Итальянские мотивы в поэзии И.-В. Гёте тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Черепенникова, Маргарита Сергеевна

• Черепенникова, Маргарита Сергеевна
• кандидат филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Черепенникова, Маргарита Сергеевна

Введение.

Глава первая. Итальянская мотивация как инспирирующий фактор в творчестве поэта.

1) Мотив «гонимого поэта» в стихотворной драме «Торквато Тассо».

2) Мотивы «пути» и «убежища» в лирике, написанной до и после итальянского путешествия (1786-1788).

3) Мотив «Wiedergeburt» и процесс интеграции гётевских ипостасей учёного, художника и поэта.

Глава вторая. «Римские элегии» - комплекс мотивов итальянской «Аркадии».

1) Мотив «творения любви» и "Doppelreich" «Фауста».

2) Древнеримская поэзия и мифология как интертекстуальный базис идиллических мотивов.

3) Мотив «времени» и композиция цикла. Итальянские ренессансные параллели.

Глава третья. «Венецианские эпиграммы» - карнавализация итальянских мотивов.

1) Поэтическая актуализация мотивов итальянского изобразительного искусства.

2) Наджанровое взаимодействие мотивов.

3) Марциаловские мотивы.

4) Карнавальная амбивалентность цикла. Трансформация мотивов в жанре эпиграммы («Смешанные эпиграммы», «Ксении», «Кроткие ксении»).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Итальянские мотивы в поэзии И.-В. Гёте»

С течением времени уникальный вклад Иоганна Вольфганга Гёте в мировую литературу обнаруживает новые перспективы эстетической перцепции. Каждое поколение находит в гётевской поэзии актуальное, современное звучание, идеи, отвечающие запросам текущей эпохи. В связи с этим феноменом возникает вопрос о первопричинах глубинной инкорпорированное™ гётевского поэтического слова в мировое и, особенно, европейское культурное пространство. На различных этапах деятельности поэта можно отметить множество точек соприкосновения с высшими достижениями человеческого духа. Ключевым моментом, раскрывающим генезис гётевского творчества в парадигме европейской культуры, является его отношение к Италии, Великие произведения литературы и искусства этой страны оказали огромное влияние на процесс творческого становления немецкого поэта; сопровождая его на протяжении всей жизни, они представляли собой эстетический базис для самых разнообразных видов многогранной гётевской деятельности. Об этом свидетельствуют и два итальянских путешествия (17861788гг. и 1790г.) знаменовавших переломные этапы в творчестве Гёте. Материалом нашего исследования избраны поэтические произведения различных жанров, напрямую или опосредованно инспирированные гипотетическим и эмпирическим знакомством Гёте с Италией.

Центральным предметом данного исследования являются поэтические мотивы: а) связанные с образом Италии; б) подвергшиеся влиянию итальянского опыта; с) обнаруживающие интертекстуальные параллели с мотивами итальянской поэзии. Исследованию подлежат не только дискретные итальянские мотивы, встречающиеся в рамках отдельного стихотворения, но и взаимодействие повторяющихся мотивов, своеобразная лейтмотивная структура, объединяющая произведения разных жанров. Особое отношение Гёте к Италии даёт возможность рассматривать «итальянские мотивы» и как побудительную причину, повод к творчеству. Ведь «Италия» и «поэзия», «Италия» и «искусство» с детства стали для поэта ассоциативными синонимами и изначальным инспирирующим фактором. В связи с этим отдельным предметом данного исследования станет проблема «мотива» как мотивации, затрагивающей в свою очередь несколько смысловых уровней. На уровне текстологического анализа мотивация будет рассматриваться как движущая сила, позволяющая автору сублимировать биографические факты в литературные мотивы; не менее интересен (и практически не исследован) процесс обратной мотивации, при котором, созданные автором поэтические образы, модели и мотивные ходы, так или иначе проецировались на его жизненный путь, выявляя целостный характер внешне противоречивых направлений.

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что, несмотря на пристальное изучение гётевского поэтического наследия, роль Италии, итальянских впечатлений, в процессе творческой эволюции германского поэта ещё не оценена в достаточной мере. Это обусловлено тем, что большинство отечественных и западных литературоведов в силу различных причин затрагивали лишь дискретные аспекты данной проблемы. Мотивная структура может дать наиболее полную картину эстетико-литературных связей Гёте с Италией, так как через её призму ярче обнаруживается провозглашённый самим поэтом «эволюционный» принцип художественного развития. Такой подход к изучению итальянского опыта Гёте, позволяет не только обнаружить скрытые механизмы индивидуального творчества, но и выявить ещё один литературно-исторический аспект столь актуальной на протяжении всего XX века и не теряющей свою значимость в начале XXI века проблемы взаимодействия национальных культур. Проникаясь классическим духом Италии и изживая творческий кризис, Гёте, по сути, черпал вдохновение из истоков европейской цивилизации. Этот опыт в немалой степени повлиял на формирование его концепции «мировой литературы»1. Значимость подобного пути подтверждает тот факт, что многие немецкие писатели и поэты последующих поколений, такие как Г. Гейне, Э.Т.А. Гофман, Ф. Гёльдерлин, Ф. Ницше, P.M. Рильке, Т. Манн, испытали инспирирующее воздействие Италии. В России можно наблюдать схожую картину, очевидную при перечислении имён К.Н. Батюшкова, Н.В. Гоголя, ВВ. Розанова, В.И. Иванова, А.М, Горького, А.А. Блока, Б.Л. Пас??рнака, И.А. Бродского2. Многие из этих писателей и поэтов проявляли повышенный интерес к творчеству Гёте, весь жизненный путь которого был доказательством, того, что вовлечённость в стихию иноязычной культуры при разумном подходе не разрушает национальное, а даёт ему более глубокие основания. Этот пример особенно показателен в свете европейской интеграции и предсказанных Гёте процессах культурно-литературных взаимосвязей. Неоспоримое влияние, оказанное немецким поэтом на творчество итальянских романтиков , было бы невозможно без того поэтического диалога, который он вёл через века с итальянскими и латинскими авторами предшествующих эпох. Этот факт амбивалентно отражает проблему «своего и чужого»4, столь актуальную в современном европейском научном процессе.

Научная новизна исследования определяется тем, что ни в отечественном, ни в зарубежном литературоведении итальянский инспирирующий фактор ещё не рассматривался в непосредственной связи с мотивной структурой столь обширной (по хронологическим и жанровым характеристикам) совокупности поэтических произведений Гёте. Впервые с данной точки зрения исследуется как творчество эпохи «веймарского классицизма», так и произведения более ранних и более поздних периодов, в которых, внешне не так ярко проявляющий себя, полюс итальянского влияния обнаруживает инкорпорированность в поэтическую структуру лишь на уровне мотивов. На интертекстуальном уровне раскрываются некоторые нюансы античных параллелей итальянских мотивов Гёте и практически не исследованные ранее ренессансные черты.

Цель работы - наиболее полно охарактеризовав инспирирующую роль итальянской культуры, искусства, литературы в процессе эстетической эволюции поэта, продемонстрировать единую линию развития итальянских мотивов в поэтическом творчестве Гёте, выявить их интертекстуальный генезис, наджанровый характер, моменты инверсии и трансформации, а также их взаимодействие с мотивной структурой произведений, внешне не обнаруживающих черт итальянского влияния. В соответствии с поставленной целью главные задачи исследования'.

1) Установить масштаб распространения итальянских мотивов в поэзии Гёте. Для получения наиболее полной картины исследовать мотивную структуру произведений, подвергшихся как влиянию «образа» Италии, так и воздействию итальянского «опыта»; выявить результаты итальянской мотивации творчества.

2) Проанализировать воздействие Италии на интеграцию гётевских научных и художественных ипостасей, определить её роль в осуществлении процесса поэтической самоидентификации.

3) Охарактеризовать особенности интертекстуальных связей гётевской поэзии с мотивной структурой произведений античных римских поэтов; выявить функциональность взаимодействия структур в «классических» произведениях Гёте.

4) Продемонстрировать гётевскую индивидуальность в прочтении мифологических и карнавальных мотивов; выявить черты ренессансного мифотворчества и элементы мотивной структуры, обнаруживающие, типологические, ассоциативные и интертекстуальные параллели с мотивами итальянской ренессансной литературы.

5) Обосновать возможность поэтической актуализации мотивов итальянского изобразительного искусства.

6) Выявить наджанровый характер основной линии развития итальянских мотивов. Обнаружить моменты инверсий, метаморфоз и корреляций дискретных элементов лейтмотивной структуры.

Методологическая новизна - видится нам в учёте специфики исследования на уровне мотивов, которое позволяет рассмотреть художественную целостность в совокупности произведений разных жанров и стилей, выявить новые черты традиционно понимаемых периодов «Бури и натиска» и «Веймарского классицизма» и сопровождающие их механизмы смены художественных приоритетов. Наш подход к пониманию роли мотива в художественном произведении определён достижениями русской филологической школы, основы которой - в исторической поэтике А. Н. Веселовского5, развитие - в трудах В. М. Жирмунского, М М. Бахтина, Б. М. Гаспарова Исследование смысловой и сюжетной структуры гётевских текстов в интеграции с мотивными связями имеет свои основания в предложенном Б. М. Гаспаровым принципе «лейтмотивного построения»: «Имеется в виду такой принцип, при котором некоторый мотив, раз возникнув, повторяется затем множество раз, выступая при этом каждый раз в новом варианте, новых очертаниях и во всё новых сочетаниях с другими мотивами. При этом в роли мотива может выступать любой феномен, любое смысловое «пятно» - событие, черта характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесённое слово, краска, звук и т, д.; единственное, что определяет мотив, - это его репродукция в тексте»6. Тот факт, что Б. М. Гаспаров применял принцип «литературных лейтмотивов» как для анализа прозы, так и для анализа поэзии («описанный принцип построения в высокой степени свойственен поэзии.»), - позволяет нам расширить возможности применения метода, и в случае необходимых пояснений выявить в прозаических произведениях Гёте («Годы учения Вильгельма Мейстера», «Поэзия и правда», «Итальянское путешествие» и др.) подтекст итальянских поэтических мотивов, а иногда наблюдать и обратный процесс. Главенство стихотворного текста в нашем исследовании определяется не только тем фактом, что в отечественном и западном литературоведении «итальянская» сторона гётевской поэзии подвергалась значительно более беглому и неполному анализу, чем аналогичная сторона гётевской прозы. Вопрос можно поставить гораздо шире - поэтическая форма организации текста, благодаря своим имманентным признакам: тропам, аллюзиям, параллелям, ассоциациям, подчинённым ритмическому рисунку, связанным с особой структурой образов, - позволяет обнаружить более глубокие аспекты заявленной нами темы, обнаружить символическую значимость некоторых мотивов для совокупности разнообразных видов творческой активности Гёте.

Поэзия также даёт наиболее плодотворную почву для выявления интертекстуального характера значимых для Гёте мотивов (например, мотивы «Золотого века» и «Вечного города»), развивавшихся в общеевропейском литературном процессе и повторяющихся у немецкого поэта в своеобразном «онтогенезе»8. При изучении этого аспекта, затрагивающего культурные традиции разных стран и эпох наиболее адекватен культурно-исторический подход, происходящее при этом сопоставление предопределяет необходимость сравнительно-исторического метода, в разработке которого огромную роль сыграли труды В. М. Жирмунского. Показательно, что этот метод был применён им и для анализа двух «итальянских» стихотворений Гёте и Байрона9.

При исследовании мифологического характера итальянских мотивов мы опирались на труды А, Ф. Лосева, который в своей работе «Знак. Символ. Миф» интегрирует высшие достижения итальянской и немецкой поэзии под эгидой «субъективно-объективной структуры мифа на основе космологических обобщений»: «. три величайших произведения мировой литературы, где этот тип мифологии проведён последовательно с начала и до конца. Это

Божественная комедия» Данте, «Фауст» Гёте и «Кольцо Нибелунга» Рихарда Вагнера»10.

В вопросе о карнавальной инверсии итальянских мотивов исследовательский подход определяется некоторыми аспектами работ Бахтина, который, в частности, высоко ценил особенности гётевского эстетического восприятия римского карнавала11.

Применение текстологического и концептуального анализа итальянских мотивов (обусловленное амбивалентностью их внутрижанрового и наджанрового характера) опирается в нашем исследовании на термины уровней микро- и макро- анализа, разработанные в работах современного отечественного гётеведа, д. ф. н., Г. В. Якушевой12.

Данное диссертационное исследование придерживается того направления в литературоведении, которое отмечает онтологическую целостность общеевропейского литературного процесса и через призму этого принципа рассматривает гётевское наследие, обнаруживающее всё новые стороны своей всемирной значимости. Интерес, проявленный немецким поэтом к Италии, его внешне внезапное «бегство»13 (1786) в эту страну, по сути представляющее собой хорошо продуманное «паломничество»14, имело под собой не только глубокие психологические основания, но и широкий культурно-исторический подтекст: «Дело шло не о случайном капризе; это была исконная ностальгия германской души, гнавшая эту душу со времён великих Штауфенов до Гёльдерлина и Ницше на юг, под лазурное итальянское небо»15. Кроме того, итальянское путешествие воспринималось в Германии 18-го века как часть образовательной программы, необходимой любому интеллигенту16. Некоторые отечественные и зарубежные гётеведы обращали внимание на наиболее характерные литературные результаты этой особой связи германской и итальянской культур. Однако при обзоре научных трудов, так или иначе затрагивающих данную тему, необходимо отметить, что освещение её тяготело к двум полюсам анализа. Один из них затрагивал в основном историко-биографическую основу, другой - текстологическую. Исследования в этих областях распадались в свою очередь на дискретные темы, особенности которых будут рассмотрены нами в движении от общего к частному.

Фундаментальные научные труды, рассматривающие жизнь и творчество Гёте в совокупности его многочисленных литературных, художественных и научных ипостасей могут представлять интерес в проблеме изучения и интерпретации итальянских мотивов, так как ни один исследователь не обходит тему "Wiedergeburt" - «Второго рождения», испытанного поэтом во время первого итальянского путешествия (1786-1788) и ставшего одним из основных мотивов лирики, написанной после возвращения из Италии. Широта взгляда, представленная в этих работах, неизбежно сужает объём материала, исследуемого в связи с итальянским опытом поэта, но с другой стороны этот фактор способствует установлению чётких эстетических обоснований данного феномена в контексте общественного и духовного развития, как Германии, так и всей Европы конца 18-го века. В отечественном литературоведении к таким работам относятся труды В. М. Жирмунского, Н. Н. Вильмонта, Б. И. Пуришева, А. А. Аникста, А. В. Михайлова, О. Джинория, В. А. Аветисяна, С. В. Тураева, К. А. Свасьяна; и таких зарубежных гётеведов, как А. Белыповский, Э. Людвиг, К. О. Конради, Р. Фриденталь, Э. Штайгер, Р. К. Циммерман, Э. Кассирер, Д. Борхмайер, Дж. Г. Льюис. Многие из данных исследований прямо или косвенно затрагивают проблему «мировой литературы» - "Weltliteratur"

Гётевский диалог с предыдущими и последующими поколениями, его обращение не только к национальной, но и к итальянской поэтической традиции являются практической иллюстрации мировой литературы как общности «взаимосвязанных, либо аналогичных для всех литератур творений»17. Более ранним подтверждением этой идеи может служить работа итальянского литературоведа Дж. Трецца "Dante, Schakespear, Goethe, nella Rinascenza europea"18. Автор проводит сравнительно-исторический анализ поэзии Данте, Гёте и Шекспира их эстетики и поэтики. Трецца подчёркивает основные сходства и различия в творчестве столь значимых для европейской литературы авторов: если Данте стремится к Ренссансу из Средневековья, Гёте возвращается к эстетике этой эпохи из «просвещённого» 18-го века, что само по себе инициирует не только оригинальную концепцию немецкого «ренессанса», но и особое, нелинейное восприятия понятия гётевского времени, гётевскоЙ эпохи ("Goethezeit"). Внешне эпатирующей, но по сути, развивающим и поддерживающим понятия "Weltliteratur" и "Goethezeit" становится концепция современного германского литературоведа Дитера Борхмайера: "Goethe - der Undeutsche"(|999)19 - "ненемецкое", "нццемецр?" у Гёте понимается эгщц автором именно как вовлечённость поэта в сферу мировой литературы. Произведениями, символически отражающими эту концепцию, Борхмайер, вслед за Ницше, признаёт стихотворные драмы «Ифигения в Тавриде» и «Торквато Тассо», завершенные благодаря посещению Италии, проникнутые духом античности и позднего Ренессанса. Проблему «Goethezeit» затрагивают также последние (1999) работы современных германских гётеведов (Н. Бойл, К. А. Бёттигер, К. Шульц).

Довольно важной в связи с вопросом итальянского влияния, итальянской мотивации, представляется нам трактовка периода «веймарского классицизма». Большинство исследователей напрямую связывают начало этого периода с процессом эстетического возрождения испытанного Гёте в Италии (1786): Т. Рид, К.Г. Кифер, Ю. Ван Сельм, Я. Кёрнер, В. Боде, Р. Мюльхер, В. Райнер, X. Льюис, P.M. Майер, J1. Дикманн, X. Альтхаус, Г. Майер, В. Эрранте, Р. Савиане, С,В. Тураев, А.В. Ерохин. Важным в данном случае представляется и формальное определение этого периода, не всегда вписывающегося в рамки традиционного понимания европейского классицизма 18-го века. В связи с этим в последних отечественных исследованиях появляется термин «веймарская классика»20; итальянские исследователи склонны определять этот период и соответствующий ему стиль как «неоклассический» ("neoclassico"). Термин намечен в статье Дж. К. Арган «Andrea Palladio е la critica neoclassica» (1930)21, в которой основное внимание уделяется гётевскому интересу к творениям венецианского архитектора А. Палладио, чей стиль был воспринят немецким поэтом как универсальная модель актуализации переосмысленных в соответствии с требованиями времени уроков античности (мотивы «Венецианских эпиграмм» также обнаруживают античные архитектурные приоритеты). Исследование «неоклассического»22 стиля у Гёте было продолжено в работе Винченцо Эрранте «La fuga di Goethe in Italia e la sua conversione alio stile neoclassico» (1941)23, обнаруживающей отправной момент развития этого стиля в самом факте бегства в Италию - 1786 год. Американский исследователь Стюарт Аткинс (1977)24, не отрицая терминологию, использованную Эрранте, полемизирует с ним в вопросе хронологии и указывает на более ранние, пред-итальянские классические тенденции в творчестве поэта. (Подобная точка зрения намечена и в работах: В. Колынмидт, Г. фон Айнем, Р. Вебер). Аткинс отмечает как античные, так и ренессансные черты итальянского влияния на творчество поэта и драматурга, упоминает о «живописных элементах» «Римских элегий», связывая их появление с непосредственным воздействием впечатлений от стиля живописи Рафаэля и Микеланджело. Итальянский германист Роберто Фертонани в своей статье «Goethe, l'ltalia е gli italiani» (1993), так определяет роль Италии в преодолении творческого кризиса Гёте: «Предпосылки и результаты итальянского опыта укрепили его врождённое чувство «классического», то есть свойственное ему тяготение к аполлоновской форме искусства, которая особенно проявилась и стала необходимой в борьбе за экспрессивное превосходство, развернувшееся между творческими интенциями и

25 деструктивными силами разочарования и неудовлетворённости» (перев. авт.)

Важным фактором при исследовании мотивных отражений данной темы представляется нам первоначальная дифференциация и последующая интеграция «образа Италии», сложившегося задолго до путешествия, и реального культурно-эстетического опыта, так как именно в «точках» резонанса «образа» и «опыта» создавались и переосмысливались лучшие классические произведения Гёте. Кроме того, подобная постановка вопроса даёт нам возможность говорить о пред-итальянском развитии основных мотивов римской лирики, о поэтическом «предвкушении» Италии, вызванном скрытым стремлением «образа» слиться с «опытом», выразиться на практике. Одним из ярчайших лирических примеров этого процесса стала «Миньона» (1783). Роль этого итальянского образа в творчестве Гёте довольно велика, о чём свидетельствуют работы М. Белли, Г. Аммерлана, Г. Шлафтера, И. Лагутиной.

В монографии Т. Дж. Рида «The classical center: Goethe and Weimar»(London, 1980) также указывается особый, индивидуальный26 характер гётевской классики: «Ифигении в Тавриде» и «Римских элегий», в которых автор замечает не только углублённость Гёте в античную традицию, но и экспериментальные, новаторские для поэзии той эпохи черты; подчёркивается влияние итальянских художественных и научных занятий на тематику некоторых поэтических произведений.

Поэт Торквато Тассо (1544 - 1595) является той итальянской маской, которой неоднократно пользовался Гёте в сложной игре историко-литературных ассоциаций. Ими обуславливаются и особенности разветвлённой мотивной структуры одноимённой стихотворной драмы, начатой в Веймаре (1780), а затем значительно дополненной и изменённой в Риме (1788). О роли драмы и её итальянских персонажей в творчестве Гёте писали: Г. Гиршнер, Р. Д. Миллер, Г. Колигк, К. Функе, А.В. Смирнов, А.В.Ерохин, В. Хинк, Г. Шанце, JI. Эккардт. По мнению А. Белыповского, в этой уникальной драме решительно преобладают настроение исповеди и «колорит лирического стихотворения»27. В книге Вольфдитриха Раша («Goethes "Torquato Tasso". Die Tragodie des Kunstlers»-Stuttgart, 1954) «трагедия художника» рассматривается как экзистенциальная проблема соотношения творчества и действительности, намечаются исторические параллели в судьбе итальянского и немецкого поэтов. «Несчастья», выпадающие на долю непонятого поэта (показанные нами как предпосылки мотива «гонимого поэта», становящегося двигателем внутренней коллизии драмы) обретают не только социальную, но и философскую значимость также в статье Д. Борхмайера "Tasso, oder das Ungliick Dichter zu sein"28, в работах таких исследователей, как П. Энгель, К. Гравэ, Е.М. Уилкинсон.

Небольшой элемент структуры гётевской лирики, связанный с образом «странника» и мотивом «странничества» (обнаруживаемый нами также и в драматургии), рассматривается в статьях таких исследователей, как Л.А.Уиллоугби, Г. Рейдер, Г.И. Шримпф, Т.Г. Гиш, Г.Ю. Скорна, Б. Шмидлин. В нашем диссертационном исследовании подробно прослеживаются не только ранние («Sturm und drang») интерпретации мотива (зачастую выражающего скрытые мотивации итальянского путешествия), но и этапы его идиллической и реалистической трансформации в пост-итальянской лирике. О первом этапе могут свидетельствовать «Римские элегии», написанные после возвращения из Италии. О мифологических и интертекстуальных параллелях, связывающих "Erotica Romana" с творениями римских лириков 1-го в. н.э., пишут: В, Виммель, Ф. Байсснер, В. Килли, Г. Я. Хеллер, Ф. Броннер, М. Понци, А.В. Михайлов, В. А.Пронин. Значимость «римского» цикла в процессе эстетической и тематической трансформации гётевской лирики отмечают Ф. Хофманн, М. Коммерель, Ф. Клингер ("Romische Geistwelt", Munchen, 1961), П. Рекуадт. (Die Bildersprache der deutschen Italiendichtung von Goethe bis Benn. Bern/Munchen, 1962) Последняя работа затрагивает вопрос значимости итальянских образов как у Гёте, так и у множества других немецких поэтов: "Nord-Siid-Symbolik" -один из основных терминов, характеризующих особую образность этих произведений. Статьи таких исследователей, как М,К. Флэвелл, X. Рюдигер, А. Хенкель, Й.П. Штрелка, отмечают, что поэтическому и прозаическому творчеству Гёте свойственна мотивная ассоциация: «Италия - Аркадия». В новом, психологическом ключе затрагивает, свойственный римской лирике, мотив «случая» книга Г. АЙзерманна («Schicksal und Zufall. In Leben und Wirken Goethes», Koln, 1999).

При обилии работ на данную тему практически неразработанным остаётся вопрос о глубоком символообразующем значении лейтмотивной структуры «Римских элегий» и особенностей римского хронотопа для всего последующего творчества поэта и драматурга; а также проблема ренессансных интертекстуальных и типологических связей на уровне мотивов цикла.

Несмотря на то, что Гёте в конце жизни создал автобиографический труд «Итальянское путешествие», исследователей до сих пор продолжают интересовать подробности итальянского опыта поэта. Первым на этом пути оказался младший современник Гёте, Германн Гримм, В книге «Goethe in ltalien» (1861, Berlin) автор в основном передаёт общеизвестные факты биографии немецкого классика. Впоследствии на эту тему писали монографии: Ю.Р. Хаархаус (Auf Goethes Spuren in ltalien, 3 vol., Lipsia, 1896-97), К. фон Кленце, Г, фон Грэвенитц; Р. Мишо; и статьи: Л. Курциус, Э. Бойтлер, Г. Майер. Некоторые исследователи (К.В. Майер, Р. Глазер) уделяли внимание сравнительным характеристикам путешествий Игоганна Вольфганга Гёте и его отца - Иоганна Каспара, который в совершенстве владел итальянским языком и написал своё «Итальянское путешествие»30. Итальянская мотивация творчества юного поэта возникла во многом благодаря вдохновенным рассказам отца об Италии. И.-В. Гёте так вспоминал об этом в автобиографическом труде «Поэзия и правда»: «Куда в это время девалась всегдашняя суровость и сухость отца, он словно оттаивал, оживлялся, и в нас, детях, зарождалось страстное желание

31 приобщиться к этому раю» ,

В последнее время зарубежных исследователей особенно интересует очищенный от официального лоска образ Гёте: отодвинув на задний план такие его ипостаси как «Dichterfurst» и «Klassiker», итальянец Роберто Дзаппери, представил «бытовую» версию римской жизни немецкого поэта, изданную в Германии под заголовком «Das Incognito» Goethes ganz andere Existenz in Rom»(1998). На основе предположений и небольшого количества источников бытового и эпистолярного характера (вплоть до счетов и театральных буклетов) автор пытается восстановить утраченные биографические подробности, отмечая интерес Гёте не только к светской (посещение Opera Buffa), но и к народной жизни Рима. Как эта, так и другие новые работы (С.Аппель, К.Тудика, С.Дамм (1999) представляют попытку проследить любовную линию гётевской биографии. Вьгаоды этих биографических версий могут приобрести литературоведческое значение лишь при соотнесении с соответствующими мотивами лирики.

В биографическом исследовании американского германиста X. Г. Хэйла «Artist in chrysalis: A biographical study of Goethe in Italy» (Urbana, 1973) представлена попытка психологического анализа причин, побудивших Гёте отправиться в Италию, в том же ключе анализируется лирика, созданная после путешествия (1766-1768), отмечается особая, организующая роль Италии в завершении более ранних литературных проектов.

Важным инспирирующим фактором, отразившемся в мотивной структуре поэзии «веймарского классицизма», представляется нам органичное сочетание ипостасей учёного, поэта, художника, испытанное Гёте в Италии. Об опыте Гёте-живописца и его эстетической концепции восприятия итальянского искусства впервые написал немецкий художник Г. В. ТишбеЙн, ставший римским другом и соратником поэта. Впоследствии к этой теме обращались В. Пиндер, В. Пфайффер-Белли, Й. Гэйдж, Й. Клаус. Й. Ноль в книге "Goethe als Maler Moller in Rom" (Weimar, 1962) не только описывает деятельность немецких художников в Риме, к кругу которых причислял себя Гёте, но и сопровождает исторические выводы поэтическими иллюстрациями из гётевских произведений. Интересный подход к данной проблеме обнаруживают работы Г. Пранга, П. Бёкмана, Г. фон Айнема, А.В. Михайлова, Б. И. Пуришева, В.А. Пронина, в которых выдвигаются идеи живописности гётевской поэзии, написанной после путешествия, подчёркивается важность роли «Kunstlers

32

Auge» (ставшего одним из основных мотивов «Римских элегий»), Б.И. Пуришев обращает внимание на привнесение в поэзию скульптурных, пластических элементов33. Некоторые из этих концепций вплотную подходят к исследованию открыто не названных процессов «обогащения и шлифовки выразительных приёмов» различных видов искусств, происходящих благодаря «неповторимой (для каждой новой эпохи - прим. авт.) системе взаимосвязей»34.

В творчестве Гёте этот процесс особенно ярко прослеживается на уровне поэтических мотивов.

Данное исследование, углубляя и обогащая новыми фактами (полученными благодаря предоставившейся возможности работать в немецких библиотеках и архивах) традицию трактовки эстетического «возрождения», испытанного Гёте в Италии, тем не менее, полемизирует с большинством авторов монографий в вопросе рассмотрения роли второго итальянского путешествия в творчестве поэта, заменяя регрессивную трактовку, понятием «инверсии» основных итальянских мотивов. Кроме того, в отечественном литературоведении при исследовании «Венецианских эпиграмм»(1790), вдохновлённых этим путешествием (1790), из-за излишней политизации основное внимание уделялось небольшой группе стихов, посвящённых Французской революции. Итальянские мотивы остальных 94-ёх эпиграмм (и многочисленных стихов, не вошедших в цикл) оставались нераскрытыми. Современный взгляд на творческий путь Гёте можно найти в статьях и монографиях, таких исследователей, как Э. Бойтлер, X. Зембднер, П. Бёрнер, Д, Хёльшер-Лоймайер, Б. Йессинг, А. Хёфер, В. Ланге, К. Шульц, Й, Тилман, К. Зеехафер, М. Люссек. Г. Розендорфер, а также в работах А.А. Козина, ОМ. Мартыновой, Г Г. Ишимбаевой. Оригинальная трактовка женских образов «Венецианских эпиграмм», соотношения дантовской и гётевской «индивидуальности» представлена в книге И.Лагутиной «Символическая реальность Гёте» (Москва, 2000). Кроме того, наше исследование обращается к трактовке некоторых черт мотивной структуры «Фауста»35, «Элегии» (1823) и «Сонетов» (1807/08) также обнаруживающих связь с «итальянским» направлением в лирике поэта.

Наиболее объективный, амбивалентный взгляд на проблему итальянской мотивации гётевского творчества может дать обращение к трудам итальянских литературоведов и германистов, таких как: Дж. К. Арган, М.Ф. Щакка, Р. Боттаккьяри, Л. Вианелло, И. де Руджеро, А. Фаринелли, А. Галегги, Г. Императори, Дж. Некко, А. К. Пегораро, Б Текки, Дж. Трецца, М. Фанчелли, Г. Манакорда, Э. Кастеллани, Р. Фертонани, В. Эрраите. Особым интересом к проблеме германо-итальянских отношений ознаменовался 1999 г., год гётевского 250-летнего юбилея. В этом году при содействии "Universita di Roma 3" и "Goethe Institut", была проведена конференция «Гёте и Италия» ("Goethe е

1'Italia"), сопровождавшаяся презентацией книги Р.Дзаппери, выступлениями итальянских и германских литературоведов (В. Педулла, Дж. Маррамао, Л. Пелликани, М. Понци, Ч. де Сета, А. Байер, Э. Остеркамп) и многочисленными публикациями на эту тему. В частности, статьёй организатора и координатора конференции, германиста Марино Фрески «Goethe е l'amore per I'ltalia» (И Mattino, Roma, 28 apr. 1999), а также статьями: Ф. Арцени, Р. Аскарелли, Дж. Грасси, Н.Сипос.

Особенность данного исследования требовала обращения к научным трудам по истории античной латинской поэзии (К.П. Полонской, В.Н. Ярхо, И. В.Шталь, Н.А.Старостиной, М Гаспарова) и итальянской литературы: И.Н. Голенищева-Кутузова, Н. Единой, ВВ. Соколова, P.O. Хлодовского, М. Сутуевой, Ф. Новати, М. А. Гуковского, Ф. Сакетти, В. Бранка, Ф.Де Санктиса, И, К. Полуяхтовой, М. В. Алпатова.

Исходя из проблематики, диссертация включает в себя три главы, введение, заключение, приложение, примечания, библиографию.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Черепенникова, Маргарита Сергеевна

Основные выводы этой главы:

1) «Архитектурные», «живописные», «пластические» мотивы, «Венецианских эпиграмм» (как и некоторые мотивы «Римских элегий») неразрывно связаны с процессом поэтической актуализации мотивов итальянского искусства. Существование макровзаимодействия, взаимообмена между видами искусств, инспирирующего гётевскую поэзию, стало возможным на уровне стиля. Венецианский цикл продолжает линию классических эстетических приоритетов «Элегий», но единые мотивы теперь находят решения более тяготеющие к типизации, чем к индивидуализации образов.

2) «Эпиграммы» при внешней спонтанности своего создания и многогранности тематики обладают композиционной целостностью, обусловленной постоянной циркуляцией единых мотивов и приёмов, что дает возможность называть их структуру циклической. За короткой вводной частью следует калейдоскопическая номинация рассматриваемых мотивов, несущих в себе афористичные намёки на основные символы, когда-либо связывавшие Гете с Италией, и ключевые идеи, дающие представление об отношению Гёте к итальянской культуре и искусству, за крупными тематическими блоками, характеризуемыми по способу взаимодействия лирического героя с массой второстепенных персонажей, следуют жанровые автохарактеристики, предваряющие новое многообразие тематики, представленная в финале любовная линия смягчает остроту тональности. Генезис этой линии, проходящей через весь цикл, относится к уровню наджанровых интертекстуальных взаимодействий с поэзией Данте.

3) Применение марциаловской формы жанра, некоторых мотивов, приёмов и особенностей структуры книг древнеримского поэта (введений, самопредставлений) является актуализацией классического наследия в рамках современной для Гёте тематики.

4) Сочетание античной, средневековой и ренессансной итальянской эстетики в пародийных, карнавальных формах придает особый универсализм и амбивалентность идейной сфере цикла, специфика наиболее эпатирующих (долгое время исключавшихся из изданий) эпиграмм которого становится более понятной благодаря рассмотрению их в качестве индивидуальной поэтической трансформации наследия народно-смеховой культуры. Благодаря сочетанию классической формы и гротескных тропов найдена наиболее оптимальная форма поэтической передачи итальянской реальности во всём многообразии её форм.

5) Травестийное «двоемирие» эпиграмм является не только их внутренней сутью, но и внешней наджанровой функцией: благодаря трансгрессии мотивов, единым инспирирующим факторам и хронологии создания, «Венецианские эпиграммы» можно считать частью итальянского мегацикла, включающего в себя иной цикл классического жанра -«Римские элегии». Диаметрально противоположные подходы к итальянским реалиям в рамках сатиры и идиллии дают при сопоставлении целостную картину восприятия Италии, к древней истории которой восходит появление прародителей карнавалов - сатурналий, которые «мыслились как реальный и полный (но временный) возврат на землю сатурнова золотого века» (С.12) Схожая функция объединяет мегацикл с идейной направленностью пьесы «Тассо».

6) Амбивалентный характер эпиграмм осознаётся и при сопоставлении их с прозаическим выражением единых мотивов: поэзия уточняет и дополняет прозу. Использование жанра в последующем творчестве («Ксении», «Кроткие ксении») показывает, что поэтическая форма и некоторые мотивные элементы, найденные в Венеции, не теряют своей актуальности и в последующие годы.

7) «Венецианские эпиграммы» дали Гёте возможность переосмыслить идеализированное восприятие Италии, что помогло сублимировать новый творческий кризис и, вернувшись к реалистичному восприятию мира, за счёт сопоставления достижений итальянской и немецкой культур наметить пути развития своего дальнейшего творчества на национальной почве.

Заключение.

Большое количество гётевских произведений, инспирированных «образом» Италии (суммой абстрактных представлений об этой стране, тяготением к её природе, искусству, богатой истории) и итальянским «опытом» (реальными впечатлениями от страны, её народа, совокупности обычаев и культурных феноменов), говорит о том, что именно Италия предоставила Гёте возможность достичь высших ступеней поэтического мастерства и затем использовать эти достижения на протяжении всей жизни.

Прежде чем представить основные выводы диссертационного исследования, необходимо осветить ещё несколько связей гётевского творчества с итальянской ренессансной поэзией, которые затрагивают не только уровень мотивов, но и уровень размера и формы стиха. Кроме того, эти примеры позволяют охватить широту масштаба гётевского диалога с итальянскими поэтами, который продолжался и через много лет после написания «Эпиграмм» и «Ксений», и постепенно приобретал всё более явные ренессансные параллели.

Если одним из первых поэтических результатов гётевского интереса к итальянской литературе становится юношеское (1767) стихотворение «Крик» (переложение с итальянского), написанное в стиле галантной поэзии рококо, то одним из последних - возвращение к элегическому восприятию мира - «Элегия» (1823). Это посвящение Ульрике фон Левецов в духе торжественного крещендо соединяет в себе медитативность античных параллелей (реализованных в «Римских элегиях»); результаты поэтической самоидентификации, обретшей поэтический голос в мотивах драмы «Тассо» (отрывок из неё становится эпиграфом «Элегии»: «Там, где немеет в муках человек,/ Мне дал господь поведать, как я стражду»); и дантовский взгляд на возлюбленную. Её образ отчетливо сопоставляется с мотивом «Рая» ("Das Paradies"), объединяющем христианские (в данном случае, возвышенные, как и у Данте) и античные (двойственные - образ Пандоры) атрибуты. Обращение к дантовскому космогоническому восприятию мира, к манере обожествления возлюбленной подтверждено мотивами и символами, свойственными итальянскому поэту: врата, блаженные селенья, «оставление надежды» ("kem Hoffen"), чаща и скалы как и у Данте, символизируют блуждания и тщетные стремления). Однако у Гёте мотивная оппозиция «рая и ада» менее проникнута христианской мистикой и более близка к метафорической функции, передающей смену настроения, оттенки любовного чувства. Композиция «Трилогии страсти», включающей помимо «Элегии», стихотворения «Вертеру» и «Умиротворение», становится «изощрённым лирическим намёком на троичный код дантовской поэмы»1.

Стихотворная форма (стансы), характерная для эпической поэзии итальянского ренессанса, используется Гёте в качестве художественной модели в «Посвящении» (1784), созданном за два года до итальянского путешествия. Стихотворение, ставшее литературным манифестом гётевского творчества первоначально было задумано как вступление к поэме «Тайны». Гёте стремился выразить её эпическое начало в стихотворной форме, свойственной «Неистовому Орландо» Ариосто и «Освобождённому Иерусалиму» Тассо (восьмисложная стопа с порядком рифмовки - abababcc). Стансами написано и «Посвящение» к «Фаусту»2.

Форма сонета, выработанная итальянскими поэтами в эпоху Ренессанса, стала известна в Германии благодаря Готгфриду Августу Бюргеру и особенно распространилась в рамках романтической традиции3. Гёте в своих стихах «Сонет», «Природа и искусство»(1800), и в 17-ти сонетах, написанных гораздо позднее (1807-1808), обращается именно к этой традиционной форме, которая заинтересовала его благодаря знакомству с поэзией Петрарки и Ариосто. В двух первых сонетах вновь под итальянский метрический аккомпанемент звучит мотив поэтической самоидентификации (то же - в сонете «Коротко и ясно»), кроме того, провозглашается принцип «единства природы и искусства»4, которое Гёте особенно ярко ощутил в Италии. В последующих же интерпретациях жанра сонета основным становится мотив «любовного признания - исповеди»5, которое в некоторых случаях написано от лица женщины («Говорит она», «Она пишет», «Пишет опять», «Не может остановиться», часть 15-го сонета). Пример подобного подхода можно наблюдать в гётевской песне итальянки Миньоны и в 4-ой «Римской элегии», и в то же время этот приём отсылает нас к психологически исповедальному роману Боккаччо «Элегии мадонны Фьяметты», в котором повествование ведётся от лица молодой, знатной неаполитанки. Живость в изображении отвергнутой любви заставляет некоторых исследователей6 сопоставлять роман

Боккаччо со «Страданиями молодого Вертера» Гёте7. Автобиографическая основа свойственна как прозе итальянца, так и сонетам Гёте, с помощью которых поэт пытается предать не только свой взгляд на любовь, но и чувства Минны Херцлиб и Беттины Брентано. В сонетах, кроме того, несколько раз появляются мотивы «странничества» («Встреча», «Разлука», «Прощание»). Сонет «Продолжение» в двух своих катренах повторяет значение рефренов песни Миньоны; мотив «царского» высшего статуса возлюбленной ("Furstin"(5),"Herrin"(16) - её эпитеты) ассоциируется с любовной интригой драмы «Тассо», а также обнаруживает явные параллели с образом «Madonna Laura» из «Книги песен» Петрарки8. Петрарковский мотив "viva petra" -"живой камень", символизирующий холодность возлюбленной, реализуется у Гёте в сонете «Говорит она». Имя самого итальянского поэта, с которым Гёте ведёт диалог на уровне жанра и мотивов, появляется в 16-ом сонете «Эпоха» (так же как имя Марциала в эпиграммах), обнаруживающем явные интертекстуальные связи со знаменитым сонетом Петрарки «Benedetto sia '1 giomo, е Pmese е Гагаю.»9. В первом гётевском катрене идёт сравнительное обыгрывание петрарковской манеры ("'1 giomo" = "Tagen" - день, дни). Однако календарная принадлежность этого дня позволяет уйти от первоначального сходства. Христианские даты «Karfreitag» и "Palmenjubel" («Страстная Пятница» и «Вербное Воскресенье»), обозначают не только разные дни встречи Петрарки и Г ёте со своими возлюбленными, противопоставляется семантика этих дат, скорбной и радостной, по сути становящихся символами поэтического подхода к описанию любовного чувства. Признавая за Петраркой "unendlich hohe" - «безграничную высоту» чувства, Гёте в то же время отмечает его неразделённость и трагичность ("traurig"), свой же подход к восприятию любви немецкий поэт в соответствии с мотивом «праздника»10 обозначает эпитетами "frohe" и "Suss"- "радостный", "сладкий, очаровательный". "Шарада"(17) представляет собой новое выражение мотива «сплетения имён влюблённых», появлявшегося ещё у Тибулла и использованного Гёте в «Римских элегиях». Однако сонетная интерпретация более тяготеет к музыкальному, а не живописному прочтению мотива. Таким образом, обнаруживается постепенное проникновение некоторых итальянских мотивов в позднюю любовную лирику поэта.

Приступая к формулировке основных выводов диссертационного исследования необходимо отметить, что они отражают направления основных задач, заявленных во введении:

1 )Хронологические границы распространения итальянских мотивов и их корреляций в гётевской поэзии довольно широки и подвижны: 1767 г. - первые подражания итальянским авторам, и затем, до и после путешествия, на протяжении всей жизни, их появление характеризуется чередующимися пиками наибольшей активности (два наиболее ярких пост-итальянских пика: 1788-1795гт., 1807-08гг.); трансформированные мотивы появляются и во второй части «Фауста». Итальянская мотивация становится изначальным инспирирующим фактором, поддерживает желание воплотить в жизнь эстетический идеал, найденный юным поэтом в шедеврах изобразительного искусства и литературы этой страны. Стремление конкретизировать ещё абстрактный «образ» Италии реализуется в философски значимом для Гёте мотиве «странничества», итальянский характер приобретают мотивы «пути» и «убежища» ("Weg" и "Hut") «Образ» Италии и итальянская мотивация провоцируют появление пред-классических элементов в лирике и драматургии Гёте. Эта тенденция даёт более углублённый взгляд на периодизацию его творчества и выявляет интенцию создания большинства произведений эпохи «веймарского классицизма», задуманных ещё до 1786 г. (до первого итальянского путешествия).

2) Итальянский «опыт» оказывается решающим в интеграции гётевских ипостасей учёного, художника, поэта, предопределившей феномен «второго рождения» («Wiedergeburt»), ставший основным мотивом пост-итальянской лирики и не раз реализованный в драмах («Ифигения в Тавриде», «Торквато Тассо», «Фауст»). Дискретные результаты интеграции также проникают в мотивную структуру поэзии. Взгляд учёного окрашивает поэтический поиск вариаций "Weltformel" и прафеноменов (пра-Рим «Элегий»), итальянскими ботаническими исследованиями вдохновлена «Метаморфоза растений». Творческий и жизненный кризис ("Lebenskrise"), спровоцировавший «бегство-паломничество» в Италию, преодолевается в процессе поэтической самоидентификации, отраженном в стихотворной драме «Тассо». История создания драмы, символизирующей решение личного конфликта под маской итальянских мотивов и ассоциаций, наиболее ярко демонстрирует процессы прямой и обратной итальянской мотивации.

3)Интертекстуальные связи гётевской лирики с произведениями Вергилия, Катулла, Тибулла, Проперция, Овидия и Марциала - далеки от декоративных функций и выполняют роль глубокой мотивной поддержки индивидуальных художественно-эстетических задач. Поэтому эти связи характеризуются не стилизацией классической манеры, но актуализацией классического наследия на современном поэту материале. В «Элегиях» мифологические и поэтические античные параллели на уровне мотивов поддерживают идиллическое пространство Рима, помогают преодолеть феномен «чуждости» лирического героя римской атмосфере, позволяют возродить ментальные черты «Золотого века». В «Эпиграммах» творческий диалог с Марциалом на фоне венецианских реалий 18-го века содействует ироничной, амбивалентной идентификации гётевской эпохи - функциональному решению проблемы «своего» и «чужого».

4) Об особом характере гётевской классики говорит и «индивидуальность» в трактовке мифологических мотивов, иногда напоминающей ренессансное мифотворчество. Параллели с возрожденческими мотивами Медичи, Микеланджело, Полициано, Саннадзаро (ренессансная интерпретация мотива «Аркадии») зачастую вписываются в типологическую теорию мотива, связанную с его «самозарождением», обусловленным единым эстетическим взглядом и античным базисом. Во многих гётевских произведениях (в том числе в стихах написанных размерами итальянской поэзии эпохи Ренессанса и в «Фаусте») на мотивном уровне можно наблюдать осознанный творческий диалог с Данте, Петраркой, Ариосто, Тассо. В одноимённой драме классическая форма сочетается с ренессансными мотивами, что обусловлено в частности фигурой самого итальянского поэта, творившего в период смены эпох и стилей.

5)Актуализация мотивов итальянского изобразительного искусства в поэзии Гёте становится возможной благодаря взаимодействию на уровне стиля. Впечатления, полученные Гёте от произведений Микеланджело, Рафаэля, Джотто, Палладио отражаются не только на его занятиях живописью, но и на его поэзии. О возможности такого взаимодействия Гёте пишет в статье «Данте». В «Римских элегиях» присутствуют не только образы «художника», «скульптора», равноценные образу «поэта», но и мотив "Kunstlers Auge", а также художественная часть мотива "Bild". Особенности «взгляда художника» реализуются в «живописных», «пластических» и «архитектурных» мотивах элегий и эпиграмм. Процесс интеграции ипостасей художника и поэта отражен в стихотворении «Амур- живописец», созданном в Италии.

6) Итальянские мотивы реализуются в поэтических произведениях разных жанров: элегии, эпиграммы, сонеты, стихотворные драмы, поэмы (а также в прозе), что говорит о наджанровом характере распространения мотивов. Кроме того, в произведениях, вдохновлённых Италией, можно часто наблюдать экспериментальные элементы синтеза жанров: лирический тон монологов драм («Тассо», «Ифигения»), драматургические (ролевые) решения лирики (элегии, сонеты, гимны). На мотивном уровне прочитывается общность «Римских элегий» и «Венецианских эпиграмм», составляющих своеобразный «итальянский мегацикл» (второй цикл инверсивно и более дискретно отражает основные мотивы первого). Единство лейтмотивной структуры произведений, инспирированных итальянским «образом» и «опытом», можно проследить на примере компактной схемы, обнаруживающей семантическую связь ключевых мотивов в контексте биографической парадигмы: Weg - Wandrer - Dichter-Kunstler (Tragodie des Dichters, Verfolgung) - Hut (Asyle) - Arcadia -Wiedergeburt - Die goldne Zeit - Doppelreich. «Путь» формирует «странника»(''Sturm und Drang"), который пытается наиболее полно реализовать ипостаси своего творческого мироощущения: мотивы самоидентификации «странника», как «поэта» и «художника». Внутренняя двойственность, стремление изжить имманентную «трагедию поэта» и её кризисную интерпретацию - мотив «гонимого поэта» («Миньона», «Тассо» - итальянские «маски» мотива, античная параллель - «изгнанник» Орест - «Ифигения») вынуждают искать «убежище»-«приют», реализующийся в Италии, приобретающей черты вергилиевскоЙ «Аркадии», Там происходит «второе рождение», инициирующее классический период - «золотой век» гётевского творчества, однако его идиллическая эфемерность, «временность» (оппозиция мотивов «временности - вечности») приводит к появлению мотива «двоемирия», получающего философскую трактовку в «Фаусте».

Особенности лейтмотивной структуры, представленные в этой схеме, присутствуют как на макро-, так и на микро- уровне, т.е. большинство из этих семантических связей (причём, как прямых, так и обратных) можно обнаружить в отдельно взятых произведениях и циклах. Структура демонстрирует «единство в движении», обусловленном корреляциями и трансформациями, связанными с функциональными оттенками единого мотива в разных произведениях:

Путь и убежище».(Дантовские параллели). В гимнах «бури и натиска» мотив олицетворяет поиск жизненного и литературного пути. «Странник и поселянка», «Миньона» и «Ифигения» - мотивация эскапизма (поиск пути «бегства») и мотив «ностальгии» по «Родине духа» (в первых двух случаях -это идеализированный образ Италии). В римском цикле элегическое воспоминание об итальянском путешествии ("Reise" - первая элегия), ведущее к топографической конкретизации мотива «пути» ("die Wege"(l) как улиц Рима, к обретению идиллического убежища «Asyle» (2) -храм, держава Амура. В «Венецианских эпиграммах» и затем в «Итальянском путешествии» мотив «германского пилигрима в Италии» - иронический взгляд со стороны на прежнюю ипостась; в творчестве 1807/08 гг. интерпретация мотива в духе итальянского ренессансного сонета; философское прочтение мотива в «Фаусте».

Гонимый поэт» - (Итальянские ассоциации: судьбы изгнанников -Данте, Тассо, Макиавелли). Мотив организует основной конфликт «Тассо»; Миньона - итальянка на чужбине, пишущая стихи (поэтический мотив в контексте прозы). Ироничная трансформация мотива в «Элегиях» - «поэт, гонимый славой» (мифологическая ассоциация: Fama - слух, молва (нем.) + слава, репутация (ит.). Усиление линии самоиронии и сарказма в «эпиграммах»

- карнавальная девольвация поэтического дара. Корреляция мотива - «Лавр» -"Lorbeer" (символ славы), его трансформации: лавровые деревья -символическая черта итальянского пейзажа (песня Миньоны); лавровый венок

- награда и кара - предлог для конфликта («Тассо»); лавровая ветка - ироничная инверсия того же конфликта в сочетании с венецианскими реалиями и мифологическим образом (Дафна -лавр) - «Эпиграммы». Биографическое подтверждение двойственного восприятия символа - отказ Гёте от венчания на Капитолии лавровым венком (подобно Петрарке).

Второе рождение». (Античные и ренессансные ассоциации с мифологическими метаморфозами и коллизиями итальянских поэм). Феномен поэтической самоидентификации в финале «Тассо» (уровень коллизии); «Римские элегии» - мифологические корреляты - «обретение второй молодости» (Геба, Феб), вдохновение классикой, объединение творческих ипостасей. В драматургии: «очищение» Ореста, «прозрение» Тассо, многочисленные моменты «возрождения» и «омоложения» Фауста («Кухня ведьмы» создана в Риме), зачастую связанные с «классической почвой» («Классическая Вальпургиева ночь»),

Золотой век» (Ренессансная и античная (римская) лирика). В пред-итальянской драматургии и лирике Гёте мотив выражает мечту об эстетическом «возрождении», в пост-итальянской - его следствие. Столкновение мнений о возможности и невозможности воплощения «золотого века» (разговор Торквато с принцессой); атмосфера «золотого века» в пейзажных чертах лирики (1-ый тип). Во втором типе мотив приобретает разветвлённую ассоциативную связь с комплексом мотивов «Аркадии», связанным с поэзией Вергилия (ему отдаёт предпочтение и принцесса Леонора), с проперциевской трактовкой «золотого века» Рима, с ренессансными интерпретациями, непосредственно затрагивающими мотив «времени» ("Zeit"). «Венецианские эпиграммы» несут этот мотив в подтексте инверсивного карнавального пространства, восходящего к римским сатурналиям ("Satumia regna" - власть Сатурна в эпоху «Золотого века») В «Фаусте» же особенности хронотопа «Аркадии» делают возможной встречу главного героя с Еленой.

Двоемирие». Мотив реализуется практически во всех произведениях: в «Тассо» через оппозицию взглядов героев, «раздвоенность» самого поэта, ищущего решение оппозиции «жизни и искусства». В «Элегиях» мотив реализуется в идеальном и реальном пространстве Рима, в «двойственности Амура», в «Венецианских эпиграммах» в амбивалентном, одновременно возвышающем и снижающем, характере карнавальной инверсии. Актуализация мотива в «Фаусте» сопряжена с особым приёмом пьесы в пьесе, театра в театре. В то же время, черты театральности и карнавальное™ несёт почта каждое произведение с итальянскими мотивами, являющимися изящными «подмостками» для игры гётевских идей; «масками» и «ролями» для наиболее органичного воплощения личных переживаний.

Факт устойчивое™ лейтмотавной структуры гётевской поэзии при трансформации дискретных мотивов, её взаимодействие с «образом» и «опытом» Италии, её топологические, ассоциативные, интертекстуальные параллели с произведениями итальянского искусства и литературы, красноречиво свидетельствуют о едином стержне творческой эволюции поэта. Итальянский инспирирующий фактор даёт возможность разглядеть в совокупности творческих интенций Гёте особое «двоемирие» германской и итальянской культур, позволившее поэту так органично соединить в своём творчестве противоположные начала: духовное и телесное, музыкальное и пластическое, северное и южное, реалистическое и идиллическое, серьёзное и ироничное, античное и ренессансное, индивидуальное и всеобщее, вечное и временное, «своё» и «чужое», - до сих пор придающие его творчеству актуальность и безграничные перспективы новых прочтений в контексте «мировой литературы».

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Черепенникова, Маргарита Сергеевна, 2001 год

1. Гёте И.-В. Собр. соч. в 10-ти томах. - М., 1975 -1980.

2. Гёте И.-В Собр. соч в 13-ти томах. М, 1932 - 1949

3. Гёте И.-В. Собр. соч. в переводе русских писателей. СПб., 1892,

4. Гёте И.-В. Римские элегии. Эпиграммы. М., 1982.

5. Гёте И.-В,, Шиллер Ф Переписка в 2 т. М, 1988.

6. Гёте И.-В. Об искусстве. М, 19757, Goethes Werke 133 Bde, In 143 Weimar 1887-1919 Repr Munchen 1987

7. Goethe. Samtliche Werke, Briefe, Tagebiicher und Gesprache in 40 Banden / Hg. v. Birus H., Borchmeyer D., Frankfurter Ausgabe. -Frankf/M, 1985

8. Goethe, Werke. Hamburger Ausgabe in 14 Bdn. /Hg.v. Trunz E, Hamburg, 1948-1960. Neuaufl. Munchen, 1966-1974,

9. Goethes Werke in 12 Banden / Hg, v. den nationalen Forschungs- und Gedenkstatten der klassischen deutschen Literatur in Weimar, -Berlin/Weimar, 1981.

10. Goethe J. W. Italienische Reise. Mit Illustrationen von Goethe und seinen Zeitgenossen 2 Bd, -Berlin / Weimar, 1999.12, Goethe J W Viaggio in Italia / Trad, di Castellani E, Milano, 1993

11. Goethe, J,W Briefe aus Italien 1786-88/Hg.v. Goldammer P Leipzig, 1983.

12. Goethe. Begegnungen und Gescprache. 5 Bde. / Hg, v. Grumach E u. R. Berlin, 1965-1985.

13. Land den Sehnsucht Eine Ausw. aus der "Italienischen Reise". Niemeyer, 1987,

14. Weimarer Ausgabe, Abt, IV, Briefe, 50 Bde Erg. Urn 3 Nachtrags-Bde,/ Hg,v Raabe P-Munchen, 1990,1. Тексты немецких авторов.

15. Винкельман И И История искусства древности. ОГИЗ, 1933,

16. Лессинг Г.Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии // Лессинг Г. Э Избранные произведения М., 1953.

17. Манн Т. Путь Гёте как писателя//Манн Т. Собр соч. в 10-ти томах, Т. 10.,-М, 1961.

18. Ницше Ф Сочинения в двух томах. -М., 1990.

19. ШлегельФ. Фрагменты О «Мейстере» Гете // Эстетика Философия. Критика М , 1979

20. Эккерман И П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни. М, 1981.

21. Grimm Н. Goethe in Italien (Berlin, 1861)// Grimm H, Essays. Eine Auswahl, -Nurnberg, 1964.

22. Dilthey W. Goethe in Italien, Ein Vortrag von Hermann Grimm (1861)// Dilthey W. Gesammelte Schriften. Bd. 16, Gottingen, 1972,

23. Tischbein H.W Aus meinem leben. Berlin, 1956

24. Тексты итальянских и латинских авторов

25. Ариосто Л, Неистовый Роланд. Т. 1-2. М., 1993. 27 Боккаччо Дж Декамерон. - М, 198928, Боккаччо Дж. Фьямметга Фьезоланские нимфы, М,, 1968.

26. Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида, М , 1979

27. Гольдони К. Комедии. Гоцци К Сказки для театра, Альфъери В Трагедии М,. 1971.

28. Данте Алигьери Божественная комедия. Пермь, 1994

29. Овидий. Скорбные элегии. Письма с Понта. М , 1978

30. Поэзия Микеланджело. М, 1992.

31. Тассо Т. Освобождённый Иерусалим. В 2 т СПб., 1900,

32. Тассо Т, Фрагменты из драмы «Аминта» и поэмы «Освобождённый Иерусалим» // Хрестоматия по зарубежной литературе. Эпоха Возрождения, Т.1. М, 1959.

33. Саккегти Фр. Новеллы. М., Л., 1962.

34. Boccaccio G. If Decameron. Firenze, 1820.

35. Dante Alighieri. Divina Commedia. Roma, 1994.

36. Michelangelo Buonarotti. Rime. Ban, 1967

37. Otto secoli di poesia i tali ana Da S. Francesco d* As si si a Pasolini. Roma, 1993

38. Petrarca F. Le rime. Mitano, 1896.

39. Sacchetti Fr. Le novelle, Firenze, 1860,1. Критическая литература.

40. Аверинцев С. С Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к средневековью // Из истории культуры средних веков и Возрождения. М., 1976.

41. Аветисян В. А. Гёте и его концепция мировой литературы // Вопр. лит. № 10, М , 1984.

42. Аветисян В. А. Поздняя лирика Гёте в оценхе современной критики // Вестник Московского Университета. Серия 10. Филология. М., 1978.

43. Андреев М.Л., Хлодовский Р.И. Итальяская литература зрелого и позднего Возрождения -М„ 1988.

44. Аникст А А Творческий путь Гёте.-М , 1986.

45. Аникст А, А Четвёртое призвание Микеланджело // Поэзия Микеланджело. М., 1992.

46. Анненский И.Ф. Таврическая жрица у Эврипида, Руччелаи и Гёте // Гермес №10. СПб., 1910.

47. Алпатов М,В, Поэзия Микеланджело//Поэзия Микеланджело М., 1992.57, Бахтин М, М, Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса -М., 1965,

48. Бельшовский А. В Италии «Ифигения». «Тассо» // Бельшовский А. Гёте. Его жизнь и произведения СПб., 1898.

49. Васильева Г.М. «Римский карнавал» и тема праздника в творчестве Гёте // Гётевские чтения. 1993. -М., 1994.

50. Веселовский А Н. Мстив и сюжет//Веселовский А.Н Историческая поэтика. М,, 1989.

51. Вильмонт Н.Н. Гёте. Критико-биографический очерк. М,, 195162, Волгина Е.И. Эпические произведения Гёте 1790-х годов. Куйбышев, 198163, Гаспаров Б,М Литературные лейтмотивы. М., 1994,

52. Гаспаров М, Овидий в изгнании//Овидий. Скорбные элегии Письма с Понта,-М , 1978

53. ГеттнерГ История всеобщей литературы 18-гостолетия, Т.3. -М, 1875

54. Голенищев-Кутузов И.Н. Амор в поэзии Гвидо Кавальканти // Сб статей; Данте и всемирная литература. М., 1967.

55. Голенищев Кутузов И. И. Творчество Данте и мировая культура // Сб, статей: Данте и всемирная литература - М,, 1971,

56. Горохова Р. М Торквато Тассо в России 18-го века // Россия и Запад: Из истории литературных отношений Л., 1973

57. Гуковский М А. Итальянское Возрождение, Л, 1948

58. Де Санктис Ф. История итальянской литературы в 2 т„ М., 1964.

59. Дживилегов А К Данте Алигьери: Жизнь и творчество. М., 1985.

60. Джинория О. Творческий путь Гёте. Тбилиси, 1984.73, Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М, 1979

61. Елина Н Г. Данте: Критико-биографический очерк М, 1965.

62. Елина Н. Г. Поэма Торквато Тассо «Освобождённый Иерусалим» и контрреформация, (сопоставление поэмы Ариосто «Неистовый Роланд» и поэмы Тассо «Освобождённый Иерусалим»)// Культура эпохи Возрождения и Реформации. Л, 1981.

63. Ерохин А. В. Торквато Тассо // Ерохин А.В. Драматургия веймарской классики. Ижевск, 1996.

64. Жирмунский В, М. Гёте в русской литературе. Л, 1981.

65. Жирмунский В.М. Опыт стилистической интерпретации стихотворений Гёте (1918/1965) И Вопросы германской филологии. Т.2., Л., 1969

66. Жирмунский В, М Очерки по истории классической немецкой литературы Л, 1981.

67. Жирмунский В. М, Стихотворения Гёте и Байрона «Ты знаешь край?.» // Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведенье. Л., 1979

68. Зорькин В Д Политические взгляды Никколо Макиавелли // Вестник МГУ. Право №6. -М„ 1969,

69. История всемирной литературы в 9-ти томах, М , 1983,

70. Ишимбаева Г Г Проблемы фаустианства в Германии. Уфа, 1997.

71. Канаев И И Гёте как естествоиспытатель. Л, 1970.

72. Кессель Л.М. Гете и "Западно-Восточный диван", М„ 1973.

73. Конради К О Годы в Италии. Завершено в Италии. Противоречивость жизни художника «Торквато Тассо». Римские элегии // Конради К.О. Гёте. Жизнь и творчество, 2 т,- М , 1987.

74. Козин А, А, Баллада И-В. Гёте в контексте немецкой литературной баллады конца 18-го -начала 19-го века. Автореф, на соиск уч степ, к.ф.н. М., 1996.

75. Кривцун О А Эстетика. М„ 1998.89, Лагутина И Н. Символическая реальность Гёте: поэтика художественной прозы Автореф. дис. на соиск. уч, степ. д. ф. н. МГУ. -М., 1997.

76. Лагутина И Н. Символическая реальность Гёте. М., 2000

77. Левина Л,М. К вопросу о прототипах образа Гретхен в «Фаусте» Гёте И Гётевские чтения 1997- М., 1997.

78. Лихгенштадт В. О. Гёте. Борьба за реалистическое мировоззрение Птб, 1920

79. Лосев А,Ф Знак Символ Миф, М , 1982

80. Лосев А.Ф Очерки античного символизма и мифологии М, 1993.95. ЛюдвигЭ. Гёте.-М., 1965.

81. Мартынова О М. «Итальянское путешествие» Гёте (Автор. Композиция. Жанр ) Автореф на соиск. уч, степ. к. ф. н., СПб., 1995.

82. Михайлов А В Гёте и отражения античности в немецкой культуре конца 18-го начала 19-го века // Контекст 1983. - М, 1984.

83. Михайлов А.В. Глаз художника (художественное виденье Гёте) // Традиция в истории культуры. М, 1978.

84. Михайлов А.В. Два поэтических цикла Гёте // Гёте И В. Римские элегии. Эпиграммы М., 1982.

85. ЮО.Михайлов А В. Природа в творческой мысли Гёте//Гётевские чтения 1991, М., 1991.

86. Мифы народов мира. Энц. в 2-ухтомах. М., 1987.

87. Полонская К П, Римские поэты эпохи принципата Августа. М., t963

88. Полонская К.П., Ярхо В. Н, Античная лирика Ранняя греческая лирика. Эллинистическая лирика. Римская лирическая поэзия М, 1967

89. Полуяхтова И К. История итальянской литературы 19-го века, М., 1970.

90. Пронин В. А Гёте и Бродский: «Римские элегии» // Вестник Лит инст. им. А.МГорького №2. -М„ 1999.

91. Юб.ПуришевБ. И. Гёте.-М., 1931.

92. Пуришев Б.И. Классический идеал в «Фаусте» Гёте // Филологические науки. №4 М., 1974.

93. Свасьян К А. Иоганн Вольфганг Гёте М, 1989

94. Своё и чужое в европейской культурной традиции. Литература. Язык. Музыка Нижн. Новгород, 2000.

95. НО Словарь античности -М., 1994,

96. Соколов В. В. Очерки философии эпохи Возрождения. М., 1962.

97. Старостина Н А "Буколики" Вергилия: Некоторые особенности жанровой структуры // Вопросы классической филологии. № 3-4. М.,1971.

98. И.Сугуева М. Очерки литературы итальянского Возрождения, М., 1964

99. Хлодовский Р. О. О Ренессансе классическом стиле литературы Италии. // Типология стилевого развития Нового времени. - М., 1975.

100. Холодковский Н.А, Вольфганг Гёте: его жизнь и литературная деятельность. СПб., 1902. .22.Шарыпина Т А Миф об Атридах в идейно-художественной концепции драмы И.В. Гёте

101. Якушева Г В Фауст и Мефистофель вчера и сегодня, / Труды Гётевской комисии при Совете по истории мировой культуры РАН. М,, 1998

102. Argan G.C. Andrea Palladio e la critica neo-classica // L'Arte Roma, 1930

103. Arzeni F. Goethe, a Roma con passione// II Messagero, Roma, 1999,

104. Ascarelli R. Verso Goethe, Itenerario italiano // It Manifesto.- Roma, 1999,

105. Atkins S Goethe und die Tradition der Renaissancelyrik // Tradition und Ursprunglichkeit. Akten des III. Intemat Germanisten Kongress 1965 in Amsterdam Bern/Miinchen, 1966.

106. Atkins S Italienische Reise and Goethean Classicism// Aspekte der Goethezeit. Gottingen, 1977.

107. Baioni G Naturlyrik // Zwischen Absolutismus und Aufklarung: Rationalismus, Empfindsamkeit, Sturm und Drang 1740-1786. Hamburg, 1980.

108. Beissner F. Geschichte der deutschen Elegie Berlin, 1941.

109. Beller M Le metamorfosi di Mignon. L'immigrazione poetica dei tedeschi in Italia da Goethe ad oggi. Napoli, 1987.

110. Beutler E Anruf aus dem Suden // Beutler E. Essays um Goethe. Bremen, 1957.

111. MO.Beutler E Die Italienische Reise// Beutler E. Wiederholte Spiegelungen. Drei essays uber Goethe Gottingen, 1957

112. Beutler E. Die Renaissance der Anthologie in Weimar // Das Epigrarom. Zur Geschichte e. inschriftl, v, liter. Gattung, Darmstadt, 1969.

113. Borchmeyer D Goethe der Undeutsche // Dichtung und Wahrheit, Zum 250 Geburtstag von J. W. Von Goethe. - Koln 1999.

114. Borchmeyer D. Tasso oder das Ungluck, Dichter zu sein // Kimpel D. (Hg): Allerhand Goethe. Seine wissenschaftliche Sendung, Frank./ M., 1985.

115. Borchmeyer D, Weimarer Klassik. Portrait einer Epoche. -Weinheim, 1998.

116. Bockmann P. Die Beduetung der bildenden Kunst fur Goethes Klassicshen Stil // Atti del quinto congresso Internationale di lingue e letterature modeme (1951), — Firenze, 1955,

117. BottachiariR, Goethe e L'Italia//Kleist ealtri saggi. Roma, 1948.

118. Branca V. Boccaccio medievale. Firenze, 1964.

119. Bronner F Goethes Rom. Elegien und ihre Quellen // Neue Jahrbucher, Philologie, Padagogik. Bd. 148, 1893,

120. Bruns F. Goethe in seiner Lyrik // German Society of Pennsylvania. Year book. Vol. 3. -Philadelphia, 1952

121. CassirerE. Goethe und die geschichtliche Welt -Berlin, 1932,

122. Cloeter H. Sharlotte von Stein und Goethes Italienische Reise // Jahrbuch des Wiener Goethe -Vereins., Bd 64. Wien, 1960.

123. Chronick von Goethes Leben. Zusammengestellt von Flodoard Freiherrn von Biedermann. -Leipzig, 1960.

124. Curtius L. Goethe und Italien // Die Antike. VIII,1932, Ristamp. in Torso Verstreute und nahgefassene Schriften. Stutgart, 1957.

125. Damm S. Christiane und Goethe. Leipzig, 1999,

126. Dieterich A, Pulcinella Pompeyanische Wandbitder und romische Satyrspiele. Leipzig, 1897.

127. Ebil K. "Ich komme! Ich komme! Wohin? Ach wohin?" Hymnendichtung als problem des Jungen Goethe // Sturm und Drang Ausstellung im Frankfurter Goethe-Museum Frankf./M , 1988.

128. Eckardt L. Vorlesungen uber Goethes Torquato Tasso. Bern, 1852,158,Einem H, von. Goethe und Michelangelo // Goethe-Jahrbuch, ХСП. Weimar, 1975.

129. EinemH, von. Goethe und Raffael // Acta Historiae Artium, Budapest, 1978.

130. Einem H. von. Das Auge, der edelste Sinn // Wallraf-Richartz Jahrhuch, Bd, 30, Koln, 1968.

131. Eisermann G, Schicksal und Zufall in Leben und Wirken Goethes. Koln, 1999,

132. Engel Pepi Der dramatische Vortrieb in Goethes "Torquato Tasso" Halle, 1933.

133. Errante V, LaFuga di Goethe in Italia e la sua conversione alio stile neoclassico //Die Mittelstelle, .,№ 11-12. -Firenze, 1941/42,

134. Emrich W Das Bild Italiens in der deutschen Dichtung // Studien zur deutsch-italienischen Geistensgeschichte. Koln, 1959.

135. Fancelli M. In nome del classico: Goethe e il classicismo tedesco nella critica italiana del dopoguerra. Firenze. 1979.

136. Fertonani R. Goethe, L'rtalia e gli Italiani // J. W. Goethe. Viaggio in Italia. Milano, 1983.

137. Flavell M.K "Arkadisch frei sei unser Gldck" The myth of the Golden Age in 18th century Germany //Publications of the Englisch Goethe Society. N.S. Vol.43. - Leeds, 1973.

138. Freschi M. Goethe e l'amore per 1'Italia // И Mattino. Roma, 1999

139. Friedenthal R. Goethe. Sein Leben und seine Zeit, Munchen, 1986.

140. Gerhard M, Rom in seiner Bedeutung fur Goethe. Eine Neue Welt // "Jahrbuch des Freien Deutschen Hochstifts", 1977.

141. Gerstenberg K. Goethe und die italienische Landschaft -Munchen, 1956.

142. Girschner, Gabriele. Goethes "Tasso": Klassizismus als asthetische Regression. Konigstein, 1981.

143. Gish T. G. The evolution of the Goethean theme of the "Wanderer" and the "Cottage"// Seminar, Vol.9. Toronto, 1973.

144. Graham I. Strange encounter. The cycle of sonnets 1807/8 // Graham I. Goethe. Portrait of the artist -Berlin/N.Y., 1977.

145. Griinanger С, И linguaggio lirico del giovane Goethe// Paidea. Anno 5, № 213. Firenze, 1950.

146. Golz J, Goethe und Italien // Impulse Aufsatze. Quelllen, Berichte zur dt Ktassik und Romantik Berlin/Weimar, 1982

147. Haarhaus J R Auf Goethes Spurenin Italien, 3 Bd. Leipzig, 1896-1897

148. Hail H. G Artist in chrysalis. Abiographical study of Goethe in Italy. Urbana, 1973.

149. Heinz N. Zeittafel zu Goethes Leben und Werk. Munchen, 1977

150. Hen nig J. Goethes Kenntnis der schonen Literatur Italiens // Literaturwissenschaftliches Jahrbuch tm Auftrage der Goethe-Gessellschaft, XXI. Weimar, 1980.

151. Heller H.J Die antiken Quellen von Goethes elegischen Dichtungen // Neue Jahrbucher. Bd.88, 1863.

152. Henkel A. Entsagung. Eine Studie zu Goethes Altersroman "Wandeijahre \ Tubingen, 1964.

153. Henkel A Goethe und die Bilder des irdischen Paradies. Heidelberg, 1982

154. Hinck W Goethe Mann des Theaters. - Gottingen, 1982.

155. Hofer A Johann Wolfgang von Goethe. Munchen, 1999.

156. Hoffmann V, L'ltalia, "Cucina di Strega" per il poeta esausto // Viaggio con Goethe. Atti del covegno di studi. Brescia, 1986.

157. Hoffineister G. Goethe und die italienische Romantik // Hoffmeister, G, Goethe und die europaische Romantik Munchen, 1984.

158. Holscher-Lohmeyer D. Johann Wolfgang Goethe. -Miinchen, 1991.

159. Imperatori G. Goethe e gli scrittori D'ltalia. Udine, 1937.

160. Ipsel K. Mit Goethe in Italien. 1786-1788 -Turner, 1986,

161. Kaiser G. Literatur und Leben. Goethes Sonettencyklus von 1807/08 // Jahrbuch des Freien Deutschen Hochstifts. Tubingen, 1982

162. Keller W. Goethes dichterische Bildlichkeit. Eine Grundlegung. Darmstadt, 1974.

163. Kiefer H.K. Wiedergeburt und Neues Leben Aspekte des Stmkturwandels in Goethes ItalienischerReise -Bonn, 1978,

164. KiefferB Goethe's metrics and his classical elegies. Princeton/ NJ, 1979.

165. Killy W. Mythologie und Lakonismus in der ersten, dritten und vierten Romischen Elegie // Gymnasium, Zeitschr. Kultur der Antike, 1964,

166. Kimpel D. Alierhand Goethe Seine wissenschaftliche Sendung. -Franf./M,, 1985,

167. Klenze C. von. A Renaissance Vision: Goethe's Italy // From Goethe to Hauptmann, Studies in a changing Culture. N Y,, 1926

168. Klingner F, Liebeselegien, Goethes rdmische Vorbilder // Klinger F, Rdmische Geisteswelt. -Munchen, 1961.

169. KobligkH J W Goethe: "Torquato Tasso". Frankf. /М1977.

170. Kommerell M. Gedanken uber Gedichte. Frankf. /М, 1943.

171. KorffH, A. Der Geist der Goethezeit. In 5 Bd-- Leipzig, 1966.

172. Korff H. A. Goethe im Bildwandel seiner Lyrik. Hanau, 1958.

173. Koppen E. Das Bild Italiens bei Goethe // Goethe und Italien, Vortrage aniabl des dt.-italien Symposiums. Bonn, 1983

174. Krumme D, Wege nach Rom, Zu den Italienreisen von Heinse, Goethe, Moritz und Herder // The age of Goethe today. Critical reexamination and literary reflection. Munchen, 1990.

175. Kuhn D Arcadien. Goethes Italienische Reise// Auch ich in Arcadien. Kunstreisen nach Italien 1600 -1900. Stuttgart, 1966,

176. Lang R. Auf Goethes Spuren in Italien Hannover, 1960

177. Lehmann P Die Parodie im Mittelalter. Munchen, 1922

178. Lun A. Incontri italo-tedeschi. 24 saggi di varia filologia, Roma, 1955,

179. Manacorda G. Goethe e L'ltalia (un Goethe minore)// L'ltalia che scrive. Anno 33, No У2, S-2-3, -Roma, 1950.

180. Mayer H (Joethes Italienische Reise // Mayer H Zur deutschen Kiassik und Romantik. -Pfulligen, 1963.

181. Mayer К W Johann Caspar Goethes "Viaggio in Italia" und Johann Wolfgang Goethes "Italienische Reise". Ein Vergleich Wien, 1978,

182. Miller R. D. The drama of Goethe. Harrogate, 1966

183. Mittner L. Paesaggi italiani di Goethe // La letteratura tedesca del Novecento e altri saggi. -Torino, 1960.

184. Muller J, Goethes Sonette Lyrische Epoche und motivische Kontinuitat. - Berlin, 1966,

185. Necco G. La letteratura italiana nei giudizi di Goethe//Romana III, No 9. Roma, 1959

186. Neumann-Adrian E. und M. Goethe auf Reisen Miinchen, 1999

187. NiedererH Goethes unzeitgemasse Reise nach Italien 1786-1788. Tubingen, 1980

188. Nohl J Goethe als Maler Moller in Rom. Weimar, 1962

189. Novati F La parodia sacra nelle letterature modeme // Novati F Studi critici e letterari. Torino, 1889.

190. Pfaff P, nadoyer fur eine typologische Кефге1а11оп von "Wilhelm Meisters Lehrjahre" il Text undKontext5, H.2.- Munchen, 1977

191. Pegoraro С A. Goethe, Gozzi e Goldoni// Belfagor, XXVIII. Venezia, 1973

192. Pinder W. Goethe und die bildervde Kunst // Gesammelte Aufsatze. Leipzig, 1938.

193. Ponzi M. Goethe in Italia // И Giornale D' Italia. Roma, 1999,

194. Prang H. Goethe und die Kunst der italienischen Renaissance Berlin, 1938

195. Rasch W Goethes "Torquato Tasso". Die Tragodie des Kiinstlers. Stuttgart, 1954.

196. Reed T. J, The classical center: Goethe and Weimar, 1775 -1832. London, 1980.

197. Renaissance Man and Ideas. Ed. R. Schowetl. N Y,, 1971.228,Requadt P. Die Bildersprache der deutschen Italienndichtung von Goethe bis Benn. Bern/ Miinchen, 1962.

198. Reuter H.-H. Goethes dritte Reise nach Italien ein wissenschafHicher Entwurf// Goethe. N. F. Des Jahrbuchs der Goethe-Gesellschaft. Bd. 24. - Weimar, 1962.

199. Rizzo R. Goethe lirico// Spicilegio moderno, T.l -Pisa, 1972.

200. Rosendorfer H. Goethe in Rom // Dichtung und Wahrheit. Zum 250 Geburstag von Johann Wolfgang von Goethe. Koln, 1999.

201. Rosteutscher J. Goethe, Hegel, Schelling, Schiller, Holderlin und die Mysterien von Eleusis // Acta Germanica. Bd. 2. -Kapstadt, 1968.

202. Ruber J. Wiederhol ich die Nacht. Zu Goethes Italienaufenthalt // Neue deutsche Hefte, Jg. 29 -Berlin, 1982

203. Riidiger H. Alcuni riflessi italiani nel Goethe romano // Problemi di lingua e letteratura italiana del Settecento. -Roma, 1965

204. Rudiger H. Petrarca e il petrarchismo nella letteratura germanica H Atti dei Convegni Lincei, 10 -Roma, 1976

205. Riidiger H., Hirdt W Studien uber Petrarca, Boccaccio und Ariosto in der deutschen Literatur // Beihefte zum "Euphorion", 8 Heft Heidelberg 1976,

206. Rudnick H.H. Fire in Goethe's work. Neptunism and volcanism // Poetics of the elements in the human condition. Dordrecht, 1988,

207. Ruggero N de Ambiente e figure italiane viste dal Goethe // Istituto Universitario Orientale. Annali, Sezione Germanica. Anno 1. -Napoli, 1958.

208. Saviane R, Arte e politica tra classicismo e romanticismo (Goethe e Holderlin). -Padova, 1980

209. Schlatter H. "Wilhelm Meister". Das Ende der Kunst und die Wiederkehr des Mythos. Stuttgart, 1980

210. Schlechta К Goethes "Wilhelm Meister". Frankf./ M, 1985242, Schneider F. Rom und Romgedanke im Mittelalter Miinchen, 1926,

211. Schrimpf H J. Gestaltung und Deutung des Wandrermotivs bei Goethe // Wirkendes Wort 3. -Diisseldorf, 1952/53.

212. Sembdner H. "Ich habe sie geschrieben und nicht geschrieben". Goethes magische Blattchen // Jahrbuch der Deutschen Schillergesellschaft. Jg 30. Stuttgart, 1986.

213. SciaccaM. F. J. W. Goethe // SciaccaM. F Pagine di critica letteraria. Milano, 1969.

214. Schmidlin В Das motiv des Wanderns bei Goethe Winterthur, 1963

215. ScornaH.J. Das Wandermotiv im Roman der Goethezeit Miinchen, 1961.

216. Sipos N. A Roma sulle tracce di Goethe// II Giornale d'ltalia. Roma, 1999.

217. Staht E, L. Goethe's sonnets // Fest schrift for Ralph Farrell. Bern, 1977.

218. TecchiB. Goethe in Italia. Vicenza, 1967.

219. Tismar J. Herakles als Leitfigur bei Wieland, Goethe und Holderlin // Text und Kontext Jg. 13 -Munchen, 1985.

220. Torquato Tasso im deutschen Barock. Tubingen. Niemeyer, 1994.

221. TrezzaG. Dante, Schakespeare, Goethe nella Rinascenza europea. Verona, 1888.

222. Van Selm J. Zwischen Bild und Text: Goethes Werdegang zum Klassizismus N. Y., 1986.

223. Vianelio L Wolfgango Goethe a Venezia // L'Ateneo Veneto. XXVII, vol. 1, No I. Venezia, 1904

224. Victor W. Dasein und Wirken Goethe 1809 Weimar, 1955

225. Ward M. Goethe: Lover and рой: On Goethe's sonnet cycle 1807/08 // Forum for modern language studies.Vol.15. St. Andrews, 1979.

226. Waetzoldt W. Das klassische Land. Wandiungen der ltaliensehnsucht. Leipzig, 1927.

227. Wellbery D.E Die Grenzen des Idyllischen bei Goethe // Goethes und Schillers Literaturpolitik -Stuttgart, 1984.

228. Weissenberger К Formen der Elegie von Goethe bis Celan. Bem/Munchen, 1969.263,Weise B. Eine altlombardische Margarethen-Legende Haile, 1890.264, Werner H.-G Goethes Reise durch Italien als soziale Erkundung // Goethes Jahrbuch. Bd. 105 -Weimar, 1988.

229. Wilkinson, E. M. J.W Goethe "Torquato Tasso" // Benno von Wiese (Hg): Das deutsche Drama vom Barock bis zur gegenwart. Bd.l . Diisseldorf, 1958.

230. Willoughby L A. The image of the "Wanderer" and the "Hut" in Goethe's Poetry // Etudes Germaniques VI. Paris, 1951.

231. Wild R. Goethes klassische Lyrik Stuttgart/ Weimar, 1999

232. Willy A. Goethes Flucht nach Italien // Deutsche Vierteljahrsschrift fur Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte, Weimar, 1961.

233. Wimmet W. Rom in Goethes "Romishen Elegien" und im letzten Buch des Properz // Antike und Abendland VI1, 1958.

234. Zappert R Das Incognito. Goethes ganz andere Existenz in Rom. Munchen, 1999

235. Zeman H. Goethes anakreontische Lyrik der Weimarer Zeit // Zeitschrift fur deutsche Philologie. Bd,94, Berlin, 1975.

236. Zeman H. Goethes Etegiendichtung in der Tradition der Liebeslyrik des 18. Jahrhunderts // Goethe-Jahrbuch Bd 95.-Weimar, 1978