Институционализация социального патроната семей в условиях современной России тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.04, доктор социологических наук Алексеева, Лариса Семеновна

• Алексеева, Лариса Семеновна
• доктор социологических наук
• 2007

Оглавление диссертации доктор социологических наук Алексеева, Лариса Семеновна

ВВЕДЕНИЕ.4

ГЛАВА

СОЦИАЛЬНЫЙ ПАТРОНАТ СЕМЕЙ В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ: ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКИХ ТЕОРИЙ И СОЦИАЛЬНЫХ ПРАКТИК.29

§ 1. Социологические основы исследования социального патроната семей, оказавшихся в состоянии социального исключения. 29

§ 2. Теория социального исключения и социальная работа с семьей. 57

§ 3. Социальная работа с семьей в контексте теории активизации (активности). 82

ГЛАВА

ОСОБЕННОСТИ И ГЛАВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СТАНОВЛЕНИЯ СИСТЕМЫ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ С СЕМЬЕЙ В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМАЦИИ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА КОНЦА XX - НАЧАЛА XX1 ВЕКА. 110

§ 1. Социальные последствия трансформационных процессов и их влияние на становление института социальной работы с семьей. 110

§ 2. Влияние социальной политики на формирование маргинальных групп и семей и их изоляцию от общества. 142

§3. Механизмы воспроизводства и закрепления постоянной бедности семей в контексте современной системы социальной защиты населения.170

ГЛАВА

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ

СОЦИАЛЬНОГО ПАТРОНАТА СЕМЕЙ. 196

§ 1. Историко-культурный генезис и реконструкция института социального патроната семей. 196

§ 2. Концепция институционализации социального патроната семей, оказавшихся в состоянии социального исключения. 221

§ 3. Основные функции социального патроната семей. 249

ГЛАВА

ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ПРАКТИКИ

СОЦИАЛЬНОГО ПАТРОНАТА СЕМЕЙ. 276

§ 1. Технология эмпирического анализа институционализации практики социального патроната семей, оказавшихся в состоянии социального исключения. 276

§2. Организация социальным патронатом семей с элементами управления. 311

§ 3. Динамика (стадии, этапы) социального патроната и содержания деятельности специалистов. 336

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Институционализация социального патроната семей в условиях современной России»

Актуальность темы исследования. Современный период трансформации российского общества представляет собой процесс поиска и становления новых институциональных форм, соответствующих изменившимся условиям функционирования государства. В социологии эти формы рассматриваются как социальные институты устойчивые комплексы норм, правил, символов, регулирующие различные сферы человеческой жизнедеятельности, организующие их в систему ролей и статусов, с помощью которых удовлетворяются основные социальные потребности людей.

Проводимые в нашей стране с начала 90-х гг. XX века в небывало короткие сроки и в режиме крутых перемен политические, экономические, социальные реформы, связанные с изменениями государственного устройства, введением рыночных отношений, утверждением либеральных ценностей, оказали негативное воздействие прежде всего на жизнедеятельность семей с детьми с низким уровнем доходов и культурной компетентности. Такие семьи, особенно чувствительные к любым переменам и привыкшие за годы советской власти к системе государственного патернализма, оказались не способными к самоорганизации и, утрачивая прежний социальный статус, а вместе с ним социальные связи, маргинализируются. В динамике их социальной ситуации отражается их кризисное состояние и формируется зависимость от системы социальной поддержки.

Для их защиты и благополучия, как и для сохранения целостности социокультурного контекста, необходимы целенаправленные усилия властных структур и, следовательно, непосредственное участие в этом процессе социально ориентированного государства — как высшей формы организации жизни современного общества, постоянно совершенствующего систему своих социальных институтов.

Новым для России многофункциональным институциональным комплексом стала социальная работа, призванная реализовывать целую гамму ключевых общественных потребностей — производство и оказание социальных услуг, социальной поддержки, социальная реабилитация инвалидов, профилактика безнадзорности несовершеннолетних и социального сиротства, социальный контроль, защиту гражданских, экономических, политических прав и интересов социальной уязвимых групп населения. Актуальность социальной работы состоит в обеспечении социального здоровья общества и содействии таким социальным изменениям, которые направлены на преодоление конфликтов и дезинтеграции.

Проблема, определившая проведение настоящего диссертационного исследования, заключается в том, что между назревшей необходимостью в ин-ституционализации той части профессиональной сферы социальной работы, которая должна способствовать решению социальных проблем семей с детьми маргинального типа и ее практическим осуществлением существует целый ряд противоречий. Общественная потребность диктует необходимость своевременно, активно и адекватно реагировать на неблагополучие таких семей и изменение их положения в обществе, что в свою очередь предполагает наличие у субъектов социальной работы специальных знаний, умений и навыков. Система отношений института социальной работы и общества все еще находится в стадии реформирования, в ней доминирует государственное регулирование социальных процессов, уровень же профессионального самоуправления самих социальных работников продолжает оставаться низким. Серьезные методологические просчеты допускаются на государственном уровне. В частности, официальная концепция социальной работы с семьей отождествляется с оказанием отдельных социальных услуг и, по сути, сводится к социальному сервису, что негативно отражается на ее организации, формах, методах и содержании, а значит, качестве и эффективности. Принятая в стране модель социальной работы базируется на. добровольном обращении за помощью и осознанном отношении клиентов (семей) к своим проблемам, как правило, по целому ряду объективных и субъективных причин не сформированных у представителей семей маргинального типа. При этом отказ значительной части таких семей следовать общепринятым нормам и правилам ставит общество уже сегодня перед выбором — либо постоянно подвергать себя риску их отклоняющегося поведения, либо обеспечивать равные возможности для интеграции в социокультурные нормативные рамки всех, и в том числе, маргина-лизированных, слоев населения.

Создание института, целенаправленно воплощающего идею интеграции социально неадаптированных семей с детьми в общество, а также их дополнительного обучения, переобучения, просвещения, социализации в настоящее время представляется актуальным и значимым. Институт социального патроната функционально ориентирован не на пассивное приспособление представителей маргинальных семей к сложившейся у них социальной позиции, как это происходит сегодня в социальной работе, а на активное и осознанное усвоение и использование доступных культурных и социальных навыков. Благодаря деятельности института социального патроната может быть осмыслен, как серьезная социальная проблема, и феномен социального исключения семей с детьми, трактуемый как процесс их отторжения от основных сфер жизнеобеспечения.

Таким образом, актуальность исследования обусловлена: научной потребностью в комплексном анализе, помогающем предвидеть последствия процессов исключения значительной части семей с детьми из общественной жизни и прогнозировать их воздействия на состояние и развитие общества; потребностью практики в совершенствовании «просемейной» идеологии в деятельности института социального патроната, конечным результатом которой станет, с одной стороны, расширение сферы деятельности института социальной работы, с другой, ответственности общества за жизнедеятельность семей с детьми, их благополучное функционирование; потребностью в формировании подходов к исследованию института социального патроната семей как разновидности новых демократических институтов и культурных образцов, развивающих социологию и обогащающих ее новыми концепциями, направленными на решение таких сложных проблем общественной жизни, как защита прав социальных меньшинств и маргинальных групп, преодоление их дискриминации и изоляции от общества; необходимостью в существенном улучшении информированности российского общества о явлении «социального исключения (изоляции) семей с детьми», его объективных причинах, часто не имеющих адекватного общественного резонанса, но постоянно выражающегося в различных формах отклоняющегося и конфликтного поведения отдельных групп граждан.

Степень разработанности проблемы. Проблематика социального патроната как разновидности социальной работы с особо сложными категориями семей занимает важное место в системе социологического знания. Основы ее, заложенные еще в идеях филантропии и благотворительности, призрения и попечительства, представлены уже в работах Г. Гегеля, Э. Дюркгейма, О. Конта, Г. Спенсера, Ж-Ж. Руссо. Формирование же исследовательских традиций в этой сфере начиналось в рамках структурно-функционального и системного подходов (Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, П. Сорокин, Р. Мертон, Н. Луман, У. Мур, К Дэвис).

Теоретические аспекты становления социальной работы, а в ее рамках и социального патроната, свидетельствуют об их междисциплинарном статусе. Данное предположение находит подтверждение в близости теорий социальной работы к социологическим концепциям, из которых ученые могут черпать синтезированные знания и теоретические постулаты для выделения собственных предмета и объекта, в том числе, касающиеся проблем трансформации общества— «неомарксизм» (Т. Адорно, Ю. Хабермас, Э. Гоулднер), символический интеракционизм (Дж.Г. Мид, Г. Блумер), социальных изменений и связанных с ними социальных девиаций и травм (Д. Белл, Р. Мертон, П. Штомпка), социально-классовая структура (Т.И. Заславская, З.Т. Голенкова, В.И. Руткевич, Н.М. Римашевскя, Г.В. Осипов).

Как область познания и один из сегментов социологии, социальная работа обращается к таким общесоциологическим теориям, как интегративная социология П.А. Сорокина, социальные конфликты Л. Козера, Р. Дарендорфа, К. Боулдинга, теория « взаимодействия» Г. Зиммеля; «социального действия» и «понимающей социологии» М. Вебера; феноменологической социологии Э. Гуссерля, «теория интерсубъективности» А. Шютца, когнитивной социологии А. Сикурелла, социологии знаний П. Бергера и Т. Лукмана, «структурами» А. Гидденса, «экоатропоцентической парадигмы» Т.М. Дриздзе, «концепции коммуникативного действия» Ю. Хаббермаса.

Использование междисциплинарного подхода в исследовании, как социальной работы, так и социального патроната, помогает решать проблемы их институционализации в рамках тех многообразных социальных процессов, которые направлены на их становление и формирование как социальных институтов, способствующих преобразованию организаций индивидов и групп в социальную систему. Специфика социальных институтов, их роль, как и значение демократических процедур, связанных с их становлением и развитием, наиболее полно исследовали П. Бергер, Э. Дюркгейм, А. Гидденс, Т. Лукман, Д. Норт, Т. Парсонс, К. Поланьи, А. Турен, Ю. Хабермас, П. Штомпка. Для целей нашего исследования интерес представляет идея базовых институтов — как локализованных в пространстве и повторяющихся во времени инвариантов и элементов социальной жизни (Д. Норт, Э. Гидденс), и отдельно — «комплементарных», дополнительных, формирующих во взаимодействии с базовым устойчивую институциональную среду, или матрицу (О.Э. Бессонова, С.Г. Кирдина).

Изменяющиеся представления о динамике современных обществ, отдельных социальных групп и организаций, сделавшие активным участником исторического процесса человека, привлекали внимание к проблемам социальных практик. Начиная с П. Бурдье, Л. Виттгенштейна, М. Хайдеггера, Э. Гидденса К. Гирца, конечным источником всякого развития стали признаваться не структуры, а действия постоянно рефлексирующих и мотивированных на достижение определенного результата конкретных практик активных личностей — акторов и агентов. Особого внимания в этой связи заслуживают и исследования исторических реконструкций социальных практик как основных объектов познания, а также фаз их институционализации (М. Фуко, И. Гоффман, Л. Виттгенштейн, М. Хайдеггер). Практика социальной работы, как и социального патроната, в соответствии с концепциями действующей личности Э. Гидденса, Л. Виттгенштейна, М. Хайдеггера стала рассматриваться как форма социального изменения среды, социальных отношений, ситуации клиента, а в теоретических концепциях осмысливаться как восстановление их социального функционирования (К. Швайниц, Ф. Лоури, С. Бауэре, У. Боэм, Ф. Холлис).

С позиций эволюции своего осмысления требует и трансформирующееся российское общество. Теоретико-методологический анализ состояния данного процесса помогает лучше понять, под каким углом зрения воспринимаются государством, индивидами, семьями социальные проблемы, через какие фильтры это восприятие проходит. Результаты исследований В.Э. Бойкова, В.Г. Воронина, В.А. Ивановой, Д.Л. Константиновского, Ж.Т. Тощенко, В.Н. Шубкина, В.А. Шляпентоха, В.А. Ядова указывают на то, что приобретаемый членами российского общества опыт, оживляя динамику и многообразие стратегий адаптации и выживания в новых условиях, выступает в роли индикатора качества человеческой жизни. Для «проигравших» аналогами его становятся «катастрофическое мышление», «культурные травмы», «аномии неуспеха» (В.В. Радаев, М.А Можина., Л.Н. Овчарова, О.И. Шкаратан). При этом в борьбе за выживание они усваивают «трагический нарратив» перемен (Александер), за которым могут следовать уход от действительности, анархию, бунт, суициды — как те символические культурные ресурсы, с которыми ассоциируется возможность воздействия на систему (JI.A. Беляева,

A.Н. Демин, И.А. Климов, JLE. Петрова, И.П. Попова). Все это актуализируется через психическое и физическое состояния, настроения и поведение людей и коррелирует со степенью их интеграции в социальную структуру (Г.Л. Воронин, Ж.Т. Тощенко, П. Штомпка).

Российские ученые связывают диспропорции общественных процессов с характером проводимой в стране социальной политикой, которая реализуется в рамках реформ экономической сферы с использованием преимущественно либеральных концепций преобразования общества, идеология которых сводится к игре рынка, самостоятельно решающего главные социальные проблемы. Хотя сами по себе вопросы взаимосвязи социальной политики с социальной работой социологами специально не затрагиваются, их выводы имеют для нее важное методологическое значение (З.Т. Голенкова, Т.И. Заславская,

B.О. Рукавишников, Р.В. Рывкина,. A.A. Гордон, Э.В. Клопова, О.И. C.B. Дар-модехин, Н.М. Римашевская, О.И. Крыштановская, B.J1. Иноземецев, A.A. Галкин, И.Б. Горкавая, Л.Я. Косалс, Ю.В. Яременко).

Доминирование таких базовых социальных ценностей, как защита обездоленных, особое внимание к проблемам социальных меньшинств, борьба с проявлениями дискриминации при соблюдении принципов научной объективности, непредвзятости и соблюдения ассиметричности в отношениях с клиентами прослеживается и в работах зарубежных исследователей проблем социальной работе на нынешнем этапе ее развития (Ф. Вильяме, Т. Шанин). Практика социальной работы за рубежом начиналась в рамках деятельности обществ милосердия, с движения за «психическую гигиену», в которые свою лепту внесли психиатры и сторонники психоанализа 3. Фрейда, сделавшие акцент на психический диагноз и психологическое лечение (Э. Саутхард,

М. Джаррет). В конце концов, социальная работа вышла на экосистемы и постмодернистские подходы, абсолютную ценность в которых приобрел клиент, его запросы и проблемы, а главной целью стали стратегии и тактики его независимого существования в обществе, вырабатываемые, в процессе сотрудничества со специалистом (Н. Аккерман, М. Боуэн, С. Минухен, К. Левин, Ф. Холлис, Г. Барлет, Г. Гольдстейн, А. Пинкус, А. Минахен, М. Сипорин). Сегодня практика социальной работы рассматривается в качестве способа изменения среды, социальных отношений и ситуации жизнедеятельности клиента, а лейтмотивом стало сделанное еще в 30-х гг. прошлого века предупреждение М. Ричмонд, что все достигнутые результаты в работе с отдельными клиентами могут свестись на нет, если не будет приниматься во внимание семья.

Синтезируя знания применительно к социальной защите населения, российская теория социальной работы постепенно вырабатывает собственные принципы и закономерности, важнейшие из которых — детерминизм, гносеоогический личностный, сознательный, деятельностный подходы (О.И. Волжина, В.И. Жуков, Г.И. Климантова, А.И. Ковалева, М.С Калабихи-на). Попытки ее теоретического осмысления как социального феномена, предпринимаются параллельно с проблемой становления этой новой профессиональной деятельности. Классификация складывающихся за последние десятилетия исследовательских школ в области социальной работы была осуществлена Е.И. Холостовой. В публикациях В.И. Жукова рассматривается роль социальной политики как основы социальной работы. Проблемы инте-гративного содержания и роли социологии в развитии теории социальной работы исследует П.Д. Павленок. С.И. Григорьев считает областью познания социальной работы изучение механизмов реализации жизненных сил, социальной субъектности индивида и группы и средств их реализации в разных социальных ситуациях. Историю становления и развития теории социальной работы в России и за рубежом изучает М.В. Фирсов.

И все же значительная часть теорий социальной работы, импортируясь в нашу страну из-за рубежа, представляет собой описание уже сложившейся практики профессиональной деятельности (В.А. Никитин). В основном, российские ученые изучают проблемы социальной работы с точки зрения инсти-туционализации ее практики и области познания проблемных полей (A.A. Козлов, М.В. Фирсов, В.А. Никитин, А.И. Холостова, Г.И. Осадчая, П.Д. Павленок, A.M. Панов, A.C. Сорвина, Е.Р. Ярская-Смирнова).

При этом, несмотря на то, что человека можно понять и оказать ему помощь только в контексте ближайших систем, частью которых он является, в российской социальной работе так и не сложилась система деятельности, касающаяся семьи и решения ее социальных проблем. Как единый, предмет интереса исследователей теории и практики социальной работы, а не разделенный на элементы (отдельно на детей, женщин, пожилых, инвалидов), семья и тем более, оказавшаяся в состоянии социального исключения, фактически оказалась не представленной. В целом недостаточно активна и социальная политика в отношении семьи, функции которой системно не включены в деятельность органов государственной власти. В текущей работе министерств и ведомств под семейной политикой понимается, как правило, совокупность социальных мер, влияющих на жизнедеятельность отдельно семьи, детей, женщин (О.И Волжина, C.B. Дармодехин, Н.М. Римашевская). Отечественные теоретики и практики социальной работы также сосредотачиваются, как правило, на проблемах указанных категорий населения, и даже в учреждениях, призванных по определению заниматься проблемами семей и которые так и называются— «центры социальной помощи семье и детям» (Б.Ю. Шапиро, А.З. Шапиро).

Сложившиеся научные предпосылки и тенденции развития теорий и практики социальной работы с семьями, оказавшимися в состоянии социального исключения, актуальность, острота и недостаточная разработанность данной проблемы определили выбор темы диссертационной работы — «Институционализация социального патроната семей в условиях современной России».

Объект исследования — институт социального патроната.

Предмет исследования — особенности институционализации социального патроната семей, оказавшихся в состоянии социального исключения, в условиях современной России.

Цель исследования— разработка теоретико-методологических основ институционализации социального патроната семей, оказавшихся в состоянии социального исключения

Задачи исследования:

• осуществить теоретический анализ и осмыслить подходы, содержащиеся в отечественных и зарубежных социологических исследованиях, значимых для формирования концепции институционализации социального патроната семей;

• выявить генезис и основные этапы становления института социального патроната;

• разработать концепцию институционализации социального патроната семей, оказавшихся в состоянии социального исключения;

• провести анализ состояния института социального патроната семей, оказавшихся в состоянии социального исключения, на современном этапе его развития;

• обосновать перспективы и пути развития института социального патроната семей, оказавшихся в состоянии социального исключения, расширяющего возможности социальной работы с семьей как одного из базовых социальных институтов.

Теоретико-методологическая база исследования. Теоретическую базу работы составили труды отечественных и зарубежных ученых, заложивших фундаментальные основы общесоциологических теорий становления и развития общества, его институтов, практик, современных концепций инсти-туционализации и социологии социальной работы с семьей.

При разработке концептуальных основ исследования социального патроната семей как социальной реальности были изучены и осмыслены теория социальных проблем в рамках социально-конструктивистского подхода, наиболее полно раскрываемого концепцией социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана и базирующегося на феноменологической социологии А. Шютца, этнометодологии Г. Гарфинкеля, теории символического инеракционализма Ч. Кули, Г. Мида.

Автор опирался на концепции и положения теории «социальных действий» и «понимающей социологии» М. Вебера, социальной дезинтеграции — интеграции и поддерживающей роли процессов взаимодействия Т. Парсонса; социальной структуры и «культурной травмы» (П. Штомпка), социального неравенства как обязательной части любой системы и способах его преодоления П.А. Сорокина, социальных проблем как коолективного поведения Г. Блумера, историзма социальных практик М. Фуко, критической (контекстуальной) социальной теорией, заложенной в трудах Т. Адорно, А. Лефевра, А. Турена, Ю. Хабермаса, М. Хоркхаймера, Л. Виттгенштейна, П. Бурдье, М. Поланьи.

Теоретическая база диссертации определена с учетом междисциплинарного характера исследований в области социальной работы (Т. Шанин, Э.А. Орлова, Т.М. Дридзе, Е.И. Холостова, Г.И. Осадчая, С.И. Григорьев), роли субъективных факторов в высокоактивной стадии социальной трансформации современной России, формирующей определенные параметры в измерении проблематизации социального исключения семьи (В.А. Ядов, Т.И. Заславская, Н.М. Римашевская), социального настроения (Ж.Т. Тощен-ко), социальной траектории реформируемой России (Т.И. Заславская), скорости и биполярности в направлении социального расслоения (М.Н. Рутке-вич); кумулятивного характера социальных процессов и накапливании их под влиянием преимуществ и деприваций в разных сферах общественной жизни

Е.С. Балабанова). Маргинализация российского общества и социальной изоляции больших социальных групп рассматривалась в контексте исследований как отечественных социологов (З.Т. Голенкова, И.П. Попова, A.A. Иудин, A.A. Овсянников), так и зарубежных (Р. Парк, Э. Стоунквист).

В основу исследования заложены принципы герменевтического, исто-рико-ретроспективного, феноменологического, этнометодологического подходов. Методологию исследования определили и теоретические положения и эмпирические обобщения социологов, решающих вопросы семейной политики (C.B. Дармодехин), преодоления диспропорций и неравенства с ориентацией на опыт высокоразвитых стран (В.О. Рукавишников, B.JL Иноземцев).

Методы исследования составляют сочетание качественных и количественных социологических методик;— анализ статистических данных и массового выборочного опроса, традиционный анализ документов, анализ дискурса, включенное наблюдение, содержательный анализ текстов, изучение отдельных случаев семейной жизни (кэй-стадий) — как источников выявления определенных закономерностей в отношениях семьи и государства; изучение теории и практики зарубежной и отечественной социальной работы (М. Ричмонд, А. Пинкус, Н. Аккерман, Н. Хоффман, Ф. Холлис, X. Перльман; Е.И. Холостова, С.И. Григорьев, М.В. Фирсов, П.Д. Павленок).

Эмпирическую базу диссертации составили:

• блок социологических исследований, выполненных диссертантом с использованием комплекса социологических процедур, адекватных природе изучаемого явления, включая анкетные опросы, структурированные интервью с членами семей — получателями социальной помощи, клиентами патроната; углубленные интервью со специалистами региональных органов социальной защиты населения и учреждений социального обслуживания семьи и детей; исследовательская работа организовывалась в три этапа, начиная с 1995 по 2006 гг. и охватывала широкий круг вопросов формирования и реализации государственной политики в сфере социальной защиты и социального обслуживания (социальная помощь и социальная поддержка) различных типов семей с детьми, социальная работа и социальный патронат (подробное описание дается в Приложении диссертации);

• блок социологических исследований, выполненных при непосредственном участии диссертанта в Государственном НИИ семьи и воспитания, в том числе:

1) «Семья и общество» (1994 г.), 2) «Семья и общество» (2006 г.), которые были проведены на основании репрезентативной выборки ВЦИОМ. В указанные годы опрошено по 1187 родителей, имеющих несовершеннолетних детей, проведены экспертные опросы, интервью, выявляющие отношения семьи и социальной работы, удовлетворенность ею, характер оказываемых и получаемых услуг, особенно касающихся представителей неблагополучных семей — клиентов патроната.

Семья» (1999 г.). Проведено в Ханты-Мансийском автономном округе по целевой выборке. Опрошено 725 человек— анкетные опросы членов семей.

Детская беспризорность и безнадзорность в Российской Федерации: состояние и причины, направления решения проблем» (2006 г.) — анализ номенклатуры и содержания нормативных документов, их классификация, содержательная интерпретация выявление границ зоны нормативного влияния на происходящие в социуме события.

Разработка социальной модели интеграции и адаптации несовершеннолетних, оказавшихся в трудной жизненной ситуации» (2006 г.)— анализ статистики, документов, анкетные опросы подростков, их родителей, социальных работников.

Мониторинг проблем семьи в законодательстве России (1995, 1998 гг.) — анализ нормативных актов, их интерпретация.

Мониторинг проблем семьи и семейной политики в печатных средствах массовой информации (1998— 2000 гг.)— контент-анализ частотных характеристик публикаций о членах семей с детьми, оказавшимися в социально опасном положении с их последующей интерпретацией.

• поэтапное исследование (extended-studies) монографического характера, основывающееся на изучении различных сторон жизни конкретного территориального сообщества— райцентра Макарьев, Костромская область и конкретной сельской местности: экспертные интервью, сбор статистки, наблюдения; составление биографий, повторные опросы.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования. Разработана авторская социологическая концепция, определяющая новое качество и новое социологическое содержание феномена социального патроната семей, позволяющая рассматривать его как социологическую категорию и системное структурно-функциональное образование.

Концепция впервые обосновывает качественно новый подход к институту социального патроната, как к стабильному элементу социальной жизни и социальной практики, локализованному в пространстве и повторяющемуся во времени. Пространственно-временное существование патроната рассматривается в качестве фундамента и фактора его постоянного воспроизводства, усложняющегося и развивающегося в зависимости от типа культур и цивилизаций, которые и определяют его специфическое содержание, форму существования, средства реализации в разное время и в разных социокультурных средах.

Социальный патронат семей впервые представлен как социальная структура с внутренней упорядоченностью и согласованностью частей целого, со своим типом связей, как способами соединения элементов в систему, существенным образом влияющими на развитие процессов, наблюдаемых в этой сфере.

Концепция подчеркивает новый онтологический смысл, который придается социальному патронату семей как социальному институту, т.е. специально создаваемому социальному образованию, занимающему определенное место в обществе и предназначенному для выполнения четко очерченных общественных функций — интеграция в общество и социализация семей с детьми, оказавшихся в состоянии социального исключения.

Концепция представляет социальный патронат семей как разновидность социальной деятельности и практики, а, следовательно, процесс, связанный с целенаправленным воздействием на объект— семью, оказавшуюся в ситуации социального исключения, через взаимодействие с ней и социальной средой, констатацию соответствующих функций, дефиницию целей, задач, ценностей, принципов.

В концепции социальный патронат семей, оказавшихся в состоянии социального исключения, представлен как социальное объединение некоторого множества специалистов-профессионалов (команды), взаимозависимые действия которых упорядочиваются, координируются и контролируются специальным управленческим звеном (аппаратом), а регулируются организационной культурой — системой ценностей, правил и норм.

В рамках концепции представлена теоретическая модель динамики социального патроната семей, ядром которой являются последовательные и закономерно вытекающие одна из другой стадии или этапы патроната — как необходимые и достаточные элементы социально значимых воздействий (стратегий их «опредмечивания») на ситуацию социального исключения, определяющего состояние семьи.

Предмет диссертационного исследования позволил выделить в качестве значимого элемента концепции социального патроната понятие «социальное исключение семей»; расцениваемое как «нежелательная» социальная ситуация и актуальная социальная проблема, ассоциирующаяся с длительной практикой бездеятельного существования семей с детьми (безработица, неполная или временная занятость и т.д.), не компенсируемого системой социальной защиты и способствующего их исключению из нормального образа жизни, которое завершается свертыванием как домашнего хозяйства, так и социальных связей.

В диссертации поставлен вопрос о необходимости «проблематизации» феномена и факта социального исключения семей, которое отражает его общественное восприятие, как деструктивное явление социальной жизни, особенно с учетом признания Российской Федерацией международных договорных отношений в сфере защиты прав человека и прав ребенка, в первую очередь на сохранение для него возможности безопасного и благополучного проживания и воспитания в родительской семье.

Диссертантом впервые установлено, что теории и практики социальной работы выступают в роли «фигур» на фоне общесоциологических теорий. В такой интерпретации фоном для теории практики социального патроната оказывается контекстуальный (критический) социологический подход, согласно которому состояние социального исключения семей исследуется в рамках конкретных условий общественного развития, социальной структуры, социальных ценностей и с применением инструментария социологии.

В качестве главной проблемы институционализации социального патроната рассмотрены и проанализированы вопросы организации и управления деятельностью социальных работников, призванных реализовывать социальную поддержку, выявлены основные тенденции развития этого института с точки зрения изменения традиционных установок и восприятия социального патроната как социальной практики и направления модифицированной социальной работы с семьей.

Положения, выносимые на защиту:

1. Институт социального патроната— исторически устойчивая, но постоянно воспроизводящаяся (реконструирующаяся) во времени и пространстве форма социальных отношений и социальных действий. На ранних этапах общественного развития он был представлен спонтанными архетипическими и донаучными практиками помощи и поддержки. По мере же создания условий и организации усилий, направленных на локализацию социальных проблем и самоорганизацию общественных институций, конкретизирующие и формулирующие основные постулаты теории общественного призрения, заботы и покровительства бедных и слабых, соответствующих принятым в юридических, исторических и философских науках положениям, патронат стал совершенствоваться в контексте социокультурного, социально-политического и социально-экономического развития. В этих условиях его оформление осуществлялось на основе государственных моделей социальной солидарности и защиты, индивидуальных и коллективных ценностей, плюрализации групп интересов различных слоев населения, в том числе, семей, а также концепций социальной работы с семьей, активно разрабатываемых западной цивилизацией.

2. Социологическим содержанием социальный патронат семей, оказавшихся в состоянии социального исключения, наполняется благодаря его постулированию как разновидности социальных структур с определенным типом взаимосвязанных элементов (нормативные, идеальные, интеракционные, стратификационные). В этом смысле социальный патронат представляет собой набор именно тех норм, правил и ресурсов, т.е. «структурирующих» его свойств или базовых характеристик, которые составляют неизменную основу социальных практик и предписываемых способов социального поведения, влияющих не только на оформление образцов и правил взаимодействия агентов, но и на конституирование его временной протяженности как социальной системы, социального института, коллективного образования, «систематической» практики (деятельности). Как социальная структура, патронат не тождественен «принуждению», напротив, он как ограничивает (очерчивает, предписывает) определенные действия своим исполнителям, так и создает возможности для их осуществления, а значит — производства, в том числе, в направлении фундаментального изменения и развития.

3. Практики социального патроната семей, имеющие прямые и непосредственно наблюдаемые соотнесения со структурными элементами, позволяют определять его и как сложную целостность (функциональную систему), включающую реальные действия людей (акторов, агентов). Их можно интерпретировать, как структурные «поля», в пространстве которых они занимают определенные позиции по отношению друг к другу для выполнения четко очерченных функций. Именно этот аспект патроната позволяет ему выступать в качестве автономного объекта — социального института (организации) с известным статусом, рассматриваемым как система отношений, объединяющая некоторое множество индивидов для достижения поставленных перед ними целей.

4. Переход патроната в это новое качество (его институционализация) происходит за счет упорядоченного взаимодействия интегрированных в специализированные профессиональные образования — дифференцированные рабочие группы — индивидов, отношения которых строятся на относительной автономии-зависимости, понимаемой как взаимодействие на личном уровне, предполагающее обязательное «соприкосновение» и «соприсутствие». Первой целью формирования таких групп становится поддержание внутреннего порядка, а после его установления — реализация и развитие основной деятельности. Интегрированность на уровне такой организации развивает социальную иерархию и специфические нормы и в свою очередь становится условием системной интеграции, определяющей возникновение взаимодействий между системами, их агентами, взаимный обмен отношениями в расширенных пространственно-временных рамках.

5. К существенным признакам патроната семей как социального института и социальной организации относится наличие у него определенных и специально декларируемых целей; воплощение отношений общественной власти; совокупность функциональных положений (статусов) и социальных ролей; правил, регулирующих отношения между ролями; формализация значительной части целей, задач и отношений, которые определяют содержание групповой деятельности; специального управленческого звена (аппарата), координирующего и осуществляющего социальный контроль действий его исполнителей в целях эффективного функционирования и сохранения патроната как системы. Неизбежное же развитие неформальных отношений в условиях действия системы административных и организационных правил способствует сплоченности, снятию конфликтов и противоречий, сохранению целостности интегрированного объединения как организации, института.

6. Исследование различных сторон социального патроната позволяет отнести его к поколению контекстуальных теорий практики социальной работы, содержащих указания на то, что обретаемый семьями, оказавшимися в состоянии социального исключения, негативный опыт в равной степени определяется, как их индивидуальными особенностями, так и социальными и экономическими условиями жизни. Принципиально важным в этой связи является принятие положения о том, что «социальное исключение» должно быть исследовано с учетом контекста общества, его структуры, ценностей, истории, и требуют применения методологического инструментария социологии. Учет при проведении социального патроната положения семей, их опыта, истории ведет к пониманию дифференциации между ними и «обычными» клиентами в терминах «условия жизни и ситуации исключения. Это обстоятельство позволяет изменять отношение к таким семьям со стороны института социальной работы и переносить акценты с разрозненных и в основном узких, несистематизированных практик, наиболее полно представленных социальным обслуживанием, на единый холистский, унитарный и «генералистский» подход.

7. Как разновидность социальной деятельности (процесс) социальный патронат семей реализуется на принципах междсциплинарности. Предметом его внимания становится «ситуация социального исключения», сквозь призму которой прослеживается проходящая «через семью» связь ее состояний с параметрами социальной среды, в рамках которой реализуется жизнедеятельность и присущие ей способы взаимодействия с окружающими. Объектами социального патроната являются семьи, оказавшиеся в состоянии социального исключения. Его главная цель и важнейшая социальная функция — содействие семье в развитии ее собственной социальной активности; взаимная деятельностная активность, при которой и сама семья старается разрешать задачи, имеющие к ней непосредственное отношение, и социальные работники занимают активную по отношению к семье позицию, направленную на ее интеграцию в общество.

8. Понимание особенностей социального патроната основано на социологической по своей природе концепции «состояние (или ситуация) социального исключения», в которой «состояние исключения» рассматривается как социальное отклонение, не тождественное употребляемому для обозначения противоречий, играющих ведущую роль в становлении социальной работы термину «трудная жизненная ситуация». Последняя возникает при нарушении привычного течения жизни и необходимости решать проблемы, требующие повышенной целенаправленной активности, что и создает напряжение из-за отсутствия нужных для этого ресурсов. В социальном исключении в качестве решающего универсального признака становится фактор непосредственной опасности, связанный с угрозами для жизни и здоровья членов семей, и полным кризисом деятельности при решении жизненно важных проблем. Диалектика этих процессов состоит в «доведенных до крайности состояниях» (Бруно), насыщенных бурным взаимным проникновением и превращением противоположностей друг в друга (Гегель), закономерно вызывающих разрушительные изменения на личном и социальном уровне.

9. Как социальный феномен, процесс отторжения от основных средств жизнеобеспечения и состояние семей, «социальное исключение» тесно связано с депрессивной экономикой большого числа российских регионов, особенно, дотационных и сельскохозяйственных и возникновением «множественных» социальных и семейных проблем, накапливающихся подобно снежному кому и взаимопорождающих негативные обстоятельства. В сочетании со старыми методами борьбы с бедностью исключительно средствами ограниченной государственной поддержки эти факторы образуют тот значимый социальный контекст, в котором семья сначала начинает вырабатывать стратегии совладания с трудностями в виде частной обороны домохозяйства от рыночного произвола, не ослабляемого средствами социальной защиты, а впоследствии смещает центр активности в плоскость или (а) сетевого обмена и домашнего хозяйствования, или (б) «порочного», в том числе, противоправного поведения. Со стороны общества тот и другой тип семейного поведения стигматизируются в понятиях «приличной» и «неприличной» бедности. В первом случае стигматизация способствует «выпадению» семьи из состоятельного образа жизни и ориентации на выживание «любой ценой». Во втором — алкогольной зависимости, социальной деградации, бродяжничеству, в рамках которых ее члены утрачивают готовность, а затем и освобождаются вовсе от необходимости выполнять нормы и требования общества.

10. В рамках существующих теоретических и методологических традиций «социальное исключение семей с детьми» рассматривается на уровне индивидуальных характеристик их членов, как представителей «неблагополучных семей», и оценки семейной обстановки как «асоциальной». Российская социальная работа на такие семьи ориентирована крайне не достаточно. При совершении противоправных действий разной степени тяжести (пренебрежение нуждами детей, жестокое обращение, антиобщественное поведение) такие семьи подвергаются социальным и юридическим санкциям, приватная же сфера их жизни объявляется областью общественного порицания. Семейная политика и социальная работа в свою очередь выстраивают приоритеты в основном в направлении защиты интересов не семьи в целом, а исключительно детей. Этот достаточно очевидный факт наглядно представлен процессом социальной проблематизации только тех типов отклоняющегося поведения взрослых членов, которые возникают в связи с плохим обращением с детьми, лишением родителей прав на них, дальнейшим жизнеустройством несовершеннолетних в закрытые государственные учреждения. Все это легитимирует и актуализирует политику сегрегации, отделяющую такие семьи от остального общества и формирует условия для их «структурной зависимости».

11. В России в целом не предпринимается адекватных мер по решению проблемы социального исключения большого числа семей с детьми из общества. Однако рассмотрение и использование социального патроната в качестве одного из инструментов, способствующих ее разрешению, можно считать показателем того, что она начинает восприниматься, как явление деструктивное, и появляется готовность выполнения целого ряда обязательств методологического и методического характера: выявление уровня социальной значимости данной проблемы; обеспечение интегративного и целостного восприятия этого процесса как актуального и значимого для решения вопросов государственной, общественной и индивидуальной безопасности; прослеживания эффективности функционирования системы социальной защиты населения и реализации более эффективной социальной работы с семьей; определения основных направлений стратегий формирования общегосударственных механизмов противодействия процессам социального исключению семей с детьми.

Достоверность полученных результатов обеспечены разработкой обоснованной целостной концепции и условий ее реализации на методологическом, теоретическом и прикладном уровнях; использованием междисциплинарной научно-теоретической базы исследования, взаимосвязанного комплекса теоретических и эмпирических методов познания; применением широкого арсенала методов исследования, длительным характером изучения проблемы институционализации социального патроната в условиях его реализации с использованием метода включенного наблюдения, проведения мастер-классов, фокус-групп, репрезентативностью объема выборки и статистической значимостью опытных данных, преемственностью и взаимосвязанностью результатов, полученных на разных этапах научного исследования.

Практическая значимость исследования связана с разработкой авторской концепции социального патроната семей, как результата научного осмысления формирующегося в стране опыта социальной работы и благодаря участию в разработке научных основ и реализации Президентской программы

Дети России» (подпрограмма «Научно-методическое обеспечение деятельности учреждений социального обслуживания семьи и детей»), Федеральных целевых программах «Развитие социального обслуживания семьи и детей» (1994— 2004 г.г.), «Профилактика правонарушений и безнадзорности несовершеннолетни» (1995 — 2004 гг.). Опыт зарубежной социальной работы изучался диссертантом в ФРГ во время стажировки в рамках программы ТАСИС «Подготовка социальных консультантов» (1995 г.). В качестве научного руководителя первого общественного Центра социальной работы «Братеево» г. Москвы диссертант работал в 1992—1994 гг., а в настоящее время является научным консультантом целого ряда государственных учреждений и общественных организаций, осуществляющих социальную работу с семьей и детьми (Областной центр психолого-педагогической помощи населению г. Перми и Областной центр социальной помощи семье и детям г. Калининград; центр социально-психологической помощи населению г. Клин Московской области; муниципальный центр «Семья» г. Сергиев Посад Московской области; республиканский центр психолого-педагогической помощи «Зеркало» г. Казани, общественная благотворительная организация «Инициатива добрых дел» микрорайона Чертаново-Северное г. Москва), экспертом Национального фонда защиты детей от жестокого обращения (№РСС), членом редколлегии «Отечественного журнала социальной работы» Межрегиональной общественной организации «Ассоциация работников социальных служб».

Полученные результаты теоретического и научно-методического характера последовательно и повсеместно внедряются в различные сферы практической социальной работы с семьей в России благодаря: а) принятию нормативных документов, регламентирующих и регулирующих деятельность учреждений фактически всех типов социального обслуживания семьи и детей, в разработке которых автор принимала участие непосредственно, самым активным образом; б) использованию в практике социальной работы с семьей целого блока изданных автором диссертации научно-методических рекомендаций, обеспечивающих деятельность создаваемых в стране учреждений, а именно — экстренной психологической помощи по телефону доверия; психолого-педагогической помощи; центров социальной помощи семье и детям; кризисных центров и социальных гостиниц; в) созданию концепции социального патроната семей, внедряемой в практику в качестве технологии социальной работы с семьями, оказавшимися в состоянии социальной изоляции. Концепция уже сегодня способствует изменению складывающейся практики, зачастую игнорирующей семью как объект непосредственного воздействия и переключающей все свое внимание на социальную поддержку других категорий социальной политики и социальной защиты. Ее основные положения принимаются во внимание при моделировании социально-управленческих действий на среднесрочную перспективу и прогнозирование их результатов, а также при разработке среднесрочных планов и программ социальной политики в области проблем семьи и детства, в том числе, в социальной законотворческой деятельности федеральных и региональных органов власти. Материалы диссертационного исследования и его результаты используются при подготовке учебных программ и курсов социологии семьи, социальной психологии, социальной работы.

Апробация и внедрение результатов исследования. Теоретические и практико-ориентированные разработки, подготовленные в ходе научно-экспериментальной работы, проходили апробацию и внедрение в процессе профессиональной деятельности диссертанта в качестве руководителя лаборатории социальной работы с семьей и детьми ГосНИИ семьи и воспитания, участия в подготовке авторских и коллективных монографий, научно-методических пособий, связанных с обеспечением деятельности учреждений социального обслуживания семьи и детей на территории РФ, принятии на федеральном и региональном уровнях нормативных документов по обеспечению вышеуказанной деятельности, автором которых был диссертант.

Основные положения и выводы диссертации были доложены на научных и научно-практических, в том числе, международных, всероссийских, региональных и городских форумах, симпозиумах, конференциях, на научно-практических конференциях по социологии и социальной работе, а также организованных Ассоциацией работников социальных служб, на обучающих семинарах (городов Москва, Казань, Калининград, Пермь, Сургут, С-Петербург, Тюмень), в лекциях для работников управления сферы социального обслуживания и социальной защиты населения, на курсах повышения квалификации, практических занятиях со специалистами по социальной работе, на заседаниях ученого совета Государственного НИИ семьи и воспитания. Апробация концептуальных положений исследования осуществлялась через их использование в научно-исследовательских проектах ГосНИИ семьи и воспитания (Национальный план действий в интересах детей Российской Федерации, докладах «О положении семей в Российской Федерации», проекте Национального доклада о выполнении Конвенции о правах ребенка, Мониторинг социально-экономического потенциала семьи, Предложения по совершенствованию системы социального обслуживания семей с детьми в Российской Федерации, Концепции социальной и психологической помощи детям и семьям, пострадавшим от террористического акта в г. Беслане). Авторские разработки в области социальной работы и социального патроната семей находят применение в процессах повышении квалификации работников социальной сферы практически всех регионов России. Содержание работы отражено в 2 авторских монографиях, 13 коллективных монографиях, 30 научно-методических и 2 учебных пособиях, 8 статьях реферируемых научных изданиях, рекомендуемых ВАК Минобразования РФ, 20 статьях специализированных изданий. Общий объем научных публикаций составил более 250 п.л.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, включающих двенадцать параграфов, заключения, списка используемых источнков и литературы, приложений.

Заключение диссертации по теме «Социальная структура, социальные институты и процессы», Алексеева, Лариса Семеновна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как и любое другое, российское общество конца XX — начала XXI века представляет собой сложнейший конгломерат интегрированных в рамках социального порядка социально-культурных связей, ценностей, норм, ролей, формирующихся и восроизводящихся на глазах членов общества и при их непосредственном участии. Идея социального порядка понимается как система социальных институтов, то есть устойчивых форм социальной практики, отвечающая адаптивным целям экономического и политического выживания общества. Она предполагает поиск форм, ориентированных на мирное и бескризисное разрешение конфликтов и на стабильный характер происходящих изменений за счет осознания общих интересов, ценностного согласия и создания системы институтов социальной и политической власти, обладающей монополией на средства принуждения. Одной из таких форм, наиболее полно удотвлетворющей указанному требованию, является демократическое социальное правовое государство, основу которого составляет выверенная социальная политика и система социальной защиты населения.

Однако сложившийся социальный порядок в России лишь условно может отождествляться с демократическим, социальным и правовым. Социально-политическое развитие российского общества характеризуется существенным преобладанием процессов дифференциации над процессами социальной интеграции и политической консолидации. Это фиксируется не только на уровне социологических, но и политологических исследований. Аномия российского общества означает наличие ситуации, при которой в сознании людей утрачены многие прежние нормы и ценности социального взаимодействия. Естественно, от одного только понимания этого факта, препятствующего социальной интеграции и стабилизации, желаемая ситуация сложиться не может. Ведущие социологи страны характеризуют нынешние условия общественного взаимодействия как такие, в которых большая часть населения не воспринимает ни одну из проблем как общую, требующую сочувствия и мобилизации усилий. Приниципиальны-ми являются и изменения в социальной структуре, определяющие течение процессов консолидации. Маргинализация и дифференциация социальной структуры фиксируется в основном в двух ее сегментах: наиболее и наименее обеспеченные слои при явной тенденции вымывания так называемого среднего класса. Большая часть населения России — это не гражданское, общество, а однородная масса, которой хочется правды и порядка. Добавляет хаоса в экономиику и общественное сознание и не подкрепленный правовыми нормами рынок. Это тот вариант, когда ментальная дифферен-цация строится не по линии осознания и реализации своих экономических и политических интересов, а по отношению к экономической и социальной политике государства. Негативным является и сопровождение новой социальной и экономической политики ухудшением материального положения основной массы населения, в первую очередь семей с детьми. Вектор общественного развития, не определившийся в достаточной степени, препятствует развито политических механизмов и институтов консолидации. Своеобразие существующего социального порядка определяется двумя факторами: отсутствием позитивного демократического опыта и наличием в течение 15 лет официально учрежденных и формально функционирующих демократических социальных институтов. И тем ни менее, их значимость, актуальность и востребованность сбрасывать со счетов не приходится.

Для описания процесса формирования социального порядка в России на рубеже XX — XXI столетия, диссертант обратился к социологической теории, которая рассматривает эти вопросы в ракурсе проблем институ-ционализации общественной жизни. Термин «институционализация» объединяет многообразные процессы формирования организаций индивидов, групп, профессиональных сообществ и преобразования их взаимодействия в социальную систему. Элементами этой системы, и, следовательно, социального порядка, являются различные институты, в числе которых значительное место занимают социальная работа и социальный патронат. В основе образования института социального патроната, как одного из мезанизмов обеспечния социального порядка, лежат процессы, прослеживаемые в социологических теориях институционализации, представленные трудами многих отечественных и зарубежных социологов.

Анализ и осмысление основных процессов и механизмов, опосредованно детерминирующих проблематичные действия людей и образующих тот контекст, в котором они совершаются, способствовали разработке авторской концепции институционализации социального патроната семей, оказавшейся в состоянии социального исключения. Концепция определяет новое качество и новое социологическое содержание феномена социального патроната — как социологической категории, системного структурно-функционального образования и социального института, т.е. исторически устойчивого, стабильного элемента социальной жизни и социальной практики, а также форма социальных отношений и социальных действий, локализованных в пространстве и воспроизводящихся (реконструирующихся) в пространстве и времени. На ранних этапах общественного развития патронат был представлен спонтанными архетипическими практиками помощи и поддержки. По мере создания условий и организации усилий, направленных на локализацию социальных проблем и самоорганизацию общественных институций, конкретизирующих и формулирующих основные постулаты теории общественного призрения, заботы и покровительства бедных и «слабых» слоев населения, соответствующих положениям, принятым в научном сообществе, патронат стал совершенствоваться в контексте социокультурного, социально-политического и социально-экономического развития. В этих условииях его институциональное оформление осуществлялось на основе государственных моделей социальной солидарности и социальной защиты, индивидуальных и коллективных ценностей, плюрализации групп интересов различных слоев населения, в том числе семей с детьми, а также концепций социальной работы, активно разрабатываемых западной цвилизацией.

Постулируя социальный патронат семей как одну из разновидностей социальных структур, обладающую внутренней упорядоченностью и согласованностью частей целого, концепция описывает тип связей и способы соединения его элементов (нормативные, идеальные, интеракционные, стратификационные), существенным образом влияющие на наблюдаемые в этой сфере процессы. Такой взгляд на патронат позволяет наполнить его новым социологическим содержанием и определить набор «структурирующих» свойств и базовых характеристик. В этом качестве выступают именно те нормы, правила и ресурсы, которые составляют неизменную основу его социальных практик и предписываемых способов социального поведения. Влияя на оформление образцов и правил взаимодействия агентов и на конституирование временной протяженности социального патроната как социальной системы, социального института, коллективного образования, они придают объективную необходимость и востребованность его «систематической» практике. Как социальная структура, социальный патронат отождествляется с очерчиваемыми и предписываемыми действиями, позволяющими его исполнителям — акторам и агентам, не только осуществлять их, а значит — «производить» патронат, но и двигаться в направлении его фундаментального изменения и развития.

Концепция подчеркивает новый онтологический смысл социального патроната семей как социального института и. специально создаваемого социального образования, занимающего определенное место в обществе и предназначенного для выполнения четко очерченных общественных функций — интеграция в общество и социализация семей с детьми, оказавшихся в состоянии социального исключения. Эти функции имеют прямые и непосредственно наблюдаемые соотнесения с его структурными элементами, что позволяет определять патронат и как сложную целостность (функциональную систему), включающую реальные действия людей (акторов, агентов), в пространстве которых они занимают определенные позиции по отношению друг к другу и обществу в целом.

Переход социального патроната в новое качество, т.е. именно его ин-ституционализация, осуществляется за счет упорядоченного взаимодействия интегрированных в специализированные профессиональные образования — дифференцированные рабочие группы командного типа, отношения в которых строятся на относительной автономии-зависимости, понимаемой как взаимодействие на личном уровне, предполагающее их обязательное «соприкосновение» и «соприсутствие». Первой целью формирования таких групп становится поддержание внутреннего порядка, а после его ус-, тановления — реализация и развитие основной деятельности. Социальная интеграция на уровне такой организации определяет социальную иерархию и специфические нормы, и в свою очередь становится условием системной интеграции, определяющей возникновение взаимодействий между системами, их агентами, взаимный обмен отношениями в расширенных пространственно-временных рамках.

К существенным признакам институционализации социального патроната семей как социального института и социального объединения относится наличие у него определенных и специально декларируемых целей, воплощение отношений общественной власти; совокупность функциональных положений (статусов) и социальных ролей; правил, регулирующих отношения между ролями; формализация значительной части промежуточных целей, задач и отношений, которые определяют содержание групповой деятельности и наличие специального управленческого звена (аппарата), координирующего и осуществляющего социальный контроль действий его исполнителей в целях эффективного функционирования и сохранения патроната как системы. В условиях действия системы административных и организационных правил неизбежным становится и развитие неформальных отношений, которые способствуют сплоченности, снятию конфликтов и противоречий, сохранению целостности интегрированного объединения как организации и института.

Исследование различных сторон социального патроната позволяет отнести его к поколению контекстуальных теорий практики социальной работы, содержащих указания на то, что обретаемый семьями, оказавшимися в состоянии социального исключения, негативный опыт в равной степени определяется как их индивидуальными особенностями, так и социальными и экономическими условиями жизни. Учет при проведении социального патроната положения семей, их опыта, истории ведет к пониманию дифференциации между ними и «обычными» клиентами в терминах «условия жизни в ситуации исключения». Это обстоятельство позволяет изменять отношение к таким семьям со стороны института социальной работы и переносить акценты с разрозненных и в основном узких, несистематизированных практик, наиболее полно представленных принятой в стране парадигмной социального обслуживания, на единый холист-ский, унитарный и «генералистский» подход.

Как разновидность социальной деятельности (процесс), социальный патронат семей реализуется на принципах междсциплинарности. Предметом его внимания становится «ситуация социального исключения», сквозь призму которой прослеживается проходящая «через семью» связь ее состояний с параметрами социальной среды, в рамках которой реализуется жизнедеятельность и присущие ей способы взаимодействия с окружающими. Принципиально важным в этой связи является принятие положения о том, что «социальное исключение» должно быть исследовано с учетом контекста общества, его структуры, ценностей, истории, т.е. применения методологического инструментария социологии. Объектами социального патроната являются семьи, оказавшиеся в состоянии социального исключения. Его главная цель и важнейшая социальная функция — содействие такой семье в развитии ее собственной социальной активности; взаимная деятельностная активность, при которой и сама семья старается разрешать задачи, имеющие к ней непосредственное отношение, и социальные работники занимают активную по отношению к семье позицию, направленную на ее интеграцию в общество.

Анализ современного этапа институционализации социального патроната семей, окавшихся в состоянии социального исключения, выявляет самые разные практики социальных работников-агентов, раскрывающих, тем ни менее, смысл теоретического постулирования патроната как разновидности социальной структуры и характер ее «внешних» проявлений.

Однако конкретно предпринимаемые действия большинства из агентов обращены, в основном, только к какому-то одному из структурных измерений патроната, и это позволяет истолковывать их действия отдельно — или как «нормативистский», или «идеалистический, или «интерактивист-, ский» (бихивиористкий) «перекосы». Адекватное же объяснение патроната требует учета всех этих составляющих не отдельно и не по очереди, а синтетически, в их одновременной и многосторонней интерференции. В таком состоянии реальной практики на нынешнем этапе институционализации патроната просматривается проблема его санкционирования «сверху» по типу «насильственного внедрения» со стороны властей как «нового порядка» и способа «устройства». Не достигнув уровня ценностного согласия, такое офрмление патроната стало опережать, а потому не вполне соответствовать культурно-психологической и профессиональной сфере, в которой ему предстояло функционировать. «Предписывая» при этом определенное поведение социальных работников и заранее предполагая их «согласие» на это, власти способствовали трансформации знаний о осоци-альном патронате, в рамках которой его легитимация осуществлялась в «старом», традиционном виде. Это наложило на его институционализацию и процессы проведения «определенные ограничения», не позволившие сформулировать у практиков, в большинстве своем не профессионалов, «правильных» предписывающих и оценочных суждений. Именно поэтому, сумев пройти «зачаточный» уровень легитимации как «первичных», «нормативных», «ориентировочных знаний», этот институт легитимировался без включения смыслового мира больинства российских социального работника, а потому их действия подвергались хабитулизации очень медленно и противоречиво. Подобное обстоятельство внесло не мало проблем в его институционализацию. Остается предположить, что самый высший уровень его легитимации (символическох универсалий), хоть и не сразу, но все же будет сформирован на базе интеграции всех четырех описанных уровней (или структур). Процесс этот сложный, долгий, эволюционный, в немалой степени связанный с профессионализацией, а также «ростом» и повышением уровня квалификации, т.е. качеством кадрового состава, работников социальных служб и учреждений.

Понимание особенностей институционализации социального патроната семей основывается на социологической по своей природе концепции «состояние (или ситуация) социального исключения». Данное понятие рассматривает социальное исключение семей как разновидность социального отклонения, не тождественно употребляемому для обозначения противоречий, играющих ведущую роль в становлении социальной работы, термину «трудная жизненная ситуация». Трудная жзненная ситуация возникает при нарушении привычного течения жизни и необходимости решать проблемы, требующие повышенной целенаправленной активности, что и создает напряжение из-за отсутствия нужных для этого ресурсов. В социальном исключении в качестве решающего универсального признака становится фактор непосредственной опасности, связанный с угрозами для жизни и здоровья членов семей и полным кризисом деятельности при ре-, шении жизненно важных проблем. Диалектика этих процессов состоит в «доведенных до крайности состояниях» (Бруно), насыщенных бурным взаимным проникновением и превращением противоположностей друг в друга (Гегель), закономерно вызывающих разрушительные изменения на личном и социальном уровне.

Как социальный феномен, процесс отторжения от основных средств жизнеобеспечения и состояние семей, «социальное исключение» тесно связано с депрессивной экономикой большого числа российских регионов, особенно, дотационных и сельскохозяйственных и возникновением «множественных» социальных и семейных проблем, накапливающихся подобно «снежному кому» и взаимопорождающих негативные обстоятельства. В сочетании со старыми методами борьбы с бедностью исключительно средствами ограниченной государственной поддержки эти факторы образуют тот значимый социальный контекст, в котором семья сначала начинает вырабатывать стратегии совладания с трудностями в виде частной обороны домохозяйства от рыночного произвола, не ослабляемого средствами социальной защиты, а впоследствии смещает центр активности в плоскость или (а) сетевого обмена и домашнего хозяйствования, или б) «порочного», в том числе, противоправного поведения. Со стороны общества тот и другой тип семейного поведения стигматизируются в понятиях «приличной» и «неприличной» бедности. В первом случае стигматизация способствует «выпадению» семьи из состоятельного образа жизни и ориентации на выживание «любой ценой». Во втором — алкогольной зависимости, социальной деградации, бродяжничеству, в рамках которых ее члены утрачивают, готовность, а затем и освобождаются вовсе от необходимости выполнять нормы и требования общества.

В рамках существующих теоретических и методологических традиций «социальное исключение семей с детьми» рассматривается на уровне индивидуальных характеристик их члено, как представителей «неблагополучных семей» и оценки семейной обстановки, как «асоциальной». Российская социальная работа на такие семьи ориентирована крайне не достаточно. При совершении противоправных действий разной степени тяжести (пренебрежение нуждами детей, жестокое обращение, антиобщественное поведение) такие семьи подвергаются социальным и юридическим санкциям, приватная же сфера их жизни объявляется областью общественного порицания. Семейная политика и социальная работа в свою очередь выстраивают приоритеты в основном в направлении защиты интересов не семьи в целом, а исключительно детей. Этот достаточно очевидный факт наглядно представлен процессом социальной проблематизации только тех типов отклоняющегося поведения взрослых членов, которые возникают в связи с плохим обращением с детьми, лишением родителей прав на них, дальнейшим жизнеустройством несовершеннолетних в закрытые государственные учреждения. Все это легитимирует и актуализирует политику сегрегации, отделяющую такие семьи от остального общества, формируя условия для их «структурной зависимости».

В диссертации поставлен вопрос о необходимости «проблематиза-ции» феномена и факта социального исключения семей, в котором отражено его общественное восприятие как деструктивного явления социальной жизни, собенно с учетом того, что в Российской Федерации на сегодняшний день только по официальным данным насчитывается более 740 тысяч социальных сирот — детей, имеющих родителей, которые лишены прав на них. Международные договорные отношений в сфере защиты прав ребенка нацелены, в первую очередь на сохранение для них возможности безопасного и благополучного проживания и воспитания в кровной, родительской, а не «замещающей» семье, приюте или детском доме.

В нашей стране фактически не предпринимаются адекватные меры по решению проблемы социального исключения большого числа семей с детьми из общества. Однако рассмотрение и использование социального патроната в качестве одного из инструментов, способствующих ее разрешению, можно считать показателем восприниятия этой проблемы как явления деструктивного, а потому свидетельствующего о готовности выполнения целого ряда обязательств методологического и методического характера: выявление уровня социальной значимости данной проблемы; обеспечение интегративного и целостного восприятия этого процесса как актуального и значимого для решения вопросов государственной, общественной и индивидуальной безопасности; эффективной системы социальной защиты населения и социальной работы с семьей; определения основных направлений стратегии формирования общегосударственных механизмов противодействия процессам социального исключения семей с детьми. Патронат призван стать «целенаправленным институциональным механизмом», действие которого помогает приостановить накапливание неблагоприятных социальных обстоятельств, уподобляясь тому, что М.Вебер называл возможностью дать человеку «жизненный шанс», «хорошим» (благоприятным) фактором, позволяющим изменять зависимый от государства экономический статус, расширить ресурсную базу, восстановить социальные связи, повысить адаптивную способность.

Потребность в институте социального патроната как атрибуте общественной жизни обусловлена признанием необходимости учета многообразия индивидуальных особенностей семей (индивидов) и наличия в обществе того непредсказуемого, отклоняющегося от норм маргинализи-рованного меньшинства, которое не должно подвергаться дискриминации. Новое качество взаимоотношений и взаимодействия государственных социальных служб и семей, оказавшихся в состоянии социального исключения, обеспечивается благодаря реализации и развитию общих для социальной работы и специфических для социального патроната принципов и подходов, а именно:

Актуальным является вопрос о правовом обеспечении социального патроната семей, оказавшихся в состоянии социального исключения как вполне легитимной социальной практики, т.е. признание правоспособности социальных служб квалифицированно и целенаправленно взаимодействовать с такой категорией семей. До сих пор в Федеральном законе «Об основах социального обслуживания населения Российской Федерации» социальный патронат связывается, в основном, с исполнением контрольных функций и применением мер административного воздействия, позволяющих использовать потенциал правоохранительных органов. В этой связи складывается парадоксальная ситуация, при которой основная тяжесть превентивной деятельности ложится на органы МВД, прокуратуры, судебные инсанции, по природе своей наделенных обязанностями карательного свойства и рассчитанных на взрослых и несовершеннолетних, которые ведут противоправный образ жизни. К тому же деятельность всех этих ведомств включает в себя реагирование на уже свершившиеся деяния криминального и противоправного характера, а не на их предупреждение. При том что применение санкций вместо помощи — это более простой и проторенный путь, он все же не предотвращает формирования устойчивого иммунитета к любым воздействиям, в том числе позитивного характера, и мало того, способствует возникновению отчуждения от тех, кто использует такие меры воздействия.

В сфере правового обеспечения деятельности социальных служб целесообразной представляется разработка закона РФ о социальном патронате семей. Перспектива его принятия способствовала бы снятию существующей правовой неопределенности в отношениях общества с семьями, имеющими детей и оказавшимися в социально опасной жизненной ситуации.

Сформировавшийся во второй половине XX века современный взгляд международного сообщества на проблему социального исключения семей с детьми в рамках гуманистической концепции прав и свободы человека признает в качестве важнейшего возможность для каждого ребенка жить и воспитываться в семье. В рамках этих концепций основой человеческого сосуществования является отказ от разделения людей по имущественному признаку, верность идеям альтруизма, коллективной солидарности, социальной справедливости, рождающих спонтанный коллективизм. Признание Российской Федерацией международных договорных отношений в сфере защиты прав человека на полноценную жизнь в обществе и детей в родительской семье предполагает взятие на себя обязательств по ликвидации социальных условий, в которых демонстрируется пренебрежение к тем, кто функционально не соответствует его желаниям и устремлениям.

Список литературы диссертационного исследования доктор социологических наук Алексеева, Лариса Семеновна, 2007 год

1. Абалкин Л.И. Роль государства в становлении и регулировании рыночной экономики // Роль государства в становлении и регулировании рыночной экономики. — М., 1998. — С. 11 — 17.

2. Аберкромб К, Хилл С., Тернер B.C. Социологический словарь / Пер. с англ. Под ред. С.А. Ерофеева. — Казань: Изд-во Казан, ун-та. — 1997. —С. 109

3. Абушенко B.JI. Феноменологическая социология // Социология: Энциклопедия / Сост. A.A. Грицианов и др. — Мн: Книжный Дом, 2003. — С. 1158— 1159.

4. Абушенко В.Л. Понимающая социология // Социология: Энциклопедия. Сост. A.A. Грицианов и др. — Мн.: Книжный Дом, 2003. — С. 758

5. Абушенко В.Я. Этнометодология // Социология: Энциклопедия / Сост. A.A. Грицианов и др. — Мн.: Книжный Дом, 2003. — С. 1276 — 1277.

6. Американская социология. Перспективы.Проблемы.Методы / Сокр. пер. с англ. В.В.Воронина и Е.В.Зиньковского. — М.: Прогресс, 1972.— 392 с.

7. Баканов A.A. Мальтус Т.Р. Н Социология: Энициклопедия. / Сост. А.А.Грицианов и др.— Мн.: Книжный Дом. — С. 524 — 535.

8. Балабанов A.C., Балабанова Е. С. Социальное неравенство: факторы углубления депривации // Социол. исследования. — 2003. — № 7. — С. 34 — 43.

9. Балабанова Е.С. Андеркласс: понятие и место в обществе // Социол. исследования, —1999. — № 12. — С. 65 — 70.

10. Барбер Б. Структура социальной стратификации: тенденции социальной мобильности / Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. / Пер. с англ. В.В. Воронина и др. / Ред. Г.В. Осипов. — М. Прогресс, 1972. — С. 235 — 247.

11. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. — М.: Медиум, 1995. — 322 с.

12. Берн Э. Лидер и гуппа. О структуре и динамике организации групп. — Екатеринбург: ЛИТУР, 2003. — 320 с.

13. Берхард С., Фабрикэнт М. Радикальное направление в социальной работе // Энциклопедия социальной работы / Пер. с англ. — М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1993. — Т. 3. — С. 1 — 7.

14. Бигелъ Д. Территориальный аспект социальной работы // Энциклопедия социальной работы. В 3 т. Т. 3. Пер. с англ. — М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1994. — С 320.

15. Битянова М.Р. Психолог в школе: Содержание и организация работы. — М.: Сентябрь, 1998. — 128 с.

16. Блау П.М. Исследования формальных организаций // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. / Пер. с англ. В.В. Воронина, Е.В. Зиньковского. — М.: Прогресс, 1972. — С. 93. — 106.

17. Богомолова Т.Ю.,Тапшина B.C. Мобильность населения по материальному положению: субъективный аспект // Социол. исследования. — 1998. — № 12. — С. 28 — 37.

18. Бойков В.Э. Ценности и приоритеты общественного сознания россиян // Социол. исследования. — 2000. — № 7. — С. 6 — 47.

19. Бондаренко Л. В. Сельская Россия в начале XXI века (социальный аспект) // Социол. исследования. — 2005. — № 11. — С. 69 — 77.

20. Братусь Б.С. Аномалии личности. — М.: Мысль, 1988. — 301 с.

21. Будон Р. Сциальные механизмы без «черных ящиков» // Социология на пороге XXI века: новые направления исследований / Под ред. С.И. Григорьева (Россия), Ж. Коэнер-Хуттера (Швейцария). — М.: ИНТЕЛЛЕКТ, 1998. — С. 109 — 129.

22. Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. / Сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова; Предисл. П.П. Гайденко. —М.: Прогресс, 1990. — 808 с.

23. Великая Н.М. Проблемы консоидации общества и власти // Социол. исследования. — 2005. — №7. — С. 60 — 71.

24. Взаимосвязь социальной работы и социальной политики. / Под ред. Ш. Рамон. Пер. с англ. под ред. Б.Ю. Шапиро. — М.: Аспект Пресс, 1997.—256 с.

25. Виттгенштейн Л. Философские исследования // Философские работы (Часть 1) — М.: Генезис, 1994. — С. 166 — 167.

26. Витгенштейн Л. Культура и ценность. Философские работы / Пер. с нем. — М.: Генезис, 1994. — 520 с.

27. Волков В.В. О концепции практик(и) в социальных науках // Социол. исследования. — 1997. — № 6. — С. 9-23.

28. Вопросы правового регулирования жизнедеятельности семьи в законодательстве России: Мониторинг. — М.: НИИ семьи, 1998. Вып. 1 — 96 е.; вып. 2 — 96 е.; вып. 4. — 88 с.

29. Гартман Н. Этика — СПб.: Питер, 2002. — С. 430.

30. Гидденс Э. Устроение общества: очерк теории структурации. — М.: Наука, 2003. — С. 19 — 56.

31. Голенкова З.Т. Динамика социокультурной трансформации в России // Социол. исследования. — 1998. — № 10. — С. 12—18.

32. Голенкова З.Т., З.Т.,Игитханян, Казариноеа И.В. Маргинальный слой: феномен социальной самоидетнификации // Социол. исследования. — 1996, — №8. — С. 77 — 84.

33. Гордон Л.А. Четыре рода бедности в современной России // Социол. журнал. — 1994. — № 4. — С. 11 —25.

34. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Современные общественно-политические преобразования в масштабе социального времени // Социол. исследования.1998.—№ 1, —С. 6 — 20.

35. Готлиб A.C. Сциально-экономическая адаптация россиян: факторы успешности — нуспешности // Социол. исследования. — 2001. — № 7.1. С. 51 —56.

36. Григорьев С.И. Социология социальной работы как содействие осуществлению и реабилитации жиненых сил человека // Российский журнал социальной работы. — 1996. — № 2/4. — С. 10 — 14.

37. Грицианов A.A. Неомарксизм //' Социология: Энциклопедия. /' Сост. A.A. Грицианов и др. — Мн.: Книжный Дом, 2003. — С. 945.

38. Гришина Н.В. Психология конфликта. — СПб: Питер, 2002. —464 с.

39. Гуслякова Л.Г., Холостова Е.И. Основы теории социальной работы. Учебное пособие. — М.: Институт социальной работы, 1997. — 188 с.

40. Данилов А. Н. Трансформационные процессы в обществе. //Социология: Энциклопедия / Сост. A.A. Грицианов и др. — Мн.: Книжный Дом, 2003. —С. 945.

41. Дармодехин C.B. Основные направления государственной семей-, ной политики. Национальный план действий в отношении семьи на среднесрочный период. Научный проект. — М., 1996. — 172 с.

42. Дармодехин C.B. .Государственная семейная политика: методология, теория, практика. — М.: ФГУ «Государственный НИИ семьи и воспитания», 2006. — 240 с.

43. Динамика социальной структуры и трансформация общественного сознания (круглый стол) // Социол. исследования, 1998. — № 4. — С. 48-61.

44. Дмитриев A.B., Степанов Е.И., Чумиков А.Н. Российский социум в 1995 г.: конфликтологическая экспертиза // Сциол. исследования— 1996. —. № 1, — С. 44— 52.

45. Дмитриев М.Е. Социальные реформы в России: итоги и ближайшие перспективы // Общественные науки и современность. — 1998.—№ 5. — С. 21—22.

46. СО I 1/чТ1>гтг> тт Л лл/>т/мттттттт тт/-»тлт»лтт лттлттгч л-лттл лтт> тт ТТГ»Г\У*ТТ/ЛГ»'Т'ТТ Т~»

47. Диклад и ^иС 1 ил пи и дс 1 икии исснркиирни^ 1 И и иестад-зирхи^ииа о

48. Москве. /Под общ. ред. М.Н. Мирсагатовой. — М.: Государственный НИИ семьи и восптания, 2006. — 135 с.

49. Дридзе Т.М. Социальная коммуникация как текстовая деятельность в семиосоциопсхологии // Общественные науки и современность. — 1996. №3. —С. 145 — 151.

50. Дридзе Т.М. Социальная коммуникация в управлении с обратной связью // Социол. исследования, . — 1998/ . — № 10 — С. 44 — 57.

51. Дридзе Т.М. Экоантропоцентрическая модель социального познания как путь к преодолению парадигмального кризиса в социологии // Социол. исследования. — 2000. — № 2. — С. 20 — 28.

52. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. / Пер. с фр., сост., послесл., примеч. А.Б. Гофмана. — М.: Канон, 1995. — 352 с.

53. А.Н. Ершов, Ю.Р. Хайруллина. Качество жизни и местное самоуправление в условиях социальной модернизации // Социол. исследования, .— 2004,—№4. —С. 62 —71.

54. Заславская Т.И. Реальные доходы россиян сквозь призму социальных оценок // Общество и экономика. — 1994. — № 3 — 4. — С. 5 — 74.

55. Заславская Т.К Социальная стратификация и дифференциация доходов в России // Взаимосвязь социальной работы и социальной политики / Под ред. Ш. Рамон; Пер. с англ. под ред. Б.Ю. Шапиро. — М.: Аспект Пресс, 1997, —С. 76 — 92.

56. Заславская Т.И. О социальном механизме посткоммунистических преобразований в России // Социол. исследования. —2000.— № 8. — С. 3 — 12.

57. Заславская T.K Социокультурный аспект трансформации роси-ийского общества // Социол. исследования. — 2001. — № 8. — С. 3 — 11.

58. Заславская Т.И. Социальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Дело, 2003, —568 с.

59. Заславская Т.Н., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни. Очерки теории. — Новосибирск: Наука, 1991. — 435 с.

60. Здравомыслов А.Г. Потребности, Интересы, Ценности — М.: Политиздат, 1986. — 221 с.

61. Зимбардо Ф. , Ляйппе М. Социальное влияние. — СПб.: Питер, 2001.-448 с.

62. Зиммелъ Г. Социальная дифференциация. — М., 1909. — С. 36.

63. Иванова В.А., Шубкин В.Н. Массовая тревожность россиян как препятствие интеграции общества // Социол. исследовании. — 2005. — № 4. — С. 22 — 28.

64. Иноземцев В.Л. Социально-экономические поблемы XXI века: попытка нетрадиционной оценки. — М.: Центр исследования постиндустриального общества, 1999. — 102 с.

65. Ионин В.Г. Идентификация и инсценировка (к теории социокультурных изменений» // Социол. исследования. — 1995. — № 4. — С. 3 — 14.

66. Ионин Л.Г. Культура и социальная структура // Социол. исследования. — 1996. — № 3. — С. 31 — 43.

67. Ионин Л.Г. Основания социокультурного анализа. — М.: Изд. центр РГГУ, 1995. — 151 с.

68. История буржуазной социологии XIX — начала XX века. — М.: Наука. 1979. —344 с.

69. Иудин А.А. Социальные трансформации, экономические установки населения и массовое политическое сознание. — Нижний Новгород, 1999,—270 с.

70. Карелова Г.Н. Социальное обслуживание семьи и детей в России // Социальное обслуживание семьи и детей в России: Материалы Всерос. науч.- практ. конф. — М.: ГосНИИ семьи и воспитания, 2001, — С. 3 — 10.

71. Климантова Г.И. Государственная семейная политика современной России: Учебное пособие. — М.:. Издательская корпорация «Дашков и К°», 2004. — 176 с.

72. Ключевский В. О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. — М.: Прогресс, 1990. — С. 78 — 79.

73. Ковалева А.И. Социализация личности: норма и отклонение. — М.: Ин-т молодежи, 1996. — 222 с.

74. Ковалева А.И., Луков В.А. Социология молодежи: Теоретические вопросы. —М.: Социум, 1999. — 351 с.

75. Козер Л. Завершение конфлита // Социальный конфликт: современные исследования. Реферативный сборник. — М., — С. 27 — 35.

76. Кокин Ю.И. Основы политики доходов и заработной платы на перспективу // Человек и труд, 2000. — № 2. — С. 58 — 60.

77. Константинова Л.В. Социальная политика: штрихи социологической концепции // Социол. иссл.—2005.— № 2.— С. 36 —43.

78. Конституция Российской Федерации: комментарий Конституционного Суда РФ, официальный текст, принятие и вступление в силу поправок к Конституции РФ. 3-е изд., доп. И перераб. — М.: Юрайт, 2000. — 200 с.

79. Корелъ Л.В, Рывкина Р.В. Социология перехода к рынку в России. — М.: Эдиториал УРСС, 1998. — 368 с.

80. Коростелееа У.А. Социальный институт // Социология: Энциклопедия / Сост. A.A. Грицианов и др. — Мн.: Книжный Дом, 2003. — С. 993.

81. Коэн А.К. Проблемы отклоняющегося поведения и контроль над ним // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. Сокр. пер. с англ. В.В. Воронина и Е.В. Зиньковского. — М.: Прогресс, 1972. — С. 282 — 296.

82. Кравченко А.И. Концепция капитализма М. Вебера и трудовая мотивация // Социол. исследования. — 1997. — № 4. — С. 20 — 26.

83. Кравченко С.А., Романов B.JJ. Социология и вызовы современной социокультурной динамики // Социол. исследования. — 2004. — № 8. — С. 3—12.

84. Краснова О. В. Руководство по оказанию социально-психологической помощи старым людям. — М.: МПГУ; Обнинск: «Принтер», 2002. — 208 с.

85. Критика современной буржуазной теоретической социологии. — М.: Наука, 1977.—203 с.

86. Куликов В.Н. Прикладное исследование социально-психологического воздействия // Прикладные проблемы социальной психологии / Под ред. Е.В. Шороховой, В.П. Левкович. — М.: Наука. 1983. 158 —С. 172.

87. Лабунская В.А., Менджерщкая Ю.А., Бреус Е.Д. Психология за-трудненнго общения: Теория. Методы. Диагностика. Коррекция: Учеб пособие для студ. высш.учеб. заведений. — М.: «Академия», 2001. — 288 с.

88. Лавров П.Л. Философия и социология / Избр. произв. В 2-хт. — М., 1965. Т. 2, — 639 с.

89. LifeLine и другие новые методы психологии жизненного пути / Сост. и общ.ред. A.A. Кроника, послесл. Е.И. Головахи. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Култура», 1993. — 230 с.

90. Левашов B.K. Морально-политическая консолидация российского общества в условиях неолиберальных трансформаций // Социол. исследования. — 2004. — № 7. — С. 27 — 46.f\c ттi ti тт тт. — АД . I/fTT^™,^, „

91. У J. JlUHUe П.Д. X lUHAU 1СрШ1ИЯ В ииЦИОЛЬЛиИ pdUUlC. IV!. Ушырц^хмолодежи, 1996. — 128 с.

92. Майерс Д. Социальная психология. Интенсивный курс. — СПб: Питер.: Прайм-ЕВРО-ЗНАК, 2000. — 56 с.

93. Маркс К, Энгельс Ф. Избранные сочинения. Изд. 2-е. — М. Государственное издательство политической литературы, 1955.

94. Мертон Р.К. Явные и латентные функции // Американская со-циоическая мысль. — М., 1996. — 431 с.

95. Метанаррация // Социология: Энциклопедия / Сост. A.A. Гри-цианов, В.Л. Абушенко и др. — Мн.: Книжный Дом, 2003. — С. 598 — 599.

96. Mud Дж. Г. Интернализованные другие и самость // Американская социологическая мысль. Тексты. / Под ред. В.И. Добренькова. — М.: Прогресс, 1994. — С. 426.

97. Мэй Р. Искусство психологического консультирования / Пер. с англ. Т.К. Кругловой. — М.: Независимая фирма «Класс», 1999. -— 128 с.

98. Нечаев В.Я. Институционализация как феномен и категория социологии // Вестн. Мос.ун-та. Сер. 18. Социология и политология. — 2001. — №3, —С. 3 —11.

99. Новая парадигма развития России: (Комплексные исследования проблем устйчивого развития) / Под ред. В.А.Коптюги, В.М.Матросова,

100. B.К. Левашова. — М.: Academia; Изд-во МГУК, 1999. — 459 с.

101. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. — М.: Фонд кономической книги «Начало», 1997, —С. 6 —23.

102. Овчаренко В.И, Грицианов. A.A. Идеология // Социология: Энциклопедия / Состав. A.A. Грицианов и др. —Мн.: Книжный Дом, 2003. —1. C. 355.

103. О положении семей в Российской Федерации / C.B. Дармодехин, О.И. Волжина, Г.В. Сабитова и др.; Под ред. Акад. РАО C.B. Дармодехи-на. — М.: Гос НИИ семьи и воспитания, 2005. — 128 с.

104. Орлова Э.А. Общественный статус социальной работы: культурно-антропологическая интерпретация // Российский журнал социальной работы. — 1996. — № 2/4. — С. 3 — 9.

105. Орлова Э.А. Конфликты и переговоры. Парадигмы социального взаимодействия. —М.: ГосНИИ семьи и воспитания, 2001. — 220 с.

106. Орлова Э.А. Социокультурные проблемы и формы их решения. Парадигмы социального взаимодействия. — М.: ГосНИИ семьи и воспитания, 2001. — 124 с.

107. Осипоеа Г.В., Кравченко А.И. Институциональная социология. — М.: Наука, 1998. —С. 118—119.

108. Остова Е.В. Социология Эмиля Дюркгейма. Критический анализ теоретико-методологических концепций. — М.: Наука, 1977. — 180 с.

109. Осипоеа О.С. Девиантное поведение: благо или зло? // Социол. иссл. — 1998. —№8. —С. 106 — 109.

110. Ослон В.И. Жизнеустройсво детей-сирот: профессиональная замещающая семья. — М.: Генезис, 2006. — 368 с.

111. Парсонс Т. Введение // Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. — М.: Прогресс, 1972. — С. 25 — 36.

112. Парсонс Т. Система современных обществ / пер. с англ. В.А. Седова и А.Д. Ковалева. Под ред. М.С. Ковалевой. — М.: Аспект Пресс, 1998.—233 с.

113. Периодический доклад о реализации Российской Федерацией прав ребенка в 1993 — 1997 гг. // Семья в России. — 1997. — № 4. — 206с.

114. Пинкус А.,. Минахан А. Практика социальной работы (формы и методы). — М.: Изд-во «СОЮЗ», 1993. —223 с.

115. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. — М.: Пргресс, 1985. — С. 88.

116. Поливанова Н.П. Политическое сознание россиян в 90-е годы: состояние и некоторые тенденции развития // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 1997. —№5. — С. 38 — 54.

117. Попов Э.А. Институционализация российской демократии // Социол. исследования, 2001. —№5. — С. 21 —26.

118. Попова И.П. Новые маргинальные группы в российском обществе (теоретические аспекты исследования) // Социол. исследования. — 1998. № 7. —С. 66.

119. Принцип активизации в социальной работе / Под ред. Ф. Парс-лоу. — М.: Аспект Пресс, 1997. — 128 с.

120. Покровский Н.Е. Неизбежность странного мира: включение России в глобальное сообщество. // Журнал социологии и социальной антропологии, — 2000. — № 3. — С. 21 —31.

121. РоджерсК. Консультирование и псхотерапия. Новейшие подходы в области практической работы. — М.: ЭКСМО-Пресс, 1999. — 188 с.

122. Россия в зеркале реформ: Хрестоматия по социол. современ. рос. о-ва / Под ред. М.К. Горшкова, А.Ю. Чепуренко, Ф.Э.Шереги. — М.: Academia, 1995. — 216 с.

123. Рукавишников В.Л., Халман Л., Эстер П. Россия между прошлым и будущим. Сравнение показателей политической культуры населения 22-х стран Европы и Северной Америки. // Социол. исследования. — 1995.—№5 с. 75 — 90.

124. Рукавишников В.О., Халман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения. — М.: «СОВПАДЕНИЕ», 1998. — 368 с.

125. Рукавишников В.Л., Халман Л., Эстер П. Мораль в сравнительном измерении. // Социол. исследования. — 1998. — № 6. — С. 88 — 101.

126. Руткевич М.Н. Диалектика и социология. — М.: Мысль, 1980. — 356 с.

127. Руткевич М.Н. Социальная поляризация // Социол. исследования. — 1992,— № 8. —С. 3 — 13.

128. Руткевич М.Н. Трансформация социальной структуры российского общества. // Социол исследования. — 1997. — № 7. — С. 3 — 11.

129. Римашевская H.M. Человек и реформы: Секреты выживания. — М.: РИЦ ИСЭПН, 2003. — 392 с.

130. Римашевская Н.М. Бедность и маргинализация населения // Социол. исследования. — 2004. — № 4. — С. 33 — 44.

131. Романов П.В. Социологические интерпретации менеджмента. Контроль, власть и управление в современных организациях. — Саратов: СГТУ, 2000. — 70 с.

132. Российская энциклопедия социальной работы. / Под ред. A.M. Панова, Е.И. Холостовой.— М.: Ин-т социальной работы, 1997. — Т. 1,-364 е.; —Е. 2. — 400 с.

133. Сивуха C.B. Структурно-функциональный анализ // Социология: Энциклопедия / Сост. A.A. Грицианов и др. — Мн.: Книжный Дом, 2003. — С. 1098— 1101.

134. Сидорова В.А. Влияние адресной социальной помощи на изменение уровня, глубины и остроты бедности // Социол. исследования. — 2004. № 10.— С. 83—94.

135. СлободчиковВ.И.,Исаев Е.И. Основы психологической антропологии. Психология развития человека: Развитие субъективной реальности в онтогенезе: Учебное пособие для вузов. — М.: Школьная Пресса, 2000. — 416с.

136. Смелзер И. Социология / Пер. с англ. — М.: Феникс, 1994. — 687 с.

137. Смирнова Е.Р. Семья нетипичного ребена: Социокультурные аспекты. Поволж. фил. Рос. Учеб. центра. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1996.— 192 с.

138. Современная западная теоретическая социология. Толкот Пар-сонс (1902 — 1979). — М.: ИНИОНРАН, 1994. —С. 104— 153.

139. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация, Общество. — М.: Политиздат, 1992. — 542 с.

140. Сорокин П. Социализм и социальное равенство // Социол. исследования. — 2001. — № 5. — С. 105 — 109.

141. Сорокин П. А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет / Ин-т социологии. — М.: Наука, 1994 — 560 с.

142. Социальная полтика: парадигмы и приоритеты: монография. / Под общей ред. В.И. Жукова. — М.: Изд-во МГСУ «Союз», 2000. — 188 с.

143. Социальная работа: Российский энциклопедический словарь./ Под ред. В.И. Жукова. — М.: Союз, 1997. — 365 с.

144. Социальная работа: Введение в профессиональную деятельность: Учебное пособие. / Отв. ред. А.А.Козлов. — М.: Логос, 2004. — 368 с.

145. Социальная траектория реформируемой России: Исследование Новосибирской экономико-социологической школы» / Ред. колл.; отв. ред. Т.И. Заславская, З.И. Калугина. — Новосибирск: Наука. Сиб. Предприятие РАН, 1999, —736 с.

146. Социальная философия франкфуртской школы (критические очерки). — М.: Мысль, 1975. — 360 с.

147. Социальное расслоение и социальная мобильность. — М.: Наука, 1999. — 191 с.

148. Социальный менеджмент / Под ред. Д.В. Валового. — М.: ЗАО «Бизнес-школа «Интел-Синтез», 2000. — 53 с.

149. Социология и современность. — М.: Наука, 1977. — Т.1. — 424 с.

150. Социология и современность. — М.: Наука, 1977. — Т.2. — 440 с.

151. Спергел И.А. Территориальная община: эволюция // Энциклопедия социальной работы В 3 т. Т.З.: Пер. с англ. — М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1994. — С. 317.

152. Степанов Е.И. Отечественная конфликтология: к вопросу о становлении и рзвитии. //Социол. исследования. — 1998. — № 10. — С. 50 — 57.

153. Судьбы людей: Россия. XX век: Биография семей как объект социологических исследований / Ред. В. Семенова, Е. Фотеева. — М.: Ин-т социологии РАН, 1996. — 426 с.

154. Теория и методика социальной работы. / Учебное пособие в вопросах и ответах. / Под ред. Панова. — М.:, 1996. — 233 с.

155. Тихонова Н.Е., Шкаратан О. И. Российская социальная политика: выбор без альтернативы? // Социол исследования. — 2001. —№ 3. — С. 21.

156. Тодоров А. Маргинализация в условията на смяната на система-та. // Социологически проблемы. — Т. 24. — 1992. — С. 2.

157. Топчий Л.В. Проблемы формирования профессионального мастерства специалистов по социальной работе // Работник социальной службы. — 1998, — № 1. —с. 28 — 38.

158. Тощенко Ж.Т. Социология. Изд. 2-е доп. И перераб. — М. Прометей: Юрайт, 1999. — 509 с

159. Тощенко Ж.Т, Социология жизни как концепция исследования социальной реальности // Социол. исследования. — 2000. — № 2. — С. 3 — 12.

160. Турен А. Демократический субъект в современном мире // Социология на пороге XXI века: Новые направления исследований / Под ред. С.И. Григорьева (Россия), Ж. Коэнер-Хутера (Швейцария) — М.: ИНТЕЛЛЕКТ, 1998.—С. 61—72.

161. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерки социологи. — М.: Прогресс, 1998. —С. 12 — 18.

162. Турен А. Социология без общества // Социол. исследования. — 2004,—№7, —С. 3 — 11.

163. Управление случаем в социальных службах при междисциплинарном взаимодействии в решении проблем детей. — М.: Полиграф сервис, 2005. — 112 с.

164. Ушакова Т.Н., Латьшов В.В. Оценочный аспект конфликтной речи // Вопросы психологии. — 1995. — № 5. — С. 34 — 43.

165. Фернхем А., Хейвен П. Личность и социальное поведение. — СПб.: Питер, 2001. — 368 с.

166. Фирсов В.М. История социальной работы. — М.: СОЮЗ. —397 с.

167. Фрейд 3. О клиническом психоанализе. Избранные сочинения. — М: Медцина, 1991. — 288 с.

168. Фрейд 3. По ту сторону удовольствия Пер с нем./ Сост., по-слесл. и коммент. A.A. Гутнина. — М.: Прогресс, 1992. — 569 с.

169. Фромм Э. Иметь или быть?: Пер. с англ./ Общ. ред. и поел. В.И. Добреньков — 2-е изд. — М.: Прогресс, 1990. — 336 с.

170. Фромм Э. Анатомия человеческой дестуктивности. / Пер. с англ. Э.М. Телятникова, Т.Н. Панфилова. — Мн.: ООО «Попурри», 1999. — 624 с.

171. Хайдеггер М. Бытие и время: Статьи и выступления / Пер. с нем.— М.: Республика, 1993. — 445 с.

172. Хассен С. Освобождение от психического насилия. — СПб.: ПРАЙМ-ЕВРОЗНАК, 2002. — 400 с.

173. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность: Т.1; Пер. с нем. / Под ред. Б.М.Величковского; Предисловие Л.И. Анциферовой, Б.М. Величков-ского. — М.: Педагогика. 1986. — 408 с.

174. Чалдини Р. Психология влияния. — СПб.: Питер, 1999. — 450 с.

175. Чернышова Л.Д. Закономерная реакция на социальные проблемы // Социол. исследования. — 1998. —№ 1. — С. 144 — 146.

176. Шеляг Т.В. Мир семьи и социальная работа. — М.: МГСУ, 2004. — 206 с.

177. Шапиро Б.Ю. Психосоциальное консультрование / Методики оказания социально-психологической помощи семье и детям / Под общ. ред. Н.Г. Осуховой. — М.: Просвещение, 2002. — С. 7 — 35.

178. Штомпка П. Социология социальных изменений / Пер. с англ. —М.: Аспект-Пресс, 1996, —414 с.

179. Штомпка П. Социальное изменение как травма./ Социолог, иссл, —2001,—№ 1. — С. 7— 16.

180. Штомпка 77. Культурная травма в посткоммунистическом обществе // Социол. исследования. — 2001. — № 2. — С. 3 — 14.

181. Штомпка П. Понятие социаьной структуры: попытка обобщения // Социол. иссл. — 2001. — № 9. — С. 3 — 13.

182. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В. Психология и психотерапия семьи. — СПб: Питер, 2000. — 656 с.

183. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций. / Пер. с англ. A.B. Гордона, под ред. Б.С. Ерасова. — М.: Аспект-Пресс, 1999. — С. 19.

184. Эффективность государственного управления: Сб. ст. / Под ред. М. Хольцера / Пер. с англ. Общ. ред. Батчикова С.А., Глазьева С.Ю. — М., 1998, — 842 с.

185. Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени / Пер. с нем. A.M. Боковикова. — М.: Прогресс Универс, 1996. — 329 с.

186. Юрлов Ф.Н. Социальные издержки глобализации // Социол. исследования.— 2001.—№7. —С. 18 — 26.

187. Яковлев A.M. Взаимодействие личности и общества в системе социального контроля // Социальная психология личности. Отв. ред. М.И.Бобнева, Е.В. Шорохова. — М.: Наука, 1979. — С. 138 — 164

188. Яницкий О.Н. Теневые отношения в современной России // Социол. исследования. — 2001.—№5. — С. 148 — 153.

189. Ярошенко С.С. Северное село в режиме социального исключения // Социол. исследования. — 2004. — № 4. — С. 80 — 82.

190. Ярошенко С.С. Региональный профиль бедности: практика социального конструирования // Республика Коми: власть, бизнес, политика. Социологические этюды. — Сыктывкар, 1998. — С. 46 — 60 .

191. Ярская-Смирнова Е.Р. Профессионализация социальной работы в России // Социол. иссл. — 2001. — № 5. — С. 86 — 67.

192. Archer M. Morphogenesis versus Structuration: on Comdining Structure and Action // British Journal of Sociology. Vol. 33. — 1982.

193. Auletta K. The Underclass. — N. Y.: Random House. H. XYI, 1982.

194. Berger P., Luckman T. The Social Construction of Reality. N. Y., 1967.—P. 26 — 27.

195. Burrel G., Morgan G. Sociological Paradignes and Organisitional Analysis. — Vermont, 1994. — P. 22.

196. Barnard C. The Functions of the Executive. — Cambridge, Harvard University Press, 1958. — P. 115 — 123.

197. Bartlett H.M. The Common Base of Social Work Practice. — N.Y.: National Association of Social Workers, 1970. — P. 3 — 9.

198. Burdieu P. Outline of A Theoryof Practice. Trans. R. Nice. Camdridge Univtrcity Press, 1977.

199. Bourdieu P. The Logic of Practice. / Trans. R. Nict. Cambridge: Polity Press, 1990.

200. Certeau M. The Practice of Everyday Life. University of California Press, 1984.

201. Clowarrd R., Piven F.F. Toward a Class-Based Realignment of American Politics: A Movement Strategy. — Social Policy, 1983,13 (3). —P. 3 —14.

202. Dean M. The constitution of poverty. Toward a genealogy of liberal governance. —London: Routledge, 1991. —P. 156 — 192.

203. Driar S. The Current Crisis in Social Casewjrk/ In: Social Work Practice. — N.Y.: Columbia University Press, 1967. — P. 19 — 33.

204. Elias N. The Civilising Process. Vol. 1 — 2. Oxford Basil Blacwell,1982.

205. Foucault M. Discipline und Punish: The Birth of Prison. / Trans. A., Sheridane. — N.Y.: Pantheon, 1977. — P. 54.

206. Foucault M. Madness and Civilización: A Hisotry of Insanityin the Age of Reason / Trans. By Howard. — London. Routiedge, 1989. — P 64.

207. Foucault M. "Questions of Method" // The Foucault Effect: Studies in Governmentality. / Ed. G. Bourchei et al. — Chicago: The University of Chicago Press, 1991. — P. 76.

208. Garfinkel H. Studies in Ethnomethodology. Englewood Cliffs. — New Jersey, 1968.—P. 55.

209. Goldstein H. Social Work Practice: A Unitary Approach. Columbia, S. C.: Univercity of South Carolina Press/ 1073. —P. 3 — 13.

210. Germain C.B., Gitterman A. The Life Model of Social Work Practice. —N.Y.: Columbia University Press, 1980. — P. 5 — 12.

211. Gitterman A., Miller I. Superyisors as Educators. In: W. Kaslow (Ed.). Supervision, Consultation and Staff Training in the Helping Professions, 1977.—P. 100—114.

212. Goffman E. Interaction Ritual: Essays on Face-to-Face Behaviour. — N.Y.: The Pengiun Hress, 1972. — P. 139 — 147.

213. Goffman E. The Moral Career of the Mental Patient. // Asylums: Essays on the Social Situation of Mental Patients and Other Inmates. — New York: Anchor Books, 1961.—P. 130.

214. Giddens A. The Constittution of Society. — Cambridge: Polity Press, 1984. P. 321 —337.

215. Giddens A. Central Prodiems in Social Theory. — London : Macmillan Press, 1979. — P. 49

216. Habbermas J. Theorie der Kommunikatven Handelns. — Frankfurkt a. M., 1985. —P. 510 — 511.

217. Heidegger V. Being and Time. / Trans. J. Macquarrie and E. Robinson. —San Francisco: Harper, 1962. — P. 97 — 99.

218. Hill R. Generic Features of Families under Stress. — Social Casework, 39(1), 1958. —P. 139 — 150.

219. Hollis F., Woods M.E. Casework: A Psychosocial Therapy (3rd ed.). —N.Y.:Random House. 1981. — P. 13 — 48.

220. Holmes T.H., Rahe R.H. The Social Readjustment Ratng Scale. — Journal of Psychosomatic Research, 11. 1976. — P. 213 — 218.

221. Howe D. An Approach to Interpersonal Helping. — Chicago, 1974. — P. 25

222. HomasG.C. The Human Grup. — N.Y.: Harcourt Brace Jovanovich. 1961,—P. 271 —299.

223. Hume D. Enquiries Concerning the Human Understanding and Concerning the Principles of Morals. — Oxford: Clarendon Press, 1902. — P. 39.

224. Jones S., Joss R. Models of Professionalism || M. Yelloly and Henkel (Eds.). Learning and Teachning in Social Wjrk. London and Bristol, Pennsylvania: Jessica Kingsley Publishers/ 1995, — P. 29.

225. Kaplan D.M. A Concept of Acute Situational Disorders. — Social Work, 7 (4), 1962, P. 15 —23.

226. Klein R., Millar J. Do-It-Yourself Social Policy: Saerching for a New Paradigm? // Social Policy & Administration. 1995. Vol. 29. December. — P. 303.

227. Lukes S. Power: A Radical Analysis. — London, 1974. — P.l 1

228. Leonard P. Personality and Ideology: Towards a Materialist. Understanding of the Individuai. — London, 1984, — P. 23.

229. Lewin K, Lippitt R., White R. Patterns of Aggressive Behavior in Experimentally Ceated "Social Climates". — Journal of Social Psychology, 10(2), 1939. —P 271— 299.

230. Lynch M. Art and Artefact in Laboratory Science. London: Routledge, 1985; Liberman. Understanding Interaction in Central Australia. — London: Routledge, 1985.

231. Marcuse H. Die Eindimensionale Mensch. — München University, 1964. P. 10 —12

232. MertoH R. K. Social Theory and Social Structure, Glencoe, III., The Free Press, 1957,—P. 50.

233. McGjwanB.G. The Case Advocacy Function iv Child Welfare Practice. — Child Welfare, 57 (5)/ 1978.— P. 275 — 284.

234. Merton R. Social Theory and Social Structure. — Glencoe, 1968. —1. P. 12.

235. Neugarten D.L., Havighurst R.J., Mobin S.S. Themeasurement of life satisfaction // Journal of Gerontology. — 1961. — Vol. 16. — P. 134 — 143.

236. Millerson G.L. The Qualifying Association. — London: Routledge & KeganPaul, 1964.

237. Minuchin S. Families and Family Therapy. — Boston, Mass.: Harvard University Press. — 1974. — P. 45 — 58.

238. Nirije B. The Normalisation Principle and its Human Management Implications // Kugel R., Wolfensberger W. (ed.) Changing Patterns in Residential Services for the Mentally Retarded. President's Committee on Mental Retardation. Washington D.C, 1969.

239. Nixon H.L. The Small Group. Englrwood Cliffs. — N.J.: Prentice-Hall. 1979. —P. 39 — 46.

240. Ortner S. Thejry in Antropology since the Sixties // Comparative Studies in Society and History, 1984, Vol. 26. — P. 126 — 166.

241. Perske R. The Risk of Dignity // Wolfensberger W. (ed.) The Principle of Normalisation in Human Services, Natinal Institute of Mental Retardation. Toronto, 1972.

242. Parad H.J. Crisis Intervention. In: Encyclopedia of Social Work 17 thed., P. 228—237.

243. Parkin F. Marxism and Class Theory: a Bourgeois Critique. L., 1979. The Concise Oxford Dictionary of Sociology. Ed by Cordon Marshal, Oxford: University Press, 1994Rutter M., Madge N. Cycles of Disadvantage: A Review of Research. L: Heinemann, 1976.

244. Rapoport L. Crisis Intervention as a Model of Brief Treatment. In: R.W.Roberts, R.H. Nee (Eds.)/ Theories of Social Casework. — P. 267 — 311.

245. Richan W.C. Dilemvas of the Social Work Advocate. — Child Welfare, 52 (4), 1973. — P. 220 —226.

246. Rutter M., Madge N. Cycles of Disadvantage: A Review of Research. L: Heinemann. 1976.

247. SchutzA. Collected Papers, v. Ill, Hague, 1962. — P. 116.

248. Schutz A. The Phenomenology of the Social Worid. — London, 1972, P. 64 — 78.

249. Searle J. Intentionality: An Essay on the Philosophy of Mind. Cambridge: Cambridge Univercity Press, 1983. —P. 141 — 159.

250. SelznikPh. Foundations of the Theory of Organizations / "American Sociological Review", XIII, 1948. — P 25 — 35.

251. Simmel G. Grundlagen der Sociologie. Individuum und Gesellschaft, 2, Aufl. — Berlin, 1920. — P. 29.

252. Simmel G. The Sociology of George Simmel (K.H. Wolff, Trans and E.D.). — N.Y.: Free Press. 1950. — P. 39 — 46.

253. Siporin M. Introduction to Social Work Practice. — N.Y.: Macmillan Publishing Co., 1975. — P. 79 — 85.

254. Spinosa C., Flores F., Dreyfus H. "Disclosing New Wordlds: Entreprenturship, Democratic Action, and the Cultivation of Solidarity" //' Inquiry, 1995, vol. 38. — № 2. — June, — P. 11 — 12.

255. Sheriif M. The Psychology of Social Norms. — N.Y.: Harper & Row, 1936, —P. 19 —32.

256. Tonnies F. Community and Association. — London: Routledge and KeganPaul, 1955,—P. 45.

257. Thibaut J.W., Kelley H. The Social Psychology of Groups. — N.Y.: John Wiley & Sons, 1959 — P. 19 — 32.

258. Tourain A. The Self-Production of Society. — Chicago: The University of Chicago Press, 1977.

259. Weber M. The Theory of Social and Economic Organisatiom, Glencoe, III, The Free Hress, 1947. — 334 p.

260. VcGowan B.G. The Case Advocacy Function in Welfare Practice. — Child Welfare, 57 (5), P. 278.

261. ДИССЕРТАЦИИ И АВТОРЕФЕРАТЫ

262. Антонова О.Г. Идеи социального прогресса в отечественной социологии и их актуализация в современных условиях: Автореф. . д-ра социол. наук. — М. —2002

263. Волжина О.И. Семья как социокультурная ценность. Диссертация . д-ра социологических наук. — М. — 2002.

264. Воробьева Э.Л. Социетальное развитие сферы социального обслуживания: опыт регионального исследования. Диссертация . д-ра социол. наук. — Саранск. —2003.

265. Воронин Г.Л. Социологический анализ духовной составляющей социального взаимодействия. Автореф. д-ра социол. наук. — Н-Новгород. — 2002.

266. Жулковска Т. Социализация людей с ограниченными интеллектуальными возможностями: соотношение институтов и социальных процессов. Автореф. доктора социол. наук. — М. — 2002.

267. Замараева З.П. Институционализация социальной защиты населения в условиях современной России. Автореф. д-ра социол. наук. — М. — 2007.

268. Зубок Ю.А. Риск как факор социального развития молодежи. Автореф. д-ра социол. наук — М. —2003

269. Иванов Д. В. Современные теории общественных изменений (анализ логической структуры). Автореф. .д-ра социол. наук. — С-Петербург. — 2001.

270. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. Автреф.д-ра социол. наук. — Новосибирск. — 2001.

271. Коробов В.Б. Социальные технологии в современном государственном управлении (вопросы теории, методологии, практики). Автореф. д-ра социол. наук. — М.~ 2002.

272. Лаврова О.В. Становление института бизнес-образования в современных условиях. Автореф. . .д-ра социол наук. — Саратов. — 2001.