Информационные технологии в эпоху постмодерна тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.08, кандидат философских наук Кузнецова, Елена Анатольевна

• Кузнецова, Елена Анатольевна
• кандидат философских наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат философских наук Кузнецова, Елена Анатольевна

Введение

Глава 1. Информационное общество и культура постмодерна.

§1. Понятие постмодернизма.

§2. Постмодернистское мировоззрение современного общества.

§3. Будущее постмодернизма.

Глава 2. Информационное пространство постмодерна.

§1. Современный мир как отражение телевидения.

§2. Технологии Виртуальной реальности.

§3. Глобальная сеть Интернет в информационном пространстве.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Информационные технологии в эпоху постмодерна»

Человек конца XX - начала XXI веков находит себя в мире, подверженном беспрерывным изменениям. Прежде всего, имеются в виду изменения технического, технологического и информационного порядка, что позволяет постулировать тезис о новой парадигме человеческого существования - парадигме существования в техногенной информационной среде. Этот же период общечеловеческой истории отмечен формированием и распространением особого типа умонастроения и мироощущения, находящих реализацию в ряде философских, социологических, литературоведческих и культурологических теорий и получившего широкую известность под общим названием «постмодернизм». Взаимозависимость и взаимовлияние этих социо-культурных феноменов обусловили уникальность ситуации, с которой приходится иметь дело современному сознанию, по-новому поставили вопрос о человеке.

Начиная с середины 60-х годов западными социологами и философами (Д. Белл, Б. Розенберг, Э. Тоффлер, и др.) активно обсуждается вопрос о вступлении наиболее развитых стран в качественно иную стадию социального развития, охарактеризованную ими как постиндустриальное или информационное общество, главным критерием отличия которого является определяющая роль информационных технологий во всех сферах жизнедеятельности людей. Но если в 60-е годы идеи информационного общества имели скорее характер футурологических прогнозов, то в ходе совершенствования электронной техники и цифровых технологий, большинство из предсказанных теоретиками событий обрели свое реальное воплощение, выразившееся в бурном развитии средств массовой коммуникации, в особенности телевидения, в создании и широком распространении персональных компьютеров, в построении глобальных информационных сетей, в разработке технологий виртуальной реальности и других технологических инновациях. В своей совокупности, эти достижения коренным образом изменили жизнь общества, не только выдвинув на передний план информационную деятельность, т.е. деятельность, связанную с производством, потреблением, трансляцией и хранением информации, но и усложнив и трансформировав мир так, что осмыслить его в рамках традиционных подходов стало довольно затруднительно.

Информационные технологии нельзя более рассматривать как нечто принадлежащее исключительно миру техники, ибо они настолько глубоко проникли в жизнь людей, что вычленить их из общего мировоззренческого и культурологического контекста уже не представляется возможным. Качественный скачок в информационной индустрии настоятельно указывает на необходимость анализа новейших технологий сквозь призму мировоззренческих изменений. По мнению автора, эти изменения наиболее адекватно отражены в постмодернистской философии, задача которой заключается не только в деконструкции основных категорий предшествующей европейской философской мысли, но и в формировании основных мировоззренческих принципов, коррелирующих с типом мироощущения, распространяющимся в информационном обществе.

Выявление отношения взаимообусловленности между информационными технологиями, создавшими уникальные возможности для нового видения и восприятия реальности, и постмодернистскими концепциями, формулирующими специфику ощущения этой реальности, позволит, по мнению автора, придать понятиям «постмодернизм» и «постмодерн» более конкретный и весомый теоретический статус. При этом следует иметь в виду, что термины «постмодернизм» и «постмодерн», столь широко употребляемые в настоящее время, до сих пор не получили исчерпывающего терминологического прояснения, что стало одной из причин появления различных вариаций их толкований, многие из которых отнюдь не способствуют выявлению сущности этих понятий. Наряду с терминологическими двусмысленностями и хронологическими неопределённостями, трудности в интерпретации постмодернизма создает его принципиальная незавершенность и поливариантность. Первая связана с тем, что постмодернизм выражает мировоззрение современной нам эпохи, находящейся в стадии становления, постоянного изменения и корректирования выбранных направлений развития, и поэтому его исследователи оказываются слишком включены в ее реалии, чтобы окончательно и беспристрастно их оценить. Что касается поливариантности постмодернизма, то она заключается в том, что последний не представляет собой единую, целостную теорию, а включает в себя широкий спектр различных по своей направленности и рассматриваемой проблематике идейных течений. Причём, различные версии постмодернизма, даже если они и являются альтернативными, не взаимоисключают друг друга.

Степень разработанности проблемы определяется наличием в философской литературе работ, обнаруживающих связь между постмодернистским мировоззрением и информационными технологиями. Этому вопросу посвящен ряд исследований, среди которых в первую очередь следует выделить работу Ж.-Ф. Лиотара «Состояние постмодерна» (1979 г.), в которой впервые было заявлено о вступлении культуры развитых стран в постмодерную эпоху, и связано это событие было со становлением постиндустриального или информационного общества. Проблема оценки роли и места информационных технологий в современном обществе выносится в центр внимания и других представителей постструктуралистской и постмодернистской мысли, среди которых можно выделить Ж. Бодрийяра, Ф. Гваттари, Ж. Делеза, А. Крокера, Д. Кука, У. Эко и др.

В отечественной философской литературе попытка отразить данный феномен культуры конца XX века прослеживается в работах B.C. Абдеева, Н.С. Автономовой, E.H. Гурко, И.П. Ильина, B.JI. Иноземцева, А.И. Ракитова, И.В. Цуриной, и др. Вместе с тем, многие из отмеченных работ имеют зачастую лишь обзорный, ознакомительный характер и в них не дается полного теоретического анализа феномена постмодернизма.

Среди философских работ рассматривающих наиболее значимые информационные технологий, такие как телевидение, глобальная сеть Интернет, можно выделить статьи М.М. Кузнецова. В целом, исследований, в которых детально прослеживается взаимосвязь постмодернистского мировоззрения и информационных технологий, практически нет.

Методологическая основа работы - исследования, относящиеся к области общетеоретической постмодернистской философии, и работы исследующие роль информационных технологий в современном обществе. К первым относятся труды Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза, Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотара, М. Фуко, Ю. Хабермаса, У. Эко, - классиков постструктурализма, сформулировавших основной категориальный аппарат постмодернистской философии. Вторую группу источников составляют работы Д. Белла, Э. Гидденса, М. Кастельса, О. Тоффлера и других авторов теории постиндустриального или информационного общества, а также исследования в области средств массовой коммуникации П. Вирилио, М. Маклюэна, Н. Постмана, Дж. Фиска.

Цель данного диссертационного исследования заключаются в сопоставлении получивших распространение в конце XX века феноменов постмодернизма и информационных технологий. Основной замысел -выявить их взаимосвязь и осуществить теоретический анализ ряда информационных технологий с помощью методологических средств постмодернистской философии. Данная цель реализуется в следующих задачах диссертационного исследования:

• дать определение понятия постмодернизма, выявить его основное философское содержание и определить основополагающие характеристики;

• показать, что постмодернизм представляет собой ответ на интенции информационного общества;

• исследовать взаимообусловленность социо-когнитивных последствий информационных технологий и формирования постмодернистского мировоззрения;

• воспроизвести соответствие основных категорий постмодернизма с трансформациями сознания, обусловленными новейшими информационными, коммуникационными технологиями.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

• На основе анализа концептуальных доминант философского постмодернизма делается вывод о взаимообусловленности последних с формированием постиндустриального общества;

• Доказано, что аудио-визуализация человеческого бытия способствует формированию нового восприятия окружающей действительности, которое достаточно полно описывается с помощью категорий неклассической философии;

• Показывается, что с помощью информационных технологий создаваемая виртуальная реальность дезавуирует классическую «метафизику присутствия» и адекватно описывается в понятийных структурах постмодернизма;

• Обосновывается трехмерный анализ сети Интернет, во-первых, как коммуникативной среды, воздействующей на человека, на ментальность, во-вторых, Интернета как новой языковой системы, в-третьих, Интернет как специфического сообщества со своими мировоззренческими парадигмами.

Первая глава «Информационное общество и культура постмодерна» посвящена общей характеристике постмодернизма в широком контексте культурных изменений, произошедших в последние десятилетия XX века. В этой главе рассматриваются наиболее общие вопросы, касающиеся постмодернистской философии, решение которых позволит применить во второй главе ее средства к непосредственному рассмотрению информационных технологий.

В первом параграфе, озаглавленном «Понятие постмодернизма», на основе рассмотрения и сопоставления существующих по данному вопросу подходов и точек зрения, осуществляется поиск определения этого феномена конца XX века. Для терминологического прояснений предлагается обратиться к корневым понятиям «модерна» и «модернизма», получившим трактовку в концепте Ю. Хабермаса «проект модерна». Под ним понимается некий исторический мировоззренческий проект, который можно рассматривать как определённую культурную парадигму модерна, построенную на принципах рациональности, субъективизма и историзма. «Проект модерна», обладает следующими чертами: стремление к созданию универсальной картины мира, сводящей всё многообразие действительности к единым основаниям; убеждение в доступности человеческому разуму абсолютного знания об этих основаниях; стремление к полному воплощению этого знания в действительности; убеждение, что такая реализация будет способствовать увеличению счастья людей; уверенность в поступательном, прогрессивном развитии человечества, в приоритете настоящего перед прошлым, а будущего перед настоящим. Ряд теоретиков постмодернизма (Ж.-Ф. Лиотар, Ю. Хабермас) настаивает на факте единства культурного контекста для модерна и постмодерна, отводя последнему функцию «редакции», пересмотра оснований модерна. Другие же ассоциируют постмодернизм с радикальным разрывом современной им эпохи с культурой модернизма.

Выявление сущностных характеристик понятия «модерн» приводит к постановке вопроса о том, когда, собственно, зародилось постмодернистское мировоззрение и где та хронологическая грань, которая разделяет эпохи «модерн» и «постмодерн»? Здесь констатируется амбивалентная ситуация, суть которой выражается следующим образом: понятие «постмодерн» появляется намного раньше наступления обозначаемой им эпохи; и, в тоже время, данная эпоха начинается до того времени, когда для её обозначения стали применять понятие «постмодерн». Аргументируя этот тезис, автор указывает, что исследуемый термин начинает употребляться еще в первой половине XX века (Р. Панвиц, А. Тойнби), затем получает широкое распространение для характеристики новых веяний в искусстве, литературе, и только лишь в 1979 году вводится в область философии Ж. -Ф. Лиотаром, применившим его для характеристики состояния современной культуры. При этом Лиотар рассматривает постмодерн как свершившийся факт, констатируя утвердившиеся в обществе тенденции, поэтому связывать возникновение постмодернистского мировоззрения с введением в область философии понятия «постмодерн» не вполне корректный приём. Исходя из этого, утверждается, что становление постмодернизма как особого ощущения новых жизненных реалий начинается приблизительно в конце шестидесятых годов XX века. Только на стыке шестидесятых-семидесятых годов происходит заметный, качественный перелом в сознании людей, пусть ещё пока до конца не осмысленный теоретически и не обозначенный в качестве постмодернистского, но, тем не менее, уже имеющий место как исторический факт, выражающий не единичные случаи, а общие настроения. Этот перелом обнаруживается в ряде событий, среди которых в первую очередь отмечается начало перехода экономически развитых стран от индустриального общества к постиндустриальному, или информационному обществу. (Также, в качестве особо значимых, выделяется ряд социально-политических событий 1968 года, наиболее показательными из которых являются майские выступления леворадикальных сил во Франции, со всей очевидностью продемонстрировавшие окончательное разочарование в возможности насильственного переустройства мира согласно «великим историческим проектам».) Это не могло остаться вне поля зрения философии: во Франции возникает новое идейное течение, которое получило название постструктурализм, в рамках которого разработаны основные категории, впоследствии ставшие теоретической базой постмодернистской философии. Таким образом, весь спектр трансформаций, охватившей общество на рубеже 60-х - 70-х годов подтверждает тот факт, что именно начиная с этого периода следует начинать отсчет становления эпохи постмодерн.

Подводя итог рассмотрению сущности постмодернизма, предлагается понимать его как специфическое мировоззрение, получившее распространение в конце XX века, главной отличительной чертой которого является плюрализм, т.е. допущение одновременного сосуществования разнообразных точек зрения. Принцип плюрализма является фундаментальным для осмысления постмодернизма, и уже непосредственно из него вытекают такие производные его характеристики как фрагментарность, децентрация, изменчивость, контекстуальность, неопределенность, ирония, симуляция. Непосредственно под философией постмодернизма предлагается понимать совокупность различных теорий, получивших распространение в конце XX века, в которых теоретически обобщается постмодернистское мировоззрение. Задачи, которые ставят перед собой эти теории можно резюмировать следующим образом: критика принципов классического рационализма и традиционных ориентиров метафизического мышления; интерпретация процессов, происходящих в современном обществе; разработка основ нового мировоззрения, которое будет способствовать преодолению кризисных явлений в культуре, ставших следствием внедрения модернистских проектов.

Во втором параграфе первой главы, названном «Постмодернистское мировоззрение современного общества», выявляется взаимосвязь и взаимозависимость изменений в обществе, позволяющих говорить о вхождении его в постиндустриальную стадию, и о тех трансформациях в культуре и мировоззрении, которые расцениваются в качестве постмодернистских. По мнению автора, говоря о становлении постмодерна, наряду с событиями, происходящими в области философии, науки, искусства, политики, и т.д., необходимо учитывать и такой существенный, базисный фактор, как преобразования в производственной сфере. Последние наиболее адекватно описываются теорией постиндустриального общества, основу которой заложили Д. Белл, Э. Тоффлер и др. Главной отличительной чертой постиндустриального общества является приоритет информационной деятельности, т.е. на передний план в нем выходит не материальное производство непосредственно, а производство информации и знаний. В связи с этим, постиндустриальное общество понимается также в качестве информационного, что более четко указывает на его сущностные особенности. Вместе с тем, характеристика общества как «информационного» или «постиндустриального», указывает на довольно ограниченный срез социальной действительности, главным образом, связанный с наукой и новыми информационными технологиями, и, к тому же, носит, в определенной степени, технократический оттенок. Такой подход недостаточен для философского обобщения совокупности перемен, происходящих в обществе конца второго тысячелетия, и, чтобы наиболее полно описать весь их спектр, автор предлагает обратиться к конкретным социо - культурным феноменам, в описании которых сходятся постмодернистская и постиндустриальная теории. Представляет существенный интерес ряд концепций, фундирующих методологическое единство обозначенного познавательного комплекса. К ним относятся теория информации, теория знака, теория массовой коммуникации, и некоторые другие представления. Выясняется, что перенос базовых теоретических знаний и методов исследования из одних дисциплин в другие привела к унификации гетерогенных дискурсов и создала предпосылки для синтеза постмодернистского мировоззрения и социологических концепций постиндустриального и информационного обществ. Для анализа реалий информационного общества используются такие основные категории постмодернистской философии, как плюрализм, децентрация, фрагментарность, симуляция, виртуальность. Вместе с тем указывается, что, несмотря на то, что влияние информационных технологий на формирование постмодернистского мироощущения всё возрастает, именно постмодернизм, направленный против любых попыток абсолютизации и наделения привилегированным статусом какого-либо знания, несет в себе ту идеологию, которая могла бы оградить культуру от подавления силой техники.

На основании осуществленного анализа, в третьем параграфе -«Будущее постмодернизма» - рассматривается вопрос о соотношении конструктивного и деструктивного содержания в постмодернистских концепциях, а также оцениваются тенденции дальнейшего развития постмодерного общества.

Предлагая связать становление постмодернистского мировоззрения с вхождением в жизнь людей электронных информационных технологий, автор утверждает, что понимание постмодернизма как специфического мировоззрения информационного общества, а не как расплывчатой конгломерации эклектичных концепций, придаст данному понятию более весомый, конкретный и объективный статус. Из этого утверждения становится возможной характеристика сегодняшнего общества не только как информационного, но и в качестве постмодерного. В этом параграфе обозначается ряд ключевых проблем, на которые указывает комплекс постмодернистско - информационно - общественных теорий. Отмечается, что при исследовании постмодернизма не следует подходить к нему как к сугубо положительному феномену, ибо он представляет собой неоднозначное, гетерогенное явление, имеющее как положительные, так и отрицательные стороны, на которые автор предлагает обратить особенное внимание. Существует, по меньшей мере, два блока проблем постмодерного общества - это проблемы, связанные с экономикой, ориентированной на информационно-технологические процессы, и проблемы «информационного человека». Противостояние техницизма и гуманизма 70-80х годов разрешилось к концу тысячелетия в пользу последнего. Поэтому, по мысли автора, весь диапазон проблем современности сходится на формировании новой антропологии. Состояние постсовременности, характеризующееся чертами кризисности, требует реакции на такие явления, как глобальная телекоммуникация, посягающая на ценности истины и свободы (П. Вирилио); тенденции иррационализации, общественной дезориентации и массового невроза (Э. Тоффлер); проявление недостаточности критической компетентности при избыточности информации (У. Эко). В условиях технического натиска становится приоритетным дискурс о новых методах общественной адаптации. Возможным фактором удержания единства гуманитарного пространства, при общей тенденции индивидуализации и отчуждения, выступает новое понимание коммуникации. Возвращение вопросов коммуникации в контекст социальной теории, возвращает тем самым социологическому знанию гуманистическое звучание. Но в возвращаемом в постмодернистской интерпретации гуманизме не должно быть места универсальной этике, диктующей определенную модель поведения, упор в нем должен делаться на обеспечении общечеловеческих ценностей, которые следует понимать не как общие идеи, а как конкретные ценности каждого отдельного человека, без которых его собственная жизнь теряет смысл. В силу этого, дискурс постмодерного общества - это более гуманистическое звучание постмодернизма перед лицом возможной опасности техногенных катаклизмов. Проблема, которую должна решить постмодернистская философия, заключающаяся в ответе на вопрос, как возможно совместить новейшие технологии, в особенности информационные, с общегуманистическими ценностями и идеалами и при этом избежать крайностей полного отказа от техники, равно как и полного в ней растворения.

Таким образом, можно резюмировать, что сегодняшнее состояние постмодернизма понимается как состояние рефлексии, цель которой выявить пропорции между его конструктивным и деструктивным содержанием, а перспективы развития постмодернизма связываются с решением тех проблем, которые реально препятствуют ему в полной мере утвердиться в качестве позитивного мировоззрения.

Вторая глава диссертации «Информационное пространство постмодерна» непосредственно посвящена анализу наиболее значимых информационных технологий, осуществляемому с помощью средств постмодернистской философии. Категории философии постмодернизма используются для выявления сущности и специфики новейших информационных технологий, а также исследуется их роль и место в современной действительности.

В первом параграфе второй главы, названном «Современный мир, как отражение телевидения» исследуется роль и место телевидения в ч культуре постмодерна. Исходя из предложенной канадскими политологами А. Крокером и Д. Куком трактовки телевидения в качестве «реального мира постмодернизма» выдвигается тезис, что телевидение является одновременно отражением и воплощением эпохи постмодерн. По нашему мнению, телевидение должно рассматриваться как сугубо постмодернистская технология, и не только в связи с тем, что время его активного вхождения в жизнь общества практически совпадает с наступлением постмодерна, но и потому, что осмыслить роль, место, специфику воздействия телевидения не представляется возможным вне контекста постмодернистской философии. Далее обосновывается связь телевизионных технологий и постмодернистского мироощущения, на что указывают такие одновременно присущие двум рассматриваемым феноменам характеристики как фрагментарность, интертекстуальность, симуляция, плюр ал истинность. В качестве отправных точек исследования наряду с идеями теоретиков постмодернизма (Ж. Бодрийяра, А. Крокера, Д. Кука), также используются идеи исследователя средств массовой коммуникации М. Маклюэна.

Фрагментарность, применительно к телевидению, проявляется в таких характеристиках как: мозаичность, серийность и дискретность.

Структура телепрограммы, составленной из разнородных по своей тематике, качеству и продолжительности передач, представляет собой скорее коллаж, чем некую целостность, что и является непосредственным проявлением мозаичности. Кроме того, мозаичный характер телевидения определяется и технологией создания телевизионной картинки, которая является не единым целым, а совокупностью различных наборов светящихся точек. Серийность понимается как специфический способ фрагментации телевизионного пространства, а вслед за ним и пространства и времени телезрителя. Серийность выстраивает хронологические цепочки из регулярно повторяющихся программ, что в результате приводит не только к особому структурированию жизни телезрителя, но и созданию своеобразных общностей - аудиторий, неких серийных единств, которые на самом деле ни что иное как гипертрофированные антиобщности. Третье проявление фрагментарной сущности телевидения - дискретность, усматривается в характерном «разорванном» способе управления телевизором, в ходе которого осуществляется бесконечное переключение каналов и телезритель воспринимает скорее кванты информации, чем какие-то длинные нити мыслей. Таким образом, прослеживается связь между фрагментированной реальностью постмодернизма и раздробленной сутью телевидения.

Наряду с фрагментарностью выделяется другой постмодернистский признак телевидения, а именно, интертекстуальность. Телевизионное сообщение - это не просто текст, это - интертекст, т.е. симультанная система, в которой одновременно присутствуют вербальные послания, визуальные образы, мозаичная символика, электронные коды и, наконец, сам интерактивно включенный телезритель. Далее отмечается, что, как и все масс - медийные технологии, телевидение по своей сути является симулякром, что также указывает на его постмодернистскую сущность.

Во втором параграфе, названном «Виртуальная реальность», осуществляется философский анализ технологий виртуальной реальности, одной из основных характеристик которой выступает такая специфическая постмодернистская категория как «симулякр».

В развитии информационных технологий в конце 90-х годов наблюдается качественный прорыв, связанный с активным распространением новых форм передачи и восприятия данных, получивших название «технологии виртуальной реальности». Данный эпитет относился главным образом к области информатики и компьютерной техники, но в последнее время он получил распространение в качестве понятия, характеризующего информационную деятельность вообще, в результате чего проблема, касающаяся распространения виртуальных технологий, вышла за рамки специальных наук. «Виртуальная реальность», лавинообразно охватывая все новые и новые сферы, становится своего рода символом действительности информационного общества. Подобная ситуация указывает на необходимость ее философского анализа. Из истории развития содержания понятия «виртуальность» видно, что статус философской категории данный термин обретает в средневековой схоластической философии (Фома Аквинский, Дуне Скотт). По нашему мнению, понятие «виртуальная реальность» нельзя рассматривать в отрыве от культурного контекста, в рамках которого оно получило широкое распространение. А получило оно такое распространение только в информационном обществе и в связи с информационными технологиями. Исходя из того, что мировоззрением информационного общества является постмодернизм, предлагается осуществить анализ виртуальной реальности с помощью постмодернистской философии, а именно теории «симулякров», разработанной главным образом Ж. Бодрийяром и Ж. Делезом.

Оттенки смыслового значения понятия «симулякр» (от лат. simulare -притворяться), меняется в зависимости от модели применения, а именно, репрезентативной или нерепрезентативной. В контексте репрезентативной модели (Платон), симулякр следует понимать как копию копии, искажающую свой прототип, а так как истинность в данной парадигме определяется исходя из сходства или несходства вещи с идеей, то симулякры осуждаются как подделки и вымыслы. Нерепрезентативная модель, напротив, опровергает подход, утверждающий эквивалентность знака своему референту и ставящий в зависимость от этого соответствия его онтологический статус. Так Делез ставит под вопрос само понятие модели и копии. Симулякр в отличие от копии создает лишь эффект сходства, а на самом деле обнаруживает свою подлинную сущность в расхождении, становлении, вечном изменении и различии. Бодрийяр выдвигает тезис об «утрате реальности» в постмодернистскую эру, на смену которой приходит «гиперреальность», в которой знаки замыкаются сами на себя, тем самым обращаясь в симулякры. Таким образом, симуляция не только деконструирует глубинную реальность модерна, но и выступает основной характеристикой постмодерного мира.

Таким образом, симулякр можно определить как знак, обретающий свое собственное бытие, творящий свою реальность, и, в сущности, переставший быть знаком, а превратившийся в виртуальный объект. Исходя из этого, выводится определение виртуальной реальности, как организованного пространства симулякров, которые в отличие от знаков-копий фиксируют не сходство, а различие с референтной реальностью. На основе такого понимания полагается, что в противоположность актуальной действительности, выражающей целостность, стабильность и завершенность, виртуальная реальность является источником различия и многообразия, воплощением возможности творческой, генерирующей деятельности, и по сути имманентна самой структуре бытия. То есть, потребность в создании виртуальной среды всегда была присуща человеку и даже находила воплощение в тех или иных формах, но только с развитием информационной и электронной техники и утверждением сопутствующего этим процессам постмодернистского мировоззрения, человек наиболее близко подошел к ее воплощению, тем самым, сделав виртуальность вполне реальной. Новейшие компьютерные и сетевые технологии уже позволяют вести речь о создании особого виртуального мира - киберпространства, в котором реализуется эффект полного присутствия путем сочетания графической динамики с возможностью непосредственного воздействия на события. Киберпространство, по сути, альтернатива материального мира. В связи с чем, возникает ряд вопросов, требующих философского рассмотрения. Среди них - проблема субъективности в электронную эру, заключающаяся в слиянии субъекта и симулякра, т.е. обращении субъекта в собственный симулякр, при котором физически, телесно оставаясь в действительном мире, он ментально переходит в мир виртуальный, пространство симулякров, где наделяется новым, виртуальным телом, не имеющем ничего общего с его телесностью. Учитывая, что киберпространство предполагает возможность непосредственных контактов с другими виртуально трансформированными субъектами, по-новому встает проблема коммуникации, которая приобретает весьма амбивалентный характер ввиду расщепления самости индивида на две ипостаси - реальную и виртуальную.

Из выше сказанного следует вывод, что избежать опасностей, связанных с использованием ВР, можно только путем недопущения трансформации симуляции из деятельности, способствующей рождению новых реальностей, в действия заслоняющие, маскирующие и, в конечном счете, вытесняющие события настоящей жизни. В тоже время существует немало позитивных возможностей создаваемых ВР в области конструирования, образования, медицины, архитектуры и, в особенности, в средствах массовой информации. По мнению автора, феномен виртуальной реальности занимает уже довольно значительное культурное пространство в информационном обществе, и выходит за рамки чисто информационных технологий, проникая в сферы межличностных отношений, искусства, политики и т.д., что, в свою очередь подтверждает, что симуляция и симулякры являются неотъемлемыми характеристиками постмодерного мира.

Третий параграф второй главы, названный «Глобальная сеть Интернет в информационном пространстве», посвящен философскому исследованию Интернета - принципиально нового средства массовой коммуникации, активно развивающегося в последние годы. Наряду с выявлением постмодернистской сущности всемирной паутины, в данном параграфе прослеживаются социо-культурные импликации распространения этой новейшей информационной технологии.

В первом разделе третьего параграфа, озаглавленном «Онтологическая сущность Сети», осуществляется наиболее общий анализ глобальной сети, в качестве ключевой категории которого используется понятие «ризома». Данный термин был заимствован Ж. Делезом и Ф. Гваттари из ботаники. Разработанная в трудах французских философов, в дальнейшем эта категория получила широкое распространение и стала одной из важнейших в постструктурализме. В самом широком смысле «ризома» может служить образом постмодерного мира, в котором отсутствует централизация, упорядоченность и симметрия.

Далее с помощью этого понятия раскрывается сущность устройства и функционирования всемирной паутины Интернет, применительно к которой рассматриваются все выделенные Делезом и Гваттари принципы организации ризомы-корневшца, а именно: связь и гетерогенность, множественность, незначимость разрыва, картография и декалькомания. На основе чего делается вывод, что Интернет - это ризома. По мнению автора, понять онтологию Интернета важно для того, чтобы показать, как его ризоморфная конструкция влияет на социальные отношения, вырастающие вокруг глобальной сети и, в конечном счете, способствует формированию специфической формы культуры информационного общества.

Во второй части третьего параграфа «Субкультуры Глобальной Сети» рассматривается ряд интеллектуальных течений, чье возникновение было инициировано развитием компьютерных и сетевых технологий, а также анализируется степень влияния их идеологии на формировании

Интернет культуры. Хакерская субкультура, провозгласившая лозунг «Информация должна быть свободной», в дальнейшем послужила основой для движения киберпанков, в котором наиболее показательно слились технологические, культурные, философские и эстетические аспекты информационной революции. Киберпанк, по мнению автора, будет правильней понимать как стиль жизни, в котором особое место занимают виртуальная реальность, причем доступ в нее не должен быть ограничен никакими институтами власти.

Далее рассматривается новый характер коммуникаций в Сети. Начиная с 90-х годов XX века все больше пользователей оказываются охваченными паутиной глобальной сети и, в результате, вовлекаются в специфическое взаимодействие как между человеком и Интернетом, так и между самими индивидами, в отношениях которых сеть начинает играть не только роль посредника, но и становится неотъемлемой составляющей, которая делает возможным сам факт общения и определяет его стиль. В телекоммуникационной среде всемирной паутины начинают действовать особые правила поведения, этические принципы, формы общения и т.д., отличные от тех, что наполняют реальную жизнь в обществе. В современном Интернете находят адекватное воплощение принципы, провозглашающие неограниченную свободу доступа к информации, основывающуюся на недопустимости создания информационных барьеров и фильтров, введения цензуры или других государственных регламентирующих ограничений, а также подчинения киберпространства единому центру. Подобное положение дел свидетельствует о проявлении неформальной идеологии Сети.

В следующем разделе третьего параграфа, названном «От Галактики Гуттенберга к Всемирной Паутине», рассматривается роль Интернета в трансформации текстового пространства информационного общества. Третья часть третьего параграфа, «Гипертекст и постгуттенберговая эра» посвящена оценке роли Интернета в трансформации текстового пространства информационного общества. В качестве отправной точки используется идея М. Маклюэна, что с вхождением в обиход электронных средств массовой коммуникации, приходит конец господству типа культуры, характеризующегося преобладанием линеарного текстового метанарратива, и названного в этой связи «галактикой Гуттенберга. Но с возникновением принципиально новой формы организации текстового пространства в виртуальной среде глобальной сети, на смену одномерному тексту приходит многомерный электронный гипертекст. Последний основывается на возможности мгновенного перехода от одного объема информации к другому во всех снабженных ссылками точках, причем, наделены подобными ссылками могут быть любые произвольно выбранные места текстов. Таким образом, размываются границы текстового нарратива, что делает Интернет наиболее ярким воплощением идеи интертекстуальности, ибо все ее признаки — цитатность, децентрированность, безграничность, деперсонализация автора - являются неотъемлемыми характеристиками текстовой среды сети. Очевидно, что цитатный подход заложен в саму основу применяемого во всемирной паутине языка html (Hypertext Markup Language), ведь его основа - ссылки, которые есть не что иное, как указатели на смежные тексты, высказывания, источники и т.п., одним словом - цитаты в той или иной ипостаси. Также не вызывает сомнения, что гипертекст децентрирован по своей природе -стержневая идея неизбежно рассеивается в бесконечности кросс-референтных ссылок. Что касается безграничности гипертекста, то на нее указывают принципиально неограниченные масштабы виртуального пространства глобальной сети.

В завершении указывается, что выражение «постгуттенберговая эра» не следует понимать буквально. «Постгуттенберговая эра» - это всего лишь метафора, но, несмотря на присутствующую образность, в ней фиксируются реальные качественные изменения, произошедшие в подходе к чтению и письму в информационную эпоху. Именно эта трансформация самой природы текста указывает на вхождение в постгуттенберговую эру, ибо текст более не может мыслиться в качестве линейно выстроенного, имеющего определенную направленность, структуру и границы. Он перестает соответствовать принципам, наложенным как станком Гуттенберга, так и мировоззрением модерна, и становится воплощением постмодернистского мироощущения.

Так же в работе выделяется ряд проблем существующих в этой области. Одной из них является информационное неравенство. Речь идет о противоречии между пронизывающим всю киберидеологию постулатом о свободном доступе в сеть и реальным положением дел, указывающим на то, что возможностью пользования ей имеет лишь мизерный процент населения. Таким образом, Интернет оказывается не средством фрагментации населения на локальные микрогруппы близких по интересам людей, но и, в определенной степени, становится механизмом расщепления общества на два обширных антагонистических слоя - имеющих и не имеющих доступ к информации.

23

Заключение диссертации по теме «Философия науки и техники», Кузнецова, Елена Анатольевна

Заключение

Сегодня, накануне XXI столетия, теория постиндустриального общества воспринимается уже не столько одним из течений в философской теории, сколько широко признанным методологическим основанием большинства ведущихся в западных странах обществоведческих исследований. Уникальность этой концепции заключается прежде всего в том, что она предоставляет в распоряжение исследователя некий общий инструмент социально-философского поиска, не задавая жестких рамок, которые были присущи другим доктринам. Теория постиндустриального общества является как относительно схематическим, но в то же время весьма реалистическим наброском картины исторического пути, пройденного человечеством, так и эскизом контуров будущего социального состояния, переход к которому осуществляется в настоящее время.

Средство (или технологический процесс) нашего времени -электронная техника - придает новую форму и перестраивает схемы общественной взаимозависимости, а также каждый аспект нашей личной жизни. Общественная жизнь зависит в большей мере от характера средств, при помощи которых люди поддерживают между собой связь, чем от содержания их сообщений. Электронная техника питает и поощряет процесс объединения и спутывания. Не зная действия средств коммуникаций, невозможно понять общественные и культурные изменения, что и определяет актуальность настоящей работы.

Центральная задача работы заключалась в обосновании «генетического родства» информационных технологий и современного постмодернистского мировоззрения. Основной итог может быть выражен следующим образом: между мировоззренческими и информационно-технологическими трансформациями, произошедшими в последние десятилетия в глобальном масштабе, существует взаимосвязь и взаимозависимость, которая выражается в том, что, во-первых, возникновение постмодернистского мировоззрения не может иметь место вне информационного общества; во-вторых, технологии информационного общества базируются на постмодернистской мировоззренческой основе; в-третьих, категории и идеи постмодернистской философии наиболее адекватно раскрывают сущность новейших информационных технологий. Постмодернизм сейчас уже понимается как мировоззрение информационного общества, обладающее такими характеристиками, как плюрализм, фрагментарность, децентрация, изменчивость, ирония, симуляция. Что касается понятия «информационные технологии», то в работе сделан акцент не на их технической стороне, а на их символическом, идеологическом, эстетическом содержании.

В работе были отмечены как и основные перспективы, так и вопросы глобальной проблематики, которые поднимаются как классической теорией, так и сегодняшней практикой становления информационного общества. Актуализация этих проблем чрезвычайно важна, поскольку позволит осуществить переход к информационной цивилизации наиболее оптимальными и эффективными путями и с наименьшими потерями для всех национальных государств. Многие авторы, и приведенные данные это подтверждают, пытаются слить воедино три вида проблем: трудности настоящего момента, трудности перехода к новому обществу и собственно проблемы нового общества. А это, иногда, рождает жесткие антагонистические противоречия.

Проблемы современного мира широко известны: экология, локальные войны, экономическая пропасть между Западом и странами «третьего мира» и т.д. Иного рода проблемы поджидают нас при переходе к «информационному обществу» - такому, как его идеализированно понимают авторы концепции. Мы уже практически выяснили, что надо делать, но не всегда знаем как - то есть остается открытым вопрос технологий. Кроме того, неясен вопрос о перестройке сознания людей для нового типа мышления.

Что же касается проблем «информационного общества», то здесь несколько глобальных являются причиной более мелких. Первая из них -принципиальная неопределенность сущности информации, как материальной, так и с философской точки зрения. Другая - взаимодействие техники и природы -является ли первая продолжением второй или ее антиподом. Наконец, третья - взаимоотношения техники, информации и человека - должен ли человек приспосабливаться к бурно растущему шквалу информации и стремительно меняющейся технике или же следует затормозить развитие и поискать иной путь. В принципе, вопросы о бюрократически-информационной системе и тотальном контроле являются производными от этих трех. Эти вопросы еще ждут своих исследователей.

Таким образом, предлагаемый способ рассмотрения информационных технологий с философской и аксиологической точки зрения позволяет ответить на вопрос, зачем нужны человеку эти технологии, в чем смысл развития техники. Этот смысл оправдывает существование современной техники, которая сейчас нередко рассматривается как опасная система, угрожающая в своем развитии существованию человека. Преодолеть противоречия в развитии техники можно не противодействуя ей и не ограничивая ее, а став ее «хозяевами», включив ее в более общий процесс становления нового человека. Именно при таком рассмотрении техники мы можем управлять ее развитием, а не она будет диктовать условия существования человека.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Кузнецова, Елена Анатольевна, 2005 год

1. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации: Учебн. Пособие. -М.: ВЛАДОС, 1994. 334 с.

2. Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977.- 270с.

3. Автономова Н.С. Фуко М. // Современная западная философия: Словарь / Сост.: B.C. Малахов, В.П. Филатов. М.: Политиздат, 1991. - С. 361-363.

4. Автономова Н.С. Археология знания // Современная западная философия: Словарь / Сот. B.C. Малахов, В.П. Филатов. М.: Политиздат, 1991.

5. Барт Р. Смерть автора // Избранные работы: семиотика, поэтика. М.:Прогресс, 1989.-616с.

6. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М.: Academia, 1999. -788 с.

7. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 448с.

8. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М.: Фаир-Пресс, 1992.-480с.

9. Бодрийяр Ж. Соблазн. М.: Ad. Marginem, 2000. - 317с.

10. Бодрийяр Ж. Система вещей. -М.: Рудмино, 1995. 168с.

11. Бодрийяр Ж. Войны в заливе не было // Художественный журнал. 1994. №3. - С.ЗЗ - 36.

12. Бьюкетмен С. Конечная тождественность // Комментарии. 1997. №11. -С. 177.

13. Вирилио П. Информационная бомба. Стратегия обмана. М.: Гнозис, Фонд «Прагматика культуры», 2002. — 192с.

14. Виртуальная реальность: философские и психологические проблемы / Под ред. H.A. Носова. -М., 1997.

15. Гараджа A.B. Критика метафизики в неоструктурализме (по работам Ж. Дерриды 80-х годов) М.: ИНИОН.,1989. - 50с.

16. Гараджа A.B. Бодрийяр // Современная западная философия. М., 1991.

17. Гидденс Э. Последствия модернити // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. B.JI. Иноземцева. M.:Academia,1999. - 631с.

18. Гидденс А. Опосредование опыта // Назаров М.М. массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. — М.: Едиториал УРСС, 2002. 240с.

19. Гиренок Ф.И. Симуляция и символ: вокруг Ж. Делеза. // Социо-логос постмодернизма. М.: Институт экспериментальной социологии., 1996.

20. Деконструкция // Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов.- М.: ИНИОН РАН Интрада,- 2001.- С. 56

21. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб.: Алетейя, 1998. -280с.

22. Делез. Симулякр и античная философия. // Логика смысла. М.: Раритет, 1998.-480с.

23. Делез Ж. Различие и повторение. Спб.: Петрополис, 1998. - 384 с.

24. Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализ и шизофрения: Анти-Эдип. — М.: ИНИОН (Сокр. перевод-реферат), 1990. 107с.

25. Деннет Д. Постмодернизм и истина. Почему нам важно понимать это правильно. // Вопросы философии. 2001. №8. - С. 93-100.

26. Деррида Ж. Письмо и различие. СПб.: Академический проект, 2000. -432с.

27. Деррида Ж. О грамматологии. M.: Ad marginem, 2000. - 512с.

28. Деррида Ж. Позиции. M.: Ad marginem, 1985.

29. Деррида Ж. Письмо к японскому другу // Вопросы философии. 1992. №4 - С.53-57.

30. Дракер П. Посткапиталистическое общество // Новая постиндустриальная волна на западе. Сборник. М: Академия, 1999. - С.70-100

31. Дубровский Д.И. Постмодернистская мода. // Вопросы философии. -2001. №8.32. «Documenta» // Корневище 2000: Книга неклассической эстетики / Ред. кол. В.В. Бычков, Н.Б. Маньяковская. М.: Институт философии РАН, 2000.-330с.

32. Емелин В.А. «Глобальная сеть и киберкультура» // Новое литературное обозрение, 2002. №2.

33. Емелин В.А. Телевидение: стиль и образ эпохи // Независимый филологический журнал, 2001. №41.

34. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. -М.: Интрада, 1996.-251с.

35. Ильин И.П. Некоторые концепции постмодернизма в современных зарубежных исследованиях. М, 1988. - 28с.

36. Ильин И.П. Деперсонализация // Современное зарубежное литературоведение/ Сост. А.В. Дранов. М.: Интрада, 1996. - 320 с.

37. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мира. -М.: Интрада, 1998. 206 с.

38. Имамичи Т. Моральный кризис и метатехнические проблемы // Вопросы философии. 1995. №3. - С. 79 - 80.

39. Иноземцев В.Л. Модели постиндустриализма: сходство и различия // Общество и экономика. 2003. № 4-5, - С. 51-96

40. Иноземцев В.Л. Перспектива постиндустриальной теории в меняющемся мире // Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. / Под ред. В.Л. Иноземцева. -М.:Асас1е1ша, 1999. — 631с.

41. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. -М.: Высшая школа экономики, 2000. 608 с.

42. Керимов Т. X. Номадология // Современный философский словарь. М.,1996.-С. 320-326.

43. Культурология. XX век. Энциклопедия./ Главный редактор С.Я. Левит. -СПб.: Алетейя, 1998. Т1. - 447с.

44. Корсунцев И.Г. Философия виртуальной реальности // Виртуальная реальность: Философские и психологические аспекты. -М., 1997. С. 52.

45. Крокер А., Кук Д. Телевидение и торжество культуры // Комментарии. —1997. №11.

46. Копылова Р. Параллели. (Телевидение и художественное мышление технической эры) //Телевидение вчера, сегодня, завтра. М.: Искусство, 1982.

47. Косиков Г.К. Ролан Барт семиолог, литературовед. // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М.: Прогресс, 1994. — 616с.

48. Кузнецов М.М. Виртуальная реальность: взгляд с точки зрения философа // Виртуальная реальность: Философские и психологические аспекты. М., 1997. С. 87.

49. Кузнецов В.Н. Французская буржуазная философия XX в. М.:Мысль, 1970.-318с.

50. Лазерфельд П., Мертон Р. Массовая коммуникация, массовые вкусы и организованное социальное действие // Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М.: Институт социологии РАН. - 2002. - С. 144

51. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб.: Алетейя, 1998. - 160с.

52. Луман Н. Власть. -М.: Праксис, 2001. 250с.

53. Маюпоэн М. Робкий гигант // Телевидение вчера, сегодня, завтра. М.: Искусство /пер.В.П. Терин /, 1987. 180 с.

54. Маньковская Н.Б. Эстетика русского постмодернизма // Корневище OA: Книга неклассической эстетики./ Под ред. В.В. Бычков. М.: Институт философии РАН.- 1999. - 320с.

55. Межуев В.М. Трансформации в современной цивилизации: постиндустриальное и постэкономическое общество // Вопросы философии. -2000. №1.

56. Нечто, относящееся к грамматологии // Гурко E.H. Тексты деконструкции. ДерридаЖ. Differance.-Томск.: Водолей, 1999.- 160с.

57. Носов H.A. Манифест виртуалистики // Труды лаборатории виртуалистики. Вып. 15. М.: Центр виртуалистики Института человека РАН, 2001.- 17с.

58. Носов H.A. Фома Аквинский и категория виртуальности // Виртуальная реальность: философские и психологические аспекты. М., 1997. 187с.

59. Носов H.A. Психологические виртуальные реальности. М.: Центр виртуалистики Института человека РАН, 1994. 196 с.

60. Петренко E.JI. Ю. Хабермас размышляет о модерне // Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне/ М.: Весь мир, 2003.- С. 395-409

61. Платон. Собрание сочинений. М.: Мысль, 1993. Т. 2. — 528с.

62. Постман Н. «А теперь. о другом» // Назаров М.М. массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. — М.: Институт социологии РАН, 2002. С. 164.

63. Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. М.: Политиздат, 1991.-286 с.

64. Руднев В.П. Словарь культуры XX века: Ключевые понятия и тексты. — М.: Аграф, 1997.-384с.

65. Рылкин М.К. Делез. // Современная западная философия: Словарь / Сост.: B.C. Малахов, В.П. Филатов, М.: Политиздат, 1991. -414с.

66. Соссюр Ф. Де. Труды по языкознанию. / Пер. с франц. яз. под ред. А. А. Холодовича М., 1997.

67. Социальная философия Франкфуртской школы. (Критические очерки) / Ред.кол. Б.Н. Бессланов, И.С. Нарский, В.М. Нарский М.: Прогресс, 1981. -351с.

68. Современное зарубежное литературоведение (Страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. Вып.2 / Отв. Ред. Ильин И.П., Цугарнова Е.А. М.:Интрада, 1992. - 320с.

69. Стаф И.К. Делез. // Современные зарубежные литературоведы: Справочник. Т. 1 / Под ред. А.Н. Никлюкин М.:ИНИОН, 1985. - Т. 1 - 303с.

70. Тоффлер Э. Шок будущего. -М.: Изд-во ACT, 2002. 557с.

71. Тоффлер Э. Третья волна. М.: Издательство ACT, 2002. - 776 с.

72. Усманова А.Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. Минск: Проплеи, 2000.

73. Фиск Дж. Постмодернизм и телевидение // Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практикаисследований. М.: Институт социологии РАН. - 2002. - С. 178.

74. Фуко М. Рождение клиники. М.:Смысл, 1998. - 307с.

75. Фома Аквинский. Сумма теологии //Антология мировой философии. -М., 1969.

76. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. С-Пб.: Университетская книга, 1997.- 573с.

77. Фуко М. Археология знания. М.: Гуманитарная академия, 2004. - 416с.

78. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М.: Весь мир, 2003.-416с.

79. Хартли Р. Передача информации // Теория информации и её приложения. -М.: Гос. Изд-во физико-математической литературы, 1959.

80. Хейзинга Й. Homo ludens. М: Прогресс-Традиция, 1992. - 416 с.

81. Цурина И.В. Социально-политический контекст философии постмодернизма. М.: ИНИОН, 1994. 52с.

82. Шенон К. Работы по теории информации и кибернетики. М.:Из-во ИЛ, 1963.

83. Эко У. Заметки на полях «Имени Розы». // Иностранная литература. — М., 1998., №10. с. 193-210.

84. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб.: «Симпозиум», 2004.- 531с.

85. Эко У. Постмодернизм, ирония, занимательность//Имя Розы. М.,1998.

86. Эко У. От интернета к Гуттенбергу: текст и гипертекст // Интернет. М., 1998. №6-7. С. 92.

87. Эко У. Под Сетью (интервью с JI. Маршаллом) // Искусство кино. 1997. №9. - С. 133.

88. Эко «Маятник Фуко». СПб.:Симпзиум, 1998. - 764с.

89. Юлина Н.С. Деннет о вирусе постмодерназма. Полемика с Р.Рорти о сознании и реализме. // Вопросы философии. 2001. №8. - С. 78-92.

90. Best S., Kellner D. Postmodern Theory: Critical interrogations. New York: The Guilford Press, 1991.

91. Mass Culture: The Popular Arts in America// Ed. by B. Rosenberg , D. M. White. Glencoe: The Free Press & The Falcon's Wing Press, 1958. - p. 4.

92. Bertens H., Fokkema D. Forword. // Approaching postmodernism. Ed. by Fokkema D., Bertens H.- Amsterdam etc. - 1986.

93. McLuhan M. Understanding Media: The Extensions of Man. N.Y. 1963.

94. Simon Ford. The disorder of things. // Afterimage, April. 1994.

95. A Conversation on Information: An Interview with Umberto Eco, by Patrick Coppock, Febrbruary 1995.

96. Kroker A., Cook D. The postmodern scene: Experimental culture and hiper-aesthetics. C. 268.

97. Heim M. The Metaphysics of virtual reality // Virtual reality: theory, practice and promise. Westport and London., 1991, p. 27-33.

98. Hammet F. Virtual reality. N. Y., 1993

99. Baudrillard J. Simulacra and Simulation, University of Michigan Press, 1994.