Империя Хунну: Структура общества и власти тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, доктор исторических наук Крадин, Николай Николаевич

• Крадин, Николай Николаевич
• доктор исторических наук
• 1999

Оглавление диссертации доктор исторических наук Крадин, Николай Николаевич

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ОТ ЭТНОСА К ИМПЕРИИ

I. Предпосылки образования империи Хунну .:.

II. Образование Хуннской державы

1. Ранние хунну

2. Модэ и легенда о его воцарении

III. Складывание империальной организации

IV. Выводы. Общее и особенное в образовании и эволюции кочевых империй Евразии

ГЛАВА 2. ХУННСКАЯ ДЕРЖАВА И КИТАЙ

I. Предпосылки контактов Хунну и Китая

II. Внешнеполитические доктрины Хунну и Китая

1. Пограничная стратегия хунну

2. Пограничные стратегии Китая

III. Этапы Хунно-Ханьских отношений

1. Набеги, "подарки" и торговля: 200-133 гг. до н.э.

2. Великое противостояние: 129-58 гг. до н.э.

3. Хуханье шаньюй и его наследие: 56 г. до н.э. 9 г. н.э.

4. Кризис Хань и возобновление набегов: 9-48 гг. н.э.

IV. Выводы. Некоторые особенности отношений между кочевниками и земледельцами

ГЛАВА 3. СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА

I. Шаньюй

II. Кочевая знать

1. Высшая аристократия

2. Племенные вожди и старейшины

3. Служилая знать

4. Вожди зависимых племен

III. Простые кочевники

IV. Зависимые категории

1. Зависимые категории скотоводов

2. Иноэтничное население и рабы

V. Выводы. Некоторые особенности изучения социальной структуры кочевников Евразии

ГЛАВА 4. СИСТЕМА ВЛАСТИ

I. Путь к власти: шелк и война

II. Баланс власти: имперский порядок и племена

III. Выводы. Общее и особенное в структуре власти у кочевников евразийских степей

ГЛАВА 5. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

I. Держава Модэ

II. От империи к конфедерации

III. Северная и Южная конфедерации.

IV. Империя Хунну: вождество или раннее государство ?

ГЛАВА 6. ЗАБАЙКАЛЬЕ В СОСТАВЕ ИМПЕРИИ ХУННУ

I. Природно-климатические условия

II. Хозяйство и численность кочевого населения

III. Оседло-земледельческое население

IV. Социальная структура

1. Иволгинский могильник

2. Дэрестуйский Кулгук

3. Черемуховая падь

4. Ильмовая падь

V. Выводы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Империя Хунну: Структура общества и власти»

Хунну (или сюнну) - кочевой скотоводческий народ, обитавший в степях Центральной Азии в I тыс. до н. э. -1 тыс. н. э. На рубеже III-II вв. до н. э. они создали первую центральноазиатскую кочевую империю, которая объединила многие этносы Центральной Азий, Южной Сибири и Дальнего Востока. Хунну сформировали оригинальное культурное пространство, в пределах которого сложился особый образ жизни, послуживший идеалом для многих соседних народов и оказавший весомое влияние на их культуру и историю. Многие ученые не без оснований находят многочисленные аналогии в хозяйстве, социально-политическом устройстве и культуре Хуннской державы и более поздними степными империями Евразии.

В течение четверти века продолжалось драматическое противостояние между хунну и южным соседом - Ханьским Китаем. Несмотря на то, что ханьцев было в несколько десятков раз больше, чем номадов, хунну удалось на равных противостоять Циньской и Ханьской династиям, а также заставить китайцев выплачивать под видом "подарков" крупные платежи шелком, изделиями ремесла и продуктами оседлого сельского хозяйства.

Среди ряда основных вопросов археологии и истории хунну можно выделить проблему общественного строя хуннской державы [Коновалов 1985]. Интерес исследователей к данной теме не случаен. Его можно объяснить рядом специфических обстоятельств.

Во-первых, по истории хунну имеется значительное число письменных источников (намного больше, чем даже по более поздним номадам - жужаням, тюркам, уйгурам и пр.), из которых можно почерпнуть очень важную информацию о социальном устройстве кочевников скотоводов.

Во-вторых, хунну являются едва ли единственным древним кочевым народом Азии (как скифы в Европе), о котором сохранилось так много источников. Это позволяет в некоторой степени использовать выводы по социальной истории хунну для реконструкции общественного строя других азиатских номадов древности.

В-третьих, интерес к изучению социального строя хунну во многом опосредован ореолом, который сложился вокруг грозного нашествия гуннов, заставивших в начале I тыс. н. э. трепетать всю Европу, а также в этой связи с возникшим вниманием к мифической азиатской прародине гуннов.

В-четвертых, хуннская держава была первым крупным объединением кочевников Азии. Каковы причины ее возникновения? Основные принципы хуннской административно-политической системы (десятичная иерархия, централизованная власть, троично-дуальное деление) прослеживаются в той или иной степени в последующих кочевых империях Евразии. Было ли это сходство генетическим или типологическим?

В соответствии с вышеизложенным, цель диссертации заключается в изучении специфики структуры общества и власти в Хуннской империи. Цель конкретизируется постановкой следующих задач: 1) рассмотреть предпосылки возникновения хуннской империи и причины столь длительного ее существования; 2) разобрать хунно-китайские отношения и оценить место хуннского общества в региональной макроэкономической системе; 3) дать анализ социальной структуры хунну; 4) проанализировать характер отношений власти в хуннском обществе; 5) рассмотреть социальную и потестарно-политическую организацию Хуннской империи и выявить ее динамику; 6) выявить причины кризисов и гибели империи Хунну; 7) определить особенности общественного строя Хуннской державы в сравнительно-историческом аспекте.

Такая постановка проблемы потребовала необходимости рассмотреть историю хуннского общества через призму более общих закономерностей социальной эволюции. В этом плане большое значение для выработки методологии и теоретической концепции диссертации сыграли теоретические исследования зарубежных и отечественных этнологов-антропологов, востоковедов, археологов и историков. Особенно важными из них представляются: (1) альтернативные "пятичленной" схеме подходы к теории исторического процесса (Л.С.Васильев, К.Виттфогель, М.Годелье,

B.П.Илюшечкин, Ю.М.Кобищанов, К.Кокри-Видрович, ГА.Мелики-швили, А.И.Неусыхин, Р.М.Нуреев, Ю.В.Павленко, Л.А.Седов, Ю.И.Семенов, Ф.Тёкеи, А.И.Фурсов, М.А.Чешков и др.), (2) критика "кочевого феодализма" и альтернативные интерпретации природы кочевых обществ (Т.Барфилд, П.Бонт, С.И.Вайнштейн, Л.Н.Гумилев,

C.Г.Кляшторный, Е.И.Кычанов, О.Латтимор, Г.Е.Марков, Н.Э.Маса-нов,. А.И.Першиц, С.Е.Толыбеков, Дж.Флетчер, А.М.Хазанов и др.), (3) разработка политэкономической теории доиндустриальных обществ (А.Я.Гуревич, Дж.Далтон, В.В.Крылов, М.Мосс, К.Поланьи, И.В.Следзевский, А.И.Фурсов, Т.Шанин и др.), (4) теории вождества и раннего государства (Л.С.Васильев, Т.Ёрл, Х.Классен, Н.Б.Кочакова, Л.Крэдер, Л.Е.Куббель, Э.Сервис, П.Скальник,

М.Фрид и др.), (5) различные теории многофакторности политогене-за (Р.Карнейро, Х.Классен, В.М.Массой, К.Ренфрю, Дж.Хаас и др.), (6) многовариантные и альтернативные теории политогенеза (Ю.Е.Березкин, М.Берент, Д.М.Бондаренко, Л.С.Васильев, К.Виттфогель, А.В.Коротаев, Ю.В.Павленко, ВА.Попов, Е.М.Штаерман и др.).

Хронологические рамки исследования ограничены временем существования Хуннской державы (конец III в. до н. э. - середина I в. н. э.). Пространственные рамки - территория Хуннской державы. Северные границы Хуннской империи достигали Байкала и границ сибирской тайги, южные - упирались в Великую китайскую стену, западные - достигали Восточного Туркестана, включая Хакасию, Туву и Алтай, восточные - доходили до Хингана и р. Ляохэ.

Научная новизна диссертации заключается в том, что она представляет собой первое в отечественной историографии монографическое исследование, посвященное исследованию структуры общества и власти Хуннской державы на основе комплексного анализа письменных и археологических источников. Впервые была проанализирована роль различных факторов возникновения Хуннской державы, выявлены особенности и этапы отношений между Хунну и китайскими династиями Цинь и Хань, впервые дана критика сведений китайских хронистов о приходе хуннского шаньюя Модэ к власти и предложена интерпретация данных фрагментов нарративных текстов. В диссертации дана наиболее полная картина социальной структуры хуннского общества, впервые дается палеоэкономическая и социологическая интерпретация археологических источников, впервые в отечественной литературе проанализированы отношения власти в хуннском обществе, особенности эволюции политической организации хуннской державы, получены новые результаты в объяснении причин кризисов и гибели хуннской империи.

В диссертации также вносится определенный вклад в обсуждение проблемы специфики общественного развития кочевников скотоводов, на конкретно-историческом материале развивается выдвинутая ранее авторская концепция [Крадин 1992], разрабатывается понятие "кочевая империя", рассмотрены причины, варианты возникновения и основные модели эволюции империй номадов.

В диссертации использованы две категории источников, освещающие различные стороны истории хунну: письменные и археологические. Поскольку хунну не имели своей письменности, главным источником по хуннской истории являются китайские исторические хроники. В ряде из них имеются специальные разделы, посвященные хунну. Это знаменитое сочинение Сыма Цяня "Ши цзи" ("Исторические записки"): цзюань (глава) 110, а также произведения историков Бань Гу "Ханъ шу" ("История династии Ханъ") цзюань 94а, 946 и Фань Е "Хоу Ханъ шу" ("История Поздней династии Ханъ") цзюань 79. Данные тексты являются основными и к сожалению практически единственными источниками для реконструкции структуры общества и власти в хуннском обществе.

В диссертации использованы как оригинальные тексты, цитируемые по сборнику "Лидай гэцзу чжуанъцзи хуйбянъ" (Собрание сведений о народах различных исторических эпох) [Лидай 1958; см. также: Сюнну 1961], в котором данные источники собраны вместе, так и в переводах различных отечественных и зарубежных ориенталистов, привлекаемых для сравнения и интерпретации текста [Бичурин 1950а (1851); Wylie 1874, 1875; Панов 1916; Groot 1921; Кюнер 1961; Watson 1961; Материалы 1968; 1973; 1989]. Поскольку в синологии отсутствует универсальная система ссылок на источники, подобно той, которая распространена в антиковедении, для удобства чтения параллельно, по мере возможности, я буду давать отсылки к соответствующим русскоязычным переводам древнекитайских источников.

Кроме перечисленных выше разделов китайских хроник, в других главах данных сочинений также имеется определенная информация по истории хунну. В частности,B.C.Таскин и Р.В.Вяткин существенно дополнили вышеназванный перечень источников переводами фрагментов из "Ши цзи" и "Ханъ шу". В.С.Таскин перевел фрагменты из 81, 93, 99, 109, 111, 112 цзюаней "Ши цзи" и из 52, 54, 70, 96а цзюаней "Ханъ шу", содержащих новую важную информацию об истории хунну в имперское и постимперское время [Материалы 1968: 63-116; 1973: 100-134; Материалы 1984]. Часть этой информации также была переведена на английский язык В.Уотсоном [Watson 1969; 1974]. Р.В.Вяткин перевел в процессе работы над переводом "Ши цзи" 10, 19, и 30 цзюани, дополнительно раскрывающие характер хунно-ханьских отношений [Сыма Цянь 1972; 1975; 1984; 1986; 1987; 1992].

Наличие вышецитированных переводов, снабженных подробными глубокими комментариями, дает возможность приступить к более тщательному анализу и интерпретации тех или иных тем, затронутых китайскими летописцами в своих текстах. Вне всякого сомнения, "хуннская проблема" относилась к числу наиболее актуальных для китайских хронистов.

Таким образом, практически все нарративные источники по социальной истории хуннского общества уже введены в научный оборот и имеющаяся в них прямая или явная информация давно известна специалистам по истории Центральной Азии. Между тем, нельзя не согласиться с мнением И.Д.Ковальченко, что развитие исторического знания может происходить "во-первых, путем вовлечения в научный оборот новых, ранее не использовавшихся источников и, во-вторых, посредством повышения информативной отдачи уже известных источников. Первый путь, как и всякий экстенсивный подход, в конечном счете ограничен. Поэтому разработка принципов, путей и методов повышения информативной отдачи источников становится все более актуальной задачей источниковедения" [Ко-вальченко 1987: 108].

Следовательно, новый прогресс в изучении хуннского общества возможен посредством выявления в уже введенных в научный оборот источниках скрытой структурной информации. Можно наметить некоторые основные принципы, которые применялись в ходе работы над интерпретацией текстов.

1) Необходимо учитывать методологическую направленность китайских текстов и преобладание в описании соседей стереотипных характеристик. Совершенно очевидно, что для древнекитайских хронистов значение истории было более важным, чем для современных исследователей. Помимо попытки описать (а любое описание субъективно) и оценить (а социальный заказ существовал всегда) исторические события, китайские авторы всегда особенное внимание уделяли дидактическому компоненту своих сочинений. Это превращало одно из обычных составляющих исторического повествования (назидательный уклон) в самоцель. Тем самым, "история становилась надежным инструментом для воспевания всего достойного подражания и осуждения всего недостойного" [Васильев 1995:7]. Соответственно, интерпретация определенных событий, а также описание соседних с китайцами народов, производилось под определенным углом зрения.

Китай представлялся ханьцам "Срединным государством", центром мироздания, окруженным со всех сторон варварскими народами [Кроль 1973:13-27; Kroll 1996:77]. Недобродетельные кочевники, не обладающие добродетельными качествами благородного человека (цзюнъцзы) это силы Тьмы - инь. В китайской астрологической системе им даже была отведена планета Меркурий (чэнъ-сж), которая ассоциировалась с севером, зимой, с военными действиями [Сыма Цянь 1975: 284 прим. 132]. Номады обладают "сердцем диких птиц и зверей" - предупреждал императора У-ди один из крупных чиновников государства Хань Ань-го [Материалы 1968: 73]. Поэтому не удивительно, что в описаниях древнекитайских хронистов хунну предстают неотесанными и жадными варварами, имеющими "лицо человека и сердце дикого зверя". "У племени сюньюй нет почитания старших, у них дикое сердце" [Сыма Цянь 1992: 277].

С точки зрения летописца номады как бы воплощали в себе комплекс всех возможных и невозможных человеческих пороков: они не имеют оседлости и домов, письменности и системы летоисчисления (а значит и истории!), земледелия й ремесла. Они едят сырое мясо и с пренебрежением относятся к старикам, не заплетают волосы по китайскому обычаю и запахивают халаты на противоположную сторону. Наконец, они женятся даже на своих собственных матерях (!) и вдовах братьев. Ну как можно относиться с уважением к такому народу.

Интересно, что такая характеристика древних номадов мало чем отличается от описания народов кочевников более позднего времени. Характеризуя последних, китайские историки не скупятся на отрицательные эпитеты: не имеют постоянного места жительства, злы, глупы, склоны к насилию и грабежам, алчны, хитры, беспринципны, лживы и пр. [Хафизова 1995: 55-7]. У тюрок, например, "мало честности и стыда; не знают ни приличия, ни справедливости, подобно древним хуннам" [Бичурин 1959а: 229].

Из перечисленных выше стереотипных оценок вырисовывается типичный образ северного "варвара", который, однако, далеко не соответствует реальной действительности. Можно привести, возможно, уже хрестоматийным пример из истории хунну: китайские хронисты постоянно подчеркивают, что номады "не имеют оседлости", тогда как при внимательном чтении тех же самых источников выясняется, что в Хуннской империи существовали и укрепленные валами населенные пункты, и категории лиц, занимавшихся земледелием и ремеслом [Давыдова, Шилов 1953; Рижский 1959: 131; Давыдова 1965; 1978; 1985: 68; 1995: 43; Коновалов 1976: 210; Кызласов 1984: 21-3; Данилов 1996; Шапхаев 1998 и др.]. Наличие поселений и городищ у хунну, земледельческого и ремесленного укладов подтверждается данными археологических исследований.

Отчасти такая направленность древнекитайских текстов может быть объяснима милитаристским характером внешней политики кочевых обществ. Но китайская ксенофобия распространялась не только на кочевников. Китайцы отрицательно отзывались и о земле дельческих народах Средней Азии, и о русских, и о англичанах. Чаще всего подчеркивалось коварство и двуличность иноземцев [Хафизова 1995: 60]

Данный вывод справедлив не только в отношении китайских летописей. Конфуцианский призыв видеть в номадах "диких зверей" очень похож на совет Аристотеля Александру Македонскому, подходить к эллинам как к родным и близким людям, тогда как к варварам видеть лишь животных [Крюков и др. 1983: 347-8]. Поэтому столь же осторожно следует относится к оценкам античных авторов. Аммиан Марцеллин [XXXI. 2, 10], например, характеризует европейских гуннов как банду разбойников, не имеющих крепкой государственной власти. Они "без определенного места жительства, без дома, без закона или устойчивого образа жизни кочуют они, словно вечные беглецы с кибитками, в которых проводят жизнь". Между тем, внимательное чтение тех же источников и современные исследования показывают, что гуннское общество представляло собой империю, разделенную на три "улуса". Гунны имели мощную, хорошо вооруженную армию, умели брать приступом города, их правители вели дипломатические отношения с соседними странами, разработали хитроумную политику чередования набегов и вымогания даров, подобную внешнеполитической стратегии их далеких азиатских предков. Ставка гуннов представляла собой настоящий город [Вернадский 1996: 154-63; МаепсЬеп-НеКеп 1973: 190-9, 270-4].

Еще один характерный пример китайского видения культуры номадов, это постоянное подчеркивание того, что хунну "плохо относятся к отцам" [Лидай 1958: 30; Кюнер 1961: 312; Материалы 1968: 45; Сыма Цянь 1992: 272]. По всей видимости здесь присутствует едва ли не в чистом виде конфуцианское видение вопроса: поскольку номады это недобродетельные варвары, то, следовательно, и к старшим они должны относится не так как добопорядочные конфуцианцы. В то же время любому исследователю, хотя бы поверхностно знакомому с этнографией скотоводческих народов, хорошо известно, какое значение в жизни кочевников имеет почитание старших родственников.

Правда, есть не меньший соблазн видеть в этой фразе не только (и не столько) конфуцианскую позицию китайских хронистов, но и специфическое отношение к собственной жизни воина-степняка, для которого смерть в бою считалась более почетной, чем спокойная старость в окружении детей и внуков. "Как мирный образ жизни приятен людям спокойным и тихим, - писал об аланах Аммиан Мар-целлин, - так им доставляют удовольствие опасности и войны. У них считается счастливым тот, кто испускает дух в сражении, а стариков или умерших от случайных болезней они преследуют жестокими насмешками, как выродков или трусов" [XXXI,2,22]. Данная воинственная идеология всадничества нашла отражение даже в более позднее время, например, в нартском эпосе [Дюмезиль 1990: 199-204; ср. рассказ Чжунхана Юэ: Лидай 1958: 30; Кюнер 1961: 312; Материалы 1968: 46]. Но это совсем не значит, что сыновья плохо относились к родителям. Скорее, наоборот, в силу преобладания клановой патронимической организации, старшие родственники пользовались почетом, уважением и определенными привилегиями.

2) В ряде случаев необходима внутренняя критика источников. Так, например, все китайские хронисты отмечают, что все хун-ны питаются только мясом домашних животных [Лидай 1958: 3; Материалы 1968: 34]. Между тем хорошо известно, что основная пища кочевников - молочные продукты животноводства. Мясом основная часть номадов питалась только по праздникам, осенью при забое скота, при гибели животных, а также в случае посещении их кочевий гостями. Всякий приезд издалека любого чужака, тем более китайца, воспринимался как неординарное событие. Обычай гостеприимства строго предписывал накормить чужеземца мясом баранины. Не удивительно, что у китайцев сложилось представление, что кочевники употребляют в пищу исключительно мясо своих животных.

Ъ)Для китайских хронистов характерно определенное искажение описываемых событий. Любое посольство, прибывшее в Китай, трактуется в источниках как принятие вассалитета от империи, в летописях явно преувеличивается облагораживающее влияние китайской цивилизации на грубых, неотесанных варваров, их желание заимствовать конфуцианские ценности. Любые подарки (а ведь речь идет об архаических обществах, в которых доминировали ценности не рыночной, но "престижной" экономики) интерпретировались китайскими хронистами как дань. Более того, иногда они намеренно стирали грань между данью и иными формами политико-экономических отношений. В их интерпретации "данью" предстают и торговые поставки номадов на китайские рынки, пошлины за переход границы и т.д. [Yang Lien Sheng 1968: 31-4; Хафизова 1995: 140 ].

Это относится и к описаниям военных столкновений с номадами, в которых с большой неохотой приводятся потери ханьских армий и в то же время хронистами несколько преувеличиваются любые победы. Правда, не исключено, что цифрам военных достижений ханьцев можно верить, так как за соответствующие "приписки" военачальники могли быть сурово наказаны [Сыма Цянь 1984: 6589].

4) Социальная структура хунну отражена в китайских терминах. Так, например, к правителям уделов Хуннской державы использован китайский термин ван ("князь"). В.А.Панов считает, что это делу рук Сыма Цяня, который ввел слово князь, поясняя тем самым, что речь идет о правителе во многом самостоятельного удела. Свою аргументацию Панов основывает на аналогии с древнетюрк-ской титулатурой. В "Тан шу" [Бичурин 1950а:273] упоминается, что знаменитый Кюльтегин имел титул "восточного чжуки-князя" (эта традиция, видимо, досталась от хуннов), хотя на тюркском (от этом имеется соответствующая запись в рунах) данный титул назывался туг ("знамённый", от тюрк. /иуг-"знамя"). Приставка ван была добавлена китайцами для большей солидности [Панов 1918:32-4].

Помимо этого, китайские термины использовались для описания хуннских "функционеров" более низкого ранга. Так, под 59 г. до н.э. в "Ханъ шу" упоминается должность чэнсяна. В.С.Таскин указывает, что в китайской бюрократической терминологии данный термин обозначает главного помощника императора [Материалы 1973: 140 прим.37]. В то же самое время очевидно, что у хунну не было ни императора, ни аналогичного номенклатурного чина. По всей видимости, так же следует относиться и в отношении использования при описании политической жизни номадов таких специальных должностей как "правитель дел" (по Н.Я.Бичурину [1950а:76]) или "старший делопроизводитель ставки" (по В.С.Таскину [Материалы 1973:21]), в оригинале чанши - "старший историк" [Лидай 1958:191], а также "чиновник" (по Н.Я.Бичурину - "церемонимейстер" [1950а: 68], отвечающий за прием иностранных послов [Лидай 1958:46-7; Материалы 1968:56].

Данное явление не уникально. Средневековые европейские путешественники (Плано Карпини, Рубрук и др.) описывали монгольское общество в привычных для них понятиях: "император", "бароны", "рыцари", "чиновники". Нечто подобное можно встретить в описаниях европейцами архаических народов Америки, Африки и Океании. Свидетельства европейцев пестрят такими терминами как "короли", "феодалы", "сеньоры" и т.д., тогда как исследования этнографов-антропологов нашего времени убедительно показали, что социальное устройство данных народов к европейскому феодализму не имеет никакого отношения.

По этой причине, необходимо критически воспринимать специальную терминологию, обозначающую те или иные категории лиц в хуннском обществе. Можно только согласиться с мнением Г.Е.Маркова, отметившего, что нередко используемые авторами древних и средневековых хроник знакомые термины при перенесении их на описание кочевой среды только вводили исследователей последующих поколений в заблуждение [Марков 1976: 44]. "Пользуясь материалом хроник о народах с иным, чем в земледельческих государствах, социальным и хозяйственно-бытовым укладом, приходится сталкиваться с субъективностью летописцев. Порожденная определенными условиями, эта субъективность существенно влияла на восприятие и трактовку наблюдаемых летописцами явлений, необычных с точки зрения привычных, понятных им социально-экономических отношений". Именно некритическое восприятие терминологии привело многих исследователей к нахождению в кочевых обществах "рабов", "феодалов" и "крепостных" [Калиновская 1996а:

156].

С этой точки зрения, например, не столь принципиально, в каких терминах переводить названия титулов хуннской элиты (да чэнь) из знаменитого описания политической системы хунну из 110 цзюа-ня "Ши Цзи", как "старейшин" [Бичурин 1950а: 49], как "сановников" [Таскин 1984:33], как "начальников" [Материалы 1968: 40] или как просто "лидеров"(leaders) [Watson 1961: 163]. Более существенным представляется выявление функций и статуса данных лиц в исследуемом обществе.

5)В текст китайских летописей оказались включенными сюжеты эпоса, записанные китайскими летописцами со слов их информантов. Это предполагает необходимость соответствующей критической переоценки данной информации. Судя по всему, для Сыма Цяня не было характерно критическо-рациональное отношение к собственным источникам информации, то, что в нынешней исторической науке принято называть источниковедческой критикой. "В отборе фактов он без колебаний следовал уже сложившейся традиции, суть которой сводилась не столько к стремлению точно рассказать, как все было, сколько к тому, чтобы дать понять читателю, как все должно было бы быть" [Васильев 1995:37].

По этой причине все включенные в китайские династийные сочинения о народах Центральной Азии генеалогические сюжеты (легенды о происхождении тюрок и уйгуров, легенды о чудесном происхождении правителя (Таныпихуай, Абаоцзи, Чингис-хан) и т.д.) необходимо воспринимать как произведения эпоса, но не как исторические тексты. Данная проблема, судя по всему, имеет более широкий контекст. Во всяком случае можно привести немалое количество древних европейских источников, в которые были бы включены элементы эпической традиции кочевников. Такие вставки отмечены, например, у Прокопия Кесарийского [1993: 188. 503 прим.42] в "Войне с вандалами" (кн.1, IV, 29-35).

Вследствие вышеизложенного, при исследовании данных сюжетов необходимо иметь ввиду следующие обстоятельства:

1. Данные произведения не являются собственно историческими источниками. Они не могут использоваться для восстановления картины исторических событий [Пропп 1976 и др.].

2. Для изучения данных произведений необходимо пользоваться специальными методами фольклористики.

3. Данные произведения необходимо рассматривать как важный источник по этногенезу и истории культуры и идеологии.

Вторую группу составляют археологические источники. Основные памятники хуннской эпохи находятся на территории Монголии, а также в Северном Китае и на территории Российской Федерации. Первые раскопки хуннских памятников были произведены в 1896 г. троисцкосавским врачом и краеведом Ю.Д.Талько-Грынцевичем. За хронологический промежуток в сто с небольшим лет исследования археологических памятников хунну велись многими археологами СССР=России (П.К.Козлов, С.А.Теплоухов, Г.П.Сосновский, С.В.Киселев, А.П.Окладников, А.В.Давыдова, П.Б.Коновалов, С.С.Миняев, С.В.Данилов и др.), Монголии (Ц.Доржсурэн, Х.Пэрлээ, Н.Сэр-Оджав, Д.Цэвэндорж и др.), Китая (Го Сусинь, Сюн Суньжуй, Тянь Гуанцзинь, У Энь и многие др.), Японии (Эгами Намио, Като Симпей) и ряда других стран.

Наибольшая информация получена в результате исследования погребальных памятников. К настоящему времени раскопано более 500 хуннских могил из более чем 3500 известных на настоящее время [Коновалов 1976:21-2 табл. 1-2; Цэвэндорж 1985:53; 1996:13-4]. Поселения и городища хунну изучены гораздо хуже погребальных памятников. В настоящее время на территории Монголии и Бурятии обнаружено около 20 хуннских стационарных населенных пунктов [Киселев 1957; Пэрлээ 1957; Давыдова 1978; НауаэЫ 1984 и др.]. На территории Монголии масштабные исследования поселений не велись. Гораздо лучше обстоит дело с изучением оседлых памятников хуннской культуры на территории Бурятии. Здесь целенаправленно, начиная с послевоенного времени раскапывалось Иволгинское городище, расположенное в окрестностях г.Улан-Удэ [Давыдова 1985; 1995]. Кроме того, исследовались хуннские поселения [Давыдова 1974; 19756; 19786; 1980; Давыдова, Миняев 1973; 1974; 1975; 1976], начаты целенаправленные раскопки на городище Баян-Ундэр в Джидинском районе Республики Бурятия [Данилов, Жаворонкова 1995; Данилов 1998].

В диссертации целенаправленно использовались археологические материалы, главным образом, из раскопок на территории Республики Бурятия. Здесь на настоящий момент обнаружено более 90 археологических памятников хунну, из них 3 городища, 5 поселений, 3 "царских" и 30 "простых" могильников, более 50 местонахождений. Ограничение территориальных рамок использованных данных обусловлено несколькими важными обстоятельствами:

Во-первых, основной массив информации по археологии хунну сосредоточен на территории Бурятии (около % раскопанных погребений хунну расположено на территории Российской Федерации [ср.: Коновалов 1976:21-2; Цэвэндорж 1985:53]; на территории Монголии нет ни одного памятника хуннской эпохи, сопоставимого по раскопанной площади с Иволгинским городищем). Было бы нелогично экстраполировать информацию, полученную в результате анализа только северной периферии, на всю империю Хунну.

Во-вторых, многие источники, расположенные на территории Китая и, особенно, Монголии недоступны для исследователей, так как не опубликованы и информация о них хранится в архивных учреждениях, а опубликованные данные выборочны. Для проведения же статистических исследований необходима определенная "критическая масса" (как правило, не менее 20 объектов [Генинг и др. 1990:62]). Напротив, источники из памятников Бурятии представительны для статистической обработки и доступны для исследователей. Основной их массив опубликован [Коновалов 1976; Давыдова 1985; 1995; 1996 и др.].

В-третьих, хуннские памятники на территории Бурятии расположены внутри большого степного массива, связанного с долиной Селенги и вклинивающегося в лесостепные и таежные зоны Байкальской Сибири. С экологической точки зрения - это достаточно обособленный район. Можно предполагать, что данная территория не только имела важное экономическое значение, как зона потенциального земледелия и торговых контактов с культурами охотников забайкальской тайги и рыболовов Байкала, но и представляла собой самостоятельное административно-политическое подразделение в структуре Хуннской империи. Данное допущение делает актуальным рассмотрение хуннских археологических памятников Юго-Западного

Забайкалья как единой целостной системы и предполагает возможность использования для исследования данной территории пространственных археологических моделей.

В диссертации использованы публикации источников [Коновалов 1976; Давыдова 1995; 1996], рукописные работы и личные архивные материалы Г.П.Сосновского, хранящиеся в архиве ИИМК РАН (ф.42), а также ряд неопубликованных сведений из раскопок П.Б.Коновалова [1977о; 1983о], С.В.Данилова [1989о; 1990о; 1993о; 1995о] и ряда других авторов [Лбова 1987о; Ташак 1996о и др.]. Ряд последних материалов впервые вводится в научный оборот.

Необходимость рассмотрения эволюции хуннского общества в сравнительно-историческом контексте потребовала привлечения дополнительных данных по социальной истории кочевых обществ Евразии и Африки. Для этих целей был привлечен широкий круг нарративных источников в переводах Н.Я.Бичурина, В.П.Васильева, В.Тизенгаузена, С.Г.Кляшторного, Н.В.Кюнера, СА.Козина, Е.И.Кычанова, С.Е.Малова, А.Г.Малявкина, Н.Ц.Мункуева, В.С.Тас-кина, Фэн Цзяшена и других авторов:

1) по древним номадам евразийских степей - это исключительно китайская и античная летописная традиция (разделы из "Ханъ шу" ("История Ранней династии Ханъ"), "Хоу Ханъ шу" ("История Поздней династии Ханъ"), "Истории" Геродота, "Географии" Страбона и др);

2) по средневековым кочевникам Евразии - а) материалы исторических хроник как земледельческих государств, так и произведения, созданные в степной среде ("Бэй ши" ("История Северных династий"),"Вэй шу" ("История династии Северная Вэй"), "Суй шу"

История династии Суй"), "Цзю Тан шу" ("Старая история династии Тан"), "Синь Тан шу" ("Новая история династии Тан"), "Ляо ши" ("История династии Ляо"), "Мэн-да бэй-лу" ("Полное описание монголо-татар"), "Юань ши" ("История династии Юань"), "Юань чао би ши" ("Тайная история монголов"), "Джами ат-Таварих" ("Сборник летописей") Рашид ад-Дина, и др. б) эпиграфические памятники номадов тюркского и уйгурского времени; в) записки путешественников, побывавших у номадов (Марко Поло, Плано Карпи-ни, Гильом Рубрук и др.);

3) по кочевым народам Евразийских степей, Африки и Северной Америки периода нового и частично новейшего времени - сведения путешественников и опубликованные этнографические материалы исследователей, изучавших быт и обычаи номадов (С.И.Вайнштейн, И.Г.Георги, Н.И.Гродеков, А.И.Житецкий, П.И.Кушнер, А.Левшин, И.М.Майский, Г.Е.Марков, П.С.Паллас, М.В.Певцов, Л.П.Потапов, Н.М.Пржевальский, С.А.Токарев, С.Е.То-лыбеков, А.Н.Харузин, Э.Э.Эванс-Причард и многие др.).

4) для получения более репрезентативных выводов по исследованию структуры хуннского общества на территории Байкальской Азии были использованы некоторые данные по экологии кочевников бурят более позднего времени, проживавших на данной территории. Эти сведения были собраны в ряде архивных учреждений Российской Федерации: РГИА (Российский государственный исторический архив, Санкт-Петербург), ф. 383, 391, 560, 821, 1265, 1274; РГИА ДВ (Российский государственный исторический архив Дальнего Востока, Владивосток), ф. 1; НАРБ (Национальный архив Республики Бурятия, Улан-Удэ), ф. 2, 129, 130, 131, 267, 275, 386, 427.

В силу того, что поднимаемые в диссертации проблемы рассматриваются на фоне более общих вопросов социальной эволюции кочевников скотоводов евразийских степей, проблематики теории происхождения государственности, это потребовало применения в работе специализированных исторических методов исследования и ряда дополнительных источников. В диссертации использованы ис-торико-генетический, сравнительно-исторический и типологический методы.

Историко-генетический метод, позволяет установить причинно-следственные связи в процессе изменений в исследуемой системе [Ковальченко 1987: 170-2 и др.]. Данный метод использовался при изучении проблематики образования Хуннской державы, эволюции социально-политической организации хунну.

Типологический метод позволяет выявить значительные группы схожих явлений и процессов, что позволяет упорядочить и схематически отобразить конкретно-историческую реальность в виде логических моделей - "идеальных типов" [Барг 1984: 205-15; Ковальченко 1987: 172-6; Клейн 1991 и др.]. Данный метод использовался при обобщении основных вариантов эволюции кочевых империй евразийских степей.

Сравнительно-исторический метод использовался гораздо шире, практически во всех главах диссертационного исследования. Это едва ли не один из самых распространенных методов, применяемых в исторических исследованиях [Мелконян 1981; Ковальченко 1987: 176-83 и др.]. Его использование посредством сопоставления и выявления аналогий в пространственной и временной динамике позволило реконструировать ряд важных институтов и структур хуннского общества. Однако необходимо иметь ввиду, что некорректное применение данного метода может привести к неоправданным сопоставлениям. По этой причине необходимо использовать ряд принципов, которые позволяют проводить компаративные исследования в области изучения архаических обществ с достаточно высокой степенью репрезентативности. В первую и главную очередь, это проведение сопоставлений в условиях единого ХКТ (или хотя бы максимально близких ХКТ), а также учет уровня стадиального развития исследуемого общества и общества, используемого в качестве аналога [Кабо 1972; Массон 1976:99-101; Першиц 1979 и др.]. Иными словами, при реконструкции системы социальных отношений у хунну наиболее оправданно проведение аналогий, в первую очередь, с древними кочевниками Внутренней Азии и в меньшей степени с иными древними кочевниками; во вторую очередь, с кочевниками Внутренней Азии не вовлеченными в орбиту индустриальных мир-системных отношений. Насколько эффективные результаты могут быть получены в кочевниковедении при соблюдении данных правил наглядно демонстрируют, в частности, исследования А.М.Хазанова [1975; КЬагапоу 1984].

Помимо исторических методов исследования, в диссертации использован ряд специализированных методик, применяемых в археологии. Для анализа погребальных комплексов хунну применялись методы многомерного статистического анализа археологических источников, применяемые в отечественной археологии [Генинг, Бор-зунов 1970; Федоров-Давыдов 1987; Бунятян 1985; Генинг и др. 1990; Тихонов 1989; Мошкова 1994; 1997; Ковалевская 1995; Рыбина 1997 и многие др.]. Для этих целей была использована специализированная программа для статистической обработки баз данных STATISTICA 5.0 for WINDOWS.

Кроме этого, для реконструкции палеоэкономики населения Забайкалья использованы ландшафтный анализ, ряд методов "процессуальной" археологии (пространственные модели) [подробнее см.: Vogt 1983; Fletcher 1986; Hodder, Orton 1977; Колесников 1989; Гуляев 1990; Kowalewski 1997 и др.].

История изучения хунну насчитывает более 250 лет. Квинтэссенция исследований истории хунну по письменным источникам от XVIII века до середины 20-х гг. нынешнего столетия дана Г.Е.Грумм-Гржимайло [1926] и К.А.Иностранцевым [1926]. Сводный характер по политической истории хунну на основе нарративных материалов для своего времени имели работы В.Мак-Говерна [McGovern 1939], Р.Груссе [Grousset 1939], Л.Н.Гумилева [1960]. На рубеже 70-х - 80-х гг. успехи монгольской и советской исторической хуннологии были обобщены в монографии Г.Сухбаатара [1980]. На сегодняшний день зарубежная китайская, японская и европейская литература по хуннологии сжато и полно систематизирована в "Кембриджской истории ранней Внутренней Азии" [Yu Ying-shih 1990].

Поскольку китайские хроники были написаны древними авторами под определенным утлом зрения, целый ряд проблем получил своеобразное трлкование. Выводы летописей существенно дополняют и корректируют археологические источники. Первые хуннские памятники были открыты столетие назад Ю.Д.Талько-Гринцевичем, и им же было положено начало археологическим изысканиям хунну. Однако широкий международный резонанс хуннская археология получила после исследований экспедиции П.К.Козлова в Ноин-Уле. Экспедицией были исследованы так называемые "княжеские" погребения, давшие уникальные материалы. Эти материалы в свое время вызвали сенсацию в научных кругах, демонстрировались на крупных международных научных выставках, неоднократно публиковались [Козлов 1925; Теплоухов 1925; Umehara 1960; Руденко 1962 и многие

ДР-]

В последующие десятилетия хуннские памятники исследовались археологами многих стран, в первую очередь исследователями из СССР и Монголии (А.Д.Симуков, Г.Ф.Дебец, Г.П.Сосновский, АЛ.Окладников, В.П.Шилов, А.В.Давыдова, Х.Пэрлээ, Ц.Дорж-сурэн, И.Эрдели, П.Б.Коновалов, В.В.Волков, Ю.С.Гришин,

B.В.Свинин, Н.Сэр-Оджав, Э.В.Шавкунов, Д.Наваан, Д.Цэвэндорж,

C.С.Миняев, С.В.Данилов, А.Д.Цыбиктаров и др.). В результате крупномасштабных археологических исследований были достигнуты впечатляющие результаты, позволившие существенно дополнить сведения письменных источников данными об оригинальной культуре древних номадов Монголии, неизвестных ранее сторонах экономики хуннского общества (земледелие и ремесло), военном деле, хронологии и пространственном распространении археологических памятников культуры хунну, этнических, торговых и других связях хунну с соседними народами [Эгами Намио 1948; Доржсурэн 1961; Руденко 1962; Давыдова 1965, 1985; 1995; 1996; Коновалов 1976а; Миняев 1982 и многие др.].

История этих изысканий подробно дается в книгах Ц.Доржсурэна [1961], С.И.Руденко [1962] и П.Б.Коновалова [1976а], современное состояние проблемы представлено в небольшом, но достаточно полном очерке ВА.Могильникова, написанным для 20-томной "Археологии СССР" [Могильников 1992]. Наличие перечисленных выше работ освобождает от необходимости уделять данной теме большее внимание.

В то же время, в отличие от общей истории изучения хунну, в историографии нет специальных исследований, посвященных проблеме общественного строя хунну.

Для работ кочевниковедов-ориенталистов XVIII века - первых десятилетий XX века характерно отсутствие интереса к изучению социальной истории хуннского общества. Кроме вопросов политической истории номадов авторов этих работ интересовали, как правило, этническая принадлежность хунну и проблема их соотношения с европейскими гуннами. Даже в тех исследованиях, в которых констатировалось наличие или отсутствие в хуннском обществе государственности, не было глубокого анализа этого вопроса [Deguignes 1756-1758; Saint-Martin 1849; Parker 1895; Панов 1918; Грумм-Гржимайло 1926; Иностранцев 1926; Grousset 1939; McGowem 1939 и многие др.].

Интерес к данной проблематике пробудился позднее, причем особенно активно он разрабатывался в марксистской литературе. Поэтому совсем не случайно, что именно в советской науке началось широкое изучение общественного строя кочевников скотоводов [Марков 1967: 3 сл.; 1989; 1998; Першиц 1971: 3 сл.: 1976: 280-8; Федоров-Давыдов 1973: 13-8; Хазанов 1975: 32-5; Коган 1981; Халиль 1983; Gellner 1984; 1988: 92-114; Попов A.B. 1986; Крадин 1987, 1992: 12-43; Писаревский 1989; Васютин 1998 и др.], и в том числе хунну. Как писал В.С.Таскин: "Советская историческая наука, наоборот, видит главную задачу в выяснении внутреннего строя кочевого общества сюнну, стремится понять происходившие в нем процессы общественного развития" [1968: 22].

Перенесение акцента с описательности на попытки построения объяснительных концепций давало несомненные перспективы в изучении номадизма. Однако трагедия заключалась в том, что марксизм и марксисты преследовали отнюдь не академические интересы. Они активно стремились реализовать свои абстрактные схемы на практике. Чем это обернулось для многих сотен тысяч и даже миллионов кочевников, убедительно повествует, в частности, книга казахского исследователя Ж.Б.Абылхожина [1991]. Советскому правительству за несколько десятилетий удалось то, что оказалось не под силу на протяжении двух с лишним тысячелетий Китаю. Номадизм на территории СССР оказался под угрозой почти полного исчезновения.

Дискуссия о социальном строе хунну всегда несла отпечаток общетеоретических дискуссий своего времени. В 30-е гг. в советской литературе утвердилась схема пяти формаций. На первом всесоюзном съезде колхозников-ударников (13 февраля 1933 г.) Сталин обмолвился о "революции рабов". Почти сразу была высказана точка зрения, что хунну в своем развитии обязательно должны были проходить через рабовладельческую стадию. В наиболее прямолинейной форме этот тезис был изложен С.П.Толстовым. Рабы, по его мнению, использовались, главным образом, в выпасе скота и в домашнем хозяйстве. Хунну были отнесены им к классическим рабовладельческим обществам кочевников-скотоводов [1934].

Однако несоответствия позиции С.П.Толстова были подмечены его оппонентами [там же: 254-7, 320-78], что вынудило автора несколько модернизировать свое понимание рабовладельческой стадии у кочевников. Он признал, что большинство рабов не использовалось в скотоводстве. Это были китайские пленники, которые, обрабатывая землю или занимаясь ремеслом, находились на положении аналогичном статусу илотов и обязывались платить кочевникам хунну дань [1934: 385; 1935; 1848: 263 сл.]. В этом состояла грабительская сущность "военно-рабовладельческой демократии" у кочевников. Таким образом, С.П.Толстов, совершенно справедливо указав на внешнеэксплуататорскую природу хуннской державы, неправомерно отождествил данничество с рабством.

Тем не менее, тезис о классовой рабовладельческой сущности хуннского общества был поддержан китайскими исследователями [Ма Чаншоу 1954; 1962; 1962а: 5, 12 и др.]. Это вполне объяснимо. Теоретическое влияние советского ортодоксального марксизма на союзников по коммунистическому лагерю было почти безгранично. Авторитет "старшего брата" сохранился надолго. Даже после крушения сталинизма ортодоксальные идеи продолжали господствовать среди большинства ученых стран мира социализма. Не случайно, в той же китайской историографии тенденция видеть в хуннском обществе рабовладельческое государство сохранилась чуть ли не до наших дней [см., например: Ма Жэньнань 1983; Тянь Гуанцзинь 1983]. Однако большинство ученых марксистской ориентации не поддержали прямолинейный тезис о рабовладельческом характере хуннского общества. Они предпочитали писать о рабовладельческом укладе, определенном влиянии рабовладельческого Китая и т.д., но не более.

Другой исследователь, специально занимавшийся изучением общественного устройства хуннской державы, А.Н.Бернштам также рассматривал хуннское общество с позиций пятичленной схемы, в качестве соседей рабовладельческого Китая. Но в отличие от С.П.Толстова он предложил отнести общество хунну к стадии "высшей ступени варварства". По его мнению, у хунну уже существовали классы, но еще не сформировалось государство1 [1935а: 229]. В более поздней работе А.Н.Бернштам практически повторил эту точку зрения, добавив, что у хунну существовало сильное внутреннее расслоение, прослойка рабов из завоеванных земледельцев и ремесленников, но отсутствовала государственная организация [1951: 53-5, 129-32; см. рецензии: Кызласов, Мерперт 1952; Рафиков 1952; Удальцова 1952; Обсуждение 1953].

В отличие от А.Н.Бернштама С.В.Киселев охарактеризовал хуннское общество как раннюю форму государственности. Внутренняя дифференциация была еще не очень велика, и знати приходилось считаться с мнением соплеменников. Поэтому основу этой государственности составляли грабительские войны, обогащавшие, в основном, шаньюев и старейшин [1951: 487-8].

Со временем на смену пятичленной схеме в кочевниковедении пришла теория "ранних" и "поздних" кочевников. В рамках этой схемы история номадизма была представлена как непрерывный поступательный процесс технологического и экономического роста, постепенной замены первобытнообщинного строя ранними, а

1 В том, что автор связывал существование классов с отсутствием государства у хунну нет противоречия. Это была широко распространенная в 30-е гг. точка зрения, согласно которой сначала появляются классы, а затем они изобретают государство. затем и развитыми формами "кочевого" феодализма. Так называемые ранние кочевники (примерно до середины I тыс. н. э.) рассматривались в рамках очень популярной в 50-е-60-е гг. концепции "военной демократии". Самое большее - предполагался раннеклассовый или раннефеодальный характер древних номадов (с определенным весом рабовладельческого уклада). Создание же настоящей государственности и классового ("кочевого феодального", "патриархально-феодального" и пр.) общества относилось в данной схеме к поздним кочевникам, к эпохе средневековья. В наиболее последовательном виде эта "официальная" теория была сформулирована в коллективном издании отечественных и монгольских исследователей "Истории МНР", выдержавшей несколько изданий в 1967-1983 гг., а также в ее монгольском аналоге. Во всех данных книгах хуннское общество отнесено к переходному от первобытнообщинного строя к классовому в форме "военной демократии" [БНМАУ-ын туух 1966, с.79-95; История МНР 1983: 97-103].

Данная концепция нашла также свое отражение в ряде других обобщающих коллективных изданиях, отдельных монографиях и статьях. По мнению О.В.Кудрявцева, Г.Н.Румянцева, Г.П.Сосновского, В.П.Шилова, так называемая хуннская держава представляла собой лишь "племенной союз" [Румянцев 1954: 31; Кудрявцев 1956; Сосновский, Шилов 1956: 412-9]. В рамках этого же подхода Л.П.Лашук писал о зарождении у хунну из "военно-демократических" отношений "военно-иерархической" системы [1967: 115], М.Х.Маннай-Оол - о "племенном союзе" хунну с элементами раннеклассовых отношений [1986: 39-42], К.А.Акишев - о переходном характере хуннского общества от племенной к раннеклассовой стадии [1977: 285], Л.Л.Викторова - о раннеклассовом обществе у хунну [1980: 121], Л.Р.Кызласов - о сложившейся государственности с сочетанием рабства, зачатков крепостничества и данничества [1984: 23; 1993: 35-41].

Мнение о раннеклассовом строе хуннского общества с зачатками феодализма, но с большими пережитками первобытнообщинных отношений высказывалось и в зарубежной марксистской литературе [см., например: Harmatta 1952; 1958].

Наиболее развитым предстает хуннское общество в интерпретации Г.П.Сосновского в ряде его неопубликованных рукописей, написанных еще до Великой Отечественной войны. Он подробно разбирает особенности общественных отношений в хуннском обществе [особенно см.: Архив ИИМК, Ф.42, д.220:101-70]. По мнению автора "первая кочевая империя в Центральной Азии обладала всеми признаками государства указанными Энгельсом" [там же: 170]. "Основным классовым противоречием гуннского общества было противоречие между кочевой знатью - классом номинальных верховных собственников - и непосредственными производителями - скотоводами, платившими подать. Картина феодального скотоводства, так же как и картина феодального землевладения, одинаково отображает ту стадию, когда эксплуататор - феодал уже отделился от о непосредственных производителей. и выполняет лишь 'высшие функции надзора, охраны и руководства'" [Архив ИИМК, Ф.42, д.220:144об.-145; д.223:115]. В целом, все это позволяет говорить о существовании у хунну "военно-феодальной" государственности, причем Г.П.Сосновский склонился к "саунной" (по С.П.Толстову) трактовке "кочевого феодализма" [Архив ИИМК, Ф.42, д.220:141,

143а, 170; д.223.132, 135-6, .146]. Понятно, что такое категоричное мнение, резко противоречащее общепринятой точкой зрения (получалось, что у хунну феодализм появился еще тогда, когда в более развитом Китае существовал рабовладельческий способ производства) осталось неизвестным широкому кругу специалистов.

Промежуточная позиция была сформулирована в работах М.И.Рижского, который охарактеризовал хуннское общество как "объединение племен государственного типа" [1959; 1964; 1968].

Двухформационное членение на ранних и поздних кочевников приобрело популярность также среди монгольских ученых. Но и среди них не было единства в определении уровня развития хунну. В книге Ц.Доржсурэна "Северные хунну" делается вывод о зарождении у хунну государственности в период правления шаньюя Модэ. При этом автор отмечает значительную роль рабовладения в хунн-ском обществе, которое, однако, имело патриархальный характер [1961]. По мнению Н.Сэр-Оджава, первоначально хуннское общество было "военно-демократическим", но он также полагает, что при Модэ у хунну возникла дофеодальная государственность с пережитками родовых отношений и патриархального рабства [1971]. Напротив, Н.Ишжамц относил хуннскую державу к раннеклассовым государственным образованиям, проводя параллели с варварскими королевствами Западной Европы [1972]. Г.Сухбаатар, посвятивший ряд работ и, в том числе, монографию истории хунну, охарактеризовал хуннское общество как раннефеодальное, правда, с определенными пережитками родоплеменного строя [1973, 1975а, 1980].

В период "оттепели" и после нее стали появляться нефеодальные интерпретации социальной истории номадизма. В начале 60-х гг. в советской науке вышли сразу две монографии, специально посвященные истории хунну. Оба автора не относились к сторонникам теории "кочевого" феодализма. Л.Н.Гумилев отнес хуннское общество к высшей ступени первобытнообщинной формации, однако возражал против характеристики его как "племенного союза". По его мнению, это было единое племя, состоявшее из 24 родов. Родовые старейшины были лишь "первыми среди равных" и опирались на мнение народа. При Модэ союз 24 родов превратился в "родовую державу" [1960: 71-84, 212-5]. После распада державы на северных и южных хунну на севере из удальцов сформировалось "военно-демократическое" общество2, на юге сконцентрировались сторонники традиционного родового общества. В интерпретации С.И.Руденко хуннское общество выглядело более стратифицированным. Он отмечал наличие у хунну частной собственности, рабства (в ограниченных размерах), племенной верхушки, сложной системы управления. В целом, С.И.Руденко относил хунну к эпохе "военной демократии" [1962: 66-70].

Дальнейшая дискуссия о социальном строе хунну связана с работами В.С.Таскина, А.В.Давыдовой и А.М.Хазанова, которые в первой половине 70-х гг. практически независимо друг от друга пришли к идее о раннегосударственном характере хуннского общества. Большим вкладом в изучение социальной истории хунну следует считать работы В.С.Таскина. Основываясь на новом, собственном комментированном переводе основных китайских летописных источников по хуннской истории, В.С.Таскин сделал ряд важных выводов относительно экономики хунну, административно

2 В более поздней интерпретации - пассионарии [Гумилев 1993: 176-9].

36 политической структуры империи, системы верховной власти и престолонаследия, отношений собственности на скот и пастбища. Рассматривая социально-политическую организацию хуннского общества, В.С.Таскин пришел к выводу о ее значительном сходстве с политическим строем монголов эпохи Чингис-хана. Все это, по мнению автора, свидетельствует о существовании у хунну, как и у более поздних номадов Центральной Азии (жужаней, киданей, монголов и пр.) феодальной государственности [1968: 33-8; 1973: 4-17; 1984: 32-7].

В небольшой, но емкой статье, специально посвященной общественному строю хунну, А.В.Давыдова пришла к следующим выводам: 1) это была достаточно развитая система управления, связанная с военными и административными функциями; 2) рабство имело лишь "патриархальный" характер, но присутствовали частная собственность, высокая материальная дифференциация; 3) основу накопления прибавочного продукта составляли военная добыча, дань и торговый обмен. Все это позволяет, по ее мнению, говорить о государственности, но "примитивного" типа, с многочисленными пережитками родового строя [975]. Эта позиция автора сохранилась и в более поздних исследованиях [Давыдова 1985: 88].

Изучая социальную историю скифов, А.М.Хазанов отметил принципиальное сходство скифской и хуннской ранней государственности. Он выделил следующие характерные черты раннего государства у номадов: 1) многоуровневая социальная организация, в которой низшие звенья были основаны на узах кровного родства, а высшие - на военно-административных связях и фиктивном генеалогическом родстве; 2) многоступенчатая социальная структура с резко отличающимися полюсами; 3) незначительная роль рабства и других внутренних форм эксплуатации; 4) большое развитие внешнэксплуа-таторских отношений, данничества; 5) принципиальная однотипность государственных образований скифов, хунну, монголов и других евразийских номадов [1975]. А.М.Хазанов также выделил две модели раннегосударственных образований кочевников Евразии. К первой из них, основывавшейся на завоевании и даннической эксплуатации кочевниками земледельцев, были отнесены Хуннская держава, Первое и Второе Скифские царства [1975: 217, 257-63; Khazanov 1984: 231-3, 254-5].

Проблемы социального строя хунну затрагивались также в ряде работ, посвященных более общим проблемам истории номадизма. Некоторое внимание хунну уделил автор концепции дофеодального (предклассового) состояния кочевников Г.Е.Марков [1976: 45-7]. Он подчеркнул схожесть общественной организации хунну и более поздних номадов, наличие во всех кочевых обществах многоукладной социально-экономической структуры, дифференциации. Однако в силу того, что основу любого номадного общества составляли простые номады, там отсутствовала развитая внутренняя эксплуатация, их следует считать предклассовыми. Предклассовое общество у кочевников сосуществовало в двух формах: общинно-кочевой и военно-кочевой. Последняя, очевидно, была характерна для хунну [он же 1989: 66-70].

Придерживаясь, в целом, мнения о раннегосударственном характере хуннского и других крупных кочевых обществ, В.В.Трепавлов, напротив, полемизирует с мнением исследователей, которые отрицают наличие преемственности в истории скотоводов Центральной Азии. Он попытался проследить идею преемственности "государственной традиции", которая передавалась от хунну к более поздним кочевым империям. К числу главных черт номадной государственности он отнес: 1) сакральную легитимизацию верховной власти, 2) систему распределения и делегирования власти (крылья, соправительство, порядок наследования). 3) наличие специфических органов управления ставками и кочевьями (так называемые "магистраты") [1989, 1993].

Специфическое мнение о ранней государственности у хунну было высказано А.И.Мартыновым. Он считает, что номады Южной Сибири и Центральной Азии (динлины, юэчжи, хунну) в своем развитии преодолевали барьер "варварства" и создавали оригинальную "степную цивилизацию". Понятие "цивилизация" используется автором для обозначения стадии определенного уровня развития. Ее археологическими критериями являются "пышные" монументальные погребения кочевой элиты с "колоссальными" затратами, что свидетельствует о значительной социальной стратификации в обществе, концентрации единоличной власти, высокой культуре данных народов [Мартынов, Алексеев 1986; Мартынов 1986, 1988, 1989, 1989а; 1996 и др.].

Совершенно иной предстает хуннская держава в интерпретации С.А.Плетневой. По ее мнению, хунну классически укладываются в степной путь становления феодализма "от кочевий к городам". Это было сложившееся государство с развитой полуземледельческой экономикой, регулярной армией, жесткими законами, тюрьмами, иерархической системой государственных наследственных чиновников, письменностью и единой религиозной системой [1982: 85-7].

В последующие годы к проблеме социального строя хунну обращался еще ряд авторов. Вывод о догосударственной природе хуннского общества был поддержан С.С.Миняевым. В своих работах, посвященных хуннскому ремеслу, он показал высокий уровень цветной металлургии у хунну [1982]. В ряде иных работ о ранних этапах этногенеза хуннского общества он определил уровень его развития как "племенной союз" [Миняев 1985, 1986, 1990; Miniaev 1989]. С.Г.Кляшторный рассматривал данный вопрос на фоне сопоставления хуннского общества с другими древними и раннесредневе-ковыми политическими объединениями Центральной Азии. Придя, в конечном счете, к выводам, схожим с точками зрения В.С.Таскина, А.В.Давыдовой и А.М.Хазанова, автор признал правомерность определения хуннской державы как архаического государства и высказал мнение, что в ближайшем будущем едва ли возможны значительные уточнения в характеристике общественного строя хунну [1986; Кляшторный, Султанов 1992: 60-64]. Как бы подтверждением последней мысли явилось то, что по существу, эти же заключения были повторены в нескольких небольших сжатых очерках хуннской истории, написанных отечественными исследователями для ряда обобщающих коллективных изданий [Кляшторный 1983; Зотов 1986; Краснов 1987; Могильников 1992].

Последней работой, посвященной данной теме, стала монография Е.И.Кычанова [1997], в которой рассматриваются процессы становления и эволюции форм "кочевой государственности" у номадов Евразии, начиная от скифов и хунну до маньчжуров. Данная работа обобщает более ранние идеи автора о "ранней государственности" у народов Центральной Азии [1968; 1973; 1974; 1986; 1990; l" » > I roc «

ЬиМяу I fct^A

1992; 1995]. Большое внимание в книге уделено описанию хуннского общества [Кычанов 1997: 6-38, 248 сл.]. В целом, автор приходит к выводу, что становление государства у хунну (как и у других номадов) было результатом внутреннего развития. Предпосылкой полито-генеза у номадов стала имущественная дифференциация и формирование в обществе скотоводов классового неравенства и эксплуатации.

В современной зарубежной науке продолжается активная традиция изучения политической истории хунну, их отношения с земледельческим миром, место хунну в этнической истории номадов Внутренней Азии, их соотношение с европейскими гуннами. Из множества работ заслуживает упоминания обобщающая монография О.Мэнчен-Хэлфена, посвященная европейским гуннам. Автор отмечает государственноподобный характер политической системы державы Аттилы (видя в ней известное подобие политии азиатских хунну), которая существовала только для набегов и вымогания дани и субсидий от Римской империи [Maenchen-Helfen 1973: 190-9, 270-4]. Поскольку объединение гуннов держалось, главным образом, благодаря личным способностям ее основателя, то после его смерти оно распалось.

В некоторой степени история хунну была затронута в работах О.Латтимора. В своей главной монографии, посвященной культурной экологии и адаптации кочевников около китайской границы, которая не потеряла актуальности до сих пор, О.Латтимор затронул проблемы эволюции номадизма в более ранние периоды. На примере хунну он описал цикл истории пасторального государства. На первом этапе держава состоит только из кочевников. Затем она расширяется до смешанного скотоводческо-земледельческого общества с разными функциями и возможностями данных групп. На третьей стадии осевшие на юге гарнизоны номадного происхождения получают львиную долю добычи, поступающей из Китая, что приводит к конфликтам. В результате (четвертая фаза) происходит распад составного государства и часть общества возвращается к номадизму [Lattimore 1940: 519-26].

В то же время западными учеными были выполнены важные исследования, посвященные собственно хунну: особенностям экономики, социальной и политической организации [Эгами Намио 1948; Pritsak 1954; Mori 1971, 1973; Barfield 1981; Yamada 1982; Hayashi 1984 etc.], В этих и других работах также присутствует широкий спектр взглядов на характер развития хуннского общества. Л.Квантен, например, рассматривает хуннскую державу как конфедерацию племен с гетерогенной политической структурой. Он выделяет следующие уровни иерархии: юрта (семья), клан, племя, конфедерация. Конфедерация держалась, по его мнению, на военной силе и харизматической природе высшей власти. Так как хуннская держава была основана на чисто политических принципах, она была обречена на падение [Kwanten 1979: 8-26].

По мнению японского исследователя Нобуо Ямады, хуннское общество представляло собой могущественное племя с сильными этническими внутренними связями. Оно состояло, как минимум, из пяти-шести крупных кланов. Вся кооперация иноэтничных племен вокруг племени шаньюя имела исключительно военный характер. Вне военных действий шаньюй не имел никакой власти над другими племенами. Он был не более чем племенным вождем. В целом, хуннское общество имело некоторые государственноподобные черты, но в совокупности представляло догосударственное племенное образование [Yamada 1982].

Другие исследователи отмечают "промежуточный" характер хуннского общества, полагая, что при Модэ хуннская военно-политическая конфедерация племенных групп все-таки трансформировалась в империю [Wen-Yen Tsao: 45].

Наконец, третья группа исследователей, специально занимавшаяся изучением вопросов общественного и политического устройства хунну, рассматривает хуннское общество как государство с определенной административной системой, явственно напоминающей феодальную иерархическую лестницу [Mori 1950, 1950а; 1971, 1973; Pritsak 1954 и др.], подчеркивает важнейшую роль внешнего фактора в образовании и последующем существовании Хуннской империи [ЭгамиНамио 1948].

Особенно важную роль для реконструкции социального строя хунну, с моей точки зрения, сыграли работы Т.Барфилда [Barfield 1981; 1989=1992: 32-84]. Он показал, что государственность не является институтом внутренне необходимым для номадов. Вслед за О.Латтимором и А.М.Хазановым Т.Барфилд развивает идею, что она возникает как способ адаптации кочевников к соседним земледельческим цивилизациям. Номадная государственность была организована, по его мнению, в форме "имперских конфедераций", которые имели автократический и "государственноподобный" вид снаружи, но оставались консультативными и племенными изнутри. Такая специфика номадного государства обусловила характер отношений власти в хуннской империи. Могущество шаньюя и его семьи сильно ограничивалось вождями племен, входивших в конфедерацию. Однако будучи единственным посредником между Китаем и Степью, правитель хунну имел возможность контролировать перераспределение получаемой из Китая добычи и тем самым усиливал свою собственную власть. Это позволяло поддерживать существование всей политической системы, которая не могла существовать на основе экстенсивной скотоводческой экономики.

В конце 80х - 90е гг. изучением особенностей социальной эволюции Хуннской державы занимался автор, рассматривая хуннское общество в контексте более общих закономерностей эволюции "кочевых империй" [Крадин 1987; 1992; 1993а; 1994; 1995], а в 1996 г. на основе анализа письменных источников по теме диссертации была опубликована монография "Империя Хунну" [1996].

Таким образом, к настоящему времени проблема специфики общественного строя Хуннской империи рассматривалась в большом числе различных исследований. Все работы в зависимости от их значимости и задач можно разделить на несколько групп:

1) Коллективные издания "общего" характера, в которых имеются главы посвященные истории хунну и, следовательно, несколько страниц уделенных проблемам общественной и политической организации Хуннской державы ("Всемирная история" "История СССР", "История МНР", "История Сибири", "История КазССР", "История Бурят-Монгольской АССР", многотомная "Археология СССР" и др.). Как правило, в данных трудах дается только общая характеристика социального строя хунну на основе переизложения текстов древнекитайских историков.

2) Работы посвященные теоретическим вопросам кочевнико-ведения, в которых уделено определенное внимание рассматриваемой в диссертации проблеме. К их числу относятся статьи С.П.Толстова, Л.П.Лашука, Л.Р.Кызласова, В.С.Таскина, С.Г.Кляшторного и А.И.Мартынова, монографии О.Латтимора, Г.Е.Маркова, С.А.Плетневой, В.В.Трепавлова и др., но особенно книга "Социальная история скифов" [1975] А.М.Хазанова, в которой хунну уделено около 40 страниц. В данных работах хуннские материалы привлекаются для подтверждения той или иной теоретической концепции.

3) Обобщающие монографии по истории и археологии хунну, в которых выделены специальные главы или параграфы по проблемам общественно-политической эволюции хуннского общества. Это книги Эгами Намио [1948], А.Н.Бернштама [1951], Ма Чаншоу [1962], Ц.Доржсурэна [1961], Л.Н.Гумилева [1960], С.И.Руденко [1962] и ряд иных исследований. Рассмотрение вопросов общественного строя хунну в данных работах отличается глубокой проработкой и имеет важное значение для разработки данной темы.

4) Специальные публикации по данной проблеме. В целом, таких исследований немного. В русскоязычной литературе это публикации В.С.Таскина [1973], статьи А.В.Давыдовой [1975; 1982], раздел книги "Кочевые государства от гуннов до маньчжуров" Е.И.Кычанова [1997: 6-38], книга автора [Крадин 1996]. Ряд важных исследований зарубежных ученых, посвященных реконструкции общественного строя хунну или отдельным аспектам этой проблемы [Ма Чаншоу 1954; Pritsak 1954; Mori 1950; 1950а; 1971, 1973; Сух-баатар 1975; Barfield 1981; 1992: 32-82; Yamada 1982; Ма Жэньнань

1983 и др.]. Только одна работа посвящена социологической интерпретации археологических данных Иволгинского могильника [Давыдова 1982; 1996: 26-30]3. В этой публикации автор выделяет пять групп у мужичин и четыре группы у женщин.

Таким образом, специальных работ, посвященных изучению тех или иных аспектов специфики общества и власти в Хуннской империи, в целом, немного и практически все они базируются на письменных источниках. В то же время, анализ всех публикаций показывает, что существует достаточно широкий спектр взглядов относительно уровня развития хуннского общества. Большинство высказанных точек зрения могут быть объединены в две группы. Одни исследователи полагают, что хуннское общество не достигало порога государственности. По мнению других - Хуннская держава преодолела этот барьер. Однако определение уровня развития хуннского общества (рабовладельческая стадия, раннее государство, феодализм) по-прежнему остается дискуссионным.

Все это предполагает необходимость более углубленной разработки данной темы, подготовки обобщающего исследования, основанного как на изучении и новом прочтении летописных материалов, так и на интерпретации археологических данных.

БЛАГОДАРНОСТИ. Данное исследование было выполнено при поддержке ряда грантов: фонда Дж.Сороса Ъ 16000/542 и Н2В741, РГНФ 93-06-10313 (разделы по выводам 1-5 глав), РФФИ 97-06-96759 (глава 6). Все использованные переводы с восточных

3 К проблеме имущественной и социальной дифференциации хунну по археологическим данным обращался еще Г.ИСосновский, но, к глубокому сожалению, его работы остались неопубликованными [Архив ИИМК, Ф.42, д.219:39-40; д.220:114-22; д.221:60 сл.]. языков выполнены А.Л.Ивлиевым (Владивосток) и Г.П.Бело-глазовым (Владивосток). За это и за подробные комментарии к текстам приношу им искреннюю благодарность.

Я также признателен за все высказанные пожелания и замечания, теплую поддержку, а также за возможность неоднократно лично или заочно обсуждать рассмотренные в диссертации проблемы или некоторые более общие вопросы кочевниковедения и теории доин-дустриальных обществ своим коллегам: д.и.н., проф. Л.Б.Алаеву (Москва), С.В.Алкину (Новосибирск), д.и.н. Ж.В.Андреевой (Владивосток), д.и.н. Г.Е.Афанасьеву (Москва), проф. Т.Барфилду (Бостон), к.и.н. Ю.Н.Бойко (Винница), д.и.н., проф. АА.Бокщанину (Москва), к.и.н., доц. В.И.Болдину (Владивосток), к.и.н., с.н.с. Д.М.Бондаренко (Москва), д.ф.н., проф. А.М.Буровскому (Красноярск), д.и.н., проф. Л.С.Васильеву (Москва), к.и.н. В.М.Викторину (Астрахань), к.и.н., с.н.с. Ю.Е.Вострецову (Владивосток), проф. |Э.Геллнеру|, к.и.н. Е.И.Гельман (Владивосток), к.и.н. Л.Б.Гмыря (Махачкала), д.и.н.

B.В.Грайворонскому (Москва), д.и.н., проф. [Л.Н.Гумилеву, к.и.н.

C.В.Данилову (Улан-Удэ), к.и.н. Б.Б.Дашибалову (Улан-Удэ), академику Ан.П.Деревянко (Новосибирск), д.и.н., проф. Ал.П.Деревянко (Владивосток), к.и.н. А.В.Загорулько (Москва), д.г.н., И.В.Иванову

Пущино), д.и.н., д.ф.н., проф. [В.П.Илюшечкину!, проф. Р.Карнейро (Нью-Йорк), д.и.н., проф. Ю.В.Качановскому (Хабаровск), проф. Х.Классену (Лейден), к.и.н., проф. С.Г.Кляшторному (Санкт-Петербург), к.и.н. П.Б.Коновалову (Улан-Удэ), к.и.н. В.А.Кореняко (Москва), д.и.н. А.В.Коротаеву (Москва), д.и.н., проф. Н.В.Ко-чешкову (Владивосток), д.и.н., проф. Ю.Л.Кролю (Санкт-Петербург), проф. Л.Крэдеру (Берлин), д.ф.н., проф. Э.С.Кульпину (Москва), д.и.н., проф. Е.И.Кычанову (Санкт-Петербург), д.и.н., проф. В.Л.Ларину (Владивосток), д.и.н., проф. Э.С.Львовой (Москва), к.и.н., доц. В.А.Лынше (Уссурийск), д.и.н., проф. Г.Е.Маркову (Москва), д.и.н., проф. Н.Э.Масанову (Алматы), д.и.н., проф. М.С.Мейеру (Москва), Ю.Г.Никитину (Владивосток), д.ф.н., проф. Ю.В.Павленко (Киев), д.и.н., проф. А.И.Першицу (Москва), к.и.н., доц. Г.Г.Пикову (Новосибирск), к.и.н., доц. А.В.Попову (Санкт-Петербург), д.и.н., проф. В.А.Попову (Санкт-Петербург), к.и.н. А.М.Решетову (Санкт-Петербург), д.и.н., проф. Д.Г.Савинову (Санкт-Петербург), к.и.н., проф. Б.С.Сапунову (Благовещенск), д.и.н., проф. Т.Д.Скрынниковой (Улан-Удэ), д.и.н., проф. И.В.Следзевскому (Москва), д.арх., проф. В.Н.Ткачеву (Москва), к.и.н. В.В.Трепавлову (Москва), к.и.н. А.И.Фурсову (Москва), д.и.н., проф. В.А.Шнирельману (Москва), д-ру Д.Шорковитцу (Берлин).

Я также благодарен сотрудникам архивов за помощь в поиске ряда необходимых материалов: РГИА (Санкт-Петербург), РГИА ДВ (Владивосток), ИА РАН (Москва), ИИМК РАН (Санкт-Петербург), НАРБ (Улан-Удэ).

Особая признательность моим первым Учителям доц. П.Е.Шмыгуну, д.и.н., проф. Г.И.Медведеву и нашей aima mater - Иркутскому государственному университету, моему научному руководителю д.и.н., проф. Э.В.Шавкунову (Владивосток), а также д.и.н., проф., академику Британской Академии А.М.Хазанову (Мэдисон, США), оказавшему громадное влияние на мои взгляды и теплое, дружеское отношение к моим исследованиям.

Если кого-либо я не упомянул, то сделал это не намеренно и заранее приношу свои извинения. Наконец, без постоянной поддержки моих родителей - мамы, Л.П.Крадиной, отца, профессора, заслуженного архитектора России, Н.П.Крадина, всегда служившего для меня примером служения науке, и моей жены Татьяны едва ли бы мне удалось преодолеть все невзгоды и завершить данную работу.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Крадин, Николай Николаевич

V. Выводы

На территории Бурятии известно несколько менее 100 археологических памятников эпохи хунну. Первая попытка хронологизации хуннских могильников Забайкалья принадлежит Г.П.Сосновскому. Он выделил и дэрестуйский (вторая половина I в. до н.э.) и суджинский (1в. н.э.) этапы [1935:169, 172-3; 1946:65]. Впоследствии Л.Р.Кызласов [1969: 118; 1979:82-4] несколько расширил хронологические рамки обоих этапов: дэрестуйский до II-I вв. до н.э. и суджинский до I в до н.э. -1 в. н.э. Считается, что к первому этапу хуннской культуры относятся Иволгинское городище и могильник в Дэрестуйском Култуке. Ко второму периоду относятся могильники Ильмовая падь и Ноин-Ула.

459

Впоследствии С.С.Миняев предложил поднять нижнюю границу существования Иволгинского городища до 123 г. до н.э., связав создание городищ на территории Монголии и Забайкалья с Хунно-Ханьской войной и основываясь на датировке первых монет у шу -118 г. до н.э. [1975; 1989]. А.В.Давыдова не согласилась с этим, полагая, что городище существовало и в более ранний период истории Хуннской державы [1985:83; 1995:41, 58; 1996:24-5]. Она же опубликовала одну радиоуглеродная дату из городища - 20 г. н.э.±60 лет [Давыдова 1978:59].

В той или иной степени выделение дэрестуйской и суджин-ской групп памятников признается большинством исследователей [Данилов 1990:11; Коновалов, Цыбиктаров 1888:106; Могильников 1992:257 и др.]. Одна из последних интересных работ, посвященных хронологии хуннской археологической культуры, связана с датировкой ханьских зеркал в памятниках Забайкалья. Авторы раздвигают хронологические рамки дэрестуйского этапа до 3-2 вв. до н.э. и несколько поднимают верхнюю границу суджинского этапа до 1-2 вв. н.э., отнеся к нему и городище Баян-Ундэр [Данилов, Филлипова, Амоголонов 1998]. Тем самым, время существования археологической культуры хунну на территории Забайкалья фактически распространяется почти на все основные периоды хуннской истории.

Вне всякого сомнения хронология хуннских памятников требует более углубленной разработки. Это обусловлено тем, что в настоящее время практически невозможно связать те или иные археологический объекты с этапами истории Хуннской державы. Когда конкретно на территории Забайкалья появляются первые памятники хуннской культуры? Насколько правдоподобна версия появления городищ в годы войн при правлении императора У-ди? Кому принадлежали "царские" могильники в Ильмовой пади - региональным

460 наместникам Хуннской империи или правящим группировкам северных хунну? С чем следует связывать гибель Иволгинского городища - с гражданской войной 60-36 гг. до н.э., с гибелью Хуннской державы в I в. н.э. или с разгромом северных хунну?

Результаты сопоставления письменных и археологических источников показывают, что основным занятием хуннского населения Забайкалья было кочевое скотоводство. Как и номады более позднего времени, хунну разводили типичный для кочевников Евразии набор животных: овец, крупный рогатый скот, лошадей, реже коз и верблюдов. Кроме этого, у них имелись в небольшом количестве и другие виды домашних животных.

Общее количество кочевников, кочевавших на территории современной степной Бурятии, исходя из продуктивности пастбищных ресурсов, могло быть от 12.000 до 26.000 человек. Данное население представляло собой, скорее всего, самостоятельную территориальную общность (вождество, племенное объединение), входившую в состав "имперской конфедерации" хунну и возглавляемую местным вождем или наместником, присланным из центра, в ранге ваньци (десятитысячника). В военном отношении данная общность представляла собой подразделение численностью до 5.000 лучников.

Кроме кочевников в подчинение данного правителя находилось и земледельческое население. По всей видимости это были не хунну, а иные этнические группы, чей быт и хозяйство традиционно были связаны с оседлым образом жизни. Они занимались земледелием и ремеслом, обеспечивали кочевников скотоводов результатами своей деятельности.

Функциональный статус хуннских городищ на территории Забайкалья еще предстоит выяснить. В частности хуннские городища

Забайкалья не могли выполнять важную оборонительную роль. Их

461 размеры невелики и они не могли остановить большие армии. Кроме этого, сами хунну скептически относились к возможности пассивной обороны в осаде [Лидай 1958: 204; Бичурин 1950а: 78; Материалы 1973: 23-4]. Номады делали основной акцент на подвижности своих армейских подразделений и кочевий и видели в этом одну из главнейших причин своей военной неуязвимости. На хуннских городищах в Бурятии [Давыдова 1985; 1995; Данилов, Жаворонкова 1995; Данилов 1998], в отличие от городищ на территории Монголии [Киселев 1957; Пэрлээ 1957:44], не обнаружено черепицы, которая является индикатором строительства зданий с административными или культовыми функциями.

Изучение погребальных памятников хунну Забайкалья выявило сложную социальную структуру, наличие иерархической системы рангов, прослеживаемой в различных половозрастных и этнокультурных группах общества.

Мужские погребения разбиваются на несколько резко отличающихся между собой рангов. Могильники выстраиваются в иерархическую лестницу. Самый верхний "этаж" занимают три кургана (№№ 10, 40, 54) кластера 2 комплекса Ильмовая падь, который относится как называемым "элитным" или "царским" курганам. Далее расположены захоронения субкластеров (1А и 1В) Ильмовой пади. Между ними имеются некоторые отличия. Погребения субкластера 1А, возможно, несколько богаче.

За ними следуют погребения Черемуховой пади и Дэрестуй-ского Култука, где выделяется несколько групп примерно одного ранга. Не исключено, эти группы отражают характер деятельности захороненных при жизни.

В Иволгинском грунтовом могильнике выделено четыре общественных ранга. Самый низший - безинвентарные погребения

462 кластера 1. Другие три группы сопровождаются различными категориями инвентаря. Вторая подгруппа (субкластер 2АВ) отличается от первой (субкластер 2АА) дополнительно наличием пояса, а третья (субкластер 2В) от второй наличием сбруи.

Интерпретируя результаты статистического анализа погребальных комплексов мужских захоронений, следует учитывать выдвинутое выше предположение, что кочевое скотоводческое население Юго-Западного Забайкалья представляло собой самостоятельную административно-территориальную единицу имперской иерархии, возглавляемую вождем в ранге "темника". Исходя из этого можно предположить, что элитные курганы в могильниках Ильмовая падь, Оргойтон, Царам, Хухундэр были возведены в память высших региональных вождей и их ближайших родственников.

Кто это были - эмиссары "золотого рода" Люаньди или же члены других знатных кланов (Хуянь, Лань, Сюйбу, Цюлинь) - едва ли на этот вопрос можно будет получить точный ответ. Нельзя отрицать и вероятности, что часть из этих могильников могла принадлежать каким-либо группам элиты, боровшейся за власть в период гражданской войны 60-36 гг. до н.э. или же была оставлена правителями какой-то из групп северных хунну уже после гибели степной империи. Очевидно одно - власть на протяжении двух с лишним столетий переходила из рук в руки, что и отражает наличие на данной территории нескольких разных родовых могильников.

Элитные курганы резко противопоставлены захоронениям номадов, имевших более низкий статус. Здесь можно говорить как об отличиях в погребальном обряде и разнообразии сопроводительного инвентаря между могильниками в целом, так и об отличиях между отдельными общественными группами (субкластерами погребений).

Различия между отдельными курганными могильниками могли быть

463 обусловлены разным статусом племенных и родовых коллективом, воздвигнувших эти погребальные комплексы, внутриэтнической (межплеменной) спецификой и хронологическими отличиями разных этапов истории хунну.

Количество труда, вложенное в захоронения курганных могильников Ильмовая и Черемуховая падь, Дэрестуйский Култук, в целом, больше, чем затраты на погребения грунтового Иволгинского могильника. Это дает основания предположить, что статус кочевников скотоводов был явно выше статуса жителей оседлых земледельческих поселений.

Дифференциация отдельных субкластеров внутри могильников отражает отличия между различными социальными рангами хуннского общества. Здесь по отличиям в сопроводительном инвентаре выделяются, например, несколько более "богатые" захоронения (субкластер 1В, Ильмовая падь). Гораздо труднее решить представителям каких общественных рангов хуннского общества (старейшинам, простым номадам, рабам и т.д.) принадлежат погребения того или иного кластера (субкластера). Однако это не означает, что подобная интерпретация в будущем останется невозможной. В частности вряд ли мы ошибемся, если свяжем самые бедные погребения кластера 1 Иволгинского могильника с населением, имевшим рабский статус.

Исследование совокупности женских захоронений показывает наличие иерархии у представительниц слабого пола. Необходимо также отметить, что в 7 из 12 выделенных кластеров (субкластеров) женских захоронений встречаются предметы вооружения. Это подтверждает хорошо известный по письменным и археологическим источникам факт об активном участии женщин в военной жизни степняков [Смирнов 1964:201; Хазанов 1975:85-6; Кулемзин 1980:166-7;

464

Бунятян 1985:71; Бойко 1986:18; Полосьмак 1997:42 и др.]. Однако не находит объяснения факт, что среди оседлого населения (в 3 из 5 субкластерах Иволгинского могильника), предметы вооружения встречались несколько чаще, чем среди спутниц кочевников мужчин (в 4 кластерах из 7).

В захоронениях наиболее знатного могильника Ильмовой пади выделяются три социальных ранга: наиболее "богатые" погребения относятся к субкластеру 1А. Более бедные погребения относятся к кластеру 2. Погребения женщин с самым низким статусом относятся к субкластеру 1В.

В женских захоронениях Черемуховой пади, в отличие от мужских, выделено два общественных слоя: более "богатые" погребения кластера 2 и более "бедные" могилы кластера 1.

Анализ погребений могильника Дэрестуйский Култук не выявил социальной дифференциации. Скорее всего, здесь, как и в случае с мужскими погребениями, захоронения лиц более низкого статуса совершались в безинвентарных могилах, которые антропологически нам интерпретировать не удалось.

Гораздо более сложная иерархия прослеживается в женских захоронениях Иволгинского могильника. Здесь выявлено пять рангов. Первая группа погребений (1В) безинвентарная, во второй (1АА) встречается только керамика, в третьей (1АВ) - появляется сопроводительный инвентарь, в четвертой (2А) - инвентарь становится разнообразнее (в том числе фиксируются пояс, монеты, разнообразные украшения), в пятой (2В) - данные признаки становятся массовыми, становится более разнообразной заупокойная тризна.

Как и в погребениях взрослых, в детских захоронениях фиксируется отчетливая разница между курганными (Ильмовая падь, Дэрестуйский Култук) и грунтовыми (Иволгинский могильник) погре

465 бальными комплексами. Лучше всего социальная дифференциация прослеживается в Иволгинском могильнике, где совокупность детских погребений распределяется на три группы: безинвентарных погребений (субкластер 2ААВ), захоронений с керамикой (субкластер 2ААА), погребений с разнообразным сопроводительным инвентарем (субкластер 2АВ). Отдельно следует рассматривать погребения в сосуде кластера 1, которые условно обозначены как "младенческие".

При сопоставлении различных кластеров погребений детей разных могильников выясняется, что по разнообразию сопроводительного инвентаря, они могут быть объединены в две группы: 1) безинвентарные и "бедные" погребения Иволгинского могильника (кластер 1, субкластеры 2ААА, 2ААВ, 2В); 2) погребения Дэрестуй-ского Култука и Ильмовой пади к которым примыкает субкластер 2АВ Иволгинского могильника. В целом, это дает основание проследить определенную дифференциацию среди захоронений детей, выделение "богатых" и "бедных" погребений. Однако необходимо иметь ввиду, что данном случае разнообразие погребального инвентаря далеко не всегда является отражением статуса, поскольку ряд погребений детей следует связывать с жертвоприношениями. Этот факт давно был известен из летописей: "Любимые слуги и наложницы следуют за умершим в могилу" [Лидай 1958:17; Бичурин 1950а:50; Материалы 1968:40]. Однако лишь не так давно удалось подтвердить это сообщение Сыма Цяня на археологическом материале [Миняев 1988а; 1989а и др.]. В последнем случае богатство инвентаря, скорее, свидетельство высокого социального статуса погребенных мужчин.

Разумеется, все эти выводы и предположения не претендуют на окончательные. Слишком уж мало имеется в настоящее время материалов для исследования и интерпретации (всего четыре могиль

466 ника), практически неразработанными остаются вопросы хронологии хуннских памятников. Однако хотелось бы надеяться, что полученные результаты помогут в дальнейшем изучении различных проблем археологии хунну.

Интересно сопоставить эти выводы с аналогичными исследованиями общественной структуры других древних кочевников Евразии. Отчасти подобная социальная структура пррслеживается у саков, юэчжей, усуней и других древних кочевых народов так называемого скифо-сибирского степного мира. Исследователями выделяются: 1) "царские" курганы с уникальными сокровищами; 2) богатые курганы средних размеров, принадлежащие кочевой аристократии и дружинникам ("племенной знати"); 3) малые курганы со скромным сопроводительным инвентарем [Руденко 1952: 54-55; Акишев, Кушаев 1963: 86; Грач 1975: 161-6; 1980: 46-8; Мартынов, Алексеев 1986: 110-22].

В то же время, возможно, более репрезентативна корреляция хуннского общества со Скифской кочевой империей. Согласно исследованиям украинских археологов социальная структура Скифии имела сложный многоярусный характер: "цари" и высшая кочевая аристократия (0,5%), вожди племен и старейшины (5-6%), зажиточные скотовладельцы (15-20%), простые номады (60-70%), малоимущие группы (6-8%) [Бунятян 1981; 1985; Генинг 1984 табл.1; Генинг и др. 1990: 206 табл.XXXI]. Однако для такого сопоставления данных по Западному Забайкалью недостаточно. Необходимо произвести аналогичные разработки с учетом всех (или хотя бы большинства) раскопанных погребальных комплексов хуннского времени на территории Монголии и Китая. Однако это задача уже последующих исследований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

1. Главными предпосылками образования Хуннской державы являлись следующие причины: необходимость объединения скотоводов в мощную "племенную империю" для получения сельскохозяйственной и ремесленной продукции из Китая, стремление кочевников контролировать трансконтинентальные торговые маршруты, а также желание противостоять политическому и культурному давлению с юга. В немалой степени ход исторического процесса был обусловлен военным и политическим талантом основателя хуннской державы шаньюя Модэ.

2. Хунну смогли выработать удачную "пограничную" стратегию в отношении южного соседа - Ханьского Китая. Можно выделить четыре этапа хунно-ханьских отношений, которые, в целом, соответствуют основным периодам истории Хуннской державы. На первом этапе (200-133 гг. до н. э.) хунну практиковали дистанционные методы эксплуатации (попеременно набеги на Китай, а затем вымогание "подарков" и мирную торговлю). Второй этап (129-58 гг. до н. э.) - период активной экспансии Хань. Длительная хунно-ханьская война обескровила обе стороны, однако в ней не было победителей. Третий этап (56 г. до н. э. - 9 г. н. э.) - период гражданской войны в степи, в ходе которой часть хунну приняла официальный вассалитет от Китая. Это дало кочевникам мир с Ханьской империей; в то же время они продолжали вымогать еще более богатые "подарки". Четвертый этап (9-48 гг. н. э.) - возобновление активной дистанционной пограничной политики по отношению к Китаю. В целом, за 250 лет хунно-ханьских отношений Китай так и не смог решить "северную проблему".

3. Социальная структура хунну имела сложный, многоярусный характер. Высший уровень общественной пирамиды занимал шань-юй и его родственники (клан Люаньди). Следующую ступень занимали представители других знатных кланов, племенные вожди, служилая знать. Далее располагалась самая массовая социальная группа общества - простые экономически независимые кочевники скотоводы. Внизу социальной лестницы находились различные неполноправные категории: обедневшие номады, полувассальное оседлое население, военнопленные данники, занимавшиеся земледелием и ремеслом, а также, возможно, рабы.

4. Баланс власти шаньюя держался на его умении организовывать военные походы и перераспределять "подарки", доходы от торговли и набегов на соседние страны. Давая подданным возможность обогатиться за счет военной добычи и распределяя между ними дары китайского двора, шаньюй получал от них право на монопольное осуществление внешнеполитической деятельности и международных контактов. Важное место в структуре власти играла индивидуальная харизма правителя, которая во многом зависела от его удачи как военного предводителя, от его щедрости, от его умения наладить контакт с силами природы и, наконец, от его внешнеполитического статуса.

5. Кочевая империя хунну была "племенной империей". Она была основана на консенсуальных связях во внутренней политике (первоначально суперсложное вождество, позднее племенная конфедерация), но выступала как специфическая завоевательная ксено-кратическая государственноподобная мулътиполития по отношению к соседним народам. Государственный функции в данной ситуации (точнее их карательно-репрессивную часть) выполняло само кочевое общество, завоевавшее или эксплуатировавшее на расстоянии оседло-городской социум. Номады выступали в данной ситуации как класс-этнос и специфическое, направленное вовне собственного общества государство, возвышающееся в качестве паразитической "надстройки" над оседло-земледельческим "базисом". При этом кочевая элита выполняла функции высших звеньев военной и гражданской администрации, а простые скотоводы составляли костяк аппарата насилия (армии). Данную двойственность отражает "статусный дуализм" любого свободного хунна. Каждый номад (вождь, дружинник, простой скотовод) одновременно входил в две иерархии: в генеалогическую иерархию родов, племен и племенных объединений. Одновременно он являлся воином и занимал свое место в "десятичной" классификации (рядовой, десятник, сотник и т.д.).

6. Политическая организация хуннского общества претерпела в течение времени значительную трансформацию. Первоначально империя представляла собой мощную державу, основанную на военной иерархии, в известной степени автократической власти шаньюя, личных связях шаньюя с региональными наместниками из близких родственников и соратников (суперсложное вождество). Постепенно автократические связи в хуннском обществе ослабевали и заменялись федеративными, на задний план оттеснялись военно-иерархические отношения, вперед выдвигалась генеалогическая иерархия между "старшими" и "младшими" по рангу племенами. Хуннская империя превратилась в "племенную конфедерацию".

7. Западное Забайкалье представляло собой отдельную провинцию Хуннской державы. В период расцвета степной империи здесь кочевала административно-территориальная единица в ранге "тьмы". Кроме номадов на данной территории проживало оседло-земледельческое население, снабжавшее кочевников продукцией земледелия и ремесла. Анализ погребальных памятников выявил наличие социальной дифференциации среди различных половозрастных групп в разных могильниках на территории Бурятии. Самые богатые захоронения сконцентрированы в могильнике Ильмовая падь. Здесь выделяются по три ранга в погребениях мужчин и женщин. Мужские захоронения Черемуховой пади и Дэрестуйского Култука объединяются в несколько разных групп, которые, возможно, отражают характер их деятельности при жизни. В женских погребениях Черемуховой пади выделены "богатые" и более простые захоронения. Среди женских могил Дэрестуйского Култука дифференциации не выявлено. В Иволгинском могильнике выявлено четыре иерархических ранга у мужчин и пять у женщин. Среди детских захоронений можно проследить определенную дифференциацию на "богатых" и "бедных" погребений (наиболее отчетливые отличия в Иволгинском могильнике, где выделяется 3-4 группы). Однако необходимо иметь ввиду, что часть детских погребений, в том числе и не самых бедных, связана с жертвоприношениями.

8. Распад Хуннской державы был обусловлен: а) внешними источниками поступления прибавочного продукта, которые объединяли экономически независимые племена в единую имперскую конфедерацию; б) мобильностью и вооруженностью кочевников, что вынуждало верховную власть империй балансировать в поисках консенсуса между различными политическими группами; в) специфической "удельно-лествичной" системой наследования власти и полигамией. Последнее обстоятельство привело к переизбытку представителей хуннской элиты, усилению внутренней конкуренции между ними за наследство и ресурсы, к двум гражданским войнам, вторая из которых в совокупности с, климатическими стрессами 44-46 гг. привела империю Хунну к гибели.

Тоумань

1) Маодунь=Модэ (209-174)

2) Лаошан (174-160)

А,

3) Цзюньчэнь (160-126)

4) Ичисе (126-114) 1

5) Увэй (114-105) (7) Гоулихоу (102-101) (8) Цзюйдихоу (101-96)

6) Эр=Ушилу (105-102) X

11) Сюйлюйцюаньцзюй (68-60)

9) Хулугу (96-85)

10) Хуянъти (85-68) (/5) Чжичжи (56-36) X (13)Хуханье (58-31)

12) Уяньцзюйди (60-58) Г

19) Худуэрши дагао жоти=Юй (18-46)

14) Фучжцпэй=Дяотаомогао (31-21)

15) Соусе жотк=Цзюймисюй (20-21)

16) Чэя жоти=Цзюймочэ (12-8) | (18) Сянь=Улэй (13-18) @0) Удатихоу 46

17) Учжулю жоти=Нанчжиясы (8-0-13)

21 в) Би=Хуханье (48-55)

21 14) Цуну (46-?)

Генеалогическая таблица Хуннских шаньюев

Кяхта

Условные знаки А

Могильники с царскими курганами £1 Могильники □ Городища О Поселения • Местонахождения —— а/д Улан-Удэ — Кяхта т.

Карта археологических памятников хунну в Бурятии

Городища 18. Хара-Усу 20. Мурочи-2

1. Иволгинское 19. Гуджир-Мэгэ 21. Мурочи-3

2. Баян-Ундэр 20. Щеки 22. Мурочи-4

3. Мангиртуй 21. Бангазаспор 23. Большая Кудара

Поселения 22. Дэрестуйский 24. Усть-Курган

1. Баргай Култук 25. Енхор

2. Хаян 23. Енхор (селенгинский)

3. Дурены 24. Сосновка 26. Номохоново

4. Шарагол 25. Сухой ручей 27. Нур-Тухум- 1

5. Енхор 26. Хара-Бусун 28. Нур-Тухум- 2

Могильники с 27. Ургун-Хундуй 29. Нур-Тухум- 3 элитными 28. Усть-Кяхта 30. Нур-Тухум-4 курганами 29. Озерное 31. Дэбеэн

1. Ильмовая падь 30. Городовое 32. Калинишная

2. Оргойгон Местонахождения 33. Лиговка

3. Царам и Хухундэр 1. Уточкина падь 34. Сава

Могильники 2. Сотниково 35. Кяхта

1. Иволгинский 3. Усть-Жилим 36. Субуктуйский

2. Баргай 4. Каравановка мост

3. Баян-Хара 5. Харитоново 37. Усть-Кяхта-9

4. Хайласын 6. Усть-Тугнуй 38. Зарубино

5. Никольская гора 7. Сухура 39. Няньги

6. Болеевка 8. Гашей 40. Крижевский мост

7. Базино 9. Куготы 41. Цаган-Усун-1

8. Эдуй 10. Усть-Алташа-1 42. Цаган-Усун-2

9. Полканово 11. Усть-Алташа-2 43. Цаган-Усун-3

10. Шарагол 12. Усть-Алташа-3 44. Цаган-Усун-4

11. Черемуховая падь 13. Никольская гора-1 45. Цаган-Усун-5

12. Средние Суджи 14. Никольская гора-2 46. Боций

13. Убур-Суджи 15. Черноярово-1 47. Нарин-Хундуй

14. Буруны 16. Черноярово-2 48. Большой Лог

15. Чонда 17. Эдуй 49. Соль-падь

16. Наушки 18. Полканово 50. Поворот

17. Хужир-Дэби 19. Мурочи-1

Легенда к карте археологических памятников хунну в Бурятии (источник информации: Данилов, Михайлова 1996) н с» ы

Л й я § й та

5 * н

05 о\

-О о

3 ££

§ I

3 § м

§ I •еА

Я тз

23 о\ 2

О ЙснЗ

I £ I £ й © §

I 8 а о ё « Н о

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Крадин, Николай Николаевич, 1999 год

1. Аммиан Марцеллин 1994. Римская история. Пер. Ю.Кула-ковского. СПб. Алетейя. 558 с.

2. Бичурин Н.Я. (перев.) 1950аб 1851. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.- Л.: Изд-во АН СССР. Т. I. 382 с. Т. II. 355 с.

3. Кюнер Н.В. (перев.) 1961. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М.: Изд-во вост. лит-ры. 392 с.

4. Лидай 1958: Лидай гэцзу чжуаньцзи хуйбянъ Собрание сведений о народах различных исторических эпох. Сост. Цзянь Боцзань и др. Т. 1. Пекин (на кит. яз.). 420 с.

5. Материалы 1968: Материалы по истории сюнну (по китайским источникам). Вып. 1. Введ., перевод и коммент. В.С.Таскина. М.: Наука. 177 с.

6. Материалы 1973: Материалы по истории сюнну (по китайским источникам). Вып 2. Введ., перевод и коммент. В.С.Таскина. М.: Наука. 171 с.

7. Материалы 1984: Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху. Введ., перевод и коммент. В.С.Таскина. М.: Наука. 486 с.

8. Материалы 1989: Материалы по истории кочевых народов в Китае Ш-Увв. Вып. 1. Сюнну. Введ., перевод и коммент. В.С.Таскина. М.: Наука. 285 с.

9. Материалы 1990: Материалы по истории кочевых народов в Китае Ш-Увв. Вып. 2. Цзе. Введ., перевод и коммент. В.С.Таскина. М.: Наука. 255 с.

10. Материалы 1992: Материалы по истории кочевых народов в Китае III-Vвв. Вып. 3. Мужуны. Введ., перевод и коммент. В.С.Тас-кина. М.: Наука. 431 с.

11. Прокопий Кесарийский 1993. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. М.: Наука. 571 с.

12. Сыма Цянь. 1972. Исторические записки. Т. I. Перевод, предисл. и коммент. Р.В.Вяткина. М.: Наука. 439 с.

13. Сыма Цянь. 1975. Исторические записки. Т. II. Перевод, предисл. и коммент. Р.В.Вяткина. М.: Наука. 578 с.

14. Сыма Цянь. 1984. Исторические записки. Т. III. Перевод, предисл. и коммент. Р.В.Вяткина. М.: Наука. 944 с.

15. Сыма Цянь. 1986. Исторические записки. Т. IV. Перевод, предисл. и коммент. Р.В.Вяткина. М.: Наука. 453 с.

16. Сыма Цянь. 1987. Исторические записки. Т. V. Перевод, предисл. и коммент. Р.В.Вяткина. М.: Наука. 364 с.

17. Сыма Цянь. 1992. Исторические записки. Т. VI. Перевод, предисл. и коммент. Р.В.Вяткина. М.: Наука. 483 с.

18. Сыма Цянь. 1996. Исторические записки. Т. VII. Перевод, предисл. и коммент. Р.В.Вяткина. М.: Наука. 464 с.

19. Сюнну 1961: Сюнну шиляо хуэйбянъ Сборник материалов по истории хунну. Пекин (на кит. яз.). 383 с.

20. Ши цзин: Шицзин. Книга песен и гимнов. Пер. А.Штукина. М.: Ху-дож. Лит-ра, 1987. 351 с.de Groot J.M. (ubrsz.) 1921. Chinesische Uhrkunden zur Geschichte Asiens. Die Hunnen der vorchristlichen Zeit. Bd. I. Berlin -Leipzig: de Gruyter. IX, 304 s.

21. Watson В. (trans.) 1961. Records of the Grand Historian of China from the Shih Chi of Ssu-ma Ch'en. Vols. 1-2. New York: Columbia Univ. press. 356 p.

22. Watson B. (trans.) 1969. Records of the Historian. Chapters from the Shih Chi of Ssu-ma Ch'ien. New York etc.: Columbia Univ. press. 356 p.

23. Watson B. (trans.) 1974. Courtier and Commonder in Ancient China. Selections from the History of the Former Han by Ban Ku. New York etc.: Columbia Univ. press. 282 p.

24. Wyile A. (trans.) 1874. History of the Heung-noo in their relations with China. Journal of the Royal Anthropological Institute 3 (3): 396451.

25. Wyile A. (trans.) 1875. History of the Heung-noo in their relations with China. Journal of the Royal Anthropological Institute 5 (1): 41-80.

26. Данилов С.В. 1990о. Отчет об исследованиях городища Баян-Ундэр в Джидинском районе и поселении на р. Темник в Селен-гинском районе Бурятской АССР в 1990 г. Улан-Удэ (Архив ИА РАН, Ф.1, Р-1, № 15250). 23 л.

27. Данилов С.В. 1993о. Отчет об исследовании гуннского городища Баян-Ундэр в Джидинском районе в 1993 г. Улан-Удэ (Архив ИА РАН, Ф.1, Р-1, № 18235). 54 л.

28. Данилов C.B. 1995о. Отчет об исследованиях кургана 55 в местности Ильмовая падь в Кяхтинском районе Республики Бурятия в 1995 г. Улан-Удэ (Архив ИА РАН, Ф.1, Р-1, № 19106) 39 л.

29. Коновалов П.Б. 1965/1966о. Отчет о раскопках в Черемуховой пади (Юго-Западное Забайкалье) 1965-1966 гг. Улан-Удэ (Архив ИА РАН, Ф.1, Р-1, №№ 4066, 4966а). 100 л. + альбом 25 л.

30. Коновалов П.Б. 1967/1968о. Отчет о раскопках в Ильмовой пади и Дэрестуйском Култуке (Юго-Западное Забайкалье) 19671968 гг. Улан-Удэ (Архив ИА РАН, Ф.1, Р-1, №№ 4067, 4067а). 77 л. + альбом 40 л.

31. Коновалов П.Б. 1971о. Отчет о раскопках в Ильмовой пади (Юго-Западное Забайкалье) 1971 г. Улан-Удэ (Архив ИА РАН, Ф.1, Р-1, №4634). 57 л.

32. Коновалов П.Б. 1973о. Отчет о полевых работах в Ильмовой пади вблизи г.Кяхты 1972 г. Улан-Удэ (Архив ИА РАН, Ф.1, Р-1, № 5605). 42 л.

33. Коновалов П.Б. 1977о. Отчет о завершении раскопок хуннского кургана в Ильмовой пади в 1975 г. (Юго-Западной Забайкалье, Бурятская АССР). Улан-Удэ (Архив ИА РАН, Ф.1, Р-1, №6180). 31 л.

34. Коновалов П.Б. 1983о. Отчет о полевых археологических исследованиях 1982 г. в Бурятской АССР. Улан-Удэ, БИОН СО1. РАН.

35. Лбов а Л. В. 1987о. Отчет об археологическом обследовании долины р. Хилок в Бичурском районе Бурятской АССР 1987 г. Улан-Удэ (Архив ИА РАН, Ф.1, Р-1, № 12198). 104 л.

36. Ташак В.И. 1996о. Отчет о проведении спасательных работ на Иволгинском гуннском городище в Иволгинском районе Республики Бурятии в 1995 г. Улан-Удэ, БИОН СО РАН. 47 с.

37. Архив ИИМК (Института истории материальной культуры) РАН, ф. 42.

38. НАРБ (Национальный архив Республики Бурятия), фф. 2, 129, 130, 131,267,275,386,427.

39. РГИА (Российский государственный исторический архив), ф. 383, 391, 560, 821, 1265, 1274.

40. РГИА ДВ (Российский государственный исторический архив Дальнего Востока), ф. 1.

41. МКК 10, 13: Материалы высочайше утвержденной под председательством статс-секретаря Куломзина комиссии для исследования землевладения и землепользования в Забайкальской области. СПб: Канцелярия комитета министров, 1898. Вып. 10. 497 с. Вып. 13. 181 с.

42. Абрамзон С.М. 1970. Некоторые вопросы социального строя кочевых обществ. Советская этнография, № 6: 61-73.

43. Абрамзон С.М. 1971. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. Л.: Наука. 403 с.

44. Абылхожин Ж.Б. 1991. Традиционная структура Казахстана. Социально-экономические аспекты функционирования и трансформации: 1920-1930-е гг. Алма-Ата: Наука. 240 с.

45. Аверкиева Ю.П. 1970. Индейское кочевое общество ХУ1П-Х1Х вв. М.: Наука.

46. Аверкиева Ю.П. 1974. Индейцы Северной Америки (от родового общества к классовому). М.: Наука. 348 с.

47. Аверкиева Ю.П. 1980. История теоретической мысли в американской этнографии. М.: Наука. 288 с.

48. Авляев Г.О. 1973. К вопросу о системе этнических делений в быту калмыков (в порядке постановки проблемы). Этнографические вести 3. Элиста: 135-43.

49. Авляев Г.О. 1994. Происхождение калмыцкого народа (середина IX -1 четверть XVIIIв.). М. Элиста: Этнолог - Центр, 1994. 249 с.

50. Агаджанов С.Г 1991. Государство Сельджукидов и Средняя Азия в Х1-ХП вв. М.: Наука. 303 с.

51. Акишев А.К. 1984. Искусство и мифология саков. Алма-Ата: Наука. 176 с.

52. Акишев К.А. 1977. Раннеклассовые общества на территории Южного Казахстана и Семиречья. История Казахской ССР сдревнейших времен до наших дней. Т. I. Отв. ред. А.Н.Нусупбеков. Алма-Ата: 284-320. Акишев К.А. 1978. Курган Иссык. Искусство саков Казахстана.

53. Алексеев В.М. 1958. Китайская классическая проза. М. Алексеев В.П. 1993. Несколько слов о "скифском евразийскоммире. Краткие сообщения института археологии, № 207:4142.

54. Алекшин В.А. 1975. К изучению социальной структуры ранних кочевников Средней Азии: (по материалом могильников). Ранnue кочевники Средней Азии и Казахстана. Отв. ред. В.М.Массон. Л.: 74-80.

55. Алекшин В.А. 1977. Социальный строй раннеземледельческих обществ по погребальным памятникам культур Средней Азии и Ближнего Востока: Автореф. дис. . канд. ист. наук. JI. 19 с.

56. Алекшин В.А. 1986. Социальная структура и погребальный обряд древнеземледельческих обществ. Л.: Наука. 190 с.

57. Амоголонов A.A. 1996. Курганы хуннской знати в Ильмовой пади. Археология, палеоэкология и этнология Сибири и Дальнего Востока. Тез. докл. XXXVI PACK. Иркутск. Ч. 2:92-3.

58. Амоголонов A.A., Филиппова И.В. 1997. Лаковые и лакированные изделия в памятниках хунну. 275 лет сибирской археологии. Материалы XXXVIIPACK. Красноярск: 89-90.

59. Амоголонов A.A., Филиппова И.В., Коновалов П.Б., Данилов C.B. 1998. К вопросу о происхождении памятников хуннской знати. Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока. Тез. докл. XXXVIIIРАЭСК. Улан-Удэ: 39-42.

60. Андреева Ж.В. 1994. Сообщества юга Дальнего Востока и степного мира Евразии во II-I тысячелетии до н.э. Вестник ДВО РАН, № 5-6: 202-9.

61. Андрианов Б.В. 1985. Неоседлое население мира. М.: Наука. 280 с.

62. Андрианов Б.В., Марков Г.Е. 1990. Исторический процесс на доиндустриальных стадиях. История взаимодействия общества и природы: факты и концепции. Тез. докл. М.: 106-9.

63. Андрианов Б.В., Марков Г.Е. 1990а. Хозяйственно-культурные типы и способы производства. Вопросы истории, № 8: 3-15.

64. Аполлова Н.Г. 1948. Присоединение Казахстана к России в 30-х годах XVIII века. Алма-Ата: Типография ЦК КП(б)К. 256 с.

65. Артемова О.Ю. 1991. Первобытные эгалитарные и неэгалитарные общества. Архаическое общество: Узловые проблемы социологии развития. Отв. ред. А.В.Коротаев и В.В.Чубаров. Вып.1. М.: 44-91.

66. Артемова О.Ю. 1993. Первобытный эгалитаризм и ранние формы социальной дифференциации. Ранние формы социальной стратификации. Отв. ред. ВА.Попов. М.: 40-71.

67. Археология СССР. 1981: Степи Евразии в эпоху средневековья. Отв. ред. С.А.Плетнева. М.: Наука. 304 с.

68. Археология СССР. 1989. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. Отв. ред. А.И.Мелюкова. М.: Наука. 464 с.

69. Археология СССР. 1992. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Отв. ред. М.Г.Мошкова. М.: Наука. 494 с.

70. Асалханов И.А. 1963. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIXв. Улан-Удэ: Бурят. Кн. изд-во. 494 с.

71. Афанасьев Г.Е. 1993. Донские аланы: Социальные структуры алано-ассо-буртасского населения бассейна Среднего Дона. М.: Наука. 182 с.

72. Афанасьев Г.Е. 1993а. Перекрестное сравнение методик реконструкции социальной стратификации общества. Социальная дифференциация общества (поиски археологических критериев). Отв. ред. Г.ЕАфанасьев. М.: 3-12.

73. Афанасьев Г.Е. 1996. Маяцкий могильник в системе салтовской погребальной обрядности. К проблеме информативности параметрических характеристик. Компьютеры в археологии. Отв. ред. Г.Е.Афанасьев и др. М.: 17-30.

74. Ашрафян К.З. 1993. К вопросу о "восточном деспотизме". Феномен восточного деспотизма: структура управления и власти. Отв. ред. НЛ.Иванов. М.: 115-42.

75. Базарова Л.Д. 1985. Палеогеографические реконструкции эпохи обитания первобытного человека в юго-западном Забайкалье: Автореф. дис. . канд. геогр. наук. Новосибирск. 16 с.

76. Балков М.Н. 1962.Бурятский крупный рогатый скот, его происхождение и пути улучшения. Улан-Удэ.

77. Банзаров Д. 1955. Белый месяц. Празднование нового года у монголов. Собрание сочинений. М.

78. Базилевич Н.И. 1993. Биологическая продуктивность экосистем Северной Евразии. М.: Наука. 293 с.

79. Б ар г М.А. 1984. Категории и методы исторической науки. М.: Наука. 324 с.

80. Батнасан Г. 1978. Некоторые особенности современных кочевок и оседлости в МНР. Олон улсын монголч эрдэмтний III их хурал. Бот I. Улаанбаатар: 68-71.

81. Б ату ев Б. Б. 1996. Буряты в Ш1-ШП вв. Улан-Удэ: Изд-во ОНЦ "Сибирь". 103 с.

82. Батуев Б.Б., Батуева И.Б. 1993. Очерки истории селенгинских бурят. Улан-Удэ. 102 с.

83. Батуева И.Б. 1986. Традиционные формы скотоводства у бурят во второй половине XIX начале XX веков (Опыт историко-этнографического исследования)\ Автореф. дис. .канд. ист. наук. М. 19 с.

84. Батуева И.Б. 1992. Буряты на рубеже Х1Х-ХХ веков (Хозяйство бурят. Скотоводство в дореволюционный период). Историко-этнографический очерк. Улан-Удэ. 74 с.

85. Б а шилов В.А. 1993. Можно ли считать скифо-сибирский мир "цивилизацией кочевников"? Краткие сообщения института археологии, № 207: 36-7.

86. Беляев Е.А. 1965. Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье. М.: Наука. 280 с.

87. Бернштам А.Н. 1935. Историческая правда в легенде об Огуз-кагане. Советская этнография, № 6: 33-43.

88. Бернштам А.Н. 1935а. К вопросу о социальном строе восточных гуннов. Проблемы истории докапиталистических обществ, № 9-10: 226-34.

89. Бернштам А.Н. 1940. Из истории гуннов 1в. до н.э. Ху-хань-е и Чжи-чжи шаньюи. Советское востоковедение I: 51-77.

90. Бернштам А.Н. 1951. Очерк истории гуннов. Л.: Изд-во ЛГУ.

91. Бибиков С.Н. 1965. Хозяйственно-экономический комплекс развитого Триполья (Опыт изучения первобытной экономики). Советская археология, № 1: 48-62.

92. Бичурин Н.Я. 1834. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XVстолетия до настоящего времени. СПб.: Типография Мед. деп-та Мин-ва внутр. дел. 4, 255, 13 с.

93. Бичурин H.Я. 1844. Земледелие в Китае с семьюдесятью двумя чертежами ранних земледельческих орудий. СПб.: Типография Праца. X, 100 с.

94. БНМАУ-ын туух 1966 История МНР.: Бугд Найрамдах Монгол Ард Улсьгн Туух. Боть 1. Нэп эртнээс XVII зуун / Тэргуун редактор Ш.Нацагдорж . Улаанбаатар: Улсын Хэвлэлийн Хэрэг Эрхлэх Хорос. 499 с.

95. Бобров В.В. 1997. Историография и современное состояние изучения социальной организации древних обществ в археологии. Социальная организация и социогенез первобытных обществ: теория, методология, интерпретация. Мат. Всеросс. конференции. Кемерово: 3-7.

96. Бобровиков В.П., Бобровиков И.П. 1997. STATISTICA Статистический анализ и обработка данных в среде WINDOWS. M.: Филинъ. 608 с.

97. Бойко Ю.Н. 1986. Социальный состав населения бассейна р. Вор-склы в скифское время (VII-III вв. до н.э.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. М. 19 с.

98. Боковенко H.A. 1986. Начальный этап культуры ранних кочевников Саяно-Алтая: (По материалам конек, снаряжения) : Автореф. дис. канд. ист. наук. Л. 24 с.

99. Боковенко H.A., Засецкая И.П. 1993. Происхождение котлов "гуннского типа" Восточной Европы в свете хунно-гуннскихсвязей. Петербургский археологический вестник 3. СПб.: 7388.

100. Болтрик Ю.В., Фиалко Е.Е. 1994. Курганы царей Скифии второй половины IV в. до н.э. Поиск исторических реалий. Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. СПб.: 49-52.

101. Бондаренко Д.М. 1995. Бенин накануне первых контактов с европейцами: Человек. Общество. Власть. М. 339 с.

102. Бонитировка 1995: Бонитировка бурятских овец номадного содержания / Помишин С.Б., Стариков Н.В., ТайшинВ.А., Jlxacapa-нов Б.Б. Улан-Удэ. 56 с.

103. Боровкова Л.А. 1989. Запад Центральной Азии во II в. до н. э. -VII в. н.э. (историко-географический обзор по древнекитайским источникам). М. Наука. 181с.

104. Боровкова Л.А. 1990. Где и когда сюнну вышли на историческую арену. XXI научная конференция "Общество и государство в Китае". Отв. ред. А.Н.Хохлов. Тез. докл. Ч. 2: 3-12.

105. Боталов С.Г. 1994. Эпоха средневековья Урало-Ишимского междуречья (сер. II сер. XIV): Автореф. дис. .канд. ист. наук. Уфа. 24 с.

106. Боталов С.Г. 1996. Волго-Уральские и Казахстанские степи в VI-VIII вв. (Некоторые вопросы тюркизации Евразийских степей). Препринт. Челябинск. 27 с.

107. Боталов С.Г. 1996а. Зауральская Гунния II-IVbb. н. э. Международная конференция "100 лет гуннской археологии. Номадизм прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. Гуннский феномен. Тезисы докладов. Ч. I. Улан-Удэ: 9-12.

108. Боталов С.Г. 19966. Этнокультурная ситуация в Урало-Ишимском междуречье в гунно-сарматское время. Вопросы археологии Западного Казахстана. Вып. 1. Самара: 235-44.

109. Боталов С.Г., Полушкин H.A. 1996. Гунно-сарматские памятники Южного Зауралья III-V веков. Новое в археологии Южного Урала. Челябинск: 178-193.

110. Бродянский Д.Л. 1985. Кроуновско-хуннские параллели. Древнее Забайкалье и его культурные связи. Отв. ред. П.Б.Коновалов. Новосибирск: 46-50.

111. Бунятян Е.П. 1981. Рядовое население степной Скифии IV-IIIвв. до н. э. Автореф. дис. .канд. ист. наук. Киев. 23 с.

112. Бунятян Е.П. 1982. Методика социальной реконструкции по данным рядовых скифских могильников. Теория и методы археологических исследований. Отв. ред. В.Ф.Генинг. Киев: 136-84.

113. Бунятян Е.П. 1984. К вопросу о материально-технической базе кочевых обществ. Фридрих Энгельс и проблемы истории древних обществ. Отв. ред. В.Ф.Генинг. Киев: 109-124.

114. Бунятян Е.П. 1985. Методика социальных реконструкций в археологии (на материале скифских могильников IV-III вв. до н. э.). Киев: Наукова думка. 227 с.

115. Бунятян Е.П. 1985а. О формах собственности у кочевников. Археология и методы исторических реконструкций. Отв. ред. В.Ф.Генинг. Киев: 21-43.

116. Бураев А.И. 1993. Антропология средневекового населения Прибайкалья и Забайкалья: Автореф. дис. .канд. ист. наук. М. 19 с.

117. Бурове кий А.М. 1995. Степная скотоводческая цивилизация: критерии описания, анализа и сопоставления. Цивилизации. Вып. З.М.: 151-164.

118. Бутин Ю.М. 1984. Корея: от Чосона к Трем государствам (IIв. до н.э. IVв.). Новосибирск: Наука. 255 с.

119. Вайнштейн С.И. 1972. Историческая этнография тувинцев. Проблемы кочевого хозяйства. М.: Наука. 314 с.

120. Вайнштейн С.И. 1991. Мир кочевников Центра Азии. М.: Наука. 296 с.

121. Вайнштейн С.И. , Волков В.В. 1962. Рец. на: Доржсурэн Ц. "Умард хунну". У.-Б., 1961. Советская этнография, № 6: 17982.

122. Вайнштейн С.И., Крюков М.В. 1976. "Дворец Ли Лина" или конец одной легенды. Советская этнография, № 3: 137-49.

123. Ван Вэймао. 1983. Сюнну Лунчэн каобянь Исследование еюнну-ских (собраний) в Лунчэне. Лиши янъцзю, № 2: 142-4 (на кит. яз.).

124. Варенов A.B. 1995. Древнее население Алтая и происхождение сюнну. Аборигены Сибири: проблемы исчезающих языков и культур. Тез. Новосибирск: 12-15.

125. Варенов A.B., Полосьмак Н.В. 1989. Новые образцы поясных пластин гуннского времени из могильника Даодуньцзы в Северном Китае. Проблемы археологии скифо-сибирского мира (социальная структура и общественные отношения). 4.II. Кемерово: 110-14.

126. Васильев Д.Д., Горелик М.В., Кляшторный С.Г. 1993. Формирование имперских культур в государствах, созданных кочевниками. Из истории Золотой Орды. Казань, 1993: 33-44.

127. Васильев JI.C. 1958. Культурные и торговые связи ханьского Китая с народами Центральной и Средней Азии. Вестник истории мировой культуры, № 5.

128. Васильев JI.C. 1980. Становление политической администрации (от локальной группы охотников собирателей к протогосудар-ству- чифдом). Народы Азии и Африки, № 1: 172-86

129. Васильев JI.C. 1981. Протогосударство-чифдом как политическая структура. Народы Азии и Африки, № 6: 157-75.

130. Васильев Л.С. 1983. Проблемы генезиса китайского государства. М.: Наука. 326 с.

131. Васильев Л.С. 1994. История Востока. М.: Высшая школа. Т. 1. 495 с.Т. 2. 495 с.

132. Васильев Л.С. 1995. Древний Китай. Т 1. Предыстория, Шан-Инь, Зап. Чжоу (до VIIIв. до н.э.). М.: Восточная литература РАН. 378 с.

133. Васютин С.А. 1998. Социальная организация кочевников Евразии в отечественной археологии: Автореф. дис. .канд. ист. наук. Барнаул. 23 с.

134. Васютин С.А., Юматов К.В. 1996. Генезис кочевой государственности сюнну в контексте исторических аналогий. Современные проблемы гуманитарных наук. Сб. статей молодых ученых Кузбасса. Вып. 1. Кемерово: 18-24.

135. Вернадский Г.В. 1996. История России. Древняя Русь. Тверь: ЛЕАН; М.: АГРАФ. 448 с.

136. Вернадский Г.В. 1997. История России. Монголы и Русь. Тверь: ЛЕАН; М.: АГРАФ. 480 с.

137. Викторова Л.Л. 1980. Монголы. Происхождение народа и истоки культуры. М.: Наука. 224 с.

138. Виноградов B.C. 1986. Питательная ценность зимних пастбищных кормов. Сборник трудов ЗабНИИТИОМС. Чита.

139. Владимирцов Б.Я. 1934. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. Л.: Изд-во АН СССР. 223 с.

140. Волков В.В., Гришин Ю.С. 1970. Раскопки и разведки в Монголии. Археологические открытия 1969 г. М.

141. Воробьев М.В. 1994. Маньчжурия и Восточная Внутренняя Монголия (с древнейших времен до IX в. включительно). Владивосток: Дальнаука. 409 с.

142. Воскобойников JI.И. 1928. Животноводство Бурят-Монгольской Республики. Бурятиеведение, № 1-3: 149-52.

143. Вострецов Ю.Е. 1986. Метод ландшафтного анализа (на примере поселений кроуновской культуры железного века в Приморье). Проблемы археологических исследований на Дальнем Востоке. Отв. ред. Ж.В.Андреева. Владивосток: 135-47.

144. Вострецов Ю.Е. 1987. Жилища и поселения железного века юга дальнего Востока СССР (по материалам кроуновской культуры)'. Автореф. дис. .канд. ист. наук. Л.20 с.

145. Вострецов Ю.Е. 1987а. Некоторые демографические аспекты развития кроуновской культуры. Вопросы археологии Дальнего Востока СССР. Отв. ред. Э.В.Шавкунов. Владивосток: 34-42.

146. Вяткина К.В. 1960. Монголы Монгольской Народной Республики. Труды института этнографии АН СССР, нов. сер. Т. LX: 159-271.

147. Вяткина К.В. 1969. Очерки культуры и быта бурят. Л.: Наука. 218 с.

148. Гаврилюк H.A. 1989. Домашнее производство и быт степных скифов. Киев: Наукова думка. 112 с.

149. ГаланинаЛ.К. 1994. О критериях выделения "царских" курганов раннескифской эпохи. Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. СПб.: 76-81.

150. Галибин В.А. Особенности состава стеклянных бус Иволгинского могильника хунну. Древнее Забайкалье и его культурные связи. Отв. ред. П.Б.Коновалов. Новосибирск, 1985: 37-46.

151. Г ар у тт В.Е., Юрьев К.Б. 1959. Палеофауна иволгинского городища по данным археологических раскопок 1949-1959 гг. Археологический сборник. Вып.1. Улан-Удэ: 80-2.

152. Генинг В.Ф. 1984. Проблема социальной структуры общества кочевых скифов IV-III вв. до н.э. по археологическим данным. Фридрих Энгельс и проблемы истории древних обществ. Отв. ред. В.Ф.Генинг. Киев: 124-52.

153. Генинг В.Ф., Борзунов В.А. 1975. Методика статистической характеристики и сравнительного анализа погребального обряда. Вопросы археологии Урала, Вып. 13. Свердловск: 42-72.

154. Генинг В.Ф., Бунятян Е.П., Пустовалов С.Ж., Рыч-ков H.A. 1990. Формализованно-статистические методы в археологии (анализ погребальных памятников). Киев: Наукова думка. 301 с.

155. Геродот 1972. История. JL: Наука.

156. Гмыря Л.Б. 1980. "Царство гуннов" (савир) в Дагестане (IV-VIIвв.): Автореф. дис. .канд. ист. наук. М. 20 с.

157. Гмыря Л.Б. 1988. Об общественных отношениях у гуннов северовосточного Кавказа VI-YII вв. Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала: 111-6.

158. Гмыря Л. Б. 1993. Прикаспийский Дагестан в эпоху великого переселения народов. Могильники. Махачкала: Изд-во Дагест. НЦ РАН. 376 с.

159. Гмыря Л. Б. 1995. Страна гуннов у Каспийских ворот. Махачкала: Дагест. кн. изд-во. 228 с.

160. Годинер Э.С. 1991. Политическая антропология о происхождении государства. Этнологическая наука за рубежом: проблемы, поиски, решения. Отв. ред. С.Я.Козлов, П.И.Пучков. М.: 51-78.

161. Голден П.Б. 1993. Государство и государственность у хазар: власть хазарских каганов. Феномен восточного деспотизма: структура управления и власти. Отв. ред. Н.А.Иванов. М.: 211-33.

162. Гончаров С.Н. 1986. Китайская средневековая дипломатия: отношения между империями Цзинь и Сун (1127-1142). М.: Наука. 296 с.

163. Горский A.A. 1989. Древнерусская дружина. М.: Прометей. 123 с.

164. Горшкова A.A. 1966. Биология степных пастбищных растений Забайкалья. М.: Наука. 274 с.

165. Горошков A.A. 1973. Пастбища Забайкалья. Иркутск: ВосточноСибирское кн. изд-во. 160 с.

166. Горошков A.A., Журавлева H.A., Гринева Н.Ф. 1977. Экология и пастбищная дигрессия степных сообществ Забайкалья. Новосибирск: Наука. 191 с.

167. Го Сусинь, Тянь Гуанцзинь. 1980. Сигоупань сюнну му Хунн-ский могильник Сигоупань. Вэньу, № 7: 1-10 (на кит. яз.).

168. Гохман И. И. 1960. Антропологическая характеристика черепов из Иволгинского городища. Труды Бур. КНИИ СО АН СССР, вып. 3: 166-73.

169. Грайворонский В. В . 1979. От кочевого образа жизни к оседлости (на опыте МНР). М. Наука. 179 с.

170. Грайворонский В.В. 1992. Традиции кочевой цивилизации и современный прогресс Монголии. VI Международный конгресс монголоведов (Улан-Батор, август 1992). Доклады рос-Iсийской делегации. 4.1. М.: 46-53.

171. Грайворонский В.В. 1997. Современное аратство Монголии: социальные проблемы переходного периода (1980-1995). М.: Вост. лит-ра. 184 с.

172. Грач А.Д. 1980. Древние кочевники в центре Азии. М.: Наука. 256 с.

173. Гришин Ю.С. 1978. Раскопки гуннских погребений у горы Дар-хан. Археология и этнография Монголии. Новосибирск: 95-100.

174. Греков Б.А., Якубовский А.Ю. 1950. Золотая Орда и ее падение. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 473 с.

175. Грумм-Гржимайло Г.Е. 1926. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. 2. Исторический очерк этих стран в связи с историей Средней Азии. Л. 898 с.

176. Грязнов М.П. 1950. ПервыйПазырыкский курган. Л. 85 с.

177. Грязнов М.П. 1980. Аржан. Царский курган раннескифского времени. Д.: Наука. 61 с.

178. Гуляев В.И. 1990. Проблемы изучения древних поселений в археологии: социологический аспект. Краткие сообщения института археологии № 201. М.: 94-102.

179. Гуляев В.И. 1990а. Проблемы интерпретации погребального обряда в археологии. Краткие сообщения института археологии №201. М.: 103-9.

180. Гумилев JI.H. 1960. Хунну. Срединная Азия в древние времена. М.: Изд-во вост. лит-ры.

181. Гумилев JI.Н. 1967. Древние тюрки. М.: Наука. ГРВЛ. 504 с.

182. Гумилев Л .Н. 1974. Хунну в Китае. М.: Наука. 248 с.

183. Гумилев Л.Н. 1989аб. Хунны в Азии и Европе. Вопросы истории, № 6: 64-78; № 7: 21-38.

184. Гумилев Л.Н. 1993. Хунну. 2-е изд. СПб.: Тайм-Аут Компасс. 224 с.

185. Гумилев Л.Н. 1998. Сочинения. Т.9. История народа хунну. 4.1-2. М.: ДИ-ДИК. 448, 446 с.

186. Гуревич А.Я. 1984. Категории средневековой культуры. М.: Искусство. 350 с.

187. Давыдова A.B. 1956. Иволгинское городище. Советская археология, № 1: 261-300.

188. Давыдова A.B. 1960. Новые данные об Иволгинском городище. Труды БКНИИ СО АН СССР, Вып. 3. Улан-Удэ: 143-65.

189. Давыдова A.B. 1965. Иволгинское городище памятник хунну в Забайкалье4. Автореф. дис. . канд. ист. наук. Л. 19 с.

190. Давыдова A.B. 1971. К вопросу о хуннских художественных бронзах. Советская археология, № 1: 93-104.

191. Давыдова A.B. 1971а. Раскопки Иволгинского могильника. Археологические открытия 1970 г. М.: 208-10.

192. Давыдова A.B. 1974. Раскопки поселения хунну у с. Дурены. Археологические открытия 1973 г. М.: 195-6.

193. Давыдова A.B. 1975. Об общественном строе хунну. Первобытная археология Сибири. Отв. ред. А.Н.Мандельштам. JL: 141-5.

194. Давыдова A.B. 1975а. О классификации памятников сюнну. Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана. Отв. ред. В.М.Массон. Л.: 34-5.

195. Давыдова A.B. 19756. Раскопки поселения хунну у с. Дурены. Археологические открытия 1973 г. М.: 195-6.

196. Давыдова A.B. 1977. Основные вопросы изучения культуры хунну. Проблемы археологии и этнографии. Вып.1. Л.: 82-90.

197. Давыдова A.B. 1978. К вопросу о роли оседлых поселений в кочевом обществе сюнну. Краткие сообщения института археологии № 154. М.: 55-9.

198. Давыдова A.B. 1978а. О классификации и хронологии археологических памятников сюнну. Проблемы археологии. Вып. 2. Л.: 109-13.

199. Давыдова A.B. 19786. Раскопки поселения хунну у с. Дурены. Археологические открытия 1977 г. М.: 221.

200. Давыдова A.B. 1980. Новые данные о поселении хунну у с.Дурены. Археологические открытия 1979 г. М.: 200.

201. Давыдова A.B. 1982. О социальной характеристике населения Забайкалья по данным Иволгинского могильника. Советская археология, № 1: 132-42.

202. Давыдова A.B. 1985. Иволгинский комплекс (городище и могильник) памятник хунну в Забайкалье. Л.: Изд-во ЛГУ. 112 с.

203. Давыдова A.B. 1992. Бронзовая печать сюнну. Советская археология, № 1: 231-34.

204. Давыдова A.B. 1995 Иволгинский археологический комплекс. Т. I. Иволгинское городище. СПб.: Центр "Петербургское востоковедение" (Археологические памятники сюнну. Вып. 1.) 280 с.

205. Давыдова A.B. 1996. Иволгинский археологический комплекс. Т. II. Иволгинский могильник. СПб.: Центр "Петербургское востоковедение" (Археологические памятники сюнну. Вып. 2.) 176 с.

206. Давыдова A.B., Миняев С.С. 1973. Поселение хунну у с.Дурены. Археологические открытия 1972 г. М.: 209.

207. Давыдова A.B., Миняев С.С. 1974. Раскопки поселения хунну у с.Дурены. Археологические открытия 1973 г. М.: 198-9.

208. Давыдова A.B., Миняев С.С. 1975. Раскопки хуннских поселений в Забайкалье. Археологические открытия 1974 г. М.: 1989.

209. Давыдова A.B., Миняев С.С. 1976. Раскопки поселения хунну у с. Дурены. Археологические открытия 1975 г. М.: 232.

210. Давыдова A.B., Миняев С.С. 1988. Пояс с бронзовыми бляшками и Дырестуйского могильника. Советская археология, №4:230-3.

211. Давыдова A.B., Миняев С.С. 1993. Новые находки наборных поясов в Дырестуйском могильнике. Археологические вести № 2: 55-65.

212. Давыдова A.B., Шилов В.П. 1951/1952. Предварительный отчет о раскопках Нижне-Иволгинского городища в 1949 г. Записки БМНИИК Т. XIII, XIV.

213. Давыдова A.B., Шилов В.П. 1953. К вопросу о земледелии у гуннов. Вестник древней истории, № 2: 193-201.

214. Да Ла, Лян Цзинмин. 1980. Хулусытай сюнну му Хуннский могильник Хулустай. Вэньу, № 7: 11-2 (на кит. яз.).

215. Далай Ч. 1983. Монголия в XIII-XIVвеках. М.: Наука. 232 с.

216. Данилов C.B. 1996. К проблеме городов Хунну. Международная конференция "100 лет гуннской археологии. Номадизм прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. Гуннский феномен. Тез. докл. Ч. I. Улан-Удэ: 202.

217. Данилов C.B. 1997. К вопросу о кочевых цивилизациях Центральной Азии. Докл. и тез. межд. симп. "Бурят-монголы накануне III тысячелетия: опыт кочевой цивилизации, Россия-Восток-Запад в судьбе народа". Улан-Удэ: 28-30.

218. Данилов C.B. 1998. Раскопки здания нахуннском городище Баян-Ундэр в Джидинском районе Республики Бурятия. Археология и этнология Дальнего Востока и Центральной Азии. Отв. ред. Н.Н.Крадин. Владивосток: 111-4.

219. Данилов C.B., Жаворонкова Т.Д. 1995. Городище Баян Ундэр новый памятник хунну в Забайкалье. Культуры и памятники бронзового и раннего железного веков Забайкалья и Монголии. Отв. ред. П.Б.Коновалов. Улан-Удэ, 1995: 26-36.

220. Данилов C.B., Михайлова Н.К. 1996. Хунну в Бурятии. Карта. Улан-Удэ.

221. Данилов C.B., Филлипова И.В., Амоголонов A.A. 1988. Китайские зеркала из памятников хунну. Археология и этнология Дальнего Востока и Центральной Азии. Отв. ред. Н.Н.Крадин. Владивосток: 115-21.

222. Даши б ал о в Б. Б. 1995. Археологические памятники курыкан и хори. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. 191 с.

223. Даши б ал ов Б. Б. 1996. Хунны и Курыканы. Международная конференция "100 лет гуннской археологии. Номадизм прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. Гуннский феномен. Тез. докл. Ч. I. Улан-Удэ: 22-5.

224. Дёрфер Г. 1986. О языке гуннов. Зарубежная тюркология. Вып. 1. Древние тюркские языки и литературы. М.: 71-134.

225. Джафаров Ю.Р. 1981. Гунны и Азербайджан: Автореф. дис. .канд. ист. наук. Баку. 21 с.

226. Джафаров Ю.Р. 1986. Становление и распад в Восточном Предкавказье первого объединения гунно-булгарских племен. Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала: 137-40.

227. Дигар Ж.-П. 1989. Отношения между кочевниками и оседлыми племенами на Среднем Востоке. Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Отв. ред. В.М.Массон. Алма-Ата: 33-54.

228. Динесман Л.Г. 1986. Копытные степей Монголии по наскальным рисункам бронзового века и энеолита. Зоогеографическое районирование МНР. М.: 137-163.

229. Динесман Л.Г., Болд Г. 1992. История выпаса скота и развития пастбищной дигрессии в степях Монголии. Историческая экология диких и домашних копытных: История пастбищных экосистем. Отв. ред. Л.Г.Динесман М.: 172-216.

230. Динесман Л.Г., Киселева Н.К., Князев A.B. 1989. История степных экосистем Монгольской Народной Республики. М.: Наука. 214 с.

231. Динесман JI.Г., Князев A.B., Болд Г. 1986. К истории охоты и скотоводства в Монголии. Бюллетень МОПИ, отд. биологии, Т. 91,вып.1: 31-7.

232. Дмитриев C.B. 1992. Корпорация: вариант связей и политической структуры государственных образований центральноазиатских кочевников. Вторая Дальневосточная конференция молодых историков. Отв. ред. Н.Н.Крадин. Владивосток: 10.

233. Добролюбский А.О. 1978. О реконструкции социальной структуры общества кочевников средневековья по данным погребального обряда. Археологические исследования СевероЗападного Причерноморья. Киев: 107-19.

234. Добролюбский А.О. 1982. О принципах социологической реконструкции по данным погребального обряда. Теория и методы археологических исследований. Киев: 54-68.

235. Долуханов П.М. 1972. География каменного века. М.: Наука. 152 с.

236. Доржсурэн Ц. 1961. Умард хунну Северные хунну. Улан-Баатар (намонг. яз.). 112 с.

237. Доржсурэн Ц. 1962. Раскопки могил хунну в горах Ноин-ула на реке Хуин-гол (1954-1957). Монгольский археологический сборник. Отв. ред. С.В.Киселев. Новосибирск: 36-44.

238. Дулов В.И. 1956. Социально-экономическая история Тувы (XIX -начало XXв.). М.: Изд-во АН СССР. 608 с.

239. Думан Л.И. 1970. Внешнеполитические связи Китая с сюнну в I -III вв. Китай и соседи в древности и средневековье. Отв. ред. С.Л.Тихвинский и Л.С.Переломов. М.: 37-50.

240. Думан Л.И. 1977. Расселение некитайских племен во внутренних районах Китая и их социальное устройство в III-IV вв. н. э.

241. Китай: история, культура и историография. Отв. ред. Н.Ц.Мункуев. М. Наука: 40-61.

242. Дьякова О.В. 1993. Происхождение, формирование и развитие средневековых культур Дальнего Востока (по материалам керамического производства). Ч. 1-Н. Владивосток: Дальнаука. 408 с.

243. Дьякова О.В., Коновалов П.Б. 1988. Хуннские традиции в средневековом гончарстве Дальнего Востока СССР. Материалы по этнокультурным связям народов Дальнего Востока в средние века. Отв. ред. Э.В.Шавкунов. Владивосток: 16-32.

244. Дьяконов М.М. 1961. Очерки истории древнего Ирана. М. Наука.

245. Дэвлет М.А. 1976. Большой Саблыкский курган могила племенного вождя. Из истории Сибири. Томск: 146-54.

246. Дюк В.П. 1997. Обработка данных на ПК в примерах. СПб: Питер. 240 с.

247. Дюмезиль Ж. 1990. Скифы и нарты. М.: Наука. 229 с.

248. Евтюхова Л.А. 1947. Развалины дворца в земле Хагяс. Краткие сообщения института истории материальной культуры, Вып. XXI: 79-85.

249. Блин В.Н. 1989. О социальной структуре населения гунно-сарматского времени Восточного Алтая (предварительные наблюдения). Проблемы археологии скифо-сибирского мира (социальная структура и общественные отношения). Тез. Ч. 1. Кемерово: 119-21.

250. Е Лунли 1979. История государства киданей (Цидань го чжи). Перев., введ. и комм. В.С.Таскина. М.: Наука. 607 с.

251. Ельницкий Л.А. 1977. Скифия евразийских степей. Новосибирск: Наука. 265 с.

252. Ермолаенко Л.Н. 1995. О духе кровожадных древних. Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Челябинск. 4.5. Кн.2: 229.

253. Ермолова И.Е. 1984. Общественный строй гуннов последней четверти IV начала V в. Древнейшие государства на территории СССР. М., 1984.

254. Жданко Т.А. 1968. Номадизм в средней Азии и Казахстане: некоторые историографические и этнографические проблемы. История, археология и этнография Средней Азии. М.: 274-81.

255. Железчиков Б.Ф. 1980. Ранние кочевники Южного Приуралъя: Автореф. дис. .канд. ист. наук. М. 19 с.

256. Железчиков Б.Ф. 1984. Вероятная численность савромато-сарматов Южного Приуралья и Заволжья в VI в. до н. э. I в. н. э. по демографическим и экологическим данным. Древности Евразии в скифо-сарматское время. Отв. ред. А.И.Мелюкова и др. М.: 65-8.

257. Жуковская Н.Л. 1988. Категории и символика традиционной культуры монголов. М.: Наука. 196 с.

258. Журавлева А.Д. 1994. Соотношение керамических комплексов сюнну и культур юга Дальнего Востока (I тыс. до н. э.). Этнокультурные процессы в Южной Сибири и Центральной Азии в 1-11 тысячелетии н.э. Кемерово: 10-27.

259. Заднепровский А.Ю. 1978. Скотоводство у чустских племен Ферганы (по материалам Дальверзинского поселения). Проблемы советской археологии. М.

260. Задыхина К.Л. 1951. Пережитки возрастных классов у народов Средней Азии. Родовое общество. М.: 157-79 (Труды института этнографии, нов. сер., Т.Х1У)

261. Зарубин A.M., Фролова М.В. 1980: Ботанико-географические особенности степной растительности Юго-Восточного Забайкалья. Эколого-физиологические основы повышения продуктивности степных пастбищ Забайкалья. Иркутск: 5-32.

262. Засецкая И.П. 1971. Гунны в южнорусских степях: Автореф. дис. .канд. ист. наук. JI. 24 с.

263. Засецкая И.П. 1994. Культура кочевников южнорусских степей в гуннскую эпоху (конец IV-Vвв.). СПб.: АО "Эллипс-Лтд". 224 с.

264. Засецкая И.П. 1998. Культура кочевников южнорусских степей в гуннскую эпоху (конец IV-Vbb.). Л.Н.Гумилев Сочинения. Т.9. История народа хунну. 4.1. М.: 350-87.

265. Зейверт В.-Д. 1977. Кочевники Западной Сахары в процесса этнической консолидации. Анализ социальной и этнической структур в конце XIX начале XXвв.: Автореф. дис. .канд. ист. наук. М. 25 с.

266. Зелинский А.Н. 1962. Рец. на: Гумилев Л.Н. "Хунну". Материалы по этнографии (Доклады ГО). Вып. 2. Л.: 54-63.

267. Зибер Н.И. 1923. Очерки первобытной экономической культуры. Одесса: ГИЗ Украины. 412 с.

268. Зиманов С.З. 1958. Общественный строй казахов первой половины XIXв. Алма-Ата: Изд-во АН КАзССР. 296 с.

269. Зориктуев Б.Р. 1993. О возникновении производящего хозяйства в Прибайкалье. Из истории хозяйства и материальной культуры тюрко-монгольских народов. Новосибирск: 3-19.

270. Зотов О.В. 1986. Хунну. История народов Восточной и Центральной Азии с древнейших времен до наших дней. М.: 81-85.

271. Зотов О.В. 1990. Великая стена и восточный Туркестан в стратегии империй Хань и Мин. XXI научная конференция "Общество и государство в Китае". Отв. ред. А.Н.Хохлов. Тез. докл. Ч. 2: 37-48.

272. Зотов О.В. 1994. Китай как "универсальная" монархия и псевдо-данничество "варваров" . Восток, № 2: 16-25.

273. Зуев Ю.А. 1960. Тамги лошадей из вассальных княжеств. Новые материалы по древней и средневековой истории Казахстана. Алма-Ата: 93-140 {Труды ИИАЭ АНКАзССР, Т.8).

274. Зуев Ю.А. 1967. Древнетюркские генеалогические предания как источник по ранней истории тюрков: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Алма-Ата. 18 с.

275. Иванов М.С. 1961. Племена Фарса. Кашкайские, хасе, кухгилуйе, мамасани. М.: Изд-во АН СССР. 172 с. {Труды института этнографии, нов. сер., Т. ЬХШ).

276. Иванов И.В., Васильев И.Б. 1995. Человек, природа и почвы Рын-песков Волго-Уралъского междуречья в голоцене. М.: Интеллект, 1995. 264 с.

277. Ивлиев А.Л. 1988. Хозяйство и материальная культура киданей времени империи Ляо (по материалам археологических исследований): Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск. 18 с.

278. Иметхенов А.Б. 1993. Эволюция природной среды бассейна озера Байкал: Автореф. дис. д-ра геогр. наук. Иркутск. 33 с.

279. Иностранцев К.А. 1926. Хунну и гунны. Л. 152 с.

280. История МНР 1983: История Монгольской Народной Республики. 3-е изд. М.: Наука. 661 с.

281. Ишжамц Н. 1972. Образование единого монгольского государства и установление феодализма: Автореф. дис. .д-ра ист. наук. М. 33 с.

282. Кабо В.P. 1972. История первобытного общества и этнография. Охотники, собиратели, рыболовы. М.: 5 3-67.

283. Калиновская К.П. 1976. Возрастные группы народов Восточной Африки. М.: Наука. 158 с.

284. Калиновская К.П., Марков Г.Е. 1983. Скотоводы Азии и Африки. Проблемы исторической типологии. Вестник МГУ, сер. история, № 5: 59-72.

285. Калиновская К.П., Марков Г.Е. 1987. Общественное разделение у скотоводческих народов Азии и Африки. Вестник МГУ, сер. история, № 6:56-69.

286. Каменецкий И.С. 1986. Код для описания погребального обряда. Археологические открытия на новостройках. Вып.1. М.: 13694.

287. Карагодин А.И. 1988. Хозяйство и общественный строй приволжских калмыков в последней трети XVIII первой половине XIXв.: Автореф. дис. .д-ра ист. наук. Ростов на Дону. 47 с.

288. Кардини Ф. 1987. Истоки средневекового рыцарства. М.: Прогресс. 384 с.

289. Кирпичников А.Н. 1971. Древнерусское оружие. Вып. Ъ.Доспех, комплекс боевых средств IX-XIII вв. М.: Наука (Свод археологических источников. Вып Е-36).

290. Киселев С.В. 1951. Древняя история Сибири. 2-е изд. М.: Изд-во АН СССР. 642с.

291. Киселев C.B. 1957. Древние города Монголии. Советская археология, № 2: 91-101.

292. Киселев C.B. 1958. Древние города Забайкалья. Советская археология, № 4.

293. Кириллов И. И. Восточное Забайкалье в древности и средневековье. Иркутск, 1979. 96 с.

294. Кириллов И.И., Рижский М.И. 1973. Очерки истории Забайкалья. Чита. 137 с.

295. Кислый А.Е. 1985. К вопросу о половозрастной дифференциации в среде срубных племен. Археология и методы исторических реконструкций. Отв. ред. В.Ф.Генинг. Киев: 169-77.

296. Кичиков А.Ш. 1992. Героический эпос "Джангар". Сравнительно-типологическое исследование памятника. М.: Наука. 320 с.

297. Клейн Л.С. 1991. Археологическая типология. Л.: ЛФ ЦЭНДИСИ, ЛНИАО. 448 с.

298. Клюкин И. А. 1932. Новые данные о племени тардуш'ей и толис'ов. Вестник ДВО АН СССР, № 1-2: 91-8.

299. Кляшторный С.Г. 1964. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М.: Наука. 215 с.

300. Кляшторный С.Г. 1977. Древние города Монголии. Древние города. Л.: 64-5.

301. Кляшторный С.Г. 1983. Гуннская держава на Востоке (III в. до н. э. IV в. н. э.). История древнего мира. Т. III. Упадок древних обществ. Отв. ред. И.М.Дьяконов, В.Д.Неронова, И.С.Свенцицкая. М.: 166-77.

302. Кляшторный С.Г. 1985. Рабы и рабыни в древнетюркской общине (по материалам рунической письменности Монголии). Древние культуры Монголии. Отв. ред. Р.С.Васильевский. Новосибирск: 159-68.

303. Кляшторный С.Г. 1986. Формы социальной зависимости в государствах кочевников Центральной Азии (конец I тысячелетия до н. э. I тысячелетие н. э.). Рабство в странах Востока в средние века. Отв. ред. О.Г.Большаков, Е.И.Кычанов. М.: 31239.

304. Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. 1994. Степные империи Евразии. СПб.: Фарн. 165 с.

305. Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. 1998. Пазырыкская узда. К предыстории хунно-юечжийских войн. Древние культуры Центральной Азии и Санкт-Петербург. Материалы Всероссийской конференции посвященной 70-летию со дня рождения А.Д.Грача. СПб.: 169-77.

306. Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. 1992. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. Алма-Ата: Рауан.375 с.

307. Книга Марко Поло. 1956. Пер. И.П.Минаева. М.: Гос. изд-во геогр. лит-ры. 376 с.

308. Князев A.B. 1990. История пастбищных экосистем горных степей и пустынь Монголии: Автореф. дис. . канд. биол. Наук. М. 27 с.

309. Ковалев A.A. 1992. Варварские племена скифской эпохи на границах китайских государств (к проблеме локализации). Северная Евразия от древности до средневековья. Тез. конф. к 90-летию со днярожд. М.П.Грязнова. СПб.: 97-100.

310. Ковалевская В.Б. 1995. Археологическая культура практика, теория, компьютер. М. Издательство НПБО "Фонд археологии". 191 с.

311. Ковалевский М. 1914. Происхождение рабства. Итоги науки в теории и практике. Т. X. М.

312. Ковальченко И.Д. 1987. Методы исторического исследования. М.: Наука. 439 с.

313. Ковычев Е.В. 1984. История Забайкалья (I се. II тыс. н.э.). Учеб. пособие. Иркутск. 82 с.

314. Ковычев Е.В., Ковычев Е.Е. 1996. Могильник хуннского времени Кия-13. Археология, палеоэкология и этнология Сибири и дальнего Востока. Тез. докл. XXXVI PACK. Ч. 2. Иркутск: 100-3.

315. Коган Л.С. 1981. Проблемы социально-экономического строя кочевых обществ в историко-экономической литературе (на примере дореволюционного Казахстана)'. Автореф. дисс. .канд. экон. наук. М. 18 с.

316. Кожанов С.Т. 1987. Ханьские арбалеты. Изв. СО АН СССР, сер. ист., фил., филос.,ъът.2, № 10: 42-6.

317. Козин С.А. 1941. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. Т. I. М,- Л.: Изд-во АН СССР.

318. Козлов П.К. 1925. Северная Монголия. Ноинулинские памятники. Краткие отчеты экспедиции по исследованию Северной Монголии в связи с Монгольско-Тибетской экспедицией П.К.Козлова. Л.: 1-12.

319. Козьмин H.H. 1934. К вопросу о турецко-монгольском феодализме. М. Иркутск: ОГИЗ. 150 с.

320. Козьмин H.H. 1937. Предисловие. К.Д'Оссон История Монголов от Чингиз-хана до Тамерлана. Т. I. Иркутск, 1937. C.V-XXXIX.

321. Колесников А.Г. 1985. Некоторые вопросы половозрастной стратификации позднетрипольского населения Среднего Поднеп-ровья. Археология и методы исторических реконструкций. Отв. ред. В.Ф.Генинг. Киев: 152-68.

322. Колесников М.А. 1989. Методы реконструкции хозяйственной деятельности в английской и американской "новой археологии: Автореф. дис.канд. ист. наук. Киев. 16 с.

323. Комиссаров С.А. 1983. Новые находки гуннских памятников в Китае. XIV научная конференция "Общество и государство в Китае". Тез. и докл. 4.2. М.

324. Комиссаров С.А. 1989. Новые материалы по культуре Сюнну в Китае. Цыбиковские чтения. Тез. докл. Улан-Удэ: 67-70.

325. Комиссаров С.А., Алехин К.А. 1996. Юйвэнь и юйвэни. Гуманитарные науки в Сибири. Сер. археология и этнография, 1996, №3: 112-5.

326. Кондратенко А.П. 1994. Западные хунны (Опыт этно-исторической идентификации). Этнокультурные процессы в Южной Сибири и Центральной Азии в I-II тысячелетии н.э. Кемерово: 27-45.

327. Коновалов П.Б. 1973. Новые данные по культуре хунну. Проблемы этногенеза народов Сибири и Дальнего Востока. Тез. докл. Новосибирск: 71-3.

328. Коновалов П.Б. 1973а. Раскопки в Ильмовой пади. Археологические открытия 1972 г. М.: 218-20.

329. Коновалов П.Б. 1974. Раскопки курганов хуннской знати в Ильмовой пади. Этнографический сборник БФ СО АН СССР. Вып. 6: 220-3.

330. Коновалов П.Б. 1975. Погребальные памятники хунну. Автореф. дис. .канд. ист. наук. Новосибирск. 23 с.

331. Коновалов П.Б. 1975а. Погребальные сооружения хунну (по материалам раскопок "рядовых" могил). Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века. Новосибирск: 17-46 (История и культура Востока Азии. Т. III).

332. Коновалов П.Б. 1976. Окончание раскопок хуннского кургана в Ильмовой пади. Археологические открытия 1975 г. М.: 247-8.

333. Коновалов П.Б. 1976а. Хунну в Забайкалье (погребальные памятники). Улан-Удэ: Бурятское кн. изд-во. 221 с.

334. Коновалов П.Б. 1980. К коллекции хуннских бронз. Советская археология, № 4: 263-8.

335. Коновалов П.Б. 1984. Новые хуннские памятники в Забайкалье. Археологические открытия 1983 г. М.

336. Коновалов П.Б. 1984а. Об этническом аспекте истории хунну. Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. Омск: 70-74.

337. Коновалов П.Б. 1985. Некоторые итоги и задачи изучения хунну. Древние культуры Монголии. Отв. ред. Р.С.Васильевский. Новосибирск: 41-50.

338. Коновалов П.Б. 1993. К истокам этнической истории тюрков и монголов. Этническая история народов Южной Сибири и Центральной Азии. Отв. ред. Б.Р.Зориктуев. Новосибирск: 529.

339. Коновалов П.Б. 1996. О происхождении и ранней истории Хунну. Международная конференция "100 лет гуннской археологии. Номадизм прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. Гуннский феномен. Тез. докл. Ч. I. Улан-Удэ: 58-63.

340. Константин Багрянородный. 1989. Об управлении империей. М.: Наука. 496 с.

341. Хв. до н.э. XXв. н.э.): Автореф. дис. . д-ра. ист. наук. М. 47 с.

342. Косарев М.Ф. 1984. Западная Сибирь в древности. М.: Наука. 245 с.

343. Косарев М.Ф. 1989. К социально-экономической оценке кочевничества: (По западносибирским арх.-этн. материалам). Западносибирская лесостепь на рубеже бронзового и железного веков. Тюмень: 42-62.

344. Косарев М.Ф. 1991. Древняя история Западной Сибири: Человек и природная среда. М.: Наука. 301 с.

345. Кочакова Н.Б. 1995. Размышления по поводу раннего государства. Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности. Отв. ред. В.А.Попов. М.: 153-64.

346. Кочешков Н.В. 1973. Орнамент монголоязычных народов как исторический источник. Этнографические вести, № 3. Элиста: 3-24.

347. Кочешков Н.В. 1979. Декоративное искусство монголоязычных народов XIX-середины XX вв. М.: Наука. 203 с.

348. Кочешков Н.В. 1995. Стереотип культуры кочевых обществ (на материале культуры тюрко-монгольских степных кочевников-скотоводов). Культура Дальнего Востока России и стран АТР: Восток Запад. Мат. межд. конф. Вып.2. 4.1. Владивосток: 55-8.

349. Кочешков Н.В. 1996. Культура кочевых народов (на материале культуры тюрко-монгольских степных скотоводов XIX-XX веков). Россия и АТР, № 1: 56-68.

350. Крадин H.H. 1987. Социально-экономические отношения у кочевников в советской исторической литературе Владивосток (Деп. ИНИОН АН СССР № 29892 от 18.07.1987). 161 с.

351. Крадин H.H. 1989. Характерные черты кочевых империй Евразии. Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока. Тез. докл. межд. конф. Ч. 3. М.: 75-6.

352. Крадин H.H. 1991. Политогенез. Архаическое общество: Узловые проблемы социологии развития. Отв. ред. А.В.Коротаев и В.В.Чубаров. Ч. II. М.: 261-300.

353. Крадин H.H. 1992. Кочевые общества. Владивосток: Дальнаука. 240 с.

354. Крадин H.H. 1993. Некоторые проблемы этносоциальной истории древних ухуаней. Проблемы этнокультурной истории Дальнего Востока и сопредельных территорий. Отв. ред. Б.С.Сапунов. Благовещенск: 33-41.

355. Крадин H.H. 1993а. Структура власти в государственных образованиях кочевников. Феномен восточного деспотизма: структура управления и власти. Отв. ред. НА.Иванов. М.: 192-210.

356. Крадин H.H. 1994. Кочевые общества в контексте стадиальной эволюции. Этнографическое обозрение, № 1: 62-72.

357. Крадин H.H. 1994а. Социальный строй сяньбийской державы. Ме-диевистские исследования на Дальнем Востоке России. Отв. ред. Э.В.Шавкунов. Владивосток: 22-36.

358. Крадин H.H. 1995. Кочевничество в цивилизационном и формаци-онном развитии. Цивилизации. Вып. 3. М.: 164-79.

359. Крадин H.H. 1995а. Эволюция социально-политической организации монголов в конце XII начале XIII века. "Тайная историямонголов": источниковедение, филология, история. Отв. ред. Б.З.Базарова, П.Б.Коновалов. Новосибирск: 48-66.

360. Крадин H.H. 1996. ИмперияХунну. Владивосток: Дальнаука. 164 с.

361. Крадин H.H. 1996а. Легенда о Модэ и образование Хуннской империи. Международная конференция "100 лет гуннской археологии. Номадизм прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. Гуннский феномен. Тез. докл. Ч. I. Улан-Удэ: 44-6.

362. Краснов Ю.А. 1986. Пахотные орудия хунну. Краткие сообщения института археологии № 186. М.

363. Кроль М. 1896. Очерки экономического быта инородцев Селенгин-ского округа. Иркутск.

364. Кроль Ю.Л. 1970. СымаЦянь историк. М.: Наука. 447 с.

365. Кроль Ю.Л. 1973. О концепции "Китай-варвары". Китай: общество и государство. Отв. ред. Г.Д.Сухарчук. М.: 13-29.

366. Крупник И.И. 1989. Арктическаяэтноэкология. М.: Наука. 271 с.

367. Крюков М.В. 1972. Сыма Цянь и его "Исторические записки". Сыма Цянь. Исторические записки. Т. I. М.: 12-65.

368. Крюков М.В. 1981. Новые данные о системе налогов и повинностей в империи Хань. Вопросы истории Китая. Отв. ред. М.Ф.Юрьев и З.Г.Лапина. М.: 162-81.

369. Крюков М.В., Переломов Л .С., Софронов М.В., Чебоксар о в H.H. 1983. Древние китайцы в эпоху централизованных империй. М.: Наука. 415 с.

370. Крюков М.В., Малявин В.В., Софронов М.В., 1984. Китайский этнос в средние века (VII-XIII вв.). М.: Наука. 335 с.

371. Крюков H.A. 1895. Восточное Забайкалье в сельскохозяйственном отношении. СПб. 161 с.

372. Крюков H.A. 1896. Западное Забайкалье в сельскохозяйственном отношении. СПб. 233 с.

373. Крюков H.A. 1896а. Приамурский край на всероссийской выставке в Нижнем Новгороде. Нижний Новгород: Типография Т-ва А.Ржонсницкаго. 232 с.

374. Кубарев В.Д., Журавлева А.Д. 1986. Керамическое производство хуннов Алтая. Палеоэкономика Сибири. Новосибирск: 111-8.

375. Кудрявцев О.В. 1956. Гл. 13, § 6. Племена и народы Центральной Азии. Всемирная история. Том II. Отв. ред. С.Л.Утченко. М.: 439-47.

376. Кудрявцев Ф.А. 1954. Гл. 7. Экономическое развитие Бурят-Монголии в период разложения феодального строя и роста капиталистических отношений. История Бурят-Монгольской АССР. Отв. ред. П.Г.Хаптаев. Т. I. Улан-Удэ: 173-205.

377. Кузьмин Н.Ю. 1989. Военно-политические события и высшая власть ранних кочевников Саяно-Алтая (опыт реконструкции). Проблемы археологии скифо-сибирского мира (социальная структура и общественные отношения). Тез. Ч. 1. Кемерово, 1989: 23-7.

378. Кулемзин A.M. 1980. Некоторые факты разложения родовых отношений в древнетагарском обществе. Скифо-сибирское культурно-историческое единство. Отв. ред. А.И.Мартынов. Кемерово: 164-9.

379. Куликов Г.Г. 1986. Научные основы применения удобрений на многолетних травах Забайкалья. Продуктивность сенокосов и пастбищ. Отв. ред. АА.Титлянова. Новосибирск: 113-7.

380. Кульпин Э. С. 1990. Человек и природа в Китае. М.: Наука. 248 с.

381. Кульпин Э.С. 1995. Взлет и падение Золотой Орды. Социоесте-ственная гипотеза. Генетические коды цивилизаций. М., 1995: 55-73.

382. Курочкин Г.Н. 1980. Гипотетическая реконструкция погребального обряда скифских царей VIII-VII вв. до н. э. и курган Ар-жан. Скифо-сибирское культурно-историческое единство. Отв. ред. А.И.Мартынов. Кемерово: 105-17.

383. Курочкин Г.Н. 1989. Евроскифская и тагарская социальные модели. Проблемы археологии скифо-сибирского мира (социальная структура и общественные отношения). Тез. Ч. 1: Кемерово: 36-9.

384. Курочкин Г.Н. 1992. Богатые курганы скифской знати на юге Сибири (Большой Новоселовский и Большой Полтавский курганы). СПб. 94 с.

385. Кызласов JI.P. 1969. О памятниках ранних гуннов. Древности Восточной Европы. М.: 115-24 (МИА № 119).

386. Кызласов Л.Р. 1979. Древняя Тува: (От палеолита до IXв.). М.: Наука. 207 с.

387. Кызласов Л.Р. 1984. История Южной Сибири в средние века. Учеб. пособие. М.: Высшая школа. 167 с.

388. Кызласов Л.Р. 1993. (отв. ред.). История Хакасии с древнейших времен до 1917 года. М.: Наука. 525 с.

389. Кызласов Л.Р. 1992. Очерки истории по истории Сибири и Центральной Азии. Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та. 224 с.

390. Кызласов Л.Р., Мерперт Н.Я. 1952. Рец. на А.Н.Бернштам "Очерк истории гуннов". Л., 1951. Вестник древней истории, №1.

391. Кычанов Е.И. 1968. О ранней государственности у чжурчжэней. Народы Советского Дальнего Востока в дооктябрьский период истории СССР. Отв. ред. Ю .А.Сем. Владивосток: 179-85.

392. Кычанов Е.И. 1973/1995. Жизнь Темучжина, думавшего покорить мир. М.: Наука. 142 с. 3-е изд. М.: Вост. лит-ра. 272 с.

393. Кычанов Е.И. 1974. К вопросу об уровне социально-экономического развития татаро-монгольских племен в XII в. Роль кочевых народов в цивилизации Центральной Азии. Улан-Батор.

394. Кычанов Е.И. 1986. О татаро-монгольском улусе. Восточная Азия и соседние территории в средние века. Отв. ред. В.Е.Ларичев. Новосибирск: 94-8.

395. Кычанов Е.И. 1990. О ранней государственности у киданей. Центральная Азия и соседние территории в средние века. Отв. ред. В.Е.Ларичев. Новосибирск: 10-24.

396. Кычанов Е.И. 1992. Формы ранней государственности у народов Центральной Азии. Северная Азия и соседние территории в средние века. Отв. ред. В.Е.Ларичев. Новосибирск: 44-67.

397. Кычанов Е.И. 1993. Кешиктены Чингис-хана (о месте гвардии в государствах кочевников). Mongolica: К 750-летию "Сокровенного сказания". М.: 148-68.

398. Кычанов Е.И. 1997. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М.: Вост. лит-ра. 319 с.

399. Ларичев В.Е. 1973. Путешествие в страну восточных иноземцев. Новосибирск: Наука. 340 с.

400. Лашук Л.П. 1967. О характере классообразования в обществе ранних кочевников. Вопросы истории, № 7: 105-21.

401. Лбов а Л. В. 1989. К вопросу освоения ландшафтов Забайкалья в эпоху палеометалла. Проблемы изучения памятников каменного века и палеометалла Дальнего Востока и Сибири. Препринт. Отв. ред. И.С.Жущиховская. Владивосток.: 29-33

402. Лебедев Г.С. 1977. Погребальный обряд как источник социологической реконструкции: (По материалам Скандинавии эпохи викингов). Краткие сообщения института археологии 148: 24-30.

403. Лесков A.M. 1972. Новые сокровища курганов Украины. Л.

404. Линховоин Л. 1972. Заметки о дореволюционном быте агинских бурят. Улан-Удэ.

405. Линь Ган 1979. Сюнну ши История хунну. Хух-Хото (на кит. яз.).

406. Лотт А. 1989. Туареги Ахаггара. М.: Наука. 265 с.

407. Лубо-Лесниченко Е.И. 1994. Китай на Шелковом пути (Шелк и внешние связи древнего и раннесредневекового Китая). М.: Наука. 326 с.

408. Лубсан Данзан 1973. Алтан Тобчи ("Золотое сказание"). Пер. Н.П.Шастиной. М.: Наука. 439 с.

409. Луковская Т.С. 1995. Оценка численности населения по археологическим данным. И.В.Иванов, И.Б.Васильев Человек, природа и почвы Рын-песков Волго-Уральского междуречья в голоцене. М.: Интеллект: 53, 57, 60.

410. Луковская Т.С. 1996. Определение численности населения, диких и домашних животных в песчаных пустынях в различные периоды голоцена. Труды Российского археологического общества "Древности". Вып.16. М.: 72-3.

411. Любавский М.К. 1996. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XXвека. М.: Изд-во МГУ. 688 с.

412. Ма Жэньнань. 1983. Гуаньюй сюнну нули чжиды жогань вэньти Некоторые вопросы о рабовладельческом строе у сюнну. Чжунго шияньцзю, № 3.

413. Май дар Д. 1970. Монголын хот тосгоны гурван зураг: Эрт, дун-дуд уе, ХХзууны эх Три карты городов и поселений Монголии: Древние, средневековые и начало XXвека. Улан-Батор.

414. Майский И.М. 1921. Современная Монголия. Иркутск.

415. Малинова Р., Малина Я. 1988. Прыжок в проьилое: Эксперимент раскрывает тайны древних эпох. М.: Мысль. 271 с.

416. Малов C.B. 1959. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. M.-JL: Изд-во АН СССР. 108 с.

417. Мамадаков Ю.Т. 1990. Культура населения Центрального Алтая в первой половине 1тыс. н. э.: Автореф. дис. .канд. ист. наук. Новосибирск. 19 с.

418. Мамонова H.H. 1974. К антропологии гуннов Забайкалья: (По материалам могильника Черемуховая падь). Расогенетические процессы в этнической истории. М.: 201-28.

419. Мамонова H.H., Тугутов Р.Ф. 1969. Раскопки гуннского могильника в Черемуховой пади. Археологический сборник. Улан-Удэ. Вып. I: 74-9.

420. Мандельштам A.M. 1956. Характеристику тюрок IXв. в послании Фахту ибн Хаану ал Джахиза. Труды института истории, археологии и этнографии АНКазССР Т.1.

421. Мандельштам A.M., Стамбульник Э.У. 1992. Гунно-сармат-ский период на территории Тувы. Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Отв. ред. М.Г.Мошкова. М.: 196-205.

422. Маннай-Оол М.Х. 1986. Тува в эпоху феодализма: (К вопросу о генезисе и развитии феодальных отношений). Кызыл. Тувинское кн. изд-во. 195 с.

423. Марков Г.Е. 1967. Кочевники Азии (хозяйственная и общественная структура скотоводческих народов Азии в эпохи возникновения, расцвета и заката кочевничества): Автореф. дис. . д-ра ист. наук. М. 31 с.

424. Марков Г.Е. 1976. Кочевники Азии. Структура хозяйства и общественной организации. М.: Изд-во МГУ. 319 с.

425. Марков Г.Е. 1980. Социальная структура и общественная организация древних и средневековых кочевников. Скифо-Сибирское культурно-историческое единство. Отв. ред. А.И.Мартынов. Кемерово, 1980: 21-9.

426. Марков Г.Е. 1981. Скотоводческое хозяйство и кочевничество. Дефиниции и терминология. Советская этнография, № 4: 8394.

427. Марков Г.Е. 1989. Теоретические проблемы номадизма в советской этнографической литературе. Историография этнографического изучения народов СССР и зарубежных стран. Отв. ред. Г.Е.Марков. М.: 54-75.

428. Марков Г.Е. 1998. Из истории изучения номадизма в отечественной литературе: вопросы теории. Восток, № 6: 110-23.

429. Марковска Д. 1972. Процесс урбанизации в современной Монголии. Олон улсын монголч эрдэмтний II их хурал. Бот I. Улаан-баатар: 285-90.

430. Марсадолов JI.C. 1985. Хронология курганов Алтая (VIII-IVвв. до н. э.): Автореф. дис. .канд. ист. наук. JI.16 с.

431. Мартынов А.В. 1970. О некоторых особенностях торговли чаем и лошадьми в эпоху Мин. Китай и соседи в древности и средневековье. Отв. ред. С.JI.Тихвинский и Л.С.Переломов. М.: 23450.

432. Мартынов А.И. 1986. О древней государственности у народов Южной Сибири (к постановке проблемы). Проблемы этногенеза и этнической истории аборигенов Сибири. Кемерово: 2833.

433. Мартынов А.И. 1988. О развитии государственности у древних народов Сибири. Изв. СО АН СССР, сер. ист., фил, филос., №3, Вып. 1: 23-8.

434. Мартынов А.И. 1989. О степной скотоводческой цивилизации I тыс. до н. э. Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Отв. ред. В.М.Массон. Алма-Ата: 284-92.

435. Мартынов А.И. 1989а. Скифо-сибирский мир степная скотоводческая цивилизация У-П вв. до н. э. Проблемы археологии скифо-сибирского мира (социальная структура и общественные отношения). Тез. Ч. 1. Кемерово: 5-12.

436. Мартынов А.И. 1996. Археология. М.: Высш. школа. 415 с.

437. Мартынов А.И., Алексеев В.П. 1986. История и палеоантропология скифо-сибирского мира. Кемерово: Изд-во Кемеровск. ун-та.

438. Масанов Н.Э. 1989. Типология скотоводческого хозяйства кочевников Евразии. Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Отв. ред. В.М.Массон. Алма-Ата: 55-81.

439. Масанов Н.Э. 1991. Специфика общественного развития кочевников-казахов в дореволюционный период: историко-экологические аспекты номадизма: Автореф. дис. . д-ра ист. наук. М.

440. Масанов Н.Э. 1995. Историческая типология государственных структур и проблема их преемственности (на примере государственно-потестарных структур казахского общества). Этнические аспекты власти. Отв. ред. В.В.Бочаров. СПб. 1995: 36-50.

441. Масанов Н.Э. 1995а. Кочевая цивилизация казахов (основы жизнедеятельности номадного общества). Алматы: Социнвест; М.: Горизонт. 319 с.

442. Массон В.М. 1976. Экономика и социальный строй древних обществ (в свете данных археологии). Л.: Наука. 191 с.

443. Массон В.М. 1994. Развитие элитарных структур как прогрессивный феномен скифской эпохи. Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. СПб.: 1-8.

444. Массон В.М. 1996. Скифская проблематика в российской исторической науке. Вестник РГНФ, № 1: 72-75.

445. Массон В.М. 1998. Эпоха древнейших великих степных обществ. Археологические вести № 5:255-67.

446. Матвеев В.В. 1993. Средневековая Северная Африка (Развитие феодальных отношений в Ш-1Хвв.). М.: Наука. 269 с.

447. Матвеева Н.П. 1995. О связях лесостепного населения Западной Сибири с Центральной Азией в раннем железном веке. Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Материалы конференции. Ч. V. Кн. 2. Челябинск: 53-9.

448. Ма Жэньнань. 1983. Гуаньюй сюнну нули чжи-ды жогань выньти Некоторые вопросы, касающиеся рабовладения у сюнну. Чжунго ши янырю, № 3.

449. Ма Чаншоу. 1954. Лунь сюнну булу гоцзяди нуличжи Относительно рабовладельческой системы хуннского племенного государства. Лиши Яньцзю, № 5: 99-119. (на кит. яз.).

450. Ма Чаншоу. 1962. Бэй ди юй сюнну Северные ди и хунну. Пекин, (на кит. яз.).

451. Ma Чаншоу. 1962a. Ухуанъ юй сянъби Ухуани и сяньби. Шанхай (на кит. яз.).

452. Мелконян Э.Л. 1981. Проблемы сравнительного метода в историческом знании. Ереван: Изд-во АН АрмССР. 129 с.

453. Мелюкова А.И. 1964. Вооружение скифов. М. Наука. (Свод археологических источников Д 1-4).

454. Мелюкова А.И. 1993. Взгляд из Скифии на скифо-сибирское единство. Краткие сообщения института археологии, № 207: 24-7.

455. Меньшиков В.Б. 1977. К проблеме своеобразия исторического развития Китая. Китай: общество и государство. Отв. ред.Л.П.Делюсин. М.:5-28.

456. Меховский М. 1936. Трактат о двух Сарматиях. М.- Л.: Изд-во АН СССР. 288 с.

457. Миллер Дж.А. 1964. Магическое число семь плюс минус два. О некоторых пределах нашей способности перерабатывать информацию. Инженерная психология. Отв. ред. Д.Ю.Панов и В.П.Зинченко. М.: 192-225.

458. Мило в Л .В. 1998. Русский пахарь и особенности российского исторического процесса. М.: РОССПЭН. 573 с.

459. Миняев С.С. 1975. К хронологии сюннуских памятников Забайкалья. Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана. Л.: 47-8.

460. Миняев С.С. 1976. Бактрийские латуни в сюннуских памятниках Забайкалья. Бактрийские древности. Л.: 109-10.

461. Миняев С.С. 1977. Результаты спектрального анализа бронзовых изделий из Дырестуйского могильника. Археология Южной Сибири. Вып.9. Кемерово: 43-52.

462. Миняев С.С. 1979. Культура скифского времени Центральной Азии и сложение племенного союза хунну. Проблемы скифо-сибирского культурно-исторического единства. Тез. докл. всес. археол. конф. Кемерово: 74-6.

463. Миняев С.С. 1982. Бронзовые изделия хунну. Типология, производство, распространение: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Л. 18 с.

464. Миняев С.С. 1983. Производство бронзовых изделий у сюнну. Древние горняки и металлурги Сибири. Барнаул: 47-63.

465. Миняев С.С. 1985. Исследования в Западном Забайкалье. Археологические открытия 1983 г. М.: 228-9.

466. Миняев С.С. 1985а. К проблеме происхождения сюнну. Бюллетень международной ассоциации по изучению культур Центральной Азии, Вып. 9. Москва: 70-8.

467. Миняев С.С. 19856. К топографии курганных памятников сюнну. Краткие сообщения института археологии, № 184:21-7.

468. Миняев С.С. 1986. Исчезнувшие народы. Сюнну. Природа, № 4: 42-53.

469. Миняев С.С. 1987. Дырестуйский могильник и проблема периодизации сюннуских памятников. Ист. чтения памяти М.П.Грязнова. Скифо-сибирская культурно-исторческая общность. Ранее и позднее средневековье. Тез. докл. Омск, 1987: 117-9.

470. Миняев С.С. 1988. К проблеме ранних и поздних памятников сюнну. Древние культуры Северной Азии и охранные раскопки.

471. Миняев С.С. 1988а. Комплекс погребений 44 в Дырестуйском комплексе. Краткие сообщения института археологии, № 194: 99-103.

472. Миняев С.С. 1989. Рец. на: Давыдова A.B. "Иволгинский комплекс (городище и могильник) памятник хунну в Забайкалье". Л., 1985. Изв. СО АН СССР, сер. история, филология и философия, Вып.1: 77-8.

473. Миняев С.С. 1989а. "Социальная планиграфия" погребальных памятников сюнну. Проблемы археологии скифо-сибирского мира (социальная структура и общественные отношения). Тез. Ч. 1. Кемерово: 114-7.

474. Миняев С.С. 1990. Азиатские аспекты "гуннской проблемы". Археология и этнография Южной Сибири. Барнаул: 47-63.

475. Миняев С.С. 1990а. "Сюнну-лечжуань" и проблема ранней истории сюнну. XXI научная конференция "Общество и государство в Китае". Отв. ред. А.Н.Хохлов. Тез. докл. Ч. 2: 149-53.

476. Миняев С.С. 1992. Изучение погребений сюнну в Забайкалье. Археологические вести № 1: 107-15.

477. Миняев С.С. 1998. Бронзовая пластина-пряжка из Дырестуйского могильника. Археологические вести № 5:156-8.

478. Миняев С.С. 1995. Новейшие находки художественной бронзы и проблема формирования геометрического стиля в искусстве сюнну. Археологические вести № 4:123-36.

479. Миронов К.Д. 1962. Забайкальская тонкорунная порода овец. Чита.

480. МНР 1986: Монгольская Народная Республика. Справочник. М.: Наука. 439 с.

481. Могильников В.В. 1992. Хунну Забайкалья. Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Отв. ред. М.Г.Мошкова. М.: 254-73.

482. Мозолевский Б.М. 1979. ТовстаМогила. Кшв.

483. Мошкова М.Г. 1993. Спорные вопросы концепции "скифо-сибирского мира". Краткие сообщения института археологии. № 207: 18-24.

484. Мошкова М.Г. 1994 (отв.ред). Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып.1. Савро-матская эпоха. М.

485. Мошкова М.Г. 1997 (отв.ред). Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып.П. Ранне-сарматская культура (1У-1 вв. до н.э.). М. 278 с.

486. Муканова Г.К. 1995. Размежевание владений России и Китая в Центральной Азии: этнополитический аспект (XIX нач. XXв.): (Реконструкция процесса миграции номадов): Автореф. дис. . канд. ист. наук. М. 21 с.

487. Мункуев Н.Ц. 1965. Китайский источник о первых монгольских ханах. Надгробная надпись на могиле Елюй Чу-цая. М. Наука. 224 с.

488. Мункуев Н.Ц. 1970а. Заметки о древних монголах. Татаро-монголы в Азии и Европе. Отв. ред. С.Л.Тихвинский. 2-е изд. М.: 377-408.

489. Мункуев Н.Ц. 19706. Новые материалы о положении монгольских аратов в ХШ-ХГУ вв. Татаро-монголы в Азии и Европе. Отв. ред. С.Л.Тихвинский. 2-е изд. М.: 409-46.

490. Мурзаев Э.М. 1952. Монгольская Народная Республика. Физико-географическое описание. 2-е изд. М.: Гос. изд-во география, лит-ры. 471 с.

491. Мурзин В.Ю. 1990. Происхождение скифов: основные этапы формирования скифского этноса. Киев: Наукова думка. 88 с.

492. Мурзин В.Ю., Павленко Ю.В. 1989. Формирование раннеклассового общества на территории Украины. Препринт. Киев, 1989. 48 с.

493. Мэнэс Г. 1993. О соотношении одного погребального обряда хун-ну и дунху в свете археологических и этнографических данных. Этническая история народов Южной Сибири и Центральной Азии. Отв. ред. Б.Р.Зориктуев. Новосибирск: 29-46.

494. Насилов А.Д. 1986. Новые сведения о монгольском феодальном праве (по материалам "Восемнадцати степных законов"). -МощоИса. Памяти академика Б.Я.Владимирцова 1884-1931. М.: 169-82.

495. Нечаев И.Н. 1975. Мясное коневодство: табунное. Алма-Ата: Кайнар. 136 с.

496. Ни бур Г. 1907. Рабство как система хозяйства. Этнологическое исследование. М. 431, III с.

497. Николаев Р.В. 1984. Хуннская экспансия и связанные с ней этнокультурные процессы в Сибири: (к постановке проблемы). Проблемы археологии степей Евразии. Кемерово: 29-34.

498. Новгородова Э.А. 1989. Древняя Монголия. М.: Наука. 383 с.

499. Новицкий В.Ф. 1911. Путешествие по Монголии, в пределах Ту-шету-хановского и Цецен-хановского аймаков Халхи, Шилин-голъского чигулана и земель Чихаров Внутренней Монголии, совершенное в 1906 г. В.Ф.Новицким и М.О.Крачковским. СПб. 400 с.

500. Новосельцев А.П. 1990. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М.: Наука. 263 с.

501. Обсуждение 1953: Обсуждение в Ученом совете ИИМК книги А.Н.Бернштама "Очерки по истории гуннов". Советская археология XVII: 320-6.

502. Окладников А.П. 1950. О раскопках в долине р.Селенги летом 1947 г. Записки БМНИИ. Т. X. Улан-Удэ.

503. Окладников А.П. 1951. Археологические исследования в Бурят-Монголии. Изв. АН СССР, сер. ист. и филос. Т. 8: 440-50.

504. Окладников А.П. 1952. Работы Бурят-Монгольской археологической экспедиции в 1947-1950 годах. Краткие сообщения института истории материальной культуры, Вып. 45: 40-7.

505. Оразов А. 1985. Скотоводство у туркмен в XIX- начале XXв.: к проблеме хозяйственно-культурных типов Средней Азии: Ав-тореф. дис. . д-ра ист. наук. М. 44 с.

506. Осокин Т.М. 1906. На границе Монголии. Очерки и материалы к этнографии Юго-Западного Забайкалья. СПб. 304 с.

507. Павленко Ю.В. 1987. Пути становления раннеклассовых социальных организмов. Исследование социально-исторических проблем в археологии. Отв. ред. С.В.Смирнов. Киев: 72-85.

508. Павленко Ю.В. 1989. Раннеклассовые общества (генезис и пути развития). Киев: Наукова думка, 1989. 288 с.

509. Павленко Ю.В. 1991. Классообразование: становление и модели развития раннеклассовых обществ. Архаическое общество: Узловые проблемы социологии развития. Отв. ред. А.В.Коротаев и В.В.Чубаров. Ч. II. М.: 217-60.

510. Павленко Ю.В. 1992. Классообразование у кочевников. Маргула-новские чтения 1990. Сборн. мат. конф. М.: 33-9.

511. Павленко Ю.В., Смагулов Е.А. 1993. Гунни напередодні ix вторгнення в Европу. Археологія № 1: 34-45.

512. ПакМ.Н. 1961. Описание корейских племен начала нашей эры (по "Сань-го чжи"). Проблемы востоковедения, № 1: 115-38.

513. Панов В.А. 1916. К истории народов Средней Азии. Вып. 1. Сюнну (Хунну). Турецкое происхождение народа Сюнну (Хунну) китайских летописей. Владивосток: Изд-во A.B.Даттона. 81 с.

514. Панов В.А. 1918. К истории народов Средней Азии. Вып.2. Владивосток: Изд-во A.B.Даттона. 168 с.

515. Певцов М.В. 1951. Путешествия по Китаю и Монголии. М.: Гео-графиздат. 283 с.

516. ПершицА.И. 1961. Хозяйство и общественный строй Северной Аравии в XIX первой трети XX в. Историко-этнографические очерки. М.: Изд-во АН СССР. 224 с.

517. ПершицА.И. 1971. Оседлое и кочевое общество Северной Аравии в новое время: Автореф. дис. .д-ра ист. наук.

518. Першиц А.И. 1973. К вопросу о саунных отношениях. Основные проблемы африканистики. М.: 104-10.

519. Першиц А.И. 1976. Некоторые особенности классообразования и раннеклассовых отношений у кочевников-скотоводов. Становление классов и государства. Отв. ред. А.И.Першиц. М.: 280-313.

520. Першиц А.И. 1979. Этнография как источник первобытно-исторических реконструкций. Этнография как источник реконструкции истории первобытного общества. М.

521. Першиц А.И. 1992. О военной составляющей политогенеза. Исследования по первобытной истории. М.: 181-90.

522. Першиц А.И. 1994. Война и мир на пороге цивилизации. Кочевые скотоводы. Война и мир в ранней истории человечества. М., 1994: 129-244.

523. Першиц А.И. 1998. Кочевники в мировой истории. Восток, № 2: 120-32.

524. Петров A.M. 1995. Великий шелковый путь. М.: Изд. фирма "Вост. лит-ра" РАН. 127 с.

525. Пиков Г.Г. 1989. Западные кидани. Новосибирск: Изд-во НГУ. 196 с.

526. Пиков Г.Г. 1990. Семейно-брачное право у киданей. Центральная Азия и соседние территории в средние века. Отв. ред. В.Е.Ларичев. Новосибирск: 25-42.

527. Пирожков С.И. 1976. Демографические процессы и возрастная структура населения. М.: Статистика. 136 с.

528. Писаревский Н.П. 1989. Изучение истории ранних скотоводческих обществ степи и лесостепи Евразии в советской археологии середины 20-х первой половины 30-х гг.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Кемерово. 24 с.

529. Плано Карпини. 1957. История Монгалов. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. Отв. ред. Н.П.ШастинаМ.: 23-83.

530. Плетнева С.А. 1981. Закономерности развития кочевнических обществ в эпоху средневековья. Вопросы истории, № 6: 50-63.

531. Плетнева С.А. 1982. Кочевники средневековья. Поиски исторических закономерностей. М.: Наука. 188 с.

532. Плетнева С.А. 1993. Возможности выявления социально-экономических категорий по материалам погребальной обрядности. Российская археология, № 4: 160-72.

533. Покотилов Д. 1893. История Восточных монголов в период династии Мин. 1368-1634 (по китайским источникам). СПб.

534. Полосьмак Н.В. 1990. Некоторые аналогии погребениям в могильнике у деревни Даодуньцзы и проблема происхождения сюннуской культуры. Китай в эпоху древности. Новосибирск: 101-7.

535. Полосьмак Н.В. 1994. "Стерегущие золото грифы" (ак-алахинские курганы). Новосибирск: Наука. 125 с.

536. Полосьмак Н.В. 1997. Пазырыкская культура: реконструкция мировоззренческих и мифологических представлений: Авто-реф. дис. .д-раист. наук. Новосибирск. 54 с.

537. Полубояринова М.Д. 1978. Русские люди в Золотой Орде. М.: Наука. 133 с.

538. Попов A.B. 1986. Теория "кочевого феодализма" академика Б.Я.Владимирцова и современная дискуссия об общественном строе кочевников. Mongolica. Памяти академика Б.Я.Владимирцова 1884-1931. М.: 183-93.

539. Попов В.А. 1981. Половозрастная стратификация и возрастные классы древнеаканского общества: (к постановке проблемы). Советская этнография, № 6:89-97.

540. Попов В.А. 1990. Этносоциальная история аканов в XVI-XIXвеках. М.: Наука. 278 с.

541. Попов В.А. 1995. Политогенетическая контроверза, параполитей-ность и феномен вторичной государственности. Ранние формы политической организации: от первобытности к государственности. Отв. ред. ВА.Попов. М.: 188-204.

542. Постнова Т.А. 1996. К проблеме хронологии культуры Хунну. Международная конференция "100 лет гуннской археологии. Номадизм прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. Гуннский феномен. Тезисы докладов. Ч. I. Улан-Удэ: 55-8.

543. Потапов Л.П. 1975. О феодальной собственности на пастбища и кочевья у тувинцев (XVIII начало XX вв.). Социальная история народов Азии. Отв. ред. А.М.Решетов и Ч.М.Таксами. М.: 115-25.

544. Предбайкалье и Забайкалье 1965: Предбайкалье и Забайкалье. Отв. ред. В.С.Преображенский и др. М.: Наука. 492 с. {Природные условия и естественные ресурсы СССР. T.l 1).

545. Преображенский B.C., Фадеева Н.В., Мухина Л.И., Томил о в Г.М. 1959. Типы местности и природное районирование Бурятской АССР. М.: Изд-во АН СССР. 218 с.

546. Пржевальский Н.М. 1875. Монголия и страна тангутов. Т. I. СПб. 383 с.

547. Пропп В.Я. 1976. Фольклор и действительность. М. : Наука. 325 с.

548. Пуляркин В.А. 1976. Экономико-географические процессы в сельском хозяйстве развивающихся стран. М.: Наука. 256 с.

549. Пуллиблэнк Э.Дж. 1986. Язык сюнну. Зарубежная тюркология. Вып. 1. Древние тюркские языки и литературы. М.: 29-70.

550. Пустовалов С.Ж. 1987. Этнотипология катакомбной культуры Северного Причерноморья: (По материалам погребального обряда): Автореф. дис. .канд. ист. наук. Киев. 15 с.

551. Пустовалов С.Ж., Черных Л.А. 1982. Опыт применения формализованно-статистических методов для половозрастного анализа погребений. Методологические и методические вопросы археологии. Отв. ред. В.Ф.Генинг. Киев: 105-40.

552. Пшеницына М.Н. 1992. Тесинский этап. Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Отв. ред. М.Г.Мошкова. М.: 224-35.

553. Пыхтеев И.Ю. 1996. Забайкальские хунну в отечественной историографии. Археология, палеоэкология и этнология Сибири и Дальнего Востока. Тез. докл. XXXVI PACK. Ч. 2. Иркутск: 98100.

554. Пэрлээ X. 1957. К истории древних городов и поселений Монголии. Советская археология, № 3: 43-53.

555. Пэрлээ X. 1974. К вопросу о древней оседлости в Монгольской народной Республике. Древняя Сибирь. Вып. 4. Бронзовый и железный век Сибири. Отв. ред. В.Е.Ларичев. Новосибирск: 271-4.

556. Радлов В.В. 1893. К вопросу об уйгурах. СПб. (Приложение к

557. ЬХХПМУ тому Записок Имп. Акад. наук № 2).

558. Радлов В.В. 1989. Из Сибири. Страницы дневника. М.: Наука. 749 с.

559. Радченко Г.Ф. 1983. Страны Сахеля: состояние природной среды и проблемы развития сельского хозяйства. М.: Мысль. 262 с.

560. Рассадин В.И. 1992. Термины охоты и рыболовства в языке средневековых монголов. Средневековая культура монгольских на555родов. Отв. ред. Ш.Б.Чимитдоржиев и Ш.Нацагдорж. Новосибирск: 102-7.

561. Рафиков А.Х. 1952. Рец. на А.Н.Бернштам "Очерк истории гуннов". Л., 1951. Вопросы истории, № 5.

562. Рашид ад-Дин. 1952аб. Сборник летописей. Т. I, кн. 1-2. М,- Л.: Изд-во АН СССР. 221, 315 с.

563. Рашид ад-Дин. 1960. Сборник летописей. Т. II. М.- Л.: Изд-во АН СССР. 248 с.

564. Рейснер И.М. 1954. Развитие феодализма и образование государства у афганцев. М.: Изд-во АН СССР. 416 с.

565. Рижский М.И. 1959. Гунны в Забайкалье. Зап. Читинского гос. пед. инст-та. Вып. 4: 117-42.

566. Рижский М.И. 1964. Гунны в Монголии и Забайкалье. Древняя Сибирь (макет I тома "Истории Сибири"). Отв. ред. А.П.Окладников. Улан-Удэ: 361-73.

567. Рижский М.И. 1968. Гунны в Забайкалье. История Сибири. Т. I. Отв. ред. А.П.Окладников. Л.: 342-53.

568. Ростопчин Ф.Б. 1933. Заметки о шахсевенах. Советская этнография, №3-4:88-118.

569. Рубрук Г. 1957. Путешествие в восточные страны. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. Отв.ред. Н.П.Шастина. М.: 85-194.

570. Руденко С.И. 1952. Горноалтайские находки и скифы. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 268 с.

571. Руденко С.И. 1953. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 404 с.

572. Руденко С.И. 1960. Культура населения центрального Алтая в скифское время. М.-Л.: Изд-во АН СССР. 360 с.556

573. Руденко С.И. 1961. К вопросу о формах скотоводческого хозяйства и о кочевниках. Материалы по этнографии (Доклады ГО). Вып. 1:2-15.

574. Руденко С.И. 1962. Культура хуннов и ноинулинские курганы. М,-Л.: Изд-во АН СССР. 205 с.

575. Румянцев Г.Н. 1954. Гл.2. Разложение первобытно-общинного строя и формирование патриархально-феодальных отношений на территории Бурят-Монголии (III в. до н. э. XIV в. н. э.). История Бурят-Монгольской АССР. Отв. ред. П.Г.Хаптаев. Т. I. Улан-Удэ: 29-48.

576. Рыбина Е.В. 1997. Применение статистических методов при обработке материалов погребальных комплексов (обзор литературы). Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Т. III. Новосибирск: 441-7.

577. Рязановский В.А. 1921. Обычное право монгольских племен. Ч. I. Обычное право монгольских народов. Вестник Азии, №51. Харбин: 1-114.

578. Савенко С.Н. 1989. Характеристика социального развития алан-ского общества по материалам катакомбных могильников X-XIIвв.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. М.

579. Савинов Д.Г. 1984. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Л. Изд-во ЛГУ. 175 с.

580. Савинов Д.Г. 1989. Соотношение социального уровня южносибирских археологических культур во второй половине I тыс. до н.э. Проблемы археологии скифо-сибирского мира (социальная структура и общественные отношения). Тез. Ч. 1. Кемерово: 12-16.

581. Свинин В.В., Коновалов П.Б., Ганбаатар Д. 1986. Археологические исследования в МНР летом 1983 года. Археологические и этнографические исследования в Восточной Сибири (итоги и перспективы). Иркутск: 116-19.

582. Свинин В.В., Сэр-Оджав Н. 1975. Новый памятник хуннского искусства в Монголии. Древняя история народов юга Восточной Сибири. Вып. 3. Иркутск: 184-92.

583. Сегер Т. 1984. Расселение в эпоху железного века (статистический анализ). Новое в археологии СССР и Финляндии. Л.: 100-12.

584. Семенюк Г.И. 1958. К проблеме рабства у кочевых народов. Изв. АН КазССР, сер. истории, археологии и этнографии. Алма-Ата. Вып. 1: 55-82.

585. Семенюк Г.И. 1959. Рабство в Казахстане в ХУ-Х1Хвеках. ТИИ-АЭ АН КАЗССР. Т. 6:164-214.

586. Симаков Г.Н. 1982. О принципах типологии скотоводческого хозяйства у народов Средней Азии и Казахстана в конце XIX -начале XX в. Советская этнография. № 4: 67-76.

587. Ситнянский Г.Ю. 1998. Сельское хозяйство киргизов: традиции и современность. М. 244 с.

588. Скрынникова Т.Д. 1989. К вопросу о формировании монгольской государственности в Х1-ХП вв. Исследования по истории и культуре Монголии. Новосибирск: 29-45.

589. Скрынникова Т.Д. 1992. Потестарно-политическая культура монголов Х1-ХШ вв. Средневековая культура монгольских народов. Отв. ред. Ш.Б.Чимитдоржиев и Ш.Нацагдорж. Новосибирск: 55-67.

590. Скрынникова Т.Д. 1994. Харизма и власть в представлении средневековых монголов: Автореф. дис. д-ра ист. наук. СПб. 35 с.

591. Скрынникова Т.Д. 1995. Представления монголов XIIIвека о власти и культ Чингис-хана "Тайная история монголов": источниковедение, филология, история. Новосибирск: 66-88.

592. Скрынникова Т.Д. 1996. Социально-политическая организация и правовые нормы монголов XII-XIV вв. Монголоведные исследования. Вып.1. Улан-Удэ: 32-48.

593. Скрынникова Т.Д. 1997. Харизма и власть в эпоху Чингис-хана. М.: Вост. лит-ра. 216 с.

594. Слудский A.A. 1953. Джуты в пустынях Казахстана и их влияние на численность животных. Труды института зоологии АН КазССР, Т. 2: 3-30.

595. Смагулов Е.А., Павленко Ю.В. 1992. К вопросу о гуннах Южного Казахстана. Северная Евразия от древности до средневековья. Тез. конф. к 90-летию со дня рожд. М.П.Грязнова. СПб.: 198-201.

596. Смирнов К.Ф. 1964. Савроматы. М.: Наука. 379 с.

597. Смотрова В.И. 1991. Погребение с ажурными пластинами на острове осиновом (Братское водохранилище). Палеоэтнологиче-ские исследования на юге Средней Сибири. Отв. ред. Г.И.Медведев. Иркутск: 136-43.

598. Сорокин П.А. 1992. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат. 543 с.

599. Сорокин С.С. 1975. О хронологических формулах и значении термина "могильник". Успехи среднеазиатской археологии. Вып.З. Л.: 17-22.

600. Сосновский Г.П. 1934. Нижне-Иволгинское городище. Проблемы истории докапиталистических обществ, № 7-8: 150-6.

601. Сосновский Г.П. 1935. Дырестуйский могильник. Проблемы истории докапиталистических обществ, № 1-2: 168-76.

602. Сосновский Г.П. 1940. Ранние кочевники Забайкалья. Краткие сообщения института истории материальной культуры, Вып.УШ.

603. Сосновский Г.П. 1946. Раскопки Ильмовой пади. Советская археология, VIII: 51-8.

604. Сосновский Г.П. 1947. О поселении гуннской эпохи в долине р. Чикой. Краткие сообщения института истории материальной культуры, Вып. XIV: 35-9.

605. Сосновский Г.П., Шилов В.П. 1956. Гуннское объединение в Забайкалье. Очерки истории СССР. Первобытно-общинный строй и древнейшие государства на территории СССР. Отв. ред. П.Н.Третьяков и А.Л.Монгайт. М.: 412-9.

606. Степугина Т.В. 1983. Расцвет рабовладельческого общества в Китае. История древнего мира. Кн. 2. Расцвет древних обществ. Отв. ред. И.М.Дьяконов, В.Д.Неронова, И.С.Свенцицкая. М.: 490-516.

607. Степугина Т.В. 1987. Древний Китай. Межгосударственные отношения и дипломатия на Древнем Востоке. Отв. ред. И.А.Стучевский. М.: 214-73.

608. Страбон. 1993. География. М. Ладомир. 943 с.

609. Стройк Д.Я. 1984. Краткий очерк истории математики. М.: Просвещение. 180 с.

610. Субботин A.B. 1994. К вопросу о социальной структуре тагарско-го общества. Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. СПб.: 193-5.

611. Сухбаатар Г. 1973. К вопросу об исторической преемственности в истории древних государств на территории Монголии. Туухийн судлал, Т. IX. Уланбаатар: 111-7.

612. Сухбаатар Г. 1975. К вопросу об этнической связи между хунну и сяньби. Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века. Новосибирск: 12-16 (История и культура Востока Азии. Т. III).

613. Сухбаатар Г. 1975а. Хунну нарын нийгмийн байгууллын тухай асуудлаас К вопросу об общественном строе хуннов. Туухийн судлал, Т. X. Уланбаатар: 145-75.

614. Сухбаатар Г. 1976. К вопросу об этнической принадлежности хуннов (сюнну). Проблемы Дальнего Востока, № 1: 123-33.

615. Сухбаатар Г. 1978. Некоторые вопросы истории хуннов (сюнну). III International Congress ofMongolists. Vol. 1. Ulan-Bator: 262-5.

616. Сухбаатар Г. 1980. Хунну нарын аж ахуй, ниийгмийн байгуулал, соёл, угсаа гарал (м. э. ё. IV м. э. II зуун) Хозяйство, общественный строй, культура, этническое происхождение гуннов (IV в. до н. э. - II в. н. э.). Улан-Батор (на монг. яз.). 199 с.

617. Сэр-Оджав Н. 1971. Древняя история Монголии (XIVв. до н. э. -XIIв. н. э.)\ Автореф. дис. .д-ра ист. наук. Новосибирск. 33 с.

618. Сюй Тао. 1996. "Китай" и северные "варвары" (IIIв. до н.э. Vie. н.э.): взаимодействие народов и культур: Автореф. дис. . канд. ист. наук. М. 22 с.

619. Сюн Цуньжуй. 1983. Сянцинь сюнну цзи ци югуаньди цзигэ вэнь-ти Доциньские сюнну, а также связанные с ними некоторые вопросы. Шэхуй кэсюэ чжаньсянь, № 1: 110-2 (на кит. яз.).

620. Таиров А.Д. 1993. Пастбищно-кочевая система и исторические судьбы кочевников Урало-Казахстанских степей в I тысячелетии до новой эры. Кочевники урало-казахстанских степей. Отв. ред. А.Д.Таиров. Екатеринбург: 3-23.

621. Тайшин В.А., Лхасаранов Б.Б. 1997. Аборигенная бурятская овца. Улан-Удэ. Изд-во БНЦ. 124 с.

622. Талько-Грынцевич Ю.Д. 1899. Суджинское доисторическое кладбище в Ильмовой пади. Труды Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела РГО. 1898 г. Т. 1, Вып. 2. М.: 77 е., табл. I-XX.

623. Талько-Грынцевич Ю.Д. 1902. Материалы к палеоэтнологии Забайкалья. Труды Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела РГО. 1900 г. Иркутск, Т. III, Вып. 2-3: 932; T.IV, Вып. 2:32-59.

624. Талько-Грынцевич Ю.Д. 1928. Население древних могил и кладбищ забайкальских. Верхнеудинск. 13 с.

625. Таскин B.C. 1968. Скотоводство у еюнну по китайским источникам. Вопросы истории и историографии Китая. Отв. ред. Л.И.Думан. М.: 21-44.

626. Таскин B.C. 1973. Предисловие. Материалы по истории еюнну (по китайским источникам). Введ., перевод и коммент. В.С.Таскина. Вып. 2. М.: 3-17.

627. Таскин B.C. 1975. Отношения Китая с северными соседями в древности. Проблемы Дальнего Востока, № 3.

628. Таскин B.C. 1984. Введение. Значение китайских источников в изучении древней истории монголов. Материалы по истории древних кочевых народов группы дунху. Введ., перевод и коммент. В.С.Таскина. М.: 3-62.

629. Таскин B.C. 1986. О титулах шаньюй и каган. Mongolica. Памяти академика Бориса Яковлевича Владимирцова 1884- 1931. М.: 213-8.

630. Таскин B.C. 1989. Введение. Материалы по истории кочевых народов в Китае. Введ., перевод и коммент. В.С.Таскина. Вып. 1. Сюнну. М.-.5-28.

631. Тепло ух ов С.А. 1925. Раскопки кургана в горах Ноин-Ула. -Краткие отчеты экспедиции по исследованию Северной Монголии в связи с Монгольско-Тибетской экспедицией ИККозлова. Л.: 13-22.

632. Тереножкин А.И., Мозолевский Б.Н. 1988. Мелитопольский курган. Киев. Наукова думка. 260 с.

633. Тизенгаузен В. 1884. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. T.I. СПб. 564 с.

634. Тизенгаузен В. 1941. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т.Н. М.-Л. 290 с.

635. Тихвинский С.Л., Переломов Л.С. 1970 (отв. ред.). Китай и соседи в древности и средневековье. М.: Наука. 275 с.

636. Тихонов С.С. 1989. Методика исследования социальных структур древности (состояние вопроса в литературе). Историки об истории. Омск: 39-48.

637. Тихонов С.С. 1993. Анализ структуры населения Верхнего При-обья в эпоху поздней бронзы. Автореф. дис. .канд. ист. наук. Новосибирск. 19 с.

638. Токарев С. А. 1990. Ранние формы религии. М.: Политиздат. 622 с.

639. Толстов С.П. 1934. Генезис феодализма в кочевых скотоводческих обществах. Изв. ГАИМК, Вып. 103: 165-99.

640. Толстов С.П. 1935. Военная демократия и проблема "генетической революции". Проблемы истории докапиталистических обществ, № 7-8: 175-216.

641. Толстов С.П. 1935а. Пережитки тотемизма и дуальной организации у туркмен. Проблемы истории докапиталистических обществ, № 9: 3-41.

642. Толстов С.П. 1948. Древний Хорезм. М.: Изд-во МГУ. 352 с.

643. Толы беков С.Е. 1959. Общественно-экономический строй казахов в XVIIXIXвв. Алма-Ата: Казгосиздат. 448 с.

644. Толы беков С.Е. 1971. Кочевое общество казахов в XVII начале XX века. Политико-экономический анализ. Алма-Ата: Наука. 633 с.

645. Тортика A.A., Михеев В.К., Кортиев Р.И. 1994. Некоторые эколого-демографические и социальные аспекты истории кочевых обществ. Этнографическое обозрение, № 1: 49-62.

646. Трепавлов В.В. 1989. Алтайский героический эпос как источник по истории ранней государственности. Фольклорное наследие Горного Алтая. Горно-Алтайск: 125-171.

647. Трепавлов В.В. 1993. Государственный строй Монгольской империи XIII в.: Проблема исторической преемственности. М. Наука. 168 с.

648. Трепавлов В.В. 1993а. Традиции государственности в кочевых империях (очерк историографии). Mongolica: К 750-летию "Сокровенного сказания". М.: 169-89.

649. Трепавлов В.В. 1996. Устное сообщение.

650. Трифонов Ю.И. 1989. К вопросу об археологических критериях социальной стратификации восточносемиреченских саков. Проблемы археологии скифо-сибирского мира (социальнаяструктура и общественные отношения). Тез. Ч. 1. Кемерово: 45-9.

651. Тугутов И.Е. 1957. Пища южных бурят. Советская этнография, № 3: 77-87.

652. Тумунов Ж.Ж. 1988. Очерки из истории агинских бурят. Улан-Удэ: Бурятское кн. изд-во. 173 с.

653. Тур С.С. 1996. Гунны в средней Азии. Международная конференция "100 лет гуннской археологии. Номадизм прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. Гуннский феномен. Тез. докл. Ч. I. Улан-Удэ, 1996: 6-9.

654. Тянь Гуанцзинь. 1983. Цзиньняньлай нэй мэнгу дицюй сюнну каогу Археология сюнну в районе Внутренняя Монголия за последние годы. Каогу сюебао, № 1: 27-35 (на кит. яз.).

655. Тянь Гуанцзинь, Го Сусинь. 1980. Нэй Мэнгу Алучжайдэн фа-сяньды сюнну му Хуннские вещи, найденные в Алучжайдэн, Внутренняя Монголия. Каогу, № 4: 333-338 (на кит. яз.).

656. Тянь Гуанцзинь, Го Сусинь. 1980а. Сигоупань сюнну му фань-иньды чжу вэньти Проблемы, связанные с хуннским могильником Сигоупань. Вэньу, № 7: 13-17 (на кит. яз.).

657. Удальцова З.И. 1952. Рец. на А.Н.Бернштам "Очерк истории гуннов". Л., 1951. Большевик, № 11.

658. Усуки Исао 1995. Монтору-но кёну хана Сюннуские могилы в Японии. Нара кокурицубункадзай кункюсё сорицу ёндзюсю-нэнкинэн ромбонсю (бункодзай ронсо). 4.2. Нара: 773-93 (на яп. яз.).

659. У Чэнло. 1984. Чжунго дулян хэн ши История мер и весов в Китае. Шанхай: Шанхай шудянь (на кит. яз.).

660. У Энь 1981. Во го бэйфан гудай дунъу вэньши Древние украшения с изображениями животных на севере нашей страны. Каогу сюебао. № 1: 45-62 (на кит. яз.).

661. У Энь 1983. Чжунго бэйфан цинтун тоудяо дайши Бронзовые поясные украшения на севере Китая. Каогу сюебао, № 1: 25-37 (на кит. яз.).

662. У Энь. 1990. Лунь сюнну каогу яньцзю чжунди цзигэ вэньди О некоторых проблемах археологического изучения сюнну. Каогу сюебао, № 4 (на кит. яз.).

663. Федоров-Давыдов Г.А. 1973. Общественный строй Золотой Орды. М.: Изд-во МГУ.

664. Федоров-Давыдов Г.А. 1987. Статистические методы в археологии. М.: Высшая школа. 212 с.

665. Федоров-Давыдов Г.А. 1994. Золотоордынские города Поволжья. М.: Изд-во МГУ. 232 с.

666. Филиппова И.В., Амоголонов A.A. 1997. Китайское зеркало из хуннского городища Баян-Ундэр. 275 лет сибирской археологии. Материалы XXXVII PACK. Красноярск: 90-1.

667. Филиппова И.В., Амоголонов A.A. 1998. Деревянные палочки для еды как элемент хунно-китайских отношений. Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока. Тез. докл. XXXVIIIРАЭСК. Улан-Удэ: 73-6.

668. Флёров B.C. 1993. О социальном строе в Хазарском каганате (на материалах Маяцкого могильника). Социальная дифференциация общества (поиск археологических критериев). Отв. ред. Г.Е.Афанасьев. М.: 119-33.

669. Фрезер Дж. 1986. Золотая ветвь. М.: Политиздат. 703 с.

670. Хазанов A.M. 1975. Социальная история скифов. Основные проблемы развития древних кочевников евразийских степей. М.: Наука. 343 с.

671. Хазанов A.M. 1975а. Некоторые аспекты экологии номадизма.

672. Халдеев В.В. 1987. Сколько было сарматов? Советская археология, № 3: 230-1.

673. Халиль Исмаил. 1983. Исследование хозяйства и общественных отношений кочевников Азии (включая Южную Сибирь) в советской литературе 50-80 гг.: Автореф. дис. .канд. ист. наук. М. 24 с.

674. Хамзина Е.А. 1982. Археологические памятники Бурятии. Новосибирск: Наука. 153 с.

675. Ханхарев B.C. 1997. Изменение численности расселения бурят в XVII-XVIII вв. (историко-демографическое и историко-географическое исследование): Автореф. дис. .канд. ист. наук. Улан-Удэ. 23 с.

676. Хартман Г. 1972. Современный факторный анализ. М.: Статистика.

677. Хауссиг Г.В. 1977. К вопросу о происхождении гуннов. ВВ., Т.38: 59-71.

678. Хафизова К.Ш. 1995. Китайская дипломатия в Центральной Азии XIV-XIXвв.). Алматы: Гылым. 288 с.

679. Хёфлинг Г. 1986. Жарче ада. М.: Мысль. 207 с.

680. Хлобыстин|М.Д. 1972. Проблемы социологии неолита Евразии. Охотники, собиратели, рыболовы. Отв. ред. А.М.Решетов. М: 26-42.

681. Ходжаков О. 1997. Проблемы и перспективы развития животноводства в Туркменистане. Пасторализм в Центральной Азии. Отв. ред. В.Наумкин, К.Шапиро, А.Хазанов. М.: 53-61.

682. Худяков Ю.С. 1986. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск: Наука. 258 с.

683. Худяков Ю.С. 1989. К истории гончарной керамики в Южной Сибири и Центральной Азии. Керамика как исторический источник. Отв. ред. В.И.Молодин. Новосибирск: 134-52.

684. Худяков Ю.С. 1990. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в хуннскую эпоху. Этнографические аспекты традиционной военной организации народов Кавказа и Средней Азии. Вып. 2. М.: 103-16.

685. Худяков Ю.С. 1992. Новые материалы хуннского времени в Горном Алтае. Северная Евразия от древности до средневековья. Тез. конф. к 90-летию со дня рожд. М.П.Грязнова. СПб.: 19295.

686. Худяков Ю.С. 1996. Хунны в Саяно-Алтае. Международная конференция "100 лет гуннской археологии. Номадизм прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. Гуннский феномен. Тез. докл. Ч. I. Улан-Удэ: 40-42.

687. Худяков Ю.С., Цэвэндорж Д. 1990. Новые находки хуннских луков в гобийском Алтае. Археологические, этнографические и антропологические исследования в Монголии. Отв. ред. А.П.Деревянко, Ш.Нацагдорж. Новосибирск: 126-32.

688. Цай Дунфань 1983. Цинъ Ханъ яньци История Китая династий Цинь и Хань. 4.1. Тайбэй: Дицю чубанынэ. 14, 417 с.

689. Цалкин В.И. 1966. Древнее животноводство племен Восточной Европы и Средней Азии. М. : Наука. 166 с. (МИА 135)

690. Цалкин В.И. 1968. Фауна из раскопок Кара-Карума. Краткие сообщения института археологии № 114. М.

691. Цзи Юн. 1955. Ханъ тай дуй сюнну ди фанюй чжаньчэн Оборонительные войны Хань с сюнну. Шанхай (на кит.яз.).

692. Цыбенова М.Д. 1992. Пища средневековых народов. Средневековая культура монгольских народов. Отв. ред. Ш.Б.Чимитдоржиев и Ш.Нацагдорж. Новосибирск: 125-35.

693. Цыбиктаров А.Д. 1986. Новые материалы по хунну южного Забайкалья. Археологические и этнографические исследования в Восточной Сибири (итоги и перспективы). Отв. ред. Г.И.Медведев, В.В.Свинин. Тез. докл. Иркутск: 133-5.

694. Цыбиктаров А. Д. 1989. Культура плиточных могил Забайкалья и Монголии: Автореф. дис. .канд. ист. наук. М. 25 с.

695. Цыбиктаров А.Д. 1997. История исследования культуры плиточных могил Монголии и Забайкалья. Улан-Удэ. 37 с.

696. Цэвэндорж Д. 1985. Новые данные по археологии хунну (по материалам раскопок 1972-1977 гг.). Древние культуры Монголии. Отв. ред. Р.С.Васильевский. Новосибирск: 51-87.

697. Цэвэндорж Д. 1996. Новые памятники хуннской знати. Международная конференция "100 лет гуннской археологии. Номадизм прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. Гуннский феномен. Тез. докл. Ч. I. Улан-Удэ: 13-16.

698. Черненко Е.В. 1981. Скифские лучники. Киев: Наукова Думка. 167 с.

699. Черненко Е.В. 1984. Скифо-персидская война. Киев: Наукова Думка. 117 с.

700. Чернышев А.И. 1990. Общественное и государственное развитие ойратов в XVIII в. М.: Наука. 138 с.

701. Чибилёв A.A. 1990. Лик степи. Эколого-географические очерки о степной зоне СССР. Л.: Гидрометиздат.192 с.

702. Чистяков В.Ф. 1996. Глобальные вариации светимости Солнца и колебания климата Земли. Вестник ДВО РАН, № 2: 75-85.

703. Чогдон Ж. 1980. Обводнение пастбищ: на примере МНР. М.: Колос. 256 с.

704. Шавкунов Э.В. 1973. Обследование гуннских городищ в Монголии. Археологические открытия 1972 г. М.: 506-7.

705. Шавкунов Э.В. 1978. Об археологической разведке отряда по изучению средневековых памятников. Археология и этнография Монголии. Новосибирск: 16-22.

706. Шапхаев Б.С. 1998. Экономический строй хуннского общества. Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока. Тез. докл. XXXVIIIРАЭСК. Улан-Удэ: 79-80.

707. Шахматов В.Ф. 1955. О происхождении двенадцатилетнего животного цикла летоисчисления кочевников. Вестник АН КазССР, № 1.

708. Шахматов В.Ф. 1962. Патриархально-феодальные отношения в Казахстане: вопросы зарождения, специфики и эволюции: Доклад . д-ра ист. наук. Алма-Ата. 73 с.

709. Шилов В.П. 1975. Модели скотоводческих хозяйственных областей Евразии в эпоху энеолита и раннего бронзового века. Советская археология, № 1: 5-16.

710. Шишлина Н.И. 1997. Заметки о характере скотоводческого хозяйства в современной республике Калмыкия. Степь и Кавказ. М.: 106-9 {Труды ГИМ97).

711. Эггенберг А.Я. 1927. Забайкальская овца и овцеводство в степном районе Читинской области. Хабаровск: Типография акционерного общества "Книжное дело". 42 с.

712. Эйгенсон М.С. 1957. Очерки физико-географических проявлений солнечной активности. Львов: Изд-во Львовского ун-та. 230 с.

713. Энговатова A.B., Сидоров В.В. 1993. Поселение и жилище община и семья. Социальная дифференциация общества (поиски археологических критериев). Отв. ред. Г.Е.Афанасьев. М.: 24-41.

714. Юнатов A.A. 1946. Изучение растительности Монголии за 25 лет. Труды Комитета наук МНР, Т. 2. Улан-Батор.

715. Якобсон В.А. 1997. Государство как социальная организация (теоретические проблемы). Восток, №1:5-15.

716. Яценко С.А. 1992. Элементы культуры хунну на территории Сар-матии. VI Международный конгресс монголоведов (Улан-Батор, август 1992 г.). Доклады российской делегации. Ч. I. М. С.247-52.

717. Яшнов Е.Е. 1926. Китайское крестьянское хозяйство в Северной Маньчжурии. Экономический очерк. Харбин: Типография КВЖД. 525 с.

718. Adams R. 1975. Energy and Structure. A Theory of Social Power. Austin: University of Texas Press. 353 p.

719. Altheim F. 1957. Attila und die Hunnen. Baden-Baden.

720. Altheim F. 1959. Geschichte der Hunnen. Bd.I. Berlin: de Gruyter. VIII, 463 s.

721. Altheim F. 1962. Geschichte der Hunnen. Bd.IV. Berlin: de Gruyter. VII, 388 s.

722. Bacon E. 1954. Types of Pastoral Nomadism in Central and Southwestern Asia. Southwestern Journal of Anthropology 10, No 1: 4468.

723. Bacon E. 1958. Obok. A Study of Social Structure of Eurasia. New York: Wenner-Gren foundation for anthropological research. 235 p.

724. Barfield T. 1981. The Hsiung-nu Imperial Confederacy: Organization and Foreign Policy. Journal of Asian Studies, Vol. XLI, No 1: 45-61.

725. Barfield T. 1992. The Perilous Frontier: Nomadic Empires and China, 221 BC to AD 1757. Cambridge: Blackwell (First published in 1989). 325 p.

726. Barth H. 1973. A general perspective on nomad-sedentary relations in the Middle East. The desert and the sown: nomads in the wider society. Ed. by C.Nelson. Berkeley: 11-21.

727. Bielenstein H. 1967. The Restoration of the Han Dynasty. Vol.III. People. Bulletin of the Museum of Far Eastern Antiquities No 39, Stockholm: 1-198.

728. Binford L. 1971. Mortuary Practics: Their Study and Their Potential. Memories of the Society for American Archaeology 25: 6-28.

729. Binford L. 1980. Willow smoke and dog's tails: hunter-gatherer settlement system and archaeological site formation. American Antiquity 45(1): 4-20.

730. Buruham Ph. 1979. Spatial mobility and Political Centralization in Pastoral Society. Pastoral Production and Society. Cambridge: Cambridge Univ. press: 349-60.

731. Carneiro R. 1970. A theory of the origin of the state. Science, No 169 (3947): 733-8.

732. Carneiro R. 1981. The chiefdom as a precursor to the state. The transition to statehood in the New World. Ed by G.J.Jones &R.Kautz. Cambridge: 37-79.

733. Carneiro R. 1992. The Calusa and the Powhatan, Native Chiefdoms of North America. Reviews in Anthropology, Vol. 21, No 1.

734. Carneiro R. 1999. Process vs. Stages: a false dichotomy in tracing the rise of the state. Alternatives of Social Evolution. Ed. by N.N.Kradin, A.V.Korotayev, V.A.Lynsha, and D.Bondarenko. Vladivostok (in press).

735. Claessen H.J.M., Skalnik P. 1978 (eds.). The Early State. The Hague: Mouton.

736. Claessen H.J.M., Skalnik P. 1981 (eds.). The Study of the State. The Hague: Mouton.

737. Claessen H.J.M. and van de Velde P. 1987 (eds.). Early State Dynamics. Leiden: Brill.

738. Claessen H.J.M. and van de Velde P. 1991 (eds.). Early State Economics. New Brunswick & London: Transaction Publishers. 339 p.

739. Creel H.G. 1965. The Role of Horse in the Chinese History. American Historical Review, Vol.70, No 3.

740. Davy do va A.V. 1968. The Ivolga Gorodiscche a monument of the Hiung-nu culture in the Trans-Baikal Region. Acta Arcaeologica Hungariacae, Vol. 20: 209-45.

741. Deguignes J. 1756-1758. Histoire generale des Huns, des Turcs, des Mongols et des autres Tatares occidentaux, ouvrage tire des livres chinois. Paris.

742. Do erf er G. 1973. Zur Sprache der Hunnen. Central Asiatic Journal, Vol. XVII, No 1: 1-50.

743. Dunnel R. 1991. Review of: T.Barfield "The Perilous Frontier: Nomadic Empires and China, 221 BC to AD 1757". Cambridge etc., 1989. The Journal of Asian Studies, Vol. 50, No 1: 126-127.

744. Earle T. 1991 (ed. by). Chiefdoms: Power, Economy, and Ideology. Cambridge-. Cambridge Univ. Press.

745. Eberhard W. 1940. Chronologische Ubersicht über die Geschichte der Hunnen in der spateren Han-Zeit (25n Chr. 220n Chr.). Turk Tarin Kurumu Belleten 4 (16). Ankara: 387-441.

746. Eberhard W. 1969. A History of China. Berkeley etc.

747. Eg ami Namio. 1948. Yurashiya Kodai Hoppo Bunka (kodo bunka ronko) The Northern Culture in Ancient Eurasia (The Essay in the Hsiung-nu culture). Kyoto (in Japanese).

748. Egami Namio. 1956. Kedo no keidzai kapudo The economic activities of the Hsiung-nu., Toye bunka kenkudze kie № 9: 54-7 (in Japanese).

749. Egami Namio. 1963. The economic activities of the Hsiung-nu. Труды XXVМеждународного конгресса востоковедов. Т. 5. М.: 353-4.

750. Eisenstadt S. 1963. The Political Systems of Empires. London: Coller-Macmillan. XIX, 542 p.

751. Ekholm K. 1977. External Exchange and Transformation of Central African Social Systems. The Evolution of Social Systems. Ed. by J.Friedman and M.Rowlands. London: 115-36.

752. Fletcher J. 1986. The Mongols: ecological and social perspectives. Harvard Journal of Asiatic Studies 46, No 1: 11-50.

753. Fletcher R. 1986. Settlement Archaeology: World-Wide Comparisons. World Archaeology, Vol.18, No 1: 59-83.

754. Franke H. 1987. The Role of the state as a structural element in poly-ethnic societies. Foundation and Limits of State Power in China. Ed. by S.R.Schram. London: 87-112.

755. Gailey C. and Patterson Th. 1988 (eds). Power Relations and State Formation. Washington.

756. Gribb R. 1991. Nomads in archaeology. Cambridge etc.: Cambridge Univ. Press.

757. Grousset R. 1939 1969. L'empire des steppes. Attila, Gengis-Khan, Tamerlan. Paris: Payot. 651 p.

758. Haas J. 1982. The Evolution of the Prehistoric State. N.Y.: Columbia Univ. press.

759. Harmatta J. 1952. The Dissolution of the Hun Empire. Acta Archaeo-logica, T. 2, F. 4: 277-304.

760. Harmatta J. 1958. La societe de Huns a L'epoque d'Attila. Recherches Internationales a la Lumiere du Marxisme 2: 179-238.

761. Hassan F.A. 1978. Demographic Archeeology. Advances in archaeological Method and Theory. Vol.1. Ed. by M.ShifFer. New York: 49-103.

762. Hassan F.A. 1981. Demographic Archeeology. New York: Academic Press.

763. Hayashi T. 1984. Agriculture and Settlements in the Hsiung-nu. Bulletin of the Ancient Orient Museum, Vol. VI. Tokyo: 51-92.

764. Hayashi T. 1985. Ryakudatsu, noko, koeki kara mita yuboku kokka no hatten: Tokketsu no baai The Development of a Nomadic Kingdom seen from the Perspectives of Pillage, Agriculture and Trade: In the Case of Tuque., Toyoshi kenkyu Vol. XLIV, No 1: 110-36.

765. Hirth F. 1900. Sinologische Beitrage zur Geschichte der Turk-volker. 1. Die Ahnentafel Attila's nach Johannes von Thurocz. Известия Имп. Акад. наук, Т. XIII, № 2.

766. Hodderl., Ort on С. 1977. Spatial analysis in archaeology. Cambridge: Cambridge Univ. press. 270 p.

767. Hüls ewe A.F.P. 1979. China in Central Asia, The Early Stage: 125 B.C. -A.D. 23. Leiden: Brill.1.ons W. 1979. Political Stratification Among Pastoral Nomads. Pastoral Production and Society. Cambridge: Cambridge Univ. press.

768. Jagchid S. 1977. Patterns of Trade and Conflict Between China and the Nomads of Mongolia. Zentralasiatische Studien, Bd. 11: 177-204.

769. Jagchid S., Symons V.J. 1989. Peace, War and Trade along the Great Wall: Nomadic-Chinese Interaction through two Millennia. Bloomington. XIII, 216 p.

770. Jarman M, Vita-Fini C., E.Higgs F. 1972. Site catchment analysis in archaeology. Man, Settlement, and Urbanism. Ed. by P.Ucko, R.Tringham, and G.Dimbleby. London etc: 61-6.

771. Jettmar K. 1951/1952. Hunnen und Hiung-nu ein archäologisches Problem. Archiv fur Volkerkunde 6/7: 166-80.

772. Jettmar K. 1966. Die Entstehung der Reiternomaden. Saeculum, Bd. 17, H. 1-2.

773. Jettmar K. 1995. Arbeitsteilung in Stameskonfederationen. Ethnologische Wege und Lehrjahre eines Philosophen. Festschrift fur Lawrence Krader zum 75. Geburstag. Hrsg. D.Schorkowitz. Frankfurt am Main etc.: 178-86.

774. Johnson A. and Earle T. 1987. The Evolution of Human Societies. From Foraging Group to Agrarian State. Stanford (Cal.): Stanford Univ. Press. 360 p.

775. Johnson D. 1969. The Nature of Nomadism: A Comparative Study of Pastoral Migrations in Southwestern Asia and Northern Africa. Chicago.

776. Johnson G. 1973. Decision-Making Organization and Pastoral Nomad Camp Size. Human Ecology, Vol.11, No 2: 175-99.

777. Khazanov A.M. 1981. The Early State among the Eurasian Nomads. The Study of the State. Ed. by H.J.M.Claessen and P.Skalnik. The Hague: 155-75.

778. Khazanov A.M. 1984. Nomads and the Outside World. Cambridge: Cambridge Univ. press. 369 c.

779. Khazanov A.M. 1990. Ecological limitations of nomadism in the Eurasian steppes and their social and cultural implications. Asian and African Studies, Vol. 24, No 1: 1-15.

780. Khazanov A.M. 1992. Nomads and oases in Central Asia. Transition to modernity. Ed. by J.A.Hall and I.C.Jarvie. Cambridge etc.: 6989.

781. Köymen M. 1944. Der Hsiung-nu Stamm der Tu-ku (Tu-ko). Ankara Universitesi Dil ve Tarin-Cografya Fakultesi Dergisi. Bd.3/1. Ankara: 60-68.

782. Krader L. 1963. Social Organization of the Mongol-Turkic Pastoral Nomads. The Hague: Mouton. 412 p.

783. Krader L. 1978. The Origins of the Nomads of Asia. The Study of the State. Ed. by H.J.M.Claessen and P.Skalnik. The Hague: 93-107.

784. Kradin N.N. 1993. Specific Features of Evolution in the Nomadic Societies. Prehistory and Ancient History 4 (5). Seoul: 165-83.

785. Kradin N.N. 1995. The Origins of the State Among the Pastoral Nomads. Ethnologische Wege und Lehrjahre eines Philosophen. Festschrift fur Lawrence Krader zum 75. Geburstag. Hrsg. D.Schorkowitz. Frankfurt am Main etc.: 163-77.

786. Kroll J.L. 1996. The Jimi Foreign Policy under the Han. The Stokholm Journal of East Asian Studies, Vol.7: 72-88.

787. Maenchen-Helfen O. 1973. The World of the Hunns. Los Angeles & London: Univ. of California press. XXVII,502 p.

788. Matsuda Hisao 1934. Kyodo no doboku toi to Saiiki sanjuroku koku On the of T'ung-p'u tu-wei of the Hsiung-nu and on the Thirty-six States of the Western Region. Rekishi куоіки Vol. 9, No 5: 653-64.

789. Matsuda Hisao 1959. Kodai Bakuhoku ni okeru noko no mondai On the Problem of Agriculture in the North of the Gobi Desert during the Ancient Times. Yuboku shakaishi tankyu No 1: 15-17.

790. Matsuda Hisao 1967. Yuboku seikatsu to oashisu noko Nomadic Life and Oasis Agriculture. Rekishi kyoiku Vol. 15, No 9/10: 1-14.

791. Ma Xin. 1996. Registrering thehouseholds for regulating people and the population control in the two Han dynasties. Doungyue luncong № 5: 82-8.

792. McGovern W. 1939. The Early Empires of Central Asia: A Study of the Scythians and the Huns and the Part they Played in World History. Chapel Hill: University of North California Press.

793. Miniaev S.S. 1989. Neuers zur Archäologie der Xiongnu. Das Altertum. Bd. 35. No 2: 118-25.

794. Miniaev S.S. 1996. Archeeologie des Xiongnu en Russe: Nouvelles decouvertes problemes. Arts asiatica 51: 5-12.

795. Mori Masao 1950. A Preliminary Study of the State of 'Hsiungnu'. Shigaku-Zasshi LIX-5: 1-21 (in Japanese).

796. Mori Masao 1950a. Chugoku kodai ni okeru yuboku kokka to noko kokka Nomadic States and Agricaltural States in Ancient China., Rekishigaku кепкуй 147: 1-13 (in Japanese).

797. Mori Masao 1971. On "Die 24 Ta-ch'en" of Prof. O.Pritsak. Shigaku-Zasshi LXXX-1: 43-60 (in Japanese).

798. Mori Masao 1973. Reconsideration of the Hsiung-nu state a responce to Professor O.Pritsak's criticism. Acta Asiatica 24: 20-34.

799. Onuki Shizuo 1996. The Development of the heating system and above ground dwelling in the North east Asia. The First International Symposium ofBohai Culture. Vladivostok: 55-9.

800. Parker E.H. 1892/93. The Turko-Scythian Tribes. China Review Vol.20, No 1: 1-24; No 2: 109-25.

801. Parker E.H. 1894/95. The Turko-Scythian Tribes. China Review Vol.21, No 3: 100-19, No 5:129-37, No 7:253-67.

802. Parker E.H. 1895. A Thousand Years of the Tartars. Shanghai and Honkong.

803. Plattner S. 1989 (ed.). Economic Anthropology. Stanford: Stanford Univ. press. 489 p.

804. Pop er D .C. 1979. The Method and Theory of Site Catchment Analysis: a review. Advances in archaeological method and theory. Ed. by M.Shiffer. N.Y.: 120-40.

805. Pritsak O. 1954. Die 24 Ta-ch'en: Studie zur Geschichte des Verwaltungsaufbaus der Hsiung-nu Reiche. Oriens Extremus, 1: 178-202.

806. Pulleyblank E.G. 1962. The Hsiung-nu Language. Asia Maior. New Series. Vol.IX, Pt. 2: 239-265.

807. Renfrew C. 1972. The Emergence of Civilization: the Cyclades and Aegean in the third millenennium B.C. London.

808. Rowlands M. 1987. Centre and periphery: a review of a concept. Centre and periphery in the ancient world. Ed. by M.Rowlands, M.Larsen, and K.Kristiansen. Cambridge: 1-11.

809. Saint-Martin V. 1849. Les Huns blancs ou Ephtalites des historiens busantins. Paris.

810. Sahlins M. 1968. Tribesmen. Englewood Cliffs.

811. Samolin W. 1957. Hsiung-nu, Hun, Turk. Central Asiatic Journal III, No 2: 143-50.

812. Service E. 1971. Primitive Social Organization. 2nd/ ed. XVIII, 221 p.

813. Service E. 1975. Origins of the State and Civilization. N.Y.: Norton.1. XXI, 361 p.

814. Schlette F. 1987. Zur Lebensweise und Stellung der Frau bie den skythischen Stämmen. Ethnographisch-Archäologische Zeitschrift Jg.28, H.2: 232-48.

815. Shiratori K. 1902. Uber die Sprache der Hiungnu und der Tunghu -Stamme. Известия Имп. Акад. наук, Т. XVII, № 2.

816. Smith J. 1967. Mongol and Nomadic Taxation. Harvard Journal of Asiatic Studies 30: 46-85.

817. Southal A. 1991. The Segmentary State: From the Imaginary to the Matherial Means of Production. Early State Economics. Ed. by H.J.M.Claessen & P.van de Velde. New Brunswick & London: 7596.

818. Suzuki Chusei. 1968. China's relations with Inner Asia: the Hsiungnu, Tibet. The Chinese World Order: Traditional China's Foreign Relations. Ed. by K.Fairbank. Cambridge (Mass.): 178-96.

819. Szynkiewicz S. 1989. Interactions between the nomadic cultures of central Asia and China in the Middle Ages. Centre and Periphery: Comparative studies in archaeology. Ed. By T.Champion. London etc.: 151-8.

820. Tamura Jitsuzo 1974. Chugoku seituko oche-no kenkyu Study of Conquest Dynasties in China. Vol. 1-3. Kioto.

821. Tezuka Takayoshi 1955. Kyodo no yokaku ni tsuide The Fortresses of the Hsiung-nu. Shien Vol. 16, No 1: 25-43.

822. Thompson E.A. 1948. A history of Attila and the Huns. Oxford: Ohford University Press.

823. U chid a Ginupu 1953. Kyodo-shi kenkyu A Study of the history of the Hsiung-nu. Osaka: Sogen-sha.

824. Umehara Sueji 1960. Moko Noin-ura hakken no ibutsu Studies of Noin-Ula finds in Northern Mongolia. Tokyo.

825. Vogt E.Z. 1983. Some New Themes in Settlement Pattern Research. Prehistoric settlement patterns. Essays in Honor of Gordon R.Willey. Ed. by E.Vogt and R.Leventhal. Cambridge: 3-20.

826. Watson W. 1971. Cultural frontiers in ancient east Asia. Edinburgh: Edinburgh Univ. Press. XV, 187 p.

827. Watson W. 1972. The Chinese contributions to eastern nomad culture in the pre-Han and early Han periods. World Archaeology 4: 139-49.

828. Webb M. 1975. The Flag Follows the Trade. An Essay on the Necessary Interaction of Military and Commercial Factors in State Formation. Ancient Civilization and Trade. Ed. by J.Sabloff and C.Lamberg-Karlovsky. Albuquerque: 155-209.

829. Wen-Yen Tsao n. d. The Hsiung-nu Menace and the Han Expansionism. Chinese History. Vol. II. Middle Ages. Ed. by C.Kung & others: 41-92.

830. Wittfogel K.A., Feng Chia-Sheng 1949. History of Chinese Society. Liao (907-1125). Philadelphia (Transactions of the American Philosophical Society, new series, 36) 752 p.

831. Wright H. 1978. Toward an Explanation of the Origin of the State. Origins of the State. Ed. by R.Cohen and E.Srevice. Philadelphia: 49-68.

832. Yamada Nobuo 1982. Formation of the Hsiung-nu nomadic state. Acta Orientalia Hungaricae, T. XXXVI, F. 1-3: 575-82.

833. Yang Lien-sheng. 1968. The Chinese World Order: Variations on a Theme. The Chinese World Order: Traditional China's Foreign Relations. Cambridge (Mass.).

834. Yu Ying-shih 1967. Trade and Expansion in Han China. Berkeley: Univ. of California Press.

835. Yu Ying-shih 1986. Han foreign relations. The Cambridge History of China/. Vol. 1. The Ch'in and Han Empires, 221 BC-AD 200. Ed. by D.Twitchett and M.Loewe. Cambridge etc.: 377-462.

836. Yu Ying-shih 1990. The Hsiung-nnu. The Cambridge History of Early Inner Asia. Ed. by D.Sinor. Cambridge: 118-49.von Zach E. 1924. Einige Ferbesserungen zu De Groot, Die Hunnen der vorchristlishen Zeit. Asia Maior 1(1): 125-33.