Общественно-политическая жизнь российского казачества в дальневосточной эмиграции: 1920-1945 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Малышенко, Геннадий Иванович

• Малышенко, Геннадий Иванович
• доктор исторических наук
• 2007

Оглавление диссертации доктор исторических наук Малышенко, Геннадий Иванович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I.

ПОРЕВОЛЮЦИОННАЯ ЭМИГРАЦИЯ РОССИЙСКИХ КАЗАКОВ В ДАЛЬНЕВОСТОЧНОМ ЗАРУБЕЖЬЕ

1. Расселение казачества России на территории зарубежного Дальнего Востока.

2. Условия жизни и быт российских казаков зарубежья.

3. Демографические процессы среди казачества общероссийской эмиграции.

4. Деятельность благотворительных организаций в общественной жизни казачьей эмиграции.

ГЛАВА II.

ИДЕЙНО - ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ В СРЕДЕ КАЗАЧЕСТВА ЗАРУБЕЖНОГО ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

1. Значение русофильских идей в политической жизни казачьей эмиграции.

2. Возникновение и распространение самостийных течений среди российского казачества.

3. Сущность идеологии социальной монархии казаков-младороссов и сменовеховства.

ГЛАВА III.

ВОЕННЫЕ И ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ КАЗАЧЬЕЙ ЭМИГРАЦИИ

1. Создание эмигрантских организаций российского казачества.

2. Бюро по делам российских беженцев в жизнедеятельности казаков Маньчжурской империи.

3. Проблема единения казачьих организаций в эмиграции.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Общественно-политическая жизнь российского казачества в дальневосточной эмиграции: 1920-1945 гг.»

Русская эмиграция послеоктябрьского периода явилась своеобразным эпилогом социалистической революции и последовавшей за ней Гражданской войны. Почти 2 млн. соотечественников оказались рассеянными по всему свету. Масштабы эмиграционных процессов были настолько значительны, что вызвали резкое изменение социального состава Советской России, положив начало существованию Русского Зарубежья как устойчивой самостоятельной структуры. Трагизм положения эмигрантов особенно остро ощущается после распада Советского Союза, когда вновь несколько миллионов русских потеряли Родину, какой для них была и остается Россия.

В современных условиях познание истории пореволюционной эмиграции приобретает особое значение. Появилась возможность преодоления конфронтации и налаживания творческих контактов наших исследователей с русскими историками зарубежья. При всем их идеологическом, мировоззренческом, эстетическом различиях наблюдается процесс воссоединения историографических потоков национальной исторической науки. Благодаря демократизации политической жизни российского общества наметилась тенденция преодоления представлений об эмигрантах как о непримиримых врагах советской власти. Впервые резкой критике подвергаются концепции, провозгласившие идею враждебности русской эмиграции Советской России. Перспективной выглядит гипотеза «исторических альтернатив», которая позволяет познать жизнедеятельность русской диаспоры на основе договорного компромисса. Сторонники гражданского примирения отстаивают гарантии свободного обмена идеями. Важное значение имеет также необходимость предостережения от некритического анализа проблем эмиграции и ее идеализации, поскольку подобные тенденции уже присутствовали в научных публикациях.

Длительное время история послеоктябрьской эмиграции была недоступной для отечественных исследователей. Судьбы соотечественников, волею драматических обстоятельств вытесненных за пределы Родины, значились «белым» пятном нашего недавнего прошлого. Постсоветский этап развития общества ознаменовал начало изучения слабых сторон исторического процесса. Некоторые историки уделяют внимание анализу содержания неизвестных страниц отечественной истории. Одновременно возрос интерес к российскому Дальневосточному Зарубежью, являвшемуся частью общероссийской эмиграции. Доступ в спецхраны Российской Федерации означал расширение тематики изданий, осветивших сведения о беженцах ряда стран Юго-Восточной Европы, Скандинавии, Латинской Америки, Китая и Австралии.

Русское Зарубежье поставляет отечественной науке значительный объем неосвоенной информации относительно зарубежного казачества. Однако до сих пор не дана оценка степени ее изученности, источниковой обеспеченности научных публикаций. Процесс осмысления накопленных знаний существенно отстает от роста числа эмигрантских изданий. Назрела необходимость объективного анализа новых сведений о жизнедеятельности казаков вне родных областях. Современный интерес к ним объясняется слабым уровнем изученности проблем их трудоустройства, улучшения жилищных условий, медицинской помощи и пришедшим пониманием неразрывности их прошлого с историей нашей страны.

Помимо жизнедеятельности российских казаков в Дальневосточном Зарубежье научную ценность представляет их общественная жизнь. Важнейшими направлениями ее осуществления являлось создание ими благотворительных организаций, комитетов и объединений, строительство зарубежных церквей и пропаганда национальных основ духовности, а также распространение многообразных форм культурно-просветительной деятельности и проведение культурно-массовых и политических мероприятий.

В политической жизни общероссийской и казачьей диаспоры зарубежья немаловажное значение имело созданные ее лидерами различных политических организаций и партий. Они находили поддержку в казачьей среде, где обсуждались политические программы, резолюции и причины обострения идейно-политической борьбы. Политические взгляды казаков во многом определяли их общественно-жизненную позицию, мнение относительно политики СССР и международных событий.

При создании демократических основ российского общества изучение общественно-политической жизни казачьей эмиграции представляет научную значимость вследствие ее недостаточной освещенности в отечественной науке. Специальных исследований по данной проблеме не создано, но отдельные фрагменты освещаются, так или иначе, в общих работах, отразивших историю пореволюционной эмиграции. Пришла пора более пристального взгляда в мир политических дискуссий казаков, потерявших родину и прошедших мучительно трудный путь постепенного «признания» советской власти. История казачества - это неразрывный поиск теоретических воззрений, время зарождения и распада эмигрантских организаций, а также трагедия тех, кто не сумел понять исторической обусловленности событий XX века.

Изучение истории казачьей эмиграции приобретает не только теоретический интерес, но и политическую остроту. Переход к многопартийности в политической системе России стал реальностью, а острые идеологические споры о путях построения гражданского общества затронули всех ее членов. Все граждане Российской Федерации оказались разделенными на «демократов», «консерваторов» и «радикалов». Появились различные общественные движения казаков, провозгласивших возрождение забытых традиций российского казачества. Опыт человечества подтверждает целесообразность изучения и осмысления исторических процессов прошлого с целью извлечения из них уроков для будущего. Очень важно разобраться нынешнему поколению в причинах непризнания отдельными казаками-эмигрантами большевизма, крушения идеологических концепций их лидеров накануне и в годы Второй мировой войны. Поэтому актуальность исследования поставленной проблематики определяется стремлением автора исследовать историю казаков зарубежья, являвшейся составной частью русской эмиграции.

По сравнению с западной волной эмиграции слабое освещение дальневосточной диаспоры объясняется ее отдаленностью от общепризнанных центров Европы: Парижа, Берлина, Праги и Белграда. Вышедшие в свет публикации на территории зарубежного Дальнего Востока с трудом доходили до европейской аудитории. Сыграло определенную роль то обстоятельство, что именно Европа стала местом сосредоточения культурной элиты дореволюционной России, многочисленные представители которой оставили для российской исторической науки свои мемуары, дневники, научные исследования. Изучение особенностей дальневосточной эмиграции позволяет диссертанту исследовать Русское Зарубежье во взаимосвязи с отечественной историей.

Интерес к проблеме казачьей эмиграции в Дальневосточном Зарубежье определяется также особенностями современного этапа развития российского общества. Социально-экономические и бытовые условия жизни наших соотечественников являются одними из основных причин их выезда за границу. Необходимо отметить, что драматическая судьба беженцев пореволюционной эмиграции должна стать для населения современной России напоминанием о трагических последствиях Гражданской войны и предостережением от повторения ошибок прошедшей эпохи.

Территориальные рамки исследования охватывают государства зарубежного Дальнего Востока: Китай, Маньчжурию (Маньчжоу-Го), Монголию, Корею, Японию и Филиппины. После завершения Гражданской войны в России из 100 тыс. казаков более 50 тыс. эмигрировали за пределы Родины в страны Юго-Восточной Азии. В ходе расселения основная масса российского казачества осела в Китае, Маньчжурии и сопредельных с ними государствах Дальневосточного Зарубежья. Незначительная часть казачества выехала в страны индийско-тихоокеанского региона, Австралию, Канаду, Северную и Южную Америку.

В связи с этим, изучение дальневосточной казачьей эмиграции не ограничена рамками темы диссертационного исследования, а осуществляется во взаимосвязи со странами, где расселились казаки, прибывшие из государств зарубежного Дальнего Востока.

Хронологические рамки научного исследования охватывают 19201945 гг. Начальный период совпадает с разгромом основных сил Восточного фронта адмирала Колчака и исходом остатков белоказачьих формирований на территорию Монголии и Китая. Капитуляция 2 августа 1945 г. милитаристской Японии свидетельствует о завершении данного периода исследования и начале новой стадии исторического развития. Этот новый этап в истории не только казачьей эмиграции Дальневосточного Зарубежья, но и всей Зарубежной России требует новых исторических исследований.

Объектом исследования является российское казачество в Дальневосточном Зарубежье в 1920-1945 гг.

Предметом изучения выступает общественно-политическая жизнь казачьей эмиграции на территории зарубежного Дальнего Востока в исследуемый период.

Цель научной работы состоит в том, чтобы на основе анализа отечественной, эмигрантской, зарубежной литературы и источников исследовать общественно-политическую жизнь российского казачества Дальневосточного Зарубежья в 1920-1945 гг. В соответствии с этой целью автором диссертации поставлены следующие задачи:

• выявить основные регионы расселения и взаимосвязь между зарождением казачьих союзов и совокупностью социально-экономических проблем беженцев;

• установить историю возникновения политических организаций казаков, их внутреннюю структуру построения и закономерности программных документов;

• раскрыть содержание идейных течений казачьей политической эмиграции, борьбу ее лидеров за единство эмигрантских сил и формирование единого зарубежного национального центра;

• определить характерные особенности казачьего быта, экономической, социальной и культурно-просветительной жизни станиц зарубежья;

• исследовать духовные, культурные ценности казачьей эмиграции во взаимосвязи с эволюцией общественно-политических взглядов и психологических компонентов ее представителей;

• выяснить сущность благотворительных организаций и их роль в общественно-политической жизни российского казачества зарубежного Дальнего Востока;

• раскрыть содержание государственной политики Советского правительства, деятельности международных организаций и взглядов казаков-эмигрантов относительно возвращения русских беженцев в Советскую Россию;

• показать роль лидеров казачьей эмиграции в антисоветских планах японских милитаристов накануне и в годы Второй мировой войны.

Исходя из поставленной цели и задач исследования, автор определил основные положения, выносимые на защиту:

1. Итоги обобщения работ отечественных, эмигрантских и зарубежных исследователей по истории казачьей эмиграции 1920-1945 гг., которые не получили достаточного освещения в историографических трудах по Русскому Зарубежью.

2. Общие закономерности и особенности в жизнедеятельности общероссийской и дальневосточной казачьей эмиграции в исследуемый период.

3. Общие закономерности и особенности в общественно-политической жизни общероссийской и казачьей эмиграции зарубежного Дальнего Востока.

4. Взаимосвязь между общественно-политическими течениями и социально-классовым составом казачества Дальневосточного Зарубежья.

5. Тактика военных и общественно-политических организаций российского казачества зарубежья во взаимосвязи с их основными положениями социально-экономических и политических программ.

6. Специфические особенности духовно-нравственных и культурно-просветительных аспектов развития казачьей диаспоры западной и дальневосточной ветвей Зарубежной России.

7. Основные факторы психологической адаптации дальневосточной казачьей и общероссийской эмиграции в чужеродной социокультурной среде.

8. Результаты деятельности органов советской власти по возвращению российского казачества европейской и дальневосточной диаспор Русского Зарубежья в Советскую Россию.

Научная новизна исследования:

• впервые комплексно рассматривается общественно-политическая жизнь казачьей эмиграции на территории Дальневосточного Зарубежья и государств индийско-тихоокеанского региона;

• Русское Зарубежье представлено как единое целое западной, дальневосточной и индийско-тихоокеанской диаспорами с их общими и отличительными признаками жизнедеятельности;

• проанализированы особенности условий жизни российского казачества европейской и дальневосточной ветвей эмиграции, а также деятельности правительственных, международных и эмигрантских благотворительных организаций в контексте решения беженской проблемы;

• определена роль Зарубежной русской православной церкви в сохранении духовных и культурных ценностей казаков Дальневосточного Зарубежья, укреплении их морально-психологического состояния и преодолении денационализации в среде молодого поколения эмигрантов;

• установлены новые материалы об антисоветских планах лидеров реакционной казачьей эмиграции с фашистско-милитаристскими государствами в исследуемый период и их участии против СССР;

• показана трагедия детей-сирот общероссийской эмиграции зарубежного Дальнего Востока, а также вклад частных и государственных лиц в создании детских приютов и очагов;

• на основе изучения новых архивных документов показан процесс возникновения политической и антияпонской оппозиции либерально-демократических и патриотических сил общероссийской эмиграции Дальневосточного Зарубежья в период подготовки и развязывания Второй мировой войны.

Историография темы исследования пореволюционной эмиграции прошла довольно сложный и противоречивый путь своего развития. Литературу по теме научного труда можно условно разделить на два периода: советский и постсоветский. Главным критерием такой периодизации выступают основные этапы развития России в исследуемый период со времени завершения Гражданской войны до современности. Для каждого периода были характерны различные методологические подходы к характеристике прошлого, отличающиеся своеобразными политическими оценками Зарубежной России. Особенностью советского периода (1920-1991гг.) является партийно-классовый анализ исследуемых проблем. Второй период - это 1990-е гг. и по настоящее время характеризуется стремлением некоторых исследователей выяснить истину путем отказа от классовой методологии, концептуально переоценить прошедшую эпоху страны и роль представителей казачьей эмиграции в российской действительности с позиций цивилизационного подхода.

Первые работы по истории русской эмиграции появились уже в 1920-е гг. Правда, это были не столько исторические исследования, сколько живые отклики на животрепещущие вопросы современности. Видные деятели большевистской партии, публицисты, советские историки связывали задачи построения бесклассового общества с необходимостью борьбы против врагов социалистического государства. Появившаяся за рубежом работа одного из лидеров кадетской партии П.Н. Милюкова «История второй русской революции» подверглась резкой критике профессора М.Н. Покровского. На страницах журналов «Большевик» и «Красная новь» он обвинял кадетского историка в его нежелании признать социалистическую революцию свершившимся историческим фактом. Наиболее подробно это положение развито им п в брошюре «Противоречия г-на Милюкова. Контрреволюция за 4 года»'. В ней М.Н. Покровский призывает граждан Советской России отказаться от каких-либо иллюзий относительно благоразумия побежденной буржуазии. Этот призыв касался также казаков, которые против своей воли оказались за пределами родных областей. Некоторые оппозиционные коммунистической власти печатные органы отстаивали взгляды либеральных философов, пропагандировавших идею компромиссного договора: прекращение преследований инакомыслящих, восстановление гражданских прав, амнистия эмигрантам.

В начале 1920-х гг. появляются первые попытки дать общий обзор численности, настроений, условий жизни русской эмиграции. К числу таких работ относится книга В. Белова «Белое похмелье» . С этого времени публицистами исследуется казачья эмиграция. Правда, тогда речь шла не столько о научных исследованиях, сколько о достижении пропагандистских целей. Кроме того, политическая односторонность, тенденциозность в оценке настроений, бытовых условий жизни казаков-эмигрантов наблюдалась во всех публикациях. Особенно выделяются работы И. Гуревича «Записки эмигранта» и А. Киржниц «У порога Китая»3. Впервые авторами исследуется проблема социально-классового и профессионального состава эмиграции, которая впоследствии получит развитие в отечественной историографии.

Помимо отдельных публикаций о планах международной реакции4 в 1923 г. появился сборник статей «На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией», посвященный деятельности политических группировок Зарубежной России5. Авторы издания по горячим следам определили изме

Покровский М.Н. Противоречия г-на Милюкова. Контрреволюция за 4 года.-М., 1922.

2Белов В. Белое похмелье.- М., - Пг., 1923.

3Гуревич И. Записки эмигранта. - М., Пг., 1923; Киржниц А. «У порога Китая». -М., 1924.

4Никифоров П. Исторические документы о действиях и замыслах международных хищников на Дальнем Востоке. - М., 1923.

5На идеологическом фронте борьбы с контрреволюцией. - М., 1923.

12 нение идеологических концепций противников большевизма в условиях новой экономической политики. Многие партийные публицисты, советские историки подчеркивали, что эмигрантские группировки стремились приспособить свою идеологию и тактику к изменившейся экономической программе РКП(б). НЭП выявил политические течения различных оттенков, провозгласивших свой путь возрождения России. Однако историческая наука была лишена работ, посвященных политической казачьей эмиграции.

К середине 1930-х гг. исторической науке стали приписывать пропагандистские функции в ущерб научно-познавательной. Апологетика классового подхода достигла такой степени, что классовое стало противопоставляться общечеловеческому, а внеклассовое рассматривалось как буржуазное по своей сути и потому враждебное марксистской идеологии. Понятая так классовая оценка нанесла урон развитию исторической науки. Следствием этих процессов являлось существенное изменение тематики исследований. Из их поля зрения выпали многие проблемы истории зарубежья. Развернувшиеся репрессии наложили запрет на развитие историографии пореволюционной эмиграции.

В течение двух десятилетий, с середины 1930-х до середины 1950-х гг., история жизнедеятельности русской диаспоры оставалась недосягаемой для отечественных историков. Утвердилось неверное представление о том, что при углублении демократических преобразований сокрушительный удар получила либеральная буржуазия, а не представители реакционного лагеря царизма. Кроме того, господствующей точкой зрения стала та, которая игнорировала историю Зарубежной России и отвергала взгляды ее представителей. Исторические труды П.Н. Милюкова рассматривались, как правило, в качестве примера для подтверждения «кризиса» буржуазной исторической науки. История казачества исследуется лишь попутно не многими историками. В центре их внимания причины зарождения атамановщины на востоке России, ее сущность и поражение. Ценными для исследования темы диссертации являются работы тех авторов, которые приступили к исследованию проблемы исхода казаков на территорию Монголии и Китая. Но даже и они, вынужденные были следовать руководящим указаниям Краткого курса истории ВКП(б)1.

Новый этап в развитии отечественной историографии произошел после XX съезда КПСС. Советские историки получили возможность ознакомиться с материалами Русского заграничного исторического архива (РЗИА), который содержал документы политической эмиграции послереволюционного периода. Процесс возвращения проблематики истории Русского Зарубежья проходил крайне медленно, противоречиво. Особенно это проявилось после короткой хрущевской «оттепели». Появившиеся работы Б.Е. Штейна,2 М.А. Персиц3 и Б.М Шерешевского4 были посвящены проблеме создания «буферного» государства на территории Советского Приморья. Авторы исследовали политическую борьбу дальневосточных антибольшевистских центров накануне массового исхода основных сил белоказачьих формирований в Китай. Необходимую информацию предоставляет исследователю материал о сотрудничестве атамана Г.М. Семенова и японских оккупационных властей. Однако эти работы содержат отрывочные сведения о возникновении казачьей диаспоры и слабо освещают ее жизнедеятельность.

Российская историография 1950-1960-х гг. освещала некоторые стороны политической жизни эмигрантов в зависимости от ситуации внутри страны и научной добросовестности исследователей. Историческая наука не могла полностью игнорировать определенную положительную информацию, ка

Шалунов Ф.К. К истории бурят-монгольского казачества. - Улан-Удэ, 1936; Огородников Ф.Е. Удар по Колчаку весной 1919 г. - М., 1938; Петров С.М. Разгром дутовщины. - Челябинск, 1940; Он же. Большевики Урала в борьбе за победу Великой октябрьской социалистической революции. - Свердловск, 1947; Цибиков Б. Разгром унгерновщины. - Улан-Удэ, 1947; Кара-Мурза Г.С. Исторический очерк Маньчжурии. - Маньчжоу-Го, 1945. - Вып. 1-2; Он же. Исторический очерк Маньчжурии. - Чита, 1945.

2Штейн Б.Е. Русский вопрос в 1920-1921 гг. - М., 1958.

3Персиц М.А. Дальневосточная республика и Китай. - М., 1962.

4Шерешевский Б.М. Разгром семеновщины (апрель-ноябрь 1920 г.).- Новосибирск, 1966. савшуюся общеизвестных факторов о зарубежной жизни наших соотечественников. Особый интерес для исследования темы диссертации представляет работа А.П. Фетисова1, осветившая роль лидеров дальневосточной эмиграции в организации народных восстаний в 1922-1923 гг. против советской власти в Приморье. И, вместе с тем, нельзя отвергать ее преимущественно публицистический, а порою откровенно пропагандистский характер.

Научные исследования 1970-1980-х гг. по содержанию делились на две группы. Первую из них составляли труды, которые непосредственно не относились к судьбам граждан бывшей императорской России и несли лишь отрывочные сведения о различных сторонах их жизнедеятельности. Сюда еледует отнести монографию Г.Е. Иоффе, совместную работу Ю.В. Мухачева и

Л.К. Шкаренкова, свидетельствующих о борьбе беломонархических подпольных организаций Советского Союза против коммунистической власти. Ими была определена роль зарубежных центров в активизации сил внутренней контрреволюции, стремившейся сорвать социалистические преобразования РКП(б). Однако исследователям не удалось преодолеть стереотипы прошлого исторического мышления, проявившиеся благодаря чрезмерной политизации изученных событий4.

Ко второй группе публикаций относятся исторические труды, которые были посвящены судьбам Зарубежной России. Прежде всего, необходимо выделить книги В.В. Комина5 и монографию Л.К. Шкаренкова6, в которых фигурирует «образ» эмиграции, создаваемый советской прессой на протяжении многих лет. Эти издания абсолютизировали политическую борьбу, ос

1 Фетисов А.П. Ледовый поход. - Хабаровск, 1965.

Иоффе Г.Е. Крах российской монархической контрреволюции,- М., 1977.

3Мухачев Ю.В., Шкаренков Л.К. Крах «новой тактики» контрреволюции после гражданской войны.- М., 1980.

Международные отношения на Дальнем Востоке. - М., 1973. 3Комин В.В. Крах российской контрреволюции за рубежом.- Калинин, 1977; Он же. Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной контрреволюции за рубежом,- Калинин, 1977.

6Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. - М., 1987.

15 тавляя в тени другие аспекты тематики. Авторы не уделили сколько-нибудь серьезного внимания дальневосточной ветви эмиграции. Тем самым им не удалось воспроизвести историческую картину общероссийской эмиграции. Однако эти работы дают немало ценного материала для изучения причин крушения антисоветских планов эмигрантских формирований, расселения беженцев и политики Советского государства к вернувшимся эмигрантам.

В целом, характеризуя литературу 1970-1980-х гг., следует отметить, что в эти годы были выявлены новые факты по истории зарубежья, созданы предпосылки для возникновения новых подходов к осмыслению проблематики исследований. Однако многие аспекты, по-прежнему оставаясь недостаточно изученными, вызывали научные споры среди историков. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что до конца 1980-х гг. так и не было создано специальных публикаций, посвященных Дальневосточному Зарубежью.

К началу 1990-х гг. наметился современный этап историографии Русского Зарубежья. Изменившаяся внутриполитическая обстановка в нашей стране вызвала дальнейшее изучение истории русской эмиграции. За довольно короткое время появилась серия научно-публицистических работ, свидетельствующих об изживании исследователями прежних идеологических сте1 реотипов. Среди них выделяются книги В.В. Костикова и М.В. Назарова", которые явились первыми попытками освещения культурно-нравственных и духовных ценностей эмигрантов, выяснили место эмиграции в общем потоке русской культуры. В работах показана глубина трагедии «старой» русской интеллигенции, отказавшейся покинуть Россию, и преувеличена степень враждебности значительных сил беженской массы к политике советского правительства. К тому же, исследователи оставляют вне поля зрения дальневосточную российскую эмиграцию.

Костиков В.В. Не будем проклинать изгнание. (Пути и судьбы русской эмиграции). - М., 1990.

Назаров М.В. Миссия русской эмиграции. - Ставрополь, 1992.

При исследовании темы диссертации большое значение имеют работы дальневосточных историков В.В. Сонина1, И.В. Наумова,2 Ю.Н. Ципкина' и других4, посвященных проблеме отношения лидеров белого и атаманского движений к Дальневосточной республике (ДВР). На основе архивных материалов, отечественной литературы, а также периодической печати Русского Зарубежья они показали связь вождей русских беженцев с японско-китайскими милитаристскими кругами по организации провокаций против ДВР, советских представительств полосы отчуждения Китайской Восточной железной дороги (КВЖД). Анализируя консервативное и либерально-демократическое течения, исследователи выяснили причины конфликта между сторонниками бело- атаманского движений. Вместе с тем, можно высказать критическое замечание относительно слабого освещения авторами проблемы отношения беженской массы Китая, Монголии и Кореи к борьбе их лидеров против ДВР.

Непосредственное отношение к истории зарубежного казачества имеют монография уральского ученого А.Л. Худобородова,3 научные исследования д альневосточных ученых О.И. Сергеева,6 В.Д. Ивано

Сонин В.В. Крах белоэмиграции в Китае. - Владивосток, 1987. Наумов И.В. Гражданская война на Дальнем Востоке в исторической литературе российской эмиграции. // Вопросы истории гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке. - Владивосток, 1994. - С.125. о

Ципкин Ю.Н. Белое движение на Дальнем Востоке.(1920-1922 гг.). - Хабаровск, 1996.

4Мамонов В.Ф. Гибель русской Вандеи: Казачество востока России в революции и гражданской войне. - Челябинск-Екатеринбург, 1994; Курас Л.В. Харбинская белая эмиграция в освещении спецслужб СССР // Известия спецслужб Бурятии. - Улан-Удэ, 1997; Она же. Атаман Семенов в эмиграции (по материалам первого допроса) // История белой Сибири: материалы 6-й меж-дунар. науч. конф. - Кемерово, 2003. - С.224.

5Худобородов A.A. Вдали от Родины: российские казаки в эмиграции.- Челябинск, 1997.

6Сергеев О.И. Казачья эмиграция в Китае: сохранение традиций и новации жизни // Дальний Восток России в контексте мировой истории: От прошлого к будущему. - Владивосток, 1997. - С. 171.

12 3 4 ва, С.Н. Савченко, О.В. Ратушняк и А.И. Коваленко . На основании богатейшего архивного материала авторы дают анализ происходившим событиям. Они обосновывают положение, что процесс адаптации протекал в разных странах по-разному и зависел от ряда социально-экономических и культурных факторов. Вместе с тем, можно подвергнуть критическому замечанию утверждения их о наименьшей степени лояльности казаков Русского Зарубежья к советской власти, невозможности преодоления различий между коренными интересами казачества и политикой советского правительства.

Особый интерес у диссертанта вызывают исследования О.И. Сергеева,

B.Д. Иванова и С.Н. Савченко о традициях и сепаратизме дальневосточных казаков. Но в этих работах не исследована проблема психологической мотивации русских беженцев, которая будет проанализирована историками О.В. Ратушняк и А.И. Коваленко. Согласно утверждению авторов, она нелегко проходила как среди рядовой части, так и среди атаманского состава казачьей эмиграции. Однако им не удалось выявить это во взаимосвязи с политическими, социально-экономическими и культурными процессами на территории зарубежного Дальнего Востока.

При историографическом анализе истории казачьей эмиграции видное место занимает материал о деятельности Бюро по делам российских эмиг

Сергеев О.И., Иванов В.Д. Уссурийское казачье войско: история и современность (ко второй годовщине образования УКВ). - Владивосток, 1999.

C.57.

Савченко С.Н. Дальневосточный казачий сепаратизм в годы гражданской войны (1918-1919 гг.) и поездка атамана А.И. Дутова на Дальний Восток (июль - август 1919 г.)// Из истории гражданской войны на Дальнем Востоке (1918-1922 гг.). - Хабаровск, 1999. - С.40; Он же. Дальневосточный казачий сепаратизм. О диктатуре адмирала A.B. Колчака (1918-1920 гг.). // История белой Сибири: материалы 6-й междунар. науч. конф. - Кемерово, 2005. -С.123.

3Ратушняк О.В. Культурное наследие казачьей эмиграции // Зарубежная Россия (1917-1939 гг.). - Санкт-Петербург, 2000.

4Коваленко А.И. Культура русской казачьей эмиграции в Китае // Исторический опыт освоения Дальнего Востока. - Благовещенск, 2001. - Вып. 4.

18 рантов в Маньчжурской империи (БРЭМ). Ценные сведения по данной про

1 ^ блеме имеются в исследованиях Е.Е. Аурилене и E.H. Жуковской". Авторы возражают против однозначной и негативной оценки роли Бюро в жизни русских беженцев. На конкретных фактах они доказывают переплетение положительных и негативных моментов в деятельности этой организации. Необходимо признать их утверждение относительно вынужденной подчиненности БРЭМа оккупационным властям Японии. Однако эти научные исследования лишены сведений об исторических причинах возникновения антияпонской оппозиции внутри Бюро.

Рассекреченные харбинские материалы позволили дальневосточным ученым Л.С. Малявиной3 и H.A. Олещук4 обратиться к истории общественных организаций русских беженцев в Китае. В своих статьях они проанализировали деятельность Харбинского комитета помощи русским беженцам (ХКПРБ). Раскрывая причины возникновения ХКПРБ, авторы обращают внимание на бедственное положение казаков-эмигрантов, их незащищенность и невозможность психологической адаптации в новой среде. Тем не менее, на наш взгляд, процессы адаптирования беженской массы быстро протекали вдоль полосы отчуждения, Трехречья и других северо-восточных провинций Китая, Монголии и Кореи. Это объясняется наличием родствен

Аурилене Е.Е. БРЭМ в судьбе российских эмигрантов в Маньчжурии // Исторический опыт открытия, заселения и освоения Приамурья и Приморья в XVII-XX вв. Тезисы докладов и сообщений, часть 2. - Владивосток, 1993. -С.161.

Жуковская E.H. Благотворительная деятельность БРЭМ и российской православной церкви в г. Харбине в 1934-1945 гг. // Исторический опыт открытия, заселения и освоения Приамурья и Приморья в XVII-XX вв. Тезисы докладов и сообщений, часть 2. - Владивосток, 1993. - С.164. о

Малявина Л.С. Харбинский комитет помощи русским беженцам: возникновение, деятельность, место среди эмигрантских центров северо-восточного Китая (20-30-е гг.) // Международная научная конференция «Миграционные процессы в Восточной Азии». - Владивосток, 1994. - С. 157. 4Олещук H.A. Деятельность Харбинского комитета помощи беженцам // Международная научная конференция «Миграционные процессы в Восточной Азии». - Владивосток, 1994. - С. 159. ных связей прибывших из Забайкалья и Приморья эмигрантов со многими семьями старожилов.

Важными для исследования духовно-культурных ценностей казачьей эмиграции представляются исследования В.Ф. Печерицы,1 Ю.С. Аверьяно

2 3 4 ва , М.Б.Сердюка , Н.М. Асташовой и записки священника И. Дьякова «О пережитом в Маньчжурии за веру и отечество»5. Согласно их мнению, вместе с разбитыми белоказачьими частями за пределами родины оказалось немало служителей Русской православной церкви (РПЦ). Авторы выявили районы расселения представителей РПЦ. Заслуживает внимания вывод их о том, что русская православная церковь в этническом, социальном и политическом отношении представляла собой пеструю картину и была единственной силой сохранения традиционного национального самосознания русских беженцев. Однако авторами слабо анализируются причины сближения различных течений православной веры.

Историография Дальневосточного Зарубежья значительно пополнилась научными исследованиями о идейно-политических тенденциях и движениях в среде беженской массы зарубежного Дальнего Востока. Следует выделить

6 7 работы отечественных ученых Г.В. Мелихова, В.К. Романовского , Я.А. Бе

Печерица В.Ф. Восточная ветвь русской эмиграции. - Владивосток, 1994; Он же: Духовная культура русской эмиграции в Китае. - Владивосток, 1998.

2Аверьянов Ю.С. Православие и традиции казачества // Казаки России. - М., Санкт - Петербург, 1996. - С. 18. о

Сердюк М.Б. Особенности религиозной жизни россиян в Маньчжурии // В Тихоокеанском регионе. Сотрудничество на рубеже веков: Материалы первой Международной научно-практической конференции. Книга 2. - Владивосток, 1998,- С.147.

4Асташова Н.М. Из истории становления православия как социокультурного института в Амурской области // Записки Амурского областного краеведческого музея и общества краеведов. - Благовещенск, 1999. - С.95.

5Дьяков И. О пережитом в Маньчжурии за веру и отечество. - Свято-Троицкая Сергеева Лавра, 2000.

6Мелихов Г.В. Российская эмиграция в Китае. 1917-1924 гг. - М., 1997. ^Романовский В.К. Сменовеховство в дальневосточном зарубежье // Проблемы отечественной и всеобщей истории. - Уссурийск, 1996. - С.256.

12 3 регова, K.B. Малова и С.С. Руснак . При анализе сменовеховства историки Романовский и Берегов выделяли его левое и правое крыло. Нужно согласиться с выводом их, что произошла сложная эволюция идейно-политических взглядов беженцев относительно признания Советского государства. Это прослеживается также в работе Мелихова. Но авторы не показали, как политические идеи повлияли на процесс возвращения казаков-эмигрантов в Советскую Россию. Научный интерес к паназиатизму проявила К.В. Малова, которая исследовала сущность лозунга «Азия для азиатов». Следует признать утверждение автора, что призывы относительно объединения народов под лозунгом паназиатизма раздались в тот период, когда большинство азиатских стран находилось в колониальной зависимости от европейских государств и Америки. Однако исследователь слабо показала значение этой идейно-политической тенденции для представителей казачьей эмиграции зарубежного Дальнего Востока. Ценными являются рассуждения Руснак относительно идеологии евразийцев. На наш взгляд, автор неглубоко раскрыл причины споров в среде казачества по поводу тактики осуществления евразийской идеи.

В 1990-е гг. при исследовании общероссийской эмиграции на территории зарубежного Дальнего Востока у историков возрастает интерес к изучению биографий отдельных судеб наших соотечественников за рубежом. Это нашло свое отражение в работах Н.И. Дубининой «Горький хлеб чужбины (к 50-летию со дня смерти H.JI. Гондатти - последнего генерал-губернатора Приамурского края)» и A.A. Бушина «На службе России: генерал Вержбиц

Берегов Я.А. Сменовеховство и казачья эмиграция // Возрождение казачества. История. Современность. Перспективы. - Ростов н. / Д., 1995. - С.35. Малова К.В. Концепции паназиатизма в Японии (30-е гг. XX в.) // Известия Восточного института Дальневосточного государственного университета. -Владивосток, 1996. - № 3. - С. 109. о

Руснак С.С.Взгляд на евразийство с Дальнего Востока // В Тихоокеанском регионе. Сотрудничество на рубеже веков: Материалы первой Международной научно-практической конференции. Книга 2,- Владивосток, 1998. - С.206. кий1. Следует признать утверждение авторов, что они активно поддерживали идею укрепления среди русских беженцев национального сознания и любви к покинутой России. И вместе с тем, исследователи слабо раскрыли противоречивость жизненной позиции Гондатти и Вержбицкого.

Особый интерес для исследования общественной и политической жизни зарубежного казачества вызывает проблема роли женщины в истории русской эмиграции. Необходимо отметить коллективную монографию дальневосточных ученых С.И. Лазаревой, О.И. Сергеева и Н.Л. Горкавенко «Российские женщины в Маньчжурии» . Впервые ими делается попытка осветить место женщин-эмигранток в историческом и историко-демографическом аспекте. Показана благотворительная деятельность русских женщин, дамских кружков и их роль в сохранении российской национальной культуры. Впервые учеными исследована история распространения идей русского фашизма среди эмигранток. Авторы на примере положения женщин показали специфику дальневосточной эмиграции в сравнении с западной ветвью. Однако исследователи не выявили соотношение политической и социально-экономической деятельности женских организаций двух ветвей эмиграции.

В настоящее время основным направлением научно-исследовательской работы многих отечественных историков становится выявление новых сторон жизнедеятельности Русского Зарубежья. Этой проблеме посвящены нао учные труды сибирского ученого профессора Е.И. Тимонина . Ученый осветил круг проблем, относящихся к судьбам соотечественников, оказавшихся

Дубинина Н.И. Горький хлеб чужбины (к 50-летию со дня смерти Н.Л. Гондатти - последнего генерал-губернатора Приамурского края) // Белая армия. Белое дело. Исторический и научно-популярный альманах. - Екатеринбург, 1997. - № 3. - С. 105; Бушин A.A. На службе России: генерал Вержбицкий // Россияне в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Сотрудничество на рубеже веков. - Владивосток, 1999. - С. 122.

-л

С.И. Лазарева, О.И.Сергеев, Н.Л. Горкавенко «Российские женщины в Маньчжурии. Краткие очерки из истории эмиграции». - Владивосток, 1996. о

Тимонин Е.И. Исторические судьбы русской эмиграции. 1920-1945-е гг.Омск, 2000; Он же. Национальная культура Русского Зарубежья (19201930-е гг.). - Омск, 1997; Он же. В городе Дальнем: сборник произведений. -Омск, 2006. во многих странах Европы, Юго-Восточной Азии и Америки. Благодаря обширной источниковой базе ему удалось проследить пути и судьбы белого движения, выявить особенности идейно-политических течений русской диаспоры. Положительным моментом исследований историка является то, что многие аспекты идеологической борьбы лидеров зарубежного казачества выступают без отрыва от общероссийского фронта политических противников большевизма. Но вместе с тем, в этих работах не получили освещение условия жизни и быта российского казачества, внутриполитическая борьба казаков зарубежья.

Научный интерес представляют материалы докладов второй Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения известного омского краеведа и ученого генерал-лейтенанта Г.Е. Катанаева и 185 - летию Сибирского кадетского корпуса. Ряд статей сборника отражают участие российского казачества Сибири и Дальнего Востока в Гражданской войне и зарождению казачьей эмиграции на территории Китая и других государств Юго-Восточной Азии. Важными являются сведения о борьбе атамана Г.М. Семенова с маньчжурским Советом рабочих и солдатских депутатов. Для исследования темы диссертации автор использовал биографические данные видных деятелей общероссийской и казачьей диаспор зарубежного Дальнего Востока. Однако работы не позволяют выявить дальневосточную казачью эмиграцию как составную часть Русского Зарубежья1.

Вишневский Л.В. Казачество Дальнего Востока в первые месяцы после октябрьского переворота (октябрь 1917 - март 1918 гг.) // Катанаевские чтения - 98: Материалы докладов второй Всероссийской научно - практической конференции. - Омск, 1998. - С.235; Цветков В.Ж. Формирование и боевые действия Сибирского казачьего корпуса (август-сентябрь 1919 г.) // Катанаевские чтения - 98: Материалы докладов второй Всероссийской научно -практической конференции. - Омск, 1998. - С.256; Гордеева О.Г. Казачество в условиях эмиграции в Харбине. // Катанаевские чтения - 98: Материалы докладов второй Всероссийской научно - практической конференции. -Омск, 1998.-С.264.

Идейно-политические аспекты зарубежного казачества были исследованы автором в монографии и нескольких статьях1. Названные публикации имеют сведения о программных документах казачьих союзов. Исследователь выявил основные политические течения и группировки среди эмигрантов, отразил их борьбу за создание единого казачьего национального центра. Кроме того, автор осветил роль Зарубежной Русской церкви в сохранении национальных традиций казачьей эмиграции Дальневосточного Зарубежья. Особый интерес для изучения истории казачьей эмиграции представ

1 3 4 ляют научные труды Н.Е. Абловой," Л.Ф. Говердовской, К.В. Фомина, В.А. Шулдякова5 и сборник документов и материалов под редакцией З.С. Бочаровой6. На мемуарном и архивном материале ими рассмотрены исход казаков-эмигрантов за пределы России, их расселение, перемещение и взаимоотношение с местным населением. Важными при исследовании темы диссертации являются сведения о противоборстве двух тенденций в казачьей среде по отношению к Советскому государству. Определенную ценность имеют данные о роли Лиги Наций в урегулировании юридического статуса беженцев. Между тем, работы Абловой, Фомина и Шулдякова в отличие от сборника Бочаровой не отражают связи китайской диаспоры русских беженцев с казаками

Малышенко Г.И. Общественно-политическая жизнь российского казачества в дальневосточной эмиграции. 1920-1945 гг. - Омск, 2006; Политическая программа и тактические установки самостийной казачьей эмиграции, 19201930-е гг. Вып. 2: Сборник науч. трудов,- Книга 1. - Омск, 1998. - С. 205 -210; Идейно-политические взгляды казачьей республиканско-демократической эмиграции, 1920-1930-е гг. - Омск, 1998. - № 2. - С. 211-213; Внутриполитическая борьба дальневосточного казачества за создание Зарубежного союза казачьих войск. 1920-1930-е гг. - Омск,1999. - С 310-314. Аблова Н.Е. Российская эмиграция в Китае (1924-1931 гг.) // Россия XXI. -М.,1999. - № 6. - С.56. о

Говердовская Л.Ф. Общественно-политическая и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в 1917-1931 гг. - М., 2000; Она же. Духовная миссия Русской православной церкви в Китае в 1920-1930-х гг. // История белой Сибири: Мат-лы 5-й Межд. науч. конф. - Кемерово, 2003. - С.264. 4Фомин К.В. Казачья эмиграция в Китае (1922-1931 гг.). - М., 2004. 5Шулдяков В.А. Гибель Сибирского казачьего войска. 4.1-2. М., 2004. 6Бочарова З.С. Русские беженцы: Проблемы расселения, возвращения на Родину, урегулирование правового положения (1920-193Ое годы). - М., 2004. эмигрантами других стран их расселения. При исследовании проблемы становления казачьих союзов, Л.Ф. Говердовская не раскрывает содержание их политических программ, а также аспекты идейно-политических разногласий в среде казачества зарубежья. К тому же она слабо проанализировала взаимосвязь между социально-экономическим и политическим положением казаков и их религиозным мировоззрением.

В современных условиях развития отечественной историографии внимание российских ученых привлекает история Китайской Восточной железной дороги, ее значение в жизнедеятельности правоохранительных органов антибольшевистских правительств на Востоке России и Дальневосточного отдела Русского общевоинского союза (РОВС). Среди научных исследований посвященных этой проблеме необходимо выделить работы В.М. Пескова,1 И.В. Олейникова,2 С.П. Звягина,3 А. Кулешова4 и А. Ефименко3. Песков и Олейников исследовали деятельность администрации КВЖД и полосы отчуждения в контексте истории международных отношений, Гражданской войны, послеоктябрьской эмиграции. При анализе Харбина как центра Китайской Восточной железной дороги исследователи подвергают критике тех китайских историков, которые отрицают созидательную роль деятельности русского населения и его влияние на развитие политических, социально-экономических и культурных процессов в северо-восточных провинциях Китая, Монголии и Кореи. Однако авторами не отражены факты сотрудничест

Песков В.М. Конфликт на КВЖД (1929) в политике советского руководства (современный взгляд на проблему) // КВЖД и ее влияние на развитие политических, социально-экономических и культурных процессов в СевероВосточной Азии. - Владивосток, 1997.

Олейников И.В. Деятельность администрации Китайской Восточной железной дороги в 1917-1920 гг.: социально-экономические. Политические и правовые аспекты. - Новосибирск, 2003. о

Звягин С.П. Формирование и реализация правоохранительной политики антибольшевистскими правительствами на востоке России (1918-1922 гг.): Ав-тореф. дис. . докт. ист. наук. - Кемерово, 2003. 4Кулешов А. На «Внутренней линии» // Родина, 2006. - № 7. - С. 68. 5Ефименко А. Сибирская Украина: несостоявшийся альянс // Родина, 2006. -№ 9. - С. 79. ва представителей казачьих станиц с Управлением КВЖД. И в то же время деятельность руководства железной дороги, полосы отчуждения находились под контролем правоохранительных органов антибольшевистских правительств и РОВСа. Этой проблеме посвящены исследования Звягина, Ефи-менко и Кулешова, раскрывающие деятельность антибольшевистских организаций Приморья и полосы отчуждения КВЖД.

На современном этапе развития отечественная историография пополнилась новыми исследованиями дальневосточных ученых, посвященных такому малоизученному вопросу, как российская политическая реэмиграция в США, Латинской Америке и Австралии. Необходимо выделить работы A.A.

1 2 3

Хисамутдинова , А.И. Сизоненко и В.П. Иванова . Внимание авторами уделено анализу комплекса социально-экономических, политических, правовых и культурных проблем российской эмиграции. Но вместе с тем в этих работах не проанализированы нравственно-психологические компоненты поведения казаков-эмигрантов, которые способствовали возвращению российских беженцев в Советский Союз.

При исследовании малоизученных проблем истории формирования антисоветских воинских формирований в годы Второй мировой войны научную значимость представляют работы ряда отечественных ученых-историков: A.B. Окорокова4, В.Ф. Ершова3, A.A. Смирнова,6 Н.Ф. Цепилоп ва . На основе анализа отечественной и зарубежной литературы, архивных источников авторами была выявлена эволюция взглядов германского руко

Хисамутдинов A.A. По странам рассеивания. 4.2. Русские в Японии, Америке и Австралии. - Владивосток, 2000.

2Сизоненко А.И. Наши соотечественники в Латинской Америке. - М., 2002. Иванов В.П. Российское зарубежье на Дальнем Востоке в 1920-1940-е гг. -М., 2003.

4Окороков A.B. Антисоветские воинские формирования в годы второй мировой войны. - М., 2000.

5Ершов В.Ф. Российское военно-политическое зарубежье в 1918-1945 гг. -М., 2000.

6Смирнов A.A. Казачьи атаманы. - СПб., М., 2002. п

Цепилов Н.Ф. Так оно было. - Ревда, 2003. водства, а также вождей казачьей эмиграции относительно создания Русской освободительной армии и учреждения Комитета освобождения народов России. В ходе изучения данных работ диссертант выявил причины недоверия большинства казаков - эмигрантов к власовскому движению. Это позволяет не согласиться с мнением некоторых отечественных исследователей, что оно явилось оппозиционной силой «сталинскому режиму»1. Научные публикации А. Окорокова, В. Ершова, А. Смирнова и Н. Цепилова имеют отрывочные сведения о роли лидеров дальневосточного казачества в укреплении военно-политического союза японских милитаристов с генералитетом фашистской Германии.

В современных условиях развития историографии среди отечественных историков возрастает интерес к исследованию деятельности советских спецслужб на территории Дальневосточного Зарубежья. При изучении темы диссертации ценными являются научные исследования A.M. Кайгородова, Б.И. Ткаченко, В. Молодякова и A.M. Буякова2. Авторы выявили специфику оперативных мероприятий советской агентуры в западной и дальневосточной эмиграции. Не вызывает сомнения их утверждение, что вдоль полосы отчуждения КВЖД и в Северной Корее органы безопасности СССР имели большие возможности для укрепления агентурной сети не только среди рядовых беженцев, но и руководителей военно-политических организаций. Важной является информация о судьбе казаков-трехреченцев отряда самообороны

Константинов Д.В. Через туннель XX столетия. - М., 1997; Николас Бетелл. Последняя тайна. - М., 1992; Мангазеев И.А. Судьба колчаковского офицера: штабс-капитан В.А. Ясинский // История белой Сибири: Мат-лы 5-й Межд. науч. конф. - Кемерово, 2003. - С. 247; Макаров В., Христофоров В. Дети генерала Шмидта // Родина, 2006. - № 10. - С.94; Аннинский Л. «Это. азиатское отродье» // Родина, 2006. - № 8. - С.21.

2Кайгородов A.M. Маньчжурия: август 1945.(Воспоминания) // Станица. -1992. - № 7; Буяков. A.M. Русская эмиграция в Маньчжурии. Люди и судьбы // Россияне в Азии. - №5. - Торонто. - 1998; Ткаченко Б.И. Россия-Китай: восточная граница в документах и фактах. - Владивосток, 1999; Молодяков В. Берлин-Москва - Токио: к истории несостоявшейся «оси», 1939 -1941. -М., 2000.

Пешкова. Однако эти работы лишены сведений о роли спецслужб Советского Союза в репатриации казаков-эмигрантов. Необходимый материал по этой проблеме диссертант получил благодаря публикации редакцией журнала «Родина» статьи С. Кудряшова «На Голгофу со свастикой?»1. Но вместе с тем у автора нет данных относительно репатриационных мероприятий беженцев Дальневосточного Зарубежья. Эта проблема поверхностно исследована в работе В.Я. Винокурова «Красная Армия в Харбине (1945-1947 гг.) .

Таким образом, 1990-2000-е гг. ознаменовались приливом обширной литературы по разным аспектам Русского Зарубежья. Впервые дальневосточная тематика получает распространение среди отечественных историков. Важнейшими достижениями их исследований стали публикации монографий, посвященных различным сторонам жизнедеятельности эмигрантов. При оценке эмиграции историческая наука прошла путь от резкого ее осуждения до самого примирения между представителями российского общества и зарубежья.

Русскому Зарубежью на Дальнем Востоке посвящены работы эмигрантских авторов. Прежде всего, это монография П.П. Балакшина3. Используя широкую источниковую базу, автор впервые осветил проблему трудоустройства, показал их жизненные условия и взаимоотношение с местными органами власти Китая. Большинство материала затрагивает проблемы белой эмиграции: возникновение общественно-политических и военных организаций, антисоветская деятельность контрреволюционных центров зарубежья. На основе изучения их деятельности П.П. Балакшин приходит к выводу о том, что классовая ненависть к социалистическому строю явилась одной из причин краха белоэмигрантского движения. По мнению диссертанта, автор при освещении событий не сумел преодолеть субъективного подхода в ана

Кудряшов С. На Голгофу со свастикой? // Родина. - М., 2005. - №9.

2Винокуров В.Я. Красная Армия в Харбине (1945-1947 гг.) // История белой

Сибири: Мат-лы 5-й Межд. науч. конф. - Кемерово, 2003. - С.275. Балакшин П.П. Финал в Китае. Возникновение, развитие и исчезновение Белой эмиграции на Дальнем Востоке. - Сан-Франциско-Париж - Нью-Йорк, 1958.-Т.1. лизе исследуемых проблем. Как нам представляется, Балакшину следовало бы отметить и противоречия среди лидеров общероссийской эмиграции Дальневосточного Зарубежья.

Ценными для исследования российской эмиграции являются публикации Б.Н. Александровского, К. Кромиади, А. Артемова и Э.А. Одинцовой'. В них авторы проанализировали историю и деятельность Русского общевоинского союза (РОВС), Национально-трудового союза (НТС) и других воинских формирований зарубежья. Были выявлены отделы РОВСа, его связь с военными организациями Дальневосточного Зарубежья. По мнению Александровского и Одинцовой, многие русские беженцы тяжело переносили утрату родины и осуждали тактику террора руководителей антисоветских организаций. Наоборот, в работах Кромиади и Артемова отстаивалась идея консолидации действий Общевоинского союза, НТС на стороне фашистской Германии против СССР. Однако авторами слабо освещаются связи отделов Русского общевоинского союза зарубежного Дальнего Востока.

В начале 1990-х гг. издательством «Воскресенье» была опубликована книга Д.В. Лехович . Благодаря архивным документам Русского Зарубежья Лехович проанализировал жизненный путь и взгляды бывшего командующего Добровольческой армии генерала А.И. Деникина. Впервые отечественная историография получила новые сведения об Антоне Ивановиче как человеке, сохранившем преданность России. Рискуя жизнью и благополучием своей семьи, он выступил против сотрудничества с фашисткой Германией. Деникин искренне радовался военным успехам советского народа. В центре внимания автора находятся исторические факты, раскрывающие причины раскола среди лидеров белоказачьего движения накануне исхода за границу. К со

1 Александровский Б.Н. Из пережитого в чужих краях. Воспоминания и думы бывшего эмигранта. - М., 1969; Кромиади К. За землю, за волю. - Сан-Франциско, 1980; Артемов А. НТС и освободительное движение времен войны // Посев. - Франкфурт-на - Майне, 1999. - № 3; Одинцова Э.А. Мой Шанхай. - Иркутск, 1999.

2Лехович Д.В. Белые против красных. Судьба генерала Антона Деникина.-М, 1992. жалению, это исследование не располагает сведениями по истории дальневосточной эмиграции.

Русская эмиграция является объектом исследования зарубежной историографии. Заслуживает внимание монография профессора Гавайского университета Дж. Стефана и публикация библиографа Гамильтонской библиотеки Патриции Полански1. В центре изучения Дж. Стефана фашистское движение, распространившееся среди беженцев Китая и США. Он раскрыл связь русских фашистов с германским и итальянским фашизмом, выявил сущность их деятельности. Немало страниц книги посвящается сотрудничеству Бюро российской эмиграции, его связям со многими отделами японских спецслужб, руководством Квантунской армии. Эта научная работа имеет определенную значимость при выявлении особенностей идеологии Российской фашистской партии, ее поддержки некоторыми казаками-эмигрантами Дальневосточного Зарубежья. Благодаря научной публикации Патриции Полански диссертант проанализировал материал, необходимый для исследования культурно-просветительной деятельности русской эмиграции в Китае.

Зарубежная историография общероссийской эмиграции пополнилась исследованиями китайских ученых Го Яныпуня2 и Шин Фана3. Китайская историография российской эмиграции представлена работами как общего характера, так и статьями о социальных и политических процессах в среде русской диаспоры северо-восточных провинций Китая и государств Азиатско-Тихоокеанского региона. При анализе научных исследований китайских историков диссертант проанализировал статью H.A. Василенко «Российская

Стефан Дж. Русские фашисты. Трагедия и фарс в эмиграции, 1925-1945 гг. -М., 1992; Patricia Polansky. Russkaia Pechat' v Kitae: City of Shangai // Prepared for IV World Congress on Soviet and East European Studies, Harrogate, Englad, July 21-26, 1990.

2Го Янынунь. Размежевание. Русские эмигранты в Северо-Восточном Китае в годы гражданской войны и иностранной интервенции // Россия и АТР. -Владивосток, 1994. - № 2 (6). - С. 93. о

Шин Фан. Иммигранты в районе Хэймунцзяна // Россия и АТР. - Владивосток, 1994. -№ 2.-С. 81. эмиграция в Китае в 1918-1924 гг. по китайским публикациям»'. Научную значимость представляют сведения о политической борьбе лидеров белого движения и отношение к ней Русской православной церкви. Однако данные публикации слабо освещают взаимосвязь между морально-психологическим состоянием русских эмигрантов и миссионерской деятельности православных священников на территории Дальневосточного Зарубежья.

Однако приоритет в исследовании многих проблем истории Русского Зарубежья остается за иностранными учеными, включая бывших наших соотечественников, работы которых теперь активно переводятся и переиздаются в России. Среди них можно назвать монографию известного американского историка М. Раева . Автор подчеркивает, что русская эмиграция существовала не просто как группа лиц, а как общество, своеобразный феномен. Этому способствовали, по его мнению, различные факторы и, прежде всего то, что за рубежом оказались не только господствующие классы царской России. Наряду с ними вне России проживали многие интеллигенты, мелкобуржуазные элементы, ремесленники, рабочие и казаки. В целом, эмигрантские и зарубежные работы лишены комплексного освещения истории казачьей эмиграции послеоктябрьского периода. Но вместе с тем, они вызывают у автора диссертации особый интерес при анализе эволюции взглядов казаков дальневосточной ветви эмиграции. Зарубежные русские исследователи слишком субъективно останавливались на фактах исторической ценности постольку, поскольку описывали свои определенные переживания.

Таким образом, отечественные, эмигрантские и зарубежные исследователи немало сделали по изучению истории Русского Зарубежья. Однако ряд

Василенко H.A. Российская эмиграция в Китае в 1918-1924 гг. (по китайским публикациям)» // История белой Сибири: Мат-лы 5-й Межд. науч. конф. - Кемерово, 2003. - С.253.

Раев М. Зарубежная Россия: история культурной жизни русской эмиграции (1919-1939 гг.). -М., 1996. важных проблем истории казачьей диаспоры, поднятых исследователями, не получил еще освещения в отечественной историографии. В частности, отсутствуют научные исследования, в которых была бы представлена борьба эмигрантской общественности против детской беспризорности и роль церкви в сохранении духовно-культурных ценностей русских беженцев на чужбине Рассмотрению вопросов материального положения казачьей эмиграции, создания общеказачьих союзов и национально-патриотического воспитания казачьей молодежи посвящены лишь отдельные статьи и брошюры. Заслуживает большего внимания проблема эволюции политических взглядов у населения казачьих станиц Дальневосточного Зарубежья в годы Великой Отечественной войны. Совершенно нет обобщающих работ по разоблачению антисоветских планов лидеров общероссийской эмиграции и, особенно, их связей со спецслужбами фашистской Германии и милитаристской Японии.

Источниковой основой научного исследования являются архивные материалы. Архивные документы можно типологически распределить на следующие группы - официальные документы общевоинских союзов, консульств, политических партий и казачьих союзов; статистический материал международных и эмигрантских общественных организаций; инструкции, переписка руководителей правлений казачьих объединений и канцелярии Донского атамана; конспекты деятелей «освободительного» казачьего движения; резолюции, анкеты, доклады, приложения и биографические справки Кио-Ва-Кай и БРЭМа; информационные сводки, политические донесения Реввоенсовета, Политуправления, штаба Особой Краснознаменной Дальневосточной армии, Иностранного отдела ГПУ и материалы Комиссии по изучению истории Октябрьской революции и истории Компартии (ИСТПАРТ) при Далькрайкоме ВКП; личные фонды деятелей белого движения, эмигрантов и советских архивистов; приказы штаба русской группы Шандунеких войск и печатные издания Зарубежной России; мемуарная литература, представленная воспоминаниями белоказачьих военных чинов, очерками политических и общественных деятелей России. Мемуары больше всего освещали события Гражданской войны, нежели период эмигрантской жизни беженцев. Заслуживает оценки сборник «Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества» (Париж, 1928), который содержал воспоминания участников антибольшевистского движения.

Одной из основных частей источниковой основы научной работы являются официальные документы РОВСА, Дальневосточного союза военных, Генерального консульства в Харбине, Сибирского правительства адмирала Колчака, политических партий и казачьих союзов. В источниках этой группы содержатся политические программы, уставы, резолюции зарубежных организаций российского казачества, определяющие пути решения казачьего вопроса и принципы внутреннего устройства общеказачьих союзов. Немаловажными для автора были документы колчаковского правительства, которые позволили исследовать политическую обстановку в Сибири на завершающем этапе Гражданской войны, выявить морально-психологическое состояние большинства населения Сибирского края и основные направления отступления белоказачьих частей в Дальневосточное Зарубежье. При их анализе автор использовал материалы 126 дел фондов 6-ти Государственных архивов России. Существенные сведения о деятельности казачьих объединений, лидерах российского казачества и белого движения имеются в фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Русского заграничного исторического архива (РЗИА), спецхранах научной библиотеки Федеральных архивов (НБ ФА), опубликованных фондах архивов Российской Федерации, Государственного архива Приморского края (ГАПК), Государственного архива Хабаровского края (ГАХК) и Государственного архива Омской области (ГАОО). Проблеме формирования эмигрантских организаций и движений казачества посвящены фонды: 6679 (Казачий союз в Париже), 5963 (Казачий союз в Шанхае), 9116 (Болгарский отдел РОВСа), 9145 (Австралийский отдел РОВСа), 5762 (Казачье национальное освободительное движение), 9101 (Общеказачья студенческая станица в протекторате Чехия и Моравия).

В фонде 5863 ГАРФ отложен статистический материал, который запечатлел финансовую помощь правительства США русским беженцам. Важная информация относительно совместной деятельности отдела Земгора и партии социалистов-революционеров в Праге была взята автором из фонда 6079 РЗИА. Данные об официальных документах казачьей эмиграции имеются в Канцелярии донских атаманов А.П. Богаевского, М.Н. Граббе (фонд 6461) и спецхранах НБ ФА. Ценными представляются опубликованные фонды архивов Российской Федерации военно-политической деятельности зарубежного казачества (фонды 5842, 7043, 7045, 7047), истории белого движения и эмиграции (фонды Р-942, Р-154, Р-157, Р-3354). Наряду со сведениями об организации казачьих союзов, автор использовал также данные, отразившие численность, социальный состав и материальное положение казаков-эмигрантов (фонды 5761, 6679, 5963, 9145, 5863, 7528).

Благодаря самоотверженности хабаровских архивистов, и, прежде всего Веры Ивановны Чернышевой, судьба архивов общероссийской эмиграции Китая оказалась более счастливой по сравнению с русскими архивами Европы, Америки и Австралии. После многократных запросов в Москву осенью 1945 г. Чернышева получила разрешение на командировку в Харбин, Чань-Чунь, Мукден и Порт-Артур. При помощи советской разведки, жителей Харбина и эмигрантов архивисты выявили основные материалы ряда учреждений Японской военной миссии и организации "Союз казаков на Дальнем Востоке". Зимой 1946 г. бригада хабаровских архивистов вывезла с территории Маньчжурии следующие материалы: Харбинские газеты, документы Бюро российских эмигрантов в Маньчжурской империи, Переселенческого отдела, Союза казаков на Дальнем Востоке, Союза харбинских домовладельцев и Общества помощи русским беженцам. Значительная часть материала была экспортирована 7-м отделом армии, а остальные попали в распоряжение архивов Хабаровского края.

Большое значение для исследования проблемы казачьей эмиграции имеет ряд фондов ГАХК (1024,1127, 1128, 1129, 829, 830, 831, П-44, П-2).

Фонд 1127 располагает богатейшим материалом, который раскрывает деятельность местных отделений Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжоу-Го. Благодаря фонду автор получает возможность проанализировать многие приказы, анкеты, списки, отчеты и доклады, относившиеся к различным сторонам жизнедеятельности русских эмигрантов. Наибольшую ценность для изучения культурно-просветительной деятельности казачьих станиц представляет каталог библиотеки Китайской Восточной железной дороги. Кроме того, фондовый материал позволяет исследовать Объединение российской молодежи, Национальную организацию русских разведчиков (НОРР) и другие организации молодого поколения.

При исследовании благотворительности особую значимость приобретает фонд 1128. Здесь расположен значительный пласт материала о Харбинском комитете помощи русским беженцам (ХКПРБ). Благодаря спискам о численности эмигрантов, получивших места в ночлежных домах, и раздаточным ведомостям об отпущенных обедах, автор воссоздает картину реальной поддержки обездоленным. В центре его внимания находятся культурные мероприятия, свидетельствовавшие о вкладе русской эмиграции в развитие мировой культуры. Ценными выглядят сведения о роли ХКПРБ в организации Дня русской культуры и Дня русского ребенка. Помимо того, на наш взгляд, материал фонда позволяет определить специфические признаки молодежной политики лидеров дальневосточного казачества. Немаловажное значение для изучения проблемы трудоустройства казаков имеет анализ документов о членах Уссурийской казачьей станицы по специальностям.

Необходимый материал для исследования темы диссертации представлен фондом 1129. Здесь имеется информация об организации летних сборов членов Пограниченского отдела Дальневосточного союза военных. Большой интерес вызывают анкеты, которые позволяют проанализировать социальное происхождение эмигрантов, их политические взгляды и принадлежность к политическим организациям. При изучении документов важными являются сведения о численности Эховского отдела Союза военных. Анализ копий приказов по поводу 5-ти летия образования Маньчжоу-Го позволил автору показать отношение беженской массы казачества к принципам Ван-Дао: признание паназиатизма официальной идеологией марионеточного правительства императора Пу И, культурной солидаризации населения Великой Азии и укрепления военного союза между народами Маньчжурской империи. Кроме того, были проанализированы данные относительно создания в Циндао отдела Союза казаков. Наряду со сведениями о военных организациях русских беженцев автор исследовал документы, посвященные истории Кио-Ва-Кай (Общество единения народов в Маньчжурской империи). Они позволяют выявить цель и задачи Общества единения, проанализировать содержание докладных записок и переписки руководства Кио-Ва-Кай относительно работы кружков молодежи (фонд 831).

В фонде П-44 находятся материалы комиссии по изучению истории Октябрьской революции и Компартии при Далькрайкоме ВКП(б) - Истпарт-отдел. Автором были проанализированы копии документов, донесения контрразведки, переписка командующих военными и казачьими организациями во время диктатуры Семенова и Калмыкова. Необходимую информацию при исследовании проблемы создания буферного государства содержат материалы делегации Дальневосточной республики на Вашингтонской конференции. Этот фонд имеет сведения, позволившие исследователю выяснить причины изменения отношения представителей казачьей эмиграции к советской власти. Анализируя содержание бюллетеня №15 СевероМаньчжурского информационного бюро, исследователь извлек важные сведения о деятельности организаций советской молодежи в полосе отчуждения КВЖД.

При изучении антисоветских планов лидеров казачьей эмиграции ценными, на наш взгляд, являются материалы Далькрайкома ВКП(б), отложенные в фонде П-2 Государственного архива Хабаровского края. Среди исследуемых документов существенными являлись те, которые свидетельствовали о формировании белоказачьих отрядов, связях атамана Семенова со многими представителями японских спецслужб и советско-китайском конфликте 1929 г. Благодаря информационным сводкам Реввоенсовета, Политуправления и штаба Особой Краснознаменной Дальневосточной армии были исследованы факты распространения газеты «Наш путь» в приграничных районах Приморья. Наряду с этим автор проанализировал списки осужденных членов военных формирований русских фашистов. Некоторые документы отражали приграничные конфликты, способствовавшие установлению демаркационной линии между СССР и Маньчжоу-Го. Особую значимость имеет выдержка из письма работника Разведуправления РККА в Японии относительно военного столкновения на европейском континенте. Научный интерес представляет материал Далькрайкома, посвященный деятельности парторганизаций и аппаратов советских органов в Харбине. Помимо сведений о приграничных конфликтах автор проанализировал также содержание Пекинского и Мук-денского соглашений. Они позволяют выяснить причины конфликта между советской и китайской администрациями Китайской Восточной железной дороги (фонд 1024).

В ходе анализа фонда 829 автором были извлечены сведения о станицах и объединениях Союза казаков на Дальнем Востоке. Наибольшей ценностью для исследования темы диссертационной работы обладал материал, который способствовал выявлению цифровых данных относительно состава, возраста и семейного положения населения станиц. Научную значимость представлял именной список офицеров и казаков сводной Забайкальской казачьей станицы в Бухэду. При изучении списка автор раскрыл соотношение рядовых казаков, старших и младших офицеров. Большой интерес доставлял фондовый материал, позволивший определить значение казачьего хора в жизни общероссийской эмиграции.

Значительная часть материалов, посвященных истории Дальневосточного Зарубежья, сосредоточена в фонде 830 ГАХК. Он позволил исследователю проанализировать многие документы Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи. Немалое значение имеют сведения об экономическом, военном положении казачьей эмиграции. При изучении документов автор показал роль БРЭМа при создании военизированных организаций молодежи общероссийской диаспоры. Благодаря выписке из протоколов заседаний правления были выявлены списки воспитанников Русского дома из казачьих семей. Ценными являются сведения относительно переписки Бюро с церковными приходами. Безусловно, разнообразные материалы фонда по истории религиозных организаций Дальневосточного Зарубежья дают нам весьма широкие возможности для изучения роли православной церкви в жизни казачьей эмиграции.

Определенный интерес представляют факты сотрудничества Японской военной миссии, БРЭМа и Кио-Ва-Кай во всех сферах жизнедеятельности казачьих станиц. Особую значимость имеют автобиографические справки некоторых лидеров общероссийской эмиграции. Впервые автором исследованы причины создания Нового блока в Бюро российских эмигрантов. Согласно нашему мнению, этому способствовали антияпонские настроения значительной части общероссийской эмиграции. Ценным источником по изучению проблемы казачьей эмиграции перед автором предстает Справочник-список руководящего и рядового состава белогвардейского Союза казаков на Дальнем Востоке. Следует отметить, что личные дела БРЭМа продолжают поступать из архива бывшего Хабаровского управления КГБ. Однако, как свидетельствуют отметки о листаже, этот бесценный фонд был частично нарушен, и отсутствуют документы, отнесенные к разряду «дознание».

Необходимый материал для исследования темы диссертации содержат фонды 715,1500,1545 ГАПК. Фонд 1500 располагает сведениями о формировании Отдельной сводной Уссурийской бригады полковника H.A. Лохвицкого. При изучении списка ее командиров автор выявил связь между ними и атаманом Семеновым. Многие из них поддерживали его во время обострения борьбы за власть между Приамурским правительством и сторонниками атамана. В фонде 1545 отложен материал участника Гражданской войны, почетного гражданина Владивостока И.А. Чупрынина. Благодаря содержанию фонда, диссертант привлек сведения относительно беженцев, которые прибыли во Владивосток из Крыма после разгрома Врангеля. Исключительную ценность имела сводка Иностранного отдела ГПУ. Она касалась протеста Русского константинопольского комитета (РКК) по поводу содействия Лиги Наций репатриации беженцев в Советскую Россию (фонд 715).

С целью всестороннего исследования истории казачьей эмиграции автор использовал несколько фондов Государственного архива Омской области (366,1162,1782,1888,2136). В фонде 366 научный интерес представляют сведения о поездке Чрезвычайной комиссии под руководством генерал-лейтенанта Сибирского казачьего войска Г.Е. Катанаева в Читу для разрешения конфликта между адмиралом Колчаком и атаманом Семеновым. Исключительную ценность имеют фонды 1162 и 1888, позволяющие выявить отношение Сибирского правительства к планам создания иностранных концессий в Сибири, Монголии и на Сахалине. Благодаря этим фондам автор исследовал причины распространения кооперативного движения сибирских областников за пределами России, проанализировал различные формы кооперации в хозяйственной деятельности зарубежных станиц полосы отчуждения. Важными являются данные относительно морально-психологического состояния населения Сибири и эвакуации разбитых частей Восточного фронта адмирала Колчака (фонды 1782,2136).

Важнейшим источником изучения выглядит архивный материал, представленный публикациями рассекреченных фондов Русского заграничного исторического архива Российской Академией наук. В их числе находится «Путеводитель по фондам белой армии». Он был подготовлен группой отечественных историков - учеными Н.Д. Егоровым, Н.В. Тульченко, Л.М. Чижовым (М.,1998). Значительный объем содержания позволяет раскрыть структуру белоказачьих формирований на заключительном этапе Гражданской войны. При исследовании этого сборника прослеживается зарождение Дальневосточной казачьей группы генерала Ф.Л. Глебова.

Большую значимость для изучения истории казачьей эмиграции имеют работы, посвященные деятельности антисоветских организаций в период японской оккупации Китая. Среди них выделяется сборник «Российская эмиграция в Маньчжурии: военно-политическая деятельность 1920-1945 гг.» под редакцией E.H. Чернолуцкой1, изданный архивным отделом администрации Сахалина. Авторским коллективом приводятся малоизвестные страницы послеоктябрьской эмиграции - возвращение беженцев из Маньчжурии, деятельность эмигрантских организаций, их тактика и программные установки. Однако издание не может претендовать на всестороннюю информацию по истории белоэмигрантского движения в Китае и других регионах Дальневосточного Зарубежья. В связи с тем, что выборка архивного материала производилась благодаря алфавитно-именному принципу, выявление зарубежных организаций порой носило случайный характер. К тому же, составитель этого сборника документов, автор вступительной статьи и приложения, не использовала фонды Государственного архива Хабаровского края, касающиеся разделов этого сборника. Отсутствие надлежащего комментария свело публикацию важных свидетельств к простому изданию документов СМЕРШа и КГБ. Данные замечания были учтены редакцией ГАРФ при составлении путеводителя, посвященного истории белого движения и эмиграции .

При исследовании темы диссертации большое значение имеет переписка между руководителями правлений казачьих формирований западной и восточной ветвями эмиграции. Автор привлек в качестве источника письма руководства парижского Казачьего союза правлению Восточного казачьего союза по вопросам установления связей, определения тактики к Зарубежному съезду 1926 г. Необходимые сведения содержат послания лидеров казачества Китая председателю общеказачьего союза парижской диаспоры Н.М. Мель

Российская эмиграция в Маньчжурии: военно-политическая деятельность 1920-1945 гг. - Южно-Сахалинск, 1994.

Путеводитель. Том 4. Фонды Государственного архива Российской Федерации по истории белого движения и эмиграции. - М., 2004. никову, атаману Донского казачьего войска и руководителю Объединенного Совета Дона, Кубани и Терека (ОСДКТ) генералу А.П. Богаевскому. В этих письмах диссертант извлек информацию о борьбе вождей за лидерство, бедственном положении рядовых казаков и их стремлении создать единый Союз казачьих войск. Была прослежена эволюция истории российских казаков на протяжении 1920-1945 гг., установлены произошедшие изменения в быте и показано влияние идейно-политической борьбы на внутреннюю жизнь казачьих станиц зарубежья.

Для анализа источников особое место занимают фонды лидеров зарубежного казачества - конспекты бывшего председателя Верховного Круга Донского казачьего войска В.А. Харламова (Ф.6344). Важными являлись статьи, отразившие республиканско-демократическую платформу Союза возрождения казачества. Политические заметки Харламова были направлены против территориального «экстремизма» идеологов национального крыла самостийного политического течения.

Главной источниковой основой научного исследования общественно-политической жизни казачьей эмиграции зарубежного Дальнего Востока являются печатные издания Русского Зарубежья, на страницах которых публиковались сведения о жизни и деятельности казачьей эмиграции 1920-1945 гг. В ходе исследования темы автором было проанализировано 182 наименований изданий. К ним следует отнести газеты, журналы, бюллетени, вестники, альманахи и сводки. Они представляли широкий спектр идейно-политических течений: русофильское, самостийное и младоросское. По идейно-политическому содержанию их можно разделить на монархические, республиканско-демократические и националистические.

Наиболее информативными в плане раскрытия содержания концепций о путях решения казачьего вопроса были русофильские газеты «Казачья лава» (Прага), «Наш путь» (Харбин), «Дальневосточный казак» (Харбин) и «На границе» (ст. Пограничная). Среди газет самостийников выделялись «Казачье единство» (Париж) и Казачий набат» (Прага). На их страницах печатался материал, отражавший идейные споры лидеров казаков относительно роли эмигрантских организаций в антисоветской борьбе. При анализе публикаций автор пришел к выводу, что по сравнению с западной ветвью эмиграции в Дальневосточном Зарубежье самостийно-монархические взгляды не получили широкого распространения.

Определенную значимость для исследования представляют газеты младороссов «Бодрость» (Париж), «Наша правда» (Шанхай), «Младоросское слово» (Сан-Паулу) и «Русское дело. К молодой России» (Сан-Франциско). Редакцией дальневосточных младороссов поднимались многие аспекты их идеологии, прежде всего концепция замены государственной системы социализма акционерно-кооперативными производственными отношениями. К тому же младороссы в Америке, Чили и Бразилии отстаивали следующие принципы хозяйственного развития будущей России: плановое ведение хозяйства, самоуправление на предприятиях, развитие профсоюзного движения и государственный контроль над всеобщим земельным переделом. По нашему мнению, для сторонников младоросскости обеих ветвей эмиграции общепризнанной являлась идея частной собственности во всех сферах производства. Безусловно, многие идеи младороссов вызывали критику со стороны политических группировок зарубежья. Как полагали некоторые вожди движения такая «просоветская» позиция наносила огромный вред русофильской платформе казачества Дальневосточного Зарубежья. Отечественная историография не располагает научным трудом, посвященным истории организации Союза младороссов. Однако эта проблема сегодня привлекает внимание историков, которые стремятся познать особенности «третьего» пути развития пореволюционной России, т.е. социальной монархии.

Существенным источником изучения общественной жизни казачьей эмиграции являются газетные издания «Рупор» (Харбин) и Русское дело. -(Сан-Франциско). Имеющийся на их страницах материал способствовал исследованию автором деятельности казачьих союзов, благотворительных комитетов по организации летних лагерей и спортивных площадок для детей русских эмигрантов в Китае, Америке и Канаде. Особую значимость приобретают сведения о национально-патриотическом, военном и религиозном воспитании представителей молодого поколения. Редакциями неоднократно публиковался материал, посвященный культурно-массовым мероприятиям казачьих станиц. Наиболее распространенными были танцевальные конкурсы, вечера и балы для молодежи, где присутствовали скауты, разведчики, авангардистки и планеристы авиационных курсов при харбинском отделе Маньчжурского авиационного общества. Исключительную ценность для раскрытия темы научного исследования имел материал, посвященный деятельности организаций молодого поколения российского казачества.

На страницах периодической печати зарубежья публиковались статьи, посвященные роли Лиги Наций и других международных организаций в оказании помощи беженской массе и обеспечении правового статуса казачества. Эти проблемы освещались редакциями газет «Возрождение» (Париж), «Русский голос» (Нью-Йорк) и «Гун-Бао» (Харбин). Особый интерес представляли сведения о помощи голодающим в Советской России благотворительными комитетами русских беженцев Латинской Америки, Канады и США. Казаки-эмигранты чилийской диаспоры оказывали денежную помощь Союзу инвалидов в Париже и многим благотворительным организациям зарубежного Дальнего Востока.

При исследовании казачьей эмиграции в США, Канаде и Латинской Америке ценными источниками являются газеты «Русские в Аргентине» (Буэнос-Айрес), «Россия» (Нью-Йорк) и «Новая заря» (Сан-Франциско, Калифорния). На их страницах имеются сведения о жизни казаков в Китае, Индии и Южной Америке. Интересные сообщения приводятся относительно судьбы русских новобранцев Шанхайского волонтерского корпуса. Во время анализа статей автор пришел к выводу, что накануне завершения Второй мировой войны у значительной части беженцев наблюдались подъем нравственно-психологического состояния и усиление движения возвращения домой. Анализ заявления Российского национального центра (РНЦ) и Союза невозвращенцев к руководству СССР позволил исследователю выявить условия возвращения политической эмиграции. По-прежнему лидеры российского казачества отстаивали требование роспуска НКВД, ликвидации господства ВКП(б) и демократизации общественно-политической жизни советских граждан.

Наибольшую ценность для исследования просветительной деятельности общероссийской диаспоры в начальный период эмиграции и накануне завершения Второй мировой войны представляет ряд публикаций, напечатанных редакциями газет «Последние новости» (Дайрен), «Харбинское время» (Харбин) и «Русский авангард» (Шанхай). При их анализе автор использовал материал о создании казаками литературно-художественных кружков, печатных изданиях казачьих войск и юбилейных торжествах Русского Зарубежья. Важными являются данные о деятельности фашистских организаций Китая и США, которые пропагандировали свои идеи на страницах эмигрантской печати. Как нам представляется, сторонники A.A. Вонсяцкого стремились распространить свое влияние в Дальневосточном Зарубежье и ослабить роль фашистской партии К.В. Родзаевского среди казаков-эмигрантов.

Определенную значимость для изучения представляет вольноказачий журнал харбинской общеказачьей станицы «Казачество в Азии». Опубликованный редакцией материал позволяет выявить сущность идейно-теоретических воззрений вольных казаков дальневосточной ветви эмиграции. Основным стержневым моментом их программы было создание самостоятельного государства Казакии. Однако это не означало проявление шовинизма у казаков зарубежного Дальнего Востока, а наоборот - союз со многими народами в составе новой России после свержения большевистской власти. По тактическим вопросам редакция проявляла солидарность со многими сторонниками вооруженной интервенции против СССР. Положительными сторонами издания выглядели факты, которые свидетельствовали об отказе некоторых вождей вольного казачества от мысли формирования политической организации, способной возглавить восстание советского народа.

При исследовании политической жизни казачьей эмиграции Дальневосточного Зарубежья существенную значимость приобретает журнальное издание «Казачье дело». Оно издавалось в Париже с 1931 по 1937 гг., выражавшее программные установки Лиги возрождения казачества (ЛВК). Этот изучаемый источник был самым популярным среди беженской массы Китая, Маньчжоу-Го и Кореи. Специфической его чертой выступал противоречивый характер сведений по вопросам государственного устройства казаков. Накануне второй мировой войны члены ЛВК признали тактическую платформу националистов - крайне правого крыла самостийности.Важное значение для анализа истории казачьей эмиграции имеют печатные издания Рабоче-крестьянско-казачьей партии «Вестник рабочего, крестьянина, казака» (Харбин, 1928-1931) и «Учение свет. Учение сила и право народа: Платформа и основы принципов и идеи Рабоче-крестьянско-казачьей партии» (Б. м.,1931). Значительная часть публикуемого материала была посвящена идейной борьбе лидеров националистических группировок эмигрантской массы зарубежного Дальнего Востока. В центре внимания автора диссертации проблема сближения казаков-националистов дальневосточной эмиграции с фашистскими организациями Германии, Италии, Китая и Австралии.

Ценные сведения по истории Дальневосточного Зарубежья содержит сборник штаба Союза казачьих войск «Казачий клич» (Харбин, 1938). Существенным историческим фактом исследования выглядит утверждение о том, что в отличие от западной волны эмиграции дальневосточные казачьи союзы успели завершить объединительный процесс до нападения фашистской Германии на Польшу. Здесь можно найти сведения о деятельности БРЭМа, игравшего роль политического центра всей русской эмиграции Китая и прилегающих районов Тихоокеанско-Индийского бассейна.

При изучении быта, традиций и материального положения казачьей эмиграции большое значение имеют журналы «Вечерняя заря» (Харбин,1932), «Россия» (Нью-Йорк, 1937) и «Зов казака» (Харбин, 1938). В центре внимания исследователя проблема возрождения за пределами родных областей традиционного опыта самоуправления. Анализ экономической обеспеченности станиц Китая, Австралии и США позволил выявить своеобразие нравственно-психологического настроя беженской массы. Постоянная борьба за выживание в инородческой среде приучала казаков-эмигрантов дорожить сложившимся веками своеобразным укладом внутренней жизни. Наибольший интерес вызывали у автора статьи корреспондентов, посвященные трудоустройству казаков, их паспортизации и получения визы для иммиграции в Австралию, Парагвай, Бразилию и другие страны Южной Америки. Ценными были сведения о дискуссии среди лидеров казачества относительно правил использования законов иностранных государств к русской эмиграции.

Немаловажное значение при изучении имеет журнал «Казаки за границей» (София, 1935). Имеющийся на его страницах материал содержит интересные факты относительно издания юбилейного сборника казаков-сибиряков. Прекрасно изданный сборник насчитывает более трехсот страниц со многими иллюстрациями в тексте и особыми листами на меловой бумаге. Особый интерес вызывает информация о журнальном издании «Оренбургский казак», позволившая автору исследовать проблему сотрудничества Бюро национально мыслящей молодежи при Всероссийской фашистской партии с руководством Восточного казачьего союза. Здесь имеется необходимый материал, посвященный проблеме денационализации юного поколения эмигрантов. Анализируя организации казачьей эмиграции, автор использовал журнал «Часовой» (Париж, 1938), где имеется материал по военному воспитанию молодых казачат зарубежного Дальнего Востока.

Ценным источником по изучению истории КВЖД и ее значения в жизни казачьих станиц полосы отчуждения является журнал Дальневосточного отдела Русского общевоинского союза «Голос России» (Шанхай, 1932). Автором был проанализирован материал, посвященный деятельности советской администрации железной дороги в первые месяцы после образования весной 1932 г. государства Маньчжоу-Го. Впервые изменен взгляд относительно вклада населения казачьих станиц в развитие хозяйственной инфрастуктуры полосы отчуждения. Кроме того, исследована деятельность Японской военной миссии в нормализации отношений с администрацией КВЖД.

Необходимую информацию содержат журнальные издания «На казачьем посту» (Берлин, 1944), «Новый журнал» (Нью-Йорк, 1945) и «Луч Азии» (Харбин, 1945). В центре внимания автора движение «паназиатизма» и основные направления сотрудничества лидеров казачьей эмиграции с Японской военной миссией (ЯВМ). Научный интерес представляют сведения об участии казаков в укреплении рядов производственного фронта, создании Русских отрядов армии Маньчжоу-Го и добровольческих дружин Кио-Ва-Кай. При анализе обращения начальника Главного управления казачьих войск П.Н. Краснова к эмиграции автором была выявлена прогерманская ориентация вождей западной ветви эмиграции, их тайные миссии к бывшему атаману Забайкальского казачьего войска Г.М. Семенову. Несомненно, лидеры общероссийской эмиграции стремились сформировать единый антисоветский фронт борьбы Зарубежной России. Однако патриотические чувства большинства казаков-эмигрантов Китая, Японии, Австралии, США, Канады и Латинской Америки способствовали укреплению национального сознания и признанию ими СССР как союзника по антигитлеровской коалиции и противника японских милитаристов.

Исследуя духовно-культурные ценности казачьей эмиграции, автор использовал издания «Мушкетер» (Харбин, 1930), «Сеятель» (Буэнос-Айрес, 1932) и журнал под редакцией священника И. Серышева «Азия» (Сидней, 1935). Они являются необходимым источником по изучению нравственного поведения эмигрантов и позволяют раскрыть значение Русской православной церкви в жизни беженцев Дальневосточного Зарубежья. При анализе публикаций автор выявил пессимистические настроения у казаков на территории Южной Америки, их душевные переживания по России и родным краям. К тому же, большое значение имели сведения относительно миссионерской деятельности православных священников-японцев среди русских эмигрантов, включая представителей зарубежного казачества.

Необходимым источником для исследования темы научной работы является сборник «Великая Маньчжурская империя. К десятилетнему юбилею. 1932-1942.» (Харбин, 1942).Он позволяет исследователю показать трагическую судьбу кадетских корпусов и выявить особенности их домовых храмов. Кроме того, большой интерес вызывают сведения о православных деятелях Зарубежной России, которые вместе с другими беженцами общероссийской эмиграции против собственной воли оказались на чужбине.

Важной составляющей источниковой основой по изучению истории казачьей эмиграции являются бюллетени и вестники. Необходимый материал содержится на страницах Экономического бюллетеня (Харбин, 1928) и Информационного бюллетеня Общества взаимопомощи воспитанников Читинского военного училища (Тяньцзинь,1935). Автором были проанализированы сведения о постройке железной дороги от станции Эхо до Саньсиня и выявлены результаты переселения населения из внутренних провинций Китая. Большое значение для раскрытия темы научной работы имеют данные относительно судьбы читинцев. При анализе культурной жизни автором были использованы «Атаманский вестник» (Париж, 1938), «Русский вестник» (Нью-ЙоркД938) и «Вестник казачьей выставки в Харбине» (Харбин, 1943). Здесь имеются необходимые сведения о праздновании эмигрантами 950-летия Крещения Руси и создании комиссии по устройству казачьей выставки в 1937 г. Благодаря такому источнику как «Вестник Маньчжурии» был дан анализ социального и национального состава эмиграции.

Необходимым источником для изучения истории Русского Зарубежья является одна из крупных архивных коллекций русской эмиграции при Колумбийском университете в Нью-Йорке. Ее часто называют Бахметьевским архивом1, поскольку она была основана в 1951 г. на деньги бывшего полномочного посла Временного правительства в США Б.А. Бахметьева. После вывоза из Праги в Москву Русского заграничного исторического архива, пре

Хисамутдинов A.A. Бахметьевский архив Колумбийского университета: материалы дальневосточной эмиграции // Отечественные архивы. - М., 1999. -№№ 4-6. зидент Колумбийского университета генерал Эйзенхауэр и Бахметьев подписали так называемое «джентльменское» соглашение, в котором университет обязался сохранить переданные русскими эмигрантами бесценные материалы и предоставить возможность распоряжаться ими специально созданному Эмигрантскому попечительному комитету. Весной 1977 г. Бахметьевский архив был влит в библиотеку Колумбийского университета. Среди материалов дальневосточных эмигрантов выделяется коллекция Ю.А. Черемшанского, который служил детективом в муниципальной полиции Шанхая. Его личные документы и записки содержат сведения о деятельности ГПУ и Коминтерна на территории зарубежного Дальнего Востока среди эмигрантов, а также связанный с его профессиональной работой ряд любопытных фактов из криминальной истории города. Свыше 3 тыс. архивных документов насчитывает коллекция профессора М.П. Головачева. Являясь одним из активных общественных деятелей русской эмиграции в Китае, он оставил немало мемуарных воспоминаний.

Документы бывшего секретного сотрудника и члена одной из фашистских организаций в Китае H.A. Мартынова попали в Бахметьевский архив через П.П. Балакшина. Собирая материал для своего фундаментального исследования «Финал в Китае», без ссылки на которое не обходится ни одна статья относительно дальневосточных эмигрантов, он, понимая, что скудность документов может свести на нет весь замысел, обратился через газеты к российской эмиграции с просьбой прислать воспоминания. Среди откликнувшихся был и H.A. Мартынов, которому Балакшин оплатил мемуары и документы о деятельности японских и эмигрантских спецслужб и даже купил пишущую машинку. После завершения работы над книгой Балакшин передал материалы Мартынова в Бахметьевский архив1.

Видное место в исследовании казачьей эмиграции занимали такие источники как отечественные газетные издания. К ним относятся газеты «Ти

Хисамутдинов A.A. Бахметьевский архив Колумбийского университета: материалы дальневосточной эмиграции // Отечественные архивы. - М., 1999. -№№ 4-6. хоокеанская звезда» (Владивосток, 1992); «Красное знамя» (Владивосток, 1992); «Россия» (М.,1995); «Утро России» (Владивосток, 1995) и «Суворовский натиск» (Хабаровск, 1998). На их страницах публиковались воспоминания детей бывших эмигрантов, привлеченные автором при анализе культурной жизни русских беженцев. В центре его внимания находились также сведения, которые были посвящены жизнедеятельности профессора Н.В. Устрялова и известных деятелей зарубежного Дальнего Востока.

Немаловажное значение при анализе проблемы социально- экономического развития казачьих станиц полосы отчуждения Китайской восточной железной дороги имеют публикации в газете «Харбин» (Новосибирск). Большой интерес вызывают сведения об успехах казаков Трехречья, которые поддерживали хозяйственные связи со многими беженцами северовосточных провинций Китая, Монголии и Кореи.

Среди местных изданий необходимо отметить газету Общества культуры Русского Харбина «Омские харбинцы» (Омск). При исследовании проблемы возвращения беженцев в Советскую Россию автор проанализировал директиву народного комиссара внутренних дел СССР Ежова о проведении крупномасштабной операции против бывших «кавэжединцев». Научный интерес представляет материал, который позволяет автору выявить трагические последствия этого приказа для многих судеб дальневосточной эмиграции, включая и представителей российского казачества. Интересные данные об эвакуации Приморской группы японских войск, ликвидации отряда Анненкова и прибытии русских эмигрантов из Америки содержит газета «Кулун-динская правда» (Славгород, 1921) Государственного архива Омской области.

Рядом источников по истории казачьей эмиграции располагает Дальневосточная государственная национальная библиотека (ДВГНБ) в Хабаровске. Одним из важных следует отметить литературно-исторический ежегодник «Россияне в Азии», издаваемый Торонтским университетом под редакцией О. Бакич. На его страницах напечатан материал о русских беженцах Китая, Японии, Кореи, Монголии и Канады. Здесь имеются сведения, которые раскрывают переписку П. Балакшина с харбинским поэтом А. Несмеловым. Особый интерес имеют данные относительно столкновений между советскими и китайскими подданными в районе КВЖД. Наибольшую ценность доставляет изучение проблемы создания БРЭМа и судьбы его архива. Научную значимость для исследования темы диссертации имеет материал, который позволил автору дать анализ деятельности Японской военной миссии.

Источниковой базой для изучения последних дней Гражданской войны на территории Приморья является книжный фонд Приамурского географического общества. В книге почетного члена общества Г.Г. Левкина1, написанной на основании подлинных документов имеются сведения о создании особого маньчжурского отряда (ОМО) атамана Семенова. Не вызывает сомнения тот факт, что ОМО был создан при самом активном участии японского капитана Кураки.

Для изучения роли казачьей эмиграции в планах международной реакции исследователем был привлечен журнальный фонд Приморской государственной публичной библиотеки (ПГПБ) во Владивостоке. Необходимыми источниками при анализе японской агрессии на территории северовосточных провинций Китая являются журналы «Революционный Восток» и «Красная новь». На их страницах имеется ценная информация о создании государства Маньчжоу-Го. Научный интерес представлял меморандум бывшего премьера Танака, который раскрывал агрессивную политику японских милитаристов. Не менее важными источниками при исследовании казачьей эмиграции являются отечественные вестники . Их материал позволил диссертанту проанализировать особенности политических настроений и политических организаций казачьей эмиграции. Вестники содержат доклады российских ученых, отражающие широкий спектр взаимодействия стран в даль

Левкин Г.Г. Волочаевка без легенд. Хабаровск, 1999.

2Худобородов A.A. Политические настроения и организации казаков-эмигрантов (1920-е-начало 1930-х гг.) // Исторические науки. Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - Челябинск, 1996,-С.36. невосточных событиях 1930-х гг. XX в. Большую значимость имеют сообщения относительно позиции международной общественности к японской оккупации северо-восточных провинций Китая1.

Необходимый материал при исследовании малоизученных эпизодов русской истории XX в. автор приобрел в книжном фонде Омской государственной областной научной библиотеки имени A.C. Пушкина. Важным источником изучения казачьей эмиграции являются воспоминания, дневниковые записи и мемуары участников антисоветской борьбы, опубликованные редакциями сборников «Белое дело» , «Политическая история русской эмиграции. 1920-1940 гг. Документы и материалы»3 и «Гражданская война в России: Катастрофа Белого движения в Сибири»,4 а также альманах «Белая армия. Белое дело»3. Их анализ позволил автору выявить основные направления исхода остатков белоказачьих формирований за пределы Советской России. Особый интерес вызывают сведения о создании Юго-Восточного союза, политической ситуации вблизи полосы отчуждения КВЖД и формировании частей Русской освободительной армии. В книге Памяти жертв политических репрессий Омской области «Забвению не подлежит», изданной в 10-ти томах Администрацией Омской области, диссертант использовал данные относительно "лимитов" на репрессии по нашей области6. Этот источник важен не только для исследования трагической страницы жизни советских людей, но и для многих вернувшихся судеб русской эмиграции, в том числе российского казачества, после долгих лет разлуки с родиной-Россией.

Песков В.М. СССР и США в дальневосточных событиях 30-х годов XX столетия // Вестник. История международных отношений в Тихоокеанском регионе. - Хабаровск, 2000. - №1. - С.- 50.

2Белое дело. - М., 1993; 1996. политическая история русской эмиграции. 1920-1940 гг. Документы и материалы. -М., 1999.

4Гражданская война в России: Катастрофа Белого движения в Сибири. - М., 2005.

5Белая армия. Белое дело. Екатеринбург, 1997. - № 3. - С. 101.

63абвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области. - Т.4. - Омск, 2001. - С.З.

Своеобразными источниками для изучения проблем жизнедеятельности казачьей диаспоры в дальневосточной эмиграции являются библиографические указатели, библиографические словари и справочники. Наиболее ценным был указатель, содержавший перечень научных работ по истории христианства на Дальнем Востоке1. В библиографический указатель «Исто

•л рия российской эмиграции» вошли книги и публикации в периодических и продолжающихся изданиях, вышедшие в 1920-1990 гг. и имеющиеся в фондах отдела «Русское Зарубежье» Российской государственной библиотеки (РГБ). Из библиографических словарей научную значимость представляет издание под редакцией A.A. Хисамутдинова3. Здесь имеется важная информация относительно уникального книжного собрания библиотеки при Гавайском университете. Она содержит немало редчайших книг, изданных русскими эмигрантами Китая, Японии и Кореи. Впервые на страницах библиографического справочника «История "белой" Сибири в лицах»4 приводятся биографические данные руководителей и членов белогвардейских правительств Сибири. Издание основано благодаря использованию обширного архивного материала, мемуаров, исследований отечественных и зарубежных историков.

Несомненный интерес у автора диссертации вызывает такой источник как мемуарная литература. К ней следует отнести воспоминания B.C. Толстого5, И. Елаевского6, К.В. Сахарова7, В.Г. Болдырева8, П.П. Петрова,9 Г.В. Ен

Христианство на Дальнем Востоке: Библиографический указатель // - Сост. М.Б. Сердюк, JI.B. Одинцова, Е.А. Бебнева. - Владивосток, 2000. Библиографический указатель.-Екатеринбург, 1999. о

Хисамутдинов A.A. Российская эмиграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Южной Америке. Библиографический словарь. - Владивосток, 2000.

4История «белой» Сибири в лицах. Санкт - Петербург. Нестор, 1996.

5Толстов B.C. От красных лап в неизвестную даль. Поход уральцев.- Константинополь, 1921.

6Елаевский И. Голодный поход Оренбургской армии. - Пекин, 1921.

Сахаров К.В. Белая Сибирь. - Мюнхен, 1923.

8Болдырев В.Г. Директория. Колчак. Интервенты. Воспоминания (Из цикла

Шесть лет» 1917-1922 гг.). - Новониколаевск, 1925.

9Петров П.П. От Волги до Тихого океана в рядах белых,- Рига, 1930. борисова1, A.B. Зуева2 и И.Г. Акулинина3, представляющие для отечественных историков библиографическую редкость. Написанные на основании путевых записей, издания запечатлели последний этап Гражданской войны, а также уход казаков на территорию Индии, Китая, Монголии и Кореи. Определенную значимость имеют факты, которые свидетельствовали об условиях жизнедеятельности беженцев вдали от казачьих областей. Авторы выявили причины обострения борьбы между лидерами дальневосточной казачьей эмиграции. Привлекает внимание диссертанта отношение казаков к политической платформе Объединенного Совета Дона, Кубани и Терека. Научную ценность представляют сведения о сибирских областниках и их притязаниях на всероссийскую власть после расстрела адмирала Колчака. Эти публикации позволяют ему исследовать Русское Зарубежье как единое целое, представленное западной, дальневосточной и индийско-тихоокеанской диаспорами. Ценной является книга полковника А.Г. Ефимова «Ижевцы и воткинцы (Борьба с большевиками. 1918-1920 гг.)»4. В ее основу были положены дневниковые записи Ефимова, которые характеризовали период борьбы от восстаний рабочих Ижевского и Боткинского заводов до Забайкальской компании. К ним присоединились крестьяне Вятской и Пермской губерний. После его скоропостижной смерти рукопись книги была сдана в типографию для ее издания.

Среди мемуарных сочинений общественных деятелей выделяются книги профессора П.Н. Милюкова5, раскрывающие причины неверия деятелей политической эмиграции в свою историческую миссию. И потому он стал отрицать возможность создания единого антибольшевистского центра борь

Енборисов Г.В. От Урала до Харбина,- Шанхай, 1932.

•л

Зуев A.B. В борьбе за Родину.- Харбин, 1937.

3Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917-1920. - Шанхай, 1937.

4Ефимов А.Г. Ижевцы и воткинцы (Борьба с большевиками. 1918-1920гг.) -Сан-Франциско, 1974.

5Милюков П.Н. Эмиграция на перепутье. - Париж, 1926; Он же. Три платформы Республиканско-демократических объединений.- Париж, 1925. бы. При анализе пореволюционных событий историк делает ставку на преодоление большевизма изнутри, благодаря достигнутым успехам НЭПа. Но исследовательские труды Милюкова не отражали деятельность русских эмигрантов дальневосточной ветви эмиграции.

Для анализа эволюции мировоззрения эмигрантов большое значение имели труды профессора Н.В. Устрялова1, которые содержали немало информации относительно новой экономической политики Советского государства. Автор обосновывал необходимость мирного перехода от большевизма к либерально-буржуазной концепции возрождения России. Приняв советское гражданство, Устрялов с группой профессоров харбинского Юридического факультета вернулся в Советский Союз и продолжил преподавательскую деятельность в Московском институте инженеров транспорта. С прибытием на родину, как нам представляется, Н.В. Устрялов не терял надежды на демократизацию всех сторон жизни советского общества.

Среди мемуарных изданий общественных деятелей необходимо выделить очерки И.И. Серебренникова . Важную информацию для автора представляет материал, раскрывающий содержание воззваний лидеров белока-зачьего движения к казакам и крестьянам России. Немало страниц занимает проблема расселения и трудоустройства русских беженцев в Азии: Монголии, Китае и Корее. Изданные очерки имеют немало сведений об известных деятелях политических и общественных организаций бывшей Российской империи. Для изучения различных сторон жизнедеятельности дальневосточной русской эмиграции исключительную ценность представляют мемуары о атамана Г.М. Семенова . Здесь подробно освещается деятельность его как в период Гражданской войны, так и в годы эмиграции. Они располагают многочисленными фактами сотрудничества атамана с японскими спецслужбами

Устрялов Н.В. На новом этапе. - Шанхай, 1930; Он же. Наше время // Сборник статей. - Шанхай, 1934.

Серебренников И.И. Великий отход. Рассеивание по Азии белых русских армий. 1919-1923. - Харбин, 1936; Он же. Мои воспоминания в эмиграции. -Тяньцзинь, 1940. - Т.2.

3Семенов Г.М. О себе. Воспоминания, мысли и выводы,- Харбин, 1938.

55 и командованием Квантунской армии на территории Китая. Значительная часть книги посвящена их совместным планам борьбы против Советского государства.

К уникальному изданию по истории общероссийской эмиграции относится «Архив русской революции»1 (Берлин) под редакцией И.В. Гессена. В течение 1920-1930-х гг. на его страницах публиковались воспоминания и свидетельства видных деятелей белого движения. Исключительную ценность представляют данные о формировании в Харбине правительства автономной Сибири и конфликте его с генералом Д.Л. Хорватом. Немаловажное значение имеют документы, которые позволяют автору диссертации исследовать социальную основу власти дальневосточных атаманов.

При исследовании борьбы дальневосточных чекистов против разведывательной деятельности Японской военной миссии автор использовал такой 2 источник как сборник «На защите Отечества» . Он включает в себя очерки, воспоминания, документальные материалы и фотографии сотрудников Управления ФСБ РФ по Хабаровскому краю. Автором был дан анализ русской эмиграции как основной «базы» разведывательной работы миссии накануне и в годы Второй мировой войны. И в частности, Российской фашистской партии и Союза казаков на Дальнем Востоке, поставлявших военной миссии кадры агентуры.

С целью исследования темы научной работы автор использовал воспоминания омских харбинцев Л.К. Дземешкевич3, В.П. Волегова4 и Е.А. Суворова5, которые вместе со своими родителями оказались за пределами России. В их воспоминаниях имеются некоторые сведения о трудоустройстве, социально-экономической и культурной жизни русских беженцев на территории

Архив русской революции. (ТТ.9 -10). - М., 1991. На защите Отечества. - Хабаровск, 2001. о

Дземешкевич Л.К. Харбинские были.- Омск, 1999.

4Волегов В.П. Александр Сергеевич в Шанхае // La Reue Russe. - Paris, 1999. -№ 16. - p. 35.

5Суворов Е.А. Харбинцы дают интервью // Омские харбинцы.- Омск, 1998.-№7.

Маньчжоу-Го. Особенно привлекает портретная характеристика деятелей белого движения Сибири и Дальнего Востока. Однако представители молодого поколения пореволюционной эмиграции не приводят данные о политической жизни беженцев Дальневосточного Зарубежья.

Таким образом, в освещении источниковой основы научного исследования наблюдается несколько групп источников по истории казачества дальневосточной волны эмиграции. Среди них выделяются печатные издания, мемуары, архивные материалы Русского Зарубежья и отечественная периодика. Они явились своеобразным зеркалом социально-экономической, политической, военной, духовной и общественной жизни казаков вдали от родины. Общими характерными недостатками всех российских историков является некритическое использование документов и полное игнорирование источников, хранящихся в других странах. Не так давно наблюдалось полное неприятие эмиграции - теперь же идет процесс ее идеализации.

Методологическую основу диссертации составляет материалистическая диалектика в ее научном, а не вульгарном понимании. Следует отметить, что после распада Советского Союза и ликвидации политического господства коммунистической идеологии возникла парадоксальная ситуация, в результате которой марксистская методология познания стала объектом нападок различного рода политологов от либеральной до монархической направленности. Вместе с отрицанием марксизма, (точнее отказом от него), стали извращаться основы диалектико-материалистического исторического исследования. Чаще всего такая картина наблюдается в вопросе соотношения и взаимосвязи условий материальной жизни и общественного сознания. Представители советского обществоведения, в том числе и исторической науки, не говоря уже о классиках марксизма, стали обвиняться если в не игнорировании роли идей в общественной жизни, то, по крайней мере, в ее недооценке. Что касается нашей позиции, то, признавая определяющее значение в жизни общества его материальной основы, мы считаем невозможным отрицать роль общественных идей в развитии исторических процессов.

Именно с этой позиции исследуется общественно-политическая жизнь российского казачества в дальневосточной эмиграции в 1920-1945 гг.

• В нашей работе учитывается и рассматривается непосредственная связь и взаимодействие между общественным сознанием, социальной психологией и религиозным мировоззрением казаков-эмигрантов. С изменившимися жизненными условиями среди некоторых беженцев происходила смена не только нравственных ориентиров, но менялась и психология верующего человека. Под влиянием этого православные священники зарубежья проповедовали моральные нормы, критерии которых черпались из православного вероучения, что, в свою очередь, определяло поступки и действия у большинства представителей общероссийской эмиграции. Таким образом, диалектический метод познания позволяет увидеть и оценить изменения, происходящие во всех сферах жизнедеятельности казачьей диаспоры, которые, казалось бы, далеки и на первый взгляд не поддаются оценке научными методами.

Важнейшим принципом исследования общественных явлений был и остается принцип историзма. Он предполагает их изучение в развитии и во взаимосвязи с конкретными историческими условиями, с учетом потребностей и перспективами исторического процесса. Это означает, что, изучая историческое прошлое, исследователь проводил анализ общественно-политической жизни российского казачества путем использования всех экономических, правовых, нравственных и психологических факторов. Благодаря принципу историзма автор установил опосредственную связь между условиями жизни, быта казачества и его общественным сознанием и идейной ориентацией. К тому же, он необходим при анализе зарубежной и эмигрантской литературы, источниковой базы изучения истории казачьей эмиграции. Этот принцип способствует исследованию жизнедеятельности казаков зарубежного Дальнего Востока без отрыва от исторических событий на международной арене.

Составной частью принципа историзма при изучении общественных и политических процессов является его сравнительно-исторический анализ. Он особенно важен при изучении и сопоставлении политических программ казачьих партий и общественных движений, позволяет выяснить их различные позиции относительно путей возвращения в Советскую Россию. Данный анализ выявил, что наибольшее значение для самоорганизации эмиграции и сохранения национальной идентичности имели казачьи союзы, объединения и станицы. Благодаря этому анализу автор исследовал экономические, социальные, политические стороны жизни казачьей эмиграции во взаимосвязи с исторической обстановкой изучаемого периода.

В научной работе использован проблемно-хронологический метод изучения и освещения темы исследования. Прежде всего, это касается определения ее структуры и временных рамок. Он соблюден при анализе историографии изучаемых проблем, сформулированных в названиях глав, и проводится в хронологическом плане в соответствии со временем выхода работ, которые в той или иной степени относятся к изучаемым проблемам. Это позволило определить степень изученности темы нашего исследования и пути ее дальнейшей научной разработки. Он был особенно важен там, где требовалось расчленение общей проблемы на частные проблемные вопросы, являющиеся ее составляющими и рассматриваемые с учетом исторической хронологии. Каждая проблема в ее многообразии исследуется с ее постановки, поэтапно и завершается концом изучаемого периода.

Важнейшее значение для анализа и раскрытия темы диссертации имеет статистический метод. Его применение позволило проследить динамику количественных и качественных изменений в жизни казачьей эмиграции, выявить особенности ее уровня жизни на разных этапах истории Русского Зарубежья. Благодаря ему автор выяснил численность казачьих войск накануне исхода за границу. Этот метод необходим также при определении социальной структуры казачьей диаспоры, в том числе количественных показателей относительно экономической сферы жизнедеятельности населения казачьих станиц. Обработка результатов исследования проводилась при помощи статистических данных и таблиц.

При анализе общественно-политической жизни дальневосточной эмиграции автор учитывал роль и влияние объективных и субъективных факторов, которые влияют на исторический процесс и его анализ в исторических исследованиях, предостерегают от опасности конъюнктурного подхода не только к изучению источников и историографии исследуемой проблемы, но и позволяют дать научно-обоснованную оценку работам предшествующих авторов.

В современных условиях важное значение в исторических исследованиях имеет принцип плюрализма, который позволяет учитывать многообразие идейных позиций и программ политических организаций в Дальневосточном Зарубежье. С этих позиций автором исследуется история политических организаций русских фашистов, младороссов, казаков-националистов и монархистов и дается оценка их программных документов и общественно-политической деятельности.

Для раскрытия причин демографических процессов среди казаков в дальневосточной эмиграции был использован и принцип междисциплинарного анализа. Его применение позволило автору выявить основные направления, виды и масштабы иммиграции. Он необходим при сравнении половозрастных, профессиональных и национальных особенностей западной и дальневосточной ветвей Русского Зарубежья, что, безусловно, не могло не влиять на плотность эмигрантского населения.

Среди методов исторического анализа в научной работе применялся системный метод. Его ценность заключается в том, что он дает возможность установить ведущие и второстепенные элементы причинно-следственных связей, позволяет более детально исследовать как в целом проблему, так и ее важнейшие составляющие. Системный метод использовался автором при систематизации библиографических данных о научной литературе, периодике, исторических документах, архивных материалах и мемуарных изданий.

В диссертации был использован структурно-функциональный метод, позволяющий изучить казачью диаспору как социум во взаимосвязи с инородной средой. Он имеет немаловажное значение при выяснении роли казачьей эмиграции в создании государственных и правительственных структур на территории Китая. Структурно-функциональный метод способствовал установлению основных направлений в деятельности казачьих союзов и объединений.

Исследуя деятельность общественных и политических организаций российского казачества зарубежного Дальнего Востока, автор привлек классовый подход. Он необходим для выявления социально-классовой структуры казачьей эмиграции. Нельзя отказываться от классового анализа, поскольку речь идет о классах, социальных группах, которые имели различные интересы. Возникнув как военное сословие, казачество было представлено атаманами, старшинами, государственными служащими и рядовыми казаками. За выдающиеся заслуги перед Отечеством - Россией некоторые из них становились полноправными членами господствующих классов российского общества. В эмиграции большинство казачества из-за материальных трудностей вынуждено было пополнять ряды трудового класса - рабочих и крестьян.

При этом нами использовался и общечеловеческий подход, который необходим для изучения гуманности, ибо для большинства казаков-эмигрантов, независимо от их социально-классового происхождения, характерна общая судьба беженцев. И научная значимость этого подхода проявилась, прежде всего, в исследовании благотворительной деятельности их общественных, политических и военных организаций.

Среди традиционных методов исследования следует отметить ретроспективный метод. Он заключается в движении мысли автора от исторического времени, в котором изучаются объект и предмет научной работы, к прошлому. В ходе анализа приходилось обращаться к событиям рубежа XIX-XX вв., революциям 1917 г., Первой мировой войны и начального периода Гражданской войны.

Для исследования морально-психологического состояния, восприятия внутреннего мира беженцев казачьей эмиграции зарубежья был использован метод эмпатии (вчувствование). Благодаря ему автор выявил причины их душевных переживаний в первые годы пребывания на чужбине, раскрыл мотивы поведения казаков, способствовавшие формированию у них собственного мнения, политических взглядов и отношения к деятельности общественно-политических, военных организаций. Данный метод позволил исследователю выяснить факторы эволюции взглядов у значительной части эмигрантов относительно возвращения в Советскую Россию.

В исследовании темы научной работы использовался также метод логического исторического исследования. Его суть заключается не только в последовательности изложения событий, соблюдении их хронологии, что, естественно, является необходимым условием для любой работы исторического характера. Логический метод изучения, а значит, и изучение факторов, событий в исследовании, по существу состоит в том, чтобы рассматривать и освещать исторический процесс через рассмотрение и раскрытие внутренних взаимосвязей, изменений, происходящих в зарубежье на различных временных этапах. Используемый метод позволил увидеть и вычленить главные события и факты, помог наметить и сформулировать коренное содержание диссертации, вывести за поле исследования многочисленные несущественные факты и примеры, не играющие существенной роли при выполнении поставленных задач. При этом исторический процесс получает свое абстрагированное отражение в последовательной теоретической форме. Без использования этого метода познания любая работа общественного исторического характера приобретает чисто эмпирическое повествование описательного характера.

Таким образом, при изучении истории казачьей эмиграции в исследуемый период были использованы различные методы, принципы и подходы, что позволяет всесторонне осветить общественно-политическую жизнь российского казачества во взаимосвязи с другими общественными науками.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Малышенко, Геннадий Иванович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

История российского казачества в дальневосточной эмиграции неразрывно связана с общеисторическими судьбами Русского Зарубежья. Она прошла через те же этапы, которые были характерны для всего зарубежья. Ей были присущи как общие закономерности, так и особенности развития, обусловленные спецификой социально-экономических и политических условий расселения казаков на территории иностранных государств.

С завершением Гражданской войны разбитые белоказачьи формирования покинули Россию по западному, южному и восточному направлениям. Немалые их силы оказались в Финляндии, Польше и прибалтийских государствах. Несколько казачьих частей пересекли Австро - Венгерскую и Румынскую границу и расселились компактно во многих населенных пунктах.

Наибольший приток беженской массы проходил после «деникинской» эвакуации и крымского поражения врангелевской армии. Вместе с гражданским населением ее доставили на судах военно-транспортного флота к берегам Босфора: Галлиполи, Чаталджи и Лемноса. Следующим местом сосредоточения основной массы казачества стала Болгария и Египет.

Потерпев сокрушительное поражение, сохранившиеся части колчаков-ской армии прибыли из Сибири на территорию Забайкалья севернее и южнее Транссибирской магистрали, а отдельные ее воинские подразделения через Семиречье и Горный Алтай уходили в северо-западные районы Китая и Монголию. Часть забайкальского населения под руководством атамана Г.М. Семенова переселилась в китайскую провинцию Баргу. К монгольскому городу Урге по Забайкальской железной дороге отступила Азиатская конная дивизия барона Унгерна фон Штернберга.

Немногочисленная группа казаков-уральцев прибыла с Южного Урала через Месопотамию и Индию к Шанхаю. Летом 1921 г. отдельные казаки всех казачьих войск бывшей Российской империи эмигрировали из Владивостока, Гензана и Шанхая в Австралию. Поздней осенью 1922 г. благодаря наступлению народно-революционных частей Дальневосточной республики воинские формирования генерала М.К. Дитерихса, оставив Приморье, ушли либо морем в Японию и центральные провинции Китая, либо сушей в Корею и Маньчжурию. Малочисленные группы казачьей эмиграции расселились на Филиппинах.

Трудно установить точное число русского населения зарубежья. Это объясняется противоречивыми сведениями в научных публикациях и источниках. Большинство исследователей истории Зарубежной России считают 2 млн. как наиболее вероятное число. Среди них в составе врангелевской армии покидали родные края 40 тыс. донских, 16 тыс. кубанских и 1 тыс. терских казаков. Более 50 тыс. представителей казачества, включая гражданское население, расселились по странам Европы. Столько же казаков, при разных обстоятельствах, ушли из других мест России в Дальневосточное Зарубежье. Свыше 10 тыс. казаков оказались на территории Западного Китая. В Монголии и провинции Синьцзян численность белоказаков достигала более 25 тыс. человек. Всего за рубежом оказалось свыше двух процентов служилых людей бывшей императорской России.

Судьбы русских беженцев складывались по-разному, в большой степени от их социальной принадлежности. В начале 1920-х гг. социальная структура Русского Зарубежья во многом напоминала дореволюционную структуру российского общества. Большинство русской эмиграции представляли трудовые массы населения. На их долю приходилось 68,7% человек. В том числе крестьян насчитывалось 44,8%, рабочих - 6,4% и казаков - 17,5%. Что касалось других категорий беженцев, то 5,95 % составляли бывшие дворяне, высшее офицерство, крупные коммерсанты и высокопоставленные чиновники. Из числа опрошенных эмигрантов мещанское сословие составляли 9,5 % и 10,9 % не указали своего сословия. Кроме того, особую группу служащих Китайской Восточной железной дороги составляли подданные СССР. На рубеже 1931-1932 гг. в Харбине проживало более 30 тыс. русских эмигрантов и не менее 27 тыс. советских граждан. Китайских подданных русского происхождения было около 7 тыс. человек.

Имеются данные о национальном составе западной и дальневосточной волн эмиграции. Численность русских, прошедших через болгарский порт Варну до 1 июня 1922 г. достигла 95,2%, а среди остальных - 4,8%). В составе населения зарубежного Дальнего Востока 86,5% составляли русские 7,1% -татары, 1%> - поляки и 0,5% - башкиры. Незначительное число среди них падало на украинцев, белорусов, евреев, армян и бурят. Более 3% эмигрантов уклонилось от анкетирования.

Неоднородной была также дальневосточная казачья эмиграция, отражавшая социально-классовую структуру родных областей. Первую категорию составляли атаманы казачьих войск, бывшие члены войсковых правительств, во вторую входили станичные атаманы, представители административно-управленческого аппарата зарубежных поселений. Наиболее многочисленную категорию представляли рядовые казаки, за счет которой формировались пролетарские слои зарубежья.

С первых дней пребывания на чужбине перед российским казачеством зарубежного Дальнего Востока была проблема улучшения материальных условий жизни. Незнание большинством казачества иностранных языков, географические факторы и подозрительное отношение местного населения создавали трудности при его трудоустройстве. Ради достижения материального благополучия русскими беженцами создавались кооперативные товарищества и общины, напоминавшие казачьи станицы родных областей. В 1932 г. накануне японской агрессии во внутренние провинции Китая на территории Маньчжоу-Го насчитывалось 27 станиц и поселков. Казачья эмиграция австралийского континента создало несколько зарубежных станиц в штате Квинслед. Большой известностью у русских эмигрантов Америки и Канады пользовалась Общеказачья станица в Нью-Йорке.

За пределами России под влиянием социально-экономических проблем дальневосточным казачеством создавались общеказачьи союзы. По сравнению с другими беженцами общероссийской эмиграции казаки организовывали преимущественно такие союзы, которые во многом напоминали производственные объединения станичников. Предпосылки для образования союзов раньше сложились у дальневосточного казачества накануне исхода за границу. Вместо потерявшего своих полномочий Забайкальского правительства под руководством его председателя генерала А.П. Бакшеева осенью 1922 г. был создан Союз казаков на Дальнем Востоке. Спустя некоторое время усилиями лидеров казачьей диаспоры Парижа, Харбина, Шанхая и Нью-Йорка были сформированы общеказачьи союзы. Принятые их правлениями уставы, отразили положения об организационном построении казачьих союзов и объединений, условиях членства и порядок зачисления новых станиц и отдельных казаков.

Принципы организации трудовой деятельности общеказачьих союзов и объединений были отражены в экономических разделах программ. Наиболее важными из них являлись свобода действий, личная инициатива трудящихся, сочетание личных интересов с общегосударственными интересами, бережное отношение к орудиям труда и применение передовых методов хозяйствования. Провозглашалась идея единоличного ведения хозяйства на правах частной собственности и роли государства в ликвидации нерентабельных хозяйств.

Немаловажной была роль казачьих союзов и объединений в развитии кооперативного движения и становлении производственной инфраструктуры на территории зарубежного Дальнего Востока: строительство дорог, развитие молочного животноводства и зернового хозяйства, создание перерабатывающих предприятий. Активно развивались традиционные формы хозяйствования зарубежных станиц - ог ородничество, извозный промысел, мукомольное дело и торговля.

История казачьей эмиграции рассматривается не только как национальная, но и как международная трагедия. Расселение огромной массы русских беженцев, включая и казачество, требовало от мирового сообщества принятия эффективных мер для ее расселения, трудоустройства и выработки их социально-правового статуса. И в этом отношении положительный вклад внес созданный при Лиге Наций Совет представителей гуманитарных организаций. В него вошли деятели Совещания послов, Земгора, Российского общества Красного Креста и его отделений на Дальнем Востоке. Они сыграли немалую роль в организации благотворительной деятельности международных и общественных организаций зарубежного Дальнего Востока.

В среде российского казачества западной и дальневосточной ветвей эмиграции протекали демографические процессы. Благодаря новым архивным источникам о казаках Кубанского войска, оказавшихся во многих европейских странах, доля мужчин превышала 93% от общего числа эмигрантского населения. Иная ситуация наблюдалась на территории зарубежного Дальнего Востока. Здесь количество мужского населения казачьей эмиграции не достигало 60%. Данный показатель во многом предопределялся трудовой, профессиональной и политической видами иммиграционных процессов, вынуждавших дальневосточных казаков выбирать новые места жительства. Весной 1925 г. Китай покинуло около четверти бывших граждан России. Немалую долю среди них составляли беженцы казачьей диаспоры. Некоторые из них иммигрировали на Филиппины и острова Яву, Суматру, Буранэу и Целепез, а также в США, Канаду, Австралию и Южную Америку.

На чужбине значительным силам русских беженцев, включая и российское казачество, пришлось столкнуться с проблемой морально-психологической адаптации. Вынужденная эмиграция, потеря родных и близких вызывало у них тяжелые душевные переживания. Большинство казаков не были готовы к своей судьбе не только материально, но и морально. Психологические потрясения также познала некоторая часть атаманского состава дальневосточной казачьей эмиграции.

Существенное значение для возвращения русских беженцев домой имела политика советского правительства. Опубликованные эмигрантскими демократическими изданиями декреты Советской России об амнистии участников антибольшевистской борьбы показывают, что оно не было безразлично ко многим соотечественникам за рубежом. В казачьей среде развернулось движение по дополнительному приему заявлений эмигрантов, не успевших пройти регистрацию. При этом оговаривались условия возвращения тех лиц, которые служили в белоказачьих армиях. Они лишались гражданства, но вместе с тем их не лишали возможности посещать Россию на правах иностранных граждан. К 1935 г. вблизи полосы отчуждения КВЖД и в Харбине находилось 23 тыс. советских граждан, из которых более 92% вернулось в родные края.

В общественно-политической жизни казаков зарубежного Дальнего Востока сформировались различные идейные течения со своими программными документами: русофилы, националисты, младороссы, сменовеховство и сибирские областники. Казаки-русофилы не мыслили свое будущее вне Российского государства и придерживались либо монархической, либо республиканской форм правлений. Отдельные сторонники русофильской идеологии допускали возможность построения казачьего государства под лозунгом строительства новой Азии.

Являясь левым крылом национального идейного течения, казаки - самостийники выступали за вхождение в обновленную Россию только после свержения власти большевиков. Националисты крайне правого течения выступали против монархии и республики, отстаивая идею наделения диктаторскими полномочиями отдельной личности. Они не теряли надежды осуществить свою политическую программу возрождения России путем социальной революции или новой интервенции против Советского государства.

За восстановление монархической формы правления в будущей России с учетом новых исторических условий, возрождение демократического устройства местного самоуправления казачьих областей выступали казаки-младороссы. Сменовеховцы, как и младороссы, поддерживали большевиков по вопросу о человеческом достоинстве, отстаивали идею сотрудничества ради общего блага, справедливого решения национального вопроса и возвращения в Советскую Россию.

Идея создания на территории Сибири автономного государства в составе новой России отстаивалась сибирскими областниками. Большинство из них ратовали за федерацию и парламентские формы правления. Незначительные силы казаков-областников признавали унитарное устройство и восстановление монархии после свержения советской власти. И лишь ничтожное меньшинство сторонников областничества выступили в поддержку военной диктатуры по примеру фашистских государств Европы.

Большое значение в общественно-политической жизни казачьей эмиграции имело создание во главе с коммунистом A.M. Краснощековым буржуазно-демократической Дальневосточной Республики (ДВР). Это свидетельствовало об укреплении народно-революционных сил и патриотически настроенной части мелкобуржуазных партий ДВР и полосы отчуждения КВЖД против вооруженной интервенции Японии.

Тактика военных, общественных и политических организаций дальневосточного казачества взаимосвязана с основными положениями уставов и программных документов. Принципами организационного устройства являлись строгая централизация, подчинение местных отделений вышестоящим органам правлений и дисциплина. В политических разделах программных документов были провозглашены задача ликвидации государственного строя в СССР, восстановление дореволюционных порядков и границ казачьих территорий, а также национально-государственное устройство будущей России и исторических областей российского казачества. Вожди реакционной казачьей эмиграции надеялись при помощи фашистской Германии и милитаристской Японии воссоздать на развалинах большевистской России немецкий протекторат или миниатюрную государственность наподобие Маньчжоу-Го. Более детально разрабатывался ими план использования в составе японских вооруженных сил против СССР воинских подразделений Союза казаков на Дальнем Востоке.

При станицах были созданы военные ячейки, которые составили ядро будущих отделов возникнувшего в Париже во главе с бароном Н.П. Врангелем Русского общевоинского союза (РОВС) и казачества. Общевоинский союз являлся наиболее крупной военной организацией чем-то вроде рыцарского ордена, объединявший значительную часть офицеров воинских формирований западной и дальневосточной ветвей эмиграции.

Во второй половине 1930-х гг. общественно-политическая жизнь реакционной части казачьей эмиграции в Дальневосточном Зарубежье отличалась ростом антисоветских демонстраций и митингов. По особому заданию японских спецслужб некоторые казаки-фашисты и монархисты пополнили ряды диверсионных групп для совершения провокаций и распространения листовок среди населения Советского Приморья и Забайкалья. Лидеры дальневосточного казачества активно сотрудничали со многими генералами Квантун-ской армии по сбору немцам сведений о численности и дислокации советских войск, военных и экономических ресурсах дальневосточных территорий Советского государства.

Тяжелая участь выпала на долю русских беженцев в Дальневосточном Зарубежье накануне и в годы Второй мировой войны. Захватническая политика милитаристской Японии способствовала возникновению в либерально-демократической и патриотической среде дальневосточного казачества политической и антияпонской оппозиции. Территориальные притязания японской военщины на советский Дальний Восток способствовали пересмотру многими беженцами своих прежних воззрений относительно продолжения антисоветской борьбы.

С началом фашистской агрессии против Советского государства многие представители общероссийской эмиграции изъявили желание защищать свою историческую родину. Благодаря их инициативе началась кампания по сбору денежных средств и оформлению соответствующих документов. Среди русских беженцев, в том числе и казачества, развернулось движение солидарности в поддержку соотечественников и открытия второго фронта антигитлеровской коалиции.

После нападения фашистской Германии на СССР и угрозы вторжения японской армии на территорию Советского Приморья в общественно - политической жизнедеятельности российского казачества вновь обострились идейные разногласия относительно создания единого национального казачьего движения и сотрудничества с командованием Русской освободительной армии (РОА). Созданный власовцами Комитет освобождения народов России не получил у большинства казачьей эмиграции поддержки. Значительные силы дальневосточных станичников отвергли идею подчинения военных формирований Союза казаков на Дальнем Востоке власовским частям РОА.

В дальневосточной эмиграции российские казаки начинали свою жизнедеятельность со строительства домовых храмов или небольшой часовни. За довольно короткий срок начали функционировать православные храмы и приходы в Китае, Маньчжоу-Го, Японии, Австралии, США и Южной Америке. В тяжелые моменты своей жизни беженцы молились под их сводами за благополучие семьи, родных и покинутой России. Церковные праздники одухотворяли жизнь многих станичников, вносили в нее нравственность, красоту и чувство этнического единения. Русская православная церковь играла заметную роль во всех проводимых эмигрантской общественностью политических мероприятиях.

За пределами России православная церковь проявляла сострадание к национальной трагедии русских беженцев и находилась у истоков зарождения в дальневосточной эмиграции благотворительности. Ею устраивались бедствующим казакам бесплатные обеды, кружечные сборы, приходы и больницы для престарелых и больных. В период борьбы советского народа с фашистской Германией она заняла патриотическую позицию. Русская зарубежная церковь принимала активное участие в агитационной работе, выступала против тех, кто желал военное поражение Советскому Союзу, и организовывала пожертвования его вооруженным силам.

Руководствуясь указаниями вышестоящих органов, советские спецслужбы в большинстве случаев преследовали не только идейное разложение эмиграции изнутри, но также депортацию лидеров общероссийской и казачьей эмиграции на территорию СССР и ликвидацию Русского Зарубежья как субъекта международного права. В отличие от европейского региона органы советских спецслужб на территории Китая и Японии свободно проводили оперативные мероприятия по захвату активистов общественных и военно-политических организаций.

В общественно-политической жизни казачьей эмиграции на территории Дальневосточного Зарубежья большое значение имела организация типографского дела и книгоиздательства, расширение библиотечных фондов. Большой известностью пользовались в Харбине эмигрантские издательства «Наука», «Нация», «Монархическое объединение» и другие. Крупным издателем, владельцем нескольких книжных магазинов являлся бывший министр юстиции колчаковского правительства П. Тельберг. В Шанхае действовала типография С.Г. Ястржембского, имевшая заказы из других городов зарубежного Дальнего Востока. Следует отметить издательства В.А. Трайнина, М.В. Зайцева и генерала Н.М. Щербакова «Русское дело», которые занимались коммерческой деятельностью. Среди зарубежного казачества получили распространение книги частных издательских предприятий Т.С. Филимонова и А.П. Малык.

Достойно за рубежом были представлены во всех сферах жизнедеятельности казачьей эмиграции библиотечные завед ения. Общедоступными для ее представителей стали Центральная библиотека КВЖД и библиотека Дальневосточного общества ревнителей военных знаний. Особым вниманием пользовались у казаков библиотечные фонды Клуба главных механических мастерских и Христианского союза молодых людей. У станичников полосы отчуждения известной являлась библиотека Союза казаков на Дальнем Востоке, поддерживавшая связь со многими станицами Европы, США и Южной Америки. Книжный фонд казачьей библиотеки регулярно пополнялся изданиями, приуроченными к праздникам казачьих войск и политическим событиям в мире и СССР. Многие члены Союза казаков приобретали здесь необходимые сведения ради организации собственного производства или предпринимательства, а также проводили лекции, готовили рефераты и ставили спектакли. Заметное место в просветительной деятельности библиотечного персонала занимали выставки публикаций русских эмигрантов по истории Гражданской войны и белоказачьего движения, а также выставки зарубежных казачьих изданий.

Видное место в общественно-политической жизни зарубежных организаций российского казачества занимали культурно-массовые мероприятия, посвященные участию казачьей диаспоры в праздновании 100-летия со дня смерти A.C. Пушкина. В течение 2-х лет российской эмиграцией Америки, Китая и Маньчжоу-Го были созданы Пушкинские комитеты, объединившиеся вокруг Национального комитета в Нью-Йорке. Пушкинским торжествам общественные деятели российского казачества стремились придать характер русского национального и вместе с тем общеэмигрантского праздника.

В дальневосточной эмиграции были созданы различные с романтическими названиями молодежные организации. Наибольшую активность среди них в общественно-политической жизни казачьей эмиграции проявляли скаутские организации эмигрантской молодежи. Главными причинами их появления стали политическая, социально-экономическая нестабильность, юношеский авангардизм и недовольство старшим поколением эмигрантов, проигравшим Гражданскую войну.

Наибольшей известностью у эмигрантской молодежи Русского Зарубежья пользовался Национально-Трудовой союз нового поколения. Инициатором создания дальневосточного отдела Национально-Трудового союза явились представители казачьей диаспоры австралийского континента. Некоторые члены Союза пополнили ряды местного Общевоинского союза в качестве особой группы и возобновили переписку с правлением европейского Национально-Трудового союза новопоколенцев. В годы Второй мировой войны новопоколенцы усилили деятельность по военно-патриотическому, культурному и физическому воспитанию молодого поколения казачьей эмиграции зарубежного Дальнего Востока.

Немалых успехов достигла в общественно-культурной жизни казачьей эмиграции Китая литературно-художественная деятельность кружков имени П.Н. Краснова и Молодой имени атамана Семенова станицы. Они являлись отделами находившегося в Париже кружка литераторов, проводившего музыкально-вокальные концерты, лекции и доклады с целью укрепления в казачьей среде молодежи чувства любви к национальной культуре. Летом 1939 г. на Елисейских полях состоялся казачий бивуак, который сопровождался обсуждением прибывшими из Германии, Северной Америки, Болгарии, Австралии и Китая эмигрантскими литераторами и поэтами сборника «Казачий альманах». Здесь были напечатаны стихотворения сибирского казака А. Ачаира, посвятившего несколько стихотворений И. Северянину, А. Ахматовой, В. Маяковскому и А. Вертинскому.

Больших высот в Русском Зарубежье достигла русская национальная культура. Школа русского балета, оперы, оперетты распространила свое влияние на беженскую массу российского казачества в Китае, Индии и Австралии. На сценах драматических театров ставились пьесы наиболее талантливых артистов и проводились бенефисы. При содействии правительств ряда стран Латинской Америки, США, Японии и Маньчжоу-Го проводились выступления казачьих хоров, вызывавших у многих казаков любовь к культурному наследию России и родных областей.

Говоря в целом об исследовании общественно-политической жизни российского казачества в дальневосточной эмиграции, следует отметить, что, она занимала видное место в жизнедеятельности казаков, чья историческая миссия не пропала бесследно с мировой арены. Казачья эмиграция была оторвана от прародины России, но, находясь вне ее пределов, она осталась составной частью русского народа.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Малышенко, Геннадий Иванович, 2007 год

1. Источники1. Архивные материалы

2. Государственный архив Российской Федерации ГАРФ

3. Австралийский отдел РОВСа. Ф. 9145

4. Проект устава Казачьего союза в Париже. Д. 18.оп. 1.

5. Письма белоэмигрантов А.П. Богаевскому о жизни белоказачества в разных странах и по другим вопросам. 1922-1932 гг. Д.12.оп.1.

6. Письма белоэмигрантских организаций и белоэмигрантов в разных странах. 1927-1930 гг. Д.48.оп.1.

7. Письма от белоэмигрантских церковных организаций и церковнослужителей. 1932-1933 гг. Д.90.оп.1.

8. Переписка с Уст-Ломской белоказачьей станицей (Болгария) и белоказачь-ей станицей «Уругвай» (г. Монтевидео) о положении белоказачьих станиц. 1932-1934 гг. Д.122.оп.1.

9. Письма от белоказачьих организаций в Нью-Йорке и Niwanqe о положении белоказаков. 1932-1934 гг. Д.122.оп.1.

10. Переписка с белоэмигрантским генералом И.Г. Акулининым об объединении белогвардейцев Дальнего Востока в казачий союз. Д. 143 .оп. 1.

11. Переписка с белоэмигрантским генералом К.И. Сычевым. Д.201 .оп. 1. Канцелярия Донского атамана М.Н. Граббе. Ф. 6461

12. Письма белоэмигрантских казачьих организаций и белоэмигрантских представителей Донского атамана в разных странах о работе организаций. 1935 1938 гг. Д.11.оп.2.

13. Переписка с белогвардейцами-казаками об устройстве выставки зарубежных белогвардейских изданий в Харбине и о выборах Донского атамана. 1936-1938 гг. Д.1 б.оп.2.

14. Переписка с белоэмигрантскими казачьими организациями и руководителями казачества о подготовке к войне против СССР, настроениях казаков-эмигрантов и по другим вопросам. 1939 г. Д.32.оп.2.

15. Переписка с руководителями белоказачьей эмиграции об участии казаков-эмигрантов на стороне Германии против СССР, о положении казачества в разных странах и по другим вопросам. 1941 г. Д-34. оп.2.

16. Письма руководителей белоэмигрантского казачества о подготовке казаков к войне против СССР. 1942 г. Д.35.оп.2.

17. Доклады атамана Уругвайской белогвардейской станицы о положении станицы. 1937,1939 гг. Д.49.оп.2.

18. Доклады белогвардейского представителя Донского атамана в Северной Америке и Канаде. Д.96.оп.2. Отчет агента Министерства финансов в США Ф.5863

19. Объяснительная записка о деятельности министерства за период с 1-го июля 1922 г. по 1-ое сентября 1923 г. Д.14.оп.1.

20. Объяснительная записка и бухгалтерский отчет Министерства финансов США за период с 1-го сентября 1923 г. по 1-ое сентября 1924 г. Д. 15. оп. 1.

21. Общая сводка ассигнований, произведенных на помощь русским беженцам в 1926 г. Д.18.оп. Письма белоэмигранта А. Ленинова в Казачье бюро в Праге. 1941 г. Ф.5762

22. О казаках-самостийниках на территории Германии. Д. 111 .оп. 1.

23. Казачье национально-освободительное движение (КНОД). Д.111 .оп. 1. Личный фонд Абрамова Александра Марковича. 1941-1945 гг. Ф.5761

24. Общеказачье объединение в Германской империи. Д.31 .оп. 1.

25. Письма казаков-эмигрантов о жизни и по другим вопросам. Д.31 .оп. 1.

26. Русский заграничный исторический архив. РЗИА

27. Казачий союз в Шанхае. Ф. 5963

28. Протокол общего собрания казачьей группы Союза служивших в Российских Армии и Флоте. 12 августа 1926 г. ДЛЗ.оп. 1.

29. Справка о возникновении Казачьего союза в Шанхае. Д. 14.оп. 1.

30. Проект устава Казачьего союза в Шанхае. Д. 14.оп. 1.

31. Письмо правления Казачьего союза в редакцию газеты «Шанхайская заря». Д. 14.ori. 1.

32. Переписка руководства Союза с правлением Казачьего союза в Париже,

33. Объединенным Советом Дона, Кубани и Терека. Д. 15.оп. 1.

34. Сведения о русских эмигрантских союзах и обществахв Китае. Д.15.оп.1.

35. Выписка из постановления 1-го общего собрания Казачьего союза в Шанхае. Д.16.оп.1.

36. Протокол № 1 общего собрания Казачьего союза в Шанхае. Д. 1 б.оп. 1.

37. Программа Казачьего союза в Шанхае. Д. 1 б.оп. 1.

38. Сведения о нападениях хунхузов у границы трех провинций Шенси, Шанси и Хонань. Д.20.оп. 1.

39. Сообщение о приеме войсковых атаманов великим князем Николаем Николаевичем. Д.24.оп. 1.

40. Выдержка из письма Г.М. Семенова в Центральный комитет русских эмигрантов в 3-х Восточных провинциях Китая. Д.24.оп. 1.

41. Информация правления Казачьего союза в Шанхае о создании Казачьего объединения. Д.24.оп. 1.

42. Резолюция совета Восточного казачьего союза по докладу о Российском Зарубежном съезде. Д.24.оп.1.

43. Переписка председателя И. Шендрикова с казаками-эмигрантами о переселении в Австралию и Канаду. Д.25.оп. 1.

44. Переписка правления Восточного казачьего союза с ОСКТ, Шанхайским волонтерским корпусом и Казачьим центром борьбы за родинув Париже. Д.26. оп. 1.

45. Резолюция Лиги Наций от 23 сентября 1925 г. о паспортизации русских беженцев и их переселении в Южную Америку. Д.34.оп. 1.

46. Комитет защиты прав и интересов русских в Шанхае. (Вопросы паспортизации русских беженцев). Д.34.оп.1. Конспекты Харламова Василия Акимовича (1920-1933 гг.) Ф. 6344

47. Левые течения в эмиграции. Д.32.оп. 1.

48. Казаки и коммунисты. Д.32.оп. 1.

49. Политическая платформа казачьей республиканско-демократической группы. Д.94.оп.1.

50. Казачьи вопросы. Д.94.оп. 1.

51. Платформа общеказачьего Республиканско-демократическогосоюза. Д.94.оп.1.

52. Объяснительная записка к программе объединенной казачьей организации «Союз возрождения казачества». Д.94.оп. 1.

53. Программа объединенной казачьей организации «Союз возрождения казачества». Д.94.оп.1.

54. Контр-революционно ли казачество? Д.25.оп. 1.

55. Конспекты различных совещаний, докладов и заметки Харламова В.А. по разным вопросам. Д.13.оп.1. Фракция пражского Земгора П. С.Р. Ф. 6079 1. Соглашение фракции пражского Земгора П.С.Р. и казачьей о совместной работе. Д.23.оп. 1.

56. Переписка о захвате иностранными фирмами естественных богатств на Дальнем Востоке. Д-48. оп. 1.

57. Информационная переписка с Японией о деятельностизакупсбыта. Д.46.оп.1.

58. Служебная командировка помощника военного министра по снабжению в Харбин, Владивосток и Японию. Д. 1 .оп. 1.

59. О назначении генерал-лейтенанта Будберга помощником начальника штаба Верховного главнокомандующего и военного министра. Д.2.оп. 1.

60. Эвакуация из Омска. Д.2.оп. 1. Приказ коменданта Омского уезда №1. 25 октября 1919 г. Ф. 2136 1. О положении Тылового округа Восточного фронта. Д.4.оп. 1.

61. Государственный архив Хабаровского края. ГАХК Пограничный район Дальневосточного союза военных в Маньчжурской империи. 1935-1945 гг. Ф. 1129

62. Деятельность пограниченского отдела Дальневосточного союза военных и сведения о Союзе казаков. 1935-1945 гг. ДД. 1-2. оп.1.

63. Приказы начальника Дальневосточного союза военных от 26 февраля 1937 г. по поводу 5-ти летия образования Маньчжоу-Го. ДД. 1-2. оп.1.

64. Принципы Ван-Дао и Ямотоизма. ДД. 1-2. оп. 1.

65. Анкеты, краткие записки о службе, обещания, рапорты и прошения членов Дальневосточного союза военных. Д.З оп. 1.

66. Сведения о численности Эхоского отдела пограниченского района Дальневосточного союза военных. 1937-1940 гг. Д7. оп.1. Харбинский комитет помощи русским беженцам. 1923-1942 гг. Ф.1128

67. День русской культуры. 10/06-1937 г. Д.159.оп.1.

68. Списки беженцев, получивших помощь ХКПРБ. Январь-ноябрь1934 г. Д. 142 оп.1.

69. Речь председателя ХКПРБ В.И. Колокольникова на празднике Дня русского ребенка 10 апреля 1935 г. Д.138.оп.1.

70. Сведения по проведению Дня русского ребенка за 1934 г. Д. 138.оп.1.

71. Информация о членах Уссурийской казачьей станицы по специальностям в Харбине. Д.55.оп.1.

72. Прошение Союза русских военных инвалидов Харбина от 24 июля 1933 г. о регистрации общества и утверждение устава. Д-74. оп.1.

73. Кружок русской молодежи при ХКПРБ. Август 1932 г. Устав. Состав президиума. Д-74. оп. 1. Отделение Бюро по делам российских эмигрантов в Манъчжоу-Ди-Го. 1935 -1943 гг. Ф.1127

74. Прошение группы фашистов г. Муданьдзяна-Эхо представителю Бюро на станции Эхо об организации вечера. Д-39. оп.1.

75. Список участников парада на 26 сентября 1937 г. Д-39. оп.1.

76. Сведения о бригаде НОРР на станции Пограничная.1937- 1938 гг. Д.39. оп.1.

77. Списки и заявления о вступлении в организацию русских разведчиков. Д.39. оп.1.

78. Анкеты вступающих в Объединение российской молодежи.26/3 1936-1938 гг. Д.39. оп.1.

79. Сведения о сотрудниках отделения Бюро на станции Пограничная и количестве эмигрантов. Д.21. оп. 1.

80. Информация по случаю проведения праздника, посвященного 20-ти летнему пребыванию атамана Семенова в эмиграции. Д.21. оп. 1.

81. Рапорт председателя 6-го отдела Бюро от 27 апреля 1937 г. относительно экономического и военного положения эмиграции. Д-21. оп.1.

82. Дальневосточный союз военных на станции Эхо. Д.21. оп. 1.

83. Отчет о работе кружка Объединения российской молодежи. Д.21. оп.1.

84. Список формирующегося отряда на копях Кей-Сей. Д.21. оп. 1.

85. Учебник пчелки. Обычаи, законы и правила. Д.21. оп.1. Переговоры между атаманом Семеновым и Чжан-Цзолином. 1921 г. Ф. 1024

86. О переходе китайской границы на территорию Монголии для соединения с Унгерном. Д.2. оп.1.

87. Позиция США и других стран по поводу стремлений Семенова установить контроль над КВЖД. Д.2. оп. 1. Личный фонд В.И. Чернышевой. Ф.Р-849

88. Деятельность Американского Красного Креста в 1918-1923 гг. Д.230. оп.1.

89. Американское влияние в Маньчжурии, упрочение положения. Д.230. оп. 1.

90. Международная охрана КВЖД. Д.230. оп. 1.

91. Сведения о Бочкареве (В.Озеров), Бириче и Пепеляеве. Военная экспедиция Пепеляева на Аян. Д.200. оп. 1.

92. Директива парижского Союза за веру, царя и отечество по поводу поддержки атамана Семенова в его борьбе против большевиков. Д.200. оп. 1.

93. Союзнические обязательства перед белогвардейским правительством

94. М. Романова. 17 июня 1920 г. Д.200. оп.1.

95. Текст присяги М. Романова и его речь о свержении Советского правительства. Д.200. оп.1.

96. Сводка № 113 о восстановлении российского трона в лице М. Романова. 30 мая 1920 г. Д.200. оп.1.

97. Сотрудничество атамана Семенова с японскими генералами Танаки и Араки. Д.64. оп.1.120 создании Дальневосточной Республики. Д.64. оп. 1.

98. Доклад японского разведчика Масатане Канда об использовании молодежных организаций русской эмиграции. Д.23. оп. 1.

99. Атамановщина и колчаковщина на Дальнем Востоке. 1 марта 1929 г. Общество единения народов Маньчжурской империи. Ф.831

100. Кио-Ва Кай (Сэ-Хэ-Хой). Д.Д2-3. оп.оп.1-2.

101. Инструкция начальника Кио-Ва-Кай генерала Хасимото. Д.Д2-3.оп.оп. 1 -2. Главное бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи 1932,1934-1945 гг. Ф. Р-830

102. БРЭМ: Новый блок. 15 сентября 1935 г. Д.3192. оп.З.

103. Автобиографические сведения: В.Ф. Гантимуров, В.С. Барышников, В.Н.Данилов, Тирбах А.И. и другие. ДД.2141;15301.СД-2.оп,3.

104. Бедственное положение эмигрантов. Д.21. оп.1.4. О скаутизме. Д.21. оп.2.

105. Молодежные организации: переписка с отделами Бюро по административно-хозяйственным вопросам и спортивным мероприятиям. 1936 г.1. Д.20. оп.2.

106. Общеэмигрантское антикоммунистическое собрание представителей Сэ -Хэ-Хой и Бюро. 20 декабря 1936 г. Д.20. оп.2.

107. Российское казачество и Сэ-Хэ-Хой. Д.20. оп.2.

108. Обращение председателя Бюро В. Рычкова к русской молодежи. Д.20. оп.2.

109. Общество попечения о русских детях. Д.20. оп.2.

110. Комиссия по организации праздника Дня русского ребенка. Д.20.оп.2.

111. Докладные записки о работе кружков молодежи. Д. 17. оп.2.

112. Объединения детских, юношеских и молодежных организаций: Уставы. Структура. Цели и задачи объединений. Д.16. оп.2.

113. Список воспитанников приют училища «Русский дом» из семей казаков Забайкальского, Иркутского, Донского, Уссурийского, Амурского и Енисейского казачьих войск. Д. 16.оп.2.

114. Переписка о регистрации эмигрантских организаций, назначении и увольнении служащих. Д.15.оп.2.

115. Переписка с церковными приходами по административно-хозяйственным вопросам. Д. 15.оп.2.

116. Создание комиссии для написания краткого исторического обзора русской эмиграции детям школьного возраста. Д. 12.оп.2.

117. Создание спортивного фонда при Бюро. Д. 12.оп.2.

118. Издательство «Русь»: кредит для отделения библиотеки в Модягоу 5 октября 1937 г. Д.12. оп.1.

119. Цели и задачи Общества Кио-Ва -Кай. Д. 10. оп.2.

120. Благотворительность больницы доктора В.А. Казем-Бека. Д.4. оп.2.

121. Положение о Благотворительном фонде при Бюро. Д.4. оп.2.

122. Благотворительный фонд Бюро. Д.З. оп.2.

123. Призыв к единению эмигрантских сил во главе с атаманом Семеновым и сотрудничеству с Обществом Сэ-Хэ-Хой. 1936 г. Д.2. оп.2.

124. Список организаций, зарегистрированных в Бюро к 25 апреля 1935 г.1. Д.2. оп.2.

125. Медицинская помощь в благотворительных учреждениях. Д.2. оп.2.

126. Кружки молодежи. Русские клубы. Д2. оп.2.

127. Структура. Программа. Цели и задачи отдела военных знаний Кружка русской молодежи при Институте Святого Владимира. Д.2. оп. 1.

128. Союз казаков на Дальнем Востоке и бывших чинов Дальневосточной армии. Д.2. оп.1.

129. Регистрация благотворительных организаций в Бюро. Д. 1. оп. 1.