Культурная среда амурской деревни, 1858 - 1917 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Кодола, Ирина Владимировна

• Кодола, Ирина Владимировна
• кандидат исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Кодола, Ирина Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ВЛАСТЬ И КУЛЬТУРА В ПЕРИОД ЗАСЕЛЕНИЯ И

ОСВОЕНИЯ АМУРСКОЙ ОБЛАСТИ.

1.1. Социально-демографические условия развития культурной среды.

1.2. Государственная политика в области культуры в Приамурском крае.

ГЛАВА 2. СЕЛЬСКАЯ ЦЕРКОВЬ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ

ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ.

2.1. Церковное строительство в крестьянских селениях Амурской области.

2.2. Формы деятельности духовенства в сельских приходах.

2.3. Религиозность амурского крестьянства.

ГЛАВА 3. НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА В КУЛЬТУРНОЙ СРЕДЕ

АМУРСКОЙ ДЕРЕВНИ.

3.1. Основные типы сельских школ и их развитие.

3.2. Формы распространения знаний.

3.3. Уровень грамотности и освоение знаний крестьянством.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Культурная среда амурской деревни, 1858 - 1917 гг.»

На современном этапе значительно возрос интерес к культуре как фактору общественной жизни и социального развития. Ученые разных специальностей - философы, социологи, историки, культурологи приходят к убеждению, что именно духовные, социокультурные стороны жизнедеятельности общества во многом определяют характер исторических изменений. Становится все более очевидным, что проблемы и трудности современного развития страны во многом вызваны несоответствием мировоззренческой модели осуществляемых реформ традиционным ценностям российской культуры, недостаточным учетом ее духовной специфики. Все более осознается, что дальнейшее развитие общества невозможно без повышения роли и значения культуры, что нашло отражение в Федеральной целевой программе «Культура России (2001 - 2005 годы)». Одной из основных целей программы является сохранение культурного потенциала и культурного наследия страны, обеспечение преемственности культурного развития1.

Особенности развития российской культуры на современном этапе во многом определяются социокультурными территориальными различиями. Российская Федерация представляет собой уникальный набор регионов, имеющих свои культурные корни, собственное культурное прошлое, настоящее и индивидуальные пути развития. Проблемы культуры в России не могут быть правильно поняты и оценены без исследования условий и процесса ее формирования в регионах. В связи с этим большой научный интерес представляет Дальний Восток, имеющий свои особенности культурного развития, обусловленные прежде всего крестьянской колонизацией региона во второй половине XIX -начале XX вв.

Культура предшествующих эпох существует в каждое данное время как культурная среда, формирующая людей, создающая возможности для человеческого развития. Поэтому исходным моментом в изучении истории культуры должна служить также и характеристика культурной среды, ее особенностей, свойственных для того или иного периода и региона.

На Дальнем Востоке в период колонизации создавалась и развивалась культурная среда, основанная на традициях, как принесенных крестьянами с мест выхода, так и на новых, сложившихся под влиянием специфических условий жизни. В результате образовалась и функционировала устойчивая система элементов культурной среды, отвечающая духовным потребностям крестьян.

Государство, обладая самыми мощными рычагами воздействия и наиболее крупными финансовыми ресурсами, оказывает определяющее влияние на процессы, протекающие в сфере культуры. Изучение культурной политики в период заселения и освоения Дальнего Востока особенно актуально сегодня, когда возникла необходимость в смене методов управления культурой. Государственные организации культуры, за десятилетия привыкшие к скудной, но гарантированной бюджетной поддержке, оказались беспомощны. По всей стране закрываются сельские учреждения культуры. На селе нет ни храма, ни клуба. Изучение культурной политики в прошлом и настоящем, поиски решения возникающих проблем становятся насущной потребностью общества.

В настоящее время широко проявился общественный интерес к возможностям Русской Православной церкви в духовном, нравственном оздоровлении и возвышении России. Разумеется, значимость церкви не станет адекватной той, которая была до революции. Но тем не менее церковь, как социальный институт, может стать помощником в решении ряда проблем определенной части сельского населения, наряду с учреждениями культуры. Опыт Русской Православной церкви в этой области, и ее влияние на духовную культуру крестьян заслуживает большого внимания. Данное обстоятельство имеет значение при осуществлении культурной политики на селе.

Во все времена школа являлась отражением жизни общества, показателем культуры и благополучия народа. Школа, образование - механизм не просто трансляции знаний, но и включение человека в определенную культурную традицию, дающую начало любой национальной культуре. Поэтому изучение школы как важнейшего элемента культурной среды, ее генезиса, является важным условием современных поисков актуальных идей в области совершенствования народного образования. Представляет интерес и исторический опыт организации и осуществления школьного дела в дореволюционной сельской школе Амурской области. История предлагает нашему поколению осмыслить опыт прошлого для целей настоящего.

Актуальность исследования усиливается и недостаточной степенью научной изученности проблемы, что показывает знакомство с общероссийской и дальневосточной литературой. Прослеживается четкая взаимосвязь российской и дальневосточной историографии, совпадает их периодизация.

В историографии проблемы можно выделить ряд этапов: дореволюционный, советский и постсоветский. Критерием данного деления выступают изменения теоретико-методологических подходов, аксиологических оценок в изучении проблемы.

Большинство работ дореволюционного периода, являвшиеся частью живого процесса становления и развития культурной среды амурской деревни, в значительной мере могут рассматриваться не только с историографической, но и с источниковедческой точки зрения. Первыми исследователями культурной среды амурской деревни были ее современники - ученые, учителя, священники, чиновники центральных и местных органов власти. Местные энтузиасты в основном собирали историко-экономический и географический материал, а под хозяйственным освоением Дальнего Востока понимали и его культурное развитие.

В 60 - 80 гг. XIX в. восточная окраина России обследовалась и изучалась в основном учеными географами и естествоиспытателями. В 60-е гг. «амурским вопросом» заинтересовались деятели Русского географического общества. Заслугой выдающегося русского ученого-географа М.И. Венюкова стало детальное описание природно-географических условий, качества почв, флоры и фауны прибрежных земель по Уссури и Амуру, что являлось естественными условиями для развития культурной среды. Критикуя переселенческую политику самодержавия, М.И. Венюков считал необходимым более широкое распространение сведений о колонизируемом крае, решение вопросов о способах переселения л колонистов и условиях водворения . В 90-х гг. XIX в. интерес к краю усилился в связи с активизацией переселенческого движения и строительством Транссибирской железнодорожной магистрали. Тематика исследований стала отличаться большим разнообразием и всесторонностью. Комплексным подходом к изучению культурной среды амурского крестьянства отличаются работы крупного русского ученого Г.Е. Грум-Гржимайло и краеведа A.B. Кириллова3. В монографии Т.Е. Грум-Гржимайло исследуется не только экономическое положение крестьянских селений Амурской области, но и их культурное обустройство (школа, церкви и т.д.). Автор характеризует и крестьянское население: численность, места выхода, распределение по населенным пунктам и даже конфессиональный состав. Сведения относительно населенных пунктов области и динамики переселений содержатся в географическо-статистическом словаре A.B. Кириллова. Однако им предпринята и попытка дать общую картину переселенческого движения в Амурскую область: причины, организация и ход. Особый интерес представляет обозначенная A.B. Кирилловым проблема устройства переселенцев в местах водворения и анализ причин обратного переселения4.

В ведомственных исследованиях Переселенческого Управления, Комитета Сибирской железной дороги, Комитета по заселению Дальнего Востока, а также чиновниками административно-хозяйственных органов культура амурского крестьянства рассматривалась в связи с переселенческим движением и хозяйственным освоением Дальнего Востока5. Основная концепция этих работ - обоснование решающей роли государства в социально-экономическом и культурном развитии региона и его областей. Государственной власти приписывалась основная заслуга в колонизации Дальнего Востока, развитии свободного переселения, земледелия, народного образования, в организации религиозной жизни крестьян-переселенцев. Высоко оценивалась деятельность Переселенческого Управления и фонда им. императора Александра III по сооружению церквей и школ в переселенческих районах. Представители центральной власти опасались «как бы переселенцы, попав в Сибирь, не сделали под влиянием местной обстановки шаг назад в своем развитии»6. А.Н. Куломзин считал, что государство должно признать делом первостепенной важности удовлетворение духовных потребностей переселенцев и направить все усилия для развип тия церковного строительства и школьного обучения .

В контексте темы особо значимым стал вывод сотрудников общеземской организации, обследующих Дальний Восток в 1908 г., относительно роли государства в культурном обустройстве края. Они пришли к заключению, что помощь государства переселенцам не должна ограничиваться «частичными подачками» чиновников. Государство должно увеличить расходы на создание в крае культурных условий жизни, которые облегчат борьбу с суровой природой. По их мнению, только в этом случае можно рассчитывать на развитие края и установление в нем мощной русской государственности8.

Представители дореволюционной историографии рассматривали вопросы культуры в рамках социально-экономической проблематики, считая повышение культурного уровня необходимым условием экономического развития. Крупнейший представитель дореволюционной историографии A.A. Кауфман видел причины неуспеха колонизации в невысоком культурном уровне переселенцев. Русский крестьянин-переселенец не смог приспособиться к местной природе и требованиям местного хозяйства9. Повышение благосостояния крестьян-переселенцев «можно и должно ожидать только от поднятия крестьянской культуры и культурности»10. A.A. Кауфман полагал, что в «культурном отношении средний приамурский крестьянин мало отличается от крестьянина Европейской России»11. Но достаточного обоснования этот вывод не получил. Свой вклад в разработку проблемы внес и П.М. Головачев. Он наметил новый аспект изучения, справедливо указав, что действующим фактором экономической жизни является творящий субъект - сам человек и от степени его культуры зависит и степень хозяйственного развития данной страны, но разработкой этого вопроса он не занимался, ограничившись высказыванием12.

Представляют большой интерес работы, посвященные развитию школьного дела в крае, поскольку они содержат фактический материал и позволяют охарактеризовать политику правительства в этой сфере. Однако период до начала 90-х гг. XIX в. представлен отдельно взятыми фактами, так как совершенно не изучался. С.Н. Браиловский обратил внимание на недостаток крестьянских школ, которые не удовлетворяли потребность крестьян в образовании детей. Решение проблемы инспектор Хабаровской женской гимназии связывал прежде всего с обеспечением сельских школ подготовленными педагогами и учебными пособиями13. Г1. Соколовский и Н.С. Иваницкий успех школьного дела в Приамурье ставили в зависимость от государственного финансирования, штата сотрудников в управлении народным образованием, а также от уровня подготовки педагогических кадров14. Общая концепция данных работ заключается в том, что они подчеркивали важность образования для культурного развития края. Администрация, как области, так и края, должна расширить сеть общеобразовательных школ, чтобы закрепить пришлое население, обеспечить производство грамотными людьми и сформировать собственную интеллигенцию. В особенности, они обращали внимание на неудовлетворительное состояние начального образования.

Попечитель Харьковского учебного округа П. Соколовский считал, что на развитие начального образования отрицательно влияет его зависимость от «настроений сельских обществ», которые принимали решения об открытии и содержании школ15. Для нас представляет интерес и его оценка отношения крестьян к образованию, среди которого «еще долго будет преобладать полное равнодушие если не к просвещению, то во всяком случае к систематическому учению»16. На основе фактического материала Н.С. Иваницкий доказывал, что необходимо увеличить ассигнования на строительство и содержание крестьянских школ, на обеспечение их пособиями и библиотеками, улучшить условия труда и жизни сельских учителей, расширить потенциальные возможности крестьянских детей для получения не только элементарных знаний, но и сельскохозяйственных. Окружной инспектор Приамурского края полагал, что начальная школа должна способствовать развитию земледелия и других отраслей

17 сельского хозяйства .

Наиболее серьезные исследования основывались на статистических обследованиях, проводимых как по государственной, так и общественной инициативе. В апреле 1909 г. при Амурском отделе «Общества изучения Сибири и улучшения ее быта» была организована комиссия по изучению начального образования в Амурской области. Сведения о состоянии начального образования на основе опросных листов поступили от инспектора народных училищ Амурской области и от епархиального наблюдателя, обследовались министерские и церковноприходские школы. Результаты исследований A.B. Дацкова сообщила

31 октября 1910 г. на заседании «Амурского отдела общества изучения Сибири

18 и улучшения ее быта» . Это первое крупное исследование начального образования Амурской области, включая сельские школы. Автором был проведен количественный и качественный анализ школьной сети по волостям Амурской области. Нашла отражение и проблема обеспеченности крестьянского населения школами и выявлены причины, препятствующие ее росту. В работе сделан вывод, что «обеспечение населения школами стоит в прямой зависимости с величиною сел, с количеством дворов»19. Автор выяснила насколько успешным является обучение крестьянских детей в школе и отметила факторы, влияющие на этот процесс. Относительно содержания сельских школ, учитывая опыт земств, пришла в заключению, что «участие общества в школьных расходах требует существенных изменений» , то есть должно быть сведено до минимума. A.B. Дацкова не могла не затронуть и такую острую проблему, как обеспеченность начальных школ педагогическими кадрами.

Общепризнанным в официальных кругах дореволюционной России являлось рассмотрение православия как важного фактора, формирующего основную систему ценностных ориентаций крестьянства. В связи с этим в дореволюционной историографии большое внимание уделялось Русской Православной церкви. Необходимо отметить, что светские историки не исследовали систематически историю церкви, затрагивали лишь некоторые ее аспекты в контексте освещения других проблем, так как для дореволюционного периода было характерно деление на «светскую» и «духовную» историю, развивающихся параллельно и в определенной степени независимо друг от друга. Поэтому среди исследований по истории Православной церкви на Дальнем Востоке большое место занимают работы представителей духовенства, но они не дают полного представления о сельской церкви как элементе культурной среды. В дореволюционное время церковь не успела осмыслить и обобщить свою деятельность в формировании духовной культуры крестьянства, воспринимая ее как само собой разумеющееся, как святое «благое дело». Светские издания, посвященные деятельности и проблемам истории РПЦ на Дальнем Востоке, отсутствовали. В основном деятельность Русской Православной церкви на Дальнем Востоке освещали церковные и светские местные периодические издания. В периодике регулярно публиковались статьи по истории епархий, церковного строительства, церковноприходских школ, о деятельности духовенства и их персоналиях21.

Среди наиболее интересных работ, опубликованных на страницах «Камчатских епархиальных ведомостей», исследование священника В. Венчаева религиозно-обрядового быта крестьян-переселенцев Зазейского района Амурской области . В. Венчаев провел сравнительный анализ религиозно-бытовых обрядов, обычаев и суеверий крестьян-переселенцев, прибывших из малороссийских и центральных губерний. Автор пришел к выводу, что крестьяне, выходцы из Малороссии, отличались «редкой набожностью» в сравнении с «индифферентными к религии» крестьянами из Великороссии23. В Венчаев первый среди дореволюционных исследователей дал оценку религиозности амурского крестьянства.

Таким образом, в дореволюционной историографии был поставлен ряд сложных проблем: содержательная характеристика и особенности культуры амурского крестьянства, взаимозависимость социально-экономического и культурного уровня населения, роль государства в развитии культурной среды. Однако дореволюционные исследователи не сделали крупных теоретических обобщений. Из элементов культурной среды они уделяли большее внимание лишь одному - начальному образованию. Церковь как элемент культурной среды изучалась преимущественно священнослужителями и православными краеведами.

Культурная среда амурской деревни не стала предметом специального изучения и в советский период отечественной историографии, так как преимущественно изучались политические и социально-экономические процессы. Однако отдельные ее элементы в большей или меньшей степени изучались исследователями.

Первые десятилетия советской власти характеризуются стремлением историков, с одной стороны продолжить работу, начатую ими или их предшественниками до революции, и обобщить ее результаты, с другой стороны, переориентацией на собственно исторические методы ретроспективного анализа явлений и процессов, поскольку изучаемая эпоха ушла в прошлое. В это время акцентировалось внимание на изучение колонизационных процессов на Дальний Восток, и в частности, в Амурскую область24.

Не исчезал интерес исследователей и к истории Русской Православной церкви, но подходили к освещению данной проблемы с партийной позиции, которая предусматривала изучение только негативных аспектов в любой религиозной конфессии. Большинство работ носило агитационно-пропагандистский характер и научного значения не имело. Деятельность Церкви на Дальнем Востоке в этих работах специально не рассматривалось, но общие выводы распространялись на всю Российскую империю. Наиболее серьезным исследованием явилась «История русской церкви» Н.М. Никольского25, в которой автор рассматривал период после 1861 г. как эпоху «безысходного кризиса» церкви. По его мнению, кризис охватывал все сферы деятельности церкви: в области экономики она паразитировала на пастве и государстве; ухудшался состав клириков - в духовные семинарии шли худшие по способностям или инертные по характеру дети духовенства; происходило функциональное ослабление церкви и разложение рядов верующей массы26. Эти выводы во многом опережали доказательства. В отношении школ ведомства православного исповедания автор, к сожалению, ограничивается лишь весьма критическими замечаниями, отметив не

97 нужность таковых для населения . Но в целом монография снабжена ценным статистическим и фактологическим материалом о разных сторонах жизни Православной церкви России и в ее отдельных епархиях. В трудах дальневосточных историков эта тема не нашла отражения.

Работа по изучению дореволюционной школы Амурской области в первые десятилетия советской власти также не велась, поскольку историки-марксисты не видели никакого практического смысла в изучении реакционной системы образования в царской России. Только в 50-е годы появляется несколько работ по истории образования на Дальнем Востоке, где исследовалась и начальная школа Амурской области. Направленность этих исследований определила коллективная монография H.A. Константинова и В.Я. Струминского

Очерки по истории начального образования в России», выполненная в соот

28 ветствии с жесткими требованиями марксистско-ленинской методологии . Не избежали классового подхода E.H. Половинчук и Г. Колосков, рассматривающие дальневосточную школу в контексте истории российского образования29. E.H. Половинчук показывает отсталость, классово-ограниченный характер дореволюционной школы Приамурья в сравнении с достижениями «новой» шко

5 А лы, созданной после Октября 1917 г. Однако при всех недостатках, имевшихся в дореволюционной начальной школе Приамурья, были и позитивные результаты ее деятельности, которые автором совершенно игнорируются. Более взвешенно оценивал роль начальной школы Г. Колосков, введя в научный оборот ранее неизвестные документы. Впервые им акцентируется внимание на отношении крестьян к школе, на формах распространения знаний и прежде всего сельскохозяйственных31. Автор отметил, что администрация дальневосточного края мало внимания уделяла и профессионально-техническому обучению молодежи, например открытию ремесленных отделений по слесарному, кузнеч

32 ному делу в двухклассных училищах . Заслугой автора является то, что он попытался показать влияние народной школы на общественную и культурную жизнь населения.

В 60 - 80-е гг. преимущественно изучалось социально-экономическое развитие дальневосточной деревни и демографические процессы33. Много внимания уделялось проблемам истории переселенческого движения, характеру переселенческой политики34. Обращение к этим работам важно, так как историю создания и развития культурной среды амурской деревни возможно рассматривать только как неотъемлемую составляющую социально-политической и экономической истории Дальнего Востока.

В эти годы ученые вновь обратились к истории Русской Православной

35 церкви, разработав основные концептуальные подходы . П.Н. Зырянов опровергает мнение Н.М. Никольского о функциональном ослаблении церкви, так как она была способна к формотворчеству. Церковь в годы первой русской революции искала новые формы деятельности - проповедь с амвона дополнялась распространением религиозно-монархической литературы, организацией религиозных чтений, составлением «верноподданнических адресов», созданием

36 приходских собраний и советов . Вместе с тем, развивается вывод Н.М. Никольского о падении религиозности в годы первой русской революции, отход крестьян от церкви усиливается, принимает массовый характер, но он не всегда был осознанным и тем более не всегда выливался в открытые выступления37. В дальневосточной историографии творческая активность исследователей проблем религии и церкви была невысокой. Изучение касалось отдельных аспектов

38 и в основном истории сектантства . Особый исследовательский интерес представляет статья A.A. Кусакина, характеризующая антиклерикальное движение дальневосточного крестьянства в годы первой русской революции39. Автором делается попытка отметить узловые моменты реакционной политики православия на Дальнем Востоке в годы первой русской революции и проследить в связи с этим поведение дальневосточного крестьянства. Рост религиозного индифферентизма, борьба за отмену многочисленных поборов, за «дешевую» церковь, за право избирать священника, против церковноприходской школы -все это имело место в дальневосточной деревне. Автор приходит к заключению, что антиклерикальное движение здесь не приняло большого размаха по широте, так и по формам борьбы40. Исследователи, как российские, так и дальневосточные, выводили религию и церковь из сферы культуры и стремились разоблачить только ее контрреволюционную роль. Однако в работах содержится интересный фактический материал, требующий нового осмысления, освобождения от идеологических схем.

В эти годы появляется и группа работ, посвященных истории школы и просвещения в дореволюционной России41. Ученые анализировали образование в дореволюционный период на общероссийском материале, не привлекая фактов, касающихся Дальнего Востока, за исключением данных по грамотности населения42. В дальневосточной историографии несмотря на то, что история образования в крае в дореволюционный период была изучена поверхностно и односторонне, новых работ по данной теме почти не появилось. В 1963 г. А.И. Крушанов рассмотрел состояние народного просвещения в Приамурском крае и обозначил ряд перспективных проблем для изучения в этой области43. Автор отметил более низкий уровень грамотности в сельской местности, чем городах, обусловленный недостаточным финансированием народного образования. В данной статье поднималась и проблема обеспеченности населения начальными школами: «. .некоторый рост их количества имел место, однако увеличение населения шло несравненно быстрее»44.

Первым среди исследователей попытался комплексно рассмотреть проблемы истории культуры Дальнего Востока в период капитализма В.Г. Щебеньков45. В центре изучения докторской диссертации процесс развития русской культуры на Дальнем Востоке и ее отдельных областей: народного образования, медицины, печати, библиотек, научных обществ. Диссертация написана на основе марксистско-ленинской методологии и принципа партийности, что помешало объективной оценке проблем русской культуры на Дальнем Востоке в период капитализма. Но тем не менее, заслуга автора состоит в том, что он выделил определенные этапы и особенности процесса развития культуры на Дальнем Востоке. Пришел к выводу, что культура в крае развивалась гораздо медленнее, чем в центральных районах России в силу объективных факторов, таких как «пионерное» состояние и слабая связь с центрами общественной и культурной жизни. Проявилось дисгармоничное развитие между городской и сельской культурой46. Однако сельской культуре в диссертации уделено недостаточно внимания, отсутствует полная картина по областям Дальнего Востока.

Подвели итоги предшествующего этапа исследований и дали основательную базу для дальнейшего изучения обобщающие труды, вышедшие в 1991 г.47 «Крестьянство Дальнего Востока СССР XIX - XX вв.: Очерки истории» характеризует социально-экономическое развитие дальневосточной деревни, процесс становления социальной структуры крестьянства, своеобразие процесса классового разложения крестьянства, а также изменения в общественном сознании. В частности, отмечаются антицерковные настроения крестьянства, падение авторитета церкви во второй половине XIX в.48 В «Истории Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII - февраль 1917 г.)» были подведены итоги изучения не только социально-экономических процессов, но и народного образования во второй половине XIX - начале XX в. Сделан вывод о крайне недостаточном уровне развития школьной сети, многообразии типов школ, низком образовательном уровне учителей. Более высокий процент грамотных в Приамурском крае по сравнению с Сибирью, дал основание полагать, что в формировании населения дальневосточного региона заметное участие принимали грамотные переселенцы49. «История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII - февраль 1917 г.)» отразила уровень изученности вопроса - как и в других работах, общие выводы не были подкреплены достаточным фактическим материалом, позволяющим увидеть изменения в сфере народного образования в период капитализма. Таким образом требовали своей дальнейшей разработки проблемы культуры, духовной жизни дальневосточного крестьянства во второй половине XIX- начале XX вв.

В постсоветский период значительно возрос интерес к культуре как фактору общественной жизни и социального развития, что нашло отражение в исследованиях российских и дальневосточных ученых. В основе фундаментального труда «Очерки русской культуры XIX в.» сравнительно новый для историко-культурных исследований интеграционный подход к изучению истории культуры как целостной, качественно определенной системы в структуре общественной жизни, которая является одним из показателей общественного прог

50 г~\ ресса . С целью акцентировать внимание на новизне концепции культуры понятие «общественно-культурная среда» вынесено в название первого тома издания, а во введении предложена его развернутая дефиниция: «Общественно-культурная среда включает совокупность факторов, которые определяют наполненность и многообразие сферы духовной жизни общества, его интеллектуально-нравственный и социально-активный потенциал»51. В первом томе исследуется культурная среда столичного и провинциального города, а также русской деревни. Второй том очерков посвящен тем сферам общественно-культурной жизни XIX в., где пересечение «власти» и «культуры» происходило наиболее определенно и характерно. Государство рассматривало церковь как свое наиважнейшее орудие идейно-нравственного воспитания народа, что на

52 шло отражение в одном из очерков . В данном направлении активно работают и дальневосточные историки.

В 90-е гг. произошло расширение проблематики исследований по истории культуры Дальнего Востока, появились сборники, учебные пособия, моногра

53 фические работы . Попытки методологического осмысления проблемы культуры в дальневосточной историографии предпринял И.Г. Стрюченко54. Культура рассматривается им как система ценностной ориентации человека, общества и государства, как показатель их качественного состояния, как уровень освоения людьми, народом культурного наследия отечества и мирового сообщества55. В учебном пособии «История культуры Дальнего Востока России XVII -XX веков» И.Г. Стрюченко, рассматривая культуру как систему, не смог преодолеть оторванности методологии от конкретной истории культуры, связать элементы в общую структуру, выявить связи между ними, обозначить модель культуры на Дальнем Востоке в целом. При всем этом пособие содержит большой фактический материал о духовной и материальной культуре Дальнего Востока56. Следует отметить, что авторский коллектив обозначил проблемы развития культуры в дальневосточном регионе во второй половине XIX - начале

57

XX вв. и влияние на этот процесс Русской Православной церкви .

Материалы экспедиционных исследований, дополненные архивными источниками, явились основой монографии Ю.В. Аргудяевой58. Автор исследовала культуру и быт восточнославянских народов на Дальнем Востоке России через призму семьи и семейного быта. В монографии раскрываются основные направления переселенческого движения восточнославянского населения, его региональный состав и расселение по краю; освещается деятельность семьи по организации крестьянского производства, особенности ее образования, этническая и социальная структура, изменения в составе и форме; рассматривается семейная обрядность (родильные, свадебные, похоронные обряды), что позволяет составить представление об определенной части духовной культуры крестьянской семьи восточных славян.

Изменение с начала 90-х гг. общественно-политической обстановки в России дало возможность историкам более объективно подойти и к оценке всех аспектов деятельности православной церкви в России. Защищаются диссертации, появляются монографии59, публикуются труды ученых, изданные после 1917 г. в западных странах60. Деятельность русской православной церкви начинает рассматриваться в контексте культурно-исторического развития российского государства. Значительную ценность для исследования представляет монография «Православная жизнь русских крестьян XIX - XX веков», подготовленная к 2000-летию христианства61. В ней на основе анализа многообразных форм общественной жизни раскрывается всесторонность христианского мироощущения крестьянства, рассматривается влияние православия на духовный облик народа, систему его нравственных ценностей, этику труда и досуга. В исследовании утверждается факт существования во второй половине XIX - XX вв. единой православной культуры русских, определявшей лицо народа, уклад его

62 жизни и образ мышления . На региональном уровне эта проблема затрагивается некоторыми дальневосточными исследователями - И.Г. Стрюченко, Л.Е. Фетисовой, М.Б. Сердюк . Глубоким обращением к теме по ряду вопросов являются статьи Л.Е. Фетисовой, изучающей функционирование народно-бытовой культуры, роль старообрядцев и молокан в сохранении культурного наследия. Относительно заселыциков Дальнего Востока, последователей официального учения, автор подчеркивает, что на фоне культурного полиморфизма единение на конфессиональной основе выполняло консолидирующую функцию64. Вклад старообрядцев в сохранение и развитие русской культуры на востоке России всесторонне освещается в монографии Ю.В. Аргудяевой65.

Диссертация М.Б. Сердюк отражает в целом религиозную жизнь Дальнего Востока в 1858 - 1917 гг.66 Для темы нашего исследования представляет интерес формирование и развитие религиозной жизни в Русской Православной церкви, ее взаимоотношения со светской властью в регионе. Автором предпринята попытка рассмотреть совокупную картину состояния религиозности разных конфессий и социальных групп на Дальнем Востоке. Религиозность крестьянства оценивается как более высокая в сравнении с другими социальными группами, отмечается распространение и значительное влияние народных верований67. Однако религиозность крестьянства требует самостоятельного и более глубокого изучения. Важным является вывод автора, что православие на Дальнем Востоке содействовало укоренению основ российской культуры в крае,

ГО вхождению его в общероссийское культурное пространство . В связи с этим определялась задача для дальнейшего изучения - это влияние православия на культуру Дальнего Востока и в частности на духовную жизнь крестьянства.

Следует отметить, что активно изучается С.С. Левошко православное храмовое строительство и его стиль в дальневосточных городах, на железнодорожных станциях, а также культовые сооружения русского зарубежья69. К сожалению, автором пока не рассмотрены типовые проекты строительства сельских церквей во второй половине XIX - начале XX вв. История православного храмостроительства в период заселения и освоения Амурской области восста

70 навливается И.А. Ермацанс . В некоторых публикациях автор обращается в целом к истории Православной церкви на Дальнем Востоке, что также характерно для работ Е.А. Капрановой71, Н.К. Пашкиной72.

В постсоветский период в дальневосточной историографии изучение истории школы и просвещения поднимается на новый качественный уровень. Защищается диссертация О.Б. Лынша, посвященная истории образования на

73

Дальнем Востоке в 1860 - 1917 гг. В данном исследовании рассматриваются три важнейшие ступени образования - начальная, средняя и специальная школа. Автором выявлены общие тенденции развития крестьянских школ в Приамурье, их типы, причины типового разнообразия, источники материального и финансового существования, дана общая характеристика кадрового состава. Однако история их зарождения и развития в Амурской области требует более глубокого анализа. Автор ошибочно, ссылаясь на A.B. Дацкову, относит появление первых крестьянских школ в Амурской области к началу 80-х гг. XIX в.74 К проблеме становления и развития общего образования в Приамурье с 1858 по 1917 гг. обращается в первой главе своей монографии Р.П. Денисов. Анализ развития начального образования в крестьянских селениях дается схематично и поверхностно. Основное внимание автор уделяет созданию новой системы народного образования в Амурской области с 1917 по 1930 гг. и ее

75 стабилизации в 30-е гг.

Одним из самых последних исследований, посвященных истории образо

76 вания на Дальнем Востоке, является диссертация О.П. Федирко . Автор изучает становление, развитие и содержание православного образования в Благовещенской епархии (1862 - 1918 гг.) Среди основных типов православных образовательных учреждений автор выделяет церковноприходские школы, как самые распространенные в сельской местности до 1905 г. В работе дается общая характеристика их деятельности, выявляются особенности организации образовательного и воспитательного процессов. Вместе с тем, недостаточно раскрыта их роль в жизни амурского крестьянства, степень их влияния и результаты деятельности. Отсутствует количественный анализ развития церковноприходских школ в крестьянских селениях. Утверждение автора, что к 1917 г. церковноприходские школы Приамурья преимущественно функционировали в небольших населенных пунктах, а светские школы получили большее распростране

77 ние в городах и крупных поселениях, является не обоснованным и спорным . В последние годы проблемы истории культуры Дальнего Востока второй половины XIX - начала XX вв., в частности, роль Русской Православной церкви в культурном развитии региона, стали предметом широкого обсуждения на региональных и международных конференциях историков .

Таким образом, историографический анализ показывает, что в литературе в той или иной степени рассматривались отдельные элементы культурной среды амурской деревни. В большей мере изучены социально-экономические процессы, влияющие на условия развития культурной среды. Поставлен и основательно разработан вопрос о роли крестьянской семьи в сохранении и распространении традиционной культуры. Выявлены основные тенденции развития всех типов начальной школы на Дальнем Востоке. Отмечены особенности религиозного мировоззрения дальневосточных крестьян (наличие народного варианта православия). Вместе с тем, недостаточно изучены количественные и качественные показатели развития сельской школы и особенно церкви Дальнего Востока, так и его отдельных областей. Не началось пока комплексное изучение основных элементов культурной среды, играющих ведущую роль в формировании духовной культуры крестьянства. Мало внимания уделено формам распространения культуры, которые менялись на протяжении второй половины XIX - начала XX века. Вопрос об освоении культуры не всегда связывается с процессами ее распространения.

Основной целью данного исследования является изучение культурной среды амурской деревни как системы, формирующей духовную культуру крестьянства, в специфических социально-экономических и политических условиях заселяемой и осваиваемой территории.

Для достижения цели автор ставит перед собой следующие задачи:

- дать характеристику социально-демографических условий развития культурной среды амурской деревни;

- рассмотреть роль государства в процессе создания и развития культурной среды;

- провести количественный и качественный анализ элементов культурной среды (церкви, школы, библиотеки);

- исследовать формы взаимодействия личности и элементов культурной среды;

- определить связь между уровнем развития культурной среды и степенью освоения крестьянами распространяемых ею ценностей.

Объект исследования - культурная среда амурской деревни в 1858 -1917 гг.

Предмет исследования - процесс создания и развития основных элементов культурной среды амурской деревни - церкви и школы, а также их влияние на крестьянство. Обращено особое внимание на изучение именно этих элементов культурной среды, как характерных для данного периода, так и вследствие их ведущей роли в формировании духовной культуры амурского крестьянства в период заселения и освоения области. Культурно-просветительские учреждения не вошли в рамки исследования, за исключением школьных и церковных библиотек, как наиболее распространенных и зачастую единственных из их числа.

Территориальные рамки исследования включают Амурскую область с выделением волостей, где компактно проживало крестьянское население (с 1888 по 1902 гг. - Амурский округ, с 1902 г. - Амурский уезд). Исключены территории горно-полицейских округов и Амурского казачьего войска.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1858 по 1917 гг. Нижняя граница определяется образованием Амурской области в 1858 г. и началом ее освоения. Верхней границей являются события октября 1917 г., переломного момента в истории не только Амурской области, но и всей страны.

Методологическую основу диссертации составили теоретические концепции отечественных и зарубежных ученых: философов, социологов, историков.

При разработке темы нами были востребованы теоретические положения социологов, в частности JI.H. Когана, представляющего культуру как сложную и внутренне противоречивую систему. Эти противоречия обусловливают относительную самостоятельность культуры, ее самодвижение. Изучение культуры

- всегда анализ деятельности человека в системе общественных отношений, ее побудительных мотивов и условий реализации . Л.Н. Коган обосновал сочетание институционального подхода с личностным в исследовании культуры.

Личностный подход призван раскрыть духовный облик человека, дать пред

80 -р, ставление о его культурном уровне . В диссертационном исследования мы ориентировались на эти подходы.

Изучение личностного аспекта культуры опирается на целую систему понятий, важнейшими из которых выступают «культурные потребности», «культурная деятельность», «культурная среда». Ключевым понятием является «культурная деятельность», то есть деятельность по созиданию, распространению и потреблению ценностей культуры. Решающее значение для нас имел не сам факт участия человека в той или иной деятельности, а реальное содержание последней, ее фактическое влияние на развитие человека. Источником этой деятельности выступают культурные потребности человека. Именно эти потребности характеризуют уровень культуры, духовности человека. Культурная коммуникация осуществляется в определенной культурной среде. Понятие «культурная среда» рассматривается Л.Н. Коганом, как устойчивая совокупность вещественных и личных элементов, окружающих социальный субъект и непосредственно влияющих на его культурное развитие и культурную деятельо 1 ность . Таким образом, культурная среда амурской деревни во второй половине XIX - начале XX вв. изучается в неразрывной связи всех звеньев цепочки: культурные потребности - культурная среда - реальная культурная деятельность.

В конкретных социологических исследованиях к элементам культурной среды относят: 1) систему образования и воспитания; 2) систему массовых средств информации и пропаганды; 3) систему культурно-просветительских

82 учреждений; 4) систему торговли продукцией культурного назначения . Разумеется, конкретные элементы культурной среды в определенные исторические периоды были различны и механическое перенесение этого набора элементов было бы неверным.

Для выделения элементов культурной среды, характерных для амурской деревни в период капитализма, необходимо опираться на интеграционный подход к культуре как целостной, качественно определенной системе в структуре

83 общественной жизни, обоснованный М.С. Каганом . Сложное многосоставное целое не может существовать сколько-нибудь длительное время, если оно лишено организации, связывающей воедино все его подсистемы, элементы. Организация есть опредмеченное бытие общественных отношений, направленное на укрепление общества с помощью стабильных прочных структур. В нравственной сфере подобную функцию в большом общественном масштабе выполняют религиозные организации. Самосознание человека формируется или деформируется под влиянием тех организационных условий, в которые он поставлен, помимо своей воли, и в которых он должен действовать. С этой точки зрения особое значение в культуре получили те организации, которые были созданы специально для трансляции человеческого опыта, то есть для образования, обучения, воспитания каждого нового поколения людей. Основным культурным учреждением такого рода стала школа во всех ее исторических вариациях. Организационный пласт культуры охватывает жизнь человека во всех ее сферах и на всех возрастных уровнях, сочетая различные способы управления и самоуправления, и, создавая таким образом прочную и относительно устойчивую основу для совместной жизни людей, для сохранения и трансляции накапли

84 ваемого человеческого опыта . Эта основа была жизненно важна для крестьян-переселенцев, заселявших и осваивающих Амурскую область во второй половине XIX - начале XX вв.

Исходя из вышеописанных посылок, полагаем, что основными системообразующими элементами культурной среды амурской деревни были: 1) православная церковь как социальный институт, формирующий духовную культуру крестьян; 2) начальная школа как единственное звено системы образования; 3) культурно-просветительские учреждения (библиотеки, народные дома). Конечно, понятие «культурная среда» более объемно по содержанию, но в данном исследовании мы ограничили его теми элементами, которые на институциональном уровне создавали основу для совместной жизни крестьян-переселенцев и непосредственно влияли на формирование духовной культуры, тогда как в более широком смысле воздействие оказывали и естественно-географические условия, и уровень социально-экономического развития.

Среди достижений зарубежной науки в контексте изучаемой темы не менее важными являются труды школы «Анналов». Они обозначили предметом исследования человека в обществе, его социальное и культурное поведение. По мнению М. Блока и Л. Февра историками должны быть вскрыты те силы, которые объединяют людей в группы: не только способ их хозяйственной деятельности, но и присущий этим группам способ восприятия мира, их духовная жизнь . Л. Февр обращал внимание прежде всего на духовную жизнь людей; экологические, географические и иные материальные факторы интересовали его постольку, поскольку они влияют на восприятие людьми окружающего мира. Мировосприятие и культурная традиция, религия и психология суть та среда, где выплавляются реакции людей на объективные стимулы их поведения86.

Поставленные задачи исследования и характер используемых источников потребовали сочетания различных методов. Основным методом исследования явился сравнительно-исторический метод, базирующийся на системном подходе к проблеме. Культурная среда изучалась в исторической динамике, с выделением основных периодов и тенденций развития. Выяснялись общие закономерности развития культурной среды амурской деревни, но в то же время вычленялись ее особенности при сопоставлении по ряду параметров с ситуацией в Европейской части России. Применение хронологического метода позволило проследить проблему в событийно-историческом плане. Мы стремились везде, где возможно, вычислять количественные параметры изучаемых явлений, для чего активно использовали статистические методы, такие как группировка, вычисление средних величин. С помощью содержательно-качественного анализа ситуации на основе нарративных источников критически оценивали результаты формально-количественных подсчетов.

Источниковую базу диссертации составляет обширный комплекс неопубликованных и опубликованных источников, часть из которых впервые вводится в научный оборот. Значительное место среди неопубликованных источников исследования заняла делопроизводственная документация. По происхождению ее можно подразделить на: 1) материалы делопроизводства центральных и местных административных властей; 2) документы, исходившие из крестьянской среды. Первую группу источников составили документы таких учреждений, как Переселенческое Управление, Комитет по заселению Дальнего Востока, Святейший Синод, Комитет Сибирской железной дороги, Департамент народного просвещения, Училищный Совет Св. Синода (ФФ. 391, 394, 796, 1273, 733, 803 Российского государственного исторического архива (РГИА)). Внутриведомственная и межведомственная переписка, журналы заседаний, отчеты и подготовительные материалы соответствующих учреждений отложились так же и в Российском государственном историческом архиве Дальнего Востока (РГИА ДВ) - ФФ. 702, 704 и Государственном архиве Амурской области (ГААО) - ФФ. 15-И, 18-И. В эту группу источников входят и ежегодные губернаторские отчеты, и подготовительные к ним материалы, которые находятся в фондах высших государственных учреждений в РГИА (Ф.394), РГВИА (Ф.400), а также в фондах РГИА ДВ (ФФ. 702, 704) и ГААО (ФФ. 15-И, 18-И). Материалы делопроизводства центральной и местной администрации представлены подзаконными административными актами и отчетной документацией. Подзаконные административные акты (циркуляры, распоряжения, предписания, обращения к местным органам исполнительной власти) конкретизировали и разъясняли правила, законы, регулировавшие переселенческое движение, определяли действия властных структур по отношению к крестьянам-переселенцам и мероприятия по их культурному обустройству в местах массового водворения. Все эти источники позволяют раскрыть ход решения различных вопросов культурной политики в осваиваемом крестьянами регионе, то есть деятельность центральной и местной власти по созданию и развитию культурной среды амурской деревни и ее воздействие на духовную жизнь крестьян.

Особенно следует выделить ФФ. 796, 391 (РГИА), где содержится богатый материал по многим вопросам исследуемой темы. В Ф. 796 (Канцелярия Св. Синода) содержательной информацией располагают отчеты о состоянии Камчатской (с 1899 г. Благовещенской) епархии, которые представлялись ежегодно в Синод. По ним можно судить об уровне религиозного сознания и культового поведения крестьян в оценке самого духовенства, о состоянии церкви и формах ее деятельности, о вероисповедном составе крестьянского населения и его влиянии на культурную среду. В отчетах специальный раздел посвящался и состоянию церковно-школьного образования. В нем нашли отражение проблемы церковно-школьного строительства, причины неудовлетворительного состояния церковных школ и необходимые меры для их устранения, отношение населения к школе и др. Документы Ф.391 (Переселенческое Управление): циркуляры Главного управляющего и начальника Переселенческого управления, обширная переписка с центральными правительственными учреждениями и местной переселенческой организацией, донесения, отчеты, статистические справки, запросы, докладные записки губернатора и заведующего переселенческим районом - позволяют изучить условия обустройства крестьян на новых местах, процесс приспособления к новым социально-экономическим, демографическим и культурным условиям жизни. Документы свидетельствуют о заинтересованности церковной и светской администрации в церковно-школьном строительстве в местах массового водворения и компактного проживания новоселов.

Губернаторские отчеты и обзоры (частично опубликованы в «Обзорах» по области) явились источником сведений о численности населения, с указанием вероисповедания, количестве школ и церквей. При всех отмеченных источ-никоведами недостатках губернаторские отчеты могут быть использованы в совокупности с другими источниками.

Компактную группу делопроизводственных источников составляют документы светской и духовной школьной администрации. К сожалению, отсутствует доступ к фонду Инспектора народных училищ Амурской области (Ф.774 в РГИА ДВ). Но частично докладные записки, отчеты инспектора сохранились в Ф.704 РГИА ДВ, а также в Ф.712 этого же архива, так как он являлся непременным членом «Комиссии по открытию и постройке начальных училищ Министерства Народного Просвещения в переселенческих селениях Амурской области». В докладных записках обосновывается необходимость открытия министерских школ в том или ином населенном пункте, выдача пособий от МНП на школьное строительство. Отчеты отражают развитие школьного дела в отдельных волостях и крестьянских селениях. Не привлекали внимание историков Дальнего Востока документы, хранящиеся в Ф.803 (Училищный Совет Св. Синода в РГИА). Ежегодно, начиная с 1887/88 учебного года, епархиальный наблюдатель отправлял в Училищный совет отчет о состоянии церковных школ епархии. Отчеты характеризовали учебный процесс и его результативность, педагогический состав, материальную обеспеченность школ, темпы школьного строительства в старожильческих и переселенческих поселках, а в отдельных отчетах и грамотность крестьянского населения.

Наибольшую ценность представляют материалы, исходящие от крестьян. В зависимости от содержания и адресата они оседали в местных и центральных органах власти (ФФ.18-И, 15-И - ГААО и ФФ. 702, 704, 712 - РГИА ДВ, ФФ. 1273, 391 - РГИА). Сплошные массивы за многие годы составляют «приговоры» сельских и волостных сходов. На сходах происходило развертывание государственных, земских и мирских повинностей, за счет которых в основном содержались сельские приходы, школы, библиотеки, их персонал; рассматривались вопросы необходимости и возможности открытия в волости и селении приходской церкви, начальных школ, библиотек-читален, замены одного типа учебных заведений другими и т.д. Необходимо учитывать и содержание самих «приговоров» и их мотивировки, отражающие господствующие в крестьянской среде взгляды на пользу общего и специального образования, оценку (обычно негативную) состояния просвещения, конкретных действий того или иного административного, церковного органа, школьного персонала в деле обучения детей. Здесь отразились и представления крестьянства о необходимости охвата системой просвещения возможно большего числа детей, улучшения качества обучения, установление связи школы с потребностями практической жизни. При трактовке крестьянских решений следует учитывать, что на постановление сходов оказывали серьезное влияние требования властей.

Прошения о постройке церквей, об оказании ссудной помощи в их строительстве позволяют судить о религиозном начале в крестьянской повседневности. Довольно часто в прошениях вводился элемент «жалостливости» в надежде, что это произведет сильное эмоциональное воздействие на читателей прошения, от которых зависело принятие решений, жизненно важных для новоселов. В некоторых прошениях содержится оценка новоселами первых итогов водворения на новых метах, описание условий тяжелого переселенческого быта, среди причин, препятствующих устройству на новых местах, часто указывается отсутствие церкви и школы.

Большое значение для изучения культурной среды амурской деревни имели статистические материалы. Ценным источником явилась статистика просвещения - переписи школ, произведенные в 1895 и 1911 гг. (материалы первой переписи были обработаны членами совета Санкт-Петербургского Комитета

87 грамотности Г. Фальборком и В. Чарнолуским) . Собственно министерство провело Всероссийскую школьную перепись лишь один раз, 18 января 1911 г. В переписях есть сравнимые данные по важнейшим показателям, можно проследить динамику сети начального образования в сельской местности Амурской области, сопоставить ситуацию с селениями Европейской части России и прочих регионов. Материалы переписи 1911 г. позволяют также представить условия школьного образования крестьянских детей: материальную обеспеченность училищ, квалификацию учительского персонала, распространенность предметов, призванных обеспечить физическое воспитание и начальное специальное образование детей. Своеобразными «индикаторами» отношения к официальной школе являются цифры, характеризующие масштабы пропуска занятий, реальную продолжительность учебного года. Об эффективности учебного процесса свидетельствуют данные о количестве окончивших полный курс. Однако сами должностные лица отмечали противоречивость и недостоверность школьной статистики. Данные школьных переписей до сих пор слабо были вовлечены в научный оборот даже специалистами по истории народного образования Дальнего Востока.

Материалы Всеобщей переписи населения 1897 г. позволили определить не только процент грамотных сельских жителей, но и раскрыть соотношение

88 грамотных среди мужчин и женщин, лиц различного возраста . Списки населенных мест Амурской области (частично опубликованные в «Памятных книжках», а частично хранящиеся в РГИА ДВ) позволяют судить о расселении крестьян, о людности поселений, о численности населенных пунктов, имеющих школы и церкви. «Памятные книжки» Амурской области, выходившие почти ежегодно, как правило содержат полный список начальных училищ по ведомствам, а также перечень сельских церквей по благочиниям, что создает возможность в совокупности с другими источниками проследить их динамику. Аналогичные, но значительно более представительные «Сведения об оседлых поселениях Амурской области» за 1893 г. содержатся в архиве Русского Географического общества Санкт-Петербурга. «Комиссией статистики» собраны также сведения о местах выхода переселенцев, вероисповедном составе населения, численности учеников и учителей, и даже отмечается материал, используемый при строительстве школ и церквей. В этом же фонде содержатся статистические материалы о численности крестьянского населения Амурской области в 1860 - 1871 гг., а также данные о первых сельских приходах.

Большую ценность для изучения эффективности деятельности церкви и уровня религиозности крестьянства представляют неопубликованные ведомости о бывших и не бывших на исповеди и причастии, которые ежегодно подавались в Синод от каждой епархии. Первичные материалы хранятся в фонде канцелярии Синода (Ф. 796) в РГИА. В отчетах епископов Синоду о числе бывших и не бывших у исповеди и причастия все население епархии разделено по сословиям, а внутри сословий на следующие графы: исповедовавшиеся и причастившиеся; исповедовавшиеся, но не причастившиеся, не исповедовавшиеся по малолетству, по отлучкам и др. уважительным причинам; наконец, не исповедовавшиеся по нерадению. Население разделено по полу и частично по возрасту: указаны малолетние до 7 лет. К сожалению, с крестьянами иногда объединены ссыльнопоселенцы. Церковная статистика зафиксировала и количество приходов Благовещенской епархии по отдельным годам. Информация, извлеченная из ведомостей, позволяет установить число сельских церквей и часовен, даты открытия приходов и построения храмов. Статистический отдел существовал и при Училищном Совете Св. Синода (Ф.803). В 1889 г. Синод установил подробную программу, по которой уездные отделения Епархиальных училищных советов должны были доставлять ежегодные отчетные сведения этим советам (статистические ведомости о церковных школах и учащихся в них, о школьных помещениях и средствах содержания школ). Епархиальные Советы делали общую сводку из отчетов своих отделений. В 1898 г. Синодом

ОЛ утверждена новая, несравненно более детальная программа отчетности , где, например, имеется графа «Окончило курс в отчетном году», показывающая успешность обучения. Но не всегда можно воспользоваться столь подробными статистическими сведениями, так как ведомости за многие годы содержат информацию в общем по всем церковным школам Амурской области.

Важным массовым источником для изучения состояния начального образования в Амурской области являются ответы на анкеты Санкт-Петербургского Комитета грамотности в 1895 - 1896 гг., хранящиеся в Ф.91 (Вольное Экономическое общество) РГИА и ранее не рассматривающееся исследователями по истории народного образования Дальнего Востока. В фонде сохранились анкеты почти всех сельских школ, за исключением Ивановской и Троицкой. Из анкет, включающих 67 вопросов, можно извлечь подробные сведения относительно: школ (месторасположение, ведомственная принадлежность, дата основания, средства на постройку и содержание, историческая справка); учащихся (количество и из них мальчиков и девочек, распределение по возрасту, вероисповеданию и сословной принадлежности); учителей (образовательный ценз, возраст, пол, сословие, семейное положение, стаж педагогической деятельности (из них в данной школе); характера образования (учебно-методическое обеспечение, продолжительность учебного года, библиотеки и их использование, преподавание специальных предметов, распространение знаний вне учебного процесса); отношение к школе, к полученному образованию. Анкетные материалы дают возможность всесторонне рассмотреть сельскую школу как элемент культурной среды и решить одну их сложных задач исследования - определить отношение амурских крестьян к образованию.

Определенную ценность представляют анкеты Приамурского отдела ИРГО «Сведения о положении начального образования в Амурской области», распространявшиеся в начале 1902 г. Неполные разрозненные материалы хранятся в Ф.702 РГИА ДВ. Анкета делится на три блока вопросов: 1) школа; 2) учительский персонал; 3) учащиеся. Вопросы в основном аналогичны вышеперечисленным в анкете Санкт-Петербургского Комитета грамотности. Но включен и ряд новых, позволяющих охарактеризовать успешность обучения: «Сколько человек окончило курс в минувшем году?», «Продолжил ли кто из окончивших школу учение?». Дополнительные сведения к анкетам позволяют извлечь информацию, касающуюся решения крестьянами вопроса об образовании детей, а также развития школ в некоторых селениях, состояния учебного процесса и причин, препятствующих успешному обучению.

Периодическая печать - важный источник изучения темы, так как в ней немало внимания уделялось состоянию и перспективам развития культуры. В корреспонденциях с мест, письмах в редакцию учителей, священников, чиновников характеризовались различные стороны изучаемой темы. Были использованы следующие периодические издания: «Амурский край», «Амурская газета», «Приамурские ведомости». Нередко они являются единственным источником, позволяющим судить о бедствиях и нуждах крестьян-переселенцев, появлении школ в селениях. Публикации в периодике отразили эволюцию сознания крестьянства в отношении образования и религии.

Одним из основных источников для изучения сельской церкви и ее роли в формировании духовной культуры крестьянства, стали «Камчатские епархиальные ведомости» и «Благовещенские епархиальные ведомости». Они относятся к церковным изданиям регионального уровня. В официальной их части размещались указы и распоряжения правительства, Св. Синода, местной епархиальной администрации, что дополнительно помогает охарактеризовать деятельность государственных органов по созданию и развитию культурной среды. Неофициальная часть епархиальных ведомостей содержит богатые, нередко уникальные материалы, касающиеся абсолютно всех сторон епархиальной жизни: истории сельских церквей, учебных заведений, включая церковноприходские школы, биографии местных архиереев, личный состав духовенства, его перемещение по службе и награждения. Важно и то, что в них публиковались ежегодные отчеты Благовещенского епархиального училищного совета о состоянии церковноприходских школ, причем самого подробного плана. Ведомости содержат множество сведений о формах деятельности церкви. Кроме того, время от времени публиковался материал о строительстве сельских церквей и церковноприходских школ, имена попечителей и жертвователей средств на их строительство. Ценными являются дневниковые записи и путевые заметки священников, епархиальных наблюдателей, которые сопровождали архиереев во время их традиционных обревизований церквей епархии в качестве секретарей. В них даны не только точные характеристики положения обозреваемых церквей, подведомственного духовенства, но и описывается состояние церковноприходских школ, учебного процесса, характеризуется уровень преподавания в них. Естественно, что иногда дневниковые записи могут носить налет предвзятости и субъективизма, однако их содержание важно для исследователя. Источники, содержащие известную долю субъективности, все же в совокупности с другими позволяют воссоздать картину деятельности сельской церкви и церковноприходских школ.

Дополнением к другим группам источников выступают мемуары и дневники. Многие, как отмечалось выше, публиковались в периодике, некоторые выходили отдельными печатными изданиями. Конечно, интереснее обратиться к рукописям воспоминаний, так как многие подробности, характеризующие жизнь амурского крестьянства, выпускались при редактировании. К сожалению, такой возможности не представилось. В диссертации использовались воспоминания деятеля литературы Г.Т. Мурова, а также П. Головачева и A.A. Кауфмана90. Они поделились впечатлениями о быте крестьян и их характере, о народном образовании и религиозной жизни.

В целом, совокупность неопубликованных и опубликованных источников позволяет решить поставленные в диссертации задачи

Научная новизна работы состоит в том, что впервые в дальневосточной историографии предметом исследования стала культурная среда амурской деревни как система в период заселения и освоения в 1858 - 1917 гг. В работе раскрывается процесс создания и основные тенденции развития, роль в этом государственной власти; выделяются ее элементы, характерные для этого периода и играющие ведущую роль в формировании духовной культуры крестьян, рассматривается содержание и эффективность их деятельности; выявляется состояние крестьянской религиозности и уровень грамотности. Многие источники впервые введены в научный оборот.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов и выводов при разработке общих и специальных курсов по истории Амурской области в вузах, а также при создании обобщающих трудов по истории культуры Дальнего Востока в дореволюционный период.

Раскрытие механизма формирования духовной культуры в прошлом позволяет судить о некоторых закономерностях функционирования культуры в настоящее время.

1 Федеральная целевая программа «Культура России (2001 - 2005 годы)» // Ориентиры культурной политики. 2001. №3. С.10.

2 Венюков М.И. Путешествия по окраинам русской Азии и записки о них. СПб., 1868. С.387.

3 Грум-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. СПб., 1894; Кириллов A.B. Геогра-фическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей. Благовещенск, 1894.

4 Кириллов A.B. Переселения в Амурскую область (1857 - 1893 гг.) Б.м.Б.г.

5 Краткий очерк Приамурского края. Хабаровск, 1891; Тарновский А. Организация переселения крестьян и устройство их в Амурской области. Благовещенск, 1900; Крюков H.A. Приамурский край на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде. Нижний Новгород, 1896; Всеподданнейший отчет статс-секретаря Куломзина по поездке в Сибирь для ознакомления с положением переселенческого дела. СПб., 1896; Отчет по командировке в Приамурский край летом 1901 чиновника канцелярии комитета министров Сосновского, Шилкина и графа Апраксина. СПб., 1902; Сибирские церкви и школы (К десятилетию фонда имени Императора Александра III (1894 - 1904). СПб., 1904; Отчет высочайше командированного на Дальний Восток по переселенческому делу товарища главноуправляющего землеустройством и земледелием сенатора Иваницкого. СПб., 1909; Унтербер-гер П.Ф. Приамурский край в 1906 - 1910 гг. Очерк. СПб., 1912; Обзор земледельческой колонизации Амурской области. Благовещенск, 1913; Любимов П.П. Религии и вероисповедный состав населения // Азиатская Россия. СПб., 1914. T.l. С.200 - 242; Турчанинов Н.В. Школьное дело за Уралом // Азиатская Россия. СПб., 1914. T.l. С.243 - 269.

6 Всеподданнейший отчет статс-секретарь Куломзина по поездке в Сибирь для ознакомления с положением переселенческого дела. СПб., 1896. С. 125.

7 Там же.

8 Приамурье. Факты. Цифры. Наблюдения. М., 1909. С.847.

9 Кауфман A.A. Переселение и колонизация. СПб., 1905. С.338.

10 Там же. С.З.

11 Кауфман A.A. Община. Переселение. Статистика. Сборник статей. М., 1915. С.248.

12 Головачев П.М. Россия на Дальнем Востоке. СПб., 1904. С.215.

13 Браиловский С.Н. Народное образование // Смирнов Е.Т. Приамурский край на Амурско-Приморской выставке 1899 г. в г. Хабаровске. Хабаровск, 1899. С.392.

14 Соколовский П. Русская школа в Восточной Сибири и Приамурском крае. Харьков, 1914; Иваницкий Н.С. Нужды народного образования в Приамурском крае. Хабаровск, 1914.

15 Соколовский П. Указ соч. С.9.

16 Там же. С.6.

17 Иваницкий Н.С. Указ. соч. С.70.

18 Дацкова A.B. Очерки начального образования в Амурской области. Благовещенск, 1910.

19 Там же. С. 13.

20 Там же. С.23 - 24.

Л 1

Венчаев В. Религиозно-обрядовый быт переселенцев Зазейского края // Камчатские епархиальные ведомости. 1896. №№17, 18, 20, 22; Охлопков А. Заметка о лучшей организации церковно-приходских школ // Приамурские ведомости. 1896. 15 декабря. №155; Марков П. Историко-статистические сведения о Свято-Троицкой церкви с. Бельско-Троицкого Амурской области // Приамурские ведомости. 1900. 5 ноября. №358; Ново-кшенов А. Перенесение святых окон из г. Благовещенска в с. Черемховское // Благовещенские епархиальные ведомости. 1899. №15; Исторические сведения о постройке церкви-школы в д. Большой Сазанке Томской волости // Камчатские епархиальные ведомости. 1898. №№17, 19; Историко-статистическое описание церкви с. Крестовоздвиженское // Камчатские епархиальные ведомости. 1898. №№18, 20; Н.Д. Страница из истории строения церквей на Амуре // Благовещенские епархиальные ведомости. 1907. №12.

22 Венчаев В. Религиозно-обрядовый быт переселенцев Зазейского края // Камчатские епархиальные ведомости. 1896. №17. С.337 - 345; №18. С.359 - 364; №20. С.399 - 402; №22. С.441 -446.

23 Венчаев В. Религиозно-обрядовый быт переселенцев Зазейского края // Камчатские епархиальные ведомости. 1896. №17. С.338 - 339.

24 Лежнин П.Б. Богатства Приамурья и Забайкалья. Чита, 1922. С. 14 - 18; Георгиевский А.П. Русские на Дальнем Востоке. Владивосток, 1926. Вып. 1.С.31 - 44; Целищев М.И. Экономические очерки Дальнего Востока. Владивосток, 1925. С.15 - 19; Штейн М.Г. Из истории заселения Дальнего Востока // Пропагандист и агитатор. 1940. №7. С.37 - 49; Рябов

Н.И., Штейн М.Г. Очерки по истории русского Дальнего Востока. XVII - начало XX в. Хабаровск, 1958.

25 Никольский Н.М. История русской церкви. 2-е изд. М. - JI., 1931.

26 Никольский Н.М. История русской церкви. 3-е изд. М., 1985. С.404 - 415.

27 Там же. С.416-417.

28 Константинов H.A., Струминский В.Я. Очерки по истории начального образования в России. 2-е изд., М., 1953.

29 Половинчук E.H. Из истории народного образования в Приамурье. Благовещенск, 1957; Колосков Г. Из истории народного образования на Дальнем Востоке. Хабаровск, 1957.

30 Половинчук E.H. Указ. соч. С.5 - 13.

31 Колосков Г. Указ. соч. С.18.

32 Там же. С.47.

33 Аргудяева Ю.В. Структура крестьянских семей в Приморье (60-е гг. XIX - нач. XX в.) // Социально-экономическое развитие дальневосточной деревни (дореволюционный период). Владивосток, 1982. С.51 - 63; Осипов Ю.Н., Сергеев О.И. Земельный вопрос на Дальнем Востоке в период капитализма (1861 - 1900 гг.) // Там же. С.63 - 83; Сергейко М.С. Развитие земледелия на Дальнем Востоке в период капитализма // Там же. С. 84 -92.

34 Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII - нач. XX в. (1640 - 1917 гг.). Историко-демографический очерк. М., 1985; Алексеев А.И., Морозов Б.Н. Освоение русского Дальнего Востока (к. XIX в. - 1917 г.). М., 1989; Рыбаковский JI.JI. Население Дальнего Востока за 150 лет. М., 1990.

35 Церковь в истории России (IX - 1917 г.) Критические очерки. М., 1967; Зырянов П.Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905 - 1907 гг. М., 1984. Русское православие: вехи истории. М., 1989.

36 Зырянов П.Н. Указ. соч. С. 116- 133.

37 Там же. С.209.

38 Соснина И.В. Правда об амурских сектантах. Благовещенск, 1962; Балалаева Н.М. История религиозного сектантства на Дальнем Востоке СССР (1859 - 1939 гг.): Дисс. д-ра ист. наук. М., 1971; Она же. О попытке переселения земледельческого населения Амурской области на Камчатку в 1911 - 1912 годах // Вопросы истории Дальнего Востока. Хабаровск, 1973. Вып. 3. С.З - 9.

39 Кусакин A.A. Антиклерикальное движение дальневосточного крестьянства в годы первой русской революции (1905 - 1907 гг.) // Проблемы аграрной истории Дальнего Востока. Хабаровск, 1979. С.66-76.

40 Там же. С.66 - 67.

41 Богданов И.М. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР (Исто-рико-статистические очерки). М. 1964; Ососков A.B. Начальное образование в дореволюционной России (1861 - 1917 гг.) М., 1982.

42 Богданов И.М. Указ. соч. С.58 - 62.

43 Крушанов А.И. О состоянии народного просвещения в Приамурской крае накануне Великой Октябрьской социалистической революции // Сообщения Дальневосточного филиала Сибирского отделения АН СССР. Новосибирск, 1963. Вып. 17. С.123 - 126.

44 Там же. С. 124.

45 Щебеньков В.Г. Проблемы истории русской культуры на Дальнем Востоке в эпоху капитализма: Автореф. дис. д-ра.ист. наук. Новосибирск, 1974.

46 Там же. С.35 - 38.

47 История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII - февраль 1917 г.). М., 1991; Крестьянство Дальнего Востока СССР XIX - XX вв.: Очерки истории. Владивосток, 1991. до

Крестьянство Дальнего Востока . С. 75.

49 История Дальнего Востока . С. 396 - 400.

50 Очерки русской культуры XIX века. М., 1998. Т.1. Общественно-культурная среда; М., 2000. Т.2. Власть и культура.

51 Там же. Т. 1. С.6-7.

52 Там же. Т.2. С. 265 - 328.

53 История культуры Дальнего Востока СССР XVII - XX вв. Дооктябрьский период: Сб.ст. Владивосток, 1989; Фетисова JI.E. Восточнославянский фольклор на юге Дальнего Востока России. Владивосток, 1994; Аргудяева Ю.В. Крестьянская семья у восточных славян на юге Дальнего Востока России (50-е годы XIX - начало XX в.). М., 1997; Стрючен-ко И.Г. История культуры Дальнего Востока России XVII - XX веков. Владивосток, 1998.

54 Стрюченко И.Г. Сквозь призму культуры: Вопросы теории // Дальний Восток России в контексте мировой истории: от прошлого к будущему: Тез. докл. и сообщ. междунар. науч. конф. Владивосток, 1996. C.72 - 73; Он же. Исторический процесс сквозь призму культуры // Дальний Восток России в контексте мировой истории: от прошлого к будущему: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток, 1997. С.216 - 221; Он же. Культура и исторический процесс. Этюды теории. Владивосток, 1998.

55 Стрюченко И.Г. Культура и исторический процесс. С.76.

56 Ермакова Э.В. Проблемы культуры в дальневосточной историографии // Духовная жизнь Дальнего Востока России: Материалы регион, научн.-практ. конф. Хабаровск, 2000. С.8.

57 Стрюченко И.Г. История культуры Дальнего Востока XVII - XX вв. М., 1998. С. 156 — 157.

58 Аргудяева Ю.В. Крестьянская семья у восточных славян на юге Дальнего Востока России (50-е годы XIX - начало XX в.). М., 1997.

59 Римский C.B. Русская православная церковь в XIX в. Ростов-на-Дону, 1997; Он же. Православная церковь и государство в XIX в. Ростов-на-Дону, 1998.

60 Смолич И.К. История русской церкви. 1700-1917. М., 1997. 4.2.

61 Православная жизнь русских крестьян XIX - XX веков: Итоги этнографических исследований. М., 2001.

62 Там же. С.З.

63 Стрюченко И.Г. Святитель Иннокентий и наше время // Россия и АТР. 1997.№3. С.59 -68; Фетисова JI.E. Русский народ и русская культура на восточной окраине страны // Вестник ДВО РАН. 1995. №6. С.6 — 11; Она же. Православие и традиционно-бытовая обрядность в Приамурье и Приморье // Культура XXI века: Человек. Общество. Космос: Материалы конф. Владивосток, 1996. С.58 - 63; Она же. Хозяйственная и культурная адаптация восточных славян на юге Дальнего Востока // Этнос и природная среда. Владивосток, 1997. С.87 - 104; Она же. Христианство и традиционно-бытовая культура на юге Дальнего Востока России // Христианство на Дальнем Востоке: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток, 2000. 4.1. С.87 - 93; Сердюк М.Б. Православные епархиии, епископы и монастыри на Дальнем Востоке России в конце XIX - начале XX вв. // Известия Российского государственного исторического архива Дальнего Востока. Владивосток, 1999. T.IV. С.23 - 29; Она же. Государственная политика в области религии в Приамурском крае в 1858 - 1882 гг. // Христианство на Дальнем Востоке: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток, 2000. Ч.1.С.238 - 242; Она же. Народное православие дальневосточников (конец XIX - начало XX в.) / Духовная жизнь Дальнего Востока России: Материалы регион, науч.-практ. конф. Хабаровск, 2000. С.74 - 77.

64 Фетисова JI.E. Христианство и традиционно-бытовая культура на юге Дальнего Востока Росси // Христианство на Дальнем Востоке России: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток, 2000. 4.1. С.89.

65 Аргудяева Ю.В. Старообрядцы на Дальнем Востоке России. М., 2000.

66 Сердюк М.Б. Религиозная жизнь Дальнего Востока (1858 - 1917 гг.): Дисс. канд. ист. наук. Владивосток, 1998.

67 Там же. С.123 - 135.

68 Там же. С. 176.

69 Левошко С.С. Православный храм - архитектурный символ России на Дальнем Востоке во второй половине XIX - первой трети XX вв. // Христианство на Дальнем Востоке России: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток, 2000. 4.1. С.54 - 58; Она же. Православные храмы и триумфальные арки в русском стиле на Дальнем Востоке на рубеже XIX

- XX вв. // Духовная жизнь Дальнего Востока России: Материалы регион, науч.-практ. конф. Хабаровск, 2000. С.269 - 272; Она же. Градостроительная проектная культура русского зарубежья на Дальнем Востоке // Дальний Восток Росии: исторический опыт и пути развития региона (Первые Крушановские чтения, 1998). Владивосток, 2001. С.297 - 301.

70 Ермацанс И.А. Храмы Амурской области // Архивы: Люди. События. Время: Материалы областной науч.-практ. конф. Благовещенск, 1999. С.70 - 77; Она же. Преемники епископа Иннокентия (Вениаминова) // Христианство на Дальнем Востоке России: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток, 2000. 4.1. С. 32- 39; Она же. Становление православной церкви в Приамурье (середина XIX в.) // Исторический опыт освоения Дальнего Востока. Благовещенск, 2001. Вып.4. С.324 - 328.

71 Капранова Е.А. Церковное строительство на Дальнем Востоке в конце XIX - начале XX вв. Ill Архивы: Люди. События. Время: Материалы областной науч.-практ. конф. Благовещенск, 1999. С.123 - 125; Она же. Проблемы религиозной жизни края и пути их решения (по всеподданнейшим отчетам генерал-губернаторов Приамурской и Приморской областей 1883 - 1907 гг.) // 4тения памяти профессора Евгения Петровича Сычевского: Сб. докладов. Благовещенск, 2001. Вып. 2. С.167 - 171.

72 Пашкина Н.К. Укрепление позиций Православной церкви на Дальнем Востоке в конце XIX в.// Дальний Восток России: исторический опыт и пути развития региона (Первые Крушановские чтения, 1998 г.). Владивосток, 2001. С.313 - 316.

73 Лынша О.Б. История образования на Дальнем Востоке России (1860 - 1917 гг.): Дисс. канд. ист. наук. Уссурийск, 2000.

74 Там же. С. 61.

75 Денисов Р.П. Становление и развитие народного образования в Амурской области (1858

- 1940 гг.). Благовещенск, 1999.

Федирко О.П. Православные образовательные учреждения Благовещенской епархии (1862 - 1918 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Благовещенск, 2001. 77 Там же. С. 19.

7Я

Христианство на Дальнем Востоке: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток, 2000. 4.1 - 2; Духовная жизнь Дальнего Востока России: Материалы регион, науч.-практ. конф. Хабаровск, 2000; Дальневосточный меридиан русской культуры. Исторический опыт освоения Дальнего Востока: Междунар. науч. конф. Благовещенск, 2001. Вып. 3-4.

79 Коган Л.Н. Социология культуры. Екатеринбург, 1992. С.8.

80 Там же. С. 16.

81 Там же. С.11.

82 Там же.

83 Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996.

84 Там же. С.217 - 219.

85 Блок Марк. Апология истории или ремесло историка. М., 1986. С.209.

86 Февр Л. Бои за историю. М., 1991. С.524.

87 Фальборк Г., 4арнолуский В. Начальное народное образование в России. СПб., 1900. Т.1

- 2; СПб., 1905. Т.З; Однодневная перепись начальных школ в Империи, произведенная 18 января 1911 г. СПб., 1914. Вып. XII-XV.

88 Первая всеобщая перепись Российской империи, 1897 г. СПб., 1899. Т.72. тетрадь 1; СПб., 1905. Т.72. Тетрадь 2.

89 Фальборк Г., 4арнолуский В. Народное образование в России. СПб., 1900. С.125.

90 Муров Г.Т. По русскому Дальнему Востоку. Люди, их жизнь и нравы. Дневник странника. М., 1909. Т.1.; Головачев П. Сибирь. Природа. Люди. Жизнь. М., 1902.; Кауфман А.А. По новым местам. Очерки и путевые заметки. 1901 - 1903 гг. СПб., 1905.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Кодола, Ирина Владимировна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В пореформенное время в России процесс развития культурной среды протекал наиболее интенсивно. Капитализм объективно требовал повышения культурного уровня общества. В силу большой социальной мобильности по сравнению с предшествующими годами общее культурное движение захватило не только город, но и деревню. Однако не следует преувеличивать степень и глубину этого движения и по существу, и по отношению к разным территориям. В отличие от Европейской России в Амурской области процесс развития культурной среды протекал значительно медленнее, что определялось географической, социально-экономической, демографической спецификой колонизуемого региона. Прослеживается и обратное влияние состояния культурной среды на развитие амурской деревни: возможность удовлетворения духовных потребностей крестьянства была важным фактором закрепления здесь русского населения.

На Дальнем Востоке быстрыми темпами шло развитие аграрного капитализма, что создавало особые социально-демографические условия для развития культурной среды. В густо населенных волостях, со старожильческим населением, где был значительный удельный вес крупных селений, находящихся недалеко от областного центра или главного тракта, создавались несравненно лучшие условия для развития культурной среды, чем в районах, отдаленных от путей сообщения, изолированных, слабо заселенных. Если и в настоящее время с величиной населенного пункта тесно связан набор учреждений культуры, то в дореволюционной период эта связь была более тесной, поскольку основную тяжесть финансового содержания церквей и школ несли сельские общества.

Направления, темпы и результаты развития регионов почти всегда определялись и зачастую сегодня продолжают определяться не только и не столько совокупностью объективных факторов, характеризующих собственный потенциал того или иного региона, сколько политикой, которую государство - проводит по отношению к данной территории. Местная администрация и ее органы служили организационной предпосылкой, условием и гарантом проведения правительственной политики в жизнь. Политика государства в области культуры на амурской окраине соответствовала общероссийской и была направлена на сохранение своего идеологического господства - через укрепление церкви, развитие церковноприходских школ, усиление контроля над содержанием образования и культурно-просветительской работы. Однако в культурной политике на Дальнем Востоке определяющую роль играли задачи прочного закрепления населения на осваиваемой территории. Обозначаются два этапа развития культурной среды, связанные с особенностями государственной политики в области культуры на Дальнем Востоке. До 90-х гг. XIX в. государство не уделяло внимания культурному обустройству переселенцев. Первым шагом государственного вмешательства в культурные процессы региона стало создание в 1894 г. фонда им. Александра III. Фонд существовал главным образом на добровольные пожертвования и его средств явно не хватало. В начале XX в. сложилась острая необходимость в государственной поддержке развития культурной среды амурской деревни, вызванная ростом переселенческого движения, изменением его состава по критерию материальной обеспеченности. Немаловажным был рост числа обратников, которые мотивировали свой уход отсутствием возможностей удовлетворить духовные потребности. Новые подходы в культурной политике были связаны с деятельностью Особых совещаний, созванных в 1908 - 1909 гг., которые разработали комплекс мероприятий по культурному обустройству крестьян-переселенцев, включая крупные государственные ассигнования на развитие церкви и школы.

Государственная власть в конце XIX - начале XX вв. сыграла важную роль в развитии культурной среды амурской деревни. Местная администрация стремилась добиться роста населения и его культурного обустройства как необходимого условия развития региона. Однако ее усилия обустроить культурную жизнь переселенцев в соответствии с их потребностями наталкивались на ограниченность материально-технических и финансовых ресурсов государства. На развитии культурной среды негативно сказывались межведомственные противоречия: Переселенческое Управление для прочного закрепления новоселов стремилось как можно быстрее выделять средства на строительство церквей, в то время как епархиальное начальство не торопилось с открытием приходов, так как требовало прежде всего определенного количества прихожан и гарантий материального обеспечения прихода.

Государство на Дальнем Востоке рассматривало Церковь как свое наиважнейшее орудие, направленное, прежде всего, на консолидацию разнородного крестьянского населения, прибывавшего из различных регионов России. Сельская церковь на далекой окраине символизировала мощь российского государства и позволяла ощущать связь с родиной, тем самым облегчая адаптацию крестьян-переселенцев к новым условиям. Церковь в амурской деревне была первым, а зачастую единственным постоянно действующим культурным центром, особенно во второй половине XIX в. До начала 90-х гг. XIX в. число приходских церквей и часовен росло быстрыми темпами, но строительство велось сельскими обществами по мере накопления средств и роста зажиточности старожилов. В 1901 - 1908 гг. происходит падение темпов роста строительства храмов, не успевавшим за притоком переселенцев. С 1908 г. возобновляется активное строительство сельских церквей: с 1908 по 1916 гг. было построено 37 церквей - больше чем за весь предшествующий период. Это было связано с изменением государственной политики в области культуры на Дальнем Востоке. Ускоряли открытие сельских приходов близость иноконфессиональных поселений, случаи отклонения крестьян от православия.

Деятельность сельского духовенства была разнообразна и, несмотря на недостатки, обусловленные слабой богословской подготовкой и обширностью приходов, имела и позитивные результаты. Практика церкви была рассчитана не только на пассивное созерцание, но и на активное вовлечение масс в своеобразный творческий процесс - соучастие в обрядах, хоровое пение, религиозно-нравственные чтения, декламацию и активное знание священных текстов, представляющих собой уникальные образцы мировой литературы. Формирование эстетических ориентаций амурских крестьян сельской церковью через архитектуру, живопись, музыку, декоративно-прикладное искусство (облачение и утварь) было затруднено бедностью приходов. Однако шло становление местных религиозных традиций, среди которых особенное значение для крестьянского населения имело регулярное хождение иконы «Албазинской Божьей матери».

Амурские крестьяне в основной своей массе были людьми религиозными. Религиозность крестьянства прежде всего выражалась в стремлении к строительству храмов и часовен. Добиваясь постройки церкви и открытия в своем селе прихода, крестьянский мир брал на себя обязанности обеспечить причт. Гарантом выполнения крестьянами этих обещаний, как и во всех других случаях, служил мирской приговор. Однако обширность сельских приходов, плохие пути сообщения, сложные природно-климатические условия приводили к распространению сомнительных в догматическом отношении верований и ослаблению православных традиций, что особенно проявлялось в культовом поведении крестьян-старожилов. В сравнении с ними, новоселы были более религиозны, так как их связь с храмом не прерывалась на долгие годы, благодаря заботам государства о религиозных нуждах переселенцев. Но они принесли с собой «явление холодности» к священникам, что подтверждают их антиклерикальные выступления. Конфликты со священнослужителями на хозяйственно-бытовой основе имели распространение и среди старожилов. Следует заметить, что несмотря на ослабление благочестия, антиклерикальные настроения в амурском крестьянстве была сильна вера, которая укрепляла его силы и помогала выжить в трудных жизненных условиях.

Изменения, произошедшие в жизни российского общества с отменой крепостного права и проведением буржуазных реформ, отразились на многих сторонах жизни русской деревни. Впервые появились серьезные предпосылки для развития сельской школы, в том числе и в Амурской области. Во второй половине XIX - начале XX вв. сельская школа Амурской области прошла путь от немногочисленных «домовых» школ до создания школьной сети, охватывающей 55% селений, где проживало 80% крестьянского населения Амурской области. Русская Православная Церковь принимала участие и в организации начального образования. В первые десятилетия освоения области, при отсутствии государственной системы начального образования на селе, приходское духовенство давало крестьянам элементарную грамотность. В конце XIX - начале XX вв. церковноприходская школа стала доминирующим типом в системе начального образования. С середины 80-х гг. XIX в. существовали уже два основных типа начальных школ - училища Министерства Народного Просвещения (МНП) и школы ведомства православного вероисповедания (ЦПШ). Но их соотношение в структуре начального образования Амурской области изменялось на протяжении изучаемого периода, что зависело как от государственной поддержки, так и от самих крестьян. В конце XIX в. крестьяне положительно относились к появлению церковных школ, так как они являлись первыми учебными заведениями во многих селениях. В первое десятилетие XX в. амурские крестьяне повернулись в сторону министерских школ с их ощутимой государственной поддержкой, более реальным образованием и стабильным подбором подготовленных кадров. Новоселы отдавали предпочтение тому типу школ, которые имели на родине.

Развитие грамотности среди крестьянского населения определялось потребностями времени и новыми условиями жизни. Первые знания крестьяне получали еще в детстве, в рамках семьи и общины в целом. Знания, даваемые в школе, не были прямо связаны с жизненной практикой и потому мера их освоения зависела от многих обстоятельств. Грамотнее были крестьяне там, где грамота находила хоть какое-то применение во внеземледельческой сфере, где была возможность поддержать ее с помощью библиотеки и чтения, где выписывались газеты и журналы.

Школа давала не только знания, но и как церковь, пропагандировала нормы христианской морали, которая имела общечеловеческое ядро. Вместе с тем деятельность министерских школ строилась с учетом поликонфессионального состава населения и была нацелена на веротерпимость. В этой сфере духовной культуры, как ни в какой другой, имел значение личный пример. Сельская школа и учителя играли важную роль в повышении общей культуры крестьянства.

Церковь и школа в Амурской области становились каналом формирования такого элемента культурной среды как библиотеки. При многих приходских церквях и церковноприходских школах были заведены библиотеки, содержавшие в основном духовную литературу, но в некоторых и научно-популярную, и художественную. Библиотеки и народные библиотеки-читальни открывались и при школах Министерства Народного Просвещения. В 1911 г. 81% министерских и 90% церковных сельских школ Амурской области имели библиотеки. Однако развитие этого элемента культурной среды в дореволюционный период оставалось незначительным. Возможности библиотек влиять на уровень культуры ограничивались слабой финансовой базой, правительственными запретами, а также недостаточной подготовкой самих читателей. Церковь и школа были наиболее распространенными элементами культурной среды амурской деревни, их сочетание являлось типичным для изучаемого периода.

Анализ всей совокупности исторических фактов позволяет выделить основные этапы развития культурной среды амурской деревни. Первый охватывает период с 50-х до середины 90-х гг. и характеризуется тем, что крестьяне на необжитых человеком амурских просторах создавали «островки» культурной среды, адаптируясь к сложным природно-климатическим условиям. На втором этапе, с конца XIX в. до 1917 г., культурная среда стала развиваться более интенсивно, благодаря деятельности крестьянского населения и государства, которое берет инициативу в свои руки. В сферу культурного влияния активно включаются переселенческие районы. Крестьяне, являясь самым многочисленным сословием Амурской области, внесли наибольший вклад в её культурное развитие, заложив основы и определив духовных облик. Совместная деятельность крестьянского населения, Русской Православной церкви и органов государственной власти способствовала созданию целостной системы элементов культурной среды. Амурская деревня постепенно входила в единое культурное пространство России.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Кодола, Ирина Владимировна, 2002 год

1. Российский государственный исторический архив РГИА, г. Санкт-Петербург.

2. Ф.91 Вольное экономическое общество (1861-1914).

3. Оп.З. Д.Д. 204, 206, 244. Ф. 391 Переселенческое Управление МВД (1867 - 1916 гг.).

4. Оп. 2. Д.Д. 670, 671, 672, 1745. Ф. 394 Комитет по заселению Дальнего Востока (1901 — 1917 гг.).

5. Оп.1. Д.Д. 20, 57, 58. Ф. 733 Департамент народного просвещения МНП.

6. Оп. 194. Д. 695. Ф. 796 Канцелярия Святейшего Синода. Оп.153. Д.29; Оп. 173. Д.2949; Оп.440. Д.Д.18, 19, 220;

7. Оп.442. Д.Д. 29, 272, 372, 577, 877, 1079, 1375, 1562, 1756, 1764, 1970, 2195, 2374, 2587, 2687, 5687. Ф. 803 Училищный Совет Святейшего Синода (1884 - 1917 гг.). Оп.2. Д.659. ОпЛО. Д.Д. 46, 55,573. Оп.16. Д.200.

8. Ф. 1273 Комитет Сибирской железной дороги (1892 - 1905 гг.). Оп. 1. Д.Д. 472, 473,474.

9. Архив Русского Географического общества АРГО, г. Санкт-Петербург. Р.56. Оп.1. Д.Д. 12, 14, 20.

10. Российский государственный военно-исторический архив РГВИА, г. Москва.

11. Ф.400 Главный штаб (Азиатская часть).

12. Оп.1. Д.Д. 1156, 2413, 2960, 3708. Ф.1573 -Войсковое правление Амурского казачьего войска (1878 1918 гг.). Оп. З.Д.96.

13. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока -РГИА ДВ, г. Владивосток.

14. Ф. 702 Канцелярия Приамурского генерал-губернатора (1861 - 1920 гг.). Оп.З. Д.Д. 69, 92, 157, 185, 191, 224, 244, 266, 321, 470, 577. Оп.5. Д.Д. 31,735.

15. Ф. 704 Канцелярия военного губернатора Амурской области (1858-1918 гг.). Оп.1. Д.Д.11, 30, 74, 296, 386, 419, 448; Оп.4. Д.Д.198, 438,618; Оп.7. Д.Д.10, 24, 37, 116, 615, 631, 645.

16. Ф.705 Врачебное управление при военном губернаторе Амурской области (1882- 1919 гг.). Оп.1. Д.Д.55, 318,460.

17. Ф.712 Амурское областное по крестьянским делам присутствие г. Благовещенск (1887 - 1920 гг.).

18. Оп.1. Д.Д. 20,55, 56, 69,71,77, 87, 88,92, 93, 105, 112,175, 177, 178, 180, 182, 184, 185, 190, 192.

19. Государственный архив Амурской области ГААО, г. Благовещенск.

20. Ф.15-И Канцелярия военного губернатора Амурской области (1858 - 1917 гг.). Оп.1. Д.Д.89, 113, 232, 243, 262, 263.

21. Ф. 18-И Амурское областное по крестьянским делам присутствие канцелярии гражданского правления МВД Российской империи (1876 - 1918 гг.). Оп.1. Д.10.1. Опубликованные:

22. Азиатская Россия: Иллюстрированный географический сборник / Сост. А. Крубер и др. 3-е изд. - М.: Изд. Т-ва И.Н. Кушнерев и К0, 1910. - 660 с.

23. Амурский календарь на 1902 г. /Сост. Н. Голубцов. Благовещенск: Тип. Т-ва Д.О. Мокин и К0, 1902. - 68 с.

24. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора Духовского 1893, 1894 и 1895 гг. СПб.: Тип. «Сельский Вестник», 1911. - 53 с.

25. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора Духовского. 1896 1897 гг. - СПб.: Тип. Ю.Н. Эрлих, 1898. - 95 с.

26. Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении /Под ред. П.П. Семенова. -СПб., М.: Изд-во Т-ваМ.О. Вольф, 1895. Т. 12. - 4.2. - 470 с.

27. Инструкция для двухклассных и одноклассных сельских училищ Министерства Народного Просвещения от 4 июля 1875. СПб., 1875. - 37 с.

28. К пятидесятилетнему юбилею присоединения Приамурья. Хабаровск: Изд-во Хабаровского гор. общест. Управления, 1908. - 64 с.

29. Краткие сведения о деятельности церковных обществ трезвости. СПб., 1912. -4 с.

30. Летопись Амурской области: (Хроника событий с древнейших времен до октября 1917 г.). Благовещенск: Амурская правда, 1998. - Т. 1. - 94 с.

31. Обзор Амурской области за 1886 г. Благовещенск: Тип. Канцелярии Гражданского Управления Амурской области, 1887. - 62 с.

32. Обзор Амурской области за 1892 г. Благовещенск: Тип. Т-ва Д.О. Мокин и К0, 1893 г.-60 с.

33. Обзор Амурской области за 1897 г. Благовещенск: Тип. Канцелярии военного губернатора Амурской области, 1899. - 58 с.

34. Обзор Амурской области за 1908 г. — Благовещенск: Тип. Т-ва B.C. Залес-скийиК0, 1910.-56 с.

35. Однодневная перепись начальных школ в Империи, произведенная 18 января 1911. СПб., 1914. - Вып. XII - XV; - Петроград, 1916. - Вып. XVI. -150 с.

36. Описание Амурского переселенческого района. Справочная книжка для ходоков и переселенцев на 1911 г. СПб.: Тип. «Сельский Вестник», 1911. -53 с.

37. Отчет епархиального наблюдателя о состоянии церковно-приходских школ Благовещенской епархии за 1912-1913 учебный год. Благовещенск: Б.м., б.г. - 63 с.

38. Отчет по церковно-школьному подотделу выставки Приамурского края 1913 г. в г. Хабаровске, в ознаменование 300-летия царствования Дома Романовых (15 июля 15 сентября 1913 г.) - Б.м., б.г. - 16 с.

39. Памятная книжка Амурской области на 1901 г. Благовещенск: Тип. «Амурская газета» A.B. Кирхнера, 1901. - 140 с.

40. Памятная книжка Амурской области на 1911 г. Благовещенск: Тип. «Благовещенск», 1911. - 356 с.

41. Памятная книжка Амурской области на 1913 г. Благовещенск: Скоропе-чатняТ-ва «Шалокин и К0», 1913.-215 с.

42. Памятная книжка Амурской области. Адрес-календарь Амурской области на 1915 г. Благовещенск: Тип.-литогр. «Благовещенск» Торг. Дома И.Я. ЧуриниК0, 1916.-232 с.

43. Памятная книжка. Адрес-календарь Амурской области на 1916 г. Благовещенск: Тип.-литогр. «Благовещенск» Торг. Дома И.Я. Чурин и К0, 1916. -232 с.

44. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897. СПб.: Тип. АО печ. дела в России Е. Евдокимов, 1899. - Т.72. - Тетрадь 1. - 13 с; СПб.: Тип. АО печ. дела в России Е. Евдокимов, 1905. - Т.72. - Тетрадь 2. -53 с.

45. Приход // Энциклопедический словарь / Сост. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. -СПб.: Типо-литография И.А. Ефрона, 1898. Т.25. - С.275.

46. Распределение населения Империи по главным вероисповеданиям. СПб., 1901.-39с.

47. Религия и власть на Дальнем Востоке России: Сб. документов Государственного архива Хабаровского края. Хабаровск: Частная коллекция, 2001. - 400 с.

48. Справочная книга для ходоков и переселенцев (Переселения за Урал в 1914 г.). СПб: Изд-во Переселенческого Управления, 1914. - 192 с.

49. Труды IV Хабаровского съезда, созванного. Приамурским генерал-губернатором Д.И. Субботичем в 1903 г. Хабаровск: Тип. Канцелярии Приамурского генерал-губернатора, 1903. — 266 с.

50. Фальборк Г. Народное образование в России / Г. Фальборк, В. Чарнолу-ский. СПб., 1900.-264 с.

51. Фальборк Г. Народные училища Кавказа, Сибири, Степного края, Туркестана, Архангельской, Оренбургской и Донской областей и казачьих войск / Г. Фальборк, В. Чарнолуский. СПб., 1903. - 100 с.

52. Фальборк Г. Начальное народное образование в России / Г. Фальборк, В. Чарнолуский. СПб., 1900. -Т.1.-407 е.; -Т.2.-418 с.; - СПб., 1905. -Т.3.-457 с.

53. Фальборк Г. Публичные лекции и народные чтения / Г. Фальборк, В. Чарнолуский. СПб., 1905. - 40 с.

54. Федеральная целевая программа «Культура России (2001 2005 гг.) // Ориентиры культурной политики. - 2001. - №3. - 103 с.

55. Церковное дело в районе Сибирской железной дороги. СПб., 1893. - 37 с.1. Мемуары:

56. Головачев П. Сибирь. Природа. Люди. Жизнь / П. Головачев. М., 1902. -300 с.

57. Кауфман A.A. По новым местам. Очерки и путевые заметки. 1901 1903 гг. / A.A. Кауфман. - СПб.: Изд-во Тов-ва «Общественная польза», 1905. - 353 с.

58. Муров Г.Т. По русскому Дальнему Востоку. Люди, их жизнь и нравы. Дневник странника / Г.Т. Муров. -М., 1910.-Т.1.-485с.1. Периодическая печать:

59. Амурская газета. Политический, общественный и литературный орган. -Благовещенск. 1898. - 27 сентября. - №39.

60. Амурский край. Литературная и политическая газета. Благовещенск. -1905. - 20 марта. - №32; - 1905. - 13 апреля. - №42; - 1905. - 29 апреля. -№48; - 1905. - 19 августа. - №94.

61. Камчатские епархиальные ведомости. Орган Камчатской епархии. Благовещенск. - 1894. - №2, 3, 24; - 1895. -№1, 3,4, 8, 18, 19; - 1896. - №6, 11, 17, 18,20, 23.

62. Приамурские ведомости. Орган Приамурского генерал-губернаторства. -Хабаровск. 1895. - 30 сентября. - №74; - 1896. - 15 декабря. - №155; -1899. - 19 декабря. - №312.1.. Исследования.

63. Алексеев А.И. Освоение русского Дальнего Востока (к. XIX в. 1917 г.) /

64. A.И. Алексеев, Б.Н. Морозов. -М.: Наука, 1989. 224 с.

65. Аргудяева Ю.В. Крестьянская семья у восточных славян на юге Дальнего Востока России (50-е годы XIX начало XX в.) / Ю.В. Аргудяева - М.: Инт этнологии и антропологии РАН, 1997. - 314 с.

66. Аргудяева Ю.В. Старообрядцы на Дальнем Востоке России / Ю.В. Аргудяева. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 2000. - 365 с.

67. Аргудяева Ю.В. Этническая и социально-демографическая структура сельской семьи у восточнославянского населения // Семья и семейный быт в восточных регионах России. Владивосток: Дальнаука, 1997. - С. 5 - 17.

68. Балалаева Н.М. О попытке переселения земледельческого населения Амурской области на Камчатку в 1911-1912 гг. / Н.М. Балалаева // Вопросы истории Дальнего Востока. Хабаровск: Изд-во ХГПИ, 1973. - Вып. 3. - С.З -9.

69. Блок Марк. Апология истории или ремесло историка / Марк Блок. 2-е изд. М.: Наука, 1986. - 256 с.

70. Богданов И.М. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР (Историко-статистические очерки) / И.М. Богданов. М.: «Статистика», 1964. - 195 с.

71. Венчаев В. Религиозно-обрядовый быт переселенцев Зазейского края /

72. B.Венчаев // Камчатские епархиальные ведомости. 1896. - №17. - С.337 -345; - №18. - С.359 - 364; - №20. - С.399 - 402; - №22. - С.441 - 446.

73. Ю.Венюков М.И. Путешествия по окраинам русской Азии и записки о них. -СПб, 1868.-526 с.

74. Всеподданнейший отчет статс-секретарь Куломзина по поездке в Сибирь для ознакомления с положением переселенческого дела. СПб.: Государственная тип, 1896. - 187 с.

75. Георгиевский А.П. Русские на Дальнем Востоке. Владивосток, 1926. -Вып. 1.-70 с.

76. И.Головачев П.М. Россия на Дальнем Востоке / П.М. Головачев. СПб.: Изд-во Е.Д. Кусковой, 1904. - 216 с.

77. И.Грум-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области /Т.Е. Грум-Гржимайло. СПб.: Тип. С.М. Николаева, 1894. - 693 с.

78. Дацкова A.B. Очерки начального образования в Амурской области / A.B. Дацкова. Благовещенск, 1910. - 44 с.

79. Денисов Р.П. Становление и развитие народного образования в Амурской области (1858 1940 гг.) / Р.П. Денисов. - Благовещенск: Изд-во БГПУ,1999.- 192 с.

80. Деревянко А.П. Исторический опыт освоения Дальнего Востока России (1858 1998 гг.) / А.П. Деревянко // Дальний Восток РФ на рубеже веков -региональный аспект возрождения России: Материалы регион, науч.-практ. конф. -Благовещенск, 1999. - С. 12 - 23.

81. Ермакова Э.В. Проблемы культуры в дальневосточной историографии / Э.В. Ермакова // Духовная жизнь Дальнего Востока России: Материалы регион. научн.-практ. конф. — Хабаровск: Издат. дом «Частная коллекция»,2000.-С.5- 10.

82. Ермацанс И.А. Преемники епископа Иннокентия (Вениаминова) / И.А. Ер-мацанс // Христианство на Дальнем Востоке России: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток: Изд-во Дальневост. гос. ун-та, 2000. - 4.1. -С. 32-39.

83. Ермацанс И.А. Становление православной церкви в Приамурье (середина XIX в.) / И.А. Ермацанс // Исторический опыт освоения Дальнего Востока.- Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2001. Вып.4. - С.324 - 328.

84. B.А. Закревский. СПб.: Тип. Евангелистского Общества молодых людей, 1911.-338 с.

85. Зверев В.А. Дети отцам замена. Воспроизводство сельского населения Сибири (1861 - 1917 гг.) / В.А. Зверев. - Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1993.- 244 с.

86. Зверева К.Е. Роль просвещения в жизни сибирского крестьянства в конце XIX начале XX вв. / К.Е. Зверева // Развитие культуры сибирской деревни: Межвузовский сб. науч. трудов. - Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1986.1. C.101 118.

87. Зырянов П.Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905 1907 гг. / П.Н. Зырянов. - М.: Наука, 1984. - 244 с.

88. Иваницкий Н.С. Нужды народного образования в Приамурском крае. Хабаровск, 1914.-99 с.

89. Инфантьев П. Новый край (Амурская обл.) /П. Инфантьев. СПб.: Изд-во Э.И. Блэк, 1912.-76 с.

90. Исторические сведения о постройке церкви-школы в д. Большой Сазанке Томской волости // Камчатские епархиальные ведомости. 1898. - №17. -С.310 - 313; - №18. - С.350 - 355.

91. История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII- февраль 1917 г.) / Под общ. ред. А.И. Крушанова. М.: Наука, 1991. -470 с.

92. История культуры Дальнего Востока СССР XVII XX вв. Дооктябрьский период: Сб.ст. / Под общ. ред. А.И. Крушанова. - Владивосток, 1989. -200 с.

93. Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII нач. XX в. (1640 - 1917 гг.). Историко-демографический очерк / В.М. Кабузан. - М.: Наука, 1985. -259 с.

94. Кабытов П.С. Русское крестьянство: этапы духовного возрождения / П.С. Кабытов, В.А. Козлов, Б.Г. Литвак. М.: Мысль, 1988. - 237 с.

95. Каган М.С. Философия культуры / М.С. Каган. СПб.: Петрополис, 1996. -416 с.

96. Капранова Е.А. Церковное строительство на Дальнем Востоке в конце XIX- начале XX вв. / Е.А. Капранова // Архивы: Люди. События. Время: Материалы областной науч.-практ. конф. Благовещенск, 1999. - С. 123 - 125.

97. Кауфман A.A. Община. Переселение. Статистика. Сборник статей /A.A. Кауфман. М.: Изд-во Г.А. Лемана и Б.Д. Плетнева,1915. - 511 с.

98. Кауфман A.A. Переселение и колонизация / A.A. Кауфман. СПб: Тип. Т-ва «Общественная польза», 1905. — 349 с.

99. Кириллов A.B. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей / A.B. Кириллов. Благовещенск: Тип. Т-ва Д.О. Мокин и К0, 1894.-541 с.

100. Кириллов A.B. Переселения в Амурскую область (1857 1893 гг.) / A.B. Кириллов. - Б.м.Б.г. - 47 с.

101. Ковальченко И.Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований / И.Д. Ковальченко // Новая и новейшая история. 1995. -№1. - С.З - 75.

102. Коган Л.Н. Социология культуры / Л.Н. Коган. Екатеринбург: Изд-во УРГУ, 1992.- 120 с.

103. Кознова И.Е. Социальная память русского крестьянства в XX в. / И.Е. Коз-нова // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет / Под ред. Г.А. Бордюгова. М.: АИРО-ХХ, 1996. - 464 с.

104. Колосков Г. Из истории народного образования на Дальнем Востоке / Г. Колосков. Хабаровск: Кн. изд-во, 1957. - 68 с.

105. Константинов H.A. Очерки по истории начального образования в России / H.A. Константинов, В.Я. Струминский. 2-е изд. испр. и доп. - М.: Изд-во Министерства просвещения РСФСР, 1953. - 272 с.

106. Костанов А.И. Русская Православная Церковь на Сахалине и Курильских островах. Исторический очерк / А.И. Костанов. Южно-Сахалинск: Об-во изучения Сахалина и Курильских островов, 1992. - 88 с.

107. Краткий очерк Приамурского края. Хабаровск, 1891. - 55 с.

108. Крестьянство Дальнего Востока СССР XIX XX вв.: Очерки истории / Под общ. ред. А.И. Крушанова. - Владивосток: Изд-во Дальневост. гос. ун-та, 1991.-416с.

109. Крюков H.A. Опыт описания землепользования у крестьян-переселенцев Амурской и Приморской областей / H.A. Крюков // Записки Приамурского отдела ИРГО. М.: Тип. Т.И. Гаген, 1896. - Т.2. - Вып. 2. - 214 с.

110. Крюков H.A. Приамурский край на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде / H.A. Крюков Нижний Новгород: Тип. Т-ва А. Ржонсницкого, 1896.-233 с.

111. Культурная политика России. История и современность. Два взгляда на одну проблему / Под ред. И.А. Бутенко, К.Э. Разлогова. М.: Либерея, 1998.- 296 с.

112. Кусакин A.A. Антиклерикальное движение дальневосточного крестьянства в годы первой русской революции (1905 1907 гг.) / A.A. Кусакин // Проблемы аграрной истории Дальнего Востока. - Хабаровск: Изд-во ХГПИ, 1979. - С.66 - 76.

113. Лежнин П.Б. Богатства Приамурья и Забайкалья / П.Б. Лежнин. Чита, 1922.-354 с.

114. Лобанов В.Ф. Старообрядчество на Дальнем Востоке (вторая половина XIX- начало XX вв.) Проблемы и задачи исследования / В.Ф. Лобанов // Дальний Восток России в контексте мировой истории: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток, 1997. - С. 245 - 249.

115. Любимов П.П. Религии и вероисповедный состав населения / Т.П. Любимов // Азиатская Россия. СПб.: Тип. Т-во А.Ф. Маркс, 1914. - Т. 1. - С.200 -242.

116. Максимов C.B. Литературные путешествия / C.B. Максимов. М.: Современник, 1986. - 415 с.

117. Марков П. Историко-статистические сведения о Свято-Троицкой церкви с. Бельско-Троицкого Амурской области / П. Марков // Приамурские ведомости. 1900. - 5 ноября. - №358.

118. Милов J1.B. Природно-климатический фактор и менталитет русского крестьянства / J1.B. Милов // Менталитет и аграрное развитие России (XIX -XX вв.): Материалы междунар. науч. конф. М.: РОССПЭН, 1996. - С.40 -57.

119. Н.Д. Страница из истории строения церквей на Амуре / Д.Н. // Благовещенские епархиальные ведомости. 1907. -№12. - С.251 - 258.

120. Никольский Н.М. История русской церкви / Н.М. Никольский. 3-е изд. -М.: Политиздат, 1985. - 448 с.

121. Новикова Л.Г. Основные характеристики динамики религиозности населения / Л.Г. Новикова // Социологические исследования. 1998. - №9. - С.93 -98.

122. Обзор земледельческой колонизации Амурской области. — Благовещенск: Тип. «Благовещенск» Тор. ДомаИ.Я. Чурин и К0, 1913. 325 с.

123. Осипов Ю.Н. Переселенческое движение на Дальний Восток во второй половине XIX в. / Ю.Н. Осипов // Социально-экономическое развитие дальневосточной деревни (дореволюционный период). Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1982. - С.38 - 50.

124. Островская Л.В. Источники для изучения отношения сибирских крестьян к исповеди (1861 1904 гг.) / Л.В. Островская // Исследования по истории общественного сознания эпохи феодализма в России. - Новосибирск: Наука, 1984.-С. 131-139.

125. Островская Л.В. Некоторые замечания о характере крестьянской религиозности / Л.В. Островская // Крестьянство Сибири XVIII начала XX в. (Классовая борьба, общественное собрание и культура). - Новосибирск: Наука, 1975.-С.172- 186.

126. Отчет высочайше командированного на Дальний Восток по переселенческому делу товарища главноуправляющего землеустройством и земледелием сенатора Иваницкого. СПб., 1909. - 137 с.

127. Отчет по командировке в Приамурский край летом 1901 чиновника канцелярии комитета министров Сосновского, Шилкина и графа Апраксина. -СПб., 1902. 106 с.

128. Охлопков А. Заметка о лучшей организации церковно-приходских школ /

129. A. Охлопков // Приамурские ведомости. 1896. - 15 декабря. - №155. -С.2.

130. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (конец XIX начало XX вв.) / Под ред. Э.Д. Днепрова и др. - М.: «Педагогика», 1991. -448 с.

131. Очерки русской культуры XIX в. М.: МГУ, 1998. - Т. 1. - 384 с; - М.: МГУ, 2000. - Т.2. - 480 с.

132. Пашкина Н.К. Укрепление позиций Православной церкви на Дальнем Востоке в конце XIX в. / Н.К. Пашкина // Дальний Восток России: исторический опыт и пути развития региона (Первые Крушановские чтения, 1998 г.). Владивосток: Дальнаука, 2001. - С.313 - 316.

133. Половинчук E.H. Из истории народного образования в Приамурье / E.H. Половинчук. Благовещенск: Амурское кн. изд-во, 1957. - 56 с.

134. Полунов А.Ю. Церковь, власть и общество в России / А.Ю. Полунов // Вопросы истории. 1997. -№11. - С.125 - 136.

135. Православие: Осмысление роли Православия в судьбе России со стороны деятелей русской культуры и церкви / Отв. ред. Д.К. Бурлака; Сост.

136. B.Ф. Федоров. СПб.: РХГИ, 2001. - 792 с.

137. Православная жизнь русских крестьян XIX — XX веков: Итоги этнографических исследований / РАН, Ин-т этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая. М.: Наука, 2001. - 363 с.

138. Приамурье. Факты. Цифры. Наблюдения. М.: Городская тип., 1909. -922 с.

139. Римский C.B. Русская православная церковь в XIX в. / C.B. Римский. Ростов-на-Дону: Донской юрид. институт, 1997. - 384 с.

140. Римский C.B. Русская православная церковь и государство в XIX в. /

141. C.B. Римский. Ростов-на-Дону: АООТ «Ростовское книжное изд-во», 1998.-334 с.

142. Русское православие: вехи истории / Под ред. А.И. Клибанова. М.:. Политиздат, 1989. - 719 с.

143. Рыбаковский Л.Л. Население Дальнего Востока за 150 лет / Л.Л. Рыбаков-ский. М.: Наука, 1990. - 167 с.

144. Рябов Н.И. Очерки по истории русского Дальнего Востока. XVII начало XX в. / Н.И. Рябов., М.Г. Штейн. - Хабаровск: Кн. изд-во, 1958. - 173 с.

145. Сергейко М.С. Развитие земледелия на Дальнем Востоке в период капитализма / М.С. Сергейко // Социально-экономическое развитие дальневосточной деревни (дореволюционный период). Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1982.-С. 84-92.

146. Сердюк М.Б. Государственная политика в области религии в Приамурском крае в 1858 1882 гг. / М.Б. Сердюк // Христианство на Дальнем Востоке: Материалы междунар. науч. конф. - Владивосток: Изд-во Дальневост., 2000.-Ч.1.-С.238-242.

147. Сердюк М.Б. Народное православие дальневосточников (конец XIX начало XX в.) / М.Б. Сердюк // Духовная жизнь Дальнего Востока России: Материалы регион, науч.-практ. конф. - Хабаровск: Издат. дом. «Частная коллекция», 2000. - С.74 - 77.

148. Сибирские церкви и школы (К десятилетию фонда имени Императора Александра III (1894 1904). - СПб, 1904. - 110 с.

149. Синелина Ю.Ю. О критериях определения религиозности населения / Ю.Ю. Синелина // Социологические исследования. 2001. - №7. - С.89 -96.

150. Слюнин Н.В. Современное положения нашего Дальнего Востока / Н.В. Слюнин. СПб, 1908. - 96 с.

151. Смирнов Е.Т. Приамурский край на Амурско-Приморской выставке 1899 г. в г. Хабаровске / Е.Т. Смирнов. Хабаровск: Тип. Канцелярии Приамурского генерал-губернатора, 1899. - 446 с.

152. Смолич И.К. История русской церкви. 1700 1917 / И.К. Смолич. - М.: Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1997. - 4.2. -799 с.

153. Соколовский П. Русская школа в Восточной Сибири и Приамурском крае / П. Соколовский. -Харьков, 1914. 305 с.

154. Соснина И.В. Правда об амурских сектантах / И.В. Соснина. Благовещенск: Амурское кн. изд-во, 1962. - 32 с.

155. Социально-демографическое развитие сибирской деревни в досоветский период: Межвузовский сб. науч. трудов. Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1987.- 128 с.

156. ЮО.Стрюченко И.Г. Исторический процесс сквозь призму культуры / И.Г. Стрюченко // Дальний Восток России в контексте мировой истории: от прошлого к будущему: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток, 1997.-С. 216-222.

157. Стрюченко И.Г. История культуры Дальнего Востока России XVII XX вв. / И.Г. Стрюченко и др. - Владивосток: Изд-во Дальневост. гос. ун-та, 1998. -300 с.

158. Стрюченко И.Г. Культура и исторический процесс. Этюды теории / И.Г. Стрюченко. Владивосток: Изд-во Дальневост. гос. ун-та, 1998. - 112 с.

159. ЮЗ.Стрюченко И.Г. Святитель Иннокентий и наше время / И.Г. Стрюченко // Россия и АТР. 1997. - №3. - С.59 - 68.

160. Стрюченко И.Г. Сквозь призму культуры: Вопросы теории / И.Г. Стрюченко // Дальний Восток России в контексте мировой истории: от прошлого к будущему: Тез. докл. и сообщ. междунар. науч. конф. Владивосток, 1996.-С. 72-73.

161. Тарновский А. Организация переселения крестьян и устройство их в Амурской области / А. Тарновский. Благовещенск, 1900. - 58 с.

162. Теоретические проблемы исторических исследований. М.: МГУ, 1998. -Вып. 1.- 199 с.

163. Турчанинов Н.В. Школьное дело за Уралом / Н.В. Турчанинов // Азиатская Россия. СПб.: Тип. Т-во А.Ф. Маркс, 1914. - Т. 1. - С.243 - 269.

164. Умрихин A.B. Очерки административно-территориального устройства Дальнего Востока России во второй половине XIX начале XX вв. / A.B. Умрихин. - Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2000. - 88 с.

165. Ю.Унтербергер П.Ф. Приамурский край в 1906 1910 гг. Очерк / П.Ф. Унтер-бергер. - СПб.: Тип. В.О. Киршбаума, 1912.-480 с.

166. Февр Люсьен. Бои за историю /Люсьен Февр.- М.: Наука, 1991. 629 с.

167. Фетисова Л.Е. Восточнославянский фольклор на юге Дальнего Востока России / Л.Е. Фетисова. Владивосток: Дальнаука, 1994. - 219 с.

168. Фетисова Л.Е. Православие и традиционно-бытовая обрядность в Приамурье и Приморье / Л.Е. Фетисова // Культура XXI века: Человек. Общество. Космос: Материалы конф. Владивосток: Центр культуры «Живая этика», 1996. - С.58 - 63.

169. Фетисова Л.Е. Русский народ и русская культура на восточной окраине страны / Л.Е. Фетисова // Вестник ДВО РАН. 1995. - №6. - С. 6 -11.

170. Фетисова Л.Е. Хозяйственная и культурная адаптация восточных116. славян на юге Дальнего Востока / Л.Е. Фетисова // Этнос и природная среда. Владивосток: Дальнаука, 1997. - С.87 - 104.

171. Фетисова Л.Е. Христианство и традиционно-бытовая культура на юге Дальнего Востока России / Л.Е. Фетисова // Христианство на Дальнем Востоке: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток: Изд-во Дальневост. гос. ун-та, 2000. - Ч. 1. - С.87 - 93.

172. Филиппов Н.И. Заселение и земледельческая колонизация Амурской области / Н.И. Филиппов, С.Ю. Просвирнов / Дальний Восток России в контексте мировой истории: от прошлого к будущему: Материалы междунар. науч. конф. Владивосток, 1997. - С. 26 - 30.

173. Целищев М.И. Экономические очерки Дальнего Востока / М.И. Целищев. -Владивосток: Кн. дело, 1925. 132 с.

174. Церковь в истории России (IX 1917 г.) Критические очерки. - М.: Изд-во «Наука», 1967. - 335 с.

175. Штейн М.Г. Из истории заселения Дальнего Востока / М.Г. Штейн // Пропагандист и агитатор. 1940. - №7. - С.37 - 49.1.I. Диссертации.

176. Балалаева Н.М. История религиозного сектантства на Дальнем Востоке СССР (1858- 1939 гг.): Дис. д-ра ист. наук /Н.М. Балалаева. М., 1971.

177. Лынша О.Б. История образования на Дальнем Востоке России (1860 1917 гг.): Дисс. канд. ист. наук /О.Б. Лынша. - Уссурийск, 2000. - 233 с.

178. Сердюк М.Б. Религиозная жизнь Дальнего Востока (1858 1917 гг.): Дисс. канд. ист. наук /М.Б. Сердюк. - Владивосток, 1998. - 209 с.

179. Федирко О.П. Православные образовательные учреждения Благовещенской епархии (1862 1918 гг.): Дисс. канд. ист. наук /О.П. Федирко. - Благовещенск, 2001.-200 с.

180. Щебеньков В.Г. Проблемы истории русской культуры на Дальнем Востоке в эпоху капитализма: Дис.д-ра ист. наук / В.Г. Щебеньков. Новосибирск, 1974.1.. Авторефераты.

181. Лынша О.Б. История образования на Дальнем Востоке России (1860 1917 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук/О.Б. Лынша. -Уссурийск, 1996. -21 с.

182. Сердюк М.Б. Религиозная жизнь Дальнего Востока (1858 1917 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук /М.Б. Сердюк. - Владивосток, 1998. - 22 с.

183. Федирко О.П. Православные образовательные учреждения Благовещенский епархии (1862 1918 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук /О.П. Федирко. — Благовещенск, 2001. - 22 с.

184. Щебеньков В.Г. Проблемы истории русской культуры на Дальнем Востоке в эпоху капитализма: Автореф. дис. д-ра ист. наук / В.Г. Щебеньков. Новосибирск, 1974.-42 с.1. V. Справочная литература.

185. Краткий психологический словарь / Под ред. A.B. Петровского, М.Г. Яро-шевского. -М.: Политиздат, 1985. 431 с.

186. Культурология. XX век. Энциклопедия. СПб.: Университетская книга; ООО «Алетейя», 1998. - Т. 1. - 447 с.

187. Скляровская Г.Н. Словарь православной церковной культуры. СПб.: «Наука», 2000. - 278 с.

188. Христианство: Энциклопедический словарь. -М.: Изд-во «Большая Российская энциклопедия», 1993. Т.1. - 863 е.; - М., 1995. - Т.2. - 671 е.; - Т.З. -783 с.

189. Размещение крестьянского населения в волостях Амурской области (1886 1901 гг.), %

190. Амурско-Зейская 66,7 37,6 33,3 62,4 - 52,9 29,3 41,2 45,2 5,9 25,5 27,8 7,5 66,7 67,4 5,5 25,1

191. Вельская 29,4 13,6 52,9 54,9 17,7 31,5

192. Гильчинская 60 29,7 40 70,3 27,3 6,50 54,5 57,7 18,2 35,8 25 3,7 58,3 63,3 16,7 33

193. Завитинская 66,7 48,2 33,3 51,8 45 13,2 45 55,9 10 30,9 52 17,6 36 44,4 12 38

194. Ивановская 55,6 39,2 33,3 13 11.1 47,8 8,3 1,7 75 46,8 16,7 51,5 - 80 51,6 20 48,4

195. Краснояровская 30 9,5 70 90,5

196. Песчано-Озерская 60 30 40 70

197. Томская 60 35,7 40 64,3 - 30,8 15,2 69,2 84,8 - - 26,7 7,8 73,3 92,2

198. Черемховская 28,6 8 71,4 92 - 16,7 6,3 83,3 93,7

199. ВСЕГО 56,3 33 41,9 59 1,8 8 30,2 12 61,4 64 8,4 24 23,8 7,5 62,2 61,8 14 30.7

200. Составлено и подсчитано по: РГИА ДВ. Ф.704. Оп.4. Д.438. Л.6; АРГО Р.56. Оп.1. Д.20. Л.221 755; Грум-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. СПб., 1894. С.463 -506; Памятная книжка Амурской области на 1901 г. Благовещенск, 1901. С.125 - 128.

201. Примечание: * Административное деление дано по состоянию на 1901 г.

202. Размещение крестьянского населения в волостях Амурской области (1913-1916 гг.), %

203. Волости* 1913 г. доля селений с числом дворов 1916 г. доля селений с числом дворов1.24 в них жителей 2599 в них жителей 100 и более в них жителей 1-24 в них жителей 2599 в них жителей 100 и более в них жителей1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

204. Ивановская - 40 20,6 60 79,4 - 20 9,2 80 90,8

205. Амурско-Зейская 38,9 9,8 50 53,4 11,1 36,8 35,3 12 58,8 62,5 5,9 25,5

206. Томская 13,6. 1,5 63,6 59,9 22,8 38,6 13,3 0,8 63,3 63,8 23,4 35,4

207. Завитинская 19,2 2,4 69,2 67,6 11,6 30 10 0,7 63,3 50,5 26,7 48,8

208. Гильчинская 33,3 7,9 - 66,7 92,1 33,3 7,7 - 66,7 92,3

209. Тамбовская - 60 49,1 40 50,9 14,3 0,7 28,6 21.Х 57,1 77,5

210. Песчано-Озерская 26,3 1,6 52,6 42,9 21,1 55,5 27,2 2,5 36,4 25,8 36,4 71,7

211. Вельская 18,7 1,6 18,7 12,8 62,6 85,6 11,8 1Д 23,5 13,2 64,7 85,7

212. Краснояровская 12,8 3,8 82,1 81,6 5Д 14,6 20 5,4 63,3 59 16,7 35,6

213. Борисоглебов-ская 18,2 2,4 45,5 27,5 36,3 70,1 - 45,5 18,6 54,5 81,411 .Буреинская 30 12,5 70 87,5 - 32 9,5 68 90,5 -

214. Вознесеновская 15,8 2,3 63,1 50,6 21,1 47,1 - 70,6 49,3 29,4 50,713 .Тарбогатайская 28,6 12 66,7 73,9 4,7 14,1 32,1 5,9 64,3 84,3 3,6 9,8

215. Козьмодемья-новская - - 100 100 - - - - 100 100

216. Полтавская 50 16,6 50 83,4 - - 50 12,9 50 87,11 б.Серебрянская 33,3 10.1 66,7 89,9 27,8 8,7 72,2 91,3 - 1. Продолжение табл. 21 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

217. Ново- воскресеновская 100 100 - - - - 50 34,8 50 65,2

218. Селемджинская 37,5 12 58,3 75,2 4,2 12,8 37 10,7 63 89,3

219. Валуевская 50 17,4 50 82,6 - 50 11,6 38,6 50,3 11,5 38,1

220. Гондаттиевская 50 6,4 44,4 59,1 5,6 34,5 70,8 34,2 25 35,5 4,2 30,3

221. Ульдуринская 70 17,9 20 10,9 10 71,2

222. ВСЕГО 23,8 6,6 51,7 53,3 24,5 40,1 26,5 7,5 42,7 41,9 30,8 50,6

223. Составлено и подсчитано по: Памятная книжка Амурской области на 1913 г. Благовещенск, 1913. С. 150 175; Памятная книжка. Адрескалендарь Амурской области. 1916 г. Благовещенск, 1916. С.157 — 182.

224. Примечания: * Административное деление дано по состоянию на 1916 г. В 1914 г. Троицкая волость переименована в Ольгинскую

225. Финансирование строительства министерских школ в переселенческих поселках Амурской области в 1911 г.

226. Переселенческие поселки Волость Год основания поселка Безвозвратные пособия (руб.) Ссуды Переселенческого Управления (руб.)

227. МНП Земский сбор Переселенческое Управление1 2 3 4 5 6 7

228. Александровское 1909 1500 1000 1000 —

229. Бачкиревка Томская 1902 1500 1000 — —

230. Богословка 1904 1500 1000 1000 —

231. Воскресеновка 1907 1500 1000 1000 —

232. Гомелевка Буреинская 1907 1500 ^ 1000 — —6. Добрянка 1500 1000 — —7. Казанка 1901 1000 —

233. Каменка 1905 1500 1000 1500 —

234. Козловка 1902 1500 1000 1500 —

235. Ю.Кузьмичи 1901 1500 1000 1000 —

236. Лебединское Краснояровская 1907 1500 1000 —12. Лебяжий 1903 1500 1000 13 .Ново-Георгиевка Завитинская — 1500 1000 1000

237. Новороссийское 1907 1500 1000 1000 —

238. Ново-У манское 1908 1500 1000 1000 —16.0зеряне 1902 2500 2000 — —

239. Пряктычева 1906 1500 1000 1500 —

240. Рогачевка Амурско-Зейская 1898 1500 1000 — —

241. Рождественка Тарбогатайская 1500 1000 —

242. Романовка 1907 1500 1000 1000 —1. Продолжение табл. 31 2 3 4 5 6 721 .Святоруссовка Вознесеновская 1906 1500 1000 1000 —

243. Серебрянская 1903 1500 1000 —

244. С лава 1909 1500 1000 100024.Сохатино 1905 — 1500 —

245. Тавричанка 1902 1500 1500 — 1000

246. Таскино 1902 500 1500 — 2000

247. Угловое 1904 500 1000 — 600

248. Успеновка 1903 1500 1000 1000 —

249. Усть-Уньма 1906 1500 1000 — —

250. ЗО.Харьковка 1902 500 1000 1000 —31 .Черниговка — 1500 1000 1000 —

251. Черно-Березовка 1906 1500 1000 1000 —