История плена: советско-японская война и ее последствия: 1945 - 1956 годы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Карасёв, Сергей Владимирович

• Карасёв, Сергей Владимирович
• доктор исторических наук
• 2007

Оглавление диссертации доктор исторических наук Карасёв, Сергей Владимирович

Оглавление.

Введение.

Глава 1. Историография плена в советско-японской войне 1945 года и источниковая база исследования.

§ 1. Историография плена.

§ 2. Источниковая база исследования.

Глава 2. Вооруженные силы Японии и ее союзников накануне советско-японской войны 1945 года.

§ 1. Принципы ведения боевых действий японской армией против войск СССР.

§ 2. Численность и состав японских и маньчжурских войск на различных операционных направлениях.

Глава 3. Пленение японо-маньчжурской военной группировки войсками РККА в августе-сентябре 1945 года.

§ 1. Пленение военнослужащих японо-маньчжурской военной группировки

§ 2. Обстоятельства пленения и содержания последнего императора

Китая Айсиньцзюэло ПУ И в Советском Союзе.

§ 3. Пленение и содержание в СССР высшего командного состава армий, противостоящих войскам РККА.

Глава 4. Идеологическая работа в ходе советско-японской войны

1945 года и проблемы плена.

§ 1. Идеологическая работа в японской армии.

§ 2. Идеологическая работа СССР на территориях занятых в ходе боевых действий.

§ 3. Индоктринация японских военнопленных на территории Советского Союза.

Глава 5. Положение японских военнопленных в местах заключения на территории СССР и вопросы оперативно-чекистской работы.

§ 1. Размещение японских военнопленных на территории СССР и проблемы их содержания.

§ 2. Оперативно-чекистские мероприятия органов НКВД-МВД СССР в местах заключения японских военнопленных и интернированных.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «История плена: советско-японская война и ее последствия: 1945 - 1956 годы»

Актуальность проблемы. Путь развития человечества тесно связан с войнами, военными конфликтами, вооруженной борьбой за власть. Одной из составляющих вооруженного противоборства является плен, как вынужденная мера, направленная на исключение его участников из боевых действий. Само пленение - это переход от состояния свободы к состоянию ограничения прав и свобод.

Один из первых документов, касающихся участи военнопленных, был выработан в 1863 г. по инициативе швейцарца Анри Дюнона. На следующий год выработанный текст конвенции относительно военнопленных был утвержден конференцией 16 европейских государств в Женеве. Россия конвенцию 1864 г. подписала 1 мая 1867 г. и совместно с США была инициатором мирных конференций 1899 и 1907 гг., которые выработали систему 13 конвенций о законах и обычаях войны.

Первая конвенция о законах и обычаях войны, принятая в Гааге в 1899 г. на 1-й конференции мира, зафиксировала нормы, регулирующие режим военного плена. Вторая Гаагская конференция мира в 1907 г. выработала новую конвенцию, более полно определившую правовой режим военнопленных. Плен, согласно этой конвенции, является лишь арестом в целях безопасности с пощадой жизни, здоровья и имущества пленных1.

Первая мировая война вызвала необходимость дальнейшей разработки норм военного плена и 27 июля 1929 г. была принята Женевская конвенция, которая имела семь разделов, включавших в себя 81 статью. Конвенция содержала общие положения, определение лагерей военнопленных, условия взятия в плен. Трактовались условия трудового использования военнопленных. В частности, в ней отмечалось, что трудовое использование здоровых военнопленных организуется в соответствии с их положением и профессией.

1 Лист, Ф. Международное право в системном изложении / Ф. Лист. - Юрьев, 1909. - С. 397.

Здесь было отмечено, что офицерский состав и лица к ним приравненные, могут быть заняты трудом только с их согласия, а унтер-офицеры могут быть привлечены только к труду по надзору за работниками, если сами не изъявят желание работать, и только на оплачиваемой работе . Ни один военнопленный, в соответствии с этой конвенцией, не мог быть использован на работах, для которых он физически не способен. Продолжительность рабочего дня военнопленного не могла превышать времени работы для гражданских лиц того же района. Каждому военнопленному необходимо предоставить время для отдыха - еженедельно 24 часа . Работы, на которых задействуются военнопленные, не должны иметь никакого отношения к военным действиям - изготовление и перевозка оружия, постройка любых укреплений, изготовление чего-либо для нужд армии. Кроме этого, воспрещалось использовать военнопленных на работах, угрожающих их здоровью4.

Россия в период Первой мировой войны, в основном, соблюдала требования международных соглашений относительно военнопленных. Те отступления от норм и правил, в основном, касались разделения военнопленных по национальностям, клеймении их одежды и использования на запрещенных работах. В дальнейшем - 27 июля 1929 г. в Женеве были приняты две конвенции: «Об обращении с военнопленными» и «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях». Однако Советский Союз, который не принимал участия в работе этой конференции, признал только конвенцию «Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях». Положения конвенции «Об обращении с военнопленными» руководство СССР признало «мало убедительным»5. В дальнейшем, 19 марта 1939 г., ЦИК и СНК СССР Постановлением № 46 утверждают проект «Положения о военнопленных» который для согласования с общими принципами советского права имел некоторые отличия от конвенции «Об обращении с военноплен

2 Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы. - М., 2000. - С. 1016.

3 Там же.-С. 1016, 1017.

4 Там же. - С. 1017.

5 Там же. - С. 25. ными». Считалось, что конвенция культивировала национальную и расовую дискриминацию посредством имевшегося в ней положения: «Воюющие стороны по мере возможности избегают соединения в одном лагере разных рас и национальностей»6.

Япония так же не ратифицировала и не ввела в действие Женевскую конвенцию «Об обращении с военнопленными», которую подписала в 1929 г. Против ее ратификации категорически высказывались в армии и флоте.

После начала Великой Отечественной войны 1 июля 1941 г., СНК постановил утвердить новую редакцию «Положения о военнопленных», которая определяла круг лиц, подпадающих под понятие «военнопленный»: а) лица, принадлежащие к составу вооруженных сил государств, находящихся в состоянии войны с СССР, захваченные при военных действиях, а также граждане этих государств, интернированные на территории СССР; б) лица, входящие в состав вооруженных отрядов, не принадлежащих к вооруженным силам противника, если они открыто носят оружие; в) гражданские лица, сопровождающие с соответствующего разрешения армию и флот неприятеля, как-то: корреспонденты, поставщики и другие лица, захваченные при военных действиях7.

Что касается понятия «интернированный», то оно, как правило, применяется только к гражданским лицам, а режим интернирования регулируется Гаагскими (1899 и 1907 гг.) и IV Женевской конвенцией 1949 г. «О защите гражданского населения во время войны».

Понятие «интернирование» имеет французские корни и переводится как «выдворение на жительство». Международное право определяет понятие «интернированный» как принудительно задержанный одним воюющим государством гражданин (не военнослужащий) другим воюющим государством, или принудительное задержание нейтральным государством военнослужащих воюющих сторон.

6 Кузнецов, С.И. Японцы в сибирском плену (1945-1956 гг.). - Иркутск, 1997. - С. 29.

7 Военнопленные в СССР. 1939-1956.- С. 66.

Таким образом, в этих двух понятиях - военнопленный и интернированный, есть существенное отличие, которое не всегда находило соответствие в международном и государственном праве.

В соответствии с «Положением о военнопленных» от 1941 г. на территории Советского Союза содержались и военнопленные, оказавшиеся после боевых действий августа-сентября 1945 г. на Дальнем Востоке.

Только после окончания Второй мировой войны, в августе 1949 г., к III Женевской конвенции об обращении с военнопленными, присоединилось 166 государств, в число которых вошел СССР.

Рассматривая проблемы военного плена, Е.Л. Катасонова вполне справедливо предложила термин, который, по ее мнению, наиболее полно характеризует положение военнопленных, оказавшихся в советских лагерях после войны на Дальнем Востоке в августе-сентябре 1945 г.: «интернированные военнопленные»8.

В ходе боевых действий военнослужащие могут оказаться в плену в силу различных причин. Однако все эти причины можно объединить в две основные группы: сознательные и бессознательные.

К бессознательным причинам необходимо отнести состояние (ранение, контузию и т.п.), которое не позволяет физически вести бой дальше. Кроме этого, военнослужащий может оказаться в плену, поддавшись «влиянию толпы». Под воздействием внешних и внутренних факторов он, не задумываясь, делает так, как делают все. В данной ситуации осознание случившегося происходит позднее, уже в условиях нахождения в плену.

Сознательные причины значительно шире по своему спектру. Прежде всего, это добровольная сдача в плен в результате стремления к личной выгоде либо стремления сохранить жизнь (предательство).

Добровольно перейти на сторону противника военнослужащий может по различным причинам. Поводом этому может служить несогласие с поли

8 Катасонова, Е.Л. Последние пленники Второй мировой войны: малоизвестные станицы российско-японских отношений. - М., 2005. - С. 33. тикой, проводимой государством, на стороне которого военнослужащий ведет боевые действия, ущемление различных сторон жизни, которые имели место ранее (незаконные репрессии родственников, препятствия в продвижении по службе и т.п.), или обиды, которые в стрессовой ситуации становятся главными и заполняют всю душу (приказ командира, который считается военнослужащим незаконным, обидным, незаслуженное наказание, угроза, опасение, что некоторые стороны жизни станут известны сослуживцам, и это представит угрозу в дальнейшей жизни и т.п.). В условиях боевых действий, когда выполнение поставленной боевой задачи ставится выше сохранения жизни военнослужащих, инстинкт самосохранения может заполнить всю душу человека и, заглушив все остальные чувства (долга, преданности, любви к Родине и т.п.), «заставить» его, ради сохранения жизни, сложить оружие и сдаться в плен.

Из группы сознательных причин можно выделить те, при которых пленение происходит в результате психологического воздействия со стороны противника. В условиях сильнейшего стресса, когда военнослужащий считает, что о нем забыли, бросили на произвол судьбы (нахождение в окружении, когда закончились боеприпасы и продукты питания, отсутствует связь, а противник обещает сохранить жизнь, хорошие условия содержания и т.п.), чувство самосохранения заставляет его прекратить вооруженную борьбу и сдаться врагу, надеясь, что этим его жизнь будет сохранена.

Поведение военнослужащих, уже находящихся в состоянии плена, имеет большую разницу. В среде военнопленных можно выделить три основные группы.

Первая группа военнопленных активно противостоит системе плена. Ее деятельность направлена на продолжение борьбы различными способами: открытое неподчинение, саботаж, диверсия, побег. Цель деятельности этой группы - продолжение борьбы (в том числе и вооруженной) с противником.

Вторая группа военнопленных смирилась с создавшейся ситуацией, полностью подчинила себя условиям существования. Ее целью является простое выживание в сложившейся обстановке.

Третья группа военнопленных сознательно идет на контакт со стороной, удерживающей ее в заключении. Военнопленных отнесенных к этой группе можно разделить на две подгруппы. В первом случае - это сознательный переход на сторону врага с целью сотрудничества. Во втором случае военнопленные идут на мнимое сотрудничество с противником и при первой возможности планируют вернуться на сторону советских войск и продолжить вооруженную борьбу.

Плен и связанные с ним проблемы являются существенной частью истории международных отношений, истории стран и народов. Изучение его исторических, политических, международно-правовых, психологических и философских аспектов, безусловно, актуально, имеет как практическое, так и гуманитарное значение.

Не стала исключением в этом вопросе и Вторая мировая война, где число военнопленных составило порядка 35 млн. чел.9. Одними из участников этого самого кровопролитного вооруженного противостояния стали Советский Союз и Япония.

Исторически сложилось так, что эти два государства видели в Дальнем Востоке территорию своих интересов, и решение этих интересов не всегда проходило мирным путем.

Первая крупномасштабная проба сил произошла в ходе русско-японской войны 1904-1905 гг., в которой Россия понесла большие людские, экономические и политические потери. По Портсмутскому мирному договору, который был подписан 25 августа (5 сентября) 1905 г., Россия признала преобладающие интересы Японии в Корее. Кроме этого, Японии были переданы права на аренду Квантунского полуострова. Также ей была передана южная часть о. Сахалин от 50 параллели.

9 Галицкий, В.П. Проблема военнопленных и отношение к ней советского государства // Советское государство и право. - 1990. -№ 4. - С. 124.

Урок, преподнесенный Японией, не прошел даром для русской армии, он заставил иначе посмотреть на тактику и стратегию ведения боевых действий, ускорить вопросы перевооружения. Изменился и подход в вопросах подготовки как офицерского корпуса, так и солдат.

В ходе русско-японской войны 1904-1905 г. безвозвратные потери России составили 52.500 солдат, матросов и офицеров, в плен попало более 74 тыс. офицеров и нижних чинов. Из плена не вернулось 1.753 чел.10.

В этой войне понесла потери и японская армия. Только число убитых, умерших от ран, болезней, скончавшихся скоропостижно составило 86.004 чел.11. В соответствии с материалами доклада Сакон Такеси «Военнопленные в период русско-японской войны 1904-1905 гг.», сделанного на конференции во Владивостоке 6 сентября 2001 г., в русском плену в декабре 1906 г. находилось 1.776 японских военнопленных (с. Медведь Шимского р-на Новгородской обл.). Еще 197 чел. содержались в лагере военнопленных

10 под Харбином в Маньчжурии . Таким образом, общая численность японских военнопленных периода русско-японской войны 1904-1905 гг. составила 1.973 чел. Из общего числа японских военнопленных около 44 чел. (что составило прядка 2,2% от общего числа японских пленных) остались лежать в русской земле.

После событий, произошедших в России в октябре 1917 г., Япония позволила себе вторгнуться на территорию России. С апреля 1920 по октябрь 1922 г. она единолично хозяйничала на Дальнем Востоке России. Как никто Япония была заинтересована в новых территориальных приобретениях. Эти интересы распространялись не только на территорию Тихого океана, но и на Забайкалье. В этот период противостоять японским войскам Россия не могла. Председатель СНК В. Ульянов (Ленин) в докладе «о концессиях» на фракции РКП(б) VIII съезда Советов 21 декабря 1920 г. отметил: «Бороться с Японией

10 Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование. - М., 2001. - С. 59.

11 Там же. - С. 50.

12 Доклад Сакон Такеси «Военнопленные в период русско-японской войны 1904-1905 гг.». Владивосток, 6 сентября 2001 г. (запись выступления). Личный архив Кузнецова С.И. мы в настоящий момент не в состоянии»13.

Для защиты дальневосточных границ СССР от возможной агрессии, кроме прочих оборонительных мероприятий, руководством РККА было принято решение о создании крупного танкового соединение, которое можно было бы использовать для стремительного броска через Хинганские горы с целью полного уничтожения противника еще на подступах к советской территории, действуя при этом самостоятельно. Эта идея в 1933 г. была воплощена в оперативном плане штаба РККА, который под руководством М.Н. Тухачевского разрабатывали командующий Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армией Маршал Советского Союза В.К. Блюхер и командующий войсками Забайкальского Военного округа И.К. Грязнов.

Этот план основывался на том, что, по имеющимся у М.Н. Тухачевского разведывательным данным, японский Генеральный штаб намечал не Приморье, а именно Забайкалье своим основным оперативным направлением для нападения на СССР. На первом этапе войны японские части должны были завлечь наши войска в район Хингана, оторвать их от основных баз снабжения и разгромить14, а затем вторгнуться на территорию Советского Союза.

В качестве силы, способной, глубоко вклинившись во вражеские позиции, разгромить противника, действуя при этом самостоятельно, без поддержки тыловых структур, планировалось использовать 11-й механизированный корпус, специально переведенный для этих целей в конце 1933 г. из Ленинграда в Даурские степи. В состав корпуса входило более 500 танков и 1.000 автомашин, ему придавалась авиация, артиллерия, саперные подразделения.

В соответствии с оперативно-мобилизационным планом штаба РККА для войск Забайкальской группы, 11-му механизированному корпусу поручалось задать высокий темп преследования отступающих войск противника и тем самым обеспечить выполнение конечной задачи по его разгрому. В соот

13 Ленин, В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. Т. 42. Ноябрь 1920-март 1921. - М., 1974. - С. 95.

14 Центральный архив КГБ Республики Беларусь. Архивно-следственное дело № 7528-П, л. 30. ветствии с этим планом, участок протяженностью порядка 200 км предполагалось преодолеть за 3-4 суток15. Это были немыслимые по тем временам для этой местности темпы наступления гусеничной техники.

По замыслу командования РККА, 11-й механизированный корпус должен был вести боевые действия быстрыми перемещениями без поддержки тыла, который при таком темпе движения через 6-8 дней отставал бы на 250300 км., и корпус остался бы без средств снабжения16. Предполагалось, что боеспособность и автономность действий корпуса будет обеспечена за счет того, что емкости с ГСМ, хозяйственное и другое имущество будет перевозиться непосредственно на танках.

В 1938 г. 11-й механизированный корпус был расформирован, но идея его создания и полученный войсками опыт помогли Советскому Союзу в войне с Японией в августе-сентябре 1945 г. (именно по намеченному в 1933 г. для 11-го механизированного корпуса маршруту в августе 1945 г. прошли части 6-й гвардейской танковой армии Забайкальского фронта).

В 1938 г. проба сил между СССР и Японией произошла в пограничном конфликте в районе озера Хасан. Советские потери, указанные в приказе народного комиссара обороны СССР Маршала К.Е. Ворошилова № 0040, составляли 408 чел. убитыми и 2.807 ранеными. В дальнейшем цифры потерь РККА были уточнены и составили: 717 чел. убитыми; 75 пропавшими без вести и попавшими в плен; 3.279 чел. ранеными, контуженными, обожжен

1 7 ными и больными . Людские потери японских войск во время боев у оз. Ха

1 о сан составили 650 чел. убитыми и 2.500 чел. ранеными .

Это боевое столкновение показало прочность и надежность обороны границ СССР на Приморском участке, но также выявило и ряд недостатков в боевой подготовке войск, которые немедленно устранялись. Все это застави

15 Центральный архив КГБ Республики Беларусь. Архивно-следственное дело № 7528-П, л. 156.

16 Там же. Л. 157.

17 Шишов, A.B. Россия и Япония. История военных конфликтов. - М., 2001. - С. 463.

18 Урланис, Б.Ц. История военных потерь. Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил Европейских стран в войнах XV1I-XX вв. (историко-статистическое исследование). - СПб., 1998. - С. 133. ло японское военное командование предпринять серьезные меры по разработке новых планов наступательных мероприятий, которые и были предприняты Японией в мае-сентябре 1939 г.

В следующем четырехмесячном боевом столкновении между СССР и Японией, которое произошло в 1939 г. на берегах реки Халхин-Гол, в котором СССР выполнял свои обязательства перед Монголией, японские войска потеряли около 61.000 чел., в том числе 45 тыс. чел. только в июле и августе. В это число вошли убитые, раненые и пленные19. Японские потери только убитыми за весь период военных действий составили около 25 тыс. чел.20. Потери советских войск составили около 17.709 чел.21, а монгольских - 800 чел. . Эти данные подтверждаются в исследовании А. Шишова, где автор показывает, что потери советско-монгольских войск в боевом столкновении на р. Халхин-Гол составили свыше 18.500 чел. Число погибших и умер

23 ших от ран составило 6.831 чел. .

Для японских военнопленных ГУЛАГ НКВД СССР в Нижнеудинске Иркутской обл. подготовил лагерь на 2.000 чел. Однако общее число военнопленных составило около 200 чел., и после первого обмена военнопленными, который состоялся 27 сентября 1939 г. (японской стороне было передано 88 чел.), было признано нецелесообразным содержать для оставшейся части военнопленных этот лагерь. В соответствии с шифротелеграммой народного комиссара внутренних дел Л.П. Берии № 801 от 30 октября 1939 г., оставшаяся часть японских военнопленных была переведена в отдельный корпус Читинской тюрьмы. Второй обмен военнопленных произошел 27 апреля

24

1940 г. (японской стороне было передано 116 чел.) .

Можно вспомнить еще целый ряд более мелких вооруженных столкновений Японии и Советского Союза различных периодов: Николаевский ин

19 Шишов, A.B. Указ. соч. - С. 514.

20 Россия и СССР в войнах XX века. - С. 177.

21 Подсчитано по: Россия и СССР в войнах XX века. - С. 180.

22 Шишов, A.B. Указ. соч. - С. 515.

23 Там же. - С. 514.

24 Там же. цидент 1920 г., бой 1 февраля 1936 г. двух рот 26-й «Сталинской стрелковой дивизии» с двумя ротами японцев, крупное боевое столкновение, произошедшее 25 марта 1936 г. у заставы Хунчун, бой 26 ноября 1936 г. у пограничной заставы Турий Рог, бой 5 июля 1937 г. у оз. Ханка, Благовещенский инцидент 1937 г., другие часто происходящие мелкие пограничные конфликты (нарушение воздушного пространства, переходы сухопутной, водной границы), но именно поражение японских войск на р. Халхин-Гол заставило японское военное командование трезво оценить свои возможности ведения войны с Советским Союзом, реально оценить последствия практического воплощения своих планов. Японская газета «Асахи симбун» 4 сентября 1939 г. писала: « . До сих пор народ не знал, до какой степени оборудованы моторизированные части Советского Союза. . Нам нужно осознать урок, который нам преподали на Номонхане»25.

Однако и командование РККА серьезно относилось к японской военной угрозе, о чем свидетельствовал (кроме прочих документов) доклад народного комиссара обороны СССР, Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко на военном совещании 31 декабря 1940 г. В нем, в частности, говорилось, что: «Сложившаяся политическая обстановка в Европе создает вероятность вооруженного столкновения на наших западных границах. Это вооруженное столкновение может ограничиться только нашими западными границами, но не исключена вероятность и атаки со стороны Японии наших дальневосточных границ. . Считаю, что японское командование, вероятнее всего, ближайшей целью своих действий сухопутных и морских сил поставит овладение нашим Приморьем. Это подтверждается наличием против Приморья уже в настоящее время 4 японских армейских управлений, 7 пехотных дивизий и интенсивными работами по подготовке театра на этом направлении. При подготовке действий против Японии необходимо также учитывать действия против наших восточных берегов и портов сильного морского фло

25 Асахи симбун. - 1939.-4 иогацу. л/ та Японии» . К концу 1940 г. на дальневосточных границах СССР находилось более 20% личного состава советских сухопутных сил, около 15% всех танков и другого вооружения, что, конечно, было оправдано неопределенностью действий Японии.

Вторая мировая война в очередной раз пролегла фронтом напряженности между Японией и СССР, и никто не мог быть уверен относительно планов этого дальневосточного соседа Советского Союза. Заключенный в апреле 1941 г. с Японией пакт о нейтралитете не давал Советскому Союзу полной уверенности в том, что его дальневосточные границы останутся неприкосновенны. Тем более, что еще 1 августа 1940 г. министр иностранных дел Японии Мацуока Ёсукэ заявил германскому послу в Японии о желании укрепить связи с Германией и Италией, а это означало наличие второго — Дальневосточного ТВД для Советского Союза в ходе Второй мировой войны.

За создание этого ТВД Германия была готова уступить Японии территории советской Сибири и Дальнего Востока .

Позиция, которую предполагала занять Япония во Второй мировой войне, была весьма важной для СССР: придется вести боевые действия только на западных фронтах, или на западе и востоке одновременно. И уже на второй день после начала Великой Отечественной войны посол Советского Союза в Японии в беседе с министром иностранных дел Мацуокой задал вопрос о возможности участия этой страны в войне с СССР. Мацуока уклонился от прямого ответа, сославшись только на то, что он не видит противоречия между пактом о нейтралитете с СССР и союзным договором Японии с Германией и Италией28.

В плане развития новых видов оружия в предвоенный и военный период Япония сделала большие шаги. Так, например, в стадии испытания находились реактивные самолеты. Проводились работы по созданию атомного

26 Военно-исторический журнал. - 1992. -№ 1. - С. 24, 26.

27 Кошкин, A.A. Крах стратегии «спелой хурмы». Военная политика Японии в отношении СССР. 19311945 гг. -М., 1989.-С. 80.

28 Черевко, К.Е. Серп и молот против самурайского меча. - М., 2003. - С. 136-137. оружия, однако, из-за аварии, когда произошел взрыв и погибли ученые-атомщики, научные исследования пришлось свернуть29.

По сведениям, полученным от токийской резидентуры НКГБ СССР о планах Японии в отношении СССР, на 26 июня 1941 г. Япония занимала такую позицию: «. В связи с советско-германской войной внешняя политика Японии следующая:

- Япония сейчас не имеет. намерений. объявить войну и встать на стороне Германии. Хотя неизвестно, как в дальнейшем изменится эта политика. ;

- СССР. не будет предъявлено каких-либо требований и не будет объявлено своего определенного отношения. Япония хочет молча смотреть на развитие войны и международные отношения.

Утверждают, что такая политика Японии объясняется следующим:

- Япония не готова воевать с СССР. Не следует спешить с войной, так как, если это нужно будет сделать, то чем позднее это будет, тем меньше жертв понесет Япония. ;

- если Япония начнет войну против СССР, то Америка объявит войну

30

Японии и последняя будет вынуждена бороться на два фронта» .

Кроме этого, японские власти в Шанхае предупредили, чтобы со стороны эмиграции не было никаких выступлений против СССР, а если такие

31 выступления будут, то японские власти примут суровые меры . Но в Японии хорошо понимали и другое - нельзя долго занимать выжидательную позицию. Если военная кампания Германии сложится удачно, то будет практически невозможно потом рассчитывать на предоставление сферы влияния на захваченной ею территории.

В сложившейся ситуации было принято решение: несмотря на свою крайнюю заинтересованность во вступлении в войну с СССР, продолжать

29ЦАМО РФ. Ф. 66, оп. 3191, д. 26, л. 121, 122.

30 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т. 2. Книга 1. Начало. 22 июня-31 августа 1941 года. - М., 2000. - С. 88.

31 Там же.-С.231. проводить свою политику в Китае. Решение китайского вопроса в этот период являлось главным для Японии: «Пока мы не будем вмешиваться в . кон

32 фликт» .

15 июля 1941 г. харбинская резидентура НКВД СССР передала информацию относительно японских планов создания на советском Дальнем Востоке буферного государства, по которым после занятия немцами Москвы сформированные из русских эмигрантов (преимущественно казаков) части под командой А.П. Бакшеева должны перейти границу, поднять восстание и, независимо от размера захваченной территории, провозгласить на ней антисоветскую власть. Планировалось, что центром буферного государства будет Чита.

24 июня в Японии было принято решение, в котором, кроме прочего, значилось: «. Для обеспечения своего существования и своей обороны империя форсирует всевозможные мероприятия в отношении важных южных районов. В этих целях, завершая подготовку к войне против Англии и США, усиливает позиции для продвижения в южном направлении, руководствуясь решениями «Об основных принципах политики в отношении Индокитая и Таиланда» и «О формировании политики продвижения в южном направлении». Для достижения указанных целей империя не остановится перед войной против Англии и США»33. В случае начала войны против США Япония изучала вопрос поведения Советского Союза. Ведение боевых действий на два фронта было крайне затруднительно для нее. В этой ситуации именно Квантунская армия должна была стать гарантом ненападения СССР на Японию. Затягивание начала боевых действий приводило к уменьшению подготовленных запасов горючего, являвшегося весьма дефицитным для Японии. Кроме этого, затягивание начала боевых действий привело бы к перевесу силы в пользу противников Японии34.

32 Кошкин, A.A. Крах стратегии . . - С. 226.

33 Такусиро, Хаттори. Япония в войне. 1941-1945 / Хаттори Такусиро. - СПб., 2000. - С. 41-42.

34 Там же. - С. 75.

7 декабря 1941 г. Япония атаковала американский флот в гавани Перл-Харбор, а 8 декабря США и Великобритания объявили войну Японии. Вслед за этим 11 декабря 1941 г. по инициативе Японии был подписан пакт между Японией, Германией и Италией о вступлении в совместную войну против США и Великобритании с обязательством не заключать перемирия или мира с этими государствами35.

Однако это не снимало напряженность на дальневосточных границах Советского Союза. Имели место постоянные препятствия советскому судоходству на Дальнем Востоке, нарушения сухопутной и воздушной государственных границ были не единичными, имели место обстрелы советской территории японской артиллерией. В общей сложности части и соединения Квантунской армии за 1941-1943 гг. 779 раз нарушали сухопутную государственную границу, а самолеты военно-воздушного флота Японии 433 раза вторгались в воздушное пространство Советского Союза36.

После вступления в войну с Японией, США и Великобритания предпринимали попытки оказать давление на Советский Союз в вопросе начала боевых действий на Дальнем Востоке37. Территория СССР вполне подходила для авиационных баз, с которых самолеты союзников могли наиболее эффективно совершать бомбовые удары по противнику и обеспечивать тылы своим войскам. Кроме этого, в случае начала боевых действий Советского Союза против Японии, часть сил этому государству пришлось бы снять с Тихоокеанского ТВД, что облегчило бы положение союзников.

Генерал Д. Макартур, который в конце 1941 г. был командующим американскими силами на Филиппинах, просил генерала Дж. Маршала предпринять максимум усилий для того, чтобы убедить правительство СССР всту

35 Черевко, К.Е. Указ. соч. - С. 159.

36 СССР-Япония. К 50-летию установления советско-японских дипломатических отношений (1925-1975). -М., 1978.-С. 54.

37 Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны, 1941-1945: Документы и материалы. В 2-х т. Т. 1 1941-1943. -М., 1984. -С. 144, 145. лл пить в войну с Японией . 8 декабря 1941 г. Ф. Рузвельт, отменив формальности, принял только что назначенного послом в США М.М. Литвинова. На встрече главной темой было обсуждение возможности присоединения СССР к войне против Японии . 20 декабря 1941 г. в беседе И.В. Сталина с А. Иде-ном также был поднят вопрос об оказании помощи Англии в ведении боевых действий против Японии, на что И.В. Сталин ответил, что «если СССР объявил бы войну Японии, то ему пришлось бы вести настоящую, серьезную войну на суше, на море и в воздухе. Это ведь не то, что декларация войны, которую Японии могла объявить Бельгия или Греция. . В настоящий момент СССР еще не готов для войны с Японией»40.

Такая позиция Советского Союза в конце 1941 г. была обоснована - ведение войны на два фронта было невыгодно для СССР, который все силы бросил на западные границы. Перелом, который наметился на советско-германском фронте, необходимо было закрепить и развить. Невыгодна была война с СССР в этот период и для Японии, основные усилия которой были направлены на ведение боевых действий на Тихом океане.

Начало Японией боевых действий в Тихом океане давало основание предположить, что японская сторона уже не ставит перед собой задачи о скором вступлении в войну с СССР. В сложившейся военно-политической обстановке Советский Союз уже настойчиво потребовал от Японии ликвидировать ее нефтяные и угольные концессии в северной части о. Сахалин, что еще больше могло ухудшить экономическое положение Японии.

В сложившейся ситуации Япония понимала, что в будущем уже Советский Союз может объявить ей войну, и предприняла ряд шагов, направленных на сохранение своей безопасности от возможных нападений северного соседа. Как один из шагов, 8 апреля 1944 г. Япония в лице посла Японии в

38 Nimmo, William F. Behind A Curtain of Silence. Japanese in Soviet Custody, 1945 - 1956. - New York-Westport, Connecticut - London, 1978. - P. 3.

Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны, 1941-1945: Документы и материалы. В 2-х т. Т. 1. - С. 143, 144.

40 Кошкин, А. А. Японский фронт маршала Сталина. Россия и Япония: тень Цусимы длинною в век. - М., 2004. - С .184.

СССР предложила свое посредничество в окончании войны между СССР и Германией и направила для этих целей в Москву специального представителя41. Это предложение, как и предложение обсудить вопросы торговли и уточнения границы между Маньчжоу-Го и СССР, советской стороной были отклонены42. Кроме этого, Япония с февраля 1945 г. предприняла несколько шагов, направленных на организацию сепаратных переговоров о достижении перемирия между Японией, с одной стороны, и США и Великобританией - с другой43. Это, конечно, привело бы к обострению противоречий в отношениях Советского Союза со своими союзниками по Второй мировой войне.

Окончательную точку в вопросе войны Советского Союза с Японией поставила Крымская конференция 1945 г., на которой срок вступления СССР в войну с Японией был определен «. через два-три месяца после капитуляции Германии . >>44. Срок 2-3 месяца - это именно то время, которое было необходимо для переброски советских войск с запада на восток после победы над Германией, окончательной подготовки как тылов, так и боевых соединений.

Трагические события 1939-1945 гг. оставили после себя печальное наследство, и это не только смерть и разрушения. Только в Советском Союзе в плену оказалось 4.126.964 чел.45.

События Второй мировой войны показывают, что отношение к военнослужащими, побывавшим в плену, было неоднозначным. Так, в Советском Союзе, даже в случаях, когда военнослужащие РККА оказались в плену не по своей воле и активно противостояли этому состоянию, совершали побеги, они могли быть обвинены в предательстве и провести не один десяток лет уже в советских лагерях; кроме этого, подвергались смертельной опасности члены их семей, которые подлежали аресту как семьи нарушивших присягу и

41 Черевко, К.Е. Указ. соч. - С. 236.

42 Там же.-С. 237.

43 Кошкин, A.A. Крах стратегии . . - С. 166.

44 Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны, 1941-1945: Документы и материалы. В 2-х т. Т. 2. 1944-1945.-М, 1984.-С. 299,300.

45 Военно-исторический журнал. - 1990. - № 9. - С. 45. предавших свою Родину дезертиров.

Что касается военнослужащих японской армии, то вопрос их пленения войсками РККА рассматривался правительством Японии иначе. Это отличие заключается в том, что они получали приказ на прекращение сопротивления и сдачу оружия. В создавшейся ситуации государство брало на себя всю ответственность за своих солдат, оказавшихся в руках победителей.

Японцы, оказавшиеся в плену на территории СССР, не признавали и, до настоящего времени, не признают себя военнопленными. В их отношении в Японии чаще всего применяется термин «интернированные». Можно предположить, что в этом есть и элемент национальной гордости: японцы считали, что их солдат не может оказаться в плену, он может либо победить, либо с честью погибнуть на поле боя.

Оставшись в наследство от Второй мировой войны проблема, связанная с японскими военнопленными до настоящего времени стоит на пути нормализации российско-японских отношений.

Значимым шагом на пути нормализации двусторонних отношений стала встреча 1 июля 1955 г. в Лондоне советской делегации, которую возглавлял посол СССР в Великобритании Я.А. Малик, и японской делегации, возглавляемой японским послом Мацумото Сюньити. Результатом трудной и кропотливой работы стало подписание 19 октября 1956 г. в Москве совместной советско-японской Декларации о восстановлении дипломатических и консульских отношений. 12 декабря 1956 г. Декларация вступила в силу, и уже на следующий день был опубликован Указ Верховного Совета СССР об амнистии японских граждан, осужденных в Советском Союзе. 24 декабря 1956 г. пароход «Коан Мару» из советского порта Находка с «последней» группой военнопленных советско-японской войны 1945 г. отбыл в Японию.

Однако этим проблема до конца не решилась. Осталась не определенной судьба еще 10 тыс. японцев, которые, по мнению японской стороны, числились пропавшими без вести46. Кроме этого, предстояла долгая работа по возвращению праха этих военнопленных на родину.

Активизация российско-японских отношений на современном этапе стимулирует интерес к истории двухсторонних отношений. Однако только грамотная и продуманная политика, опирающаяся на опыт предыдущих поколений и учитывающая весь комплекс факторов, определяющих двухсторонние отношения, позволит сохранить равновесие между Россией и Японией и нейтрализовать негативные последствия старых проблем.

Конец XX в. и начало XXI в. в советско- и российско-японских отношениях стали временем относительного «потепления», однако до настоящего времени не удалось решить старые проблемы, среди которых проблема «сибирского интернирования» занимает не последнее место.

Оставаясь в прошлом историческими фактами, события вооруженного противостояния между Советским Союзом и Японией долгие годы живут в памяти народа. Кроме того, в послевоенное время образ врага в представлениях советских людей поддерживался во многом искусственно. В научной и политической литературе Япония представлялась читателю как милитаристическая держава, потенциальный противник СССР на Дальнем Востоке47.

История пребывания японских военнопленных в Советском Союзе является частью истории карательной системы, которая сложилась в стране к 1945 г., и продолжением политики СССР, проводимой через ГУЛАГ, который «подмял под себя» все слои советского общества48.

В СССР считалось, что после того, как 13 декабря 1956 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии японских граждан, осужденных в Советском Союзе», в соответствии с которым предписывалось освободить из мест заключения всех осужденных японских граждан и разре

46 Катасонова, Е.Л. Последние пленники Второй мировой войны: малоизвестные станицы российско-японских отношений. - М., 2005. - С 187.

47 См.: Зайцев, Е. Япония: Снова путь милитаризма / Е. Зайцев, И. Тамгинский. - М., 1985.

48 Военнопленные на стройках коммунизма: По материалам «Особой папки» Л.П. Берии (1946-1950) // Родина. - 1997. -№ 9. - С. 79-83; Conquest, R. The Soviet Police System. - New York, 1968. шить им возвратиться на родину, проблема японских военнопленных была решена. СССР, как страна-победитель, считал себя вправе поступать с военнопленными по своему усмотрению, не учитывая международные нормы.

Во время визита в Японию президента СССР М.С. Горбачева весной 1991 г. японской стороне была предоставлена часть списков умерших военнопленных и выражено сожаление по поводу их гибели. В октябре 1993 г. уже президент России Б.Н. Ельцин принес глубокие извинения за историческую несправедливость, которая была допущена сталинским режимом в отношении японских военнопленных, содержавшихся после окончания Второй мировой войны в лагерях на территории СССР49.

С 1992 г., возмещая старые долги бывшего СССР по международным обязательствам, Российские власти начали выдавать справки о труде бывшим японским солдатам и офицерам, находившимся в плену в Советском Союзе. В 1993 г. Государственным архивом Российской Федерации совместно с МИД России было выдано около 30 тыс. таких справок50.

Однако японские власти по-прежнему не торопятся назначить пенсии своим соотечественникам, ссылаясь на то, что за сроком давности вопрос о компенсации сегодня рассматривать нецелесообразно. Но причина, похоже, не только в сроке давности. Как предположил проф. С.И. Кузнецов, в Японии до сих пор с подозрительностью и настороженностью относятся к тем, кто побывал в советском плену. Многие из бывших японских военнопленных столкнулись с дискриминацией при найме на работу, хотя немало и таких, кто преуспели в бизнесе; были среди них известные политики, общественные деятели.

На настоящем этапе проблема японских военнопленных решается с большим пониманием, чем это было в 1940-1980-е и даже 1990-е гг. Об этом свидетельствуют результаты прошедших в 2000 г. консультаций между Министерством внутренних дел России и Министерством здравоохранения и

49 Бюллетень Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных. - 1994. -№ 10. - С. 9.

50 Известия. - 1993.- 13 апр. социального обеспечения Японии. Одним из результатов этих переговоров стала передача японской стороне данных о лицах, находившихся в советских лагерях для военнопленных, а также умерших и местах их захоронений.

Большую работу японская сторона проводит по поиску останков своих соотечественников и перезахоронению их праха на родной земле.

По японским законам, при отсутствии официальных документов об идентификации останков, перед родственниками умерших (в случае их желания осуществить погребение в семейных могилах) возникает целый ряд неразрешимых проблем. Для перезахоронения в Японии требуется разрешение главы администрации, необходимо сообщить имя, фамилию и пол умершего, сведения о месте его проживания при жизни, дате смерти, месте захоронения, причине перезахоронения, представить заявление родственников покойного и т.д. Без установления и официального подтверждения этих данных индивидуальное погребение в семейных могилах в Японии запрещено. И поэтому широко практикуются коллективные захоронения останков бывших японских военнопленных51.

В последние годы в результате рассекречивания многих, ранее закрытых документов у российских исследователей появилась возможность объективно и с достаточной глубиной изучить и проанализировать ранее неизвестные страницы пребывания японских военнопленных на территории Советского Союза.

Публикация материалов об этой, ранее закрытой, странице советско-японских отношений способствует лучшему пониманию между нашими народами и, следовательно, в известной мере содействует улучшению нынешних отношений между Россией и Японией.

Исследование проблем плена способствует упрочнению доверия между Россией и Японией. Знания о последствиях репрессивной политики СССР в период 1945-1956 гг. в отношении японских военнопленных позволит пре

51 Катасонова, Е.Л. Последние пленники Второй мировой войны. - С. 204,205. дотвратить ее повторение. Изучение данных вопросов важно еще и потому, что сами понятия «плен» и «военнопленный», возникшие много лет назад, будут существовать еще длительное время. Войны и вооруженные конфликты на земном шаре не прекращаются ни на один день, а это значит, что перед государствами неизбежно встанут вопросы, связанные с военнопленными, их положением, обеспечением, репатриацией и т.д.

Таким образом, проблемы военнопленных, при всей сложности их решения, являются актуальными до настоящего времени.

Предметом исследования стала история пленения противника войсками РККА в ходе советско-японской войны 1945 г. и его содержания в лагерях на территории СССР, идеологическая работа с военнослужащими противника, а также с местным населением Маньчжурии, положительные результаты которой позволили создать благоприятную обстановку для ведения боевых действий и пребывания военнослужащих РККА на занятых территориях, а также упрочить политическую позицию Советского Союза на территориях Северной Кореи, Маньчжурии и Китая.

Объектом исследования являются военнопленные японской армии и армий ее союзников, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г. на Дальнем Востоке.

Целью работы, в условиях недостаточной изученности, актуальности, научного, практического и гуманитарного значения темы, стало исследование вопросов военного плена, которые имели место, как в ходе, так и после советско-японской войны 1945 г.

Исходя из цели и практической целесообразности диссертационного исследования, автор поставил перед собой следующие задачи:

- выявить степень идейно-теоретической изученности проблем плена в советско-японской войне 1945 г., провести анализ историографии и источни-ковой базы исследования;

- проанализировать готовность японских Вооруженных сил к ведению боевых действий против Советского Союза;

- рассмотреть состав, структуру, тактические принципы ведения боевых действий японской армии против войск РККА;

- исследовать вопросы идеологической работы с японскими военнослужащими, как в предвоенный период, так и в ходе боевых действий;

- определить формы и методы советской идеологической работы с местным, в том числе и русским, населением на территориях занятых войсками РККА;

- исследовать процесс пленения военнослужащих противника в ходе советско-японской войны 1945 г.;

- установить численность военнопленных японской национальности, оказавшихся в советском плену после Второй мировой войны, в том числе военнослужащих высшего командного состава и лиц, приравненных к ним по занимаемой до пленения должности;

- выявить обстоятельства пленения и содержания в советском плену императора Маньчжоу-Го;

- всесторонне изучить процесс размещения и содержания в советском плену японских военнопленных на территории СССР;

- рассмотреть работу оперативно-чекистских подразделений с военнопленными в советских лагерях.

Хронологические рамки охватывают период с августа 1945 г., когда Советский Союз вступил в войну с Японией, по декабрь 1956 г., когда состоялась передача Японии последней группы военнопленных и интернированных. Следует отметить, что для того, чтобы максимально полно рассмотреть поставленные задачи, автор в некоторых случаях счел необходимым несколько отклониться от указанных хронологических рамок.

Территориальные границы диссертационного исследования определяются территориями Курильских островов, Южного Сахалина, северной частью Кореи и северной частью Китая которые контролировались Японией и были освобождены Красной Армией, а также территориями Советского Союза, на которых были расположены лагеря военнопленных, при этом основная их масса была сконцентрирована в районах Восточной Сибири и Дальнего Востока.

В методологическом плане основой исследования стали исходные принципы исторической науки — историзм и объективность, способствующие преодолению сложившихся стереотипов в общественном сознании при рассмотрении вопросов плена и военнопленных. Принципы объективного взгляда на историю и недопущения ее модернизации, отход от которых можно обнаружить в исторических работах советского времени, направляли исследователя на комплексный анализ и оценку фактов, относящихся к исследуемой теме в их совокупности. В этой связи автором изучались не только отдельные вопросы плена, но их взаимное влияние. Также были применены и специальные методы исследования. К их числу необходимо отнести компаративный, социологический, хронологический и статистический методы, метод контент-анализа.

Метод контент-анализа позволил определить основную направленность различных документов. Это справки, отчеты, донесения, касающиеся вопросов пленения и содержания в плену японских военнопленных. Кроме этого метод позволил оценить степень эффективности и социальную направленность работы среди местного населения Маньчжурии в августе-сентябре 1945 г. и среди военнопленных в период августа 1945- декабря 1956 гг.

Применение статистического метода исследования позволило определить число военнослужащих противника, плененных при ведении боевых действий на различных территориях, а кроме этого, уточнить ранее существующие показатели по общему количеству военнопленных.

Историко-системный метод позволил рассмотреть вопросы взаимодействия и взаимного влияния военнопленных и органов власти.

Использование сравнительно-культурного метода дало возможность определить отношение к войне людей различных национальностей, как мирных жителей, так и военнослужащих, которые вели боевые действия против войск РККА в августе-сентябре 1945 г.

Только на основании использования совокупности всех этих методов можно говорить о проблемах плена, которые имели место в отношении японских военнопленных и военнопленных других национальностей, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г. на Дальнем Востоке, вести речь о плене и его причинах не только как о явлении, но и как о системе, интегрированной в процесс развития общества.

Научная новизна исследования состоит в том, что автором предпринята попытка всестороннего подхода к освещению проблем военного плена имевшего место в период советско-японской войны 1945 г.

Впервые в отечественной историографии рассмотрен ход и обстоятельства пленения военнослужащих армий, противостоящих войскам РККА в августе-сентябре 1945 г. на Дальнем Востоке на различных участках боевых действий. Уточнено как общее число военнопленных, так и число военнопленных, захваченных 1-м, 2-м Дальневосточными и Забайкальским фронтами, так же уточнено число военнопленных японской национальности. Уточнены обстоятельства пленения последнего императора Маньчжурской империи. Определен количественный и национальный состав представителей высшего командного состава и лиц, приравненных к ним по занимаемому до пленения положению. Кроме этого, определено число смертных случаев среди этой категории и их причины. Рассмотрены вопросы такой специфической работы среди военнопленных, как оперативно-чекистская, которая имела большое влияние на их судьбы.

В диссертационном исследовании впервые в научный оборот вводится ряд ранее недоступных документов. Прежде всего, это касается документов, находящихся на хранении в Центральном архиве Министерства обороны РФ, Российском государственном военном архиве, архиве Регионального управления Федеральной службы безопасности РФ по Читинской обл., архиве Информационного центра УВД Хабаровского края, Центральном архиве КГБ Республики Беларусь. Впервые в научный оборот вводятся документы из личных архивов людей, которые имели непосредственное отношение к судьбам военнопленных. Это документы из личного архива А.К. Желвакова - начальника охраны императора Китая Айсиньцзюэло Пу И в период с 19 по 20 августа 1945 г.; JI.H. Куриловой - дочери переводчика, который общался с императором в Маньчжурии 19 и 20 августа 1945 г.; Г.Г. Пермякова - переводчика «Спецобъекта 45»; A.B. Соловьева - полковника КГБ СССР в отставке.

Практическое значение работы заключается в том, что уточнено число военнопленных как японской, так и других национальностей, плененных войсками 1-го, 2-го Дальневосточных и Забайкальского фронтов. Составлен список высшего командного состава армий Японии и ее союзников, а также лиц, приравненных к ним по занимаемому до пленения положению, оказавшихся в советском плену в результате советско-японской войны 1945 г. Определено число умерших этой категории на территории СССР, причины их смерти и места захоронений. Установлены места расположения лагерей японских военнопленных и военнопленных других национальностей в первое время их пребывания в Советском Союзе. Конкретизирована динамика смертности этих военнопленных и общее число умерших за период с августа 1945 г. по декабрь 1956 г.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы организациями и ведомствами, связанными по роду своей работы с решением гуманитарных вопросов, вопросов советско- и российско-японских отношений, в курсе лекций по отечественной истории, истории плена, истории международных отношений и истории Второй мировой войны.

Научно-теоретическое значение работы заключается во введении в научный оборот новых документов и данных по истории советско-японской войны 1945 г. Кроме этого, выводы, сделанные в результате исследования, могут быть полезны при решении вопросов плена, которые имеют место и в настоящее время.

Апробация результатов исследования проходила на: 2-й Международной научной конференции «Сибирь в истории и культуре народов зарубежных стран», состоявшейся 13-14 октября 2000 г. в Иркутском государственном техническом университете; Международной научно-практической конференции «Силовые структуры как социокультурное явление: история и современность», проходившей 7 мая 2001 г. в Иркутском Восточно-Сибирском институте МВД РФ; конференции: «Политика советского правительства в отношении японских военнопленных», состоявшейся 16 октября 2001 г. в Центре славянских исследований университета Хоккайдо (Япония); Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения C.B. Шостаковича, проходившей 17-18 мая 2002 г. в Иркутском государственном университете; В ходе Российско-Японского семинара «Сибирь и Япония в Северо-Восточной Азии», проходившего 8-9 сентября

2002 г. в Иркутске.

Вопросы диссертационного исследования отражались в статьях, опубликованных в различных изданиях. Основные положения, отдельные главы и выводы исследования опубликованы в 4-х монографиях: «Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1949 гг.)», изданной в

2003 г.; «Советско-японская война 1945 г. и вопросы плена», изданной в

2004 г. и « Вопросы идеологической работы в ходе советско-японской войны 1945 года», изданной в 2006 г.; «Проблемы плена в советско-японской войне и их последствия (1945-1956 гг.)», изданной в 2006 г.

Кроме этого в 2005 г. был издан фотоальбом «Безымянные лица войны», который отражает различные стороны жизни военнопленных, оказавшихся в советских лагерях в период 1945-1956 гг.

Структура диссертационного исследования обусловлена сложностью и глубокой взаимосвязью вопросов плена, которые возникали в ходе

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Карасёв, Сергей Владимирович

Заключение

Войны, военные конфликты и вооруженные противостояния происходят на всем протяжении существования человечества. Их организаторы преследуют различные цели, но достигаются эти цели ценой жизни ее участников - тех, кто выполняет приказы, терпит тяготы и лишения, отдает жизнь ради победы. Однако каждый военнослужащий должен отчетливо понимать, что в ходе выполнения поставленной боевой задачи, приказа, он может быть убит, ранен, может оказаться в плену, что не является чем-то специфическим. В связи с этим, при исследовании проблем плена, весьма интересен не сам факт пленения, а обстоятельства, при которых военнослужащий оказывается в плену, его личное отношение к своему положению, условия содержания, стойкость духа военнопленного, верность воинскому долгу, мероприятия государства, чьи военнослужащие оказались в плену, направленные на их освобождение из плена, адаптация бывшего военнопленного на родине после освобождения.

На сегодняшний день вопросы боевых действий в период советско-японской войны августа-сентября 1945 г. широко отражены как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Однако такой вопрос, как плен, из-за своей специфичности в отечественной и зарубежной литературе отражен не равнозначно. Если в Советском Союзе, а затем и в Российской Федерации вопросы японского плена стали подниматься только с конца 1980-х гг. и первоначально не могли в достаточной мере опираться на документы, хранящиеся в архивах, из-за их недоступности, то в зарубежной литературе они освещаются уже не одно десятилетие. В мемуарной литературе события плена представляются через ощущения человека, который их пережил, без взаимосвязи со всеми остальными составляющими войны. Попытки обобщения и анализа материалов, касающихся вопросов пленения военнослужащих армии Японии и армий ее союзников, которые предпринимают отдельные авторы, не в полной мере используют материалы российских архивов. Однако всех авторов объединяет то, что вопросы плена освещаются в основном ветеранами боевых действий, непосредственными участниками тех событий, либо их родными, которые хорошо понимают, что они так или иначе причастны к событиям Второй мировой войны, и хотят поделиться этими воспоминаниями. Вместе с тем до настоящего времени остается целый ряд неисследованных обстоятельств пленения японских военнослужащих, их поведения в местах заключения, репатриации.

Солдат в Японии имел образ человека, совершающего подвиги на войне во имя своей страны, человека, который презирает смерть и делает все ради славы. Воин, проявивший в бою отвагу, доблесть, умение, покрывал славой не только себя, но и весь свой род. Кроме этого, японскому солдату было присуще непоколебимое чувство верности своему командиру. Он не задумываясь исполнял его приказы, если даже они противоречили тем распоряжениям и приказам, которые были отданы раньше. Воспитание глубоких, граничащих с фанатизмом, патриотических чувств у японцев было естественным явлением. Мальчикам с младенчества прививалось чувство гордости за право служить в армии даже рядовым солдатом. Любому солдату другой армии японская военная дисциплина показалась бы просто жуткой и невероятной. Самой «невинной» из всех ее проявлений была повсеместно практиковавшаяся практика ударов по лицу, особенно распространенная среди низших рангов.

Тактика действий японских частей и подразделений, взявшая все лучшее из тактики европейских армий, была построена в основном на атаке. Только вперед, любыми способами, любой ценой. Оборона как таковая была неприемлема японскому военному духу. Вопросам обороны практически не отводилось места в японских военных уставах. Атака, которая проводилась в неподготовленных условиях на превосходящего по численности противника, не считалась тактическим промахом или бездарностью командира. Скорее, это было искренним проявлением отваги и преданности императору.

Указ, который обязывал японских командиров сражаться до последнего солдата, в Японии был принят в 1908 г. В случае его нарушения командир приговаривался к смертной казни. Таким образом, в японской армии не стоял вопрос плена для своих солдат. И дело здесь не только в строжайшем исполнении этого приказа. Скорее всего, он был напоминанием военнослужащему о его принадлежности к касте военных и следующих отсюда обязанностях. Японский солдат не мог оказаться в плену. Даже будучи отпущенным домой после пленения в бессознательном состоянии, японский солдат предпочитал самоубийство факту нахождения в руках противника. Плен - это позор, это унижение не только себя, но и своей семьи. Для японского солдата по значимости это состояние стоит на одном уровне с предательством, несмотря на обстоятельства, при которых оно произошло: в результате ранения, после психологического воздействия противника, спонтанно принятого решения, которое возникло в силу непреодолимых обстоятельств, сознательного перехода на сторону противника. Крайне негативное отношение к плену и военнопленному в японской армии существовало не только в отношении своих солдат. Военнослужащие союзных войск, которые побывали в японском плену, всегда будут помнить истязания со стороны японских солдат. Полное отсутствие уважения к пленным, казни и издевательства навсегда останутся в памяти тех, кому удалось выжить в японском плену.

В период Второй мировой войны в Советском Союзе понятие «военнопленный» в отношении своих военнослужащих ассоциировалось с понятием «предатель». Попал в плен - значит, проявил трусость, растерянность, малодушие. Командиры и политработники, которые оказывались в плену врага, считались дезертирами и подлежали расстрелу на месте, а их семьи аресту. Такая же участь ожидала и попавших в плен красноармейцев, их семьи лишались государственного пособия и помощи. Однако в тактике действий войск вопросы обороны не были проигнорированы, и им отводилось должное внимание.

Пленение японских военнослужащих в ходе советско-японской войны 1945 г. происходило в различных ситуациях. Если говорить о добровольной сдаче в плен, в том числе и в ходе боевых действий, то такие факты отмечались только в отношении монголов, китайцев, баргут. Они не только добровольно сдавались в плен, но и приходили сдаваться целыми подразделениями. При этом не редко отмечались случаи, когда они убивали своих японских командиров, о чем спешили сообщить советскому командованию. Фактов же добровольной сдачи в плен военнослужащих японской национальности установить не удалось. Такая ситуация существовала до момента принятия Японией 15 августа 1945 г. условий капитуляции. В подтверждение своих намерений, 17 августа 1945 г. в 20 часов 30 мин. командование Квантунской армии, используя средства радиосвязи, обратилось к войскам Советского Союза с сообщением, в котором подтверждалось, что оно отдало своим войскам приказ немедленно прекратить военные действия и сдаваться в плен.

За период боевых действий против Японии войсками РККА было пленено всего 640.453 чел. из которых военнопленных японской национальности было 609.825 чел. Из этого числа военнопленных, относящихся к высшему командному составу и лиц приравненных к ним по своему положению до пленения, было 260 чел.

После 17 августа 1945 г. сдача войск противника проходила целыми воинскими подразделениями. Японские части, первоначально сконцентрированные на территориях Сахалина, Курильских островов, Северной Кореи, Маньчжурии, сами себя охраняли, кормили, уже, будучи плененными, несли гарнизонную и караульную службу. Советский Союз не ожидал такого количества военнопленных - а на территорию СССР было перемещено 547.261 чел. военнопленный и интернированный. Санитарные, медицинские, тыловые и другие вопросы приходилось решать без подготовки. Необходимо отметить, что, условия, в которых содержались военнопленные, были сопоставимы с условиями жизни местного населения, а зачастую, в условиях голода и неурожая, военнопленные были даже в более выгодном положении. Особо стоял вопрос создания приемлемых условий работы для лагерной администрации. Обеспечение жильем, транспортом, создание элементарных бытовых условий - все это приходилось решать без подготовки.

Сложной оказалась судьба японских военнопленных, оказавшихся в советском плену. Первоначально они содержались в лагерях и сборных пунктах на территориях занятых войсками РККА. После принятия решения об их вывозе на территорию Советского Союза военнопленные перемещались сюда как пешим порядком до ближайших железнодорожных станций, откуда они направлялись в места заключения, так и непосредственно железнодорожным и морским транспортом. В связи с тем, что многие места сосредоточения военнопленных на территории СССР были не подготовлены к их приему, военнопленные были физически ослаблены и психологически подавлены, в подавляющем большинстве содержались в суровых климатических условиях, основными причинами их смерти стали: алиментарная дистрофия, туберкулез, воспаление легких. В течении 1945-1956 гг. на территории Советского Союза умерло 62.056 чел.

Одна из стоящих в августе-сентябре 1945 г. перед Советским Союзом задач заключалась в налаживании мирной жизни на занятых территориях. И не последнюю роль в этом вопросе играло налаживание отношений с бывшими русскими гражданами, которые по различным причинам оказались на занятых войсками РККА территориях. Пропаганда на местное население проводилась советскими специалистами, имеющими большей опыт работы в этой области. Газеты, листовки, радиопередачи, концерты художественной самодеятельности, демонстрации фильмов, митинги с привлечением заранее подготовленных выступающих и т.п. располагали местное население к войскам СССР и к политике, которую они проводили.

Местное население, которое годами эксплуатировалось Японией, с радушием встречало войска РККА и оказывало им посильную помощь. Местные жители указывали расположение различных складов и баз, помогали восстановить инфраструктуру городов и населенных пунктов. Не только указывали на места, где скрывались оставшиеся военнослужащие японской армии и представители администрации, но и принимали участие в их поимке. Случаи мародерства, которые имели место со стороны военнослужащих, безусловно, наносили большой вред установлению тесных отношений с местным населением, но они не имели массового характера, а, кроме того, немедленно пресекались сотрудниками комендатур. Большую помощь в налаживании мирной жизни на занятых территориях оказывали русские эмигранты. Многие из них хорошо знали японский, китайский и другие языки, служили в различных государственных учреждениях, и их помощь была весьма полезна. Но на этих территориях проживали и те русские, которые до выезда из СССР принимали участие в совершении различных антисоветских действий (участие в бандах, террористических актах, антисоветских выступлениях и т.п.). Эта категория сразу изолировалась, и в их отношении проводились оперативные мероприятия.

В условиях всеобщей подозрительности проверке подвергались практически все русские жители Маньчжурии. Можно предположить, что в условиях ограниченных возможностей и времени сотрудники, проводившие проверку, старались не только «перестраховаться», но и проявить активность в выявлении различных «антисоветских организаций», которые, без сомнения, реально существовали на занятых территориях.

В течении плена были созданы все предпосылки для того, чтобы «привить» заключенным коммунистические идеи, а затем руками бывших военнопленных проводить коммунистическую пропаганду в Японии. Идеологическая работа с военнопленными в местах их заключения была развернута с широким размахом. Для этого использовались газеты, радиопередачи и непосредственное общение. Происходило так, что при отсутствии других средств информации военнопленные, даже не желая поддаваться идеологическому воздействию, просто вслушивались в родную речь, читали тексты на родном языке и незаметно для самих себя попадали под воздействие пропаганды. Идеологическая работа, которая проводилась с военнопленными, воспринималась ими неоднозначно. Часть военнопленных категорически отвергала любые попытки, направленные на их «перевоспитание», и их не страшили последующие наказания. Они создавали подпольные организации, занимались сбором информации с целью ее передачи в дальнейшем соответствующим органам в Японии. Другие примкнули к числу сторонников коммунистических идей, рассчитывая только на то, что это поможет им оказаться в числе первых, кто будет отправлен на родину. Были и те, кто с пониманием отнесся к коммунистической пропаганде. Эти военнопленные не только охотно изучали основы марксизма-ленинизма для его дальнейшего распространения среди остальных военнопленных, но и готовились для выполнения в последующем специальных задач в различных регионах мира. Эта категория пленных внесла раскол в ряды коммунистического движения после возвращения в Японию, называя только себя «истинными коммунистами», что можно считать провалом всей коммунистической пропаганды на протяжении 11 лет плена.

Весьма важной была и оперативно-чекистская работа, которая проводилась с военнопленными. Оперативно-чекистскими отделами изучались практически все военнопленные. Выявлялись сотрудники разведывательных органов, жандармерии, лица, причастные к проведению научных разработок в области оружия массового поражения. Однако до настоящего времени осталось много спорных вопросов в плане привлечения этой категории к уголовной ответственности. Сотрудники разведывательных органов, жандармерии выполняли свои служебные обязанности: пресекали работу представителей иностранных разведок, обеспечивали сохранность своих секретов. Привлечение их к ответственности опиралось в основном на этот факт. Весьма

417 спорным остается вопрос правомерности привлечения отдельных военнопленных к уголовной ответственности. Безусловно, любой следователь был заинтересован в раскрытии каждого преступления, но исследование этого вопроса показало, что имеются не единичные случаи необоснованного наказания. В каждом из таких случаев следователь преследовал свою личную цель: карьерный рост, продвижение по службе и т.п. Реабилитация к настоящему времени практически всех военнопленных не свидетельствует о всеобщей невиновности всех, кто проходил по уголовным делам. В этом вопросе главенствуют политические мотивы, направленные на нормализацию советско-японских отношений.

Вопросы японского плена периода 1945-1956 гг. до настоящего времени стоят на пути нормализации двусторонних отношений, и в данной ситуации только совместные усилия России и Японии позволят преодолеть сложившиеся в отношении друг друга стереотипы и выйти на новый уровень двусторонних отношений.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Карасёв, Сергей Владимирович, 2007 год

1. Источники 1. Опубликованные документы

2. Боевой устав Сухопутных войск. Часть И. Батальон, рота. М.: Воениздат, 1990. -463 с.

3. Бои в Маньчжурии и Корее. Сборник материалов о боевых действиях 1-го Дальневосточного фронта: сб. документов. Владивосток: Промиз-дат, 1945,-112 с.

4. Великая Маньчжурская империя: К десятилетнему юбилею. Харбин: Гос. организация Кио-ва-кай и гл. бюро по делам рос. эмигрантов в Маньчжурской империи, 1942. - 514 с.

5. Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Документы и материалы. Т. 3. 1-е янв.-З сент. 1945. Ред.-сост. С. Майоров. — М.: Госполитиздат, 1947. 791 с.

6. Внешняя политика СССР. Т. 4. 1935 июль 1941 г. Сб. документов. — М.: Госполитиздат, 1946. - 676 с.

7. Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы / Сост. М.М. Загорулько, С. Г. Сидоров, Т. В. Царевская; Под ред. М.М. Заго-рулько. М.: Логос, 2000. - 1120 с.

8. Кодексы РСФСР. Уголовный кодекс. С изменениями на 1 декабря 1938 г. Официальный текст с приложением постатейно-систематизированных материалов. М.: Юридическое изд-во НКЮ СССР, 1938. - 224 с.

9. Ленин, В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. Т. 42. Ноябрь 1920-март 1921 / В.И. Ленин. -М.: Изд-во политической лит-ры, 1974. 606 с.

10. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 1: Накануне. Кн. 2: (1 января-21 июня 1941 г.): сб. документов. / Акад. Федеральной службы контрразведки Рос. Федерации; Сост. В.П. Ямпольская. М.: Книга и бизнес, 1995. - 397 с.

11. Полевой устав японской армии. Издание 1929 г. М.; Л.: Воениз-дат, 1931.-120 с.

12. Русский архив: Иностранные военнопленные второй мировой войны в СССР. Документы и материалы. Т. 13. М.: Терра, 1996 г. - 560 с.

13. Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны. 1941-1945: Документы и материалы: в 2 т. / М-во иностр. дел СССР. Т. 2: 1944-1945. М.: Политиздат, 1984. - 575 с.

14. Тегеран-Ялта-Потсдам. Сборник документов. •- М.: Международные отношения, 1971. 416 с.2. Справочники и словари

15. Атлас офицера. М.: Изд-во Военно-топографического управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР, 1984. - 396 с.

16. Атлас офицера (приложение). Справочные таблицы. Указатель географических названий. М.: Изд-во Военно-топографического управления Генерального штаба Вооруженных сил СССР, 1984. - 272 с.

17. Вардаман, Д. Япония от А до Я: раскрытые тайны повседневной жизни / Джеймс М. Вардаман, Митико С. Вардаман; Пер. с англ. А.М. Лазарева. М.: ACT: Астрель, 2005. -127 с.

18. Военный энциклопедический словарь / Пред. Гл. ред. комис. Н. В. Огарков. М.: Воениздат, 1984. - 863 с.

19. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия / Гл. ред. С.С. Хромов; Ред. кол.: Н. Н. Азовцев, Е.Г. Гимпельсон, П.А. Голуб и др. М.: Сов. энцикл., 1983. - 704 с.

20. Гриф секретности снят: Потери Вооруж. сил СССР в войнах, боевыхдействиях и воен. конфликтах: Стат. исслед. М.: Воениздат, 1993. - 416 с.

21. Дипломатический словарь / Глав. ред. А.Я Вышинский и С.А. Лозовский. Т. 1. А-К. М.: Госполитиздат, Образцовая тип., 1948. - 612 с.

22. История СССР. Указатель сов. лит-ры за 1917-1967 гг. М.: Наука, 1977. Том III. История советского общества. Вып. 4. СССР в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941-сентябрь 1945 г.). - 691 с.

23. Карта-схема захоронений японских военнопленных в Хабаровском крае: 1946-1956 гг.: альбом. / сост. и подготовлено к печати в 1991 г. в ПО Дальгеодезия. Хабаровск: Геодезия СССР, 1991. - 30 с.

24. Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование.- М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. 608 с.

25. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. A.M. Прохоров.- 4-е изд. М.: Сов. энцикл., 1989. - 1632 с.

26. Список мест захоронений военнопленных японцев умерших в территории СССР после второй мировой войны (Эскизы окружностей мест захоронений). Токио: Управление по делам помощи жертвам войны Министерства здоровья и благосостояния Японии, 1990. - 322 с.

27. СССР в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. (Краткая хроника). М.: Воениздат, 1964. - 868 с.

28. Урланис, Б.Ц. История военных потерь. Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил Европейских стран в войнах XVII-XX вв. (историко-статистическое исследование) / Б.Ц. Урланис. СПб.: ООО «Изд-во «Полигон», 1998.-560 с.

29. Философский энциклопедический словарь / Гл. ред.: Л. Ф. Ильичев и др. М.: Сов. энцикл., 1983. - 840 с.

30. Шунков, В.Н. Вооруженные силы стран мира / Худ. обр. М.В. Драко / В.Н. Шунков. Мн.: ООО «Попурри», 2002. - 400 с.

31. Юридический энциклопедический словарь / Гл. ред. А.Я. Сухарев и др. М.: Сов. энцикл., 1984. - 415 с.

32. Япония: Справ. / Сост. В.Н. Еремин и др. М.: Республика, 1992. - 543 с.1. На английском языке

33. Kuznetsov, S.I. Graveyards of Japanese war prisoners in Irkutsk Region / S.I. Kuznetsov. -M.: 1992. -9 c. (Карта-буклет. Автор текста и специального содержания).

34. Архивные материалы а) Государственный архив Российской Федерации

35. Фонд р-9401, оп. 2, д. 98, 134, 135, 136, 137, 139, 171, 236, 269.б) Российский государственный архив социально-политической истории1. Фонд 82, оп. 2.в) Российский Государственный военный архив1. Фонд 1-а, оп. 34, д. 10.

36. Фонд 1/п, оп. 01-е, д. 15а, 34, 38, 40; 125; оп. 02-е, д. 493; оп. 13-е, д. 15; оп. 16-е, д. 48; оп. 19т, д. 6; оп. 35а, д. 51.3. Фонд 463/п, on. 1 а.г) Центральный архив Министерства обороны РФ

37. Фонд 66, оп. 3191, д. 1, 6, 16, 17, 18, 19, 24, 25, 26, 27, 28, 30.

38. Фонд 210, оп. 3116, д. 250, 265, 308; оп. 3141, д. 14, 25, 44, 75, 76; оп. 3152, д. 51,52; оп. 5179, д. 113.

39. Фонд 234, оп. 3213, д. 336, 348, 367, 369, 397, 422, 432, 524; оп. 3214, д. 3, 4; оп. 3233, д. 23, 41.

40. Фонд 238, оп. 1584, д. 139, 157; 167; он. 1597, д. 387.д) Центральный архив ФСБ РФ

41. Архивные дела №№ П-303083, П-262652.е) Государственный архив Читинской области1. ФондП-3, оп. 1, д. 1402.2. ФондР-153, оп. 1, д. 15.3. ФондР-570, оп. 1, д. 41.4. Фонд Р-1246, оп. 5, д. 5.5. Фонд Р-1567, оп. 1, д. 1.

42. Фонд Р-1604, оп. 1, д.д. 56, 166, 170.

43. Фонд Р-1654, оп. 5, д. 40.

44. Фонд Р-1908, оп, 1, д. 36, д. 42.

45. Фонд Р-1909, оп. 1, д. 36.

46. Фонд Р-2020, оп. 1, д.д. 32, 37.

47. Фонд Р-2032, оп. 1, д. 36.

48. Фонд Р-2228, оп. 3, д. 145.13. Фонд Р-2409, оп. 1, д. 9.

49. Фонд Р-2522, оп. 1, д. 15, д.д. 16, 17.ж) Архив УВД Владимирской области

50. Фонд 10, архивные дела №№ 3093, 3250.з) Архив Информационного центра УВД Хабаровского края

51. Следственные дела №№: 2585, 2891.л) Центр документации новейшей истории Иркутской области1. Фонд 4765, оп. 1, д. 79.м) Архив Забайкальского межрегионального территориальногоуправления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды

52. Справка № 20316 от 11. 04. 2001 г.н) Архив музея Учреждения ОД-1/Т2

53. Список военнопленных, отбывавших сроки наказания во Владимирской тюрьме после советско-японской войны 1945 г.о) Центральный архив КГБ Республики Беларусь

54. Архивно-следственное дело № 7528-П.п) MacAthur Memorial Archives

55. Mac Arthur Memorial Archives. Richmond, Virginia VA. (CIC) Central Intel. Corps. Reel 630. Location of POW Districts in USSR.р) Личные архивы

56. Батурина H. И., Желвакова А.К., Карасёва C.B., Кузнецова С.И., Куриловой Л.Н., Соловьева A.B.4. Публицистика

57. Батурин, Н.И. Слава ратная России / Н.И. Батурин. Чита: Поиск, 2004. - 368 с.

58. Владимирский Централ. 220 лет истории. Владимир: Калейдоскоп, 2003.-27 с.

59. Внотченко, Л.Н. Разгром агрессора на Дальнем Востоке / Л.Н. Внотченко, П.Я. Егоров. М.: Знание, 1975, 63 с.

60. Воронцов, В.Б. Тихоокеанская политика США. 1941-1950 / В .Б. Воронцов. М.: Наука, 1967. - 318 с.

61. Горбунов, Е.А. Схватка с Черным Драконом. Тайная война на Дальнем Востоке / Е.А. Горбунов. М.: Вече, 2002. - 512 с.

62. Крысько, В.Г. Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, формы, опыт) / Под общ. ред. А.Е. Тараса / В.Г. Крысько Мн.: Хар-вес, 1999.-448 с.

63. Маримура, Сэйити. Кухня дьявола: Правда об «отряде 731» яп. армии / Маримура Сэйити; Пер. с яп. М.: Прогресс, 1983. - 272 с.

64. Мы службу несем в Забайкалье. Чита: Фрагмент, 1995. - 444 с.

65. Осипов, 3. С. Великая победа советского народа над империалистической Японией / З.С. Осипов. М.: Воениздат, тип. им. Тимошенко, 1947. - 48 с.

66. Павлович, Мих. (М. Вельтман). РСФСР в империалистическом окружении. Японский империализм на Дальнем Востоке / М. Павлович. -М.: «Красная новь», 1923. 145 с.

67. Пын, Мин. Краткая история дружбы народов Китая и Советского Союза / Пын Мин; Пер. с кит. М.: Иностр. лит, 1957. - 150 с.

68. Соловьев, A.B. Тревожные будни забайкальской контрразведки /

69. A.B. Соловьев. М.: «Изд-во «Русь», 2002. - 544 с.1. На английском языке

70. Conquest, R. The Soviet Police System / R. Conquest. New York: Bodley Head, 1968.- 103 p.5. Мемуарная литература

71. Багров, В.И. Победа на островах / Предисл. А.И. Рыжкова. /

72. B.И. Багров. Южно-Сахалинск: Дальневосточ. кн. изд-во, Сахалинское отделение, 1985. - 112 с.

73. Багров, В.И. Южно-Сахалинская и Курильская операции. (Август 1945 г.). / В.И. Багров. М.: Воениздат, 1959. - 122 с.

74. Батин, К.В. На сопках Маньчжурии: Воспоминания / Амур. обл. совет ветеранов / К.В. Батин. Благовещенск, 1997. - 59 с.

75. Белобородов, А.П. Прорыв на Харбин / А.П. Белобородов. М.: Воениздат, 1972. - 208 с.

76. Белобородов, А.П. Сквозь огонь и тайгу / А.П. Белобородов. М.:1. Воениздат, 1969. 95 с.

77. Бойко, В.Р. Большой Хинган-Порт-Артур / В.Р. Бойко. М.: Воениздат, 1990. - 270 с.

78. Василевский, A.M. Дело всей жизни: Воспоминания: В 2-х кн..6.е изд. / A.M. Василевский. М.: Политиздат, 1988.

79. Владимиров, П.П. Особый район Китая. 1942-1945 / П.П. Владимиров. М.: АПН, 1974. - 656 с.

80. Журавлев, И.М. Звезды фронтовых дорог / И.М. Журавлев. Иркутск: «Символ», 2003. - 368 с.

81. Иноуэ, Ясуси. Сны о России / Иноуэ Ясуси; Пер. с яп. М.: Наука, 1987.-473 с.

82. Кюдзо, Като. Сибирь в сердце японца / РАН. Сиб. отд-ние; Отв. ред. А.П. Деревянко / Като Кюдзо. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1992. - 135 с.

83. Людников, И. И. Через Большой Хинган / И.И. Людников. М.: Воениздат, 1967. - 119 с.

84. Макаров, Г.М. Моя военная пора: Повести и рассказы / Г.М. Макаров. М.: Воениздат, 1980. - 447 с.

85. Мерецков, К.А. На службу народу. Страницы воспоминаний / К.А. Мерецков. М.: Политиздат, 1971. - 464 с.

86. Николаев, А. Н. Токио: суд народов. По воспоминаниям участника процесса / А.Н. Николаев. М.: Юр. лит-ра, 1990. - 416 с.

87. Плиев, И. А. Конец Квантунской армии. Записки командующего кон-но-механизированной группой советско-монгольских войск Предисл. Ю. Цеденбала. / И.А. Плиев. Ростов на Дону: Ростов н/Д. кн. изд-во, 1968. - 223 с.

88. Плиев,ИА.ЧерезГобииХинган/ИА.Плиев.-М.:Воениздат, 1965.-160с.

89. По дорогам Китая (1937-1945): Воспоминания, М.: Наука, 1989. - 336 с.

90. Пу И. Первая половина моей жизни. Воспоминания Пу И последнего императора Китая / Пу И; Пер. с кит. / Вступ. ст. С.Л. Тихвинского. - М.: Прогресс, 1968. - 424 с.

91. Сквозь годы боевые: Воспоминания. Иркутск: Иркутская организация Союза журналистов РФ, 1998. - 517 с.

92. Финал. Историко-мемуарный очерк о разгроме империалистической Японии в 1945 году / под общей ред. Маршала Советского Союза М.В. Захарова. 2-е изд., дополн. и пераб. - М.: Наука, 1969. - 415 с.

93. Хонда, Рютаро. Из Японии в Сибирь и обратно: путь к себе / Рюта-ро Хонда; Пер. О. Макаровой // Путь кисти и меча 2004. - № 4. - С. 18-27.

94. Я дрался с самураями. От Халхин-Гола до Порт-Артура // Сост. А. Кошелев. М.: Яуза, Эксмо, 2005. - 416 с.1. На английском языке

95. Bradley, James. Flyboys: A True Story of Courage; Reprint edition / James Bradley. Los Angeles: Back Bay Books, 2004. - 464 p.

96. Bradley, James. Flags of Our Fathers / James Bradley, Ron Powers. New York: Bantam, 2001. - 384 p.

97. Carlson, Lewis H. Remembered Prisoners of a Forgotten War: An Oral History of Korean War POWs /. Lewis H. Carlson. New York: St. Martin's Griffin, 2002. - 320 p.

98. Iwao, Sano. One Thousand Days in Siberia. The Odyssey of Japanese American POW / Sano Iwao. Lincoln-London: Univ. Of Nebraska Press, 1997. - 211 p.

99. Kiland, Taylor Baldwin. Open Doors: Vietnam POWs Thirty Years Later / Taylor Baldwin Kiland, Jamie Howren. Dulles, Virginia: Potomac Books, 2005.-184 p.

100. Landas, Marc. The Fallen: A True Story of American POWs and Japanese Wartime Atrocities /. Marc Landas. New Jersey: John Wiley & Sons, 2004. - 304 p.

101. Периодические издания а) Газеты

102. Амурский меридиан. Хабаровск, 2003.

103. Восточно-Сибирская Правда. Иркутск, 1997.3. Гудок. -М., 1991.

104. Забайкальская магистраль. Чита, 1991, 1992.

105. Забайкальский рабочий Чита, 1991,1992,1993,1994,1996,1997,1998.

106. Защитник Родины. 1945. - 11 окт. (газета 6-й гвардейской танковой армии).

107. Известия. М., 1945, 1969, 1970, 1975, 1990, 1991, 1998.

108. Камчатская Правда. Петропавловск-Камчатский. - 1970, 1976.

109. Камчатский Комсомолец. Петропавловск-Камчатский. - 1972.

110. Комсомолец Забайкалья. Чита, 1991.

111. Красная Звезда. М., 1982, 2005.

112. Красное знамя. Чита, 1997.

113. Красноярский комсомолец. 1992.

114. Литературная газета. 1975.

115. Народная газета. Иркутск, 1992.

116. Независимая газета. -М., 1992.17. Правда.-М., 1945.

117. Рабочая трибуна. Чита, 1997.

118. Тихоокеанская Звезда. Хабаровск, 2002, 2003, 2004.20. Труд. М., 1970.

119. Учительская газета. -М., 1970.1. На английском языке

120. The Japan Times. Токио. - 1990, 1991, 2001.1. На японском языке

121. Асахи симбун. Токио. - 1939.

122. Майнити симбун. Токио. - 1946.

123. Нихон симбун. Хабаровск. - 1946.

124. Нихон то Юрасиа. Токио. - 2005.

125. Тюнити симбун. Токио. - 1993.429б) Журналы

126. Азия и Африка сегодня. 1985. - № 7.2. Байкал. -1992.- №6.

127. Бюллетень Всеяпонской ассоциации бывших военнопленных.- 1991. -№ 139; 1993.-№9; 1994.-№ 10.

128. Бюллетень Японской ассоциации бывших военнопленных. 1989. -№ 1; 1990.-№№ 117, 119; 1991.-№ 130.

129. Версия. Региональный ежемесячник. 1991. - № 5.

130. Вестник Иркутского государственного технического университета.- 2001. №Ц; 2004. - № 4; 2005. - № 3. - Т. 2; 2006. - №№ 2 - Т. 1, № 3.

131. Военная мысль. 1937. -№ 1; 1938. -№ 5; 1991. -№ 6.

132. Военно-исторический журнал. 1990. - №№ 4, 9; 1991. - №№ 2, 3, 4, 7, 11, 12; 1992. - № 1; 1994. - №№ 1, 3; 1995. - № 5; 1997. - № 5; 2000.- № 3; 2003. - № 5.

133. Военно-медицинский журнал. 1995. - № 3.

134. Военные знания. 1960. - № 9.

135. Вопросы истории. 2005. - №№ 4, 10; - 2007. - № 6.

136. Знакомьтесь Япония. - 1993. - № 1.

137. Информационно-аналитический бюллетень депутатской группы по связям с парламентом Японии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. 2002. - № 28.

138. Исторический архив. 1993. -№ 1.

139. Московский журнал международного права. 1999. - № 2.

140. Наш современник. 1995. - № 9.

141. Новая и новейшая история. 1993. - № 3; 1994. - №№ 4, 5.

142. Новое время. 1990. - № 41.19. Огонек. 2000. - № 26.20. Ориентир. 1998. -№ 12.

143. Отечественная история. 1997. - № 5.

144. Отечественные записки. 2003. - № 3.

145. Проблемы Дальнего Востока. 1990. - № 6; 1991. - № 5; 1994. - № 4.

146. Ридерз Дайджест. 1995. - № 10.25. Рубеж. 2000. -№ 4.

147. Советское государство и право. 1990. - № 4.

148. Социологические исследования. 1991. - № 1.

149. Спутник агитатора. 1945. - № 17.

150. Спутник. Дайджест советской прессы. 1991. - № 6.

151. Япония. Путь кисти и меча 2004. - № 3.1. На японском языке

152. Базаров, Б.В. Генерал-лейтенант Маньчжоу-Го Уржин Гармаев / Б.В. Базаров. Улан-Удэ: ИМБИТ СО РАН, 2001. - 37 с.

153. Березин, В. Н. Курс на добрососедство и сотрудничество и его противники: Из истории нормализации отношений СССР с послевоенной Японией / В.Н. Березин. М.: Междунар. отношения, 1977. - 144 с.

154. Бондаренко, Е.Ю. Иностранные военнопленные на Дальнем Востоке России (1914-1956) / Е.Ю. Бондаренко; Ред. Кузнецов A.M. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2002. - 224 с.

155. Бондаренко, Е.Ю. Японские военнопленные на Дальнем Востоке России в послевоенные годы / Е.Ю. Бондаренко; Науч. ред. А.Т. Мандрик. -Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1997. 68 с.

156. Борковский, М. Мидуэй, 1942 / М. Борковский; Пер. с пол. М.: ООО «Изд-во ACT», 2002. - 176 с.

157. Внотченко, Л.Н. Победа на Дальнем Востоке. Военно-исторический очерк о боевых действиях советских войск в авг.-сент. 1945 г. / Л.Н. Внотченко М.: Воениздат, 1966. - 328 с.

158. Вольны, А Окинава, 1945/А. Вольны.-М.: ООО» Изд-во ACT», 2002.-208с.

159. Вооруженные силы Японии. История и современность. М.: Главная редакция восточной литературы изд-ва «Наука», 1985. - 326 с.

160. Галицкий, В. Финские военнопленные в лагерях НКВД (1939-1953) / В. Галицкий. М.: Грааль, 1997. - 248 с.

161. Грунин, Г. В. Трудящиеся Читинской области в годы Великой Отечественной войны / Г.В. Грунин, Е.А. Сюткина. Иркутск-Чита, 1969. - 118 с.

162. Зайцев, Е. Япония: Снова путь милитаризма / Е. Зайцев, И. Тамгин-ский. -М.: Мысль, 1985. 181 с.

163. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 19411945: в 6 т. М.: Воениздат, 1960-1965. - 6 т.

164. История войны на Тихом океане: в 5 т. Перевод с японского. М.: Изд-во иностр. лит-ры. 1957 г. - 5 т.

165. История второй мировой войны. 1939-1945: в 12 т. / пред. Главной ред. комиссии A.A. Гречко. М.: Воениздат, 1973-1982. - 12 т.

166. Карасёв, C.B. Вопросы идеологической работы в ходе советско-японской войны 1945 год. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006. - 96 с.

167. Карасёв, C.B. Проблемы плена в советско-японской войне и их последствия (1945-1956 годы). Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006. - 354 с.

168. Карасёв, C.B. Японская армия в советско-японской войне и вопросы плена / C.B. Карасёв. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2004. - 77 с.

169. Карасёв, C.B. Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1949 гг.) / C.B. Карасёв. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2003. - 154 с.

170. Карель, П. Немецкие военнопленные Второй мировой войны 19391945 гг. / П. Карель, Г. Беддекер М.: Изд-во Эксмо, 2004. - 448 с.

171. Катасонова, E.JI. Последние пленники Второй мировой войны: малоизвестные станицы российско-японских отношений / E.JI. Катасонова. -М.: Институт востоковедения РАН, 2005. 256 с.

172. Катасонова, E.JI. Японские военнопленные в СССР: большая игра великих держав / E.JI. Катасонова. М.: Институт востоковедения РАН -Крафт+», 2003.-431 с.

173. Клавинг, В.В. Япония в войне / В.В. Клавинг. ООО «Изд-во ACT»: ООО «Транзиткнига», 2004. - 477 с.

174. Коен, Дж. Б. Военная экономика Японии / Дж. Б. Коен; Сокр. пер. с англ. М.: Изд-во иностр. лит., 1951. - 388 с.

175. Кожевников, В. В. Российско-японские отношения на современном этапе: Проблемы и поиски решений / В.В. Кожевников. Владивосток: Дальнаука, 1997. - 213 с.

176. Конасов, В.Б. Судебное преследование немецких военнопленных в СССР. Внешнеполитический аспект проблемы / Под общ. ред. В.А. Золотарева / В.Б. Конасов. М.: Ин-т воен. истории М-ва обороны РФ, 1998. - 168 с.

177. Кошкин, A.A. Крах стратегии «спелой хурмы»: Военная политика Японии в отношении СССР. 1931-1945 гг. / A.A. Кошкин М.: Мысль, 1989. - 271 с.

178. Кошкин, A.A. Японский фронт маршала Сталина. Россия и Япония:тень Цусимы длинною в век / A.A. Кошкин. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. - 480 с.

179. Крейг, Уильям. Падение Японии / Уильям Крейг; Пер с англ. Д. Краснощекова. Смоленск: «Русич», 1999. - 384 с.

180. Кузнецов, С.И. Японцы в сибирском плену (1945-1956 гг.) / С.И. Кузнецов. Иркутск: изд-во журнала «Сибирь», 1997. - 262 с.

181. Кузьмина, М.А. Плен: Японские военнопленные в Хабаровском крае / М.А.Кузьмина. Комсомольск-на-Амуре: Изд-во Комсомольскего-на-Амуре гос. пед. ин-та, 1996. - 156 с.

182. Куминов, Я.И. Разгром Квантунской армии Японии в 1945 году. / Я.И. Куминов. Благовещенск; Амурское кн. изд-во, 1980. - 36 с.

183. Кулаков, Л.Н. История советско-японских дипломатических отношений / Л.Н. Кутаков. -М.: Изд-во Института междунар. отношений, 1962. 560 с.

184. Кутаков, Л.Н. СССР и Япония / Л.Н. Кутаков. М.: Наука, 1988. - 384 с.

185. Лукьянова, М.И. Японские монополии во время Второй мировой войны / М.И. Лукьянова. М.: Изд-во АН СССР, 1953. - 396 с.

186. Международные отношения на Дальнем Востоке в послевоенные годы. В 2 т. / М.И. Сладковский, Г.В. Астафьев, В.Б. Воронцов и др.; Редкол.: Е.М. Жуков и др. Т. 1: 1945-1957 годы. -М.: Мысль, 1978. 279 с.

187. Можейко, И.В. Западный ветер ясная погода / И.В. Можейко. - М.: ООО «Изд-во ACT», 2001 - 541 с.

188. Найер, А. Военные преступления: Геноцид. Террор. Борьба за правосудие / А. Найер; Пер с англ. М.: Юристъ, 2000. - 368 с.

189. Рагинский, М.Ю. Международный процесс главных японских военных преступников / М.Ю. Рагинский М.Ю., С.Я. Розенблит С.Я. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - 264 с.

190. Рагинский, М.Ю. Милитаристы на скамье подсудимых: По материалам Токийского и Хабаровского процессов / М.Ю. Рагинский. М.: Юр. лит-ра, 1985.-360 с.

191. Славинский, Б.Н. Внешняя политика СССР на Дальнем Востоке,1945-1986 гг. / Б.Н. Славинский. М.: Междунар. отношения, 1988. - 336 с.

192. Славинский Б.Н. СССР и Япония на пути к войне: дипломатическая история, 1937-1945 гг. / Б.Н. Славинский. - М.: ЗАО «Япония сегодня», 1999.-540 с.

193. Смирнов, JI.H. Суд в Токио / JI.H. Смирнов, Е.Б. Зайцев. М.: Воениздат, 1984. - 544 с.

194. Смыкалин, A.C. Колонии и тюрьмы в Советской России /

195. A.C. Смыкалин. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1997. - 368 с.

196. Такусиро, Хаттори. Япония в войне. 1942-1945 / Хаттори Такусиро. СПб.: ООО «Изд-во Полигон», 2000. - 880 с.

197. Усов, В.Н. Последний император Китая. Пу И (1906-1967) /

198. B.Н. Усов. M.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. - 515 с.

199. Усов, В.Н. Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века / В.Н. Усов. M.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. - 384 с.

200. Хаф, Ф. Морская пехота США в войне на Тихом океане 1941-1945 гг. / Ф. Хаф, Ч. Николе, Г. Шоу. М.: «Изографус», «Эксмо», 2003. - 464 с.

201. Черевко, К.Е. Зарождение русско-японских отношений. 17-19 века/ К.Е. Черевко. М.: Наука, 1999. - 256 с.

202. Черевко, К.Е. Серп и молот против самурайского меча / К.Е. Черевко. М.: Вече, 2003. - 384 с.

203. Шерман, Ф. Война на Тихом океане: Авианосцы в бою / Ф. Шер-ман; Сост.: С. Переслегин, Л. Голод, М.: ООО «Изд-во ACT»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. - 560 с.

204. Широкорад, А.Б. Дальневосточный финал / А.Б. Широкорад. М.: ACT: Транзиткнига, 2005. - 424 с.

205. Широкорад, А.Б. Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество / А.Б. Широкорад. М.: Вече, 2004. - 448 с.

206. Шишов, A.B. Россия и Япония. История военных конфликтов / A.B. Шишов. -М.: Вече. 2001. 576 с.

207. Японская военщина втягивает Японию в войну с СССР. JL: Газ.-журн. и кн. изд-во Ленингр. сов. рк. и кд. Тип. «Коминтерн», 1938. - 63 с.1. На английском языке

208. Nimmo, William F. Japanese in Soviet Custody, 1945 1956 / William F. Nimmo. - New York-Westport, Connecticut - London: Greenwood Press, 1978. - 150 p.

209. Тезисы, статьи и сборники статей

210. Алешин, В.В. Правовое положение интернированных лиц и их собственности / В.В. Алешин // Московский журнал международного права. 2000. - № 2. - С. 269-279.

211. Алешин, В.В. Режим военного плена / В.В. Алешин // Московский журнал международного права. 1999. - № 2. - С. 149-160.

212. Вторая годовщина Великой Победы Советского Союза над империалистической Японией: В помощь докладчикам. Л.: Воениздат, 1947. - 26 с.

213. Галицкий, В.П. Проблема военнопленных и отношение к ней советского государства / В.П. Галицкий // Советское государство и право.1990.-№ 4.- С. 124-130.

214. Галицкий, В.П. Социально-психологические аспекты межгрупповых отношений в условиях военного плена / В.П. Галицкий // Социологические исследования. 1991. - № 10. С. 48-63.

215. Евстигнеев, В.Н. Разгром империалистической Японии на Дальнем Востоке в 1945 году: Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центральном лектории Общества в Москве / В.Н. Евстегнеев. М.: Правда, 1951. - 31 с.

216. Жуков, Е.М. Разгром Японского агрессора. Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Лекционном зале в Москве / Е.М. Жуков. М.: Всесоюзное лекционное бюро при Комитете по делам высшей школы при СНКСССР, 1945.-22 с.

217. Историография Великой Отечественной войны: сб. статей / АН СССР, Ин-т истории и др.; отв. ред. и предисл. M.IX Ким. М.: Наука, 1980. - 287 с.

218. История и историки. Историографический ежегодник. М.: Наука 1978.-367 с.

219. Карасёв, C.B. Японские военнопленные / C.B. Карасёв // Энциклопедия Забайкалья: Читинская область: В 4 т. Т IV. С-Я / Гл. ред. Р.Ф. Гениа-тулин. Новосибирск: Наука, 2006. - С. 425-426.

220. Карасёв, C.B. Император Пу И в советском плену. / C.B. Карасёв // Вопросы истории. 2007. - № 6. - С. 120-126.

221. Кузнецов, С. И. Международно-правовые аспекты пленения Квантунской армии (1945-1956 гг.): Науч.-информ. бюл. / С.И. Кузнецов. - Иркутск: Анком, 1995. - № 4 (август 1995). - 41 с.

222. Кузнецов С.И. Россия глазами японских интернированных (19451956 гг.) / С.И. кузнецов // Сибирская ссылка: Сборн. научн. ст. Иркутск: Оттиск, 2003. Вып. 2 (14). - С. 287-304.

223. Кумин, Л.Г. Партийно-политическая работа в Маньчжурской операции: авг. 1945. / Л.Г. Кумин // Военно-исторический журнал. 1985. -№ 8. -С. 47-51.

224. Млечин, Л. Цветы на забытых могилах: Из истории советско-японских отношений / Л. Млечин // Новое время. 1991. - № 16. - С. 16-18.

225. Нахапетов, Б.А. Некоторые вопросы истории организации медицинской помощи в советских лагерях для военнопленных / Б.А. Нахапетов // Военно-медицинский журнал. 1995. - № 3. - С. 71-74.

226. Победа СССР в войне с империалистической Японией и послевоенное развитие Восточной и Юго-Восточной Азии (К 30-летию Победы СССР в войне с империалистической Японией). М.: Наука, 1977. - 254 с.

227. Проблемы военного плена: история и современность. Материалы Международной научно-практической конференции. Часть 2. Вологда: ТОО «Полиграфист», 1997. 272 с.

228. Кузнецов, С.И. Россия глазами японских интернированных (19451956 гг.) / С.И. Кузнецов // Сибирская ссылка: Сборн. научн. ст. Иркутск: Оттиск, 2003. Вып. 2 (14). - С. 287-304.

229. Сидоров, Н. Последний император Китая / Н. Сидоров // Спецслужбы и человеческие судьбы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. - С. 237-246.

230. СССР-Япония: К 50-летию установления советско-японских дипломатических отношений (1925-1975). М.: Наука, 1978. - 300 с.

231. Уроки Второй мировой войны и значение Победы над фашизмом: Сб. науч. статей. Чита: Изд-во Чит. пед. ин-та, 1995. - 188 с.1. На японском языке

232. Базаров, О.Д. Японские военнопленные в Бурятии (1945-1948 гг.): дис. . канд. ист. наук / О.Д. Базаров. Иркутск, 1997. - 184 с.

233. Бондаренко, Е.Ю. Иностранные военнопленные на Дальнем Востоке России (1914-1956 гг.): автореф. дис. . д-ра ист. наук / Е.Ю. Бондаренко. Владивосток, 2004. - 45 с.

234. Власова, И. В. Работа с военнопленными в тыловых районах советских фронтов в годы Великой Отечественной войны: автореф. дис. . канд. ист. наук / И.В. Власова. М., 1995. - 18 с.

235. Карасёв, C.B. Японские военнопленные на территории Читинской области (1945-1949 гг.): автореф. дис. . канд. ист. наук / C.B. Карасёв. Иркутск, 2002. - 30 с.

236. Катасонова, E.JI. Решение гуманитарной проблемы японских военнопленных в отношениях СССР (Российской Федерации) и Японии (19452003 гг.). Исторический аспект: дис. . д-ра ист. наук / E.JI. Катасонова М., 2004 - 507 с.

237. Кузнецов, С. И. Японские военнопленные в СССР после второй мировой войны (1945-1956 гг.): дис. . д-ра ист. наук / С.И. Кузнецов. Иркутск, 1994.-346 с.

238. Сидоров, С.Г. Труд военнопленных в СССР. 1939-1956 гг.: авто439реф. дис. . д-ра ист. наук / С.Г. Сидоров. Волгоград, 2001. - 42 с.

239. Спиридонов, М. Н. Японские военнопленные в Красноярском крае (1945-1948 гг.): Проблемы размещения, содержания и трудового использования: автореф. дис. . канд. ист. наук / М.Н. Спиридонов. Красноярск, 2001. - 26 с.