История образования на Дальнем Востоке России. 1860 - 1917 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Лынша, Ольга Борисовна
- Специальность ВАК РФ07.00.02
- Количество страниц 233
Оглавление диссертации кандидат исторических наук Лынша, Ольга Борисовна
Введение
Глава 1.История образования на Дальнем Востоке во второй половине XIX века
1.1. Государственная политика в области народного образования.
1.2. Начальное образование.
1.3. Среднее образование.
1.4. Специальное образование.
1.5. Учительские кадры и материальное обеспечение школ.
Глава П.История образования на Дальнем Востоке в 1901-1917 гг.
2.1. Государственная политика в области народного образования.
2.2. Начальное образование.
2.3. Проекты перехода ко всеобщему начальному образованию.
2.4. Среднее образование
2.5. Специальные учебные заведения.
2.6. Учительские кадры и материальное обеспечение школьного дела.
Рекомендованный список диссертаций по специальности «Отечественная история», 07.00.02 шифр ВАК
Развитие просвещения на Камчатке: 40-е гг. XVIII в. - 1917 г.2004 год, кандидат исторических наук Геготаулина, Лариса Александровна
Православные образовательные учреждения Благовещенской епархии, 1862 - 1918 гг.2001 год, кандидат исторических наук Федирко, Оксана Петровна
Реформирование системы народного просвещения на юге Дальнего Востока в 1917 - 1929 гг.2011 год, кандидат исторических наук Пай, Светлана Сергеевна
Развитие начального образования в Восточном Забайкалье во второй половине XIX-начале XX вв.2006 год, кандидат исторических наук Яцечко, Людмила Андреевна
История развития народного образования в сельских районах Приамурья в 1922 - 1941 гг.2001 год, кандидат исторических наук Павлов, Петр Юрьевич
Введение диссертации (часть автореферата) на тему «История образования на Дальнем Востоке России. 1860 - 1917 гг.»
История российского просвещения переживает сегодня те же проблемы, что и вся историческая наука в целом. Необходимость обновления, нового осмысления прочно устоявшихся представлений, стало настоятельным требованием времени. Критическому обсуждению и анализу подвергаются все аспекты исторического знания, в том числе и история русской школы. В советской историографии отношение к просвещению дореволюционной России было резко отрицательным. Многочисленные критические замечания В.И. Ленина о том, что политика самодержавия была направлена лишь на то, чтобы " не дать рабочим и угнетенным массам образования", дискредитировали деятельность царской России в области просвещения. Хлесткие политизированные характеристики состояния русской школы в начале XX века, высказанные вождем в ходе ожесточенной борьбы за власть, легли в основу советских исследований по истории просвещения в России. История отечественного просвещения была жестко увязана с классовыми оценками всех явлений, присущих русской школе. Это привело не только к односторонности, но и к фрагментарности исследований. За рамками научных трудов остались целые пласты событий в истории народного образования, которые не укладывались в идеологизированный алгоритм изучения данной темы. Сейчас появилась возможность по-новому, без предвзятости, взглянуть на историю просвещения в нашей стране. Изучение истории народного образования в различных регионах страны, в частности на Дальнем Востоке, будет являться составной частью изучения этой проблемы в отечественной исторической науке.
Актуальность исследования данной темы определяется также тем, что с 1992 года в нашей стране началось реформирование системы народного просвещения. Для успешного проведения реформы необходимо учитывать весь исторический опыт организации и осуществления школьного дела в России - как его положительные, так и отрицательные стороны. При всех недостатках, 4 имевшихся в дореволюционной школе, нельзя не отметить некоторые черты, которые следовало бы изучить, с целью использования опыта прошлого, такие как динамизм происходящих процессов в школьном деле, активное участие в организации системы народного просвещения местных общественных организаций, населения сел и городов, частных лиц, школьная работа с коренным населением.
Научная новизна работы заключается в том, что это первое исследование, охватывающее историю просвещения на всей территории Дальнего Востока от Забайкалья до Камчатки в период с 1860 по 1917 годы. Таким образом, в представленном исследовании сделана попытка преодолеть территориальную и хронологическую фрагментарность прежних исследований.
Все мы чувствуем переломность переживаемого нами исторического момента, поэтому с интересом обращаемся к прошлому, надеясь найти там положительный опыт созидания нового, в том числе и в области народного образования.
В литературе, посвященной истории образования на Дальнем Востоке, четко выделяются два периода - дореволюционный и советский. Это деление носит не формально хронологический, а методологический характер. Большинство работ дореволюционного периода - от многостраничных статей до небольших заметок в местной прессе - являлись либо оперативными публикациями, подводящими итоги развития школьного дела за определенное время, либо посвящались конкретным вопросам. Авторами большинства работ были местные чиновники, учителя, журналисты, священники, которые чаще всего писали "на злобу дня". Говорить о научных концепциях, анализ которых является стержнем любого историографического исследования, в этих эмпирических работах не приходится. Эти первые публикации, являющиеся частью живого процесса становления образования на Дальнем Востоке, в значительной мере могут рассматриваться с источниковедческой точки зрения. Тем не менее, автор данной диссертации попытался интерпретировать их с историографической точки 5 зрения, выявляя ведущие идеи, сопоставляя взгляды разных авторов на те или иные явления в истории просвещения. В советский период исследования проводились на основе единой марксистско-ленинской методологии. В рамках этой методологии сложились научные концепции истории просвещения на Дальнем Востоке. Таким образом, если до 1917 года работы по истории просвещения носили публицистический, статистико-отчетный характер, не имели какого-либо справочного аппарата и не являлись научными исследованиями в строгом смысле этого слова, то работы советского периода характеризуются в первую очередь наличием определенного методологического подхода к теме. Более подробно обоснование деления историографии истории просвещения на Дальнем Востоке на два периода будет раскрыто по ходу историографического обзора.
Изучение истории просвещения на Дальнем Востоке началось почти одновременно с возникновением учебных заведений. Вопросы становления народного образования стали предметом исследования современников1. Ценными для исследователей ранней истории просвещения в крае являются некоторые статистико-экономические работы о Дальнем Востоке , авторы которых рассматривают вопросы народного образования.
Внимание первых исследователей народного образования на Дальнем Востоке привлекли школы Забайкалья и Камчатки. И это не случайно, так как именно в этих областях имелся опыт школьного дела , тогда как в Приамурье оно еще только зарождалось.
Массовая школа появляется в Забайкалье в 1860-х годах, раньше, чем где бы то ни было на Дальнем Востоке. Это явление стало предметом исследования в статье Г.М. "Заметки о народных училищах Забайкальской области". Автор, скрывшийся за инициалами Г.М., делает в своей работе экскурс в историю появления начальной школы в Забайкалье в конце 50-х - начале 60-х годов и описывает ее состояние до 1880-х годов. Г.М. анализирует статистические данные о числе школ, количестве учащихся и соотношение этих показателей у раз6 личных категорий населения. В результате проведенного анализа автор критически оценивает деятельность местных властей в 60-70 годах, направленную на повсеместное развитие школьного дела. Открытые по указанию начальства школы не имели подготовленных учителей, были материально необеспеченны. Автор подчеркивает, что "не надобно обращать внимание на огромное число училищ и учащихся - эти цифры годны только для того, чтобы красоваться в статьях".3 На позицию Г.М. явно оказала влияние консервативная политика министерства просвещения в тот период, направленная на сворачивание плохо устроенных сельских школ и открытие вместо них единичных "образцовых" начальных училищ. Автор "Заметок" также предлагал вместо массовой школы открывать начальные училища в центрах административного управления.
Н.В.Слюнин пишет, что на Камчатке в конце XIX века "в отчетах значилось порядочное число школ, в особенности в Охотском и Петропавловском округах".4 На самом деле, как показывает автор, число школ было гораздо ниже официальных сведений. Он приводит данные о количестве школ и учеников в них по округам с 1893 по 1896 годы. Сравнивая количественные показатели состояния школьного дела на Камчатке в 1761 ив 1896 годах, Слюнин приходит к выводу, что "образование . находится в плачевном состоянии".5 Причины этого кроются в отсутствии материальной поддержки школьному делу со стороны государства и в зависимости народного образования от церкви. Священники не проявляли "прилежания" и "заботливости" к делу обучения детей.6 В.П.Маргаритов тоже видел причины упадка школьного дела на Камчатке в том, что оно находится в руках священнослужителей, имевших обширные приходы, разбросанные на сотни верст. В результате "школа вверяется первому попавшемуся грамотею". Вывод Маргаритова категоричен - "школы на Камчатке нет" ?
В Приамурье к началу 90-х годов в народном образовании был накоплен небольшой опыт практической деятельности, что дало возможность говорить о проблемах образования в крае. В "Географическо-статистическом словаре" Ки7 риллова, преподавателя Благовещенской мужской гимназии, приведены статистические сведения о школах и учащихся Амурской и Приморской областей. Сведения по Амурской области более полные: помимо данных об общем количестве школ, указана их ведомственная принадлежность, источники материального содержания, приводятся также и некоторые другие сведения. Данные по Приморской области носят выборочный характер, что объясняется, по-видимому, недостатком данных. В Приморской области , по мнению автора, "главными тормозами",' препятствующими развитию школ, служили "недостаток удовлетворительных учителей и равнодушие сельского населения к шкоо лам". Из этого замечания видно, что Кириллов разделял широко распространенное в русском обществе убеждение, что местное население само несет ответственность за развитие школьного дела. В европейской части страны в условиях земского самоуправления политика широкого участия общественности в деле народного образования к 90-м годам принесла блестящие результаты. На Дальнем Востоке, где не было этой формы самоуправления, а значит и средств, и целенаправленной инициативы в создании школ, ответственность за развитие школьного дела лежала не только на населении, но и на государстве. Как увидим далее, авторы зачастую будут возлагать ответственность за развитие просвещения в крае то на одну, то на другую сторону. Например, А.А.Риттих отмечает, что корейское население Южно-Уссурийского края отпускало на содержание школ общественные средства. 9 Эта мера привела к повсеместному распространению начальных училищ в корейских селениях. В русских селениях общественные средства зачастую шли на уплату мирских и земских повинностей, бесконтрольно тратились.10 В итоге большинство селений не имело школ. Риттих один из первых обратил внимание на различие в отношении к школе у русского и корейского населения. Объяснение этому автор, не вдаваясь в особенности ментальности разных народов, нашел в сугубо материальной сфере -рациональное распределение общественных средств у одних и бесконтрольное 8 у других. Безразличие крестьян к школе отмечено также в воспоминаниях забайкальского священника Н.М.Добромыслова.11
В 1899-1901 годах окружной инспектор народного образования В.П.Маргаритов и инспектор Хабаровской женской гимназии С.Н.Браиловский выступили с публикациями, в которых были подведены некоторые итоги развития просвещения в Амурской и Приморской областях. В.П.Маргаритов в "Отчете о состоянии учебной части в Приамурском крае" указал причины, влиявшие , с его точки зрения, на развитие школьного дела в разных областях Дальнего Востока: во-первых, закрытие камчатских школ в 1860-х годах произошло из-за отсутствия надзора и поддержки со стороны администрации; во-вторых, организация школ в Приморской области "шла без всякой системы" из-за отсутствия здесь "особых органов" вплоть до конца XIX века; в-третьих, в Амурской области стабильное развитие школьного дела обеспечивалось контролем над ним военного губернатора и директора Благовещенской мужской 12 гимназии. Таким образом, успехи и неудачи в народном образовании края окружной инспектор связывал с административным контролем. С.Н.Браиловский также связывал этапы развития просвещения в Южно-Уссурийском крае с административным надзором: первый период был "самым хаотичным", так как школы то открывались, то закрывались; после 1885 года наступил период с
13 более правильным надзором за деятельностью школ".
У Маргаритова и у Браиловского период до начала 90-х годов представлен отдельно взятыми фактами, потому что ранняя история просвещения на Дальнем Востоке была совершенно не изучена. Выборочность в описании народного образования в крае присутствует и при рассмотрении более близкого для авторов времени - 90-х годов.
В последующие полтора десятилетия XX века некоторые авторы, рассматривая современное состояние народного образования, делали экскурсы в историю. Например, в работе Дацковой даны количественные соотношения числа жителей и числа школ по десятилетиям с 1860 по 1900 год, а также приведены 9 сведения о ведомственной принадлежности учебных заведений.14 При составлении таблиц Дацкова столкнулась с трудностями, так как «сопоставляя исторические факты, наталкиваешься на постоянные противоречия и неточности как в числе школ, так и в годах их открытия».15
В исследовании Матвеева С.Е. "Начальное образование в г.Благовещенске"16 предпринята попытка осмыслить историю просвещения на Дальнем Востоке в контексте истории просвещения России. Исследователь сразу отметил специфичность развития просвещения на восточной окраине России, в "крае нового приобретения, оторванного от просветительских цен
17 тров на десятки тысяч верст". Вследствие "оторванности" края развитие образования здесь зависело, как считал автор, не только от государственной поддержки, но и от помощи и содействия ему областной и городской администрации, церковного ведомства и частных лиц. Главную роль Матвеев отводил не государственному управлению и надзору за школьным делом, а деятельности органа местного самоуправления - городской думе.18
Все вышеперечисленные работы касались одной сферы народного образования - начальной школы. Это неслучайно, поскольку среднее, специальное и высшее образование находилось еще в стадии зарождения. Единственная крупная публикация по истории среднего образования - это работа Г.К.Войницкого "Историческая записка о состоянии Благовещенской мужской гимназии с 1877 по 1899 год".19 Работа Войницкого, хоть и посвященная одной гимназии, позволяет судить об общих тенденциях возникновения и становления среднего образования на Дальнем Востоке. В "Исторической записке" отражена как деятельность местной администрации, так и деятельность общественности по развитию среднего образования в Приамурье, правда несколько односторонне. Автор сообщает о действиях администрации только в том случае, если они спо
20 собствовали развитию среднего образования в крае. Однако Войницкий обходит молчанием пассивную позицию приамурского генерал-губернатора А.Н.Корфа по преобразованию Благовещенской прогимназии в гимназию.
10
Вследствие этого умолчания важная роль местных предпринимателей во главе с А.Л.Шанявским в деле открытия гимназии в Приамурье сводится автором лишь к тому, что они таким образом "приветствовали августейшего путешественника" (цесаревича Николая).21 Войницкий также попытался проследить, какое воздействие оказал на Благовещенскую гимназию известный деляновский указ 1887 года, и пришел к аргументированному выводу, что этот министерский циркуляр не оказал заметного влияния на дальневосточную гимназию.
Итак, период становления народного образования с 1860 по 1900 годы освещен в небольшом числе работ, касавшихся лишь отдельных вопросов. Последующий период развития народного образования 1901-1917 годов представлен в дореволюционной литературе гораздо полнее. Именно в эти годы Дацковой и Карпинским, Соколовским и Иваницким, Поповым и Шоссом, а также другими исследователями были написаны основательные статьи и подготовлены солидные доклады о положении народного образования в разных частях Дальнего Востока. Для этих работ характерно широкое привлечение статистического материала, на основании которого дается оценка современного состояния дальневосточной школы и прогнозируется ее будущее развитие. Новым в историографии проблемы является достаточно заметное размежевание авторов по политическим пристрастиям. Ключевые проблемы народного образования и его "нужды" нередко трактовались в соответствии с политической ориентацией исследователей. Политизированности публикаций способствовали события первой русской революции, одним из популярных лозунгов которой было требование введения всеобщего начального обучения. Проблема введения всеобщего обучения на Дальнем Востоке становится одной из самых важных и активно обсуждается на страницах печати. Обсуждение проектов перехода ко всеобщему образованию позволило свести в единое целое пеструю мозаику различных школьных проблем. Впервые в публикациях предпринимаются попытки дать анализ не отдельных явлений народного образования, а всего комплекса проблем, связанных с обеспечением населения доступной и бесплатной начальной
11 школой. Для Сибири и Дальнего Востока важную роль в этом обсуждении сыграл журнал "Сибирские вопросы", орган сибирской группы депутатов Государственной Думы. В 1909 году Вл.Карпинский выступил со статьей "На очереди",22 в которой исключительно с критических позиций рассмотрел все явления в сфере народного образования Приморской области. Положительные стороны , такие как высокая степень грамотности населения области по сравнению с европейской частью страны, автор относит за счет привнесенных обстоятельств: грамотные переселенцы, большое число военных.23 Конечный вывод автора достаточно узок - "перед сибирской думской фракцией стоит задача привлечь государство к большему участию в расходах на народное образование области".24
По мере того как менялись политические задачи сибирской фракции депутатов, изменялись и выводы авторов журнала о необходимых преобразованиях в деле народного образования на Дальнем Востоке. Если Вл.Карпинский связывал введение всеобщего обучения с увеличением государственных дотаций, то В.Н.Волков - со введением земства в Сибири. Статья Волкова "Вопрос о
-} с всеобщем обучении в освещении сибирских депутатов"" была написана в разгар обсуждения в Государственной Думе законопроекта о введении в Сибири земства. Сибирским депутатам Думы представлялось, что земское самоуправление было способно решить многие наболевшие вопросы, в том числе ускорить развитие народного образования. Волков ставил вопрос более радикально и утверждал, что "пока в Сибири не будет земства, не будет и серьезных попыток к введению всеобщего обучения" .26
А.В.Дацкова и С.Е.Матвеев также связывали переход ко всеобщему образованию с введением земского самоуправления. Дацкова в своей работе "Очерки народного образования в Амурской области" исследовала динамику роста сельской школьной сети и ее соотношение с числом населения, как в целом по области, так и по отдельным крестьянским волостям и станичным округам. Анализ количественных показателей состояния школьного дела в Амурской
12 области дан в сравнении с аналогичными показателями в европейской части России, Сибири и на Дальнем Востоке. Сравнительный анализ позволил ей констатировать достаточно высокий уровень образования в Амурской области. Несмотря на этот "благоприятный" вывод Дацкова считает, что "единственный путь поднять школу на должную высоту - это дать возможность самому населению влиять на положение школьного дела, т.е. введение в крае земства на
27 широких демократических началах и передача школ в руки земства". Работа Дацковой является ценным вкладом в изучение истории народного образования в Амурской области и не утратила своего значения до сих пор.
С.Е.Матвеев в работе "Начальное народное образование в г.Благовещенске" исследовал развитие школьного дела в городе с момента его образования. Главную роль в развитии просвещения в городе автор отводил деятельности городской думы - местного органа самоуправления.28
В 1912-1914 годах появились публикации, которые выражали официальную точку зрения на перспективы перехода Дальнего Востока ко всеобщему начальному образованию. Для достижения "общедоступности школы" директор народных училищ Забайкальской области В.Попов предлагал ежегодно увеличивать число вновь открываемых школ и выдавать для них денежные субсидии из казенных и местных источников. В.Попов, будучи лицом официальным, не искал путей общественного переустройства для улучшения школьного дела.
В 1913 году на Дальний Восток министерством просвещения был специально направлен П.Соколовский для выяснения на месте условий для перехода ко всеобщему начальному образованию. По результатам этой поездки была написана книга.30 Выводы столичного инспектора о состоянии и перспективах школьного дела в Приамурье малоутешительны: ". для разбросанного на огромном пространстве и неустойчивого населения весьма трудно устроить по
31 стоянную школу". Только в городах имелись "твердые начала" для школьного строительства. Условием для развития учебного дела в сельской местности
13
32 являлся "переход населения к спокойной оседлой жизни". Эти взгляды разделял также школьный инспектор Никольск-Уссурийского уезда П.Шосс. По его мнению, проект перехода ко всеобщему обучению "может получить осуществление , вследствие исключительных местных условий, весьма нескоро". Дело в том, что "переселенческое движение . может прогрессировать еще десятки лет" (С.69).34
Наиболее полной публикацией по проблеме перехода Дальнего Востока ко всеобщему образованию является доклад окружного инспектора училищ приамурского генерал-губернаторства Н.С.Иваницкого "Нужды народного образо
35 вания в Приамурском крае". Главной проблемой, стоящей перед народным образованием Приамурья, считал Иваницкий, являлась необходимость "правильной организации управления учебной частью".36 Высказанная на заре века В.П. Маргаритовым мысль, что развитие образования в крае находится в зависимости от наличия или отсутствия "особых органов" управления им, получила в работе Иваницкого дальнейшее развитие. Успех школьного дела в Приамурье ставился автором в зависимость от штата сотрудников - управленцев учебной частью. Отметив недостатки в организации управления учебной частью, Иваницкий представляет далее в своей работе развернутую программу перехода ко всеобщему образованию в Приамурском генерал-губернаторстве. В отличие от Соколовского, считавшего, что переселенческий фактор отрицательно сказывается на народном образовании края, Иваницкий видел в нем толчок для развития школы. "Сотни сел возникли там, где еще несколько лет тому назад были болота и безлюдная тайга. Вместе с тем, с каждым годом расширяется учебная сеть и увеличивается потребность в учительском персонале" .3? В быстром росте населения, а вместе с ним и школ, окружной инспектор видел в первую очередь проблему нехватки учительских кадров и предлагал пути ее реше
38 ния. Таким образом, Иваницкий более конструктивно подходил к решению проблемы введения всеобщего начального образования в крае, нежели министерский инспектор.
14
Одной из важных проблем, обсуждавшихся в дореволюционной литературе, причем подчас очень остро, было участие церкви в школьном деле. Одним из первых по этому вопросу выступил В.П.Маргаритов. Он писал, что "священнослужители, заведуя обширными приходами, не имели достаточно времени и средств, и сил, чтобы удовлетворить потребностям населения в школьном деле".39 Окружной инспектор выступал за развитие в крае светской школы, в то время как политика министерства просвещения была направлена на всемерную поддержку церковной школы.
Позицию Маргаритова в отношении церковной школы разделял еще один автор - В.Арефьев. В статье "Церковная школа в Сибири"40 Арефьев показывает крайне неудовлетворительное положение церковной школы в Приамурье, причиной которого является не столько "ее материальная необеспеченность, сколько сам принцип . взваливания такого трудного, сложного и ответственного дела, как школьное образование народа на духовенство, у которого есть свои дела и обязанности".41 Церковные деятели, в свою очередь, с обидой писали о том, что местная администрация не желала содействовать открытию церковно-приходских школ и настраивало общество против них.42 Самой яркой статьей в защиту церковной школы можно считать публикацию М.К-ко "Начальная школа на Дальнем Востоке".43 Автор статьи полагал, что только "церковная школа воспитывает в русском духе". Появление тезиса о подлинно "русской" школе не характерно для публикаций о церковных школах в предшествующий период. Появление подобных взглядов можно связать с распространением в эти годы национально-патриотических настроений, вызванных начавшейся мировой войной. Незаинтересованность крестьян в открытии школ православного ведомства М.К-ко объясняет тем, что для церковных школ не отпускалось средств, в отличие от министерских, находящихся на государственном обеспечении. Но главная причина, по мнению автора, кроется во "всеобщей ненависти к церковной школе, особенно в последние пять лет, которая сказывается и на Дальнем Востоке" .44
15
По проблеме церковно-школьного дела имеются также статьи епархиального наблюдателя С.Фатуева и священника П.Кузнецова.45 Публикации содержат сведения о количестве церковных школ, источниках их существования, даны пропорциональные соотношения числа учащихся с числом местного населения.
Вышеперечисленные работы относятся к наиболее значимым публикациям по истории просвещения на Дальнем Востоке. Как видно, круг их небольшой. Но даже это небольшое количество работ по истории просвещения в крае почти не использовалось следующим поколением исследователей в советскую эпоху.
После Октябрьской революции 1917 года начинается новый этап в изучении отечественной истории. ЦК ВКП(б) рекомендовал историкам перестроить всю научную работу и выдвинуть на первый план разработку конкретных узловых проблем, связанных с текущими задачами партии и с классовой борьбой мирового пролетариата на данном этапе.46 Правда, сразу после революции вы
47 ходят «Очерки по истории просвещения в Сибири» Н.С.Юрцовского, не затронутые еще классовым подходом к изучению темы. Это исследование, в известной мере, подводит итоги дореволюционного изучения проблемы. Сибирская и дальневосточная школа рассматриваются в контексте истории российского просвещения. К сожалению, дальневосточные материалы по сравнению с сибирскими представлены фрагментарно, что автор объясняет их недоступностью. Работа Юрцовского, полностью лишенная политической пристрастности, выгодно отличается от появившихся в эти же годы первых советских работ по истории просвещения. Например, в статье Г.Ульянова "Дело просвещения среди корейцев Приморья" 48 огульно, без приведения каких-либо доказательств, утверждается, что у корейцев существовало "мизерное" количество школ.
В работе А.П.Панчукова "Очерки по истории развития школ в Бурят-Монголии"49 критически рассматриваются пути создания национальной школы, предложенные в начале XX века общественными деятелями Бурятии. В ос
16 нове критических высказываний Панчукова лежал ленинский тезис о культурно-национальной автономии как о "глупости утонченного национализма". Создание национальной школы в Бурятии повлекло бы за собой, по мысли автора, укрепление позиций бурятского кулачества и "усилило гнет и эксплуатацию широких народных масс", а требование введения монгольского языка в
1 V/ I! 50 школах исходило из идеи контрреволюционного панмонголизма .
В целом, в первые десятилетия советской власти работа по изучению дореволюционной дальневосточной школы не велась, поскольку историки-марксисты не видели никакого практического смысла в изучении реакционной системы образования в царской России. Только в 1957 году появилось сразу пять работ по истории образования на Дальнем Востоке. Это был год 40-летия Великой Октябрьской революции и в таком неожиданно массовом появлении исследований по данной теме можно усмотреть социальный заказ. В самом деле, успехи советской школы выглядели значительно весомее на фоне отсталой, классово-ограниченной дореволюционной школы. Историки вынуждены были писать о проблемах истории просвещения в крае в соответствии со строгими требованиями марксистско-ленинской методологии и рассматривать любые явления в этой сфере с точки зрения классового подхода. Вследствие этого исследователи зачастую занимались не столько действительным изучением проблемы, сколько подбором фактов под определенную схему. Особенно это характерно для работ Е.Н.Половинчук и М.С.Кузнецова. Половинчук в работе "Из истории народного образования в Приамурье" рисует беспросветную картину почти полной неграмотности населения Амурской области, где лишь "среди кулачества" обучалось 50 % детей школьного возраста.51 Откуда взяты эти данные - неизвестно. Какие-либо ссылки на источники отсутствуют. Статья Кузнецова "Первые шаги в развитии среднего специального образования на
52 дальнем Востоке" поражает нагромождением идеологических штампов при минимуме данных. Автор статьи объясняет открытие специальных учебных заведений на Дальнем Востоке "обострением противоречий империалистических
17 держав и усилением борьбы России за укрепление своего экономического и политического влияния".53
Статья М.А.Касаткина "К истории развития народного образования в Приморье до Великой Октябрьской социалистической революции"54 вводит в научный оборот ряд сведений по зарождению начальной школы в ЮжноУссурийском крае. Однако интерпретация этих данных однозначная: церков-но-приходские школы открывались в крае "для внедрения религиозно-монархического образования"55, министерские - для подготовки мелких чиновников и специалистов для капиталистического хозяйства56 , в селах у железной дороги школы открывались только потому, что в них был большой процент кулацкого населения57. Государственные мероприятия по введению всеобщего начального образования Касаткин не рассматривал, поскольку считал, что "не
58 в интересах царизма было введение всеобщего образования". В конце статьи автор делает заключение, что начальное образование давалось "трудящимся . в объеме, который был необходим для подготовки послушных слуг и умелых работников".59
Г.Колосков в работе "Из истории народного образования на Дальнем Востоке"60 предпринял попытку изучения истории просвещения не в одной какой-либо области, а в целом на Дальнем Востоке, во всех сферах народного образования - от начального до высшего. В своей работе Колосков использовал дореволюционные публикации - Дацковой, Матвеева, Иваницкого. Влияние этих авторов заметно не только в прямом заимствовании материалов, но и в воспроизводстве некоторых некритически воспринятых высказываний. Например, вслед за Матвеевым Колосков повторяет, что "побудительным мотивом к открытию церковно-приходских школ на Дальнем Востоке явилось распространение здесь сектантства".61 В духе времени автор пишет, что "народное образование, будучи заключено в нездоровые условия общественного развития, не в состоянии было полно и всесторонне выполнить свою миссию". Для иллюстрации этого положения изложение материала зачастую строится на подборе не
18 гативных фактов, вырванных из контекста. Например, обсуждая вопросы стоимости строительства и содержания школ по статистическим данным 1911 года, автор приводит конкретные примеры из губернаторского отчета 1880-х годов.63 Тем не менее, для своего времени работа Колоскова представляла несомненный интерес, поскольку это было первый опыт обобщения материала по истории народного образования на Дальнем Востоке.
История забайкальской школы стала предметом изучения в монографических исследованиях Панчукова и Андреева. А.П.Папчуков развитие системы народного образования в Забайкалье рисует как процесс механического увеличения числа школ и учащихся.64 При этом собственно динамика этого процесса автором не исследуется, не проводится сравнение с аналогичными процессами в других регионах. В истории просвещения Забайкалья Панчуков не увидел никаких особенностей, диктуемых местными условиями. Причину закрытия забайкальских школ в начале 1870-х годов автор, вслед за Г.М., видел в их неудовлетворительном материальном положении.63 Церковно-приходские школы получили распространение в области, по мнению Панчукова, сразу после опубликования особых правил 1884 года, хотя данные об их числе он приводит за более поздний период, когда церковные школы действительно получили распространение в области .66
Монография Андреева "История бурятской школы"67 вводит в научный оборот широкий круг источников, чем выгодно отличается от всех предшествующих работ. В работе цитируется министр просвещения Толстой, приводятся документы, регулировавшие деятельность школ, рассматриваются доклады научных комиссий по вопросам национальной школы. Все это было новым для исследований по истории просвещения, где имя Толстого вообще не упоминалось, а положительные результаты государственной политики в области просвещения огульно отрицались. Использование в монографии широкой источ-никовой базы позволило Андрееву избежать крайней односторонности в из
19 ложении истории просвещения среди бурят, характерной для предшествующих работ.
В 1962 году вышла книга Н.А.Колотова по истории морского образования на Дальнем Востоке.68 Изучение этого вопроса позволило автору сделать вывод об "исключительной косности царского самодержавия и его ставленников на местах, их недооценке огромного значения организации морского образования".69 Чтобы доказать тезис о "недооценке значения морского образования", автор начинает изучение данной темы не с морских училищ Николаевска-на-Амуре, где оно зародилось, а с Владивостокской портовой школы, появившейся почти на 20 лет позже. Открытие учебных заведений морского ведомства в Николаевске почти одновременно с появлением русских в Приамурье свидетельствовало о понимании роли морского образования государственными чиновниками. Изложение истории морского образования , весьма специфичной сферы просвещения, с классовых позиций выглядит особенно неубедительно и ненаучно. Колотов подчеркнуто обращает внимание на сословную ограниченность морских учебных заведений. Говорить о сословной ограниченности этих учебных заведений в момент их появления на Дальнем Востоке вообще трудно, поэтому автор при рассмотрении положения о морских классах 1899 года (условия приема, плавательный ценз, проверочные испытания), вдруг сообщает, что "особенно обращалось внимание на состоятельность родителей учащегося", о чем свидетельствовал . указ Делянова 1887 года.70 В целом, излагая в негативном ключе историю морского образования на Дальнем Востоке, Колотов иногда отступает от этой схемы. Так, например, автор подробно останавливается на личности начальника морского училища В.К.Неупокоева, дает высокую оценку его деятельности. Личностный аспект, рассмотрение биографий педагогов и организаторов образования на Дальнем Востоке, как правило, отсутствует в исследованиях по данной проблеме. Исключение составляют биографии учителей-революционеров.
20
В работах Колоскова, Касаткина, Половинчук говорится только об учителях - борцах за власть Советов. Участие дальневосточных педагогов в деятельности других партий, например, кадетов, эсеров, замалчивалось. По такому партийному принципу написана книга Г.А.Масалова об учителях и учительских организациях Хабаровска. В работе рассматривается не все учительство города, а только та часть народных учителей, которая в годы гражданской войны встала на сторону большевиков. Вследствие такого одностороннего подхода за рамками исследования остались многие известные хабаровские педагоги, даже такие известные, как преподаватель Хабаровского реального училища , член Государственной Думы А.Н.Русанов. Говоря о Русанове, основателе первой хабаровской учительской организации, Масалов ограничился тем, что на
72 звал его "лидером воинствующего либерализма".
В 1972 году вышла монография Г.Ф.Севильгаева по истории просвещения малых народов Дальнего Востока.73 Это исследование на сегодня является самым крупным по данной теме. Как и во всех предшествующих работах методологической основой исследования "явилось учение классиков марксизма-ленинизма".74 В соответствие с этим учением автор сделал вывод о том, что "царизм весьма активно использовал школу как важный социальный организм
75 для духовного закабаления малых народов". Историю просвещения Севильга-ев рассматривает как процесс духовного закабаления малых народов. Поиски лучшей организации школы, предпринятые церковью в начале XX века, автор связывает не с накоплением опыта просветительской работы, а с революционными событиями. "Причиной перестройки миссионерских школ в условиях революционных событий на Дальнем Востоке явилось стремление царизма и духовенства изолировать "туземных детей", как и самих "туземцев" от русского населения края и тех революционных идей, которые глубоко проникли в его
76 среду". Ходатайства губернаторов об открытии среди "инородцев" начальных школ автор считает "классово-ограниченными", поскольку они предусматривали открытие церковных школ.77 Автор убедительно показал неудовлетвори
21 тельное состояние системы просвещения у малых народов. Однако с классовых позиций он не видит иных причин этого положения, кроме как гнетущей политики самодержавия.
В 1972 и 1973 гг. вышли статьи А.В.Шин о первых школах на Сахалине.78 По мнению автора, с первых же дней заселения острова царское правительство и его чиновники заботятся не о просвещении, а о духовном одурманивании народных масс.79 И хотя открытие школ на Сахалине диктовалось объективной потребностью времени, "ставленники государя на местах, выполняя волю царизма, вынуждены были каким-то путем решать вопросы воспитания подрастающего поколения в духе покорности и рабского повиновения".80
Критическое рассмотрение истории народного просвещения на Дальнем
Востоке характерно для докторской диссертации В.Г.Щебенькова "Проблемы
81 истории русской культуры на Дальнем Востоке в эпоху капитализма". Глава, посвященная истории просвещения, аккумулировала в себе весь "классовый" опыт советских исследователей в изучении этой темы. Так, например, появление в начале XX века в школах детей "местного пролетариата" Щебеньков объясняет борьбой передовых сил общества за просвещение рабочего класса.82 Основным содержанием политики местной буржуазии в области народного образования, совпадавшей с общей концепцией правительства, было, по мнению автора, "ограничение доступа к занятиям детей низовых слоев городского наоо селения". Вопреки известным фактам покровительства со стороны местных предпринимателей делу просвещения и культуры, Щебеньков утверждает, что "среди них не было высокообразованных людей, меценатов науки, искусства и литературы типа московского купца П.М.Третьякова".84 Проблема учительских кадров на Дальнем Востоке исследуется Щебеньковым только в той степени, в какой "прогрессивные учителя вносили новую, пролетарскую струю в школьную жизнь" и "готовили кадры грамотных рабочих, которые боролись впо
85 следствии за власть Советов. Конечный вывод автора не нов: "Правящие круги России содействовали развитию народного образования на Дальнем Востоке
22 лишь в той степени и на таком уровне, которые отвечали требованиям и интересам буржуазии края, искусственно ограничивали сферу влияния культуры м 86 на широкие массы населения .
В конце 1970-х годов начинается спад исследовательского интереса к истории дальневосточного просвещения. Вероятно это можно объяснить тем, что более чем 25-летний опыт (1957- начало 1970-х гг.) изучения этой темы с классовых позиций исчерпал свои возможности. Ленинское утверждение о дореволюционной школе России, превращенной самодержавием из средства просвещения народа в орудие его духовного закабаления, "глумления над молоде
87 жью, надругательства над народным стремлением к знанию", было вполне проиллюстрировано дальневосточными примерами. Несмотря на то, что история просвещения в крае была исследована очень поверхностно и односторонне, новых работ по данной теме почти не появлялось. Особняком(^тх)ит вышедшая в 1985 г. книга В.И.Кандыбы по истории художественной жизни на Дальнем
88
Востоке, в которой есть раздел о художественном образовании . Это первая работа, в которой проблемы образования рассматриваются без идеологизированных оценок. Кандыба пишет, что потребность Дальнего Востока в специальном учебном заведении было трудно доказать в Петербурге, поскольку "государственную заботу об искусстве нужно было хотя бы отчасти заслужить ощутимыми успехами в этой области".89 Таким образом, автор сразу отказывается от традиционного упрека исследователей в адрес государства, не заботящегося об открытии учебных заведений. Заботу о появлении художественного образования взяли на себя энтузиасты. Эта черта, отмеченная исследователем, присуща, кстати сказать , и в целом истории возникновения народного образования на Дальнем Востоке. Авторы рассматриваемых ранее работ полностью игнорировали эту особенность развития дальневосточной школы, поскольку народное образование в крае , по их мнению, развивалось благодаря классовой борьбе, а не вследствие деятельности отдельных энтузиастов. Исследование В.И.Кандыбы показывает плодотворное влияние любителей прекрасного на
23 становление художественного образования на Дальнем Востоке. Цитируя критические высказывания известного владивостокского художника Емельянова о состоянии художественного образования в городе, автор пишет, что "художник применил ораторский прием гиперболизации разоблачаемого зла по принципу его утрирования. Факты . рисуют картину положения дел не столь безотрадную".90 Кандыба не стал смаковать мысли, высказанные в критическом запале, а привел им объяснение и сделал доказательное опровержение. Казалось бы, что автор делает простые вещи, необходимые в любом исследовании. Но именно полное отсутствие таких "простых вещей" и характеризует многие вышерассмотренные работы. От исследователей требовалось лишь подыскать факты по определенной схеме.
В 1991 г. вышла "История Дальнего Востока в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. - февраль 1917г.)",91 в которой есть раздел, посвященный народному образованию. В изложении данной темы над историками еще довлеют устоявшиеся в советской историографии представления о народном образовании в дореволюционной России. Например, вновь повторяется ленинская идея о том, что "тормозом на пути развития народного образования была политика царской администрации, направленная на то, чтобы не дать рабочим и угнетенным массам образования". С другой стороны, исследователи и не могли написать что-то принципиально новое, поскольку не располагали работами, которые освещали бы эту тему иначе. Эта работа может рассматриваться как итог того, что было сделано советскими историками в разработке данной проблемы.
Из выше представленного историографического обзора следует, что дореволюционная история просвещения на Дальнем Востоке освещена неполно и однобоко. Причем это касается как истории народного образования в целом на Дальнем Востоке, так и в отдельных его областях. В эпоху, когда над отечественной исторической наукой довлели догмы классовых оценок, исследователям было трудно выйти за их жесткие рамки. Самым добросовестным ученым
24 было почти невозможно выйти за пределы идеологических клише и штампов, показать не только отрицательные стороны процесса зарождения и становления дальневосточной школы, но и ее динамизм и стремительный рывок вперед в первые десятилетия XX века.
Предметом настоящего исследования является история просвещения на Дальнем Востоке со времени его зарождения во второй половине девятнадцатого века до становления системы учебных заведений в начале двадцатого века. Появление первых школ на Дальнем Востоке совпало с эпохой Великих реформ в России. Реформирование русской школы с наибольшей силой проявилось в Европейской части страны. На восточной окраине России новые веяния чувствовались значительно слабее, в силу целого ряда объективных причин. К их числу можно отнести: демографические ( малочисленное население, смешанное по национальному составу - коренное и пришлое), социально-экономические (капиталистические отношения соседствовали с первобытнообщинными), географические (огромная протяженность территории, суровый климат). Кроме того, южная часть Дальнего Востока -Приамурье и Приморье-была территорией первоначального освоения. Сложное переплетение этих факторов сказалось на генезисе системы народного образования на востоке России, весьма отличной от той, которая сложилась в центре страны. Государственная политика в области образования, направленная на нивелирование местных различий, мало заметна на раннем этапе формирования дальневосточной школы. Только в начале XX века усилия правительства и деятельность местного населения способствовали созданию на Дальнем Востоке системы школьного образования, которая может быть вполне сравнима с аналогичной системой в Европейской части страны. В данном исследовании рассматриваются три важнейшие ступени народного образования - начальная, средняя и специальная школа. Высшее образование, зародившееся на Дальнем Востоке в 1899 году, и представленное на протяжении изучаемого периода единственным учебным заведением - Восточным институтом, не входит в рамки данного исследования. Эта
25 важная тема является предметом самостоятельного изучения. Специальные или профессиональные учебные заведения включены в данное исследование по той причине, что эти школы зачастую играли роль общеобразовательных учреждений и оказали влияние на развитие школьного образования на Дальнем Востоке.
Цель данной кандидатской диссертации - проследить историю зарождения и развития системы народного образования на Дальнем Востоке в 1860-1917 гг., исследовать основные тенденции, рассмотреть их в контексте истории российского просвещения, что позволит лучше выявить как общее, так и особенное в развитии просвещения на Дальнем Востоке.
Задачи исследования:
1) рассмотреть роль государственной политики в процессе формирования системы народного образования ;
2) изучить типы учебных заведений и выявить причины типового разнообразия;
3) исследовать динамику роста школьной сети;
4) выявить источники материального и финансового существования учебных заведений;
5) дать характеристику кадрового состава .
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1860 до 1917 года, что позволяет проследить историю просвещения на Дальнем Востоке с момента появления единичных школ до оформления целой системы учебных заведений, когда этот динамичный процесс был прерван революцией и гражданской войной.
Географические рамки исследования включают территорию Приамурского генерал-губернаторства, в которую входили Забайкальская, Амурская и Приморская области. В начале XX века произошли территориально-административные изменения - из состава генерал-губернаторства были выделена Забайкальская область (1906 г.), из Приморской области - Камчатская
26 область (1909 г.). Несмотря на эти изменения, в данной работе рассматривается история просвещения в целом от Забайкалья до Камчатки. Столь обширные территориальные рамки позволяют рельефнее выявить общие закономерности и местные особенности в сложении системы образования. Кроме того, между забайкальской и приамурской школой существовали определенные связи, которые невольно оставались за рамками региональных исследований, поскольку после революции историю Забайкалья стали рассматривать в контексте Восточно-Сибирской истории.
Историческая наука в нашей стране переживает сейчас сложный период отказа от господствовавшей многие десятилетия марксистско-ленинской методологии и поиска новых подходов в изучении прошлого. Отказ от прежней методологии, достаточно трудный и непростой для историков, вызван не только крушением системы строгого идеологического контроля над наукой , но и дискредитацией «классового подхода» как исследовательской парадигмы. Жесткое проведение принципа партийности и роли классовой борьбы в изучении духовной сферы общества в целом и истории просвещения в частности было особенно непродуктивным. Сегодня историкам, изучающим культуру общества во всех ее многообразных проявлениях, наиболее перспективными представляются культурологический и цивилизационный подходы. Культурологический метод исследования разработан в нашей стране М.М.Бахтиным, Ю.М.Лотманом и др. Разработка цивилизационного метода восходит к работам Н.Я.Данилевского, П.Франка, Н.Бердяева, П.Сорокина. Многие явления в истории просвещения Дальнего Востока, например, различия в отношении к образованию у русских и корейцев, крестьян и казаков, получают убедительное объяснение через такие понятия как «ментальность», «традиция», «ценность», которые являются ключевыми для этих подходов.
Для выявления общего и особенного в становлении образования на Дальнем Востоке я использую сравнительно-исторический метод. Сущность сравнительно-исторического метода давно и глубоко раскрыта в серьезных методоло
27 гических исследованиях.93 Нужно сказать, что исследователи народного образования на Дальнем Востоке, не пользовались широко этим методом. Дореволюционные исследователи не располагали достаточной базой данных для проведения сравнительного анализа. Над советскими историками довлели определенные схемы, которые в общем-то изначально были обречены на односторонний подбор материалов. Сравнительно-исторический метод, дающий в руки исследователя обширный и разнообразный материал, не мог быть использован во всей полноте в силу этой причины. В исследованиях советских историков выявлялись лишь "общие" для всей России тенденции развития просвещения, обусловленные характером классовой борьбы в этой области. Местные особенности либо затушевывались, либо вообще не учитывались, если они никак не дополняли это генеральное направление развития народного образования с партийной точки зрения. В наше время, когда над историками не довлеют официозные идеологические требования, сравнительно-исторический метод дает широкие возможности для познания прошлого.
При написании диссертации были использованы различные группы источников: законодательные акты, отчеты приамурских генерал-губернаторов и губернаторов областей, разнообразные статистические отчеты, экономико-географические описания, периодическая печать.
Законодательные акты по вопросам народного образования публиковались в "Постановлениях МНП", где материалы располагались в хронологическом порядке. В "Постановлениях" имеются распоряжения министерства народного просвещения, касавшиеся конкретных учебных заведений Дальнего Востока. Законодательные акты, регулировавшие деятельность церковно-приходских школ, печатались в "Узаконениях и распоряжениях правительства и высшего церковно-школьного управления по делам церковных школ", а также в прессе ведомства православного вероисповедания.
Изучение многих вопросов истории просвещения на Дальнем Востоке невозможно без привлечения документации органов государственного управле
28 ния. Отчеты Приамурских генерал-губернаторов содержат ценный обобщающий материал по истории народного образования всех территорий, входящих в его состав. Согласно общим правилам составления отчетных документов, сведения по народному образованию приводились в девятом разделе. В 9 разделе генерал-губернаторских отчетов приводятся данные о количестве учебных заведений и учащихся по каждой области отдельно. Здесь же иногда прилагаются краткие пояснения. Во вступлении к отчету генерал-губернатор давал общую оценку состояния просвещения в крае и предлагал меры, способствующие его улучшению.
Сведения, приводимые в генерал-губернаторских отчетах, иногда ошибочны . Особенно это касается отчетов, наиболее ранних по времени составления. Конкретные примеры будут рассматриваться по ходу изложения материала.
Генерал-губернаторские отчеты являются по сути сводкой отчетов губернаторов отдельных областей: Забайкальской, Амурской, Приморской. Отличие областных отчетов от генерал-губернаторских состоит в том, что они более конкретны. В генерал-губернаторских отчетах присутствует как бы макроуровень состояния народного образования в крае. В отчетах областных губернаторов приводятся сведения по отдельным учебным заведениям и по округам. В отчетах начальников округов речь идет о развитии школьного дела в отдельных волостях и крестьянских селениях. Все виды отчетов позволяют проследить основные тенденции в развитии просвещения в крае и его темпах. На основе губернаторских отчетов составлялись и печатались "Обзоры" областей. Генерал-губернаторские и областные отчеты быстро становились достоянием гласности, поскольку оперативно печатались. По этим отчетам судили об уровне образования в крае. Данные этих отчетов являлись важнейшим, а чаще всего и единственным доступным источником для большинства дореволюционных исследователей народного образования в крае.
29
В данной диссертации использованы как опубликованные отчеты, так и их архивные варианты. Архивные варианты губернаторских отчетов носят подготовительный характер, сведения из них воспроизводились не полностью в итоговых отчетах.
Ценным источником по истории народного образования являются "Памятные книжки" областей, выходившие почти ежегодно. Они , как правило, содержат полный список учебных заведений и сведения о педагогических кадрах. Иногда в "Памятных книжках" приводились исторические сведения по отдельным учебным заведениям, печатались отчеты школьных инспекторов и директоров народных училищ. "Обзоры" и "Памятные книжки" дают конкретное углубленное представление о состоянии народного образования в области.
Весьма многочисленную и компактную группу делопроизводственных источников составляют документы светской и духовной школьной администрации всех уровней. В историографическом обзоре были указаны два наиболее полных отчета окружных инспекторов В.П.Маргаритова и Н.С.Иваницкого. В указанных отчетах широко представлен статистический материал, касающийся всех сфер народного образования. Отчеты школьных инспекторов, которые публиковались в прессе, дают конкретное представление о развитии школьного образования в отдельных районах края в начале XX века. То же самое можно сказать и об отчетах епархиальных наблюдателей, которые регулярно печатались в духовной прессе: "Епархиальных ведомостях", "Православном Благове-стнике". Отчеты отдельных учебных заведений в определенной степени характеризуют учебный процесс, его результативность, материальную обеспеченность школ.
Важную роль в изучении данной темы играют статистические материалы. Значительная часть даже опубликованных статистических материалов пока мало использована в исторических исследованиях. Взяты лишь выборочные сведения, нет сплошного охвата данных. Особенно это касается таких важных для исследования истории просвещения работ как "Начальное народное образова
30 ние в России" и "Однодневная перепись".94 Четырехтомное издание "Начальное народное образование в России" было подготовлено по результатам обследования , проведенного Комитетом грамотности Вольного Экономического Общества ( далее ВЭО ) в 1894 году. Динамика развития просвещения на территории Дальнего Востока лучше всего прослеживается в ходе сравнения материалов 1894 года и однодневной переписи 1911 года. В них есть сопоставимые данные по нескольким важным показателям. Кроме того, эти источники дают возможность сравнить число начальных школ и количество учащихся на Дальнем Востоке с аналогичными показателями Европейской России и других регионов страны. Выявляются также различия в темпах развития школьной сети в конце XIX - начале XX века, соотношение школьной сети различных ведомств.
Состояние школьного дела отражалось в статистических разделах отчетов городской администрации. Сметы расходов городских самоуправлений на народное образование позволяют выявить материальные источники существования школ. Динамика расходов на школьное образование позволяет судить об общих тенденциях в развитии образования в дальневосточных городах.
Исследователи истории образования на Дальнем Востоке располагают довольно многочисленными экономико-географическими описаниями, в которых нашли отражение некоторые аспекты изучаемой темы. Эти описания составлены очевидцами событий из числа чиновников, общественных деятелей, участниками научных экспедиций. Эти описания незаменимы для углубленного анализа качества грамотности, а также особенностей образа жизни, общественного сознания, отношения населения к школе и в целом к просвещению.95
Периодическая печать уделяла немалое внимание состоянию и перспективам развития системы просвещения дальневосточного края. Многие публикации в периодике интересны своей злободневностью, они являют собой отклик на конкретное событие. В корреспонденциях с мест, письмах в редакцию учителя, священники, чиновники характеризовали различные стороны изучаемой темы. При написании диссертации были использованы следующие периодиче
31 ские издания: "Владивосток", "Приамурские ведомости" , "Никольск-Уссурийский листок объявлений", "Владивостокские епархиальные ведомости", "Иркутские епархиальные ведомости", "Просветительское дело в Азиатской России", "Русская школа", "Православный благовестник", "Сибирские вопросы". Материалы газеты "Владивосток" представляют для исследователя особую ценность, поскольку они отражают состояние народного образования в крае в пору его становления, и круг источников по этому периоду немногочис-ленен. "Приамурские ведомости", являясь официальным изданием Приамурского генерал-губернатора, отражали состояние народного образования на всем пространстве Дальнего Востока. При написании данной работы это обстоятельство играло очень важную роль, поскольку местные издания писали главным образом о "местных нуждах". Издания духовного ведомства являются ценным источником по истории церковно-приходских и миссионерских школ.
Особо следует сказать о журнале "Просветительское дело в Азиатской России". Это был первый журнал на Дальнем Востоке, полностью посвященный проблемам школьного образования. Журнал издавался в Харбине с 1913 года по инициативе Учебного отдела КВЖД. "Просветительское дело в Азиатской России" в какой-то степени можно назвать энциклопедией дальневосточной школы последних предреволюционных лет.
Исследуя материалы периодики , необходимо учитывать, что на подборе публикаций, трактовке приводимых фактов сказывались позиции издания. Например, для духовных изданий характерно критичное отношение к светской школе. Журнал "Сибирские вопросы" безоговорочно занимал критическую позицию к каким бы то ни было начинаниям правительства в области образования.
Важными источниками по истории народного образования в крае являются материалы различных съездов, совещаний, комиссий, в которых рассматрива
96 ются вопросы просвещения.
32
При изучении данной темы использовались также неопубликованные источники из фондов РГИА ДВ, давшие основную массу документальных материалов при написании работы. В качестве дополнительных источников привлекались документы из фондов ГАХК, архивного отдела Уссурийского муниципального образования. Архивные материалы представлены главным образом отчетами об итогах деятельности, пояснительными записками, сведениями об отдельных учебных заведениях, ходатайствами об открытии школ. Содержащиеся в делах фактические данные позволяют провести количественный и качественный анализ процесса становления системы народного образования в крае.
Тема данного исследования достаточно хорошо обеспечена конкретно-историческими источниками. Однако по отдельным хронологическим периодам , в первую очередь это касается зарождения и первоначального генезиса образования на Дальнем Востоке в 60-80-е годы, материала гораздо меньше, чем по последующим периодам развития просвещения в крае. Кроме того для источников по ранней истории школьного дела характерна отрывочность, бессистемность сведений. Собственно состояние источниковой базы отражает условия зарождения народного образования в крае, яркой чертой которого была спорадичность - учебные заведения то открывались, то закрывались. Массив источников начинает возрастать с конца XIX века. Отчеты государственных и школьных учреждений изобилуют статистическими данными о числе учеников, количестве школ, их ведомственной принадлежности. Гораздо реже встречаются сведения о соответствии развития народного образования потребностям того или иного района.
В целом, тема данного исследования достаточно хорошо обеспечена источниками, дающими в своей совокупности возможность выявить предпосылки и условия, динамику роста, этапы формирования и становления системы народного образования на Дальнем Востоке России в период 1860-1917 годов.
33
Научная новизна работы определяется тем, что данная работа впервые обобщает материалы по истории народного образования на Дальнем Востоке России в период с 1860 по 1917 год. Сделана попытка переосмысления некоторых устоявшихся в исторической науке представлений о сущности образовательных процессов в дореволюционной России. В силу объективных обстоятельств историки не могли рассматривать историю просвещения без предвзятых оценок, навязанных официальной идеологией. Это значительно сужало базу исследования и позволило в конечном итоге досконально изучить лишь негативный опыт становления народного образования в крае. Сейчас перед историками открылась возможность рассмотреть во всей совокупности чрезвычайно сложный период зарождения и развития просвещения в крае. Нужно признаться, что мне как автору данной работы не всегда удавалось избежать традиционных оценок и суждений: сказывается многолетний опыт пребывания в рамках устойчивых и понятных стереотипов , отказаться от которых не так-то прос то. Тем не менее , предпринята попытка выявить новые подходы в изучении темы. Наиболее перспективным в этом смысле представляется культурологический подход. В представленной диссертации история просвещения рассматривается не только в традиционном социально-экономическом контексте, но и в связи с формированием гражданского общества в России. Проблема становления гражданского общества и его влияние на школу является новой в разработке данной темы.
Новизна работы выражается также в том, что в диссертацию введена значительная часть источников, не использованных в предыдущих исследованиях, исследуются некоторые принципиально новые сюжеты, остававшиеся ранее вне поля зрения историков. Например, проблема перехода ко всеобщему начальному образованию.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Г.М. Заметки о народных училищах Забайкальской области \\ Журнал министерства народного просвещения. 1881. № 4; Маргаритов В.П. Учебное и просветительское дело в Приамурском крае \\ Амурско-Приморская сельскохо
34 зяйственная и промышленная выставка. Хабаровск. 1899; он же. Отчет о состоянии учебной части в Приамурском крае к 1900 г. \\ Приамурские ведомости. 1900. 30 апреля, 14 мая, 21 мая, 28 мая, 4 июня, 18 июня; Браиловский С.Н. Современное положение народного образования в Южно-Уссурийском крае \\ Амурско-Приморская выставка.; он же. Народное образование \\Смирнов Е.Г. Приамурский край на Амурско-Приморской выставке 1899г. Хабаровск. 1900.
2 Кириллов А. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей. Благовещенск. 1894; Маргаритов В.П. Камчатка и ее обитатели. Хабаровск. 1899; Слюнин Н.В. Охотско-Камчатский край. СПб. 1900; Рит-тих A.A. Переселенческое и крестьянское дело в Южно-Уссурийском крае. СПб. 1899.
3 Г.М. Указ. Соч. С.166.
4 Слюнин Н.В. Указ. Соч. С.512.
5 Там же.
6 Там же. С.516.
7 Маргаритов В.П. Камчатка и ее обитатели. С. 135.
8 Кириллов А. Указ. соч. С.337.
9 Риттих A.A. Указ. соч. С.70.
10 Там же. С.69.
11 Добромыслов М.Н. Материалы к истории открытия сельских школ в Забайкалье. СПб. 1903. С.20.
12
Маргаритов В.П. Отчет о состоянии учебной части в Приамурском крае \\ Приамурские ведомости. 1900. 30 апреля. С.17-18; 21 мая С.19.
13
Браиловский С.Н. Современное положение народного образования
С.85.
14 Дацкова A.B. Очерки начального образования в Амурской области. Благовещенск. 1910.
15 Там же. С.5.
16 Матвеев С.Е. Начальное народное образование в г.Благовещенске. Благовещенск. 1914.
17 Там же. С.7.
18 Там же. С. 16, 23.
19 Войницкий Т.К. Историческая записка о состоянии Благовещенской мужской гимназии с 1877 по 1899 год. Благовещенск. 1899.
20 Там же. С.З, 29.
21 Там же. С.32.
22
Карпинский Вл. На очереди. К положению народного образования в Приморской области \\ Сибирские вопросы. 1909. № 49-50.
23 Там же. С.75.
24 Там же. С.83.
25
Волков Н.К. Вопрос о всеобщем обучении в освещении сибирских депутатов \\ Сибирские вопросы. 1911. № 11.
26 Там же. С.48.
27 Дацкова A.B. Указ. соч. С.28.
35
28 Матвеев С.Е. Указ. соч. С.63.
29 Попов В. Положение народного образования Забайкальской области и меры к развитию его в связи с вопросом введения всеобщего обучения \\Памятная книжка Забайкальской области за 1912 г. Чита. 1912. С.7.
30 Соколовский П. Русская школа в Восточной Сибири и Приамурском крае. Харьков. 1914.
31 Там же. С.83.
32 Там же. С.84.
33 Шосс П. Низшее образование в Южно-Уссурийском крае \\ Русская школа. 1914. № 4.
34 Там же. С.69. ос
Иваницкий Н.С. нужды народного образования в Приамурском крае. Хабаровск. 1914.
36 Там же. С. 1.
37 Там же. С. 12.
38 Там же. С12-29.
39
Маргаритов В.П. Отчет о состоянии учебной части в Приамурском крае \\ Приамурские ведомости. 1900. 30 апреля. С.20.
40 Арефьев В. Церковная школа в Сибири \\ Русское богатство. 1900. № 4,
5.
41 Там же. №5. С. 14.
42 Мичурин П.С. О судьбе церковно-приходской школы в ЮжноУссурийском крае \\ Владивостокские епархиальные ведомости. 1903. № 4. С.97.
43 К-ко М. Начальная школа на Дальнем Востоке \\ Православный Благо-вестник. 1915. № 2, 3,4, 5-6.
44 Там же. С. 137.
45 Фатуев С. Школьное дело в Амурском крае \\ Народное образование. 1902. № 4; Кудрявцев П. Церковно-приходские школы Дальнего Востока на выставке Приамурского края в 1913 г. в г.Хабаровске. Б. м, Б.г.
46 Вайнштейн O.JI. Становление советской исторической науки \\ Вопросы истории. 1966. № 7. С.47.
47 Юрцовский Н.С. Очерки по истории просвещения в Сибири. Новонико-лаевск. 1923.
Ульянов Г. Дело просвещения среди корейцев Приморья \\ Народное просвещение. 1924. № 2(11). С. 109.
49 Панчуков А.П. Очерки по истории развития школ в Бурят-Монголии. Улан-Удэ. 1939.
50 Там же. С.26-27.
51 Половинчук E.H. Из истории народного образования в Приамурье. Благовещенск. 1957. С.7.
52 Кузнецов М.С. Первые шаги в развитии среднего специального образования на Дальнем Востоке \\ Среднее специальное образование. 1957. № 10.
53 Там же. С.52.
36
54 Касаткин М.А. К истории развития народного образования в Приморье до Великой октябрьской социалистической революции \\ Ученые записки Ворошиловского государственного педагогического института. Вып.1. Ворошилов. 1957.
55 Там же. С.41.
56 Там же. С.44.
57 Там же. С.47.
58 Там же. С.51.
59 Там же.
60 Колосков Г. Из истории народного образования на Дальнем Востоке. Хабаровск. 1957.
61 Там же. С.31.
62 Там же. С.6.
63 Там же. С. 14.
64 Панчуков А.П. История начальной и средней школы в Восточной Сибири. Улан-Удэ. 1959.
65 Там же. С. 162.
66 Там же. С. 185.
Андреев В.И. История бурятской школы. Улан-Удэ. 1964.
68
Колотов H.A. История морского образования на Дальнем Востоке. М.
1962.
69 Там же. С.З.
70 Там же. С.32.
71
Масалов Г.А. Горячее сердце учителя. Хабаровск. 1968.
72 Там же. С.71.
73
Севильгаев Г.Ф. Очерки по истории просвещения малых народов Дальнего востока. JI. 1972.
74 Там же. С.7.
75 Там же.
76 Там же. С. 128.
77 Там же. С. 138.
78
Шин A.B. Первые школы на Сахалине \\ Вопросы теории и практики учебно-воспитательного процесса. Хабаровск. 1972; Некоторые вопросы из истории народного образования дореволюционного периода Сахалина \\ Преподавание педагогических дисциплин в высшей школе. М.1973.
79
Шин A.B. Первые школы на Сахалине . С.177.
80 Там же. С. 180.
81
Щебеньков В.Г. Проблемы истории русской культуры на Дальнем Востоке в эпоху капитализма. Рукопись диссертации на соискание звания доктора исторических наук. Новосибирск. 1974.
82 Там же. С. 157.
83 Там же.
84 Там же. С.13.
85 Там же. С. 158.
37
86 Там же. С.204.
R7
Ленин В. И. К вопросу о политике министерства народного просвещения \\ Полн. собр. соч. Т.23. С. 135. on
Кандыба В. И. История становления и развития художественной жизни Дальнего Востока. Владивосток. 1985.
89 Там же. С.59.
90 Там же. С.68-69.
91 История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVI11 - февраль 1917 г.). М. 1991.
92 Там же. С. 397-398.
Маркарян Э.С. Об основных принципах сравнительного изучения истории \\ Вопросы истории. 1966. №7.
94 Начальное народное образование в России. Т.1. СПб. 1900; Т.2. СПб .1900; Т.З. СПб. 1905; Т.4. СПб. 1902; Однодневная перепись школ в империи, произведенная 18 января 1911 г. Вып. 12. Азиатская Россия. СПб. 1914.
95 Головачев П. Россия на Дальнем Востоке. СПб. 1904; Граве В.В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье. СПб. 1912; Забайкалье. Краткий исторический, географический и статистический очерк Забайкальской области. Иркутск. 1891; Олсуфьев A.B. Общий очерк Анадырской округи и ее экономического состояния и быта населения. СПб. 1896; Приамурье. СПб.1912; Соляр-ский В.В. Современное правовое и культурнол-экономическое положение инородцев Приамурского края. Хабаровск. 1916; Унтербергер П.Ф. Приамурский край. СПб. 1912; Чехов А.П. Остров Сахалин. Южно-Сахалинск. 1980; Попов И.И. Минувшее и пережитое. JI. 1924; Попов А.И. Город Чита. Чита. 1907; Бо-диско A.M. Из жизни Хабаровска. Хабаровск. 1913; Матвеев Н.П. Краткий исторический очерк Владивостока. Владивосток. 199
96 III Хабаровский съезд. Труды. Хабаровск. 1893; Труды IV Хабаровского съезда. Хабаровск. 1903; Труды Особого совещания по вопросам образования инородцев. СПб. 1905; Инородческая школа. СПб. 1916.
38
Похожие диссертационные работы по специальности «Отечественная история», 07.00.02 шифр ВАК
Культурная среда амурской деревни, 1858 - 1917 гг.2002 год, кандидат исторических наук Кодола, Ирина Владимировна
Народное просвещение Воронежской губернии во второй половине XIX века, 60-90-е гг.1999 год, кандидат исторических наук Пыльнев, Юрий Валентинович
Начальное народное образование на Южном Урале и Северо-Западном Казахстане в 1851-1917 годах2004 год, кандидат исторических наук Савицкий, Георгий Владимирович
Формирование интеллигенции Дальнего Востока России, вторая половина XIX - начало XX вв.2001 год, кандидат исторических наук Новиков, Дмитрий Георгиевич
Становление и развитие народного просвещения и педагогического образования в Амурской области, 1858 1941 гг.2000 год, доктор педагогических наук Денисов, Роберт Петрович
Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Лынша, Ольга Борисовна
216 Заключение
Зарождение системы начального образования на Дальнем Востоке в 186070-х годах совпало с эпохой Великих реформ в России. Важной составной частью этих реформ были преобразования в области просвещения. В ходе реформ в России впервые осуществлялся принцип, согласно которому просвещение народа является в такой же мере делом государства, как и общества. Благодаря зарождению и развитию органов самоуправления (земств) общество смогло выступить в роли организатора школьного дела на местах. За три десятилетия земства европейских губерний России сумели создать сеть общедоступных народных школ, что позволило в начале XX века поставить вопрос о переходе ко всеобщему начальному образованию.
На Дальнем Востоке система народного образования создавалась в иных условиях. Здесь не было земств и, согласно положению 1874 года, государство должно было изначально нести основное бремя по созданию и развитию сети народного образования. Однако из-за вечного дефицита средств государство ограничилось открытием немногочисленных "образцовых" школ. Поскольку общественные организации на Дальнем Востоке были слабы, а органы городского самоуправления возникли позднее, то здесь с самого начала важную роль в развитии просвещения играли военное, морское и церковное ведомства, а также инициатива частных лиц.
Первые школы появились в казачьих станицах по рекам Амуру и Уссури, и в дальнейшем школьное дело в казачьих станицах сравнительно успешно развивалось вплоть до начала XX века. Стабильная работа казачьих школ осуществлялась под надзором войскового правления и имела достаточно прочную материальную основу - школьный сбор. Кадровая проблема также решалась достаточно успешно. Наиболее способные молодые люди отправлялись за счет средств войскового правления обучаться в Иркутскую учительскую семинарию, а также приглашались выпускники этой семинарии. В конце XIX века по охва
217 ту школой детей школьного возраста население казачьих округов стояло на одном уровне с городским населением: в школе обучалась одна треть детей.
Первые школы в городе Николаевске-на-Амуре были открыты по инициативе морского ведомства. Это два городских училища, мужское и женское, и специальное училище по подготовке каботажных штурманов. Именно эти городские училища в начале 1870-х годов были преобразованы в прогимназии, первые средние учебные заведения на Дальнем Востоке.
Деятельность церковного ведомства в сфере народного образования на Дальнем Востоке заметно отличалась от деятельности этого ведомства в европейских губерниях. В европейской части России деятельность церковного ведомства осуществлялась при активной материальной поддержке государства. В русле политики контрреформ церковно-приходские школы повсеместно насаждались в противовес земским. Деятельность церковного ведомства на Дальнем Востоке вплоть до 90-х годов осуществлялась без материальной поддержки государства. Приходские школы здесь открывались фактически по частной инициативе священников, беспокоящихся о религиозно-нравственном воспитании народа. Большинство школ в крестьянских селениях в 80-90-х годах было открыто при церквах.
Проблемы просвещения малых народов Дальнего Востока решались в свете политики христианизации и русификации, осуществлявшейся церковью и государством. Предполагалось, что проповедь христианства будет осуществляться на языке аборигенов. Однако миссионеры, не знавшие ни языков, ни обычаев, вели проповедь христианства на русском языке, и создаваемые ими школы, по сути, носили русификаторский характер. Тем не менее, миссионерская деятельность достигла определенных положительных результатов. Благодаря этой деятельности многие коренные народы впервые были приобщены к грамоте. Были созданы алфавиты и на языки коренных народов переведены первые книги, учебные и богослужебные. Миссионерская деятельность среди коренных народов Дальнего Востока обычно не имела конкурентов. Исключе
218 ние представляют буряты Забайкалья, в среде которых очень прочные позиции занимала ламаистская школа при дацанах, выступавшая хранителем национальной самобытности.
Частная инициатива в организации учебных заведений на Дальнем Востоке особенно ярко проявилась в городах, причем всплеск этой активности в 186070-х годах явно был связан с общим общественным подъемом эпохи Великих реформ. По инициативе частных лиц (чиновников, офицеров, купцов, предпринимателей) первые школы были открыты во всех городах Дальнего Востока: в Хабаровске, Благовещенске, Николаевске-на-Амуре, Владивостоке. В забайкальских городах, где школы уже имелись с начала XIX века, по инициативе местного купечества и предпринимателей были открыты первые женские школы в Нерчинске, Троицкосавске, Верхнеудинске. В Чите был открыт мужской пансион, который предполагалось преобразовать в гимназию.
Роль министерства просвещения в организации начального образования на Дальнем Востоке была незначительной. Эта роль заключалась в материальной поддержке всего двух городских училищ (в Благовещенске и Николаевске ) и казачьих школ в Забайкалье, которые были приняты под опеку министерства в начале 70-х годов.
Гораздо более ощутима роль государства в организации среднего образования на Дальнем Востоке. Все средние учебные заведения (гимназии и реальные училища) были открыты благодаря материальной поддержке министерства просвещения и военного ведомства (по инициативе последнего открыт кадетский корпус в Хабаровске). Руководствуясь охранительными тенденциями, государство осуществляло курс на развитие классического гуманитарного образования. На Дальнем Востоке эта политика не отвечала нуждам социально-экономического развития края, так как гимназическое образование насаждалось в ущерб реальному.
Система специального образования на Дальнем Востоке начинает складываться лишь в конце 90-х годов. В крае было всего два технических училища
219 железнодорожное в Хабаровске и мореходное во Владивостоке) и три ремесленных ( в Благовещенске, Чите и Троицкосавске). Кроме того, с 1879-х годов во Владивостоке существовала Портовая школа по подготовке квалифицированных рабочих.
В начале XX века земства поставили перед правительством вопрос о переходе ко всеобщему начальному образованию в России. В европейских губерниях предпосылки для осуществления такого перехода уже имелись: благодаря целенаправленной деятельности земств там уже была создана общедоступная начальная школа. На Дальнем Востоке общедоступную начальную школу еще предстояло создать. На этом этапе развития начального образования в крае государство наконец взяло инициативу в свои руки. В период с 1900 по 1917 годы около 70 % вновь открываемых школ принадлежало министерству просвещения. Остальные школы были открыты по инициативе железнодорожного ведомства, духовного ведомства и казачьего войскового правления. К 1915 году основные предпосылки для перехода ко всеобщему начальному образованию в крае были созданы, так как в большинстве населенных пунктов уже имелись начальные школы. Решение проблемы перехода ко всеобщему начальному образованию на Дальнем Востоке осложнял переселенческий фактор, так как ежегодно возникало большое количество новых поселений. Так, например, в Приморской области сто населенных пунктов из 600 не имели школ, и почти все эти поселения возникли совсем недавно.
Произошли не только количественные, но и важные качественные изменения в системе образования на Дальнем Востоке. Курс обучения в одно-классных училищах увеличивается с трех до четырех лет; повсеместно открываются многоклассные училища. Если прежде многоклассные училища существовали только в городах, то с 1913 года такие училища стали открывать и в крупных селах. При этом большинство городских многоклассных училищ, по положению 1912 года, было преобразовано в высшие начальные училища с правом поступления в соответствующие классы гимназии. Таким образом на
220 конец была достигнута преемственность между первой и второй ступенями образования - начальной и средней.
В первое десятилетие XX века на Дальнем Востоке изменилась стратегия развития среднего образования. Наконец был взят курс на открытие реальных училищ, в которых так остро нуждался край. С 1900 по 1908 годы во всех городах Дальнего Востока, за исключением Петропавловска, были открыты реальные или коммерческие училища. Всего было открыто 10 училищ. За этот же период на Дальнем Востоке не было открыто не одного классического учебного заведения. Однако потребность в развитии классического образования в крае сохранялась, поскольку на Дальнем Востоке гимназии, особенно женские, существенно восполняли дефицит педагогических кадров. Несмотря на высокую плату за обучение все гимназии были переполнены.
На фоне относительно успешного развития среднего образования в крае бросается в глаза отставание в развитии специального образования. За полтора десятилетия на Дальнем Востоке было открыто всего 6 ремесленных училищ и школ. Столь необходимые краю технические училища по подготовке специалистов по горному делу, строительству, рыбным промыслам так и не были открыты. Можно говорить, что успешно развивалось лишь одно направление в области специального образования - торгово-коммерческое. Эта сфера образования была представлена и средними учебными заведениями (коммерческими и реальными училищами с коммерческим циклом дисциплин), и торговыми школами, и бухгалтерскими курсами.
Одной из самых острых проблем, с которой столкнулась дальневосточная школа, была недостача педагогических кадров. В XIX веке хорошо подготовленных учителей трудно было привлечь на Дальний Восток из-за дороговизны жизни, поэтому учителями начальной школы часто становились случайные люди. Они не имели представления об особенностях педагогического труда и работали учителями только потому, что были грамотны и не могли найти более выгодного места работы.
По мере дальнейшего развития в первом десятилетии XX века системы образования на Дальнем Востоке повысились требования к качеству профессиональной подготовки учителей. В 1910 году вышел закон, согласно которому повышенное жалованье могли получать только учителя, имеющие специальную педагогическую квалификацию. В крае стала создаваться система специальной подготовки и повышения квалификации учителей. Были открыты две учительских семинарии (Читинская в 1900 г. и Никольск-Уссурийская в 1909 г.). При городских училищах и гимназиях были открыты педагогические классы и курсы. С 1899 г. во время каникул ежегодно проводились съезды учителей, на которых работали курсы повышения квалификации. В 1914 г. в Хабаровске был открыт учительский институт. Таким образом, к 1917 г. была создана достаточно разветвленная система подготовки педагогических кадров в крае.
С точки зрения материального обеспечения дальневосточной школы четко выделяются два периода: 1) вторая половина XIX века - начальная школа поддерживается за счет средств, изыскиваемых на местах; государство финансирует только среднее образование; 2) 1900-1917 гг. - в этот период государство несет основное бремя финансовых расходов по содержанию начальной и средней школы. Благодаря целенаправленной материальной поддержке государства на Дальнем Востоке были созданы предпосылки ( сеть общедоступных начальных школ и разветвленная система подготовки педагогических кадров) для перехода ко всеобщему начальному образованию, который планировалось завершить к 1925-30 годам.
222
Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Лынша, Ольга Борисовна, 1999 год
1. Источникиа) Неопубликованные
2. Российский исторический архив РГИА, г.Санкт-Петербург Ф.733 - Министерство народного просвещения1. Оп.1. Д.2087.
3. Ф.1273 Комитет Сибирской железной дороги Оп.1. Д.470.
4. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока -РГИА ДВ, г.Томск Владивосток
5. Ф.1 Приморское областное правление
6. Оп.1. Д.105, 273, 320, 424, 634,637,744,745, 1010, 1118, 1153, 1634; Оп.4. Д.96, 1917. Ф.5 Приморский областной статистический комитет
7. Оп.1. Д. 25,48, 105, 251, 304, 337, 433, 482, 519, 560. Ф.11 Приморское областное по городским делам присутствие Оп.1. Д.222, 229,415,842. Ф.28 - Владивостокская городская управа
8. Оп.З. Д.З, 9, 29, 70. Ф.62 Инспектор народных училищ Приморской области Оп.1. Д.14,26.
9. Ф.702 Канцелярия Приамурского генерал-губернатора
10. Оп.1. Д.11,239а, 256, 276, 302, 304, 306, 352, 383,526,712, 758,815.
11. Государственный архив Хабаровского края ГАХК, г. Хабаровск223
12. Ф.537 Дальневосточная энциклопедия Оп.1. Д.48.
13. Уссурийский городской архив УГА, г. Уссурийск
14. Ф.105 Никольск-Уссурийское реальное училище Оп. 1. Д. 11.б) Опубликованные
15. Адрес-календарь и памятная книжка Забайкальской области. Иркутск. 1871.
16. Амурский народный календарь. Благовещенск. 1903.
17. Бодиско А.И. Из жизни Хабаровска. Хабаровск. 1913.
18. Ваулин Г. Первая обитель на Дальнем Востоке. Владивосток. 1903.
19. Всеподданнейшая записка военного губернатора Г.И.Валуева о состоянии Амурской области за 1909-1910 гг. Благовещенск. 1910.
20. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерала от инфантерии барона А.Н.Корфа за 1883-1885 гг. Б.м.Б.г.
21. Всеподданнейший отчет Приамурского гененерал-губернатора генерала от инфантерии барона А.Н.Корфа за 1886-1891 гг. СПб. 1892.
22. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора от инфантерии Н.И.Гродекова за 1901-1902 гг. Хабаровск. 1902.
23. Годовой отчет Амурского казачьего войска за 1896 г. Благовещенск. 1896.
24. Головачев П.И. Россия на Дальнем Востоке. СПб. 1904.
25. Граве В.В. Китайцы, корейцы и японцы в Приамурье. СПб. 1912.
26. Забайкалье. Краткий исторический, географический и статистический очерк Забайкальской области. Иркутск. 1891.
27. Ильминский Н.И. Письма к забайкальскому миссионеру // Православный Благовестник. 1895. № 18.
28. Инородческая школа. Сборник статей. Пг. 1916.
29. Калинин В.А. Исторический очерк г.Никольска-Уссурийского. Никольск-Уссурийский. 1913.224
30. Кеннан Д. Сибирь Т.2. СПб. 1906.
31. Кириллов А. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей со включением некоторых пунктов сопредельных с ними стран. Благовещенск. 1894.
32. Краткий исторический очерк учебных заведений министерства путей сообщения. СПб. 1900.
33. Кропоткин П.А. Записки революционера. М. 1990.
34. Крюков H.A. Приамурский край на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде в 1896 г. М. 1896.
35. Маргаритов В. Камчатка и ее обитатели. Хабаровск. 1899.
36. Матвеев Н.П. Краткий исторический очерк г.Владивостока. Владивосток. 1910. (Переизд. Владивосток. 1990).
37. Материалы по реформе средней школы. Пг. 1915.
38. Начальное народное образование в России. Т.1. Спб. 1900; Т.2. 1900; Т.З. 1905; Т.4. 1902.
39. Начальное народное образование в России // Энциклопедия. Изд.Ф.А.Брокгауз и И.А.Эфрон. Т.ХХ А. СПб. 1897.
40. Начальное образование на КВЖД. Харбин. 1910.
41. Начальное образование на КВЖД и Уссурийской дороге. Харбин. 1913.
42. Однодневная перепись начальных школ в империи, произведенная 18 января 1911 г. Вып.12. Азиатская Россия. СПб. 1914.
43. Обзор Приморской области за 1913 г. Владивосток. 1915.
44. Олсуфьев A.B. Общий очерк Анадырской округи и ее экономического состояния и быта населения. СПб. 1896.
45. Отчет Владивостокского коммерческого училища за 1908/1909 и 1909/1910 учебные годы. Владивосток. 1910.
46. Отчет Владивостокского коммерческого училища за 1913/1914 учебный год Владивосток. 1915.225
47. Отчет епархиального наблюдателя о состоянии церковно-приходских школ Благовещенской епархии за 1912/1913 учебный год. Благовещенск. 1914.
48. Отчет епархиального училищного совета о состоянии церковно-приходских школ за 1900 г. Хабаровск. 1901.
49. Отчет о состоянии Забайкальской духовной миссии за 1890 г.// Иркутские епархиальные ведомости. 1891. № 46.
50. Отчет о состоянии Читинской художественно-ремесленной школы. Чита. 1914.
51. Отчет о съезде сельских хозяев Приморской области 11-14 ноября 1912 г. в г.Никольске-Уссурийском. Хабаровск. 1913.
52. Памятная книжка Забайкальской области за 1893 г. Чита. 1893.
53. Памятная книжка Забайкальской области за 1900 г. Чита. 1900.
54. Памятная книжка Забайкальской области за 1912 г. Чита. 1912.
55. Попов А.И. Город Чита. Описание, путеводитель и справочник по городу Чите, Забайкальской области, и его окрестностям. Чита. 1907.
56. Попов И.И. Минувшее и пережитое. Л. 1924.
57. Пржевальский Н. Путешествие в Уссурийском крае. Владивосток. 1990.
58. Приамурье. Факты. Цифры. Наблюдения. М. 1909.
59. Протоколы бурятского съезда// Сибирские вопросы. 1907. №24.
60. Риттих A.A. Переселенческое и крестьянское дело в Южно-Уссурийском крае. СПб. 1894.
61. Сборник постановлений и распоряжений министерства народного образования. СПб. 1870.
62. Сборник постановлений министерства народного просвещения. 1877-1881 гг. СПб. 1883.
63. Слюнин Н.В. Охотско-Камчатский край. СПб. 1900.
64. Смета расходов г.Владивостока на 1915 г. Владивосток. 1915.
65. Смета приходов и расходов г.Хабаровска на 1915 г. Хабаровск. 1915.226
66. Смирнов Е.П. Приамурский край на Амурско-Приморской выставке 1899 г. Хабаровск. 1900.
67. Солярский В.В. Современное правовое и культурно-экономическое положение инородцев Приамурского края. Хабаровск. 1916.
68. Танский М.В. Странички из прошлого города Улан-Удэ. Улан-Удэ. 1966.
69. Третий Хабаровский съезд. Труды. Хабаровск. 1893.
70. Труды IV Хабаровского съезда. Хабаровск. 1903.
71. Труды Особого совещания по вопросам образования инородцев. СПб. 1905.
72. Узаконения и распоряжения правительства и высшего церковно-школьного управления по делам церковных школ // Народное образование. 1910. № 2.
73. Унтербергер П.Ф. Приамурский край. СПб. 1912.
74. Хрестоматия по истории Читинской области. Чита. 1972.
75. Церковно-приходские школы на Амурско-Приморской выставке. Хабаровск. 1914.
76. Цыбиков Г.Ц. Избранные труды. В 2-х томах. Нововсибирск. 1991.
77. Чехов А.П. Остров Сахалин. Южно-Сахалинск. 1980.1.. Литература 1. Монографии
78. Андреев В.И. История бурятской школы (1804-1962 гг.). Улан-Удэ. 1964.
79. Богданов И.М. Грамотность и образование в дореволюционной России и СССР. М. 1959.
80. Вессель Н.Х. Очерки об общем образовании и системе народного образования в России. М. 1959.
81. Веселов А.Н. Профессионально-техническое образование в СССР. М. 1961.
82. Войницкий Г.П. Историческая записка о состоянии Благовещенской мужской гимназии с 1877 по 1899 гг. Благовещенск. 1899.227
83. Востриков JI.A., Востоков З.В. Хабаровск и хабаровчане. Хабаровск. 1991.
84. Глуздовский В.Е. Родиноведение и учитель. Чита-Владивосток. 1923.
85. Дамешек Л.М. Внутренняя политика царизма и народы Сибири. Иркутск. 1986.
86. Дацкова A.B. Очерки народного образования в Амурской области. Благовещенск. 1910.
87. Ю.Иваницкий Н.С. Нужды народного образования в Приамурском крае. Хабаровск. 1914.11 .История Бурят-Монголии. Т. 1. Улан-Удэ. 1954.
88. Кандыба В.И. История становления и развития художественной жизни Дальнего Востока (1858-1938 гг.). Владивосток. 1985.
89. Колосков Г. Из истории народного образования на Дальнем Востоке. Хабаровск. 1957.
90. Колотов H.A. История морского образования на Дальнем Востоке. М. 1962.
91. Константинов H.A. Очерки истории средней школы. М. 1982.
92. Кудрявцев П.Церковно-приходские школы Дальнего Востока на выставке Приамурского края в 1913 г. в г.Хабаровске. Б.м. Б.г.
93. Ляпунова Р.Г. Алеуты. Л. 1987.
94. Масалов Г.А. Горячее сердце учителя. Хабаровск. 1968.
95. Матвеев С.Е. Начальное народное образование в Благовещенске. Благовещенск. 1914.
96. Мелихов Г.В. Маньчжурия далекая и близкая. М. 1991.
97. Панчуков А.П. Очерки по истории развития школ Бурят-Монголии. Улан-Удэ. 1939.
98. Панчуков А.П. История начальной и средней школы в Восточной Сибири. Улан-Удэ. 1959.
99. Петряев Е. Город Нерчинск. Чита. 1959.
100. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Пг. 1917. / Переизд. Петрозаводск. 1995.228
101. Половинчук E.H. Из истории народного обпразования в Приамурье. Благовещенск. 1957.
102. Рождественский C.B. Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения. 1802-1902. СПб. 1902.
103. Севильгаев Г.Ф. Очерки по истории просвещения малых народов Дальнего Востока. Л. 1972.
104. Соколовский П. Русская школа в Восточной Сибири и Приамурском крае. Харьков. 1914.
105. Чехов Н.В. Народное образование в России с 1860-х годов XIX века. М. 1912.
106. Щебеньков В.Г. Проблемы истории русской культуры на Дальнем Востоке в эпоху капитализма. Рукопись диссертации на соискание звания доктора исторических наук. Новосибирск. 1974.
107. Юрцовский Н.С. Очерки по истории просвещения Сибири. Новониколаевск. 1923.2. Статьи
108. А-ва. Учительские организации Сибири //Сибирские вопросы. 1907. №3,4, 6.
109. Автономов Н.П. К характеристике дальневосточного учителя // ПДАР. 1913. № 11-12.
110. Алекторов А.Е. Очерки из развития инородческого образования в России // Журнал МНП. 1904. № 7.
111. Архимандрит Дионисий. Современное состояние, задачи и нужды православного инородческого миссионерства в Сибири // Православный Благове-стник. 1904. № 18.
112. Андреев Н. Начальные школы в Сибири // Русская школа. 1915.№ 1,2.
113. Арефьев В. Церковная школа в Сибири // Русское богатство. 1900. № 4, 5.
114. Белоусов Т. Примерное ведомство (церковно-приходские школы в Сибири) // Сибирские вопросы. 1910. № 4.229
115. Бобровников H.A. Современное положение учебного дела у инородческих племен Восточной России // Журнал МНП. 1917. № 5.
116. Богданов М. Бурятское "возрождение" // Сибирские вопросы. 1907. № 3.
117. Бурлаков H.H. К истории учебных заведений г.Верхнеудинска //Сибирский архив. 1915. №7, 8, 9.
118. Бушуев В.А. Исторический очерк Усть-Кяхтинского двухклассного училища. 1860-1910 // Сибирский архив. 1914. № 3.
119. В.М. О постановке школьного дела в Амурском казачьем войске // Дацкова A.B. Очерки народного образования в Амурской области. Благовещенск. 1910.
120. Вайнштейн O.JI. Становление советской исторической науки // Вопросы истории. 1966. № 7.
121. Вдовин И.С. Влияние христианства на религиозные верования чукчей и коряков // Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири. JI. 1979.
122. Волков Н.К. Вопрос о всеобщем обучении в освещении сибирских депутатов // Сибирские вопросы. 1911. № 11.
123. Г.М. Заметки о народных училищах Забайкальской области // Журнал МНП. 1881. №4.
124. Добромыслов H.H. Материалы к истории открытия сельских школ в Забайкалье // Труды Троицкосавского отдела РГО. 1903.
125. Жамцарано Ц. Народническое движение в Бурятии и его критик // Сибирские вопросы. 1907. № 21, 23, 24, 25.
126. Иванович В.К. К положению инородческих школ // Вестник воспитания. 1905. № 1.230
127. Иванович В.К. Об образовании инородцев // Вестник воспитания. 1906. № 6, 9.
128. К. Учебное дело на Забайкальской железной дороге // ПДАР. 1913. № 2.
129. М. К- ко. Начальная школа на Дальнем Востоке // Православный Благовест-ник. 1915. №2, 3,4, 5,6.
130. Карпинский В. На очереди. К положению народного образования в Приморской области // Сибирские вопросы. 1909. № 49-50.
131. Касаткин М.А. К истории развития народного образования в Приморье до Великой Октябрьской социалистической революции // Ученые записки Ворошиловского государственного педагогического института. Серия историко-филологических наук. Вып.1. Ворошилов. 1957.
132. Кравцов К. Из воспоминаний казачьего учителя // Сибирские вопросы. 1908. № 35-36.
133. Кузнецов М.С. Первые шаги в развитии среднего специального образования на Дальнем Востоке // Среднее специальное образование. 1957. № 10.
134. Лебедева В.Л. Социальное положение учителей в России в канун Великой Октябрьской социалистической революции // Педагогическая интеллигенция: социально-политические проблемы. Л. 1988.
135. Ленин В.И. К вопросу о политике министерства народного просвещения // Полн. собр. соч. Т. 23.
136. Линьков А.И. Рост учебного дела в Восточной Сибири // Сибирский архив. 1912. №7.
137. Линьков А.и. Из истории народного образования в Забайкальской области до 1872 г.//Сибирский архив. 1913. №3,5; 1914. №3-4.
138. Линьков А.И. Из первых страниц истории Нерчинской женской прогимназии // Сибирский архив. 1914. № 6.
139. М.В. Профессиональные и политические организации в Забайкальской области // Сибирские вопросы. 1907. № 21.231
140. Маргаритов В.П. Учебное и просветительское дело в Приамурском крае // Амурско-Приморская сельскохозяйственная выставка в г.Хабаровске. Хабаровск. 1899.
141. Маргаритов В.П. Отчет о состоянии учебной части в Приамурском крае. Краткий исторический очерк развития учебного дела в Приамурском генерал-губернаторстве //Приамурские ведомости. 1900. 30 апреля, 14 мая, 21 мая, 28 мая, 14 июня, 18 июня.
142. Маркарян Э.С. Об основных принципах сравнительного изучения истории // Вопросы истории . 1966. № 7.
143. Мичурин П.С. О судьбе церковно-приходской школы в Южно-Уссурийском крае // Владивостокские епархиальные ведомости. 1903. № 4.
144. Моравский В. Инородческое образование в Сибири // Сибирские вопросы. 1909. № 28.
145. Н.Я. Сельско-народное образование в Сибири // Сибирский сборник. Вып.1. М. 1892.
146. П.Б. Учебное дело на железных дорогах в Азиатской России // ПДАР. 1913. № 1.
147. Подойницын В.И. Из истории Благовещенского педагогического училища // Развитие народного образования в Амурской области. Благовещенск. 1968.
148. Попов В. Положение народного образования в Забайкальской области и меры к развитию его в связи с вопросом о введении всеобщего обучения // Памятная книжка Забайкальской области за 1912 г. Чита. 1912.
149. Рашин А.Г. Грамотность и народное образование в России в XIX и начале XX века // Исторические записки. Т. 37. М. 1951.
150. Сем Ю.А. Христианизация нанайцев, ее методы и результаты // Христианство и ламаизм у коренного населения Сибири. Л. 1979.
151. Семанова М.Л. Общался ли Чехов на Сахалине с политическими ссыльными // Русская литература. 1972. № 1.232
152. Серебренников И. Буряты по даннным переписи 1897 г. // Сибирские вопросы. 1908. № 37.
153. Ульянов Г. Дело просвещения среди корейцев Приморья // Народное просвещение. 1924. № 2 (11).
154. Фарафонтов. Начальное образование в Забайкальской области // ПДАР. 1914. №2.
155. Фатуев С. Школьное дело в Амурском крае // Народное образование. 1902. №4.
156. Фатуев С.О. О наделе школ землёю и рыболовными участками // Труды ТУ Хабаровского съезда. № 6. Хабаровск. 1903.
157. Фатуев С. Очерк состояния начального просвещения в Южно-Уссурийском крае // Народное образование. 1908. № 4.
158. Цэренов Г. Очередные задачи бурятского просвещения // Северные зори. М. 1916.
159. Шин A.B. Первые школы на Сахалине // Вопросы теории и практики учебно воспитательного процесса. Хабаровск. 1972.
160. Шин A.B. Некоторые вопросы из истории народного образования дореволюционного периода Сахалина // Преподавание педагогических дисциплин в высшей школе. М. 1973.
161. Шосс П. Низшее образование в Южно-Уссурийском крае // Русская школа. 1914. №4.
162. Шосс П. К вопросу о сообщении профессиональных знаний в начальных школах // Журнал МНП. 1917. № 5.
163. Яковлев И. Современное состояние инородческого просвещения // Русская школа. 1906. № 7-8.
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.