Формирование интеллигенции Дальнего Востока России, вторая половина XIX - начало XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Новиков, Дмитрий Георгиевич

• Новиков, Дмитрий Георгиевич
• кандидат исторических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Новиков, Дмитрий Георгиевич

Введение.

Глава 1. Условия и факторы формирования дальневосточной интеллигенции в 50-е - начале 80-х гг. XIX в.

1.1. Участие русской интеллигенции в изучении и ее роль в присоединении Приамурья и Приморья к России в 50-е гг. XIX в.

1.2. Освоение южных районов русского Дальнего Востока в 60-70-е гг. XIX в. и начало складывания дальневосточной интеллигенции.

Глава 2. Формирование интеллигенции в процессе освоения Дальнего Востока России в середине 80-х гг. XIX - начале XX вв.

2.1. Роль интеллигенции в изучения и хозяйственном освоении дальневосточных территорий России

2.2. Формирование отдельных групп интеллигенции Дальнего Востока в связи с созданием его культурной инфраструктуры •.

Глава 3. Проблема особенностей дальневосточной культурной среды и специфических черт дальневосточной интеллигенции в середине 80-х гг. XIX - начале XX вв.

3.1. Формирование групп творческой интеллигенции, их роль в становлении культурной среды на русском Дальнем Востоке.

3.2. Объединения дальневосточной интеллигенции и их участие в формировании культурной среды региона.

3.3. Роль политической ссылки и каторги в процессе формирования интеллигенции Дальнего Востока.

3.4. Специфика формирования дальневосточной интеллигенции и особенности культурной среды дальневосточных городов.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формирование интеллигенции Дальнего Востока России, вторая половина XIX - начало XX вв.»

Переломным эпохам в истории России традиционно сопутствуют дискуссии о роли интеллигенции в судьбе Отечества, народа, общества. Бурная дискуссия по проблемам интеллигенции развернулась на судьбоносном для России рубеже Х1Х-ХХ вв. Ближе к исходу XX в. перемены в советском, а затем российском обществе, вновь вызвали оживленное обсуждение сходных проблем историками, философами, литераторами, публицистами.

Сходство ситуаций не случайно, ведь обе дискуссии пришлись на кризисные периоды в истории страны, неотъемлемой составляющей которых стал мировоззренческий кризис. Функцию же постулирования и роль основного носителя мировоззренческих систем выполняет именно интеллигенции. Отсюда -закономерное в переломные эпохи стремление самой интеллигенции осознать себя как феномен, осмыслить свою роль в судьбах страны.

Разный исход кризисов начала и конца XX в. обусловил и разную судьбу двух дискуссий об интеллигенции. Кризис начала века был разрешен революционными событиями 1917 года. Переход к новой социально-экономической и политической системе сопровождался победой новой мировоззренческой парадигмы, предложенной от имени пролетариата частью русской интеллигенции и, так или иначе, принятой большинством общества. В условиях общественной стабилизации и относительного мировоззренческого единства дискуссии об интеллигенции утратили прежнюю актуальность, интерес к проблеме ослаб.

Все последнее десятилетие XX в. российское общество, напротив, не обнаруживало явных предпосылок к разрешению кризисной ситуации. Не преодоленный по сей день регресс, помимо прочих причин, обусловливается отсутствием в обществе необходимых ему принципиально новых, адекватных времени и ситуации, мобилизующих, прорывных проектов мировоззренческого характера. В результате, дальнейшее развитие кризисных процессов способно поставить под угрозу само существование России как национально-государственного образования. Как отмечают А.А.Данилов и В.С.Меметов: «Если трезво оценить перспективы развития страны, то их две: или продолжение губительного культурного и национального распада, или новый культурный синтез»1.

Задачу осуществления нового культурного синтеза и предотвращения худшего из сценариев призвана решить интеллигенция. Именно она, формирующаяся из представителей разных слоев и отражающая разные социальные интересы, должна нащупать, осознать, теоретически сформулировать и политически предложить обществу выход из создавшегося положения. Неотъемлемая часть такого поиска - осознание интеллигенцией своей собственной роли в обществе. Для этого ей необходимо выступить не только в роли субъекта научного поиска и культурного синтеза, но и в качестве объекта самоисследования.

Такова объективная ситуация рубежа XX-XXI вв., которая обусловила не прекращение дискуссий об интеллигенции, а их трансформацию, перемещение из области менее устойчивого общественного внимания в сферу более стабильного научного интереса.

Рост исследовательского внимания к проблемам интеллигенции определяется и другим объективным процессом. Научно-техническая революция обеспечила быстрое изменение характера труда, его интеллектуализацию в процессе производства. Мировой тенденцией стали сегодня рост удельного веса интеллигенции в социальной структуре общества и повышение ее роли в процессах общественного развития. Ее растущая роль, по выражению В.Р.Весе-лова, «обусловила повышенный интерес к ее истории, современному облику и перспективам современного развития как социокультурного феномена» .

Итак, усиление внимания к проблемам интеллигенции в современной российской исторической науке диктуется как общими тенденциями мирового развития, так и потребностями ищущего выход из кризиса российского общества. Соединение этих обстоятельств обеспечило в последнее десятилетие бы

Данилов А.А., Меметов B.C. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. -Иваново, 1997. С. 150-151.

2 Веселов В.Р. Современное интеллигентоведение: противоречия развития (Субъективные заметки историка) // Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции: Межвузовский сб. науч. тр. - Иваново, 1997. С.24. строе становление интеллигентоведения как самостоятельной междисциплинарной отрасли научного знания.

Анализ процесса формирования интеллигентоведения, идущего на стыке философии, истории и культурологии, позволяет сделать вывод: на первый план сегодня выступают именно исторические исследования. Они необходимы для преодоления противоречий в понимании интеллигенции как явления, его природы и роли в обществе. До сих пор все попытки изучать данный феномен без прочной опоры на фундамент таких исследований приводили лишь к постоянной дифференциации подходов к проблеме и быстрому увеличению вариантов истолкования самого термина «интеллигенция».

На фоне общественного звучания и практической значимости интелли-гентоведческой проблематики, лучше стали видны и потребности самой исторической науки. Ее арсенал требует значительного пополнения исследованиями по истории отечественной интеллигенции. Особенно перспективной выглядит ситуация на региональном уровне, где в последние годы наблюдается заметное оживление. Вызвано оно двумя обстоятельствами. Сложная экономическая ситуация, затрудняя контакты представителей региональной исторической науки с традиционными научными центрами, заставляет уделять больше внимания местной исторической проблематике. Одновременно, обращение к вопросам местной истории диктуется необходимостью заполнить пустоты в ее изучении.

Для исследователей истории русского Дальнего Востока также характерен поворот к изучению проблем, не получивших достаточного освещения в предшествующий период. Однако это не относится к формированию дальневосточной интеллигенции во второй половине XIX - начале XX веков, хотя до сих пор данный вопрос даже не был самостоятельно поставлен в существующей историографии. Исследования по проблеме отсутствуют, специальных публикаций практически нет. К иным категориям населения Дальнего Востока проявлялся значительно больший интерес исследователей1. Между тем, именно

См., напр.: Борзунов В.Ф. Пролетариат Сибири и Дальнего Востока накануне первой русской революции (По материалам строительства Транссибирской магистрали, 1891-1904 интеллигенция, ее различные группы и представители, всегда и везде выступают как передовой отряд классов и иных категорий общества, формулируют и выражают их социально-экономические потребности и политические интересы. Следовательно, социальная история Дальнего Востока, как и его политическая история, не может быть признана вполне изученной без определения места и без изучения роли интеллигенции в ней.

Актуальности проблемы способствует и то, что в последние годы все большее внимание уделяется вопросам истории культуры. В принципиальном методологическом плане это связано с поисками выхода из известного кризиса гуманитарных наук, в практическом отношении - с повсеместным введением в программы учебных заведений курсов культурологии, истории культуры и т. п. Следует признать важность изучения истории интеллигенции для понимания истории культуры. Влияние интеллигенции на процессы в таких сферах, как наука, образование, литература, искусство, здравоохранение, формирование общественного мнения, политическая борьба, благотворительность и т.д., либо является решающим, либо оно чрезвычайно велико. Вообще, состоянием, «качеством» наличной интеллигенции в значительной мере обуславливается культурный процесс на любой территории в определенный промежуток времени. Все это требует исправления той ситуации, когда роль интеллигенции в освоении, развитии и создании культурной среды Дальнего Востока остается невыясненной, а сам процесс ее формирования не изученным.

Таким образом, актуальность проблемы формирования дальневосточной интеллигенции определяется ее общественно-политической, практической и научной значимостью.

Первой и весьма сложной задачей, с которой сталкивается исследователь истории интеллигенции, является определение самого объекта исследования. Существующие трактовки термина «интеллигенция» чрезвычайно разнообразгг.). - М.: Наука, 1965; Галлямова Л.И. Дальневосточные рабочие России во второй половине XIX - начале XX в.: Автореф. дис. докт. ист. наук. - Владивосток, 1998; Аргудяева Ю.В. Крестьянская семья у восточных славян на юге Дальнего Востока России (50-е годы XIX в. -начало XX в.). - М., 1997. ны. Впервые он был введен в речевой оборот русским писателем, критиком и переводчиком П.Д.Боборыкиным (1836-1921), который сам обращался в своих произведениях к вопросу о роли и долге интеллигенции, воссоздавал картину ее духовных исканий и идейных разногласий. Понятие было подхвачено писателями и публицистами и получило всеобщее признание. Войдя в русский язык в 70-х годах XIX в., термин перешел затем и в другие языки.

Корень термина является латинским и означает «схватывать умом», «понимать». «Разумная, образованная, умственно развитая часть жителей» - так пояснял слово «интеллигенция» знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Даля, увидевший свет в 1881 году1. Это была одна из первых попыток расшифровать значение новообразованного термина.

Уже к концу XIX в. стремление уяснить содержание понятия «интеллигенция» привело к существенным разногласиям по этому вопросу, не преодоленным по сей день. К настоящему моменту, как указывают Г.А.Будник и Т.Б. Котлова, насчитывается более 300 вариантов определения данного термина . Как правило, каждый такой варинт может быть отнесен к социологической либо философско-этичекой традиции толкования. Обе эти традиции имеют свои достоинства, а значит и право на жизнь.

Продуктивность социологического подхода состоит в том, что, используя при изучении классов, социальных и профессиональных групп разнообразные количественные и качественные показатели, он вооружает исследователя конкретными методиками изучения вопроса. Интеллигенция в этом случае не может рассматриваться иначе как конкретная, хотя и внутренне дифференцированная, социальная группа.

Иначе обстоит дело при переходе к изучению духовной жизни общества. Как образованность человека не гарантирует его порядочности, так и выполнение функций интеллигента не означает личной интеллигентности. Среди важ

1 Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля: Т.2. - М., 1881. С.46.

2 Будник Г.А., Котлова Т.Б. К вопросу о содержании термина "интеллигенция" // Интеллигенция в политической истории XX века: Тез. докл. межгосуд. науч.-теорет. конф. Иваново, 23-24 апреля 1992 г. - Иваново, 1992. С.90. нейших характеристик интеллигентности одни исследователи называли отчужденность от государственной власти, другие - жажду справедливости, третьи -комплекс вины перед народом, четвертые - активность в создании культурных благ. Исходя из этого, они и понятие интеллигенции распространяли на более узкий круг, нежели круг «профессиональных» интеллигентов. Хотя представителям данной точки зрения сложно предложить конкретные инструменты для исследования интеллигенции как социальной группы, однако же, при изучении духовной сферы общества данный подход весьма продуктивен и необходим.

Имели место и попытки синтезировать оба подхода, включив в понятие интеллигента два компонента: «высокий профессиональный уровень знаний, позволяющий ему интеллектуально работать, и нравственность, обязывающую его относиться к событиям в стране как к делу собственной жизни»1.

Но здесь возникает вопрос: так ли необходимо первое из выдвигаемых условий? «Интеллигентность, - справедливо утверждает И.А.Варнавских, - функция личности, образ индивидуальной жизни человека, проявляющийся через Л поступок, сгусток природно-общественно-исторических отношений» . Разве обладающие интеллигентностью встречаются только среди людей образованных и занятых профессионально умственным трудом? Разве среди рабочих или крестьян нет людей, наделенных интеллигентностью? А если есть, то не следует ли настаивать на отнесении к интеллигенции тех слесаря и дворника, крестьянина и купца, солдата и строителя, которые обладают интеллигентностью?

Положительный ответ на эти вопросы вполне возможен. На наш взгляд, критерием отнесения человека к интеллигенции должно быть его участие в сохранении, развитии и воспроизводстве культуры, ее предметов и явлений. При таком подходе в правах на звание интеллигентов были бы ограничены многие, лишь выполняющие соответствующую функцию, но эти права оказались бы переданы тем, кто обладает интеллигентностью не являясь «профессиональным»

1 Лебедев В. Судьба русской интеллигенции // Литературное обозрение. 1990. №9. С.4.

2 Варнавских И.А. К вопросу о дефиниции термина «интеллигенция» // Интеллигенция в политической истории XX века: Тез. докл. межгос. науч.-теорет. конф. Иваново, 23-24 апреля 1992 г. - Иваново, 1992. С. 14. интеллигентом. Для исследователя применение данного подхода означало бы необходимость искать и изучать интеллигентный элемент среди всех социальных и профессиональных групп. Только такой нелегкий труд поможет нарисовать в будущем полную и достоверную картину развития общества.

Настоящая работа в целом следует социологической традиции, исследуя слой людей профессионально занятых интеллектуальными видами труда. Однако основным объектом внимания являлись те его представители, чья деятельность способствовала сохранению и развитию предметов и явлений культуры.

Содержание понятия «интеллигенция» было и остается важнейшей проблемой в отечественной историографии, проходит через нее красной нитью. В самом общем виде мы делим эту историографию на три периода: досоветский (1880-е гг. - 1917 г.), советский (1917-1991 гг.) и постсоветский (с 1991 г.).

Традиция научного изучения интеллигенции берет начало в 80-х гг. XIX в., когда были поставлены проблемы о природе и границах этой социальной группы, ее роли в обществе и взаимоотношениях с народом. К числу первых публикаций относились работы Ф.Денисенко «Роль интеллигенции» и И.Каб-лица «Интеллигенция и народ в общественной жизни России»1. Ф.Денисенко считал, что интеллигенция выполняет в обществе роль нервной системы, обеспечивая информационный обмен между властью, учеными и народом. И.Каблиц рассматривал ее как категорию людей, живущих не физическим, а умственным трудом. Обе работы носили политико-дискуссионный характер и не являлись собственно историческими исследованиями. Отсутствие таких исследований было характерной особенностью всего досоветского периода.

Результатом развития историографии интеллигенции в конце XIX -начале XX вв. стало складывание двух основных подходов к рассматриваемой проблеме - социологического и философско-этического.

Для социологического подхода характерен анализ интеллигенции как совокупности социальных либо профессиональных групп в структуре общества.

Денисенко Ф. Роль интеллигенции. - Одесса, 1884; Каблиц И.И. Интеллигенция и народ в общественной жизни России. - СПб., 1886.

При этом выделяется два обязательных условия отнесения человека к данной категории: определенный уровень образованности и принадлежность к профессиям умственного труда. В энциклопедическом словаре братьев Гранат за 1913 г. указавалось: «Понятие объединяет собою представителей умственной культуры, людей, профессия которых определяется их знаниями и дарованиями»1.

В рамках социологической традиции мы не можем не начать с марксистского определения интеллигенции, учитывая и раннее складывание данного подхода (к началу XX в.), и его дальнейшее влияние на историографию советского периода, и в силу его известной плодотворности.

Сам Карл Маркс использовал термин «интеллигенция» крайне редко, и, обычно, прибегал к простому перечислению различных профессиональных кал тегорий. «Ученые, адвокаты, врачи» - называются им в одном случае. О массе «чиновников, военных, виртуозов, врачей, попов, судей, адвокатов»3 - говорит он в другой раз. В третьем случае упоминает «художников, музыкантов, адвокатов, врачей, ученых, учителей, изобретателей»4. Интеллигентность же он разделял на утилитарную, служащую «себе самой» и борющуюся «за свой домашний очаг», и свободную, защищающую «в ущерб своему очагу правое дело»5.

Подход В.И.Ленина к проблеме интеллигенции был сформулирован более четко. В 1904 г. он делает следующее терминологическое пояснение: «Я перевожу словом интеллигенция немецкие выражения Literat, Literatentum, обнимающие не только литераторов, а всех образованных людей, представителей свободных профессий вообще, представителей умственного труда (brain worker, как говорят англичане) в отличие от представителей физического труда»6.

Иными, однако, «показателями» руководствовались, говоря об интеллигенции, Ф.М.Достоевский, А.П.Чехов, Л.Н.Толстой, делавшие акцент на сочета

Энциклопедический словарь Т-ва «Бр. А. и И. Гранат и Ко». 7-е изд.: Т.22. - М., 1913. С.59-61.

2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.7. С.9.

3 Там же. Т.26. 4.1. С. 157.

4 Там же. С.206.

5 Там же. Т.40. С.285.

6 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.8. С.309. нии определенных нравственных характеристик. Термин «интеллигенция» у русских писателей конца XIX в. стал обозначать некий особый слой людей, сложившийся в России. Именно они заложили основы второй - философско-этической традиции толкования термина. «Читая работы, посвященные русской интеллигенции, - пишет литературовед В.Лебедев, - с удивлением начинаешь замечать, что интеллигенция вроде имеет два противоположных определения: это и люди с высокой образованностью, выражающие народные «чаяния и надежды», просвещающие народ и, стало быть, крайне ему необходимые; но одновременно . интеллигенция описывается как нечто неприкаянное, мятущееся и отчужденное от народа, более того - как слой чуть ли не отщепенцев, не только ненужных, но и просто вредных - и все для того же народа»1. В словах Лебедева выражены даже не столько полярные точки зрения на проблему, сколько метания русских мыслителей в стремлении определить содержание интеллигентности и уяснить призвание интеллигенции.

Таким образом, одновременно с возникновением и становлением социологического подхода к проблеме интеллигенции, на рубеже Х1Х-ХХ вв. формировалась иная традиция. Издание в 1909-1910 гг. сборника «Вехи» знаменовало оформление философско-этического подхода в определенное научное направление. Большую роль в этом сыграли такие русские мыслители, как Н.А.Бердяев, С.Н.Булгаков, С.Л.Франк, И.А.Ильин, П.Б.Струве. Наиболее ярко и концентрировано высказались первые двое, говорившие о неповторимом, нигде более не отмеченном характере русской интеллигенции, сложившемся как своеобразное искажение личных духовных начал, привитых православной культурой и церковью. Произошло оно тогда, по их мнению, когда мечта о Граде Божьем, о грядущем царстве правды, трансформировалась в стремление к спасению человечества если не от грехов, то от переносимых им страданий. Это стремление и было названо неизменной отличительной чертой русской интеллигенции2.

Лебедев В. Судьба руской интеллигенции // Литературное обозрение. 1990. № 9. С.З.

2 См.: Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М.: Наука, 1990; Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество. -М.: Русская книга, 1992.

Публикации в «Вехах» вызвали оживленные отклики. Детальный анализ этой полемики дан в диссертационном исследовании Д.В.Диденко1. Реакцией на появлеие «Вех» стали сборники: «В защиту интеллигенции» (М., 1909), «По вехам» (СПб., 1910), «Вехи» как знамение времени» (М., 1910). Один из их авторов, П.Д.Боборыкин, относил к интеллигенции людей «высшей умственной и этической культуры», разных по профессиональной и политической принадлежности, но имеющих единую духовно-нравственную основу2. Этот подход можно считать попыткой дать интегрированное понятие интеллигенции, учитывающее и ее социальный статус, и нравственную характеристику.

Слой людей, выступающих носителями глубоких нравственных начал; слой людей, сопереживающих народу в его страданиях и испытывающих комплекс вины за свое более благополучное существование, обеспеченное трудом народа; слой людей интеллектуальных профессий, обладающих болезненной рефлексией по поводу своего странного социального статуса - таковы некоторые интерпретации интеллигенции в рамках философско-этического подхода .

В целом, дискуссии досоветского периода историографии не привели к выработке общепризнанного понятия «интеллигенция». Недостатком всех толкований интеллигенции конца XIX - начала XX вв., по мнению А.В.Севастьянова, являлись: «отсутствие четких дефиниций, недоговоренность по вопросу о предмете обсуждения, терминологическая наивность», «бесчисленные тонкости глубоко субъективных разработок», а также «разрыв между страстным поиском теоретических решений и отсутствием фактической основы для них»4. Присоединяясь к данной точке зрения, мы лишь отметим, что последнее обстоятельство наглядно подтверждается уже отмеченным выше отсутствием собственно исторических исследований интеллигенции в дореволюционный период.

Диденко Д.В. Проблемы интеллигенции в русской публицистике 1902-1912 гг. (Полемика вокруг сборника «Вехи»), Автореф. дисс. канд. ист. наук. - М., 2000.

2 Боборыкин П.Д. Подгнившие «Вехи» // В защиту интеллигенции: Сб. ст. - М., 1909. С. 129-135.

3 См., напр.: Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. - М., 1909; Интеллигенция. Власть. Народ: Антология. -М.: Наука, 1993.

4 Севастьянов А.Н. Национал-капитализм. -М., 1995. С. 123.

Значительная разница подходов сохранялась не только при определении термина «интеллигенция», но и при рассмотнении ее места в социальног* w классовой структуре общества, определении ее социальной роли.

В.И.Ленин, говоря о социальной сущности интеллигенции, развивает мысли К.Каутского по этому вопросу, отраженные в работе «Франц Меринг». Каутский считал, что интеллигенция находится «в известном антагонизме» к пролетариату, но он «иного рода, чем антагонизм между трудом и капиталом», так как не носит экономического характера. Этот антагонизм возникает в силу разного жизненного положения и разных условий труда и проявляется «в настроении и в мышлении». Если «пролетарий - ничто, пока он остается изолированным индивидуумом», то оружие интеллигента - «это его личное знание, его личные способности, его личные убеждения» благодаря которым он и «может получить известное значение»1. При этом подчеркивалось, что речь идет исключительно о социальном антагонизме, который проявляется «на классах, а не на отдельных личностях»2.

Согласно позиции В.И.Ленина, «интеллигенция потому и называется интеллигенцией, что всего сознательнее, всего решительнее и всех точнее отражает и выражает развитие классовых интересов и политических группировок во л всем обществе» . По его мнению, «не примыкая к классу, она есть нуль. русская «бессословная интеллигенция» представляет из себя «реальную общественную силу» поскольку она заступает буржуазные интересы»4.

Вопрос о классовой сущности и общественной роли интеллигенции достиг особой остроты в годы первой русской революции. Сложились разные концептуальные подходы к решению данной проблемы. Принадлежавший к меньшевикам Н.Череванин считал интеллигенцию промежуточным слоем между эксплуататорскими классами и рабочей массой, в связи с чем «логически мыслимо такое положение», когда вся она «разобрана» другими классами, слив

1 Цит. по: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.8. С.310.

2 Там же. С.309.

3 Там же. Т.7. С.343.

4 Там же. T.I. С.441-442. шись с ними в своей политической борьбе1. Легальные марксисты видели в интеллигенции неоднородную группу, входящаю составной частью во все сущесл твующие классы . Либерально-народнические концепции определяли ее как «внеклассовую и внесословную», «антимещанскую» группу творцов духовной культуры, создающих и реализующих передовые идеалы3. Проявляется и подход к интеллигенции, как особому классу умственных работников, причем одни авторы говорят о нем как «элементе, передающим знания, без которого немыслимо современное общество», чьи интересы «сводятся к освобождению человеческой личности»4, другие - как о классе «привилегированном и эксплуататорском», «непроизводительном», «питающимся внетрудовыми доходами»5.

Таким образом, в досоветской историографии проявились разнообразные подходы к интеллигенции, к оценке ее социальной роли, к определению ее типологических границ и критериев. Многообразие подходов являлось следствием неоднородности самой интеллигенции. Уже в наши дни О.Ю.Олейник небезосновательно сгруппировал такие подходы на: 1. моногрупповой (интеллигенция - специфическая страта в структуре общества, своего рода «надкласс»); 2. мультигрупповой (свякая социальная группа создает «свою» интеллигенцию); 3. внутригрупповой (интеллигенция - совокупность личностей с определенными качествами среди работников умственного труда); 4. межгрупповой (интеллигенция представлена в различных социальных группах, поскольку в них есть личности, идентифицируемые как интеллигенты)6.

После Октябрьской революции 1917 г. в отечественной науке постепенно утвердилась марксистская концепция интеллигенции. Ее господство предопре

1 Череванин Н. Движение интеллигенции (до эпохи «доверия» кн.Святополк-Мирского) // Общественное движение в России в начале XX в. Т.1. - СПб., 1909. С.259-260.

2 Пешехонов А.В. К вопросу об интеллигенции. - СПб., 1906; Потресов А.Н. (Старовер) Этюды о русской интеллигенции. - СПб., 1906.

3 Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли. Т.1. - СПб., 1907; Милюков П.Н. Очерки из истории русской интеллигенции. - СПб., 1903.

4 Изгоев А.С. Интеллигенция как социальная группа//Образование. 1904. №1. С.72-94;

5 Лозинский Е.И. Что же, наконец, интеллигенция? (Критико-социологический очерк). -СПб., 1907.

6 Олейник О.Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы (теоретико-методологический и историографический аспекты). - Иваново, 1997. С.7. делило безусловное преобладание социологического подхода в трактовках термина «интеллигенция» на протяжении большей части XX века. Критерием выделения интеллигенции в особый социальный слой служило ее место в общественном разделении труда - профессиональная занятость умственным трудом, роль в общественной организации труда и выполнение специфических функций в управлении производством и других сферах общественной жизни1. Именно этот подход широко представлен в справочной литературе. Вот лишь некоторые примеры: «Общественная прослойка, в которую входят лица, профессионально занимающиеся умственным трудом.»2, «Общественный слой людей, профессионально занимающихся умственным трудом, преимущественно сложным, творческим трудом, развитием и распространением культуры. Разные группы интеллигенции принадлежат к различным общественным классам, интересы которых интеллигенция осмысливает, обслуживает и выражает в идейно-политической и теоретической форме»3, «Социальная группа, состоящая из людей профессионально занятых умственным трудом. Состав ее чрезвычайно разнообразен: инженеры, учителя, врачи; научные работники и преподаватели вузов; художественная интеллигенция; квалифицированные специалисты аппарата управления и т.д.»4, «Люди умственного труда, обладающие образованием и специальными знаниями в различных областях науки, техники и культуры; общественный слой людей, занимающихся таким трудом»5.

В разные периоды советский истории интерес к проблеме интеллигенции был различным. В первые два послеоктябрьских десятилетия сохранялась ситуация, когда ее изучение велось не историками. Соответствующая проблематика стала рассматриваться сквозь призму выработки и реализации партийных решений, а под интеллигенцией понимался, прежде всего, отряд образованных

Научный коммунизм и фальсификации его ренегатами / Под ред. П.Н.Федосеева. - М., 1974. С.ЗЗ.

2 Советская историческая энциклопедия. Т.6. - М., 1965. С.111-119.

3 Большая советская энциклопедия - М., 1972. Т.10. С.311.

4 Философский словарь. - М.: Политиздат, 1987. С. 167.

5 Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70 ООО слов / Под ред. Н.Ю.Шведовой. - 22-е изд., - М.: Рус. яз., 1990. С.251. специалистов. На фоне общего критичного отношения к интеллигенции, как к мелкобуржуазному слою, росло понимание необходимости формирования пролетарской, советской интеллигенции. Н.И.Бухарин в 1925 г. говорил, что ее кадры должны быть «натренированы идеологически» и подчеркивал: «Да, мы будем штамповать интеллигентов, будем вырабатывать их, как на фабрике»1.

В 1920-е гг. обсуждались в основном проблемы социальной природы интеллигенции, ее места в социальной структуре общества и перспективах дальнейшего существования. А.В.Луначарский, относя интеллигенцию к мелкой буржуазии, указывал на ее неоднородность, на то, что часть этой группы может примыкать к пролетариату. Учитывая большую роль интеллигенции в жизни общества, он считал ее «желанным и необходимым сотрудником для сохранения той высокой культуры, на которой пролетарская культура должна стоять для своего дальнейшего продвижения»2. При этом, по мысли Луначарского, сближение классов и общий рост культуры населения должны были привести к исчезновению интеллигенции как отдельной социальной группы3.

В практической деятельности партийного руководства ставилась задача предотвращения саботажа со стороны старой интеллигенции, привлечение ее на сторону пролетариата, с одновременным созданием новой интеллигенции. В начале 1930-х гг. И.В.Сталин потребовал: «Изменить отношение к инженерно-техническим силам старой школы, побольше проявлять к ним внимания и заботы»4. Одновременно, «рабочий класс должен был создать себе свою собственную производственно-техническую интеллигенцию», так как ни один господствующий класс не обходится без нее5. С этого времени в советской историографии утверждается сталинская оценка интеллигенции как прослойки рекрутирующей своих членов среди всех классов общества.

Будущее интеллигенции. Диспут в Политехническом музее // Судьбы русской интеллигенции: Материалы дискуссий 1923-1925 гг. - Новосибирск, 1993. С.39.

2 Луначарский А.В. Доклад на диспуте в Политехническом музее // Там же. С.21.

3 Он же. Об интеллигенции. Сб. ст. - М., 1923; Он же. Интеллигенция в ее прошлом, настоящем и будущем. -М., 1924.

4 Сталин И.В. Вопросы ленинизма. 11-е изд. - М., 1952. С.378.

5 Там же. С.374.

В 30-40-е годы XX в. появляется значительное количество публикаций, посвященных развитию интеллигенции в советском обществе1. Однако и в этот период по проблемам интеллигенции высказывались, главным образом, не историки, а партийные и советские работники. Борьба с буржуазной частью интеллигенции стала терять свою актуальность в связи с принятием тезиса о переходе основной массы старых специалистов на сторону советской власти. Это послужило основанием для роста оценок советской интеллигенции, как передовой и народной. Дореволюционная история интеллигенции не исследовалась.

50-80-е годы XX в. отмечены в советской историографии стабильным усилением внимания к проблемам интеллигенции. Наблюдался рост собственно исторических исследований. Подсчеты свидетельствуют, что в 1950-1955 гг. было защищено 25 соответствующих диссертаций по философии и истории. В 1960-е гг. это количество выросло до 230 диссертационных работ, в 1970-е - до 490, в 1980-е - до 520 работ2. О 1970-х годах О.Ю.Олейник говорит как о настоящем «буме» в изучении вопросов, «связанных с сущностью, местом и ролью интеллигенции в обществе», а период 1970-80-е гг. он назвает «пиком» о советской историографии интеллигенции . В Новосибирске в 1979 г. впервые проводится всесоюзная научная конференция: «Советская интеллигенция и ее роль в строительстве коммунизма». Начинают выходить библиографические указатели литературы по соответствующей проблематике4.

В этот период проблема классово-социальной идентификации интеллигенции не была актуальна. Здесь все казалось ясным: «Интеллигенция не явля

1 Бейлин А.Е. Кадры специалистов СССР, их формирование и рост. - М., 1935; Кеплер А.Б. Пролетарская революция и советская интеллигенция. -М., 1937; Ярославский Е. О роли интеллигенции в СССР. -М., 1939.

Главацкий М.Е. Историография формирования интеллигенции в СССР в переходный период. - Свердловск, 1987. С.21; Меметов B.C., Олейник О.Ю., Олейник И.И. Интеллигенция как объект исследования в диссертационных работах 1954-1994 годов // Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции: Межвуз. респ. сб. науч. тр. - Иваново, 1996. С.59.

3 Олейник О.Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы (теоретико-методологический и историографический аспекты). - Иваново, 1997. С.24.

4 Проблемы соотношения умственного и физического труда, роли интеллигенции в обществе: В 2 ч. - М., 1973; Советская интеллигенция: (Советская историческая и философская литература за 1968-1977 гг.): Библиогр. указ. - Новосибирск, 1978. ется классом, так как она не имеет своего особого места в исторически сложившейся системе общественного производства. Интеллигенция является общественной прослойкой, обслуживающей тот или иной класс»1. Основным для исследователей стало изучение интеллигенции в условиях конкретно-исторической действительности. Наибольшее внимание уделялось вопросу формирования советской интеллигенции, ее отдельных отрядов и роли КПСС в данном процессе2. Генезис советской интеллигенции рассматривался как двусторонний процесс «перевоспитания», привлечения старых буржуазных специалистов и воспитания кадров новой интеллигенции3. Начал проявляться интерес к другим этапам истории отечественной интеллигенции, прежде всего к периоду первой русской революции и Октябрьской революции 1917 года4.

В 1971 г. появляется, наконец, монографическое исследование и по интересующему нас периоду - книга В.Р.Лейкиной-Свирской по истории интеллигенции второй половины XIX века5. Она же опубликовала в 1981 г. книгу о русской интеллигенции в 1900-1917 годах6. Вслед за этим в 1980-е годы скла-дывется уже целая группа исследований по истории интеллигенции XIX века7.

1 Процько М.А. О роли интеллигенции в советском обществе. - М, 1953. С.б.

2 Антоишн В.Н. КПСС в борьбе за создание советской народной интеллигенции. - М., 1957; Власов М. Рождение советской интеллигенции. - М., 1968; Королева Н.А. Опыт КПСС в перевоспитании старой и подготовке новой интеллигенции (1921-1925): Дисс. канд. ист. наук. - М., 1968; Волков B.C. Коммунистическая партия и техническая интеллигенция в период строительства социализма в СССР. - JL, 1976; Иовлев A.M. Деятельность КПСС по подготовке военных кадров. - М., 1976; Катут\гва Н.М. Опыт СССР по подготовке интеллигенции из рабочих и крестьян. - М., 1977; Иванова Л.В. Формирование советской научной интеллигенции (1917-1933). - М., 1980; Федюкин С.А. Партия и интеллигенция. - М., 1983; Фортунатов В.В., Шестакова Р.В. Интеллигенция - помощник рабочего класса в построении социализма в СССР. - JL, 1984 и др.

3 См., напр.: Федюкин С.А. Привлечение буржуазной интеллигенции к строительству социализма в СССР. - М., 1960. С.85-87.

4 Ерман Л.К. Интеллигенция в период первой русской революции. - М., 1966; Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. -М., 1972.

5 Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. - М., 1971.

6 Она же. Русская интеллигенция в 1900-1917 годах - М., 1981.

7 Булгакова Л.А. Интеллигенция в России во второй четверти XIX века: (Состав, правовое и материальное положение). Дисс. канд ист. наук. - Л., 1983; Пнрумова Н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе до начала XX века. - М., 1986; Хасанова С.И. Правительственная политика в области высшего образования и формирования интеллигенции в России (60-90-е гг. XIX в.). Дис. канд. ист. науку. - Казань, 1981.

В историографии 50-80-х гг. XX в. важное место занимала проблема классификации интеллигенции на отдельные социальные группы, выработки методологической основы такого деления. Большинство исследователей решали эту проблему применительно к структуре советского общества1. При классификации групп дореволюционной интеллигенции распространенным было ее членение по социально-политическому статусу и по профессионально-функциональным признакам. В социално-политическом отношении Л.К.Ерман выделил две крупных прослойки, на которые распадается интеллигенция в буржуазном обществе: верхи буржуазной интеллигенции и массу трудовой демократической интеллигениции . В дальнейшем было принято выделять четыре ее социально-политических группы: дворянскую, буржуазную, мелкобуржуазную и пролетарскую (либо полупролетерскую). При этом в одних случаях отмечалось, что «между первыми тремя не было четкой грани»3, в других случаях наиболее близкими считались дворянско-помещичья и буржуазная интеллигенция, с одной стороны, и мелкобуржуазная и полупролетарская - с другой4.

Иная методика классификации интеллигенции была основана на выделении групп внутри данного социального слоя согласно выполняемым ими общественным функциям. Л.К.Ерман в 1966 г. разделил интеллигенцию на три группы в соответствии с ее профессиональной занятостью: 1) работающая в сфере материального производства, 2) занятая в области культуры, 3) служащая в государственном аппарате и аппарате управления капиталистическими учреждениями и предприятиями и помещичьими хозяйствами5.

В.Р.Лейкина-Свирская посчитала более уместным выделять общественные функции не в связи с родом профессиональной деятельности, а исходя из

Амвросов А.А. Социальная структура советского общества. - М., 1975; Руткевич М.Н. Интеллигенция в развитом социалистическом обществе. - М., 1977; Семенов B.C. Диалектика развития социалистической структуры советского общества. - М., 1977; Зезииа М.Р. Советская интеллигенция в условиях развитого социализма. - М., 1982 и др.

2 Ерман JI.K. Участие демократической интеллигенции в стачечном и профсоюзном движении (1905-1907 годы). -М., 1955. С.З.

3 Советская интеллигенция. Краткий очерк истории (1917-1975). - М., 1977. С.9.

4 Амелин П.П. Интеллигенция и социализм. - JL, 1970.

5 Ерман JI.K. Интеллигенция в первой русской революции. - М., 1966. С. 11-15. потребностей самого общества в различных видах интеллектуального труда1. Прежде всего она выделила группу чиновников, военных и духовенства с их функцией обслуживания разнообразных нужд государственной политической надстройки. Группа технической интеллигенции выполняла функцию высококвалифицированного обслуживания материального производства. Функции удовлетворения нужд общества в целом (медицинское обслуживание и обучение) осуществляли медицинские и педагогические работники. Специфическую функцию идеологического обслуживания общества реализовывали ученые и писатели. Отдельная группа выполняла функции профессиональных работников в сфере искусства (живопись, театр, музыка). Наконец, значительную группу составляли деятели революционного движения: «Деятельность этой группы стоит вне рамок профессиональной деятельности интеллигенции. .В их числе были врачи, учителя, инженеры, юристы, ученые, писатели и другие люди, часто высокой квалификации. Но общественно необходимым и важным для развития России делом была их борьба за революционное преобразование страны» .

Автору данной работы подход В.Р.Лейкиной-Свирской наиболее близок. С известной долей условности ее классификация может быть взята за основу анализа структуры дальневосточной интеллигенции в 50-е гг. XIX - начале XX века. При этом, на наш взгляд, духовенство должно изучаться самостоятельно. В отличие от чиновников и офицеров оно не входило в состав служащих государственного аппарата и осуществляло свою деятельность в специфической -религиозной - сфере. По этой причине специальное рассмотрение духовенства как группы интеллигенции выведено за рамки настоящего исследования.

Что же касается таких групп, как ученые, писатели, художники, артисты, музыканты, то целесообразнее, на наш взгляд, подразделить их на научную (функция развития науки) и творческую (функция развития культуры) интеллигенцию. При этом функцию развития культуры различные группы творческой

См.: Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. -М.: Мысль, 1971. С. 12-20.

2 Там же. С.20. интеллигенции реализуют по-разному: одни (художники, артисты, музыканты, писатели, поэты) - непосредственно работая в области литературы и искусства, другие (журналисты, публицисты) - формируя общественное мнение и через него влияя на культурную среду.

Завершая характеристику советской историографии интеллигенции, необходимо особо выделить ее последний период. Характер бщественно-политичес-кой жизни СССР в конце 80-х - начале 90-х гг. XX в. способствовал активному обсуждению разнообразных вопросов, связанных с историческими судьбами России. Развернулись и оживленные дискуссии по проблемам интеллигенции. Одним из их итогов стало возрождение старого спора о содержании термина «интеллигенция» на фоне «восстановления в правах» философско-этического подхода к этой проблеме. Наиболее ярко данная позиция была заявлена В.Ф. Кормером. Он писал: «Мы во могом узурпировали понятие «интеллигенция». Это наименование присваивается ныне всему без разбора образованному слою. У нас исказился первоначальный смысл слова. Исходное понятие было весьма тонким, обозначая. лиц, помимо указанных выше качеств, буквально одержимых еще некоей нравственной рефлексией, ориентированной на преодоление глубочайшего внутреннего разлада возникшего между ними и их собственной нацией, меж ними и их собственным государством. И так как нигде и никогда в истории это страдание никакому другому слою не было дано, то именно поэтому нигде, кроме как в России, не было интеллигенции»1.

Рубеж 1980-1990 гг. в истории страны был отмечен острой внутриполитической борьбой. В этих условиях мировосприятие значительной части научной интеллигенции было крайне политизировано. Подтверждением тому стала как историческая публицистика, так и научные исследования этого периода. Не избежала этой участи и проблема исторической роли интеллигенции в обществе .

Кормер В.Ф. Двойное сознание интеллигенции и псевдокультура // Вопросы философии. 1989. №9. С. 68-69.

2 См.: Веселов В.Р. Современное интеллигентоведение: противоречия развития (субъективные заметки историка) // Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции. Межвуз. сб. науч. тр. - Иваново, 1997. С.28-29.

Переход к более глубокому и объективному анализу был сопряжен с отмеченной выше трансформацией интереса к проблемам интеллигенции из весьма конъюнктурной общественно-политической сферы в область строгого научного изучения. Произошло это уже в рамках третьего - постсоветского периода историографии. Проанализировав сборники работ по проблемам интеллигенции 1990-х годов, М.И.Кондрашева и М.Е.Главацкий пришли к выводу, что если в сборниках 1992, 1993 годов сильно чувствовалось «дыхание» политики, агрессивность и конъюнктура, то материалы 1996, 1997 годов несут большой объем информации, дают толчек «к научному поиску, к спорам во имя истины»1.

Между тем, «споры во имя истины» показали, что спектр подходов к проблеме интеллигенции у современных исследователей чрезвычайно широк. Их многообразие позволило ряду авторов прийти к выводу о принципиальной невозможности найти точное определение интеллигенции. По мнению Б.Хазанова, «интеллигенция - это странное порождение русской жизни, не может быть описана ни как чисто социальный, ни как чисто культурный, ни как вполне психологический феномен. Интеллигент - это судьба. В определение интеллигенции входит невозможность дать ей четкое определение»2. В.Л.Соскин, считая, что каждой эпохе соответствует свое понимание данного термина, также говорит о невозможности найти единое определения интеллигенции3.

К середине 1990-х годов стало очевидным, что дальнейшее продвижение вперед требует изучения конкретно-исторического материала. Так, В.Л.Соскин в качестве задачи момента предлагает отвлечься от поиска «истинной» дефиниции и переключить внимание на конкретно-историческую характеристику ин

Кондрашева М.И., Главацкий М.Е. Научные конференции по исследованию проблем интеллигентоведения как историографический факт // Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции. Межвуз. сб. науч. тр. - Иваново, 1997. С.40.;

2 Хазанов Б. Русская интеллигенция. История безответной любви // Погружение в трясину (Анатомия застоя). -М: Прогресс, 1991. С.633.

3 Соскин В.Л. К новой концепции истории советской интеллигенции // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии: Тез. докл. межгос. науч.-теорет. конф. Иваново, 20-21 сентября 1995 г. Т. 1. - Иваново, 1995. С.20. теллигенции по периодам, группам, в личностном плане и т.д.1 К этому же призывает А.В.Квакин, отмечая острую нехватку конкретно-исторических работ2. Только их появление, по мысли А.Н.Севастьянова, позволит при изучении интеллигенции «установить как вневременные черты ее сущности, так и черты ее исторической изменчивости»3. Таким образом, кропотливая работа историков приобрела сегодня очевидный приоритет перед участием в философских, культурологических и, тем более, публицистических дискуссиях, столь популярных на рубеже 1980-1990-х годов.

Действительно, до тех пор, пока остаются неизученными значительные пласты истории интеллигенции, дальнейшее терминологическое продвижение вперед представляется маловероятным. Дискуссии об интеллигенции, о ее роли и месте в обществе, о составе этого слоя, его количественных и качественных показателях, о критериях интеллигентности и т.д., более не могут идти впереди конкретно-исторических исследований данного социо-культурного явления. Лишь тогда, когда панорама истории интеллигенции предстанет перед нами в более полном виде, можно будет выйти на уровень новых, более основательных и менее спорных обобщений.

Ситуация в этом отношении выглядит обнадеживающе. Рубеж ХХ-ХХ1 веков ознаменован быстрым ростом числа исследований по проблемам интеллигенции. В монографиях и диссертационных работах рассматривается, в том числе, дореволюционный период ее истории4. Значительный

1 Соскин В.Л. К новой концепции истории советской интеллигенции // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии: Тез. докл. межгос. науч.-теорет. конф. Иваново, 20-21 сентября 1995 г. Т. 1. - Иваново, 1995. С.20.

2 Квакин А.В. Российская интеллигенция в оценке европейских интеллектуалов // Россия и Европа в Х1Х-ХХ веках: Проблема взаимодействия народов, социумов, культур. - М., 1996. С.67. о

Севастьянов А.Н. Кризис интеллигентоведения или социология и историография // Севастьянов А.Н. Национал-капитализм. -М., 1995. С. 128.

4 Итенберг Б.С. Российская интеллигенция и Запад: Век XIX. Очерки. - М.: Наука, 1999; Баранов А.Н. Интеллигенция и конституционно-демократическая партия в годы первой российской революции: Опыт взаимоотношений. Автореф. дисс. канд. ист. наук. - Костома, 2000; Смирнова A.M. Столичная интеллигенция в годы первой мировой войны (июль 1914 — февраль 1917 г.): Автореф. дис. канд. ист. наук. - СПб., 2000; Шатохин И. Т. Провинциальная интеллигенция в России в конце XIX - начале XX вв. (По материалам Курской губернии.): Автореф. дис. канд. ист. наук. - Москва, 1999. вклад в развитие интеллигентоведения вносят В.Р.Веселов, М.Е.Главацкий,

A.А.Данилов, В.Т.Ермаков, М.И.Кондрашева, А.Е.Корупаев, В.С.Меметов,

B.В.Москвин, О.Ю.Олейник, В.Л.Соскин и другие исследователи1. Расширяется география исследований. С 1991 г. научные конференции по проблемам интеллегенции регулярно проводятся не только в обеих столицах, но и в других городах страны (Иваново, Кемерово, Екатеринбург, Новосибирск, Кострома, Омск, Улан-Уде и т.д.). Крупный центр интеллигентоведения сфор-мироваля на базе Ивановского госуниверситета, где действуют межвузовский центр «Политическая культура интеллигенции, ее место и роль в истории Отечества» и Проблемный Совет «Интеллигенция. Культура. Власть». Ежегодно проводимые в Иваново научно-теоретические конференции играют важную л роль в разработке разнообразных вопросов теории и истории интеллигенции . Значительный вклад в исследование этих проблем вносит и Уральский государственный университет, где с 1992 г. действует научный Центр «XX век в судьбах интеллигенции».

Свидетельством роста интереса к вопросам истории российской интеллигенции стала международная научная конференция в Санкт-Петербурге в июне 1995 г. с участием ученых из Великобритании, США, Финляндии, ФРГ, Франции, России и Азербайджана. Ее подготовкой, наряду с Отделением истории Российской Академии наук и Санкт-Петербургским филиалом Института

1 См., напр.: Данилов А.А., МеметовB.C. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. - Иваново, 1997; Корупаев А.Е. Очерки теории и истории российской интеллигенции: В 2 ч. - М., 1995; Соскпн В.Л. Современная историография советской интеллигенции России. - Новосибирск, 1996; Веселое В.Р. Современное интеллигентоведение (Субъективные заметки историка) // Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции: Межвуз. сб. науч. тр. - Иваново, 1997. С.34-40; Кондрашева М.И., Главацкий М.Е. Научные конференции по исследованию проблем интеллигентоведения как историографический факт // Там же. С.34-40; Олейник О.Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы (теоретико-методологический и историографический аспекты). - Иваново, 1997.

2 Интеллигенция и политика: Тез. докл. межрегион, науч.-теорет. конф. Иваново, 18-19 апреля 1991 г. - Иваново, 1991; Интеллигенция России: Уроки истории и современность: Тез. докл. межгосуд. науч.-теорет. конф. Иваново, 20-22 сентября 1994 г. - Иваново, 1994; Интеллигенция России: традиции и новации: Тез. докл. межгосуд. науч.-теорет. конф. Иваново, 25-27 сентября 1997 г. - Иваново: ИвГУ, 1997; Генезис, становление и деятельность интеллигенции: междисциплинарный подход: Тез. докл. XI междунар. науч.-теорет. конф. Иваново, 20-22 сентября 2000 г. - Иваново, 2000 и др. российской истории РАН, занимались: Калифорнийский университет в Беркли (США), Институт Аверелла Гарримана Колумбийского университета (США) и Дом наук о человеке (Франция). В центре внимания конференции были взаимоотношения рабочих и интеллигенции России до 1917 года1.

Большой объем проводимых в настоящее время исследований, постановка новых вопросов и поиск ответов на них, активная дискуссия и ее широкий общественный резонанс позволяют полностью согласится с мнением В.С.Меметова: «Мы на пути становления новой самостоятельной отрасли научного знания - «интеллигентоведения»2.

Среди проблем современного интеллигентоведения на одно из важных место выдвигается проблема интеллигенции российской провинции. В 1997 г. в Иваново была издана работа А.А.Данилова и В.С.Меметова «Интеллигенция провинции в истории и культуре России», а в Екатеринбурге прошла научная конференция «Интеллигент в провинции», итогом которой стало три сборника работ . Сформулирован подход к определению интеллигенции российской провинции как специфической социально-профессиональной группе людей из переферийных районов России, главным занятием которой всегда является свободная творческая умственная деятельность и которая рассматривает свою повседневную социальную предназначенность (функцию) как вполне естественный, профессиональный поиск Истины, Добра, Справедливости, честного служения своему народу и Родине4.

Можно предположить, что новая для отечественной историографии проблема интеллигенции российской провинции получит в ближайшие годы значительное развитие. Предпосылки к этому создаются благодаря росту исследовательского внимания к истории интеллигенции на региональном уровне, о чем

Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. 1861 - февраль 1917 г. / Отв. ред. С.И.Потолов. - СПб., 1997.

2 Меметов B.C. К первым итогам становления "интеллигентоведения" как самостоятельной отрасли научного знания // Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции: Межвуз. респ. сб. науч. тр. - Иваново, 1996. С.3-14.

3 Интеллигент в провинции: В 3 вып. - Екатеринбург, 1997.

4 Данилов А.А., Меметов B.C. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. -Иваново, 1997. С.9. свидетельствует постоянное появление новых диссертационных работ1. Увеличивается число иследований по данной проблематике в наиболее близком к О

Дальнему Востоку - Восточно-Сибирском регионе . Самостоятельные сследо-вания по истории интеллигенции появились здесь еще в 1980-е годы .

Активное развитие интеллигентоведения не коснулось пока Дальнего Востока. Анализ историографии убеждает, что в деле изучения истории дальневосточной интеллигенции в советский период делаются только первые шаги4, а специальные исследования по дореволюционному периоду отсутствуют полностью. Настоящее исследование призвано дать начало самостоятельному изучению истории формирования дальневосточной интеллигенции во второй половине XIX - начале XX веков.

Сказанное не означает, что исследователи проблемы придут на полную научную целину. Некоторые аспекты формирования и деятельности интеллигенции отражены в различных работах по истории Дальнего Востока. Можно выделить несколько групп таких исследований.

1 Воробьева М.В. Кульрурно-просветительная деятельность российской интеллигенции в Калмыкии: Автореф. дис. канд. ист. наук. - Волгоград, 1998; Гайдамакин А.В. Формирование аграрной интеллигенции в Западной Сибири. 1927-1937 гг. (Политический аспект.): Автореф. дис. докт. ист. наук. - Омск, 1998; Емтыль З.Я. Адыгейская интеллигенция (конец XIX- начало XX вв.): Автореф. дис. канд. ист. наук. - Майкоп, 1999; Москвина Л.П. Формирование и деятельность марийской национальной интеллигенции в конце XIX - начале XX вв.: Автореф. дис. канд. ист. наук. - Казань, 1998.

Артамонова Н.Я. Источники изучения проблемы интеллигенции Восточной Сибири (1917 г. - середина XX в.) //Гуманитарные науки. Сборник статей. Вып. 10. - М., 2000. С.22-31; Базарова Г.Д. Формирование и развитие научной интеллигенции Бурятии (1922-1985 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. - Улан-Удэ, 1998; Базарова ЕЛ. Формирование учительской интеллигенции Бурятии в 1920-1930-е гг.: Автореф. дис. кан. ист. наук. - Улан-Удэ, 1999; Казаргш В.Н. Педагогическая и научная интеллигенция Восточной Сибири: формирование, облик, деятельность. Вторая половина 40-х - середина 60-х гг. XX в.: Автореф. дис. докт. ист. наук. - Иркутск, 1998.

3 Даниленко А.В. Роль и место демократической интеллигенции в общественно-политической жизни Восточной Сибири в 60-80-х гг. XIX в.: Дисс. канд. ист. наук. - Иркутск, 1981.

4 Васильева Е.В. У истоков формирования научной интеллигенции советского Дальнего Востока // Культура, наука и образование народов Дальнего Востока России и стран Азиатско-Тихоокеанского региона: история, опыт, развитие: Матер, междунар. науч.-практ. конф. Хабаровск, 2-5 октября 1995 г. Вып.4. - Хабаровск, 1996. С.54-57; Малявина Л.С. Политические позиции интеллигенции Дальнего Востока в период Гражданской войны (К постановке вопроса) // Поиск новых подходов в изучении интеллигенции: проблемы теории, методологии, источниковедения и историографии: Тез. докл. межгосуд. науч.-теорет. конф. Иваново, 23-24 апреля 1992 г. - Иваново, 1992. С.340-341.

Во-первых, это работы по истории революционного движения на Дальнем Востоке. В соответствующих трудах В.П.Голионко, А.И.Крушанова, В.П.Малышева, П.Ф.Сычевского, Т.Ф.Колыхаловой, Н.А.Шиндялова и других авторов отражены отдельные аспекты участия интеллигенции в общественно-политической борьбе в регионе на рубеже Х1Х-ХХ веков1.

Вторую группу составляют работы по истории образования и здравоохранения региона, в которых освещались вопросы становления профессиональных категорий интеллигенции в этих сферах. Соответствующие сюжеты затрагивали Г.Ф.Севильгаев, Р.П.Денисов, А.В.Исаков, Л.В.Войт, Н.И.Воронин, Г.Т.Чайкина и другие .

В третью группу следует объединить работы, посвященные научному изучению края, авторами которых (А.И.Алексеев, Н.К.Шульман, Т.С.Шульгина, Л.А.Востриков и др.) показана исследовательская деятельность русской научной интеллигенции на Дальнем Востоке3.

Голионко В.П. Очерки революционного движения в Приморье (1900-1916 гг.). - Хабаровск, 1940; Колыхалова Т.Ф. Социал-демократическое движение на Амуре в период революционной борьбы с самодержавием (январь 1905 - февраль 1917 гг.). - Томск, 1979; Она же. Социал-демократические организации Дальнего Востока накануне и в годы первой русской революции (1903-1907 гг.). - Томск, 1982; Крушанов А.И. Октябрь на Дальнем Востоке. 4.1. Русский Дальний Восток в период империализма (1908 - март 1917 гг.). - Владивосток, 1968; Малышев В.П. Революционное движение в Приамурье в 1905-1917 гг. // Приамурье, 1952. №2. С.98-118; Он же. Борьба за власть советов на Амуре. - Благовещенск, 1961; Сы-чевский П.Ф. В борьбе с самодержавием. - Благовещенск, 1971; Шиндялов Н.А. Федор Мухин. - Благовещенск, 1979; Он же. Первая русская революция на Амуре. - Благовещенск, 1985.

2 Войт Л.В. История благотворительного движения в медицине Амурской области (вторая половина XIX века - XX век): Автореф. дис. канд. истор. наук. - М., 1995; Ворннн Н.И. Низкий вам поклон. - Благовещенск, 1995; Денисов Р.П. Становление и развитие народного образования в Амурской области (1858-1940 гг.). - Благовещенск, 1999; Исаков А.В. Развитие здравоохранения Амурской области (1867-1967 гг.). - Благовещенск, 1967; Севилъгаев Г.Ф. Очерки просвещения малых народов Дальнего Востока. - Д., 1972; Он же. Народное образование в Приморье. - Владивосток, 1989; Чайкина Г. Т. Положение амурских учителей в конце XIX - начале XX вв. // «Архивы: Люди. События. Время.: Матер, обл. науч.-практ. конф. Благовещенск, 20 апреля 1999. - Благовещенск, 1999. С.35-39.

3 Алексеев А.И. Русские географические исследования на Дальнем Востоке и в Северной Америке (XIX - начало XX в.). - М., 1976; Востриков Л. И привести в известность край.: Из истории Приамурского (Хабаровского) филиала Географического общества Союза ССР. -Хабаровск, 1990; Шульгина Т.С. Русские исследователи культуры и быта малых народов Амура и Сахалина (конец XIX - начало XIX в.). - Владивосток, 1989; Шульман Н.К. По рекам и тропам Приамурья: Исследования природы Амурской области до 1917 года. - Благовещенск, 1994.

Значительный пласт исследований составили к настоящему времени работы по истории культуры Дальнего Востока России. В большинстве своем они были изданы с конца 1980-х годах. Существенный интерес представляют сборники трудов по истории культуры региона1. Предпринята первая и весьма удачл ная попытка издания соответствующего учебного пособия . Важный вклад в разработку историко-культурной проблематики внесли многочисленные научные конференции, по итогам которых изданы сборники работ3.

Исследованию отдельных сторон культурной жизни Дальнего Востока сопутствует освещение разнообразных сюжетов, связанных с историей интеллигенции. Л.М.Сквирская, И.Г.Стрюченко, С.А.Пайчадзе затрагивают деятельность отдельных ее групп при анализе книжного дела и системы периодической печати4; Становлению театральной культуры региона, включая деятельность артистической интеллигенции, посвящены работы А.И.Иванова, З.С.Гришко, Н.И.Вайсман, Л.В.Пресняковой, А.С.Иванова, А.В.Шавгаровой5. Музыкальную

История культуры Дальнего Востока СССР XVII - XX вв.: Дооктябрьский период. Сб. ст. - Владивосток, 1989; История культуры Дальнего Востока России XVII-XX вв. Сб. науч. тр. - Владивосток: Дальнаука, 1996.

2 Стрюченко И.Г. и др. История кульруры Дальнего Востока России XVII - XX веков. Учебное пособие. - Владивосток, 1998. у

См., напр.: Культура, наука и образование народов Дальнего Востока России и стран Азиатско-Тихоокеанского региона: история, опыт, развитие: Материалы междунар. науч,-практ. конф. - Хабаровск, 2-5 октября 1995 года. В 6 вып. Вып.1, 2. 1995; Вып.З, 4, 5, 6. 1996; Культура Дальнего Востока России и стран АТР: Восток-Запад. Вып.Ш, IV. - Владивосток: Дальневосточный госуд. ин-т искусств, 1997; Гродековские чтения, тез.науч.-практ. конф. 19-20 декабря 1996 г., - Хабаровск: Хабаровский краевой краеведческий музей, 1997; Тез. докл. обл. науч.-практ. конф. (Новиковских чтений), посвященной 140-летию образования Амурской области и г.Благовещенска. I этап: История. Краеведение. Культурология. -Благовещенск, октябрь 1997; II этап: Люди, события, факты. - Благовещенск, ноябрь 1998.

4 Пайчадзе С.А. Книжное дело на Дальнем Востоке. Дооктябрьский период. - Новосибирск, 1991; Сквирская Л.М. Краткий очерк истории журналистики на Дальнем Востоке в XIX - начале XX вв. - Владивосток, 1971; Стрюченко И.Г. Печать Дальнего Востока накануне и в годы первой русской революции (1895-1907). - Владивосток, 1982.

5 Вайсман Н.И. Становление театральной жизни в Приамурье // Записки Амурского областного краеведческого музея и общества краеведов. - Благовещенск, 1996. С.101-109.; Гриш-ко З.С. Деятельность первого общедоступного театра во Владивостоке в начале XX века // История культуры Дальнего Востока СССР XVII-XX вв. Дооктябрьский период. - Владивосток, 1989. С. 161-172.; Иванов А.И. Из истории Амурского театра драмы. Краткая летопись //Приамурье мое-1872. Лит.-худ. сб. - Благовещенск, 1973. С.299-318; Иванов А.С. Театральная культура Дальнего Востока до 1917 г. // История культуры Дальнего Востока России XVII - начала XX века: Сб. науч. тр. - Владивосток, 1996. С.203-220.; Шавгарова А.В. Зарожизнь Дальнего Востока изучали А.В.Королева, А.Р.Шаванда, С.А.Монахова, В.П.Матвейчук1. Историю дальневосточного искусства изучает В.И.Кандыба, затрагивая роль интеллигенции в становлении художественной жизни региона2. Вопросы литературного и поэтического творчества дальневосточников нашли отражение в работах А.В.Лосева, М.С.Юсуповой, А.Н.Кузиной и ряда других авторов3.

Помимо всех перечисленных групп работ необходимо также отметить появление «Истории Дальнего Востока СССР» - комплексного исследования, содержащего разделы о развитии науки, образования, культуры и искусства в регионе4.

Нельзя, наконец, оставить без внимания исследования, посвященные отдельным представителям дальневосточной интеллигенции, включая монографии А.Я.Черняк и Н.И.Дубининой5, а также статьи И.Г.Стрюченко, А.В.Лосева, Т.С.Шульгиной, Б.Д.Лещинского, О.Ф.Федотовой и других авторов6. ждение театральной культуры на Дальнем Востоке (1860-1890-е годы) // Там же. - Владивосток, 1996. С. 183-202.;

1 Королева В.А. Музыкальное образование на Дальнем Востоке (1900-1929) //История культуры Дальнего Востока России XVII - начала XX века: Сб. науч. тр. - Владивосток, 1996. С.221-240.; Шаванда А.Р. Вокально-хоровая культура Приморья (1886-1917) // Там же. С.241-253.; Матвеичук В.П. Флотские военные оркестры и развитие музыкальной культуры на Дальнем Востоке в дооктябрьский период // История культуры Дальнего Востока СССР XVII - XX вв. Дооктябрьский период. - Владивосток, 1989. С. 148-160; Монахова С.А. Гаст-рольно-концертная жизнь юга Дальнего Востока России (1895 - февраль 1917 г.): Автореф. дис. канд. историч. наук. - Владивосток, 1999.

2 Кандыба В.И. История становления и развития художественной жизни на Дальнем Востоке (1858-1938 гг.). - Владивосток: Изд-во ДВУ, 1985.

3 Лосев А.В. Приамурье в художественной литературе. Аннотированный указатель. - Благовещенск, 1963; Кузина А.Н. Литературная история Амурской области // Культура, наука и образование народов Дальнего Востока России и стран АТР: история, опыт, развитие. Материалы междунар. науч.-практ. конф. - Хабаровск, 2-3 октября 1995 года. В шести вып. Вып.2. - Хабаровск, 1995. С.32-36; Юсупова М.С. Патриотические раздумья о судьбе края (Раннее творчество Т.М.Борисова) // Проблемы изучения и сохранения культурно-исторического наследия Дальнего Востока: Тез. док. науч.-практ. конф., посвященной 105-летию Благовещенского краеведческого музея. 4.1. - Благовещенск, август 1996. С. 11-13.

4 История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. - февраль 1917 г.): 4.2. -М.: Наука, 1990.

5 См., напр.: Черняк А.Я. Семен Николаевич Банков. 1858-1937. -М.: Наука, 1984; Дубинина Н.И. Приамурский генерал-губернатор Н.Л.Гондатти. - Хабаровск: Приамурское географическое общество, 1997.

6 Легцинсмт Б.Д. Н.В.Кириллов как врач и общественный деятель // История культуры Дальнего Востока СССР XVII - XX вв. Дооктябрьский период. - Владивосток, 1989. С. 138

Несмотря на активизацию изучения дальневосточной культуры второй половины XIX - начала XX вв., сами ее исследователи признают, что детальная разработка многих проблем еще впереди. А.В.Шавгарова говорит о малоизу-ченности истории театральной культуры региона - этого «по-своему уникального явления»1. В.И.Кандыба отмечает, что изучение искусства Дальнего Воел тока находится в начальной фазе развития . С.А.Пайчадзе утверждает, что историография дальневосточного книжного дела лишь начинает складываться3.

Характерная черта всех существующих исследований состоит в том, что в них лишь эпизодически затрагивается деятельность некоторых групп дальневосточной интеллигенции в образовании, медицине, науке, печати, искусстве и других областях. Фрагментарность такого материала в историографии затрудняет создание развернутой и целостной картины формирования дальневосточной интеллигенции, хотя и усиливает актуальность поставленной проблемы, подчеркивает ее научную значимость. При этом отсутствие комплексного анализа истории интеллигенции региона должно считаться недостатком существующей историографии в целом, но не указанных выше работ, ибо их авторы ставили перед собой совершенно иные исследовательские задачи. Более того, проделанная учеными-историками работа по изучению целого ряда областей, являвшихся полем приложения сил дальневосточной интеллигенции, создает определенные условия для перехода к целостному изучению истории ее формирования и развития.

147; Шульгина Т.С. Научная и общественная деятельность Ф.Ф.Буссе на Дальнем Востоке // Там же. С.122-137; Лосев А.В. С.Синегуб на Амуре // Приамурье мое. - Благовещенск, 1971. С.257-288; Он же. Забытый поэт (О Леониде Петровиче Волкове) // Дальний Восток. 1982. №1. С.33-140; Стрюченко И.Г. Полет над пропастью (Н.В.Ремезов) // Забытые имена (История Дальнего Востока в лицах). Вып.1. - Владивосток: Дальнаука, 1995. С.60-75; Федотова О.Ф. А.М.Северская-Сигулина - первый амурский драматург // Амурский краевед (информационный вестник). - Благовещенск, 1998. №1 (15). С.26-31.

1 Шавгарова А.В. Зарождение театральной культуры на Дальнем Востоке (1860-1890-е годы) // История культуры Дальнего Востока России XVII - начала XX века: Сб. науч. тр. -Владивосток: Дальнаука, 1996. С. 183.

2 Кандыба В.И. История становления и развития художественной жизни Дальнего Востока (1858-1938). - Владивосток: Изд-во ДВУ, 1985. С.6.

3 Пайчадзе С.А. Книжное дело на Дальнем Востоке. Дооктябрьский период. - Новосибирск, 1991. С.25.

Объектом исследования в настоящей работе выступает дальневосточная интеллигенция как территориальная часть общероссийской интеллигенции, которая рассматривается в условиях изменяющейся конкретно-исторической действительности. Под интеллигенцией при этом понимается слой людей, состоящий, главным образом, из представителей групп, профессионально занятых интеллектуальными видами труда, выступающих в качестве активных носителей культуры, обеспечивающих ее постоянное воспроизводство и развитие.

Предметом исследования является формирование дальневосточной интеллигенции: ее генезис, роль в освоении Дальнего Востока, численный рост, участие в создании культурной инфраструктуры, деятельность по созданию культурной среды, типологические черты и особенности.

Целью диссертационного исследования является постановка проблемы и изучение различных аспектов формирования интеллигенции Дальнего Востока России во второй половине XIX - начале XX вв.

Реализация цели осуществляется через решение следующих задач:

- рассмотреть генезис дальневосточной интеллигенции, определить его основные этапы, предложить авторскую периодизацию данного процесса;

- изучить объективные условия и субъективные факторы начала формирования дальневосточного отряда российской интеллигенции в 50-е - начале 80-х гг. XIX в., проанализировать роль интеллигенции в присоединении Приамурья и Приморья к России и в их первоначальном освоении;

- исследовать историю и определить особенности формирования дальневосточной интеллигенции в период активизации освоения региона с середины 1880-х гг. XIX в. до начала 1904 г.;

- рассмотреть способы и формы проявления общественной активности дальневосточной интеллигенции, изучить ее роль в культурной, общественной и политической жизни Дальнего Востока в период его освоения;

- выявить специфические черты дальневосточной интеллигенции, проанализировать причины их складывания и взаимосвязь с особенностями культурной среды Дальнего Востока второй половины XIX - начала XX веков.

Характер поставленных задач не позволил избежать некоторой доли опи-сательности в работе. Более того, такая описательность была даже необходима, дабы «не возобладали количественно-статистические показатели, заменившие качественный анализ» и дабы истинная роль интеллигенции не «осталась за пределами нашего знания»1. Автор полностью разделяет мнение В.Т.Ермакова о том, что деятельностная концепция истории отечественной интеллигенции приобретает сегодня решающее значение и «именно на этом участке исторического познания нас ждут реальные достижения, воссоздание объективной и честной истории отечественной интеллигенции»2. Именно деятельность дальневосточной интеллигенции в различных областях являлась основным объектом внимания при подготовке данной работы.

Хронологические рамки настоящего исследования включают промежуток времени с 50-х гг. XIX в. до 1904 г., т. е. от присоединения Приамурья и Приморья к России и начала их освоения до русско-японской войны 1904-1905 гг., вызвавшей резкое снижение темпов развития Дальнего Востока России и спад в его культурной жизни. Выбор временных границ объясняется тем, что в указанный период времени на территории Дальнего Востока осуществилось формирование достаточно устойчивого интеллигентного слоя - дальневосточного отряда российской интеллигенции.

Изучение формирования дальневосточной интеллигенции до 1904 г. позволило выделить два его основных периода. Критерием такого деления является вся совокупность условий, в которых протекал процесс генезиса данной социальной группы на Дальнем Востоке России.

1 период: 50-е гг. XIX в. - 1883 г. (от присоединения Приамурья и Приморья к России до учреждения Приамурского генерал-губернаторства и пере

1 Соскин B.JL Оценка исторического пути советской интеллигенции в свете современного кризиса социализма // Интеллигенция в системе социально-классовой структуры и отношений советского общества: Тез. докл. и сообщ. Всесоюз. науч. конф. Кемерово, 19-21 марта 1991 г. Вып.П. - Кемерово, 1991. С.3-4.

Ермаков В.Т. Интеллигенция в России в XX столетии (к постановке проблемы «Интеллигенция как феномен исторического изучения») // Интеллигенция в России: Уроки истории и современность: Тез. докл. межгосуд. науч.-теорет. конф. Иваново, 20-22 сентября 1994 г. -Иваново, 1994. С. 13. хода русского правительства к систематическому заселению Дальнего Востока). Общая ситуация в этот период характеризовалась невысокими темпами освоения края; слой интеллигенции только начал складываться, оставаясь весьма узким; интеллигенция была представлена, главным образом, временно проживающим населением и складывалась почти исключительно из числа чиновников и офицеров. Итогом периода стал сам факт начала процесса генезиса дальневосточной интеллигенции и создание условий для ее дальнейшего формирования.

2 период: 1884 - 1903 гг. (от учреждения Приамурского генерал-губернаторства до начала русско-японской войны 1904-1905 гг.). В данный промежуток времени произошло ускорение освоения Дальнего Востока, что сопровождалось более быстрым формированием интеллигенции и повышением ее роли в сферах профессиональной деятельности, в общественной и культурной жизни, в формировании общественного мнения. В этот период складывается группа постоянно проживающей интеллигенции, значительно увеличивается доля «гражданской» интеллигенции в ее общем составе. Хотя процесс генезиса различных групп интеллигенции отличался неравномерностью, к концу данного периода складываются все ее категории, что свидетельствовало о формировании достаточно устойчивого интеллигентного слоя.

В территориальном отношении изучение поставленных в диссертации вопросов велось на материале динамично развивавшихся южных районов Дальнего Востока, где в рассматриваемый период возникли и выросли крупные городские образования - центры формирования дальневосточной интеллигенции. Это соответствует современным территориальным границам Амурской области, Хабаровского и Приморского краев и Еврейской автономной области, или, согласно административно-территориальному делению 1909 г., границам Амурской и Приморской областей.

Административно-территориальное деление Дальнего Востока на протяжении рассматриваемого периода претерпевало определенные изменения. В 1856 г. была образована Приморская область с центром в г. Николаевске-на

Амуре, в 1858 г. - Амурская область с центром в г. Благовещенске. Первоначально они входили в состав Восточно-Сибирского генерал-губернаторства с центром в г. Иркутске. В 1884 г. было образовано Приамурское генерал-губернаторство, занимавшее территорию современного Дальнего Востока. Его центром стал г. Хабаровка, переименованный в 1893 г. в Хабаровск. Приамурское генерал-губернаторство, зачастую именовавшееся Приамурским краем, включало области: Забайкальскую (до 1906 г.) с административным центром в Чите, Амурскую с центром в Благовещенске, Приморскую с центром в Хабаровске, и Владивостокское военное губернаторство. Территориальными единицами, обладавшими военно-административной автономией, являлись округа Амурского и Уссурийского казачьих войск.

В качестве методологической основы диссертации применен принцип историзма, использовались соответствующие ему методы исследования: хронологический, системный, сравнительно-исторический, аналитический, историко-биографический и другие. В работе учитывались концептуальные подходы к изучению интеллигенции, разрабатываемые и апробируемые отечественными учеными.

Научная новизна работы определяется самой постановкой проблемы и рассмотрением процесса формирования дальневосточной интеллигенции во второй половине XIX - начале XX вв. Автор впервые представил комплексное исследование по истории интеллигенции Дальнего Востока России в период ее формирования. Генезис интеллигенции региона рассмотрен на основе авторской периодизации, как процесс, тесно связанный с присоединением Приамурья и Приморья к России, социально-экономическим освоением и культурным развитием дальневосточных территорий во второй половине XIX - начале XX веков. Выявлены особенности генезиса дальневосточной интеллигенции, ее роль в создании культурной инфраструктуры и общественно-культурной среды на русском Дальнем Востоке.

Источниковую базу диссертации составили несколько групп документов и материалов, как опубликованных, так и извлеченных из архивов.

Существенное значение имели официальные материалы органов государственной власти, в том числе содержащие различные статистические данные (всеподданнейшие отчеты приамурских генерал-губернаторов, обзоры военных губернаторов Амурской и Приморской областей, материалы первой Всероссийской переписи населения 1897 г. и др.). В них зафиксировано положение отдельных групп дальневосточной интеллигенции, отражены различные аспекты ее профессиональной деятельности и участия в общественной жизни региона.

Вторую группу источников составили документы и материалы, появившиеся в результате деятельности различных объединений дальневосточной интеллигенции: уставы обществ, их отчеты, доклады, протоколы собраний и т. д. Данные материалы содержат сведения о целях и задачах, составе, структуре, направлениях деятельности соответствующих общественных объединений.

В третью группу источников вошли разного рода справочные издания конца XIX - начала XX вв.: адрес-календари, памятные книжки, путеводители, географическо-статистический словарь А.В.Кириллова и т. д., содержащие разнообразную информацию о текущих событиях, исторические справки по различным вопросам и фактические данные о действующих государственных и иных учреждениях, добровольных объединениях и их персональном составе.

Большое значение для исследования поставленной проблемы имели газеты Дальнего Востока конца XIX - начала XX вв.: «Приамурские ведомости», «Владивосток», «Дальний Восток», «Амурская газета», «Амурский край», «Восточный вестник». Периодическая печать освещала различные явления культурной и общественной жизни региона, отражала состояние общественного мнения и борьбу представителей различных точек зрения по широкому кругу вопросов. Особенно много ценного материала помещено в газете «Приамурские ведомости», стремившейся разносторонне освещать жизнь всего Приамурского генерал-губернаторства.

В диссертации широко представлена и такая группа источников, как дневники, путевые записки, мемуары и воспоминания. Они содержат разнообразные свидетельства очевидцев о жизни Дальнего Востока в исследуемый период, ценность которых, в данном случае, не умаляется субъективностью мнения их авторов (Д.И.Стахеев, С.Максимов, П.А.Кропоткин, Р.Ф.(Фриессе), А.П.Чехов, Г.Т.Муров, А.Виноградов, В.Ф.Духовская, П.И.Торгашев и др.). При изучении интеллигенции, присутствие личностного момента в такого рода документах имеет свои преимущества и является скорее достоинством, нежели недостатком. Выступая как продукт культурно-духовной жизни своего времени, они, как и периодические печатные издания, играют крайне важную роль в реконструкции соответствующей культурной среды.

Весь комплекс источников, привлеченных к работе по истории формирования интеллигенции Дальнего Востока во второй половине XIX - начале XX веков, позволил решить поставленные в ходе исследования задачи.

В частности, были использованы документы пяти государственных архивов: Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного Архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ), а также государственных архивов Хабаровского края и Амурской области (ГАХК; ГААО).

В фондах Российского государственного исторического архива в Санкт-Петербурге хранятся различные материалы, имеющие отношение к проблеме формирования дальневосточной интеллигенции. Наибольшее их число обнаружено в фондах Канцелярии МВД (Ф.1282) и Департамента общих дел МВД (Ф.1284). Фонд 1282 содержит отчеты о состоянии Амурской и Приморской областей и Приамурского генерал-губернаторства за 1896-1900 со сведениями о работе учреждений образования, культуры, фактах общественной жизни1. В этом же фонде имеются дела о сборе пожертвований среди дальневосточников на различные общественные нужды . Фонд 1284 включает дела об утверждении уставов различных добровольных объединений интеллигенции Дальнего Востока, дела о возникновении и содержании памятников и другие3.

1 РГИА. Ф. 1282. Оп.З. Д.234, 239, 242, 332, 347, 440, 448, 499, 542.

2 Там же. Оп.1. Д.928.

3 Там же. Ф.1284. Оп.223. Д61, 101; Оп.188. Д.53.

Существенное значение для разработки проблемы формирования дальневосточной интеллигенции представляют документы Государственного архива Российской Федерации в Москве, особенно хранящиеся в Фонде 102 Департамента полиции МВД, а именно документы 3 делопроизводства фонда и выделенного из него в 1898 г. Особого отдела. К числу заслуживающих внимания следует отнести дела, содержащие сведения о положении по областям и губерниям, сведения по запросам о благонадежности отдельных лиц, ведомости о лицах, состоящих под негласным надзором полиции, дела, связанные с изданием газет, а так же разного рода личные дела1.

Различный по характеру материал содержится в Фонде 702 Канцелярии Приамурского генерал-губернатора Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (Владивосток). Здесь имеются дела о состоянии учебных заведений, об учреждении печатных органов, о политических ссыльных, о штатах государственных учреждений, об утверждении уставов и деяу тельности общественных объединений, о строительстве памятников и др.

Разнообразной документальной базой располагают местные архивы. В частности, фонды 51-и (Амурское научно-географическое общество), 56-и (Амурский областной музей краеведения) и 15-и (Канцелярия военного губернатора Амурской области. 1857-1917) Государственного архива Амурской области содержат материалы, отражающие научно-исследовательскую и просветительскую деятельность амурской интеллигенции3.

В фонде П-44 (Дальиспарт) Государственного архива Хабаровского края представлены документы, раскрывающие различные стороны участия интеллигенции в общественно-политической жизни региона4. Здесь же хранится от

1 ГАРФ. Ф.102. 3 делопроизводство. Оп.95. Д. 348; Оп.98. Д.1. Ч.34Б; Оп.ЮО. Д.1. Ч.76Б.; Оп. 101. Д.1. Ч.80Б; Д.74. 4.79; Оп.Ю2. Д. 197; Ф.Д-3. 0п.1901. Д.316. 4.226; 0п.1903. Д.316. 4.109; Ф.102. Особый отдел. Оп.264. Д.24; Ф.ДПОО. 0п.1901. Д.381; 0п.1902. Д.757, 1368; Оп.1903. Д.2211.

2 РГИА ДВ. Ф.702. Оп.З. Д.25, 34, 57, 75, 106, 132; Оп.4. Д.117, 123,471.

3 ГААО. Ф.51-и. Оп.1. Д.1, 3, 4, 6; Ф.56-и. Оп.1. Д.6, 7, 9, 21, 22, 25, 29, 30, 43; Ф.15-И. Оп.1. Д.207, 209, 214, 220, 289.

4 ГАХК. Ф.П-44. Оп.1. Д.32, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 54, 58, 61, 62, 63. дельные копии всеподданнейших отчетов военных губернаторов Амурской области1.

Работая с фондами архивов, удалось собрать определенный материал, часть которого была использована при написании данной работы. Однако, специфика объекта исследования такова, что архивные материалы крайне разрознены, а их большая часть, имеющая принципиальное значение для изучения политической и профессиональной деятельности интеллигенции, была введена в научный оборот ранее. Кроме того, документальный пласт, представленный в архивах, не вполне позволяет реконструировать особенности культурной среды Дальнего Востока, что принципиально важно при изучении истории интеллигенции. В связи с этим, несколько большее место в работе было отведено материалам периодической печати и источникам мемуарного характера.

Практическая значимость работы состоит в том, что содержащийся в ней фактический материал, выводы и положения дополняют исследования отечественных ученых по истории русской интеллигенции дальневосточным материалом, могут служить отправной точкой для становления интеллигентоведения Дальнего Востока как самостоятельной отрасли регионального исторического знания, а также использоваться в курсах и спецкурсах по истории, истории культуры и политической истории России и Дальнего Востока.

Апробация результатов исследования имела место в вышедших публи

L» Т-1 Ч/ кациях и в ходе выступлении на проходивших в Благовещенске: региональной научно-практической конференции «На рубеже веков» 10-11 декабря 1998 г., международной научно-практической конференции посвященной 50-летию образования Китайской Народной Республики в октябре 1999 г., чтениях памяти профессора Е.П.Сычевского 7 февраля 2000 и 2001 гг., международной научной конференции «Дальневосточный меридиан русской культуры» 15-18 мая 2000 г., а также на проходившей 20-22 сентября 2000 г. в Иваново XI международной научно-теоретической конференции «Генезис, становление и деятельность интеллигенции: междисциплинарный подход».

ГАХК. Ф.П-44. Оп.1. Д.53.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения и списка использованных источников и литературы. В соответствии с предложенной периодизацией в первой главе работы рассматривается начало генезиса дальневосточной интеллигенции (1850-е - 1883 гг.), вторая и третья главы посвящены второму периоду в истории ее формирования (1884 - 1903 гг.).

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Новиков, Дмитрий Георгиевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Формирование интеллигенции русского Дальнего Востока началось в 50-е годы XIX в., после возвращения Россией утраченных в 1869 г. территорий Приамурья и Приморья. В основе повторного присоединения к России южных земель Дальнего Востока лежали закономерности мирового капиталистического развития, вызывавшие борьбу ведущих буржуазных держав за колониальный раздел мира. Проявлением этой борьбы стала экспансионистская политика ряда государств Запада в Азиатско-Тихоокеанском регионе, побудившая Россию принять активиные меры по решению «Амурского вопроса». Следствием стало успешное возвращение России Приамурья и Приморья, в процессе дальнейшего освоения которых и начался генезис дальневосточной интеллигенции.

Под интеллигенцией в настоящей работе понимаются группы людей, как правило, профессионально занятые интеллектуальными видами труда, обеспечивающие своей деятельностью сохранение, воспроизводство и развитие культуры, ее предметов и явлений. Согласно выполняемым общественным функциям интеллигенция классифицирована на группы: военно-административная, обслуживающая разнообразные нужды государства; инженерно-техническая, обслуживающая потребности материального производства; медико-педагогическая, удовлетворяющая жизненно важные потребности человека и общества; научная, выполняющая функцию развития науки; творческая, выполняющая функцию развития культуры. Отдельно, в силу социальной значимости, рассматривалась группа революционно-демократической интеллигенции, объединявшая общей функцией политической борьбы разных по социально-профессиональному статусу лиц.

Для разных категорий интеллигенции преимущественным является разный по степени сложности и по содержанию интеллектуальный труд: административный, инженерно-технический, научный, творческий и т.д. Приведенная классификация учитывает, как различия в социальных функциях разных групп интеллигенции, так и многообразие видов умственного труда.

Основной особенностью генезиса дальневосточной интеллигенции во второй половине XIX - начале XX вв. являлось то, что данный процесс происходил в условиях освоение русского Дальнего Востока, преимущественно его южных территорий, и находился в тесной взаимосвязи с его общим ходом.

Постепенно ускоряющееся освоение региона включало четыре взаимосвязанных компонета:

1. Изучение.

2. Заселение.

3. Хозяйственное освоение.

4. Культурное освоение.

Формирование различных групп интеллигенции было тесно связано со всеми четырьмя сторонами процесса освоения обширных территорий Дальнего Востока. Изучение региона было призвано создать благоприятные условия для его дальнейшего освоения и развития, и производилось, прежде всего, интеллигенцией. Заселение долгое время оставалось важнейшим источников формирования всех категорий населения, включая интеллигенцию. Хозяйственное освоение имело целью удовлетворить практические нужды человека и осуществлялось с участием многих групп интеллигенции. Культурное освоение было призвано обеспечить удовлетворение духовных запросов и потребностей человека, и включало в себя три компонента:

1. Культурно-инфраструктурный (создание необходимых материальных условий для удовлетворения духовных потребностей человека).

2. Культурно-социальный (деятельность людей, направленная на создание культурной среды).

3. Культурно-психологический (духовное освоение территории, превращение ее из «чужой» в «свою» на уровне индивидуального и общественного сознания).

В зависимости от всей сововупности условий, в которых происходил генезис дальневосточной интеллигенции, этот процесс может быть разделен на два периода:

1 период: 50-е - начало 80-х годов XIX века. Он включал в себя активное научное изучение, присоединение к России и первоначальное освоение обширных территорий Приамурья и Приморья.

2 период: Середина 80-х годов XIX - начало XX века. Период начался активизацией правительственной политики по отношению к Дальнему Востоку в 1883-1884 гг. (переход к систематическому заселению дальневосточных территорий и учреждение Приамурского генерал-губернаторства); характеризовался растущими темпами освоения края и завершился событиями русско-японской войны 1904-1905 гг., вызвавшими резкий спад в во всех областях хозяйственной и культурной жизни Дальнего Востока.

Хотя два указанных периода существенно различались по формам, методам и темпам освоения края, сущность происходивших в регионе процессов точно отражает термин «освоение». В дальнейшем, после событий русско-японской войны 1904-1905 гг. и первой русской революции 1905-1907 гг., центральным понятием в характеристике исторического процесса на русском Дальнем Востоке становится термин «развитие». С этого времени освоение региона становится одним из факторов его социально-экономического развития.

Возвращение Приамурья и Приморья России было во многом обеспечено подвижнической деятельностью русской научной интеллигенции. Среди ее выдающихся представителей А.Ф.Миддендорф, Л.И.Шренк, К.И.Максимович, Р.К.Маак, Г.И.Радде, Л.Э.Шварц, Ф.Б.Шмидт, Л.И.Шренк, М.И.Венюков, Г.М.Пермикин, Н.П.Аносов и целая плеяда других исследователей. С их именами была связана эпоха географических открытий на территории Приамурья и Приморья, их труды по географии, этнографии, геологии, зоологии, ботанике, картографии стали ценным вкладом в отечественную и мировую науку. Большинство исследований имело большую практическую, прикладную значимость. Работы ученых закладывали основы дальнейшего научного, хозяйственного и культурного освоения региона, а их общественное звучание определялось возможностью удовлетворить внимание русского общества к новому, «молодому» краю, помочь осознать дальневосточные земли частью России.

Нравственный пример, поданный первоисследователями Дальнего Востока, явился образцом служения Отечеству и науке. Для многих представителей нескольких поколений русской интеллигенции он стал одним из морально-психологических факторов, стимулировавших их отьезд на Дальний Восток. Особенно же велико в этом отношении было значание фигуры генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н.Муравьева-Амурского.

В 60-70-е годы XIX в. центральной идеей дальневосточной политики России являлось удержание вновь обретенной территории, обеспечение ее безопасности, усиление внешнеполитического влияния России в Восточной Азии и на Тихом океане. Активных усилий по заселению земель не предпринималось. Население Дальнего Востока в начале 1880-х годов лишь только превысило 75 тысяч человек, что было крайне небольшой цифрой для столь обширных пространств. Не смотря на это, первоначальное изучение, заселение, хозяйственное и культурное освоение края было осуществлено. В его южной части была создана сеть населенных пунктов, включая города: Николаевск-на-Амуре, Благовещенск, Владивосток, Хабаровск. Именно города стали центрами формирования культурной инфраструктуры края. Здесь открываются первые образовательные и медицинские учреждения, библиотеки, типографии, закладываются основы формирования общественно-культурной среды. В городских поселениях начинается процесс генезиса интеллигенции. Его особенностью являлось то, что слой интеллигенции вплоть до начала 1880-х годов оставался крайне узок, складывался из некоренного, приезжего и, как правило, временно-проживающего населения.

В связи с тем, что возвращение Приамурья и Приморья России было продиктовано внешнеполитическими и стратегическими причинами, и их первоначальное освоение велось военно-административным порядком, это обусловило преобладание военно-административной интеллигенции в ее общем составе. С деятельностью, с потребностями, с инициативой чиновника и офицера .было непосредственно связано становление на Дальнем Востоке зачатков и культурной инфраструктуры, и культурной среды. Роль этих категорий сказалась также в том, что они зачастую брали на себя функции иных, еще не сформировавшихся групп интеллигенции: научной, педагогической, творческой и т.д. Лишь незначительная часть потребностей в лицах «интеллигентных» профессий стала покрываться в 60-70-е годы XIX в. за счет привлечения на Дальний Восток представителей гражданской интеллигенции. Главным образом, они приняли участие в становлении системы дальневосточного образования и медицинского обслуживания. В отличие от чиновников и офицеров эта категория дала больший процент лиц, оставшихся в крае для постоянного проживания, что создавало условия для формирования «местной» интеллигенции.

До начала 1880-х годов на Дальнем Востоке еще не сложились условия для широкого развития разнообразных форм творчества. Появление здесь профессиональных групп творческой интеллигенции оставалось делом будущего. Отдельные функции творческой деятельности (постановка любительских спектаклей и др.), выполнялись представителями иных категорий инеллигенции.

Отсутствие сколько-нибудь развитой культурной среды, почти полное отсутствие общественной жизни, создавали ситуацию, когда реализация личного творческого потенциала становилась для представителей интеллигенции единственной возможностью удовлетворить свои духовные потребности. Приезжая на Дальний Восток интеллигенция привозила с собой предметы культуры и искусства, определенные эстетические вкусы и культурные запросы. Тяга интеллигенции к созданию привычной культурной среды являлась побудительным мотивом для ее общественной деятельности. Ее усилиями начинали ставиться спектакли, открывались школы, библиотеки, лечебные учреждения, то есть создавалась сеть объектов культурной инфраструктуры.

В целом к началу 80-х годов XIX в. слой интеллигенции на русском Дальнем Востоке оставался малочисленным, его генезис только начинался. Тем не менее процесс первичного освоения края был пройден, что создавало условия для ускорения формирования интеллигенции в следующий период.

В 1884-1903 гг. происходит ускорение темпов освоения, в том числе заселения, Дальнего Востока. Этому сопутствовало более быстрое создание культурной инфраструктуры в регионе, включавшей сеть образовательных и медицинских учреждений, библиотек, типографий, музеев, общественных и военных собраний. На основе профессиональной деятельности в образовании и медицине на Дальнем Востоке сформировались наиболее крупные «гражданские» группы учительской и врачебной интеллигенции. Появление относительно развитой культурной инфраструктуры означало не только расширение сферы занятости интеллигенции и, соответственно, ее количественный рост, но и создание условий для пополнения интеллигенции из числа местных уроженцев.

Особенно важное значение имела работа учебных заведений, являвшаяся неприменным условием воспроизводства интеллигенции. К началу XX в. система образования на Дальнем Востоке располагала различными типами учебных заведений. Во всех крупных городах имелись гимназии, прогимназии и реальные училища, дававшие среднее образования. В Хабаровске действовал кадетский корпус. Технические специальности можно было получить в морском училище Николаевска-на-Амуре, речном училище Благовещенска, железнодорожном училище Хабаровска. В 1899 г. во Владивостоке было открыто первое в регионе высшее учебное заведение - Восточный институт. Оно стало важным образовательным, научным и культурным центром Дальнего Востока. На его базе впервые в крае сложилась значительная группа научной интеллигенции. Тем не менее, Восточный институт, в силу узкой специализации, не мог удовлетворить растущие потребности населения в получении высшего образования. Это способствовало оттоку выпускников гимназий в университетские центры России. Многие из них не возвращались обратно, что сдерживало процесс формирования «коренной» дальневосточной интеллигенции. В крае ощущалась нехватка лиц «интеллигентных» профессий.

В целом, источниками формирования интеллигенции Дальнего Востока являлись офицерский корпус армейских и флотских частей, аппарат различных государственных ведомств, «вольнонаемная» и другая добровольно прибывшая в регион интеллигенция, политическая ссылка и каторга. Началось пополнение этого слоя и дальневосточниками по рождению.

Более быстрыми темпами происходило формирование категорий интеллигенции, выполнивших функции обслуживания интересов государственного аппарата (чиновники и офицеры), потребностей промышленного производства и транспорта (инженерно-техническая интеллигенция), нужд общества в целом (врачи, учителя). Медленнее шло формирование научной и творческой интеллигенции. Благодаря ссылке и каторге сформировалась значительная группа революционно-демократической интеллигенции, которая в профессиональном отношении была занята в различных отраслях.

По состоянию на 1897 г. из общего числа жителей Дальнего Востока 1482 человека по своей социально-профессиональной принадлежности могут быть полностью включены в понятие «ителлигенция». Сферами их деятельности являлись: учебная и воспитательная деятельность; наука, литература и искусство; врачебная и санитарная деятельность; частная юридическая деятельность. Кроме того, 44523 человека составляли категории населения, содержавшие в своем составе значительные группы интеллигенции. Это был уже достаточно широкий слой людей, способный оказывать серьезное воздействие на процессы в различных областях жизнедеятельности дальневосточного общества.

Процесс формирования групп интеллигенции на Дальнем Востоке отличался неравномерность и, зачастую, незавершенностью. Это хорошо видно на примере творческой интеллигенции. Если формирование кадров в журналистике и театральном искусстве шло быстрее, и достигло к началу XX в. значительных результатов, то группы писателей, поэтов, художников, музыкантов складывались значително медленне.

Общественно значимая деятельность интеллигенции не ограничивалась ее профессиональными рамками. Недостаток научной и творческой интеллигенции компенсировался общественной активностью представителей иных ее категорий. Добровольно принимая на себя дополнительные функции, эта часть интеллигенции восполняла потребность в профессиональных творческих силах в науке, журналистике, литературе, поэзии, живописи, музыке. В этом проявлялось неотъемлемое свойство подлинных интеллигентов, как носителей культуры. Недостаточная развитость культурной инфраструктуры, бедность общественно-культурной жизни, узость культурной среды - все это могло быть восполнено, и действительно восполнялось, только непосредственной разнообразной деятельностью самой интелллигенции.

Интеллигент на Дальнем Востоке объективно не мог выступать только потребителем культурных благ. Сначала он должен был выступить их создателем, проявить активное, деятельное начало истинного интеллигента по отношению к культуре. Его общественная активность проявиласть в различных способах научной, просветительской, благотворительной, культурной (сценической, выставочной, досуговой) и иной деятельности. Организационной формой для реализации общественной инициативы интеллигенции стали ее различные добровольные объединения. Согласно своей основной функции они классифицированы в настоящей работе на:

1. Научные, создаваемые с целью исследования различных областей природы и общества и сохранения результатов таких исследований.

2. Просветительские, осуществляющие распространение разнообразных знаний среди населения.

3. Благотворительные и попечительские, выполняющие функцию социальной поддержки нуждающихся.

4. Культурные, способствующие реализации потребностей участников в творчестве и служащие удовлетворению их духовных запросов.

5. Спортивные, охотничьи и туристические, направленные на развитие организованных форм досуга.

В начале XX в. Дальний Восток в целом и каждый из его крупнейших городов располагали всеми типами общественных объединений, общее число которых в 1903 г. составляло 54. В их числе: научных и просветительских объединений - 15, благотворительных и попечительских - 16, культурных - 14, спортивных, охотничьих и туристических - 9. Центрами общественных объединений являлись города. Во Владивостоке их насчитывалось - 18, в Хабаровске - 16, в Благовещенске - 15, в Никольске-Уссурийском - 3, в Николаевскена-Амуре - 2. Кроме того, интеллигенция принимала учатие в таких объединениях, как «Общество спасения на водах», «Пожарное общество» и др., обеспечивавших выполнение определенных общественно значимых функций. Из повсеместно и весьма активно работавших в городах Дальнего Востока объединений интеллигенции необходимо отметить общества народных чтений, филиалы Приамурского отдела ИРГО, местные отделения Российского общества Красного Креста, общества любителей сценического и музыкального искусства.

Одной из наиболее ярких, широко распространившихся форм самодеятельного творчества на Дальнем Востоке стал любительский спектакль. Его лишь в какой-то мере можно считать компенсацией за отсутствие насыщенной профессиональной театральной жизни. В этом только одна из сторон любительского театрального творчества. Самодеятельный спектакль одновременно являлся: для зрителей - способом удовлетворения их культурных потребностей; для занятых в спектакле - формой творческой самореализации; для тех и других - развлечением, способом культурный организации досуга, формой общения, при этом выполняя еще и функцию благотворительности.

Профессиональное и любительское творчество интеллигенции являлось важным фактором формирования культурной среды на Дальнем Востоке. Единству этой среды в южных городах региона способствовали не только общие закономерности их развития, но и постоянное расширение контактов между артистами, художниками и иными группами интеллигенции этих городов.

Значительную роль в формировании культурной среды региона играли подвижничество, сильные патриотические устремления и либерализм дальневосточной интеллигенции. Демократический настрой был свойственен ей по многим причинам. Свою роль в этом играли этно-национальное, религиозное и культурное многообразие, влияние политической ссылки и каторги, демократические умонастроения большинства ехавших осваивать далекую окраину, осознание объективных потребностей развития края, прямо связанных с прогрессивным развитием России. Сказывалась и муравьевская традиция лояльного отношения к политическим «преступникам» и привлечения их на службу.

На рубеже Х1Х-ХХ вв. бывшие политические каторжане и ссыльные составляли значительную часть дальневосточной интеллигенции и оказывали большое влияние на процесс ее формирования. Представители этой категории были заняты в различных отраслях промышленности, транспорта, торговли, банковской сфере, науке, образовании, медицине. Активно участвуя в органах периодической печати, они играли важную роль в формировании общественного мнения. Деятельным было их участие в работе общественных объединений и нелегальных кружков, в иных формах общественной жизни. Существенное влияние оказывалось на формирование мировоззрения молодежи.

Влияние политической ссылки и каторги и отъезд дальневосточной молодежи для получения образования в университетские центры страны стали решающими факторами распространения на Дальнем Востоке революционных идей и настроений, в частности марксизма. Тем самым были созданы условия для дальнейшего быстрого и достаточно активного включения значительных групп дальневосточной интеллигенции в события первой русской революции.

В целом, с перенесением новых форм жизни на Дальний Восток происходило и распространение русской культуры на новые территории. Ее носителем, в значительной степени, выступала интеллигенция. Разнообразная деятельность последней в науке, литературе, искусстве, публицистике и других областях являлась важнейшим элементом формирования культурной среды на Дальнем Востоке, способствовала его духовному освоению русским человеком, помогала трансформировать отношение к новым российским землям из «чужого» в «свое» на уровне индивидуального и общественного сознания. Так, тематика научных исследований интеллигенции и проводимых ею чтений была преимущественно связана с Дальним Востоком, а необходимость художественного осмысления его пространств обуславливала господство пейзажа в творчестве дальневосточных художников.

Правомерен вывод, что к началу XX в. полувековой период генезиса дальневосточной интеллигенции дал необходимые результаты и достаточно устойчивый слой интеллигенции на Дальнем Востоке был сформирован.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Новиков, Дмитрий Георгиевич, 2001 год

1. Архивные фонды

2. РГИА Российский государственный исторический архив. Ф.1282. Канцелярия МВД, Ф.1284. Департамент общих дел МВД.

3. ГАРФ Государственный архив Российской Федерации. Ф. Д-3. Департамент полиции МВД. 3 делопроизводство; Ф. ДПОО. Департамент полиции МВД. Особый отдел; Ф.102. Департамент полиции МВД. 3 делопроизводство, Особый отдел.

4. РГИА ДВ Российский государственный исторический архив Дальнего Востока. Ф.702. Канфелярия Приамурского генерал-губернатора.

5. ГАХК Государственный архив Хабаровского края. Ф.П-44. Дальистпарт.

6. ГААО Государственный архив Амурской области. Ф.51-И. Амурское научно-географическое общество; Ф.56-и. Амурский областной музей краеведения.1. Опубликованные источники

7. Азиатская Россия. Т.1. Люди и порядки за Уралом. Издание переселенческого управления главного управления землеустройства и земледелия. СПб., 1914. - 578 с.

8. Бодиско A.M. Из жизни Хабаровска. Хабаровск, 1913. - 285 с.

9. Безобразов В.П. Отчет о действиях русского географического общества за 1862 г. -СПб., 1864.

10. Барсуков И. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам. Материалы для биографии. Кн. 1. М., 1890. - VIII, 672, XIII с.

11. Возникновение Приамурского отдела Императорского Русского Географического общества // Приамурские ведомости. 1894. №19. Приложение. С. 1-4.

12. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерал-лейтинанта С.М.Духовского. 1896-1897 годы. СПб., 1898. - 95 с.

13. Долгоруков В.А. Путеводитель по всей Сибири и Средне-Азиатским владениям России. Т.2 / Сост. В.А.Долгоруков. Томск, 1897. - 652 с.

14. Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенним, экономическом и бытовом значении / Под общ. ред. П.П.Семенова. Т.XII. Восточные окраины России. 4.2. Приморская и Амурская области. СПб., 1895. - 470 с.

15. Записки Общества изучения Амурского края. Т.8. Владивосток, 1910. - 58 с.

16. Ю.Кириллов А.В. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморскойобластей со включением некоторых пунктов сопредельных с ними стран / Сост. А.В.Кириллов. Благовещенск, 1894. - 541 с.

17. Краткий очерк Приамурского края по официальным данным. СПб., 1892. - 65 с.

18. Кюнер Н. Дальний Восток и Приамурский край за минувшие 20 лет, в связи с развитием деятельности Восточного института. Владивосток: Издание Восточного института, 1920. - 24 с.

19. Матвеев С.Е. Начальное народное образование в Благовещенске. Доклад прочитанный на публичном заседании Амурского отделения Общества изучения Сибири и улучшения ее быта 9 марта 1914 года. Благовещенск, 1914. - 75 с.

20. Научные результаты геологической экспедиции Общества изучения Амурского края в 1912 г. под начальством П.В.Витгенбурга. 4.1. Пг., 1916. - 480 с.

21. Обзор Амурской области за 1897 г. Благовещенск, 1899. - 44 с.

22. Обзор Амурской области за 1903 год. Приложение к всеподданнейшему отчету по Амурской области за 1903 год. Благовещенск, 1904. - 58 с.

23. Отчет о деятельности Приамурского отдела ИРГО за 1894-1895 гг. Хабаровск, 1897. - 16 с.

24. Отчет о деятельности Приамурского отдела ИРГО за 1903 и 1904 гг. // Записки Приамурского отдела ИРГО. Т.VI. Вып.2. Приложение. Хабаровск, 1905. С. 1-6.

25. Отчет Общества изучения Амурского края за 1884-1894 гг. Владивосток, 1894. -34 с.

26. Отчет Общества изучения Амурского края за 1894 год. Владивосток, 1895. — 31 с.

27. Отчет Общества изучения Амурского края за 1903 год. Владивосток, 1904. -17 с.

28. Отчет о состоянии Благовещенской бесплатной народной читальни за 1897 г. -Благовещенск, 1898. 22 с.

29. Отчет о состоянии и деятельности Общества Благовещенской бесплатной народной читальни с 1 апреля 1911 г. по 1 апреля 1912 г. Благовещенск, 1913.-30 с.

30. Памятная книжка Амурской области на 1904 г. Издание Амурского областного статистического комитета. Благовещенск, 1904. - VI, 96, XIX с.

31. Памятная книжка Приморской области на 1903 г. Издание Приморского областного статистического комитета. Владивосток, 1903. - 160 с.

32. Приамурье. Факты, цифры, наблюдения. Приложение к отчету общеземской организации за 1908 год. М.: Городская типография, 1909. - 922 с.

33. Протокол общего собрания членов-учредителей Приамурского временого Отдела Императорского Русского Географического Общества // Приамурские ведомости.1894. №48. Приложение.

34. Протокол №3 общего собрания членов Приамурского отдела ИРГО // Приамурские ведомости. 1895. №52. Приложение.

35. Протокол №4 общего собрания Приамурского отдела ИРГО // Приамурские ведомости. 1895. №57. Приложение.

36. Путеводитель по великой сибирской железной дороге. 1905-1906 / Сост. по офиц. данным под ред. А.И.Дмитриева-Мамонтова. СПб., 1905. - 66 с.

37. Русско-китайские отношения, 1689-1916. Официальные документы. М., 1958. -312 с.

38. Сильницкий А. Из обзора Приморской области за 1893 г. // Приамурские ведомости. 1895. №60. С. 17-22.

39. Сибирский торгово-промышленный ежегодник. 1913 / Изд. Д.Р.Юнг. СПб., 1913. -XXII, 128, 176, 570 с.34.300-летие Сибири. Празднование в Петербурге и Москве дня 26 октября 1581 года. -СПб., 1882.-43 с.

40. Унтербергер П.Ф. Приморская область. 1856-1898 гг. Очерки. СПб., 1900. - VIII, 324, X с.

41. Унтербергер П.Ф. Приамурский край. 1906-1910. Очерк.-СПб., 1912.-XVI, 428,54 с.

42. Устав Благовещенского городского музея. Б.м. Б.г. 12 с.

43. Периодическая печать Газеты

44. Амур. Газета Восточной Сибири. Иркутск, 1860-1862. (Еженедельно). 1861.

45. Амурская газета. Политический, общественный и литературный орган. -Благовещенск, 1895-1906. (1895-1902 еженедельно, 1902-1906 - 3 раза в неделю).1895, 1901, 1902.

46. Амурский край. Газета литературная и политическая. Благовещенск, 1899-1910. (1899-1906 - 3 раза в неделю, 1906-1910 - еженедельно). 1899-1900. i

47. Владивосток. Газета общественно-литературная и морская. Владивосток, 18841906. (Еженедельно). 1884-1886, 1892-1894, 1896, 1899-1903.

48. Восточный вестник. Газета общественная и литературная. Владивосток, 18981904. (4 раза в неделю). 1899-1900.

49. Восточное обозрение. Газета политическая и литературная. Иркутск, 1882-1898. (1882-1892 - еженедельно, 1896-1898 - 3 раза в неделю). 1896.

50. Дальний Восток. Газета, посвященная интересам Приамурского края. Владивосток, 1892-1917. (1892-1901 - 3 раза в неделю, 1901-1917 - ежедневно). 1892-1893.

51. Приамурские ведомости. Хабаровск, 1894-1917. (1894-1903 - еженедельно, 19031917-3 раза в неделю). 1894-1903.1. Воспоминания

52. Безобразов П. Воспоминания о деятельности графа Муравьева-Амурского // Русское обозрение. 1891. Т.4. №7-8. С.450-468.

53. Белоголовый Н.А. Из воспоминаний сибиряка о декабристах // Декабристы в воспоминаниях современников / Под ред. В.А.Федорова. М., 1988. С.366-372.

54. Буковецкий А.И. В Благовещенской гимназии // Приамурье мое.: Лит.-худ. сб. -Благовещенск: Амурское отд. Хаб. кн. изд-ва, 1970. С.273-286.

55. Венюков М.И. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский // Русская старина, 1882. T.XXXIII. С.522-534.

56. Венюков М.И. Путешествие по Приамурью, Китаю и Японии / Под ред., с предисл. и прим. А.А.Степанова. Хабаровск, 1970. - 236 с.

57. Вилюец М.Р.Гоц в тюрьме и ссылке. (По официальным данным и личным воспоминаниям) // Заветы. 1913. №5. С. 64-84.

58. Виноградов А. В дальних краях. Путевые заметки и впечатления. М., 1901. - 322 с.

59. Горизонтов И. Из «Писем к приятелю» // Волга. 1990. №5. С.89-92.

60. Гребенщиков М.Г. По Дальнему Востоку. Путевые заметки и воспоминания. -СПб., 1887.-271.

61. Дедлов В.Л. Панорама Сибири. Путевые заметки. СПб., 1900. - 250 с.

62. П.Дейч Л. П.Д.Баллод и его сослуживцы // Каторга и ссылка. Историко-революционный вестник. М., 1929. №4(53). С.143-162.

63. Духовская В. Из моих воспоминаний. Ч. 1. СПб., 1900. - 599 с.

64. Кауфман А.А. По новым местам. (Очерки и путевые заметки). 1901-1903. СПб., 1905.-356 с.

65. Кейзельринг Р. Сибирь. Из путевых записок. М., 1900. - 250 с.

66. Краснов П. По Азии. Путевые очерки Маньчжурии, Дальнего Востока, Китая, Японии и Индии. Издано при пособии военного министерства. СПб., 1903. - 616, VI с.

67. Кропоткин П.А. Записки революционера. М.: Московский рабочий, 1988. 544 с.

68. П.Кропоткин П.А. Дневники разных лет / Сост., примеч., им. указ. А.П.Лебедевой;

69. Вступ. ст. А.В.Аникина. М.: «Советская Россия», 1992. - 464 с.

70. Максимов С.В. На Востоке. Поездка на Амур в 1860-1861 годах. Дорожные заметки и воспоминания. СПб., 1864. - 588 с.

71. Муров Г.Т. Традиции и нравы Дальнего Востока. От Владивостока до Хабаровска (путевой дневник). Томск, 1901. - 161 с.

72. Перестиани И.Н. 75 лет жизни в искусстве. М.: Искусство, 1962. - 340 с.

73. Прибылев А.В. Записки народовладельца. М., 1930. - 307 с.

74. Прибылев А.В. Молодежь конца семидесятых годов. М., 1928. - 16 с.

75. Прибылева-Корба А.П. Народная воля. Воспоминания о 1870-1880-х гг. М., 1926.- 224 с.

76. Свиягин Н.С. По русской и Китайской Маньчжурии от Хабаровска до Нингуты. Впечатления и наблюдения. СПб., 1897. - 94 с.

77. Стахеев Д.И. За Байкалом и на Амуре. Путевые картины. СПб., 1869. - 347 с.

78. Ссылка и каторга в 60-х годах. (Отрывок из письма Муравского) // Былое. Историко-революционный сборник. -М., 1903. №4. С.58-65.

79. Тальзатти В. Театральное дело Сибири (Очерк) // Театр и искусство. 1897. №27. С.494-495; №28. С.509-510; №29. С.526-527; №30. С.542-543; №31. С.558-559; №32. С.573-574.

80. Торгашев П.И. Сибирские воспоминания. 1883 1903 // Голос минувшего. 1914. №10. С.110-150. №11. С.128-166.

81. Шимановская М.Е. Владимир Шимановский. Хабаровск, 1967. - 208 с.

82. Фарафонтов А. Политическая тюрьма и политическая ссылка на Каре в конце 80-х годов // Сибирский архив. 1914. №2. С.69-71.

83. Фриессе Р. (Р.Ф.) Воспоминания из жизни на Амуре // Русская старина. 1907. №3. С.557-568; №4. С. 145-160; №5. С.353-361; №6. С.643-650.1. Литература

84. Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах: (вторая половина XVII в.).- Хабаровск, 1984. 272 с.

85. Алексеев А.И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки до конца XIX в. М.: Наука, 1982. - 288 с.

86. Алексеев А.И. Русские географические исследования на Дальнем Востоке и в Северной Америке (XIX начало XX в.). - М.: Наука, 1976. - 92 с.

87. Алексеев А.И., Морозов Б.Н. Освоение русского Дальнего Востока (конец XIX в. -1917 г.). М.: Наука, 1989. - 221 с.

88. Амвросов А. А. Социальная структура советского общества. М., 1975. - 120 с.

89. Амелин П.П. Интеллигенция и социализм. Л., 1970. - 152 с.

90. Антошин В.Н. КПСС в борьбе за создание советской народной интеллигенции. -М., 1957.-210 с.

91. Аргудяева Ю.В. Крестьянская семья у восточных славян на юге Дальнего Востока России (50-е годы XIX в. начало XX в.). - М., 1997. - 314 с.

92. Артамонова Н.Я. Источники изучения проблемы интеллигенции Восточной Сибири (1917 г. середина XX в.) // Гуманитарные науки. Сборник статей. Вып. 10. -М„ 2000. С.22-31.

93. Базарова Г.Д. Формирование и развитие научной интеллигенции Бурятии (19221985 гг.): Автореф. дисс. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1998. - 21 с.

94. Базарова Е.Т. Формирование учительской интеллигенции Бурятии в 1920-1930-е гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1999. - 22 с.

95. Бейлин А.Е. Кадры специалистов СССР, их образование и рост. М., 1935. - 420 с.

96. Белоусов А.А. На алтарь Отечества. Из истории меценатства и благотворительности в России. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1996. -187 с.

97. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. - 220 с.

98. Березкина Н.И. Трудами вашими здесь Россия // Забытые имена (История Дальнего Востока в лицах). Вып.1. - Владивосток: Дальнаука, 1995. С. 129-143.

99. Боборыкин П.Д. Подгнившие "Вехи" // В защиту интеллигенции: Сб. ст. М., 1909. С.129-135.

100. Боголюбский И.С. Очерк Амурского края, южной части Приморской области и острова Сахалин в геологическом и горнопромышленном отношении. СПб., 1876. -11,91 с.

101. Богораз В.Г. Материалы по языку азиатских эскимосов. JL, 1949. - 525 с.

102. Большая советская энциклопедия: Т. 10. -М., 1972. С.311.

103. Борзунов В.Ф. Пролетариат Сибири и Дальнего Востока накануне первой русской революции (По материалам строительства Транссибирской магистрали, 1891-1904 гг.). М.: Наука, 1965. - 198 с.

104. Бородовский Л.И. Материалы к описанию Хинганской экспедиции полковника Путяты. Дневник члена экспедиции // Записки Общества изучения Амурского края Владивостокского отделения Приамурского отдела ИРГО. Т.З. Владивосток, 1894. - 134 с.

105. Будник Г.А., Котлова Т.Б. К вопросу о содержании термина «интеллигенция» // Интеллигенция в политической истории XX века.: Тез. докл. межгосуд. науч,-теорет. конф. Иваново, 23-24 апреля 1992 г. Иваново, 1992. С.90-92.

106. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество / Сост., вступ. ст. с.5-32, коммент. С.М.Половинкана. М.: Русская книга, 1992. - 525 с.

107. Вайсман Н.И. На сцене человеческие сердца, в зале - человеческие сердца (зарубежная драматургия на сцене Амурского театра драмы). - Благовещенск, 1991.- 100 с.

108. Вайсман Н.И. Становление театральной жизни в Приамурье // Записки Амурского областного краеведческого музея и общества краеведов. Благовещенск, 1996. С. 101-109.

109. Валескалн П.И. Революционный демократ Петр Давыдович Баллод: Материалы к биографии 2-е изд., доп. - Рига: Зинатне, 1987. - 302 с.

110. Варнавских И.А. К вопросу о дефиниции термина «интеллигенция» // Интеллигенция в политической истории XX века: Тез. докл. межгосуд. науч,-теорет. конф. Иваново, 23-24 апреля 1992 г. Иваново, 1992. С. 14-17.

111. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, М.О.Гершензона, А.С.Изгоева, Б.А.Кистяковского, П.Б.Струве, С.Л.Франка. М., 1909.-211 с.

112. Веселов В.Р. Современное интеллигентоведение: противоречия развития (Субъективные заметки историка) // Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции.: Межвуз. науч. сб. тр. Иваново, 1997. С.24-33.

113. Власов М.Г. Рождение советской интеллигенции. М., 1968. - 88 с.

114. Войт Л.В. История благотворительного движения в медицине Амурской области (вторая половина XIX в. XX в.): Автореф. дис. канд. истор. наук. - М., 1995. - 22 с.

115. Волгин Ф. Амур (Природа и люди Амурского края). СПб., 1896. - 144 с.

116. Волков Л.П. На Амуре. Стихотворения. Благовещенск, 1895. - 148, 3 с.

117. Волков Л.П. На Дальнем Востоке. Стихотворения. Благовещенск, 1899. - 70 с.

118. Волков Л.П. Сочинения. Благовещенск, 1902. - 279 с.

119. Володихин Д. Агония секты в современной российской фантастике // Книжное обозрение. 1999. №31. С. 18-19.

120. Воробьева М.В. Культурно-просветительская деятельность российской интеллигенции в Калмыкии: Автореф. дис. канд. ист. наук. Волгоград,1998. 22 с.

121. Воронин Н.И. Низкий вам поклон. Благовещенск, 1995. - 160 с.

122. Востриков Л. И привести в известность край.: Из истории Приамурского (Хабаровского) филиала Географического общества Союза ССР. Хабаровск, 1990. - 128 с.

123. Востриков Л.А., Востоков З.В. Хабаровск и хабаровчане: Очерки о прошлом. -Хабаровск, 1991.-256 с.

124. Гайдамакин А.В. Формирование аграрной интеллигенции в Западной Сибири. 1927-1937 гг. (Политический аспект.): Автореф. дисс. докт. ист. наук. Москва,1999. 42 с.

125. Галлямова Л.И. Дальневосточные рабочие России во второй половине XIX -начале XX в.: Автореф. дис. докт. ист. наук. Владивосток, 1998. - 45 с.

126. Галлямова Л.И. Одна из страниц биографии Н.П.Матвеева // Культура Дальнего Востока России и стран АТР: Восток-Запад. Науч. конф. Владивосток, март 1994. Вып. 1. Владивосток, 1994. С.13-15.

127. Георгиевский А. Восточный институт // Сибирская советская энциклопедия. Т.1. -Новосибирск, 1929. Стб.551-552.

128. Главацкий М.Е. Историография формирования интеллигенции в СССР. -Свердловск: УрГУ, 1987. 105 с.

129. Голионко В.П. Очерки революционного движения в Приморье (1900-1916 гг.). -Хабаровск: Дальгиз, 1940. 100 с.

130. Гомзяков П. На память друзьям. Стихи. Владивосток, 1885. - 26 с.

131. Гонсович Е. Гора «Шапка» на р.Амуре (Материалы к изучению памятников древности на р.Амуре) // Сибирский архив. 1913. №12. С.505-522.

132. Грамши А. Тюремные тетради. В 3 ч. 4.1. М., 1991. С.327-344.

133. Гришко З.С. Деятельность первого общедоступного театра во Владивостоке в начале XX века // История культуры Дальнего Востока СССР XVII-XX вв. Дооктябрьский период. Владивосток, 1989. С. 161-172.

134. Гутиева М.А. Формирование осетинской военной интеллигенции и ее участие в войнах России: Автореф. дис. канд. ист. наук. Нальчик, 1999. - 28 с.

135. Даниленко А.В. Роль и место демократической интеллигенции в общественно-политической жизни Восточной Сибири в 60-80-х гг. XIX в.: Дисс. канд. ист. наук. -Иркутск, 1981. -24 с.

136. Данилов А.А., Меметов B.C. Интеллигенция провинции в истории и культуре России. Иваново: Ивановский гос. ун-т. 1997. - 176 с.

137. Денисенко Ф. Роль интеллигенции. Одесса, 1884. - 38 с.

138. Декабристы в Восточной Сибири. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1979. - 262 с.

139. Декабристы о Бурятии. Статьи, очерки, письма. Улан-Уде, 1975. -240 с.

140. Денисов Р.П. Становление и развитие народного образования в Амурской области: (1858-1940 гг.). Благовещенск, 1999. - 192 с.

141. Диденко Д.В. Проблемы интеллигенции в русской публицистике 1902-1912 гг. (Полемика вокруг сборника "Вехи"). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2000. -22 с.

142. Дубинина Н.И. Приамурский генерал-губернатор Н.Л.Гондатти. Хабаровск: Приамурское географическое общество, 1997. - 208 е., ил.

143. Емтыль З.Я. Адыгейская интеллигенция (конец XIX начало XX вв.): Автореф. дисс. канд. ист. наук. - Майкоп, 1999. - 23 с.

144. Ермакова Э.В. Освоение Дальнего Востока в историографии // Исторический опыт освоения, заселения и освоения Приамурья и Приморья в XVII-XX вв. Междун. науч. конф. Тез. докл. и сообщ. Благовещенск, 22-27 июлня 1993 г. Владивосток, 1993. С.131-134.

145. Ерман Л.К. Интеллигенция в период первой русской революции, М., 1966.-373 с.

146. Ерман Л.К. Участие демократической интеллигенции в стачечном и профсоюзном движении (1905-1907 годы). М.: Профиздат, 1955. - 55 с.

147. Ермацанс Е.А. А.В.Кириллов // Да ведают потомки. К 100-летию Амурского областного краеведческого музея / Ред. Е.П.Сычевский. Благовещенск, 1991. С.12-15.

148. Здравоохранение Приморской области // Приморский край: Краткий энциклопедический справочник. Владивосток, 1997. С. 199-200.

149. Иванов А.И. Из истории Амурского театра драмы. Краткая летопись // Приамурье мое 1972: Лит.-худ. сб. - Благовещенск, 1973. С.299-318.

150. Иванов А.С. Театральная культура Дальнего Востока до 1917 г. // История культуры Дальнего Востока России XVII начала XX века: Сб. науч. тр. -Владивосток: Дальнаука, 1996. С.203-220.

151. Иванов-Разумник Р.В. История русской общественной мысли: Т.1. СПб., 1907. -328 с.

152. Иванова Л.В. Формирование советской научной интеллигенции (1917-1927 гг.). -М., 1980. 392 с.

153. Изгоев А.С. Интеллигенция как социальная группа//Образование. 1904. №1. С.72-94.

154. Интеллигенция. Власть. Народ: Антология. М.: Наука, 1993. - 336 с.

155. Интеллигенция России в XX веке и проблема выбора: Материалы «круглого стола» всероссийской конференции. Екатеринбург: УрГУ, 1999. - 123 с.

156. Иовлев A.M. Деятельность КПСС по подготовке военных кадров. М., 1976. - 238с.

157. Ипатько Н. Сумерки богов // Книжное обозрение. 1999. №42. С.6.

158. Исаков А.В. История развития здравоохранения Амурской области (1867-1967 гг.) Автореф. дис. канд. ист. наук. Благовещенск, 1968. - 18 с.

159. Исаков А.В. Развитие здравоохранения в Амурской области (1867-1967 гг.). -Благовещенск, 1967. 86 с.

160. Исаков А.В. Развитие здравоохранения Дальнего Востока. Благовещенск, 1976. -152 с.

161. История Дальневосточного пароходства (очерки). М.: Морской транспорт, 1962.- 192 с.

162. История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. -февраль 1917 г.). 4.2. М.: Наука, 1990. - 471 с.

163. История культуры Дальнего Востока Росии XVII-XX вв.: Сб. науч. тр. -Владивосток: Дальнаука, 1996. -256 с.

164. История культуры Дальнего Востока СССР XVII-XX вв.: Дооктябрьский период. Сб. ст. Владивосток, 1989. - 232 с.

165. История Маньчжурии XVII-XX вв. Библиографический указатель. Кн. 1. Труды по истории Маньчясурии на русском языке (1781-1975 гг.). Владивосток, 1981. -316 с.

166. Итенберг Б.С. Российская интеллигенция и Запад: Век XIX. Очерки. М.: Наука, 1999. - 232 с.

167. Каблиц И.И. Интеллигенция и народ в общественной жизни России. СПб., 1886.- 303 с.

168. Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII начале XX в.в. (1640 - 1917). Историко-демографический очерк. - М.: Наука, 1985. - 234 с.

169. Кабузан В.М. Как заселялся Дальний Восток (Вторая половина XVII начало XX века). - Хабаровск, 1976. - 200 с.

170. Казарин В.Н. Педагогическая и научная интеллигенция Восточной Сибири: формирование, облик, деятельность. Вторая половина 40-х середина 60-х гг. XX в.: Автореф. дис. канд. ист. наук. - Иркутск, 1998. - 22 с.

171. Казимиров В.Н. Железные дороги Приамурья // Приамурье мое. Лит.-худ. сб. -Благовещенск, 1970. С.291-314.

172. Каманин Л.Г. Первые исследователи Дальнего Востока.-М.: Госкультпросветиздат, 1957.- 152 с.

173. Кандыба В.И. История становления и развития художественной жизни Дальнего Востока (1858-1938 гг.) Владивосток: Изд-во ДВУ, 1985. - 176 с.

174. Кандыба В.И. Художники Приморья. Л.: Художник РСФСР, 1990. - 128 с.

175. Карлов Н.В. Интеллигентна ли интеллигенция П Вопросы философии. 1998. №3. С.3-17.

176. Катунцева Н.М. Опыт СССР по подготовке интеллигенции из рабочих и крестьян. -М., 1977.-68 с.

177. Квакин А.В. Российская интеллигенция в оценке европейских интеллектуалов // Россия и Европа в XIX XX веках: Проблема взаимодействия народов, социумов, культур. - М„ 1996. С.65-69.

178. Кеннан Дяс. Сибирь и ссылка: В 2 ч. / Пер. с англ. И.Н.Калашинцева. Вступ. ст. Ф.Волховского. СПб., 1906. -XII, 286 с.

179. Кеплер А.Б. Пролетарская революция и интеллигенция. М., 1937. - 168 с.

180. Кирпиченко Т.В. Коллекция книг Н.И.Гродекова в фондах Дальневосточной государственной научной библиотеки // Гродековские чтения: Тез. науч.-практ. Хабаровск, 19-20 декабря 1996 г. Хабаровск, 1997. С.57-60.

181. Коваленко А.И. Из истории развития народного здравоохранения в Амурском казачьем войске // Амурский краевед (информационный вестник). Благовещенск, 1992. №2(4). С. 15-21.

182. Козляков В.Н., Севастьянова АА. Культурная среда провинциального города // Очерки русской культуры XIX века. Т.1. Общественно-культурная среда. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. С. 125-202.

183. Колыханова Т.Ф. Социал-демократические организации Дальнего Востока накануне и в годы первой русской революции (1903 1907 гг.). - Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1982. - 192 с.

184. Колыханова Т.Ф. Социал-демократическое движение на Амуре в период революционной борьбы с самодержавием (январь 1905 февраль 1917 гг.). -Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1979. - 164 с.

185. Кондрашева М.И., Главацкий М.Е. Научные конференции по исследованию проблем интеллигентоведения как историографический факт // Некоторые современные вопросы анализа российской интеллигенции: Межвуз. сб. науч. тр. -Иваново, 1997. С. 34-40.

186. Кормер В.Ф. Двойное сознание интеллигенции и псевдокультура // Вопросы философии. 1989. №9. С.61-72.

187. Королева Н.А. Опыт КПСС в перевоспитании старой и подготовке новой интеллигенции (1921-1925). Автореф. дис. канд. ист. наук. Владимир, 1968. - 18 с.

188. Коротаев Ф.Ф. Сборник стихотворений. М., 1912. - 80 с.

189. Корупаев А.Е. Очерки теории и истории интеллигенции России: В 2 ч. М., 1995 . 4.1. Очерки теории интеллигенции. - 154 с. 4.2. Очерки истории интеллигенции. - 154 с.

190. Кочешков Н.В. Архитектура городов русского Дальнего Востока в эпоху капитализма (на примере Благовещенска) // История, социология и философия Дальнего Востока: Труды, серия истории. Т.8. Владивосток, 1971. С.204-206.

191. Крадин Н.П. Развитие архитектуры Хабаровска в период губернаторства Н.И.Гродекова // Гродековские чтения: Тез. науч.-практ. конф. Хабаровск, 19-20 декабря 1996 г. Хабаровск, 1997. С.21-24.

192. Крадин Н.П. Старый Хабаровск. Портрет города в деревне и камне (1858-1938).- Хабаровск, 1999. 304 с.

193. Красильников С.А. Советская интеллигенция: новые подходы и оценки // Проблемы методологии истории интеллигенции: поиск новых подходов.: Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 1995. С.21-28.

194. Крившенко С.Ф. Дальневосточная тема в русской литературе конца XIX в. (Творчество А.Я.Максимова) // История культуры Дальнего Востока СССР. Дооктябрьский период. Владивосток, 1989. С.105-121.

195. Крушанов А.И. Октябрь на Дальнем Востоке. 4.1. Русский Дальний Восток в период империализма (1908 март 1917 гг.). - Владивосток, 1968. -135 с.

196. Кубинцев А.В. Памяти А.С.Пушкина. 26 мая 1899 г. Благовещенск, 1899.- 13 с.

197. Лебедев В. Судьба русской интеллигенции // Литературное обозрение. 1990. №9. С.3-12.

198. ЛевочкинВ.В. Влияние модернизации России на социальную неоднородность русской интеллигенции: поиск новых подходов. :Межвуз. сб. науч. тр. Иваново, 1995.

199. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во сторой половине XIX века. -М.: Мысль, 1971.-368 с.

200. Ленин В.И. Экономические содержание народничества и критика его в книге г.Струве (Отражение марксизма в буржуазной литературе) // Поли. соб. соч. Т.1. -М., 1979. С.347-534.

201. Ленин В.И. Задачи революционной молодежи // Поли. соб. соч. Т.7. М., 1979. С.341-356.

202. Ленин В.И. Шаг вперед, два шага назад (Кризис в нашей партии) // Поли. соб. соч. Т.8. М., 1979. С.185-414.

203. Лобырева Л. И дольше века длится спор // Книжное обозрение. №42. С.6.

204. Лозинский Е.И. Что нее такое, наконец, интеллигенция? (Критико-социологи-ческий очерк). СПб., 1907. - 262 с.

205. Лосев А.В. Забытый поэт (О Леониде Петровиче Волкове) // Дальний Восток. 1982. №1. С. 133-140.

206. Лосев А.В. Из прошлого периодической печати на Амуре (газета «Амурский край») // Вопросы истории Амурской области. Благовещенск: Амурское отд. Хабаровского кн. изд., 1981. - С.68-93.

207. Лосев А.В. Приамурье в художественной литературе. Аннотированный указатель. Благовещенск, 1963. - 42 с.

208. Лосев А.В. С.Синегуб на Амуре // Приамурье мое 1971.: Лит. сб. -Благовещенск: Амурское отд. Хабаровского кн. изд., 1971. С. 257-288.

209. Маак Р.К. Путешествие на Амур, совершенное по распоряжению Сибирского отдела Императорского Русского Географического общества в 1855 году. СПб., 1859. - VIII, 320, 211, VIII, XIX с.

210. Малышев В.П. Борьба за власть советов на Амуре. Благовещенск, 1961. -382с.

211. Малышев В.П. Революционное движение в Приамурье в 1905-1917 гг. (по архивным материалам) // Приамурье, 1952. №2. С.92-118.

212. Маргаритов В.П. Об орочах Императорской гавани. СПб., 1888. - 231 с.

213. Маркс К. Класовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.7. -М., 1956. С.5-10.

214. Маркс К. Капитал. Т. VI. Теория прибавочной стоимости // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.26. 4.1. -М., 1962. С.3-469.

215. Маркс К., Энгельс Ф. О сословных комиссиях в Пруссии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.40. М., 1975. С.275-291.

216. Масюков П.Ф. Отголоски с верховьев Амура и Забайкалья: В 2 ч. -Благовещенск, 1894. -217, 3 с.

217. Матвейчук В.П. Флотские военные оркестры и развитие музыкальной культуры на Дальнем Востоке в дооктябрьский период // История культуры Дальнего Вотсока СССР XVII XX вв. Дооктябрьский период. - Владивосток: ДВО АН СССР, 1989.-С. 148-160.

218. Матханова Н.П. Первый губернатор Амурской области Н.В.Буссе // Немецкий этной в Сибири: Альманах гуманитарных исследований. Вып. 2. Новосибирск, 2000. С.99-107.

219. Мейлах Б.С. Декабристская идея национального возрождения и русская культура начала века // Декабристы и русская культура. Л.: Наука, 1974. С. 18-28.

220. Меметов B.C. К первым итогам становления «интеллигентоведения» как самостоятельной отрасли научного знания // Актуальные проблемы историографии отечественной интеллигенции.: Межвез. респ. сб. науч. тр. Иваново, 1996. С.3-14.

221. Миддендорф А.Ф. Путешествие на север и восток Сибири. 4.1. Север и восток Сибири в естественно-историческом отношении. Отд.4. Растительность Сибири. -СПб., 1867. -IV, 491-758, LIV с.

222. Милюков П.Н. Очерки из истории русской интеллигенции. СПб., 1903. - 253 с.

223. Монахова С.А. Гастрольно-концертная жизнь юга Дальнего Востока России (1895 февраль 1917 г.): Автореф. дис. канд. историч. наук. - Владивосток, 1999. -26 с.

224. Монахова С.А. Роль военных оркестров в культурной жизни Хабаровска конца XIX века // Гродековские чтения: Тез. науч.-практ. конф. Хабаровск, 19-20 декабря 1996 г. Хабаровск, 1997. С.48-50.

225. Монахова С.А. Картинки прошлого. Из истории культурной жизни Хабаровска // Дальний Восток. 1999. №11-12. С.229-253.

226. Москвина Л.П. Формирование и деятельность марийской национальной интеллигенции в конце XIX начале XX веков: Автореф. дис. канд. ист. наук. -Казань. 1998. - 19 с.

227. Надаров И.П. Северо-Уссурийский край // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Издание военно-учетного комитета Главного штаба. Вып.ХХУП. СПб., 1887. С. 1-169.

228. Народное образование // Приморский край. Краткий энциклопедический справочник. Владивосток, 1997. С.218-219.

229. Научный коммунизм и фальсификации его ренегатами / Под ред. П.Н.Федосеева. -М„ 1974. -233 с.

230. Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России. 1849-1855. Хабаровск, 1969. - 424 с.

231. Неронский Г.И. Развитие золотодобывающей промышленности в Амурской области // Амурский краевед. Благовещенск, 1975. С. 104-112.

232. Никитина Н.Ф. У истоков публичной библиотеки // Амурский краевед (информационный вестник). Благовещенск, 1992. №3(5). С.20-24.

233. Новиков-Даурский Г.С. Историко-археологические очерки, статьи, воспоминания. Благовещенск, 1961. - 192 с.

234. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70 ООО слов / Под ред. Н.Ю.Шведовой. -22-е изд., М.: Рус. яз., 1990. С.251.

235. Олейник О.Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы (теоретико-методологический и исторический аспекты). Иваново, 1997. - 168 с.

236. Отчет о поездке по Маньчжурии через Инкоу, Мукдень, Гиринь, Лалинь, Ашихо, Пайенсусу, Сансинь, Нингуту и Хунчунь во Владивосток 1888 г. Генерального штаба полковника Путяты. Издание военно-учетного комитета главного штаба. -СПб., 1889. 248 с.

237. Очерки русской культуры XIX века. Т.1. Общественно-культурная среда. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998. - 384 с.

238. Пайчадзе С.А. Книжное дело на Дальнем Востоке. Дооктябрьский период. -Новосибирск: ГПНТБ СО АН СССР, 1991.-270 с.

239. Пальчевский Н. Памяти лесничего Александра Федоровича Будищева // Приамурские ведомости. 1898. №228. С. 16.

240. Пахомов А.А. Из истории оркестра штаба Дальневосточного военного округа // Гродековские чтения: Тез. науч.-практ. конф. Хабаровск, 19-20 декабря 1996 г. -Хабаровск, 1997. С.50-53.

241. Пешехонов А.В. К вопросу об интеллигенции. СПб, 1906. - 64 с.

242. Пилсудский Б.О. Краткий очерк экономического быта айнов на о.Сахалине // Зап. О-ва изучения Амурского края. Т. 10. Владивосток, 1907.

243. Позднеев A.M. Монголия и монголы. Результаты поездки в Монголию, исполненной в 1892-1893 гг. Т.2. Дневник и маршрут 1893 года. СПб., 1898. - 517 с.

244. Позднеев A.M. Об отношении европейцев к Китаю // Сборник географических, топографических и статистических метериалов по Азии. Вып.ХХУН. СПб., 1887. С.228-263.

245. Позднеев Д.М. Описание Маньчжурии. СПб., 1897. - 286 с.

246. Потанин Г.Н. Города Сибири // Сибирь. Ее современное состояние и ее нужды.: Сб. ст. под ред. И.С.Мельника. СПб, 1908. С.234-259.

247. Потресов А.Н. Этюды о русской интеллигенции. СПб., 1906. - 314 с.

248. Пржевальский Н.М. Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869 гг. -Владивосток, 1990. 236 с.

249. Пригарин А. Будущее за интеллигенцией (полемические заметки) // Альтернативы. 1999. №3. С.2-22.

250. Пирумова Н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе до начала XX века. -М., 1986. 198 с.

251. Процько М. О роли интеллигенции в советском обществе. М., 1953. - 238 с.

252. Путята Д.В. Китай. Очерки географического, экономического состояния, административного и военного устройства Срединной империи и военное значение пограничной с Россией полосы. СПб.: Воен. тип., 1895. - IV, 266, 83 с.

253. Путята Д.В. Китай // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып.ЫХ. СПб., 1887. - 256 с.

254. Путята Д.В. Экспедиция в Хинган 1891 г. Описание пути следования. СПб.: Воен. тип., 1893.-74 с.

255. Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций. 1861 февраль 1917 г. / Отв. ред. С.И.Потолов. - СПб., 1997. - 640 с.

256. Ройфе А. Не агония, а очищение // Книжное обозрение. 1999. №31. С. 18-19.

257. Рончевский А. Д. Федор Федорович Буссе (Краткая биография) П Зап. О-ва изуч. Амурск, края. Т. 12. Владивосток, 1908. C.VII-XVI.

258. Рудаков А.В. Богдыханские дворцы и книгохранилища в Мукдени. -Владивосток, 1902. 65 с.

259. Рудаков А.В. Материалы по истории китайской культуры в Гиринской провинции (1644-1902 гг.). Владивосток, 1903. - 87 с.

260. Рудаков А.В. Поземельный вопрос в Гиринской провинции в связи с ее заселением. Владивосток, 1902. - 36 с.

261. Руткевич М.Н. Интеллигенция в развитом социалистическом обществе. М., 1977. - 96 с.

262. Рыбаковский JI.JI. Население Дальнего Востока за 150 лет. М., 1990. - 138 с.

263. Рябов Н.И., Штейн Г.М. Очерки истории русского Дальнего Востока. XVII -начало XX века. Хабаровск: Кн. изд-во, 1958. - 175 с.

264. Самсонов А.И., Дорохова К.А. Медицинские кадры и лечебные учреждения амурской области в 1883-1914 гг. // Труды 1-го съезда врачей Амурской области (28-29 сентября 1995 г.) Благовещенск, 1995. С.65-66.

265. Севастьянов А.Н. Кризис интеллигентоведения или социология и историография // Савастьянов А.Н. Национал-капитализм. М., 1995. С. 120-134.

266. СевильгаевГ.Ф. Народное образование в Приморье. -Владивосток, 1989. 329 с.

267. Севильгаев Г.Ф. Очерки по истории просвещения малых народов Дальнего Востока. Л.: Просвещение, 1972. - 423 с.

268. Семенов B.C. Диалектика развития социалистической структуры советского общества. М., 1977. - 212 с.

269. Семенов П.П. История полувековой деятельности Императорского Русского географического общества. 1845-1895. СПб., 4.1. 1896. - 456 с.

270. Сибирская печать в 1911 году // Сибирские вопросы. СПб., 1912. №1-2. С.22-28.

271. Сильницкий А. Из обзора Приморской области за 1893 г. // Приамурские ведомости. 1895. №60. С.21-23.

272. Синегуб С.С. Стихотворения. 1905 год. Ростов-на-Дону, 1906. - 55 с.

273. Сквирская Л.М. Краткий очерк истории журналистики на Дальнем Востоке в XIX начале XX вв. - Владивосток, 1971. - 65 с.

274. Смирнова A.M. Столичная интеллигенция в годы первой мировой войны (июль 1914 февраль 1917 г.): Автореф. дис. канд. ист. наук. - СПб., 2000. - 26 с.

275. Советская интеллигенция. Краткий очерк истории. (1917-1975). М.: Политиздат, 1977.-317с.

276. Советская историческая энциклопедия: Т.6. -М., 1965. С. 111-119.

277. Соскин В.Л. К новой концепции истории советской интеллигенции // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии.: Тез. докл. межгосуд. науч.-теорет. конф. Иваново, 20-21 сентября 1995 г. Т.1. -Иваново, 1995. С. 19-22.

278. Соскин В.Л. Современная историография советской интеллигенции России. -Новосибирск, 1996. 87 с.

279. Спальвин Е.Г. Очерк основ языка и письменности японцев. Владивосток, 1904. -47 с.

280. Спальвин Е.Г. Хрестоматия разговорного японского языка. Владивосток, 1903. - 4, 440, IV с.

281. Сталин И.В. Вопросы ленинизма. 11-е изд. М.: Госполитиздат, 1952. - 611 с.

282. Стрюченко И.Г. Печать Дальнего Востока накануне и в годы первой русской революции (1895-1907). Владивосток, 1982. - 228 с.

283. Стрюченко Г.И. Полет над пропастью (Н.В.Ремезов) // Забытые имена. Вып.1. -Владивосток: Дальнаука, 1995. С.60-75.

284. Стрюченко И.Г., Кочешков Н.В., Гирийчук В.Я., Фетисова Л.Е., Предатченко Е.М. История культуры Дальнего Востока России XVII-XX веков. Учеб. пособие. -Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1998. 300 с.

285. Судьбы русской интеллигенции: Материалы дискуссий 1923-1925 гг. / Отв. Ред.

286. B.Л.Соскин. Новосибирск, 1991. - 219 с.

287. Сычевский П.Ф. В борьбе с самодержавием. Благовещенск, 1971. - 56 с.

288. Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля. Т.2. М., 1881. С.46.

289. Турчанинов Н.В. Города Азиатской России // Азиатская Россия. Т.1. Люди и порядки за Уралом. СПб., 1914. С.288-306.

290. Ухтомский Э.Э. Путешествие государя императора Николая II на Восток (в 1890-1891). Т.З. 4.5. СПб.: Тип. Ф.А.Брокгауза в Лейпциге, 1897. - 160 с.

291. Федотова О.Ф. А.М.Северская-Сигулина первый амурский драматург // Амурский краевед (информационный вестник). - Благовещенск, 1998. №1 (15).1. C.26-31.

292. Федюкин С.А. Великий Октябрь и интеллигенция. М.: Наука, 1972. - 471 с.

293. Федюкин С.А. Партия и интеллигенция. М., 1983. - 237 с.

294. Федюкин С.А. Привлечение буржуазной интеллигенции к строительству социализма в СССР. М., 1960. - 87 с.

295. Фолософский словарь. -М.: Политиздат, 1987. С. 167.

296. Фортунатов В.В., Шестакова Р.В. Интеллигенция помощник рабочего класса в построении социализма в СССР. - Л., 1984. - 114 с.

297. Хазанов Б. Русская интеллигенция. История безответной любви // Погружение в трясину (Анатомия застоя) / Сост. и общ. ред. Т.А.Ноткина. М.: Прогресс, 1991. С.633-642.

298. Хандархаев К.Ю. Бурятская национальная интеллигенция в первой четверти XX века: Автореф. дис. канд. ист. наук. Улан-Уде, 1999. - 24 с.

299. Чайкина Г.Т. Положение амурских учителей в конце XIX начале XX вв. // Архивы: Люди. События. Время: Матер, обл. науч.-практ. конф. Благовещенск, 20 апреля 1999. - Благовещенск, 1999. С.35-39.

300. Череванин Н. Движение интеллигенции (до эпохи «доверия» кн. Святополк-Мирского) // Общественное движение в России в начале XX века / Под ред. Л.Мартова, П.Маслова и А.Потресова. Т.1. СПб., 1909. С.259-290.

301. Чернышева В., Чечулина Г., Сутурин А. Хабаровск. 1858-1983. Ичерк истории. -Хабаровск, 1983.- 182 с.

302. Черняк А.Я. Семен Николаевич Банков. 1858-1937. М.: Наука, 1984. - 176 с.

303. Чехов А.П. Остров Сахалин (Из путевых заметок) / Полн. соб. соч. и писем в 30 т. Соч. в 18 т. Т.14-15. -М.: Наука, С.39-372.

304. Чехов А.П. Письмо М.П.Чеховой. 23-26 июня. От Петровской до Благовещенска / Соб. соч. в 12 т. Т.П. Письма 1877-1892. М.: Гослитиздат, 1956. С.472-475.

305. Чехов А.П. Письмо А.С.Суворину. 27 июня 1890 г., Браговещенск // Там же. С.475-478.

306. Чуковская Л. Декабристы исследователи Сибири // Декабристы в Сибири. -Новосибирск, 1952. С.3-22.

307. Шаванда А.Р. Роль обществ народных чтений Дальнего Востока в развитии культуры в регионе // История культуры Дальнего Востока СССР. XVII XX вв. Дооктябрьский период. - Владивосток, 1989. С.47-62.

308. Шавгарова А.В. Зарождение театральной культуры на Дальнем Востоке (18601890-е) // История культуры Дальнего Востока России XVII начала XX века: Сб. науч. тр. - Владивосток: Дальнаука, 1996. С. 183-202.

309. Шаврина И.А. Первые поступления в фонд ДВГНБ // Гродековские чтения: Тез. науч.-практ. конф. Хабаровск, 19-20 декабря 1996 г. Хабаровск, 1997. С.61-63.

310. Шатохин И.Т. Провинциальная интеллигенция России в конце XIX начале XX вв. (По материалам Курской губернии.): Автореф. дис. канд. ист. наук. - М., 1999. -16 с.

311. Шимкевич П.П. Материалы для изучения шаманства у гольдов / Под ред. М.Я.Сибирцева // Записки Приамурского отдела Императорского русского географического общества. Т.2. Вып.1. Хабаровск, 1896. - 133 е., 4 л.

312. Шиндялов И.А. Первая русская революция на Амуре. Благовещенск: Амурское отд. Хабаровского кн. изд., 1985. - 96 с.

313. Шиндялов И.А. Федор Мухин. Благовещенск: Амурское отд. Хабаровского кн. изд., 1979. - 128 с.

314. Шренк Л.И. Об инородцах Амурского края. СПб., 1883-1903. Т. 1-3.

315. Штернберг Л.Я. Первобытная религия в свете этнографии: исследования, статьи, лекции / Под ред. и с предисл. Я.П.Алькора (Кошкина). Л., 1936. - XV, 568 с.

316. Штернберг Л.Я. Семья и род у народов Северо-Восточной Азии / Под ред. и с предисл. Я.П.Алькора (Кошкина). Л., 1933. - XIX, 188 с.

317. Шульгина Т.С. Русские исследователи культуры и быта малых народов Амура и Сахалина (конец XIX начало XX в.). - Владивосток, 1989. - 182 с.

318. Шульгина Т.С. Научная и общесьвенная деятельность Ф.Ф.Буссе на Дальнем Востоке // История культуры Дальнего Востока СССР XVII XX вв. Дооктябрьский период. - Владивосток, 1989. С. 122-147.

319. Шульман Н.К. Исследователи Амурской природы // Приамурье мое 1971: Лит.-худ. сб. - Благовещенск: Амурское отд. Хабаровского кн. изд., 1971. С.ЗЗ 1-345.

320. Шульман Н.К. По рекам и тропам верхнего Приамурья. Исследования природы Амурской области до 1917 года. Благовещенск, 1994. - 142 с.

321. Энциклопедический словарь Т-ва «Бр. А. и И.Гранат и Ко». 7-е изд.: Т.22. М., 1913. С.59-62.

322. Ярославский Е. О роли интеллигенции в СССР. М., 1939. - 40 с.

323. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. 2-е изд., испр. и доп. - СПб., 1892. - 702 с.1. РОССМИС го с V ДАОСл , Q