Интеллигенция Восточной Сибири: Опыт формирования и деятельности, конец ХIХ - середина ХХ вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Артамонова, Надежда Яковлевна

• Артамонова, Надежда Яковлевна
• доктор исторических наук
• 2000

Оглавление диссертации доктор исторических наук Артамонова, Надежда Яковлевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ И ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ. ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ.

1. Актуальные проблемы изучения истории интеллигенции.

2. Интеллигенция Восточной Сибири в отечественной историографии.

3. Источниковая база исследования.

Глава II. ОСОБЕННОСТИ ПРОЦЕССА ФОРМИРОВАНИЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX вв

1. Исторический опыт научного освоения региона. Предпосылки формирования научной интеллигенции.

2. Учительство и педагогическое образование в крае.

3. Подготовка специалистов высшей и средней квалификации.

Глава III. ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ: ОПЫТ ФОРМИРОВАНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (1917г.- середина XX ; в.).

1. Учительские кадры в условиях социалистического строительства. Совершенствование форм и методов педагогического образования.

2. Профессиональная и общественная деятельность советского учительства

Глава IV. ОСОБЕННОСТИ И УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ НАУЧНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ (1917г.-середина XX ,в.).

1. Становление системы высшего образования в регионе. Профессиональная подготовка специалистов через высшую школу.

2. Научно-исследовательская работа в высших учебных заведениях Восточной Сибири.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Интеллигенция Восточной Сибири: Опыт формирования и деятельности, конец ХIХ - середина ХХ вв.»

Актуальность и научная значимость исследования обусловлены общеисторической обстановкой в стране. Процессы реформирования охватили в настоящее время все стороны жизни общества, в том числе образование и науку.

В последнее десятилетие идет поиск концепции и оптимальной модели народного образования, кризисное состояние которого можно объяснить не только отсутствием научно обоснованной стратегии его развития и тактики действия, но и игнорированием прошлого опыта.

На современном этапе развития российского общества произошла трансформация в организации науки: нарушилась гибкая система подготовки и использования научных кадров, замедлилась и сократилась научно-исследовательская деятельность. Сейчас, как никогда, нужны опыт ученых, их профессиональные знания и умения, которые всегда составляли бесценное национальное достояние и чем всегда гордилось наше Отечество. В связи с этим исследуемую проблему можно рассматривать, с одной стороны, с точки зрения изучения преемственности накопленного уникального опыта по подготовке кадров в сфере образования и науки, а с другой -извлечения из этого опыта поучительных уроков.

Всестороннее и глубокое изучение и осмысление опыта предшественников (как положительного, так и отрицательного) по формированию отечественной интеллигенции весьма актуально в научном и практическом плане. От умения усвоить и достойно распорядиться наследием прошлого во многом зависит решение современных проблем развития общества.

Актуальность исследования вызвана социальными условиями, сложившимися на рубеже XX - XXI веков. Интеллигенция выступила инициатором реформирования общества. В то же время именно она понесла наиболее ощутимые потери - материальные, нравственные, социальные. Разрушительные процессы 90-х гг. затронули материальную базу различных сфер культуры, в первую очередь, образования и науки, а педагоги, ученые, работники культурно-просветительных учреждений оказались на грани выживания.

Значение исследования продиктовано повышением роли регионов в развитии материальной и духовной культуры российского общества. В Восточной Сибири, одном из стратегически важных и динамично развивающихся регионов страны, общей тенденцией становится превращение его в мощный индустриально развитый и культурный центр. Важную и все возрастающую роль в этих процессах играет интеллигенция и особенно работники образования и науки. По существу, от их деятельности в огромной, если не в решающей степени зависит выполнение задач во всех сферах общественной жизни. Таким образом, актуальность исследования обусловлена и ролью интеллигенции в модернизации Сибири, вовлечении этого крупного региона в орбиту социально-экономической и культурной жизни России.

Усиление внимания исследователей к проблемам интеллигенции определяется перспективами и тенденциями глобального, общемирового масштаба. Как подчеркивалось на одном из последних форумов российских ученых, исторический процесс становления новой цивилизации « предполагает реализацию опережающего (подчеркнуто нами - Н.А.) развития науки и образования, культуры и этики, информационно-интеллектуальных и других форм деятельности»1.

Россия вступает в XXI век, новую фазу своего развития. В стране разрабатывается стратегия выхода из системного кризиса. Помимо модернизации экономики это предполагает формирование высокой культуры производства, науки, образования, общей культуры населения. И от того, насколько успешно будут развиваться преобразовательные процессы, насколько будет высок авторитет образованности, духовности, профессионализма, зависит будущее России, место и роль русской культуры в мировом сообществе. Ответственность за формирование духовно-нравственной t профессиональной, интеллектуальной сферы деятельности лежит на интеллигенции, как ключевой фигуре этих преобразований, как проводнике прогресса.

Проблема формирования и деятельности отечественной интеллигенции в настоящее время относится к числу наиболее разрабатываемых как в отечественной, так и зарубежной исторической, философской и социологической литературе. Но на уровне крупных регионов она исследована недостаточно. Нет комплексных работ по истории формирования и деятельности интеллигенции Восточной Сибири. Преимущественное развитие получили исследования по отдельным категориям интеллигенции в определенных, нередко достаточно узких хронологических и территориальных границах, главным образом, в национальных районах Сибири. С появлением в исторической науке нового исследовательского направления - регионалистики - актуальным становится обращение к региональным отрядам отечественной интеллигенции, как особому объекту, формирующему не только потенциал региона, но и конструирующему его образ и перспективы развития2.

Нуждается в серьезном научно-теоретическом осмыслении и анализе история формирования и жизнедеятельности интеллигенции Восточной Сибири в условиях крупнейших и сложнейших преобразовательных процессов конца Х1Х-первой половины XX вв7 включавших как эволюционные, так и революционные изменения.

Научная значимость настоящей работы и в ее недостаточной разработанности, в необходимости выявить новые, неисследованные моменты.

Коренные преобразования, осуществленные в исследуемый период, прежде всего после Октябрьской революции 1917 г., способствовали созданию собственной интеллигенции в национальных районах Восточной Сибири. В современных условиях, когда процесс подготовки национальных кадров, особенно из числа малых народов Севера, существенно замедлился, возрастает необходимость осмысления и использования предыдущего опыта формирования интеллигенции в национальных районах.

Наконец, выбор темы вызван ситуацией в современной исторической науке, сопровождающейся переоценкой прежнего историографического наследства, пересмотром понятийного инструментария историка-исследователя, появлением новых теоретико-методологических подходов и акцентов в современном интеллигентоведении, актуализацией междисциплинарного изучения интеллигенции. Заметим при этом, что за ситуацией в отечественной историографии с интересом следят ученые мира. С поисками и находками историков России они связывают надежды на разработку актуальных и фундаментальных проблем интеллигентоведения.

Только Россия, с ее прошлым и настоящим,- пишет известный западный исследователь Витторио Страда,- может объяснить и самоё интеллигенцию, пролить свет на ее специфические особенности и на самые ее попытки определить Россию, ее «идею» и ее судьбу»3

Объектом исследования является педагогическая, научно-педагогическая и научная интеллигенция Восточной Сибири. Работники системы образования и науки представляют один из крупнейший профессиональных отрядов интеллигенции и играют особую роль в жизни и развитии общества, в том числе и самой интеллигенции.

Предметом исследования служит опыт формирования и деятельности этих групп интеллигенции в конце Х1Х-первой половине XX вв. Проблема рассматривается в тесной связи с преобразованиями в сфере образования, науки и культуры в целом. Опорным понятием, основной категорией, характеризующей предмет исследования, является «интеллигенция».

Хронологические рамки исследования (конец Х1Х-середина XX вв.) обусловлены предметом исследования. В рамках длительного, имеющего переломные рубежи периода (конец Х1Х-1917 г. и 1917 — середина XX в) представляется возможным исследовать процессы развития образовательной и научной сфер, формирования и деятельности групп интеллигенции в этих сферах, изучить и проанализировать диалектику эволюционного и революционного начал этих процессов, извлечь необходимые уроки из опыта деятельности интеллигенции как до революции, так и после нее. Любой опыт предполагает преемственность, то есть передачу и усвоение социальных и культурных ценностей от поколения к поколению. Критическое осознание культурных ценностей прошлого, их творческое использование требуют длительного времени. Этим объясняются широкие хронологические границы исследования.

Начало коренным преобразованиям в России во второй половине Х1Х века положили реформы б0-70-х гг., рассчитанные на длительный период и «поэтапное» осуществление. В разных регионах страны модернизация имела разные стартовые условия, продолжительность, формы реализации, адаптационную среду и результаты4.

В Сибири, где модернизационные процессы запоздали, определяющее значение имели 90-е годы Х1Х в. В эти годы начинается строительство Транссибирской железнодорожной магистрали. Она имела огромное значение для России и дала мощный импульс экономическому и социальному развитию региона. Одним из показателей этого развития явился рост населения Сибири. По темпам роста населения Сибирь в 1897-1914 гг. опережала все другие районы империи. Так, за эти годы население увеличилось в Российской империи в целом, в Европейской России и в Польше в 1,3 раза, в Финляндии в 1,2, на Кавказе и в Средней Азии - в 1,4 , а в Сибири - в 1,7 раза5. К числу наиболее населенных районов в Сибири относились Енисейская и Иркутская губернии, Забайкальская область6. Хотя в начале XX века доля Сибири в промышленном производстве страны была незначительна (2-2,7%), но горная промышленность региона уже заняла видное место в отрасли (11,5 -13,9% отраслевого производства)7.

В конце Х1Х-начале XX вв. в Сибири (в Томске) открываются и первые высшие учебные заведения региона. Начинается процесс формирования интеллигенции на собственной базе. Это имело огромное значение, так как по уровню развития образовательной и научной сферы Сибирь значительно уступала многим другим регионам страны. Так, по уровню грамотности регион значительно отставал от общероссийских показателей: у мужчин он был ниже примерно в 1,5 раза, а у женщин -в 2,6 раза8.

Ограничение верхних рамок серединой XX века объясняется следующими обстоятельствами. После революции 1917 года ускорился процесс экономического и социально-культурного развития Восточной Сибири. В годы первых пятилеток, в период Великой Отечественной войны восточным районам страны придавалось приоритетное значение9 Система образования, науки, подготовки кадров сформировалось в основном к концу 30-х гг. но ее динамичное развитие было прервано Великой Отечественной войной. Особенность культурного развития Сибири заключается в том, что в условиях войны преобразовательные процессы в сфере просвещения замедлились, но не прекратились. В период войны развивалась наука, создавались новые научные учреждения. К началу 50-х гг. преобразования в школьном деле, высших учебных заведениях, науке были в основном завершены: осуществлен переход к семилетнему образованию, сложилась достаточно сложная и разветвленная сеть высших и средних специальных учебных заведений и научных учреждений различных типов, сформировались научные коллективы и определились приоритетные направления научно-исследовательских работ.

Со второй половины XX века страна вышла на новые рубежи, приступила к решению новых задач.

Территориальные границы определены в соответствии с существовавшим в исследуемый период административно-территориальным делением страны. До начала 20-х гг. XX в. исторически сложившийся Восточно-Сибирский регион включал в себя Енисейскую, Иркутскую губернии и Якутскую область. С образованием национально-территориальных автономий в начале 20-х гг. и последующими национально-территориальными изменениями конца 20-30-х гг. в Восточную Сибирь вошли Иркутская и Читинская области, Красноярский край, включавший Эвенкийский и Таймырский национальный округа и Хакасскую автономную область; Бурят-Монгольская (с 1958 г. -Бурятская), Якутская АССР и с 1944 г. Тувинская автономная область. В работе использованы официальные названия национально-территориальных автономий, существовавших в исследуемый период. Такое региональное многообразие позволило автору выделить специфические черты, характерные для отдельных национальных районов, осуществить сравнительный анализ, определить общие направления, формы и методы государственной политики в формировании педагогической, научно-педагогической, научной интеллигенции.

Цель и задачи исследования. Основная цель работы состоит в том, чтобы с позиций современных требований исторической науки, с учетом степени разработанности проблемы комплексно изучить и проанализировать процесс формирования педагогической, научно-педагогической и научной интеллигенции Восточной Сибири, опыт ее профессиональной деятельности; не только обобщить разноплановые историографические источники, но и раскрыть малоизученные аспекты проблемы. В соответствии с этой целью ставятся следующие задачи: проанализировать состояние историографии истории интеллигенции России и Сибири в конце Х1Х-середине

XX вв.;

-осветить состав, содержание и особенности основных групп источников исследования; исследовать особенности процесса формирования интеллигенции Восточной Сибири в конце Х1Х-начале XX вв.; раскрыть динамику развития школьного образования, подготовки педагогических кадров; проанализировать опыт научного освоения региона; изучить ход и характер строительства советской школы, подготовки и переподготовки кадров учителей в регионе в целом и его национальных районах; выявить общее и особенное в развитии школьного дела, в профессиональной и общественной деятельности учительства Восточной Сибири; раскрыть особенности и условия формирования научно-педагогической интеллигенции региона; проследить динамику развития высших и средних специальных заведений, их профиль, ведомственную подчиненность, территориальное размещение; проанализировать процесс складывания научно-педагогических коллективов вузов и опыт их деятельности; исследовать историю формирования и деятельности научной интеллигенции Восточной Сибири; определить преемственность организационных структур и направлений исследований научных учреждений в регионе; показать создание новых типов научных учреждений в регионе; выявить содержание и особенности деятельности научных коллективов; раскрыть сочетание эволюционного и революционного начал в сфере образования и науки; проследить преемственность опыта и традиций различных поколений интеллигенции.

Научная новизна исследования определяется выбором направления и постановкой самой проблемы, весьма актуальной и недостаточной разработанной в исторической науке.

Научная новизна работы заключается в том, что здесь впервые комплексно исследуются процессы формирования и деятельности педагогической, научно-педагогической и научной интеллигенции одного из крупнейших регионов России в рамках длительного и сложного, включающего переломные рубежи периода; прослежены эволюция и совершенствование процесса формирования указанных отрядов интеллигенции; проанализирована деятельность органов власти по формированию интеллигенции; показано состояние материально-технической базы учебных заведений, научно-исследовательских учреждений; прослежена взаимосвязь развития производительных сил Восточной Сибири с процессом подготовки педагогической, научно-педагогической и научной интеллигенции; выявлены основные противоречия, трудности, тормозившие культурное строительство, процесс формирования интеллигенции в данном регионе; раскрыта специфика формирования интеллигенции в национальных районах Восточной Сибири, показана роль русской интеллигенции в осуществлении данного процесса; выявлено общее и особенное (региональное) в развитии народного образования и науки Восточной Сибири.

Диссертационное исследование представляет собой первую попытку постановки и научной разработки проблемы преемственности опыта и традиций поколений интеллигенции на протяжении длительного времени, целой эпохи реформ и революций.

Автор систематизирует исследовательские подходы к пониманию феномена интеллигенции. С этой целью в работе анализируются различные точки зрения по дискутируемым проблемам, высказываются собственные суждения по некоторым теоретико-методологическим вопросам и определяются дальнейшие направления научной разработки проблемы интеллигенции.

Научная новизна работы заключается и во введении в научный оборот значительного количества новых материалов, которые дают более полное представление о характере формирования и деятельности интеллигенции Восточной Сибири.

Методы исследования. За основу методологии в диссертации взята материалистическая диалектика. Основополагающими в процессе работы над проблемой стали принципы историзма и объективности. Формирование и деятельность интеллигенции Восточной Сибири рассматриваются в определенных хронологических рамках, во взаимодействии, взаимовлиянии и взаимообусловленности всей совокупности общественно-политических, экономических и культурных процессов и исторических событий на фоне России и Советского Союза. Строгое следование принципу историзма и объективности позволило выявить в исторической последовательности происходившие изменения, трудности и просчеты, успехи и достижения в сфере образования и науки. При написании работы использовались также методы: классификации, хронологический, синхронный, диахронный, статистический, метод исторических параллелей, ретроспективный, структурно-системный и другие.

Развитие исторической науки в современных условиях дает возможность усилить методологическую базу исследования за счет использования формационного, цивилизационного, социокультурного, модернизационного подходов. Они расширяют исследовательское поле историка, обогащают тематику и проблематику, уделяют больше внимания личности, индивидуальности.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы и выводы расширяют возможности для дальнейшего исследования проблемы истории отечественной интеллигенции, способствуют формированию новых подходов в ее изучении.

Диссертация может быть полезна исследователям, разрабатывающим проблемы отечественной истории, культуры и интеллигенции России, истории Сибири.

Апробация результатов исследования. Выносимые на защиту положения диссертации уже нашли отражение в монографии10, ряде научных трудов11.

Материалы диссертации апробированы на международных, межгосударственных, всероссийских, республиканских, региональных и межвузовских научно-теоретических и научно-практических конференциях в Москве, Абакане, Брянске, Владимире, Кемерово, Санкт-Петербурге, Улан-Удэ, а также на конференциях, организованных и проведенных Межвузовским центром Российской Федерации «Политическая культура интеллигенции, ее место и роль в истории Отечества» (г. Иваново).

Авторская концепция проблемы была изложена на заседании кафедры истории Московского педагогического государственного университета и кафедры истории и политологии Хакасского государственного университета имени Н.Ф.Катанова. Часть диссертационного материала использовалась автором в процессе преподавания, а также при чтении спецкурса по истории интеллигенции Хакасии в Хакасском государственном университете.

Результаты исследований автора получили положительную оценку научной общественности12

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения^приложений, списка источников и литературы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Артамонова, Надежда Яковлевна

Выводы Скробова содержат замечания об уровне квалификации руководящих научных работников и конкретные предложения по укреплению их состава практически по каждому вузу, включая ведущий педвуз страны - МГПИ147

Анализ архивных и иных материалов позволяет установить научные коллективы педвузов и их структурных подразделений, общий и персональный состав работников, ведущих исследовательскую работу, определить тематику и проблематику исследований, их научную и практическую значимость. Согласно статистическому обследованию научно-педагогических учреждений, проведенному сектором культуры и науки Госплана СССР, в начале 30-х годов в Иркутском педагогическом институте научную работу вели три кафедры. Кафедра педологии разрабатывала проблемы педологии, психологии и психотехники, две методические кафедры - проблемы методики естествознания в школе и методики преподавания русского и родного языка в национальных школах. Научные коллективы этих кафедр были малочисленными: на кафедре педологии в исследованиях участвовали не более 7 человек, в том числе 1 аспирант и 3 выдвиженца, на кафедре методов естествознания и химии - 4(в том числе 1 выдвиженец); кафедра методики преподавания бурят-монгольского языка состояла из одного руководителя148.

Во второй половине 30-х годов в научно-исследовательской деятельности педвузов произошли значительные изменения. Анализ плана научно-исследовательской работы педагогических и учительских вузов Наркомпроса РСФСР на 1937 г. свидетельствует, что в этой работе участвовали три педвуза Восточной Сибири: Бурят-Монгольский, Иркутский и Красноярский149. В совокупности эти вузы, по нашим подсчетам, разрабатывали 73 темы по 28 научным дисциплинам. В Красноярском пединституте исследовались 38 тем по 16 отраслям, в Иркутском - 32 темы по 16, в Бурят-Монгольском - 3 темы по трем научным отраслям .

В Иркутском педагогическом институте научно-исследовательскую работу вели 28 сотрудников, в Красноярском —27, в Бурят-Монгольском - 3 сотрудника151. Представляют, на наш взгляд^ интерес основные научные направления исследовательской деятельности ученых педвузов. С этой целью автор систематизировал сведения из плана Наркомпроса, определив научные циклы, количество тем по каждому циклу, число исследователей152.

Научно-исследовательская работа педвузов Восточной Сибири. (С указанием циклов, количества тем, числа участников: числитель-число участников; знаменатель-количество тем)

Название учебного заведения Циклы наук

Психолого-педагогические науки Гуманитарные науки Методика преподавания гуманитарных наук Биолого-географические науки Методика естествознания Физико-математические науки Методика преподавания физики, математики Химия Методика преподавания химии Всего:

Красноярский пединститут 5/7 - 2/2 7/10 1/1 3/3 7/9 4/4 2/2 31/38

Иркутский пединститут 10/6 14/16 2/2 •4И6 2/2 - - 32/32

Бурят-Монгольский пединститут - - 2/2 1/1 - - - - - 3/3

Всего: 15/13 14/16 6/6 8/11 1/1 7/9 9/11 4/4 2/2 66/73

Из материалов приложения следует, что приоритетными для этих вузов являются проблемы педагогики, психологии, частных методик (33 темы, или более 40% от общего числа). Соотношение между другими циклами, за исключением химии, достаточно сбалансировано. Если рассмотреть вопрос применительно к конкретным вузам, то привлекают внимание следующие обстоятельства. В Красноярском педвузе отсутствуют исследования по гуманитарным наукам, за исключением методик. В то же время значительная работа ведется по циклам естественных наук.

В Иркутском пединституте, напротив, половина разработок приходится на гуманитарные науки (16 из 32 тем), зато отсутствуют исследования в области биологии, географии, химии. В Бурят-Монгольском пединституте исследовательская работа находится в начале пути. По нашему мнению, немаловажное значение имеет и характеристика состава исследователей. Она приводится в приложении,

1 <54 подготовленном автором .

Разряды работников, ведущих научные исследования. п/п \^Название учебного Заведения Разряд Работников Бурят-Монгольский пединститут Иркутский пединститут Красноярский пединститут Всего (в т.ч. в % к общему числу)

1 Профессора, и.о. профессоров (в т.ч. в%) 1 (33,3%) 3 (10,7%) 1 (3,7%) 5 (8,6%)

2 Доценты, и.о. доцентов (в т.ч. в%) 1 (33,3%) 17 (60,7%) 5 (18,5%) 23 (40%)

3 Ассистенты, преподаватели (в т.ч. в%) 1 (33,3%) 8 (28,5%) 17 (63%) 26 (44,8%)

4 Руководители (в т.ч. в%) - - 1 (3,7%) 1 (1,6%)

5 Лаборанты (в т.ч. в%) - - 3 (11,1%) 3 (5%)

6 Студенты - - х1

Всего: 3 (100%) 28 (100%) 27 (100%) 58 (100%)

Как явствует из приложения, существует значительное различие между средними показателями и показателями по каждому из трех вузов. Самую значительную группу исследователей составляют ассистенты и преподаватели. Это достигнуто, прежде всего, за счет Красноярского пединститута, где на данную категорию работников приходится почти 2/3 исследователей. В двух других вузах основной объем научных исследований выполняется профессорами и доцентами.

Наконец, анализ плана Наркомпроса показывает, что преобладающее большинство тем разрабатывалось отдельными учеными. Как в Иркутском, так и в Красноярском пединституте лишь по две темы исследовались коллективами. В Иркутске одна группа (9 человек) готовила монографию об опыте 1-й Ленинской школы города154, а другая (5 человек) —научно-популярный сборник о творчестве А.С.Пушкина155.

В Красноярске две темы по теоретической и экспериментальной физике разрабатывали небольшие группы исследователей из 3 и 2 человек156. Среди ученых Иркутска следует отметить профессора Н.Н.Козьмина и доцента С.Ф.Баранова. Каждый из них трудился над четырьмя темами157. Восемь их коллег исследовали по две темы158.

В Красноярске наибольшей активностью отличались доцент М.А.Батуев и ассистент П.С.Сарапкин. Каждый из них исследовал по 4 темы по теоретической и экспериментальной физике и по методике преподавания физики159. Три темы по зоологии и методике преподавания естествознания разрабатывал доцент Д.В.Красовский160 Шесть преподавателей КПИ изучали по две темы161.

Глубокое влияние на исследовательскую деятельность вузов региона оказала Великая Отечественная война»хЬтя Восточная Сибирь не понесла прямого материального и физического ущерба от военных действий, высшая школа испытала в полной мере многие тяготы войны.

В 1942 г. Биолого-географический научно-исследовательский институт в 1,5 раза сократил число работ по основной проблематике. Снизились ассигнования на научные исследования института162. Вузы Абакана, Иркутска, Красноярска испытывали огромные трудности с материальной базой для организации научной работы. Острый дефицит помещений сказывался на деятельности лесотехнического и педагогического институтов в Красноярске. Местный медицинский институт не имел клиник для развертывания научных исследований, отсутствовали специальное оборудование, лабораторная посуда, реактивы. С аналогичными проблемами сталкивались и другие вузы региона, особенно при разработке экспериментальных тем по естествознанию, физике, химии. Совершенно неудовлетворительно обстояло дело с литературой163.

На долю научно-исследовательских работников выпали и иные испытания, вызванные войной. Институтам приходилось, как правило, самим беспокоиться о топливе, а потому отправлять на лесозаготовки многих научных работников. Весьма остро стоял жилищный вопрос. Профессора и доценты педагогического и лесотехнического институтов в Красноярске вынуждены были жить в студенческих общежитиях. Заведующие кафедрами Рамищ, Стернин, ряд других работников медицинского института совершенно не имели жилья и приходили ночевать в институт164.

Однако, несмотря на все проблемы, испытания, трудности, научно-исследовательская работа в вузах продолжалась. Особенностями развития высшей школы региона в годы войны стали открытие новых вузов и укрепление профессорско-преподавательского состава в связи с эвакуацией в Сибирь многих ведущих научных и учебных заведений из Европейской части СССР. Так, в вузах Красноярска до войны насчитывалось 9 профессоров и 38 доцентов, а в годы войны здесь работали 26 профессоров и 66 доцентов и кандидатов наук165.

Вузы Восточной Сибири при составлении планов научно-исследовательской работы стремились придать ей наиболее актуальный характер, увязать с требованиями военного времени, согласовать научные исследования с местными потребностями166.

В труднейших условиях военного времени успешно работали над докторскими диссертациями Я.А.Левицкий и Д.Е, Хайтун (Абакан), М.Ф.Беляев и С.Ф.Баранов (Иркутск). И.В.Волковичер и А.И.Клибанов (Красноярск), А.М.Бабкин, А.Е.Мординов (Якутск) и другие преподаватели вузов167.

В эти же годы готовили кандидатские диссертации А.И.Милютина, Г.Г.Тобиас (Енисейск), З.Ф.Качаева, И.Н.Мокров (Иркутск), Е.Х. Гребнева (Красноярск), И.У.Иванов, М.И.Караваев, В.Г.Крашенинников (Якутск).168 Целый ряд этих диссертаций был защищен в годы войны или вскоре

169 после ее завершения

Профессор Кудрявцев Б.Д. подготовил и опубликовал работу «Идеи патриотизма в древней русской литературе». Работа широко использовалась учителями школ, аспирантами170. Совместная работа Дулова В.И. и Кудрявцева Ф.А. «Сибирь в Великой Отечественной войне» была издана отдельной брошюрой и имела «большое агитационно-практическое значение»171.

Вопреки всем тяготам войны ученые вузов Восточной Сибири вели кропотливую работу: ими проводились археологические, диалектологические, зоологические, ихтиологические, фольклорные и иные экспедиции; организовывались научно-популярные лектории для учащейся молодежи и населения региона172.

Многие научные работы ученых получили применение в деятельности местных плановых, земельных учреждений, промышленных и сельскохозяйственных предприятий, органов народного образования, партийных организаций173.

Трудности работы вузов были сопряжены не только с объективными условиями военного времени. Руководители вузов Абакана (А.Пархоменко), Иркутска (С.Н.Прозоровский), Енисейска (Нагаев) высказывали серьезные претензии к стилю руководства научно-исследовательской работой со стороны Наркомпроса174. По их мнению, это руководство «почти не ощущается» и выражается главным образом в директивах. Планы научных исследований вузов Наркомпросом не анализируются, продуманных замечаний и рекомендаций не высказывается175. А.Пархоменко критиковал Наркомпрос за то, что доцент» Кутузов и Шептаев, направленные в научную командировку в Москву для завершения докторских диссертаций, не вернулись в Абакан. Приказом Наркомпроса один был оставлен для работы в центральном аппарате НКП, а второй - назначен в Свердловский госуниверситет176.

О халатном отношении Наркомпроса к организации научно-исследовательской работы, к подготовке квалифицированных научно-педагогических кадров писал и.о. директора Якутского пединститута А.П.Ефлеев177.

В послевоенный период заметное место в научной деятельности вузов Восточной Сибири заняли исследования по проблемам истории, литературоведения, языкознания, философии, педагогики, права. Вышедшая в 1948 г. историко-филологическая серия трудов Иркутского государственного университета включала статьи С.Ф.Баранова, Н.С.Бер :, В.Д.Кудрявцева, М.К.Одинцовой, Г.В.Тропина, С.В.Шостаковича, публикацию о книгах и рукописях китайских миссий в научной библиотеке университета.

В.Д.Кудрявцев исследовал проблему взаимоотношения русского и национальных языков коренных народов Сибири. Он отметил, что в течение XVII-XVIII веков Сибирь заселялась, главным образом, выходцами из северных губерний России. Вследствие этого языковая основа русского старожилого населения Сибири -севернорусская, и такая основа, подчеркивал ученый, сохранятся «до настоящего времени». Опираясь на труды российских и советских ученых, основываясь на материалах собственных исследований, В.Д.Кудрявцев показал, что тесное экономическое, бытовое, культурное общение отразилось как на говорах русского, так и на языках бурят, хакасов, якутов и других народов178.

Г.В.Тропин в своей статье «К вопросу о предмете диалектологии, ее задачах и значении» осветил вопрос об архаических старожильческих, передовых то есть близких к литературному языку, и промежуточных говорах населения Иркутской области. Автор проявил прекрасное знание источников и литературы по предмету своего исследования, начиная от первой половины Х1Х века и вплоть до последних работ С.Г.Бархударова, В.В.Виноградова, Ф.А.Кудрявцева и др.179. В.Д.Кудрявцев, Г.В.Тропин и в дальнейшем продолжали свои исследования, их результаты были опубликованы, в частности в новой историко-филологической серии трудов университета180.

Столь же плодотворно научную работу вел в течение 40-50-х годов С.Ф.Баранов. Область его научных интересов - творчество М.Е.Салтыкова-Щедрина. В издании 1948 г. С.Ф.Баранов опубликовал статью «Реальные, этнографические и фольклорные источники «Истории одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина». В этой крупной и блестящей работе известный ученый широко использовал литературные и исторические сочинения, центральную и региональную периодику XIX века, современные исследования181. Его следующая статья «Фольклорные мотивы М.Е.Салтыкова-Щедрина» была опубликована в 1956 г. Здесь он подчеркивает, что «Сказки» великого русского писателя родственны другим его произведениям. «Но у Щедрина,- пишет С.Ф.Баранов- , нет другого сатирического цикла, который был бы так тесно связан с народным поэтическим творческим, как «Сказки»182. В них, заключает автор, сила и оригинальность творческого метода Салтыкова-Щедрина183.

Пятидесятилетие революции 1905-1907 гг., общее внимание к революционной тематике нашли отражение в статьях А.Г.Солодянкина и А Д. Инешина184

Один из выпусков трудов ИрГУ был целиком посвящен проблеме конституционного строительства, гражданского и уголовного права185.

Немалый интерес представляют для настоящего исследования и публикации Красноярского педагогического института. В первом томе «Ученых записок» КПИ центральное место занимает статья кандидата философских наук В.Ф.Голосова «Социальный дарвинизм и вейсманизм-морганизм на службе англо-американского империализма»186. Статья написана в духе того времени. Главное внимание в ней уделяется разоблачению идей Вейсмана, Менделя, Моргана. Автор касается и итогов знаменитой сессии ВАСХНИЛ, но рассматривает ее работу в самом общем виде. Следует отметить, что никаких разоблачений, никаких ярлыков в отношении конкретных отечественных ученых В.Ф.Голосов не применяет.

В этом же сборнике были опубликованы еще три статьи: В.Ф.Голосова о Ф.Бэконе, кандидата исторических наук В.А.Степынина о восстановлении крестьянского хозяйства Калужской губернии после Отечественной войны 1812 г. и кандидата филологических наук Н.А.Цомакион о говорах русских старожилов Туруханского края.

Более цельным и представительным по составу авторов был выпуск «Ученых записок» КПИ, подготовленных кафедрой педагогики (1956 г.) Этот сборник был целиком посвящен проблемам воспитания. Авторский коллектив включал 13 человек: преподавателей - от ассистента до профессора, 2 аспирантов и завуча 35-й школы Красноярска187.

В 1955 г. увидел свет первый выпуск «Ученых записок» Абаканского педагогического института. Круг авторов был невелик: кандидат педагогических наук М.К.Баинова, кандидат философских наук И.А.Шаповалов, кандидаты филологических наук В. С.Лозовецкий, М.А.Унгвицкая и Т.А.Шаповалова. Тематика этого выпуска представляется довольно пестрой. Наибольший интерес, на наш взгляд, вызывают статьи В.С.Лозовецкого о поэзии Поля Скаррона и

М.А.Унгвицкой о хакасском стихосложении. М.А.Унгвицкая освещает в своей работе развитие современной поэзии Хакасии и особенности хакасского стихосложения. Она дает сжатую, но рельефную характеристику творчества М.Аршанова, Н.Доможакова, М.Кокова, И.Котюшева, П.Штыгашева и других авторов. По мнению М.А.Унгвицкой, современное литературное стихосложение хакасов испытало сильное

1Я8 влияние русской поэзии и ритмов хакасской песни

Составной частью научно-исследовательской работы являлась подготовка смены. Еще в 20-х годах в Иркутском университете открылась аспирантура. К началу 30-х годов подготовку аспирантов вели 3 вуза региона: университет, индустриально-педагогический институт и институт снабжения. В общей сложности в них обучалось в 1933 г. 94 аспиранта, около 10% из них составляли женщины189. Вузы Восточной Сибири использовали для подготовки научно-педагогических кадров научные и учебные заведения других городов, прежде всего Москвы и Ленинграда. К сожалению, весьма затруднительно выявить всех посланцев Восточной Сибири. Однако некоторые сведения можно извлечь из материалов управления высшей школы Наркомпроса190. Документы управления содержат и сведения о национальном составе аспирантов за 1933-1936 гг. Согласно этим данным, в 1933 г. в аспирантуру Ленинградского государственного университета по специальности «История СССР» был принят бурят191. В 1934-1935 гг. аспиранты-буряты обучались в институте зоологии МГУ, институте истории материальной культуры АН СССР (специальность - древняя история Монголии), в Казанском университете192.

В 1934 г. в аспирантуру института математики и механики Томского университета был принят якут193. Сведений о представителях других коренных народов Сибири документ не содержит.

Сильнейший удар по аспирантуре вузов нанесла война. К 1.Х1.1942 г. число аспирантов в системе Наркомпроса упало более чем в 3 раза по сравнению с 1934/35 уч. г.: с 1645 человек до 509194. Среди вузов НКП в Восточной Сибири, сохранивших аспирантуру, значится только Иркутский университет. Но и в нем насчитывалось к осени 1942 г. всего 5 аспирантов вместо 30-40 в предвоенные годы195. Согласно сведениям ЦСУ, представленным в Госплан, в течение ряда лет после окончания войны не удавалось достигнуть по числу аспирантов уровня 1940 г196.

В исследуемый период происходит приобщение студенчества к научно-исследовательской работе. В конце 20-х годов учащиеся университета, медицинского, политехнического, сельскохозяйственного, фармацевтического техникумов Иркутска в научно-образовательных и исследовательских целях посещали Байкальскую станцию АН СССР, Восточно-Сибирское отделение Геологического комитета, областной бактериологический институт197. С подобными же целями бывали в Красноярском санитарно-бактериологическом институте учащиеся

198 местного медицинского техникума

Во второй половине 30-х годов студенты вместе с профессором Косовановым В.П. изучали стратиграфию угленосной горы в районе Красноярска и с доцентом Красовским Д.В. промыслово-охотничью фауну края199.

В годы войны группа студентов Якутского пединститута участвовала в ихтиологической экспедиции доцента Пирожникова П.Л. Экспедиция исследовала Лену от Якутска до моря Лаптевых. Студенты этого же института принимали участие в археологических раскопках А.П.Окладникова, в фольклорной экспедиции, в исследованиях по химии доцента А.Д.Егорова200.

Сразу после открытия в Абакане педагогического института началось вовлечение студентов в научно-исследовательскую работу. Две кафедры организовали научные кружки, другие провели лишь подготовительные мероприятия201.

Таким образом, вышеизложенное позволяет сделать следующий вывод. Вузовская научно-исследовательская деятельность началась одновременно с созданием Иркутского университета. Уже в начальный период стали издаваться сборники трудов ученых вуза, в которых поднимались актуальные юридические, экономические, исторические и др. вопросы.

Проблемами естественнонаучного характера занимался биолого-географический научно-исследовательский институт. Следует отметить, что в Иркутском университете большую часть научной работы (примерно 2/3) вели преподаватели, имеющие ученые степени. Но в целом научно-исследовательская работа еще находилась в начальной стадии развития.

С расширением в начале 30-х годов в Восточной Сибири сети высших учебных заведений начался новый этап развития вузовской науки. Во многих вновь открытых высших школах научно-исследовательской работой нередко в основном занимается ассистентский состав. В них получили развитие науки психолого-педагогического, географо-биологического, физико-математического, химического циклов.

Заметное место в планах научно-исследовательских работ занимают вопросы частных методик. Кстати сказать, ученые красноярских вузов в большей степени были ориентированы на научно-естественное направление. На развитие научно-исследовательской работы влиял недостаток квалифицированных педагогов. Кафедры были маломощны (некоторые состояли из одного руководителя). Таким образом, большинство тем разрабатывались одиночками. Кроме того, внутри самих кафедр отсутствовала научная специализация.

Даже в трудные 30-е годы, период Великой Отечественной войны преподаватели вузов занимались наукой, писали диссертации. Но возможности работать в библиотеках и архивах центральных городов,, Сибири не было, т.к. остро стояла проблема замены уехавшего преподавателя.

С 20-х г. в ИрГУ и сЗО-х г. в других вузах начинается подготовка вузовских научных работников через аспирантуру. Но до конца 40-50-х гг. такая подготовка не была целенаправленной и массовой.

Отметим участие студентов в научно-исследовательской работе. Правда, оно не носило систематического характера и соотносится с отдельными студентами. Кстати, это может стать одним из возможных направлений исследований. Интересно проследить эволюцию научных интересов студентов, как сложилась их дальнейшая научная судьба, какова роль руководителя-педагога в этом процессе.

В целом же отметим, что вузовская наука внесла существенный вклад в развитие отечественной науки.

Результаты исследований ученых вузов нашли конкретное применение в различных сферах народного хозяйства, способствуя тем самым модернизации страны.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы.

Тема интеллигенции была и остается объектом пристального внимания исследователей. Растущий в последнее время интерес к тематике и проблематике истории отечественной интеллигенции способствует формированию интеллигентоведения как отрасли научного знания. Интеллигентоведение находится пока в стадии становления и поисков. Не определенными в интеллигентноведческом аспекте остаются некоторые принципиальные теоретико-методические проблемы. Острые дискуссии связаны с определением самого понятия «интеллигенция». В современной историографии существуют различные подходы к этому понятию; наибольшее признание и распространение получили исторический, философско-этический и социокультурный подходы. Обобщая и анализируя различные точки зрения по этой проблеме, автор высказывает свою позицию, свой подход к трактовке этого понятия, по нашему мнению, интеллигенция - это категория людей (социальная группа ), профессионально занятых квалифицированным умственным трудом. Автор полагает, что интеллигенция как объект исторического исследования представляет многогранное и многозначное явление. При изучении этого явления следует исходить из конкретно-исторической обстановки, строго и последовательно руководствоваться принципом историзма.

Широкие возможности для решения проблемы понятийного аппарата представляет деятельностная концепция в интеллигентноведении, о которой настойчиво говорит и пишет В.Т.Ермаков1.

Деятельностный подход рассматривает не только деятельность как таковую, но и способы этой деятельности, которые меняются, совершенствуются в зависимости от конкретной исторической среды под воздействием научно-технического прогресса, от достижения конечной цели, полученного результата, положительного или отрицательного. Да и сама интеллигенция зарождается, формируется в результате деятельности учителей школ, преподавателей вузов, техникумов, ученых.

Становление интеллигенции было бы просто невозможно, если бы она не опиралась на богатое наследие своих предшественников, как в процессе собственного формирования, так и в ходе своей деятельности. Поэтому проблема преемственности опыта и традиций, сменяющих друг друга поколений интеллигенции является, по мнению диссертанта, одним из актуальных и перспективных направлений в интеллигентноведении. Каждое новое поколение застает уже сложившуюся систему общественных отношений, отражающую уровень развития общества, состояние культуры; совершенствует это наследие, способствует прогрессу. Безусловно, многое из богатого наследия предшественников утратило актуальность в наше время и представляет лишь исторический интерес. Но в любом случае, нужна взвешенность, осторожность в подходе к оценке опыта и традиций предшественников.

Логическим продолжением проблемы преемственности опыта и традиций предшествующих поколений интеллигенции является отношение к советской историографии. Зачастую, современные историки, критикуя своих коллег-предшественников, забывают один из главных принципов исторической науки - историзм, который предлагает учитывать особенности эпохи, условия, общеисторическую и политическую среду, в которой появилось то или иное исследование, историографическая работа.

Ошибочно впадать в крайности, настаивая на непригодности чуть ли не всего, что создала советская историография, а также абсолютизируя достижения современных исторических знаний. Безусловно, советская историография интеллигенции требует критического осмысления с позиций сегодняшнего дня, освобождения от конъюнктурного налета, схематизма, одномерного освещения событий. Нуждаются в существенном обновлении некоторые вопросы теоретико-методологического характера, касающиеся, в первую очередь, самой дефиниции «интеллигенция». А сама история интеллигенции должна быть персонифицирована, «населена» конкретными людьми. Но было бы несправедливо видеть в работах советского периода одни только отрицательные моменты и на этом основании исключать их из научного наследия.

В современный период следует отметить очевидный прогресс в развитии отечественной историографии и, как ее составной части, историографии интеллигенции. Но следует говорить не о формировании качественно новой историографии, а о ее обогащении, приращении научных знаний, вследствие расширения методологических рамок исследования и увеличения теоретических возможностей ученого. Основной «стартовой площадкой» для современных исследователей могут стать работы по истории интеллигенции наших советских предшественников.

Анализ историографии проблемы показывает, что история формирования и деятельности интеллигенции сферы образования и науки в процессе эволюционных и революционных преобразований в конце XIX - первой половине XX вв. не стала пока предметом специального исследования. До настоящего времени не создано подобных научных трудов ни общероссийского, ни регионального масштаба. Многие аспекты этой проблемы до сих пор остаются недостаточно разработанными. Это касается механизма формирования различных профессиональных отрядов интеллигенции, выявления общих закономерностей и особенностей в подготовке специалистов. Необходимо обратить внимание на процессы, происходившие внутри самой интеллигенции, выражавшиеся в изменении ее социального состава, мировоззрения, духовного облика, отношения к труду, социального статуса, взаимоотношения с другими слоями и классами.

Еще очень важным перспективным направлением современны^ интеллигентноведческих исследований является проблема преемственности опыта и традиций в процессе формирования и деятельности интеллигенции.

Требуют дальнейшей глубокой разработки и другие аспекты проблемы.

Изучение исторического опыта научного освоения региона, предпосылок формирования здесь научной интеллигенции показало, что солидную базу для дальнейшего исследования Сибири заложили ученые XVIII - начала XIX вв. Ими были достигнуты высокие результаты в области географии, истории, картографии, этнографии, естественных наук. И хотя исследования этого времени еще не носили систематизированного и планомерного характера, а в основном сводились к накоплению знаний о природе и населении

Сибири, тем не менее они послужили фундаментом для последующих научных открытий.

С осуществлением Россией модернизационных преобразований во второй половине XIX в. потребность в научном изучении Сибири усилилась, прежде всего, в геологических и минералогических исследованиях. В связи с этим возрастает роль Академии наук, которая стала во главе научной мысли в стране. Крупный вклад в целенаправленное и всестороннее развитие естественнонаучных и гуманитарных исследований внесло Императорское Русское географическое общество (ИРГО).

Анализ источников и литературы по данной проблеме свидетельствует, что росту активности исследовательской деятельности сибирских краеведов способствовало открытие почти во всех крупных городах Сибири отделов и подотделов РГО. Они, а также краеведческие музеи, стали, по сути, основной базой для проведения научно-исследовательских работ в Сибири. В конце XIX -начале XX вв. отделения и подотделы открылись в разных городах Сибири: Барнауле, Енисейске, Красноярске, Троицкосавске, Чите и др. Научные общества в основном открывались по инициативе местной интеллигенции, чаще всего учителей и политических ссыльных.

Наиболее ярко деятельность отделов и подотделов РГО в Сибири с точки зрения практических результатов и масштабов проводимых работ характеризуют экспедиционные исследования. Учеными были охвачены значительные территории в различных природно-климатических зонах и представляющие в геолого-географическом отношении практический интерес.

Характер и постановка исследований отделов и подотделов РГО пока еще не приобрели той практической целенаправленности, которая была свойственна последующим этапам научного освоения Сибири. Но анализ опубликованных и неопубликованных источников дает основание полагать, что исследования научных обществ позволили широко поставить теоретические работы в области геологии, географии, этнографии, археологии, ботаники. На основе многолетних экспедиционных исследований этого времени был создан необходимый теоретический фундамент, на котором базировалось дальнейшее развитие науки, в том числе и советской.

Изучение документальных источников и литературы позволило автору сделать вывод о том, что у политических ссыльных в конце XIX - начале XX вв. по сравнению с их предшественниками -декабристами увеличились возможности для научно-исследовательской и культурно-просветительной деятельности. Так, Д.А. Клеменц, Ф.Я.Кон, отбывавшие в этот период ссылку в Сибири, провели ряд научных экспедиций по Алтаю, Урянхайскому краю, Усинскому округу, Монголии, верховьям Абакана. Собранные ими материалы обогатили коллекции не только местных музеев, но и обеих столиц. Труды Д.А.Клеменца и Ф.Я.Кона были удостоены наград научных обществ2.

Научная деятельность пролетарских революционеров в сибирской ссылке была неразрывно связана с общественно-политической практикой, с подготовкой к грядущей революции. Это поколение ссыльных значительно расширило тематику работ по истории Сибири, отдавая предпочтение социально-экономическим вопросам, деятельности народных масс, освободительному движению в России XIX - XX вв. Эти три «магистральных направления» и определили их научную деятельность3.

Анализ статистических материалов позволяет нам утверждать, что в дореволюционный период научных работников как особой профессиональной группы интеллигенции не существовало. По нашим подсчетам, в конце XIX в. в Енисейской и Иркутской губерниях, в Забайкальской и Якутской областях «наукой, литературой и искусством» было занято в общей сложности всего 297 человек, что составляло 0,05 % занятого населения Восточной Сибири4.

Качественные преобразования сибирской экономики требовали большого количества грамотных людей, специалистов в разных отраслях сельскохозяйственной и промышленной сферы, открытия новых школ и огромной армии учительских кадров. В диссертации прослеживается динамика развития школьного и педагогического образования. Отмечается, что, несмотря на значительный подъем школьного дела в Восточной Сибири во второй половине Х1Хв. уровень развития народного образования продолжал отставать от центральных губерний империи.

Официальная статистика, подводя итоги первой всероссийской переписи населения, отмечала: «. грамотность в России еще крайне низка, а образованность выделяется такими незначительными величинами, что они могут показаться прямо невероятными.»5 Восточная Сибирь отставала и от этих крайне низких общероссийских показателей. В Иркутской губернии грамотных было 15,2 % жителей6, в Забайкалье - 13,4 %7, а в Якутии - всего лишь 4,11 % 8. В этом отношении Сибирь превосходила лишь Среднюю Азию и находилась примерно на одном уровне с Кавказом.

Такое положение требовало особого внимания и заботы о подготовке учителей.

Подготовка педагогических кадров осуществлялась в учительских семинариях в Иркутске, Красноярске, Чите, позже в Минусинске, Нижнеудинске, Якутске. Подавляющая часть семинаристов были коренными сибиряками.

Незначительным было число детей «инородцев» в учительских семинариях. Отдельные представители бурятского населения учились в Иркутской и Читинской семинариях.

Сравнительный анализ постановки учебного процесса в некоторых учительских семинариях Восточной Сибири показывает, что довольно хорошую педагогическую подготовку давала Красноярская учительская семинария, директором которой 20 лет был Иван Тимофеевич Савенков (1846-1914 гг.).

Изучение источников свидетельствует, что учительские семинарии могли лишь частично удовлетворить потребность в учителях.

Рост количества учителей происходил за счет разных форм подготовки: учительских семинарий, курсов разной продолжительности, педагогических классов при женских семинариях, открытия церковно-учительских двухклассных школ и созданий педагогического (седьмого) класса в епархиальных училищах.

Не решали проблемы педагогических кадров и учительские институты, которые в Восточной Сибири открылись довольно поздно: в Иркутске - в 1909 г., в Красноярске - в 1915 г. Кроме того, они имели небольшой контингент воспитанников.

В целом в конце XIX - начале XX вв. процесс формирования педагогической интеллигенции в регионе по сути лишь начинается. По подсчетам автора, на рубеже XIX - XX веков во всех четырех губерниях и областях Восточной Сибири учебную и воспитательную работу вели 2340 человек или 0,4 % занятого населения. Значительное большинство из них были мужчинами. Среди лиц, занятых учебной и воспитательной деятельностью было лишь 47 представителей коренных народов региона: 22 бурята, 16 якутов, 5 тунгусов, 4 енисейских тюрка9. В начале XX века ситуация почти не изменилась.

Исследуя проблему, автор пришел к выводу, что до Октября 1917 г., проблема подготовки кадров учителей не была решена, актуальной она оставалась и в последующий, советский период.

Созидательная деятельность Советской власти в области культурного строительства началась с первых дней становления. Первоочередными задачами власти Советов были строительство новой школы, подготовка педагогических кадров, ликвидация неграмотности и малограмотности взрослых.

Сложившаяся в дооктябрьский период школьная система подверглась решительной ломке в первые годы существования Советской власти. Однако по нашему мнению, многолетние традиции отечественного просвещения не были утрачены. В советское время были восприняты и развиты, реализованы некоторые важнейшие идеи педагогической теории и практики прошлого, сохранена материальная база общеобразовательных учреждений, привлечена к работе основная масса учительства. На этот аспект проблемы автор считает необходимым обратить особое внимание, поскольку в историографии выработался и продолжает существовать стереотип, согласно которому все преобразования в стране после октября 1917 г. трактуются как полный разрыв с прошлым, безоговорочное отторжение его. Не упрощая проблему, понимая всю сложность и противоречивость ее, сошлемся, однако, на высказывание известного историка Франсуа Гизо, «Пройдя долгую и славную жизнь, народы, чем бы они ни были заняты, не в состоянии порвать со своим прошлым, - утверждал он, - они испытывают его влияние даже в тот момент, когда трудятся над его разрушением. Нет такой революции, какой бы дерзкой и мощной она ни была, которая была бы способна уничтожить давние национальные традиции.»10

Проведенное исследование показывает, что немало ценного из теоретического и практического опыта прошлого было востребовано советской образовательной системой. Но после революции изменился характер обучения, его идейное содержание, утвердились новые принципы организации школы, всей системы народного образования.

В течение первых десятилетий после революции 1917 г. формируется система народного образования, постепенно устанавливается достаточно рациональное, учитывающее интересы общества и отвечающее потребностям государства соотношение общеобразовательных, средних специальных и высших учебных заведений.

Образование и воспитание становятся важнейшим элементом государственной политики. Отметим в этой связи, что проблема государственного руководства школьным делом также имеет древнюю историю. Еще Аристотель оставил примечательное суждение на этот счетв«. так как государство в его целом имеет в виду одну конечную цель, - отмечал это великий мыслитель, - то, ясно, для всех нужно единое и одинаковое воспитание, и забота об этом воспитании должна быть общим, а не частным делом.»11

Строительство новой школы проходило в тяжелых условиях, сталкивалось со множеством препятствий, острых проблем, в особенности в национальных районах Восточной Сибири.

Только с 1923V24 уч. г. обозначились позитивные изменения в школьном строительстве и подготовке педагогических кадров. Сокращение школ и педагогических коллективов почти прекратилось, сохранившаяся школьная сеть укреплялась материально, укомплектовывалась учителями.

Несмотря на трудности, уже в 20-е гг. был сделан значительный шаг в развитии национальной школы, хотя по-прежнему оставалась острой проблема подготовки педагогических кадров. Количество учителей в дальнейшем увеличивалось медленно. Одна из причин этого - использование учителей на партийной, советской, кооперативной, культурно-просветительной работе. Подобная практика была свойственна всем регионам страны в первые годы социалистического строительства, но в национальных районах использование учителей не по прямому назначению приняло наибольший размах. Сокращение учительских коллективов происходило и вследствие текучести кадров.

В начальный период социалистического строительства наиболее приемлемой и результативной была курсовая форма подготовки и переподготовки учителей. Она имела существенные недостатки, влиявшие на качество подготовки курсантов. Это относится, прежде всего, к составу курсов, на которые зачастую попадали случайные люди, не имевшие склонности к труду педагога. Кроме того, курсы не давали глубокого и серьезного педагогического образования.

Значительное количество учителей начальных школ давали девятилетки с педагогическим уклоном.

Сложнее дело обстояло с учителями для школ повышенного типа. Большинство педагогических коллективов их составляли специалисты, перешедшие в советскую школу из дореволюционных средних школ и высших начальных училищ. Прослойка новых учителей в школах повышенного типа была малочисленна, к тому же слабо подготовлена.

Курсовая система сохранялась и в дальнейшем, но масштабы ее постепенно сокращались. Основным источником обеспечения учебных заведений Восточной Сибири новыми учительскими кадрами становится педтехникум. Педагогические техникумы (всего 13) составляли четвертую часть всех средних специальных учебных заведений Восточной Сибири. Здесь училось и работало свыше 1/5 всех учащихся и преподавателей. В 1932 г. техникумы Наркомпроса подготовили свыше 11 % специалистов12. Значительная работа по подготовке педагогических кадров проводилась в Бурят-Монголии, Хакасии, Якутии.

Проблемы, трудности этих десятилетий были связаны с организацией набора учащихся, особенно в военные и послевоенные годы, нехваткой учителей, их низким профессиональным уровнем.

Лишь к концу 40х - началу 50-х гг. в Восточной Сибири сложилась четкая система педагогического образования. Цели и задачи ее соответствовали общей линии партии и советского государства в области народного образования.

В течение первых десятилетий советской власти шел неуклонный процесс формирования и развития педагогической интеллигенции. Уже накануне Великой Отечественной войны она составляла одну из крупнейших групп интеллигенции. В Красноярском крае численность учителей к 1940-1941 уч. г. выросла в 11 раз по сравнению с 1914

1915 уч. г13. В Хакасии их число только за 10 предвоенных лет увеличилось в 5,5 раз14. В Бурят-Монгольской АССР трудилось свыше 3,6 тыс. учителей, свыше 30 % из них являлись бурятами, в Якутии -почти 4 тыс. (65,6 % якуты)15. Результатом труда учителей можно считать рост уровня грамотности и образования населения Восточной Сибири. Хотя по ряду показателей некоторое отставание от регионов Европейской части СССР сохранялось, но оно было весьма незначительным. Более того, анализ статистических материалов показывает, что по некоторым показателям Иркутская и Читинская области уже накануне Великой Отечественной войны превзошли общесоюзные и общероссийские показатели16.

Возросло влияние учительства на молодое поколение. В Красноярском крае число школьников, к примеру, увеличилось с 46,5 тыс.(1914/15 уч.г.) до 415 тыс. (1940/41 уч. г.) и 375 тыс. (1950/51 уч.г.)17, а в Читинской области соответственно с 32, 6 тыс. до 180 тыс. и 183 тыс18. Весьма значительным был рост числа школ и учащихся в них и других районах Восточной Сибири.

Противоречивое воздействие на систему народного образования Восточной Сибири оказала Великая Отечественная война. С одной стороны, увеличилась сеть общеобразовательных школ за счет прибывших сюда эвакуированных детей. Но с другой стороны, ухудшилась материальная база общеобразовательных учреждений, резко сократилось количество учителей. И лишь в середине 50-х гг. численный состав учителей Восточной Сибири значительно увеличился, повысился их качественный состав. Открытием в середине 50-х гг. в Туве собственного педагогического вуза завершилось созданием системы педагогического образования региона через региональные вузы. В каждом областном, краевом, республиканском центре было создано собственное высшее педагогическое учебное заведение.

Высшая школа Восточной Сибири с момента своего рождения до середины XX века прошла сложный и противоречивый путь. Особенно активно процесс строительства системы высшего образования осуществлялся в 20-30-е гг. В этот период в Восточной Сибири, как в целом по стране, отмечалось то резкое увеличение сети высших учебных заведений, то ее сокращение. В 1922 г. Енисейская и Иркутская губернии по числу учебных заведений (вузов и техникумов) находились на уровне Томска, старейшего университетского центра Сибири. Особенностью формирования системы специальных учебных заведений было не вполне рациональное соотношение численности студентов вузов (их было больше) и техникумов (их было меньше). Это отражало, на наш взгляд, ситуацию того времени: начало становления системы народного образования в целом, слабое развитие среднего специального образования в предшествующий период, доступ к высшему образованию без среднего, увеличение в вузах учащихся женщин.

С вступлением страны в период социалистической реконструкции народного хозяйства остро встала проблема капитального строительства, создания новых отраслей промышленности, развития сельского хозяйства. В связи Отим в Восточной Сибири по решению общесоюзных органов власти и управления, включая ЦИК и ВСНХ, открываются новые высшие учебные заведения. Значительной перестройке был вновь подвергнут Иркутский университет. Он дал жизнь нескольким новым институтам, в том числе национальным. Увеличился состав научно-педагогических коллективов, которые обеспечивали подготовку специалистов для многих отраслей народного хозяйства, культурного развития региона. Территориальное размещение вузов Восточной Сибири в начале 30-х гг. было весьма неравномерно. Подавляющее большинство вузов были сосредоточены в Иркутске, который в этот период уже стал центром высшего образования Восточной Сибири. В целом же в 30-е гг. высшая школа региона (как, впрочем, и страны в целом) переживает период становления, находится в постоянном поиске, сталкивается с рядом проблем роста и развития. К этому времени еще не устоялась структура многих высших учебных заведений, не была определена номенклатура специальностей. Продолжались поиски в определении содержания образования, уточнялись профили. В какой-то мере эти проблемы становления вузов являлись и следствием просчетов в партийно-государственной, ведомственной политике развития высшей школы. При открытии некоторых вузов не учитывались многие вопросы, допускались ошибки и просчеты в отношении материальной базы, возможности комплектования учащихся, наличия квалифицированных научно-педагогических кадров. В течение всего исследуемого периода сохранилась сложившаяся в начале 30-х гг. система руководства высшей школой: большинство вузов находились в подчинении союзных и республиканских наркоматов и ведомств. В этой связи нельзя не отметить ряд обстоятельств. В 30-х - начале 50-х гг. свыше 70 % студентов обучалось в вузах четырех наркоматов: просвещения, здравоохранения, земледелия (сельского хозяйства), тяжелой промышленности. В Восточной Сибири также представлены вузы всех этих четырех наркоматов. Более половины всех вузов Восточной Сибири находились в подчинении Наркомпроса. Таким образом, развитие высшей школы региона шло в русле общегосударственной политики, соответствовало общесоюзным тенденциям.

Интересно и другое обстоятельство. В регионе представлен и ряд крупных и редких вузов. В системе союзного Наркомфина находилось всего 7 вузов, один из них - в Иркутске.

Союзный Наркомат здравоохранения имел 8 вузов, расположенных лишь в 4 городах страны: по три - в Москве и Ленинграде, по одному - в Харькове и Иркутске.

В ведении Наркомата лесной промышленности находилось 7 вузов. Красноярский лесотехнический институт входил в это число. По числу студентов он уступал только аналогичным вузам Ленинграда и Архангельска. Эти данные, на наш взгляд, свидетельствуют о том, что вузы Восточной Сибири имели не только региональное, но и общесоюзное, общероссийское значение.

С началом Великой Отечественной войны высшее образование Сибири вступает в новую полосу своего развития. Особенностью этого периода является, с одной стороны, резкое ухудшение материальной базы, сокращение научно-педагогического персонала. С другой стороны, в этот период в регионе открываются новые институты, качественно улучшается преподавательский состав за счет эвакуированных и;? европейской части страны специалистов. В послевоенный период начинается мощное ускорение развития региона. Потребность в квалифицированных кадрах способствовала открытию новых вузов и факультетов, появлению специальностей, ориентированных на удовлетворение потребностей Восточной Сибири.

В высших учебных заведениях трудились многие талантливые педагоги, яркие, одаренные личности, организаторы науки, некоторые из них получили образование еще до революции.

Работа по организации научных исследований и созданию научно-исследовательских учреждений была продолжена в первые годы существования советской власти. Научная деятельность не прекратилась даже в период Гражданской войны. В 20-30-е гг. возникли новые структуры научных учреждений: опытные станции, ученые комитеты, институты. На протяжении исследуемого нами периода шел поиск оптимальных форм объединения научных сил Восточной Сибири.

Все этапы развития прошло научное строительство в национальных районах Восточной Сибири. Наиболее интенсивно этот процесс проходил в Бурят-Монголии, где первые научные учреждения (Буручком, общество им. Доржи Банзарова) были образованы в начале 20-х гг. при непосредственном участии представителей дореволюционной национальной интеллигенции.

Научные кадры для национальных районов готовились не только в регионе, но и в учреждениях АН СССР, в университетах и других вузах Москвы, Ленинграда, Казани, Томска19.

К концу 30-х гг. в Восточной Сибири оформилась сеть научных учреждений различных типов. Наибольшее распространение получили научно-исследовательские институты и зональные и отраслевые станции различных ведомств. Они составили 2/3 всех научных учреждений. Именно в них было сосредоточено подавляющее большинство работников научной сферы.

Научные учреждения Восточной Сибири занимали заметное место не только в регионе, но и в России, в Союзе. Почти половина из них являлись учреждениями союзного и республиканского подчинения. Ряд из них был достаточно уникален. Например, институт языка и литературы в Бурят-Монголии, был одним из четырех подобных институтов в РСФСР. Единственным учреждением подобного типа была Якутская обсерватория Главсевморпути.

Научные учреждения действовали во всех районах Восточной Сибири: Красноярском крае, Иркутской и Читинской областях, Бурят-Монгольской и Якутской АССР, Туве, Хакасской автономной области. Но наиболее широко и разнообразно они были представлены в Иркутске и Красноярске.

Новая страница истории научной интеллигенции открылась с образованием Восточно-Сибирского филиала АН СССР, который стал координатором научных исследований региона. Он способствовал становлению интеллигенции, расширил сеть научных учреждений и коллективов.

По существу, именно в советский период в регионе сформировались профессиональные группы научно-педагогической и научной интеллигенции. Эти группы включали представителей разных поколений, национальностей, происхождения.

Анализ материалов о научных учреждениях и вузах Иркутска, Красноярска, Улан-Удэ, Якутска позволяет утверждать, что там в 2050-е гг. вместе работали ученые, начавшие свою деятельность еще до революции, и их коллеги - выпускники советской высшей школы. Последние значительно преобладали.

Выполненное исследование позволяет по-новому подойти к проблемам формирования и деятельности интеллигенции. Автор полагает, что этот процесс сочетал эволюционное и революционное начала. Тематика и проблематика работ, экспедиции, планы АН

СССР, региональных учреждений строились с учетом исследований XIX - начала XX вв., проводившихся В.И.Вернадским, Н.Ф. Катановым, Ф.Я.Коном, Э.И.Пекарским, В.В.Радловым и другими учеными.

В заключение можно высказать ряд пред^тюжений, рекомендаций. Представляется, что заслуживают дальнейшего исследования многие аспекты проблемы. Это касается механизма формирования профессиональных отрядов отечественной интеллигенции, выявления и раскрытия общего и особенного в подготовке специалистов.

Представляет интерес изучение подготовки научных и научно-педагогических кадров через аспирантуру и докторантуру.

Немалое значение имеет исследование истории и опыта научно-исследовательской работы студентов, выяснение их профессиональной и научной судьбы.

Важно проследить процессы внутри интеллигенции, проанализировать ее взаимоотношения с другими слоями и группами общества.

Научную и практическую значимость имеет исследование профессиональной и общественной деятельности интеллигенции, в частности педагогической и научно-педагогической. При этом интерес представляет не только деятельность этих групп по обучению и воспитанию молодежи, но и их вклад в решение социально-экономических и социально-культурных задач, в развитие страны и региона.

Изучение, сохранение и приумножение лучших традиций предшественников может занять достойное место в жизни и деятельности научных и педагогических коллективов.

Успешный опыт руководства системой образования и науки должен быть востребован органами власти и управления в центре и в регионах.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Артамонова, Надежда Яковлевна, 2000 год

1. Законодательные акты Российской империи и Советскогогосударства

2. Декреты Советской власти. T.I.25 октября 1917 г.-16 марта 1918 г.М., 1957.

3. Декреты Советской власти. Т.Н.17 марта-Юиюля 1918 г. М.,1959.

4. Декреты Советской власти. Т. III. 11июля-9 ноября 1918 г. М., 1964.

5. Декреты Советской власти. T.IV. 10 ноября 1918-31 марта 1919 г. М., 1968.

6. Полное собрание законов Российской империи. Собрание .3-е. Т.8.1888. СПб.,1890.

7. Полное собрание законов Российской империи.Собрание 3-е.Т.12.1892. СПб.,1885.

8. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 3-е.Т.14.1894.СПб., 1898.

9. Свод законов СССР. Т.2. Раздел 2. Законодательство о социальном развитии и культуре. Социально-экономические права граждан. М.,1984.

10. Свод законов СССР. Т.З. Раздел 2. Законодательство о социальном развитии и культуре. Социально-экономические права граждан. М.1989.

11. Свод законов РСФСР. 1.2. Раздел 2. Законодательство о социальном развитии и культуре. Социально-экономические права граждан. М.1986.1.. Директивы, постановления и иные документы Коммунистической партии и Советского правительства.

12. XVIII съезд Коммунистической партии (б), 10-21 марта 1939 г.: Стенографический отчет. М., 1939.

13. ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. В2-хч. 4.2. 1925-1939. М„ 1941.

14. Директивы ВКП(б) и постановления Советского правительства о народном образовании за 1917-1947 гг. М.-Л.,1947.

15. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. 1917-1957. Т.1. 1917-1928 годы. М., 1957; Т. 1929-1945 годы. М., 1957.

16. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК.9-е изд., испр. и доп. М., 1983. Т.2; М.,1984. Т.З; М.,1984. Т.5.

17. Народное образование в СССР:Сборник документов. 1917-1973. М.,1974.

18. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. T.1.1917-1928 годы. М.,1967; Т.2.1929-1940 годы. М.,1967; Т.З. 19411952 годы. М.,1968; Т.4. 1953-1961 годы. М.,1968.

19. XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б), 26 января -10 февраля 1934 г.: Стенографический отчет. М., 1935.

20. I. Сборники документов и материалов

21. Иркутская партийная организация в восстановительный период (19201926 гг.): Документы и материалы. Иркутск, 1960.

22. Культурное строительство в СССР. 1917-1927: Документы и материалы. М., 1989.

23. Культурное строительство в Бурятской АССР (1917-1981): Документы и материалы. Улан-Удэ 1983.

24. Культурное строительство в Сибири. 1917-1941: Сборник документов. Новосибирск, 1989.

25. Культурное строительство в Сибири. 1941-1977: Сборник документов. Новосибирск, 1987.1.. Статистические сборники, справочные издания, энциклопедии и словари.

26. Бурятия от съезда к съезду: Статистический сборник. Улан-Удэ, 1986.

27. Всесоюзная перепись населения 1939 года. Основные итоги. Россия СПб.,1999.

28. Всесоюзная перепись населения 1939 года. Основные итоги. М.,1992.

29. Выдающиеся бурятские деятели: Видные деятели культуры, просвещения и науки. XVII-нач. XX в. Улан-Удэ. 1994. Вып.1.

30. Иркутская область: Краткий экономико-статистический сборник. Иркутск.1958.

31. Иркутский государственный университет: Хроника событий (19181988). Изд. 2-е доп. и перераб. Иркутск. 1989.

32. Красноярский край в цифрах: Статистический сборник. Красноярск, 1976.

33. Культурное строительство в Сибирском крае. Новосибирск, 1928.

34. Культурное строительство СССР: Статистический сборник. М.-Л., 1940.

35. Культурное строительство СССР: Статистический сборник. М., 1956.

36. Культурное строительство РСФСР: Статистический сборник. М., 1958.

37. Народное образование, наука и культура в СССР. Статистический сборник, М., 1977.

38. Народное хозяйство Тувинской АССР: Статистический сборник. Кызыл, 1954.

39. Народное хозяйство Бурятской АССР: Статистический сборник. Улан-Удэ. 1969.

40. Народное хозяйство РСФСР. Статистический сборник. М., 1959.

41. Народное хозяйство Красноярского края. Статистический сборник. Красноярск.1958.

42. Народное хозяйство Иркутской области за 60 лет Советской власти: Статистический сборник. Иркутск. 1974.

43. Начальное народное образование в России, 1994 г., под ред. Г.Фальборка и В. Чарнолуского. Спб.: 1900. Т.2.

44. Общий свод по империи результатов разработки данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года. СПб. 1905.

45. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. 73. Енисейская губерния СПб.,. 1904.

46. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897г. 74. Забайкальская область СПб.,. 1904.

47. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. 75. Иркутская губерния СПб.,. 1904.

48. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. 80. Якутская область СПб.,. 1905.

49. Россия 1913 г: Статистико-документальный справочник. СПб, 1995.

50. Советская Тува в цифрах. Статистический сборник. Кызыл, 1984.

51. Советская интеллигенция: Словарь-справочник. М., 1987.

52. Советская историческая энциклопедия. М., 1965.

53. Философский словарь. М.,1983.

54. Хакасской автономной области 50 лет. Юбилейный статистический сборник. Абакан, 1980.

55. Читинской области 60 лет: Статистический ежегодник. Юбилейный выпуск. Чита. 1997.

56. Энциклопедический словарь. Издатели Ф.А.Брокгауз и И.А.Ефрон. СПб., 1996.

57. Якутия за 50 лет в цифрах. Статистический сборник. Якутск,1967.

58. V. Труды руководителей партии и государства, видных деятелейобразования науки, культуры.

59. Аристотель. Политика //Сочинения в 4-х томах. Т.4. М.,1983.

60. Бруевич Н.Г. Отчет о научной деятельности Академии наук СССР за 1943г.//Общее собрание Академии наук СССР. 14-17 октября 1944 г. М.-Л., 1945.

61. Вернадский В.И. Письма о высшем образовании. М.1913.

62. Крупская H.K. Конференция по педагогическому образованию// На путях к новой школе. 1924. №2.

63. Ленин В.И. Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов? (Ответ на статьи «Русского богатства» против марксистов)//Полн.собр.соч. Т. 1.С.125-346.

64. Ленин В.И. Задачи русских социал-демократов//Полн.собр.соч. Т.2,С.433-470.

65. Ленин В.И. Шаг вперед, два шага назад. (Кризис в нашей партии)// Полн.собр.соч.Т.8.С. 185-414.

66. Ленин В.И. Государство и революция. Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции.//Поли.собр.соч. Т.ЗЗ.С1-120.

67. Ленин В.И. Как организовать соревнование.//Полн.собр.соч. Т.35.С.195-205.

68. Ю.Ленин В. И. Очередные задачи Советскойвласти//Полн.собр.соч.Т.36.С. 16-208.

69. Луначарский А.В. Десятилетие революции и культуры. М.-Л., 1927.

70. Луначарский А.В. о народном образовании. М.1958.

71. Савенков И.Т. Сборник вопросов по учебно-воспитательной практике в начальном училище. Красноярск, 1893.

72. Савенков Ив. (составитель) Учитель русской народной школы и его обязанности. Дидактический сборник. Варшава, 1899.

73. Сталин И.В. Речь на VIII съезде ВЛКСМ. 16 мая 1928г.//Сочинения. Т.11.С.66-77.

74. Сталин И.В. Новая обстановка новые задачи хозяйственного строительства. Речь на совещании хозяйственников. 23 июня 1931г.//Сочинения.Т.13 С.51-80.

75. Сталин И.В. Отчетный доклад к XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б). 26 января 1934 г.//Сочинения.Т.13.С.282-379.1. VI. Архивы.

76. Российский государственный архив социально-политической истории1. РГАСПИ).

77. Фонд 17 Центральный Комитет ВКП(б).

78. Фонд 33 Библиотека РСДРП имени Г.А. Куклина.

79. Фонд 135 Кон Феликс Яковлевич.4. Фонд 261 В.В. Водовозов.5. Фонд 560 А.А. Ванеев.

80. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).

81. Фонд 102 ДП. Министерства внутренних дел; ДП ОО Министерства внутренних дел; ДП 3-е делопроизводство.

82. Фонд 296 Комитет по просвещению национальных меньшинств Наркомпроса РСФСР.

83. Фонд 517 Всероссийский союз учителей.9. Фонд 1129 П.А.Кропоткин.

84. Фонд 1318 Народный комиссариат по делам национальностей (Наркомнац).,

85. Фонд 2306 Народный комиссариат просвещения РСФСР.

86. Фонд 2315 Министерство Просвещения Временного правительства.13. Фонд 3316-ЦИК Союза ССР.

87. Фонд 3977 Комитет содействия народностей северных окраин.

88. Фонд 5462 Центральный Комитет профсоюза работников просвещения (ЦК Рабпрос).

89. Фонд 7668 Комитет по заведыванию учеными и учебными заведениями при ЦИК СССР (Ученый комитет).

90. Фонд р-8080 Всесоюзный Комитет по делам Высшей школы при СНКСССР (ВКВШ).

91. Фонд 9396 Министерство высшего образования СССР.

92. Российский государственный архив экономики (РГАЭ).

93. Фонд 1562 Центральное статистическое управление СССР.

94. Центральный государственный исторический архив г.Москвы (ЦГИАМ).

95. Фонд 363 Московские высшие женские курсы.

96. Фонд 454 Канцелярия попечителя Московского учебного округа.

97. Фонд 635 Московский городской народный университет имени А.Л.Шанявского.

98. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО)

99. Фонд 2 Сибирский краевой комитет ВКП(б).

100. Фонд 3 Западно - Сибирский краевой комитет ВКП(б).

101. Фонд р-61 Сибирский краевой отдел народного образования.

102. Фонд р-217 Общество изучения Сибири и ее производительных сил.

103. Красноярский краевой государственный архив (ККГА)

104. Фонд 3 Дирекция народных училищ Енисейской губернии.

105. Фонд р-137 Красноярский окружной отдел народного образования.

106. Фонд 217 Красноярский подотдел Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества, г.Красноярск Енисейской губернии.

107. Фонд 346 Красноярский отдел общества изучения Сибири и улучшения ее быта.

108. Фонд 348 Красноярская губернская гимназия.

109. Фонд 349 Красноярская учительская семинария.

110. Фонд 1383 Красноярский краевой отдел народного образования.

111. Центр хранения и изучения документов новейшей истории Красноярского края (ЦХИДНИКК).

112. Фонд 1 Енисейский губернский комитет РКП(б).

113. Фонд 26 Красноярский крайком партии.

114. Фонд 28 Таймырский окружной комитет партии.

115. Фонд 35 Эвенкийский окружной комитет партии.

116. Фонд 161 Первичная партийная организация КПСС педагогического института. г.Красноярск.

117. Фонд 1371 Первичная партийная организация КПСС педучилища. г.Енисейск.

118. Фонд 2746 Первичная партийная организация КПСС пединститута. г.Енисейск.

119. Фонд 3264 Первичная партийная организация Сибирского научно-исследовательского лесного хозяйства и эксплуатации (СибНИИЛХЭ).

120. Центральный государственный архив республики Тыва (ЦГАРТ).

121. Фонд 1 Центральный комитет Тувинской народной революционной партии (ЦК ТНРП).

122. Фонд 79 Отдел народного образования Тувинской автономной области (1929-1962 гг.).

123. Фонд 100 Министерство иностранных дел Тувинской народной республики (1922-1944 гг.)

124. Фонд 109-Ученый комитет ТНР (Учком ТИР) (1930-1944 гг.).

125. Центральный государственный архив республики Хакасия (ЦГАРХ).

126. Фонд 39 Исполнительный комитет Хакасского областного совета депутатов трудящихся.

127. Фонд 169 Хакасское областное статистическое управление.

128. Фонд р-592 Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории.

129. Фонд р-589 Союз писателей РСФСР. Хакасская писательская организация.

130. Фонд р-603 Хакасский областной музей краеведения.

131. Филиал центрального государственного архива республики Хакасия.филиал ЦГАРХ).

132. Фонд 1 Хакасский окружной комитет ВКП(б).

133. Фонд 2 Хакасский областной комитет ВКП(б).

134. Фонд 14 Хакасский уездный комитет РКП(б).

135. Минусинский государственный городской архив (МГГА).

136. Фонд 13 Минусинская женская прогимназия.

137. Фонд 105 Правление Минусинского учительского союза.

138. Фонд 120 Минусинский уездный отдел народного образования.

139. Фонд 215 Минусинский окружной отдел народного образования.

140. Фонд 593 Исполнительный комитет Минусинского городского совета депутатов трудящихся. Минусинский городской отдел народного образования.

141. Рукописный фонд Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории (РФХакНИИЯЛИ).

142. Фонд 378 Переписка по вопросам научно-исследовательской работы за 1955 г.

143. Фонд 379 Переписка по вопросам научно-исследовательской работы за 1948-1952 гг.

144. Фонд 381 Переписка с разными организациями и учреждениями по административно-хозяйственным вопросам и статистические отчеты за 1948-1950 гг.

145. Фонд 398 Входящие бумаги за 1947 г.

146. Фонд 655 Исходящие бумаги за 1958 г.

147. Архив Хакасского государственного университета имени Н.Ф.Катанова

148. Дела: 4141,4235,4213,4156,4166,4171,4178,4198,4195,10425.

149. VII. Периодическая печать.1