова ) Н. Портреты и пейзажи. Частные воспоминания о XX веке // Дружба народов. 1997. - № 3. - С. 86 - 93.

91. Соловьев В. С. Красота как преображающая сила // Соловьев В. С. Философия искусства и литературная критика. М., 1991.

92. Старобинский Жан. К понятию воображения : вехи истории // Новое литературное обозрение. 1996. - № 19. - С. 36 - 47.

93. Толкачёв К. А. Художественный мир прозы Дон-Аминадо: Дисс. . кандидата филологических наук. М., 1999.

94. Топоров В. Н. «Минус-пространство» Сигизмунда Кржижановского // Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М., 1994. С. 497-498.

95. Тынянов Ю. Н. Литературный факт. М., 1993.

96. Урнов Д. М. Робинзон и Гулливер. Судьба двух литературных героев. М., 1973.

97. Успенский Б. А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы. М., 1970.

98. Федоров В. О природе поэтической реальности. М., 1984.

99. Федоров Ф. П. Романтический художественный мир : пространство и время. -Рига:, 1988.

100. Флоренский П. А. Мнимости в геометрии. М., 1991.

101. Франк С. Сущность и ведущие мотивы русской философии // Емельянов Б. В., Новиков А. И. Русская философия серебряного века. Екатеринбург, 1995. С. 22 44.

102. Хайдеггер М. Время и бытие : Статьи и выступления. М., 1993.

103. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге : Избранные произведения позднего периода творчества. М., 1991.

104. Химич В. В. «Странный реализм» М. Булгакова. Екатеринбург, 1995.

105. Чанышев А. Н. Трактат о небытии // Вопросы философии. 1990. - № 10. - С. 158- 167.

106. Чернец Л. В. Мир произведения // Русская словесность. 1995. - № 2. - С. 70 -75.

107. Чудаков А. П. Слово вещь - мир. От Пушкина до Толстого : Очерки поэтики русских классиков. - М., 1992.

108. Шенцева Н.В. Художественный мир Е. И. Замятина. Йошкар-Ола, 1996.

109. Шестов Л. Избранные сочинения. М., 1993.

110. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки мировой истории. Т. 1. - М.,1993.

111. Шпет Г. Сочинения. М., 1989.

112. Щеглов Ю.К. Некоторые черты структуры «Метаморфоз» Овидия // Структурно-типологические исследования. М., 1962. С. 155- 166.

113. Эйдинова В. В. Стиль художника. М., 1991.

114. Эйхенбаум Б. М. О литературе : Работы разных лет. М., 1987.

115. Экспрессионизм. Сборник статей, (под ред. Е. М. Браудо и Н. Э. Радлова). М., 1923.

116. Юнг К. Г. Архетип и символ. М., 1991.

117. Юнг К. Проблемы души нашего времени. М., 1994.183

118. Кржижановский Сигизмунд. Воспоминания о будущем Избранное из неизданного. М., 1989.

119. Кржижановский Сигизмунд. Возвращение Мюнхгаузена : Повести; Новеллы; Воспоминания о Кржижановском. Л., 1990.

120. Кржижановский Сигизмунд. Сказки для вундеркиндов : Повести, рассказы. -М„ 1991.

121. Кржижановский Сигизмунд. «Страны, которых нет». Статьи о литературе и театре. Записные тетради. М., 1994.

122. Кржижановский Сигизмунд. Поэтика заглавий. «Никитинские субботники». -М., 1931.

123. Кржижановский Сигизмунд. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 1,2. СПб., 2001. Кржижановский Сигизмунд. «Путешествие клетки». «Сквозь кальку». «Тот третий». «Белая мышь». «Неуют» // РГАЛИ, фонд 2280, опись №1.