Иностранные военнопленные и интернированные на Южном Урале в 1943 - 1950 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Рожкова, Елена Константиновна

• Рожкова, Елена Константиновна
• кандидат исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Рожкова, Елена Константиновна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ИНОСТРАННЫЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ И ИНТЕРНИРОВАННЫЕ В ЛАГЕРЯХ ЮЖНОГО УРАЛА В 1943—1950 ГОДАХ.

1.1. Размещение, численность и состав военнопленных. Режим и условия содержания.

1.2. Продовольственное и вещевое снабжение военнопленных.

ГЛАВА 2. МЕДИЦИНСКОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ

ВОЕННОПЛЕННЫХ.

2.1. Организация сети спецгоспиталей.

2.2. Медико-санитарное обеспечение военнопленных и интернированных в тыловых лагервд^.,,.

2.3. Иностранные воинские захоронения'.'.,:.

ГЛАВА 3. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТРУДА СПЕЦКОНТИНГЕНТА В 1943—1950-Х ГОДАХ.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Иностранные военнопленные и интернированные на Южном Урале в 1943 - 1950 гг.»

Прошедшие в 2000 г. юбилейные торжества по случаю 55-летия Победы в Великой Отечественной войне наглядно продемонстрировали, что даже о таком крупнейшем событии XX в., как вторая мировая война, человечество знает непростительно мало. Историография этой войны чрезвычайно обширна, но в силу ряда причин некоторые ее аспекты остались не исследованными. К числу таких относится проблема военного плена.

Вторая мировая война приняла неслыханные размеры и грозила участвовавшим в ней народам истреблением. Это неминуемо отразилось на положении военнопленных во всех воевавших странах. В частности, установившийся в международной практике взгляд на военнопленного как на обезоруженного воина, имеющего право на содержание в условиях быта военнослужащих государства пленения, подвергся значительным изменениям, а в некоторых случаях повлек и грубейшие нарушения международных конвенций об обращении с военнопленными. В этой связи большое значение имел тот факт, что одновременно с содержанием громадных масс военнослужащих и гражданского населения воевавшие стороны оказались вынужденными содержать огромное число военнопленных, материальное обеспечение которых в таких же условиях, как и своих военнослужащих, являлось на практике совершенно неосуществимым. Воевавшие страны не успевали обслуживать собственные армии надлежащими помещениями, одеждой и продовольствием. Естественно, что обеспечение военнопленных шло по остаточному принципу. Однако Советское государство пыталось сделать все возможное для организации нормального существования военнопленных. Разумеется, нельзя утверждать, что на практике все происходило без проблем. Но то, что принципиально был взят курс на сохранение и использование военнопленных, а не на их истребление — факт очевидный.

В современных условиях с потеплением отношений и, как следствие, усилением контактов между учеными Запада и Востока, с отказом отечественной науки от догматизма в изучении прошлого перед исследователями встают новые задачи. Одна из них — изучение тех страниц прошлого, которые не получили до сих пор достаточного освещения.

Научная разработка проблемы иностранных военнопленных в СССР имеет исключительную важность в процессе воссоздания объективной истории второй мировой войны. Более того, ее содержание и значимость приобретают принципиальное значение для раскрытия особенностей советского тоталитарного режима. Наряду с научно-исследовательским значением работа имеет глубокий этический и гуманитарный смысл.

Объект исследования — иностранные военнопленные в СССР периода второй мировой войны. При выборе объекта исследования за основу были взяты современные международные правовые нормы, согласно которым военнопленными считаются лица, чей правовой статус соответствует Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1929 г.

Предмет исследования — пребывание иностранных военнопленных на Южном Урале, их размещение, численность, состав, материально-бытовое обеспечение, медицинское обслуживание и трудовое использование.

Территориальные рамки исследования. В качестве территориальных рамок был избран Южный Урал, включающий Чкаловскую и Челябинскую области, а также Башкирскую АССР. На территории данного региона в 1943—1950 гг. находилось 9 лагерей, 5 отдельных рабочих батальонов и 9 спецгоспиталей для военнопленных, через которые прошли свыше 100 тыс. вражеских солдат и офицеров. В августе 1946 г. приказом МВД СССР было организовано Управление лагерей МВД для военнопленных и интернированных (УПВИ) Башкирской АССР, объединившее спецлагеря, дислоцирующиеся в Челябинской области и Башкирской АССР. Курганская область не была включена в объект исследования, так как в феврале 1943 г. выделилась из состава Челябинской области. До этого момента лагерей для военнопленных на ее территории не было, а впоследствии здесь функционировал один лагерь. Для сравнения отметим, что в соседней Свердловской области находилось 14 лагерей, в Молотовской — 3 лагеря. Таким образом, на территории Южного Урала была создана одна из наиболее разветвленных сетей лагерей, их подразделений и спецгоспиталей для военнопленных в Уральском регионе.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1943 г. по 1950 г. Нижняя временная граница определяется тем, что именно в 1943 г. на Южный Урал стали прибывать первые партии военнопленных. С этого момента начинает создаваться и функционировать разветвленная сеть тыловых лагерей и госпиталей для спецконтингента. Верхний рубеж обусловлен ликвидацией в 1950 г. последнего лагеря для военнопленных и их отправкой на родину. 5 мая 1950 г. ТАСС официально объявил об окончании репатриации военнопленных. Оставшиеся в Советском Союзе бывшие вражеские военнослужащие, будучи в большинстве своем осужденными за зверства и злодеяния над мирными советскими гражданами или пленными красноармейцами, рассматривались советским руководством исключительно как военные преступники, которые в соответствии с международными обязательствами СССР и национальным законодательством преимуществами военного плена пользоваться не могли. Поэтому в отечественной литературе прочно закрепился тезис о том, что после 1950 г. таких субъектов права, как военнопленные, в СССР не было.

Цель исследования состоит в том, чтобы путем обобщения многочисленных документальных свидетельств и достижений современной науки осуществить комплексный анализ конкретно-исторических, историко-пра-вовых и экономических аспектов изучаемой проблемы и на основе анализа объекта исследования как исторической реальности определить специфические черты, характеризующие пребывание иностранных военнопленных на Южном Урале в 1943—1950 гг.

В соответствии с поставленной целью нами ставились задачи изучения и анализа:

- процесса становления системы лагерей и других мест содержания военнопленных, границ их дислокации на территории Южного Урала;

- динамики численности и качественного состава военнопленных;

- принципов внутреннего устройства лагерей и материально-бытового положения военнопленных;

- особенностей медицинского обслуживания военнопленных;

- взаимосвязи между обеспечением военнопленных питанием, медицинской помощью, вещевым довольствием и уровнем их физического состояния, который выражается в показателях заболеваемости и смертности;

- принципов организации трудоиспользования и основных сфер приложения труда военнопленных.

Исследование других вопросов занимает в работе подчиненное, вспомогательное значение.

Теоретико-методологической базой исследования явился традиционный для подобного рода работ диалектический подход к рассмотрению действительности, а также принцип историзма, последовательно воспроизводящий конкретные факты пребывания иностранных военнопленных второй мировой войны на Южном Урале, складывающиеся в единый процесс, где действуют причинно-следственные связи.

Особое место в методологии анализа проблемы занимает системно-структурный подход. Он предполагает рассмотрение объекта исследования как сложной, меняющейся во времени и пространстве системы во взаимосвязи с другими сложными системами — международными отношениями военного и послевоенного периода, политикой Советского государства в отношении иностранных военнопленных, принимавшей на региональном уровне специфические очертания и формы, составившие, в свою очередь, еще одну сложную систему.

В структуре методологических принципов исследования нельзя не выделить описательный метод, позволяющий дать представления или о факте истории, или о процессе как таковом, а также документально-иллюстративный метод, вводящий в употребление документы прошлой эпохи, придающий описанию и его анализу большую доказательность. Наряду с названными в работе использовались и другие конкретно-исторические методы исследования — историко-сравнительный, историко-типологический, а также методы математической статистики. Выводы работы строятся на критико-аналитическом подходе.

Плюрализм методов исследования является фактором, который позволяет максимально полно исследовать проблему иностранных военнопленных второй мировой войны на Южном Урале в контексте конкретно-исторических событий в стране и регионе.

Степень изученности темы. В бывшем СССР вопрос о судьбах иностранных военнопленных долгие годы был окружен плотной стеной умолчания. Отечественная историография об иностранных военнопленных второй мировой войны относительно невелика и подразделяется на два этапа: вторая половина 1940-х — конец 1980-х гг. и конец 1980-х — 2000-е гг.

Отличительной особенностью развития историографии проблемы в первый период является ее безусловная связь с политической конъюнктурой. В обширной литературе, посвященной второй мировой и Великой Отечественной войнам, в лучшем случае приводились данные о количестве солдат и офицеров противника, плененных в ходе той или иной операции. Об их дальнейшей судьбе по известным причинам писать было не принято.

Официальное признание в советской исторической науке получила лишь одна тема — антифашистские движения немецких солдат и офицеров в лагерях НКВД. Целям и задачам этого движения, участию пленных в пропаганде и влиянии на войска противника посвятили свои монографии, статьи А. С. Бланк, А. М. Шевченко, JT. И. Гинцберг, К. JI. Селезнев и другие историки.1 Благодаря коллективным усилиям в середине 80-х годов в исследовании проблемы был накоплен солидный методологический фундамент, сбрасывать который со счетов на волне каких-либо конъюнктурных соображений было бы неразумно.

Время от времени право на публикацию в СССР получали мемуары бывших немецких военнопленных — Р. Петерсхагена, В. Мюллера, Г. Бельца, В. Адама, О. Рюле, JT. Штейдле2 и бывших сотрудников ГлавПУ РККА и аппарата НКВД К. В. Крайнюкова, М. И. Бурцева, Н. И. Пузырева, А. С. Бланка3. Главное место в мемуарах отводится анализу эволюции мировоззрения немецких солдат, оказавшихся в советском плену, формам и методам антифашистской пропаганды. В правдивом освещении этой страницы истории военного плена особых сомнений не возникает. А вот сцены из лагерной жизни, быт и нравы обитателей спецлагерей авторы явно идеализируют. Объяснение этому, помимо всего прочего, следует искать в сфере пропаганды на идеологическом фронте.

Первой работой, напрямую связанной с проблемой пребывания ино

1 Бланк А. С. Национальный комитет «Свободная Германия» — центр антифашистской борьбы немецких патриотов 1943—1945. Вологда, 1963; Шевченко А. М. Национальный комитет «Свободная Германия» в действии. М.: Наука, 1974; Гинцберг JI. И. Борьба немецких патриотов против фашизма. 1939—1945. М.: Наука, 1987; Селезнев К. JI. Геноссе политрук А. Пик // Новая и новейшая история. 1985. № 2 и др.

2 Петерсхаген Р. Мятежная совесть. М.: Прогресс, 1958; Мюллер В. «Я нашел подлинную Родину»: Записки немецкого генерала. М.: Прогресс, 1964; Вельц Г. Солдаты, которых предали. М.: Мысль, 1965; Адам В. Трудное решение: мемуары полковника 6-й германской армии. М.: Прогресс, 1967; Рюле О. Исцеление в Елабуге: Мемуары. М.: Прогресс, 1969; Штейдле J1. От Волги до Веймара. Мемуары нем. полковника, командира полка 6-й армии Паулюса. М.: Прогресс, 1973. (Все перечисленные книги первоначально вышли в ГДР.)

3 Крайнюков К. В. Оружие особого рода. М.: Воениздат, 1977; Бурцев М. И. Прозрение. М.: Воениздат, 1981; Пузырев Н. И. Военнопленные генералы. Записки советского офицера II Волга. 1981. № 4, 5; Бланк А. С. Пленники Сталинграда // Новый мир. 1989. № 9. С. 205—226. странных военнопленных в СССР во время и после второй мировой войны, стала статья сотрудника Института военной истории Г. М. Иваницкого «К истории немецких военнопленных во второй мировой войне», опубликованная в закрытом «Информационном бюллетене» в 1977 г.1 Статья являлась ответом на 15-томный труд (22 книги) западногерманских ученых. Г. М. Иваницкий получил в свое распоряжение семь томов (со 2-го по 8-й), посвященных пребыванию немецких военнопленных в Советском Союзе, на предмет критического обзора.

Однако профессионально выполнить поставленную перед ним задачу историк смог только частично. Краткий обзор каждого тома был дан, а вот с критикой работ западногерманских коллег дела обстояли неважно. По сути дела, рецензент не привел ни одного контраргумента, ни одного факта, который бы опровергал то или иное положение многотомного труда.

Год спустя, на этот раз в открытой печати, была опубликована еще одна критическая статья О. И. Ржешевского, Г. М. Иваницкого2. Однако многообещающее название — «Правда и ложь о жизни немецких военнопленных в СССР» — мало соответствовало содержанию. Повторив прежние обвинения в адрес «фальсификаторов истории», авторы к разбору работы ученых из ФРГ так и не приступили, а завели речь о гуманном отношении советских властей к плененным военнослужащим армий противника. В качестве доказательств использовались отзывы пленных. Не оспаривая этих свидетельств, заметим, что к документам подобного рода следует относиться с большой осторожностью. Некоторые из них написаны обитателями лагерей под нажимом, из-за боязни ухудшить собственное положение, отсро

1 Иваницкий Г. М. К истории немецких военнопленных во второй мировой войне II Информационный бюллетень. М.: Ин-т военной истории МО СССР, 1977. №18. С. 26—35.

2 Ржешевский О., Иваницкий Г. Правда и ложь о жизни немецких военнопленных в СССР // Военно-исторический журнал. 1978. № 10. С. 77—78. чить необдуманным отказом возвращение на родину. Специальная инструкция МВД СССР за № 389 от 16 июня 1949 г., к примеру, предписывала получать от всех репатриированных «положительные отзывы о своей жизни в плену, ибо в дальнейшем каждый такой отзыв, резолюция собрания, митинга, групповое письмо «будут иметь большое значение для опровержения клеветнических и провокационных выступлений за границей»».

На этом фоне в лучшую сторону отличается монография советского историка профессора А. С. Бланка «Немецкие военнопленные в СССР»1. Бывший офицер НКВД, переводчик лагеря для высшего командного состава в Суздале профессионально описал быт и права своих подопечных за колючей проволокой. Много внимания уделено в работе эволюции взглядов генералов и офицеров, в конечном счете порвавших с Гитлером и его режимом. Критический анализ многотомного труда западногерманских историков построен на выявлении тенденциозно подобранных свидетельств. К таковым ученый прежде всего относит заявление вернувшихся из плена о «голодном психозе», «невыносимых условиях работы», «повальной смертности». Справедливо заметив, что подобные документы не могут служить основанием для выводов обобщающего характера, А. С. Бланк напоминает своим коллегам из ФРГ о зверствах и издевательствах фашистов над советскими военнопленными.

Скромный перечень публикаций, подготовленных советскими историками к концу 1980-х гг., замыкают две статьи, посвященные медицинскому обеспечению немецких военнопленных в госпиталях Красной Армии2. Их

1 Бланк А. С. Немецкие военнопленные в СССР. Кёльн, 1979.

2 Марасанов Р. А., Мельничук А. Н. Медицинское обеспечение раненых и больных немецких военнопленных в годы Великой Отечественной войны // Военно-медицинский журнал. 1981. № 5. С. 19—22; Войтенко М. Ф., Грибовская Г. А. Гуманизм советской военной медицины II Военно-исторический журнал. 1985. №5. С. 68—71. авторы — Р. А. Марасанов и А. Н. Мельничук в одном случае, М. Ф. Вой-тенко и Г. А. Грибовская — в другом приводят сведения о количестве вражеских солдат, принятых на обслуживание фронтовыми медиками в ходе Сталинградской битвы и на завершающем этапе войны, а также о нормах госпитального пайка и характере лечебных процедур. Статистика умерших от ран и болезней отсутствует, ее «компенсируют» примеры гуманного обращения врачей со своими пациентами. Тенденциозный характер подборки источников подтверждает, что документы Военно-медицинского музея Министерства обороны СССР исследователи проблемы использовали избирательно. Негативные моменты, имевшие место в действительности, прошли мимо их внимания.

С конца 1980-х гг. ситуация с изучением темы в связи с началом демократизации советского общества стала меняться. Рассекречивание архивных фондов, в том числе касающихся иностранных военнопленных, сразу же оживило исследовательскую работу по данной проблематике. С открытием доступа к «совершенно секретным» материалам ранее закрытых архивных фондов в СССР появились первые публикации, затрагивающие различные стороны жизни военнопленных второй мировой войны в СССР. К обсуждению проблемы особенно активно приступили журналисты. В этой связи необходимо отметить публикации газеты «Известия», посвященные итальянским, французским, японским и другим военнопленным.

С начала 90-х гг. в печати появились литературные очерки, рассказывающие о жизни иностранных военнопленных в СССР. Ветераны вермахта X. Фрэдерт, Э. Штолль, X. Шалов, очевидец событий Е. Г. Нилов в весьма доброжелательном тоне, но и не приукрашивая действительности, описывают лагерный быт, отношения обитателей лагерных бараков с администрацией, охраной, обслуживающим персоналом и гражданским населением.1

1 Фрэдерт X. Приключения в русском плену. Из воспоминаний // Нева.

В июне 1992 г. в Екатеринбурге состоялась международная научная конференция «Распад фашистского блока и проблемы послевоенного устройства», где впервые в нашей стране в широком плане обсуждались различные аспекты темы военного плена.

Первыми наиболее ценными работами по истории узников ГУПВИ НКВД СССР стали статьи военного юриста В. П. Галицкого. В своих работах он обращается к таким вопросам, как организация армейских приемных пунктов и лагерей военнопленных в 1941—1945 гг.; государственная политика по отношению к «узникам войны», социальные и психологические аспекты военного плена, участие немецких военнопленных в антифашистском движении в СССР, трудовое использование военнопленных.1 Почти одновременно вышли работы о пребывании в советском плену японских, венгерских, американских, испанских и финских солдат.2

В 1993 г. в связи с 50-летием создания Национального комитета «Свободная Германия» и Союза немецких офицеров развернулась дискуссия во

1992. № 2. С. 264—275; Штолль Э. Встречи с русскими людьми с 1942 по 1992 гг. // Уроки гнева и любви: Сб. воспоминаний о годах репрессий. СПб., 1993. С. 182—183; Нилов Г. Е. Лагерь № 447 // Север. 1995. С. 137—145; Шалов X. Мне снится земля, где я был заключенным II Комсомольская правда. 1991. 27 ноября.

1 Галицкий В. П. Вражеские военнопленные в СССР (1941—1945 гг.) // Военно-исторический журнал. 1990. № 9. С. 36—46; Он же. Проблема военнопленных и отношение к ней Советского государства II Советское государство и право. 1990. № 4. С. 121—130; Он же. Репрессивная политика Советского правительства в отношении иностранных военнопленных и гражданских лиц (1939— 1956 гг.) II Актуальные проблемы археографии, источниковедения и историографии: Материалы к Всероссийской науч. конф., поев. 50-летию Победы в Великой Отечественной войне. Вологда, 1995. С. 3—13; Он же. Социально-психологические аспекты межгрупповых отношений в условиях военного плена //Социологические исследования. 1991. № 10. С. 48—63.

2 Галицкий В. П. Японские военнопленные в СССР: правда и домыслы // Военно-исторический журнал. 1991. № 4. С. 66—78; Он же. Венгерские военнопленные в СССР II Военно-исторический журнал. 1991. № 10. С. 44—55; Он же. А действительно, куда исчезли 20000 американцев? // Военно-исторический журнал. 1991. №8. С. 80—82. круг проблемы организации и содержания антифашистского движения в лагерях военнопленных в СССР.1 В центре спора оказались вопросы о том, кому принадлежала инициатива создания НКСГ и СНО и добились ли члены этих организаций тех целей, которые они перед собой ставили; можно ли причислить активистов Комитета и Союза к движению Сопротивления.

В 1990-х гг. возрос интерес отечественных исследователей к судьбам японских военнопленных. К этой теме обратились в своих работах А. М. Петров, Е. Ю. Бондаренко и С. И. Кузнецов.2 Авторы представили интересные сведения о численности японских военнопленных в СССР, о дислокации лагерей, их бытовом устройстве и политическом «воспитании» военнопленных. Общим для этих трудов стало заключение о необходимости разрешить спорные вопросы о судьбах японских военнопленных в СССР, что чрезвычайно важно для окончательного урегулирования российско-японских отношений.

В 1997 г. появилась монография В. П. Галицкого «Финские военнопленные в лагерях НКВД», посвященная теме финских военнопленных войны 1939—1940 гг. и войны 1941—1944 гг.3 В ней впервые в российской и за

1 НКСГ — 50 лет: Сб. материалов российско-германской науч.-практ. конф. Красногорск, 1994.

2 Последние пленники второй мировой войны. Документы из фондов ЦК КПСС о японских военнопленных / Публ. А. М. Петрова // Исторический архив. 1993. № 1. С. 68—78; Бондаренко Е. Ю. Судьба пленных: Токийский и Хабаровский международные процессы над японскими военнопленными военными преступниками и их последствия (1948—1949 гг.) II Россия и АТР. 1993. № 1. С. 117—123; Он же. «Школы коммунизма» для японских военнопленных: Об идеологической обработке в советских лагерях II Россия и АТР. № 1. С. 133— 140; Он же. Долгое возвращение из плена. (К истории репатриации японских военнопленных из СССР.) II Проблемы Дальнего Востока. 1994. № 4. С. 102— 107; Кузнецов С. И. Проблема военнопленных в российско-японских отношениях после второй мировой войны. Иркутск, 1994.

3 Галицкий В. П. Финские военнопленные в лагерях НКВД. М., 1997. 248 с. рубежной историографии рассматриваются все стороны содержания финских военнопленных в лагерях НКВД в период 1939—1953 гг.

Принципиально важным для отечественной историографии стало появление в начале 1990-х гг. работ В. Б. Конасова и его коллег А. В. Терещу-ка и В. М. Подольского, посвященных немецким военнопленным.1 В. Б. Конасову принадлежит первое наиболее полное исследование о солдатах и офицерах вермахта, оказавшихся пленниками ГУПВИ НКВД — МВД СССР, «Судьбы немецких военнопленных в СССР: дипломатические, правовые и политические аспекты проблемы»2.

К числу наиболее часто упоминаемых в литературе относится тема трудового использования иностранных военнопленных в СССР. К ее изучению в свое время обратились И. В. Безбородова, В. П. Галицкий, М. Колеров.3 Им принадлежит вывод о том, что наибольший размах применение

1 Конасов В. Б. Гриф секретности снят. К истории немецких военнопленных в СССР. Вологда, 1991; Конасов В. Б., Подольский А. М., Терещук А. В. Неизвестные страницы истории: Немецкие военнопленные в СССР. М.: Рарог, 1991; Конасов В. Б. Как лечили военнопленных // Резонанс. 1990. № 19. С. 14— 16; Он же. К вопросу о численности немецких военнопленных в СССР // Вопр. истории. 1994. № 11. С. 187—189; Он же. Последний рубеж генерала // Эхо планеты. 1994. С. 26—30; Он же. Военнопленные второй мировой войны: международно-правовые, политические и нравственные аспекты проблемы // Уроки и проблемы изучения истории второй мировой войны: Тез. Российской науч.-практ. конф. Вологда, 1995. С. 10—12; Он же. К дискуссии о численности немецких военнопленных в СССР // Актуальные проблемы археографии, источниковедения и историографии: Материалы к Всероссийской науч. конф., поев. 50-летию Победы в Великой Отечественной войне. Вологда, 1995. С. 41—43; Конасов В. Б., Терещук А. В. Узники войны (к истории иностранных военнопленных в России и СССР) II Новый часовой. 1994. № 2. С. 53—75; Он же. Под влиянием побеждающего народа: германские военнопленные в СССР (1941— 1945 гг.) // Народ и война. СПб., 1995. С. 282—304.

2 Конасов В. Б. Судьбы немецких военнопленных в СССР: дипломатические, правовые и политические аспекты проблемы. Вологда, 1996.

3 Безбородова И. В. Иностранные военнопленные и интернированные в СССР: из истории деятельности Управления по делам военнопленных и интертруда военнопленных в народном хозяйстве СССР получило в послевоенные годы. Авторы указывают, что использование контингента УПВИ — ГУПВИ НКВД — МВД СССР было вполне органично для существовавшей в то время в СССР экономической системы.

К 50-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне вышел четырехтомник «Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Военно-исторические очерки», подготовленный коллективом ученых Института военной истории МО РСФСР, Институтом Российской истории РАН, Институтом всеобщей истории РАН и Институтом славяноведения РАН при участии ряда других научных учреждений, в котором рассматривается судьба военнопленных противника.1

Таким образом, можно сделать вывод, что отечественная историография проблемы иностранных военнопленных второй мировой войны в СССР сравнительно невелика. Многолетний запрет на разработку темы по политическим, нравственным и оценочным мотивам обусловил тот факт, что приоритет в постановке и попытках разрешения вопроса о военнопленных принадлежал ученым, работавшим за пределами Советского Союза.

Определенное освещение вопросы военного плена получили в диссертационных исследованиях. В советское время были написаны кандидатские диссертации, посвященные антифашистскому движению в лагерях.2 В 90-е нированных НКВД МВД СССР в послевоенный период (1945—1953 гг.) II Отечественная история. 1991. № 5. С. 172—174; Галицкий В. П. Немецкие военнопленные в восстановлении хозяйства СССР // Вторая мировая война и преодоление тоталитаризма. М., 1991; Он же. Военнопленные германской армии в Советском Союзе (1941—1955 гг.). М., 1992; Колеров М. Военнопленные на стройках коммунизма: По материалам «Особой папки» JI. П. Берии (1946—1950) II Родина. 1997. № 9. С. 79—83.

1 Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Военно-исторические очерки: В 4 кн. М., 1998—1999.

2 Ежова Г. В. Национальный комитет «Свободная Германия»: Некоторые проблемы источниковедения и историографии: Дис. канд. ист. наук. Л., 1987; годы была исследована проблема пребывания в СССР японских военнопленных на материалах региональных архивохранилищ Дальнего Востока и довольно узкий вопрос — работа фронтовых органов по приему военнопленных.1 В конце 90-х годов появилась работа, посвященная становлению и функционированию Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД — МВД СССР.2 В 2001 г. защищена кандидатская диссертация, в которой рассматривается проблема пребывания иностранных военнопленных второй мировой войны на Среднем Урале.3

Более значительных результатов в этой области добились западногерманские историки. В Германии историки обратились к теме военного плена еще в годы второй мировой войны. В 1943 г. опубликована монография Ф. Шайдла, в которой вопрос правовой защиты иностранных военнопленных рассматривается в контексте исторических событий.4 Критике послевоенных процессов над солдатами и офицерами вермахта посвятил свою работу Р. Маурах.5 Оба исследования проведены «по горячим следам» и поэтому страдают недостатком точных цифр и документальных фактов.

Погребной Н. Г. Деятельность антифашистов в Советском Союзе в годы Великой Отечественной войны: Дис. канд. ист. наук. М., 1979.

1 Кузнецов С. И. Японские военнопленные в СССР после второй мировой войны. 1945—1956 гг.: Дис. д-ра ист. наук. Иркутск, 1994; Власова И. В. Работа с военнопленными в тыловых районах советских фронтов в годы Великой Отечественной войны: Дис. канд. ист. наук. М., 1995.

2 Безбородова И. В. Управление по делам военнопленных и интернированных НКВД—МВД СССР (1939—1953 гг.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1997.

3 Суржикова Н. В. Иностранные военнопленные второй мировой войны на Среднем Урале (1942—1956 гг): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 2001.

4 Scheidl F. Die Kriegsgefangenschaft. Von den altesten Zeiten bis zur Gegenwart. Berlin, 1943.

5Maurach R. Die Kriegsverbrecherprozesse gegen deutsche Gefangene in der Sowjetunion. Hamburg, 1950.

С начала 1950-х гг. в ФРГ начинается интенсивная разработка проблемы военнопленных в целом. В 1957 г. приступила к работе специальная научная комиссия по изучению материалов о пребывании солдат и офицеров вермахта в плену Югославии, Великобритании, США, Советского Союза и других странах. В течение двух лет комиссию возглавлял профессор из Мюнхена Ганс Кох, а после его смерти — профессор из Гейдельберга Эрих Машке, ставший главным редактором 15-ти томного труда (в 22-х кн.) «К истории немецких военнопленных во второй мировой войне».1 В 1974 г. публикация этого сериала, занявшая в общей сложности 20 лет, была завершена. Книги, однако, далеко не сразу попали в руки читателей. По мере выхода одного тома за другим, каждый из них получал гриф «Для служебного пользования» и направлялся в учебные заведения бундесвера в качестве учебного пособия по истории второй мировой войны. Лишь в 1976 г. депутаты бундестага пришли к выводу о том, что материалы о судьбе немецких военнопленных можно предать гласности. Семь томов издания повествуют о жизни немецких военнопленных в СССР. Авторы признают, что большинство советских граждан разделяло с военнопленными все тяготы военного и послевоенного времени. В работе с помощью таблиц, схем и графиков обобщены сведения о численности немецких военнопленных, нормах питания, уровне смертности, трудовом использовании, количестве репатриированных на родину военнопленных и т.д.

Параллельно с созданием обобщающего труда в 1960—1970-е, а затем и в 1980-е гг. западногерманские историки продолжали исследовать отдельные аспекты темы.

С середины 1960-х годов в Германии публикуются труды Д. Картелье-ри, X. Флейшхаккера, В. Ратца, К. Беренса, В. Шварца, К. Бёме и Г. Робе

Maschke Е. (Hg.) Zur Geschichte der deutschen Kriegsgefangenen des Zweiten Weltkrieges: 22 Bande. Munchen, 1962—1974. ля.1 Они обращаются к самым различным сторонам пребывания немецких военнопленных в Советском Союзе, начиная с вопроса об обеспечении военнопленных обмундированием и кончая такой дискуссионной проблемой, как судьба немцев, бесследно исчезнувших в плену. Подвергая критике официально признанную в бывшем СССР систему ценностей, авторы признают, что большинство советских граждан разделяло с военнопленными те же самые трудности — люди плохо питались и умирали от голода в неурожайные годы, жили в землянках, надрывались на тяжелой работе.

В таблицах, графиках, схемах, приведенных на страницах работ, обобщены сведения о нормах питания, трудовом использовании, уровне смертности, количестве репатриированных на родину. В целом ряде случаев расчеты исследователей весьма точны, как, например, при определении количества и мест дислокации лагерей на территории СССР. Однако встречаются и ошибки, обусловленные дефицитом такой информации, получить которую можно было только в советских архивах. И все же следует сказать, что любого рода критика не перечеркивает значения их работ.

Вопрос о дипломатическом разрешении проблемы военнопленных в годы войны поднимает в своей монографии К. Штрайт.2 Выходят в свет работы признанного специалиста по советско-германскому противостоя

1 Cartellieri D. Die deutschen Kriegsgefangenen in der Sowjetunion. Die Lagerge-sellschaft. Munchen, 1967; Fleischhacher H. Die deutschen Kriegsgefangenen in sowjetischer Hand. Der Faktor. Munchen, 1965; Ratza W. Die deutschen Kriegsgefangenen in der Sowjetunion— Der Faktor Arbeit. Munchen, 1973; Bahrens K. Deutsche in Straflagern und Geangnissen der Sowjetunion. Munchen, 1965; Schwarz W. Die deutschen Kriegsgefangenen in der Sowjetunion. Aus dem kulturellen Leben. Munchen, 1969; Bohme K. Die deutschen Kriegsgefangenen in sowjetischer Hand — Eine Bilanz. Munchen, 1966; Robel G. Die deutschen Kriegsgefangenen in der Sowjetunion. — Munchen, 1974.

Streit Chr. Keine Kameraden. Die Wehrmacht und die sowjetischen Krigs-gefangenen 1941—1945. Stuttgart, 1978. нию 1941—1945 гг. И. Хоффмана.1 Хотя он специально не исследовал историю военного плена, международно-правовые аспекты этой проблемы им достаточно подробно рассматриваются. Сведения о количестве немецких военнопленных в СССР, их правовом положении приводит в своей работе Г. Якобсен.2

Одной из самых обсуждаемых проблем стала деятельность Национального комитета «Свободная Германия» и Союза немецких офицеров. В течение ряда десятилетий существовало мнение о том, что антифашистское движение военнопленных в лагерях СССР было средством коммунистической пропаганды, а его участники — предатели.

Эта точка зрения отражена в исследованиях А. Фишера, Й. Краморжа, К.-Г. Фризера.3 Поворот в суждениях наметился после выхода монографии Б. Шойрига.4 Он одним из первых среди западногерманских ученых отметил безусловную связь между возникновением движения «Свободная Германия» и катастрофическим положением под Сталинградом, в котором оказалась 6-я германская армия. Наиболее полно дискуссионная тема антифашистского движения представлена в сборнике трудов немецких и рос

1 Hoffman J. Die Kriegsfuhrung aus der Sicht der Sowjetunion // Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4. Stuttgart, 1983; Хоффман И. История власов-ской армии. Париж, 1990.

Jacobsen Н. A. Komissarbefehl und Massen exekutionen sowjetischer Kriegsgefan-gene // Buchheime u.a. Anatomie des SS-Staates. Bd. II. Olten—Freiburg, 1965.

3 Scheuring B. Freies Deutschland. Das Nationalkomitee und der Bund Deutscher Offiziere in der Sowjetunion 1943—1945. Munchen, 1960; Ders. Claus Graf Schenk von Stuaffenberg. Berlin, 1964; Fischer A. Sowjetische Deutschlandpolitik im Zweiten Weltkrieg 1941—1945. Stuttgart, 1975; Kramarz J. Claus Graf von Straffenberg. Diis-seldorf, 1970; Frieser K.-H. Krieg hinter Stacheldracht. Die deutschen Kriegsgefangenen in der Sowjetunion und das Nationalkomitee «Freies Deutschland». Mainz, 1981. 287 s.; Scheurig B. Walther von Seydlitz — Kurzbach — General im Schatten Stalingrads // Beitrage zum Widerstand 1933—1945. Berlin, 1986. № 23.

4Scheurig B. Im Katalog: Flugblatter des nationalkomitee «Freies Deutschland». Staatsbibliothek Preussisher Kulturbesitz. Berlin, 1989. сийских ученых, участников российско-германской научно-практической конференции.1

Среди публикаций в ФРГ, относящихся к более позднему периоду, несомненный интерес представляют монографии М. Ланга и А. Леманна. Первый из упомянутых авторов исследовал вопрос об уголовном преследовании немецких военнопленных в СССР в конце 40-х — начале 50-х годов.2 Профессор из Гамбурга А. Леманн,3 в отличие от своего коллеги, делает попытку охватить весь круг проблем, связанных с пребыванием немецких военнопленных в СССР. Работа привлекательна не столько новизной материала, сколько нестандартным подходом к раскрытию темы. Автор смело проводит исторические параллели, старается быть объективным. Обе эти работы отличаются как серьезной фактологической основой, так и методологической новизной, что позволило их авторам сделать заметный шаг вперед в аналитической разработке вопроса в целом. Вышеупомянутые западногерманские историки обращаются к проблеме репатриации. Они достаточно критически относятся к цифрам о количестве репатриированных, которые приводились в официальных заявлениях советского правительства.

Высокую оценку в ФРГ получила книга историка из США А. Смита «Пропавший миллион».4 Автор ставит под сомнение данные, названные в сообщении ТАСС от 15 марта 1947 г., о количестве репатриированных и

1НКСГ— 50 лет: Сб. материалов российско-германской науч.-пракг. конф. 7— 9 сентября 1993 г. Красногорск, 1994.

Lang М. Stalins Strafjustiz gegen deutsche Soldaten. Die Massenprozesse gegen deutsche Kriegsgefangene in denjahre 1949 und 1950. Herford, 1981.

Lehmann A. Gefangenschaft und Heimkehr. Deutsche Kriegsgefangene in der Sowjetunion. Miinchen, 1986.

4 Smith A. Die «vermifite Million». Zum Schicksal deutscher Kriegsgefangener nach dem zweiten Weltkrieg // Schriftenreihe der Vierteljahreshefte fur Zeitgeschichte. Bd. 65. R. Olden-Bourg Verlag GmbH. Miinchen, 1991. оставшихся в СССР немецких военнопленных.1 В работе имеются сведения и о немецких военных преступниках, содержавшихся в СССР.

В западногерманской литературе по военной истории часто встречаются ссылки на исследование, которое провел американский историк, специалист в области международного права А. М. де Цаяз.2 Автор анализирует ситуацию с нарушением законов и обычаев войны со стороны СССР, приводит данные о смертности попавших в плен военнослужащих армий противника.

В последнее время некоторые принципиальные вопросы, связанные с пребыванием солдат и офицеров германской армии в плену, подлежат критическому переосмыслению. Историк Г.-Г. Нольте3 не исключает того, что высокий уровень смертности среди немецких военнопленных обусловлен вовсе не репрессиями советских властей, а теми объективными трудностями, которые тогда испытывало население СССР.

В настоящее время благодаря частому упоминанию в литературе проблема иностранных военнопленных второй мировой войны в СССР выглядит достаточно изученной. Уровень специальных исследований, опубликованных в последнее десятилетие в России и за рубежом, заметно повысился. В немалой степени этому способствовал конструктивный диалог между отечественными и зарубежными историками. Из состоявшихся в России наиболее представительной стала Международная научно-практическая конференция «Проблемы военного плена: история и современность», где тема иностранных военнопленных второй мировой войны в СССР стала

1 Правда. 1947. 15 марта.

Zayas A. Die Wehrmacht — Untersuchungsstelle. Deutsche ermittlungen iiber alliierte Volkerrechtsverletzungen im Zweiten Weltkrieg. 3 Aufl. Miinchen, 1980.

3Nolte H.-H. Der deutsche Uberfall auf die Sowjetunion 1941: Text und Dokumentation. Hannover, 1991. центральной (Вологда, 1997).1 В настоящее время интересующая нас проблема продолжает изучаться.

Изданные в последние годы работы по данной проблематике, безусловно, содержат ценную информацию. Но в общую картину эти существенные, но все же частные свидетельства сложить невозможно, так как большинство исследований носит постановочный характер. Реконструкция целостной картины пребывания иностранных военнопленных второй мировой войны в СССР может быть осуществлена в результате долгих поисков, которые будут успешными только при условии обращения к разработке темы на региональном уровне. Сегодня с открытием фондов местных архивов первые шаги в данном направлении уже сделаны. На территории бывшего СССР возникло несколько центров, где исследование проблемы идет особенно интенсивно. Это Вологда, Ярославль, Новосибирск, Иркутск, Екатеринбург и др.

В последнее десятилетие изучение проблемы иностранных военнопленных второй мировой войны идет и на Урале. Первые серьезные научные разработки по проблеме иностранных военнопленных на Среднем Урале были сделаны В. П. Мотревичем.2 Ему принадлежит целый ряд работ, которые в той или иной степени затрагивают почти весь комплекс вопросов, связанных с пребыванием военнопленных в лагерях Среднего Урала, — от приема и размещения до репатриации.

Заслуживают внимания посвященные региональной проблематике

1 Проблемы военного плена: история и современность: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. Вологда, 1997.

Мотревич В. П. Иностранные граждане на Урале в 40-е годы // Урал в Великой Отечественной войне. 1941—1945 гг. Екатеринбург, 1995. С. 98—99; Он же. Погибли на Урале // Архивы Урала. 1996. № 1. С. 210—212; Мотревич В. П., Капустин А. Они «дошли» до Урала // Уральский рабочий. 1991. 31 мая. публикации А. С. Смыкалииа,1 впервые использовавшего недоступные ранее архивные материалы.

В масштабах Южного Урала тема не изучена и по сегодняшний день. О пребывании немецких военнопленных в лагере близ Челябинска пишет в своих мемуарах X. Фрэдерт.2 Проблему использования немецких специалистов на Урале рассмотрел в своем исследовании В. Н. Новоселов.3 Представляет интерес статья В. Борисова4 о работе пленных итальянцев на строительстве Челябинского металлургического комбината.

В 1990-х гг. проблему пребывания иностранных военнопленных на территории Чкаловской области затронула А. В. Федорова.5 Ее перу принадлежит несколько работ, посвященных второй мировой войне и первым послевоенным годам, в которых некоторое место занимает тема иностранных военнопленных.

1 Смыкании А. С. Пенитенциарная система страны в годы Великой Отечественной войны // Урал в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. Екатеринбург, 1995. С. 117—123; Он же. Колонии и тюрьмы в Советской России. Екатеринбург, 1997; Он же. «Особые лагеря» и «Особые тюрьмы» в системе исправительно-трудовых учреждений Советского государства в 30—40-е годы // Государство и право. 1997. №5. с. 84—91.

2 Фрэдерт X. Приключения в русском плену // Нева. 1992. № 9. С. 264—275.

Новоселов В. Н., Толстиков В. С. Атомный след на Урале. Челябинск, 1997.

4 Борисов В. Уральские итальянцы // Уральский следопыт. 1992. № 3. С. 19—

20.

5 Федорова А. В. Оренбург в годы Великой Отечественной войны. Оренбург, 1995; Она же. Иностранцы на Южном Урале в годы второй мировой войны и отношение к ним местного населения // История Оренбургского края: события, судьбы, реальность: Сб. науч. тр. Оренбург, 1994. С. 43—56; Она же. Иностранцы на Южном Урале в годы Отечественной войны (1941—1943 гг.) // Победа, достигнутая единством народа: Сб. материалов науч. конф., поев. 50-летию Победы. СПб., 1994. С. 158—166; Она же. Венгры в Оренбуржье // Оренбуржье. 1999. 16 июня; Она же. Военнопленные вражеских армий на Южном Урале (на примере Оренбургской области) // Роль Урала как арсенала Победы: Тез. докл. региональной науч. конф. Челябинск, 2000. С. 64—67.

Л. И. Футорянский в своих работах анализирует сведения об общих потерях во второй мировой войне, критикует появившиеся в последнее время факты искажения истории Великой Отечественной войны.1

Не являясь строго научными, безусловный интерес представляют посвященные проблеме пребывания иностранных военнопленных и иностранных воинских захоронений на территории области статьи В. Горячка.2 Интересны они прежде всего потому, что представляют синтез документальных свидетельств, личных наблюдений и оценок автора.

Особенностью изучения проблемы иностранных военнопленных второй мировой войны на Южном Урале является весьма ограниченный круг специальных исследований. Несмотря на то, что рядом региональных разработок уже заложены основы для движения в данном направлении, осмысление темы далеко не закончено, что еще раз доказывает ее актуальность.

Источниковая база диссертации. Спецификой источниковой базы исследования является отсутствие какого-либо единого комплекса документов. Типологически все они делятся на следующие группы:

- источники международно-правового характера и дипломатические документы;

- акты высших органов государственной власти, советских и административных органов;

- документы местных органов власти;

- делопроизводственная документация Управления НКВД — МВД СССР по Челябинской и Чкаловской областям, входивших в их структуру

1 Футорянский Л. И. На мощной шее своей Русь спасла Европу // Южный Урал. 2000. 6 мая; Он же. Четкая статистика и волнующий пафос // Оренбуржье. 1996. 16 апреля.

2 Горячок В. // Оренбуржье. 1998. 25 февраля, 11 апреля, 23 мая, 6 июня, 27 июня, 22 июля, 15 августа, 1 сентября, 23 сентября, 6 октября.

Отделений (позже Отделов) по делам военнопленных и интернированных (ОПВИ);

- источники личного происхождения, в основном — мемуарная литература;

- фотодокументы.

Большинство этих источников до сих пор не стало достоянием науки, что составляет вторую особенность источниковой базы.

Значительная часть источников международно-правового характера и дипломатических документов (конвенций о защите жертв войны, международных договоров, дипломатической переписки) сегодня уже опубликована. Эти документы позволяют изучить проблему военнопленных в контексте международных отношений. При этом их достоверность не вызывает сомнения, будучи подтвержденной самим фактом их официальной публикации.

В равной степени это относится и ко второму комплексу источников. Практически все они сформированы в органах власти, в них суммируются однотипные признаки в соответствии с логикой развития политики государства по отношению к военнопленным. В этот комплекс входят около 90 видов и разновидностей документов: законы, указы, приказы, постановления, распоряжения, директивы, положения, инструкции и т.п. Подавляющее большинство источников этого вида составляют ведомственные нормативно-правовые акты. По субъекту издания это преимущественно документы НКВД — МВД и УПВИ — ГУПВИ НКВД — МВД СССР.

Акты местных органов власти являются своего рода дополнением к предыдущей группе источников. Они позволяют проследить, как политика центра по отношению к иностранным военнопленным проводилась на местах, какие особенности она приобретала под воздействием местных условий.

Наиболее информативными в конкретно-историческом плане являются делопроизводственные документы областных Управлений НКВД —

МВД и созданного в структуре Челябинской области Отделения (Отдела) по делам военнопленных и интернированных, ставшие доступными автору диссертации.

Они хранятся в Центре хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК — бывший «Особый архив» МВД СССР). В фондах Общего отдела (Секретариата) УПВИ — ГУПВИ НКВД — МВД СССР за 1939 — 1956 гг. хранятся паспорта (формуляры) лагерей, в том числе и лагерных отделений, содержащие сведения о численности и составе военнопленных, медицинском обеспечении, производственной деятельности, смертности, подсобных хозяйствах и материально-технической базе лагерей в целом. Содержательным дополнением к этим источникам являются материалы деятельности Учетного отдела УПВИ — ГУПВИ НКВД — МВД СССР за 1939—1952 гг., Отдела службы охраны и режима за 1939—1949 гг., Отдела трудового использования за 1939—1951 гг., а также Медицинского отдела за 1939—1950 гг.

В структуре рассматриваемой группы источников особое место занимают обнаруженные в Центре документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИ 00) документы, имеющие отчетно-исполнительный характер. Сюда относятся доклады, рапорты, сообщения, донесения и отчеты управления лагерей по Чкаловской области. Среди них наиболее ценными представляются спецсообщения о работе лагерей в начальный период их существования, т.е. в 1943—1945 гг., доклады управлений лагерей о медико-санитарном состоянии контингента военнопленных, их трудовом использовании, датированные до 1949 г.

Документальные материалы государственных архивов и бывших партийных архивов Челябинской области и Башкортостана автором не рассматривались, так как в начале 1950-х гг. все документы, содержащие сведения об иностранных военнопленных, были переправлены региональными архивами в ЦХИДК г. Москвы и помещены под грифами «секретно» и «совершенно секретно».

Наиболее многочисленными и наиболее сложными для исследователей среди опубликованных являются такие источники, как мемуары бывших военнопленных и бывших сотрудников аппарата лагерей. Воспоминания, опубликованные в СССР в 1950—1980-е гг., были подвергнуты жесткой цензуре (и самоцензуре) и выдержаны в духе официальной советской идеологии. Поэтому мемуары А. Адамса, А. С. Бланка, Г. Вельца, К. Крайню-кова, В. Мюллера, Р. Петерсхагена, Н. Пузырева, О. Рюма, J1. Штейдла весьма тенденциозны. Менее идеологизирована мемуарная литература, датированная концом 1980-х — 1990-ми гг. В основном это небольшие очерки участников и очевидцев событий, интервью с ними. Ценность мемуарной литературы состоит не только в отражении индивидуального восприятия событий и фактов и передаче личного взгляда на вещи. Она позволяет представить изучаемое время через отдельные человеческие судьбы и характеры, понять мироощущение эпохи.

К использованным в работе фотодокументам относятся материалы ЦХИДК, запечатлевшие пребывание иностранных военнопленных на Южном Урале. Являясь весьма специфической группой источников, фотодокументы освещают лишь отдельные фрагменты событий. Следует учитывать, что администрации лагерей при составлении альбомов с фотографиями своих подопечных стремились показать условия жизни последних в самом выгодном свете и подходили к отбору снимков избирательно.

Проведенный анализ источниковой базы показывает, что в работе использовался значительный массив документов, как введенных в научный оборот, так и неопубликованных, которые в совокупности позволяют решить задачи исследования.

Научная новизна исследования заключается в том, что данная работа представляет собой конкретно-историческое исследование, рассматривающее основные вопросы пребывания на территории Южного Урала иностранных военнопленных второй мировой войны. Особенностью работы является то, что региональная специфика представлена в ней в тесной взаимосвязи с характерной политикой Советского государства в отношении пленных военнослужащих армий противника.

Среди факторов, обуславливающих новизну исследования, необходимо отметить введение в научный оборот значительной части не использованных прежде документов и архивных данных. Рассматриваемая тема не являлась до настоящего времени предметом специального исследования в указанных временных и территориальных рамках.

Практическая значимость исследования состоит в том, что концептуальные разработки, собранные и проанализированные материалы имеют большую информативную ценность для написания работ по проблеме военного плена в СССР в целом. Кроме того, полученные в ходе исследования результаты могут быть использованы при обращении к проблемам международных отношений, истории второй мировой и Великой Отечественной войн, советского тоталитаризма. Положения и выводы диссертации могут использоваться при разработке как общих лекционных курсов по отечественной истории, так и по истории Урала XX в., при подготовке спецкурсов и спецсеминаров.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации докладывались на региональных научно-практических конференциях «Южный Урал в годы Великой Отечественной войны» (Оренбург, 2000), «Правоохранительные органы Южного Урала: история и современность» (Оренбург, 2000), международной научно-практической конференции «Проблемы военного плена: история и современность» (Вологда, 1997).

По теме диссертации автором опубликовано 8 научных работ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемых источников и литературы, приложений.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Рожкова, Елена Константиновна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Процесс репатриации военнопленных, начавшийся в 1945 г., проходил до 1950 г. К этому времени контингент иностранных военнопленных полностью покинул территорию Южно-Уральского региона. В стране осталась лишь небольшая часть военнопленных из числа военных преступников и лиц, совершивших правонарушения во время пребывания в плену. Но данный контингент военнопленных после 1950 г. на территории изучаемого региона не содержался.

В работе автор предпринял попытку исторического анализа проблемы пребывания военнопленных, которая также может рассматриваться с различных сторон: философской, социологической, политологической, юридической и т.д.

Необходимо подчеркнуть, что факт подписания государством того или иного международного документа сам по себе ничего не значит. Фашистская Германия, подписавшая и Гаагскую и.Женевскую конвенции о военнопленных, нарушала все без исключения их пункты с садистским постоянством, продемонстрировала всему миру ужасающую картину геноцида по отношению к советским военнопленным, да и не только к ним. С другой стороны, Советский Союз, этих документов не подписавший, явил пример последовательного и добросовестного их выполнения. Советское руководство было дальновиднее и мудрее германского: с одной стороны, оно не могло не учитывать реакцию мировой общественности на распространяемое геббельсовской пропагандой утверждение о варварском отношении к пленным в Советском Союзе, а с другой — понимало, что рано или поздно военнослужащих неприятеля придется отпустить, и многое в послевоенных отношениях с Германией, да и с другими странами будет зависеть от того, насколько цивилизованно относились к ним в Советском Союзе. Кроме того, забота о военнопленных диктовалась, помимо всего прочего, прагматической целью — подготовкой лояльных по отношению к СССР кадров в будущей Германии. В этом направлении велась и идеологическая работа с ними.

Не давая оснований для какой-либо идеализации положения военнопленных в СССР, архивные документы неоспоримо доказывают, что вся система организации их быта и труда была подчинена задачам скорейшего прекращения войны, преодоления ее материальных и духовных последствий, превращения недавних военнослужащих противника в сознательных сторонников мира. Другое дело, что все эти задачи решались во вполне конкретных (и исключительно тяжелых!) условиях и вполне определенными конкретными людьми, которые не могли отрешиться от своих утрат и связанных с ними переживаний.

Исключительно беспощадный и кровопролитный характер военных действий на территории нашей страны, огромные масштабы разрушений, гибель и притеснение мирных жителей оккупантами, применение тактики выжженной земли — это и многое другое заставляло военнослужащих армии противника ожидать возмездия в плену. Но в Советском Союзе не просто запрещались самосуды, а их инициаторы преследовались по закону — в нашей стране органами власти никогда не издавались никакие инструкции, приказы, санкционирующие уничтожение каких бы то ни было категорий военнопленных (за исключением наказания за совершение преступления по суду). В любом случае среди причин трагической гибели военнопленных в лагерях СССР бесчеловечное отношение не значилось.

Нельзя забывать и о том, что экономическое положение СССР во время войны и сразу же после ее окончания было исключительно тяжелым. Промышленность районов, не пострадавших от военных действий, к каковым относился Южный Урал, была переведена на военные рельсы, а сельское хозяйство в значительной мере истощено. В ходе эвакуации были перемещены, оторваны от родных мест десятки миллионов людей, вывезены и вновь возведены в удаленных районах сотни промышленных объектов. Потери среди военнослужащих и гражданского населения за весь период войны превысили 27 миллионов человек,1 практически все мужчины работоспособных возрастов служили в Вооруженных Силах или были заняты на оборонных объектах. Гражданское население в значительной части бедствовало, нуждалось в предметах первой необходимости, в жилье, продуктах питания. И вопреки всем этим обстоятельствам иностранным военнопленным в СССР были гарантированы питание по нормам, установленным для гражданского населения, кров над головой, медицинское обслуживание и оплата за выполненную работу. В Германии, где народы большинства стран антигитлеровской коалиции официально считались расово неполноценными и, следовательно, заведомо обреченными на уничтожение, подобное положение военнопленных было просто немыслимо.

Гибли ли военнопленные в СССР? Согласно имеющимся документам, в лагерях для военнопленных умерло более 580 тыс. человек.2 Среди основных причин смерти — боевые ранения, их последствия и осложнения, дистрофия на почве систематического недоедания, нервно-психические заболевания, вызванные душевными потрясениями в ходе венных действий, а также, разумеется, смерть в силу естественных причин и не столь уж редко — при попытке к бегству.

Называя столь веские причины смертности военнопленных в местах их содержания в нашей стране, автор отнюдь не собирается списать на них гибель людей. Напротив. Нами отстаивается точка зрения, согласно которой именно показатели смертности, состояния здоровья, трудовой и культурной активности в плену, а также доля возвратившихся на родину являются

1 Всероссийская книга Памяти. 1941—1945 гг. М.: Воениздат, 1995. С. 389. 2

Галицкий В. П. Вражеские военнопленные в СССР // Военно-исторический журнал. 1990. №9. С. 45. составляющими показателями при оценке политической воли лидеров государств и реального поведения органов власти и управления, отвечающих за содержание военнопленных. И факты подтверждают высказанную точку зрения: из общей численности военнопленных в СССР в лагерях умерло 15%, а в Германии — 57%.1 Это соотношение математически точно передает кардинальные различия двух систем обращения с военнопленными, одновременно показывая и доказывая, на чьей стороне были право и справедливость, что явилось действенным источником победы нашего народа в Великой Отечественной войне.

Как же сложилась действующая в СССР в военный период система работы с военнопленными вооруженных сил армий противника? В силу известных причин вопросы содержания военнопленных не могли приобрести существенного хозяйственного и организационного значения в начальный период войны: ведь до ноября 1942 г. их насчитывалось чуть больше 10 тыс. человек.

Именно после Сталинградского сражения началось становление системы лагерей и госпиталей. В это время были приняты многие директивные документы, в соответствии с которыми Главное управление по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР проводило всю работу по приему, размещению, содержанию, организации питания, медицинскому обслуживанию и трудовому использованию, учету и всем другим моментам, регламентирующим жизнь военнопленных.

Как показывают архивные документы, становление системы содержания, организация труда и быта военнопленных как в СССР, так и в изучаемом регионе шло с большими трудностями и неоправданными издержками, подчас приводившими и к людским потерям. Неоднократно пересматрива

Гуркин В. В., Круглов А. И. Кровавая расплата агрессора // Военно-исторический журнал. 1996. № 3. С. 34. лись то в сторону ужесточения, то в сторону смягчения документы, регулировавшие обращение с пленными, в обе стороны корректировались нормы их обеспечения продуктами питания. И в то же время очень много делалось, чтобы и в плену бывшие военнослужащие противника ощущали себя людьми, чтобы они могли поддерживать связи со своими родными и близкими и находили удовлетворение в труде.

Исследование жизни, быта и деятельности иностранных военнопленных на примере Южного Урала показывает не только, как много было сделано ими в восстановлении народного хозяйства, что было главным в тот период и что нуждается в серьезном изучении в целом по стране. Вырисовывается еще один пласт для научного исследования, практически не затронутый историками, — психологическое и культурное сотрудничество двух народов, русского и немецкого, в крайне экстремальных условиях военных и послевоенных лет.

При этом обе стороны, несмотря на озлобленность и недоверие, активно влияли друг на друга. Их представители только со временем перестали видеть в другом народе врага. Работая вместе на заводах и фабриках, они ближе узнавали друг друга, знакомились с производственными методами и достижениями, а также на обыденном уровне — с бытовой культурой и нормами поведения, принятыми у каждого народа. Именно тогда были сделаны первые шаги к тому, чтобы заложить основы взаимопонимания между русскими и немцами на основе специфической «народной дипломатии». Все это не могло не сказаться на менталитете тех и других, возникшем взаимном уважении, что в конечном итоге привело к мирным отношениям вначале между Советским Союзом, Японией и ГДР, а в наши дни — между Россией, Японией и объединенной Германией.

Следует констатировать, что проблематика военного плена в СССР еще только входит в полосу активного изучения профессиональными историками. Многие вопросы, особенно регионального уровня, остаются дис

168 куссионными и нуждаются в дополнительных исследованиях, подтвержденных подлинными документами. На отдельные драматические события второй мировой войны, затронувшие судьбы миллионов человек, изученные на сегодня документы архивов проливают лишь едва брезжащий луч света. Предстоит трудоемкая исследовательская работа на основе ставших доступными документов, которая позволит отделить ложь от правды, пересмотреть некоторые сложившиеся стереотипы, искажавшие действительные события.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Рожкова, Елена Константиновна, 2002 год

1. Архивные источники

2. Центр хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК) (г. Москва):

3. Фонд 1п/а — Инвентарные описи Секретариата (Общего отдела) УПВИ (ГУПВИ) МВД СССР за 1939—1956 гг.

4. Фонд 1 п/е — Описи учетного отдела УПВИ МВД СССР за 1939—1957 гг.

5. Фонд 1 п/з — Инвентарные описи медицинского отдела УПВИ МВД СССР за 1939—1950 гг.

6. Фонд 1 п/и — Инвентарные описи отдела трудового использования УПВИ МВД СССР за 1943—1951 гг.

7. Государственный архив Оренбургской области (ГАОО):

8. Фонд Р-1455 — Чкаловский завод «Автозапчасть» Министерства автомобильной и тракторной промышленности СССР

9. Фонд Р-2493 — Оренбургский инструментальный завод сверл совнархоза

10. Фонд Р-1090 — Чкаловский государственный завод им. Кирова

11. Фонд Р-1465 — Отдел здравоохранения Чкаловского облисполкома (Обл-здравотдел)

12. Фонд Р-683 — Архивный отдел У МВД

13. Фонд Р-1685 — Чкаловская областная контора Главного управления снабжения Министерства станкостроения СССР

14. Центр хранения документации новейшей истории Оренбургской области (ОДНИ 00)

15. Фонд 371 — Оренбургский обком КПСС

16. Фонд 267 — Оренбургский горком КПСС

17. Фонд 748 — Орский горком КПСС

18. Фонд 2621 — Новотроицкий горком КПСС

19. Фонд 485 — Акбулакский горком КПСС

20. Фонд 1666 — Медногорский горком КПСС

21. Фонд 1560 — Бузулукский горком КПСС

22. Фонд 1547 — Бугурусланский горком КПСС1. Печатные источники

23. Сборники документов и материалов, справочные издания

24. Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны: Документы и материалы. Т. 1. — М.: Госполитиздат, 1946. — 268 с.

25. Военнопленные в СССР в 1939—1956 гг.: Документы и материалы / Сост. М. М. Загорулько, С. Г. Сидоров, Т. В. Царевская; Под. ред. М. М. Загорулько. — М.: Логос, 2000. — 1120 с.

26. За Германию — против Гитлера!: Документы и материалы о создании и деятельности Национального комитета «Свободная Германия» и Союза немецких офицеров. — М., 1993.

27. Иностранные военнопленные второй мировой войны в СССР Т. 1: Нормативные документы. — М.: Терра, 1996. — 556 с.

28. Международное право в документах: Сборник важнейших международно-правовых актов. — М.: Междунар. отношения, 1969. — 498 с.

29. Международное право в избранных документах. Т. 3. — М., 1957.

30. Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Вып. 16 / Отв. ред. С. П. Платонов. — М.: Воениздат, 1955. — 168 с.

31. Сборник постановлений и распоряжений правительства СССР. Отд. 1. — М.: Управделами СНК СССР, 1939. — 866 с.

32. Советско-английские отношения в период Великой Отечественной войны. 1941—1945: Документы и материалы. Т. 2. — М.: Долитиздат, 1983.

33. Тегеран — Ялта — Потсдам: Сб. документов. — 3-е изд. — М.,1971.3. Мемуары3. 1. Адам В. Трудное решение: Мемуары полковника 6-й германской армии. — М.: Прогресс, 1967.

34. Бланк А. С. Пленники Сталинграда // Новый мир. — 1989. — № 9. — С. 205—226.

35. Бурцев М. И. Прозрение. — М.: Воениздат, 1981.

36. Вельц Г. Солдаты, которых предали. — М.: Мысль, 1965.

37. Крайнюков К. В. Оружие особого рода. — М.: Воениздат, 1977.

38. Мюллер В. «Я нашел подлинную родину»: Записки немецкого генерала. — М.: Прогресс, 1964.

39. Петерсхаген Р. Мятежная совесть. — М.: Прогресс, 1958.

40. Пузырев Н. Военнопленные генералы. Воспоминания советских офицеров // Волга. — 1981. —№ 4—5.

41. Рюле О. Исцеление в Елабуге. Мемуары. — М.: Прогресс, 1969.

42. Фредерт X. Приключения в русском плену. Из воспоминаний // Нева. — 1992. — № 2. — С. 244—275.

43. Шалов X. Мне снится земля, где я был заключенным // Комсомольская правда. — 1991. — 27 нояб.

44. Штейдле JI. От Волги до Веймара. Мемуары немецкого полковника, командира полка 6-й армии Паулюса. — М.: Прогресс, 1973.

45. Штолль Э. Встречи с русскими людьми с 1942 по 1992 гг. // Уроки гнева и любви.: Сб. воспоминаний о годах репрессий. — СПб., 1993. — С. 182—183.

46. Штраус Ф. Й. Воспоминания / Пер. с нем. — М., 1991.4. Литература

47. Айефельд А. Российские немцы в послевоенных советско-германских отношениях // Отечественная история. — 1996. — № 3. — С. 115—128.

48. Арктц Г. Людские потери во второй мировой войне // Итоги II мировой войны. — М.: Политиздат, 1957. — С. 593—604.

49. Бахарева О. Я. Трудармия и оренбургские трудармейцы в годы войны (1942—1946 гг.) // Южный Урал в годы Великой Отечественной войны. — Оренбург, 2000. — С. 80—83.

50. Безбородова И. В. Иностранные военнопленные и интернированные в СССР: из истории деятельности Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД МВД СССР в послевоенный период (1945—1953 гг.) // Отечественная история. — 1991. — № 5. — С. 172—174.

51. Безрукова Л. Не будем с вами удивляться // Преступление и наказание. — 1992. — № 6. — С. 24—27.

52. Белецкий В. Н. За столом переговоров: Обсуждение германских дел на послевоенных и международных совещаниях и встречах. — М.: Политиздат, 1979.

53. Беляков В. Ф. Эпидемиологическая служба в Великой Отечественной войне // Сов. медицина. — 1985. — № 5. — С. 30—36.

54. Бем В. Судьба кладбищ немецких военнопленных // Уроки гнева и любви: Сб. воспоминаний о годах репрессий. — СПб., 1993.

55. Бланк А. С. Национальный комитет «Свободная Германия» — центр антифашистской борьбы немецких патриотов 1943—1945. — Вологда, 1963.

56. Бланк А. С. Неонацизм — реваншизм. Мифы «психологической войны». — М., 1985.

57. Бланк А. С., Левель Б. Наша цель — «Свободная Германия». — М., 1969.

58. Бланк А. С., Хавкин Б. JI. Вторая жизнь фельдмаршала Паулю-са. —М., 1990.

59. Большая Советская Энциклопедия. — 3-е изд. Т. 29 — М.: Сов. энциклопедия, 1978. — 640 с.

60. Бондаренко Е. Ю. «Школы коммунизма для японских военнопленных: Об идеологической обработке в советских лагерях // Россия и АТР,—№ 1, —С. 133—140.

61. Бондаренко Е. Ю. Голос народной памяти // Проблемы Дальнего Востока, — 1991, —№2. —С. 214—216.

62. Бондаренко Е. Ю. Долгое возвращение из плена (К истории репатриации японских военнопленных из СССР) // Проблемы Дальнего Востока. — 1994. — № 4. — С. 102—107.

63. Бондаренко Е. Ю. Жестокий русский плен // Проблемы Дальнего Востока. — 1989. — № 3. — С. 204—206.

64. Борисов В. Уральские итальянцы // Уральский следопыт. — 1992, —№3, —С. 19—20.

65. Букин С. На, Фриц, закури! // Родина. — 1998. — № 1. — С. 88— 91.

66. Бурдыга Н. Тайна спецлагеря № 188 // Известия. — 1990. — 10мая.

67. Васильев В. По поводу одной фальшивки // Междунар. жизнь. — 1978, — №8, — С. 124—128.

68. Великая Отечественная война 1941—1945 гг.: Военно-исторические очерки: В 4 кн. — М., 1998—1999.

69. Вечная память солдатам // Проблемы Дальнего Востока. — 1991, —№3, —С. 200—201.

70. Внутренние войска в Великой Отечественной войне. 1941 — 1945 гг. — М.: Юрид. лит., 1975. — 270 с.

71. Военнопленные: Информационная война // Коммерсантъ. — 1996. — № 13. — 16 апр. — С. 28—29.

72. Войтенко М. Ф., Грибовская Г. А. Гуманизм советской медицины // Военно-исторический журнал. — 1985. — № 5. — С. 67—72.

73. Вольф В. О деятельности Национального комитета «Свободная Германия» на советско-германском фронте // Военно-исторический журнал. — 1983. — № 7. — С. 81—86.

74. Всероссийская книга Памяти. 1941—1945 гг. — М.: Воениздат, 1995, —542 с.

75. Вторая мировая война: Краткий военно-исторический очерк. — М.: Воениздат, 1958. — 735 с.

76. Вылцан М. Вот так они и прошли по Москве // Правда. — 1995. — 5—12 мая.

77. Галицкий В. П. А действительно, куда исчезли 20000 американцев // Военно-исторический журнал. — 1991. — № 8. — С. 80—82.

78. Галицкий В. П. Архивы о лагерях японских военнопленных в СССР//Проблемы Дальнего Востока. — 1990. —№ 6. — С. 115—123.

79. Галицкий В. П. Венгерские военнопленные в СССР (1941—1945 гг.) // Военно-исторический журнал. — 1991. —№10. — С. 44—47.

80. Галицкий В. П. Верните деньги // Военно-исторический журнал. — 1991. — № 8. — С. 28.

81. Галицкий В. П. Военнопленные германской армии в Советском Союзе (1941—1955 гг.). — М.: Ин-т воен. истории МО РФ. — 1992. — 463 с.

82. Галицкий В. П. Вражеские военнопленные в СССР // Военно-исторический журнал. — 1990. — № 9. — С. 39—46.

83. Галицкий В. П. Немецкие военнопленные в восстановлении хозяйства СССР // Вторая мировая война и преодоление тоталитаризма. — М., 1991.

84. Галицкий В. П. Проблема военнопленных и отношение к ней Советского государства // Советское государство и право. — 1990. — № 4. — С. 124—130.

85. Галицкий В. П. Репатриационная политика советского правительства во II мировой войне и после нее // Трагедия плена: Сб. материалов ме-ждунар. науч. практ. конф. — Красногорск, 1996. — С. 110—112.

86. Галицкий В. П. Содержание военнопленных армий противника в СССР (1939—1956 гг.): Монография. — М.: ИВИ МО, 1990. — 140 с.

87. Галицкий В. П. Социально психологические аспекты межгрупповых отношений в условиях военного плена // Социологические исследования,— 1991.—№ 10, —С. 48—63.

88. Галицкий В. П. Судьба пленных — не предмет политической конъюнктуры // Независимая газета. — 1992. — 18 апр.

89. Галицкий В. П. Финские военнопленные в лагерях НКВД. — М., 1997, —248 с.

90. Галицкий В. П. Цифры, которых мы не знаем // Новое врёмя. — 1990, —№24. —С. 37—39.

91. Галицкий В. П. Японские военнопленные: правда и домыслы // Военно-исторический журнал. — 1991. — № 4. — С. 66—78.

92. Ганина И. Немецкие военнопленные в Тюмени любили искусство, русских женщин, водку и очень хотели домой: рассказ переводчицы // Тюменские ведомости. — 1992. — Июнь (№ 22). — С. 2.

93. Гинцберг JI. И. Борьба немецких патриотов против фашизма. 1939—1945. — М.: Наука, 1987.

94. Горбунов Г. Никто не забыт и ничто не забыто // Орская хроника. — 2000. — 13 июля.

95. Горобченко В. А., Шильников А. С. Краеведческая, поисковая ивоенно-патриотическая работа Ярославской школы юных журналистов // Уроки и проблемы изучения истории второй мировой войны. — Вологда, 1995.

96. Горячок В. Армия заключенных // Оренбуржье. — 1998. — 22 июля.

97. Горячок В. Глядящая вдаль // Оренбуржье. — 1998. — 15 авг.

98. Горячок В. Мы за ценой не постоим // Оренбуржье. — 1995. — 8 июня.

99. Горячок В. Не вернувшиеся с войны // Оренбуржье. — 1998. — 25 февр.

100. Горячок В. Одна и та же беда // Оренбуржье. — 1998. — 11 апр.

101. Горячок В. Орский интернационал // Оренбуржье. — 1998. — 1 сент.

102. Горячок В. Подлежит застройке // Оренбуржье. — 1998. — 23 мая.

103. Горячок В. Убей немца?. // Оренбуржье. — 1998. — 27 июня.

104. Горячок В. Уцелевшее пушечное мясо // Оренбуржье. — 1998. — 6окт.

105. Гриф секретности снят / Под. общ. ред. Г. Ф. Кривошеева. — М., 1993.

106. Гуркин В. В., Круглов А. И. Кровавая расплата агрессора // Военно-исторический журнал. — 1996. — № 3. — С. 31—36.

107. Денисевич М. Н. Индивидуальные хозяйства на Урале (1930— 1985 гг.). — Екатеринбург, 1991.

108. Документы русской истории // Источник. — 1994. — № 4. — С. 111—112.

109. Дружинина А. В. Судьбы заключенных в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. // Власть и общество России. XX век: Сб. науч. тр. — М.; Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. тех. ун-та, 1999.

110. Дунаевский А. Почему они сдаются в плен // Правда. — 1942. — 1 февр.

111. Ерин М. Е. Проблемы военного плена: история и современность // Новая и новейшая история. — 1998. — №2. — С. 217—218.

112. Ерин М. Е., Баранова Н. В. Немцы в советском плену // Отечественная история. — 1995. — №6. — С. 133—142.

113. Ерин М. Е., Баранова Н. Пленный враг — уже не враг // Золотое кольцо. — 1994. — 12 апр.

114. Ерин М. Е., Конасов В. Б. Судьбы немецких военнопленных в СССР: дипломатические, правовые и политические аспекты проблемы: Очерки и документы // Отечественная история. — 1996. — № 6. — С. 195—196.

115. Есипов В. В. Творчество военнопленных и интернированных как социально-исторический феномен // Иностранцы в России: интернирование, плен, ссылка: Науч.-информ. бюллетень Гуманитарного обществ.-науч. центра. — Иркутск, 1994. — № 10.— С. 10—12.

116. Еще раз о цене победы // Военно-исторический журнал. — 1988. — №10. —С. 89—94.

117. Заявление Паулюса Советскому правительству // Правда. — 1953.— 1 нояб.; То же // Известия. — 1953. — 1 нояб.; То же // Красная Звезда. — 1953. — 1 нояб.

118. Заявление ТАСС // Правда. — 1950. — 9 июня; То же // Известия. — 1950. — 9 июня; То же // Красная Звезда. — 1950. — 9 июня.

119. Заявление Управления Уполномоченного Совета Министров СССР по делам репатриации // Правда. — 1949. — 20 мая; То же // Известия. — 1949. — 20 мая; То же // Красная Звезда. — 1949. — 20 мая.

120. Иваницкий Г. М. К истории немецких военнопленных во второй мировой войне // Информационный бюллетень. — М.: Ин-т военной истории МО СССР, 1977. — № 8. — С. 26—35.

121. Иваницкий Г. М. Репатриация немецких военнопленных из Советского Союза // Трагедия плена: Сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. — Красногорск, 1996. — С. 118—121.

122. Иваницкий Г. М., Ржешевский О. А. Правда и ложь о жизни немецких военнопленных в СССР // Военно-исторический журнал. — 1978. — №10. —С. 78—82.

123. Иванов В. А. Военнопленные на Северо-Западе РСФСР в восстановительный период (1944—1949 гг.) // Проблемы воспитания патриотизма у молодежи и современность. — СПб.: ВИ ВВ МВД России, 1996. — С. 41.

124. Ивашов JI. Г. Не представляли себе. всех трудностей, связанных с этой войной // Военно-исторический журнал. — 1993. — № 4. — С. 7—12; № 5. — С. 45—50; № 7. — С. 35-40.

125. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945 гг. Т. 1. — М.: Воениздат, 1961, —274 с.

126. История второй мировой войны. 1939—1945 гг. Т. 2. — М.: Воениздат, 1974.

127. История второй мировой войны. 1939—1945 гг. Т. 3. — М.: Воениздат, 1974, — С. 358—361.

128. История дипломатии Т. 5. Кн. 1. —М.: Политиздат, 1974.

129. История дипломатии. Т. 4. — М.: Политиздат, 1974.

130. История международных отношений и внешней политики СССР: В 3 т. Т. 1: 1917—1945. — М.: Междунар. отношения, 1986. — 416 с.

131. История Советского государства и правительства: В 3 кн. Кн. 3. — М.: Наука, 1985, —359 с.

132. К вопросу о репатриации немецких военнопленных // Правда. — 1949. — 30 янв.; То же // Известия. — 1949. — 30 янв.; То же // Красная Звезда,— 1949.—30 янв.

133. Карпов В., Барковский А. Сибирь восходящего солнца // Сын Отечества. — 1993. — 27 авг. — С. 8—9.

134. Колеров М. Военнопленные на стройках коммунизма: По материалам «особой папки» JI. П. Берии // Родина. — 1997. — № 9. — С. 79—83.

135. Комиссия обманщиков II Правда. — 1953. — 31 авг.

136. Комиссия обманщиков терпит провал // Правда. — 1953. — 2 окт.

137. Конасов В. Б. Вопрос об освобождении немецких военнопленных на переговорах в Москве осенью 1955 года: историографический аспект проблемы // Источник. — Вологда: Ин-т повышения квалификации пед. кадров, 1997. — № 1. — С. 95—99.

138. Конасов В. Б. Гриф секретности снят. — Вологда, 1991.

139. Конасов В. Б. К вопросу о численности военнопленных в СССР // Вопр. истории. — 1994, —№ П. —С. 187—189.

140. Конасов В. Б. Как лечили военнопленных // Резонанс. — 1990. — № 19, —С. 14—16.

141. Конасов В. Б. Преемники Сталина и проблема немецких военнопленных // Отечественная история. — 1998. — № 5. — С. 167—174.

142. Авторефераты и диссертации

143. Безбородова И. В. Управление по делам военнопленных и интернированных НКВД — МВД СССР (1939—1953 гг.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. — М, 1997.

144. Бичехвост А. Ф. Репатриация советских и иностранных граждан (Внутриполитические и международные аспекты). 1943—1953 гг.: Дис. д-ра ист. наук. — Саратов, 1996.

145. Власова И. В. Работа с военнопленными в тыловых районах советских фронтов в годы Великой Отечественной войны: Дис. . канд. ист. наук,—М., 1995.

146. Дембицкий Н. П. Советские военнопленные в годы Великой Отечественной войны: Дис. канд. ист. наук. — М., 1996.

147. Ежова Г. В. Национальный комитет «Свободная Германия»: Некоторые проблемы источниковедения и историографии: Дис. . канд. ист. наук,—Д., 1987.

148. Кузнецов С. И. Японские военнопленные в СССР после второй мировой войны. 1945—1956 гг.: Дис. д-ра ист. наук. — Иркутск, 1994.

149. Линец С. И. КПСС — организатор всенародной помощи раненым и больным воинам в годы Великой Отечественной войны: Дис. канд. . ист. наук.— Л., 1975.

150. Погребной Н. Г. Деятельность антифашистов в Советском Союзе в годы Великой Отечественной войны: Дис. . канд. ист. наук. — М., 1979.

151. Судоргин Н. С. Формирование и функционирование системы госпитального лечения в годы Великой Отечественной войны: Дис. . канд. ист. наук. — Саратов, 1993.

152. Суржикова Н. В. Иностранные военнопленные второй мировой войны на Среднем Урале (1942—1956 гг.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. — Екатеринбург, 2001.

153. Динамика численности военнопленных в лагере № 369 НКВД СССР