Искусство петербургских ювелиров второй половины XVIII столетия тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 17.00.12, кандидат искусствоведения Кузнецова, Лилия Константиновна

• Кузнецова, Лилия Константиновна
• кандидат искусствоведения
• 1984

Оглавление диссертации кандидат искусствоведения Кузнецова, Лилия Константиновна

ВВЕДЕНИЕ 3-19 РАЗДЕЛ I. МАСТЕРА ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА ОТ БАРОККО

К КЛАССИЦИЗМУ (1750-ЫЕ - 1760-ЫЕ ГОДЫ). 20-

ГЛАВА I. Типы украшений второй половины ХУШ века.

Придворные заказы на ювелирные изделия. 20-

ГЛАВА П. Положение петербургских ювелиров во второй половине ХУШ века. 29-

ГЛАВА Ш. Творчество Жереми Позье и Георга-Фридриха

Экарта (1750-ые - 1760-ые годы). 40-65 РАЗДЕЛ П. МАСТЕРА КЛАССИЧЕСКОГО ПЕРИОДА (1770-ЫЕ

- 1801 ГОДЫ). 66-

ГЛАВА I. Творчество Жана-Пьера Адора и Иоганна-Готтлиба Шарфа. Табакерки второй половины ХУШ века. 66-

ГЛАВА П. Алмазная мастерская. Творчество

Леопольда Пфистерера. 91-

ГЛАВА Ш. Творчество Луи-Давида Дюваля. Фирма "Дюваль и сын". Начало деятельности фирмы

Братья Дюваль". 117

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Искусство петербургских ювелиров второй половины XVIII столетия»

В ряде музеев СССР достаточно полно представлена уникальная коллекция ювелирных изделий, относящихся к различным историческим эпохам. Об этих коллекциях существует специальная литература, различная по своей научной ценности. До революции, как правило, это были описания, заполненные подробностями о том, кому из знаменитых в истории лиц принадлежала та или иная вещь, но чаще всего встречались обычные описи-перечни предметов. Литература этого плана не утратила и в наши дни своего значения.

Однако, следует признать, что она не отвечает уровню современного искусствознания, современной методологии. В настоящее время исследователей привлекают не только описание отдельной вещи, носящее характер инвентарной карточки, но в большей мере стилистика, поиски аналогий, художественный анализ тех или иных групп ювелирных изделий.

Следует отметить, что в последние десятилетия появилось много серьёзных исследований, посвященных проблемам истории ювелирного искусства, особенно допетровского времени, среди которых выделяются труды старейшего знатока древнерусского искусства М.М. Постниковой-Лосевой. (27; 61-66)^

Одной из главных проблем для исследователей была и остаётся проблема авторства - наиболее уязвимое место в трудах, посвященных ювелирным произведениям. Следует признать, что к настоящему времени искусствоведами выявлен уже целый ряд имён мастеров, произведения которых в начале нашего века считались анонимными. Тем не менее, ещё достаточно большое количество вещей, находящихся не только в музейных фондах, но и в экспозиции, представлено как работы неизвестных мастеров. Особенно характерно это для вещей, на которых отсутствуют клейма.

Именно поэтому одной из основных задач стала атрибуция группы ювелирных изделий, ранее считавшихся анонимными, из собраний Государственного Эрмитажа, Алмазного фонда СССР и Государственных музеев Московского Кремля (Оружейной палаты). Автор данного труда также поставил перед собой задачу не только проследить творческий путь ведущих ювелиров Петербурга в период расцвета ювелирного искусства во второй половине ХУШ века, но и показать на их произведениях происходившую в это время смену стилей.

В нашем исследовании, за редким исключением, рассмотрены ювелирные изделия, которые связаны с костюмом. (То, что французы обычно называют "bijouterie " и " Joaillerie ").

В ХУШ веке ведущие ювелиры должны были создавать свои произведения по заказам царского двора и его окружения. В.И. Ленин в разговоре с Кларой Цеткин отметил: ". Подумайте о том влиянии, которое оказывали на развитие нашей живописи, скульптуры и архитектуры мода и прихоти царского двора, равно как вкус и причуды господ аристократов и буржуазии. В обществе, базирующемся на частной собственности, художник производит товары для рынка, он нуждается в покупателях". (I, 241) Эти слова как нельзя более подходят к творчеству ювелиров, поскольку высокая стоимость золота, серебра и драгоценных камней, из которых изготовлялись работы мастеров, ограничивали количество возможных покупателей. Вполне естественно, что приобрести творения ювелиров высочайшей квалификации могли позволить себе лишь представители царствующей династии и очень богатые люди.

Архивные изыскания стали основной базой данного исследования. Благодаря им мы смогли не только пополнить круг имён мастеров, работавших в Петербурге во второй половине ХУШ века, чьи работы были достойны заказов двора, расширить наши представления о творчестве таких известных ювелиров как По-зье, Адор и Дюваль, но и с неожиданной стороны увидеть совершенно почти неизвестного дотоле, ведущего мастера в течение трёх десятилетий Леопольда Пфистерера.

Мы не коснулись в своей работе многих имён талантливых ювелиров, не затронули проблемы влияния петербургских мастеров на развитие ювелирного искусства в провинциальных центрах. Из множества имён мы отобрали только шесть, а именно: Жереми Позье, прославившего своё имя не только отличными работами, но и талантливыми мемуарами; Георга-Фридриха Экарта, крупнейшего мастера середины ХУШ века, из работ которого уцелели лишь единицы; Жана-Пьера Ддора и Иоганна-Готтлиба Шарфа, чьи превосходные табакерки являются гордостью собрания Эрмитажа и музеев Московского Кремля; Леопольда Пфистерера и Луи-Давида Дюваля с сыновьями, чьи произведения украшают коллекцию Алмазного фонда СССР.

За исключением Иоганна-Готтлиба Шарфа и сыновей Луи-Давида Дюваля, родившихся в России, остальные - это иностранцы, совсем молодыми приехавшие в Россию в поисках карьеры и проведшие здесь практически всю жизнь. Одни из них попадали сюда уже сложившимися мастерами, привозя с собой определённые технические приёмы, излюбленные художественные мотивы, свою манеру исполнения, другие выучились мастерству у петербургских ювелиров иностранного цеха. Тем не менее творчество всех их развивалось на русской почве и поэтому его следует рассматривать в истории развития русского декоративно-прикладного искусства. К тому же они должны были передавать свои профессиональные знания русским ученикам, но, к сожалению, имена последних за редчайшим исключением отсутствуют в архивных документах, просмотренных нами. Творческие и технологические находки ведущих петербургских ювелиров подхватывались другими мастерами, в том числе, хотя и с некоторым запозданием в провинциальных центрах, что также сыграло известную роль в развитии русского ювелирного искусства второй половины ХУШ века. Однако, как мы уже указали выше, этот вопрос в нашей работе не рассматривался.

Все работы указанной "шестёрки" мастеров отличаются единством замысла и решения, диктуемых функциональным назначением вещи, материала, который определял цветовые сочетания, и использованной технологии. Каждый мастер располагал арсеналом излюбленных технических приёмов, которые были тесно связаны с поисками наибольшего художественного эффекта. Следует однако заметить, что в своей работе мы не касались черт и особенностей национальных школ, присущих ювелирам-иностранцам.

Нужно упомянуть ещё об одной причине, которая затрудняла возможность связать имя мастера с конкретным произведением. Это частые переделки ювелирных изделий "во вкусе времени", полностью или частично. Благодаря этому обстоятельству до нас дошли лишь считанные единицы из многочисленных работ прославленных мастеров, которые нашли отражение в архивных документах. К этому надо присоединить ещё тот факт, что многие вещи ХУШ века были проданы до Великой Октябрьской социалистической революции за границу (108, 205), что также сократило круг работ ювелиров интересующего нас времени в отечественных собраниях. Неизвестной осталась и судьба тех произведений, которые ушли за границу как подарки от царского двора: их почти невозможно ассоциировать с вещами, хранящимися в зарубежных собраниях.

Знание круга работ вышеупомянутых ювелиров дало возможность выявить характерные особенности творчества каждого из них, присущие ему стилистические черты, определённые технические приёмы, используемые ими в их произведениях. Всё это позволило нам представить развитие стиля классицизма на примере разбираемых вещей, в преломлении его в творчестве различных ювелиров, начиная от переходного периода от барокко к раннему классицизму, через строгий классицизм к вершине -высокому классицизму начала XIX века. х х х

Ювелиры, в отличие от их современников - живописцев и скульпторов, редко приобретали популярность при жизни и ещё реже сохраняли её после кончины. Золотых и серебряных дел мастера создавали прекраснейшие вещи, их красоту воспринимали как должное, о мастерах же забывали сразу после оплаты заказа. Были, впрочем, и редкие исключения: в переписке современников можно встретить упоминания имён Позье, Адора, Дюваля как модных ювелиров. Интересующие нас сведения можно было получить либо из этих писем, либо из записок заезжих путешественников, которые подчас бегло упоминали о ювелирных изделиях и их творцах, подмечая какие-то курьёзные на их взгляд факты.

Например, мисс Вильмот, прожившей несколько лет у княгини Е.Р. Дашковой, принадлежат следующие ироничные строки, характеризующие московских барынь: "Едва ли их мысли могут простираться далее, разве только, чтобы бранить русских ювелиров и восхищаться искусству французских". (57, 1861) Этой фразы вполне достаточно, чтобы понять, как глубоко презиралось высшим светом всё русское, всё национальное, насколько было распространено преклонение перед всем иностранным, и заодно объяснить, почему в нашем исследовании, посвящённом творчеству петербургских ювелиров, работавших по заказам царского двора, не встречается русских имён.

Следует отметить, что в своих записках, письмах, мемуарах иностранцы отдавали должное мастерству петербургских ювелиров. Племянница Вольтера, госпожа Дени, так отозвалась о подарках, присланных ей Екатериной П: "У вас в Петербурге такие же превосходные изделия, как и в Париже. Этот портрет восхитителен, табакерка сделана чудесно и по последнему вкусу, алмазы оправлены как нельзя лучше, и наши парижане удивляются, что в Петербурге так хорошо работают." (83, 27, 157п

158) В 1796 году шведский посланник в Петербурге Стединг успокаивал министра внутренних дел Швеции барона Рейтерголь-ма, собиравшегося в свите короля прибыть с важной миссией ко двору Екатерины П и поэтому заботившегося о соответствующих дипломатических подарках: ". если чего-нибудь не хватит, то вы легко достанете это здесь, потому что в Петербурге теперь есть все лучшее в этом роде, например, бриллианты, которые здесь не дороже, чем в других местах." (30, 633-634)

Подлинно серьёзное отношение к искусству, в том числе прошедших эпох, начинается во второй половине XIX века. За два года до появления диссертации Н.Г. Чернышевского "Эстетические отношения искусства к действительности", ставшей знаменем нового русского искусства, в которой было сформулировано: "общеинтересное в жизни - вот содержание искусства", вышел в 1853 году труд И.Е. Забелина, посещённый металлическому производству в допетровской России (36; 37). Вышедшие вскоре статьи В.В. Стасова, произведения художников-"перед-вижников" и композиторов "Могучей кучки" свидетельствовали об усилении интереса к русской истории, о росте национального самосознания, углублении черт национального в русском искусстве. Это выразилось и в появлении множества исторических журналов. С 1863 года выходит "Русский Архив", с 1870 года - "Русская старина", с 1880 года - "Исторический вестник", в которых печатались не только исследования о событиях русской истории, но и подлинные записки, письма и воспоминания их участников и современников, в которых иногда встречаются упоминания имён ювелиров.

Именно в первом томе "Русской старины" были опубликованы "Записки придворного брильянтщика Позье о пребывании его в России с 1729 по 1764 гг." (40), давшие яркую и довольно достоверную картину как тогдашних событий, так и нравов в России середины ХУШ века. Из сведений, рассыпанных в "Записках", можно составить представление о том, как выглядело ученичество тогдашних ювелиров, каковы были секреты их технологии и круг работ. Но, к сожалению, Позье, и это ясно ощущается в его "Записках", чрезвычайно ревниво относился к своим конкурентам и поэтому либо старался очернить их, как Дюваля, либо презрительно и свысока говорил о них, не упоминая ни их имён, ни их работ. Тем не менее, и с этими недостатками труд Позье даёт нам в руки множество фактов и служит ценным источником для любого исследователя, занимающегося историей русского ювелирного искусства.

На протяжении второй половины XIX века и начала XX века вышло множество изданий, посвященных русскому искусству допетровского времени, представляющих собой различные описи и статьи, повествующие об отдельных, особо выдающихся работах мастеров золотого и серебряного дела (13; 103).

В конце XIX века и западноевропейские историки искусства всё чаще начинают обращаться в своих трудах к творчеству ювелиров прошлого, что во многом объясняется стремлением уйти от машинной техники, противопоставить её утилитарности творения старых мастеров. Именно к концу XIX - началу XX веков относится появление ряда серьёзных исследований, посвя-щённых истории ювелирного искусства, начиная с Древнего Египта до современного периода, причём оно рассматривалось в неотрывной связи с развитием других видов прикладного искусства, в том числе костюма, а также с бытом и нравами общества соответствующих веков. Начинается публикация клейм, что давало возможность учёным атрибутировать ранее анонимные произведения (132; 141; 143). В Париже в 1900-1904 годах издавался специальный ежемесячный журнал для ювелиров, в котором, наряду с обзором текущих выставок, разбором конкурсных работ, воспроизведением лучших произведений, получивших тот или иной приз, некоторые страницы посвящались и истории. Именно в этом издании были впервые напечатаны главы труда А. Веве о французском ювелирном искусстве XIX века, начиная со времён Директории (124; 127; 147). К сожалению, западноевропейские историки искусства в своих трудах обходили молчанием работы мастеров Петербурга. Мы находим только упоминание имён ювелиров, приславших работы на Всемирную Парижскую выставку 1900 года, и краткий разбор их произведений.

В России в начале XX века благодаря работам представителей "Мира искусства" резко вырос интерес к прикладному искусству ХУШ века. Катализатором внимания к ювелирному искусству послужили, с одной стороны, состоявшаяся в Петербурге в 1901 году Международная выставка ювелиров (124; 127), с другой стороны, вышедший в том же году каталог-путеводитель Г. Ливена по Галерее Драгоценностей Эрмитажа (45). Во всяком случае, весь 12-й выпуск редактируемого А.Н. Бенуа журнала "Художественные сокровища России" за 1902 год был посвящен хранящимся в Эрмитаже шедеврам ювелирного мастерства, в основном ХУШ века, причём фотографии сопровождались кратким текстом-характеристикой представляемого произведения с указанием имён мастеров, если они были известны благодаря клеймам или подписям (21). Впервые в этих изданиях были названы имена таких петербургских ювелиров второй половины ХУШ века, как Адор, Гёбель, Дюк, Гасс, а также указано клеймо мастера J.G.S. которое A.E. Фёлькерзам расшифровал через несколько лет как "Иоганн Готтлиб Шарф".

Произведения петербургских ювелиров, в частности Ддора, были упомянуты в альбоме А. Прахова, посещённом Исторической выставке 1904 года (68). Имя Позье как автора "Записок" появляется на страницах словарей, но без рассмотрения его творчества как ювелира (58; 59).

Первым исследователем творчества петербургских ювелиров рассматриваемого нами периода стал А.Е. Фёлькерзам. Составляя описи серебра, хранившегося в императорских дворцах, он положил в основу труд Марка Розенберга о клеймах на этих вещах, поскольку известный учёный специально для этой цели, как знаток, был приглашён в Петербург в 1903 году (142). Это позволило Фёлькерзам^ атрибутировать множество ранее безвестных творений мастеров ХУШ века, тем более, что, обратившись к архивам, исследователь нашёл многочисленные сведения биографического порядка о мастерах русского и иностранного цехов золотых и серебряных дел Петербурга, а также о ювелирах, не входивших в цех, но упоминавшихся в бумагах Придворной Конторы и Кабинета. Итогом проведённой им громадной и кропотливой работы стали как двухтомник описей императорского серебра и знаменитый "Алфавитный указатель", так и многочисленные статьи в журнале "Старые годы" (I09-II3). Однако указанные работы А.Е. Фёлькерзама, как и статьи других исследователей, вышедшие около этого времени и позже (12; 95101), страдают описательностью, отсутствием искусствоведческого анализа и выводов. Биографические данные о петербургских мастерах-ювелирах, собранные А.Е. Фёлькерзамом, были включены в справочные зарубежные издания (121; 124; 126; 129; 131; 133; 139; 140; 145).

Работу его продолжил финский исследователь Л. Бексбака, просмотревший и проштудировавший не только церковные и адресные книги Петербурга, но и цеховые книги мастеров золотого и серебряного дела в Финляндии, Швеции и Прибалтике, что дало ему возможность дополнить сведения А.Е. Фёлькерзама и расширить временные границы до 1870 года (122). К тому же он воспользовался вышедшими за период, прошедший со времени публикации труда Фёлькерзама, сведениями о клеймах (125; 136; 141), что позволило ему значительно увеличить и список клейм -именников. Немаловажно и то обстоятельство, что Бексбака иллюстрировал свою книгу фотографиями вещей, хранящихся в финских и шведских частных собраниях, ранее не публиковавшихся, что также даёт возможность исследователям расширить представление о творчестве некоторых петербургских золотых и серебряных дел мастеров. Однако Бексбака не даёт никаких комментариев к этим фотографиям, и его книга ограничивается только приведением кратких биографических сведений справочного характера.

После Великой Октябрьской социалистической революции все императорские дворцы и ценности, в том числе и коронные драгоценности и вещи, хранившиеся в Кабинете, были национализированы. Коронные драгоценности, составившие "Алмазный фонд" о республики, были разобраны специальной комиссией. Итогом её работы стали четыре выпуска "Алмазного фонда СССР", изданные Народным комиссариатом финансов, в которых приведены все сведения, какие удалось найти членам комиссии относительно приводимых вещей, включая количественные и качественные характеристики камней, их украшающих, что даёт возможность исследователям идентифицировать их с указанными в старинных, дошедших до нашего времени счетах. Выпуски с черно-белыми воспроизведениями вещей (всего издано 100 таблиц) сопровождали статьи, в которых коротко давалась история российских коронных драгоценностей, характеризовалась деятельность Кабинета по приобретению ювелирных вещей для всевозможных подарков, назывались имена оценщиков-ювелиров Кабинета, начиная с XIX-го века, а также приводилась судьба самых знаменитых камней не только с ювелирной, но и с минералогической точки зрения. В этих же выпусках были сделаны попытки атрибуции многих вещей, достаточно верные, однако иногда и ошибочные, что выявилось только при внимательной работе с архивными документами. К тому же члены комиссии просмотрели бумаги Кабинета, касавшиеся хранения коронных драгоценностей, с отметками ревизий по отдельным годам, где обязательно фиксировались камни и общая стоимость и делались отметки относительно изменений в состоянии предметов, а со второй половины XIX века указывалось и имя ювелира. К сожалению, не были сделаны фотографии многих интересных ювелирных изделий, описанных в 4-м выпуске (144).

Комиссия также разобрала и экспонаты Эрмитажа, вывозившиеся во время первой мировой войны в Москву. Плодом участия в этой комиссии стали многочисленные работы А.Е. Ферсмана, в которых он описывает многие вещи с минералогической точки зрения (106-108).

Благодаря выпускам "Алмазного фонда СССР" в научный оборот были пущены подписные вещи и предметы с предположительной атрибуцией, что позволило ввести их в историю ювелирного искусства, однако надо отметить, что подобные статьи носят весьма обзорный характер из-за недостатка материала (25; 26; 90; 115).

Чрезвычайно интересна книга П.И. Уткина "Русские ювелирные украшения", где автор попытался проследить не только изменение формы, но и изменение технологии изготовления ювелирных изделий, начиная со времени Киевской Руси до современности, причём он брал определённые этапы истории, характерные с точки зрения изменения стилей, и связывал эти изменения с историей костюма, считая ювелирные украшения деталью и дополнением костюма (105).

Большую роль в исследовании русского золотого и серебряного дела, и отчасти ювелирного, сыграла книга "Русское золотое и серебряное дело ХУ-ХХ вв.", вышедшая в 1967 году. Её авторы не только постарались изложить историю развития орнамента, типы излюбленных вещей с объяснением их назначения, привести основные технические приёмы изготовления и украшения предметов из драгоценных металлов, а самое главное, они впервые опубликовали около 2600 клейм 53-х центров серебряного дела в России, что дало возможность определить имена множества мастеров и очертить круг их работ, найти характерные черты, присущие не только ювелирам Петербурга и Москвы, но и мастерам провинциальных центров (27).

В 1974 году вышла капитальная работа М.М. Постниковой-Лосевой "Русское ювелирное искусство, его центры и мастера ХУ1 -XIX вв.", в которой автору удалось показать историю возникновения и развития ювелирного дела в России, характерные стилевые особенности различных центров, творчество отдельных мастеров, эволюцию форм в связи с изменениями технологии (65). Однако речь в книге, в основном, шла о тех произведениях, которые французы характеризуют словом " l'orffcvre-rie ", т.е. о предметах, связанных не с костюмом, а с утварью.

Чрезвычайно интересен альбом З.А. Бернякович, предваряемый небольшой, но весьма содержательной статьей, которым автор ввёл в оборот науки множество новых, ранее не публиковавшихся вещей, созданных не только в обеих столицах, но и в провинциальных центрах, причём ХУШ веку в нём отведено почётное место (8).

Собственно ювелирное искусство интересующего нас времени хорошо освещено в альбоме М.В. Мартыновой "Драгоценный камень в русском ювелирном искусстве ХП-ХУШ вв.", с краткой статьёй, параллельно на русском и английском языках, хорошими цветными иллюстрациями с краткими к ним аннотациями. Автор дал чрезвычайно интересные и убедительные характеристики таких крупных мастеров-ювелиров ХУШ века, как Позье, Адор, Шарф, Дюваль, показав особенности творчества каждого из них не только в художественном, но и в технологическом отношении. Поэтому мы можем расценивать этот труд как попытку дать историю развития собственно ювелирного искусства, то есть украшений с драгоценными камнями, являющихся дополнением или частью костюма, в России с ХП и - практически - до начала XIX века, ибо последняя приведённая автором иллюстрация относится к работе 0. Кейбеля (49).

В последние десятилетия, в связи с возникшим интересом к истории ювелирного искусства, оправданным повышением спроса на антикварные ювелирные изделия на аукционах и боязнью подделок, появился целый ряд книг западноевропейских и американских искусствоведов. Наиболее любопытна среди них работа Кеннета Сноумена, посвящённая табакеркам ХУШ века. Книга носит обзорный характер, хотя и снабжена великолепными цветными и чёрно-белыми иллюстрациями, многочисленным литературным аппаратом и большой главой, посвящённой технологии. Особая глава в его книге выделена для петербургских табакерок, но из-за недостаточного знания как материала, так и русской истории этот раздел получился по содержанию весьма поверхностным, хотя автор и упоминает имена Позье, Ддора и Шарфа. Самым ценным и интересным является воспроизведение работ пете~ рбургских ювелиров, находящихся в зарубежных собраниях, в том числе и в частных (146).

Из-за скудости литературы, имеющейся в нашем распоряжении по интересующей проблеме, пришлось обратиться к архивным материалам. Задача автора облегчалась тем, что в Центральном государственном историческом архиве СССР сохранились дела так называемых "изустных" и "высочайших" указов по Кабинету, управлявшему имуществом царской семьи, причём в них представлены все интересующие нас года, начиная с 1762 года, вплоть до начала XIX века. В этих документах содержатся упоминания о выплате ювелирам различных денежных сумм за сделанные по заказу или за закупленные для нужд двора вещи.

Полученные данные позволили очертить круг работ отдельных мастеров, упоминающихся в документах, и пополнить список имён работавших ювелиров. Зная имя мастера и год создания какой-либо вещи, благодаря проставленным на ней клеймам, можно было сравнить документы интересующего нас года и, в случае удачи, "привязать" данную вещь к документу. В результате устанавливалась стоимость работы, время её создания или дата закупки её двором.

Для исследователей ювелирных произведений особенно затруднительно бывает иметь дело с вещами, на которых отсутствуют клейма. Именно поэтому особенно важным стало то обстоятельство, что в просмотренных нами документах Кабинета находились счета ювелиров на некоторые, выполненные ими вещи. В этих счетах очень часто проставлялись следующие данные: наименование, количество и стоимость драгоценных камней, использованных для украшения данной вещи, вес, расценка и проба золота и серебра, общая стоимость, иногда встречалось упоминание лица, для которого предназначался этот предмет. К тому же почти каждый подобный счёт был снабжён подписью мастера-ювелира, не говоря уже об обязательной дате. Это позволило применить новый метод в атрибуции ювелирных изделий, заключающийся в сравнении ювелирных данных интересующего нас экспоната и сведений, приведённых в документах. Вещь считалась идентифицированной, если сходились наименование или предназначение её, количество и каратность камней, а стилистическая характеристика не противоречила времени, указанному в архивном документе. Окончательную точку в атрибуции можно было поставить, если была возможность проследить историю интересующего нас предмета и цепь его владельцев.

Знание круга бесспорных работ определённого мастера позволило нам выявить и другие его произведения благодаря искусствоведческому анализу, базирующемуся на схожести рисунка, композиции, манере построения деталей, стилистической однородности, любимым приёмам в орнаментации и другим момен там.

Заключение диссертации по теме «История искусства», Кузнецова, Лилия Константиновна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

1. ЦГИА, ф. 468, on. I, ч. 2, д. 3907, л. 146: "зделан медалион с портретом Ея Величества, украшенный брилиантами.

2. ЦГИА, ф. 468, on. I, ч. 2, д. 4026, лл. 385-386: "зделан брилиантовой медалион с одним гранатом.; зделан медалион бирюзовой.; зделан же медалион хризопасовой.". Судя по камням, указанным в счёте, каждый из цветных камней (гранат, бирюза, хризопраз) был украшен множеством бриллиантов и роз.

Список литературы диссертационного исследования кандидат искусствоведения Кузнецова, Лилия Константиновна, 1984 год

1. Цеткин К. Из книги "Воспоминания о Ленине". В кн.: В.И. Ленин о литературе. М.: Художественная литература, 1971, с. 240-245.

2. Адор. В кн.: Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Новый энциклопедический словарь. СПб., 1898, т. I, с. 502.

3. Адор, Иван (Иоганн). В кн.: Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. М.: Искусство, 1970, т. I, с. 61.

4. Алмазный фонд СССР. М.: 1925. 13 е., ил.

5. Архив князя Воронцова. М.: 1879, кн. 13. Бумаги графов Александра и Семена Романовичей Воронцовых. Письма князя А. А. Безбородки. 507 с.

6. Базиянц А. П. Правда интереснее легенд. М.: Наука, 1975. 79 с.

7. Базиянц А. П. Над архивом Лазаревых. М.: Наука, 1982. 160 с.

8. Бернякович З.А. Русское художественное серебро ХУП -начала XX века в собрании Государственного Эрмитажа. Л.: Художник РСФСР, 1977. 287 е., ил.

9. Бильбасов В. А. История Екатерины П. В 12 т. Берлин: 1900, т. I 659 е.; т. П - 830 с.

10. Биографический очерк графа В.Г. Орлова. Составлен внуком его графом В. Орловым-Давыдовым. Русский Архив, 1908, кн. Ш, вып. 9, с.67-85.

11. Братья Потемкины. Частные письма из Петербурга и Москвы на Кавказ и в Молдавию (I785-I79I). Русский Архив,1879, кн. П, вып. б, с. 184-209.

12. Верещагин В. А. Веер и грация. Старые годы, 1910, апрель, с. 17-40.

13. Викторов А. Е. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов (1584-1725). В 2 вып. М., 1877, вып. I, с. 1-376; М.: 1883, вып. 2, с. 377-660.

14. Внутренний быт Русского государства с 17-го октября 1740 года по 25-е ноября 1741 года, по документам, хранящимся в Московском Архиве министерства юстиции. В 2 кн. М.:1880, кн. I. Верховная власть и императорский дом. 588 с.

15. Воронов М.Г. Гавриил Игнатьевич Козлов. Жизнь и творчество. Л.: Художник РСФСР, 1982. 116 е., ил.

16. Воспоминания Петра Ивановича Полетики. Русский Архив, 1885, кн. Ш, вып. II, с. 305-336.

17. Выдержки из указов графа Петра Борисовича Шереметева его управителям. Русский Архив, 1893, кн. Ш, с. 5-35.

18. Галанина Л. К., Грач Н. Л., Торнеус М. И. Ювелирные изделия в Эрмитаже. (Особая кладовая). Альбом. Л.: Советский художник, 1967. 96 е., ил.

19. То же. 2-е изд. Л.: Аврора, 1972. 96 е., ил.

20. То же. 3-е изд. Л.: Искусство, 1979. 96 с., ил.

21. Галерея Драгоценностей Императорского Эрмитажа. Художественные сокровища России, 1902, № 12, с. 307-341.

22. Георги И. Описание Российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного. В 3 ч. СПб.: 1794. 757 с.

23. Голомбиевский А. Граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский. 1735-1807. Русский Архив, 1904, кн. П, с. 499-532.

24. Гольдберг Т. Г. Очерки по истории серебряного дела в России в первой половине ХУШ века. В кн.: Труды Государственного Исторического музея: Сб. статей по материальной культуре ХУП-Х1Х вв. М.,1947, вып. ХУШ, с. 5-144.

25. Гольдберг Т. Г., Шелковников Б. А. Ювелирное искусство второй половины 18 века. В кн.: История русского искусства. М.: АН СССР, 1961, т. УП, с. 399-414.

26. Гольдберг Т. Г. Изделия из драгоценных металлов. В кн.: Русское декоративное искусство / А.И. Леонов. В 3 т. М.: АХ СССР, 1963, т. 2, с. 436-455.

27. Гольдберг Т. Г., Мишуков Ф. Я., Платонова Н. Т., Постникова-Лосева М. М. Русское золотое и серебряное дело ХУ-XX вв. М.: Наука, 1967. - 306 е., ил.

28. Горновский И. А. Сто лет назад. Русский Архив, 1904, кн. П, вып. 8, с. 534-554.

29. Граф Петр Борисович Шереметев и его "указы" своим управителям. Русский Архив, 1898, кн. I, с. 509-522.

30. Дризен Н. В. Густав 1У и великая княжна Александра Павловна. 1794-1796 гг. Русская старина, 1896, т. Ш (87), сентябрь, с. 627-645.

31. Дюваль, Жа№-Франсуа Андре. В кн.: Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. М.: Искусство, 1976, т. 3, с. 508-509.

32. Дюваль, Луи Давид (Давид Петрович). Там же, с. 509.

33. Дюваль, Пьер. Там же, с. 509.

34. Дюваль, Яков. Там же, с. 509.

35. Дюваль, Яков. В кн.: Месяцослов с росписью чиновных особ, или общий штат Российской империи. СПб., 1826, ч. I,с. 26; То же, СПб., 1827, ч. I, с. 37; То же, СПб., 1828, ч. I, с. 40.

36. Забелин И. Е. Историческое обозрение финифтяного и ценинного дела в России. СПб.: Тип. экспедиции заготовления гос. бумаг, 1853. - 101 с.

37. Забелин И. Е. 0 металлическом производстве в России до ХУП столетия. Записки Археологического общества. СПб., 1853, т. 5, с. I-I36.

38. Завещание императрицы Марии Федоровны. Русская старина, 1882, т. 34, с. 319-383.

39. Записки Бернулли. Русский Архив, 1902, кн. I, вып. I, с. 5-30.

40. Записки придворного бриллиантщика Позье о пребывании его в России с 1729 по 1764 гг. Русская старина, 3-е изд., 1870, т. I, с. 42-127.

41. Из воспоминаний Богдана Тьебо. Русский Архив, 1901, кн. I, с. 364-397.

42. Казнаков С. Дочь Бецкого и "философ" Дюваль. Старые годы, 1916, октябрь-декабрь, с. 3-78.

43. Каменцева Е. И., Устюгов Н. В. Русская метрология. 2-е изд. М.: Высшая школа, 1975. - 326 с.

44. Камерфурьерский журнал 1762 года. СПб., б/г. - 311с.

45. Ливен Г. Путеводитель по Кабинету Петра Великого и по Галерее Драгоценностей. СПб., 1901. - 119 с.

46. Любимцы Екатерины Второй. Русский Архив, I9II, кн. П, вып. 7, с. 319.

47. Макаренко Н. Выставка церковной старины в музее барона Штиглица. Старые годы, 1915, июль-август, с. 14-81.

48. Мальшинский А. П. Каша печать в ее "историко-экономи-ческом развитии". Исторический вестник, 1887, июнь, с. 571 -611.

49. Мартынова М.В. Драгоценный камень в русском ювелирном искусстве ХП-ХУШ веков. М.: Искусство, 1973. - 108 е., ил.

50. Мюллер А. П. Иностранные живописцы и скульпторы в России. М., 1925. - 95 е., ил.

51. Николай Михайлович, в. к. Императрица Елисавета Алексеевна, супруга императора Александра I. В 3 т. СПб., 19081909, т. I 486 е.; т. 2 - 762 е.; т. 3 - 778 е., ил.

52. Оружейная палата / А. А. Гончарова, К. В. Донова и др. М.: Московский рабочий, 1964. - 344 е., ил.

53. Переворот 1762 года. Сочинения и переписка участников и современников. М.: "Образование", I9II. - 150 с.

54. Письма Екатерины П к А. В. Олсуфьеву. Русский Архив, 1863, ст. 391-470.

55. Письма Екатерины П к б. Гримму. Русский Архив, 1878, кн. Ш, вып. 9, с. I-I28.

56. Письма и записочки Екатерины Великой к графу Валерьяну Александровичу Зубову. Русский Архив, 1886, кн. I, вып. 3, с. 269-277.

57. Письма (мисс Вильмот) из России в Ирландию. 18051807 гг. Русский Архив, 1873, кн. Ш, вып. 10, ст. 18251908.

58. Позье. в кн.: Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Ук. соч. СПб., 1898, т. ХПУ, с. 237.

59. Постникова-Лосева М. М. Золотые и серебряные изделия мастеров Оружейной палаты. В кн.: Государственная Оружейная палата Московского Кремля. М., 1954, с. 139-215.

60. Постникова-Лосева М. М., Платонова Н. Г. Русское художественное серебро ХУ-Х1Х вв. В кн.: Труды Государственного Исторического музея. Памятники культуры. М.: Советская Россия, 1959, вып. ХХУШ. - 70 с., ил.

61. Постникова-Лосева М. М., Платонова Н. Г., Ульянова Б. Л. Ювелирные изделия из золота и серебра. М., 1970. - 36 с., ил.

62. Постникова-Лосева М. М., Платонова Н. Г., Ульянова Б. Л. Русское черневое искусство. М.: Искусство, 1972. - 143 с., ил.

63. Постникова-Лосева М. М. Русское ювелирное искусство, его центры и мастера ХУ1-Х1Х вв. М.: Наука, 1974. - 374 е., ил.

64. Постникова-Лосева М. М. Русская золотая и серебряная скань. М.: Искусство, 1981. - 287 е., ил.67. (Потемкинский) храм (Большого) Вознесения Господня в Москве. (Из бумаг графа А. Н. Самойлова). Русский Архив, 1882, кн. П, вып. 3, с. 91-96.

65. Прахов А. В. Альбом Исторической выставки предметовискусства 1904 г., в С.-Петербурге. СПб.: Р. Голике и А. Вильборг, 1907. - 273 + 35 е., ил.