Идеология и политика коллаборационизма в среде казачества в годы Второй мировой войны тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат политических наук Крикунов, Петр Николаевич

• Крикунов, Петр Николаевич
• кандидат политических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат политических наук Крикунов, Петр Николаевич

1. Введение.1

2. Глава 1. Формирование идеологии и политических организаций казаков-коллаборационистов в эмиграции.20

§1. Зарождение казачьей коллаборационистской идеологии в эмиграции и факторы, влиявшие на её развитие.20

§2. Политические организации и течения казаков в нацистской Германии в годы Второй мировой войны.48

3. Глава 2. Казачье коллаборационистское движение и нацистская Германия в годы Второй мировой войны.108

§ 1. Политические взаимоотношения казачества и германской администрации в начальный период войны.108

§2. Участие казаков-коллаборационистов в организации управления на оккупированных территориях Дона, Кубани и Терека.119

§3. Отступление немецких войск и судьбы казачества.156

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Идеология и политика коллаборационизма в среде казачества в годы Второй мировой войны»

Воссоздание полной и объективной истории Второй мировой войны по-прежнему остаётся важнейшей задачей российской исторической науки. Только недавно с открытием ранее недоступных для исследователей архивов появилась возможность обсуждать многие "закрытые" прежде исторические проблемы. Одной из них, несомненно, является тема "советского коллаборационизма" в годы Второй мировой войны. Однако если раньше все эти проблемы попросту замалчивались, а в случае если где-то и упоминался генерал А.А. Власов, "Русская освободительная армия" или казаки в рядах Вермахта, то они назывались исключительно предателями, продавшимися нацизму, то сегодня мы наблюдаем прямо противоположную картину. Ряд "свободных" журналистов, авторитетных комментаторов, писателей, публицистов и некоторых исследователей на волне так популярной в последние годы ненависти к советскому государству крайне односторонне трактуют эту сложнейшую проблему. Они называют коллаборационистов или случайными жертвами обстоятельств, когда под страхом смерти они были вынуждены предпочесть предательство или даже стать "героями", выступившими либо против "античеловеческого сталинского режима", либо против "Сталина и Гитлера" одновременно. Словом, по их мнению, предателей и предательства не было. Сегодня дошло даже до того, что Великую Отечественную войну называют "Великой гражданской войной 1941-1945 гг.", когда брат шёл на брата, а сын на отца.

Переосмыслить события минувшей войны, отнять у нас эту войну как войну Отечественную, освободительную, как мне представляется, не удастся. Нет сомнений в том, что именно народы, населявшие СССР, и, прежде всего, русский народ внесли решающий вклад в победу над фашизмом. Сегодня хорошо известно, какая участь ожидала нашу страну в случае победы Гитлера: голод, унижение и страдания, превращения в ближайшей перспективе в рабов, физическое уничтожение основной массы населения в будущем. Лишь немногие, кто в немецких планах более или менее походил на арийцев, должны были остаться в живых, но при условии полного их онемечивания и потери национальной самобытности. Это были не мифы, а вполне реальные планы Третьего Рейха, неоднократно подтверждённые не только немецкими документами, но и действиями оккупантов на оккупированных территориях.

Между тем явление "коллаборационизма", особенно "советского коллаборационизма", очень сложно и многогранно и требует к себе пристального и объективного внимания со стороны исследователей именно' с целью преодоления одностороннего подхода к исследованию истории войны. Это актуальная задача нашего времени.

Термин "коллаборационизм" (от collaborate - сотрудничество) начал приобретать элементы политического звучания только в годы Первой мировой войны, когда впервые начал употребляться отдельно от термина "сотрудничество", обозначая только предательство и измену некоторой части граждан по отношению к своему государству. В период Второй мировой войны он окончательно отделился от понятия "сотрудничества" и приобрел самостоятельное значение, обозначающее предательство и измену своей родине.

История войн подтверждает, что никакая армия, действующая в качестве оккупантов какой-либо страны, не может обойтись без сотрудничества с властями и населением этой страны. Однако для Западной Европы это сотрудничество не было чем-то из ряда вон выходящим. Достаточно сказать, что здесь полиция и местные органы самоуправления продолжали исправно функционировать и во время немецкой оккупации. В истории Великой Отечественной войны, тема "коллаборационизма" не только академическая, но и политически острая, сложная, драматическая.

Факт остаётся фактом - ни в одной стране, как в СССР, подвергнувшейся германскому нападению, не нашлось такого количества людей, которые надели форму вражеской армии и приняли участие в войне против собственного государства и его союзников. По оценкам разных исследователей, эта цифра колеблется от 800 тысяч до полутора миллиона советских граждан, воевавших на стороне немцев. Причём в нашей стране коллаборационизм проявлялся как на бытовом уровне, так и в области политической, экономической и военной.

Почему это стало возможным? Здесь наложились друг на друга сразу несколько факторов. Во-первых, сыграли свою роль политические, социальные и национальные противоречия, которые существовали на территории СССР и которые немцы пытались успешно использовать в своей политике, проводимой на оккупированных территориях. Для некоторой части населения, особенно сильно пострадавшей в годы Гражданской войны и последующих вслед за ней процессов коллективизации, расказачивания и тд., нападение Германии стало своеобразным шансом поквитаться за нанесённые им обиды советской властью. Во-вторых, определённую роль в развитии коллаборационизма сыграло наличие крупной и политически активной антисоветской эмиграции, которая в общей своей массе восприняла нападение Германии на Советский Союз как уникальную возможность для реванша за поражение в Гражданской войне. В-третьих, это готовность определённой части немецких командиров, которые не были заражены идеей о "расовой неполноценности славян", привлекать на службу местных жителей и военнопленных, хотя подобная инициатива порой и тормозилась распоряжениями из Берлина. В-четвёртых, это исключительно тяжёлые условия, в которых оказались военнопленные бойцы советской армии, а также часть гражданского населения, проживавшего на оккупированных территориях. Порой согласие служить в коллаборационистских формированиях, стать старостой или пойти в полицаи было единственным шансом выжить, спасти себя и свою семью.

Особенно драматично в период Второй мировой войны сложилась судьба казачества. Уже шесть веков насчитывает его непростая история. В ней было все: и борьба за свободное существование, и губительные внешние войны, и кровавый террор, и великие победы. Этому военно-служилому сословию принадлежит особое место в отечественной истории. Казачество активно участвовало в расширении территории Российского государства, в освоении новых районов, в защите границ государства. Казаки проявляли исключительную храбрость и героизм во многих войнах, которые вела Российская империя, - в Отечественной войне 1812 года, в заграничных походах Русской армии в 1813-1814 годах, а также в Первой мировой войне, когда они составляли 2/3 всей конницы Русской армии.

Казачество на протяжении всей своей истории обладало такими самобытными культурными и историческими особенностями, которые позволяли им всегда сохранять (или по крайне мере пытаться сохранять) свою исконную независимость от властей. Все правители нашего государства были вынуждены так или иначе считаться с этим удивительным явлением российской истории. К сожалению, любовь к вольнице и независимости не раз заканчивалась для казачества трагически. Естественно, что этой особенностью казачьего менталитета старались воспользоваться и враги нашего отечества, которые всегда пытались привлечь казаков на свою сторону. Так, например, в 1812 году Наполеон планировал создать "королевство Казацкое", а прославленный французский генерал Мюрат разрабатывал планы по созданию независимого казачьего государства, которым он хотел прельстить и заставить перейти на свою сторону казачьих атаманов. В 30-40-х годах XX века казачья эмиграция и вовсе на время оказалась в центре внимания разведок чуть ли не всех европейских государств, планировавших воспользоваться их услугами в деле свержения большевистского режима в СССР или для установления порядка в собственных владениях. Поляки предлагали начать формирования Донского корпуса в Галиции, французы выделяли казакам автономные территории в Алжире или на границе с Италией, англичане обещали сформировать всё тот же Донской корпус, после чего намеревались отправить его в одну из своих многочисленных колоний. Правда, за все эти услуги казакам предстояло бы расплачиваться после скорого, как они были уверены, возвращения на родину. Полезные ископаемые, подряды на строительство или некоторые территориальные уступки - всё это очень сильно интересовало их новых западных "союзников".

Особенность самосознания казаков, приверженность их к своей истории, традициям, ностальгические воспоминания о своей былой вольнице, боевой славе были чётко и реально осознаны в условиях формирования политической системы советского общества. Так, например, 20 апреля 1936 года вышло постановление ЦИК Союза СССР "О снятии с казачества ограничений по службе в РККА". В нём в частности указывалось: "Учитывая преданность казачества советской власти, а также стремление широких масс советского казачества, наравне со всеми трудящимися Советского Союза, активным образом включиться в дело обороны страны, — ЦИК Союза ССР постановляет: Отменить для казачества все ранее существовавшие ограничения в отношении их службы в рядах Рабоче-Крестьянской Армии, кроме лишённых прав по суду"1. Три дня спустя появился приказ Наркома обороны СССР К. Ворошилова, которым с 15 мая 1936 года 10-я территориальная Северо-Кавказская дивизия, переименовывалась в 10-ю Терско-Ставропольскую территориальную казачью дивизию. Переименовывалась и 12-я территориальная кавалерийская дивизия, дислоцировавшаяся на Кубани, в 12-ю Кубанскую казачью дивизию. Аналогичные меры были приняты к 13-й Донской дивизии, к 4-й кавалерийской Ленинградской Краснознамённой дивизии (переименовывалась в. Кубанско - Терскую). Указ вызвал большое воодушевление среди всего казачьего населения Советского Союза. Этот опыт формирования отдельных казачьих частей, возрождающий дореволюционные традиции, был продолжен в годы Великой Отечественной войны. За этот период было сформировано более семидесяти казачьих частей, многие из которых удостоились высокого звания "гвардейской". Не удивительно, что вновь образованные казачьи части внесли огромный вклад в дело разгрома фашистской Германии.

И всё же Германия сумела привлечь на свою сторону довольно большое число казаков. Идея реванша за проигранную Гражданскую войну, обретения казачьей государственности и создания независимого казачьего государства ("Казакии") с помощью фашистской Германии именно в годы Великой Отечественной войны обрели новое дыхание, а традиции государственной службы, исключительной военской дисциплины превратили казачьи части Вермахта в орудие борьбы против советской власти. По различным оценкам к концу войны на территории Германии и подконтрольных ей стран оказалась от 70 до 110 тысяч казаков, включая женщин, стариков и детей. Значительное число из них были беженцами из Советского Союза, отступавшими с

1 Цит. по Н.Ф. Бугай Казачество России: Отторжение, признание, возрождение. М. 2000. стр.62. казачьих земель вместе с германской армией зимой 1943 года. Кроме того, довольно большое число казаков воевали в составе германской армии. Причём именно казачьи части пользовались практически полным доверием немецкого командования, так как обладали высокой боеспособностью и надёжностью. К концу апреля 1945 года, когда части Красной армии уже вели бои в пригородах Берлина, а до конца войны оставались считанные дни, на оставшейся подконтрольной Германии территории действовали следующие казачьи формирования:

- 15-й Казачий кавалерийский корпус генерала Гельмута фон Паннвица (Хорватия) — от 25 до 30 тысяч человек;

- 1-й Казачий полк генерала Зборовского в составе Русского охранного корпуса (Хорватия) - около полутора тысяч офицеров и казаков;

- Казачий резерв генерала Шкуро (Австрия) - до 2 тысяч человек;

- "Казачий Стан" походного атамана Тимофея Доманова (Северная Италия) около 10 тысяч строевых казаков;

- Отдельные казачьи части в Вермахте.

Изучение такой сложной, многогранной и слабо исследованной проблемы, как идеология и политика коллаборационизма в среде казачества, представляет большой научный интерес. Сегодня, когда арсенал отечественной науки располагает огромным, количеством литературы, когда, казалось бы, многие аспекты Второй мировой войны уже подверглись обстоятельному анализу, актуальность исследования проблемы казачьего коллаборационизма остаётся очевидной. Его изучение открывает возможность полнее, объективнее показать место и роль казачества в противоборстве сил антигитлеровской коалиции и германского фашизма в годы войны; помогает всесторонне раскрыть сущностные приоритеты в идеологии и политике, в частности казачьей эмиграции, выявить истоки коллаборационизма, охарактеризовать систему политических коллаборационистских институтов.

Исследование данной проблемы диктуется не только задачей историко-политологического осмысления возросшего объёма ещё неосвоенной научной информации, не только сменой теоретико-концептуальной парадигмы в новейшей историографии, но и наличием в ней альтернативных точек зрения, разных мировоззренческих школ, а порой фальсификацией исторических событий и фактов. Скажем, сотрудничество с фашистами 1941-1945 гг. П.Н. Краснова, А.Г. Шкуро, а также С.В. Павлова, Т.И.Доманова нередко изображается лишь как борьба за казачью идею, против сталинской тирании и свержения власти большевиков.

Изучение казачьего коллаборационизма актуально в условиях прогнозирования и выявления конфликтности социальных и политических процессов, в том числе оценки потенциала "коллаборационистского поведения" отдельных групп, слоев и сословий, их взаимодействия с властью. Вместе с тем, возрождающееся современное российское казачество остро нуждается в осмыслении не только драматических уроков прошлого, но и тех важнейших вопросов духовного, морального, политического развития казачества, которые были поставлены зарубежной эмиграцией.

До начала 90-х годов данный вопрос в трудах отечественных исследователей не разрабатывался, а источниковая база отсутствовала, так как документы по проблемам коллаборационизма были засекречены.

Между тем западные исследователи с начала 50-х годов стали обращаться в своих исследованиях к проблемам коллаборационизма на оккупированных немецкой армией территориях Советского Союза. В первую очередь хотелось бы отметить исследование американского историка А. Даллина (A.Dallin) . Работа этого автора, по сути, представляет классический труд, освещающий все стороны германской политики на оккупированных территориях СССР. Большую ценность данное исследование приобретает ещё и потому, что автор впервые вводит в научный оборот огромное количество трофейных документов, в том числе касающихся проблемы сотрудничества советских граждан с врагом. Автору удалось показать острые противоречия между различными ведомствами Третьего Рейха в их борьбе за влияние на оккупированных территориях и по отношению к народам Советского Союза.

Разработка проблемы вооружённых формирований из представителей народов СССР, сражавшихся на стороне Германии, связана с именем крупного западногерманского военного историка Й. Хоффманна (J. Hoffmann), который, начиная с 70-х годов, занимался историей восточных легионов в Вермахте3. В конце семидесятых годов его внимание привлекла история "Русской Освободительной армии" генерала А.Власова, и он написал книгу, которая в 1990 году была издана и на русском языке4. Анализируя архивные документы, автор сумел воссоздать подробную картину организации "РОА". Кроме этого, практически во всех своих трудах Хоффманн в той или иной степени затрагивает и проблему казачьего коллаборационизма в годы Второй мировой войны.

2 A.Dallin. German rule in Russia 1941-1945: A study of occupation policies. London-New York 1957.

3 J. Hoffmann. Die Ostlegionen 1941-1943. Freiburg 1976; Hoffmann. Die Kaukasien 1942/1943: Das deutsche Heer und die Ostvolker der Sowjetunion. Freiburg 1991.

4 Й. Хоффманн. История власовской армии. Париж 1990.

Следует отметить работы английского историка Д. Литтлджона (D. Littlejohn)5. В своих исследованиях он затрагивает общие проблемы коллаборационизма в Европе, в том числе и казачьего коллаборационизма.

Теме непосредственно казачьего коллаборационизма, в основном боевому пути различных казачьих коллаборационистских частей и отношению германской администрации к казакам посвящены работы англичанина Ш. Ньюланда (S. Newland) и западногерманского историка Е. Керна (Е. Kern)6. В этих работах содержатся интересные наблюдения о создании Казачьего управления Дона, Кубани и Терека, Главного управления казачьих войск под управлением П.Н. Краснова, о формировании казачьих боевых частей в составе вермахта и их боевых действиях, о противоречиях внутри казачьей эмиграции, о немецкой оккупационной политике на территории Дона, Кубани и Терека. Значительное внимание уделено насильственной репатриации казаков в мае-июне 1945 года.

Проблеме насильственной репатриации казаков в 1945 году посвящена книга английского исследователя Н. Бетелла "Последняя тайна", переизданная в 1992 году в России. В ней рассказывается о судьбе сотен тысяч советских военнопленных и перемещённых лиц, в том числе и казаков, воевавших на стороне фашистской Германии. Тему репатриации продолжил в 1980-е годы другой английский историк Н. Толстой, который в своих исследованиях уделил особое внимание именно выдаче казаков-коллаборационистов СССР в мае-июне 1945 года7.

Некоторое представление об оккупационной политике немцев по отношению к казакам можно почерпнуть из вышедшего в 1994 году сборника статей российских и немецких исследователей под названием — "Сталинград. Событие, воздействие, символ", а также из работ немецкого исследователя Н.Мюллера8.

Проблема политики немцев по отношению к казакам в небольшой степени затронута и в работе английского историка Ф. Лонгворта (Philip Longworth)9.

Необходимо отметить, что практически для всех работ иностранных исследователей, помимо элементов политической и идеологической тенденциозности, характерно явное замалчивание всей глубины противоречий между целями и задачами

5 Littlejohn D. Foreign legions of the Third Reich. - San Jose (Cf-lif.), 1987; Littlejohn D. The patriotic traitors. A history of collaboration in German occupied Europe. London 1972.

6 S. Newland. Cossacks in the German army 1941-1945. London 1991; E. Kern General von Pannwitz und seine Kosaken. Gottingen. 1963.

7 H. Бетелл Последняя тайна. M.1992; Н. Толстой. Жертвы Ялты М.1996.

1 Сталинград. Событие, воздействие, символ. М 1994; Н.Мюллер. Вермахт и оккупация. М 1974.

9 Philip Longworth. The Cossacks. Constable 1969. гитлеровского командования, с одной стороны, и интересами казачьей эмиграции и "подсоветских" казаков, с другой.

История казачества в целом давно привлекала внимание отечественных исследователей. Среди наиболее крупных работ по этой теме можно выделить труды: Л.Б. Заседателевой, А.А. Гордеева, О.В. Агафонова, Н.Ф. Бугая, Т.В. Таболиной10. Однако характерной особенностью этих работ, даже той её части, что издавались в 90-е годы, является то, что исследования доводятся преимущественно до 1917 года, или же, наоборот, посвящены современным проблемам возрождения казачества.

В советское время рассмотрение участия казачества на стороне Германии во Второй мировой войне носило исключительно идеологический характер, и в силу этого вплоть до 90-х годов вышеуказанная проблема оставалась "белым пятном" в советской исторической науке. Таким образом, на сегодняшний день ещё нет исследований, которые бы полномасштабно анализировали феномен казачьего коллаборационизма - от деятельности казачьей эмиграции, до положения на оккупированных казачьих территориях, создания и функционирования казачьих боевых частей в составе Германской армии.

Можно назвать лишь несколько работ, в которых так или иначе затрагивается узел противоречий, связанных с участием казачества в годы Второй мировой войны на стороне Германии, однако основной упор в этих исследованиях делается либо на изучение жизни казачьей эмиграции в годы войны, либо на казачьи коллаборационистские формирования. Причём если проблематика казачьей эмиграции (особенно период с 1920 по 1939 годы) разработана в значительной степени, то в изучении казачьих боевых частей и оккупационной политики немцев на территориях Дона, Кубани и Терека остаётся ещё много неосвящённых вопросов.

В последние 10-15 лет был опубликован ряд работ, в которых обстоятельно рассматривается жизнь и деятельность казаков-эмигрантов в 1920-1945-е годы11. Фундаментальностью, стремлением концептуально осмыслить феномен русского зарубежья отличается книга Марка Раева (Россия за рубежом: история культуры русской эмиграции 1919-1935). Автор подробно рассмотрел такие направлении развития культуры

10 Л.Б. Заседателева Терские казаки, М.1974; А.А Гордеев История казаков 4.1-3, М.1991 год; О.В. Агафонов Казачьи войска Российской империи. М.1995; Н.Ф. Бугай Казачество России: отторжение, признание, возрождение. М.2000; Т.В. Таболина. Возрождение казачества 1989-1994, М.1994; Союз казаков России 1990-2000. М.2000 A.JL Худобородов Российское казачество в эмиграции (1920-1945 гг.): социальные, военно-политические и культурные проблемы. М. 1997; Ю. Цурганов. Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне. М.2001; Ю.К. Кириенко. Казачество в эмиграции: споры о его судьбах (1921-1945)//Вопросы истории 1996, №10; В.Ф. Ершов. Российская военно-политическая эмиграция в 1920-1945 гг. М.2003; О.В. Ратушняк Донское и кубанское казачество в эмиграции (1920-1939 гг.). Краснодар 1997; Марк Раев. Россия за рубежом: история культуры русской эмиграции 1919-1935. М. 1994. русской эмиграции, позволившие сохранить и укрепить её национальное самосознание, как образование, издательское дело, церковь и религия, историческая наука. Вызывают особый интерес работы A.JT. Худобородова и Ю. Цурганова. Авторы подробно описывают жизнь казачьей эмиграции и в некоторой степени показывают роль и место казаков-коллаборационистов в системе политических структур и взглядов руководителей Третьего Рейха. В работе A.JI. Худобородова (Российское казачество в эмиграции 1920-1945), которому удалось привлечь огромное количество архивных материалов, рассматривается весь спектр вопросов, связанных с казачьей эмиграцией, от политических взглядов до повседневной жизни простых казаков. Вместе с тем основное внимание автор уделяет казачьей эмиграции 20-х-30-х годов, а проблемы казаков-эмигрантов в годы Великой Отечественной войны изучены недостаточно. Ю. Цурганов (Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне) больше внимания уделил жизни русской "белой" эмиграции в целом и казачьей в частности в годы Великой Отечественной войны.

История боевых казачьих формирований и в меньшей степени казачьей эмиграции рассматривается в работах историка С.И. Дробязко. Ему принадлежит несколько небольших работ, посвящённых участию казаков в войне на стороне Вермахта и жизни казачьей эмиграции в годы Великой Отечественной войны12. Автор, используя значительный фактический материал, поднял некоторые важные проблемы этой темы, такие, как формирование, экипировка, оснащение казачьих частей. Однако С.И. Дробязко не ставил перед собой задачу детально изучить весь комплекс проблем, связанных с участием казаков в военных операциях на стороне Германии, ему было важно обозначить эту сложную проблему в российской историографии. Автор практически не рассматривает такие важные сюжеты, как национальный состав сформированных казачьих частей, взаимоотношения между казаками и офицерами и солдатами Вермахта, политику Германии в отношении казачества на оккупированных территориях.

Определённый научный интерес представляют работы другого крупного отечественного исследователя А.В. Окорокова13. В этих работах затронуты некоторые проблемы взаимоотношений казаков и лидеров нацистской Германии, проблемы участия боевых частей казаков во Второй мировой войне, а также общие вопросы, связанные с коллаборационистским движением на территории Советского Союза. Отметим, что в

12 С.И. Дробязко. Казачьи части в составе вермахта. В сб. Материалы по истории русского освободительного движения 1941-1945. Вып.1, М.1997; С.И. Дробязко А. Каращук. Восточные легионы и казачьи части в вермахте. Москва. 1999; С.И. Дробязко. Казаки и атаманы//в сб. Русские без отечества. Очерки антибольшевистской эмиграции 20-х - 40-х гг. Москва 2000.

13 А.В. Окороков. Казаки и Русское освободительное движение. В сб. Материалы по истории русского освободительного движения 1941-1945. Вып.1, М.1997; А.В. Окороков. Русская эмиграция 1920-1990. М.2003; А.В. Окороков. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. М.2000 концепции А.В. Окорокова и С.И. Дробязко прослеживается попытка оправдать участников так называемого "Русского Освободительного движения" и казаков в частности, объяснить произошедшее "аморализмом" политики большевиков по отношению к казачеству. Думается, что такая позиция ошибочна, так как оправдать, например, массовые карательные операции казаков против населения Югославии, невозможно. Таким же недостатком обладают работы питерских историков К.М. Александрова и А.А. Смирнова14.

Лидерам казачьего движения - П.Н. Краснову, Шкуро, атаману Семёнову -посвящены небольшие очерки в ряде сборников15. Эти материалы не носят аналитического характера, а содержат лишь факты биографии этих людей.

В 1993 году в Краснодаре вышло интересное исследование историка И.Я.Куценко16. Автор на основании широкого круга источников прослеживает судьбу Кубанского казачества на протяжении всей его истории. Сюжетам данной кандидатской диссертации автор уделяет крайне мало места. Но работа Куценко интересна в первую очередь своим концептуальным подходом к проблеме истории казачества в целом. Проанализировав историю казачества, автор приходит к выводу, что будущее у казаков есть лишь только в том случае, если они преодолеют свои узкие, групповые интересы: "Возрождение казачества может получить широкое общенациональное признание только в том случае, если оно пройдёт под лозунгом: казаки не сами по себе, а во имя блага народа"17. Автор категорически выступает против тезиса, что казачество это суб-этнос. Муссирование идеи о своеобразном "казачьем народе", по мнению автора, и привело к тому, что некоторая часть казачества "выполняли грязную работу карателей" в годы Второй мировой войны.

Существенный вклад в разработку многих проблем коллаборационизма внёс известный историк М.И. Семиряга, четыре года назад опубликовавший своё фундаментальное произведение, посвящённое истории коллаборационизма в Европе и

1 Я

СССР в годы Второй Мировой войны . Сотрудничество советских граждан с врагом в

14 К.М. Александров. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944-1945. Спб.2001; К.М. Александров. Казачество России в 1941-1943 гг: неизвестные страницы истории//Новый часовой 1995, №3; К.М. Александров. Трагедия русского казачества 1943-1944// Новый часовой 1996, №4; К.М. Александров. Казачество России во Второй мировой войне: к истории создания Казачьего Стана (19421943)// Новый часовой 1997№5, А.А. Смирнов. Казачьи атаманы СПБ-Москва 2002.

15 Неотвратимое возмездие: По материалам судебных процессов над изменниками Родины, фашистскими палачами и агентами империалистических разведок. Москва. 1984; Казачья сотня. Москва. 1996; Казачий словарь справочник. В 3-х томах. Под редакцией А.И. Скрылова, Г.В. Губарева. Сан-Ансельмо 1968-1970.

16 И .Я. Куценко. Кубанское казачество. Краснодар 1993.

17 Там же, стр.550.

18 М.И. Семиряга. Коллаборационизм. М.2000. годы Второй мировой войны автор сравнивает с аналогичными явлениями в других странах Европы, выявляя их общие черты и особенности.

Среди работ по коллаборационизму, в том числе и на уровне диссертационных исследований, вышедших в последние годы, следует также отметить и некоторые другие исследования19. В них авторы касаются проблем немецкого оккупационного режима на казачьих территориях и создания коллаборационистских боевых формирований из казаков. Авторы вводят в научный оборот ранее неизвестные или даже засекреченные документы из местных архивов.

Работы отечественных и зарубежных исследователей вносят существенный вклад в разработку темы казачьего коллаборационизма в годы Второй мировой войны. Однако проблема воссоздания и анализа картины этого трагического явления далека от полного разрешения. Практически все исследования, вышедшие по данной теме, обладают схожими недостатками: либо крайней тенденциозностью, которая выражается в попытке оправдать действия казаков-предателей, либо крайней узостью тематики (эмиграция, боевые части, определённый географический регион), либо недостаточной глубиной исследования тех или иных проблем. Также можно отметить тот факт, что во многих работах допускается большое количество ошибок и разночтений в описании одних и тех же событий. Это связано с тем, что архивные материалы изучены ещё недостаточно, и многие авторы, в силу различных причин, опираются в своих исследованиях на субъективные воспоминания и оценки непосредственных участников тех событий. Наконец, остаётся актуальной разработка проблематики казачьего коллаборационизма на. "стыке" наук — с историко-политологической точки зрения.

Целью данного исследования является изучение идеологии и политики коллаборационизма в среде казачества. В работе поставлены следующие задачи:

- выявить истоки и проследить развитие идеологии казачьего коллаборационизма в эмиграции, показать её роль в формировании политических установок и поведения казаков;

- выявить сущность и характер политических организаций и течений в среде казачьей эмиграции;

- раскрыть механизм взаимодействия политических институтов казачества и германской администрации в военный период;

19 Е.Ф. Кринко Жизнь за линией фронта: Кубань в оккупации (1942-1943) Майкоп 2000; Б.Н. Ковалёв. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России 1941-1944. Великий Новгород 2001; С.И. Линец. Северный Кавказ накануне и в период немецко-фашистской оккупации Ростов-на-Дону 2003; С. Чуев. Проклятые солдаты. М.2004; Л.В. Табунщикова. Донские антисоветские казачьи структуры и Германия в 1918 и 1941-1945 годах. Дисс.канд. Ист. наук. Ростов-на-Дону 2003.

- проанализировать политику Германии по отношению к казачеству в эмиграции и на оккупированных территориях;

- определить степень участия казаков-коллаборационистов в организации управления на оккупированных немцами территориях Дона, Кубани и Терека.Хронологические рамки исследования охватывают период с середины 1939 года, то есть с начала Второй мировой войны до её окончания в 1945 году. Поскольку в работе предпринята попытка выявить истоки идеологии казачьего коллаборационизма в эмиграции, автор в первой главе делает экскурс в историю казачьей эмиграции в Европе в 20-30-х годах XX века.

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины 1939 года, то есть с начала Второй мировой войны до её окончания в 1945 году. Поскольку в работе предпринята попытка выявить истоки идеологии казачьего коллаборационизма в эмиграции, автор в первой главе делает экскурс в историю казачьей эмиграции в Европе в 20-30-х годах XX века.

Географические рамки исследования ограничены Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европой, где проживала наиболее политически активная часть казачьей эмиграции, и исконными территориями расселения донских, кубанских и терских казаков на Северном Кавказе, оказавшимися в 1942-1943 годах в оккупации (Ростовская область, Ставропольский и Краснодарский край).

Методология данного исследования основана на принципах историко-политологического познания: объективности, историзме, системности, всесторонности. Автор старался избегать односторонности и категоричности в оценке сложных, неоднозначных событий и фактов истории казачьего коллаборационизма в указанный период, стремился подойти к ним с конкретно-исторических позиций, дав собственную интерпретацию на основе изученного материала. Это позволило использовать так называемый "системный подход" и рассматривать казачий коллаборационизм в качестве исторического явления для изучения которого применимы, помимо чисто исторических, социологические, политологические и психологические методы.,

Основу исследования составили материалы архивов Российской Федерации — Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского Государственного архива социально-политических исследований (РГАСПИ), Российского Военно-исторического архива (РВИА), Государственного архива Ростовской области (ГАРО), Таганрогского и Шахтинского филиалов ГАРО, Центра государственной документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО), Архива Управления Федеральной Службы Безопасности Ростовской области (УФСБ РО).

Наибольшую ценность представляют фонды отдела "Российское зарубежье" Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), сформированные на основе богатой коллекции документальных материалов Русского зарубежного исторического архива, основанного в Праге в 1923 году. Особый интерес имеют документы следующих фондов: ф. 5761 - Общеказачье объединение в Германской империи 1939-1945; ф. 5762 -Канцелярия Казачьего Национально-освободительного Движения в Праге 1941-1944. В них хранятся отчёты о заседании казачьих станиц, входящих в эти объединения, переписка казачьих лидеров, в частности Е.И. Балабина с П.Н. Красновым и В.Г. Науменко, письма рядовых казаков, приказы, воззвания, распоряжения, проекты устройства казачьей жизни на территории Дона, Кубани и Терека после возвращения и редакционные материалы казачьей эмигрантской прессы. Все эти документы позволяют всесторонне показать жизнь всей казачьей эмиграции в Европе в 30-40-е годы. В данном исследовании использовались материалы следующих фондов ГАРФ: ф. 6461 -Канцелярия Донского атамана М.Н. Граббе 1934-1944; ф. 6532 - Маракуев Сергей Владимирович, представитель белоэмигрантского Донского атамана в Чехословакии 19201942 годы; ф. 9101 - Донская казачья имени войскового атамана графа М.Н. Граббе станица в Праге 1936-апрель 1945 года; ф. 5853 - А.А. фон Лампе 1919-1945; ф. 6473 -Т.М. Стариков; ф. 6079 - Союз возрождения казачества.

Особую ценность имеют материалы, хранящиеся в Российском государственном архиве социально-политических исследований (РГАСПИ). Документы фонда 69 -Центральный штаб партизанского движения 1942-1944 (разведдонесения с оккупированных - территорий,- приказы, циркуляры и инструкции для партизанских отрядов) - позволяют полностью воссоздать картину жизни на оккупированных территориях. Эти документы дают представление о численности, составе, вооружении, униформе казачьих боевых и вспомогательных частей Вермахта, сформированных на территориях Дона, Кубани и Терека, а также в специальных лагерях на Украине. Интересные документы, затрагивающие проблему коллаборационизма на территории СССР в целом и казаков-коллаборационистов в частности, содержатся в личном архиве одного из организаторов и создателей партизанского движения, руководителя Центрального штаба партизанского движения П.К. Пономаренко.

При написании этой работы были использованы документы, хранящиеся в Государственном архиве Ростовской области (ГАРО) и его филиалах - Шахтинском и Таганрогском. Так, в фондах ГАРО хранятся отчёты о заседаниях всевозможных комиссий и комитетов за 1943-1945 годы, оценивавших ущерб различных районов, городов и станиц Ростовской области от фашистской оккупации, а также проводивших учёт семей казаков, которые в той или иной форме сотрудничали с немцами. Материалы, позволяющие увидеть оккупационную политику немцев на казачьих землях, содержатся в региональных филиалах ГАРО — Таганрогском и Шахтинском. В фондах Таганрогского филиала ГАРО (ТФ ГАРО) находятся немецкие приказы, воззвания, касающиеся возврата частной собственности казакам, пострадавшим в годы коллективизации, регистрации казаков, оказания материальной помощи семьям казаков, сотрудничавших с оккупационными властями, а также редакционные материалы издававшейся в 1942-1943 годах газеты "Новое слово".

В Шахтинском филиале ГАРО (ШФ ГАРО) содержатся материалы, позволяющие проследить процесс вербовки в казачьи формирования по некоторым станицам, процентное соотношение казаков и неказаков в органах власти на местах. Большой интерес представляют характеристики, данные немцами некоторым чинам вспомогательной полиции из числа казачества.

В Центре государственной документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО) хранятся очень важные, с точки зрения данной темы, материалы. Это протоколы заседаний пленумов обкома ВКП (б), касающиеся положения. населения области до и после оккупации, в которых анализируются настроения в обществе, подсчитывается количество лиц как коммунистов, так и беспартийных, сотрудничавших с немцами.

Огромную ценность представляют документы Архива Управления Федеральной Службы Безопасности РО (УФСБ РО). В первую очередь это архивно-следственные дела, заведённые на активных участников казачьего движения в годы Второй мировой войны., На основе имеющихся материалов можно воссоздать всю панораму жизни на оккупированных территориях, систему контактов с немецкими и советскими спецслужбами отдельных участников казачьего "освободительного" движения и определить результаты этого взаимодействия.

В Российском Военно-историческом архиве (РВИА) находится на хранении подшивка послевоенного казачьего эмигрантского журнала "Родимый край", в котором были опубликованы воспоминания активных деятелелей казачьей администрации на оккупированных территории Кубани - П. П. Иваницы и Ростовской области - М.А. Миллера20.

Данные архивов дополняют опубликованные документы и материалы. Здесь в первую очередь необходимо отметить сборник: Материалы по истории Русского Освободительного Движения (статьи, документы, воспоминания) (Вып. 1-4) под

20 Родимый край №48 сентябрь-октябрь 1963 -№59 июль-август 1965; Родимый край №34 май-июнь 1961.

14 редакцией А.В. Окорокова, Москва 1997-1999. В этом солидном издании содержится большое количество документов по вопросам казачьего коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны: письма генерала П.Н. Краснова, небольшая часть переписки атамана "Общеказачьего объединения в Германской империи" Е.И. Балабина, различные меморандумы, приказы, декларации, пропагандистские материалы, отрывки из воспоминаний участников казачьего движения на стороне Германии. Большой интерес представляют документы из архивов КГБ (материалы допросов некоторых казачьих лидеров, приказы по оккупированным казачьим территориям и переписка), опубликованные известным историком-архивистом JI. Решиным21. Подлинные документы, касающиеся боевой деятельности 15-го Казачьего кавалерийского корпуса, опубликованы в приложении к документальной повести Б. Алферьева и В. Крука22. В них приводится много конкретных сведений о быте казаков, их службе, воинских обязанностях, вооружении и численности казачьих формирований.

В конце 1927 года, в связи с 10-летаем советской власти, донской, кубанский и терский атаманы за границей и правление Казачьего союза во Франции договорились о широкой рассылке специальной анкеты, с целью выяснения мнения представителей эмиграции о прошлом, настоящем и будущем казачества. Около 90 человек, наиболее видные её представители (как казаки, так и не казаки), прислали свои ответы - краткие, более подробные, обстоятельные и целые статьи. Часть этих важнейших для понимания проблем казачьей эмиграции 20-х-30-х годов и для анализа всей палитры их политических взглядов материалов были впоследствии опубликованы23.

Весьма ценными для анализа сущности, немецкой оккупационной политики, германских планов по будущему устройству России и взаимоотношений между немецкими и казачьими боевыми частями имеют стенограммы выступления А. Гитлера и других нацистских руководителей, приказы различных немецких ведомств, в первую очередь Министерства по делам оккупированных восточных территорий, и боевые приказы Вермахта, которые были опубликованы в разные годы в нашей стране24.

21 Л.Решин. "Казаки" со свастикой. Документы из архивов КГБ//Родина 1993. №2; Л.Решин. Публикация материалов допросов барона фон Риттберга//Щит и Меч 1991, 4 января; JI. Решин. Воинствующая некомпетентность//Военно-исторический журнал 1992, №2; J1. Решин. Wlassow-aktion// Военно-исторический журнал 1992, №3.

22 Б. Алферьев, В. Крук. "Походный атаман батька фон Паннвиц", М.1997.

23 Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества, Ростов н\Д. 1992.

24 Преступные цели - преступные средства (документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР 1941-1944), М.1985; "Совершенно секретно! Только для командования!". Стратегия фашистской Германии в войне против СССР (документы и материалы), М. 1967; Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне "третьего рейха" против СССР. Смоленск 2000; Мировые войны XX века. Вторая мировая война (в 4 т.), книга 4 (документы и материалы), М.2002; Нюрнбергский процесс: сборник материалов (в 8 т.), М.1990; Генри Пикер. Застольные разговоры Гитлера, Смоленск 1998; Вторая мировая война: два взгляда (хроника и документы), М.1995. Некоторые документы, имеющие непосредственное

Не менее важное значение для понимания сущности происходивших процессов в дооккупационный и оккупационный период на территории Дона, Кубани и Терека имеют советские приказы и распоряжения того времени. Для данного исследования большую ценность представляют как постановления советского правительства, так и документы местных партийных структур всех рангов. Именно из этих материалов мы узнаём о том, как шел процесс мобилизации казаков на Северном Кавказе, как создавались советские казачьи дивизии, как реагировало местное казачье население на неудачи в первый период войны, как относилась к немецким захватчикам большая часть казачьего населения Северного Кавказа. Огромный массив подобных документов опубликован в следующих сборниках25.

Большое значение для раскрытия данной темы имеет и казачья периодическая печать, которую условно можно поделить на три группы - довоенная эмигрантская казачья периодика, периодика военного времени 1939-1945 и послевоенная эмигрантская казачья периодика. Эти источники содержат без преувеличения огромный фактический материал, к которому, однако, ввиду его тенденциозности, необходимо относиться критически.

Материалы, опубликованные в газетах и журналах, издававшихся в довоенный период в Париже, Берлине, Праге, Брюсселе и Софии, содержат обширную информацию о жизни казачьей эмиграции, деятельности различных её организаций. Среди них следует выделить следующие издания: "Вестник Казачьего союза" (издание правления Казачьего Союза в Париже) за 1925-1928 годы; "Вольное казачество"; "Ковыльные волны"; "Казачий голос" (Орган независимой казачьей мысли, издание самостийников) за 19371939 годы.

В годы войны казачья эмиграция разных политических направлений продолжила выпуск журналов и газет26. В этих изданиях помещались аналитические обзоры происходивших в мире политических и военных событий, велись дискуссии о путях развития казачества, печатались различные художественные произведения казачьих авторов, публиковались приказы и воззвания, помещались отчёты о важных событиях и отношение к послевоенной судьбе казачества, опубликованы в сборнике: Тегеран-Ялта-Потсдам (сборник документов), М. 1967.

23 Кубань в годы Великой Отечественной войны 1941-1945: Рассекреченные документы. Хроника событий в

3-х книгах. Краснодар 200-2003; Лики войны. Сборник документов по истории Кабардино-Балкарии в годы

Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Нальчик 1995-1996; Ставрополье в период немецко-фашистской оккупации (август 1942-январь 1943 гг.). Документы и материалы. Ставрополь 2000; Великая Отечественная война. В 4 кн., М. 1998-1999.

26 "На Казачьем посту" (журнал-официоз Главного Управления Казачьих Войск), Берлин 1943-1945); "Казачьи ведомости" (журнал, официальный орган Казачьего управления (Козакен-Ляйтештелле) Дона, Кубани и Терека), Берлин 1943-1945; Казачий вестник (журнал Казачьего Национально-освободительного движения), Прага 1941-1944; Казачья лава (центральная общеказачья еженедельная газета, печатный орган Главного Управления Казачьих Войск), Берлин 1943-1945. мероприятиях. Материалы об истории и жизни казаков в эмиграции публиковались в европейских газетах (например, болгарская газета "Слово"; венгерская газета "Esti Hisag"; словацкие газеты "Словак" и "Гардиста"). Кроме этого, специальные печатные издания небольшие газеты и боевые листки) издавались во всех крупных казачьих формированиях на Восточном фронте . Также при написании диссертации

28 использовались материалы немецких оккупационных газет .

После войны избежавшие выдачи советским властям казаки возобновили издания казачьих периодических изданий за рубежом. Кроме этого, публикации о казаках и казачьем коллаборационистском движении публиковались во многих послевоенных эмигрантских газетах и журналах. Среди них стоит выделить уже упоминавшийся журнал "Родимый край", журнал "Наши вести", где часто печатались материалы о казаках, служивших в Русском охранном корпусе на Балканах, а также журнал "Часовой", где в начале 50-х годов в статьях В. Никонова "О казачьих делах" развернулась оживлённая дискуссия о проблемах казачьего эмигрантского движения конца войны.

Несомненный интерес для данного исследования имеет советская периодическая печать, причём не только центральная ("Правда", "Известия" и др.), но и некоторые местные газеты, начавшие издаваться в казачьих станицах и небольших районных центрах сразу после освобождения . В этих печатных изданиях нередко публиковались самые разнообразные материалы, которые помогают современным исследователям точнее понять сущность немецкого оккупационного режима.

Важнейшими источниками при написании данной работы стали воспоминания деятелей русской эмиграции 20-30-х годов,. непосредственных участников "русского освободительного движения" и казаков-коллаборационистов. Среди первых стоит выделить мемуары А.И. Деникина, Д.И. Мейснера, В. Александрова, Н.И. Ильина, П.Н. Краснова и некоторые другие30.

27 "Казак" (еженедельная газета при штабе Походного Атамана С.В. Павлова), июль 1943-октябрь 1944; "Казачья земля" (газета Штаба Походного Атамана Казачьих войск Т. Доманова), Толмеццо (Северная Италия) 1944-1945; "Казачий клич" (еженедельная газета при штабе 1-й Казачьей дивизии), 1943-1945; "Казачий листок" (печатный орган атамана П.Н. Краснова), Северная Италия 1944; Казачий клинок (еженедельная газета для казаков Дона, Кубани, Терека и горцев Кавказа) Краснодар, Симферополь, Украина 1943-1944; Казачье дело 1942 №1-4.

28 "Голос Ростова" (орган управления бургомистра г. Ростов-на-Дону), Ростов-на-Дону 1942-1943; "Пятигорское эхо" 1942-1944.

29 Донской коммунар (орган Базковского райкома ВКП (б)) 1943.

30 А.И. Деникин. Очерки русской смуты. М. 1991; Д.И. Мейснер. Миражи и действительность: Записки эмигранта. М. 1966; П.П. Шостаковский. Путь к правде. Минск 1960; В. Александров. На чужих берегах. М. 1987; Н.И. Ильина. Дороги и судьбы: автобиографическая проза. М. 1985; П.Н. Краснов. Всевеликое Войско Донское//Архив русской революции. М.1991.

Ко второй группе относятся воспоминания К. Кромиади, А. Казанцева, В.К. I

Штрик-Штрикфельдта, С. Фрелиха .

Третья группа мемуаров, рассказывающих непосредственно о судьбе казаков, вставших на сторону Германии, представлена целым рядом заслуживающих внимания изданий . Уникальные материалы содержатся в 19 выпусках "Сборника материалов о выдаче казаков в Лиенце и других местах в 1945 году" под редакцией В. Г. Науменко Orangeburg USA 1953-1960 (недавно часть этих материалов была переиздана в России ). Здесь и воспоминания непосредственных участников событий тех лет о жизни казаков в оккупации, формировании боевых казачьих частей, быте казаков в поселениях в Северной Италии и многие другие материалы.

Ещё одной важной группой источников являются своеобразные документальные мемуары. Их авторы, как правило воевавшие на стороне немцев, не только описывают происходившие события, но и дают свой анализ казачьего коллаборационистского движения34. Несмотря на то, что этой группе источников свойственна крайняя тенденциозность и предвзятость в оценке многих событий, они тем не менее при определённом критическом подходе помогают более глубоко понять сущность движения казаков-коллаборационистов.

31 К. Кромиади. За землю, за волю. Сан- Франциско 1980; А. Казанцев. Третья сила. М.1994; В.К. Штрик-Штрикфельдт. Против Сталина и Гитлера. М.1993; С. Фрелих. Генерал Власов. Кельн. 1990.

32 Е.Б. Польская Это мы, Господи, пред Тобой. Невинномысск, 1995; П.Н. Донское Дон, Кубань и Терек во Второй мировой войне//в сб. Трагедия казачества. М. 1993; Н. Краснов. Незабываемое. М.2002; Н. Васильев. Записки юного казака// в сб. Война и судьбы под ред. Н.С. Тимофеева. Невинномысск 2002; Н.В. Федоров. От берегов Дона до берегов Гудзона. Ростов н\Д. 1994; В.С.Дудников. Воспоминания старого казака о пережитом и размышления о настоящем//в сб. Материалы по истории русского освободительного движения 1941-1945 под общей редакцией А.В. Окорокова. Вып.1, М.1997; Казачья Голгофа. Предательство в Тирольских Альпах (сборник воспоминаний), сост. К.Н. Хохульников. Ростов н\Д; сборник воспоминаний Русский корпус на Балканах во время 11 Великой войны 1941-1945 (исторический очерк и сборник воспоминаний соратников) под ред. Д.П. Вертепова, Нью-Йорк, 1963.

33 В.Г. Науменко. Великое предательство СПб., 2003.

34 А.К. Ленивов. Под казачьим знаменем. Эпопея казачьего Стана под водительством Походных Атаманов Казачьих войск С.В. Павлова и Т.И. Доманова в 1943-1945 гг. Мюнхен 1970//также журнал Кубанец №1-5 1992-1993; В.А. Беляевский. Вторая мировая война. Роль казачества в этой войне и трагедия такового. 19391945 гт. Сан-Пауло 1963 год; К. Черкассов. Генерал Кононов: ответ перед историей за одну попытку, Т.1-2, Мельбурн 1963; И.А. Поляков. Краснов-Власов, Нью-Йорк 1959.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Крикунов, Петр Николаевич

Заключение

Коллаборационизм представляет собой многогранный и крайне противоречивый исторический феномен. Изучение коллаборационизма, и в частности "советского коллаборационизма", позволяет дать более полный анализ политики как Германии, так и СССР в предвоенный и военный периоды.

Драматично сложилась судьба казачества в годы Второй мировой войны. Именно в среде казачества коллаборационизм сумел пустить глубокие корни. Явления коллаборационизма в казачьей среде и его масштаб объясняется как общими факторами, обусловившими проявления коллаборационизма среди советских военнопленных (страх, недовольство режимом, разнообразные мотивации неполитического характера), так и особенностью истории казачества в начальный период советской истории. Политика расказачивания, которую проводила советская власть, резкое нарушение многовекового уклада жизни и отношений в обществе не могли не вызвать ответной реакции казаков. Казачий коллаборационизм может рассматриваться как проявления конфликта между казачеством как общностью, особой группой с собственными запросами, и советской властью как силой, политика которой была направлена на разрушение особого положения и ликвидацию привилегий этой общности. Таким образом, казачий коллаборационизм — явление многогранное, связанное в первую очередь с социально-политическими и экономическими изменениями в послеоктябрьский период.

Огромную роль в развитии коллаборационизма в среде казачества сыграло наличие крупной и политически активной антисоветской казачьей эмиграции. Казаки-эмигранты в своей массе восприняли нападение Германии на Советский Союз как единственную возможность реванша за поражение в гражданской войне и возрождения российской государственности, освобождения России от большевизма.

Часть казаков-коллаборационистов (так называемые самостийники) даже разрабатывала планы обретения собственной казачьей государственности и создания независимой Казакии. Обоснование тезиса о существовании якобы своеобразного "казачьего народа", интересы которого не связаны и даже противоположны интересам русского народа, и привела к трагическим последствиям — к участию значительных масс казаков во Второй мировой войне на стороне фашистской Германии.

Особенность самосознания казаков, приверженность их к своей истории, традициям, ностальгические воспоминания о былой вольности, боевой славе были умело использованы нацистской Германией. Традиции военной службы, исключительной дисциплины превратили казачьи части Вермахта в оружие борьбы против советской армии.

Тем не менее, опыт войны показал, что среди казаков в СССР патриотические и просоветские настроения занимали значительное место. Большая часть, так называемых, "подсоветских" казаков интегрировалась в новое общество и поддерживало его. Кроме того, патриотизм стал тем фактором, который обеспечил героическую борьбу казаков против оккупантов, даже если они не приветствовали советские порядки. В годы Великой Отечественной войны в Красной армии было сформировано более семидесяти казачьих частей, которые внесли огромный вклад в дело разгрома немецко-фашистских захватчиков.

Такой патриотизм в казачьей среде стал большой неожиданностью не только для нацистского руководства, которое планировало разыграть казачью карту, но и для политических лидеров казачьей эмиграции, убежденных в том, что германские войска будут встречены на исконных землях донских, кубанских и терских казаков как освободители от "коммунистической тирании". Война показала, что фундамент интеграции "подсоветских" казаков в советское общество был реально заложен. Кроме того, интеграция должна была неизбежно укрепиться в совместной борьбе казачьих частей и частей Красной Армии против оккупантов. * *

К середине мая 1945 года основные силы казаков-коллаборационистов (Казачий Стан, 15-я Казачий кавалерийский корпус и некоторые другие небольшие отряды казаков) собрались на небольшом 120-километров участке на стыке австрийской итальянской и хорватских границ в живописнейшем месте Тирольских Альп, в долине реки Дравы (австрийская провинции Кернтен). Именно здесь в районе городов Лиенц, Обердраубург, Клагенфурт, Фельдкирхен, Альтгофен и разыгрались последние трагические события казачьей "освободительной" войны.

Поселения "Казачьего Стана" располагались в долине реки Дравы между городами Лиенц и Обердраубург на австрийско-итальянской границе. Отсюда в расположение 8-й британской армии были направлены парламентёры, которые объявили о капитуляции "Казачьего Стана".

Основная масса казаков была размещена в лагере Пеггец, находящемся восточнее Лиенца. Казачьи станицы и полки стояли биваками по обоим сторонам Дравы. Генерал П.Н. Краснов поселился в отдельной небольшой вилле в 4-х километрах от Лиенца. Неподалёку разбили свой лагерь 4,8 тысячи кавказцев (в основном адыгейцев, карачаевцев и осетин), восточнее, в небольшом городке Шпиталь, с 15 мая находилась группа в несколько сотен казаков из Казачьего резерва Шкуро. Тремя днями ранее из Хорватии в Австрийские Альпы прорвался 15-й Казачий кавалерийский корпус генерала фон Паннвица, который сложил оружие перед англичанами в районе городов Фельдкирхен-Альтхофен.

Первое время положение казаков было совсем не похоже на положение военнопленных. Они были поставлены на довольствие и содержались в достаточно свободных условиях (чем, кстати говоря, воспользовались многие казаки: не доверяя англичанам, они спокойно ушли из лагеря и спрятались в горах, благодаря чему избежали депортации), лишь с ограничениями передвижения во время комендантского часа. Отношение со стороны английских солдат было подчёркнуто корректным и даже уважительным, офицерам разрешили сохранить оружие, а для несения караульной службы казакам были оставлены винтовки - по одной на 10 человек. Среди казаков ходили самые разнообразные слухи относительно своей дальнейшей судьбы. Высказывались даже предположения, что из них будет сформировано некоторое подобие Иностранного легиона и они отправятся на Ближний Восток, в Африку или на острова Тихого океана для борьбы с японцами.

15 мая в места размещения казаков прибыли представители Красного Креста, распределявшие продовольствие и вещи. Англичане всячески поддерживали все начинания казаков по устройству школ и церкви. 20 мая казакам даже пообещали предоставить помещение, где они могли бы наладить выпуск собственной еженедельной газеты, а незадолго до этого был создан казачий хор. По воскресеньям казаки собирались на открытом воздухе на службу, и православная литургия звучала в унисон отдалённому звону церковных колоколов в долине Дравы.

Однако их судьба была уже решена. Подписанное в Ялте 11 февраля 1945 года соглашение "О репатриации советских граждан" лишило возможности политического убежища всех без исключения подданных СССР, которые покинули родные края вместе с отступавшими на Запад немецкими частями. К тому же, как вспоминает легенда советской разведки П.А. Судоплатов, "сразу же после Ялтинской встречи заместителю начальника 1-го (разведывательного) управления НКГБ Короткову было поручено договориться с представителями спецслужб США и Англии о выдаче Советскому Союзу командного состава "власовской" армии (в том числе и казачьих лидеров) в обмен на передачу англичанам и американцам интересовавших их немецких генералов и адмиралов: речь шла о находившемся у нас в Москве в плену гросс-адмирале Редере" .

Понимая, что казаки так просто не сдадутся и что могут возникнуть осложнения, англичане тщательно разработали план операции по переброске казаков в зону советской оккупации. 16 мая они потребовали сдать всё оставшееся у казаков оружие. Естественно,

336 П.А. Судоплатов. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы.М.2003, стр.269. что этот приказ вызвал среди пленников недовольство, однако их успокоило сообщение о том, что взамен их разношёрстной амуниции и вооружения им выдадут английское оружие. Получив такие заверения, казаки ещё больше уверовали в то, что их никто выдавать не собирается, и без проволочек полностью разоружились.

28 мая под предлогом поездки на конференцию, предметом которой якобы была тема "Общая военно-политическая обстановка и военнопленные казаки", все генералы и высшие казачьи офицеры Казачьего стана были отделены от основной массы казаков. Тех, кто сначала этому воспротивился, успокоили тем, что на сборе будет присутствовать фельдмаршал Гарольд Александер, к которому казаки относились с большим уважением и считали своим союзником.

В связи с этим вышел приказ Т. Доманова об обязательном выезде на "конференцию" 2 756 человек. Все они под усиленным конвоем были отправлены в город Шпиталь и размещены в огороженном колючей проволокой лагере, где им и объявили о предстоящей выдаче советским властям. Несколько казачьих офицеров, понимая, что их ждёт на родине, не дожидаясь утра, повесились, ещё трое вскрыли себе вены. Утром к воротам лагеря подошла длинная колонна крытых брезентом грузовиков. Англичане приказали Доманову объявить офицерам о погрузке в машины для следования к месту передачи советским войскам. Этот приказ вызвал в лагере взрыв возмущения, и казачьи офицеры отказались повиноваться. Они сели на землю по 14 человек в ряд и сцепились друг с другом руками, образовав плотную массу. Тогда по приказу коменданта английские солдаты бросились на офицеров и стали жестоко избивать их прикладами. Окровавленных людей вырывали из общей массы и волокли к грузовикам. Вскоре всё было кончено. Через некоторое время колонна грузовиков, напоминавшая издалека траурную процессию, пересекла демаркационную линию, разделявшую советскую и британскую оккупационные зоны, и прибывала в город Юденбург, где свыше 2 тысяч казачьих офицеров были переданы 3-му Украинскому фронту.

С командиром 15-го Казачьего кавалерийского корпуса англичане обошлись несколько по-иному. 26 мая генералу фон Паннвицу сообщили, что он отстранен от командования корпусом и взят под арест. Вместе с ним арестовали 144 немецких и 690 казачьих офицеров, которые 28 мая вместе со своим командиром были переданы в Юденбурге советским представителям.

Обезглавив таким образом "Казачий Стан" и 15-й Казачий кавалерийский корпус, англичане приступили к депортации остальных казаков. 1 июня 1945 года англичане (по свидетельствам некоторых очевидцев, в составе английских войск действовала бригада "Палестина", сформированная из евреев) предприняли штурм лагеря Пеггец, где 15 тысяч казаков, включая женщин и детей, устроили богослужение под открытым небом. "В 10 часов утра, - описывает происходившие события В.Г. Науменко, - через ворота со стороны железнодорожного полотна в лагерь въехало 10 английских военных автомашин, крытых брезентом жёлто-зелёного цвета. Из них выгрузился взвод солдат. Половина из них была вооружена винтовками с примкнутыми штыками, некоторые с автоматами и даже с двумя пулемётами. Остальные держали в руках палки длинною примерно метр с четвертью, а толщиной в руку взрослого человека. По команде старшего взвод выстроился в две шеренги. При этом один пулемёт был установлен между автомашинами своим дулом направленный в сторону молящихся, точно так же как и второй, который пулемётчики поставили сбоку выстроившихся солдат.По команде старшего, солдаты, вооружённые винтовками, быстро направились к толпе и стали стрелять в землю, под ноги молящихся. Пули, попадая в землю, рикошетом отлетали и ранили некоторых в ноги. После нескольких залпов, когда толпа пришла в замешательство, репатрианты, подойдя с двух сторон, под углом, стали расчищать себе дорогу штыками, стараясь отрезать от толпы часть людей, чтобы потом было их легче хватать. В то же самое время солдаты, вооружённые палками, избивали беззащитных людей главным образом по головам. От этого люди теряли сознание и с окровавленными головами падали на землю. Их хватали и вбрасывали в машины.Озверевшие солдаты, а их становилось всё больше и больше, ещё ожесточеннее стали избивать людей. Тех, кто сопротивлялся, или вырывался из рук, они кололи штыками или стреляли в них.Поднялся такой крик, что даже винтовочные выстрелы не были слышны. На земле лежали убитые, раненые и потерявшие сознание от ударов палками. Их солдаты сейчас же подбирали и бросали в кузова машин, подъехавших, к тому времени к толпе вплотную. Оглушённые, придя в себя, выскакивали с автомашин и бежали к окруженным казакам. Их вновь избивали палками, бросали в машины, а при сопротивлении избивали" . Подобным образом проходила депортация и казаков из казачьего корпуса.

Всех казаков доставляли в Юденбург, откуда после многочисленных обысков и допросов перевозили в Грац, а из него поездами через Австрию, Венгрию, Румынию в СССР, а там, через Киев, Брянск, Москву, Свердловск и Новосибирск в Кемеровскую область, где размещали в лагерях недалеко от Кузнецкого каменноугольном бассейне южнее Томска. Таким образом, надо полагать, что все вывезенные казаки попали на каторжные работы в рудниках Кузнецкого бассейна. Некоторые из наиболее "благонадёжных" казаков были отправлены на поселения.

537 "Сборник материалов о выдаче казаков в Лиенце и других местах в 1945 году", под редакцией В. Г. Науменко. Вып. №10 Orangeburg USA. 1955, стр.22.

Помимо этого существовали и другие места дислокации казаков, откуда также происходили выдачи: посёлки Вайтенсфельд и Глейсдорф (Австрия), лагеря в городе Моипелье и около железнодорожной станции Берне д'Арьеж (Франция), Торенто, Ричионе и Римини (Италия), Мантенхофен (Германия) и многие другие. Всего же весной-летом 1945 года советским властям было выдано примерно 50-55 тысяч казаков338.

16 января 1947 года в Москве в Колонном зале Дома Союзов состоялся закрытый судебный процесс по делу шести генералов: эмигрантов П.Н. Краснова, А.Г. Шкуро, С.Н. Краснова и Султан Келеч-Гирея, бывшего советского гражданина Т.И. Доманова и германского подданного Г. фон Паннвица. Подсудимые обвинялись в том, что "по заданию германской разведки они в период Отечественной войны вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооружённую борьбу против Советского Союза и проводили активную шпионско-диверсионную деятельность против СССР". Все обвиняемые были приговорены к смертной казни через повешение. Приговор был приведён в исполнение сразу по окончании процесса на сооружённой во дворе Дома Союзов виселице.

Менее трагично сложилась судьба тех казачьих лидеров, кто по различным причинам избежал выдачи. После войны они оказались разбросанными по всему миру. Е.И. Балабин некоторое время жил в Чили, издавал казачьи журналы, а вскоре переехал в

Европу и умер в Вене. В.Г. Науменко осел в США, где занимался изданием сборников воспоминаний о выдаче казаков в Лиенце. Бывший лидер казаков-националистов Василий Глазков также оказался США, где попал в поле зрения ЦРУ, где по некоторым сведениям дослужился до полковника. И.Н. Кононов исколесил полмира, сотрудничал с разведками разных стран, безуспешно пытался создать свою собственную антикоммунистическую эмигрантскую организацию, но осенью 1967 года погиб в автокатастрофе в Австралии.

338 Сборник материалов о выдаче казаков в Лиенце и других местах в 1945 году, под редакцией В. Науменко, Выпуск 10. Нью-Йорк 1955 год, стр.29

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Крикунов, Петр Николаевич, 2004 год

1. Агафонов О.В. Казачьи войска Российской империи. М. 1995.

2. Благова Г.Ф. Исторические взаимоотношения слов "казак" и "казах". В кн. "Этнонимы" М.1970.

3. Бугай Н.Ф. Казачество России: отторжение, признание, возрождение. М.2000.

4. Бетелл Н. Последняя тайна. Москва. 1992.

5. Великая гражданская война 1941-1945. автор-составитель И.В. Дьяков. М.2002

6. Гордеев А.А История казаков Ч. 1-3. М.1991.

7. Ершов В.Ф. Российская военно-политическая эмиграция в 1920-1945 гт.М.2003.

8. Заседателева Л.Б. Терские казаки. М.1974

9. За други своя или всё о казачестве. М.1993.

10. Казачья сотня. Москва. 1996.Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар 1993 год.

11. Катусев А.Ф., Оппоков В.Г. Движение, которого не было \\ ВИЖ, 1991, №7.

12. Колесник А. Грехопадение. Генерал Власов и его окружение. Харьков 1991.

13. Короленко П.П. Предки Кубанских казаков на Днепре и Днестре. Екатеринодар. 1900.

14. Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар 1993.

15. Кириенко Ю.К. Казачество в эмиграции: споры о его судьбах (1921-1945)//Вопросы истории 1996, №10.

16. Кубанские станицы. Москва 1967.

17. Квицинский Ю. Генерал Власов: путь предательства. М.1999.

18. Казачий словарь справочник. В 3-х томах. Под редакцией А.И. Скрылова, Г.В. Губарева. Сан-Ансельмо 1968-1970.

19. Казачья униформа в двух великих войнах//сост. Азаренков А.Н. М.2002.

20. Кринко Е.Ф. Жизнь за линией фронта: Кубань в оккупации (1942-1943) Майкоп 2000.

21. Ковалёв Б.Н. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России 1941-1944. Великий Новгород 2001.

22. Колесник Александр. Грехопадения. Харьков 1991.

23. Линец С.И. Северный Кавказ накануне и в период немецко-фашистской оккупации Ростов н\Д. 2003.

24. Максимов Е.Д. Терское казачье войско. Владикавказ. 1890.

25. Мюллер Н. Вермахт и оккупация. М. 1974.

26. Мельников Д., Чёрная Л. Преступник номер 1. Нацистский режим и его фюрер. М. 1991.

27. Национальная политика России: История и современность. М. 1997.

28. Неотвратимое возмездие: По материалам судебных процессов над изменниками Родины, фашистскими палачами и агентами империалистических разведок. М. 1984.

29. Потто В.А. "Два века Терского казачества". Владикавказ 1912.

30. Писарев С. Трёхсотлетие Терского казачьего войска. 1577-1877. Владикавказ. 1881.

31. Похлёбкин В.В. Великая война и несостоявшийся мир. М.1997.

32. Прянишников Б. Незримая паутина. ОГПУ-НКВД против белой эмиграции. М.2004.

33. Пожарский Б. Пораженчество 1941-1945 гг. Новый журнал New York XVIII, 214.

34. Решин. Л. Коллаборационисты и жертвы режимы//3намя 8 августа 1994.

35. Русские без отечества. Очерки антибольшевистской эмиграции 20-40-х годов. М. 2000.

36. Ратушняк О.В. Донское и кубанское казачество в эмиграции (1920-1939 гг.). Краснодар 1997.

37. Раев М. Россия за рубежом: история культуры русской эмиграции 1919-1935. М. 1994.

38. Родзаевский К. Завещание русского фашиста. М.2001.

39. Савельев Е.П. Казаки. История в 3 томах. Владикавказ 1991 год.

40. Сталинград. Событие, воздействие, символ. М. 1994.

41. Стефан Д. Русские фашисты. Трагедия и фарс в эмиграции 1925-1945. М.1992.

42. Семиряга М.И. Коллаборационизм. М.2000

43. Соцков Л.Ф. Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера. Из секретных досье разведок. М.2003.

44. Смирнов А.А. Казачьи атаманы СПБ-Москва 2002

45. Толстой Н. Жертвы Ялты. М. 1996.

46. Табунщикова Л.В. Донские антисоветские казачьи структуры и Германия в 1918 и 1941-1945 годах. Дисс.канд. Ист. наук. Ростов-на-Дону. 2003.

47. Толстой Л.Н. Кавказский пленник, повесть Казаки, Казань 1984.

48. Фоулер Дж. Чаппел М. Кавалерийские части Германии и её союзников во второй мировой войне. 1939-1945. М.2003.

49. Чуев С. Проклятые солдаты. Предатели на стороне III Рейха. М. 2004.

50. Шамбаров В.Г. Государство и революция. М.2001.

51. Худобородов A.JI. Российское казачество в эмиграции (1920-1945 гг.): социальные, военно-политические и культурные проблемы. М. 1997.

52. Хоффманн Й. История власовской армии. Париж 1990.

53. Цурганов Ю. Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне. М.2001.

54. Щербина Ф.А. История кубанского казачьего войска. Екатеринодар 1910.

55. Энциклопедия третьего рейха. М. 1999.

56. Bender P.J. Taylor Н.Р. Uniforms, organization & history of the Waffen SS. San Jose 1986.

57. Kern E. General von Pannwitz und seine Kosaken. Gottingen. 1963.

58. Dallin A. German rule in Russia 1941-1945: A study of occupation policies. London — New York 1957.

59. Littlejohn D. Foreign legions of the Third Reich. San Jose (Cf-lif.), 1987.

60. Littlejohn D. The patriotic traitors. A history of collaboration in German occupied Europe. London 1972.

61. Longworth P. The Cossacks. Constable 1969.

62. Mollo A. German uniforms of the World War II. London 1976.

63. Cooper M. Nazi war against soviet partisans. New York 1979.

64. Hoffmann J. Die Ostlegionen 1941-1943. Freiburg 1976.

65. Hoffmann. Die Kaukasien 1942/1943: Das deutsche Heer und die Ostvolker der Sowjetunion. Freiburg 1991.

66. Pickalkiewicz. The cavalry of World War II. London 1986.

67. Newland S. Cossacks in the German army 1941-1945. London 1991